(Не)идеальный момент

Meghan Quinn

A LONG TIME COMING

Серия «Подарок судьбы»

The moral rights of the author have been asserted. Печатается с разрешения литературных агентств Brower Literary & Management, Inc., и Andrew Nurnberg.

© 2023 Meghan Quinn

© Соловьева Е.Е., перевод, 2023

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Пролог

– Прости, – извиняюсь я, буквально впечатываясь в долговязого парня в переполненном коридоре общежития, – не заметила тебя. Я, кажется, окончательно заблудилась.

– Ничего страшного, – произносит долговязый глубоким, чувственным голосом. У парня всклокоченные волосы каштанового оттенка, очки в темной оправе и такие густые усищи, что при ближайшем рассмотрении они кажутся накладными. Хотя кто знает, может, это и так. – Что ищешь? – спрашивает он с неподдельным интересом, потягивая «Слёрпи»[1] из стаканчика объемом чуть больше полутора литров.

– Э-э-э… – Оглядываюсь по сторонам, затем заговорщически шепчу: – Комнату 209. Но я все время хожу кругами, потому что, кажется, здесь такой комнаты нет.

На его губах играет едва заметная улыбка.

– А, фанатка «Скраббла»[2]?

– Что? – переспрашиваю я.

Он наклоняется вперед и шепчет:

– Все в порядке. Я тоже член ТОС. Комнату 209 еще придется поискать, но на то есть причина.

ТОС = Тайное общество «Скраббла».

Но первое правило ТОС – не говорить о нем. По крайней мере, именно так было написано в приглашении, которое я получила не далее как вчера вечером. Письмо с приглашением я обнаружила в своей комнате в общежитии. То был плотный конверт, запечатанный кроваво-красной сургучной печатью с символом ТОС. Увидев этот символ, я тут же заперла дверь комнаты, погасила верхний свет и включила настольную лампу. Затаив дыхание, я осторожно вскрыла конверт и, надрезав его по бокам, развернула. На внутренней стороне бумаги красовалась надпись.

ТОС выбрало меня. Мне предлагалось присоединиться к ним сегодня вечером. В течение трех недель мне пришлось пройти жесткий процесс отбора. Я обыграла самых разных, подчас безжалостных членов этой тайной организации в Интернете. После череды поражений, нескольких побед и пары ничьих отборочный процесс подошел к своему логическому завершению, и мне оставалось только ждать. И вот мое время наконец-то настало. У меня в руках приглашение, и все, что в нем сказано, – это явиться в комнату № 209 в общежитии «Пайн» ровно в 10:23 вечера, не задавать вопросов и никому ничего не говорить. Затем мне полагалось постучать по четко определенной схеме и сообщить секретный пароль, чтобы войти.

Но прямо здесь и сейчас я, такая потерянная, растерявшаяся, думаю, что уже нарушаю правила.

К сожалению, время поджимает, а я не знаю, как поступить. Я ведь не хочу опоздать, особенно в первый же вечер. Но я не могу найти комнату, и… этот усатый парень, лениво потягивающий «Слёрпи», похоже, знает, о чем говорит.

Но… но что, если это проверка? Что, если он засланец ТОС и я уже провалилась, потому как посмела упомянуть комнату № 209 и «Скраббл» и… Боже, я неудачница.

Не зная, как поступить дальше, я раскачиваюсь, перекатываясь с пятки на носок, нервно заламывая руки прямо перед собой, оглядывая толпы людей. Что здесь вообще происходит? Это же коридор общежития, а не кафетерий. Куда направляются все эти люди? Думаю, мне нужно отвязаться от любителя «Слёрпи». Он и так слишком много знает. К тому же мне не хочется ставить под угрозу свое шаткое положение в ТОС. Мне пришлось немало потрудиться, чтобы получить приглашение.

– Знаешь, было приятно поболтать с тобой, но я, пожалуй, пойду поищу комнату самостоятельно. Спасибо.

Развернувшись, направляюсь в темный коридор, но в следующее мгновение незнакомец окликает меня:

– Э-э-э… там точно нет комнаты 209.

Я оглядываюсь через плечо и вижу, как он с улыбкой потягивает свою газировку, внимательно наблюдая за моим раздраженным выражением лица с едва заметной улыбкой на губах.

– Вообще-то я туда и не собиралась, – бросаю я с нарастающим возмущением.

– Да? А мне показалось, что ты направлялась именно туда.

– Решила сбить тебя со следа.

– Прямо сейчас? – заинтересованно спрашивает он, и его улыбка становится шире. – Зачем тебе, собственно, это делать?

Выпрямляюсь, чтобы встретиться с ним взглядом, и приподнимаю подбородок, произнося членораздельно:

– Все потому, что с этими чудовищными усами и всклокоченной копной волос ты похож на хищника. Как я могу быть уверена, что ты не попытаешься наброситься на меня?

Его брови резко взлетают вверх, когда он проводит пальцами по своим усам.

– Знаешь, ты третья, кто утверждает, что эти усы мне не идут. Мне казалось, что с ними я выгляжу круто.

Этому парню стоило бы купить зеркало получше.

– Твои усы до омерзения неприятны. Уверена, они способны отбить всякое желание у любой уважающей себя вертихвостки.

Слова слетают с моих губ прежде, чем я успеваю понять, что произнесла их вслух. Неумение фильтровать то, что я говорю, – мой существенный недостаток.

Я вздрагиваю, наблюдая, как его глаза чуть не выскакивают из орбит. Да, я тоже удивилась, приятель.

– Эм, я не знаю, почему…

Прежде чем я успеваю сказать ему, что не совсем понимаю, откуда в глубинах моего естества взялось это оскорбление, он хватается за живот, наклоняется вперед и разражается затяжным смехом. Газировка в стакане в его руке от смеха идет волнами.

Ну, по крайней мере, он не обиделся. Это мне на руку. В любом случае, у меня и без того мало времени.

Пройдя мимо него, направляюсь в правую часть коридора, где нахожу дверь без опознавательных знаков. Ранее, осматриваясь, я подумала, что за ней находится кладовка. Но, присмотревшись повнимательнее, я понимаю, что на стене можно различить едва заметные очертания цифр. Может быть… просто может быть… это то, что я ищу.

Едва дыша, чтобы не спугнуть удачу, я трижды стучу в дверь, а затем, как мне и было велено, бью ногой по порогу, как раз в тот момент, когда высокая фигура отбрасывает тень за моей спиной.

– Знаешь, мне еще ни одна девушка не говорила, что я обладаю сверхъестественной способностью мигом отбить всякое желание у похотливых представительниц слабого пола одним видом растительности на своем лице.

Я сдерживаю улыбку.

– Радуйся, что я не имею привычки юлить и лебезить.

Дверь с характерным скрипом приоткрывается, и в поле зрения появляется чей-то глаз.

– Пароль.

– Валла-валла-бинг-бэнг, – отвечаю я, когда парень позади меня наклоняется вперед через плечо.

– Ты пропустила часть с «чинг-чэнг», – замечает он.

– Чего? Нет, не пропустила.

– Он прав, – перебивает мистер Глаз. – Извини, вход воспрещен.

– Подождите, нет! – судорожно выдыхаю я, не давая мистеру Глазу захлопнуть дверь, и вытаскиваю приглашение из кармана: – У меня есть приглашение… эх, то есть…

Фу, глупости, Лия. Ты не должна показывать приглашение.

Но и давать заднюю тоже.

– Вообще-то… – я убираю приглашение обратно в карман и складываю руки на груди, – у меня нет никакого приглашения, и я понятия не имею, куда ведет эта дверь. Я просто знаю, что должна быть здесь в десять двадцать три, и я здесь, поэтому уверена, что вы должны меня впустить.

– Но ты забыла про «чинг-чэнг», – парирует парень с «Слёрпи», посасывая соломинку.

– Не было там никакого «чинг-чэнга», – отвечаю я с досадой. – Там ясно сказано: постучать три раза, ударить ногой по порогу, а потом произнести: «валла-валла-бинг-бэнг». Я знаю это, потому что перечитала… перечитала текст как минимум двадцать семь раз. Так что либо это не та дверь, что, очевидно, неправда, либо вы двое не читали инструкцию, но в таком случае я требую встречи с кем-то, имеющим больший вес в организации.

– Больший вес? – переспрашивает надоедливый парень. – Это типа какой-то профессиональный сленг?

– Стараюсь говорить проще специально для тебя, – отвечаю я с издевкой. – Ну, понимаешь, поскольку у тебя такой вид.

– Какой – такой? – уточняет он.

– Как у человека, у которого недостает пары извилин.

Спишите это на нервозность, или раздражение, или просто на тот факт, что мне сложно все держать в себе, но я просто вывалила свой поток мыслей на них.

К счастью, губы долговязого снова растягиваются в улыбке, и он произносит, вперившись в мистера Глаза:

– Она хороша, парень. Впусти ее.

– Что? – спрашиваю я, настолько сбитая с толку, что начинаю раздумывать, стоит ли вообще становиться частью ТОС.

Но тут дверь открывается, открывая моему взору очень просторную комнату, гораздо большую, чем все остальные комнаты общежития – пристанище для всех вещей, которые я так люблю. Справа – приподнятая плоская платформа с письменным столом, под которым располагаются три компьютерных экрана, колонки, массивная клавиатура, а также гигантская мышь и коврик для мыши по всей длине стола… со сценами из «Властелина колец». На бежевых стенах развешаны постеры, флаги и арты в рамках из «Звездных войн». На комоде лежат настольные игры, а большая желто-голубая модель самолета подвешена к потолку. Слева – диван-футон с журнальным столиком и ящиками вместо стульев с подушками. Посередине – доска для игры в «Скраббл» на поворотном столе причудливого вида.

В этой комнате я с легкостью могла бы провести часок-другой за исследованием здешних сокровищ.

На книжной полке стоит собрание книг о Гарри Поттере – и, похоже, это оригинальное издание. У меня слюнки текут.

Над диваном висит плакат в рамке с изображением Адама Уэста в роли Бэтмена: Адам стоит в полный рост, а прямо за ним – изображение его типичного жеста в комических деталях.

А под маленьким телевизором на хлипкой подставке под телевизор стоит, похоже, оригинальная игровая приставка Atari[3]. Если у владельца этой берлоги где-то случайно завалялась игрушка Pitfall[4], мы станем лучшими друзьями на всю жизнь.

– Ух ты, комната прям отпад! – восхищенно выдыхаю я. Фантастический декор весьма импонирует моей эксцентричной натуре. А четко выверенная организация пространства, начиная с папок с ярлыками на книжной полке рядом с письменным столом и заканчивая стопками обуви на обувной полке, – поразительный уровень гиперстранности.

– Благодарю, – бросает парень с газировкой. – Она моя. И я тут человек, имеющий больший вес, как ты выразилась. – Он протягивает мне руку. – Меня зовут Брейкер Кейн. Приятно с тобой познакомиться. Может быть, если ты будешь проводить с нами чуть больше времени, ты сможешь опуститься до моего уровня интеллекта или его «недостатка», если уж переходить на личности.

При этих его словах у меня резко пересыхает во рту и краснеют мочки ушей, а на верхней губе проступают капельки пота.

Хорошая работа, Лия. Настолько хорошая, что просто нет слов.

– Э-э-э, да… Я не хотела…

– Нет-нет. Не стоит оправдываться. – Он поднимает руки в знак капитуляции. – Мне нравится твоя грубовато-нагловатая прямолинейность. Она прямо-таки заставила меня почувствовать себя по-настоящему живым. – Парень дерзко подмигивает мне.

– Ох, в таком случае… Хорошо. – Прочищаю горло. – Несмотря на то, что твоя комната явно представляет собой рай для кладоискателя, тебе стоило бы больше внимания уделять качеству заправленности кровати, а фото Рори Гилмор[5] в рамке стоит криво. Кроме того, тебе бы не помешало избавиться от усов. Они просто ужасны.

Он усмехается и кивает, перебирая пальцами буйную растительность у себя под носом.

– Все еще пытаюсь научиться заправлять кровать как в больнице. Конечно, если у тебя есть опыт в этом деле, прошу поделиться самоучителем. В комнате через стенку с моей музыка порой играет настолько громко, что фото с Рори «пританцовывает» в такт, отчего очень часто начинает коситься. Мне пришлось прекратить попытки выровнять его. А что касается усов, я уже говорил, что думал, будто они смотрятся как минимум круто. Но, похоже, мне все врут.

– Так и есть.

– Но ты, видимо, не способна врать… потому что не можешь отказаться от желания высказать то, что у тебя на уме.

– Зависит от обстоятельств и того, кто передо мной. – Взираю на него сверху вниз. – Ты показался мне достаточно крепким парнем, способным справиться с неприкрытой правдой и стрессовой ситуацией – ты знал, где нужная мне комната, и едва не нарушил все правила, раскрыв ее местоположение. Я помогла тебе остаться в рамках.

– Ну, это может означать только одно.

Обескураженно спрашиваю:

– Что именно?

– Что нам не остается ничего другого, кроме как стать величайшими друзьями всех времен.

Я ухмыляюсь.

– Только если ты сбреешь усы.

– Эх, а вот этот вопрос нам стоит обсудить поподробнее. – Он покачивается на пятках и продолжает: – Учитывая, что ты единственный новичок в Тайном обществе Скраббла, ты, должно быть, Офелия Фэйрвезер-Ферн.

– Да, это я. Но зови меня просто Лия. В моем полном имени слишком много слогов; никто в здравом уме не будет использовать его в повседневной жизни. И это я молчу про мое первое имя.

Он хихикает.

– Твое имя во время проведения отборочных сыграло тебе в плюс. Но твоя исключительная способность находить слова, о которых мы слыхом не слыхивали, стало истинной причиной, по которой выбор пал именно на тебя, особенно учитывая, что мы играем по таймеру.

– Именно сей факт стал для меня дополнительным вызовом, который я оценила по достоинству. Хотя таймер меня сначала напугал и мне потребовалась секунда, чтобы привыкнуть к нему. Меня впечатлило это и еще невозможность видеть новые буквы или игровую доску до начала хода. Но мне было очень весело. Я рада, что меня выбрали.

– Это был нетрудный выбор. – Он опускает стаканчик со «Слерпи». – Народ, это Лия. Лия, это Харли, Джаром, Кристина и Имани. – Сидящие за журнальным столиком, не вставая, поднимают руки в приветственном жесте, а затем возвращаются к игровой доске. – Да, они не очень-то словоохотливы.

– Что ж, хорошо, что я пришла сюда не для общения. – Я потираю руки. – Я пришла играть.

Брейкер хихикает, а затем снова тянется за своим «Слерпи».

– Тогда чего мы ждем? Играем.

Я смотрю на Брейкера, а затем перевожу взгляд на два последних квадратика с моей стороны.

У него остался один. Комната опустела.

Остальные члены ТОС уже ушли, сославшись на то, что им завтра рано вставать.

– Твой ход, – указывает он, нарочито проводя пальцем по усам. Я вела всю игру, пока примерно три хода назад он каким-то образом не вытащил слово на восемьдесят очков, полностью обнулив мое преимущество.

– Знаю, что мой.

– Правда? А то ты сидишь в ступоре уже как минимум минут пять.

– Хочу удостовериться, что сделаю верный ход.

– Или хоть какой-нибудь. – Он откидывается на спинку дивана с самодовольным выражением лица.

– У меня имеется ход в запасе.

– Тот, что вряд ли принесет тебе победу в этой игре, верно? – давит он. Он знает, что уже победил. Это видно по его самоуверенному настрою.

– Знаешь, злорадствовать невежливо.

– И это говорит девушка, которая всего несколько минут назад буквально отбивала чечетку, полагая, что у нее имелось огромное преимущество передо мной.

Я медленно поднимаю на него глаза и бесстрастным голосом говорю:

– Тебя удовлетворит, если я скажу, что могу дать, но не могу взять?

Он сдержанно хихикает, когда я неохотно ставлю букву «Ы» после «М», чтобы заработать жалкие пять очков.

– Хороший ход. – Он смотрит на свою единственную плитку, а затем резко поднимает ее, только чтобы добавить оставшуюся букву к слову «Ура», что автоматически дает ему тридцать одно очко. – Но недостаточно хороший. – Он снова откидывается назад и кладет ногу на ногу. – Я выиграл.

Издаю страдальческий стон, после чего падаю спиной на пол. Глядя на его модель самолета, я говорю:

– Я почти сделала тебя.

– Никогда не начинай праздновать слишком рано. Никогда не знаешь, что может случиться в конце игры в «Скраббл».

– Кстати, это дешевый ход – придерживать букву «А» про запас до самого конца игры.

– Откуда тебе знать, что я придерживаю именно ее?

– Потому что видела какое-то время назад, как ты отложил плитку с ней в сторону.

– Только не говори мне, что ты относишься к игрокам, которые… ну, знаешь… тем, кто следит за буквами и знает, какая может оказаться у каждого из игроков.

– Не до такой степени, но я видела, как ты придерживал ее и не трогал до сих пор. Ты ведь зажал ее не без причины.

– Когда ты отстаешь на восемьдесят очков, нужно действовать согласно стратегии, что я и делал. Зато не стыдно признать, что я играл в игру.

– Мне неприятно это признавать, поскольку ты выиграл, но это была хорошая игра. Мне понравился вызов.

– Это была хорошая игра. Ты отлично впишешься в коллектив. – Он начинает поднимать доску, а я встаю со своего места, чтобы помочь. – В твоей заявке сказано, что твоя специализация – исследования и статистика. Чем планируешь заниматься после колледжа?

– Получу степень магистра, а затем стану научным сотрудником какого-нибудь ведомства.

Он замолкает.

– Крайне необычно, – протягивает Брейкер. – И это явно не та работа, которую можно указать в списке при ответе на вопрос, кем ты хочешь стать, когда вырастешь.

– Верно, но мне всегда нравилось проводить исследования. В детстве я обожала заполнять всякие опросники. Я тратила неприлично много времени на анкеты, которые тогда попадались моим родителям. Мне нравилась сама идея того, что кто-то может обратить внимание на мои мысли и собрать информацию, чтобы что-то изменить. И конечно, я сама составляла опросники, писала их от руки на линованной бумаге и раздавала их всем присутствующим на семейных ужинах и обедах, чтобы узнать, всем ли они довольны. Затем я составляла сводный отчет и рассылала письма по итогам года, демонстрируя, в какой сфере мы преуспели, а где стоило бы поднапрячься.

Брейкер ухмыляется.

– И тебе довелось узнать что-нибудь конструктивное из этих семейных опросов?

– Ага. – Я киваю, передавая ему несколько оставшихся квадратиков. – Иногда мой дядя Стив снимал штаны после ужина и крутил невидимый обруч, взобравшись на недавно убранный обеденный стол, что никому не нравилось. Я постаралась достучаться до членов семьи и дяди Стива, но, к сожалению, не смогла повлиять на их поведение. Я могла только наблюдать за тем, что стоит изменить, но перемены всегда происходят изнутри.

– Дядя Стив, похоже, хорошо проводил время.

– И он носил усы… В семье все называют его извращугой. Так что да, возможно, вы двое отлично поладили бы.

– Да, только я вовсе не извращенец, – говорит Брейкер, собирая игру.

– Это нам еще предстоит выяснить.

– Мы с тобой это можем быстро выяснить, потому что, уверяю, я не извращенец. – Он откладывает настольную игру в сторону и откидывается на спинку своего дивана-футона, а я перемещаю вес своего тела на руки, скрещенные у меня за спиной.

Наверное, мне стоит уйти. Все остальные уже покинули комнату, но по какой-то причине я чувствую себя здесь комфортно и пока не хочу уходить.

– Если ты хочешь.

Он дотрагивается до своего носа, затем тычет в меня пальцем:

– Полагаю, ты хотела сказать «как пожелаешь».

– О, у нас тут еще один фанат «Принцессы-невесты», да?

– А как тут не фанатеть? Месть, мечи, сказки о былых временах. Там есть все что нужно. Не говоря уже о… Фреде Сэвидже[6].

– Вообще-то согласна, так что держи плюсик в графе «не извращуга». – Он бьет себя кулаком в грудь, отчего я начинаю глупо хихикать. – Но это всего лишь одна жалкая галочка. У меня к тебе куча вопросов.

– Удиви меня. Посмотрим, как я с успехом пройду твой экзамен.

– Верно, посмотрим. С тех пор, как ты отпустил усищи, доводилось ли тебе подглядывать за кем-нибудь через окно? Желательно, конечно, чтобы этот «кто-то» был того пола, к которому ты испытываешь симпатию.

– Касаемо пола, естественно, женщины. И ответ на твой вопрос – нет.

– Хороший ответ. Следующий вопрос: возникало ли у тебя когда-нибудь непреодолимое желание зайти в женский туалет, чтобы тупо поглазеть?

– Я слышал, что в женском гораздо больше кабинок, чему я точно завидую, потому что иногда мне нравится просто писать сидя. Но нет, я этого не делал.

Я наморщила брови.

– Писать сидя?

Он пожимает плечами.

– Мне лень делать это стоя.

– Ладно, кажется, писать сидя гораздо труднее, но каждому свое. Еще один вопрос. Ты когда-нибудь создавал клуб для мужчин с усами и покупал мини-расчески и кремы для усов, чтобы можно было устраивать вечеринки с обсуждением лайфхаков по уходу за усами?

– Вау, звучит классно с точки зрения интересного времяпрепровождения. Но нет, я этого не делал. – Он протягивает руки на спинке футона. – Итак… ты уже поняла, что я не извращенец?

– Не до конца. Я назначаю тебе испытательный срок.

– Резонно.

Он кладет ногу на ногу.

– Но мне нужно задать несколько блиц-вопросов, чтобы перепроверить.

– Задавай.

– Любимый певец или группа?

– «Блонди».

– Правда? – удивилась я.

– Ага. – Он произносит «а» легко, не напрягаясь, отчего я чувствую себя рядом с ним уютно. – Ярый фанат.

– Хорошо, прекрасный ответ. Что насчет любимых конфет?

– «Смартис»[7], потому что я умный, а поедая их, чувствую себя еще умнее.

Я хихикаю.

– Думаю, это хорошая причина. Любимый телесериал?

– «Чудесные годы». Отсюда и упоминание Фреда Сэвиджа. Обожаю его. На втором месте после сериала «Чудесные годы» – ситком «Парень познает мир»… Блин, неужели я так сильно втрескался в Топангу? И, конечно, Кори.

– Фанатеешь от братьев Сэвидж?

– Они – моя любовь до гроба.

– В этом ты не отличаешься от других.

Он проводит пальцем по своим усам, говоря:

– Оставайся здесь, Лия, и ты поймешь, насколько располагает к себе студент финансового факультета со склонностью разбивать свою модель самолета всякий раз, когда решает заставить ее полетать.

– Я всегда считала Шона плаксивым.

– В нашем клубе прибыло, – закатывает глаза Брейкер. – Что думаешь о причесоне мистера Тернера?

– Секси, – отвечаю я.

– Итак, если бы я, допустим… решил отрастить волосы и сделать из них «рыбий хвост», что бы ты подумала об этом?

– Жалкое подобие. Имей смелость не подражать никому.

Он хихикает.

– Боже, ты точно знаешь, как поставить мужчину на колени.

– Видимо, это то, что мне дается лучше всего.

– Видимо, мне это в тебе и нравится. – Он закусывает губу, прежде чем спросить: – Итак, Лия, что ты думаешь о сегодняшнем вечере? Повеселилась?

– Мне было очень весело. – Не желая показаться слишком большой неудачницей, я мягко добавляю: – Здесь довольно трудно встретить людей… ну, знаешь, тех, кто со мной на одной волне. Я только недавно перевелась, так что завести друзей, не будучи первокурсницей, непросто. Хотя, – я обвожу взглядом его комнату, – я чувствую себя здесь комфортно, несмотря на то, что в этой комнате обитает усатик.

– Приму это как комплимент. А заводить знакомства с новыми людьми всегда трудно. Мне потребовалась секунда, чтобы это понять. Не зря говорят, что колледж – это то место, где ты можешь заново открыть себя и найти единомышленников. Только вот при этом забывают упомянуть, что это происходит далеко не сразу. Я уже не первак, но только-только начинаю чувствовать, что вхожу в колею.

– Аналогично. Похоже, никому не нравится проводить бесчисленные часы за игрой в «Скраббл» или вязать шапочки для кошек.

– Шапочки для кошек?

– Они довольно миленькие. Я продаю их старушкам, которые считают, что наряжать своих кошек – веселое занятие. – Я пожимаю плечами. – Занялась этим в качестве подработки, но теперь сама вложилась. Но да, сегодняшний вечер напомнил мне, что у меня есть единомышленники, и я впервые за долгое время почувствовала себя самой собой.

Его выражение лица смягчается.

– Я рад, Лия. – Он продолжает разглаживать свои усы и говорит: – Готов поспорить, что то, что ты чувствуешь себя здесь комфортно, во многом связано с наличием у меня усов.

– Дело не в усах, – возражаю я с притворным раздражением.

Он хихикает.

– У тебя есть парень? – Когда я скептически смотрю на него, он поднимает руки в знак капитуляции. – Не подумай, что я к тебе клеюсь, мне просто интересно.

– Был, пока он не порвал со мной, заявив, что я «отстойная деваха», потому что начала писать фанфик по «Сверхъестественному». Мои увлечения кардинально отличались от его, поэтому нам было трудно найти общий язык. Не похоже, что я вообще смогу найти так уж много людей, которые понимают желание сделать Сэма и Дина не братьями, а скорее… соулмэйтами.

Его глаза расширяются, и он опускает обе ноги на пол, потрясенно заявляя:

– Да, черт возьми, неужели… Ты автор «Соулмэйты, а не братья»?

– Подожди, – я сажусь, выпрямляясь, – ты слышал о нем?

