Там, где прячутся демоны

Глава 1.

Она припарковала авто и несколько минут слушала любимую песню, которой порадовала ее радиостанция. Когда нежный голос певицы сменился бойкой болтовней ведущего, заглушила двигатель. Пересела на заднее сиденье. Стянула роскошный брючный костюм, напялила нелепую толстовку и старые джинсы. Разрушив идеальную укладку, собрала небрежный хвост. Влажными салфетками сняла макияж. Сменила шпильки на потрепанные кеды. Все равно выглядела слишком хорошо.

Вышла из машины, натянула капюшон и под моросящим дождем отправилась пешком по шумным улицам. Вечер гремел пьяным смехом и шумными треками из дверей разномастных баров. Она нырнула в один из них и тут же окунулась в густой перегар, стойкий сигаретный дым и гомон несвязных разговоров. Вдохнула глубоко, будто за целый день выдалась первая возможность пустить в легкие настоящий воздух.

Подойдя к стойке, оглядела присутствующих и почти развернулась, чтобы уйти, однако ее внимание привлек мужчина в другом конце бара.

Потертая куртка, задумчиво тлеющая сигарета. Короткие вьющиеся светлые волосы, чуть вытянутое лицо с массивным подбородком, нахмуренные брови, широкие плоские губы, смачиваемые скотчем из стакана. Светлая щетина. Он мог бы быть рок-музыкантом. Было в напряженных плечах, мускулистых руках и длинных пальцах что-то такое, творчески-бунтарское, пусть и запрятанное как можно глубже.

Она продолжала пялиться, понимая, что ей плевать, кто он, чем занимается, любит ли музыку. Истинное значение имели всего две вещи. Первая: готов ли он к случайной мимолетной связи. (Готова была поклясться, что да). Вторая: что он прячет под одеждой. Поставила бы сразу пять сотен на то, что там все в полном порядке.

Мужчина почувствовал, что на него смотрят. И устремил агрессивный, с вызовом, взгляд прямо на нее. Она ответила легкой улыбкой, дающей понять, что ей нужно. Это сбило его с толку. Морщины на лбу расправились, лицо еще немного вытянулось от удивления. Он обернулся на всякий случай, не веря, что она в самом деле пришла по его душу. Вернее, по его тело. Ее улыбка стала шире. Она двинулась в сторону мужчины. Он заерзал на месте и опрокинул в себя остатки скотча.

– Привет, – сказала она, стараясь звучать негромко, в то же время чтобы перекричать гул бара.

– Привет, – ответили чистым бархатным голосом, от которого внизу живота резко свело.

– Скучаешь?

Он задумчиво поджал подбородок.

– Да не особо.

Она едва не закатила глаза. Вот дубина.

– Меня зовут Кэс.

– Я Дэн.

Он таращился на нее дольше положенного, наверное, пытаясь понять, чего ей надо. Она многозначительно смотрела прямо в глаза. Умела донести свою мысль до собеседника. Со словами выходило, конечно, быстрее. Но так, используя язык взглядов, было куда интереснее.

У Дэна в голове, должно быть стоял щит от внешних воздействий. До него доходило дольше, чем до других. Но это цепляло. Делало игру ярче.

Наконец он сообразил, что происходит. Резко выпрямился и подозвал бармена.

– Угостить тебя?

– Почему нет? Буду то же, что и ты.

Он сделал заказ и посмотрел на нее.

– И что ты тут делаешь, Кэс? Ищешь кого-то?

– Отдыхаю. Ищу компанию.

Он нетерпеливо ждал бармена с выпивкой. Барабанил по стойке. Ее привлекли его пальцы. Наверняка они могли быть нежными, несмотря на грубую кожу и никотиновые пятна от бесконечных сигарет. Как же ему удавалось сохранить такой чистый глубокий голос? Напряжение поднималось все выше.

– Ты не очень общителен, да? – беззлобно поддела Кэс, легонько толкнув парня в плечо.

Невинный телесный контакт пробил скорлупу. Дэн облегченно усмехнулся, расслабленно опустил плечи. Посмотрел на нее открыто, улыбнулся, отчего из уголков глаз разбежались лучистые морщинки. Улыбаясь, он застенчиво морщил нос, и это выглядело так мило.

– Если честно, не очень.

– Люди – отстой. Я тоже после работы стараюсь их избегать.

– И поэтому зашла в самый людный бар на этой улице?

– Захотелось выпить. И, как я уже сказала, найти компанию. К тому же, в толпе проще всего быть одному.

Бармен поставил перед ними стаканы, и они выпили за знакомство. Атмосфера заметно смягчилась. Они болтали о всякой ерунде, не выпуская взгляды друг друга из тисков. Кэс, она же Кэссиди, после четырех порций выпивки уже вся горела. Она была готова наброситься на этого парня прямо здесь и сейчас. Смех становился громче, касания теснее, взгляды откровеннее, а разговор тише и сокровеннее. Все больше слов звучало на ушко. Все чаще губы случайно касались мочки или щеки.

После очередного крючка, закинутого в попытках подцепить этого красавчика, рыба наконец-то клюнула. Шепнув очередную глупость, Кэс даже не потрудилась увеличить расстояние. Скользнула по его щеке своей. Остановилась, лишь когда их губы коснулись друг друга. Оба застыли. Не желая терять достигнутый результат, она тут же кончиком языка игриво коснулась самого центра его верхней губы.

Тут «мистер скромность» сбросил стеснение. Он обхватил Кэс за талию, увлекая в объятия и жадный поцелуй. От него пахло сигаретами и дешевым пойлом. Но ее манил другой запах. Запах его запрятанного темперамента.

Когда вокруг них гадко заулюлюкали, Дэн сам разорвал поцелуй, вызвав раздражение у Кэс, непривыкшей к тому, чтобы кто-то отталкивал ее первым. Он попросил счет, провел картой по терминалу, встал со стула. Обхватил ее за пояс, грубо и нагло, стащил с места и понес к выходу. Ее разрывали возмущение, азарт и веселье. Происходящее бесило. И очень нравилось.

Он поймал такси, усадил ее, сел сам и назвал адрес. И тут же набросился с поцелуями. Обычно она не позволяла себе публичных ласк. Для этого всего было место в спальне, где были лишь двое. Но в этом парне было что-то, что ее поджигало, причем стремительно и бесповоротно.

Она плохо помнила, как они поднялись в почти пустую, немного захламленную квартиру. Плохо помнила, как лишилась части одежды сразу возле входной двери. Но ее тело хорошо помнило грубые ласки, бессонную ночь, тяжелое мужское дыхание у самого уха, редкие стоны. Два или три перекура прямо в кровати. А затем яма. Глубокая, затягивающая в крепкий сон без сновидений. Чего не было уже очень давно.

Проснулась она еще затемно и мысленно выругалась. Идиотка. Нарушила свое же правило – не оставаться на ночь, как бы здорово ни провела время.

Дэн крепко спал, одной рукой прижимая ее к себе. На минуту она засмотрелась на очертания его лица в темноте комнаты. Прислушалась к ровному дыханию. Вчера в баре он показался угрюмым, задумчивым отшельником. А сейчас выглядел так, будто внутри и вокруг него царила безмятежность.

Кэс стиснула зубы. «Поплыла? Просто парень. Да, симпатичный, и в постели ничего. Но это просто очередной разовый перепих». Пора было смываться, пока совсем не расклеилась.

Она выскользнула из кровати, вместо себя подсунув подушку. Бесшумно оделась и вышла из спальни. У двери висела его куртка. Засовывая ноги в кеды, одной рукой Кэс залезла в карман и вытащила бумажник. Она всегда старалась взять что-нибудь как сувенир. Для коллекции.

Открыв добычу из потертой кожи, замерла в ужасе. С фото смотрел Дэн в полицейской форме. Имя, номер участка, звание. Детектив Рейнольдс. В кармане обнаружился и блестящий жетон на шнурке. Даже металл был противен на ощупь. Кэс ругнулась в голос и брезгливо отшвырнула находку. Открыла дверь, чтобы исчезнуть. Но застыла. «Случайность ли это?» Приобретенная с годами осторожность звенела в голове колоколом. Пару минут она спорила сама с собой.

Вернулась в спальню и долго смотрела на спящего. Прошлая ночь отзывалась во всем теле сладкой истомой. В ней боролись желание зарезать его прямо в кровати, пока он так сладко спит, желание расспросить обо всем, желание сознаться во всех грехах. И желание вернуться под одеяло, в теплый кокон объятий и забыть обо всем на свете.

Гоняя по кругу мысли, благоразумно остановилась на том, что это она к нему подошла. Никто не мог знать, куда она зайдет и кого выберет. Вообще-то он не в ее вкусе.

– Просто совпадение, – наконец шепнула Кэс сама себе.

Она резко тряхнула головой и ушла, оставив парня в прошлом.

Глава 2.

Из-за того, что она расслабилась и поздно покинула берлогу своего случайного партнера, возвращение к машине и домой заняли слишком много времени. Она собиралась на работу в спешке, на ходу обжигаясь кофе, путаясь в одежде, криво рисуя отточенные до автоматизма стрелки. Это страшно злило. Она жестко расправлялась с теми, кто смел опаздывать на работу, опоздать самой было подобно смерти. Хуже смерти – это означало подорвать свою репутацию. Позволить кому-то решить, что сама неидеальная, как она смеет устанавливать стандарты.

Плюнув на завтрак и зарядку, чем была дико недовольна, ловко обойдя жуткую пробку, она явилась на работу даже чуть раньше обычного.

Массажный салон, поле ее ежедневной битвы и лихой славы, как любила его называть про себя, гудел утренними приготовлениями. Сотрудники сновали туда-сюда, скрывались в служебных помещениях, выныривали с полотенцами, маслами и благовониями.

Кэс звонко хлопнула в ладоши трижды, созывая персонал.

– Так, ребятки, пятиминутка! Быстро, шевелите своими красивыми задницами.

Когда десяток девиц и трое парней выстроились в ряд, как вымуштрованные солдаты, она обвела их строгим взглядом.

– Тэмми, поправить маникюр, ногти уже отросли. Джесс, почему еще не в форме? И что за юбка, ты что, на углу хочешь пару баксов сколотить? Чтобы я больше ее не видела. Дьюи, ты в индейцы заделался? Еще раз в этом месяце увижу тебя в солярии, зажарю там заживо.

– Но, мадам, это ведь невозможно. Это страшилка, придуманная для фильмов ужасов двухтысячных. На самом деле самое страшное, что можно получить в солярии – это обычный солнечный ожог.

Девочки опустили глаза в пол, пряча улыбки. Те, кто был здесь дольше всех, слегка покачали головой, сочувствуя глупцу.

– Подойди, Дьюи.

Парень шумно сглотнул, но выполнил спокойный приказ. Несмотря на ровный тон и почти равнодушный взгляд, остряк уже понял, что пора начинать молиться.

Когда он подошел, Кэс молча схватила его за яйца. Не слишком сильно, чтобы не повредить ничего важного, но достаточно, чтобы он осознал ошибку и понял всю серьезность следующих слов.

Держа парня за промежность, она подтянула его ближе к себе и прошептала, щекоча дыханием мочку уха:

– Во-первых, никогда больше мне не перечь. А во-вторых, приблизишься к солярию в ближайшие две недели, и я лично покажу тебе, какие увечья может нанести эта раковая коробка. Ясно?

– Да, мадам.

– Что еще нужно сказать?

– Простите, мадам. Это больше не повторится.

– Хороший мальчик. Встань на место.

Дьюи выдохнул, когда железная хватка наконец разжалась. Растопыривая ноги шире, чем обычно, он вернулся в строй.

Она продолжала сканировать персонал строгим взглядом.

– То, что я говорю, нужно не пропускать мимо ушей, а слушать, наматывать на ус. У нас тут не забегаловка с неоновыми стенами и тараканами под матрасом. Мы серьезное заведение. Нам нужны только лучшие. Если спрос на кого-то из вас упадет, это будет не нашей проблемой. А вашей. Потому что мы легко заменим вас. А вы такое место, как это, не найдете. Да, требований много. Да, много правил, строгих правил. Но и вы не остаетесь в обиде. Что у нас со спецобслуживанием? Сандра?

Девушка с идеальными каштановыми волосами, собранными в аккуратный пучок, тут же сделала шаг вперед.

– Особые наряды готовы. Закуски согласованы, продукты доставлены. Большой зал готов. Можете проверить.

– Отлично. Я начну с кабинетов. Хочу сама убедиться, что клиенты салона получают лишь самое лучшее. Затем проверю большой зал. Во сколько первые клиенты?

Администратор Клара тут же тапнула по экрану планшета.

– Через пятнадцать минут у Джея и Кимберли. Постоянные клиенты. Расслабляющий массаж и коррекционный.

– С вас и начну. Все по местам.

Стоило замолчать, как персонал сорвался с места и засуетился по холлу и коридорам салона. Клара заняла место за стойкой рецепции, параллельно отвечая на телефон и пересчитывая чистые полотенца и халаты для посетителей.

Кэс вошла в первую массажную комнату. Новейший массажный стол уже был укрыт чистой белоснежной простыней из лучшего хлопка. На ткани не было ни единой посторонней ворсинки или малейшего намека на складку. На полках стояли флаконы с маслами, лежали полотенца. Проигрыватель начал заполнять помещение нежную успокаивающей мелодией, аромапалочки источали легкий аромат.

– Лаванда? У тебя ведь не та клиентка с аллергией? – спросила она, проводя пальцем по полке, проверяя наличие пыли.

– Нет, мадам. Эта обожает лаванду.

– Хорошо. Ты молодец, Джей. Я довольна твоей работой. Ты внимателен к деталям, но не перегибаешь. Я понаблюдаю до конца месяца, и, если все будет в порядке, может, чуть повысим твой ценник.

Светловолосый кареглазый парень расплылся в благодарной улыбке.

– Спасибо, мадам. Только на массаж, или…

– Не только. – Она обошла парня, оглядывая со всех сторон, как хорошо сидит на нем форма. – Правда здесь лучше, чем там, где я тебя нашла?

– Конечно.

– Но учти. Даже если здесь нет камер, это не значит, что я не слежу за каждым твоим движением. Я понимаю, что многим дамам нравится, когда массажист их лапает. Но давай не будем сваливать все в одну кучу. Чтобы я больше не видела миссис Уильямс настолько довольной после массажа.

Она улыбнулась ему, и он виновато улыбнулся в ответ.

– Хорошо, мадам.

– С таким лицом от тебя должны уходить другие клиенты. Правда?

Она провела пальцем по его щеке, скользнув по губам. Джей знал, что он ее любимчик и ему прощается чуть больше, чем остальным. Однако, он был достаточно умен, чтобы понимать: лед под ним тонок, и рисковать, проверяя этот лед на хрупкость, он не хотел.

Она легонько шлепнула его по крепкой заднице и прошла в другой кабинет. У Кимберли тоже царил идеальный порядок, только глаза были красными.

– Что с лицом?

– Простите, мадам. Я плохо спала.

– Капли, патчи, снотворное. Этого всего в изобилии. У тебя две минуты привести себя в божеский вид. Время пошло.

Кимберли съежилась и пронеслась мимо нее в сторону комнаты для персонала.

Кэс прошла в холл, где Клара уже приветствовала первых клиентов. Сама она радушно улыбнулась им, уделила пару минут светской беседе. Джей увлек свою клиентку за собой, не забыв оглянуться на хозяйку. Она поймала его взгляд и изобразила жест, означающий, что следит за ним. Клиентку Кимберли пришлось занимать чуть дольше, а та и рада была поболтать о всякой ерунде. Наконец, посвежевшая массажистка появилась в холле и пригласила даму пройти в кабинет.

