Ласточка

Глава 1

Роскошный бал. Повсюду кружатся расписные пышные юбки, звенят бокалы с лучшим шампанским во всём королевстве. С потолка, где спрятался оркестр, звучит торжественная музыка. Грандиозный Летний Бал по случаю рождения наследника самого короля!

Но несмотря на этот факт, всё внимание, в особенности молодых дам, приковано сегодня к нему – к юноше, стоявшему неподалёку. Молодой герцог, сын приближённой к королю фамилии. И если незамужние девушки обращали внимание на тонкий стан, светло-карие, медовые глаза и длинные золотистые волосы именитого герцога в купе с аристократически белой кожей и по-женски мягкими чертами лица, то молодых господ же интересовало знакомство с ним, ведь кто знает, к каким успехам может привести такая близость к королю.

Как и подобает аристократу, юноша держался по обыкновению величественно и достойно. Иногда он танцевал с потенциальными невестами полонез и вальс под присмотром своих родителей, которые тоже присутствовали на торжестве и больше вели светские беседы, чем принимали участие в танцах.

– Дорогой братик, потанцуй со мной, будто я принцесса! – просила юношу восьмилетняя сестра, которая всю ночь ждала семью с бала, несмотря на возражения няни.

Девочка была очень похожа на брата, но в отличие от него имела светло-голубые глаза, как у матери.

Уставший, но искренне улыбнувшийся сестре молодой герцог протянул к ней руки и также галантно, как и с дамами час назад, стал танцевать с девочкой, самостоятельно напевая отрывки из вальса.

– Клара, почему Эвелин не спит? – строго спросила с няни герцогиня.

– Эвелин не соизволили пойти в спальню, Ваша Светлость, – оправдывалась женщина средних лет и со смуглой кожей.

– Уведите её, – приказала мать и развернулась, чтобы пойти в свои покои.

Девочка расстроилась, когда её силой увели спать, а старший брат ничего не смог с этим сделать.

Слуги направили и его в собственную опочивальню, где помогли раздеться и лечь в кровать. Юноша попросил не тушить свечу прежде, чем слуги покинут комнату.

Молодой герцог лежал в своей роскошной кровати с балдахином, а маленькая свеча бросала небольшой свет на богато обставленную комнату, резные предметы мебели из редких пород дерева и старинные гобелены на стенах. Даже после столь утомительного бала, длившегося до поздней ночи, юноша никак не мог уснуть. В карете, когда семейная чета возвращалась с торжества в родовое поместье, молодого герцога осведомили о том, что его достопочтенные родители на мероприятии уже нашли своему наследнику пару и обо всём договорились. Молодому человеку оставалось только гадать, не танцевал ли он случайно этой ночью с будущей женой.

Утром семья проснулась предсказуемо поздно. Во время позднего завтрака была бодра и весела только Эвелин. Несмотря на то, что юноша сам любил сладкое, он отдавал каждый завтрак свой десерт любимой сестре. Девочка обожала своего старшего брата. Он всегда играл и всячески проводил с ней время, совмещая это со своим обучением.

Учитель к молодому герцогу был также строг, как и его родители. Считалось, что у юноши слишком «женская» красота и слишком «женское» обаяние, поэтому семья очень старалсь помочь старшему сыну стать более «мужественным».

И однажды учитель придумал, как обрадовать аристократическую чету исправлением наследника. Педагог настоятельно поговорил с отцом, старшим герцогом, и ненавязчиво во время беседы предложил ему отправить сына в морское путешествие, аргументируя тем, что это помогло бы ему развеяться и побыть в компании "настоящих мужчин". Отцу семейства такое предложение понравилось, поэтому он объявил сыну о своём решении за всё тем же завтраком.

Юноша сначала даже не понял, что конкретно означало "морское путешествие ", но когда оказалось, что это не семейная поездка к берегам лазурных вод, то не на шутку заволновался. Потерянным взглядом он посмотрел на мать, но та лишь одобрительно кивала, вторя мужу. Молодой герцог тогда притих и смирился с судьбой. Сестрёнка же вообще не вслушивалась во всё, что происходило, потому что уплетала вторую порцию десерта.

– Ты отправляешься завтра, – добавил отец, постукивая по деревянному столу с парчовой скатертью тяжёлым фамильным перстнем, – иди и соберись с мыслями.

Молодой герцог откланялся и вышел из-за стола. Он вернулся к себе в комнату и устроился в кресле. Оказалось, что отплытие запланировано на завтрашнее раннее утро, поэтому карета за юношей приедет уже сегодня вечером.

Следовательно, весь сегодняшний день молодой герцог был предоставлен сам себе. Учитель, вероятно, за свою блестящую идею выхлопотал себе отпуск, а вот его ученик не знал к чему и готовиться. И чем заняться. У него не было ни интересов, ни увлечений. Он вообще был довольно тихим и незаметным в своей семье человеком, что очень контрастировало с его бросающейся в глаза внешностью.

Но вдруг тоска рассеялась – в комнату постучалась сестра. Она радостно впорхнула внутрь, когда ей открыли дверь, и по-хозяйски устроилась на кровати старшего брата. Молодой герцог всегда был очень рад видеть девочку. У его родителей она получилась случайно, когда хотели второго сына, но юноша души в ней не чаял.

Эвелин принесла свои дорогие цветные книжки, кукол и марципановые фигурки. Хоть у девочки и было предостаточно игрушек, ей всё равно не доставало деревянной лошадки, на которой она так хотела рассекать по большой гостиной. Но родители считали такое увлечение пригодным лишь для мальчиков, поэтому игрушечной лошадки у Эвелин до сих пор не было.

Но она не сильно печалилась, ведь старший брат изредка катал её на своих плечах, а девочка держала его за волосы и несильно тянула за них, чтобы управлять, будто своей той самой лошадкой. Хотя сейчас брат и сестра мирно играли с куклой. Эвелин пожаловалась, что её Гертруда заболела, поэтому ей срочно нужно спеть колыбельную и покормить топлёным сахаром. Благо, у брата он всегда был под рукой в одном из ящиков стола.

Не успели они уложить бедную Гертруду в её кукольную кроватку, принесённую няней, как за юношей пришли.

Отец и мать не вышли проводить сына, сославшись на сильную занятость, но, отъезжая от поместья, сквозь окно кареты молодой герцог видел, как обливалась слезами его сестра и не хотела уходить с крыльца, вырываясь из рук Клары, которая пыталась её успокоить.

Глава 2

Юноша взошёл на корабль с багажом, принесённым слугами. Ему тут же показали его каюту и оставили в ней.

Молодой герцог огляделся и осторожно сел на кровать, встроенную в подоконник. Парень отодвинул шторку – за окном каюты плескалось море. Такое живое и такое настоящее. Но в глубокой ночи чёрные волны больше пугали своей тягучестью, чем привлекали поблёскиванием.

В каюту постучались, и внутрь вошёл помощник капитана. Он представился юноше как Брей Невиллок и сообщил, что с минуты на минуту корабль отойдёт в море.

– Куда мы плывём? – ради приличия спросил молодой герцог.

– В Индию, – ответил Брей и покинул каюту.

– В Индию? – сказал вслух юноша и вновь повернулся к окну, – туда же плыть не меньше полугода… мне говорили, что я пробуду здесь всего неделю… стало быть, корабль торговый?

И тут судно начало качаться сильнее, а вода в окне изменила своё движение.

"Отплываем?" – со страхом подумал молодой герцог.

Он ещё ни разу не был на корабле, поэтому через полчаса молодому человеку стало дурно. Ему пришлось выбежать на палубу. Юноша вцепился в борт корабля своими тонкими, покрасневшими от напряжения пальцами, и стал глубоко дышать.

– Похоже, у Вас морская болезнь, Ваша Светлость, – сообщил ему появившийся из ниоткуда Невиллок.

– Что это? – тихим голосом спросил юноша.

– Когда Вас укачивает, Ваша Светлость, – буднично ответил помощник капитана.

– Что с этим делать?

– Постойте ещё немного, – кивнул Брей, – а потом отправляйтесь спать, отбой был час назад.

Также незаметно Невиллок исчез, оставляя неопытного герцога наедине с морем.

Юноше было тяжело. Никогда раньше он не оказывался в такой ситуации. Молодой человек чувствовал себя обманутым собственными родителями. Или они тоже не знали об этом? Вряд ли. И эта мысль не давала покоя.

Молодой герцог, весьма расстроенный положением вещей, с трудом заснул поздней ночью. Таким образом длилась неделя плавания. Юноша совершенно не понимал, зачем ему устроили это испытание, ведь общался с ним из всей команды только Брей Невиллок, который не давал молодому человеку даже прикасаться к канатам и другим снастям. Что уж говорить о каких-либо поручениях.

Так и шли за днями дни. Утром герцог выходил на палубу и смотрел вдаль, на линию горизонта, а к вечеру спускался к себе в каюту.

В этот день молодой человек, по обыкновению своему, смотрел на море и увидел вдалеке маячащий корабль. Он даже улыбнулся своей находке – неужели что-то новое?

Но, в отличие от герцога, вся команда заметно заволновалась. Всеобщее настроение передалось и юноше. Он глядел на всех этих бегающих матросов, отдающего срочные приказы капитана и испугался сам.

– Брей, что происходит? – подбежал герцог к помощнику капитана.

Но тот выдал лишь одно слово:

– Пираты.

Молодой герцог свято верил, что морские разбойники существуют только в байках старых моряков, чтобы пугать ими неопытных юнг, но тут он сам убедился в реальности пиратов, когда судно, которое только что маячило на горизонте уже притёрлось бок о бок с палубой, где находился молодой человек, и крюками-кошками и другими приспособлениями, похожими на гигантские рыболовные и якорные снасти, прочно сцепился с торговым судном.

Не пойми откуда на корабль проникло столько пиратов, вооружённых саблями и мушкетами, что молодой человек наверняка сравнил бы это с раскуроченным муравейником, если бы не бежал, по совету Невиллока в трюм, чтобы иметь хотя бы маленький шанс остаться живым.

Последнее, что юноша помнил – это то, что он не добежал то трюма. Дальше только пронзительная боль в ноге и тишина.

Глава 3

Герцог пришёл в себя лёжа лицом вниз на деревянном полу. Юноша захотел пошевелить рукой, но почувствовал верёвки не только на запястьях, но и на ногах, в которых и без того отдавало сильной болью. Встать явно не получалось, поэтому молодой человек вывернул голову, чтобы немного осмотреться. Хоть вокруг и было темно, но по маленькому круглому окну герцог понял, что сейчас находится в трюме, а по характерным стенам стало понятно, что трюм находится в носу корабля.

«Значит, я всё-таки добрался?» – промелькнуло в голове, – «но почему тогда я связан?»

Тут дверь со скрипом открылась, и вошли несколько человек. Парень с испугу замер и закрыл глаза. По деревянному полу тяжело ступали сапоги с подкованными железом пятками. Такие сапоги были только одни. Другие звучали гораздо тише.

Сапоги погромче подошли ближе, почти вплотную. И вдруг юноша, всё это время пробывший на полу, был схвачен за подбородок и грубо посажен на пол.

– Тьфу, ты! Мы думали – девка! – выругался кто-то в дверях.

Молодой герцог взглянул на человека, приподнявшего его голову, и встретился с ним глазами. Оба молчали. Юноша увидел перед собой опытного пирата, твёрдо стоявшего на ногах на этом шатком от волн судне. Чёрные волосы были наспех перевязаны на затылке, а небольшая бородка практически не скрывала лицо. Маленькие чёрные глаза с уверенным и точным взглядом тёмной каймой обрамляли такие же чёрные ресницы. Кожа этого человека была также смугла, отчего герцог невольно вспомнил Клару, няню его сестры, и проронил несколько слёз на свои щёки. Крупные капли стекли по лицу и со звоном разбились об пол.

– Как тебя зовут? – хрипловатым низким голосом спросил пират.

– Франц… Ройер ван де Висконти,– заплетающимся от волнения и испуга языком пролепетал герцог.

– Франц, значит, – сказал уже сам себе мужчина, а потом отпустил чужое лицо.

Франц с непривычки не удержал равновесия и снова рухнул на пол. Пират обернулся на этот звук и сказал одному из людей, что зашли вместе с ним:

– Эй, Старый Джо, развяжи.

Мужчина, казавшийся постарше остальных, кивнул и в тот же момент подошёл с обнажённым лезвием к юноше. Он обрезал герцогу верёвки, что стягивали его конечности и отошёл. Старый Джо был одет в хорошую, но потрёпанную одежду. Хромал на одну ногу и был похож на сварливого гнома. Тоже седого и с бородой, тоже с морщинистым лицом и застывшем недоверчивым на нём выражением.

Франц снова обнаружил около себя того, первого пирата. Он стоял за спиной юноши и трогал его волосы:

– Похожи на золото, – заключил мужчина.

– И всё же это не то золото, ради которого мы так рисковали, капитан – посетовал Старый Джо.

– Кто разрешал тебе открыть рот? – спокойно, но строго спросил пират, не отпускавший золотые пряди.

Старый Джо ни на шутку испугался и потупил взгляд в пол.

– То-то же, – усмехнулся капитан и отпустил волосы, – я сам разберусь что с ним делать.

– Со… Со мной? – робко уточнил герцог на свой страх и риск.

– Как ты смеешь что-то спрашивать у Каракатицы? – шикнул на него помощник.

– Закрой свой поганый рот! – с хрипом прикрикнул на Джо пират, и тот окончательно замолчал.

Вздрогнул и сам Франц, случайно попятившийся назад, но наткнулся лишь на сапоги.

– Интересная вещь, – говорил сам себе капитан и смотрел, как юноша сидит у его ног, – встань.

Герцог послушно поднялся, опираясь о деревянные ящики с позвякивающими в ней бутылками. Боль в ноге тут же дала о себе знать, и Франц моментально согнулся пополам.

– Встань, – терпеливо повторил пират.

Юноша понимал, что не стоит более испытывать терпение своего похитителя, поэтому, заглушив свое восприятие боли, он выровнялся и посмотрел в глаза напротив.

Молодой человек оказался с капитаном одного роста. Мужчина усмехнулся и обошёл юношу вокруг несколько раз, будто рассматривая занятную игрушку. Пират заметил пятно крови, просочившееся сквозь брюки на голень пленника, и снова стал говорить себе:

– Не выбросить ли мне тебя за борт, а? Не для какой работы ты не годен, – размышлял вслух капитан и повернулся к членам экипажа, – Джеки, Моб, поднимите ему руки.

Ещё два пирата, один постарше их главаря, другой помоложе, подошли к юноше, схватили его за руки и задрали их вверх.

Капитан присмотрелся, взял одну руку юноши в свою и пальцем потрогал кожу.

К настолько белой и мягкой коже он никогда ещё не прикасался. Мужчина посмотрел на Франца и тихо, будто бы засомневавшись, задал вопрос:

– Сколько тебе лет?

– Мне? – с пересохшим горлом переспросил герцог, не зная чего ожидать, – мне двадцать два…

Пират задумчиво кивнул, отпустил чужую руку и жестом велел подчинённым отойти. Затем мужчина сам подошёл к двери и прежде чем выйти, не оборачиваясь, сказал:

– Оставьте его пока. И покормите.

Глава 4

Франц прожил в трюме несколько дней. Ему молча приносил еду Старый Джо и уходил, что-то ворча себе под нос. Юноша сидел в углу, отвлекаясь только на свою рану на ноге, но потом морская болезнь дала о себе знать отчётливее. Пират в очередной раз почти ушёл, но не стерпел запахов и выволок парня из трюма на палубу:

– Дыши, мать твою! – выругался он и кинул пленника на просоленные морским бризом доски.

Франц снова упал и уже не смог встать. Оставленная без лечения рана резала своей болью каждый нерв, а тошнота вновь подступала к горлу.

– Джо, разрази тебя гром! – послышалось с капитанского мостика.

Тяжелая поступь сапог, которую герцог уже отличал от остальных, стала слышна слишком близко. Юношу вновь схватили за шкирку, но на этот раз чуть не перевесили за борт больше положеного.

– Ничего тебе нельзя поручить! – добавил мужчина Старому Джо и ослабил хватку на рубашке пленника.

Франц сполз по бортику вниз и осел на полу. Он с трудом дышал и поднял голову вверх. Мужчина сел рядом на корточки, отчего стал слышен звук шуршания его кожаных одеяний. Он как тогда, впервые, взял молодого человека за подбородок, вгляделся в медовые глаза, а потом впихнул юноше в рот что-то безумно горькое и вяжущее.

– Ешь, – требовательным тоном произнёс пират, – имбирь.

Франц сглотнул горькую слюну и послушно стал жевать кусочек имбиря до онемения рта. Жестом Каракатица отослал Старого Джо и отошёл сам обратно на капитанский мостик.

– За мной, – скомандовал он герцогу.

Юноша промычал что-то и послушно пополз за капитаном. Тот увидел всю эту картину, тихо выругался себе под нос и подошёл к карабкающемуся по небольшой лесенке парню.

– Якорь мне в глотку, – пробурчал недовольный мужчина и одним движением приподнял герцога с пола и, придерживая его, шёл наверх под ошеломлённые взгляды всей команды.

– Сиди здесь, – приказал капитан, бросив Франца рядом с рулём, – и смотри вперёд, полегчает.

Около получаса молодой человек держался за перила мостика, смотря на неподвижную мачту, и осмелел, когда ему стало чуть лучше.

– А вас как зовут? – спросил он и задрал голову, чтобы снизу вверх увидеть собеседника.

– Каракатица, – сдержанно ответил мужчина, невозмутимо управляя рулем, – слышал о таком?

– Читал, – признался юноша.

– Да ну тебя! Об этом серьёзно где-то написано? – усмехнулся капитан с плохо скрываемым удивлением.

– Да. В газетах пишут, что лучше не встречаться с Каракатицей иначе произойдёт непоправимое.

– В каком смысле?

Пират даже наклонил голову. Его явно увлекла эта беседа.

– Ну в смысле… с кораблём, – уже смелее пояснил герцог, – но знаете…

– М?

– Здесь всё равно лучше, чем за бортом.

Каракатице понадобилось пару секунд, чтобы понять шутку, а потом он действительно захохотал.

– А ты смекаешь что к чему, – добавил он, когда перевёл дух, – за борт не скоро полетишь.

– Благодарю Вас, – совершенно искренне ответил Франц.

Капитан постоял ещё немного и, поразмыслив, снова заговорил:

– Сильно болит?

– Что? – оживился юноша, – нога?

– Да, – терпеливо ответил пират.

– К сожалению, нога оставляет желать лучшего, – признался герцог.

Капитан подал пару жестов подчинённым, и они уже были тут как тут.

– Исправим, – сказал мужчина с кивком головы, когда члены команды несли молодого человека вниз с мостика.

Юношу оттащили вниз, внутрь корабля и усадили там на прикреплённую к полу лавку. Два пирата, казавшихся вдвое старше герцога, задрали молодому человеку штанину на ноге и стали наспех обрабатывать рану, кончиком ножа отчищая её от прилипшей крови. Франц прикусил губу, чтобы невзначай не пискнуть от неприятных ощущений.

Молодой человек перетерпел эту процедуру и теперь был с перевязанной ногой. На месте раны всё ещё пульсировало, но визуально голень и впрямь стала выглядеть лучше. Так, хромая, юноша снова вышел на палубу.

– Будешь как новенький, – похлопал парня по плечу один из вышедших за ним «санитаров».

– Я очень благодарен Вам, – искренне улыбнулся герцог, – спасибо.

– Да пустяки, – махнул рукой пират, а после протянул её, – я Джим.

– Здорово, – приветливо кивнул парень, – я Франц.

Он пожал руку собеседнику и потихоньку зашагал к мачте, но не знал, что ветер меняет направление, отчего несколько членов экипажа бросились перенастраивать паруса. Молодой человек отшатнулся и теперь потерянно озирался по сторонам.

– Эй, подойди сюда, – позвал своего нового знакомца капитан, закрепив руль и спускаясь с мостика, – всё равно никуда не плывём, пока они тут будут мачту причёсывать, лентяи.

Герцог посмотрел на собеседника и лишь похлопал глазами. Каракатица положил руку на плечо парня и снисходительно прищурил глаза:

– Идём за мной. Я придумал тебе работу.

Мужчина отвёл герцога в верхнюю каюту. Самую светлую и просторную на всём судне.

Юноша с любопытством оглядывался и, прихрамывая, следовал за пиратом. С разрешения капитана герцог присел на богато обшитую кушетку и притронулся к этой ткани рукой. В душе мелькнуло слабо теплящееся чувство дома. Франц вспомнил свою сестрёнку, свою комнату…

– Франц, ты меня слушал? – перебил мысли юноши Каракатица.

– Что?.. Простите? – растерялся герцог.

– Ты же умеешь читать. Вот, держи.

Пират протянул молодому человеку дряхлый свиток и жестом попросил его раскрыть. Франц кивнул и бережно раскрыл старинный документ.

– Я… я не умею читать карты, – покачал головой герцог.

– Да где тут.

Мужчина подошёл к кушетке и заглянул в карту:

– Да тут с картой я разберусь, ты мне прочитай что это за лужа.

Каракатица показал в левый угол карты, где был подписан океан. Юноша тоже навёл туда палец и прочитал:

– Бенгальский залив.

– Дьявольщина! Бенгальский залив! Индийский океан! Точно! – воскликнул мужчина, выхватил карту и унёсся прочь из комнаты.

Он влетел на свой капитанский мостик, вцепился в штурвал и стал кричать командным хриплым голосом:

– Закрепили паруса, доходяги? Вперёд! Мы сворачиваем!

– Есть, капитан! – хором ответила команда.

Каракатица круто повернул руль и, постояв за ним ещё пару минут, отпустил его

– Эй, Джим, прими штурвал, – сказал ему мужчина и вышел на палубу.

Он проверил как закреплены паруса, а потом вспомнил про герцога, которого оставил в своей каюте.

– Вот чёрт, – выругался он и влетел в комнату.

Франц, который всё ещё сидел на кушетке, вздрогнул и посмотрел на мужчину. Пират же молча сгрёб ворох разных бумаг и выложил их рядом с пленником.

– Прочитай мне, – потребовал Каракатица и сел неподалёку.

– Х… хорошо, – сглотнул юноша и раскрыл первый попавшийся свиток.

Герцог ещё не отошёл от того, как пират резко ворвался, поэтому его руки дрожали. Но юноша послушно стал читать.

«8 часов 40 минут по Гринвичу. Поднятие государственного флага при встрече с военным кораблём, – читает Франц, – 8 часов 50 минут по Гринвичу. Спустили шлюпку, командир шлюпки…»

Юноша не успел дочитать, так как книгу вырвали из его рук.

– Что это за дрянь?! – с нарастающим гневом спросил Каракатица.

– Кажется, бортовой журнал, – осторожно ответил де Висконти.

– Ясно.

Пират швырнул журнал в стену, и тот отлетел на пол, и стал шариться в бумагах. Он вытащил вскрытое письмо и всучил герцогу в руки:

– Читай.

Юноша снова кивнул и стал вглядываться в рукописные строчки: « Похитителю моего сердца посвящаются эти поцелуи в конце письма, которые…»

– Ещё хуже! Что это за твою мать! – стукнул по кушетке кулаком мужчина.

Франц сам отложил письмо и послушно сложил руки на своих коленях.

– Могу ли я Вам чем-то помочь? – тихо спросил он, видя мучения безграмотного человека, – может Вы в поисках чего-то определённого?

– Если я тебе скажу, что ищу, то мне придётся отправить тебя за борт.

Герцог затих и даже закрыл себе рот от испуга.

Глава 5

– Ладно, – немного остыл Каракатица, – найди мне здесь отрывки, похожие на дневник.

– Хорошо, – пролепетал герцог и стал с опущенной головой рыться в бумагах.

Юноша не заметил, как пират ушёл и как вернулся.

– Держи, – с явной попыткой дружелюбия сказал капитан и вложил парню в руку луковицу.

Герцог, затаил дыхание, когда чужин грубые пальцы дотронулись до его кожи, потом пощупал луковицу и поднял голову:

– С… спасибо.

– Ага-ага, занимайся, – махнул рукой пират и поспешно ушёл, чтобы избавиться от чувства неловкости.

Де Висконти появился на палубе, когда уже стемнело, и застал здесь всеобщую пьянку. Герцог немного оторопел, но по аристократической привычке совсем не подал виду. Глазами он искал капитана. И нашёл сидящим на бочке и потягивающим разбавленный водой для объёма ром прямо из бутылки.

– Простите, я не хотел бы Вас отвлекать, но, кажется, я нашёл, что Вы искали, – чётко проговорил Франц и протянул Каракатице пожелтевшие листки.

Мужчина спрыгнул с бочки и положил свою тяжёлую руку на плечо юноши:

– Вот этот малец полезнее всех вас! – усмехнулся он, притягивая молодого человека к себе.

Франц не ожидал этого и лишь обнял себя, не зная, что ждёт его дальше. Герцог никогда не оказывался в подобной компании, поэтому побаивался её всю, но хорошо понимал, что если не будет этого скрывать, то шансов вернутся домой у него будет на порядок меньше.

Скоро лицо де Висконти обдало табачным дымом. Он закашлялся, но всё ещё держал в руках бумаги.

– Ты гляди куда дуешь, крыса сухопутная! – огрызнулся Каракатица и с силой оттолкнул одного из команды,в чьих зубах была зажата курительная трубка.

– Но ты же всегда раньше разрешал! – послышались недовольные возгласы среди пиратов.

– Бунт на корабле? – грозным голосом выдал капитан.

И недовольства смолкли. Каракатица победно усмехнулся и запил это ещё глотком рома.

Потом уверенной морской походкой пират отвёл Франца в сторону и заглянул в листки. Он отобрал несколько, по большей части с различными рисунками, и снова сказал юноше прочитать. Де Висконти сам не мог понять почему побаивался конкретно этого человека меньше, чем всю его команду, хотя именно от Каракатицы он то и дело слышал грязные, как юноше казалось, ругательства и оскорбления в адрес пиратов.

Каракатица одобрительно кивнул головой, когда услышал прочитанное и взял у молодого человека листки:

– Джо! Иди сюда, старый пьяница!

Когда помощник капитана подоспел, пират вручил ему бумаги и сказал что-то ещё, чего парень не расслышал из-за царящего вокруг веселья.

– Хочешь? – с явным намёком завязать беседу вдруг обратился капитан к де Висконти и протянул свою же недопитую бутылку.

– Ох, нет, – заволновался Франц и рукой отодвинул от себя алкоголь, – простите, я не смею.

– А если я взамен не кину тебя за борт? – с ехидной и немного пьяной улыбкой усмехнулся Каракатица.

– Вы ставите меня в неловкое положение, – как бы продолжал отказываться Франц, но в интонации уже явно дал слабину.

– Вот и договорились, – мотнул головой довольный собой капитан.

Он подозвал другого пирата, и тот принёс ему закупоренную бутылку.

Каракатица, видимо решивший показать своё мастерство, вынул пробку, зацепив её за борт корабля, а потом уже открытую бутылку протянул герцогу.

– Благодарю Вас, – по привычке выдал де Висконти и чуть было не склонился в реверансе, но, благо, вовремя опомнился.

– Теперь мне ясно почему мои люди не пререзали тебя, как остальных, – снова усмехнулся пират.

Юноша посмотрел на него с недоумением.

– Потому что ты не представляешь угрозы, – пояснил капитан, – слабо себе это представляю. Хах, ну, а ещё они думали, что ты женщина.

– Вы убили остальную команду? – дрожащим голосом спросил Франц.

– А ты думал откуда у нас теперь столько рома и табака? – удивился вопросу Каракатица.

В отличие от герцога он даже не думал о случившемся, а только поставил локти на борт и теперь смотрел на потемневшее от ночи море.

Юноша же сам осознал ответ на свой вопрос, но это осознание не дало ему ничего хорошего. Всё также дрожащей рукой де Висконти поднёс бутылку к губам и закашлялся от первого же глотка. Это заставило пирата повернуться. Франц закрыл себе рот рукой, чтобы сдавить свой кашель и не привлекать внимания. Каракатица молча подошёл, хлопнул несколько раз по спине и встал на место.

– Ещё умрешь здесь, – проворчал он потом.

– Так Вы же сами собираетесь бросить меня за борт, – откашливаясь, проговорил де Висконти.

– Да, – сначала немного растерялся капитан, а потом выпрямил спину, – но я хочу сделать это сам, а не чтобы за меня сделал это ром!

– Понятно… – притих юноша.

До пирата наконец-то дошло, что всё это время его пленник верит каждому слову, поэтому снова подошёл, приобнял за плечи:

– Да не грозит тебе морская вода в лёгких, ну ты чего!

– П…правда? – робко спросил Франц и впервые за этот вечер посмотрел Каракатице в глаза.

– Ну, а зачем мне тебя топить, если ты читать умеешь. Я нашёл тебе работу, море пока подождёт.

– Х…хорошо… Вы так добры ко мне, – пролепетал юноша.

Каракатица рассмеялся, ведь так ещё ни разу и не дождался от герцога какого-либо возмущения или слова против.

– И где вас таких делают, – продолжал смеяться мужчина и потрепал золотистые волосы, – забери их, а то придётся отрезать.

– К-конечно… Хорошо.

Франц пригладил свои волосы и облегчённо выдохнул. Капитан же ушёл с палубы сразу после этого. Он счёл, что позволил себе слишком много вольности.

Чтобы не стоять совсем уж в стороне, де Висконти вернулся к остальным пиратам. Может быть, они тоже не такие уж и страшные, как и их капитан?

Но команда отнеслась к пленнику более настороженно. Они, конечно, предложили ему еду, ещё рома, а некоторые уже были достаточно пьяны, чтобы потрогать волосы герцога и спросить не женские ли они. Герцог возмущённо ответил, что нет, и всё окружение расхохоталось.

– Расскажи нам, давай, а как вы на балы ходите? – спрашивал Джеки, один из пиратов, под всеобщее гоготание, – дамы в платьях, да? А мужчин вы как наряжаете? Тоже в платья?

– Нет, мужчины надевают на бал камзолы, парики и… – оправдывался юноша.

– Парики? – залились смехом пираты.

Де Висконти чувствовал себя в крайне уязвлённом состоянии души и хотел куда-нибудь уйти, но корабль в открытом море – это крайне замкнутое пространство с запертым, как выяснил молодой человек, трюмом. Так что он просто не знал, куда уйти, поэтому ему пришлось дождаться окончания всеобщего веселья и пойти с пиратами на нижнюю палубу.

Там все, уже видно по привычке, развесили гамаки и улеглись в них спать. Возможно, команда не заметила присоединившегося к ним пленника по состоянию опьянения, но тот нашёл себе место на мешке с чем-то мягким и сидел на нём, поджав к себе ноги.

Под общее сопение и храпение герцог не мог уснуть, поэтому, чтобы себя занять, он, по настоянию Каракатицы, стал заплетать волосы в косу. Юноша подвязал свои золотые локоны тонким жгутом, который нашёл на полу, а потом глубоко вздохнул и тихо покинул комнату.

Также тихо он поднялся на верхнюю палубу. Франц довольно тихо передвигался по скрипящим деревянным доскам, с которыми впервые познакомился лицом. Даже странно сейчас было ходить по ним ногами. Де Висконти подошёл к борту и снова вглядывался в линию горизонта, которая своей темнотой сливалась с линией моря. Может быть парень чего-то не знал, но, действительно, зачем пираты оставили его в живых? Ответы, что давал капитан, казались юноше поверхностными и лишь прикрытием какой-то другой цели. Может быть так и есть? А может быть юноша слишком много думает?

Но молодого человека всегда не отпускал один вопрос: вернётся ли он домой? Ему хотелось в свою комнату, к своей сестрёнке, а не быть среди шумных пьяных тел. Только капитан казался нормальным. Да и того был чересчур грязный для юноши язык. И всё-таки хотелось домой, под тёплое одеяло… И что, что в родном поместье с ним практически не разговаривают. Франц невольно шмыгнул носом и почувствовал пару горячих капель на своих щеках. Юноша позволил упасть им в море, и то быстро поглотило их в себя. Де Висконти закрыл глаза и стал вдыхать грудью ночной морской воздух, так ласкавший юношеское лицо. Хоть он успокаивал, несмотря на то, что тоже не был «как дома».

Итак, герцог выплакался и пошёл обратно чуть более расслабленно. Наверняка именно поэтому одна доска под его ботинком предательски скрипнула, когда юноша шёл по коридору. В полной темноте послышалось шевеление, а потом вдруг открылась дверь, и клинок отдал холодком по коже герцога. Де Висконти замер от испуга и поднял глаза.

– Чего не спишь? – спросил с хрипотцой и усмешкой в голосе Каракатица и опустил нож.

Потом мужчина присмотрелся, заметил не стёртые, поблёскивающие от свечи внутри каюты мокрые дорожки на щеках молодого человека.