– Слышал ли я?! – почти кричит он, а затем опускается передо мной на колени, так, что мы с ним встречаемся взглядами. – Лия, я по-настоящему подсел на твой фанфик. Я вроде не сумасшедший фанат, но, господи Иисусе, эти их сцены… лучшее, что я когда-либо читал. В самый кульминационные моменты у меня на шее даже пот выступал!

– И тебе не показалось странным, что в реальной жизни мы привыкли к тому факту, что эти двое – родные братья?

– Разве не в этом суть фанфиков? Создать мир, который отличается от оригинальной идеи.

Я улыбаюсь.

– Шаришь?

– Конечно шарю. Я ведь не идиот. – Он проводит рукой по своим взлохмаченным волосам. – Господи, тебе нужно продолжать писать. Этот фанфик – настоящий шедевр. Я никогда не забуду ту сцену, когда Дин напевает Eye of the tiger… – Он целует кончики своих пальцев. – Это просто вишенка на торте.

В шутку я спрашиваю:

– Ты, случаем, не сталкеришь меня?

– У тебя с этим какие-то проблемы?

Я качаю головой, затем шепчу:

– Не могу поверить, что ты это прочитал.

– Так же, как я не могу поверить, что это написала ты.

И затем мы несколько мгновений смотрим друг на друга. В комнате повисает тишина. Между нами формируется невысказанная мысль: это – начало чего-то нового.

– Брейкер?

– Да?

Я робко спрашиваю:

– Ты будешь моим другом?

Его улыбка, которую я имела удовольствие видеть сегодня не один раз, становится шире.

– Ты просишь меня… дружить с тобой?

– Полагаю, что так. Это странно? Мы ведь едва знаем друг друга. Я нахожу твои усы крайне отталкивающими, но на данный момент у нас с тобой бесконечно много общего. Тот факт, что мы можем согласиться, что братья Винчестеры в ином амплуа крайне привлекательны, беспрецедентен. Я считаю, этот факт означает одно: мы с тобой просто обязаны стать друзьями.

Он медленно кивает.

– Я считаю, что это просто необходимо.

Я поднимаю руку.

– Для справки: мы с тобой друзья только потому, что эти усы уничтожили все сексуальные чувства, которые я могла бы испытывать к тебе.

– Понимаю. Я заранее учитывал риски, которые могут возникнуть, если я буду отращивать растительность над верхней губой. – Он протягивает мне руку. – Друзья?

Я отвечаю крепким рукопожатием.

– Друзья.

Глава первая

– Ты куда-то торопишься? – интересуется Джей Пи со своего места в другом конце нашего самолета, не сводя глаз с моей подпрыгивающей ноги.

– Просто не терпится убраться от тебя к чертовой матери, – отвечаю я. Типичный ответ брата.

– Мило. – Он тяжело вздыхает. – Не переношу, когда приходиться надолго расставаться с Келси, но поездка в Нью-Йорк прошла хорошо. Не считаешь? Идея со строительством второго здания под аренду просто здоровская.

Несколько месяцев назад Джей Пи предложил мне и нашему брату Хаксли «использовать наше с ним состояние во благо». В частности, он планировал возвести несколько зданий с регулируемой арендной платой в крупных городах. Такие дома представляют собой безопасное, чистое и отремонтированное жилье. Оно станет настоящим подспорьем нуждающимся. Мы планируем открыть там детский сад для матерей или отцов-одиночек, курсы финансовой грамотности, а также продуктовый рынок с возможностью оптовой продажи. Замысел проекта заключается в том, чтобы помочь тем, кому эта помощь нужна. На мой взгляд, успешная и весьма плодотворная затея.

– Все прошло хорошо, – киваю я, вытаскивая свой телефон из кармана, пока самолет подруливает к авиационному ангару. Я открываю чат с Лией и отправляю ей короткое сообщение.

Брейкер: Приземлился. Забираю товар. Ты готова немного поработать?

На мой телефон мгновенно прилетает ответ:

Лия: Готова. Ждала весточки от тебя.

Брейкер: Извини. Вылет задержался из-за плохих погодных условий. Скоро буду на месте.

– С кем ты там переписываешься? – интересуется Джей Пи, пытаясь заглянуть в экран моего телефона.

– С Лией, – отвечаю я.

– А-а-а, – произносит он, и в его голосе проскальзывают сочувственные ноты. – Вот почему тебе так не терпится сойти с трапа самолета. Хочешь пойти и провести время со своей девушкой.

– Во-первых, она не моя девушка, она моя лучшая подруга. И если мне придется постоянно напоминать тебе об этом, это выведет меня из себя окончательно. А во-вторых, она только что получила совершенно новый набор «Стеклянных костей», в который мы с ней давно хотели поиграть.

– «Стеклянные кости»? – переспрашивает Джей Пи. – Это кажется крайне плохой затеей. Разве смысл игры не в том, чтобы кости бросать?

– Да, но сложность заключается именно в этом: встряхнуть кости так, чтобы не разбить стеклянную чашку.

Джей Пи смотрит на меня с каменным выражением лица.

– Ради такого не грех и порезаться. К этому стаканчику с костями ведь прилагается какая-то инструкция?

– Да, конечно. Это разновидность игры «На свой страх и риск». И мы готовы рискнуть. Впрочем, не волнуйся. Лия не забыла подстелить соломки. Мы действуем благоразумно.

– Благоразумные не играют в «Стеклянные кости», – бормочет он, качая головой. – Не звони мне, если тебе понадобится наложить швы.

– Не похоже, чтобы ты взял трубку, если бы мне понадобилось наложить их.

Джей Пи драматично закатывает глаза.

– Черт возьми, я вот-вот женюсь. Извини меня за непреодолимое желание проводить каждую свободную минуту со своей женушкой.

– Не думаю, что ты по-настоящему сожалеешь, – подтруниваю я над ним как раз в тот момент, когда самолет останавливается, а стюардесса открывает дверь и спускает трап.

Хватаю свою сумку и прохожу мимо Джей Пи к выходу, где останавливаюсь как вкопанный. Хаксли, старший в семье, выходит из своей машины, закрывает дверцу и прислоняется к ней, скрестив руки на груди. Его глаза скрыты за солнцезащитными очками, но и они не могут скрыть того, что его лоб нахмурен, а тело напряжено под идеально скроенным костюмом.

– Э-э-э, Джей Пи? Почему Хаксли здесь? У него такой вид, будто он жаждет крови.

– Что? – Джей Пи тоже направляется к выходу. Он заглядывает мне через плечо и произносит: – Без понятия. Он писал нам?

Вместо того чтобы выйти из самолета и выяснить, в чем проблема, мы оба ищем в наших телефонах текстовое сообщение или электронное письмо от брата, не находя ответа на этот вопрос.

– Ни слова, – недоумеваю я.

– Черт, – бросает Джей Пи. – Это означает только одно. Что бы он ни хотел нам сказать, он не хочет, чтобы его отследили.

– Что? – шокировано выдыхаю я. – Чувак, ты точно пересмотрел шпионских фильмов. Это не причина заявляться сюда собственной персоной. Может быть… может, он с хорошими новостями. Может, он хочет сказать нам что-то особенное и хочет увидеть нашу реакцию.

– Каково это – жить в царстве, в котором какахи единорога по вкусу напоминают клубничное мороженое? – С этими словами Джей Пи тычет пальцем в направлении Хаксли. – Глянь, какой он хмурый. Он здесь явно не для того, чтобы погладить нас по головке и поблагодарить за то, что мы себя хорошо вели. Очевидно, мы где-то налажали. Просто нужно выяснить, каким образом.

– Эй, вы, может, перестанете трепаться и спуститесь, блин, сюда?! – орет Хаксли.

– Чувак, у меня только что яйчишки скукожились, – парирует Джей Пи, хватая меня за плечо.

– У меня из-за тебя на полшестого. – Я делаю шаг в сторону и толкаю Джей Пи в направлении брата. – Ты первый, по старшинству. У тебя же опыта больше, чем у меня.

– Едва ли, – вздыхает он, пытаясь в ответ подтолкнуть меня к выходу, но я упираюсь ногами в пол и остаюсь непреклонным. С тех пор как Джей Пи женился, я стал проводить больше времени в спортзале, в то время как он все больше времени проводил в Келси – при всем моем уважении, – так что на данный момент я явно превосхожу его по силе.

– Просто спускайся, пока он не разозлился еще сильнее. – С этими словами я пихаю Джей Пи. – Ты же знаешь, что он не выносит, когда мы (исключительно с его слов) паясничаем.

– Хватит паясничать! – орет Хаксли.

– Видишь, – громко шепчу я.

– Не дави на меня, – кряхтит Джей Пи, наваливаясь на меня всем своим весом и прижимаясь спиной к моей груди, – иначе добьешься того, что я кубарем слечу с трапа.

– О, отличная идея. Если свалишься, то велика вероятность, что получишь травму. И какой бы ни была цель визита Хаксли, он на время забудет о ней, пока мы оцениваем степень тяжести твоих травм. Это даст нам немного времени, чтобы все обмозговать. А если ты будешь столь любезен, что сломаешь пару косточек, это предоставит нам фору в пару дней.

– Отлично, давай-ка я прямо сейчас спрыгну с трапа.

– Вот это я понимаю, правильный настрой, – хлопаю брата по спине я. – Закрой глаза. Все закончится через секунду.

– Господи Иисусе, – бормочет Джей Пи, начиная медленно спускаться вниз.

Я же внимательно слежу за происходящим.

– О, понимаю, лучше это сделать поближе к земле. Умно.

– Я не планирую падать, идиотина.

Когда мы оказываемся на твердой земле, Хаксли открывает заднюю дверцу своей Tesla S и приказывает:

– Залезайте.

Джей Пи громко сглатывает, а я шепчу ему:

– Уверен, что не хочешь хотя бы симулировать травму?

– Думаю, для этого уже слишком поздно, чувак, – вздыхает он, забираясь в машину, и я следую его примеру.

Как только мы оказываемся на заднем сиденье, Хаксли захлопывает дверцу с такой силой, что нас с Джей Пи подбрасывает. Когда Хаксли садится на водительское кресло, он даже не смотрит на нас. Вместо этого сжимает руль, делает быстрый вдох и очень, очень медленный выдох.

Он явно чем-то недоволен. Отлично.

Через несколько секунд он поворачивается к нам и спрашивает:

– Тейлор уже связывался с вами?

– Тейлор… наш адвокат? – уточняет Джей Пи.

– Верно, наш адвокат.

Мы синхронно качаем головами.

– Нет, по крайней мере, не со мной, – говорю ему я.

– Что происходит? – Джей Пи мигом посерьезнел.

– На нас подали в суд за неподобающее поведение на рабочем месте.

– Что?!

Теперь наступает моя очередь орать:

– Кто?!

Хаксли приподнимает солнцезащитные очки и смотрит на меня, прищурившись.

– Одна из твоих бывших сотрудниц.

– Гм, прости, что? – Я несколько раз удивленно моргаю. – Какого черта?

– Дай-ка вспомнить… «враждебно настроенный рабочий коллектив и незаконное увольнение».

– Подожди-ка. – Качаю головой, пытаясь вникнуть в то, что он говорит. – Кто, черт возьми, пошел на это?

– Джемма Шумахер.

– Шумахер? – От удивления у меня округляются глаза, а в вопросе слышится недоверие. – Ты о той психопатке, что тайком пробиралась в мой кабинет, переставляла мое барахло, вешала фотографии своей многочисленной родни или украшала его по случаю праздников, а потом просто исчезала? Ты о той поехавшей, что загоняла меня в угол в комнате отдыха для сотрудников, чтобы поинтересоваться, когда у меня назначен следующий плановый осмотр у стоматолога, чтобы она могла проконтролировать, достаточно ли хорошо я почистил зубы? Той девахе, что подарила мне самодельный адвент-календарь на Рождество, в котором изобразила мой уменьшенный портрет в акварельной технике в количестве двенадцати штук? По одному на каждый месяц! Ты говоришь мне об этой девушке, верно?

– Тебе понравились ее рисунки? – играет бровями Джей Пи.

– Какое сейчас, черт возьми, это имеет отношение к делу? – Я теряю остатки самообладания.

Джей Пи пожимает плечами.

– Интересуюсь исключительно из любопытства.

– Я имею в виду… Рисовать акварелью на небольшом холсте довольно сложно, так что, может быть…

– Хватит о картинах! – рявкает Хаксли. – Все очень серьезно. Она не только подала на компанию в суд, но и запятнала ее репутацию в социальных сетях. Она распространяет ложные слухи о том, как мы ведем дела, и о том, как мы окружили ее враждебно настроенными коллегами, а также оскорбляли ее прилюдно.

– Это, мать ее, неправда! – чуть не кричу я. – Я ни разу не вел себя враждебно по отношению к ней, даже когда она «по чистой случайности» подставила мне подножку, когда я нес в руках чашечку утреннего кофе. Я был очень добр к этой женщине, а причина, почему ее уволили, проста: нам стало известно, что именно она подходила к рабочим местам других сотрудников, собирая их ежедневные списки дел. Мы обнаружили целую кипу этих списков у нее на столе.

– Но она раздувает истории и нападает на нашу компанию. И к сожалению, тем самым привлекает к себе нежелательное внимание.

– Что это значит? – хмурюсь я.

– Это значит, что, поскольку она использует правильные платформы, она получает массу просмотров, а теперь и поддержку в СМИ. Вот такие новости за последние сутки.

– Как, черт возьми, это произошло? – выдыхает Джей Пи.

Хаксли качает головой.

– Без понятия, но нам постоянно названивают. Лотти слышала, как несколько сотрудников обсуждали все произошедшее в комнате отдыха и замолчали сразу, как она туда вошла. Клиенты теряют доверие к нам с каждой секундой.

– Потому что кто-то явно лжет… – говорю я с еле скрываемым гневом.

– Да, но общественность, похоже, крайне благосклонна к ее версии событий. Поэтому нам нужно предпринять меры, пока Тейлор и его команда собирают доказательства для подачи встречного иска. У нее нет поддержки, нет доказательств. Ее слово и слово ее друга, который больше на нас не работает, против нашего. Но у нас есть записи с камер наблюдения, у нас есть факты, которые назвал ты, Брейкер. К тому же у нас есть доступ ко всем ее постам в социальных сетях, их скриншоты мы сделали. Клевета – вот что ее погубит.

– Отлично. Так… что нам следует предпринять? – неуверенно уточняю я.

– Во-первых, прямо сейчас тебе нужно отступить.

– Что? – рычу я. – Ни за что, черт возьми! Я не собираюсь увольняться из-за дурацкой клеветы! Сам этот факт выставит меня виновным, хотя на самом деле это не так. Я не делал ничего, в чем меня обвиняет эта женщина. Я относился к ней профессионально и с уважением.

– Я не говорю об отставке, – останавливает меня Хаксли, его челюсть напрягается. – Нам просто нужно, чтобы ты взял… плановый отпуск. Исключительно для отвода глаз, пока мы расследуем обстоятельства ее обвинений. Тебя не должно быть в офисе на этот период времени.

– Чушь собачья…

– Он прав, – поддерживает его Джей Пи. – Если бы речь шла о ком-то другом, мы бы попросили его уйти в творческий отпуск, пока расследуем обстоятельства обвинений. У нас не должно быть особого отношения к тебе.

– Но я, черт побери, невиновен! – восклицаю я.

– Мы знаем, – кивает Хаксли. – Но нашей уверенности в твоей невиновности не хватит, чтобы убедить в этом людей. Мы оказались в весьма щекотливой ситуации, и нам нужно убедиться, что мы проявляем должную осмотрительность при расследовании всех обстоятельств дела. Если сделаем все правильно, проведем расследование корректно, то, надеюсь, это создаст прецедент в отношении будущих сотрудников, которые попытаются предпринять нечто подобное.

– Боюсь говорить тебе это, чувак, – добавляет Джей Пи, – но он прав.

Перевожу взгляд с одного брата на другого, позволяя крупицам здравого смысла проникнуть в мое сознание.

– Черт, – бормочу я, откидываясь на спинку сиденья и проводя рукой по волосам.

– Это к лучшему, Брейкер, – успокаивает меня Хаксли. – И в твое отсутствие мы обязательно разделим твои обязанности между собой – мной и Джей Пи.

– Эй, я с этим не согласен, – заявляет Джей Пи, но тут же замолкает под испепеляющим взглядом старшего брата.

– Это ненадолго. Может быть, на неделю или две, – уверяет Хаксли. – А пока, если у нас возникнут вопросы, мы свяжемся с тобой лично. Не хочу оставлять никаких бумажных следов.

– Так чем же, черт возьми, мне тогда заниматься в ближайшие недели? – вопрошаю я.

– К примеру, можешь помочь Лие с вязанием, – предлагает Джей Пи. – Знаю, ты неплохо вяжешь.

Бросаю недовольный взгляд на Хаксли, а он поддакивает:

– Вязание тебя затянет.

– Отвалите… вы оба, – бросаю я им как раз перед тем, как выйти из машины и направиться прямиком к своей.

– Вашей едой пахнет на весь лифт, – заявляет миссис Гандерсон, стоя как можно дальше от меня с зонтиком под мышкой. В Лос-Анджелесе почти никогда не бывает дождей, но она каждый день берет с собой огромный черный зонт… так, на всякий случай.

– Спасибо, что указали мне на это, – безразлично благодарю я, когда лифт замедляет ход, а затем раздается звуковой сигнал, оповещая нас о прибытии на нужный этаж.

– Сарказм – язык дьявола, – бросает она мне, прежде чем направиться к своей двери.

Я же направляюсь в противоположную от нее сторону и, минуя свою дверь, иду прямиком в соседнюю квартиру.

– Секс до брака – это тоже путь дьявола! – кричит она мне вслед, заходя к себе.

– Не выношу эту женщину, – бормочу я, трижды стуча в дверь Лии, пиная порог и приговаривая: «Валла-Валла-бинг-бэнг».

Лия открывает дверь мгновенно. Ее знакомое веснушчатое лицо разом заставляет меня расслабиться.

Помню, как впервые столкнулся с ней в коридоре своего общежития. Она была ужасно не уверена в себе, но разыгрывала такую уверенность, что засмущала сама себя. Ее ярко-рыжие волосы и глаза цвета болотного мха, выглядывающие из-под очков в фиолетовой оправе, безусловно, привлекли мое внимание. Но ее неподдельная откровенность заинтересовала меня гораздо больше, чем внешняя красота, так как отличала ее ото всех, кого я встречал до нее. Теперь же я не могу прожить и дня без того, чтобы просто не перекинуться с ней парой фраз.

– Ты забыл сказать «чинг-чэнг», – ухмыляется она.

– Чинг-чэнг в пароле не было.

С недовольным выражением лица Лия тычет в меня пальцем.

– Я так и знала.

Посмеиваясь, я разжимаю свободную от пакетов с едой руку и притягиваю ее в объятия.

– Скучал по тебе.

– Скучала по тебе, Сорванец, – говорит она, используя мое прозвище, которое прилепило ко мне как-то вечером после того, как я неправильно выложил слово «огурец» во время игры в «Скраббл». – Что тебя так задержало? Я уже съела приличный кусок десерта, который купила для нас.

– Тебе точно не захочется знать подробности, – отвечаю я с сокрушенным вздохом, заходя следом за ней в квартиру.

Помню тот момент, когда она обнаружила это место. Она потратила на поиски подходящего жилья около двух дней, а потом наткнулась на это здание в Вествуде. Она не знала, сдаются ли в нем квартиры, но ей понравились цветочные клумбы перед входом и ресторан быстрого питания «Джамба Джус»[8] через дорогу. Когда она поинтересовалась, сдаются ли в доме квартиры, оказалось, что на сдаче две квартиры по соседству. Это было настоящее чудо. Она тут же позвонила мне и поставила меня перед фактом, что я переезжаю. С тех пор мы живем в этом доме вот уже пять лет.

В моей квартире свободной планировки много окон и пустого пространства, в то время как квартира Лии «с характером». В ней почти все стены кирпичные, а благодаря тому, что отдельные апартаменты расположены по периметру, у нас смежные спальни, а балконы расположены напротив друг друга над атриумом в вестибюле.

– Мне правда интересно, что тебя так задержало, потому как «Стеклянные кости» – затягивающая игра, а если ты будешь в ярости, наша игра закончится, не успев начаться.

– Кто сказал, что я в ярости? – удивляюсь я, расставляя еду на ее девственно-белой кухонной столешнице. У меня в квартире такая же, и мы соревнуемся в том, у кого получится сделать ее еще белее. Это так глупо. Но, черт возьми, я думаю, Лия явно одержит верх.

– Я знаю тебя десять лет, Брейкер. Почти уверена, что могу точно сказать, когда ты кипишь от ярости. Что происходит?

Присаживаясь на один из барных стульев, я кладу руки на стойку.

– Не хочу портить нам вечер. Я не видел тебя больше недели, и работа – последнее, что я хочу с тобой сейчас обсуждать. Как, впрочем, и ее полное отсутствие. Спасибо Джемме Шумахер за это.

– Ага, а так как я не виделась с тобой больше недели, последнее, чем я хочу сейчас заниматься, – это ужинать и играть в «Стеклянные кости» с ворчуном. А теперь выкладывай, что стряслось, чтобы мы могли двигаться дальше и хорошенько повеселиться. – Она ставит две тарелки на стойку и добавляет: – Я потратила на планирование этого вечера пару дней. Даже не думай разрушить мои планы. – Она угрожающе тычет в меня пальцем, который я отвожу ладонью.

– Договорились. Но мы не будем заострять на этом внимание, хорошо? – Я неуверенно чешу затылок. – Мне хватило того, что я обдумывал сложившуюся ситуацию по дороге сюда. Я просто хочу забыть обо всем.

– Отлично, тогда выкладывай.

Доставая коробочку, она раскладывает лапшу ло-мейн[9] поровну по нашим тарелкам.

– Помнишь ту девушку, которая раньше работала у меня, ту, которая сделала тот рождественский календарь?

– Помню ли я ее? В моей спальне в коробке до сих пор хранятся все рисунки, которые она нарисовала с тебя любимого. Семнадцатое декабря навсегда останется моим любимым днем в календаре. То, как она подчеркнула твои ноздри, – просто что-то с чем-то. – Мои ноздри напоминали два гигантских спасательных круга на лице. Неудивительно, что Лия посчитала это зрелище самым замечательным из того, что она когда-либо видела. – Джемма – моя героиня. Грустно, что она так зациклилась и тебе пришлось ее уволить, – добавляет она.

– Ага, только теперь она подает на нас за это в суд.

Лия замолкает, усмехается, а затем качает головой.

– О, Джемма, плохой, очень плохой ход. Не вмешивайся в дела братьев Кейн и не угрожай их бизнесу. – Она смотрит на меня. – За что она пытается вытрясти из тебя твои кровные?

– Утверждает, что в компании враждебная рабочая обстановка, имели место оскорбления с моей стороны…

Лия громко хохочет.

– Оскорбления… От тебя-то? – Она указывает на меня вилкой, которую держит в руке. – Это просто смешно. Не думаю, что ты смог бы и муху обидеть, если бы попытался, не говоря уже о том, чтобы оскорблять кого-то.

– Знаю… но она вышла на своего рода тропу войны, уверяя всех и каждого в том, что ее уволили незаконно и поря всякую чушь. Она запостила свои обвинения в социальных сетях и теперь привлекает внимание прессы, потому что мы – «Кейн Итрепрайзис». Она готова на все, чтобы выбить твердую почву у нас из-под ног.

– Да, но она ведет себя как полная идиотка. Нельзя просто взять и написать что в голову взбредет в соцсетях. Если тебя поймают на лжи, пиши пропало. – Она кладет на наши тарелки немного цыпленка Генерала Цо[10]. – Так Хаксли подает встречный иск?

– Откуда ты знаешь?

– Я тебя умоляю. – Она слизывает сладковато-острый соус со своей вилки. – Я знаю тебя и твою семью достаточно долго, чтобы быть свидетельницей тяжелой работы, самоотверженности и времени, потраченного вами на создание «Кейн Интерпрайзис». Хаксли ни за что на свете не позволит какой-то сталкерше – пусть и весьма забавной – выйти сухой из воды, запятнав репутацию бренда и потопив бизнес, на создание которого у вас ушло немало времени.

– Да, они собирают необходимые доказательства, чтобы представить свою точку зрения. Не думаю, что дело в деньгах, мы в них особо не нуждаемся. Кроме того, мы не влезаем в долги. Просто Хаксли хочет создать прецедент. Убедиться, что люди в курсе, что с братьями Кейн лучше не связываться.

– Умно, ничего не скажешь, учитывая, что эта девушка открыла перед всеми перспективные возможности предъявления вам судебных исков. Но если вы все сделаете так, как надо, то вряд ли кто-то захочет связываться с вами в будущем.

– В этом как раз и заключается наш план.

– Так в чем собственно проблема? Конечно, это могло слегка задеть твое эго… Но разве раньше тебя такое заботило? Помнишь, как в колледже тебя назвали третьим лучшим игроком в «Скраббл», а не вторым? Ты воспринял это стоически, как истинный чемпион.

– У тебя сегодня прямо настоящий день смеха, не так ли?

– Просто пытаюсь тебя подбодрить. – Она достает из холодильника две бутылки «Спрайта» и ставит одну передо мной, а затем садится рядом. Наши плечи соприкасаются, когда она ерзает на сиденье, устраиваясь поудобнее. Когда она берет вилку в левую руку, то тыкает кончиком вилки в мою правую и заявляет:

– Ты сел не на то место.

– Я был поглощен своими мыслями. Обмозговывал, как с этим справиться.

– Ты правда собираешься гундеть весь вечер? Я с нетерпением ждала, что мы проведем вместе приятный вечер. Ждала, порежем мы себе руки или нет!

