Энди Кликвуд и гномы Англии. В поисках утерянной книги. Книга 1

Часть

I

Глава 1. Придорожная станция

В Англии часто идут дожди. Вот и теперь дождь шел не переставая вот уже вторые сутки подряд. Пыль под ногами превратилась в грязь, и дороги размыло так, что было уже и не разобрать, где они начинались, а где заканчивались.

И в эту ненастную погоду, всего в двух милях к западу от Лондона, двигаясь в непроглядной темноте, в холоде и в сырости, пробирающей до дрожи, не спеша катилась маленькая повозка. Путь ей освещал небольшой дорожный фонарь, приделанный сбоку повозки, и в его тусклом свете было видно, как уныло моросил мелкий дождь. Но разобрать что-либо еще не представлялось возможным. Все остальное в округе было окутано сплошной теменью. Обычный путник в такую погоду давно бы уже сбился с пути. Но только не этот. В повозке сидел карлик двумя футами ростом (что было чуть выше колена обычного человека), а впереди был запряжен самый обыкновенный свин. И казалось, что карлик совершенно не заботился о том, куда ему ехать: свин сам находил себе дорогу и продвигался в нужном направлении.

Повозка доверху была набита всякими вещами – плошками, котелками, плотно уложенными чемоданчиками, маленькими тюками, бутылочками с различными зельями, мешочками с сушеными травами, некоторыми запасами еды, и, конечно же, не обошлось без одного бочонка эля. Человечек явно ехал в дальнюю дорогу и собирался туда основательно.

От дождя и холода его спасала теплая накидка, широкополая шляпа и маленькая табачная трубка, из которой струился тоненький дымок, согревая его своим необычным теплом.

Человечек был в хорошем расположении духа и весело напевал песенки, а бубенчик на его шляпе тихо позвякивал в такт. Он пел:

«Нас было множество бродяг,

И мы искали свет во тьме.

И вот нашли мы уголок

В тени раскинутых сапог».

Он весело прокряхтел и затянулся табачной трубкой. Песенка его явно забавляла и поднимала ему настроение. И никакая непогода не смогла бы ему этого настроения испортить, пусть даже самая ненастная. И так, весело и беззаботно, он пробирался все дальше по лесной глуши, напевая и насвистывая песенки, пока впереди не показалась развилка.

Вдруг в кустах неподалеку раздался шорох листьев. Свин испуганно вздрогнул и заторопился побежать быстрее – а что если там дикий кабан? Но человечек его остановил.

– Сто-о-ой! Стой, стой, стой… – Он с силой натянул поводья, и свин наконец-то затормозил, все еще с опаской глядя на кусты. Человечек же не выразил ни капли беспокойства и даже с улыбкой на лице поджидал незнакомца.

Как он и ожидал, из кустов вылез не кабан, а такой же человечек, как и он сам, но только чуть-чуть покрупнее, слегка сутулый и широкоплечий, в темном плаще, со слегка прилипшими к нему пожухлыми листьями. В одной руке он держал сундучок, а в другой – маленький дорожный керосиновый фонарь. Немного приглядевшись, он стряхнул с себя сырые листья и подошел чуть ближе к повозке. Человечек на поводьях тут же оживился.

– Хью! – воскликнул он. – Не ожидал тебя здесь увидеть! Садись, подвезу!

– Привет, Патрик, – спокойно ответил крупный человечек и молча сел рядом.

Сначала Патрик еще пытался как-то разговорить своего нового спутника, но тот был слишком неразговорчивым, и Патрик снова затянул свои незамысловатые песенки. А потом и вовсе уснул.

Проснулся он только тогда, когда повозка задребезжала по камням. Патрик поднял голову. Они подъехали к небольшому одинокому домику, стоящему на краю леса, за которым уже виднелась дорога к городу. Домик этот был придорожной станцией под названием «Старая телега» – пристанище для всех бродяг и обычных путников, оказавшихся в этих местах. Здесь можно было остановиться на ночь, отдохнуть с дороги, а наутро уже ехать дальше по своим делам.

– Ну, вот и приехали, – сказал Патрик, приглаживая под шляпой волосы.

Его молчаливый собеседник только что-то пробурчал в ответ, взял свой маленький сундучок и спустился вниз.

Была уже середина ночи. Дождь немного унялся, но ветер все еще раскачивал большой уличный фонарь на здании, и тот мерцал, качаясь из стороны в сторону. Рядом скрипела вывеска и нет-нет да и ударялась о стену. В окошке горел свет, и, глядя на него, становилось немного зябко. Сразу хотелось туда, в тепло – согреться около камина, выпить чего-нибудь покрепче и завалиться спать до самого утра.

Патрик слез с обоза и, зевая, немного потянулся. Затем он достал одну из своих бутылочек, немного взболтнул ее и сделал небольшой глоток. В ту же секунду его руки и ноги задрожали, а сам он начал расти и увеличиваться прямо вместе с одеждой, пока не стал размером с обычного человека. «Вот, теперь порядок», – довольно сказал он и убрал бутылочку с зельем обратно. Рядом стоящий Хьюго сделал то же самое, достав припрятанную бутылочку из кармана.

Рядом со зданием, под навесом находился загон со свиньями, и Патрик тоже поставил туда свою свинку. Теперь его повозка была для него всего лишь как небольшая тележка, и он мог запросто с нею управиться.

От звуков подъехавшей тележки внутри дома началось шевеление, и вскоре в окошке мелькнули силуэты. Затем кто-то отдернул занавеску, и сквозь расплывчатые струйки дождя в окне показалось чье-то лицо.

Через минуту дверь в здании уже открылась, и на пороге показался человек – худой, высокий, немного аристократичный и с подобающим для этого серьезным лицом.

– Заходите внутрь, господа! – сказал он. – Погода совсем не для прогулок.

– Это точно, – улыбаясь закивал Патрик и направился к двери. Хьюго последовал за ним.

– Как дорога? – спросил худой человек учтиво.

Они ответили такими же учтивыми фразами, что все хорошо и что никакая слякоть им не помеха. После чего дверь за ними закрылась, оставив наконец все ненастье, холод и сырость позади.

И как только они зашли в дом, в ту же минуту раздался радостный и по-хозяйски шумный голос.

– Патрик!.. Дружище! – Навстречу Патрику вышел немного толстенький человек, одетый в белую рубашку с закатанными рукавами и в темных брюках на подтяжках.

– О-о! – радостно воскликнул Патрик. – А вот и ты! – И он обнял его, похлопывая по плечу.

– Снова в Лондон? – поинтересовался толстячок.

– Ага, – кивнул Патрик. – Есть местечко на одну ночь?

– Найдется, проходи. А вы? – обратился он к Хьюго. – Кажется, вы впервые в наших краях?

– Да, – слегка сиплым голосом ответил тот, пожимая ему руку. – Меня зовут Хьюго.

– Очень приятно! Я Джефф, хозяин этого заведения. А это Гордон, – сказал он, показывая на того худого человека, который их встретил. – Мой помощник. Если что понадобится, обращайтесь к нему.

Гордон, в свою очередь, увидев, что у Патрика есть некоторый багаж, поспешил его забрать.

– Ваши вещи, сэр, – вежливо сказал он, протягивая вперед руку. – Я отнесу их в вашу комнату.

– Да-да, будьте так добры, – ответил Патрик и вручил ему свой чемодан.

– Хм, надеюсь, там не рыба? – сказал Гордон как бы промежду прочим и пошел относить багаж.

Патрик только усмехнулся и помотал головой.

– А с чего там должна быть рыба? – спросил он у Джеффа.

– А, не обращай внимания. Он у всех спрашивает, – сказал он, махнув на него рукой. – Уж очень он аккуратен. В общем, со своими странностями, – и он потряс рукой около головы. – Порой даже ведет себя так, будто он тут главный. Хе. Видимо, надеется, что когда я преставлюсь, «Старая телега» достанется ему. Но только вот боюсь, что он вряд ли этого дождется, бедняга, – и Джефф заливисто расхохотался.

– М, так он человек! – с интересом подметил Патрик.

– Да, но проблем с ним особых нет, – сказал Джефф, уходя вглубь комнаты и начиная нарезать к ночному «ужину» зелень, и потом добавил: – Вы тут пока устраивайтесь, ужин будет скоро готов.

Несмотря на позднее время, ужин был как нельзя кстати – после такого-то долгого пути. И Патрик вместе с Хьюго прошли к круглому столу – стоящему тут же, посреди комнаты.

Гостиная начиналась сразу с порога, и это была самая большая и просторная комната в доме. А дальше от нее уже отходил один единственный коридор, по бокам которого располагалось несколько отдельных комнат-спален, предназначенных для гостей. Посреди гостиной стоял большой круглый стол, и над ним висела огромная люстра с множеством керосиновых ламп. Сбоку находился камин, разделочный столик, два кресла и шкафчик-буфет. А неподалеку от камина на коврике лежало несколько енотов и грелось у огня. Еще чуть дальше, в другом углу был небольшой закуток с лестницей, которая вела вниз, в погреб, где в основном хранились бочонки эля и вина. На каминной полке стояли различные пузырьки, горшочки и чайнички – одним словом, все, что может понадобиться по хозяйству. В камине тем временем уже закипал котелок, и оттуда начинали доноситься приятные ароматы и запахи.

Хьюго не раздеваясь сразу же сел за стол и задвинул под себя свой сундучок. Патрик тем временем скинул промокшую накидку, снял шляпу и повесил их на гвоздик около двери. Теперь он остался только в темно-коричневой жилетке – поверх белой рубашки, и в слегка одутловатых штанишках, подпоясанных кожаным ремнем. На ногах у него были высокие носки и слегка затертые башмаки с металлической пряжкой. Патрик провел рукой по голове, пытаясь причесать свои тоненькие рыжие волосенки, слегка торчащие в стороны, и тоже сел за стол.

Джефф в это время неторопливо доставал тарелки из шкафчика и одним глазом поглядывал за котелком. Гордон тоже вышел в гостиную и начал помогать с готовкой.

– Наверное, устали с дороги? – спросил Джефф, подходя к столу и разливая по тарелкам горячую похлебку.

– Есть немного, – кивнул Патрик.

– Ничего, – улыбаясь продолжал Джефф, – «Старая телега» – это лучшее место для отдыха. Немного эля, табака, и усталость как рукой снимет.

Стол потихоньку начал заставляться едой. Вскоре кроме тарелок с похлебкой на нем уже появились запеченные куриные ножки с хрустящей румяной корочкой, рагу из кабачков, картошка, зеленый лук и сосиски с томатным соусом. А затем Джефф разлил всем по кружечке эля и сам тоже сел за стол, не упустив возможности выпить эля в хорошей компании. Гордон между тем продолжал хлопотать около камина, подбрасывая туда новые головешки.

– Ну, так что? – спросил Джефф у Патрика. – Куда едешь? На рынок?

– Да-а, – отвечал Патрик, уминая похлебку и жадно заглатывая кусок от куриной ножки. – Уже пару дюжин сапог залатал – вот и продам их на городском рынке. Немного подзаработаю. А еще бы не мешало крольчатины купить и отбивные.

– Да, хорошее дело, – поддержал его Джефф.

– А если что останется, – продолжил Патрик, – так еще и табака немного закуплю. – И Патрик довольно улыбнулся, как будто его план уже сработал. А затем он подкрепил это дело кружечкой эля, и на его щечках и вовсе заиграл розовый румянец.

В общем, ужин шел за милую душу. И Джефф даже решил добавить к столу еще немного эля – после того, как их кружки опустели, и принес из погреба новый бочонок.

Хьюго в это время наскоро закидывал в себя картофель и делал большие глотки из кружки, продолжая молчать. Джефф решил было, что эль разговорит его, и попробовал подступиться.

– А вы, Хьюго? Тоже едете на заработки?

– Нет, у меня в Лондоне свои дела, – немного сухо сказал он и встал из-за стола. – Спасибо за ужин.

Он вынул из кармана несколько серебряных монет и положил их на стол: – Вот, надеюсь, хватит за одну ночь.

– Вполне, – и Джефф аккуратно загреб их рукой. – Гордон! – позвал его Джефф.

Гордон тут же понял, что от него требуется, и подошел к Хьюго.

– Идемте, сэр, – сказал он. – Я покажу вам вашу комнату.

Вскоре Патрик тоже доел свой ужин и с блаженством откинулся на спинку стула. Джефф тем временем рассказывал ему свои привычные истории про постояльцев, и Патрик иногда что-то отвечал или просто кивал, слушая его вполуха. Так и проходил их полуночный вечер – размеренно, неторопливо и за приятной беседой.

А когда Патрик совсем уже начал посапывать, Джефф решил сходить к Хьюго – проверить, как у него там дела и все ли в порядке. (И это не потому, что так было заведено, и не потому, что Хьюго ему слишком понравился, а, напротив, он показался ему немного странным, и Джефф решил удостовериться, что на самом деле все хорошо и беспокоиться ему не о чем.) Он тяжелыми шагами прошел по коридору, заглянул в комнату и посветил в слегка приоткрытую дверь керосиновой лампой. Хьюго уже спал. Рядом с собой он держал сундучок, положив на него руку.

«Ишь, какой», – полушепотом произнес Джефф. Но, не увидев ничего необычного, он лишь тихонько закрыл за собой дверь и пошел обратно. Хьюго же приоткрыл один глаз, убедился, что никого рядом нет, обнял покрепче свой сундучок и снова погрузился в сон.

Джефф вышел в гостиную. Патрик по-прежнему сидел в полудреме и даже не заметил, что остался за столом один. Гордон в это время сидел перед камином и латал какую-то старую одежду. Джефф подошел к окну.

– Гордон, – негромко подозвал его Джефф. – Знаешь что… – и он внимательно посмотрел в окно, – иди-ка сходи проверь новых свинок. И заодно насыпь им корма на утро.

Гордон что-то пробурчал в ответ, но послушно пошел на улицу.

– Давай-давай, – подбодрил его Джефф. – Это твоя работа.

Затем Джефф взял из шкафчика трубку и, сев рядом с Патриком, затянулся дымом в раздумьях. От дыма Патрик немного проснулся.

– И кто же этот Хьюго? – спросил Джефф то ли у себя, то ли у Патрика.

– А, – отмахнулся Патрик и тоже достал из кармана трубку, – мелкий ключник, ничего особенного.

– Да? Ну и что у него там за дела в Лондоне?

Патрик пожал плечами:

– Не вдавался в подробности, – сказал он. – Хью не слишком-то разговорчивый, как ты уже заметил. Но ехал он с одним сундучком и добирался на попутках.

– Хм, – Джефф почесал лоб.

– Я подобрал его на развилке.

Тут Джефф сделал голос немного тише и серьезнее.

– Я вот что хотел сказать, – проговорил он. – Время сейчас не самое спокойное, хотя ты и сам, наверное, знаешь. Но, пожалуйста, будь осторожен… Пока не разрешилась вся эта история с похищением и пока вор не найден, лучше не связывайся с кем попало. Кто это сделал, неизвестно – то ли чужак, а то ли свой, поэтому нужно быть начеку и держать ухо востро. Кто знает, чем это все может обернуться.

– Да, но мне кажется, ты зря беспокоишься, – сказал Патрик, спокойно потягивая трубку. – Наверное, Верхушка уже занимается этим вопросом, и нам об этом лучше просто не думать. А то знаешь – головы на все это не хватит.

– Хм, – Джефф вздохнул и потом сказал: – Ну, наверное, ты прав, но просто будь осторожен.

– Кстати, – сказал Патрик, сменяя тему, – у тебя случайно нет на примете хороших жильцов в Лондоне, у кого можно остановиться? А то мои, кажется, все разъехались.

– Ну, – улыбаясь сказал Джефф, – могу посоветовать только одно. Выбирай семью побольше и пошумнее. В ней ты уж точно сможешь затеряться, не привлекая к себе особого внимания. Впрочем, дружище Рой обычно держит про запас пару адресов. Так что, думаю, без хорошего жилья ты не останешься.

Глава 2. Улица «Дымоходная труба», дом 44

В семье Кликвудов, что жила по адресу улица «Дымоходная труба», дом 44, началось обычное субботнее утро. И поскольку это были выходные, то вся семья была в сборе.

На кухне сидел дедушка, закрывшись утренней газетой, и попивал свой утренний кофе. Тут же у плиты стояла бабушка и пекла на завтрак оладушки, попутно рассказывая ему о своих планах на день или же просто болтая о всяких мелочах. Дедушка лишь молча кивал в ответ и изредка подбрасывал в разговор каких-нибудь пару слов, и поэтому было слышно одну только бабушку. Она была громкой женщиной. И добродушной тоже. Хотя легко выходила из себя, если на кухне что-то не ладилось. И доставалось за это в основном дедушке. Так что когда на сковороде зашипело масло и бабушка засуетилась, то он поспешно отодвинулся в сторону, чтобы ненароком не попасть под горячую руку. Еще под ногами у них маячил черный кот Андерсон, ожидая свою порцию «второго» завтрака. И дедушка на всякий случай отодвинул и его тоже.

Кроме них в гостиной (которая являлась продолжением кухни) еще находилась их взрослая дочь, миссис Кликвуд – стройная женщина средних лет, которая, как обычно, делала с утра зарядку и стояла сейчас перед экраном телевизора, повторяя оттуда движения. Андерсон иногда следил за ней и выглядывал из-под стола, но от своего «основного дела» все равно старался не отвлекаться. Чуть позже с прогулки вернулся и ее муж – мистер Кликвуд – с собакой, и на этом утренняя зарядка для миссис Кликвуд закончилась: нужно было скорее бросать все свои дела и бежать мыть собаку, пока та не перепачкала все вокруг, гоняясь, как обычно, за котом.

Собаку звали Виски. А все потому, что порода была шотландской. И сочетание «шотландский Виски» звучало как-то двусмысленно. Это была идея мистера Кликвуда. Он любил и хороший алкоголь, и собак, и поэтому решил объединить все в одно. Но как собаку назовешь, такой она и получится. Вот и Виски вышел слегка бестолковым псом, который любил шататься без дела и заниматься всякой ерундой. И едва миссис Кликвуд успела его высушить, как он тут же кинулся догонять кота. И это была вечная история, которую никто даже уже не пытался остановить.

Миссис Кликвуд тоже подтянулась на кухню. Она встала у плиты и занялась приготовлением яичницы с беконом. По сравнению с бабушкой она была более спокойной и более рациональной, и даже если кому-то от нее доставалось, то это всегда было только по делу, и поэтому в ее присутствии обстановка всегда немного уравновешивалась и дедушка мог немного расслабиться.

– Ну и что там с постояльцами? – спросила у нее бабушка, переключаясь со своей болтовни на новую тему. – Есть кто на примете?

У них в доме была пара комнат, которые они сдавали в аренду. И вот уже несколько месяцев туда никто не заселялся. И не то чтобы это кого-то сильно беспокоило, но зато об этом всегда можно было поговорить.

– Ой, да что-то совсем глухо, – ответила миссис Кликвуд спокойно. – Надо будет позвонить нашему риелтору.

На кухню вслед за миссис Кликвуд, махая во все стороны хвостом, забежал Виски и хотел было устроиться на свободном стульчике, но бабушка это дело тут же пресекла.

– Ну вот куда?? – громогласно сказала она, и Виски смиренно полез под стол. А потом обратно побежал в гостиную – разминать ноги.

Тем временем мистер Кликвуд снял пальто и тоже сел за стол, налив себе кофе и взяв пару овсяных печений. Они обсудили с дедушкой утренние новости – что да как, да почему. А затем принялись обсуждать семейные дела – доходы, расходы и прочую дребедень. В общем, все как обычно.

– А где там Энди? – прерывая их беседу, спросила бабушка. – Он уже встал?

Энди был единственным ребенком в этой семье. И понятно, что опеки и заботы ему доставалось сполна. Он уже проснулся, но пока еще не торопился спускаться в гостиную и наблюдал за всем со стороны, сидя на верхних ступеньках лестницы.

У них был небольшой двухэтажный дом, и почти все спальни находились на втором этаже. На первом этаже была только гостиная, соединенная с кухней, рабочий кабинет мистера Кликвуда и спальня дедушки с бабушкой, чтобы избавить их от постоянной необходимости карабкаться вверх по ступенькам.

Энди услышал, что его зовут, и лениво, как вялый овощ, поплелся вниз. Тут же рядом с ним уже бегали и собака с котом. Но как только кто-то из них забегал в запретную зону – вроде стола или подоконника, то в них тут же летела подушка с криками: «Туда нельзя!». И об этом, конечно же, заботилась бабушка.

Голоса были слышны даже на улице. Также оттуда можно было увидеть, как в окнах мелькают люди (и животные тоже) и как вслед за котом в окно запустилась очередная подушка, чуть не сбив цветочный горшок. В это время напротив их дома остановился Патрик, сверяя на листочке адрес. С его точки зрения все выглядело достаточно жизнеспособно. И он позвонил в дверь.

Ему открыл Энди, который как раз проходил мимо. На пороге перед ним оказался немного странного вида старичок в такой же странной одежде, который, по мнению Энди, мог бы походить на какого-нибудь работника музея или что-то типа того. А следом за Энди к двери уже подошла его мама – миссис Кликвуд.

– Здравствуйте, – вежливо сказала она. – Чем могу помочь?

– Доброе утро, – улыбаясь ответил Патрик и снял шляпу. – Комната на верхнем этаже… вы ее сдаете?

– Да, но…

– Еще не занята?

– Нет, но…

– Вот и отлично, – и он начал заносить свои вещи в дом.

Миссис Кликвуд впала в легкое недоумение от такого стремительного развития событий, но попыталась продолжить разговор, чтобы выяснить хоть какие-нибудь подробности.

– Так, значит, вы хотите снять комнату? – начала она. – Странно, но мне риелтор не звонила.

– И я займу гараж. У меня тележка, – будто не слыша ее, говорил Патрик и продолжал заниматься своими вещами. – Кстати, – сказал он, прерываясь на секунду и протягивая ей руку, – меня зовут Патрик.

– Очень приятно, – рассеянно ответила миссис Кликвуд, пожимая руку в ответ. – Я Дебра.

Перебирая в голове все возможные варианты, она вдруг подумала, что, наверное, это муж обо всем позаботился. Потому что выглядело все именно так. И после этого заключения у нее как будто все сразу встало на свои места.

– Хорошо, – сказала она, утвердительно кивая головой. – Тогда сейчас я вам здесь все покажу.

Часть вещей они занесли в дом, а остальные вместе с тележкой укатили в гараж – он у них как раз пустовал и использовался как склад для различных инструментов.

Энди какое-то время стоял рядом с ними и с интересом наблюдал за тем, что происходит. Но потом его снова позвала бабушка, и он нехотя отправился завтракать.

Миссис Кликвуд, разобравшись с тележкой, тоже пошла на кухню. А Патрик, после того как со всеми поздоровался, принялся таскать вещи наверх – те, что они выгрузили в прихожую.

– Как закончите, спускайтесь к нам на завтрак, – предложила ему миссис Кликвуд.

– О, нет, спасибо, – улыбаясь ответил Патрик. – Я уже позавтракал. – И он продолжил таскать вещи.

Животные при виде него немного успокоились. Виски лег на пол, а Андерсон вообще спрятался под кресло и начал недоверчиво на него оттуда коситься. Бабушка же, увидев, что к ним кто-то заселяется, сказала «ну наконец-то» и одобрительно помахала ему из кухни.

Было удивительно, как легко и шустро он со всем этим делом справляется, хоть и выглядел он как старичок. Других странностей у него тоже было предостаточно – начиная от внешнего вида и заканчивая содержимым его тележки, и как все это «содержимое» туда вообще вместилось. Да и почему, собственно, у него была тележка, а не машина. В общем, подкопаться там было к чему. Но никто не обращал на это особого внимания или просто не считал нужным присматриваться. Ну и в конце концов – не на вертолете же он прилетел. А то, что у каждого могут быть свои «особенности», – это считалось вполне нормальным. Лишь бы не буянил и был чистоплотным, а Патрик в этом отношении подавал очень большие надежды. И его дружелюбие, незатейливость и в каком-то смысле хозяйственность однозначно подкупали. И можно было даже сказать, что он произвел на них хорошее впечатление.

Дальше день проходил как обычно. Мистер Кликвуд уехал по делам, бабушка с дедушкой вышли на прогулку – проверить пару магазинов, а миссис Кликвуд занялась уборкой по дому. Энди тоже остался дома и гулял везде с книжкой, пытаясь заняться уроками. Его то и дело отвлекали различные мелочи – то шум от пылесоса, то вид из окна, то еще что-нибудь. Сейчас, например, он вместе с Андерсоном наблюдал через окно за тем, как Патрик достает из гаража свою тележку и уходит с ней в направлении рынка. Но прежде чем отправиться туда, Патрик не забыл при этом поинтересоваться у миссис Кликвуд, «не нужно ли ей чего» (еще раз показав, таким образом, свою любезность и непревзойденность себя как постояльца), и только после этого ушел.

Патрик был очень вежлив и обходителен. И всем домочадцам это очень понравилось. К тому же оказалось, что он еще и неплохо готовит, потому что вернувшись вечером домой, он сделал такую замечательную запеканку, что все от нее были просто в восторге.

А ночью, когда Энди проснулся, чтобы попить воды, и прошел мимо комнаты Патрика, то в слегка приоткрытую дверь он смог увидеть его за работой. Правда, видел он только маленькую тень, которая что-то штопала и напевала тихие песенки. Тогда Энди решил, что Патрик, скорее всего, какой-нибудь торговец или что-то вроде того – раз он ездит на рынок и все время что-то мастерит. И в чем-то Энди был прав, потому что отчасти так оно и было.

Словом, кажется, все пошло хорошо. Патрик незаметно влился в их семью. По крайней мере, никто не испытывал с ним каких-то неудобств, и даже казалось, будто он жил тут всегда. Он постоянно был чем-то занят, везде ходил, что-то делал, но при этом совершенно никому не мешал – напротив, он как будто наполнял собою весь дом. И от этого в доме становилось только уютнее.

С дедушкой они рассуждали на всякие темы, бабушке он помогал печь, убирался в доме, всегда старался проявлять заботу и участие, а также находил ключи, которые мистер Кликвуд постоянно терял. Виски и Андерсон тоже к нему быстро привыкли, несмотря на то, что к новым людям они привыкали достаточно долго. А миссис Кликвуд в свою очередь даже не стала перезванивать риелтору, потому что посчитала, что в этом нет совершенно никакой необходимости.

И только с Энди он почти не пересекался, но когда это случалось, то и с ним Патрик становился бесконечно вежливым и всегда улыбался. Такого идеального постояльца у них никогда еще не было. И вот это-то Энди и настораживало – он был «уж слишком идеальным», настолько «слишком», что это было даже как-то чересчур. И похоже, что Энди был единственным, кто об этом вообще мог задумываться, поскольку он не был втянут в это так сильно, как все остальные, и мог наблюдать за всем со стороны. И, кроме этого, Энди (торча все время у окна вместо того, чтобы учить уроки) заметил еще кое-что странное. С тех пор, как у них поселился Патрик, вокруг их дома вдруг начали кружить какие-то странные люди неприятной наружности. Это был относительно спокойный район (не считая всяких там темных закоулков), и раньше такие люди здесь никогда не появлялись. И они не были похожи ни на работников, ни на случайных прохожих, и казалось, будто они тут что-то выискивают или выслеживают. Но с другой стороны, по улицам мог ходить кто угодно, и Энди решил не придавать этому большого значения.

Глава 3. Сквозь темные переулки

После выходных, как всегда, наступил понедельник. И для Энди это означало, что нужно снова собираться в школу. Он мучительно сполз с кровати, почти не открывая глаз, и пошел умываться.

На кухне тем временем уже суетился Патрик, а миссис Кликвуд собирала для Энди его школьный ланч-бокс. Энди зевая прошел мимо них и сел за стол, все еще не в силах открыть глаза. Патрик посмотрел на него и улыбнулся.

– Выше нос, мой юный друг! – сказал он бодреньким голосом. – День только начинается!

Энди ответил что-то невнятное. Он удивлялся способности Патрика вставать так рано и с самого утра быть в приподнятом настроении. Да еще и в понедельник. Хотя… ему же не нужно было идти в школу… И может, от этого он так улыбался?

Вскоре миссис Кликвуд поставила перед ним поджаренные тосты и тарелку с хлопьями с уже залитым туда молоком.

– Давай, Энди, поспеши, – сказала она. – Времени уже много.

Времени действительно было уже много, но на Энди это никак не влияло. И он начал медленно есть хлопья, невольно оттягивая неизбежный момент. И в итоге вышел из дома, как всегда, поздно.

– Только не ходи по этим темным закоулкам! – крикнула ему миссис Кликвуд вдогонку.

– Ладно, – отмахнулся Энди и закрыл за собой дверь.

Энди было одиннадцать. Он уже перешел в средние классы и поэтому мог ходить в школу теперь один, без родителей. Тем более школа была рядом, и добираться до нее можно было пешком.

До школы было два пути. Один длинный в обход, который занимал чуть ли не полчаса, а другой короткий и быстрый, но проходящий через узкие проходы между мрачными промышленными зданиями, где практически никто не ходил. И родители запрещали ему там ходить, потому что считали это не совсем безопасным. Но сейчас, когда Энди опаздывал, его так и манила эта короткая дорожка. И, дойдя до переулка, он без всяких сомнений туда завернул.

– Энди, подожди! – Энди услышал позади себя знакомый голос. Он обернулся. Ему навстречу бежал мальчик в такой же школьной форме, как и у него, и издалека махал ему рукой. Это был его друг Вовчик.

– Давай быстрее! – поторопил его Энди.

– Ничего, еще успеваем, – сказал Вовчик, когда догнал его, и они побежали дальше уже вместе.

Они часто встречались по пути в школу, хотя и не договаривались. И практически всегда туда бежали, а не шли, потому что уже опаздывали. И наверное, из-за этого они и подружились. Правда, Вовчик опаздывал потому, что по утрам у него были тренировки, а Энди просто любил поспать.

– Ну, и как выходные? – спросил Вовчик на бегу.

– А, просидел за уроками, – ответил Энди. – И к нам новый постоялец заселился.

– Оу, и кто на этот раз? Немец? Фр-ранцуз?

– Да не, вроде свой, просто из глубинки, торговец или что-то типа того – я так и не понял. Ну, а ты как? Как игра?

– Выиграли! – довольно сказал Вовчик.

В эти выходные Вовчик уезжал на футбольный матч, и именно поэтому Энди просидел оба дня дома, не зная чем себя занять. Но он все равно был рад за Вовчика. И наверное, даже гордился тем, что у него есть такой друг.

– Круто! – сказал он с неподдельным восхищением.

– Теперь едем на матч через две недели, – сказал Вовчик. – В Нью-Йорк.

– А как же экзамены?

– Сдам позже. Родители уже обо всем договорились.

– О, везет!

До школы оставалось всего ничего, всего один переулок. И тут у Энди появилось какое-то нехорошее предчувствие. Здесь было слишком тихо, и их шаги эхом отдавались вокруг. Никаких окон, откуда бы их кто-нибудь мог видеть, никаких людей. И обычно здесь действительно никого не было, но в этот раз Энди заприметил, как вдалеке появились какие-то невнятные силуэты. Он сбавил шаг.

– Стой, – сказал он тихо, останавливая рукой Вовчика. – Давай лучше пойдем в обход…

Вовчик на секунду задумался, высматривая, что там может быть впереди, но его это, похоже, нисколько не смутило.

– Не, – сказал он, подумав секунду. – Тогда не успеем. – И Вовчик снова прибавил ходу, оборачиваясь назад, чтобы подождать, когда Энди тоже его догонит. Энди нерешительно посмотрел на Вовчика и после некоторых колебаний все же поддался ему и тоже побежал вслед за ним.

Но по мере приближения к незнакомым силуэтам чувство тревоги у Энди только нарастало. И не только из-за того, что в итоге это оказались слегка потрепанные и грязные личности. Но еще и потому, что они просто стояли на одном месте и никуда не торопились. А когда люди никуда не торопятся, то они с легкостью могут к тебе привязаться. Что, собственно говоря, и случилось.

– Смотри-ка, это тот мальчуган, – прохрипел старик в грязной шапке, когда они к ним приблизились. Энди тоже их узнал. Это были те бездомные, которые крутились возле его дома.

Энди занервничал еще больше. Они с Вовчиком остановились и оказались внезапно окружены – один из бездомных встал у них на пути и загородил собою проход спереди, а остальные встали сзади и отрезали тем самым путь к отступлению.

– А может, поймаем его? – сказал старик впереди них, оскалив зубы, половина из которых были золотые.

– Ну и зачем он нам? – спросил другой.

– А вдруг понадобится.

И пока они разговаривали между собой, Вовчик решил воспользоваться этим моментом и, схватив Энди за рукав, резко нырнул в сторону (на одну из боковых тропинок), потащив за собой и Энди. И они побежали уже что было силы.

– Эй! – послышалось им вдогонку. – А ну-ка стойте!

Конечно, было ясно, что гнаться за ними никто не собирается, потому что возраст у этих бродяг был приличный, но также было ясно и то, что задерживаться в их компании надолго все-таки тоже не стоит.

– Сюда! – крикнул Вовчик, и они проскользнули между зданий, но остановились перед высоким кирпичным забором, который отделял их от основной улицы. Эти боковые тропинки оказались тупиковыми.

– И что теперь? – спросил Энди, оглядываясь назад. Там уже показались бродяги, которые неторопливо шли за ними следом.

– Забирайся с разбегу! – сказал Вовчик, уже готовясь сделать это сам.

Вовчик был более натренированный, поскольку ходил на футбольную секцию целых три раза в неделю. И, разбежавшись как следует, он смог забраться на стену уже с первого раза. Энди же не был таким спортивным, и даже если бы он очень захотел, то у него бы все равно ничего не получилось и он бы не смог забраться ни с разбегу, ни с припрыжки, ни как бы то еще.

– Нет… кажется, не смогу, – впопыхах сказал он, пытаясь подпрыгнуть у стены, и все время оборачивался назад.

– Да не смотри ты на них, давай руку! – Вовчик выглядел очень решительно. И наверное, это частично передалось и Энди тоже. Потому что в следующий миг он слегка отступил назад и что есть силы забежал на стену. Вовчик тут же подхватил его и начал тащить к себе.

– Давай, еще чуть-чуть, – говорил Вовчик, едва справляясь с ним. И после некоторых мучений и сам чуть не свалившись назад, он наконец вытащил Энди наверх. После чего они оба спрыгнули по другую сторону забора – на оживленную часть улицы.

– Фух, – Энди наконец-таки выдохнул. – Я же говорил, надо было идти в обход.

– Ага… наверное… – На этот раз Вовчик был с ним согласен уже чуть больше.

Еще какое-то время они стояли прислонившись к стене, чтобы хоть немножко отдышаться и прийти в себя.

– Так они тебя знают? – спросил Вовчик.

– Не знаю… похоже на то. Но я их видел недавно – возле своего дома.

– И что они хотели?

Энди только пожал плечами: – Без понятия.

– Да уж… – сказал Вовчик отряхивая колени. – Но вряд ли бы они нам что-то сделали. Скорее всего, просто хотели напугать.

– Тогда у них это получилось… Больше никогда там ходить не буду. Уж лучше опоздаю.

Вовчик опомнился: – А сколько сейчас?! – Он посмотрел на часы. – Давай, побежали!

Но Энди все еще не мог отдышаться и продолжал стоять на месте.

– Ну же! – крикнул Вовчик, подбадривая его. – Первая История!.. Ты же не хочешь на нее опоздать?

После этих слов Энди немного приободрился. Из всех учителей именно историк холодил ему душу больше всего, и опаздывать на его урок ему действительно не хотелось. Так что, собравшись наконец с силами, Энди побежал догонять Вовчика.

Глава 4. Урок истории

В класс они нырнули прямо со звонком. И практически вслед за ними туда зашел и мистер Томас О’Брайен – учитель истории. Это был стройный высокий человек средних лет, с мягкими чертами лица, светло-рыжими волосами и кругловатым выразительным носом. И он был явно представителем старой моды, потому что всегда ходил в одном и том же твидовом коричневом костюме-тройке и с одним и тем же старым кожаным портфелем в руках. На первый взгляд он казался достаточно добродушным, но вместе с тем в нем была какая-то сдержанность и строгость. И при виде него класс сразу же притихал.

– Доброе утро! – сказал он, ставя портфель на стол и начиная вытаскивать из него необходимые бумаги и попутно раскладывая все на столе.

– Доброе утро, мистер О’Брайен… – вяло протянули все в ответ.

– Итак, – начал он. – Сперва пройдемся по вашим контрольным. Раздай, пожалуйста, – сказал он и протянул девочке за первой партой уже проверенные листочки с оценками.

В классе поднялся небольшой шум. Все рассматривали свои листочки и делились между собой результатами. Мистер О’Брайен подождал, пока шум немного уляжется, а затем продолжил.

– Ника Грановски, – сказал он, просматривая свой список. – Ты, как всегда, молодец. Справилась просто на отлично. И пожалуй, на сегодня это самая лучшая работа из всех!

Ника – девочка с двумя светлыми косичками – гордо улыбнулась и распрямила спину. Ей, без сомнения, нравилось быть лучше всех, и она слушала похвалу с наслаждением.

После этого историк озвучил еще несколько имен и потом дошел до Энди.

– А вот хуже всех, – и он выдержал нагнетающую паузу, отчего все замерли в ожидании, – написал Энди Кликвуд.

И с этими словами класс как будто выдохнул с облегчением. Потому что никому бы сейчас не хотелось оказаться на его месте. А Энди, к своему удивлению, остался совершенно спокоен. Хотя случись это в какой-нибудь другой день, у него внутри бы уже давно все сжалось и сердце бы точно колотилось раза в два быстрее.

– Энди, – обратился к нему историк вздохнув, – это уже твоя третья плохая работа. Если ты и дальше будешь так готовиться, то мне придется поговорить с твоими родителями.

Энди опустил глаза. Он чувствовал, как все на него смотрят. И кто уж точно на него смотрел – так это Ника Грановски. С ее нездорово злорадной улыбкой. И все потому, что на его фоне она выглядела просто «королевой». И «корона» на ее голове так и блестела. Правда, сейчас это его волновало не так сильно. После его утренней встречи с теми бродягами, все остальное почему-то отошло теперь на второй план и стало казаться не таким уж важным – и эти взгляды, и плохие оценки, и даже то, что Ника потом обязательно разболтает обо всем этом его родителям… Хотя последнее, наверное, все же немного удручало. Ника жила по соседству и частенько приходила к ним в гости вместе со своей мамой. И все, что только можно было там разболтать, она всенепременно разбалтывала. И можно было даже уже не ждать, что мистер О’Брайен поговорит с его родителями, потому что за него это сделает Ника.

– Надеюсь, в следующий раз ты подготовишься лучше, – сказал под конец мистер О’Брайен и перешел к следующим ученикам. Энди лишь молча кивнул в ответ. Сегодня был явно не его день.

В конце урока мистер О’Брайен задал написать им эссе, а также посоветовал не откладывать его в долгий ящик, посматривая при этом на Энди.

Остальные уроки прошли немного спокойнее. И на них Энди с Вовчиком уже спокойно смогли обсудить то, что их беспокоило на самом деле, – то, что с ними случилось утром, и может ли это повториться еще раз. Но только продолжалось это недолго. Потому что с каждым следующим уроком их мозги постепенно вправлялись обратно, и уже к концу дня жизнь снова заиграла прежними красками. Они понемногу пришли в себя, и то, что было утром, уже позабылось, и рутина снова поглотила их в себя с головой.

После всех уроков они уже, как обычно, шли по коридору и обсуждали, как же много им задали и как же мало времени у них на это осталось. Ну и конечно же, они не забыли поговорить на свою любимую тему – о мистере О’Брайене и его бесконечных контрольных. И о том, как сильно они эти контрольные ненавидят. И в этот момент Энди снова начал переживать из-за своих оценок. А это значило, что жизнь действительно вернулась в прежнее русло.

Вообще, у мистера О’Брайена была своя манера преподавания, которая отличалась от общепринятых норм, отчего его действительно можно было ненавидеть. Он был очень строгим и требовательным и в каком-то смысле был даже немного «того». Хотя… в любом смысле он был «немного того». Жил он, к примеру, в школе – в маленькой коморке. И через окошко с улицы частенько можно было видеть, как он сидит там за столом и все время что-то читает или над чем-то работает. И коморка была настолько маленькая, что Вовчик в шутку называл ее «тюремной камерой», а мистера О’Брайена – «полузаключенным», потому что на свободу он все-таки иногда выходил. И, возможно, поэтому он был таким помешанным и у него на уме были одни только контрольные. И даже среди учителей он ни с кем не общался и всегда ходил один.

