Из одной деревни (рассказы)

Баба Женя

– А ты меня любишь? – ласкалась о мужское плечо юная Раиса, лёжа в постели в маленькой комнатке общежития строителей.

В городе строили новую поликлинику, молодых ребят нагнали со всех концов страны.

– Ну конечно! Глупая… Сколько раз можно повторять? – Виктор присел на край неудобной кровати с металлической сеткой. Они проваливались вниз в порывах страсти, в комнату периодически кто-то стучался. Сплошные неудобства. Виктор сидел без настроения.

Рая гладила его по спине, прикрываясь казённым одеялом без пододеяльника.

– А ты на мне женишься? Мать с меня три шкуры спустит, если узнает, что я была в мужском общежитии. Ну а если узнает про нас с тобой, – девушка отвернулась к стене и закрыла лицо руками.

– Рай, ну вот что ты начинаешь? Я же сказал, женюсь. Слово дал, – бурчал недовольный Виктор. – Тебе только семнадцать, кто нас распишет?

– Вот именно! – повернулась в слезах Рая. – Мать исполосует меня, живого места не оставит. Знаешь, какая она у меня?

– Да перестань ты, – он старался успокоить девчонку. Ему двадцать два, и он привык общаться с более опытными покладистыми женщинами. Они мало плакали, больше любили повеселиться и выпить в компаниях мужчин. – Рая, перестань. Я же слово дал, неужели ты меня за мужика не считаешь?

Рая надула губки и стала одеваться, в дверь в очередной раз постучались.

– Можно мне рубашку свою взять? Я на свидание опаздываю, – хихикал за дверью дружок Витька.

– Скройся! Через десять минут приходи, – Витя со злостью швырнул в дверь свой ботинок.

Рая уже собралась, её кавалер тоже. Девушку ведь надо проводить, избавить от навязчивых и противных шуточек соседей по этажу, к тому же, стемнело. Раиса, пряча глаза, старалась побыстрее уйти отсюда, некоторые парни, выйдя в коридор, пытались свистнуть или подмигнуть, но Виктор одним взглядом останавливал любые посягательства на свою девушку.

Раечка действительно очень миленькая, большие зелёные глазки с пышными ресничками, круглые румяные щёчки, невысокого роста, русые кудряшки придавали её прическе невесомый объём, и фигура! Не по возрасту красивая девушка! Пышная грудь, тонкая талия, красивые девичьи ножки в босоножках на среднем каблучке, проворно отстукивали по этажу приятные каждому мужчине шажочки. Мужчины оборачивались ей вслед.

Витя проводил свою красавицу до дома. Во всех окнах горел свет. Он не хотел попадаться на глаза будущей тёще, вообще не хотел попадаться никому на глаза в этот момент. Раиса гордо шла под ручку со своим кавалером и только перед домом отпустила его руку, опасаясь за своё здоровье.

Они быстро распрощались у калитки, обошлись дружеским рукопожатием и нежными томными взглядами. Виктор заторопился обратно в общежитие, он ещё успеет к ночному веселью.

А вот Раисе, опять досталось. Мать знала про взрослого поклонника дочери, не раз пыталась вразумить дочь, но слова не помогали. Валентина Андреевна, не находя других аргументов, хваталась за старый отцовский ремень. Оно и понятно – три дочери! И два сына. Сыновья давно разъехались по Союзу, а девчат мама не отпускала далеко от себя. Старшая училась в ПТУ здесь же в городе. Раиса заканчивала десятый класс, мать совершенно не знала, что с этой девчонкой делать?! Одноклассники и парни постарше так и вились возле неё… Очень красивая девушка! Младшенькая, Аннушка, училась только в седьмом классе и никакими талантами не блистала. Валентина Андреевна была готова отпустить её учиться хоть в столицу, главное, чтобы она очки свои не забыла дома и кучу учебников.

– Что, опять бегала к своему монтажнику? Ну что мне с тобой делать? – мать держала в руках широкий отцовский ремень, отец молча вышел из комнаты, он терпеть не мог методов воспитания своей жены, но поделать ничего не мог. – Вот паршивка, принесёшь в подоле, как я людям в глаза смотреть буду?!

– Мам… Мама, не надо! Пожалуйста, мы просто в парке погуляли, – испуганно смотрела Рая на разъярённую мать.

– Валь, – послышался нерешительный голос отца из соседней комнаты. – Ну что ты… Ведь взрослая уже.

– Давай защищай! Зелёная ещё с такими мужиками путаться… Он ведь приезжий, поматросит и бросит, а нам нянчиться потом и от людей глаза прятать. Ты бы лучше об экзаменах думала, – накинулась мама на взрослую дочь.

Раисе опять перепало. На этот раз не сильно. Отец всё же не выдержал и отобрал ремень у жены.

– Хватит! Разве можно так?

Валентина Андреевна присела на табурет, не могла отдышаться, ей было жарко.

– Смотри мне, Райка! Я же места на тебе живого не оставлю.

– Ненавижу тебя!!! Ненавижу… – взвизгнула заплаканная девочка. – Замуж выйду, никогда сюда не приеду! – Раиса обиженная, униженная таким наказанием, выбежала во двор.

– Ох, девка. Как бы замужем не пропасть… Куда же ты так спешишь? – мама безнадёжно вытерла пот со лба.

Но Раиса уже была смертельно обижена на мать. Она то знала, что любимый скоро заберёт её и увезёт в родной дом, где они будут жить долго и счастливо, всю жизнь. Никогда не будут ссориться, никогда она не будет лупить своих детей! Ни за что на свете!

Витя совсем другой, он не такой, как все! Они так необычно познакомились, он так за ней ухаживал, совсем по-другому, он не может оказаться обычным подлецом.

Она возвращалась из школы с подружками, чтобы сократить дорогу домой решили пойти улицей, где была стройка, заодно посмотреть на это масштабное строительство. Девчонки засмущались и поспешили домой, а Раиса остановилась у столба, разглядывая черноволосого парня с красивыми усиками. Сверху сыпались шуточки и комплименты. Витька работал наверху, стайка милых старшеклассниц не могла оставить его равнодушным.

Он спустился к бесстрашной юной красавице с пучком разноцветных обрезков проводов в зубах и снова залился соловьём…

Они недолго говорили, Рая только улыбалась в ответ, этого хватило – девочка влюбилась. Да и Витька не мог оторвать глаз от прелестной Раи.