– Прости, – фыркаю я, гоняя курицу по тарелке. – Забыл упомянуть об одной важной вещи: ребята сказали, что я пока не смогу ходить на работу. Мне нужно взять отпуск, пока они во всем этом разбираются.

– Иными словами, хочешь сказать, что тебе только что предоставили отпуск, а ты жалуешься по этому поводу? Почему?

– Потому что люди подумают, что у меня неприятности или я сделал что-то не так, хотя я не делал ничего плохого. Я упорно трудился, чтобы поддерживать открытые отношения со своими сотрудниками, и если меня не будет на рабочем месте, страшно даже представить, что они подумают обо мне.

– Понимаю, почему это тебя беспокоит, – кивает она. – Ты склонен гордиться своим отношением к людям, а вся эта ситуация бросает тень на твою репутацию.

– Вот именно. Это очень дерьмово, – подтверждаю я сурово.

– Эй, – поворачивается ко мне Лия, – сотрудники, которые знают, какой ты, войдут в положение. Они знают, что ты не сумасшедший тиран, бегающий туда-сюда по коридору и орущий на первого встречного. А если говорить о посторонних, тех, кто мог бы поверить Джемме… В любом случае, это люди не из твоего окружения.

– Я понимаю, ты права, – мягко произношу я. – Просто, кажется, у меня в голове все это не укладывается.

Она заключает меня в объятия, а я кладу голову ей на плечо.

– Все будет хорошо. Если уж на то пошло, Хаксли непреклонен, и он не успокоится, пока с тебя не будут сняты все обвинения.

– Думаю, так и будет. – Она отпускает меня, и я тихо выдыхаю. – Я сожалею о случившемся. В таком состоянии я испорчу весь вечер.

– Все хорошо. Как насчет того, чтобы пока отложить идею со «Стеклянными костями» на случай, если тебя будут одолевать периодические приступы ярости? Мы не можем рисковать. Хочешь поиграть в карты на балконе?

– Может быть, мы можем вместо этого посмотреть какое-нибудь телешоу? Вышел новый документальный фильм под названием «Король Конга»[11], который я хочу посмотреть.

– О, я увидела его на днях, когда решала, что посмотреть с Брайаном, – кивает Лия, имея в виду своего парня. – Предложила ему посмотреть, а он лишь искоса взглянул на меня. В итоге мы с ним смотрели какой-то спортивный матч.

– Какой-то спортивный матч? – смеюсь я.

– Даже не уверена, что это был за вид спорта.

– Что-то с мячом?

– Что ж, это сужает круг поисков. – Она хихикает. – В любом случае, я бы с удовольствием посмотрела этот фильм. Может, начнем прямо сейчас? Перенеси нашу еду на диван.

– Если тебя это не смущает

Она приподнимает мой подбородок и приторным голосом говорит:

– Все что угодно ради спокойствия моего Сорванца.

– Брайану бы не понравился этот документальный фильм.

Потому, что Брайан – придурок. Но я оставлю это замечание при себе.

– Ага, это не совсем в его вкусе.

Лия ерзает, а затем тычет меня пальцем в живот:

– С тобой точно все будет в порядке? Обычно ты немного более словоохотлив, когда мы смотрим документальные фильмы.

– Да, я просто задумался. Но я буду пай-мальчиком.

– Ты ведь знаешь, если тебе нужно выговориться, я рядом.

– Знаю. – Я беру ее ладонь в свою. – Спасибо, Лия.

Она сжимает мою руку в ответ.

– Не за что. А теперь убирайся отсюда и ложись спать. Выглядишь как бомж какой-то.

Я лишь ухмыляюсь на это ее замечание.

– Всегда могу рассчитывать на то, что ты скажешь мне правду. – Затем заключаю ее в объятия и целую в макушку. – Спокойной ночи, Лия.

– Спокойной ночи, Сорванец.

Отпускаю ее и захожу в свою квартиру как раз в тот момент, как щелкает замок ее двери. Снимаю одежду, ополаскиваю лицо водой и чищу зубы. Прежде чем залезть в кровать, ставлю телефон на зарядку, после чего забираюсь под одеяло – голышом, – а затем закидываю руки за голову и пялюсь в потолок.

Остаток ночи я ворочался, продолжая задаваться вопросом, почему произошедшее так на меня повлияло. Я знаю, Хаксли со всем разберется. Весь вечер от него приходили СМС-ки с планом действий, которые необходимо предпринять, чтобы Джемма больше не трепалась обо мне, но даже с такими гарантиями у меня все равно… странное чувство.

И я думаю, что все так или иначе связано с ее нападками на мою персону. Джемма ударила по единственному больному месту, по тому, чем я горжусь больше всего, – моей репутации хорошего парня. Что касается меня и моих братьев, то у нас разные характеры.

Хаксли – сварливый, властный мужчина, который не склонен идти на компромисс. Джей Пи – забавный, в целом весьма покладистый парень, но временами не брезгует устроить провокацию.

Что касается меня… Я уравновешенный, внимательный слушатель и… просто хороший парень. Так что, когда мое честное имя пятнают вопиющей ложью, это не приносит ничего, кроме боли. Я так усердно трудился, чтобы быть безупречным во всем. Быть тем, кого уважают. Тем, кому доверяют. И тем, на кого с легкостью можно положиться.

По большей части я добился того, к чему стремился. Только вот вся эта ситуация наводит меня на мысль, что я все же не достиг того, к чему так сильно стремился.

Я провожу рукой по лицу как раз в тот момент, когда с другой стороны стены доносится легкое постукивание. От этого тихого стука я начинаю улыбаться как дурак. Дотянувшись до стены, я набиваю костяшками пальцев условный ритм. А она отвечает в унисон. Стук пять раз подряд означают слово «люблю». Четыре стука после паузы – «тебя».

Мы перестукиваемся с тех пор, как засыпаем через стенку друг от друга. Это легкое напоминание: несмотря на то, что я могу быть зол, испытывать раздражение или даже грусть, рядом со мной все еще есть Лия. Моя лучшая подруга, единственный человек, который может заставить меня улыбаться, не прилагая особых усилий. Не знаю, что бы я без нее делал.

Даже не хочу думать об этом. Даже когда что-то в моей жизни выходит из-под контроля, у меня все еще есть точка опоры. Крайне предсказуемая константа. Это Лия.

Глава вторая

– Доброе утро, – говорит Брайан в трубку. – Звоню, чтобы напомнить, что сегодня днем мы обедаем с моей мамой.

Я поднимаю свою чашку кофе и говорю:

– Да, не волнуйся, я приду на пятнадцать минут раньше, чтобы ей не пришлось подчеркивать, что я пришла заблаговременно на каких-то жалких пять минут.

– Постарайся не грубить ей, – предупреждает он.

– Я… эм-м…

– Так ты рассказала ему о нас вчера вечером?

Я перевожу взгляд на обручальное кольцо, лежащее на моем комоде. Нет, ему я не говорила. Брайан не в восторге от нашей дружбы с Брейкером.

– Пока нет. Вчера вечером для этого было не самое подходящее время.

– Лия, как может быть неподходящее время сказать своему лучшему другу о том, что ты помолвлена?

– Сейчас у него на работе не все гладко. То есть… неблагоприятная обстановка. И он узнал об этом как раз вчера вечером. Я посчитала, что было бы не совсем уместно с моей стороны вываливать на него эту новость в такой неподходящий момент.

– Что происходит?

– Совершенно секретно, – отвечаю я, потому что, хотя Брайан и мой жених, Брейкер – мой лучший друг и заслуживает, чтобы его личная жизнь оставалась исключительно его личной жизнью, особенно в том, что касается бизнеса. – Но так или иначе, я ему скоро расскажу.

– Хорошо. – Он делает паузу, а затем продолжает: – У тебя ведь нет причин избегать обсуждение этого вопроса с ним, верно?

– Что ты имеешь в виду? – удивляюсь я, направляясь к своему столу.

К счастью, я работаю из дома по договору, а это значит, что я сама распределяю свое рабочее время и не лишена личного пространства. К тому же я не очень люблю общаться с людьми.

– Это значит, что я просто хочу убедиться, что ты счастлива от мысли о нашей помолвке. Прошла неделя, Лия, а ты ему так ничего и не сказала.

– Потому что он был в командировке! Я не собираюсь сообщать ему об этом по телефону. Такими новостями хочется делаться, глядя ему в глаза.

– Ладно… – едва слышно произносит он, и я могу с уверенностью сказать, что он недоволен.

– Брайан, я расскажу ему. Я просто хочу, чтобы он воспринял это известие как повод отпраздновать, а не как что-то, о чем я упоминаю мимоходом, или когда он в плохом настроении, или когда его вообще нет в городе. Он порадуется за нас.

– Ты уверена?

– А почему бы, собственно, ему не порадоваться?

– Понятия не имею. Ты просто ведешь себя странно с тех пор, как я сделал тебе предложение.

– Странно… В каком смысле? – Я усаживаюсь на свой рабочий стул и медленно начинаю крутиться на нем.

– Ну, во-первых, мы виделись с тобой всего пару раз за прошедшую неделю. И я не знаю… Я склонен думать, что после того, как люди обручаются, они видятся чаще. И сообщения от тебя приходят совсем редко. Вот почему я позвонил сегодня утром – хотел убедиться, что ты придешь на обед.

– Брайан, естественно, я бы не пропустила обед!

– Ну, не знаю, Лия. Похоже, ты не горишь желанием быть помолвленной со мной.

– Прекрати. – Я чувствую, как этот разговор начинает все больше расстраивать меня. – Это все просто так… неожиданно для меня. Ясно? Мне приходится принимать свой новый статус по разу за день. – Я замолкаю, пытаясь выразить словами то, что не выходило у меня из головы последнюю неделю. – Возможно, я больше не обсуждаю своих родителей так часто, но я скучаю по ним, Брайан. Они были всем для меня. Центром моего мира. Они должны быть здесь, со мной, и праздновать. Помогать планировать свадьбу. Вести себя глупо и радоваться… за меня. Но… их больше нет, и это нелегко. Так что если я и веду себя странно, это потому, что я чувствую… Не знаю… Мне грустно.

– А? – Он снова замолкает. – Мне жаль, Лия. Я не смотрел на это с такой точки зрения. Я просто подумал – знаешь, учитывая, что ты так близка с Брейкером, – возможно, между вами что-то есть.

– Брайан! – издаю я стон, прижимая руку к глазам. – Я устала тебе повторять, что между нами с Брейкером ничего нет. Прошу тебя, умоляю тебя, не выдумывай! Не хочу повторять тебе это снова и снова. Ты должен был уже узнать меня достаточно хорошо, чтобы понимать: когда я что-то говорю, я говорю это искренне.

– Я знаю, извини. Черт возьми, Лия… – Он тяжело выдыхает. – Просто это была странная неделя. Мне жаль.

– Все хорошо. Но мне нужно вернуться за компьютер и доделать кое-какую работу до обеда.

– Отлично. Люблю тебя. Увидимся позже.

– Я тоже тебя люблю, – отвечаю я, прежде чем повесить трубку и положить телефон на стол. Мгновение тупо смотрю на экран телефона, пока мои мысли лихорадочно вертятся в голове.

Брайан прав. Я была не в себе. Однако меня застигли врасплох.

Я не ожидала, что Брайан сделает мне предложение. Мы даже не обсуждали это. Все произошло будто гром среди ясного неба. Он взял меня с собой на яхту в импровизированный круиз на закате, опустился на одно колено и попросил выйти за него замуж. И я ответила «да». Все было просто прекрасно.

Да еще и кольцо с огроменным бриллиантом… Он намного больше, чем мне нужно. И несмотря на то, что кольцо потрясающее, оно очень неудобно сидит на моем пальце. Все это кажется неправильным. Не знаю, то ли потому, что моих родителей не было рядом в один из самых значимых моментов моей жизни, то ли потому, что, хотя все в предложении было просто волшебным, оно было совсем не в моем стиле. А может, я не могу подобрать слова, чтобы сказать о нем Брейкеру.

С прошлого года они с Брайаном по-настоящему плохо ладили. Они вели себя приветливо и дружелюбно по отношению друг к другу, если мы все находились в одной комнате, но той дружбы, которая была у них раньше, больше нет. И в этом виноват Брайан, но он своей вины не признает. Я же просто отказываюсь выступать посредником между ними. Однажды я уже пыталась, но мне вышло это боком, потому что Брайан вышел из себя из-за того, что я была на стороне Брейкера.

Но… Брейкер не сделал ничего плохого. Брайан работает в сфере инвестиций. В числе его клиентов – немало богатеев. Как-то в один из вечеров, когда мы вместе ужинали, Брайан решил выудить у Брейкера кое-какую… информацию. Он пытался выяснить, что происходит с некоторыми акциями, которые принадлежат Брейкеру и его братьям, ценными долями в компаниях, работающих в сфере возобновляемых источников энергии. Все это было как-то… странно, поскольку Брайан перешел все границы дозволенного. И когда ему не удалось расколоть Брейкера… вернее, когда тот не стал сообщать Брайану нужную информацию, последний разозлился. Он просто взбесился.

Я изо всех сил старалась оправдать действия Брайана, но он – гордый человек из богатой семьи. Его родители придерживаются очень высоких стандартов. Если он не поднимается по карьерной лестнице, значит, он не стоит того, чтобы они тратили на него свое время. Я думаю, он пытался заработать большие деньги для своих клиентов, чтобы принести им выгоду и доказать своим родителям, что он чего-то стоит.

Я не могла себе представить жизнь, когда приходится изо дня в день оправдывать нереалистичные ожидания матери и отца, любовь которых в лучшем случае зависит от каких-то внешних обстоятельств.

В любом случае, теперь эти двое не очень хорошо ладят между собой, и я просто не представляю, что скажет Брейкер, когда я поделюсь с ним новостями. Я не уверена, будет ли он счастлив, расстроен… или же попытается отговорить меня. Понятия не имею, как он поступит. А все потому, что мы практически никогда не обсуждали Брайана. Мы как бы забываем о том факте, что он присутствует в моей жизни, каждый раз, когда решаем провести с Брейкером время вместе. Так нам намного проще.

Но теперь… теперь я не знаю, что, черт возьми, нас ждет.

Мой телефон оповещает о новом сообщении, и я опускаю взгляд на экран.

Брейкер: Кронаты[12] уже на подходе. Сегодня утром у меня встреча с нашим адвокатом, иначе я бы с радостью составил тебе компанию.

Улыбаясь, я отправляю ему ответное сообщение.

Лия: Кронаты мне? По какому поводу?

Брейкер: В качестве извинения за то, что испортил нам вчерашний вечер. Я пытался взять себя в руки, но у меня ничего не вышло. Извини, Лия.

Лия: Не стоит. Для чего еще нужны друзья? Но могу ли я попросить тебя об одолжении? Эти кости непреодолимо манят меня к себе.

Брейкер: Какие планы на вечер? Я свободен.

У меня было время все обдумать. Технически мне, вероятно, следует пригласить Брайана сегодня вечером, но я увижусь с ним в обед, а он очень хочет, чтобы я рассказала о нашей помолвке Брейкеру, так что, теоретически, провести сегодняшний вечер с ним – хорошая идея.

Лия: Прихвати тако. До встречи вечером.

Брейкер: Ты же знаешь, если я принесу тако, то они обязательно будут со вкусом маринованных огурцов[13].

Лия: Э-э-э, да, именно на это я и рассчитываю.

Брейкер: Я тебя раскусил.

Лия: Зрел в корень.

Я кладу телефон обратно и радуюсь про себя. Впрочем, так было всегда, переписываться с Брейкером – тусоваться с Брейкером – чертовски просто. И он понимает, что мне нужны быстрые углеводы в виде кронатов.

Ладно, пора бы и немного поработать.

Ненавижу это платье!

Ненавижу, и все тут.

Брайан купил его где-то месяц назад. Он сказал, что нам надо немного развеяться, и повел меня по магазинам. Хотел отпраздновать получку, прикупив мне пару новых платьев.

Во-первых, я не большая поклонница такой одежды, особенно когда она облегает каждый дюйм моего тела, лишая меня возможности не то что ходить, но даже дышать. Кроме того, это платье в цветочек. Нет, я не против цветов, просто… Эти малюсенькие цветочки напоминают мне подростковый наряд из девяностых. И в-третьих, оно короткое. Клянусь Богом, чересчур короткое. Ветер задувает под подол, и с каждым моим шагом у меня перед глазами возникает образ Мэрилин Монро.

Но Брайан купил его для меня и спросил, буду ли я его носить. И вот я здесь, в этом самом платье.

– Лия, ух ты! – восхищенно произносит Брайан, подходя сзади. – Ты выглядишь сногсшибательно!

Я поворачиваюсь в тот момент, когда он притягивает меня к себе, заключая в объятия. Его рука опускается на мою поясницу. Сначала меня окутывает запах его одеколона – свежие, древесные ноты, – затем меня берут в крепкий захват его руки, и все действо завершается легким прикосновением его губ к моей щеке.

Когда я отстраняюсь, то улыбаюсь, глядя в его красивое лицо.

Я помню, как мы впервые встретились. Мы с моей подругой Таней решили выбраться куда-нибудь, чтобы выпить. Она редко выходит в люди, потому что недавно родила близняшек. Так вот, она сообщила, что прямо за моей спиной сидел парень, который, казалось, не мог отвести от меня глаз. Когда я обернулась, чтобы посмотреть, кто мной заинтересовался, Брайан сидел в своей кабинке с пивом в руке и пристально смотрел на меня. Наши взгляды встретились, а он воспользовался этим моментом, чтобы подойти ко мне и познакомиться. Он видел, что я была с подругой, поэтому не хотел нам мешать. Вместо этого он попросил меня вбить мой номер в его телефон, чтобы он мог отправить СМС-ку с предложением как-нибудь выпить вместе чашечку кофе.

Он написал на следующий день. И с тех пор мы не расставались. После полутора лет отношений он по-прежнему красив.

– Ты тоже неплохо выглядишь, – отмечаю я, одергивая черный пиджак, под которым виднеется темно-синяя классическая рубашка на пуговицах.

– Спасибо. – Он сжимает мою ладонь и спрашивает: – Ты готова? Потому что матушка очень нервничает.

Ага. Матушка. Так он называет свою маму. Звучит так официально. Когда он впервые употребил это слово, я рассмеялась, потому что подумала, что это шутка такая. Только вот оказалось, что никакая это не шутка. Матушка и отец – вот как он называет своих родителей. Для меня же они – мистер и миссис Бивер.

Брайан Манчестер Бивер. Подходящее имя. Если я решу взять его фамилию, то буду Офелией Фейрвезер-Ферн-Бивер. Да, именно так, через дефис.

Брать фамилию Бивер на самом деле необязательно. По крайней мере, я этого не хочу. Но я понимаю, что этим оскорбила бы Брайана. Не знаю. Для меня это головоломка, о которой я стараюсь слишком часто не вспоминать.

Улыбаюсь Брайану.

– Более чем готова.

Он поднимает мою руку и целует обручальное кольцо, которое я позаботилась надеть перед тем, как выйти из своей квартиры.

– Оно так хорошо на тебе смотрится.

Правда? Или же оно смотрится так, будто я положила начало зимней коллекции неподходящих безделушек?

– Идем.

Он тянет меня к дверям клуба «Пирс 1905». Расположенное на утесах Малибу, это историческое место привлекает только богатых и знаменитых. Когда я оказалась здесь впервые, я была так напугана, что соврала Брайану, что мне нездоровится, и сбежала пораньше. После пятой встречи с ним и его родителями в стенах этого клуба меня перестала напрягать тяжесть снобизма, витающая в самом воздухе. Именно поэтому я втиснулась в это платье, накрасила ногти лаком, который чудесным образом высох до моего прихода сюда, и не забыла надеть туфли на каблуках с тоненькими ремешками, которые змеями впиваются мне в лодыжки. Если бы Брейкер увидел меня прямо сейчас, то едва ли узнал бы. В этом я почти уверена.

Швейцары, не говоря ни слова, синхронно открывают перед нами позолоченные двери. Перед нашим взором открывается роскошный вестибюль с полами, застеленными светло-голубыми ковровыми дорожками и выложенными золотой и белой мраморной плиткой. Тематика клуба – пляжная вечеринка для богатых. Достаточно упомянуть это, чтобы все встало на свои места.

– Мистер Бивер, ваша мать ожидает вас, – сообщает нам управляющий, завидев, как мы направляемся в сторону столовой.

– Она должно быть пришла сюда как минимум на полчаса раньше, – бормочу я себе под нос.

Брайан хихикает.

– Ей всегда нравится приходить первой.

Это очевидно. Она всегда приходит первой, чтобы иметь возможность отпускать колкости по поводу рационального подхода к управлению временем. И это при том, что сюда она заявилась на пятнадцать минут раньше.

– Прошу вас, следуйте за мной. – Управляющий проводит нас через столовую.

Как и в предыдущие разы, когда мы встречались с матушкой, нас отводят в заднюю часть залы и выводят прямиком на балкон, где миссис Бивер облюбовала угловой столик.

И как и во все прочие разы, она сидит в белой широкополой шляпе и смотрит прямо на вход. О том, что она пребывает в крайней степени недовольства, свидетельствуют ее скрещенные перед собой руки и неодобрительно поджатые губы.

Я люблю Брайана. Очень сильно. Но его мама – настоящее воплощение сатаны в юбке и туфлях на десятисантиметровых каблуках. В этом нет сомнений.

Когда мы подходим к столу, она даже не делает попыток встать, чтобы поприветствовать нас. Вместо этого Брайан наклоняется и целует ее в щеку.

– Прекрасно выглядишь, матушка.

– Спасибо, – говорит она голосом женщины, знающей себе цену (и цену эту можно оплатить только бесчисленным числом стодолларовых купюр).

Знаете, когда кто-то говорит так, будто очень богат, это видно сразу. Напряженная шея, плотно сжатые губы, неодобрительный тон, сквозящий в каждом слове. Именно так разговаривает миссис Бивер, причем даже когда она счастлива.

Когда Брайан отходит, я подхожу ближе и коротко киваю именно так, как ей нравится, а затем здороваюсь:

– Здравствуйте, миссис Бивер. Мне приятно видеть вас сегодня здесь.

Сначала она бросает беглый взгляд на мои туфли. Мысленно благодарю Бога, что на днях сделала депиляцию, поэтому она не комментирует, какой неухоженной смотрится кожа на моих ногах. Затем она осматривает меня всю с ног до головы – от подола платья до веснушек на лице. Слегка подергивая губами – такая у нее манера улыбаться, – она отрывисто говорит:

– Офелия, рада видеть тебя. Прошу, присаживайся. Нам с тобой многое нужно обсудить.

Похоже, ей понравилось платье, потому что у нее не вздулась вена на лбу и не дрогнули губы. Наконец-то я все сделала правильно.

Брайан выдвигает для меня стул, и я усаживаюсь, прежде чем взять со стола салфетку и разложить ее у себя на коленях.

– Погода сегодня просто прекрасная, – замечаю я, когда миссис Бивер поднимает мою ладонь, пристально изучая кольцо у меня на пальце.

– Брайан, дорогой, ты же застраховал его?

– Да, матушка. А еще для него предусмотрена ежемесячная чистка.

Миссис Бивер одобрительно кивает.

– Отлично. – Потом она отпускает мою руку и поправляет салфетку у себя на коленях. – Взяла на себя смелость заказать всем нам салат с лососем. – Тьфу… Лосось. Как-то я осмелилась его попробовать, и теперь она заказывает только его. – Не хотелось тратить драгоценное время на изучение меню. Нам нужно многое обсудить, многое спланировать.

– Спланировать? – в замешательстве спрашиваю я.

– Да, Офелия. Теперь ты помолвлена с моим сыном. А это значит, что нам нужно начинать планировать вашу свадьбу.

– Ого, так скоро?

Она пронзает меня проницательным взглядом.

– Что ты имеешь в виду под словами «так скоро»? Офелия, у нас остался всего месяц до конца лета. В клубе все расписано. Но для нас нашли время в субботу через пять недель. Так что да, так скоро.

– Подождите, вы хотите, чтобы мы с вашим сыном поженились через пять недель? – шокировано выдавливаю я, а мои глаза от удивления, кажется, вот-вот выкатятся и запрыгают по столу.

Брайан успокаивающе проводит рукой по моей руке.

– Матушка, это и правда довольно быстро.

Теперь настает очередь миссис Бивер недовольно смотреть на своего сына. Непреклонность в ее взгляде заставляет моего жениха поумерить свой пыл.

– Брайан, а ты собрался ждать целый год? Биверы играют свадьбы только летом, и ты прекрасно об этом знаешь. Это традиция. А поскольку ты сделал предложение поздно, у нас в запасе всего пять недель, чтобы все организовать.

– Что плохого в том, чтобы подождать год? – интересуюсь я. – Это даст нам время на то, чтобы убедиться, что все пройдет идеально.

– Племянница Брайана через год будет слишком высокой для того, чтобы нести цветы. Подумай, как это будет смотреться на фотографиях, Офелия.

Ах да, фотографии. Упаси боже появиться на них девочке-переростку с цветами и все испортить.

– Свадьба должна состояться в этом году, ровно через пять недель. Это единственно возможный вариант для нас. – Она подносит стакан с водой к поджатым губам, давая нам понять, что решение окончательное и обжалованию не подлежит.

– Пять недель, ну… Думаю, все получится, – пожимает плечами Брайан, прогибаясь под ее натиском, как дешевый шезлонг. – Будет весело, правда, Офелия?

Он называет меня полным именем только в присутствии своей матери, и я это просто не терплю, потому что мое полное имя в его устах звучит странно. Единственный человек, который называет меня полным именем и делает это не потому, что кто-то его заставляет (к примеру, матушка), это Брейкер. Причем делает он это исключительно в особых случаях.

