Милая Мила, или Распущенные волосы

Мила, а точнее, Людмила Захаровна Сорокина, поднялась на второй этаж офисного здания, где вот уже пятый месяц снимала небольшое помещение.

– Людмила Захаровна, на сегодня у нас два гостя, – встала по стойке «смирно» секретарь Гуля.

И это была хорошая новость, просто отличная. Целых два человека! Гостя, как изначально Мила решила называть тех, кто записывался к ней на прием.

– Да, – сухо кивнула головой Мила, не показывая своей радости Гуле.

На самом деле в паспорте у девушки было написано: Гюльчитай Сергеевна. Ее отец так любил фильм «Белое солнце пустыни», что, не сомневаясь ни грамма, написал в свидетельстве о рождении имя Гюльчитай и строго наказал всем родным так и называть дочку. Сложно пришлось девчонке в школе. Фильм показывали часто, и к имени Гюльчитай всегда добавлялась фраза: «Открой личико». Обиды дисциплинировали девушку. Между обидами со слезами и спортом, она выбрала спорт, занялась борьбой, и к концу школы уже никто не позволял себе вольностей. К тому же она стала настоящей красавицей. Азиатская кровь ее матери подарила девушке высокие скулы, немного раскосые глаза и удивительные черные, словно шелк, волосы. И многие ее обидчики теперь тайно вздыхали, произнося в мечтаниях имя Гюльчитай.

Секретарь, аренда офиса, – все это было красиво, «по-взрослому», как, присвистнув, сказал институтский товарищ Милы Антон. Антон не стал психологом. После института он получил лицензию частного детектива, но говорил, что психология очень помогает и в его работе.

Еще на третьем курсе Мила заявила, что будет частным психологом, а со временем обязательно откроет собственную клинику, чем вызвала улыбки на лицах однокурсников.

«Некоторые так до конца жизни и остаются школьными психологами», – покачал головой седой профессор.

– А зачем тогда учиться? – дерзко вздернула голову Мила.

Для себя она уже все решила и сейчас упорно шла к своей цели.

Аренда офиса рядом с метро и секретарь в приемной – это были непомерные траты. Весь начальный капитал, одолженный у деда, стремительно таял, а клиент, он же гость, не шел. Ну, не принято в нашей стране изливать душу за деньги, когда каждая подруга с радостью или злорадостью, подставит тебе свою жилетку, да еще даст пару советов.

Может, поэтому у нас и народ такой неуверенный в своей жизни, что совета спросить грамотного не знает у кого.

Но постепенно лед все-таки тронулся, да и реклама – еще одна статья расходов, – что подавалась ежемесячно, свое дело делала.

Чтобы добавить солидности своему образу – кто ж будет доверять тощей девчонке? – Мила набрала несколько лишних килограммов, носила очки с простыми стеклами без диоптрий, грузные темные костюмы и крутила на голове старомодные халы из своих тяжелых медных волос. Свой звонкий девичий голос она старалась прятать за приглушенный, плавный и низкий, чем вызывала каждый раз удивление мамы. Но Миле казалось, что такой голос больше располагает человека к общению.

Если гость приходил в возбужденном состоянии, то тихий спокойный голос умиротворял и делал общение более доверительным. А со спокойным гостем ты становился на его волну. Мила даже старалась подстраивать свою интонацию, жесты, быть созвучной своему визави.

И слушать! Слушать о болях и обидах, не задавать никаких вопросов, чтобы не спугнуть, не дать ему закрыться, лишь слегка уточнить или тихо согласиться. Но есть один вопрос, которого ждет каждый пациент, чтобы раскрыться. Вопрос – ключ! Открывающий души, позволяющий проникнуть в глубины. И вот потоки разочарования в близком человеке, в работе, в жизни, в детях, ненависть и обиты бурной рекой хлынут из больной души и тогда уже можно расслабиться и даже подумать о своем. Вовсе не обязательно впускать в свою жизнь чужой душевный мусор.

Открытая душа – слабая душа. Ею можно управлять, внушать что угодно, ломать. Но задача психолога помогать людям, найти свою точку опоры, свой баланс.

На сегодня была записана старая знакомая – Альбина Петровна. Женщина была постоянным клиентом и приходила к Миле стабильно, раз в неделю. При других обстоятельствах Мила уже давно объяснила бы, что частые визиты к психологу ей вовсе не обязательны. Но, во-первых, пока Альбина Петровна была единственным стабильным источником дохода, а во-вторых, женщине просто нужен был собеседник. Дети выросли, женились и покинули родительское гнездо, и стоны матери на жизнь слушать не хотели. Муж с головой ушел в работу, да и личная жизнь, судя по всему, шла у него много интересней.

А немногочисленным подругам изливать душу в их круге общения было не принято. В обществе Альбины Петровны приветствовались здоровые, довольные жизнью, улыбчивые люди. Вот и таскалась Альбина Петровна к Миле, чтобы поговорить, излить душу, посплетничать. И Мила волей неволей знала все, что происходит в элитном поселке: кто с кем дружит, кто, куда отправился путешествовать, у кого дети поступили в институт. Но надо отдать должное, Альбина привела с собой двух подруг, таких же отставленных на обочину жизни ненужных никому ни детям, ни мужьям теток.

Мила, чтобы придать солидности сеансам использовала кинематографические приемы: дедовские часы на цепочке, качающиеся перед глазами пациента, тихий стук метронома и даже музыкальную шкатулку. Альбине Петровне это нравилось, она уютно устраивалась в кресле и выкладывала свои новости с закрытыми глазами.

Сегодня Альбина Петровна вошла в кабинет шумно. Цоколи каблуки по кафельному полу, звенели многочисленные брелоки на дорогой сумке, она что-то громко сказала Гуле и сама же рассмеялась нервным смехом.

«Ох, что-то не к добру веселье!» – Подумала Мила и поднялась со своего кресла навстречу постоянной клиентке.

Кабинет свой Мила оформила в лучших традициях западных фильмов: внушительных размеров письменный стол, удобная софа, если кто-то захочет прилечь на исповедь, еще два небольших кресла и книжный шкаф, набитый подписными изданиями – Людмилина гордость. Что ни говорите, а книги до сих пор вызывают уважение у большинства населения. И хочется верить, что так оно и будет продолжаться.

– Здравствуйте, дорогая! – Громко поздоровалась Альбина Петровна, – ярко накрашенный рот разъехался в улыбке, а в глазах уже собирались слезы.

– Рада видеть вас, присаживайтесь или, может, хотите прилечь? Снимите свои чудные туфельки. Я попрошу Гулю приготовить ее фирменный чай, – Мила старалась разговорами отвлечь женщину, дать ей прийти в себя. На несколько минут она вышла в приемную, а когда вернулась, увидела Альбину, лежащую на кушетке.

– Ой, я сниму свой жакет, а то помнется, – вдруг засуетилась Альбина Петровна.

Она поднялась и озорно покрутилась перед Милой, демонстрируя ярко-зеленый брючный костюм, ожидая слов похвалы.

– Последовала вашему совету и пустилась во все тяжкие, – хихикнула она, – в смысле начала тратить деньги мужа на себя. И знаете, это оказалось увлекательным занятием. Я даже почувствовала, как расту в собственных глазах. А муж только глядит на меня и молчит. Думаете это хорошо? – Уставшие карие глаза смотрели на Милу с надеждой.

– Конечно, это хорошо! – Ободряюще кивнула Мила. – Он удивлен, он никогда не думал, что вы умеете тратить деньги не только на хозяйство и детей, но и на себя. И жена в красивых одеждах, с горящими глазами может и должна удивлять и радовать.

– А я еще купила себе…. – тут пошли долгие и подробные перечисления покупок.

Мысли Милы потекли в своем направлении. «Надо бы мне тоже купить себе новый лифчик. Старый уже просто неприличен. Хорошо еще, что мне некому его демонстрировать. Или это плохо, что некому?» Вялотекущие отношения с Кириллом так и не перерастали в бурный роман. И, скорее всего, уже вряд ли выльются во что-то страстное. Страсть – она же изначально должна зажечь. Это потом она, то затихает, то возгорается вновь. А у них с Кириллом было вечное затишье. Так, ходили вместе на выставки, если Мила приглашала, иногда выезжали к друзьям загород, но больше общение проходило виртуально, по скайпу.

– Людмила Захаровна, почему вы ничего не говорите? Вы не слушаете меня? – Обиженно протянула клиентка.

– Что вы, Альбина Петровна, как я могу вас не слушать? Я просто представляю вас в ваших обновах и думаю, какими глазами смотрит на вас муж.

– Тогда ладно, – кивнула гостья, – а то я было подумала, что вы становитесь, как все эти психологи, что только делают вид, что слушают и переживают, а на самом деле лишь берут деньги и говорят прописные истины.

– Мне очень жаль, что вы во мне усомнились. Обещаю больше не отвлекаться на образы.

– Нет, отвлекитесь на немного, остался утренний пеньюар. В этом наряде я сегодня вышла к завтраку. Представьте себе полупрозрачную ткань расшитую бабочками, к пеньюару прилагалась ночная рубашка, но ее я не надела.

Мила, которая отхлебнула в этот момент из своей чашки чай, поперхнулась и закашлялась, а Альбина засмеялась девчоночьим смехом.

– У моего мужа была точно такая же реакция. Это хорошо? – на всякий случай уточнила женщина.

– Думаю, не плохо. А какими глазами он при этом смотрел на вас?

– Испуганными.

– Все хорошо. Конечно, его удивляет ваш новый образ, и ему надо к нему привыкнуть. А чтобы этот процесс шел быстрее, вам надо отправиться куда-нибудь вместе. Лучше всего, в морское путешествие. Выберете интересный маршрут, закажите достойную каюту и наслаждайтесь друг другом. Да, и обновите себе и ему морской гардероб. Белые брюки, яркие футболки, удобные мокасины.

Мила в душе скривилась. Давать советы – последнее дело, а тем более психологу. Ибо главная заповедь психологов гласит: никаких советов, лишь наводящие вопросы, на которые должен ответить пациент. Человек сам должен вывести себя на путь истинный.

Но Альбине и ее знакомыми этот вариант не подходил. Они требовали именно советов специалиста. Чтобы им разложили их жизнь по полочкам, убрали лишнее и показали именно то, что может помочь им жить дальше.

– Людочка Захаровна, вы даже не представляете, как точно в цель вы попали. Мой муж всегда твердил, что его мечта – уплыть далеко на белом теплоходе. Но нам все время что-то мешало. А сейчас наш горизонт чист и ясен. Я прямо сегодня и займусь этим.

– Прекрасно! – Воскликнула Мила, а в душе подумала «а я лишусь единственной постоянной клиентки!»

– И спасибо вам еще раз. Я же шла сегодня сюда даже с некоторым отчаянием. Накупила кучу вещей, без которых могу обойтись, истратила уйму денег, а результат сомнительный какой-то.

«Отрицательный результат, тоже результат», – хотела сказать Мила, но это явно было не то, что хотела услышать клиентка.

– Ну, почему же сомнительный, дорогая Альбина Петровна? Вам же понравилось покупать именно себе красивые наряды? Муж тоже это непременно заметит, как только вы будете чаще выходить вместе. А какие книги он читает? – Вдруг спросила Мила.

– Да я и не замечала. Так, сидит с книгой каждый вечер, а про что читает – не интересовалась.

– А вы поинтересуйтесь! А лучше сами прочтите, и тогда вам будет, о чем поговорить друг с другом. Можно найти хороший сериал и посмотреть его вместе, сейчас это не проблема. Пригласите к себе детей после поездки, соседей! Расскажите о путешествии.

