Розы и Револьверы. Полуночные

Глава 1

Я подозревала, что когда-нибудь моё «во все тяжкие» забросит меня в то или иное казённое учреждение, да разве я чего-то боялась? Полиция? Ерунда, отобьюсь. Больничка? Прорвёмся, лишь бы всё срасталось и пришивалось. Психушка? Да нет. Не настолько всё запущено. Хотя… В связи с последними событиями начинаю очень сомневаться.

Мозг дал первый конкретный сбой, когда я согласилась на свидание с недалёким бугаем, знакомым моей коллеги, что уже второй раз за день мимоходом заскочил в наш магазин электронной и бытовой техники. О своём легкомысленном согласии мне вскоре пришлось пожалеть, и причины, скажу я вам, имелись.

Мой так называемый ухажёр был вроде бы взрослым, тридцати-скольки-то-там-летним мужиком, а в голове у него оказался грецкий орешек. Деревенский Ванька, чёрт бы его побрал! Но даже подозревая об этом, я, упрямая двадцатилетняя девочка, последовала новому безумному кредо, и как результат, схватилась за голову уже через полчаса свидания в кафе.

От примитивных анекдотов и скучных историй, что по мере выпитого стали сопровождаться бурными эмоциями и активной жестикуляцией, у меня разболелась голова, но это полбеды. Ещё два бокала моего горячего глинтвейна, несколько литров высосанного им пива, и в мой адрес пошли самые недвусмысленные намёки. Тогда я схватила свою сумочку, убежала «пудрить носик», посидела в отрезвляющей тишине на закрытом унитазе и с горечью признала своё первое поражение. Ну не могу я НАСТОЛЬКО во все тяжкие. Не могу. А значит, пора линять.

Обидно, что и гардероб с моей косухой, и выход на свободу находились в поле зрения моего недалёкого Ваньки. Пришлось собраться с духом и сохранять максимально невозмутимое лицо, пока я открывала окно курилки и карабкалась на подоконник, стараясь не светить самым сокровенным под короткой юбкой. Обернулась и, спуская ноги на ту сторону, выдала компании хохочущих пьяных курильщиков:

– Что смешного? Пожарные выходы проверяю. Безопасность превыше всего!

Вылезла на улицу и дала дёру по мокрому асфальту, насколько позволили высокие каблуки полусапожек.

Отбежав подальше от кафе, подкурила сигарету и прижала к груди сумку, пытаясь согреться в осенней ночи. И всю дорогу тихо материлась под нос, поминая наидобрейшими словами самых любимых и дорогих мне людей. И отца с мачехой за то, что всю жизнь вбивали мне в подкорку, какой я должна быть хорошей и удобной девочкой, и чёртового бывшего, которому этот воспитанный ангелочек быстро наскучил, и себя саму за то, что пустилась в те самые тяжкие, дабы перестать быть паинькой, об которую можно вытирать ноги.

Так, стоп. Не загоняться! Ибо во благо самоуважения я зареклась больше не корить себя, будем считать сегодняшний казус эдаким неудачным экспериментом. Приняла к сведению, усвоила урок и пошла жить дальше.

Пока ковыляла в сторону дороги, ловить такси, поняла, что сейчас околею, и решила зайти погреться к себе на работу, большой магазин электроники, откуда меня потащили на злополучное свидание в ближайшей забегаловке. Остановилась у чёрного хода, достала из сумочки ключи, отперла дверь и вошла внутрь.

– Что за…

Как назло, в помещении склада теплу я радовалась не долго. Потому что сразу поняла, что опять влипла. Нас грабили! Прямо у меня на глазах целая банда неизвестных, тихо переговариваясь, тащила в темноте коробки с дорогой компьютерной техникой, и мне просто повезло нырнуть за стенку ближайшего стенда с товаром и остаться незамеченной. И ещё больше повезло, что никто не услышал, как на пол шмякнулась связка моих ключей с целой кучей брелоков. Какой же у меня сегодня счастливый день!

Один за другим грабители уносили коробки в торговый зал. Странно. Неужели вырубили систему видеонаблюдения и пробрались в магазин через центральный вход? А может, вообще выбили окно? Но как они собрались незаметно выносить награбленное? Та сторона выходит на оживлённую улицу, несмотря на поздний час, там ходят и ездят на машинах люди, на здании через дорогу есть камера. Да и вообще они повсюду в наше время. Неужели грабители собираются грузить столько наворованного товара так нагло, на виду у всех?

Пока я напряжённо думала, мимо прошли последние двое с огромными коробками в руках, и я в конец обомлела, услышав, как они разговаривают. Это был непонятный мне язык, то ли испанский, то ли итальянский, хотя произношение мягкое, как сладкая речь английской интеллигенции. Да что происходит-то, в самом деле? Скрытая атака с запада? И сдался им наш захудалый магазинчик в Алтайском крае!

Торопливо достав из кармана юбки смартфон, я включила видеосъёмку, мысленно перекрестилась и на цыпочках рванула за грабителями, едва они вышли в торговый зал.

Только я толкнула дверь и вслепую шмыгнула в темноту, надеясь укрыться за стойкой, как меня словно шарахнуло током. Подобное однажды я испытала, когда мыла пол в ванной, ползая на карачках, и случайно прижала мокрую тряпку к оголённому проводу у стены. Тогда мне показалось, что кто-то подкрался ко мне сзади, крепко схватил за горло так, что я ослепла, и начал трясти. Испугалась я тогда знатно, но вырвалась из электрического оцепенения довольно быстро.

Сейчас всё прошло похоже, но чуть иначе. Боли не было, в голове зазвенело так, что я чуть не оглохла. Секунда, и меня словно бы подхватил ветер, швырнул куда-то и резко отступил, а я ударилась лбом и болезненно взвизгнула. Блеск, теперь ещё и шишка вырастит!

– Я не понял, бойцы, это кто?! – гаркнул кто-то совсем рядом, и я мигом села, поджав под себя ноги и уперев ладони в пол. Вот только подо мной оказалась не глянцевая плитка, а поросшая травой земля. Что за…

Я вытаращила глаза и закрутила головой. Было достаточно светло, как в утренние сумерки, вокруг высокие деревья, закрывающие кронами небо, и толпа из пары десятков мужчин в форме, подозрительно похожей на военную. От шока я потеряла дар речи.

– Кажется, она попала в портал, капитан.

– Вы привели на хвосте земного аборигена? Ты понимаешь, сержант, чем вам это грозит? – устроили разборки мужские голоса, пока я сидела на земле, как громом поражённая.

– Капитан Аскар, я клянусь, за нами не могло быть слежки! Мы действовали по инструкции, тщательно осмотрели всё помещение перед операцией…

– Что ты мне хочешь сказать, солдат? Она в коробках с техникой пряталась?

Тут я встрепенулась и воинственно пискнула:

– А нечего наш магазин грабить, долбаные иностранные агенты!

Штук двадцать голов крутанулось в мою сторону. Нет, всё-таки больше двадцати, а то и все сорок. Потянул же меня за язык треклятый глинтвейн! Я схватила упавший смартфон и сумку, вскочила на ноги и врезалась спиной в ствол дерева. Откуда в торговом зале деревья?!

– Я вас сняла, ясно? – проблеяла я, прижимая к груди сумку и держа смартфон, как пистолет. А съёмка давным-давно сбросилась. – И в «Облако» уже закинула. Даже если вы разобьёте мне телефон, полиция всё равно узнает, кто ограбил магазин и похитил меня! Впитали?!

К моему новому изумлению, солдаты нагло расхохотались.

– Дамочки меня ещё сами не снимали!

– Я б сам с такой на облака закинулся! – глумились они. – Это у них жаргон такой или способ обольщения?

– Отставить! – сурово процедил командир, брутальный тип лет сорока пяти с грубыми чертами лица, усами, стриженными волосами с сединой на висках и здоровенным автоматом за спиной. Типичный бравый вояка. – За халатность и грубейшее нарушение инструкции каждому по три наряда вне очереди.

– Есть по три наряда, – вяло отозвались солдаты, и офицер вперил в меня тяжёлый взгляд.

– Эта игрушка здесь бесполезна. В нашем мире интернета нет.

– А что у вас есть? – оторопела я, ещё держа смартфон, как пистолет. – То есть… В смысле… В каком ещё мире? Куда вы меня притащили?! Отвечайте!

Однако вместо ответа командир развернулся к солдатам и грубым, раскатистым тоном приказал:

– Слушай меня, взвод! Возвращаемся в расположение штаба!

Служивые с готовностью похватали коробки с украденным оборудованием и последовали за капитаном, а я так и осталась стоять, прислонившись к дереву, держа телефон и обнимая сумку.

– Охренеть и не встать! Это что вообще такое?.. – пробурчала себе под нос.

Так, спокойно. Всему этому должно быть какое-то разумное объяснение. Три минуты назад я была в магазине. Вылетела со склада в торговый зал и… тут же оказалась где-то здесь. Никаких провалов в памяти, никакого обморока. Несмотря на то, что ночь сменилась ранним утром, кругом лес и непривычно тёплая для октября погода. Значит, меня или шарахнули электрошокером так, что я вырубилась и не заметила этого, или мой Ванька что-то подмешал мне в глинтвейн, и меня вставило. Похоже, так и есть. Косил под дурачка, а на деле ‒ маньяк и наркоман! Это всё объясняет.

Я опустила наконец руку с телефоном, сползла спиной по стволу дерева и зажмурила глаза. Так и сидела, вдыхая влажноватый лесной воздух, но рассудок не желал проясняться. Ничего-ничего. Всё пройдёт. Вот посижу немножко и очнусь на полу разграбленного торгового зала, окружённая полицией и начальством. Или в какой-нибудь подворотне, изнасилованная деревенским обдолбышем. Уж не знаю, какой вариант мне нравится меньше ‒ обвинение в ограблении или надругательство. Вот тебе и во все тяжкие, Женя! Всем доказала, молодец.

Когда шаги и голоса военных совсем стихли, меня опутала гробовая тишина. Ни шороха листвы, ни пения птиц. Я глубоко втянула носом воздух, чтобы убедиться, что не оглохла и ещё в сознании. И тут услышала шорох, а за ним негромкий звериный рык.

Инстинкт самосохранения зарядил пинка, я вскочила на ноги и осмотрелась. Всё тот же сумеречный лес, всё так же никого вокруг. Подул холодный ветер и послышался отдалённый раскат грома. Я сунула телефон в сумку, повесила её на плечо и бросилась догонять солдат, проваливаясь тонкими каблуками в мягкую землю. Всё-таки ждать, пока отпустит, спокойнее рядом с людьми, а не с притаившимся диким зверем.

– Э-эй! – позвала я, сообразив, что нигде не вижу служивых. – Товарищ западный капитан! Вы где?

Где-то хрустнула ветка. Я остановилась и увидела, как из-за широкого дерева, совсем близко ко мне, выходит человек. Он одет в рваное тряпьё, голова низко опущена, скрывая спутанными волосами лицо, а рука придерживается за ствол, словно незнакомец боится упасть.

– Вам что, плохо? – настороженно произнесла я, зачем-то взяв в охапку сумку.

Человек дёрнулся, вскинул голову, и я завопила бы, если бы от шока не отнялся голос. Лицо мужчины было белым, как бумага, глаза выпучены на меня так, что могут вывалиться из орбит, белки налиты кровью, радужки кроваво-бордового цвета, улыбающийся рот широко открыт и сверкает акульими зубами.

Истошно взвизгнув, я зарядила по морде твари сумкой и со всех ног бросилась бежать. Чудище ‒ за мной. Я слышала, как оно мчится, рычит и стонет со своей безумной улыбочкой, но не могла оглянуться. Бешеный страх и чувство нереальности происходящего заставляли нестись вперёд сломя голову.

– Ложись! – крикнул мужской голос, как раз за секунду до того, как я споткнулась о какой-то корень и рухнула плашмя на землю. И тут же зажала уши от оглушительных выстрелов.

Когда всё стихло, вскочила на четвереньки, развернулась и увидела, как неизвестная тварь стоит надо мной, дырявая, как решето. Руки оторваны одна по локоть, другая по самый корень, а голова похожа на чрезмерно перекрученный фарш. Из каждой раны и пулевого отверстия с шипением валит дым, а вся трава вокруг забрызгана кровью. Ещё бы чуть-чуть, и окатило бы меня.

Нечисть шатнулась и рухнула на землю. Никогда в своей жизни я не материлась на людях так смачно и эмоционально, как сейчас. И да ‒ мне не стыдно!

Не в силах оторвать взгляда от изувеченного дырявого трупа, я заверещала:

– Капец, что за срань?!

– Вижу нежить! – крикнул кто-то в стороне, и земля затряслась от топота рванувших куда-то солдат.

С трудом я повернула голову и теперь, вот опять сидя попой на земле, завороженно смотрела, как вояки обстреливают из автоматов и пулемётов одну за другой тварей, выскакивающих из-за стволов. Во все стороны брызгалась кровь, ошмётки мяса, оторванные конечности и даже головы.

Нежить? Что ещё, едрит твою, за нежить?! Зомби? Черти? Упыри и вурдалаки? Да когда же меня отпустит-то, а?! Ведь не может быть, что всё это происходит наяву. Не может ведь?..

Почти не помню, как вскакивала на ноги и пыталась найти укрытие. Всё как в бреду, как в пьяном угаре под отупляющую бешеную музыку. Протрезветь заставила новая жуткая морда с белой кожей и выпученными красными глазами. Нечисть женского пола явилась прямо передо мной, словно выскочила из-под земли. На лицо падает прядь грязных чёрных волос, акульи зубы оскалены так, что на щеках видны трещины. Эта радостная красотка издала хриплое «И-и-и!» и потянула ко мне костлявую руку.

Отбиваться сумкой бесполезно. Я развернулась и дала было дёру, но тварь схватила меня за шиворот, чья-то рука впилась мне в плечо, ещё одна в другое, четвёртая в горло и пятая зарылась в волосы. Перед лицом возникло сразу несколько скалящихся тварей. А когда я приготовилась отдаться панике и перейти на ультразвуковую волну, их внезапно охватило алое пламя.

Неведомая сила, то ли огонь, то ли магический спецэффект, разбушевалась вокруг меня всеми оттенками красного, раскидывая в стороны не то искры, не то брызги крови или лепестки роз. Кто-то подхватил меня и выдернул из гущи пылающей в этом явлении нежити. Я крепко зажмурилась, вцепившись руками в чужой локоть у себя под подбородком, и ещё долго не могла пошевелиться.

Звуки стрельбы прекратились, стихло гудение красного пламени. Наконец я приоткрыла глаза, глянула сквозь ресницы и не увидела поблизости ничего, кроме обыкновенной травы под ногами. Зато там, где ходили военные, опустив оружие, сплошное месиво и поле массовой резни. Везде кровь, растерзанные трупы, оторванные конечности и куски мяса, органов и плоти. Находись я поближе, дополнила бы картину содержимым своего желудка. Выпитый глинтвейн бы изящно дополнил эту картину. Я нервозно хохотнула.