– Море стало чуть более солёным? – уже с приветливой, что было не свойственно ему, улыбкой произнёс капитан.

Он оглянулся в кромешной тьме коридора, а потом взял юношу за руку:

– Заходи, чего стоишь.

Мужчина закрыл за герцогом дверь и зашёл с ним в комнату. Только сейчас Франц заметил, что в каюте хоть и была какая-то мебель, но не было кровати. Где же спит сам пират? Но ответ нашёлся тут же, когда Каракатица лёг обратно на кушетку.

– Сядь, – по-хозяйски сказал пират и убрал с кушетки ноги.

Герцог послушно сел на краю и повернул голову к пирату. Вероятно, тот хотел что-то сказать. Молодой человек наконец разглядел, что сейчас пират был одет в потрёпанный парчовый халат вместо кожаного жилета, который был днём. Но серебряные кольца на пальцах оставались на своём месте.

– А я слышал, что пираты носят золото в ухе, – решил разбавить неловкую тишину Франц.

– Вздор! Я презираю золото на моём теле! – в свойственной ему манере ответил Каракатица, – и пусть меня не похоронят, а бросят где-нибудь в море, но в ухо я золото не нацеплю!

Пират оживился и даже сел, а потом подвинулся ближе к герцогу. Он немного отодвинул свои чёрные волосы и показал ухо, на котором висела серьга в виде заострённого меча:

– Вот, смотри, серебро.

– Вижу, – констатировал де Висконти.

– Отныне и всегда серебро, – утвердительно кивнул мужчина.

– А…

– В команде все пусть носят что хотят, это я для себя так решил.

– Понятно.

– А у вас мужчины золото носят? – вдруг поинтересовался Каракатица.

– Нет, парики, – слегка обиженно произнёс юноша, полагая, что снова вызовет смех.

– Интересно, – задумчиво ответил на это пират.

– Нет, по правде, перстни золотые носят на пальцах, – добавил Франц, как бы извиняясь за предыдущую фразу, – мне тоже должен такой достаться. Должен был…

– Так ты этот, – удивлённо посмотрел на пленника пират, – принц что ли?

– Не совсем, – даже улыбнулся де Висконти, – но я сочту за комплимент.

– А кто тогда?

В глазах капитана теперь виднелось неподдельное любопытство. Он даже повернулся телом к собеседнику.

– Я герцог. По титулу, – пояснил юноша, – когда я женился бы, то отец передал бы мне титул и наследство.

– Тысяча чертей! Ты не врёшь? Скажи что-нибудь на аристократическом, – с азартом продолжал мужчина.

– Соизвольте заметить, что Вы ввели меня в замешательство, поэтому мне лишь велено свыше промолчать, чтобы не усилить этот конфуз, – пролепетал герцог.

Они с пиратом посмотрели друг на друга, а потом вдруг оба рассмеялись.

– Во даёт! – похлопывал по плечу юношу Каракатица, – сказал, так сказал!

– Благодарю Вас, – пожал плечами де Висконти.

– Ха-ха, да брось! – продолжал смеяться пират.

И Франц чувствовал, что это совершенно беззлобный смех, он не несёт в себе издевательского подтекста, к чему юноша уже точно привык в светских кругах. Этот смех его явно столько же удивлял, сколько радовал.

– Так что, ты с невестой уже определился? – стал возвращаться к разговору Каракатица, – как я погляжу, перстня на тебе ещё нет, так что ты ещё холост.

– Всё верно, – подтвердил де Висконти, – только я даже не помню, как зовут мою невесту.

– Это как так?

– Родители сказали, что обо всём уже договорились, мне оставалось только пойти с ней к алтарю, – без особого сожаления говорил герцог, – но Вы разрушили все планы.

– Какой я молодец, – усмехнулся пират, – я за свободу выбора в этом вопросе.

– Это интересная позиция.

– Франц, а ты сам то хочешь жениться? – подпёр голову рукой мужчина и намеревался внимательно выслушать ответ.

– Никто не задавал мне прежде этот вопрос, – серьёзно задумался юноша, – я застишнут Вашим напором врасплох.

– Ну так что?

– Я думаю, что нет. Теперь мне вообще предстоит понять, чего я хочу, а чего нет.

– Помню, как тоже задавал себе такие вопросы, – по-доброму усмехнулся Каракатица и раскинул руки, – и вот к чему меня это привело!

– Вы хотите сказать, что эти мысли не ведут ни к чему хорошему? – наивно спросил Франц.

– Ну-ка повтори, – грозно посмотрел на пленника пират.

– Простите… – сжался де Висконти.

Чтобы совладать со своим гневом, Каракатица встал и стал шагать по каюте.

– Ты ничего не понимаешь, – говорил он, – сейчас я обрёл ту свободу, о которой так мечтал! Это мой корабль, это моя команда, и я плыву куда захочу, понятно тебе?!

– Простите… – снова выдавил из себя юноша и уже был готов заплакать. Неужели он зря доверился капитану?

Каракатица хотел выругаться ещё, но заметил до чего довёл своего пленника, поэтому немного остыл. Он сел обратно и сменил тон на более спокойный:

– Тебя такая свобода не привлекает, если я правильно понял?

Франц просто кивнул и сдержал слёзы, сделав глубокий вдох.

– Хорошо, давай так, – Каракатица прочистил горло и снова сел поближе, – ты помогаешь мне с моей целью, а я тебя после отпускаю домой. Идёт?

– Да, я согласен, – тихо сказал юноша.

Пират протянул руку и взял нож, но герцог только лишний раз оторопел.

– Ладно, будем без этого, – мужчина откинул клинок в стену, отчего дорога ткань в качестве обшивки мигом лопнула.

Герцог тихо ахнул от этого, но быстро отвёл взгляд.

– Дай сюда свою руку.

Де Висконти протянул свою ладонь и мысленно уже распрощался с ней.

– Отныне мы с тобой договорились, понял? – старался как можно ласковее произнести мужчина, но пока что получалось слабо.

Но Франц оценил эту попытку и пожал руку в ответ:

– Да, договорились.

– Ну вот и славно, – удовлетворительно кивнул пират, укладываясь обратно на кушетку.

– А какова Ваша цель? – решил спросить герцог перед уходом.

– Кое-какое сокровище, – сухо ответил капитан и закрыл дверь каюты.

Глава 6

На следующий день герцог обменивался с капитаном короткими взглядами, которые больше смущали первого, чем второго. Команда не могла не заметить этой игры в «гляделки», но отнеслась к этому довольно неоднозначно.

– Эй, – обратился к Францу Старый Джо, – иди передай капитану, что через три склянки мы достигнем суши.

– Я… – попытался что-то возразить на такое отношение де Висконти.

– Вперёд, лети к нему, ласточка, раз уж вы так близки, – съехидничал мужчина и шлёпнул юношу по ягодицам, когда тот поспешил уйти.

Франц действительно поднялся на капитанский мостик, где у штурвала стоял Каракатица, но тот завязал разговор первым:

– Выглядишь раздражённым.

– Конечно, если твои пираты будут ещё меня так тро… ой, простите…

Де Висконти сначала вспылил, но потом испугался сам себя. Пират на это лишь рассмеялся. Юноша казался ему забавным.

– Да, простите, я погорячился, – покраснел герцог, – один из них назвал меня ласточкой и повелел сказать Вам, что через три, кажется, склянки корабль достигнет суши.

– А тебе никогда не доводилось исполнять приказы? – всё ещё посмеивался капитан, – хм, кстати, ласточка – это даже тебе подходит. Интересно, у кого это из команды появилось слишком много свободного времени, чтобы разбрасываться кличками?

– Я не буду джентльменом, если вынесу свой личный конфликт на всеобщий суд, – ответил юноша.

– Теперь верю, что ты аристократ, – усмехнулся Каракатица и снова отвлёкся на море, – спасибо за весть, Ласточка.

Герцог фыркнул себе под нос, когда уже спускался с мостика, но деваться было особо некуда. Так как Франц был заочно принят в команду, то и поручения не обошли его стороной. Правда, по одному только взгляду на молодого человека можно было понять, что ни для какой физической работы он не годен, поэтому весь день напролёт его посылали что-то подать или что-то принести, отчего прозвище «Ласточка» за ним лишь прочнее закрепилось.

К вечеру корабль действительно достиг суши. Судно бросило якорь неподалёку от непонятного для де Висконти острова. Каракатица вышел вперёд и скомадовал отпустить на воду одну шлюпку. Он отобрал несколько пиратов, чтобы взять их с собой в лодку, и потянул за руку Франца со словами:

– Ты тоже идёшь со мной.

А юноша был и рад, ведь ему не хотелось оставаться на корабле и снова скучать в кругу команды, которая при виде того, как их капитан только взял пленника за руку, уже вовсю шепталась между собой. Пока никто не видел, де Висконти недовольно сморщил нос, но вновь сделал лицо непоколебимым, только оказавшись в шлюпке.

И вот два пирата уже гребли к берегу, пока Каракатица командовал ими, а юноша смотрел по сторонам. Вода казалась такой лазурной, такой манящей, что герцог не удержался и сунул в неё руку. Капитан, как только это увидел, сразу оттащил парня от воды:

– Ошалел совсем? Рука надоела? Я тебе её сам отрублю, ты только попроси.

– Что? – вновь ничего не понимал Франц.

Честно признаться, ему уже надоело ничего не понимать всё это время.

– Не слышал никогда, что в воде могут водиться пираньи? Или ядовитые морские гады? Ты только угости, они тебя как миленького до костей попробуют, – продолжал говорить Каракатица.

Де Висконти лишь отвернул голову и утомлённо и демонстративно вздохнул.

– Похмыкай ещё мне! Сам тебя рыбам скормлю! Не пожалею, подам как десерт! – вспылил на это капитан, – то же мне, умник! Хмыкает он.

Даже с вёслами в руках подчинённые нашли время пошептаться.

– А ну рты позакрывали все! – повернулся к ним Каракатица, – силы говорить ещё есть?

Пираты помотали головами и лишь ускорились.

Франц сдержал смешок и отвернул голову. Теперь ругань пирата казалась даже забавной.

Вот лодка и дошла до берега. Каракатица спрыгнул на мель и за нос подвёл лодку к берегу. Тогда уже можно было сходить на сушу. Де Висконти даже немного покраснел, когда капитан подал ему руку, чтобы помочь выбраться из лодки. Юноша будто сам почувствовал себя прекрасной дамой. Особенно, когда два других пирата поспешно выскочили на песок сами.

Франц пригляделся и увидел, что остров был весьма даже обитаем. Среди пальм стояли хижины, а как только местные жители заметили пиратов, то они не бросились врассыпную, а наоборот стали звать лишь ближе к своим домам.

– Что это за место? – осторожно спросил герцог, на всякий случай вставая за спину капитана.

– Нассау, – даже как-то по-хозяйски произнёс пират и остановился, чтобы получше разглядеть деревушку, – бухта лазурных фей.

Юноше же это название ничего не дало: он только пожал плечами и задумался почему именно «фей».

Каракатица будто бы уже давно знал это место, поэтому также легко беседовал с местными. Герцог совсем не понимал их языка, поэтому крайне удивлялся как может человек, который не умел даже читать, общаться с "иностранцами". Де Висконти остался немного в стороне и только наблюдал за бартерным обменом блестящих побрякушек на продукты питания.

– Хорошо, что вы тоже приехали, – говорила одна женщина, щедро отсыпая из корзины свежих фруктов.

– Тоже? – насторожился капитан.

– Да, тут давеча тоже заглядывал к нам один, молодой, но некрасивый, – продолжила местная.

– И?

– Да ничего, спрашивал про какую-то Гертруду.

Здесь пират насторожился, что заметил даже стоявший поодаль де Висконти, поэтому сразу же подошёл ближе.

– У него ещё шрам на левом глазу? – уточнил мужчина.

– Да, верно! Огромный такой! Почти на всё лицо.

– Тысяча чертей, – выругался уже на понятном герцогу языке пират, – эта корабельная крыса не сможет снова увести всё у меня из-под носа.

– Что такое? – тут же включился юноша.

Мужчина проигнорировал его вопрос, приказал пиратам собираться быстрее и потом побежал вместе с ними к лодке.

– Быстрее, Ласточка, – подгонял герцога капитан, протягивая ему руку на лодку.

Франц хоть и не понимал, к чему такая спешка, но ему уже было не всё равно на дела пирата. Если он так сказал, значит, действительно надо. Пока что опыт показывал, что все требования или приказы пирата – не следствие его самодурства, а весьма практичные указания.

Все припасы были быстро переправлены на корабль, и капитан стал готовить команду к отплытию.

Каракатица сам встал у штурвала и, как только опустились паруса, повёл судно. Капитан казался очень сосредоточенным, но Франц всё-таки подошёл на мостик и тихо спросил:

– Так что случилось? Расскажите мне, вдруг я смогу чем-то помочь? – для того, чтобы наверняка быть замеченным, юноша даже положил ладонь на руль.

– Да чем ты мне можешь помочь, – перешёл на тихий тон пират.

– Тогда, прошу Вас, окажите мне честь, скажите, что нам предстоит, чтобы я понимал бежать мне или прятаться.

Каракатица задумался, а потом кивнул:

– Хорошо. Нас может опередить мой злейший враг. Одноглазый Грей. Он уже был на острове, значит, я знаю, где он сейчас. Не дам ему второй раз поиграться со мной.

У мужчины глаза заиграли озорным, жаждущим мести, светом при сгущающихся над морем сумерках. Теперь у пирата было хорошее настроение, отчего он постукивал одним из увесистых серебряных колец по деревянному штурвалу.

– Вы сегодня успели поесть? – с чувством долга поинтересовался Франц.

Каракатица удивился и выдержал некоторую паузу прежде чем открыть рот. Шум моря был в тот момент громче, чем дыхание обоих.

– А зачем тебе? – наконец нашёл, что сказать пират.

– По отношению ко мне Вы проявляете благосклонность, – начал герцог, – я решил лишь отплатить Вам тем же. Это будет как-то… честно.

На последних слова юноша уже не смог так хорошо поместить свои мысли в аристократическую оболочку, поэтому выразился искренне.

– Может тогда перейдём на "ты"? – однобоко улыбнулся Каракатица и взял де Висконти за руку, – как на это смотришь?

– Мне нравится Ваше… твоё предложение, – смутился герцог такой интимности, а потом рассмеялся вместе с пиратом.

– У тебя хорошо получилось, Ласточка, – похлопывал юношу по плечу Каракатица.

– Тогда я принесу… я принесу тебе поесть, – улыбнулся герцог и ловко сбежал с мостика по лестнице.

Места на все припасы не хватало в трюме, поэтому что-то пираты отнесли на нижнюю палубу, где спали сами.

Де Висконти вернулся на капитанский мостик с апельсином в руке. Он вложил фрукт в чужую смуглую натруженную ладонь и улыбнулся:

– Следует есть побольше цитрусов, чтобы не заболеть цингой.

– Это я и сам знаю, но спасибо, за заботу, – проговорил пират и, закрепив штурвал, ненадолго отвернулся, чтобы спрятать своё кричащий, отчаянно пытающийся вырваться наружу восторг. Ему принесли апельсин! Ему! Вот так просто!

Каракатица перевёл дух и на пятках одним движением развернулся к юноше.

Де Висконти всё это время стоял и приветливо улыбался. Ему всё больше нравился капитан. На самом то деле он достаточно хороший человек, знаток своего дела. По крайней мере, на глазах герцога за борт не полетел ещё никто. Для герцога этот факт представлял из себя добротное такое доказательство.

– А Вы… ты, – смутился молодой человек собственной ошибки, – а ты не пойдешь спать?

– Нет, я за рулём, – со счастливой улыбкой помотал головой мужчина.

Он всё ещё был польщён тем безобидным жестом со стороны де Висконти.

– Ночь длинная, может ты научишь меня обращаться со штурвалом? – смело предложил Франц.

На самом деле ему не хотелось идти спать на нижнюю палубу. Компания просоленного морем пирата, известного на пол земли душегубца ему казалось куда приятнее. Скорее всего, юноша не подозревал конкретно об этих титулах мужчины.

Каракатица пожал плечами и немного отошёл от руля. Он поставил герцога перед собой, положил его руки на штурвал и всю ночь читал увлекательную лекцию про корабли, про море, наконец, про штурвал.

Глава 7

Примерно через неделю корабль вошёл в бухту Тортуги – безопасного места для пиратов и моряков. Вся команда была невероятно счастлива, что отчётливо читалось на их лицах. Ещё бы, наконец-то можно будет заглянуть в какую-нибудь пивнушку и посидеть среди «коллег». Каракатица это прекрасно понимал, поэтому позволил всем желающим сойти на берег. Он оставил на корабле только Джима в качестве старшего и дал ему в подчинение несколько пиратов.

И вот де Висконти снова сидел в шлюпке.

– Зачем ты меня с собой взял, Каракатица, – утомлённый после бессонной ночи протянул юноша.

– А в прошлый раз ты был рад сидеть в шлюпке, – подметил пират и, прищурив глаз, посмотрел на герцога.

– В прошлый раз ты не брал всю команду, – начал показывать свой характер Франц.

– Что-то когда мы перешли на "ты", претензий с твоей стороны стало больше, – усмехнулся мужчина.

– На "ты" ты перешёл самостоятельно.

Де Висконти фыркнул и, как тогда, отвернулся, а золотистая коса изящно завершила оборот головы и ударилась о плечо юноши.

– Но я и не против, – продолжил пират, – увижу наконец твой характер.

– У меня прекрасный характер, – возразил герцог.

– Да-да, – снова усмехнулся Каракатица и покачал головой.

Этот остров уже выглядел совсем иначе. Здесь не было так пустынно, и была самая настоящая бухта. Другие пираты, сидевшие кто на причалах, кто на обломках старых кораблей в песке, были видны ещё с воды. Каракатица снова подал герцогу руку и помог ему выйти из лодки. Команду он отпустил в кабак, откуда и так было слышно слишком много пьяных голосов, но люди всё заходили и заходили внутрь.

– Неужели всем там так нравится? – поинтересовался Франц, поглядев на заветную дверь в питейное заведение.

Она даже не была ничем обита. Сквозь ссохшиеся доски было отлично видно всё, что происходило внутри.

– Иногда нам наливают за счёт заведения.

– Тогда всё ясно, – усмехнулся герцог, а потом задумался, – ты тоже туда хотел пойти?

– Потом, – махнул рукой пират, – есть дела поважнее. И ты идёшь со мной.

Де Висконти оставалось только пожать плечами и согласиться.

Мужчина увёл Франца вглубь острова, немного поодаль от пиратского веселья. Герцог не особо понимал, куда они идут, но точно знал, что пират не ведёт его на место, где свяжет и убьёт.

Наконец Каракатица подошёл к небольшому домику, такому же ветхому, и три раза постучал. В двери открылось окошко.

– Ротбарт, – сказал пират и облокотился на стену хижины.

В ответ высунулась морщинистая рука. Каракатица с усмешкой закатил глаза и вложил в руку монету. Тогда окошко закрылось, и спустя несколько минут рука протянула сложенную бумагу. Мужчина взял бумагу и махнул рукой в окошко.

Пират подошёл к юноше и протянул ему бумагу. Франц взял её. Это оказалось письмо. Без лишних слов герцог стал читать:

– В Тортугу. Ротбарду. Оплата за его счёт.

Каракатица кивнул и похлопал юношу по плечу. Де Висконти точно знал, что этот жест означает благодарность.

– Тебе прочесть само письмо? – спросил герцог.

– Потом, – помотал головой и жестом поторопил молодого человека обратно.

– Хорошо, – согласился Франц и послушно пошёл обратно.

Каракатица повёл его в тот самый кабак и уверял, что ничего страшного в этом нет. В целом, герцог доверял мужчине, да и к тому же хотелось «культурно» провести вечер. Саму культуру выбирать не приходилось.

Пират со своим спутником расположились за деревянным столиком, сделанным в некоторых частях из обломков кораблей.

– Что у вас здесь обычно пьют, – начал де Висконти, чтобы не чувствовать себя слишком неловко, ведь раньше ему объясняли, что эти места злачные, а сейчас он сидит в нём сам.

– Ром, конечно, – усмехнулся пират, – отменнейший.

Каракатица встал и прежде чем уйти добавил:

– Ты, кстати, сегодня тоже пьёшь.

Франц остался сидеть и разглядывать заведение. В отличие от внешнего вида, атмосфера внутри показалась герцогу даже несколько романтичной. Повсюду стояли свечи, явно давно вытекшие из своих подсвечников, но, несмотря на это, всё равно царил полумрак. В глубине молодой человек даже разглядел небольшой помост, напоминавший сцену. Из-за обилия людей здесь было шумно, но от собственных мыслей юношу это не отвлекало. Будучи честным с собой, де Висконти даже отметил, что обстановка здесь была куда душевнее, чем светские балы и приёмы, где раньше ему приходилось быть. Если в высшем обществе каждую секунду нужно было следить как ты сидишь, как ты выглядишь в глазах окружающих и что говоришь, то тут людям явно всё равно. Здесь принимали всех и вся, если у тебя есть парочка монет на самодельный ром.

Из всеобъемлющего, пропитанного алкоголем шума капитан появился также неожиданно и гармонично, как и ушёл в него. Он поставил на стол две кружки и сел напротив герцога, спиной к сцене.

– Есть какая-то технология, согласно которой нужно пить ром? – поинтересовался Франц, заглядывая в кружку.

– Ну разве что только от души, – усмехнулся Каракатица и первым сделал большой глоток.

– А то в прошлый раз мне тоже пришёлся случай угоститься, но, кажется, я всё запорол.

– А-а, ты про тот раз? – пират сел полу боком, между словами потягивая алкоголь, – в первый раз мало у кого получается хорошо сделать что-либо. Это нормально, – мужчина однобоко улыбнулся и наклонил голову, – поэтому сейчас я предоставил тебе второй шанс, так что вперёд.

– Ты ждёшь? – наивно спросил де Висконти.

– Я жду, – утвердительно кивнул капитан.

Франц выдохнул и поднял кружку. Он поднёс её к губам и…

– Но если я напьюсь, то ты сам меня понесёшь, – сказал юноша и стал ждать реакцию.

– Договорились, – не сдавался пират.

Тогда герцог кивнул и сделал пару глотков, а потом ещё недолго морщил лицо. Каракатица на это только рассмеялся. Но де Висконти уже был полон азарта. Следующий глоток у него вышел уже лучше, что отметил и капитан.

– Ого, ты уже всё? – посмотрел на него Франц.

– Как видишь, – довольно улыбнулся пират.

– А…

– Нет, ты должен допить это сам, – покачал головой Каракатица, предугадывая вопрос.

– Ладно, – побеждённо кивнул герцог.

«Итак, дорогие господа флибустьеры, час пробил, теперь над вами буду издеваться я!» – прозвучало со сцены. На ней стояла женщина в полосатом платье, жена хозяина кабака. Именно она разыгрывала каждую ночь бутылку рома из личных погребов хозяина.

– А что нужно сделать, чтобы получить? – тут же спросил юноша.

Каракатица только кивком головы указал на сцену, чтобы герцог внимательнее слушал. Оказалось, нужно ответить на каверзные вопросы. Казалось бы, какая интеллектуальная авантюра может произойти в таком заведении? Но все полупьяные пираты проявили нешуточный интерес, подняв свои бритые головы.

– А я напомню наши правила для уже слишком пьяных забулдыг! Победит сегодня тот, кто лучше всех знает дам! – женщина хитро улыбнулась, поправила свои волосы в мелких кудряшек, небрежно завязанные в платок, и стала ходить по сцене, чтобы её было слышно из каждого уголка.

Де Висконти помнил, что у него есть сестра, значит, о женщинах он точно что-то знает. Да и что ему стоит победить этих безграмотных плебеев!

Так юноша думал вплоть до того момента, пока все присутствующие не начали отвечать быстрее него, зачастую перекрикивая друг друга. Судя по реакции Каракатицы, а точнее по её отсутствию, де Висконти принял правила игры. Пират же никогда не участвовал в этом, сколько сюда не приходил. Сохранить лицо холодного и расчётливого ему было важнее, чем в пьяном угаре потом драться за бутылку. Да и сам он считал, что уже не так молод для этого.

– Тогда вот вам каверзный вопрос! – кричала со сцены женщина, – где лучше всего знатной даме спрятать свой нюхательный табак?

– В груди! – выкрикнул кто-то осипшим голосом.

– Не-а, – хохотала Сильвия, так звали женщину, – на этот раз ты ошибся, Бобби! А оставалось так мало до победы!

Она уже потрясла над головой призовой бутылкой рома. Тогда возгласы с ответами стали доноситься всё чаще, но никто до сих пор не угадал.

Франц вдруг вскочил с места и громко, что было силы, выдал:

– Бутоньерка!

Сильвия отвлеклась от пиратов и стала смотреть по головам:

– Кто это сказал?! Кто?!

– Бутоньерка, – уже спокойнее произнёс юноша, полностью уверенный в своём ответе, и поднял руку, чтобы быть замеченным.

Женщина аж просияла и замахала руками:

– Правильный! Правильный ответ! Выходи скорее сюда, счастливчик!

Де Висконти чувствовал себя очень неловко, но держал лицо, поэтому вышел на "сцену". Сильвия вручила ему заветную бутылку:

– За счёт заведения!

И теперь, со "сцены", Франц заметил изумлённый взгляд Каракатицы, который, как только был замечен, сразу же сделал вид, будто бы не пялился секунду назад на победителя сомнительной лотереи.

Под громкие возгласы, свист и улюлюканье побеждённых юноша спустился со сцены и со звоном от толстого стекла поставил бутылку на столик.

– Это… это тебе, – тут же растерял весь свой пыл юноша.

Пират развернулся лицом к собеседнику и неплохо сыграл удивление:

– Ух ты, мне? Спасибо, Ласточка.

– Да, – кивнул герцог и сел обратно на своё место.

– Но…

– Не спрашивай.

В итоге в тот вечер юноша так и не допил всё из той кружки, ибо хорошо знал, как отреагирует на это тело. А вот Каракатица был не прочь угоститься выигранным напитком. Хоть, как оказалось, этот ром ничем не отличался от любого другого, осознание того, что именно этот алкоголь выиграли специально для капитана, прибавляло ему нотку неповторимого вкуса.

Покинула заведение вся команда далеко за полночь. Де Висконти вышел вместе с ней и направился с пошатывающейся процессией к лодкам. Юноше было всё ещё непривычно ходить по песку, поэтому его ноги слегка заплетались.

– Ты пьян? – поинтересовался появившийся под боком Каракатица.

– Нет-нет, что ты.

Но слова не подействовали на пирата.

– А-а-а, что ты делаешь?! – взвизгнул Франц, когда мужчина поднял его с земли и закинул себе на плечо.

– Я же обещал тебя донести, – усмехнулся Каракатица и подбросил юношу на плече, как тряпичную куклу, – я от слов своих не отказываюсь.

Герцог перестал болтать ногами в знак сопротивления и просто повис в чужих руках.

Поставили его на ноги только на палубе корабля. Франц, не теряя лица, спокойно выдохнул и поправил свою одежду. Он заправил за ухо выбившуюся из косы прядь и взглянул на море. Вода была спокойной. Она мерцала от звёзд и блёклых огней с берега.

А молодой герцог поймал себя на мысли, что уже не хочет так сильно домой. Да, он скучает по сестре, но только по ней, а не по той жизни. Жизнь нынешняя казалась юноше куда более свободной, а от того и более манящей. Де Висконти даже прижился на корабле. Он привык к команде, а она к нему. Даже привык спать на нижней палубе, и теперь по крику «поднять паруса» юноша бежал с остальными тянуть верёвки. Капитан тоже замечал изменения в пленнике. Во-первых, он сам уже не считал юношу таковым, а во-вторых, герцог стал показывать свой, местами придирчивый характер, хотя, возможно, это так на нём сказалась среда, где он рос. Только Старый Джо до сих пор косо поглядывал на новобранца. Он не обращался к Ласточке за помощью, а только скрипел зубами, когда, по его словам, эта «пташка» вновь подлетала к капитану.

– Опять ты не спишь, – появился вдруг Каракатица откуда-то из темноты.

– Мы завтра уплываем? – повернулся Франц.

– Нет, – возразил пират, – у меня ещё есть дела. Я точно знаю, что он здесь. Я не выпущу его из бухты.

– Может здесь есть его корабль? – оглянулся во все стороны Франц.

– Если бы всё было так просто, – усмехнулся пират и облокотился о борт, – у него давно уже нет своего корабля. А, кстати, где письмо?

– Со мной, – ответил юноша и вынул конверт.

Каракатица молча мотнул головой и ушёл в каюту. Де Висконти пошёл за ним.

Он вошёл к капитану и сел, по привычке, на кушетку. Всё также без слов пират зажёг свечу и сел, держа её в руке, рядом.

«Да будут благословенны твои дни, дорогой брат, – начиналось письмо, – нашу обитель Господь благословил, и у нас всё хорошо. Я пишу тебе тайно и в душе уповаю на Бога, что мои строки дойдут до Тортуги. Я уже не надеюсь увидеть тебя, но хотела бы узнать о твоём жизненном пути. Я не осуждаю тебя, брат мой, за те дела, что ты совершишь или уже совершил, ведь Бог, Отец наш Небесный, усмотрит за каждой заблудшей душой на этом свете. На своё здоровье я не смею жаловаться, ибо холодные монастырские стены созданы лишь для того, чтобы избавить меня от мирских искушений и во имя спасения всех людей на земле. На этом я заканчиваю своё письмо. Я буду молиться за тебя»

Каракатица остался сидеть с задумчивым лицом. Затем он встал, подошёл к ящику стола и взял в руку несколько золотых монет.

– Садись, – подозвал юношу пират и потом усадил за стол и дал бумагу, – пиши.

Франц не спрашивал у товарища о личном, ведь понимал, что об этом может быть нелегко рассказать, поэтому сейчас он лишь молча записывал за капитаном.

«Я получил твоё письмо и знай, что я скоро приеду и разнесу вашу святую обитель до кирпичей. А пока не сделал этого, то посылаю тебе деньги на жизнь. Не смей отказываться! Считай, что это тебе подарок от твоего бога»

– Всё? – удивлённо уточнил герцог.

– Да, – кивнул мужчина, сложил письмо и вложил в него деньги, – завтра отнесём.

– Хорошо.

Юноша отодвинулся от стола на стуле и задрал голову вверх, чтобы посмотреть на собеседника:

– И всё-таки, кто это?

Пират лишь покачал головой, а герцог ясно понял, что ему не расскажут.

– Оставайся спать здесь, – каким-то охладевшим тоном произнёс Каракатица.

– Хорошо, а…

– На кушетку, – указал пират.

Де Висконти послушно улёгся на кушетку, а Каракатица достал из-под стола ещё рома и снова начал пить.

– Что-то случилось? – осторожно спросил юноша.

– Отстань, – отмахнулся мужчина.

– Кто такая Гертруда?

Глава 8

Утром Франц проснулся первым и застал капитана спящим на стуле, положившим ноги на стол. Юноша тихо вышел из каюты и направился на палубу. Казалось, спал абсолютно весь корабль. Хотя может герцог просто проснулся раньше положенного. Этого он знать не мог, поскольку не умел определять время по солнцу.

Но команда встала очень скоро и позвала де Висконти есть вместе с ними. Когда все поели, Каракатица уже был на месте. Он приказал команде оставаться на корабле и готовиться к отплытию, а сам взял с собой в шлюпку Франца и отправился к острову.

– Ты ничего не ел, ты в порядке? – начал беседу юноша.

– В полном, – прокряхтел пират, пока грёб вёслами.

– Как знаешь, – пожал плечами герцог и притих.

Пират оставил лодку в кустах на водной глади и только потом помог Францу вылезти из неё, и они вместе тихо зашагали по щиколотку в воде. Каракатица жестом приказал юноше молчать, и тот лишь кивнул. Мужчина оглядывался по сторонам и шёл по поселению окольными путями. Герцог спешил за ним и старался не отставать.

Каракатица расслабился и шумно выдохнул только когда вместе с юношей достиг большого дерева. Он вытянул свою банку, открыл её и протянул де Висконти руку. Франц отдал ему свеженаписанное письмо и спрятал ладони в карманы штанов. Раньше он так никогда бы не сделал, а теперь совершенно не видел в этом ничего плохого.

Пират вложил в банку деньги вместе с письмом и закопал её обратно. Де Висконти отвлёкся на шорох, а потом ахнул и показал рукой:

– Капитан, а это…

Каракатица поднялся с колен, и в следующий миг юноша увидел такую картину: пират побежал и вцепился в другого мужчину, который уже достал нож. А дальше только клубы пыли, блеск ножей, два тела валяются по земле… Но тут послышался крик Каракатицы.

Франц будто очнулся и на свой страх и риск побежал разнимать дерущихся.