Три месяца молодой человек ухаживал за девушкой. Вите не пришлось прилагать особенных усилий, девочка была безнадёжно влюблена. Верила каждому его слову. Ничего не требовала, просто хотела быть с ним рядом. Сглупила, когда решила познакомить маму со взрослым поклонником, предложила ему зайти за ней в шесть вечера и пригласить в кино. С тех пор мама стала относиться к дочери по-другому, пару раз сажала девочку под домашний арест, но после, Рая всё равно позже других возвращалась из школы домой, глазки поблёскивали от радости, она просто светилась…

После первого приглашения в общежитие Витя сказал, что обязательно женится на ней, как только ей исполнится восемнадцать! А что ещё он мог сказать, девчонка ревела белугой и боялась идти домой.

Через месяц, после той взбучки от матери, Раиса поняла, что с ней что-то не так… По утрам её тошнит, днём она валится с ног – хочет спать. Лучшая подруга боялась даже предположить такое, зная маму Раисы.

– Может, ты беременна… – девушка оглянулась, когда произносила последнее слово. Не дай бог, кто услышит в пустом школьном туалете. Время урока.

– Нееет, просто что-нибудь съела не то, – и опять девушку безнадёжно рвало. Она испугалась не на шутку.

– Поговори с Витей, – также тихо говорила подруга. – Он старше… Ой! Что теперь будет?!

– Ничего! Витя обещал.

Витя сдержал обещание, хотя планировал его исполнить гораздо позже.

В один из тёплых вечеров он пришёл к родителям Раи сообщить им, что женится на их дочери.

– Мы скоро распишемся. Рая будет жить со мной, – не находя подходящих слов, выпалил жених с порога.

Валентина Андреевна посмотрела на дочь, та боялась поднять глаза…

– Слышишь, отец? Нас перед фактом ставят… Я думала, сначала познакомимся, потом руки попросит, а они уже всё решили, – Валентина с недоверием смотрела на Витю.

– Да, решили! Нас распишут без промедления, я всё узнал. Мы ждём ребёнка.

– Так я и знала, – Валентина схватилась за голову. Отец сидел за столом молча, беззвучно постукивал пальцами по столу. – Да вы хоть понимаете…? Ладно, она дура – девчонка ещё… Но ты? Взрослый мужик, профессия есть, в армии отслужил. Ты хоть понимаешь, что тебе светит? – попыталась пригрозить будущая тёща.

– Ничего! Рая согласна, завтра мы идём в ЗАГС, а если вы будете её бить, я прямо сейчас её заберу, – осмелел Витя. Рая молчала, не двигалась с места.

– Ну и дура, – обратилась мама к дочери. – Куда? В общагу, где куча пьяных мужиков?

– Всё, хватит! – ударил по столу кулаком отец. Рая вздрогнула. – Иди-ка ты отсюда, жених. Нам надо поговорить с дочерью.

Младшенькая Анна наблюдала за всеми, всё слышала, прячась за занавеской в соседней комнате. Она боялась за сестру, знала, сейчас ей влетит, только жених выйдет из дома.

– Если вы что-то сделаете с ней или с ребёнком…

– Иди же! Если, не если… Она пока тебе не жена, – прикрикнул Пётр Сергеевич.

Виктор ушёл, но долго кружился возле дома на случай, если услышит крики или шум. Так они договорились с Раисой. Девушка боялась матери больше всего на свете, но мама в этот вечер только говорила с ней.

– Дочка, подумай хорошо… Откуда он? Кто он? Куда увезёт тебя? Тебе только семнадцать, ты ведь даже не понимаешь, что тебя ждёт.

– Он? – Рая на самом деле мало о нём знала, больше о его достижениях на работе и в компаниях друзей. – Он… Его родители живут в большом селе. Он много рассказывал о своих родителях, сёстрах. Там процветающий совхоз. Отец – тракторист, мама… Какая разница?

– Мы любим друг друга, я люблю его, – дочка встала на колени перед мамой и взяла её за руки. – Я жить без него не могу! Мама, ты знаешь он какой? Он очень хороший, – девочка расплакалась.

Отец вышел из комнаты. Валентина поняла, молодые всё решили и сделают по-своему. Ей оставалось только надеяться, что дочери действительно повезёт, и она попадёт в хорошую семью.

Раиса и Виктор расписались через пару дней и сразу отправились на родину к жениху.

Виктор всю дорогу рассказывал про своё село, речку, дружков. Про родных сестёр – у него их две. Вспоминал своё детство, вспоминал, как ловили раков на речке, дразнили соседских собак, как впервые угнал трактор у отца.

– Знаешь, у нас какое село?! Всем работы хватит! Без работы точно не останусь, такие, как я, везде нарасхват.

Раечка сначала слушала его, раскрыв рот, неосознанно поглаживая себя по чуть выпуклому животику. Потом устала и заснула на плече у мужа. Путь неблизкий: два часа на одной электричке, потом пересадка и ещё час на другой… На месте их должны были встретить друзья на мотоцикле, но шёл дождь, и они не решились выехать на грунтовую дорогу на тяжёлом «Урале» с люлькой.

Двери электрички закрылись, она потянулась дальше. Рая стояла в своих босоножках на мокром перроне, пристально вглядываясь в бесконечные степи, холмы, поля, редкие лесополосы… Где же большое село?

К ним подошла девочка лет тринадцати в старом брезентовом плаще и протянула сумку с сапогами и галошами. Рае досталась резиновая обувь на три размера больше. Они хлюпали по бездорожью, Витя не раз спасал молодую жену, когда та скользила по грязи, смеялся над ней. Он, привычный, бодро нёс за женой большой чемодан и две сумки.

Рае было не до смеха, она промокла, дорога казалась ей бесконечной, девочка в брезентовом плаще молча шла впереди, закинув на плечо сумку с обувью брата и его жены.

Местные проходили мимо, казалось, насмехались над юной красавицей в лёгком платьице, которое и намокло, и прилипло к телу, и было похоже на обычную тряпку, она заляпала себя грязью сзади по самую спину. А ведь она так старалась. Хотела выглядеть идеально в день знакомства с его родителями.

Ей хотелось обратно, на перрон… в электричку… домой… к маме…

Самым страшным на пути был узкий, ветхий подвесной мостик через речку. Дощечки хлипкие, скользкие от дождя. Местные лихо перескакивали с одной на другую – для них это не преграда. Рая стояла перед мостиком и не могла сделать ни шагу.

– Рая, я не могу тебя взять на руки, – злился Витя, односельчане посмеивались над ними. – Ну давай посмотри, как другие это делают. Ты же простудишься…

– Где село? Куда ты меня привёз? – начала капризничать девушка.

