Королевские чётки. Зерно чужестранца

Карты, которые могут понадобиться в процессе чтения:

Серенид и Таприкан; графства Серенида; путь героев в графстве Динки

Глава 1

Смогу ли я когда-нибудь забыть эту встречу? Быть может, стоило развернуться и уйти? Ведь я сразу увидела, что он приближался именно ко мне. Ну да…

Больше было не к кому. Я ведь специально пришла на площадь в разгар рабочего дня, когда она пустовала. Мечтала постоять одна под ярким солнцем – тёплым и ласковым, как на родине. В тишине и покое. Поесть мороженое.

Нет же, кому-то что-то опять надо!

Почему все раненые, потерянные, несчастные тянутся именно ко мне? Как будто на спине написано «Чем могу помочь?».

Хотела уйти, но жара так разморила. И я подумала, если просто опущу взгляд, сдвину брови построже и погружусь губами в мороженое – он и сам пройдёт мимо. Как бы не так!

Какое-то время я даже верила, что это случилось, что незнакомец нашёл другую мишень, когда совсем рядом послышалось:

– Эй, девушка. Вы не подскажите, как попасть наверх…

Я дёрнулась. Верхушка моего великолепного мороженого с розовыми полосками джема соскользнула на землю.

О нет! Я в ужасе распахнула руки и глянула вниз. Если оно ещё и попало на новые туфли – он об этом пожалеет.

– Девушка?

Пришлось ответить. Казалось, это был единственный способ от него отделаться.

– Что вам нужно… э-э-э, сэр?..

Сэр он, или кто? Да кто ж его знает. Никогда прежде не видела такой странной одежды. Сиреневая мантия – вам мало? С золотыми оборками и узорами на подоле. Жонглёр? Фокусник? Нет!

Ткань переливалась на солнце, колыхалась от ветра. Готова поклясться: такой шёлк продают на вес золота в заморских лавках.

Наверное, я уставилась слишком уж пристально – незнакомец поёжился, чуть отстранился и скрестил руки.

– Я говорю, – медленно выговаривал он по слогам: – как по-пасть на-верх ко-ро-левско-го двор-ца?

На верх королевского дворца?.. Это что – шутка? Честное слово, в Армаде Дракона за такие вопросы предлагали бы опохмелиться.

Я сморгнула. Слова застряли где-то в горле.

– Вы глухи? – нахмурился он.

«А вы слабоумны?» – так и хотелось сказать.

– Как попасть наверх королевского дворца? – повторила я, поднимая голову. Ещё выше… и выше…

Высоко, на фоне лазурного неба, маячила так называемая королевская башня. Самая высокая башня… думаете, города? Континента? Мира!

Первая, которую озаряет рассвет, и последняя, что гасит закат.

– Туда попасть невозможно, – выдохнула я, не сдержав лёгкий вздох. Что уж тут поделать – дух захватывает.

Ляп! Капля моего обречённого мороженого сорвалась снизу. Бумажному стакану конец. Да и не мороженое это больше – молоко.

Вот же чёрт! Не прощу!

– Да вы!.. Вы… – я кинула стаканчик, замахала руками. – Вы только посмотрите, что…

Он не разделил моей скорби. Действительно. Много ли печали – мороженого лишиться? Он с интересом окинул меня взглядом с ног до головы и приподнял бровь. Серьёзный вид для человека с такими вопросами.

– Вы впервые в Асилоте, верно?

– В каком-то смысле… – любитель ярких мантий тоже поднял голову, выискивая взглядом свою запретную цель.

– Так вот, наверх может попасть только король и его приближённые.

– И как же он туда попадает?

– Хороший вопрос. Может, вам стоит поискать гида.

Куда только делось моё раздражение? Я поймала его взгляд – и, вопреки ожиданиям, он не выглядел глупым занудой. Скорее – человеком с какой-то… болью в сердце? Странно, конечно. Много ли печали – спальню короля не увидеть?

Что ж, на отдыхе каждый сходит с ума по-своему. Например, моей главной задачей на тот момент было – купить новое мороженое.

Я уже развернулась, но…

Его пальцы коснулись моего локтя, он приблизился.

– Помогите мне, – тихо, но твёрдо проговорил он. – Я должен туда попасть. Я заплачу. Заплачу вам, сколько скажете.

Такой настойчивости я не ожидала. Чуть повернулась и глянула на него. Он склонился, лицо закрыла тень, но я чётко разглядела напряжённые скулы, поджатые губы, складку меж бровей. Нет, это не какой-нибудь там культурный интерес. Он настроен серьёзно. Но почему? Зачем кому-то подниматься в покои самого короля?

Он заговорщик? Нет, слишком открытый. Авантюрист? Нет, слишком серьёзный.

И что прикажете делать? Я ведь рыцарь Армады Дракона – военнообязанный блюститель порядка. А если это какой-нибудь государственный преступник – мало ли среди них ненормальных. И как я потом оправдаюсь, что ничего не предприняла?

Не могу я просто так взять и уйти, когда при мне какой-то чудак решил прогуляться в королевскую башню в сиреневой мантии.

Моё замешательство мужчина понял по-своему:

– Смотрю, у вас сразу появились идеи.

– Вы, сэр, будто о делах государственного значения разговоры ведёте, – я постаралась улыбнуться.

Он склонил голову, подмигнул обоими глазами:

– Но ведь вы чужестранка!

Больше доказательств не требовалось – я не ошиблась, этот модник что-то замышляет. Теперь я просто не в праве оставить это дело. Арестовать его? Нет… Он удерёт. Стража дремлет в тени – а там, глядишь, и затеряется в переулках.

Боже! Ну за что мне это? Я ведь просто хотела отдохнуть, поесть чёртово мороженое, забыть, что я воин, и вот…

– Сэр, подождёте меня здесь? Я мигом, – я изобразила улыбку, вырвала локоть – что вцепился, ведь не тонет?

Он хмыкнул, вновь сложил руки на груди:

– Но учтите, я вас найду.

Горожане сворачивали шеи, стражники останавливались, торговцы выпадали из-за прилавков, возницы придерживали лошадей. Даже лошади провожали нас долгими взглядами.Не надо быть следопытом, чтобы понять – он не отставал ни на шаг. Я ощущала себя бродячим артистом с экзотической зверюшкой на привязи.

Портниха, выйдя на крыльцо, приложила к глазам пенсне – ловила веяние новой моды.

Булочник с подносом, не заметив дороги, врезался в дверь своей пекарни и рухнул, осыпаемый круглыми румяными буханками.

Гробовщик, приколачивая табличку «С удобством в жизнь вечную», грязно выругался, попав себе по пальцам.

А крик из лавки брадобрея и вовсе заставил поёжиться.

Похоже, в клубах и тавернах о нём будут говорить все выходные.С непринуждённым видом, своей вальяжной походкой, чужак в сиреневой мантии уверенно приближался к пику событий сезона.

Я выдохнула, когда мы наконец добрались до перекрёстка и свернули в старый парк – или, скорее, уже молодой лес. Многолюдный район остался позади.

Пару ребятишек ещё перешёптывались и волочились следом, но отстали, когда мы дошли до конца разбитой дорожки и начали петлять по дворам – среди почерневших, разрушенных домов.

Здесь начинался Погорелый район – уже много лет заброшенный после пожара. Славился он дурной репутацией.

Третьи – о портале нечисти.Одни видели тут злобных духов. Другие рассказывали, что здесь пропадают люди.

Но я-то знала: дело не только в воображении.Останки не догоревших зданий, обугленные деревья, раскуроченные прилавки дразнили даже самое скудное воображение.

Пройдя почерневший переулок, я свернула в поросшую лианами рощу. Колючки цеплялись за тонкие косички, обвивались вокруг ног – привыкла.

За рощей возвышался забор в два человеческих роста, словно заявляя миру: «Прохода нет!»

Сзади бодро ломались ветки – мой новый знакомый не отставал. Смелый парень. Но для него прохода действительно нет.

Я добралась до ворот, прошептала нужные слова – и быстро проскользнула в приоткрывшуюся щель, которая тут же сомкнулась за моей спиной.

Двое стражей в потемневших доспехах кинулись ко мне ломаной походкой – живые мертвецы. Привычным жестом я создала защитное поле. Атаковать безвольных рабов – не в моих правилах.

Ещё одно препятствие – сад: заросший и запутанный, как борода столетнего отшельника. Пара ругательств, пара криков нежити, которой я ненароком в зарослях отдавила ноги.

Наконец-то!

Я добралась до покосившегося четырёхэтажного особняка. Какой он был прекрасный… когда-то. Остатки роскоши – статуи и резные украшения – так и скалились со стен. Пустые окна с тоской поглядывали на гостей, которых здесь не бывало.

Последнее «Проваливай!» для самых понятливых.Прочная дверь поддалась. В полутёмном коридоре уже ожидал дворецкий – с загнутыми бараньими рогами и красными глазами.

Отпихнув его, я бесцеремонно свернула к лестнице – на второй этаж, в библиотеку.

Я переступила порог. Здесь всегда царит полутьма – тяжёлые шторы задёрнуты плотно.Из двери пахнуло пергаментом и пожелтевшими страницами.

Казалось, одно неверное движение – и всё это обрушится, похоронит меня в этой тьме под толщей знаний.Длинные стеллажи нависали со всех сторон, громоздились тома, свитки, непереплетённые листы.

Длинные чёрные волосы удерживала повязка у лба – чтобы не ниспадали на драгоценные страницы.У массивного стола в центре стоял мой бывший учитель – великий маг Серенида, одно имя которого считается заклятьем: Гредвар. Как всегда, он читал, согнувшись в три погибели. С его ростом это должно быть особенно нелегко.

Он поднял голову, хотя глаза всё ещё бегали, словно продолжали читать строчки.

Немного бледный, лохматый, но красивый, будто принц. Маги долго остаются молодыми.– Опять приехала? По делу или просто? – на лице вспыхнула улыбка.

– Похоже, по делу, – вздохнула я.

– «Похоже»? – он приподнял брови.

Я пересказала всё: про чудака на площади, про его странный интерес к королевской башне, про его просьбу.

– Вот как? – в глазах Гредвара вспыхнул живой интерес. – И много пообещал? А то я бы и сам заплатил тому, кто… свергнет монархию.

Довести мир до первобытно-общинного строя.Чего я ждала? Сколько его знаю – он готов в любую минуту что-нибудь отменить или свергнуть: титулы, порядки, престолы.

И при этом каким-то образом – верен государству и короне. Будь не так – я бы не пришла.

– Он не похож на убийцу, – сказала я, перебирая в памяти наш разговор на площади. – Его… – я пыталась подобрать слово, – его жалко.

– Превосходно. Умеет манипулировать чувствами! Настоящий профессионал. А иначе медник бы ему цена.

– Да не в том дело. Ну… сам глянь. Он там, у забора.

– Интригующе, – Гредвар подошёл к окну, отодвинул тяжёлую штору и выглянул наружу. – Вон тот, в мантии? – вопрос, конечно, риторический.

Он потянулся к полке, достал бинокль, поднёс к глазам… Замер. Губы его быстро прошептали длинную фразу на неведомом языке. Я не знала перевода, но это точно было ругательство.

Он ещё минуту щёлкал языком, мотал головой, а затем повернулся ко мне. Его зелёные глаза горели, будто он внезапно постиг тайну мироздания.

Сердце ёкнуло. Я уже чувствовала: дело нечисто. Без меня тут не обойдётся. Уже не обошлось.

– Вот этот тип подошёл к тебе, сказал, что хочет попасть наверх, и предложил заплатить?