Мать и сын пристально смотрят на меня сверху вниз. Они ждут от меня ответа, который не идет мне на ум, потому что от нахлынувших эмоций у меня сдавило горло.

– Э-э-э, извините. – Я делаю глубокий вдох. – Сейчас не самый подходящий момент обсуждать приготовления к свадьбе, понимаете? Я думала, что готовиться к церемонии я буду со своими родителями.

– О боже! – причитает миссис Бивер, холодно похлопывая меня по руке. – Вот почему я здесь. С тобой. Сейчас. – Она щелкает пальцами, подзывая официанта, который только этого и ждет, притаившись в нише стены. Выходя из своего укрытия, молодой человек подходит и аккуратно кладет объемную папку в кожаном переплете перед миссис Бивер. – Вот, это твой планнер, – указывает она, разворачивая ее лицевой стороной ко мне. – В нем есть все, что нужно выбрать. Конечно, учитывая, что твои родители так скоропостижно скончались, я взяла на себя смелость предоставить тебе несколько вариантов проведения свадебной церемонии. Чтобы тебе было из чего выбрать. – Она открывает папку и пододвигает ее ближе ко мне. – Очевидно, что местом ее проведения станет клуб. Наша семья устраивала здесь приемы на протяжении многих лет. Это останется неизменным. – Отлично, рада, что мне не пришлось высказываться по этому поводу. – Что касается цветов, расцветок и тематики, то здесь я предоставляю тебе некоторую свободу действий.

– Свободу действий? – спрашиваю я куда более раздраженным тоном, чем мне бы хотелось.

Пожениться через пять недель – разве этого не многовато? И иметь при этом лишь «некоторую свободу действий»? Прямо сейчас я вовсе не уверена, что меня устраивает такой расклад.

– Да, вообще-то я планирую пригласить несколько весьма влиятельных людей. Именно поэтому нам не желательно выходить за рамки приличий.

– Но как насчет наших с Брайаном желаний? – интересуюсь я. – В конце концов, это ведь наша свадьба.

Челюсть миссис Бивер каменеет, и ее улыбка превращается в оскал, подобный лезвию бритвы, готовому искромсать любую мечту собеседника единственным едким замечанием.

– Офелия, ты должна понимать всю серьезность вступления в брак с представителем рода Биверов. Это не какая-то заурядная свадебка, это возможность подчеркнуть статус. Для нашей семьи это отличная возможность продемонстрировать многочисленные достижения на пути завоевания того статуса и веса в обществе, которые у нас есть. Свадебная церемония будет ориентирована именно на это. Понимаю, ты девушка не из богатой семьи, но поскольку ты вскоре станешь частью семейства Бивер, нам стоит потрудиться, чтобы оправдать предъявляемые к тебе в этой связи требования. – Наклоняясь ко мне ближе, Брайан уговаривает: – Это просто вечеринка, Офелия. Какая вообще разница, какие цветы срежут?

– Допустим, мне это важно, – парирую я, чувствуя, как начинаю кипеть от злости.

Да, забыла упомянуть, что Биверы не склонны проявлять эмоции.

– Ладно, ладно. – Миссис Бивер снова похлопывает меня по руке. – Не нужно устраивать сцен. – Она захлопывает папку. – Вижу, у тебя есть кое-какие соображения по поводу того, как должна проходить твоя свадьба, и мне не хотелось бы портить твой особенный день. Как насчет того, чтобы… принимать решение по одному за раз? Мы можем встретиться, изучить варианты вместе, а потом ты выберешь подходящий.

– Очень мило с твоей стороны, матушка, – улыбается Брайан.

Только вот я едва расслышала его – настолько глубоко вонзился каблук его матушки ему прямо в зад.

– Ну, если уж на то пошло, я весьма понимающая женщина, – заявляет миссис Бивер. – Я не хочу, чтобы твоя невеста расстраивалась из-за поступков ее будущей родни. Так что скажешь, Офелия? Думаешь, сможешь выкроить время, чтобы встретиться со мной для принятия совместных решений?

Сглатываю комок в горле и киваю. А есть ли у меня вообще выбор? Миссис Бивер хочет, чтобы свадьба состоялась через пять недель. Брайан не собирается вступаться за нас, потому что он все еще жаждет получить одобрение от своей матушки. Так что, похоже, у меня нет другого выбора, кроме как согласиться на ее предложение.

– Замечательно, – уверенно произносит миссис Бивер. Она снова щелкает пальцами, и перед нами расставляют тарелки, наполненные салатом с лососем. – А теперь давайте поедим.

Она берет вилку и нож и нарезает лосося на маленькие кусочки, пока Брайан накрывает мою руку своей и лучезарно улыбается.

На какие жертвы мы готовы идти ради любви!

– Еще раз спасибо тебе, Лия, – говорит Брайан, провожая меня до двери квартиры. После обеда мы провели в клубе еще два часа, прохаживаясь по залу, пока организатор свадьбы показывал нам комнаты. Как и ожидалось, миссис Бивер взяла инициативу на себя. У нее было свое мнение о приеме и о том, где должен стоять столик с коктейлями, как и о свадебном ужине в целом. Танцпол, по ее мнению, должен был быть скромным. При этом – достаточно просторным для того, чтобы организовать медленные танцы. По ее словам, на нашей свадьбе не должно быть слишком быстрых телодвижений и громкой музыки. После этого она указала на комнату невесты, где мне предстояло переодеваться.

Когда я поинтересовалась у нее, во сколько платьев она планирует меня переодеть, она ответила, что не менее трех. Причем она сказала это так, будто это был самый нелепый вопрос, который ей когда-либо задавали.

Три платья? Как у кого-то вообще найдется время подобрать три разных свадебных платья? Миссис Бивер подчеркнула, что будет платье для церемонии, платье для приема гостей и, конечно же, платье для прощания с этими гостями. Фактически последнее мне предстоит надеть, чтобы просто выйти из здания. Так много бесполезных трат! К тому времени, как мы покинули клуб, было уже почти шесть вечера, и мне не терпелось оказаться в своей квартире.

Для поездки в клуб я воспользовалась Uber, потому что Брайану всегда нравится подвозить меня до дома. К тому же мне показалось, что он и сегодня хотел бы подвезти меня.

– За что? – спрашиваю я его, подходя к своей двери и поворачиваясь к нему лицом.

– Знаю, ты не ожидала, что у нас будет пышная свадьба, но моей матери важно все организовать по высшему классу.

– Да, капитан очевидность. – Поджимаю губы. Потянув за лацкан его пиджака, я спрашиваю: – Уверен, что все это и правда нужно? Неужели нам с тобой обязательно устраивать такую грандиозную свадьбу? Может быть, мы сможем по-тихому сбежать?

Он фыркает.

– Лия, моя матушка убила бы меня только за одну мысль об этом. Ведь я ее малыш, последний из ее детей, кто женится. Она просто не позволит мне сбежать.

– Знаешь, Брайан, – чувственно произношу я, проводя рукой вверх по его груди, – самое замечательное во взрослой жизни – право принимать решения самостоятельно.

Он слегка прижимает меня к двери и проводит рукой по моему бедру.

– Да, но если меня не беспокоит тот факт, что кто-то делает выбор за меня, я не буду оспаривать этот выбор.

– Но разве я для тебя ничего не значу? – спрашиваю я.

Он обхватывает мое лицо ладонями.

– Конечно ты много значишь для меня, Лия. Но я понимаю, что тебя не особо увлекает необходимость заниматься организационными вопросами.

– Но ведь это наш с тобой день. Он должен быть важен для нас обоих.

Он слегка касается моих губ прерывистыми поцелуями, прежде чем отстраниться и сказать:

– У нас с тобой впереди целая жизнь, чтобы делать все что нам заблагорассудится. Всего один день, Лия. И этот день станет незабываемым. Ты же знаешь, моя мама не хотела бы, чтобы было иначе. Доверься ей, хорошо? Ты можешь довериться ей в вопросах доведения всего и вся «до совершенства».

Я вздыхаю и в этот момент слышу звук открывающихся дверей лифта. Я бросаю взгляд через плечо Брайана как раз вовремя. Двери лифта разъезжаются, и в поле моего зрения появляется лицо Брейкера. Я мигом начинаю паниковать, поэтому привлекаю внимание Брайана драматичным шепотом:

– Брейкер здесь. Сегодня вечером я расскажу ему о помолвке. Пожалуйста, не говори ему ничего.

Слова слетают с моих губ так быстро, что смысл их практически ускользает от меня.

– Сегодня вечером? – спрашивает он. – Но я подумал, мы могли бы отпраздновать… у тебя дома.

Ага, только этого еще не хватало. Единственный раз, когда я «праздновала» с Брайаном в своей квартире, – это когда Брейкер уехал из города. Последнее, что мне нужно, это чтобы мой лучший друг услышал, как мы с Брайаном «празднуем», находясь от нас через стену. Кроме того, как ни странно, Брайан готов «праздновать» несмотря на усталость именно тогда, когда находится на пороге.

– Извини, но я обещала ему, что мы сможем потусоваться сегодня вечером. Клянусь исправиться. Прихвачу кое-какие вещи и в пятницу приеду к тебе на все выходные. Хорошо? – Его мышцы напряжены. Он не может скрыть раздражения и резко выпускает меня из своих объятий. – Брайан, пожалуйста, не злись.

– Нет, я все понимаю. – Он поправляет свой пиджак. – Но на эти выходные ты моя.

– Обещаю, – быстро шепчу я, обвивая рукой его шею и притягивая для поцелуя.

Конечно, я планировала просто чмокнуть его, но Брайан напорист, добавляет язык, рисуется. Когда он отстраняется, Брейкер уже стоит в нескольких футах от нас, терпеливо ожидая, когда мы закончим. В руках у него пакеты с едой навынос для сегодняшнего вечера.

Брайан поворачивается и улыбается Брейкеру.

– Рад тебя видеть, чувак. Как прошла поездка в Нью-Йорк?

– Хорошо, – говорит Брейкер с видом хорошего парня. Впрочем, он и есть хороший парень. Взять хотя бы то, что он и вида не подает, что не выносит общество Брайана. Он никогда не говорил мне этого в лицо, но я могу понять, когда ему комфортно находиться с кем-то рядом, а когда нет. Он натягивает на лицо фальшивую улыбку, но приподнимается только правый уголок рта. Именно так всегда улыбается Брайан. – Рад вернуться домой. Предпочитаю Западное побережье.

– Ну, не знаю. В Нью-Йорке есть то, чего нет здесь. Кто знает, может быть, однажды и мы доберемся до Большого Яблока[14], верно, Лия?

Эм-м, и что теперь?

Брейкер смотрит мне в глаза. В его взгляде застыл немой вопрос: «что он имеет в виду?» Честно говоря, я понятия не имею. Вместо того чтобы пытаться играть роль посредника между этими двумя, я говорю:

– Что ж, увидимся в выходные, хорошо?

Брайан кивает и целует меня еще раз.

– Позвони мне вечером. Хочу обсудить с тобой планы на эти выходные.

– Хорошо.

– Люблю тебя.

– Люблю тебя.

Я машу рукой, а Брайан направляется к лифту, где нажимает кнопку со стрелкой «Вниз» и засовывает руку в карман.

Когда он уверенно входит в лифт, я поворачиваюсь к Брейкеру, на лице которого застыло удивление.

– Ты переезжаешь в Нью-Йорк? – спрашивает он меня.

– Что?! – почти кричу я. – Нет! – качаю я головой. – Нет. Я не знаю, о чем он.

– Ты уверена? Потому что ты сейчас немного взволнована.

Это потому, что я пытаюсь скрыть гигантский камень на своем безымянном пальце.

– Уверена. Полагаю, это был просто какой-то бесцеремонный комментарий с его стороны. Мы не собираемся никуда переезжать.

Поворачиваюсь к своей двери, отпираю ее, а затем впускаю нас обоих в квартиру.

– Хорошо, потому что это меня бы не устроило. Я имею в виду, я бы, конечно, переехал, но мне нравится здесь, на Западном побережье.

– И я того же мнения.

Он ставит пакеты с едой на мой кухонный стол и достает коробки с продуктами, пока я пытаюсь одернуть платье.

– Кстати, ты неплохо выглядишь.

Я ощущаю на себе его взгляд, и мне хочется провалиться сквозь землю в этом платье.

– Это не мой стиль. Слишком уж оно короткое.

– Может, и не твой, но тебе оно все равно идет. По какому случаю надела?

Я поворачиваюсь к нему лицом и убираю руки за спину.

– Э-э-э, по случаю обеда с Бив.

Мы придумали это прозвище после первого знакомства с матерю Брайана. Я осторожно использую это прозвище, потому что не хочу случайно назвать мать Брайана «Бив» в его присутствии. Без сомнения, я нарвалась бы на пристальный хмурый взгляд. Вдобавок мне пришлось бы выслушать пространные нравоучения и принести самые искренние извинения. Этот мужчина любит свою матушку. В этом нет ничего плохого. Просто нужно понимать, что следует, а чего не следует делать.

– Ах… в клубе? – спрашивает Брейкер не терпящим возражений голосом, поднимая вверх мизинец.

Брейкер – миллиардер. У него предостаточно денег, чтобы утереть нос Биверам, но он совершенно не кичится богатством. Конечно, он носит идеально скроенные костюмы из самой дорогой ткани, его часы больше напоминают дорогой аксессуар, а его стрижка стоит гораздо дороже, чем следовало бы, но при этом он скромно живет в квартире по соседству с моей, потому что я могу позволить себе только такие хоромы. Он мог бы жить в роскошных апартаментах со своими братьями. Он мог бы купить пляжный домик в Малибу и даже пентхаус где-нибудь в центре города, но он предпочел жить здесь.

– Да, в клубе.

– Снова подавали салат с лососем?

– Ага, и вкус его был неизменно ужасным, как и в первый, второй, третий, четвертый и пятый раз, когда его заказывали для меня.

Бейкер слегка посмеивается.

– В следующий раз извинись после того, как сделают заказ, и скажи официанту, чтобы он принес тебе вместо салата сочный бургер.

Я в ужасе хватаюсь за грудь.

– И поставить персонал клуба под угрозу разноса? Нет, спасибо. Я бы предпочла мучить салат с лососиной.

– Прямо настоящая Жанна д’Арк. Ты ведь знаешь об этом?

– Рада стараться. Ладно, я собираюсь по-быстрому переодеться, так как не уверена, что мне будет удобно сидеть перед тобой в этом платье, еле скрывающем мое исподнее.

– О, не волнуйся, я уже имел удовольствие видеть его бесчисленное количество раз.

– Не намеренно! Иначе ты поставишь на мне клеймо распутницы.

– На Хэллоуин, пять лет назад, ты выбрала наряд горничной. Думаю, в ту ночь я видел твое нижнее белье больше раз, чем за все годы, что мы знакомы с тобой.

– Э-э-э, ну, простите, сэр. Я надела этот наряд, потому что проиграла тебе пари. И это ты выбрал его для меня. Если бы выбирала я, то бы предпочла нацепить на себя кусочек тоста с растопленным сливочным маслом поверх. Ты же знаешь, как сильно я люблю наряжаться в еду.

– Да, но в костюме горничной было веселее.

– Для тебя, неисправимый извращенец.

Он театрально закатывает глаза.

– В последний раз повторяю: я выбрал этот наряд не потому, что я извращенец. Я выбрал его исключительно потому, что знал, что он тебе не понравится.

– Вау, ты такой замечательный лучший друг.

Он расплывается в широченной улыбке.

– Знаю.

Посмеиваясь, я иду в свою спальню, где быстро переодеваюсь. Снимаю платье и туфли на каблуках, влезая в пушистые черные тапочки, пару хлопчатобумажных шорт и футболку с надписью «Загадочное убийство». Собираю волосы в пучок, затем опускаю взгляд на свое обручальное кольцо. Стоит ли мне носить его при Брейкере или же лучше сначала обо всем рассказать?

Покусываю нижнюю губу, пытаясь придумать, что делать. Пять недель пролетят очень быстро. Просто молниеносно, и конечно, конечно, я хочу выйти замуж за Брайана, я люблю его, но пять недель? Мне едва ли хватит этого времени, чтобы свыкнуться с фактом грядущего замужества

Решительно дергаю за кольцо и снимаю его с пальца. Думаю, будет лучше, если я не буду врываться на кухню с ним на пальце, а поделюсь этой новостью в разговоре.

Я кладу кольцо на комод, затем возвращаюсь на кухню, где Брейкер расставил на столе напитки и обложился тонной салфеток. Они нам пригодятся.

Тако, которые покупает Брейкер, продаются в местной закусочной на колесах прямо за углом. Они готовят тако де биррия[15], причем так вкусно, что я ела бы их каждый вечер, если бы не знала меры. А поскольку к ним прилагается соус, в котором тушилось мясо, салфеток нужно много, так как без них тут все будет залито.

– Ух, они так вкусно пахнут!

– Да, верно, так что поторапливайся, чтобы я, наконец, мог отведать их.

Я сажусь напротив него.

– Ты мог бы начать есть без меня.

– Ты же знаешь, я никогда так не делаю. Во всяком случае, я джентльмен и не начну есть первым, лучше подожду.

– Что-то ты не стал ждать в тот раз, когда я принесла с собой чизкейк.

– Ах, чизкейк.

– Именно. Ты тот еще сладкоежка.

Я беру тако, и Брейкер делает то же самое. Как всегда, когда мы покупаем эти тако, мы «чокаемся» в импровизированном тосте, после чего обмакиваем их в соус. Я откусываю очень большой кусок и жую.

Через несколько секунд он спрашивает:

– Ну, как прошел обед?

Я проглатываю тако и отвечаю:

– Ох, знаешь, все как всегда.

Его рука с тако застывает на полпути ко рту, соус стекает с хрустящей тортильи, приготовленной на гриле.

– Почему у меня такое чувство, будто ты что-то скрываешь от меня?

– Что? Скрываю? Ха! Нет, я ничего не скрываю. – Я поправляю свои очки в фиолетовой оправе и хихикаю. – Зачем мне что-то скрывать от тебя? Это бессмысленно. Ты знаешь обо мне все.

– Ты заговариваешься.

– Э-э-э, нет, тебе кажется, – пытаюсь я защититься от его нападок. – Зачем мне что-то скрывать от тебя?

Он кладет тако на тарелку и выпрямляется.

– Ты явно что-то скрываешь.

– Мне не нравится твой стыдящий меня взгляд.

– А мне не нравится, что ты оттягиваешь неизбежное – рассказать мне все как на духу. – Он кивает мне. – Валяй, выкладывай.

Уф, он слишком хорошо меня знает! Отпираться бессмысленно, он будет продолжать наседать на меня весь вечер, пока не добьется правды. Поэтому откладываю свой тако в сторону и смотрю на Брейкера.

– В моей жизни кое-что изменилось.

– Хорошо, – тянет он.

– Кое-что, что так или иначе скажется на наших с тобой отношениях.

Он морщит лоб.

– Ты переезжаешь в Нью-Йорк, верно?

– Не-е-ет! Я не переезжаю, я просто… меняю статус своих отношений.

Он изгибает бровь.

– Ты расстаешься с Брайаном? Благодарю…

– Нет, он сделал предложение, и мы собираемся пожениться.

Брейкер раскрывает рот и выдыхает:

– Поженитесь?

– Через пять недель. – Я вздрагиваю от собственных слов.

– Пять недель? – спрашивает он. – То есть это надо понимать буквально, через… пять недель?

– Да. – Он отстраняется, при этом на лице у него застыло выражение полнейшего шока. Понимаю. Я удивлена не меньше. – Знаю, все слишком быстро, но Бив хочет, чтобы мы поженились в клубе, а там как раз есть свободный день. Кроме того, в его семье всегда принято играть свадьбы летом, а в следующем году ничего не получится, потому что к тому времени его племянница сильно прибавит в росте. Так что да, через пять недель.

– Вау. – Он вытирает лицо салфеткой и бросает ее на стол. – Это… крайне информативно. Он ведь только сегодня сделал тебе предложение? – Он смотрит на мою руку. – Где же кольцо? Он же подарил тебе кольцо, верно?

– Да, оно у меня в спальне.

– Это еще почему?

– Не хотела тебя шокировать, но он сделал предложение неделю назад. Хотела сообщить тебе при личной встрече. Ты злишься? – Я снова вздрагиваю. Мое сердце колотится так, будто я пробежала больше полутора километров за одну минуту.

– С чего бы мне на тебя злиться?

– Потому что, ну, знаешь, это произошло неделю назад, а я тебе еще не сказала. Кроме того, я в курсе, что ты недолюбливаешь Брайана.

– Но он тот, кого любишь ты, так что чисто гипотетически он мне нравится, – подмечает Брейкер, но делает это крайне неубедительно. Он говорит бесцветным тоном. Затем сглатывает так, будто превозмогает боль, и произносит: – Покажи мне кольцо.

– Хочешь его увидеть? – Я чувствую, как между нами возникает неловкое напряжение.

Я ощущаю, что он не очень-то рад за меня. Понимаю, для него это как гром среди ясного неба. То же самое было и со мной. Но он натягивает улыбку и старается не выдать своего недовольства, от чего, кажется, становится только хуже.

– Да, покажи мне свое кольцо.

– Хорошо.

Я иду в комнату, беру украшение, а затем отдаю его Брейкеру, как только возвращаюсь в столовую. Не надеваю его на палец, нет, просто протягиваю его ему.

– Вау, такое миленькое, – говорит он, поднимая на меня взгляд, вероятно, пытаясь оценить, как я буду реагировать. – Надень. – Он возвращает мне подарок, а я надеваю его на палец. – Тебе идет, Лия, – мягко произносит он. Вот он, мой лучший друг. Он скажет все что угодно, чтобы точно быть уверенным, что я в порядке, хотя сам при этом, вероятно, понимает, как мне некомфортно с этим камнем на пальце.

– Я бы выбрала совсем другое, – признаю я.

– Но от этого оно не становится менее красивым. – Он улыбается и встает. – Иди сюда.

Я встаю, и он заключает меня в объятия. Его сильные руки обхватывают меня, когда я кладу голову ему на грудь. Не знаю, то ли от того, что все происходит так быстро, то ли потому, что он так добр ко мне, но меня захлестывают эмоции, из глаз брызгают слезы, и я прижимаюсь к нему еще крепче.

– Рад за тебя, Лия. – Он целует меня в макушку. – Пять недель – это очень скоро, но я уверен, что все пройдет здорово.

У меня перехватывает дыхание, и слезы вот-вот хлынут из глаз. Не хочу, чтобы он видел, как я плачу. Мне не нравится показывать эмоции перед кем-либо, не говоря уже о Брейкере, но, похоже, сейчас я не властна над ними.

Я легонько всхлипываю, и в тот же самый момент Брейкер слегка отстраняется от меня и чуть наклоняется вперед, чтобы заглянуть мне в лицо. Я вытираю следы слез, поправляя очки. Только вот скрывать их нет смысла.

– Эй, – тихо говорит он, – почему ты плачешь?

– Я… я думаю, что на душе у меня сейчас слишком тяжело.

– Иди сюда, – говорит он, беря меня за руку и подводя к дивану. Мы садимся напротив друг друга. – Поговори со мной. Что происходит? Разве ты не хочешь замуж?

– Нет, я имею в виду… Хочу. Я просто… я этого не ожидала. Мы с Брайаном никогда не говорили о браке, поэтому я была застигнута врасплох, когда он сделал мне предложение. Затем, сегодня за обедом, мне показалось, что все несется с умопомрачительной скоростью. Бив хочет, чтобы я сменила как минимум три платья за церемонию, что, по-моему, весьма расточительно. Брайан не станет перечить своей матушке, а кольцо просто… Знаешь, оно большое, а мне всегда хотелось колечко, которое символизирует прошлое, настоящее и будущее, с тремя бриллиантами[16], а тут еще и ты. Я так боялась тебе говорить, потому что знаю, Брайан тебе не нравится…

– Не продолжай, – прерывает меня Брейкер успокаивающим тоном. – Тебе не стоит беспокоиться обо мне или о моих чувствах. Хорошо? Мои эмоции, мои мысли, мое мнение не имеют значения. Все, что имеет значение, – это то, что ты чувствуешь и чего хочешь. – Он сжимает мою руку. – Итак, как ты себя чувствуешь?

– Я напугана, – признаюсь я. – Мне грустно. Мне кажется все это… неправильно. И не потому, что я не люблю Брайана. Нет, люблю, просто считаю все это неправильным. Я часто обсуждала свою будущую свадьбу с родителями, но их не будет рядом со мной в этот день. Все происходит чересчур быстро. Не знаю. Я ожидала, что буду чувствовать себя иначе, если мне сделают предложение.

– Может быть, до тебя еще не дошло, – пожимает плечами он. – Возможно, тебе просто нужно время, чтобы осознать, что происходит.

– Может быть. – Я провожу пальцем по обивке дивана, глядя вниз. – Ты не злишься?

– Лия. – Он приподнимает мой подбородок, заставляя меня заглянуть в его кристально чистые голубые глаза. – Если бы я злился на тебя, то был бы не очень хорошим другом, верно?

– Думаю, да.

– Это потрясающая новость, понимаешь? Брайан сделал тебе предложение, и ты выходишь замуж. Так, дай мне увидеть твою улыбку. – Слезы текут по моим щекам, когда я пытаюсь выдавить жалкое подобие улыбки. Он хихикает. – Ну, это просто печальное зрелище.

– Я пытаюсь. Думаю, что со мной все было в порядке, я просто ждала подходящего момента, чтобы поделиться с тобой новостями. Просто сегодня за обедом я почувствовала, как Бив загоняет меня в угол. Понимаю, свадьба важна для их семьи в силу их социального статуса, понимаю, что мне нужно не выходить за рамки приличий, когда речь заходит о них, но разве я не имею права решать, что лучше для меня?

