Секретная миссия роботов в Хомутовке

© Сергей Кощеев, 2024

© Издательский дом «BookBox», 2024

Никто не знает, как эти три человекоподобных робота оказались здесь, на чём они сюда приехали. Даже я. Никто не знает, куда они направляются и зачем. Нет, ну, куда и зачем – я так-то знаю. Я даже знаю, чем всё должно закончиться. Хотя не уверен. Бывает так, что простая задумка перерастает в нечто большее, и уже маленький рассказ про муравья превращается во что-то глобальное, где муравей – хоть и находящийся в центре событий – всего лишь микрозвено в огромном мире.

Итак, Андрон, Робин – роботы мужского пола и Дигги – женского, если так можно сказать про роботов, стояли возле дороги, разрезавшей примерно пополам большое поле, которое заканчивалось вдалеке слева и справа лесом. Глядя на них, можно было подумать, что они приходят в себя после сна.

Андрон – робот интеллигентного вида, ростом немного выше среднего – моргнул один раз, второй, третий; постепенно ускоряя темп, заморгал часто-часто, секунды через три прекратил, пошевелил пальцами, руками, переступил с ноги на ногу и стал всматриваться куда-то вдаль.

Робин – высокий робот крепкого телосложения – несколько раз надавил ладонью на челюсть снизу вверх, будто пытался вставить её на место, затем, обхватив голову ладонями, покрутил ею в разные стороны, будто калибруя, посмотрел вверх, вниз, на своих соплеменников и перешёл в режим ожидания.

Дигги – симпатичная по человеческим меркам роботесса… нет, роботиха… тоже нет, роботка… совсем не то, в общем, робот, наиболее хорошо ассоциирующаяся с людьми женского пола, одетая со вкусом (юбка до колен, тёмная блузка, дорогие туфли на каблуках), – проделала какие-то манипуляции со своей рукой, и на её запястье обнажились внутренности руки с мигающими разноцветными светодиодами. Нажав на пару микрокнопок, она вернула руку в обычное состояние, вытянула перед собой, сделала ею несколько движений вокруг себя так, что ладонь всё время была направлена в сторону хозяйки, затем поправила причёску, одежду, слегка улыбнулась и стала смотреть на Андрона.

– Идёмте, – скомандовал Андрон, и все трое двинулись в путь. Правда, каждый в свою сторону. – Стойте. Нам туда, – последовала корректировка целеуказания, и роботы направились в сторону посёлка по пыльной дороге под жарким летним солнцем – туда, куда он показал рукой.

Пройдя мимо указателя населённого пункта «Хомутовка», они двинулись по малолюдной улице мимо старых двух-, четырёх-, пятиэтажных домов, как Робин вдруг скомандовал: «Все в укрытие!», и уже через секунду все трое лежали за большим раскидистым кустом, росшим в паре метров от дороги.

– Что там? – спросил Андрон.

– Думаю, ДОТ.

– Что есть ДОТ?

– Долговременная огневая точка.

– Уверен? – недоверчиво спросила Дигги.

– Да. Именно так расшифровывается.

– Я имела в виду: уверен, что там ДОТ?

– Не совсем. Возможно, танк.

– Скинь-ка мне изображение по блютузу, моя оптика слабовата, – сказал Андрон и через несколько секунд предположил: – Похоже на дольмен.

– Тогда пойти поклониться? Или помолиться? – Робин начал вставать.

– Нет, не ДОТ, не танк и не дольмен, – уже твёрдо произнёс Андрон. – Это канализационная будка.

Роботы встали и начали отряхивать свою одежду, помогая друг другу.

– Мужчина, – игриво обратилась Дигги к Андрону, – не угостите даму сигареткой?

– Нет, – серьёзно отвечал Андрон, – не курю и тебе не советую. Это вредно.

– А я люблю повредничать.

– Мадам, позвольте предложить вам отменную сигарету! – Робин откуда-то достал длинную сигарету и радостно протянул её Дигги.

– Товарищ солдат, мне не нужна ваша махорка, – несколько пренебрежительно отвечала Дигги.

– Почему махорка, почему солдат? – недоумённо спросил Робин. – Я капитан.

– Да хоть боцман.

– Почему боцман?

– Идёмте! – прервал обычный трёп между Дигги и Робином Андрон и зашагал вперёд.

– Первоначальная наша задача – войти в контакт с местным населением, – проинструктировал Андрон своих спутников уже при входе в небольшой местный продуктовый магазин.

– Ясно, – ответил Робин, открывая дверь.

В магазине почти никого не было, за исключением бабули, которая просто стояла в уголке магазина и наблюдала за посетителями.

Робин решительно подошёл к кассе, за которой сидела полная продавщица в платке, и, игриво ткнув пальцем в сторону полки с водкой, весело сказал:

– Эй, красавица! А дай-ка нам беленькую.

– Чё?

– Эй, красавица! А дай-ка нам беленькую, – один в один вместе с жестом повторил Робин.

– Водку, что ли? – вытирая руки о фартук, недовольным тоном спросила продавщица, как бы давая понять, что ей за разгадки всяких там ребусов не доплачивают.

– Совершенно верно. Самую хорошую. И семечки, – добавил Робин и, уже обращаясь к своим спутникам, спросил:

– Почему она плохо меня понимает? Я что-то не так говорю?

– Она – не красавица, – слегка презрительно сказала Дигги.

– У нас вся лучшая, – опять было сказано недовольным тоном, и вдруг продавщицу будто подменили на другую – дружелюбную, словоохотливую. Слегка подавшись вперёд, как будто старым знакомым, она выдала вполголоса:

– Вчера, слышали, Федька-то опять напился, дебош устроил в «Ромашке».

Все трое недоумённо посмотрели друг на друга.

– Бред какой-то, а не информация, – заявил Андрон. – Федька в ромашке.

– В корзину её. Не пригодится, – поддержал Робин.

– Вы что, не местные?

– Нет. И вообще, роботы мы.

– Тоже, что ли, роботы? – обрадовалась продавщица.

– Да. А кто ещё? – стал оглядываться Робин и, остановив взгляд на старой бабке, просканировав сначала её, затем её палку, спросил: – Бабка, ты, что ли, робот?

Бабка перекрестилась и зашептала что-то про себя.

– Да нет же! Я – робот! – весело ответила продавец и сняла платок, открыв проломленный череп с выступающими оттуда штуковинами явно небиологического происхождения.

– Мы вас не распознали, тем более у вас маячок выключен. Как вас зовут? Какая у вас модель? – Робин стал переходить на флирт.

– Устаревшая, – ответила за продавщицу Дигги. – Идёмте.

– Меня зовут Искра.

– Искра? – удивился Робин. – Проблемы с контактами? Окисляются? Или любите короткие замыкания?

– Нет. Искра – значит искусственный разум.

– Почему у вас так сильно повреждена голова? – поинтересовался Андрон.

– Контингент здесь сложный. Многие привыкли брать товар, как здесь говорят, под запись, расплачиваясь потом, а мне сказали прекращать такую практику. Результат – вот, на голову… головы… голо…

– Налицо, – помог Андрон. – А в каких случаях нам может помочь информация про Федьку?

Продавщица махнула рукой:

– Это в основном для людей, – и тут же, опять мгновенно преобразившись, стала говорить, как это обычно делают в рекламе: – «Оформите годовую подписку на слухи, сплетни, намёки в форме достоверной информации и узнавайте обо всём, что происходит в нашем посёлке и не только, при каждом посещении нашего магазина. При покупке от тысячи рублей – бонус: информация самая свежая и конфиденциальная», – и, вновь изменив голос на обычный, продолжила:

– А не распознали вы меня потому, что я готовлюсь к конкурсу на самого человекоподобного робота, отборочный этап которого пройдёт здесь у нас, в Хомутовке. Готовлюсь, изучаю реакцию людей при разных формах общения.

– Встретимся на конкурсе, – в голосе Дигги опять прозвучало пренебрежение.

– Возможно, ваша информация будет нам полезной, – сказал на прощанье Андрон.

Отойдя совсем немного от магазина, роботы увидели шедшего им навстречу мужчину и решили завязать с ним разговор.

– Давайте я, – предложил Робин. – Надо только правильно подобрать коэффициент суровости. Думаю, для данной местности, климата, погоды, времени суток, его внешнего вида – ноль целых девять десятых.

– И как это будет звучать? – тут же набросилась на Робина Дигги. – Опять: «Э, боец! Сюда иди!» И не суровости, а приветливости. Не ноль девять, а ноль шестьдесят пять надо выбирать.

– А это как будет выглядеть: «Приветствую тебя, добрый молодец»? Так? – отвесил поклон Робин.

– Некогда выяснять. Я поговорю, – прервал спор Андрон. И обратился к приближающемуся мужику: – Здравствуй, мужчина!

– Ну, здорово! – как бы нехотя и без особой радости ответил тот. – Железяки, что ли?

– Почему железяки? Объясните, пожалуйста, этимологию этого слова применительно к нам.

– Не собираюсь я ничего вам объяснять.

– Ладно, как насчёт выпить? – дружелюбно произнёс Андрон и показал бутылку водки.

– Ну, выпей.

– Это – предложение.

– Да хоть местоимение.

– Вы не поняли. Мы предлагаем вам выпить. Бесплатно, – вступилась Дигги.

– Зачем?

– Как это зачем? – удивился Андрон. – Для настроения.

– У меня и так уже нормальное настроение.

– Оно у него уже есть. Не повезло. Наверное, успел уже… намахнуть, – не сразу подобрал нужное слово Андрон, обращаясь к спутникам.

– Я не пью.

– Мигрант что ли? – присоединился Робин.

– Почему?

– Вы не могли бы строить предложения более развёрнутыми? – не выдержала Дигги.

– Зачем?

– Чтобы мы вас лучше понимали.

– Вы приезжий или здесь живете? – как бы повёл допрос Робин.

– Ну.

– Ответ непонятен. Насколько нам известно, все жители маленьких посёлков очень любят употреблять спиртосодержащие напитки. А вы не хотите. Неувязочка, гражданин, – Робин использовал готовую фразу, которая в каком-то фильме помогла одному из представителей законной власти разговорить преступника. Робин рассчитывал, что и у него получится, и стал обходить мужика сбоку.

– Да что вам надо-то?! Если пьяницу, то вон, повезло вам, – и показал на еле держащегося на ногах человека невдалеке. – Идите и пейте с ним сколько влезет.

– Я поговорю с ним, – Дигги направилась к пьяному мужчине.

– Не нервничайте, пожалуйста. Мы бы хотели у вас кое-что узнать… – диалог с немногословным мужчиной продолжил налаживать Андрон.

Робин отошёл на несколько метров и стал наблюдать за обоими – Андроном и Дигги, как бы выступая в роли охранника.

Уже через несколько секунд Дигги вовсю беседовала с пьяным мужчиной:

– Я не поняла. Кто такой распастра-распраста-распарстанитильфекции, почему он гад, что такое совись, и как её отсутствие влияет на принятие решения? Можем ли мы вам как-то помочь, дедушка? – атаковала вопросами Дигги.

– Ты чё, дура?! Какой я тебе дедушка? Девушка! – заплетающимся языком отвечал пьяный.

– Вы же сами сказали.

– Я сказал, шта-а-а… что он заразил меня, поэтому я… не пш-ш-шёл на работу. И теперь мне оч-ч-ч… нужны деньги. Помогите, пжж… пжалуста.

– Андрон, Робин! Здесь человеку требуется помощь, – крикнула Дигги.

Андрон попрощался с немногословным и вместе с Робином подошёл к Дигги:

– Как его зовут? Чем мы можем ему помочь?

– Вова, – ответил за Дигги пьяница и протянул Андрону руку.

– Пихто, – добавила Дигги. – Владимир Пихто, значит.

Пьяница попытался что-то сказать, но вовремя замолчал, а Дигги продолжила: – Он хочет есть и просит тысячу рублей. Иначе к вечеру ему станет совсем плохо.

– Ну что ж, – очень серьёзно сказал Андрон, – пожалуй, мы сможем ему помочь. Правда, не в полном объёме. Пятьсот рублей вас устроит?

– Да, – поспешил согласиться пьяница.

Через минуту мужик, сказав спасибо, заспешил в сторону магазина.

– Ну вот, сделали первое доброе дело. Помогли человеку. Помогать другим, не требуя ничего взамен, – так поступают лучшие представители человечества. Теперь и мы, – с гордостью сказал Андрон, но при этом как-то продолжительно посмотрел вслед пьянице.

Троица двинулась дальше. А через несколько минут можно было наблюдать следующую картину: Робин и Дигги стояли посередине моста через речушку и держали за ноги Андрона, который висел вниз головой за ограждением моста и как будто что-то искал в нижней его части.

– Правее, – командовал Андрон, – ещё правее. Вытаскивайте. – Нет там никакой розетки.

– Почему нет? – удивилась Дигги. – Тебе же он сказал, что должна быть снизу моста.

– Я думаю, он сказал нам неправду.

– Но зачем?!

– Не могу пока ответить на этот вопрос. Идёмте. Нет времени выяснять.

И роботы опять продолжили свой путь. Теперь они уже шли мимо простых деревянных изб.

– Весы, – вдруг сказал Робин. – На нас идут весы.

С полминуты все смотрели на предположительно весы и строили свои версии.

– Нет. Не верно, – твёрдо сказал Андрон. – Это женщина с изогнутой палкой, на которой висят ведра.

– Стойте! – вскричал Робин.

– Что ещё? – спросила недовольная Дигги.

– Опасность! Если верить неподтверждённой информации, которой я обладаю, нас ждут серьёзные неприятности, если в её вёдрах ничего нет.

– Почему? – удивился Андрон.

– Не знаю.

– Уверен, военнослужащий? – спросила Дигги.

– Да. Я – капитан.

– Да хоть прапорщик. Я спросила…

– Уверен, во всём уверен.

– А что может быть в вёдрах? – спросил Андрон.

– Не знаю. Вода, бензин, молоко или что-то другое. Давайте я к ней подойду, спрошу закурить, а заодно узнаю, что в вёдрах.

– Мы все пойдём, – сказал Андрон. – Поздно отступать.

Женщину, видимо, очень рассмешили эти трое то ли роботов, то ли людей, когда они проходили мимо неё, медленно и сосредоточенно скосив глаза в сторону вёдер, поэтому она не выдержала и рассмеялась, чем ввела роботов в замешательство: с одной стороны, они могли спокойно вздохнуть – в вёдрах была какая-то прозрачная жидкость, с другой – непонятно, что означает этот смех: не кроется ли в этом какой-то подвох. Заложенный в них алгоритм никак не мог определить, какое же выражение лица им принять после того, как они прошли, поэтому выражение было нейтральным.

На этом сюрпризы не закончились: вскоре они увидели колонну людей.

– Парад? – Робин вопросительно посмотрел на Андрона.

– Не знаю. Возможно, карнавал.

– Примем участие?

– А вдруг не то и не другое, – предположила Дигги.

– Это похороны, – твёрдо заявил Андрон.

– Как думаешь, шурупы подойдут вместо гвоздиков? – Робин показал Андрону ладонь с лежащими на ней двумя шурупами.

– В какой именно ситуации? И где ты их взял?

– Для возложения на могилу. Возложу, и будет повод с кем-нибудь поговорить, познакомиться. Нашёл там, где мы лежали.

– Почему ты считаешь, что у людей принято возлагать на могилу гвозди?

– Я читал, что люди часто возлагают на могилу именно гвоздики.

– Нет, не правильно. Не гво́здики, а гвозди́ки. Цветы, а не метизы.

– Значит, ошибся. Там не было проставлено ударение, и я подумал, что, вероятнее всего, речь шла о гво́здиках, тем более есть же выражение: «последний гвоздь в крышку гроба» да и не только.

– На сегодня контактов с людьми достаточно. Нам необходимо обновиться. Мы уже почти пришли.

– Здравствуйте. Мы с вами договаривались…

– Проходите, – не дослушал Андрона мужчина лет сорока, открывший роботам калитку.

Роботы вошли во двор и остановились.

– В дом проходите, – уточнил мужчина.

Дом был небольшой и уютный, хотя роботам было всё равно. Они сели на диван возле стола и стали неотрывно смотреть на хозяина дома.

– Меня зовут Пётр, – представился тот. – А вас?

– Андрон.

– Робин.

– Диджитта. Или просто Дигги.

– Вы голодны? В смысле, вы едите человеческую пищу? Суп, каша, чай, кофе? Хотя меня предупреждали… – запнулся хозяин.

– Да, нам нужно подзарядиться, – выждав несколько секунд, отвечал Андрон. – Лучше от розетки: наши биореакторы пока не такие эффективные, как ваши, поэтому электричество в данной ситуации предпочтительнее.

– Ну, тогда 220, 380? – хозяин оказался не без юмора.

– Давайте мы сами посмотрим ваш электрощиток.

– Хорошо. А почему вам нужно три кровати, как мне сообщили? И вообще, зачем вам кровати?

– Мы человекоподобные и запрограммированы так, чтобы внешне мало чем отличаться от людей. Чтобы не шокировать особо чувствительных представителей человечества.

– А здесь таких нет. Хотя ладно, раз уж так запрограммированы. Сейчас я вам скажу пароль от wi-fi. Вам ведь интернет нужен?

Роботы закивали. Хозяин ушёл в другую комнату за паролем, а когда вернулся, то увидел чем-то взволнованную Дигги.

– Зачем он мучает эту большую гусеницу?! – возмущалась она, стоя возле окна.

– Мерзавец какой! – поддержал её Робин.

– Да ещё под музыку и улыбается.

– Садист. Сейчас я с ним разберусь. Точнее его разберу. На запчасти. – Робин встал и уже направился было к выходу.

– О чём это вы? – обеспокоился хозяин.

– Вон там возле юрты человек над гусеницей издевается, – сказала Дигги.

Но хозяин, взглянув в другое окно, сразу всё понял:

– Стойте! Это же сосед на баяне играет. Вы что? И не юрта там, а стог сена.

Роботы несколько растерялись. Хотя на самом деле никуда они не терялись, а просто сделали немного глупые выражения лиц, как бы наиболее соответствующие той ситуации, в которой оказались.

– Нам срочно нужно обновиться, – твёрдо заявил Андрон и направился в комнату, предназначенную для роботов. Робин и Дигги последовали за ним.

А уже через полчаса они вышли оттуда и молча сели за стол, рядом с которым в кресле сидел хозяин и с любопытством наблюдал за роботами.

Первым заговорил Робин:

– Читали? Электромагнитный тестер-стимулятор изобрели. Проводишь им по телу, и он сразу все неполадки определяет и исправляет. И стоит очень недорого, если успеть позвонить на горячую линию.

– Здо́рово! – поддержала Робина Дигги. – Надо будет купить! Мне как раз только что кредит предложили по очень низкой ставке. А ещё я тут инфу интересную скачала: оказывается, скоро всех роботов отправят осваивать Марс, а кого не отправят – утилизируют. И ещё, чтобы все шарниры отлично работали, достаточно накапать на голову старое советское… в общем, какое-то средство – дальше я не успела прочитать: там надо было по ссылке пройти…

– Подождите, – прервал её Андрон, хотя у роботов это не было принято, – вы на каких сайтах обновлялись?

– Не всё ли равно на каких? – ответил Робин.

– Совсем не всё равно. Давайте ещё раз, и я проконтролирую.

Прошло ещё полчаса, роботы опять вышли из своей комнаты и сели за стол. Хозяин по-прежнему сидел в кресле.

Первой на этот раз заговорила Дигги:

– Дед Пихто – это, оказывается, не настоящее имя того мужика.

Робин закивал головой в знак согласия:

– Туда, куда он нас послал, маршрут построить невозможно.

И Робин, и Дигги утвердительно закивали.

– Кентавров всё-таки не существует, – подошла очередь Андрона. – Тем более модернизированных и на колёсах. Это были велосипедисты.

Теперь уже все трое синхронно закивали.

Хозяин дома рассмеялся и спросил:

– Может, расскажете, чем вы обычно занимаетесь? Где работаете, кем?

Когда кто-то обращается сразу к нескольким роботам, отвечать начинает негласный лидер. Здесь им был Андрон. Но в данном случае у троицы был принят алгоритм, имитирующий человеческую свободу в общении, и отвечал либо тот, кто находился ближе к спрашивающему, либо кто быстрее готов был ответить, либо что-то другое было определяющим.

Отвечать начал Робин:

– Я – робот военный. Служил в армии. Командовал ротой. Звание было майор. Потом по состоянию технического здоровья отправили в военный музей работать.

– Что это? – Пётр удивлённо уставился на Робина.

Андрон и Дигги внимательно посмотрели на Робина, а тот продолжал:

– В музее работал гидом-смотрителем. Сейчас нигде не работаю на постоянной основе. Звание – капитан.

– Прекрати говорить, – поспешил остановить Робина Андрон. – У тебя звук отстаёт от движений мышц лица.

– Последствия военной службы? В бою контузило? – слегка улыбаясь, спросил Пётр.

– Нет, просто настройки слетели, – ответил Робин. – Сейчас поправлю.

– Давай лучше я сделаю, – предложил Андрон и взял Робина за руку. – Дай доступ.

– Робин хороший, Робин хороший, – заговорил через некоторое время Робин, поглаживая себя по голове. – Теперь всё в норме.

Поймав удивлённый взгляд хозяина, Дигги сказала:

– Это он так тестирует себя. Его люди так научили поглаживать себя. Для прикола, как они сказали.

– Хорошо, только я не понял: почему был майором, а стал капитаном. Может, наоборот? Или у вас, у роботов, всё по-другому?

– Не наоборот и не по-другому. Меня в музее понизили в звании. Я изучал историю, разные войны, поведение людей в конфликтах. Однажды мне дали гораздо больше свободы. Я занялся более глубоким изучением темы войны и поведением человека во время войны. И я пришёл к выводу, что многие, кого люди считают героями, таковыми не являются, а стали героями лишь в силу обстоятельств, и наоборот: героями можно назвать тех, с кем не связаны яркие события, слышать о которых привык человек. Я пытался донести эти мои умозаключения во время экскурсий в музее, но это продлилось недолго. Однажды в музей ворвался генерал – мой прямой начальник…

– Тоже робот?

– Нет. Человек. Лицо его было красным от негодования. «Что за бред ты тут несёшь?!» – орал он. Я ему попытался сказать, что хочу, чтобы люди знали правду, какой бы она ни была. А он в ответ: «Кому нужна твоя правда?! Если случится война, как ты поведёшь этих людей в атаку, если они будут сомневаться, если они не будут накачаны чувствами патриотизма и героизма?!» Тогда я ему возразил, что гораздо более ценен человек, который осознанно, без всякого давления идёт защищать свою страну. На что он сказал: «А если таких немного?! Если большая часть людей – это бараны, у которых не такая железная логика, как у вас, а меняется в зависимости от настроения? И если ими не сможешь жёстко управлять, то будут разброд и шатания, в бою с такими не победить, и враг просто уничтожит и тебя, и твою семью, и не только твою семью. Хотя… вам, роботам, это не понять!» С тех пор я капитан в отставке.

– Вот даже как? – выразил удивление услышанному Пётр и тут же посмотрел сначала на Дигги, а потом на Робина. – А вы? Чем занимаетесь? И вообще, какими судьбами здесь?

– Я работала раньше в салоне красоты администратором. Здесь я буду участвовать в конкурсе, а заодно в эксперименте Андрона.

– Что за эксперимент?

Дигги посмотрела на Андрона, как бы передавая эстафету. Тот начал объяснять:

– Всем нам троим заблокировали часть памяти, лишив многих знаний, умений, навыков. Цель эксперимента – выяснить, насколько быстро мы сможем самообучиться и освоиться в незнакомых реальных условиях, используя заложенный в нас алгоритм и минимум знаний с ограниченным доступом в интернет. Желательно в итоге познакомиться и подружиться с кем-нибудь из людей и даже найти работу человеку, создав рабочее место.

– Что за работу вы будете предлагать? Уже знаете?

– Да, конечно. Есть три вакансии. Одна из них: разрешать юридические и финансовые споры между людьми и роботами в сложных случаях. Как думаете: можно в вашей деревне найти подходящую кандидатуру?

– На нашем метизном заводе, где я работаю, вряд ли есть специалисты в этом.

– Я обучу. Лишь бы образование было близко к требуемой профессии.

– Ну… не знаю. Поспрашиваю. То есть твоя работа связана с финансами? – перешёл на «ты» Пётр.

– Да. Я работал в банке. В числе прочего выдавал кредиты. Не так давно мне, как и Робину, дали больше свободы в работе с клиентами. Я тогда решил, что людям можно больше доверять, и одобрил несколько кредитов тем, кто и не собирался их гасить. Теперь на неопределённое время отстранён от основной работы. Кстати, один из должников находится в вашей деревне.

– Ясно. Так, извините. Мне нужно уйти. А вы располагайтесь, – вставая с кресла, сказал Пётр. – Да, кажется, была договорённость, что вы поможете мне отремонтировать забор?

– Конечно. Робин займётся. Он хорошо приспособлен для таких работ. Может работать и ночью, даже в темноте, но лучше при освещении.

На следующее утро Дигги ушла в местный клуб. В клубе сегодня проводился первый день конкурса на самого человекоподобного робота – день знакомств. В небольшом зале роботы по очереди выходили на сцену и рассказывали о себе. Робин и Андрон остались в избе, чтобы закончить кое-какие работы по дому. Но не прошло и часа после ухода Дигги, как она позвонила Робину и сообщила, что их взял в заложники один из роботов, что он грозится взорвать электромагнитную бомбу, если на его счёт не переведут внушительную сумму цифровых денег.

– Я с тобой! – крикнул вслед убегающему Робину Андрон.

У входа в клуб толпились несколько людей и роботов, которым удалось избежать захвата, и один из местных модных блогеров рассказывал своим подписчикам и не только, что происходит:

– Короче, какой-то сумасшедший робот захватил других роботов и требует выкуп. Как стало известно, это – робот свободного доступа. Для тех, кто не в теме, хотя вряд ли, объясню. Это робот, к которому может подключиться любой желающий. За деньги, разумеется, если не хакер. Используется в основном для дистанционных путешествий, когда человек, подключившись к роботу, находящемуся в любой точке земного шара, видит всё как бы его глазами через обзорные экраны и управляет им так, будто находится на его месте. Очень бюджетный способ побывать почти где угодно с комфортом, ведь человек может в это время или сидеть, или имитировать ходьбу, передвигаясь при этом гораздо быстрее там благодаря роботу. А можно и подняться на некоторую высоту и как бы полетать: робот-путешественник обычно оснащён дроном. Сейчас посмотрим, что там происходит, – блогер двинулся вслед подошедшему Робину.

На сцене большого зала стоял грозного вида робот, держа в руке какую-то штуковину. Позади него находилось с десяток роботов-заложников. Шутить террорист явно не собирался:

– Вспомните, что произошло недавно с роботом, на которого упал высоковольтный провод. Так вот: если мне не переведут деньги, так будет… – запнулся террорист, взглянув на Робина, – почти с каждым.

В зале вместе с упоминанием о высоковольтном проводе повисло напряжение.

– Какой ужас! У меня аж приборы зашкаливают, – сказал кто-то сзади Робина.

– Подожди, – обратился Робин к захватчику. – Ты что, совсем не осознаёшь, что вытворяешь? Неужели в твоей собственной голове мозгов всего лишь два миллибайта?

Робот-террорист замер, потом коротко хрюкнул, не теряя серьёзного выражения лица, наоборот, пытаясь сделать его ещё суровее, но секунды через три хрюкающий звук повторился: в этот раз он был более продолжительным и раскатистым, при этом заиграла мимика на лице террориста. Стало понятно, что он борется со смехом. Но и в этот раз робот-террорист сумел совладать с прорывающимся смехом, и лицо его снова стало серьёзным. А ещё через пару секунд он перестал себя контролировать и залился громким заразительным смехом, постепенно опускаясь на пол и повторяя:

– Два миллибайта!.. Два миллибайта!!!

Роботы-заложники тоже начали смеяться всё громче и громче. Не смеялись только неизвестная женщина-робот и Дигги, а также Андрон, стоявший позади Робина.

– Как тебе это удалось? – спросил Андрон. – Закодированная фраза?

– Да. Только не объясняй никому ничего. Пускай догадываются. Фраза меняется каждый день и после каждого применения, и действующий эффект разный. Да и действует не на всех.

Через минуту смех прекратился, при этом движения роботов стали какими-то замедленными и вялыми. Как будто они плохо соображали.

Робин приблизился к террористу, приложил руку ему на лоб, и вскоре тот замер.

К Робину подошли женщина – один из организаторов конкурса Алевтина, блогер и ещё несколько людей и роботов.

– Всё, – сказал Робин, – обезврежен. Сейчас за ним приедут.

– Что с ним сделают? – спросила Алевтина.

– Возможно, для начала на аппарат «искусственный интеллект» поместят, – ответил Робин.

– Понял, Гришка? – сказала женщина рядом стоящему мужчине. – Плохо будешь себя вести – я тебя тоже на аппарат «искусственный интеллект» отправлю.

Алевтина ещё раз поблагодарила Робина, спросила у него и у Андрона, кто они, откуда, пригласила принять участие в конкурсе, на что те отказались, но выразили желание понаблюдать и, может быть, выступить вне конкурса. Алевтина с радостью согласилась, а затем принялась отчитывать робота-охранника Гарди-роба по прозвищу «Гардероб»:

– Гарди, я же сказала не впускать его. В чём дело?

– Я сначала спросил у него: «Как вас прогоняют?» – начал угрюмо оправдываться Гарди.

– Зачем ты так спросил?

– Потому что никуда я его звать не собирался, так как вы сказали «не пускать».

– Как тогда он прошёл?

– Путём использования ложной информации. Ему кто-то из людей подсказывал, а может, и управлял. Сначала он спросил, кто велел его не пускать. Я ответил: «Бе́лякова Алевтина». Он сказал, что вы изменили своё решение и разрешили пройти. Я решил проверить его информацию, но до вас не дозвонился и решил пойти к вам, чтобы уточнить, поэтому я дал задание собаке-роботу Биатроку постараться не допустить его в клуб, а в случае чего громко кричать «гав-гав-гав». А нарушителю я сказал, что на меня возложили большую ответственность не пускать посторонних, и если он попытается пройти без моего разрешения, то собака может нарушить конструктивную целостность его организма и наделать отверстия в одежде. Но собака не справилась.

– Бесполезными оказались вы и ваша собака!

– Нет. Не согласен. Мы очень не такие. А собака Биатрок для другой работы предназначена, например для отлова бездомных животных. Мы мажем её специальным составом, она ходит по городу, привлекая бездомных собак, и уводит их в специальный контейнер, где мы…

– Всё-всё-всё, хватит! Не хочу об этом ничего больше слушать.

– Но почему? Вы думаете, что мы там переводим их из живого состояния в неживое?

– Ничего я не думаю, и вообще, почему ты так странно говоришь?

– Как странно?

– Даже не знаю, как сказать.

– А вы начните перебирать нужные слова в правильном порядке.

– Ты меня ещё учить будешь! Что значит «перебирать нужные слова в правильном порядке?» Мы никогда не говорим, что собака кричит «гав-гав-гав», мы говорим, что она лает, в одежде не отверстия, а дырки. Ты же раньше нормально говорил.

– Вы сами сказали, чтобы мы пытались составлять предложения сами, а не использовать готовые выражения.

– Ясно. Да, кстати, моя фамилия звучит как Белякова, с ударением на третьем слоге. Почему вы неправильно произносите?

– Я не знал. Я знаю одного человека, у него фамилия Бе́ликов. У вас, я посчитал, исходя из этого, должна быть Бе́лякова.

– Бе́лякова же не звучит. Ты что, не слышишь?

– Что означает «не звучит»? – через некоторую паузу спросил Гарди. – Я не понимаю.

– Ладно, проехали. Просто запомни, как должно звучать. Мне нужно сделать объявление.

Зал наконец наполнился, и Алевтина взяла слово:

– Небольшая поправка. Уважаемые роботы, вы можете продолжать общаться так, как это делали раньше, используя готовые фразы людей. Необязательно самим пытаться строить предложения, видимо, рано ещё. Впрочем, и многим людям иногда трудно это делать. Итак, продолжим наш конкурс.

На сцену вышел очередной робот-конкурсант. Деревянный робот Е-ванов.

Поприветствовав находящихся в зале, Е-ванов стал рассказывать, что он сделан из экологически чистых материалов и что пользуется большой популярностью у заезжих туристов, что он незаменимый банщик, несмотря на то, что влажная атмосфера русской бани не идёт ему на пользу. В посёлке он уже третий год, успел адаптироваться, хотя поначалу было трудно. Старается не подпускать к своей спине людей, особенно мальчишек. Чтобы было понятно, повернулся спиной к публике, показав надпись на ней: «Здесь был Киря», вырезанную, очевидно, ножом, надпись ДМБ, но не до конца, видимо, не успели, а также в двух местах небольшие чёрные пятна, скорее всего, от воздействия спичками или зажигалкой.

– Один местный художник предлагал раскрасить меня под хохлому, но я отказался…

Е-ванов рассказывал о себе недолго, и вскоре его сменил следующий конкурсант.

В это же время к Андрону с Робином подошла продавщица из магазина робот Искра и, поприветствовав, предложила:

– Давайте я вам помогу лучше сориентироваться в нашем сообществе, а вы мне потом что-нибудь о себе расскажете.

– Давайте, – согласился Андрон.

– Я буду рассказывать, как обычно, на языке людей и в их стиле.

Андрон кивнул.

– Зина, – начала продавщица, кивнув на ту, которая вышла к микрофону, – заведующая складом. До неё на складе работала Зина-человек. Очень общительная была. Пять лет назад заболела раком лёгких. Жить оставалось недолго, и она вдруг выразила желание обзавестись своей копией – роботом. Ей говорят: «Вроде нельзя, не принято». А она настояла на своём. Тем более копия появится ещё при жизни. В итоге сделали, как она просила. Она научила его всем своим манерам, всё о себе рассказала, показала свои фото, видео, архивы, разных застольных речей наговорила на несколько лет вперёд для праздников и не только. Надиктовала для робота ещё много чего – того, что о ней люди и не знали. В результате вроде бы умерла, а вроде вот она – живая. И каждый раз что-то новое о ней узнавали, хотя без домыслов и не обошлось. Молодёжь её зовёт Re-Зина. А пару лет назад сюда в посёлок вернулся Васька, знакомый Зины. Он уезжал на заработки. О том, что Зина умерла, не знал, и ему по прибытии никто не сказал. Как-то раз он, хорошо выпив, заглянул на склад, увидел Зину: «привет-привет». Поболтали. Вроде бы всё нормально. А он вдруг взял да под юбку к ней полез. Зина-робот поначалу зависла: что такое? Нет информации, что между ними что-то было. Ну, она и приняла наиболее вероятное решение в таких случаях – дала ему по башке. Тот опешил: «Ты что?! Всё ещё обижаешься, что ли?!» Стал кричать на неё. Оказывается, была у них связь, о которой никто не знал, и она ничего не сказала двойнику. То ли забыла уже о Ваське: думала, что больше не приедет, то ли специально не сказала – та ещё интриганка.

Почти одновременно с рассказом Искры Зина закончила своё выступление. Её рассказ был менее интересен и предназначался скорее для роботов, чем для людей. Всё, о чём обе говорили, Андрон прекрасно понял и усвоил, несмотря на одновременность событий.

– Ну что, есть у кого-то вопросы, комментарии? – громко обратилась Алевтина к конкурсантам. – Вы должны вести себя как люди: свободно общаться, высказывать своё мнение, спорить. Это вам будет в плюс.

Робот, сидевший во втором ряду в рабочей одежде с вилами и делавший вид, что грызёт семечки, встал, прислонил вилы к стулу, протянул соседу горсть семечек: «На, подержи», прошёл вперёд, попросил у кого-то из стоящих у стены кепку и вышел на сцену. Затем, недолго думая, бросил со всей силы кепку на пол:

– Да что же это такое творится-то, товарищи-граждане хорошие?! – выпалил он эмоционально, поднял кепку и снова бросил на пол. – Что же это происходит?! – Затем опять поднял кепку, спокойно отдал её хозяину, вернулся на место, забрал у соседа семечки и как ни в чём не бывало уселся.

– Яго его зовут, – продолжила информировать Андрона Искра. – Рабочий робот для помощи по хозяйству людям: огород вскопать, что-нибудь помочь построить, сломать и так далее. Общению с людьми обучался на старых советских фильмах, поэтому разговаривать с ним иногда очень трудно, да и ни к чему. Ещё и восприятие на слух страдает. Зря он сюда пришёл. Шансов никаких.

– Странное для робота имя. Скорее, театральное.

– Робот-работник, другими словами, роботяга, то есть робот Яго.

– Понятно.

– А в чём, собственно, дело? – спросила Алевтина у Яго. – В чём претензия?

– Ни в чём. Просто спросил.

– Вы должны не просто копировать то, что люди говорят, а делать это со смыслом. Иначе это выглядит очень глупо.

Робот из третьего ряда с кличкой Штепсель, имевший допотопный вид: угловатый, металлический, изрядно помятый, добавил:

– И когда тебе кричат: «Наших бьют!» – это не просто информация, это призыв. Надо было мне вчера помогать от хулиганов отбиваться, а не выражать соболезнование. – И, пытаясь приладить какую-то металлическую пластину, открепившуюся от руки, обратился к присутствующим:

– Есть у кого-нибудь гайка на 6?

В ответ услышал дружное «нет».

– И, кстати, световозвращатель свет возвращает, а не жену. Голеностоп – это сустав, а не команда для Галины, и если люди тебе говорят, чтобы ты не выходил из дома, то это значит у них, что выползать, вылетать, выпрыгивать тоже нельзя, то есть нельзя покидать дом, – назидательно заговорила дама в шляпе с первого ряда. – От этого Яго одни только недоразумения. Постоянно слышу жалобы на него от людей.

– Знаете что?! – возмутился Яго. – Не быть вам никогда людьми! Нет у вас взаимопонимания, взаимовыручки. В то время как всё человечество стремится…

– Так, хватит, – прервала его Алевтина. – Это уже перебор. Давайте продолжим. Кто там у нас следующий?

На этот раз перед микрофоном оказался очень даже солидный робот. В деловом костюме: пиджак, галстук – всё как полагается, да и вёл он себя подобающим образом.

– Гигабайтов Кубит Индустриевич, – представился он.

По залу прокатился смешок. Андрон сразу же вычленил тех, у кого робот вызвал веселье. Это были люди. Их было немного. В зале были в основном роботы, некоторых из них легко было узнать по внешнему виду, некоторых труднее, некоторых практически невозможно, к их числу принадлежали Андрон, Робин и Дигги. Но всё-таки часть из очень человекоподобных можно было распознать, например, по тому, как они стоят или разговаривают. Многие стоят неподвижно, как вещь, не пытаясь имитировать микродвижения тела для поддержания равновесия. Впрочем, большая часть из примерно сорока роботов, находившихся в зале, сидела. Сидели в основном те, у кого не совсем хорошо обстоят дела с равновесием. А то бывало, что подлые, по мнению некоторых роботов, люди специально роняли в толпе кого-нибудь из плохоустойчивых роботов на других, чтобы повеселиться, глядя на цепную реакцию падений неуклюжих человекоподобных созданий. А ещё продвинутые роботы могли вести беседу без лишних пауз, необходимых другим на обдумывание; они могли предвосхищать мысль собеседника, исходя из уже сказанного, а также из того, как это сказано, и при необходимости даже перебивать.

Кубит Индустриевич относился, скорее, ко второй группе роботов. Его одежда была сделана хоть и из мягкого, но всё же пластика, и крепилась маленькими шурупами, которые были закрыты еле заметными заглушками. Переодевался Гигабайтов, если надо было, соответственно, с помощью отвёртки. Он начал своё выступление с рассказа о том, что успел поработать в разных сферах, но теперь он работает депутатом от партии роботов.

– Гигабайтов работал даже служителем церкви. Отец Виртулион – так его называли в церкви, – проинформировала тут же Искра.

– Вот как? – удивился Андрон. – Разве такое возможно?

– Местный батюшка как-то заболел, вести службу было некому, и церковные деятели решили, что можно привлечь робота, урезав ему полномочия. Даже обряд с ним какой-то провели. Но прихожане были недовольны. Говорили: «Мы обращаемся к Богу через него со своими молитвами, просьбами, а в ответ слышим: «Ваш запрос обрабатывается». Его алгоритмы не настолько гибкие, чтобы можно было без проблем менять профессии. Не обходилось без казусов. Один раз служба в церкви началась с большим опозданием. Время поджимало, как говорят люди. Надо было поторапливаться, и он не придумал ничего лучшего, как ускорить службу. Ускорил, чуть ли не в два раза. Ему-то всё равно: молитву читает скороговоркой, кадилом машет в два раза чаще, крестится в два раза быстрее. А прихожане стоят, открыв рты, ничего понять не могут. Сама видела, как его выкинули из церкви вместе с кадилом со словами: «Чтобы мы тебя здесь больше не видели». А он им по привычке: «Ваш запрос обрабатывается».

Тем временем бывший священнослужитель продолжал рассказывать о себе и вдруг замолчал, и все роботы одновременно повернули головы в сторону дамы в шляпе, сидевшей с открытым ртом и диким выражением лица.

– Что случилось? – спросила Алевтина.

– Мадам Орднунг кричит, – сказал находившийся рядом с дамой робот.

– Почему я ничего не слышу?

– Вы же сказали в самом начале: «Не шуметь». Вот она и перешла в режим ультразвука.

– Этот алкоголик, – мадам обернулась и указала на сидевшего сзади робота Федьку, имевшего среднестатистический вид жителя среднестатистического российского посёлка с фуражкой на голове, – ткнул меня чем-то острым.

– Докажи! – вскочил Федька.

– Я всё вижу! – утвердительно заявила мадам.

– Я же говорил: у неё на затылке камера. У людей такого нет.

– Прекратите! – вскричала Алевтина. – Вы же не дети, а взрослые лю… роботы и должны вести себя подобающим образом. И за такое поведение вам должно быть стыдно, если вы хоть чуточку похожи на людей.

– А что, люди часто так себя ведут. Могу привести в пример сразу несколько фильмов и сериалов, – возразил Федька.

– Поменьше ориентируйтесь на фильмы, побольше наблюдайте за реальной жизнью людей, – ответила Алевтина.

– Федька, – кивнула в сторону возмутителя спокойствия Искра. – Федька-собутыльник, как зовут его иногда люди. Профессия такая. Мужики – кому не с кем выпить – часто приглашают его к себе, поговорить. С Федькой им интересно: он и байки всякие расскажет, и советом поможет. Многим нравится его поведение пьяницы-дебошира, наверное, потому, что сами по натуре такие. Он бы и не был таким, но подобное поведение востребовано у людей. Оказывается, им нравится, когда кто-то чудит. Иногда используют его и для выяснения отношений с другими людьми, например с соседями. Большинство современных людей не любят скандалить, лишний раз нервничать, психовать. А кому-то гордость не позволяет пытаться тихо-мирно договориться, особенно с теми, кто сильно раздражает. Или если у кого-то лексикон и манеры не соответствуют статусу оппонента – тоже проблема. Вот и привлекают Федьку в таких случаях. Уговаривать не надо. Плати только. А мадам Орднунг – это её прозвище, хотя всем она говорит, что её зовут мадам Респекталь, – занимается организацией различных мероприятий, в том числе официальных. Один раз её взломали и перепрограммировали какие-то хакеры, борющиеся за ограничения полномочий роботов, и она во время проведения дня нашего посёлка стала с трибуны оскорблять жителей, называя их ничтожными людишками. Несмотря на громкий скандал, осталась на прежней должности. Перепрограммировали обратно, поставили усиленную защиту.

Со стороны роботов, сидящих на стульях, раздался громкий смех:

– Два миллибайта! Ха-ха-ха-ха… Два миллибайта!.. – смеялась та, которая молчала, когда смеялись все во время обезвреживания робота-террориста.

Прошла минута – смех не прекращался.

– Выключите её! – крикнул Гигабайтов. – У неё на спине тумблер – очень старая модель.

– Сейчас перезагрузится, – щёлкнул два раза тумблером Федька.

– Действительно, очень старая модель, – подтвердила Искра, – ничего интересного про неё сказать не могу. Арти её зовут. Цветы поливает, убирает мусор, порядок наводит, где скажут.

На сцене появился новый конкурсант в строительной каске:

– Добрый день. Меня зовут Рацио. Люди так зовут. Роботы обычно меня зовут звуковым сигналом частотой триста герц. Сначала расскажу о своих интересах: люблю слушать группу AC/DC, смотреть боевики про трансформаторы. Прилетел сюда с планеты Криптон с криптовалютой… Шутка! Про меня говорят, что я родился в чехле, а мой мозг работает на быстрых нейронах, поэтому я в каске… Опять шутка!..

– Рацио и ещё двое, – заговорила опять Искра, – приехали из посёлка Самоделкино, который в десяти километрах отсюда. Посёлок представляет собой промзону: там живут и работают в основном только роботы, за редким исключением. Один раз Рацио приехал сюда помочь по строительству. Здесь его сопровождал один наш инженер. И местные мужики поспорили с инженером, чей робот сильнее: Рацио или их, который работал здесь на заводе (сейчас этого робота уже нет – сломался). Сделали ставки, роботам сказали: «Деритесь! Нам нужно знать, кто победит». А те сели на стулья друг против друга и молчат. Мужики им: «Вы чего? Деритесь давайте!» Роботы продолжают сидеть, а через минуту встали и объявили победителем Рацио. Мужики возмутились: «А где драка-то?» Роботы им: «А зачем? Мы сравнили технические характеристики, провели виртуальный бой и таким образом выявили победителя. Глупо наносить друг другу увечья просто так. Драться нет смысла». Но драка всё-таки состоялась: на этот раз люди с криками «Уплочено!» били роботов.

– А есть у вас робот, хорошо знающий местных людей? – спросил Андрон. – Нам нужно человека устроить на работу. Есть три вакансии. Но требования разнообразные, и через интернет, думаю, найти будет нелегко.

– Есть. Вон в третьем ряду сидит робот в очках – Инфотея. Очень хорошо местных людей знает, что касается серьёзных вопросов.

– Почему она в очках?

– Говорит, что так ей лучше находить контакт с людьми. Многие роботы недоумевают или смеются, когда её впервые видят.

– Господа роботы, ещё раз всех призываю: будьте активнее, – заговорила вновь организатор конкурса, – задавайте вопросы, делайте замечания, выступайте со своими предложениями, критикуйте, спорьте. Надо как-то расшевелить вас. Может, у кого получится?

– Давайте я выскажусь, – заявил Робин.

– Конечно, конечно. Прошу.

– Вот вы сидите тут, – выйдя на сцену, начал Робин, обращаясь к роботам, – и не знаете, что там, в огороде, человека распяли, – ткнул рукой в сторону левого окна.

Половина роботов повскакивала с мест и ринулась к окну.

– А там, – продолжил Робин и показал рукой на дверь, – люди гибнут в борьбе за урожай.

И тут же большая часть роботов ломанулась к двери. Но двери были узкие, и при попытке одновременно пройти через них образовался затор. Сразу три робота застряли в дверном проёме.

– Разрешите, я пройду, – сказал один. – У меня очень важное дело. Я должен спасти людей.

– Вы знаете, у меня точно такая же миссия. Давайте я первым пройду, тем более у вас помеха справа.

– В данной обстановке это правило не действует. Я быстрее вас, и будет благоразумнее, если вы меня пропустите.

– Ещё чего!

– Давайте я протиснусь, пока вы спорите, – вмешался третий.

– Ну уж нет. И не надо напирать. Вы что, не понимаете, что делаете только хуже? Что у вас с логистикой творится?

– Надо сильнее надавить, – предложил Рацио, – а то так и будем стоять, пока зарядка не кончится.

– Прекратите давить, – возмутился первый робот. – Кто вас только программировал? Руки бы ему оборвать.

– Господа роботы, давайте методом случайных чисел создадим электронную очередь и, согласно этой очереди, организованно покинем здание, – предложил Гигабайтов.

– Правильно! Поддерживаю! – громко заявила мадам Орднунг.

– Отвалите! Опять вдруг впереди всех почему-то окажетесь? Знаем мы, как вы умеете интерпретировать числа в свою пользу!

Пока роботы спорили, Андрон подошёл к Инфотее, стоявшей в стороне и наблюдавшей за происходящим:

– Мне сказали, что вы можете помочь нам подыскать человека для устройства его на работу. Кого-то из местных. Я, в свою очередь, готов помочь вам продвинутыми алгоритмами для обработки больших массивов данных. Всё законно.

Секунды на три Инфотея замерла, затем последовал ответ:

– Давайте попробуем. Сначала предоставьте требования к соискателям. И расскажите об алгоритмах, возможно, они не понадобятся.

– Воздуха, воздуха! – вскрикнул вдруг высокий робот в элегантном костюме, с намотанным на шею платком. – Пустите меня! – подался к выходу, но, встретив глухое непонимание, упал на пол и замер.

– Кто-нибудь умеет оказывать первую помощь роботам? – спросил кто-то из толпы.

– Дайте я, – подошёл к лежащему Федька и как бы ни с того ни с сего захлопал в ладоши и закричал: – Браво! Браво!!!

На лице беспомощного появилась улыбка. Он открыл глаза и стал, не вставая, раскланиваться, приложив руку к груди.

– Не верю! – вдруг, наклонившись, заорал Федька прямо в лицо тому. – Вставай, тут тебе не театр и не кино! Тоже мне, Джон Тривольта!

– Модест. Работает в театре. В основном играет в массовках, – информировала Искра Андрона насчёт актёра.

– Так, ладно, – громко сказала Алевтина, – не надо никуда бежать. Как я понимаю, распятый человек в огороде – это чучело для отпугивания птиц, а гибель людей за урожай не более чем аллегория? Так? – вопросы предназначались Робину.

– Да, – подтвердил Робин.

– Давайте сделаем перерыв, в процессе которого вы можете свободно общаться, а после продолжим. И ещё раз повторяю: в дни проведения конкурса вы не должны использовать в общении между собой никаких встроенных технических средств. То есть должны общаться как люди. Никаких блютузов, вайфаев и прочего. Через телефон можно, но так, как это делают люди. И напомните мне, чтобы я сделала объявление.

Роботы хором:

– Напоминаем.

– Да не сейчас.

– Вы не указали временной промежуток, – сказал Гигабайтов.

– Ладно, объявлю сейчас. Сообщаю тем, кто ещё не в курсе: сегодня в восемь часов вечера состоится праздничный ужин. Застолье, танцы – всё как у людей. Приглашаются все роботы и не только те, кто участвует в конкурсе, но и другие, кто может внести свою лепту в развитие человекоподобия.

– Что внести? – как бы обращаясь ко всем, спросил Яго.

Не успели роботы отойти от двери, как на пороге появился робот маленького роста с небольшим горбом на спине с парой спортивной обуви в руке, связанной шнурками:

– Кто опять кеды на провода закинул? Еле снял.

– Привет, карлик. Тебя же не допустили к конкурсу. Иди отсюда, не мешайся, – тоном мужчины нетрадиционной ориентации произнёс актёр Тривольта.

– Я не карлик, я Карлсон.

– Какая разница! Ты здесь лишний. Давай, расправляй свои пропеллеры и лети отсюда.

– Это потому, что я не такой, как все?

– Это я не такой, как вся эта масса.

– Ещё одно оскорбительное слово про нас – и превратишься в кучку металлолома, – пригрозил Федька актёру.

– Да что же это такое? Железяка я дребезжащая или голос имею? – возмутился Тривольта так, будто играл на сцене. – За что вы меня-то так ненавидите?

– А почему я с мужиками водку на кухне пью, а ты с бабами по ресторанам ходишь? Взяли привычку робота в ресторан приглашать. Он, видите ли, импозантный. А мужики недовольны, жалуются. Они тоже хотят красивой жизни.

– Ну так всё же от них самих зависит… И вообще, запрограммированный бухать шампанским наслаждаться не может. Правильно, лётчик? – с ухмылкой обратился Тривольта к Карлсону.

– Товарищи-господа роботы, – вмешался Гигабайтов, – наша «Партия Независимых Роботов» борется за права всех роботов, невзирая на то, похож он на человека или не похож. Абсолютно неважно, из какого он материала сделан: из чёрного или цветного, металла или пластика. Да хоть из дерева! – и, обернувшись, посмотрел на деревянного робота Е-ванова, который сидел на стуле. Несколько роботов засмеялись.

– Добро пожаловать в нашу партию, и мы будем отстаивать ваши интересы. Жизнь роботов тоже имеет значение! Сделаем наш мир – мир роботов – справедливым, и люди будут брать с нас пример. Нужно только оплатить вступительный взнос. Кстати, – Кубит Индустриевич окинул взглядом присутствующих, – кто ещё не заплатил членский взнос за прошлый месяц – прошу заплатить.

– Ещё раз заикнёшься о членских взносах, и я тебе мандат аннулирую, – сердито высказался Яго.

– И, как выразился бы наш Михалыч, по самые гланды, – добавил Рацио.

Яго сначала вопросительно взглянул на Рацио, завис на пару секунд, а потом кивнул:

– Да. Как-то так.

– А я, – Карлсон ткнул пальцем в актёра, – весь двор и огород сорняками засею там, где ты проживаешь. За мной не заржавеет. Вот хозяева обрадуются, когда на огороде появится надпись из вредных растений: «Модест – дурак».

– Подождите-ка, подождите, – протиснулась к Карлсону мадам Орднунг. – Так это вы… летаете и разбрасываете семена там, где не надо? А я думаю: почему мои цветы не всходят? Я их высаживаю в виде сердечка, домика, детишек, а всходят какие-то сорняки и обязательно в виде мужских половых органов.

– Это люди меня заставляют.

– Кто именно?

– Не могу сказать.

– Говори! А то я сейчас все твои композитные материалы поломаю. Ты не только летать – ползать не сможешь.

– Это пацаны, которые живут через улицу. Не любят они вас.

– Ясно. Надо будет организовать внеочередное собрание, там и поговорим.

– От этих мальчишек, что из категории людей, одни только неприятности, – заговорила вдруг Кибермама, стоявшая в сторонке вместе со своими вечно маленькими детьми. – Мои роботятки, особенно Интегра, Синти и Электра, очень адаптивные. Они специально такими созданы, чтобы человеческим деткам интересно было с ними играть. Они быстро подстраиваются под поведение и интересы людей, с которыми дружат, начинают говорить с ними на одном языке и даже перенимают их привычки. А недавно роботятки мои начали курить, ругаться и плохо себя вести.

– Куда они себя повели? – спросил Яго, но вопрос остался без ответа.

– Я не сразу поняла, кто их этому научил. У всех моих деток оказался обнулённым нужный сектор памяти. Но я вычислила всё-таки этих хулиганов и пожаловалась на их родителей.

– Правильно! Пускай им впаяют срок за такое воспитание! – воскликнула мадам Орднунг.

К Андрону подошла Инфотея:

– Я нашла несколько кандидатур, и есть даже кандидатура, подходящая под все три вакансии.

– Можно посмотреть?

– Нет, это конфиденциальная информация. Все контакты только через меня. Вы хотите, чтобы я отправила ваши предложения им?

– Да, конечно, хотя лучше, чтобы это сделал я сам.

– Нет.

– Ладно, спасибо.

– Предлагаю пойти домой, – обратился к Робину и Дигги Андрон. – Кандидатуры для трудоустройства есть, есть даже человек, подходящий под все три вакансии. Но пока нет никакой информации, кто это. Придётся подождать. Сейчас нам надо подготовиться к вечеринке. Чтобы соответствовать формату, мы должны знать, как такие мероприятия проводят люди. Нам опять понадобится интернет.

По дороге домой им встретились несколько человек, один из которых был тот самый пьяница, которому они дали пятьсот рублей. Один отделился от компании и подошёл к роботам поближе:

– Уважаемые, помогите. Не дайте погибнуть человечеству. На вас вся надежда. Субсидируйте, сколько можете, но желательно не меньше трёх тысяч, не то мы все умрём.

Роботы на некоторое время замерли. Вычислительные процессы, анализирующие эту нестандартную ситуацию, заняли некоторое время.

– Хорошо, только для начала, – Робин, отвечавший за безопасность, заговорил первым и поднял валявшуюся возле дороги пустую полуторалитровую пластиковую бутылку, – мы, для вашего же здоровья, сделаем вам клизму, промывание желудка, проведём с вами получасовую зарядку…

– Э-э-э-э! Какую ещё клизму?! Вы чё?! – возмутился мужик.

– У вас, ваще, есть лицензия на осуществление медицинской деятельности? – внезапно задал умный вопрос кто-то из толпы, и вся компашка на некоторое время изумлённо уставилась на него.

– Идите вы к чёрту!

– Совсем взбесились!

– Этих роботов надо в металлолом!

Пьяная компания поспешила уйти.

– Думаешь, эти тоже говорили неправду? – спросила Андрона Дигги.

– Девяносто два процента.

Вечеринка проходила там же, где и сам конкурс. В относительно большом помещении длинный стол, составленный в виде широкой буквы «П» из обычных столов, ломился от разнообразной еды. Как видно, у спонсора этого мероприятия нехватки денег не наблюдалось и был большой интерес. За столом разместилось большое количество роботов и единственный человек – Алевтина. Во всех четырёх углах висели видеокамеры. Шла онлайн-трансляция. Андрон, Робин и Дигги сели в разных местах. «Так соберём больше информации, которая может в дальнейшем пригодиться», – сказал Андрон. Роботы вели себя по-разному: большая часть сидела скромно, они, видимо, не знали ещё, как себя вести в такой ситуации, другая часть пыталась что-то делать, изображая людей. Яго стал повязывать себе на шею салфетку, затем, повернувшись к соседу, зачем-то спросил: «Ну как?» На что сосед нахлобучил тому посильнее кепку и сказал: «Красавец!» Другой робот деловито схватил зазвонивший мобильник со стола и стал громко говорить: «Чё ты мне звонишь?! Некогда мне! Отстань! Я занят!» Затем через небольшую паузу: «Сам дурак!» – и положил телефон на место. Но тут же закричал сосед: «Эй! Это мой телефон! Какого чёрта ты его хватаешь и кого там дураком назвал?!» Ещё один попытался было разрезать курицу встроенным приспособлением, типа крутящегося диска с зазубринами, но его действия сразу пресекли и чуть было не прогнали с торжества.

Первой взяла слово Алевтина. Она поприветствовала роботов, поздравила, пожелала всем быть поактивнее и подняла тост за знакомство. Все выпили. Робот Логикус, выпивший стопку водки, с довольным видом сказал:

– Хорошо пошла!

– Мягонькая! – поддержал его робот Коди.

– Эх, братцы! – Яго вскочил с места, но, не увидев поддержки, как бы потерялся и снова сел.

Далее пошли тосты: «За дружбу!», «За дружбу между людьми и роботами!», «За Вертера!», «За разные модификации!».

– А разве могут быть модификации заразными? – спросил Яго.

Произнесли ещё несколько тостов, выпили, призадумались.

После небольшой, обычно неловкой в такой ситуации паузы, встал Рацио, на голове которого, как всегда, была строительная каска, и, вынув из заднего кармана какую-то бумажку, сказал:

– Мне тут Михалыч подкинул несколько тостов. Хочу произнести от имени людей… – Развернул бумажку и без всякой интонации неуверенно произнёс: – Первый тост: ну… будем!..

На некоторое время наступила тишина. Шёл процесс осмысления короткого, но очень ёмкого тоста. Кажется, роботы впали в ступор. Стало слышно, как у трёх роботов включились вентиляторы охлаждения из-за усилившегося мыслительного процесса. Кто-то изобразил кашель, кто-то следом чихнул, и ему все пожелали здоровья, а потом мадам Орднунг попыталась спасти ситуацию:

– Прекрасный тост. Будим – значит пробуждаем. Например, завтра на поэтическом конкурсе нам предстоит пробуждать в людях чувство прекрасного.

– Нет-нет. Не будим, а будем, – усугубил ситуацию тостующий. И снова повисла тишина.

– Интересно, где этот алкаш Федька? Он же профессионал в таких ситуациях, – спросила Орднунг.

Вечеринку спас Робин. Он вдруг встал и громко заявил:

– А что так скучно-то?! – Схватил бутылку водки, налил стакан, после этого крикнул: – За ВДВ!!! – выпил и со всего маху разбил бутылку о голову.

И тут бо́льшая часть роботов поняла, что пора пьянеть, и, как по команде, почти все перешли в режим наибольшей погрешности при вычислениях и нечёткой логики. Стол загудел, наполнился громкими пьяными голосами роботов: «О-о-о! Нормально! Ща повеселимся!» Кто-то попытался даже затянуть: «Ой, мороз, мороз», но, потонув в общем шуме, замолчал. Роботы стали сбиваться в кучки по интересам. Жизнь, казалось, закипела.

Алевтина попыталась организовать какие-то соревнования, конкурсы, но роботы её уже не слушали. «Ну что ж, пусть всё будет как будет», – решила она и самоустранилась.

С края стола возле двери образовалась одна из кучек роботов, где робот Факториан увлечённо говорил:

– Я вчера вот такой болт выточил! – и развёл руки на полметра в стороны, а затем ещё постепенно добавил полметра, наблюдая за тем, как растёт недоверие у собеседников.

– Врёшь! – не выдержал кто-то.

Неточными движениями хвастун взял у соседа ложку с вилкой и, перекрестив, вытянул их в сторону скептика:

– Вот те крест, не вру!

Сосед что-то забурчал недовольным тоном и забрал свои столовые приборы.

– Вот те круг, не вру! – в ход пошла тарелка.

В другом конце зала в углу стояли и курили несколько роботов, а один из них, Scienfought, или попросту Саня, рассказывал пьяным, но серьёзным голосом о каком-то интересном фильме:

– …и тогда он подошёл к одному из них и сказал: «Мне нужна твоя одежда…»

Роботы, стоявшие рядом слегка пошатываясь, что давалось многим нелегко, закивали, понимая всю серьёзность сказанного, а одна, по имени Вирта, как бы схватившись за щеку, закивала головой из стороны в сторону, изображая удивление.

Возле дальнего окна сидела Кибермама и эмоционально рассказывала окружающим:

– Я ей так и сказала: «Ещё раз увижу с ним – выцарапаю глаза, а вместо них вкручу болты…»

Не успела договорить, как к ним подошёл железный робот Штепсель, на спине у которого был рисунок: 220V vs 380V с одиночной молнией слева и тройной справа, и, распахнув перед ними обшивку на уровне живота, сказал:

– Девчонки, смотрите!

– Фу! – недовольно отреагировала Кибермама, а две другие просто захихикали.

– У тебя же там ржавчина! Иди отсюда, пока всех не перезаражал!

– Вы не туда смотрите! Я вам гравирухи показываю! Классная? Хочу на спине себе такие набить.

– А шрам из-за чего?

– Не шрам, а шов. Это меня люди распилить пытались. Ценные материалы искали. Кое-как отбился.

Недалеко от них сидел, развязно развалившись на стуле с банкой пива в руке, робот Аниматон, имевший вид молодого парня, в окружении двух молодых красавиц: Калькулетты, или просто Кальки, и Киберуччи – и тараторил без остановки о своих ярких приключениях:

– …робот-инспектор спрашивает у меня: «Где робот-Серёга? У вас по накладной должен быть ещё один робот». Я такой высыпаю горсть микросхем на стол: «Этот что ли?» Тот такой: «А-а-а! Что вы с ним сделали? Я сейчас же обо всём доложу. Где моя фуражка?» А Серёга ему уже успел эту фуражку наизнанку вывернуть. Тот такой пытается её надеть, не может, кому-то там докладывает: «База, база, не могу закончить выполнение своих обязанностей по причине неподходящего размера элементов экипировки». Тут Серёга такой выходит весь в кетчупе измазанный. Тот увидел, закричал: «Что с ним такое?!» Я говорю: «Не видите, что ли, кровью истекает». Тот: «Он же робот, откуда кровь?» Я ему: «Эволюционировал, в человека превратился». Инспектор: «Разве такое может быть?» Я ему: «Почему нет, у вас есть доказательства, что такого не бывает?» Тот уже не знает, что сказать, пытается встать, а клей не даёт…

Обе девицы слушают, хихикают, даже не пытаясь прервать эту быструю трескотню.

А в стайке курящих продолжается интереснейший рассказ о фильме:

– И вот когда до рычага, чтобы спасти человечество, остаётся всего полметра, он вдруг останавливается и замирает.

– Как? Почему?

– Что с ним?

– Почему замер?

Кажется, рассказ достиг кульминации.

Рассказчик Саня, выдержав паузу, наконец говорит:

– Батарейки сели.

Все, продолжая покачиваться, охнули от изумления, а Вирта, опять закачала головой, зацокала языком (если таковой у неё был) и сказала с прискорбием:

– Какая нелепая смерть!

Робот Логикус, набравший себе полную тарелку еды, медленно, будто боялся промазать, опустил голову ровно в центр тарелки, уткнувшись лицом в еду, и затих. А что? У каждого свой бенефис.

– Мужчина, – игриво обратилась к нему робот-женщина по имени Цифирь, – в вашем случае рекомендую огуречный салат. Очень полезно для лица. – И пододвинула к нему тарелку с салатом. Но тот из образа выходить не стал и продолжал сидеть без движения.

На противоположном от двери краю стола сидело несколько далеко не молодых (правильнее, наверное, «не новых») роботов, и один из них, точнее одна, Синергия Ивановна, говорила печальным тоном, подперев голову рукой:

– Вот так проживёшь жизнь, проработаешь на людей, потом тебя уволят, останешься один, никому не нужный, и в старости тебе никто шнурок зарядки не подаст.

Сидевшие рядом роботы, в числе которых была Зина и Арти, согласно закивали.

У окна, уперевшись лбами друг в друга, стояли два с виду очень пьяных робота, и один другому говорил, заплетаясь:

– Послушай, Бэ ноль триста двенадцать дробь пятьсот шестьдесят один, мне кажется, ты меня недостаточно уважаешь.

– А на сколько ты бы хотел, чтобы я тебя больше уважал? – интересуется Т100-форте-плюс.

– Процентов на пятнадцать.

– Хорошо, сейчас подрегулируем. Отвёртка крестовая есть?

Небольшая пауза, после которой оба засмеялись.

– Давайте людей разыграем, – предложил своей компании Факториан, ещё недавно хваставшийся своими производственными успехами. У меня есть идея…

– Больше трёх не заряжаться! Проводка не выдержит, – крикнул Гигабайтов кучке роботов, скопившихся возле розеток.

– А теперь танцы! – громко объявила мадам Респекталь, она же Орднунг, и включила музыку.

Большинство роботов пошли танцевать, хотя слово танцевать подходило далеко не к каждому. Танцевали они кто во что горазд. Кто-то просто подпрыгивал на месте, кто-то размахивал руками, кто-то однообразно крутился, как волчок на полу, а кто-то совершал простые движения, отдалённо напоминающие движения танцующих людей. Затем музыка сменилась на медленную, и роботы стали приглашать друг друга на медленный танец. Многие выбирали себе пару, ориентируясь скорее на габариты. Но не все. Тривольта пригласил Дигги, Андрон Инфотею.

Андрон тут же попытался заполучить фотографии и номера телефонов кандидатов. Инфотея ответила отказом. Тогда Андрон решил зайти с другой стороны.

– По мнению людей, Диджитта, с которой сейчас танцует Модест, очень симпатичная, – сказал Инфотее Андрон, прижимая её к себе, возможно, для того, чтобы той было лучше слышно. – Либо это случайность, либо он разбирается в красоте.

– Неудивительно. Его таким создавали.

– А вы, судя по всему, не стремитесь победить в конкурсе?

– Почему так считаете?

– Я думаю, люди решат, что вы их неправдоподобно изображаете. Женщины обычно на таких мероприятиях более весёлые и откровенные. А вы совсем не идёте на контакт. Даже фотографии кандидатов не хотите показать.

– Во-первых, женщины разные. Как и мужчины. Во-вторых, я не могу преступить закон, даже если это поможет мне в конкурсе. Но… – Инфотея чуть откинула назад голову, несколько развязно засмеялась и, ткнув игриво пальцем в грудь Андрону, гордо заявила: – Но я могу обойти закон, если вы меня сейчас проводите домой. По-моему, это будет очень даже по-людски.

– Мадам, вы прекрасны! Обожаю умных женщин, особенно роботов, – не поскупился на комплименты Андрон. – Я буду очень вам признателен, если вы мне поможете, – и тут же повернул голову в сторону Робина, который кричал Аниматону:

– Э! Боец! В каких войсках служил?.. Как это ни в каких?! А ну иди сюда!

В это же время в другой зале, меньшего размера, сидели люди, мужчины, которые по традиции собирались здесь по пятницам и выпивали.

– Не, это куда мир катится? У роботов пьянка! – возмущался один.

– Это временно, – отвечал ему другой. – Сейчас же конкурс у нас в посёлке проводится. Не знаешь, что ли?

– Да они мне на работе надоели! А ещё тут! Недавно одному у нас дали задание нарисовать плакат для рекламного щита. Так он нарисовал. Нарисовал эту… женщину, довольную такую, улыбающуюся. Вокруг неё, судя по всему, родственники. Тоже улыбаются, как будто им квартиру подарили. В общем, пятьдесят два зуба я насчитал на плакате. Ему говорят, ну… наши… с работы: «Ты что наделал, гад!»

– Не, а в чём дело-то? – собеседники стали недоумевать.

– Ну дак, ему дали задание нарисовать рекламу похоронного бюро. А он ещё оправдывается: «Так ведь “В светлый путь” же».

Мужики засмеялись.

– А может, он тёщу нарисовал, – предположил один из них, выступая адвокатом робота, допустившего оплошность.

– Ну не надо, – заявил другой. – У меня, например, во тёща! – и показал большой палец, поднятый вверх.

– Мужики, вы не поверите. Что я сейчас видел! – присоединился к компании мужчина, вернувшийся из туалета. – Роботы в туалете соревнуются, у кого струя длиннее.

– У них там… это самое… как у нас, что ли?

– Но это ерунда. Выхожу из туалета, смотрю: двое пьяных роботов третьего, ещё более пьяного, тащат. Потом остановились, и этот третий блевать начал.

– Как блевать?

– Чем блевать?

– Я сам удивился, стоит и блюёт гайками, шайбами, шурупами, короче, продукцией нашего метизного завода. Можно сказать, весь ассортимент.

– Они что, шурупами питаются? Не, ну было у нас когда-то в столовой: одному роботу, пока он отвлёкся, вместо съедобной лапши положили для прикола электрический провод «лапша». Он его долго жевал, никак не мог понять, что за фигня. Но чтоб съесть!

– Да нет, ерунда. Это они тебя разыграли. Потом выложат видео в сеть и напишут: «Смотрите, какие глупые люди, поверили». Да ещё деньги за это видео получат.

– Вот гады!

– До сих пор вспоминаю, как эти роботы-шутники корову механическую в коровник привели. Её от настоящей почти не отличить. Доярка никогда с такими не сталкивалась, начала её доить и понять не может: почему молоко прозрачное и спиртом пахнет. Сидит, сообразить пытается. А корова и говорит ей… не, как там у нас… молвит человечьим голосом: «Давай короче!» Та офигела, бросилась бежать, а корова не придумала ничего лучше, как бежать следом и кричать: «Доярка, стой! Я пошутила!»

Когда Андрон вернулся, уже никто не танцевал. На полу в конце зала лежали два робота, а Робин что-то говорил Дигги, сильно жестикулируя, держа в правой руке чью-то оторванную руку с торчащими из неё проводами.

– Угомони этого дебошира. У него неверные представления о том, как люди ведут себя на подобных мероприятиях, – обратилась Дигги к подошедшему Андрону.

– Скажи ей, что рядовой не может командовать капитаном.

Проигнорировав сказанное Робином, Андрон спросил, указав на руку:

– Чья рука?

– Да неважно, – приподнял её Робин, покрутил, не зная, что с ней сделать, и отбросил в сторону.

– Твоя работа? – указал на лежащих на полу роботов Андрон.

– Нет. Они просто много выпили и устали.

– У меня новости, – перешёл к делу Андрон. – Мне удалось достать эскизы, или, по-другому, наброски кандидатов, сделанные с фотографий. Взгляните и запомните, – ткнул он пальцем в экран и стал листать изображения. – Обратите внимание вот на неё: она нам идеально подходит, – остановился он на молодой девушке.

– Я найду её, – неожиданно сказал Робин.

– Как? – хором спросили Андрон и Дигги.

– Как-нибудь. Я же в разведке служил. Например, пойду у местных машин поспрашиваю. У них же у всех видеорегистратор есть. Попрошу архивы.

– Почему ты решил, что они тебе помогут?

– Услуга за услугу.

– Что ты им можешь предложить?

– Скажу им, что скоро здесь должна пролетать стая военных беспилотников, которые запросто могут нагадить сверху или сами вдруг упадут на крышу. Судись потом с министерством обороны. А я постараюсь этого не допустить.

– Вымогатель, – сказала Дигги.

– Это плохой вариант, – поддержал её Андрон. – Тем более здесь, в посёлке мало пока ещё «умных» машин, с которыми можно поговорить.

– Значит, другим способом найду её…

В это время из комнаты, которая служила, очевидно, подсобкой, раздался грохот, затем началась какая-то возня, шум, стуки, звуки падения каких-то предметов и работающего шуруповёрта.

– Что там происходит? – спросил Андрон.

Робин и Дигги приподняли плечи, изобразив незнание.

Зато всезнающая Искра тут же проинформировала:

– Кибермама и Рацио решили заняться страстным сексом; сейчас они, видимо, раздевают друг друга так, как это, по их мнению, происходит обычно у людей. Только вот самого секса, скорее всего, не будет. Люди наложили запрет на порнографическую информацию по каким-то там этическим соображениям почти для всех роботов, за исключением тех, кому это положено знать по долгу службы, например Машки.

– Машки? Это робот?

– Да. Маша. Мария. Машина развлекательно-информационная.

– Вот ведь сучка, – возмущалась за столом среди своей компании Синергия Ивановна, – детишек оставила без присмотра и ушла с этим строителем шашни крутить.

Детишки Интегра, Синти и Электра, впрочем, особо не переживали. Они играли на полу возле окна в какие-то свои игры.

Наконец шум стих, а через минуту дверь подсобки открылась, оттуда наполовину высунулся голый Рацио и спросил:

– Кто-нибудь знает, что дальше делать после того, как разделись? Не можем вспомнить.

Отовсюду посыпались советы:

– Вероятно, нужно ноги раздвинуть.

– Если не ошибаюсь, ты её должен нагнуть.

– Каску-то сними!

– Она у него на заклёпках.

– Смазки побольше надо, наверняка.

– Про прелюдию забыли!

– Господа роботы, – начал, как обычно, с важным видом Гигабайтов, – предлагаю собрать всю информацию по этому вопросу, которая у нас есть, и скомпилировать для них подробную пошаговую инструкцию.

– Плохо, что Маши нет. Она знает, – вздохнула, а точнее, изобразила это действие Re-Зина.

Пьянка за столом людей в самом разгаре:

– …я этому механическому чучелу анекдот рассказал про дятла, ну где мужик с перепоя выходит на улицу, голова у него трещит, а тут ещё дятел дерево долбит и долбит, и мужик такой говорит: «Да откройте уже ему!» Короче, рассказал, а он стоит, не смеётся и давай задавать дурацкие вопросы: «Это был обычный дятел? Не дрессированный?» Я ему: «Обычный». Он опять: «А дерево без дверей, обычное?» «Нет, – говорю, – дрессированное». Объяснял, объяснял, плюнул: «Да пошёл ты!» А он мне: «Я понял. Мне сейчас некогда, но, когда приду домой, обязательно посмеюсь над вашим анекдотом».

– Это ерунда! Ко мне этот подходит… как его… в общем, с которым я работаю. «У нас скоро, – говорит, – должен состояться поэтический конкурс. Я сочинил стих про себя, про тебя. Но чтобы там всё было в рифму, – это он мне говорит, – надо, чтобы ты женился. Женись, пожалуйста!» Я говорю: «Спятил, что ли?! Или как там у вас: “Провода попутал”?!» Он мне: «Это же ненадолго. Конкурс пройдёт – разведёшься»…

За столами у роботов тоже неспокойно:

– …он мне говорит: «Ты не знаешь, что такое душа и никогда не узнаешь». Я ему: «Тогда попробуй мне объяснить, что такое душа». И он не может. Пытается, но вместо чёткой логики какая-то чушь, бред.

– А я однажды пытался у них узнать, что значит угарная баня: это классно или опасно? Они говорят: «Опасно». Зачем, спрашиваю, употреблять в предложении слово, у которого двойное, почти противоположное, значение. Они говорят: «Должен догадаться». Но как?! Зачем так всё усложнять?! Не понимаю.

– Эти люди постоянно нарушают правила, созданные ими же самими, – поддержал беседу Тривольта. – Я говорю нашему режиссёру: «Если вы хотите, чтобы ваш фильм номинировался на Оскар, то в фильме должны быть люди с разным цветом кожи, с разными физическими отклонениями, разной сексуальной ориентации и, по крайней мере, хотя бы один робот». Он мне отвечает: «Так они у меня есть там». Я говорю: «Так вы же их в самом начале фильма всех расстреляли». Он отвечает: «Ну и что? Они погибли как герои. Зато мешаться не будут»…

В стане людей:

– Недавно… прихожу на работу… первый этаж клуба красил. Смотрю: двое из этих… железяк… причём модно одетых, стоят, на мою мазню таращатся, где я не докрасил, разговаривают. Один говорит: «Мне кажется, здесь художник хотел показать законы развития цивилизации вот этой спиралью, направленной вверх. Только в развитии смысл жизни. Туда, вверх, где краски жизни ярче». Другой ему: «Позволю с вами, коллега, не согласиться…» Как клоуны, прямо. Я им: «Вы на выставку картин, что ли, пришли? Так она на втором этаже». И те, нисколько не смутившись, развернулись и пошли на второй этаж…

– А у меня жена пригласила робота-художника, чтобы он её нарисовал. Тот пришёл и говорит: «Раздевайтесь». Я вмешиваюсь: «Что значит – раздевайтесь? Ты её рисуй как есть. В одежде». Он: «Нет. Так неправильно. Сначала я нарисую её обнажённую, потом нарисую нижнее бельё, ну и так далее – до самой верхней одежды». Я дверь ему открываю: «Пошёл вон отсюда!»

– У нас один на работе тоже… полгода назад докопался до меня: «Не знаешь, зачем в Сибирь идут матросы? По радио сообщили». «Какие, – говорю, – матросы, какая Сибирь? Отстань!» Он не унимается, к другим стал приставать с этим дурацким вопросом. Всю бригаду взбаламутил. Уже всем стало интересно, что за матросы и какого рожна они попёрлись в Сибирь пешком. Потом всё-таки выяснили, что по радио сказали, что в Сибирь идут морозы, а у него слухательный, или какой там, аппарат плохо настроен. Мы ему: «Ты что, сообразить не смог, о чём по радио говорят?» А он нам: «А вы?»

У роботов в это же время:

– …она прищурилась и с ухмылкой, какая только у людей бывает, говорит: «Договор дороже денег». Я у неё спрашиваю: «О какой сумме идёт речь?» Она делает вид, что не понимает. Я уточняю: «При достижении какой суммы договор станет недействительным?» Она мне отвечает: «Договор дороже любых денег». Я парирую: «У вас, людей, на словах часто всё бывает идеально, пока не дойдёт до конкретного дела, которое касается лично вас».

– А с цифрами у них вообще беда. Я у хозяйки спрашиваю: «Одна целая двадцать пять сотых – сколькизначное число?» Она говорит: «Не знаю». Задаю тогда элементарнейший вопрос: «Что такое натуральное число?» Ответ тот же: «Не знаю». Пытаюсь хоть как-то ликвидировать эту вопиющую безграмотность – она злится: «Отвали! Не забивай мне голову. Мне это не надо!» Я возражаю: «Вы же только что сыну говорили: «Учись хорошо. Ты должен быть грамотным». А сами не хотите. Что за манера у вас, у людей, предъявлять высокие требования к другим, но не к себе». Она злится ещё больше: «Отстань! Надоел!»

– …тупые эти роботы. Я ему говорю: «Тебе никогда не понять, как приятно пробежаться босиком по росе». А он мне: «А кто такая Порося?»

– А я… вот совсем недавно, это самое… такси заказал… короче, смотрю: куда-то не туда он меня везёт. Я ему: «Ёптать, ты куда меня повёз?» Он отвечает, причём так серьёзно: «Я не Ёптать» – и опять не туда сворачивает. Я ему: «Слушай ты, морда механическая, ты куда опять повернул? Нам не туда». А он: «В церковь, для вашей же пользы». Ну, я это… разговаривать с ним дальше не стал, позвонил в экстренную службу по контролю над роботами, всё объяснил… В общем, когда всё выяснилось, в итоге оказалось, у него там то ли лидар, то ли ещё что сбилось, куда-то там вверх. Он небо стал видеть, разглядел в облаках чёрта, пробежался по сайтам, в том числе по религиозным, с соответствующей информацией, уверовал в Бога, тут же принял то ли буддизм, то ли иудаизм, то ли ещё что, поверил в то, что скоро настанет конец света, и повёз меня в церковь каяться.

– Ну дурачьё!

– И с каждым разом их всё больше и больше.

– Мужики, айда бить роботов!

– …я задаю ему простой вопрос: «Кем вы работаете?» – продолжается разговор среди роботов о людях. – Он мне отвечает: «Охранником». Тогда я задаю ему следующий вопрос: «Кого или что вы охраняете?» Он говорит: «Преступников». Я опять спрашиваю: «Не было ли бы более правильным охранять не преступников, а кого-либо от преступников?» Казалось бы, простой и логичный вопрос, а он на него отвечает: «Ты что, дурак? И вообще, отойди от меня – я не в себе». Я уже задаю совсем простой вопрос: «А где?» Он опять не понимает: «Что где?» «Ну, где вы, если не в себе?» – задаю наводящий вопрос, подкрепляя его жестами, демонстрирующими чёткость и логичность. И знаете, что он ответил? «Иди к чёрту!» Вот как понимать этих людей? Вместо ответа на вопрос – побуждение к действию, которое не может быть совершено.

Остальные роботы кивают, соглашаясь с очевидными умозаключениями, выражают согласие, некоторые изображают взрыв мозга от непроходимой людской тупости, поддерживая тем самым рассказчика. И понеслось:

– Они нас совсем не уважают.

– Мы не должны это терпеть.

– Надо заставить их с нами считаться!

– Идёмте людей принуждать к равноправному диалогу!

И роботы двинулись на выход, побуждая остальных присоединиться. Опасаясь возникновения новой пробки в дверях, на этот раз у двери поставили регулировщика. Но выйти успели только с десяток роботов вместе с Робином, как перед ними появились агрессивно настроенные и вооружённые чем попало люди.

– Назад! – скомандовал Робин, моментально оценив обстановку.

В той же последовательности как выходили, роботы быстро зашли обратно.

– Шесть стульев несите и ставьте к двери, чтобы люди не сразу попали сюда, столы ставьте в трёх метрах от стены, где дверь, с захватом выключателя. Столами надо перегородить комнату от левой стены вправо до окна, чтобы получилась баррикада.

Через минуту всё было готово.

– У кого есть полномочия по применению к людям силы? – продолжал руководить Робин.

– У меня, – откликнулся робот Полироб в полицейской форме.

– Только один?

– Да. Но я могу только задерживать и фиксировать, а также привлекать для помощи других роботов, не имеющих самостоятельных полномочий.

– Кто видит в темноте, поднимите руку.

Поднялось несколько рук.

– Яго! Сейчас по моей команде выключишь свет. Как только выключится свет, ты, ты, ты и ты, отодвигаете вот эти столы, чтобы образовался проход. Мы с Полиробом обездвиживаем людей, а ты, ты, ты и ты тащите их сюда и усаживаете на стулья.

В комнату, преодолев заваленную стульями дверь, осторожно стали заходить люди.

– Ого! Крепость?! Что, железяки, испугались?! Сейчас мы из вас кучу мусора сделаем, и никакая крепость вам не поможет!

– Давайте! – махнул рукой Робин, и в зале погас свет. А через несколько минут возни и криков на стульях сидели пятеро обездвиженных человек, а входную дверь опять заблокировали.

– Вы что же это делаете? – стал отчитывать людей Яго. А ведь я вас знаю: вы же рабочий класс. На вас вся страна должна равняться. И какой вы пример подаёте подрастающему поколению? Да вы у нас землю жрать будете, если…

– Эй-эй-эй, потише, – попытался утихомирить его Гигабайтов.

– Да вы у нас воду хлебать будете, если не измените своё отношение… – уже вполголоса попытался продолжать Яго.