Кэс дала пару указаний Кларе и подозвала Сандру, которой поручила подготовку к спецобслуживанию. Вместе они прошли в самый дальний и безлюдный коридор салона. Сандра отперла незаметную дверь. Проход вывел их в закрытый дворик. Напротив ждала еще одна дверь, ведущая в совсем другой мир.

На первый взгляд двор был центром обыкновенной трехэтажной многоквартирки, приютившей два заведения. Однако мало кто знал, что все здание целиком было единым организмом. В одних квартирах жили сотрудники, хранился инвентарь, велась черная бухгалтерия. Апартаменты пороскошнее предназначались для клиентов. Других клиентов. Для тех, кого не интересовал обычный массаж.

Женщины открыли тяжелую дверь, защищенную тремя замками. Их вниманию открылся большой круглый зал. По периметру стояли мягкие диваны со столиками. Возле каждого дивана виднелся проход в отдельную комнатку. Двери были задрапированы плотными шторами под цвет стен.

На столиках, укрытых скатертями из дорогой ткани, сверкали роскошные бокалы, начищенные до зеркального блеска приборы. Один такой столик мог стоить дороже, чем обстановка средней квартирки. Техники настраивали музыкальное оборудование и свет. В центре зала установили несколько круглых платформ для танцовщиц. Девушки повторяли заготовленные номера.

– Я ведь могу не прогонять всю программу, правда?

– Конечно, мадам. Все идеально. Как и решили, десять номеров, затем будут двигаться вольно, следить друг за другом, стараться подстраиваться.

– Если эти больные выдержат десять танцев, – буркнула Кэс.

Она прошла в каждую из комнат для приватных танцев. Удобный диван, небольшой столик, приглушенный свет, платформа с пилоном.

Бар сверкал. На небольшой кухне, рассчитанной на приготовление легких закусок, тоже не до чего было докопаться.

Общий зал был в идеальном состоянии. Несмотря на отличную подготовку, Кэс напрягалась все больше с каждой минутой. Внутри крепла тревога.

Они снова вернулись во двор и вошли в третью дверь, вроде бы скрывавшую обычный жилой дом. Помощница показала ей комнаты для более тесного общения. Для этих целей на время пришлось потеснить несколько массажисток и приспособить их «корпоративное» жилье для нужд спецобслуживания.

Кэс тщательно проверила кровати, белье, наличие средств контрацепции, смазок, масел. Звукоизоляция работала отлично, шум извне сюда почти не проникал, равно как и снаружи не было слышно, что творится внутри. В прикроватных тумбочках нашлись маски для глаз, плетки, наручники. На случай, если кто-то из гостей захочет чего-то особенного.

Женщины вышли из последней VIP-комнаты. Кэс задумчиво вернулась в Большой зал. Помощница следовала за ней по пятам, без конца сверяясь со списками в планшете. Она с опаской и любопытством поглядывала на начальницу, желая понять, довольна та или нет.

Кэссиди встала в центре зала. Придирчиво прошерстила всевидящим взглядом помещение, сцену, платформы, столы.

– Сегодня здесь будет босс, – сказала она Сандре, но будто к самой себе. – Он должен увидеть, что на нас можно положиться. Эта идея с праздником здесь – настоящее сумасшествие, но моего мнения никто не спрашивал. Зато именно мою шкуру снимут первой, если друзья босса будут недовольны. Будь на подхвате. Всего должно быть с запасом.

– Конечно, мадам. Мы с вами все предусмотрели. Все пройдет идеально.

Кэс кивнула.

– Так много похотливых и пьяных криминальных авторитетов в одном помещении. Это плохо кончится, – протянула она.

Сандра вздрогнула так, что чуть не выронила планшет. Она прижала устройство к груди двумя руками.

– Мадам? – ее шепот прогремел громом среди внезапной тишины зала, где резко выключили музыку.

Но Кэс лишь помотала головой, стряхивая легкое оцепенение и успокаивая взбесившийся пульс.

– Шампанского в избытке?

– Хватит, чтобы превратить этот зал в бассейн, – улыбнулась Сандра, переключившись так же легко, как и Кэс.

– Оставим этот план как запасной.

Пока они возвращались в массажный салон, Кэссиди повергла ассистентку в еще бо́льший шок.

– Сандра, спасибо. Без тебя я застрелилась бы.

Сандра густо покраснела и несколько раз, как рыба, открыла и закрыла рот.

– Благодарю, мадам! Я рада быть полезной.

– Тебе следовало идти в арт-консультанты. А ты организуешь оргии.

– Пути господни… – с иронией парировала Сандра.

Массажный салон окутал их теплой расслабляющей аурой. Кэс попросила у администратора кофе и скрылась в своем кабинете. Сбросила туфли на шпильке. Оглядела стены, увешанные лицензией, наградами, фотографиями VIP-клиентов с громкими именами. Откинувшись в кресле, прикрыла глаза и мечтательно подумала о том, как здорово было бы, будь массажный салон единственной ее заботой. Эта работа ей нравилась. Но горькая правда заключалась в том, что салон был прикрытием борделя, без которого был бы на хрен никому не нужен. Стрип-клуб как место действия. Массажисты на деле – элитные проститутки.

Клара с крепким кофе вошла как всегда некстати, разрушив облачка глупых мечтаний.

– Мадам, ребята интересовались, могут ли они отменить сегодня клиентов? Чтобы подготовиться к вечеру.

Кэс взвилась.

– Кто интересовался?

– Девушки.

– Они убеждали меня, что готовы. Они сами хотели принять участие. Никакой отмены клиентов! Они нам важны. Нам важна репутация, неужели это так сложно понять и запомнить? Хотят отменить – на выход с вещами.

– Я поняла, мадам.

– Клара? – окликнула Кэс администратора, почти скрывшегося за дверью.

– Да, мадам?

– Никаких намеков на то, что сегодняшний день чем-то отличается от всех остальных.

Клара покорно кивнула и исчезла.

Кэссиди передернуло. Она резко крутанулась в кресле, подавляя агрессию и желание разнести все к чертям. «Грязные шлюхи, – подумала она. – Сколько бы вы ни зарабатывали, остаетесь шлюхами».

В дверь постучали четыре раза. Кэс тяжело вздохнула. Снова двоякие ощущения. Легкое раздражение и непристойная радость.

– Входи.

Перед ней оказался Джей. В руках он держал полотенце и флакон с маслом.

Кэс вопросительно приподняла бровь.

– Вы очень напряжены сегодня, мадам. Чтобы вечер прошел хорошо, следует чуть сменить волну.

Вкрадчивый голос щекотнул слух и женское самодовольство.

– И что ты предлагаешь?

Он молча продемонстрировал инвентарь в руках. Губы Кэссиди изогнулись в разрешающей улыбке. Она знала, что шансов отказаться не было. Почему-то Джей каждый раз будто гипнотизировал ее.

Парень подошел к мадам и протянул ей руку. Она покорно вложила в его ладонь свою и встала с кресла. Пересела на стул. Джей встал позади нее и положил руки на тонкие плечи. Касание обожгло ее. Она вдруг вспомнила прошлую ночь и порадовалась, что как следует оторвалась накануне. Иначе расслабляющий массаж сейчас превратился бы в истинную пытку.

Она никогда не спала с Джеем, но лишь ему одному было дозволено к ней прикасаться. Кэссиди хотела сохранить это в секрете, но была уверена, что слухи давно просочились по всему персоналу.

Параллельно ее мыслям Джей плавно расстегивал пуговицы блузки и спускал шелковую ткань, оголяя гладкую бледную кожу. Просунув пальцы под полоски ткани, стащил бретели бюстгальтера.

– Вы как аристократка, – томно протянул он, потирая ладони с маслом и начиная массаж. – Такая хрупкая, но все держится на вас.

Кэс прикрыла глаза, чувствуя, как жар от гладких мужских ладоней расплывается по всему телу. Комок напряжения начал постепенно рассасываться. Джей тихо запел, затягивая какую-то медитативную мелодию. В этом он был мастер. Своим мягким велюровым голосом погружал в транс, даже рассказывая нелепые истории, а уж в работе он был неповторим.

Мысли Кэссиди оттеснялись на второй план. Затем на третий. Пока не стали далекой точкой, не имеющей значения. Все планы, дела, затеи сейчас просто не существовали.

Она с трудом приоткрыла глаза через, кажется, десятилетие. Джей сидел перед ней на коленях, положив ладони на ее ключицы и мягко поглаживая их неоднозначным жестом.

– Нет, Джей.

В карих глазах сверкнуло разочарование.

– Жаль. Должен предупредить, я не перестану вас добиваться.

– Ты потеряешь интерес сразу, как достигнешь цели. А мы ведь не хотим, чтобы было неинтересно, правда?

Парень лукаво улыбнулся и мягкими движениями стал вытирать масло с женских плеч.

– Но попытка засчитана, – усмехнулась Кэс, когда Джей подошел к двери.

Его лицо осветилось широкой улыбкой.

«Забавная игра», – подумала Кэс. Но и он был проституткой. Спать с ним после этих богатых старушек… Она передернула плечами от неприязни. Нет уж. Она смотритель зоопарка. А смотритель не спит со зверюшками. Даже такими красивыми и несчастными, как Джей.

Следующие несколько часов она провела, пытаясь заниматься обычными делами, каждую минуту поглядывая на застывшие стрелки часов. Пока наконец не настал час надеть вечернее платье и встретить гостей в другой части своих владений.

Глава 3.

Роскошное изумрудное платье изящно облегало фигуру, подчеркивая хрупкость тела, в то же время давая понять, какой крепкий дух в этом теле обитает. Приподнятые у лба и собранные на затылке волосы скреплялись в выверено-небрежный пучок, выпущенные у лица пряди добавляли капельку кокетства.

Она уже была в зале стрип-клуба, ожидавшего важных гостей, когда ей сообщили, что прибыл босс.

Это слегла удивило ее, ведь обычно он любил появляться в числе последних, чтобы произвести впечатление и насладиться всеобщим вниманием. В то же время, босс, мистер Фернандо был сам себе на уме.

Появился он в компании сразу трех важных персон этого вечера.

– Кэсси, моя любимая малышка! – нараспев приветствовал босс, смачно целуя ее в щеки. А затем обратился к спутникам: – Будьте с ней аккуратнее, джентльмены! Она только выглядит милой, на деле оторвет нам всем яйца, запихнет нам в глотку и скажет, что так и было. Даже я ее слегка побаиваюсь.

Кэс, всей душой ненавидевшая обращение «Кэсси», якобы застенчиво расхохоталась.

– Мистер Фернандо, ох уж эти ваши шуточки.

– Давай устроим моих друзей, детка, и есть один разговор.

Кэс трижды щелкнула пальцами, и к ней тут же слетелись три официантки. Она предоставила девушкам заниматься гостями и увлекла Фернандо за собой в кабинет на втором этаже. Оттуда весь зал был виден как на ладони. Босс молча разглядывал арену сегодняшних действий.

– Выпьете?

– Как обычно.

Фернандо опустился в кресло Кэс за большим аккуратным столом.

– Ты молодец. Я доволен.

– Приятно это слышать. Надеюсь, и дальше все пройдет гладко.

– Девочки предупреждены, что они должны слушаться?

– Разумеется. И девочки, и мальчики.

Она поставила перед боссом стакан виски с каплей тоника и одним кубиком льда.

– Я знаю, что ты не довольна, Кэсси. Но так нужно для укрепления новых связей.

– Мне не нужно ничего объяснять. Вы же знаете, что я выполню любое распоряжение.

Фернандо отъехал от стола и похлопал по коленям. Кэс нахмурилась.

– Давай, иди сюда.

Нехотя она все же подошла и опустилась к нему на колени. Знала, что босс ждет, чтобы она расслабилась, но рядом с ним это никогда не удавалось. Широкая грубая ладонь собственнически легла на ее поясницу и сползла еще чуть ниже.

– Эти люди должны быть всем довольны. Понимаешь? Чего бы это ни стоило.

– Понимаю. Все будет идеально.

– Вкусно пахнешь.

– Не надо.

– Долго будешь меня динамить?

– Мы с вами договорились с самого начала, что я не буду ни с кем спать. С вами в том числе.

– Ты же работала на меня раньше. Мы уже делали это.

– Это было давно. Сейчас у меня другая работа.

– А что насчет этих твоих развлечений по барам?

Кэс скривилась.

– Это мое личное дело. Оно не имеет отношения к работе. Я не хочу валить все в одну кучу.

– Ты теперь важная птица. Я уважаю твою принципиальность. Мне нравится, какой путь ты прошла.

«А мне нет», – с горечью подумала она.

– Ладно, пришли мне ту, с родинками.

– Тэмми.

– Да, точно. Настроюсь на вечер. А ты пока встречай всех, облизывай, следи, чтобы они всем наслаждались. Чтобы им было вкусно. Во всех отношениях.

Кэс встала и тут же получила сильный шлепок по заднице. Она подпрыгнула от злости, но заставила себя сдержаться. Прикрыла глаза и сосчитала до пяти. Обернулась с улыбкой.

Вечер проходил хорошо. Куда лучше, чем она представляла. Поставленные номера ожидаемо почти никого не интересовали, хотя эротичные движения девушек были чрезвычайно заманчивыми. Девушки терлись друг об друга, касались интимных мест, приближались губами на неприличное расстояние. То и дело почетные гости врывались в танец, утаскивали с собой танцовщицу. Кто-то, успевший напиться еще до вечеринки, даже пытался пританцовывать среди полуголых девиц, нелепо виляя задом и неистово хохоча, будто делал что-то смешное.

Кэс смотрела на это все со скепсисом и ленивым презрением. «Тоже мне, криминальные авторитеты. Похотливые подростки».

Спустя несколько часов и десяток ящиков шампанского зал стал пустеть. Мужчины увлекали в приватные комнаты сотрудников массажного салона, которые сейчас были девочками и мальчиками для развлечения. Кэс не могла не думать о том, что все эти молодые парни и девушки, красивые и умные, были рады продавать собственные тела за огромные деньги. За эту ночь каждый из них в зависимости от своих стараний мог заработать столько, сколько не зарабатывал за год среднестатистический учитель. Она знала, что, вкусив такую жизнь, отказаться от нее было почти невозможно. Большие деньги быстро затыкали рот вопящей совести, ущемленному самолюбию и понятиям достоинства.

Она то и дело поглядывала на панорамное окно своего кабинета, занятого боссом и его фавориткой. Фернандо периодически появлялся там, облокачиваясь на стекло, в расстегнутой рубашке, с дымящейся сигаретой. После такого обычно приходилось заставлять клининг вылизывать кабинет до блеска, ибо эти его сигареты были ужасно вонючими, дым въедался во все поверхности и еще долго стоял в кабинете пеленой.

Кэссиди постоянно скрывалась то на кухне, то бродила по коридору меж комнат, то проверяла, как обстоят дела в зале, наведывалась в комнату охраны, поглядывать в мониторы скрытых камер, установленных в закутках для приватных танцев.

Она вновь вернулась в зал. Всего три танцовщицы остались у пилонов, их кожа блестела от пота, движения становились вялыми и неживыми. Она велела Сандре отправить их передохнуть минут на пятнадцать. Мимо прошла официантка с подносом, на котором лежал пакетик с порошком, стеклянная пластинка и золотая трубочка для вдыхания.

– Уже третий? Его там не разорвет? – спросила Кэс.

Официантка наклонилась к ней и зашептала, будто кто-то мог услышать:

– Он уже еле разговаривает. А у Джесс на заднице уже живого места нет. Он лупит ее плеткой без перерыва.

– Пусть держится. Скоро он отключится.

– Кимберли увели сразу трое, – сказала ей Сандра.