– Э-э-э, да, Лия. Это твоя свадьба. Ты совершенно точно должна сама решать, какой она должна быть.

– Но как только я оказываюсь рядом с матерью Брайана, я превращаюсь в настоящую половую тряпку. Мне трудно выразить, что я думаю или чувствую. Понимаешь?

– Прогнуть сильную личность сложно, это мне знакомо. Я каждый день общаюсь со своими братьями.

– Когда она сообщила о дате и месте проведения приема, я попыталась перечить ей, но ничего из этого толком не вышло. Думаю, в конце концов меня просто начнет бесить тот факт, что мной помыкают, а это лишит меня предсвадебного азарта.

– Оно и понятно. Ты можешь сама решать, какой будет твоя свадьба, без Бив.

Я бросаю на него неуверенный взгляд.

– Это невозможно. У нее уже все расписано.

– Что ж, тогда… возьми меня с собой, – предлагает Брейкер, и его слова заставляют меня рассмеяться.

– Да ладно, Брейкер, будь серьезнее.

– Я вполне серьезен, – заявляет он. – Я могу составить тебе компанию. Тем более я сейчас совершенно свободен. Мне сказали держаться подальше от офиса. Это отличная возможность отвлечься. – Он улыбается. – Может быть, я даже смогу организовать твою свадьбу.

– О боже мой, прекрати, – толкаю я его в бок.

– Или стану твоим дружкой… ой, вернее, твоим шафером. Или, еще лучше, встречу тебя у алтаря.

– Ты не мог бы перестать хохмить по этому поводу?

Он хмурится.

– Э-э-э, у тебя есть еще какой-то лучший друг, о котором я не знаю, но которого бы можно было позвать на роль подружки невесты?

Я делаю паузу и обдумываю сказанное им:

– Эм-м, не то чтобы. Я никогда по-настоящему не задумывалась об этом.

– Я твой лучший друг, верно?

– Верно, – киваю я.

– А лучшие друзья всегда претендуют на звание шафера, или подружки, или дружка невесты, верно?

– Да-а-а, – выдавливаю я.

– Следовательно, в порядке исключения я – твой шафер, но мне больше нравится, как звучит «парень у алтаря». Не считаешь?

– Ты ведь это несерьезно, не так ли?

– Конечно, серьезно, – уверяет он со всей искренностью, на которую способен. – Послушай, Лия. Знаю, без твоих родителей тебе будет тяжело. Их потеря стала для тебя тяжелым ударом, и они бы не хотели, чтобы ты справлялась со всем в одиночку. У меня есть время, и даже если бы у меня его не было, я бы выкроил его для тебя. Я могу помочь. Я могу прикрывать тебя, быть твоей сводней, твоим телохранителем, твоим громилой.

– Телохранителем? Ты правда считаешь, что меня нужно защищать от Бив?

– Я встречал ее раньше. Один лишь ее взгляд наводит ужас, не говоря уже о ее способности к манипуляциям. Поверь мне, тебе понадобится телохранитель, и я им стану ради тебя.

– Но как насчет Брайана?

– А что насчет него?

– Вы же, ребята, не ладите.

Брейкер ерзает на диване, а затем одаривает меня улыбкой.

– Что ж, он намеревается стать твоим мужем. Нам придется выстраивать дружеские отношения. И лучше поздно, чем никогда, потому что я не позволю никаким обидам или неловкому напряжению в общении с твоим будущим мужем встать между тобой и мной. Поняла? – Когда я слушаю его, то, как он подбадривает меня, эмоции снова накрывают меня и слезы начинают течь с новой силой. – Что с тобой? – обеспокоенно спрашивает он.

– Просто… – я смотрю ему в глаза, – я так рада, что рассказала тебе. Много лет назад ты выглядел как извращенец со своими усами, но мне повезло, что ты есть в моей жизни.

Он слегка усмехается и говорит:

– Знаешь, если повезет, я мог бы с радостью отпустить усы ко дню твоей свадьбы.

– Даже не смей думать об этом, – бросаю я ему в лицо.

Глава третья

Я расхаживаю у двери дома Джей Пи. Утренняя роса только что осела на каждой травинке, а солнце только начинает входить в зенит, повышая дневную температуру.

Прошлой ночью мне удалось поспать около часа. Один, если быть точным. И мне еще повезло.

Как только я успокоил Лию и мы доели наши тако, мы сыграли несколько партий в «Стеклянные кости», но никто из нас при этом не вникал в игру. Полагаю, все наши мысли витали где-то в другом месте. Мы пожелали друг другу спокойной ночи, и когда я лег спать, она постучала в стену, я постучал в ответ… а потом я так и не смог заснуть.

Мой мозг продолжал прокручивать все снова и снова. Она помолвлена… с Брайаном.

Когда она сказала, что собирается изменить статус отношений, я правда подумал, что она собирается с ним порвать. И, черт возьми, я чуть не выпалил «СЛАВА БОГУ»! Представляю себе, что было бы, скажи я ей это! Но она прервала меня прямо перед тем, как я это произнес. Конечно, о чем я думал, они же целовались в коридоре, когда я пришел. Да, но язык тела говорит сам за себя, и в тот момент именно Брайан прижимался к ней, в то время как Лия слегка отстранялась. Но в поцелуе он выложился на все сто.

И, о чудо, речь идет не о расставании, а о свадьбе, и это заставляет меня… ну, черт возьми, это заставляет меня испытывать очень странные эмоции.

Все из-за Брайана. Этот парень делает ее счастливой, но он ее не понимает. Он не знает Лию так, как знаю я. Если бы он знал ее, понимал, что она хочет, то не купил бы ей обручальное кольцо с камнем, который, как мне кажется, можно будет разглядеть даже с Марса, такой он огромный. Либо спросил бы сначала у меня, лучшего друга, либо понимал, как надо действовать. Ни за что в жизни я бы не выбрал для нее это кольцо и не стал бы давить на нее, чтобы она вышла за меня замуж через пять недель, когда прошло всего полтора года со дня смерти ее родителей.

Да, она познакомилась с Брайаном всего через неделю после их похорон. Родители Лии погибли в аварии. Разбились на вертолете поздно ночью. Ее мама погибла на месте. У отца был шанс выжить, но он скончался во время операции при проведении реанимационных мероприятий. Две недели спустя Брайан подцепил ее в баре. Она была раздражена, печальна и нуждалась в том, чтобы кто-то ее утешил. И Брайан стал этим кем-то.

Но ей все еще трудно смириться с потерей родителей, и я не думаю, что он это учитывает. Все, что его волнует, – убедиться, идеально ли он соответствует требованиям своей матери.

Иметь престижную работу.

Купить хороший дом.

Обручиться с женщиной своего круга.

Организовать идеальную свадьбу.

Родить ей внуков.

Он придерживается определенного направления в жизни, только вот я не совсем уверен, что их пути с Лией совпадают. Но кто я такой, чтобы что-то ей говорить?

Поправляю волосы как раз в тот момент, когда распахивается дверь дома. На пороге Джей Пи. Из одежды на нем только шорты. На голове полный бардак, а вид такой, будто положит меня прямо на этом крыльце.

Трясу перед ним коробкой с пончиками, которую ставлю на крыльцо, и говорю:

– Я принес завтрак.

– Чувак, – он трет глаз, – только потому, что ты не можешь пойти поработать, не значит, что ты можешь вот так запросто завалиться ко мне.

– Дело не в работе. Мне нужно с тобой поговорить.

– Хочешь обсудить того психа, который сшил тебе боксеры из твидовой ткани?

– Это был мешок. И нет, я здесь из-за Лии.

– Лия? – Он оживляется, и на его лице расплывается улыбка. Он замечает мою беспокойную позу, мешки у меня под глазами, а затем… – О черт, ты наконец-то понял, что любишь ее.

Мое лицо вытягивается.

– Прямо сейчас, черт возьми, я собираюсь надрать тебе задницу за твои дерзкие слова! – рычу я, отводя ногу назад, а Джей Пи быстро отскакивает в сторону. – Это не имеет никакого отношения к моим платоническим чувствам к ней. Понятно тебе?

– Конечно. – Он галантно распахивает для меня дверь. – Надеюсь, там найдется кронат. Я давно мечтал его попробовать.

– Найдется, – киваю я. – Но ты его не получишь, если будешь вести себя со мной как полный придурок.

– Чувак, не забывай, что это ты приперся ко мне домой, и я могу обращаться с тобой так, как, черт возьми, мне заблагорассудится.

Стоя наверху лестницы, Келси, облаченная в домашний халат, с взъерошенными волосами, нервно спрашивает:

– Кто пришел?

– Брейкер, – повышает голос Джей Пи. – Ему нужно поговорить о Лие.

Я поднимаю взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть улыбку на лице Келси. Прежде чем она успевает что-либо сказать, я прерываю ее:

– Нет, я не испытываю к ней никаких гребаных чувств. Здесь все иначе.

Ее улыбка меркнет.

– О, тогда ладно. Сейчас спущусь к вам, только приведу волосы в порядок. Хочешь, я позову Лотти, чтобы ты выслушал мнение со стороны?

Я уже собираюсь ответить отказом, но потом передумываю. Мнение другой девушки, возможно, не повредит, а учитывая, что Лотти и Хаксли живут прямо через дорогу от Джей Пи и Келси, это должно помочь.

– Конечно, не забудь упомянуть, что я принес пончики.

– Уверена, что она примчится сюда через пару минут.

Келси уходит в спальню, а мы с Джей Пи идем на кухню, где мой брат начинает варить кофе.

– Знаешь, я не удивлен, что ты заявился ко мне, а не к Хаксли.

– После того, как я наткнулся на Хаксли и Лотти, самозабвенно совокупляющихся у стены, я хорошо усвоил урок. Не могу выкинуть из головы вид его поджатой задницы.

– Мы с Келси не против сделать это у стены.

– Я в курсе. Единственная разница в том, что если я застукаю вас с Келси за этим занятием, вы просто посмеетесь над этим. Хаксли же неделю не разговаривал со мной, а потом читал нотации о неприкосновенности частной жизни его и его жены.

– Он все еще не может отойти от этого, да? – смеется Джей Пи. – Можно подумать, что после женитьбы на Лотти он мог бы немного расслабиться, но, похоже, он просто не в состоянии взять и перестать ершиться.

– На данный момент состояние ерша для него перманентно.

Джей Пи посмеивается, включает кофеварку и начинает готовить большой кофейник на всех. Он также расставляет все необходимое для приготовления эспрессо на случай, если кто-то решит выпить чашечку.

– Хочешь, я принесу тарелки? – спрашиваю я.

– Да, было бы здорово, если бы ты принес хоть какую-то пользу, хотя бы раз.

– Простого «да» было бы достаточно, – ворчу я как раз, когда Келси заходит на кухню. На ней шорты и одна из рубашек Джей Пи. Без сомнения, она без белья.

– Лотти будет через секунду. Мне достаточно было произнести слово «пончики», чтобы она сразу же отправилась одеваться, бросив трубку. Не уверена насчет Хаксли, но я слышала, как он недовольно застонал, когда Лотти вскочила с кровати.

Неудивительно, Хаксли крайне привязан к Лотти. С другой стороны, Джей Пи тоже очень привязан к Келси. А я… Ну, в моей жизни не было никого, о ком я заботился бы настолько, чтобы у меня развилось чувство собственничества. Вы бы решили, что я завидую своим братьям, как быстро они нашли свою вторую половинку и женились на ней. Вы могли бы подумать, что от такого развития событий мне захочется куда-нибудь уехать и найти себе кого-нибудь, но я доволен тем, что имею. И не хочу с остервенением искать свою любовь только потому, что ее ищут все вокруг. Как я понимаю, когда этот особенный человек появится в моей жизни, я точно пойму. Кроме того, захочу, чтобы она осталась со мной на всю жизнь.

Входная дверь распахивается, и из просторной прихожей доносится голос Лотти:

– Пончики, пончики, полезайте-ка ко мне в рот!

Я оглядываюсь через плечо как раз вовремя, потому что в кухню входит Лотти в майке и велосипедках. Она растрепана. За ней с недовольным видом плетется Хаксли.

– Какого черта мы все в сборе здесь в такую рань? – Хаксли подходит ко мне и кладет руку на островок. – Это из-за работы? К слову, подробности с тобой я обсуждать не буду. Тебе не стоит ошиваться вблизи компании, пока наша команда собирает доказательства.

– Дело не в работе, – отрицательно кивая головой я.

– Все дело в Лие, – сюсюкает Джей Пи, будто чертова первоклассница. Я бросаю беглый хмурый взгляд в его сторону. Он поднимает руки, сдуваясь под моим взглядом. – Я и словом не обмолвился, что она тебе нравится.

– И не сюсюкай тут.

– Да ладно, неужели так заметно?

– Что не так с Лией? – спрашивает Лотти с набитым ртом.

– Ну, раз уж вы все здесь, могу сообщить вам, что Лия помолвлена.

– О, правда? – Келси хлопает в ладоши.

– Помолвлена? Вау, это здорово! – восклицает Лотти.

– С Брайаном? – уточняет Джей Пи.

– Тем придурком? – добавляет Хаксли.

– Подожди-ка, почему это он придурок? – интересуется Келси. – Исключительно исходя из того, что он вам не нравится?

– Парням никто не нравится, – замечает Лотти, откусывая очередной кусочек пончика.

– Да, он нам не нравится, – заверяет Джей Пи, а затем поворачивается ко мне. – Что ты об этом думаешь?

– Не в восторге, – отвечаю я, усаживаясь на стул за кухонным островком и обхватывая голову руками. Джей Пи ставит передо мной чашку кофе, но я даже не притрагиваюсь к ней. – Он ее не заслуживает. Он недостаточно хорош. И вы бы видели, какое кольцо он ей подарил. Оно не в стиле Лии, ни на грамм. Похоже, он зашел в самый дорогой и безвкусный ювелирный магазин и заявил: «Покажите мне самое дорогое кольцо, которое у вас есть». А потом просто купил его. И что хуже всего, Бив хочет, чтобы свадьба состоялась через пять недель.

– Пять недель? – переспрашивает Джей Пи. – Господи, как скоро! Хотя наша свадьба тоже состоялась очень быстро. – Он ухмыляется Келси. – Но мы пошли на это, чтобы вписаться в сроки, Жужалица ты моя.

– Я всегда мечтала спланировать свадебную церемонию с голубями.

Джей Пи прижимает Келси к своей груди и целует ее в шею.

– Тебе же понравилось, как была организована наша свадьба.

– Конечно.

Переключая все внимание обратно на себя, я говорю:

– А вчера вечером, рассказывая мне о своей помолвке, она плакала.

– От счастья? – спрашивает Лотти.

Я качаю головой.

– Нет, то были слезы грусти, нервного напряжения. Она выглядела очень несчастной. В ее тоне не слышалось радостного волнения или предвкушения предстоящего события. Вместо этого она продолжала настойчиво спрашивать меня, не злюсь ли я. С чего бы мне, черт возьми, вообще злиться? – Джей Пи и Хаксли обмениваются понимающими взглядами, а девушки старательно отводят взгляды. – Что? – спрашиваю я, замечая, что они все ведут какой-то негласный спор на лишь им понятном языке.

Джей Пи заговаривает первым:

– Чувак, тебе не кажется, что маленькая частичка души Лии все еще надеется, что, может быть, чисто теоретически, ты бы в какой-то момент сделал шаг к ней навстречу?

– Что? – качаю я головой. – Нет. Мы никогда не воспринимали друг друга в таком смысле. Все это не имеет никакого отношения к нам с ней как к паре.

– Она в курсе, что тебе не нравится Брайан? – спрашивает Лотти.

– Я никогда не говорил ей прямо, что он мне не нравится. Но да, она видит, что мы не ладим.

– Может быть, именно поэтому ее так волнует, не злишься ли ты, – подхватывает Келси. – Вы двое так близки, что, возможно, она ждет от тебя одобрения, твоей поддержки.

– Но я не одобряю ее выбор. В том-то и проблема. Он ей не подходит, и я понятия не имею, что мне теперь делать.

– Ничего не делать! – отрубает Хаксли глубоким командным голосом, разносящимся по кухне. – Ровным счетом ничего. Если ты встанешь между ней и Брайаном, ты просто разрушишь ваши с ней отношения.

– То есть ты предлагаешь мне просто взять и дать ей выйти замуж за этого придурка?

– Именно это я и предлагаю, – кивает Хаксли.

Я тяжело выдыхаю.

– Но…

– Никаких «но», – прерывает меня Хаксли. – Она и так достаточно потеряла в своей жизни. Последнее, что ей сейчас нужно, – чтобы еще ты все усложнял.

– По-твоему, я должен просто вести себя как ее шафер, улыбаться и утвердительно кивать на все, что бы она ни выбрала?

– Подожди-ка. – Лотти хлопает ладонью по столу. – Ты собираешься стать ее шафером? Боже, почему мне кажется, что это самая ценная вещь на свете?

– Это и правда мило, – добавляет Келси. – Согласна, тебе стоит быть ее шафером. Но если не хочешь сделать ей еще больнее, а хочешь помочь, тогда улыбайся и во всем поддерживай ее. Да, и у меня к тебе маленький вопрос: кто такая Бив?

– Мама Брайана. Миссис Бивер, между собой мы зовем ее Бив. Представь себе Эмили Гилмор, только куда более тщеславную.

– Ох, жесть, – вздыхает Лотти.

– Она и так уже заставила Лию немало понервничать. Вот почему день свадьбы назначен через пять недель. Того требует родня жениха. Мама Брайана взяла все организационные вопросы на себя. И вчера вечером, когда Лия плакала, я сказал, что помогу, буду рядом, но, черт возьми, ночью не смог заснуть, думая об этом.

Лотти наклоняется вперед и шепчет:

– Ты уверен, что ничего не чувствуешь к ней?

– Стопроцентно уверен! – перехожу я на крик, но в ответ получаю лишь смертоносный взгляд Хаксли за то, что посмел накричать на его благоверную. Понизив голос, я говорю: – Не знаю. Думаю, меня волнуют грядущие изменения, когда она выйдет замуж за Брайана. Мы больше не будем с ней соседями, это точно. И сомневаюсь, что она сможет проводить со мной столько же времени, а если и сможет, то все наши разговоры сведутся к Брайану. Без понятия. Я чувствую, что теряю ее, и теряю очень быстро.

– Как насчет того, чтобы обсудить все с Брайаном? – предлагает Джей Пи.

– Хорошая идея, – подхватывает Келси. – Похоже, что в основном проблема в нем, потому что, если говорить откровенно, речь идет не просто о выборе сорта цветов, которые нравятся Лие. Несмотря ни на что, ты должен быть уверен, что поможешь ей любым возможным способом. Похоже, тебе нужно прояснить все недопонимания с Брайаном, чтобы тебе в будущем было комфортно в обществе Лии, которая решила двигаться вперед. Потому что очевидно, что она любит его, поскольку ответила согласием на его предложение, а это значит, она хочет идти с ним по жизни рука об руку. Возможно, ей непросто потому, что ее лучший друг и ее будущий муж не ладят друг с другом.

– Верно подмечено, – поддерживает Лотти, беря еще один пончик. – Разберись с Брайаном, и, держу пари, все наладится.

– Да, но как быть с тем, что я терпеть не могу находиться с ним в одной комнате? – удрученно вопрошаю я.

– Похоже, тебе придется себя перебороть, – улыбается Джей Пи.

Я бросаю взгляд на часы, а затем нервно верчу в руке стакан с водой. Он опаздывает на десять минут. Я и так терпеть не могу этого парня. Неужели этого недостаточно?

После того, как вышел от Келси и Джей Пи, я поехал обратно к себе и отправился на пробежку. Я не был готов безоговорочно согласиться с их предложением, но после пробежки понял, что они, скорее всего, были правы. Если я желаю спокойствия Лие и намерен сгладить углы, возможно, мне нужно дать Брайану шанс. Поэтому я отправил ему сообщение с вопросом про его планы на обед и предложением встретиться.

Он с энтузиазмом ответил и сообщил мне время и место. Теперь, когда я здесь, я чувствую, что меня подставили, потому что этот ублюдок даже не соизволил предупредить, что опоздает.

Я достаю телефон из кармана и нахожу сообщение от Лии.

Лия: Я должна встретиться с Бив в церкви. Она хочет, чтобы мы с Брайаном там поженились. Пожалуйста, скажи мне, что ты сможешь пойти туда со мной.

Церковь? Я не уверен, что Лия хоть раз в жизни была в церкви.

Брейкер: Я в деле. С радостью поддержку тебя.

Лия: Спасибо, Сорванец.

Брейкер: Может быть, если повезет, я еще и стану почетным гостем – дружкой Сорванцом.

Лия: Даже не думай подначивать меня. Ты же знаешь, я возьму и сошью футболку именно с такой надписью.

Брейкер: Я бы носил ее с гордостью.

– Привет, приятель, – слышу я голос Брайана и звук его приближающихся шагов. – Извини за опоздание. Опоздал из-за встречи с клиентом, который хочет инвестировать в биткоин. – Он протягивает мне руку в знак приветствия. – Как поживаешь?

Я кладу телефон в карман и трясу протянутую мне руку, крепко сжимая ладонь.

– Бывало и лучше, – отвечаю я как раз перед тем, как Брайан садится напротив меня за столик, который я забронировал для нас десять минут назад.

– Слышал о судебном процессе.

Отличное начало, надавить на больное. Какой придурок! Само собой, он слышал об этом судебном процессе. Я бы не удивился, если бы узнал, что он приложил к этому руку. Он всегда завидовал тому, что я добился большего успеха, чем он.

– О враждебной рабочей атмосфере?

Брайан качает головой.

– Мне трудно в это поверить.

Что ж, по крайней мере, в такой ситуации он еще способен отличить добро от зла или, по крайней мере, притвориться, что он их различает.

– Да, я не могу это обсуждать в силу юридических причин, но спасибо за поддержку.

Все равно не стал бы с ним это обсуждать. Не собираюсь добровольно отдавать ему козыри, которыми он воспользуется, чтобы нанести удар в самый неподходящий момент.

– О, конечно, да. Понял. Уверен, твоя команда разрулит это дело.

– Как всегда.

Улыбаюсь как раз в тот момент, когда официантка подходит к нашему столику, чтобы взять наш заказ. Мы заказываем газировку и два стейка с салатом.

– Итак, – начинает Брайан, – Лия сказала, что сообщила тебе важные новости.

К несчастью.

– Да, поздравляю, чувак! – киваю я, чувствуя себя при этом чертовски неловко и презирая себя в эту секунду. От этой фальшивой радости за него у меня на душе кошки скребут. – Ты уже, конечно, в курсе, что возьмешь в жены лучшую девушку в мире.

– Да, я прекрасно осведомлен. И мне чертовски повезло, я так рад, что она согласилась. Когда я сделал ей предложение, она немного замялась, прежде чем ответить мне. И мне показалось, что она скажет «нет». Но я списал это на то, что у нее перехватило дыхание от волнения. Тем более, что в итоге она дала согласие.

Хм, интересно. Держу пари, это произошло не просто так. Надеюсь, причина в том, что в глубине души она знает: этот парень не для нее.

– Кольцо тоже потрясающее, – говорю я, хотя на самом деле так не считаю. Кольцо отвратительное.

– Спасибо. Когда я увидел его, сразу подумал о Лие.

Не уверен, как это возможно, но неважно.

– Значит, через пять недель? Это довольно быстро, – бормочу я.

– Моя матушка настаивает на том, чтобы свадьба состоялась так рано. И на то есть свои причины. Лия, должно быть, рассказала тебе, что ее беспокоят обозначенные временные рамки.

– Ага, – киваю я, не желая говорить за Лию, но в то же время чувствуя необходимость заступиться за нее.

– Да, для меня это тоже быстро, но, как я уже говорил, на то есть свои причины. Я искренне рад, что ты поможешь ей пройти через это. Лия сказала, что теперь, когда у тебя появилось свободное время на период расследования, ты сможешь сопровождать ее на мероприятиях. Моя матушка может быть очень упертой, так что твоя поддержка Лие не помешает. Мне хотелось бы сделать это самому, но у меня столько работы, что не продохнуть.

– Не сомневаюсь. – Я потираю рукой подбородок. Пора бы уже стать большой шишкой. Ну, меня тебе, конечно же, не превзойти, но все же. – Итак, поскольку вы, ребята, скоро собираетесь пожениться, я подумал, что было бы неплохо нам с тобой посидеть где-нибудь и, не знаю… ну, просто поболтать. Может быть, отбросить какие-то старые обиды, которые у нас могли накопиться за это время, и начать все с чистого листа. Я чувствую, что между нами возникло некоторое недопонимание. Или же это я что-то неправильно понял?

– Нет, все и правда было более чем странно, – признается он. – Думаю, это началось после той пустой беседы об акциях. С того момента все и пошло наперекосяк.

Ну, черт возьми, я не ожидал, что он будет таким честным и откровенным со мной. Надо отдать этому человеку должное.

– Ага. – Я кручу свой стакан на столе, наблюдая, как на его поверхности оседает конденсат. – Вот тогда-то все и стало страннее некуда.

Он откидывается на спинку стула и расстегивает пуговицы на пиджаке.

– Буду откровенен: меня пугала твоя дружба с Лией и, конечно же, меня пугал твой успех в корпорации твоих братьев, поэтому я занял неверную позицию по отношению к тебе. И я сожалею об этом.

Хм…

Это разительно отличается от того, что я ожидал. Я думал, он свалит всю вину на меня, или скажет, что все в порядке, или даже затеет драку, но это… Да, я не знаю, чем крыть его честность.

