Кофейный краш
Text ©_Tang Hooi Khoon
Illustrations © _Mifuki
© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2024
Machaon®
1
Часы на стене показывают ровно два. Надо же, торчу тут уже полчаса!
За все это время никто на меня внимания не обратил, не заговорил со мной. Тоска зеленая. Я даже занервничал, перевернул бланк заявления о приеме на работу и принялся за почеркушки.
Рисовать – мой конек. Могу запросто изобразить все, что в голову взбредет.
Вот на бумаге появились кошка, собака, планета… Чего бы еще такого набросать? Да вот же прямо передо мной целых четыре чудика – двое мужчин и две женщины. Выйдут отличные монстры.
Страшила, старикан, угрюмая отшельница и какая-то инфернальная девица. По внешнему виду сразу ясно, что все четверо жутко странные.
Я дорисовал монстров, а никому до меня как не было дела, так и нет. Выдержку проверяют, что ли? Если и дальше торчать на одном месте, то можно геморрой насидеть, а на башке трава вырастет.
Чуть сдвинул пятую точку и быстро огляделся. Кафешка небольшая: четыре столика на двоих, еще по три места с двух сторон у барной стойки. Каких-нибудь четырнадцать человек влезет, и больше присесть некуда. Так тихо, как будто включили бесшумный режим. И эти четверо монстров сами точно впали в транс или занялись медитацией. Мужик со взъерошенными волосами и прямоугольным лицом, который сидит перед прилавком, кажется, хозяин кафе. Он отсутствующим взглядом уставился куда-то за стекло витрины. С того самого момента, как я вошел, мужик так и застыл в одной позе. Лицо непроницаемое, весь из себя такой загадочный.
Второй монстр устроился за столиком в углу. Старик в кепке болтает со стоящей перед ним чашкой кофе, вылитый псих, зацикленный на чем-то. Хорошо еще, что я сижу рядом с дверью. Если у него шарики за ролики заскочат, я точно успею сбежать.
Третий монстр стоит всего в нескольких шагах от меня – вообще-то это красотка-официантка. Прислонилась к стене и таращится на меня уже больше пяти минут. Кажется, я ей нравлюсь. Я давно привык, что на меня заглядываются красавицы, поэтому сразу же поднял подбородок и повернулся на сорок пять градусов, чтобы показать себя с самой клевой стороны. Будто в компьютерной игре: девчонки с низким уровнем защиты, как правило, вмиг западают.
Четвертый монстр – девушка с короткой стрижкой за барной стойкой. Держит над воронкой чайник из нержавейки, глаз от кофе не отводит, следит, как напиток просачивается через бумажный фильтр капля за каплей. Я даже не удивлюсь, если окажется, что она эти капли считает.
В таком странном заведении наверняка тусуются только чудики. От одной мысли, что я буду здесь подрабатывать, общаясь с ними целыми днями напролет, на душе стало паршиво. Хочется взять и порвать эту анкету на мелкие кусочки, а потом решительно так объявить: «Да пошло оно все!»
Но стоило подумать об этом, другая часть меня запротестовала, и начались душевные метания.
Вариант первый: оставить анкету, просто встать и уйти.
Вариант второй: дальше ждать как дурак, а там присоединиться к обитателям «планеты чудиков».
Как представил, что я из парня-красавца превращусь в «паренька со странностями», внутри поднялась паника. Я резко встал и хотел уже рвануть отсюда, как вдруг девушка, считавшая капли кофе, подняла руку, выставила указательный палец и сказала:
– Погоди! Еще минуту!
От кофе взгляда она не отрывала. Я даже засомневался, со мной ли она говорит.
Послушаться? Или нет?
Уйти? Или остаться?
А чего ждать-то? Больше ни секунды не собираюсь торчать здесь!
Не успел я сделать и шага, как она подошла ко мне с чашкой кофе.
– Каким должно быть соотношение молотого кофе к жидкости, если заваривать кофе вручную, методом пуровер? Одни считают, что один к десяти, другие полагают, что один к восемнадцати. Возьмем, к примеру, молотого кофе пятнадцать граммов, и пусть соотношение кофе к воде один к пятнадцати. В таком случае потребуется двести двадцать пять миллилитров воды. Вот в какой пропорции я обычно делаю пуровер.
О чем она? Думает, что я чудик, как и все тут!
Поставив чашку на стол, девушка села и постучала по столу костяшкой указательного пальца:
– Ну что застыл? Иди сюда, садись!
Сверкая глазами-факелами, она излучала какую-то властную силу. Я послушно сел. Не знаю, вроде как не сделал ничего плохого, но чувство было такое, будто я набедокурил и меня вызвала завуч.
Девушка взяла заявление о приеме на работу, и мои рисунки сразу попались ей на глаза. Слегка улыбнувшись, она заметила:
– Неплохо рисуешь! Выразил свое настроение.
Вот влип! Она еще и поняла, что я накалякал.
Но не прошло и трех секунд, как девушка с усмешкой добавила:
– Ребячество. Проказы семнадцатилетнего мальчишки.
Было ясно, что надо мной насмехаются, и меня это задело за живое.
– Эй! А ты что, в иллюстрации разбира-ешься?
– Даже если не разбираюсь, что с того? Можно подумать, что здесь манга-клуб. Ты что, пришел за вакансией художника манги? – возразила она.
Я вдруг растерялся и не знал, что ответить.
Девушка перевела взгляд на анкету:
– Тебя зовут Линь Юйчэнь, тебе семнадцать. Ты только что сдал SPM[1] и хочешь устроиться на неполный рабочий день на время школьных каникул…
Бред какой-то! Будто моя сестра тебе уже об этом не рассказала? Если бы она не приперла меня к стенке, можно подумать, стал бы я в эту дыру подавать заявление.
Пытаясь взять реванш, я вздернул подбородок и постарался выглядеть уверенно.
– Если начистоту, то я люблю пить только бабл-ти, а кофе терпеть не могу. У меня проблемы с дисциплиной, я регулярно опаздываю на занятия и прогуливаю. Обучаюсь с трудом, да и характер не подарок. Стоит мне выйти из себя – ух, аж самому становится страшно. Но если не боишься, что распугаю клиентов, то смело можешь меня нанять.
Характер у меня и вправду такой. Если мне бросают вызов, я готов выложиться на сто процентов, лишь бы победить. А когда проигрываю, то делаю это красиво.
Кажется, своим крутым ответом я встревожил трех других монстров. Теперь они таращились на меня, их взгляды внушали ужас и светились убийственной мощью, уничтожая всю мою защиту.
Моя голова опускалась все ниже и ниже, силы покидали меня.
У этих монстров такая сильная аура, даже интересно, что случится с тем, кто им насолит?
Уголки губ девушки приподнялись в улыбке, как будто она прочитала мои мысли. Она подвинула чашку ко мне поближе:
– Подарок новому сотруднику.
В смысле? Я озадаченно поднял брови.
– Добро пожаловать в дружный коллектив кофейни «Странник»! Пожалуйста, приходи завтра к десяти утра, не опаздывай. Моя фамилия Ли, а зовут меня Синъянь. Я бариста и твоя начальница.
Вылупив глаза, я смотрел на сидящую передо мной девушку по имени Синъянь. Не веря в происходящее, я пробормотал:
– Берете такого, как я?
– За манеры я поставила бы тебе ноль баллов, но за внешность – все семьдесят. На тебя приятно смотреть. Благодаря твоей улыбке посетители будут охотнее тратить деньги. – Тут она улыбнулась еще шире.
Пускай ее слова и прозвучали издевкой, но мне стало приятно, и я даже почти кивнул.
Взяв ручку, она пририсовала к четверке монстров парня с головой, усеянной шипами. Было четыре монстра, а стало пять. Девушка подмигнула, лукаво прищурив глаза – прямо как кошка, которая ловит мышку.
Сдается мне, что она и есть кошка, а я – мышка.
2
Выйдя из кофейни «Странник», я торопливо вскочил на мотоцикл и рванул оттуда.
Всю дорогу у меня глаз дергался от ощущения, что четверка монстров из кафе увязалась за мной.
Они, сменяя друг друга, выплывали прямо перед глазами.
Большой монстр злобно проговорил: «Тебе конец!»
Второй монстр мрачно вторил ему: «Тебя ждет ужасная смерть!»
Третья монстряшка сладко пропела: «Умирать тоже надо красиво!»
Четвертая монстряшка насмешливо хихикнула: «Рановато умирать, я тебя еще даже не начала мучить».
– Да отвалите, отвалите же от меня! – крикнул я в пустоту перед собой, и это сработало.
Четверка монстров исчезла. А вот женщина, ехавшая рядом на мотороллере, поддала газу и умчалась вперед. Будь это обычный день, я от души посмеялся бы – во она перепугалась. Но сейчас только вздохнул, с завистью глядя ей вслед. Она-то может смыться, а я нет.
Зазвонил телефон. Даже не глядя на экран можно было догадаться, что это Лэй.
Я свернул к парку. Выехал на узкую дорожку, промчался вокруг озера и вскоре увидел свой пункт назначения. Прямо по курсу вырисовывалась кофейня «Дама» – одноэтажный домик из красного кирпича, такой симпатичный, прямо глаз не оторвать! У дверей стояли две фигурки-зазывалы в виде пухленьких привлекательных девиц, таких не пропустишь.
