Иная. Подаренный шанс

Глава 1. Каил Навадайи

– Дартин!!! Убью! – не сдерживая эмоций, я метался за младшим братом по благородным чертогам родового замка, и когда, наконец, загнал в угол, этот паршивец перекинулся и, перескочив через мою голову, вылетел в коридор, доблестно роняя при этом цветочные горшки. – Вот зараза! Я тебе покажу, как распоряжаться моей кровью!

Чтобы нагнать паршивца тоже пришлось обернуться. В человечьей шкуре за барсом сильно не набегаешься!

«Вот же послала Богиня родственничка!»

Два десятка свёрнутых кресел, пара-тройка разбитых горшков и цветочных ваз, смятые гармошкой ковровые дорожки и вот мы на крыше! Дальше бежать некуда!

Холёная тушка барса, грозно сверкая глазами, медленно пятилась назад, не желая признавать поражение в этом бесславном поединке! Я загнал Дартина к самому флюгеру, отсюда только вниз! Или со мной через люк, или птичкой всмятку на камни перед парадным входом! Брат мельком глянул за отвес карниза. Последний вариант явно не нравился ни мне, ни ему, но надежда найти выход всё еще грела пытливый ум этого упрямого балбеса. А зря! Противостоять старшенькому, когда тот внушительной массой прёт на тебя, улыбаясь во весь оскал, дело неблагодарное.

– Каил! – тушка сменила облик, возвращая тело и моську потрёпанного братца и жалобно заканючила, – Каил, ну что я такого сделал? Ну не я, так дядя… Он бы вообще церемониться не стал! Опять бы дракой кончилось.

– А так у нас не драка?! – перекинувшись обратно, я вновь шагнул в сторону младшенького.

Он попятился, но вовремя остановил очередной щенячий порыв – драпать. Ибо крыша всё-таки кончилась.

– Я вообще-то ради тебя старался! – перешёл в наступление малой, – Ты же знаешь, что в ином случае в сорок пять ты потерял бы шанс обрести наследника! А без него главная ветвь рода просто бы прервалась.

– Я не единственный в главной ветви!

Брат округлил глаза:

– Оу, ты про меня! Нет, я не правитель, сто раз тебе говорил.

– А я сто раз тебе говорил, что не собираюсь жениться!

– Ну-ну! – скептически закивал головой этот паршивец.

Похоже, мой грозный вид не особо его пугал.

– Дядя бы не позволил! Так или иначе, а тебя бы хоть бессознательным, хоть связанным, хоть под чарами, но доставили бы на полигон. А так, дядя решит, что ты сам таки отправил родовой амулет с кровью, дабы не перечить его воле. Он и так дал тебе максимум времени подумать. Последний год – это не шутки!

– Ты не имел права решать за меня!

– Конечно-конечно! – примирительно закивал этот засранец, – Но согласись, что так мы вышли с наименьшими потерями. Дом цел, дядя счастлив, народ любопытствует, дождался, бедненький, когда же наследничек соизволит жениться, да и я не сильно пострадал!

– Не сильно?! – чувствуя новую волну негодования, я вновь двинулся на брата, – Я! Ещё! Не закончил!

– Ладно-ладно! – Дартин примирительно выставил руки вперёд, – Я понял. Всё понял. Был не прав. Только давай поговорим внизу, а то что-то у меня начинает развиваться весьма неприятная фобия! А барсам высоты бояться не по чину!

Я невольно глянул вниз, лишь на мгновение, а зря! Этот прохвост вновь обернулся зверем и, миновав меня тем же способом, что и в гостиной, скрылся в отверстии люка.

Сам я перекидываться не стал. Мой запал погас, и я медленно поплёлся к откинутой крышке, дабы спуститься на чердак, а оттуда, минуя три этажа, вернуться в зал, где и началась наша сегодняшняя «беседа» с Дартином.

Брат был прав, долг велел явиться на обряд, дабы не оставить прямую ветвь рода правителей без наследника. Мне и так дали пятнадцать лет отсрочки. Ясно, что для крепкого оборотня, живущего лет эдак до двухсот – не срок. Но я не обычный стайник, я приемник альфы. А для любого из наследников четырёх высших родов Арранты – это предел! Не предел, конечно, жизни, но… Так распорядилась Великая Богиня Фарао. Не знаю уж, чем и когда мы её прогневали, да только испокон веков наследники прямой ветви любого из высших родов не могли иметь потомство от обычных соплеменниц, даже если они были знатных кровей. Только от Иных – иномирок! Ну не получалось и всё! Пытались не раз, ан нет, никак! А “просить” у богини невесту можно было только до сорока пяти лет.

Девушки прибывали раз в пять лет из неведомых нам миров и далеко не ко всем. И всё благодаря Великой Богине! Это она в стародавние времена, даровала Арранте особое место силы, куда и перемещались по зову крови будущие жёны!

Нужно сказать, дело это было жестокое. Волей Богини их выдёргивало из разных миров, из своих налаженных жизней, своих правил и законов в неведомый им день и час, без объяснений и предисловий ставя перед фактом того, что они будущие спутницы жизни «просителей». Так и по сей день называют наследников великих родов и меня в том числе – наследника ныне правящего клана барсов. И что самое горькое для прибывших, (а, на мой взгляд, самое гуманное) в том мире, из которого забирались Иные, о них стирались все сведения и упоминания. Они просто вышибались из мира и памяти всех, кто о них что-то знал, помнил и даже любил. Так, по крайней мере, писалось в священных книгах. Единственное, что оставалось им – это дети. Дети, рождённые до перемещения и не вступившие в возраст совершеннолетия. В связи с неимоверно сильной связью они переносились со своими матерями, очень ценились и принимались родом, как свои, особенно мальчики. Ибо тогда у женщин высших родов прямой линии появлялся шанс иметь детей, так как они, так же как и мы, были “награждены” всё тем же проклятием. Они не могли понести от Аррантских оборотней, но в отличие от нас право стать «просительницами» им не даровали. Взрослых мужчин Богиня Фарао из иных миров не забирала.

Время стёрло события минувших лет, а потому никто не ведал, как и почему всё это происходит, но все уже давно привыкли, даже сотворили из прибытия Иных настоящее зрелище, для страждущих народных масс.

Всё это терзало мне душу и не давало до конца смириться с происходящим! Я не хотел стать причиной боли и страданий хрупкого иномирного существа, у которого волей судьбы отняли всё, чем оно дорожило до сей минуты, да к тому же ещё и заставили выйти замуж. Хорошо, если до момента «солнцестояния», (а это именно тот день, когда просители принимали невест), девушка, или женщина иного мира ещё не встретила любимого, не обзавелась супругом, или по счастью была сиротой, о которой некому горевать и которой не за что цепляться, тогда переход и привыкание были не столь болезненными. Но в основном были те, у кого в ином мире оставались семьи, любимые, родные, из памяти которых они вырывались с корнем.

В пору юности я, в отличие от моих друзей по академии, тоже отпрысков знати, не хотел быть причиной подобного! Не хотел! Не мог! Не верил, что девушка, прошедшая подобные испытания, способна простить, а тем боле полюбить того, кто стал этому причиной. Хотя в манускриптах богини и было прописано чёрным по белому, что она лишь соединяет в пары истинные души, волей проведения, за провинности наших предков, попавшие в разные миры. Не хотел, но…

Это был мой мир. Мир оборотней! Мир высших родов и простого люда, у которого, к слову сказать, с рождением детей от соплеменников всё было в порядке. Мира, который имел свои жестокие, но во многом справедливые законы, мира которым мне, как наследнику высшего рода, предстояло однажды править. И с воспитанием и упрямым забиванием в подкорку норм и правил втекало и понимание того, что иначе не выжить, не продлить род, не обуздать хаос.

Но это не единственная причина, по которой слово женитьба скрежетало на зубах горячим песком. Второй являлось некогда разбитое сердце…

И я тянул. Тянул, как мог, в надежде, что, когда подрастёт Дартин, я смогу уйти в тень и не вынимать из чужого мира Иную, как не прискорбно звучит, чужую женщину. Проживу жизнь без детей, но не заберу их у кого-то другого. Ведь высшие лорды, альфы своих стай, предпочитали не совершать обряд для своих сыновей рано, когда им было тридцать, ибо тогда их невесте было бы от двадцати до тридцати (канон Богини о разнице не более чем в десять лет был нерушим), а подождать, чтобы та обзавелась детьми и привела в наш мир новую чистую кровь, смешение с которой в браке с другими родами, давало потомству, новые силы и способности, порой даже магические.

Брат, как и я, был вправе занять место вожака. И я в тайне надеялся, что он захочет принять клан и тогда дядя, наш опекун и правитель Арранты отстанет от меня с обрядом и перебросит сети в сторону Дартина, которому всё было нипочём. Но Дартин любил меня и считал, что из меня выйдет истинный правитель, а потому как только вступил в возраст совершеннолетия, тут же публично отказался от претензий на первенство.

