Когда падает Небо

Размер шрифта: 13

Когда падает Небо

Черный задушенный котенок валялся на сырой земле. Некогда голубые глазки отсутствующе взирали на мир, будто через хрустальную пелену. Рядом лежал еще один со вспоротым брюшком, кровь на его мягкой шерстке уже запеклась. Неподалеку третий, четвертый, пятый… Всего котят было семеро – все черные, умерщвленные в муках, лежат друг за другом, образуя круг. Глазки устремлены к небу, лапки в стороны, словно это не котята вовсе, а распятые Иисуссики. В центре круга начертанная на земле пентаграмма, линии обильно политы кошачьей кровью. А в сердце перевернутой звезды обуглившийся листок бумаги из школьной тетради в клеточку, каких не выпускали уже лет пятьдесят. На листке витиеватым девичьим почерком выведены строки:

«…Вы когда-нибудь видели, как умирают ангелы?

Наверняка вы ответите, что ангелы не умирают, на то они и ангелы. Они живут в Раю и вечно счастливы. Так вам кажется? А если представить себе, что Рая больше нет? Или такого вы тоже не можете себе представить, ведь Рай, в понимании человека – это что-то нереальное, то, что не может быть материальным. А то, что не может быть материальным, не может исчезнуть. Ведь его итак нет.

Но, разумнее всего было бы сначала спросить вас о том, представляете ли вы себе вообще ангелов и Рай… Если этого нет. Сегодня люди не верят в Рай. И ангелов для них не существует.

Поэтому Рай действительно начинает исчезать. То, что никогда не существовало материально, умирает сейчас, когда перестает существовать духовно. Раньше Рай был в воображении людей, были такие люди, которые верили в него. В те времена ангелы не умирали. А сегодня, в эру технологий, человек вычеркивает из своего понимания то, существование чего он не может объяснить научным путем. И Рай пропадает. Он исчезает, как после ядерного взрыва, и ангелы падают на землю. Падают прямо на улицы мегаполисов и умирают здесь, среди асфальта, неона и небоскребов. Они падают, как звезды, как снег, такие же белые и чистые, цепляются крыльями за провода, царапаются о железо и пластик и умирают.

А люди их не видят, их ведь нет, они не существуют...»

Тление усиливается. Листок вдруг вспыхивает синим пламенем, сгорает за секунду и распадается поседевшим пеплом. Запекшаяся на линиях пентаграммы кровь пробуждается, наполняется влагой. Ее становится больше, она свободно течет по артериям перевернутой звезды, питая ее жизнью. Кровь загорается, пентаграмма наполняется силой, мощью, древним, как само время, темным чародейством и вдруг взрывается, посылая Небесам зов.

На ладонь упала капля, все подумали вода.

Оказалась эта капля, слезой Ангела была.

Строки из Интернета.

Автор неизвестен.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Ангел и некромант

Она очнулась на бетонной плите, среди серой пыли и обломков кирпичей. Очень сильно болела спина. За те сто с лишним лет, что она не была человеком, Катя забыла ощущение боли. А такой боли, как от удара, которым закончилось ее падение, она даже при жизни никогда не испытывала.

Наверное, странно слышать, что у ангелов тоже есть имена, к тому же такие обычные? А как же иначе? Ведь там, наверху, их зовут так же, как звали и на земле.

Катя встала и с грустью посмотрела на лежащее на плите крыло, серое от пыли. Кругом валялись перья. А второго вообще нигде поблизости не было видно.

«Наверное, оно осталось там, где я запуталась в этом дурацком кабеле, – подумала Ангел. – Интересно, где это я? Куда попала? Я на земле, это ясно. Но где?»

Последнее, что она помнила, как летела высоко в небе под облаками, пронзая их насквозь и кружась в потоках ветра. Неожиданно облака начали темнеть, становясь серыми, будто набираясь дождевой влаги. Раздались первые раскаты грома.

Она сильнее замахала крыльями, стараясь выбраться из грозовой тучи, но это оказалось не так-то просто. Вокруг царила серая пелена, воздух пропитывался влагой, отчего крылья наполнялись тяжестью. Рядом ударила молния. Катя ушла в сторону, но небо вновь пронзил яркий серебряный росчерк, чуть было не угодивший в нее. Крылья заработали быстрее. Мечась из стороны в сторону, Ангел устремилась вперед, а молнии все пронзали и пронзали облака, будто специально целясь по ней, как по мишени.

И вдруг яркая вспышка… и боль… совсем как в ту пору, когда она – Ангел, была человеком. И в следующую секунду Катя ощутила, что падает, камнем устремившись к Земле. К миру живых, облаченных плотью людей, куда ход душам закрыт. Ее тело объяло пламя, крылья, пронзенные молнией, загорелись, а она сама с бешеной скоростью падала вниз… И затем удар!

«...Мало ли, куда я упала, – подумала Ангел. – Это может быть и Токио, и Нью-Йорк…»

Она огляделась. Вдали, на фоне серого неба, вздымались небоскребы, в их стеклянных стенах отражались свинцовые тучи.

«Лучше бы я увидела Эйфелеву башню, – продолжала размышлять Катя. – Всю жизнь мечтала побывать в Париже. А когда, только подумать, уже почти накопила денег на поездку, все так вышло… Хотя, тоже ничего, вместо Парижа попала в Рай», – усмехнулась она.

«Нужно выбираться из этих руин».

Кругом бетон, погнутое железо, битое стекло и серая пыль.

«Интересно все-таки, что здесь произошло?»

Ангел опустила голову и увидела перед собой обуглившуюся куклу с голубыми глазами. Эти глаза словно с надеждой смотрели на девушку.

День был пасмурным, осенним, но пока еще относительно теплым. Откуда-то издали доносился шум машин и одинокий вой сирены. Ангел оторвала взгляд от куклы и побрела по направлению к звукам города.

Выбравшись, наконец, из обломков, Катя поднырнула под полосатую желто-белую ленту, которой было обнесено это место, и оказалась на тротуаре. Она медленно пошла вдоль ленты, и за обломком бетона увидела табличку. Там было написано, сколько человек погибло от теракта, их фамилии, имена и дата взрыва. Рядом лежали цветы и несколько искусственных зеленых венков, оплетенных красными ленточками.

«Да, я определенно не в Раю, – хмуро подумала Ангел, глядя на детскую фотографию около одного из венков. – И тем, кто, судя по всему, совсем недавно попал отсюда туда, там тоже осталось быть недолго… Лучшего места для возвращения на землю и придумать нельзя … И что мне теперь прикажете делать со всем этим?»

Катя задумчиво посмотрела по сторонам и пошла куда глаза глядят, без особой цели и желания.

«Прежде всего, мне нужно выжить! – решила она. – А чтобы выжить – мне нужно отыскать Рай на земле… Отличная перспектива… Какой тут может быть Рай, если первое, что я увидела, попав сюда, это развалины взорванного здания и список погибших от теракта?..»

Он заметил ее падение задолго до того, как она упала.

Осколок Неба пронзил серые свинцовые облака и лучом света устремился вниз.

«Еще одна», – подумал старый ворон, вглядываясь вдаль, туда, куда горящим метеоритом падал осколок.

Взмахнув крыльями, гордая птица устремилась по его следу…

Оказавшись на месте, ворон опустился на шпиль небоскреба и замер. Здесь, наверху, несмотря на сильные порывы ветра он чувствовал себя весьма комфортно. Его черные бусинки глазки смотрели вниз, на улицу мегаполиса, заполненную куда-то вечно спешащими людьми. Но взгляд птицы не был блуждающим, он приковался к фигуре девушки в белоснежном, но слегка пыльном коротком платье, слившейся с общим потоком серой массы.

«Эта совсем еще юная, – подумал старый ворон. – Свою земную жизнь она окончила, не успев достигнуть и совершеннолетия».

Таких, как она, в последнее время ворон встречал все чаще и чаще. Они были другими. Существами, чуждыми этому миру. Существами, уже давно покинувшими его и более привыкшими летать под облаками, подобно птицам, чем стоять на твердой земле. И вот эти существа вновь пришли в мир, пусть и не по собственной воле, но теперь они вынуждены очутиться здесь, и невидимыми для людского глаза влачить последние дни, без истинного дома. Такова их нынешняя судьба.

Ворон видел, как гаснущими звездами они приходят в мир. Осколки Неба, обреченные пасть на грешную землю. Но там, куда падает Свет, его всегда ждет Тьма, ибо она это умеет. Кому как не ворону было знать это, ведь он сам черен, как ночной сумрак. Много лет вороны ждали и наблюдали. Много лет они питались падалью, дожидаясь истинной добычи. И вот добыча пришла. И теперь наступит их время…

Одинокий ворон расправил черные как ночь крылья и, сорвавшись со шпиля, устремился вдаль, вслед за Ангелом.

Ангел шла по широкой улице. Над ее головой нависали громады небоскребов, их вершины уходили под облака. Мимо спешили люди, с бесстрастными мраморными лицами. По дороге ползли автомобили, большую часть времени проводившие в пробках. Водители постоянно сигналили, будто это хоть как-то могло повлиять на скорость движения. Все это напомнило Кате улей или муравейник с мельтешащими и куда-то вечно спешащими букашками, которых побуждал к действию коллективный разум. Во всей этой суете девушка чувствовала себя песчинкой, по воле судьбы оказавшейся вновь в мире живых.

Посреди улицы стоял странный человек. Он не походил на других, аккуратно одетых горожан и напоминал бродягу. Мужчина размахивал куском картона с какой-то черной надписью и, не переставая, кричал:

– Люди, услышьте меня! Приход Сатаны близок! Мы отреклись от Бога и открыли дорогу Дьяволу! Услышьте меня, люди, Дьявол скоро придет в мир, чтобы навсегда забрать наши души!

Сделав еще несколько шагов, Катя разглядела надпись на картоне: «Дьявол уже близко!!!»

– Ты псих! И никакого ни Дьявола, ни Бога нет! – бросил молодой человек, проходящий мимо.

– Вы заблуждаетесь! – прокричал ему в след оратор. – Все вы заблуждаетесь! Мы совершили самую страшную ошибку, и теперь мы прокляты!.. Вы слышите?.. Все мы прокляты!!!

Но люди продолжали спешить по тротуарам, не обращая внимания на странного бродягу. Катя тоже прошла мимо, потерянно глядя перед собой.

Кое-кто из тех, кого девушка встречала по пути, удивленно смотрели на нее и провожали ошарашенным взглядом. Однако никто не подошел к ней и не спросил, что произошло и нужна ли ей помощь.

«И как я сразу не догадалась, что они все тоже меня видят?.. Наверное, это из-за того, что я потеряла крылья! Да уж, это, безусловно, великая удача!» – с сарказмом подумала бывший Ангел и побрела дальше.

Спустя какое-то время Катя остановилась возле супермаркета, и в блестящем голубоватом стекле увидела собственное отражение. Вся в царапинах, темные волосы спутаны, а белоснежное когда-то платье стало серым от пыли.

«Одно радует: я попала туда, где люди говорят на моем языке. Вот только у меня нет никакого желания с ними разговаривать…»

Она обреченно вздохнула.

«После смерти некоторые люди попадают в Рай. Интересно, а куда попадают после смерти ангелы?»

Катя не знала. Зато она знала, что у нее мало времени. Она потеряла крылья и вновь сделалась человеком, обретя плоть. Но это табу! И Ангел знала это, как и то, что за пределами Рая вновь обретенная плоть вскоре начнет разлагаться. Сколько времени ей отпущено – «дней сорок, кажется», а затем она начнет превращаться в ходячий труп. «Значит, нужно действовать и как можно скорей. Искать на земле то, чего здесь просто не может быть!..» А если она не найдет то, чего здесь нет? «…Ведь его нет!..» Точно так же, как люди не верят в Рай после смерти, ангелы не верят в Рай на земле! «…И что будет тогда?.. Я пропаду, исчезну, сгнию вместе с плотью и растворюсь в воздухе? Такого просто не может быть, ведь душа не может пропасть, исчезнуть, раствориться?! Ведь так?..» Катя прекрасно знала это, но все равно боялась. Боялась так же, как человек боится смерти, потому что не ведает то, что с ним случится после.

Синее-синее небо, теплый, ласкающий кожу бриз, идеально чистое прозрачное море, белый, слепящий глаза песок, яркое солнце… Он лежит на пляже, пьет освежающий коктейль с ярко красным зонтиком. Капли струятся по бокалу, в них переливается золотое солнце. А он потягивает из трубочки ледяной махито и наблюдает за белым пушистым облаком, которое гуляет над пальмами.

Где это он? Макс всегда хотел побывать где-нибудь на Кубе или Ямайке.

«Да, это определенно Рай!» – думает он.

И тут раздается противный электронный звук. Макс с трудом разжимает веки, песок осыпается на кровать и тает, как весенний снег, море испаряется, теряет цвет и превращается в серую стену, яркое солнце гаснет, становясь пожелтевшим абажуром, а синее небо трансформируется в обшарпанный потолок квартиры в многоэтажке на окраине города. Электронный писк нарастает.

Макс накрывается с головой одеялом. Самое большое желание в этот момент бросить будильник в окно или швырнуть об стену. Каждое утро он думает о том, что обязательно нужно купить новый, потому что звук этого монстра когда-нибудь окончательно сведет его с ума.

Добравшись рукой до кнопки, он, наконец, отключает этот кошмар. За окном идет дождь, в квартире холодно, отопление еще не включили.

«Как же не хочется выбираться из-под теплого одеяла».

Собравшись с силами, Макс все же встает и бредет на кухню, до сих пор представляя белый песок и яркое солнце.

«Когда же я, наконец, высплюсь?» – думает он, заглядывая во все кухонные ящики и шкафчики в поисках кофе… Кофе просто необходим, как привычка, чтобы окончательно проснуться и отправиться на работу.

И вот он «заветный нектар пробуждения». Он бросает в стакан ложку растворимого и заливает кипяток. Затем берет с подоконника вейп, глубоко затягивается и выпускает клуб пара, так напоминающий белые облака над золотистым пляжем и безмятежным морем из сна.

«Утренний кофе и пар со вкусом табака, вот и весь мой завтрак, – думает Макс. – Нужно будет что-нибудь купить и перекусить по пути на работу. Блин, как же неохота туда ехать, лучше бы свалить из этого проклятого города и оказаться на каком-нибудь пляже, под теплым солнцем и наконец-то выспаться… Но это всего лишь мечты, и ехать на работу мне все же придется».

Работа не приносила ему больших денег, но хотя бы хоть как-то помогала свести концы с концами… Макс работал курьером в службе доставки пиццы. В принципе, работа не пыльная, а главное, он целый день мог кататься на байке, ощущать скорость и ветер, бьющий в лицо. Это ощущение всегда успокаивало его. Сидя на любимом байке, Макс чувствовал себя свободным. Свободным от всего: проблем, забот и кучи накопившихся у него долгов.

Поднырнув под полосатую желто-белую ленту, две высокие широкоплечие фигуры двинулись к обломкам здания, оставшегося после теракта. Переступая через куски кирпичей и битое стекло, они шли вперед, постоянно оглядываясь, и то и дело, останавливаясь, замечая что-то необычное.

– Алекс, что мы вообще здесь ищем? – остановившись и разглядывая обуглившуюся куклу, спросил один. Каким-то образом огонь не тронул ее голубых глаз, и теперь они, будто с укоризной, смотрели на мужчину.

– Что-нибудь странное… – сухо, тоном главного ответил тот, кого назвали Алексом.

– Здесь все странное. Как-никак теракт был, и теперь здесь все смешалось в кучу.

– Хозяин сказал, что сюда упал Свет, и приказал нам все здесь обыскать и найти что-нибудь необычное.

– Что это, черт возьми, значит: сюда упал «Свет»?

– А я почем знаю! Он сказал искать – значит искать! И пока мы не найдем это, мы отсюда не уйдем! Ты понял?.. Ты ведь знаешь Хозяина, он любит отдавать странные приказы!

– Его вообще никто не знает… а что у него на уме и подавно. Он всегда говорит загадками.

– Это я и имел ввиду, болван! Хозяин сказал, что когда мы это найдем, мы сами поймем, что это и есть, то самое… Так что ищи и кончай нести всякую чушь! Пока мы здесь все не обшарим и не найдем что-нибудь странное, мы отсюда не уйдем! Заруби себе это на носу!

– Пойди туда, незнамо куда, принеси то – незнамо что. Ну, как скажешь, ты же у нас главный, Алекс.

– Вот именно! Так что иди вперед, а я пока обогну эти руины и посмотрю с другой стороны! – наконец сказал Алекс, но так, чтобы никаких пререканий уже не последовало.

В ответ бедолага скорчил покорную мину и, ругаясь себе под нос, огорченный, зашагал к нагромождению бетонных плит. То и дело он спотыкался о погнутые металлические прутья и битые кирпичи, от чего еще громче ругался, но все же шел, ведь последствий невыполнения приказа Хозяина он боялся больше, чем пары синяков и ссадин от непосредственного начальника Алекса.

Алекс же проводил его недовольным взглядом и пошел огибать останки здания. Все здесь казалось совсем обычным, если, конечно, можно считать обычным руины небоскреба, оставшиеся после террористического взрыва. Но он солдат с юных лет и его этим не удивишь. К тому же они ведь должны были найти здесь нечто совсем другое!.. Возможно… даже что-то, не связанное с привычным миром!..

Верный солдат Алекс немного разбирался в тайнах того, кого он называл Хозяином. Ему часто приходилось выполнять необычные поручения и видеть много странного на своем веку, так что он понимал, что все то, что утверждает пропаганда – ложно! Алекс относил себя к числу немногих, кто хоть что-то понимал в ужасных тайнах современного мира.

– Алекс… – раздался вдруг крик товарища, а затем уже тише, – кажется, я нашел то, что мы искали…

Алекс сломя голову бросился к месту, откуда доносился голос. Через минуту он достиг товарища, склонившегося над чем-то, лежащим на бетонной плите.

– Что же это такое, мать твою?.. Что? – лепетал подчиненный.

Алекс подошел ближе и увидел огромное белое крыло, покрытое пылью. Казалось, это крыло могло принадлежать огромной птице, вот только какой? В природе не было ни одной птицы, обладавшей таким размахом. Вокруг оказались разбросаны перья и виднелись следы крови, но самой птицы, потерявшей крыло, нигде поблизости не было.

– Алекс, что же это такое, мать твою?.. – повторил нашедший крыло.

– Не знаю! Но, мне кажется, это именно то, зачем Хозяин послал нас сюда.

– Знаешь, мне кажется, что это…

– Нет!.. Не говори глупостей, ты же знаешь, что этого не бывает! – резко заявил Алекс так, чтобы все дальнейшие разговоры смолкли, хотя ему в голову пришли те же мысли. Он снял с себя куртку, и, бережно подняв крыло, укутал его.

– Все – нам пора, теперь нужно доставить это Хозяину… А с этими глупыми мыслями ты мне брось!.. Понял?!. Ты же знаешь, чего они могут нам стоить…

Рустам и Славка уже давно сидели на игле, и отказаться от Ангельских Слез никак не могли. Период эйфории уже давно прошел, и теперь они кололись только чтобы заглушить боль. Тело жаждало получить очередную порцию наркотика. Деньги на Слезы Ангелов уходили большие, а работать ни Рустам, ни Слава не хотели. Так что промышляли они в основном уличными грабежами.

Ломка уже началась. Рустам ощущал страшный дискомфорт, голова кружилась, костяшки пальцев начинали белеть, когда он с каждым приступом впивался себе в плечи. Все, кроме ломки, казалось ему безразличным, даже то, что он сидел на грязном асфальте возле вонючего мусорного бака в каком-то переулке. Рядом стоял Славка и уже несколько минут что-то ему втолковывал. Что он говорил? Рустам не мог разобрать слов, в его голове жила лишь ноющая боль, боль, которую можно укротить лишь одним способом – вмазаться!.. Все его мысли были только о Слезах Ангелов, если, конечно, это можно назвать мыслями, а не упрямым навязчивым приказом сознания, сверлящем мозг.

Славке пока было легче, но он знал, что вот-вот нахлынет паника, и, в конце концов, поглотит и его.

– Нужно что-то делать, – в который уже раз, как попугай, повторил он. – Можно напасть на кого-нибудь в подворотне или влезть в квартиру, все равно сейчас день и все на работе. Так что дело плевое. Что скажешь, бро?..

Славка посмотрел на товарища. Тот продолжал сидеть на мокром асфальте, прислонившись спиной к мусорному баку, и грыз ногти. Похоже, Рустам совершенно не понимал, что ему говорят. Славку это чертовски злило, отчаяние и ярость все сильнее и сильнее накатывали на него.

– Мразь! – наконец заорал разгоряченный Славка и с яростью пнул мусорный бак.

От неожиданности Рустам вздрогнул и, будто выйдя из транса, поднял на приятеля глаза. Казалось, в его зрачках даже проскользнула искра понимания происходящего. Но, вглядевшись получше, Славка понял, что тот в полной прострации.

– Мудак! – вновь рявкнул Славка. – Тупой мудак! Черт побери, как охота вмазаться… Я бы сейчас хоть душу Дьяволу заложил!

По переулку пробежал легкий ветерок, принесший с собой прохладу.

– Простите, господа, может быть, я смогу вам чем-нибудь помочь? – раздался неожиданно лукавый голос позади Славки.

Тот развернулся и выхватил нож.

– Кто ты такой, мать твою?! – ощетинился и прорычал Славка.

– Я тот, кто может решить вашу главную проблему, господа, – спокойно, с достоинством и легким акцентом ответил незнакомец. Он оказался самый настоящий чернокожий, с дредами. Нож в руке Славки, казалось, его не заботил.

Славка прищурил глаза и начал рассматривать незнакомца. «Весьма необычный фрукт для этих мест, явно иностранец, поскольку негр. Но сразу видно, что не лох, вид представительный, да и держится, словно черная пантера – спокойно и с достоинством». Опытный наркоманский глаз сразу понял, что с таким лучше поостеречься связываться. С такого денег так просто не поимеешь! Хотя деньги, сразу видно, у него водятся. Одет иностранец с иголочки: в черный «на лейбле» костюм-тройку, причем тонкого шелка жилет, надет прямо на голое тело. «Хотя, возможно, у них там в Зимбабве, откуда этот нига явно родом, ходить без рубахи норма, при их то жаре». Из-под хулигански вздернутого воротника пиджака вдоль левого плеча к шее тянутся татуировки, черные, переплетающиеся, будто змеи линии в стиле «трайбл». Из-под отутюженных брюк выглядывают блестящие сапоги. «Интересно, а они у него правда из настоящего питона? – подумал Славка, и сразу автоматически включился холодный наркоманский расчет. – Они ведь целое состояние стоят! Это сколько доз-то купить можно?» Но встретившись глазами с чернокожим, Славка даже вздрогнул. Лукавые, истинно черные, словно два горящих уголька глаза завораживающе взирали на наркомана. Славке показалось, что они видят его насквозь, а их обладатель откуда-то знает все его тайны.

– Да ну? – усмехнулся наркоман, отгоняя морок, явно навеянный ломкой. – И что ты можешь нам предложить?

Вместо ответа иностранец как-то по-особому взмахнул свободной рукой, и в ней появились два шприца.

«Что за гребаные фокусы?» – На лбу у Славки выступил холодный пот. Он догадался, что находилось в этих шприцах. Да и Рустам задергался у мусорного бака, все-таки часть происходящего он осознавал.

– Да, вы правы… это Слезы Ангелов, – улыбнувшись, произнес незнакомец, причем уже без акцента. – Чистейшие из моих личных запасов!

– И что нам надо сделать за это? – настороженно спросил Славка, не сводя глаз со шприцев.

– Почти ничего, – вновь улыбнулся фокусник. – Ну, свою душу уж точно продавать не потребуется… Я чай не Дьявол. – Он рассмеялся, обнажая идеальные белые зубы. – Вам всего лишь надо будет выслушать меня.

– Что?! Поговорить что ли не с кем? – опешил Славка, не отводя глаз от шприцов.

– Я хочу кое-что предложить, – продолжил чернокожий незнакомец, – а согласитесь вы или нет – это уже ваше личное дело. – И, в очередной раз добродушно открыто улыбнувшись, он протянул Славке шприцы.

Парень тут же схватил их, боясь, что странный иностранец передумает. Присев возле Рустама, он вколол дозу наркотика сначала ему, а затем себе. И сразу же почувствовал, как тепло расходится по венам, боль отступает, и волна эйфории накатывает на него… Эйфории, о которой Славка уже давно забыл. Казалось, что это ощущение утеряно навсегда и, сколько ни колись, вернуть его не получится. Но эти Слезы Ангелов творили невозможное. Ради такого «лекарства» Славка был готов на все! От этой мысли его губы растянулись в блаженной улыбке.

– Ты прямо волшебник, – жмурясь от удовольствия, хохотнул Славка. – Настоящий чертов колдун!

– Вижу, вам хорошо, – откуда-то сверху раздался голос колдуна. – У меня есть еще килограмм этой радости. И она может стать вашей, стоит только выполнить одно мое поручение.

– Кого надо убить ради этого? – безмятежно улыбаясь, спросил Славка.

– Нет, не убить, – произнес нареченный колдуном. – Всего лишь напугать и привести ко мне одну девушку, – и килограмм этого чудесного порошка, этих Ангельских Слез, станет вашим.

– Мы согласны! Твою же мать! – вместо Славки расхохотался Рустам.

Он полностью отошел и чувствовал себя великолепно.

Ангел сидела на лавочке в парке и зачарованно наблюдала за детьми, которые со смехом носились по дорожкам туда-сюда. В стороне продавали разноцветные воздушные шары и сладкую вату, в воздухе пахло ягодным сиропом. Окружающие не обращали на Катю никакого внимания. На соседней лавочке сидела в обнимку парочка, парень что-то увлеченно рассказывал девушке, та весело смеялась.

«Интересно, почему никто из них не замечает серого неба и плохой погоды?»

Ангел задумалась. Сегодня она только и делала, что думала. Мыслей было много, они расползались, тянули каждая в свою сторону, и, в конце концов, она совсем запуталась…

В памяти вдруг всплыло человеческое воспоминание…. Такое светлое, цветное, наполненное запахами. Их квартира на небольшой тихой улице. Просторная кухня, уютная спальня и залитый солнечными лучами зал.

«Интересно, – подумала она, – а каким было мое первое детское воспоминание? Самое-самое первое… Наверное, большая кукла. С пушистыми волосами, огромными глазами и длинными загнутыми ресницами…» – Катя улыбнулась.

Она помнила запах маминых духов, сладковатый и мягкий, – запах своего детства… Помнила младшего братишку Кирюшку… и Веронику – лучшую подругу с самых ранних лет…

Катя до сих пор помнила глаза Вероники, когда та стояла у обрыва и смотрела на груду металла внизу, в которую превратилась машина… А в машине были и папа, и мама, и Кирюшка, и она – Катя. Вся семья, на выходные поехавшая к озеру, чтобы отпраздновать Катино совершеннолетие. Совершеннолетие, которому так никогда и не дано было наступить…

Вокруг столько других автомобилей и людей… Все бегают, кричат, пытаются еще что-то сделать.... Вероника смотрит вниз и, кажется, не видит ничего перед собой, ее серые глаза наполнены слезами. А Катя, вдруг, уже почему-то стоит рядом с ней. Она пытается успокоить подругу, говорит ей, что все в порядке, что все будет отлично, но та ее уже не слышит…

«Где, где на этой земле искать Рай, если на каждую светлую и радостную мысль обязательно приходится по грустному и тяжелому воспоминанию? Одни люди сейчас улыбаются, другие плачут, одни счастливы, другим очень тяжело…»

Ангел встала с лавочки и снова побрела куда глаза глядят. Вскоре зажглись фонари, на небе появились звезды. Ночь опустилась на город.

Уже очень долго Ангел шла по улице и чувствовала, что устала. Человеческие потребности вновь возвратились к ней: захотелось есть и даже спать. Вдобавок становилось прохладно, но она все брела. Брела мимо небоскребов и неоновых вывесок, мимо клубов и баров. Город наполнился молодежью. Некоторые из ее представителей выглядели довольно странно, поскольку разобрать кто из них мужчина, а кто женщина казалось невозможно. Катя готова была поклясться, что то и дело ей попадались парни, идущие за руку друг с другом, а один раз она даже увидела целующихся девушек.

«Неужели человеческая нравственность пала так низко, что однополая любовь считается теперь в порядке вещей? – пришла ужасная мысль. – И неужели люди забыли историю городов Содома и Гоморры?»

Но, похоже, так оно все и было, поскольку на странные парочки никто, кроме нее, не обращал внимания, отовсюду доносился смех и веселые крики. От этого Кате стало совсем одиноко, она думала о том, как можно найти Рай, когда человек один в этом впавшем в грех мире, его никто не замечает и не понимает…

Ангел свернула куда-то, чтобы не слышать этого всеобщего веселья.

«А я ведь даже и не человек пока, – размышляла она. – В любую секунду могу пропасть, исчезнуть, раствориться, или что там случается с ангелами, которые не нашли то, чего нет…»

– Здравствуй, малышка, – неожиданно раздался грубый, прокуренный голос.

Ангел вздрогнула, остановилась и только сейчас поняла, что в раздумьях забрела на какую-то пустынную улочку. Она уже давно забыла, что такое страх, но в этом мире можно было ожидать чего угодно.

– Кто вы? – настороженно отозвалась Катя.

Из темноты выступил худощавый парень. В свете фонаря Ангел увидела, что у него впалые щеки и синева под глазами. Катя невольно попятилась и спросила дрожащим голосом:

– Что вам от меня нужно?

Парень не отвечал и, хищно улыбаясь, продолжал идти на нее. В его руке блеснуло лезвие ножа. Ангел сделала еще один шаг назад и уперлась спиной в какое-то препятствие. Неожиданно сильные руки обхватили ее, и на затылке она почувствовала чье-то частое дыхание.

– Куда? Тебе еще рано уходить, – услышала Катя голос того, кто схватил ее сзади. – Мы еще только начали развлекаться.

– Да, Рустамчик, ты прав, мы только начали! – И парень с ножом вновь хищно ухмыльнулся.

Ангел попыталась вырваться, но руки того, кого звали Рустамом, крепко сжимали ее худенькие плечи. Парень с ножом подошел почти вплотную. Катя ощутила даже его зловонное дыхание из орта.

– Что вам нужно? – На глазах у Ангела выступили слезы.

– Как это «что»? – осклабился Славка. Его холодный нож коснулся ее дрожащей шеи, медленно, не раня кожу, скользнул вниз к вороту платья и уже там стал разрезать ткань. – Ты была плохой девочкой, и нас попросили наказать тебя. Видишь ли, мы ангелы, которые, как в древних сказках, карают грешников.

– Да, мы ангелы! – рассмеялся за ее спиной Рустам.

– Прошу вас, не трогайте меня… – взмолилась Катя. – Это не смешно… Я – ангел, а вам… вам никогда не попасть в Рай!

В ответ раздался дружный хохот парней.

– О, как напугала! – воскликнул Славка. Затем он лукаво улыбнулся и произнес:

– Видишь ли, детка… я в твой рай и не собираюсь! Мне и здесь отлично живется!

Он мерзко захохотал, а затем вдруг разорвал платье на Катиной груди. Ангел совсем по-человечьи пискнула, дернулась, желая закрыть обнажившуюся грудь, но ее руки крепко сжал Рустам. Страх, самый обычный – человеческий, уже давно потухший в ее душе, вспыхнувший искрой минуту назад, сейчас разгорелся пламенем.

– Мне сказали, ты девственница, – усмехнулся Славка. – У меня никогда не было девственницы. Рустам, у тебя хоть раз была девственница?

– Нет, никогда, – заверил голос позади Кати.

– Нет, не надо, прошу вас! – испуганно закричала Ангел, понимая, что с ней сейчас собираются сделать. – Кто-нибудь, помогите!..