И как раз об этом сейчас Энди с Вовчиком и говорили.

– Если бы я был учителем, я бы тоже с ним не общался, – говорил Энди. – Ну вот как можно быть настолько повернутым на этой учебе?

– Ха! – Вовчик усмехнулся. – А ты попробуй сам пожить в школе! Еще и не таким станешь!

Энди тоже улыбнулся.

– Ладно, не грусти, – напоследок сказал ему Вовчик, когда они дошли до главного холла. – Исправишь ты еще свои оценки.

После этого Энди пошел в библиотеку, чтобы подготовиться к эссе и «не откладывать его в долгий ящик», а Вовчик отправился домой – готовиться к очередному матчу.

(Вовчику, как ни странно, удавалось совмещать тренировки с учебой. Хотя… он не то чтобы все успевал, но просто легче ко всему относился. Ему тоже попадало от историка и у него тоже были не самые лучшие оценки в классе, но он был более стрессоустойчивым и не сильно поддавался панике даже в самых щекотливых ситуациях, и, наверное, это было главное, чему он научился в спорте. Собственно, поэтому он сейчас и отправился домой со спокойной душой. Энди же старался не ходить лишний раз по краю и не попадать под раздачу, но если уж он в чем-то оплошал, то старался это скорее нагнать и исправить – ну чтобы хоть как-то повысить свои шансы на выживание.)

И сейчас, идя по коридору, Энди какое-то время еще погрустил о своих оценках, но, как только он зашел в библиотеку, эти мысли ушли в сторону. В чувства его привел неожиданно громкий храп библиотекарши, которая раскинулась на своем рабочем столе. (После обеда ее, похоже, совсем разморило, и она не удержалась от того, чтобы немного вздремнуть.) Энди не решился ее будить и тихонько прошел мимо.

Но в библиотеке был кто-то еще. «Это не то… это не то», – бурчал вдалеке чей-то голос, доставая с полок все новые и новые книжки. Было слышно, как кто-то рыскал на задних рядах и суетливо перелистывал страницы. Энди осторожно прошел туда и заглянул за стойку. Среди книг мельтешил какой-то непонятный старичок – он бегло просматривал все книжки и как будто что-то искал. Сначала Энди не узнал его, но потом пригляделся и обомлел… «Это же Патрик!» – пронеслось у него в голове. И уж кого-кого, но его Энди точно не ожидал здесь увидеть. Но как ни странно, сейчас он был ему безумно рад и уже хотел окликнуть его, но за него это сделал кто-то другой.

Это был мистер О’Брайен. Его коморка находилась в дальней части библиотеки. И как раз оттуда он сейчас и вышел.

– Патрик?.. – удивленно спросил он. – Что ты здесь делаешь?..

Энди в свою очередь тут же спрятался за книжную стойку, не желая почем зря появляться у них на глазах.

– Томас? – так же озадаченно спросил Патрик. Похоже, они были знакомы. И похоже, что они оба не ожидали увидеть друг друга в такой обстановке, но после минуты недоумения мистер О’Брайен позволил себе перемениться в лице и сделать тон более настороженным:

– Так что ты здесь ищешь? – повторил он.

– Я-я… – Патрик на секунду замялся под неожиданным напором историка и стал непривычно робок и растерян. – Я уже нашел, что искал, – наконец сказал он, держа перед собой какую-то книжку.

– Да? И что же это? – Мистер О’Брайен, практически не отводя взгляда от Патрика, с его позволения осторожно взял у него книгу. – Хм. «История пыток и наказаний?» – прочитал он.

– А что? – Патрик все еще старался держать улыбку. – Увлекательное чтиво.

– Очень, – сказал историк, возвращая ему книгу обратно. – Но мне придется рассказать об этом Совету… Ты же понимаешь, что сейчас это все выглядело очень подозрительно.

– Нет-нет, подожди, – Патрик вдруг затушевался. – Зачем же поднимать лишний шум? У них и так дел много.

– Ничего, найдут время. Лишняя проверка не помешает. – Мистер О’Брайен сказал это со всей своей возможной строгостью и непреклонностью. И Энди даже стало немного жаль Патрика, хоть он и не понимал, о чем тут идет речь. Но наверное, как подумал Энди, Патрик был посторонним человеком (хоть и был знаком с мистером О’Брайеном), а посторонним людям в школу заходить было запрещено. И теперь мистер О’Брайен, наверное, собирался донести об этом своему руководству.

– Ну что ж. – Патрик немного сник. – Я, пожалуй, пойду. Рад был увидеть тебя, – сказал он, все еще стараясь оставаться вежливым.

– И не забудь вернуть потом книгу на место, – только и сказал ему историк в ответ. И на этом все стихло. Патрика как ветром сдуло. И Энди даже не заметил, как он вышел. И когда он выглянул из своего укрытия, то увидел уже только, как из библиотеки выходит мистер О’Брайен.

«Умеет же он испортить всем настроение», – подумал про себя Энди. Он был всецело на стороне Патрика. Но только зачем Патрик пришел сюда? Именно в их библиотеку. Хотя… Энди припоминал, что Патрик как-то спрашивал у него до этого – нет ли чего интересного, что можно почитать на досуге. Но в их скудной домашней библиотеке он тогда так ничего и не нашел. И похоже, поэтому он пришел сюда – в самую ближайшую библиотеку от их дома. Странно только, откуда он знает мистера О’Брайена. Да и разговор у них, если честно, был тоже немного странным… И тут Энди задумался. Он еще никогда не видел Патрика таким – совершенно растерянным и напуганным, будто его и вправду застигли врасплох за каким-нибудь ужасным делом. И у него снова появилось то слабое отдаленное чувство настороженности, которое возникло у него еще тогда, впервые, когда Патрик показал себя «идеальным» постояльцем (при том, что таких идеальных постояльцев у них отродясь никогда не было). И это чувство настороженности сейчас только возрастало. И было бы неплохо присмотреться к Патрику получше – кто его знает, может, он скрывает от них что-то еще… и под этой улыбчивой маской «идеального постояльца» прячется кто-то совсем неидеальный…

Глава 5. Таинственное исчезновение

Был уже конец ноября, и дело близилось к Рождеству. Повсюду уже начали открываться рождественские ярмарки и проводиться различные распродажи. И это означало, что пришло время задуматься о самом главном – о подарках, упаковках и всяких елочных игрушках. Семья Кликвудов уже тоже начала шевелиться в этом направлении, и всю следующую неделю они то и дело выбирались в город, чтобы пройтись по магазинам.

Первым делом они заехали в магазин к тетушке Роузи – за ее самыми вкусными булочками во всей округе. Она, конечно, не была их тетей – просто так назывался ее магазин: «Булочки от тетушки Роузи», но она и вправду относилась ко всем своим посетителям так, будто это были ее самые дорогие племянники, – особенно к тем, кто жил на соседних улицах и кого она знала уже давно. К таким «особым» гостям относился и Энди. И сегодня он получил от нее свою первую карамельную трость в этом году.

Затем последовал их любимый магазин «Прет-а-манже», где можно было взять кофе. А за ним уже потянулись и все остальные магазины, где была куплена основная часть подарков, предназначенная коллегам мистера Кликвуда и некоторым родственникам. Еще они купили различные сувениры для украшения дома и специально для Энди – рождественский адвент-календарь с конфетами, которого он так долго ждал. И в этом году ему попался замок с «рождественскими» привидениями, которые выглядывали из своих окошек и любезно предлагали взять из их окошка запрятанную там конфету. И хоть декабрь еще не начался (когда конфеты можно было есть уже «официально»), Энди все же не выдержал и вскрыл первое окошко с каким-то призраком-«придворным», высвободив конфету на волю.

В доме они тоже уже стали потихоньку готовиться к Рождеству. И в основном всем этим занималась миссис Кликвуд. Каждый год у нее было что-то новенькое, и, например, в этом году она взялась за вышивку подушек с оленями. Но все остальное было из года в год тем же самым и, как обычно, доставалось из пыльного чулана и развешивалось по своим привычным местам – носки над камином, елочные ветки над дверью и мишура на больших старинных часах.

В общем, дело шло полным ходом. И Патрик, разумеется, тоже принимал во всем этом участие. Над камином он тоже повесил свой носок с буквой «П» – и это был старый, поеденный молью носок, который штопался уже по несколько раз, и, похоже, Патрик достал его совсем из каких-то своих старых закромов. Еще он помогал расставлять свечки и развешивал повсюду гирлянды – вдоль перил, по книжным полкам, внутри и снаружи дома, а под конец уже и сам запутался во всех этих проводах. Однако в итоге у него все равно все вышло просто идеально. И похоже, он действительно знал в этом толк. И был он при этом, как всегда, в своем самом прекрасном расположении духа. Правда, после того случая в библиотеке, его дух немного поиссяк. И Энди заметил это. Потому что теперь он просто не мог за ним не наблюдать. Однако, кроме этого (кроме того, что Патрик стал немного хмурым на пару дней), Энди больше ничего не заметил. И все его наблюдения за Патриком на этом закончились.

Так и прошла почти целая неделя – спокойные рабочие будни, небольшие вылазки по ближайшим магазинам и домашняя рутина, немного разбавленная подготовкой к Рождеству. А потом наступил четверг. И для Энди это был самый худший день во всей неделе. Потому что по четвергам к ним, как правило, приходила Ника Грановски и ее мама Афелия – иногда просто на чай с булочками, а иногда и на званый ужин, как, например, сегодня.

Миссис Кликвуд уже готовила к их приходу стол. А Энди в это время ходил в тревожном ожидании.

– Ну почему они к нам все время приходят? – спрашивал он с насупленным видом.

– Потому что они наши соседи, – терпеливо отвечала миссис Кликвуд, раскладывая на столе ножи и вилки.

– Но другие же соседи к нам не приходят…

– Вот и радуйся, – сказала она и заботливо дотронулась до его носа.

И наверное, тут действительно можно было только порадоваться, однако Энди был готов приглашать сюда хоть всех соседей разом, но только не этих двух. А точнее не эту одну…

Тем временем в дверь позвонили.

– Лучше иди открой дверь, – сказала миссис Кликвуд, и Энди нехотя поплелся в прихожую.

– Здравствуй, Энди! – Это была Афелия, и ее звонкий голос уже с порога заполонил собою весь дом. А позади нее выглядывала Ника, которая, увидев Энди, тут же скорчила ему противную рожицу, но Энди постарался не обращать на нее внимания.

– Добрый вечер, миссис Грановски, – еле слышно пробубнил он и закрыл за ними дверь.

Афелия была очень стройной и утонченной женщиной, которая ухаживала за собой особо тщательно. И Ника была такая же – всегда наряженная и выхоленная. И Энди терпеть этого не мог, потому что знал, как никто другой, что скрывается за этим на самом деле.

Зайдя в гостиную, Афелия осмотрелась.

– Оу, вы уже начали все украшать?.. – сказала она. – А мне пока все не до этого… – И она прошла дальше, рассматривая все вокруг. – Хм. И как будто здесь что-то еще поменялось… Но не могу понять что.

– Да вроде нет, – отвечала миссис Кликвуд. – Остальное все то же самое.

– Да?.. И ваши животные как будто успокоились. Меня даже никто не пытается сбить с ног, – сказала она, отыскивая взглядом Виски.

И правда, Виски в этот раз лежал возле камина – чего отродясь никогда не было, и миссис Кликвуд сама этому удивилась. А Андерсон так вообще стал в последнее время как шелковый, и она даже не помнила, когда же в последний раз бабушка запускала в него подушку.

– И камин разожгли, – продолжала Афелия.

– Это да. Его-то мы уже лет сто не разжигали.

– Но мне нравится, – сказала под конец Афелия. – Как будто уютнее стало. Нет, не то чтобы раньше было неуютно… но, в общем, вы поняли.

И тут до ее ноздрей дошел приятный аромат с кухни.

– И какой-то новый рецепт? – оживилась она. – Запах просто ммм…

– А, это наш новый постоялец готовит, – пояснила миссис Кликвуд. – Он у нас еще тот кулинар. – И потом добавила чуть шепотом: – И нам с ним просто жутко повезло.

– Да-а? – протянула Афелия, заглядывая одним глазом на кухню. – Уже не терпится попробовать.

– Ну да ладно, а у вас какие новости? – спросила миссис Кликвуд, и с этими словами они прошли в гостиную.

Тем временем Патрик уже доделывал последние приготовления, и, пока Афелия рассказывала о последних новостях, он по-хозяйски расставлял все на столе. На этот раз у них была жареная картошечка, приправленная различными пряностями, аппетитная индейка прямо из духовки и сосиски в беконе под хрустящей сырной корочкой. А на десерт их ждали шоколадные пирожные из роскошного бисквита, присыпанные орешками.

Бабушка тоже мельтешила рядом и старалась помочь. Но все никак не могла управиться со сковородкой, которая то и дело уворачивалась от нее и начинала крутиться, когда бабушка пыталась достать оттуда картошку и разложить по тарелкам (потому что другой рукой она как раз держала тарелки).

– Хм, надо бы тряпочку подложить… чтоб не крутилась, – говорила она с серьезным видом.

И тогда дедушка, который сидел рядом, заметил, что хорошо бы под бабушку тоже подложить тряпочку, чтобы она тоже не сильно крутилась. А Патрик только тихонько хихикнул, ловко маневрируя рядом. У них там шло свое веселье.

В целом ужин проходил вполне спокойно. И разговоры в основном шли о том, какая на столе была вкусная еда, а также о Рождестве и об идущих сейчас распродажах. И Энди уже думал, что так оно все и пройдет, но тут мистер Кликвуд возьми да спроси:

– Ну а у тебя, Ника, как дела? Как школа?

И вот тут у Энди внутри все защекотало, а по спине пробежал холодок.

– Отлично! – сказала Ника и тут же завела свою любимую шарманку. – У нас вот по истории…

Энди понимал к чему все идет, но решил не сдаваться без боя и попытался сменить тему.

– Мам, смотри! – сказал он. – Там Виски ковер грызет, – и это было первое, что пришло ему в голову.

Миссис Кликвуд обернулась. Виски лежал спокойно и, услышав свое имя, только озадаченно поднял одно ухо.

– Ну… до этого грыз, – пожал плечами Энди. – Вы просто не видели.

– М-да? – вопросительно посмотрела на него миссис Кликвуд. – Там же даже ковра нет.

И на этом его попытка перевести тему закончилась.

– Ну и что там с историей? – как назло продолжал интересоваться мистер Кликвуд.

В разговор вмешалась Афелия, которой, видимо, тоже не терпелось лишний раз похвастаться успехами своего ненаглядного золотца.

– Ой, Ника так хорошо справляется, – говорила она. – Мистер О’Брайен хвалит ее почти на каждом уроке! Она у меня такая умница!

И Ника сделала довольно милое личико, когда Афелия погладила ее по голове. Но тут Энди уловил ее коварный взгляд… И он знал, что это значит. Потому что видел ее просто насквозь.

– А Энди… – медленно начала Ника.

После чего Энди решил сделать вид, что поперхнулся, чтобы хоть как-то перебить ее, но Ника сделала голос громче.

– А Энди!..

Энди начал делать вид, что ему совсем нехорошо, и вцепился за стол, потащив за собой скатерть.

– Прекрати кривляться, – упрекнула его миссис Кликвуд. – Ну и что там с Энди? – спросила она.

Ника сверкнула взглядом и ее брови ехидно заиграли:

– Мистер О’Брайен сказал, что он написал контрольную хуже всех. – И дальше ее голос зазвучал протяжно-мелодично, повышая на конце интонацию: – И не в первый ра-аз…

Энди вздохнул. Этот бой был проигран. Впрочем, как и всегда.

– М, кажется, запахло жареным, – сказал Патрик из своего угла, выхватив из всего разговора только самое интересное.

Родители в свою очередь задержали на Энди взгляд, как будто примеряя на него сказанное, а Энди оставалось только сидеть молча и ждать, пока все не уляжется.

– Так, но об этом мы еще отдельно поговорим, – сказал мистер Кликвуд. И после этого разговор снова вернулся в привычное русло, как будто ничего и не было. А Ника скорчила для Энди еще одну рожицу (пока ее никто не видел), отчего Энди насупился еще больше – ему так и хотелось в нее чем-нибудь зашвырнуть. И ему было абсолютно не понятно, зачем она это делает, но он догадывался, что, наверное, так сказываются те бесконечно долгие часы, проведенные над домашними заданиями, которые безусловно могут свести человека с ума.

А после того, как Ника с ее мамой ушли, Энди сразу же поймал на себе строгий взгляд обоих родителей. И разборки, в общем-то, были недолгие. Первым делом в качестве наказания его лишили похода на каток на предстоящих выходных, а если он не возьмется за ум и не исправит все к следующему уроку, то его не возьмут и на рождественскую ярмарку, которая будет уже совсем скоро. «А если ты и дальше не будешь учиться, – говорила миссис Кликвуд пугающе, – то смотри, как бы вообще не стал каким-нибудь бездомным под конец жизни!» Но эта перспектива его не слишком-то пугала. А вот то, что он пропустит рождественскую ярмарку и не будет участвовать в выборе елки, – вот этого бы он точно не смог пережить.

Но это было еще не все. Похоже, миссис Кликвуд решила воспользоваться этой ситуацией в свою пользу и, помимо всего прочего, поручила Энди еще и подписать все рождественские открытки… Вообще, миссис Кликвуд нравилось возиться с открытками. Но когда их количество доходило до пятидесяти штук, то энтузиазм проходил уже после первого десятка. А список всегда выходил за эти пределы. Там были и все соседи (и Афелия, и тетушка Роузи), и все родственники – от самых близких и до самых дальних – таких как, например, дядя Джеймс, которого они не видели уже лет двадцать (после того как он устроился на работу в Тауэр и жил теперь там же), и еще куча других людей, которых Энди даже не знал.

И теперь он шел в свою комнату и бренно нес с собой эту коробку с открытками и чувствовал себя золушкой, которой надо переделать кучу дел, чтобы поехать на бал. Он ненавидел Нику… И думал лишь о том, чтобы она ушла из их класса, а еще лучше – чтоб уехала из их города. И кажется, теперь он точно знал, какое желание он загадает на это Рождество. Потому что теперь из-за нее ему нужно было сделать за три дня то, что он не сделал бы и за всю неделю. Но деваться было некуда. И, начиная уже с этого вечера, он просидел за книжками чуть ли не до самой ночи. А потом провел так и все выходные, практически не выходя из своей комнаты.

В школу Энди пошел с предвосхищением. Как ни странно, но за эти выходные он все же успел все сделать (и в том числе написал заданное эссе). И теперь ему просто не терпелось попасть на урок истории, как никогда раньше.

Но там его ждало разочарование. Вместо мистера О’Брайена к ним пришел его заместитель и объявил, что урока истории не будет. И вместо этого он проведет у них еще один урок математики. А все потому, что «мистер О’Брайен заболел и не смог прийти на занятие» – как объявил заместитель. И его голос был слегка взволнованным.

– Заболел?! – недоумевал Энди, перешептываясь с Вовчиком во время урока. – Сейчас?! Именно в этот день?! Да он что, издевается что ли??

А Вовчик был напротив несказанно рад.

– Круто, а, – прошептал он. – И эссе сдавать не надо! Я как раз из-за игры не успел подготовиться.

– А я все выходные к нему готовился! – возмущался Энди.

– Тебя там что, по голове, что ли, ударили?.. – Вовчик был явно удивлен. – С какой это стати?

– Да «эта» все разболтала, как всегда, – сказал Энди, кивнув в сторону Ники. – Меня теперь из-за нее никуда не возьмут – если я вовремя все не сдам.

– М-да… ну если хочешь, можем к нему в коморку занести, – предложил Вовчик. – Так он хотя бы будет знать, что ты сделал.

После уроков они прошли через библиотеку и, немного волнуясь, остановились перед дверью мистера О’Брайена.

– Стучим? – спросил Вовчик еще раз, немного не веря тому, что он это делает. Энди вздохнул.

– Ну ладно… Нам же просто отдать, – сказал он пожав плечами и постучал. И его пульс мгновенно подпрыгнул вверх в ожидании того, как дверь откроется. Но им никто не открывал.

– Еще раз? – предложил Вовчик и постучал сильнее.

– А может, он спит?.. – вдруг прошептал Энди. – А мы его будим.

