Поступь крови. Перерождение

ГЛАВА 1

В голове царил хаос. В первые мгновения я не понимал, где нахожусь. Уши заложило, веки казались неподъёмными, я не мог пошевелиться. Мои мышцы были словно желе. Откуда-то издалека доносились крики, но я не мог разобрать слов.

Вот это меня знатно приложило… Ну, с другой стороны, неудивительно – вчера был жестокий бой. Человечество одержало сокрушительную победу. В груди потеплело от радости, мои губы растянулись в улыбке, а потом…

Потом я вспомнил.

Что нас жестоко предали. Москву – последний оплот человечества – взорвали вместе с последними людьми. Демоны победили.

– Василина… – прохрипел я пересохшими губами. – Не знаю как, но у меня получилось переродиться. Новая жизнь… Я всё исправлю.

Сказав это, я понял, что – во-первых, я не говорил, а мычал, как корова, а во-вторых – наступила полная тишина. Шум стих, ко мне кто-то подошёл.

– Ты слышал? – спросил мужской высокий голос.

– Опять мычит? Срать, что ли, снова захотел? Так позови его мамашу, пусть ему штанишки поменяет, – издевательски рассмеялся бас. – Чего ты на этого полоумного пялишься? Или тебе больше моя сестричка не нравится? А как же поцелуй?

– Отпустите меня! – крикнула девушка. Судя по голосу, весьма юная. – Как ты смеешь… Я всё расскажу маме! Она тебе этого с рук не спустит!

– Боюсь-боюсь, – фыркнул бас. – Хотя нет, чего мне бояться? Это же я – любимый ребёнок. Эй, Макс, шевели жопой. А то мелочь поганая поднимет крик на весь дом. Так-то плевать, ты её можешь хоть в причинное место засосать, но мамка терпеть не может скандалов.

– Держи её крепче, а то опять по яйцам зарядит, – проворчал его дружок с высоким голосом.

– Ну, тогда уже ей придётся целовать. Больное место, если ты понимаешь, о чём я, – заржал бас во всё горло.

– Почему ты меня ненавидишь? – всхлипнула девушка.

– Потому что могу, – усмехнулся бас. – А ещё мне нравится, как ты плачешь.

Наконец, я с трудом открыл глаза. Проморгался. Я находился в большой светлой комнате – сидел в кресле-качалке. Ноги и руки были неподъёмными и очень худыми. Я будто никогда ими не пользовался, и они утратили свои функции. Я попытался поднять руку, но в итоге едва-едва пошевелил мизинцем. Да что происходит? В кого я вообще попал? Почему мне досталось такое немощное тело?

Перед глазами поплыл туман, и я вспомнил, как заключил сделку с Демоном. С Гидрой – братом Владыки Демонов.

Я был единственным выжившим человеком – израненный, без руки и ноги, я истратил всю магию и не мог сопротивляться. Демоны схватили меня и швырнули в темницу. И вот там я встретил Гидру.

Мы заключили сделку.

Мои размышления прервал девичий голос и вернул меня в реальность.

– Руслан! – воскликнула девушка, смотря на меня. Наши взгляды встретились. У неё были удивительного ярко-зелёного цвета глаза и очень пушистые ресницы. Она походила на фарфоровую куклу с соломенными волосами. С двух сторон её держали высокие крепко сложенные парни. Они так сильно сжимали её запястья, что на нежной коже точно останутся синяки.

– Кто? – нахмурился парень, стоящий слева от неё. Блондин, широченный в плечах, с татуировкой льва на шее.

– Дурачок, – ответил второй парень. Рыжий, с орлиным носом, с зубочисткой, торчащей из уголка губ.

– У полоумного имя есть? – удивился Блондин и уставился на меня. – Руслан?

– Нужно позвать Марию, – девушка попыталась вырваться, но ей не позволили.

– Куда торопишься, сестричка? – пропел Блондин и подтолкнул её к Рыжему. – А как же поцеловать своего жениха? Ты привыкай, привыкай… В первую брачную ночь тебе предстоит работка посложнее.

Я открыл рот, но не смог ничего произнести. Даже на мычание сил не хватило. По подбородку потекла слюна. Если бы со мной была магия крови… К сожалению, Преисподняя ещё не разверзлась. В этом мире просто-напросто нет магии. Я обычный человек. Мысль, что я на несколько лет оказался заперт в теле инвалида, меня ужаснула.

Внезапно перед моими глазами вспыхнула надпись:

“До полной регенерации осталось 3 минуты 4 секунды”.

По телу разлился жар, в кончиках пальцев закололи сотни крохотных иголочек. Регенерация? Но откуда? У меня никогда не было такой способности. И эта странная надпись… В прошлой жизни я не сталкивался ни с чем подобным. Словно в ответ на мой вопрос, появилась другая надпись:

“Демоническая магия Гидры стала частью вашего организма. Она не может работать в полную силу, так как Преисподняя закрыта. Однако её достаточно, чтобы восстановить подвижность данного тела. 

До полной регенерации осталось 2 минуты 53 секунды”.

Ай-да Гидра, ай-да сукин сын! Вот почему он добровольно отдал мне свою магию – знал, что она станет моей неотъемлемой частью. Гидра до сих пор жив. В какой-то степени Гидра – это я. Теперь и его условие выглядит… расчётливо. Если я свергну Владыку и займу трон Демонов, то фактически трон займёт Гидра. Извращённая логика. Вполне подходит Демону.

– Да чего ты ерепенишься? – прорычал Блондин, схватил девушку за волосы и наклонил её голову к лицу Рыжего. – Давай – губки трубочкой и целуй! Ты, сука строптивая, вся в папашу своего пошла… – он оскалился. – Ну ничего, я тебе покажу твоё место!

– А мне как её целовать можно? – уточнил Рыжий. – Типа в щёку чмокнуть или прям с языком?

– Мы что, в детском саду? – хмыкнул Блондин и вытащил мобильник. – Конечно, с языком! А я сниму, чтобы посговорчивее была, – он с усмешкой посмотрел на девушку и спросил: – Ты же не хочешь, чтобы в колледже узнали о твоих развлечениях?

– Ты не посмеешь! – девушка заплакала.

– А ты проверь, – загоготал Блондин.

Меня потряхивало от ярости. Никогда не мог спокойно смотреть, как обижают слабых. Особенно – если особи мужского пола обижают женщин. Так и хотелось вбить этим уродам зубы в глотку, чтобы пару месяцев отдохнули в больничке. Ну ничего, до окончания регенерации оставалась одна минута и пятнадцать секунд. Как только я смогу стоять на ногах, им не поздоровится.

– Господин Львов… – дверь открылась, в комнату заглянул мужчина в чёрном костюме и белой рубашке. На мгновение его глаза шокированно распахнулись, но он тут же взял себя в руки, поклонился и молча вышел.

– Мамке нажалуется, что я двери не закрываю, – хмыкнул Блондин и отвесил своему дружку поджопника. – Шевелись давай! Скоро нас на ковёр позовут, будут рассказывать о том, как важно по углам ныкаться и не отсвечивать.

– Ага, – кивнул Рыжий и наклонился к девушке. Она успела отвернуться, и он смачно поцеловал её в ухо.

Господин Львов… Я осторожно, не привлекая внимания, размял шею. Помню, помню таких. В прошлой жизни Род Львовых был знаменит скандалами и подковёрными интригами. Герцогиню Львову называли чёрной вдовой, а про её сынка ходили очень неприятные слухи. Если я прав, то передо мной стоит её сын – Савелий Демченко. Герцогиня родила его от своего первого мужа, ныне покойного. А девушка – сводная сестра Савелия, Аделина.

Я напряг память. Жаль, что в прошлой жизни я не интересовался интригами Императорского двора. Мой Род был одним из самых могущественных в Империи. Так что у меня не было нужды волноваться об аристократических войнах. А когда открылась Преисподняя, я углубился в магическое развитие с головой. Львовы, Львовы… Точно! Вспомнил!

Герцог Львов загадочным образом погиб на охоте, и всё его имущество повисло в воздухе – возникли какие-то проблемы с наследством. Примерно в то же время его дочь, Аделина, внезапно пропала. Перестала выходить на балы и светские рауты. Герцогиня говорила, что у девушки случился нервный срыв – мол, тяжело переживает утрату отца. А через несколько месяцев Аделина скоропостижно скончалась от двусторонней пневмонии.

“Регенерация завершена. Полная подвижность тела восстановлена. В ходе регенерации был обезврежен яд под названием “Полуденный жар”. Вызывает лихорадку, судороги и потери сознания. Человек умирает в течение трёх дней”.

А вот и объяснение двухсторонней пневмонии. На мне решили потренироваться, прежде чем Аделину травить?!

– Эй, паскуда! – сухо проговорил я и поднялся.

– Что?! Какого… – рожа Блондина вытянулась, он шокированно на меня уставился.

– А я говорил! Я говорил! – Рыжий ткнул в меня пальцем. – Дурачок что-то бормотал.

– Да пусть хоть песни поёт! – Блондин оскалился и сказал мне: – Вякнешь хоть слово – твоя мамка вылетит отсюда как пробка из бутылки!

Пока он трындел, я шагнул вперёд и впечатал ему кулак в челюсть. Видимо, он не ожидал от меня такой прыти – даже не попытался закрыться.

Бам!

От моего удара Блондин упал на спину и перекувыркнулся через голову.

– Тпфа я тепфе шопфу пфарву! – проорал он, пытаясь встать. Его так болтало из стороны в сторону, что он постоянно падал. Челюсть у него свернулась на правый бок, между зубами болтался окровавленный язык. Рыжий подскочил ко мне и неловко схватил за руку – он явно не был бойцом. Я с силой ударил его по рёбрам. Раздался хруст, и Рыжий с тихим скулежом повалился на землю.

– Как ты… Как ты это сделал? – прохрипел Рыжий. – Сопляк… Ты не мог!

– Получается, что мог, – я пожал плечами. Мой взгляд случайно упал на большое ростовое зеркало, и я чуть не поперхнулся. Я был чёртовым ребёнком! Лет двенадцать не больше. Щуплый, худющий, косточки торчат как у дистрофика. Теперь понятно, почему Рыжий так удивился. Вот этот пацан из зеркала не смог бы двух килограммов поднять, чтобы не сломаться. Как только я об этом подумал, перед глазами услужливо появилась надпись:

“Спящая магия Гидры укрепила ваше тело на 400% процентов. Также ваша сила примерно в двадцать раз превосходит обычную человеческую”.

Любопытно. А у меня хватит силы, чтобы сломать бетонную стену? Недолго думая, я подошёл к стене. Вроде бы не несущая – значит, дом на голову не обвалится. Я сжал кулак, отвёл руку назад и резко выкинул её вперёд, выпрямляя в локте. От стены отвалился кусок размером с крупное яблоко, а вокруг образовавшейся вмятины расползлись тонкие трещины.

– Руслан, что ты делаешь? – прошептала Аделина. Я оглянулся. Она сидела за креслом, испуганно сжавшись в комочек. Затравленный взгляд, руки прикрывают голову. Мда, похоже, её здесь не только целовали против воли, но и от души поколачивали.

– Разминаюсь, – невозмутимо ответил я.

А вообще, мне необходимо понимать свои возможности.

– В тпюрфяге размфинхаться пфудешь! – пригрозил Блондин.

Тьфу! А ведь он прав! Я же переместился в чужое тело, и сейчас за моей спиной нет сильного Рода. Судя по всему, моя мама работает в особняке Львовых служанкой. Блондин постоянно обзывал меня полоумным, к тому же состояние моего тела оставляет желать лучшего… Скорее всего, я вселился в ребёнка, у которого были проблемы с физическим и умственным развитием. Блондин его безжалостно отравил, чтобы посмотреть, как действует яд. А я ещё удивлялся, почему слабоумному простолюдину разрешили тусоваться в компании барчуков.

– Убить бы тебя, собаку, но сидеть же буду как за человека… – пробормотал я, покосившись на Блондина. Заступившись за Аделину, я поставил себя в сложное положение. Простолюдин сломал челюсть аристократу! Неслыханно! За такое меня и правда могут швырнуть в казематы на пол жизни.

Думай, думай, думай… Какие у Львовых могли быть проблемы с наследством? Герцог не оставил завещания? Или…

– Мпфои бфатинкхи лиссать пбуди-и-и-и-и-и-и-и-и, – Блондин перешёл на ультразвук, когда я наступил ему на ладонь. Он тянулся к звонку – его использовали, чтобы вызывать слуг.

– Сколько тебе лет? – спросил я, проехавшись пяткой по его пальцам.

– Сфемнадшать! – прорыдал Блондин.

– Да не тебе, – я поморщился и посмотрел на Аделину.

– Шестнадцать, – пролепетала она.

Ясно-понятно, почему герцогиня Львова желает избавиться от Аделины как можно скорее. Пользуется тем, что бедная девушка ничего не знает о правилах наследования. Но вечно скрывать это не получится. Да и к тому же через два года Аделине исполнится восемнадцать.

– Я не сделал ничего противозаконного. Всего лишь помог владелице особняка отбиться от наглых обмудков, – я присел на корточки перед Блондином и заглянул ему в глаза. – Ты же в курсе планов своей мамаши? Убить законную наследницу и захапать всё состояние в свои жадные потные ладошки? Поэтому Аделину скрывают, верно? Мол, с нею случился нервный срыв, она не в состоянии принять наследство. Дай-ка угадаю… Её признали временно недееспособной? А твоя мамаша назначена её опекуном? Но это не может продолжаться вечно. Когда-нибудь Аделина бы обо всём догадалась. Да и в любом случае – когда она станет совершеннолетней, ей назначат ещё одну медицинскую экспертизу. Всё выльется наружу. Только если…

Блондин лягнулся, заехав ногой мне в грудь. Рыжий перекатился и навалился на меня сверху, придавил предплечьем мою шею. Блеснула сталь, и здоровенный кинжал воткнулся мне в бедро.