– Да.

– Точно?

– Точно.

– Ну, одно скажу точно – он не собирается убить короля. Потому что он и есть король.

Я вздрогнула… села бы, если бы рядом не лежала стопка книг. Что?! Вот уж этого я не ожидала. Король? Один? Здесь? Бред!

Боже…

Секундный шок сменился злостью – как у жертвы глупого розыгрыша.Я хлопнула себя по лбу. Чему я верю? Он же шутит.

– Гредвар…

Я выдохнула, раздражённая вдвойне. Я не люблю шутки про короля. И про политику.

– Это несмешно, – проговорила я, поджав губы. Он должен это прекратить.

Маг пожал плечами:

– Но я и не смеюсь, – он снова взглянул в бинокль… и тут же расхохотался. – То есть, смеюсь. Но не над тобой. Ситуация – уморительная!

Оххх… И ради этого я сюда пришла?

На плотных страницах раскрытого фолианта плясали какие-то мелкие символы. Ничего не понять – а жаль. Я бы почитала, пока он там не сменит настроение.Я подавила желание разразиться тирадой, подошла к столу, который наконец-то коснулся нелюбимого Гредваром дневного света.

Поскорей бы… А то лавка мороженщика закроется. Я хочу мороженое! Я хочу отдохнуть и забыться. Мне это не позволено?

– Девочка моя, – протянул бывший учитель, – я серьёзно. У меня под забором стоит король.

– Так впусти его. Второго такого случая не будет, – буркнула я, не отрывая взгляда от непонятных знаков.

Гредвар фыркнул, как человек, которому предложили пожертвовать состояние на ремонт казначейства:

– Нет уж, спасибо.

Да уж. Приглашать кого-либо побродить по его "вилле ужасов", по совместительству – лаборатории некроманта, зоопарку демонов и складу проклятий… Отличное место, чтобы инсценировать «несчастный случай».

– Кстати, – продолжал Гредвар, – не вздумай сказать ему, чей это дом. Скажи, хозяин давно уехал… чёрт знает куда. Откуда ты у нас, напомни?

– Таприкан, – буркнула я. Как будто у людей с тёмной кожей есть другая родина!

– Вот. Уехал в Таприкан. А тебя оставил. И пусть забудет дорогу…

Я тут же пожалела, что вообще ответила. Надо было молчать.

– Гредвар, ну пожалуйста, – пробормотала я, вновь отвернувшись к книге. – Просто скажи: он безопасен?

В этот момент моё видение ситуации перевернулось. Я почувствовала на себе его взгляд. И этот взгляд я знала.

Иногда ощущала его даже на расстоянии – в моменты усталости, когда хотелось сказать: «Хватит с меня!». Он возвращал в реальность. Поднимал на ноги. Не давал забыть, кто я. И за что я отвечаю.

И этого взгляда я боялась.

Я замерла. Холод пробрал до костей. С трудом подняла глаза. Гредвар прижал ладонь к сердцу:

– Клянусь Единым Создателем всего живого и неживого: да сгореть этим книгам, да не колдовать мне семь лет – если только это не король.

Это уже не шутка. Гредвар – в клятвах осторожен. Холод пробрал во второй раз. Мир замедлился.

На ватных ногах я подошла к окну. Гредвар пожал плечами и протянул бинокль. Я тут же выхватила его.

Что я хотела увидеть? Не знаю. Мне будто надо было переосмыслить. Посмотреть заново. Осознать это… событие века.

Это король? Он самый? Сверху? Прямо с трона? В городе? Без охраны?

Мантия помялась и испачкалась. Он смотрел на ворота с таким укором, будто обвинял их в государственной измене.Мой знакомый в сиреневой мантии стоял там, где я его оставила – в тени у рощи.

Потому что взгляд проникал в самую душу.Он не мог видеть сквозь них – изнутри ворота прозрачны, но я сама себе об этом напоминала.

Ладони вспотели. Я сглотнула.

Я ощущала себя так, как если бы маленькая надпись на карте внезапно обернулась горным хребтом.

Как если бы в обычной воде растворилась капля смертельного яда.

Как если бы крошечное насекомое передало неизлечимую болезнь.

Что-то безобидное оказалось фатальным.

– Я… я не знаю, как выглядит король, – пробормотала я, возвращая бинокль на полку. – Он всё время в башне. Его никто не видит.

– Большинство не видит, – поправил Гредвар. – Но уж семь советников имеют такую честь чаще, чем желают.

– И ты ведь один из них.

– Точно.

Точно!

Я даже выдохнула. И с чего решила, что без меня не обойдётся. Вот король – вот советник. Я свою часть выполнила – свела их.. Дальше уж они что-нибудь определённо придумают. В крайнем случае, Гредвар может встретиться с ним в каком-нибудь другом месте, если не желает раскрывать свой адрес. Это уж ему решать. А я скорее всего уже буду в клубе болтать с друзьями и даже не узнаю…

– …как это вообще возможно, что король оказался без сопровождения? И просит помощи, словно сирота из сгоревшего приюта! Из окна, что ли, выпал? – сама не заметила, как проговорила вслух я.

– Не знаю, – Гредвар пожал плечами. – Спроси у него. Он же тебя выбрал.

От неожиданности я даже не успела сменить интонацию и всё также задумчиво повторила

– Меня? Выбрал? Для чего?

– Для помощи, – спокойно пояснил маг.

Я наконец встрепенулась:

– Что? Что ты говоришь? Меня? Для помощи? Ну нет. С чего ты взял? С какой стати? Да и что я могу сделать?

– Помочь вернуться наверх, очевидно.

– Да при чём тут я? Я уже сделала что от меня требовалось – привела его к тебе. Ты его советник и…

– И что?

– И знаешь, как всё это работает.

– Вот именно, что знаю. Ты заметила, что обратился он не к советникам?

– Ну, до них ещё надо добраться, – я посмотрела исподлобья: – А ближайший из них скрывает своё местоположение.

До той минуты я ещё думала, что он потешается.

– Э… это неважно, – парировал Гредвар. – Я, конечно же, искренне сочувствую и даже поразмыслю, как ему попасть наверх. А ты пока… обеспечишь ему полную безопасность! Точно! – он кивнул сам собой довольный. – Так и сделаем!

И прежде, чем я успела понять, что сейчас произойдёт он успел официальным тоном заявить:

– Приказываю тебе обеспечить Его Величеству полную безопасность.

От возмущения даже закашлялась:

– Ты уже давно не мой наставник, Гредвар!

– Тогда приказываю как советник.

– Нет, нет и нет. Я рыцарь Армады. У меня полным-полно своих дел. А Совет… С каких пор я вообще ему подчиняюсь? Вы тут давайте уж сами решайте свои королевские дела.

Он поправил штору так, чтобы из-под неё не приникало более ни лучика, прошествовал к тумбочке и уселся. Это предвещало лекцию:

– Конечно, – громко произнёс он, будто говорил на целую аудиторию. – Несомненно! Армада Дракона – независимая наёмная армия. Однако воин, достигший в ней звания рыцаря, присягает в верности королю. Разве ты не присягала?

– Присягала, – я сдержала вздох.

Захотелось заткнуть уши. Казалось, чем боьлше я отнекиваюсь, тем больше аргументов у него появляется. И с каждым разом всё более весомых. Вот уж увязла, как в проклятых зыбучих песках.

– Вот. Это первое. Второе, Армаду Дракона сейчас возглавляет Орн Одноглазый, граф Опдора. А граф Опдора – член Совета, который возглавляю я. Следовательно, это даёт мне право на внештатную мобилизацию в отношении рыцарей обеих действующих армий Серенида, одной из которых является Армада Дракона. Если это не противоречит приказам графа Опдора. Или, при угрозе национальной стабильности, самого короля, – он изящно указал ладонью в сторону окна.

Всегда поражало, как быстро он умеет перевоплотиться из дикого мага-отшельника, в бесстрастного политика. Всё, что я смогла выговорить это:

– Пропади пропадом эта дьявольская бюрократия!

– На само деле, лучшая из наук, – с победной улыбкой проговорил Гредвар. – Потому я её и освоил. Так что вперёд, мой герой. И помни это совершенно секретное дело. Никто не должен заподозрить, что король остался без башни, пока я не решу, как незаметно его туда вернуть.

Я не знала, что сказать, только ловила ртом воздух, как рыба, вытащенная на берег. Только подумала, что появилось время отдохнуть и оглядеться, как…

Да когда кончится этот героизм поневоле?!

– Гредвар! – я пыталась передать всё своё недовольство в одном слове, что я ещё могла возразить против приказа. А ещё жалела, что не умею жечь одним только взглядом.

Мне виделось, как сейчас могла бы вспыхнуть его одежда, волосы. И он с криком упал бы на свои книжные полки – и вот здесь начинаются самые страшные душевные муки: ведь загораются книги! Себя-то он легко восстановит, но книги…

Гредвар выдержал мой взгляд, улыбнулся ещё шире:

– О! Тебя так злит наша система? Блестяще! Будет, о чём поговорить с королём! И помни: я всё ещё готов заплатить тому, кто свергнет монархию.

…И вот огонь касается языками корешков его книг, они дымятся, со свистом вспыхивают, обугливаются. Оголяются беззащитные страницы и распадаются в пепел. Медленно, но верно огонь подбирается к верхним полкам, где стоят самые ценные, самые любимые…

Что он сказал?!

– Ты надеешься, что я его убью?!

– Ну-ну… – Гредвар покачал головой. – Я лишь сказал свергнуть монархию! А пока мне предстоит её спасать. Этим и займусь. Зайди через три дня.

– Три дня?!

– Хотя бы, – он оглядел длинные ряды книг. – Я ведь не знаю, что искать, не каждый день короли выпадают из окон.

Три дня! Это займёт все мои выходные!

Уже в дверях я обернулась:

– Впредь я не буду самостоятельно лезть в чужие дела, какими бы странными они мне ни казались!

– Я вот всегда так делаю, – усмехнулся Гредвар.

Я вышла из виллы Гредвара и села в заросшем саду на обломке каменной статуи – обдумывать свою нелёгкую судьбу. Спешить было некуда.

Герой моего дня стоял напротив, за прозрачными изнутри воротами. Нежить скалилась, угрожала ему – кто мечами, кто палками. Их задача ясна: никого не впускать. А вот моя…

Подумать только! Охранять! Короля! Мне? Да мне положено пытать предателей и рубить врагов. А не ходить по пятам за знатными особами, да сдувать пылинки с их ярких халатов. Кто я, придворный гвардеец?

Король, он же, наверняка привык, что ему потакают, да ещё по всем правилам этикета. Не припомню, чтобы в моём племени или в Армаде преподавали подобное. Как с ним вообще разговаривать?

«Ну до этого же как-то разговаривала», – вдруг прозвучало в голове голосом Гредвара.

И правда, когда он подошёл ко мне, я говорила с ним на равных, и его это не смущало. Он понимал – я не знаю, кто он.

Внезапная мысль пронзила меня, как молния: а кто меня вообще просил меня раскрывать, что я знаю? Такого указа не было.

Вот и оставлю всё как есть. Буду вести себя, как прежде. А он… да может, он вообще и не король. Мало ли похожих. Гредвар, конечно, не станет лгать, но ведь и он человек, может ошибиться. Всё-таки, чтение в темноте портит зрение.

Эти нелепые мысли почему-то придали мне решимости. Я встала и подошла к воротам. Тепреь мы стояли лицом к лицу, но не на равных: я его видела, а он меня – нет.

