Розы и Револьверы 2. Некромантка

Глава 1

Мне снилось, что я снова маленькая девочка, и меня качает на руках мама, которую я совсем не помню. Так уж сложилась моя заклятая подруга судьба. Родного лица я не видела, погружённая в темноту тяжёлых сомкнутых век, ласковый голос не убаюкивал, напевая колыбельную, но я точно знала, чувствовала, в чьих тёплых объятиях нахожусь.

А потом беспечная сонная нега внезапно рухнула. Мама резко опустила руки, буквально швырнула меня, и я покатилась по земле, набивая шишки и синяки. Секунда, боль, головокружение, и я наконец проснулась, как следует приложившись всеми членами тела. Твою налево, ну кто ж так делает?!

Я распласталась на сырой земле с пожухлой травой. Материнские руки оказались деревянным лакированным гробом, в котором меня несли нежити. Они же, эти ходячие умертвия с бледно-синюшней кожей, красными глазами и акульими зубами, уронили меня вместе с «футляром от человека», то ли споткнувшись об булыжник, то ли ещё по какой-то неведомой причине.

Вскочив на ноги, я беспокойно огляделась. Звёздная ночь, незнакомая дикая местность со скудными рощицами, неподалёку валяется мой гроб. Крышка в стороне, и об неё опираются, неуклюже поднимаясь на ноги, четыре первоначальника. Трое неказистых мужчин в рванье и толстая женщина с лохматыми космами.

Зашибись поспала! И куда меня опять угораздило?!

– Серый! – махнула я рукой.

Фамильяр выскочил из-за моей спины. Нежити ринулись на нас, но я уже оседлала своего чёрного с подпалинами волка и мчалась в неизвестном направлении. Вот только первоначальники двигались быстро, как голодные звери, и не чувствовали усталости, так что прочно сели нам на хвост, хрипя и хихикая от предвкушения ужина.

Я держалась за волчью холку, щурилась от холодного ветра, бьющего по лицу, и пыталась сообразить, где я, что здесь происходит и почему.

Последнее, что я помню, это как Каин нёс меня на руках, чтобы заботливо положить в гробик спать. Пару-тройку ночей. Полуночным это необходимо для быстрой регенерации. Значит, я…

Точно. Меня не просто кто-то ранил. Меня как следует избил, переломав кости, мой любезный капитан, по совместительству засланный любовничек. После чего его расстреляли за предательство Ордена «Розы и Револьверы». Да уж, он это заслужил. Покалечил меня, пытался убить, приманил к замку химер, от чего погибло больше ста пятидесяти человек. Этот грёбаный террорист получил по заслугам… Только почему в горле растёт ком, а глазах так и щиплет?

Нафиг, Женя, пожалей лучше себя!

Я всё в том же наряде, в котором была на светском приёме у вампирского лорда – туфли с каблуками и ремешками на щиколотках, синее платье. Только симпатичная расклешённая юбка разорвана и укорочена до размера мини, и само платье местами грязное от чёрной и бордовой крови. Мерзость, ещё и воняет.

Надо оторваться от нежити, разыскать штаб Ордена и привести себя в порядок.

«А тебя совсем не смутило, что ты проснулась ну ни разу не в штабе?» – иронично хмыкнул внутренний голос.

Так… Кажется, дело плохо. Для регенерации Каин должен был положить меня в гроб, либо в подземелье, либо где-то в самом замке, разве не так? Так. Почему тогда я проснулась бог знает где? Гроб на месте, а замка нет. Вместо него четыре трупа, что тащили меня неизвестно куда – надеюсь, не хоронить – и до сих пор несутся за нами с волком. Мои кости срослись, чувствую я себя прекрасно, значит, пару ночей проспала точно. Не нравится мне всё это.

– Серый, ну-ка высади меня на ближайшей остановке, – попросила я и ещё раз убедилась, что фамильяр понимает своего хозяина без лишних слов.

Волк остановился у высокого дерева, и я спешилась. Нежити скопом кинулись на меня, но я запрыгнула на высокую ветку, в несколько секунд оказалась почти на самой верхушке и стала осматриваться.

Всё плохо. Сплошной лес, ни конца, ни края. И я даже не представляю, в какой стороне искать готический замок на утёсе, а наобум по бескрайнему лесу можно блуждать днями и неделями. Есть вариант задействовать вурдалачью сверхскорость, переместиться на несколько километров и поискать хотя бы океан. Сил для быстрого перемещения у меня вроде достаточно.

Или…

А ведь я не ела уже несколько суток. Это плохо. Хуже только то, что стоило об этом подумать, как желудок взревел от дикого голода.

– Только не это! – страдальчески захныкала я.

Без человеческой крови или хотя бы звериного мяса в качестве перекуса я в считанные минуты растрачу всю энергию, озверею от голода и, наверное, начну как озабоченная судорожно искать, кого убить и съесть. Такая вот вурдалачья доля.

Делать нечего, придётся искать еду. Только как быть с мертвецами? Вон они, топчутся под деревом, задрав головы, и ждут, когда я прыгну им в зубастые мясорезки. Никакого оружия у меня нет, а справляться с нежитью собственными силами я до сих пор не научилась. Да и не знаю вообще, возможно ли это без как минимум дробовика или секиры.

– Отсто-о-о-ой! – закатив глаза, прорычала я и спрыгнула на нижнюю ветку. – Серы… Ай!

Толстая зомбячка прыгнула и чуть было не скинула меня на землю. Едва я уклонилась и вжалась спиной в ствол дерева, как другие трупы тоже запрыгали, и только под зарядом адреналинового пинка я увернулась и залезла на ветку повыше.

Ловкие, гады!

Я забралась ещё чуть выше, ухватилась за торчащий сучок и аккуратно свесила ногу, как Маугли, дразнящий рыжих собак. Зомбячка прыгнула и чуть не ухватилась за мою туфлю. Да у них что, пружины на ботинках?

Залезать как можно выше я не стала, решила проверить, как высоко эти мерзости могут допрыгнуть, и скоро установила максимальную планку. Без малого три метра. Олимпийские чемпионы, чтоб их!

Волк стоял в стороне и наблюдал за мной своим единственным жёлтым глазом. Нежити не обращали на него внимания и всё тупо прыгали, махая руками, но не могли достать до меня где-то с полметра.

– Серый, братишка! Принеси чего-нибудь покушать, а? – досадливо вздохнув, громко, чтобы перебить их рык, попросила я. – А я пока тут посижу… Подумаю о насущном.

Фамильяр недоумённо буркнул, осмотрел эту сцену из плохой чёрной комедии и, видимо, убедившись, что я в относительной безопасности, убежал. Я опять вздохнула, аккуратно легла на длинный толстый сук и положила голову на вытянутую руку. Кушать хочется, однако.

Время шло, в голову одно за другим лезли воспоминания, и почему-то настойчивее всех были те, где активно фигурирует Даниэль Форс. Наша первая встреча, его обворожительная, дружелюбная улыбка, казалось бы, искреннее желание помочь мне влиться в новую жизнь, наши постельные утехи, жёсткие и кровавые, но такие незабываемые. Последняя встреча, при которой он пытается забить меня до смерти, его последние слова и расстрел. Ну что за чёрт, почему я опять реву?! Я ведь даже не влюблялась в него, а так…

– Не могу так больше, – шептала я сквозь слёзы. – Не могу… я… так… больше!

Притворяться, строить из себя беззаботную оторву, делать вид, что всё мне нипочём… Защищаясь от боли, которую мне ещё не причинили, но которую я так боюсь испытать снова. Глупо. Идиотское кредо «Во все тяжкие», что занесло меня в этот мир, и функция «Плохая девочка», которая всё усугубила, не делают из меня ту, кем я не являюсь. Надоело. Хватит! Пора избавляться от фальшивых масок.

Это что же получается… Морентон был прав?

Да уж, стоит признать, этот психолог-психопат видит меня насквозь. Гад… Я глубоко вздохнула, выплакавшись и закончив рефлексировать, утёрла слёзы и глянула вниз.

Умертвия всё прыгали, махали руками, клацали челюстями и рычали, брызгая слюной. На батарейках они там, что ли? Тоже мне, розовые зайчики с Дюраселом. Вот бы и мне так, без всяких побочек в виде боязни солнечного света и потребления крови. Хотя у безграничной энергии нежити тоже есть одно маленькое условие – надо умереть и быть поднятым вандалом-некромантом.

– Кстати!

Внезапное воспоминание заставило резко сесть. Мертвецы зарычали и запрыгали с новой силой, но я их не замечала.

Что там говорила обо мне лич из катакомб, а затем и мой многострадальный командир – во мне сидит потенциал некроманта? Это бред, конечно, откуда бы ему взяться? Я ведь не из рода аристократических вампиров и даже не из этого зомбо-апокалиптического мира. Но Даниэль утверждал, что факт служения мне фамильяра и мёртвой горничной Мары, а также любезность смотрителя склепа Морентонов, скелета Кеннеди, – прямое тому доказательство.

С чего бы такому мракобесию, как некромантия, благоволить мне? Может, я в детстве по глупости своей вляпалась в тёмную историю? Мы, конечно, с подружками как-то вызывали Пиковую Даму и духа то ли Пушкина, то ли Ленина, – а может, обоих, уже и не вспомнишь – но вряд ли дело в этом. Я даже тогда, в свои лет тринадцать, не верила в эту чушь, не верю и сейчас.

«А в вампиров и живых мертвецов, значит, поверила, да?» – ухмыльнулся надо мной внутренний голос.

Вот же неугомонный! Ещё немного, и мне придётся дать ему имя, а это уже диагноз.

– Так! – объявила я, намереваясь расставить все точки над ё, и посмотрела на скачущих трупов. – А ну-ка прекратили соревнования по прыжкам. СТОЯТЬ, СКАЗАЛА! – гаркнула во весь голос.

И нежити… подчинились.

Сначала просто стояли внизу, лупили на меня своими тупыми красными глазищами, раззявив рты, затем закрыли их и чуть посторонились, разглаживая бледные лица. По моему нутру пробежал неприятный мороз. Неужели это всё-таки правда?

– Я запрещаю вам трогать меня хоть пальцем, – решительно проговорила я и на всякий случай уточнила: – Вообще ко мне не прикасаться и не подходить ближе, чем на пять… нет – на десять шагов. Это понятно?

Нежити одновременно склонили набок головы, как удивлённые собаки, затем попятились спинами, отходя дальше от дерева. Но и это меня не убедило окончательно. Я спрыгнула на землю, собралась с духом и подошла ближе. Даже если укусят – ничего страшного, человеком я больше не являюсь, так что ходячим мертвецом не стану.

Чем больше я приближалась, тем дальше первоначальники отходили от меня. Как будто боялись хрупкую девочку, которую минуту назад пытались сожрать. Это ли не доказательство? Как скажет мой неугомонный: «До сих пор не поняла, да? Ну-ну».

– Охренеть и не встать, – озадаченно выдохнула я. Нежити зашевелились, издав тупой стон, и я спохватилась. – Да я не вам. Стоять, говорю, и ничего не делать. Не видите, я думаю.

Только что тут думать? Устраивать им допрос бесполезно, всё равно ничего не скажут. Так что только послать на все четыре стороны, и пусть идут себе с миром. Интересно, а куда всё-таки они тащили меня в моём деревянном футляре? А если я попробую расспросить их и велю, например, попрыгать, если «да», и дать в морду товарищу, если «нет», это сработает? Эх, мне бы опытного наставника, мудрого некромант-сенсея. Одна здесь не справишься.

А ведь Морентон предлагал…

Да вот ещё! Я скорее от себя кусок отгрызу, чем соглашусь встать на сторону клыкастых интриганов. А этого аристократа, клянусь, когда-нибудь призову к ответу. За то, что подстроил моё обращение в монстра, за то, что спровоцировал на убийство Марии, осквернил и приставил ко мне её труп, за то, что унижал меня моим мнимым местом в вампирской иерархии, за… Да много за что! Не знаю как, не знаю когда, но он поплатится за всё, что сделал со мной. Чего бы мне это ни стоило.

Тут я увидела вдали Серого. Волк бежал ко мне с чем-то недавно живым в пасти. Ну слава богу, а то мой желудок сейчас съест сам себя.

– Отдыхайте, товарищи, – махнула я рукой нежитям. – Наслаждайтесь природой, дышите свежим воздухом и кричите, если вдруг что.

– Ай-и-иа? – взвизгнула зомбячка, так низко склонив к плечу голову, что чуть не перевернула её вверх подбородком.

– Тревогу, говорю, поднимите в случае опасности. Угрожающей мне, – уточнила я. – Или если увидите других зом… нежитей. Так понятно?

– Хар-р-рам, – прогундосил один из мужиков, и все мертвецы степенно разошлись по своим важным зомбячьим делам.

А мне это почти начинает нравиться. В этом есть огромный смысл – уметь командовать нежитью во время зомби-апокалипсиса, вместо того, чтобы пытаться их истребить, когда численность умертвий превышает население живых. Так вот почему все вампиры жаждали переманить меня на свою сторону. Даниэль сказал, они не допустят того, чтобы на сторону людей встал некромант, и я понимаю почему. Вот теперь я убедилась, что мне просто необходимо найти себе наставника. Где только его взять, если все знакомые мне некроманты – вампиры, а значит, мои злейшие враги?

Наверное, стоит обратиться к личу из катакомб. Неплохая идея, есть с чего начинать поиски.

– Серый, ты не представляешь, что я сейчас поняла, – воодушевлённо сообщила я волку, пока он подходил ко мне с добычей в зубах. – Братишка, ты знал, что у меня действительно есть потенциал некроманта? Ну-ка давай начистоту.

Фамильяр положил к моим ногам мёртвого зверька – то ли тощая выдра, то ли жирная ласка, я так и не распознала – и поднял на меня проницательный взгляд. В нём выражалось понимание и странное предостережение о чём-то опасном.

– Что? Это плохо? – насторожилась я, опускаясь на корточки и подбирая зверька.

Серый буркнул что-то нечленораздельное, отворачивая голову, омрачился, стал подёргивать ушами и ворчать на своём волчьем диалекте, но как ни странно, я понимала его недовольства.

В отличие от меня, он давно сообразил, что нужно от меня Морентонам, и ясно осознавал, как для меня опасно моё противостояние лорду. Однако волк также считает, что нам с ним не стоит переть против главы всей полуночной расы, и вместо того, чтобы использовать мой чёрт пойми откуда взявшийся дар в войне с нежитью и вампирами, лучше заняться его развитием и по возможности соблюдать нейтралитет.

– Нормально придумал, – скептично фыркнула я. – И как ты представляешь нашу дальнейшую жизнь? Хочешь или нет, нам придётся занять чью-то сторону, Серый. А иначе как мне выжить? Мне надо пить человеческую кровь, ты не помнишь? Тут два варианта – или я с темнейшим и его ночной бандой порабощаю людей, как домашний скот, или с людьми навожу порядок в этом мире и живу за счёт донорской крови. Может, ты знаешь другой вариант? Так скажи!

Он не говорил. Опять отвернулся от меня, поджав уши, и молчит в тряпочку, мохнатый засранец.

Только сейчас я сообразила, что общалась с фамильяром, одновременно поглощая свой первый за долгое время ужин. Никаких ножей, разделки и приготовления. Взяла зверя и обглодала зубами, не замечая меха и трупных мерзостей. Как булочку уточила! И теперь опять была вся в крови, но ещё и вперемешку с потрохами и шерстью.

Пока я отплёвывалась и пыталась с горем пополам привести себя в порядок, не сразу заметила, что нежити и волк засуетились. Опомнилась лишь когда Серый тяпнул меня за руку, но земля к тому времени уже вся затряслась. Почва резко вскрылась, и вплотную ко мне, сбив меня с ног, наружу вырвалась химера – гигантская тварь, похожая на червя с паучьими жвалами и осиными глазами.

От души ругнувшись, я вскочила и бросилась бежать, но земля всё дрожала, и отовсюду выскакивали склизкие твари. Черви, слизни, сколопендры, тараканы. Все размером минимум с лошадь, и от этого сюра у меня на мгновение закружилась голова.

Пару раз получилось задействовать сверхскорость и переместиться на несколько десятков метров за секунду. Напряглась как следует и вот, уже несусь, как ракета, разрывая пространство и не замечая ничего на своём пути. Правда, мне опять не повезло. Всё закончилось быстро и глупо – я врезалась в дерево.

Распластанная на земле, пыталась побороть гудящую до вибрации во всём теле боль и прийти в себя. Разлепила веки и обомлела. Надо мною нависала огромная серо-зелёная морда ящерицы. Не успела я взвизгнуть и хоть как-то среагировать, как меня схватили за шиворот, вздёрнули и с размаху прижали к злополучному дереву.

Я смотрела на того, кто поймал меня, и не верила глазам. Это был огромный человекоподобный ящер с массивным чешуйчатым телом, гребнем на спине и немигающими жуткими глазами-щёлочками. Из зубастой пасти показался язык и лениво облизал угол рта. Или как у него это называется?!

– Пусти, – с трудом выдавила из себя я. Ведь это антропоморф, разновидность нежити, смесь человека с рептилией, а значит, я могу его подчинить. Просто обязана!

Ящер издал грубый звук, подозрительно похожий на смешок, и приоткрыл пасть в пугающем оскале.

– С-с-со мной-й-й, – прошипел едва разборчивый голос.

Тяжёлая когтистая лапа опустилась мне на голову, и меня мгновенно вышвырнуло из реальности. Мир опять погрузился во мрак.

Глава 2

Кажется, сегодня я уже просыпалась, и какая ирония – тоже внезапно и не то что бы приятно. На этот раз меня не случайно уронили вместе с гробом, а швырнули уже намерено, и я опять ударилась всем, чем только можно.

– Да чтоб вам такой будильник подарили, уроды… – пробурчала я, отрывая тяжёлую голову от пола.

Раздался пронзительный металлический звук и стук железа об железо. Встав на четвереньки, я увидела, что передо мной закрылась тюремная решётка, а по ту сторону стоит сгорбленный человекообразный ящер. И хоть бы штаны надел, мудак бескомплексный! Нашёл тут чем хвастаться!

– С-с-сдес-с-сь… ш-ш-шта-а-ать, – прошипел он, опустился на четыре конечности и лихо дал дёру, махнув длинным хвостом.

Потирая ушибленный локоть, я поднялась, отряхнулась от сухой грязи и стала осматриваться. Отлично. Опять темница, опять, похоже, подземная, но теперь ещё и с одиночной камерой для разнообразия. Жёсткие нары с грязной подушкой и скомканным колючим пледом, с противоположной стороны что-то вроде привинченной к стене столешницы со старым кувшином. Больше ничего.

Я подошла и заглянула в глиняную ёмкость со сколами, удивлённо нахмурилась, взяла в руки и понюхала содержимое. Внутри была какая-то красная кашеобразная жижа со сгустками и мелкими кусками. Как будто кого-то стошнило тушёной капустой с обильной томатной подливкой. Вампирский нюх распознал перемолотое мясо и кровь какого-то животного с крошечной примесью человеческой или, скорее, вурдалачьей кровью. Буквально стопка на весь кувшин.

– Фу, мерзость какая! – скривилась я, поставила эту гадость обратно, подошла к решётке, обхватила прутья и выглянула наружу.

Небольшой коридор со стенами из грязно-серого камня и неаккуратным грунтовым полом, в пределах видимости пара тюремных камер, но с моего места никого в них не видно. Единственный тусклый источник света – керосиновая лампа со стеклянной колбой и каркасом на стене.

Ящер скрылся за одним из двух поворотов. Что за ними, остаётся только гадать. Местечко с низкими сводчатыми потолками мало походило на подземелье замка. Скорее, на кишащий крысами подвал.

– Э-э-эй! – раскатисто крикнула я. В ответ лишь собственное эхо. Я вздохнула. – Угораздило, блин. Ну и что дальше?

Сдёрнула руки с металлических прутьев, шагнула назад и окинула взглядом решётку. Это что, ключ торчит из замочной скважины? Причём не снаружи, а изнутри.

– Оригинально… – пробормотала я, взялась за решётку, потянула вбок, и она спокойно поддалась, выпуская меня наружу. – Да уж, верзила рептилоидная, умом ты не блещешь.

Я опасливо двинулась к ближайшему повороту. Грунт под ногами приглушал стук каблуков, но я бы лучше сняла туфли и использовала их как жалкую, но всё же подстраховку. Каблук можно всадить кому-нибудь в глаз и выиграть время. Но идти босиком по жёсткой земле с крошками гравия и местами торчащими булыжниками я не рискнула. Молчу уж о том, что здесь холодно.

За поворотом никого не оказалось. Пустой тёмный закуток, ни выхода, ни дверей в какую-нибудь коморку. Только встроенная в стену каменная чаща с водой, да два маленьких оцинкованных ведра.

Развернувшись, пошла обратно и стала заглядывать в пустые камеры, о чём почему-то не догадалась раньше. Вдруг буквально по соседству сидят другие узники? Кого смогу, вытащу, кого нет, хотя бы расспрошу, куда я попала и зачем.

Одна камера была пустая и абсолютно идентичная моей. Никакой фантазии у… У кого я там в очередном плену? Не гигантской же ящерицы это рукотворное подземное логово.

Во второй камере увидела человека. Вроде бы как. Кто-то лежал на нарах, укутавшись с головой в колючий плед, как в кокон, и отвернувшись к стене.

– Эй, проснитесь! – громко воскликнула я.

Реакции ноль.

Я звала его ещё и ещё, но человек не реагировал. Он вообще не шевелился, и я даже не видела, чтобы он дышал, как ни присматривалась. Жуть какая, он же не мёртвый?! Нигде в камерах нет ни намёка на воду, еду – блевотное месиво в кувшине вряд ли тянет на пищу – или хотя бы отхожее место. Неужели пленники умирают здесь от голода и жажды, обделавшись в штаны или по углам? Вроде ничем не воняет.

А вот вампирам и вурдалакам туалет не нужен… Что же получается, здесь держат представителей кровососущих меньшинств? Зачем? Не хватало ещё нарваться на банду бешеных крестьян с вилами и факелами или того хуже – психов, зовущих себя инквизиторами. Пожалуй, на всякий случай попридержу своего фамильяра в тайне.

Я безуспешно подёргала запертую решётку и попятилась, не сводя глаз со скрюченной фигуры. Как ни прискорбно, но ничем помочь я ему не могу. Надо выбираться отсюда.

За вторым поворотом оказалось похожее помещение, но побольше, с камерами и всего с одной лампой на стене, так что в темницах было мрачновато. Одна камера была пустой, а в остальных были заключены люди.

– Извините… Мужчина? – неуверенно коснулась я прута решётки.

Сидящий на нарах узник повернул ко мне голову, и я увидела красные глаза. Вампир? Нет. Что-то подсказывает мне – вурдалак. У холёных чистокровных вампиров не может быть такой старой грязной одежды, столь затравленного, безжизненного взгляда и смирения с незавидной судьбой. По крайней мере, я таких ещё не встречала.

– Что здесь происходит? – сглотнув вязкую слюну, тихо спросила я. – Где это мы?

Он посмотрел на мой контролирующий ошейник и медленно отвернулся, так и не ответив.

– Ау, вы меня слышите?

Тишина. Молчит, низко опустив голову и уткнув локти в колени. От неподвижной сгорбленной фигуры исходила такая апатия и безнадёжность, что мне стало ещё холоднее. Он не просто смирился со своим заточением. Он сломлен и теперь лишь существует в неподвластных ему условиях и просто ждёт конца. А может, накачан каким-нибудь психотропным? Если честно, для меня лучше бы это было так.

Я подошла к другой камере. Там сидела, кутаясь в колючий плед, девушка с короткими рыжими волосами. Цвета её глаз я не заметила, потому что, едва увидев меня, она сжалась в комок, спрятав лицо, и задрожала.

– Да ответьте же мне кто-нибудь! Ну что тут происходит-то?

Ни она, ни третий узник так и не шли на контакт. Девушка дрожала и тихо хныкала, мужчины не проронили ни звука, последний вообще сделал вид, что не видит меня. А я смотрела на них и всё больше сомневалась, что их чем-то накачали. Сколько же эти бедолаги здесь сидят?

Я обошла множество коридоров с катастрофической нехваткой освещения, натыкаясь на бесконечные тупики и повороты, и смотрела на запертых по клеткам вурдалаков. И никто не желал со мной разговаривать. Вообще.

Господи, ну куда меня опять угораздило! Это не тюрьма, а какой-то человеческий зоопарк. Бесчеловечный человеческий зоопарк, который устроили даже не в подземелье, а каком-то древнем подвале.

Отойдя от темницы очередного апатичного узника с красными глазами, я двинулась по следующему коридору. И чуть было не налетела на кого-то.

Из мрака вышла женщина с кудрявыми волосами, скрывающими плечи и часть груди. Как и другие узницы, она одета в длинное светлое платье с широкими рукавами. Глянула на меня ярко-багряными глазами, нахмурилась, окинула всю придирчивым взглядом и обошла, намереваясь идти дальше.

– Стойте! – круто развернулась я.

Опять ноль реакции. Идёт себе дальше, как заведённая игрушка.

Я догнала её, взяла за плечо, хотела повернуть к себе, но эта упырица резко развернулась сама и, распахнув клыкастый рот, злобно зашипела на меня похлеще кобры. От неожиданности я взвизгнула и отскочила. Сердце чуть не вырвалось из груди или из какого-нибудь другого места. Вот это была картинка, фильмы ужасов с примитивными скримерами отдыхают! Как она умудрилась так широко раззявить рот и не порвать щёки?!

Вампирша смотрела на меня, напыжившись, распахнув глаза и совсем не моргая, точь-в-точь как змея на охоте. Рот медленно закрывался, пряча длиннющие клыки, что раза в два больше, чем мои. Да что с этой чокнутой? И почему на ней нет контролирующего ошейника? Рассмотрев её внимательно, я с содроганием увидела, что её платье на груди и плечах, до этого момента скрытых волосами, покрыто пятнами свежей крови.

Так, Женя, хватит рисковать своей вурдалачьей попой, аккуратно танцуем в сторону выхода. Я стала пятиться спиной, чтобы не выставить себя трусливо удирающей жертвой, тем самым ненароком пробудив у упырицы охотничьи инстинкты.

Обдавая меня льдом не моргающего взгляда, она вдруг ухмыльнулась.

– Я уже ела, – прошептала… нет, прошипела она, глядя на меня с открытой насмешкой.

Я поравнялась с поворотом и аккуратно нырнула в следующий коридор. Прижалась спиной к стене, сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Постепенно сердце перестало дубасить по груди. Погони не последовало, судя по звукам, упырица пошла себе дальше неспешной прогулочной поступью. Я тоже продолжила путь, но ненадолго.

Среди камер показалась одна открытая, и оттуда доносились звуки возни. Хоть и стало жутко, а после встречи с клыкастой красоткой с резиновым лицом инстинкт самосохранения призывал бежать сломя голову, я всё-таки подошла к отодвинутой решётке и аккуратно заглянула внутрь.

Единственная лампа находилась на противоположной стене, так что я рассмотрела всё в деталях. На нарах, свесив руку и ногу и устремив в потолок стеклянный взор бордовых глаз, лежал мёртвый мужчина. С разорванной в ошмётки шеи стекала кровь, сочась тонким ручейком на пол. А вот и трапеза упырицы. Кровавыми брызгами и лужами был залит весь пол темницы, и всё это добро медленно и неуклюже выдраивал шваброй тленный – нежить в виде старого скелета.

Одежды на мертвеце нет совсем. На шершавой черепушке торчат редкие волосы, сквозь рёбра виднеются иссохшие и скукоженные, как чернослив, внутренности. Жуть да и только. Убежать бы, пока он меня не заметил, но сколько можно блуждать по этому подвалу?

Я подошла к порогу решётки, а тленный перестал размазывать по полу кровь и повернул ко мне череп.

– Слушай сюда, собачий корм на ножках, – негромко, но уверенно произнесла я. – Отведи меня на выход. Ты меня слышал? Выход. Из этого подвала. На улицу… Что застыл, шевели костями! – сердито выпалила я, так как никакой реакции не последовало.