Иногда ловеласы возвращаются

…

Ранее рассказ публиковался под другим псевдонимом.

Милана возвращалась с работы и увидела картину, которую и представлять перестала: Игорь, бывший мужчина, сидел у подъезда, глядя перед собой, с букетом ее любимых лилий. Была у девушки и вторая фантазия, менее благородная: иногда она воображала, как встретит его несчастным, а лучше – валяющимся в канаве!

В период острой обиды и злости после его ухода, эти картинки шли одна за другой: то Милана представляла, как Игорь вдруг осознает, что потерял истинное сокровище, бегает за ней, а потом, получив ее торжествующе «Не люб ты мне больше!», спивается, тихо и бесславно.

Униженное самолюбие – оно такое.

Впрочем, последние несколько месяцев Милана о нем практически не думала. Простить, подавить внутреннюю агрессию к нему не получилось, она просто старалась не касаться их отношений в воспоминаниях. Год с лишним психологических терминов, форумов, посвященных психопатическим личностям, советов, осознание (во многом благодаря подруге Лере): на неудаче свет клином не сошелся. Только начала дышать свободно, как вдруг… Игорь ворвался в ее жизнь пару дней назад. Где-то достал новый номер телефона, одолевал звонками, предлагая встретиться поскорее. Передавал ей цветы с трогательными записками. Дважды – вчера вечером и сегодня утром. Теперь и новый адрес выведал!

– Милана! – он улыбнулся, как ни в чем не бывало. – Здравствуй.

– Адрес-то мой новый ты где достал? – Милана не знала, как себя вести.

– Ищущий – да обрящет. Давай съездим куда-нибудь, поговорим… – он волновался не меньше Миланы, говорил сбивчиво, прятал глаза. Так несвойственно самоуверенному красавцу Игорю! – Милан, ты, наверное, думаешь, что я сейчас одинок и звоню всем бывшим женщинам для того, чтобы время скоротать?

Именно так девушка и полагала. Этим же объясняла звонки Игоря подруга и соседка по съемной квартире Лера Зайцева, выводившая ее из депрессии.

– Сейчас у меня нет отношений, но приглашаю я тебя не для того, чтобы мы снова в постели оказались. Просто… чувствую себя виноватым. Я переоценил многое в этой жизни… Произошли кое-какие события. И мне стало стыдно.

– У меня ощущение, что это говоришь не ты. Игорь Фролов и стыд. Хм. И вообще… ты какой-то… не ты.

Он отвел взгляд.

– Может быть, и не я уже.

– В смысле? В кого же ты превратился?

– Не так это все важно. Я хочу, чтобы ты меня простила, даже если отношений и не будет. Думаю, это будет полезно и тебе. Зла не держать на такого чудака на букву «м», каким я был. Теперь стал другим. Да что мы все на улице-то говорим? Давай, все же, твою любимую фруктовую пиццу поедим… в том кафе.

Самым тяжелым для Миланы было прощение.

– Не будь таким самоуверенным, Игорек… У меня другая жизнь уже.

– Понимаю. Унизить меня в ответ и самоутвердиться – это то, что тебе нужно для моральной сатисфакции. Ладушки. Можешь и по морде мне дать, а потом простить с чистой совестью. Так просто я не отступлю. Вот сегодня буду тебя ждать… скажем, в девять. В твоей любимой пиццерии. Я тебя там каждый день буду ждать, – сказал он с жаром.

Милана скрылась в подъезде.

…

Уязвленное самолюбие… оно такое.

«Я могу отыграться!» – стучало в висках у Миланы, когда они с Лерой собирались на встречу с друзьями. Была у них традиция – играть по пятницам в настолки или в «Мафию».

– Не нравится мне твой мечтательный вид. Игорек опять позвонил, а ты повелась? – отрезвила Милану подруга.

– Не, он пришел, караулил. О встрече умоляет!

Лера тяжело вздохнула. Сколько нервов ей стоила помощь Милане! Когда они только познакомились, эта привлекательная неглупая девушка была зажатым существом, отчаянно боролась с лишним весом, которого и в помине не было, обвиняла себя в том, что не смогла удержать такого интересного, потрясающего мужчину, как «великий» Игорь!

И вот Милана снова улыбается, говоря о своем мучителе.

– Мне просто приятно, что он понял, кого потерял. Потому и хочу пойти на встречу.

– О! Ты уже вовлеклась в его игру, Милана. Будешь опять о нем думать, накручиваться. Ты и правда полагаешь, что Игорек вдруг стал испытывать эмоции? Читала же про людей данного типа. Нет у него чувств. Атрофированы. Если приперся – значит, ему что-то нужно от тебя. Только так!

– Ты не поняла! Я просто хочу его отшить, – втолковывала Милана.

– Нет! Если б у тебя не было никаких чувств – да. С холодным рассудком. Только в тебе говорят эмоции. Не надо, не надо никого торжественно отшивать, я тебя прошу! – волновалась Лера. – Просто не вступай с ним ни в какие диалоги!

– Как с террористом.

– А он и есть такой. Психологический террорист. Явился, альфач недоделанный! – злилась Лера. – Хоть бы цветы тебе подарил! Неужели ты растаешь, Милана?

– Игорь мне два букета вчера передал.

– И где же они?

– В смысле?

Ведь и правда. Букетов не было. Милана отправилась в соседнюю комнату, потом на кухню, чтобы удостовериться.

Исчезли цветы.

– Лера, я ценю твое желание помочь, но выкидывать мои букеты… Это чересчур.

– Какие цветы?

– Не смешно. Вчера, говорю, мне доставили два букета от Игоря. Один я на кухне поставила, другой – в комнате.

Лера удивленно посмотрела на нее:

– Ой, ты меня поражаешь, подруга. Так хочешь обелить своего кобеля, что букеты придумала! Так уж купила бы тогда сама себе.

– Лера, ты не имела права выкидывать мои цветы!

– Так, все… Не обижайся, но ты – мужерабка! Хотя… лучше обижайся! Я понимаю. Сама любила когда-то такого же. Только это – не любовь. Гордыня, ненависть – не любовь!

И Лера вышла и комнаты, с грохотом закрыв дверь.

«Ненавижу его! – подумала Милана. – И сейчас мне жизнь портит!»

 Она все-таки отправилась реализовывать свое желание – дать ему в дыню за все «хорошее». Хотя бы морально. Либо и правда простить и забыть о нем навсегда.

…

Милана никак не могла привыкнуть к такому странному Игорю. В его взгляде плавилась нежность… и что-то еще. Она ощущала какую-то смутную, необъяснимую тревогу.

Самое странное – он действительно не зазывал ее в гости, не намекал на интим. Все повторял периодически:

– Мне очень важно, чтобы ты меня простила. Чувствую, что этого пока нет. Я все сделаю! – проникновенно говорил Игорь. – Мне не хочется, чтобы ты питала ко мне злые чувства. Я понял, какой ты прекрасный человек, подарок судьбы, но… был идиотом.

– Что же заставило тебя измениться все-таки? Может быть, ты заболел и умираешь?

– Нет, – ответил он.

Что-то было не так, хоть убейте.

Милане не верилось, что вот этот усталый, печальный, но мягкий человек мог так лихо обвинять ее в своих же собственных прегрешениях.

– Если я и был виноват, то жизнь меня наказала. Я все понял.

Он накрыл руку девушки своей.

Почему-то, Милане вспоминалось только хорошее: прогулки, то, как он готовил ей сырники, когда их отношения только начинались… «Но это был обман!» – говорила себе девушка.

Он выглядел таким искренним, такие у него были голубые глаза…