– А может, он вообще уже это… Того? Окочурился… от своей болезни. – И лицо у Вовчика немного покосилось от ужаса. Потому что он бы точно не хотел такое увидеть.

– Ну, может, тогда лучше в окно заглянем?

Эта идея была вполне логичной. И они даже подумали, что, наверное, так и надо было сделать с самого начала, а не ломиться к нему сразу в дверь.

Теперь они подошли к коморке с улицы, и Вовчик подсадил Энди на плечи, чтобы можно было спокойно достать до окна. И Энди всмотрелся внутрь – сначала боязно издалека, а потом рискнул прижаться к стеклу ладонями и рассмотреть все поближе. В комнате было не так много вещей: мебель со старых времен – шкаф, комод, слегка потертый стол. И пустая кровать. Историка в коморке не было.

– Его там нет… – проговорил Энди, слегка отодвигаясь от стекла.

– Ну, может, он ушел куда-нибудь, – сказал Вовчик. – В аптеку, например. – И потом подумав добавил: – Ну давай ему тогда под дверь записку положим. И твое эссе.

Энди почесал голову.

– А это не будет слишком… навязчиво?

– А то, что сейчас было, это, по-твоему, не слишком навязчиво? – усмехнулся Вовчик.

Но Энди все равно не стал заходить в своих стараниях так далеко. И решил, что, наверное, им лучше просто немного подождать его, ведь, скорее всего, он ушел ненадолго. А когда он придет, то уже отдать ему все лично в руки.

– Но если ты не хочешь, я могу подождать один, – сказал Энди.

– Да ладно, у меня все равно никаких дел больше нет. И можем посидеть в библиотеке, позаниматься заодно. Я как раз расквитаюсь с этим эссе, – улыбнулся Вовчик.

И они пошли в библиотеку. Но время шло, а историк все не появлялся. И Вовчик уже даже успел написать кое-что по эссе. А потом они просто сидели и доедали свои запасы еды, которые остались у них после ланча, – чипсы, снеки и остатки от сендвичей.

– Хм. Странно, – задумался Энди. – А ведь раньше он никогда не болел.

И это действительно было так. За все то время, пока он у них вел, он еще ни разу не пропускал занятия – ни по болезни, ни по каким-либо другим причинам.

– А может, он не заболел? – предположил Вовчик. – Может, он вообще уехал по своим делам, а всем сказал, что заболел? А мы тут сидим и ждем его. Хотя… какие у него могут быть дела.

Но все же они решили уточнить об этом у библиотекарши – на тот случай, если она вдруг что-то знает. (Потому что вход в коморку был только один – через библиотеку, и хоть что-нибудь, но она должна была знать или видеть.)

«Ну… я за ним не слежу, – говорила она. – Но что-то давно его не было видно… Даже и не припомню, когда я видела его в последний раз. Ну может, неделю назад».

«Неделю?..» И Энди был этим слегка озадачен. Во-первых, это означало, что историк точно не заболел и ждать его сейчас бесполезно, а еще… Энди помнил, что здесь происходило неделю назад – тот странный разговор между историком и Патриком, и как историк на него «наехал» и все обещал про него кому-то рассказать. И Энди предположил, что «возможно, мистер О’Брайен уехал именно по этим делам…» – докладывать кому-то там про Патрика…

– Так, подожди, – у Вовчика сразу начали рисоваться перед глазами буйные картины. – Если мистер О’Брайен пропал сразу после того, как он поговорил с Патриком, которому он к тому же еще и угрожал, как ты говоришь. Так может, Патрик его того… убрал?.. – Вовчик почему-то всегда склонялся к самым жутким сценариям.

– Да не, – отмахнулся Энди. – Патрик совсем не такой…

И тут он осекся. Он снова вернулся к тем смутным мыслям о Патрике, которые были у него раньше – и то, что он странный, и то, что он слишком правильный, и то, что Энди его совсем не знает и Патрик действительно может что-то скрывать и вести двойную жизнь. А что если он вообще какой-нибудь псих или маньяк?.. И еще эта его постоянная улыбчивость… Этим он уж точно был похож на маньяка. И какая разница, из-за чего они там с историком не поладили и какие у них там были разногласия, потому что таким, как он, многого и не надо – чтобы в голове спустился крючок и чтобы он решился «устранить» проблему… И по мере того, как Энди это осознавал, его глаза округлялись все больше и больше.

– А возможно ты и прав, – наконец протянул Энди, все еще сидя с округленными глазами.

– Да ладно?! – удивился Вовчик, совсем не ожидая такого ответа.

После чего Энди рассказал ему о своих предположениях, и теперь они оба сидели в сомнениях. Но Энди волновало скорее не то, что Патрик «сделал», а то, что он, на минуточку, жил с ним в одном доме!

– Ну и что мы будем делать? – спросил под конец Вовчик.

– Я думаю, что для начала, – уверенно сказал Энди, – хорошо бы обыскать вещи Патрика.

Глава 6. Охота начинается

Энди вернулся домой уже поздно вечером. Родителям он решил ничего не говорить (об их догадках насчет Патрика) – чтобы все обошлось без лишнего шума. И они бы все равно ему не поверили, учитывая то, как трепетно они относятся к Патрику.

Патрик же в этот вечер как раз собирался куда-то уезжать, и это был идеальный момент, чтобы наведаться к нему в комнату. И когда он ушел, Энди сразу же поднялся наверх и оценил оттуда обстановку. Все сейчас были заняты на кухне и в ближайшее время точно бы не появились где-нибудь поблизости. Правда, бабушка как некстати начала пылесосить ступеньки внизу. А это означало, что у него было совсем немного времени, пока она не пройдет их все и не поднимется до самого верха. Но даже без этого – он ведь не знал, надолго ли ушел Патрик, так что действовать все равно нужно было быстро.

Он тихо прошел по коридору, стараясь не показываться на виду у бабушки, и осторожно подкрался к заветной двери. И уже в этот момент нутро его начало опускаться вниз, а руки начали холодеть от наступающего страха, хотя он пока еще ничего даже не сделал. Но потом он все же собрался с духом и, все еще поглядывая по сторонам, слегка приоткрыл дверь… Патрик никогда не запирал ее, и поэтому с этим делом у Энди не возникло никаких проблем, и уже в следующий миг он быстро проскочил внутрь.

В комнате был идеальный порядок (несмотря на большое количество вещей). И Энди даже не ожидал такого. Все вещи были аккуратно разложены по своим местам и сложены в стопочки. На столе он увидел ту самую книгу «История пыток и наказаний» из их школьной библиотеки, и, похоже, Патрик действительно ее читал, потому что там была сделана аккуратная маленькая закладочка. Но оттого, что вещей было слишком много, Энди даже и не знал, с чего теперь начать. И он в очередной раз удивился тому, как все это вообще вместилось в его маленькую тележку.

Он вздохнул. Среди всех этих вещей ему нужно было найти хоть что-нибудь, что говорило бы о том, что Патрик на самом деле причастен к исчезновению мистера О’Брайена. И первым делом он решил заглянуть в шкаф. И проверить карманы. В них-то точно можно было найти много чего интересного – если ты хоть на десятую долю преступник. Например, записки или какую-нибудь другую мелочь, а может быть, и в самом шкафу будет припрятано что-нибудь интересное… Правда, Вовчик его предупреждал, что если он найдет вдруг окровавленный топор, то пусть его лучше не трогает, чтобы не оставлять там свои отпечатки. Но Энди даже и представить себе не мог, что найдет здесь что-то подобное. Хотя… Энди покосился на стол. Если Патрик читает такую жуткую книжку про всякие там пытки и считает это развлекательным чтивом, то… вполне возможно, что Вовчик даже и прав насчет топора… И у Энди от этих мыслей пробежала по телу легкая дрожь. Он на всякий случай вытянул рукава своей кофты, закрывая ими ладони и пальцы, чтобы действительно не оставлять нигде лишних отпечатков, и взялся ими за ручку шкафа. И уже скорчил лицо, готовясь увидеть что-нибудь зрелищное. Но… к его удивлению там не было ничего, кроме висящих на вешалке пары костюмчиков. И ни в самом шкафу, ни в карманах он так ничего и не нашел.

Тогда он решил заглянуть под кровать. И нашел там простой чемодан на колесиках, который обычно там и лежал (потому что это был их чемодан). А вот за ним была припрятана небольшая кожаная сумка, которая по внешнему виду уже была больше похоже на вещь Патрика. И судя по всему, он бы точно не хотел, чтобы ее кто-то увидел…

Энди еще раз с опаской посмотрел на дверь (как бы кто не зашел в такой ответственный момент) и осторожно открыл сумку… На первый взгляд там был всякий хлам – какие-то непонятные бутылечки с жидкостями и смесями (что-то вроде лекарств, но без надписей), всякие мешочки с кореньями. И на этом все. Но Энди все равно положил к себе в карманы пару бутылечков «для экспертизы» – просто, чтобы показать их Вовчику («главному эксперту»). А потом он заметил еще один мешочек, припрятанный в другом отсеке, и в нем лежало уже что-то круглое, что-то похожее на стеклянный шар. Энди достал его и осмотрел. С виду как обычная елочная игрушка. Но только вешать его было не за что – он был абсолютно круглым.

И тут он услышал на улице какой-то свист, а через пару секунд – и тихие шаги за дверью. «Кажется, эта», – прошептал кто-то в коридоре и дотронулся до ручки двери. Энди похолодел.

Он резко задвинул сумку обратно под кровать и, не зная, что делать, метнулся к шкафу – единственному месту, где можно было спрятаться. Дело шло на считанные секунды. Энди залез внутрь, и только дверца шкафа закрылась, как в комнату кто-то вошел. Его окутал леденящий страх – он просто замер и так и остался стоять, боясь не то что шелохнуться, но даже моргнуть.

Но кто эти люди?!.. Как они здесь оказались?.. И что вообще происходит?? Это точно не был ни Патрик, ни кто-либо из его семьи. И тут он услышал приглушенные голоса.

– Ищи сумку! Шар должен быть где-то здесь. Он говорил, что спрятал его туда.

У Энди буквально остановилось дыхание. Это и вправду были какие-то чужие люди. И что они ищут… шар?.. Энди дотронулся рукой до кармана. Неужели они ищут тот шар, который он только что взял? Тогда получается, что, как бы там ни было, но он стащил его прямо у них из-под носа!

– Здесь нет! – снова раздался приглушенный голос.

Теперь Энди стоял и молился, чтобы они не открыли шкаф. Хотя… чего ему тут бояться? Он же был у себя дома… Но что-то ему подсказывало, что все-таки лучше было оставаться незамеченным.

– Ладно, пошли, – прохрипел другой. – Может, он уже забрал его. И носит теперь с собой. Я же говорил, надо было раньше искать.

И этот голос… Энди уже точно его где-то слышал…

Вдруг в коридоре раздались шаги бабушки, которая, видимо, уже дошла «до верха» со своим пылесосом и, услышав эту возню, решила проверить.

– Энди, это ты? – спросила она, открывая дверь.

В комнате вмиг стало тихо. Энди уже не знал, за кого ему теперь больше переживать – за нее или за себя. Потому что сейчас она с ними столкнется, и у него уже пролетели тысячи вариантов того, как это произойдет. Но когда дверь открылась, бабушка лишь ненадолго заглянула в комнату, а затем… закрыла за собой дверь и ушла! Энди остался стоять в недоумении. Как это вообще получилось?.. В комнате как будто никого и не было…

Тем временем голосов тоже больше не было слышно, и Энди осторожно приоткрыл дверцу шкафа. И увидел, что в комнате действительно никого уже не было. Но как?! Как это возможно?! Он озадаченно вылез из своего убежища и осмотрелся. Куда они делись? Он посмотрел на окно, но оно тоже было закрыто. Да уж, эта ситуация поставила его немного в тупик. Но чтобы не оказаться в еще большем тупике, на тот случай, если он просто что-то не увидел (если, например, эти люди не ушли, а спрятались где-то здесь – и неважно как), Энди решил особо не медлить и уйти отсюда как можно скорее. И также он решил, что нужно сегодня же пойти к Вовчику и непременно с ним все обсудить.

Он выглянул в коридор. На горизонте маячила только бабушка, которая снова принялась пылесосить ступеньки и отчего-то возмущалась – откуда взялись эти грязные следы, она же только что здесь пылесосила. И пока она там возилась, Энди быстро проскочил мимо нее и спустился по лестнице вниз.

Затем он наскоро накинул куртку и, только крикнув на ходу, что поужинает у Вовчика, уже направился к выходу. И миссис Кликвуд даже немного заволновалась: «А мы не слишком на него давим? С уроками?..» – сказала она, предположив, что к Вовчику он пошел именно за тем, чтобы сделать с ним вместе уроки. Но, не получив ответа, так и осталась стоять в некотором замешательстве.

А уже на выходе Энди разминулся с Патриком, и сердце его снова сжалось. Он так быстро вернулся… а что если бы… Но, кажется, Патрик не видел, как он выходил из его комнаты… Или все-таки видел?.. Ведь Энди вышел оттуда всего минуту назад… Нет, не должен был видеть… По крайней мере, Энди на это очень надеялся. И ему даже не хотелось думать о том, что могло бы быть, если бы Патрик застал его у себя в комнате. И еще он надеялся, что оставил там все как было, ведь иначе теперь Патрик, скорее всего, подумает на него… И с этими мыслями Энди выбежал из дома.

А у Вовчика был ужин в самом разгаре. Его папа сидел перед телевизором и смотрел русский канал, поедая при этом пиццу прямо там же, в кресле. Увидев Энди, он выкрикнул что-то вроде приветствия с невероятно русским акцентом и продолжил смотреть телевизор дальше.

Здесь было все немного другое и непривычное: и этот невнятный шум из телевизора, и маленькая квартирка в тусклом свете, и запах еды. Но Энди это даже нравилось. Это и впрямь было похоже на их с Вовчиком штаб-квартиру. И в обиходе они ее так и называли.

Тем временем Вовчик уже достал из холодильника все необходимое: колбасу, сосиски, пару салатов, чипсы со сметаной, конфеты (среди которых была и его любимая «Бабаевская белочка», которую можно было найти только в русском магазине), и еще он даже стащил у папы несколько кусков пиццы, чтобы подкрепиться основательно и «поговорить как следует». И, наворачивая теперь чипсы с салатами и запивая их колой, а также ныряя иногда в конфеты, Энди принялся обо всем рассказывать. А Вовчик уже вытащил из мешочка шар и крутил его в руках, рассматривая со всех сторон.

– …Они зашли в наш дом, и их даже никто не видел! – говорил Энди, все еще не в силах успокоиться. – И они могли взять все что угодно! И этот шар… Зачем вот им нужен был этот шар?!

– А может, он стоит один миллиард фунтов стерлингов?.. – спокойно предположил Вовчик, всматриваясь в него еще более внимательно.

– Не знаю, – пожал плечами Энди, – но еще бы чуть-чуть и они бы точно успели его взять. Я опередил их буквально на минуту. Кстати, вот, – и он вытащил из кармана остальные свои находки (маленькие бутылечки и мешочки с кореньями). – Это тоже лежало у него в сумке. Я взял несколько.

– Ну и что это? – спросил Вовчик, открывая один бутылек и нюхая его. – Похож на какой-то сироп… что-то мятное, – и он взболтнул его, принюхиваясь еще раз.

– М… Не уверен… но, наверное, лучше не пробовать, – сказал Энди задумавшись.

Вовчик тоже так подумал и отложил бутылек в сторону.

– Но меня больше беспокоят те люди… – продолжал Энди.

– А может, они какие-нибудь спецслужбы?.. – сказал Вовчик немного тихо. – Которые следят за такими, как Патрик?.. Или еще хуже, – и тут он пригнулся. – А что если они вообще все мафия?? А это какие-нибудь наркотические средства?.. – И он искоса посмотрел на бутылечки.

Энди нахмурил лоб: – Ну… даже не знаю.

– А может, все-таки лучше вернуть это все на место? – Вовчик был серьезен, как никогда. – Пока Патрик не заметил пропажу? И тихонечко подождать, пока он сам не уедет? И шар тоже вернуть… И пусть даже он стоит миллиард фунтов стерлингов. Если это мафия, то лучше в это не втягиваться и держаться от всего этого подальше, а то мало ли что…

Вовчик говорил так, будто и впрямь разбирался в этом. И, глядя на него, Энди тоже немного заволновался. И решил, что надо и вправду вернуть все на место, пока еще ничего не случилось.

И наверное, это было правильным решением, и кем бы там ни был Патрик, даже если он был опасен (тем более(!) если он был опасен), то, может, лучше действительно не соваться ему под руки. По крайней мере, если они жили с ним уже больше недели и все было хорошо, то, может, и дальше ничего не случится. А если они начнут под него копать, то, наверное, так даже больше шансов на что-то нарваться, а потом и вовсе… пропасть, как историк…

И на следующее утро Энди решил во что бы то ни стало вернуть все на свои места и использовать для этого времени завтрак – то время, когда Патрик будет, как обычно, крутиться на кухне.

Но сначала Патрик не вышел на завтрак. А потом миссис Кликвуд увидела, что он и вовсе неожиданно съехал!.. В его комнате больше не было его вещей, а в гараже не стояло его тележки. И только над камином остался висеть его старый рождественский носок. Ну вот, пожалуй, и все напоминание о Патрике.

– Ну надо же, – миссис Кликвуд была немного разочарована. – Вот так просто взял и съехал. Да еще и ночью! Пока никто не видит!

– Ну хоть деньги-то заплатил? – поинтересовалась у нее бабушка.

– Деньги-то заплатил… – Миссис Кликвуд держала в руках конверт, который нашла у него в комнате.

– Ну а что тебе тогда еще надо?

– Ну хоть бы попрощался… А то… все как-то внезапно… – И она в немного расстроенных чувствах пошла прибирать его комнату.

А у Энди были совсем другие мысли. Он переживал, что все его планы рухнули. И теперь ему оставалось только надеяться на то, что Патрик все же не заметил, что у него что-то пропало и что в его вещах кто-то рылся. И еще он не переставал терзать себя мыслями о том, что лучше бы он вообще у него ничего не брал, а еще лучше – не заходил бы в его комнату…

В следующие несколько дней Энди ходил слегка напряженный. И когда он слышал, как его родители обсуждали свои дела и миссис Кликвуд говорила, что до Рождества осталось всего две недели, а они не купили еще и половины подарков, то он лишь тяжело вздыхал и думал о том, что вот бы ему такие проблемы. В школе ему тоже было не легче. Но там уже Вовчик подбрасывал в огонь дрова. «Ну конечно! – говорил он. – Патрик сделал свои темные делишки и съехал!.. Смотри, как бы и ты не стал следующим». Но время шло, а с ним так ничего и не происходило, и Энди начинал понемногу успокаиваться. В школе они тоже стали говорить об этом все реже и реже и лишь изредка посматривали на коморку историка. А потом Вовчик уехал на свои футбольные матчи, и Энди даже стало немного скучно. И у него началась обычная повседневная жизнь.

А когда в один день выпал снег, то настроение и вовсе сменилось на рождественское. В этот день на улицах Лондона все движение встало, и в школах, как обычно, на это время отменили занятия. Правда, Энди узнал об этом только тогда, когда в то утро уже дошел до школы. После чего он медленно побрел обратно, наслаждаясь снегом и оставляя на нем свои следы. И не заметил, как забрел в какие-то глухие, тихие места. В кармане он перебирал то, что взял тогда у Патрика, и на минуту вытащил шар, чтобы еще раз на него посмотреть.

– Так вот он где… – Позади Энди вдруг раздались уже знакомые голоса. Энди обернулся и попятился назад… Перед ним стояли те самые неприятные типы (похожие на бездомных), которые крутились недавно возле его дома и потом напали на них с Вовчиком в темном переулке. И теперь картинка в его голове наконец-то сложилась. Он вспомнил тот голос, который слышал сидя в шкафу, и понял, что тогда в комнате Патрика это были тоже они… И вот теперь он встретился с ними снова…

– Вот так сюрприз, – продолжал неприятный старик, заметив в руках Энди шар. – Пришел прямо в руки! – И он начал медленно к нему подходить. – Давай, иди сюда.

Но Энди не стал дожидаться, пока он окажется совсем рядом, и, перестав наконец пятиться назад, он развернулся и побежал. Однако «бездомный» тип на это только усмехнулся.

– На этот раз не уйдешь, – сказал он спокойно, и они поспешили за ним следом. И похоже, что в этот раз они были настроены решительно.

До людной улицы оставалось уже совсем чуть-чуть, и Энди уже почти завернул за угол, как тут… его кто-то схватил. И Энди хотел уже закричать, а точнее заверещать как девчонка. Но ему закрыли рот и затащили куда-то между домов.

– Куда он делся?! – послышалось рядом. Бездомные были в полной растерянности. – Он где-то здесь! Ищите!

А Энди стоял в маленьком закуточке и был растерян не меньше. Если это были не бродяги, то тогда кто же? Кто его схватил?.. И он резко вырвался вперед и обернулся.

Часть

II

Глава 7. Загадка мистера О’Брайена

– Мистер О’Брайен??! – чуть ли не выкрикнул Энди от удивления, увидев в полумраке лицо историка.

– Т-с-с, – зашипел на него тот. И едва слышно прошептал: – Стой тихо.

Но вскоре звуки на улице затихли, и историк осторожно выглянул наружу. Там уже никого не было.

– Кажется, ушли… – сказал он, оглядываясь по сторонам. – Ты как? В порядке?

– Да… в порядке… – проговорил Энди.

Но, по большей части, он мог быть «не в порядке» не из-за того, что на него напали (к этому-то он как раз уже привык – если можно так выразиться), а от того, что он встретил сейчас ЕГО – историка. Потому что кого-кого, а его он точно не ожидал здесь увидеть.

– И честно говоря, – спокойно продолжил мистер О’Брайен, – тебе крупно повезло, что я оказался рядом.

– Да… спасибо. Но… что вы здесь делаете?? – наконец спросил Энди, все еще не переставая удивляться.

– Ну как сказать… – слегка улыбнулся историк. – Я здесь живу.

– Здесь?.. Я думал, вы живете в школе.

– В общем-то, да, так и есть, но… сейчас… есть кое-какие обстоятельства… Так что пришлось перебраться сюда на некоторое время. И кстати… я бы не хотел, чтобы ты говорил об этом кому-нибудь – о том, что видел меня здесь. Мне так будет спокойнее. Хорошо?

Энди пожал плечами: – Ну… хорошо. – И потом добавил: – Мы за вас волновались. – И он вспомнил о том, как они с Вовчиком подумали, что Патрик его уже давно прикончил.

– Волновались? Правда? – усмехнулся мистер О’Брайен. – Вот уж не ожидал. Но как видишь, со мной все хорошо.

– И в школе сказали, что вы заболели…

– Да нет, просто выпал из привычных дел ненадолго… а так… – и историк на секунду задумался. – Ну да ладно, – сказал он, прерывая сам себя. – Лучше поднимемся ко мне. Нужно немного переждать, чтобы не встретиться с ними снова. Так будет лучше. Идем.

И мистер О’Брайен пошел вперед – сквозь узкий проход между домами, а Энди молча последовал за ним. Затем они зашли во дворик и остановились перед непонятным зданием со старой железной дверью, которая была уже вся заржавевшей и выглядела наглухо закрытой, но оказалось, что висячий замок был там только для видимости, и, отодвинув его, они спокойно вошли внутрь здания – в просторное, но как будто всеми забытое помещение. И их шаги гулким эхом раздались вокруг.

Они поднимались по пыльной бетонной лестнице вдоль старых обшарпанных стен и проходили мимо этажей с ведущими куда-то пустыми коридорами. «Неужели он здесь живет, – подумал Энди, оглядываясь по сторонам. – Какое-то странное место». И место действительно было немного странным и совсем не похожим на жилое. Скорее, это было какое-то запустевшее здание, в которое никто не заходил уже годами. Где кругом огромными слоями лежала пыль, и под ногами то и дело встречалась отвалившаяся со стен штукатурка.

Когда же они дошли до самого верхнего этажа, мистер О’Брайен подошел к железной лестнице, приставленной к потолку, и, поднявшись по ней, открыл наверху чердачный люк…

– Давай, поднимайся, – сказал он, забравшись туда. От чего Энди удивился еще больше, но ничего не сказал, и только осторожно поднялся вслед за ним.

– Ну вот теперь мы в безопасности, – сказал мистер О’Брайен и закрыл за ними люк.

Они оказались в небольшом получердачном помещении, где было довольно-таки темно и свет падал только через маленькие круглые окошки на одной стороне комнаты. Но здесь уже было намного уютнее и чище, чем в коридорах внизу, несмотря на то, что кругом были все те же бетонные стены и чердачная пыль под ногами, а кое-где даже виднелась наросшая за долгое время паутина. В одном углу стояло что-то вроде железной печки (где мистер О’Брайен, по всей видимости, разводил огонь) и перевернутая жестяная бочка вместо стола, на которой находились только маленький чайничек, какая-то посуда и коробочка с заварочным чаем. Рядом на полу стояла старая керосиновая лампа, и она тоже была вся обвешана паутиной. А в другом углу комнаты, около окна, находилась аккуратно заправленная кровать, сделанная из сдвинутых деревянных ящиков и коробок, и точно такой же «коробочный» стол. И если говорить мягко, то Энди был «слегка» шокирован тем, что сейчас увидел.

– Ты проходи, располагайся. А я пока заварю тебе чаю, это тебя успокоит, – сказал мистер О’Брайен, сгребая со стола кучу газет и стараясь хоть как-то навести по пути порядок. – Здесь, конечно, не так уютно, как хотелось бы, но все же… Я просто не думал, что ко мне кто-то придет…

– Нет-нет, – поспешил подбодрить его Энди. – Здесь довольно мило.

(«И в то же время чересчур странно», – мог бы добавить Энди, но решил не смущать историка своими вопросами, подозревая, что тот оказался здесь не из лучших побуждений, и, как все более-менее приличные люди, решил перескочить эту неоднозначную тему и продолжить говорить так, будто здесь ничего странного и не было, и будто сейчас они сидят не на заброшенном чердаке, а в какой-нибудь милой уютной гостиной.)

Мистер О’Брайен на это только слегка улыбнулся и прошел к своей «кухне».

Он тут же разжег огонь и, раскидывая пауков в стороны, чтобы не подпалить их, поставил туда маленький чайничек.

Энди пока присел на кровать и еще раз огляделся. Он явно чувствовал себя здесь немного некстати. Точнее, ему было немного неловко за то, что он как будто застал историка врасплох и тот был вынужден перед ним как-то отчитываться и что-то ему объяснять. И сейчас историк был совсем не таким, каким Энди привык его видеть: его привычная строгость сменилась суетливой заботой и каким-то легким беспокойством. И еще Энди подумал о том, что жаль, что Вовчик не видит всего этого – им бы потом точно было бы, что обсудить.

А мистер О’Брайен тем временем (пока не закипел чайник) посматривал пока в окно и тоже был полон каких-то мыслей, но, как только чайник закипел, он тут же начал торопливо заваривать чай.

– Вот, держи, – сказал он, протягивая Энди чашку. – Хоть немного придешь в себя.

– Спасибо, – тихо ответил Энди, сделав небольшой глоток.

И историк снова отошел к окну, как будто проверяя – все ли там в порядке.

– Придется немного посидеть тут, – сказал он, поворачиваясь к Энди. – Я, к сожалению, не могу проводить тебя сейчас до дома… Но как тебя вообще сюда занесло?.. В такие глухие подворотни?

– Да я… – заговорил Энди сбивчиво. – Я просто пошел в школу… а она сегодня была закрыта из-за снега… вот я и решил немного прогуляться.

– Ох… – вздохнул историк. – Лучше уж по таким местам не гулять. Тем более одному. Ты хоть представляешь, что это за типы? Они же могли сделать с тобой все что угодно!..

– А вы их знаете?.. – вдруг встрепенулся Энди.

– Ну… относительно.

– А кто они?.. Местная мафия, да?..

– Не-ет, – отмахнулся историк, – скорее, местная шайка. Хотя в каком-то смысле ты и прав. Но еще бы немного – и они бы схватили тебя! Ты хоть это понимаешь?

– Понимаю, – грустно ответил Энди. – Я встречаю их не в первый раз.

– Тем более!

– И они… – Энди на секундочку задумался, но почему-то решил, что мистеру О’Брайену можно доверять, и наконец-то сказал: – И они хотели забрать у меня вот это…

В следующее мгновение он достал из кармана мешочек с шаром и выкатил шар на ладонь, и тот перелился у него в руках блестящим цветом.

– Не знаю, что это такое, – начал было Энди, но историк его перебил, буквально замерев на месте.

– Откуда он у тебя?..

– Я просто… я просто нашел это.

– Нашел?.. Где? – И мистер О’Брайен аккуратно взял его в руки и осмотрел.

– Так… случайно… я думал, что это рождественский шар… я взял его у нашего постояльца и не успел вернуть. – И Энди рассказал ему, как все было, начиная с того момента, когда эта шайка залезла к ним в дом, и как Патрик после этого неожиданно съехал, и именно поэтому Энди и не успел ему вернуть шар.

– Так вот, значит, как, – практически шепотом проговорил историк. – Значит, все-таки он был у него… И я был прав…

Похоже, мистера О’Брайена не особо удивил тот факт, что шайка забралась к Энди в дом, но зато его однозначно заинтересовал момент с Патриком – что шар был у него. (И Энди снова задумался о том, откуда же мистер О’Брайен знает Патрика, но все-таки в большей степени его сейчас интересовал сам шар.)

– А вы знаете, что это за штука?.. – спросил Энди.

– Ну, скажем так, одна очень ценная вещь. И с исторической точки зрения тоже. Прости, но больше ничего сказать не могу. Ты, если честно, и так уже много чего знаешь, чего знать бы не следовало.

– Но мистер О’Брайен… скажите хоть что-нибудь! Это какой-то драгоценный камень, да? Который стоит миллиард фунтов стерлингов? Или музейная ценность, или что-то еще? Я сломал уже всю голову, пока думал об этом.

Однако мистер О’Брайен остался при своем:

– Как-нибудь в другой раз, – сказал он (что для Энди означало «никогда»). – Но самое главное, – продолжал историк, – что эта вещь краденая… Так что придется нам ее вернуть ее настоящему владельцу. И к сожалению, это не ваш постоялец.

– Да?..

– Да.

Энди был немного удивлен. До такого расклада (что Патрик воришка) они с Вовчиком как-то еще не дошли. Хотя в целом они думали все-таки правильно и не зря катили бочку на Патрика – он, конечно, не закопал историка, но рыльце-то у него все равно оказалось в пушку. И хорошо бы он у них у самих из дома ничего «не притырил»… как у этого владельца шара. И потом его осенило:

– Так может, это принадлежит той шайке? – спросил он. – Раз они так хотели его забрать?

– Не-ет, они хотят забрать все, что плохо лежит. А это принадлежит кое-кому другому… а точнее другим. В общем, это что-то вроде музейного экспоната.

– О-о… – протянул Энди. – Понятно.

– И надеюсь, ты не против, если это побудет пока у меня? Для надежности. – И мистер О’Брайен вопросительно посмотрел на Энди.

– Как скажете… – согласился Энди.

И тут историк опомнился…

– А сколько сейчас времени??! – в панике спросил он.

Внезапно его руки задрожали, а голос как будто стал тоньше обычного. В ту же секунду он кинулся к своей кровати и выдвинул оттуда одну из коробок.

– Что с вами? – забеспокоился Энди, вскочив на месте и не зная, нужно ли ему отойти или, наоборот, как-то помочь.

Но мистер О’Брайен ничего не ответил. Он только лихорадочно перебирал вещи в коробке и что-то искал.

И тут вдруг Энди увидел у него те самые бутылечки, которые он видел уже у Патрика! (И про которые они с Вовчиком думали, что это что-то наркотическое)… И мысль как стрела пронеслась у него в голове – неужели они и вправду были правы насчет этого? И эта «болезнь» историка и его дрожащие руки… – это совсем не болезнь, а… Нет, он не хотел об этом думать. Но ясно было одно. Это все как будто звенья одной цепи. Он точно как-то связан и с Патриком, раз у него были такие же бутылечки, и с этим краденым шаром, раз он так много про него знает. (И с чего бы ему так много про него знать? Пусть даже и с исторической точки зрения.) И значит, он тоже часть всего этого – часть этой преступной группировки, которая существует скрытно и ведет двойной образ жизни, лежит на дне и растворяется среди обычных людей… (Единственное – Энди все-таки хотел верить, что историк был на светлой стороне.) Однако это было все, о чем он успел подумать, потому что дальше произошло неожиданное, и его мысли просто оборвались.

Это произошло за считанные секунды. Мистер О’Брайен так и не нашел что искал, а затем… он вдруг начал уменьшаться прямо у Энди на глазах!.. Уменьшаться!.. Пока не превратился в маленького карлика, который едва ли доставал ему до пояса.

– Мистер О’Брайен, что с вами?? – испуганно выкрикнул Энди и тут же отскочил в сторону. Его глаза еще никогда не были раскрыты так широко: он просто стоял и не мог поверить в то, что видит это. Его сердце отчаянно билось и готово было выпрыгнуть из груди в любой момент, потому что выглядело это и впрямь жутковато.

Однако историк, похоже, был напуган не меньше. И в следующие пару минут они так и стояли не шелохнувшись в ожидании реакции друг друга: Энди смотрел на историка с выпученными глазами, не отводя взгляда и не моргая, а историк смотрел на Энди и просто не знал, что сказать.

– Энди… – наконец начал мистер О’Брайен нерешительно. – Ты только не бойся, все хорошо…

И он вытянул вперед руку, как будто успокаивая его.

Энди в свою очередь уже немного отошел от шока и теперь испытывал странное ощущение. Вроде бы это был все тот же историк, но теперь он просто взял… и сел как после стирки… И присмотревшись к нему внимательнее (хотя куда уж внимательнее), он понял, что вроде как даже и не боится его.

– Мистер О’Брайен? – аккуратно спросил он.

– Все хорошо… – продолжал успокаивать его мистер О’Брайен. – Я сейчас все объясню… только… сейчас…

И он, одним глазом следя за Энди (как будто бы боясь, чтобы тот не убежал), продолжил искать что-то в коробке.

– Да где же оно… – суетливо говорил он, перебирая бутыльки все снова и снова. – Ох… вот же… – и он наконец вытащил оттуда один. Жидкости в нем было совсем немного, и мистер О’Брайен выпил его целиком.

Его руки снова задрожали. И на этот раз он стал увеличиваться, пока не вырос до своих обычных размеров. И Энди снова раскрыл рот от удивления (если он его вообще закрывал).

– А вот теперь ты точно знаешь больше чем надо, – сказал историк и грустно опустил голову. На какое-то время он замолчал, и было видно, как он думает о том, что сказать.

– Послушай, – наконец сказал он, поставив бутылек на подоконник. – То, что ты сейчас видел… Об этом лучше никому не рассказывать…

И наверное, он бы еще долго подбирал слова, но тут до Энди дошло…

– Так вы волшебник?.. – спросил он, сам удивляясь своему внезапному озарению. – А это волшебные зелья!

– Да, – с некоторым облегчением кивнул историк. – Это волшебные зелья. Но я не волшебник. Я гном.

– Гном??

– Да, я знаю, в это трудно поверить, но я гном, – и он улыбаясь развел руками (вроде как «что я могу поделать»). – И я могу уменьшаться и увеличиваться – все зависит от зелья. – И он снова взял в руки пустой бутылечек и обреченно кинул его обратно в ящик. – Но их хватает ровно на сутки, а потом… я снова возвращаюсь к своему обычному росту. И как ты заметил, мой настоящий рост не больше двух футов. И что самое печальное – теперь ты все это знаешь…

– Я обещаю! Я никому не скажу! – воскликнул Энди. – Вы можете на меня рассчитывать…

– Хотелось бы верить… – И мистер О’Брайен, едва улыбнувшись и тяжело вздохнув, сел на пол и прислонился к стене.

А Энди смотрел на него с восхищением и хотел теперь слушать все, что он скажет. Ему было интересно все. И потом он снова посмотрел на бутыльки.

– А Патрик? – спросил Энди. – Выходит, он тоже гном?.. Я видел у него точно такие же бутыльки.

– Да… это так, он тоже гном.

– Ва-ау… – протянул Энди. – Вот это да… – И теперь ему стало наконец понятно, откуда они с мистером О’Брайеном знают друг друга: просто они оба были гномами… Но в первую очередь его, конечно, удивило то, что и Патрик был тоже гномом. – Вот это да… – повторил он. – Хотя теперь это многое объясняет в его поведении… ну… в том смысле, что он был такой странный в целом… не такой, как все…

– Это да… – кивнул историк и потом все-таки добавил (уже немного приободрившись): – Но на самом деле не все гномы такие. Обычно их бывает довольно сложно отличить от людей. И даже мне не всегда удается это сделать. И… возможно, некоторых из них ты видишь каждый день, но даже и не задумываешься об этом… В общем, если не знаешь гнома лично, то никогда не поймешь, что перед тобой стоит гном, а не человек. Ну, если только он не приехал из какой-нибудь дальней глубинки, как, например, Патрик, и не ведет себя слишком странно, как ты сказал. – И с этими словами мистер О’Брайен приободрился еще больше: – Надеюсь, что хоть я не веду себя слишком странно, хех. По мне ведь не особо скажешь, что я гном?..

– Хм! – пошатнулся Энди (мол, «тоже мне вопрос»). – Да я даже не знал, что такое возможно! Но если честно, вы немного странный… И Патрик тоже немного странный… – И потом он спросил: – А много вас таких?.. Гномов?..

– Ну… то там, то здесь. Я думаю, по Лондону уж точно наберется несколько тысяч.

– Несколько тысяч??

– Но это не так уж и много, если сравнивать с людьми. Согласись? Поэтому нам и приходится скрывать свою истинную сущность. Раз мы живем не на своей территории. Но… как ты понимаешь, у нас для этого есть много способностей. И это не только возможность уменьшаться или увеличиваться.

– А вы можете что-то еще? – с интересом спросил Энди.

– Ну вот смотри, – мистер О’Брайен приподнялся с пола и кивнул на окно. А Энди наконец-то поставил свою чашку с уже остывшим чаем и тоже подошел к окну.

– Видишь свои следы на снегу? – И мистер О’Брайен указал ему на ту дорогу, по которой он шел из школы.

– Да…

– Ты шел вон оттуда и прошел до самого конца улицы. А вон те следы – следы той шайки, они появились где-то посередине дороги, словно из ниоткуда. Видишь?

Энди кивнул. Их следы и вправду почему-то начинались только с середины дороги – в том месте, где они остановили его.

– Но что это значит?.. – спросил Энди.

– Это значит, что мы можем перемещаться на небольшие расстояния – исчезать и появляться по щелчку пальца. И это выручало меня уже не раз.

– Вау… – только и смог сказать Энди. – Но стойте… Так эта банда… они что, ТОЖЕ гномы?.. – (И теперь он понял, каким таким непонятным образом они исчезли тогда внезапно из комнаты Патрика и их даже никто не заметил.)

– И они тоже, – кивнул историк и, грустно вздохнув, достал из кармана шар. – И всех нас сейчас заботит только одна вещь.

– Этот шар?

– Да, и то, что он не должен попасть в плохие руки.

– А если попадет, то что тогда будет?

Историк немного помедлил, но все же решил об этом рассказать.

– М… ну хорошо, – сказал он и присел на край кровати. – Скажем так, это не просто драгоценная вещь, как ты мог подумать. Сам по себе этот шар ничего не стоит (и все это время он спокойно находился в нашем Хранилище). Но вот с его помощью можно найти кое-что действительно ценное – когда-то утерянную Книгу Зелий. И чтоб ты понимал – зелья для гномов значат о-очень много. Это основа всей нашей магии и почти всех наших способностей. А в этой книге собрано столько разных рецептов, таких ценных и уникальных, что тот, кто будет обладать ими, станет всесильным над всеми гномами. Поэтому все гномы сейчас взбудоражены. И нельзя допустить, чтобы эту книгу нашел кто-то с плохими намерениями…

– Ого… – сказал Энди, потихоньку осмысляя это. – Похоже, он и вправду для вас многое значит.

– Именно так, – утвердительно кивнул историк.

И Энди снова посмотрел на шар, но уже совершенно другими глазами. Теперь он выглядел в сто раз интереснее и привлекательнее, чем раньше. Ведь это была настоящая вещица гномов!.. Та самая, которую не встретишь в обычной жизни и которая обладает настоящей магической силой! (Ну или «околомагической».) И немного задумавшись Энди спросил:

– А как он работает?.. Это как шар ясновидения, да?

– М… не уверен, но думаю, если книга близко, то он нам что-то покажет.

– Так вы не знаете?

– Никто не знает. В этом-то все и дело, что никто не знает. Многие пытались разгадать этот секрет и найти книгу, но сделать этого так и не смогли. Известно только одно – что шар ведет к этой книге.

– Но тогда зачем же так переживать?.. Если до этого не получалось найти ее, то, может, и сейчас не получится? – предположил Энди.

– Может, и не получится, – согласился с ним мистер О’Брайен. – Но есть опасение, что шар был украден не просто так… – И тут он задумался. – И мне так кажется, что на самом деле это проблема не только гномов… Если книга попадет не в те руки, то жизнь изменится в целом. И не только у гномов, но и у людей тоже. И пострадают все – кто-то раньше, кто-то позже, но так или иначе это затронет всех нас. Так что, можно сказать, что проблема все-таки общая…

– Э-э… – немного обеспокоился Энди. – Но ведь шар теперь у нас, и значит, все хорошо, да?

– Это да. Главное, что шар теперь у нас. Но расслабляться все равно пока рано. Сегодня он у нас, а завтра может быть у кого-нибудь еще.

– Например, у той банды?

– Например, да, – согласился историк. – Или, например, у Патрика. Потому что рано или поздно он заметит пропажу. И еще неизвестно, насколько сильно он захочет заполучить шар обратно и на что он может пойти ради этого. Я не так хорошо его знаю, и не знаю, почему он вообще пошел на такое. Но что бы там ни было, и раз уж он ввязался в это дело, то, наверное, ничего хорошего от него ждать не следует… Да и эта банда не побрезгует использовать самые грязные приемы, чтобы достичь своей цели. А в том, что они будут пытаться, – в этом нет никаких сомнений. Без них никогда не обходится ни одно «мероприятие» – они везде пролезут и все узнают (как всегда по своим скрытым источникам, о которых нам остается только догадываться) и будут не прочь нажиться на чем угодно. Так что все не так уж и хорошо, как могло бы показаться на первый взгляд, и нужно быть сейчас очень аккуратным. – И мистер О’Брайен вздохнул. – Один раз я уже проявил неосторожность, дав Патрику понять, что я подозреваю его в чем-то и собираюсь рассказать об этом нашей Верхушке, – что было очень опрометчиво с моей стороны. И было неясно, решит ли он заметать свои следы или нет (в случае, если я, конечно, был прав насчет него), потому что, проще говоря, я был свидетелем, а свидетелей обычно убирают…

Конечно же, Энди понимал, о каком неосторожном разговоре с Патриком шла речь – о том самом разговоре в библиотеке, после которого историк и пропал, а точнее спрятался. И выходит, что в своих предположениях с Вовчиком (что Патрик тот еще маньяк) они ушли не так уж далеко от истины…

– Так вы поэтому здесь прячетесь? – спросил Энди, повторяя свои мысли.

– Да, и я планировал отсидеться тут, залечь на дно на какое-то время, пока все это не уляжется. Потому что в одиночку я бы все равно не смог ничего сделать и только зря бы подвергся опасности. Но ситуация изменилась. И шар теперь у нас. Так что и планы теперь тоже изменились.

– Да? И какие у нас планы? – слегка встревоженно спросил Энди.

– Хм… – Мистер О’Брайен поднялся с кровати, прошелся пару раз по комнате и остановился наконец у окна.

– Все, что сейчас можно сделать, – задумчиво сказал он, – это отвезти шар в надежное место. И как можно скорее. И… наверное, даже хорошо, что ты теперь все это знаешь,– и он повернулся к Энди, – потому что боюсь, что тебе придется тоже поехать со мной.

От этих слов Энди стало немного не по себе. Это было совсем не то, что он ожидал услышать.

– С вами??

– Думаю, что так, – сказал историк, все еще перебирая в голове варианты. – Оставить тебя здесь, на чердаке, я не могу, и это понятно. Но и домой тебе сейчас возвращаться нельзя. Они будут думать, что шар у тебя и попытаются напасть на тебя снова.

Энди немного сник. Однако он понимал, что деваться ему уже некуда и что ему придется с этим смириться.

– А это надолго? – спросил он немного расстроенно.

– Ну… может, на неделю. Точно сказать не могу.

– На неделю?? А как же школа?.. И… Мой дом, и мои родители?..

– Ну, насчет этого не переживай. С этим я как-нибудь разберусь. Сейчас главное – наша собственная безопасность.

Но как тут было не переживать? И дело даже не в том, что с этим нужно было как-то «разобраться», а в том, что Энди и сам не хотел никуда ехать. И теперь он думал о том, зачем он вообще в это ввязался. Сидел бы сейчас дома и спокойно смотрел телевизор. Да и Рождество было уже на носу. И он совсем не планировал, что будет встречать его так. Но с другой стороны… с другой стороны под угрозой теперь было все человечество, которое нужно было немедленно спасать. Эх… все-таки тяжела была его участь. И он обхватил свои маленькие коленки руками и грустно положил на них подбородок: и какой, однако, был странный выбор на сегодняшний вечер – телевизор или человечество. А хотя о чем это он – выбора-то никакого и не было… М-да… А люди сейчас спокойно наряжают елки и готовятся к Рождеству и даже не знают, что их может ждать завтра.

И пока он сидел такой поникший и грустный, историк в это время ходил по комнате и думал о том, что же можно сейчас сделать.

– Первым делом, – сказал он, – позвоним твоим родителям и скажем, что ты у Вовчика. Ты ведь с ним дружишь, насколько я знаю?

– Да, но он уехал на соревнования. И его не будет здесь до самого Рождества. И его родители, кажется, тоже уехали вместе с ним.

– Хм… но это еще лучше.

И мистер О’Брайен позвонил Энди домой, представившись отцом Вовчика. И как оказалось, он отлично изображает русский акцент, и было достаточно трудно догадаться, что здесь что-то не так. Он поговорил с миссис Кликвуд и попросил ее, чтобы Энди пожил немного у них, сказав, что у ребят какой-то большой проект по истории, от которого они никак не хотят отрываться. А затем и Энди подключился к беседе, говоря, что это всего лишь на неделю и что ему это очень надо. Миссис Кликвуд, конечно, удивилась (особенно тому, что Энди так хотел сам выбрать елку к Рождеству, а теперь не хочет за ней идти), но сильно сопротивляться не стала. И только немного огорчилась:

– Отлично, – сказала она, кладя трубку, – все разъехались. Сначала Патрик, теперь вот Энди. Может, еще кто-нибудь хочет уехать? – И она посмотрела на своих животных, отчего Виски виновато опустил голову – видимо, на всякий случай.

– Ладно тебе, – успокоил ее мистер Кликвуд, – не расстраивайся. Может, он действительно взялся за ум…

И на этом все их беспокойство закончилось.

А мистер О’Брайен тем временем позвонил уже в школу и втирал лапшу уже там. Он предупредил, что Энди заболел и не появится в школе в ближайшие несколько дней, – от лица мистера Кликвуда, конечно. Но он-то знал, как работает вся эта система, и знал, что говорить, поэтому проблем с этим никаких не возникло. И на другом конце провода даже и не задумались о том, что это может быть не мистер Кликвуд.

– Ну вот и готово, – сказал мистер О’Брайен, отключив телефон. И Энди понял, что теперь пути назад уже нет.

– Ладно, не переживай, – сказал мистер О’Брайен, садясь с ним рядом и хлопая его по плечу. – Все образуется. Глазом не успеешь моргнуть, как ты окажешься дома и будешь уже встречать Рождество в семейном кругу… – И с этими словами мистер О’Брайен тоже вздохнул. Похоже, в этот момент тоска нашла и на него тоже. Но он все же собрался с духом и не стал поддаваться унынию.

– Ну что ж, – сказал он улыбнувшись, – думаю, что нам пора выдвигаться. Не стоит здесь задерживаться слишком надолго.

– И куда мы пойдем?.. – немного растеряно спросил Энди.

– Ну… по идее, нам нужно ехать в другой город. Но сначала мы заглянем на рынок. Мне нужно пополнить свои запасы зелий.

– О! – оживился вдруг Энди. – А я как раз взял у Патрика несколько!.. – Но потом он сразу же сник обратно: – Правда, они остались у меня дома…

– Жаль, сейчас бы они нам пригодились. Ну да ладно. Идем. Рынок все равно по пути, – сказал мистер О’Брайен, и они начали собираться в путь.

Глава 8. Ковент-Гарден другими глазами

На улице уже стало холодать. А после помещения, пусть даже и не самого теплого, прохладный воздух стал казаться еще прохладнее, и Энди как можно сильнее укутался в шарф, готовясь к долгой прогулке по Лондону. Вокруг все было тихо и спокойно. Но вместо того, чтобы выйти на обычную людную улицу, мистер О’Брайен указал ему на какую-то дверь, ведущую в подвал дома.

– Пойдем здесь, – сказал он. – Так будет быстрее.

Энди, конечно, удивился такому неожиданному повороту событий, но спрашивать ничего не стал. И просто подумал, что историк, наверное, лучше знает дорогу и ходит здесь не в первый раз. И наверное, в этом вопросе на него можно полностью положиться.

Так и случилось. Они прошли по какому-то короткому подземному тоннелю и вышли совсем в другом месте, до которого пешком им было бы еще идти и идти.

– Вау, – сказал Энди. – Мы и вправду быстро прошли.

– Да, короткие дороги – это настоящая находка, – согласился с ним мистер О’Брайен. – Особенно для такого большого города, как Лондон. К тому же если мы будем продвигаться через дворы, то это запутает след и нас будет найти гораздо сложнее.

И в следующий час они так и петляли из стороны в сторону по всяким заковыристым местам, трущобам и подворотням, о которых Энди даже и не подозревал, что такие вообще существуют: то в стене какая-нибудь лазейка, то узкая щель между домами, в которую с трудом можно было протиснуться, то маленькая арка, спрятанная где-нибудь за мусорными баками. И складывалось такое впечатление, что мистер О’Брайен специально отыскивал такие места, чтобы пробираться через них враскорячку. Хотя, наверное, если бы он был своего обычного «гномьего» размера, то проходил бы здесь без особых проблем.

И вскоре Энди уже совсем потерял ориентир и просто начал слепо следовать за историком, стараясь от него не отставать. А потом они завернули в очередной узкий проход, уводящий куда-то вглубь, и теперь оказались в небольшом дворике – в каком-то спокойном, тихом месте, где уже никого не было.

Это был небольшой квадратный дворик (совершенно безлюдный и одинокий, но зато с хорошо украшенной елкой посередине – как и во многих дворах в этот период). И здесь были только обычные жилые дома, прижатые друг к другу вплотную, среди которых затесалась лишь какая-то одна невзрачная закрытая кафешка. И, судя по запорошенным снегом дорожкам, ведущим к этой кафешке, и таким же запорошенным одиноко стоящим пустым бочонкам, примостившимся рядом с ней, было понятно, что туда уже давно никто не заходил. А также было понятно и то, что это тупиковый дворик и что дороги там дальше нет.

– Мы что, заблудились? – спросил Энди.

– Почему заблудились? Мы как раз вышли туда, куда нужно, – и мистер О’Брайен кивнул на закрытую кафешку, давая понять, что идти нужно к ней. И, дойдя до нее, он достал ключ, лежащий в одном из пустых бочонков, и спокойно открыл дверь.

– А нам сюда можно? – осторожно спросил Энди.

– У них это вроде подсобки – для пустых бочек, – пояснил мистер О’Брайен. – Иногда ее даже не запирают. И она выводит прямо на ту сторону улицы. – И с этими словами он прошел внутрь. – Жильцы этим пользуются иногда, так что воспользуемся и мы.

И выйдя из подсобки с другой стороны, они оказались прямо через дорогу от Ковент-Гардена.

– Ух ты! – удивился Энди. – Так вот мы где!

После этих долгих заковыристых прогулок он наконец-то увидел что-то знакомое и наконец-то понял, где он находится.

– И мы уже на месте, – сказал мистер О’Брайен улыбнувшись.

– Так Ковент-Гарден – это и есть ваш рынок? – спросил Энди, пока они переходили дорогу.

– Скажем так: это рынок, который спрятан внутри рынка.

– Опять в какой-нибудь подворотне?

– Скорее, наоборот. Он находится в гуще толпы. В общем, сейчас ты и сам все увидишь.

И перейдя дорогу, они оказались в Ковент-Гардене. А Энди уже не терпелось узнать, что же там было такого необычного, чего он раньше не видел.

Тем временем на улице уже потихоньку начинало темнеть, и на рынке ощущалась особая атмосфера, которую нельзя было почувствовать днем. Площадь оживала. Везде загорались вечерние огоньки, и витрины начинали манить к себе особым мерцающим светом. Шумные толпы людей не спеша проходили мимо различных лавочек и рядов с палатками, и везде, где можно было купить сувениры или что-то съестное, они непременно останавливались и скапливались там с особым энтузиазмом, выстраиваясь в длинные очереди. И в довершение ко всей этой неспешной процессии где-то вдалеке раздавались приглушенные звуки скрипки, убаюкивающие своим спокойным лейтмотивом.

Оказавшись в толпе, мистер О’Брайен ненадолго остановился и начал выискивать кого-то взглядом.

– Ну вот смотри, – наконец сказал он, указывая на одного из торговцев. – Это, например, мистер Ллойд, наш местный старьевщик. И если нужно достать что-то необычное из наших дорожных вещей (по типу дорожных сумок, сундучков, фонарей и прочее), то первым делом мы идем к нему. Ну а для прикрытия он торгует обычными людскими вещами – вроде старинных часов или шкатулок, и люди у него даже что-то покупают.

И Энди увидел, как за небольшим столиком примостился какой-то старичок и торговал там разными старинными вещами, как это обычно бывает на блошиных рынках.

– А вон там, – продолжил мистер О’Брайен, указывая уже на другого человека, который стоял за стойкой бара и пил там кружку пива, – это еще один гном. И можно подумать, что он один из посетителей, и, в общем-то, он неплохо вписывается в общий антураж, но… нет, это гном. И в основном он помогает новым приезжим с обустройством: в общем, знает все лучшие места для заселения в Лондоне… И Патрик, скорее всего, нашел ваш дом именно через него, – сделал мистер О’Брайен небольшое отступление. И затем продолжил: – И вон ту парочку я тоже постоянно здесь вижу уже многие годы подряд, – и он кивнул в сторону пары торговцев (по всей видимости, мужа и жены), которые торговали чем-то вроде кроличьих шкурок.

– Ага, – сказал Энди, находясь теперь под некоторым впечатлением, – теперь я, кажется, понимаю, как тут все устроено…

И мистер О’Брайен улыбнулся.

– Как видишь, – сказал он, – наш рынок разбросан по укромным местам, и все зависит от того, что ты хочешь достать. И кстати, с Патриком я тоже познакомился здесь. Раньше он часто приезжал на рынок и торговал здесь чем-нибудь необычным. Но в основном это тоже было всякое старье.

– Оу, понятно… – кивнул Энди, и теперь для него прояснился еще один момент, связанный с Патриком: почему он, собственно говоря, приехал с тележкой и постоянно ходил с ней на рынок.

А еще Энди захотелось понаблюдать теперь и за другими торговцами и вычислить среди них тех, кто потенциально мог быть похож на гнома. И пока они шли, он пристально вглядывался в каждого, кто появлялся на его пути.

– А вон тот? – спросил он, указывая на еще одного «подозрительного» торговца.

Он увидел впереди них невысокого старичка с трубкой во рту, на котором была треуголка старых времен и белый фартук поверх пальто. Энди как-то уже видел его до этого и запомнил как раз по этой необычной треуголке и решил сделать ставку именно на него, потому что обычные люди так точно бы не одевались. И, как и в случае с тем посетителем из бара, он скорее был похож не на торговца, а просто на счастливого обывателя рынка, который всем все время улыбался и покуривал трубку и лишь изредка вылавливал из толпы прохожих прищуренным взглядом.

– Хе, – усмехнулся мистер О’Брайен. – Вот тут ты угадал. Это тоже гном. – И проходя мимо него, он незаметно поздоровался с ним легким кивком головы.

– Вау, вот это круто! – восхитился Энди своему удачно сделанному выбору.

– Да, его лавка находится чуть дальше, – пояснил мистер О’Брайен. – Но она почти всегда закрыта, и его нужно искать по всему рынку. В общем, необычный товарищ. И у него мы обычно берем табак. – И потом он добавил: – В основном здесь, конечно, торгуют старички, но могут попасться и более молодые гномы, так что, как я и говорил, угадать наверняка, кто есть кто, бывает достаточно трудно.

– Да… – согласился с ним Энди и еще раз обернулся назад. – Но вообще, это так странно… – сказал он подумав. – Я видел их уже столько раз, но никогда раньше не обращал на них особого внимания…

– И это не удивительно, – улыбнулся мистер О’Брайен. – Среди людей мы все-таки более сдержаны и многого себе не позволяем. Некоторые из нас, конечно, уже примелькались, поскольку работают тут постоянно, но все равно в основном это все очень неприметные слои вроде торговцев или разносчиков газет, которые вроде бы всегда на виду, но в то же время их почти никто не замечает.

И дальше Энди уже шел и думал о том, что если уж гномы могут так спокойно разгуливать среди людей, то, может быть, их можно встретить не только на рынке, но и вообще где угодно, например, у них в школе…

– А в нашей школе? – наконец спросил он. – Там есть еще гномы, кроме вас? Наш математик, например, – не мог успокоиться Энди. – Он вроде бы тоже немного того… странный…

– Хе, нет, – усмехнулся историк, – он сам по себе такой странный… А в школе я был единственным гномом. Да и в нашем районе их практически нет. И я пересекаюсь с ними в основном только на рынке.

– Тогда вам, наверное, скучно там одному? Я имею в виду, в школе. Все время приходится что-то скрывать или прятаться… и ни с кем не поговорить особо.

– Ну, как сказать, со временем уже привыкаешь… К тому же с людьми иногда тоже бывает о чем поговорить.

Но в то же время это прозвучало немного грустно. И Энди подумал о том, что, наверное, это все-таки неимоверно сложно – жить среди людей, притворяться и все время бояться, что тебя вот-вот раскусят. И наверное, хорошо, что есть такие места вроде рынка, куда они могут спокойно прийти и просто вдоволь наговориться друг с другом (сплетничая о каких-нибудь своих «гномовских делах»).

– Но по крайней мере, быть гномом – это как-то необычно, – решил поддержать его Энди. – Вы можете, например, делать всякие трюки с превращениями…

– Хех, – посмеялся историк, – это действительно многого стоит.

– Ну и пользоваться всякими интересными вещицами тоже можете.

– Это да…

И потом Энди осторожно спросил:

– А всякие магические штуки?.. Их здесь тоже можно купить?

– Ну… – мистер О’Брайен покачал головой из стороны в сторону. – Купить-то может быть и можно, но вот продадут их не каждому. Так же как и зелья.

– Хотите сказать, их могут купить только гномы?..

– Ну, людям-то их точно не продадут, но среди гномов тоже есть свои ограничения. У нас для этого есть, например, специальные карточки с рангами. Вот, – и он достал из кармана обычную пластиковую карту, на которой был изображен значок табачной трубки, а рядом с ним английская буква «V» (которая, видимо, и означала уровень ранга). – В общем, все наши «магические штуки», да и зелья тоже, продаются только в соответствии с этими рангами. И если ранг позволяет, то можно купить уже что-нибудь интересное. У меня вот, например, Высший ранг (из-за моей, так сказать, хорошей «кредитной истории»), и мне доступно здесь практически все. А есть еще Обычный ранг («О») и Низший ранг («N»). Но с ними, конечно, мало что можно купить, – и, показав карту Энди, он убрал ее обратно.

– Оу, понятно… – протянул Энди.

– А есть, например, предметы, – продолжал мистер О’Брайен, – доступные только для гномов самого высшего ранга (вроде нашей правящей Верхушки), и для всех остальных эти вещи запретные. Но на рынке их, конечно, не продают. Здесь продается только что-то попроще (вроде магических пряжек на туфли, которые не дают обуви промокнуть, ну и всего остального, что может пригодиться в быту). Хотя для кого-то и это под запретом… И самые низшие гномы, как ты понимаешь, могут купить только самое простое и необходимое. А таким гномам, как та банда, вход на рынок вообще закрыт. Ну, точнее, они могут прийти, конечно, но им здесь все равно ничего не продадут.

– А как же они тогда достают это все? Те же зелья, например?..

– Ну, как и всегда, какими-нибудь окольными путями. Так что здесь им появляться смысла нет. И в этом плане рынки считаются самым безопасным местом. – И потом мистер О’Брайен на всякий случай добавил: – Но ты все равно далеко не отходи…

– Хорошо… – немного обеспокоено ответил Энди.

И хотя он столько раз уже был в Ковент-Гардене и никогда ни о чем не беспокоился. Но почему-то сейчас слова мистера О’Брайена заставили его слегка заволноваться.

А между тем они продолжали пробираться сквозь палаточные ряды, и мистер О’Брайен нет-нет да и здоровался с кем-нибудь, а Энди с любопытством смотрел по сторонам и все ждал, когда же они наконец остановятся и что-нибудь купят. И в какой-то момент Энди в очередной раз на что-то отвлекся, а потом вдруг понял, что потерял историка из виду… И было непонятно – то ли он ушел куда-то вперед, то ли отстал позади, то ли вообще зашел в какую-нибудь лавчонку. И Энди стало немного не по себе.

Ну вот почему, когда мистер О’Брайен сказал от него не отставать, так получилось, что он тут же отстал. Но паниковать было еще рано. Сначала он прошел быстрее вперед, извиняясь и обгоняя людей, а потом вернулся назад и блуждал уже там, заглядывая в различные лавки. И каким-то образом случайно забрел в мясницкий закуток, где в отличие от шумной улицы было довольно тихо. Там продавали различную птицу вроде гусей и уток, и их разделанные тушки висели на железных крюках и болтались там вверх ногами.

Энди всегда недолюбливал мясницкие закутки. А эта тишина только еще больше нагнетала какое-то нехорошее чувство, которое нарастало в нем все больше и больше. И он уже развернулся, чтобы уйти отсюда, как вдруг неожиданно наткнулся на продавца, который, как выяснилось, все это время стоял на входе у него за спиной и наблюдал за ним… И первым делом в глаза Энди бросился его рабочий запятнанный фартук, а также огромный нож, который он держал в руке…

– Потерялся, что ли? – с усмешкой спросил он, и нож в его руках зловеще блеснул.

У Энди в голове все смешалось, и на секунду он даже подумал о том, что вдруг это был кто-то наподобие той банды – такой же алчный и беспринципный, таящий в себе нечто опасное и с такой же кривой ухмылкой, как и у них… Однако развить эту мысль он не успел.

– Энди, вот ты где! – тут за спиной мясника раздался голос историка.

Энди тут же подскочил. И не раздумывая пронесся через дверь и с радостью выбежал к нему навстречу.

– Ну я же просил далеко не отходить, – немного сердито сказал мистер О’Брайен, но было видно, что он тоже слегка разволновался. И потом уже более мягко добавил: – Ну ладно, идем. Я, кажется, присмотрел тут одно местечко.

– Ага… – залепетал Энди, почему-то чувствуя себя виноватым.

И он послушно пошел за историком, стараясь не выпускать его больше из виду. Но напоследок он все-таки обернулся назад и увидел, как тот мясник тоже посмотрел ему вслед и встал на пороге своей лавки, довольно сложив на груди руки, и Энди сразу же поспешил отвернуться. Нет, все-таки на тех гномов из банды он не был похож, и, видимо, у него была просто такая мясницкая натура. И наверное, теперь Энди везде будут мерещиться эти ужасные типы.

– Нам сюда, – сказал мистер О’Брайен, и они зашли в крытый торговый центр. И остановились чуть в стороне от закусочных, где народ толпился больше всего.

– А я думал, мы идем покупать зелья… – удивленно сказал Энди, стоя посреди холла.

– Так и есть, – ответил мистер О’Брайен. – Но сперва нам надо будет достать немного деньжат. А то мои совсем уже на исходе. – И увидев непонимающий взгляд Энди, он пояснил: – Рынок – он на то и есть рынок, что на нем можно не только потратиться, но еще и заработать. – И затем он встал за углом, скрываясь от проходящей мимо толпы (совсем как настоящий преступник в ожидании своей жертвы). И Энди настороженно спрятался за его спиной.

– И что мы будем сейчас делать? – немного заволновался Энди, совсем не желая становиться уличным воришкой или вором-карманником.

– Сейчас все увидишь, – успокоил его мистер О’Брайен. Но потом решил немного прояснить ситуацию: – Самое главное из того, что могут делать гномы, – сказал он, – это исполнять желания. Но не просто так, а за монетку. И сейчас нужно хорошенько прислушаться к тому, чего хотят люди.

– Так, значит, это правда?! – воодушевился Энди. – Гномы и вправду могут исполнять желания??

– Хм, а ты, оказывается, что-то знаешь о гномах… – удивился мистер О’Брайен.

– Да!.. – чуть ли не выкрикнул он. – Мне об этом бабушка рассказывала!

– Тише-тише, – шикнул на него мистер О’Брайен и оглянулся по сторонам. – Не так громко. Не хочу, чтобы на нас сейчас обращали слишком много внимания. – И потом уже более спокойно добавил: – Но вообще, да… и, как видишь, люди придумали это не на пустом месте…

И пока Энди снова восхищался способностями мистера О’Брайена, тот внимательно начал осматривать толпу. Мимо проходили различные люди – кто-то не спеша, кто-то, наоборот, торопился, кто-то шел молча, а кто-то говорил по телефону. А не так далеко остановились две женщины, чтобы сделать фото у красивой витрины, и было слышно, как они обсуждают новую линейку какой-то парфюмерии, но что вроде как она уже вся распродана и как же это жаль, потому что так хотелось купить именно ее.

И в этот момент мистер О’Брайен сощурился и посмотрел прямо на эту женщину. А затем он вытянул руку наверх, и в ту же секунду в его пальцах заблестела монета. Со стороны же это выглядело так, будто он показывал сейчас какой-то необычный фокус и достал монетку откуда-то из рукава.

– Вау! – воскликнул Энди, радуясь этому как какому-то представлению.

– Ну вот, – сказал мистер О’Брайен, отдавая ему монетку. – Сейчас ей позвонят из магазина и скажут, что на складе остались еще одни последние духи… А эта монетка из ее кошелька: не так уж и много за такое желание.

– Да… – сказал Энди, разглядывая монетку в 50пенсов. – Но это и вправду круто!

И тут вдруг женщине действительно кто-то позвонил и что-то сказал про духи. Потому что в следующий миг она засияла (прям как монета в руках историка), и, сообщив подруге, что на складе осталась еще одна коробочка (как раз для нее), она поспешила попрощаться с подругой и поскорее ушла.

– Вау, – сказал Энди еще раз. – Ее желание и вправду сбылось!

– Ага, – кивнул историк. – И в ближайший час нам нужно будет заработать на этом столько, чтобы хватило на зелье.

– А вы что, – не унимался Энди, – можете прям любое желание исполнить?

– Думаю, что да. Но чем больше желание, тем больше различных нюансов. Да и деньги приходят не так быстро. Так что в это я не ввязываюсь. Ну и в какие-нибудь черные дела тоже. А вот такие простые и незамысловатые вещи – это по мне.

И вскоре они уже ходили по холлу и набирали монетки одну за другой. И Энди тоже помогал. Он отслеживал людей, которые говорили о том, чего бы они хотели, и сообщал об этом историку. И таких людей, как оказалось, было немало. В предрождественский период люди охотно делились своими желаниями и планами на будущее. После чего эти желания каким-то странным и непонятным для них образом исполнялись прямо у них на глазах.

И для Энди это тоже было настоящее рождественское чудо. И несмотря на то, что он вроде как уже знал, что мистер О’Брайен – гном (со всеми вытекающими отсюда последствиями), но он все еще не переставал удивляться той магии, которая исходила сейчас из его рук.

И за последующий час они успели исполнить довольно-таки много желаний: например, исполнили желание девочки, которая хотела собаку, помогли деловому сотруднику, который мечтал о повышении, привлекли небольшие инвестиции для какой-то компании, а также позаботились об одной старушке, чтобы ей было, с кем встретить Рождество, и еще много чего другого.

И вскоре у них было уже столько монет, что они даже не помещались у них в карманах.

– Ну да ладно, – сказал наконец историк. – Думаю, что нам этого хватит. Только обменяем их сначала на наши.

– Хорошо, – согласился Энди, как будто бы понимая, о чем идет речь (и на какие «наши» их нужно обменять).

Глава 9. Покупка зелий и снадобий

Они прошлись по торговому центру и зашли в один из бутиков по продаже обуви. Народу там было, как и везде, очень много. Но наверное, это было и к лучшему, потому что в таком случае на них практически никто не обращал внимания. И, минуя все стеллажи с обувью, они прошли в самый конец магазина. А там, чуть ли не в самом потаенном углу, спрятанном за кучей коробок, находилась небольшая стойка с надписью «ремонт обуви», за которой едва виднелась чья-то макушка.

– А вот и он, – сказал историк немного обрадованно (видимо, от того, что скоро он увидит своего старого знакомого, которого давно не видел). И они подошли к стойке.

За стойкой сидел невысокий сморщенный старичок в старомодном костюмчике с закатанными рукавами, который увлеченно что-то ремонтировал и тихо напевал себе под нос песенки. И в этом плане он, несомненно, был похож на Патрика.

– Добрый день, Филл, – тепло сказал мистер О’Брайен, облокотившись на стойку.

– А, Томас! – сказал старичок, откладывая все свои дела в сторону. – Давно тебя не было видно. Как жизнь?

– Да ничего, потихонечку. Был только занят немного. Как сам?

– Прекрасно! У меня, как видишь, работы здесь невпроворот.

– О да, я вижу, – сказал историк, глянув на целую гору сапог позади Филла. – Ну что, разменяешь?

– А сколько там?

– Думаю, фунтов на сто.

– А, идем, – сказал старичок и провел их в отдельную комнату. – А кто это с тобой? – спросил он, посматривая с интересом на Энди.

– Да так, – слегка уклончиво, но вполне дружелюбно ответил мистер О’Брайен. – Один мой знакомый.

– А, учишь… – протянул Филл, вытаскивая банку с деньгами. – Ну, тоже надо… молодое поколение, однако, растет!

Мистер О’Брайен только молча кивнул и достал из кармана целую горстку мелких монет. И начал их тоже пересчитывать.

– Прости, что мелочью, – сказал он. – Пришлось пособирать немного.

– Да ничего страшного, понимаю, – улыбнулся старичок. – Я и сам так иногда балуюсь, – и он подмигнул Энди.

В итоге у них действительно набралось чуть больше ста фунтов, и они обменяли их на какие-то серебряные монеты. (И как Энди понял, одна такая монета приравнивалась примерно шести их английским фунтам.)

– И это тебе, – сказал мистер О’Брайен, отодвигая Филлу несколько монет за оказанную им услугу. – Выпьешь за меня кружечку пива на выходных.

– О, непременно, – сказал тот, довольно улыбаясь. – Ты и сам заходи, выпьем вместе.

– Зайду как-нибудь, обязательно, – ответил мистер О’Брайен. После чего они еще немного поговорили о своих старых делах, а потом уже распрощались, и они с Энди ушли.

– Ну вот он уже точно похож на гнома, – сказал Энди, когда они вышли из магазина. – Больше, чем вы, например…

– Да, но он совсем уже старенький. Еще из прошлого поколения.

– Хм… насколько из прошлого? – слегка настороженно спросил Энди.

– Ну… я, конечно, точно не знаю, но лет пятьсот ему точно есть.

– Пятьсот?? – и Энди снова был обескуражен такими подробностями.

– Ну да, мы живем немного дольше людей.

– Да уж, совсем на чуть-чуть…

И потом Энди с небольшой опаской в глазах спросил: – А вам тогда сколько лет?..

– Почти триста.

– Триста лет?!.. Триста? Лет?.. Вот это да! – Энди почему-то удивился его возрасту даже больше, чем возрасту того старичка, и его лицо от этой цифры немного сморщилось. И на какой-то момент ему даже показалось, что над ним издеваются. Потому что все и так было слишком нереальным, а теперь еще и триста лет. И у него никак не могло уложиться это в голове, особенно учитывая тот факт, что недавно они отмечали ему сорок три. – Но это же просто с ума сойти… – наконец сказал Энди. – Триста лет… Но вы неплохо сохранились…

– Соглашусь, выгляжу я моложе.

– А тот старичок вообще молодец!

– Хе, – усмехнулся историк. – Знаю, это непривычно. Но такова наша природа.

И теперь Энди понял, что когда историк говорит, что видит здесь кого-то много лет подряд, то это действительно означает «много» лет подряд.

– А Филл, – продолжил историк. – Он застал еще тот старый Лондон, который был до Великого пожара в 1666 году. А этим не многие могут похвастаться.

И Энди быстро посчитал в уме цифры: – Но это же было всего-то триста пятьдесят лет назад… – И он даже не заметил, в какой момент для него эти триста пятьдесят лет стали «всего-то» триста пятьдесят лет назад. И он добавил: – Тут даже вы бы могли застать это время, ну… практически.

– Хех, да, – согласился историк, – многие гномы живут уже дольше этого, но именно к Лондону у нас тогда еще не было такой сильной привязанности (имеется в виду, в экономическом плане). И до него доезжали буквально единицы. Остальные гномы селились больше на фермах или в каких-нибудь маленьких городках. А Филл, можно сказать, был одним из тех первопроходцев, что приехали в Лондон уже очень давно… Но а теперь, как видишь, все изменилось. И в Лондон едут уже более охотно – в том числе и на заработки. И некоторые гномы живут здесь уже по несколько веков… А если говорить обо мне, то я перебрался сюда уже ближе к 19-му веку.

– Вау, – сказал Энди (и снова подумал о том, как все-таки странно это звучит). И потом он спросил: – А что, люди не замечают, что вы живете здесь как-то… уж слишком давно?.. И не стареете практически…

– Хм, ну, на самом деле люди сменяются здесь гораздо быстрее, чем успевают заметить это, – особенно в Лондоне. Хотя пару раз мне все-таки приходилось переезжать. Но как правило, в этом нет особой необходимости.

– И вы все это время были учителем истории?.. – не унимался Энди.

– Как ни странно, но да, и я просто обожаю историю, – воодушевился мистер О’Брайен. – И как ты можешь догадываться, я и сам был свидетелем некоторых исторических событий! А с некоторыми известными людьми был знаком даже лично!..

И он начал рассказывать о том, с кем ему удалось повстречаться – кого, к слову сказать, Энди не особо-то и знал, и поэтому слушал его в пол-уха. И ему казалось, что мистер О’Брайен и вправду соскучился по общению, потому что Энди никогда еще не видел его таким одухотворенным и рассказывающим о себе так много. И видимо, он уже столько времени не говорил ни с кем по-настоящему, без притворств, что сейчас ему так и хотелось просто выговорить все, что в нем накопилось, и наконец-то поделиться своими настоящими мыслями и переживаниями. И возможно, он был даже рад, что рядом есть Энди, которому можно все это рассказать (и, наверное, рассказать даже больше, чем гномам на рынке).

Тем временем они дошли до еще одной лавки, где продавались уже различные статуэтки и сувениры, а заодно, как это выяснилось позже, и зелья. За прилавком их встретил молодой худенький парнишка, который был скорее похож не на гнома, а на обычного подрабатывающего студента в аккуратной белой рубашке с короткими рукавами и с бейджиком на груди, на котором было написано «Берти». И он тоже с интересом посмотрел в сторону Энди, видимо, пытаясь решить для себя все тот же ребус – человек он или гном.

– Привет, помогаешь отцу? – спросил его мистер О’Брайен, переключая внимание на себя.

– Ага, – робко ответил парень.

И пока он ходил за зельями, мистер О’Брайен шепнул Энди, что у них это семейное дело, и они потихоньку пристраивают тут своих детишек.

В итоге из лавки они вышли с целым пакетом зелий. А все потому, что в этот день у них была хорошая распродажа, и мистер О’Брайен решил прикупить там целый набор, который шел по хорошей скидке. И за который он отдал (как он сказал) всего лишь десять серебряников. После чего Энди начал допытываться у него, какое же зелье для чего предназначено, потому что все бутылечки там были разного размера и цвета.

– Ну вот это ты знаешь, – говорил мистер О’Брайен, вытаскивая из пакета бутылек с синеватой этикеткой и такой же синей жидкостью внутри. – Это у нас зелье роста, практически самое нужное. И в наборе их всегда идет не меньше пяти штук. Другие зелья, конечно, тоже бывают нужны, но уже не так часто. – И встряхнув бутылек, он отдал его Энди на «посмотреть», после чего взял в руки еще одну синюю бутылочку, но только размером поменьше и с предупреждающим восклицательным знаком на этикетке. – А это еще одно зелье роста, – сказал он. – Но хватает его только на два часа.

– Оу, и даже такое есть… – сказал Энди, беря в руки второй бутылек и сравнивая его с первым. А потом взболтнул их оба и, как настоящий дегустатор, посмотрел сквозь стекла на свет.

– Да, но и цена у него не такая большая. Так что если нет особой нужды превращаться на целый день или не хочешь особо тратиться, то можно покупать и его.

Конечно, эти знания вряд ли бы пригодились Энди, и сейчас его занимало чистое любопытство. Однако он уже начал подумывать о том, что в перспективе он, наверное, мог бы тоже открыть какую-нибудь свою торговую лавку и продавать там какие-нибудь зелья.

Между тем мистер О’Брайен достал уже другой бутылек, который был зеленоватого цвета.

– А вот этот, наоборот, уменьшает. На тот случай, если нужно вернуться к своему прежнему росту. Или вот такое еще есть… Это экстра-уменьшение. – И он достал из пакета уже темно-зеленый бутылек. – Это если гномы захотят уменьшиться совсем сильно.

– Еще уменьшиться? – удивился Энди. – В смысле стать еще меньше, чем когда вы и так уже маленькие?.. А это зачем?..

– Ну… некоторые гномы предпочитают оставаться маленькими, когда живут вместе с людьми, чтобы те и не догадывались, что у них в доме живет гном. А выпив это, они будут ростом всего лишь с полфута (в общем, где-то с ладошку). Ну и так будет гораздо легче оставаться незамеченными.

И Энди уже представил, как какой-нибудь маленький-премаленький гном бегает у них по дому и старательно выполняет какие-нибудь домашние дела, а потом еще и исчезает по щелчку пальцев, когда кто-нибудь из домочадцев оказывается по близости. И от такой картины Энди слегка встряхнулся.

– Ух… понятно… – сказал он, отгоняя свое воображение в сторону и кладя обратно в пакет все, что у него было на руках, а потом уже и сам заглянул внутрь. – А это для чего? – спросил он, указывая на ярко-оранжевый бутылек.

– А это восстанавливающее зелье – для восстановления общих магических сил… – на тот случай, если пользуешься магией много раз подряд и не успеваешь восстанавливаться до конца. Ну и другие применяются уже намного реже, – сказал мистер О’Брайен, глядя на то, что осталось в пакете, и тоже убирая все обратно, – в основном это защитные зелья. И кстати, – добавил он как бы промежду прочим, – нам понадобятся зелья и для тебя тоже…

– Для меня?? – удивился Энди. И его глаза стали немного напуганными. – А разве на людей они тоже действуют?..

– Ну… Магия гномов может многое… – улыбнулся мистер О’Брайен. – В том числе может и это. Правда, вот эти зелья тебе не подойдут. Обычно людям от них становится плохо или их просто тошнит… Так что не пей что попало, – предупредил он его на всякий случай. – Но все же у нас есть несколько универсальных зелий, которые подходят и для людей тоже.

– Но мне-то они зачем?.. – все еще не понимал Энди.

– Поверь мне, они тебе пригодятся. Хотя бы потому, что если ты будешь находиться среди других гномов, то тебе придется тоже быть маленьким – чтобы не выделяться сильно из толпы.

– И я что, тоже уменьшусь??

– Надеюсь, что да. Иначе у нас с этим могут возникнуть небольшие проблемы…

И после этих слов Энди медленно сглотнул. И дальше он шел уже просто молча, а его глаза всю дорогу не переставали быть круглыми.

Вскоре они уже вышли из крытого павильона и подошли к одному фургончику (последнему на сегодня месту), стоящему уже на выходе из Ковент-Гардена. И как обычно, с виду это был самый обычный фургончик по продаже хот-догов, у которого на крыше был приделан огромный пластиковый хот-дог. Но по словам мистера О’Брайена, помимо хот-догов там продавались еще и более редкие зелья и снадобья. И возможно, что там они как раз и найдут что-нибудь и для Энди тоже.

– Не уверен, конечно, что мы сможем достать их здесь, – сказал мистер О’Брайен перед тем, как они зашли туда, – но все же попробуем.

А продавец, увидев их еще издалека (когда они только подходили к фургончику), подал им приветственный знак рукой и, запустив их внутрь, поспешил поскорее прикрыть торговлю. И только обслужил тех покупателей, что стояли в очереди, а затем ушел на перерыв.

– Ищешь что-нибудь новенькое? – радостно встретил их продавец, здороваясь за руку. И тут же подсуетился. – Кстати, смотри, что у меня есть, – и он достал совсем уж маленький пузырек с какой-то бадягой фиолетового цвета. – Слышал про такое? Последнее изобретение профессора Шиндоу, – гордо сказал он. – Отвалил за него шестнадцать серебряников! Могу и тебе достать, если надо.

– Да нет, – спокойно ответил мистер О’Брайен. – Сегодня я пришел за другим.

– Оу, – немного успокоился продавец и отложил пузырек в сторону. – Ну тогда слушаю…

В итоге они долго обсуждали с мистером О’Брайеном какие-то ингредиенты (и какие из них можно заменить на более простые), после чего пришли к выводу, что здесь он сможет купить только часть из них.

– А готовые зелья вы вообще вряд ли где найдете, – сказал продавец, почесывая затылок. – Эликсиры достаточно сложные, да и ингредиенты, как видишь, тоже редкие. Вот это у меня еще есть… а за остальным придется ехать уже в трактир. Ну и готовить их придется тоже самим.

– Да ничего, – ответил историк, – уже и так хорошо… Берем тогда то, что есть. Ну и… пару хот-догов, я думаю.

– Ага… Кстати, сейчас напишу рецепт для вашего зелья. – И он быстро черканул что-то на листочке. А мистер О’Брайен тем временем протянул ему пару монет.

– Ну, Томас… – остановил его продавец. – Ну ты же знаешь правила… Сейчас… одну минуту… – И он, отложив листочек в сторону, ушел куда-то за шторку и крикнул оттуда еще раз: «Одну минуту!»

– А что за правила? – шепотом поинтересовался Энди.

– Сначала товар. Деньги уже потом.

– А разве не наоборот?.. – удивился Энди.

– Только не у гномов. Ты же видел тот фокус с монетами? Так вот, в обратную сторону это тоже работает. Если дать гному деньги вперед (и потом не взять у него товар), то ему придется сделать все, о чем его потом попросят (если его, конечно, попросят). Другими словами, исполнить желание за взятые монетки… И в этом нет его личной воли. Он сделает это как будто под гипнозом.

– Ого…

– Да, и на рынке это главное правило.

В этот момент продавец уже вышел из-за своей ширмочки и аккуратно выложил на столе все, что принес.

– Вот теперь можно и расплатиться, – сказал он, пододвинув вперед себя небольшие сверточки и листочек с рецептом. – Хотя стой, покажи-ка еще свою карточку, – попросил он на всякий случай.

– Но ты ведь меня и так знаешь…

– Все равно покажи, – настаивал продавец. – А то вдруг тебя лишили прав за эту неделю или еще что-нибудь случилось. Сейчас особенно никому доверять нельзя. Ты уж прости, но… – и он как бы извиняясь развел руками. После чего мистер О’Брайен понимающе кивнул и достал из кармана ту карточку, о которой он говорил раньше, и удостоверил ею свои права.

– И так каждый раз, – улыбаясь сказал мистер О’Брайен, когда они уже вышли из фургончика и попрощались с продавцом. – Но он, конечно, правильно делает. С его-то ассортиментом лучше перестраховаться. Это уже не просто какие-нибудь зелья продавать…

И на этом их закупочный обход Ковент-Гардена был завершен. И мистер О’Брайен оценил его даже как вполне удачный.

– Ладно, кое-что все-таки достали, – довольно сказал он, убирая карточку и листочек с рецептом в карман. – И это тебе, – сказал он, протягивая Энди один хот-дог.

– Ага… спасибо… А вот здесь что? – уже жуя спросил Энди, указывая на купленные сверточки.

– Эм… кое-какие коренья и стебельки, – сказал мистер О’Брайен, перебирая их в руках. – Но нам нужен еще один редкий мох. И за ним мы поедем уже в трактир. И я думаю, что там мы как раз и заночуем. А заодно и сварим для тебя зелье.

К этому времени на улице уже совсем стемнело и похолодало. И кроме всего прочего хотелось уже и есть тоже (несмотря даже на купленные ими хот-доги), и на этом фоне слово трактир звучало совсем неплохо. К тому же Энди стало слегка интересно – что же это был за такой особенный трактир, где они смогут достать какие-то там редкие гномовские мхи… не говоря уже о том, что потом они будут варить там для него зелье…

Глава 10. Трактир «Тлеющий табак»

Все купленные зелья и снадобья они сложили к Энди в рюкзачок, а заодно Энди нашел там и пару сэндвичей, которые поджидали его там еще с утра. И теперь они ехали в автобусе, смотрели в окно, как проезжали мимо машины, как мерцали огоньки города, и молча ели сэндвичи (и доедали купленные хот-доги) – что оказалось совсем не лишним, поскольку до трактира было еще ехать и ехать. И только где-то через час они наконец добрались до нужной станции и слезли с автобуса.

Это был обычный жилой квартал, но мистер О’Брайен снова потащил Энди в какие-то темные закоулки, скрытые от людских глаз, где в мусорных баках (что встречались по пути) рылись то ли крысы, то ли кошки, и со всех сторон раздавались подозрительные звуки. Но к счастью, это длилось не долго, и вскоре в одном из таких переулков перед ними появилась одиноко светящаяся вывеска со значком табачной трубки (совсем такая же, как у мистера О’Брайена на карточке) и с надписью «Тлеющий табак». И шум оттуда слышался уже с улицы.

– Это он?.. – неуверенно спросил Энди, указывая на вывеску.

– Ага, мы уже пришли.

И Энди подумал о том, что он бы никогда в жизни не нашел бы этот трактир, и похоже, что у гномов это была какая-то страсть – спрятаться куда-нибудь подальше, чтобы их никто не нашел и лишний раз не тревожил.

– Но вообще, это только один из нескольких трактиров, – сказал мистер О’Брайен, подходя к двери. – Самый старый и самый основной из всех.

– А есть и другие?..

– Ну… В Лондоне это что-то вроде сети Старбакс – но только для гномов. И спрятаны они по всяким труднодоступным закоулкам наподобие этого, и у некоторых даже отсутствуют вывески. Но если увидишь где-нибудь вот этот значок табачной трубки, – и, стоя под вывеской, он покрутил пальцем у себя над головой, указывая наверх, – то, значит, это он. – И с этими словами они зашли внутрь.

На входе их встретил охранник (который был похож на обычного «вышибалу»), и он довольно сухо попросил их предъявить документы. Что на самом деле означало предъявить как раз-таки ту карточку, которая была у мистера О’Брайена. Охранник внимательно посмотрел на нее, а затем еще более внимательно посмотрел на мальчишку.

– Он со мной, – сказал историк, уловив его взгляд.

– Понятно… – он недовольно хмыкнул, но потом все-таки отдал историку карточку и кивком головы указал им на трактир. – Проходите, – сказал он все так же сухо и сдержанно.

– Спасибо, – слегка улыбаясь ответил мистер О’Брайен и убрал карточку обратно в карман. – Здесь не очень-то любят незваных гостей, – пояснил он чуть позже, когда они уже отошли от дверей и от этого охранника.

Однако внутри все было гораздо веселее и приветливее. Это было весьма шумное место, и, к слову сказать, такого Энди еще никогда не видел…

Еще с улицы они слышали какие-то дикие голоса, песни и непрекращающийся смех, а зайдя внутрь, это все стало еще громче, ярче и насыщеннее, и теперь их будто обдало всем этим безудержным весельем с ног до головы. И Энди увидел такое количество разных гномов, которое он вряд ли бы смог себе даже представить.

– Ого… – только и смог сказать он.

– Да, сегодня здесь немного оживленно, – согласился с ним мистер О’Брайен.

И действительно, гномы наполняли собой все пространство, и на этот раз они вели себя совершенно раскованно. Кто-то пел песни, весело обнимаясь друг с другом и с кружкой пива, кто-то играл в карты на щелбаны, с азартом выкидывая очередную карту на стол и время от времени выкрикивая что-нибудь неприлично веселое, а кто-то напился уже так, что вышел из строя и сидел теперь «готовенький» под огромной рождественской елкой, которая стояла там же посреди зала. Ну и вдобавок еще несколько гномов скопились вокруг старенького фортепиано и пытались на нем музицировать, напевая какую-то песенку, которую они, видимо, придумали только что:

«Оставим все проблемы позади,

Ведь праздник на носу!

И хорошенько поедим,

Чтоб сытыми отправиться ко сну!»

(Что было весьма в их репертуаре – судя по всему.)

И ко всему прочему все гномы были разного размера. Кто-то был вполне обычного роста, а кто-то выглядел совсем как маленький ребенок (ну или как карлик) и, сидя на высоком табурете, весело размахивал ножками и жестикулировал ручками. Со стороны это выглядело, конечно, забавно, но сами гномы, похоже, чувствовали себя здесь вполне комфортно и как-то по-свойски. И если сравнивать их с теми гномами, которых они видели на рынке, то, как и говорил мистер О’Брайен, там они действительно были более сдержаны и учтивы, в отличие от всего того безумства, которое творилось здесь.

И Энди заметил, что в такой обстановке мистер О’Брайен тоже немного повеселел и приободрился. И он довольно-таки бодренько занял им место за одним из свободных столиков.

– Так-с, – сказал он, потирая руки. – Закажем для начала что-нибудь поесть. – И он подозвал к себе официантку, которая мигом оказалась около них. – Привет, Кэтрин, – сказал он. – Нам, пожалуйста, два фирменных блюда и набор из различных соусов. Ну и лимонад, конечно же.

– Окей, – и молодая девушка, записав это к себе в блокнот, тут же унеслась прочь и растворилась в толпе.

А пока они ждали, Энди обратил внимание на картины, которые то там, то здесь висели на стенах. Они были достаточно старые (по крайней мере, выглядело это так), и на них были изображены либо какие-то люди (а скорее всего, гномы), либо же какие-то ландшафтные места и постройки (наверное, тоже значимые для гномов).

И вообще, в трактире были достаточно высокие потолки, и там даже вмещалась огромная люстра, как в каком-нибудь галерейном музее, и если не обращать внимания на весь этот шум и хаос, которые происходили вокруг, то выглядело это все весьма даже величественно.

– А это, кстати, сэр Ричард, – сказал мистер О’Брайен, увидев, что Энди заинтересовался картинами, и кивнул на какой-то большой портрет, висящий не так далеко от них.

– А кто это? – спросил Энди, взглянув на картину.

– Наш бывший правитель. Ну, и очень значимая фигура в целом. Но только в прошлом, конечно.

И похоже, это действительно было так, потому что его портрет был намного величественнее и крупнее остальных. И ему уделялось на стене намного больше пространства, чем всем остальным картинам.

– И кстати, это он был предыдущим владельцем Книги Зелий, – продолжал мистер О’Брайен. – Собственно говоря, он и был ее создателем. И создателем шара тоже. Да и многим другим открытиям мы тоже обязаны ему.

– Оу, похоже, он и вправду был выдающейся личностью, – задумался Энди. И он еще раз посмотрел на этого сэра Ричарда и на его одежду шекспировских времен – с раздутым белым воротником и с раздутыми округлыми рукавами. – А после него? – спросил Энди подумав. – Кто владел книгой после него?

– Да никто не владел, – и мистер О’Брайен слегка вздохнул. – На самом деле книга пропала сразу же после его кончины, и теперь остался лишь этот шар. Хотя… – и мистер О’Брайен на секунду задумался. – Может, он просто позаботился о том, чтобы спрятать ее как можно лучше от посторонних глаз…

На этом их обсуждение сэра Ричарда закончилось, потому что в следующий миг им уже принесли их еду, и официантка быстро выложила все на стол. И у них это были традиционные «фиш энд чипс» с различными соусами в маленьких посудинках, традиционный пудинг и лимонад в маленьких бутылочках с ароматом каких-то цветов (имеющий местное название «Бодрящий Йоркширский лимонад»).

И, поблагодарив официантку, они с нетерпением принялись это все поглощать. И в общем-то, что ни говори, а в еде гномы все-таки разбирались, и особенно в напитках, потому что лимонад был просто отменный. И даже после того, как он закончился, Энди все еще держал в руках пустую бутылочку и продолжал вдыхать из нее остатки приятных цветочных ароматов.

– Ну что ж, – сказал мистер О’Брайен, тоже уже допивая свой лимонад. – Осталось теперь только достать этот мох. – (И, судя по решительному настрою, послеобеденное слабоумие и сонливость его все-таки миновали, и он все еще отчетливо помнил, зачем они вообще сюда пришли.) И он снова подозвал к себе Кэтрин, которая как раз проходила мимо, и спросил у нее, с кем тут можно поговорить насчет зелий.

– А вон он, мистер «Два зуба», – сказала она и на ходу указала на какого-то гнома, который сидел за столом и был одним из тех, кто увлеченно играл в карты. И у него действительно были крупные передние два зуба, которые заметно выступали вперед. И это полностью оправдывало его «имя». Но, судя по тому, как он бойко расправлялся с другими игроками за столом, его репутации это никак не мешало и, возможно, даже напротив – прибавляло ему только значимости. А вообще, тут, скорее всего, у всех были какие-нибудь клички вместо имен (как это обычно и принято в пабах), и Энди даже задумался о том, какая же кличка могла быть у мистера О’Брайена.

– Ладно, ты посиди пока здесь, – сказал мистер О’Брайен, прерывая его мысли. – А я схожу к нему и все узнаю.

– Хорошо, – сказал Энди и с удовольствием занял позицию наблюдателя.

И пока историк общался с тем гномом, Энди с интересом рассматривал всех вокруг и сам при этом начинал невольно улыбаться – настолько здесь все было подвижным и забавным. И все было просто чудесно. Но потом… в какой-то момент его взгляд скользнул по общему залу, и он увидел, как кто-то тоже очень пристально наблюдает за мистером О’Брайеном и буквально не отводит от него глаз…

И этот некто сидел за столиком один, ничего не ел и не пил и, в отличие от остальных гномов, выглядел уж как-то слишком серьезно. Но Энди посмотрел на него только мельком, всего на пару секунд, и даже не успел толком его разглядеть, потому что его тут же заслонил кто-то из толпы.

И не зная почему, но Энди это немного насторожило, и у него даже сердце стало биться немного чаще. И все его веселье сразу же сместилось на второй план. Он снова перевел взгляд на мистера О’Брайена, который уже стоял вместе с тем гномом у небольшой стойки с множеством выдвижных ящичков и уже что-то у него покупал (что было и вправду похоже на мох) и спокойно рассматривал это у всех на виду.

И первой мыслью, возникшей у Энди, было то, что «ну почему же мистер О’Брайен делает это так открыто?..» И Энди уже весь изъерзался на стуле, переживая об этом. Но потом он подумал, что вдруг это всего лишь его очередные навязчивые идеи, и ему просто в очередной раз что-то мерещится, и что на самом деле до них никому нет никакого дела. И тогда он просто постарался об этом не думать, и на душе у него сразу стало как-то спокойнее.

Наконец историк вернулся к Энди и, победно подняв маленький бумажный пакетик вверх, широко улыбнулся. Он явно был рад совершившейся сделке и тому, что ему наконец-то удалось достать этот редкий мох.

– Ну что, идем, – сказал он, подходя к Энди. – Я уже и насчет ночлега договорился.

– О, так быстро, – удивился Энди.

– Да, и честно говоря, я думал, что здесь уже совсем не окажется свободных мест, но… похоже, народ тут не особо заморачивается с местом для сна, – и он посмеялся, глядя на того гнома, который уже устроился спать под елкой.

И оставив на столе несколько серебряных монет за ужин (а если быть точнее, то два серебряника и четвертак – по серебрянику за каждую порцию и четвертак за соусы), они поднялись наверх в свой номер, который находился у них на втором этаже.

А что касается Энди, то тот странный тип из зала все-таки какое-то время еще не выходил у него из головы (несмотря даже на то, что Энди старался о нем не думать). Однако вскоре это прошло, и его захватил намного более интересный процесс, и он погрузился в него без остатка – они начали готовить зелье…

К их приходу в номере уже был растоплен камин, и они только подкинули туда пару головешек, чтобы к моменту начала приготовления температура дошла до нужной кондиции. А сами тем временем пока выложили на стол все свои припасы и начали потихоньку во всем этом разбираться. И еще мистер О’Брайен немного подсуетился заранее (когда договаривался о комнате) и попросил у повара на кухне специальную кастрюльку для зелий, которая бы им несомненно понадобилась, а также бутыльки, чтобы перелить туда уже готовое зелье.

– Итак, – сказал мистер О’Брайен, закатывая рукава и доставая листочек с рецептом, – посмотрим, что у нас есть.

И Энди тоже закатал рукава, как будто тоже собирался тут кашеварить.

– И что, у нас получится настоящее зелье? – спросил Энди с некоторым недоверием, глядя на ингредиенты, которые с виду были похожи на обычные травки и корешки.

– Ну… по идее – должно, – сказал мистер О’Брайен, почесывая затылок. – Тут, главное, выдержать нужную температуру и пропорции. Но ты не волнуйся, я уже как-то готовил зелье, и у меня вышло вполне даже неплохо. – И затем он начал спокойно все отмерять, заглядывая иногда в рецепт. А Энди даже и не думал волноваться, но, по крайней мере, до этого момента… потому что «вышло вполне даже неплохо» прозвучало уж как-то сомнительно.

В итоге первым делом в кастрюльку пошел какой-то черный зернистый порошок (как раз из того набора, который они покупали на рынке), и он легким клубом пыли поднялся наверх. Что на самом деле оказалось обычным дробленым углем, который, по словам историка, должен был впитать в себя лишние яды, когда начнется реакция превращения, и что без него обычно чувствуешь себя не очень хорошо. И это снова прозвучало слегка пугающе. И наверное, Энди впервые по-настоящему задумался о том, что же будет происходить у него внутри тела, когда он начнет уменьшаться…

А затем в кастрюльку последовали и другие ингредиенты, которые тоже оказались вполне обычными человеческими вещами, но, правда, за исключением того редкого мха (про который мистер О’Брайен сказал, что это и есть тот самый ингредиент, который делает зелье магическим, а поскольку он выращен на чистых кристаллах и зреет довольно долго, то, собственно, поэтому он такой и редкий).

Но вот затем мистер О’Брайен задумался и ненадолго приостановился.

– Что-то не так?.. – забеспокоился Энди.

– Эм, да, – сказал он, глядя на еще один пункт в рецепте, и наморщил лоб. – Я совсем забыл… Мы же варим зелье для тебя, в смысле – для человека, а не для гнома. И значит, нам нужно будет добавить сюда еще волос гнома – для усиления магических свойств.

– А ваш не подойдет?.. – спросил Энди, оглядев короткую стрижку историка.

– Хе, да нет, это должен быть волос молодого столетнего гнома. В этом возрасте как раз расцветает магическая сила… Хм… Ну да ладно, сходим за ним чуть позже, может, внизу найдем кого-то такого… А пока вымой-ка лучше вот эти коренья, – и он достал из мешочка последние компоненты: какие-то отростки, перемешанные вместе с землей. – Ты же не хочешь пить потом всю эту грязь.

На что Энди быстро замотал головой и охотно пошел их мыть в ванную комнату, которая была у них совмещена с номером.

И тут сквозь шум воды он вдруг услышал какие-то звуки. Сначала он не понял. Но потом выключил кран и прислушался. В комнате находился кто-то еще. И сначала это был просто разговор, а потом что-то ударилось о стену, и Энди вздрогнул от неожиданности: разговор перешел на более угрожающий тон. Энди осторожно выглянул из ванны, стараясь не показываться полностью, и перед ним предстала ужасающая картина. Тот тип, которого он видел внизу в общем зале, – сутулый и широкоплечий, в длинном кожаном плаще, – прижал сейчас мистера О’Брайена к стенке и допытывал его.

– Где он?? – с упорством допрашивал этот тип. (И, о господи, как же он был похож на гномов из той банды! На нем была такая же излохмаченная одежда, и немного хриплый голос, и да… у него были такие же странные методы общения…)