– Плевать. Это их дело.

Кэс посмотрела на свои руки и потерла пальцы. Ладони будто светились красным в сумасшедшем освещении закрытого клуба. Она бросила косой взгляд на кабинет.

Спустя четверть часа к ней подбежала Тэмми. Голая, растрепанная, исполненная совершенного ужаса.

– Мадам! Мадам!

– В чем дело?

– Босс, он… он…

Она рухнула на колени и разрыдалась так громко, что заглушила воплями орущую музыку.

Все, кто был в состоянии, обернулись на нее. Кэс дернула ее за руку вверх, заставляя подняться, и влепила звонкую пощечину. Смолкла музыка, включился обычный свет. Все увидели, что Тэмми перепачкана кровью. Она оставила темный отпечаток на предплечье Кэс.

Кэссиди сжала зубы и процедила:

– В чем дело?

– Он убит! Убит!

– Что?

– Босс! Фернандо убит!

Тишина в зале оглушительно грохнула, поглощая всеобщий испуг и неверие. Сандра прижала палец к гарнитуре в ухе.

– Мадам… – позвала она бесцветным голосом.

– Что? – спросила Кэс, не отрывая уничтожающего взгляда от Тэмми.

– Охрана…

– Ну!

– Здесь полиция.

– Что? – рявкнула Кэс, резко разворачиваясь к ассистентке.

Она выхватила гарнитуру и стала слушать сбивчивый отчет охраны.

– Несколько экипажей уже здесь, стоят у двери клуба.

– Немедленно стирайте все с камер! Уничтожайте аппаратуру. Вы все, – заорала она официантам и танцовщицам, – ведите гостей из апартаментов! Быстро! Парни, займите место в зале!

– А что с… трупом?

– А, черт. Так, мне нужна минута…

Но минуты у нее не было. В зал с криками ворвался спецназ, разбрасывая баллоны с дымовой завесой.

Воцарился хаос, все будто с цепи сорвались, носились по залу, как обезумевшие тараканы, девушки визжали, со всех сторон раздавались удары, звон бьющейся посуды, грохот мебели.

В лицо Кэс уставилось дуло автомата.

– На пол! – прогудел голос, пробившийся сквозь шлем противогаза.

Кэссиди удивленно таращилась на оружие и его обладателя. Повторять дважды не стали. Прикладом спецназовец ударил ее в плечо, и она тяжело рухнула. Глаза резало от дыма, в горле першило, дышать было невозможно, к тому же боль от удара совершенно оглушила. Руки Кэс заломили за спину, на запястьях защелкнулись тяжелые ледяные наручники.

Спотыкаясь на шпильках, она шла перед полицейским, что вел ее, подгоняя тычками в спину. Оказавшись на улице, она вмиг покрылась мурашками и поняла, как оказывается в зале было душно и жарко.

Ее затолкали в машину и захлопнули дверь.

Глава 4.

Несколько часов прошли как в тумане. Тряска в полицейском авто под аккомпанемент сирены. Бесконечные оформления, вопросы об имени, месте и дате рождения, информации о родственниках и прочей ерунде.

Затем ее усадили в комнате для допросов, где она провела целую вечность. Раскалывалась голова, очень хотелось пить. Мыслей по делу не было никаких.

Она встала и прошлась по комнатке. Остановилась перед зеркалом Гезелла1, недовольно поморщилась своему отражению. Постучала по стеклу ногтями и громко сказала:

– Можно мне воды и салфетку?

Никто не ответил, но через пару минут в комнату вошел коп, поставил на стол бутылку с водой и упаковку бумажных салфеток.

– Спасибо, офицер. Долго мне тут еще сидеть?

Ответом ее не удостоили, впрочем, она и не рассчитывала на обратное. Когда полицейский ушел, она жадно отпила из бутылки, вытащила пару платков, смочила их водой и поправила макияж, насколько это было возможно. Утерла размазанную тушь, пыль со щеки, которой ее прижимали к полу. Стерла засохшие следы крови босса, которой ее испачкала Тэмми. Повернулась спиной и долго рассматривала наливающийся на плече синяк.

Она расплела прическу и собрала волосы в небрежный хвост, с легкой досадой отметив, что так выглядит даже лучше, чем до начала вечера.

Она снова села за стол, решительно намеренная не выдавать ни скуки, ни нервозности. Ее давно уже научили, как нужно вести себя, оказавшись в полиции. Однако вопреки своей извечной готовности ко всему Кэс была уверена, что никогда здесь не окажется.

Прошло не меньше часа, прежде чем дверь наконец открылась. Кэс вальяжно откинулась на спинку стула и устремила на вошедшего ироничный взгляд.

– Мисс Брок, я детектив Рейнольдс. Надеюсь, вы ждали не слишком долго.

Уже готовая язвительно ответить, Кэс вдруг прикусила язык. Она таращилась на детектива, когда он уселся перед ней и поставил на стол два бумажных стакана кофе. На стол с характерным хлопком упала папка, а затем детектив поднял на Кэс глаза.

Это был тот парень из бара. Дэн.

Челюсть отвисла сама по себе. Мозг был просто не в состоянии давать сигналы телу. Он был полностью занят одним-единственным вопросом: «Какого черта?!»

Детектив скользнул презрительным взглядом по ее лицу. Ни одна мышца, ни одна искра в глазах не выдала узнавания, только неприязнь к одной из тех, кого он привык видеть по ту сторону стола в допросной.

– Что? Бурная ночка? – поддел он.

Все заготовленные колкие ответы на предсказуемые вопросы застряли в глотке. Она так и видела, что ее бьют головой о землю за связь с копом за день до смерти босса. Друзьям Фернандо это понравится. Вот же черт.

Тот вопрос, что возник первым, когда она нашла в кармане полицейский жетон, снова выплыл на передний план. Коп следил за ней?

Однако Рейнольдс либо не планировал обозначать их знакомство, либо действительно не узнавал ее. Эта мысль немного подбодрила Кэс. Ухватившись за нее, мадам сумела наконец немного собраться.

– Что я здесь делаю?

– Отдыхаете после тяжелой ночи, полной изнурительного труда.

– Я тронута такой заботой со стороны полиции.

– Чем занимаетесь, мисс Брок? Не прямо сейчас, а вообще.

– У меня бизнес. Я владелица стрип-клуба и массажного салона.

– Расположенных в одном доме? Крайне удобно.

– В самом деле, удобно. Не нужно носиться по всему городу. Все под контролем.

– И сотрудники одни и те же.

– Некоторые.

– Что за вечеринка сегодня была? Шлюхи, наркотики, обдолбанные криминальные знаменитости?

Кэс равнодушно изучала свои ногти. Взяла один из стаканов с кофе и поморщилась от количества сахара.

– Не понимаю, о чем вы.

– Неужели? У вас же все под контролем.

– Если женщина танцует голышом за деньги, это не делает ее шлюхой. Наркотиков в моем заведении никогда не было.

Детектив ухмыльнулся.

– А почти фунтовый пакет героина, хорошо так початый? Вам о нем ничего неизвестно?

– Не-а.

– А использованные презервативы на полу в приватных комнатах, и танцовщицы, – он подчеркнул это слово так, что лучше бы назвал шлюхами, – перепачканные в семенной жидкости?

– Я не заглядываю в приватные комнаты. Мои сотрудницы знают, что секс с клиентами запрещен. Если кто-то нарушает этот запрет, то я проведу служебное расследование и уволю их.

– Восхищаюсь вашей высокой нравственностью! Кстати, о служебном расследовании. Откуда в приватах камеры? Разве вы не знаете, что это запрещено?

– Они для вида. Чтобы клиенты не слишком распускали руки. Возможно, кто-то из девушек знает, что они отключены.

– Зачем вы велели охране уничтожить все записи с камер в заведении?

– Что за глупости! – изумление было действительно искренним. Она не могла ожидать, что охрана начнет болтать полиции.

– Оба сотрудника вашей службы безопасности, независимо друг от друга это подтвердили.

– Не понимаю, о чем вы, детектив.

Рейнольдсу, должно быть, надоели игры. Он поднял сердитый взгляд от планшета, в котором делал заметки.

– Мисс Брок, не хотите пригласить своего адвоката?

– Нет, детектив, благодарю. Я уверена, вы объясните мне, в чем дело, с какой стати вы ворвались в мое заведение. Я объясню вам, что это забавное недоразумение, и мы поедем по домам. Нежиться в кровати, – сладко добавила она с томной улыбкой.

На мгновение Дэн застыл, вглядываясь в ее лицо. В следующий миг оглушительный удар по столу заставил ее подпрыгнуть от испуга.

– Оставьте шлюшьи приемчики для клиентов, мисс Брок! – рявкнул он. – Мы давно ведем наблюдение за борделем, который вы прикрываете стриптизом и массажем. И за Фернандо, который является фактическим хозяином этого всего, мы тоже давно следим. Он должен был вывести нас на тех, кто сверху. Но сегодня его пришили. В вашем кабинете!

С этими словами он начал швырять на стол распечатанные фотографии с места убийства.

– Ваши рабочие документы залиты его кровью.

«Вечно он разводил бардак в моем кабинете», – с досадой подумала Кэс, глядя на фото.

– Ваша именная ручка воткнута ему в глаз едва ли не до затылка, – он бросил фото с соответствующим изображением.

Кэс поморщилась.

– А его кишки выпущены при помощи ножа. – На столе появился коллекционный охотничий нож в пластиковом пакете для улик. – Эта вещь вам знакома?

– Да. Этот нож лежал на полке стеллажа в моем кабинете. Мне его подарили.

– Кто подарил?

– Мистер Фернандо.

– Он ваш клиент?

– Заглядывал в клуб время от времени.

– А в кабинете кто для него танцевал? – Снова гадкий акцент на этом слове. – Вы?

– Я не танцую для клиентов. Даже для особых.

– Что он делал в кабинете?

– Попросил мою лучшую танцовщицу и место, где можно поговорить о делах без лишних ушей.

– Вы сами слышите, что несете?

– Вы меня в чем-то подозреваете?

– Грохнули нашу наживку. В вашем гадюшнике. Сорвано большое дело, и я страшно зол.

Кэс обиженно надула губы и издевательски протянула:

– Очень жаль. Но я ничем не могу помочь.

Детектив встал и через стол навис над ней.

– Эти твои сраные игры меня уже задолбали! – Он говорил все громче, и теперь его голос резал слух и болью отзывался в голове, которую еще не до конца отпустила дымовая завеса. – Рассказать, сколько тебе светит, мадам? За организацию борделя, за отмывание денег при помощи массажного салона. Ты можешь кривляться сколько угодно, но чем дольше ты отнекиваешься, тем меньше у тебя шансов выйди сухой из этой помойной воды.

– Обязательно кричать? – невозмутимо спросила Кэс.

– Рассказывай, – рявкнул Дэн прямо ей в лицо.

Кэссиди еще сильнее откинулась на спинку стула и посмотрела в зеркало Гезелла.

– А когда придет добрый коп? Злой своими воплями меня оглушил. А у меня страшно раскалывается голова.

Рейнольдс одним движением оказался рядом, присел перед Кэс на корточки и дернул за ножки стула, подтянув девушку к себе.

– Пора перестать поясничать и начать говорить по делу. Начинай зарабатывать баллы в моем личном рейтинге.

У него были удивительно серые глаза. Жесткие и ледяные, горящие огнем ненависти. Кэс долго смотрела на детектива, затем наклонилась к нему и ласково прошептала:

– Ты такой раздраженный. В чем дело, Дэн? Не выспался прошлой ночью?

Детектив застыл. Лицо уже знакомо вытянулось от изумления.

– Надо было не убегать от тебя, да? Стоило остаться в твоих объятиях до самого утра. Или до полудня. Тогда ты не был бы столь подозрителен?

– Какого?

Улыбка Кэс была уничтожающей в своей победоносности. В то же время в душе было чуть обидно, что он ее не узнал. Впрочем, это было не слишком удивительно. Они изрядно набрались, вокруг все время царил полумрак, а они были заняты кое-чем поинтереснее разглядывания друг друга. Да и Кэс выглядела иначе. Но женская гордость была задета. Хотелось отомстить.

– Если бы не твои документы, я тоже тебя не узнала бы. Дэн, – с оттяжкой повторила его имя.

Наконец он узнал ее. Детектив подскочил на месте и отшатнулся.

– Какого, – тупо повторил он. – Ты?

– Проблема, да?

Вместо ответа он выскочил из допросной. Кэс выпрямилась и отпила кофе. Она пыталась понять, присутствие Дэна ей на пользу или нет? Если он сейчас передаст дело другому, выпутаться будет сложнее. С другой стороны, сам Рейнольдс может озвереть и проявить троекратное усердие. Ей бы только выбраться из участка.

Он вернулся через четверть часа.

– Подумала?

– Извините, о чем? Немного летаю в облаках.

– Кто грохнул Фернандо?

Кэс звонко расхохоталась.

– Ты тут полиция, детектив. Не заставляй меня делать твою работу.

– Кто убийца?

– Ты в себе?

– За что ты его убила?

– Я его не убивала.

– Давно это планировала? Почему убила именно сейчас?

Кэс холодно улыбнулась и провела кончиком языка по белоснежным зубам.

– Тебе не повесить это на меня. Как бы ты ни старался.

Он еще битых два часа задавал идиотские вопросы, каждый раздражал сильнее предыдущего, но Кэссиди изо всех сил сохраняла спокойствие.

– Какие отношения связывали тебя с Фернандо?

– Он был клиентом моего стрип-клуба. Иногда приходил на массаж. Это все.

В комнату вошел совсем молодой полицейский и отдал детективу какую-то папку. Застыл на мгновение, разглядывая Кэс. Поймал на себе строгий взгляд Рейнольдса, нервно прочистил горло и скрылся за дверью.

– Да ты ревнивец, Дэн.

Дэн не повел и ухом. Он открыл папку и стал изучать ее содержимое. После нескольких минут тишины поднял презрительный насмешливый взгляд и повернул папку к Кэс. Девушку передернуло.

На нескольких снимках была запечатлена она, гораздо моложе. В устрашающе короткой юбке, на высоченных каблуках. Ее недвусмысленно прижимал к себе Фернандо, гладил по округлой заднице.

– Узнаешь?

– Ну и прическа, – процедила Кэс. Равнодушие изобразить не удалось.

– Работала на него? Тебя задерживали по подозрению в занятии проституцией.

– Ничего не доказали. Я чиста, детектив. Да, я была знакома с Фернандо уже давно. Но это ничего не значит.

– Как давно? Насколько близко?

Кэс нахмурилась и отвела глаза.

– Начинай говорить. Все, что ты скажешь, может тебя спасти.

– Или утопить? – парировала она.

Дэн пожал плечами.

– Это уже от тебя зависит. От того, насколько тяжело твое прошлое. Хотя, сдается мне, там полным-полно дерьма. А оно не тонет.

Кэс хмыкнула.

– Мне было шестнадцать. Меня выгнали из дома. Я слонялась по улицам, ночевала на вокзале, на остановках. Фернандо подобрал меня. Пристроил официанткой в один из своих баров.

– Он склонял тебя к проституции?

Предательские слезы защипали глаза, которые только более или менее успокоились после дыма.

– Нет, – соврала она.

– Ты сама попросилась?

– Пошел ты, Рейнольдс.

– За что тебя выгнали из дома?

– Это не имеет отношения к делу.

– Может, удастся меня разжалобить?

– Твоя жалость мне ни к чему. Ты ничего не решаешь. Кто вызвал полицию? – неожиданно для самой себя выпалила Кэс.

Дэн хмыкнул.

– Никто. Операция планировалась давно. Ждали, когда будет большой праздник. Почему одна из танцовщиц была вся в крови?