Но ее крик о помощи оказался прерван ударом по лицу. Из разбитой губы потекла кровь.

– Заткнись, сучка! – рявкнул Славка.

Спрятав нож, он вытащил из кармана грязный платок и, пока его приятель держал Катю за голову, затолкал его девушке в рот.

– А теперь кричи, сколько хочешь, тебя все равно никто не услышит! – хищно усмехнулся наркоман.

Его руки потянулись к бедрам Ангела, потом вверх. С нее стали стягивать трусики. Катя пыталась вырваться, но безуспешно. Руки Рустама крепко сжимали ее, во рту был кляп, и кричать она не могла, у нее получалось только жалобно стонать.

Целый день Макс работал, целый день он мотался по всему городу и доставлял пиццу. Наконец, осталось отвезти последний заказ и его смена закончится.

Он заглушил двигатель мотоцикла перед небоскребом, в окнах которого отражалось свинцовое небо.

«Офис 231», – прочитал он на накладной.

Было без пяти десять и во всем этом огромном многоэтажном здании, казалось, работал только супермаркет на цокольном этаже, и даже оттуда уже выходили последние покупатели.

«Вот черт, – выругался Макс. – Клиенты, наверное, уже ушли?! Ну, знают же что доставка в интервале полтора часа… ну на что надеются?! – закатил глаза парень. – Ладно, пойду и проверю».

И он поспешил к небоскребу.

У входа его остановил уже не молодой бородатый охранник, с удивительно спокойными голубыми глазами. Глазами, похожими на чистое небо или безмятежное море. Впрочем, ни того, ни другого Макс никогда в жизни не видел, а так хотелось.

– Вы куда, молодой человек? – спросил охранник.

Макс прочел на золотистой бляхе охранника имя Гавриил.

– Гавриил, дело в том, что я курьер, и мне нужно попасть в двести тридцать первый офис, – ответил Макс. – У меня для них пицца.

– Молодой человек, офисы у нас работают до девяти часов вечера, – со скучающим видом произнес охранник, было видно, что этот факт ему приходится повторять каждый день. – И все они уже давно закрылись… Хотя!.. Какой вы назвали номер офиса? Двести тридцать первый?

Проблеснул слабый отблеск «надежды».

– Может быть, в двести тридцать первом еще кто-то и остался, они частенько торчат до ночи… – продолжил охранник. – Пройдите, посмотрите. Только не задерживайтесь, в десять я закрываю главный вход, так что советую поторопиться.

– Хорошо. Задерживаться здесь я точно не собираюсь.

Макс быстро дернулся, но охранник остановил его за плечо, довольно сильной, как оказалось, рукой.

– Постойте! Я должен проверить. – С этими словами Гавриил снял с пояса устройство для сканирования и просветил им коробку с пиццей. Затем охранник просветил самого Макса, на нем тоже ничего угрожающего не обнаружилось.

«Черт. Он как будто специально меня задерживает», – мысленно выругался Макс, поглядывая на хромированные настенные часы, но охранник, наконец, закончил.

– Можете идти!

Он кинулся к лифту.

– Кстати, лифт тоже уже не работает, – вслед крикнул охранник.

Еще раз выругавшись на ходу, Макс повернул к лестнице. Минут пять он затратил на подъем и еще десять на поиски нужного офиса, поэтому неудивительно, что когда нашел его, дверь офиса оказалась уже заперта. Да и номер телефона, по которому был сделан заказ, тоже не отвечал.

«Вот черт, – в третий раз помянул сказочную потустороннюю нечисть Макс. – Не везет, так не везет. Заказ профукал, клиенты ушли. И они ведь точно позвонят в контору и нажалуются! И меня обязательно оштрафуют… Будто мне денег девать некуда…»

Когда он спустился в вестибюль, оказалось, что охранник уже запер входные двери.

– Где вас небесные странники носят? – запричитал служащий небоскреба. – Все, кроме вас, уже покинули здание. Мы с вами остались одни, и я уже закрыл главный вход.

– Что, подождать не могли? – раздраженно спросил Макс.

– Молодой человек, мне предписано закрывать в десять вечера, и я всегда закрываю ровно в десять вечера, вот уже почти пятнадцати лет, – нравоучительно произнес Гавриил. – А тех, кто задерживается, выпускаю через аварийный выход, с другой стороны.

– Ну, так выпустите меня, а то это здание уже мне порядком поднадоело!

– Пошлите, – равнодушно кивнул охранник. – Вы, как вижу, не отдали свою пиццу в тур-агентство.

– В какое еще тур-агентство? – не понял Макс.

– Ну, двести тридцать первый офис – это тур-агентство. Знаете, путевки, туры и так далее…

– Да, я знаю, что такое тур-агентство, – с раздражением перебил Макс. – Нет, не отдал!.. А может, вы ее купите?

– А она у вас с чем?

– Салями, чеддер, халапеньо…

– Тогда, увольте. Я вегетарианец, да и острого не люблю. А вот, кстати, и выход.

Охранник достал ключи и начал отпирать металлическую дверь.

– Надеюсь, вы больше ничего не забыли? – поинтересовался он, перед тем как Макс вышел на улицу. – А то я ставлю здание на сигнализацию и отпирать вам уж точно не стану.

– Не волнуйтесь, я ничего не забыл, – с легким раздражением отозвался Макс.

– Ну, тогда обогнете здание, и вы окажетесь на главной улице. Счастливо. – И, не дожидаясь ответа, Гавриил захлопнул дверь.

– И вам того же, – хмуро сказал Макс в закрытую дверь и побрел по маленькому темному переулку.

Фонари горели слабо, вдоль дороги тянулась высокая бетонная ограда, и вокруг ни души.

Вдруг раздался отчаянный женский крик. От неожиданности коробка с пиццей выпала из рук Макса и на лету перевернулась, вдобавок упав в лужу, но он даже не обратил на это внимания, а лишь насторожился и прислушался. Похоже, кто-то звал на помощь. И какой-то древний инстинкт заставил его броситься вперед.

Свернув в переулок, и на ходу подхватив с асфальта погнутый прут арматуры, Макс увидел, как двое парней издеваются над беззащитной девушкой. Похоже, это были уличные наркоманы, которых в последнее время развелось чертовски много на улицах Нового Города.

«Но что им нужно от нее… деньги?! Конечно, а что же еще! Хотя нет, еще они, похоже, хотят позабавиться над ее телом… А она красива! – неожиданно для себя подумал Макс. – Хотя совсем не время для подобных мыслей, нужно что-то делать! Даже в наше суровое время нужно хоть немного помогать другим, а не только заботиться о собственной шкуре, как делают остальные…. А я теперь другой».

– Отпустите девушку, ублюдки! – выкрикнул Макс.

– Ой, это что еще за последний герой нашелся?! – повернулся к нему Славка. – Лошара, ступай своей дорогой! Не видишь, мы заняты, или тебе жить надоело?

Вместо ответа Макс нанес удар прутом. Славка охнул, схватился за бок и упал. Рустам оттолкнул девушку в сторону и пнул Макса в живот. Тот выронил прут и, задыхаясь, согнулся пополам. Рустам вновь замахнулся, но Макс, собравшись с силами, ударил обидчика кулаком в пах. Противник рухнул на асфальт и, схватившись за пресловутое мужское достоинство, принялся стонать.

Немного оклемавшийся Славка вытащил нож, встал и попытался пырнуть Макса в грудь. Но тот успел перехватить руку наркомана, заломил ее за спину и ткнул выродка мордой в столб. Нарк вновь упал, выронив оружие. Рустам продолжал орать и ругаться.

А Макс, не теряя времени, вцепился в руку девушки и потянул за собой:

– Быстрее отсюда!

И они помчались прочь по мокрому темному переулку, и вскоре выбрались к фасаду небоскреба. Там оказалось гораздо светлее, и довольно людно. Невдалеке стоял мотоцикл Макса. Здесь преследования можно было не опасаться.

И он, наконец, смог рассмотреть спасенную им девушку. Платье грязное и разорванное, босые ноги, заплаканное лицо… Темные волосы, по-детски пухлые губки и большие цвета сапфира или вод чистейшего океана глаза. Оказалось, что она обворожительно красива.

– Надень мою куртку, а то замерзнешь, – снимая кожанку, произнес Макс.

– Спасибо…

Девушка вдруг уткнулась ему в грудь и горько расплакалась. Макс осторожно погладил ее по плечу.

– Давай, я отвезу тебя домой, – предложил он, когда она затихла.

– У меня нет дома… – были в ответ слова.

Макс сидел на кухне и задумчиво размешивал сахар в чашке с кофе. В ванной шумела вода, на улице лил дождь.

«Интересно, что с ней делать, куда девать, да и откуда она вообще взялась?» – думал он.

Пока они добирались до дома, много он о ней, конечно же, не узнал. Только то, что ее зовут Катя. Эта девушка напоминала ему маленького запуганного зверька. Макс вспомнил, как в детстве они с другом нашли в подъезде замерзшего голодного котенка. Тот смотрел на него так же, как и она.

«Кстати, она, наверное, голодная?! – подумал он и заглянул в холодильник. – Вот блин, хоть шаром покати, даже захудалого кусочка пиццы и то не завалялось…»

Он открыл шкафчик, но нашел там только забытые шоколадные конфеты.

Тут на кухню вошла Катя в его футболке, которая выглядела ничуть не короче того платьица, что было на ней раньше. Она молча села на стул и посмотрела на Макса. Ее длинные мокрые волосы спадали на плечи. Сейчас девушка выглядела уже намного лучше, хотя нижняя губа немного распухла, зато глаза цвета сапфира уже не блестели от слез.

– Будешь конфеты? – спросил Макс. – Я бы с удовольствием предложил тебе что-нибудь еще, но у меня только конфеты.

Катя улыбнулась:

– Спасибо тебе большое. Ты не представляешь, как я тебе благодарна.

– Не за что. Как можно не помочь такой милой и симпатичной девушке?! – улыбнулся он, немного помолчал, а потом добавил: – И как же так получилось, что тебе совсем некуда идти?

– Знаешь, если честно, я не могу и не хочу сейчас говорить об этом.

Макс было насторожился, но потом эта мысль показалась ему глупой, и он улыбнулся:

– Ладно, давай не будем, – пожал он плечами. – А будем просто пить чай с конфетами.

«Просто великолепно, – в свою очередь улыбнулась Ангел. – Свалилась бедному парню как снег на голову… А что дальше? Так и шататься по улицам и ждать, пока кто-нибудь второй раз не отправит тебя на тот свет, как чуть не получилось сегодня? А Макс ведь, наверняка, не отстанет с расспросами… Нет, можно, конечно, рассказать ему все, как есть, но тогда место проживания мне обеспечено. Буду обитать в психушке…»

Ангел развернула конфету и принялась рассматривать яркий блестящий фантик.

Катя открыла глаза и увидела потолок, на котором прыгали солнечные зайчики. Дождь кончился, и на улице прояснилось.

Ангел оглядела комнату. Макса не было. Она встала с дивана и направилась в ванную, по дороге заглянув на кухню, но там тоже никого не оказалось.

Выйдя из ванной, Катя услышала, как в двери проворачивается ключ.

– Привет! – крикнул из коридора Макс. – Давно проснулась?

– Если честно, то только что, – ответила Ангел. – А сколько время?

– Ах, да, я же сегодня утром не выдержал и вытащил батарейки из этого монстра… – хохотнул парень. – Знаешь, даже не представляю, сколько сейчас времени, к тому же это, в общем-то, и не так важно… Я тут в супермаркет сгонял. – Макс показал пакеты, которые держал в руках. – Так что давай завтракать, или обедать, или как мы это назовем?

– В общем-то, и не важно, – улыбнулась Катя.

– Ну да. Вот, я там схватил в супермаркете первое, что увидел, – продолжил Макс. – Так, что тут у нас есть: батон, ветчина, сыр, чери, каперсы, салат, масло и почему-то мне пришло в голову взять кефир. Ты пьешь кефир?

Ангел с улыбкой кивнула.

– Ну, тогда давай трапезничать.

И Катя с Максом принялись за изготовление бутербродов.

– Может быть, ты все же расскажешь, почему тебе некуда идти? – неожиданно спросил парень. Эта тема его все еще интересовала, и, подумав, что девушка успокоилась, он решил вернуться к ней вновь.

«Я так и знала, что он снова затронет эту тему, – подумала Катя. – Но, извини меня, Макс, сказать тебе правды я не могу. Мне бы очень хотелось, но, боюсь, ты в нее просто не поверишь. Хотя кое-чем поделиться все же придется…»

– Так получилось, – медленно начала Ангел, – что я осталась совсем одна. Этот город для меня чужой. Мои родители погибли… В автокатастрофе… Денег у меня нет, и идти мне некуда. Возможно, это звучит странно, но…

– Нет, не странно, – неожиданно сказал Макс и взял ее за руку.

В этот момент между Максом и Катей пробежала иска. Нет не та искра, что в любовных романах – иная. Катя поняла, что, словно Ангел Хранитель ведет этого молодого человека, показывает путь или иными словами контролирует.

«Боже, – всуе выдохнула Ангел. – Только этого мне не хватало! – …Хотя с другой стороны, что мне еще остается делать?! – совсем по человечьи подумала она.

– Такое бывает, – вдруг заговорил Макс. – Вот взять хоть мою историю. Отец был шахтером. Когда последнюю шахту закрыли, он собрал нас с мамой, и мы приехали сюда. Мои родители думали, что здесь они найдут новую жизнь, а вместо этого нашли смерть… – Макс сделал паузу, тяжело вздохнул и продолжил:

– У отца были деньги, он всю жизнь копил. Банкам не доверял. Сама ведь понимаешь, как им можно доверять после того кризиса, когда 75% населения в одночасье потеряли все сбережения. Поэтому все деньги у него были в наличке. Вот с этими сбережениями мы и отправились в этот город… Вероятно, о деньгах кто-то узнал… Или просто так получилось… В общем, отца попытались ограбить. Он не захотел расставаться с кровно заработанными и за это получил нож под ребро. Мать кинулась ему на помощь, и ее тоже убили… А я стоял как вкопанный и смотрел, как эти ублюдки забирают деньги. – Парень вздохнул и, опустив глаза, добавил, – Я постоянно виню себя за это, и кошмар той ночи преследует меня даже по сей день.

– Сколько тебе тогда было? – сочувственно спросила Ангел.

– Двенадцать.

– Но что ты мог сделать?

– Не знаю… Что-нибудь! – воскликнул Макс. – По крайней мере, не стоять, как статуя!

– Не вини себя, ты ничего не мог сделать, просто погиб бы зря, вместе с ними.

– Может, так было бы лучше…

– Не говори так, жизнь – это величайшее чудо, дарованное нам свыше. И как же ты потом… один?

– Да вот как-то так… – грустно усмехнулся Макс и развел руками. – Остался на улице, она стала моим новым домом. Так живет много народу, в основном наркоманы и бродяги, те, кого не принял большой город. Улица – это совсем другой мир, где царят свои законы… Правительство на словах пытается бороться… но лишь на словах. А на деле сама понимаешь все иначе… Вот и жил я два года на улице, спал в метро… Приходилось воровать… Часто дрался и много раз думал, что точно умру. Но, как видишь, выжил! Я верил, что где-то есть лучший мир, что где-то есть рай, ведь я жил в аду. Зимой, в холодину, я думал о теплых краях, где восхитительное жаркое солнце, где теплый песок и ласкающий океан… Именно таким мне представлялся рай. Эти мечты о лучшем месте и помогали мне выживать. А потом меня нашел Макар. Добрый был человек… – парень вздохнул. – Меня избили пятеро наркоманов, отлупасили до полусмерти… Макар меня спас. Подобрал, притащил к себе, перевязал и уложил в постель… Впервые за два года я лежал в настоящей постели!.. А когда я оклемался, Макар сказал, что я могу остаться у него и работать помощником в гараже. Он был механиком. Понятное дело, я с радостью согласился. А потом так и остался у Макара… Помню мы целыми днями перебирали моторы, карбюраторы, промывали форсунки, меняли колодки и занимались другой автомобильной ерундой, но мне это нравилось и было чертовски весело. – Парень улыбнулся. – А когда выдавалось свободное время, мы работали над моим первым мотоциклом. Тело – советский Урал, хотя тебе вряд ли подобное что-то скажет…

Катя улыбнулась.

– …А бензобак от настоящего Харлей Девидстона. Красный. Блестящий. Такой яркий. Что, кажется, в нем отражалось солнце… – Макс мечтательно закатил глаза. – Макар представляешь, нашел его где-то на помойке. – Парень усмехнулся и о чем-то задумался.

– И что было дальше? – Катю и вправду заинтересовала судьба бедного парня.

– Дальше? Так и жил у Макара, работал у него, в гараже. Макар научил меня разбираться в двигателях и в мотоциклах, я даже сам конструирую… Но потом, вдруг, его бизнес пошел на спад, клиентов становилось все меньше, и мы стали перебиваться с хлеба на воду. Мой наставник запил, я пытался помочь ему, залез в долги, но бизнес поднять не удалось. В нашем мире для мелкого бизнеса нет места, все корпорации и конгломераты, которые на деле принадлежат правительственным шишкам, а те только и делают, что пишут законы, как бы еще прижать мелкий бизнес и расчистить среду для крупного… – Макс вновь вздохнул и продолжил. – И однажды, вернувшись домой, я нашел Макара мертвым. Он отравился паленым спиртом. Его дом и гараж забрали за долги, и я вновь остался один. – Парень вдруг запнулся, немного помедлил и, отведя взгляд в сторону продолжил. – Хорошо, что у меня уже были кое-какие сбережения, я снял квартиру и устроился на работу. Вот так и живу…

– Какая грустная у тебя судьба, – произнесла Ангел. Ей стало жалко Макса, она хотела сказать ему что-то ободряющее, но слов не было.

– Не грустнее твоей… Потому я и понимаю, каково это – остаться без родных, и, к тому же, на улице. – Парень вдруг достал из кармана какую-то плоскую пластмасску, коснулся ее пальцами – экран загорелся. – О, черт, мне на работу пора! Оставайся пока у меня… если хочешь. Запасные ключи на холодильнике. Поройся в шкафу, там есть кое-какая женская одежда, это на случай, если ты захочешь прогуляться. А я побежал. До вечера!

И, схватив кожаную куртку, Макс выскочил из квартиры, оставив Катю в одиночестве.

«Да, нехорошо получается, – подумала Ангел. – Этот милый парень приютил меня, а я с ним не до конца откровенна. Но как сказать ему правду?.. Боюсь, этого я не могу сделать, у него и своих проблем хватает, а тут еще я. Кстати, о моих проблемах…

Рай на земле… Само по себе это звучит странно, как горячее мороженое… Откуда бы ему тут взяться? Если там, наверху, он разваливается, то, что уж говорить об этом мире?.. Может сходить в церковь? А где в этом городе церковь?.. Что это вообще за мир?»

Катя чувствовала себя в нем чужой, лишней, как будто она существовала обособленно от всего, что ее окружало. Как в книгах и фильмах, когда людей замораживали на сотни лет, а потом они продолжали жизнь в изменившемся до неузнаваемости, совершенно новом мире. Хорошо, что окружающие говорят на ее языке. И она, кажется, попала в родную страну.

«Кстати, неплохо бы это выяснить! Наверное, стоит походить по улицам, почитать, что на зданиях написано, телевизор посмотреть, радио послушать. А вот у людей спрашивать не надо. Очень интересная картина: идешь ты по улице родного города, и тут к тебе подходит девушка и задает такой простой вопрос: "Извините, а вы не подскажете, где я, собственно, нахожусь?"

Да уж…»

Катя уселась на диван, напротив которого находилась плоская панель, очень напоминавшая телевизор. В ее время тоже были телевизоры, но они скорее напоминали громоздкие ящики, нежели это.

«Прогресс сильно ушел вперед за то время, что я была мертва, – подумала Ангел. – И если телевизоры не ушли в прошлое, то в будущем они должны напоминать что-то вроде этого. Тем более, что еще может находиться напротив дивана в современном мире?! Но как эта штука включается?»

Подойдя к телевизору, Катя начала его разглядывать, но никаких кнопок и тем более переключателей она не обнаружила. Тогда Ангел решила легонько постучать по плоской панели, как это совсем недавно проделал Макс со своим карманным устройством, показавшим ему время, но и это не помогло.

– Да включись же ты, наконец, сколько можно, – в сердцах воскликнула Катя.

И телевизор, как по волшебству, заработал.

«Как же я сразу не догадалась, что в будущем электрические устройства работают от голоса».

По телевизору шел выпуск новостей. Миловидная блондинка в белом костюме что-то напряженно рассказывала в микрофон, на заднем плане виднелись улицы города, будто после войны. Катя устроилась на диване, поджав под себя ноги. Интересно ведь узнать, что творится в мире спустя сто лет после твоей смерти?!

«…Уже в который раз мы задаемся вопросом: собираются ли городские власти что-то делать с нашими улицами? В поисках ответа на этот вопрос мы связались с мэрией, но там нас просто не стали слушать. Но если чиновники, сидя за высокими стенами в Новом Городе, закрывают глаза на такую проблему, то они просто не понимают, что обречены. Улицы Старого Города можно сравнить с государством в государстве. Здесь царит своя политика, здесь правят воры и уличные банды. Здесь живут отбросы общества, которые не хотят жить по законам нашего социума: убийцы, воры, проститутки и, конечно же, наркоманы! Хотя наркоманами, по нашим сведениям, являются практически все жители Старого Города. И это ужасно, хочу вам заявить! Наркотики – чума двадцать второго столетия. Как вы помните, именно наркоманы первыми вышли на улицы и заставили власти силой признать право на существование своего общества, и теперь улицы Старого Города принадлежат им. А с недавних пор и некоторые районы Нового Города пали под их сферу влияния. Власть предержащие отрицают это, но факты, как говорится, штука упрямая. Лишь полковник местного отделения полиции Роберт Богданович Бондаренко согласился прокомментировать нам эту ситуацию…»

Картинка на телеэкране сменилась. Теперь блондинка-телеведущая оказалась в каком-то просторном кабинете, напротив нее за дорогим письменным столом сидел полный мужчина с проседью в темных волосах и тоненькими усиками. Бойко, без представлений, молодая журналистка начала беседу:

« – Полковник, как вы можете прокомментировать тот факт, что вашим сотрудникам все чаще и чаще приходится сталкиваться с преступлениями, совершенными наркоманами, нападающими на добропорядочных граждан уже и на территории Нового Города?

– Ну, не так-то часто это случается, – постарался улыбнуться полковник.

– То есть вы не отрицаете этот факт?

– Я? – полковник даже поперхнулся, после чего налил себе стакан воды из хрустального графина и произнес: – Нет, я не отрицаю, но такие преступления очень редки! – Для пущей убедительности он помахал пальцем. – Поверьте, живущие в Старом Городе стараются не нарушать закона и орудовать только у себя. Единичные случаи, произошедшие на нашей территории, они действительно единичны и все они тщательно расследуются. Еще раз говорю, поверьте, этим у меня занимаются лучшие люди!

– Полковник, поверьте, меня это не успокаивает, – нагло заявила молодая журналистка и повернула карие глаза к камере. – Мэрия города заявляет нам, что все в порядке и никаких преступлений нет вообще, в полиции нам говорят о единичных случаях, а люди на улицах свидетельствуют о гораздо больших происшествиях. Спрашивается, кому верить?!

– Но я же говорю: мы все тщательно проверяем, – начал было полковник, но журналистка перебила его и, подтянув к себе микрофон, начала давно заготовленную речь:

– Полковник, общество только и слышит от властей одни обещания, но мы не видим никаких результатов. Мы не хотим, чтобы вы разбирались, мы хотим, чтобы вы действовали и оградили нас от скверны, скрывающейся за стенами Старого Города. Ведь если так пойдет и дальше, то и улицы Нового Города будут отравлены этой болезнью. А что потом? Жить в постоянном страхе, что тебя в любой момент могут остановить на улице и ограбить, раздеть или, того хуже, изнасиловать и убить? Нет, я не хочу этого, и думаю, что вы тоже не хотите!

Журналистка в упор посмотрела на собеседника. Тот был бледен.

– Полковник, мы не хотим жить в постоянном страхе! От имени общества я обращаюсь к вам: прошу, не закрывайте глаза на явную угрозу, попросите средств, если нужно, и покончите с этой заразой, – журналистка вновь перевела взгляд на экран и, ткнув в камеру пальцем, добавила, – ведь следующими можете оказаться именно вы!.. Спасибо за внимание, с вами была Соня Стриж, ведущая пятого независимого канала».

Ангел задумалась.

«Новый Город, Старый Город.... Не исчерпывающая информация».

А слова о том, что почти все обитатели этого самого Старого Города являются наркоманами, вообще повергают в шок. На ум приходит только банальное:

«Куда катится мир?.. – И еще строки из песни, – "…остановите, люди, Землю, я наследующей сойду". Да, здесь определенно все не так, как в фантастических фильмах столетней давности: люди не летают, как птицы, роботы по улицам не бегают, да и автомобили почти такие же, как раньше. И воздух загрязняют, кажется, не меньше… Интересно, а как обстоят дела с инопланетянами? Чужие или Зубастики не покушались на Землю? Любопытно, а в какой Рай попадают инопланетяне после смерти?»

Катя всегда верила в то, что они существуют. Она представила себе Хищника с крылышками и нимбом над головой и рассмеялась.

«Да, отличный сюжет для авторов фантастических книг про попаданцев».

Целый день она смотрела телевизор: какие-то фильмы, клипы, новости. Огромное впечатление на нее произвела передача под названием «Культовые фигуры из истории музыки, кино, литературы и живописи – 20-го века». В одном списке с Пикассо, Вивьен Ли, Эрнестом Хемингуэем и Бобом Марли оказались и Мадонна с Арнольдом Шварценеггером, о которых тоже говорилось в прошедшем времени. О да, это были великие люди!.. А фильмы! Никогда Катя не видела такого… Сюжеты по сути мало чем отличались от тех, к которым она привыкла, где-то про любовь, где-то про инопланетных тварей. Графика сразила Катю наповал. Голосом переключив канал и увидев на экране очередную жутко орущую тварь с красными вылезающими из орбит глазищами, перепончатыми крыльями и капающими слюнями, необыкновенно правдоподобную, Ангел раздраженно крикнула:

– Ну, хватит, телевизор, выключись!

После этого она некоторое время побродила по квартире, потом попыталась сварить кофе, но безуспешно. Кофеварка не включалась никак: ни при нажатии всех кнопок, которые Ангел на ней обнаружила, – одновременно, по отдельности и в самых разных комбинациях, – ни при командах «включись!», «работай!», «свари мне кофе!» и многих других, которые казались более или менее подходящими. Вскоре кофеварка вывела Ангела из себя, и Катя решила заняться чем-нибудь другим. Она выглянула в окно: на асфальте лежали лужи, солнца не было видно, небоскребы казались серыми и унылыми. Небо затянули тучи, но дождя не ожидалось.

«Может, пойти погулять? – подумала Ангел. – Вон в тот сквер через дорогу. А то здесь я как в заточении, сижу и бездействую. А ведь надо что-то делать, надо искать Рай, а то я так и кану в лету. Может, свежий воздух пойдет на пользу, и я смогу спокойно все обдумать. Что там говорил Макс? В шкафу есть какая-то одежда, а ключи на холодильнике!»

Катя покопалась в шкафу и нашла женские джинсы подходящего размера, теплую серую кофту с капюшоном и подкладкой из белого пушистого меха, и кеды.

«Откуда это все у Макса? Хотя нравы тут понятно какие, так что догадаться нетрудно. Или, возможно, здесь кто-то жил до него, и вообще, я зря так… Он хороший». – Последнее она подумала с улыбкой.

Одевшись, Ангел взяла запасные ключи и вышла из квартиры.

10.

Маленькая комнатка за номером «13» дешевого мотеля знавала за долгое существование самых различных постояльцев, от проституток и их клиентов до звезд шоу-бизнеса и продажных политиков, но такого странного гостя, который остановился в ней на днях, в своем лоне она принимала впервые.

Обшарпанные стены, рваные обои, следы протечки на потолке, едва задернутое пыльной занавеской грязное окно, это все являлось незабвенной и неотъемлемой частью интерьера комнаты за номером «13». А вот различные бутылки, заполненные жидкостями и порошками, отполированный до блеска череп, какие-то травы и корешки, собранные в пучки, засушенная человеческая рука, являлись утварью, принесенной гостем. Как и внушительный черный фолиант, обшитый человеческой кожей.

Древние, прошедшие через тысячелетия листы, аккуратно перелистывались черным пальцем с острым ногтем. Некромант склонился над книгой, вглядываясь в написанные кровью буквы давно мертвого языка и что-то недовольно шептал.

– Эти дураки упустили ее… И теперь я ее не чувствую… Но ведь ангелы так просто не пропадают из этого мира. – Лист перевернулся. – Где же ее теперь искать? Где? – Еще несколько листов перевернулось, кроваво-красные буквы, казалось, светились изнутри. – Где же этот ритуал? Где?..

Из дальнего угла комнаты, с кровати, кто-то жалобно заскулил. Чернокнижник, склонившийся над древним фолиантом, не подымая головы, отозвался:

– Еще совсем чуть-чуть, милая, совсем чуть-чуть. Мы скоро начнем.

Его черные пальцы перелистнули еще несколько страниц и остановились. На пожелтевших листах кровью были начертаны человеческие глаза.

– Вот оно! – возликовал некромант. – Дорогая, возрадуйся, ты послужишь великой цели! – Чернокожий улыбнулся, взял со столика ритуальный нож с лезвием, напоминающим ползущую змею и двинулся к кровати.

Там связанной лежала молодая девушка: капроновые колготки в широкую сетку, кожаная мини-юбка, современная вульгарная портупея поверх беленького топика, волосы выкрашены в фиолетовый цвет, а рожица размалевана, правда тушь и тени растеклись от слез, а промеж розовых пухленьких губок зажат красный шарик для эротических игр, который, так кстати, эта уличная проститутка принесла с собой. Увидев чернокожего со страшным кинжалом, девушка забилась в истерике, а из напуганных до смерти редких изумрудных глаз вновь потекли слезы.

– Ну что ты, – лукаво улыбнулся чернокнижник, присаживаясь на край кровати, – успокойся. – Он постарался погладить девушку по волосам, но та одернула голову, будто обжегшись о его прикосновение. – Ты послужишь великой цели. И к тому же, я ведь не собираюсь тебя убивать. – Будто в опровержение собственных слов холодное лезвие ритуального кинжала коснулось шеи проститутки. На шее оказалась набита татуировка в виде умывающегося черного кота. От прикосновения ножа девушка сглотнула и кот, казалось, ощетинился, тоже не веря словам чернокожего. – А ведь это правда. От этого просто сейчас нет проку. Хотя я люблю убийства, они приносят удовольствие и это такой сладкий грех, и в моей… так скажем сфере деятельности, убийства нужны, чтобы заполучить души, более того, они необходимы для этого, ведь именно в душах вся Сила. Но к твоему счастью иногда можно обойтись и старой доброй магией крови. – Некромант расхохотался, нож переместился с шеи к лицу, царапнул по щеке и остановился под зажмурившимся в страхе левым глазом. – Я лишь кое-что у тебя возьму, кое-что маленькое и незначительное, к чему ты относишься как к должному и что тебе совсем не нужно в твоей профессии! – И некромант расхохотался, наслаждаясь стонами беззащитной жертвы.

…Какое-то время спустя чернокнижник уже сидел на полу в центре начертанной мелом пентаграммы, на конце каждого луча звезды горело по свече. Перед ним лежал раскрытый черный фолиант и блюдце с вырезанными человеческими глазами. Некромант положил промеж глаз с зелеными зрачками белоснежное перо, довольно большое и явно не принадлежащее птице, а затем вздернул руку и провел искривленным лезвием кинжала по собственной ладони. На перо закапала темно-алая кровь, как у всякого рожденного под этим небом. Решив, что крови достаточно, некромант повернул ладонь к себе и некоторое время взирал на то, как рана сама собой затягивается, и когда та, наконец, затянулась, он зашептал в полголоса на неведомом языке. То был язык, который мир не слышал многие тысячелетия и которому не стоит звучать даже на страницах этой книги.

И вот последнее слово сказано!

Чернокнижник поднял с пола блюдце и зрачки сами собой завертелись, ища то, что должно.

11.

Макс ехал на мотоцикле по мокрой после дождя дороге, брызги летели из-под колес, ударяясь о попутные автомобили. Небо было хмурым и, казалось, вот-вот, вновь, разродится дождем. Мрачные тучи отражались в окнах небоскребов. Осенью город выглядел серым и тоскливым. Хотя для Макса он всегда представлялся таким.

Весь день он думал о новой таинственной знакомой. Девушка вызывала у него доверие; «она не похожа на других, распутных и жаждущих удовольствия фиф современного общества. Нет, она совсем другая: милая, добрая, неиспорченная…» но с чего он такое решил? Наверное, чувствовал. Сердце говорило ему – «она другая». А Макс всегда старался доверять сердцу. Ведь иногда так полезно верить в лучшее. Особенно после того, что он пережил.

Мысли парня то и дело возвращались к ее образу. Длинные темные волосы, не голубые, а именно что синие, цвета сапфира глаза, слегка вздернутый носик и пухленькие губки – «ее лицо напоминает лик ангела, спустившегося с небес. Но ангелы не попадают в неприятности, и их никто не пытается насиловать в подворотнях.

А ее тело, стройное и соблазнительное, гладкие линии, длинные ноги… Да, она красива, но сексуальности напоказ не выставляет. Она другая и очень отличается от тех девушек, с которыми мне доводилось общаться раньше. К тому же, в ней чувствуется какая-то загадка, за ее грустью и одиночеством скрывается что-то еще, помимо потери семьи. Вот интересно, что?»

Но, несмотря на все это, ему хотелось доверять ей. И Макс чувствовал, что все больше и больше тянется к этой загадочной незнакомке.

Неожиданно ему очень захотелось ее увидеть. Это желание оказалось таким сильным, что Макс развернулся на полном ходу посреди дороги, отчего чуть было не попал в аварию. Несколько автомобилей, ехавших рядом, остановились, кто-то, открыв окно, начал что-то выкрикивать лихачу на байке, но нахал не стал его даже и слушать. Вместо этого он прибавил газу и устремился домой.

12.

Сквером это место назвать было трудно. Так, десятка два деревьев, кустарники, да несколько лавочек. На одной сидели две старушки, по-видимому, перебирали местные сплетни, остальные пустовали. Ангел уселась подальше от старушек.

Мимо, болтая и смеясь, прошла компания девушек. Катя проводила их взглядом и вздохнула. Она опять вспомнила былую жизнь, вспомнила Веронику. После того, как Катя с семьей попала в Рай, она больше никогда не встречалась с подругой. Кате не хотелось думать, куда и почему Вероника попала после смерти.

Для многих людей самыми большими ценностями являются любовь, семья, дружба. У Кати не было ничего этого. Вот так, в той жизни у нее было все для счастья, а в этой – ничего. Она вновь вспомнила детство, прошлую жизнь… Сейчас она казалась ей такой далекой, но, тем не менее, многое Катя помнила очень ярко, до мелочей, так, как будто это было только вчера. Загородный дом. Как там было хорошо! Каждый год она жила в нем почти весь август, часто брала с собой Веронику. Она помнила все краски, все запахи… Лето для нее пахло яблоками, горячей пылью и розами, которые росли у дома. Они с Вероникой и Кирюшкой ходили купаться на речку, ныряли, визжали, брызгались… А потом возвращались домой, валялись в тени под яблонями и ели малину… Солнце клонилось к горизонту, и на землю опускалась прохлада. Кате казалось, что пройдет еще сто, двести лет, а она, закрывая глаза, всегда сможет в мелочах представить себе, как выглядел закат с крыльца ее загородного дома. Такие моменты жизни, счастливые, полные безмятежности, такие родные вещи, которые были так важны для нее – их невозможно забыть. Когда солнце скрывалось, становилось как-то необыкновенно спокойно и уютно… Сумерки укутывали кусты смородины, яблони, березы, цветы у крыльца, наступала бархатная тишина, все звуки как будто приглушались. В воздухе чувствовался запах костров. А еще Катя с Вероникой любили лежать на крыше и смотреть, как на небе одна за другой зажигаются звезды и, озорно перемигиваясь, постепенно рассыпаются по всему небосводу…

Неожиданно Ангел услышала шорох в траве за спиной. Она вздрогнула, резко обернулась, и ее взору предстал абсолютно черный кот. Зверек смирно уселся неподалеку от Катиной лавки и с деловитым видом принялся умываться.

«Вот кто не думает ни о каком Рае… – подумала Катя. – Животные существуют и ничем не забивают себе голову. Живут одним днем, и их не волнует, что с ними будет завтра. Хотелось бы и мне так жить, не задумываясь о завтрашнем дне. В Раю я так и жила… Интересно, что там сейчас творится?.. Котик-Бегемотик, ты случаем не знаешь?.. Хотя откуда тебе знать. Ты всего лишь черный кот, любимец ведьм и Дьявола, как говорят о тебе…»

И как только Катя это подумала, черный кот поднял на нее зеленые глаза, будто услышав ее мысли. Ангел немного смутилась, а кот с тем же деловитым видом направился к ней. Подойдя вплотную, зверек начал тереться о ее ногу.

– Ты хочешь, чтобы тебя погладили? – Катя, наклонившись, потянулась к коту.

Но тот вдруг зашипел, его шерсть вздыбилась. Фыркнув, зверек кинулся в атаку. Катя быстро отдернула руку, но кот все же успел оцарапать ее. Из ранок потекла кровь.

Увидев кровь, Ангел совсем опешила…

«Я и забыла, какая она…» – пришла какая-то далекая мысль.

– А ну, пошел отсюда! – раздался вдруг голос Макса.

Слова крепкого парня, пришедшего на подмогу хрупкой девушке, котику-бегемотику явно не понравились ни одной из его девяти жизней, и, решив, что выше его достоинства сражаться с двумя противниками, черный, как ночь зверек ретировался в кусты.

– С тобой все в порядке? – подойдя к девушке, спросил Макс.

– Да, – ответила Катя. – Поцарапал немного.

– Все равно нужно обработать йодом, – держа Катю за руку и рассматривая ранки, сказал Макс. – Вдруг этот кот чем-нибудь болен? Лично я его здесь раньше не видел.

– А ты со всеми здешними котами знаешься? – улыбнулась девушка.

– С большинством, – ответил Макс. – Знаешь, сколько их здесь бездомных в округе шастает? Ужас! Так что пошли домой и обработаем твою рану.

– Хорошо, пойдем. Знаешь, а ты уже второй раз спасаешь меня! – Катя рассмеялась.

– Да. – Макс тоже улыбнулся. – Теперь от разъяренного кота.

– Послушай, я сегодня битый час мучилась с твоей кофеваркой. Как она работает?

– Вот блин, опять забыл посмотреть, что там с ней! Она на днях сломалась.

Ангел улыбнулась, вспомнив нелепые попытки заставить ее работать.

13.

Черный кот нырнул в кусты, но ни Макс, ни Катя этого, конечно же, не увидели. Не увидели они и того, как кошачья тушка, будто призрак, растворилась в воздухе и фантом навсегда исчез.

В этот самый миг, в комнате мотеля за номером «13», сидящий неподвижно в позе лотоса некромант вышел из транса и поднял веки. Голова кружилась, тело отказывалось повиноваться командам мозга. Чародейство создания материи из ничего, плюс перенос в эту самую материю собственного сознания отняло много сил. Организм ощущал себя так, будто вышел из долгой комы, хотелось пить и есть, но ни руки, ни ноги не шевелились.

Но, не смотря на все это, по лицу чернокожего пробежала довольная ухмылка. Он нашел ее, он нашел ангела, неизвестно куда пропавшего. Теперь-то он знает, что случилось, и почему он не мог ощутить эту бывшую обитательницу Рая. Да, теперь чародей был доволен и улыбался. Он нашел ее, и значит, вновь все только в его руках. Просто ей помогали. Ей помог человек из этого мира, и их энергетики живого и мертвого перемешались, и потому взор некроманта был слеп. Но теперь он нашел ее. Кто этот человек, чародея мало волновало, с ним-то он как-нибудь разберется. К тому же в нем он ощутил связь с грехом и тайну, и с этим можно было работать. Главное, чтобы ангел никуда не пропал. А пока он знал, где она, и следовало приступать к осуществлению дальнейших замыслов.

«А что, если убить одним выстрелом двух зайцев? – неожиданно подумал некромант, и сам восхитился задуманным. – Определенно, надо выяснить, кто этот парень, какие у него грешки, и кто его враги! – Кому, как ни ему – Сосуду самого страшного греха сотворенного человечеством было знать, что безгрешных людей не бывает. – Пусть будет именно так. Через его грехи я воздействую на них обоих. И тогда эта глупышка будет делать то, что нужно, и следовать по заготовленному для нее пути».

Чернокожий улыбнулся хитрой и коварной белоснежной улыбкой. Замысел был великолепен, осталось только привести тело в порядок. Он взглянул на лежащую без движения руку и, применив все усилие воли, заставил мизинец пошевелиться.

«Замечательно!»

14.

– С каждой минутой мне все больше и больше кажется, что этот мир сошел с ума! – сказала Катя Максу, стоя на балконе и глядя на дорогу, на которой, беспрестанно сигналя, выстроились в ряды автомобили. – Даже кошки, и те съехали с катушек.

Парень улыбнулся.

– Послушай, – медленно продолжила девушка. – Вот представь, если бы тебя заморозили, как в фильмах, а потом бы ты очнулся лет через сто, что бы ты делал?

– Ну-у… даже и не знаю! – рассмеялся Макс. – Пожалуй, я бы не согласился, чтобы меня замораживали. Никто ведь не знает, как потом в чувство привести. И можно ли вообще привести. Я бы предпочел, чтобы они проверенными способами действовали, вкололи бы мне эту штуку…

– Какую штуку?

– Ну, ту сыворотку, которую лет тридцать назад в Японии изобрели, как ее там? Ты не помнишь?

– Нет, не помню, – растерянно ответила Катя.

– Вот и у меня из головы вылетело. Да, в общем-то, не так уж и важно… Через сто лет… Да, собственно, что у меня может быть такого через сто лет, чего нет сейчас?

– Может, вообще ничего бы не было, – с грустью произнесла девушка, – даже того, что есть сейчас.

– А что у меня есть сейчас? – спросил Макс, задумчиво глядя на оживленную магистраль и мигающий светофор на перекрестке. – Ничего… Только прошлое… Какая мне разница, сейчас, через сто лет, через двести…

Катя осторожно взяла Макса за руку:

– Не надо отчаиваться и ставить крест на своей жизни, ты еще так молод и не знаешь, сколько всего хорошего ждет тебя впереди.

– Да, ты права, – улыбнулся Макс. – Послушай, а у меня есть одна идея, смотри, какой теплый вечер. В такой вечер просто грешно сидеть дома!

– А куда мы пойдем? – с интересом спросила Катя, шагая за Максом по оживленной улице.

– Давай назовем это сюрпризом, – ответил парень.

– Давай!

Линия горизонта постепенно приобретала красноватый оттенок, солнце клонилось к закату, и его вечерние лучи окутывали город медовым светом.

Катя с Максом подошли к лестнице, ведущей под землю.

– Нам еще и на метро надо ехать? – Катя сгорала от любопытства. – А далеко?

– Нет, через пару станций приедем. – Макс пошарил по карманам и вдруг резко остановился. – Вот черт!

– Что случилось?

– Деньги дома забыл, – ответил он, – совсем голова дырявая! Портмоне на столе оставил.

– Ну, давай вернемся, – предложила девушка.

– Еще чего! Туда-сюда таскаться. Придумаем что-нибудь поинтересней. Пошли! – Макс взял Катю за руку и потащил вниз по лестнице.

Народу в метро оказалось на удивление мало. Они остановились недалеко от турникетов, и парень сказал:

– Стоим здесь, а когда я скажу, беги за мной.

Девушка не успела ничего сообразить, как из туннеля послышался шум приближающегося поезда. Макс дернул ее за руку и весело крикнул:

– Побежали!

Катя бросилась за ним. Он с разбегу перепрыгнул через турникет, остановился и помог ей тоже перебраться на другую сторону. Женщина за окошком возмущенно закричала, но Катя с Максом уже мчались к вагонам.

Двери закрылись, и озорники смеясь, упали на сиденья.

– Ну вот, а ты возвращаться собиралась! – улыбнулся хулиган.

Катя и Макс вышли из вагона и зашагали по метрополитену. Девушка держала парня под руку, и они мило беседовали.

– Ну и что, что у нее волосы были выкрашены и в подбородке, как ты выразился, губка? Это все понятно, но ведь в результате-то она была красивая? – смеялась Катя.

– Да у нее все лицо заново нарисовано, и ресницы прилеплены! И вообще, что за примеры ты вечно приводишь? Прямо-таки из каменного века! – веселился Макс. – Вспомнила аж Мэрилин Монро! Да большинство и знать-то не знает, кто она такая была!

– Ну, уж нет! Как можно такое не знать? По-моему, это любому дураку известно!

– А вот это проверить проще простого, – продолжал улыбаться Макс. – Вот как ты думаешь, тот дяденька с усами – дурак? – и он кивнул на идущего им навстречу мужчину.

– По-моему, вполне приличный дяденька. Нет, не думаю, что он дурак.

Макс потянул Катю за собой и, приблизившись к мужчине в солидном костюме, обратился к нему:

– Извините за беспокойство, мы проводим социологическое исследование по методу случайной выборки. Скажите, пожалуйста, вам известно имя Мэрилин Монро?

– Э-э-э… Нет, – мужчина очень удивленно посмотрел на Макса.

– Абсолютно неизвестно, или вы, возможно, слышали его когда-либо?

– Не знаю… Ну, может быть, футболист какой-то… Вы знаете, я опаздываю, поэтому извините. – И он поспешил дальше.

– Вот так вот, – победно сказал Макс.

– Футболист? – Катя не могла сдержать смеха. – То есть он решил, что это мужчина! Да уж… И все же, это ей только в плюс, что, не обладая изначально роскошными внешними данными, она добилась того, что ее считали первой красавицей своего времени.

– Хорошо, убедила. Тем более что для футболиста она ну просто роскошно выглядела…

– Ну, перестань, – сказала Катя и, шутя, толкнула Макса в плечо. – Наверное, он ее с каким-нибудь Марадоной перепутал.

– Ну да, их ведь несложно перепутать, они ведь так похожи, – продолжал веселиться Макс. – А ты что еще и футбол любишь?

– Если честно, то не очень, – покачала головой Катя. – Никогда не могла по достоинству оценить эту игру. Просто папа его очень любил, он ни один матч не пропускал, вот я и запомнила некоторые фамилии. Помню, когда по телевизору показывали футбол, папа всегда усаживался в любимое кресло и вел себя как сумасшедший. Он веселился и кричал как ребенок, когда его любимая команда забивала, или ругался на футболистов, когда они делали что-то не то или пропускали гол. Мне нравилось наблюдать за отцом в такие моменты. Помню, я часто садилась на ковер у его ног и пыталась понять, что же его так привлекает, но понять и полюбить футбол я так и не смогла, хотя папа с упорством пытался объяснить мне правила и постоянно трепал по голове, когда я чего-то не понимала. И мне было спокойно и хорошо. И хотя я и не любила футбол, но мне нравилось смотреть его вместе с папой… – Катя вздохнула. – Как жаль, что некоторые моменты жизни уже никогда не удастся повторить вновь.

– Не расстраивайся, – произнес Макс и потрепал девушку по голове. – Ты же сама сказала, что впереди нас ждет еще много чего хорошего.

– Хочется верить, – наигранно улыбнулась Катя, хотя уже и сама с трудом верила в счастливое будущее.

Макс заметил это и произнес:

– Не думай о грустном, скоро я покажу тебе одно место, там, я надеюсь, ты сможешь ненадолго забыть обо всем пережитом.

Парень огляделся и, заметив прикрепленную к стене пластиковую корзину с рекламными буклетами, направился к ней. Затем взял какую-то большую цветную листовку и сложил из нее конверт чистой стороной наружу. Катя удивленно наблюдала за его действиями.

– Подожди, скоро все узнаешь, – опережая вопросы, сказал парень и вновь взял девушку за руку.

Они направились к выходу, поднялись по мраморным ступеням и оказались на улице. Прошли мимо парка, обнесенного узорчатым кованым забором, мимо высоких домов и магазинов, пестревших яркими вывесками, а потом свернули с тротуара, и остановились перед зеркальными дверями высоченного небоскреба. Все его окна полыхали, отражая последние лучи вечернего солнца.

В вестибюле им преградил дорогу охранник:

– Здравствуйте, вам куда?

– В тысяча девятьсот первый офис, я курьер. – Макс помахал перед его носом конвертом, сложенным из рекламного проспекта, и потянул девушку за собой.

Охранник не успел и рта открыть, чтобы спросить, куда собственно направляется Катя, а они уже ехали в лифте на последний этаж. Оказавшись в длинном коридоре, Макс провел девушку вдоль дверей офисов и свернул в какой-то закуток. Там он достал из кармана проволочку и, немного повозившись с замком, открыл дверь.

– Какой же ты оказывается хулиган, просто самый настоящий бандит, – засмеялась Катя. – В метро без денег катаешься, в здание проник, дверь взломал!

– Опыт из прошлого, – совершенно серьезно ответил Макс. – Я же говорил, что долго жил на улице. А там и не такому научишься.

Они поднялись по металлической лестнице и оказались перед низкой дверцей.

– Закрой глаза, – велел Макс.

Катя зажмурилась и услышала, как открывается дверь.

– Наклонись немножко, пойдем вперед, – Макс шел сзади, держа ее за плечи.

Девушка неожиданно почувствовала сильные порывы ветра.

– Еще вперед, пойдем, пойдем… А теперь – открывай!

Катя открыла глаза и вскрикнула от восторга. Сначала ей показалось, что вокруг ничего нет, только небо, пылающее огненными красками, и пурпурные облака. Они стояли на крыше.

– Это наш самый высокий небоскреб! – сказал Макс.

Город оказался как на ладони. Потоки машин струились по асфальтированным артериям дорог, сверкая в лучах заходящего солнца, а дома были разбросаны по земле, как игрушечные кубики, даже крыши других небоскребов оказались где-то внизу. Все выглядело таким крошечным!

– Как красиво! – с восхищением воскликнула Катя.

– Сюрприз удался?

– Да, – улыбнулась девушка.

Макс подошел к самому краю крыши и, перегнувшись через бетонный парапет, махнул Кате рукой:

– Иди сюда, посмотри, как здорово солнце в окнах отражается. Как будто горящая зеркальная дорожка уходит в землю!

– Нет, я высоты боюсь, – отрицательно покачала головой девушка.

– Боишься? Почему? – парень подошел к ней, и они уселись на крыше, глядя вдаль.

– Упала однажды.

– Откуда?

– С довольно большой высоты… – Катя поспешила перевести тему, – Прямо как у Гюго в «Соборе Парижской Богоматери», только там был Париж, с высоты птичьего полета… Ты читал этот роман?

– Ты меня все больше и больше удивляешь, – как-то странно посмотрел на нее парень.

– Почему?

– Ты не такая, как все эти фифы, которые ходят по улицам, – произнес Макс.

– А что во мне не такого? – с подозрением спросила Катя.

– Думаешь, они за свою жизнь прочитали хоть одну книгу? – вопросом на вопрос ответил Макс и, не дождавшись ответа, продолжил, – А то, что по обязательной образовательной программе положено? Ну, может, попытались послушать парочку аудиоверсий, но куда там, для них великие писатели и гении прошлого – это так – фи, пустой звук… Я вообще не понимаю, что толку в этом дистанционном образовании. То ли дело раньше: все ходили в школы, в университеты, и лично на занятиях появлялись, а не скидывали каждую неделю преподавателю на мыло какие-то контрольные, которые по кускам в том же самом Интернете урвали и даже не читали. Только единицы получают образование – это те, кто сами того хотят… А эти девочки? Да они ведь не отрываются от своих гаджетов, сидят в Интернете полжизни в этих дурацких соцсетях, заменивших настоящую жизнь, и только и делают, что выкладывают там свои селфи в разных ракурсах и фотки еды, которую собираются съесть и тому подобное. В общем, они там реально живут! А эти их дурацкие статусы, подсмотренные в сборниках мудрых цитат и переписанные с орфографическими ошибками вообще полный абзац!

Все эти новые необычные слова: «гаджеты», «селфи», «соцсети» ничего не говорили девушке. В своем времени верхом подобного прогресса Катя считала собственный любимый плеер апельсинового цвета, правда, пленку аудиокассеты постоянно зажевывало и потом ее приходилось закручивать обратно в кассету, но уже собственноручно: пальцем или карандашом. Но зато наушники были мягкие, как кошачьи лапки.

– А еще либо этих недоэкспертов – интернет-блогеров и различных коучев, которые сами-то ни в чем не разбираются, слушают, либо в телек пялятся и верят всему, что им говорят, – не унимался Макс. – А что там вообще умного говорят?

– Ну, передачи же разные бывают… – предположила девушка. – Об истории, о других странах, о литературе. Новости все должны смотреть, чтобы знать, что в мире происходит.

– Катя, у меня иногда такое чувство, что ты с неба свалилась, – засмеялся Макс.

Девушка вздрогнула и удивленно уставилась на парня.

– Почему?

– Какие умные передачи, Катя?.. Раз в неделю можно на что-то подобное наткнуться, да и то, даже вся история уже искажена так, как нужно правительству, как им удобно. Они понимают, что население у нас книги не читает, а всю информацию черпает из телевизора и интернета. А там ведь все – вранье! Одна пропаганда, необходимая властям для того, чтобы держать массы под контролем… А помнишь тот скандал, когда одна за другой четыре крупнейших мировых библиотеки сгорели? Да они просто хотят историю на свой лад переписать, и все подлинные документы уничтожить! Что вообще наше Мировое Правительство делает для людей?

«Мировое Правительство?» – ошарашено подумала Катя. Каждое сказанное Максом слово повергало ее в шок.

– Из новостей больше половины – вранье, – продолжал парень, – которое пытаются представить людям, как правду. А люди глотают все это и слепо верят. А остальное – сплошная индустрия развлечений. Музыка, мультики, сериалы, ток-шоу, фильмы. Правильно, зачем им думающий народ? Пусть люди тупеют! Бездумными массами управлять легче.

Катя вспомнила дико орущую тварь из телевизора с красными глазами и капающими слюнями. Да, Макс определенно был прав, по телевизору за целый день, кроме массы развлекательных шоу, ничего действительно познавательного для себя девушка не увидела. Да и редкие выпуски новостей были короткими и никакой особой информации не несли.

Увлеченные беседой, Катя и Макс не замечали, что на крыше, кроме них, находится еще кто-то. Это был черный, как ночь, ворон. Он сидел на парапете, и, казалось, наблюдал за ними. В его бездонных агатовых зрачках отражались две фигуры. Затем ворон взмахнул крыльями и, сорвавшись с крыши, полетел к Старому Городу.

Солнце уже почти скрылось за горизонтом, похолодало, небо потемнело, а облака стали фиолетовыми. Сгущались сумерки. На улицах зажглись фонари, неоновые буквы на зданиях светились ядовитыми цветами, автомобили включили фары и светящимися гирляндами двигались среди кубиков домов.

Здесь, на крыше, высоко над городом, его суета и проблемы казались Кате и Максу чем-то далеким и несущественным.

Они еще долго сидели рядом и разговаривали. Девушка чувствовала, что этот человек понимает ее, она различила в нем искреннее желание поддержать и помочь. Хотя сам Макс не знал, что им делать дальше. Он и со своей-то жизнью толком разобраться не мог. Но для Кати он сейчас, наверное, был единственной надеждой.

И, несмотря ни на что, в этот миг, сидя на крыше и глядя на город с высоты птичьего полета, они были счастливы.

15.

Старый Город – одно из опаснейших мест, где рядового гражданина ждут неминуемые неприятности: нападение, избиение, грабеж, а часто и смерть. Здесь не любят чужаков, это место сугубо для узкого контингента: воров, насильников, наркоманов, убийц и других преступников или же бедняков, которых выкинул за высокие стены Новый Город. Здесь вольница преступности, здесь правит Анархия! Конечно же, попытки уничтожить это гадючье гнездо предпринимались, но не увенчались успехом. И чиновники решили: пусть уж лучше вся чернь мегаполиса находится в пределах стен, чем творит разбой прямо у них на улицах. К тому же, у мэрии и неофициальных правителей Старого Города имелся негласный договор о невмешательстве.

И вот на главную улицу Старого Города ступила нога человека, внешний вид которого говорил о том, что он совершенно из других мест и социальных кругов. А, следовательно, ему не стоило появляться здесь. Незнакомец был одет в дорогой и вызывающий костюм-тройку, руки покрывали кожаные перчатки. Вдобавок ко всему он был чернокожий, а таких здесь отродясь не водилось. Гость прогуливался по улицам Старого Города, опираясь на трость с серебряным набалдашником, иногда останавливался, и, казалось, даже любовался окрестностями.

Его появление тут же привлекло внимание местных жителей. Они, как зомби, повылезали из обшарпанных и полуразрушенных домов и хищно уставились на этого богатого пришельца. Каждый из них задумался о том, как бы было хорошо ограбить его, некоторые о том, что потом следует прирезать за то, что он так нагло прогуливается по их улицам, а кто-то даже о том, что неплохо бы и изнасиловать! Вопрос состоял лишь в том, кто первый не выдержит и кинется на гостя, который как будто совершенно не испытывает страха. Но, отчего-то, все встречавшиеся на пути чернокожего медлили. Что-то настораживало местных жителей в облике наглого гостя, они не могли объяснить, что именно, но нападать, казалось, даже остерегались. А незнакомец тем временем шел все дальше и дальше, с наслаждением оглядывая окрестности.

Да, некромант и, по совместительству, чернокнижник, алчный до древних темных знаний, любовался окружающими его «красотами», ведь лишь он один в целом мире способен был оценить их по достоинству. Чернокожий с удовольствием смотрел на старые дома, пострадавшие от времени и бомбежек в дни Третьей Мировой Войны, ему нравились их почерневшие от пожаров стены, разбитые окна и раскуроченные крыши. Все это, на его взгляд, украшало старые здания, оставшиеся от прошлого времени, навсегда изменившегося. Ему нравились эти улицы – грязные и вонючие, заполненные промышленным мусором и отходами человеческой жизнедеятельности. Но особый восторг у чернокожего вызывали глупые местные жители. Чумазые, одетые в рванье, без надежды в глазах и с испорченными душами. Полными страха и ненависти душами. Глупое желание этих людей напасть на него и ограбить забавляло темного колдуна, ведь они не могли этого сделать, поскольку в глубине души понимали, что должны подчиняться такому сильному, познавшего Тьму человеку, как он.

«И даже никакого заклинания не понадобилось. Это хорошо! – усмехался некромант. – Вот если бы и весь мир был таким… Впрочем, мир и будет таким, когда придет мое Время! А Время мое уже близко, нужно только получить последнюю душу ангела… И тогда весь мир – мой!»

Так в Старый Город вошел его новый хозяин.

Но сначала надо было повидаться со старым.

И вот полуразрушенное, и кое-где обгоревшее здание старой мэрии. В нем базировалось логово одной из опаснейших группировок Старого Города.

Возле входа в мэрию стоят два охранника, два здоровых накаченных лба с автоматами «Калашникова». Чернокожий просто прошел мимо, не сказав ни слова. Охранники потупили взор, сами «офигев» от наглости, но через секунду-другую вдруг забыли о том, что кто-то вообще вошел в мэрию. То было легкое заклинание из Черной книги.

В главном зале вместе с подчиненными развлекался главарь банды. Он был уже далеко не молод, но еще очень крепок и силен. Коротко стриженные седые волосы, шрам в виде креста на щеке, многочисленные татуировки – следы десятка тюрем и лагерей, в которых ему довелось посидеть. Колчан, а именно так его называли, развалился на мягком кожаном диване посреди зала, закинув ноги на стеклянный столик. В правой руке он держал бутылку дорогого коньяка, левой обнимал проститутку. На стеклянном столике, запачканном кокаином, лежали его самые любимые вещи – два серебряных пистолета, сделанных на заказ. Он очень гордился этим оружием, ведь оно символизировало его власть, силу и успех.

Кроме Колчана в комнате находился десяток самых опасных парней Старого Города: они пили дорогое «бухло», курили марихуану, нюхали кокаин и развлекались с женщинами низкой социальной ответственности.

Неожиданно дверь распахнулась, словно от порыва ветра, и секунду спустя в зал вошел чернокожий незнакомец в костюме-тройке. Все тут же повернулись к нему. На лицах бандитов читалось удивление: кто он, и как прошел мимо охраны? Колчан даже привстал с дивана.

– Ты кто, мать твою, такой? – рявкнул главарь банды.

– Это не имеет никакого значения, – спокойно ответил гость.

– А вот и имеет! – сдвинул брови Колчан. – Как, бабку твою за жопу, ты мимо охраны прошел? И как у тебя вообще наглости хватило появиться в моем городе в этом своем петушином костюмчике?

– Я не виноват, что твои охранники спят на посту, – открыто сверкнув белоснежной улыбкой, произнес незнакомец. – А город этот вовсе не твой. – На губах чернокожего промелькнула лукавая улыбка. – Но есть вещи гораздо важнее этих вопросов.

– Ты че! Лечить меня сюда пришел?! – проорал Колчан. – Город, говоришь, не мой?! Да ты вообще знаешь, кто я такой? Я тебя сейчас как муху могу размазать, мажор ты черномазый! А ну, ребята, схватить его!

Чернокнижник окинул взглядом банду Колчана, его глаза, казалось, блестели и пронизывали каждого. И отчего-то никто не поспешил привести приказ босса в исполнение. Бандиты остались на прежних местах и отрешенно стали наблюдать за происходящим.

– Вы че, уроды? – взвыл Колчан. – Не слышите, что ли, че вам босс велит?

– Остынь, Колчан, – спокойно произнес некромант. – Не надо тревожить своих людей. У меня к тебе выгодное дельце.

И чернокожий, подойдя к столу, высыпал на поверхность гору золотых монет. Причем никто и не понял, откуда эти монеты взялись. Казалось, они просто выпали у этого странного человека из рукава.

– Это уже твое, – произнес незнакомец. – Так сказать, компенсация за то, что я оторвал тебя от твоих, без сомнения, важных дел. А если ты поможешь мне кое в каком дельце, ты получишь в десять раз больше.

При виде золота глаза Колчана алчно заблестели.

– С этого и надо было начинать, – улыбнулся бандит. – Я тебя слушаю, гость дорогой.

– Тебе знаком такой человек, как Максим Алексеев?

– Кто? Впервые слышу.

– А имя Макар Зорин тебе о чем-нибудь говорит?

– Макар, Макар… – пробормотал Колчан, будто что-то вспоминая. – Дело то прошлое, жил тут у нас когда-то один Макар, борец за идею, весь такой правильный, даже гаражик в Новом Городе имел. Но не подфартило ему, гаражик его почти на границе с нашим городом стоял, и клиентов у него маловато было. Боялись клиенты, место ведь неспокойное. Наши-то любят пошалить. Парень у него работал, помню, ловкий такой, сообразительный. Я его к себе все зазывал, а он ни в какую. Молодость, что сказать. Промыл ему этот Макар мозг своими идеями о справедливости и чести, бабку его в жопу. А когда дела у Макара этого совсем худо пошли, парнишка в долг у меня взял, пообещал отдать или отработать. Но не вышло, видимо, Макар твой откинулся, а парнишке долг пришлось отрабатывать, поскольку деньжатки мои государству, в рот его чих-пых, достались.

