Лекарство от вечности

Глава 1. Диана

Яркое майское солнце пробивалось через крошечное окошко под потолком раздевалки.  Я села на стул и вытянула ноги – шевелиться не было никаких сил. Больше всего хотелось оказаться в горячем душе, а сразу после в кровати, чтобы проспать часов двенадцать, не меньше. Но до дома надо еще добраться, а для начала не мешало хотя бы переодеться.

Я уже успела стянуть с себя костюм и надеть любимые джинсы, когда зазвонил телефон. На экране высветилось имя моей подруги Вики, и я поспешила ответить на звонок.

– Привет! – радостно завопила она мне в трубку. – Как дела?

– Как всегда после дежурства, – пробормотала я. – И тебе привет, Викуль.

– Что, тяжелая выдалась смена? – подруга сочувственно вздохнула.

– Ага, даже присесть некогда было.

– Бедняга, – выдала Вика и на секунду замолчала. – Ди, ты не забыла, что обещала сегодня покормить Маркиза?

Я едва не выругалась в трубку. Проклятье! Конечно, кот подруги, за которым я обещала присматривать, давным-давно вылетел из моей головы. Пару дней назад Вика уехала в отпуск и умоляла позаботиться о ее питомце. А я, конечно же, согласилась – не оставлять же несчастное животное голодным. Вот только жила подруга едва ли не на другом конце города, а, значит, придется потратить часа три на то, чтобы съездить туда.  А я, мало того, что валюсь с ног от усталости, так еще завтра в восемь утра мне снова нужно быть на сутках. А, значит, времени поспать сегодня остается катастрофически мало…

– Эй, Ди, все в порядке? – позвала меня Вика. – У тебя не получается?

– Нет, Вик, все хорошо. Я заеду, не переживай.

– Уверена? Если какие-то проблемы…

– Вик, я же сказала, все хорошо, – я покачала головой, хоть она меня и не видела. Обещания нужно выполнять, ведь подруга на меня понадеялась, а бедный кот не виноват в моем безумном графике работы. – Ладно, Викуль, я уже как раз выхожу с работы. Созвонимся позже.

– Пока, Диан! Спасибо еще раз.

Я сбросила вызов и тяжело вздохнула. Хорошо, что Маркиз – кот, а не собака, боюсь, прогулок с ним я бы точно не выдержала. Но лучше бы он был какой-нибудь черепашкой.

– О, Диана Витальевна, вы еще здесь? – в раздевалку проскользнула Кристина, медсестра, с которой мы работали сегодняшнюю ночную смену. – Идите уже отдыхать.

– Уже убегаю, Кристин! – я махнула ей рукой на прощание и поспешила уйти из отделения.

Несмотря на утро, на улице вовсю припекало – эта весна выдалась довольно теплой, а май так вообще стал едва ли не первым месяцем лета.  Я сощурилась на солнце и на ходу закрутила свои длинные светлые волосы в пучок. А заодно скинула с плеч джинсовку, оставшись только в черной майке. Глянула на часы – начало девятого. Прикинула в уме, что пробки еще не закончились, а, значит, можно выехать немного попозже – все равно приеду в одно и то же время – и выпить кофе. Кристина как раз только сегодня рассказывала мне, что не так давно забегала в кофейню неподалеку, и он там оказался просто отличный.  А без хорошей порции кофеина вряд ли мне удастся доехать до Викиной квартиры и вернуться домой, не уснув прямо в автобусе.

Я пошла по улице, разглядывая вывески. Хоть я и ходила по этому маршруту на работу больше года, мне редко удавалось вот так неспешно прогуливаться и оглядываться по сторонам.  Обычно этот участок пути я практически пробегала – вечно спеша на смену с автобусной остановки. А обратно еле ползла, мечтая поскорее оказаться в своей кровати. Сейчас же нашлось время осмотреться вокруг, и я даже удивилась, сколько оказывается заведений и магазинчиков соседствует со зданием больницы. Найдя вывеску с названием «Кофейня Диалог», уверенно толкнула дверь и вошла внутрь.

В помещении царила приятная прохлада. Оно было не очень большим, но невероятно уютным – деревянные столики в окружении мягких диванчиков глубокого зеленого цвета, так и напоминающего о непроходимой лесной чаще. Играла какая-то приятная расслабляющая музыка, а в воздухе витали ароматы кофе и сладкой выпечки. За прилавком, на котором были выложены всевозможные пирожные и булочки, стоял молодой мужчина. Когда за мной захлопнулась дверь, и висящий над головой колокольчик оповестил о моем прибытии, он поднял голову и приветливо мне улыбнулся.

– Доброе утро.

– Доброе утро, – я кивнула головой.

Посетителей в кафе в такой час почти не было – лишь какая-то парочка в самом углу и мужчина, уткнувшийся взглядом в свой телефон. Я снова перевела взгляд на парня за стойкой. Его улыбка была на редкость приятной и искренней, словно мое появление в этом кафе доставляло радость лично ему.

– Что вам предложить?

– Капучино, – ответила я и тут же добавила: – Только покрепче.

Он усмехнулся и понимающе кивнул.

– Бессонная ночь? Понимаю.

Я остановилась у стойки, глядя, как он ловко насыпает зерна в кофемашину, добавляет молоко и подставляет бумажный стаканчик. Движения его рук были настолько плавными и размеренными, что я невольно залюбовалась. Он, кажется, это заметил, потому что, поставив передо мной стаканчик с горячим напитком, улыбнулся еще шире:

– За счет заведения.

Я невольно смутилась и, оторвав взгляд от его рук, заглянула в глаза приятного зеленого оттенка.

– Нет, не стоит. Я заплачу.

– Не отказывайтесь, просто примите.

– Это вычтут из вашей зарплаты, а так нечестно. Не думаю, что хозяину этого заведения понравится, что вы бесплатно угощаете посетителей.

– Не переживайте, это моя кофейня, и я могу угостить, кого захочу.

– Вот оно что, – улыбнулась я. – Тогда тем более. Вы вообще в курсе, что ничего не заработаете, если будете оплачивать кофе всем подряд.

Он покачал головой.

– Не всем подряд. Только вам.

Я нахмурилась. Он, что, флиртует со мной? Слишком уж явно и очевидно. Парень заметил мой скептический взгляд и добавил:

– Я ни на что не намекаю и ни к чему не склоняю. Даже не прошу взамен номер телефона. Просто небольшой подарок для красивой девушки. Захотелось немного поднять настроение, у вас слишком грустное выражение лица.

Что не так с моим настроением? И лицо совершенно не грустное, просто уставшее – я на ногах уже больше двадцати четырех часов. Но, в конце концов, хочет угостить кофе – пусть угощает, к чему спорить? Нужно уметь принимать от жизни приятные подарки. Поэтому я кивнула и улыбнулась, выражая свое согласие взять кофе за его счет.

– Спасибо! – и направилась к ближайшему столику.

Время позволяло еще, не торопясь, выпить свой кофе и рвануть на спасение Маркиза от голодной смерти.  Кристинка не обманула – капучино оказался действительно отменным, странно только, что она не упомянула про обаятельного баристу, обычно девушка не упускала случая обсудить симпатичных парней. Я прикрыла глаза, едва не засыпая под мелодичную песню, звучащую из колонок. Похоже, от желания спать меня спасет только сон, кофеин тут бессилен.

– Девушка? – услышала я голос едва ли не над ухом.

Я вздрогнула и открыла глаза. Прямо надо мной навис мужчина – лет тридцати с небольшим, в сером спортивном костюме, смотрящий сейчас на меня так пристально, что я невольно поежилась.

– Да? – я с трудом узнала в нем человека несколько минут назад сидевшего через несколько столиков от меня.

– Можно с вами познакомиться? – не дожидаясь моего ответа, он уселся напротив.

Что сегодня за день такой? Магнитные бури? Луна в козероге?

– Нет, – мрачно ответила я.

– Почему?

– Потому что я не имею ни малейшего желания знакомиться с вами.

– И чем я тебе так не угодил? – он как-то недобро хмыкнул, резко сменив тон общения.

– Конкретно ты – ничем. Просто не хочу.

– Я настаиваю.

– Я тоже, – я бегло оглядела помещение кафе, раздумывая то ли пересесть за другой стол, то ли просто уйти. И тут же встретилась глазами с парнем-баристой, хмуро глядящим на меня и моего нового знакомого. Поймав мой взгляд, он вопросительно поднял бровь, будто уточняя все ли в порядке. Я неопределенно пожала плечами и закатила глаза, давая понять, что с удовольствием провела бы время без этой надоедливой компании.

– Давай по-хорошему, – я снова перевела взгляд на мужчину передо мной. – Просто, отвали, ладно? Я же сказала, что не хочу.

Вежливый тон он, похоже, не понимал, поэтому я решила общаться с ним на его языке. Но этим только больше вывела его из себя. Глаза мужчины злобно сузились, а ноздри расширились, когда он выдохнул:

– Считаешь ниже своего достоинства познакомиться с обычным парнем?

Я удивленно уставилась на него, не понимая, с чего он решил сделать такой вывод. И даже не собираясь задумываться, что именно он имел в виду под определением "обычный парень". Это тот, который не принимает отказов и грубит незнакомому человеку?

– Я считаю, что настаивать на знакомстве с девушкой, которая этого явно не хочет, не слишком-то воспитанно.

– Ты…  – начал он, но его прервал бариста, неожиданно возникший у столика.

– Какие-то проблемы? – он посмотрел на меня.

– Никаких. Иди, не видишь, мы тут с девушкой беседуем.

– Я вижу, что девушка не особо настроена с вами разговаривать.

– Тебе-то какое дело? – мужчина бросил на подошедшего злой взгляд. – Займись своим делом. Мы тут сами разберемся.

– Я спрошу еще раз, последний, – внешне парень был совершенно расслаблен, но тон его становился все жестче.

– Слышь! Ты тут кем себя возомнил? Я твоего разрешения спрашивать не собираюсь! – сидящий напротив меня мужчина подскочил с места и едва не кинулся на второго, замершего возле меня.

– Уходи. Мне здесь скандалы не нужны. И не надо пугать гостей кафе.

– А ты тут, что, еще и вышибала?

– И не только. А еще у меня под прилавком тревожная кнопка. Хочешь проверить, как быстро приедет ЧОП?

Я только переводила взгляд с одного на другого. Да уж, зашла, называется, в кои-то веки кофе попить. Без приключений у меня никак. Им осталось здесь только подраться, и план по нелепым ситуациям, в которые я умудряюсь попасть, будет выполнен на месяц вперед. В их перепалку даже встревать не хотелось – сами разберутся, мужчины. Лишь бы меня не трогали. В голове мелькнула мысль, что в жизни по расписанию "дом-работа-дом" даже есть свои плюсы – меньше шансов нарваться на неадекватных людей.

– Да пошел ты, – парень в спортивном костюме огрызнулся и направился к выходу.

Значит, обошлось без драки. Замечательно.

– Спасибо, конечно, что вступился, но не стоило, – начала я.

– Конечно, стоило. Вы мой гость, и я отвечаю за то, чтобы вам было комфортно.  И не потерплю здесь агрессивное поведение.

– Это очень мило с вашей стороны, – пробормотала я.

– Кстати, как кофе?

– Чудесный. Спасибо.

– Значит, буду ждать вас снова, – он подмигнул мне и направился обратно за стойку.

Глава 2. Тимофей

Я зашел в квартиру, и дверь хлопнула за моей спиной. Невольно поморщился, что вышло слишком громко. Затем прислушался – дома все также стояла гулкая тишина. Скинув кроссовки, осторожно пошел по коридору и заглянул в комнату с вечно закрытой дверью, ожидая найти там спящего брата. Но тот, наплевав не все мои просьбы, конечно же, еще сидел за ноутбуком, яростно щелкая мышкой. Раздраженно выдохнув и уже не стараясь вести себя, как можно тише, я распахнул дверь пошире.

– Ты вообще время видел?

Он меня ожидаемо не услышал – в огромных наушниках, надетых на его голову, наверняка играл тяжелый рок на такой громкости, что я искренне завидовал стойкости его барабанных перепонок. А так как сидел он спиной к двери, то еще и не увидел. Я подошел к брату и легко похлопал его по плечу. Тот дернулся в сторону так, будто я застал его на месте преступления и громко выругался.

– Твою мать! – он резким движением стянул наушники и приложил руку к груди. – Ты чего так пугаешь? Я тут едва не откинулся.

– А ты чего не спишь? Третий час ночи!

– А ты где ходишь? – парировал брат. – Думаешь, нормально приходить домой в такое время?

– На работе были дела, – отмахнулся я.

– Ну конечно. Кофейня работает до десяти. Где ты был больше четырех часов?

– Я не пойму, кто кого отчитывает? – я приподнял бровь и опустился на его кровать, закинув ноги на лежащее рядом кресло-мешок. – Это кофейня работает до десяти, а я дольше. Разбирал документы, бухгалтерскую отчетность…

– Ой, ладно, не грузи. Скукота, – брат поморщился. – Тим, ты что, серьезно бумажки полночи перекладывал? Я думал, развлекался с какой-нибудь горячей цыпочкой.

– Сень, не борзей! – я немного повысил голос. – И возвращаясь к своему вопросу – ты чего не спишь? В школу как завтра вставать будешь?

– Я не пойду,  – безапелляционно заявил Арсений.

– С чего вдруг?

– Заболел. Температура, кашель,  – и он кашлянул для пущей убедительности.

– Что, контрольная завтра? – усмехнулся я.

–Обижаешь,  – Сенька надулся. – Реально температура. Тридцать восемь днем была. Но я ее сбил, – тут же похвастался он, гордо выпятив грудь вперед.

– А сейчас? – вздохнул я.

– Не знаю, – он пожал плечами. – Надо еще померить, да?

Я встал с кровати и потрепал его по голове. О детских инфекциях я знал катастрофически мало, и то в основном по опыту своего детства. А болел я редко, как, впрочем, и Арсений. Разбираться действительно ли брат затемпературил или просто решил устроить себе выходной, сил уже не было. В любом случае, если пропустит школу пару дней ничего страшного не случится. Разберемся утром. Сейчас, по крайней мере, он больным совсем не выглядел. Надо бы еще не забыть перед работой заглянуть к соседке Галине. У нее трое детей, и она точно подскажет, что делать. Я постарался вспомнить, где у нас в доме хранится аптечка и что в ней лежит – не вышло. Хреново. Надо бы поискать.

– А что выпил-то? – решил уточнить у брата.

– Парацетамол, – ответил он с такой гордостью, словно только что спроектировал космический корабль. И в ответ на мой немой вопрос добавил: – Я загуглил.

Я лишь усмехнулся.  Молодец, Сень. Не пропадешь, если что. Чего не скажешь обо мне.

– Спать ложись, больной. Слышал, сон – лучшее лекарство. Вот и давай, лечись.

– Ладно, ладно, – брат недовольно кивнул головой и, сняв с шеи наушники, принялся выключать компьютер.  – Там, кстати, ужин на плите. Я приготовил.

– Спасибо, – не удержавшись, я еще раз потрепал его по густым темным волосам, заставив поморщиться.  – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Тим.

***

На кухне меня действительно ждал незатейливый ужин – отварная картошка и сосиски, обжаренные на сковородке. Я покачал головой. Это ведь я должен готовить ему ужин, завтрак и обед, а вместо этого днями и ночами пропадаю на работе, предоставив мальчишку самому себе. И заботиться о нем должен тоже именно я, чтобы ему не приходилось искать в гугле, чем сбивать температуру. Чувство вины услужливо вскинуло голову, готовясь мучить меня узрызениями совести. Последнее время я почти не расставался с этим ощущением, день за днем съедая себя изнутри.

Все безнадежно остыло, но я даже не стал разогревать – просто положил в тарелку холодную еду и принялся жевать, едва ощущая вкус. Есть, на самом деле, не хотелось, но обижать брата тем более. Картофель был слегка недоваренным, но для пятнадцатилетнего мальчишки, который еще не так давно не знал, где хранятся кастрюли – практически идеальным.

Телефон в кармане  издал сигнал, известивший о новом сообщении. Вытащив его, глянул на экран, гадая, кто мог написать в такое время.

"Ты что обиделся?"

"Почему не отвечаешь?"

Я нахмурился, вспомнив, что действительно забыл ответить на последнее сообщение. Открыв диалог, пролистнул вверх, чтобы вообще вспомнить, о чем была речь. Да уж, оказывается не только на последнее.

"Может, увидимся вечером? Я соскучилась!"

"У нас на районе открыли классный бар. Давай сходим? Как тебе идея?"

"Тим?"

Увидев, что абонент в сети, набрал номер. Она ответила на первом же гудке.

– Я уже начала беспокоиться.

– Прости, Лиз. На работе совсем завал. Забегался, не ответил.

– Понятно,  – обиженные нотки в голосе.

– Что сама не позвонила? Ты же видела, я даже не прочитал последние сообщения.

– Все ждала, когда ты соизволишь снизойти до меня.

– Что за детский сад, Лиз? – я почувствовал, что раздражаюсь с каждой секундой.

– Ладно, успокойся, – она сразу поняла, что я завожусь, и обида из голоса пропала без следа, уступив место легкой игривости. –  Так что насчет моего предложения?

– Ты про бар? Знаешь, уже немного поздно.

– Тогда может завтра?

– Тоже вряд ли. Сенька заболел.

– И что? Ему же не пять лет. А ты не нянька.

Я глубоко вздохнул перед тем, как ответить.

– Он мой брат, Лиз. И я должен быть рядом с ним, особенно в такие моменты. Меня и так постоянно нет.

– Не хочешь – так и скажи, – я практически видел, как она надула губы, словно ребенок, у которого отобрали конфету.

– Ты вообще слышала, что я сказал? – я нервно забарабанил пальцами по столу.

– Слышала.

– Лиз, давай завтра поговорим. Я чертовски устал, и меньше всего мне сейчас хочется выяснять отношения.

– Хорошо, Тим. Спокойной ночи, – и она первой повесила трубку.

– Спокойной ночи, − сказал я уже в пустоту.

Глава 3. Тимофей

Утро выдалось суматошным – как, впрочем, и всегда. Времени для сна выдалось катастрофически мало, и взбодриться мне не помогли ни холодный душ, ни зарядка, ни двойная порция кофе. Попытка приготовить для брата полезный завтрак – овсяную кашу – с треском провалилась. Помешивая совсем неаппетитное месиво, я тоскливо подумал, что, наверное, пора нанять кухарку. Я совершенно очевидно не справлюсь.

Вывалив содержимое кастрюли в унитаз, сделал бутерброды. Не лучшее питание для ребёнка, но что поделать. Сенька, конечно, мог сделать их и сам, но ведь куда приятнее осознавать, что о тебе кто-то позаботился. Оставив нехитрый завтрак на столе, я заглянул к нему в комнату.

Брат спал на животе, раскинув руки в разные стороны. Одеяло валялось на полу, и я усмехнулся – он с детства ненавидел чем-то укрываться, и с возрастом ничего не изменилось. Он был в одних только боксерах, и я невольно отметил широкую спину и подкачанные мышцы рук и ног – и когда он только успел так вырасти? Только же совсем недавно был щуплым подростком, едва способным удерживать вес собственного тела  в вертикальном состоянии. Как быстро все поменялось. Уже совсем не мальчик, но ещё далеко не мужчина.

Я аккуратно коснулся его лба ладонью, пытаясь наощупь определить температуру. Кажется, мама раньше так делала. Только она ещё и знала, как лечить больного ребёнка, а я едва мог понять, что он горячее, чем должен быть.

Сеня открыл глаза, разбуженный моим прикосновением.

– Ты чего? – сиплым ото сна голосом спросил он.

– Ничего. Как ты?

– Нормально вроде, – брат повернулся на бок и закашлял. А я нахмурился, еще вчера такого кашля не было.

– Я ухожу. Измерь температуру и отзвонись мне, хорошо?

– Я поспать собирался…

– Сень! Я серьёзно. В течение получаса на моем телефоне должен быть звонок или сообщение от тебя с температурой.

– Хорошо, – Арсений обреченно вздохнул и закатил глаза.

– Постараюсь сегодня  вернуться пораньше. Если что – звони.

– И что? Ты примчишься, как Супермен? Кроме тебя ведь даже некому встать за кассу.

Сеня был прав – работать действительно было некому. Одна сотрудница ушла в отпуск на две недели, а вторая уволилась. А найти ей замену оказалось не так просто – я уже провел три собеседования на ее место, но пока безрезультатно, все кандидаты были совсем не подходящими.

– Надо будет – закрою и приеду. И вообще, это не твоя забота. Кстати, ты знаешь, где стоит аптечка?

– В кладовке.

Потратив добрых десять минут на то, чтобы найти в тесном помещении ящик с медикаментами, я, проклиная все на свете, обнаружил его на самой верхней полке. Открыл и первым делом увидел блистер парацетамола – интересно, Арсений искал ее также долго? Затем покопался в содержимом, читая названия на коробочках и флаконах. Зачем я это делаю, если ни черта в этом не смыслю? Проще зайти в аптеку. Мельком глянул на сроки годности – кое-где они вышли больше года назад. Когда-нибудь у меня точно дойдут руки разобрать это все.

Глянув на часы, поспешил из квартиры. Время уже поджимало, а нужно еще заглянуть к соседке. Галя открыла, едва я позвонил в дверь, будто бы стояла прямо за ней.

– О, привет, Тимофей, – она расплылась в улыбке.

– Привет.

Галина была старше меня лет на пятнадцать, и ее возраст плавно приближался в сорока годам. Она была немного полноватой, но красивой женщиной. Правда, почти всегда задерганной вечными хлопотами с детьми, но неизменно веселой и жизнерадостной. Раньше они дружили с мамой – ее старший сын Илья был ровесник Сеньки, и теперь я сам часто обращался к ней за помощью, а добрая и отзывчивая Галя никогда не отказывала.

– Как дела? – тут же поинтересовалась она.

– Сеня заболел.

– Простыл?

– Наверное. Температурит и кашляет.

– Понятно, – Галя кивнула с видом эксперта. – Врача вызвал из поликлиники?

Я невольно хмыкнул. Даже не знал, что у поликлиник есть такая функция. Соседка поняла меня без слов и, усмехнувшись, сказала:

– Сейчас, подожди.

Затем исчезла в глубине квартиры и через пару минут вернулась с бумажкой в одной руке и банкой варенья в другой.

– Вот, – она протянула мне клочок бумаги. – Это номер регистратуры. Позвонишь, объяснишь ситуацию, к вам направят врача. Он назначит лечение. Дальше все просто – берешь в аптеке все по списку и следуешь назначениям. А это малиновое варенье, я своим всегда даю, когда болеют, быстро на ноги ставит. Заваришь кипятком – и пусть пьет побольше.

– Спасибо, Галь, – искренне поблагодарил я женщину, – что бы я без тебя делал.

– Я Илье скажу, чтобы в школе предупредил, что Сени не будет.

Точно. Совсем об этом не подумал. Почему нет никакой инструкции, что делать в подобной ситуации?

Пришлось снова забежать домой, чтобы оставить на столе банку и крикнуть брату, чтобы пил побольше малинового морса и ждал прихода врача. А затем едва ли не бегом бросился к машине, чтобы успеть вовремя открыть кафе.

***

До поликлиники я дозвонился только к обеду – проклятый телефон вечно был занят. Я уже начал думать, что Галя записала мне неправильный номер, но на том конце трубки мне, наконец, ответили. Женщина совсем с неласковым голосом приняла у меня обращение и заявила, что вызовов сегодня очень много, поэтому врач может быть ещё очень нескоро.  Главное, чтобы вообще пришел.

Сеня еще с утра сбросил мне предельно краткое сообщение с температурой – "38.5".  А я постарался обработать эту информацию. Я понятия не имел, что нужно делать, и с какого вообще значения температура считается достаточно высокой чтобы пить жаропонижающее. Поэтому, взъерошив волосы, которые сегодня и так были в творческом беспорядке, набрал ответ:

"Будешь плохо себя чувствовать, сбивай. И жди врача".

А потом добавил:

"И не забудь про варенье".

О том, что врач, наконец, пришла Сеня отзвонился мне только в семь вечера.

– Ну что? – сразу спросил я, едва увидев от него звонок.

– Мне написали целый лист с назначениями. Тебе скинуть фото?

– Давай. Заеду по дороге в аптеку. А что вообще сказали?

– Тим, да я откуда знаю? Я же ничего в этом не понимаю. Она ещё так возмущалась, что дома нет взрослых. Пришлось сказать, что ты вышел в магазин, и будешь с минуты на минуту.

Я едва не зарычал от злости. Может, и правда послать все к черту, закрыть кофейню на пару дней и побыть дома? Пытаюсь успеть все, а в итоге не получается ничего.

– Ладно, я понял. Кидай назначения, постараюсь скоро быть.

Я как раз пытался вникнуть в написанное размашистым врачебным почерком, пытаясь едва ли не угадать названия препаратов, когда колокольчик над входом тоненько зазвенел, и на пороге появилась высокая брюнетка. С ровно уложенным каре, в черных шортах, ярко-розовом укороченном топе и босоножках. Улыбнувшись, она направилась прямиком ко мне.

– Привет, красавчик.

– Привет, Лиз.

– Что такой серьёзный?

– Можешь прочитать, что написано? – я повернул к ней экран телефона.

Она пригляделась повнимательнее, вчитываясь в слова. Нахмурилась и подперла лоб рукой.

– Это что вообще за тайный шифр? – покачала Лиза головой.

– Сене назначили лечение. А я даже не могу его прочитать.

– Да не паникуй ты так. Зайдешь в аптеку, покажешь. Там тебе в два счета расшифруют.

– Ладно, спасибо. Так и сделаю, – я выключил экран смартфона и посмотрел на девушку. – Ты чего здесь?

– В гости решила заглянуть. Не рад?

– Рад, Лиз.

– Что-то не заметно, – девушка протянула руку, чтобы убрать у меня с плеча несуществующую пылинку.

– Не начинай, Лиз, пожалуйста.

– Ладно, хорошо. Так что насчет бара? Сходим сегодня?

Я внимательно посмотрел на девушку. Мы встречались уже почти месяц, с тех самых пор, как познакомились на вечеринке у наших общих друзей. Она была младше меня, ей едва исполнилось двадцать лет. Лиза заканчивала третий курс филологического факультета, и я порой вообще не понимал, что мы делаем вместе. Нет, девушка мне, конечно, нравилась, но откровенно говоря, я прекрасно понимал, что ничего серьезного у нас не выйдет. Я даже не знакомил ее с братом – просто не видел смысла. В очередной раз поймал себя на мысли, что нужно прекратить эти отношения. Совсем не хотелось ее обижать, но так выходило только хуже. Меня все больше раздражала ее беспечность, несерьезность и просто нежелание понимать, что я не готов быть вечным спутником на ее бесконечных тусовках и вечеринках. Казалось, кроме них девушку не заботит абсолютно ничего, а меня же, напротив, они беспокоили меньше всего в жизни.

– Лиз, ты серьёзно?

– Вполне.

– И как ты себе это представляешь? Мне и так пришлось оставить Сеню на весь день. И теперь я по- твоему должен прийти, вручить ему пакет с лекарствами и свалить в бар с тобой?

– Ты совсем не хочешь провести время со мной? Почему выбор всегда не в мою пользу?

– Странно, что ты вообще заставляешь делать меня выбор, – я ответил резче, чем хотелось, и девушка обиженно дернула плечами.

Никакого выбора и не было. Будь на месте Лизы любая другая, я бы все равно поехал домой, к брату. Я был совсем не прочь провести время с ней, и вполне мог предложить ей альтернативу бару – поехать ко мне. Я бы непременно это сделал, если бы только она была готова меня понять и принять вместе со всеми моими проблемами и обязательствами. Но Лиза нахмурилась и сложила на груди руки.

– Тогда я пойду одна.

– Иди.

– И все? Вот так легко меня отпускаешь?

– Ты взрослый человек, я не вправе указывать тебе, что делать.

– Но тебе хотя бы должно быть не все равно!

– Мне не все равно. Но ты забываешь, что это распространяется не только на тебя. Есть еще другие люди, которые важны для меня. Ты же думаешь только о себе.

– А было бы неплохо, если бы ты тоже думал обо мне.

– Лиз, давай закончим этот цирк, – я нахмурился. – Надо признать, у нас ничего не получается.

– Ты меня бросаешь? – она гневно вскинула брови.

– Да.

– Не пожалеешь, Тим? – она подскочила с места.

– Это будут уже мои проблемы, – пожал я плечами. – Прости, но так действительно будет лучше.

– Да пошел ты! – зло бросила Лиза и пулей вылетела из кофейни.

Замечательно. Интересно, этот день сможет стать еще хуже?

***

Оказалось, смог. Это я понял, когда в одиннадцатом часу вечера забрал у брата градусник и увидел, что он показывает "40".

– Блин, Сень, – озадаченно пробормотал я, потирая лоб, – и давно она такая высокая?

– Часа два, – последовал ответ.

– Ты почему не позвонил?

– Не хотел тебя напрягать. У тебя и так куча забот.

Я посмотрел на брата, лежащего на кровати. Он повернулся на бок, подложив одну руку под голову и смотрел стеклянными глазами в экран телевизора.

– Сень! Я же просил. Ты хоть таблетку выпил?

– Да, еще два часа назад. Но она почему-то не падает.

Я в растерянности повертел в руках листок с расписанным лечением. В нем, к сожалению, ничего не говорилось про такую ситуацию, и я старательно попытался найти на задворках мозга информацию о том, как сбить температуру народными средствами. Вспомнилось что-то про уксус и водку, но дома не было ни того, ни другого.

– Собирайся, – я решительно поднялся со стула.

– Куда?

– В больницу, куда же еще.

Глава 4. Диана

Я сидела в ординаторской и быстро печатала в компьютере историю болезни. Дежурство пока проходило спокойно, и поэтому я решила побыстрее расправиться с основной бумажной работой, ведь неизвестно, как дела пойдут дальше. Скорее всего, это просто временное затишье перед бурей.

Детское отделение – совершенно особенное. В нем никогда не бывает тихо: днем широкие коридоры с выкрашенными синей краской стенами наполнялись звонким смехом и криками. Дети болеют совсем не так, как взрослые. Едва им становится хоть немного легче, они тут же начинают веселиться и едва ли не бегать по потолку. А когда наступает ночь, и бешено кричащая детвора, наконец, засыпает, наступает время  самых маленьких пациентов отделения. То и дело слышится плач проснувшихся младенцев, а потом шепот и тихое пение укачивающих их матерей.

Я всей душой любила это место и царящую здесь атмосферу. И как бы не было порой сложно, я с первого дня своего нахождения здесь, чувствовала себя, как дома. По сути, тут и был мой дом, где я проводила все свое время, приезжая в квартиру, в которой жила, в основном только поспать. Только одно омрачало мое присутствие.

Дверь ординаторской порывисто распахнулась, издав протяжный скрип. Я подняла глаза и постаралась не поморщиться, увидев того, кто являлся причиной, по которой мне порой хотелось отсюда сбежать. Стоявший на пороге мужчина вызывал у меня приступ отвращения и, к большому сожалению, являлся заведующим моего отделения.

– Дианочка, – расплылся он в улыбке. – Сегодня твое дежурство?

Я едва не закатила глаза. Он бы сделал неплохую актерскую карьеру, так ловко у него получалось играть. Он прекрасно знал, что дежурю именно я. Более того, он сам оказался здесь именно по этой причине.

– Конечно, Антон Эдуардович. Вы же сами поставили мне в графике двенадцать дежурств в месяц, – я растянула губы в фальшивой улыбке. – Уже забыли?

– Ну, Диночка. Отпуска, работать некому. Сама понимаешь.

– Понимаю.

Да, я прекрасно понимала, что вместо четырех врачей, положенных на отделение, работало всего двое. И дело тут далеко не в отпусках, а в самодурстве заведующего, с лёгкостью выживающего неугодных. Благодаря его стараниям, остались только Паша, с которым им удалось найти общий язык, и я. И что-то мне подсказывало, мое время неумолимо подходило к концу. Больше полугода, Антон Эдуардович старательно добивался моего расположения, и злился все больше, получая отказ за отказом. Но попыток не оставлял, отчаянно желая пополнить мной копилку своих любовниц.

Так что я нисколько не удивилась, застав его на работе в одиннадцать вечера, когда он должен был уйти домой еще в пять. Заведующий довольно часто вытворял подобное, и обычно все дежурство не давал мне покоя, сводя с ума своими намеками и скользкими шуточками.

– Как дела? – он опустился на соседний со мной стул так близко, что задел меня коленом.

– Все хорошо. Работы много, Антон Эдуардович, – я многозначительно указала пальцем на экран.

– Дианочка. Я же уже говорил, просто Антон. Особенно, когда мы наедине, – и его рука плавно опустилась мне на бедро.

– Антон Эдуардович, – я взяла его руку и решительно попробовала сдвинуть в сторону. – Прекратите.

Он посмотрел мне прямо в глаза. Ему было слегка за сорок, и его можно было вполне назвать привлекательным мужчиной – высокий рост, широкие плечи, подтянутая фигура, было видно, что он следит за собой. Короткие светлые волосы, приятные черты лица и глаза небесно-голубого цвета дополняли образ. Но его поведение не оставляло ему никакого шанса. Как и тот факт, что именно в этот момент где-то дома его ждала жена и двое детей.

Он позволил мне убрать свою руку с ноги, но вместо этого цепко ухватил меня за запястье. Притянул к себе поближе.

– Ты потрясающая, Диан. Я уже говорил, что без ума от тебя?

Говорил. И готова поспорить, я не первая и далеко не последняя в списке тех, кто слышал от него подобное.

– Антон, – как можно серьёзнее проговорила я, – мы уже говорили об этом. Мне не интересно.

– Если тебя смущает, что я женат, то это ерунда. Мы уже практически развелись, нас держат вместе только дети. Как только младший немного подрастёт – мы разбежимся. Я ее не люблю, понимаешь?

А что тут понимать? Ты и меня не любишь. Ты не любишь вообще никого, кроме себя, Антон.

– Это не важно. И ничего не меняет.

– Диана…

Громкая трель телефона, стоящего на столе, раздалась, как нельзя кстати. Я рванула к трубке.

– Слушаю.

– Спуститесь в приёмное отделение.

– Сейчас буду.

Я скользнула взглядом по заведующему.

– В приемное зовут. Мне нужно идти.

***

Я быстро, словно за мной гналась стая разъяренных собак, влетела в кабинет и первым делом увидела мальчишку лет пятнадцати в мешковатой толстовке и рваных на коленях джинсах. А следом, к своему большому удивлению, баристу из кофейни, где я побывала совсем недавно. Он меня тоже узнал, потому что вскинул брови и улыбнулся.

– Добрый вечер, – его взгляд скользнул по моему бейджику, и он добавил: – Диана Витальевна.

Мальчик бросил на него беглый взгляд, в котором едва ли можно было что-то прочитать, но ничего не сказал.

– Не такой уж добрый, раз вы тут, да? Что случилось?

– У него со вчерашнего дня температура, а последние пару часов держится сорок и не сбивается. Если честно, я запаниковал.

– А вы ему кто? – поинтересовалась я. На отца подростка он совсем не тянул, слишком уж молодой.

– Брат.

– А где родители? – я задавала стандартные вопросы, заполняя историю болезни.

– Погибли. Я его опекун, – парень протянул мне документы, и я встретилась с ним взглядом. В них сейчас сквозило беспокойство и какое-то отчаяние.

– Простите, – я покачала головой.

– Да все в порядке, – подал голос мальчик. – Все так реагируют. Вы только забыли добавить, как вам жаль и все такое.

Он демонстративно закинул ногу на ногу и сложил на груди руки, всем видом пытаясь показать, что это его ничуть не задевает. Но мальчишка настолько явно хотел скрыть настоящие чувства за маской безразличия, что ему это совсем не удавалось. Я прекрасно видела, как она трещала по швам, готовая рухнуть в любой момент. Делать вид, что тебе все равно – это совершенно обычная защитная реакция того, кто так и не пережил болезненную травму.

Я глянула в документы, ища имя мальчика, а заодно и его брата. Последний нервно крутил в руках телефон, явно не находя себе места от переживаний. Я видела достаточное количество родителей, и могла с уверенностью сказать, что самые тревожные из них – молодые отцы. Это им обычно среди ночи кажется, что их новорожденный ребёнок как-то не так дышит, спит или ест, и поэтому с периодичностью примерно раз в неделю на пороге приемного отделения появлялся мужчина с круглыми от ужаса глазами и абсолютно здоровым младенцем на руках. Но, оказывается, молодые "отцы" подростков берут в этом состязании пальму первенства. Они не проходили с ними весь путь от колик, зубов и первых возрастных кризисов, постепенно свыкаясь с новой ролью и учась спокойно реагировать на очередную болезнь или падение. Нет, их ждало быстрое и порой болезненное погружение.

– Арсений, снимай кофту, – я повернулась к мальчику, давая ему знак рукой раздеваться.

– Вот так сразу? Может, сначала узнаем друг друга поближе? – фыркнул он.

– Сень! У тебя что, мозги перегрелись? – его брат едва не выронил свой телефон.

Я только улыбнулась. Это не первый излишне остроумный подросток в моей жизни, и далеко не последний. И я давно научилась не реагировать на подобные высказывания.

– Вот сейчас и познакомимся. Давай скорее, – поторопила я его, снимая с шеи фонендоскоп и вставляя в уши.

Затем подошла ближе и встала прямо перед ним, не сводя пристального взгляда. Арсений вздохнул, нехотя стянул кофту через голову, оставшись в одной футболке.

– Футболку тоже.

– Я еще и штаны могу.

– Пока не стоит,– усмехнулась я, услышав сзади тяжелый вздох, – футболки будет вполне достаточно.

– Жаль, – Сеня, наконец, предоставил мне возможность его послушать.

На пару минут в кабинете воцарилась тишина, прерываемая только его шумным дыханием. Стоило мне вытащить фонендоскоп из ушей, как он тут же спросил:

– Ну что? Жить буду?

– Будешь, Арсений, – кивнула я и повернулась к его брату: – Сделаем рентген, вы не против?

– Конечно. Все, что нужно.

– Тогда я сейчас позову медсестру, поставим укол, чтобы сбить температуру. А потом на рентген.

– Что? Укол? Я вообще-то против! Тим, скажи! – тут же запротестовал Сеня.

Но я уже выглянула в коридор, не обращая внимания на его протесты, и крикнула:

– Оль! Зайди во вторую смотровую с литичкой.

Затем повернулась к Арсению.

– А вот теперь самое время снимать штаны, мой милый. Мы уже достаточно близко познакомились, как считаешь?

Тим только хмыкнул, не поддержав Сеню, к полному его негодованию. Минут через пять Оля увела обиженного на весь свет парня на рентген, а я принялась дальше заполнять историю болезни.

– Простите его, – Тимофей потер пальцами переносицу. – Он вообще нормальный парень. Просто… Родителей не стало чуть больше полугода назад, и он еще не пришел в себя. А я, похоже, едва ли справляюсь с их обязанностями. Скажите, я затянул с лечением?

– Все в порядке, – я улыбнулась и слегка коснулась его руки, которой он нервно барабанил по столу. –  И вы отлично со всем справляетесь. Не ругайте себя, инфекции порой непредсказуемы, никогда нельзя знать наверняка, во что она выльется. С ним все будет хорошо.

– Спасибо, – он в задумчивости едва уловимо поджал губы. Ненадолго замолчал, а потом продолжил: – Знаете, быть родителем сложно. А в один миг стать ответственным за жизнь уже почти взрослого человека со своим мнением и взглядами на происходящее – еще сложнее. Я постоянно ошибаюсь, раз за разом делаю что-то не так. Да и сам Сеня мне жизнь не облегчает, как видите. Черт. Простите, что вообще вывалил это все на вас.

Я всмотрелась в его лицо. Красиво очерченные скулы, прямой нос, высокий лоб, глаза удивительно красивого оттенка свежей зелени. Я только сейчас заметила, что моя рука так и лежит на его, а он даже не подумал высвободить свою. Я аккуратно убрала ладонь, и он еле заметно повел пальцами, словно ощутив пустоту на ее месте.

– Все в порядке, – еще раз повторила я. – Вы переживаете за брата, это нормально. На самом деле, ему очень повезло, что у него есть вы.

Он медленно повернул голову в мою сторону и слегка склонил её набок. Потом мягко улыбнулся.

– Может быть, перейдем на "ты"?

Я пожала плечами. Конечно, это было неуместно – он законный представитель моего пациента. Но при этом ещё и милый бариста, флиртовавший со мной в кофейне пару дней назад.

– Хорошо.

– Отлично, Диана.

Нас прервал ввалившийся в кабинет Арсений. Он завалился на кушетку со стоном:

– Тим, поехали домой. Мне уже лучше, правда.

Я открыла в компьютере снимок и покачала головой.

– Нет, похоже, поездка домой отменяется. У тебя пневмония. Я оставляю тебя здесь.

– Я же могу отказаться, да? – он приподнялся на локте.

– Ты – нет.

– Тим? – взмолился Арсений.

– Как надолго? – Тимофей перевел взгляд на меня. – И это очень серьёзно?

– Это лечится, бояться нечего, – успокоила я его. – Если все пойдет хорошо, то на несколько дней. Дальше выпишу вас на долечивание домой. Лучше остаться, правда. Здесь круглосуточное наблюдение, а температура, как выяснилось, сбивается плохо. Так всем будет спокойнее.

Тимофей был в отчаянии – я видела это по его глазам, поэтому не стала говорить ему всей правды. Я вполне могла бы отправить их домой, под контроль врача по месту жительства. Но мне так захотелось хоть ненадолго избавить его от тяжелого бремени ответственности. Это ведь так просто – оставить мальчика под наблюдением специалистов и позволить Тимофею хоть ненадолго выдохнуть, а не ворочаться всю ночь в кровати, прислушиваясь к дыханию и контролируя состояние брата. Вряд ли бы он согласился переложить на меня эту ответственность, поэтому я решительно забрала ее сама, не оставив ему права выбора.

– Ага, всем, кроме меня, – Сеня обреченно откинулся назад на кушетку. – Я не хочу здесь оставаться.

– Несколько дней, Сень. Не устраивай трагедию, – Тим подошёл к кушетке и опустился перед ним на корточки. – Хочешь, я буду приходить к тебе три раза в день?

– Не хочу, – мальчишка поморщился.

– Могу вообще не заходить. Так лучше?

– Не лучше.

– Тогда что мне сделать?

– Забрать меня домой, – Сеня надулся, как капризный ребёнок.

– Заберу. Как только тебе станет лучше.

Мальчишка обиженно засопел, а Тимофей, вздохнув, поднялся. По его нахмуренному лицу можно было легко догадаться, что сейчас его накрывает чувством вины, причем за совершенно правильный поступок. Не став дожидаться, пока Сеня это тоже поймет и решит на нем сыграть, я взяла со стола свои вещи и сказала:

– Ладно, Арсений, идем. Я провожу тебя в отделение.

Сеня резко встал с кушетки и выскочил в коридор, не дожидаясь меня. И не забыв громко хлопнуть дверью. Я повернулась к Тиму и ещё раз ободряюще улыбнулась.

– Я позабочусь о нем, не переживай. Можешь спать спокойно.

– Спасибо.

– Не забудь завтра привезти ему вещи.

– Да, конечно, – его улыбка начинала нравиться мне все больше. Этот плавный изгиб губ и ямочки на щеках. А ещё она отражалась ярким блеском в глазах.

– Спокойной ночи, Тимофей.

– До завтра, Диана.

Глава 5. Диана

Следующим утром я вышла из раздевалки и едва не врезалась в Тимофея, идущего по отделению.

– Диана. Доброе утро, – он ловко придержал дверь за моей спиной, чтобы она не прилетела мне по голове. Всегда забывала, что отсюда нужно убираться едва ли не бегом, иначе есть риск получить серьезную травму.

– Спасибо, – пробормотала я. – Ты уже здесь? Будто никуда и не уезжал.

– Решил завезти вещи с утра, до открытия кофейни. Потом может не получится выбраться. Как Сеня?

– Нормально, – я пожала плечами и пошла следом за парнем к выходу из отделения. – Ночью опять дал подъем температуры, но ничего страшного. А он что говорит?

– Что я его наверняка ненавижу, если заставляю находиться в шестиместной палате, – Тим усмехнулся и открыл дверь, пропуская меня вперед.

– Пусть скажет спасибо, что младенцы, кричащие всю ночь напролет в другом конце отделения. У меня лично они прямо за стенкой.

Мы уже шагали по узкой асфальтированной дорожке к воротам больничного городка.  Тим шел совсем рядом, то и дело легко касаясь меня плечом. На нем была надета белоснежная футболка-поло, идеально оттеняющая его загорелую кожу. От него едва уловимо пахло чем-то цитрусовым, а кожа на лице была гладко выбрита. Я поневоле задумалась о том, как сейчас выгляжу я. Волосы наспех собраны в пучок – потому что после бессонной ночи расчесывать их даже не было смысла, проще сразу помыть. На лице ни следа косметики, я уже давно перестала краситься на смены, иначе к утру были обеспечены красные воспаленные глаза и черные круги туши под ними. Из одежды – обычные джинсы, чуть свободные на бедрах и короткая маечка, оставляющая незакрытой полоску кожи на животе.  Да уж, бывало и лучше.

– Идем, угощу тебя кофе, – предложил Тим.

– Снова? – я не смогла сдержать улыбку.

– Почему нет? Все, что угодно для спасительницы моего брата.

– Не преувеличивай. Я не сделала ничего особенного.

– Шутишь? – его рука будто бы невзначай коснулась моей, запуская вереницу мурашек. – Я был на грани. Ребёнок, за которого я отвечаю головой болен, а я не в состоянии ему помочь. И тут ты, так легко со всем справилась.

– Я просто делала свою работу.

– Для меня ты сделала намного больше того, что входит в твои обязанности. Спасибо.

– Рада, что смогла помочь, – я улыбнулась, глядя в его глаза, в которых распускалась весенняя листва. Яркая зелень, согретая первыми ласковыми лучами после долгой зимы.

– Так что насчёт кофе? Согласна? – он бросил на меня лукавый взгляд.

– Да, конечно.

Теплое майское солнце приятно грело сквозь медленно плывущие по небу пушистые облака и кроны высоких тополей, растущих по всему больничному городку. Я прикрыла глаза, нежась в его лучах и почувствовала, как по телу расплывается что-то приятное. Несмотря на усталость, накатило какое-то состояние полнейшего удовлетворения. Захотелось остановится и побыть в этом моменте подольше. Со своим бешеным ритмом жизни я так редко стала успевать просто почувствовать счастье в моменте.

Это потрясающее чувство было со мной до самых дверей кофейни. А затем я замерла, как вкопанная и тихо простонала:

– О, нет. Кот.

– Что, прости? – Тим повернулся ко мне со связкой ключей в руках, которыми уже собирался отпереть дверь.

– Мне нужно покормить кота подруги. А я совсем забыла. Я и так вчера не заезжала, была на сутках. Сегодня точно надо, – и я тяжело вздохнула, предвкушая долгую поездку. – Кофе, наверное, придётся отложить, извини. Но нужно ехать через весь город.

– Подождешь минутку? – только и спросил в ответ Тим.

– Да… – растерянно пробормотала я, глядя, как он открывает дверь и заходит внутрь заведения.

Он и правда вышел через несколько минут – с двумя большими стаканчиками кофе в руках. Сунув один из них мне в руки, снова запер дверь и улыбнулся:

– Поехали.

– Куда? – не сразу поняла я, оторопело уставившись на него.

– Кормить кота, конечно же, – Тим рассмеялся, словно ответ был очевиден.

– Тебе же на работу, – напомнила я и указала пальцем на только что закрытую им дверь.

– Откроюсь сегодня немного позже. Зато так мы за час съездим туда и обратно. А сколько времени тебе придется потратить на общественном транспорте?

Он открыл белый "Шевроле", припаркованный прямо возле входа и распахнул передо мной дверь, приглашая сесть внутрь. Я едва смогла оторвать от парня удивлённый взгляд и сдвинуться с места, чтобы опуститься на черное кожаное сиденье. Совершенно не ожидала, что он так легко решит ради меня скататься на другой конец города. Давно я не встречала парней, с такой готовностью берущихся решать мои проблемы. Обычно они только создавали новые.

Захлопнув за мной пассажирскую дверцу, Тим обогнул машину и сел за руль. Поставил стаканчик с кофе в подстаканник, завел двигатель и подключил свой телефон к зарядному устройству. На меня подул прохладный воздух, и я с наслаждением откинулась на сиденье. В салоне было чисто, приятно пахло каким-то тягучим древесным ароматом, а кресло подо мной казалось просто волшебно удобным. Бумажный стакан кофе приятно согревал руки, а глаза парня, смотрящего на меня, были невероятно красивыми.

– Что с тобой? – он оперся на подлокотник, оказавшись так близко от меня, что все внутри встрепенулось ему навстречу.

– Все отлично. Просто спасибо. Правда. Это очень мило с твоей стороны – помочь мне. И за кофе спасибо, он идеален.

– Притормози, Диан, – он тихо рассмеялся, а у меня от мелодичного звука его смеха по всему телу стали расползаться мурашки. – Слишком много спасибо. Я не сделал ничего такого. Просто угостил тебя кофе. Просто решил выиграть сегодня для тебя пару часов на сон. Это преступление, ехать куда-то, кроме дома, после суток на работе.

Ничего такого. Это лучшее, что можно было сегодня сделать для меня.

– Я бы предложил съездить сам, но решил, что на такое ты точно не согласишься, – он плавно тронулся с места. – Скажи адрес.

– Да, это было бы слишком, – я искоса залюбовалась его профилем. – Улица Мира, дом семнадцать. Ты знаешь, где это?

– Да, – Тим утвердительно кивнул. – Поспи, если хочешь.

– Это было бы совсем невежливо, – усмехнулась я, хотя глаза едва ли не закрывались.

Я все-таки уснула. Правда уже на обратном пути, когда, покормив кота, мы вернулись в машину и Тим, узнав мой адрес, заявил, что отвезет меня домой. Плавный ход машины меня укачал, и я сама не заметила, как провалилась в сон. Меня разбудило лёгкое поглаживание по руке. Я открыла глаза, едва не подскочив от неожиданного пробуждения.

– Тише, – успокоил меня Тим, – мы приехали. Так не хотелось тебя будить, но не спать же тебе весь день в машине.

– Я всё-таки уснула? Вот черт. Извини.

– Все в порядке, – он ласково улыбнулся и заправил за ухо выбившуюся прядь волос, заставив меня вздрогнуть от легкого прикосновения, – иди отдохни.

– Пока. И еще раз спасибо.

– Пока, Диана.

***

На следующее утро я вошла в отделение в замечательном настроении, да ещё и, к тому же, отлично выспавшейся. Переодевшись, сразу направилась в ординаторскую, где как раз заканчивал работу Павел.

– Привет, Паш, – я широко улыбнулась, увидев коллегу.

Невысокий, коренастый тридцатилетний мужчина с темными волосами, собранными в короткий хвостик на затылке, поднял на меня взгляд.

– Здорово, Ди.

– Как дежурство? – я с размаху опустилась в мягкое кресло, которое было старше меня раза в два и стояло тут еще, наверное, с момента основания больницы.

– Да как обычно, – он поморщился. – Дети кричат, родители трепят нервы и грозятся позвонить в Минздрав. Парнишка еще один отжигает. В твою, кстати, смену поступал.

– Кто? – сразу насторожилась я.

– С пневмонией лежит. Сейчас фамилию скажу, – он начал перебирать истории болезни, лежащие на столе. – Вот. Арсений Соболев.

– Арсений Соболев, – повторила за ним я. – И что же он делает?

– Лучше спроси, чего он не делает. Анализы сдавать отказался, пришлось в красках рассказать ему про мочевой катетер и куда его вставляют. Согласился с горем пополам. Ну и дальше по старинке – лечиться не хочу, колоться не буду. После отбоя шлялся по коридору, в палату идти ни в какую – он не намерен ложиться спать в десять часов, видите ли. Пригрозил, что позвоню родителям – только тогда хоть немного успокоился. Сплошные протесты в общем. Бунтарский дух, и все такое.

– Понятно, – протянула я. – Только у него нет родителей. Брат-опекун и все.

– Значит, брату позвоню. Ты, Ди, с ним не церемонься. Чуть что – вызывай опекуна и выписывай за несоблюдение режима.

– Ладно, Паш, разберусь, – я поднялась с кресла, – я на обход.

Первым делом я, конечно же, направилась к местному нарушителю спокойствия. Арсений единственный в палате в это время еще спал, накрывшись одеялом с головой и отвернувшись к стене. Я с грохотом придвинула стул к его кровати и, сев, похлопала по плечу. Он дернулся, но поворачиваться не спешил.

– Сень, – позвала я его.

Он медленно перевернулся на другой бок и хмуро на меня посмотрел.

– Снова вы?

– Сень, что за цирк ты устроил? Вроде взрослый парень, а такое творишь.

– Меня бесит это место.

– Меня иногда тоже, – я усмехнулась. – Но я же так себя не веду.

– Выпишите меня, а? Я честно буду принимать, что скажете.

– Не пойдет, – я покачала головой, – как только станет лучше, так сразу. А ты всячески мешаешь лечению. Сам же задерживаешь себя. Еще и правила отделения не соблюдаешь.

– Потому что тупые правила! – зло воскликнул он. – И я не хочу их соблюдать.

– Ты же в курсе, что создаешь проблемы брату? Мне придется сообщить ему, если ты продолжишь в том же духе.

– Плевать. Мне вообще на все плевать.

Я замолчала. Он смотрел на меня едва ли не с ненавистью, но где-то там, в глубине его серо-зеленых глаз, можно было разглядеть боль. И теперь он пытался выразить ее хоть как-то, даже несмотря на то, что вредил этим самому себе и тем, кто ближе всех.

– Ты можешь говорить, что угодно, – я понизила голос и наклонилась к нему поближе, чтобы никто больше не расслышал моих слов. – Но я точно знаю, тебе не плевать на него. Так, пожалуйста, просто потерпи несколько дней. Ради брата. И всего, что он делает для тебя.

– Вам-то какое дело?

Но я уже поднялась, оставив его вопрос без ответа. Я еще не могла сама для себя решить, почему мне действительно есть до них дело. Только ли потому, что Арсений мой пациент, а Тимофей его брат, и сопереживать им – это нормально. Или причина всё-таки в парне с невероятно красивой улыбкой, который одним только взглядом заставляет что-то внутри скручиваться в обжигающий комок.

Глава 6. Диана

Примерно через час в ординаторскую постучали, и на пороге возник Тимофей со стаканчиком кофе в одной руке и коробочкой с пирожным – в другой. Он поставил их прямо передо мной, а сам присел на край стола.

– Ты меня балуешь. Я так скоро привыкну к твоему кофе по утрам, – дыхание предательски перехватило от его близости. А еще этот запах – цедра лимона вперемешку с ароматом его кожи, от которого голова шла кругом.

– Я был бы рад, – лукавая улыбка коснулась его губ.

– Уже был у брата? – я лишь улыбнулась в ответ, сделав вид, что не заметила его высказывания. На самом деле сердце забилось немного чаще, обрадованное его вниманием и словами.

– Да. Он уже получил свою порцию сладкого, – Тим кивнул на пирожное. – Правда, не скажу, что он был мне также рад.

– Он злится. Это нормально.

Тим покачал головой, будто всё-таки не был уверен в нормальности происходящего с братом, но вслух ничего не произнес. Вместо этого он поинтересовался:

– С ним нет никаких проблем?

– Все отлично, – я улыбнулась, сделав глоток кофе. Не буду сдавать маленького нарушителя.

– Если что, дай мне знать. Он может быть несносным.

– Хорошо, – кивнула я. – Как твои дела?

– Через полчаса у меня собеседование на должность бариста, – он сверился с часами на руке. – И я очень надеюсь, что оно пройдет успешно. Мне крайне нужен сотрудник.

– О, удачи.

– У тебя вообще бывают выходные?  – неожиданно спросил он.

– Ну, послезавтра я, например, работаю до четырех. Это считается?

Тим рассмеялся и коснулся моей руки, отчего ее будто ударило током. Электричество заструилось вверх, разливая по телу приятное тепло.

– Подойдет. Сходим куда-нибудь?

– А если собеседование пройдет неудачно?

– Тогда придётся перенести свидание в кофейню, – ни секунды не раздумывая парировал он.

– Свидание?

– Ты против?

– Нет, – уголки губ сами по себе поползли вверх. – Звучит заманчиво.

– Дашь мне свой номер?

Я кивнула и, написав на бумажке цифры, отдала ему. Он зажал ее в руке и спросил:

– Не спросишь мой в ответ?

– Он у меня уже есть, – я похлопала рукой по стопке с историями болезни. – Как и много другой информации о тебе.

– С тобой опасно связываться, – он подмигнул мне и, спрыгнув со стола, вышел из кабинета.

***

Время после отбоя я любила и ненавидела одновременно. Любила – за то, что длинные коридоры отделения опустевали, и бесконечная дневная суета уступала место тишине, прерываемой только криками младенцев, торопливыми шагами медсестры, вечно куда-то спешащей, да тихим бормотанием старенького телевизора, работающего на посту на минимальной громкости. Спокойствие и умиротворение. Такие обманчивые, к сожалению.

И это причина, по которой это время я ненавидела всей душой. Именно ночью кто-нибудь обязательно выдавал приступ ложного крупа, начиная задыхаться в кровати. Или приезжала скорая с крайне тяжелым ребенком. Самые сложные случаи поступают ночью, это известно всем врачам в больнице.

Время приближалось к полуночи, и я медленно шла по отделению, заглядывая в приоткрытые двери палат. Слушала мерное детское сопение, пытаясь предугадать по свистящему дыханию, от кого этой ночью можно ждать не самый приятный сюрприз.

– Диана Витальевна, вы чего не спите, пока есть возможность?  – Кристина, сидевшая на посту, оторвалась от своих записей и посмотрела на меня.

– Не спится, Кристин. У тебя тут все в порядке?

– Да вроде, – она пожала плечами. – Все тихо, спокойно. А, вспомнила, мама Васильевой из пятой палаты жаловалась, что температура поднялась. Я им нурофен дала, пока вас не было, вы как раз в приемное спускались.

Я кивнула головой. Кристине я доверяла, она работала тут не первый год, и на нее всегда можно было положиться.

– В карте главное не забудь отметить, – напомнила я.

Та согласно закивала, а я двинулась дальше. Возле палаты, где лежал Арсений притормозила и заглянула внутрь. Тихо, все спят. Уже почти прошла мимо, но вдруг заметила, что его кровать пуста. Где-то внутри заворочалось нехорошее предчувствие. В надежде, что он вышел в туалет, заглянула туда, но там, ожидаемо, никого не оказалось. Ну и куда мог деться этот мальчишка среди ночи?

Дойдя до запасного выхода, толкнула дверь и вышла на лестницу. Ступеньки убегали вверх и вниз. Решив сначала проверить верхние этажи, стала подниматься по ступеням.

Пропажа обнаружилась через три пролёта. Арсений сидел на нижней ступеньке и… Курил.

– Ты с ума сошёл? – я едва не сорвалась на крик.

– Тут нет камер, я проверил, – апатично ответил мне Сеня, делая очередную затяжку.

– Какие к черту камеры! – зашипела я и вырвала у него из пальцев сигарету, затушив о перила лестницы. – У тебя пневмония, ты забыл? И это я сейчас молчу в целом о вреде курения. И твоем возрасте. И том, что ты ушел из отделения. Где ты вообще нашел сигареты?!

– Сегодня, пока ходил на УЗИ, стрельнул у одного мужика из кардиологии, – тут же выложил мне он.

Ну конечно. Все самые заядлые курильщики лежат в кардиологии. Эти ребята, едва пережив инфаркт, первым делом, встав с койки, бредут на улицу покурить.

– Что за люди, – покачала я головой, – кто вообще дает детям сигареты.

– Я сказал, что мне есть восемнадцать, – справедливости ради заметил парень.

Я опустилась на ступеньку рядом с ним. Сеня даже бровью не повёл, а я устало потерла глаза.

– И давно ты куришь?

– Я не курю. Балуюсь иногда, – он откинулся спиной на убегающую вверх лестницу и запрокинул голову к потолку.

– Не поверишь, так говорят все курильщики. Так сколько?

– Полгода, – неожиданно признался он.

– А Тимофей знает?

– Шутите? – Арсений хрипло рассмеялся. – Он убьёт меня, если узнает.

– Я ему не расскажу, – заверила я, – если ты дашь обещание, что бросишь.

– Будто вам есть какое-то дело.

– Есть. Я твой лечащий врач, и мне есть до тебя дело, поверь.

– Все равно не сможете проверить, – хмыкнул он.

– Зато твоя совесть будет знать, что ты не сдержал обещание.

Он нахмурился и сцепил на груди руки. Захотелось его просто обнять, но я не стала – прекрасно понимала, что он не примет этот жест. Слишком глубоко внутри прячется мальчик, нуждающийся в том, чтобы его пожалели.

– Сигареты не помогут, – вздохнула я. – Так ты просто очень медленно убиваешь себя, но это не приносит ни спасения, ни успокоения.

– Тогда что вообще приносит?

– Люди, Сень. Родные и близкие люди. Те, кого мы любим и те, кто любит нас. Вот, что обычно оказывается лекарством.

– Лекарство… – протянул он. – Вот скажите, Диана Витальевна, почему до сих пор не изобрели лекарство от смерти?

– Смерть – лишь это итог. Конечная точка, прийти к которой можно множеством путей. С какими-то из них медицина научилась справляться, с какими-то нет, но в любом случае – это лишь отсрочка. Все мы когда-нибудь растворимся в вечности.

– Когда-нибудь… А кто вообще решает – когда? – он рвано выдохнул, словно сдерживая слёзы.

– Тут уже, кто во что верит. Кто-то говорит Бог, кто-то судьба. Другие уверены, что все случайность. Итог один – мы ничего не можем изменить.

– В чем тогда вообще смысл? – он со злостью сжал кулаки. – Если я в своей жизни не решаю даже, когда мне умереть.

Я задержала на нем взгляд, внимательно изучая мальчишку. Подбородок упрямо вдзернут, скулы заострены, тёмные волосы, совсем такого же оттенка, как у брата, мягкими локонами падают на лоб. Его последняя фраза заставила меня всерьез насторожиться – как бы в его голову не пришла идея, каким образом можно взять дело в свои руки.

Он, словно почувствовав, усмехнулся и, закинув руки за голову, практически улегся на лестницу и вернул голосу былую беспечность.

– Да не парьтесь вы так, Диана Витальевна. Не собираюсь я прыгать с крыши или вскрывать себе вены, я же не идиот.

– Очень на это надеюсь.

– По крайней мере, постараюсь не в вашу смену.

– Сень!

– Шутка, – парень как-то неестественно рассмеялся, но наткнувшись на мой взгляд, тут же осекся и добавил, уже совершенно серьёзно: – Реально шутка. Я не думаю ни о чем таком. А то сейчас ещё побежите Тиму рассказывать, и он упрячет меня в психушку.

– Все останется между нами. С ним ты можешь поговорить сам, уверена, он тебя всегда выслушает.

Арсений как-то неопределённо пожал плечами и замолчал. Пару минут мы просидели в тишине, пока я не похлопала его по колену.

– Ладно, давай бегом в отделение. Если еще хоть кто-то увидит тебя, то проблем не избежать. И чтобы, как тень проскользнул в палату. Увидишь Кристину – скажи в туалет ходил. И не вздумай завтра ночью выкинуть подобное – Павел Владимирович тебя даже слушать не станет. Среди ночи выставит из отделения. Ты меня услышал, Сень?

Парень мрачно кивнул и, поднявшись, побрел вниз. Спустившись на пролёт, он обернулся и тихо сказал напоследок:

– Я брошу. Обещаю.

Глава 7. Тимофей

Утро понедельника началось непривычно поздно – почти в девять утра. Нового бариста я всё-таки нанял, вчера ввел его в курс дела, а сегодня решил устроить себе выходной. Парень оказался толковым и быстро влился в работу, а я облегченно выдохнул. Одной проблемой меньше.

Включив кофемашину, набрал Арсения. Он долго не отвечал, но, наконец, на том конце раздалось хмурое:

– Алло.

– Как дела? – бодро спросил я, проигнорировав его тон.

– Просто чудесно. Из меня сегодня выкачали пару литров крови, успели всадить три укола, а ещё снова облучили.

– Сень, хватит ныть. Не моя вина, что ты заболел, и не твоя. Но теперь нужно лечиться. А ты делаешь из этого трагедию.

– Да. Жизнь, как обычно, приготовила для меня все самое лучшее, – с сарказмом изрек он.

Я глубоко вдохнул, чтобы не наорать на него. Порой он чертовски выводил меня из себя. Я с такой силой сжал край стола, что он едва не раскрошился под моими пальцами. Сделал глубокий вдох, стараясь не реагировать на его слова, и спросил как можно спокойнее:

– Я заеду после обеда. Что тебе привезти?

– Крысиный яд. Хочу тут кое-кому в еду в столовой подсыпать.

– Сень!

– Да ничего не надо, – раздраженно отмахнулся брат. – Когда уже можно будет свалить?

– Скоро, – я налил кофе в кружку, и в мыслях почему-то возникла Диана. Ее глаза, смотрящие на меня едва ли не с восхищением и улыбка, озаряющая лицо. На моем собственном она тоже начала расползаться практически от уха до уха, и, поняв, что теряю нить разговора, быстро добавил: – Ладно, поговорим при встрече, хорошо?

– Тим, ты что, спишь с моей врачихой?

Я едва не подавился только что сваренным кофе.  Когда я думаю, что ему уже никак меня не удивить, он всё-таки находит способ.

– Ты давай не наглей. Это тебя не касается. Но всё-таки отвечу, чтобы твоя фантазия вконец не разыгралась – нет, не сплю.

– Но хочешь?

– А ты не мал мне такие вопросы задавать? Я сам разберусь, – отрезал я.

– Ну она ничего…

– Сень, просто захлопнись. Ты перегибаешь палку. Давай, пока, – теперь уже я не на шутку разозлился и первым бросил трубку.

***

В больницу я приехал почти в три. Выходной получился что надо – сначала пару часов проторчал в банке, а потом заехал в налоговую – и вот ещё несколько часов из жизни вычеркнуты вон. Каждый такой день у меня чесались руки закрыть чертову кофейню, но, стиснув зубы, приходилось идти дальше. Ради Сеньки. Она – это все, что осталось от родителей, и мне хотелось сохранить ее, как можно дольше. Может быть, когда-нибудь он займет мое место и будет продолжать их путь – по крайней мере, я отчаянно цеплялся за эту мысль.

Но пока это заведение отнимало все силы и время. А уж то, каким количеством новой для меня информации мне пришлось овладеть в кратчайшие сроки, чтобы мы не закрылись в первый же месяц, и сказать страшно. И это все в то же время, когда целиком на мне оказались двойные похороны и свихнувшийся с горя мальчишка.

Потом социальные службы, установление опекунства, куча бумажной волокиты. Но едва ли я до сих точно понимал, как жить дальше. Жизнь закружилась, как в калейдоскопе, и я еле успевал замечать сменяющие друг друга картинки. Я словно летел на болиде по скоростной трассе, едва вписываясь в повороты. За каждым новым – пугающая неизвестность, но оборачиваться назад на такой скорости опасно для жизни. И цель этой гонки совсем не победить и прийти к финишу первым. Цель – не преврвтиться в искореженную груду металлолома на обочине.

Но все вокруг чудесным образом замедлилось, когда одним утром в дверях моей кофейни показалась прелестная блондинка с глазами чудесного василькового цвета. Она внимательно смотрела на меня, словно изучая, и было в этом взгляде что-то такое, что заставило сердце на миг остановиться. А вместе с ним и время – я кожей ощущал, как растягивались мгновения, превращаясь в вечность. Размытое пятно жизни вокруг обретало четкость, но фокусируясь на ней – девушке, даже имени которой я не знал.

Я проклинал себя весь день, что решил тогда не давить и не стал спрашивать ее номер. А когда снова увидел в больнице, понял – судьба подбросила мне ещё один шанс, который я не мог упустить. Таких совпадений просто не бывает.

Я практически взбежал на второй этаж пятиэтажного корпуса и сразу направился в палату к Сене. Он лежал на кровати, пялясь в телефон и едва поднял в мою сторону голову. Я опустился рядом и похлопал его по ноге.

– Привет.

 Он лишь коротко кивнул в ответ, выключил экран телефона и отложил его в сторону.

– Все еще не в духе?

– Уж извини.

– Как себя чувствуешь?

– Ординаторская дальше по коридору. Зайди, там можно справиться о состоянии здоровья родственника, – Сеня нахмурился еще сильнее, плотно сжав губы.

– Я сейчас разговариваю с тобой, если ты не заметил!

– Да все нормально, – брат поморщился, будто ему в рот засунули лимон целиком и заставили разжевать. – Еще живой, как видишь. Можешь продолжать дальше клеить Диану Витальевну.

Я глубоко вдохнул в легкие воздух и встретился с ним глазами. Его взгляд был совершенно пустой, словно кто-то выкачал из него все эмоции разом и оставил одну лишь оболочку с острыми шипами. И где-то там внутри мой брат. Но до него не достучаться, не докричаться.

– В чем проблема, Сень? – тихо спросил я.

– Да никаких проблем, Тим! – в густой пустоте его глаз начали мелькать дьявольские огоньки. – Наоборот, я прекрасно тебя понимаю. Будь я чуть постарше, сам бы за ней приударил. Хотя, кто знает, может быть, она любит парней помоложе…

– Сень! – я прикрыл глаза, чувствуя, что закипаю. Сдерживать себя в руках становилось все сложнее.

– Что?

Он специально меня провоцировал, словно проверяя, как долго я продержусь. Вот только непонятно, чего добивался, и это выводило из себя. Я должен был заменить ему всю семью, но вместо этого стал тем, на ком он раз за разом вымещал свою злость.

– Мне надоело, вот что! – Мое терпение лопнуло, как туго натянутая струна. – Врезать бы тебе хорошенько. Надоест притворяться придурком и захочется поговорить – позвони, я приеду.

Я резко встал с кровати, с силой толкнул дверь, радуясь, что это оказалась не голова Сени, и вышел в коридор. Руки мелко дрожали, и так отчаянно хотелось со всей силы ударить кулаком по стене, оставляя на ней вмятину и трещины, разбегающиеся по синей краске. Я сдержался только потому, что из соседней палаты выпорхнула стайка девчонок лет восьми – просто не хотелось их пугать. Медленно досчитал до десяти, пытаясь восстановить нормальный ритм сердца, и пошел по коридору. Почти у самого выхода из отделения столкнулся с Дианой.

– Привет, – заулыбалась она. – Куда так спешишь? Эй, с тобой все в порядке?

Улыбка медленно сползла с её губ, и она обеспокоенно нахмурилась. Я тут же постарался придать лицу расслабленное выражение: совсем не хотелось заставлять ее нервничать и переживать.

– Да. Всего лишь навестил брата. Почему с ним так сложно?

Она взяла меня за руку и потянула в сторону, чтобы мы не загораживали проход. Тепло ее ладони обволакивало, заставляя сбитое дыхание успокаиваться.

– Ему кажется, весь мир от него отвернулся. И он проверяет, как далеко сможет зайти с тобой. Что он такого должен сделать, чтобы ты тоже ушел? А он окончательно убедился в том, что остался совсем один. Как маленький ребёнок, который закатывает маме скандал лишь бы лишний раз проверить – она все также любит его, что бы он не творил. Не ведись на это. Что бы он не говорил и не делал, помни, он просто хочет знать, что ты будешь рядом, несмотря ни на что.

– Ты что еще и психолог? – я привалился головой к стене и усмехнулся.

– Я работаю в детском отделении. Дети – те еще манипуляторы. Кто-то делает это осознанно, кто-то нет. Арсений очень хороший парень, правда. Просто он потерял точку опоры.

– Я знаю. Но порой это очень сложно.

– Никто и не говорил, что будет легко, – она крепко зажала мою ладонь в своих руках.

Я снова посмотрел в ее глаза, наполненные теплом, и почувствовал, что моя злость практически растворилась в них. Рядом с ней было особенно спокойно. Она вроде бы ничего не делала, просто стояла рядом, взяв меня за руку и говорила такие очевидные вещи. Но у меня почему-то появлялось невероятное ощущение, что я больше не сражаюсь на этой войне в одиночку. Кому-то еще есть дело до того, что происходит в наших с Сеней жизнях.

– Ты не передумал насчет сегодня? – ее глаза игриво блеснули, и она едва уловимо вздернула уголки губ.

– Что? Конечно, нет! Как я могу передумать?

– Тогда я заканчиваю через полчаса.

– Я подожду тебя на улице. Ты не против?

– Отлично, – она выпустила мою руку и, послав мне воздушный поцелуй, скрылась за дверью ординаторской.

Глава 8. Диана

Я придирчиво осмотрела себя в зеркале. Ради такого случая я надела приталенное нежно-голубое платье, открывающее плечи и ноги и бежевые лодочки на шпильке. Волосы распустила мягкими волнами по плечам и даже подкрасила губы и ресницы. Улыбнулась сама себе, довольная результатом. Сколько я не ходила на свидания?

Мое последнее закончилось отношениями длиной почти в год. Они длились до тех самых пор, пока я не застала его в постели с другой. Бессонные ночи, море пролитых слез и десяток выпитых бутылок вина с подругой – вот и весь их результат, а совсем не "жили долго и счастливо". А ещё бонусом совершенно отвратительное чувство, поселившееся где-то глубоко внутри. Чувство собственной никчемности.

После этого случая, новых отношений совсем не хотелось. Зачем пытаться узнать и принять человека, если он почти наверняка предаст тебя? Поэтому я была даже рада, когда работы в отделении прибавилось, и я практически переехала туда жить. Здесь я не чувствовала себя одинокой и никому не нужной, скорее наоборот – я была нужна всем сразу, а остаться одной так и вовсе было практически нереально. Но почему-то с Тимофеем все было совершенно иначе и получалось само собой – его улыбка и трогательная забота заставляли хотеть большего вопреки опыту прошлого.

Бросив в зеркало последний взгляд, выскользнула из раздевалки, стараясь побыстрее убежать из отделения. Потому как всем известно – задержишься хоть на минуту или остановишься перекинуться парой слов с коллегой, и тут же выяснится, что нужно где-то поставить свою подпись или срочно разобраться с каким-нибудь назначением. И все, сам не заметишь, как ушёл с работы на полчаса позже.

Но в коридоре меня ждал неприятный сюрприз – прямо по направлению ко мне по коридору вразвалочку шел Антон Эдуардович. Он широко распахнул руки, словно приглашая меня в объятия, но я демонстративно сцепила пальцы в замок, не желая отвечать на его жест.  Тогда он положил ладони мне на плечи, слегка развернув меня к себе, и склонил голову набок.

– Дианочка! Ты прекрасна. Надеюсь, для меня нарядилась?

– Извините, но нет.

– Что? У меня появился конкурент? – казалось, будто он просто отпускает глупые шуточки. Но в его глазах блеснул нехороший огонек.

– Не будем лезть в личную жизнь друг друга, хорошо, Антон Эдуардович?

– Просто Антон, – раздраженно выдохнул он. – Не хочешь задержаться?

– Нет. Мне пора, Антон, – я сделала паузу и добавила, посмотрев ему прямо в глаза: – Эдуардович.

Нет уж, не дам ему повода даже допустить мысль, что я приму правила его игры и допущу даже такое незначительное сближение между нами. Ловко вывернувшись из его рук, как можно быстрее пошла к выходу. Поведение заведующего напрягало все больше, и грозило в ближайшее время закончиться или тем, что ему надоест ждать от меня взаимности, и он меня уволит, или тем, что мое терпение закончится первым, и я напишу заявление сама, предварительно заехав по его сладко ухмыляющейся физиономии. Надо не забыть спросить у Вики, как она вернётся из отпуска, о свободных вакансиях в ее больнице – пора задуматься о новом месте работы. Черт. Вика. Кот.

Едва не застонав от осознания того факта, что опять забыла про несчастное животное, я вышла на улицу. Тим, как и обещал, сидел на лавочке прямо возле корпуса.