Охотники за нексусом

Ангел смерти

Марин оказался в светлой комнате без стен и потолка, окутанной туманом вдали. Пустота поглотила всё, включая его сознание, ведь он не запомнит эту встречу. Пространство, в котором находился Марин, было за гранью его понимания. Перед ним стоял белоснежный ретривер с тремя глазами, излучающий чистую энергию. Собака стояла неподвижно и никак не реагировала. В воздухе повисла напряжённая атмосфера, и трудно было предсказать, что ожидать от этого странного существа. Четвероногий внимательно смотрел на Марина и, приблизившись, начал говорить, не открывая рта.

"Почему ты ещё здесь? Почему не уходишь? Жалкое человеческое создание, тебе тут не место," – произнесла собака с тревогой в голосе. Для этого вездесущего существа Марин был всего лишь ошибкой, от которой нужно было избавиться. За всё своё существование это олицетворение божества так и не научилось главному уроку – не давать своим созданиям слишком большую силу. И за это оно поплатится. После этих слов собака исчезла, оставив в сознании Марина тяжёлый осадок.

На дворе 1939 год, Нацистская Германия. Марин, шестнадцатилетний подросток ростом около метра восьмидесяти, не отличается физической силой. У него зелёные глаза и небрежно распущенные, немытые короткие чёрные волосы. Он одет в типичную одежду того времени – простую и функциональную, не требующую большого количества материалов. По дороге в школу он избегает общения с одноклассниками, а на переменах предпочитает сидеть на скамейке в одиночестве. Для Марина одиночество стало главным спутником жизни.

День проходит без особых событий, но дома его ждут дедушка с бабушкой, которые постоянно ссорятся. Если бы не семейные ценности, они бы давно развелись. Отца у Марина нет – он умер от осложнений, вызванных ранением, полученным во время Первой мировой войны; пуля, попавшая в грудь, дала о себе знать лишь в старости. Мать Марина уехала на заработки во Францию, и так получилось, что он остался жить с бабушкой и дедушкой, которые всей душой ненавидели друг друга.

Главная мечта Марина – уехать от родственников и начать самостоятельную жизнь, ведь атмосфера в семье невыносимо давит на него. Он предпочитает одиночество и избегает долгих разговоров, поэтому у него мало друзей. Никто не захочет общаться с ним, пока он будет оставаться забитым и замкнутым.

Марин возвращался домой после школы. Ночь уже полностью поглотила город, и темнота таила в себе неизвестность. В такой мрачной тишине могло произойти всё, что угодно. В одном из переулков он заметил высокую фигуру, одетую в синий халат с белыми узорами и капюшоном. Незнакомец носил джинсы, черный ремень и длинные сапоги, а белые перчатки поблескивали в свете редких уличных фонарей. Лицо этого существа казалось поглощённым мраком, как будто свет обходил его стороной.

Фигура двигалась к Марину быстрым шагом. Понимая, что приближается что-то опасное, подросток попытался бежать, но вскоре понял, что таинственный гуманоид следовал за ним неотступно. Измотанный и испуганный, Марин остановился, в отчаянии закричав:

– Отвали! Что тебе нужно от меня?!

Незнакомец остановился, затем, сохраняя спокойствие, произнес:

– Тише. У меня есть для тебя предложение, – его голос был холоден, как зимний ветер. – Одна услуга. Всего лишь одна.

Марин напрягся, чувствуя, что ситуация становится всё более странной. Доктор, как представился незнакомец, стоял неподвижно, протянув руку. Его спокойствие пугало Марина ещё больше.

– Что?! Кто ты вообще такой? – голос подростка дрожал.

– Меня зовут доктор Фриз. Я посланник.

Марин не мог понять, что происходит. Этот незнакомец явился посреди ночи, пугая его до полусмерти, и при этом называл себя посланником. Всё это выглядело абсурдно.

– Чего ты от меня хочешь? – спросил он, пытаясь совладать со страхом.

– Успокойся. Тебя зовут Марин, тебе шестнадцать лет. Твой отец умер, когда тебе было девять. Ты страдаешь диабетом первого типа, – спокойно продолжил доктор Фриз, как будто перечислял банальные факты.

Эти слова поразили Марина. Как этот человек мог знать такие детали? Диабет передался ему по материнской линии, но он давно научился контролировать своё состояние. Несмотря на болезнь, жизнь шла своим чередом. Но этот незнакомец знал всё.

– Откуда ты это знаешь?! – резко спросил Марин, чувствуя себя уязвимым.

– Найти информацию о тебе было несложно. Но это не главное, – доктор Фриз продолжал говорить ровным голосом. – Сейчас важно другое.

Марин смотрел на него с подозрением, не понимая, что за человек перед ним. Этот Фриз не выглядел обычным сталкером, хотя явно следил за ним. В его голосе слышалась уверенность и какая-то непостижимая сила.

– Какое у тебя предложение? – спросил Марин, наконец немного успокоившись.

– Ради твоей безопасности и безопасности окружающих, тебе следует пойти со мной, – в голосе доктора не было ни намёка на угрозу, но от его слов пробегал холод по спине.

– Ты бредишь! – резко ответил Марин. – Я никуда с тобой не пойду!

Доктор Фриз, однако, не показал никакого разочарования.

– Хорошо, я дам тебе время подумать, – его голос был всё таким же невозмутимым. – Но помни, я ещё вернусь.

С этими словами доктор Фриз словно растворился во тьме, оставив Марина одного. В голове подростка крутилась лишь одна мысль: "Что только что произошло?". Этот момент, эта встреча, навсегда останутся в его памяти.

Прошла неделя после странной встречи с доктором Фризом. Марин вернулся домой после школы, открыл дверь и сразу почувствовал что-то неладное. Бабушка сидела за столом, её лицо было мрачным. В руках она держала какие-то документы, а на полу заметно выделялись следы грязных ботинок. Марин нахмурился.

– Привет, Марин, – произнесла бабушка с ноткой усталости в голосе.

– Привет… А что за грязь на полу? Кто здесь был? – спросил он, но бабушка проигнорировала вопрос. Её взгляд был сосредоточен на документах.

– К нам приезжали люди… из правительства, – сказала она, не глядя на него.

Марин почувствовал, как в животе что-то сжалось.

– Чего они хотели? – с волнением спросил он.

– Садись, – сухо предложила бабушка.

Марин нехотя сел за стол, ожидая услышать что-то неприятное.

– Они хотят, чтобы ты принял участие в эксперименте, – наконец сказала она, глядя ему прямо в глаза.

Слова прозвучали словно приговор. Эксперимент? На людях? В голове всплыли жуткие картины, о которых он читал в учебниках. Но ведь это не может происходить с ним, в нацистской Германии… Как такое может происходить?

– Хорошая шутка, бабушка, но смешно должно быть всем, а не только тебе, – попытался он отмахнуться, чувствуя растущее беспокойство.

– Это не шутка, Марин, – её голос был твердым, словно лезвие. – Я могла бы пошутить лучше, ты знаешь.

Марин нервно усмехнулся, но не смог скрыть дрожь в голосе.

– Ха-ха… Я пас, спасибо, – сказал он, но уверенности в его словах не было.

– Ты уже участвуешь, – её слова прозвучали как холодный удар.

Марин застыл.

– Что? Я ведь даже согласия не давал! – выпалил он, едва понимая, что говорит.

– Они сказали, что у тебя нет выбора, – продолжала бабушка. – Из-за диабета. Они обещают, что ты сможешь избавиться от болезни. Разве ты не хочешь этого? Это твой шанс!

Мысль о том, чтобы избавиться от диабета, на секунду пронеслась в его голове, но быстро исчезла. Не такой ценой.

– Что? Как это возможно? Я не хочу быть частью этого! – его голос становился всё громче.

– Ты должен служить своей родине! – настаивала бабушка, её голос стал твёрже. – Ты станешь частью новой ветви народа. Неужели ты не понимаешь?

– Я не собираюсь участвовать! Ни за что! – Марин почти кричал.

– Ещё посмотрим, – ответила она с холодным, неумолимым взглядом.

Марин вздрогнул. Он знал, что в нацистской Германии уделяли особое внимание "чистоте" нации. Людей с наследственными болезнями или кастрировали, или над ними проводили ужасающие эксперименты. И теперь, кажется, его ожидает та же участь.

Он резко встал и, не сказав ни слова, пошел к себе в комнату. Заперев за собой дверь, Марин упал на кровать, пытаясь переварить услышанное. Мысли метались в голове, а сердце бешено колотилось. "Как это вообще возможно? Как это может происходить со мной?" – думал он.

Он хотел верить, что всё как-то само собой разрешится. Но глубоко в душе понимал – это не сон, и выхода может не быть.

В один из дней, когда Марин возвращался домой после школы, возле него резко остановился грузовик с солдатами. Они выскочили из машины, схватили его и, не дав времени на сопротивление, насильно потащили в неизвестное направление. Его глаза завязали, руки связали, и звуки окружающего мира постепенно стали угнетающими: шаги спешащих докторов, отрывистые команды, звон медицинского оборудования.

Когда повязку сняли, первое, что Марин увидел, были два человека: доктор с лицом, испачканным потом и кровью, и человек в дипломатическом костюме, холодно наблюдающий за происходящим. Марин осмотрелся. Лаборатория. Грязная, антисанитарная, как будто её давно оставили на произвол судьбы.

– Дайте анестезию! – крикнул доктор, не теряя времени. – Эй, хватит курить в помещении, вон отсюда! – добавил он, обернувшись на кого-то в углу.

Марина грубо уложили на операционный стол. Ржавые пятна на его поверхности лишь усиливали ужас происходящего. Доктора не обращали на это внимания, как будто всё было в порядке. Под приглушённый свет и невнятный разговор, Марину вкололи препарат Pl-11/2, известный как «Планетариум». Он почувствовал, как длинная, тонкая игла медленно погружается в его позвоночник. Сначала разрезали кожу на спине, затем игла аккуратно проникла между позвонками в шейном отделе.

Вскоре ампула с препаратом была подключена к игле, и вещество начало поступать в его организм. Ощущение было словно пламя расползается по всему телу. Медсестра молча убирала кровь, что стекала по его спине. Вокруг суетились студенты и учёные, как будто всё происходящее было частью рутинного эксперимента. Но для Марина это был настоящий кошмар. Он был почти в бессознательном состоянии, его разум погружался во тьму, но остатки осознания всё ещё цеплялись за реальность.

Очнувшись на операционном столе, Марин в ужасе почувствовал, что не может двигаться. Паника накрыла его волной, но прежде чем он смог крикнуть, ему снова ввели успокоительное, и сопротивление быстро сменилось бессильным оцепенением.

Когда он вновь пришел в себя, то обнаружил себя в центре аудитории, окружённый десятками учёных, пристально смотрящих на него. Их глаза блестели жадным любопытством. В тишине комнаты было слышно только его собственное дыхание. Из этой толпы вышел человек, которого он сразу узнал по описаниям – Иосиф Менгеле, тот самый, кто стоял за этим кошмаром.

– Ты справился лучше других, – сказал он, холодно улыбаясь. – Поздравляю, нация будет гордиться тобой.

Эти слова были как нож, вонзающийся в сердце Марина. Они не несли ни правды, ни сочувствия. Это была ложь. Отвратительная, циничная ложь. "Мерзкая тварь," – пронеслось в его голове. Если бы у него была возможность, он бы прикончил его прямо сейчас. Всех, кто находился в этом зале. Но он был беспомощен, скован ужасом и физическим истощением.

Учёные продолжали обсуждать эксперимент, не обращая никакого внимания на страдания Марина. В центре аудитории главный учёный стоял с гордостью, словно возвышаясь над всем этим ужасом. Его голос был наполнен фанатизмом и самоуверенностью.

– Благодаря этому эксперименту, мы взломали человеческий организм! – громко заявил он, его слова эхом разносились по залу. – Теперь мы можем модифицировать тело по нашему усмотрению, и Третий рейх станет непобедимым!

Марин сидел привязанным к стулу, охваченный ужасом и беспомощностью. Каждое слово резало по ушам, как холодное лезвие. Его мысли метались, он отчаянно искал выход из этой ситуации, но тело отказывалось подчиняться. Всё происходящее казалось нереальным, как страшный сон, из которого он не мог проснуться.

Учёные продолжали вести разговоры между собой, обсуждая детали эксперимента, словно он был лишь подопытной крысой в их руках. Когда они закончили, никто не удосужился посмотреть на Марина. Они просто выкинули его, как ненужный материал, в руки спецслужб, которые без лишних слов затолкали его в машину и увезли.

Его отправили в специальный лагерь. Место, где никто не заботился о человеческой жизни или достоинстве. Здесь, среди таких же "неполноценных", как его называли в отчётах, Марин провёл несколько недель.

Заключённым, как и ему, установили жёсткие правила: никаких нарушений, никакого сопротивления. Людей с генетическими заболеваниями здесь не считали за людей, они были лишь "материалом" для будущих экспериментов. И хотя Марин был жив, его существование казалось ему хуже смерти. Каждый день он осознавал, что больше не принадлежит самому себе. Его жизнь, его тело – всё теперь было в руках тех, кто видел в нём лишь средство для достижения своих целей.

Марину назначили множество лекарств, которые он должен был принимать в течение нескольких месяцев. От головной боли до рвоты его мучили сильные и неприятные ощущения. Ещё больше его потрясло недружелюбное отношение со стороны родных, которого он не ожидал. В его душе бушевали противоречивые эмоции.

Марин был не единственным участником эксперимента – другие участники переносили его гораздо хуже, страдая от опухолей и покраснений. В конце концов, через несколько недель, Марина отпустили, но ему предстояло регулярно посещать больницу для контроля и продолжения специфического лечения.

Марин понимал, что даже на свободе он остаётся под пристальным наблюдением государства. Его прошлое и личная жизнь больше не могли быть такими, как раньше. Его участие в проекте, поддержанном Германией, сделало его не просто человеком, а частью государственной идеи, налагающей дополнительные обязательства и ограничения.

Марин был поражён тем, насколько успешно учёные провели эксперимент, но чувствовал горечь, осознавая, как легко родные люди отдали его на исследования. Он надеялся на лучшее от общества. Теперь ему предстояло смириться с тем, что его имя, разглашённое в газетах как самого успешного участника эксперимента, будет вызывать предвзятое отношение окружающих.

Черная сталь

Эти наблюдения стали неотъемлемой частью его повседневной жизни. Марин больше не ощущал важности своей роли в собственной жизни.

Спустя некоторое время после эксперимента Марин заинтересовался медициной и поступил в колледж, где выучился на медбрата. Странно, что эксперимент не оттолкнул его от этой затеи, а, наоборот, заставил углубиться и расширить свои знания в данной области.

Два года спустя Марина отправили на фронт. Шёл сорок первый год, началась Великая Отечественная война. В рядах военной службы Марин занимал должность фельдшера в отряде из пяти человек. Его роль заключалась в лечении раненых, но, учитывая его эмоциональную нестабильность, война глубоко повлияла на его психику. Русских солдат давили танками, и от них оставались лишь туловище и голова, смотрящая в небо. Нацистов взрывали в окопах гранатами, превращая их в полное месиво, и никто из них не желал такой смерти. Впоследствии Марина перевели на гражданскую службу из-за его нестабильного эмоционального состояния и того ужаса, который он увидел на поле боя.

За три года после войны жизнь Марина претерпела кардинальные изменения. Смерть матери, с которой он поддерживал отношения, оставила в его душе неизлечимую пустоту. Единственным убежищем от боли стала работа лаборанта, на которую он выучился. Работа позволяла ему временно забыть свои страдания. Марин больше не видел смысла в своей жизни, кроме как в своей профессии.

В один из мрачных дней своей унылой жизни, в тёмном переулке города, в тёмное время суток, после работы, он встречает его. Странное существо по имени доктор Фриз оказалось перед ним, не изменившись ни на йоту за последние пять лет. Долгое молчание сопровождалось тяжёлым взглядом Марина на доктора Фриза.

– Вот мы снова встретились! Ты меня помнишь? – спросил доктор Фриз.

Марин с презрением посмотрел на него. "Тебя ещё не хватало," – подумал он.

– А я думал, ты был бредовым сном. Тебя не так уж и просто забыть, – ответил Марин.

– И что же ты решил по поводу моего предложения? – поинтересовался Фриз.

– Легко ведь дождаться нужного времени для принятия предложения, так ведь? – Марин говорил с чрезмерным презрением.

– А зачем мне выполнять чужую работу, всё и так удалось довольно-таки хорошо. Но если этого недостаточно, придётся вынудить тебя силой, – сказал доктор Фриз.

Доктор Фриз, посланник, работающий на кого-то, был создан Сагитариусом, богом, который создал нексус. Но мотивы доктора Фриза ещё не были ясны. Марин понял, что ему больше нечего терять, и после некоторого раздумья он сказал:

– Ладно, я пойду с тобой, но у меня есть вопрос: что ты имел в виду под тем, что я в опасности?

– Ах, тебя ищут и пытаются убить, – спокойно ответил Фриз.

– Кто? – Марин был в замешательстве.

– Крестоносцы, грёбаный отряд смерти, который не заставит себя долго ждать, хоть они и не знают нашего местоположения. Они хотят нас убить, – пояснил Фриз.

– Стой, зачем кому-то охотиться на меня? Я что, кому-то дорогу перешёл? – не унимался Марин.

– Они охотятся за тобой просто из-за того, что ты существуешь. Ты ничего плохого не сделал. И единственное, что остаётся, – это бежать, – спокойно объяснил Фриз.

Эти слова породили ещё больше вопросов у Марина.

– Объяснись! – требовательно сказал он.

– Времени в обрез, – резко ответил Фриз.

Дотронувшись до плеча Марина, они внезапно оказались в городе восьмидесятых годов в Америке. Вокруг развернулась картина из ярких неоновых вывесок, уличных музыкантов и людей в модной одежде того времени. Атмосфера была пропитана энергией и азартом, словно каждый момент мог стать началом невероятного приключения.

В шоке от неожиданного переноса во времени и пространстве, Марин не смог сдержать вопросов, бурлящих в его голове.

– Как ты это сделал? – спросил он, пытаясь осмыслить произошедшее.

Доктор Фриз, сохраняя спокойствие, начал объяснять:

– Будет сложно тебе это объяснить, но я не осмелюсь назвать это телепортацией. Перемещение – более подходящий термин. Мы использовали Балк – пятое измерение, чтобы пройти через четвёртое, в котором мы сейчас находимся. Это похоже на то, что учёные называют кротовыми норами.

Доктор продолжил, пытаясь сделать сложную теорию более понятной:

– Представь себе двухмерное пространство в форме листа бумаги. Если согнуть две части бумаги, можно замкнуть две точки на нём, которые находятся на расстоянии друг от друга. Так получится, что мы можем преодолеть меньшее расстояние напрямую, чем вдоль бумаги. Этот принцип работает и с нашим измерением. Но если добавить время, получается четвёртое измерение. С помощью такой махинации можно пройти гигантское расстояние, игнорируя световое ограничение скорости. Учёные давно доказали существование кротовых нор, но их появление и создание остаются проблемой.

Марин, ещё не полностью осознавая услышанное, задал следующий вопрос:

– И куда мы попали?

Доктор Фриз ответил, слегка усмехнувшись:

– В другую вселенную, со своими правилами. Кстати, пойдём, познакомлю тебя с кое-кем.

Пока они шли, Фриз продолжал объяснять:

– Вселенные делятся на четыре группы. Это сделано для лучшей классификации миров, исходя из их опасности и того, как они могут навредить. Путешественники могут догадаться, что ступать в миры четвёртого уровня не стоит, ради собственного же выживания. К примеру, вселенная, из которой ты пришёл, относится к первому уровню, с небольшими отклонениями от нормы. Во вселенных второго уровня вообще нельзя телепортироваться, поскольку они мёртво рождённые.

Слова Фриза были настолько ошеломляющими, что Марин чувствовал себя ещё более потерянным. Однако в его сознании начало зарождаться понимание того, что он оказался втянутым в нечто гораздо большее, чем он мог себе представить.

Марин стоял перед высоким корейцем, который, не отрываясь от бутылки пива, протянул ему руку. Пожатие оказалось таким сильным, что рука Марина сразу же онемела. Этот человек выглядел как настоящий воин – мускулистое телосложение и шрамы, говорящие о его прошлом.

Кореец на мгновение отвлёкся, обсудив что-то с доктором Фризом наедине, после чего вернулся к Марину и представился:

– Меня зовут Шан Шухан. Я объясню тебе, что нужно знать для начала.

– Марин Шнайдер, – отозвался Марин, всё ещё потрясённый недавними событиями.

– Ты знаешь, кто я? – с ноткой высокомерия спросил Шан.

– Нет, не знаю, – честно ответил Марин, чувствуя себя несколько неуютно под взглядом этого человека.

Шан усмехнулся:

– Я первый из двадцати воинов человечества. Под моим крылом ты в безопасности. Но ты должен понимать, что эти миры далеко не безопасны, так что сильно на меня не полагайся.

От Шана веяло перегаром, что заставляло Марина задуматься, стоит ли ему вообще доверять. Кроме того, его высокомерие только усиливало недоверие.

– Ни разу не слышал о тебе, – пробормотал Марин, осматриваясь. – А куда делся доктор Фриз?

– Да кто его знает, – небрежно ответил Шан. – Он всегда исчезает. Хочу тебе кое-что сказать: я не смогу быть с тобой всё время, так что познакомлю тебя с ещё кое-кем.

Марин внутренне закатил глаза, не в силах скрыть раздражение: "Серьёзно? Вы перекидываете меня с одного человека на другого, как мячик!"

Но он решил пока что держать эти мысли при себе, не видя другого выхода, кроме как следовать за Шаном, и попытаться разобраться в этом хаосе.

Шан вел Марина через пыльную дорогу к старому сараю на окраине района. Оказавшись внутри, Марин был удивлен количеством электроники и различных приборов, разбросанных по всему пространству. Посреди этого хаоса стоял парень среднего роста, в рабочей одежде мастерской. Его лицо украшала небольшая борода, а черные волосы были слегка растрепаны. Несмотря на его серьезный вид, в глазах читалась дружелюбие, когда он подошел к Марину.

– Кто это? – спросил парень, указывая на Марина.

– Познакомься с Томом, – ответил Шан. – Он гений-инженер. Если что-то понадобится, обращайся к нему. Меня долго не будет, так что справляйтесь без меня. Пока.

С этими словами Шан внезапно исчез, не оставив за собой ни следа, и только тишина заполнила пространство.

– Он всегда ведёт себя так? – спросил Марин, ошеломленно глядя на место, где только что стоял Шан.

– С того момента, как знаю его, – спокойно ответил Том, кладя свои перчатки на стол.

– Как тебя зовут? – продолжил он, протягивая руку.

– Марин Шнайдер, – ответил Марин, пожимая руку.

– Томас Смит, рад познакомиться! Можешь называть меня просто Том. Я владелец этой мастерской, – сказал Том с улыбкой.

Марин огляделся вокруг, пораженный масштабами мастерской.

– Тут довольно просторно, и сколько же здесь аппаратуры.

Мастерская была заполнена множеством деталей, инструментов и технологий, некоторые из которых явно не были из этого мира. В углу помещения Марин заметил что-то вроде металлического костюма, покрытого пылью.

– Всё это мне Шан приносит, у нас что-то типа договора, – объяснил Том, заметив любопытство Марина. – А чем ты занимаешься? Я вот, к примеру, ремонтирую всякое и продаю.

Марин задумался, что ответить, чувствуя, как его прошлое сливается с новым настоящим, полным неведомых ему возможностей.

– Раньше я был лаборантом, а теперь… сам не знаю, кем я стал, – наконец сказал он. – Кажется, моя жизнь в корне изменилась.

Том кивнул, понимая Марина лучше, чем тот мог бы подумать.

– Ну что ж, в этом мире многим приходится начинать сначала. Может, здесь ты найдешь что-то, что станет твоим призванием. Если захочешь попробовать себя в технике, я всегда рад помочь.

Марин внимательно осмотрел мастерскую, прежде чем заговорить.

– Я вырос в Германии и отучился на лаборанта. Также могу работать медбратом. На мне проводили биологический эксперимент на нервной системе.

Сразу после того как он произнес это, в голове Марина промелькнула мысль: "Нужно ли было говорить об этом?" Том, заметив его замешательство, бросил на него удивленный взгляд.

– Ого, а у тебя интересное прошлое, – сказал Том, слегка нахмурившись. – Хотя не сказать, что весёлое. Так что же с этим экспериментом?

Очевидно, Тома это заинтересовало.

Марин вздохнул и продолжил:

– Суть эксперимента заключалась в полном контроле над организмом. В позвоночник, на уровне седьмого шейного позвонка (C7), вводили специальное вещество под названием "Planetar", которое вызывало мутацию всей нервной системы на тканевом уровне. Для меня всё прошло более чем успешно, хотя некоторые испытуемые умерли. Потом меня должны были снова привлечь к экспериментам, но по какой-то причине этого не произошло. Я не знаю, что там случилось, но больше в экспериментах я не участвовал, хотя все шансы на это были.

Том оглядел свою мастерскую и предложил:

– Слушай, если хочешь, я могу провести тебе экскурсию.

– Давай, – с интересом ответил Марин. – Я с радостью посмотрю.

Они начали прогулку по мастерской, и вскоре Том остановился у кладовки с оружием.

– Смотри, здесь у нас всякое оружие: гранатомёты, гранаты с радиусом взрыва сорок метров, инопланетные пушки… Только их лучше не трогай, а то ещё взорвутся. А вот эти два разноцветных камня, по словам Шан Шухана, очень мощные, но, честно говоря, они даже не работают. Здесь ещё куча запчастей от компьютеров и другого оборудования.

Марин бросил взгляд на стенд и заметил что-то особенное.

– Ни фига себе, смотри вон тот костюм.

На стенде стоял железный костюм, подключённый к проводам и лишённый нескольких деталей. Костюм выглядел обветшалым, обгоревшим и с обломанными частями. На нём была надпись "Чёрная сталь". Том подошёл к костюму и демонстративно показал его рукой.

– Вот это моё главное достоинство, – сказал он с гордостью. – Он ещё не до конца закончен. Я так и не нашёл левую руку, да и батарею тоже. По идее, он должен был ещё и летать, но я до этого пока не дошёл.

Костюм был покрыт чёрными обгорелыми пластинами, под которыми виднелась бронированная ткань, сделанная из неизвестного материала. Все провода шли вдоль позвоночника и сходились в главный чип, расположенный в шлеме. В шлеме не было щели для глаз; обзор был возможен только через камеры, встроенные в костюм, а изображение выводилось на виртуальные очки – единственное, что подходило для управления костюмом.

Взгляд Марина привлёк ряд инновационных медицинских приборов. Они вызвали у него интерес и желание узнать больше.

– О, вот это! Можно я заберу это медицинское оборудование? – спросил Марин.

Том удивлённо поднял бровь:

– Зачем? Оно же всё грязное. Я как раз собирался его выбросить.

– Ничего страшного, – ответил Марин. – Я их помою, стерилизую и куплю всё, что нужно. И всё будет готово.

Том посмотрел на него с подозрением:

– И что же ты собираешься с ними делать? Только не эксперименты, и уж точно не здесь!

Марин задумчиво ответил:

– Типа того. С таким оборудованием я мог бы продолжить исследования.

Том прищурился:

– Какие исследования?

– Эксперимент на нервной системе.

– Но ты же говорил, что некоторые из участников погибли из-за этого, – напомнил Том.

– А я нет, – холодно ответил Марин. – Возможно, эксперимент провалился из-за халатности докторов. Здесь полно дорогого оборудования, которое может значительно облегчить мою работу.

Том покачал головой:

– Ну, как знаешь, но делай свои эксперименты в другом месте, только не в моей мастерской.

– Твоя мастерская не подойдёт, – согласился Марин. – Мне нужна лаборатория с вентиляцией и всем необходимым. А для этого нужны деньги.

После небольшой паузы Марин спросил:

– Могу ли я попросить об одолжении?

Том, слегка удивлённый, заинтересованно спросил:

– Слушаю.

– Я бы хотел подработать у тебя, чтобы заработать на лабораторию.

Том, слегка улыбнувшись, кивнул:

– Почему бы и нет? Мне как раз не хватает рабочих рук.

Так началось их сотрудничество. Их бизнес процветал благодаря уникальным навыкам и опыту каждого из них. Марин внёс свой вклад знаниями в области науки и технологий, а Том – мастерством и практическим опытом. Вместе они создали успешный, хотя и не совсем легальный бизнес.