– Сжохни, сжохни, сжохни! – брызжа кровавой слюной, прокричал Блондин.

Я перехватил предплечье Блондина с двух сторон и резко дёрнул в разные стороны, ломая его как ветку. Хрясь! Из открытого перелома брызнула кровь, Рыжий завизжал и отпустил меня. Блондин вытащил нож из моего бедра и прицелился остриём мне в горло. В его глазах горело торжество – он думал, что выиграл. Наивный. Я остановил нож голой рукой. Лезвие разрезало ладонь до кости, но я его не отпустил – медленно, но неумолимо повернул его к Блондину. На мгновение я поддался ярости – мне хотелось его разрезать на сотни маленьких кусочков.

Но я не успел. На голову Блондина обрушилась огромная глиняная ваза. С раскроенной головой он упал на пол, его глаза закатились, а тело обмякло. Аделина с неожиданным бешенством пнула Блондина несколько раз, а потом схватила другую вазу и огрела Рыжего.

– Ненавижу! – прокричала она, сжав кулаки, и бессильно опустилась на ковёр. Подтянув колени к груди, она склонила голову и разрыдалась.

“Регенерация закончится через двадцать пять секунд. Следует восполнить запас жидкости”.

Раны на бедре и ладони затягивались на глазах. Я поднялся и огляделся. На столе стоял графин с водой. Наполнив стакан, я жадно выпил его до дна. Кровавая Преисподняя! Повезло, что мои предположения подтвердились. Теперь у меня есть шанс договориться с Аделиной. Если мы будем сотрудничать, то мне не придётся скрываться от полиции. И самое главное – я сохраню инкогнито. Надо только уточнить парочку моментов.

– Руслан, – Аделина первой начала разговор. Её глаза были покрасневшими и опухшими, но слёзы уже высохли. У неё был собранный и серьёзный вид.

– Да? – протянул я в ожидании дальнейшей реакции.

Девушка ничего не ответила и перевела взгляд на Блондина и Рыжего:

– Я их убила?

Я проверил пульс у обоих и отрицательно покачал головой:

– Нет, ещё живы.

– Жаль, – Аделина шмыгнула носом. – Мачеха всё это время обманывала меня. Она не пустила меня на похороны. Говорила, что это для моего же блага. Я не смогла попрощаться с папой из-за этой старой лживой грымзы!

– Ты можешь им отомстить. Твой братец меня отравил. Помнишь, чем они меня поили?

– Конечно. Они особо не скрывались. Мне бы никто не поверил, а ты… – она смутилась. Постеснялась назвать меня инвалидом.

Я промолчал. Девушка с десяток секунд краснела-бледнела, но всё-таки взяла себя в руки, кивнула и склонилась над Блондином. Такое ощущение, что она всё ещё ждала пинка или щипка. Привыкла, что её шпыняют без стыда и совести. Вытащив из кармана Блондинчика небольшой чёрный флакон, она протянула его мне:

– Они особо не скрывались. Сказали, что это экспериментальное лекарство для людей с повреждённым мозгом.

– Не видела, сколько капель они налили в стакан?

– Нет.

Я прикрыл глаза и потянулся к помощнику-Гидре.

“Десять капель “Полуденного жара” убивают в течение трёх дней. Противоядие помогает, если принять его не позже чем через сутки. Любая доза больше пятнадцати капель убивает мгновенно”.

– Что нам делать? – окликнула меня Аделина.

– Выпьем за их здоровье и долгую жизнь в тюрьме, – я улыбнулся, налил в два стакана воды и накапал в каждый по десять капель “Полуденного жара”. – Вызовешь полицию и скажешь, что твой брат напал на тебя и силой заставил выпить отраву. Запоминай: меня они отравили, чтобы понаблюдать за действием яда. Ты их случайно подслушала, но тебя обнаружили и поэтому решили не ждать и сразу же избавиться. Ты чудом смогла их победить. Но перед этим братец, как заправский злодей, рассказал тебе о планах своей мамаши.

– А ты?

– Что я?

– Ты спас меня, – Аделина озадаченно нахмурилась и добавила: – Но как?

– Любой бы поступил так на моём месте, – я на секунду задумался. Стоит ли сказать ей правду? Но по итогу решил, что нет. Аделина никогда не сможет доказать, что я – не тот Руслан, которого она знала. Что я – совершенно другой человек. Этот мир ещё не познакомился с магией, так что реинкарнация и другие подобные штуки здесь звучат как сказки или бред сумасшедшего. Я взял Аделину за руки и мягко произнес: – Яд помог мне. Все эти годы я всё слышал и понимал, но ничего не мог сделать. Я был заперт в собственном теле. Яд, наверное, что-то повредил у меня в мозгу, и я наконец-то могу двигаться.

– Правда? – переспросила Аделина. Судя по всему, она была готова поверить во всё что угодно. Когда я кивнул, она крепко меня обняла, вздохнула и вытащила телефон. – Я вызову полицию.

– Не помешало бы.

Несколько дней я проведу в больнице. Нужно познакомиться с мамой Руслана и притвориться, что я постепенно адаптируюсь к нормальной жизни. Едва ли врачи настолько же доверчивы, как Аделина. Так что придётся по большей части молчать и медленно двигаться – в общем, скрывать, что я абсолютно здоров. Мои познания в медицине довольно скудны, но можно ведь воспользоваться помощником-Гидрой. Интересно, я могу через него управлять процессами в своём организме? Типа замедлить пульс или повысить температуру?

Когда Аделина закончила говорить с полицией, я спросил:

– Какая сегодня дата?

– Двадцать пятое июля.

– А год?

– Две тысячи сорок третий, – Аделина с непониманием подняла брови.

Я с трудом сдержал ругательства. Вот это меня закинуло! Преисподняя откроется через два дня, и у меня совершенно нет времени, чтобы подготовиться к нашествию Демонов!

***

Прошлая жизнь. Совсем недавно.

Я остался один – посреди кровавой бойни. С одной стороны – ошмётки Демонов. С другой – тела последних людей на Земле. Я пялился на бушующее пламя. В Москве остались мои сыновья и жена – Василина.

Демоны схватили меня и бросили в темницу – держать как собачонку, на потеху Владыке.

Внезапно из соседней камеры раздался утробный хохот.

– Какая ирония, – проурчал Демон-Гидра, родной брат Владыки Демонов.

– И тебе привет, – проворчал я.

Демон-Гидра обладал невероятной регенерацией. Ей могли позавидовать все Демоны мира, а это что-то да значит. Его невозможно было убить. Но сейчас он был хитроумно скован. Девять голов Гидры, а также его руки и ноги находились под огромными острыми ножами. Каждые десять минут лезвия опускались и отрубали конечности Гидры. За следующие десять минут Демон полностью регенерировал, и ножи падали на него снова. На полу камеры валялись десятки отрубленных голов, ног и рук.

– Кто тебя так? Свои же? – вежливо спросил я. А что? Нам больше нечего делить.

– Брат, – прорычал Гидра, и в его голосе сквозили отчаяние и злость. – Он меня предал, бросил в темницу, изуродовал… – Гидра внезапно замолк. Спустя пару секунд он протянул: – А знаешь что? У меня к тебе есть предложение. Как насчёт того, чтобы я поделился с тобой магией?

– Что? – я с неверием нахмурился. – Хочешь поглумиться надо мной напоследок?

– Нет, – Гидра фыркнул. – Я поглотил редкий артефакт. Он позволяет возвращаться в прошлое. Однако он также стирает память. Если я воспользуюсь им, то забуду о предательстве брата. А вот он – нет. Владыка Демонов всё запомнит и уничтожит меня в колыбельке. Ты не можешь даже вообразить могущество этого монстра! Так что… Я отдаю тебе магию и возвращаю в прошлое. Но с одним условием.

– Каким?

– Ты должен будешь убить Владыку.

– Твоего брата? – я рассмеялся. – Ты точно свихнулся, если считаешь, что я тебе поверю.

– Он меня предал! – с неожиданной яростью гаркнул Гидра. – Он боялся, что я отниму его трон, и знал, что ты меня победишь! Я не собирался его свергать, но… Ему было наплевать! Я был предан ему до последней капли своей демонской крови! Но он отправил меня на убой. Он понимал, что я никогда не вернусь в Преисподнюю!

– Хочешь отомстить ценой своей жизни?

– А что мне остаётся? – скривился Гидра. – Либо я гнию вечно в темнице, либо использую артефакт. Но как я сказал, Владыка будет всё помнить об этой жизни. Обо всём, что здесь произошло. Он использует эту информацию против меня. Но если мы объединим наши магии… – он с торжеством оскалился. – Ты тоже запомнишь всё, что произошло сегодня. И сможешь ему противостоять. Давай, ты же способен прочитать по крови, лгу ли я.

Он был прав. И говорил правду.

Я всерьёз задумался. Расклад откровенно хреновый.

– Ты сможешь перекинуть меня в другое тело? – спросил я.

– Кровавый Генерал хочет прожить следующую жизнь инкогнито? Чтобы Владыка не смог за тобой следить? – с пониманием протянул Гидра. – Моя магия вышвырнет тебя из твоего тела. Но я не смогу перекинуть тебя в другую часть света. Если в этой жизни ты родился в Москве, то где-то в её границах родишься и в новой. Я постараюсь подобрать тебе мясной костюмчик посимпатичнее.

Ну, хоть так.

– Договорились, – сказал я. – Где ставить подпись?

– Ну, ты же не душу мне продаёшь, – ухмыльнулся Гидра. – Достаточно простого рукопожатия.

Он потянулся и крепко сжал мою ладонь когтистой лапой, которая только-только начала отрастать. В то же мгновение камеру озарила серебряно-красная вспышка. Демоническая алая магия полилась из тела Гидры в моё магическое ядро. Ножи гильотины опустились, отрубая девять голов Демона. Но в этот раз он не начал регенерировать. Из его ран текла чёрная кровь, огромное туловище безвольно повисло в кандалах. Гидра умер. Я смотрел на свои руки, горящие ярко-красным огнём, но перед глазами стоял образ Василины, держащей наших сыновей за руки. Я стиснул зубы и прохрипел:

– Не. Позволю. В этот раз всё будет по-моему!

ГЛАВА 2

“Все процессы в организме замедлены, в том числе мозговая активность. Речь заторможена, чувствительность и подвижность конечностей снижены, пульс уменьшен. Регенерация и физическая сила снижены до обычных человеческих показателей. Состояние организма в целом характерно для человека, который только что вышел из длительной комы”.

Я мысленно улыбнулся. Помощник-Гидра оказался очень полезным. Если бы не он, то в больнице мне бы пришлось туго. Едва ли врачи поверили бы в сказки о “чудотворном” яде. Одно дело – шокированная Аделина, а другое – профессионалы в халатах.

Полиция приехала в особняк Львовых через пять минут после звонка – ещё бы, преступление в доме аристократов, а не хухры-мухры. Аделина всё рассказала следователю, и нас отправили в больницу. Её положили в ВИП-палату для богачей, а меня… Я оглядел комнату четыре на четыре метра, в которой стояло пять кроватей. Обшарпанные стены, потресканные оконные рамы, с потолка свисает одинокая лампочка без абажура.

Спустя некоторое время, дверь отворилась, и в палату зашёл пожилой мужчина с круглыми очками на носу. Смерив меня строгим взглядом, он представился:

– Василий Иванович, ваш лечащий врач. А вы… – он заглянул в папку с документами. – Вы – Руслан Звягинцев?

– В… в-верно, – с трудом произнёс я. Язык еле-еле ворочался, словно вместо мозгов была вата.

– В вашей медицинской карте написано, что с четырёх лет и до сегодняшнего дня вы были полностью парализованы и не показывали никакого… э-э-э-э-э… понимания, что происходит вокруг вас.

– Д-да.

– Удивительно, удивительно… Вам очень повезло, что к четырём годам вы научились говорить и за годы болезни не забыли, как это делать. Вы впервые смогли пошевелиться всего несколько часов назад?

– Д-да.

– Не пугайтесь, я сейчас проверю рефлексы ваших мышц, – Василий Иванович достал молоточек и аккуратно постучал по моим коленями и локтям. – Удивительно. А теперь проследите за молоточком взглядом. Вправо, влево, вправо… Прекрасно, прекрасно. Посчитайте до десяти, пожалуйста.

– Од-дин, дв-ва… т-три…

– Достаточно, – Василий Иванович покачал головой, придвинул стул к моей кровати и сел. – Невероятный случай. Да-да, молодой человек, вы можете гордиться. Возможно, ваше поразительное исцеление откроет новую веху в медицине! Лечение ядами опорно-двигательного аппарата… Никогда о таком не слышал. Ваш паралич сопровождался синдромом запертого человека, однако вы умудрились сохранить умственное развитие. Вероятно, вы отстаёте от своих сверстников… Не обижайтесь, молодой человек, но вы должны понимать, что это суровая правда. Вам придётся очень долго навёрстывать упущенное. Но тем не менее вы – огромный счастливчик!

– С-спасиб-бо, – я попытался улыбнуться.

– Жизнь иногда бывает необыкновенной. Ужасное злодейство привело к чудесному исцелению! Подумать только! Молодой человек, надеюсь, вы позволите написать научную работу, взяв за основу вашу историю? Потребуются дополнительные исследования, но вы всё равно будете ходить в нашу больницу на физиопроцедуры. Совместите приятное с полезным, – Василий Иванович мне подмигнул. Вид у него был довольный донельзя. Он уже явно представлял, как ему вручают награды за суперважное медицинское открытие.

– Н-не х-хочу исследов-ван-ний, – проговорил я. Если бы не поддержание легенды, я бы сразу послал его далеко и надолго. Надо же, решил из меня подопытную крысу сделать! Но пока приходится быть вежливым и немногословным. Тяжело…

– Ну, молодой человек, вы уж сразу-то не рубите с плеча. Полежите, подумайте, как много пользы принесёте пациентам с похожими диагнозами, – Василий Иванович небрежно отмахнулся на мой отказ и вдруг спохватился. – Ох, что-то я заболтался. Ваших гостей за порогом держу. Как некультурно!

Он кивнул мне на прощание и вышел из палаты. Но долго мне в одиночестве побыть не удалось. Через порог переступил мужчина средних лет с усами-щёткой. Он осмотрел палату цепким взглядом, кивнул своим мыслям и подошёл ко мне.

– Капитан Щеголев, – отчеканил он, вытащил удостоверение, быстро его открыл и так же молниеносно спрятал в карман. – Хочу уточнить несколько моментов о произошедшем в особняке Львовых. Мы уже опросили Аделину Львову и в целом имеем представление о чуть не случившейся трагедии. Но дополнительные детали нам не помешают.

– Я п-плох-хо г-гово…

– Не переживайте, – перебил меня капитан. – Врачи меня предупредили. Я буду задавать наводящие вопросы, а вы отвечайте односложно. Да или нет. Пока этого будет достаточно. Дело всё равно растянется надолго, так что я успею вас допросить, когда вы полностью восстановитесь. Первый вопрос. Вы видели, как Савелий Демченко добавил в ваш стакан жидкость из какого-то пузырька?

– Д-да.

– Савелий Демченко напал на Аделину Львову и попытался её напоить водой с жидкостью из того же пузырька?

– Д-да.

Капитан записывал мои ответы в блокнотик. Наша беседа продлилась около двадцати минут. Наконец, капитан спрятал блокнот и достал из кармана небольшую шоколадку “Настасья”. Молочный шоколад с цельным фундуком. Неловко кашлянув, капитан протянул мне шоколадку и проговорил:

– Выздоравливай.

Я сначала не понял, зачем мне, здоровому лбу, шоколадка, а потом до меня дошло. Я же ребёнок! А капитана, видимо, совесть взыграла – было неудобно допрашивать больного ребёнка, вот он и решил подсластить пилюлю.

– Сп-пасибо, – я снова попытался улыбнуться, но из-за онемевшего лица мои губы перекосило и получился злобный оскал.

Капитан гулко сглотнул и поспешил на выход. Однако так просто покинуть мою палату ему не позволили. На пороге он столкнулся с высокой стройной женщиной, на голове которой полыхало пламя. Ну, мне так показалось в первую секунду. На самом деле у неё были огненно-рыжие волосы, которые густой копной спадали на плечи. Грозно нахмурившись, она буквально испепеляла капитана взглядом. Казалось, ещё секунда, и она готова будет вцепиться ему в лицо. Прям Валькирия…

– Мария Викторовна, здравствуйте, – сглотнув, произнес капитан.

– Почему вы проводите допрос моего сына без моего присутствия?! – воскликнула женщина.

– Я просто уточнял нюансы. Ничего важного, – пробормотал капитан. – Разумеется, на допрос мы вызовем вас, как законного представителя.

– Сынок, он ничего тебе не сделал? – Обеспокоенно произнесла она, переведя взгляд на меня.

– Н-нет, – ответил я. Ну что ж. Приятно познакомиться, получается. Мама у Руслана, конечно, очень… впечатляющая. Даже странно, что она работает служанкой.

– Если ещё раз приблизитесь к моему сыну без разрешения, я напишу жалобу в Московскую прокуратуру! – пригрозила она.

Полицейский воспользовался моментом и выскользнул за дверь. Женщина… Мама. Нужно привыкать называть её мамой. В конце концов, я занял тело Руслана, и теперь это моя жизнь и моя мама. В общем, мама присела на край кровати и нежно погладила меня по голове: – До сих пор поверить не могу, что ты заговорил. Я верила! До последнего верила! Но ничего… Зато теперь заживём!

В её глазах блеснули слёзы, она склонила голову и стыдливо вытерла платочком мокрые щёки.

– В-всё х-хорошо… – проговорил я и положил ладонь на её руку.

– Да, конечно, хорошо, – сквозь слёзы рассмеялась мама и расцеловала моё лицо. – Ты ж моё солнце. Как же в это поверить? Так страшно, что сейчас я проснусь, и всё окажется сном. И ты снова сидишь неподвижно… Ох, чего это я раскисла? Ты лучше скажи, правду врач говорит, что ты всё-всё слышал и понимал?

– Д-да.

– Бедный мой мальчик, – она снова меня расцеловала и полезла в сумку, которую принесла с собой. – Я приготовила суп-пюре, врачи говорят, что тебе можно постепенно переходить с внутривенного питания на обычное. Яд полностью вывели из организма, тебе ничего не грозит. Этот Демченко мне никогда не нравился. Ух, я б ему яйца-то оторвала! Да его полиция раньше увезла. Аделина, бедная девочка, смогла только в полицию позвонить, а чтобы слуг позвать – на это сил уже не хватило. Ты не представляешь какой кавардак начался! Я стою спокойно на кухне, отчитываю повариху за то, что она опять мясо пересолила, а тут – мигалки, сирены, отряд вооружённых мужиков! Всех в пол лицом положили. Скорая подъехала, и я вижу, как тебя на каталке увозят!

Мама нервно зачесала волосы назад:

– Ох, растарахтелась я, как балаболка. Прости, сынок, привыкла, что ты меня не слушаешь и не отвечаешь. Приходила к тебе постоянно, жаловалась на всех. Надо отвыкать…

Ага, значит, она у Львовых работает не обычной служанкой, а управляющей. Отлично. У мажордома много забот и обязанностей – мама не сможет торчать в больнице круглыми сутками. Я смогу отлучиться из больницы и не бояться, что меня тут же объявят в розыск. Главное – узнать время, когда медсёстры делают обходы.

Как только я об этом подумал, мама проговорила:

– Как раз смогу всё время тебе посвятить. Герцогиня Львова была в бешенстве. Обвинила меня во всех смертных грехах и уволила. Ха! – мама задорно ухмыльнулась. – Да я бы и сама ушла! К тому же имущество Львовых арестовали. Пока будет идти следствие, герцогиня будет сосать лапу. Она себе и одной служанки не сможет позволить! Жаль только, что госпожу Аделину ещё не признали законной наследницей. Я слышала, первый суд состоится только через неделю. А пока Аделину отправят в специальный приют для аристократов-сирот. Милая девочка… Она мне с тобой всегда помогала. Даже подгузники пару раз меняла.

Я подавился воздухом и закашлялся. Мама рассмеялась и щёлкнула меня по носу:

– Не переживай, это было-то, когда тебе и восьми лет не было. Герцогиня держала Аделину на домашнем обучении и гулять не выпускала. Бедной девочке, кроме тебя, и поиграть-то не с кем было.

Кровавая Преисподняя! Как-то не сильно меня утешают эти подробности. Продолжая болтать ни о чём и обо всём сразу, мама открыла пластиковый бокс с супом-пюре, зачерпнула ложку и поднесла к моему рту.

– Давай-ка ложечку за маму…

Я поднял дрожащую руку, с трудом перехватил ложку и сказал:

– С-сам.

Помощник-Гидра моментально сообщил:

“У правой руки полностью восстановлена подвижность”.

Когда я почти прикончил тарелку супа, в больничном коридоре раздался грохот. Вскрикнула женщина, снова зашумело, а потом дверь в палату распахнулась, и внутрь ввалился невысокий смуглый дедок. Он невнятно что-то орал и размахивал бутылкой вина.

– Отец! – воскликнула мама. – Ты меня позоришь! Немедленно спрячь алкоголь и приведи себя в порядок! Сколько ты уже выпил?

– Я стёкл как трезвышко! – заплетающимся языком заявил дедок и рухнул на стул. Бутылка выскользнула из его руки и, стукнувшись о белую плитку, разбилась. Красное вино брызнуло во все стороны. – Чего ты орёшь, Машка?! Я что, не имею права отпраздновать? У меня внук выздоровел! Я-то думал, что это ярмо будет на моей шее вечно висеть, – он со злостью похлопал по своему затылку. – А тут – чудо чудное, диво дивное! Пацан оклемался! Только, Машка, ты это… проследи, чтоб он опять менингит не подхватил. Если он опять овощем станет, я его точно в детдом сдам!

– Совсем мозги пропил! – прорычала мама, вскочила и схватила дедка за ухо. Он взвизгнул и попытался её лягнуть, но мама ловко поставила блок и подтащила дедка к раковине, включила воду и засунула его голову под кран.

– Вызвать охрану? – спросила заглянувшая в палату медсестра.

– Нет, спасибо. Это он от счастья перепил, – ответила мама и усилила напор воды.

– Умрф! – дедок яростно отплёвывался от воды. – Как ты смеешь так с отцом поступать!

– Протрезвел? – спросила мама, отпустив дедка.

– Протрезвел, – буркнул он, покосился на меня и пробормотал: – И правда, пялится на меня, как будто что-то понимает. Я уж думал, что ты совсем свихнулась.

Мама отвесила ему звонкий подзатыльник.

– Да ладно, ладно! Молчу!

Я закатил глаза. Повезло так повезло. В нагрузку мне ещё и дед-алкоголик достался. С другой стороны, как только я верну Магию Крови, то смогу его навечно закодировать, если потребуется…

Дед несколько минут слонялся по палате, но потом, видимо, это ему окончательно наскучило. Как только мама вышла, чтобы набрать воды, он вытащил колоду карт, уселся на кровать и, дыхнув на меня перегаром, сказал:

– Ну что, как твой дед, я просто обязан научить тебя играть в преферанс.

– Отец! – вернувшаяся мама этому не обрадовалась и выпроводила его из палаты.

Остаток дня она порхала туда-сюда, пытаясь обустроить палату максимально комфортно. Где-то взяла инвалидное кресло и даже поругалась с врачами, чтобы ко мне никого не подселили. Не знаю, кого это больше вымотало – меня или её. Я не привык быть настолько беспомощным. Да и когда вокруг тебя безостановочно суетятся и стараются предугадать твои желания, хочется повеситься. А ведь мне нужна была всего одна вещь.

– А м-можно т-телеф-фон? – попросил я.

– Прости, сынок, – мама погрустнела, вытащила из кармана допотопный мобильник и показала мне. – Денег очень мало. Я не смогу купить тебе новый телефон. Боюсь, герцогиня Львова не заплатит мне выходное пособие. Но хочешь, я тебе принесу книжек?

– Д-давай, – согласился я, чтобы её не расстраивать.

Странно, разве управляющая домом Рода Львовых не должна жить, как минимум, в достатке?

– Что-нибудь ещё хочешь?

– А м-можно п-поехать к Ад-делине?

– Если врачи пустят, – улыбнулась мама. – Она будет рада тебя видеть. Ей не помешает поддержка. Ты и представить не можешь, какая шумиха поднялась вокруг этого расследования. Журналисты толпами дежурят у входа в больницу. Нам повезло, что твоё имя держат в секрете.

Она пересадила меня в инвалидное кресло, и мы поехали к Аделине. ВИП-палаты находились на седьмом этаже. Мы поднялись туда на лифте, и в коридоре нас тормознула охрана – здоровенные парни в деловых костюмах.

– К кому?

– К Аделине Львовой, – ответила мама. – Скажите, что к ней приехал Руслан Звягинцев.

Охранник исчез за поворотом, но быстро вернулся и кивнул нам: мол, проходите. Мама прикатила коляску к палате с номером “30”. Она уже потянулась к дверной ручке, но я её остановил и сказал:

– С-сам.

– Молодо-зелено. В сердечных делах взрослые не нужны, да? – хитро подмигнула мама и строго добавила: – Но если что-то понадобится, немедленно зови!

– Х-хорошо.

Она всё-таки задержалась, чтобы подтолкнуть меня через порог, но сразу же отошла и села в кресло для посетителей. Я вкатился в палату и приветственно помахал Аделине. Она с явным облегчением улыбнулась и произнесла на одном выдохе:

– С тобой всё в порядке?

– Д-да. Л-лучше н-не б-бывает.

– Что случилось? Ты же говорил нормально? – она озадаченно нахмурилась.

Предсказуемо. Я ждал этого вопроса. Собственно, поэтому я и приехал к Аделине сейчас. Хуже было бы, если бы мы пересеклись при большом количестве свидетелей. Я должен переговорить с ней наедине. Шок у Аделины прошёл, сейчас у неё накопилось много вопросов.

– Ад-дрен-налин, – сказал я и пожал плечами.

– А раны? – она указала на моё бедро. – Почему ты не перебинтован?

– Ц-царап-пина.

Я предполагал, что Аделина продолжит расспросы, но она пожала плечами и хмыкнула:

– Хорошо.

– Х-хорошо? Т-так п-просто?

Она вздохнула и прошептала:

– Ты всегда мне нравился. И никогда меня не обижал. А потом Руслан… ты меня спас. Я не хочу тебя обвинять. Я хочу с тобой дружить. И твою маму я снова найму в особняк, когда мне вернут всё имущество, – Аделина нервно сжала пододеяльник. – У меня никого нет. Только ты и твоя мама. Это странно, что я считаю вас своей семьёй? Давай дружить?

– Д-д-давай.

Я протянул руку, и Аделина робко её пожала.

– К-круто. Б-буду д-дружить с н-настоящ-щей г-герц-цогиней, – усмехнулся я.

Аделина довольно разрумянилась, но быстро перевела тему:

– Нет, знаешь, что по-настоящему круто? Я лежу в соседней палате с Владимиром Трубецким! Я хочу ночью пробраться к нему. Интересно, у него и правда две головы? Савелий говорил, что у него настоящие жабры, а ещё лапы как у крокодила! Не зря же его скрывают с самого рождения? Кстати, он твой ровесник. Ему в этом году тоже исполняется двенадцать лет.

Я окаменел, в горле пересохло. Моё лицо побледнело так сильно, что Аделина забеспокоилась:

– Тебе плохо?

Ну как сказать. Всё хорошо, за исключением того, что за стенкой лежит моё тело. То, другое, которое я занимал в прошлой жизни. Ведь настоящее имя Кровавого Генерала – Владимир Трубецкой. И я совершенно не ожидал, что столкнусь сам с собой так скоро.

ГЛАВА 3

– Поехали обратно, – я выкатился из палаты Аделины и помахал рукой маме, которая сидела в кресле для посетителей. У ВИП-палат эти кресла были огромными, мягкими и кожаными, в отличие от тех, что находились на нижних этажах – от них на заднице синяки оставались.

Однако мама меня не услышала – она была увлечена разговором с женщиной в красивом длинном платье и шляпке с вуалью. Я тяжело сглотнул. К такой встрече я был не готов. Я узнал эту женщину – по силуэту, манере двигаться и держать идеально ровную осанку. Это была моя… мама. Настоящая. Из прошлой жизни. Перерождение было настолько неожиданным, что я даже не вспомнил о родителях. Моей целью было спасти Василину и наших сыновей. Хотя в этой жизни они технически ещё не родились, а Василина мне вообще чужой человек…

В этот момент я чётко осознал, что смогу изменить множество событий. Что смогу спасти своих родителей – в смысле герцога и герцогиню Трубецких. Эта трагедия случилась, когда мне было четырнадцать. Я тяжело её переживал, смерть родителей стала для меня крушением мира. Чтобы справиться с потерей, я с головой погрузился в своё магическое развитие – резал Демонов направо и налево и строил военную карьеру. Почему я сразу не подумал об этом? Хотя бы в этом мире мои родители смогут прожить долгую и счастливую жизнь.

– Руслан, солнце, прости, я заболталась, – спохватившись, мама подбежала ко мне и подтолкнула инвалидную коляску вперёд. – Знакомься, это госпожа Трубецкая.

– Р-руслан, – прохрипел я. От волнения у меня спёрло дыхание.

– Какой милый мальчик. Я видела, как ты рос, когда твоя мама работала у меня. Ты знаешь, что твоя мама – удивительная женщина? Она всегда защищала тебя как разъярённая медведица, – ласково проговорила… герцогиня Трубецкая. Да, буду называть её так. Иначе сойду с ума. Она присела передо мной на корточки и потрепала меня по щеке. В её глазах блеснули слёзы. – Рада, что хотя бы у кого-то всё закончилось хорошо.

Она поднялась и оглянулась на палату с номером “31”.

– У вас тоже всё будет хорошо, – взволнованно заверила мама. – С вашими-то возможностями!

– Может, мне отпустить охрану на пару денёчков, чтобы к моему сыну наведался отравитель? – горько рассмеялась герцогиня Трубецкая и, покачав головой, быстро добавила: – Простите. Дурная шутка.

Не попрощавшись, она развернулась и зашла в тридцать первую палату. В приоткрытую дверь я успел увидеть мальчика, обвитого трубками и проводами. Так странно было смотреть на собственное лицо со стороны. Я словно был одновременно в двух местах – там, на кровати, абсолютно бездыханный и неподвижный, и здесь, в коридоре, исцелённый и полный сил. Дверь захлопнулась, и я вздрогнул, выходя из задумчивости.

– Бедный, ты у меня такой впечатлительный, – мама с беспокойством на меня посмотрела и покатила коляску к лифту. – Не переживай, у этого мальчика всё самое лучшее. Врачи следят за его состоянием каждую секунду.

– От-ткуда т-ты з-знаешь?

– Я несколько лет работала у герцогини Трубецкой. Славная женщина. И самое главное – справедливая и щедрая. В то время я была обычной служанкой, но как бы это сказать… Эх, ладно, без лишней скромности! – мама задорно хихикнула. – Я была лучшей служанкой и выполняла обязанности управляющего. Но у Трубецких есть традиция – делать мажордомом членов Рода. Понимаешь, в любом Роду есть эм-м-м-м… бедные ветви.

– Р-разве эт-то спр-рав-ведливо?

– Герцогиня Трубецкая платила мне зарплату управляющего и положила тебя в одну палату со своим сыном. Так что о карьерном росте я решила подумать позже, – мама беспечно пожала плечами. – Ну а потом управляющей сделали сварливую бабу, с которой невозможно было сладить. В это же время герцогиня Львова предложила мне место мажордома в её родовом особняке. Как-то так.

– А ч-что с её с-сыном?

Мама понизила голос до шёпота и наклонилась ко мне:

– Родился мёртвым. Герцогиня больше не может иметь детей.

– М-мёртвым? Н-но он же т-там… – я ткнула пальцем назад.

– Не знаю. Не понимаю в медицинских терминах. Он как бы мёртвый, но тело дышит, – мама погрустнела и взъерошила мои волосы. – Только благодаря её примеру я и не сдалась. Если уж она на что-то надеется, то мне и вовсе стыдно сдаваться. Ты-то у меня хоть мычал иногда, – мама вдруг подобралась и шлёпнула себя ладонью по губам. – Ой дура-то какая! Привыкла с тобой говорить о всякой всячине, что фильтр полностью пропал. Несу какую-то чепуху.

Мы приехали в мою палату. Я перебрался в кровать, накрылся одеялом и притворился, что очень-очень устал. Пусть мама успокоится, заснёт, и я тогда втихаря выберусь в коридор. Послезавтра откроется Преисподняя, а у меня нет ни денег, ни связей. К тому же я не могу раскрыть своё истинное происхождение! Нужно хотя бы раздобыть нормальный телефон с доступом в интернет.

Мне повезло. Маме неожиданно кто-то позвонил. Явно неприятный звонок – она резко встревожилась и вышла из палаты. Через несколько минут она вернулась и сказала:

– Прости, сынок, меня срочно вызвали по работе. Уладить кое-какие… нюансы. Сейчас придёт дедушка, он с тобой посидит.

Она подождала пять минут, нервно поглядывая на часы. Странно. Какая работа? Она же говорила, что Львовы её уволили? Когда дверь отворилась и внутрь вошёл уже знакомый мне дедок-алкоголик, мама вскочила, быстро поцеловала меня в лоб и куда-то умчалась.

– Пшеничка по выбору кормит, а мать-рожь – всех дураков сплошь, – пробормотал дедок, посмотрев ей вслед. Повернувшись ко мне, он немного помялся и буркнул: – Ну ты это, прости дурака за концерт. Водка в голову долбанула. А она такая дама – если перееб… Гм. Если долбанёт по мозгам, то хоть стой, хоть падай. Я твоей матери обещал не пить, но сегодня наша сборная Американскую Республику трахнула. Как же за футбол-то не выпить?

Стоп! В две тысячи сорок третьем году Чемпионат мира по футболу проходил в Российской Империи. И матч за титул чемпиона закончился неожиданно. И это произошло как раз за сутки до открытия Преисподней. То есть… завтра.

– Д-деда, – позвал я, и дедок вопросительно приподнял брови, ковыряя ногтём между зубами. – А т-ты м-можешь с-сделать ставку?

– Ставку? На что? – нахмурился дедок.

– На п-победу к-команды Р-российской Империи.

– Игроман малолетний. Только из комы вышел, а уже про ставки балаболишь. С чего бы мне тебя слушать? Да и денег у меня мало. Заначку откладываю, конечно, да только водка все деньги на ветер пускает. Вот от последней заначки, может, тысяч пять и осталось. Тьфу! Чтоб эту водку! – он сплюнул на пол, но тут же испуганно оглянулся на дверь и растёр плевок туфлёй по полу.

– Д-деда, я б-будущее в-видел. К-когда спал. З-знаю, что н-наши п-победят, – я состроил честные-пречестные глаза. Тут уж пан или пропал. Если дедок мне попался суеверный, то, может, всё и выгорит.

– Будущее? Заливаешь, – дедок с недоверием покачал головой и облизнулся. Его пальцы, пожелтевшие от табака, начали перебирать воздух, словно пересчитывали невидимые купюры.

– П-правда в-видел, – повторил я.

– Да быть такого не может. Не верю! Ни в то, что ты у нас оракулом заделался, ни в то, что Российская сборная Чемпионат выиграет! – протянул дедок и вдруг добавил: – Но в это ведь никто не верит. Все ставят на Португалию. Если ставка сыграет, то мои пять тысяч превратятся в полмиллиона.

– Д-десять п-процентов, – вставил я.

– Что?

– М-мои.

– Ишь какой прошаренный. Ты чего наслушался, пока овощем был? Собственного деда хочешь обобрать? Это куда ж ты пятьдесят тысяч собрался девать? – дедок несколько минут молча пялился на меня, но потом, видимо, ему стало неловко обкрадывать своего внука и он буркнул: – Лады, договорились. Тебе десять процентов. Матери твоей ещё двадцать отсыплю. А семьдесят – мои! – он поднял указательный палец и помахал им перед моим носом. – Но если ты меня наеб… гм, обманул, я с тебя три шкуры спущу. Ну, когда ты выздоровеешь.

– Л-лады, – я ухмыльнулся.

– Так, – дедок, хекнув, встал. – Мамке не говори, что я отлучался. Сейчас сгоняю, сделаю ставку и кабанчиком метнусь обратно.

Я прикрыл глаза, губы растянулись в улыбке. Замечательно. Вопрос с деньгами решён. Не навсегда, конечно, но какое-то время я смогу жить и не тужить. А потом можно закупиться Карборанкой – карборановой кислотой, которая после открытия Преисподней взлетит в цене. А теперь можно и отдохнуть. Телефон я раздобуду завтра – вполне законными методами. Просто куплю в магазине. Я быстро заснул. Снились мне Василина и сыновья. Проснулся я от того, что в глаза мне бил яркий свет. Поморщившись, я помотал головой. Ни мамы, ни деда в палате не было. Интересно, сколько я спал?

Перед глазами всплыла надпись:

“Время сна заняло восемнадцать часов, сорок три минуты и двадцать одну секунду. Из-за ускоренной регенерации организму требуется большее количество сна. Сейчас ориентировочно пять часов вечера. Женщина с рыжими волосами заходила к вам около восьми утра, но после телефонного звонка почти сразу же ушла. Старик не возвращался”.

Я порылся в памяти. Во сколько заканчивается матч? Нет, такие подробности я точно не смогу вспомнить, слишком давно это было. Ну ничего – пойму по радостной дедовой физиономии, когда он прискачет в больницу с хорошими вестями.

– В-верни п-полную ч-чувствительность, – приказал я Гидре-помощнику.

Размяв плечи, я сполз с кровати и направился к раковине. Никогда не любил грязь. Кожа была потной и липкой, ощущение – будто я не мылся несколько лет. Хотелось смыть грязь хотя бы с лица, раз уж душа здесь нет. Я открыл кран, набрал воды в ладони и плеснул ею в лицо. Какое наслаждение!

Краем уха я услышал скрип двери. А потом раздался злобный пьяный рык:

– Всё-таки нае… наколол деда!

Я крутанулся на пятках. На пороге стоял дедок, размахивая руками, в одной из которых он держал длинную хворостину. Он едва держался на ногах, пошатываясь в разные стороны. Краснющие глаза, мутный взгляд, синеватый, как слива, нос. Кровавая Преисподняя! За шумом воды я не услышал, как дедок подошёл к палате. Вся легенда летит к псу под хвост.

– Что случилось? – спросил я.

– Португалия выиграла! Я все деньги поставил на наших!

– И ты собираешься бить больного внука? – уточнил я.

– Ну, как видно не такой уж ты и больной, – дедок несколько раз медленно моргнул. – Стоишь на ногах ровно, не заикаешься. Пока в кровати лежал, никто тебя не воспитывал. Ну так… Дед я или кто? Сейчас ка-а-а-а-а-ак отхожу! – он хлестнул хворостиной по кровати и пьяно пробулькал: – Штаны спускай, жопой вверх!

– Ага, бегу и падаю, – усмехнулся я. Мда, алкоголь из людей делает животных. Поняв, что я не собираюсь слушаться, дедок рванул ко мне, замахнувшись хворостиной. Сперва я хотел скрутить его в бараний рог, но потом просто поднырнул под его руку и перекатился к кровати. Побоялся случайно прибить дедка. Что я маме-то скажу?

– Отец! Что ты творишь?! – в палату забежала мама.

“Все процессы в организме замедлены, в том числе мозговая активность. Речь заторможена, чувствительность и подвижность конечностей снижены, пульс уменьшен. Регенерация и физическая сила снижены до обычных человеческих показателей. Состояние организма в целом характерно для человека, который только что вышел из длительной комы”, – моментально сообщил Гидра-помощник.

– Мы не смогли его остановить! Простите, охранника вызвали на другой этаж, там наркоман буянит… – за спиной мамы маячила взволнованная медсестра.

– А здесь – алкоголик! Ты что творишь?! – закричала мама и схватила дедка за грудки.

– Он врёт! Он может ходить! – дедок ткнул в меня пальцем. – И говорит нормально!

– Н-не м-могу, – возразил я, демонстративно попытался подняться и обессиленно рухнул на пол.

Мама и медсестра перевели взгляд с меня на дедка. Ну, понятно, какая картина предстала перед их глазами: пьяный в дрова старик окончательно свихнулся и напал на больного ребёнка. Скоро вообще за чертями начнёт гоняться.

– Белая горячка, – заключила медсестра. – У нас при больнице есть реабилитационное отделение. Могу определить туда на пару дней, чтобы его прокапали.

– Сколько стоит? – устало поинтересовалась мама. – У меня лишних денег нет. Если дорого, то лучше вызовите полицию. Пусть его в вытрезвитель заберут.

– По медицинскому полису – бесплатно, – медсестра сочувственно поджала губы и вдруг радостно улыбнулась, посмотрев куда-то направо по коридору. – Евгений Петрович, наконец-то вы подошли! Как-то вы не очень спешили! Нас уже десять раз могли поубивать! Проходите, забирайте клиента!

Невысокий охранник с небольшой проплешиной быстро скрутил дедка и вывел его из палаты. Мама несколько часов порхала вокруг меня – и явно не желала отходить от меня ни на шаг. День потерян зря. Половину я нагло прохрапел, а теперь – не могу заняться делом, потому что рискую окончательно спалиться. Денег не заработал. Но это была лишь вершина айсберга. Главное – другое. Если выиграла Португалия, то события изменились… Я не смогу использовать свои знания о прошлой жизни!

– Супчику? – мама склонилась надо мной с обеспокоенным лицом.

– Н-нет, с-спасибо.

– Тебе не холодно?

– Н-нет.

– Может, телевизор из дома принести?

– Н-не надо.

Кажется, она твёрдо намерена задушить меня заботой. Как называется это чувство, когда ты одновременно и благодарен человеку, и хочешь его задушить? Благо, допрос был прерван телефонным звонком. Мама даже не взяла трубку – просто посмотрела на номер, скривилась и сказала:

– Опять по работе. Прости, сегодня не смогу остаться. Ты справишься? Если что, сразу же зови медсестру.

– Х-хорошо.

Она ушла. Я выждал для верности двадцать минут, вернул телу чувствительность и переоделся в спортивный костюм, который на всякий случай принесла мама. Он был великоват, но в целом выглядел нормально. Непримечательно. Самое то для воришки.

Пока мы ездили к Аделине, я незаметно оценил обстановку в больнице. В коридорах камеры были на этаже с ВИП-палатами. А здесь – только рядом с ресепшеном. Значит, нужно “позаимствовать” мобильник у кого-нибудь из пациентов. Я выскользнул из палаты. Медсестра на ресепшене даже не посмотрела в мою сторону. Отлично. А сейчас самое сложное – как понять, спят ли пациенты в палатах? Мне нельзя привлекать внимания.

– Гидра, ты можешь усилить слух? – прошептал я.

“Спящая магия Демона усилила восприятие всех органов чувств в двадцать раз по сравнению с обычными человеческими показателями. Вы можете контролировать уровень восприятия самостоятельно. На данный момент он находится на привычном вам”.

Я сконцентрировался на слухе и мысленно приказал ему усилиться. В эту же секунду на меня обрушилась какофония звуков. Оглушённый, я прижался к стене и закрыл глаза – мозг был не в состоянии обрабатывать всю информацию. Глубоко вдохнув, я уменьшил звук и сосредоточился только на палате перед собой, отрезая все посторонние шумы. Ага. Шелест газеты, бормотание. Кто-то не спит. Я направился дальше. Таким образом я обошёл весь коридор и нашёл палату, в которой пациенты спали крепким сном. Я осторожно туда пробрался и сразу же нашёл телефон – он лежал сверху на тумбочке. Защита на отпечаток пальца. Легко. Владелица-то спит рядом. Я разблокировал телефон и вернулся в свою палату.

В течение трёх часов я ворошил интернет, выискивая необходимую информацию. И полученный результат меня не порадовал. Мир был совершенно другим. Это был не повтор прошлой жизни, это была абсолютно иная история. Почему? Ну, закономерности было провести несложно.

Например, Чемпионат мира. В прошлой жизни я увлекался футболом, и мои родители купили небольшую футбольную команду. Впоследствии из неё вышли знаменитые футболисты, которые попали в сборную страны. Благодаря им, Российская Империя выиграла Чемпионат мира. Но в этой жизни Трубецким было наплевать на футбол.

– Неужели моё существование так сильно влияло на происходящие события? – я ошарашенно пялился в экран телефона. Серьёзно, я был обычным ребёнком! Но вот, в этой жизни я… то есть Вова Трубецкой родился мёртвым и всё пошло Преисподняя знает как!

В основном, конечно, все изменения были связаны с моими детскими увлечениями. Родители изо всех сил старались, чтобы я был всесторонне развитым ребёнком, а заодно и спонсировали все школы и кружки, в которые я ходил. Но некоторые изменения нельзя было объяснить моим отсутствием. Взять тот же развал конфликт между Американской республикой и Канадской Федерацией, а также гражданскую войну в Судане. Туда уж Вову Трубецкого никак не притянешь. Причина может быть одна.

Владыка Демонов изменяет мир специально.

Но если так, если он связан с событиями во внешней политике, то… Во-первых, он успел завербовать множество людей и уничтожает человечество изнутри, а во-вторых – мне нельзя высовываться. Он знает, что я знаю, что он знает… Тьфу! В общем, тайна моей личности – важное преимущество.

Я повертел телефон в руках, и мои пальцы на автомате ввели адрес Славограмма. Я вбил в поиск знакомое имя, и открылась страничка с фотографиями. Последняя была в чёрной рамке, с ленточкой в левом нижнем углу. У меня пересохло в горле. Убийца моих родителей, герцогов Трубецких, умер.

Когда это случилось, я изучил ублюдка вдоль и поперёк. Я мечтал убить его, когда он выйдет из тюрьмы. В какой-то момент это превратилось в манию. Я постоянно заходил на его профили в соцсетях и тупо перелистывал фотографии, представляя, как убиваю его особо жестоким способом. Да, я зашёл в Русограмм, чтобы найти урода в этой жизни. Он ещё не совершил преступления, но у меня не было ни малейших сомнений. Я бы его отыскал и убил. Но… он уже мёртв.

Я нахмурился. Связано ли это с моим отсутствием? Нет. Жизни Трубецких и этого ублюдка никак не пересекались.

– Ах ты, хитрая мразь! – меня осенило. В горле пересохло, на языке разлилась горечь. Пришлось прополоскать рот, чтобы меня не стошнило. – Ты понял, что я переродился в другом теле. Но ты также знал, что я попытаюсь хоть как-то связаться со своими настоящими родителями. Это послание. Ты наблюдаешь за моими близкими людьми. За теми, кого я любил. За Василиной тоже?

Василина в этом возрасте путешествовала с семьёй по Латинской Америке – её родственники были волонтёрами, которые помогали детишкам из бедных стран. В интернете о них не было даже упоминания. В принципе, неудивительно. Государства Латинской Америки считались дикими, дипломатических отношений ни с кем не поддерживали. Никого не интересовали волонтёры, которые попёрлись в такую задницу мира.

Я очистил историю браузера и так же незаметно вернул телефон туда, где взял.

Если я свяжусь с родителями или Василиной, то этим подставлю их под удар. Владыка Демонов сможет использовать их как разменную монету или рычаг давления. Нет. Я буду присматривать за ними издалека. Пока я не уничтожу Владыку, они останутся для меня чужими людьми. Никто не свяжет Руслана – кстати, как там моя фамилия? – и герцогов Трубецких. И уж тем более – никому неизвестную девочку Василину.

Как бы больно ни было, но прошлое останется в прошлом.

Я больше не собирался проигрывать. Последняя битва с Демонами стала для меня жестоким уроком.

***

Прошлая жизнь. Финальная битва с Демонами.

Когда всё пошло через задницу?

Армия Демонов наступала на последний оплот человечества. Токио пал четыре дня назад. Вашингтон взлетел на воздух вчера. А сегодня утром я узнал, что Демоны сравняли с землёй Берлин и Мадрид. Четыре из пяти городов, которые устояли в первый год войны с этими чудовищами, полностью разрушены. Осталась только Москва. И она была за моей спиной.

Я поднял свой кровавый меч к небу и громко заорал, подбадривая уставших воинов. Мы сражались с Демонами на протяжении нескольких суток и сильно вымотались. Никакие воодушевляющие речи не работали – только крики ярости и злобное рычание, наши мозги переключились на животный уровень.

Уцелевшая армия шла в последний бой под моим предводительством. Все понимали – либо мы победим, либо человечество будет уничтожено, а на Земле воцарятся Демоны. С крепостных стен Москвы за нами наблюдали мирные жители: старики, дети и женщины, которые предпочли не брать в руки мечей. Все те, кого мы защищали, ради кого сражались. Я чувствовал, что ко мне прикипели сотни взглядов, ловя каждое моё движение.

– Генерал, кажется, это Людоед, – сказал один из моих капитанов. Он приложил ладонь ко лбу и напряжённо всматривался вдаль. – Точно! Людоед! Я вижу его знамя!

– Ну а кого ещё пошлёт эта мерзкая демонская рожа? – я усмехнулся.

Владыка Демонов не мог покинуть нижнего уровня Преисподней. Никто не знал – почему. Ходили разные слухи: о проклятии, темнице, междоусобных демонических войнах. Но правду не знал никто. Я не раз брал Демонов в плен и пытал их на протяжении долгих дней, чтобы разгадать эту тайну. Бесполезно. Демоны и сами терялись в догадках.

Однако Владыка прекрасно управлял своими подчиненными из Преисподней и создавал новых и новых монстров. Людоед когда-то был обычным человеком, но стал заместителем Владыки и его верным пёсиком. Невзрачный на вид – темноволосый, кареглазый, щуплого телосложения.

– Но, генерал… – капитан осёкся, когда я повернулся и уставился на него. Набравшись смелости, он продолжил: – Людоед в одиночку уничтожил армию Французской Республики и…

– Довольно! – я поморщился, и капитан, струхнув, шагнул назад. Однако я не позволил – притянул его обратно за воротник и отчеканил, смотря прямо ему в глаза: – Поддашься страху – проиграешь заранее!

– Приветствую тебя, Кровавый Генерал! – прогремел усиленный магией голос. Это говорил Людоед – правая рука Владыки Демонов. Пока в небе разворачивалось сражение, его армия подошла, и сейчас нас разделяли жалкие сто метров. – Мой господин великодушно готов пощадить остаток людей. Ты знаешь, что ждёт тебя за отказ?

– Он чересчур настойчиво предлагает мир, – я презрительно скривился. – Кажется, он боится проиграть.

– Как ты смеешь кусать протянутую ладонь?! – со злостью прошипел Людоед и взмахнул рукой. В тот же миг армия Демонов бросилась в наступление.

Мои капитаны знали, что делать, – план битвы был обговорен тысячу раз. Я знал, что на решающее сражение Владыка Демонов пришлёт своего любимчика – можно сказать, собственное человеческое воплощение. Никто из воинов не выстоит против Людоеда. Моя цель – прикончить его, пока моя армия сдерживает Демонов. Я порезал ладонь и создал кровавый доспех.

Теперь я выглядел как трёхметровый тёмно-красный голем. Размахивая мечом направо и налево, я разрезал Демонов пополам и расчищал дорогу к Людоеду. Он злобно оскалился и перевоплотился в свою демоническую форму. Его тело удлинилось, руки обвисли до земли, словно у орангутанга, а на голове выросли здоровенные ветвистые рога. Его кожа покрылась шипами, а на руках и ногах образовались острейшие когти.

– Я сомжру тембя! – прорычал Людоед. Из-за отросших клыков он плохо выговаривал слова. Задрав голову, он завыл и побежал на меня, разбрасывая Демонов словно кегли.

Мы столкнулись в центре сражения. Людоед наклонил голову, пытаясь насадить меня на рога, но я отскочил в сторону и рубанул по ним кровавым мечом.

БАХ! Сталь соскользнула с рогов, оставив лишь небольшую царапину. Я крутанулся вокруг своей оси, поднырнул и разрезал грудную клетку Людоеда от ключиц до солнечного сплетения. Хлынула чёрная кровь, словно кислота расплавляя истоптанную траву. Несколько брызг попало на мою правую руку и прожгло кровавый доспех. Тупая боль разлилась от запястья до локтя.

– Владыка подарил мне свою силу! Так просто тебе не победить! – расхохотался Людоед и, выпрямившись, прыгнул на меня. Он развёл руки в стороны, будто собирался крепко-крепко меня обнять. Ну, вероятно, это недалеко от истины. Он хотел вымазать меня в своей ядовитой крови, чтобы она разъела кровавый доспех. Разница в росте сыграла мне на руку. Я отвёл левую ногу назад и с силой ударил Людоеда в грудь. Он отлетел на десяток метров, создавая борозду в толпе Демонов.

– Хватит игр, – прохрипел демон, поднявшись, и швырнул в меня неоново-жёлтое заклинание.

Я никогда не сталкивался с подобным. Жёлтая окраска характерна для иллюзий, а ядрёный яркий цвет – для ядов. Я сотворил кровавый щит и сделал его поверхность зеркальной. Заклинание отскочило от него и отрикошетило в Демона-Фугу. Поле боя осветила жёлтая вспышка, и в следующее мгновение Демон-Фугу – такой же раздутый и с глупо распахнутым ртом, как рыба, – принялся облизывать нечто невидимое. Спустя секунду из его рта полилась синяя пена и он рухнул на землю, содрогаясь в конвульсиях. Ядовитая иллюзия. Любопытно.

Какое-то время мы перебрасывались заклинаниями, но вскоре Людоед попытался сблизиться ещё раз. Я понимал его задумку. Он хотел, чтобы каждая его рана причиняла мне вред. Чем больше я пускаю ему кровь, тем сильнее она меня же и разъедает. Но кое-чего он всё-таки не учёл. Я – Кровавый Генерал, и управление кровью – это моя главная способность. С чужой кровью, конечно, сложнее, но…

Я знал о способностях Людоеда и предугадал это. Подпустив его поближе, я вытащил из кармана небольшой сапфир и сжал его в правом кулаке, а потом – размахнулся и врезал Людоеду под дых. Кулак вошёл в рану, и сапфир упал куда-то в кишки Людоеда. Я стиснул зубы, чтобы не закричать. Боль была адской. Демоническая кровь разъела мой доспех и ошпарила кожу. Но ничего, потерплю до лазарета.

– Я убью тебя во имя Владыки! Твоя голова будет висеть у него в покоях, – пообещал Людоед и ударил, целясь когтями мне в шею. Однако на половине движения он упал и выгнулся дугой, раздирая свой живот и пытаясь из него что-то достать. Чёрная кровь из его раны хлестала ручьём. Однако она не стекала на землю, а поднималась в воздух и вытягивалась в тончайшие нити. Они опутали Людоеда с головы до ног.

– Ты умрёшь во имя человечества и его процветания, – произнес я, и кровавые нити разрезали Людоеда на тысячи кусочков. Его выпавший глаз бешено вращался, пытаясь сфокусироваться на мне. Сильных Демонов очень сложно убить. Их нужно либо сжечь в Адском Пламени, либо расщепить на миллионы миллионов молекул, чтобы Демоны не смогли собраться заново. Проблема в том, что Адское Пламя невозможно остановить. Оно сожрёт не только Демонов, но и Москву. Я раздавил мозг Людоеда, который почти собрался воедино, и попросил: – Полежи-ка смирно пять минут.

После боя с их предводителем, я врезался в демонические ряды, разбрасывая тварей направо и налево. Моя армия не отставала – мы продавливали Демонов, оттесняя их от Москвы. Кровавые копья и стрелы разлетались по всему полю боя, в воздухе висела кровавая взвесь, и невыносимо пахло железом. Однако, пока мы убивали одних Демонов, другие успевали регенерировать и снова встать в строй. Битва была бесконечной.

Внезапно я оступился, подвернул левую ногу и, не удержав равновесия, рухнул на колени. Кровавая Преисподняя! В горячке боя я не заметил, что кровь Людоеда продолжала разъедать мою плоть. Этот процесс было не остановить – чернота стремительно разрасталась, превращая мою кожу, мышцы и кости в чёрную слизь. Раздался безумный хохот. Я оглянулся. Голова Людоеда лежала неподалёку, абсолютно целая. Она пялилась на меня и злорадствовала.

– Вы научились справляться с Демонами поодиночке, – презрительно произнёс он. – Даже двух или трёх Демонов вы ещё способны донести до Утилизатора. Но вы так и не придумали, что делать с целой армией, да?! Вы будете убивать одних Демонов, пока другие будут возрождаться! Но когда-нибудь люди обессилят и бросят мечи… Нам нужно лишь подождать, потому что Демоны никогда не устают! – он посмотрел на мои руку и ногу, поражённые его ядовитой кровью, и добавил: – Правда, ты, этого не увидишь.

– Уверен? – я взял меч левой рукой и безжалостно ударил два раза. Первый удар отсёк мою правую руку. Второй – левую ногу. Из крови, текущей из ран, я сотворил два протеза и, разрубив голову Людоеда, вернулся в бой.

Сражение длилось около четырёх часов. Демоны перестали прибывать – видимо, Владыка пригнал к Москве всех своих отродий. Люди дрались из последних сил. Некоторые воины теряли сознание от изнеможения.

– Ты можешь разрубить меня хоть тысячу раз, но всё равно проиграешь! – прохихикала голова Людоеда. – Сдавайся! Обещаю, я убью тебя быстро и безболезненно!

– Ты ошибаешься, – сказал я и остановился, опёршись на меч.

– Что?

– Ты ошибаешься, что никто не придумал, что делать с целой армией Демонов, – я ухмыльнулся. – Ты помнишь, как меня называют?

– Кровавый Генерал, – ответил Людоед и скривился, словно эти слова причиняли ему боль.

– Вот именно. И сейчас каждый Демон на поле этого боя покрыт моей кровью, – я потянулся к своему магическому ядру и освободил всю энергию, которая у меня оставалась. В данный момент я чувствовал каждую капельку моей крови – где она находится и, самое главное, на ком. Лицо Людоеда побледнело, он бешено завращал глазами. Я рассмеялся. – Дошло? Я придумал совершенно новое заклинание. Очень энергозатратное, и после его применения мне придётся восстанавливаться немало времени. Но ради победы я готов пожертвовать всем, – я поднял руку, и над моей ладонью вспыхнул алый огонёк.

Это заклинание взорвёт мою кровь. И всё, что находится поблизости – рассыпется пылью и сгорит. После такого даже высший Демон сможет регенерировать.

Я усилил голос магией и прокричал:

– Отступаем!

Мои воины ринулись прочь – к спасительным стенам Москвы. Демоны не сориентировались сразу. Просто не поняли, что происходит. Секунд десять они тупо пялились вслед людям, словно не верили своим глазам.

Наконец, Демоны всё-таки сорвались с места и помчались в погоню, но было уже поздно. Я активировал заклинание и взорвал мою кровь – разумеется, только ту, что была на Демонах. Ввысь ударил фонтан из чёрной жидкости. Мгновенно стало темно как ночью. Но очень быстро то, что осталось от распылённых Демонов, осело на траву, покрыв её толстым слоем праха и крови. Горизонт был чист.

Мы победили!

Но не успел я додумать эту мысль, как Москва взорвалась. Заряды, спрятанные в крепостных стенах, сдетонировали. Взрыв уничтожил всех – и мирных жителей, и моих воинов, которые слишком близко подошли к Москве.

Среди нас был предатель. Или предатели? Взрывчатку подорвали не Демоны, а люди. Удар пришёл, откуда не ждали.

Я остался один – посреди кровавой бойни. С одной стороны – ошмётки Демонов. С другой – тела последних людей на Земле. Я пялился на бушующее пламя. В Москве остались мои сыновья и жена – Василина.

ГЛАВА 4

У меня осталась только сегодняшняя ночь.

Расклад прост. Преисподняя откроется завтра, в шесть часов вечера – появятся четыре портала в разных концах света. В Москве, Берлине, Токио и Вашингтоне. Но целый день рядом со мной будет сидеть мама, так что у меня не получится незаметно смыться. Чтобы сохранить инкогнито, я должен действовать прямо сейчас. За четыре часа мне нужно придумать, как сообщить правительствам всех стран о грядущем нашествии Демонов. И самое главное – сделать так, чтобы моим словам поверили.

Моё оружие – знания. Что мне известно? Во-первых, номера всех разведок мира. В качестве Кровавого Генерала я возглавил войну человечества против Демонов. В какой-то момент люди объединились. Государства отбросили соперничество и сосредоточились на выживании. Да, я могу отправить предупреждение ребятам из Германского Управления Безопасности, но… над моим сообщением тупо поржут. Сейчас в этом мире нет магии. Для серьёзных шпионов Демоны – это сказки. Конечно, я могу соврать о планируемом теракте, но тогда военные просто попрутся на верную смерть. Потому что не будут готовы к битве с Демонами.

Что там во-вторых? Ах да – исследования учёных о Преисподней. В прошлой жизни Демонов изучали с разных сторон – в том числе с сугубо научной точки зрения. В общем, было предположение, что перед появлением больших порталов из Преисподней – где-то за сутки – образовались небольшие трещины. И что сквозь эти трещины в наш мир проскользнула парочка Демонов – заранее до глобального нашествия. Дело в том, что за сутки перед открытием Преисподней по всей Москве – а также по Берлину, Токио и Вашингтону – происходили необъяснимые события. Плюс – резко увеличилось количество жестоких убийств. Правда, потом из порталов полились реки Демонов и об этих странностях быстро забыли. Но учёные – дотошные люди. Они об этом вспомнили, проанализировали и выдвинули теорию.

В моей голове сформировался план.

– Ну что ж, приступим. Только как добраться до центра Москвы, если у меня нет машины и денег на такси? – пробормотал я. – А что если… Гидра, с какой высоты я могу упасть без серьёзных последствий?

“До десяти метров. Вы сможете сделать то, что задумали, но стоит учесть, что регенерация не избавляет от боли. Также вам желательно взять с собой запас воды, чтобы восстанавливать запас жидкости в организме”.

Звучит многообещающе. Я заглянул под кровать – мама принесла пятилитровую баклажку с водой. Перелить мне её было не во что. Ладно, придётся тащить прямо так. Я прислушался. Медсестра мирно похрапывала на своём посту. Я взял бутылку и осторожно выскользнул в коридор, пробежал к лестнице и поднялся на крышу. Мне нужно на юго-запад Москвы – то есть направо. Я согнул колени, примерился и… сиганул на крышу соседнего здания. Моя сила в несколько десятков раз превышает обычную человеческую. И её можно использовать не только для драки. Я оттолкнулся так мощно, что пролетел метров тридцать. Приземление было неприятным – я содрал колени и локти до мяса.

– Пренебречь – вальсируем, – хмыкнул я, поднялся и снова прыгнул. В конце концов, мне не привыкать терпеть боль. А регенерация делала своё дело – раны затягивались на глазах.

Я набрал скорость и уже смело перепрыгивал с крыши на крышу, лишь изредка останавливаясь, чтобы попить воды. Мда, жителям верхних этажей не позавидуешь. Будут ругаться на бомжей, которые буянят на крыше. Либо придумают легенду о монстре… Ночном Поскакунчике. Ветер дул в лицо и холодил тело. Впервые за долгое время я почувствовал себя свободным как птица. Сейчас я был королём мира! Одиннадцать километров я пролетел меньше чем за час.

Я спустился с крыши – как нормальный человек, по лестнице – и потопал к Битцевскому парку, стараясь обходить все места, где висели камеры. Портал в Преисподнюю откроется посередине парка. Значит, трещина появится где-то неподалёку. Если, конечно, учёные были правы.

– Эй, малой! Закурить не найдётся? – вдруг раздался хриплый голос из темноты.

– Не курю.

Мне в спину прилетел камень. Здоровенный такой булыжник. Хрустнула лопатка. Я поморщился. Да что за мразотство?! Серьёзно? Напасть на худющего болезненного ребёнка? Зачем? Просто потому что можешь? Из-за деревьев вышли два парня – по худобе они могли бы соревноваться со мной, и это с учётом, что были в полтора раза выше меня. Бледные, с огромными синяками под глазами и потрескавшимися губами. Руки трясутся, челюсть ходуном ходит. Ясно. Наркоманы. Таким плевать, на кого нападать.

– А мы проверим, – заявил один из парней и приказал: – Карманы выворачивай.

Я отставил бутылку с водой и подошёл к ним на расстояние удара, притворяясь, что копаюсь в карманах. Наркоши с жадностью потянулись ко мне – видимо, хотели схватить за шкирку. Я без изысков пнул одного из них по коленке, а второму засадил кулаком в солнечное сплетение. Наркоманы заскулили и повалились на землю. Я хотел их вырубить, но побоялся проломить их черепушки. Поэтому просто переломал им ноги – по закрытому перелому на каждую. Больше они ни на кого не нападут. А за полчаса доползут до ближайшего круглосуточного магазина и попросят о помощи. Я быстро обыскал наркоманов и забрал их телефоны – дешёвые кирпичи, но главное – на счету есть деньги. Так что пару сообщений смогу отправить.

Разведка реагирует молниеносно. И как бы хороши ни были безопасники Российской Империи, в страну просочились чужие шпионы. Я даже знал несколько имён засланных казачков, которые ошивались в Москве. Чтобы приехать в Битцевский парк, им потребуется минут сорок. На скорую руку я сочинил шаблон сообщения и забил в получателей десяток номеров. Надо всего лишь нажать на кнопку “Отправить” в нужный момент.

Я бродил по парку больше часа. Ничего не происходило. Не сдержавшись, я выругался:

– Учёные… хрены печёные.

Мой план был гениальным и простым одновременно. Но я сделал ставку на науку и, кажется, всё просрал. Вот так и становятся плоскоземельщиками. Ладно, подожду ещё полчаса и свалю. Я всё равно всегда был дедлайнером. Придумать, как выпутаться из сложной ситуации в последний момент? Да не привыкать! Тяжко вздохнув, я притормозил и вновь присосался к бутылке – организм требовал воды, в качестве платы за регенерацию. Такими темпами мне понадобится личный переносной бассейн.

Неожиданно запахло озоном, воздух разрезали небольшие ярко-синие молнии.

Началось.

Я вытащил телефон и жмякнул на кнопку “Отправить”. На экране появилась картинка загрузки, а потом всплыла надпись “Сообщения отправлены!” Отлично. Теперь у меня сорок минут. Тридцать – чтобы убить моего первого Демона, а десять – чтобы свалить.

В первую волну нашествия Демоны были очень слабыми. Правда, для человечества, которое никогда не сталкивалось с магией, это показалось концом света. Апокалипсисом. Чтобы убить слабых Демонов, достаточно разрезать их на мелкие кусочки. Это уже для тех тварей, что посильнее, придумали Утилизаторы. Но люди этого не знали. Они действовали киношными методами – протыкали сердца Демонов, словно вампиров, или рубили их мозги, будто зомби. Ни то ни другое не помогало, и потребовалась пара дней, чтобы люди догадались, как прикончить Демона. Пара дней… Совсем мало, верно? Но за это время погибли сотни тысяч людей по всей планете.

