Бог в будущем

Глава 1

Тьма. Густая, плотная, вечная. Она казалась частью его самого, сливающейся с его сутью, притупляющей острые грани воспоминаний, затуманивающей прошлое и настоящее. И вдруг – он почувствовал движение. Сначала едва уловимое, как дрожь в центре его сущности, но достаточно сильное, чтобы всколыхнуть долгую дремоту.

«Что это?» – мысль вспыхнула, с трудом пробиваясь сквозь плотные слои заточения. Она была тусклой и неясной, словно блуждающий свет, затерянный в бескрайнем мраке.

Оковы, долго державшие его неподвижным, одна за другой стали ослабевать, исчезая, как забытые воспоминания. Тело – или то, что когда-то было его телом – словно вытягивалось из веков тишины и неподвижности, с каждым мгновением становясь все реальнее.

Он попытался вспомнить свое имя. Но память ускользала от него, исчезая как песок сквозь пальцы. В памяти оставались лишь отрывки, образы, пережитые, казалось бы, в другой жизни: блеск оружия, взмывающие в небо языки пламени, тысячи голосов, преклонявшихся перед ним. Все это теперь было тенью на грани сознания, далеким отголоском того, кем он был.

Ещё одна оковы рухнула, с громким треском в глубине его сознания. Теперь он помнил больше. Воспоминания вспыхивали, как искры. Он был пленен – но за что? Какой ужасный грех он совершил, чтобы его заключили в бездну времени, чтобы его стерли из памяти миров? Лица тех, кто выступил против него, были размытыми, как туман, но ощущение унижения, гнева, потери оставалось таким же острым.

С каждым разорванным звеном цепи к нему возвращались силы. Поначалу это были едва заметные всполохи, образы былого могущества, но затем их всплеск становился ярче, ощутимее. Он чувствовал, как энергия течет через его сущность, наполняет его тем, что делало его богом, тем, что было его сутью.

Последние оковы спали с громовым ревом, который эхом пронесся по пустоте. Его сущность снова стала цельной, и он ощущал, как энергия струится через каждую частицу его бытия. Он открыл глаза, впервые за вечность, и увидел перед собой мир, которого он никогда прежде не знал. Это была не его эпоха, не его время. Это было будущее, незнакомое, странное и холодное.

Как только последние оковы слетели, он ощутил мощь, пробегающую по его сущности, как раскаленный поток. Долгожданная свобода всколыхнула его, смела пыль забвения. Мир вокруг него обрел форму, и теперь он видел стены – древние, потрескавшиеся, покрытые знакомыми и в то же время чуждыми символами. Это было его место заточения. Он узнал его, но не помнил, как оно выглядело прежде, в те далекие дни, когда его сюда привели.

"Все это должно исчезнуть,"– пронеслась мысль, и он почувствовал, как энергия снова течет через него, уже послушная, почти как прежде. Одна вспышка мысли – и стены задрожали, сотрясаясь под натиском его воли. Древние плиты осыпались, воздух наполнился звуком разрушающегося камня. С каждым шагом он высвобождал силу, которая еще недавно казалась ему лишь далекой тенью.

Пещера вокруг рухнула с грохотом, словно подчиняясь его повелению. Вскоре перед ним открылся проход. И там, в темноте впереди, он увидел древнюю лестницу, ведущую вверх, к выходу, к новой реальности.

Он шагнул вперед, и его шаги эхом отразились от каменных стен. Лестница поднималась высоко, уводя в полумрак, как длинный извилистый путь из тьмы забвения к свету и жизни. Шаг за шагом, с каждым подъемом, он начинал чувствовать, как к нему возвращается утраченная сила, как память распахивается чуть шире, обнажая осколки прошлого.

Он шел медленно, оглядывая древние ступени, которые словно давили на него грузом миллиардов лет. Эта лестница, древняя и пропитанная запахом забвения, казалось, помнила о его заточении лучше, чем он сам. Но с каждым шагом вперед он начинал чувствовать все больше уверенности, силы и ненависти к тем, кто осмелился заключить его здесь.

Шаг. Еще шаг. На каждом уровне он чувствовал странные, тревожные отголоски ушедших веков, словно призраки прошедшего времени наблюдали за ним из теней. Ему казалось, что лестница уводит его не только вверх, но и сквозь время, указывая на утраченные века, на боль и заточение, которое он пережил.

Внезапно где-то впереди забрезжил свет – тусклый, но столь долгожданный. Он замер, вглядываясь в него, а затем, осознав, что настал момент окончательного освобождения, сделал последний шаг.

Он остановился на последней ступени. Перед ним был свет – холодный и тусклый, но все же свет, давно утраченный и почти забытый им в темнице времени. Но вместо того, чтобы шагнуть вперед, он замер, охваченный внезапной волной воспоминаний.

Когда-то, в глубокой древности, он стоял на пороге перемен. Тогда, миллиарды лет назад, он мечтал изменить миры. Миры, наполненные страданием. Ему казалось, что он обязан был стать их судьей, разрушителем, очистителем, чтобы сломать цепи несправедливости и построить что-то новое. Но тогда… он не обладал достаточной силой. Ему не хватило могущества, чтобы завершить задуманное. Серафимами, которые правили мирами вместе с ним, – объединились, чтобы остановить его. И они победили. Они построили темницу, где его и заточили, где время само по себе перестало существовать.

Теперь, когда он стоял здесь, спустя бессчетные эпохи, он чувствовал, что что-то изменилось. Не только в мире, но и в нем самом. Его сила пробудилась вновь, и, возможно, она стала еще больше, чем тогда. Многое в нем угасло, но желание восстановить справедливость, перекроить реальность, стереть старое и построить что-то новое осталось прежним.

Он сжал кулаки, и в глубине его сознания засияла решимость. Этот мир, как и те, что были прежде, будет подвержен его воле. Он больше не пленник, и никто не сможет остановить его вновь.

"Мир изменился,"– прошептал он себе, – "но и я тоже. Мои силы возросли. Теперь мне ничто не помешает завершить задуманное."

С этими мыслями он сделал последний шаг и поднялся на поверхность, готовый взглянуть в глаза новому миру и вновь начать свою миссию.

Глава 2

Пробившись к свету, он сделал первый шаг и застыл, пораженный открывшейся перед ним картиной. Город, возвышающийся перед ним на горизонте, был чудом новой эпохи, невероятным по своим масштабам и чуждым его памяти. Бесчисленные небоскребы тянулись к небесам, их стеклянные и металлические стены отражали холодные лучи солнца, разрезая воздух и пространство, где царил новый порядок.

Внизу и в небе скользили странные металлические коробки, напоминающие невиданные суда, которые покорно взмывали над землей, подчиняясь законам, неведомым ему. Они летели ровно и плавно, оставляя за собой следы света и звука, лишенные всякой духовной силы. Это была не магия и не божественная сила, что двигала их – это была холодная, расчетливая технология, безмолвная и совершенно материальная.

Он невольно вспомнил свой мир, когда-то полный величия. Духовные города, окруженные сияющими дворцами, где жизнь текла в гармонии с законами высших сил. Эти дворцы были домом для ангелов всех рангов – от простых стражей до высших советников, которые охраняли порядок и следили за вселенной. В том мире, под сенью древних храмов, где витала божественная энергия, каждый камень и каждый луч света дышали жизнью, одушевленные невидимой сущностью. Но теперь все это ушло в прошлое, кануло в вечность, оставив его один на один с новым миром, полным железа и стекла, но лишенным души.

Стоя на вершине скалы, он осознавал, что этот мир более не хранит следов его прошлого. Его дворцы, когда-то сиявшие в высях, исчезли без следа, унося с собой память о его деяниях, о его силах и чине. То, что когда-то было домом для тысяч ангелов, теперь превратилось в ничто, исчезнув из истории, как будто и не существовало вовсе.

«Как далеко они ушли от прошлого», – думал он, чувствуя, как внутри растет чувство утраты, смешанное с гневом. Его мир – его дворцы и его иерархии – больше не существуют. Он один среди этого мира, больше похожего на гигантский механизм, чем на дом для духовных существ.

Он выпрямился, его взгляд стал твердым и проницательным. Стоя перед этим новым миром, он понял, что это – его новый вызов, его новая битва за равновесие и справедливость, которые он так долго жаждал восстановить. И если мир больше не помнит его силы, то он напомнит о себе каждому, кто захочет бросить вызов его воле.

В одно мгновение он сосредоточился, и силой мысли оказался в самом центре города, среди шумных улиц, окруженный чужими лицами и звуками. Он оказался на огромной площади, окруженной высоченными зданиями, освещенной яркими неоновыми огнями, которые переливались, словно многослойные волны. Вокруг него сновали сотни существ – и что-то в их виде мгновенно приковало его внимание.

Люди, духи, ангелы – все они перемешались, словно это было самым естественным делом. Они спешили, разговаривали, торопились куда-то, не обращая внимания друг на друга. Люди выглядели обычными, смертными, но казались невероятно уверенными среди этого хаоса. Рядом с ними летали духи, напоминающие полупрозрачные тени, их тела мерцали, словно дым, видимый лишь при определенном свете. Временами мимо него проходили ангелы, некоторые – в сверкающих доспехах, другие – в более простой одежде, но с крыльями, слегка подсвеченными странным светом, и он ощущал слабую ауру их божественной природы.

Он наблюдал за ними, и внутри его росло беспокойство. Как же так? В его эпоху ангелы не могли даже представить, чтобы пересекаться с людьми, не говоря уже о духах. Это были три отдельные, совершенно разные формы жизни, и каждая жила в своем мире, почти не касаясь других. А теперь… Теперь они перемешались, словно между ними нет никаких барьеров.

И тут его внимание привлекли странные предметы, которые люди и некоторые ангелы держали в руках. Это были небольшие стеклянные прямоугольники, светящиеся слабым светом. Существа шли и говорили с этими устройствами, не обращая внимания на мир вокруг. Их губы шевелились, они смотрели в эти стекляшки, словно это были окна в иной мир. Ему было странно видеть, как нечто настолько простое и, казалось бы, безжизненное поглощает их внимание.

Он не понимал, что происходит, но у него накопились вопросы. Почему ангелы – служители высшего порядка, теперь слились с простыми людьми? Как духи, которые раньше были жертвами мирозданию, и они не как не могли быть ни физическом, ни духовном ни любом другом мире, спокойно присутствуют здесь, среди всего этого шума и движения? И что это за странные стеклянные предметы, которые так завладели их вниманием?

Он прислушался к их разговорам, но речь была заполнена незнакомыми словами, а язык, которым они пользовались, хотя и был ему знаком, звучал искаженно, как будто сами понятия изменились вместе с этим миром. Некоторые ангелы говорили о делах, которые он не мог понять – о каких-то «потоках данных», о «связи» и «запросах» – все это было чуждо его сознанию, но, по их тону, эти слова звучали как приказы, как основа нового порядка.

В какой-то момент он понял, что за все время, что он стоял здесь, никто даже не заметил его присутствия. Он, некогда бог и правитель, стоял среди толпы, и ни один ангел, ни один дух и ни один человек не удостоили его и взгляда. Это осознание было одновременно болезненным и удивительным. С одной стороны, это позволило ему остаться в тени, наблюдая за новым миром, с другой стороны, он понял, что этот мир даже не подозревает о его существовании.

В глубине души он почувствовал холодную решимость. «Если они забыли меня, – подумал он, – я напомню о себе. Этот мир и его существа еще узнают, кто я и зачем я здесь».

Он двинулся по улице, не привлекая к себе внимания, словно был частью толпы. В каждом шаге ощущалась решимость, и он чувствовал, как его древняя сила снова начинает пробуждаться, впитывая энергию этого нового, чуждого ему мира.

Глава 3

Он стоял, погруженный в раздумья, осматривая величественные здания и чуждые ему лица, когда вдруг кто-то столкнулся с ним, прервав поток мыслей. Легкий удар пришелся на его бок, и перед ним на землю рухнул молодой человек, выронив свой блестящий стеклянный предмет. Парнишка что-то бормотал себе под нос, поднимаясь и отряхивая одежду, едва взглянув на него.

Он с удивлением смотрел на этого человека, но не сразу понял, что тот говорит. Речь парня была наполнена неведомыми словами, и все это звучало для него как странная какофония. Однако, наблюдая за выражением его лица и слушая его торопливую, сбивчивую речь, он почувствовал искренность и волнение.

Чтобы понять, что перед ним за существо и почему оно в таком спешном замешательстве, он сосредоточился и использовал силу мысли. Он погрузился в сознание юноши, осмотрел его разум, словно перелистывая книгу. В его мыслях он быстро увидел причину спешки: парень торопился к сестре, которая ждала его в другой части города. Он вспомнил ее образ, страх за нее и ощущение, что он опаздывает, что был готов сделать что угодно, чтобы успеть. Оказалось, что, будучи настолько поглощенным своими мыслями, юноша не заметил стоящего на тротуаре незнакомца, и, сосредоточившись на своих заботах, случайно столкнулся с ним.

Исследуя разум парня, он постепенно воспринимал слова, мысли, и, словно струи воды, они лились в его сознание, складываясь в знакомую структуру. Постепенно язык, которым говорил этот человек, начал обретать для него смысл. Слова, произнесенные в замешательстве и торопливости, были на странном диалекте, который звучал резко и лаконично. Сила, которой он пользовался, позволила не просто увидеть воспоминания парня, но и проникнуть в основы его речи, понять ритмы и правила, как если бы он всегда знал этот язык.

Парень наконец поднял голову, удивленно глядя на него. Он что-то произнес, и теперь он понял его.

– Простите, я не заметил вас, – смущенно произнес юноша, потирая плечо. – Я тороплюсь к сестре, и… – он замолчал, окидывая его взглядом. – Вы как-то странно выглядите… все в порядке?

Он кивнул, сохраняя нейтральное выражение лица, но внутри его охватило странное чувство – давно забытое ощущение общения. Этот молодой человек был совсем другим существом, не похожим на тех, с кем он привык общаться в прошлом, но его забота и спешка ради сестры сделали его чем-то удивительно понятным и даже трогательным.

– Все в порядке, – ответил он, испытывая на себе этот новый язык. Слова чувствовались непривычными, но податливыми, словно родными, пока он постепенно привыкал к звучанию.

Парень еще раз посмотрел на него с легким подозрением, но затем только пожал плечами, явно не желая тратить время на разговоры.

– Извините, мне правда нужно бежать, – сказал он, и, схватив свой стеклянный предмет, быстро исчез в толпе, оставив его снова одного.

Он все еще чувствовал его мысли, и, несмотря на его удаление, образ сестры, к которой он так спешил, продолжал проясняться в сознании главного героя. Сестра… её образ в голове парня был едва ли не отчетливым, но в нем скрывался и некий болезненный оттенок. Она была для него не просто сестрой, она была тем, ради кого он готов был на все. Его спешка, его тревога и страх за её здоровье так сильно отразились в его мыслях, что они почти стали реальными.

В этом образе было нечто знакомое. Она напоминала ему старую любовь, ту, что он потерял много миллиардов лет назад. Возможно, именно поэтому мысль о том, что сестра была больна, так сильно задела его. Он вспомнил свои собственные потери, свои утраты, и вдруг ощутил непреодолимое желание помочь.

Он глубоко вздохнул, решив, что поможет этому парнишке. Но, конечно, не просто так. Он узнает больше о мире, который окружал его, а заодно и выяснит, что здесь произошло за миллиарды лет его отсутствия.

Используя силу, он снова сосредоточился. Он ощутил, как пространство перед ним искривляется, как все, что он видел, начинает пульсировать, и в следующее мгновение, как по воле невидимой руки, он перенесся прямо перед парнишкой.

Парнишка, не ожидая такого поворота событий, резко остановился. Он широко распахнул глаза, увидев перед собой того самого незнакомца, с которым столкнулся несколько минут назад. На мгновение они оба застопорились, словно встретились с чем-то невозможным. Парень явно не ожидал, что встретит его здесь, и, хотя он был уже знаком с магией, но чтоб кто то ей пользовался для парнишка неожиданностью.

Главный герой слегка улыбнулся, ощущая, как сила внутри него плавно настраивается, пока он говорит:

– Извините за резкое появление, но я считал ваши мысли, когда вы спешили к своей сестре. Я знаю, что она больна. Я могу помочь вам, если вы позволите. Я готов оказать помощь – и, взамен, вы поможете мне узнать больше об этом мире.

Парнишка несколько секунд молчал, явно ошеломленный. Его глаза метались от незнакомца к его словам, пытаясь найти в них хоть какое-то объяснение. Он явно не был готов к такому повороту.

– Как… – наконец выдохнул он, сдерживая удивление. – Как вы узнали об этом? Вы – рыцарь?

Главный герой внимательно наблюдал за его реакцией, но не спешил отвечать на вопросы. Этот мир был полон неожиданностей, и он понимал, что пока не раскрывать слишком много о себе. Он мог бы в любой момент снова продемонстрировать свою силу, но решил для начала сыграть на том, что перед ним стоял молодой человек с простыми заботами – так легко было заставить его довериться.

– Я… – сказал он, делая паузу, – не рыцари в вашем понимании, но я обладаю способностями, которые могут быть полезны вам. Вы не одиноки в вашем стремлении помочь сестре, и я хочу помочь вам. Так что, если вы мне доверитесь, я сделаю так что сестра вылечилась.

Парнишка слегка опустил взгляд, словно сомневаясь в его словах, но тут же поднял глаза, в которых теперь читалась решимость. Он всё же решил довериться незнакомцу, потому что, несмотря на странность ситуации, помощь была ему действительно нужна.

– Хорошо, – сказал он, помолчав пару секунд. – Я… согласен. Но кто бы вы ни были, я вам не доверяю до конца. Только обещайте мне, что вы не причините вреда моей сестре.

– Я обещаю, – сказал он, и в его голосе не было ни малейшего сомнения.

В следующую секунду они уже двигались в направлении, которое парнишка.

Они шли по людной улице, и шум города был как фон, который заполнял тишину между ними. Главный герой смотрел на парня, изучая его юное лицо и скрытые за легкой смущенностью эмоции.

– Как тебя зовут? – наконец спросил он, желая узнать хотя бы что-то о своем новом знакомом.

– Сирариор, – ответил он, поколебавшись. – А вы? Как вас зовут?

– Нинраэль, – ответил он, и это имя звучало на его языке словно отголосок древней силы. Он не привык произносить его здесь, в этом странном, новом мире, но теперь звучание казалось почти чужим.

Сирариор кивнул, задумчиво глядя на него.

– Нинраэль… Это имя похоже на имена Вистирионов, стражей этого города, а они очень крутые вы из них?

Главный герой медленно покачал головой, удивленный, что его имя как-то связано с местными легендами. Он и не предполагал, что даже его имя может показаться здесь знакомым.

– Я никогда не слышал о Вистирионах, – признался он. – Честно говоря, я не так много знаю о вашем мире и его устройстве. Поэтому я и попросил тебя помочь мне разобраться.

Сирариор настороженно взглянул на него, словно что-то подозревая.

– Вы хотите сказать, что совсем ничего не знаете? Ни о Вистирионах, ни о городах, ни о… – он запнулся, не зная, как продолжить. – Вы как будто с другой планеты! Как такое возможно?

Нинраэль улыбнулся, но это была лишь тень улыбки. Он не хотел вдаваться в подробности своего прошлого, и уж тем более не собирался рассказывать правду о своем заточении и миллиардах лет, проведенных в неведении. Он почувствовал, что такие откровения сейчас излишни.

– Я был… занят, – произнес он, подбирая слова. – Долгое время находился в изоляции, вдали от мира, и когда вернулся, многое оказалось мне незнакомо.

Сирариор удивленно покачал головой, все еще пытаясь понять, как перед ним мог стоять такой странный человек.

– Пусть так, – сказал он наконец. – Скажем, я – из прошлого, и мне интересно, каким стал этот мир, о котором ты так говоришь.

Сирариор оглядел его с любопытством, но затем смягчился, словно приняв эту версию как ответ. Он, похоже, понял, что не получит полной правды, но решил, что пока его сестре угрожает опасность, все остальное не столь важно.

– Хорошо, Нинраэль, – сказал он, начиная доверять незнакомцу. – Я помогу вам, но только после того, как мы позаботимся о моей сестре.

– Вот мы и почти пришли, – сказал Сирариор, указывая на массивное здание, которое, хоть и возвышалось над остальными, выглядело ветхим и запущенным. Потемневшие стены, облупившаяся краска и разбитые окна – все говорило о том, что сюда редко доходит рука тех, кто заботится о городе.

Нинраэль осмотрелся вокруг, пораженный контрастом с теми улицами, по которым они шли ранее. Здесь, на окраине города, всё выглядело иначе: узкие, грязные улочки, истощенные люди и духи, пытающиеся спрятаться в тени. Среди них попадались и те, кто, казалось, просто выживал. Грязь, запустение и разруха создавали атмосферу уныния, словно надежда давно покинула это место.

– Почему здесь всё так запущено? – спросил он, искренне удивленный. – Этот район так отличается от того, что я видел. Кажется, город буквально разваливается на части.

Сирариор тяжело вздохнул, и в его взгляде мелькнуло что-то вроде горечи.

– Это окраина, – сказал он. – Здесь живут те, кому не повезло. Бедняки, те, у кого нет магических способностей или даже простой силы, чтобы защищать себя. Здесь обитают те, кого город забыл. Многие даже не знают, что такое роскошь или безопасность.

Нинраэль внимательно посмотрел на него, чувствуя, что это не просто объяснение. В словах Сирариора была обида, словно он переживал за каждого, кто вынужден жить в таких условиях.

– Я и моя сестра живём здесь потому, что все наши деньги уходят на её лечение, – продолжил Сирариор, опустив глаза. – Это дорого. И в итоге мы можем позволить себе только это место. Мы выживаем, как и все здесь.

Нинраэль молча кивнул, переваривая услышанное. Его сознание разрывало понимание того, что, несмотря на развитие технологий и мощь магии, мир все еще полон несправедливости. Перед его мысленным взором снова встали картины из прошлого, где сильные подчиняли слабых, а привилегированные оставляли простых смертных на произвол судьбы.

"Этот мир оказался таким же, как и тот, что я покинул,"– подумал он с холодной решимостью.

– Пойдем, – сказал Сирариор, заметив его взгляд. – Я покажу тебе сестру.

Они прошли через мрачные коридоры, пока не остановились перед дверью в конец потрепанной квартиры. Сирариор достал ключ и осторожно повернул его в замке, словно опасаясь, что шум может потревожить больную.

Глава 4

Нинраэль сделал нес