Я чешу затылок.

– Благодарю за то, что извинился. Для меня это очень много значит, чувак.

– Да, мне следовало извиниться перед тобой раньше. Может быть, тогда бы мы с тобой не чувствовали себя неловко в обществе друг друга и могли бы больше общаться. Но гордость – забавная штука.

– Понимаю. Наверное, мне тоже следовало извиниться перед тобой раньше.

– Почему же ты решил сделать это сейчас? К тому же день свадьбы уже скоро.

Я пожимаю плечами.

– Просто подумал, что, возможно, так будет лучше для всех. Мне кажется, Лия почувствовала, что у нас с тобой натянутые отношения, и она уже испытывает стресс, поэтому мне не хотелось напрягать ее еще больше. Если бы мне удалось минимизировать стрессовые факторы, которые оказывают на нее влияние, это могло бы облегчить ее душевное состояние.

Мне хочется добавить, что это также развеет ее опасения, но, черт возьми, это откроет дверь, в которую я не хочу входить. Только не с этим парнем.

– Как предусмотрительно, – подчеркивает он раздраженно. Вот такого я и ожидал, а не той беспечности, с которой столкнулся минуту назад. Через несколько секунд я уже отчетливо вижу, какая у него напряженная поза, а выражение лица становится жестким, желваки медленно ходят.

Бейте в набат… этот парень настороже и готов нанести удар.

И тут меня осеняет: он усвоил урок. Мысленно потираю руки. Это именно то, чего я ждал. Стараясь говорить непринужденно, я продолжаю:

– И поскольку вы, ребята, женитесь, мне не хочется ее терять. Понимаю, все изменится, как только она станет твоей женой, и я уважаю ее выбор. Я не смогу захаживать к вам в гости постоянно, как делаю это сейчас, и наши с ней дружеские посиделки станут более редкими. Я просто не хочу, чтобы между мной и тобой возникло недопонимание.

Брайан кивает.

– Это я могу понять.

И это все, что он мне говорит.

Он не успокаивает меня.

Он не предлагает мне план, который мог бы разрешить мои тревоги из-за потери Лии.

Все, что он предлагает, – понимание. Мои подозрения подтвердились. Как только они поженятся, встречи с Лией превратятся из божьего дара в сущий ад на земле. И давайте будем честны: если бы на его месте был я, я бы вряд ли захотел, чтобы лучший друг моей жены мешал моему счастливому браку. Особенно если бы я женился на Лие – что было бы странно, – но я бы не подпустил его к ней даже близко.

Наши напитки и салаты приносят одновременно, и когда мы методично раскладываем салфетки на коленях и кладем вилки на стол, я не могу не задаться вопросом, почему он так негативно настроен против нашей дружбы с Лией. Мы никогда – подчеркну, НИКОГДА – не давали ему повода для беспокойства. Так за что, черт возьми, он меня так сильно ненавидит?

– Знаешь, я всегда восхищался твоей дружбой с Лией. – Он поднимает на меня глаза. – Ведь между вами никогда не было ничего большего, верно?

Господи… Ладно, так вот почему он меня ненавидит.

– Да, – твердо произношу я, глядя ему прямо в глаза. – Она моя лучшая подруга, вот и все, ничего большего. Тебе не стоит беспокоиться ни о чем.

Он медленно кивает.

– Ну, если все так, как ты говоришь, то предполагается, что Лия будет полностью в моем распоряжении в эти выходные, но я бы с удовольствием сходил с тобой на двойное свидание.

– Было бы круто, но в данный момент я ни с кем не встречаюсь, так что твое предложение о двойном свидании с моим статусом технически неосуществимо. Если ты, конечно, не против присутствия меня в качестве третьего лишнего на вашем свидании.

– Я в курсе твоего статуса. Вот почему у меня есть идеальная кандидатура для тебя.

Э-э-э… что?

– Ты нашел для меня девушку для двойного свидания?

Брайан кивает.

– Ага. Ее зовут Берди. Она сестра моего приятеля, и ей позарез нужен парень. Он рассказывал мне об этом вчера вечером, и я подумал, вернее, сказал ему, что у меня, возможно, есть один на примете. А поскольку, как выясняется, ты ни с кем не встречаешься и не испытываешь ни к кому романтических чувств, то для тебя это может стать отличной возможностью познакомиться с кем-либо.

«Не испытываешь ни к кому романтических чувств» – это какой-то своеобразный способ выразить – что? Чувствую, мне предстоит испытание. Это не акт доброй воли и не способ сблизиться со мной по-дружески. Это именно испытание, и если я провалюсь, он не поверит, когда я скажу, что между мной и Лией ничего нет. Так он пытается определить, есть ли хоть малейший намек на романтику между его невестой и мной.

– Двойное свидание, – улыбаюсь я ему в ответ. – Звучит весело.

Слышишь, как я лгу тебе, глядя в глаза? Никому – и когда я так говорю, то имею в виду именно НИКОМУ, – не нравится, когда его подставляют, не говоря уже о двойном свидании, где все твои действия оцениваются уже состоявшейся парочкой. Если вы вдруг хотите провести один из своих вечеров с чувством полнейшего ужаса, то это самый подходящий вариант времяпрепровождения.

Но я готов ради Лии на все, так что… похоже, у меня намечается двойное свидание.

– Отлично. – Брайан просто сияет, с его лица исчезает выражение полнейшего негодования. – Я все подготовлю и попрошу Лию сообщить тебе, где пройдет свидание.

– Звучит заманчиво, – киваю я, набирая на вилку салат.

Иди и подружись с Брайаном.

Познакомься с ним поближе.

Сгладь углы…

Да, Келси и Лотти могут идти к черту со своими советами.

Лия: Алло, Земля – Сорванцу, Земля – Сорванцу, прием… ты здесь?

Брейкер: Я не хочу этого слышать.

Лия: ДВОЙНОЕ СВИДАНИЕ?? Кто ты такой и что ты сделал с моим лучшим другом?

Брейкер: Может быть, я оставил его там, в Нью-Йорке.

Лия: Стоит ли мне просить тебя одолжить мне частный самолет, чтобы самой слетать туда и попытаться его найти?

Брейкер: Даже самая лучшая команда спецназа не смогла бы отыскать его.

Лия: Я не могу поверить, что ты согласился на двойное свидание. Говоря по правде, я немного разочарована в тебе. Ты не соответствуешь предъявляемым требованиям по социальной части.

Брейкер: Но Брайан спросил, и я посчитал, что просто обязан согласиться. Кто знает, может быть, эта девушка в будущем станет любовью всей моей жизни.

Лия: Берди и Брейкер, звучит довольно мило.

Брейкер: Нам явно следовало бы назвать всех наших детей именами на букву «Б».

Лия: Берта, Бернард и Барабас… Тетя Лия обязательно вас затискает.

Брейкер: Осторожно, Барабас все еще может невзначай обмочить штанишки, если ты обнимешь его слишком крепко.

Лия: Я думала, Берди отвела его к педиатру, чтобы узнать, как лечится выжимание мочи.

Брейкер: Слабая уретра, просто нужно дать ему время. При обнимашках не усердствовать.

Лия: Хорошо, поглажу Барабаса по головушке. А Берту с Бернардом сожму в объятиях крепко-крепко.

Брейкер: Не СМЕЙ относиться к Барабасу по-иному. Он такой же человек, как и все мы.

Лия: Ты прав… Ты прав, это было неправильно с моей стороны. Я просто аккуратно сожму его в своих объятиях и не буду надевать новые туфли.

Брейкер: Вот теперь ты хорошая тетушка.

Лия: Между прочим, Берди – блондинка, а блондинки тебе не нравятся. Так что не выказывай свое недовольство раньше времени.

Брейкер: Блондинка? Хм, может быть, эта мне как раз придется по вкусу.

Лия: Время покажет. Серьезно, ты точно настроен? Я могу отменить свидание с Брайаном.

Брейкер: Нет, все хорошо. Я серьезно. Было бы неплохо. Я не ходил на свидания… ну, очень давно.

Лия: Я никогда не видела тебя на свидании с девушкой. И осознание этого занимает все мои мысли. Я стану свидетелем того, как Брейкер играет в эту игру.

Брейкер: Прошу, только не пялься на меня все время, следя за каждым моим движением и ухмыляясь в тряпочку, вернее, в салфеточку.

Лия: Непреодолимое желание сделать так, как ты описал, давит тяжелым камнем мне на грудь, потому что радость, которую я бы испытала от этого зрелища, настолько ошеломляющая, что этого заряда позитива мне бы хватило не на дни, а на недели. Но в то же время я понимаю, что ты вспотеешь, если я буду придерживаться такого сценария. Только вот никому не нравятся потные соленые огурцы, вернее, Сорванцы.

Брейкер: Твоя забота обо мне столь искренна. Прими тысячи благодарностей.

Лия: Обращайся в любое время. Кстати, ты уже решил, что наденешь?

Брейкер: О, только не начинай, пожалуйста!

Лия: М-м-м, отличное предложение, но нет. Брайан свел тебя с Берди – это, наверное, одна из лучших вещей, которые когда-либо происходили со мной за последнее время.

Брейкер: Намного лучше твоей помолвки?

Лия: Только не говори Брайану… но, да, наверное.

Брейкер: Я всегда знал, что ты другого поля ягода, и твое замечание только подтвердило мои догадки. Я иду спать.

Лия: Но я еще не закончила дразнить тебя и испытывать твое терпение.

Брейкер: По крайней мере, ты честна, когда говоришь об этом. Спокойной ночи.

Я подношу руку к стене и стучу условленным стуком пять раз. Она стучит в ответ. И уже вторую ночь подряд… я почти не сплю.

Глава четвертая

– Тот самый день настал сегодня! – напеваю я, пробираясь через квартиру Брейкера прямиком в его спальню, где шторы задернуты, а он все еще валяется в постели. Просто тело, распростертое на матрасе. – Утречка!

– Гр-р-р! – рычит он в подушку.

– Время вставать, солнце, пора сиять! – восклицаю я, распахивая шторы и позволяя ослепительно яркому калифорнийскому солнцу залить пространство его спальни. – Сегодня день двойного свидания.

– Оно будет только вечером, так почему ты приперлась сюда в такой час? – стонет он, накрывая голову подушкой.

Я поворачиваюсь к нему и замечаю часть его ягодицы, выставленную на всеобщее обозрение.

– Боже мой! – говорю я, прикрывая глаза. – Солнце, ты светишь своим задом.

– Эта тебе награда за нежданный визит. Ты же знаешь, что я сплю голым. – С этими словами он поправляет одеяло.

– Откуда мне это знать?

– Ты же моя лучшая подруга. Ты должна знать обо мне все. – Его голос звучит придушенно из-за подушки, но я все равно могу разобрать, что он говорит. – Как, например, я знаю, что если бы убрал эту подушку с лица, то обнаружил бы тебя в паре велосипедок, какой-то случайной футболке с надписью «Zelda», с аккуратно убранными наверх волосами, потому что нельзя допускать, чтобы они касались твоей шеи ранним утром. – Он сдвигает подушку в сторону, чтобы взглянуть на меня, и когда понимает, что полностью прав, ухмыляется и кладет подушку обратно.

– Это была удачная догадка.

– Не догадка. – Он качает головой. – Ты предсказуема. Дай-ка угадаю, ты также заказала завтрак, чтобы смягчить последствия того, что разбудила меня, и он будет здесь через пять минут. Заказала блинчики, потому что очень хотела их. Но ты не стала заказывать их в своем излюбленном заведении, потому что знаешь, что я предпочитаю буррито из «Солтис». Поэтому уступила и заказала завтрак оттуда, несмотря на то, что у них нет кленово-орехового сиропа, который ты обожаешь.

– Знаешь, очень нелестно принимать комментарии от всезнайки.

Он разражается безудержным смехом.

– А я и не пытаюсь тебе льстить, так что не вижу никаких проблем. – С громким вздохом он поднимает руки над головой и говорит: – Брось мне мои шорты.

Я подхожу к комоду, где лежат шорты, беру их и подаю ему. Он засовывает их под одеяло, а я наблюдаю, как он в них влезает, не оголяя ни дюйма кожи. Затем он стягивает с себя одеяло и садится на край кровати. Рукой он трет один глаз, пытаясь окончательно проснуться.

Я же просто стою и тупо пялюсь. Брейкер – уже далеко не тот парень, которого я когда-то повстречала.

В том коридоре общежития он был высоким, неуклюжим, и у него была копна взлохмаченных волос на макушке, что делало его похожим на йоркширского терьера. Сейчас он уже не такой. Широкие плечи, бицепсы, испещренные дорожками вен, накаченные, но в меру. Он сильный, подтянутый, с развитыми грудными мышцами и прессом, которому я откровенно завидую. И его волосы больше не взлохмачены, скорее идеально подстрижены, с намеком на легкую всклокоченность, остающуюся идеальной. И вместо бледного цвета от непрерывной учебы его кожа приобрела бронзовый оттенок от бега на улице без рубашки.

Я никогда не любовалась своим лучшим другом, но… Не могу не признать, что у него действительно красивое тело. В смысле… очень хорошее.

– Этот буррито должен быть просто потрясающим, – ворчит Брейкер, вставая, совершенно не обращая внимания на то, что я только что бесцеремонно его разглядывала. Слава богу.

Он направляется в ванную, закрывая за собой дверь. Я оставляю его заниматься утренним туалетом, а сама отправляюсь на кухню, чтобы приготовить для нас кофе. У него всегда есть кофе с малиной в темном шоколаде, который я просто обожаю. Он говорит, что не чувствует вкуса, только запах, но я ощущаю малиновое послевкусие, поэтому это мой любимый сорт.

– Я чую запах малины отсюда, – хмыкает Брейкер, стоя на пороге кухни и почесывая грудь, а на его губах играет кривая улыбочка.

Мой взгляд следует вниз по его груди, к V-образным линиям на прессе, которые демонстрируют его шорты с низкой посадкой.

Ладно… у него и правда очень красивое тело. Не уверена, увеличил ли он в последнее время количество тренировок или предпринял другие действия, но он… он хорошо выглядит.

Я отворачиваюсь, пряча предательский легкий румянец на своих щеках, и быстро подхватываю тему:

– Он такой насыщенный, потому что я давно его не открывала.

– Когда в последний раз ты завтракала здесь со мной? – спрашивает он, присаживаясь на стойку.

– Не знаю, в последнее время мы стали чаще устраивать ужины.

– Да, потому что ты проводишь много вечеров в выходные у Брайана, а я обычно мечусь по утрам в будние дни, торопясь на работу. У меня нет времени на то, чтобы спокойно позавтракать.

Я поворачиваюсь к нему лицом и прислоняюсь к стойке.

– Ну, теперь ты в неожиданном творческом отпуске, и у тебя есть все время в мире.

– Может быть, представившееся время даст мне возможность ближе узнать… Берди.

Говоря это, он играет бровями, отчего я разражаюсь хохотом.

– Знаешь, я вчера вечером устроила за ней слежку на просторах киберпространства.

– Правда? И что ты нарыла?

– А ты правда хочешь знать?

– Да, хотелось бы. – Он кивает на меня. – Давай выкладывай. Расскажи мне, на что я подписался, согласившись на сегодняшнее свидание.

Я беру свой телефон со стойки и, пока варится кофе, показываю Брейкеру скриншоты, которые сделала прошлой ночью именно с этой целью – поделиться с ним.

– Ладно, во-первых, она очень хорошенькая.

– Внешность – это еще не главное, просто приятный бонус. Дай мне посмотреть.

Я показываю ему фотографию, на которой она изображена в облегающем светло-розовом платье на фоне заката. У нее длинные вьющиеся волосы, а в руках – бокал с шампанским. Удивительно, но я вижу, как расширяются его глаза.

– Вау, хорошенькая, да. Она просто прекрасна.

Я делаю паузу и говорю:

– Но она блондинка.

– Ну, думаю, я смогу с этим смириться. – Он шутливо вздыхает. – Что еще у тебя на нее есть?

Ощущая себя несколько странно от его неожиданной реакции, я возвращаюсь к скриншотам на телефоне. Не знаю, я предполагала, что он посчитает ее красивой, потому что это очевидно как день, но то, как он реагирует, указывает на его искреннюю заинтересованность.

Почему мне кажется, что это плохо? Так не должно быть.

Думаю, вся эта ситуация сама по себе странная, вот и все объяснение. Брейкер не так уж часто ходит на свидания. Он, конечно, приглашал девушек в кафе, у него были встречи на одну ночь, но настоящих отношений у него так и не появилось.

– Итак, она очень любит бейсбол. Она фанатка «Чикаго Рибелс». Не знаю точно, кто это, но у нее в профиле есть ссылка на фан-страницу пятой точки какого-то бейсболиста.

– Это значит, что ей нравятся задницы. Что мне только в плюс, так как у меня хорошая задница.

– Правда?

– Ой, не начинай, – усмехается он. – Тебе не хуже меня известно, что это правда, и даже не пытайся это отрицать. Что еще у тебя есть на нее?

Не то чтобы я часто пялилась, но он прав. У него раздражающе красивая задница.

– Ей нравятся… вот… романтические комедии.

– А что в этом плохого?

Я изучаю его реакцию буквально под микроскопом.

– Брейкер, это банальщина.

– И не просто так, – подмечает он. – Они приносят людям радость. Я знаю, что Келси и Лотти просто без ума от них, и они повлияли на мое мнение. Теперь я понимаю, почему им так нравятся ромкомы. Что-то в этом есть: ты знаешь, что все закончится хорошо, ты надеешься на хеппи-энд, и от этого становится очень тепло где-то в глубине души.

Я кладу телефон, скрещиваю руки на груди и спрашиваю:

– Кто ты и что ты сделал с моим лучшим другом? Ты ненавидишь романтические комедии.

Брейкер спрыгивает со стойки и говорит:

– Людям свойственно менять свое мнение, Лия. Все в порядке. Мир не рухнет в одночасье. – Он обнимает меня. – Ты просто ревнуешь, что я встречаюсь с этой девушкой сегодня вечером?

– Что? – Я отстраняюсь. – С какой стати мне тебя ревновать?

Он отпускает меня как раз в тот момент, когда раздается стук в дверь. Принесли еду.

– Потому что ты должна быть единственной женщиной в моей жизни, так?

– Ну, да. Естественно.

Он смеется и быстро чмокает меня в макушку, прежде чем пойти забрать еду.

– Не волнуйся, Лия, ты всегда будешь моей лучшей подругой. – Он поворачивается ко мне, а затем добавляет: – Но ты не можешь предложить мне ничего большего, а у парней, знаешь ли, есть потребности. – Его хитрый взгляд заставляет меня поверить в то, что он шутит.

Я толкаю его прямо в грудь.

– Фу, мерзость. Не будь таким.

– Лия, я всегда был таким, просто ты этого не замечала, иначе вела бы себя со мной иначе.

Он ставит еду на стол, а я продолжаю:

– Так ты считаешь, она тебе понравится? Будешь встречаться с ней? – Наклоняюсь и заговорщически шепчу: – Будешь заниматься с ней сексом?

– Ты немного торопишься, но я открыт к предложениям. То есть она очень красивая. Кто знает, может, я возьму ее с собой на твою свадьбу. Может, она принесет букет, может, я получу подвязку и у нас с ней случится бурный роман, в котором вымышленные Берта, Бернард и Барабас обрастут плотью.

– Все из-за Брайана. Ты можешь себе это представить?

– По правде говоря, не могу, но сейчас я решил просто плыть по течению.

– И почему это? – спрашиваю я, открывая контейнер с блинчиками.

Он смотрит на меня из-за стойки, где освобождает буррито из фольги.

– Потому что я хочу быть уверен, что ты счастлива, Лия. Я знаю, как ты переживаешь из-за всего этого, и если я могу снять часть этого стресса, то я сделаю это ради тебя.

– Тебе не нужно снимать мой стресс, встречаясь с Берди.

– Это всего одно свидание, оно больше для успокоения Брайана и вряд ли перерастет в нечто большее.

Я подозрительно пялюсь на него.

– И с каких это пор ты начал делать что-то для Брайана?

– С тех самых, как он вознамерился стать твоим мужем… А я не хочу потерять тебя, – тихо произносит он.

Я делаю паузу, наклонив голову к плечу. Он что, серьезно? Когда я мгновение изучаю его, то замечаю, как у него вжаты плечи, и могу с уверенностью сказать, что он серьезен.

– Что? Брейкер, ты меня не потеряешь.

Он откладывает буррито и поворачивается ко мне лицом.

– Лия, нам стоит смотреть правде в глаза. Через пять недель все изменится. Ты больше не будешь жить по соседству. Ты будешь поглощена заботами новой жизни в новом статусе, и, конечно, я знаю, что ты не забудешь меня, но я не хочу, чтобы что-то стояло между нами, не считая расстояния. Не хочу давать Брайану повод вбить клин между нами.

– Я бы не позволила ему этого сделать, – выдавливаю я.

– Знаю, но если я не найду с ним общий язык, это может негативно отразиться на вашем браке. Он может обидеться, так что да, я собираюсь сделать что-то и для него. И сделаю, поскольку понимаю: если пойду на этот компромисс отчасти и с самим собой, это позволит нам с тобой беспрепятственно видеться в будущем.

Брейкер много работает, поэтому мы с ним не можем видеться ежедневно. Но с тех пор, как я встречаюсь с Брайаном, мы всегда проводили достаточное количество времени вместе. Сама мысль о том, что мы не сможем видеться друг с другом, преодолев расстояние в каких-то пару шагов до соседней квартиры, кажется пугающей.

– Ты правда думаешь, что жизнь так сильно изменится? Я имею в виду… Ты всегда можешь переехать поближе. – Я улыбаюсь. – Твои братья живут через дорогу. Ты тоже можешь переехать через дорогу от нас с Брайаном.

Он наклоняет голову набок.

– Ты просишь меня переехать вслед за тобой?

Я закатываю глаза от его поддразнивающего тона. Беру сироп, который прилагался к порции блинчиков, и обильно их поливаю.

– Нет – если ты планируешь вести себя как несносный мальчишка, и да в том плане, что нам не обязательно обрывать наше общение, когда я выйду замуж. Брайан понимает, как дорога мне наша дружба, и кто знает, если у тебя все выгорит с Берди, может быть, мы сможем продолжать ходить на двойные свидания. И на этих двойных свиданиях мы сможем раздражать их своими историями, рассказывая о бурной молодости в колледже. А им останется только сидеть и пялиться на нас.

– Упоминая «бурную молодость в колледже», ты имеешь в виду все те занудные и вгоняющие в краску вещи, которые мы продолжаем проделывать до сих пор?

Я отправляю в рот кусочек блинчика.

– Именно.

– Лия, ты готова? – спрашивает Брейкер, стуча в дверь.

Я еще раз смотрюсь в зеркало, чтобы убедиться, что ничего не забыла.

Давайте говорить начистоту. Я не из тех, кто готов проводить часы перед зеркалом, выбирая наряд. Предпочитаю минимальный макияж, потому что мне не нравится, как он отпечатывается на моих очках. Не часто делаю прически и локоны, и если у меня есть выбор между джинсовыми шортами и платьем, делаю выбор в пользу первых, но сегодня вечером я почувствовала потребность добавить пикантности в образ.

Знаю, что вы подумаете. Все потому, что Берди красавица, да?

Ну, тут вы ошибаетесь. Она здесь ни при чем. Я просто подумала, что должна соответствовать огромному камню у меня на пальце. Знаю, вы не поверите, но все дело в кольце. Не в Берди с ее прекрасными белокурыми локонами, угольно-черными длинными ресницами и даже не в том факте, что у нее настолько роскошные буфера, что моя грудь в сравнении с ее смотрится как сморщенные кукурузные шарики.

Все дело в кольце.

Расправляю свое фиолетовое платье-свитер, которое, так уж получилось, идеально сочетается с оправой моих очков. Оно также подчеркивает мои изгибы. Хоть их и надо подчеркивать, но они есть. Я целый час завивала волосы, а потом расчесала кудри, потому что так советовала одна блогерша с популярного YouTube-канала о красоте. И она оказалась права. От этого мои волосы легли красивыми волнами. Что касается макияжа, то я постаралась подчеркнуть глаза тушью, а затем накрасила губы неяркой помадой, которая бы не бросалась в глаза и смещала акцент на платье. Уверена, Брайан меня не узнает. Может, это и к лучшему: освежить отношения перед свадьбой и показать, какую красотку он получает.

Беря клатч, я открываю входную дверь и чуть не захлебываюсь собственной слюной, когда Брейкер оказывается в поле моего зрения.

С таким Брейкером я не знакома. Старый знакомый Брейкер носит старые драные футболки с Джеком Скеллингтоном и бейсболки задом наперед, потому что ему лень расчесывать волосы.

Нет, нынешний Брейкер выглядит иначе.

Изысканно.

Это версия Брейкера для свиданий.

На нем серый костюм в полоску и рубашка угольно-черного цвета с расстегнутыми верхними пуговицами. Он выглядит сногсшибательно, как если бы сошел прямо со страниц модного журнала. Брюки облегают бедра, но струятся по икрам и лодыжкам. На ногах – мокасины без носков, а волосы хаотично зачесаны набок. В целом он выглядит сексуально, чего я от него совсем не ожидала. А загорелая мускулистая грудь, проглядывающая сквозь пуговицы рубашки, позволяет предположить, что он немало времени проводит в спортзале.

Костюм сидит на нем как влитой.

Красивый.

Сексуальный.

Будоражащий воображение.

Вот какие прилагательные приходят на ум.

– Ух ты, Лия! – восклицает он, обнимая меня и поглаживая по затылку. – Черт, ты прекрасно выглядишь!