Любопытство взяло верх. Вот кого Гредвар назвал королём Серенида – тем самым загадочным, которого никто не видит. Ведь на портретах всех местных правителей изображают одинаково: кислое овальное лицо, длинный нос, маленький рот, большие глаза. Священный символический образ, «увековечивающий душу, а не бренную плоть». Но до чего же манила эта «бренная» тайна!

Я рассматривала его – кто знает, будет ли другой случай?

Он был моложе, чем казался на первый взгляд, лет тридцати. Высокий, поджарый, короткие тёмно-коричневые волосы, вытянутое лицо. Что до выражения, то тут портреты не врали – кислое. Очень кислое. Его улыбку даже представить было трудно. Ни одной заминки вокруг губ или глаз. Зато меж бровей темнела складка.

Видно, невесёлой жизнью живёт король под своими облаками.

Я тряхнула головой – никаких королей. Просто человек, за которым надо присматривать. Вроде неопытного напарника, новичка – подопечный.

Поставив щит, я отодвинула нежить, приоткрыла ворота и вышла.

«Подопечный» испытующе глянул на меня.

– Ну? Что вам удалось выяснить? – бросил он, едва разжимая губы.

Ну и тон! Не припомню, чтобы я что-то обещала. Кому из нас двоих тут нужна помощь?

Я выдохнула:

– Напарник, новичок, подопечный, – пробормотала я себе под нос.

– Прошу прощения? – тут же уловил он, брови приподнялись.

– Жду информацию по вашему вопросу, – ответила я деловым тоном. – Не каждый день… к королям в окна лезут.

– Сколько ждать?

– Три дня.

Три дня, чтобы вернуть короля в его дворец! В какую игру мы играем?

– Это слишком долго. Нам нельзя терять время. Пойдёмте во дворец.

Я откашлялась:

– Я думала, вас туда не пускают.

Он выдохнул громко, почти с раздражением:

– Так и есть. Иначе я бы к вам не обратился. Но стоит попробовать. Через нижний уровень.

– Он открыт для посетителей. И что мы…

– Мы идём туда немедленно.

Похоже, он искренне считал, что может общаться со мной при помощи одних только приказов.

Я развернулась и быстро зашагала по мягкому грунту прочь. Сама не поняла, в какой момент он оказался у меня на пути.

– Как тебя зовут?

– Кеита, – вырвалось у меня прежде, чем я успела подумать.

Он фыркнул – если напрячь воображение, это напоминало усмешку:

– Неужели всех таприканских девушек зовут одинаково? Какой тогда смысл в именах?

Следовало промолчать. Но в груди забурлило – мне было что ответить!

– Это говорит подданный страны, где всех королей зовут Бернард Двадцать Четвёртый? Какой тогда смысл в буквах, если меняются только цифры?

Я довольно задрала подбородок. На миг почувствовала себя победительницей и… тем больнее было падение.

Король поморщился и холодно ответил:

– Чужестранка, чего уж хотеть. Да будет тебе известно: Бернард – это тронное имя. Каждый наследник считает честью назваться в день коронации в честь величайшего правителя – Бернарда Первого, мудреца и воина. А настоящее имя короля… иное.

Полный разгром. Горло сжалось, слова иссякли, как реки под палящим солнцем. Оставалось действовать.Я развернулась – на этот раз уже в правильном направлении.

– Напарник, новичок, подопечный…– К королевскому дворцу, говоришь? – сказала я вслух. А под нос пробормотала:

Обратно мы шли молча и почти вслепую. Стоило открыть рот или глаза— и разгулявшийся в Погорелом районе ветер тут же наполнял их песком и пеплом.

К счастью, «песчаная буря» принесла не только вред: когда мы добрались до оживлённых улиц, вызывающе-сиреневая мантия моего спутника стала пыльно-серой. Теперь он походил на обычного бедняка или пилигрима – что не могло не радовать. На всякий случай я свернула на соседнюю улицу.

Рабочий день подходил к концу. Продуктовые лавки закрывались, ремесленники грузили телеги – и тоже направлялись туда же, куда и мы: на Центральную площадь.

После полудня, когда светило пряталось за дворцом, а тот снисходительно покрывал половину города своей тенью, на площади собиралась вся столица. Одни – в надежде распродать остатки товара. Другие – развеяться после трудового дня. Для третьих на площади рабочий день только начинался.

Мы миновали белоснежный храм на углу, свернули с длинной улицы и спустились к караульной башне. В лицо повеяло теплом печей для выпечки – значит, мы приближались к цели.

Место, где мы встретились, теперь было не узнать.

Недавняя пустынная площадь превратилась в шумное море. Палатки, телеги, жаровни. Запахи корицы, карамели, садовых цветов и заморских масел кружили голову. От криков и смеха звенело в ушах.

– …что напрямую связано с отменой рабовладельческого строя! И каждый день мы видим новые законы, вроде этого, в защиту низшего класса. Но может ли защитить кодекс сам по себе?! Побойтесь Бога! Серенид никогда не был страной писаных законов… – донёсся до нас выразительный голос с ближайшей трибуны.

Ах да. Это же трибуна ордена Непринуждённых. В Серениде трибуны есть у каждой фракции.

Мой спутник кинул в сторону оратора строгий взгляд и пошёл дальше.

Я шагала рядом с ним, будто всё это привычно, будто я каждую неделю сопровождаю сбежавших монархов через рынок в их собственный дворец.

Казалось, на нас постоянно оглядываются – кто-то с любопытством, кто-то с раздражением, кто-то вовсе без интереса.

Вот продавец сладостей прищурился, будто узнал. Вот девочка указала пальцем – на меня или на него? Или вовсе не на нас?

Я постаралась смотреть вперёд, будто иду по важному поручению. Хотя у меня и впрямь было важное поручение. Чертовски важное. Почему же всё казалось таким нелепым?

– В прошлом году мои вазы победили на Баркийской выставке! – гаркнул торговец, когда мы проходили мимо уставленного посудой прилавка. Я вздрогнула и чуть не врезалась в мима с нарисованной широкой улыбкой.

– Таприканские масла, – подмигнула мне полная женщина с подносом, привязанным к шее.

Ясно, увидела во мне потенциального покупателя. Но тут же посторонилась: прямо на нас шагала колонна бродячих музыкантов. Выстроившись по трое, они дудели, бренчали, отбивали ритм. Их светлые наряды выделялись на фоне толпы.

Я кивнула своему подопечному, что выпучил глаза и обхватил себя руками – то ли замёрз, то ли испугался. Мы пристроились следом за музыкантами: они уверенно пробивали путь к широким вратам дворца.

А врата, как всегда, были распахнуты. Из них лился свет – тёплый, золотой, от сотен масляных ламп.

И уже в десяти шшагах от цели моё внимание привлёк дурманящий запах вафель. Горячих, хрустящих, с орехами, шоколадом, ягодами – аромат возносил в райские кущи.

Очередь уже вилась змеёй у маленького ларька. Ещё бы! Неслыханно – приехать в столицу и не поесть знаменитых вафель. Я замрла всего на долю секунды.

«Может, Его Величество сжалится? Позволит сделать перерыв и перекусить? В конце концов, ему тоже надо питаться, я полагаю…»

Но тут мои сладкие грёзы прервал резкий голос. Он нарушил вечерний гул, словно камень разбивший витраж:

– Что это вы делаете?!

Я обернулась. Слева за палатками четверо стражников избивали парнишку в рваной тунике.

– Что вы делаете? – повторил Его Величество. – Стойте!

Стражники не реагировали. Думаю, они и предположить не могли, что обращались к ним.

– Стоя-а-а-ать! – заорал король так, что голос эхом разлетелся по площади.

Стражники замерли. Люди, сбившиеся с ног в толчее, обернулись. Гул стих, как по мановению руки.

– Ты что, а? – вытаращился стражник в золотистом шлеме.

– Капитан, в чём вина этого молодого человека?

– Твоё какое дело? Иди куда шёл! И до тебя скоро доберёмся, – просипел стражник.

Остальные трое с готовностью загоготали.

– Значит, вы даже не знаете, – король ещё выше поднял подбородок и сложил руки на груди.

– Слышь ты, у тебя что, армия за плечами? – капитан сплюнул.

Вокруг воцарилась такая тишина, что стало слышно, как дышит избитый. Бернард Двадцать Четвёртый входил в свою роль:

– По закону вы имеете право лишь арестовать его, – звучал над площадью его сильный голос. Чётко выговариваемые слоги, отдавались эхом в моей груди, в груди всех слушателей. Притихли даже ораторы. – И только в случае вооружённого сопротивления, опасного для жизни одного или нескольких подданных, вам дозволено применить оружие…

Толпа одобрительно загудела, послышался шёпот. Стражники застыли в нерешительности, один из них бросил:

– Что-то он больно умный!

И тут избитый парнишка подскочил, будто поднятый с земли невидимой рукой. Он сгибался пополам, морщась от боли, но рванулся вперёд, сверкая босыми пятками. Его силуэт так стремительно скрылся в толпе из виду, что капитан стражи успел только всплеснуть руками.

Послышались смешки, но быстро смолкли – капитан положил руку на эфес меча. А король, кажется, не уловил перемену в воздухе и продолжал:

– Ну вот. Теперь вы его не найдёте, потому что в первую очередь вам стоило проверить его документы, но уверен, вы этого…

Лицо капитана исказилось, как в кривом зеркале:

– Иди сюда ты, отбросок! – проговорил он. – Сейчас я разберусь с тобой.

Он обнажил меч, остальные стражники повторили за ним.

Зеваки с воплем бросились врассыпную, мы остались одни перед четырьмя вооружёнными громилами. И только тут король осознал своё шаткое положение. Он побледнел, рука его метнулась к левому бедру – оружия нет.

Я кинулась вперёд, чтобы встать между королём и стражниками, отвлечь удар на себя. Что делать потом – одному Богу известно, но ещё пара шагов и Гредвару будет, кому заплатить за свержение монархии.

Но вдруг король вскинул руки, будто готовился к магической атаке. Я встрепенулась:

«Магия?! Но ведь королевскому роду не положено».

Тем не менее с его рук сорвалась вспышка, и вокруг нас вихрем закружилась дорожная пыль.

Словно по команде все четверо стражников застыли на месте, как злобные восковые фигуры. Капитану досталось больше всех: с поднятой ногой и мечом в руке он покачнулся и со всего роста рухнул на землю. Грохот спугнул стаю птиц у фонтана и заставил меня опомниться.

– Бежим! – закричала я и дёрнула короля за руку.

На полном ходу мы врезались в удаляющуюся толпу. Без особых жертв пробились вперёд и побежали по улицам, петляя по закоулкам. Остановились в конце дальнего квартала на каком-то старом дворе, когда перестало хватать дыхания. Я уселась на край перекошенного колодца, король опёрся спиной о ствол дерева рядом.

– Поверить не могу, – проговорил он. Голос его был преисполнен трагизма, достойного лучших сцен Серенида. Сбивчивое дыхание и взмокшие волосы усиливали эффект. – Я только что нарушил закон!

– Ты сошёл с ума! – констатировала я.

Он как раз принялся осматривать свои ладони, и теперь поднял на меня взгляд:

– Но ведь иначе, они убили бы меня!

Я дёрнулась так, что чуть не съехала на землю.

– Что?! Да ты бы ещё голову на плаху положил, а потом брыкался! Ты сам всё устроил! Никому… Никому, понимаешь?.. – нужных слов не находилось. – Никому не позволено мешать хранителям правопорядка! Тебе полагалось просто следовать за мной, заниматься своим делом, как все нормальные люди. А не устраивать сцены на виду у всей столицы! Ты публично унизил их! Поставил под сомнение их честь, помешал исполнению служебных обязанностей, а напоследок ещё кинул в них «Параличом»!

