И вновь о «Баварском Географе»

От автора.

Расшифровка терминов в тексте документа с названием “Descriptio civitatum et regionum ad septentrionalem plagam Danubii” (Описание городов и областей к северу от Дуная), получившего название “Баварский Географ”, продолжается не одно десятилетие. Разные авторы предлагают разные версии, но ни одна не является общепризнанной. Поэтому попытки расшифровать документ продолжаются. В данной работе тоже предпринята такая попытка на основе анализа существующих версий и новых данных археологии, климатологии и этнографии.

Исходные данные.

Сам текст документа и его перевод, выполненный А.В. Назаренко [31], приведены в Приложении. Из приведенного списка видно, что он не содержит ни одного названия города – только в некоторых местах их количество. При этом надо понимать, что это не те города в современном смысле. Здесь скорее указано количество общин и поселений – как открытых торговых, так и укрепленных. Список заполнен терминами, напоминающими этнонимы, что и затрудняет работу с ним через столько столетий. Отметим, что в оригинале нет сдвоенных наименований. Документ датируется достаточно широко, но в пределах только IX века. Т.е. все города и события не имеющие отношения рассматриваемому периоду должны исключаться из рассмотрения (как пример, Киев, которого археологически в это время еще не существовало [12; 17; 19; 20; 27; 41].

Известны различные варианты трактовок этого списка, но ни один из них не дает полного ответа на все вопросы. Это связано, прежде всего, с тем, что каждый исследователь формировал свою версию [6; 18; 30; 52] и под нее обосновывал идентификацию названий. Практически все исследователи придерживались торговых путей, но каждый со своей версией. Именно поэтому Л.В. Войтович в работе [7], являющейся в некотором роде повторением работы [6], сделал вывод: “локализация … остается дискуссионной.”

Следует отметить климатическую ситуацию IX века. Согласно данным [57; 58] “самым холодным и влажным за истекшие два тысячелетия был XV век., а наиболее сухой и теплый период водного минимума падает на VIII и IX века”. Уровень Каспийского моря занимал наиболее низкое положение за все историческое время. Об этом говорят остатки дорог и зданий городов, тогда построенных на берегах Каспия, а сейчас находящихся под водой на глубине 3-4 м (современный уровень Каспия составляет минус 28 м, а был минус 32 м) [40]. Именно поэтому внутриконтинентальные торговые пути были в основном по дорогам, хотя и вдоль рек.

С позиций сегодняшнего дня не представляет секрета перечень международных торговых путей того времени. Важен комментарий Б.А. Тимощука [52]: “Сведения, почерпнутые из морских путешествий по Балтике, “Баварской Географ” не использует”. Поэтому тоже исключим использование морских путей. Важно отметить, что автор “Баварского Географа” при повторном прохождении ранее названной земли вторично ее не упоминает (по умолчанию). В IV—IX веках международную торговую сеть поддерживали согды на востоке и евреи-рахдониты на западе. В рассматриваемый период торговые пути связывали Европу с Азией и Балтику со Средиземноморьем.

На Западе дорогами были соединены такие важные города как Реймс, Париж, Орлеан. От Франкфурта открывалось в западном направлении удобное сообщение с Парижем через Майнц, Метц, Верден и Реймс. На Средней Эльбе роль перевалочного и производственного центра играл Магдебург. В Магдебурге сходились пути в Польшу и Силезию, далее они шли в Висмарскую бухту или в Одерскую лагуну двумя маршрутами – первый через Хафельсберг (Гавельсберг) и Мюриц (Варен); второй через Бранденбург (Бранибор). На Одере в эту систему сообщений входили Волин, Щецин, Лебус, Вроцлав и Ополье. С Одерского пути через Моравские ворота купцы попадали в Среднее Подунавье. В Менцлине близ Анклама имеются ясные археологические свидетельства IX в. о поселении здесь торговцев и ремесленников.

В широтном плане к путям того периода относятся: путь из Кордова в Среднюю Азию через Верден, Майнц, Эрфурт, Краков; путь Регенсбург – Прага – Краков. Крупными торговыми центрами в то время были Бремен, Магдебург и Эрфурт. Ганновер в IX веке был просто деревней паромщиков. Самая известная Via Regia (подразумевается дорога, которая находится под защитой короля) вела в западно-восточном направлении Рейна через Франкфурт-на-Майне, Эрфурт, Герлиц и Вроцлав в Силезию. В них зримо выражено значение таких центров как Вроцлав, Краков.

Меридиональные пути в основном описывались вдоль рек (Тиса, Морава) и “янтарными” маршрутами. Исходной точкой “янтарного” пути было побережье Гданьского залива и побережье Самбийского п-ва. Первый маршрут шел через Быдгощ – Бискупин – Милич на Вроцлав [25; 48]. В районе Вроцлава были две янтарных фактории: Партынице – южная часть Вроцлава и Домаслав – еще южнее. Общий вес найденного здесь янтаря около 2 т. От Вроцлава “янтарный” путь шел к Клодзко на реке Ниса Клодзкая (Судетская область) и далее через Свитавы на юг. Другой маршрут “янтарного” пути шел с Трусо на Торунь – Иновроцлав – Крушвица – Конин (Груд-Кашуба) на Калиш (второй по значимости после Вроцлава янтарный центр) и далее – Вроцлав. Третий маршрут шел с Гданьского залива на Оструда – Вышогруд – Радом – Сандомир – вдоль Днестра к Черному морю. В дер. Басоня (в Опольском повяте между Вроцлавом и Катовице) находилась мастерская по изготовлению янтарных бус. Здесь был обнаружен клад весом более 300 кг, который содержал как куски необработанного янтаря, так и полуфабрикаты для бус. В состав клада входили и готовые изделия, в том числе и с нарезным декором [66]. В Швилче (недалеко от г. Жешув), найдена еще одна мастерская по изготовлению янтарных бус. [28]. С Каупа четвертый маршрут “янтарного” пути шел через “Мазуры, северную Мазовию” к Неману (р-н Гродно), далее к Припяти и по ней к Днепру. В Мазуры (повят Олецкий, Варминьско-Мазурское воеводство) также найдены янтарные восьмерковидные подвески. Названные населенные пункты были в то время важными торгово-ремесленными центрами на торговых путях.

Нельзя забывать Великий Шелковый Путь, один из маршрутов которого шел с востока к северу от Каспия, переходил к Дону, а с Дона сухопутным маршрутом к Херсонесу Таврическому.

Упомянем еще один – гипотетический – путь “из немец в хазары”. Гипотетический, т.к. для IX века нет никаких подтверждений существования такого пути. Допускается, что это мог быть комплекс из множества отдельных путей.

Зная торговые пути и торговые центры того (IX в.) времени, можно более корректно формировать внутренние пути из указанных этниконов.

Необходимо отметить, что по отношению к различным славянским народам мы не будем использовать термин “племя” (только в цитатах), а будем применять понятие “общность” или “славиния”. Если указанные в документе названия – суть этниконы, то упоминание “мелких” общностей свидетельствует о том, что некоторые крупные общности (или союзы) еще не сформированы или уже распались. Реки служили не только как “водные дороги”, но и как границы расселения разных этнических общностей. Мы также не будем придерживаться всеобщего посыла, что русские летописи могут использоваться в качестве “экспертного” документа. Никакое художественно-историческое сочинение рубежа XI-XII вв. не может иметь экспертной функции для оценки документа IX века. Тем более, что в самих русских летописях относительно данного периода не только отсутствует многое, но и часть того, что есть преподносится не всегда корректно. Еще одно условие – мы не будем учитывать данные о городах. Основанием послужит фраза Л.В. Войтовича (1953 – 2023 гг.) [9]: “Однако практически ни на одной территории, занимаемой перечисленными «Географом» племенами, не удалось найти соответствующего количества градов. Кроме того, значение самого термина «град» далеко не однозначно. Под ним можно понимать не только укреплённые поселения, но и общины-полисы”. Необходимо обратить внимание на повтор в тексте документа одного из этниконов –“Сабросы имеют 212 городов. Снеталицы имеют 74 города. Сабросы. Атурецаны”. Это могло бы подтолкнуть к решению о том, что от земель Сабросы идет развилка путей. Но подобное решение исключает комментарий А.В. Назаренко [31]: “Написано отдельно от текста в левом нижнем углу страницы”. Т.е. это поздняя приписка, которую можно не учитывать.

Некоторые этниконы и их содержание.

Прежде, чем рассматривать документ, внесем ясность в некоторые этниконы. Прежде всего это относится к Busani, Velunzani, Lendizi и Zeriuani. До рассматриваемого исторического периода были известны два больших славянских объединения (союза) – дулебы и лендзяне. Граница между ними – река Западный Буг.