И вот теперь этот маленький паршивец улепётывал от меня весь день, ибо я был в гневе, хотя и понимал, что его поступок действительно сохранил нервы дяде и избавил меня от лишних терзаний.

– Каил, – виновато протянул брат, когда я вернулся в гостиную, – прости… Я знаю, что не должен был, но… В общем, прости. Я клянусь, что никогда больше! Никогда!

Видимо мой тяжёлый вздох был сигналом к перемирию, чем малой тут же не преминул воспользоваться:

– К тому же, ну разве тебе не любопытно, кого выбрала для тебя Богиня?

Я устало качнул головой. Дартин весело фыркнул:

– Да ладно! Что, совсем?

– Новая женщина, новые проблемы!

– Ой, да брось, Каил! Давно пора забыть эту… В общем! Я никогда не считал, что Дифая действительно достойна твоей любви. Красива? Да. Тут уж не поспоришь. Но тварь редкостная!

– Дартин! – оскалился я – Выбирай выражения!

Брат обречённо вздохнул:

– Ладно, прости! Воистину, любовь слепа. Который год она тебе нервы мотает. Не пора плюнуть и забыть?

– Она не вышла за меня только из-за детей. Какая женщина не хочет стать матерью?

– Каил, неужели ты действительно в это веришь! А не тот ли факт, что потенциально ты всё ещё способен запросить у Богини невесту, остановил тщеславную и жадную до денег и власти Дифаю?

– Дартин!

Брат проигнорировал мой хриплый откат:

– Ходят слухи, она собралась замуж за Гаури Верато, заметь, тоже из первой ветви рода клана пум! Только без конкурентов, так как он единственный сын, и конкуренток, так как вышел из возраста “просителей”, а женой пока не обзавёлся. Так причём здесь дети?

– Ему не позволят, – процедил я.

– Позволят, – брат самоуверенно хмыкнул, – ему уже сорок шесть, его последнее «прошение» было отклонено Богиней, как и три предыдущих. Иная невеста Гаури не досталась. То есть теперь он спокойно может жениться на ком захочет. А хочет он, как ты догадываешься, на Дифае! Красотка быстро прибрала его к рукам. Ещё бы, второй по старшинству клан! Поговаривают, они даже заочное согласие получили от главы. Так что эта твоя … не о детях думает.

– Ты этого не знаешь! Слухи могут лгать! К тому же дядя ничего такого не говорил!

– Каил, очнись, дядя просто щадит твои чувства, только ты считаешь эту стерву святой!

– Дартин!

На этот раз мой утробный рык заставил брата сдаться:

– Ааа, плевать! Всё, я молчу! Мне тебя не переубедить. Зато, теперь я абсолютно уверен в том, что поступил правильно. Богиня не ошибается, она приведёт тебе твою женщину. Именно твою! И, надеюсь, это вышибет Дифаю из твоей упрямой башки! Главное, чтобы иномирка не оказалась такой же, как твоя бывшая.

Последнюю фразу малой явно сказал зря, ибо грохочущее нутро, едва унявшись, закипело с новой силой, и зверь таки вырвался наружу! Брат знал меня лучше, чем кто-либо, и успел перекинуться раньше, чем я в пятнистой шкуре метнулся в его сторону. Мы вновь закатались по полу. Но совсем ненадолго. Выпустив пар и вернув себе прежний облик, мы оба плюхнулись на ковёр, привалившись спиной к широкому подлокотнику раритетного родительского дивана.

– Каил, – брат выдохнул, стирая прикипевшую к словам иронию, – я, правда, очень хочу, чтобы ты был счастлив. И мама с отцом этого бы очень хотели.

Я хмыкнул, выравнивая сбившееся дыхание:

– Брак с иномирными женщинами не всегда бывает счастливым, да и Богиня дарует их не всем. Сколько «просителей» так и остались без пары.

– Ну не без пары, – протянул малой, – они же после сорока пяти имеют право жениться на ком хотят, просто заведомо понимают, что останутся без детей. И при отсутствии наследников место центральной занимает побочная ветвь, обретая всё то же проклятие.

– Разве можно обрекать кого-то на такую участь? Ведь моя избранница из стаи не сможет стать матерью из-за меня.

В комнате повисла гнетущая тишина. Брат не спешил отвечать на мой “риторический" вопрос. Ибо на эту тему мыслили мы по-разному.

– В бездну такие жертвы! – я быстро поднялся, оправляя помятую рубаху, – Мне они точно не нужны.

Брат бодро подскочил за мной, возвращая голосу прежнюю беспечность:

– Вот потому-то и стоит хоть раз в жизни попытать счастье! Пойдём, из столовой пахнет дивным беконом слабой прожарки! Старушка Нишен опять нас балует.

Старая добрая кухарка, знавшая нас с братом с самого детства и принятая на работу ещё нашими покойными родителями, души не чаяла в своих «хитрых котятах», а потому точно знала, кто и что предпочитает на завтрак, обед и ужин и в каких количествах.

Глава 2. Неора Лери Варханда

Я стояла у изголовья кровати своего мирно спящего уже совсем взрослого сына.

«Скоро семнадцать. Осталась пара месяцев, всего пара, и ты уже будешь в своём праве. Будешь считаться взрослым… Нам бы их пережить».

Главная ветвь царственных особ нашего крылатого мира не имела наследников мужского пола, мы были во второй ветви, а потому в семнадцать Селион должен был по праву претендовать на трон. Следующим в очереди был его двоюродный дядька.

Он то и стал источником всех наших бед за последние пять лет! Мы не претендовали на престол. Более того пять лет назад Селион сам лично сообщил дяде и я, как его мать и законный опекун подтвердила, что после семнадцатилетия он официально откажется от всех претензий. Но злой и мнительный старый лис всё равно боялся. А вместе с тем как рос наследник, рос и его страх.

Отец моего мальчика погиб в битве за земли Притали, он был на хорошем счету у короля, даже дружил с ним, но не настолько, чтобы тот, после гибели друга взял нас под своё крыло. Ведь он всё ещё надеялся зачать наследника, а у меня уже был сын. А потому мы и попали сначала к деду, а потом к дядьке, лорду Варханду ввиду фамильного родства.

Но наследника у короля так и не вышло, эфильды, (а именно так величают наш народ), живут долго, зачастую доживают до двухсот лет, но женщины сохраняют детородную функцию максимум до сорока и то – это с запасом, а так тридцать восемь, тридцать девять и мы, оставаясь ещё долго молодыми и сильными, к сожалению, уже освобождаемся богами от этой счастливой возможности. Жаль… Но как говорят жрецы, иначе, при такой продолжительности жизни, если бы мы плодились и размножались на всём её протяжении Притали грозило бы перенаселение. Аргумент!

Вот и сватать нас начинали в пятнадцать, а кого и того раньше. Мне повезло больше, голубая кровь, я вышла замуж в семнадцать. Мой муж Лорд Сейн Варханд заключил договор с моей семьёй, ещё когда мне было семь, но терпеливо ждал десять лет, за что я и поныне была ему благодарна. Увы, я не любила своего мужа так, как, наверное, положено любить жене, но он был добр, заботлив и обходителен, а потому моя благодарность пропитывалась каким-то нежным добрым чувством. А после рождения Селиона и заботы о нём моего супруга, оно переросло в глубокую благодарность и преданность. Но Сейна рано не стало. И мне родовитой, но всё-таки сироте не к кому было вернуться кроме деда. Тот принял. Характера он был сурового, но в помощи не отказал! Он-то и научил Селиона и оборачиваться, и летать. Я, конечно, помогала, но дед часто гаркал, чтобы не путалась под ногами, ибо дела это мужские, а я тут трясусь за каждую царапину.

Эфильды народ уникальный, мы имеем крылья, которые в сложенном виде вплетаются в нашу кожу вдоль всей спины, поясницы и ягодиц, образуя причудливый рисунок, а у некоторых он доходит до самых подколенок. Они похожи на большую татуировку во всю спину. А когда расправляются, то могут быть как прозрачными с прожилками разных оттенков, так и густыми, пропитанными туманом (магия иллюзии, дарованная предками), это уж как мы захотим, но ими надо уметь пользоваться, вот над этим и бился семь лет наш неугомонный дед. Попали-то мы к нему, когда Селиону было три. Но это не главная наука. Главная наука начиналась с десяти, когда эфильды обретали оборот.

Говорят когда-то давно первый эфильд появился на свет от благословленного богами союза оборотня и эфи. Эфи умели летать, оборотни – становиться зверем. Эфильдам было свойственно и то и другое, только звери давались не всем. И были они совсем не одной стаи. У матери мог быть волк, у отца медведь, а у сына росомах. Наши внутренние звери не передавались по наследству, они даровались Источником силы, а Источник сам знал, кого чем наградить, а кого и вовсе обделить.