– Что? – он отслонился от дерева, подался вперёд, на лице одновременно заиграли злость и растерянность. – Да ты ведь тоже была там! Ты что, ничего не видела?! Честь? Служебные обязанности?

– А что?

– Что?! Да то, что ты чужестранка, которой дела нет до того, что творится в этой стране! Четверо вооружённых бойцов избивают сапогами несчастного полуголого парнишку – действительно, какое тебе дело?!

– Какое мне дело… – голос вовремя осип, не дал сорваться.

«Это он говорит мне, борцу за свободу и равенство?! Мне, рыцарю и герою его королевства?! Мне, что готова была кинуться на его защиту, рискуя своим положением?! Мне?»

Разумеется, он ничего этого не знал. Я выдохнула и сказала так спокойно, как только позволяли эмоции:

– Знай же, о патриот, что такое творится на твоей родине по десять раз за день!

– Что за вздор! – он стиснул зубы. – Хочешь сказать, что моя стража регулярно нарушает свои полномочия? Ты понимаешь, что говоришь? Да при таких беспорядках… Будь так, я бы… люди бы… не молчали!

Я скрестила руки на груди. Казалось, вот-вот одержу верх.

– А кому, по-твоему, они должны это говорить? Или может, они должны кричать на центральной площади, как ты? Да и что за повод? Стражи ловят нарушителей закона и наказывают их на своё усмотрение. Да, время от времени превышают свои полномочия, но какой нормальный человек полезет заступаться за преступника?

Король сжал кулаки:

– Не применяй к моему народу свою рабскую логику! – сквозь зубы проговорил он.

– Мою? Что это ты имеешь в виду?! – ком в горле перекрыл дыхание, я сглотнула.

«Не может быть! Я его неправильно расслышала».

Но он сказал всё с той же злостью:

– Таприкан!

– Да что ты знаешь о нём?! – руки мои задрожали, знакомый жар разлился по телу. Я не могу… я не владею собой, когда кто-то называет мой народ «рабским».

А он лишь насмешливо фыркнул:

– Знаю. Достаточно. Вы позволили сделать себя рабами.

Дальше сдерживаться я не могла:

– Да как ты смеешь такое говорить! Вот, значит, как? Да я… Я тоже много чего знаю… знаю, кто ты! Ты король всего этого балагана, от которого у тебя самого встают дыбом волосы. Сам не в силах приструнить даже собственную стражу! А таприканцы у тебя виноваты? Может, ты разрешил нам остаться только для того, чтобы было на кого сливать вину?!

– Ты… ты… ты… Да ты знаешь, кто я?! – выкрикнул он так, что даже закашлялся.

Ах, как шёл ему гнев! Глаза горели, щёки пылали – он просто был рождён для него! Так вот настоящее лицо правителя!

– Знаешь, кто я?! Знаешь и позволяешь себе вот это… всё?! Ах ты неотёсанная ограниченная… дикарка! – последнее слово отразилось насмешливым эхом в заднем конце двора.

– Ах! – я вскочила, впервые в жизни ощутив острое желание разодрать кому-то лицо ногтями. – А ты тупой, самонадеянный пустозвон! По-твоему, ты заслуживаешь другого отношения? Да, ты! Ты! И один лишь ты в ответе за всё, что происходит – и даже не способен это признать. Не могу поверить, что раньше…

– Наглая дрянь! Да как ты смеешь! – он почти плевался словами, на скулах играли желваки, кулаки побелели. – Твоё образование не позволило бы тебе управлять даже забегаловкой! Что ты можешь понимать в государственной политике?

Попробуй пережить хоть одну ночь на улицах собственной страны – с твоей утончённой политикой!– Ну так вперёд, с твоим великим образованием!

– Обойдусь без ваших масок и тотемов!

– Изувер!

– Людоедка!

– Да пошёл ты! – разворачиваюсь и иду прочь. Куда – не знаю, но рядом с этим тупицей находиться больше не могу.

– Правильно, исчезни с глаз моих!

"Нет, это слишком! Король виделся мне дерзким борцом с заплесневелой системой, новатором, справедливым правителем. А оказался – фанатичным националистом с комплексом неполноценности. Разрушает старые заблуждения, а у самого башка кишит новыми!

Не желаю связываться с узколобым эгоистом! И кровь его на моих руках мне тоже не нужна. Пусть сами разбираются со своим двадцать четвёртым прыгуном".

С такими мыслями я направлялась к дому Гредвара. Как бы там ни было, я обязана сказать ему, что отказываюсь от задания.

Глава 2

На этот раз я пролетела Погорелый район на одном дыхании, разодрала колючие кусты, и буквально кинулась на ворота. Однако они не спешили открываться.

Сердце тревожно сжалось. На всякий случай, я повторно прошептала секретные слова – тогда ворота дрогнули, и из них выглянул рогатый демон:

– Господина нет дома, – проговорил он голосом, напоминающим завывание ветра.

«Нет, Гредвар, ты не можешь так со мной поступить!»

Я выдохнула:

– Когда вернётся?

– Не раньше завтрашнего вечера.

Из своего опыта знала: проверять бесполезно.

Оставалось ждать, всяко покидать город было уже поздно. Тени удлинились, ветер поменялся, но дома и мостовые всё ещё дышали жаром после раскалённого дня – не самая типичная погода для начала серенидской осени.

В груди тоже донимал жар, то ли от злости, то ли от обиды…

«Год от года всё жарче! Чем больше вольности даёт король этим чёрным рабам, тем больше Серенид похож на их жалкую колонию!» – вдруг подкинула память ядовитые слова, недавно услышанные мною в одном из многолюдных клубов.

Слова, от которых кровь превращалась в кипяток!

Снова, после боли, пережитых потерь, жертв. Снова, после разгрома, реабилитации, спасения. Будто ничего не было, будто ничему не научились – ни мы, ни они.

Разве удивительно, что я вспылила от тех слов, кто бы не вспылил? И опозорила не только себя, опозорила всю Армаду Дракона. Хорошо ещё спасла репутация героя и кодексы, которыми Его Величество защищает нас: таприканцев и ретаньян. Бывших невольников. Бывших!

«Вы свободные люди, под защитой суверенного государства…» – это слова короля. Короля…

Только по его милости, благодаря его законам, я не под трибуналом, а во временной отставке. Он… Он же всегда заступался за чужестранцев!

Вот что кололо больше всего – разочарование. Я могла вытерпеть и понять и гнев, и крики, и необдуманные слова. Но упоминание рабства… Да точно ли это был король?!

Его образ такой справедливый и светлый. Образ короля-защитника, короля-освободителя, рушился с каждой секундой, вскрывая старые раны.

Я пошла короткой дорогой, придерживаясь окраины города. Мимо стиранной одежды и бегающих кур пересекла несколько дворов и через забор попала на знакомую узкую улочку. Пригнувшись, быстро пробежала под распахнутыми окнами – не хотелось повстречать старых приятелей будучи в таком состоянии духа. Нарочито срезала угол через старую мастерскую с двумя дверями под крик плотника "Мы не тоннель!", протиснулась меж домами и вскоре оказалась у трактира «Маретт-Рюсар».

Сюда редко наведывались случайные прохожие, густая крона деревьев скрывала старое двухэтажное здание от посторонних глаз.

Я отворила дверь, колокольчики у входа приветственно звякнули, но внутри царили тишина и покой. Погасший камин, нетронутые столы и пустая барная стойка. Если бы не чистота, которая ощущалась даже в полумраке, трактир можно было бы счесть заброшенным.

Жилые комнаты помещались в подземном этаже, среди оружейных, лабораторий и ещё многим другим, о чём не стоит рассказывать при первом знакомстве.

– Ах, моя дорогая! – послышался грудной женский голос. – Ну почему ты так редко заглядываешь? Ведь обещала отлучиться только на время!

Пышнотелая хозяйка трактира в старомодном, и от того стильном, селянском платье спускалась с чердака. Белый передник подпрыгивал в такт шагам.

– Маретт, я всегда здесь как дома благодаря вам! – проговорила я дежурную фразу. Из груди вырвался вздох – я вдь действительно собиралась сюда заглянуть, но в совсем другом расположении духа.

– Надеюсь на это, – хозяйка принялась ворошить угли в камине, затем взяла с полки кувшин и заученным движением плеснула туда искрящейся жидкости. Такими штучками бар снабжали алхимики: едва жидкость коснулась недогоревшие палений, как они вспыхнули, разгораясь, и бар озарился тёплым светом. Маретт повернулась:

– Так значит, – она понизила голос на полтона и подмигнула единственным глазом – второй всегда закрывала повязка, – комнату на двоих?

Я даже обернулась проверить, не стоял ли кто за спиной.

– Я одна, Маретт.

– Как же, как же! – женщина прижала кулак ко рту, плечи дрогнули. – Слышали уже. Ох, дорогая, нас мало, но мы шустрые, что не подглядим, то подслушаем.

– Маретт, я не понимаю.

"Ох, и устала я сегодня от странностей!"

– Да как же? Ведь тебя видели на площади с красивым и дерзким. А теперь вот остаёшься в городе на ночь. Ты что стесняешься-то? Я ж не священник.

Мне пришлось опереться о стену. Слова не подбирались.

– Ну вот, – Маретт вновь расплылась в улыбке. – Так и знала: всё-таки это была ты.

– Нет, то есть, да, я, но я… просто выполняла.... поручение Гредвара. Не более.

– И всё? – на лице хозяйки нарисовалось глубокое разочарование. – Как скучно! Значит, ты снова с Гредваром?

– Вроде того.

– Ладно, ладно, – она развернулась и зашагала к бару. – Не хочешь – не рассказывай. Не на дыбе!

Маретт вытащила из-под барной стойки мешок с фиолетовым порошком, насыпала немного в один из стаканов:

– Но знай, между вами была замечена… – она потянулась за кувшином и добавила в стакан воду, ярко-розовая пена с шипением поднялась над стаканом. – Алхимия!

"Да уж, в горле до сих пор осадок после этого… взаимодействия. Даже подташнивает".

– Больше слушай этих тюрбанов, – я постаралась улыбнуться и махнула рукой в сторону подземелий. – Целый день по городу слоняются, со скуки и не такого насочиняют.

– Ладно, – она протянула мне стакан. – Не знаю, что там за поручение, но силы тебе понадобятся, за ним надо приглядывать, он у тебя какой-то ненормальный. То на стражников кидается, то к озеру, на ночь глядя, попёрся. Из какой дыры он приехал, не слыхала про таких дикарей?

– Он не дикарь… Подожди! – я уже взяла стакан и начала присаживаться за столик, но тут меня словно кинули в холодную воду: – Куда "попёрся"?!

– К озеру. Около часа назад Эруна о нём расспрашивал.

– А он что, не сказал ему, что там…

– Да сказал, сказал, но твой только обрадовался.

Весь жар в груди, теперь обернулся холодом, меня пробрало от макушки до пят.

"Король! Король, жизнь которого мне доверили, отправился на верную смерть!"

Моя рука дрогнула, и розовая пена выплеснулась из стакана на стол. Я поставила его и кинулась к двери.

– Скажи ему, что это не выход, – крикнула Маретт. – Если проблема со стражей, то ты же знаешь, что делать.

Я неслась по городу, ветер свистел в ушах, а в голове звучало одно:

«Как я могла?! Ну я и рыцарь! Правильно меня, видать, в отставку отправили! Совсем с ума сошла – бросить короля одного! Развела драму, как капризный отрок. И когда стала такой импульсивной? Что я теперь буду делать, если он в беде?»

