Анаста. 2-е издание

Официальные интернет-ресурсы В. Мегре:

vmegre.com

megre.ru

Anastasia.ru

По утверждению Анастасии, в тексте заложены сочетания букв и комбинации слов, благотворно влияющие на человека.

Почувствовать это влияние можно при чтении, когда на слух не воздействуют звуки, издаваемые искусственными предметами и механизмами.

Естественные звуки – пение птиц, шум дождя, шелест листьев на деревьях – помогают положительному воздействию.

К моменту выхода первого издания десятой книги это высказывание Анастасии подтвердили в своих письмах более пяти тысяч читателей.

Предисловие

Шёл 2010 год по григорианскому календарю. На планете Земля после десятитысячелетнего сна просыпались первые люди. Им предстояло увидеть, что случилось с Землёй за время их сна, понять причины, зафиксировать происходящее в своей памяти в качестве антивируса, чтобы впредь подобное не повторилось.

Они фиксировали многочисленные автокатастрофы и войны. Фиксировали смрадный воздух городов и масштабы загрязнения воды. Фиксировали многочисленные заболевания, постигавшие физические тела, пока находилось человечество в состоянии сна. Они фиксировали…

Но сформулировать причины пока не могли. Они смогут. Конечно, смогут! Вернут Земле её первозданность.

Идёт, улыбаясь, по полянке в глубине живой сибирской тайги маленький ребёнок, ничто его не страшит, никто не нападает, наоборот, звери готовы по первому требованию примчаться на помощь. Идёт маленький человек, будто бы наследник царского рода по своим владениям. Ему интересно наблюдать за жизнью букашек, белочек и птиц. Рассматривать цветочки и пробовать на вкус травинки и ягоды. Он подрастёт и будет совершенствовать этот прекрасный мир.

А где в это время находится ваш ребёнок? Какой воздух вдыхает? Какую воду пьёт? Чем будет заниматься, когда подрастёт?

Но обо всём по порядку.

Начало

Эту книгу я решил начать с напоминания читателям о событиях, произошедших в Сибири более пятнадцати лет назад, чтобы она легче воспринималась людьми, не читавшими предыдущих книг серии «Звенящие кедры России». Попытаюсь привести некоторую дополнительную информацию о первой встрече с необычной сибирской отшельницей Анастасией.

Анастасия живёт в глубине сибирской тайги, в том месте, где когда-то жили её родители, прародители. Расстояние от места её обитания до ближайшей глухой сибирской деревушки примерно двадцать пять – двадцать семь километров. Никаких дорог и даже тропинок нет. Преодолеть такой путь без проводника очень проблематично. Сама полянка, где она обитает, мало чем отличается от остальных таёжных полян. Разве что некоторой ухоженностью и количеством цветов. На полянке Анастасии нет никаких построек, кострищ. Но именно это место Анастасия считает своим родовым пространством.

При первой моей встрече с Анастасией, в 1994 году, ей было двадцать шесть лет.

Сибирячка Анастасия очень красивая женщина, даже необычайно красивая. Слова «необычайно красивая» – не преувеличение. Представьте себе молодую женщину, ростом чуть более ста семидесяти сантиметров, стройную, не худощавую, как современные манекенщицы, а именно стройную и пластичную, словно гимнастка. У неё правильные черты лица, серо-голубые глаза, золотистые, как пшеничные колосья, волосы, ниспадающие до талии.

Может быть, внешне похожую на неё женщину и можно увидеть где-нибудь. Но вот другие, глубинные особенности, делающие таёжную Анастасию необычайно красивой, думаю, нигде встретить не удастся. Весь её внешний вид говорит об идеальном здоровье – это сквозит и в плавности и лёгкости жестов, и в пружинистой, будто летящей, походке. Создаётся впечатление, что в её теле заключена какая-то неуёмная энергия, избыток которой невидимыми лучами согревает пространство вокруг.

Под взглядом Анастасии тело слегка разогревается, и она может, прищурившись каким-то особенным взглядом, на расстоянии разогреть тело до такой степени, что происходит потоотделение по всему телу, особенно в области ступней. Из организма выходят токсины, после чего ощущаешь себя значительно лучше.

Вообще я предполагаю, что знание свойств всех таёжных растений, какая-то внутренняя энергия позволяют Анастасии излечить человека абсолютно от любой болезни. По крайней мере, мою язву она залечила своим взглядом за несколько минут. Однако в очередном лечении категорически отказала.

«Болезнь – это серьёзный разговор Бога с человеком, – говорит Анастасия. – Болью твоей и Своей одновременно Он сообщает тебе о неприемлемом образе жизни. Измени его – пройдёт боль, отступит болезнь».

У Анастасии есть одна необычная способность: когда она рассказывает о чём-то, в сознании слушающего или в пространстве возникают картины событий, о которых она повествует. Причём показываемые ею изображения намного совершеннее современной телевизионной картинки. Они объёмные, с запахами и звуками того времени, о котором идёт речь.

Не исключено, что такими способностями обладали когда-то многие люди. Если учесть, что человек нашего, технократического времени не изобрёл ничего такого, чего не существовало бы в природе, то, возможно, в ранней людской цивилизации был и более совершенный аналог современному телевидению и телефону.

Анастасия показывала картины из жизни людей разных периодов, начиная от самого сотворения мира. В основном все события, которые она показывает, связаны с её прародителями.

Если попытаться охарактеризовать способности Анастасии одной фразой, можно сказать следующее: таёжная Анастасия на генном уровне хранит в своей памяти и умеет произвольно извлекать знания, переживания и эмоции членов своего рода, начиная от сотворения первого человека.

Также она может моделировать картины из жизни людей в будущем.

Жизнь Анастасии в сибирской тайге значительно отличается от жизни людей в современных городах. Чтобы было понятно, в каких условиях проходит её жизнь, необходимо сказать несколько слов о том, что собой представляет Сибирская тайга. Это самая большая по площади, древняя и снежная ландшафтная зона России. Протяжённость её в Европейской части достигает 800 километров, а в Западной и Восточной Сибири – 2150 километров. Как видим, площади впечатляют. Сегодня тайга по праву считается лёгкими планеты Земля, она производит основную массу свободного кислорода.

Следует учесть, что таёжные зоны стали формироваться ещё до наступления ледников, следовательно, изучая жизнь в сегодняшней таёжной зоне, мы можем узнать о жизни на планете Земля в доледниковый период.

В вечной мерзлоте были обнаружены хорошо сохранившиеся останки мамонтёнка, которые хранятся в Зоологическом музее в Санкт-Петербурге.

О животном мире таёжных зон до ледникового периода нам судить трудно. Сегодня в тайге многочисленны и широко распространены рысь, росомаха, бурундук, соболь, белка, медведь, лиса, волк. Из копытных встречаются северный и благородный олени, лось, косуля; многочисленны грызуны – бурозубки, мыши.

Из птиц обычны глухарь, рябчик, кедровка, клёсты.

В зимний период подавляющее число животных погружаются в анабиоз и зимнюю спячку. Это малоизученное учёными состояние живых организмов сегодня всё больший интерес вызывает у исследователей космоса.

Что касается растительного мира, то в тайге произрастают разные виды кустарников – можжевельник, жимолость, смородина, ива и др. Прекрасны по своему витаминному составу черника, брусника, клюква, морошка. Из трав, пригодных в пищу, преобладают кислица, грушанка, папоротники.

Величественные, достигающие сорокаметровой высоты деревья, – ели, пихты, лиственницы, сосны и уникальное по своим свойствам дерево – кедр, который учёные иногда называют кедровой сосной. Сразу скажу, по моему мнению, очень даже зря его так называют. Но что ж, пусть наука сосредотачивает своё внимание на сосне с оговоркой кедровая, я буду вести речь о сибирском кедре, ни с чем другим не сравнимым. Почему несравнимым? Потому что кедр даёт уникальные плоды и достоин отдельного названия. Качество плодов сибирского кедра, кедровых орехов, значительно превосходит плоды кедра, произрастающего в других климатических зонах планеты. Об этом ещё в 1792 году писал академик Паллас в своём письме императрице России Екатерине II.

Даже в спиленном виде древесина кедра обладает особой фитонцидностью: так, в платяном шкафу, изготовленном из кедра, никогда не заводится моль.

Ещё ветхозаветный царь Соломон, зная, по всей видимости, о загадочных свойствах кедра, построил из него храм, отдав за специально отобранные кедровые деревья несколько городов своего царства.

Но не смогли священнослужители провести в храме службу по причине образовавшегося в нём облака (3-я книга Царств, 8:11).

Изучив множество источников, рассказывающих о сибирском кедре, я склонен, и небезосновательно, предполагать, что кедр является представителем растительного мира доледникового периода и, возможно, посланником к нам иной, более развитой в биологическом смысле цивилизации.

Каким же образом он перенёс планетарную катастрофу и возродился в нашем мире?

Семена кедра переносят морозы и способны сохраняться длительное время, чтобы при более благоприятных климатических условиях взойти и адаптироваться к новой среде обитания; эта адаптация продолжается и по сегодняшний день.

В чём же уникальность плодов кедра? Почему сегодня их можно с уверенностью считать самым экологически чистым и целебным продуктом нашего времени?

В ядре кедрового ореха содержится весь необходимый комплекс витаминов. Исследуя свойства кедрового масла, учёные Томского университета ввели его в рацион ликвидаторов аварии на Чернобыльской АЭС, пострадавших от избыточной доли радиации; в результате эксперимента было отмечено, что у испытуемых стал повышаться иммунитет.

В отношении кедрового масла отсутствуют какие бы то ни было противопоказания, его можно употреблять даже беременным женщинам и кормящим матерям.

Существует ещё один загадочный факт, связанный с ядром кедрового ореха. В период неплодоношения кедра самки некоторых пушных зверей не подпускают к себе самцов и не зачинают потомство. До сих пор непонятно, каким образом кедр сообщает зверям о том, что в этом году не будет плодоносить? Ведь спаривание происходит весной, а кедровые шишки созревают глубокой осенью, и по внешнему виду кедра определить, что он не даст плодов, очень затруднительно.

В тайге существует множество других растений, которыми может питаться весь таёжный животный мир. В средней полосе России подобные таёжным животные вообще обходятся без кедровых орехов. Почему же самки, попробовавшие кедровые орехи, не считают возможным зачинать и рожать без этого продукта?

Замечено, что мех таёжных зверей, особенно из кедровых зон, по своему качеству значительно превосходит мех всех остальных. Подобного качества меха невозможно добиться на звериных фермах, сколько бы учёные-зоотехники ни совершенствовали рацион своих подопечных. Мех сибирского соболя из кедровых зон всегда по качеству стоял на первом месте в мире.

Как известно, состояние меха пушных зверей характеризует состояние всего их организма. И если у них оно улучшается от употребления кедровых ядер, то же самое должно происходить и с человеком, особенно с беременными женщинами. Возможно, наши женщины не получают достаточно качественных продуктов, чтобы вынашивать здоровый плод, и подобное положение должно являться унизительным для общества.

Плоды сибирского кедра вообще опровергают мнение учёных о том, что земледелие является достижением и свидетельством развития человеческой особи. Думаю, что земледелие возникло в результате утраты человеческой цивилизацией знаний о естественной природе и изменения образа жизни людей, из-за чего человек и стал добывать хлеб насущный, потея от работы на полях. Судите сами.

Представим, что на участке земли, на котором живёт семья из трёх человек, растут два плодоносящих кедровых дерева. Можно с уверенностью сказать, что семья, владеющая участком земли, на котором растут всего два кедра, никогда, даже в самый неблагоприятный для урожая год, не будет испытывать голода. И не просто не будет испытывать, перебиваясь «с хлеба на воду», а будет питаться самой первоклассной и изысканной пищей.

Всего один кедр способен принести в год до тонны кедровых орехов, которые можно употреблять в пищу, очистив их от скорлупы. Но это ещё далеко не всё. Из ядра кедрового ореха можно получать кедровое молоко, оно не просто пригодно в пищу человека, а им можно с успехом вскармливать грудных младенцев. Из ядра кедрового ореха получают первоклассное кедровое масло, его добавляют в салаты и другие блюда, а также используют в лечебных целях.

От ядер кедровых орехов после отжима масла остаётся жмых, из которого можно приготовить отличную выпечку – хлеб, печенье, пирожные или блины.

Ещё кедр даёт живицу, признанную как лечебно-профилактическое средство официальной и народной медициной.

Сибирский кедр не требует от человека абсолютно никакого ухода, ни удобрений, ни вспашки и даже посадки. В землю его семена высаживает птичка под названием кедровка.

Становится понятно, почему наши древние предки не знали земледелия. Просто они знали значительно большее.

Кто-то может сказать, что ведь кедр плодоносит один раз в два года, и если период неплодоношения выпадет на неурожайный год, то каким образом можно исправить ситуацию с помощью кедра? Скажу. Кедр действительно плодоносит один раз в два года, бывает и ещё реже, но его уникальные орехи, если их не извлекать из шишки, сохраняются от девяти до одиннадцати лет.

Конечно, не всё так просто обстоит сегодня в нашей реальной жизни. Кедр тяжело приживается вблизи городов. Он не переносит экологически загрязнённых зон. Однако есть и обнадёживающие результаты. Во многих источниках говорится, что кедр реагирует на человеческие чувства, может принимать энергию от человека и, приумножив, отдавать её. В этом я смог убедиться лично.

Из Сибири семь лет назад мне прислали двадцать пять саженцев таёжных кедров. Вместе с жителями пятиэтажного дома, где расположена моя квартира, мы высадили эти саженцы в лесочке, примыкающем к дому. Три из них я посадил на краю участка своего загородного дома. Посаженные в лесочке кедры вскоре кем-то были выкопаны. Меня это не сильно огорчило, ведь раз они были выкопаны, значит, люди знают об их свойствах и, вероятно, посадив их в другом месте, сберегут. Но один саженец всё же остался. Его посадили около кирпичной стены находящихся перед домом гаражей. Почва там весьма и весьма далека от плодородной, в основном это был строительный мусор, присыпанный небольшим слоем плодородной земли. Однако кедр прижился и растёт до сих пор. Своим ростом и чистотой ствола он значительно отличается от кедров, высаженных на участке моего загородного дома. И по высоте он раза в два выше. Я задумался, в чём же дело, и стал замечать, что в городе выходящие на балкон люди часто смотрят на кедр, а иногда и говорят: «Какой же он у нас красивый». И сам я, проходя или проезжая мимо него, с удовольствием любуюсь им. Таким образом, растущий у гаража кедр ежедневно получает людское внимание и старается быть достойным его.

Сейчас многие предприятия, особенно после выхода серии книг «Звенящие кедры России», выпускают кедровую продукцию, в том числе кедровое масло.

Я тоже попросил свою дочь и её мужа наладить выпуск кедрового масла. Рассказал о древней технологии, поведанной Анастасией.

Сергей, муж Полины, по максимуму стремился соблюсти и древнюю технологию, и современные требования, предъявляемые к производству продуктов питания. Производство было организовано на заводе медпрепаратов под контролем опытных специалистов. Прессование осуществлялось способом холодного отжима, при котором должно было сохраняться максимальное количество полезных веществ в масле, использовались деревянные подушки. Это было необходимо потому, что в ядре кедрового ореха и масле содержится вся таблица Менделеева, а при соприкосновении с металлом отдельные элементы могут окисляться. Также использовалась только стеклянная тара при розливе. Масло получалось, может быть, и лучше по качеству, чем при других способах его производства, например при горячем отжиме, однако оно отличалось от того, которое я пробовал в тайге. Создавалось впечатление, что в нём меньше жизненной силы, чем в таёжном.

Я не буду рассказывать обо всех длительных поисках причин отличия, скажу сразу, что качественные изменения произошли, как только всё производство, начиная от хранения ореха, отжима масла и заканчивая его расфасовкой, было перенесено в таёжную деревню в ста двадцати километрах от города.

Оказалось, что производство качественного масла в городских условиях, даже на заводе медпрепаратов, невозможно. На всех стадиях производства ядро и масло соприкасаются с воздухом, а воздух в мегаполисах резко отличается от таёжного, наполненного фитонцидами.

В результате переноса производства продукция маленького, может быть по современным меркам не очень технически оснащённого предприятия, превзошла по качеству продукцию всех остальных и, думаю, не только в нашей стране, но и в мире. Я рад тому, что хоть немного причастен к появлению этого уникального продукта – кедрового масла. Думаю, что это таёжное предприятие вообще единственное, выпускающее именно кедровое масло, другие производят масло «кедровой сосны».

В мире очень многое выпускается под знаком «экологически чистый продукт». Но я сразу задаю себе вопрос: а откуда этот продукт, где он выращен? Можно ли вообще какой-нибудь продукт назвать экологически чистым, если сырьё для него произрастает в зоне, окружённой автотрассами, большими и малыми городами? Думаю, никакой продукт, производящийся в таких зонах, не может быть экологически чистым, даже если при его выращивании не применяются всевозможные ядохимикаты, гербициды и удобрения.

Кедр растёт в глубине сибирской тайги, в сотнях и тысячах километрах от больших городов. Там отсутствуют автострады, и вывезти уникальную продукцию можно только по реке. Конечно, и туда может быть принесена грязь нашей цивилизации, но всё в мире относительно, и по сравнению с мегаполисами в тайге действительно несоизмеримо более чистые воздух и вода, и в землю никто не сыплет никаких ядов.

Таким образом, думаю, в мире не существует более чистого, полезного и целебного продукта, чем ядро кедрового ореха и производные от него продукты.

Рассказывая о сибирской тайге, особое внимание я уделил кедру. Но в зоне тайги есть и много других продуктов питания, значительно превосходящих по качеству нам известные. Например, клюква, малина, морошка, смородина, грибы. И отвечая на вопрос, чем питается Анастасия, находясь в тайге, могу ответить так: она питается первоклассной экологически чистой пищей, которую невозможно приобрести ни за какие миллионы долларов.

Ещё в первой книге я описывал быт Анастасии в условиях тайги и то, насколько сильно он меня удивлял. Сейчас, по прошествии стольких лет после первого знакомства, размышляя о ней, я пришёл к убеждению, что неестественной и абсурдной на фоне жизни Анастасии в природных условиях выглядит жизнь людей в современных мегаполисах.

На первый взгляд необычным выглядит, как звери по условному сигналу приносят Анастасии пищу. Но и современная охотничья собака приносит своему хозяину добычу. И птица сокол, выпущенная на соколиной охоте, отдаёт добычу своему хозяину. На деревенском подворье коза, корова с удовольствием кормят своих владельцев, отдавая им молоко.

Звери, обитающие вокруг поляны, где живёт Анастасия, метят территорию, на этой территории они считают человека кем-то вроде вожака стаи. Думаю, из поколения в поколение они обучались предками Анастасии, а потом сами обучали своё потомство.

Вообще Анастасия ест очень мало, никогда не делает культа из еды.

За прошедшее время многие люди спрашивали, как Анастасия переносит суровую сибирскую зиму, когда морозы достигают тридцати пяти – сорока градусов, если при этом у неё нет тёплой одежды и отапливаемого жилища? Сразу скажу, прежде всего, следующее: если на открытом пространстве температура воздуха опускается до тридцати градусов, то в глубине тайги всегда значительно теплее, и разница может доходить до десяти градусов.

У Анастасии есть расположенные в разных местах тайги землянки. Основная из них, в которой и мне довелось неоднократно ночевать, представляет собой углубление в земле, длиной примерно два с половиной метра, шириной два и высотой тоже примерно два метра. Вход в землянку узкий, шириной сантиметров шестьдесят и высотой метра полтора. Закрывается вход кедровыми ветками. Стены и потолок таёжной спальни оплетены лозой, в которую воткнуты пучки сухой травы и таёжных цветов. Пол устлан сухим сеном.

Летом в такой спальне спать очень комфортно. В неё не проникают никакие звуки, не говоря уже о всевозможных радио- и электроизлучениях, которым подвергается человек, живущий в многоэтажном доме.

Поздней осенью Анастасия заполняет сухим сеном всё пространство своей спальни и погружается в длительный сон, подобный тому, который учёные называют анабиозом.

Анабиоз в трактовке современной науки – это состояние, при котором жизненные процессы в организме, включая обмен веществ, настолько замедленны, что отсутствуют все видимые признаки жизни.

На этом уникальном биологическом явлении учёные сосредотачивают своё внимание при разработке планов длительных космических путешествий. Прежде всего, их привлекает то обстоятельство, что в состоянии анабиоза, или зимней спячки, живые организмы расходуют намного меньше кислорода и не нуждаются в пище. Доказано, что у них повышается устойчивость к неблагоприятным факторам окружающей среды. Так, например, установлено, что инфекционные болезни у таких животных не развиваются даже при искусственном заражении, а многие яды, смертельные для их организма в обычных условиях, в состоянии анабиоза, или гибернации, для них абсолютно безвредны. Доказано даже, что, если таких животных подвергнуть смертельной дозе ионизирующего облучения, они всё равно выживают, так как у них в этот период сильно замедлен обмен веществ, и после пробуждения их жизненные функции протекают вполне нормально.

Но вот что интересно. Если человек, обладающий разумом, зимой засыпает необычным сном, то что в этот период происходит с его Душой? Я не нашёл среди высказываний учёных даже гипотез по этому вопросу. А вопрос весьма интересный.

Необычное состояние анабиоза довелось однажды частично испытать и мне. Это случилось, когда я был в тайге глубокой осенью. Световой день в этот период года в том месте, где живёт Анастасия, очень короткий. Когда начало смеркаться, Анастасия предложила мне лечь отдохнуть. Я сразу же согласился. Накопившаяся усталость от городской жизни и нелёгкий переход по тайге и так клонили ко сну.

В этот раз землянка была заполнена сеном больше обычного. Понимая, что в сене спать не холодно даже в мороз, я разделся до нижнего белья и лёг, положив под голову куртку.

– Тебе пора уже просыпаться Владимир, – разбудила меня Анастасия.

Я почувствовал, как она массирует мне правую руку, и посмотрел на вход в землянку. Проём его едва виднелся, значит, солнце ещё не встало.

– Почему просыпаться? Рассвет только начинается.

– Начинается третий рассвет с того момента, как ты уснул, Владимир. Если ты не проснёшься, твой сон может продлиться несколько месяцев и даже лет. Твоя душа, не беспокоясь за сохранность тела, захочет отдохнуть, гуляя по другим мирам Вселенной. Её вернуть никто не сможет, пока она сама вернуться не захочет.

– Так значит, её не было со мной, пока я спал?

– Была она с тобой, Владимир, рядом, ждала, когда твой сон станет ещё ровнее, глубже, и тогда она могла б уйти. Но я решила разбудить тебя.

– А твоя Душа почему не уходит, когда ты засыпаешь глубоким сном?

– Уходит и моя Душа, но всегда вовремя возвращается. Ведь я её не мучаю.

– А я, что же, мучаю свою душу?

– Каждый человек, Владимир, подверженный вредным привычкам, помыслам, употребляющий непотребную пищу, причиняет мучение, прежде всего, своей Душе.

– Какое значение пища имеет для Души? Она что, тоже съедаемую человеком пищу употребляет?

– Душа материальной пищей не питается, Владимир, но видеть, слышать и реализовать себя она может только через твоё тело. Если тело нездорово, к примеру, пьян человек и тело его беспомощно, Душа, словно скованная, не может себя никак проявлять и реализовывать. Она может только чувствовать и плакать над беспомощным, терзаемым вредным напитком телом. Пытаться согревать повреждённый орган тела – тратить при этом огромное количество энергии. Когда её энергия заканчивается, Душа становится бессильной и тело человеческое покидает. Тело умирает.

– Да, Анастасия, интересно ты о душе рассказала и, похоже, достоверно. Потому что в народе есть поговорка такая, когда человек умирает, о нём говорят: «Отдал Богу Душу». В твоей трактовке получается «Душа выбилась из сил». Интересно, а у моей души есть ещё силы?

– Раз она вернулась, значит, есть ещё силы у твоей Души, Владимир. Но ты постарайся, пожалуйста, не мучить её.

– Постараюсь. А что, когда человек спит, его душа не отдыхает?

– Душа – это энергия. Живой энергетический комплекс. Энергии отдых не нужен.

– А куда уходит Душа во время сна, как ты считаешь, Анастасия?

– Она может уходить в иные измерения. Витать среди планет вселенских. И по желанию человека собирать ему необходимую информацию. Захочет человек, к примеру, о прошлом или будущем что-то узнать, при засыпании попросит свою душу побывать в том времени и месте, которое его интересует, Душа исполнит просьбу. Но если человек спит обычным, недостаточно спокойным сном и в несовершенной среде, Душа никуда уйти не может. Она вынуждена охранять его тело.

– От кого?

– От всевозможных вредоносных воздействий. Ты спишь в своей квартире, Владимир, стены её опутаны проводами, по которым проходит электричество, и провода испускают неблагоприятное для человека излучение. Сквозь стекло пробиваются звуки неестественного мира. Воздух в квартире не совсем благоприятен для дыхания. Душа не может тебя оставить. В случае критической ситуации она должна разбудить тебя.

– Я понял, Анастасия, эта землянка, в которой я спал, на самом деле значительно превосходит по комфорту самые изысканные спальни современных отелей и квартир. Она будто барокамера. Здесь идеальный воздух, нет вредных излучений и шумов, стабильная температура, потому и сон в ней намного лучше, чем в квартире. Это я понял и испытал на себе. Но мне непонятно, когда ты надолго засыпаешь, почему твою душу не беспокоит тот факт, что твоё тело покоится в землянке, где даже вход не запирается? И в случае опасности, скажем, со стороны неких злоумышленников, его некому будет разбудить.

– Владимир, когда кто-то, неважно с какими намерениями, просто попытается приблизиться к полянке, где мы находимся, в радиусе трёх километров насторожится всё пространство. Животные, птицы, растения начнут выражать тревогу. Приближающихся охватит страх, если они смогут преодолеть его и не сбиться с пути, пространство через животных разбудит тело и вернёт Душу.

– И зимой, когда всё засыпает?

– Зимой не всё засыпает. К тому же зимой бодрствующим легче наблюдать за происходящим.

Не всё понятно из сказанного Анастасией о душе во время её зимнего сна, но то, что звери и птицы приносят Анастасии тревожные или радостные известия, мне наблюдать приходилось самому.

Познакомившись с отношением Анастасии ко сну, можно сделать следующий вывод.

Современный человек и человечество в целом не имеют возможности нормально выспаться. К тому, что современные спальни уступают природной, необходимо добавить ещё один немаловажный фактор: современный человек постоянно погружён в водоворот повседневных суетных забот, и часто, засыпая, он продолжает о них думать. И если это так, возникает вопрос, на что человек тратит энергию своей Души? Души, способной во время сна познавать миры иные и приносить проснувшемуся человеку информацию о них. Может быть, необходимо делать спальню с учётом того, чтобы в неё не проникали посторонние звуки, не было в ней никаких проводов и телефонов. Это осуществить можно, сложнее добиться должного качества воздуха.

Отшельница сибирской тайги, Анастасия, и стала впоследствии героиней книг серии «Звенящие кедры России». Она родила мне сына и дочь. Теперь живёт в тайге, в моём сердце и в образе героини моих книг.

Думаю, мне не удалось во всей полноте описать красоту этой удивительной женщины, её интеллект и необычные способности, да, наверное, обычным языком это сделать и невозможно.

Даже сейчас Анастасия лишь иногда видится мне близким и родным человеком, но чаще непостижимой и загадочной, обладающей необъяснимой силой духа, с помощью которой можно творить будущее.

Её характеристики нашей сегодняшней действительности, рассказ, а точнее, созданный ею образ прекрасного будущего России, всей земли, и породили в обществе прекрасное явление. Десятки тысяч людей, не дожидаясь указаний свыше, государственного финансирования, самостоятельно приступили к воплощению созданного образа в реальную действительность. Главную идею строительства будущей страны можно понять, прочитав книги в последовательности. Но если попытаться сказать коротко, и не во всей полноте, можно охарактеризовать идею, с помощью которой произойдут позитивные преобразования, следующими словами.

Анастасия считает, что каждая семья должна иметь свой участок земли площадью не менее одного гектара. Этот участок, который таёжная отшельница называет родовым поместьем, семья должна превратить в райский живой оазис, отвечающий всем материальным нуждам человека. Духовную составляющую человека характеризует внешний вид его живого творения и образ жизни в нём самого творца. Она считает недопустимым хоронить членов семьи на кладбищах. Их необходимо хоронить только в родовых поместьях. Тогда души усопших родственников не будут страдать от того, что их тела словно выброшены в отхожие ямы подальше от родных, на кладбище. Похороненные в родовом поместье своим духом будут помогать и охранять в нём живущих.

Аналогичные нашим, современным, кладбища существовали и в древности, но они предназначались для падших от болезни животных и безродных преступников, воинов, погибших на чужбине.

Анастасия рассказала, как обустроить своё родовое поместье, чтобы с его помощью стало возможным избавляться от физических недугов.

Она достаточно подробно говорила о древнейшем и очень красивом обряде венчания, при помощи которого молодожёны силой своей мысли создавали проект своего будущего родового поместья, а в сам момент венчания, при участии родителей, родственников и друзей, задуманное за несколько минут материализовалось. Думаю, этот обряд является величайшим открытием нашего тысячелетия. Ведь, используя его, молодожёны и сегодня уже во время свадьбы могут получить дом, сад, родовое поместье.

Анастасия также утверждает, что у сотворивших таким образом своё родовое поместье молодожёнов никогда не проходит любовь, и, более того, с годами она усиливается, и объясняет, почему такое происходит: «Когда супруг смотрит на свою жену, он подсознательно отождествляет её и со своим великолепным поместьем, и со своим ребёнком, которого также необходимо рожать в поместье». И в это можно верить. Ведь для каждого человека самым лучшим местом на свете всегда остаётся его малая родина. Самым красивым и самым лучшим из детей всего мира всегда будет его ребёнок.

Также Анастасия утверждает, что если все люди или большинство из них начнут осознанно сотворять свои родовые поместья, превращая их в райские оазисы, то вся земля преобразится. На земле не будут происходить природные катаклизмы и войны. Изменится внутренний духовный мир человека, ему будут открываться новые знания и способности. Человек сможет сотворять прекрасные миры, аналогичные земному, на других планетах.

Нынешний, технократический способ освоения космоса и других планет она считает тупиковым, вредоносным для планеты Земля и живущих на ней людей. Рациональный способ освоения планет – психотелепортический. Но чтобы люди смогли обладать такими возможностями, они сначала должны показать свои способности в обустройстве земли, выразить свою духовность не словами, а образом жизни.

По-разному могут относиться официальные критики к сюжетам книг и высказываниям таёжной отшельницы, но их мнения теперь не так уж и важны. Своё одобрение в десятках тысяч писем и сотнях тысяч электронных сообщений высказал самый главный критик – народ. Высказал не только словами, но и конкретными действиями, сотни больших и малых поселений, возникших и продолжающих возникать по всей России, тому подтверждение.

Вот тут-то и возникает пока неразрешимая и таинственная загадка: если массовое движение вызвано лишь одними приведёнными в книгах высказываниями таёжной отшельницы, то что за сила скрывается за её фразами? Возможно, они построены так, что буквы складываются в некий код. Возможно, имеет значение некий ритм её фраз.

Обычно Анастасия старается подстраиваться под манеру речи собеседника, использует его лексикон, способ построения фраз, но в определённые моменты она вдруг начинает говорить иным языком, категоричным, плавным и ритмичным. Очень чётко проговаривает каждую букву произносимых фраз, и за каждым звуком явно ощущается необычная энергия. И тогда сказанное запоминается дословно, будто в мозгу срабатывает какой-то магнитофон. И мало того, перед слушающим возникают живые картины, а смысл сказанного усваивается подсознанием. В качестве примера приведу в пересказе Анастасии отрывок разговора Бога с первым человеком из книги «Сотворение»: «Где край Вселенной? Что буду делать я, когда приду к нему? Когда заполню всё собою, помысленное сотворю?» – спрашивает человек первоистоков у Бога и получает ответ: «Мой сын, Вселенная собой являет мысль, из мысли родилась мечта, частично видима материей она. Когда ты к краю подойдёшь всего, начало новое и продолженье твоя откроет мысль. Из ничего возникнет новое прекрасное рожденье тебя, стремленья, душу и мечту твою собою отражая. Мой сын, ты бесконечен, вечен ты, в тебе твои творящие мечты».

Существует несколько версий относительно способностей Анастасии, выскажу и свою.

Способности Анастасии, на первый взгляд кажущиеся необычными, на самом деле были присущи всем или большинству людей первоистоков. Влияние высказываний таёжной отшельницы на действия многих людей обусловлено не мистической силой, а способностями самих людей воспринимать их сердцем и Душой. Создаётся впечатление, что в генах современных людей или в их подсознании сохраняется память об образе жизни отдельной семьи и людского сообщества в целом со времён первоистоков, когда человек ещё понимал, как можно напрямую общаться с Богом.

Этот образ первоистоков значительно совершеннее нынешнего. Возможно, он из тех времён, в которых люди ещё знали, что такое рай. Но я не думаю, что действия этих людей имеют отношение к какой бы то ни было религии.

Поместья, которые обустраивают читатели книг, получаются разными. Отличаются не только внешним видом возводимые в поместьях дома. У одних они двухэтажные деревянные, у других – одноэтажные глинобитные. Так же по-разному обустраиваются сад, живая изгородь, пруд.

Общеизвестно, что религиозный ритуал требует неукоснительного соблюдения всеми его участниками стандартных приёмов в действиях и словах. Здесь же налицо личное творчество каждого в воплощении прекрасной идеи.

Если люди за что и благодарны Анастасии, то, скорее всего, за то, что она разбудила в их Душах стремления человека-творца.

Маленькая таёжница

Уже более пятнадцати лет прошло, когда я познакомился с отшельницей сибирской тайги Анастасией. Когда в своё время я узнал, что у неё должен родиться от меня сын, то прилагал много усилий, вплоть до попыток физического воздействия, чтобы перевести Анастасию в город Новосибирск. Рожать в тайге тогда представлялось мне недопустимым, воспитывать ребёнка без общественных институтов – невозможным.

Образ жизни Анастасии в тайге первоначально виделся мне, мягко говоря, странным. Теперь же всё более странным представляется образ жизни людей современных мегаполисов.

И когда она, по-прежнему оставаясь в тайге, вынашивала дочь, у меня на душе было радостно и спокойно. Взгляды на жизнь за десять лет кардинально поменялись.

Пожелай Анастасия рожать не в тайге, а даже в лучшем родильном доме столицы, я впал бы в уныние и тоску. И, наверное, меня не покидало бы беспокойство о будущем своего ребёнка, воспитываемого современными институтами нашего общества.

Произошла переоценка ценностей, у меня поменялись взгляды на жизнь.

Анастасия рожала нашу дочь на своей родовой поляне в сибирской тайге. Я не присутствовал при родах, рядом с ней не было квалифицированных врачей и современной медицинской аппаратуры. Но на душе у меня было спокойно. Я знал: роды проходят в одном из самых совершенных родильных домов на земле – в родовом пространстве.

Когда Анастасия родила дочь, она спросила, как бы я хотел назвать новорождённую? Не задумываясь, я ответил – Анастасия. И это не потому, что нашего сына Анастасия назвала Владимиром. Просто ко времени рождения дочери я уже расценивал Анастасию как мудрую, смелую и очень добрую женщину. Её имя стало для меня синонимом этих качеств, и хотелось, чтобы дочь переняла их. Никого другого, кроме Анастасии, в качестве воспитателя дочери я себе не могу представить. Хотя воспитание её во многих моментах выглядит как полное отсутствие такового, но это далеко не так.

Вот, например, что происходило с маленькой дочерью в тайге.

В этот раз Анастасия встретила меня в весёлом настроении, даже казалась какой-то игривой. Она появилась внезапно, когда я подходил к знакомой поляне, где жило их теперь уже трое. Одетая в лёгкое платьице, похожее на римскую тунику, она стояла на моём пути и улыбалась. Интересно, откуда это платье у неё? Я остановился, любуясь необычным видением.

«Надо же, – подумал, – столько времени прошло, родила двоих детей, а по-прежнему молодо выглядит и необычайно красива. Я вот постарел, поседел, а она не стареет».

Вспомнилось, как, проснувшись рано утром, она радуется наступившему дню, бежит наперегонки с волчицей, проделывает замысловатые сальто. Сможет ли она сейчас сделать это?

Словно услышав мой беззвучный вопрос, Анастасия почти без разбега сделала двойное сальто и оказалась рядом со мной.

– Здравствуй, Владимир, – прозвучал её голос.

Ответить сразу я не смог. Чарующий аромат исходил от тела Анастасии и необычное тепло. Я осторожно дотронулся до её плеча, почему-то не решаясь обнять. И ответил как-то невпопад.

– И тебе здравствуй, Анастасия.

Она прильнула ко мне, обняла и прошептала:

– Наша маленькая дочурка умница и красавица.

Потом Анастасия шла впереди меня босиком по траве. Идёт и ногу за ногу заводит, словно манекенщица на подиуме. Она так не первый раз делала, но всякий раз смешно её походка выглядит, и настроение поднимается.

Как обычно, мы сразу пошли к озеру, чтобы искупаться с дороги. Я уже знал – предназначение этого купания не только в том, чтобы освежиться с дороги, главное – постараться смыть запахи, неприсущие таёжной поляне. Для этого после первого купания Анастасия помогла мне растереться кашицей, приготовленной из разных трав. Растирая, она шутила:

– Пищи у вас хорошей всё меньше становится, животик у тебя слегка вспучивается.

– Дисбактериоз это. Так врачи говорят. Он почти у девяноста процентов населения, – отвечал я.

– А может, всё дело в отсутствии достаточной воли животиков? – засмеялась Анастасия. – Сам говоришь – у десяти процентов всё же нет этого дисбактериоза.

Некоторое время я должен был ходить с покрытым зелёной кашицей телом и даже волосами, потом – вновь нырять в воду, плескаться. Когда вышел и тело слегка подсохло, Анастасия сняла своё платье, похожее на римскую тунику, и протянула его мне.

– Хорошо будет, если ты эту рубашку сейчас наденешь на себя.

Анастасия стояла передо мной с обнажённой грудью. Она была у неё чуть больше, чем раньше. На одном из сосков выступила капелька молока.

– Ты все ещё кормишь дочь грудью? – спросил я.

– Подкармливаю, – ответила весело Анастасия. Сжала двумя руками грудь, брызнула мне в лицо струйкой молока, захохотала, растёрла молоко по лицу.

– Когда оденешь и подпояшешься, на тебе оно рубашкой будет смотреться. Я эту рубаху на себе всё время носила с дня рождения нашей дочери. Иногда она спала, в неё закутавшись. Привыкла к её запаху, виду. Если ты сделаешь так, как я говорю, нашей дочурке легче будет к тебе привыкать.

– А ты во что теперь станешь одеваться?

– Так у меня две таких, очень похожих, я их попеременке носила. Эту, что тебе предлагаю, больше надевала. И волосы из трав сплетённым жгутиком часто повязывала. Сейчас пойду и тебе сплету такой же, ты пока можешь за дочуркой нашей понаблюдать.

– Только понаблюдать? Трогать, прикасаться к ней, значит, нельзя?

– Конечно же можно, Владимир. Но всё же лучше понаблюдать сначала. Она хоть и маленькая, но уже личность самостоятельная, и лучше, если ты понаблюдаешь сначала за ней, неназойливо. Познакомишься с её привычками, постараешься вникнуть в её мир.

– Я знаю, за сыном тоже сначала наблюдал только. Ты скажи, Анастасия, через какое время её на руки брать можно?

– Сам почувствуешь. Сердце подскажет.

Мне показалось, что Анастасии хотелось, чтобы я один понаблюдал за нашей маленькой дочуркой, постарался что-то понять, из-за этого она и придумала какие-то свои неотложные дела. Но и я был не против такого подхода. Надо действительно хоть как-то понаблюдать за манерой поведения ребёнка. Ведь я для дочери всего лишь какой-то незнакомый дядька. И этот незнакомый дядька вдруг ни с того ни с сего хватает ребёнка и давай проявлять свои телячьи нежности. Тискать, сюсюкать в угоду себе. А может, ребёнку противны всякие там сюсюканья не только незнакомых дядек, но и вообще чьи бы то ни было. Я спросил:

– Анастасия, а где сейчас наша дочь? Если ты уйдёшь плести, ну, этот жгутик из трав, как я её найду?

– Она где-нибудь здесь, недалеко, – спокойно ответила Анастасия. – Попробуй сам её найти, пусть тебе сердце подскажет её местонахождение.

Мне казалось, многое я стал понимать о жизни на таёжной поляне. Но каждый раз всё же приходилось чему-то новому удивляться.

Как можно ещё не достигшему двухлетнего возраста ребёнку позволять идти или ползти по тайге куда угодно и даже не наблюдать за ним при этом? И это в тайге, где нет людей. В тайге, где множество диких зверей.

Раньше я наблюдал за своим новорождённым сыном, видел, как он засыпал в паху у медведицы, и та лежала, не двигаясь, в ожидании, пока он выспится. Видел, как охраняют младенца волки, как играют с ним шустрые белки. Мне было ясно: здесь на поляне и живущие вокруг неё звери уподоблены домашним животным. Они на отмеченной ими территории не ссорятся, не нападают друг на друга. В домашних условиях собака может не трогать и даже дружить с живущей в том же доме кошкой, а на постороннюю нападать. Следовательно, и здесь, на отмеченной ими территории не нападают друг на друга, а уж тем более на потомство человека.

Перед человеком, живущим на их территории, они благоговеют, естественно, и человеческого ребёнка будут защищать, сочтут за честь заботу о нём. И всё же какой-то непривычной была такая ситуация. Например, что может случиться, если ребёнок выйдет за отмеченную территорию. Другие звери будут к нему относиться не так, как свои. В общем, непривычные рождались ощущения, несмотря на логику.

Я спросил у уходящей Анастасии:

– Ну, а если я с каким-нибудь зверем встречусь, пока дочь ищу? Я ещё не привык к ним, а они ко мне.

– Ничего плохого они тебе не сделают, ты же в рубашке, Владимир. Можешь ходить смело, не источая мыслями страха. – Анастасия убежала к своему земляному домику.

Выйдя на поляну и никого на ней не обнаружив, я пошёл по лесу вокруг поляны, решив, что дочь может находиться неподалёку, и если я буду идти, увеличивая диаметр кругов, то обязательно увижу её.

И увидел, ещё не закончив первого круга. Маленькая Анастасия одна стояла между кустов смородины, держалась за ветку, рассматривала какую-то букашку и улыбалась. Я затаился за другим кустом и стал наблюдать.

Девочка была одета в короткое платьице-рубашку, волосы её удерживала повязка, сплетённая из волокон каких-то трав.

Удовлетворив свой интерес к происходящему на ветке, она босыми ножками пошла по траве в сторону поляны. Видно, зацепившись за ветку или траву, упала. Маленькая девочка плашмя упала в траву, но не заплакала, молча оперлась ручками о землю, села. Потом проползла на четвереньках метра два и снова встала на ножки, медленно ступая, продолжила свой путь.

Я, стараясь быть незаметным, очень осторожно двигался за своей дочерью. И вдруг прямо на моих глазах Настенька исчезла. Сначала я замер от неожиданности на некоторое время, потом быстро подбежал к тому месту, где она только что шла, стал озираться по сторонам, но её нигде не было. Ни за деревом, рядом с которым исчезла, ни за кустом. Маленькая девочка не могла ещё быстро бегать, чтобы столь стремительно скрыться из виду.

Я стал кружить вокруг дерева, у которого она пропала, увеличивая с каждым разом диаметр кругов, но так и не увидел её. Некоторое время постоял, решая, что делать, потом побежал к земляному домику, где должна была находиться Анастасия.

Она спокойно сидела у входа, плела из травяных волокон повязку для головы и тихо пела. Недалеко от неё чёрно-бурая лиса, как ласковый кот, тёрлась о ствол дерева.

– Анастасия, дочь исчезла, – выпалил я. – Шёл за ней в нескольких метрах, глаз не спускал. И вдруг она раз… будто растаяла. Её нигде нет.

Реакция Анастасии была на удивление спокойной, она даже плетение не прекратила, отвечая.

– Не беспокойся, Владимир. Я думаю, она сейчас в старой лисьей норе.

– Кто тебе это сказал?

– Видишь, лиса о дерево томно трётся?

– Вижу.

– Тем самым она сообщает – ребёнок в её норе.

– А, может, лиса о чём-то другом сообщает?

– Если б о плохом, то она бы волнение изображала. Отбегала в сторону, снова подбегала, за собой увлекая на помощь.

– Но всё же ты не можешь быть уверенной на сто процентов о местонахождении дочери, тем более в том месте, где она исчезла, нет никакой норы, я всё осмотрел.

– Хорошо, Владимир, пойдём вместе и посмотрим, куда наша хитрунья спряталась.

Когда мы пришли в то место, где словно растворилась малышка, Анастасия раздвинула траву, и я сразу увидел нору. Лаз в неё был слегка обрушен, и образовалась ямка. Я заглянул в неё и увидел: свернувшись калачиком, на дне спокойно спала Настенька.

– Вот видишь, она уснула на сырой земле. И мне думается, самостоятельно не выберется оттуда.

– На дне трава сухая, Владимир. А дочурка наша, когда выспится, сама сможет решить проблему, как выбраться из своего убежища.

– Как решит?

– Если хочешь, Владимир, понаблюдай, а я пока пойду, доделаю задуманное.

Я остался. Примерно минут через тридцать в яме послышались шорохи. Девочка проснулась, но самостоятельно выбраться из ямки ей было трудно, да в общем-то она и не сильно пыталась. После первой же попытки, оценив свои силы, девочка издала призывный звук: «аго, эга». Не плач, а именно призывный звук. Тут же появилась ранее вертевшаяся возле Анастасии лисица. Она сначала встала на краю бывшей норы, посмотрела, понюхала и, повернувшись к норе задом, опустила в неё хвост. Лиса напряглась и медленно вытащила из норы уцепившегося за хвост ребёнка. Девочка примерно ещё с полметра волочилась за лисой, потом отпустила её хвост, встала на четвереньки, а затем поднялась на ножки. Маленькая Настенька осмотрелась, улыбнулась, будто вспомнив о чём-то, и, медленно ступая, пошла, улыбающаяся, по направлению к озеру. Я незаметно продолжал следовать за ней.

Никаких зверей поблизости не было, и, казалось, кроме меня никто за малышкой в тайге не наблюдает. Однако чуть позже я понял, что ошибся. Оказалось, и за ней, и за мной велось пристальное наблюдение, и вскоре я впервые увидел конфликт своей дочери с таёжным зверем.

Когда Настенька выбралась из кустов малины, некоторое время она стояла на месте и смотрела на водную гладь озера, потом сняла с себя короткую рубашечку и, осторожно ступая босыми ножками, пошла к озеру. До воды ей оставалось пройти метров пять-шесть, как вдруг из кустов выскочила матёрая волчица и в несколько мощных прыжков встала между берегом озера и Настенькой. Девочка маленькими ручками похлопала зверя по спине, подёргала за шерсть, потрогала морду. В ответ волчица лизнула ребёнку ножку, но на этом их взаимные знаки внимания, или ласки, закончились. В планы Настеньки, видимо, не входили игры с волчицей, она хотела подойти к воде, для чего сначала попыталась обойти стоявшую на месте волчицу, сделав три шажка в сторону. Но как только девочка попыталась продвинуться вперёд, волчица вновь преградила ей путь. Ручками Настенька упёрлась в бок зверя, стараясь оттолкнуть препятствие, но волчица не слушалась ребёнка и стояла как вкопанная. Тогда Настенька села на траву, подумала некоторое время и попыталась проползти под брюхом волчицы. Но и эта попытка не увенчалась успехом – волчица прижалась к земле.

Настенька, видимо, поняла: зверь не пропускает её к воде и силой препятствие не устранить. Некоторое время она сидела на траве, о чём-то размышляя, потом стала ползать и даже удаляться от волчицы и от озера.

Вскоре она встала на ножки, держа в руках небольшую веточку, подошла к волчьей морде, поводила по ней веточкой и бросила её в сторону леса. Веточка отлетела всего метра на полтора. Волчица прыгнула за веточкой, схватила её зубами. В то же время Настенька, активно работая ножками, побежала к берегу озера. Волчица поняла, что её перехитрили, в два стремительных прыжка настигла ребёнка у самой воды и сбила с ног.

Настенька упала на спину, её головка коснулась воды, отталкиваясь ножками о песок, она пыталась продвинуться дальше, в озеро. Волчица схватила зубами ножку ребёнка. Наверное, она старалась не причинить девочке боли, её захват не был жёстким.

Настенька оперлась второй ножкой в волчий нос, выдернула из пасти свою ступню и резво сползла в воду. В этом месте сразу у берега была почти метровая глубина, и малышка погрузилась в воду с головой, но тут же вынырнула. Работая ручками и ножками, она держалась на поверхности воды.

Я подумал, что хорошо плавать дочь не умеет. Выбежал из своего укрытия, собираясь прыгнуть в воду, но, когда оказался на берегу, увидел – к ребёнку подплывает волчица. Барахтающаяся в воде девочка уткнулась в волчий бок, схватилась ручками за шерсть, и они поплыли вдоль берега на мелководье. Настенька, почувствовав под ногами дно, тут же отпустила волчицу.

Мокрая волчица вышла на берег и отряхнулась, разбрасывая вокруг себя множество блестевших на солнце брызг. Она не убежала, а осталась на берегу, внимательно наблюдая за ребёнком, искоса и, как мне показалось, настороженно поглядывая на меня.

А Настенька, стоя по пояс в воде, улыбалась и старательно подзывала к себе волчицу. Она хлопала ручками по воде, призывно махала, но волчица не шла к ней. Возможно, зверю не нравились водные процедуры или игры в озере казались опасными.

Вдруг Настенька повернула головку в мою сторону и замерла. Я впервые ощутил на себе пристальный взгляд своей маленькой дочурки и стоял под её взглядом, не в силах пошевельнуться. Мне было понятно, она воспринимает меня как некое непонятное существо, неожиданно появившееся на территории её обитания.

Некоторое время она разглядывала меня, потом отвернулась и не спеша вышла из воды на берег, подошла к лежащей на траве волчице, которая, взяв зубами платьице, подала его девочке. Однако Настенька не стала его надевать на мокрое тельце, она взяла одежду и направилась в сторону земляного дома у края поляны. Я продолжал наблюдать, как она совершает своё путешествие по тайге, и думал.

Идёт улыбаясь по полянке в глубине сибирской тайги маленький ребёнок, ничто его не страшит, никто не нападает, наоборот, звери готовы по первому требованию примчаться на помощь. Идёт маленький человек, будто бы наследник царского рода по своим владениям. Ему интересно наблюдать за жизнью букашек, белочек и птиц. Рассматривать цветочки и пробовать на вкус травинки и ягоды.

А в это время какая-нибудь другая, такая же по возрасту девочка находится в закрытом четырьмя стенами пространстве, да и в нём, словно зверёк, она ограничена пусть красивыми, но стенками манежа. А добрые родители накупают ей пластмассовые игрушки, и она их пробует на вкус.

Миллионы маленьких девочек и мальчиков нашего мира, словно зверьки, взрослеют в квартирах-клетках. И мы ещё хотим, чтобы вырастали из них умные, свободные и благородные люди.

Да эти личности даже представить себе не могут: свобода – это прежде всего свободная мысль, знание и ощущение живого мироздания.

Об этом живом мироздании повзрослевшему ребёнку будут рассказывать в школе. Он, конечно, получит некоторую информацию о великом мире живой природы, о мирозданье, созданном великим Творцом, но никогда не сможет ощутить его собой. Те ощущения, которые может получить человек с первых лет жизни, в гармонии с великим миром Творца и при этом без усилий и напряжения, а, напротив, играючи, не заменить никакими школьными уроками и университетскими лекциями.

Я никого не призываю идти с детьми в тайгу. Это было бы абсурдно, но что-то делать всё же необходимо.

На кого похожа дочь?

Вечером, у входа в маленькую землянку, в которой маленькая Настенька спала иногда одна, Анастасия кормила её грудью. Я тихо сидел рядом и наблюдал за интересным процессом.

Складывалось впечатление, что кормление как таковое, ради насыщения организма ребёнка материнским молоком, было совсем не главной задачей. Настенька, обхватив грудь Анастасии ручками, некоторое время, причмокивая, сосала молоко, но потом оторвалась от соска и посмотрела в лицо матери. И Анастасия также не отрывала взгляда от ребёнка, она не обращала внимания ни на меня, ни на всё окружающее.

Казалось, мать и дочь словно сливались во время кормления в единое целое и без слов общались между собой.

Это продолжалось минут двадцать, после чего Настенька уснула.

Анастасия уложила дочурку в землянке на подстилку из сена, накрытую тканью. Свободными краями ткани она прикрыла спящего ребёнка и подгребла с боков сена, устроив уютное гнёздышко. Потом, стоя ещё некоторое время на коленях у входа, смотрела на спящую дочь. Когда Анастасия встала и обратила наконец на меня внимание, я спросил:

– Как ты считаешь, Анастасия, наша дочь, на кого из нас больше похожа – на тебя или на меня?

– Как и все родители, ты, конечно, хотел, чтобы ребёнок был больше похож на тебя, Владимир?

– Вот и не угадала. Я, разумеется, хочу, чтобы у дочери и от меня что-то было. Но она девочка, ей нужно быть красивой, а значит, больше похожей на тебя.

– Значит, ты меня красивой по сравнению с собой считаешь, Владимир?

– Я считаю тебя красивой не только по сравнению с собой, Анастасия. Я считаю тебя самой красивой из всех людей, которых когда-либо видел, в том числе и на международных конкурсах красоты. Я по телевизору смотрел. Красота конкурсанток по сравнению с твоей какая-то половинчатая получается. Ты самая лучшая из всех.

– Спасибо, Владимир. Твои слова – это комплимент? Или объяснение?

– Они и комплимент, и объяснение, и – восхищение.

– Спасибо. Значит, ты не опечалишься, Владимир, если я скажу, что Настенька внешне, личиком своим, чуть-чуть похожа и на тебя, а вот глазки, ресницы, фигурка – мои, и волосы у неё тоже будут как у меня.

Сходство людей по плоти говорит ещё и о сходстве способностей, привычек, общности Душ. Значит, некоторые способности и привычки в ней будут от тебя. Некоторые – от меня. Но в душе новорождённого человека, Владимир, всегда присутствуют три составляющие.

– Три? А третья от кого же?

– Третья составляющая – это частичка души, которая обитала в человеческом теле в его прошлой жизни, может быть, сто лет назад, может быть, тысячу или миллион. Эта третья составляющая в гармоничном человеке не распадается на частички, а ждёт своего мгновения, когда обретёт новое тело, глазами которого сможет видеть окружающий мир и ушами которого сможет слышать звуки этого мира, прикасаться к нему руками, пользоваться его дарами.

– Но если наши души объединились в новой жизни в единое целое, значит, они должны знать обо всех жизнях друг друга?

– Конечно, должны. И знают. Иначе их слияние было бы невозможным. Они не смогли бы стать единой Душой.

– Следовательно, моя душа может увидеть прошлую жизнь нашей дочери?

– Может, конечно, но ты это ощутишь и увидишь только в том случае, если будешь пребывать в гармонии со своей душой и мысль твоя не будет спутана всевозможными извращениями окружающего мира, если она сможет концентрироваться.

– Со мной всё понятно, я и мне подобные видеть прошлое не могут, но ты, Анастасия, явно можешь что-то узнать о прошлой жизни нашей дочери через частичку её души.

– Я стараюсь, Владимир, увидеть и понять прошлую жизнь нашей дочери, и странной какой-то она мне видится. Жизнь нашей дочери в теле была очень короткой, не более семи лет, и жила она многие тысячи лет назад.

– Да, при такой короткой жизни ребёнка немногое можно узнать о прошлом.

– Да, немногое, но бывает так, что и за совсем короткую жизнь совершает человек поступок, способный повлиять на события, происходящие в последующие тысячелетия.

– Интересно, как это ребёнок может совершить некий поступок, который будет тысячелетиями влиять на жизнь людей? Ты же можешь, Анастасия, рассказать, а ещё лучше – воспроизвести картины из прошлой жизни нашей дочери?

– Могу, Владимир.

– Воспроизведи.

И Анастасия начала необычный рассказ о прошлой жизни нашей дочери. Или рассказ о девочке, частичка души которой обитает теперь в маленькой Настеньке.

В иное измерение

– Некоторое время назад, Владимир, на Земле, как ты знаешь, наступил ледниковый период. В регионах, на которые надвигался ледник, менялся климат. Похолодание не давало возможности взрастать многим видам растений. Места, ранее обильные лесами, плодовыми садами и буйными травами вперемешку с цветами, постепенно превращались в долины, покрытые лишь скудным растительным покровом.

Люди, жившие в то время в одной из предгорных долин, посчитали: прежняя жизнь в условиях похолодания невозможна. Они решили оставить свои дома и устремиться на поиски мест с более благоприятным климатом.

Вперёд ушли мужчины. По их следу глава рода Вуд уводил из поселения детей, женщин и стариков.

Седой, стодвадцатилетний старец, он шёл впереди каравана из одиннадцати мамонтов, навьюченных плетёными корзинами, в одни из которых были усажены дети, а в другие сложен запас пищи – ведь неизвестно, сколько продлится путешествие.

По обе стороны каравана из мамонтов, на лошадях и пешими, двигались люди его рода и вся та живность, что обитала в родовом поселении. Казалось, всё живое понимало необходимость отправиться в новые края и следовало за человеком. В поселении остались лишь растения, не имеющие возможности передвигаться. Растения, обречённые на гибель.

Вуд размышлял, пытаясь ответить на поставленные самому себе вопросы:

– Почему произошли нежелательные изменения в природе, из-за чего началось похолодание?

– Чьей волей была запущена эта катастрофа?

– Не станет ли она катастрофой всей Земли?

– Заложены ли в человеке силы, чтобы предпринять что-либо для её предотвращения?

– Существует ли зависимость катастроф от действий человека?

Вуд понимал: если ответы не будут найдены, его детей и внуков, весь его род ожидает печальная участь. Он видел: все взрослые, идущие сейчас в караване, расценивают природные изменения как трагедию, их лица печальны и задумчивы. Даже дети притихли и насторожились. Одна только его любимица, шестилетняя правнучка Анаста резвится – затеяла игру с идущим во главе каравана вожаком-мамонтом.

Искоса поглядывая, Вуд наблюдал за игрой правнучки с вожаком мамонтов. Взвалив кончик хобота огромного, семитонного мамонта себе на плечико, она делала вид, будто тащит громадное животное. А он, мамонт, ещё и подыгрывает ей. Хобот, конечно, он удерживает на весу сам, лишь слегка прикасаясь к плечу ребёнка. Время от времени Анаста останавливалась, будто бы переводя дух, вытирала несуществующий пот с лобика и приговаривала: «Ох, и большой же ты, тяжёлый и ленивый».

Будто соглашаясь, мамонт кивал головой, хлопал ушами, вытирал хоботом свой лоб и снова клал его кончик на плечико девочки, словно не мог без её помощи сдвинуться с места. Эта игра была смешной и безобидной. А вот другая игра, затеянная затем правнучкой, Вуду не понравилась. Заключалась она в следующем.

Анаста карабкалась по хоботу к голове мамонта, и он помогал ей, сгибая свой огромный хобот и подталкивая ребёнка вверх его кончиком. Устроившись наверху, Анаста некоторое время сидела на голове движущегося мамонта, потом вдруг произносила испуганное «ах» и быстро скользила по хоботу вниз. Мамонт должен был проявлять большую ловкость, чтобы успеть у самой земли подхватить ребёнка, не дать удариться или попасть под его массивные ноги.

Вуд размышлял о прошлом, пытаясь отыскать в нём причину катастрофы, заставившей людей покинуть родную долину, но размышления его всё время прерывались воспоминаниями-картинами из жизни правнучки Анасты. Он не отгонял эти картины, они ему нравились и отвлекали от грустных мыслей по поводу случившегося.

В какой-то момент, вспомнив, как на одном из уроков Анаста высказала протест утвердившемуся мнению, Вуд даже улыбнулся. Он видел эту картину во всех деталях и малейших подробностях.

Урок тогда вёл сам Вуд. Перед ним, под развесистым дубом, сидели кружком дети разного возраста и трое взрослых. Вуд начал урок словами:

Змеи-посредники

– Многим известно, что наши прародители стремились определить предназначение всех живущих на земле тварей. Сделав же это, они учили животных, как им стать наиболее полезными людям. Животные потом обучали этому своё потомство, таким образом наше поколение, как и любое из предыдущих, получило от предков великий подарок. И мы, в свою очередь, должны не только пользоваться им, но и совершенствовать способности всех земных тварей, живущих вокруг нас. Перед нашим поколением стоит задача определить предназначение тех тварей, для которых этого не сделали наши прародители. – При этих словах Вуд вытащил из-под рубахи ужа и продолжил: – Например, понять, для чего созданы пресмыкающиеся, как они могли бы послужить человеку.

Присутствующие смотрели на обвившего руку Вуда ужа и молчали. Первым поднял руку, прося слова, рыжеволосый мальчик лет пяти. Вуд разрешил ему говорить.

– Я видел, – начал мальчик, – как эта змейка или такая же подползла к нашей рогатой козе и сосала из вымени молоко. Коза стояла на месте, значит, она была согласна давать ей своё молоко.

– Да, ужи и другие пресмыкающиеся могут сосать у коров или коз молоко, ты верно это заметил, Изор. Но мы сейчас пробуем решить задачу, в чём человеку должна быть польза от существования этой твари, – напомнил собравшимся Вуд.

– Да, я помню про нашу задачу, – продолжил рыжеволосый, – я вспомнил, как он пил молоко, и подумал, что надо у этой твари дырочку проделать в противоположной от головы стороне – пусть он сосёт молоко, а хвост свой с дырочкой в кувшин опустит, чтобы он молоком наполнялся. Тогда маме не надо будет доить козу.

Со всех сторон послышался нестройный хор детских голосов:

– Дырочку проделывать нельзя…

– Не надо дырочку, твари больно будет!

– Молоко из дырочки не польётся, если тварь сама не захочет.

– Главный аргумент против дырочки – боль, которую испытает уж, – подытожил Вуд, – а человек не должен причинять боль земным тварям. Твоё предложение не принимается, Изор.

Вуд хотел перейти к следующему вопросу, но рыжеволосый мальчик не сдавался.

– Если дырочку в хвосте нельзя делать, то по-другому можно, – заявил он. – Когда эта тварь молоко у козы сосала, то всё толще и толще делалась. Это от того получалось, что молока в ней много. Надо тварь эту приучить в дом с молоком приползать и сливать его в кувшин. Тогда людям не надо с кувшинами на пастбище за молоком ходить, и молочным животным не надо с пастбищ уходить к домам, чтобы их подоили. Много разных тварей будут к домам ползти, и как увидят кувшин пустой, заполнять молоком его будут.

Детям понравилась идея рыжеволосого мальчика, и они наперебой стали вносить в неё свои дополнения.

– А ещё можно и вдалеке от дома у них молоко брать, если есть захочется, а дом далеко.

– Надо приучить их на какой-нибудь звук ползти с молоком к человеку. Чтобы не искать их в траве. Похлопал, скажем, в ладоши или свистнул, и они сразу ползут к человеку наперегонки.

– А мне не хочется молоко, из змей выкачанное, пить, может, они к нему что-то своё добавят, – робко заметила одна девочка. Но с ней все сразу стали спорить.

– Так у коровы молоко тоже внутри было, а все пьют.

– Если они и добавят что своё, то ещё лучше будет. Они ведь сами, твари эти, всегда чистые, хоть и по земле ползают.

– Да, точно, они всегда чистенькие, я никогда не видела испачканную змею.

Изор слушал, как дети обсуждают его предложение, и даже покраснел от гордости.

– Твой второй вариант, Изор, заслуживает внимания, – похвалил мальчика Вуд и добавил: – Более подробно мы обсудим твой второй вариант в следующий раз, а до того времени все подумают и выскажут своё мнение или предложат собственный вариант использования ползучих тварей. Сейчас же я хочу спросить у вас, какое предназначение для известных вам животных уже определено. Кто готов…

Вуд не договорил. Он увидел поднятую ручку Анасты, обращённую в его сторону ладонью. Этот жест означал, что девочка с чем-то не согласна и намерена изложить свой протест присутствующим.

– Высказывай свой протест, Анаста, – разрешил Вуд.

– Я против доставки молока в дома ползучими тварями.

Дети, один за другим, стали возражать Анасте:

– Но почему?

– Мы не должны отказываться от удобств!

– Твари сейчас для человека ничего не делают, а тут они при деле будут.

– У людей будет больше времени чем-то приятным заниматься, а не коров доить.

Девочка спокойно выслушала возражения и продолжила:

– Если ползучие твари будут человеку молоко от коровы приносить, то человек сам в корову превратится.

– Что ты говоришь, девочка? Объясни, – не выдержал один из присутствовавших на уроке взрослых.

И Анаста продолжила:

– Человек, получающий от коровы, или козы, или верблюда, или ещё кого-нибудь молоко, взамен дарит животному своё внимание и чувства. Если он не будет брать молоко у коровы сам, и она не почувствует его внимания, то и молоко не будет таким хорошим. Своё чувство благодарности человек отдаст ползающей твари, получая от неё змеиное молоко. Змея встанет между коровой и человеком. Между всеми творениями и человеком она будет посредником. Она искусит человека своей заманчивой услугой и будет доить его, высасывая те благодатные чувства, что предназначены всем тварям земным.

В задумчивости все некоторое время молчали.

В воображении Вуда внезапно возникла картина: развесистая яблоня, усыпанная созревающими плодами. Перед ней стоят мужчина и женщина. Женщина говорит:

– Смотри, любимый, одно яблоко уже созрело, оно очень красивое. Яблонька хочет подарить его нам. Дотянись до ветки, наклони её и сорви созревшее яблоко.

Мужчина попробовал дотянуться до ветки, но не смог. Он хотел подпрыгнуть, чтобы достать ветку с созревшим на ней яблоком, но в это время на ветке появилась змея. Она сорвала яблоко и, уцепившись хвостом за ветку, услужливо свесилась, протягивая плод человеку.

– Спасибо тебе, ползучее, – сказал человек и погладил змею.

Мужчина и женщина удалялись от дерева, не поблагодарив его. Они отдали благодатную энергию своих чувств змее. Яблоня вздрогнула, и половина плодов ещё несозревшими упали на землю.

И Вуд нарушил наступившую тишину:

– Твой протест, Анасточка, тоже заслуживает внимания, и он частично принимается. Нам всем необходимо осмыслить замену прямой связи посредничеством между человеком и всем растущим и живущим на Земле. Подумать, к чему это может привести в будущем. Я полагаю, на следующих уроках мы вернёмся к этой теме. А сейчас, – и он обвёл взглядом всех собравшихся, – как мы и договаривались, прошу назвать, какие предназначения существуют у знакомых вам животных.

Главный инструмент при строительстве дома

– Я, я, – посыпались нетерпеливые детские голоса.

– Хорошо, хорошо, – кивнул Вуд, – говорите по очереди, и пусть каждый называет не более двух предназначений животных.

Дети по очереди вскакивали с мест и быстро говорили:

– Корова, коза дают молоко, они едят траву и каждый день приходят к человеку, чтобы он взял у них молока.

– Ослики, лошадка предназначены для того, чтобы возить человека, когда он не хочет идти своими ногами.

– Куры и утки где-то ходят, где-то летают, но почти каждый день возвращаются и кладут яйца, чтобы человек пришёл и забрал их.

– Мамонт нужен, чтобы поднимать тяжести и перекладывать или переносить их в то место, которое укажет человек…

Дети высказывались уже по третьему кругу, стремясь упомянуть предназначение всех известных им животных. Наконец Вуд задал новый вопрос:

– Кто может ответить, в каких случаях разные животные работают вместе и каким способом человек управляет ими?

– Можно я расскажу, – обратился к присутствующим всё тот же рыжеволосый мальчик и, не услышав возражения, посмотрел на Вуда. Тот кивнул в знак согласия. – Животные начинают работать вместе, когда человек хочет построить себе дом. Управляет же человек животными с помощью музыкальной дудочки. Сначала он играет призывную мелодию, и к нему приходят разные звери и прилетают птицы. Придя, они садятся от него неподалёку и ждут, так их научили наши предки. Закончив призывную мелодию, человек ласково смотрит на животных и кланяется им. А все животные, у которых есть хвостики, радостно виляют ими, когда человек смотрит ласково. А которые хвостиками вилять не могут, выражают свою радость по-другому, потому что для всех животных самое приятное, когда на них ласково смотрит человек. Потом человек издаёт на своей музыкальной дудочке другой звук. Из группы зверей сразу выбегают медведи и начинают рыть в земле траншейку в том месте, которое человек отметил веточками. Когда человек считает, что траншейку рыть больше не нужно, он издаёт на дудочке другой звук, и медведи возвращаются на свои места. На новый звук мамонты укладывают в траншейку, вырытую медведями, камни. Всё это время над выбранным местом кружится очень много ласточек, они с большим нетерпением поджидают свою мелодию. И как только человек заиграет на музыкальной дудочке их красивую мелодию, ласточки бросаются врассыпную и тут же раз за разом возвращаются: они приносят в своих клювиках маленькие кусочки земли, солому, пушинки – всё то, из чего и для себя строят гнезда, и укладывают принесённое на камни, пока не получится стена дома.

Мальчик замолчал, и Вуд увидел, как опять встала со своего места Анаста и подняла руку с обращённой к нему ладонью. Вуд разрешил Анасте говорить.

– Учитель Вуд, я хочу спросить тебя, считается ли строительство дома очень приятным и интересным делом?

– Да, – ответил Вуд, – конечно же, это очень приятное и творческое действие разумного человека.

– Учитель Вуд, почему тогда этим приятным делом категорически запрещено заниматься детям?

Вуд знал о навязчивой идее Анасты построить свой маленький домик. Она не раз дома заводила об этом разговор с Вудом, но он терпеливо объяснял ей, почему детям не разрешается строить дома. Теперь она задала свой вопрос Вуду в присутствии детей и взрослых. Явно неспроста задала. «Она что-то придумала», – решил Вуд настороженно и стал отвечать:

– Дети, особенно те, кто не до конца осмыслил суть мирозданья, взяв дудочку и заиграв на ней, могут невольно исказить мелодию, и животные-строители растеряются и не будут знать, что делать.

– Учитель Вуд, можно я вам покажу кое-что? – попросила Анаста.

– Да, если это связано с твоим вопросом.

– Связано, – ответила Анаста и запела. Тихо-тихо запела. Своим тоненьким голоском она выводила разные мелодии, те самые, что при строительстве играли на дудочке взрослые.

– Она ни разу не ошиблась, – тихо отметил один из присутствующих на уроке старейшин.

– Да, не ошиблась, – согласился другой.

– А ведь мелодию она слышала всего-то раз, – подчеркнул тот старейшина, что сидел на поваленном дереве в последнем ряду. И добавил: – У девочки хорошая память.

Закончив петь, Анаста спросила у Вуда:

– Учитель Вуд, я сделала хотя бы в одной мелодии ошибку?

– Ты, Анаста, не исказила мелодии, воспроизвела их в точности.

– Тогда первое препятствие с меня снято?

– Будем считать, снято, – признал Вуд. – Но есть ещё и другие условия. В порядке исключения кому-то из детей можно разрешить построить дом. Это может произойти, если этот кто-то, в данном случае кто-то из вас, расскажет о своём мысленном проекте, и старейшины признают этот проект новшеством. Тогда они в порядке исключения и для примера могут разрешить строительство дома.

Вуд, почувствовав, что возникла весьма благоприятная ситуация и он может активизировать творческую мысль присутствующих на уроке детей, сказал:

– Я предлагаю всем желающим представить через две луны свой проект. Сначала мы вместе обсудим все проекты, выберем лучший, а потом предложим старейшинам рассмотреть его и вынести решение.

Вуд не ошибся: и совсем маленькие дети, и те, кто постарше, загорелись желанием представить свой необычный проект. Все стали перешёптываться друг с другом, по всей видимости обсуждая, что нового они могут привнести в веками отработанные способы строительства дома. Понимая, что продолжать занятие больше нецелесообразно, так как дети заняты решением возложенной на них задачи и переключить их вспыхнувшую в творческом поиске мысль вряд ли удастся, он прервал занятия и распустил присутствующих.

Спустя две луны настал долгожданный для детей день. Многие из них пришли на занятие пораньше и, не дожидаясь старших, рассказывали друг другу о своих придумках. К назначенному времени на урок собрались и многие родители. Когда урок начался, каждый из детей по очереди, волнуясь, рассказывал о своём проекте.

По установленным правилам, Анаста должна была представлять свой проект последней. Из представленных до её выступления проектов лучшим оказался проект мальчика по имени Алан. Это был красивый, старше Анасты на восемь лет, мальчик, который хорошо пел и которому с удовольствием, как взрослому, подчинялись домашние животные. Этот мальчик нравился многим девочкам поселения, и Анасте в том числе. Потому, победи он, она не сильно расстроилась бы. «Пусть уж лучше он, чем кто другой», – думала Анаста.

Наконец настала её очередь представить проект. Стараясь скрыть волнение, она повела свой рассказ:

– Мой проект внешне мало чем отличается от существующих. Новшество я разместила в стене. Той стене, которая будет выходить на юг. На ней будет помещена колода с пчёлами. Когда пчёлы станут приносить цветочную пыльцу, а солнышко прогревать колоду, им необходимо будет вентилировать её крылышками. Колода же будет соединена небольшим отверстием с домом, и воздух из улья вместе с цветочными ароматами заполнит комнату человека.

Взрослые стали переговариваться между собой, обсуждая новшество Анасты. В конце концов Вуд принял решение, с которым согласились все. Было решено представить на рассмотрение старейшин два проекта – Алана и Анасты. Анаста не обрадовалась, ей не хотелось быть соперницей нравившемуся ей мальчику.

Старейшины собирались рассматривать проекты на следующий день, прямо на очередном уроке, на который также пришло множество народу. Лучшим был признан проект Анасты. Об этом торжественно объявил седой и строгий на вид старейшина. Однако он заметил:

– Мы признали твой проект, Анаста, достойным внимания, в нём действительно есть интересное новшество, но строить дом мы тебе позволить не можем. Строительство дома нельзя превращать в детскую игру. Дом могут строить только мужчина и женщина, которые решили создать семью, таково незыблемое правило. Ты согласна с этим правилом?

Анаста молчала. Подступивший к горлу комок не давал ей говорить. С необыкновенным воодушевлением она работала над своим проектом, представляла и даже ощущала свой маленький домик, мысленно уже жила в нём, спала на мягкой лежанке, смотрела в окно сквозь занавеску, сотканную паучком, на прекрасные цветники, вдыхала тончайшие цветочные ароматы, принесённые пчёлами… Тут встал со своего места Алан.

– Разрешите мне сказать о незыблемом правиле? – Он вопросительно поглядел на старших, а потом продолжил: – Оно конечно справедливо, и его нельзя менять, но можно сделать так, что это правило не будет распространяться на Анасту.

Люди и дети недоуменно смотрели на Алана.

– И каким же образом это можно сделать? – раздался вопрос.

– Позвольте мне показать, – сказал Алан.

– Показывай, – разрешил старейшина.

Алан подошёл к Анасте и встал напротив неё. Затем снял с шеи родовой кулон и надел его на шею Анасты:

– Выходи за меня замуж, Анаста, – предложил он.

Присутствующие ахнули. Анаста лишилась дара речи, только глазёнки её блестели и снизу вверх смотрели на стоящего перед ней юношу.

– Ты согласна, Анаста? – спросил Алан.

Она энергично кивнула, потом быстро сняла с шеи свой родовой кулон и протянула его Алану, но он не стал его брать, а опустился перед девочкой на колени, чтобы она сама смогла надеть на него свой красивый кулон.

Люди с изумлением наблюдали за происходящим. Алан же взял Анасту за ручку и произнёс, обращаясь к седому старейшине:

– Теперь у Анасты нет препятствий, и незыблемое правило на неё не распространяется.

– Хорошо, – как-то неуверенно начал старейшина, – но люди соединяются друг с другом, чтобы завести семью. Анаста ещё слишком мала, она не может рожать детей.

– Да, – согласился Алан, – она маленькая. Но с каждым днём и с каждым годом она будет взрослеть. И наступит день, когда она станет совсем взрослой красавицей. Я уверен, что дождусь этого дня и своего решения не изменю.

Посовещавшись, старейшины разрешили Анасте построить небольшой домик с условием, что через одиннадцать дней он будет разобран, потому что нельзя допускать, чтобы в доме никто не жил, а Анасте по причине возраста ещё не было позволено жить отдельно от родителей.

В назначенный день собрались на пригорке почти все жители родового поселения. Рядом со своим цветником стояла Анаста. Палочками и веточками она заранее наметила очертания своего маленького домика. Она очень волновалась – ведь столько людей будут следить за её действиями, но особенно она волновалась потому, что среди этих людей был Алан. Какие-то особые чувства родились в ней по отношению к этому юноше после того, как сделал он ей предложение о совместной жизни. К Анасте подошёл староста и раскрыл перед ней красивый футляр, в котором лежала музыкальная дудочка – самый главный инструмент при строительстве дома. Дрожащими руками девочка взяла дудочку, прикрыла пальчиками несколько дырочек и поднесла дудочку к губам. Но мелодии не последовало – Анаста чувствовала, что ей прежде надо хоть как-то успокоиться. Она прижала дудочку к груди и, глядя на стоящих на пригорке людей, быстро-быстро думала, что бы такое предпринять, чтобы успокоить себя. Однако волнение лишь нарастало.

Тогда от группы людей отделился юноша и направился к Анасте. Это был Алан. Он подошёл к девочке и сказал:

– Я тоже знаю эту мелодию и могу сыграть её. Ты разметила, где будет находиться дом, какой он будет по величине. Ты победила в состязании, значит, этот дом будет твой, я лишь мелодию сыграю.

Блестящими от слёз глазами девочка смотрела на статного юношу и дрожащими от волнения губами прошептала:

– Я сама хочу, Алан, спасибо тебе, но я должна, обязательно должна сделать это сама.

– Тогда слушай меня внимательно, Анаста. Набери в себя воздуха и задержи дыхание. Задержи настолько, насколько сможешь, потом выдохни, но не разом, а тремя мерами. Последний выдох сделай таким, чтобы как меньше воздуха в тебе осталось. После этого начни дышать ровно. С самого первого вдоха ты должна думать только о своём дыхании, забудь обо всём, что тебя окружает, и как только дыхание нормализуется, начинай играть. Я буду стоять за твоей спиной и смотреть на людей на пригорке, я не пропущу их взглядов и мыслей, не позволю им коснуться тебя, и ты, спокойная и уверенная, построишь свой сказочный домик.

Анаста сделала всё так, как научил её Алан, поднесла дудочку к успокоившимся губам и – пространство наполнила призывная мелодия.

Через некоторое время из леса и с пастбищ стали собираться звери. Когда их собралось достаточно, Анаста завершила призывную мелодию, встала в середину овала, обозначавшего стены будущего домика, и снова заиграла, но уже другую мелодию.

Три медведя сразу же отделились от группы животных, вприпрыжку подбежали к нарисованному Анастой овалу, обошли его кругом, обнюхивая, и стали рыть вдоль проложенных Анастой веточек траншеи.

Они старались, очень старались. Вдруг два маленьких медвежонка, не удержавшись, прыгнули в траншейку, которую рыла, как видно, их мать. Анаста в растерянности прекратила играть. Все замерли. Тогда медведица подхватила одного из медвежат за холку и, дав шлепка, выставила из траншейки, он кубарем покатился прочь, а она то же самое проделала со вторым медвежонком, потом рыкнула на них для острастки, посмотрела на девочку с дудочкой и взмахнула в её сторону лапой, словно дирижёр. И вновь заиграла дудочка Анасты.

Когда траншейка была вырыта, Анаста сменила мелодию – раздались низкие, степенные и ритмичные звуки. И один за другим вышли к траншее мамонты, каждый нёс хоботом камень. Мамонты укладывали камни и продолжали свою работу, пока не заполнили ими всю траншейку. Теперь ритмичные низкие звуки дудочки сменились переливами, похожими на щебетание птиц. Кружившие над местом строительства ласточки как по команде вдруг исчезли, но вскоре появились вновь. То тут, то там они садились на камни, выкладывая что-то из своих клювиков.

Совсем немного строительного материала могли принести в своём клюве маленькие пернатые строители, но их было очень много, и действовали они с необычайной проворностью и очень слаженно. А потому под мелодичные переливы дудочки стена дома росла на глазах.

Не торопи своё время

Воспоминания о жизни правнучки Анасты всё не оставляли Вуда, и он даже слегка усмехнулся, припомнив один случай.

Вечерело. Вуд омыл в ручье ноги и собирался ложиться спать, когда вдруг услышал детский плач и даже не плач, а рыдания. Он обернулся и увидел бегущую к нему Анасту. Вид её был необычен: лицо испачкано чем-то чёрным, а из разреза платья на груди выбивалось сено. Она подбежала, прихрамывая, к Вуду, села на завалинку дома и, обхватив ручками голову, запричитала.

– Ох, какое горе мне, дедулечка. Прямо жизнь моя прекращается.

Теперь, после того как Алан сделал девочке предложение, ей хотелось подрасти как можно быстрее, и, просыпаясь по утрам, она не к заводи ручья бежала купаться, а брала прямую жердь, приставляла её к стене дома и делала на ней царапинки, отмечая свой рост. В заводи же ручья, прежде чем окунуться в воду, она смотрела на своё отражение, думая о том, когда же у неё появится грудь, как у взрослых женщин, – грудь, которой они кормят маленьких детей.

– Попей воды, Анасточка, и успокойся, расскажи, что произошло.

Анаста глотнула воды из кувшина и сквозь всхлипывания стала рассказывать Вуду о своём горе.

– Я знала, дедулечка, знала… Они все любуются Аланом, потому что он самый красивый и умный. Я переживала, что, пока подрасту, кто-нибудь из взрослых девиц влюбит в себя моего Алана, обязательно влюбит. И сегодня, когда только начинало вечереть, я видела, как они, эти девицы, шли на поляну к горе и говорили про моего Алана. И я поняла, что нельзя больше ждать, пока подрасту. Надо действовать сейчас. Я так решила и стала действовать.

Взяла уголёк и подкрасила себе глаза, как это делают взрослые девицы. Потом взяла свёклу и подкрасила себе щёки и губы. И родинку даже глиной закрасила. Родинку, которая вот здесь, на лобике у меня. – Анаста отодвинула чёлку, показывая Вуду похожую на звёздочку родинку у себя на лбу.

– Зачем же ты родинку-то пыталась закрашивать, Анасточка? Она ведь не видна, волосы твои прекрасные закрывают её, – пряча улыбку, спросил Вуд.

– Закрывают. А ветерок подует, они её и открывают.

– Пусть открывают, мне, например, твоя родинка очень нравится, на звёздочку похожа она.

– А-а-а, – снова запричитала Анаста, – тебе, дедулечка, нравится, а мне совсем не нравится. Будто меченая я какая-то. У мамы нет звёздочки на лобике, у папы нет, у тебя, дедулечка Вуд, тоже нет. Кто у меня на лобике её нарисовал? Кто искалечил меня? А-а-а…

– Никто тебя, Анасточка, не искалечил, наоборот – украсил. Если ты будешь совершать приятные для людей дела, они станут говорить, что это деяние, мол, совершила девочка, у которой звёздочка на лобике. А плохие деяния совершишь, люди могут сказать, это сделала девочка, у которой пятнышко на лбу. Любая внешность человека людям прекрасной видится, если деяния его прекрасны. – Вуд погладил правнучку по голове, а потом спросил: – Скажи Анасточка, а сено почему у тебя из платьица выглядывает?

– Я сделала два комочка из сена и лентой себе на грудь привязала, чтоб она как у взрослых девиц была. И под пятки в свою обувочку тоже сено подложила, чтоб повыше быть. И такой повзрослевшей, как девица, я пошла на поляну, где собираются они с хлопцами молодыми. Пришла и увидела, что Алан вместе с молодыми парнями стоит, а недалеко от них девицы собрались, разговаривают между собой, на Алана искоса поглядывая. И Алан сам на девиц поглядывал. – И Анаста снова закатилась плачем, продолжая сквозь слёзы: – Я видела, дедулечка, он поглядывал, поглядывал. Я знала, что скоро они станут в круг, возьмутся за руки, будут хоровод водить, петь и смотреть друг на друга. И, чтобы тоже оказаться в этом кругу, я подошла и стала рядом с девицами.

Одна из них как уставилась на меня, смотрела, смотрела, а потом давай хохотать, и все другие тоже, увидев меня, хохотать стали. И все парни, стоящие с Аланом, тоже смеялись. Ой, горе мне горькое, горе, дедулечка Вуд. Одна я стояла, а они все смеялись и смеялись. Смотрели на меня и смеялись. Один прямо на траву повалился – катается и хохочет.

Вуд опустил голову, стараясь скрыть улыбку, и спросил:

– И Алан смеялся над тобой, Анасточка?

– Алан не смеялся надо мной, дедулечка Вуд, совсем не смеялся. Алан меня побил.

– Побил? – удивился Вуд. – Как побил?

– А так и побил, дедулечка Вуд. Сначала подошёл и взял меня на руки. Как маленькую на руки взял, – всхлипывая, рассказывала она. – А я… я так хотела взрослой быть… А он… он меня как маленькую взял и унёс за кусты. Там поставил на тропинку и сказал: «Иди домой, Анаста, умойся и больше не дури». А я… я сказала, что не пойду, и чтобы это убедительно было, несколько раз ногой топнула. Тогда он взял меня за руку и отшлёпал. Вот так, вот так, – Анаста хлопала ладошкой себя по бедру и при этом причитала: – Теперь я вся избитая, несчастная, брошенная, незамужняя.

– Он что же, забрал у тебя свой кулон? – спросил Вуд.

– Нет, не забрал.

– Так значит ты всё ещё замужняя, – урезонивал её Вуд.

– Всё равно, если и замужняя, всё равно избитая и горемычная.

– Тебе что, действительно было так больно, когда Алан шлёпал тебя? – спросил Вуд.

– Не знаю, дедулечка, не знаю, не чувствовала я никакой боли, но обида горькая сильнее любой боли была.

– Успокойся, Анасточка, видно, Алан тебя любя отшлёпал, чтобы ты не совершала поступков, от которых над тобой люди смеяться будут. Значит, он уберегал тебя от будущих насмешек.

– Любя? Разве, когда любят, так шлёпают?

– Ну, конечно, это не метод, но, возможно, Алан в тот момент ничего лучшего придумать не смог. А ты знаешь, Анасточка, – продолжал Вуд, развязывая узелки и снимая с её груди комочки из сена, – не надо тебе так стараться быть взрослой. Ты и без всяких стараний взрослой станешь. А сейчас тебе о другом нужно думать, девочка моя.

– О чём, дедулечка, о чём?

– Ты приляг, Анасточка, на колени ко мне, а я песню твою любимую спою, ту, которая без слов.

Анаста положила голову на колени Вуда, всхлипнула ещё раз-другой и при первых звуках знакомой мелодии уснула.

На следующий день Анаста прибежала к Вуду радостная и возбуждённая. Ещё на бегу она сообщила Вуду:

– Он приходил к моему домику, приходил. Я сначала хотела спрятаться, когда увидела его в окошко, потом сидела тихо-тихо, чтобы он подумал, будто в домике никого нет. Алан подошёл к домику и присел рядом со входом. Он присел, дедулечка Вуд, и говорит: «Я знаю, ты дома, Анаста, ты очень умная и сообразительная девочка, я дождусь, когда ты станешь красивой девушкой, поверь мне, я дождусь, но ты больше не торопи своё время». А я сидела, молчала и совсем уже не злилась на него. Мне хотелось выбежать, обнять его и даже поцеловать, по-взрослому, в щёчку, но я этого не сделала. Я сидела тихо-тихо, чтобы не торопить своё время.

Алан молча посидел ещё немного у входа в мой домик, потом встал и ушёл. А я к тебе побежала, дедулечка Вуд, чтобы рассказать об этом. И ещё, дедулечка, знаешь, Алан, пока сидел там у меня, на стене моего домика три цветочка нарисовал – один побольше, другой поменьше и третий совсем-совсем маленький. Я их увидела, когда выбежала, они красивые очень.

Вуд обнял Анасту и спросил:

– Так ты, значит, уже не горемычная и горя горького нет у тебя?

– Теперь я радостная, и мне хочется сделать что-то такое необычное, красивое, чтобы все на это смотрели, радовались и говорили: «Очень красиво, здорово, хорошо», и чтобы Алан это слышал и гордился мной.

– Очень правильное решение у тебя возникло, Анасточка. Сотвори в порыве вдохновения прекрасные творенья – только этим завоевать любовь людскую можно.

Надо думать

Прервав свои воспоминания, Вуд обратился к правнучке, которая придумала новую игру с идущим во главе каравана мамонтом: