Звонкое лето

Первый солнечный луч проникает между занавесок и падает прямо мне на лицо. Я чувствую его тепло, но он мне совершенно не мешает. Это даже приятно – чувствовать, как свежий утренний воздух, проникающий в комнату через открытое окно, так и солнечный свет, уже горячий, несмотря на ранний час. Некоторое время лежу неподвижно, просто медленно дыша, ни о чем не думая и только мельком замечая звуки вокруг. Вот где-то на улице, за оврагом, громко и звонко прокричал петух. Ему отвечает другой, но, судя по звуку, откуда-то с дальней улицы. Где-то лает собака. Из оврага сразу за домом слышится мычание теленка, которого, видимо не стали отправлять в общее деревенское стадо, а привязали поближе к дому – здесь травы тоже хватает, голодным не останется. Прямо за моим окном растет старый орешник, и на его ветвях щебечут птицы. Словом – самое обыкновенное утро в не самой большой, – хотя и не маленькой, – деревне, одной из множества среди широких разноцветных лугов, зеленых полей и густых лесов Чувашии.

Надо, пожалуй, все-таки вставать. Я люблю просыпаться рано, когда воздух еще совсем свежий и чуть прохладный, солнце не превращается в печку, и жизнь вокруг понемногу пробуждается – хотя, конечно, в деревнях многие встают очень рано. А вот двоюродная сестренка Алина, спящая рядом на второй кровати, – не очень. Как собственно, и все остальные двоюродные, большая часть которых живет летом небольшой стайкой в комнате, которую все домашние уже давно называют «общагой» – именно таковой она, по сути, и является. В этой комнате всегда обитает целая компания детей. Помню, однажды на Новый год мы жили примерно ввосьмером на четырех кроватях. В итоге до самого позднего вечера в этой комнате стоял постоянный шум голосов. А еще однажды его прервал звон разбитой лампочки, когда кто-то запустил в кого-то игрушкой, стоя на кровати и немного промахнувшись… Пришлось потом ползать с фонариками по полу, выискивая осколки.

На самом деле, у каждой комнаты в бабушкином доме есть свое название. Я выхожу в коридор – и слева от меня, в его конце за углом, небольшая комната тети Вали. Дальше двери в «общагу» и «московскую» комнату – как понятно из названия, там живет московская часть родни. Точнее, живет, когда приезжает – на самом деле, никому не возбраняется занять любую комнату. Кроме, разве что, комнат бабушки и дяди Васи.

Дальше – маленькая комната тети Ани, которую я занимаю с Алиной. Сама тетя Аня, мама Алины, ночует в своем собственном доме по соседству. Дальше – дяди Влада и комната бабушки. Мне, естественно, ни в одну из них не надо. Умывшись и почистив зубы в одной из ванных комнат, я подхожу к лестнице. Да, надо сказать, дом у нас большой. Два этажа, чердак и подвал. Так что я медленно спускаюсь вниз по лестнице из светлого дерева. Ступеньки, покрытые лаком, блестят. С ними приходится иногда быть исключительно аккуратной. Зимой ходить здесь в шерстяных носках бывает очень скользко, а катиться кубарем далеко не самое веселое занятие. Совсем не то, что скользить по ним же на огромном игрушечном медведе – он хотя бы мягкий! Взрослые, конечно, ворчали на нас, когда мы так делали, – но когда это кого останавливало?

А вот и прихожая. Мне всегда нравился ее пол – темно-зеленые, с черными прожилками плиты. Слева – небольшое пространство, сплошь уставленное обувью всех размеров и строенный в стену шкаф с верхней одеждой, дальше – дверь в подвал, а я иду прямо – в просторный светлый зал. Сейчас здесь еще тихо. Два дивана, кресло, цветы на подоконниках нескольких окон, шкаф-стенка с жутко скрипучими дверцами, еще один шкаф с книгами и телевизор. Как правило, здесь всегда кто-то есть, телевизор работает чуть ли не весь день, потому что иногда его даже не выключают, когда уходят. А еще мы раньше подключали к нему караоке. Я люблю и умею петь, а в детстве мы с сестрами проводили много времени, выбирая из каталога все, что нравилось, и пели то вместе, то по одиночке. Получалось неплохо, на самом деле.

Знаете, чем прекрасен первый этаж нашего дома, особенно, для детей? Его можно насквозь пройти по кругу, даже не открывая никаких дверей – просто потому что они в принципе редко закрываются. Из зала я свободно прохожу в столовую, там же дверь в кухню, а из нее – в короткий коридор до прихожей. Знаете, как весело бегать так по кругу? А вот стайка моих младших это прекрасно знает, любит и, как говорится, практикует. Им-то весело – а вот мне, когда я вчера выносила из кухни в столовую противень со свежевыпеченным и еще очень горячим пирогом, и на встречу вылетели два мелких оболтуса, пришлось проявлять чудеса эквилибристики, чтобы, во-первых, не прибить их, во-вторых, не уронить пирог и, в-третьих, самой не грохнуться. Вообще-то детям объясняют, что так делать не надо, но малыши частенько об этом забывают и крутятся под ногами, когда мы на кухне что-нибудь готовим. И нет, закрытые двери – не панацея. Знаете, как быстро становится душно на кухне, где одновременно на плите стоят две-три кипящие кастрюли и сковородки, а в духовке тоже что-то печется? Особенно в летнюю жару, когда из открытого окна тянет отнюдь не свежим ветерком… Та еще парилка. Так что остается только периодически прикрикивать на мелких и внимательно смотреть под ноги, чтобы там никто случайно не попался.

Кстати, не только под ноги. Однажды мы с сестрами готовили обед и резали овощи за длинным столом. Естественно, развлекались разговорами, а рядом с нами в это время крутились малыши. И в какой-то момент я совершенно случайно глянула в сторону – и увидела, как один из братишек тянется к огромному ножу… Который, на минуточку, длиннее его собственной ручонки… Пришлось очень быстро и при этом аккуратно выдергивать нож из-под любопытных пальчиков и перекладывать куда подальше.

В столовой – длинный стол, у стены не менее длинная скамейка, по другую сторону стола – вторая. У нас большая семья – у бабушки девять детей. У всех есть свои дети, а у самых старших – уже и внуки. Я по возрасту примерно в середине, так что в одном лице являюсь и чьей-то двоюродной сестрой, и в то же время – чьей-то двоюродной тетей. И не только я. Но если в мои двадцать это еще вызывает просто улыбку, то тот факт, что Стасик старше Вани, при этом являясь его двоюродным племянником, иногда вызывает и смешки.

Стол по утрам далеко не всегда чист. Я бы даже сказала, очень далеко не всегда. Потому что обязательно кому-нибудь захочется выпить чаю и съесть тарелку супа часиков эдак в двенадцать. Ночи. И все, как правило, так и остается на столе. Впрочем, я не жалуюсь, привыкла уже. Да и потом – чем не зарядка – убрать и вымыть посуду, протереть стол, подмести пол? Это, во-первых. А, во-вторых, просто приятнее завтракать за чистым столом в чистой столовой.

Пока я все это делаю, появляется дядя Вася. Он у нас большой, массивный, как медведь, частенько очень громкий – но очень и очень хороший и добрый. Работает он в школе в соседнем селе и уезжает туда довольно рано.

– Как обычно, – басит он с улыбкой. – Все еще дрыхнут – а ты тут уже хозяйничаешь!

– А чего бы и нет? – Улыбаюсь в ответ я. – Зато можно спокойно позавтракать и выпить чаю, пока никого нет.

Дядя Вася усмехается и идет к холодильнику за вчерашним супом.

Чем дальше продолжается утро – тем больше народу появляется в столовой. К тому времени, как я завариваю чай, вниз спускается тетя Ирина. Человек, который готовит изумительные блюда, а также подарил мне трилогию «Властелин Колец» в одном громадном томе. Учитывая, что творчество Толкина – мое многолетнее увлечение, подарку я была безумно рада. И не важно, что книга уже старая, страницы кое-где помяты, а обложка грозит оторваться в любой момент! Я аккуратно все заклеила, починила, и теперь толстый трехтомник – еще и с приложениями! – гордо красуется на полке в моем книжном шкафу. И не просто красуется – еще и достается оттуда регулярно, и читается-перечитывается.

А еще я почему-то частенько путаю тетю Ирину с моей мамой. Хотя они не так уж и похожи – ни фигурой, ни на лицо, ни прическами или голосом… И тем не менее – ну вот путаю, и все тут! И не важно, что моей мамы сейчас в деревне нет, – все равно на мгновение возникает мысль, что это она, а не тетя Ирина. В первый момент можно и в легкий ступор впасть – когда успела приехать?..

Завтракаем мы вдвоем с тетей Ириной, а за чаем к нам присоединяется тетя Валя. Да, наверное, неподготовленному человеку сложно сразу разобраться, кто здесь кто. К тому же, у некоторых имена одинаковые, и приходится использовать, например, «старший-младший», «Саша-девочка» или «Саша-мальчик», «Таня Володина» и «Таня Лешина» и так далее. Я и сама, признаться, в детстве могла перепутать, кто чей брат-сестра-сын-мама-папа. Сейчас, конечно, не путаюсь, но тем не менее. Наверное, так происходит в любой большой семье. И это я еще не говорю о более дальней родне – там для меня начинается непроглядный темный лес, и я даже близко не смогу никого назвать. Да и, на самом деле, мне лично это не особенно нужно – я не общаюсь с той часть родни. Достаточно знать, что они есть.

Тетя Валя – учительница. Преподает русский язык и литературу. Я очень люблю тетю Валю с детства – да и не только я. И она всех любит. А еще у нее есть невероятно добрый и хороший муж – дядя Витя. Это человек, который всегда привозит в деревню арбузы и дыни. А еще частенько привозит, например, огромную коробку конфет, ставит ее на стол и всех предупреждает:

– Это – только для детей!

И никто эту коробку не трогает. А еще на Новый год мы как-то заливали ледяную горку за домом. Правда, в итоге она у нас как-то не очень получилась, но это никого особенно не интересовало – сам процесс заливки был не менее интересен, чем катание.

– Лен, будешь бутерброд с маслом?

Я отвлекаюсь от своих мыслей и довольно киваю. Масло у нас свое, деревенское. По вкусу оно совсем не такое, как в магазине – чуть более кислое, более… Густое, что ли… В сочетании со свежим хлебом – вкуснятина необыкновенная! Собственно, таким бутербродом можно наестся надолго. Деревенская домашняя еда более сытная, чем такая же, но магазинно-городская.

– Надо сегодня яблок собрать, да компот сварить, – говорит тетя Валя. – А в обед шурпе сварим.

Шурпе – это национальный чувашский суп. Один из тех, которыми можно наесться ничуть не хуже, чем сытным мясным блюдом. Он довольно жирный, с овощами и мясом. Сколько я себя помню, в Трофимкино шурпе на столе бывает едва ли не каждый день. И, надо сказать, это даже очень хорошо – тарелкой такого супа можно наесться на весь день, благо он густой, жирный и сытный. Самое то, когда сначала долго поработаешь где-нибудь в поле или огороде, и надо восполнить силы.

Я вижу, как открывается дверь из коридора в кухню, и оттуда появляется моя бабушка – в темно-красном халате с белым цветочным узором и в валенках. Она их даже летом иногда носит.

Бабушка – особенный человек. Она уже совсем старенькая, под девяносто лет, – но по огороду может носиться чуть ли не быстрее, чем мои младшие братишки. Собственно, весной можно было однажды наблюдать весьма типичную картину. Я сама девушка физически не слабая – сказывается ежегодное лето в деревне, физический труд и привычка заниматься спортом. И вот отправили меня и двоюродного брата Ярослава – здоровенного сильного парня, – вскопать довольно большую грядку в огороде. С нами пошла и бабушка. И не успели мы и глазом моргнуть – а она уже раздобыла лопату и вскопала половину грядки сама! И никакие наши увещевания «Бабушка, да мы сами! У Вас сейчас давление подскочит!» на Анастасию Тихоновну не действуют. Вот хочет, и все тут! И не важно, что потом будет жаловаться на недомогание. А еще она может запросто уйти гулять на другой конец деревни, хоть зимой, хоть летом. Вроде только что была здесь, а стоит на минуту отвлечься – и уже нету! Убежала! Хорошо хоть деревня не такая большая, и можно пробежаться по всем улицам.

В Трофимкино бабушку знают примерно все. Помнится, когда мы с сестрами приезжали сюда на каникулы и ходили гулять, то на вопрос кого-нибудь из местных «Девочки, а вы чьи?» достаточно было ответить «Внучки Анастасии Тихоновны» – и больше вопросов никогда не возникало, даже передавали приветы.

А еще бабушкин день рождения – это совершенно особенный праздник. На него, как на Новый год, старается собраться вся родня. На юбилеи – всегда торт, особенный, на заказ. Гости приезжают группами. Да-да, именно так. Дом, конечно, очень большой – но даже он не вместит в себя всю толпу родственников, которая приезжает поздравить бабушку. И не только родственников – частенько приезжают, например, из школы, где Анастасия Тихоновна долгое время преподавала.

– Лен, нальешь бабушке чаю?

Налью, конечно. Это тоже своего рода ритуал, на самом деле. У бабушки своя чайная пара – красивый набор, который ей купили в Чехии. Изящная бело-коричневая чашка, блюдце, и все это раскрашено цветными картинками. Сначала нужно налить заварки – не очень много, чтобы чай не оказался слишком крепким. Потом – кипяток и немного молока. И потом аккуратно поставить чашку перед бабушкой, а рядом положить на блюдечке мягких конфет или пряник. Или еще лучше – поставить вазочки с медом и вареньем. Кстати говоря, кипяток у нас содержится не в чайнике, а в термоподе – большом баке с электрическим подогревом. По сути это просто очень большой чайник – как раз на многочисленную семью и частые длительные чаепития. А они действительно длительные – ведь по мере того, как продолжается утро, со второго этажа спускаются остальные просыпающиеся. И со всеми завязывается разговор – обо всем подряд. Грядки, которые надо прополоть, помидоры и огурцы в теплице, которые надо полить, картошка, с которой нужно собрать жуков, малина и смородина, которые нужно собрать, сено, которое надо разгрести, днем переворошить и вечером опять собрать, грибы и ягоды, за которыми можно сходить в лес, плотина, на которую можно сходить искупаться, – и еще тысяча мелочей. Эти разговоры – совершенно отдельная часть нашей жизни, они могут длиться часами, переходя с темы на тему, растягиваясь, прерываясь и снова начинаясь, с утра до вечера.