– Надо было, что ли, нож захватить…

Синие молнии соединились в одну большую и ударили в землю. Это произошло совершенно беззвучно, без ярких вспышек и прочих спецэффектов. Трава мгновенно пожухла, деревья в радиусе десяти метров засохли. Портал был невидимым. Костлявая когтистая лапа высунулась словно из ниоткуда. Она растопырила пальцы, пошарила по жёлтой траве и напряглась, подтягивая остальное тело. Над землёй показалась уродливая голова. Она походила на морду озлобленной летучей мыши. Тело Демона было на удивление маленьким, и здоровенная башка смотрелась на его фоне нелепо. Демон нулевого ранга. Обладает всего одним заклинанием. Но каким?

Я шагнул вперёд, примериваясь, как долбануть Демона по затылку, пока он отвернулся от меня. Хрясь! Под моей ногой хрустнула ветка. Демон крутанулся на коротких кривых лапах и уставился на меня красными глазами с узким зрачком. Мне показалось или он испугался? И правда, Демон попятился. Я оскалился и рванул к нему, занося руку для удара. Демон не пошевелился. Его морда напряжённо скуксилась, и я внезапно застыл в воздухе. Я был абсолютно беззащитен. Демон мог спокойно перегрызть мне горло. Да что за невезение! Надо же было напороться на Демона внешнего типа! Да ещё и ограничивающего действия!

Прошла секунда, вторая. Демон не нападал. Меня осенило. Его способность завязана на его собственной неподвижности. Пока он не двигается, не сможет пошевелиться и его враг. Да мы так вечно можем простоять! А через полчаса в парк подтянутся разведчики разных стран, в том числе и служба безопасности Российской Империи. Конечно, у Демона когда-нибудь закончится энергия, но время не на моей стороне. Я не могу ждать. Я тяжело сглотнул. Стоп. Я могу глотать. И двигать языком. То есть мои внутренности не попадают под действие Демонской способности. Значит, Демон может влиять только на то, что видит.

Моя кожа в данный момент – полностью неподвижная оболочка. В моей голове возникла совершенно безумная мысль. Гидра-помощник моментально отреагировал:

“Регенерация сможет поддержать жизнь в вашем теле. При увеличении выброса адреналина в кровь вы сможете сражаться сорок секунд. Если по истечении этого срока вы не убьёте Демона, то умрёте. В случае, если вы справитесь, ваша регенерация увеличится в сорок раз и полностью вас исцелит за двадцать четыре секунды”.

Звучит просто ужасно. Скорее всего, я умру.

Так чего же тянуть?

Я сконцентрировался. В данный момент моё тело фактически разделилось на две части – неподвижную кожаную оболочку и мышечно-костяной остов, которым я вполне мог шевелить. Всего лишь нужно избавиться от собственной кожи.

Это было больно. Очень-очень больно. Кожа медленно отделялась от мышц. Рот наполнился кровью. Внезапно боль отступила, картинка перед глазами прояснилась. Ага. Выброс адреналина. Пора действовать. Время утекает сквозь пальцы. Я стиснул зубы и рванул вперёд, разрывая свою кожу. Она треснула с противным чавканьем, и я вырвался на свободу – истекающий кровью, с голыми мышцами и… слепой. Демон видел мои глаза, они тоже стали частью “оболочки”. Я специально выбрал такое направление, чтобы моя кровь брызнула в глаза Демону и ослепила его. У меня есть пара секунд, пока он не проморгается.

Ориентируясь на слух, бросился к Демону. Мне повезло – я схватил его с первой попытки и принялся рвать. Так как я забыл взять нож, другого варианта не было. Демон завизжал, яростно вырываясь, но мои пальцы безжалостно впивались в его плоть и раздирали её на множество кусков. Наконец, Демон замолчал и обмяк. Мне в ладонь скользнула тёплая сфера и растаяла. Образовавшаяся жидкость мгновенно впиталась в моё тело, и я ощутил, как в солнечном сплетении вспыхнул огонь.

“Инициация завершена.

Магия Демона-Гидры пробудилась. Доступно одно заклинание: Выстрел.

Открыта Магия Крови. Доступно одно заклинание: Кровавый Доспех.

Регенерация будет завершена через двадцать секунд. Срочно требуется пополнить запас жидкости в организме”.

Когда глаза восстановились, я огляделся. Упс. Моя одежда не подлежит восстановлению. Я полностью голый и окровавленный посреди Битцевского парка. С другой стороны, у меня есть Кровавый Доспех. Я активировал заклинание и прокусил указательный палец. На моём теле образовались рыцарские латы. Хм, а если их увеличить? Доспех раздался в размерах. Теперь я выглядел как огромный рыцарь – ростом около двух метров. Отличная маскировка. Никто не догадается, что внутри скрывается двенадцатилетний мальчишка.

Краем глаза я заметил, что из-под земли начал выбираться другой Демон. Ну, его я оставлю для разведчиков – пусть полюбуются и оценят уровень опасности. Заодно и поверят в реальность Преисподней. Я согнул колени, готовясь перепрыгнуть на другой конец парка, когда из кустов раздался суровый голос:

– Не двигаться. Поднимите руки вверх!

ГЛАВА 5

Вздохнув, я выполнил требование – поднял руки и повернулся к безопаснику Российской Империи. Я сталкивался с ним в прошлой жизни. Имени не помнил, но в лицо знал. Безопасник наставил на меня пистолет и нахмурился. В Кровавом Доспехе я был на сантиметров тридцать выше него, так что ему пришлось задрать голову, чтобы взглянуть на мой шлем. Я закатил глаза и сказал:

– Не туда смотрите, – я ткнул пальцем на вылезающего из-под земли Демона. – Эти твари скоро наводнят улицы Москвы, и хорошо бы, если бы вы им помешали убивать невинных граждан Империи.

– С какой целью вы вторглись в нашу страну? – спросил безопасник, тяжело сглотнув. Он увидел Демона, но, наверное, не смог поверить в его реальность. Пистолет заходил из стороны в сторону. Однако безопасник быстро справился с эмоциями и отчеканил: – Именем Империи вы арестованы! Если вы попытаетесь сопротивляться, то будете уничтожены на месте!

– Да ты глаза разуй! Тебе не меня нужно бояться! Сообщи всем, что открылся портал в Преисподнюю, из которого лезут Демоны! – я повысил голос. – Кровожадные Демоны, которые любят человечину!

– Вы угрожаете… – начал было безопасник, но в этот момент Демон всё-таки выбрался из разлома и с яростным рёвом бросился на него. С тёмно-синей кожей, костлявый и крылатый, он походил на здоровенную летучую мышь. В этот раз мне повезло – Демон оказался внутреннего типа, трансформирующего действия. Подпрыгнув, он превратился в… рыбацкую сеть. Ну, это наиболее подходящее сравнение, которое пришло мне на ум.

Но прежде чем монстр спеленал безопасника, я вытащил кровавый меч и сделал три молниеносных удара. Демон завизжал и вернул свой истинный облик – отрубленные крылья шлёпнулись на траву, правая лапа висела на тонком лоскуте кожи. Я отсёк ему голову, и в мою ладонь упала тёплая сфера – абсолютно прозрачная. Она растаяла и впиталась в кожу. Сразу же всплыла надпись:

“Уровень постижения первого ранга – 0,7%”.

Ого, а помощник-Гидра знатно меня прокачал. В прошлой жизни постижение рангов происходило интуитивно. Маги не знали точные проценты. Постижение проводилось посредством убийств. Каждый прирезанный Демон – плюс к постижению. Таким образом маги изучали свои способности и “нащупывали” новые заклинания, параллельно увеличивая запасы магической энергии. Когда охотник на Демонов чувствовал, что готов перейти на следующий ранг, он начинал прорыв. В ходе которого создавал новое заклинание. Один ранг – одно заклинание. Или способность, как его ещё называли. Однако был ма-а-а-а-а-аленький нюанс – если маг переоценил свои силы, то он погибал во время прорыва. Теперь же в моих руках идеальный инструмент для магического развития – я могу не перестраховываться, а сразу по достижении ста процентов начинать прорыв.

– Чудовище! – вскрикнул безопасник и выстрелил в меня.

– Включи мозги! – рявкнул я, выковырнув застрявшую в доспехе пулю. – Ты бы уже сдох, если бы не…

– Монстр! – завопил безопасник, продолжая стрелять. Он целился то в меня, то в третьего Демона, который уже по пояс выбрался из трещины в земле. Болван. Я же прислал краткую инструкцию, как быстро и эффективно прикончить Демонов! На дальней дистанции нужны пистолеты и разрывные пули, на ближней – дробовики. А на подтанцовке – люди с бензопилами. Первые ряды расстреливают Демонов, а вторые – разрезают их на десятки кусочков. Для тварей нулевого ранга – самое оно.

Шварх! Прямо у меня над ухом громыхнул выстрел, и пуля оторвала лапу Демону. Взвизгнула бензопила, из-за кустов выступил мужчина в защитной экипировке и принялся кромсать верещащего Демона. Ага, всё-таки кто-то ко мне прислушался. Отлично. Значит, моя миссия окончена, могу возвращаться в больницу – здесь разберутся без меня. Я подпрыгнул и перелетел чуть ли не через половину Битцевского парка. Приземление получилось жёстким – Кровавый Доспех на коленях сломался. Перед глазами появилась надпись:

“Энергия на поддержание заклинания “Кровавый Доспех” иссякла. Если не отменить заклинание, оно возьмёт энергию из постижения первого ранга. В таком случае постижение первого ранга снизится до 0,2%”.

– А раньше нельзя было предупредить? – проворчал я. – Кровавый Доспех не отменять. Пусть работает. Как я в больницу-то без него добираться буду? Прыгать по крышам и трясти своим достоинством? – я прикрыл глаза и вздохнул. – Хотя большой вопрос, что привлечёт больше внимания: голый пацан или здоровенный кровавый рыцарь?

“Внутренних магических резервов на данном этапе развития достаточно, чтобы поддерживать Кровавый Доспех на протяжении двадцати пяти минут и сорока трёх секунд. Или чтобы активировать Выстрел восемь раз. С увеличением постижения первого ранга будут увеличиваться и эти показатели”.

В глубине парка грохотали выстрелы. Погони за мной вроде бы не было. Ещё одним прыжком я выбрался за пределы парка и огляделся. На первом этаже пятиэтажки переливалась фиолетовым огнём вывеска “Активная жизнь”. Магазин спортивной одежды. Я никогда не воровал – а зачем, если есть деньги, на которые можно купить всё что угодно? Но в это жизни расклад немного изменился. Первым делом я сломал камеру над дверью магазина, а потом разбил витрину и схватил первый попавшийся спортивный костюм. Взвыла сигнализация. Я подпрыгнул и взлетел на крышу пятиэтажки.

– Сейчас примерим… Ах, зараза! Ледяной-то какой! – я поёжился, поджав пальцы на ногах. Несмотря на лето, ночи в Москве были прохладными и бетонная крыша успела десять раз остыть. Я спешно натянул штаны и олимпийку и скакнул на соседнюю крышу. Пить хотелось невыносимо – я травмировался во время каждого прыжка и регенерация работала почти непрерывно. А работающая регенерация требует восполнения жидкости. Ну ладно, ничего. Потерплю. Перескочив на очередную крышу, я спросил: – Эй, помощничек, а регенерация, получается, вообще не тратит энергию?

“Магия Гидры трансформировала тело. Она является его неотъемлемой частью и будет делать всё необходимое для сохранения целостности своего сосуда. Регенерация завязана на процессе самовосстановления магии. Возможности ограничены только рангом носителя. В привычном понимании слова магическая энергия не расходуется на регенерацию. В каком-то смысле она и есть регенерация”.

– Понятно, что ничего не понятно, – пробормотал я.

До больницы я добрался без происшествий и осторожно спустился с крыши, пробираясь по слепым пятнам камер наблюдения. Медсестра на посту всё так же тихо похрапывала, из палат не доносилось ни звука. Я проскользнул в свою палату и переоделся в пижаму, которую принесла мама. От спортивного костюма нужно было избавиться, так что я отнёс его в помещение с контейнерами. Ещё днём я приметил, куда относили мусор. Я запихал спортивный костюм под пакеты и грязную ветошь, вернулся в палату и развалился на кровати.

Сегодня я сделал главное – предупредил человечество о нашествии Демонов и рассказал, как с ними бороться. Это снизит количество жертв и усилит позицию людей в будущей войне. Ну, кажется, я заслужил немного спокойного сна. Расслабившись, я провалился в дрёму и открыл глаза в следующий раз уже утром. Мама сидела на стуле рядом с кроватью. Она крепко спала, откинув голову на спинку стула и приоткрыв рот. Под её глазами залегли глубокие тени. Чем бы она ночью ни занималась, но явно не спала. Я решил её не тревожить – просто усилил слух и прислушался к тому, что происходило за стенами палаты. Совсем рядом спорили два женских голоса.

– …надо уезжать, у моей матери в деревне есть домик. Там и бабка наша живёт, у неё корова и три свиньи…

– И что? Ты думаешь, монстры только на Москву нападут? Их главарь так и скажет: “Ага, в село Бурдяково не рыпаемся, убиваем только в столице”.

– Тьфу на тебя! А что ты предлагаешь, если такая умная?

– Телевизор посмотреть. В полдень обещали что-то новое рассказать.

Щёлкнуло, зашипело, и хорошо поставленный мужской голос произнёс:

– Призываем всех жителей Империи собраться с духом. Всем нам в ближайшие дни предстоит быть сильными. Настолько сильными, как никто из нас никогда не был. На сегодняшний день мы с уверенностью можем сказать, что нам объявили войну. И сделала это неизвестная ранее раса чудовищ. Люди, которые их видели, называют монстров Демонами. Это название прижилось, но пока не признано официальным, учёные продолжают исследования. Не поддавайтесь панике. И помните, если вы столкнётесь с Демоном в красных доспехах, немедленно позвоните в службы экстренной помощи! Именно это чудовище привело в наш мир армию своих сородичей. По некоторым предположениям Красный является предводителем Демонов.