– Да кого сейчас удивишь путешествиями?

– Альбина Петровна, можно просто угостить вином и приготовить запомнившееся блюдо местной кухни. Пусть ваш муж видит, как вы общаетесь с близкими, как цените это общение. Пусть почувствует, что ваша жизнь – это не только он. Считайте это домашним заданием.

«Советы, советы…» – Видимо я была плохой ученицей у нашего профессора Сергеева.

– Давненько я не слышала этого сочетания, – улыбнулась женщина. Щеки ее порозовели, карие глаза вдруг стали ярче и моложе.

– Желаю удачного отдыха! Помните, многое зависит от вас. Не обращайте внимания на мелочи, наслаждайтесь настоящим, радуйтесь жизни!

– Я буду вам звонить, когда не смогу справиться с настроением.

– Только в крайних случаях! Вы сильная женщина, которая любит своего мужа и хочет сохранить свой брак.

***

– Гуля, когда у нас следующий гость?

– Я записала его на пятнадцать часов. Подумала, вдруг наша Альбина Петровна захочет продлить сеанс. А ожидать мало, кто любит.

Все правильно, клиент ждать не любит, остается ждать психологу.

– Гуля, можешь сходить в кафе, я побуду в офисе.

Гуля словно ждала именно этой фразы. Быстро вскочила с места и подхватила сумку. Мила заметила, что девушка даже успела сменить офисные туфельки на высоком каблуке, на удобные мокасины.

– Я на часик?

Мила только кивнула, с тоской подумав о том, что могла бы тоже забежать в магазин и присмотреть новое белье.

«Ладно, займусь своей бухгалтерией. А то у меня вечно, или настроения нет, или желания».

Но не успела Мила дойти до своего компьютера, как в дверь приемной робко постучали.

– Войдите!

Однако дверь не открылась, а стук повторился.

Мила вдруг почувствовала, как забилось сильно сердце, словно в испуге, и вокруг все погрузилось в сумерки.

«Вот же глупая! Просто Солнце зашло за тучу, вокруг куча народу. А стучал кто-то по ошибке. Кому я нужна?»

И тут дверь стала открываться. Медленно, очень медленно. Мила как завороженная смотрела на это и не могла сдвинуться с места. Ей хотелось подбежать к двери, прижать ее, а лучше закрыться на ключ и никого не пускать, пусть даже там стоит самый выгодный клиент, который решит все ее материальные проблемы.

Как в замедленной съемке дверь все-таки отворилась, и на пороге возник странного вида мужчина. Он был достаточно высоким с нормальным телосложением, только на голову явно был надет парик довольно низкого качества, больше напоминающий шкурку Чебурашки. Глаза, несмотря на неяркий свет в помещении, прятались за темными очками, а на руках были кожаные перчатки. Ему не хватало только пистолета с глушителем. И один в один киллер – посланник мафии.

– Простите, вы ко мне записаны? Вам нужен психолог?

– Да, я записан, – низким сиплым голосом ответил мужчина.

– Следующая запись у меня только в пятнадцать часов.

– Я решил не ждать. Просто проверить, свободны ли вы. И, как видите, оказался прав. Вы не заняты.

Миле не понравился его тон, и то, что он сам решил, что может войти к ней в то время, которое считает удобным для себя. Он сразу начал главенствовать.

«Такому психолог не нужен».

– Я приношу свои извинения, что вошел к вам не в свое время. Но так получилось, что мне просто некуда потратить два часа, да, и если честно, не люблю тратить время. Не так уж много его нам дано.

От этих слов Миле стало совсем худо, но она сумела выдавить из себя улыбку и пригласила клиента в свой кабинет.

– Пожалуйста, присаживайтесь, – указала она на кресла.

– А можно я вот прилягу? Говорят, так мысли текут в более правильном направлении.

– Да, конечно, как вам будет удобно. – Миле казалось, что он просто издевается над ней. – Может, вам будет удобно, если вы снимите очки и перчатки? «И парик! – Подумала про себя Мила».

– А вы всех просите раздеться?

– Я не прошу вас раздеться, но мне надо видеть ваши глаза. Так нам с вами будет проще работать.

– Нет, работать будете вы, дорогая, тем более, что оплату вы себе установили по высшему разряду. Хотя думаю, после института вы вряд ли имеете достойную квалификацию, да и практики у вас маловато.

– Но если вы не доверяете мне, как специалисту, зачем вы тогда пришли в мой кабинет. И теряете время.

– А это моя проблема, а не ваша. Согласны? И я бы выпил чашку чая с молоком. Хотя еще не файв- о- клок, но чай поможет мне сосредоточиться на проблеме.

– Боюсь, с молоком не получится. Его нет.

– Пошлите своего секретаря!

– Она вышла.

– Закажите в вашем кафе, пусть доставят с посыльным.

– Я могу предложить вам обычный чай или кофе.

– Растворимый? Я заметил, у вас нет кофейной машины.

– У нас есть капсульный кофе.

– А вы со своими соседями не в ладу? Может, у них стрельнуть молочка для больного человека?

Мила чувствовала, что теряет терпение. Сеанс еще не начался, а у нее уже не было сил слушать этот бред. В конце концов, это не кофейня, а кабинет психолога, – хотелось ей крикнуть. А, может, он просто испытывает меня на прочность. Есть такие тест – программы. Только, я не давала резюме о приеме на работу.

– Хорошо, я сейчас схожу к соседям и поклянчу у них молока, но если и они его не имеют, мы с вами можем прервать сеанс и вместе сходить в кафе выпить чай или начнем наш сеанс на сухую.

Мужчина засмеялся красивым смехом, но потом, словно спохватившись, закашлял и сиплым голосом произнес:

– Ваш план мне нравится.

«Он не только глаза прячет, но еще и голос маскирует, прямо, как я. Только я это делаю для солидности, а вот, мой гость, зачем так загримировался? Да, что я себя накручиваю? – Оборвала себя Мила, шагая по коридору в поисках молока. – Может, стесняется человек и не хочет, чтобы его узнали. Не всем дано справляться со своими проблемами самостоятельно».

Соседи, с которыми Мила не пересекалась за то время, что снимала офис, оказались добрыми и отзывчивыми и пожаловали ей пол – литровый пакет молока, пригласив заходить к ним на огонек.

– Вы поразительно доверчивы или легкомысленны! – Встретил Милу ее странный гость.

– Из чего вы делаете такое умозаключение? – Строгим голосом спросила Мила, а в душе обиделась – она по чужим кабинетам рыщит, в поисках молока для него, между прочим, а он обвиняет ее непонятно в чем.

– Ну, какие уж там умозаключения? Тут и ребенок поймет, что оставлять открытым офис с ценностями, да еще и с подозрительным субъектом – верх легкомыслия.

– Да какие тут могут быть ценности? – растерялась Мила.

– Ну, дайте мне вашу сумочку. Она стоит тысяч тридцать? А что в ней? Телефон, ключи от квартиры, паспорт, кошелек, кое – какая косметика.

– Вы рылись в моей сумочке? – Мила, чуть не плача, сжимала в руке сумку – подарок мамы на окончание института.

– Фу! Как вы могли подозревать честного человека в таких гнусных поступках? Я просто перечислил стандартный набор женских сумок. И, судя по вашей реакции, попал в точку.

– Вот ваше молоко, – протянула Мила пакет.

– Я не пью молоко!

– В смысле? Вы же гоняли меня по офису в поисках этого молока?

– Я пью чай с молоком. А это большая разница. Где мой чай? – оглянулся незнакомец с явным издевательством.

– Простите, мы потратили уже полчаса и так и не приступили к нашему сеансу.

– Это ваши проблемы. Вы неорганизованная. Если думаете, что я буду платить за то, что у вас не нашлось капли молока, то ошибаетесь. Простой за ваш счет.

«Да что, ж такое? Кто этот тип и что ему от меня надо?»

– Кажется, вы собрались пролить девичьи слезы? Ваши нервы столь тонки и непрочны, что не выдерживают противостояния с более устойчивым противником.

– А мы противники? Я думала, вы пришли ко мне за помощью?

– Смешно! Мне впору давать вам советы, как сохранить хотя бы лицо, не говоря, уж, про нервы. А посему, дорогой мой психолог, желаю всего наилучшего!

С этими словами незнакомец резво поднялся и быстрым шагом вышел из офиса. Мила осталась стоять, чувствуя себя глупой школьницей у доски, которая не выучила урок. В ушах стоял отзвук шагов странного гостя. На минуту даже показалось, что он марширует на месте рядом с дверью.

– Да что вы себе позволяете? – Рванула Мила дверь на себя, собираясь высказать все, что думала о неприятном посетителе.

– Ой, Людмила Захаровна, что – то случилось? У вас такое лицо? – За дверью стояла Гуля. Вид несчастный, глаза слегка покраснели.

– У меня все в порядке, а у тебя что? Чай без молока подали?

– Какой чай! – Подняла глаза Гуля. – Я опоздала? Сейчас должен прийти гость.

– Он уже был. Ладно, на сегодня я могу быть свободной. Все равно больше никого не ждем.

Желание заняться бухгалтерией снова испарилось, но перспектива покупки себе что-нибудь новенького погасила муки совести.

– Гуля, а как ты записала мужчину, что приходил сегодня?

Гуля, с грустным видом смотревшая в окно, не сразу поняла, что от нее хотят.

– У тебя все в порядке? – Уточнила Мила. – Тебя обидели в кафе?

– Нет, меня просто проигнорировали. Назначили свидание и не пришли.

Откровенность девушки удивила, Мила привыкла, что никаких тем, кроме рабочих они не обсуждали. Дистанция дисциплинировала.

– Ну, и кто остался в проигрыше? – Улыбнулась Мила.

– Кто? – Смахнула навернувшиеся слезы Гуля.

– Тот, кто не пришел! Такой бриллиант не рассмотрел.

– А мне вот кажется, что именно рассмотрел. Мне назначили свидание вслепую. Мы уже месяц переписывались, и все так хорошо было. Я даже сама себе завидовала. Мы словно созданы быть вместе. Читаем одних авторов, в еде совпадений море, прогулки под дождем обожаем. – Глаза Гули засветились радостью. – И вот сегодня договорились, что встретимся в кафе рядом с нашим офисом, а вечером пойдем на свидание настоящее.

– А зачем тогда встречаться днем? Репетиция, что ли?

– Ну, если честно, я тоже не совсем сначала поняла, а вот теперь думаю, он просто хотел на меня посмотреть со стороны. В кафе народу много, я ему описала себя, в чем одета, как причесана, а он сказал только, что у него в руках будет газета. Удобно, правда? Выкинул газетку и ты обычный посетитель. Сиди, смотри по сторонам – человек – невидимка.

– Гуля, ты делаешь поспешные выводы. Мало ли что могло случиться. Подожди немного и позвони сама. В наше время это уже не считается неприличным.

– Да мы только в чате с ним общались.

– Ну, напиши в чат.

– Он не выходит.

– Подожди до вечера. Все прояснится.

Гуля грустно кивнула, а Мила поспешила покинуть офис, после ухода странного пациента, ей хотелось выйти на воздух и пройтись быстрым шагом, чтобы немного прийти в равновесие. Наверное, он прав, и Мила действительно еще не готова к профессиональной деятельности. Одно дело работать в школе, там все более или менее ясно. Проблемы, в основном, похожи. И совсем другое дело разруливать взрослые страхи. Часто они бывают надуманными, а иногда настолько глубокими и серьезными, что хочется сказать: мы такого не проходили. Какой, уж тут психоанализ?

Милин дед, когда давал ей крупную сумму денег, задал только один вопрос: «Готова?» Словно чувствовал, что спешит внучка, торопится, как всегда в детстве торопилась, за что ей доставалось. А сейчас кто ее вразумит, кто накажет за торопливость и необдуманность? И сдаваться не хочется, и стыдно, что самоуверенность, похоже, сыграла с ней злую шутку.

Глубоко погрузившись в свои невеселые мысли, Мила налетела на прохожего, да так нелепо, что мужчина чуть не упал, но каким-то чудом удержался на ногах, схватившись за Милу.

– Ох, простите меня, я задумалась и не заметила вас! _ начала оправдываться Мила.

– Нет, нет, что вы! Это я несся, превышая скорость. Простите, опаздываю, – откланялся мужчина и пошел слегка прихрамывая.

А Мила осталась стоять с открытым ртом, разглядывая удаляющегося незнакомца. Хорошо слажен, широкие плечи, слегка вьющиеся каштановые волосы, немного прикрывающие шею. Ему бы чуть больше роста и, вообще, – Аполлон. Шлейф его аромата все еще витал вокруг Милы, вызывая непонятное волнение.

Решительно развернувшись, Мила зашагала в сторону галереи бутиков, рядом с Невским проспектом.

В магазине, торгующем женским бельем, с манящим названием «Лаванда», было тихо и немного уныло. Две хорошенькие продавщицы, что- то весело обсуждали, но заметив вошедшего покупателя, состроили недовольные рожицы и застыли в ожидании, когда мешающий клиент покинет их прекрасный мирок.

Ощущая гнетущую тишину и выжидательные взгляды, Мила решила проявить характер и специально замедлялась возле стендов с развешенными гарнитурами.

Во-первых, она сюда не милостыню пришла просить, а потратить приличные деньги, во-вторых, ей хотелось немного поднять себя в собственных глазах, после профессионального поражения, а в-третьих, ей категорически не нравилось такое отношение к работе у юных продавщиц.

Остановившись возле шикарного комплекта цвета «шампань», Мила повернулась к одной из девиц:

– Я бы хотела померить вот этот гарнитур.

– Женщина, может, вам лучше выбрать что-нибудь из других комплектов? Эта фирма делает белье в основном для юных барышень. Тут и крой, и ткань соответствующая.

– То есть, для девочек?

– Для молодых, – тихо уточнила продавец-консультант, чувствуя, что клиентка начинает заводиться. Если так дальше пойдет, может и жалобу настрочить, и тогда прощай премия.

Мила взглянула на себя в зеркало и улыбнулась. Ее камуфляж сработал. Она и забыла, что пошла в магазин сразу из офиса в своем рабочем костюме.

– И все-таки мне понравился именно этот гарнитур. Принесите мой размер в примерочную. И да, вот тот черненький еще захватите.

Бросив друг на друга удивленные взгляды, консультанты пожали плечами и решили не спорить с клиентом, который всегда должен быть прав.

Мила с удовольствием сняла с себя ненавистный костюм, вытащила несколько шпилек и на ее плечи тяжелой волной упали медные кудри, потянулась всем телом, оглядела стройную фигуру, плоский живот и высокую грудь и повернулась к застывшей продавщице, державшей на вытянутых руках два комплекта.

– Я сейчас, – прошептала та, – я вам размеры не правильно подобрала.

Вторая девушка принесла нужные размеры и тоже с удивлением уставилась на Милу.

Оба комплекта сидели превосходно на стройном теле и оба кусались своими ценами.

Видя размышления на Милином лице, девицы поспешили сообщить о скидках и акциях этого месяца. Но даже со скидкой два комплекта Мила себе не могла позволить и остановилась на черном. Не за горами осень и темные одежды будут играть главную роль.

– Ладно, если появится новый клиент, то вернусь за вторым. – Фраза прозвучала неоднозначно, но Мила решила не уточнять и оставила девиц в состоянии легкого шока.

***

Сначала она почувствовала волнение, потом знакомый аромат, и лишь потом приятный мужской голос произнес:

– Зачем вы прячете свои красивые волосы за старомодными прическами?

Повернувшись, Мила увидела за своей спиной мужчину, с которым столкнулась пару часов назад. (И как он ее узнал?) У него были смеющиеся глаза цвета кофе с желтыми искорками и немного большой рот, который его абсолютно не портил, на подбородке ямочка, и Мила тут же захотела дотронуться до нее. Она даже потянулась, но вовремя отдернула руку.

– Можно я угощу вас хорошим кофе? В знак компенсации за наше нелепое столкновение. Если вы, конечно, не торопитесь, и я не нарушаю ваших планов.

– На сегодня я выполнила все свои планы и до пятницы совершенно свободна!

Незнакомец вопросительно посмотрел на нее, а потом засмеялся, слегка закинув голову:

– Да, это из мультика. Пятачок говорил.

Смех у него тоже был красивым. И руки с длинными пальцами. Не мужчина, а сплошное совершенство. Почти совершенство. Двадцать сантиметров роста сделали бы его абсолютом!

– Я, к сожалению, не так свободен, как вы с Пятачком, но пара часов у меня есть, и я знаю, где тут поблизости можно посидеть и выпить приличный кофе.

Он взял ее за руку так, словно они все время именно так и ходили с самого детства, и повел к блестящему торговому центру. Они поднялись на последний этаж, а после еще на один пролет эскалатора и оказались на самой крыше. Тут не было суеты и шума, вокруг за столиками сидели красивые люди. И было видно, как они счастливы просто потому, что находятся здесь со своими спутниками.

«Рай для влюбленных», – подумала Мила и остановилась.

– Странно, почему я никогда не поднималась сюда? – повернулась она к своему спутнику.

– Наверное, у вас просто было не то настроение. Видите, какие тут все спокойные.

– Волшебная страна?

– Ну, почти.

Их посадили у самого окна, откуда открывался замечательный вид на Питер, и его знаменитые крыши. Через пару минут на столе стояли две эффектные чашки с ароматным кофе и вазочка с крошечным печеньем.

– Отпустите свои печали, – незнакомец потянулся через столик и дотронулся до ее руки.

– Почему вы решили, что я держу их, свои печали?

– У вас такой вид. И даже ваша желанная покупка, – он кивнул на Милин пакет с названием фирмы, – не смогла вас развеселить. Хотите, поговорим об этом?

– Что значит поговорим? Как можно первому встречному выкладывать свои проблемы. Это неприлично!

– Ну, психологу вы же можете говорить обо всем.

– А вы психолог?

– В некотором роде.

– То есть, вы работаете или учились на психолога? – Миле все меньше нравился их разговор, и уже хотелось встать и уйти от этого странного мужчины, и не смотреть в его глаза и не видеть, как зажигаются медовые искры в них. Мужчина улыбнулся теплой улыбкой. Еще немного и он пересядет на ее диванчик и обнимет, и прижмет к себе, и начнет тихо покачивать, сдувая с волос невидимую паутинку.

– Я даже не знаю, как вас зовут, – опустила покрасневшее лицо девушка. Ей показалось, что незнакомец прочел ее мысли. Он даже немного привстал со своего места, но потом передумал, и только положил ногу на ногу и пристальней стал смотреть на Милу.

Мила тоже смотрела на него, прикидывая, сколько ему может быть лет: тридцать, сорок, пятьдесят? В наше время не модно быть пожилым и народ старается, вкладывает в себя. Посещает фитнесс залы, ест здоровую еду, даже у косметологов клиентов мужского пола чуть ли не больше, чем женщин. Этот представитель сильного пола явно убегал от своего возраста на велотренажере или еще на каком – нибудь агрегате. Но глаза – эти зеркала души, говорили, что пройдено по свету много с тревогами, волнением и потерями.

– Я заметил, когда не знаешь имени, общение идет легче, – прервал молчание первым визави. – Но вы правы, два раза столкнуться с одним посторонним человеком в нашем суетном городе, это уже к чему – то обязывает. Итак, будем знакомы – Туманов. Андрей Туманов.

Мила, протянувшая уже руку, так и застыла с открытым ртом. Андрей Туманов – владелец крупнейшего холдинга, – зачем вам скромная, не самая эффектная, абсолютно небогатая девушка Мила Сорокина? И как она сразу не узнала это лицо, мелькавшее практически ежедневно по телику, который не выключался у них в доме? Наверное, трудно было представить, что такие планеты могут сойти со своей орбиты.

– А вы свое имя не хотите мне назвать? – С улыбкой спросил мужчина.

– Мила, всего лишь Мила Сорокина.

– Вы очень милая, Мила Сорокина. И это имя вам очень подходит. А то в паспорте написано Людмила, а девица представляется Люсьеной или Люсиндой.

Мила не смогла сдержать смех.

– А знаете, я проголодался! До вечера еще далеко…

– Ага, завтрак давно кончился, а обед еще и не думал начинаться, – продолжала веселиться Мила.

Андрей взглянул на нее пристально, с улыбкой, как смотрят на давнего друга, что понимает тебя с полуслова.

– Вы больше по рыбе или по мясу?

– Скорее, по салату.

– Тогда салат и устрицы? По устрицам вы готовы?

– По устрицам я готова всегда.

К ним тут же подошел высокий официант с надписью «Борис» на фартуке, словно заранее знал момент, когда гости созреют для более существенного перекуса, чем кофе.

– Вы на машине? – Уточнил Андрей.

– Я на автобусе, – кивнула Мила, чем вызвала очередную улыбку у мужчины.

Через пять минут на их столе стояло ведерко со льдом, из которого тусклым золотом выглядывало горлышко шампанского. Официант с надписью «Борис» разлил в высокие фужеры напиток и бесшумно удалился.

После первого глотка Миле стало совсем хорошо. А заглянувшее в окна солнце словно подтвердило, что так и будет. Жизнь должна меняться только к лучшему, так заложено природой и смыслом мирозданья.

– Видите, даже не пришлось вести длинные умные беседы, а просто хороший собеседник и отличный напиток. И… кажется, жизнь удалась!

– Разве только кажется? Мне и после кофе уже было неплохо.

***

Расстались, с точки зрения Милы, странно. Ни тебе подвезти девушку до дома, ни просьбы дать номер телефона, ни предложения о дальнейших встречах, ни нежного поцелуя. Хотя, деловой мужчина сказал, что у него только два часа на общение и ни минутой больше. Встали, расплатился, кивнул, правда, с улыбкой, и на том разошлись. Мила, слегка пошатываясь, – все-таки бутылка шампанского на двоих не ее норма, – а Туманов бодрым, пружинистым шагом, не оборачиваясь, пошел к лифтам.

В метро Мила решила не спускаться, не то состояние. Вызвала такси и через двадцать минут была у своего дома. Сил немного прогуляться не было. Хотелось вытянуться на своей старой тахте, закрыть глаза и вспоминать сегодняшнюю встречу. Но надо было еще пройти мамин кордон, как – то объяснять ей, чего это ее дочь пустилась во все тяжкие и распивает спиртные напитки в обществе незнакомого человека. Как – то скрыть встречу в голову честной девушке не приходило.

Но видно день у Милы был все-таки счастливым – мамы дома не было. В квартире стояла тишина, лишь сонный старый пудель Архип, в простонародье – Хипп, вышел встречать хозяйку, помахивая хвостиком.

– Хиппуля, надеюсь, у тебя нет желания выйти на воздух? – С надеждой спросила Мила.

Но ее надежды не оправдались. Пудель подошел к выходу и с укоризной во взоре уставился на хозяйку.

– Тогда дай мне сбросить свою лягушачью шкурку. До смерти надоела.

Мила натянула джинсы и футболку, вместо ненавистного костюма и сняла с крючка поводок. Пес сделал два прыжка, выказывая радость, и замотал куцым хостом.

– Ну, тогда, пошли в парк, – вздохнула Мила, – заодно и я проветрюсь.

В московском Парке Победы было, как всегда, многолюдно. И хоть на каждом столбе висело объявление, что с собаками вход воспрещен, но хозяева предпочитали не вчитываться. «Вам дали отдельную квартиру, там и гуляйте», – каждый раз повторяла и стыдливо отводила глаза от объявлений Мила.

Войдя в парк, она сразу свернула на боковую аллею, где гуляли такие же совестливые собачники. Свежий вечерний воздух и спокойный ритм парка, вернули хорошее настроение. Мила ловила себя на том, что ей даже думать ни о чем не хочется. Просто шла в удобных кроссовках, впереди трусил любимый пес, ветер остужал голову, сдувая грустные мысли.

Повернув в сторону дома, Мила решила еще посидеть на лавочке. Выискивая свободную, она наткнулась взглядом на мужчину, что беспечно крошил булку налетевшим голубям. Он был в парике, темных очках и нелепом пиджаке, больше похожим на клоунский.

«Так это же мой сегодняшний пациент! Это не может быть совпадением!» Ощутив неприятное волнение, если не сказать страх, Мила подхватила Хиппа на руки и поспешила к выходу.

***

На следующее утро, придя в офис, Милу встретил сияющий взгляд Гули.

– Людмила Захаровна, вы не поверите, что у нас случилось! – Ликовала Гуля. Она даже не могла устоять на месте. Пританцовывала и улыбалась.

– Твой принц из Интернета принес тебе извинения и сделал предложение?

– Ой, да и это тоже! – Махнула рукой Гуля. – Только он старый оказался, лет сорок пять, не меньше.

– И это?! А что еще?

– К нам запись! С утра телефон просто разрывается! Уже позвонили семь теток и один мужик. И все хотят именно к вам на сеанс.

Мила опустилась на крошечный диванчик. «Я держу в руках себя и свою волю!»

– Гуля, а как записался вчерашний гость, я забыла у тебя спросить? – Пришла в себя Мила.

– А, вчерашний, Эрнст Неизвестный!

– Кто? Гуля?!

– Эрнст Неизвестный.

– Гуля, это же всемирно известный скульптор, который к тому же умер, кажется в 2016 году.

– Ну, раз он к вам пришел, значит, не умер, – выдала девушка железный аргумент. – Да какая разница, как он назвался? Может, человек не хочет, чтобы кто-то узнал, что он посещает психолога. Это же, как расписаться в собственном бессилии. Психолог может помочь разобраться в мелочах жизни, а что-то серьезное – это уже к психиатру.

– Значит, так ты расцениваешь мою работу?

– Ой, Людмила Захаровна, простите, заболталась я сегодня на радостях! Но столько народу – это же чудо!

Телефонный звонок от Альбины Петровны развеял чудо и вернул все в реалии.

– Милая Людмила Захаровна, простите, что звоню вам, но времени нет совсем, да к тому, же сегодня мне не нужен ваш добрый совет. Я отчитаться по домашнему заданию, – хихикнула женщина. – Я вчера в прямом смысле свернула горы. Купила путевку на морской круиз, успела заехать в бутик, а там как – раз новая морская коллекция пришла. Представляете? Я и себе и мужу прикупила стильных вещей. А вечером устроила званую вечеринку. Муж приехал с работы, а у нас полон дом гостей. Веселье! И, между прочим, я своим соседкам сказала, что мой психолог посоветовала мне с мужем морской круиз. Все тоже захотели у вас проконсультироваться, и я дала ваш телефон. Простите, что не спросила у вас разрешение! И знаете, муж счастлив. Он всю жизнь мечтал о такой поездке, да и на работе у него как раз затишье. Так что, все сложилось, как нельзя лучше. Спасибо вам, дорогая!

– Желаю отличного отпуска! Думайте только о хорошем в дороге, о плохом подумаете позже.

«Ну, вот, правильно мне говорили: главное первый клиент, а там, дальше, как себя покажешь. И понесет народная молва тебя по волнам известности и благополучия»….

– Гуля, а как ты новых наших гостей записала? Всех на сегодня? – Испугалась Мила.

– Ну, что вы, Людмила Захаровна, я хоть и в приятном шоке была, но голову не потеряла. Всем говорила, что сейчас запись плотная, и попасть на сегодняшний сеанс нет никаких шансов. Вот, смотрите, – и Гуля повернула монитор в сторону Милы, – я распределила их на всю неделю по одной. К тому же, если они все из одной компании, как я поняла, то встречаться в приемной им будет неудобно. А на сегодня я записала только одного мужчину.

Что – то нехорошее шевельнулось в душе:

– А он назвал свое имя?

– Да, и даже фамилию, тут все нормально.

– И как же?

– Илья Глазунов.

– Господи, пусть это будет другой ненормальный, – пробормотала Мила. – Гуля, а ты искусством совсем не интересуешься?

– Граффити люблю, – немного подумав, сообщила девушка.

«Интересно, откуда это узнал Он?»

О том, что это будет вчерашний гость, Мила даже не сомневалась.

– Гуля, сходи, купи молока, и какого – нибудь печенья. Да, и соседям нашим тоже занеси, я у них одалживала. Там, кстати отличные ребята работают, заодно, и познакомишься.

– Мне никто не нужен, – взглянув на монитор, пробормотала девица. – Одни старички по интернету знакомятся. Молодым некогда, работают.

Запись была на час дня, и у Милы оставалось еще несколько часов, которые она решила посвятить бухгалтерии. Гуля ушла в магазин – мало ли что попросит сегодня проблемный пациент?

Не успела Мила погрузиться в ненавистные цифры, как услышала шаги в приемной, и вскоре на пороге ее кабинета показался вчерашний пациент.

– Здравствуйте, дорогая Людмила Захаровна! Я снова к вам!

– Здравствуйте, уж, не знаю, как к вам обращаться, то ли Эрнст Неизвестный, то ли Илья Глазунов.

– А никак не обращайтесь, – махнул рукой в перчатке мужчина. – Или зовите меня Господин Никто. Загадочно, правда? Обожаю все загадочное, меня это так волнует.

– Что вас привело ко мне сегодня? Помнится, вы вчера весьма нелестно отзывались о моей профессиональной деятельности. И время, насколько я помню, у вас назначено другое.

– Да, Бог с ним со временем. У вас все равно никого нет, хоть ваша секретарь и делает хорошую мину при плохой игре. Забавно даже. Ну, да я прощаю вам эту маленькую ложь. Но только эту. Я, знаете ли, ложь вообще ни в каком виде не приемлю. Таким уродился.

– А как же ваш маскарад? Или это не ложь?

– Какая же это ложь? Это мое восприятие меня. Мне не нравится мой вид, – развел руками мужчина. – Я не люблю свое тело, свое лицо, а таким образом я немного смиряюсь с самим собой. Все просто.

«Какая я глупая, может, человек изуродован после несчастного случая, а я его заподозрила, Бог знает в чем!» – Упрекнула себя Мила.

– Да, простите, конечно, это ваше право выглядеть так, как вам хочется. Но мы уже второй день встречаемся, а я так и не знаю, чем могу вам помочь.

– Помочь! Вы нашли истинно правильное слово! Да, мне нужна ваша помощь. Причем абсолютная.

– Что вы вкладываете в это слово?

– Ваша помощь потребуется мне каждый день, в течение двадцати четырех часов.

– Это как? – Мила снова почувствовала, как по спине пробежал холодок.

– Что тут непонятного? Вы мне нужны постоянно и днем и ночью.

– Но это невозможно, я не сестра-сиделка.

– Это неважно, кто вы по специальности. Вы мне подходите.

«Боже, да он же сумасшедший! Этот его образ, имена, которыми он себя называет, его странная просьба! Где же Гуля? Боюсь, одной мне с ним не справиться».

– Не надо пугаться и считать меня сумасшедшим. Я готов компенсировать вам всю сумму, что вы одалживали у своего деда, за месяц работы у меня.

– Откуда вы знаете про моего дедушку? – Краснея, уточнила Мила.

– Мир полон людей, – развел руки странный пациент, – кто – то по злобе, кто-то по доброте, а кто-то по глупости открывает чужие тайны. И ничего странно в этом нет.

– Это смахивает на какой-то шантаж, – опустилась в свое кресло Мила.

– Да бросьте видеть проблему там, где ее нет!

– Простите, но это совершенно невозможно! У меня плотный график на следующую неделю. Я не могу подвезти клиентов!

– Какой плотный график? О чем вы? Этот график только в голове вашей секретарши. А те несколько скучающих тетушек, что записались к вам под впечатлением, подождут со своими выдуманными проблемами. Это новое модное течение – наносить визиты к психологам. Услышать, что все пройдет, пройдет и это, заплатить за это приличную сумму – это тоже модный тренд – а потом трубить на своих тусовках, что психолог посоветовал пройтись по бутикам и отправиться в круиз.

«Да, что же это происходит? Откуда он все знает? Может, он какой-нибудь знаменитый экстрасенс и я – его часть эксперимента?» – Паниковала Мила.

– Похоже, я испугал вас, милая Мила? У вас побелели щеки и ввалились глаза! Успокойтесь! Итак, я не причиню вам никакого зла, заплачу приличные деньги. Так и быть, к дедушкиному долгу я прибавлю вам компенсацию за потерянных клиентов. А мне будет нужна всего лишь неделя вашей молодой жизни. Вы переедете в один загородный дом, и будете моими глазами и ушами. При этом меня в доме не будет. Мне надо знать все, что делают и говорят три человека. Только три! Видите, я облегчаю вам задачу!

– Вы хотите, чтобы я шпионила?

– Ну, называйте это как хотите. Только одна маленькая деталь: шпионить вы будете не в пользу другого государства, не против своей родины, а всего лишь в мою пользу.

– Боюсь, мама меня не отпустит.

– С мамой я договорюсь, если вы сами не в состоянии.

– А как ко мне отнесутся эти трое несчастных, за которыми мне придется шпионить?

– Ну, если вы не станете говорить, с какой целью явились, то, думаю, не очень враждебно! Итак…

– Подождите! Не говорите ничего! Вы уже собираетесь меня инструктировать? Я еще не решила!

– Поздно, вы и так уже слишком много знаете. К тому же мое время на сегодня закончилось. Прощайте!

С этими словами незнакомец поднялся и вышел быстрым шагом. При этом Мила заметила, что он достаточно высокого роста, не шаркает ногами и не горбится, когда забывает, что он старик.

– Не такой уж он великий конспиратор! Но, Господи, на что он меня толкает? Зачем мне все это? У меня такая спокойная хорошая жизнь! Ну, да, висит долг дедушке. Так это дедушке, а не коммерческому банку. Да, что я? Я же могу отказаться! Не хочу я участвовать в темных аферах этого манипулятора. Ишь, как подготовился! И откуда, только узнал обо мне столько информации?

Но, несмотря на твердую решимость отказаться от этой авантюры, иначе и не назовешь, Мила уже прикидывала в уме, какой гардероб ей понадобится.

«Если я буду бродить по дому в качестве шпиона, – при этом в затылке у нее защекотало, – то надо что- то не броское, спокойное, почти маскировочное. А если я буду представлять дорогую гостью, то понадобится что – то презентабельное, гламурное, можно сказать. Сказать, то можно, только взять этот гламур где? В моем шкафу такого точно не висит! И вряд ли я найду денег, – совсем загрустила Мила. – Все – таки надо было узнать подробней, куда ехать, что брать, что представляет собой этот дом. Может, там конюшня и спать я буду на сеновале».

Через минуту в приемной застучали каблуки Гули:

– Людмила Захаровна, я все принесла и соседям нашим купила молока и печенья, как вы просили. Хорошие ребята, вы правы! – В голосе послышались мечтательные нотки.

– А как же твой интернетный ухажер? – Вышла в приемную Мила.

– У меня такое чувство, что он так бы в своем Интернете и оставался. В кафе один раз встретились и на том его ухаживания сошли на нет. Но он продолжает со мной переписываться активно. Вот как вы такое назовете? Я бы подумала, что с ним что-то не так – ну, там ноги нет, или в кресле инвалидном сидит, или такой толстый, ну, вы понимаете? Так он, можно сказать, красавчик, просто. Да и на геймера особо не смахивает. Стрижка аккуратная, одежда, скорее модная, не худи заношенные с джинсами. Так что тогда? Может, дело во мне? Я ему, как человек нравлюсь, а встречаться на людях он, почему-то не хочет! А сам все спрашивает меня и о работе, и о жизни, и даже о вас.

– Гуля, во сколько у нас сегодня запись? – Перебила Мила рассуждения секретарши.

– Так, сейчас посмотрим, – Гуля включила компьютер и с удивлением уставилась в монитор. – Людмила Захаровна, вас приглашают на международный симпозиум психологов.

– О чем ты? – Очнулась от грустных дум – где найти денег? Мила.

– Вот, смотрите, пришло на почту, – Гуля повернула монитор.

Там, на большом экране, красовалось яркое, цветное приглашение на Международный симпозиум на имя Сорокиной Людмилы Захаровны.

– Ух, ты на целую неделю! Отель пять звезд, город Волгоград. Людмила Захаровна, а мне нельзя с вами? Я так хочу увидеть этот город. Ну, прямо с самого детства!

Мила, ничего не говоря, смотрела на экран монитора, стараясь взять себя в руки. Что это за чудо такое? Ее заметили, как психолога, но кто, когда и как? Она нигде не печатала свои статьи, не выступала на телевидении, да и в Интернете она не засветилась, как продвинутый блогер. Но чудеса на этом не закончились, точнее сказать – развеялись. Через несколько минут, в дверь офиса постучали, и на пороге возник странного вида мальчик, словно сошедший со сцены, где он играл роль маленького принца. На нем была золотистого цвета курточка и бархатные бриджи. Ноги мальчика были обуты в мягкие замшевые сапожки. Он улыбался широкой ясной улыбкой, отчего Мила с Гулей тоже начали улыбаться ему в ответ. Первой не выдержала Мила:

– Кто ты, прекрасный юноша? И зачем пожаловал в наш офис?

– Я посыльный, у меня пакет для Сорокиной Людмилы Захаровны. Где я могу ее видеть?

Гуля, словно завороженная, продолжая улыбаться, плавным жестом указала на Милу.

– Она перед вами! – Наклонила голову Сорокина.

– В таком случае, распишитесь и получите, – мальчик протянул ей какую – то книгу, улыбка на его лице погасла и он сразу превратился в обычного мальчика-посыльного.

Вручив Миле довольно пухлый конверт, на котором было написано только: Сорокиной Людмиле Захаровне, – посыльный развернулся и исчез за дверью.

– Что там такое? – Очнулась Гуля. – Я должна зарегистрировать.

– Это личное!

С этими словами Мила зашла в свой кабинет и неторопливо разорвала конверт из плотной бумаги. В нем лежало письмо и приличная пачка денег.

«Людмила Захаровна, не сомневаюсь, что Вам, как человеку любознательному захочется принять участие в этом безобидном и познавательном с профессиональной стороны деле. К тому же помощь ближнему всегда поощрялась и приветствовалась, как обществом, так и небесами! Завтра вас отвезут на объект наблюдения. К Вашему визиту все подготовлено, Вас представят, как дочь старинного друга. Инструкции получите в машине.

Да, отдайте долг дедушке, остальное потратьте на себя. Хочу надеяться, что вы справитесь с этим простым заданием».

Все? Мила покрутила конверт в надежде, что там окажется продолжение, но кроме денег там ничего не было.

– Да кто он такой и почему возомнил, что может мной командовать? И с чего решил, что я соглашусь? Я не дала ему ответа, а он уже присылает гонорар. Господи, за что платят такие деньжищи? Может, это какая – то подстава? Меня вовлекают в аферу, а позже будут шантажировать? Заставят рассказывать тайны моих пациентов!

Я. Никуда. Не поеду.

Но кто-то в ее голове уже нашептывал ей, что надо срочно забежать в бутик и прикупить там пару платьев для ужина и черные брюки, а еще нужны туфли. Без приличных туфель никто не сможет убедительно сыграть роль дочери старинного друга. Боже, а как звать то этого друга? Будем считать, что вся необходимая информация найдется в завтрашней инструкции.

***

Вернувшись, домой с пакетами из модного бутика, куда Мила с удовольствием заглянула – с такими – то деньгами! – она обнаружила маму, сидящую в прихожей. Глаза у нее сияли, на лице играла улыбка.

– Мама, ты, куда- то собралась? – Удивилась Мила. – Вроде поздно уже.

Мама протянула яркий конверт, что сжимала в руках.

– Милочка, тебя пригласили на международный симпозиум. «Психологические проблемы смысла жизни» – прочла мама с выражением. – Мы с дедушкой так гордимся тобой, – с придыханием добавила она. – Целую неделю в Волгограде в шикарном отеле. А я так всегда мечтала посмотреть этот город, но все чего – то не хватало, то финансов, то возможностей, то времени, то здоровья.

– Я привезу тебе магнитик, – прошмыгнула мимо мамы Мила.

«Интересно, знал мой наниматель, как популярен этот город, когда прислал приглашение именно в Волгоград? А вдруг мама с дедом станут искать информацию о симпозиуме в СМИ? Еще чего доброго позвонят на телевидение. С них станется».

– Люда, зайди ко мне! – Крикнул из своей комнаты дед, Павел Ильич Сорокин. Он походил на стареющего льва Бонифация из мультика. С густой седеющей гривой, гордой посадкой головы и вечной трубкой в зубах. – Ну, присаживайся, Людмила Захаровна, – указал дед на кресло напротив, перехватив погасшую трубку в другую руку, – и расскажи с какой работой ты едешь на этот симпозиум? Тебя же не просто так пригласили? – Улыбнулся дед.

«Почему нельзя было просто послать меня в отпуск?» – С тоской подумала Мила. Врать она не любила.

– Дед, ты зря думаешь, что на такие мероприятия приглашают только выдающихся личностей. Это обычная тусовка. Просто ее организует человек, с которым я вместе училась в институте, ну, он в некотором роде передо мной в долгу. Я ему списывать давала. – Мила старалась не смотреть на деда, но даже по его молчанию она понимала, что дед расстроен. – Но, знаешь, я думаю, что мне там будет интересно и даже полезно. Представляешь, сколько замечательных психологов окажется в одном месте? И я со многими познакомлюсь, буду открывать для себя новое в психологии.

– Псих, он во все времена псих, – наконец изрек дед, издав тяжелый вздох. – Ну, если полезные знакомства и передовой опыт, тогда…

– Дедушка, а у меня для тебя сюрприз! Вот! – И Мила протянула конверт с пухлой пачкой денег. – Здесь все, что я у тебя занимала. Так что ты зря волновался.

Ответной радости она не заметила. Дед переводил глаза с конверта на Милу, почмокивал погасшей трубкой и молчал.

– Дед, ты чего? Я возвращаю тебе то, что взяла с огромной благодарностью.

– Мила, знаешь, как мы поступим, – отвернувшись к окну, тихо произнес Павел Ильич. – Ты пока положи подальше эти деньги. Не трать. А когда тебе понадобится их вернуть, ты их возьмешь и отдашь тому, кто тебе их дал.

Мила вышла из комнаты деда в смятении. Во-первых, ей было не понятно, как дед понял, что эти деньги Мила не сама заработала. А потом ей даже не пришло в голову, что с заданием своего нанимателя она просто не справится. И он спокойно мог потребовать вернуть эту огромную сумму. И, может, тогда не стоит отпарывать этикетки с двух платьев, что она купила в магазине. Брюки, так и быть, она сможет оплатить сама.

Из всех этих мыслей ее вывел звонок мобильного. Звонили с незнакомого номера:

– Людмила Захаровна? – Уточнил мужчина с металлом в голосе.

– Да, это я. С кем я говорю?

– Я уполномочен сообщить вам, что завтра, в десять утра, вас будет ждать черный автомобиль. Водитель передаст вам пакет с информацией, после прочтения, вы должны вернуть ему все листы. Информацию следует запомнить, записывать ничего нельзя. Ваша прекрасная память позволит вам сделать это без труда, – немного смягчился голос.

«Откуда он знает про мою память? – Вновь запаниковала Мила. – Ну, почему я не сказала ему, что никуда не еду, что ничего мне от них не надо! Сейчас!»

Мила торопливо нажала на ответный звонок, но ей ответил робот, что этот абонент в сети не зарегистрирован».

« Что и требовалось доказать! Это какая – то международная шайка и я влипла в их сети. Надо звонить в полицию». Но вместо этого, Мила пошла собирать чемодан.

Поздно вечером она позвонила Кириллу. Ей хотелось утешения, чтобы ее понял, одобрил или отговорил близкий человек. К маме пойти со своими страхами она не могла. Мама поднимет панику, начнутся воззвания к Милиному здравому смыслу, какие, уж, тут советы.

Кирилл долго не отвечал, потом его голос прорвался через музыку и взрывы хохота. Это было странно, и совершенно не похоже на того погруженного в себя человека, которого знала Мила вот уже пять долгих лет.

– Привет! Ты где, Кира?

– Эээ, в клубе! Только названия не вспомню, то ли пещера, то ли лабиринт. Я перезвоню тебе завтра, Люся, или послезавтра.

– Сам ты Люся! – Мила нажала на отбой. Ей хотелось, чтобы последнее слово осталось за ней, но на том конце провода отбой прозвучал раньше.

«Ну, вот, что бы я, как дипломированный психолог, посоветовала женщина, которая рассказала бы мне о таких отношениях с мужчиной? Посоветовала бы гнать его подальше из своей жизни, чтобы он не занимал чужого места. Во всех женских журналах пишут, что если мужчина не сделал предложения в течение полугода знакомства, он не сделает его никогда! А почему я сама все это терплю? Потому что я нерешительная! Я не могу разобраться в собственной жизни, в своих отношениях, в самой себе, наконец! А туда же, даю советы! Гнать меня надо из профессии». С этими мыслями она и заснула.

***

Ровно в десять утра, когда Мила только вышла из своего подъезда с чемоданом в руке, к ней плавно подкатила большая черная машина, водитель – пожилой мужчина с седыми усами, в синем костюме и белой рубашке – любезно открыл перед ней дверь, забрал чемодан и поставил его в багажник.

Мила подняла голову и взглянула на свои окна. Мама махала рукой и улыбалась немного растерянной улыбкой, а в окне деда лишь качнулась занавеска.

– Людмила Захаровна, вам просили передать, – с этими словами ей был вручен большой пакет с листами формата А-4, где подробно излагались все действия, которые должна была совершать Мила.

«Пороли, явки, имена» – Читать не хотелось, а хотелось смотреть в окно, представляя, что улетает в какую-то южную страну, где море, пальмы, белый песок и коктейль в высоком бокале.

– Ехать будем примерно час двадцать. Если вам понадобится время, то можем где-нибудь остановиться. – Тактично намекнул водитель, чтобы девица не считала ворон, а изучала врученный ей материал.

Мила быстро пробежала глазами страницы. Нигде не было ни одного телефона для обратной связи. А если экстренная ситуация?

Так, прежде всего я Людмила Захаровна Донатова. Уже хорошо, что хоть оставили мне мое имя. Отец: Донатов Захар Альбертович – предприниматель. Интересно, что конкретно он предпринимает? Маловато информации для знакомства с людьми. Ага, дальше просят не уточнять род его деятельности, придать загадочности.

Но Мила решила пойти своим путем и забила в поисковик фамилию Донатов. Когда файл загрузился, наступил шок от увиденного, от которого Мила некоторое время приходила в себя. На фотографиях семьи предпринимателя Донатова была она, Мила, скромно стоявшая рядом с брутальным интересным мужчиной. Значилось, что принцесса династии Донатовых пока ищет свой путь в жизни, живет замкнуто, предпочитает поместье в Лондоне, и с радостью помогает в делах своему отцу. Мать проживает в России, интервью не дает, с бывшим мужем не общается.

– Что за чертовня? Если бы я не была собой, то могла уверовать во всю эту чушь.

В ее сердце даже закралась мысль, а, может, она и правда наследница династии? Своего отца она никогда не видела и даже не знает ничего о нем. А вдруг, это ее настоящий отец и Милу просто напросто похитили и теперь будут манипулировать ее отцом, ради достижения своих целей. Хотя, если за тридцать лет он ни разу не появился в их жизни, ему глубоко наплевать, что могут сделать с его кровиночкой».

– Вам нужна остановка? – Внимательно глядя на Милу в зеркало, спросил усатый водитель.

– Да, пожалуй, стоит сделать остановку, выпить кофе.

Мила впервые огляделась и поняла, что едут они по Приморскому шоссе.

– Тогда позволю себе посоветовать одно небольшое кафе. В нем всегда уютно и в дождь и в зной, и кофе там варят отменный.

Проехав еще немного, автомобиль плавно подкатил к кафе с надписью: «Странник». Ей снова открыли дверь и подали руку, как знатной особе.

Вокруг шумели сосны, слегка раскачиваясь на ветру, на голубом небосводе мелкие белые облачка, похожие на овечек, играли в догонялки. Территория вокруг кафе была ухожена, несколько клумб с яркими цветочными композициями, небольшие туи между крупных камней, две лавочки, качели, – все предлагало отдохнуть усталому страннику от его долгого пути.

– Еще вчера я могла этим просто наслаждаться, приехать с друзьями и гулять по этой территории, а потом зайти внутрь и выпить бокал вина. – С грустью подумала Мила. – И чего мне не жилось так, как я могла бы? Вечно я, куда – то торопилась, придумывала себе дела и непременно должна была их выполнить. Торопилась прочесть книгу, посмотреть передачу, купить в магазине свежий кефир. Как же скучно я жила! Или не жила, а просто выдавала всю эту маету за наполненную жизнь. У меня даже цели конкретной не было. Отдать деду долг! Ну, да, это хоть как-то похоже на призрачную цель. Но поскольку я точно знала, что никто из меня выбивать этот долг не будет и без жилья не оставит, то и это надо мной особо не довлело. Если выберусь живой из всей этой кутерьмы, начну жить по-другому.

Но как, Мила решила подумать позже. Ее испугало собственное предположение, что конец всей этой истории может быть печальным.

Зачем этот тип в камуфляже выбрал меня? Мог бы обратиться в детективное агентство, дешевле бы обошлось. Или это своего рода благотворительность? Но я ни к кому не обращалась с просьбами о помощи, да и вообще ни в чем не нуждаюсь. Или я для кого – то просто пешка, которой не жалко пожертвовать? Погулять неделю по дому и прислушиваться, принюхиваться, прикидываться. Ох, пока не поздно, надо поворачивать. Сделала вывод Мила и поискала глазами усатого водителя. Он тут же оказался рядом с лавочкой, куда присела Мила, словно вырос из-под земли.

– Вы готовы ехать? Даже не стали пить кофе?

– Да, то есть, нет! Я решила не ехать. – Радостно улыбнулась Мила. – Отвезите меня, пожалуйста, домой.

– Простите, но я должен позвонить. – Со скорбным видом, словно у него заболел зуб, водитель отошел на приличное расстояние и приложил к уху мобильный телефон.

Через минуту он уже подходил к Миле с приветливой улыбкой.

– Я получил инструкции. И по ним ехать мне велено только к пункту назначения, никуда не поворачивая. Если хотитевернуться, то должны немедленно отдать мне в руки всю сумму, что была вам выплачена, забрать свой чемодан и идти, куда вам захочется.

– Ну, ладно! Я все отдам, только у меня деньги дома. Сейчас доедем и я сразу вам вынесу.

– Мне дали инструкцию определенного толка. Всю сумму немедленно!

– Ну, вы же понимаете, что я не могла ехать неизвестно куда с такими деньгами. И потом, я их дедушке отдала. – Мила почувствовала, как зазвенел голос от подступающих слез. – А давайте, не скажем вашему работодателю, что деньги я отдала дома. А я вам заплачу, – еле слышно промолвила она, понимая, как жалко звучит ее лепет.

Водитель сделал строгое лицо так, что усы у него стали топорщиться, и перевел взгляд куда-то вдаль, сквозь Милу.

– Ну, ладно, ваша взяла. Везите меня, куда вам приказано, жестокий вы человек. Вот убьют меня там, и будет это на вашей совести.

– Да помилуйте, сударыня, кто вас убивать будет? Что вы себе надумали? Поживете в свое удовольствие, проявите немного заботы о двух женщинах, пока хозяин в отъезде, да и вернетесь к себе. Я, может, вас и назад повезу.

– Заботы о женщинах? – Переспросила Мила.

– Ну, да! Одна матушка, она и не ходит совсем, вторая…, – он запнулся, замолчал и кивнул на конверт с бумагами, – там все и написано. Или не дочитали еще? Тогда зайдите, сядьте за столик и прочтите. А я вам кофейку закажу.

На душе засветлело. В принципе, никаких трудностей – забота о двух женщинах. И что, нельзя было сказать прямо? Какие – то тайны мадридского двора! Еще и легенду мне, как шпиону, выдумали: папа олигарх, поместье в Лондоне. А на деле я обычная сиделка! Ну, ладно, что там дальше в этом опусе? – Раскрыла Мила следующую страницу.

Итак, представиться я должна, как Донатова Людмила Захаровна. Явилась из поместья, близ Лондона, где в скуке прожигаю свою молодую жизнь. В Питере хочу просто спрятаться от журналистов, так как одолели меня бедняжку в свете предстоящей женитьбы папеньки. Ах, вот как!? Значит, папенька существует? А ну, как приедет на денек к старому другу, а тут дочь его на посылках. Кстати, как можно совместить две роли: скучающую принцессу династии Донатовых и сиделку престарелой маменьки? Лучше бы актрису нанял.

– Дом не совсем достроен. На третий этаж просьба не подниматься. – Продолжила чтение Мила. – Синяя борода отдыхает.

– Подружиться с Агатой, войти к ней в доверие.

– Стараться держать дистанцию с Крисом, но в, то – же время не спускать с него глаз. Только в присутствии Агаты интересоваться его творчеством. Не вызывать ревность.

– Быть любезной и предупредительной с Натальей Валерьяновной.

Мила дошла только до половины, и от всех этих мелочей, голова ее уже шла кругом. Каким же надо быть занудой, чтобы так методично писать всю эту галиматью.

Кофе подоспел вовремя. Крепкий, ароматный с каплей молока, все, как любила Мила, только мало где можно было такой попробовать, несмотря на гордую надпись «Бариста» на бейджике современных кофеваров.

– Мне надо еще полчаса, – кивнула Мила на листы.

– Не торопитесь, время есть.

Кофе отвлек, успокоил, погрузил в приятное настроение. Лучик солнца протиснулся сквозь густые иголки сосен, запрыгал по напечатанным листам. Мила истолковала это, как доброжелательный знак Вселенной и улыбнулась.

В конце, концов, я – девушка из пригорода Лондона, вовсе не обязана разбираться во всех тонкостях родственных отношений чужой семьи. Они не знают меня, я не знаю их. Будем знакомиться.

– Думаю, нам надо ехать! – Обратилась Мила к водителю. Ей уже не терпелось приступить к выполнению этого странного поручения. Внутри словно разжалась тугая пружина, заставляя двигаться.

Так, сколько в неделе часов? Сто шестьдесят восемь, минус шестьдесят четыре часа на сон, ну, пусть шестьдесят восемь. Остается сто часов! Всего лишь потерпеть сто часов, и я свободна! Легче легкого. Груз сомнений тихо отлетел прочь, уступив место хорошему настроению.

Мила отложила недочитанные листы, устав от пустых наставлений. Словно школьницу неразумную поучают. Туда не ходи, здесь сиди, это не пей, а этим закусывай. Кстати, все мои вкусовые пристрастия совпадают с написанными в инструкции, словно с меня сняли. За исключением спиртного. Тут он не угадал. Я могу выпить один бокал красного вина в неделю, но никак не бутылку белого за ужином. Или таким образом они планируют развязать мне язык и выпытать мои девичьи тайны? Если так, они недалеки от цели.

Решив, не портить себе настроение подробной инструкцией, Мила просмотрела оставшиеся странички по диагонали, и, не обнаружив там никакой стоящей информации, сложила все в синюю папку. Откинувшись на сиденье, она стала просто смотреть в окно. Через полчаса машина плавно подкатила к высокому забору. Несколько камер тут же оживились и направили свои бдительные очи на появившийся объект. Кованые ворота плавно разъехались в стороны, открывая огромный несуразный дом.

– Лепота! – только и могла вымолвить Мила. – Ну, а чего стоило ожидать от такого заказчика. Каков поп, таков приход! Хотя, если честно я ничего вообще не ожидала. Не готова была. Где тут парадный вход или хоть какой-нибудь!

Дом был затянут зеленой строительной сеткой по всему периметру. А периметр этот был немного меньше Букингемского дворца. Крыша была сплошь из остроконечных башенок с флюгерами и флажками, большой балкон поддерживали несколько колонн.

– Смешались вместе кони, люди! – Шептала удивленная Мила, разглядывая дом. – Даже я, далекая от архитектуры, понимаю, что в этом псевдо дворце соединили не соединяемое. Готика и барокко, сожительствуют, как добрые приятели и никого это, по-видимому, не смущает. Не хотела бы я иметь такую недвижимость.

Водитель, между тем, остановил машину и вынул из багажника два чемодана.

– У меня был только один! – Удивилась Мила.

– Этот тоже ваш. Не волнуйтесь. – Тихо промолвил усатый.

На высоком крыльце, где гранитные тумбы, очевидно, ждали появления львов, стояла миловидная толстуха с ямочками на розовых щеках. Вьющиеся светлые волосы напоминали прическу Страшилы из сказки Волкова. Белая блузка и синяя юбка не подчеркивали прелестей фигуры. Их просто не было. Девица была ровненькая, словно деревянная чурочка, но судя по широкой улыбке, ее это не смущало. Приветствие она начала на английском языке, но спуталась, начала снова, запнулась, покраснела и зашлась в звонком смехе.

– Простите, Людмила Захаровна! Я учила, честное слово, – закончила она, как школьница.

– Не страшно! Я говорю по русски, – Мила произнесла это тоном светской львицы, словно диалог с прислугой не входил в ее планы.

Улыбка, вместе с ямочками слетела с лица девицы, а Мила решила, что в ней проснулся талант актрисы. От стресса так бывает, просыпается что-нибудь этакое.

– Добро пожаловать, – попятилась девушка, пропуская Милу вперед. Водитель с двумя чемоданами кряхтел сзади.

В высоком холле с шахматным плиточным полом и скромным небольшим рыцарем – ребенком в уголочке, – как же без него? – выстроились еще три человека в одинаковых синих костюмах и белых рубашках.

– Это Полина, наш повар! Ей вы можете заказывать любые блюда из кухонь мира. Полина может все! – Начала представление толстуха.

Полина на повара ну никак не походила. Высокая, худая, немного сутулая с впалой грудью и скучным лицом с рыбьими глазами. На Милу она посмотрела ничего не выражающим взглядом и вновь погрузилась в свое настроение скуки.

– Это Верочка, она будет вашей горничной. – Верочка была не большого роста, на голову ниже Милы. Она подняла на нее глаза, в которых читалась нерешительность и испуг. Мила улыбнулась ей, стараясь подбодрить девушку, но та лишь вздрогнула и присела в книксене.

– Это наш садовник Роберт, – указала она на чернокожего парня. – Кстати на все руки от скуки. А руки у него золотые. Если что-то починить, склеить, зашить – это к Роберту. – Тот улыбнулся, продемонстрировав белозубую улыбку. На его шоколадном лице это было особенно ярко.

«Вряд ли в Лондоне, откуда я родом, сейчас нанимают негров на работу садовника. Мила, похоже, ты вживаешься в роль богатой наследницы быстрее, чем можно было себе представить». – Снова восхитилась собой Людмила.

– Ну, а я управляю этим домом. Я Шура. – Закончила знакомство управляющая. – Пойдемте, я покажу вам вашу комнату.

– А больше в доме никого нет? – Искренне удивилась Мила.

– Вечером будут. За ужином познакомитесь. Наталья Валериановна сегодня лежит с мигренью. Может, и не явится. А Агата Ярославовна уехали по срочному делу. Дом большой, требует много времени, да и не достроен еще. Третий этаж у нас закрыт вовсе. Туда никто не ходит. А по участку гуляйте, там, правда, еще работают озеленители, но гулять можно.

Они поднимались по широкой, причудливо изгибавшейся лестнице с золочеными амурами и зеркалами.

– Петр Афанасьевич, да что вы сами- то чемоданы несете? Надо было Роберта позвать. – Спохватилась Шура.

– Да пришли, уж! – Пропыхтел, задыхаясь, водитель.

– Верно. Вот ваша комната, – гордо распахнула двери управляющая.

Большая комната была залита солнечным светом, струящимся из двух французских окон, широкая кровать под золотистым тяжелым балдахином впечатляла размерами. Шура подошла к двум незаметным дверцам и распахнула их, жестом факира.

– Тут у вас ванная, а это гардеробная. Вам вещи сейчас разобрать или позже?

– Позже, пожалуйста! – Мила хотела немного прийти в себя от потока информации.

– Отдыхайте! – Кланяясь, отступала к выходу Шура. – Если хотите перекусить или кофе, просто поднимите трубку, – указала она подбородком на висевший возле кровати телефон.

– Благодарю, пока мне ничего не надо. – Томно проговорила Мила.

Как только закрылась дверь, Мила танцуя, прошлась по шикарной спальне, подошла к окну, за которым раскинулся молодой парк с высаженными в ряд липами и красиво вписанными клумбами. Внизу за липовой аллеей, трудились несколько рабочих, перевозя на тачках землю. Недалеко стоял симпатичный молодой мужчина в белоснежной рубашке и стильных широких брюках. Его черные волосы были зачесаны назад и сверкали на солнце. «Не иначе, полбутылки лака на себя вылил», – подумала Мила и встретилась с ним глазами. Парень поднял в приветствии руку, смутив ее. Отпрыгнув от окна, Мила чуть не налетела на чемоданы.

– Так, в своем я знаю что привезла, а что в этом? И как мне расценивать сей презент? Или в нем шпионское оборудование, а я размечталась?

Недолго думая, Мила расстегнула молнию на незнакомом чемодане и, охнув, села на пол. В чемодане аккуратной стопкой лежали вещи брендовых фирм, о которых Мила даже никогда не мечтала. Она стала вынимать брюки, жакеты, платья, блузки, не переставая охать и восхищаться. Все было ее размера. Цвета спокойные, немного приглушенные, именно такие, как любила Мила.

– Да, что все это значит? За такое приданное я готова не спать всю неделю, а заниматься слежкой сразу за всеми обитателями данного объекта. Интересно, это мне насовсем или использовать только, как рабочую одежду?

Примеряя один наряд за другим, Мила не могла на себя налюбоваться. Она прохаживалась по комнате, уже представляя себя богатой наследницей, плечи ее расправились сами собой, – без маминых напоминаний, – вот, что делает правильная одежда. Мила надела последнее платье из чудесного чемодана – нежно оливкового цвета из тяжелой ткани. Платье струилось по фигуре, прикрывая колени, простой силуэт без рукавов, только подчеркивал его прелесть.

Мила зашла в гардеробную, где висело сразу два зеркала напротив друг друга.

– Когда я стану успешной и богатой, в моем доме будет тоже такая же гардеробная, – произнесла Мила с уверенностью в голосе.

К своему чемодану подходить не хотелось.

***

Надев светлые брюки с удлиненным жилетом и простую белую футболку, покрутившись перед зеркалом, девушка направилась исследовать дом. Тишина стояла звенящая, дом словно вымер. А, может, и не было никаких садовников, поваров и горничных? И все это привиделось? Но вот, же она, Людмила, стоит у широкой лестницы, а внизу поблескивает позолотой Амур. Кажется, он рассматривает Милу. Неужели наметил ее в качестве своей жертвы?

– Не получится, меня стрелами не прошибешь! – Прошептала Мила.

– Вы что – то хотели? – Раздался голос сзади.

От неожиданности Мила чуть не подпрыгнула, так неслышно подошла к ней худенькая девушка небольшого роста с длинной пшеничной косой. Лицо ее было смутно знакомо, но Мила была не в том состоянии, чтобы вспоминать моменты встречи.

«Точно говорят, что и у стен бывают уши! Уши не уши, а мысли свои озвучивать надо про себя. На то они и мысли», – злясь непонятно на кого, решила Мила.

– Спасибо, мне ничего не надо. Хочу немного подышать. А вы кто? Что – то я вас сегодня не видела. – Мила чуть не добавила – на параде, но вовремя прикусила язык.

– Я Настя. Сиделка. Я только с Натальей Валериановной работаю. Она скоро спустится, ей лучше.

– Ну, и отлично.

– Я иду ей чай сделать, как она любит – с имбирем и мятой. Хотите и вам тоже заварю?

– Спасибо, с удовольствием. Как раз люблю такое сочетание.

Мила вновь чуть не добавила, что они с мамой еще малину сушеную добавляют зимой, когда простуда ходит, и вновь заставила себя замолчать.

«Внимательней надо быть. Нечего со всеми подряд разговоры разговаривать. Не затем сюда приехала».

– А в сад как лучше пройти?

– Ох, там только по одной аллейке и можно гулять, остальное все перекопано, даже озерцо наше осушили. А мы с Натальей Валериановной так любили там прогуливаться, рыбок кормить. А сейчас все здесь не узнать. Кому то весело, а нам так шумно стало. – Покачала головой Настя. – Но это, уж, не моего ума дело.

Мелодичный звон колокольчика прервал сетования Анастасии.

– Заболталась я с вами. – И, развернувшись, Настя поспешила по коридору.

Двигалась она действительно бесшумно. Мила обратила внимание на ее туфли, точнее тапки, на толстой войлочной подошве.

– Мне бы тоже такие сгодились для дела. Да негоже наследнице престола в тапках таких разгуливать.

Выйдя на широкое крыльцо, Мила огляделась. Сад действительно представлял собой грустное зрелище. Раскопки велись широким фронтом. Всюду ямы, холмики земли и большие пакеты. Недалеко от забора целая рощица из молодых деревьев. Направившись, было туда, Мила остановилась. Деревца оказались саженцами. Каждое было с комом земли обмотанным рогожей.

– Ну, вот и погуляла,– грустно промолвила девушка и снова услышала участливый голос недалеко от себя. Обернувшись, Мила увидела давешнего брюнета. Он стояла у забора и открыто ее разглядывал.

– Если вы, прекрасная незнакомка, прогуляться, то это в другую сторону, тут строительные работы идут. Можно и туфельки испортить, – кивнул он головой на замшевые балетки, – или в яму угодить.

– Да, спасибо, я уже поняла, что неспешные прогулки по русской усадьбе – это не сюда.

– Могу отвезти вас в холмы. Тут недалеко, можно даже искупаться в лесном озере, если вы не боитесь прохладной воды.

– Благодарю, но не сегодня. Просто хотелось подышать после самолета.

– А другого раза может и не быть. Наша питерская погода не стабильна. Зарядят холодные дожди, забыв, что они летние и никаких прогулок, а уж тем более, водных процедур.

Парень глядел на нее насмешливо, слегка щурив глаза. А они у него были потрясающими: яркими, синими с пушистыми темными ресницами. И рот был крупным, красиво очерченным. Вот только волосы все же были залиты лаком, чего Мила не любила категорически. Ну, зачем мужику так лакировать свою прическу? На конкурс красоты идти собрался?

– Вам не нравится? – Поймал он ее взгляд.

– Мне все равно. – Пожала плечами Мила.

– У вас на лице можно прочесть все, о чем вы думаете.

«Так! Приплыли! Хорош из меня Шерлок Холмс, если все мои мысли может прочесть первый встречный! Работать над собой надо, Людмила Захаровна!»

– Буду думать на английском. Может быть, так я останусь загадкой.

– Обожаю загадки, – тихим голосом проговорил парень, от которого у Милы побежали мурашки.

Не оглядываясь, она направилась к дому.

– Мы даже не познакомились, – прокричал он ей со смехом.

Мила влетела в дом и наткнулась на Шуру, которая старательно протирала рыцаря в холле.

– Людмила Захаровна, вы с Крисом будьте осторожней. Особенно, когда Агата Ярославовна будет рядом. Она даже смотреть на него не позволяет с интересом. Не то, что разговаривать. Вы простите, я вам добра желаю.

– Спасибо, Шура, учту.

– Одежду вашу я всю разобрала. В гардеробной все повесила.

Мила только кивнула и хотела подняться наверх, в свою комнату, но в холл вышла Анастасия.

– Людмила Захаровна, я вам приготовила чай. Проходите к нам. Наталья Валериановна хочет с вами познакомиться.

Мила вошла в большую комнату с мягкими диванами и маленькими столиками. Вдоль стен стояли низкие тумбы с книгами, над ними картины с пейзажами в тусклых рамах. Судя по темной патине, картины были старинные. В небольших вазах срезанные цветы. Целое буйство свежих цветов. Вообще вся комната была словно иллюстрация из журнала «Мировая архитектура». И так резко отличалась от интерьера дома. А посреди всего этого великолепия небольшая старушка с голубыми кудряшками. Лицо лучится теплой улыбкой, тронутые розовой помадой губы растянулись в узкую линию. Окруженная бело-золотистыми подушками она словно парила в облаках.

– Ну, здравствуйте, милая! С приездом! Добро пожаловать в мой будуар, как я его называю. Единственное место в доме, где меня ничего не раздражает. А вы совсем не изменились! Представьте себе, я еще могу вспоминать. И помню вас маленьким очаровательным ребенком. Вы были громкой, смешливой и такой же яркой, как и сейчас. Но отпечаток лондонской жизни сделал из вас леди. Молчаливую и сдержанную. Англичане не любят шум. Вам у нас не понравится, – грустно добавила дама.

Мила молчала, пытаясь собраться с мыслями и вспомнить, что говорилось в инструкции об этой старушке. Что у нее с мозгами? Это бред насчет их встреч в детстве Милы?

– Присаживайтесь, Настенька нам уже все накрыла. Чувствуете аромат этого дивного напитка? А еще мне привезли лавандовые эклеры. Это вообще восторг. Попробуйте. Часто меня не балуют, но сегодня я пирую!

Мила осторожно опустилась в кресло напротив. Солидные напольные часы пробили пять раз.

– Какая прелесть. Как у вас говорят? Файв-о-клок?

– Да, есть такая традиция в туманном Альбионе.

– И вы, конечно, её соблюдаете?

– Когда как получается, – пожала плечами Мила. – Сейчас многие традиции уходят в историю. Пока о них вспоминают, но, наверное, скоро и память о них исчезнет.

– Ну, почему так грустно? Пока мы помним – мы живы. И потом кто, если не мы, должны передать традиции своим детям? Так что не такие уж мы бесполезные старики.

– Ну, что вы? Кто же может считать вас бесполезной?

Ответа Мила не получила и пауза явно затягивалась. Старушка с грустью смотрела в окно.

– А вы тут одна живете?

– Практически жила одна. А теперь место моего пребывания явно стало популярным среди близких родственников.

– А у вас тут есть подруги? С кем вы общаетесь?

– Если вы про одиночество, то я не одинока. Не общаюсь, потому что не хочу видеть своих сверстников старыми и сморщенными. Это так не эстетично, когда тебя окружают старухи и старики. Я отдаю предпочтение красивым вещам, цветам, книгам. Мне мало надо, чтобы почувствовать себя счастливой. Ваша компания мне приятна, – царственным кивком головы подтвердила Наталья Валериановна.

– Я рада с вами познакомиться. Если честно, то в моей памяти не отложилось наше старинное знакомство. Я не помню ни вас, ни этот дом. Уж простите!

– Ну, за что вы извиняетесь?

– А расскажите мне, с кем я тогда приезжала, что делала?

– Ну, дом то был другой. Поэтому вы этот и вспомнить не можете. А его, – старушка подняла кверху ладони, – начали строить лет двадцать назад. Прежний дом был славный, уютный и перестраивали его бережно, аккуратно, сохраняя то, что было всем дорого. Ну, а потом пошла мода на коттеджи. Кто бы мог подумать, что дома тоже подпадут под влияние моды и времени. Все разломали, разобрали, переделали. А я все время так тут и жила. Смотрела, как рушат мою жизнь. Я ведь и родилась в том старом доме, что был тут, и замуж вышла и сына родила. Можно сказать, неотделима от этого места. Приросла.

– И как же вы жили на руинах? – Мила поняла, что в ее лице хозяйка нашла себе собеседника и смирилась со своей ролью. В конце концов, это мало чем отличается от ее работы.

– Нет на руинах я не жила. Мне поставили небольшой домик. Довольно милый. И я бы с удовольствием продолжала в нем находиться, но вновь понадобилась переделка участка. Теперь это называется ландшафтный дизайн. Ну, вы это и сами видите, милая.

– Тогда вам надо немного потерпеть и скоро вас будут окружать клумбы с прекрасными цветами, которые вы так любите!

Наталья Валериановна потянулась и дотронулась до Милиной руки, тепло улыбнувшись.

Мила откинулась в мягкие подушки, волнение дня отступило, мягкий голос старушки и тишина успокаивали и погружали в приятную негу. Мила чувствовала, как закрываются ее глаза, но ничего не могла поделать. Она уже почти провалилась в сладкий дневной сон. Но в это мгновение раздались громкие голоса, шум, смех, стук каблуков по плитке. Мила вздрогнула, сон слетел. Она выпрямилась и взглянула на Наталью Валериановну. Та наоборот, словно вся сжалась, ссутулилась и опустила глаза.

Дверь распахнулась и на пороге возникла девица. Высокая, стройная, с длинными ногами и пышной грудью. Длинные волосы, доходившие до пояса, были окрашены разноцветными прядями. Но смотрелось это очень стильно, была видна рука дорогого колориста.

Мила чуть придирчиво рассматривала девушку: лоб, словно из стекла недавно познакомился с ботоксом, губы чересчур полные, явно с силиконом, ресницы накладные, брови нарисованные, зубы настолько белые, что сразу видно – не свои. Короче, искусственная кукла. Но фигура была потрясающая: стройная, точеная. Ноги длинные до невозможности – такие пластический хирург не пришьет. И двигалась девушка плавно, грациозно, словно под музыку, что слышала только она одна.

– О, у нас приемный день?

Улыбка у нее тоже была не натуральная.

– Это Людмила Донатова! – Наталья подняла удивленные брови.

– Ах, да, английская гостья! И как я могла забыть? Старею, – хохотнула девица и развернулась, собираясь уйти.

– Агата, ты не хочешь познакомиться? – Тихим голосом произнесла Наталья Валериановна.

– Непременно надо познакомиться, но не так же, мадам? Фу! Где наши манеры? Не могу же я представиться английской леди в простом костюмчике. Это будет моветон. Шура! – Крикнула девица много громче, чем это требовалось, так как Шура стояла рядом с ней и от окрика даже слегка вздрогнула.

– Приготовь мне, Шура, строгий костюм и верительные грамоты!

– Я пойду, отдохну, простите! – Мила поднялась и собиралась пройти мимо женщин, ей надоел этот непонятный спектакль.

Но выйти ей не дали, Агата протянула руки и заключила Милу в свои объятия.

– Не сердись, сестренка, просто хотела немного вывести тебя из английского ступора. Вам, англичанам, чужды эмоции и панибратство.

– Я русская. Общаюсь с русскими, их, кстати, в Лондоне много. Все потихоньку троллят англичан. Это у нас такое развлечение.

– Прикольно! Расскажешь про это, – бросила Агата, – люблю такие истории. Ну, пойдем со мной, что тут песок пересыпать.

Мила оглянулась на Наталью Валериановну, та сидела, низко опустив голову, от свечения не осталось и следа. Все вокруг потемнело, словно внезапная туча заслонила голубой небосвод, даже цветы в вазах то ли завяли, то ли пожухли вмиг. Мила бросила взгляд за окно – на небе также сияло солнце и синело чистое небо.

– Всего доброго, Наталья Валериановна!

Но старушка ничего не ответила. Мила еще постояла несколько секунд, ожидая ответа, но так ничего и не дождалась.

– Не обращай внимания! Бабулька глуховата. В сто лет это нормально! – Хихикнула Агата и потянула Милу за руку к лестнице.

– Ей разве сто лет? – Удивилась Мила.

– Сто или пятьсот, не проверяла! Да и какая разница? После сорока это уже дряхлость, а не жизнь. Какая прелесть сидеть целыми днями в кресле и вспоминать былые события? Вот ты мне ответь!

– Лучше ты мне скажешь, когда тебе исполнится сорок.

– Я точно не доживу. Стараюсь год за три прожить.

– И получается?

– А ты попробуй! Главное – не откладывать жизнь на потом. Но вам, англичанам, это сложно понять. Уж, больно вы размеренность во всем уважаете. Лучшие новости – это отсутствие новостей. Это же английская пословица? Все это не мое.

– Ну, да, это образ жизни.

– Вот я и говорю: не мое! Я больше месяца в Лондоне не могу вынести! Начинаю звереть и чесаться. В прямом смысле, – кивнула Агата. – Однажды так себя расчесала, что пришлось в клинику лечь в Швейцарии, но там еще страшнее. Вообще движухи никакой. Пока лечилась, еще, куда ни шло, а как выписали, думала – снова чесоткой заболею. Пришлось в Альпы поехать на лыжах покататься. Но я долго не могу в одном месте находиться. Придумываю себе развлечения всякие, дела. Вот решила дом перестроить, На третьем этаже планирую свою спальню заделать и огромную гардеробную, а то шмотья куча, а вешать некуда, но это все так медленно происходит. Я уже и рабочим премии платила, и команду нанимала большую, чтобы процесс ускорить. А что толку? Стоит по пять человек на одном метре. Только мешают друг другу. В саду вот тоже дизайн начала. Но и там не все так быстро. Надоело! И пригласить никого не могу – всюду стройка, рабочие, да бабулька эта нос сует. Странно, что тебя сюда поселили.

«Мне тоже странно! – подумала Мила. – Зачем, а главное – почему я должна следить? Чем моему нанимателю мешают эти женщины? Какие тайны хранят? И кем ему приходятся? Ну, старшая понятно – мама или тетушка. Может, она прячет фамильные драгоценности? Поэтому хозяин перестраивает дом и участок? А Агата тогда кто? Дочь, жена, любовница, сестра? Может, он ревнует ее к красавцу Крису? И тогда Агата у нас кто?.. Да кто угодно! Господи, зачем я здесь?»

– Эй! Это вы, англичане так спите стоя? Я тебя зову, а ты глазами моргаешь и ни слова.

– Прости! Не спала всю ночь. Летела.

– Ну, тогда иди спать! А я с самого детства дневной сон ненавидела. До вечера! – Махнула Агата. – Пойду, посмотрю, как у нас ландшафт продвигается.

Мила направилась в свою спальню, но тут, же остановилась. Кажется, ее сюда не за тем прислали, чтобы она спала и отдыхала.

– Агата! А можно мне с тобой?

– Куда?

– Ну, посмотреть на твой ландшафт. Я тоже решила не тратить время на сон. Ты заражаешь своей энергией.

– Правда, так все говорят.

Они спустились по лестнице, прошли мимо комнаты, где пять минут назад Миле было хорошо и спокойно в обществе милой старушки. На этот раз широкие двери были плотно закрыты, за ними тихо звучала музыка. В саду все так же светило по-летнему жаркое питерское солнце, где – то вдалеке перестукивались дятлы, нарушая вязкую дневную тишину.

Агата спустилась на дорожку, повертела головой, нахмурилась, и в ту же минуту послышалось жужжание строительных механизмов, скрип тачек, словно кто – то за кустами дал отмашку. Тут же появились рабочие в оранжевых касках. Они с серьезными лицами несли какие-то коробки.

«Как то постановочно получается, на показ». – Подумала Мила.

За рабочими вышел Крис в своей белоснежной рубашке. И как она у него не помялась и не запачкалась? Не иначе снимает за углом дома. Его черные залитые лаком волосы сверкали и переливались на солнце. К белым кроссовкам не пристал ни один комочек грязи. Похоже, и обувь переобувает где-то поблизости! Мила опустила взгляд на свои туфельки, они как раз были в пыли и вид имели уставший.

– Добрый день, – церемонно поздоровалась Агата со своим дизайнером и протянула руку.

Пальцы ее чуть дольше, чем требовалось, остались в руке мужчины, да и взгляды, которыми они обменялись, друг с другом, говорили, что между этими двумя не просто деловые отношения.

– Ну, показывайте нам, что изменилось в моем волшебном саду за неделю. А это наша гостья из Лондона. Люсьена. Приехала в Питер погреться.