Поставив мотоцикл, я подошел к ним и выложил все, что было у меня на душе:
– Ну почему не здесь? Ну почему не эта кофейня?
Они, улыбаясь, смотрели на меня, точно статуи святых, взгляды были преисполнены сострадания. Склонившись перед ними, я искренне помолился о чуде, которое могло бы изменить мою судьбу.
Как только я раскрыл двери, две невысокие симпатичные официантки пропели:
– Добро пожаловать!
Голоса – словно мед, а улыбки – лучики солнца. Кажется, будто попал прямо на небеса.
Если кофейня «Дама» – это рай, то «Странник», ясное дело, ад.
Желая подольше оставаться на небесах, я изобразил мачо и стрельнул глазами в сторону девиц:
– Красотки, а у вас тут, случайно, не набирают сотрудников? Хочу стать вашим коллегой.
Они захихикали и дружно покачали головами в ответ.
Ну ладно, чуда не произошло. Я обреченно помотал головой.
Сидевшие за столиками у окна школьники разом оживились, решив, что я клеюсь к девушкам, и начали хихикать.
Лэй подошел и деловито объяснил официанткам:
– Вы уж простите, он у нас никогда раньше красивых девушек не видел.
Лэй за словом в карман не полезет. Девушки рассмеялись.
Он усадил меня за столик, и Сыхао, склонив голову набок, тут же спросил в лоб:
– Ну как? Взяли тебя?
Я кивнул и принял угрюмый вид человека, попавшего под удар судьбы. Я ждал от них сочувствия или утешения, а вместо этого ребята радостно завизжали и дали друг другу пять. Реакция покруче, чем если бы они услышали, что в школе отменили занятия.
– Я выиграл спор, гони деньги! – Сыхао протянул мне ладонь.
– Что за спор? Какие еще деньги? – Я никак не мог сообразить, о чем это они.
– Мы поспорили, что если тебя примут на работу, то ты угощаешь нас жареными куриными пальчиками. А если нет, то мы с Сыхао никуда не едем… – Лэй улыбнулся, но приятного в этой улыбке было мало.
– Вот и хорошо, Юйчэнь, что тебя взяли. Если бы Лэй не поехал со мной, я бы тебя возненавидела, – к разговору присоединилась Чжилин, девушка Лэя. У нее большое круглое лицо, вроде лепешки. У самого Лэя лицо тоже смахивало на лепешку. Вообще, если судить по внешности, они идеальная пара.
– Вы что, правда, что ли, поспорили, даже ставки на меня делали? Да есть в вас хоть капля сострадания? – Я погрозил кулаками Лэю и Сыхао, но они оба увернулись и стали дразнить меня дальше.
– Вот у кого нет сострадания, так это у двух твоих расчудесных сестер. Раз ты у нас такой крутой, то иди с ними разбирайся.
– Ага, щас, у него кишка тонка: он больше всего на свете боится девушек старше себя. Ха-ха-ха!
Эти слова меня задели за живое. Под раскаты смеха я уныло опустил голову.
Когда с экзаменами наконец было покончено, Лэй предложил отправиться в трехнедельную поездку: с рюкзаками объехать всю Малайзию с севера на юг. Я хотел отправиться со всеми вместе и пришел к двум своим сестрам, чтобы попросить денег на поездку, но вместо этого они меня как следует отчитали.
Старшая сестра обвинила меня в том, что я совсем потерял связь с реальностью, выбрасываю деньги на ветер и болтаюсь без дела, а вместо этого мог бы записаться на курсы, чтобы подтянуть английский.
Она настоящий ботаник. Получила диплом бакалавра, потом магистра – в общем, голова забита одной учебой, и жизнь у нее скучная и пресная, как дистиллированная вода. А я не хочу следовать по стопам своей старшей сестры и на компромиссы идти не хочу.
Вторая сестра предложила мне другой вариант:
– Ничего страшного, если не хочешь учиться, можешь сделать как я: найди себе какую-нибудь подработку на время.
Вторая сестра любит деньги больше жизни. Она учится в университете, а на каникулах подрабатывает.
– А как насчет третьего варианта?
– Есть и третий вариант – поехать к родителям в деревню и помогать им в продуктовой лавке.
Ну, это вообще не вариант. У нас в семье женщины всегда все решают за мужчин, а мнение сестер вроде как последняя инстанция, их даже родители слушаются. Ну а у меня, хоть я и единственный сын в семье, такая же незавидная доля, как у Золушки, и жизнь совсем не сахар.
– Давай-ка посмотрим, где твой бумажник?
Лэй и Сыхао без лишних слов стали шарить по моим карманам, нашли бумажник и вытащили из него пятьдесят ринггитов. Они обалдело присвистнули, и на свист тут же явилась красотка официантка.
– Несите нам самые острые жареные куриные пальчики, а сдачу оставьте себе на чай, – заявил Сыхао, явно довольный собой.
Официантка приняла купюру, наградив Сыхао ласковой улыбкой.
– Это же я за все плачу, с какой стати она тебе-то улыбается? – запротестовал я.
– Юйчэнь, вот чему тебе надо бы поучиться, так это улыбке, ты же будешь официантом работать. Ласково улыбнешься клиенту – и чаевые у тебя в кармане, верняк. Ну давай, улыбнись-ка нам!
Самое время заплакать, но я не мог выдавить ни слезинки. Сто раз пожалел, что у меня в друзьях такие пройдохи. К тому же мне второй человек за день говорит, что с моей улыбкой хорошо получится торговать лицом. Даже не знаю, радоваться или огорчаться.
– Завтра мы в прекрасном настроении отправимся в путешествие, а ты с радостью и восторгом пойдешь на работу, так что все мы весело встретим завтрашний день, каждый по-своему, – сказала Чжилин и положила свое большое круглое лицо на плечо Лэю. Она с нетерпением ждала этой поездки.
– Думай о хорошем: окажешься в новой обстановке, там будут незнакомые люди. Кто знает, может, ты сразу найдешь себе девушку. – Аньжо, девушка Сыхао, звучала как умудренный опытом человек, хотя она старше Сыхао всего на два года.
– О чем ты? Там все девчонки не от мира сего, да еще и старше меня, – закатил глаза я.
Раздались фальшивые вздохи.
– Юйчэнь, из всех нас только ты еще ни с кем не встречаешься. Скажи, тебе какие девушки нравятся? – В голосе Аньжо слышались заботливые нотки старшей сестры.
– А может, у тебя особые предпочтения? – поинтересовалась Чжилин. Я видел, как она пытается скрыть усмешку.
Женщины как будто рождены для того, чтобы совать нос в чужую личную жизнь, поэтому я никак не отреагировал на вопросы. Вместо этого принялся уплетать жареные куриные пальчики, которые только что принесли. Типа, это же за мой счет, а не даром.
– Расслабься, девушки ему нравятся пухленькие и миленькие, а главное – не старше, чем он сам.
Эта любовь-морковь мне абсолютно по барабану, так что я продолжал молчать. Пускай болтают что хотят.
– Разве плохо, если девушка старше тебя? Да мы в каком веке живем, оглянись, вокруг полно парочек, где она старше его. Например, гонконгский актер Николас Це младше певицы Фэй Вонг на одиннадцать лет, и они без ума друг от друга, отличная пара. – Аньжо будто оправдывалась.
– У него в семье и так две старшие сестры, вот он и не хочет искать девушку постарше, которая будет его контролировать, – повернувшись к ней, вполголоса произнес Сыхао.
Аньжо поджала губы и промолчала. Обидчивая, наверное.
Я пододвинулся поближе и обвел ее взглядом.
– Что смотришь? – Аньжо сердито нахмурилась.
– Кожа немного дряблая, а еще видны пигментные пятна и морщинки. Аньжо, тебе надо бы хорошенько ухаживать за кожей. Пускай вокруг хватает парочек, где девушка старше парня, но поддерживать такие отношения непросто. Женщины, знаешь ли, стареют быстрее мужчин. Сегодня окружающие думают, что он твой младший брат, а завтра будут думать, что он твой сыночек.
– Что за чушь ты несешь?! – закричала Аньжо, сжав кулаки, будто собиралась драться. Я резко вскочил – только так и увернулся от дамских кулачков.
Что и требовалось доказать: неважно, сколько женщинам лет, им подавай одни красивые слова, но только не правду.
3
В первый день я нарочно опоздал на работу на полчаса.
Думал, приду последним, но в итоге поцеловал дверь. Кафе «Странник» было наглухо закрыто, внутри темнота, а у дверей развалилась упитанная рыжая кошка.
Хлопнув себя по лбу, я засомневался: время перепутал? Или кофейня открывается в десять вечера? Может, это вообще ночное кафе?
Короче, пораскинув мозгами, решил не париться. Мне, типа, фиолетово. Лучше уж пусть будет закрыто, чем открыто. В любом случае те, кто с головой на плечах, даже и не подумали бы подрабатывать на этой «планете чудиков».
И только я собрался уходить, как вижу: прямо навстречу мне шагает Синъянь. Деваться было некуда.
– Доброе утро! – сказала она.
Ага, как же, офигенно доброе!
Напустив на себя строгость, я показал на свои наручные часы и спросил:
– И сколько сейчас времени? Или счастливые часов не наблюдают?
– Пол-одиннадцатого, а что? – Она посмотрела на часы, на лице ни тени стыда.
– Как что? Знаешь, я полчаса торчу здесь.