На пути уже виднелись ворота города, справа от них на лугу была стоянка возниц. Седые заросшие мужички круглый год жили в своих повозках, в основном спали, кутаясь в десятки одеял. Пробуждались только при виде заказчиков.

– К озеру Эральд, – выговорила я набегу, хватая ртом прохладный вечерний воздух.

– Э-э-э… нет, – уже поднявшийся возница плюхнулся обратно.

Я подошла ближе, достала из кармана несколько серебряных монет и показала ему.

– Да дело не в этом, – усмехнулся он из-под бортика повозки. – Ты не местная и, видимо, не знаешь. Западные дороги в это время года кишат разбойниками. Разбойничий сезон! Так что придержи монетки – шкура дороже.

– Ну тогда, довезите хотя бы до леса!

Он помотал головой:

– На запад не поеду. Ни за что! Знаешь, что с одним таким «смельчаком» стало?

– С Худапом, что ли? – из соседней повозки выглянуло одеяло, в котором белело заросшее щетиной лицо. – Так его Бог за жадность наказал. Ему побольше заплатили – он, оболтус, и поехал.

– Вот, – раздалось из третьей повозки. – Мы больше туда не возим и много не берём. Поищи другие дела, красавица, зимой съездишь. Зимой озеро ещё красивее!

Я сжала виски.

«Что делать, я не успею туда пешком! И время мне терять нельзя!»

Я неслась по городу в поисках лошади, готовая платить хоть золотом. Но, как назло – все загоны в клубах пустовали. Слишком рано!

Идущий навстречу таприканец натолкнул меня на одну мысль. Ну конечно, наша традиция с тех самых пор, как мы покинули Таприканский континент: помогать друг другу на чужбине, чего бы это ни стоило.

«Я знаю, где достать лошадь, и это совсем близко!»

Бегом миновав пару кварталов, я перемахнула через забор. Передо мной раскинулся огород размером с целое поле, и лишь вдали за деревьями притаился маленький домик.

Говорят, раньше домик служил сараем, а посреди участка стоял роскошный особняк, однако во время войны он сгорел дотла, а хозяева погибли. После этого имение досталось бывшему верному рабу – Йийи. Тот обожал земледелие и в большом жилье не нуждался.

Не без труда я разглядела и самого Йийи. Пожилой таприканец не обращал на меня никакого внимания и продолжал рыхлить землю каким-то орудием с длинной палкой.

– Йийи, это я Кеита! – крикнула я погромче, подбегая к старику. Он был близорук и глуховат.

– Кеита? – он растерянно развёл руками.

– Ну та, что до Бертуна подвозила.

– Кеита! – улыбнулся старик.

– Дело неотложное, Йийи, мне срочно нужна лошадь, одолжите, пожалуйста.

Старик поник, опустил голову, потом медленно повернулся в сторону конюшни:

– Моя Горлинка? Ну… – он снова глянул на меня.

Я нагло пользовалась его верностью традиции и благодарностью за дела давно минувших дней. Но другого выхода не видела.

– Бери, конечно, если срочно нужна, – наконец выговорил старик. Он помолчал, потом махнул рукой и наклонился, чтобы работать дальше.

Я ехала верхом и невольно любовалась прославленными серенидскими красотами. Передо мной раскинулась изумрудная долина, усыпанная синими и красными цветами, за ней, на горизонте, начинался осенний лес. Как гости на собрании серенидской знати, деревья пестрили красным, жёлтым, зелёным, оранжевым. На фоне лазурного неба то там, то там строгими стражами возвышались осколки серых скал – младшие сослуживцы Великого Белого плато, на котором стояла столица.

Я свернула в ущелье между двумя такими стражами, светло-серыми, как и само плато, а не белыми. Серенидцы не любят серое, равно как и не умеют называть вещи своими именами.

Впереди ждала развилка трёх дорог. Мне предстояло свернуть на запад к лесу. Я осматривалась, ведь вполне возможно, что король не успел уйти далеко. У развилки в тени дуба виднелся силуэт, но нет, он принадлежал не мужчине. Под деревом, обхватив колени, сидела девочка лет восьми. Заслышав стук копыт, она пугливо подняла глаза.

– Эй, привет! Ты что здесь делаешь? – обратилась я к ней.

– Я потеряла папу, – детский голос дрожал.

– Что случилось?

– Мы пошли в лес за грибами, но там пусто, – она кивнула в сторону леса. – Мы шли и шли, а грибов не находили, и тут из зарослей вышли какие-то люди и сказали, чтобы папа дал им денег. У нас не было денег, когда они это поняли, то достали оружие, – она со всхлипом опустила голову. – Я была в кустах, ловила большую жабу, поэтому они не заметили меня… Папа закричал так громко, что я испугалась и побежала. Я бежала, бежала… – она всхлипнула и прижала ладонь к глазам. – Так долго бежала!

– Как давно это случилось?

– Я не знаю точно, может, час назад.

– Вот чёрт! Ты помнишь место в лесу, где это произошло?

– Я очень хорошо знаю лес! – глаза глянули с надеждой, в них стояли слёзы.

Я усадила её впереди себя, мы поскакали на запад, следом за заходящим солнцем.

– Не стоит гулять в лесу в это время года, – сказала я.

– Вам легко говорить, мадам, – протянула девочка. И с чего взяла, что я дама, меч, что ли, заметила? – Вы богатая. А нас, что в пещерах живут, только лес и кормит. Вы знаете, что грибы появляются только осенью?

Это ужасно, но люди, живущие в лесных пещерах бедные, как храмовые мыши. Туда уходят те, чья последняя надежда умереть тихо. Так зачем же разбойники грабят таких? Не ради денег – просто чтобы помнить, что они власть. Или это уже не люди, а звери?

Возле большого поросшего мхом утёса мы свернули на лесную тропинку. Меж деревьев уже сгустились тени, воздух наполнил запах мокрой земли и древесной смолы, под копытами горлинки шелестела сухая листва.

Я вслушивалась в каждый шорох, но девочка опять подала голос:

– Мама говорила ему, чтобы он не шёл, – продолжала она. – Но он не хотел, чтобы мы снова ели суп из ботинок.

Я замерла.

– Из ботинок?

– Натуральная кожа, мадам. Главное – долго варить. Он не вкусный, но сытный. Понимаете, мой отец служил в Армаде, но потерял в бою правую руку – не смог больше держать меч, и его изгнали. Со службы у него остались натуральные кожаные ботинки. Иногда мама варит из них…

Что-то не сходится… В Армаде нет изгнаний за увечья. Тем более, чтобы воина оставили без компенсации.

– Но Армада не бросает своих героев…

– Это здесь, мадам! – она кивнула на поляну справа.

Горы разноцветных листьев под ногами и такая же листва вокруг на деревьях – единый пёстрый ковёр до самого неба. Идеальное место в это время года для засады. Я выехала на самый центр и даже не поняла, как передо мной возникли трое здоровых мужиков.

– Лучше сразу отдай нам деньги, оружие и коня, – без всяких церемоний заговорил средний, самый перепачканный.

– Сам ты конь, это лошадь! – ответила я.

– А! Любишь поговорить? Сейчас поговорим! – после этих слов он оглушительно свистнул.

Деревья тут же зашуршали из них показалось ещё человек десять головорезов. Я обнажила оружие.

– Неплохо! – разбойник вновь свистнул, но тише. – Гляди-ка, как сияет мой новый клинок!

В этот момент девочка, сидевшая впереди меня, обернулась – и прежде, чем я поняла, что происходит, в её руке блеснуло лезвие. В следующую секунду острая боль пронзила грудь. Я пошатнулась, и тут резкий удар сбоку сбил меня с лошади.

В следующий момент я уже смотрела в небо, а три разбойничьи рожи нависали надо мной, в грудь уткнулись два меча и копьё.

Я сжала пустые ладони:

«Где мой клинок? Когда они успели забрать его?»

Чуть приподняв голову, я увидела, как его довольно вертит в руках тот самый перепачканный.

– Лежать! – закричали трое моих «надсмотрщиков».

– Ой, осторожно! Сзади! – закричала в ответ я, диким взглядом всматриваясь в пустоту между ними.

Этот приём срабатывал безоговорочно: все трое разбойников оглянулись. Всего на долю секунды, но этого хватило. Дважды прошептав заклинание «Стальной Руки» – для левой и для правой, я приподнялась, и ухватила двоих за колени. В следующую секунду их крики наполнили весь лес, они свалились на землю, забыв обо всём кроме резкой боли.

Далее я увернулась от третьего, тот лишь растерянно крякнул, когда я перехватила его руку и завладела мечом. Остальные подались назад к лесу, я кинулась на перепачканного, мечи встретились, он был сильнее и тяжелее меня, но мечом владел, как ребёнок, да и заклинание в моих руках делало своё дело. Разбойник не выстоял под моим напором закачался и выронил оружие.

– Все назад! Отступаем! – запоздало заголосил он давно отступившей шайке, а затем пустился следом.

С ними бежала и девочка, которую я, как дура, кинулась спасать и попала в эту передрягу – потеряла драгоценное время.

Я схватила свой клинок с земли и кинулась к Горлинке. Движения давались непривычно, руки и ноги отяжелели, перед глазами качнулось туманное марево. Это настораживало, битва не могла меня так вымотать.

Грудь жгло, на рубахе краснело пятно крови размером с ладонь. В другой ситуации я бы сразу повернула в город – к целительнице. Да я бы в жизни не отправилась в такую поездку без зелий. Вот что значит спешка.

На скаку я обшаривала карманы, поясную сумку. Нашёлся только пустой пузырёк от восстанавливающего зелья. Откупорила и вытрясла оставшиеся капли на язык – выбросила в траву.

«Чёрт побери, на ровном месте получить такую рану! Как не стыдно, прославленный герой! Но ещё более стыдно, что по моей милости король тоже может попасть в беду. Теперь уже неважно, что будет со мной – я должна его найти».

В лесу сгущались тени, верхушки деревьев окрасились в алые тона, В глазах темнело всякий раз, когда я подскакивала в седле, продираясь через чащу. Скорее бы к дороге, пока не слишком темно, пока хоть что-то видно.

Вот Горлинка в очередной раз споткнулась, и из моей груди вырвался вздох, а затем сильный кашель заставил зажмуриться. Когда я открыла глаза, то увидела красные брызги на гриве лошади. Поспешно коснулась своих губ, глянула на пальцы – кровавый кашель? Чёрт возьми!

«Какая глупость! Пережить бунты и восстания, спасти королевство от нежити и быть убитой в десяти километрах от города семилетней девочкой!»

Мне уже виделась эта концовка баллады голосом местного барда, даже почудились тихие звуки ситара. И кто тут может играть?

Я различала лишь расплывчатые очертания деревьев, что терялись в сгущавшейся тьме. Горлинка ржала, вертелась на месте, не слушалась. Надежда, что я выеду к дороге угасала с каждой секундой.

А тут ещё какой-то треск… Треск? Я встрепенулась. Это не просто скрип веток на ветру – кто-то или что-то проламывалось сквозь чащу. И, судя по тому, что треск становился всё громче – направлялось ко мне.

Новый приступ кашля согнул меня пополам. Я натянула поводья. Теперь было всё равно, куда ехать – лишь бы уйти от погони. Но треск за спиной не стихал, он приближался. Уже слышались голоса:

– Она не могла уйти далеко!

– Осторожнее, она сильнее, чем кажется. Покалечила Грила и Трегана!

– Заткнитесь вы оба!

Мысли путались…

«Они выследили меня? Решили добить? Уйти… не выйдет…»

Я резко развернула Горлинку и, напрягая остатки сил, сотворила ледяной шар и метнула его в заросли – прямо туда, откуда шли голоса. Это было мучительно, учитывая моё состояние. Я – дитя Огня, но метать фаерболы в лесу – самоубийство.

Раздались ржание и глухой грохот. Вскоре из чащи галопом вылетел конь – без всадника, с перекошенным седлом. Я успокаивающе хлопнула Горлинку по шее. Снова крики:

– Проклятье! Всё из-за этого недоноска!

– Смотреть надо, куда прёшь!

– Я велел вам заткнуться!

– Я… не могу встать!

– Ну и лежи!

Пальцы почти не слушались. Я с трудом нащупала рукоять и выдернула меч – как раз вовремя. Из-за деревьев выехали двое. Их силуэты расплывались в вечернем тумане, а лица казались карикатурами.

– Эй ты! – сказал один, с хрипотцой. – Ты связалась не с теми.

Что у них в руках? Дубинки? Топоры? Неважно.

«Если дерутся, как тот перепачканный – справлюсь.»

– Справлюсь, – прошептала я, сжимая рукоять ослабевшими пальцами.

Я подняла меч – кажется, до уровня их шеи. Или ниже? Всё плыло, в голове били барабаны. Я занесла оружие, но тут же покачнулась и едва не рухнула с седла. Глаза сами зажмурились, мир будто растворился в воде.

И где-то в той «воде» – только дыхание. Громкое и хриплое.

Я стиснула зубы. Сейчас холодное лезвие коснётся горла…

Мгновение. Ещё одно. Мучительно долгое. Враг… ждал? А может, решил пощадить меня?

Я осторожно приоткрыла глаза. Оба всадника были тут же, но замерли.

Меч, занесённый надо мной, завис в воздухе. Будто кто-то запечатлел на холсте последнюю секунду моей жизни. Будто…

Шорох заставил вздрогнуть.

Кто-то поравнялся со мной – всадник на чёрном коне, в кольчуге и закрытом шлеме. Уж не чудится ли?

Я не знала.

Одной рукой я вцепилась в седло, другой всё ещё пыталась удержать меч, который уже не чувствовала.

Чужой всадник двинулся вперёд. Стал пятном – серым на чёрном. Крики. Ржание. Удары. Всё перепуталось.

Со свистом что-то пролетело прямо у меня над головой. Потом ещё. Лошадь дёрнулась, и я потеряла равновесие. Земля метнулась навстречу.

Удар. Тупая боль.

Стук сапог по земле. Кто-то подбежал, схватил, перевернул меня.

– Кеита! Что с тобой?!

Голос такой знакомый. Но я видела лишь силуэт и открытое забрало.

– Ваше Величество… вы в порядке… – прошептала я. Или, может, просто подумала.

А потом – тьма.

Глава 3

Мой взгляд упёрся в дощатый потолок, я лежала на мягкой кровати. Затылок ещё ломило, но от тумана не осталось и воспоминаний. Сильно хотелось пить, губы слиплись, в горле застрял сухой комок.

– Ну вот, вы в порядке! – проговорил рядом незнакомый женский голос.

Я повернула голову и несколько раз сморгнула, слева на стуле сидела девушка лёгкого поведения. Это ещё что такое?

– Вы кто? Где я нахожусь? – слова резанули горло.

Девушка тут же протянула мне ковш с водой. Обхватив его двумя руками, я припала к краю и залпом осушила. На мгновение почувствовала тошноту, но она быстро прошла, силы вернулись.

Я оглядела комнату: окно, комод, два стула. На комоде была сложена моя одежда, меч и нож. Я же была одета в просторную белую сорочку, коснувшись груди, нащупала и амулет.

«Не обворовали. Значит, я не у врагов… Король!.. – последним, что я помнила, был его голос. – Или показалось?»

– Что это за место? – спросила я.

– Таверна «Абит-Кард», – улыбнулась девушка.

Я такой не знала.

– Всё в порядке. Я целительница, меня зовут Матья.

Ах, точно! Могла бы и догадаться, целительницы одевались очень смело, всегда хотела знать почему так.

– Вам лучше пока лежать. Вы были ранены и отравлены!

– Но как я сюда попала?

– Ваш друг вас привёз, – она дёрнула оголённым плечом, – вы не помните?

– Ах, да, да, да, – соврала я. – Где он, кстати?

– У себя в комнате. Ждёт, когда вы придёте в себя. Мне позвать его?

– Дайте-ка я сначала оденусь…

"…и возьму оружие, а то мало ли, что там за друг".

Всё-таки я не ошибалась. Минут через пять в комнату вошёл сам Бернард Двадцать Четвёртый, правда, уже не в сиреневой мантии, и даже не в кольчуге. Разодетый, в расшитом длинном камзоле, белых панталонах и новых чёрных сапогах. На мой взгляд, не хватало только пары белоснежных перчаток, чтобы прямо сейчас прыгнуть в карету и отправиться на светский приём.

На входе он притормозил, приподнял брови, быть может, ждал приветствий. Я остановила взгляд на уровне его груди, сделала вид, что глубоко задумалась. Всяко лучше, чем выдавливать из себя непривычные фразы, а потом терпеть колкие взгляды.

Чуть заметно вздохнув, Его Величество уселся на стул, глянул из-под прикрытых век:

– Объясни, что тебе понадобилось в лесу?

"Ну, надо же! Вопросы здесь задаёт он".

– Я делаю, что хочу!

– И как часто?

– Всегда! – не моргнув, проговорила я самую большую ложь в своей жизни.

Король развёл руками:

– Значит, тебе сказочно везёт. Выехать в это время года на западные дороги без единого лекарства. Кто тебя обычно спасает?

Я поперхнулась: обычно это я всех спасала. А он продолжал:

– Не знаешь лечебных заклинаний, так хоть кольчугу носи!

«Кажется, меня отчитывают».

Захотелось защититься, наконец, показать, что я тоже чего-то стою. Я поддалась этому почти детскому порыву и вклинилась в его речь:

– Знаешь… Знаете, Ваше Величество, есть такое заклинание «Уворот», с ним не нужны доспехи. Так вот, оно действует постоянно благодаря амулету, который всегда со мной, – я поняла, что при этом гордо выпячивала грудь, и смотрелось это, по крайней мере, странно.

Я поспешно сгорбилась. Ну и дурацкие ужимки! Никогда прежде не хвасталась, не стоило и начинать.

Король внимательно и невозмутимо наблюдал за мной:

– Как же тогда тебя ранили и отравили?

Память подкинула неприятную картину: лезвие в руках ребёнка.

– Неважно! Это долгая история… – меня передёрнуло, зато настрйо сменился, пропало ощущение неловкости от предыдущей реплики. – А вот что ты, Величество, там делал? Сам же говоришь, что опасно.

– Позволь заметить, я не ранен.

"Ещё и спас меня. Нужно бы поблагодарить".

Я глянула на его лицо: осуждающий взгляд, поджатые губы, складка меж бровей – такой грозный, что даже стул под ним испугано скрипел. Никогда ещё не испытывала такого затруднения в общении. Перед тем, как снести башку шаблонному злодею, врагу государства и нарушителю покоя мирных граждан, и то проникаешься чувством сострадания. Вид же этого королевского существа губил на корню все прекрасные порывы.

Я сощурилась и представила, что глотаю горькое лекарство:

– Спасибо, Ваше Величество, без вас мне не жить! – выдохнула.

Не верилось, но взгляд его потеплел, на мгновение показалось, что ему приятно:

– Не благодари за это.

Эта искра человечности быстро отогрела и меня, подтолкнула спросить снова:

– И всё же, что ты там делал?

Он посмотрел мне в глаза всё тем же нормальным взглядом.

– Грабил караваны, – не сразу ответил он.

Такая попытка пошутить была дороже, чем правда. Или он не шутил? Я поверила в лучшее и поддержала:

– Неплохо вышло. У тебя, Величество, талант! – я покосилась на его новый наряд.

Король помотал головой и цыкнул:

– Пожалуйста, оставим формальности.

– В смысле?

– Не пытайся называть меня «Ваше Величество», у тебя это всё равно не выходит.

– Ну, я так быстро не сдаюсь, я буду работать над собой.

– Не надо. Это сейчас лишнее.

Всей душой хотела оставить этикет и согласилась бы сразу, но не могла упустить возможности побесить его. Он спас мне жизнь, и, может это искупало "дикарку" и "людоедку", но не упоминание рабства. Я покачала головой:

– Не могу допустить, Ваше Величество. Как смею! Столь дерзко и непозволительно обращаться… – начала я речь, которую знала из сказок, однако, на этом запас пышных выражений и иссяк.

Король закатил глаза, без всякой иронии, холодно и устало. Не знаю, как он это сделал, но у меня будто пол из-под ног ушёл, сердце ёкнуло. Я забыла с чего начала и лишь выговорила:

– А как тебя называть?

– Дарган.

– Почему Дарган?

– До чего же ты любишь вопросы! Меня так назвали, даже я никогда не интересовался почему.

– Это имя красивое, – мне стало даже немного обидно за имя. Оно подходило ему, куда больше, чем Бернард, и даже украшало. На Даргана даже обижаться не хотелось. – Приятно наконец познакомиться.

– Познакомились, – кивнул он, – теперь нет необходимости прятать меч под подушкой.

Я обернулась, из-под подушки виднелась рукоять, меньше надо было ёрзать. Король всматривался с неподдельным любопытством.

– Короткий меч?

– Да, любимое оружие!

– Ты позволишь? – он протянул руку.

Ну что ж! Достаю меч и протягиваю Даргану.

Сначала он внимательно осмотрел его в ножнах, изучил рукоять, потом, словно не решаясь, обнажил лезвие. С таким выражением лица, наверное, разворачивают письма с войны. Рука его дрогнула, щёки покраснели. Король бездыханно глядел на знаменитое оружие, "произведение искусства, копию которому человек создать неспособен". Губы его приоткрылись, взгляд заметался, он точно наблюдал за призрачным диалогом, складки на лбу чернели.

Этот клинок узнавали и прежде, но такой гаммы чувств не припомню.

Я откашлялась, он встрепенулся, перевёл взгляд на меня:

– Меч Солнечного камня. Так ты Кеита Брайа! Та, что…

– Да-да, – киваю с вежливой улыбкой, подавляю желание закрыть лицо руками.

В эти минуты узнавания никогда не знала, что делать, и это сковывало. Я чувствовала себя обезьяной в клетке, не в силах избежать взглядов, будто что-то от меня ожидающих.

– Почему же ты не сказала?

– Ну, ты тоже не сказал, что ты король.

– Странно, если бы я подошёл и сказал: «Здравствуйте, я король!».

– А я бы «Здравствуйте, я Кеита Брайа». И вообще, что меняется? Разве я не дикая чужестранка?

Дарган дёрнул половинкой рта и заговорил о другом:

– Мы хотели исследовать нижний уровень дворца, разве нет?

– Было дело.

Он кивнул, вставил меч в ножны и вернул мне:

– Встретимся у лестницы через пару минут.

Я обулась, закрепила ножны на поясе, бросила взгляд на зеркало, немного поправила спутавшиеся косички и выглянула наружу. Жизнь научила меня не входить и не выходить, не осмотревшись.

К лестнице вёл холл с тремя дверями с каждой стороны, я была за дальней справа. У самого спуска топтались трое мужчин на любой вкус: мягкотелый блондин в мятой рубашке, лысый полуголый амбал и худощавый брюнет в кольчуге. Но самое забавное – они были одной командой! Стояли в кругу, и что-то обсуждали.

Блондин несколько застенчиво мусолил в руках пергамент и без устали бубнил. Амбал кивал, брюнет недовольно кривился. Наконец, амбал указал на вторую дверь слева, и компания двинулась туда. Тут же дверь отворилась, на пороге возник Дарган.

– Ну вот, мы снова встретились! – прошипел брюнет.

Вся странная компания разом повернулась.

– Я говорил тебе, лучше уходи сам? – поддакнул блондин, из-за спин своих товарищей.

Амбал же только агрессивно шипел.

– И что дальше? – король опёрся рукой о дверной косяк. – Убьёте меня или…

Из рук блондина вылетела красная молния и ударила Даргану в грудь. Лицо короля сморщилось, он стал сползать по дверному косяку.

– Быстро! – рявкнул брюнет амбалу. Тот грубо подхватил Даргана и, закинул в комнату, как мешок с мусором. Дверь за ними закрылась.

Я кинулась через проход, они даже не потрудились запереться. На моё появление странная троица не обратила никакого внимания. Король неподвижно лежал на кровати. Блондин и амбал теснились у окна. Брюнет прохаживался взад-вперёд по маленькой комнате, сложив руки за спиной:

– Доставай щипцы и верёвку. Думаю, для подписания бумаг ему и трёх пальцев хватит! – проговорил он.

В этих словах, движениях, вообще во всём их внешнем виде просматривалось что-то неестественное. Однако думать об этом у меня не было времени, во мне заговорил рыцарь Армады.

Ноги сами встали в боевую стойку, лезвие легендарного клинка блеснуло в оконном свете Троица обернулась, каждый из них поспешно принял нечто среднее между боевой стойкой и фигурой танца. Это походило на элементы древних боевых искусств, которыми пользовались ассасины. Рисковать и приближаться к ним я не стала, а отправила молнию в острый край подоконника – так учил Гредвар.

Молния отразилась и раздвоилась, сразив амбала и блондина – они упали оглушённые. Брюнет же ловко отпрыгнул и запустил в меня дротик, что с моим амулетом «Уворота» бесполезно – он пролетел мимо. Пришла очередь меча. Я встретила атаку одним резким движением и завалила его на стену.

"Нет, не ассасины. Кто тогда?"

И, словно в ответ на мои слова, зажатый в угол брюнет завопил. Не злобно, а очень даже обиженно:

– Не, дружбан, мы так не договаривались! Слышишь? Она слишком хорошо дерётся, убьёт же!

Пришлось сморгнуть: он обращался к Даргану! И король вдруг "ожил", сел на кровати:

– Ладно. Признаться, я тогда этого не знал.

– Да пошёл ты! – брюнет почти плакал. Холодность, с которой он грозился оставить королю три пальца, улетучилась. Передо мной ныл напуганный чернявый парнишка. – Мне эти травмы к чёрту не сдались, я подзаработать хотел, а теперь неделю целителю свой обед отдавать буду.

Дарган прижал ладонь ко лбу:

– Я оплачу, – вздохнул он, – вдвойне. Только замолкните! Кеита, прошу, оставь их, они ни в чём не виноваты, они просто актёры.

До меня начала доходить суть происходящего, я убрала меч, хотя хотелось рубить и резать, но не актёров. Я посмотрела на короля так, чтобы он сразу всё понял, во мне закипал праведный гнев. Он холодно выдержал мой взгляд.

Тем временем брюнет со вздохом и демонстративным цыканьем приводил товарищей в чувства. Те стонали, жаловались и отказывались подниматься. Сердце моё заныло – я бы никогда не опустилась до неоправданного насилия.

Однако услышав звон монет в мешочке Даргана, актёры резко ожили. Значит, для них это тоже была лишь часть представления, обошлось без серьёзных травм, на душе полегчало, но лишь самую малость.

Я тихо наблюдала, как король отсчитывал серебряные, как актёры довольно скалились, и, потирая ушибы, уходили. Но как только дверь за ними закрылась, снова подняла меч.

Дарган покосился на лезвие:

– Кеита… – голос звучал сдержано и осторожно. – Давай без шуток, я ведь только что убедился, что ты не желаешь мне зла. Или…

– Теперь желаю! – сказала я намного громче, чем хотела. – Я только что избила людей, которые мне ничего не сделали – почему же не могу заняться тобой?!

– Кеита, я не буду с тобой драться.

– Зато будешь обманом заставлять драться меня? – обида и раздражение брали верх, в груди жгло, будто наелась острого перца.

Я наступала, пока Дарган не упёрся спиной в стену, затем нацелила остриё ему в грудь. Нет, я, конечно, не собиралась причинять ему вред, но обязана была показать свою позицию раз и навсегда. Я не потерплю, чтобы мою преданность использовали против невиновных – это не шутки!

– Знаешь, что, Величество, ты побил все рекорды! Меня ещё никто не умудрялся так взбесить, и это за два дня! – я говорила тихо, не в силах унять раздражение, челюсть моя немела. – А ну рассказывай, что здесь происходит!

Отдать ему должное: он оставался непоколебим, ни один мускул на лице не дрогнул. Он прислонился к стене, глядя поверх меня.

– Я не буду разговаривать в таком положении, убери меч! – холодно проговорил он.

– У тебя не получится всё время мне приказывать!

– Думаешь, у тебя получится приказывать мне?

– Когда ты поймёшь, что мир внизу устроен иначе, чем у тебя там, под облаками?! Здесь все равны, а правоту доказывают мечом или монетой – нравится тебе это или нет. Никто не собирается спускать тебе обиды, и слово твоё тут ничего не значит! Не веришь? Проверяй это на себе, а не на мне!

В груди полыхало пламя, хотелось рычать, я отнюдь не выплеснула всё, что хотела. Но накидываться на него – всё равно, что накидываться на придорожный камень. Я убрала меч и опёрлась о стену напротив.

С отрешённым видом он стоял ещё секунд десять потом заговорил, глядя мне в глаза:

– Я понимаю твою обиду, Кеита, но и ты меня пойми. Я не знал о тебе ровным счётом ничего. Да и сейчас не знаю, кроме твоего имени и того, что четыре года назад…

– Да ты нормальный? Сам подошёл, попросил помощи, а теперь спрашиваешь, зачем я за тобой следую.

– Вот именно, а ты пошла за мной аж на западные дороги, и собираешься дальше, лишь стоит мне сказать. Знаешь меня, хотя мы ни разу не встречались, но сама не представилась, я смог опознать тебя только по мечу. Я должен был тебя проверить.

Он прав, может, это не много странно, но:

– Разве я дала хоть малейший повод в себе усомниться?

Он помотал головой:

– Тем не менее твоё отношение на слепую преданность не тянет. Тебя кто-то нанял.

Он помолчал. Я не ответила. По мне, чем дольше он не знает, что я из Армады, тем лучше. А то тогда в меня уж точно будут лететь одни приказы.

– Что ж, по крайней мере, этот кто-то велел меня защищать. Бог знает, что ещё, но хотя бы так.

– Откуда столько осторожности? Против тебя что, заговор?

– Против короля всегда есть заговор. Думаю, ты не совсем представляешь, с чем я столкнулся.

– Так тебя участник заговора из окна выбросил?

– Послушай, Кеита, я, конечно, доверяю тебе больше, чем прежде, но лишь самую малость.

«Так он готовит мне ещё какую-то проверку?»

– Да как бы там ни было, я могла убить тех людей, ты это понимаешь? И что тогда?

– Ну… Когда их нанимал, не понимал.

– Да откуда у тебя вообще деньги? Такие представления стоят немало. Ты, правда, ограбил караван? Или может, разбойников?

– Я не обязан отчитываться. Закончила спрашивать?

Захотелось снова схватиться за меч.

– Я буду спрашивать! В любое время.

Он вздохнул:

– Я не то имел в виду. Знаю, ты всё ещё в обиде. Я вёл себя не слишком-то… мудро. Пойми, нервы сдают… – он снова вздохнул и махнул рукой. – Я хотел пригласить тебя на обед в качестве извинения, если ты не против?

Я так и замерла, окончательно сбитая с толку.

– Вы… все такие странные… короли?

– Поголовно! – его голос стал томным, глубоким. Затем его рука ладонью вверх приглашающе потянулась ко мне: – Миледи, вы окажете мне честь?

Глаза его блеснули, в них смешались пламя и смятение, будто я поймала его взгляд, в момент, когда в нём выразилась неконтролируемая страсть. В момент, когда он не ждал, что раскроется его таинство.

Конечно, всё это была игра, о чём он не забыл намекнуть, назвав меня «миледи», будто бросив цитату из учебника этикета. Ну какая я «леди», ещё и для короля?

Но…

Этому человеку не надо улыбаться, чтобы очаровывать. Хватало одного взгляда, он был тяжёлым, обволакивающим, кружил голову, забирал, уносил…

«Наверное, при дворе учат сводить с ума глупых девушек, я должна держать себя строго!» Да вот только не получалось.

Казалось, к моему лицу поднесли горящий факел, щёки вспыхнули, во рту пересохло. Я сморгнула, постаралась сдвинуть брови, чтобы он ничего не заметил, хотя плечи подрагивали при каждом вдохе, и вложила свои пальцы в его ладонь.

– Конечно. Это честь для меня, милорд.

Мы так и спустились по ступенькам и вошли в обеденный зал, держась за руки, как на церемонии. Только когда люди за столиками начали на нас коситься, я опомнилась и отдёрнула руку.

Думала, что даже не смогу есть, но, как только увидела кашу с овощами и варёными яйцами, вмиг забыла о королевском очаровании. Я наконец осознала, как проголодалась. Минут пять в мире существовали только я и миска еды, потом я припала к кружке холодного сбитня и наконец покосилась в окно – светло.

– Как долго я пролежала?

Дарган оторвался от своей кружки:

– Полтора суток.

Я даже поперхнулась, ведь думала, что провалялась в кровати пару часов.

– Что ж. Бывало и хуже.

– Верю, – он кивнул, задумался: – И где живёт прославленный герой?

– На юге, в Динки.

– А в Асилоте что делаешь?

– Не поверишь, приехала развеяться, повидаться с друзьями… поесть мороженого! На юге его не делают.

– Вот как?

– Да. Я вовсе не желала искать новые приключения!

– А чего желала? Покоя?

Не люблю такие вопросы! На самом деле я страшно потеряна в жизни, сама не знаю, что ищу.

– Когда отправимся во дворец? – сменила я тему.

– Может, сперва отдохнёшь? Всё-таки ты была серьёзно отравлена.

– Да брось, отчего отдыхать? От отдыха?

Он склонил голову набок:

– Что ж, тогда можно и сейчас.

Глава 4

Когда Дарган вывел лошадь из конюшни, меня прошиб пот.

– Горлинка!

– Что?

– Моя лошадь, что с ней случилось?

– Ускакала в лес, – король надел шлем и оседлал коня.

– Чёрт! – я села ему за спину.

Я оглядела кольчугу и закрытый шлем, видимо, он серьёзно отнёсся к моим словам по поводу стражников. И правильно сделал, когда мы приблизились к площади, я даже присвистнула: на каждом дереве, на каждой стене был прикреплен его портрет с надписью «50 золотом за поимку живым или мёртвым».

Храм запрещал рисовать настоящие лица. Всем правителям и великим людям посвящались, так называемые, портреты, «отражающие суть и бессмертие души». Однотипные, непохожие на тех, кто на них изображался. Преступников же позволялось рисовать во всей красе! Считалось, что их, итак, уже коснулся дьявол.

