Кошачьи истории

Если можно стереть память

Поезд "Владивосток-Москва" прибыл по расписанию. На перроне маленькой станции стояла хрупкая девчонка лет восемнадцати, сжимая в руках билет. Было пять утра, а потому в вагоне все спали. Маруся тащила по полу тяжёлый чемодан, стараясь найти в темноте своё место.

– Потише, тут люди спят, между прочим, – шикнула на неё заспанная пассажирка и повернулась на другой бок.

– Извините, – пропищала Маруся и с силой дёрнула застрявший в проходе чемодан.

Ручка оборвалась и осталась в руках Маруси.

– Ну вот, – сказала Маруся и заплакала.

Это было последней каплей переполненной горем и неприятностями чаши терпения. Она, наконец, нашла своё место и, всхлипывая, начала располагаться. Вскоре вагон вновь погрузился в сон под монотонное укачивание поезда. "Чу-чух, чу-чух", – стучали колеса, убаюкивая израненное сердце Маруси. Она уезжала далеко отсюда. Можно сказать, сбегала. И, если можно было бы стереть себе память – она бы это сделала…

…Её мать и отец оставили этот мир, когда Марусе было двенадцать лет. Родители были альпинистами и однажды просто не вернулись из очередного подъёма. Горы не прощают ошибок, и снежная лавина погребла под собой их жизни и мечты. Маруся осталась с бабушкой.

– Поплачь, моя хорошая, – сказала тогда ей бабушка, – выплачь все до самого донышка и больше не горюй. Они бы не хотели, чтобы ты свою молодую жизнь в трауре провела.

– Ладно, бабуля, – вытирая слёзы кулаком, сказала Маруся, – Я не буду плакать.

А на следующий день к ним во двор забрёл чёрный кот. Он сел на крыльцо и пристально смотрел бездонными голубыми глазами на девочку, подметающую ступеньки.

– Мяу-мя, – сказал кот, будто здороваясь.

– Привет, – Маруся его сразу поняла, – Ты чей?

Кот спрыгнул к ногам девочки и потерся о них, обвивая хвостом. А потом он замурчал, так бархатно и певуче, что Маруся заслушалась. Она бросила метлу и взяла кота на руки.

– Бабуля, давай Уголька себе возьмём?

– Хм, – бабушка уперла руки в боки, – А вести он себя хорошо будет?

– Мяу! – ответил кот и обнял Марусю за шею.

– Ну, раз так, оставайся, у нас в чулане мыши ходят.

– Ура! – Маруся первый раз за два месяца улыбнулась.

Так жили они три года, пока беда снова не постучала в их двери. Бабушка скоропостижно скончалась: умерла во сне. Утром Маруся тщетно пыталась разбудить её:

– Бабуля, вставай, я в школу проспала! Бабуля, что с тобой! Мамочки!!!

Через три дня бабушку похоронили. Приехали какие-то дальние родственники и оценивающе осматривали бабушкину усадьбу. Они переговаривались и исподтишка рылись в шкафах и старинном буфете, где хранилось фамильное серебро. На похоронах плакали двое: Маруся и какой-то незнакомый дедушка, что приехал из Москвы.

– Вы знали мою бабушку? – спросила Маруся.

– Она была моей первой любовью, – сквозь слёзы улыбнулся пожилой мужчина, – Пока я "тянул резину", Ванька Рябцев меня опередил и сделал ей предложение. Меня зовут Федор Павлович. А ты на неё похожа, как две капли воды. Словно моя Алёнушка в юности.

– А я – Маруся. Я рада видеть того, кто так хорошо знал мою бабулю. Она была такой весёлой. Мои родители погибли, а теперь и бабуля умерла. Говорят, что двоюродные дядя с тётей станут моими опекунами. Но мне они не нравятся.

– Мне тоже, – оглянулся Федор Павлович, – Я бы мог взять тебя под опеку, но не дадут: я слишком стар, да и не родственник. Знаешь, если будет тяжко, звони мне, я дам совет или помогу, чем смогу. А после школы приезжай ко мне в Москву. Я преподаю в университете. Выучишься, я помогу тебе на ноги встать. У меня никого нет, как и у тебя.

– Я обязательно приеду! Только у меня кот.

– Приезжай с котом, всем места хватит.

Уголёк, словно понимая, что решается его судьба, подбежал к ногам Федора Павловича и поднял лапу.

– Это он чего? – удивился старик.

– Это он так здоровается, я его научила. Правда, здорово получилось?

Федор Павлович наклонился и погладил кота по спине. Тот затарахтел и подмигнул голубым глазом.

Федор Павлович жил в доме своей первой любви и её внучки целый месяц. За это время они так подружились, что расставались со слезами на глазах. Когда он уехал, Марусе показалось, что её покинул ещё один родной человек. А родственники остались. Они полностью расположились и вели себя так, словно это она у них в гостях.

– Так, чтобы никаких подружек в этом доме не было! – кричала тетя Зина, – Я тебе не домработница! Ещё не хватало за ними убирать и разносолы готовить. Так никаких денег на вас не напасёшься. Ещё кот этот, как слон ест. Выгнать его надо!

– Хорошо, я скажу девочкам, чтобы угощения с собой приносили, а вообще никакого беспорядка они не оставляют, – сдержанно ответила Маруся, – А с Угольком я своей едой делиться буду. Никуда он из этого дома не пойдёт. Он здесь вперёд вас поселился. Потом, когда мне исполнится восемнадцать лет, мы с ним дальше жить в нашем доме останемся, а вы – нет. Так ведь, тётя?

Тетя Зина покраснела, надулась, как жаба на болоте, а потом, гладя на мужа, разразилась руганью:

– Мы, значит, все бросили, приехали к ней, чтобы её в детдом не сдали, а эта неблагодарная вот так мне отплатила за моё добро!

– Была бы моя воля, я бы её ремнём отходил, как следует, – зло сказал дядя, – Взяли моду – взрослых учить да пререкаться!

Маруся стояла, сжав кулаки. Она знала, что не она была нужна малознакомым родственникам, а её наследство, которое те потихоньку дербанили. И не жалко ей было серебряных ложек и дорогого китайского сервиза, которому двести лет, а горько было осознавать, что больше она никому не нужна. Хотя нет, она была нужна коту и Федору Павловичу. Это Маруся точно знала.

"Мне нужно продержаться всего два года", – думала Маруся и в мечтах видела себя самоличной хозяйкой родного дома, без чужаков и дурацких правил.

Не продержался только Уголёк.

Маруся уже отсчитывала недели до своего восемнадцатилетия, за плечами уже был выпускной, а на руках аттестат и заветные билеты в столицу на себя и кота.

Однажды вечером Уголёк не вернулся домой после прогулки. Маруся беспокоилась и даже устроила его поиски, призвав на помощь друзей. Но всё было тщетно. И вот, утром она проснулась от жалобного мяуканья. На пороге лежал Уголёк. Он был весь в крoви, но нашёл в себе силы доползти до дома. Видно было, что его сильно из били.

– Мяхр-р, – прохрипел Уголёк и замер у ног хозяйки.

– Котя! Миленький! Что с тобой! Что делать?! Помогите! – Маруся схватила кота на руки и занесла в дом.

Родственники завтракали. Когда они увидели Уголька в таком состоянии, то брезгливо передёрнулись. Никакой помощи Марусе они оказывать не собирались.

– Зачем ты притащила сюда эту мерзость, мы же кушаем! – прикрикнула тётка.

– Но он умираeт! – рыдала Маруся.

– Подoхнет, за огородом, тогда зароем, делов-то, – буркнул дядя, – Вынеси его во двор, твоя тётя только вчера полы натёрла.

Дядя встал и подошёл к Марусе. Уголёк с трудом повернул голову в его сторону и вдруг зашипел, с ненавистью глядя своему обидчику в глаза.

Маруся сразу всё поняла.

– Это Вы его из били, да?! Назло мне! Вы всегда не любили Уголька! Что он Вам сделал?! – кричала Маруся.

– Как ты уже мне надоела со своим котом, смотри, как бы также не потерялась, так что помалкивай, – прошипел дядя.

Маруся схватила полотенце, завернула кота и опрометью бросилась к ветеринарной станции. Старый ветеринар, качая головой, начал осматривать кота. Уголёк обнял лапами руку Маруси, последний раз посмотрел на неё своими голубыми, как небо, глазами, и его сердце остановилось.

Горю Маруси не было предела.

– Почему вы все умираeте, почему?! – билась она в истерике.

Так она снова осталась одна.

– Поздравляю с получением наследства вашей бабушки, она была хорошим человеком, – нотариус вручил восемнадцатилетней Марусе документы, – Теперь ты – полноправная хозяйка дома и приличного счёта.

Когда Маруся вернулась домой, родственники собирали чемоданы.

– Что, дождалась, радуешься? – зло спросила тетя Зина, – Куда мы пойдём теперь? Неблагодарная девчонка!

– Идите туда, откуда пришли, – ответила Маруся и бросила взгляд на полочку в углу комнаты, – Все деньги от опеки, что вы накопили, вместо того, чтобы тратить на меня, можете оставить себе. А вот икону бабушкину верните, это память для меня.

Тётка покраснела, достала из чемодана старую потемневшую досочку с ликом святого и бросила Марусе на кровать.

– Что, и на память ничего нельзя взять? – нарочито обиженно простонала она, – Вредная девчонка!

– Вы почти всё столовое серебро "на память" взяли, а ещё украшения, я знаю, – ответила Маруся, – Берите и уходите.

Родственники промолчали и направились к выходу. Маруся вспомнила, как они приехали сюда с одной дорожной сумкой, а уезжают с тремя огромными баулами. Она усмехнулась, вспомнив, как тётка втихушку забирала из шкафа даже бабушкины новые полотенца. Ей было не жалко этого барахла. Главное, сегодня её оставят в покое. Жаль, что Уголёк не дожил. Вспомнив любимого кота, Маруся грустно вздохнула и пошла собирать чемодан.

Вагон ровно покачивался, и уставшая за день Маруся погрузилась в сон.

– Мама, а почему она так долго спит? – маленький мальчик сидел напротив и смотрел на Марусю.

– Пусть спит, не мешай, – ответила мать.

Маруся открыла глаза. Вкусно пахло копчёной колбасой и огурчиками. Напротив женщина с ребёнком обедали, разложив на столике кучу еды.

И тут Маруся вспомнила, что ничего съестного она с собой не взяла. В её животе заурчало, и малыш засмеялся. Женщина посмотрела на Марусю, которая делала вид, что её заинтересовал вид за окном, стараясь не глядеть на стол.

– Будешь? – соседка по купе протянула ей бутерброд, – Ешь, не стесняйся, а то нам с Гришей не управиться. Мама нам вон сколько собрала.

Маруся кивнула и взяла угощение. Через полчаса она уже рассказывала сердобольной соседке про свою жизнь. Та слушала и качала головой, изредка смахивая слезу.

– Возьми мой телефон, будешь в Москве – звони. Знай, что ты не одна, я всегда помогу. Когда приедем, покажу, как к твоему дедушке доехать.

– Спасибо, я так рада, – ответила Маруся, держа на руках маленького Гришу, – Давай играть?

Вскоре поезд пришёл по назначению. Они вышли втроём на перрон. Соседку с сыном встретил муж. Маруся с завистью смотрела, как Гришу обнимает отец. Она вдруг почувствовала себя такой одинокой и несчастной в огромном городе.

– Маруся!

Навстречу ей шёл Федор Павлович.

– Дедушка!

Маруся побежала навстречу, бросив чемодан.

Федор Павлович обнял названную внучку.

– Не плачь, разве новую жизнь слезами встречают?

А Маруся все плакала и плакала и не могла остановиться. Но это были уже другие слезы. Слезы облегчения, радости и надежды…

И что бы вы без нас делали

Даша медленно шла домой: настроения никакого. Сильно устала на работе, да еще и в голове постоянно крутится назойливая мысль: что-то забыла… Только вот что? Никак не вспомнить… Как началась у них дома черная полоса – так все наперекосяк и пошло…

Внезапно чьи-то цепкие коготки ощутимо вцепились в брюки. Затем маленькие лапки пробежали по пальто. А вскоре совсем рядом с ухом девушка услышала негромкое, но очень требовательное «мяу». Такая наглость просто ошарашила.

Дарья оглянулась: надо же, не заметила, что снег пошел. Скоро всю землю накроет. И как она котенка не заметила? А когда он успел подбежать к ней?

Даша пыталась объяснить непрошеному гостю, что дома мама больная, что кошек заводить и сама-то в любом случае не планировала, что ей чистота нравится, а шерсть повсюду не вписывается в это понятие… Все напрасно. Которебенок смотрел круглыми глазами и повторял «мяу», постепенно повышая градус жалобности…

Нет, такому малышу не выжить в холоде одному на улице. А ведь он ее выбрал, о помощи просит, наверное… Не сможет Даша оставить кроху здесь.

Дарья вздохнула:

– Ладно, не бросать же тебя на улице, мороз ночью будет, пропадешь. Попытаюсь тебя потом пристроить.

Дома девушка первым делом сообщила новость о госте маме. Альбина Васильевна, как и предполагала дочь, не ответила ни слова. Женщина давно уже утратила интерес к жизни. А ведь несколько лет назад она и читать обожала, и в хоре пела. Охотно на маникюр ходила, стрижки стильные делать любила.

С удовольствием готовила и радовалась успехам внуков-подростков.

Болезнь изменила все. Банальная, казалось бы, простуда по неизвестным врачам причинам долго не уходила. Но вот постельный режим отменен – а привычка лежать в постели осталась. К ней добавились полнейшая апатия и утрата интереса к жизни. Медики руками разводили: пациентка угасает по неизвестным причинам. Неизлечимой болезни нет, напротив, выздоровление пришло. Но внешне все выглядит совершенно наоборот.

Ни одно из прежде любимых занятий не помогало, все они были забыты. Дети не знали, как вернуть прежнюю маму. Альбина Васильевна постепенно угасала. Даша в отчаянии подумала, что в ее силах хотя бы сделать последние дни мамы комфортным. Больше ничего она не сможет. Наверное, потому и домой девушка боялась теперь идти…

Тем временем котенок обнаружил на полу очень уютные и теплые шлепанцы. По-хозяйски малыш занял один из них и, свернувшись внутри, довольно замурчал. Даша покачала головой, глядя на пушистого нахала:

– Как у себя дома, да? Ну, идем, мыться и есть.

Вымыла тощего найденыша, который и не сопротивлялся совсем, покормила, да так и заснула с ним, завернутым в пушистое полотенце, под боком. А наутро котенок разбудил девушку раньше будильника требовательным мяуканьем. Даша спросонья снова подумала, что не забыть бы подыскать хозяина этому наглецу. Но делать нечего: встала, покормила голодного которебенка.

Маме поесть приготовила, сама перекусила и на работу побежала. В течение всего дня Дарья интересовалась у каждого, у посетителей, у коллег, не возьмут ли котенка домой? Но желающих так и не нашлось. То ли все котятами были обеспечены на годы вперед, то ли обеспечиваться ими никто не хотел ни сейчас, ни потом.

И Даша решила оставить малыша у себя. На время. Пусть поживет, окрепнет, а там она посмотрит. Зима наступает, нельзя на улицу выбрасывать живое существо! Но не успела девушка прийти домой, как навстречу ей выскочил маленький наглец. Девушка наклонилась погладить его. С готовностью котенок поднялся на задние лапки, намеренно облегчая процедуру глажения себя мохнатого.

– Ну ты и хитрец, – рассмеялась Даша, – Чудо ты мое…

В ответ найденыш утвердительно замурчал. Он было полностью согласен с такими выводами. Девушка даже зажмурилась, таким приятным казалось это тарахтение. Но дальше случилось нечто изумительное. Дарья даже стоять не могла: присела в прямо в прихожей прямо на тумбочку, чтобы не упасть.

Из кухни выглянула мама! Не растрепанная и бледная, не в привычной пижаме, а в своем любимом домашнем платье и фартуке. И в глазах знакомый блеск, как до болезни, и волосы в прическу собраны.... Такого дочка не ожидала увидеть, хотя и не раз мечтала об этом. Дарья почувствовала, как сильно стало биться сердце, как защипало в глазах…

Такую картину она представляла не один раз, да только уже не надеялась на исполнение своего желания.

– Дашуля! Пришла уже? Вот и хорошо. Как раз ужин готов. Руки мыть – и к столу, – мама говорила привычным тоном, словно и не было этого времени болезни.

– Я сейчас. Я только минуточку, – проглотив комок в горле ответила дочь. В увиденное, Дарья поверить не могла. А пушистик терся возле ее ног и продолжал мурлыкать.

– И еще, – заметила дочери Альбина Васильевна, – В магазин за кормом для этого ребенка я уже сходила. Оказывается, нам его нечем кормить! Это непорядок. И лоток ему купила. Не на улицу же выпускать такого малыша! Умчалась ты, Даша, на свою работу, а котеночку ни лоточка, ни еды не оставила… Давай быстрее к столу, ужин остывает!

Дарья застыла на месте, хлопая глазами. Встать так и не получалось. Мама, получается, не только поднялась, не только по дому хлопочет. Она еще и на улице была! Это что же получается? В один момент их с братом мечты исполнились?

Она слушала мамино ворчание и понимала: глаза постепенно становятся совсем влажными. Слезы катились сами по себе. Столько времени полнейшего равнодушиям Альбины Васильевны к жизни, месяцы апатии и полнейшего бессилия....

Но пушистый наглец тем временем не прекращал исполнять незамысловатую песенку, подтверждая, что все увиденное правда. И кто, как не он, поспособствовал такому чудесному преображению?

Похоже, котенок ни секунды не сомневался в своих способностях. Только раскрывать свои секреты не хотел. Да разве объяснишь этому доброму, но очень непонятливому существу, как непросто было ему, такому крохе, расшевелить неподвижно лежащего большого человека?

Пришлось и влезть на кровать к ней, и коготками поработать, и голосом. И даже жалости подпустить в него побольше. А как иначе заставить подняться, как объяснить, что нельзя все время лежать.... Хорошо, что объяснения хотя бы понимает. Еды ему дали, а еще решили очень даже важные вопросы. Теперь все точно в порядке. Но он свою работу продолжит: научит играть с ним, развлекаться, не скучать же ему одному, пока Даша на работе?

Да, выздоровела Альбина Васильевна внезапно и очень неожиданно. Хотя дети мечтали об этом, боялись признаться самим себе. Но все равно мечтали, не прекращали пусть и в самой глубине души надеяться! Даша сразу позвонила брату, пусть знает. Дочь не скрывала теперь радости даже от маминого ворчания.

Да пусть ругает, пусть упрекает, лишь бы больше не лежала, безучастно повернувшись к стене… Она вернулась, их прежняя, активная и деятельная мамуля. Теперь снова у них будет та жизнь, что так нравилась всем. И племянники примчатся в гости, и брат начнет приезжать чаще…

– Как же все хорошо сложилось-то, – размышляла Дарья спустя год, поглаживая большого упитанного кота.

Именно таким стал маленький тощий котенок, так бесцеремонно ворвавшийся в привычную уже жизнь девушки в конце осени. Один момент – и все стало словно сказка. Как по волшебству плохое превратилось в хорошее.

– Я ведь даже подумать тогда не могла, – шептала Даша, – Что ты вылечишь мою маму. Ты же словно ангел… Хороший ты мой, замечательный…

А пушистый и холеный кот по имени Энджел охотно соглашался с ее словами. Он громко мурлыкал, подставляя лоснящиеся бока для почесывания и думал, как бы плохо пришлось этим людям, если бы тогда он не поспешил им на выручку. Такая уж у них, котов и кошек, миссия: нести добро и счастье. Непросто это все, а как иначе? Да и что бы эти создания без кошек делали? Они же полностью не приспособлены к жизни. Ну, пусть не все, но большая часть – точно.

Он сам все решил

– Ипотеку одобрили! – счастливо выдохнула Иринка с порога.

– Поздравляю, –улыбнулась Марина Владимировна, – Пойдем праздновать? Я как раз шарлотку испекла.

Дочь с мамой прошли по узкому, заставленному разными вещами коридору. В самом конце темнота рассеялась и женщины очутились в светлой кухне. Ира щелкнула кнопкой чайник, а Марина достала чашки из буфета.

– Мамуль, а ведь если бы соседи не стали так чудить, мы бы даже не решились переезжать, – грустно заметила Ирина. – Ипотека – это же лет на двадцать пять, да? Получается, пока выплачу, серебряную свадьбу сыграю. С банком. Хотя, как ни жаль бабулину комнату, дальше в ней жить невозможно.

– Наслышана я про соседей ваших, – усмехнулась мать, – Ты рассказывай про ипотеку лучше. Квартиру смотрели или нет?

– Нет, – помотала головой дочка, откусив пирог и зажмурившись от блаженства, – Завтра идем.

– С риелтором или одни?

– Сами. Коля юрист, вот и решил, что сложностей не будет. Да и переплачивать неохота. Ира потянулась за вторым куском. – Как думаешь, получится у нас?

Марина Владимировна задумчиво смотрела в одну точку, не реагируя на вопрос дочери.

– Мамуль, что-то случилось? –забеспокоилась Ира. Пощелкав пальцами перед лицом матери, она пыталась вывести женщину из странного ступора.

– Бабушка ночью приснилась, – тяжело вздохнула Марина, – Сказала, что не квартиру надо вам брать, а дом.

– А где не говорила? – усмехнулась Ирина. – У нас впритык на небольшую студию. Ну, на худой конец, сараюшку с удобствами во дворе купить сможем. Нет возможности целый дом покупать. Разве что клад где-то припрятан. Ничего про него бабуля не сказала, а?

Мать снова погрузилась в думы.

– Нет, не говорила, – улыбнулась наконец она. – Только сказала, что дом вам нужно искать с котом.

– Это как? – осторожно поинтересовалась дочь, – Дом купим – и сразу кота заводить? А зачем так надо?

– Не могу сказать, – развела руками Марина Владимировна, – Я же только передать должна была. И еще. Бабуля просила веничек ее декоративный взять с собой. Ну тот, что в буфете лежит

– Это тот, что для домового? – глаза Иры загорелись. Невольно она глянула на буфет, на полке которого красовался крохотный веничек, украшенный бусинками и ленточками, – Бабушка всегда ему оставляла конфеты. И я тоже оставляю, когда посуду перебираю. Но мне-то он зачем?

– Для выбора удачной квартиры. Домового с собой брать надо, не оставлять же его здесь одного? Сажаешь на веничек и идете вместе жилье смотреть. Он сделает, чтобы без обмана все прошло…

– Ты серьезно? – вскинула брови дочь, – Мне этого домового изловить, что ли?

– Зачем? Веничек берешь и говоришь особые слова. В сумочке носить будешь. Вот так и смотри все варианты. Это тоже бабуля сказала.

– Ладно, бабулю надо слушать. Все сделаю, как она велела, – Ира, улыбнувшись, чмокнула маму в щеку.

На следующий день Ирина отправилась на смотрины, прихватив с собой веничек и попросив домового помочь с выбором жилья. Ни один из предлагаемых вариантов не нравится супругам. Только зайдет жена в подъезд – голова сразу раскалывается, словно гонит ее что-то наружу. Так и пришлось на улице ждать мужа. Николай пообщался с владельцами и ничего не выбрал.

Ира жаловалась матери вечером по телефону:

– Как же все сложно! Гораздо проще два суточных дежурства подряд отпахать!

– А что не понравилось?

– Да на уровне мистики все. Зашла в квартиру – понимаю, не мое. Даже оставаться минуту не хочется. В итоге на улицу уходила, Коля сам разговаривал. И как нарочно всякие мелочи всплывают. То задолженность огромная, то с документами заморочки, то перепланировка нелегальная. А самое интересное знаешь, что? Хозяева ничего не скрывают! Словно им велели говорить, как есть. Но при этом сами же удивляются. Это муж рассказывал потом.

– Вот видишь: помогает домовой. Не хочет он для тебя плохой квартиры.

– Ой, да ладно, мамуль. Мы спать. Завтра снова смотрины. Теперь новостройки едем выбирать. Там и сады, и школы рядом, и магазины… Комплекс целый. Пока этап застройки, цены пониже.

– Ну-ну, про бесплатный сыр не забыла? И о домовом помни!

–Не забуду. Сладких снов!

…Новый район располагался на окраине, примыкая к дачному товариществу. Неожиданно на перекресток у частного сектора вышла старушка. Внезапно она остановилась и застыла на месте. Коля затормозил. Остановились и другие машины.

– Надо бы помочь, – проговорил муж, вышел из машины и подошел к старушке. Ира выскочила следом. Бабулька беспомощно смотрела на ребят, оставаясь на месте.

– Ира, давай с другой стороны, – скомандовал Коля. – Ну, пошли. Вот так, потихоньку… Сейчас мы отвезем Вас домой.

– Да не беспокойтесь, у вас, наверное, дел полно, – проговорила бабушка.

– Подождут дела. – решительно произнесла Ира. Старушка напомнила ей любимую бабулю. Поэтому женщина решила помочь пожилому человеку.

– Дорогу покажете? – улыбнулся Николай.

– Да езжайте до конца улицы – махнула рукой старушка.– Кстати, меня зовут Олимпиада Егоровна.

Пока супруги ехали, оба ловили себя на мысли, что им очень нравится этот район. В конце улицы дорога упиралась прямо в калитку дома. Рядом стоял гараж. Олимпиада Егоровна достала пульт, щелкнула кнопку, и калитка открылась. Стеклянные двери веранды разъехались в стороны, и компания очутилась внутри. Навстречу гостям важно вышел огромный полосатый кот. Он потерся о ноги Иры и Коли, вскочил на колени владелицы, начав громко мурчать.

– Спасибо вам, деточки, – растроганно проговорила старушка. – А еще попросить можно? Я так поняла, вы квартиру подыскиваете, да? У меня предложение.

Почему-то Ирине показалось, что она знает, какое.

– Коля, давай послушаем.

Муж хотел возразить, но спрыгнувший с колен Олимпиады кот принялся тереться о джинсы мужчины. Зверь пристально посмотрел на Николая. Коротко мяукнул и направился вглубь помещения, оглядываясь.

– Потрясающий кот! – восхитился Коля.

Тем временем под руководством владелицы дома Ирина накрыла на стол. Когда все уселись пить чай, Олимпиада прокашлялась и заявила:

– Я хочу продать этот дом. Меня сын к себе зовет, но Тихона с собой взять не могу: у Светослава аллергия на кошек. Поэтому продается дом с котом. Об этом во всех объявлениях написала. Вот только все покупатели не нравились Тишеньке. А оставлять своего любимца с бездушными людьми я не стану. Они его выгонят на улицу! А вас он сразу принял. Ну так как? Возьмете?

Супруги растерялась: дом прекрасный, большой, ухоженный. Но дорогой, наверное. А у них денег совсем немного.

– И продам недорого, – лукаво смотрела на Колю Олимпиада, – Как раз по цене новостройки.

– А можно дом осмотреть? – встрепенулась Ирина.

– Разумеется, Тихон проводит…

Услышав свое имя, кот перестал рыться в сумке Ирины и коротко мяукнул. Затем он важно направился из кухни, показывая, что гости должны следовать за ним.

Ирина понимала: она снова попала в детство. В доме ей было спокойно, не хотелось уходить отсюда. В конце была дверь в сад. Тихон с разбегу запрыгнул на качели рядом с кустами роз. Ирина вздохнула, Ей казалось, что они живут здесь уже много лет. И как же тут хорошо!

– Ну что? – поинтересовалась женщина. Коля задумчиво гладил рокотавшего глубоким басом кота.

– Фантастика, – откликнулся муж, – Дом просто чудо, а кот… Даже думать, что с ним расстаться придется не хочу.

Когда ребята вернулись обратно, на столе уже лежали договора на покупку дома и на содержание кота.

– Читайте, – обратилась к супругам Олимпиада. – Если все устраивает – завтра и оформим сделку.

Николай принялся за чтение. Он и с изумлением оторвался от договора:

– Почему сумма такая низкая? В чем подвох?

– Так я вычла из цены дома содержание Тишеньки. Он кот молодой. И еда, и гигиена, и осмотры у ветеринара… Да, доктор у нас личный. И страховка. Все прописано.

Тем временем кот все-таки добрался до желаемой цели и вытащил из Ириной сумки веничек.

– О! Он и домового успел заселить, – рассмеялась Олимпиада Егоровна. – Все сам решил. От вас только согласие требуется.

Ребята переглянулись и хором ответили:

–Да!

…Переезд состоялся спустя два месяца. Прежняя владелица перебралась к сыну. Ежедневно Ирина отсылала Олимпиаде Егоровне видеоотчеты о жизни Тихона. От имени кота она начала вести блог. Первой подписчицей стала Олимпиада. Количество просмотров росло, поступали предложения от рекламодателей. Так кот помог досрочно закрыть ипотеку.

А годом позже в семье появилась дочка. Тихон для нее стал самой заботливой котонянькой. И от этого блог тоже немало выиграл. Вот такие кошачьи дела…

Вывели на чистую воду

– Ген, ты мои заколки не брал?

– Зачем они мне? Лучше скажи, куда переложила ручку? Ту самую, сегодня подписание договора с партнерами.

– Мам, а где моя любимая резиночка?

Так начиналось в семье Ершиковых уже не первое утро. И далеко не первый вечер всем семейством жильцы квартиры пытались разгадать тайну пропаж. События коснулись каждого. И каждый потерял нечто нужно и очень-очень важное для него…

Ершиковы не сразу заметили, что происходит что-то странное. Из их квартиры стали пропадать вещи! Конечно, если бы неведомым образом исчезла мебель, они бы сразу поняли, что-то не так. Но ведь бесследно растворялась в мировом пространстве мелочь. Раньше так уже было, наверное, только хозяева внимания не обращали. Но, когда количество пропаж стало с каждым днем увеличиваться, поневоле задумались…

Первой о таинственных исчезновениях заговорила дочка. Лиза со слезами в голосе заявила маме, что не может найти любимые заколки. А без них она в сад пойти никак не может… Куда ей растрепанной? Это же стыд и срам! Надо немедленно покупать новые заколки.... А потом исчезли бантики, резиночки....

Тут уже и мама всполошилась.

Марина Ершикова как раз решила последовать совету супруга и начала отращивать волосы. И теперь стали пропадать заколки с резинками и у нее. Приходилось все важные дела оставлять и бродить по квартире с видом заправской ищейки: все равно ничего делать нельзя, прядки в глаза лезут, мешают не то что работать, даже дышать!