Странно. Если все военные там, то кто стоит у меня за спиной и всё ещё держит в лёгком захвате? Я посмотрела на руку, в которую до сих пор цеплялась, держа у себя под подбородком, и увидела чёрный кожаный рукав. Нахмурившись, повернула голову, подняла и увидела совсем близко глядящий на меня красный глаз нежити. Второй был скрыт чёрными волосами.

Я с визгом бросилась бежать, но врезалась в чью-то широкую грудь.

– Этого можно не бояться. Он служит Ордену и на людей не рыпается, – обрадовал меня её обладатель, как оказалось, уже знакомый мне капитан. И я с удивлением оглянулась к тому, из чьих рук только что вырвалась.

Он и был похож на нежить, и отличался от неё. Долговязый бледный парень лет до двадцати пяти, одетый в кожаный плащ, на ногах высокие ботинки со шнуровкой, на голове шляпа. Весь в чёрном, как и его волосы почти до плеч, прячущие под чёлкой добрую половину лица. Неестественно алый, как недавнее пламя, глаз так и смотрел на меня. Но в нём застыло не тупое безумие, а безразличие и гордость.

«Кто это, интересно, такой? – молча недоумевала я. – Нежить на минималках, мутант-полукровка или вроде того? Или просто местный неформал, типа эмобоя или гота?»

Красноглазый парень с достоинством вынес мой пристальный взгляд. Как будто привык, что на него пялятся. В эту минуту из-за горизонта как раз выходило солнце, и бледный рассвет заполз на его мрачную фигуру. Парень вздрогнул, повернулся к солнцу спиной, достал из кармана плаща и надел чёрные перчатки, пряча лицо под козырьком шляпы.

А я осталась стоять столбом, проникаясь в свою догадку. Красные глаза нежити, боязнь солнечного света…

Вампиры. Эти нежити ‒ грёбаные вампиры! Ну спасибо хоть не зомби, теперь мне гораздо легче.

Глава 2

Капитан отдал повторный приказ возвращаться в штаб, и солдаты как ни в чём не бывало опять похватали коробки.

– Эй, не оставляйте меня здесь! – тут же вскинулась я, но командир на меня даже не глянул.

– Связать и посадить в мою машину. Сумку мне на досмотр, – отчеканил он, обращаясь к вампиру.

– Вас понял, – негромко отозвался тот.

Только я хотела к нему оглянуться, как кто-то накинул мне на голову какую-то тряпку и в долю секунды туго завязал ею глаза. Я даже не успела начать сопротивляться.

– Эй, какого хрена?!

– Не дёргайся, – услышала равнодушный голос вампира у себя за спиной. Хотя только что он стоял метрах в десяти от меня!

Едва я потянулась руками к голове, как мне завели их за спину и так же быстро связали по запястьям. Я попыталась освободить руки, но то ли тряпка, то ли шарф оказался завязан на крепкий узел.

– Будешь сопротивляться, закину в грузовой отсек, – послышался удаляющийся голос кровососа позади меня.

– А по-хорошему нельзя было?! – раздосадовано крикнула я, оглядываясь туда, где последний раз видела командира. И опять что есть сил стала пытаться освободить руки.

– Грузовой отсек, – неприхотливо напомнил вампир. А я так и подпрыгнула от неожиданности, потому что его голос раздался совсем рядом со мной и с прямо противоположной стороны от той, откуда звучал всего пару мгновений назад. Да он что, телепортируется?

Очень хотелось разразиться благим матом, но с них станется ‒ ещё и рот завяжут. Вампир взял меня под руку, как какую-то арестантку, и повёл за собой.

Минут через пять ходьбы я услышала рёв нескольких двигателей и хлопанье автомобильных дверей. Кровопийца загрузил меня в салон какого-то очень высокого авто, и с переднего сидения послышался голос командира:

– Доложить обстановку руководству Ордена.

– Есть, капитан, – нелюдимо отозвался вампир, и машина тронулась по бездорожью.

Со связанными за спиной руками я очень старалась сидеть ровно, но машину то и дело трясло и качало так, что меня швыряло во все стороны. Я то билась об дверь, то наваливалась на кого-то сидящего рядом. Попыталась прижаться к двери, но помогло так себе.

– Сколько мы будем ехать? – вскоре рискнула спросить, но меня без зазрения совести проигнорировали. – Ну неужели так сложно ответить?

– Да заткнись уже! – велел сидящий рядом и бесцеремонно зарядил мне подзатыльник.

Прошло минут двадцать, когда мы наконец выехали на что-то вроде дороги и ещё столько же, когда остановились. Я успела набить пару шишек в комплект к той, что уже, наверное, выросла на лбу, а последние полчаса мучилась накатывающей тошнотой. Выпитый на таком далёком неудачном свидании глинтвейн разбушевался в желудке и стал проситься наружу. Причём не только оттуда, куда он был так бездумно залит.

«Да ёлки-палки, ну когда же закончится этот дурацкий день?!» – захныкала я про себя.

«Он только начался. Ты сама видела рассвет», – услужливо шепнул внутренний голос, и я что есть сил стиснула зубы. О том, что меня скоро отпустит, я уже не надеялась. Пора признать – этот грёбаный сюр происходит на самом деле.

Меня выволокли из машины, и я почувствовала под ногами относительно твёрдую поверхность, кажется, асфальт или даже брусчатка.

– Капитан Аскар, – раздался низкий мужской голос. Важный такой, преисполненный достоинством, как у какого-то очень крупного руководителя. Кто-то подходил к нам, а остановившись, надменно хмыкнул. – Так значит, это правда.

– Лорд Морентон, – в голосе командира проскользнула нотка неудовольствия. ‒ А я ждал генерала.

– Вы приказали вурдалаку известить руководство Ордена, я принял доклад. У вас какие-то сомнения в моих полномочиях, капитан?

– Нет, что вы, милорд.

– Можете быть свободны, дальше я разберусь.

Мне очень не понравилось наступившее молчание, холодное, будто на землю опустилась лютая зима. Кажется, капитан не пришёл в восторг от инициативы некоего лорда, и всё больше меня переполнял страх перед неизвестностью.

– Вы ещё кто? – рискнула я задать вопрос.

– Послушайте, лорд… – начал было командир.

– Капитан Аскар, – оборвал его незнакомец, спокойно, подчёркнуто вежливо, и умолк. А по моему телу прошлись волны мурашек.

– Виноват, милорд, – опять помолчав, негромко сказал военный и сразу удалился в неизвестном направлении.

Кажется, дело моё плохо.

Послышался топот бегущих людей, и вот, меня бесцеремонно и больно схватили под руки два человека.

– В подземную темницу, – велел лорд.

– Чего?! – опешила я, и тут же меня поволокли куда-то так, что я запуталась в ногах и чуть не упала. – А аккуратнее нельзя? Эй!

Я неистово задёргалась в чужой хватке, один из моих конвоиров убрал от меня лапы, а второй резко дёрнул, выпрямляя. И тут мне по лицу пришёлся размашистый удар тяжёлой ладонью, да так, что посыпались искры из глаз и зазвенело в голове. Щека вспыхнула огнём.

– Ещё раз дёрнешься или вякнешь, пойдёшь в темницу голая, поняла, куколка? – прорычал какой-то урод, опять схватил меня и вместе со вторым поволок дальше.

Только отупляющий шок удержал меня от истерики и слёз. Уроды… Я этого так не оставлю!

Меня тащили бесцеремонно и быстро, я едва поспевала, переставляя непослушные ноги в обуви на высоких каблуках. Один раз я всё-таки запнулась, упала и проехалась по брусчатке, разодрав колени в кровь. А эти выродки не только не удержали меня, но с готовностью отпустили и стали гнусно ржать. От боли я взревела сквозь стиснутые зубы.

– Чего расселась, курица? Вставай! – выдал один из конвоиров и несильно, но весьма унизительно пнул меня по бедру. И я не выдержала:

– Совсем охренел, мудак?!

Тотчас же меня долбанули рукой по второй щеке так, что я завалилась набок и лишь чудом не размозжила голову.

– Что-то она больно дерзкая, Ретт, тебе не кажется?

– Давай-ка её сюда.

Как щенка, меня схватили за шиворот, оттащили куда-то, вздёрнули и прижали к холодной стене.

– Что, куколка, думала, в сказку попала, да? Дак вот готовься к сказочным перспективам! Законы о защите прав человека на тебя не распространяются. Ты в нашем мире никто, и лучше тебе заслужить пощаду, усекла? А иначе долго не протянешь.

– Вы тут совсем обдалбались что ли все? – отчаянно процедила я сквозь зубы.

И вдруг этот гад, которого я даже не могу видеть, присосался поцелуем к моей шее и нагло запустил руки мне под юбку. Едва я дёрнулась, второй схватил меня за волосы и ущипнул за грудь.

– Что за дребедень? – негодующе воскликнул первый и разорвал на бедре капроновые колготки.

– С-с-скотина! – прошипела я.

– У неё одежда из бумаги? – усмехнулся второй, судя по голосу, младший, и подёргал ворот моей синей кофты с открытыми плечами. Старший с энтузиазмом рвал на мне колготки.

– А мне нравится. Ничего так!

– Лапы убрали, твари, ублюдки, гомосеки! – чеканила я, вырываясь, конечно, бесполезно.

– Дай-ка я попробую, – подхватил второй, и очень быстро колготки на мне обратились в рваные лоскуты. – Хм-м. Неплохо-неплохо. У неё, может, всё ниже пояса такое?

– Сейчас проверим.

И они стали проверять. Как я ни сопротивлялась, каким бы матом их ни крыла, всё моё бельё и то, что под ним, подверглось тщательному изучению на прочность и эластичность, оценено, прокомментировано и местами подвержено дискуссиям двумя долбаными жертвами аборта. Я рычала и дёргалась, но меня лишь хватали за волосы или горло, а жгучая ярость притупляла боль, но не чувство беспомощности и унижения.

Когда меня развернули лицом к стене, зажали рот и почти уже задрали юбку, раздался гневный командный крик:

– Прекратить!!!

Меня моментально отпустили.

– Вы что, лейтенанты, совсем страх потеряли?! – прорычал мой спаситель от подлого изнасилования. – Извращаться над пленниками, да вы что себе позволяете?!

– Виноваты, капитан Аскар, – даже не скрывая недовольства, отозвался младший конвоир и поймал меня за локоть, когда я попыталась вырваться на свободу.

– Вы всё не так поняли, – нагло протянул старший.

– Я похож на идиота? А ну девушку оставили и свалили отсюда!

– Извините, капитан, не можем. Выполняем приказ лорда Морентона отвести пленницу в подземную темницу.

– Куда?! – оторопел командир.

– Разрешите идти, капитан Аскар. Лорд Морентон не любит ждать, – заявил похотливый ублюдок, взял меня за второй локоть, и как ни в чём не бывало меня потащили дальше.

Лицо горело, будто по нему прошлись утюгом, гнев и истерика душили так, что закружилась голова. Им это с рук не сойдёт. Не знаю как, не знаю когда, я урою этих долбаных отморозков! Собственными руками кастрирую и зарежу, не посмотрю, что я слабая, беспомощная девочка. Найду способ, надо будет, добуду дробовик и отстрелю яйца к чертям собачьим! Только бы выбраться из этой передряги. Хоть как-нибудь…

В закрытом холодном помещении меня повели вниз по длинной лестнице, а затем вперёд. Воображение рисовало длинный коридор и решётки камер заключённых, а за ними истощённых, изувеченных мучеников, одной из которых я вот-вот стану.

Господи, да за что?! Ну неужели идиотское неудачное свидание и случайное свидетельство грабежа приведёт меня к средневековым пыткам и насилию? Когда же всё это закончится?

За спиной хлопнула тяжёлая дверь.

– Лорд Морентон, – услужливо произнёс старший конвоир, справа от меня.

– Приковать к стене, глаза развязать, – равнодушно сказал знакомый исполненный достоинства голос, и меня потащили дальше.

Затем развязали руки, побороли сопротивление, опять прижали спиной к стене и приковали к ней короткими цепями поднятые руки и ноги на ширине плеч. Повязку с глаз сорвали вместе с клоками волос, и я, поморщившись, исполосовала взглядом две паскудно ухмыляющиеся рожи своих мучителей. Обыкновенные служивые лет до тридцати пяти, ни рыба, ни мясо, один постарше, с квадратной мордой, второй моложе, с тощей прыщавой физиономией.

– Я вас запомнила, мрази! – рыкнула я и обратила внимание на третьего.

Лорд Морентон не был служивым, по крайней мере, одет не в военную форму, а в элегантные чёрные вещи, эдакий готический дворянин девятнадцатого века. Длинные белёсые волосы убраны за спину, бледное скульптурное лицо невозмутимо, холодные глаза изучающе смотрят на меня. Бордовые глаза, точь-в-точь как у тупой нежити.

Ещё один кровопийца, и на этот раз не какой-то зомби или цепной пёс капитана. Передо мной, за столом с разложенными бумагами и парой свечей, в кресле с резной спинкой вальяжно сидела какая-то важная шишка, и я окончательно перестала понимать, что здесь происходит. Люди, вампиры, нежить… Кто враг, кто друг? Для меня, похоже, враги здесь все. Патологически.

Бегло окинув взглядом помещение, я увидела, что нахожусь в тёмном каменном мешке размером с офисный кабинет. Только вместо казённой мебели с компьютером, документацией и чашечкой кофе ‒ крошечное окно с решёткой под потолком, тяжёлые цепи, аристократичный вампир и его похотливые прислужники.

– Доброго вам утра, мисс, – почтительно кивнул мне блондин, и я так и захлебнулась в возмущении.

– Доброго?! Избиение и попытка изнасилования ‒ зашибись добро! – воскликнула, отойдя от шока, и дёрнулась в цепях. Лорд ухмыльнулся, хотя бордовые глаза остались холодными, как две кровавые льдины.

– Вижу, не очень вам у нас понравилось, – проницательно заметил он, и я пожалела, что прикована слишком далеко, чтобы плюнуть ему в лицо. – Жалеете, что пересекли завесу между мирами?

– Какую завесу, ты чего несёшь, упырь?! Я пыталась заснять грабителей в нашем магазине, а ваша нечисть…

Вампир покосился на военных. Старший шагнул ко мне и в который раз заехал по лицу, только теперь уже кулаком, чем едва не выбил из меня сознание и пару зубов.

– Давайте не будем злоупотреблять моим терпением, хорошо? – вежливо попросил аристократ и что-то записал в своих бумагах, пока я пыталась оклематься и удержать голову на плечах. – Времена неспокойные, знаете ли. Послевоенный кризис, нападения нежити, новая система сосуществования людей и вампиров. Все мы на нервах и с рассветом хотим наконец-то отдохнуть.

От всего услышанного мою черепную коробку словно облюбовали террористы-смертники. Я медленно подняла голову, из разбитой губы сочилась кровь, и вампир, глянув на меня исподлобья, замер. Зрачки его заметно расширились. Лорд снова опустил взгляд на бумаги и невозмутимо поставил закорючку.

– Чего вам от меня надо? – просипела я.

– Бесполезные чужаки нам не нужны. Тем более изнеженные барышни, – покачал головой Морентон, продолжая что-то записывать. – Пустить вас в расход на донорскую кровь, и дело с концом.