– И долго у тебя работал это парень? – спросил колдун.

– Не долго, – отчего-то скривился Колчан. – Доверился я ему шибко. Нравился он мне: честный, справедливый, поворотливый. Не ждал от него, в общем, удара в спину. А он ударил, доверие мое – сука, предал. Налик у него на руках приличный оказался, вот он с ним и слинял. Нашел бы, голову бы открутил!

– Этот парень и есть Максим Алексеев, – произнес чернокожий гость и медленно и демонстративно опустился в кресло напротив Колчана. – Так что мы можем помочь друг другу. Он живет сейчас в Новом Городе с одной девушкой. Вот эта девушка как раз и нужна мне. Хочу, чтобы твои парни ее похитили и привели ко мне. Считай, что это моя прихоть, но за прихоть эту я заплачу очень щедро. Заодно и с Максимкой поквитаешься. Ну, как, по рукам?

– Базара ноль! Отчего же не помочь хорошему человеку, – осклабился Колчан и тоже сел. – По рукам!

Бандит протянул гостью открытую ладонь, но после сильного уверенного рукопожатия тут же ее отдернул. Ему показалось, что он обжегся о пальцы незнакомца.

«Что за ерунда?!» – испуганно подумал Колчан, но тут же убедил себя в том, что это ему просто показалось.

– Ладно, – сказал главарь банды и потер руки. – Как нам найти этого Макса?

Вскоре некромант вышел из здания. Охранники оторопело уставились на него: они все еще были уверены в том, что никто посторонний в здание не входил. Хотели было окликнуть, но почему-то не стали этого делать и почти тут же вообще забыли о незнакомце. А чернокожий вновь бесстрашно устремился вниз по улице.

Вдруг из развалин выскочили два парня и бросились к нему. Один из них выхватил нож и приставил к горлу наглого гостя города.

– Помнишь нас, дядя? – спросил парень.

– Да, – спокойно ответил некромант. – Рустам и Слава, те двое, к которым я так неосмотрительно обратился за помощью.

– Ага, – кивнул Славка. – Так вот, ты должен нам, дядя.

– Да, должен, – замахал гривой Рустам.

– Ты обещал нам пакет Ангельских Слез, дядя.

– Да, обещал, – как попугай вновь повторил слова приятеля Рустам.

– Вы ошибаетесь, – все так же спокойно произнес чернокожий. – Я ничего вам не должен. Вы не выполнили то, о чем я вас просил. Вы не выполнили свою часть договора, следовательно, договор расторгнут.

– А как же моральная сторона? – прищурился Славка. – Мы жизнью рисковали. Ты говорил, будет легко, а там оказался какой-то дебил, который нас чуть не изуродовал. Нам нужна компенсация, мы чуть не сдохли из-за твоего гребаного дельца!

– Да, – снова замахал гривой Рустам. – Моральная травма… Нам нужна компенсация, дядя.

Чернокожий неожиданно улыбнулся. Белоснежные зубы хищно блеснули. Славке даже показалось, что клыки их нанимателя немного длиннее обычного представителя рода человеческого и слегка острее, как у той пресловутой пантеры, с которой при первой встрече наркоман сравнил незнакомца.

– Компенсация, говорите? Хорошо, будет вам компенсация. Держите.

Непонятно откуда в руке у чернокожего возник пакет.

– Столько вас устроит? – спросил некромант.

– Вполне, – хватая пакет и глядя на него бешеными глазами, ответил Рустам. – Это ведь нас устроит, Славян?

– Да, – удивившись такой податливости, кивнул Славка. – Это нас устроит… Дайка мне его сюда.

Рустам покорно отдал другу пакет, тот надорвал уголок, понюхал содержимое, а затем лизнул. Да, в пакете и в самом деле находились Слезы Ангелов. Славка улыбнулся и кивнул товарищу.

– Ну, ладно, дядя, не держи зла, мы отчаливаем.

И Рустам со Славкой метнулись к проулку.

– Никакого зла, – проводив их взглядом, тихо произнес темный колдун. – Может быть, самую малость.

На его лице засияла лукавая улыбка, и он продолжил путь, неторопливо шагая под тусклыми фонарями.

16.

«Кто он, и что делает в Старом Городе?» – подумал майор Тимофеев.

Чернокожий незнакомец очень заинтересовал его. С час назад майору сообщили, что в Старый Город вошел весьма странный человек. Он не походил на здешних обитателей: был чисто одет и вообще выглядел весьма презентабельно. Да еще и с дорогой тростью. Незнакомец был один, без охраны, но шел по этим опасным улочкам без всякого страха. А местные отступали, словно боялись его.

«Кто же он такой?» – в который уже раз подумал майор.

Появление незнакомца даже заставило его забыть о главной цели присутствия в Старом Городе. А целью майора был Колчан. Тимофеев являлся сотрудником полиции Нового Города. И его заданием здесь была разработка банды Колчана, нарушившего негласный договор. Захватив власть в Старом Городе, Колчан не успокоился, ему этого показалось мало, и он переключил внимание на Новый. Конечно, администрации Нового Города это не понравилось, и вскоре в центральное отделение полиции поступило распоряжение заняться наглой группировкой. Хотя, по мнению майора, заняться этим нужно было уже давно. Он считал, что само существование Старого Города является угрозой обществу, поэтому с радостью взялся за дело. Хотя и понимал, что это будет долгий и трудоемкий процесс. Вначале нужно доказать причастность Колчана к криминальному миру, выстроить иерархию его группировки, собрать свидетелей и, что самое сложное, – документально все это запечатлеть, чтобы имелась доказательная база, после которой главаря банды можно упрятать в тюрьму на длительный срок. Именно этим документальным подтверждением сейчас и занимался Тимофеев с другими сотрудниками. Его люди неустанно следили за всеми действиями банды, постоянно фотографируя и собирая информацию. Правда, за прошедшие несколько дней банда Колчана ничем не отличилась, никаких вылазок в Новый Город не предпринималось, вместо этого главарь банды вместе с подручными все время просиживал штаны в своей «штаб-квартире».

Такая работа уже стала поднадоедать майору. Ему с помощниками, переодетыми под местных жителей, все время приходилось торчать на улицах Старого Города или скрываться в развалинах, где они даже поесть нормально не могли. А еще этот дождь, который лил большую часть времени и создавал невыносимые условия для работы.

И вот впервые за несколько дней произошло хоть что-то интересное.

С час назад по рации майору сообщили о незнакомце, вошедшем в город. Он был не похож на местных жителей, шел один и без охраны. Это уже казалось странно, так как никто из жителей Нового Города ни за какие коврижки не пожелал бы появиться в этом гиблом месте, к тому же один. Майор по рации приказал наблюдать за пришельцем и докладывать о его передвижениях. Какого же оказалось удивление Тимофеева, когда этот незнакомец вошел в старое здание мэрии – «резиденцию» Колчана. Охранники у входа безропотно пропустили пришельца, а это говорило о том, что его здесь знают.

«Наверняка, какая-то важная птица, – подумал майор. – Да, дело принимает интересный оборот. Надо взять его в разработку. Возможно, он занимает не последнее место в банде, а может быть, даже является неформальным лидером или организатором преступной деятельности в Новом Городе. Нужно будет узнать о нем все».

Черный Человек (а именно так майор нарек незнакомца, помянув любимую поэму Сергея Есенина – поэта, имя которого помнили лишь единицы в современном мире) пробыл в здании мэрии не долго. Выйдя из дверей, он неспешно удалился. Майор и его помощники продолжали наблюдать за объектом.

Когда к Черному Человеку подошли двое парней, и один из них достал нож, Тимофеев приказал по рации:

– Ничего не предпринимать!

Между незнакомцем и жителями Старого Города – скорее всего, наркоманами – шел какой-то разговор. Несмотря на приставленный к горлу нож, человек в дорогом костюме выглядел спокойно. В руке у него вдруг появился какой-то то ли сверток, то ли пакет. Заполучив его, парни поспешно удалились.

«Интересно, что там? – подумал майор. – Похоже, этому он был не особо-то и нужен. Хотя если к твоему горлу приставлен нож, ты что угодно отдашь, лишь бы не прирезали».

– Не упустите Черного Человека, – передал по рации Тимофеев. – Сергей, быстро двигай ко мне, проследим за этими двумя.

17.

Рустам и Славка бежали по темному грязному переулку. Странный чернокожий наниматель уже давно скрылся из виду, но они не сбавляли ход, все дальше и дальше углубляясь в дебри кривых улочек Старого Города. Они были рады, очень рады, что провернули это дельце – теперь на руках у них добрый пакет Ангельских Слез, которых им хватит ой как надолго.

Наконец Славка остановился. Рустам от неожиданности чуть было не врезался ему в спину.

– Ты чего? – опешил Рустам.

– Да хватит уже удирать. Этот придурок нас здесь не найдет. А мне уже так не терпится.

– Да, и мне тоже, – кивнул Рустам. – Давай побыстрей вмажемся!

– А я о чем! – И Славка достал из кармана сверток, который был всегда при нем. В этом свертке находились его инструменты, жизненно необходимые при их образе существования: алюминиевая ложка, жгут и два многоразовых шприца.

Славка аккуратно вынул алюминиевую ложку и принялся оглядываться по сторонам в поисках воды. Рядом находилась большая лужа, конечно антигигиенично, но ему было не привыкать. Славка подошел к луже и присел на корточки. Вода оказалась на удивление чистая и прозрачная, дождь прошел пару часов назад, и сейчас на небо взошла полная луна. Парень взглянул в лужу, в ней отражались серые почти свинцовые облака и луна, парившая в небе, и его физиономия, с грязными сальными волосами, небритой щетиной и мешками под красными уставшими глазами. Смотреть на собственное отражение оказалось противно, и, быстро зачерпнув воду в ложку, Славка встал и отошел от лужи.

Рустам тем временем надорвал пакет со Слезами Ангелов. Когда Славка подошел к нему, Рустам отсыпал немного порошка в ложку и Славка, достав зажигалку, принялся нагревать все это.

– Нам этого надолго хватит, – наблюдая за процессом, сказал Рустам.

– Ага, – кивнул Славка.

– Можно будет даже продать немного. А на вырученные деньги купить жрачки… нормальной такой жрачки. Я уже так давно не ел нормальной жрачки. С какой радостью я бы сейчас съел курицу с жареной хрустящей корочкой и ломоть белого свежего хлеба, и непременно запил бы все это холодным пивасиком. А-ай… лепота! – И Рустам мечтательно закатил глаза.

Вскоре вода в ложке закипела, и порошок начал медленно растворяться.

– Давай шприц, – велел Славка, когда порошок совсем исчез.

Рустам достал шприц и набрал в него жидкость, находящуюся в ложке. Затем он отложил шприц, давая жидкости остынуть. А Славка в это время уже кипятил вторую порцию.

– А я бы не отказался от горячей ванны с пеной, – вздохнул Славка. – Совсем уже позабыл, когда в последний раз мылся…

– И чтобы спинку непременно бабенка какая-нибудь потерла!

– Да, по женским сиськам я тоже истосковался, – кивнул Славка. – Жаль мы не успели оприходовать ту черненькую киску в подворотне. Я уже стащил с нее трусики, когда появился этот гондоньё. Блин, у меня до сих пор бок от его прута болит! Походу дела ребро мне сломал – педик!

– Да, все испортил в натуре! А девочка то и правда сочной была, недаром она этому черножопому приглянулась.

– Как я понял, он от нее что-то иное хочет.

– А ты видел, что он от Колчана выходил, когда мы на него напали?

– Конечно.

– Походу, у Колчана с черножопым какие-то терки, – предположил Рустам. – Ты не думаешь, что этот пакет Слез принадлежит Колчану? А что если этот старый ублюдок решит нас наказать за него?

– Не думай об этом. Потом все решим. Давай лучше вмажемся и все забудем!

– Мне уже так не терпится, – облизнулся Рустам, когда уже и второй шприц лежал рядом с первым и остывал.

– Погодь немного, сейчас это дерьмо остынет и мы покайфуем.

Спустя несколько минут Рустам с нетерпением схватил жгут и начал его затягивать. Затем взял шприц с желанным лакомством и быстрым движением руки ввел наркотик себе в вену. Когда Рустам ослабил жгут, Славка увидел его отстраненный взгляд. Дружок был уже не здесь, он словно ангел витал где-то в облаках, получая высшее наслаждение.

Славка повторил манипуляции приятеля. Когда он начал ослаблять жгут, его накрыла волна эйфории.

Но что-то было не так.

Краем глаза Славка увидел, что Рустам упал на спину и затрясся всем телом. Изо рта пошла пена, глаза закатились. Славку охватил страх. Ему было так страшно, как еще никогда в жизни. То и дело в сознание всплывали какие-то образы. Он вспомнил маму, вспомнил детские обиды, вспомнил отца-пьяницу, избивавшего его и мать, вспомнил разбитые мечты и первый укол, вспомнил первое преступление и чернокожего нанимателя…

Да, да, Славка знал его! Но откуда? Казалось, этот странный незнакомец всегда был рядом и сопровождал его по жизни. Да он и сейчас был здесь, стоял и улыбался. Славка видел его темные бездонные глаза, в которых сама бесконечность казалась лишь кратким мигом.

Некромант еще раз улыбнулся Славке, и эта злая ухмылка оказалась последним, что он увидел в жизни.

18.

Майор Тимофеев вместе с помощником Сергеем спешили по улочкам Старого Города. Останавливаясь на каждом перекрестке, заглядывали в проулки, но тех двух парней нигде не было видно.

– Куда же, черт возьми, они подевались? – выругался майор.

– Может быть, заскочили в какой-нибудь дом?

– Возможно. Они ведь знают этот проклятый город лучше нас с тобой.

– Что будем делать?

– Возвращаться. Но сначала давай вон по той улочке, туда мы еще не заглядывали.

Сергей кивнул, и они углубились в мрачный переулок. Над ними нависли полуразрушенные здания, провожая темными проемами разбитых окон. Майору казалось, что он ощущает их пристальные взгляды, сверлящие ему спину.

– Ночью эти улицы кажутся еще страшнее, – будто прочитав мысли шефа, сказал Сергей.

– Это точно…

Тимофеев остановился и взглянул в ночное небо, затянутое свинцовыми тучами. Сквозь быстро бегущие облака майор разглядел свет полной луны, на мгновение показавшейся и вновь скрывшейся за набежавшей тучей.

«И ни одной звезды, – подумал он. – Я уже забыл, когда в последний раз видел звезды. Одни лишь тучи, вечно эти серые тучи».

– Нашел! – вдруг крикнул ушедший вперед Сергей.

Два парня лежали возле лужи. Сергей, присев на корточки, пытался нащупать пульс.

– Покойники, – вскоре констатировал он.

19.

– Покойники, – произнес молодой, склонившийся над телом, над его Славки телом.

«Что за морок, черт подери, – Славка судорожно сглотнул, – что за наваждение? Неужели так вставило?»

Сам Славка, словно сторонний наблюдатель, стоял рядом и взирал на собственное тело: рот перекошен, язык запал, а глаза остекленели, жизни в них не было, лишь предсмертный ужас, будто на старой потускневшей фотографии.

Славка взглянул на ладони – белые и прозрачные, словно сотканные из тумана и вдобавок холодные. Этот леденящий душу замогильный холод парень ощущал во всем теле или уже не в теле, поскольку тело валялось в грязной луже и возле него сейчас суетились двое незнакомцев. На вид обычные обитатели Старого Города, но у того, что постарше, усы идеально подстрижены, а щетине нет еще и двух дней.

«Легаши! – понял Славка. – Но почему они меня не видят? Черт возьми, что же это происходит?»

У того, что постарше, с аккуратными усами, в руке блеснул фонарик, луч быстро зашарил по земле. Шприцы… ложка… зажигалка… пакет…

– Вероятно, тот самый, что они забрали у Черного Человека, – сразу догадался усатый.

– Товарищ майор, позвольте предположить? – осведомился молодой.

– Ну, предположи.

– Я думаю, что эти двое оказались просто случайными налетчиками. Грабанули этого гостя из Африки, а пакет он получил от Колчана. Наверняка, этот человек курьер и занимается сбытом наркотиков на территории Нового Города. А нарики, на радостях, что сорвали такой куш, не рассчитали дозу и откинулись.

«От-т-ткинулись?! – прошептал Славка. – Не-ет, нет, этого не может быть! Не может!!!»

Парень замахал руками и закричал во все горло, но крика не вышло, а полицейские даже не повернулись в его сторону.

– Не знаю, Серега, – с сомнением покачал головой усатый, которого молодой назвал майором. – Если этот пакет Черный получил от Колчана, то почему после ограбления не вернулся и не рассказал обо всем? Да и в том, что они не рассчитали дозу, я тоже сомневаюсь. Эти ребятки – наркоманы со стажем. Ты только взгляни на их вены. И чтобы так лажануться… Вряд ли.

– Тогда что получается? Их отравили?

– Не знаю, – пожал плечами майор. – Отправим порошок на экспертизу, а там уже будет видно.

Славка взвыл и, взявшись за голову, еще раз взглянул на собственное бездыханное тело, валявшееся в грязной луже. Все происходящее походило на какой-то дурацкий наркотический трип, только вот от Ангельских Слез тебя не посещают ни бред, ни видения, а лишь становится хорошо, так хорошо как будто ты попадаешь в Рай.

– Все-таки интересно, кто этот странный Черный Человек? – тем временем продолжали беседу полицейские.

– Я бы и сам хотел это знать. Сейчас спросим, где он.

Майор достал из кармана рацию и, включив ее, произнес:

– Это Тимофеев. Что там с нашим незнакомцем?

– Он исчез, – раздалось в ответ.

– Как исчез?

– Мы следили за ним, а он свернул за угол и исчез…

– Что, так просто взял и исчез?

– Да. Никаких следов, будто испарился.

– Ищите, не мне вас учить. Конец связи.

– Что будем делать? – спросил молодой.

– Забираем пакет и уходим.

– А трупы?

– Это не наша территория. О них позаботятся местные.

И в последний раз взглянув на двух мертвых, лежавших в грязи, парней, полицейские зашагали прочь. Славка проводил их изумленным взглядом. Мысль о том, что все происходящее это всего лишь наркотическая галлюцинация вдруг показалась наивной. Тут же нахлынул страх, тут же вспомнились древние сказки о душах, после смерти покидающих тело и призраках.

За спиной повеяло холодком. Славка резко развернулся и обмер. Перед ним стоял он – их недавний наниматель или же Черный Человек, как его нарекли полицейские. Парень вздрогнул, попытался было попятиться, но ноги словно вросли в землю. Чернокожий улыбался и в упор смотрел на трепещущуюся душу черными, как бездна, глазами и лицо его отчего-то было разукрашено под мертвеца. Этот раскрас очень напоминал лица на татуировках в стиле «чикано». Славка с детства очень хорошо рисовал и мечтал стать татуировщиком, но вместо того, чтобы колоть другим тату, парень стал колоть себе в вену нечто иное.

– Ты Дьявол? – вспоминая сказки, в которые люди верили испокон веков, пролепетал Славка.

Лицо Черного Человека расплылось в довольной улыбке, и он произнес:

– Ты одновременно и прав, и не прав. Но больше не прав, чем прав, – он сделал паузу, а затем добавил, – или, напротив. Сам еще не определился.

Славка сглотнул, ноги все еще отказывались повиноваться и, собрав все мужество он, наконец, спросил:

– Что тебе от меня нужно?

– А вот это правильный вопрос, мой маленький бесенок. – И некромант звучно расхохотался.

20.

Целую неделю почти не переставая лил дождь. Сильно похолодало. Над городом нависали чернильные тучи, все вокруг потемнело: стены, дороги, тротуары.

В квартире у Макса тоже стало холодно. Катя с утра до вечера сидела на диване, укутавшись в пушистый оранжевый плед. Его яркий цвет хоть чуточку поднимал ей настроение, когда вокруг так хмуро и тоскливо. Она нашла у Макса кучу старых книг еще ее времени. Переплеты оказались сильно потрепаны, а из некоторых выпадали страницы. Парень рассказал ей, что нашел эти книги в заброшенной библиотеке в Старом Городе и многие из них теперь под запретом в современном мире. Среди запрещенных книг девушка нашла множество своих любимых, и тех, которые хотела прочитать при жизни, но не успела. Она выстроила огромную стопку около дивана и с детским энтузиазмом хваталась то за одну, то за другую. Кате хотелось читать их все одновременно, но, в конце концов, она поняла, что это не дело. И взялась за «Мастера и Маргариту».

Макса удивляло Катино рвение:

– Ты так упорно читаешь… Может, поешь хотя бы, а то умрешь с голоду над книгой, – смеялся он, когда приходил вечером с работы и заставал Катю, погруженную с головой в роман.

– Угу… А тебе какие из этих книг нравятся?

– Все до одной, которые ты отобрала. А ты их на скорость читаешь? И к какому числу тебе надо закончить?

– Да ладно тебе, – улыбалась она.

По вечерам Макс садился рядышком, завернувшись в желтое покрывало. Он включал большой торшер, обтянутый плотной красноватой тканью. На нем был нарисован спящий кот и мышки, которые пьют налитое ему молоко и веселятся, пока тот не видит. Девушке нравился этот рисунок. В один из таких холодных вечеров они даже придумали историю про этого кота и мышек, и дали им всем смешные имена. Катя с Максом читали друг другу вслух, обсуждали каждую страницу, пили горячий чай со сгущенкой и радовались апельсиновому пледу и лимонному покрывалу.

Девушка стояла на маленькой кухне и смотрела в окно. На улице, на крышке люка, свернулся калачиком белый щенок. Над асфальтом поднимался пар, и от этого казалось, что на улице еще холоднее. Катя поплотнее закуталась в толстовку Макса, которая была ей чуть ли не по колено, и уперлась лбом в стекло.

«Какая грустная, – подумала она. – Этой собачке, наверное, так холодно и одиноко… Зачем люди сначала приручают кого-то, а потом бросают на произвол судьбы? А может, бедняжка всю жизнь живет на улице, с самого рождения?..»

– Что ты там высматриваешь? – войдя в кухню, спросил Макс.

Катя повернулась к нему, помотала головой и вдруг расплакалась.

– Ты что? Что такое? – Макс, совершенно сбитый с толку, подошел к окну и увидел щенка.

– Смотри, какой милый, и какой несчастный! – всхлипывала Катя.

– Ну-ка вытри слезы и пошли! – велел Макс.

Катя послушно направилась за ним.

Парень снял с вешалки куртку:

– Накинь.

Они сбежали по лестнице и вышли из подъезда. Макс зашагал к люку, но щенок, увидев его, вскочил, прижал уши и приготовился бежать.

– Подожди! – крикнула парню Катя. – Он очень боится!

Она, что-то ласково приговаривая, направилась к щенку. Тот завилял хвостом, радостно завизжал и бросился ей навстречу.

– Ага, – сказал Макс, – я, значит, плохой, а ты хорошая.

Катя взяла щенка на руки, и понесла в дом.

Целый день они провозились с новым другом. Сначала накормили, потом хорошенько вымыли, после чего он стал просто белоснежным.

Вечером они сидели на кухне и ели толченую картошку, Макс с сосисками, а Катя с овощами.

– Как мы его назовем? – спросила Катя.

– Не знаю… Он, кстати, вырастет большой и лохматый, как медведь, – сказал Макс. – Я вот только не помню, что это за порода.

– Он еще и породистый?

– Кто его знает, насколько он породистый, но выглядит представительно. Слушай, а давай назовем его Азазелло?!

– Ага, а если бы это был кот, мы бы назвали его Бегемот! – засмеялась Катя.

Неожиданно для себя она вспомнила, что имя Азазелло когда-то принадлежало ангелу, который предал Бога и пал. Этот падший ангел научил людей создавать холодное оружие, обрабатывать драгоценные камни и поспособствовал развращению общества. В какой-то мере и себя Катя могла назвать павшим ангелом, поэтому в этом имени она усмотрела символизм.

– Ну, Азазелло, так Азазелло, – согласилась девушка.

Сообразив, что речь идет о нем, щенок, виляя хвостом, подбежал к столу, встал на задние лапы и просяще посмотрел сначала на Катю, а потом на Макса.

– Какой хитрюга, – усмехнулся парень. – Сосиску выпрашивает.

И дал щенку кусочек. Азазелло еще сильнее завилял хвостом, мигом проглотил то, что выпросил и, радостный, убежал в комнату.

Макс повернулся к телевизору, там шел выпуск новостей.

– Телевизор, прибавь громкость, – велел Макс и уже Кате: – Сейчас начнется авторская рубрика Сони Стриж. На мой взгляд, это одна из немногих журналисток, что пытается говорить правду в современном мире.

Катя кивнула, поскольку узнала появившуюся на экране в строгом белом костюме девушку. Совсем недавно она смотрела репортаж этой журналистки о Старом Городе. Миловидная блондинка взглянула на зрителей искренними карими глазами и произнесла:

«Секты, черные ритуалы, дьяволопоклонники – казалось, эти понятия уже давно забыты в современном мире и услышать их можно лишь с голубых экранов, глядя очередной сомнительный триллер. Но события, произошедшие в нашем городе в одном из мотелей, название которого нам запрещено разглашать, невольно заставляют вспомнить все эти понятия, являющиеся пережитком прошлого».

Журналистка сделала шаг в сторону, давая зрителям возможность взглянуть на то, что находилось за ее спиной. Это оказалась обычная дверь с позолоченным, но потертым от времени номером «13».

«Именно здесь, за этой самой дверью и произошло ужасающее своей кровожадностью преступление. Сотрудник мотеля, обеспокоенный тем, что табличка «не беспокоить» уже долгое время весит на двери, а о госте нет ни слуху, ни духу, решил проверить, все ли в порядке. Когда он попал в номер, его глазам предстала чудовищная картина. Давайте же заглянем в номер и сами попробуем представить весь этот ужас».

Журналистка толкнула дверь, та со скрипом отворилась. Камера двинулась вперед, вплыла в комнату, часть которой была огорожена бело-желтой лентой. Камера заглянула за ленту и опустилась к полу. На паркете мелом оказалась начертана звезда, каждый ее кончик был помечен бумажкой с цифрой, еще одна цифра лежала в середине. Камера пробежалась по комнате, показывая еще с десяток таких же бумажек. Наконец оператор вновь вернулся к журналистке.

«Да, уважаемые телезрители, действительно, каждой из этих карточек с цифрами соответствовал какой-то предмет, который полиция изъяла. По нашим данным, все эти вещи имели принадлежность к мистицизму. Похоже, их хозяин действительно верил во всю эту чушь и являлся настоящим фанатиком, пытавшимся воспроизвести какой-то сомнительный ритуал. Обратите внимание на цифру за номером «6»…»

Камера вновь показала центр пентаграммы.

«…Здесь наш свидетель обнаружил то, что повергло его в дрожь. В центре перевернутой звезды – фанатики называют ее пентаграммой, находились глаза. Да, да, дорогие телезрители, самые настоящие вырезанные человеческие глаза! Ужасное зрелище! Но еще более ужасное зрелище ожидало нашего очевидца, когда он услышал слабый стон позади себя. – Журналистка сделала многозначительную паузу. – Когда наш герой обернулся, то на кровати он увидел хозяйку этих самых глаз!…»

– Ой, – Катя даже вздрогнула.

Камера же в этот момент показала двуспальную кровать со следами крови.

«Да, уважаемые телезрители, именно здесь, на этой самой кровати, пристегнутая наручниками лежала беззащитная жертва с вырезанными глазными яблоками! – Очередная многозначительная пауза и камера вновь направленна на миленькое личико журналистки. – Девушка, что выбрала древнейшую и благороднейшую профессию дарительницы радости, стала случайной жертвой этого психопата. Она пришла к нему, чтобы подарить минуты простого человеческого наслаждения, но психопату этого оказалось мало и вместо того, чтобы совершить естественный процесс соития, он совершил противоестественный акт насилия. Та, что дарила любовь и наслаждение, пострадала за свое благородство и сейчас в шоковом состоянии находится в больнице. Да, это ужасно, дорогие телезрители. Теперь жертву ждет долгий курс реабилитации и мир, полный темноты! Но мы надеемся, что она справится и вновь научится дарить людям счастье…»

Макс фыркнул, похоже, он не разделял мнение о благородстве профессии выбранной жертвой. Но все же взгляд его был мрачен и Катя поняла, что парню жаль пострадавшую девушку. А журналистка тем временем продолжала:

«…Да, это действительно так, будто самая настоящая мистика как в вышеупомянутых мной сомнительных триллерах. За все время пребывания маньяка в мотеле ни одна камера наблюдения не смогла запечатлеть его лицо, и никто из персонала тоже отчего-то не помнит, как опасный гость выглядел. Одни говорят: он был стар, другие молод, третьи, что он был толст, а четвертые, что худ. Все это очень странно, дорогие телезрители, и овеяно ореолом тайны, будто сказочное зло оказалось вовсе не сказкой и Дьявол действительно существует!

Спасибо за внимание. С вами была Соня Сриж, ведущая пятого канала».

Картинка на телеэкране сменилась. Ведущий новостей в студии быстро заговорил:

«А теперь к другим, не менее заметным событиям. Сегодня с неожиданным визитом в Новый Город прибыл член Мирового Правительства сам Джей Пи. Морган…»

– Ну, про этих кровопиец я точно новостей слушать не хочу, – хмыкнул Макс и велел: – Телевизор, выключись!

– Послушай, Макс, а в этом городе есть церковь? – вдруг спросила Катя.

– Церковь? – удивился Макс. Он посмотрел на девушку, как на сумасшедшую, отчего та очень смутилась.

– Ну да, церковь, – тихо повторила она. – Должна ведь быть хоть одна…

– Да нет у нас никаких церквей. А ты что, веришь в Бога?

– Да, – удивленно кивнула Катя. – А ты разве нет?

– Конечно, нет! – Макс снова как-то странно с легким подозрением посмотрел на девушку. – Религия это опиум для народа. Правители ей пичкали людей, чтобы они были более послушными и думали, что сами не могут управлять своей судьбой и есть кто-то выше. Ты что, в самом деле, веришь в то, что есть Бог, Рай и ангелы?

– Да! – чуть ли не выкрикнула Катя.

Ей захотелось рассказать Максу все, но она сумела сдержаться.

Азазелло снова вбежал на кухню и обеспокоено закрутился, глядя то на парня, то на девушку.

– Ну, ладно, не надо так возмущаться, – примирительно сказал Макс, огорченный тоном Кати. – Я вовсе не хотел тебя обидеть. Ты вправе верить во что хочешь. Просто большинство людей, ты же сама знаешь, отказалось от религии. Наука ведь все опровергла. Бога нет.

– А вот и неправда! – Девушке захотелось плакать. – Бог есть, и ангелы есть, и Рай есть, во всяком случае, был.

– Что?

– Ничего, – спохватилась Катя. – Просто я в это верю.

– Да, наверное, ты из какой-то глуши, раз до сих пор веришь во все это. Это даже забавно.

– И нисколько это не забавно, – обиделась Катя. – Как бы я хотела побывать в церкви!

Макс ощутил обиду девушки и ее грусть. Ему стало как-то не по себе, ведь он не хотел ее огорчать. С каждым днем он привязывался к ней все сильнее и сильнее.

– В принципе, это можно устроить, – наконец произнес он.

Азазелло навострил уши и внимательно посмотрел на Макса. Катя тоже с надеждой подняла на него грустные сапфировые глаза.

– Ты же сказал, что здесь нет церквей.

Продолжить чтение