Я возвращаюсь в реальность, когда опускаю взгляд на свое платье и черные туфли на высоких каблуках, а затем снова перевожу взгляд на него.

– О, спасибо. Я… эм-м… подумала, что должна соответствовать изысканности моего кольца. – Я протягиваю ладонь, чтобы показать его ему, как будто он не видел его раньше. – Видишь? Изысканное. И я изысканная. Мы все изысканные.

Он удивленно выгибает бровь.

– Ты в порядке?

– Все отлично, спасибо. Просто убеждаю себя, что я достаточно хорошо выгляжу.

Брейкер хихикает.

– Хорошо, рад, что мы это выяснили. – Он протягивает мне руку. – Готова выдвигаться?

– Да, конечно. Готова. Никогда не была так готова. Готова, как никто другой, так что давай уже начнем это шоу.

– Ты ведешь себя странно, – недоуменно произносит он, когда я закрываю дверь, а затем иду с ним рука об руку к лифту.

Может быть, потому, что ты действительно хорошо выглядишь. И от тебя приятно пахнет. И мне кажется, что ты ведешь себя со мной очень по-джентльменски. К такому я явно не была готова.

– Нет, вовсе нет. Разве один друг не может просто сказать другому другу, что тот ему нравится? Разве это преступление?

– Насколько я знаю, нет, но могу загуглить, если хочешь.

Делаю глубокий вдох и вхожу в лифт вместе с ним. Аромат его одеколона такой насыщенный, что у меня странным, сбивающим с толку образом начинает кружиться голова.

Никогда не видела его таким, потому что он всегда скрывал, с кем встречается, с кем ходит на свидания, да и вообще не распространялся о своей личной жизни. Всякий раз, когда я расспрашивала его об этом раньше, он отвечал отстраненно, не углублялся в подробности, никогда не проявлял интереса к теме. Но сейчас, когда вижу его таким, все кажется очень странным.

– Почему ты скрывал это от меня?! – почти переходя на крик, наконец спрашиваю я.

– Э-э-э, что? – удивляется он, отпуская мою руку и поворачиваясь ко мне лицом, пока мы спускаемся в главный вестибюль нашего жилого комплекса.

– Я про свидания. Ты никогда их не обсуждал. Ты никогда ничего не рассказывал мне о женщинах, с которыми встречаешься. Почему?

– Ты о чем, собственно? – уточняет он, когда дверцы лифта разъезжаются. Машина Брейкера ждет у входа, парковщик с ключами наготове.

Я указываю на его костюм:

– Я про это… это не тот Брейкер, которого я привыкла видеть. Я не замечала, чтобы ты так одевался. Чтобы ты был таким обходительным и, знаешь… привлекательным.

Я сглатываю. Он отвечает с глупой ухмылочкой:

– Да, ну, я тоже никогда не видел тебя такой. – Он указывает на меня и говорит: – Разодетой в пух и прах и очень… красивой. Обычно я тусуюсь с леди-троллем, которая живет по соседству и любит поедать зеленые оливки прямо из жестяной банки.

Выпучиваю глаза и отталкиваю его в сторону, заставляя рассмеяться.

– Для протокола, я не леди-тролль. А что касается оливок – да, грешна, и что ты мне сделаешь?

– Твои спутанные лохмы на днях свидетельствовали об обратном. – Он дает чаевые парковщику, а затем открывает мне дверь, но когда я сажусь, он не закрывает ее сразу, а кладет руки на крышу и говорит: – Я не особо распространяюсь о том, как одеваюсь и с кем встречаюсь, потому что говорить особо не о чем. И я не из тех парней, которые бегают к своим лучшим друзьям, чтобы похвастать, как накануне вечером уложили на лопатки прекрасную мисс. Но если хочешь, могу начать.

– И многих удалось уложить?

– Да уж побольше, чем ты можешь представить, но раз уж ты все равно от меня не отстанешь, пока не расскажу, то отвечу, что в последнее время у меня на личном фронте небольшое затишье. Времени не было. Думаю, что в последний раз у меня было с твоей подругой Чариз. Ну, с той, с которой ты познакомила меня на свадьбе Хаксли.

– Подожди, серьезно? – спрашиваю я. – Ты переспал с Чариз?

– Пару раз точно было.

Он подмигивает, а затем закрывает мою дверь, оставляя меня сидеть в ступоре.

Когда он садится на водительское сиденье, я уточняю:

– Пару раз? То есть… больше одного раза?

– Как правило, пару раз значит «несколько раз».

Он заводит машину и отъезжает от дома.

– Но она никогда мне ничего не рассказывала. Ты никогда ничего мне не рассказывал. Откуда мне было знать, что ты встречаешься с моей подругой? И что из этого вышло?

– Появились тройняшки. Не люди, собаки. У нее есть право опеки, а у меня – право на свидания с ними.

– Я серьезно, Брейкер. – Толкаю его в плечо, заставляя рассмеяться.

– Нет, это был просто секс. Ни она, ни я не были настроены на серьезные отношения, к тому же сказать, что нас связывало нечто большее, чем плотские утехи, нельзя. – Он картинно играет бровями.

– Фу, только не произноси слово «плотские». – Я складываю руки на груди и откидываюсь на спинку сиденья, пока Брейкер ведет машину к ресторану в центре города, где Брайан забронировал для нас столик. – Значит, ты просто встречаешься с девушками, хорошо проводишь время и не рассказываешь мне об этом?

– Зачем мне тебе рассказывать? Для того, чтобы ты могла немного потолкать меня и пофукать? – спрашивает он, поддразнивая.

– Ну, да.

Он хихикает.

– Спасибо, но я, пожалуй, откажусь.

– То есть сегодня вечером ты собираешься дуться… обижаться, чтобы сорвать свидание, да?

– Если ты все это время будешь смотреть на меня задрав нос, то нет. Не уверен, что смогу пошевелиться, если твой осуждающий взгляд будет направлен в мою сторону.

– Осуждающий? Ни капли осуждения.

– Ха! – Он хохочет. – Лия, ты осуждала Берди сегодня утром, когда увидела в ее анкете, что ей нравится смотреть романтические комедии.

– Э-э-э, раньше и ты посмеивался над теми, кто их смотрит. По-видимому, благодаря своим невесткам ты поменял свое мнение. Вопрос на самом деле состоит в том, знаю ли я тебя вообще, Брейкер?

– Это ты мне скажи.

Он держит руль одной рукой, вторая лежит на подлокотнике, и на одно мгновение я думаю о том, как он будет возить Берди. Положит ли он ладонь ей на бедро? Переплетут ли они пальцы? Поднесет ли он их сплетенные пальцы к своим губам и нежно поцелует идеальную кожу на ее костяшках, смазанных кремом для рук? Не могла представить, что Брейкер сделает что-то из того, что я нафантазировала, но как выяснилось, я никогда и не знала его с этой стороны. За все годы, что мы знакомы, я никогда не видела его с женщиной.

– Назови, чего я больше всего боюсь?

– Нам нет нужды этим заниматься, – вздыхаю я.

– Нет, нужно. – Он тычет меня в ногу. – Ну же, мой самый сильный страх? Ты единственная, кто об этом знает.

– Что дом загорится, а ты не сможешь вовремя спасти из огня памятные вещи из фильма «Властелин колец» с автографами звезд. Ты боишься их потерять.

Он поморщился и похлопал себя по сердцу.

– Я до сих пор думаю об этом. Моя очередь. Ты задаешь мне вопрос о себе.

– Зачем мы этим занимаемся?

– Чтобы доказать тебе, что мы знаем друг друга лучше, чем любой другой человек из нашего окружения, и что это навсегда останется неизменным. Так что давай, задавай мне вопрос.

– Хорошо. Мое самое нелюбимое воспоминание из детства?

– День, когда у тебя впервые начались месячные. Ты была у подруги с ночевкой, и у тебя начались месячные посреди ночи на спальном мешке, который ты одолжила у подруги. Вместо того, чтобы помочь, она высмеяла тебя, потому что ты испачкала ее спальный мешок, а потом тебе пришлось ждать, пока мама заберет тебя. Кортни – настоящая сука, которая, надеюсь, будет гореть в аду.

Услышав его замечание, я расплываюсь в улыбке.

– Ей не следовало дразнить меня из-за пятна, это точно.

– Ну да, надеюсь, провидение послало ей большую, болючую мозоль на подошву. Эта болячка доставляет максимальный дискомфорт.

– Остается только надеяться.

– Хорошо, а какое мое не самое любимое воспоминание из детства? – спрашивает он.

Это легко. Я помню день, когда мы говорили об этом. Это был наш выпускной год в колледже. Мы пошли на вечеринку братства, но в итоге проболтали всю ночь на крыльце. Мы немного выпили, но не настолько, чтобы вести бессвязные речи. Тогда-то он и рассказал мне о том дне, когда умер его папа.

– Когда умер твой отец, – мягко отвечаю я. – И как ты жалеешь, что не сказал ему, что любишь его больше, чем он мог бы себе представить. Как ты сожалеешь о том, что нечасто признавался ему в любви. Я помню, как будто это было вчера, потому что я учла твой опыт и после этого при каждой удобной возможности говорила своим родителям о том, как сильно я их люблю.

Он медленно кивает.

– И ты единственный человек, который это знает. Я никогда не говорил своим братьям. Никогда не говорил ни одной живой душе об этом. Поэтому я могу не говорить о таких мелочах, как девушки, с которыми я сплю или встречаюсь, потому что это никоим образом не скажется на нашей с тобой дружбе. Это не касается по-настоящему важных вещей, поняла? Я рассказываю тебе только о значимых событиях.

– Почему ты пытаешься вывести меня на эмоции?

– Я не пытаюсь. – Он протягивает руку и берет мою ладонь. – Просто хочу донести до тебя простую вещь: что бы ни случилось, ты всегда останешься той, кто знает меня лучше всех, и на это есть причина. Ты – мой лучший друг, Лия. Ничто не может встать между ними. Я не позволю этому случиться. А теперь едем в центр города на двойное свидание.

– Ты по-настоящему хороший парень. Тебе ведь это известно, Брейкер?

– Стараюсь. – Он расплывается в широченной улыбке. – А теперь позволь мне включить тебе новую песню, под которую я теперь дурачусь.

– Боже мой, не говори «дурачусь». Это не про тебя.

– Кто сказал? – спросил он с притворной обидой.

– Я.

– А кто решил, что ты имеешь больший вес?

– Я.

– Эх, справедливо.

Он небрежно пожимает плечами. Я смеюсь, когда он включает свою новую любимую песню. Брейкер прав. Ничто не может встать между нами. Абсолютно ничто.

Глава пятая

Фотография Берди была бледной копией оригинала.

Ни капли сходства.

Она сногсшибательна.

И милая. Я немного опасался, что она будет красивой, но заносчивой. Или лишенной индивидуальности. Но это совсем не так. Она кажется очень трезво мыслящей и застенчивой. По крайней мере, именно это я уловил, пока мы ждали, когда нас посадят за наш столик.

Когда мы пришли в ресторан, Брайан уже был здесь и разговаривал по телефону, но как только мы подошли, оторвался от экрана, крепко обнял Лию и отвесил ей комплимент по поводу того, как прекрасно она выглядит. И он прав. Не хочу говорить об этом, потому что это прозвучит банально, но когда она открыла дверь в свою квартиру, у меня перехватило дыхание. Я всегда считал Лию потрясающей, но стоило увидеть ее в этом платье, как я четко это осознал. Разумеется, я тут же подавил мою чисто мужскую реакцию на ее внешний вид, потому что это не принесло бы мне ничего хорошего. Понял это еще в колледже, когда впервые увидел ее разодевшейся на свидание. Я был настолько ошеломлен, что начал влюбляться.

И быстро догадался, что это плохая идея, учитывая, как сильно я дорожил нашей дружбой, поэтому засунул все чувства поглубже, и мне удалось от них отгородиться. Время от времени они поднимаются во мне, но я-то знаю, как будет лучше для нас обоих. Сегодняшний вечер – не исключение. Берди тоже потрясающая, но видно, что она немало поработала над своей внешностью. С другой стороны, Лия красива от природы. У нее проницательный взгляд бездонных, цвета болотного мха глаз и очаровательные веснушки.

Как только Брайан перестал лобызать Лию – за чем было довольно неприятно наблюдать, Берди вышла вперед и поразила меня своей скромностью. Брайан представил нас, и мы перекинулись с ней парой фраз, пока администратор указывал нам наши места.

Теперь мы сидим за столом – четыре стула вокруг квадратного стола. Берди находится по одну сторону от меня, а Лия – по другую.

– Ты уже бывал здесь? – интересуется Брайан.

– Думаю, нет, – отвечаю я. – А ты, Берди?

Она качает головой:

– Это, наверное, самое шикарное место, где мне доводилось бывать.

– Ну, вагю[17] здесь отменная, если вы любители стейков, – советует Брайан, заглядывая в меню. – И пожалуйста, не стесняйтесь, заказывайте все, что вам нравится. Ужин за мой счет.

– О, в этом нет необходимости, – заверяю его я.

Брайан отрывает глаза от меню. Он натянуто улыбается.

– Это была моя идея. Поэтому угощение на мне.

Она прослеживается в его взгляде. Неуверенность в себе. Он знает, чего я стою – легко смотреть на всех задрав нос, и все же он чувствует необходимость доказать, что может быть наравне со мной. Здесь нечего доказывать, так как не может быть и речи о соревновании. Поэтому я просто оставляю все как есть. Если он хочет заплатить за мой ужин, флаг ему в руки.

– Ну, спасибо. Очень мило с твоей стороны, Брайан, – вежливо киваю я и краем глаза вижу, как Лия хихикает, прикрывшись меню. Она всегда смеется над моей манерой высокопарно говорить. Она считает уморительным, когда я перестаю язвить, а вместо этого веду себя как хороший мальчик. Лия утверждает, что со стороны я похож на ребенка, приехавшего погостить к своим дедушке и бабушке. При них дети всегда ведут себя наилучшим образом, следят за своими манерами и никогда не говорят ничего такого, что могло бы вызвать неудовольствие пожилых родственников.

После того, как официант принимает наш заказ, я решаю познакомиться с Берди поближе. Кстати, она заказала салат с заправкой на гарнир, без сухариков, лука и сыра. То есть, по сути, только салат и мясо. Разве она не знает, что сухарики – это самое лучшее, что есть в этом блюде?

– Так откуда ты? – интересуюсь я.

– Родом из Теннесси, но последние десять лет живу в Лос-Анджелесе. Я училась здесь в школе, и мне так понравилось, что я решила остаться.

– Нельзя вот так взять и покинуть Калифорнию, особенно когда пожил здесь. Изучала маркетинг в колледже?

Она кивает и убирает волосы за ухо.

– Изучала. И в магистратуре. У меня всегда хорошо получалось наплести с три короба, чтобы что-то кому-то продать.

Я качаю головой.

– Чтобы работать в вашей сфере, нужен творческий склад ума. Когда мы с братьями только начали строить свой бизнес, нам пришлось хорошенько потрудиться над маркетинговой составляющей. Причем Хаксли, мой старший брат, решил, что я отлично справлюсь с задачей по разработке брендинговой стратегии. – Подношу стакан с водой к губам, отпивая. – Скажем так, не все прошло гладко.

– Да ладно, – вклинивается в наш разговор Лия. – Мне очень понравился логотип, который ты создал.

– Даже не вспоминай об этом. – Я провожу рукой по лицу.

– О боже, – выдыхает Берди, – я просто обязана увидеть его прямо сейчас. У тебя сохранилось фото?

– Сохранилось. – Лия достает телефон из клатча. – У меня есть папка со всеми постыдными вещами, которые Брейкер делал на протяжении многих лет. Она пригодится, когда мне нужно будет приструнить его.

– Что случается не так уж и часто, – замечаю я, пытаясь убедиться, что Берди понимает, что я не мудак.

– Достаточно часто, и наличие этой папки – прямое тому доказательство. – Лия листает содержимое телефона, а затем поворачивает экран к Берди. – Вот, смотри, он объединил вместе с буквой «К» от слова «компания» первые буквы своего имени и имени своих братьев: X – от Хаксли, Д – от Джей Пи и Б – от Брейкер. Подучилось «ХДБК».

Берди сморщилась.

– Смотрится как бессмысленное нагромождение букв.

Лия смеется.

– Он хотел пойти по пути наименьшего сопротивления.

– В свою защиту скажу, что я не должен был заниматься этим. Я никогда не говорил, что у меня есть опыт в дизайне. И мои братья были недальновидны, когда поручали мне это задание. Но я поступил достаточно умно, не справившись с поставленной задачей, так как в итоге нам пришлось обратиться к услугам профессионального дизайнера.

– Умно, – соглашается Берди. – Всегда доверяй важные вопросы профессионалам.

Официант подходит к нашему столику с бутылкой вина, которую заказал Брайан, и пока тот его дегустирует, проверяя, что это именно то, что он хотел, я интересуюсь у Берди, есть ли у нее братья и сестры.

– У меня есть брат. Но он старше меня на десять лет, поэтому мы никогда не были особо близки. Не как лучшие друзья, но мы присматриваем друг за другом. Наверное, мы не так близки, как ты с твоими братьями, вы ведь работаете вместе.

– Очень близки, иногда несносно близки. Мы слишком часто вмешиваемся в дела друг друга. Когда не я, а кто-то другой натворил глупости и что-то испортил, мне нравится наблюдать за разворачивающейся драмой.

– То есть можно сказать, что в вашей семье ты играешь роль посредника.

– Ага, – удивленно киваю я, поворачиваясь к ней. Брайан, должно быть, одобрил поданное вино, потому что официант начинает наполнять бокалы. – Похоже, что я могу выступать посредником?

– Ты крайне спокоен. В тебе есть что-то, что наводит на мысль, что именно ты стараешься поддерживать мир в семье.

– Да, – киваю я, – ненавижу споры.

– Пф-ф-ф, – фыркает Лия рядом со мной.

Я оглядываюсь.

– Хочешь что-то сказать?

– В выпускном классе, во втором семестре, во время чемпионата по «Скрабблу», ты жил ради споров. Вернее, именно ты был тем, кто эти споры затевал. Флиртовал с двумя девушками из одной команды и тем самым устроил переполох, когда они узнали об этом прямо посреди игры.

– Это не любовь к спорам, Лия. Это называется – стратегический подход к игре в «Скраббл». – Я постукиваю пальцем по виску. – Стойкость к психологическому воздействию – ключевая составляющая победы в чемпионате, и если ты можешь как-то подпортить противнику настроение, чтобы лишить его этой стойкости, то ты должен что-то придумать. Так что флиртовал я с двумя девушками одновременно исключительно ради победы нашей команды. – Я поворачиваюсь к Берди и добавляю: – Я никогда так не делаю в реальной жизни. Раз мы затронули эту тему, я должен сказать об этом.

Она мягко улыбается.

– Не похоже, чтобы ты был на такое способен.

– Эй, Лия, почему бы нам с тобой не выйти на балкон, пока готовят наш заказ, чтобы дать этим двоим немного времени поболтать наедине? – пошло подмигивает Брайан.

– Ой, конечно, да, – кивает Лия, поднимаясь со стула и присоединяясь к Брайану. Насколько я могу судить по ее скованности и нерешительности ее шага, последнее, что она хочет сейчас, это дать нам с Берди немного времени побыть наедине. Нет, она как заправский вуайерист хочет наблюдать за нами каждую возможную секунду нашего с Берди общения, хочет подслушивать.

Если бы речь шла о ней, я повел бы себя точно так же.

– Они мило смотрятся вместе, – замечает Берди.

– Так и есть, – соглашаюсь я, хотя мне кажется, что я лгу сам себе.

– Так ты познакомился с Лией в колледже? – уточняет Берди.

– Да, мы с ней были членами Тайного общества «Скраббла», и она показала себя впечатляюще эрудированной особой. После первой совместной игры мы обсуждали, что нам интересно. Это в каком-то роде сблизило нас, и с тех пор мы лучшие друзья.

– Это так здорово. Что же вас так сблизило?

– Э-э-э… – Я отвожу взгляд в сторону, а затем наклоняюсь немного ближе. – Если я расскажу тебе, у тебя может напрочь отпасть желание продолжать это свидание, потому что нам с Лией обычно не нравятся популярные вещи.

– А ты попробуй. – Она подносит бокал с вином к губам, покрытым розовой помадой. – Я могу еще и удивить тебя.

– Хорошо. – Я потираю руки и поворачиваюсь к ней. – Я просто одержим «Властелином колец». Я читал серию книг, когда был моложе, и очень быстро стал ярым их поклонником. С тех пор ничего не изменилось. Я наряжался Гэндальфом на Хэллоуин бесчисленное количество раз. Еще мне нравится строить модели самолетов и наблюдать за тем, как они летают. Для меня это невероятно успокаивающее зрелище. Я заядлый игрок в настольные игры. Я играл во все существующие настолки хотя бы раз. Мне нравятся те из них, где нужно что-то искать. Спортом не увлекаюсь. Смотрю иногда спортивные каналы, но не считаю себя фанатом. Иногда мне нравится полистать какой-нибудь комикс, но не самые популярные типа Marvel или DC. Есть одна серия комиксов о Шерлоке Холмсе, которую мне действительно нравится читать. Считаю себя фанатом-переростком Диснея. У меня приобретен абонемент, по которому я могу до конца жизни посещать вечеринки по случаю празднования Хэллоуина, и у меня болезненная одержимость «Кошмаром перед Рождеством», а еще «Мулан». Та сцена, где она «превращается в мужчину», каждый раз вызывает у меня мурашки по коже. А мой любимый фильм – «Худой человек»[18]. Если быть точным, то таких фильмов целая серия, и поздней осенью в старом кинотеатре в центре города проводится марафон по старому кино. Мы с Лией ездим туда каждый год.

Берди отпивает вина и на мгновение замолкает. Через несколько секунд она наконец, произносит:

– Думаю, сексуальный парень-ботан мне по зубам.

Я издаю смешок и поднимаю свой бокал, мы чокаемся и отпиваем по глотку.

– Что ты о ней думаешь, чувак? – спрашивает Брайан. – Она великолепна, да?

Берди, извинившись перед нами, удалилась в уборную после того, как официант унес ее тарелку с салатом. Я бесстыдно наблюдал за тем, как она удаляется, нарочито демонстративно покачивая бедрами. Я оценил этот жест по достоинству.

– Да, она крутая, – соглашаюсь я, промокая рот салфеткой, а затем кладу ее на стол. – Похоже, у нас наметились небольшие разногласия в том, что касается увлечений, но она сказала, что любит пешие прогулки, что ей только в плюс.

Лия какое-то время молчит. Ну, вообще-то, она молчала большую часть ужина. Брайан рассказывал ей о своей работе, пока мы с Берди беседовали.

– Ты упомянул, что тебе нравится наблюдать за птицами во время пеших прогулок? – спрашивает Лия.

– Э-э-э, я пропустил ту часть, где упоминаю свой бинокль, панаму и блокнот.

Брайан смеется.

– Держу пари, на это стоит посмотреть.

– Не многим людям удается увидеть эту мою сторону жизни, и не без причины.

– Ну, не знаю. Лично я считаю, что панама выглядит классно, – хихикает Лия, бросая заговорщический взгляд в мою сторону.

Брайан ерзает на стуле и откашливается.

– Итак, могу ли я быть уверен, что сегодня вечером ты отвезешь Берди домой?

– Если ее нужно подвезти, конечно, – отвечаю я.

– И ты пригласишь ее еще на одно свидание? – еле слышно интересуется Лия.

Я пожимаю плечами.

– Понятия не имею. Возможно. Она кажется классной, и более близкое знакомство с ней без навязчивых свидетелей, которые любят делиться фотографиями неловких моментов, стало бы закономерным развитием событий.

– Да, но это лучшие фотографии…

– Что ж, не будем вас задерживать, – прерывает нас Брайан как раз в тот момент, когда Берди появляется в поле зрения. Не могу не отметить, с каким раздражением Лия откидывается на спинку стула. Брайан встает и застегивает пиджак. – Я уже рассчитался по счету. Нам с Лией уже пора, так как до Малибу не близкий путь.

– Да, конечно. – Я встаю вслед за ним.

Нет лучшего способа сделать ситуацию патовой, чем закончить вечер неловким, тупым прощанием. Без каких-либо подводок, просто коротко бросить в лицо «нам пора». Желая убедиться, что с Лией все нормально, я поворачиваюсь к ней и обнимаю на прощание.

– Ты в порядке? – мягко спрашиваю я. Она кивает мне, тыкаясь куда-то в плечо, так что я принимаю это за ответ и желаю: – Хороших выходных.

– Хорошо. Спасибо, – тихо произносит она, ее голос при этом звучит странно.

Собираюсь спросить, уверена ли она, что все в порядке, но не решаюсь, так как не хочу, чтобы Брайан задавался ненужными вопросами. Поэтому я отпускаю Лию со словами:

– Напиши мне о планах на следующую неделю и расписание встреч. Ты же знаешь, что я не пропущу ни одну из них.

– Напишу, – улыбается она.

Брайан подходит и кладет руку ей на поясницу. Он протягивает мне ладонь для рукопожатия.

– Рад был повидаться, Брейкер. Развлекайтесь, вечер в самом разгаре. Может, пригласишь Берди отведать десерт?

Никакого давления, да? Господи.

– Конечно, еще раз спасибо за ужин.

Они уходят, а я поворачиваюсь к своей спутнице. Она стоит там, не зная, что делать, с зажатым в руке клатчем.

– Итак… – Я засунул руки в карманы. – Когда я хожу в походы, то делаю это исключительно ради наблюдения за птицами. – Она смеется. – Просто хотел сообщить это до того, как спросить тебя, не желаешь ли отведать десерт.