Центром дулебского союза считают Зимновское городище, расположенное на мысу при впадении р. Луга в Западный Буг. Археолог Аулих В.В. полагал, что городище было уничтожено аварами. После дулебов в этом союзе главенствовали бужане. В.В. Седов [42] писал: “Та же часть дулебского племенного образования, которая обитала в бассейне верхнего Буга, стала называться бужанами, а позднее волынянами (от топонима Волынь–Велынь)”. Волыняне главенствовали во времена написания русских летописей (рубеж XI-XII вв.). Тот факт, что в “Баварском Географе” упомянуты оба этникона, свидетельствует об одновременном их существовании (как и других общностей, входящих в этот союз). Т. е., как пишет М.И. Жих [16]: “(buzani) названы там рядом с волынянами (welunzani) как их соседи и современники.” Это предположение (об их одновременном существовании) подтверждает и указание на количество городов\областей у этниконов по БГ: busani – 325, velunzani – 70, т.е. наблюдается только рост волынян. Центр бужан – Бужеск (совр. Буск). Л.В. Войтович [8] расселил волынян в междуречье Стоход – Припять и линией Ратно-Ковель-левый берег р. Стоход с центром: “Столица волынян город Волынь (Волин) … Его городище круглой формы, периметром 250 м находится в верхнем течении Припяти под современной застройкой с. Городок Камень-Каширского р-на Волынской области, из-за чего его исследование затруднено”.

В союз дулебов (по Седову) входили “культуры летописных волынян, древлян, дреговичей, полян”. Согласно результатам археологических изысканий, земли бужан-волынян распространялись от правого берега реки Западный Буг и верховий р. Турья на западе до среднего течения реки Случь (южная) на востоке (далее – древляне), от р. Мухавец (Берестье) и Припять (впадение Горыни) на севере (на левобережье Припяти – дреговичи) до верховий рек Западный Буг и Случь (южная) на юге. Внутри этой территории между реками Стоход и Стырь (с запада и востока) и Липа (с юга) обитали лучане (центр – Случеск, совр. Луцк).

Южнее бужан-волынян обитал хорватские общности. Границей между ними был водораздел рек Западный Буг и Днестр.

Согласно Х. Ловмяньскому, лендзяне (лендяне) – первоначально большой союз на юго-востоке Польши, “название которого его восточные соседи распространили на всех поляков”. Даже русские летописи считают, что "ляхи", жившие по Висле, являлись основой для других славян: «Словѣне же ѡви пришєдшє и сѣдоша на Вислѣ и прозвашасѧ Лѧховѣ а ѿ тѣхъ Лѧховъ прозвашасѧ Полѧне Лѧховѣ друзии Лютицѣ инии Мазовшане а нии Поморѧне» (Славяне же те пришли и сели на Висле, прозвавшись Ляхами, а от тех Ляхов прозвались Поляне Ляшськие, другие Лютичи, иные Мазовшане а иные Поморяне). Т.е. летописец указывает на то, что все западные славяне пошли от ляхов. Т. е. именно эта общность в “Баварском Географе” названа “королевством” славян (regnum) Zerivani – к западу от Буга. Этникон Zerivani многие авторы отождествляют как «червяне».

Лендзяне представляли собой червянско-вислянскую общность, которая была западным соседом бужан-волынян (граница – Западный Буг). Лендзяне двигаясь от Буга и вдоль Карпат, достигли верховьев Вислы и местами перешли через нее, направляясь к Одре.

Общность червян на левобережье Западного Буга лидировала в союзной общности лендзян (ляхов). Границы червенской земли могут быть очерчены периметром по городам: Парчев – Коцк – Ленчна – Красныстав – Щебжешин – Звежинец – Краснобруд – Рава-Русская – Яворов – Дубляны – Каменка Бугская – Червоноград – Хрубешув – Влодава – Парчев. Позже имя «червяне» забылось, оставшись лишь в названиях города Червен и села Чермно (в совр. Люблинском воеводстве). Укреплённое городище в Червене возникло в середине Х в. (23), то есть через столетие после того, как такой этникон зафиксирован в “Баварском Географе”. Но, возможно, как открытый торгово-ремесленный центр общности червян поселение было основано ранее.