– Сейчас кладку перейдём, за тем холмом хутор, – Витя оглядывался на других, ему было неудобно за свою любимую. – Рая, не ломайся! Другого пути нет, не надо позорить меня перед всеми, – стиснув зубы, нашептал он жене.

Рая потихоньку пошла. Еле-еле она перешла этот мостик, люди ушли уже далеко вперёд. Девочка в плаще стояла на противоположном берегу и терпеливо ждала.

Скоро показалось село, дома не стояли врассыпную, а были вытянуты в очень длинную линию. Не было видно начала, но конец хутора как раз упирался в речку, далеко в стороне.

– И правда, большое село, – заметила Рая.

– Это окраина. Родители живут рядом с фермой, вон там, – Витя указал куда-то ещё дальше, чем конец хутора. – Мы почти пришли, сейчас обойдём соседские огороды, и мы дома.

Раисе казалось, что они идут целый день. На самом деле, всего час.

Деревянный штакетник, зелёный двор, виноградник плёлся от крыльца к деревянному гаражу, создавая красивый шатёр у самого входа в дом. Крыльцо тоже деревянное, с высокими ступенями и резными окошками.

Витя взял за руку жену и повёл в дом через веранду с большими резными окнами.

Мать и отец сидели за столом в большой комнате. Девочка, которая шла всю дорогу рядом, скинула мокрый плащ и оказалась в ярком ситцевом платье. Она почти не испачкалась, быстро прошмыгнула в одну из комнатушек.

Рая и Виктор стояли в дверях. Отец внимательно осмотрел сноху.

– Сидай, – он указал ей на табурет рядом с ним. – А ты пиды баню сугрей, а то застудышь дэтину.

Рая не на шутку испугалась, когда услышала непонятную ей речь, и увидела, что муж сорвался с места и куда-то убежал.

– В ногах правды нет. Садись. Тебе же сказали, – произнесла смуглая женщина в платке, завязанном на затылке. Чёрные глаза, чёрные волосы с сединой были немного видны у виска, худые руки, тёмные одежды. Голос грубоватый, властный. – А ты по-русски разговаривай, видишь, не понимает тебя, – обратилась она к мужу и достала тарелку и алюминиевую ложку.

В соседней комнатушке послышался звонкий девичий смех.

– Я – Рая, – смущаясь, произнесла наконец девушка и опустилась на табурет.

– Я батько Витьки, а це матэ, – он показал на жену. – Федько и Галка.

– Я не Галка. Меня так на хуторе зовут, а так, я – Гуля. Но ты можешь звать меня как все, – обратилась мама Вити к Рае. Лицо Галины не выражало никаких эмоций, она делала всё по привычке, на мужа не обращала внимания.

Его отец сидел за столом, двигая к незнакомой девушке обычные домашние блюда – борщ, свежие овощи, зелёный лук, сало, отварную курицу. Рая же хотела только переодеться и помыться.

– Спать здесь будете, – Галина указала на железную кровать у противоположной стены, на которой висел красивый ковёр с изображением охотников, загонявших стаю волков.

– Я такой никогда не видела, – указала Рая на необычный ковёр.

– Цэ ще придано Галкино.

Рая скривилась, она опять ничего не понимала. Девочка из соседней комнаты занесла вещи, которые тащил Виктор, и затолкала их под кровать.

– Это Ира, – Галина указала на девочку. – Зинка, иди сюда.

Из комнатушки вышла красивая девушка с пышными обесцвеченными волосами, в тёмно-зелёном платье.

– Это Зина, наша старшая. Вы, кажется, ровесницы – ей девятнадцать. Витя наверняка рассказывал тебе о сёстрах.

В другой комнате, где было темно из-за зашторенных окон, послышался детский плач. Зина метнулась в комнату к ребёнку. Рая осмотрелась, вот и весь большой дом. Три комнаты, причём одна проходная, которая служит и спальней, и столовой. В углу между входами в другие комнаты располагалась дровяная печь, так чтобы отапливались две другие комнаты. Два окна во двор, между ними старый сундук. Ну и стол, за которым не могла поместиться вся семья, сёстры предпочитали есть после родителей.

Зина вынесла малыша, на вид около года.

– Поздоровайся с тётей, – улыбаясь, сказала Зина.

Тут вернулся Виктор.

– Банька готова. Пойдём, – он взял за руку Раю, они вышли.

Баня находилась на хоздворе. Виктор без лишних церемоний разделся в предбаннике, начал раздевать жену. Рая замешкалась, обхватила себя руками.

– Не надо, – попыталась она остановить мужа.

– Ты моя жена! И теперь я решаю, что надо, а что нет! – разжав ей руки, сказал Витя. – ты должна меня слушаться, всегда и во всём, поняла?

Раиса кивнула и опустила глаза. Муж увёл её в тёплую, душную баню.

Через несколько минут хлопнула дверь в предбаннике.

– Это Ирка принесла полотенца и вещи, – Виктор закрыл поцелуем рот молодой жене.

Скоро молодые сидели за столом, Витька жадно набросился на домашние харчи. Отец наблюдал за ними, мама уносила грязную посуду. Рая сидела в старом халате и не могла притронуться к еде, кусок в горло не лез.

– Ну и что вы думаете? – внезапно заговорил по-русски отец. – Что ТЫ думаешь? – обратился он к сыну.

– Что тут думать?! Завтра в колхоз пойду на работу устраиваться. Нам, как молодой семье с ребёнком, дом выдадут или в очередь поставят. Дома-то строят? – спросил он у отца.

– Строят, – задумчиво ответил Фёдор Григорьевич.

– Вот! Рая пока не сможет работать, мы ждём ребенка. Как из декрета выйдет, на ферму пойдёт или на почту, почтальонкой. У меня там есть знакомая, устроит.

– Ишь ты, знакомая… Лихо ты всё разложил. Ну что же, живите. Только смотри мне, – отец, не стесняясь никого, сунул кулак прямо в лицо сыну. – Дома не успевают строить, ты не один такой, так что, вы надолго в родительском доме.

Рая не вмешивалась.

– Ну а ты? Специальность есть?

– Отец, какая специальность? Она не закончила десятый класс. Не смущай девчонку.