Однажды утром дед поднял меня ни свет, ни заря и заставил собирать сына. Селиону уже два месяца, как было десять, но на источник дед вести его отказывался, а тут вдруг засобирался, сказал время подходящее, то, что надо, чтобы получить зверя, а не остаться только крылатым. Как он высчитал, ума не приложу, но оказался прав. Источник обернул моего мальчика в белого лиса! В тот день мы впервые с дедом вместе и обнялись, и поплакали. Всё-таки мужчина он был строгий и суровый, а тут вдруг растаял, всё-таки родная кровь обернулась. Да ещё и в лиса, прям, как у деда. «Не в тебя мать,– гордо усмехался дед, – и зверюга у тебя другая и ростом ты кроха, – в нашу породу пошёл!» Но радовались мы рано!

По дороге назад и случилось на нас первое нападение. Еле отбились, ушли в бега. Спасибо старому лису. Но ранить его всё-таки успели. Долго выхаживали мы нашего защитника на краю земли. А как тот на ноги поднялся, то стал жестоко нас гонять. То есть не только Селиона, но и меня. Чтобы за себя постоять умели. Мы тренировались днями, а иногда и ночами, учились обращаться с оружием, летать, маневрировать, оборачиваться и драться в облике зверя.

Так и жили. Нападения стали случаться чаще, но теперь они не могли застать нас в раплох. Даже Селион взрослея и мужая на глазах, стал испытывать в драке какой-то звериный азарт. Но радовать это никак не могло. Обращение к правителю результатов не принесло, не видел он прямой угрозы: «Мол, разбойники нападают! Бывает». Вот и были у нас только клинки, зубы, когти, да дед.

Три года назад не стало и деда… Вот тут я и поняла, что все наши прежние беды только цветочки, да и источник их стал предельно ясен, представ перед нами в образе дяди Селиона лорда Гатта Варханда.

Тот, получив нас под опеку, первое время прекратил попытки разделаться с наследником, особенно после повторного заверения, что на трон мы не претендуем. Но по мере того, как креп Селион, дядя всё больше сомневался. Но была у него мыслишка заполучить в постель меня, которую он жаждал реализовать, но уговорами и притязаниями не получилось. Попробовал силой, но с моим зверем не так-то легко справиться, да и Селион оказался по близости, грызанул он тогда дядьку не на шутку. А потому, потеряв терпение и самообладание, а так же возымев страх, что мальчонка вырастет сильным, сам-то дядька зверя не имел, он решил, в отместку мне, да и страховки ради, всё-таки убрать с пути племянника. Действовал старый интриган тихо и хитро, что не придраться, но нам-то было известно, откуда ноги растут, а потому пришлось скоренько убираться из дома и хорониться на дно. Скитались и скрывались мы уже целый год. Последние несколько месяцев были относительно спокойными. Мы обосновались в маленьком городке у моря на задворках Притали и сняли пару комнат у старой беззубой старушки. Помогали, чем могли, зарабатывали тоже, как могли, в основном охотой.

Нынешней ночью меня выдернуло из сна странное душащее предчувствие. Я всегда спала чутко, но на этот раз ощущение было особенным, странным и до жути тревожным.

Выскользнув из постели в одной тонкой сорочке и прихватив короткий клинок, я тихо прокралась в соседнюю комнату, где мирно спал Селион.

«Мирно», – хмыкнула я на собственные мысли, ибо из-под матраса моего мальчика торчал край рукоятки кинжала. «Спать спит, а защищаться готов! Ох, не такого детства я для тебя хотела! Далеко не такого!».

Немного успокоившись, я осторожно присела на край кровати, чем заставила сына вздрогнуть и резко открыть глаза.

– Ч-ч-ч, – поспешила я, – всё хорошо.

– Мам? Ты? Что случилось?

– Всё хорошо, прости. Разбудила тебя.

– Ты чего не спишь?

– Да как-то тревожно.

Сын поднялся и спустил ноги с кровати. Мой мальчик успел привыкнуть, к тому, что не все ночи спокойны, и нужно быть готовым ко всему. Он придвинулся ближе, потирая глаза и нещадно зевая, обнял меня за плечи и положил подбородок на макушку. Я невольно улыбнулась:

– Какой ты у меня большой.

– Это ты, мам, у меня маленькая.

– Маленькая, это верно, – я потянула одеяло, набрасывая сыну на плечи. Как и любой матери, мне не хотелось, чтобы мой ребёнок, сидя в одних спальных шортах у открытого окна, замёрз, хоть на дворе пока ещё и стояла тёплая осень.

Сын запоздало вздохнул, но сопротивляться не стал, натянул одеяло и фыркнул. Так как мог фыркать только он – мой маленький, но уже такой большой белый лис.

Идиллию тёплого мгновения нарушил еле уловимый звук, но звериное чутьё мгновенно заставило нас подскочить. Так могли потрескивать только магические шары королевской охраны, или наёмников. Что в нашем случае было куда страшнее.

Глава 3. Каил Навадайи

Дядя явился в наши пенаты ровно в полдень, естественно не один. Во многих поездках его часто сопровождала супруга леди Окатана Навадайи, она, как и полагается, была иномиркой, эфи. Редчайший экземпляр в нашем мире! Не знаю, из какого мира выдернули эту уникальную женщину, но она и по сей день умудрялась всех удивлять. Во-первых, она стала первой эфи попавшей на наши земли. До неё таких невест Великая Богиня не доставляла. Во вторых леди Октана умела летать, причём, не используя магии, на своих собственных крыльях. Только лучшие маги четырех главных родов могли позволить себе такую роскошь, как полёт и то не долгий, а супруга моего дяди перемещалась таким способом практически всегда. Ну и в третьих была кладезем всевозможных знаний из своего незаурядного мира, которые нередко были полезны и здесь. И хоть она и не смогла подарить дяде сына, но тремя дочерьми его честно одарила. Оборотни называли её «Идэей», что на языке наши предков означало «Королева», истинная пара правителя. Однако отношения с этой непростой женщиной у нас складывались не всегда гладко. Она считала, что нашему дражайшему альфе никто не доставлял в этой замечательной жизни больше проблем, чем мы с братом. А потому относилась к нам … эм… своеобразно.

– Рады приветствовать вас лорд Навадайи, идэя Октана – коротко отозвался я и за себя и за стоящего рядом брата.

– Каил, Дартин, – поприветствовал нас дядя, сдержанно кивнув и подходя ближе, – и я рад, что вы настолько соскучились, что решили встретить меня во дворе.

– Ах, душа моя, – тут же вставила своё слово леди Окатана, – боюсь, твои мальчики успели набедокурить, раз высыпали из своих чудесных хором прямо сюда.

И как только догадалась, прямо-таки настоящая ведьма! После нашей с братом погони разбитые горшки и опрокинутую мебель не слишком расторопные слуги ещё не успели убрать.

Дядя вопросительно поднял бровь и перевёл взгляд на супругу:

– Ах, – закатила глаза эфи, – посмотри на их вид. Драка, не иначе!

Теперь дядя вопросительно смотрел на нас.

– Ну что ты, дядя, – тут же нашёлся Дартин, – просто спарринг, тренировка и не больше.

Дядя иронично хмыкнул:

– Тренировка, угу. Так и будете держать меня у порога?

– Нет, – принял я эстафету у брата, – Конечно нет! Мы ждали вас чуть позже, но Нишен уже успела накрыть в столовой.

– Ммм, бекон нынче вышел отменный, – протянул малой.

Дядя коротко улыбнулся:

– У Нишен всегда отменный бекон. Ну что ж, значит пообедаем.

И мы чинно двинулись в дом. Столовая находилась на первом этаже, где уже более-менее было чисто, и мы надеялись, что погром, устроенный выше, дядей распознан не будет.

На подходе в столовую леди Окатана приостановилась, и снисходительно глянув через плечо, промурлыкала с лёгкой улыбкой:

– Мальчики, только не говорите, что вы усядетесь за стол в таком виде. Я конечно не оборотень, но даже мой скромный нюх не выдерживает того, как от вас разит после этого… спарринга.

– Ну что вы, идэя, – брат растянул наимилейшую улыбку на своей хитрой морде, – ни в коем случае, мы лишь собирались проводить вас в столовую и тут же ретироваться на чистку шерсти!

– Прошу прощения, дядя, – я открыл дверь в столовую, широким жестом приглашая его войти, – но вам действительно придётся начать без нас. Мы постараемся не обременить вас долгим ожиданием.

Дядя кивнул и под руку со своей дражайшей супругой отправился к столу, у которого всё ещё хлопотала Нишен с парой помощниц. Мы же, облегченно вздохнув, направились в свои комнаты.

Прохладный душ бодрил и приводил мысли в порядок. Мне предстоял серьёзный разговор. Наверняка Совет сообщил дяде, о том, что родовой медальон с моей кровью прибыл в Святилище и до солнцестояния будет отправлен к месту силы. Теперь предстояло пережить всё это действо и надеяться, что Богиня обделит меня невестой, и я спокойно смогу уйти в тень, открыв дорогу Дартину, или править, пока не состарюсь и не выращу племянников, которые, надеюсь, будут. Последнее представлялось наиболее вероятным, так как на последнем году прошения невесты являлись крайне редко, а вот в том, что у моего брата будет однажды счастливая семья, я сомневаться просто не желал.

Я тихонько хмыкнул, представляя, как на брате повиснет пара озорных оболтусов, похожих на нас, таких, какими мы были в детстве… «Ох, и ошалелые у него будут глаза! Было бы здорово!» и добавил холодной воды.

Мысли всё ещё складывались по разным полкам уставшего сознания. Уже практически ледяная вода тонкими струйками стекала по лицу, и я заглянул туда, где пряталась одна единственная хрупкая, но трепетная мысль, загнанная в угол моими принципами и сомнениями. «А вдруг она придёт. Вдруг всё, как в священных свитках чёрным по белому. Одна единственная, которую ни с кем не перепутаешь. Которая выметет из головы образ Дифаи и…» Я стиснул зубы. Яркая горячая брюнетка встала перед глазами, громко смеясь прямо мне в лицо. «Вы такой правильный и благородный лорд Каил. Настолько, что даже скучно… Скучно и предсказуемо». Тонкий женский голосок эхом раскатился в сознании, мгновенно испортив настроение. Ванную я покинул быстро. Запретив себе думать о призрачной надежде. «Всё это просто надо пережить, пройти, по велению предков и для спокойствия дяди. В конце концов, ни я первый, ни я последний, кто не дождался благословения Богини. Зато не обреку на страдания какую-нибудь невинную душу, вырванную из привычного мира. Да и скольтко буду в силах, свой народ в обиду не дам! А пока с этим прекрасно справляется и дядя!»

В столовую я прибыл последним, но она оказалась пуста. Все перебрались в гостиную. Дартин уже успел сцепиться языками с леди Окатаной и яростно отстаивал свою точку зрения в каком-то раздутом из ничего споре. Дядя сидел у камина в кресле с низкой спинкой. Пообедать наши гости всё-таки успели и явно ждали только меня.

– Прошу прощения лорд Навадайи, леди. Задержался, но готов обсудить причину вашего визита.

– Вот так, не пообедав! – протянула леди Октана.

– Я не голоден.

– Брось, – возразил дядя. – Нишен оставила тебе бекон и салат. Никому не помешает, если ты перекусишь здесь со мной у камина, а я пока от души понаслаждаюсь вашим отменным вином.

Я коротко кивнул присев в соседнее кресло у небольшого столика, где действительно красовалась тарелка с ароматным мясом средней прожарки, облитым соусом и украшенным листиками салата. Выглядело аппетитно, но от трапезы я всё-таки решил пока отказаться.

Дядя, успевший налить в пузатый бокал немного вина, задумчиво вертел его в руках.

– Каил, я рад, что ты всё-таки решился отправить медальон. Я знаю твою позицию и даже пытаюсь понять… Собственно оттого и радуюсь, что ты всё-таки осознал, что иначе не может быть. Таков уж наш мир. Не мы его сотворили, но нам в нём жить. И после пятнадцати лет наших… – дядя аккуратно подобрал слово – разногласий на этот счёт, твоё желание стать «просителем» пролилось бальзамом на стариковское сердце.

Я невесело хмыкнул. «Знал бы он, чьих это рук дело». Но вслух, конечно же, сию чудесную мысль озвучивать не стал. Пришлось покорно склонить голову:

– Я попытаю удачу, во благо клану.

– Да уж, – дядя нарочито тяжело вздохнул, – удача бы не помешала. Дотянул ты до последнего. Сам у себя отнял не меньше трёх попыток…

Я несогласно дёрнул подбородком, но всё-таки решил промолчать. В конце концов, медальон отправлен, рассуждать больше не о чем. Да и ответственность, о которой при каждом удобном случае говорил лорд Кандарак, была не пустым звуком. «Раз уж не пошёл до конца, Каил Навадайи, теперь молчи!».

Дядя истолковал моё молчание по-своему.

– Менять ориентиры сложно, Каил, но я должен знать, что после меня придёт сильный вожак, чей авторитет будет непререкаем, а без наследников отстаивать его будет гораздо сложнее.

– Дядя, я полагаю, рановато думать о смене власти, тебе чуть больше ста, и мне не скоро предстоит принять клан под опеку, к тому же, Дартин, к тому времени, я уверен, обзаведётся семьёй и…

– Мы уже обсуждали этот вопрос! – резко оборвал лорд Кандарак, – Дартин младший! Пока все взгляды обращены на тебя! Ты годами отстаивал своё право на лидерство. Стая приняла мысль о том, что ты будущий вожак, и последует после меня именно за тобой.

– У Дартина просто не было времени и возможности доказать, что он достоин, – тяжесть моего голоса, ненамеренно, но красноречиво обрисовала дяде, что от крамольных мыслей я до конца не отказался.

– Я не ущемляю достоинства Дартина, но тебе пора расстаться с иллюзиями, дорогой племянник, на тебя смотрит клан!

– Им есть на кого смотреть помимо меня!

Последняя фраза была сказана зря, так как именно с подобных изречений и начинались все наши прежние ссоры, порой доходившие до драк! Не слишком серьёзных, но весьма неприятных! Каждая следующая из которых, становилась всё более непримиримой. Альфа вбивал в мою голову то, необходимость чего я осознавал разумом, но не принимал сердцем! Другого способа сломать моё упрямство, он не находил. Вот и сейчас, сжимая в руках хрупкий пузатый бокал, готовый треснуть в любую секунду, дядя явно терял терпение.

– Каил, не зли меня! Или ты готов отказаться от собственного выбора стать «Просителем»? Хочу предупредить, что после пятнадцати лет моего терпеливого ожидания и твоего добровольного принятия, ты не прибудешь на обряд лишь в том случае, если я перегрызу тебе горло!

Я знал, что очередная драка ничем добрым уже не закончится, но желая выплеснуть волну негодования, уже готов был сорваться, разъяснив, что не делал этого выбора, а его сделали за меня! Но тут вмешался Дартин:

– Он будет, дядя, он ведь отправил медальон! Твоя воля и традиции рода будут соблюдены.

– Дартин прав, душа моя, – поддержала брата леди Окатана, неведомо как оказавшаяся за спиной мужа и ласково уложившая руки на его плечи, – мальчик отправил медальон, внял твоим увещеванием и непременно будет на обряде, – последняя фраза была произнесена с нажимом, глядя на меня, потом голос эфи снова смягчился, – ну а то, что он бунтует, ну так он ведь и не должен быть покладистым, как-никак наследник, будущий альфа.

Дядя разжал кулак:

– Каил, подготовься как следует! – приказным тоном процедил лорд Кандарак, – тебе предстоит увести невесту с золотого песка, а это, как показывает практика, не всегда легко! Этим сейчас должна быть занята твоя голова, а не глупыми противоречиями о правильности выбора! Выбор за тебя давно сделала Богиня!

Я подался вперёд, намереваясь возразить, но с трудом сдержал жгучий порыв. Мысли взревели одним раздирающим вопросом: «Что ж вы все так свято верите этой Богине?! Не она ли поставила нас в такие условия! Лишив не только права выбора, но и права на ошибку!» но вслух озвучивать их теперь просто не имело смысла. А потому, стиснув зубы, я лишь медленно кивнул.

– Вот и отлично! – дядя слегка успокоился, и хотя в тёмных глазах всё еще метался огонь, ссориться он всё-таки не стал. Поднявшись с кресла, он дождался, когда я встану ему навстречу и, тяжело опустив руку на моё плечо, сдержанно добавил, – Три дня! Солнцестояние должно полностью утвердить твой авторитет! Я жду достойного обряда, мой мальчик, и да поможет тебе Богиня.

С этими словами лорд Кандарак развернулся и отправился к выходу:

– Окатана, нам пора!

– А если она не придёт?.. – Вопрос, полетевший в спину альфе, повис в воздухе вместе с эхом моего охрипшего голоса.

Лорд Кандарак на мгновение замер, но, не удостоив меня взглядом, сухо ответил:

– На всё воля Богини! Окатана! – повторил дядя и скрылся в дверном проёме.

Тётя последовала за ним, взглянув в мою сторону и укоризненно покачав головой. Дартин шагнул к ней, отвесив прощальный кивок и тихо произнеся:

– Спасибо.

– Не за что, не для вас стараюсь. – И леди заспешила к выходу, но прежде, чем покинуть зал вновь обернулась, – Каил, подумай хоть раз не о себе! Твой народ заслуживает хотя бы каплю мудрости и ответственности от своего будущего правителя.