Центрами общностей, кроме червян, входивших в союз лендзян того времени, были: у вислян – Краков и Страдув, позже прибавилась Вислица и города на притоках Нида, Вислока, Дунаец, Раба; у лендзян – Сандомир и Люблин. В этот союз входили и более “мелкие” общности – таневцы (по реке Танев с центром Любачув), присане (по реке Сан с центром Ниско), которые находились внутри территории червян (аналог лучан у восточных соседей).

Северными соседями висленско-червенской группы были мазовшане. Изначально они проживали в окрестностях современных польских городов Груец (в 40 км южнее Варшавы), Плоцк, Плоньск, Цеханув, Ломжа, Визна, Косув Лядцкий, Закрочим (место впадения р. Нарев в Вислу). Юго-восточными соседями вислян и червян были прикарпатские хорваты.

Согласно результатам археологических исследований границы Прикарпатских хорватов очерчивались так. Западная граница – в Западных Карпатах у истоков р. Вислок (правый приток Верхней Вислы на юго-востоке Польши). Хорваты проживали ниже условной линии Щавница – Старый Сонч – Грыбув – Горлице – Ясло – Кросно – Санок. От Санок по реке Сан граница поднималась до впадения в Сан реки Вишня. Северная граница шла по водоразделу рек Западный Буг и Днестр; восточная граница – по среднему течению Днестра (по р. Мукша – левый приток Днестра); южная граница хорватских земель – она же северная граница летописных тиверцев, согласно [37; 38], определена по отличительному признаку тиверской керамики – наличие в глине примесей слюды и “доходила до Хотинской возвышенности в Черновицкой области.” Эта граница очерчивается условной линией Селятин – Викову-де-Сус – Сирет – Дерска – Маршинцы – Дарабани – Хотин. В истории не сохранилось названий хорватских общностей (княжеств) того времени.

Относительно этниконов с окончанием на -rozi. Данное окончание очень напоминает народ “росы”, о которых в IX в. писали византийские хронисты. Первое упоминание связано с послами некоего народа Rhos (рос) к византийскому императору Феофилу в 830-х годах: “С ними (послами. – Сост.) он прислал еще неких [людей], утверждавших, что они, то есть народ (gens) их, называются рос (Rhos) и что король (rex) их, именуемый хаканом (chacanus), направил их к нему, как они уверяли, ради дружбы …”. Еще одно упоминание – это в Житие св. Георгия: “Было нашествие варваров, росов (βαρβάρων τῶν Ρῶς) – народа, как все знают, в высшей степени дикого и грубого, не носящего в себе никаких следов человеколюбия …”. В.Г. Васильевский, изучая византийские источники и жития святых, пришел к выводу, что родина упомянутых росов – «северные берега Черного моря». И были эти росы, по мнению ученого, тавроскифами, в коих Васильевский видел готов, валаноготов, готалан, обитавших в Крыму с античных времен. На том, что росы, это симбиоз Крымского населения, настаивает и историк Я.Л. Радомский. Керамика, хозяйственные и жилые постройки, тип поселений в местах, где отмечены топонимы с корнем «рос», указывают на этническую общность жившего здесь населения с алано-болгарами салтово-маяцкой культуры Подонья и Приазовья. Никакого другого этнически определенного материала раннесредневековые поселения степного и предгорного Крыма не содержат.

В этом же ключе дает комментарий А.В. Назаренко [31]: “Группа из пяти этниконов на -rozi обращает на себя внимание. Она находится в кругу племенных названий явно славянского происхождения. Хотя -rozi с известной натяжкой можно было бы связать со слав. *rod-ьci. Не исключена тюркская или иранская атрибуция, поскольку вся номенклатура БГ на -rozi сконцентрирована в группе племен, для которых допустима дунайско-причерноморская локализация. Так или иначе, ясно, что любые этимологии, претендующие на надежность, должны иметь в виду не отдельные названия, а всю группу на -rozi в целом”.

Т. о., имеем четкие указания на тюрско-иранскую (болгаро-аланскую) этимологию этниконов. Поэтому будем обращаться к соответствующим словарям (тюркизмов и иранизмов в русском языке) [22; 35; 54; 56]. Здесь возможны два пути решений: первый – поиск близких тюрских и иранских слов и их значений; второй – поиск тюрских и иранских имен и их значений, которые могли быть в основе указанных этниконов.

Sebbirozi. В тюрском языке среди сохранившихся тюрских слов нет не только этого, но и близких к нему слов. В переводе А.В. Назаренко первая часть слова записана как шебби-. Значение слова шебби – потерявший блеск, что могло означать ранее блиставший род. Относительно имени имеем два варианта: первый – имя Шеба, которое означает "быть старым" или "постареть"; второй – имя Sebbi (Себби) означает «утверждение» или «утверждать» и связано с уверенностью и верой.

В иранском (персидском) слово «сэб» означает место, где течёт много природных источников, а слово «bir» означает числительное “один”.

Attorozi. А.В. Назаренко отметил: “Проблематична связь Attorozi с Aturezani … нами условно избрана в переводе транслитерация “атторосы” …”. В тюрском языке есть два варианта: первый – ата – предок, отец; второй – terazi =тарази =тарози – весы. В тюрских языках перед согласным “т” использовали приставку “ат”: ат торбо – кормушка в виде мешочка, в который засыпают зерно и навешивают на голову лошади. Тогда “ат тарози” очень близко приведенному Attorozi. Это могло относится к населению, основной функцией которого являлось взвешивание товаров, например, при смене вида транспорта: в порту с корабля на телеги или обратно; при перегрузке до преодоления рек и после. Если в основу положено имя, то это имя Атта, что означает "дар" или "подарок".

Vuillerozi. В тюрских языках вилайет =вилаёт =vilajet означает жители одной территориальной области (земляки). Если за основу взято имя, то это имя Вилайат или Вилаят имеет значение "владыка" или "уполномоченный".

Zabrozi. Здесь возможны варианты либо на “s”, либо на “z”. В случае “s” в тюрских языках есть слово saba, которое может иметь значения: первое – saba (саб) – кожаный мешок для приготовления кумыса; второе - сабан – во всех тюрских языках – плуг, соха (связано с переходом тюрков от скотоводства к земледелию). Если в основе лежит слово “сабр”, то оно в тюркской культуре означает "терпение" или "самообладание".

В иранском (персидском) языке есть имя Саб(ур), что означает "постоянство", "выносливость" или "сила воли". В иранской мифологии это имя бога огненной кузницы, который является покровителем огня и знания, а также известен как покровитель воинского искусства. Если в начале стоит буква “z”, то имеем имя Заб(ур), которое в древних индоиранских языках связывается со значением "сила" или "мощь" и ассоциируется с отвагой и лидерством.

Chozirozi. В тюрском языке основой этого слова могло kоš, которое имеет значения: первое – войлочная палатка, юрта; второе – стан кочевников. Если же в основе было тюрское хазинэ, то оно означало сокровище. Возможно, основой было имя Хоси, которое означает "чувствительный" или "чуткий".

В итоге можно сделать следующее логичное заключение: в основе формирования этниконов с окончанием на “-rozi” должен лежать единый принцип. Таким принципом может быть использование имен древних лидеров-основателей данных общностей. Поскольку очевидна принадлежность этниконов неславянскому массиву, то наиболее вероятно, что этниконы относятся к потомкам тюркотов (протоболгар) и иранцев (алан), которые располагались в междуречье Днепр – Дунай. Здесь речь идет не о тех, кто обитал внутри границ Первого Болгарского царства в тот период, а вне их. Восточная граница Первого Болгарского царства описана византийскими хронистами Феофаном Исповедником и Патриархом Никифором [55] и не идет восточнее Днестра. Относительно болгар восточнее Днестра Ив. Божилов и Хр. Димитров [65] отмечают: “… протоболгары по северному Черноморию в VIII-IX в. в бòльшей части были покорены Хазарским каганатом и играли менее значительную роль в судьбах болгарского государства”. Но в начале IX в., согласно [65]: “… болгаро-хазарская граница проходила уже по р. Днепр [больше подробности об этом см. Димитров, Хр. Аулите на ранносредновековна България, 53-54, а также и здесь далее VII, 1. О роли валов непосредственно после 681 г. см. Юхас, П. Указ. соч., с. 226.]. … Хазары отходят на восток от реки Днепр не позже 20-ых годов IX в. после ряда успешных военных акций болгарского государства против них, о чем свидетельствует надпись Омуртага о копане Окорсисе, утонувшем в Днепре во время одной из этих акций (срв. Воžilоv Iv. One of Omurtag’s Memorial Inscriptions, 72-76). … болгарское государство во времена хана Омуртага организовало поход на восток от реки Днепр, вероятнее всего в 815-823 г. [Воžilоv Iv. One of Omurtag’s Memorial Inscription, 75-76; Анонимът на Хазе, 182-183; Коледаров П. Политическа география, 1, с. 41.].”. Георги Атанасов [62] ссылкой на Ив. Божилова [63] добавляет: “болгарский полководец перехватил хазар, преследовавших уходивших с каганата в направление Дунайской Болгарии болгар именно на Днепре. … это население, ушедшее с каганата во время гражданской войны в начале IX в., остановилось на правом берегу Днестра и формировало структуру из около 40 поселений и одного укрепления при Калфе.”

Т. о., в первой четверти IX в. междуречье Днепра и Днестра пополняется новым населением. Прибытие “пополнения” отмечают и археологи. Русанова И.П. [38] отмечает, “что в VIII-IX вв. в степи от Волги до Дуная кочевали болгаро-аланские племена, оставившие культуру, получившую название салтово-маяцкая. В то же время в полосе лесостепи между Днепром и нижним Дунаем, которая непосредственно примыкает к степи, находятся памятники так называемого смешанного типа, культурную принадлежность которых не всегда можно с достоверностью определить. Их относят то к славянской, то к салтово-маяцкой культуре. По-видимому, здесь жили вместе славяне и полукочевые племена.” По данным болгарских источников на участке восточные склоны Карпат – р. Прут обнаружено 78 поселений VIII-IX вв. с явными признаками протоболгарской материальной культуры. “Подобным образом выглядит обстановка и в междуречье Прута и Днестра, где засвидетельствовано 90 поселений с VIII-IX вв.“ [64]. Как примеры, можно назвать памятники с салтово-маяцкой культурой: могильник Чобручи Слободзейский р-н, с. Васильевка Дубоссарский р-н, с. Садовое Белгород-Днестровский р-н. Левобережье нижнего Дуная насыщено памятниками салтово-маяцкой культуры: села Новоселовка, Приозерное, Старые Трояны, Васильевка, Виноградовка, Владычень, Криничное, Червоноармейское, Богатое, Каменка, Камышовка, Сафьяны, Суворово, Утконосовка, Лиманское, Нагорное и поселение Ташбунар.

Следовательно, предположение о том, что в степной и, возможно, частично в лесостепной полосе в междуречье Днепра и Дуная были болгаро-аланские общности, известные византийским хронистам как росы, а в нашем случае – этниконы с окончанием на -rozi, получает археологическое подтверждение.

Основное содержание.

Текст разбит на две части. Относительно территорий-областей первой части текста (Nortabtrezi; Vuilci; Linaa; Bethenici; Smeldingon; Morizani; Hehfeldi; Surbi; Talaminzi; Beheimare; Marharii; Vulgari; Merehani), имеющих непосредственно границу с франкской империей, у исследователей более-менее есть консенсус. При этом есть необходимость в отдельных комментариях по отношению к Nortabtrezi и Merehani. По отношению к первому названию комментарий вызван наличием во второй части списка Osterabtrezi.

Франки прекрасно ориентировались по сторонам света и приставку “Nort” случайно не приписывали. Севернее реки Эльба (Лаба) проживали нордальбинги (Нордальбингия – Северная Альбингия – «земли к северу от Эльбы»). Они были разбиты в 798 г. объединенными силами франков и ободритов. Районы к северу от Эльбы франки передали ободритам, за исключением Земли Хадельн, которая была включена непосредственно в империю. Границы области, переданной ободритам, были ограничены рекой Эльбой на юге, Северным морем на западе, рекой Эйдер\Айдер на севере. Этот регион получил название Nortabtrezi (северные ободриты). В 809-810 г уже весь этот регион был включен в состав империи Карла Великого. Следовательно, эта часть текста может датироваться в интервале до 810 г. А термин Osterabtrezi обусловлен наличием на восточной границе франкской империи территории саксов, за которой был основной массив ободритов. Именно к ним и занимаемой ими территории относится термин Osterabtrezi (восточные ободриты).

Дискуссионная часть текста приграничных территорий касалась названия Merehanos. Согласно [31], “ под Merehani, так же как под Marharii, следует подразумевать западнославянских мораван, либо какую-то часть Моравской державы. Но относительно конкретной идентификации Merehani в науке отсутствует какое бы то ни было единство.” Через 27 лет в [18] имеем комментарий с указанием локации: “речь идет о балканских мораванах, проживавших в районе впадения реки Большой Моравы в Дунай на территории современной Сербии. Так как территория современного Срема между