– Но? – с нажимом выдала я, холодея от его слов.

– Но раз уж вы сами вторглись на нашу территорию, придётся сделать вам предложение, от которого вы никак не сможете отказаться. Если хотите ещё немного пожить под луной.

Мои конвоиры многозначительно переглянулись, и теперь мне стало по-настоящему страшно.

Дверь шумно отворилась, и в темницу вошла девушка, одетая в элегантные чёрные одежды с корсетом и обтягивающими штанами, длинные волосы белокурые, как и у лорда. А стоило ей взглянуть на меня, я поняла, что это не единственная их общая черта. Красные глаза выдавали ещё одного вампира.

– Хм-м! Значит, этот жалкий вурдалак не соврал, – коварно улыбнулась она, обнажив белоснежные клыки и рассматривая меня, как редкого зверька в зоопарке. – Интере-есно…

И остановилась за спиной лорда, положив руку на спинку его кресла.

– Генерал Валлер уже на месте? – спросил у вампирши этот упырь.

– А зачем нам здесь человечишка, милый? Мы что, сами не разберёмся?

С этими словами она запорхала ко мне, и военные дружно попятились. Сияя улыбочкой жадного предвкушения, вампирша обхватила мой подбородок холодной ладонью и тут стала слизывать с него дорожку крови из разбитой губы.

Я содрогнулась от отвращения и в бешенстве треснула лбом ей по губам.

– Совсем башкой долбанулась, овца?! – завопила я, почти не чувствуя боли.

Блондинка отпрянула, зажимая рот рукой. Под украшенными перстнями пальцами виднелись капли крови. Абсолютно чёрного цвета.

– Ну ты и жадная, – удивлённо проговорила блондинка, хлопая длинными ресницами. – Подумаешь, кровушки бы чутка пососала, самой бы понравилось…

– У лорда своего соси и отвали от меня, мразь!

Вампирша нахмурилась, скривив губы, оглянулась к лорду и возмущённо пожаловалась:

– Милый, это было грубо! Ты знаешь… а я немножко проголодалась.

Глаза упыря сузились и переползли на офицеров. Не знаю, что они в них прочли, но оба слаженно двинулись на меня, один треснул мне кулаком в живот, второй достал связку ключей и принялся освобождать от оков. И стоило мне мешком рухнуть на пол, не в силах ни дышать, ни стоять на ногах, кто-то схватил меня за волосы и приложил виском о что-то твёрдое.

Мир заволокло мраком, я почти растворилась в нём, но меня настойчиво захлестали по щекам.

– А ну не спи, куколка! Слышишь меня?! Подъём!

Едва подняла веки, но не увидела практически ничего. Картинка кружится и темнеет, меня продолжают тормошить и хлопать по лицу, а кто-то ‒ догадываюсь, кто ‒ крепко держит мою голову, прижав к мягкой груди, и, приложившись губами к разбитому виску, с удовольствием и жадностью причмокивает.

Я почувствовала себя коробочкой сока, из которой пьют через трубочку, и даже ощущала, как этот сок несётся по всему телу и втягивается через голову в чужой рот. Была бы артерия, наверное, я бы уже опустела и скукожилась, как вакуумный мешок. Пыталась дёрнуться, начать сопротивляться, но в итоге едва шевельнулась. Офицер продолжал удерживать меня в сознании ударами по щекам, но это явно ненадолго. Ещё минута или две ‒ и это уже не поможет.

– Генерал идёт, – услышала откуда-то по ту сторону вселенной. – Элиза, хватит… Ты слышишь меня? Элиза!

Меня отшвырнули, как использованный пластиковый стаканчик, но руки военных спасли от нового удара головой.

Наверное, я всё же потеряла сознание, а может, просто ненадолго забылась. Вояки упорно пытались привести меня в чувства. Не в силах открыть глаза, я услышала, как снова открываются двери, кто-то входит в темницу и требовательно спрашивает:

– А что здесь происходит? Лорд Морентон, это та самая девушка? Что с ней?

– Да, генерал Валлер. Девушка оказала агрессивное сопротивление, когда её привели в темницу, упала и ударилась головой. Как видите, счёт идёт на минуты.

Послышался стук каблуков. Кто-то подошёл ко мне и, кажется, опустился на корточки, и я таки нашла в себе силы разлепить веки.

Генерал Валлер оказался, скорее, генеральшей Валей, тощей старухой с уложенными в пучок тёмными волосами и гипнотическим змеиным взглядом. Не вампир.

– Ты меня слышишь? Как тебя зовут? – выразительно проговорила она.

Я мысленно послала по известному адресу эту неуместную попытку познакомиться, постаралась собрать себя в кучу и, превозмогая тошноту, жуткое головокружение и звон в ушах, выдохнула:

– С… с… сдохните… мра…зи…

И всё перед глазами снова смазалось и поплыло.

– Понятно. Послушай меня, девочка! Ты истекаешь кровью и вот-вот можешь умереть, – громко и отчётливо сообщила мне старуха. – Но мы тебя спасём, не бойся. Всё будет хорошо. Ты меня слышишь?

Держащий меня за плечи старший офицер мягко похлопал меня по щеке.

– Не спи, не спи, девочка, ответь! – приторно воззвал он ко мне.

– Ты меня слышишь? – требовательно возгласила генеральша.

– Слы…шу…

Удовлетворённое хмыканье, новый стук каблуков, и меня осторожно положили на пол. Затылком я почувствовала внушительную тёплую лужу под головой. Сколько же из меня вытекло крови?

Найдя в себе силы, наверное, последние, на что способно моё почти высушенное тело, я открыла глаза и повернула голову к выходу. Весь пол, кажется, был залит моей кровью. Вампирша смотрела на неё так, словно изнывала от сексуальной неудовлетворённости. Аристократ важно стоял рядом с ней и держал за плечо, видимо, боясь, что она сорвётся. Генеральша взирала на меня свысока, как на какую-то грязь под ногами, рядом с ней топтался капитан Аскар. Лейтенанты куда-то снова расступились. А на меня неспешным шагом надвигался знакомый вурдалак с наполовину закрытым чёрными волосами лицом.

Присев передо мной, он приподнял меня за плечи, бережно придерживая голову. В который раз я разлепила веки и почти вплотную увидела алый глаз, глядящий на меня то ли с состраданием, то ли с упоением.

– Что ты… – шепнула я.

– Мне жаль, – очень тихо произнёс вампир и вонзил в мою шею клыки.

Всё взорвалось, разлетелось в мелкие осколки, растворилось в небытие. Сначала дикая боль, слепота и миг полного забвения. А потом невесомость и бешеное, просто невообразимое райское удовольствие, и мой мир заволокло тьмой.

Глава 3

Я совсем не помню, что со мной происходило последние часы, дни или даже недели. Только как во сне, обрывки смазанных картинок и сюрреалистичных ощущений. Кажется, я очень долго кричала и дёргалась, будто разгневанный медведь, которого травят потехи ради моральные уроды и больные живодёры. Причём очень сильный и во всех смыслах разгорячённый медведь. Моему бешенству не было предела, как и дикому жару, лихорадящему всё тело.

Перед глазами то кружились стены, то мельтешили люди, то застывали чьи-то лица. Одно въелось в память достаточно глубоко ‒ мужское фарфоровое лицо с бордовыми, точно лепестки роз, глазами, изучающими меня, как два рентгеновских луча. От этого взгляда неистово, до боли колотящее сердце чуть не вырвалось из груди.

Безразличные голоса, мои крики, боль во всём теле, невообразимая боль в животе, отдалённо напоминающая голод вперемешку с изжогой, коликами и спазмом. Всё урывками, всё будто бы не со мной. Просто какой-то дурной сон. А затем, когда все мои мучения вдруг закончились, я наконец проснулась.

Я сидела на полу, зажавшись в угол, в тёмной холодной темнице, озарённой лунным светом из маленького решётчатого окна под потолком и лампой на стене. Ниже пояса было мокро – злополучный глинтвейн всё-таки нашёл выход. Сердце больше не пыталось убить меня тахикардией, а кислород втягивался в лёгкие медленно и плавно, я уже в нём не захлёбывалась. Нет ни боли, ни удушья. Всё как-то само вдруг прекратилось. И с чего бы…

Взгляд медленно скользнул вниз, и я увидела много крови. Засохшей был залит пол темницы, похоже, это моя собственная. Та, что не успела высосать из меня жадная вампирша. А вот на руках и груди была довольно свежая и ещё тёплая. Что бы это значило? Откуда?

Посмотрела ниже и надолго оцепенела. Рядом лежал труп собаки, мелкая дворняга с окровавленной шерстью на разорванной шее. Рука сама потянулась к лицу и нащупала тёплые разводы на губах, щеках и подбородке. А ведь во рту стоит солоноватый металлический вкус. А мои клыки… Нет… Этого не может быть. Так не бывает!

– Очнулась, девочка? Наконец-то.

Только сейчас я заметила, что не одна. У тяжёлой металлической двери стояла высокая сухощавая женщина в строгом чёрном костюме, с уложенными на затылке волосами с проседью и прикованным ко мне цепким взглядом.

– Что вы со мной сделали? – просипела я.

– Думаю, ты и сама уже догадалась. Поступи мы иначе, ты бы уже давно была мертва.

Генерал приблизилась ко мне, ногой в ботинке на широком каблуке откинула в сторону мёртвого пса и потянулась к моей шее. Только теперь я поняла, что была посажена на цепь. Под ухом звякнул замок, и женщина сняла с меня металлический ошейник. Однако я продолжала сидеть, зажавшись в угол.

– Чем вы меня накачали? – произнесла я через силу.

– О чём ты? – равнодушно отозвалась генерал, села за стол, за которым недавно восседал белобрысый вампир, и воззрилась на меня, высоко вздёрнув бровь.

– Не прикидывайтесь невинной овечкой… Я попала в другой мир, угодила в плен военных… Меня чуть не изнасиловали, высосали мою кровь, едва не убили, обратили в монстра… Я проснулась обделанная, с собачьей кровью на губах… А теперь сижу в уголочке и преспокойно говорю об этом, как о покупке новых туфелек. Вот и спрашиваю ‒ чем-вы-меня-накачали?

За время моей вялой речи с невнятными словами, проглоченными окончаниями и матом в конце генеральша поставила на стол локти, скрестила перед лицом пальцы и теперь хищно взирала на меня свысока, задрав надломленную бровь. Сложно не отметить невыгодный для меня типаж. Такие бабищи обычно заносчивы и стервозны, а также патологически ненавидят молодых девушек и из кожи вон вылезут, чтобы сорвать на них собственную тоску по увядшей молодости.

– Психотропные или наркотики здесь ни при чём, девочка, можешь не волноваться. Твоя апатия абсолютно нормальна для первого дня обращения. Ещё недавно ты пыталась уничтожить всё и всех вокруг и успокоилась, только утолив голод.

Я запрокинула голову и уткнулась пустым взглядом в потолок.

– Они всё это подстроили… Ваши кровососы. Не думайте, что я буду благодарить вас за чудесное и такое… оригинальное спасение.

Какое-то время стояла тишина, и генерал наконец отходчиво сказала:

– Мне жаль, что так вышло. Это большая удача, что капитан Аскар нашёл меня и я успела вовремя. Я сожалею, что тебе пришлось пройти через всё это, но тебе угораздило оказаться не в то время не в том месте и попасть в портал.

– Не нужны мне ваши сожаления… Я хочу домой.

– Прости, но ничего не выйдет. Ты не сможешь там выжить. Отныне ты обращённая, девочка. То есть, вурдалак. А значит, боишься солнечного света и жаждешь крови. Ты теперь хищник и не сможешь справляться со своей жаждой без контроля извне. Вернись ты домой, и через два дня улицы будут завалены трупами, а тебя очень быстро раскроют и уничтожат. Это урождённые вампиры, такие, как лорд и леди Морентоны, владеют собой и по условиям перемирия пьют только донорскую кровь. А обращённых вурдалаков, вроде тебя и Каина, к сожалению, приходится, образно говоря, держать на цепи.

Я свела брови и опустила чугунную голову, чтобы посмотреть на генеральшу.

– Вроде меня… и Каина?

– Это тот, кто обратил тебя.

– Плевать мне на его имя. Что дальше? Я буду пить кровь, сидеть на цепи или спать в гробу?.. Надолго вы продлили мне существование этим… обращением?

Она поджала губы и приподняла голову, чтобы смотреть на меня свысока.

– Очень скоро ты адаптируешься и всё поймёшь. Держать тебя на цепи или в гробу никто не собирается, девочка, не нагнетай и не накручивай себя. Обращённые ведут ночной образ жизни и раз в сутки пьют донорскую кровь, это самое большее, чем их существование отличается от существования обычных людей.

– Вы сказали, контроль…

– Да, ваша жажда убийства и крови требует особого отношения, – признала генеральша и стала неторопливо постукивать длинными ногтями по столу. – Поэтому вы носите на шее то, что сдерживает вашу кровожадную суть.

Пощупав горло, я поняла, что она имеет в виду. Под пальцами оказался лёгкий кожаный хомут с парой цепочек и металлическим или серебряным треугольником вроде кулона. Даже не видя это без зеркала, я готова поклясться, что вещь довольно симпатичная, но ошейник остаётся ошейником, будь он хоть от Дольче Габбана.

– Как это работает?

– Попробуешь напасть на человека, эта вещь тебя остановит.

– Этот ошейник. Называйте вещи своими именами.

– Как тебе удобно, – флегматично согласилась эта дама.

– Почему я не могу уйти домой вместе с ним?

– Он не работает вне нашего мира. Я понимаю, что ты ещё не смирилась и хочешь вернуться обратно, но поверь ‒ здесь тебе действительно будет лучше. После войны люди и вампиры живут в мире, и ты найдёшь себе место под солн… под луной. Перемирие действует недавно, и мы пока только строим систему сосуществования, но пройдёт время, и ты будешь чувствовать себя здесь своей, поверь мне. Как только Орден «Розы и Револьверы» истребит всю оставшуюся после войны нежить, мы возьмёмся за улучшение жизни обращённых и найдём способ раз и навсегда подавить вашу натуру хищного убийцы.

С минуту я разглядывала её и пыталась что-то придумать, найти способ вернуть свою прежнюю жизнь, но всё, на что я была способна сейчас, это пожать плечами, сложить ручки и активировать режим ждуна. С каких пор я такой стала? Ах да… «Нормальная» апатия после обращения.

– И когда же ваш Орден покончит с этой… нежитью?

– Постепенно. Всё зависит от нашей армии. Мы не знаем, сколько их осталось, и к сожалению, они могут создавать себе подобных.

– Мне… придётся ждать? Чтобы зажить нормальной жизнью.

– Можешь ждать. А можешь вступить в наши ряды и бороться с нежитью вместе с такими, как ты и Каин. По сравнению с военными, вы имеете огромное преимущество, и каждый вносит в наше дело свой неоценимый вклад, что всё больше приближает нас к цели.

Я долго молчала. Генерал тоже.

Щупая языком длинные заострённые клыки и посматривая на собачий труп, чья кровь ещё чувствовалась во рту, как это ни парадоксально, я не ощущала ничего. В идеале, меня должна мучить ярость, отчаяние и безысходность. В конце концов, меня вырвали из привычной среды и подло лишили полноценной жизни. Но меня не мучило ничего. И, если честно… наверное, это к лучшему.

Того, что случилось, не изменить, так зачем психовать и изводить себя? Говорят, человек зараза такая ‒ ко всему адаптируется и привыкает. Даже если он больше не человек, а обращённый вампир. Вот и мне лучше привыкнуть и начать строить новую жизнь. Тем более что в старой, если наконец себе признаться, меня не держало ничего, кроме пресной привычки.

– Я готова вступить в ваш Орден… генерал Валлер, – апатично произнесла я, и старуха растянула губы в сухой улыбке.

Апатия не отступала даже когда меня освободили из темницы и отвели в комнату, где я теперь буду существовать. Я просто шла, куда ведут, вяло переставляя ноги, слушала, но не запоминала, наставления, отвечала односложными фразами и совсем не смотрела по сторонам. Не обращала внимания, пока меня раздевали и совсем не запомнила девушку, что обтирала меня мокрым полотенцем от крови и бывшего глинтвейна. Неизвестно сколько просидела голой на кровати, как ни странно, совсем не похожей на гроб, затем просто свалилась на подушку и отключилась. А когда проснулась, отдохнувшая и свежая, подскочила на постели и стала судорожно вспоминать.

Кажется, только теперь до меня действительно дошло. Я стала вампиром! Настоящим, блин, как в фильме с Томом Крузом! Ещё и вступила в какой-то Орден, чтобы очистить чужой мир то ли от зомби, то ли от упырей. И откуда они здесь взялись? Никто мне так и не рассказал. По сути, я не знаю об этом мире ничего, но под напором обстоятельств и апатии уже согласилась в нём существовать и бороться за право жить. Ладно, оплакивать потерянную жизнь некогда и незачем, будем считать, что стадию принятия я прошла, а во все прелести посвятят по ходу.

Судя по отсутствию окон, выложенным из серого кирпича стенам и сводам невысокого потолка, моя комната находится не то в подвале, не то в подземелье. Мило. Но иначе никак ‒ солнечный свет отныне мой враг. Интересно, окажись я днём на поверхности, ласковые лучики убьют меня сразу или садистски помучают перед тем, как обратить в пепел?

«А может, это всё киношные стереотипы? – подумалось мне. – Помнится, клыкастый эмобой спокойно расхаживал по утренней улице, только перчатки натянул да под козырьком шляпы укрылся».

Это давало надежду. Живут ведь как-то люди с непереносимостью ультрафиолета, значит, и я сдюжу.

Помимо кровати с плотным красным балдахином, здесь была прикроватная тумбочка, на ней спички и свеча на блюдце с витой ручкой. У одной стены металлический сундук, у другой письменный стол со стулом с резной спинкой. Очень похожий, кстати, на тот, что стоит в моей бывшей темнице. Так может, меня недалеко увели с места заключения? Ощущается схожесть интерьера, и это наводит на некие подозрения. Но хотя бы к стене не прикованы цепи, а дверь не железная с маленьким окошком, ставня которого открывается только снаружи, а обычная деревянная, с металлической отделкой и кольцом-ручкой. Вполне себе типичная дверь для… средневекового замка?

Бред какой-то! Зачем воякам красть компьютеры и дорогое электрическое оборудование, если здесь дремучее средневековье? Или не совсем? Перед тем, как мне завязали глаза, я видела у солдат вполне себе современное оружие и рации, а после меня везли на настоящей и достаточно высокой машине, судя по всему, внедорожнике. Может, не так всё и плохо в этом их мире, раз они могут позволить себе держать такое?

В ногах на кровати лежали мои вещи, тщательно отстиранные от крови и других излишеств. Похоже, в этом захолустье хорошо умеют бороться с ненужными следами преступлений.

Одевшись и поднявшись с кровати, я подошла к бежевой бра в форме огонька свечи на стене и с изумлением обнаружила внутри горящую лампочку. Аккуратно дёрнула за металлический шнурок, и лампа погасла, оставив свою напарницу на стене напротив в одиночку разгонять мрак.

По всей видимости, моя средневековая обитель снабжена вполне себе современным электричеством. А ведь я и не обратила внимания, что во вчерашней темнице были не факелы какие-то, а что-то похожее на приглушённую электрическую лампу, хоть и не особо выделяющуюся на фоне интерьера эпохи ренессанса. Интересно будет всё здесь разведать и изучить.

Что я и решила сделать. Но сначала не мешало бы прихорошиться. Девушка я или нет, чёрт возьми? Хоть и вон с какими клыками.

В тумбочке обнаружилась моя сумка. Я села на кровать, скрестив перед собой ноги, вывалила всё содержимое сумки на постель и стала копаться в пожитках.

– О-о, – сипло протянула, увидев пачку сигарет. – Всё не так уж плохо на сегодняшний день… Или ночь.

Подкурила, подвинула к краю тумбочки свечку на блюдце, ‒ для пепельницы самое то ‒ сунула курево в зубы, взяла и раскрыла небольшое круглое зеркальце. Взглянула на себя и подавилась дымом.

Вот уж не думала, что обращение ТАК изменит мою внешность. Я себя даже не узнала, а разум яро протестовал, отрицая новый факт. Да. Это теперь я. Красные глаза, однотонно бледная, как у фарфоровой куклы, кожа, черты лица словно бы заострились, исчезли все изъяны вроде крошечных прыщиков в районе лба, небольших полукружий под глазами и пары ямочек на щеках.

С удивлением ‒ не поняла ещё, приятным или не очень ‒ обнаружила, что обесцвеченные волосы с сантиметриком отросших тёмных корней стали белёсыми с почти серебристым оттенком, будто после визита в дорогущую парикмахерскую с профессиональным престижным мастером. Идеальный платиновый блонд. Это что получается, последний год я, брюнетка с рождения, строила из себя блондинку и теперь останусь ей до конца дней своих? Узнать бы ещё, какой срок отведён кровопийцам в этой реальности.

Кукольную кожу даже не испортил чуть поплывший старый макияж. Нервно покуривая, я утёрла лицо влажной салфеткой и ещё раз оценила себя в зеркало. Ну просто мечта каждой девушки быть такой красоткой без капли макияжа! Хоть какая-то утешительная плюшка в комплекте с клыками и жаждой крови. Пока ещё, слава богу, дремлющей.

Потушив бычок возле свечки, решила разобраться с вещами из прошлой жизни. Ожидаемо, смартфон порадовал надписью: «Нет сигнала». Зарядка, как всегда, с собой, но розетки нигде не наблюдается. Полный набор теперь уже ненужной косметики, пара тампонов, что тоже вряд ли пригодятся, кошелёк, заколки, пилочка, беспроводные наушники, расчёска и…

Я прошипела матерную тираду. Ключей нет. А ведь я выронила их на складе ограбленного магазина и исчезла в неизвестном направлении. Никто до меня не дозвонится, будут приходить в съёмную квартиру, разыскивать меня и, конечно же, выставят первой подозреваемой в большой краже с собственного места работы. Уповать на адекватное расследование и систему правосудия не приходится. И как, скажите мне на милость, мне оправдываться, когда я всё же вернусь домой?

«Ты ещё не поняла, да?..» – шепнул голос пессимистичного реалиста. Я тяжко вздохнула и запихала пожитки обратно в сумку.

Всё я поняла. Теперь уж точно и окончательно. Домой я не вернусь. Никогда. И даже если генеральша не соврала и со временем обращённые, как я, и вправду смогут жить полноценной жизнью, почти не испытывая трудностей и не представляя опасности окружающим, моя современная реальность не место для порождений ночи. Будем реалистами. Пессимистичными, но всё же.

«Ладно, хватит попусту терзаться. Пора наконец выйти и оглядеться по сторонам, вдруг там что-то интересное», – не унимался внутренний голосок, решив сегодня оторваться по полной.

– И так собиралась, – буркнула я, сунула босые ноги в полусапожки и направилась к выходу. Новые колготки в компенсацию не входили.

Ожидаемо я вышла в тёмный мрачный коридор. Прямо как в песне. Всё-таки это подземелье – ни одного окна, сплошь серый камень. Солидные колонны под стрельчатыми сводами потолка подсвечивались тусклыми лампами на манер свечей, но несмотря на их маленький размер, каким-то чудесным образом света хватало, чтобы не бояться внезапного нападения из-за угла. Или это я начала лучше видеть в темноте? Похоже, так и есть.

Каблуки звонко стучали по каменному полу, пока я шла куда ноги несут, и приходилось передвигаться на носочках. На цыпочках. Как вор. Чёрт, теперь эта песня от меня не отстанет! Но ничего не поделать. Не хочется навлекать на себя внимание, ведь ничего хорошего встречи с аборигенами мне пока ещё не принесли.

«Зато платиновый блонд ну просто обалденный!»

Я невольно поперхнулась смешком. Пессимистичный реалист решил попробовать новую тактику.

По пути иногда попадались такие же двери, как моя, но проверять, что за ними, я от греха подальше не стала. Если это подземелье, наверняка не только моя комната здесь жилая, и вломиться в спальню к какому-нибудь лорду чего-то-там-тону или графу Дракуле мне не улыбалось. Так что я искала выход на поверхность, где выше шанс хотя бы понять, где нахожусь.

И вот, мне повезло. Неподалёку из-за угла вышла девушка в невзрачном платье, с пучком мышиных волос и стопкой какого-то белья в руках. Увидела меня и замерла на месте, как прибитая.

– Здравствуйте! – как можно увереннее поздоровалась я и подошла ближе. – А где здесь выход, не подскажете? А то я дорогу не запомнила.

Она прижала к груди стопку белья и стала испуганно осматривать меня.

– Девушка-а? По-русски понимаете? – воззвала я к ней.

– М… что, простите? – промямлила она, захлопав глазами, и чуть попятилась. Вроде понимает, но если честно, я уже сомневаюсь, что мы оба говорим на моём родном языке.

– Да не бойтесь вы, я не кусаюсь. Просто выход ищу.

Девчонка испуганно побелела, а я мысленно прикусила язык. Пошутила, называется. А бедняжка, кажись, именно этого и боится, разговаривая с новообращённым вампиром, который ещё не завтракал.

– Эм… нет… то есть, да! Выход… он там! Ой, мама, извините! – заикаясь, выпалила она, ткнув пальцем себе за спину, круто развернулась и куда-то помчалась, то ли убегая от меня, то ли показывая дорогу.

Да уж, мало приятного.

Искомое нашлось довольно быстро. Перепуганная девчонка привела меня к высокой лестнице в конце длинного коридора, что уходила ввысь и терялась во мраке, но я поднапрягла зрение и разглядела очередную дверь.

– Спасибо. Меня Женя зовут. А тебя? – дружелюбно обратилась я к своей провожатой. Не нравится мне быть монстром в чужих глазах, надо наладить отношения хоть с кем-то.

Мертвенная бледность в лице девушки моментально сменилась краснотой.

– Мария. Я здесь горничная.

Так вот кто меня раздел и обтёр от крови! А я всё не могла понять, почему её лицо мне так знакомо.

– О, Маша? Приятно познакомиться. Можно тебя Машей называть? – на всякий случай уточнила я.

– Как вам будет удобно, – пробормотала она, пряча глаза. Я поборола желание раздражённо цокнуть.

– Слушай, не бойся меня, ладно? Поверь, мне куда страшнее, чем тебе. Только вчера вроде жила нормальной жизнью, работала, на свидания ходила. А теперь вот…

Неопределённо показала рукой на ошейник и лицо, намекая на длинные клыки, и тяжко вздохнула. Маша настороженно понаблюдала за мной и наконец скованно улыбнулась.

– Я пойду, ладно? Мне ещё девять спален надо убрать, – сказала она и, не дожидаясь ответа, торопливо ушла. А я стала подниматься по лестнице, по детской привычке зачем-то считая невысокие ступени.

Ровно шестьдесят. Однако я не устала от слова совсем. Дверь со скрипом отворилась, я осторожно вышла наружу и воровато осмотрелась.

Такой же мрачный квадратный холл со сводами и слабым освещением. Вокруг никого. Прошла через арку и оказалась в похожем помещении с развилкой прямо и налево, а справа окно-бойница без стекла и ставней. Я тут же подошла и выглянула в ночь, опёршись ладонями на каменный подоконник. И зрелище меня просто зачаровало.

Под миллиардами звёзд и яркой луной растущей фазы простилалась изумительная морская гладь. Только свесившись вниз, я поняла, что нахожусь в настоящем замке, который стоит на отвесном склоне, да таком внушительном, что просто захватило дух от неимоверной высоты и величия. Так и казалось, что вот-вот внизу пролетит птица или стая летучих мышей.

Останься я человеком, у меня бы непременно закружилась голова, но я продолжала смотреть вниз, не в силах оторвать взгляда от каменных выступов и пенящихся морских волн, тихо разбивающихся об скалы.

– Вижу, вы оценили по достоинству мои скромные владения, – сказал за спиной до боли знакомый мужской голос. – Чувствуйте себя как дома. Поместье Морентон всегда гостеприимно к детям мрака и луны.

Как ни странно, я не вздрогнула и даже не испугалась, хотя ещё недавно бы со страху схватилась за сердце. Медленно обернувшись, не увидела обладателя голоса. Только изящный фужер в его руке и лениво плещущееся в нём красное вино. Нет… Это была кровь. И на неё я смотрела так же долго и завороженно, как на морские волны и величественный утёс под средневековым замком.

Фужер приблизился к чьим-то тонким губам, накренился, и я схватила полный паралич, наблюдая, как вожделенный напиток просачивается в чужой приоткрытый рот. Чуть не сошла с ума, когда губы растёрли кровь и разомкнулись, показывая острые окровавленные клыки. Рука с фужером протянулась ко мне, и её обладатель со всей гостеприимностью произнёс:

– Не желаете ли отужинать, мисс?

Глава 4

Я наконец дотянулась до вожделенного напитка. Кончики пальцев ощутили гладкую поверхность хрусталя, почти обхватили, скользнули вниз, чтобы ухватиться покрепче, не пролить ни одной драгоценной капли. И задели чужую холодную кожу.

Меня словно шарахнуло молнией. Я наотмашь ударила по вампирской руке, и фужер, улетев в стену, разлетелся в мелкие осколки, разбрызгав остатки человеческой крови. И меня всю затрясло.

– Хм. Вам никто не говорил, что вы до безобразия дурно воспитаны? – неприхотливо поинтересовался лорд, покосившись на кровавую лужицу.

Ещё один разряд, на этот раз фантомным электрошокером, и я моментально пришла в себя.

– Зато ваша упырская интеллигенция просто бьёт все рекорды! – процедила я и на всякий случай попятилась.

– Я разве оскорблял вас? – со всей ранимой учтивостью спросил вампир. Да так, что за мой выпад мне почти стало стыдно. Клыкастый манипулятор!

– Оскорблял? Ну что вы, у меня просто полные вены ваших чудных комплиментов, – со всей иронией ответила я. – Зачем вы сделали из меня своё подобие?

Он медленно приподнял бровь и издевательски спокойно напомнил:

– Вас обратил Каин.

– Да хоть Иуда. Если бы не вы и ваша… дама сердца, никому бы не пришлось меня обращать.

– Прошу прощения за мою невесту. Она ненароком сорвалась, и вы потеряли много крови, – продолжал этот упырь строить из себя святую невинность, хотя глаза его недобро сузились. – Кто мог знать, что явится генерал и прикажет своей шестёрке обратить вас?

– Сдаётся мне, что что-то подобное вы и знали… милорд. Какое ещё вы собирались сделать мне предложение, от которого я «не смогу отказаться, если хочу ещё пожить под луной»?

С ответом вампир не торопился. Молча полюбовался сногсшибательным видом из окна, окинул меня надменным взглядом и с усмешкой, совершенно не изменившей ледяных бордовых глаз, признал:

– Хорошая память.

Я в недоумении развела руками и требовательно выдала:

– И это всё?

– Думаю, полных вен моих комплиментов вам пока достаточно.

И вот, мой источник хороших манер резко иссяк. Видит бог, я пыталась быть вежливой, но это уже просто ни в какие ворота!

– Слушай ты, упырь! – матюкнувшись от души, выпалила я. – Я не знаю, что ты задумал со своей шаболдой, но вы не имели никакого права…

В следующую секунду я загибалась и кричала от боли в заломанной за спиной руке и висела вниз головой над пропастью со скалами и волнующимся морем, придавленная животом к подоконнику.

– Запомни раз и навсегда своё место, обращённая, – высказывал мне над ухом вампир, нещадно выворачивая мою руку. – Ты, как и создавшее тебя убожество, ‒ низшее звено в пищевой цепи. Ты никто в нашем мире и абсолютное ничто в вампирской иерархии. У тебя нет никаких прав. А я глава полуночной расы, лорд этих земель и хозяин поместья Морентон. Замка, где обосновался штаб Ордена.

– Отвали, гад! – дёрнулась я и вскрикнула от новой вспышки боли.

– Ты больше не человек, и теперь твоей судьбой распоряжается не престарелая генеральша. А я и только я. И ни одна живая душа за тебя не вступится. Закон о запрете пить кровь из людей обращённых не защищает. И мы с Элизой тебя просто выпьем. Ночь за ночью мы будем медленно выпивать тебя досуха, осмелься ты скалить клыки на меня или на мою невесту. Вы поняли своё место в иерархии, мисс, или мне стоит объяснить доходчивее?

Я усиленно закивала, сжимая зубы до хруста и почти не соображая от зверской боли в вывихнутом плече.

Упырь отпустил меня. Сама не знаю как, я умудрилась не свалиться в пропасть и разбиться об скалы, отскочила от окна, как ужаленная, и упала на пол. Отдышавшись, подняла голову и увидела, что осталась одна. Вампира и след простыл.

А что это там?.. Куда это я вляпалась?

Болезненно держась за плечо, я аккуратно подняла руку и увидела, что ладонь вся испачкана в крови. Не моей. Это человеческая кровь из разбитого фужера.

Не понимая, что творю, я поднесла ладонь к лицу, вдохнула кровавый запах, обхватила губами один палец, попробовала на вкус языком. Затем второй и третий. Какой толк сопротивляться? Ведь от себя не убежишь и не спрячешься.

Так я и сидела на каменном полу и медленно, почти нежно облизывала пальцы и ладонь, изучала вкус человеческой крови, её запах и послевкусие. И это лишило меня рассудка. За окном шуршали морские волны, луна и миллиарды звёзд, как чьи-то глаза, подглядывали за моим познанием нового мира с иссиння-чёрного бархата ночного неба.

Кажется, вместе с кровью мне в рот попали мелкие осколки хрусталя. Но меня это совсем не беспокоило. Отнюдь. Я смаковала божественный нектар и пожёвывала их, как сладкую закуску к красному вину, и крови во рту становилось всё больше и больше. О-о, как же это блаженно! И как безумно мало. Я хочу ещё!

Обеими руками я жадно собирала с пола вожделенный напиток, облизывала пальцы и хрустела осколками, пока по подбородку, обжигая шею, струилась моя собственная кровь. Я уже не понимала, свою я пью или чужую. Не важно. Это приносит неземное, дикое, почти сексуальное удовольствие, так какая разница? Дёсны щекотно зудели, и я усерднее работала челюстями, чтобы почесать их измельчёнными стружками хрусталя.

– Мать честная, да что ж ты делаешь!

– Капитан, нет!

Кто-то схватил меня за запястья и отдёрнул руки от моих губ.

Меня обожгло бешеной злобой и жадностью. Это моё! Мой сладкий нектар, мой божественный наркотик! И никто, ни одна тварь не смеет его отбирать! Не дам!

Вырвав руки, я бросилась мстить. Проучить, разорвать эту сволочь, посмевшую позариться на мою сладкую дозу! Убить.

Горло сдавило так, что я провалилась во мрак и с грохотом приложилась об пол. Удушье, боль и паника помучили меня хорошенько и стали очень медленно отступать. Взор неохотно прояснился, но всё вокруг плыло и кружилось, а в голове оглушительно звенело. Я дышала как уставшая на жаре собака, кое-как поднялась на четвереньки, села, схватилась за голову и со стоном завалилась боком на стену.

– Не надо, не подходите к ней. Она себя не контролирует!

– Не учи меня, сам разберусь!

На моё плечо легла чья-то рука, и я вздрогнула. С трудом преодолевая головокружение, разлепила веки и с минуту ждала, когда две ведущие хоровод фигуры сольются в одну, нарисовав перед глазами обеспокоенного капитана Аскара.

– Давай, девочка, приходи в себя.

– Капитан, это опасно, не надо! – воззвал к нему взволнованный женский голос.

– Отставить! – грозно рявкнул военный через плечо и очень осторожно постучал пальцами по моей щеке. – Эй. Слышишь меня? Ну-ка скажи мне что-нибудь.

Я зажмурилась, низко опустила голову и мотнула ей из стороны в сторону. Да что же происходит со мной? Опять всё словно бы во сне или в разгаре бурной пьянки. Ничего не соображаю… Где я?..

– Давай-давай, просыпайся, ну!

Меня обхватили за плечи и как следует потрясли. Внезапно что-то стекло мне в горло, я поперхнулась и усиленно закашляла. Кровь. Я захлёбывалась в собственной крови!

Отпрянув вбок, я принялась сплёвывать на пол кровь со слюной и пережёванной стружкой хрусталя. Это же как меня вставило, чтобы я, точно животное, чуть бы не с пола слизывала кровь и жевала осколки фужера! Никогда не употребляла наркотиков, но эта дрянь даст фору любому из них. Господи, это ж надо было, а! Как унизительно и мерзко!

Как следует очистив рот, я провела языком по бедственным дёснам и щекам. Кровь больше не течёт, но всё воспалено и болит, хоть и не так сильно, как можно было ожидать. Я стала утирать лицо и шею рукавами кофты, увидела, что кто-то протягивает мне большой платок, схватила его и принялась утираться.

– Посмотри на меня! – раздался вскоре властный приказ за моей спиной.

Я сделала глубокий прерывистый вдох, выдохнула и оглянулась. Капитан стоял надо мной и сверлил взглядом, как дрелью.

– Извините, я не хотела, – пробурчала я, отвернулась и медленно поднялась на ноги.

– Откуда эти осколки? Чью кровь ты сейчас пила? – допытывался военный почти обвиняющим тоном. Я вздохнула ещё раз и, не оборачиваясь, ответила:

– Этот ваш лорд… не помню, как его… распивал тут из бокала. А я его разбила, ну и… вот.

Наконец оглянувшись, я увидела возле капитана девушку примерно моего возраста или чуть старше, в такой же, как у него, военной форме и берцах, с заплетёнными в косу рыжими волосами и зелёными глазами, пронизывающим меня настороженным взглядом.

– Ты виделась с лордом Морентоном? – нахмурился командир.

– Хозяин этого распрекрасного замка милостиво показал своё гостеприимство.

– Надеюсь, ты поняла, что лучше относиться к нему с должным уважением. Хозяин он не только замка, но теперь и твой.

Его слова огрели как битой по голове, и меня всю передёрнуло.

– Я всё больше чувствую себя какой-то собакой, – сердечно призналась я. – Цепи, ошейники, теперь хозяева. А что будет дальше? Туалет по расписанию и персональный дрессировщик?

Военного моё возмущение нисколько не тронуло, и он терпеливо дождался, пока я умолкну и начну в требовательном ожидании пускать из ноздрей дым.

– Кстати говоря. – Капитан повернул голову к девушке в военной форме, и она с готовностью поравнялась с ним. – Это сержант Олден. С сегодняшнего дня она будет твоим непосредственным…

– Дрессировщиком?!

– Наставником и гидом. Сержант Олден расскажет тебе о мировой обстановке, наших правилах и законах и о делах Ордена «Розы и Револьверы». Если возникнут какие-то вопросы, обращайся к ней.

– А по делам лучшего друга человека обращаться к дрессировщику или хозяину? – насуплено поинтересовалась я.

– Питание тебе будет предоставляться каждую ночь после пробуждения, одного раза в сутки достаточно, – ответил Аскар. – А во все тонкости природы вурдалаков тебя посвятит тот, кто тебя обратил. Сегодня я пришлю к тебе Каина.

Я раздражённо отвернулась и проворчала:

– Бога ради.

– Тебя как зовут-то, девочка?

Спохватились, надо же. Не прошло и недели.

– Евгения, – несмотря на недавнее унижение, с чувством собственного достоинства представилась я.

Сержантка вдруг насмешливо фыркнула, и даже капитан слабо улыбнулся.

– А что смешного? – разозлилась я. – Повидала я, какие вы сами тут Срули и Хуаны.

– Сержант Олден, распоряжайтесь, – проигнорировал меня командир.

– Есть, капитан! – низким грудным голосом отозвалась сержантка, и военный без лишних слов удалился.

Оставшись вдвоём, мы с моей дрессировщицей долго и пристально разглядывали друг друга. Что тут скажешь, моему везению в последние дни просто нет предела. То, что эта солдатка целеустремлённая и характерная карьеристка, написано у неё на лбу, и мне придётся постараться поставить себя так, чтобы она не устроила мне армейскую дедовщину.

– Туалет тебе не нужен, – выдала вдруг сержантка, заставив меня недоумённо захлопать ресницами.

– Что?

– Я говорю, туалета по расписанию можешь не бояться. Вампиры и вурдалаки не обременяются естественной нуждой, так что не волнуйся ‒ выгуливать тебя на поводке я не буду.

Вот же бойкая зараза! С первых слов поставила меня в неловкое положение. Скрестив руки на груди, я пожевала губами и выдала:

– Ну а чего мне тогда бояться, не просветишь… госпожа дрессировщица?

– Наставник, – надменно процедила она. – И не госпожа, а сержант Олден…

– Я поняла с первого раза, Оля. Ни к чему повторяться, – перебила я, пожав плечами.

Она, бедная, аж задрожала от возмущения.

– Ты, видно, совсем тупая, вурдалачка?!

– Да уж поумнее некоторых буду, Оль. Колледж как-никак закончила…

– Слушай, ты! Ещё раз…

– Чш-ш-ш! Спокойно, выдохни! – вскинула я ладони. – Говорят, нервные клетки не восстанавливаются, Оля. Береги их, они тебе ещё пригодятся, поверь.

Бедолага едва не лопнула от злости, но мужественно взяла себя в руки. Разгладила надутую красную физиономию и сказала:

– Чего бояться, спрашиваешь… Евгения? – выплюнула она моё имя, как какое-то обзывательство. – Так вот запоминай. Наказаний за нарушение законов федерации, устава и внутреннего распорядка Ордена. Посмеешь напасть на человека ‒ будешь наказана. Поднимешь мятеж ‒ посадят на цепь и заморят голодом. Украдёшь донорскую кровь ‒ поплатишься тем же. Попробуешь сбежать ‒ расстреляют. Обратишь кого-то ‒ расстреляют обоих. Бойся каждого неверного шага и бойся руководства Ордена «Розы и Револьверы». А также гнева своего непосредственного… хозяина.

А вот это слово было произнесено с насмешкой и открытым издевательством. Я почти не подала виду, что нога зачесалась зарядить кое-кому мощного пинка под зад.

– Уже страшно. Где грязные подробности законов и устава? – невинно поинтересовалась я.

– Будут тебе грязные подробности, – пообещала сержантка и ткнула пальцем в осколки фужера и остатки крови на полу. – Но сначала убери за собой это свинство. Можешь вылизать с пола, как ты это уже делала, но чтобы через минуту здесь было чисто. Вперёд!

Я не тронулась с места. Вылизать с пола? А ведь если бы не эти слова, я бы убрала за собой, мне не трудно. Но теперь я тоже включу принципы.

– А что, разве у нашего лорда нет прислуги? – скептично осведомилась я. – Не поверю. Как минимум одну горничную я уже видела.

– Не с того ты начинаешь, вурдалачка. Лучше не рыпайся и делай, что приказывает старший по званию! – угрожающе прорычала сержантка.

– Я. Не буду. Этого. Делать. Впитала? – с расстановкой проговорила я. – Для уборки есть слуги, а я ‒ гостья в поместье Морентона. Он сам любезно сказал мне чувствовать себя как дома, и что-то я сомневаюсь, что желанные гости самого лорда этих земель обязаны драить пол, даже если сами его случайно загадили. Уж не оскорбит ли это чувства гостеприимства уважаемого человека?

Ну да, сблефовала немного и подло прикрылась влиятельным мужиком. Я даже не уверена, что не ляпнула какую-то глупость, но как советовали в одном хорошем фильме, ляпать надо уверенно, тогда глупость станет точкой зрения.

И это сработало.

– Лохудра белобрысая, – прошипела Оля и стремглав прошла мимо меня по коридору. – Пошли!

Я не стала испытывать судьбу и последовала за ней.

Мы шли по длинной слабо освещённой тусклыми лампочками галерее, и я пыталась ничего не упустить, крутила головой во все стороны и вникала в наставления моей нервной дрессировщицы.

– Слушай и запоминай. Меньше года назад закончилась война между людьми и вампирами. Никто не победил, мы заключили перемирие и теперь учимся жить все вместе. Раньше они нападали на наши селения и убивали, чтобы прокормиться, а мы истребляли их как могли, и в конце концов началась одиннадцатилетняя мировая война. В результате из разных стран образовалась федерация Роланд, во главе её стоит канцлер Сет Хайвер. Он человек, хотя вампиры и требовали новшества.

– Канцлер в федерации? – задумчиво сказала я. – Это что-то новенькое…

– Ты сейчас находишься в республике Мирцелия. Она всегда славилась как самое крупное вампирское логово, но теперь опасность здесь представляют не вампиры, – продолжала зачитывать мне лекцию на ходу сержантка. – Их и раньше было намного меньше, чем нас, так что во время войны они создавали армии нежити. Только это и помогло им не проиграть. Иначе бы каждый вампир был истреблён с лица земли, и война бы закончилась иначе.

– Зачем им мерзостная нежить, если они могут создавать себе подобных? Адекватных, я имею в виду. Как я.

– Потому что с адекватными надо считаться и кормить их, а тупым ходячим мертвецам просто ткнуть пальцем, и они пойдут биться насмерть.

Как я и предполагала ‒ нежить равно зомбаки. Ну или упыри, не важно.

– А все эти нежити это как-то неправильно обращённые? – уточнила я. – Или откуда они взялись? Почему я после укуса стала вампиром, а не тупым ходячим мертвяком?

– Не льсти себе, – брезгливо поморщилась Олден ‒ ну и имечко! ‒ и завернула за угол. Я не отставала. – Вампиры ‒ чистокровные дети ночи. Полуночная раса. А ты и Каин ‒ обращённые, и не люди, и не вампиры. Вас называют вурдалаками, так что не путай, если не хочешь нанести оскорбление лорду Морентону.

«Ой ну куда ж деваться-то! Оскорбление я ему нанесу неправильным обзывательством! – вспыхнула я про себя, но вслух новую порцию возмущения не высказала. Сдержалась. – А мне, интересно, что нанесли попыткой изнасилования, избиением, цепями в темнице, укусом чокнутой вампирши и всем из этого вытекающим? Гамадрилы ублюдские».

– Природа нежити ‒ последнее, что сейчас тебя должно интересовать. Со всей этой ересью обращайся к своему хозяину, он в этом разбирается как никто другой. После перемирия люди и вампиры объединились и создали Орден «Розы и Револьверы». Это официальная организация объединения когда-то враждующих рас. Первым делом мы собираемся истребить всю оставшуюся нежить, а потом плотно заниматься построением новой системы сосуществования людей и полуночных.

Да, что-то похожее я уже слышала от генеральши, чуть ли не слово в слово. По листочку они что ли всё это заучили?

Моя дрессировщица провела меня по очередному каменному коридору к деревянной двери с металлической резьбой, потянула ручку-кольцо и первой вошла. Я присоединилась и обомлела.

Мы попали в огромную комнату офисного типа. Яркое электрическое освещение, множество столов с компьютерами, принтерами, сканерами, системой видеонаблюдения, папками и полками с документацией. По стенам и полу по периметру помещения тянется множество проводов и стоят коммутационные стойки с серверным оборудованием.

На удобных компьютерных креслах располагаются военные, кто-то тарабанит пальцами по клавиатуре, кто-то залипает в мониторы, кто-то перебирает горы бумаг. Некоторые сбиты в группы по два-три человека и вместе решают какие-то рабочие вопросы. Гул из голосов, клацаний кнопок, компьютерных гудений и пищания техники сбивал с толку и заставлял усомниться в том, что я нахожусь в ином мире, в средневековом замке местного графа Дракулы.

– Это наша канцелярия и серверная, – пояснила сержантка. – Здесь документируются все процессы деятельности Ордена, хранятся личные дела его членов и… всё тому подобное. Подробности тебе ни к чему.

– Технологии, я так понимаю, вы только осваиваете? Вся техника же натырена у нас, – заметила я. – И оружия, что у военных?

– Огнестрельное оружие у нас было своё. В начале войны мы построили новые оружейные заводы по образцам из твоего мира.

– А что насчёт электричества? Сами научились добывать или как?

– Или как.

Олден повела меня вглубь большого помещения. Я гуськом семенила за ней, ловя на себе множество любопытных взглядов.

– Электричество и техника есть только в поместье Морентон. Пока что, – говорила сержантка. – Со временем Орден распространит технологии из вашего мира по всему нашему.

– А в замке-то откуда электричество? – спросила я. – Бензогенераторы? Мельницы? Магия?

– Лучше.

Она привела меня в другой конец кабинета, и я увидела в углу большой чёрный ящик непонятного мне предназначения. Странный агрегат, имеющий отдалённое сходство с машинами времени из советских фильмов.

– Этот энергогенератор добывает электричество прямо из земли и насыщает им весь замок.

– О как… – пробормотала я, рассматривая тусклые огоньки, рычажки и кнопочки. – А почему он, собственно, не на земле стоит?

– Скажем так, корнями он уходит куда надо, – снисходительно пояснила мой гид.

– Как вы умудрились раздобыть всё это? – с подозрением покосилась я на неё, окинула взглядом энергогенератор и офисную технику. В другом углу я даже увидела термопот и микроволновку. – Электричество добывать не научились, а открывать порталы в другие миры ‒ запросто?

С ответом моя дрессировщица помедлила, прикидывая что-то в уме.

– Порталы открываем не мы, – кратко бросила она. – Это дела руководства Ордена, так что я ничего тебе рассказывать не буду. Если так интересно, попробуй расспроси генерала Валлер или лорда Морентона.

– Смешно, – фыркнула я.

– Эй, Олден! Не познакомишь нас со своей подружкой? – внезапно подал задорный голос один солдат, что стоял неподалёку, облокотившись на верхнюю полку стола-горки, и рассматривал меня с нескрываемым интересом.

– Отчего же не познакомлю? С удовольствием! – странно усмехнулась сержантка, и все головы тут же крутанулись в мою сторону. Так и знала, что греют уши. – Знакомьтесь, сослуживцы ‒ новообращённый вурдалак и наш с вами непосредственный товарищ – Евгения! К вашим услугам.

Я ну никак не ожидала, что со всех сторон послышатся смешки, свисты, улюлюканья и даже смех. Да что смешного в моём имени?! Может, с местного языка переводится как-то обидно или похабно? И хоть бы кто объяснил.

Офисные солдаты наперебой приветствовали меня и о чём-то радостно спрашивали, однако меня такое внимание стало раздражать, а от самодовольного вида сержантки, что очевидно сделала мне какую-то пакость, едва сдержалась, чтобы не устроить ей разборку.

– Всё, хватит! Пошли отсюда, – воскликнула я и первой устремилась на выход, мимо никак не унимающихся вояк.

«Психи озабоченные. Тупые самцы, да чтоб вас…» – так хотелось высказать это вслух. И я даже почти решилась, но тут на моём пути выросли два уже знакомых мне офицера, а я остолбенела, поражённо глядя на них.

– Привет, куколка. Соскучилась? – гадко оскалился лейтенант с квадратной мордой.

– Что, даже не поздороваешься? – показательно обиделся второй прыщавый хмырь. – И это после всего, что между нами было? Ну и нравы в вашем развитом мире!

И оба ощупали меня жадным похотливым взглядом.

Мои кулаки сжались так, что ладоням стало больно от впившихся в кожу ногтей, а дёсны зачесались от удлиняющихся вампирских клыков…

Глава 5

О-о, да, наконец-то! Давно мне не было так хорошо. Да это лучше десяти оргазмов сразу! Дайте кто-нибудь закурить.

Меня распирал злорадный смех, пока два похотливых ублюдка корчились у моих ног, держась за яйца. Я проучила этих выродков, как салаг. Сначала вдарила одному до хруста в нос, а другому зарядила в пах так, что он аж подпрыгнул. Первому сразу досталось туда же, ну и второму по морде, чтобы никому обидно не было. Оба неслабо поцеловались с полом и стеной, и никакой ошейник меня не остановил, а значит, есть всё-таки в этом мире справедливость. Как минимум, я могу за себя постоять. И ещё КАК могу! Вот это я понимаю преображение!

– Ах ты сука… ну всё, хана тебе… – выдохнул офицер с разбитой рожей, поднимаясь на четвереньки.

Моя нога опустилась ему на горб и придавила к полу, как жалкого щенка. Под высоким каблуком заманчиво хрустнуло, и вояка с воплем разразился нецензурной бранью.

– Что случилось, мальчики? – с улыбкой Чеширского кота спросила я. – Девочка не по зубам пришлась?

– Да мы тебе все зубы повыбиваем, сука драная! – прорычал второй, поднимаясь. Я оглянулась к нему и зависла.

Забыв обо всём на свете, я смотрела на сочащуюся по мужскому лицу кровь и не видела больше ничего. Голод, жажда, неудовлетворённость и необъяснимый внутренний зуд охватили меня с головой. Боже милостивый, какая же я голодная! Клянусь, дайте мне волю, и я не только прожую битое стекло, глотая собственную кровь, но и перемолю в фарш человеческое мясо, усосу, как спагетти, сухожилия, запью горячей кровью и напоследок сжую, как жвачку, эластичную мягкую кожу. Только дайте…

– Отставить! Стоять, сказала!!!

Сокрушительный удар по лицу, и я упала на пол, приложившись об коммутационную стойку. И только тогда поняла, что секунду назад держала прыщавого лейтенанта за горло и готовилась слизать с его лица кровь. Вместо боли от падения я чувствовала только гадкий зуд в дёснах и то, как мешаются во рту четыре длинных клыка.

Надо мной стояла разъярённая сержантка. Все офисные солдаты смотрели на нас, пороняв челюсти. Офицеры с трудом поднялись на ноги, гневно сжали кулаки и, спотыкаясь, вылетели из канцелярии, в самых красноречивых выражениях пообещав мне сказочную расправу. Кажется, я нарвалась…

– А ну за мной пошла! – змеёй прошипела сквозь зубы Олден.

Я встала и поковыляла из офиса вслед за своей дрессировщицей, держась за горящую щеку и щупая языком клыки, пока они неохотно втягивались в дёсны.

Стоило мне закрыть за собой дверь, как вдруг раздался пугающий треск, и меня всю затрясло как в конвульсиях. Миг, и я опять рухнула на пол. Да эта швабра долбанула меня электрошокером! Словно контуженная, пришла в себя я не сразу.

– Ещё раз такое повторится, и посажу на цепь, поняла?! – гневно рявкнула сержантка.

– Да вы задрали меня дубасить! – едва не потеряла я терпение. Дёсны опять зачесались.

– Держи себя в руках, вурдалачка, или клянусь, ты сгниёшь в подземной темнице!

– Меня спровоцировали, дура!

Это невероятно, но она опять ударила меня по лицу, да с такой силой, что зазвенело в ушах. А я была так дезориентирована голодом, контузией от удара током и чувством вопиющей несправедливости, что не успела среагировать.

– Продолжишь скалиться, так легко уже не отделаешься! – пообещала эта стерва, и предупредительный треск электрошокера чуть не сбил меня с ног, пока я поднималась с пола. – Ещё раз нападёшь на людей ‒ доложу руководству Ордена, что ты настроена агрессивно! Не сомневайся, пара суток на цепи, без света и питания, поубавят с тебя спеси и научат знать своё место.

Заскрежетав зубами, я в который раз сжала до боли кулаки. Знать своё место? Да знаете, что? Терпение лопнуло.

– А ты только жаловаться да кулаками махать умеешь? – сорвалась я. – Наставница сраная! На педагогический подход ума не хватает?

– Заткнулась по-хорошему, вурдалачка! – налилась она бордовой краской.

– Иначе что? Опять угрожать будешь? Много ты этим добьёшься, солдатка недоделанная?

– Ну всё, дрянь, ты напросилась.

– Я не помешаю?

Мужской голос остановил рванувшую на меня злобную фурию.

Секунду назад в плохо освещённом квадратном коридоре мы были вдвоём, но теперь здесь оказался и вампир. Или точнее, вурдалак. Тот, кто обратил меня, парень с чёрными волосами, скрывающими половину лица, стоял неподалёку и апатично взирал на нас своим алым глазом. Не думала, что буду рада видеть кровопийцу.

– Каин! – рыкнула сержантка, гордо выпрямилась и задрала нос, будто всё у неё на мази, и вурдалак явился к ней на ковёр. – Ты как раз вовремя. Забирай эту лахудру, на сегодня она твоя.

– Инструктаж уже закончен? – равнодушно спросил он.

Дрессировщица злобно зыркнула на меня. Я в долгу не осталась.

– Закончен! – отрезала она. – Или что-то непонятно?

– Да всё понятно, – презрительно хмыкнула я.

– Очень надеюсь. Потому что в следующий раз я с тобой говорить буду по-другому.

И хоть меня распирало желание покрыть эту рыжую змеюку матом и указать всем известное направление, опускаться до её уровня я не стала, мило улыбнулась и мурлыкнула:

– Ну удачи в педагогической практике… Оля!

– Ещё посмотрим, кому она понадобится! – угрожающе выдала она и тут же унеслась, пихнув меня напоследок плечом.

– Удача или практика? По-моему, тут всё ясно как день, – не удержалась я, но сержантка уже скрылась за поворотом. Да и скатертью дорожка, не очень-то и нужно. Порцию змеиного яда я уже хлебнула и на сегодня сыта по горло.

Кстати о сытости…

Дёсны невыносимо чесались, желудок не заурчал, но внутри мерзко сосало так, что разболелась голова и задрожали руки. Такой невыносимый голод я ощущала лишь пару раз, когда только ушла из отцовского дома и первую ночь самостоятельной взрослой жизни провела в чужом подъезде. Но сейчас не до ностальгии.

– Идём.

Я даже вздрогнула от неожиданности. С этим брюзжанием яда и диким голодом совсем и забыла о своём собрате по несчастью. Он же кинул на меня скучающий взгляд, развернулся и зашагал в обратном направлении от Олден, махнув подолом длинного плаща. Как пить дать, мыш летучий.

Я торопливо догнала его и, почёсывая пальцами дёсны через губы, спросила:

– Куда идём? И зачем?

– Ужинать.

О, а вот здесь я очень даже за. Душу бы продала за бокальчик тёплой кровушки. Или лучше…

В ярких красках воображение нарисовало мне сильную мужскую шею с пульсирующей жилкой. Как я прижимаюсь к ней раскрытыми губами, нежно облизываю языком, вдыхая запах кожи, вонзаю зубки и начинаю высасывать вожделенную тёплую жидкость. Сначала медленно, смакуя каждую каплю. Но затем жадность берёт верх, и я…

Господи, Женя, о чём ты думаешь! Стыдно должно быть, ты же чуть… не возбудилась! Ещё и как назло вспомнилось бешеное удовольствие, что принёс мне укус вурдалака. Ни с одним мужчиной мне не было так хорошо, как…

Зарядив себе мысленную оплеуху, я заметила, что вампирский эмобой смотрит на меня. Но стоило мне поднять голову, как он отвернулся, и чёрные волосы полностью скрыли от меня его лицо.

Вообще, я ждала, что сейчас он скажет нечто вроде: «Потерпи, детка, щас пожрём, и всё пройдёт». Или прочитает лекцию о нашем рационе и образе жизни. Да хотя бы спросит, как мне живётся в моём новом воплощении! Но нет. Дракулёнок молчит. Спрятался от меня длинной чёлкой, как нетопырь под крылом, и просто идёт. Что тут скажешь, аборигены этого мира дружелюбием не испорчены. Обойти что ли, да глаз ему помозолить?

Хотя нет, учитывая горький опыт общения с местными, наглеть и нарываться пока не буду, но поприставать чутка могу. Да и имею полное право. Он сделал меня кровопийцей, так пускай теперь отдувается и посвящает во все прелести новой жизни.

– А тебя реально зовут Каин? – ненавязчиво спросила я, изобразив дружелюбное любопытство. Ответил вампирёныш не сразу, да и ответом его слова не назовёшь.

– Тебя правда зовут Евгения? – неохотно, я бы даже сказала, через силу спросил он.

– Да, Евгения. Сокращённо ‒ Женя. С моим именем что-то не так?

Мы завернули за очередной угол и пошли по длинной галерее с внушительными сводами и нишами в каменных стенах, чередующимися со стрельчатыми окнами. Почти все были заложены каменной кладкой.

Молчание затянулось, но Каин наконец отозвался:

– Нет, всё нормально.

И продолжил молчать! Мой глаз нервно дёрнулся. Да что не так с этими аборигенами?

Я всё-таки обогнула его и пошла с другого бока, нагло пялясь на вурдалака. А интересный у него типаж. Похож на какого-то аниме-героя, и вроде даже симпатичного, если судить по открытой половине лица.

– Ну и что дальше-то, Каин? – заявила я, наблюдая за его реакцией. – Как теперь жить будем, не расскажешь наконец, собрат мой полуночный?

На его лице дрогнул мускул, но смотреть на меня кровопивец упрямо не желал.

– Задавай вопросы, я на всё отвечу, – проговорил он с несокрушимым спокойствием. И мне надоело.

– Как тебе на вкус моя кровь? Изжога не мучает? Или, может, совесть?

Если честно, сама не ожидала, что спрошу такое. Но его напускное равнодушие и скрытая надменность, словно я навязалась ему, а не он сам сделал из меня монстра, уже просто вымораживали!

Каин внезапно остановился, а я невольно струсила. Надеюсь, я его не разозлила? Не нравится мне, как застыло его лицо. Словно посмертная маска! Стеклянный взор был воткнут в одну точку, и на секунду мне показалось, что передо мной стоит жуткая восковая фигура или сбежавший из-под скальпеля патологоанатома труп.

Взгляд алого глаза медленно переполз на меня, и мелкие волоски на моём теле встали дыбом.

– Я знаю, что такое муки совести, как никто другой, Евгения, – проговорил Каин всё тем же безжизненным, но на корню изменившемся голосом. – Думаешь, я не понимаю, на что обрёк тебя? Ты очень сильно заблуждаешься.

– Да ладно тебе, не нервничай, – пошла я на попятную. – Я не хотела тебя…

– Я тоже не хотел. Но и твоё, и моё мнение здесь мало кого интересуют. Запомни это.

Больше он ничего не сказал, ускорил широкий шаг, и мне пришлось перейти на лёгкий бег, чтобы догнать и не отстать от него.

Ох и угораздило. Кто меня окружает! Клыкастые меланхолики, психованные солдатки, развратные офицеры, пафосный граф Дракула со своей больной нимфоманкой, прожжённый вояка-капитан и престарелая генеральша в короне размером с Эйфелеву башню. И среди вот этих персон я должна «знать своё место»? Смешно. Ну прям смирительная рубашка щас лопнет со смеху. Остановите эту сумасшедшую планету, я сойду!

Мы вернулись в подземелье, спустились по длинной лестнице, завернули в ближайший коридор и оказались у одной из типовых замковых дверей, на этот раз запертой. Так ни разу и не глянув на меня, Каин отпёр её длинным ключом старинного образца, мы вошли, и он включил свет. Здесь я поёжилась.

Похоже, меня привели в вампирскую «кухню». Небольшое помещение было сплошь заставлено нетипичными холодильниками, длинными узкими и широкими низкими. Я догадываюсь, что в них хранится. Единственная лампочка без абажура свисает с потолка, под которым красуются несколько камер видеонаблюдения, так что слепой зоны здесь нет. В углу старая чугунная раковина с потемневшим краном, на деревянном столе стоят ёмкости для питья, но не такие, из которого изволил трапезничать вампирский лорд. Это были не изящные хрустальные фужеры, а дешёвые стаканы и полулитровые кружки из обычного стекла.

Каин открыл один из холодильников. Как я и ожидала – на полках и в ящиках лежали пакеты с кровью. Много пакетов, несколько десятков. И это только в одном холодильнике.

– Охренеть и не встать! – вырвалось у меня.

Вурдалак достал два пакета и закрыл дверцу. Я решила подхватить инициативу и уже стояла перед ним с полулитровыми кружками в руках. Как ни крути, мне нужен кто-то, кто поможет адаптироваться в этом сумасшедшем мире, и несмотря на свою замкнутость, клыкастый эмобой мне более чем подходит. Хотя бы на первое время. А как ещё наладить отношения, если не за кружечкой… крови?

– Слушай, мы немного не с того начали… – аккуратно сказала я, но тут Каин протянул мне пластиковый пакет.

Я торопливо сунула одну кружку на изгиб локтя и взяла кровь, а вампирёныш просто отвернулся от меня, вскрыл свою порцию и в две секунды высосал прямо «с горла» все ноль-пять – или около того – крови. Я так и зависла, держа в охапку две посудины и свой ужин.

Каин смял опустошённую тару и бросил в урну, что стояла достаточно далеко, но всё равно попал чётко в цель.

– Пей и пошли. У нас ещё другие дела.

Не повезло мне с собутыльником и гидом. Вообще ни с чем не повезло. Что ж, русские не сдаются.

– Что у нас сегодня по плану? – спросила я, поставив на стол кружки и осторожно вскрывая пластиковую упаковку. Голод засосал в животе до тошноты, и руки сильно задрожали.

– Увидишь.

Он меня бесит. Вот серьёзно, так бы и вдарила по щам! Неужели чтобы его хоть немного разговорить, нужно спровоцировать на злость или ещё какие эмоции? Что мне теперь, строить из себя блондинку и доводить его глупой болтовнёй?

«Ты и так блондинка, почему бы этим не воспользоваться? – шепнул коварный внутренний голосок. – Что-то мне подсказывает, телесной расправы от этого меланхолика можно не бояться, а что он тебе ещё сделает?»

Я с упоением смотрела, как бордовая жидкость обволакивает стекло. Опустевший пакет выпал из рук, я подхватила кружку обеими руками и, буркнув через плечо: «За знакомство!», жадно присосалась.

На секунду показалось, что я опустошаю стакан с водкой. Опьянение ударило по голове, вкус почти не ощущался, зато изнутри распирало так, будто меня накачивали воздухом, как колесо. Это сразу прошло, стоило мне с глубоким вдохом оторваться от здоровой кружки, которую я осушила до дна, и на меня накатило блаженство.

Сердце долбило по ушам, по всему телу растекалась невесомость и нежное тепло, голова чуть закружилась, и я зажмурила глаза. Всё внутри радовалось и пело. Казалось, одной этой порцией крови я утолила голод, жажду, естественную нужду, как следует выспалась, съела любимый десерт, испытала оргазм и выкурила сигарету. Просто вау! Только во рту и горле как-то… холодно.

А вот наш темнейший, помнится, пил тёплую кровь. Интересно, где он её раздобыл? Не в микроволновке же подогрел, в самом деле. Что-то тут нечисто.

– Долго здесь лучше не находиться. За нами следят, – сообщил Каин, и я вспомнила о камерах. Выбросила мешок, сполоснула кружку в раковине, поставила на место и вслед за вурдалаком вышла из вампирской кухни.

Ух, какой заряд энергии! Кажется, я готова горы свернуть. Но для начала – чем чёрт не шутит! – построю-ка из себя блондинку.

– Ты сказал, ответишь на все мои вопросы, – припомнила я, пока Каин запирал дверь на ключ. – Так я начну, пожалуй?

Ответа, конечно, не дождалась и приступила:

– Как нынче живут вампиры и вурдалаки? Днём спишь себе, ‒ спасибо хоть не в гробу ‒ вечером получаешь холодную кормёжку и гуляешь на все четыре стороны? Или у нас есть какие-то обязанности? А что там, кстати, насчёт Ордена? Солдатка объяснила что-то, но так, поверхностно. Откуда такое название ‒ «Розы и Револьверы»? Какая-то метафора?

Как я и думала, моими вопросами немногословного парня закидало, как снежками, и он обречённо поморщился.

– Да. Двух объединённых рас, полуночных и людей, – чеканил Каин короткие фразы. – Роза символизирует кровь, которую мы пьём, чтобы жить. Револьверы ‒ оружие с серебряными пулями.

– Которыми вас в своё время за это убивали? – рискнула я на ещё одну провокацию.

– Да, – кратко отозвался он и пошёл по коридору. Я за ним. – Что касается обязанностей… Некоторые вампиры состоят в Ордене и ведут охоту на нежить.

– Которую сами создали!

– Чем быстрее мы их истребим, тем быстрее все силы Ордена будут направлены на улучшение нашей жизни. Всех наших жизней.

– И что, когда пойдём с тобой мочить ублюдков?

Единственный видный глаз покосился на меня, бровь скептично поползла вверх.

– Как ты собралась это делать? – странно проговорил он. И я остановилась, немного не дойдя до лестницы.

– Не знаю, тебе виднее, – заявила я, всем видом показывая, что пока не получу объяснений, дальше не пойду. – Генерал сказала, что у таких, как мы с тобой, есть какое-то преимущество.

– О да… У таких, как мы с тобой… преимущество есть. Только само по себе оно не появляется.

– Ну зачем портишь весь сюрприз, Каин? – раздался вдруг капризный женский голос откуда-то сверху.

Прямо над нашими головами, касаясь оттопыренными пальцами сводчатого потолка, сидела на корточках знакомая мне вампирша. Красные глаза светились в полумраке, как у кошки, белокурые волосы висели тяжёлой волной, пышные груди почти вываливались из глянцевого корсета, а клыкастая улыбка во все тридцать два ослепляла своей белизной. Прям модель для рекламы отбеливающей зубной пасты.

– Это какой ещё сюрприз? – напряглась я.

Тут вампирша шевельнулась, миг, и она уже стоит передо мной, как будто её рекламный ролик перемотали.

– У-ви-дишь! – игриво проворковала она, качая пальцем с неприлично длинным ногтем.

Вдруг Каин заточил меня сзади в захват и оторвал от пола. Мгновенно задохнувшись, я успела лишь жалко дёрнуться, перед тем, как провалиться во мрак, но кровожадные глаза вампирши он поглотил не сразу.

Глава 6

Я проснулась от холода. Что за чёрт, почему? Такое ощущение, будто я легла спать голой на каменном полу в каком-то подвале. Погодите-ка… Чего?!

Распахнув глаза, я села и уронила челюсть.

– Ну знаете ли, это уже слишком!!!

Да, я действительно лежала на холодном каменном полу. И да ‒ совершенно голой! Всё, что было на мне, это треклятый ошейник от местной Дольче Габбана и… мои полусапожки на высоком каблуке. Просто оборжаться! Одежды нигде нет и в помине, а я нахожусь в какой-то маленькой комнате без окон, зато с факелом на выложенной камнем стене. Вот так ‒ не лампочка, а обычный средневековый факел с облитой керосином тряпкой. Больше ничего в этой подземной коморке нет.

– Охрененное у вас чувство юмора! – заорала я, вскакивая на ноги и жалко прикрывая руками грудь. – Хоть бы трусы оставили, долбаные вы извращенцы! Гамадрилы, мля!!!

Подрагивая от холода, я держала себя за плечи и крутила головой в попытке найти хоть что-нибудь. Ни вещей, ни одеяла, чтобы прикрыться, ни глумливой записки ‒ ни-че-го!

С упавшим сердцем я вдруг подумала ‒ а не два ли ублюдка, которых я сегодня отделала и публично унизила, это устроили? Подговорили вампиршу, она приказала Каину, чтобы вырубил меня, потом запихали в подземелье, раздели и…

Я прислушалась к себе и осмотрела всё тело. Следов насилия нет, изнасилования тоже. Да нет, когда бы они успели всё это провернуть? Они уползли горько плакать за пару минут до моей встречи с эмобоем и наверняка сидят сейчас где-нибудь в лазарете. Да и причиндалы я им отбила так, что в рабочее состояние придут ещё не скоро, у обоих. А значит, запихали меня сюда кровопийцы. Вот от кого-кого, а от Каина не ожидала. Никому здесь нельзя доверять. Никому!

Я им так просто не дамся. Надо выбираться. И почему с моей вампирской выдержкой мне так холодно? Видимо, я долго пролежала голой на стуженном полу.

Конечно, дверь была заперта. Я нервно постучала по ней ладонями, потом кулаками, срываясь на разъярённый крик, подёргала ручку. Всё без толку. С психу так зарядила по створке, что от боли онемела рука, выругала всё, на чём свет стоит, и от безысходности пнула дверь.

А что это там так странно двинулось? Дверь состояла из старых, скорее даже древних деревянных досок, скреплённых от петель металлической резьбой в виде длинных завитушек. Я присела, обхватила пальцами нижнюю железку и подёргала. Шатается, как молочный зуб. Не знаю, что мне это даст, но я стала расшатывать её. Получилось так себе, и я сломала пару ногтей.

Тогда я сняла один ботинок и стала неуклюже отковыривать железку каблуком. Спустя пару минут моих потуг и упорства она наполовину вылезла из створки и под ноги мне свалился длинный ржавый ключ.

– Значит, квест решили мне тут устроить? Чувство юмора у них, глядите, проснулось.

Ключ подошёл к замку, и дверь с громким скрипом открылась. Обувшись, я осторожно выглянула наружу и осмотрелась, пряча за створкой голое тело. С одной стороны тупик, с другой небольшой коридор, абсолютно идентичный моей коморке ‒ стены из каменной кладки, один факел и больше ничего. Мрачновато и жутко. Может, найду чего-нибудь за поворотом. И желательно бы одежду.

Я сжала в кулаке ключ, как рукоять ножа, и вышла. Брать для самообороны больше нечего, снимать обувь и надеяться в случае чего использовать как оружие каблуки, во-первых, смеху не оберёшься, во-вторых, ходить босиком не хочу ‒ и так вся продрогла. А ржавую и очень кстати длинную железку можно кому-нибудь и в глаз воткнуть. Боже, как холодно! И унизительно.

Ёжась, я дошла до угла, завернула и с визгом отлетела назад, врезавшись в стену. Навстречу мне ковыляла нежить.

Женщина неопределённого возраста с лохматыми волосами, вытаращенными бордовыми глазами и белым лицом увидела меня и растянула улыбку. Так, что щёки в прямом смысле треснули и наружу выглянули акульи зубы. С хриплым стоном радостного предвкушения тварь двинулась на меня.

– Изыди, мразь! – завопила я и бросилась обратно. Подлетела к двери коморки и остановилась. Ну запрусь я там, и что? Буду сидеть до скончания веков? Вот уж нет.

Нежить передвигалась быстро, но я среагировала быстрее. Круто развернулась и засадила длинный ключ ей прямо в глаз. Всё произошло за долю секунды, но в момент разворота моё время словно бы чуть замедлилось, и я смогла ударить чётко в цель.

Тварь злобно заверещала, а я уже выдернула ключ из её глазницы и с мерзким хлюпающим звуком засадила во вторую, другой рукой схватила за спутанные волосы и что есть сил долбанула башкой об стену. Отскочила к повороту и оглянулась.

Так просто подыхать нежить не собиралась. Визжала, как Годзилла, бешено мотая головой, очухалась, повернулась в мою сторону, угрожающе зарычала и кинулась на меня.

Я бросилась бежать. Но куда там! Каблуки оглушительно стучали по каменному полу, надеяться сбежать от ослеплённой мертвячки глупо. А она ещё и бегает как заправский спортсмен!

Поняв, что меня вот-вот поймают, я резко остановилась и прижалась к стене, и нежить промчалась мимо. Но спохватилась, зараза, быстро. Обернулась и стала медленно надвигаться на меня, щупая воздух и стены вытянутыми руками. Мать моя, жуть-то какая! Мёртвая панночка из гоголевского Вия, только с выколотыми глазами и окровавленным лицом.

Счёт шёл на секунды. Я судорожно осмотрелась. Мне нужно хоть что-нибудь, чем можно защищаться, но вокруг ничего, кроме факелов нет. Факел…

Со всех ног я помчалась в обратную сторону, выронив ключ, сняла факел с подставки, подлетела к нежити и ткнула огнём прямо в оскаленную рожу, затем со всего маха зарядила ботинком в живот. Да так, что мой каблук продырявил плоть.

Волосы твари моментально вспыхнули, а затем огонь перекинулся на словно облитую бензином одежду. Нежить заверещала так, что у меня заложило уши, и стала носиться по коридору, как курица без головы. Я крепче обхватила факел и торопливо отошла, чтобы горящая заживо – замертво ‒ тварь не обожгла меня.

С минуту она с воплями носилась по коридору, врезаясь в стены, пока не рухнула лицом вниз, задрав задницу, и не затихла. Я поражённо наблюдала, как огонь обращает в угольки чью-то плоть. А ведь когда-то это была живая женщина. Чья-то дочь, возможно, мать. Нафиг, лучше об этом не думать!

Я сунула обратно в подставку на стене факел, подошла к горящему телу, прикрыла ладонью нос и рот, присела и, как бы цинично это ни было, стала греться. Ну а что? Бедолаге всё равно ничего уже не поможет, а я окоченела от холода. Жаль, одежда на ней сгорела. Как представлю, что придётся идти дальше по этому подземелью, навстречу неизвестности, совсем голой, в одной обуви, так и трясёт.

Через несколько минут, относительно согревшись и устав нюхать запах палёного человеческого мяса, я встала, взяла опять факел и собралась было идти. Как вдруг увидела под потолком скрытую в тени маленькую камеру видеонаблюдения.

– Что, долбаные пранкеры, нравится реалити-шоу? – процедила я и, издав злобный стон, прыжком сиганула на стену, схватилась за камеру, с треском оторвала, приземлилась и со всей дури разбила её об пол. Только потом, отдышавшись, я осознала, что умудрилась сделать.

Скоро уже шла дальше. Как оказалось, ходила я не просто по коридору, а по какому-то лабиринту. Факелов было мало и освещение здесь хромало. Но это не беда. Я прекрасно видела каждый тёмный угол, в котором прятались камеры, ‒ которые я поначалу разбивала, а потом просто махнула на них рукой и тыкала в объективы средним пальцем ‒ и ещё раз убедилась, что обращение в вурдалака усовершенствовало меня. Острое зрение, сила, с которой я отделала своих похотливых обидчиков, прыгала на стены и разбивала камеры, визуальное замедление времени, что позволило мне в долю мгновения нанести точный удар. Что ещё мне предстоит в себе открыть?

Иногда в этом лабиринте мне попадались двери. Какие-то были заперты, какие-то я открывала и попадала в однотипные пустые комнаты. И вот, мне повезло. В очередной коморке я нашла маленький кованый сундучок. Везение закончилось, когда оказалось, что он заперт врезным замком. Раздосадовано вздохнув, я взяла сундук в руки, потрясла и услышала стук чего-то твёрдого. Попробовать разбить об стены своей мега-вампирской силой? А если внутри что-то полезное, но хрупкое?

Ладно, рисковать не буду. Подумав немного, сунула находку под мышку и двинулась дальше, морщась от холодного металла. Кто знает, вдруг найду где-нибудь ключ.

Плутала по коридорам я довольно долго, но дрожать от холода не начала. Чудненько. Открытые комнаты попадались сплошь пустые, и я уже отчаялась найти хоть что-нибудь, как наконец-то обнаружила… склеп.

Посреди помещения стоял каменный саркофаг с двумя напольными винтажными подсвечниками по бокам. Меланхолично осмотревшись, я поняла, что единственное место, где можно что-то найти, ‒ это место чьего-то погребения. Тогда я аккуратно положила на пол факел и сундук, подошла к саркофагу, собралась с духом, навалилась руками на тяжёлую крышку в изголовье и с томным скрежетом отодвинула.

Внутри под взметнувшимся столпом пыли и слоями паутины в свете свечей лежал истлевший скелет с оскаленным черепом. Осмотрев его я трясущимся голосом пробормотала:

– Моё почтение… Кем бы вы там ни были. Я дико-дико извиняюсь, мне правда очень неловко! Но вам ведь всё равно это не нужно, верно?

Если бы меня не раздражал тот факт, что я уже чёрти сколько слоняюсь по подземному лабиринту совершенно голая, пока на меня пялятся какие-то озабоченные психи по ту сторону экранов, я бы ужаснулась тому, что делаю. Но сейчас просто сняла с трупа вонючий затхлый саван, отряхнула от пыли и паутины и закуталась в него, как в пуховое одеяло, стараясь игнорировать едкий запах тлена.

Завязала саван на груди, запихала, сколько влезло, под ошейник, чтобы зафиксировать своеобразную одёжку, и снова заглянула в саркофаг в поисках ещё каких-нибудь плюшек. Снимать одежду с трупа, ясное дело, я не буду. А вот старинная секира может пригодиться. Похоже, это могила какого-то бравого воина, учитывая ещё, что сам он был облачён в доспехи.

– Ещё раз простите, бога ради, не от хорошей жизни докатилась до такого, – заверила я усопшего, поднимая тяжёлое орудие.

На авось я попыталась подубасить секирой по замку на сундуке, и так, и эдак. Походила кругами, поприкидывала, почесала затылок. Ну наверняка же можно как-то его вскрыть такой-то мощной штукой! Будь на моём месте толковый мужик с руками откуда надо, наверняка бы решил эту проблему. А я хрупкая, слабая девочка, ‒ да-да, очень слабая! ‒ так что мне простительно, если я ещё раз досадливо вздохну и решу не рисковать.

Я задвинула обратно крышку саркофага, сгребла в охапку свои пожитки, подобрала факел и вышла из склепа. Жаль, нет какой-нибудь сумки или, ещё лучше, виртуального инвентаря, как в компьютерных играх. Тащить всё это добро уже становилось проблематично.

И опять я неизвестно сколько времени блуждала по лабиринту, то находя пустые комнаты, то утыкаясь в тупики. Бродила-бродила, к своему недоумению вернулась в склеп, поняла, что хожу кругами, разнервничалась и уронила сундук на ногу. Из глаз брызнули искры, а из ноздрей гневный дым, я выматерилась от души, мстительно пнула сундук, подобрала и пошла дальше.

В конце концов, злая, как собака, рванула на себя новую дверь и от неожиданности чуть не пороняла всё, что было. Из комнаты на меня попёрла толпа нежити.

Бросив сундук, я выставила перед собой факел и секиру, попятилась и ткнулась в стену. Женщина и три мужика надвигались на меня, окружили и пытались подойти исподтишка, но пламени опасались. От каждого я неуклюже отмахивалась огнём и секирой, и это было зверски неудобно, потому что тяжёлое орудие оказалось в левой руке, которой даже после обращения я пользовалась кое-как. Быстро поменять местами своё снаряжение я не могла, а сориентироваться, каким эффективнее защищаться, а какое выбросить, не успела.

Твари воспользовались моим замешательством, ринулись с двух сторон и выбили из руки секиру. Третьего я успела шугануть факелом и заметила, что на его запястье намотана тонкая верёвка, а на ней болтается небольшой ключ. Достаточно небольшой, чтобы подойти к моему сундуку. Ах вот оно как. Похоже, пора идти ва-банк.

Я набрала в грудь больше воздуха, вспомнила, с какой скоростью переместилась с потолка ко мне вампирша, и бросилась жечь нехристей. То есть, нежитей.

Это снова произошло. Твари скопом кинулись на меня, и вот, словно кто-то поставил замедленную съёмку, которая, однако, не тронула меня. Изловчившись, я змеёй выскользнула из кольца ходячих мертвецов, отлетела в сторону и на бегу полоснула огнём по трём головам, обращая их в зажжённые спички.

Нежити завизжали и стали бешено носиться по коридору. Я же поймала взглядом четвёртого, что топтался в стороне, пуча шары на собратьев, крикнула:

– Эй, чепушило! А ну давай лови меня!

Бросила факел и кинулась за секирой.

Но как назло, три мертвеца не сгорели. Огонь сжёг их волосы, опалил кожу до гадкой вони палёного мяса и погас, и все нежити помчались на меня.

Факелов во всём лабиринте было мало, и по пути мне не попались. Я подхватила секиру, круто развернулась и кинулась мочить ублюдков.

Сначала это были неуклюжие попытки пьяного ботана доказать, что он дровосек, но мотивация выжить придавала уверенности и новых сил. Голова женщины улетела куда-то далеко, грудь одного мужчины украсила рваная щель, голова второго повисла на лоскутках кожи.

– Ха! Почти Безголовый Ник!

Пока мертвяки гневно вопили и заливали всё вокруг кровью, я полетела на третьего и взмахом секиры отрубила руку с намотанным ключом. И какая-то тварь схватила меня за саван, рванула и повалила на пол. Вот уж черта с два!

Я перекатилась катушкой, вскочила и бросилась к выроненной секире. Но так спешила, что не успела оценить ситуацию, и почти безголовый упырок толкнул меня, я упала прямо на другого, и тот вгрызся мне в плечо. Как ни странно, боли я почти не ощутила, зато дикая ярость придала сил. Я вырвалась и размашистым пинком отправила нежить на свидание со стенкой.

Башка почти безголового болталась на плече, но он всё равно тянул ко мне свои лапы, до ушей растянув безумную улыбку и вытаращив глаза. Я извернулась и помчалась за орудием. Однорукий нёсся мне навстречу, окатывая пол брызгами крови из обрубка.

Я поняла, что к секире мы добежим одновременно, так что наклониться и подобрать её не успею. За метр до цели рухнула на пол и ударом обеих ног повалила рядом однорукого, схватила секиру и стала неистово рубить его тело. Но недолго, потому что меня уже настигли его ревущие друзья.

Один получил по лбу вторым клинком секиры, пока я расправлялась над одноруким. Случайно, но очень кстати. Только пришлось отпустить древко и сигануть в сторону, оставив секиру торчать в его черепушке.

Двое рванули за мной, раззявив зубастые пасти, как пираньи. Оба обливались кровью, из физиономии одного так и торчала секира, голова другого не пойми как ещё болталась на лоскутах кожи. Я уже подобрала факел, встретила красавчиков со всем гостеприимством и вскоре наблюдала танцы звёзд эпичного фаер-шоу.

Когда оба повалились замертво, я устало прислонилась к стене и закашляла от дыма и мерзкой вони. Но долго отдохнуть не дали. Внезапно кто-схватил меня за ногу, и я вскрикнула, сначала от неожиданности, потом от отвращения. Вверх по моей ноге карабкалась отрубленная рука.

Я уронила факел. Огонь лизнул мой плащ-саван, и я стала судорожно разрываться между попыткой потушить себя и прогнать с ноги ползущую руку. Не удалось ни того, ни другого.

Тогда я скинула горящую «одёжку», вновь оставшись в одной обуви, и вступила в схватку не на жизнь, а на смерть с зомбической рукой. Ещё бы чуть-чуть, и эта дрянь добралась бы мне до причинного места.

– Срань господня, гадость!!! – заорала я.

Ценой будущих синяков я оторвала её от бедра, но эта мерзость продолжила бороться, царапала, больно впивалась в меня пальцами и пыталась прыгнуть на лицо. С воинственным криком я навалилась на противника всем весом, упала на колени и сунула его в огонь. Костлявая дрянь отлепилась от меня, я безнадёжно обожгла одну ладонь и отпрянула подальше, наблюдая, как теперь «заживо» горит отрубленная рука. Мучается, бедняжка, вон как бешено мотыляет пальцами.

– Поделом тебе, кретина кусок, – мстительно процедила я. – Нечего культяпки распускать!

Очень удачно вскоре сгорел обмотанный вокруг неё шнурок, и ключ упал на пол. Чтобы не обжечься об раскалённый металл, я поддела его подошвой и отодвинула к стене. Затем подбежала к савану и стала тушить его горящую половину целой. Мой своеобразный плащ укоротился вдвое, так что теперь годится разве что в вечернее платье мини, но лучше так, чем опять ходить в чём мать родила.

Что ж… Я осмотрелась по сторонам. Всё залито кровью. Стены, пол, даже немного потолок. Два трупа горят и воняют, во лбу одного из них так и осталась секира, и получить её обратно уже не получится. Ещё один мертвец валяется без головы, распространяя под собой здоровенную кровавую лужу. Четвёртый лежит порубленной грудой здесь же. А вдруг восстанет, как его оттяпанная рука? Голову ведь от тела я не отделила.

Всё ещё голая, я подскочила к груде останков, секунду поколебалась, затем ухватилась обеими руками за мокрую от кровищи одежду, ‒ вляпалась в мясо! ‒ поднатужилась, задействовав скрытые вурдалачьи силы, и одним махом закинула труп на его горящего собрата, словно дровишку в печь.

Обмотавшись в остатки савана, как в большое полотенце после ванной, я вытерла об него руки и осмотрела укушенное плечо. Кровь идёт, но вроде не критично. Даже болит не сильно. То ли это шок, то ли нечеловеческая выносливость. Хотя может, мертвец пустил в мою плоть коварный яд, который сначала обезболивает, а потом обращает жертву в нежить. Если так, то дела мои плохи, и скоро я окочурюсь. А если не так, то чёрт его знает. Никто мне не рассказал, как людей обращают в живых мертвецов и чем грозят вурдалакам их укусы. Придётся познавать всё на личном опыте.

– Ну что, Женя, хотела во все тяжкие ‒ вот тебе тяжкие. Даже телесные, – хмыкнула я, аккуратно подобрала ключ подолом «платья», сунула под мышку сундук и поторопилась уйти отсюда как можно дальше, пока не начала задыхаться от дыма.

Закрывшись в очередной пустой комнате, я села на пол, отперла сундук и увидела револьвер с блестящей, почти зеркальной металлической поверхностью.

– Я надеюсь, внутри не один патрон для избавления от мук, – пессимистично вздохнула я.

Не успела я разобраться, как дверь комнаты громогласно скрипнула. Но почему-то вместо того, чтобы вскочить и приготовиться защищаться, я осталась сидеть к ней спиной и сжимать в руках огнестрельное оружие. Раздалось тихое рычание зверя. Я проглотила разбухший в горле ком, поднялась на негнущиеся ноги и медленно обернулась.