– Ах ты, гадёныш, – отец зарядил сыну прямо в ухо. – А ну-ка, выйдем…

Раиса сидела за столом одна, перебирая пальцами подол халата и слушая отрывки ссоры отца и сына на веранде. Свёкра она совсем не понимала, он мешал обычную речь со своими непонятными словами, а вот мужа понимала хорошо. Он оправдывался перед отцом, говорил, что всё вышло случайно, что Раиса только с виду такая хилая и нежная, на самом деле вполне здоровая девушка.

– Она ще дэтина! – кричал на него отец.

– Теперь она моя жена.

Раю отвлекла Галина, она тихо, как кошка, присела рядом с невесткой.

– Откуда же ты к нам такая? – вздохнула мать, поправляя платок. – Ты хоть понимаешь, куда приехала…

С этого момента началась у Раисы другая жизнь.

Следующим утром её не тронули, она хорошенько выспалась. На завтрак её ждала миска с творогом и домашней сметаной. В доме уже никого не было. Мужчины и Зина уехали на работу. Ира с маленьким Петей пасла гусей на поляне. Галина жарила, парила, гремела кастрюлями на веранде. Время – десять утра.

– Выспалась? – обратилась она к молодой невестке, когда та показалась на веранде. – Теперь пойди натаскай воду в баню. Вёдра висят на заборе. Потом пойдёшь к Ирке, поможешь ей.

Галина, не отвлекаясь на Раю, продолжила готовить обед. Скоро мужики приедут с поля.

Раиса вышла во двор, осмотрелась. Сегодня солнечно, вокруг всё зелено. По двору гуляют куры с цыплятами, она хотела взять одного малыша в руки, курица накинулась на неё, девушка еле ноги унесла.

Она сняла два ведра с забора, осмотрелась ещё раз во дворе, крана с водой нет…

– Колонка за двором, – крикнула Галина в окно. – Одна на три двора.

Рая вышла за двор, но быстро вернулась за сапогами. На дороге колеи, полные воды после вчерашнего дождя, грязная и мокрая детвора резвилась в лужах поодаль.

Рая повесила ведро на кран и стала осматривать соседские дома.

– Ну, здравствуй! – услышала она за спиной. – Что ты рот разинула, вода льётся…

– Ой, я не заметила, как набралось. Сейчас, – она наклонила ведро, чтобы отлить немного и снять с колонки.

– Это тебя Витька из города привёз? – нахально обратилась к ней женщина, чуть старше её свекрови, но пониже ростом. Она улыбалась во весь рот, закрывая глаза от солнца.

– Да, я – Рая. Здравствуйте.

– А я – тётя Женя, – женщина только что не ощупывала девушку, так пристально рассматривала. – Ничего путного он в городе не нашёл? Лучше не было?

– Что? Я не поняла, – смутилась Рая.

– Иди уже… Мне тоже воду набрать надо, – она показательно поставила перед девушкой два больших ведра.

Рая поспешила домой. В следующий раз, набирая воду, она была очень внимательна и осторожна.

– Что это ты воду так долго таскаешь? Делов-то… – возмутилась Галина.

– Там тётя Женя, кажется, я ей не нравлюсь, – ответила Рая.

– Ах, Женька?! Это соседка. Паскудная баба! Держись-ка ты от неё подальше, девочка. Она тут всем в округе кровушки попила. У Витьки спроси, он тебе расскажет… У него с ней особые счёты.

Витя вернулся домой к обеду. Довольный собою.

Его приняли на работу, с завтрашнего дня приступает, а сегодня он покажет жене родное село, прокатит на мотоцикле, если получится, познакомит с друзьями и однокашниками.

Рая ничего не спросила у мужа про тётю Женю, впечатлений ей и так сегодня хватило. Они вернулись домой поздно ночью, уставшие, счастливые. Родители уже спали, Зины не было дома. Иринка, сонная, качала маленького племянника, который сегодня много капризничал.

Село и впрямь оказалось большим со своими магазинами, ДК, библиотекой, начальной школой, почтой, фельдшерским пунктом и многим другим. Люди доброжелательные, улыбчивые, все здоровались с ней так, словно знали с самого детства.

Рая постепенно привыкала к жизни в деревне, работы она никогда не боялась, родителям всегда помогала дома, на даче, они ведь всё время на работе.

Здесь в селе всё по-другому.

К коровам её не подпускали, мало ли, лягнёт или толкнёт Бурёнка в живот, в остальном поблажек не делали. Вставала в шесть утра, помогала во дворе, потом мужа на работу провожала, а там огород, стирка, готовка. До самого вечера трудились Галина и Раиса дома, за Петей маленьким присмотреть надо, Зина ведь на работе…

Иринка после школы сразу домой помогать. Рае она напоминала младшую сестру Аннушку, когда Ира успевала уроки делать, для всех оставалось загадкой, только училась хорошо, скромная, добрая, отзывчивая девочка. Полная противоположность старшей сестре. Зина бойкая, часто несдержанная даже с отцом, дояркой на ферме работает. Вечером, после работы, наводила красоту и спешила с подругами в местный ДК на фильм или на танцы. Родители давно на неё махнули рукой.

Сына родила от приезжего киномеханика, с которым сбежала из дома пару лет назад, но любовь была недолгой. Вернулась к родителям перед родами, где сейчас отец Пети, никто не знает.

Вначале очень хорошо ладила Раиса со старшей золовкой, Зина частенько у неё просила вещи или обувь на танцы.

– Можно? Разочек… У тебя такие босоножки, – Зина сжимала кулачки у подбородка, ласковым просящим взглядом умоляла Раю поделиться. – И платье! Такого нет ни у кого в селе…

– Зин, у тебя нога на размер больше, растянешь…

– Нет! Я аккуратно, пожалуйста.

Раиса один раз поддалась на её уговоры, потом второй. Ей всё равно долго ещё не придётся носить такие вещи, она заметно поправилась. Потом Зина не спрашивала, рылась в чужом чемодане, как в своём, босоножки растянула и порвала. Тёплое пальто с меховым воротником прожгла сигаретой, сама или кто другой, Рае уже неинтересно – вещь испорчена. Она плакала над прокуренным воротником, вспоминая, как долго родители не могли купить ей такую дорогую вещь…

Начали ссориться, иногда даже скандалить золовка с невесткой. При родителях ни в коем случае, отец не любил, когда собачатся бабы в доме, не позволял. Зина это прекрасно знала и провоцировала Раю.

– Ты здесь никто! Я – хозяйка в этом доме. От тебя не убудет, муж новое купит, – кричала Зина на выпады снохи.