Глава 4. Каил Навадайи

Извещение от Совета прилетело на следующий день и ровно с этого момента время, словно сорвалось с цепи. Часы слились в единый поток подготовительных мероприятий, начиная со всевозможных бумаг отписанных храмовниками, до визитёров, желавших поздравить с «прошением» и получить на него официальное приглашение лично от клана. А впереди меня ждала ещё и пара личных разговоров с дядей и его дражайшей супругой по отдельности и касались они, конечно же, того, что и как может грянуть на мою голову в процессе обряда. Не думаю, что я узнал бы от них что-то новое, за эти пятнадцать лет об обряде всё уже было не раз оговорено вдоль и поперёк, но того требовали традиции. А потому явиться в поместье дяди надлежало сегодня. Но тревожило меня не это.

После разговоров мне грозил ещё и званый вечер для всех «просителей» предстоящего обряда, глав кланов и прочей элиты Арранты. Ещё бы, дядя наконец-таки добился моего «прошения» и не похвастаться этим просто не мог. Я и брат были главным прикрытием его тыла, а истинной бронёй это прикрытие могло стать, лишь тогда, когда мы обретём дар Богини в виде пары для продления рода. И этот расчудеснейший приём, само собой столкнёт меня нос к носу с Дифаей. И если Дартин прав, и дядя дал добро на её брак с наследником пум, то явится она под руку с Верато… Что ж, дай мне Богиня сил, не разодрать эту парочку там же на приёме!

– Каил, рад, что вы не стали медлить, – отозвался дядя, отправляя стопку каких-то бумаг в верхний ящик стола, когда я при полном параде предстал пред его очами за час до начала вечернего рандеву, – присаживайся.

Кабинет был личным пространством нашего правителя, и альфа редко приглашал сюда гостей, предпочитая встречаться с ними в нижнем зале, но ныне случай был особенным.

– Как Дартин?

– Прибыл со мной, как ты и просил. Обустраивается. Я так полагаю, из твоего имения до обряда мы уже не выберемся. Боишься, что я сбегу?

– Не утрируй, Каил, – приспокойнейшим тоном отозвался лорд Кандарак, погружаясь в своё высокое тёмное кресло, – ты большой мальчик. Я долго и терпеливо ждал, давая тебе возможность самому отправить медальон. Ты вспыльчив, горяч, но долг пополам с благородством вбит в твоё нутро, как и в нутро Дартина слишком глубоко, чтобы у кого бы то ни было хватило силёнок это выдрать. Сегодня я спокоен. Я точно знаю, что мне не придётся тащить тебя на обряд силой, а это, пожалуй, одна из лучших новостей за последнее время. Но я действительно рассчитываю, что ты отправишься на обряд отсюда, со мной, как некогда я и твой отец с вашим дедом, главой нашего клана.

Я коротко вздохнул, откидывая голову на мягкий подголовник.

– Я по-прежнему считаю, что мог бы прожить свою жизнь без притязаний на лидерство. Дартин проще относится к обряду, тебе стоило изначально делать ставки на него, дядя.

Я знал, что такие слова подобны искре, заставляющей вспыхивать нашего альфу в одно мгновение, но поделать с собой ничего не мог. Прав был отец, говоря о том, что все мы из первой линии рода сродни демонам, когда речь идёт о праве выбора, не умеем мириться с приказами и никогда не научимся подчиняться, только договариваться, и то не всегда. Такова сущность альфы! Но к моему глубочайшему удивлению, на этот раз дядя злиться не стал.

– Мы много раз обсуждали этот вопрос, Каил. Дар доминирования перешёл именно к тебе, помимо меня, лишь ты способен разом подчинить всю железную когорту. Дартин, конечно силён, но ему не досталось и половины того, что имеешь ты. И если что-то случится со мной, обуздать клан полностью сможешь только ты.

– Я мог бы быть правой рукой брата…

– Брось, Каил, – дядя усмехнулся, – твоя сила всегда будет отодвигать Дартина в тень, стоишь ты по правую руку, или по левую, пока ты есть, Дартин для клана не станет лидером.

– А если я уйду из стаи совсем?

– Куда?

– К медведям… Они мало кого принимают в свои леса, но шанс есть.***

– Всё! Не хочу даже слышать! – оборвал Кандарак, – это бессмысленный разговор! Пути назад нет! Завтра ты примешь судьбу, какой бы она не была, а когда наступит время, примешь и клан!

– Значит, ты допускаешь, что я могу остаться без пары?

Дядя сжал кулак и недобро скрипнул зубами. Но ответил по-прежнему сдержанно:

– Безусловно! Тогда я позволю тебе взять в жены любую, благо желающих хоть отбавляй, но клан всё равно однажды ляжет на твои плечи… А захочешь остаться без супруги, тоже противиться не стану. Но я не желал бы тебе такой судьбы. Дети – высшее благо, которое даровала нам Богиня, да и жизнь рядом с любой, даже самой расчудесной женщиной этого мира никогда не сравнится с жизнью, рядом с истиной парой. Поверь, мне есть с чем сравнивать, и твоему отцу было с чем. Богиня не зря переплетает судьбы.

Лорд Кандарак встал со своего кресла и со скрещенными на груди руками развернулся к окну. Думал он явно о чем-то своём:

– Знаешь, я не променял бы Окатану на все сокровища мира. Без неё мне в принципе не нужен был бы этот мир, клан, власть… Тогда, шестьдесят три года назад, на золотой песок арены я вышел забирать свою вещь, полагая, что по закону Великой Богини имею на неё все права. Но Окатана день за днём доказывала мне обратное. Это у неё оказались все мои права! Ей в руки была отдана сама моя жизнь, мой авторитет, моя воля! Вещью являлся я. Я называл её «крылатой бестией», которая никак не хотела сдаваться. И эта бестия могла меня уничтожить. А следом за мной пал бы и мой клан. Ты знаешь, что без сильного правителя держать мир невозможно… Хорошо, если бы стая оправилась хотя бы за два поколения. Пумы быстро подмяли бы всех, даже барсов. Но она не стала. Имея огромную власть надо мной, не стала… Простила. В другом мире у неё остались мать, отец и любимый младший брат. А ещё она была влюблена в эфильда и мечтала выйти за него замуж. Странный народ, мы таких не видели… Но дело не в этом. А в том, что Богиня действительно не ошибается. Окатана проросла в меня как второй стержень. И этот стержень сделал меня сильнее. Имея неограниченную власть надо мной, и возможность, вывернуть наизнанку душу, она ни разу этим не воспользовалась, никогда не выступала вперёд, дабы не попрать мой авторитет перед кланом. Она стала моим щитом, бронёй для моей мятежной души, собрала мой расколотый мир и впустила в него наших детей.

Слова дяди стали для меня настоящим откровением. В детстве я имел счастье сталкиваться с тётей в разном настроении и расположении духа, в зависимости от того, что Дартин и я успели натворить, но только сейчас осознал, что те наказания, которые исходили от неё, а не от дяди никогда не были жестокими, скорее поучительными.

– Вам очень повезло с идэей Окатаной, дядя.

– Именно так, – и лорд Кандарак обернулся наградив меня тяжёлым серьёзным взглядом, – я видел, как нареченные ломают своих мужчин, как слабеют альфы не сумев договориться с парой, или черствеют, даже костенеют, не находя поддержки у иномирок. Видел, как откатывались в бездну целые кланы. Но видел и то, как иные мудрые и, казалось бы, хрупкие женщины помогали своим мужьям подниматься на такие высоты, которые те без них бы не взяли. Всё познаётся в сравнении. Но одно я знаю точно, ради этого стоит рискнуть и за это стоит бороться.

«Стоит…» – эхом отозвалось в моей голове, я почувствовал, что растерянно скольжу взглядом по совершенно пустому дядиному столу. Его откровение стало для меня неожиданностью.

– Почему прежде, мне никогда не приходилось слышать от тебя ничего подобного.

Дядя хмыкнул:

– Ты не хотел слышать. Ты был занят борьбой со мной и отстаиванием своей позиции по поводу браков с Иными. Я знаю, твои мотивы благородны, но таков уж истинный путь. Их души должны были прийти в наш мир, но не смогли, и Богиня лишь восстанавливает справедливость.

Я дёрнул уголком рта, всё ещё пытаясь справиться с вековым протестом моей души:

– Я подчинюсь, дядя, пойду за волей предков, хотя по-прежнему считаю, что Богиня поступает жестоко. Но я не верю в единение с иномирным созданием так, как веришь в него ты. Тебе просто повезло. Твоя суженая оказалась той самой. Многим повезло меньше, а кому-то и вовсе не досталось благословения Богини. Я пойду на это только ради потомства. Вернее, шанса на потомство.

– Упрямый баран, – беззлобно отозвался дядя, – ну пусть будет по-твоему! Главное, что ты идёшь на обряд сам, и тебя не тянут волоком.

Я усмехнулся, поднимаясь с кресла и понимая, что наш разговор подходит к концу.

– Скалишься, – дядя коротко покачал головой, – Ладно, скоро ужин, ступай. Сегодня встречать гостей будешь со мной. И передай Дартину, что его персону я тоже хотел бы лицезреть рядом.