Кэс нахмурилась.

– Она весь вечер была с Фернандо. И она сообщила о его смерти. Вот тебе и подозреваемая куда лучше меня! Она последняя, кто видел его живым. Хладнокровно убила, выпачкалась в крови. Потом прибежала ко мне, якобы испуганная.

– Очень гладко, мисс Брок.

– А на основании чего вы подозреваете меня? На основании того, что он был в моем кабинете и что его убили моей ручкой?

– Повсюду твои отпечатки.

– Это же мой кабинет! Конечно, там полно моих отпечатков! Там и ее отпечатки есть.

– Ага, и не только пальцев. Твои сотрудники говорят, ты постоянно отлучалась из зала. Не была на виду все время.

– Проверяла кухню, VIP-комнаты, ходила в туалет. Я и не должна все время торчать в зале.

– У тебя хороший мотив.

– Какой же? А то я не в курсе.

– Он втянул тебя в бизнес. Наверняка не хотел отпускать. Настолько, что дал руководить его делами. А тебе, должно быть, так хочется свободы, – мечтательно протянул Дэн.

Кэс тяжело сглотнула.

– У вас бурное воображение, детектив.

– Так что был за праздник?

– Я не знаю! Фернандо заказал спецобслуживание. Сказал, хочет весело провести время с друзьями.

– Оружейная мафия, наркомафия, несколько чиновников, владельцы борделей.

– Я должна была запросить у полиции сведения о посетителях, прежде чем пускать их посмотреть стриптиз?

Рейнольдс устало потер лицо и допил свой кофе. Кэссиди поняла, насколько вымотана.

– Я этого не делала, Дэн, – тихо выдохнула она, глядя в пол.

Детектив почесал подбородок ребром ладони.

– Советую еще подумать над ответами на мои вопросы. При следующей нашей встрече попробуем еще раз.

– Я могу идти? – Кэс с надеждой подалась вперед.

– Ты отправишься в тюрьму, пока идет расследование.

– Что?! – Кэс взвизгнула от ужаса. – Издеваешься?

– Ты – главная подозреваемая в деле об убийстве. Это помимо всех остальных заслуг.

– А залог?

– Ты же все прекрасно знаешь. Суд примет решение, стоит ли выпускать тебя под залог. Офицер! – крикнул он себе за плечо.

В комнату снова вошел молодой полицейский в форме.

– Рейнольдс, не смей! Не делай этого.

– Я вас навещу.

Кэс вскочила, уронив стул.

– Не приближайся! – рявкнула она на офицера.

– Мисс, не усложняйте.

Пока она отступала от молодого копа, сзади оказался Рейнольдс. Он схватил ее за тонкие запястья и ловко защелкнул на них наручники. Развернул к себе так резко, что она рухнула ему на грудь. Однако это совсем не порадовало ни ее, ни его. Кэс отшатнулась, но Рейнольдс не позволил. Он снова дернул ее на себя и зашипел:

– Будь хорошей девочкой.

– Да пошел ты, – процедила она и плюнула ему в лицо.

Дэн выпустил ее и принялся утираться. А она с довольной улыбкой позволила офицеру увести себя.

Глава 5.

Камера участка. Полицейский транспорт, который доставил ее в тюрьму. Бесконечные досмотры, оформления, строгие взгляды надзирательниц. Одна из них выдала яркую оранжевую робу.

Другая не отводила взгляд ни на секунду, кажется, даже не моргала, пока Кэс стягивала роскошное платье, принимала едва теплый душ в грязной душевой с замызганным кафелем и нахлобучивала бесформенную тюремную одежду.

Ткань была грубой, застиранной, однако пахла порошком, пусть и слишком сильно. Кэс старалась не думать о том, кто и как долго носил робу раньше. После каблуков даже здешняя обувь показалась удобной.

Ее немногочисленные вещи запечатали в пакет и дали подписать перечень.

Долго водили по коридорам с бесконечными перегородками на сотнях замков. Кэс так устала, что мечтала лишь об одном – упасть лицом в подушку и спать целые сутки.

Ей сунули свернутый матрас, пахнувший чужим потом, комплект постельного белья, полотенце, новую зубную щетку, пасту и кусок мыла.

Заключенные сидели в запертых камерах. Неухоженные женщины гадко улюлюкали, постукивая по решеткам, пока Кэссиди шла мимо. Кто-то высовывал язык в похотливом жесте, кто-то осматривал ее с ног до головы, одна крупная баба провела большим пальцем по шее. В душе поднималась истерическая паника, но Кэс старательно изображала ленивое равнодушие.

«Пожалуйста, пусть камера будет пустой», – мысленно молилась она. Было страшно даже представить соседство с одной из этих дикарок. Однако либо молилась она слишком тихо, либо тот, кто сидит наверху, не обращал внимания именно на ее молитвы. В камере ожидала взлохмаченная кучерявая старуха. Смуглая кожа, синяк под глазом, колкая, но не злая улыбка без двух передних зубов. Она стояла, облокотившись на двухъярусную кровать. Чтобы занять свободный ярус, пришлось бы с ней заговорить.

За спиной Кэс захлопнулась решетка.

– Закрыть камеру! – крикнула охранница.

Щелкнул электронный замок. Невольно Кэссиди проводила тюремщицу взглядом, затем повернулась к новой соседке. Та внимательно изучала новенькую своими темными, почти черными глазами.

– Я здесь ненадолго. Надеюсь, мы не доставим друг другу проблем, – спокойно, без вызова, но и без робости заговорила Кэс.

Сокамерница хмыкнула.

– Наверху устраивайся. У меня колени болят лазить.

– Ладно.

– Убийца, да?

– Нет. Я тут по ошибке.

Старуха хрипло рассмеялась и почти сразу захлебнулась кашлем.

– Как и все мы тут, милочка. Во всех тюрьмах кого ни спроси – каждый сидит по ошибке. Проходи уже. Я Малика.

– Кэссиди.

– Кэсси, значит.

Кэс поежилась.

– Кэс.

– Как скажешь.

Кэс закинула на верхний ярус свалянный матрас, застелила простыней и швырнула худосочную подушку, с грустью подумав о своей ортопедической. «Это ненадолго».

– Когда суд?

– Через неделю слушание, решат, выпускать ли под залог.

– Одобрят?

– Не знаю, – вздохнула Кэс. Рядом с этой женщиной она немного расслабилась. – Я бы поспала.

– До ужина есть время. Но сначала присядь, есть разговор.

Кэс медленно опустилась на койку и хлопнула ладонью рядом с собой. Кэс осторожно присела на край матраса.

– Про тебя тут уже слушок прошел. Про то, что ты убийца, и про то, кого грохнула. Мне-то плевать. Но есть те, кто на тебя уже приготовил заточку.

Кэс шумно сглотнула.

– За Фернандо?

Малика кивнула.

– Он тут многим помогал, семьи поддерживал. Я не буду разбираться, права ты или нет. Мне на шлюшьи дела плевать. Но ты, если хочешь дожить до суда, лучше не попадайся девицам с лентами в волосах. Мимо пройдут, и не заметишь, как в тебе уже с дюжину дырок.

– Я могу просто оставаться в камере.

Малика покачала головой.

– Вообще ничего про тюрягу не знаешь?

– Нет. Никогда не планировала здесь оказаться.

Старуха расхохоталась и опять зашлась кашлем.

– Не зарекайся от богатства и от тюрьмы. Никто не планирует. Когда позовут на ужин, ты не можешь остаться. Придется идти. Да и хоть сиди в камере сутками, есть время, когда двери открыты, и все снуют туда-сюда. Забредут на огонек – и все.

– И что делать?

– Когда пойдем на ужин, подерись с кем-нибудь в очереди.

Кэс ошалело вытаращила глаза.

– Подраться?

Малика спокойно кивнула.

– Причем ты должна напасть первой. Так, чтобы охрана видела. Тогда тебя уведут в карцер. Будешь там сидеть одна. Ни прогулок, ни хрена. Зато цела останешься.

Кэс поставила локти на колени и спрятала лицо в ладони.

– Вот же черт. Ладно. И с кем драться? Думаю, не на каждую можно просто напасть и не отхватить при этом самой?

– Соображаешь. Придем в столовую, покажу. Все, проваливай наверх.

Кэс послушно забралась на свой ярус. Однако тревожно колотящееся сердце не давало уснуть. Конечно, ей в жизни приходилось драться, но не с опытными заключенными. Кто-то желает ее смерти. Неудивительно. Нужно выбраться отсюда как можно скорее, и, желательно, целой.

Она все же провалилась в тяжелую дремоту, полную сумбурных видений. Когда раздались оглушительный сигнал и щелчок замка, она подпрыгнула на месте, вся мокрая от пота.

Женщины выходили из камер и выстраивались в движущуюся очередь. Малика посмотрела, кто идет позади, и пропустила Кэс вперед.

В огромной столовой воняло отработанным маслом, подгорелой кашей и дешевым мясом неопределенного происхождения. Малика подтолкнула Кэс под локоть и пробормотала одними губами:

– Возле охранницы, видишь? В очереди за чаем.

– Самая мелкая?

– Нет! – зашипела Малика. – Эта тебе голову откусит и не подавится. Бешеная, у нее кликуха такая. Дерется, как разъяренная кошка. Чемпионка тюремных боев. Через двоих после нее.

– Дылда?

– Да.

– Но там рядом женщина с лентой.

– Плевать. Подходишь, толкаешь в плечо, наезжаешь. Не даешь открыть рта, сразу бьешь. Начнется заварушка. Тебя уведут. Но никакого ужина.

– Я не голодна.

Малика ушла вперед и встала в очередь с подносом. Кэс постояла с минуту, собираясь с духом. Подойти и ударить человека… не за что-то, а просто потому, что она не может дать сдачи? С другой стороны, к ней самой в любой момент могли подойти и всадить под ребро заточку. И чем дольше она стояла среди столовой, тем сильнее крепла эта возможность.

Кэссиди сжала кулаки и решительно направилась к девушке, на которую указала сокамерница. Однако, когда до цели оставалось не больше пяти шагов, дорогу перегородила другая заключенная. В волосы у нее была вплетена разноцветная лента, должно быть, они исполосовали одно полотно на всех. Вдох застрял в горле.

– Эй, подруга. – Темнокожая женщина с вызовом дернула подбородком. – Куда спешишь, твое место в конце очереди.

На раздумья ушла всего секунда. Кэс решила не дожидаться, пока ее порежут, и последовала совету Малики. Молча ударила женщину по лицу. Хрустнул хрящ, и темнокожая, хватаясь за лицо, рухнула на колени и завопила от боли. Кэс увидела, как от очереди отделились еще трое с лентами.

«Ну вот, кажется, я попаду не в карцер, а в медпункт», – только и успела подумать Кэс. Затем она с воплями первая накинулась на ту, что подошла к ней ближе всех. Дальше окружающее помещение и люди смазались в одно пятно. Кэс махала руками и вопила, как ненормальная, придавая себе сил и смелости. Мимо головы пролетела тарелка, расплескивая неприятное содержимое. С разных сторон на нее сыпались удары. Было больно, но ярость застилала эти ощущения. Ей прилетело в ухо, в подбородок, в живот, по ноге, по спине. В азарте она схватила с ближайшего стола поднос и наотмашь припечатала его в лицо нападавшей. Волосы, собранные в хвост, растрепались, тяжелая прядь, вымазанная кашей, упала на лицо, но смахнуть ее было некогда. В воздухе висел крепкий запах пота и крови, злобно рычали члены банды. На полу валялись вырванные пряди волос. В столовой взвыла тревога. Вокруг кричали заключенные, подначивая «наподдать этой суке», и что-то подсказывало: болеют они не за Кэс.

На голову обрушился удар дубинкой, и Кэс осела, отпустила рукав робы той, которую только что смачно лупила в печень. Остальным участникам драки тоже доставалось от надзирательниц. Кэс подхватили и заставили встать. Охранница наградила ее несколькими пинками и отборной бранью.

– Давай, мать твою, шевели копытами.

– В карцер? – пролепетала Кэс сквозь распухающую губу.

– В карцер, в карцер.

В одиночную камеру ее с силой втолкнули, так что она налетела на крошечный стол и больно ударилась бедром.

– Психичка, – буркнула надзирательница. – Будешь сидеть тут неделю, поняла?

И, не дожидаясь ответа, захлопнула тяжелую дверь с глазком.

Кэс слабо улыбнулась своей сомнительной победе. Она сползла на пол и наконец отдышалась. Это оказалось не так просто. Каждый глубокий вдох отдавался болью в боках. Она прощупала себя, проверяя, не успел ли кто из заключенных пырнуть ее заточкой, и осталась довольна результатом. Синяки пройдут бесследно. Она оглядела слабо освященную комнатку. Жесткая койка, раковина и унитаз. Вот и все удобства. Под потолком светлело окошко, затянутое сеткой. Толку от него было немного. Кэс, кряхтя, подползла к раковине и попыталась умыться холодной водой и смыть крупинки каши из волос.

Зеркало, конечно, отсутствовало, но и без него Кэс очень хорошо представляла, как выглядит. Скула ныла, глаз заплывал, разбитые губы становились все больше.

– Зато жива, – шепотом подбодрила она саму себя.

Теперь оставалось лишь надеяться, что у банды с лентами нет связей с охраной, и какая-нибудь из надзирательниц за отдельную плату не пустит девчонок поквитаться с наглой новенькой, наподдавшей целой толпе.

Дни в карцере тянулись медленно, но были далеки от жестокого наказания. Привыкшая постоянно находиться среди людского шума, Кэс и забыла, как приятно одиночество. Пусть она не всегда была в ладах с собой, и порой собственная компания жутко ее раздражала, сейчас это было очень кстати. Можно было спокойно обдумать ситуацию, постараться составить план. Кому можно позвонить, что делать, на кого переводить стрелки, кого не жалко кинуть под поезд правосудия, чтобы он не переехал ее. Она уже столько лет была жертвой чужих поступков, чужих решений. Сидя в карцере, она клялась себе, что эра жертвы и страданий окончена. Она выберется отсюда, найдет способ оправдать свое имя. И уедет. Она уедет как можно дальше, прочь из страны, прочь с этого материка. Туда, где ее не найдет прошлое, люди Фернандо и прочее дерьмоеды, отравляющие ее существование. Ей нужна полная, настоящая, чистая жизнь, и Кэс твердо пообещала себе, что начнет наконец жить.

В мысли постоянно врывался детектив. Что ж, он не был подставным. Однако этот факт лишь сильнее все запутывал. Как они умудрились пересечься дважды чуть более чем за сутки, да еще и в столь разных обстоятельствах. И могло ли это ей как-то помочь?

Она невольно улыбалась, вспоминая выражение его лица в момент, когда он наконец узнал ее. Она сбила его с толку. На что способен мужчина, сбитый с толку? Либо он будет стараться доказать ее вину с тройным усердием, чтобы не корить себя за случайную связь с такой гадкой продажной женщиной. Либо он проникнется к ней и попытается помочь. Хотя с чего бы? Только потому, что они провели вместе ночь? Ну и что. Он не был нежным. С другой стороны, то, каким он был в баре…

Кэс отгоняла подобные мысли. Пустые надежды ни к чему. Нельзя позволить себе обманываться и полагаться на помощь других.

Через пять дней с оглушительным лязгом открылась тяжелая дверь, в проходе появилась надзирательница.

– Брок, на выход. К тебе посетитель.

Она села на койке. Сердце бешено заколотилось.

– Кто? – спросила она хрипло. За несколько дней молчания будто разучилась говорить.

– Иди давай, я не буду ждать целый день.