Рая жаловалась Виктору:

– Вить, не могу я так. Сестра твоя меня за человека не считает, моими вещами распоряжается как своими. Цепляет, провоцирует…

– Ну и что? Оденет разок и отдаст, это тряпки! Что из-за этого ругаться?

– У меня даже уголка своего нет, чужая я здесь. Давай уедем, пожалуйста, – тихо плакала ночью Раиса. Дверей-то межкомнатных нет, так не принято, странно осознавать: тебя все слышат, но делают вид, что спят. Поэтому начинала такие разговоры молодая жена глубокой ночью. А муж спать хочет, с работы, уставший. – Нам комнату дадут в малосемейном общежитии, ты ведь хороший электрик.

– Хватит! Я спать хочу. Я не буду мыкаться по общагам с семьёй, знаю я, как там живут. Тебе скоро рожать. Так хоть мать будет помогать с маленьким.

– Витя, я прошу…

– Всё! Я сказал! С Зинкой поговорю, а тебе надо меньше сопли разводить, в одной семье живём.

Но лучше не становилось.

Когда Рая вернулась из роддома, все её вещи висели в шкафу у золовки, помады, туши и прочие безделушки стояли у Зины на тумбочке. Раю это задело, но она промолчала, слишком была занята малышом. Роды были тяжёлыми, Рая задержалась в больнице.

Папа с мамой, сёстры её навещали. Она улыбалась им в окно, сына показывала, как уходили близкие, ревела в подушку, остановиться не могла. Хотела домой, к маме. Муж приехал навестить лишь раз, второй раз забрал из роддома.

Дома внука ожидала старая люлька у кровати в проходной комнате, старые пелёнки, распашонки на сундуке.

– Ты носом не вороти, – говорила свекровь, – в этой люльке я ещё Витьку качала, Петьке досталось, вот теперь и Степану сгодится. Сама увидишь, какая она удобная.

– Какому Степану? Мы хотели по-другому назвать, – дрожащим голосом спросила Рая.

– Отец сказал – Степан будет, с ним лучше не спорить, Витя не посмеет слово против сказать. Остальных называйте как хотите, а первый – Степан будет! – Галина уже укладывала маленького внука в люльку и что-то напевала ему на своём непонятном языке.

Рая плакала, обижалась на мужа, но всё бесполезно.

– Я не буду отцу перечить, с ним бесполезно спорить. Хорошее имя – Степан! Следующего назовём Сашей, как ты хотела.

Наревелась Райка, но делать нечего, она в чужом доме.

Мальчик беспокойным рос, плохо ел, по ночам много плакал, у мамы молока хоть на троих, а он ревёт, надрывается. Молодая мама не знала, как подойти к ребёнку, что с молоком делать. Вскоре поднялась температура, грудь воспалилась.

Витька спал как убитый после работы, Иринке не разрешали подходить к Стёпе, у неё Петя. Свекровь и бровью не вела, она в своё время отнянькалась! Сам свёкор вставал к крикливому внучку, не забыв при этом упрекнуть жену.

– Шош ты за матэ така?! Хиба так можно? Дитё изойшлось всэ, дивке худо.

– Ничего! Она не первая… Пусть знает, как дети даются, – и Галина отворачивалась к стенке, спать.

Дед Фёдор сидел до самого утра с внуком. Когда Раисе совсем плохо стало, растолкал сына, отправил за фельдшером.

Виктор нехотя встал, начал одеваться. Ему не хотелось идти заводить трактор, ехать в морозное весеннее утро на конец хутора за доктором. Но отец смог его ускорить, добавив несколько оскорблений и пару оплеух.

Доктор сказал, что нужно везти в город больную.

Галина осталась недовольна диагнозом и рекомендациями лекаря, сама хотела лечить. Постоянно ворчала, пока сын искал машину, жалуясь на бестолковую невестку. Суровый Фёдор Григорич не выдержал, выгнал Иринку с Петькой на веранду и как следует поддал обеим хозяйкам.

– Только попробуйте мне девку извести! Я вас, падлюк, самих в поле загоняю, – поколачивал он мать, а потом дочь.

Тогда Рая впервые услышала и увидела, каким бывает свёкор в гневе. Ей показалось, что это дурной сон или бред – так люди не могут жить.

Раису увезли в больницу.

Фёдор Григорьевич, видя безразличное отношение жены к ребёнку, взял на работе выходные, сам возился с капризным внучком. К возвращению мамы маленький Стёпа совсем успокоился. Только делал, что спал и ел.

Постепенно жизнь налаживалась. Рая привыкла, что её ребёнок – это её ребёнок, а Петя – общий, за ним должны смотреть все.

Она постоянно просила мужа уехать, но тот наотрез отказывался. Она стала по-другому говорить:

– Может, сдаёт дом кто, или продают недорого… Любой, самый плохонький.

– Вот опять! Здесь тебе не город!

– Свой угол хочется, устала я так жить.

Виктор слушать не хотел. Как и мама, жену свою считал слишком требовательной, капризной, избалованной.

Опять помог свёкор. Он сам предложил молодым съехать, видя отношение жены к снохе и внуку, наблюдая, как старшая дочь шпыняет, поучает, исподтишка доводит до слёз Раису.

– Витька, ты бы спросил в сельсовете, может есть дом свободный.

– Я уже спрашивал – нет. Есть только пустой, неколхозный. Продаётся, рядом с тётей Женей, – Виктор поморщился, представив, что его соседкой будет тётя Женя.

Рая как услышала, что дом есть свободный, чуть на колени не встала перед свёкром.

– Я родителям напишу. Они помогут деньгами, может в долг взять… Витя, у тебя ведь дядя – бригадир. Я больше так не могу! Я вернусь к родителям – это не жизнь, это издевательство.

Фёдор Григорич молча вышел во двор подумать.

– Я уеду… Заберу сына и уеду! – решительно, но тихо сказала Рая. – Что нам сделает эта сварливая соседка?

В маленькой комнатке раздалось противное хихиканье Зины. Рая обернулась, все забыли, что она была в доме, тихо сидела в своей комнате и всё слышала. Рая достала свой чемодан, начала собирать вещи.

– Я твой муж! – ударил кулаком по столу Виктор.

– Это можно исправить, – отрешённо ответила Рая. – Хуже уже не будет…

– Рая, ну перестань, вот куда ты с маленьким… мы же семья, я люблю вас. Понимаешь, у нас с тётей Женей… Мы не уживёмся! Она ни с кем не уживается. Очень вредная женщина.

Я встречался с её дочкой, много лет. Обещал жениться, но потом… Я из армии вернулся, многое мне рассказали про Свету, я не верил. Думал, сплетни всё это. А она беременная оказалась. Я бросил её, только она матери и всему селу сказала, что это мой ребёнок. Отец меня чуть не заставил тогда жениться… И Света тоже уехала, – Виктор махнул рукой и вышел.

Рая села на край кровати, маленький запищал в люльке и заворочался…

– Они со Светкой вместе лужи голышом меряли в детстве. В старших классах не расставались вовсе, – Зина ехидно смотрела на невестку, выйдя из своей комнатушки. – Все так и думали, что поженятся. Витька решил после армии. Светка на проводах всё слезами залила, ждать обещала. Смотреть на неё страшно было – так рыдала. Почти дождалась. А потом появился у нас на рыбхозе паренёк, – она усмехнулась. – С моим механиком приехал. Видели её несколько раз на рыбхозе. Витька, когда вернулся, в драку кидался, честь её защищал… Никому не верил! Через некоторое время бросил её и уехал.

Светка, уже с пузом, маме и всему селу говорила, что Витькин ребёнок. Тётя Женя тогда орала, как резанная, проклиная нашу семью до десятого колена. Не выдержала Света косых взглядов, шушуканья по углам, маминых скандалов с нашей семьёй и уехала. Быстро выскочила за какого-то мужика. Думала за богатого, оказалось, за работящего, – Зина звонко и протяжно рассмеялась. – Тоже живут в каком-то хуторе. У него коров одних – голов десять, не считая другой скотины. Дети есть от первой жены. Света девочку родила, следом пацана… Так и живёт у него в батрачках. К матери почти не приезжает. Тётя Женя Витьку винит, что жизнь у дочки так сложилась. Теперь, когда вернулся, кажется, ещё больше ненавидит.

Теперь поняла…

Зина быстро соскочила, убежала в свою комнату, когда открылась дверь, и вернулся отец.

Фёдор Григорич взглянул на сноху, на чемодан, покачал внука в люльке.

– Витька всё решил. Осталось слово за тобой. Если хотите, можете ехать в город. Дом на вашу семью начнут строить в этом году…

– Я думал смогу без вас… Без тебя. На работе всё из рук вон, только и думаю, что о вас. Спать не могу, смотрю на пустую люльку у окна, вспоминаю, как кричал Степан, каким привёз его из роддома. Я был плохим мужем, вообще не думал о тебе, о сыне. Не понимал, как тебе плохо, потому что вы не уживаетесь с Зинкой. Она, кстати, уехала пока без Петьки, но… Я не об этом, что я говорю? – Виктор сидел на кухне у тёщи и каялся перед женой.

Он с лёгкостью её отпустил, даже вещи помог донести до электрички, когда та посмела проявить характер и решила уехать из родительского дома. «Побегает с ребёнком и прибежит, никуда не денется!»

Рая долго терпела, они стояли в очереди на новый дом… Но опять с Зиной зацепились, теперь золовка обвиняла её в том, что Рая намеренно калечит и плохо кормит Петю… Девушки устроили потасовку прямо в доме.

Виктор этого не оценил, закатил молодой жене хороший скандал, сказал, что сама виновата, ей просто не надо обращать внимание на Зину.

Свёкры молчали. Фёдор Григорич, конечно, задал хорошенько Зине, но это её только обозлило.

– Рая, давай попробуем ещё раз?! Я не могу без Стёпки. Если хочешь, попробуем жить здесь в городе? Я на всё готов ради вас!

Молоденькой Раечке такие изменения в муже понравились, она чувствовала себя победительницей, королевой.

Виктор снова устроился на работу в городе. Общежития семейного не было, предлагали жильё только ему. Поэтому родители Раи разрешили пока пожить у них. Молодые согласились. Но теперь Виктор не мог ужиться с тёщей, не то, что бы она его трогала, а больше поучала дочь, как правильно надо воспитывать мужа, строить семью.

Раиса прислушивалась к маме, она плохого не посоветует.

Начались скандалы, Виктор задерживался на работе, иногда приходил выпившим. Тестю это не нравилось. Ещё две девочки в доме, опять же теснота…

Виктор не выдержал, через полгода поставил жене ультиматум.

– Или мы живём отдельно! Или расходимся, я тоже так жить не могу! Я возвращаюсь на хутор.

– Тебя никто не держит, – задирала носик Рая.

Виктор вернулся в деревню. Раиса осталась при родителях с маленьким сыном. Первое время всё было хорошо, но потом молодая жена затосковала. Мама начала давить на дочь, что, мол, нехорошо так, ребёнку отец нужен, да и тесно у них.

– Витька ведь неплохой… С характером, но он родной отец Степану, а другому он всегда чужим будет…

– Эээх! Устроила тут! – опять пришёл на помощь взрослый, мудрый мужчина – Игнат Петрович, отец Раисы. – Сама же их стравливала, а теперь «неплохой». Смотри, Рая, у тебя только жизнь начинается! Мы всегда тебе поможем, угол для тебя и твоих детей найдётся, но каждый человек должен свою судьбу сам строить. Если любишь мужа – живите и не бегайте туда-сюда. Запомни, жить лучше в бараке, в шалаше, где угодно, но отдельно! Жаль, что зятю не успел этого сказать.

Рая ещё немного пожила у родителей, Виктор несколько раз приезжал к сыну, опять просил вернуться. Клялся, что всё изменится… Потом перестал умолять, реже появлялся, надоело ему перед девчонкой на задних лапках прыгать. Сколько можно?!

Тогда Рая сама пошла на примирение. Любила своего черноволосого, усатого монтажника.

Молодые помирились, решили вернуться в село.

– Я к твоим не вернусь, ни за что! – командовала Рая.

– Я тоже… мать меня за мужика не считает. Стыдно ей, что я так перед тобой стелился. Только батя меня поддерживает, Иринка скучает за Стёпкой, – он ласково улыбнулся, вспомнив тихую сестрёнку. – Учти, с очереди нас сняли, теперь самим надо что-то думать.

– Ничего, Витя, придумаем, – Рая была готова на всё ради семьи и любимого мужа. Тем более, сейчас он начал прислушиваться к ней, обещал измениться. – Хозяйство заведём, курочек, я на работу выйду. Что же дом этот возле соседки твоей продали? Или плохой он?

– Нет, дом добротный, хороший, кухня есть отдельная во дворе, сад большой…

– А цена? Неужели не осилим? Что нам эта соседка, она наверняка уже всё забыла…

– Две тыщи!

Молодые взялись за голову. Пришли на поклон к родителям. Райкины родители, точнее, отец отдал дочери 500 рублей.

– Больше нет! Нам ещё Аннушку поднимать. И отдавать не надо! – жена только руками всплеснула, глядя, что творит отец. – Молчи! Я знаю, что делаю.

В деревне свёкор помог, 800 рублей дал. Галина его была готова сожрать за такое расточительство. Остальное Виктор занял у дядьки зажиточного, тот спокойно занял деньги на три года, так как семья у брата порядочная, и Витька не шалопай какой…

Раиса вернулась в деревню, теперь в свой отдельный большой дом!

Светлый, на высоком фундаменте, в три комнаты, с большой верандой и летней кухней. Дом надо привести в порядок, мебели никакой, сад бурьяном зарос. Молодая жена так радовалась собственному дому, что всё у неё в руках горело. Степан путался у неё под ногами, когда она белила, мазала, клеила, красила. Витька в выходные поправлял забор, сетку натягивал вдоль огорода, на хоздворе хозяйничал. Иринка прибегала на помощь. Свекровь никогда.

Свёкор раздобыл для внука резную деревянную кроватку, а молодые пока спали на полу.

Постепенно дом оживал, вместо сухого бурьяна во дворе показался зелёный ковёр из травы. Собаку завели, телёнка.

Райка постоянно чем-то занята была. Минуты свободной не было.

– Здравствуй, соседка! – крикнула через сетку тётя Женя молодой хозяйке, когда та копалась в саду. – Ну что, мирно жить будем? Или как?

– Конечно, мирно, тёть Жень, – поднялась с колен Раиса, Степан рылся рядом в земле.

– Я всегда знала, что Витька здесь жить будет! – она опять окинула молодуху взглядом. – Обращайся, я здесь рядом, через сетку.

Тётя Женя взглянула на малыша и скрылась в своём дворе.

Неприятный осадок она оставила после себя, но ведь ничего плохого не сделала…

Через несколько дней у Раисы во дворе разрывалась собака. Соседка кидалась на неё с палкой и крыла почём зря.

– Явилась! Что ты спишь до обеда? – сходу напала она на Раю.

– Вам какое дело, я у себя дома…

– Такое! Завели кобеля, следить за ним надо, кормить. Ваша псина мою курицу задушила, – она кинулась на Шарика с палкой, тот не остался в долгу, чуть не вцепился вредной тётке в ногу.

– Он не мог! Своих не трогает, – начала оправдываться Рая.

– Как же, смотри – одни перья у будки.

По двору и правда валялись перья.

– Смотри мне, ещё раз! Сама приду, забью твоего кобеля.

Рая от неожиданности не знала, что ответить.

Через пару дней сорвался с привязи на поляне телёнок у Раисы, «потоптал половину урожая» в огороде тёти Жени. Скоро выяснилось, что сетку Виктор натянул неправильно, влез на чужой огород. Тётя Женя зачастила к молодой соседке с претензиями и жалобами.

Рая говорила мужу, тот обещал разобраться, а пока просил не обращать внимания на злую тётку.

На радость Степану папка привёз с фермы большого серого кота. Он прижился в доме. Обоим мужчинам кот пришёлся по душе – лохматый, чистоплотный, мышей ловил. Мурзику разрешали спать в кроватке с маленьким. Через некоторое время тётя Женя начала на кота жаловаться Раисе.

– Твой выродок лохматый яйца таскает из моего курятника!

– Да ну что вы?! Он такой сытый, станет он себя утруждать? Дома он не трогает…

– Смотри, Райка, я тебя предупредила! Ноги переломаю твоему коту.

Через несколько дней нашли безжизненного Мурзика прямо у сетки с перебитым хребтом. Тётя Женя даже не отрицала.

Не выдержал Виктор, отправился к соседке.

– Да вы что, озверели совсем? Что вам кот сделал-то?

– Я твоей жинке говорила не раз! Он яйца таскал из курятника. Предупреждала её.

– Быть этого не может! Вы же ребёнка могли напугать, а если бы Степан нашёл его…

– Следить надо за ребёнком лучше! Жёнушка твоя спит до обеда, а ребёнок по двору шатается, сам себе хозяин, кричит, надрывается часами, а она внимания на него не обращает. Я вот ещё Федьке скажу, какая сноха у него! Как над внучком издевается.

– Тётя Женя, вы до греха меня не доводите! Жену и сына моего не трогайте!

– Точно твоего? Он ведь непохож совсем ни на кого из вашей породы, – она злобно захихикала. – Белобрысый, глаза зеленющие. А у тебя? У матери твоей?

Виктор не выдержал, замахнулся на соседку.

– По-мо-гите! – завопила тётя Женя. – Люди добрые! Здоровый мужик кидается на бабу беззащитную!!!

Бабы высовывались со дворов, время вечернее, все уже дома. Давно ничего не происходило на их улице, поэтому соседки оживились.

– Я участкового вызову! Соседи – свидетели, как ты кидался на меня.

– Смотри мне! – Виктора трясло от злости. – Я не посмотрю, что ты…

– Вот Гришка вернётся из армии, он меня в обиду не даст, – как змея зашипела тётя Женя.

Витька поплёлся домой, поглядывая на любопытных соседей.

Дома был неразговорчив, всё время приглядывался к Стёпе. Наблюдал за женой. Отношения не выяснял, но несколько раз спросил, чем она занимается целыми днями, когда просыпается Степан, много ли проводит времени на улице.

– Вить, что это ты мне допросы устраиваешь? – ласкалась Раиса. Между ними всё так хорошо было, она старалась только угодить мужу.

– Никаких допросов. Только люди говорят, что Степан днями надрывается во дворе, а тебя не видно…

– Люди? – также ласково спросила жена. – Да кто ж нас видит, половина села на работе днём… Только тётя Женя всегда дома.

– Ты зубы мне не заговаривай, а за пацаном гляди в оба!

Поползли слухи по селу, какая Рая плохая хозяйка, грязнуля, за ребёнком не следит и т.д.

Бабы в селе шептались, когда Витьку видели, посмеивались. Он думал над ним.

Раиса домом занималась, внимания ни на кого не обращала. Не уследила однажды под вечер молодая мама за Стёпкой, собака цепью с ног сбила ребёнка во дворе. Мать только подбежать успела. Откуда появился свёкор так быстро, она не поняла. Но только влетело снохе за невнимательность, за то, что не первый раз…

– Что вы такое говорите? Я целый день с ним, падает ребёнок иногда, палец может прищемить, коленку ушибить.

– Дывысь, дивка! В другый раз я тебя отхожу и на Витьку дывыться не буду, – дед успокаивал внучка на руках, вытирал слёзы, гладил.

– Что вы все сговорились?! – впервые поняла своеобразную речь свёкра Рая.

В магазине на Раису посматривали женщины. Продавщица несколько раз намекнула, что не в Витькину родню мальчишка, очень уж на мать похож. Рая только улыбалась, не хотела ничего отвечать.

Муж последнее время всем недоволен, все домашние дела забросил, часто срывался на жену. К матери на обед стал ездить, а не домой… Рая не понимала, что происходит, с ней-то он почти перестал разговаривать. Девочка понимала, откуда слухи о её семейной жизни расходятся по деревне, ждала только детского сада.

«На работу выйду, легче станет, меньше видеться будем с соседкой»

Не суждено было Раисе выйти на работу в ближайшее время. Снова забеременела. На этот раз никаких странностей с ней не происходило, поэтому спохватилась, когда уже округлился животик. Молодые радовались, хотя и дом большой пока пуст. Покупали мебелишку какую, всё по мелочи. Из города отец привёз что-то на большой машине, соседи переезжали, многое оставили, что-то просто так отдали, что-то по сходной цене.

В доме становилось уютнее, приятнее. Раиса сама пошила занавески, расставила мебель какую смогла.

Соседка на какое-то время притихла – сын вернулся из армии, Гриша.

Высокий, худой, ничуть не поправился на службе, как надеялась мать, так и остался «шпалой». Он никогда не обижался на такое прозвище, немного стеснялся своего роста и сутулости. С друзьями не водился, маме все не нравились, больше по дому всегда помогал отцу.

Муж тёти Жени, как только проводил сына в армию, ушёл от жены к другой женщине. Живёт здесь на другом конце села с женщиной своего возраста. Он тогда даже вещи личные не забрал из дома, в чём был, ушёл. На вопли и проклятия сварливой жены не обращал внимания. Она всю жизнь такая!

Всем соседям от неё тошно было, чуть моложе была, могла в лицо кинуться, мужчине или женщине, не разбирала. Сама себя всегда считала самой честной и справедливой, сына всегда воспитывала таким же. Поэтому недолюбливали его сверстники. Во многих семьях её честность раздору наделала, и все, кто знает за ней такие дела, десятой дорогой обходят.

Света – доченька любимая, наперекор всё делала. Сколько мать ей запрещала в старших классах с этим Витькой любовь крутить… Уговаривала, доказывала:

– Нехорошая у них семья! Отец приезжий, Галка не нашей веры, Зинка распущена, по клубам шляется. Витька малахольный какой-то…

Дочка не слушала мать, сама себе на уме. Иногда стыдилась её, когда очередную склоку затеет, особенно перед родителями своего парня, у него мама тиха, казалось, до безразличия.

Гриша всегда был за мать горой! Неважно, права она или нет.

Вот и дождалась мать единственного своего заступника. Несколько недель ухаживала за сыном, откормить старалась, новостями делилась. О планах на жизнь не спрашивала.

– Дом – твой! Ты в нём хозяин, зачем тебе уезжать куда-то?! В колхозе всегда работа найдётся и без всяких там образований. Вон они все, «специалисты дипломированные», возвращаются в родное село. Потому что богатый колхоз, богатый хутор…

У нас вон какое хозяйство большое, – показывала она на двор, – одних гусей 50 штук, быков четверо! Пчёлы, опять же, в одних портках точно ходить не будешь! Любая за тебя пойдёт, оглядываться не станет.

Гриша франтом ходил по селу. Один раз приезжала к нему девушка, милая такая, хорошенькая, Клава. На пару недель всего. Он, пока служил, переписывался с ней. Тёте Жене она не приглянулась!

– Порядочные девушки по переписке не знакомятся, – намекала она сыну. – Не иначе как на дом твой и добро глаз положила… Потом смотри, родственники или дети родные объявятся. Все здесь будут, Гриша! Вот тут, – стучала она тихонечко указательным пальцем по столу.

Григорий проводил девушку, она рыдала, когда на электричку шла, он всё время молчал.

Не до соседей было пока тёте Жене. Но мелкие пакости всё равно делала, то шланг на колонку повесит на весь день, то уголь выгрузит у Раисы под сеткой, то гусей пасёт перед самым двором ненавистного Витьки, все цветы выщиплют, траву вытопчут, собака целый день надрывается.

– Тёть Жень, вы бы следили за своей птицей, Стёпа боится со двора выйти, вдруг напугают, – не раз обращалась Рая к тёте Жене.

– Я не могу целый день пасти их, от тебя не убудет, подумаешь, зашли на лужайку…

Да только перед её двором нельзя было мимо пройти, даже шаловливая детвора не смела, обходили молодой тутовник у двора вредной бабки, ну её…

У молодых соседей всё налаживалось, они всё меньше обращали внимание на тётку через сетку. Оба ждали пополнения, Виктор торопился расплатиться с долгами, Степан рос на радость родителям и деду. Фёдор Григорич обожал внука, только трактор во двор загонит, не домой спешит – к внуку, обязательно гостинец принесёт какой-нибудь «от зайчика». Петя тоже много времени проводил у тётки Раи, с ночёвкой оставался на неделе раза по три. Рая была не против, Степану хоть не скучно. Мать его так и не появлялась… А как Иринка уехала учиться, так и вовсе у них поселился племянник. Свекровь не сильно переживала по этому поводу.

Раиса родила двойняшек, мальчика здорового, крупного и девочку… Саша и Вера. Витька от радости не просыхал всё время, пока жену из роддома не забрал. Потом только вспомнил, что маленькие дети это не только радость, но ещё и бессонные ночи, злая жена, мокрые пелёнки, распашонки, бутылочки, соски, прочие бесконечные радости.

Тёща приезжала не раз погостить, дочери помочь. Со Степаном свёкор хорошо помогал, забирал его к себе, чтобы полегче было мамочке с детьми.

Виктор стал задерживаться на работе. На просьбы помочь с детьми отвечал, что боится и не знает, как с малышами обращаться. Над Верочкой дышать боялся, такая малюсенькая и хрупкая. Фёдор Григорич несколько раз серьёзно говорил с сыном, Рая слышала, что даже ругал его, но опять через раз понимала его особенную речь.