– Ого, вот как! – Синъянь подошла ко мне вплотную и посмотрела прямо в глаза.
– Что? – Я уставился в пол, так как не привык меряться взглядами с девушками. И чтобы они стояли так близко.
– Врешь и глазом не моргнешь, – усмехнулась она. – На самом деле мы открываемся в десять тридцать, а тебе я нарочно сказала быть в десять, потому что догадывалась, что ты опоздаешь.
– Издеваешься, да?
– Я боялась, что стану жертвой твоей издевки, вот и решила действовать первой, – призналась Синъянь. Да еще эта улыбочка ее противная!
Приперла меня к стенке, и оставалось только глядеть на нее и молчать. Хотелось обругать ее, но нужные слова не приходили на ум. В конце концов, я же никогда девушек не ругал, зато они меня хаяли не раз.
Не обращая внимания на мое недовольство, Синъянь наклонилась и погладила рыжую кошку, а потом достала из сумочки ключи и открыла дверь.
В кофейне она везде включила освещение, и темнота сменилась ярким светом.
– Я хочу кое-что сказать, – подняв руку, сообщил я.
Оставив мои слова без внимания, Синъянь прошла на кухню, где налила молока и насыпала кошачьего корма, а потом вынесла все это на улицу под навес. Рыжая кошка приготовилась наесться до отвала.
– Ты что, оглохла или притворяешься?
– Говори!
– Хочу предупредить: я не собираюсь подметать пол или пылесосить, не буду мыть унитаз, а еще не буду улыбаться и вести себя мило. Я буду заниматься только посетителями, но обслуживать назойливых или придирчивых клиентов не стану, особенно с плохим характером…
– Может, тебе и не надо будет этим заниматься… – Синъянь обошла меня кругом, разглядывая со всех сторон. – Да, внешность подходит. Мы немного приоденем тебя и выставим на улицу у дверей кофейни, чтобы ты завлекал посетителей.
– Эй! Сколько можно обсуждать мой внешний вид! Я не ваза!
Она швырнула фартук, и тот приземлился мне прямо на голову.
– Не хочешь быть вазой – тогда действуй быстро. Пылесос в подсобке, и давай-ка уберись тут как следует, чтобы каждый уголок был вычищен. Хозяин помешан на чистоте. Если он найдет хотя бы пылинку – о-го-го! – тогда он вышвырнет тебя, как пыльный мешок.
Я был полностью деморализован и пал духом. Мне никогда не удавалось выйти победителем из перепалки с девушкой, а тут еще это ее кошмарное «о-го-го».
Взяв пылесос, я приступил к работе. Такая работа меня ничуть не пугает. Дома я и так занимаюсь уборкой, совсем как Золушка, только мужчина. Старшие сестры говорят: «Кто не работает, тому не платят», и мое вознаграждение – трехразовое питание и проживание.
В кофейне зазвучала странноватая музыка. Я прислушался и обалдел: это была старая английская песня шестидесятых годов, даже старше, чем мои родители.
Я запротестовал:
– Это же старье несусветное! Может, лучше послушаем что-нибудь новенькое, а?
Пропустив мой вопрос мимо ушей, Синъянь вынесла пачку яиц, молоко и баночки с каким-то порошком, похожим на муку, и стала готовить выпечку, подпевая себе под нос. Ей эта музыка явно нравилась.
А может, у всех женщин постарше такой изъян? Им нравится вести себя на кухне так, будто они выступают на сцене, а на чувства других ноль внимания. Моя мать так делает, сестры тоже такие, вот и она такая же.
Я нацепил наушники, сделал музыку погромче и в два счета разделался с уборкой. Эффективность у меня что надо: стоит только поддать газу, тут уж никакой «порше» не сможет угнаться за мной.
Только я собрался присесть и отдохнуть, как Синъянь подозвала меня, помахав рукой.
Когда я подошел, она протянула мне чашку черного кофе и мягко произнесла:
– Это тебе, пей!
– Кофе, мне? Я не пью кофе, – отрезал я, даже не собираясь ее благодарить.
– Ну пожалуйста, выпей!
Ладно, думаю, раз она дважды попросила меня, так и быть: я неохотно сделал глоток. Как только кофе попал мне в рот, я не удержался и тут же выплюнул его обратно в чашку:
– Он же острый! Что за дурацкий кофе?
Но Синъянь только тихонько усмехнулась:
– Кофе от лени. Я добавила в него перца.
– Ты что, больная? Может, тебе лучше сходить к врачу, а то от твоих выходок пострадает кто-нибудь.
Синъянь вывела пальцем на оконном стекле большой круг, а затем поднесла палец к моему лицу:
– Это что такое?
Черт! Забыл окно протереть.
Она щелкнула меня пальцем по лбу, как будто хотела сбить пылинку.
– На этот раз тебе щелбан от меня, а не от хозяина. Но если будешь дальше лениться – о-го-го! – тогда тебе достанется десять щелбанов.
Я понял, что спорить с Синъянь бесполезно, лучше просто сделать, как она хочет. Протерев все стекла, я почувствовал, что голоден как волк, и без сил растянулся на столе.
Передо мной возник кусочек оранжево-красного шифонового бисквита, испускающий невероятный аромат. Я сел и уставился на него, глотая слюнки.
– Проголодался, наверное? Хочешь?
Даже смертельно голодный, я все-таки взял и отвернулся.
Пусть знает, что вывела меня из себя.
Тут Синъянь пошла на хитрость: пододвинула торт прямо к моему носу, чтобы соблазнить ароматом.
– Правда не будешь? Готов даже умереть с голоду?
– Вот еще! Кто знает, какую фигню ты еще туда добавила.
Синъянь подцепила вилкой кусочек бисквита и положила себе в рот и с наслаждением прожевала.
– Я распробовала джекфрут и инжир. Но это же никакая не фигня, верно? Ах как вкусно! Ну, если ты не будешь, то я доем!
Показывает свою слабость? Может, если откажусь пробовать бисквит, она подумает, что я трус?
Я взял и с жадностью съел целый кусок бисквита.
Следом она принесла апельсиновый тортик, оказавшийся таким вкусным, что я чуть язык не проглотил.
Подперев голову руками, Синъянь наблюдала, как я ем, словно ожидая похвалы. Вместо этого я нарочно раскритиковал торт, сказав, что он невкусный. Его даже бродячий кот есть не станет.
На ее лице застыла улыбка. Ну и ну, даже критику она воспринимает как комплимент. Как мне тогда понять, что у нее на уме?
Синъянь снова сходила на кухню и достала из духовки чайные бисквиты. Глядя на уставленный бисквитами стол, я даже удивился, как это она все успела.
– Это ты только что сама испекла?
Синъянь поглядела по сторонам:
– Разве кроме меня и тебя здесь есть кто-нибудь еще?
– Вижу! Они стоят у тебя за спиной! – высунув язык, я изобразил привидение.
Она бросила взгляд куда-то за мою спину и звонко проговорила:
– Добро пожаловать!
– Напугать хочешь? Ну, я на такое не ведусь, – усмехнувшись, я и не подумал двинуться с места.
Как только прозвучало последнее слово и наступила тишина, какая-то тень скользнула из-за спины и пролетела мимо меня. Я в испуге вскочил со стула.
Старик равнодушно взглянул на меня и наставил указательный палец на Синъянь. Она кивнула и вернулась за барную стойку. Старик направился к столику в углу.
Я его узнал, это был чудик номер два – чокнутый старик, который разговаривал с чашкой кофе.
Не успел я прийти в себя, как меня вновь охватил страх. Я обернулся и вскрикнул.
У меня за спиной – всего в нескольких сантиметрах – тихо стояла невесть откуда взявшаяся женщина. Я сделал шаг назад и, не совладав с испугом, прокричал:
– Сюда что, не ногами заходят, а прилетают по воздуху?
Проигнорировав мое очевидное недовольство, женщина внимательно оглядела меня и, кажется, с сожалением произнесла:
– Выглядите симпатично, только вот слишком трусливы и характер не из приятных. Если вписать вас в роман, боюсь, читателям вы придетесь не по вкусу.
Это еще что за бред? Писателям, типа, можно всех оскорблять?
Я уже приготовился ответить ей: своей симпатичной внешностью я горжусь и в обиду ее давать не собираюсь. Но женщина вдруг потеряла ко мне всякий интерес, повернулась к Синъянь и произнесла:
– Капучино!
После этого она села в дальнем углу зала и уткнулась в экран своего ноутбука.
Сделав две чашки кофе, я поставил их на поднос и сначала принес черный кофе старику.
Тот, глядя на напиток, зашевелил губами. Я не расслышал, наклонился поближе и спросил:
– Что-что?
Старик продолжил беседу с чашкой, как будто меня тут вообще не было. Мне оставалось пожать плечами и отправиться с капучино к писательнице.
Та сделала всего один глоток, как вдруг ее глаза вспыхнули, рот слегка приоткрылся, а по рукам, кажется, пробежал электрический заряд. Она начала так бойко стучать по клавишам, будто на нее снизошло вдохновение.
Я покачал головой, мое недовольство сменилось сочувствием. Кроме меня здесь нет ни одного нормального человека.
Ради собственной безопасности я отошел подальше от этих психов. Я посмотрел на улицу. За окном – голубое небо, под ним, на обочине, высокие деревья танцевали на ветру, а солнце проливало теплый свет на прохожих и дарило им счастье.
И в такой прекрасный день мне приходится сидеть узником в четырех стенах, хотя я должен был отправиться в путешествие с друзьями.
Настроение упало, и я почувствовал, как отчаяние наваливается на меня со страшной силой. Лучше бы я выпил черный кофе Синъянь со всей его мерзкой горечью.
4
К часу дня в кофейне не поменялось ровным счетом ничего: в зале по-прежнему сидели только чокнутый старик и писательница. Один что-то бормотал, обратясь к чашке кофе, а другая вовсю пыхтела, подбирая слова.
Странное место, сюда заносит только ненормальных. Те, кто более-менее дружит с головой, ходят в ближайшее отсюда кафе «Дама», верно?
Меня клонило в сон, и я, лениво потянувшись, зевнул.
Синъянь подозвала меня, махнув рукой:
– Иди-ка сюда!
Я подошел и получил третью чашку кофе. Она сказала, что этот напиток называется «кофе от зевоты».
В этот кофе Синъянь, наверное, добавила лимонный сок, и после него на деснах осталась кислая пленка, но никакого освежающего эффекта не последовало. Я пробовал сдержаться и не зевать, но физиология одержала победу над психологией, и я снова мощно зевнул.
Тут дверь распахнулась, и в кофейню вошли мужчина и женщина, прямо вылитые красавица и чудовище. Красавицей была официантка, а чудовищем – хозяин заведения. Его, кажется, озадачило мое присутствие. Он глядел на меня, а я на него – так мы и смотрели друг на друга.
Вскоре мужчина потерял ко мне интерес и направился к стойке, рассевшись на своем обычном месте. Как и вчера, он опять уставился куда-то на улицу и снова принялся медитировать.
– Здравствуй, новенький! – приветствовала меня красотка официантка.
– Здравствуй, коллега со странностями.
– А?
– Извини, я хотел сказать коллега-красотка.
Девушкам нравится, когда их называют красотками. Вот и она радостно ответила:
– Хоть я и красотка, ты лучше зови меня Сусу.
– Сусу? Как марка молока? Ха-ха-ха! – Пришла моя очередь смеяться.
Сусу не рассердилась, а, наоборот, засмеялась вместе со мной. Когда она смеялась, вид у нее был глуповатый и чуть-чуть нелепый – вылитая дурочка с переулочка.
– А сколько тебе лет? – спросила Сусу.
– Семнадцать. А тебе?
– Угадай!
Бывает у девушек такая дурацкая привычка просить угадать, сколько им лет. Она выглядела на двадцать два или двадцать три, но я нарочно сбросил пару годков, чтобы еще больше порадовать ее:
– Тебе не дашь и двадцати.
Само собой, Сусу даже затряслась от смеха и на радостях шлепнула меня по плечу:
– Да ладно? Двадцать два!
Ну вот! Я знал, что она именно так отреагирует.
– Сусу, а давно ты тут работаешь?
Девушка подняла три пальца.
– Три года?
Покачала головой.
– Три недели?
– Три месяца, – сообщила она.
– Она тебе уже давала попробовать тот странный кофе? – спросила Сусу, показав на барную стойку. У Синъянь опять начался приступ ненормального профессионализма: она сосредоточенно считала капли кофе.
Сусу переменилась в лице, уголки рта опустились:
– Я пила тот странный кофе целую неделю. Лучше тебе не огорчать ее.
– А хозяину жаловаться не пробовала?
– Бесполезно. Он только ей доверяет. Слушает все, что она ему скажет, а мои слова пропускает мимо ушей.
– Босс даже к красоткам не прислушивается?
– Хозяин слишком разборчив.
– Это значит?.. – ахнул я, сделав вид, что испугался, и прижал ладонь к груди.
Сусу рассмеялась и тут же перешла в наступление: протянула руку, намереваясь ущипнуть меня за бок. Я сделал шаг назад. Уж кого реально стоит опасаться, так это ее, а совсем не хозяина кофейни.
– Слушай, а почему он все время таращится куда-то за стекло?
Сусу загадочно улыбнулась и, сделав интригующую паузу, проговорила:
– Хо-хо, а ты приглядись-ка повнимательнее.
Синъянь принесла хозяину кофе. Неужели это кофе от лени? И какой же у него вкус? Не придет ли хозяин в бешенство, как берсерк, выпив этот кофе?
Я дал разыграться своему воображению, но ничего такого не произошло на самом деле, хоть и жаль.
Он с довольным видом кивнул:
– Неплохо. Хорошее сочетание крепости и кислотности, и притом выразительный вкус.
Голос у хозяина был на удивление мягким, что никак не вязалось с его лошадиным лицом.
– Это бленд, который я разработала два дня назад, – сказала Синъянь. – Тут смесь кофейных зерен моносорта из трех разных стран – Йемена, Бразилии и Индонезии.
Я не смог удержаться от смеха. Что за «бленд», «разработала» – одни красивые слова, а на деле просто кофе «три в одном».
Синъянь стрельнула глазами в мою сторону, и на ее лице читалось: «Только разозли меня, и тебе конец!»
Взгляд хозяина снова уперся в стекло, куда-то за окно. Проследив за ним, я глянул туда же и увидел, как серый котяра заигрывает с рыжей кошкой. Наблюдая за их забавами, я почему-то вспомнил, как Лэй ухаживал за Чжилин. Он тогда был вылитый кот-самец, дни напролет скакал за ней по пятам вне себя от радости.
После трех посетители вдруг стали прибывать, и все приходили, чтобы выпить кофе. Точнее, чтобы заказать его у Синъянь. Как только они входили в кофейню, то глазами сначала искали Синъянь, а завидев ее, начинали светиться от счастья, как будто увидели звезды на небе.
Столпившись у барной стойки, они общались с Синъянь, как будто находились на приеме у врача китайской медицины. Уловив их настроение, она прописывала им «лекарство» – отбирала кофейные зерна в длинном ряду стеклянных бутылок позади нее.
Мы с Сусу занимались тем, что разносили клиентам чашки с заваренным в воронке черным кофе, по виду и впрямь смахивавшим на традиционный лекарственный отвар, чтобы те могли его «принять».
Понятия не имею, какой вкус у такого кофе без сахара и без молока. Только знаю, что обходится он недешево, а густая черная жижа, по мнению посетителей, блестит совсем как драгоценные камни.
Тут в кофейню забрел еще один гость. Сделав круг по залу, он поднял указательный палец и сказал:
– Чашечку кофе с молоком!
– Вам латте или капучино? – решила уточнить Сусу.
– Чашечку кофе с молоком! – повторил он.
Клиент задал задачку, и Синъянь приняла вызов: она спокойно сварила итальянский черный кофе и в придачу налила молока. Сусу подала ему кофе и молоко в разных чашках. Он одним махом выпил полчашки молока, а потом полчашки черного кофе, затем вылил оставшееся молоко в черный кофе, резко встал, держа по чашке в каждой руке, и начал переливать и взбивать кофе с молоком, будто фокусник на сцене. Его выступление сорвало аплодисменты.
А еще была посетительница, которая попросила особенный кофе с добавками.
– Извините, у нас не бывает кофе с добавками. Не хотите ли попробовать наш странный кофе? – с энтузиазмом предложил я.
– Кофе с добавками! – повторила она безо всяких эмоций.
Синъянь сделала черный кофе с щепоткой корицы и какао-порошка, в довершение ко всему добавив кусочек женьшеневой пастилы. Посетительница получила то, чего желала, и с огромным удовольствием пила свой напиток.
Один совсем молоденький паренек застенчиво попросил:
– Сделайте мне капучино и, пожалуйста, нарисуйте на нем двух маленьких белых кроликов.
Синъянь знала, как сделать красивый узор или рисунок на поверхности молочной пенки, так что и это пожелание она исполнила легко, ведь у нее под рукой были зубочистка и какао-порошок.
Паренек, улыбаясь, взял чашку, а потом долго глядел в нее, как будто ему было жалко пить. Улыбка на его лице становилась какой-то грустной, вдруг по щекам потекли слезы, и он произнес дрожащим голосом:
– Моя девушка так любила белых кроли-ков.
Вот это поворот, обалдеть можно!
После этого случая Сусу рассказала мне, что какое-то время назад паренек приходил в кафе со своей девушкой. Ей нравились белые кролики, и она каждый раз просила Синъянь рисовать их на кофе. Недавно пара рассталась, и теперь парень приходит в гордом одиночестве. Один только вид белого кролика пробуждает в нем воспоминания, и он грустит, то улыбаясь, то плача.
Итак, я стал свидетелем всех этих сцен. Как тут не поверить в существование закона притяжения! «Планета чудиков» являла свою странную силу, притягивая к себе редчайших психов. В общем, я прямо прозрел, наблюдая все это.
В первый день я перепробовал всякого разного кофе со странными вкусами: от лени, от хамства, от дерзости, от презрения к начальству. Вечером по дороге домой у меня возникло ощущение, будто мои ноги оторвались от земли, я взлетел на пару метров и словно парил по воздуху.
В общем, до меня наконец-то дошло, почему посетители заходили в кофейню бесшумно, так что их шагов не было слышно: они «приняли» слишком много кофе. Ну и ну!
Вернувшись домой, я стал жаловаться двум своим сестрам, но те в ответ только смеялись надо мной.
Старшая сестра усмехнулась:
– Вот какие плоды дает тепличное воспитание, даже незначительных трудностей не можешь перенести. Какой же ты после этого мужчина?
А вот это обидно. У меня полно одноклассников, не способных переносить трудности. Можно подумать, они не мужчины? В нашей семье мужчины слушаются женщин, и при таком матриархате сын всегда в положении слабого. Вот бы и мне в следующей жизни родиться женщиной!
Вторую сестру интересовала только ее хорошая подруга:
– Синъянь проработала в кофейне три года и прекрасно себя зарекомендовала. Она даже завоевала множество наград на конкурсах бариста. Молодчина!
– Пф! Тоже мне молодчина. Только и умеет, что продавать свой кофе «три в одном».
– Какой еще «три в одном»?
– Да просто смешала кофейные зерна разных сортов в одну кучу и говорит, что разработала, типа, кофе «три в одном». А ты в курсе, что у твоей подруги в голове – пусто? И вообще, она двуличная и наслаждается тем, что роет яму другому…
Чем больше я ругал Синъянь, тем радостнее улыбалась вторая сестра. Можно подумать, это здорово, если у твоей подруги в голове вместо мозгов ноль без палочки.
– Ну давай, давай, – без конца подначивала она, – я слушаю.
Короче, мне ничего не оставалось, как самому замолчать.
Вторая сестра тоже, как и Синъянь, больная на всю голову.
5
В полдень в кофейне посетителей кот наплакал.
Я стою без дела, скучаю по своим друзьям, уехавшим в путешествие. Где они, что делают сейчас, думают ли обо мне хоть чуточку?
– Добро пожаловать! – звонко пропела Сусу.
Глянув на дверь, я увидел курьера.
Он выгрузил товар и собрался уходить, но тут снова раздался певучий голос Сусу:
– Спасибо, что заглянули!
Сегодня ей приходилось так «петь» уже несколько раз. Почтальон принес почту, женщина из соседнего дома забежала воспользоваться туалетом, турист зашел спросить дорогу. И каждый раз она, как настоящий профессионал, выдавала одним и тем же голоском: «Добро пожаловать!», «Спасибо, что заглянули!»…
Я стоял и думал, какая же Сусу все-таки странная. Захотелось даже посмеяться над ней, но тут заметил, как Синъянь закатила глаза, и сразу же взял себя в руки: принялся заученно выкрикивать в один голос с Сусу: «Добро пожаловать!», «Спасибо, что заглянули!»…
В итоге доигрался, и в качестве ужасного наказания мы с Сусу получили по чашке странного кофе.
Я был так расстроен, что подвел Сусу, но девушка и не собиралась винить меня, вместо этого она спросила:
– Ну зачем ты ее злишь?
– Я же у тебя учусь, чтобы ей досадить.
– Учись хорошему, а не плохому. Я в свое время недоучилась, хотя много возможностей было, все мимо. А теперь уже поздно об этом сожалеть. Порой думаю, что живу как робот, и чувствую только усталость от жизни, ни капли радости, – вздохнула она.
Слова Сусу прозвучали так глубокомысленно, что я понял только половину, но я все-таки решил выпендриться и утешить ее:
– Роботом тоже быть круто! Сейчас на каждом шагу искусственный интеллект, даже в кафе его внедряют. Например, робот-официант, робот-повар, даже робот-менеджер, робот-водитель, а еще робот-ведущий. В будущем вокруг нас будет столько роботов, что жить они станут лучше, чем люди.
– Вещаешь как по писаному! – Сусу наградила меня улыбкой.
– А ты как думала! – ответил я, самоуверенно приподняв подбородок.
– Девушка у тебя есть?
Опять этот занудный вопросик. Я мотнул головой.
– Ты ведь симпатичный, наверняка девушки тебе прохода не дают?
– На данный момент мне пять девушек признались в любви, но я пока не решил, какую выбрать, – со страдальческим видом произнес я.
Она чуть заметно улыбнулась, и ее левая рука опять ловко потянулась ко мне, исподтишка хлопнув по плечу.
– А ты? У тебя-то парень есть?
Она вдруг ослабила воротник блузки и двусмысленно ответила:
– А ты глянь!
На шее виднелись засосы, смахивающие на цветочки. Изобразив смущение, я произнес:
– Какие лютые у тебя дома комары! Так они, чего доброго, у тебя всю кровушку высосут!
– Ха-ха-ха! Ну ты и миляга! – покатилась со смеху она.
День за днем я старался разозлить Синъянь. Хлопотное это дело, особенно если ты оказался на месте подчиненного. Но меня проблемы не страшили. Мне надо было методично, настойчиво создавать как можно больше хлопот, чтобы вконец вывести ее из себя и чтобы она захотела отделаться от меня поскорее. Если Синъянь меня уволит, то вторая сестра ничего не сможет с этим поделать.
Только почему-то выходило как раз наоборот. Все мои проделки результата не приносили, и вместо желанной цели я получал только чашку за чашкой странного кофе. Он был ужасно противный, как будто каждая порция обладала своим очень специфическим вкусом. Кислый до того, что сводит челюсть, или сладкий до приторности, или горький как лекарство, которое ни за что на свете не проглотишь. А еще острый кофе, от которого из глаз брызжут слезы, прошибает пот и пересыхает горло. Перепробовав весь этот кофе, я, кажется, врубился, почему люди используют выражение «сладости и горести жизни», когда говорят о превратностях судьбы.
Сусу опаздывала почти каждый день и всегда приходила в блузках с высоким воротником, а я продолжал подтрунивать над тем, какие лютые у нее дома комары, прямо настоящие вампиры.
От моих шуточек у нее на лице появлялась радостная улыбка, как будто, если вампиры пьют твою кровушку, это чуть ли не счастье.
Сусу была простодушная, так что мои остроты ее только веселили. Вообще-то мы здорово с ней сработались, но вот незадача: прошло несколько дней, и Сусу больше не приходила.
Когда Синъянь сообщила, что Сусу уволилась, моей первой реакцией было схватиться рукой за шею и брякнуть:
– Ай! Ее до смерти искусали вампиры?!
– Что-что? – озадаченно произнесла она.
Я тут же сменил тон, обрушив на нее все негодование:
– Вот это точно ты ее довела, она и ушла, да?
Одарив меня своей привычной улыбкой, Синъянь начала засыпать вопросами:
– Окна уже протер? Пропылесосил? Со столов вытер?
Коварно пряча яд за улыбочкой, она превзошла саму себя, а мне оставалось только поджать хвост и приняться за работу.
После ухода Сусу я чувствовал себя потерянным, и то, что я теперь занял ее место, меня здорово расстраивало. Я взял бумагу и нарисовал четверку монстров – троих монстряков и одну монстряшку. Правда, на рисунке я был намного красивее, чем на самом деле, и уж точно намного симпатичнее хозяина.
Вечером, вернувшись домой, я сел отдохнуть и еще не успел как следует нагреть себе место на диване, как раздался звонок. Это была Синъянь.
– Скорее приходи в кофейню! – Ее слова звучали как приказ.
– Прямо сейчас?
– Да.
– Ну не… – даже не успел договорить, как она уже бросила трубку.
«Да что она вообще творит? Думает, что вот так по первому вызову побегу исполнять любой ее каприз?» – тихо прошипел я прямо в телефон.
Так что решил забить на это и дальше, сидя на диване, смотреть телек. Но почему-то никак не мог сосредоточиться. В голову лезли разные мысли, одна хуже другой.
Не опасно ли ей одной оставаться в кофейне?..
Раз Синъянь так срочно меня вызвала, может, что-нибудь случилось?..
А что, если она так и будет ждать меня до бесконечности?..
Беспокойство усиливалось, как будто вот-вот должно произойти что-то плохое. Я вскочил с дивана и бросился на улицу, даже не переодевшись.
Первый раз девушка звала меня куда-то ночью. Проклиная в душе все на свете, прибавил газу, чтобы ехать быстрее. Такое поведение я оправдывал тем, что помогать людям – это благородно.
В конце концов, благородство – одно из моих достоинств.
От дома до кофейни недалеко, можно добраться за каких-нибудь десять минут. Я остановил мотоцикл под навесом. У дверей по-прежнему возлежала рыжая кошка. Завидев меня, она протянула «мяу!».
Распахнув дверь, я вошел. Внутри не было ни души.
Это, типа, снова розыгрыш?
Только я собрался крикнуть, как раздался голос Синъянь:
– Ты уже пришел? Я тут, иди сюда!
С какой стати она просит меня зайти в заднюю комнату?
Не к добру, когда холостой мужчина и незамужняя женщина остаются вдвоем в одной комнате.
Я колебался, сердце бешено забилось.
– Заходи, давай быстрее! – торопила Синъянь.
Стиснув зубы, я вошел, огляделся и увидел, что она обжаривает кофейные зерна. С облегчением выдохнул, в душе ругая себя за грязные мысли.
– Ты меня позвала, чтобы показать мне это шоу?
– Обжаривать кофейные зерна тоже часть твоей работы, так что давай-ка посерьезнее. Иди сюда, будешь помогать.
– Только не забудь заплатить потом за сверхурочную работу.
Следуя указаниям, я засыпал кофейные зерна в емкость до краев и поставил ее в ростер – машину для обжаривания кофе.
Синъянь установила температуру нагрева на сто восемьдесят градусов, и вскоре зерна начали «взрываться», издавая треск, похожий на хруст ломающихся веток.
– Слышишь? Кофейные зерна плачут, – с детским восторгом произнесла она.
Ну раз Синъянь понесла такую чепуху, я решил ее напугать:
– Кофейные зерна не успокоятся после смерти, и кофейный призрак придет к тебе этой ночью!
– Чуть погодя они будут громко-громко плакать и начнут скакать. – Взяв несколько зерен на пробу, она добавила: – Смотри! Это первый крэк: легкая степень обжарки дает кофе светлой обжарки, а вкус с кислинкой. Еще пару минут, и начнется стадия второго крэка. Тогда получится кофе темной обжарки, зерна станут темно-коричневыми, шоколадными.
Какая-то светлая и темная обжарка, первый или второй крэк – да мне по барабану. Синъянь довольно сощурилась, и я наконец-то понял, как выглядит человек, влюбленный в кофе до умопомрачения.
Через несколько минут кофейные зерна запрыгали еще быстрее, затрещали, будто брошенные в костер поленья. Аромат тоже стал другим: из легкого превратился в густой и насыщенный. Мне такой понравился, и я шумно втянул его носом пару раз.
Обжарив кофейные зерна, Синъянь высыпала их ровным слоем на большой поддон и включила вентилятор, чтобы охладить. Обжаренные зерна раздулись и сделались блестящими.
– С пылу с жару у них точно самый яркий вкус, – сказал я и выжидающе поглядел на Синъянь.
– Не хочешь чашечку?
– Хорошо!
Она заварила кофе методом пуровер, пролив его через фильтр. Всего пара минут, и напиток готов. Я сделал глоток и разочарованно нахмурился. Кофе не то чтобы противный, но вкус у него странноватый.
– Ты неправильно что-то сделала, вот и кофе после обжарки у тебя какой-то не такой! – выпалил я.
Синъянь кивнула и деловито сказала:
– Так и есть. Проблема в том, что это только что обжаренные зерна.
– А чего ж ты тогда предложила пить этот кофе? – закатил глаза я.
– Если бы ты не попробовал, то как бы понял, что существует такая проблема? Чтобы стать бариста, тебе надо все узнать о кофе и испробовать вкус кофейных зерен на каждом этапе. Свежеобжаренные зерна имеют неприятный вкус, потому что почти вся влага испарилась, произошла карамелизация и реакция Майяра, сахар и кислоты расщепились, поэтому после обжарки кофе не сразу раскрывает свой лучший вкус и аромат.
– А можешь объяснить это по-человечески, на понятном языке? – перебил я Синъянь.
Она не рассердилась, только улыбнулась:
– Если по-человечески, то свежеобжаренные кофейные зерна похожи на наивного подростка с пустой головой и ребяческим упрямством, у которого кроме внешности нет внутреннего содержания, и ему требуются годы, чтобы вырасти. Кофейным зернам тоже нужно время, это называется стадией воспитания зерен.
Не знаю, мне только показалось или Синъянь и правда ехидничает надо мной? Зевнув, я сказал:
– Кофейным зернам нужно время на воспитание, а мне нужно время на сон. Если задание выполнено, можно мне уже пойти домой?
– Домой? Сначала обжарь кофе, который лежит на столе, и можешь возвращаться к себе.
На столе покоилось несколько мешков с зернами – работы минимум на пару часов. Я не стал раздумывать и сразу дал от ворот поворот:
– Не буду я этого делать!
– Извини, но выбора у тебя нет, – с усмешкой произнесла она, скрестив руки на груди.
Улыбка Синъянь была как летящий нож – она угодила прямо в сердце, так что мне оставалось только истошно вопить от боли.
В тот вечер мне стало казаться, что я вернулся в начальную школу, в тот самый день, когда учитель наказал меня и оставил в классе. Я обжаривал зерна, а Синъянь стояла рядом, все контролируя. Кофейные зерна плакали снова и снова, оглушая меня, от светлой до темной обжарки, меняя цвет со светло-коричневого до темно-коричневого, с треском лопаясь на разных стадиях прожарки, давая разные оттенки аромата. Все эти впечатления заполнили мою голову.
Когда я вернулся домой, наступила уже глухая ночь. От усталости я даже не стал мыться, свалился на кровать и тут же уснул.
Наверное, из-за всего пережитого мне всю ночь напролет снились «кофейные сны»: зерна врывались в мой сон с плачем и криками, собираясь прикончить меня. Я бежал и бежал, но спасения не было, а тут вдруг еще нарисовалась улыбка Синъянь. Внезапно очнувшись ото сна, я обнаружил, что уже рассвело.
6
День за днем я крутился как заведенный в кафе, подавая разный кофе и забирая подносы с грязными чашками. Мыл посуду, подливал воды в графины, брал деньги и возвращал сдачу. Даже не заметил, как проработал официантом уже две недели, и оказалось, что я даже подхожу на эту роль.
Наступило Рождество, потом настало время новогодних праздников[2], и вот уже на календаре первые дни нового года. Мир вокруг продолжал веселиться на всю катушку, а в кофейне «Странник» по-прежнему было тихо. Никакой лишней суеты, елки или рождественских гимнов, как будто все праздничные хлопоты были каким-то посторонним делом.
Проводя все время в кофейне, я и сам понемногу привык к здешнему стилю работы и ритму жизни, как и ко всевозможным чудакам. Я придумывал гостям прозвища, будто навешивал ярлыки: Астролог, Одинокая Тетушка, Чудачка-водоросль, Кролик и все в таком роде. Стоило им войти, и я про себя именовал их так и этак.
Как-то вечером, когда посетители один за другим разошлись, в кофейне остался один только чокнутый старик.
Он подозвал меня, и я сразу спросил:
– Вам принести счет?
Старик поднял указательный палец вертикально, показывая тем самым, что хочет еще чашечку кофе. Прикинувшись дурачком, я подлил ему воды в стакан. Он уставился на меня так, словно у него вот-вот случится сердечный приступ, а я показал на окно и сказал:
– Смотрите! Кажется, дождь собирается.
За окном уже не было видно солнца, небо заволокло темными тучами, слышались раскаты грома, сверкнула молния.
Только тогда чокнутый старик наконец перестал настаивать на новой чашке кофе. Пробормотав себе что-то под нос, он достал бумажник, чтобы расплатиться.
В следующую минуту с неба ливануло так, что старик не смог бы уйти, даже если бы захотел.
Тут ко мне обратилась Синъянь:
– Я пойду в подсобку проверить товар, а ты смотри в оба за кофейней.
Мне неохота было следовать ее указаниям, да и зачем присматривать за кофейней? Шел такой сильный дождь, что вряд ли стоило ждать посетителей.
Как только ливануло, мир за пределами кофейни погрузился в хаос. Деревья гнулись и падали, дорогу начала заливать вода. Пешеходы с зонтиками метались по улице, бродячие собаки прятались под карнизами и дрожали. Мыши повылезали из нор и принялись рыться в мусоре прямо под дождем. Рыжая кошка куда-то запропастилась, и я никак не мог понять, где она спряталась.
Девушки без зонтов, в юбках в цветочек, смущенно бежали под дождем, промокнув до нитки как мокрые курицы, и от одного их вида меня разбирал смех. Все-таки какой бы симпатичной ни казалась девушка, под проливным дождем ей не скрыть свое истинное обличье.
Чокнутый старик набросил на плечи плащ и уже собрался уходить, но я его остановил:
– На улице такой ливень, может, переждете тут?
Старик отрицательно покачал головой, толкнул дверь, перешел через дорогу и медленно побрел по другой стороне улицы. Вдруг налетел страшный порыв ветра, повалил несколько велосипедов, подхватил красный дорожный конус, повертел им в воздухе и швырнул чокнутому старику прямо в голову. Обхватив ее руками, старик повалился на землю. Я тут же рванул к нему. Когда подбежал поближе, передо мной замаячило его залитое кровью лицо, и от этой ужасной картины мои ноги подкосились, так что я опустился на колени.
Я встал, стараясь не смотреть на лицо старика. Вытянув руки, обнаружил, что мои ладони все в крови.
– А-а! – заголосил я и снова упал на колени.
Проклиная себя за малодушие, пробовал встать, изо всех сил напрягая спину, и тут перед глазами возникла пара рук. Подняв взгляд, я увидел Синъянь.
Она помогала старику, поддерживая его правой рукой, а меня подхватила левой. Синъянь действовала четко и решительно, прямо как киношная супергероиня. С ее помощью мы со странным стариком снова оказались в кофейне.
Я был в таком раздрае, что не мог поднять головы. Как же стыдно! Пытался спасти человека, а в итоге сам оказался спасенным. И хуже всего, что помогла мне девушка.
В кофейне у чокнутого старика продолжала идти кровь, залила все лицо, прямо жуть. Встав поодаль, я с тревогой спросил:
– Может, полицию вызвать? Или скорую?
Синъянь, зажимая рану на голове у старика, повернулась ко мне:
– Быстро сбегай за аптечкой!
– Ага, – отозвался я и рванул на кухню.
Там я достал из шкафа пластиковый ящик первой помощи. Потом, прикинув, что к чему, открыл холодильник и взял из морозилки лед.
– К ране хорошо бы холодное приложить, – вернувшись, сказал я.
– Ни в коем случае, иначе может образоваться кровоподтек. – Она открыла аптечку и принялась останавливать кровь.
– Дедушка, вы меня слышите? – обратилась Синъянь к старику.
Тот кивнул, но потом отмахнулся и вяло пробормотал:
– Все нормально, ничего!
– Столько крови потеряли, а говорите «ничего»! – заметил я.
– Кровь остановилась. Сейчас я отведу вас в больницу.
Синъянь помогла старику встать, поддерживая его под руки, и перед уходом не забыла дать указание:
– Ты пока отмой следы крови на полу.
Посмотрев вниз, я наткнулся взглядом на кровь, и мои колени опять задрожали.
Синъянь со стариком ушли, а я с большим трудом все вымыл, но сил почти не осталось. Вскоре она возвратилась в кофейню одна, и я с беспокойством спросил:
– А старик?
– Проводила его домой.
Абсолютно спокойно, как будто вообще ничего не произошло, Синъянь отошла в подсобку, а вернулась уже в чистой одежде. Бросив мне какие-то вещи, сказала:
– Это рубашка хозяина. Ты надень пока, а то заболеешь.
Рубашка оказалась мне велика, в плечах – просто огромная, а еще выглядела уродливо и жутко старомодно. Синъянь посмотрела на меня, поджала губы и усмехнулась. Наверняка подумала: «Да, этот парень никуда не годится».
Я не находил себе места, хотелось провалиться сквозь землю. Ну и неудачный же денек: столько раз облажался, ударил в грязь лицом перед Синъянь, все свое обаяние растерял. И как мне теперь в глаза ей смотреть?
Синъянь протянула мне чашку кофе с молоком и ласково сказала:
– Выпей, это успокаивающий кофе.
Я сделал глоток, и моему продрогшему телу стало теплее.
Чтобы сохранить лицо, я заговорил, стараясь звучать как можно увереннее:
– Хотел помочь старику, выбежал на улицу, но там так скользко! Кто ж знал… Ну я и поскользнулся два раза. А когда ты появилась, я решил уступить тебе и позволить спасти человека.
– Правда? – Улыбка на ее лице становилась все шире.
– Конечно! Ну и как? Быть супергероиней здорово? Опьяняет, наверное, как будто крылья выросли за спиной?
Я продолжал нести самоуверенную чушь, и тут Синъянь по-настоящему разобрал смех. Пришлось смеяться вместе с ней, но думал я лишь о том, что теперь дела мои совсем плохи.
Вернувшись домой, я рассказал сестрам о том, что случилось вечером, только герой в этой истории поменялся: на месте Синъянь оказался я сам. Старшая сестра смерила меня подозрительным взглядом:
– Ты у нас, значит, герой, который красавицу спас?
Но тут же криво усмехнулась:
– Братец, хорош сочинять! Да ты с детства больше всего боялся крови. Ты же от одного ее вида сразу в обморок падаешь. А тут вдруг ни с того ни с сего трусливый мишка сделался героем?
7
На другой день чокнутый старик появился в кофейне с толстой марлевой повязкой на голове, и выглядел он, прямо сказать, неважно.
Я подал ему кофе и как можно любезнее произнес:
– С таким ранением – и пить кофе? Может быть, откажетесь пока от этой привычки?
– Тут ведь кофейня, а ты убеждаешь посетителя отказаться от кофе?
Он крепко сжал чашку, точно опасаясь, что я у него ее отниму.
– Не будьте так упрямы. Мой отец говорит, что кофе пить вредно. Особенно детям и старикам. Ну, там, сердцебиение ускоряется, ночью не уснуть.
Его лицо вдруг смягчилось, и он неожиданно разговорился:
– Я с двенадцати лет кофейком увлекаюсь, пью ежедневно хотя бы по чашечке. Если хотя бы раз пропускаю, то чувствую себя, точно заболеваю. Мне в прошлом многие советовали отказаться от кофе, но я так и не смог. А нынче стар уже, тем более не хочу. Я слушаю свое сердце, а оно говорит мне, что, будь то полезно или вредно, кофе останется любовью всей моей жизни.
Речь чокнутого старика походила на признание в чувствах, и я просто не смог удержаться от смеха:
– У вас с кофе такая любовь? Смешно!
Тут его романтический настрой сменился недовольством:
– Да где тебе понять! Все равно что метать бисер перед свиньями!
Я пожал плечами и посмотрел в окно, на небо. Вот только сегодня жарило солнце, и дождя, кажется, не планировалось.
Стоило мне вспомнить вчерашнюю сцену под дождем, как перед глазами снова возникла супергероиня с ее доблестным видом. Я перевел взгляд на барную стойку, где Синъянь сосредоточенно считала капли кофе, и слабый солнечный свет падал на ее лицо, образуя вокруг головы мягкий ореол. Я прямо засмотрелся, и непонятное, странное чувство вдруг охватило мое сердце.
После того как я наклеил на Синъянь ярлык супергероини, моя враждебность к ней мало-помалу сменилась уважением. Помню, когда она подхватила меня на улице, я ощутил тепло ее ладони, как будто от нее исходила какая-то сила. За обыкновенным высокомерием и двуличностью я увидел другое – готовность прийти на помощь. Теперь сложно отрицать тот факт, что женщины бывают разносторонними, а характеры у них – изменчивыми.
Со стереотипами нужно распрощаться, чтобы совершать новые открытия. Я разглядел в Синъянь кучу достоинств. К примеру, она любит кофе так же, как я обожаю молочный чай с тапиокой, – а я жить без него не могу.
А еще Синъянь безумно любит работу, и видно, что ей она приносит радость. Синъянь вообще в кофейне чувствует себя как дома, а кофейные зерна лелеет как своих малых деток. У нее работа полностью встроена в жизнь. Будь то рабочий день или выходной, она каждый день проживает в атмосфере, наполненной кофе.
Синъянь требовательна во всем, будь то еда, мебель, посуда, даже подставки для чашек. Она внимательна к мельчайшим деталям. Синъянь умеет хорошо разбираться в психологии и всегда уделяет внимание посетителям, давая им почувствовать тепло и заботу.
К котам она относится так же хорошо, как и к людям, не забывая каждое утро кормить рыжую кошку. В чем я всегда был уверен, так это в том, что тот, кто любит животных, – точно добрый человек.
Синъянь всегда знает, когда награждать, а когда наказывать. Если хорошо справляешься с работой, она угощает тортиком, ну а если где-то напортачил, то принимай из ее рук странный кофе. В последнее время я часто получаю награды, и это точно значит, что я делаю успехи. Мы и друг с другом стали общаться как-то гармоничнее. По крайней мере, получая от нее указания, я перестал косить под глухонемого. Ее привычная усмешка теперь напоминала мне нежный лунный свет.
Последние несколько дней хозяин не появлялся в кофейне.
Я поинтересовался у Синъянь:
– Хозяин куда-то запропастился. Может, в полицию сообщить?
– Брось глупости нести! – Она метнула сердитый взгляд в мою сторону.
– Да я волнуюсь, кто мне теперь зарплату в конце месяца выдавать будет. Куда хозяин делся-то?
Синъянь оставила меня без ответа, но на губах ее появилась престранная улыбка.
– Уехал в путешествие?
Она покачала головой.
– Поехал родственников навестить?
Улыбнувшись, Синъянь снова покачала головой.
– Или его бросили, и он теперь не хочет никого видеть?
На мгновение она опешила, но потом быстро замотала головой.
– Ага, вот я и угадал!
– Нет! – сказала Синъянь и тут же сменила тему: – Хватит сплетничать о боссе, пойдем лучше со мной.
– Что, опять странный кофе пить? И какой вкус на этот раз? Кофе для сплетников?
Не знаю, привык к этому, что ли. Мало-помалу я смирился с необычными ароматами странного кофе, даже стал предвкушать, насколько странным он будет на этот раз.
Она подвела меня к кухонному шкафу и торжественно произнесла:
– Ты уже научился обжаривать кофейные зерна. Начиная с сегодняшнего дня я буду учить тебя, как заваривать кофе.
Шкаф был заставлен бутылочками с зернами. У меня разболелась голова, когда я это увидел. Мне захотелось убежать далеко-далеко, но Синъянь удержала меня одной рукой:
– Я согласна его учить, а он думает сбежать? Вот неблагодарный! Да знаешь ли ты, сколько народа выстраивается в очередь, чтобы научиться у меня заваривать кофе?
Делать нечего: раз сбежать не получилось, остается покориться и смириться.
По утрам, когда посетителей в кофейне было мало, Синъянь стала учить меня, как распознавать разные виды кофе и как их заваривать вручную.
– Приготовление кофе – настоящее искусство. Тут на многое надо обращать внимание: степень помола, температура воды, скорость заваривания, какая струя воды и так далее. Разные способы приготовления влияют на вкус кофе в чашке, и как раз в этом заключается самое интересное в заваривании кофе вручную.
Я не понял ничего, да и не хотел понимать, о чем она говорит. Состроив кислую мину, протянул:
– У меня все в порядке с внешностью и умом, а еще я смелый. Но вот в искусстве я ни капельки не разбираюсь.
– Не волнуйся, я тебя научу, – чуть заметно улыбнулась она. – Ты, главное, смотри, как я буду делать, а потом повторяй в той же последовательности.
Синъянь высыпала из стеклянной бутылки необходимое количество кофейных зерен, смолола их в порошок, взяла бумажный фильтр, положила его в керамическую воронку, взяла кофейник из нержавеющей стали, промыла фильтр горячей водой, затем слила горячую воду из чашки.
Я повторил за ней все, шаг за шагом.
Потом она засыпала молотый кофе в воронку, стараясь сделать это как можно более равномерно, и стала медленно проливать воду сквозь слой кофе. Молотый кофе набух, а Синъянь лила воду, водя рукой против часовой стрелки. Она двигалась от середины наружу, а затем обратно, так что по кругу вернулась к центру.
– Пролив начинай с самой середины, выбери центральную точку. Воду следует лить непрерывно, при этом горячая струя не должна попадать на фильтровальную бумагу, иначе это повлияет на экстракцию и разбавит кофе.
Я попросту слепо повторял все ее движения: поднял кофейник и стал осторожно лить горячую воду. Глядя на то, как кофе капля за каплей стекает в чашку, даже почувствовал прилив радостного возбуждения. Когда все было готово, я пригубил своего кофе, сваренного вручную, и испытал разочарование. Наверное, этого следовало ожидать.
– Он горький и вяжущий, наподобие отвара из традиционной китайской медицины. Что-то я совсем не чувствую тут искусства приготовления кофе.
Синъянь дала мне свою чашку:
– А теперь попробуй кофе, который я заварила.
Я пригубил и удивленно сказал:
– Твой горький, но в нем чувствуется сладость. Будто картина художника, которому удалось найти радость даже в страдании.
Мои слова ее развеселили.
– У разных людей при ручном заваривании вкус будет неизбежно получаться разным, тут проявляется индивидуальность. При этом чашка кофе, сваренного вручную, для ста разных посетителей будет иметь сто различных оттенков вкуса, преображаясь во рту у каждого. Самое замечательное в кофе – это его переменчивость. Даже я не смогу каждый раз готовить его с абсолютно идентичным вкусом.
– Так вот почему твой кофе такой странный. То напоминает микстуру от кашля, а то мыльную воду. Но в последнее время вкус, кажется, изменился, стал слаще, даже чем-то напоминает молочный чай с тапиокой.
Синъянь сердито посмотрела на меня. Мне показалось, что сейчас меня обругают, но она лишь улыбнулась краешком рта.
А я так и стоял как болван, глядя на Синъянь. Как интересно, оказывается, меняется женское личико, даже смотреть приятно. Вот и Лэй говорит, что у девушек так незаметно скачет настроение, что даже он не рискнет определить по выражению лица, о чем они думают.
Следующие несколько дней Синъянь обучала меня различным кофейным премудростям и даже рассказала, как заваривать тот «бленд», который сама разработала. Значит, смесь кофейных зерен разного происхождения дает новый вкус. Я старался записывать каждое сказанное ею слово, а еще забил себе голову названиями и вкусовыми оттенками десятков сортов кофейных зерен. Чтобы доказать Синъянь, что я чрезвычайно умен, старался добиться непревзойденных результатов.
Однажды, когда она снова разрабатывала какой-то новый бленд, я стоял рядом. Смотрел за ее работой, а потом не удержался и спросил:
– Ты же окончила химический факультет, а почему тогда решила работать в этой кофейне?
– А тебе не кажется, что заваривание кофе сильно напоминает химический эксперимент?
– Ты уверена? – Почему-то у меня в голове эти два дела никак не связывались друг с другом.
– На химическом факультете надо использовать разные вещества и преобразовывать их в другие вещества. Я же применяю теорию химического воздействия при обжарке и заваривании кофе, а это можно рассматривать как прикладную область химии.
– Тебе не кажется, что это объяснение немного притянуто за уши? Может, просто стоит признать, что тебе нравится быть бариста?
Она засмеялась:
– Еще в старших классах я полюбила пить кофе. Даже мечтала открыть свою кофейню. А потом я случайно попала в это заведение под названием «Странник», где хозяин сам обжаривал кофе. С тех пор я с головой ушла в кофейную сферу.
Для Синъянь работа была в радость. А моя вторая сестра пашет только ради денег. Как они непохожи!
Я посмотрел на Синъянь:
– Моя сестра часто приводит друзей домой. Кажется, тебя я раньше никогда не видел.
– На самом деле мы виделись, и не раз.
– Да ладно? Где? – У меня в памяти это не отложилось.
– В первый раз в позапрошлом году, в ночь перед Рождеством. Мы с подругами всей компанией были у вас дома. Одна девушка тогда не могла найти туфли, а ты еще вызвался помочь и бегал, искал по разным этажам.
– А! У нас там живет непослушный мальчуган, который обожает прятать чужую обувь. В ту ночь я обыскал пролеты на пяти этажах, прежде чем нашел ее туфли.
Она взглянула на меня с одобрением:
– Во второй раз твоя сестра забыла дома очень важное домашнее задание. Она попросила тебя помочь. Ты примчался в университет на мотоцикле. Мы с ней стояли у входа и ждали тебя. Она у тебя безбашенная, и ты такой же, даже забыл шлем взять с собой, так и поехал.
– Хорошо еще, что в тот раз не нарвался на полицию, – сорвалось у меня с языка.
– А в третий раз, когда я пришла к вам домой, прямо у меня на глазах ты чуть не утонул в бассейне.
– Что?! Ты все видела?! – воскликнул я.
Решил спасти ребенка, прыгнул в бассейн и совсем забыл, что сам не умею плавать. Надо же было так облажаться. Как бы я хотел, чтобы весь мир забыл об этом.
– А помнишь, что первое ты сказал, когда тебя вытащили из бассейна? – Она пристально смотрела на меня.
Я покачал головой. В тот раз я испугался до смерти, разве мог помнить, что тогда говорил?
– Ты спросил: «Ребенка уже спасли?»
– Это я так спросил? Даже не помню, честное слово. Только знаю, что это стало мне уроком, больше не буду строить из себя героя, – привычно взъерошив волосы на затылке, я горько усмехнулся.
Она улыбнулась краешком рта и нежно блеснула глазами.
8
Сегодня я ранняя пташка: еще и десяти не было, а я уже прилетел в кофейню.
Внутри было темно: кажется, я пришел первым. Вытащив ключ, я отпер дверь и вошел в зал. И только я собрался включить свет, раздался странный звук.
У-у-у… У-у-у-у-у…
Я замер и прислушался. Источник странного звука находился где-то позади барной стойки. Это было похоже на хныканье маленького зверька или вой привидения в фильме ужасов. Короче говоря, обычный человеческий голос это точно не напоминало.
Чтобы как-то подбодрить себя, я крикнул:
– Кто там?
Хныканье стало тише и, наконец, исчезло.
Схватив зонтик у двери, чтобы придать себе храбрости, я боязливо шагнул вперед и присмотрелся: в углу что-то большое свернулось калачиком.
Я разинул рот, глаза округлились. И я бы не так удивился, если бы увидел животное.
Хозяин кофейни?
Спрятав голову между колен, он печально плакал, слегка вздрагивая. Я стоял как болван, не зная, что делать дальше.
Подойти к нему и постараться утешить, типа: «Босс, вам плохо? Не плачьте!»
Или лучше сделать вид, что не заметил его?
И пока я так стоял, не смея шагнуть ни вперед, ни назад, кто-то схватил меня рукой и потащил на улицу.
Оказавшись снаружи, я увидел, что это была Синъянь. Сам не свой, я с тревогой спросил:
– Видела, ты… видела?
– Ничего я не видела! – Она посмотрела на меня, мол, ничего особенного в кафе не происходит.
– Ты что, ослепла? Там босс рыдает, не видела? Да еще так жалостно. Что случилось-то?
– Это не твое дело.
– Не мое дело? Можно подумать, твое дело. Вау! Это ты, что ли, его довела?
Видно было, что Синъянь не собирается мне ничего рассказывать. Вместо этого она перевернула на двери табличку, поменяв «ОТКРЫТО» на «ЗАКРЫТО».
– Эй! Сегодня не работаем? Значит, могу отчаливать домой?
Я был вне себя от радости и уже повернулся, собираясь уйти, но она схватила меня за руку:
– Размечтался! Ну-ка, давай за мной!
Она завела машину хозяина, а мне оставалось только плюхнуться рядом на переднее сиденье.
– И куда поедем?
– Смотреть на утреннюю звезду, Аврору!
– Ух ты! Лафа-то какая, вот это я понимаю, работа: раз начальник грустит и плачет, значит, сотрудник так запросто может сесть за руль его машины и погнать смотреть на звезды. Прикольно было бы, если бы он так каждый день рыдал, да?
Меня все происходящее веселило, и я продолжал болтать. Кажется, Синъянь это стало раздражать, и она решила меня припугнуть:
– У тебя прямо гипнотический голос, если я случайно задремлю, то…
Ладно, думаю, проявлю такт и помолчу пока.
Мы подъехали к многоэтажному зданию в центре города. Повсюду висела реклама кофейной выставки, и я понял, что угодил в ловушку. Кинув на нее взгляд, сказал:
– Ты же говорила, что поедем на утреннюю звезду смотреть!
– Вот именно! На этой выставке более ста участников, можно увидеть не только бариста и поставщиков кофе со всего мира, но и новейшие кофемашины для приготовления эспрессо, инновационные концепции приготовления кофе, разнообразные сорта ценных кофейных зерен. Для меня это и есть сияющие звезды, – выдала Синъянь, многозначительно вскинув брови.