Негнущиеся ноги несли по ярко освещенному коридору. Она щурилась, глаза адаптировались к полумраку карцера, и свет теперь причинял дискомфорт.

В комнатке для свиданий за столом сидел детектив. Заглушив первый порыв приветствовать Дэна какой-нибудь колкостью, она устало опустилась на стул напротив и приподняла руки в наручниках.

– Можно это снять? Я на тебя не нападу.

Дэн кивнул сопровождающей. Освободившись от кандалов, Кэс нервно потерла запястья. После наручников ее одолевало жгучее желание помыть руки, будто железки пачкали.

– Можете нас оставить.

– Какой ты смелый, Дэн. – Не удержалась от ехидной улыбки.

– Ну, до тебя мне далеко. Драться с местной бандой. Даже я вряд ли решился бы.

– Следишь за моей бурной жизнью?

– Не могу оторваться. – Он долго рассматривал ее лицо. Невесело хмыкнул: – Классный макияж.

– Знала, что тебе понравится. Есть зеркало?

Дэн достал смартфон и включил фронтальную камеру. Кэс посмотрела на свое отражение. Раны уже заживали, синяки были бледными, отек с разбитой губы давно спал. Рассеченная бровь, фингал, все еще темно-розовая скула. Поморщившись, Кэссиди отвела взгляд от телефона. Дэн спрятал мобильник и сложил руки на столе.

– Поговорим?

– У нас не выходит разговора, Дэн. Ты сыплешь пустыми обвинениями, я оправдываюсь. Вместо того, чтобы выбивать из меня признание, занялся бы поиском настоящего убийцы. Весомые улики, свидетели. Поверь, это проще, чем заставить меня взять это на себя.

– Почему ты никому не позвонила? Ни адвокату, ни родным.

– Адвокат мне не нужен. Близких у меня нет.

– А кто внесет залог, если судья его назначит? Ты не можешь заплатить за себя сама, ты ведь это знаешь.

– Есть одна мысль, старый знакомый. С детства.

– Твои заведения опечатаны. Массажисты и танцоры вынуждены будут вернуться на самую обычную панель.

Кэс закатила глаза.

– Их отпустили?

– Некоторых. Та, что нашла труп…

– Тэмми.

– Да. Еще у нас. Говорит, ты была недовольна тем, что Фернандо заказал спецобслуживание.

– Много хлопот с этим.

– Тебе нравится в тюрьме, Кэс?

Кэс удивленно приподняла брови. Не официальное «мисс Брок», не «Кэссиди».

– Глупый вопрос. Черт возьми, дай закурить.

Он протянул ей пачку и зажигалку. Внимательно смотрел, как она вытаскивает сигарету, как подкуривает, как выпускает первую порцию дыма из легких. Сам тоже закурил. Пару минут они молчали, пока сизое облако не окутало их, будто скрывая от всего, что происходит вокруг.

Кэс махнула рукой, разгоняя наваждение. Нехотя буркнула:

– Прямо как в том баре.

Дэн от неожиданности поперхнулся дымом. Кашляя, вмял сигарету в жестяную пепельницу.

– Слушай, – он прочистил горло. – Моя цель – не повесить это на тебя. Моя цель – найти правду. Если правда в том, что ты невиновна, дай мне что-то, чтобы я мог за тебя заступиться.

Кэс с сигаретой откинулась на спинку стула, прикрученного к полу, и захохотала.

– А вот и добрый коп! Да ты за двоих, Дэн.

– Если тебе по душе здесь, то все отлично. За тобой и твоим борделем давно следят. Мы знаем, зачем в твой салон и в твой стрип-клуб приходили люди.

– Тогда чего ты хочешь от меня? Если там был бордель, если кто-то из персонала продавал сексуальные услуги, вряд ли ты поверишь, что я ничего об этом не знала.

– Хорошо, давай начнем с того, что ты знаешь.

Кэс снова нахмурилась, затушила сигарету, поставила пятки на стул, подтянула колени к груди и обхватила их руками.

– Судья охотнее одобрит освобождение под залог, если увидит, что ты способствуешь расследованию.

Девушка прикусила губу.

– Ты же хочешь рассказать мне. Так расскажи.

– Ты не понимаешь, – шепнула она.

Дэн удивленно моргнул. Он явно не ожидал от нее такого внезапного проявления слабости. Наклонился к ней через стол.

– Чего не понимаю? Объясни, – тихо попросил он.

Его взгляд изменился. Если пришел он сюда, торжествуя, в надежде пожать плоды своей власти, то сейчас на нее снова смотрел тот простой застенчивый парень из бара.

– Открою рот – и они прикончат меня.

Дэн с пониманием покивал.

– Они все равно попытаются это сделать. Тюрьма не спасет тебя от них. И в карцере все время прятаться не выйдет. Но если я буду знать, о ком речь, я постараюсь защитить тебя.

Как же силен был соблазн довериться ему…

– Очень заманчиво, Дэн, – горько усмехнулась она, глядя ему в глаза.

Однако в том, чтобы начать говорить, действительно был смысл. Можно было сказать то, что полиция и так знает. Это действительно могло помочь ей выбраться из тюрьмы, а это было сейчас задачей номер один. Сидя здесь под прицелом банды, она ничего не смогла бы сделать для себя.

– Если я расскажу, меня выпустят?

– Ты сама сказала, что я ничего не решаю. Но судья, видя, что ты идешь навстречу, скорее всего примет решение в твою пользу.

Без спроса Кэс вытащила из пачки Дэна еще одну сигарету.

– Ладно. Да, за массажным салоном и стрип-клубом действительно спрятан бордель. И я им управляла. Но у меня не было выбора.

Ручка Дэна заскрипела по блокноту. Она засмотрелась, как длинные пальцы быстро выводили ровные буквы.

– Пишешь от руки? У вас же есть все эти ваши современные штуки, планшеты и тому подобное.

– Я так лучше думаю. Потом внесу в планшет. Но мы сейчас говорим не обо мне, а о тебе, – сказал он, не поднимая глаз от блокнота. – Объясни, что значит: «не было выбора»?

– Я уже рассказывала, что в свое время Фернандо мне помог. Подобрал с улицы. Такие люди, как он, никогда ничего не делают просто так, никогда не делают подарков. За все рано или поздно они выставляют счет. Он решил, что я достаточно умна, чтобы вести один из его бизнесов. Он втягивал меня в это потихоньку. Сначала я просто управляла массажным салоном. Потом заметила неладное. А когда убедилась, стало поздно отступать. Он сказал, что я теперь повязана в этом. Что он лишит меня всего, если я открою рот. Сказал, что упрячет в самую дешевую забегаловку где-нибудь в Мексике, посадит на иглу. Что я сдохну в пустыне, и никому до меня не будет дела. Я не хотела этим заниматься. Но и так закончить я тоже не хотела. Пришлось подчиниться. А затем я как-то смирилась, привыкла. Мне стало все равно.

На удивление, слова лились легко. Было странно приятно рассказывать кому-то о том, как она жила. Стерлась даже граница между детективом и подозреваемой. Исчезли вокруг стены тюрьмы.

– Значит, ты была в курсе его дел. Во что еще он тебя посвящал?

Глупое помутнение рассеялось. От этого стало вдруг невыносимо тоскливо. Возникла мысль, что нужно было остаться в квартире Дэна. Не уходить оттуда. Спрятаться там навечно. Она изгнала эти мысли вместе с очередной струей едкого табачного дыма.

– Я знала, что он имеет дела с наркодилерами, но в моем клубе не было наркотиков. Знала, что есть какая-то точка, куда свозят угнанные авто. Еще знаю, что они платят копам, чтобы у них зрение падало.

– Кто привез наркотики в клуб в ночь убийства Фернандо?

– Гости и привезли. Уж не знаю, кто именно. Обдолбались там, как черти. Я надеялась и боялась, что передохнут от передоза.

– Ты знала, кто будет на вечеринке?

– Нет. Фернандо позвонил, сказал, что хочет устроить праздник для своих друзей, очень важных персон, авторитетнейших лиц города. Велел все подготовить.

– Как давно он сообщил?

– Ровно за месяц до вечеринки.

– Кто из сотрудников знал?

– Все знали. Все мечтали участвовать. Это огромные деньги. Ты такие, должно быть, только на изъятиях и видел.

– Опиши свои отношения с Фернандо.

– Я просто работала на него. Сразу обозначила, что спать с ним не буду. Хотя он пытался меня уболтать.

Она посмотрела на Дэна. Поймала его взгляд и постаралась удержать. Он позволил ей это. Прищурив один глаз, обдумывал ответ, будто пытаясь понять – верит ли в него.

– А как ты к нему относилась?

Кэс долго молчала.

– Я его ненавидела. Всей душой. И я рада, что он сдох.

Дэн откинулся на спинку стула, изумленный.

– Вот это да.

Она кивнула.

– У меня были причины желать его смерти. И возможность пришить его у меня была. Много, много возможностей. Каждый раз, когда он прикасался ко мне или называл «Кэсси», я представляла, как рублю его на куски. Не знаю, способна ли я ненавидеть сильнее, чем ненавидела это тупое животное.

Повисла тишина. Плотная, но не давящая. Детектив будто не понимал, что ему делать с этой информацией, как применить.

– По твоему мнению, кто еще мог желать его смерти?

Кэс хохотнула.

– Да кто угодно! Любой, кто был в клубе. Любой, с кем он ведет бизнес. Любой, кому он когда-то перешел дорогу. Ты прекрасно знаешь, как устроен их мир. Могут улыбаться друг другу, а за спиной держать наготове ствол.

– Их мир? Ты ведь тоже часть их мира.

Она покачала головой.

– Меня туда втащили. Я не хотела быть связанной с ними. Ты был прав, Дэн. Я мечтала уйти. Я хотела свободы.

– Почему не уехала?

Кэс закатила глаза.

– Я собиралась. Но когда ты с ними бок о бок каждый день, даже думать о таком опасно.

Она снова наблюдала за тем, как Дэн пишет. Тело так не к месту вспомнило касание этих пальцев, которые сейчас выстраивали рядами ровные строчки. Кэс заметила на тыльной стороне ладони тонкий шрам.

– Напиши мне что-нибудь, – тихо попросила она.

Рейнольдс поднял голову с легкой усмешкой, сочтя просьбу издевкой. Но стоило глянуть на Кэс, и он понял – она просила всерьез. Он потер глаза, задумчиво постучал ручкой по столу. Перевернул блокнот, размашисто что-то написал, вырвал лист и аккуратно сложил, глядя на Кэс.

– Завтра тебя привезут в суд, узнаешь, что решил судья.

– Возможности переодеться не будет?

– Если только кто-нибудь привезет тебе одежду из дома.

– Значит, не будет. А ты приедешь в суд?

– Не знаю, как получится.

Он вложил записку в нагрудный карман тюремной робы.

– Прочтешь в камере.

Встал из-за стола, собрал свои вещи и позвал охрану.

– Ты веришь мне? – робко спросила девушка.

– Хочешь честно?

Кэс шумно сглотнула. Ожидание ответа очень взволновало ее.

– Да, – ответила она одними губами.

– Пока не знаю. Подумай, что еще можешь мне сказать.

Он стоял у выхода из комнаты и смотрел на нее, пока надзирательница сражалась с замками, пока заковывала Кэс в наручники и выводила в коридор.

Кэссиди резко остановилась возле него.

– Я не принадлежу к их миру.

– Возможно. Только и к этому тоже не принадлежишь.

– Я сделаю все, чтобы это исправить.

Детектив не ответил. Но она чувствовала спиной, что он смотрит ей вслед, будто все еще пытается понять истину.

Возвращаться в карцер было тяжелее, чем заселяться. После света и общения с детективом вновь погружаться в сумрачную пещеру страха и одиночества… Стоило лязгнуть замку на двери, она вытащила записку и развернула дрожащими пальцами.

«Я смогу защитить тебя, но ты не должна прятать правду».

Глава 6.

Она снова не спала, хотя понимала: эта ночь в карцере – последняя из спокойных. Что бы ни решил судья, с завтрашнего дня ей придется спать вполглаза, неважно, дома или в тюрьме.

Кэс усиленно отбрыкивалась от надежды, что Дэн пытался ей подарить. Это было больно до слез. Впервые в жизни кто-то был готов сделать что-то для нее, кто-то предлагал защиту. Но она боялась. Еще одной несбывшейся надежды она бы не пережила.

«Тюрьмы мне все равно не избежать, вопрос лишь в строгости наказания. Даже если мне дадут всего несколько месяцев, я не смогу пережить их в этой тюрьме. И ни в одной другой, если сдам всех к чертовой матери».

Выбраться бы отсюда. Это желание стало навязчивым. Почему-то сильнее всего она была уверена, что если получится выбить себе время на свободе до суда, то получится и все остальное.

Ночь отступала медленно, все сильнее спутывая мысли, сбивая в клубок планы и идеи. В полудреме она думала о том, что нужно встать и попытаться привести себя в порядок, насколько это возможно. Неделя в карцере – не повод превращаться в дикую неопрятную дурнушку. Но тело было тяжелым, ленивым. «Еще пять минуточек, и встану».

Под утро ей приснился детектив, открывающий дверь карцера. Грохот замка был таким громким, что Кэс подскочила и уставилась на выход. В проходе стояла надзирательница с пластиковым пакетом.

– Хватит дрыхнуть. Через час выезжаешь в суд. Тебе тут шмотки привезли.

Она швырнула пакет на пол. Кэс тупо таращилась на него.

– Кто привез?

Но дверь уже захлопнулась.

Кэс подняла пакет и достала черные брюки, белую шелковую блузку, пару черных туфель на каблуке. А также дезодорант, пудреницу и кусок мыла с ароматом чайного дерева.

Кэс поднесла мыло к носу и долго вдыхала любимый аромат. Сердце защемило. Кто мог принести все это?

Она перебирала имена, но напротив каждого мысленно ставила крестик. Друзья Фернандо? Внутри все похолодело. Представлять, как их верные псы рылись в ее вещах… Кэс передернула плечами. С другой стороны, эти дуболомы вряд ли догадались бы собрать одежду именно таким комплектом еще и позаботиться о косметике. Кэс решила просто порадоваться факту наличия вещей, а разобраться, кто так добр, можно и потом.

Раковина в карцере была такой, что даже помыть руки было той еще задачей, но Кэс умудрилась вымыть голову, умыться, намылить шею, грудь и подмышки. Стояла голышом, обсыхая, потому что идею вытираться несвежим полотенцем или простыней тоже отбросила. Наконец-то от кожи слышался тонкий аромат свежести и чистоты.

Еще мокрые волосы она собрала в хвост, оделась. Прошлась в туфлях по комнатушке. Что ж. По каблукам она не особо скучала. А вот своя одежда, чистая и дорогая, не могла не радовать. Смотрясь в крошечное зеркальце, нанесла нетолстый слой пудры. Кожа была сухой. «Вот бы этот добрый волшебник догадался еще крем принести», – ворчливо подумала она, но тут же одернула себя. «Будь благодарна за это. А то поехала бы вонючей оборвашкой в тюремной робе».

Снова наручники. Коп за рулем патрульного авто то и дело поглядывал на нее в зеркало заднего вида. Она равнодушно смотрела в окно, считала проплывающие мимо здания, суетящихся людей.

Холл суда сиял начищенным каменным полом, металлом, стеклянными панелями. Суровое, строгое холодное помещение, несмотря на духоту и красивый внешний вид.

Кэс и другие подсудимые ждали в коридоре в компании сопровождающих и адвокатов. Она была единственной женщиной в наручниках. Стало еще более неуютно, даже стыдно, хотя никому не было до нее дела, кроме ее конвоира и закоренелого уголовника, что сидел на скамье в оранжевой робе. Он, в отличие от всех остальных, был закован по рукам и ногам. Уродливый и противный до тошноты, он посылал Кэс воздушные поцелуи и высовывал неестественно длинный язык в жалких попытках соблазнения. Кэссиди отвернулась и посмотрела вдоль коридора, сглатывая удушающие слезы подкатывающей паники. И увидела в коридоре его.

– Дэн, – беззвучно выдохнула она и ощутила, что дышать стало легче.

Черт знает, почему она так обрадовалась появлению того, кто наверняка мечтал о том, чтобы найти доказательства ее вины и упрятать в тюрьму до конца жизни, чтобы забыть о позорной случайной связи с хозяйкой борделя и убийцей.

Она изо всех сил постаралась напустить равнодушный вид. Но, или вышло плохо, или взгляд ее все-таки выдавал, когда детектив подошел и встретился с радостью в ее глазах, он заметно растерялся.

– Детектив, – приветствовала она.

Он кивнул.

– Неплохо выглядишь.

– Понятия не имею, кто мог привезти вещи в тюрьму.

– Подумала над тем, что я тебе сказал?

– Ты про записку?

Рейнольдс сурово нахмурился и скосился на патрульного, изображавшего каменное изваяние.

– Я про то, что еще ты могла бы рассказать, чтобы помочь следствию.

– Тише ты, – испуганно зашипела она и принялась озираться.

Кэс сделала шаг к детективу, но патрульный тут же ожил и схватил ее за локоть.

– Стойте на месте, мисс Брок.

– Не надо меня хватать, – тут же огрызнулась Кэс.

– Молчать! – рявкнул Дэн.

В ответ на это замолкла вся очередь. Ожидающие уставились на детектива, а он в извиняющемся жесте поднял ладони.

– Командный голос, Дэн? – поддела Кэссиди.

– Чего так испугалась? – спросил он строго, но гораздо тише.

– Тут могут быть друзья Фернандо. Или их люди. Им не нужно знать, что я открыла рот.

– Ты кого-то видела?

– Никого из знакомых. Но я знаю далеко не всех.

Когда в зал заседания пригласили ее, Дэн тоже зашел. Судья была красивой темнокожей женщиной. Она посмотрела на Кэс поверх очков, назвала ее имя, номер дела, зачитала, в чем именно обвиняется Брок. Содержание борделя, отмывание денег через массажный салон и стрип-клуб, подозрение в убийстве Хосе Мигеля Фернандо.

– Мисс Брок, вы отказались от адвоката. Почему?

– Не вижу в нем необходимости.

– Так уверены в том, что вас оправдают?

– Нет, Ваша честь. В содержании борделя я созналась. Меня вынуждали этим заниматься. И я верю, что полиция найдет убийцу мистера Фернандо. Для чего мне адвокат, который будет кричать, что я не виновна. Я много лет жила во лжи, теперь мне хочется правды.

Судья снова долго смотрела поверх очков. Затем перевела взгляд на Рейнольдса, который что-то шептал на ухо государственному обвинителю – приятной женщине с роскошной шевелюрой, всю прелесть которой не могла скрыть строгая прическа. Женщина была немного старше Дэна. Слушая его, она крепко стискивала ручку. Кэс с трудом заставила себя перестать таращиться на них и уставилась в пол. Судья тем временем подозвала к себе обвинителя. Та что-то тихо говорила ей, и Кэс изо всех сил напрягала слух, но не смогла разобрать ни слова.

Она глянула на Дэна и попалась в его прямой изучающий взгляд.

– Мисс Брок. В связи с тем, что на данный момент у обвинения нет прямых доказательств того, что именно вы убили Хосе Мигеля Фернандо, суд назначает освобождение под залог в размере сто тысяч долларов. До того момента, как залог будет внесен в полном размере, вы останетесь в тюрьме. Вы не можете внести залог за себя самостоятельно, поскольку ваши счета арестованы, а деньги, хранящиеся на них, добыты преступным путем. Вам все ясно?

– Да, Ваша честь. Спасибо.

Когда ее вывели из зала суда, она обратилась к Рейнольдсу.

– Я могу позвонить?

– Из тюрьмы.

– Сейчас! У меня есть право на звонок, и я до сих пор им не воспользовалась. Не трать время, которое может меня спасти, Дэн.

– Кому ты собралась звонить?

– Тому, кто может внести залог.

– Идем.

Он отвел ее в комнату ожидания. Два видавших виды дивана, кофейный столик, кулер с водой. В углу комнаты на высоком узком столике приютился старый дисковый телефон. Кэс уставилась на устройство, будто оно было современником динозавров.

– Сто лет подобного не видела. У родителей такой был.

– Звони.

Она покосилась на конвоира, следовавшего за ними тенью, не выпускавшего Кэс из поля зрения ни на секунду. Он даже моргал очень быстро, будто за то мгновение, когда он смежал веки, его подопечная могла испариться.

– Я могу остаться одна?

– Черта с два.

– Пусть хотя бы он уйдет, – мягче попросила Кэс.

Дэн безапелляционно покачал головой.

– Никто никуда не пойдет.

Кэс сняла трубку и приложила к уху. Слушала мерное гудение, вернувшее ее на секунду в прошлое. Красивый, пусть и далекий от роскоши дом родителей. Уютная прихожая, где на тумбочке из красного дерева, сделанной руками деда, стоял телефон с десятиметровым шнуром. Можно было разговаривать, расхаживая по гостиной или кухне. Правда до холодильника было не достать, и это каждый раз ее злило, всего-то фута не хватало.

– Ты еще не набрала номер, – вырвал из воспоминаний голос детектива.

– Без тебя знаю, – огрызнулась она, раздраженная тем, что его голос звучит слишком близко.

Ей не хотелось звонить. Она обещала себе, что Луис будет последним человеком, к которому она когда-либо обратится за помощью. К сожалению, сейчас именно так и выходило. Только он мог вытащить ее.

Пальцы быстро прокрутили нужные цифры на диске. Приятные ощущения. Диск в последний раз вернулся в исходное положение, и в трубке послышались гудки. А затем голос. Тот же, из далекого-далекого прошлого, когда просить друг друга о помощи было для них естественно, было первым действием в любой ситуации.

– Луис Нортон, брокерская компания «Вудс, Нортон и Харрис».

– Мне нужна твоя помощь.

Тишина.

– Кэссиди? – глупый вопрос, он ведь узнал ее. Чудо, если не бросит трубку.

– Да. У меня тут… проблемы. Я в суде, и мне нужно, чтобы ты внес залог.

– Залог? Ты издеваешься?

– Это вопрос жизни и смерти. Мне нельзя возвращаться в тюрьму, было бы здорово, если бы ты приехал прямо сейчас и внес сто тысяч, я бы смогла поехать домой, потом ты получишь деньги обратно, только приезжай. В тюрьме меня убьют. – Она взволнованно тараторила, забыв о гордости. Ей просто нужно было выдать ему как можно больше информации, использовать каждую секунду, пока он не бросит трубку.

– Возвращаться в тюрьму? Сто штук? О чем ты думала, когда звонила мне?

– Луис, мать твою. Ты слышишь меня? Привези деньги.

– Это меня не касается, Кэссиди. Я в это не полезу.

– Но…

– Всего доброго.

И он отключился. Кэс снова стояла с трубкой около уха и слушала гудки. Но теперь они были громом небесным, тиканьем часов, отсчитывающим время до ее конца. Каждый гудок отдавался раскатом шагов палача, взвалившего на плечо огромный топор.

Тишина в комнате загустела, запахло презрительной жалостью, легкой насмешкой конвоира и ожиданием Дэна. Руки тряслись, заставляя цепь наручников позвякивать. Запястья ныли от оков, но эта проблема казалась такой пустой, ничего не значащей. Кэс медленно опустила трубку на рычаг. Пальцами провела по диску. Она должна была обернуться, но не могла. Тогда эти двое увидели бы, как дрожит от страха ее подбородок, как катится по щеке одна-единственная, но бесконечно горькая слеза. Кэс знала, что так и будет. Что Луис не поможет. Но почему тогда разочарование было таким острым и жгучим?

– Кэс? – тихо позвал детектив, не обращая внимания на конвоира, покосившегося на него с любопытством.

– Ты такой навязчивый, Дэн, – холодно сказала она вибрирующим голосом.

Постояла с минуту, водя по отверстиям для цифр на телефоне. Пытаясь смириться с неизбежным. Пытаясь принять то, что ей предстоит страшная жестокая смерть в тюрьме. Уголовницы не будут к ней добры, особенно после драки.

Повернулась к комнате, посмотрела в глаза Дэну, стоявшему так близко, что можно было протянуть руки и коснуться его щеки.

– Давай я попытаюсь убежать, а ты меня за это пристрелишь? – попросила она.

Дэн нахмурился, как делал каждый раз, когда не мог сразу разобраться: шутит она или нет. Она не шутила. Прекрасная мгновенная смерть от пули Дэна казалась сейчас очень заманчивой, спасительной.

– Есть ведь другие варианты.

– Например? – спросила она, на самом деле не желая слышать ответ.

– Залоговые агентства.

– Слишком долго. У меня нет времени на это. И кто будет этим заниматься? Ты? А комиссию тоже ты им оплатишь?

– Позвони друзьям Фернандо?

Она злобно расхохоталась, резко и звонко, заставив конвоира вздрогнуть. Смех смолк так же внезапно, как и раздался.

– Да ты шутник, Дэн. Им бы очень понравилось, если бы я при копе начала светить номера и имена, зазывать их привезти мне деньги, обозначать связь с ними. Да и нет у меня номеров. – Она обратилась к сопровождающему: – Поехали.

Ее вели по коридорам здания окружного суда. Она не видела, но точно знала, что детектив следует за ними. Слышала, как громко он думает, только не могла разобрать, о чем именно. Почему-то каждый его шаг у нее за спиной помогал продолжать идти. Будто она была не одна. Хотя это было далеко не так. Не было в мире ни одного человека, кто был бы за нее, кто был бы рядом с ней. Ни одного.

Она остановилась среди холла и обернулась. Дэн, погруженный глубоко в свои мысли, едва не налетел на нее.

– Если я напишу предсмертную записку, ты передашь ее туда, куда я попрошу?

– Ты рано отчаиваешься, – шепнул он.

Она горько ухмыльнулась, и конвоир прервал их немой разговор, дернув Кэс за локоть и продолжив толкать к выходу. Она могла все выложить ему. Прямо сейчас. Выпалить всю правду. Только даже это уже не могло ее спасти. Первым пунктом она поставила задачу выбраться из тюрьмы. Но вот она возвращается туда.

Дэн проводил ее до машины. Сам усадил на заднее сиденье патрульного авто. Опершись на открытую дверцу, долго о чем-то думал, глядя на Кэс, но будто сквозь нее. Она не сказала ни слова, смотрела перед собой. Злилась. Он снова пытался дать надежду, которой на самом деле не было и быть не могло. Он растягивал и без того застывшее время. С одной стороны, ей хотелось, чтобы время вовсе остановилось. С другой, она понимала, что это невозможно, и потому желала, чтобы скорее настал тот миг, когда страх закончится.

Как только выехали из города, сердце почему-то перестало колотиться, как бешеное. Пульс выровнялся, даже чуть замедлился. Панику сменило равнодушие. Оно было столь настоящим, что Кэс даже задремала.

Глава 7.

Кэс проснулась от того, что убаюкивающие движение авто прекратилось. Выбралась на улицу и с грустью посмотрела на небо. Она так и не побывала нигде. Ни на другом побережье, ни на жарких островах, ни в Европе, которая так привлекала ее. Ей бы еще один шанс. Она воспользовалась бы им с умом. Но жизнь – это всего одна попытка. Не черновик, который легко переписать. Всего один холст, который она начисто замазала грязью и дерьмом.

Погрузившись в мысли, Кэс пересекала проходную. Шла по коридорам, ведомая надзирательницами. Лишь на задворках сознания жалобно пискнула опаска, что она не бывала в этом крыле.

Оказавшись перед красивой дверью, она очнулась.

– Где я?

– У начальника тюрьмы.

– Зачем?

– Иди уже.

Ее втащили в уютный кабинет, находясь в котором можно было начисто забыть, где он расположен и кому принадлежит. За массивным столом сидел мужчина средних лет с широкими усами и крошечными глазками, горящими строгостью и непреклонностью. Наверное, занимая такую должность, приходится вырабатывать броню против женских слез, чар и уговоров.

– Присаживайтесь, мисс Брок.

– Благодарю.

Надзирательница подвела ее к столу и выдвинула стул. Кэс села и с любопытством смотрела на начальника, перебирающего бумаги.

– Зачем я здесь? – осторожно спросила она.

– За вас внесли залог. Вы свободны.

Лицо Кэс вытянулось от удивления.

– За меня? Кто?

– Луис Нортон.

Голова закружилась.

– Это не может быть. Я звонила ему сразу после слушания. Он мне отказал.

– Видимо, передумал. Вы можете отправляться к себе. Но у освобождения под залог есть условия. Вы по-прежнему являетесь главной подозреваемой. Вам запрещено выезжать из города, появляться в местах нарушения правопорядка. По требованию суда или полиции вы сразу же должны явиться в суд или в участок. Вам все ясно?

– Да, сэр.

– Вы получите свои вещи на выходе.

– Спасибо. Я могу идти?

– Да. Снимите наручники.

Наконец-то избавившись от стальных оков, Кэс потирала тонкие запястья.

– Без обид, сэр. Но надеюсь, мы больше никогда не увидимся.

– Мне тоже нет никакого удовольствия вас здесь созерцать.

Обратный путь по бесконечным мрачным коридорам, несметное количество промежуточных дверей. Кэс боялась поверить. Она шла быстро, почти не дыша. Все казалось, что сейчас ее затолкают в камеру, нападут, начнут бить.

Но вот проходная, где ей выдали пакет с ее вещами. Изумрудное платье, туфли, украшения, мобильный, наверняка, изученный копами от и до. Может, даже поставили прослушку. Уйма подписей на куче бумажек. Хотелось, чтобы это скорее закончилось.

И вот ворота тюрьмы выпустили ее. Одну. Без перспективы возвращения через несколько часов. В это хотелось верить сильнее всего. Из пакета она достала только телефон. Остальное зашвырнула в мусорный контейнер через дорогу. Сотовый почти разрядился, Кэс умоляла его потерпеть немного, пока она вызовет такси.

Все как во сне. Почти час она топталась по тюремной парковке, пока авто среднего класса не забрало ее. Она попросила у водителя зарядное и запустила приложение банка. Все счета были заблокированы. Только одна карта, открытая сто лет назад и не пополняемая примерно столько же, бережно хранила чуть меньше тысячи долларов. Немного, особенно учитывая, сколько накапало бы за такси до города.

Отсутствие денег не пугало Кэс. Несмотря на то, что в последние годы она могла ни в чем себе не отказывать и позволять себе лучшее, она все еще очень свежо помнила, что такое, когда денег нет по-настоящему. Ни цента. Помнила, как разламывала телефоны-автоматы, чтобы достать несколько монет, как смешивалась с толпой, чтобы незаметно обчищать карманы прохожих. Помнила, как попала на улицу Фернандо.

Почему-то отчетливо всплыли в памяти именно месяцы, когда она была карманницей. Ее это веселило. Она воровала только у тех, кто выглядел богато. Наотрез отказывалась отбирать последнее у старушек или измученных мамаш с колясками или кучей детей и ворохом пакетов из магазина. Пальцы до сих пор помнили, как правильно проникнуть в карман брюк, пальто или сумки. Как правильно подцепить желанную добычу, будь то несколько купюр или бумажник из дорогой кожи. Она помнила то мгновение радости, когда ровно секунду спустя уже растворялась в толпе, крепко сжимая трофей. В те времена все было гораздо проще. Нужно было просто гулять по улицам, а к вечеру принести не меньше установленного минимума. Юной девчонке, лишившейся дома, это все казалось забавным приключением. Она уже давно не была воришкой, но капельку того самого беззаботного веселья ей хотелось сохранить. Так с ней и осталась странная привычка залезать в карман своих случайных сексуальных партнеров и забирать что-то на память. А с Дэном все пошло не так.

Кэс сжала зубы и отогнала воспоминания. Да, деньги на картах оказались недоступны, но бывали времена и похуже. Тем более, у нее был тайник с наличкой. Если, конечно, копы или кто похуже не нашли его во время обысков.

Такси остановилось возле ее дома. Она внесла оплату, не забыв о чаевых. Пожилой суетной консьерж в холле выскочил из-за своей стойки и всплеснул руками.

– Мисс Брок!

– Здравствуй, Уинстон.

– Долго же вас не было. В вашей квартире была полиция, все разгромили, там такой бардак. Я хотел вызвать клининг, не был уверен, что вы этого захотите.

Она тепло улыбнулась. Одинокий старик, несколько лет назад похоронивший и жену, и единственного сына с внуком, жил своей работой. Все жители дома, о которых он старался заботиться и раньше, теперь стали его приоритетом, еще усерднее он старался каждому облегчить жизнь.

– Все в порядке. Не беспокойся. Могу попросить об одолжении? Закажи мне доставку продуктов. У меня, должно быть, все испортилось.

– Конечно, мисс. Напишите, что вам нужно.

Кэс, едва держась на ногах от желания скорее попасть домой, криво нацарапала первое, что пришло в голову.

– Пусть доставят к вечеру. Я буду у себя.

Старик кивнул и поспешил к себе за стойку, чтобы связаться со службой доставки.

– А, да. Уинстон, можно мне ключ? Свой я, кажется, потеряла.

– Да-да, разумеется.

Поднимаясь в лифте на десятый этаж, Кэс прислонилась лбом к прохладной стенке. Войдя к себе, прижалась спиной к входной двери. Ей всегда хотелось, войдя домой, ощутить себя в полной безопасности. Почувствовать, как весь мир, холодный и агрессивный, остался снаружи, и ему никак не просочиться в ее неприступную крепость, теплую и уютную. Но с тех пор, как она съехала от родителей, ни одно место ни разу не подарило ей этих ощущений.

В квартире ожидаемо встретил разгром. Благо, вещей было немного, а значит, полный хаос копам создать не удалось.

– К черту, – лениво отмахнулась Кэс.

Она прошла в кухню, собрала продукты из холодильника в пакет и тут же вынесла в мусоропровод.

Сбросила одежду прямо в гостиной и прошла в душ. Она долго и яростно терла кожу мочалкой, стирая невидимые, но такие ощутимые следы пребывания в тюрьме. Ей казалось, что слой грязи, толстый и плотный, насмерть прилип к ней. В какой-то момент почувствовала, как по лицу побежали дорожки еще более горячие, чем вода, льющаяся из тропического душа.

Долго колдовала над лицом, сделала несколько масок, нанесла с десяток средств, чтобы кожа снова засияла здоровьем и красотой. Бледные следы драки портили картинку, но все же результат ее относительно устроил.

Кэс натягивала на еще влажное тело приятный халат из нежнейшего шелка – истинное наслаждение после грубой робы, – когда раздался звонок в дверь. Она открыла, не задумавшись, решив, что это доставили продукты.

На пороге стоял Дэн.

– Ты! – от неожиданности вскрикнула Кэс.

Он молча оттолкнул ее руку и вошел. Лицо его было мрачным, но будто растерянным.

– Да, конечно, входи, – иронично протянула Кэс.

Стоило закрыть дверь, как Дэн снова оказался рядом, схватил ее за локоть и подошел вплотную, прижав спиной к стене. Кэс не испугалась. Она была удивлена, но удивление это было ленивым, безразличным. Она слишком устала, ей просто нужно было немного отдыха.

– Какого черта? – прорычал детектив ей в лицо, обдав дыханием, которое еще хранило только что выкуренную сигарету.

– Что опять?

– Не хочешь объяснить две случайных встречи за сутки?

– Кто бы мне объяснил.

– Не играй со мной, мать твою.

– Ты себе льстишь.

Дэн ткнул ей в лицо своим длинным пальцем с никотиновым пятном.

– Это ты подошла ко мне. Зачем? Хотела втянуть меня в это дерьмо?

Кэс в ярости оттолкнула руку и заорала:

– Я не знала, кто ты! Не знала, ясно? Я охренела не меньше твоего, когда увидела тебя в участке! Если бы я хотела, я бы сдала тебя. Не думай, что ты такой охренительный, чтобы я позволила тебе меня повязать.

Дэн ослабил хватку. Черты лица чуть смягчились.

– Пораскинь мозгами, Дэн. Я узнала, что ты коп, когда уже уходила. Нашла значок в кармане. Я чуть не умерла от страха. Я тоже думала, что ты специально подкатил ко мне.

– А что ты искала в моем кармане?

– Сувенир на память, – процедила Кэс сквозь зубы.

– Я ни хрена не понимаю.

– Я тоже, Дэн.

– Покурю?

– В кухне. Включи вытяжку.

Он уверенно направился в сторону кухни, нажал кнопку на вытяжке и закурил. Его цепкий взгляд ни на секунду не выпускал из виду Кэс, плывшую по кухне. Длинные широкие рукава были легкими, плавно порхали вокруг девушки, повторяя ее движения, когда она доставала из шкафа пепельницу, ставила ее на стол перед детективом, засыпала кофейные зерна в мельницу, запускала кофемашину.

Пространство заполнил густой аромат, табачный дым добавил острую нотку. Кэс налила им обоим кофе, себе в обычную чашку, Дэну – в большую. Поставила перед ним, обошла большой стол-остров и встала, облокотившись на каменную столешницу. Они долго смотрели друг на друга.

– Мне это не нужно.

Кэс вопросительно склонила голову набок.

– Проблемы. Сложности. Я не хочу встрять из-за тебя только потому, что ты склеила меня в каком-то поганом баре.

– Я не знала, что ты коп, – медленно, как не особо сообразительному ребенку, повторила она. – Сама бы не приблизилась к тебе даже на милю. Та ночь, когда мы переспали, и та, когда ты меня арестовал, не связаны между собой.

– Если твои дружки узнают об этом, тебе не поздоровится.

– И как они узнают? Ты им расскажешь?

– Я им могу рассказать только о том, сколько десятилетий они могут провести в тюрьме.

Кэс весело фыркнула.

– Мечтатель. Сколько они могут провести в тюрьме. Но никогда не проведут и дня. Ты работаешь не очень давно, верно?

– С чего ты взяла?

– Ты еще очень амбициозен.

Детектив не ответил. Отпил кофе, затушил сигарету и закурил еще одну.

– Ты столько дней носил в себе этот вопрос? О нас. И приехал сюда специально, чтобы задать его?

– В участке за нами наблюдали, в тюрьме камеры, в суде с тобой был коп, у них видеорегистраторы. Я не хотел, чтобы это где-то зафиксировалось.

– Но в допросной…

– Не волнуйся об этом.

Кэс удивилась.

– У меня есть другие поводы для волнений, детектив. – После паузы добавила: – Значит, здесь камер нет.

Она прошла мимо него к раковине, чтобы вымыть чашку. Внезапно застыла, поскольку ощутила на шее горячее сбивчивое дыхание детектива. Руки дрогнули, и она чудом не разбила выскользнувшую из них кружку. Выключила воду. Замерла, не зная, что делать. Дэн был так близко. Руки его легли на столешницу по обеим сторонам от Кэс. По телу пробежал жар. Новая волна накрыла ее, когда она вспомнила, что под тонким халатом на ней нет ничего.

Кэс медленно повернулась и вскинула подбородок. Рейнольдс шумно сглотнул. Смотрел на нее из-под полуприкрытых век. Его запах перебил сигареты и кофе. Она очень хорошо помнила, как он пахнет. Помнила его грубость, жадность. Помнила, как сильно ей это понравилось. Однако сейчас ей хотелось другого.

– В чем дело, Дэн?

Он чуть заметно покачал головой.

– Хочешь глубже увязнуть в этом болоте? – прошептала она, понимая, что сдается. Что оба они сдаются притяжению, звенящему между ними с того момента, как они узнали друг друга в допросной.

Было в детективе что-то, что никак не отпускало ее. Наверное, дело было не в сексе. А в том, как в его руках она впервые за долгое время смогла забыться. Ей было хорошо просто спать в его объятиях, смотреть на его безмятежное лицо, слышать рядом ровное спокойное дыхание. Кэс готова была разреветься от того, что все это было обманом, лишь приятным сном, и наяву она не могла наслаждаться ничем подобным.

Дэн, будто услышал эти мысли. Он прижался своим лбом ко лбу Кэс и зажмурился, как если бы прикосновение причинило ему боль. Неровные вдохи заставляли его вздрагивать, судорожные выдохи касались вмиг пересохших губ Кэс. Она не дышала. Боялась позволить их дыханиям встретиться. От детектива исходил такой жар, что она почувствовала, как на виске выступила испарина. Возбуждение было непреодолимым, но выпустить его Кэс не решалась.

Рейнольдс первым взял себя в руки. В сердцах хлопнул ладонями по столешнице, испугав Кэс, и сделал несколько шагов назад, пока не наткнулся на кухонный стол. Дэн с силой потер глаза и решился поднять взгляд.

Кэс очень хотелось, чтобы, взглянув на нее, он все же сдался, вернулся на эти шаги вперед, обхватил ее руками и закрыл от мира своей крепкой спиной. Может, и он хотел этого. Но Дэн не верил ей. Одна чаша его весов почти лежала на полу, наполненная знанием о ее грехах и уверенностью в том, что она убийца. Во второй чаше, безвольно болтавшейся на самом верху, лежал неплотный комок сахарной ваты, сотканной из сладких нитей их случайной связи.

– Я не могу, – шепнул он.

– Делай, что должен. Забудь о том, что было. Секс на одну ночь ничего не значит, когда речь идет о двух судьбах.

Он удивленно приподнял брови.

– Не хочу, чтобы твоя впечатлительность мешала тебе найти доказательства моей невиновности. Я верю, что ты не накажешь меня за то, что в самом деле произошло случайно. Ты не такой.

Она лукавила. Прятала за холодностью совершенно противоположные желания. Дэн, почуяв неискренность, но, должно быть, не разобрав, в чем именно заключается ложь, нахмурился.

– Мне пора.

Кэс кивнула, и он добавил:

– Но я слежу за тобой. И помни об условиях освобождения.

– Конечно, детектив.

Он снова злился, но теперь злость была иной. Быстрыми широкими шагами он покинул ее квартиру. Наконец Кэс выдохнула, а затем глубоко вдохнула воздух, еще полный запахов, принесенных детективом.

Чуть позже привезли продукты. Она тут же откупорила бутылку вина, бросила спагетти в кипящую воду и на скорую руку сообразила сливочно-томатный соус. На голодный желудок вино подействовало быстро. А после вкусного и сытного ужина, о котором Кэс мечтала все время пребывания в тюрьме, ее совсем развезло.

Пошатываясь, она добрела до спальни. Поставила на прикроватную тумбочку полный бокал, велела умной колонке включить ее любимый фортепианный концерт и погромче. Мягкая постель поглотила ее. Конечно, стоило встать и постелить свежее белье, источающее аромат сливы и жасмина. Но сил на это уже не было. Легкое опьянение, усиленное пережитым и мыслями о детективе, пригвоздило ее к матрасу, закрыло тяжелые веки и погрузило в густой сон.

Глава 8.

Сквозь сон Кэс услышала в квартире странные звуки. Решила, что они ей снятся. И почти вернулась к недосмотренному видению, когда звук повторился, на этот раз ближе. Выпитое вино все еще висело грузом на веках и никак не давало прийти в себя. Оно даже подкинуло игривую мысль: «Может, это Дэн вернулся?»

Тихо щелкнул замок на двери в спальню. В воздухе пронеслось мимолетное движение, и в следующий миг жесткая ладонь зажала рот Кэссиди. Она распахнула глаза и завизжала, однако звук вышел сдавленный.

В горло ткнулось острие ножа. Мочки уха коснулся шепот, медленный и ласковый, от этого еще более леденящий душу.

– Заткнись.

Кэс благоразумно послушалась. В комнате было темно, она видела лишь силуэт, еще более черный на фоне абсолютного мрака. Она знала, кто это. И оставалось лишь надеяться, что он пришел не за ее жизнью. Хотя бы пока.

Нож перестал упираться в горло. Щелкнул выключатель, и комнату залил свет прикроватной лампы. Кэс зажмурилась от внезапной яркости и от страха.

– Открой глаза.

Она посмотрела на незваного гостя. Пронзительные темно-серые глаза, напоминающие мокрый бетон. Не дай бог угодить в них и замешкаться. Застынешь, превратишься сама в бетонную статую. Идеальные, модельные черты лица. Светлые волосы, по-детски белесые, придающие и без того гладкому образу еще большее очарование и невинность. При виде этого человека у девушек ноги подкашивались.

Но те, кто был с ним знаком, знали, что за красивой оболочкой прячется настоящее чудовище. Маньяк, получающий удовольствие лишь от двух вещей: от внушения страха и от причинения адской боли. Везло тому, кто был с ним на одной стороне. Тем, кто оказывался на противоположной, следовало молиться, чтобы не оказаться в его списке. Этот список был подобен «тетради смерти»2 . У Кэс с молитвами было плохо. Увлекшись желанием выбраться из тюрьмы, она совсем забыла о Кларансе Деккере. Или предпочла забыть.

– Помнишь меня? – мягко спросил он с ангельской улыбкой.

Кэс слабо кивнула.

– Я уберу руку, а ты будешь молчать. – Не вопрос – утверждение.

И он тут же убрал руку от лица Кэс. Точно знал, что она не закричит. Что не захочет испытать на своей шкуре его гнев.

– Знаешь, зачем я здесь?

– Надеюсь, что не знаю.

Он улыбнулся, довольный произведенным эффектом.

– Ты пропустила похороны. Фернандо хоронили в закрытом гробу. Его здорово покромсали. Бесчеловечно. С яростью, с ненавистью.

Слова Кларанса текли медленно, почти сладко, подобно смертельному яду. В голосе слышалось восхищение, будто он делился впечатлением о шедевре живописи.

– Сотворить такое может только тот, кто ненавидит всем сердцем. Кто готов рвать зубами. – Он выдержал паузу. – Однако кое-что выдает убийцу. Показывает его слабость, неопытность. Понимаешь, о чем я?

Кэс медленно отрицательно качнула головой. Ей не доставляло удовольствия наблюдать этого конченого психа в своей спальне среди ночи с огромным ножом в руках.

– Удары слабые, хотя гнев их усилил. Никакой эстетики. Никакой аккуратности. Не моя школа. Очень далеко от моей философии. Вряд ли убийца получил хоть малейшее удовольствие. От этого смерть становится бессмысленной. Теряет часть своего очарования.

– Тебя попросили найти убийцу?

Он медленно кивнул, внимательно разглядывая лезвие с желобком кровостока.

– И у тебя уже есть какие-то мысли?

Он плавно перевел на нее взгляд. В его глазах не было жизни. В них пылало ледяное пламя, постоянно выискивающее, кого бы еще испепелить, нежно растягивая удовольствие чужих мук.

– Есть одна.

Кэс напряглась и вжалась в спинку кровати.

– Надеюсь, не та же, что у полиции.

– Кстати, об этом. Чего хотел коп?

Сердце пропустило удар. В эту секунду ей вдруг захотелось, чтобы полиция все-таки напичкала ее дом камерами.

– Пытается заставить меня взять это на себя.

– А ты, конечно, не причем? – он приподнял брови и по-детски надул губы, издеваясь.

– Фернандо много для меня сделал. Подобрал с улицы. Дал работу, доверил бизнес.

– Это не ответ на вопрос, – холодно оборвал Кларанс.

– По-моему, то, что я ему многим обязана – это и есть ответ.

– Быть кому-то должным – отличный повод убить.

– Я выражаю благодарность по-другому. Если убийство произошло в моем кабинете, это не значит, что я виновна.

– Он сделал тебя проституткой, а потом сделал главной над ними. Есть за что быть благодарной. – Отчетливая, нескрываемая ирония. – Помнится, ты как-то угрожала ему. При свидетелях. Визжала, как маленькая сучка, что выпустишь ему кишки, если он еще раз прикоснется к тебе.

Кэс сглотнула. Кивнула.

– Он тогда здорово меня выбесил. Но между словом и делом – огромная пропасть. А еще мои угрозы на эмоциях – отличный повод меня подставить.

– Гладко стелишь, крошка.

Ему нравилось издеваться. Он мог сказать что угодно, точно знал, какие слова приносят боль

– Насколько я знаю, многие хотели его убить. В нашем деле друзей у него не было.

– Тут ты права, – Кларанс театрально вздохнул. – Видишь ли, Они, – он указал пальцем вверх, – не столь обижены его смертью. Они все равно собирались его пришить, много в последнее время стало шума, а денег мало. Меньше, чем он должен был приносить. И ты знала об этом. Дело в том, что сделал это кто-то из своих. А в нашем кругу только Они решают, кому жить, а кому умереть. Понимаешь, в чем суть?

– Кто-то перешел им дорогу. И очень зря.

Кларанс кивнул.

– Хочешь знать, что будет с тем, кто окажется убийцей?

– Его убьют?

Кларанс умиленно улыбнулся.

– Это если он сам придет с повинной. Тогда к нему будут милосердны. Но чем дольше он намерен прятаться, чем больше движений я сделаю, чтобы найти его, тем хуже ему придется. Знаешь, что шлюх иногда возят в тюрьму? К оголодавшим заключенным?

– Слышала об этом.

– Убийца станет одной из таких шлюх. Наши ребята, что сидят там, уже давно на взводе и просят девочек для разрядки. Не завидую тому, кто станет этим человеком. Но и это еще не все. Убийца будет сидеть в темной сырой каморке. Каждый раз, когда дверь будет открываться, он не будет знать: это ребята пришли за ним… или я. В какой-то момент он – или она – начнет молиться, чтобы пришел я. Но, когда я все же приду, об этом придется пожалеть. Я тут придумал несколько новых орудий пыток. Не терпится их опробовать.

– Уверена, ты получишь огромное удовольствие, наказывая убийцу.

– Наказание? – искренне удивился Кларанс. – Не-ет, – мечтательно протянул он. – Дело не в наказании, Кэсси. Я лишь хочу показать, как следовало подойти к делу. Убийство – искусство, наука. Нельзя действовать грубо и неотесанно. Хватать, что попадет под руку, бить куда придется. – Он поморщился. – Нет! Это просто неуважение, варварство.

– И ты думаешь, я способна на такую дикость?

– Я думаю, что ты способна только ноги раздвигать. Свои и чужие. Но ты же знаешь: я всегда стараюсь не быть поверхностным. Мне нужно изучить внутренний мир человека. Заглянуть глубже в его нутро. – Гадкая ухмылка, полная предвкушения. – И я разберусь, в чем дело. Выясню, кто это сделал. Не сомневайся.

– Не сомневаюсь.

– Я не какой-нибудь олух-легавый, который мстит преступному миру за гибель папочки. Меня не охмурить грустными глазками и оголенными плечиками.

Кэс уловила намек. Кларанс уже принял для себя решение. Благо, он слишком дорожил своей репутацией, чтобы бросаться беспочвенными обвинениями. Но Кэс знала – он сделает все, чтобы найти подтверждения своим догадкам. И он будет гораздо пристрастнее и настойчивее, чем копы.

– Мне бы хотелось, чтобы это была ты, Кэсси. – Он коснулся ее щеки своей гладкой рукой. – Здорово провели бы время. Показал бы, на что можно подсесть крепче, чем на секс. Но если это ты… я тебе не завидую… Пожелай мне удачи в поисках истины. – Он широко улыбнулся, обнажив выступающие нижние клыки.

–Ты не из тех, кто полагается на удачу.

Он кивнул с игривым почтением.

– И ты права.

Кларанс ножом сдвинул край ее халата, обнажив бедро с нежной бледной кожей. Кэс застыла.

– Расслабься, малышка. А то будет больнее, ты же знаешь.

– Не делай этого, – жалобно проскулила она.

– Тише. Я осторожно. Не вздумай дернуться. А то разрежу до кости.

Кэс сжала простыни так, что пальцы побелели. Закусила нижнюю губу. Мысленно повторяла себе: «Не дергайся и молчи. Не дергайся и молчи».

Лезвие мягко надрезало кожу, Кэс зажмурилась от боли, стиснула зубы. Кларанс провел тонкую линию вниз почти до колена. Из глаз Кэссиди хлынули слезы, но она сумела смолчать. Маньяк заворожено следил за перемещением оружия, за тем как выступали капли крови на несерьезном, совершенно неинтересном порезе, больше напоминавшем царапину.

– Раньше кровь пускали, чтобы выпустить болезнь, чтобы вышла вся дрянь. Интересно, правда?

Кэс слабо угукнула. Кларанс провел большим пальцем вдоль своего штриха на ее теле, собирая алые капли. Затем этим же пальцем нарисовал у Кэс на лбу крест. Провел по лицу, мазнув по носу, задержавшись на губах. Чуть откинулся назад, подобно художнику, строго осматривающему свой шедевр. Затем сосредоточенно вытер лезвие ножа о белую простыню.

– Я бы все твое личико исписал псалмами своей собственной библии. Тебе бы очень пошло. Может, у нас и будет с тобой шанс превратить тебя в мое очередное произведение искусства. Ну что ж, – он резко встал и вогнал нож в ножны. – Спокойной ночи.

Кэс не двигалась. Глядя, как по ноге стекают на постельное белье струйки крови, она слушала, как лучший и самый ненормальный наемный убийца покидает ее квартиру, полный надежд.

Почему-то она подумала о Дэне. Почему таких, как детектив, она разочаровывает, вгоняет в смятение. А таких, как этот больной ублюдок, наполняет надеждами. Стало тошно от самой себя. Тошнота эта была сильной, превратилась в буквальную, и вкус собственной крови на губах только усугублял это ощущение. Кэс сползла с кровати и метнулась в ванную. Она рыдала, извергая в унитаз съеденный ужин. Рыдала, умываясь, чистя зубы. Рыдала, когда обрабатывала и заклеивала порез. Будучи неглубоким, он не причинял боль. Но прикосновения к нему вызывали противное жжение, как царапина яростной кошки. Сидя на полу ванной в халате, испачканном кровью, она уже была способна лишь на судорожные всхлипы.

– Какого черта я в это полезла. Какого черта.

Глава 9.

Она так и просидела в углу ванной на холодном полу до самого утра. Может, сидела бы и дольше, если бы в комнате не раздался звук уведомления на телефоне. Этот тихий писк вывел ее из ступора. Она встала, опираясь на раковину, ноги плохо слушались, затекли от долгого пребывания в одном положении.

Кэс не могла найти телефон. Тупо топталась по гостиной и спальне, поднимая подушки, сдергивая с кровати окровавленное постельное белье. Это продолжалось минут двадцать, пока телефон не запищал вновь. Оказывается, все это время он лежал на тумбочке.

На экране светились два сообщения от Джея.

«Слышал, вас отпустили домой? Удалось отдохнуть?»

«Можем встретиться? Есть разговор».

– Какая забота, – съязвила Кэс вслух, но предложение ее заинтересовало.

«Где встретимся?» – набрала она вместо приветствий и благодарностей.

В ответ Джей прислал свой домашний адрес.

Через час она привела себя в скромный порядок, решила обойтись без макияжа и сложной прически. Просто припудрила лицо, собрала волосы в хвост. Натянула свободные джинсы, майку, футболку с длинным рукавом, удобную куртку. Готовая поспорить, что Джей ее не узнает, вышла из дома.

Квартира парня располагалась в симпатичном доме хорошего района. Стоя у входа, Кэс думала о том, что скоро мальчику придется подбирать более доступное жилье. Только если он, конечно, не пристроит свою симпатичную задницу в другом теплом месте. Или не пойдет на личное обслуживание похотливых старушек. Кэс передернуло от отвращения.

Входя в лифт, она вспомнила, что после того, как перестала заниматься проституцией, больше двух лет вообще не могла думать о сексе. Это вызывало тошноту, боль во всем организме, панику. Она избегала любых касаний. Спустя какое-то время, природа взяла свое. Но Кэс пообещала себе, что никогда не ляжет в постель с тем, кто ей не нравится. Поэтому она и разругалась тогда с Фернандо. Она согласилась присматривать за борделем при условии, что он никогда не будет к ней приставать, но он раз за разом нарушал свое обещание, думая, что в один момент она не устоит. «Было бы перед чем», – брезгливо подумала Кэс. Так было и в тот раз. Она показывала ему отчеты по салону и клубу, а он в это время доставал свой огрызок из штанов. Схватил ее за руку и заставил коснуться. Тут-то ей и сорвало крышу. Она швырнула в него чем-то, что лежало на столе, выскочила из кабинета и орала, что, если еще раз он попытается сделать это, она убьет его. Теперь эти слова для кого-то служили зацепкой. И не для «кого-нибудь», а для Кларанса.

– Мадам? – мягкий голос вырвал ее из глубокой задумчивости.

Джей рукой остановил уже закрывающиеся двери лифта.

Она вышла и посмотрела на своего бывшего сотрудника. Свежий, улыбчивый, как всегда. Но взгляд беспокойный. На лице тоже следы синяков. Он как-то жаловался на тонкую кожу, что синяки выступают от одного взгляда, заживают долго. Кэс это тогда жутко выбесило. Она не терпела таких неженок.

Он провел ее в свою квартиру. Кэс ожидала увидеть большие площади, дизайнерскую мебель. Однако гостиная, совмещенная с кухней, была небольшой. Два кресла, барный шкафчик и огромная коллекция пластинок вместе с проигрывателем. На стене коллекционный турецкий кривой кинжал.

– Кофе?

– Нет, спасибо. Что за кинжал?

– Подарок Фернандо. На мой день рождения в прошлом году. Ятаган. В переводе с османского «укладывающий спать». Фернандо считал, что это забавно. Ведь я тоже укладываю клиентов спать.

Кэс нахмурилась.

– С чего это он дарил тебе подарки?

Джей замялся.

– Сказал, я хорошо работаю.

– Ты врешь.

– Это не имеет значения сейчас.

– Сейчас все имеет значение! Сейчас, когда с одной стороны под меня копает полиция, а с другой – лучший убийца синдиката.

– Если честно, мне показалось, что копы как раз пытаются найти способы вас оправдать.

Лицо Кэс вытянулось.

– Тот детектив, что меня допрашивал. Он тщательно выяснял, в какое время вас видели в зале, кто еще мог желать смерти Фернандо, кто может подтвердить, что вы были в зале, у кого еще был доступ в ваш кабинет.

Было приятно, что Дэн прислушался к ней. Что он не напирает только на ее кандидатуру. Значило ли это, что он поверил? Даже если так, расслабляться не следовало.

– Неужели у них мозги включились? И что ты им сказал?

Джей пожал плечами.

– Что знаю. Я мало видел. Меня сразу увели в приват. Потом вызвал Фернандо. Затем к нему вернулась Тэмми, а меня увели в одну из спален.

– Подожди. Ты был у Фернандо в ту ночь?

Парень нервно прикусил губу.

– Да.

– И… что ты там делал?

– Работал, ясно? – Джей ощетинился.

– И часто ты работал с Фернандо в тайне от меня?

– Он просил не рассказывать.

– А ты рассказал копам, что заходил к нему?

– Нет. Это не имело отношения к делу. А они и так ко мне относились, как к дешевой шлюшке.

«Коей ты и являешься».

– Наврал полиции, когда твою хозяйку подозревают в убийстве? Фу, плохой мальчик.

Кэс знала, что выводит Джея из себя, чем легко уязвить этого продажного мальчишку. Он круто выглядел, зарабатывал отличные деньги, но всегда помнил, кем был раньше и кем являлся сейчас. Это изо дня в день разрушало его как мужчину.

– Нужно было оставить тебя на той помойке, с которой я тебя подобрала. Раз ты все равно не знаешь благодарности.

– Мадам, не говорите так…

– Почему ты мне не рассказывал? Я-то знаю, кто ты такой. Ты должен был говорить мне обо всем!

– Потому что он просил молчать! – взвизгнул Джей. – Он хотел, чтобы я следил за вами и доносил обо всем, что вы делаете.

– Чего?

– Как вы ведете дела. Не прячете ли выручку, не проводите ли клиентов мимо кассы. Не спите ли с кем-то на работе. Это ему было особенно важно.

– Мудак, – Кэс выругалась, сама не зная точно, кого имеет в виду.

– Он копал под вас. Ждал, что вы облажаетесь. Обещал мне круглую сумму, если я вас уломаю на секс. Тогда у него были бы серьезные доводы убрать вас из дела.

Кэс почувствовала, что ноги слабеют, и медленно опустилась в одно из кресел.

– И зачем ему это? Бессмыслица какая-то. Он же знал, что я сама хочу уйти.

– Он подозревал, что наверху на него точат зуб. И вместо него хотят поставить вас. Он боялся этого. Вот и выискивал ваши косяки. Он даже думал, что вы сами хотите его убрать и занять место. Но прикидываетесь, что вам это все ненавистно.

– Он наверняка озвучивал это наверху, да?

– Точно не знаю. Но я бы не удивился. Он часто повторял: «мне нужно предоставить им доказательства. Нужно показать им, кто она такая».

– Из-за него они считают, что у меня были причины убрать его! Кретин проклятый!

– Но вы ведь и в самом деле желали ему смерти. Угрожали. Это все видели. Как-то мы были с вами вдвоем, и вы абсолютно искренне сказали о том, что мечтаете, чтобы он сдох.

– Мало ли что я говорила… – Кэс напряглась.

– Вы ведь тоже там были. Вы сказали копам, что не возвращались в кабинет с того момента, как его занял Фернандо. Но это неправда. Я видел, как вы входили. Не знаю, правда, сколько вы там пробыли, я ушел вниз. Но, кажется, именно вы последняя, кто видел его живым.

Кэс сверлила парнишку ненавидящим взглядом. Покачала головой, как бы говоря, что он бесконечно глуп.

– Я просто хочу, чтобы вы знали. – Он чуть склонился к мадам. – Если они придут ко мне и будут задавать вопросы, я все им расскажу. Они не полиция, у которой есть какие-то причины вас оправдать. Им я врать не стану. Даже ради вас.

– Не делай вид, что тебе на меня не плевать.

– Мы могли бы помочь друг другу. – Голос парнишки стал вкрадчивым и сладким. – Все мои накопления арестованы. Но, если бы у меня была на руках круглая сумма, я бы мог уехать куда-нибудь далеко, и мне не пришлось бы подставлять вас. Вы, мадам, гораздо умнее меня. Уверен, ваши банковские счета – не единственные деньги. Если бы вы… поделились со мной…