Я от неожиданности поперхнулся слюной и закашлялся. Ничего себе! Получается, я стал новым злодеем? Неожиданный поворот, но не критичный. Я свяжусь со службой безопасности Российской Империи чуть позже и предложу сотрудничество. Надо только убедиться, что хотя бы с Демонскими прорывами в этой жизни ничего не изменилось и они происходят в одних и тех же местах.

– Русланчик, – мой кашель разбудил маму, и она встрепенулась, сонно моргая. – С тобой всё хорошо?

– З-зам-мечательно, – ответил я.

Выражение её лица было встревоженным и виноватым. Однако мама наигранно весело улыбнулась и фальшиво-радостным тоном сообщила:

– Тебя сегодня выписывают. Мы возвращаемся домой! Ты будешь выздоравливать в знакомой обстановке. Я уже всё подготовила, и в твоей комнате тебя ждёт Кукуруз и Шляпник. Ты помнишь свои любимые игрушки? – мама погладила меня по руке и вытащила из сумочки помятую плюшевую морковку. – Я принесла мистера Оранжевого, чтобы тебе было веселее ехать домой.

– Я в-вз-зрослый, – с осуждением сказал я.

– Ой, больно быстро ты взрослым стал, – смущённо проворчала мама и спрятала морковку в сумочку. Она помогла мне умыться и переодеться, усадила на кровать и с сожалением взглянула на инвалидную коляску. – К сожалению, больница не арендует оборудование, так что придётся немного попотеть. Ну ничего, справимся. Посиди, а я пока заберу рекомендации врача.

Её движения были суетливыми, и она прятала взгляд. Любопытно. Я усилил слух, чтобы подслушать её разговор с моим лечащим врачом. Мамины шаги звонко зацокали по коридору, она спросила у медсестры, где Василий Иванович, и поспешила в глубь коридора. Тук-тук-тук. Пару секунд стояла тишина, и мама постучала снова. Тук-тук-тук.

– Войдите, – разрешил Василий Иванович. Его голос резко изменился. В начале слова, на слоге “вой” он звучал приветливо и добро, но “дите” было осуждающим и немного сердитым. – Здравствуйте, госпожа Звягинцева. Вы желаете услышать мои назначения, чтобы все их нарушить?

– Я не собираюсь их нарушать, – возмутилась мама. – Не моя вина, что в ОМС не входит забота о больном ребёнке! Вам не стыдно осуждать меня за бедность?

– Я не смог бы вас осуждать, даже если бы хотел. Медицинская этика, – спокойно произнёс Василий Иванович. – Но и разрешить вам проводить физиотерапию в стенах больницы я не могу, для этого есть специалисты с высшим образованием.

– Да-да, я помню, – раздражённо перебила мама. – А если откажусь от услуг ваших специалистов, вы вызовете сотрудников ПДН. Зато если я просто выпишусь и избавлю вас от проблем, то… – она хмыкнула. – Могу делать со своим сыном что угодно у себя дома.

– Вы – хорошая мать, и я уверен, вы сделаете всё необходимое, чтобы Руслан встал на ноги. Он невероятно быстро восстанавливается. Потрясающе! Кстати, вы не передумали на счёт исследования? Если вы позволите проследить за Русланом и воспользоваться наблюдениями для написания научной работы, я оплачу все необходимые процедуры на пару месяцев.

– Мой сын не лабораторная крыса, – отрезала мама. – Давайте ваши бумажки, и мы будем выписываться.

– Как пожелаете, – вздохнул Василий Иванович.

Раздалось шуршание, и мама вышла из его кабинета и направилась к моей палате. Настроение у неё окончательно испортилось, и она больше даже не пыталась улыбаться. В молчании она сложила вещи в дорожную сумку, закинула её на плечо и подкатила инвалидную коляску к кровати.

– Уж надеюсь, до первого этажа у нас её не отнимут, – проворчала мама.

Не отняли. Мы спустились на первый этаж, где мама передала коляску медсестре – почти у самого выхода. Такси ждало в пяти метрах от двери. Вроде бы мелочь, но я десять раз вспотел, пока прошёл это небольшое расстояние. Помощник-Гидра даже чересчур хорошо поддерживал мой организм в состоянии, характерном для человека, который только-только вышел из комы. Утешало одно – скоро я окажусь вдалеке от врачей, никто не будет за мной наблюдать и можно будет немного ускорить “выздоровление”.

Пока мы ехали, я любовался улицами Москвы. Невзрачные многоэтажки казались мне красивейшими зданиями мира. Просто потому, что они были целыми. Всего два дня назад я видел, как моя любимая столица пылала, как Демоны разрушали всё, что попадалось им на пути. Разруха, огонь, сотни тысяч погибших. А сейчас… Сейчас я счастлив. Всего этого ещё не случилось. Весь этот кошмар я могу предотвратить.

Я уже дал человечеству важные знания, которые помогут отбить первые атаки Демонов. Около месяца после открытия Преисподней прорывы будут слабыми. У людей достаточно времени, чтобы адаптироваться. А впоследствии я подскажу, как создать Утилизаторы, и защищу Российскую Империю от мощных Демонических прорывов. Меня смущало только то, что Владыка изменял мир людей, тогда как нашествие Демонов повторялось почти точь-в-точь.

В который раз я осознал, насколько моя прошлая жизнь была… обособленной от остального мира. Могущественный Род за спиной, благоволение Императора, огромные ресурсы – всё к моим услугам. А сейчас придётся начинать с нуля.

– Руслан, с тобой всё в порядке?

Я очнулся от раздумий и посмотрел на маму. Судя по всему, она звала меня уже довольно долго. Я улыбнулся и сказал:

– В-всё х-хорошо.

Такси остановилось около одноэтажного домика из красного кирпича. Частный сектор. Вокруг – шикарные особняки с высоченными заборами. Наш домик с метровым штакетником выглядел на их фоне почти убого. Мы вылезли из машины и зашли во двор. Ворота давно не красили, асфальт во дворе был весь в рытвинах и буграх. Справа, на железных столбцах, вился виноград. От крыльца шёл небольшой навес, под которым стояла лавочка. На ней без задних ног дрых дедок. От него несло перегарищем, к груди он трепетно прижимал пустую бутылку водки.

– Вчера же обещал! – всплеснула руками мама и в сердцах швырнула в дедка грязную тряпку, которая висела на винограднике. Тряпка упала на лицо деду, но тот лишь всхрапнул и перевернулся на правый бок. Мама покачала головой и завела меня в дом. – Вообще ты жил в первой комнате, перед прихожей. Но так как ты выздоровел, да и взрослеешь быстро… Мальчику нужен свой угол, чтобы заниматься своими мальчишескими делами, а?

Мама подмигнула мне и с некоторой торжественностью сообщила:

– Я очистила третью комнату. Теперь там не кладовка, а твоя спальня.

– С-спасибо, – поблагодарил я.

Обстановка была скудной. Только самое необходимое. Мда, творится какая-то несуразица. Ну не может управляющая в доме герцогов жить настолько бедно! Бред! У мамы нет возможности оплатить мне физиопроцедуры, а это ведь не баснословные деньги. Интересно, а что в холодильнике? Родниковая вода и прошлогодний хлеб? Я покосился в окно, на спящего деда. Неужели старикан отнимает у мамы все деньги? Не хотелось думать, что мама страдает какой-нибудь игроманией или тратит зарплату на альфонсов.

– Чаю? – предложила мама. – Я купила твоего любимого печенья. С топлёным молоком. Ты всегда мычал, когда я его размачивала и…

Её прервал грохот. Кто-то с силой тарабанил в ворота. Лицо мамы вытянулось от испуга, руки задрожали. Она явно пыталась подавить эмоции, но не получилось. Скрипнула калитка, и во двор вошли три амбала. Впереди шёл главарь – выпяченная челюсть, шрам на полголовы и кобура на поясе. Он презрительно посмотрел на спящего деда и без стука вошёл в дом. Его шестёрки остановились на пороге, окинув маму плотоядными взглядами.

– Марусь, ну мы же договаривались, – протянул главарь. – Ты обещала сегодня принести деньги. Или всё-таки решила расплатиться по-другому?

Мама побледнела как снег и сделал шаг вперёд, закрыв меня собой.

Ну, кажется, вот и разгадка, почему наша семья живёт бедно.

ГЛАВА 6

Мама не смогла скрыть страха, однако она боялась не за себя. Она пыталась незаметно затолкать меня в другую комнату, всё так же прикрывая собой. Но я заупрямился. Мама обернулась через плечо, сделала страшные глаза и прошептала: “Пожалуйста”. Ага, бегу и падаю. Оставить её наедине с отморозками? Особенно учитывая, что денег у неё явно нет. Я опёрся на небольшой стол и сделал шаг вперёд, становясь бок о бок с мамой. Главарь окинул меня брезгливым взглядом с головы до ног и ухмыльнулся:

– Что, байстрюк зашевелился? – он оглянулся на своих дружков и заржал: – Смотрите-ка, Маруся всё-таки дождалась! Глядишь, может, в графья примут. А то ведь с инвалидом в аристократы не берут…

– Замолчи, Андрей, – прервала его мама и нервным движением откинула рыжие волосы назад. Сжав кулаки, она с вызовом посмотрела на главаря и процедила: – Вечером деньги будут. Разве я нарушала обещания? Просто небольшая задержка. А вы… вы не подходите к моей семье. Мы договаривались. Мой сын здесь не причём.

– А за пьянчугу ты, значит, так не переживаешь? – хмыкнул главарь. – То есть можно ему отрезать пару пальцев? – он сделал знак своим шестёркам, и те схватили пьяного дедка, стащили с лавки и швырнули к порогу дома. Главарь с отвращением пнул его под рёбра и уставился на маму: – Чего молчишь, Маруся? По пальцу за каждый час задержки. Ты должна была достать деньги к обеду, но принесёшь вечером. Вечер – это сколько? Шесть часов? То есть шесть пальцев.

Один из амбалов за его спиной достал карманный нож и наклонился над дедом – взял руку старикана и положил её на ступеньку так, чтобы было удобно резать.

– П-почему в-вы не п-пожали м-мне р-руку? – спросил я. Амбал, который уже занёс нож, замер и удивлённо покосился на меня. На пару секунд повисла мёртвая тишина, а потом амбалы дико заржали. Я невозмутимо добавил: – Р-разве н-не т-так п-поступ-пают м-мужчины?

– Руслан, давай я отведу тебя в дом, – пролепетала мама

– Маруся, не лезь, когда мужчины разговаривают, – усмехнулся главарь и присел передо мной на корточки. Он изучал меня словно забавную зверушку. – А ты, значит, мужчина?

– Д-да, – твёрдо ответил я и протянул ладонь.

– Ну-ну, – пробормотал главарь, но пожал мою руку.

“Правой руке полностью возвращена сила”, – доложил Гидра-Помощник.

Я, сохраняя невозмутимость, усилил рукопожатие, не позволяя главарю бандитов отстраниться. Он изумлённо на меня вылупился и слегка дёрнулся, но быстро сообразил, что рыпаться бесполезно. Его взгляд заметался. Удивление главаря было сильным, но его беспокоила не моя внезапная сила. Очевидно, он боялся уронить авторитет перед своими шестёрками. Повезло – мне попался представитель Хомо Сапиенс Трусиус. Амбалы выглядывали из-за его плеча, позабыв о дедугане. Они не понимали, почему наше рукопожатие настолько затянулось. Я улыбнулся и усилил хватку.

Этот урод и его подельники – местная преступная шваль. У них точно нет связей с Демонами. Риск раскрыться предельно низок. А стоять и смотреть, как деду отрезают пальцы или как издеваются над мамой, я не буду. Главарь нахмурился и занёс свободную руку для удара. Хрусь! Его указательный палец тихо-тихо треснул. Главарь позеленел и до скрипа сжал зубы, его левая рука безвольно опустилась. По его щеке скатилась капля пота. Стоит отдать должное, он сумел сдержать крик боли. Ещё бы – если разнесётся слух, что ему надрал задницу немощный ребёнок, то его приказы уже не будут выполнять с рвением.

– М-можно в-вы п-придёте з-завтра? – попросил я и состроил умильные глаза. – П-пож-жалуйста.

– Можно, – выдавил главарь и велел амбалам: – Пока не трогайте деда. Завтра ему пальцы пересчитаем и заберём избыток.

Я отпустил его руку, и он, резво подскочив, вылетел во двор на второй космической скорости. Амбалы и мама переводили взгляд с него на меня и обратно. Снова повисла неловкая тишина. Главарь пялился на меня с недоумением и ненавистью. Освободившись, он явно пожалел о приказе. Ему очень-очень хотелось его отменить и прикончить меня прямо здесь и сейчас. Только вот… он боялся. Я был для него чем-то странным и непредсказуемым. Поколебавшись, главарь развернулся и направился к воротам. Напоследок он прорычал:

– Деньги, Маруся. Если надуришь, я больше шутить не буду. Пришлю тебе голову твоего непутёвого муженька.

Хлопнула калитка. Дед промычал что-то невнятное сквозь сон и заполз в прихожую – устроился маминых босоножках и попытался укрыться ковриком. Мама судорожно вздохнула и обессиленно опустилась на пол.

– Сынок, больше никогда не лезь во взрослые разговоры. Никогда! Ты хоть понимаешь, что могло произойти? Да они бы нас всех убили, и им бы ничего за это не было! Это страшные люди! – она прикусила нижнюю губу и вдруг принялась извиняться: – Ой, прости, чего это я на тебя кричу. Ты же ничего не знаешь, только позавчера очнулся…