– Наблюдение за птицами, да? Кажется, это хорошее времяпрепровождение. Я не так хорошо разбираюсь в пернатых, но с удовольствием бы научилась.

– В таком случае как насчет того, чтобы для начала сходить за десертом?

– С удовольствием.

Берди берет меня под руку, и мы вместе выходим из ресторана.

– Господи, этот чизкейк просто потрясающий! – довольно восклицает Берди, откусывая очередной кусочек. – Малиновое послевкусие просто обязаны объявить вне закона.

– Я же говорил, что он просто объедение, – смеюсь я. – А ты сомневалась.

– Я не сомневалась. Я просто была в шоке. Не ожидала, что возьму десерт из передвижного фургона с едой.

– Я все еще жив благодаря этим фургонам. – Я откусываю еще кусочек. – Рядом с нашим домом продают лучшее тако с соусом, в который эти тако надо макать. Мы с Лией стараемся ограничивать себя, но это не помогает, так как фургончик припаркован прямо у нас за углом.

– Вы с Лией часто ужинаете вместе?

– Ну, не то чтобы. Может быть, два раза в неделю. Каждый раз, когда она проводит время отдельно от Брайана.

– Мне бы тоже хотелось жить по соседству со своими друзьями. Так было бы удобнее проводить время вместе.

– Так и есть.

Она откусывает кусочек чизкейка и произносит:

– Думаю, я перегибаю палку, когда спрашиваю об этом, но, наверное, мне просто любопытно. У вас с Лией когда-нибудь были… романтические отношения?

Я качаю головой.

– Нет, мы просто друзья. Никогда даже не задумывались об этом. Думаю, это закономерный вопрос, который следовало бы задать, если видишь, что два человека противоположного пола общаются так часто, как мы. Мои братья всегда спрашивают меня об этом, несмотря на то, что я каждый раз отвечаю им одно и то же.

– Извини, если это был неуместный вопрос. Последние отношения выбили меня из колеи, поэтому, наверное, я просто хочу быть честной и откровенной. Не в том смысле, что я сразу рассматриваю наше свидание как начало отношений или что жду, когда ты снова пригласишь меня на свидание… Уточняю на всякий случай, так как я – девушка предусмотрительная.

– Понимаю. Лично у меня никогда не было серьезных отношений, и я не часто хожу на свидания.

– Правда? – удивляется она. – Наверное, с моей стороны было глупо предположить обратное.

– Нет, не глупо. У нас было двойное свидание, так что твое предположение закономерно.

Она откладывает вилку и кладет ногу на ногу.

– Так почему ты не ходишь на свидания, Брейкер? Ты кажешься довольно уравновешенным парнем. Милым. Добрым. Рациональным. Почему ты не показываешь себя миру?

– Вечер откровений, да? – шучу я. – Думаю, я просто не нашел еще человека, с которым хотел бы проводить больше времени. Не то чтобы я был против свиданий, но я просто не сблизился с кем-то настолько, чтобы проводить с ним больше времени, если объяснить проще. Да и при моем плотном графике я особо не стремился с кем-то сближаться.

Она кивает.

– Могу это понять. – Тут Берди отворачивается в сторону и говорит: – И думаю, что ты не так одинок, потому что у тебя есть Лия.

Очень верно подмечено. Лия всегда готова меня развлечь или поддержать, если мне это требуется.

– Да, – тихо отвечаю я.

– А что будет после того, как она выйдет замуж? Как ты думаешь, вы будете так же часто видеться? Я спрашиваю без злого умысла, просто пытаюсь понять.

– Не беспокойся о том, чтобы невзначай не оскорбить меня. Мне понятно твое любопытство. И мы уже затрагивали с ней этот вопрос сегодня, обсуждали, что могли бы найти дом поблизости друг от друга и все равно проводить время вместе. Не знаю. Не уверен, что эти встречи будут частыми. Знаю, что мы никогда не забудем друг о друге, но также понимаю, что наши вечерние посиделки за ужином будут случаться все реже.

– Полагаю, так оно и будет, ведь супружеская жизнь сильно отличается от холостяцкой, – заявляет Берди, подтверждая мои опасения.

– Верно. – Прикусываю губу. Что теперь со мной будет? Я могу ответить на этот вопрос. Похоже, скоро мне станет очень одиноко. – Черт, Берди, похоже, мне нужно начать встречаться с кем-то.

Она смеется и похлопывает меня по руке.

– Ну, когда ты будешь готов.

Я поднимаю на нее глаза и улыбаюсь.

– Возможно, я уже к этому готов. Что думаешь? Ты бы хотела повторить свидание со мной? Может быть, не с таким грустным концом и историй о неизбежных жизненных переменах.

– Он не такой уж и грустный. Я даже думаю, что это мило. Моя мама всегда говорила, что настоящего друга трудно найти, но настоящая дружба – самое важное, за что стоит держаться. То, что у тебя есть с Лией, это нечто особенное. Логично, что ты не хочешь это потерять.

– Да. Но я думаю, что ты в чем-то права. Супружеская жизнь будет иной, и я могу избегать одиночества, пока она рядом со мной, но все изменится после ее замужества. Пришло время явить себя миру. – Я заключаю ладонь Берди в свою. – Ты бы хотела пойти со мной на второе свидание? Может быть, в поход? Я могу показать тебе птиц.

Она лучезарно улыбается.

– С радостью.

Бип.

Бип.

Бип.

Я ворчу себе под нос и открываю глаза, чтобы посмотреть на горящий экран своего телефона. Кто, черт возьми, пишет мне СМС-ки?

Я еще толком не проснулся, поэтому подношу телефон ближе к лицу и мысленно отмечаю время. 1:15 ночи. Надеюсь, это сообщение чертовски важно. Смотрю на имя отправителя и вижу, что оно пришло от Лии. Я несколько раз протираю глаза, а затем нажимаю пальцем на ее сообщение.

Лия: Эй, ты не спишь?

Лия: Ты так и не написал мне после своего свидания.

Лия: Ты все еще с ней?

Застонав, я устраиваюсь поудобнее на боку и отправляю ей ответ.

Брейкер: Знаешь, этот разговор можно было бы отложить до утра.

Лия: О, ты проснулся. Посмотрите-ка на него.

Брейкер: Все из-за тебя.

Лия: Упс*улыбающийся смайлик*

Брейкер: *Недовольный смайлик*

Лия: Не сердись, не могла уснуть, меня раздирало любопытство. Итак… как все прошло с Берди?

Брейкер: Обязательно об этом говорить прямо сейчас?

Лия: Да.

Издаю очередной страдальческий стон и начинаю печатать.

Брейкер: Хорошо. Она довольно крутая. Очевидно, у нас с ней не так много общего, но она, конечно, вела себя со мной очень мило, она очаровательная и симпатичная.

Лия: Естественно. Ты пригласил ее к себе?

Брейкер: Серьезно? Нет. Я едва ее знаю.

Лия: Как будто это когда-то тебя останавливало.

Брейкер: С ней все иначе.

Лия: В чем же отличие?

Брейкер: С ней я пробую нечто новое.

Лия: Нечто новое? Поделись со мной…

Брейкер: Подумал, что неплохо было бы начать встречаться с ней.

Лия: Подожди… серьезно? Но ты же не ходишь на свидания.

Брейкер: Да, знаю, но учитывая, что ты скоро выходишь замуж и все твое время и внимание будут поглощены твоим будущим муженьком, я подумал, что, возможно, мне стоит найти кого-то, с кем, ну, знаешь… было бы приятно проводить совместные вечера.

Ответа нет.

Несколько минут я гадаю, сказал ли я что-то не так или она заснула, пока у меня в руке не зазвонил телефон. Увидев ее имя на экране, я беру трубку и включаю громкую связь, чтобы было проще говорить, положив трубку на подушку.

– Алло?

Хриплым голосом она спрашивает:

– Ты пытаешься меня заменить?

– Что? Нет. С чего ты это решила?

– Судя по последнему сообщению, ты пытаешься найти мне замену.

– Лия, перестань, ты же знаешь, что я не пытаюсь тебя заменить. Ты незаменима, но давай будем смотреть правде в глаза. Как бы нам ни хотелось верить, что ничего не изменится, это не так. Брайан станет твоим главным приоритетом, когда вы поженитесь, и ты не можешь позволить, чтобы что-то мешало тебе. Это значит, что на меня у тебя будет немного свободного времени. Я не хочу все время сидеть в квартире в одиночестве, как сыч, так что, возможно, пришло время и мне найти кого-нибудь.

– Ты не будешь один. Мы будем жить по соседству, помнишь?

– Тем не менее Брайан не захочет, чтобы я все время ошивался где-то поблизости, Лия. Признай, все меняется, и это нормально. Мы знали, что это время рано или поздно наступит.

– Но… Я не хочу, чтобы все менялось, – мягко произносит она. – Мне нравится все так, как есть.

Боже, мне тоже. Например, мне нравилось, когда у меня был полный доступ к моим братьям, но этот корабль уплыл. Такова жизнь. Но я не могу игнорировать эту возможность. Я тяжело сглатываю и говорю:

– Тогда почему ты согласилась на его предложение?

Она молчит, и я понимаю, что это вопрос, на который она вряд ли знает ответ. А может, у нее и нет этого ответа, не считая общепринятых фраз.

– Потому что люблю его.

Но любишь ли? Я так хочу спросить ее об этом, но я также не хочу все усложнять. Не хочу, чтобы она сомневалась в себе. Если она говорит, что любит его, то и я должен в это поверить.

– Что ж, вот что происходит, когда ты влюбляешься, Лия. Все меняется.

Она какое-то время молчит, а потом говорит:

– Но Берди? Она не похожа на девушку, с которой ты бы стал встречаться.

– Почему ты так говоришь?

– Ну… – Я слышу, как она делает глубокий вдох. – У вас не так много общего. Она из касты популярных девчонок, а ты, скорее… интересный молодой человек.

– Интересный? – смеюсь я. – Пожалуйста, конкретизируй.

– У вас просто разные интересы, которые не совпадают.

– А у вас с Брайаном интересы совпадают? – спрашиваю я, прежде чем понимаю, что посмел произнести этот вопрос вслух. – Насколько я знаю, он считает полным отстоем тот факт, что мы с тобой беснуемся по поводу выхода новой настольной игры.

– Он сказал об этом один раз.

– Одного раза достаточно.

– О чем ты говоришь? Ты не хочешь, чтобы я выходила за него замуж?

Нет, я бы предпочел, чтобы ты не делала этого.

– Я этого не говорил. – Я провожу рукой по лицу. – Просто пытаюсь сказать, что иногда у партнеров интересы не совпадают, и это нормально. Посмотри на вас с Брайаном. У вас почти ничего общего, но каким-то образом ваши отношения сложились. Слушай, я встречался с Берди всего один раз, так что я не собираюсь утверждать, что встретил свою будущую жену или что-то в этом роде. Но что плохого в том, чтобы выяснить, совместимы ли мы? Может быть, тот факт, что у нас с ней разные интересы, не станет для нас препятствием, как в случае с тобой и Брайаном. Есть только один способ узнать.

– Это значит, что ты снова пойдешь с ней на свидание?

– Да, мы собираемся отправиться в поход на следующих выходных. Проведу для нее мастер-класс по орнитологии. Кто знает, может, она будет от них так же без ума, как и я.

– Что происходит между братьями Кейн и птицами?

– Эй, Джей Пи обожает голубей, потому что чувствует вину за то, что их не любят, но при этом ему нет дела до других пернатых друзей.

– Прошу тебя, ради бога, не называй их пернатыми друзьями.

– Ну, если я не буду пытаться выходить в люди и не начну встречаться с кем-нибудь, они могут стать моими единственными друзьями, и, хотя перспектива одиночества в качестве свихнувшегося любителя птиц весьма романтична, не думаю, что я готов гордо носить это звание.

– Представляю себе твое пончо, панаму, трость.

– Пожалуйста… прошу, не нужно.

Она хихикает, а потом вздыхает.

– Мне жаль, Брейкер.

– Тебе жаль?.. – удивляюсь я.

– Ну, во-первых, за то, что разбудила тебя. А также за то, что не давала тебе покоя расспросами о Берди. Думаю, у меня просто стресс из-за быстротечности перемен, которые происходят в моей жизни. Мне было комфортно, я была всем довольна, а теперь моя жизнь похожа на вихрь ветра перемен, и все эти перемены происходят с пугающей для меня скоростью.

– Ты же знаешь, что можешь сама определять скорость этих перемен.

– Разочаровывая других.

– Да, но это исключительно ради твоего душевного здоровья, – возражаю я. – Не пытайся угодить другим, все равно не выйдет.

– Знаю, ты прав, Брейкер. Я знаю, что ты прав, но у меня просто нет сил разочаровывать других. Брайан такой чувствительный! Я думаю, если отложу нашу свадьбу, он решит, что это как-то связано с ним, а я не хочу, чтобы он так думал. Мне просто нужно делать по одному шагу за раз.

– Хорошо, но чтобы ты знала: если ты хочешь замедлить процесс, просто дай мне знать, и я вмешаюсь и помогу тебе.

– Я знаю и люблю тебя за это. Просто пообещай мне, что ты будешь рядом со мной, куда бы мне ни пришлось пойти.

– Обещаю.

– Спасибо.

Глава шестая

– Что ж, миленько, – кивает Брейкер, когда мы выходим из его машины и смотрим на довольно богато украшенную и величественную каменную церковь прямо перед нами. На почти пустой улице в самом центре Лос-Анджелеса стоит католический собор с высоким шпилем, уходящим далеко в небо, и арочным входом, который кажется скорее пугающим, чем приветливым.

Я поднимаю взгляд на грандиозное здание:

– На краю крыши горгульи. Этот антураж совсем не для свадебной церемонии.

Брейкер обнимает меня одной рукой.

– Ты права, но горгульи были вырезаны на зданиях в первую очередь для того, чтобы они отгоняли злых духов от входа, так что… если посмотреть на это с такой точки зрения, то, возможно, их присутствие здесь оправдано. В вашем браке не будет места злым духам.

Я поднимаю взгляд на его свежевыбритое лицо – обычно он немного растрепан, но сегодня решил солидно выглядеть.

– Как я понимаю, ты решил во всем искать позитив?

– Я буду делать так до тех пор, пока ты не сообщишь мне, что тебе это поперек горла. В тот самый момент, как ты скажешь мне об этом, я ухну с корабля под парусами позитива в омут негатива, но сначала тебе нужно хорошенько все обдумать. Кто знает, может быть, внутреннее убранство часовни по-настоящему заворожит тебя.

– Я не религиозна, Брейкер.

– Тебе и не нужно быть религиозной, чтобы оценить святость божественной архитектуры. Подумай о том, чего стоило людям построить это здание в те далекие времена. Вся эта замысловатая резьба и детали, которых ты не увидишь в эстетике современной архитектурной мысли.

– Поправь меня, если я ошибаюсь, но ни в одном мексиканском гриль-баре нет горгулий или замысловатой резьбы, и мне все равно очень нравится ходить в эти заведения.

– Потому что ты та еще развратница, обожающая чипсы с лаймовой солью, совсем как Лотти.

– Откуда ты знаешь? – хихикаю я.

– Именно там у Хаксли с Лотти прошло первое так называемое официальное свидание. Именно там она обсуждала условия контракта со своим «фальшивым» женихом. Честно говоря, это очень странно звучит, как нечто из ряда вон. Как бы то ни было, она прихватила с собой чипсы, которые купил Хаксли, так как они ему тогда нужны было позарез. Он жаловался на это потом еще как минимум дня два.

– Вы, ребята, миллиардеры. Вы можете купить свой собственный гриль-бар и превратить его в фабрику по производству чипсов исключительно для собственного удовольствия. Почему же он жаловался на то, что кто-то забрал его чипсы?

– Дело принципа, – пожимает плечами он в тот момент, когда Бив выходит из черного седана, припаркованного в нескольких футах от него.

Бив – это что-то с чем-то. Длинные ноги всегда в туфлях на десятисантиметровых каблуках. Неизменное недовольное выражение лица стервы. Губы цвета нюд. Она подражает королевской семье, всегда надевая накидку, по которой невозможно определить, платье это или жакет – даже в калифорнийскую жару, и непременно подбирает к ней шляпку, когда выходит на улицу. Пожалуй, она не надевает ее только на время приема пищи. Она напоминает мне Изму из мультфильма «Похождения императора», разве что у Бив не серовато-фиолетовый оттенок кожи, нет отвисших сисек, которые касаются ее пупка, и приспешника, готовящего отменную шпинатную запеканку.

– Офелия, здравствуй, – холодно приветствует меня она, а затем, когда поворачивается к Брейкеру, на ее губах появляется легкая улыбка. – Мистер Кейн, как приятно, что вы решили к нам присоединиться. – Она протягивает свою тонкую, как у скелета, руку, и Брейкер берет ее и молча пожимает.

– Пожалуйста, зовите меня просто Брейкер. Я не мог упустить возможность стать идеальной подружкой невесты для моей девочки.

Он сжимает мою руку.

– Подружкой невесты? – Бив пристально смотрит на меня. – Я не знала, что с твоей стороны алтаря будет еще один мужчина.

Я сдерживаю ухмылку. Бив не ожидала, что ее планы начнут рушиться так скоро. Несомненно, она придерживается традиционных взглядов и требует традиционной обстановки на свадьбе. Со стороны невесты – женщины, со стороны жениха – мужчины. Что ж, добро пожаловать в современный век, потому что у нас все будет не так.

– Брейкер – мой лучший друг. Я бы не хотела видеть никого другого рядом со мной в этот день.

– Ну, может, мы можем рассмотреть…

– По-другому и быть не может, – перебивает Брейкер, перетягивая одеяло на себя.

Самое дерьмовое в этой ситуации – несмотря на то, что это моя свадьба, Бив не собирается слушать никого, кроме себя любимой. Единственный человек – нет, не так, – ЕДИНСТВЕННЫЙ человек, который может ее переспорить – это Брейкер. Ни я, ни ее сын, никто другой, только Брейкер, а все потому, что Брейкер ей дороже, чем мы с Брайаном. Единственное объяснение этому – толстый кошелек Брейкера.

– Понятно.

Бив приосанивается.

– Ну, тогда я, пожалуй, это запишу. – Затем она оглядывает его с ног до головы и говорит: – Знаете, Брейкер, я слышала новости о вашей бывшей сотруднице.

Классика жанра. Боже, она точна, как часы! Я за милю учуяла, что она об этом упомянет.

Брейкер поставил ей подножку, и теперь она пытается сделать то же самое в своем стремлении уравнять шансы. Она еще не знает, что причина успеха братьев Кейн в том, что они видят людей, способных идти по головам, насквозь и не позволяют им отыгрываться на себе.

И судя по уверенности на лице Брейкера, я знаю, что он и сейчас видит Бив насквозь.

– Трагично, не так ли? – смотрит на нее Брейкер. – То, что девушка с такой низкой самооценкой распространяет лживые слухи, чтобы привлечь внимание к своей персоне. Наши адвокаты занимаются этим. Извинения с ее стороны будут принесены, как только мы представим необходимые доказательства неподобающего поведения бывшей сотрудницы на рабочем месте. С другой стороны, я не должен был ничего вам говорить в силу строгой конфиденциальности.

– Ах, понятно.

– Но спасибо за беспокойство. У меня все в порядке.

Она улыбается ровной улыбкой, а затем жестом указывает в сторону церкви:

– Теперь, я полагаю, нам с вами нужно осмотреть церковь и встретиться со священником. – Она поворачивается и вместе со своей помощницей, которая появляется рядом с ней, начинает подниматься по крутой каменной лестнице, ведущей ко входу с красной дверью.

Задержавшись на мгновение, я цепляюсь за руку Брейкера:

– Мне так жаль, что она об этом вспомнила.

– Не извиняйся за нее. Она так отвратительно предсказуема! Я знал, что она заговорит об иске, и заткнуть ее было проще простого.

– Знаю, но все равно, она не должна была ничего говорить.

– Лия, я в порядке.

– Хорошо. – Я прижимаюсь к нему крепче. – Мне понадобится твоя помощь, чтобы подняться по этой лестнице. Туфли, которые Брайан купил мне, слишком велики.

Брейкер смотрит на мою обувь, изучая ее.

– Мне было интересно, где, черт возьми, ты их откопала.

– Они тебе не нравятся? – интересуюсь я, разворачивая ступни в первую позицию, как балерина.

Во всем этом наряде явственно читается вкус Брайана. Пышная красная мини-юбка с черной майкой и черные туфли на десятисантиметровых каблуках, которые я бы никогда, ни за что на свете не надела. Я чувствую себя скорее начинающим клоуном, чем утонченной леди, собирающейся замуж за очень популярного Брайана Бивера.

– Они милые, просто не твои.

– Почему ты так считаешь? Это из-за золотой пряжки на носке или из-за того, что я выгляжу как новичок, пытающийся вышагивать на цирковых ходулях?

– Может быть, и то, и другое вместе. – Он хихикает.

– Ну, по крайней мере, Бив не сказала мне ничего неодобрительного.

Мы поднимаемся по лестнице, Брейкер все время помогает мне.

– Молодец, что нашла в этом позитивный момент. Теперь давай сосредоточимся на том, нравится ли нам эта церковь.

– Думаю, мой ответ – нет.

– У тебя на примете есть еще местечко, где ты хотела бы выйти замуж? Встречное предложение? – спрашивает Брейкер, пока мы поднимаемся по лестнице.

– Вообще-то есть, но я знаю, что Бив будет против.

– Значит, оно идеально подойдет, – подмигивает Брейкер, когда мы достигаем двери и входим в роскошную церковь.

Вход плавно переходит в большое соборное помещение с балками из натурального дерева, пересекающимися на сводчатом потолке. Бесконечные ряды скамеек стоят перед алтарем, а вдоль освещенного свечами прохода тянется красный бархатный ковер. Алтарь искусно вырезан из того же натурального дерева, что и балки, а также задрапирован льняными полотнищами и цветами, что кажется довольно экстравагантным для проведения мессы в середине лета.

Наклонившись к Брейкеру, я шепчу:

– Удивительно, что зажженные свечи не представляют опасности с точки зрения пожарной безопасности.

– И эти подсвечники не выглядят слишком прочными.

– Разве здесь не божественно? – с трепетом в голосе обращается к нам Бив. – Мы не сможем вместить всех на скамьях, но будем вести прямую трансляцию свадьбы для тех, кто ждет нашего прибытия в клубе.

Я несколько раз удивленно моргаю, оглядывая многочисленные скамьи.

– Сколько человек вы планируете пригласить? – ужасаюсь я.

– Офелия, я отправила тебе список гостей по электронной почте. – Она щелкает пальцами, и ее помощница появляется рядом с ней с коробкой в руках. Бив открывает коробку и достает диадему с фатой. – А теперь давай-ка узнаем, как она смотрится на тебе.

– Подождите, какой список гостей?

Бив игнорирует мой вопрос и надевает фату мне на голову, глубоко вонзая зажим в голову, так что я почти уверена, что на самом деле она хотела взять у меня кровь на анализ.

– Я отправляла его тебе, Офелия. Боже мой, нужно ли нам с тобой обсуждать организационные вопросы?

Она вынимает остатки фаты из коробки, выплескивая из ее нутра море фатина. Господи, какой длины эта штука? И зачем она надела ее мне на голову?

– Наверное, я не заметила письмо. Я была немного занята в эти выходные.

Занята Брайаном, ее сыном.

– Ну, если бы ты выкроила время, чтобы обеспокоиться о предстоящем бракосочетании, то увидела бы, что в моем списке чуть более двух тысяч приглашенных. – Она жестом указывает в сторону прохода. – А теперь, пожалуйста, пройди к алтарю, чтобы я могла увидеть, как смотрится на тебе эта фата.

Я застываю, совершенно не понимая, что со мной происходит.

– Две… две тысячи? – ахаю я, и у меня резко пересыхает во рту. – Как две тысячи человек?

– Скорее четыре-пять. Есть пары и семьи с детьми.

Она жестом просит меня пройти к алтарю, но я стою на месте как вкопанная.

– Боже мой, – шепчу я, и чувствую, как начинаю обильно потеть. – Это… это слишком много людей. Может ли клуб вообще вместить такое количество людей?

– Конечно, нет. – Она снова машет на меня рукой. – Именно поэтому мы арендовали частный пляж. Это все для видимости, даже если люди не смогут все увидеть. А теперь будь так добра… – Она указывает в сторону прохода.

Я поворачиваюсь к Брейкеру, мое сердце бешено колотится, взглядом молю его о помощи.

– Ты это слышал? – спрашиваю я его сквозь стиснутые зубы, фата путается у меня в ногах. – Две тысячи человек, Брейкер.

К счастью, Брейкеру передается моя паника.

– Кажется, это очень много, – произносит он. – Брайан просмотрел список гостей?

Бив отстраняет его рукой.

– У Брайана есть дела поважнее, чем заботиться о свадебной церемонии.

– Но… это начало его семейной жизни. Разве вы не считаете, что он должен быть хоть немного заинтересован? – недоумевает Брейкер.

Она мотает головой.

– Он достаточно заинтересован, но список гостей – это мелочи. Вы должны знать, насколько важна его работа. Я не могу беспокоить его по таким пустякам. Вот почему я здесь за главную. А теперь, Офелия, иди к алтарю, чтобы я могла посмотреть, подходит ли тебе фата.

– Да, но это очень много людей, миссис Бивер, – продолжает Брейкер, пока я пытаюсь расправить фату. Я путаюсь в ней, в то время как помощница Бив – не знаю, как ее зовут, – тоже пытается мне помочь.

– Лия не очень хорошо себя чувствует при большом скоплении народа. Если вы не хотите, чтобы невеста упала в обморок у алтаря, думаю, вам лучше урезать список приглашенных.

Бив поворачивается ко мне: