Разрывающий пространство

Звезда Вольф 359 медленно увеличивалась на экранах звездолета «Дон Кихот», словно яркая точка среди холодного, черного космоса. Красный карлик, один из самых близких к Земле, Вольф 359 находился всего в 7,8 световых годах от Солнечной системы и выглядел скромным и тусклым, хотя приближался к звездолету с каждым мигом. Бортовой компьютер звездолета отсчитывал пройденный путь – двадцать лет полета в гиперпространстве. С завершением долгого путешествия была активирована система пробуждения, и анабиозные камеры начали плавную процедуру разморозки.

В камерах замедленно вспыхивали индикаторы, подавая тепло и кислород в тела 120 астронавтов, которые постепенно выходили из глубокого сна. Внутри камер, контролируемых медицинскими роботами, температура поднималась, позволяя процессу разморозки клеток идти равномерно и безопасно. Лёд, в котором находились их тела, таял, обнажая лица астронавтов, и спустя час по венам снова начала течь теплая кровь. Один за другим, астронавты приходили в сознание, медленно вытягивали затекшие конечности и щурились от яркого света.

Капитан Луис Смог, крепкий мужчина средних лет с выразительным лицом, покрытым тонкой седой щетиной, медленно выбрался из камеры. Его немного сутулую фигуру и задумчивый взгляд знали все члены экипажа – человек неуемной воли и решимости, Луис был готов идти до конца ради миссии. Зевая и потирая затекшие мышцы, он направился на капитанский мостик, где его уже ждали офицеры и экипаж. Навигаторы, пилоты и бортинженеры встали по стойке смирно и начали докладывать о состоянии «Дон Кихота». Звездолет, почти полсотни лет назад построенный для долгих космических экспедиций, хоть и получил пару пробоин на внешнем борту от случайных столкновений с астероидами, находился в отличном состоянии. Все системы функционировали в штатном режиме, не было ни утечки кислорода, ни проблем с энергообеспечением.

После первого сканирования Вольфа 359, полученные данные выдали неожиданно интересные результаты. Оказалось, что у красного карлика были три планеты. Две из них, огромные и тяжелые, с плотной атмосферой, являлись горячими юпитерами – они вращались близко к звезде, и их атмосферы из раскаленного водорода и гелия бушевали, разогретые мощной радиацией Вольфа 359. Но внимание ученых привлекла третья планета, меньшая по размеру и скалистая, словно увеличенное изображение Земли, окруженная каменистой поверхностью и тонким слоем атмосферы.

Эта планета находилась в так называемой зоне Златовласки – области вокруг звезды, где температура позволяет воде оставаться в жидком состоянии. Это расстояние от звезды считается оптимальным для существования условий, пригодных для жизни, поскольку на планете не слишком жарко и не слишком холодно. Если атмосфера стабильна и обладает нужным количеством кислорода и воды, то это может означать потенциальную обитаемость.

– По нашим предположениям, там приемлемые условия для жизни, – сказала Эмма Лонг, астрофизик, сосредоточенно изучая показатели гравитационных сканеров. Сосредоточенная, с тонкими чертами лица, Эмма всегда казалась немного отстраненной, но именно ее ясный ум и внимание к деталям стали ключевыми в этой экспедиции. На экране перед ней мелькали цифры и графики: плотность атмосферы, гравитационные данные и радиационные показатели. – Если дальнейшее сканирование подтвердит наши расчеты, эта планета может стать перспективной для будущих миссий и, возможно, колонизации.

Экипаж «Дон Кихота» с нетерпением ждал начала исследований, ощущая, что их долгий путь к звезде Вольф 359 был не напрасен.

Спустя семь часов после завершения сканирования, звездолет «Дон Кихот» начал процесс посадки. Пилоты аккуратно скорректировали курс, чтобы войти в атмосферу скалистой планеты под небольшим углом. Огромный корпус корабля заскрипел, когда его щиты начали пробивать плотные слои атмосферы. Трение о воздух создало раскаленное свечение, и вся обшивка корабля вспыхнула ярким оранжево-красным светом. Корабль медленно снижался, удерживая стабильную скорость, в то время как мощные двигатели создавали обратную тягу, чтобы смягчить вход и уменьшить нагрузку.

«Дон Кихот» – это колоссальный звездолет длиной в 500 метров, напоминающий по форме вытянутую стрелу с мощными боковыми стабилизаторами и длинными антеннами. Его основная часть состояла из обитаемого отсека, лабораторий и ангаров, а нижняя – из двигательных установок и гигантских топливных баков. Весом в сто тысяч тонн, корабль был способен выдерживать любые нагрузки, от гиперпрыжков до посадки на незнакомые планеты. Четыре больших двигателя обеспечивали мощную тягу, а двадцать крепких шасси позволяли стабильно приземляться даже на неровную поверхность.

Пилоты внимательно фиксировали данные с камер и сенсоров, изучая местный ландшафт, чтобы найти достаточно ровное место для посадки. После нескольких кругов над поверхностью они заметили участок – широкое плато с плотным грунтом и лишь редкими группами растительности, который мог выдержать вес гигантского звездолета.

Корабль медленно опустился, и шасси, раздвигаясь в стороны, с легким шипением коснулись земли. Пыль и мелкий песок взметнулись вверх, окутывая корпус, а вокруг звездолета поднялись клубы пара от раскаленной обшивки, которая постепенно остывала под прохладным ветром. Двигатели замолкли, и корабль замер на поверхности.

Внутри экипаж сразу же приступил к проверке систем. Пилоты внимательно следили за показаниями высотомеров и навигационных приборов, а инженеры проверяли целостность обшивки и работу шасси. Старший инженер Артур Вон первым доложил капитану:

– Все прошло штатно, сэр. Посадка выполнена без эксцессов. Системы стабилизации работают в норме, шасси удерживают корабль на месте.

Капитан Смог кивнул, удовлетворенный отчетами. Он встал и окинул взглядом экраны, показывающие окружение.

Через большие иллюминаторы астронавты с интересом наблюдали за местным ландшафтом. Густой туман медленно рассеивался, открывая вид на незнакомую, но удивительно живописную местность. Поверхность вокруг напоминала земные леса и поля, но с необычными оттенками. Вместо зелени травы и листвы, привычной для глаз, здесь преобладали фиолетовые и голубоватые оттенки растений. Деревья с толстыми стволами, покрытые корой цвета индиго, простирались на десятки метров ввысь. Их листья были широкими и резными, напоминая огромные перья, которые переливались серебром под светом звезды.

Звезда Вольф 359, несмотря на свою тусклость, создавала мягкий, красноватый свет, окрашивая окружающий мир в теплые оранжево-фиолетовые тона. Это было завораживающее зрелище – свет выглядел приглушенным, создавая впечатление постоянного заката.

Виднелись и животные, которые казались адаптированными к особенностям этого мира. Недалеко от корабля пробежала стая небольших существ, напоминающих смесь земных лемуров и ящериц. Их гладкие тела переливались разными оттенками, а длинные хвосты сверкали, словно светились изнутри. Несколько крупных птиц, с яркими крыльями цвета сапфира, пролетели над верхушками деревьев, издавая мелодичные трели.

Эмма Лонг, изучавшая показания сенсоров, подняла голову и улыбнулась:

– Это действительно удивительно. Жизнь здесь не просто существует – она процветает. Мы нашли мир, полный неизвестных форм жизни.

Экипаж понимал, что впереди их ждет множество открытий. Экспедиция только начиналась, и перед ними лежал незнакомый, но полный тайн мир. Первичные данные с сенсоров показали, что кислорода на планете достаточно для дыхания человека – уровень составлял около 21%, что схоже с земной атмосферой. Однако биолог и бортврач Эдди Магвайер, высокий мужчина с густой рыжей бородой и проницательными серыми глазами, предостерег экипаж от поспешных действий:

– Мы не знаем микрофлору этой планеты. Вполне возможно, что здесь присутствуют опасные организмы – вирусы, микробы, паразиты. Они могут быть невидимыми и незаметными, но при этом крайне опасными для наших иммунных систем. Лучше всего выйти в легких костюмах биологической защиты, а не в тяжелых скафандрах.

Костюмы, предложенные Магвайером, были компактными и удобными для передвижения в незнакомой среде. Легкие костюмы биологической защиты представляли собой облегающие комбинезоны, изготовленные из многослойного материала с высокой прочностью и устойчивостью к микробам и вирусам. Внешний слой был из синтетического полимера, отталкивающего любые жидкости, а внутренний слой содержал микропористую мембрану, пропускающую воздух, но задерживающую мельчайшие частицы.

Костюм был оборудован встроенной системой фильтрации, которая защищала органы дыхания от возможных опасных частиц. Маска закрывала нос и рот, крепилась к шлему с прозрачным лицевым экраном, обеспечивая широкий обзор. Вентиляционные отверстия с активными фильтрами не давали проникнуть бактериям и вирусам, а специальные манжеты на запястьях и лодыжках предотвращали контакт кожи с внешней средой.

Капитан Луис Смог кивнул на слова Магвайера и добавил:

– Первой группе приготовиться к разведке. Возьмите оружие на случай непредвиденных ситуаций. Неизвестно, что может ждать нас снаружи.

Пять человек из первой группы быстро приступили к подготовке. Это были опытные разведчики и ученые, каждый из которых знал свое дело. Они собрали необходимые приборы: портативные анализаторы воздуха, устройства для взятия проб грунта и датчики радиации. Каждый проверил функциональность своего костюма, убеждаясь, что все системы фильтрации работают исправно.

После этого они вооружились плазмотронами – мощным энергетическим оружием для самообороны в опасных условиях. Плазмотроны были компактными и эргономичными, идеально подходящими для использования в полевых условиях. По форме они напоминали крупные пистолеты с удлиненным стволом, снабженные светящимся индикатором зарядки по бокам. Оружие генерировало мощные энергетические импульсы, разогревая плазму до тысяч градусов и выбрасывая её с огромной скоростью. Это позволяло эффективно поражать любые цели на ближней и средней дистанциях.

Корпус плазмотрона был выполнен из легкого, но прочного сплава, устойчивого к внешним ударам и перепадам температуры. Сверху находился прицел с возможностью инфракрасного режима, а внизу – небольшой тактический фонарь для освещения в темных местах. Встроенный стабилизатор помогал удерживать оружие даже при сильной отдаче. Плазмотроны могли работать в двух режимах: одиночные выстрелы и короткие серии, в зависимости от необходимости.

Подготовка завершилась быстро. Первая группа уже стояла у шлюза, готовая к выходу. Астронавты проверили друг друга, убедившись в надежности костюмов и правильности закрепления оружия. Их лица выражали решимость и готовность к встрече с неизведанным. Впереди их ждал первый контакт с поверхностью неизвестной планеты под светом далекой звезды Вольф 359.

Группа разведчиков вышла в 5:00 по бортовому времени – на планете было утро. Небо, окрашенное в приглушенные красновато-фиолетовые оттенки, встречало их мягким светом звезды Вольф 359. С экипажем была установлена радио- и телесвязь, что позволяло следить за их передвижением и получать данные в реальном времени.

Спустя три часа исследований руководитель группы, биолог Эдди Магвайер, связался с капитаном и потребовал, чтобы к ним присоединилась Лайма Айсманн – специалист по псистории, науке, изучающей психологические и социальные аспекты развития человеческих сообществ на разных исторических этапах. Псистория объединяла знания по психологии, истории, социологии, исследовала конфликты, развитие государств и человеческих отношений в условиях изменений.

Капитан Смог был удивлен этим запросом:

– У вас проблемы с коллегами? – насторожился он. Хотя Магвайер был известен своим вздорным характером и нередко вступал в споры, он считался лучшим биологом на борту. Возможно, произошел конфликт среди астронавтов?

Но Эдди покачал головой:

– Нет, все нормально. Мы обнаружили кое-что, что должно заинтересовать Лайму.

– Зачем вам психолог? – удивился капитан Смог.

– Нам нужен не психолог, а специалист по истории человечества. Мы нашли кое-что, имеющее прямое отношение к человечеству, – с нетерпением ответил Магвайер.

Капитан дал указание Лайме Айсманн присоединиться к группе. Лайма – женщина 35 лет, худощавая, с короткими светлыми волосами и внимательными голубыми глазами, была признанным специалистом в своей области. Она всегда была собранной, а её спокойный взгляд и уверенные движения выдавали годы опыта в изучении человеческих сообществ. В сопровождении двух вооруженных астронавтов Лайма направилась к месту обнаружения.

Когда они прибыли, то увидели группу озадаченных астронавтов, стоявших в полной тишине. Магвайер выглядел необычно взволнованным и обескураженным. Он указал вперед, ожидая пояснений от Лаймы. Женщина подошла ближе и остановилась, не веря своим глазам.

Перед ними стояли три танка. Точнее, это были остовы машин времен Второй мировой войны, покрытые ржавчиной и местной растительностью. Их корпус оброс мхом и лианами, что придавало им зловещий и заброшенный вид. Из открытого люка одного из танков свисали человеческие тела в зеленой униформе, их каски наполовину облупились от времени. На шее одного из скелетов болтался автомат с потрескавшимся кожаным ремнем.

Лайма наклонилась, чтобы осмотреть автомат:

– Это МП-40, – произнесла она, осторожно сняв его со скелета.

МП-40 – немецкий пистолет-пулемет времен Второй мировой войны, широко использовавшийся войсками нацисткой Германии. Корпус автомата был изготовлен из стали, с характерным черным блеском, который тускнел от времени. Оружие имело складной приклад и длинный прямой магазин на 32 патрона. Лайма извлекла магазин и осмотрела его: он был полон патронов, сохранивших свои медные оболочки. Несмотря на износ и ржавчину, механизм автомата был в относительно хорошем состоянии.

– Судя по форме, это солдаты Вермахта, – добавила Лайма, оглядывая униформу. – Пехотный батальон, скорее всего.

Она подошла к ближайшему танку и, касаясь обшивки в перчатках, сказала:

– Это танк «Тигр».

Танк «Тигр» был грозным оружием своего времени. Его массивная башня с длинной 88-миллиметровой пушкой была повернута вверх, словно машина целилась в небо или прощалась с чем-то навсегда. Корпус был покрыт глубокими царапинами и ржавчиной, через которые просматривались следы боевой краски – темно-серая с белыми перекрестиями. Гусеницы танка увязли в почве, их звенья были наполовину скрыты под слоем грунта и зарослей.

Два других танка находились в не менее плачевном состоянии. Один из них опрокинулся на бок, как будто был сбит с курса мощным взрывом или обвалом. Гусеницы перекосились, а люк был сорван, оголяя пустое внутреннее пространство. Третий танк частично утонул в болотистом участке, его башня накренилась, а из отверстий пробивалась густая растительность.