– Боже мой, и вот так люди увидели меня! – пробормотал Дарган. Его вздох исказился в шлеме и показался стоном.

– Какая же у них хорошая память!

– Как бы они и тебя не запомнили.

Я только пшикнула. Уж я-то, отслужившая в Армаде четыре года бок-о-бок с бойцами Королевской армии знала:

– Все чужестранцы для них на одно лицо. А после появления кодексов, в нашу сторону предпочитают вовсе не смотреть.

– Вот как?

«Да уж, теперь не увидишь стражника, избивающего чужестранца, а вот серенидца запросто…»

Мне вдруг стало стыдно, что я ещё вчера назвала это нормой и даже никогда не задумывалась над этим, в то время как провозглашала себя борцом за равенство. Осудила Даргана за то, что он вступился за серенидца перед стражниками, а ведь сама недавно делала то же самое, только заступаясь за таприканцев. Так кто из нас ещё расист?

– Дарган…

– Да?

Я сама не поняла, что хотела сказать ему. Возвращаться к старой теме было глупо, но хотелось дать понять, что я поддерживаю его. Я упёрлась взглядом в его спину, сжала пальцами выбивающееся из плетения кольцо его кольчуги и проговорила:

– Ты не волнуйся, мы обязательно найдём способ отправить тебя наверх!

Он хмыкнул:

– Что ж, спасибо.

Мы привязали коня не далеко от площади и пошли пешком. Народу пока было мало, и мы быстро добрались до распахнутых дворцовых врат.

На нижнем уровне королевского дворца жизнь кипела от рассвета до заката. Утром здесь ютились гости столицы, подмастерья искусства, студенты, слуги помещиков и аристократов со списками покупок. Ближе к вечеру – освободившиеся от своих забот рабочие.

Нижний уровень дворца – его первый этаж с высоченным потолком целиком предоставлялся населению. В бесчисленных комнатах располагались магазины и увеселительные заведения.

Здесь шумела вечная ярмарка. На длинные прилавки купцы выкладывали заморские товары. В глазах пестрило.

Фроксийских ткани, меха, кожаные изделия – зима придёт рано или поздно. Ауанские парфюмы и целебные масла – с континента такого дальнего, что, наверняка, подделка. Баркийская посуда – менее качественная, чем серенидская, зато расписная, а также украшения из таприканских камней, зато от баркийских ювелиров. Таприканские и ретаньянские сладости – сушёные фрукты, орешки, сиропы, и, конечно, шоколад. А также сувениры: от статуэток до музыкальных инструментов.

Среди всего этого мимы звенели бубенчиками, переодетые серенидские актёры – но не сами чужестранцы, распевали песни разных народов, художники предлагали портреты в диковинных нарядах. Посетители хохотали, кричали, хлопали, пожёвывая дольки вяленной ретаньянской тыквы. Из всего великолепия товаров, многие могли позволить себе только этот самый скромный привозной десерт.

Рядом целительские клубы предлагали оздоровление и невероятное омоложение с выездом на поместье.

На другой стороне, где располагались культурные заведения, любители театра, ссорились с книголюбами, ведь когда начинался спектакль, в библиотеке становилось слишком шумно. Ораторы выставочного зала, перекрикивая их, зазывали полюбоваться новыми шедеврами искусства и ремесла. Там я уже успела побывать ещё до встречи с Дарганом. Облегчённые загнутые мечи из Фроксии – сабли и панцири на спину и грудь из тонкого металлического листа – кирасы в отделе кузнечества не вызвали у меня доверия.

За всем этим "карнавалом" не терялось и великолепие дворца. Стены из гладкого искрящегося камня, фонтаны со статуэтками, цветочные орнаменты на пластинах огромных окон. Всё проходило в роскошной атмосфере, передавало ощущение центра мира, чувства, что тут, но на двести метров выше восседает на троне непостижимый, величественный монарх… А впрочем нет, уже не восседает.

– Дарган, как ты обычно попадаешь наверх?

– Так уже не получится.

– Что ты имеешь в виду? Туда можно как-то подняться? Ну, некоторые же туда попадают, – сказала я фразу, над которой ещё вчера смеялась.

– Попытаемся выяснить. Где-то должна быть лестница!

«Лестница? Я блуждаю тут не первый год и ещё ни разу не сталкивалась с таковой!»

– Туда, – шлем Даргана смотрел в сторону прочной двери под круглой аркой.

Для простого люда она имела не больше смысла, чем стена. Едва ли посетители нижнего уровня прежде решались хотя бы на попытку её открыть. Этот смертельный номер не удался и нам, стоило лишь приблизиться, как на пути вырос стражник:

– Куда это мы направляемся?

– Мы, – я быстро подделала акцент, – смотреть, что там.

– Кто такие?

– Странники, – я пожала плечами.

– А что за вид? – он кивнул на Даргана.

– Ой, – я засмеялась, – он у меня просто восхищаться местная экзотик!

– Дьявол, вы чужестранцы какие-то ненормальные! В общем, туда нельзя, понятно? – он выговаривал по слогам. – Для посетителей только эта зона, – он очертил руками помещение.

– Я так и знала. Говорила же! – хохоча, я толкнула Даргана локтем. – Ну что ж, – я развернулась и столкнулась лицом к лицу со стражником в позолоченном шлеме.

Тот самый или нет – трудно сказать, для меня вся Королевская армия на одно лицо.

– Что тут у тебя, боец? – обратился он к нашему стражнику.

Я взяла Даргана под руку, мы ускорились.

– Да вот, чужестранцы, – усмехнулся стражник, – гуляют и…

Я его уже не слышала, мы отдалились, почти смешались с беспорядочной очередью у магазина сладостей.

– А ну-ка постойте! – нагнал нас громовой голос. И сомнений не осталось: что-то не так. Это поняла даже в очередь, люди стали отстраняться, бросать на нас косые взгляды. Мы пробивались вперёд.

– Вы двое, а ну подождите! – послышался тот же голос.

Мы пошли быстрее, почти перешли на бег.

– Держите их! – прогремело на весь зал.

Оставалась пара шагов, а там мы бы затерялись в толпе. Не тут-то было, перед нами, как из-под земли, выросло двое стражников.

– В чём дело, господа? – возмутилась я.

– Куда торопитесь?

– На обед, проголодались, а что?

– Неужели? – заорал подоспевший сзади капитан. – Ты, чужестранка, я тебя помню! И твоего дружка, – он оскалился редкими зубами, в глазах зажглись недобрые огоньки. – А ну-ка, подними забрало!

– Как вы смеете?! Мы свободные люди. Под защитой суверенного государства… – затрещала я привычную каждому чужестранцу тираду.

– Я не с тобой разговариваю, заткнись! В гробу я эти кодексы видел, – гаркнул капитан. – Я сказал, засвети рожу, хмырь! – он уставился на Даргана.

– Налево, Кеита, бежим к заднему выходу, и не оборачивайся, – по-таприкански сказал Дарган.

Дарган обхватил руками шлем, и не просто снял его – метнул с такой силой, что тот врезался в капитана, будто молот кузнеца. Тот покачнулся, потерял равновесие и рухнул на бок, сотрясая пол – о, Боже, снова?!

Мы рванули вперёд, перепрыгивая через ящики, лавки и ошарашенных зевак. Стражники закричали, народ шарахнулся в стороны, кто-то уронил корзину с яблоками, и они покатились под ноги преследователям.

«Налево, Кеита, бежим к заднему выходу, и не оборачивайся!» – снова отдал приказ Дарган, и, надо сказать, сейчас мне совсем не хотелось спорить.

– Держи их! – заорал капитан, всё ещё не придя в себя, когда мы уже мчались к дальней арке.

Я только и успела подумать: «Если выберемся, допрошу его об этом таприканском…».

Наперез нам мчался ещё один отряд стражи, но мы, счастливчики, всё-таки изловчились выскочить наружу, а над площадью уже гремело:

– Держите их! Держи-и-ите!

Много ли труда стоило, чтобы понять, о ком речь?! Взмыленная парочка – полный доспех с раскрасневшейся физиономией и таприканка с мечом со свистом разрезали воздух. Только мёртвый мог не обернуться в нашем направлении. Все стражники, что только имелись в округе, кинулись к нам: слева, спарва, спереди! А сзади уже кряхтел знакомый капитан:

– Ну вот и всё!

Как рыцарь Армады я попаду под трибунал, потом меня с позором отправят обратно, в Таприкан, где я проведу остаток дней на плантации, если я только подниму меч против Королевской армии. Мне следовало вовсе уйти, но рука сама легла на рукоять.

Опомниться заставил оглушительный крик Даргана:

– Кеита, не смей!

Дрогнули даже стражники, но капитан пошленько ухмыльнулся:

– Пусть помашет мечом. Тебе в темнице компанию составит. А то на том свете уже чёрненьких не встретишь.

Я даже закашлялась. В Королевской армии, и даже не стесняется…

– Ссылаться на старовековую ересь?! – заорал рядом Дарган. – Дискриминировать?! Ты капитан Королевской армии, сын собачий! После таких слов будешь чистить туфли торговцев Касинианского порта!

– Касинианский порт? Ах да, вспомнил, я там как-то твою мать по полу валял, – усмехнулся стражник. – Схватить…

– Что! Ты! Сейчас! Сказал!

Капитан не успел даже ухмыльнуться до конца. Дарган сорвался с места – не человек, ураган. Его удар снёс стражника, как щепку, и оба рухнули на землю.

Вокруг застыло несколько мгновений тишины. Кто-то охнул.

Дарган приподнялся на одно колено. Удар. Капитан дёрнулся. Ещё удар. Хруст. Он больше не мог ухмыляться – вместо рта у него теперь было кровавое месиво.

Дарган судорожно выдохнул, сунул руку за пазуху. Лезвие сверкнуло.

– Дарган!!! – я не узнала свой голос.

– Нет! – я кинулась вперёд, но опомнившаяся стража уже оттащила его.

– Ф сюрьму, ф сюрьму… – бормотал капитан, барахтаясь на земле в своей новомодной кирасе, как перевёрнутая черепаха. Я так и знала, что кольчуга лучше, а эти новшества до добра не доведут. – Ф канвалы! И её хвасайте!

Двое стражников подошли, заломили мне руки за спину.

– Э, нет-нет-нет, господа! – послышался сзади звонкий мужской голос.

Передо мной появился человек в бежевой мантии с накинутым капюшоном.

– Какого тяфола? – капитан сел, выплевывая кровь вперемешку с осколками зубов.

Мужчина вскинул ладони, потом извлёк из-за пазухи подвеску в виде голубого жетона.

– Орден Непринуждённых! – объявил он, хотя в разъяснениях никто не нуждался.

– Какофа сёрта? – выговорил капитан.

– Вы не имеете права задерживать эту даму, она под защитой ордена! Все её дела решаются через нас!

Схваченный четырьмя стражниками король подарил мне оценивающий взгляд.

– Фто? Эфа фама нам не нувна! – замахал руками капитан. – Вабилайте!

Член ордена схватил меня за локоть и быстро потащил прочь.

– Стой, стой! Эрун! – я наконец вспомнила имя того, кому принадлежал этот звонкий голос. Увидеть лицо под капюшоном никак не удавалось. – Я не могу его бросить!

Я обернулась, конвой стражников поспешно удалялся, их спины полностью закрывали силуэт Даргана.

– Тише ты! – прошипел Эрун. – Уже натворила достаточно! Ты почему им свой жетон не показала?

– Сам видишь, не до этого было! – я перешла на громкий шёпот.