Я покорно кивнул и направился к двери. И уже практически покинул кабинет, когда услышал короткий пущенный в спину смешок:

– Не верит он! Хэх… Смотри не задохнись от её запах, герой…

Я быстро оглянулся, встретившись с необычно весёлым взглядом тёмно карих глаз. Но уточнять смысл не стал.

– Не забудь зайти к Окатане.

– Непременно.

И, коротко кивнув, я поспешил удалиться.

Глава 5. Неора Лери Варханда

Не хотелось верить, что ищейки Гатта снова нас выследили. Два с половиной месяца относительного спокойствия поселили в сердце хрупкую надежду на то, что нас наконец-таки оставили в покое, но увы…

Мерзкие, беспринципные наёмники ни что не любили в этой жизни так, как деньги. И сейчас звонкая монета была обещана за наши головы.

Повинуясь вбитому в нутро инстинкту, Селион молнией метнулся к окну и, выглянув лишь на мгновение, коротко мне кивнул. Я быстро шагнула к кровати, выдернув из под матраса небольшой кинжал, и бросила его сыну. Парень перехватил клинок на лету и, повернув остриём к предплечью, осторожно отодвинулся от окна.

– Похоже, мискаты, – шёпотом произнёс он, – человек семь, внизу перед соседним двором. Но портал ещё не схлопнулся, возможно, прибудут другие.

Я коротко кивнула и, согнувшись почти до пола, медленно попятилась к двери. Ночь, как назло, была лунной и мельтешить в проёме окна было всё равно, что открыто пригласить наёмников в дом. Мискаты были из оборотней, чуйка и зрение у них были отменными, а потому, от греха подальше, лучше было обойтись даже без тени на стене.

– Что с «зыбучей петлёй»?

Парень не весело хмыкну:

– Есть. Висит на поясе одного из здоровяков. За главного, похоже, у них.

– Плохо дело. Придётся убираться пешком…

«Зыбучая петля» противный артефакт, рассчитанный как раз на таких как мы с Селионом. Оборотней не видит, эфи не трогает а вот эфильдов обожает, потому что ткётся достаточно сильными артефакторами из чистой магии, замешанной на крови наших соплеменников! Работает по принципу магнитного лассо, реагирующего на выпуск крыльев. Стоит нам решиться на полёт и петля сама потянется к крыльям, учуяв их даже на большом расстоянии. И наёмникам останется только её активировать, а та уж сама долетит и «крепенько» нас обнимет, сделав за них всю грязную работу.

Скольких спеленали мискаты этой злополучной «зыбучкой». Петля казалась безобидной маленькой плетёнкой лишь на вид, на деле это была огромная сеть с внушительным радиусом действия – с полверсты, не меньше, а потому, о безопасном расстоянии пока приходилось только мечтать.

– Может, не по наши души? – не особо веря, прошептал Селион.

– Может, – тихо отозвалась, – добравшись до двери, – но рисковать не стоит, – я за хвоем, жду в коридоре.

Сын понимающе кивнул и потянулся к брошенной на стул рубахе. Я же тем временем тихо выскользнула за дверь.

«Хвой» – боевой изогнутый клинок, которым некогда наградил меня дед. Женщины не пользовались таким оружием, слишком тяжёлое и громоздкое, но убойная сила при мастерском владении огромна. Вот и выточил для меня прародитель его уменьшенную копию. Лезвие было тоньше, рукоять уже, да и весу, килограмма на два меньше, но маневренность от того только возросла. Одно плохо, прямой удар тяжеловесного меча мог не выдержать, а у мискатов, как раз, такие. Но нам не привыкать отбиваться по касательной.

Хвой я схватила быстро, кинула на плечо сумку экстренного сбора, где всегда лежало самое необходимое, и даже потянулась за штанами, но внутренний зверь вдруг дёрнулся и, рыкнув, навострил уши.

Мискаты были уже в доме, на первом этаже, прямо под нами, где, создавая видимость благопристойности, мирно расспрашивали о постояльцах нашу наивную сонную старушку.

В коридор выскочила в чём была, босая, почти голая, если не считать тонкой короткой сорочки, но с клинком и сумкой на плече. Селион был не лучше. В отличие от меня, рубаху он накинуть успел, но на ногах остались всё те же белые шорты, а в руках бликовали любимый «подподушный» клинок и второй хвой, в разы больше моего. Вот и вся поклажа. Про обувь говорить не приходилось. Оно и к лучшему, лишний шум нам сейчас ни к чему.

Счёт шёл на минуты! Ещё пару мгновений и добрая старушка выложит всё, что знает незваным гостям и тут уж, оставив церемонии, они ломанутся сюда, на второй этаж, прямиком в наши спальни. С окна во двор не удрать, там наверняка дежурят. Значит выход один, на чердак и через слуховое окошко на крышу. А там уж на соседний дом и молиться, чтобы фора была подлиннее, так как водосток там кривой и ржавый. Моему зверю проще, а вот лису, если что, придётся попыхтеть. Да и оборачиваться зря не стоит, учуют быстрее.

На чердак влетели под грохот мискатских сапог. Вот и сдалась наша старушка, всё как предрекали. Но слуховое окошко поддалось быстро и тихо. Не зря Селион регулярно смазывал петли. Что поделать, приходилось просчитывать все пути к отступлению. А вот желоб с перебросом так и не починили, слишком затратно. Деньги нужны были на другое.

Спасало то, что последние пару месяцев с вечерними процедурами натирались мы с сыном одной пряной травкой, той, что нюх мискатам отбивала начисто, пока не обернёшься, а на эфильдов не действовала никак. Так что сразу наёмники нас не учуют. А ещё то, что вынырнув в коридор, мы оба по вбитой в нутро привычке заперли обе наши спальни. Так что мискатам придётся потратить время на вынос стареньких, но добротных дверей. Домик-то строили на совесть. Покойный супруг старушки плотником был, ваял на века. Поэтому, шанс миновать водосток у нас всё-таки оставался.

Было бы логичнее забраться на ржавую трубу первой, дабы дать той шанс продержаться подольше, но материнское нутро и чуйка зверя подсказывали действовать иначе.

Поэтому первым по «навесному мосту» отправился Селион, предварительно метнув хвой в скат соседней крыши, дабы не мешался в руках. Парень был не робкого десятка и вполне мог быстро пробежать даже по такой узкой жерди как скос водостока, но его хрупкость и расстояние до соседнего дома заставили сына поумерить пыл. Мой мальчик боялся оставить меня без опоры, а потому, предварительно сбалансировав вес, стал аккуратно переступать по единственной балке, выводившей на соседнюю крышу. До неё, к слову сказать, была пара сажен, а вот под нами сажен пять, не меньше и это нервировало особенно остро. Упади я с такой высоты в звере, пожалуй, и справлюсь, а вот лисам, даже самым ловким, мягкое приземление не грозило не при каких обстоятельствах. А потому с каждым редким, но противным скрежетом водостока под ногами Селиона, сердце невольно уходило в пятки. Вот уж сколько раз в передряги с ним попадали, а материнскому сердцу не приказать. Прав был дед, никогда это не пройдёт, сколько не тренируйся. Проклятая «зыбучая петля» и не взлететь. Остаётся только довериться проведению. Хоть это и крайне рискованно…

Глава 6. Каил Навадайи

Идэя Окатана ждала меня в оранжерее за летним садом, расположившись на широких качелях с резными подлокотниками. Место, полагаю, она выбрала не случайно. Тётушка вообще мало что делала случайно.

– Каил, – поприветствовала она, слегка кивнув в мою сторону.

– Идэя.

– Присядь, – и она похлопала ладошкой в ажурной перчатке по мягкому сиденью.

Я послушно опустился рядом, стараясь сохранять дистанцию.

– Значит так, дорогой мой «принц», церемонится, как дядя я с тобой не собираюсь. Да и портить ему настроение тоже не позволю. Ты и так пятнадцать лет мотал его нервы на свои пятнистые лапы. Поэтому по порядку.

Я улыбнулся и многозначительно кивнул. Спорить с тётей всегда было себе дороже. Да и как-то не хотелось после всего сказанного дядей в кабинете.

Видя несвойственную мне покорность, леди недоверчиво подняла бровь, но быстро отбросив лишние притирки, перешла к делу:

– Итак, напоминаю всё то, что должна. Понимаю, что об этом положено было рассказывать твоей матери, – Окатана на мгновение запнулась, – но, раз её нет, слушать придётся меня.

Упоминание о матери на мгновение кольнуло моё уставшее от суеты и борьбы нутро. Да, пожалуй, будь она здесь, всё было бы иначе. Интересно, одобрила бы она отправку медальона?.. Счастлива ли она была рядом с отцом? Мне казалось, что да. Но их не стало сразу после рождения Дартина, и многое покрылось туманом забвения…

Моё погружение в собственные мысли не осталось незамеченным.

– Каил, – тётя осторожно коснулась моего плеча, – мне жаль. Но на церемонии и расшаркивания нет времени. Прости, но тебе однажды придётся править оборотнями, поэтому сантименты и страдания оставь при себе и вынимай в недоступном для других месте. Мама, папа, без разницы, других это не касается.

Я нервно сглотнул, чувствуя, что блеск моих глаз становится тяжёлым. Это очень хорошо действовало на стаю, мне подчинялись почти мгновенно, особенно те, кто слабее, тётя же лишь слегка повела плечами и зябко поёжилась:

– Да, мой мальчик, правда, она такая. Всё, выключай своё эго и прекращай метать молний, некогда, скоро ужин.

Я медленно вдохнул, стараясь пропустить мимо зябкие воспоминания и столь пренебрежительную, как мне казалось, речь тёти.

– Итак: иномирки. Повторим. Судя по книгам прибытия, все прекрасные дамы, отправленные в Вартарион, какой бы расы они не были, отлично совмещаются с оборотнями. Рождаются у них, естественно, только оборотни.

– Леди Окатана, мы проговаривали это сотни раз.

– Цыц, не перебивать! – тётя пригрозила мне пальцем, – До этого ты всегда слушал в пол уха, так как не собирался отправлять медальон в храм. Теперь проговариваем с расстановкой.

Я сдался, разведя руками, готовый вновь выслушать, всё, что полагается.

– В книге бытия прописаны следующие варианты: чаще всего прибывают люди, с ними справиться проще всего, они уступают вам по силе, редко обладают магическими способностями, быстрее идут на контакт. Задача, как и со всеми другими, взять своё, увести с золотого песка арены, сдать нашим воинам, или магам, те доставят в родовой замок, самому вернуться, закрыть раскол портала.

– Я помню, – отозвался, пряча лёгкое раздражение, – как и со всеми другими.

– Прекрасно, – вторые по силе гаворды, – магии в них нет, а вот физическая сила, не приведи Богиня, крепки телом, но не слишком ловки. Здесь, скорее всего, не обойдётся без драки. Оружие тебе проносить на арену нельзя, значит, придётся брать голыми руками. Хотя, постарайся договориться, дальше схема та же, вывести, сдать своим, закрыть раскол, принимать поздравления.

После слов Окатаны я живо представил широкоплечую, рослую гавордскую девицу с голубоватым цветом кожи и тёмными, как смоль волосами, в паре с которой кубарем катаюсь на золотом песке, пытаясь обуздать горячий нрав, или договориться.** Можно конечно перекинуться, тут главное, чтобы в обморок никто не падал. Иномирки к подобным метаморфозам не привычны. Хотя, если упала в обморок, считай, дело сделано, взял на руки, вынес через священную арку, сдал, вернулся, закрыл раскол… «Ох и страшные эти гаворды, вернее… Как бы так корректно сказать, внешность у девиц сей расы уж очень специфическая, мужеподобные, широкоскулые, но выносливые. Зато от таких всегда крепкое здоровое потомство и часто по паре оборотней за раз. Плодовитые девицы». Тем временем, прерывая мои мысли, вновь подала голос Окатана:

– Эльфы. С этими сложнее всего, обладают магией и точно будут ею пользоваться! С этими лучше договариваться, иначе погоняют они тебя отменно. Вернее она. Эльфы единственные, против кого можно использовать магическую ловушку, которую дадут наши маги, крепишь на пояс и молишься, чтобы не пригодилась. Ловушки очень болезненны для эльфов, девочке будет очень больно, но благодаря потере сил сможешь забрать её с арены. Всё понял?

Я благоразумно кивнул. Перед мысленным взором встали тонкокостные стройные эльфийки со слегка заострёнными ушками. Очень красивая раса и очень опасная. Но авторитет клана поднимает в разы.

– Ну и остались эфи. Вероятность очень мала. Насколько я знаю, не до меня, не после меня эфи к вам не заносило. Но… Я не желаю тебе эфи! Такую приручить трудно. От вида оборотней в обморок не падают, в нашем мире есть и оборотни и эфильды, они чем-то напоминают оборотней, так что переброской ты её не удивишь и не испугаешь. Если не успеешь договориться, взлетит, тогда только измором. Выносливость в полёте достаточно высока, ждать придётся не менее четырех-пяти часов, дальше спустится.

– А сколько тебя дядя гонял, – не выдержал я, чтобы не передёрнуть разговор,

– Шесть с половиной часов.

Я невольно присвистнул.

– Да, мой мальчик, – сладко улыбнулась Окатана, – с такими не просто, и до, и после. Сбегают быстро, искать тяжело. Если запах успеешь засечь, только так и находили.

– Как тебя?

– Как меня. Так что уж постарайся договориться, а то зрителей совсем уморишь.

При упоминании о зрителях меня невольно передёрнуло. То, что «принятие» давно стало зрелищем для народных масс, меня особенно не радовало. Арена с золотым песком, где от зова крови медальона просителя рождался раскол, из которого приходила Иная, была накрыта высоким прозрачным куполом, стелящимся от самой земли, подобно энергетическому полю, которое пускало при соприкосновении с ним приличный разряд, способный сшибить с ног даже здорового оборотня, что не позволяло девушкам сбегать, кроме, как через священные ворота. А вот за куполом располагалось огромное количество трибун, на которых размещались кланы, стаи и иной честной люд, которому посчастливилось попасть на праздник.

– Так, теперь по детям, – вернула меня на землю Окатана, – дети твоё преимущество, женщины всегда более сговорчивы с детьми, готовы идти на уступки, так что, пользуйся этим.

– Дети явление нечастое.

– В твоём случае наверняка будут, уж слишком долго ты тянул.

Мысль о детях неприятно кольнула. Появление ребёнка на арене означало, что я отнял его у его отца, да ещё и стёр у бедняги любое о нём воспоминание. А вот сами дети своего родителя помнили, что явно усложняло выстраивание отношений, как с мамой, так и с ними самими. М-да, зря я всё-таки сдался, нужно было стоять до конца. Строить своё счастье за счёт счастья другой семьи – дело скверное. Проще наступить на собственное горло…Финальную речь тёти я прозевал, так как заплутал в привычных мыслях протестующего нутра и выплыл только на заключении.

– Всё! Вроде бы ничего не упустила. Надеюсь, вопросов нет?

Я натянуто мотнул головой, пытаясь отмотать последнюю фразу.

– Вот и отлично, – идэя поднялась с качелей и огладила юбку платья, расправив волнистые складки, – а то твой дражайший дядя, не узрев тебя на встрече гостей, будет весьма огорчен.

Я поднялся следом и, коротко кивнув, направился к выходу из оранжереи. Время действительно поджимало.

– Каил! – тётя окликнула меня практически у двери, – надеюсь, ты услышал меня насчет эфильдов?

Я натянуто улыбнулся, понимая, что как раз эту часть беседы благополучно прослушал, и слегка склонил голову, подбирая слова для неловкого признания. Но тётя, похоже, приняла сей знак за согласие.

– Что ж, тогда я желаю тебе удачи. Благослови Богиня твой день.

Свой выдох я услышал раньше, чем осознал, что только что упустил нечто важное:

– И ваш, идэя, пусть будет благословлен.

Глава 7. Неора Лери Варханда

Проклятая ржавая балка, державшая водосток, всё-таки надломилась, не позволив Селиону даже примериться к прыжку. Тот едва успел ухватиться за край резного карниза, когда миновав два с половиной этажа, скрипучий метал лязгнул о камни мостовой. Сердце ухнуло в пятки… «Что ж, добро пожаловать, мискаты!» Благо сын уже успел подтянуться и забраться на откос, дёрнув в руку расколовший черепицу хвой. А я в очередной раз мысленно поблагодарила деда. Если бы не его тренировки…

Мысль оборвалась хлопком створки слухового окошка, и лунный свет тут же обрисовал втискивающуюся в проём фигуру. Медлить было нельзя, пришлось перекинуться и, оставляя запах зверя, прыгнуть на соседнюю крышу. Что ж, теперь меня проще выследить. Но даже в этом есть своё преимущество. Селион по-прежнему чист, с него не слетел аромат травы, а значит, в крайнем случае, можно буде увести мискатов за собой.

– К порту, – хрипло скомандовала я, вернув себе прежний облик, и мы дружно перемахнув конёк, скатились по знакомому откосу.

– На крыше! – гаркнул зычный голос, когда наши макушки уже скрылись за скатом. Вероятно, это был тот самый наёмник, чей силуэт так художественно обрисовала луна.

«Заметил-таки, вот зараза! Теперь не оторваться. Если только…»

Мы мчались на юго-восток, где на горизонте, в обрывках лунной дорожки, мелькали мачты торговых судов. В порту всегда проще скрыться. Но до порта ещё нужно добраться, а у нас на хвосте мискаты.

«Только бы не кошки! – молилась я всем местным богам, огибая очередной дымоход – Волки в обороте прыгать по крышам не станут, медведи пойдут низом, а от людей, вернее оборотней в людском обличии мы и на своих двоих как-нибудь удерём…»

Но фортуна помахала нам хвостом! Чёрным хвостом пантеры, похоже, вожака мискатов, который, отправив людей по низу, недолго думая, сиганул за нами, оборачиваясь прямо в воздухе. Это зрелище мы с сыном успели оценить даже с большого расстояния.

От пантеры по крышам не удрать, если не обернуться самой. Пришлось вновь перекинуться и, усадив на спину Селиона, припустить со всех ног по благословенному знакомому маршруту.

Я знала, что преимущество не за нами. Мискат был явно крупнее и сильнее, а на моей спине ещё и сидел Селион. Да, сын был подготовлен, знал, как держаться крепко, плотно пригнувшись к спине и поджав ноги, чтобы уменьшить нагрузку и увеличить мою маневренность, но силы всё-таки были не равны. Пока нас спасало лишь то, что мы успели заранее прошерстить местные крыши и качественно петляли, запутывая следы, но долго так продолжаться не могло, нужен был рывок, или секрет. И он у нас был…

За мясной лавкой в заброшенном доме прятался старый лаз. К нему и лежал наш путь. Из подвала до самого порта вёл подземный туннель, некогда принадлежавший контрабандистам. Банду давно накрыли, и дом отошёл урядникам. Но из-за ветхости и сырости здесь давно никто не жил. Окна стояли заколоченными, забор порос сорняком, а на калитке висел ржавый амбарный замок. Однако «чудо-терем» был всё-таки приметным, из-за меток управы в виде красно-зелёных флажков по периметру, а потому попасть в дом, не привлекая внимания, было сложно, если ты не шёл через крышу. На крышу местные не совались, «больно нужно лазать по хлипким развалинам». А вот мы напротив, полюбили поросшую мхом двускатку из-за разобранной трубы старого дымохода, через которую легко можно было пробраться внутрь.

Да и мясная лавка, ютившаяся по соседству, была прекрасным прикрытием, так как качественно отбивала нюх в радиусе нескольких десятков метров. Ещё бы, такое обилие окороков дёрнет за усы любого оборотня.

Этот фейерверк ароматов и позволил нам ненадолго оторваться. Но когда сын уже спустился в трубу, северный ветер донёс до меня запах преследователя. Близко, непозволительно близко… «Недооценила я тебя, чудище мискатское». Не смотря на то, что ветер был в нашу сторону, спуститься я не успевала. Оставалось одно… Бросив мешок сыну, я тихо нагнулась в зияющий проём, чтобы Селион мог меня услышать:

– Иди один, встретимся в порту у старой баржи.

– Мам, но…

– Некогда, Сел, поспеши! Если не приду через час, уходи из города!

– Я не пойду без тебя!

– Пойдёшь. Уходи на север в Агирон, всё как договаривались…

– Не пойду! – Селион упрямо поджал губы, нервно вцепившись в мешок.

– Пойдёшь, мы обсуждали. Всё! Деньги в сумке. Встретимся позже, – и оттолкнувшись от края провала, я бегом рванула на соседнюю крышу.

Снова пришлось обернуться и уводить нюхача в другом направлении. Теперь мне было легче петлять и набирать скорость, и хотя страх за сына щемил нутро, я приказала себе не думать и нырнула в тень очередного ската, дабы спуститься вниз и, сменив облик, постараться добыть одежду в узких дворах городской прачечной. Потом оставалось затеряться в какой-нибудь, пропахшей алкоголем и помоями, таверне, набрать смрадной вони на слишком чистое тело и под прикрытием душного амбре добраться до порта.

Спрыгнув в подворотню, я ещё раз невольно взглянула на крышу. Сердце кольнуло тревогой, пришлось «дёрнуть себя за усы»: «Мой мальчик уже большой. Не раз попадал со мной в передряги… Справится. А моя задача дать ему как можно больше форы».

Глава 8. Каил Навадайи

Громко смеясь, Дифая танцевала с Верато уже третий танец подряд…

В просторной гостиной дядиного имения, после плотного ужина оборотни решили предаться веселью: танцам, играм на бильярде, светской беседе и, конечно же, прогулкам по имению. Это не был чинный бал в родовом замке, где надлежало вести себя соответствующим образом. Бал обычно устраивали после прибытия невест. Это было закрытое мероприятие, где блистала и отдыхала правящая верхушка кланов.

Конечно, откровенного разврата, или недостойного поведения здесь не допускалось, но некоторые вольности были позволительны. Например, свободным, не обремененным парой гостям, было вполне пристойно уединяться в укромных местах правого крыла имения: нишах, отводах, галереях и даже, в трепетно любимой тётушкой оранжерее, для более близкого общения. Не говоря уже о том, чтобы громко хохотать, плотно прижимаясь к партнеру в танце… Что активно демонстрировала моя бывшая зазноба.

Дартин был прав, Гаури явно благоволил Дифае. И мысль о том, что свадьба наследника пум, вероятно, уже не за горами, качественно портила и без того паршивое настроение. Я не любил алкоголь, но нынешним вечером находил в нём горькое, извращенное удовольствие.

Сегодня в имение Навадайи семейство Верато прибыло в полном составе. Глава Элдор Верато со своей дражайшей супругой Марией, которая, к слову сказать, была человеком. Старшая дочь Марии Анна, перенесенная с ней из иного мира. Бесценное сокровище, принятое в род, которое досталось одному из сыновей второй ветви клана Берону. Пумы не желали делиться даже хрупкой надеждой с другими кланами и оставили девочку в стае, отказав в прошении о замужестве, как волкам, так и лисам. На случай, если однажды этой ветви придётся выйти из тени, там уже имелся наследник, Эмануэль Верато, девятнадцатилетний юноша, ныне развлекающийся в саду. Здесь же была и младшая дочь пары – Эмилия, уже обремененная проклятием бездетности, что не помещало ей за три года сменить двух мужей. Да и ныне она прибыла в сопровождении нового кавалера. И, конечно же, вышеупомянутый Гаури, наследник и будущий глава клана, чьё прошение о невесте было трижды отклонено Богиней.

Гаури был старше меня всего на пару лет и некогда в академии мы даже дружили. Яркий, самоуверенный, себялюбивый, он всегда привлекал сокурсниц своим особенным неуловимым шармом, носившим некий «человечески» оттенок. Всё семейство первой ветви рода пум было рыжим с точеными подбородками, но парень умудрился унаследовать от матери сочный пшеничный оттенок волос и более изящный овал лица, что гипнотическим образом притягивало женщин. Гаури, тщеславно полагал, что приложи он лишь каплю усилий, к его ногам падёт любая, даже самая недоступная леди. И не раз доказывал это на практике, заключая споры с сокурсниками то на одну, то на другую приглянувшуюся оборотницу. После чего начинался этап соблазнения, за которым с упоением следили все посвященные…

Тогда всё это казалось мне забавным, ныне же дёргало нутро за усы. Правда Дифайя была не наивной лисичкой и, пожалуй, на данном этапе в искусстве соблазнения обыгрывала Гаури по всем фронтам. Но я всё ещё хотел видеть её другой. И, желательно, рядом с собой…

Впрочем, эти двое друг друга стоили, о чем не раз тактично нашептывало здравомыслие. Но задетое самолюбие плохо слушало доводы рассудка, одержимо возвращаясь в памяти к тем редким моментам, когда Дифая позволяла мне надеяться. О, она умела раскачивать качели интереса, то приближая, то отдаляя от себя мужчин, сначала цепляя и раня, а потом лаская и покоряясь. Но иллюзия власти над этой женщиной быстро сходила на нет, и она снова выворачивала нутро какой-нибудь изощрённой провокацией. Я не мог назвать чувства к Дифайе любовью, скорее одержимостью, но эта одержимость никак не отпускала нутро. Я получал то согласие, то отказ, то всевозможные условия, при выполнении которых маячила надежда на продолжение, но никогда не имел четкого понимания кто мы друг другу… И от того жажда обладания только росла.

Так продолжалось больше года, пока остатки самолюбия не заставили меня оборвать эту странную угнетающую связь. Оборвать, но не выздороветь до конца. Я с головой ушёл в дела клана, чтобы ночью валиться на пастель без мыслей и собственно «без задних ног»… Правда, благодаря Дартину, со временем дышать стало легче. Он таскал меня на какие-то тренировки, прогулки, мероприятия, и именно по его настоятельной просьбе я старался избегать любых точек пересечения с Дифайей. И нужно сказать, что до нынешнего дня мне это вполне удавалось…

Но сегодня яркая горячая брюнетка маячила перед глазами как красный флаг!

***

Мои дорогие, теперь «проды» будут выходить пореже, раз в 2-3 дня, ибо работа-работа… Но постараюсь не затягивать)) Буду бесконечно благодарна за лайки и звёздочки, это крайне необходимое топливо для вдохновения! :)