Хулиган. Его тихоня

Глава 1

POV Ксюша

– Ксю, ты правда уверена в этом?

Я посмотрела на Федю и неуверенно улыбнулась ему.

Был вечер пятницы и мы стояли на тротуаре, глядя на массивный дом с большой раскидистой лужайкой перед ним, откуда слышались музыка, смех и громкие разговоры.

– Да, – ответила я двоюродному брату с, как я надеялась, энтузиазмом. – Меня же как бы пригласили… Будет невежливо, если я не приду. Да и мы уже здесь.

Федя бросил на меня взгляд, который как бы говорил о том, что я сошла с ума.

– Это вечеринка старшекурсников. А ты – первокурсница. Какого черта, как ее там – Диана, Даша…

– Во-первых, через две недели начинается второй курс, а значит – я второкурсница. А во-вторых, ее зовут Дарина, – напомнила я брату имя своей пригласительницы на сие торжество.

– Точно, так какого черта Дарина пригласила тебя?

– Она пригласила меня сразу после того, как прознала, что ты здесь, – парировала я. – Тогда у меня встречный вопрос – зачем старшекурснице приглашать выпускника одиннадцатого класса? – спросила я, сузив глаза.

На что Федя лишь пожал плечами.

– Она просто в меня влюблена.

– Я так и знала, – пробормотала я.

– Я шучу, – засмеялся он. – Я просто знаком с ее братом. Мы учились с ним в одном классе. Ну, до того, как мы с семьей переехали в другой город. И, – Федя перестал смеяться и продолжил: – я думаю, ты ему нравишься.

Одним лишь своим взглядом я сказала ему, что не верю в эту чушь. А затем мы пошли к дому, здороваясь с теми, кого знали. Федя держался рядом со мной, но не настолько близко, чтобы показаться чрезмерно заботливым. Может, он и был младше меня на два года, но он считал меня одной из своих младших сестер. И, к слову, я нравилась ему больше, чем его родные сестры. И это были его слова.

Когда Дарина, одна из самых популярных девушек университета, неожиданно написала мне и пригласила на вечеринку, я не сразу решилась пойти. Я не была совсем никем, но я и не была девушкой, которая могла кому-нибудь вскружить головы или заставить других девушек захотеть быть на моем месте.

Но я все же хотела прийти. Мне было интересно, как проходят студенческие вечеринки, да и не прийти я не могла. Страшно было представить, с чем бы я столкнулась, если бы проигнорировала первое и единственное приглашение, тем самым оскорбив Дарину. А так как я была приглашена не одна, то глупо было отказываться, тем более что с Федей я всегда чувствовала себя спокойно.

– Я так рада, что ты смогла прийти, – пискнула Дарина, выбегая к нам из толпы и впервые в жизни обнимая меня. – И тебе я тоже рада, – продолжила она, одарив Федю очаровательной улыбкой.

Федя улыбнулся ей, но ничего не сказал.

– Та-а-ак, смотрите… Алкоголь вон там, – она указала пальчиком в сторону кухни. – Ну, и если вы найдете кого-то, с кем захотите… Так скажем, пообниматься, потискаться, поцеловаться, то комнаты наверху свободны для всех.

Затем, подмигнув Феде, она покинула нас. Я проводила ее взглядом, затем повернулась и посмотрела на своего брата. Он же смотрел куда-то в другую сторону. Проследив за взглядом, я увидела его друзей, играющих в "FIFA" на диване. Тех самых друзей, с которыми он часто играл в видеоигры всю ночь напролет. Еще до переезда Феди с семьей в другой город, они были дружной компанией, а теперь были на другом конце провода, разделенные сотнями километров.

– Ты можешь присоединиться к ним, если хочешь, – сказала я ему.

Он посмотрел на меня и одарил еще одним взглядом, который теперь уже твердил о том, что я сошла с ума.

– Я не оставлю тебя одну.

– Федя! – к нам подошел парень, держа в руках две бутылки, кажется, пива. – Круто, что ты смог прийти.

Он повернулся ко мне, и его лицо озарила широкая ухмылка.

– И тебе привет, Ксюша, – протянул он.

Федя схватил меня за руку и мягко отстранил от подошедшего парня.

– Ксюш, познакомься – это Марат, младший брат Дарины.

– Привет, – пробормотала я.

– Почему не пьете? – спросил он, нахмурившись. – Вот, держите.

– Я не… – начала я сопротивляться, но стушевалась под взглядом Марата.

Его бровь приподнялась и он посмотрел налево, где стояла компания первокурстников-ботаников. И даже они пили.

Мысль понята.

Я приняла пиво и Федя с неодобрением посмотрел на бутылку в моей руке, прежде чем схватил другую. Однако он не запретил мне пить. Вероятнее всего это из-за того, что я заранее пообещала ему быть благоразумной и осторожной.

Марат вскоре покинул нас, сказав, чтобы мы веселились, и Федя привел меня к своим друзьям.

– Марат не может оторвать глаз от Ксю, – пробормотал Денис, пухлый и добродушный друг Феди, когда мы присоединились к ним на диване.

– Лучше не оставляй ее одну, – сказал ему Ваня, его лучший друг со школьных времен, передавая ему контроллер.

– Не оставлю, – уверенно пробормотал Федя.

Я заметила, что никто из них не притронулся к своим напиткам на столе. Тогда я посмотрела на пиво в своих руках, сделала глоток и поморщилась. Затем я поставила его на стол, к остальным бутылкам, растеряв всякое желание пить это пойло.

Через некоторое время я сказала Феде, что мне нужно отойти в туалет. Брат хотел пойти со мной, но я сказала, что быстро вернусь и со мной уж точно там ничего не случится. В конце концов он сдался и отпустил меня.

Но я ошиблась, сказав, что со мной ничего не случится…

– Ксюша, – протянул мое имя Марат, перегородив мне путь в коридоре, как только я вышла из туалета.

– Марат, – пробормотала я, пытаясь безрезультатно обойти его.

Когда я почувствовала от него сильный запах спиртного, я поддалась панике и попыталась отстраниться, но тут же врезалась спиной в кого-то. Я обернулась и столкнулась с насмешливым оценивающим взглядом другого парня, в ловушке между которых против воли оказалась.

По позвоночнику пробежал холодок.

– Так это та самая Ксюша? – спросил он у Марата.

Он по-волчьи ухмыльнулся.

– Ага. Я же говорил, что она симпатичная.

– Не то слово. Хочешь потусоваться с нами, Ксюша?

– Н-нет, – я снова попыталась уйти, но эти двое вновь преградили мне путь. – Федя будет в-волноваться, если я сейчас же не вернусь.

Марат вдруг обхватил меня за плечи и я испуганно подпрыгнула от этого контакта.

– Побудь с нами, Ксюша, – промурлыкал он. – Тебе не будет весело с этими задротами. Но с нами еще как будет. Я тебе это обещаю.

– Убери свои руки от нее.

Я почувствовала, как кровь отхлынула от моего лица. Федя смотрел на нас, сжав руки в кулаки, и выражение его лица было поистине яростным. Я попыталась отстраниться от Марата, но он не позволил. Он переместил свою руку на мою талию и притянул меня ближе к себе, посылая Феде немой вызов.

И мой брат поддался.

Он мгновенно прыгнул вперед и ударил Марата по лицу. Я испуганно закричала, когда Марат и его друг повалили Федю на пол, нанося ему удары ногами и руками. К счастью, Денис и Ваня быстро оттащили их от него, прежде чем Феде успели нанести существенный вред. Затем появилась Дарина, крича на своего брата за то, что он испортил ей вечеринку, набросившись на Федю.

Я же посмотрела на двоюродного брата и ее разбитую губу, от вида которой у меня по лицу покатились слезы.

Ваня утешительно обнял меня, а Денис помог Феде подняться на ноги, после чего мы столь дружной компанией покинули дом и саму вечеринку. Кто-то догнал нас, прежде чем мы успели достаточно далеко уйти, и протянул перекись и кусок ваты, сказав, что это в качестве извинений за случившееся от Дарины. Я тотчас опустила Федю на бордюр, взяв себя в руки, но не перестав всхлипывать.

– Хватит плакать, Ксю, – сказал мне Федя, дотрагиваясь грязной рукой до своей окровавленной губы и получая от меня шлепок по ладони, пока я смачивала вату для дальнейшего обеззараживания боевого ранения своего двоюродного брата.

– Тебя избили из-за меня! – воскликнула я и снова зарыдала, закрывая лицо руками. – Из-за меня!

Федя тихо рассмеялся и потянул меня на себя, успокаивающе приобнимая.

– У меня уже давно руки чесались врезать этому уроду, так что не волнуйся об этом.

– Я не должна была соглашаться приходить сюда, – пробормотала я. – Нам с тобой не надо было здесь появляться.

– По крайней мере, ты наконец-то узнала, что такое студенческие вечеринки.

– Мы ему отомстим, – я шмыгнула носом и подняла глаза на Дениса, сделавшего столь серьезное заявление. – Мы, может, и кучка задротов, но он забыл, что когда-то тоже был одним из нас.

– И мы знаем, что он все еще играет, – Ваня хлопнул в ладоши и потер их друг о друга. – Угадайте, кто теперь потеряет множество редких предметов и снаряжения из всех своих инвентарей.

Ваня и Денис продолжали обсуждать свои планы грандиозной мести, а я сидела, глядя на дом, и чувствовала себя подавленной.

– Я больше никогда не пойду на вечеринки, – пробормотала я.

– Нет, пойдешь, – сказал мне Федя с весельем в голосе.

Я покачала головой.

– Это вряд ли. Я за весь первый курс даже друзьями не обзавелась. Меня некому приглашать на вечеринки, а после такого меня точно никто никуда не пригласит. Я же скучная, застенчивая, вечно с книгой в руках. А теперь, как оказалась, еще и проблемная…

– За первый курс друзьями не обзавелась, а во втором – покоришь всех.

Я нахмурилась со слишком самоуверенных слов брата.

– Это вряд ли.

– Верь мне, Ксю. Так и будет, – безапелляционно заявил он. – Ты главное, почаще свои голубые глазки от своих романов отрывай, тогда ты точно всех покоришь.

– Прекрати.

Федя посмотрел на меня щенячьими глазами и ответил:

– Ты мне не веришь?

Я вздохнула и начала нервно теребить подол своего худи.

– Ладно, я поверю тебе. Но было бы лучше не заиметь друзей, а перестать попадать в неприятности.

Он улыбнулся.

– Просто найди себе парня, Ксю. Парня, который будет тебя защищать. Парня, с которым никому не придет в голову связываться.

– Парня, который внутри будет настоящим плюшевым мишкой, а снаружи – львом, – задумчиво протянул Денис, поддерживая слова друга. – Кто-то заботливый и ласковый, как я, и в то же время способный уничтожить любого, кто намерен причинить тебе вред.

– Как ты?! – Ваня округлил свои глаза и беззастенчиво посмеялся над Денисом.

– А что нет, что ли?!

– Ксю, тебе надо найти парня, который будет считать тебя всем своим миром и относиться к тебе должным образом, – сказал Федя, не обращая внимания на перепалку своих друзей. – А иначе мне самому придется заступаться за тебя, а это будет трудновато, если учитывать, что мы теперь живем в разных городах…

– Ага, а зная боевые способности этого рэмбо, он нарвется на побои и только, – подначил Денис.

– Как сегодня, – подхватил Ваня.

– А ну заткнитесь! – Федя раздраженно вздохнул.

Я посмеялась над ними и задумалась…

Где же я найду такого парня? Да и найду ли я его вообще когда-нибудь?

POV Леша

– Сильнее! – прошептала она мне на ухо. – Да-а-а… Еще!

Я смотрел на девушку, извивающуюся подо мной, пока двигался над ней и в ней. Это было именно то, чем мы с Настей обычно занимались – качественный долгий секс.

Я вошел в нее так глубоко, насколько это было возможно, и она гортанно застонала. Она впилась ногтями в мою спину, царапая взмокшую кожу, и я почувствовал, как усилилось мое собственное удовольствие. Уткнувшись носом в ее шею, я задвигался быстрее и сильнее, пока ее ноги не обхватили меня еще крепче. А вскоре она закричала от накрывшего ее оргазма, снова и снова хрипло повторяя мое имя.

Она прижалась ко мне, сжимая меня своими тугими стенками, подводя меня к грани. Я начал яростно двигать бедрами, пока не достиг и своего мощного оргазма.

Некоторое время мы молчали, пытаясь отдышаться.

Затем я скатился с нее, встал с кровати и направился в ванную.

Когда я вышел, то увидел, что она заснула. Я поднял с пола простыню и накрыл ею Настю. Затем я сел на край кровати и взял с тумбочки телефон, который не переставая продолжал жужжать, пока мы трахались.

Я просмотрел пропущенные звонки и полученные сообщения. А затем позвонил своему лучшему другу.

Уперевшись локтями в колени, я прижал телефон к уху и стал ждать ответа. Долго ждать не пришлось. Даня ответил после первого же гудка.

– Где ты? – спросил он, перекрикивая громкий шум на заднем плане.

– У Насти, – ответил я.

– Что я тебе говорил про эту блядь? – тон Даня стал раздраженным.

– Я не буду говорить с тобой о ней, – я помассировал ноющий висок свободной рукой и вздохнул. – Влад тебе писал? Он сказал, что Череп снова нашел неприятности на свой зад в бильярдной.

– Наверное, именно поэтому я и спросил, где тебя черти носят, – язвительно ответил Даня. – Я в бильярдной вместе с этим придурком. Он подрался еще до моего прихода, а теперь бухает с этим чуваком и поет в караоке, как будто они лучшие друзья с рождения. А Влад не лучше, этот придурок чего-то нажрался здесь и теперь выблевывает свои кишки, обнимаясь с унитазом. Здесь пиздец…

– Мне приехать?

– Нет, – голос Дани неожиданно стал тихим. – Хотя изначально именно этого я хотел добиться. Но теперь я хочу, чтобы ты убрался из дома этой бляди и отправился домой. Завтра проспимся, а в понедельник пойдем в универ.

Я уставился на незамысловатый узор ковра, внезапно почувствовав себя опустошенным.

– Может быть, – пробормотал я, еще не зная, хочу ли я пойти в универ.

– Я заскочу к тебе перед парами и мы вместе поедем в универ.

– Нет.

Я услышал, как Даня разочарованно вздохнул.

– Тогда я прямо сейчас привезу этих придурков к тебе домой и мы останемся у тебя. Выбирай. Лех, я не оставлю тебя одного, в любом случае.

Прежде чем я успел ответить, Даня повесил трубку.

Я уставился на телефон, пытаясь унять чувство вины за то, что обращался со своим лучшим другом не лучшим образом.

Громов заслуживал более хорошего друга, чем я. Он не должен был тянуть меня, переживать за меня. У Дани впереди было блестящее будущее, но из-за собственного неуместного чувства вины он не мог оставить меня в покое. Даня не должен был страдать вместе со мной или страдать из-за меня.

Мы оба это знали.

Поэтому я просто хотел, чтобы Даня оставил меня в покое.

– Ты уходишь?

Настя приподнялась и оперлась на локоть, прижимая простыню к обнаженной груди.

Я кивнул и снова повернулся к ней спиной.

Я почувствовал ее губы на своем плече, а ее пальцы – на моем тату, в виде длинных черных роз. Татуировки были новыми, едва зарубцевавшимися, и все еще отдавали болью. Я только что сделал их, к шоку Дани, который не ожидал, что эскизом моей первой татуировки станут цветы.

Татуировки спускались по руке и поднимались по плечу, огибая его, переходили на спину и левую ногу. Я выбрал розы, потому что это были любимые цветы моей покойной матери.

Я просто хотел, чтобы что-то напоминало мне о ней, чтобы она была всегда рядом.

Что-то, что напоминало бы мне о ее последних словах.

"Живи, Леша…"

Потому что с каждым днем мне становилось все труднее и труднее просыпаться по утрам.

Она ушла давно, а мне все еще было так больно, что я хотел умереть. И умер бы, если бы не ее последние слова.

– Тебе снова надо спасать своих друзей? – прошептала Настя, целуя меня сзади в шею.

Я отстранился от нее и встал.

– Ты подслушала.

– Мне трудно было не подслушать, – отозвалась она, закатив глаза. – Особенно, когда ты был прямо здесь и голос Громова был настолько громким.

Я стал напяливать на себя одежду, а Настя наблюдала за мной, следя цепкими глазами за каждым моим движением.

Она никогда не просила меня остаться и она никогда не цеплялась за меня, как делали другие девушки. Именно поэтому я выбирал ее компанию. Она была девушкой, которую было легко трахнуть, без всяких обязательств, и да, она была еще той блядью. Может, я и не всегда обращал внимание на свое окружение, когда был в универе, но о ее выходках мне определенно было известно.

Даня не хотел, чтобы я находился рядом с ней по той же причине. Но было в ней что-то такое, что притягивало меня. Что-то, чего Даня не мог понять, потому что был лучше меня.

– Ты знал, что я забрала документы из универа?

Я взглянул на нее.

– Нет, почему?

Она легла на кровать и ответила:

– Папа настоял на этом. Он сказал, что моя квалификация бесполезна, а он хочет, чтобы высшее помогло мне в будущем с его бизнесом, который однажды стает моим. Так что, учиться мне теперь в другом месте и разбираться в основах отцовского дела.

Мне нечего было на это ответить, а потому я промолчал.

– Ты будешь по мне скучать? – тихо спросила она, глядя в потолок.

– Нет, – честно ответил я. – Но ты всегда можешь позвонить мне.

– Если я захочу потрахаться. Я знаю… – ответила она и я снова ничего не ответил. – Ни на что другое я и не рассчитывала. Потому что это всё, что тебе надо. Но если тебе когда-нибудь понадобиться девушка, то…

– Этого никогда не произойдет, – твердо ответил я.

Ее глаза ожесточились.

– Ладно, я не настаиваю. Но я не хочу тебя терять.

Я вновь промолчал на ее заявление.

Она на мгновение уставилась на меня, а затем рухнула обратно на кровать и уставилась в потолок. Покачав головой, я вышел из ее спальни и покинул ее квартиру.

В три часа ночи воздух был прохладным. Накинув капюшон своего худи, я пошел к своей машине, но дойдя, сел в нее далеко не сразу. Я положил руки на крышу, оперся на них и тяжело задышал.

Девушка…

Я никогда не задумывался о том, чтобы завести ее, и, наверное, никогда не заведу.

Ни одна девушка не заслуживала того, чтобы ее связывали с таким жалким человеком, как я.

Я горько рассмеялся со своих же мыслей и открыл дверь тачки.

И ни одна девушка, ни одна, не стоила того, чтобы ради нее жить…

Глава 2

POV Ксюша

*3 недели спустя*

Хотела бы я, чтобы и у меня был парень.

Я захлопнула книгу и подперла подбородок открытой ладонью, поставив локоть на парту. С мечтательным вздохом я начала грезить о будущей любви всей моей жизни.

Снова.

Он должен быть точно таким же, как многочисленные книжные парни моих любимых романов. Он должен быть красивым и высоким, веселым, милым и немного застенчивым. Он должен будет смеяться над моими шутками, какими бы глупыми они ни были. Он должен будет хорошо ко мне относиться. Он должен будет говорить мне, что я красивая, даже если это было не так.

И он должен будет остаться со мной и любить меня и только меня всю вечность напролет.

Я знала, что с моей стороны было глупо любить парней из выдуманных историй. Но нет ничего лучше, чем влюбиться в вымышленного персонажа и представить, что девушка, в которую он влюбляется, – это я сама. Если бы я могла, я бы выменяла свою душу на шанс иметь такого же парня, как в моих книгах. Проблема заключалась лишь в выборе.

Ну что ж.

Я как-нибудь обязательно займусь этим, чтобы выбрать своего абсолютного любимчика среди всех остальных любимчиков. Если, конечно, я смогу осилить эту нелегкую задачку.

Парни из книг были бесконечно лучше настоящих, не то чтобы у меня когда-нибудь был парень. Я просто знала это.

Слабо улыбаясь, я посмотрела на обложку и на парня, украшающего ее. Главный герой этой книги был как раз в моем вкусе – красивый, веселый, заботливый и добрый. У главной героини не было ни единого шанса против него. Представив его в роли своего парня в реальной жизни, я тихонько захихикала, сидя на своем месте.

И если бы кто-то заметил мой беспричинный смех, то наверняка бы покрутил у виска, назвав при этом сумасшедшей. А, может и того хуже, вызвал бы санитаров для моего дальнейшего определения в психушку.

Для того и существовали мечты, чтобы быть кем угодно, только не здравомыслящим, реалистичным и пессимистичным человеком. По законам мечтателей, быть пессимистом – противозаконно. И я была очень далека от этого, когда погружалась в мечты наяву.

– Ты слышала, что случилось прошлой ночью?

Я вскинула голову, когда тревога в голосе одногруппницы прорвалась сквозь мои мысли. Пока преподаватель вышел из аудитории, ребята сгруппировались все вместе, будучи поглощёнными каким-то обсуждением. Я наклонила голову в их сторону и начала подслушивать.

– Я слышала, он кое-кого избил.

– Кого?

– Игоря Еремеева, старшекурсника.

– Чего?! Это который бегун-легкоатлет и гордость универа?! Капец!

– Он не хочет говорить администрации, кто это сделал. Но все уверены, что это был ОН.

– Это точно он! Кто станет избивать кого-то без причины?

Я незаметно вздрогнула, вспомнив о предмете их обсуждения. Неудивительно, что все они выглядели так, будто произошло не просто избиение, а самое настоящее убийство. Они говорили о НЕМ. По моим рукам тотчас побежали мурашки и я поспешила унять их.

Парень моей мечты определенно, просто однозначно, не был бы им.

О ком они говорили?

Они говорили о печально известном Алексее Орлове.

Я снова задрожала. Я не могла даже думать о нем без дрожи и без бешеного стука сердца. Но не потому, что была влюблена в него, а потому, что одно лишь упоминание его имени до смерти пугало меня.

Я даже не видела этого парня, но из-за слухов, ходивших по университету, я не жалела, что никогда не встречалась с ним. Наоборот, я надеялась, что никогда и ни за что не увижу его. Ведь, по словам студентов, если твои глаза встретятся с глазами этого хилигана хоть на секунду, то ты умрешь.

Вот так просто.

Умрешь…

Это не было преувеличением, потому что если ты становишься его целью, то другого исхода быть просто не может. Я встряхнула головой, чтобы прогнать эти страшные мысли. Громкий смех, раздавшийся из толпы, заставил меня снова посмотреть на них.

Я прикусила губу, с завистью наблюдая за ними. Мне тоже хотелось оказаться в этой компании. Я хотела быть с ними, говорить о чем угодно, смеяться и улыбаться друг другу.

Но я не могла. Я была слишком застенчива для этого.

Моя семья переехала в этот город, как раз для моего поступления именно в этот университет. Я никого не знала здесь и надеялась, что смогу обзавестись друзьями в университете. Мне не повезло, когда в первый же день лекций я простудилась. Проболела я целую неделю, и так сильно, что даже не поднималась с постели. А когда я наконец смогла пойти в универ, то все уже успели сформировать свои маленькие группы, а я стеснялась прибиться к какой-нибудь их них.

А еще усугубляло мое и без того печальное положение то, что почти все знали друг друга с детского сада, школы и общего двора. Видимо, мне было не суждено обзавестись друзьями. А потому я притворилась, что мне на это все равно, и погрузилась в мир книг. И, к сожалению, я начинала потихоньку привыкать к одиночеству.

Хорошо, что у меня всегда были с собой книги. Ничто не могло сравниться с хорошей книгой, чтобы помочь мне справиться с одиночеством. Это был мой побег из реальной жизни в вымышленную, которая была намного интереснее, чем моя жизнь. Потому что, по правде говоря, моя жизнь была поистине скучной и унылой.

Я убрала волосы с лица и достала из сумки еще одну книгу. Я начала читать, погружаясь в чужую жизнь, куда более захватывающую, чем моя.

И я была в предвкушении познакомиться с новым классном парнем, которого не существовало в этой реальности…

– Привет, ботаник.

Я моргнула, когда книгу, которую я держала в руках, у меня нагло отобрали. Я подняла голову, как в замедленной съемке. Ульяна, одногруппница и просто стерва, села на скамью рядом со мной, держа в руках мою книгу. Я потянулась за ней, но Ульяна отодвинула книгу еще дальше от меня.

Мои брови нахмурились в замешательстве, а глаза были прикованы лишь к книге.

– Ага…

– Не одолжишь мне ручку? – спросила она.

Я громко вздохнула и начала рыться в своей сумке. Я должна была догадаться. Ведь так было всегда, из раза в раз. Ульяне всегда что-то нужно было – ручка, текстовыделитель, листок.

А ведь я сейчас была на самом интересном месте книги. В общем, как и всегда…

Я нашла ручку и протянула ей, борясь с желанием вырвать все ее длинные рыжие волосы. Она протянула мне книгу и я практически выхватила ее. Ульяна хмыкнула и воспользовалась моей ручкой, чтобы что-то записать в своей тетради.

– Ты можешь больше так не делать? – тихо сказала я ей.

– Что не делать? – спросила она, не отрываясь от своего занятия.

– Забирать мою книгу.

Она громко рассмеялась.

– Это единственный способ привлечь твое внимание, когда ты читаешь, ботаник. Больше ничего не помогает.

Я нахмурилась, не желая признавать ее правоту. Когда я читала, весь мир вокруг меня переставал существовать. Я даже забывала есть и спать.

– Ты можешь не называть меня этим словом? – попыталась я вновь отстоять свои границы дозволенного. – У меня имя есть.

– Как скажешь, ботаник, – я в отчаянии закатила глаза, а она продолжила: – Вот твоя ручка, ботаник. Спасибо, ботаник.

Я едва не зарычала в ее сторону. Ульяна была единственным человеком в группе, которая замечала меня и изредка даже со мной разговаривала. Обычно она брала у меня конспекты или ручку, или задавала вопрос по предмету, в котором запуталась. И если ей хотелось поболтать, она всегда выхватывала у меня книгу.

Я не знала, почему она не могла спросить ту же самую ручку у своих друзей или другого одногруппника. Я не имела ни малейшего представления о намерениях Ульяны, хотела ли она подружиться со мной или ей просто нравилось издеваться надо мной, доходя до психоза. Она никогда не вела себя так, будто мы друзья, и не знакомила меня со своими.

Кроме того, она была слишком раздражительной, чтобы я могла считать ее своей подругой. Если бы я не была застенчивой, незаметной и противницей насилия, я бы стерла ударом кулака самодовольное выражение с ее симпатичного лица. Я не знала, что именно в ней вызывало у меня такие сильные чувства, да и не собиралась узнавать.

– Почему ты читаешь книги?

Я притворилась, что поглощена своей книгой, надеясь, что она поймет намек и вернется к своей парте и своей кампании.

Когда книгу снова вырвали из моих рук, я с трудом сдержала желание застонать в голос.

– Ну так? – снова спросила она.

– Потому что мне это нравится, – ответила я, протягивая руку, чтобы забрать книгу.

Она насмешливо хмыкнула.

– Нравится? И это все? И ты удивляешься, почему я продолжаю называть тебя ботаником, ботаник.

– Я же не называю тебя надоедливой, хотя ты ею являешься, – пробормотала я себе под нос.

Она, должно быть, услышала, потому как рассмеялась.

– Остынь, ботаник, – она вернула мне книгу и я крепко прижала ее к своей груди, во избежание последующих расставаний. – Я просто пошутила. Или нет.

Я посмотрела на нее и не стала отвечать.

– Ульяна, мы идем в кафетерий. Ты с нами? – окликнула ее подруга около двери.

– Да, я иду, – она легонько щелкнула меня по лбу и ухмыльнулась, когда я нахмурилась. – Пока, ботаник.

Я смотрела ей вслед, пока одногруппница выходила из аудитории со своими друзьями, смеясь над чем-то, что они сказали. Прошло много времени с тех пор, как я занимался чем-то подобным, и мне очень не хватало друзей. В школе я не пользовалась популярностью, но у меня были настоящие друзья. Мы по-прежнему общались, переписывались, созванивались, но этого было недостаточно. Скоро они забудут обо мне, а я – о них…

По окончания времени лекции, так и не дождавшись преподавателя, я направилась в сторону кафетерия, где заняла последний свободный столик в самом дальнем углу и достала из сумки сэндвич, завернутый в фольгу и крафт-бумагу, а еще детский яблочный сок. Осторожно развернув свой сегодняшний перекус, я сделала первый укус. Пока я жевала, я смотрела на других студентов, размышляя о достоинствах или, скорее, недостатках пропуска первой недели первого курса.

Мне было скучно, очень-очень скучно. Каждый день был однообразен: универ, романы, дом. Мне хотелось куда-нибудь поехать, может быть, в парк или в зоопарк. Я не была там с самого детства. Я должна была попытаться хоть немного оживить свою жизнь.

Внезапно я почувствовала напряжение, зависшее в воздухе. Я подняла голову и заметила, что многие студенты резво сорвались со своих мест. Они толкались и пихали друг друга, чтобы побыстрее пройти к выходу из кафетерия. Они были обеспокоенными на первый взгляд. Я посмотрела на время, подумав, что началась пара, но нет…

В животе зашевелилось неприятное предчувствие.

Почему они ушли?

В этот момент я осознала, что те, кто еще были в кафетерии, столпились около стен и поголовно смотрели куда-то в сторону. Я напряглась, когда ко мне пришло осознание. Кровь отлила от моего лица. Была только одна причина, по которой другие студенты бросились в бегство.

Он был здесь.

Я услышала шаги, приближающиеся именно ко мне. Мое сердце замерло, когда я медленно повернула голову. Большая тень нависла над моим столом, окончательно приблизившись ко мне. Я уронила сэндвич на стол и мои руки начали дрожать. Я сжала их, чтобы остановить дрожь, но это было бесполезно. Все мое тело била крупная неконтролируемая дрожь.

– Соколова Ксения.

Я почти перестала дышать, услышав свое имя.

– Смотри на меня, – угрожающе процедил он и я подняла на него свой покорный взгляд.

Я никогда не встречала его раньше, но, без сомнения, это был он – Алексей Орлов.

Первое, что я подумала о нем – он красив. Пугающе красив. У него были темные черные волосы, мощная челюсть и пронзительные серебристо-серые глаза. Он был высок, может быть, метр восемьдесят два, и обладал мощным и подтянутым телом, которое могло бы легко подхватить меня и вместе с этим столом в воздух.

На шее у него виднелся кусочек татуировки, уходящей под одежду. На нем была черная кожаная куртка и я видела сквозь обтягивающую черную футболку внушительный рельеф его мышц. Он был похож на Аполлона. Сексуального Аполлона, готового страхом довести свою жертву до остановки сердца.

Я бы упала в обморок от восторга, если бы он не был настолько ужасающим.

Он остановился прямо передо мной, его глаза бесстрастно обшаривали мое лицо и тело. Я снова задрожала, и на его лице расплылась дикая ухмылка.

Я подумала о том, чтобы убежать. Стол служил неким барьером между нами, и, возможно, это дало бы мне преимущество, чтобы убежать от него. Я не очень-то любила бегать по пересеченной местности, но ужас, бурлящий в моих венах, был достаточным стимулом, чтобы помочь мне избежать того, что он задумал.

– Даже не думай об этом.

Я вздрогнула, когда он забрался на стол, перешагнул через него и сел на край рядом со мной, свесив ноги. Он наклонился и накрутил прядь моих волос на палец. Я проглотила испуганный вскрик.

– Ты мне нравишься, – заявил он, опасно сверкнув глазами. Его голос был низким, глубоким и таким же зловещим, как и его внешность.

Мое сердце снова начало биться. Теперь оно билось намного быстрее, больно ударяясь о грудную клетку. Мои глаза расширились, и я почувствовала, как кровь вернулась к моему лицу, залив его румянцем.

– Ч-что?

Он схватил мою руку и потянул меня вверх. Он поставил меня между своих широко разведенных ног, обхватив руками мою талию. Я положила руки на его твердую грудь и попыталась оставить между нами хоть немного пространства, но его это не устроило. Он прижал меня к себе и склонил свое лицо в нескольких сантиметрах от моего. Его пронзительные глаза буравили меня.

– Что т-ты делаешь? – в панике прошептала я.

Его серебристо-серые глаза впились в меня и на мгновение я забыла о своем затруднительном положении, уставившись в них. Они были слишком завораживающими, красивыми и таинственными.

– Ты – моя.

Я моргнула. А потом у меня отпала челюсть.

Боже мой…

Он только что сказал то, что я услышала, или…?

– Что я? – пораженно спросила я. Мое сердце беспощадно колотилось, желание убежать троекратно увеличилось, но чувство самосохранения заставило меня стоять на месте.

Его шея изогнулась и его губы нашли мое ухо.

– Ты, Ксюша, теперь моя.

Я почувствовала, как мое сердце со свистом ухнуло в самый низ.

Да, я мечтала о парне, чтобы было чем разнообразить мою тоскливую жизнь, но…

Но только не он. Пожалуйста, только не он!

Мне было все равно, красив ли он и высок ли, потому что он точно не был заботливым, застенчивым и милым.

Я не должна была загадывать это желание. Я не должна была жаловаться на то, что моя жизнь скучна. Я меняю свое мнение и забираю свои слова обратно. Эй, там наверху, вы меня слышите?! Я хочу скуки. Скука приятная и безопасная. Скука меня не убьет, в отличие от него…

И, пока небеса не отозвали обратно мое желание обзавестись парнем, я сделала то, что сделала бы любая нормальная девушка в такой ситуации.

Я упала в обморок…

POV Леша

Мне хотелось смеяться в голос.

Не обращая внимания на испуганные крики и взволнованные голоса, доносящиеся из кафетерия, я подхватил свою новую подружку на руки и начал путь в университетский медкабинет. Когда остальные студенты увидели меня, они в ужасе разбежались. Коридоры быстро опустели, не было видно ни одного студента.

Я пинком распахнул дверь в медкабинет, которая с грохотом ударилась о стену, и вошел внутрь. За столом сидела молодая медсестра, устроившая себе обеденный перерыв, судя по тарелке перед ней и вилке в руке. Но, увидев меня на пороге своего кабинете, она растеряла весь свой аппетит и резко побледнела.

Я уложил Ксюшу на ближайшую кушетку и повернулся к медсестре, которая застыла на месте, уставившись на меня и быстро моргая. Моя репутация дошла и до нее, именно потому на ее лице легко считывалась одна лишь эмоция…

Страх.

– Она потеряла сознание, – отчеканил я. – Не будите ее, пусть сама очнется.

Медсестра смогла проглотить еду и кивнуть мне. Тогда я вышел из медкабинета, покинул здание университета и направился к своей машине.

Нажав на брелок сигнализации, я открыл дверь и сел в тачку. По обычаю, не пристегиваясь, я выехал с парковки. А вскоре колеса с визгом понеслись по дороге.

Десять минут спустя я был у себя дома, смотрел по телевизору какой-то боевик, но мысли мои были заняты другим.

Они были заняты ей – Ксюшей.

Мне понравилось то, что я увидел.

В отчетах, которые я получал, говорилось, что она симпатичная и милая, что было абсолютным враньем, потому как она таковой не являлась. Младенцы могли быть симпатичными и милыми. Животные могли быть милыми. А взрослых же девушки могли быть либо сексуальными, либо уродливыми.

Ксюша была красивой, невероятно красивой. Ее кожа была светлой, губы полными и розовыми, блондинистые волосы волнами спадали по ее спине. Она была невысокой, едва доставала мне до плеча. А ее глаза были прозрачного светло-голубого цвета, такого идеального и чистого. Ее тело было таким мягким, что мой член, стесненный узкими джинсами, молниеносно среагировал на нее. Она была чистой…

Чистота, которую я осквернил бы своими запятнанными руками, если бы всерьез засмотрелся на нее и построил бы далеко идущие на нее планы. Если бы она впустила меня в свою жизнь. Хотя, мне было бы наплевать – хочет она того или нет…

Нет, блять, я этого не сделаю!

Я почти не мог сосредоточиться на изначальном плане. Я чувствовал, как ее грудь прижималась ко мне, и просто знал, что под бесформенным свитером, который был на девушке, меня ожидала охеренная и соблазнительная фигура. Мне хотелось просто остаться там и смотреть на Ксюшу вечно. Или положить ее на стол, нависнуть сверху и оттрахать ее до потери пульса, когда она начала бы извиваться подо мной, смачно кончая.

И я, наверное, так бы и сделал, если бы она не упала в обморок в моих объятиях.

Мои мысли оборвал раздраженный голос лучшего друга.

– Какого хера?!

Я оглянулся через плечо. Даня стоял у открытой двери моего дома, пронзая меня своим свирепым взглядом.

– Орлов, ты что творишь?! Это не входило в наш план!

Я лишь устало закатил глаза. Не стоило мне давать ему ключи от своего дома. И я бы не стал их давать, если бы знал, что тот станет врываться ко мне вот так. Тем не менее я был удивлен, что Громов добрался до меня так быстро. Я жил на окраине города, в одноэтажном доме с тремя спальнями, кухней, совмещенной с гостиной, пыльным чердаком, с выходом на крышу, и просторным двором.

Даня, должно быть, ехал очень быстро.

Я отмахнулся от друга и продолжил смотреть фильм. Взяв в руки пульт, я прибавил громкость до такой степени, что в гостиной остались слышны лишь звуки выстрелов, брызжущей крови и крики.

Однако Даня не успокоился и направился к телевизору. Он просто-напросто выдернул вилку из розетки, устраняя все посторонние звуки.

– Ладно, полагаю, ты уже всё знаешь? – спросил я, невозмутимо доставая сигарету из пачки.

– Конечно, я, блять, знаю! Твою мать, Леха, это должен был быть я! – кричал возмущенно Даня, брызгая слюной в мою сторону. – Мы так не планировали!

– Ты тормозил и не особо торопился, – отрезал я.

– Я собирался сделать это после пар!

– Шустрее надо было быть, если так хотел, – ответил я. – У нас не было времени ждать, пока ты там настроишься и подготовишься.

– Да пошел ты! – огрызнулся Громов.

– Что ты вообще взъелся из-за этого? – я бросил мрачный взгляд на своего лучшего друга. – Ты влюбился в эту девчонку или что?

– Нет, не влюбился! – злобно процедил он сквозь зубы.

Я откинулся на спинку дивана.

– Тогда в чем дело? План остается прежним, просто поменялись действующие лица и только.

– Я беспокоюсь о тебе.

Я резко выдохнул и нахмурился.

– Чего?!

Даня провел рукой по своим короткостиреженным темным волосам и сел на диван рядом со мной. Он выхватил у меня незажженную сигарету и затянулся.

– Ничего. Забудь.

Я всерьез начинал злиться.

– Ну?

– Хрен с тобой. Я сдаюсь, будь по-твоему, – Даня вновь затянулся и окинул меня тяжелым взглядом. – Но ты мне должен.

– Ни хрена я тебе не должен. Скажи спасибо, что я взял Ксюшу на себя. Так ты можешь и дальше, не парясь, трахать каждую приглянувшуюся юбку.

– Как будто ты не будешь делать то же самое.

– Не буду, у меня же теперь девушка есть, – отрезал я.

– Собираешься завязать член в узелок до окончания нашего плана из верности к этой девчонке? – спросил Даня с недоверием в голосе.

Я хитро ухмыльнулся.

– Ну почему же… Буду развлекаться с ней.

Челюсть Дани комично отвисла, а сигарета во рту неуверенно покачалась.

– У тебя поганое чувство юмора, – проворчал он, оправившись от шока.

– А кто сказал, что я шучу?

Я поднялся с дивана и прошмыгнул в свою комнату, оставив ошеломленного Даню одного. Я закрыл дверь и с мрачной усмешкой опустился на кровать.

Все должно было начаться завтра. План наконец-то был приведен в действие.

Я плюхнулся на спину и с ухмылкой посмотрел на потолок.

Это будет весело.

Глава 3

POV Ксюша

Я не могла поверить, что это происходило именно со мной.

Я не могла поверить, что всего за один день или один обеденный перерыв моя скучная жизнь перевернулась с ног на голову.

С ног на голову!

Это была полная и абсолютная катастрофа.

Я никогда не считала себя невезучей. Да, я попадала во множество неприятных ситуаций и моментов, но они не были прямо совсем безнадежными. В конце концов мне было под силу со всем справиться и все исправить. Может, я и не была бойцом, но я же как-то выживала. А сейчас мне казалось, что госпожа Удача затеяла со мной какую-то слишком злобную игру, которая мне была не по зубам…

Госпожа Удача определенно за что-то возненавидела меня.

Причем очень сильно.

Проснувшись и обнаружив себя в университетском медкабинете, я вздохнула с облегчением. Должно быть, мне всё просто приснилось. Не может быть, чтобы Алексей Орлов мог подойти ко мне и сказать, что отныне я принадлежу ему из-за какой-то там симпатии.

Ни за что на свете я в это не поверю!

Я села на кушетке и нахмурившись, осмотрев окружающее пространство.

Если мне всё это приснилось, тогда что я делаю здесь, в медкабинете?

– Это был не сон.

Я мотнула головой вправо. Медсестра сидела за своим столом, ее лицо было настороженным. Она смотрела на меня так, словно боясь.

Я в шоке моргнула.

– Что, простите?

– Это был не сон, – сказала она более твердым голосом. – Ты шептала, что это, должно быть, сон. Но это не так…

Моя голова откинулась назад, а в животе завязался тошнотворный узел страха.

О Боже, нет…

Нет, нет, нет, нет!

В голове всплыло воспоминание о том, как он обнимал меня, как завораживали его глаза, его тепло и дыхание на моей шее. Все это нахлынуло на меня, вместе с огромным страхом.

Я сильно зажмурилась, почувствовав резкое головокружение.

Это не могло быть правдой.

– Если это не сон, – сказала я, вновь повернувшись лицом к медсестре, которам смотрела на меня своим жалостливым взглядом, – то, должно быть, это кошмар наяву…

Кошмар.

Точно, именно так оно и есть. Я ущипнула себя, чтобы убедиться в реальности происходящего.

Но ничего не произошло, кроме вспышки короткой боли.

Это не сон…

Мысль о том, что я стала девушкой этого хулигана, привела меня в ужас, и я снова чуть не потеряла сознание. Я сглотнула и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Медсестра предложила позвонить родителям, чтобы те забрали меня домой, ведь все мои пары уже подошли к концу, но я отказалась. И не потому, что боялась тревожить родителей, а потому что их просто-напросто не было в городе.

Поэтому домой я отправилась самостоятельно и добралась даже, на удивление, без происшествий. А там, отказавшись от ужина, я погрузился в глубокую дрему.

После я проснулась по будильнику и началась моя обыденная рутина – душ, сборы, завтрак. Сейчас я смотрела на настенные часы на кухне и неторопливо завтракала. Мне совершенно не хотелось идти в университет. Меня пугала мысль о встрече с ним.

Может, мне стоило остаться дома, перевестись на заочное или вовсе забрать документы, от греха подальше. Родители однозначно этого не одобрят, но так будет лучше для меня. Для спасения собственной шкуры от этого монстра.

Я поставила недоеденную миску с хлопьями в раковину и оперлась руками о край столешницы, тяжело вздохнув.

Ну почему он выбрал меня?

Почему он не выбрал другую девушку? Например, одну из тех смелых, красивых девушек в универе, которые тайно мечтали о нем, а не полную слабачку, какой была я.

Если бы он не был тем, кем был в действительности, то по внешним данным он был бы воплощением моей мечты.Но вместо этого он стал моим ожившим кошмаром.

Алексей Орлов пользовался дурной славой в нашем универе, да и в городе тоже. Все говорили о нем шепотом, все сторонились его, когда он проходил мимо. Он был таким же второкурсником, как и я, но даже старшекурсники боялись его. Преподаватели тоже обходили его стороной и по возможности избегали любого общения с ним.

Почему?

Потому что об этом хулигане ходили страшные слухи. Говорят он был самым жестоким, злобным и бесчувственным хулиганом из всех, когда-либо существовавших.

Ему нравилось избивать людей, и он никогда не раскаивался в том, что причинил им боль. Когда он приходил в универ, его костяшки пальцев часто были сбиты, а иногда даже запятнаны свежей кровь, как и его одежда.

Даже его друзья были такими же жестокими и озлобленными, с такой же жаждой крови, как и у него.

Он был проклятием университета.

И теперь, кажется, моим парнем.

Громкий гудок возле моего дома заставил меня подпрыгнуть на месте. Сердце заколотилось в груди и я рискнула подойти к окну, выходящему во двор. У меня отвисла челюсть, когда я увидела его у своего подъезда, сидящего на мотоцикле. Его глаза были устремлены прямо на мое окно, а на лице считывалось явное нетерпение.

Я перестала дышать и пригнулась, отползая в сторону и медленно выпрямляясь около стены, за которой меня было не видно.

Какого черта он здесь делал? Как он узнал, где я живу?

– Ксюша, твою мать, выходи! – вскоре за дверью своей квартиры я услышала его слова, сопровождаемые громкими ударами.

Я не двигалась и не дышала.

– Сейчас же!

Я вновь подпрыгнула и бросилась в свою комнату за сумкой. А после, с той же скоростью гепарда, бросилась к двери, открыла ее и прошмыгнула в подъезд. Так торопилась, что едва не свалилась с лестницы, находящейся аккурат возле нашей двери в нашем далеко не новом многоэтажном доме. Тогда я почувствовала на себе его руки, не позволяющие мне свалиться кубарем вниз.

Я посмотрела вверх и мое быстро бьющееся сердце подскочило к горлу.

Страшно красивый хулиган снова заключил меня в свои объятия.

На этот раз на нем было красное худи, джинсы и белые кроссовки. И даже в таком, казалось бы обычном образе, он был невероятно красив.

– Почему ты так долго? – спросил он, выглядя разъяренным.

– Прости, – прошептала я ему.

Он гневно выдохнул и я вся сжалась от испуга.

– Не заставляй меня больше ждать тебя.

Я судорожно кивнула, чтобы успокоить его. А он, казалось, был удовлетворен моим кивком. Позволив мне закрыть квартиру на ключ, он взял меня за руку он повел вниз по лестнице, прямиком на выход. Выйдя из подъезда, он подвел меня к своему мотоциклу. Все это время я пыталась держать себя в руках и контролировать работу собственного сердца.

Он ведь не собирался убивать меня средь бела дня, верно? Я украдкой бросила взгляд на его руки и одежду. Его руки не были окровавлены, а на одежде или кроссовках не было ни следа крови жертвы.

Но что, если сегодняшней жертвой стану я? Хоть это и был спальный район, люди же все равно придут мне на помощь, если я начну кричать, верно?

От одних только этих мыслей я снова начала дрожать.

Спокойно, Ксюша, не нужно себя так накручивать. Нужно сохранять трезвый ум, если вдруг мне понадобиться быстро соображать. В случае чего…

Орлов повернулся ко мне и я тяжело сглотнула. А после, когда он протянул мне шлем, я уставилась на него невидящим взглядом, будучи слишком растерянной, чтобы ясно мыслить.

– Разве ты не собираешься его надеть? – спросила я и только потом подняла глаза на своего хулигана.

Он уже сидел на мотоцикле, а на его голове был шлем, а значит тот, что был в моих руках, предназначался для меня.

Он нахмурился. А я наблюдала за ним, недоумевая, что делать и как быть.

– Иди сюда, – приказал он, тяжело вздыхая, и я подчинился. Он взял шлем из моих рук, аккуратно надел его мне на голову и поправил застежку. Я стояла всё это время неподвижно, даже не дыша. – Вот так. Теперь встань позади меня.

Мои глаза расширились, а внутри всё сильнее стала нарастать паника.

О Боже. Он же не заставит меня ехать на его мотоцикле?

Я посмотрела на большой, страшный мотоцикл, на пугающего водителя и снова на большой, страшный мотоцикл. Я не знала, чего мне сейчас хотелось больше – чтобы меня убили прямо здесь и сейчас или чтобы я опозорилась, снова упав в обморок.

Я никогда раньше не ездила на мотоцикле. Тем более на мотоцикле, которым управлял ОН.

О Боже…

– Твою мать, – услышала я его тихое ругательство и перевела взгляд на него. – Если бы я, блять, знал, взял бы тачку.

Я вздрогнула и сделала шаг назад. Мне было не привыкать слышать ругательства, но сейчас, оно было неуместным и, можно сказать, беспричинным. Или общением с использованием мата его обязывал статус опасного хулигана?

Он резко схватил меня за руку и притянул к себе.

– Поставь ногу сюда, – властно приказал он и я последовала его словам. – Нет, другую ногу. Хорошо. Теперь сделай шаг вперед и перекинь другую ногу на другую сторону. Вот так, готово.

Но я не была готова. По крайней мере, мое сердце не было готово. Я крепко вцепилась в бока мотоцикла, молясь небесам, чтобы не свалиться с него по пути. А еще насколько было возможно я отстранилась от своего водителями, чтобы не касаться его тела своим.

– Что ты делаешь? – он оглянулся на меня с раздраженным выражением лица, от которого мне захотелось тут же разрыдаться. – Обними меня, если, конечно, не хочешь свалишься.

Нерешительно я все же обняла его. Он на доли секунд напрягся, когда я обхватила его торс своими руками, но уже через секунду расслабился. Я покраснела, когда моя грудь ударилась о его твердую спину, и была рада, что он не мог сейчас видеть моего лица.

Он завел двигатель и я крепче прижалась к нему. Мне показалось, что я услышала его усмешку, но тут же отбросила эту мысль, закрыв глаза и приготовившись к своей первой поездке на мотоцикле.

И я была крайне рада, что не умерла во время нее, потому что мне до жути было страшно. Хотя ближе к концу я все таки привыкла и даже сумела немного расслабиться.

Когда мы подъехали к стоянке университета, все студенты сразу же обратили на нас свое абсолютное внимание. Орлов помог мне спуститься с мотоцикла, и я была рада, что он это сделал, потому как мои ноги были ватными после этой захватывающей дух поездки. Он снял с меня шлем, потом взял меня за руку и проводил к аудитории моей первой пары.

– Увидимся за обедом, – сказал он мне на прощание.

Я кивнула, хотя предпочла бы не видеть его за обедом.

Или не видеть его вообще.

Он сузил глаза и окинул строгим взглядом всех моих одногруппников, и я услышала их испуганные вздохи. Затем он крепко сжал мою руку, а после оставил меня, удаляясь прочь.

Я выдохнула, прежде чем направилась к остальным ребятам. Но мне пришлось остаться на своем месте, когда я заметила как все они отшатнулись от меня.

Вскоре появился преподаватель, все забрели в аудиторию, пуще прежнего шарахаясь от меня, и началась лекция.

Я же, совершенно не вникая в слова преподавателя по некогда любимому предмету, схватилась за голову и закрыла глаза.

С его появлением моя жизнь стала еще более отвратительной…

Я побрызгала на лицо холодной водой и уставилась на свое отражение в зеркале.

Я вздрогнула от собственного вида.

Все утро никто из моих одногруппников не разговаривал. Все просто сидели за партами с безжизненными лицами, а во время перерывов они боязливо шептались между собой. Даже преподаватели выглядели озабоченными, ведя лекции и бросая настороженные взгляды в мою сторону.

Каждый раз, когда кто-то смотрел на меня, на их лицах читался упрек, словно я принесла в класс бубонную чуму. Как будто их теперь всех из-за меня ожидало заражение и мучительная смерть.

Мне хотелось крикнуть им, что это не моя вина. Я ведь не уговаривала Орлова сделать меня своей девушкой.

Неужели они не понимают, что я в этой ситуации жертва?

Казалось, мои отношения с Орловым не только усугубили мое одиночество, но и превратили меня в полного социального изгоя.

Я была обречена.

Обречена…

Я вытерла лицо бумажным полотенцем, а вскоре меня кто-то затащил в пустую кабинку. Мое сердце перестало биться и на мгновение я подумала, что это был он. От него ведь можно было ожидать чего угодно, но это оказался не он.

Это была Ульяна.

И она выглядела взбешенной.

– Это правда?! – спросила она, положив руки мне на плечи и встряхнув меня.

– Что правда? – прошептала я, совершенно ошеломленная ее выходкой.

– Что ты и… Боже, я даже не хочу произносить его имя, – она скорчила гримасу, прежде чем снова встряхнула меня. – Что с тобой не так?!

– Да что я сделала то? – спросила я, пытаясь убрать ее руки с себя.

– Почему ты встречаешься с тем, имя кого даже нельзя называть?!

– Волан-де-Мортом?

Она посмотрела на меня и еще ощутимее встряхнула.

– Сейчас не время для шуток, ботаник. Ты что, смерти хочешь?!

Мне удалось сбросить ее руки с себя и отступить назад, пока я не уперся спиной в дверь.

– Нет! – воскликнула я. – Я даже не знаю, почему это произошло! Вчера он вдруг подошел ко мне и решил, что я теперь его. Я никогда даже не видела его раньше.

– Но ты должна была что-то сделать!

Я покачала головой.

– Например, что? Ульяна, ты же знаешь, что я никто, девочка, которая постоянно сидит с книгами. У меня даже друзей здесь нет. Ты вообще единственный человек, который общается со мной. Что я могла сделать против него?

Ульяна разочарованно вздохнула.

– Да, ты права. Помимо того, что ты ботаник, ты еще и тихоня. И ты даже не симпатичная.

– Я знаю, – согласилась я, кивнув.

– И ты совершенно не умеешь одеваться. У тебя вообще что-нибудь есть кроме бесформенных худи, свитеров и огромных футболок?

Я посмотрела на то, в чем была одета сейчас. Я и впрямь никогда не надевала что-то обтягивающее, чаще всего мой выбор падал на что-то большое, не по размеру, а также джинсы и кроссовки. Это было удобно, хотя, может, и не так красиво.

Да и я же на учебу ходила, а не на показ мод, о чем Ульяне явно нужно было напомнить, потому как она всегда носила одежду, подходящую прямиков для подиума. Сегодня на ней была массивная белая рубашка, портупея, кожаные брюки и босоножки на высоком каблуке. Ну да, куда уж мне до нее…

– Мне так удобно, – оправдалась я, сложив руки на груди.

Она уставилась на меня, а мне хотелось рассыпаться на части под ее стервозным взглядом.

– Неважно, – проворчала я, отпирая дверь кабинки и выходя из нее. – Почему тебя так интересует Орл…?

– Не произноси его фамилию! И имя тоже! – закричала она, зажав мне рот руками, отчего я только и смогла что закатить глаза. – Ты заставишь его появиться здесь!

Я нервно хмыкнула, уставившись на побледневшую одногруппницу.

– Ульяна, не глупи. Он же не Лорд Волан-де-Морт. На его имени нет проклятья.

– Помяни заразу – появиться сразу, разве не слышала о таком? – укорила она меня.

Она действительно была сумасшедшей, когда речь заходила об Орлове.

– Ты не ответила на мой вопрос, – напомнила я, держась от нее на расстоянии. – Почему ты спрашиваешь, встречаемся ли мы?

Она сузила глаза и уперла руки в бока.

– Кто-то же должен присматривать за тобой, ботаник.

– И этот кто-то – ты? – удивленно спросила я, совершенно не ожидая ничего подобного.

– Ну да, разве ты не знаешь? – она вполне серьезно кивнула, а после продолжила: – Мы же с тобой лучшие подружки.

Я рассмеялась, не удержавшись. Кто мы? Лучшие подружки?

– Ты мне напоминаешь мою домашнюю улитку, которая была у меня, когда я была маленькой.

Я перестала смеяться и посмотрела на нее с затаенным подозрением.

– А что случилось с ней?

– Ее в один прекрасный день не стало! От нее осталось одна лишь раковина! – завопила она и снова схватила меня за плечи. – Ее сожрал мой сом. И я не хочу, чтобы с тобой случилось то же самое!

– Твоей логике не позавидуешь, – огрызнулась я. – Он меня не убьет. Ну, будем надеяться…

– Настрой неплохой, но надо поработать над уверенностью, – с фальшивой жизнерадостностью проворковала она. – Знаешь ли, мысли материальны.

Я не очень дружелюбно посмотрела на нее. Мне и без того было страшно за собственную жизнь, а она добавляла всей этой мрачной истории еще больше драматизма. А что если ее страхи вполне обоснованны и мне и впрямь угрожала опасность?

Что, если то, что она говорит, правда?

Что, если я умру?

Она увидела выражение моего лица и мрачно кивнула.

– Не волнуйся, ботаник. Я помогу тебе.

Во мне затеплилась надежда.

– Поможешь? – спросила я с сомнением в голосе.

Она открыла дверь на выход их туалета и позволила мне выйти первой.

– Да. Я поговорю с ним за тебя. Я скажу Леше, чтобы он…

Она замолчала, уставившись на что-то позади меня. Мне стало не по себе, когда я увидела, как ее лицо в мгновение ока стало бледным, как у покойника. На нас упала тень и меня охватил страх, когда я услышал позади себя низкий рокочущий голос:

– Что ты мне скажешь?

А зараза и впрямь повилась, как и сказала Ульяна.

Паника в мгновение ока охватила меня, едва не задушив своей силой.

Вновь госпожа Удача ополчилась против меня…

POV Леша

Я смотрел на девушку с Ксюшей, бледнеющую прямо на глазах так, словно она только что увидела призрака.

Впрочем, мне было наплевать на нее.

Я был зол на Ксюшу, которую мне пришлось искать. Все-таки мне следовало сказать ей, что я приду за ней после второй пары, но к черту логику. Ей просто следовало дождаться меня, а не бесследно исчезнуть. Но именно благодаря этому я застал занимательную картину.

– Что. Ты. Мне. Скажешь? – повторил я угрожающим тоном.

Рот девушки открывался, закрывался и снова открывался, как у рыбы, выброшенной на берег. На ее лице отразился сильнейший страх, отчего она сильно дрожала. Я бы рассмеялся, если бы не был так зол. Ее взгляд скользнул к Ксюше, а затем она бросилась прочь, стуча своими каблуками по полу.

Я смотрел ей вслед, удивляясь с того, как быстро она бежит в этих туфлях. Я никогда не мог понять, зачем девушки носят каблуки. С виду они казались очень неудобными.

Затем я взглянул на Ксюшу, которая всё еще стояла спиной ко мне, так и не обернувшись, отчего мое незавидное терпение начало с треском лопаться.

Я уже подумывал подхватить ее на руки и перекинуть через свое плечо, чтобы мы могли уйти отсюда, когда она наконец повернулась. Однако она не смотрела мне в глаза, а потому мое раздражение только усилилось.

– Глаза, Ксюша, – процедил я и она быстро подчинилась.

Как и вчера, и сегодня утром, когда она одарила меня своим взглядом, мое дыхание встало где-то поперек горла.

Она смотрела на меня своими большими голубыми глазами, не отрываясь. Ее глаза были хрустальными.

Я удивился собственной реакции и разозлился сам на себя.

Страх на ее лице заставил меня снова сосредоточиться и мне потребовалось немало усилий, чтобы не улыбнуться.

– Что она хотела мне сказать? – спросил я, наклонившись к Ксюше.

Она резко побледнела и на мгновение мне показалось, что она снова рухнет в обморок. Лучше бы она этого не делала. Я, итак, сильно запоздал с обедом из-за нее.

– Н-ничего! – ответила она, делая шаг назад от меня.

Я протянул руку и схватил ее за локоть, не позволяя далеко отстраниться.

Она никуда не уйдет, пока я не позволю ей этого. Да и я всё еще не закончил с ней.

– Ты уверена? – уточнил я, напирая.

Она судорожно сглотнула, прежде чем кивнуть. Тогда я решил больше не издеваться над девчонкой, а потому притянул ее к себе, обнял за талию и тотчас пожалел о содеянном. Она была напряженной в моих руках, но мягкой и чудесно пахнущей. От ее аромата у меня напрочь сносила крышу…

Блять, блять, блять!

Почему она так сильно на меня влияла?

– Ты заставила меня искать тебя, – процедил я и Ксюша испуганно вздрогнула в моих руках. – А я тут, блять, умираю с голоду.

– Прости, – сказала она своим мягким, чуть виноватым голосом, отчего мой член моментально дернулся в трусах.

Бля-я-ять....

– После второй и последней пары ты ждешь меня возле аудитории, поняла меня? – она быстро кивнула мне. – Хорошо, а теперь пойдем поедим.

Я услышал, как она выдохнула, когда я отошел и дернул ее за руку. Мы шли молча, пока я не привел Ксюшу к столу в кафетерии, за которым встретил ее вчера. Я заставил ее сесть, нажав на плечи, а затем наклонился к ней.

– У тебя обед с собой? – спросил я, вспомнив, что вчера она была здесь со своей едой.

– Нет, я сегодня его забыла. Ты появился слишком неожиданно и я вспомнила только про сумку, – прошептала расстроена она, будто только сейчас осознала свою ошибку.

Я кивнул, велел ей остаться, а сам направился за обедом. В кафетерии воцарилась напряженная тишина. Никто не двигался и не дышал. Меня не часто замечали здесь, а потому были не только напуганы, но и удивлены. Когда я подошел в начало очереди, люди засуетились, безоговорочно уступая мне.

Я уже давно перестал обращать на это внимание.

Я стал изучать еду, которая была в наличии и понял, что забыл спросить Ксюшу, что она хотела на обед. Ну и ладно, выберу на свой вкус.

Я выбрал, расплатился и вернулся к Ксюше, сев на место напротив нее и пододвинув к ней поднос. Ее глаза расширились при виде горы еды, но она ничего не сказала. А я взял себе тарелку с макаронами и котлетой, принимаясь есть.

– Что это была за девушка с тобой? – спросил я.

Ксюша перевела на меня взгляд и ее лицо стало озадаченным.

– Одногруппница, – заикаясь, ответила она, дрожащей рукой беря с подноса сладкую булочку. – Она милая, дружелюбная и очень х-хорошая!

– Имя?

– Ульяна, – ответила она, роняя глаза в стол.

Я кивнул, накалывая макароны вилкой.

– Вы подруги?

– Нет, но она иногда со мной разговаривает. Она очень милая.

– Ты уже говорила это.

Какого хрена она повторяла одно и тоже?

– Потому что это правда, – серьезно сказала она.

А-а-а, я понял… Ксюша испугалась, что я спрашиваю имя Ульяны, чтобы найти ее и, возможно, что-то с ней сотворить.

Это стало понятно, по ее побледневшему выражению лица, когда я поинтересовался именем той девчонки. Я продолжил есть, пытаясь удержаться от довольной ухмылки.

Очевидно, она слышала слухи обо мне и верила им.

– Ульяна, значит… – протянул я, играя на нервах Ксюши, которая вздрогнула, услышав меня.

Я больше ничего не сказал и продолжил есть. Ксюша так же молча доедала свою булку. Я изучал ее и знал, что Ксюша чувствовала на себе мой проницающий взгляд, отчего ее щеки стали розоватыми. Она бросила на меня быстрый взгляд и так же быстро опустила свои прекрасные глаза.

Она была до безумия очаровательна.

– Почему ты больше не ешь? – спросил я, увидев, что ни к чему кроме булки она так и не прикоснулась. – Ты ничего толком не съела.

– Я не люблю еду из кафетерия, – услышал я ее бормотание. – Поэтому я и ношу что-нибудь с собой.

Вновь коротко глянув на меня и тяжело вздохнув, она нехотя потянула руку к тарелке с салатом. Ксюша уже взяла вилку, чтобы поесть, но тогда я вмешался:

– Не ешь, если не хочешь, – проворчал я.

– Спасибо, – благодарно прошептала она, возвращая тарелку и вилку на поднос.

Теперь я почувствовал себя полным кретином, которым, собственно, и был. На душе вдруг кошки заскребли оттого, что по моей вине Ксюша на сегодня осталась голодной. Если со всеми я мог быть полным уродом, не чувствуя за это укора совести, то с ней мне было неприятно себя так вести.

– Не забудь завтра свой обед, – проговорил я, как можно мягче.

Она подняла голову и с облегчением вздохнула.

– Хорошо. Я приготовлю что-нибудь и для тебя, если хочешь. Я не настаиваю, но, если вдруг…

– Ты предлагаешь приготовить мне обед? – недоверчиво спросил я.

Она чуть боязливо кивнула, еще сильнее вжимая голову в плечи. Блять, она всегда кивала мне, как одна из тех собачек с покачивающимися головами, которых Даня устанавливал в своей тачке и которых я всегда выбрасывал в окно на полном ходу машины.

Неужели я так сильно ее пугал, что она не могла спокойно говорить?

Ответ, конечно же, был очевиден.

– Хорошо, я хочу, – процедил я недовольно, но не из-за ее предложения, а ее страха.

От моего резкого тона, она вновь вздрогнула и у меня сжалось нутро. Благо завибрировал телефон в джинсах и я достал его, радуясь, что смогу отвлечься. Взглянув на экран, я убрал его обратно и поднялся на ноги.

– Если ты не хочешь есть, то я отведу тебя обратно к аудитории следующей пары.

Не дожидаясь ответа, я схватил ее за руку и пошел на выход из кафетерия, крепко сжимая ее мягкую, холодную ладонь. Дойдя до пункта назначения, я вернул взгляд на Ксюшу и, словно не в силах удержаться, запустил руку в ее шелковистые волосы.

Затем, пересилив себя, я ушел…

*****

Я стоял в задней части университетского корпуса и беззастенчиво курил. Я ждал Данила, который, как всегда, опаздывал. Я закрыл глаза и выдохнул. В голове тут же возникло лицо Ксюши и я негромко рассмеялся.

Меня одновременно забавлял и раздражал набор эмоций, которые она неосознанно проявила ко мне за то короткое время, что мы провели вместе. Я знал, что она боялась меня. Но она не плакала и не умоляла меня оставить ее в покое.

Было ли это потому, что она боялась последствий подобной просьбы?

Или потому, что в ней был стержень?

Бля, а это становится интереснее, чем я думал…

Приближающиеся шаги заставили меня открыть глаза. Даня шел ко мне, вынимая наушники из ушей и довольно ухмыляясь. Казалось, он даже не сожалел о том, что опоздал.

Засранец…

– Есть новости? – спросил я, туша сигарету ботинком о землю.

– Неа.

– Тогда какого хрена ты заставил меня прийти сюда? – проворчал я.

Даня ухмыльнулся.

– Мне нужно покурить.

– И?

– И у меня нет сигарет.

Я бросил взгляд на своего лучшего друга. Если бы это был любой другой человек, он или она уже бежали бы с криками, спасая свою жизнь. Но это был мой бесстрашный лучший друг, которому всё сходило с рук.

Очень сильно бесячий лучший друг.

– А не пойти бы тебе, а?! – пробормотал я недовольно. – Вечно ты у меня что-то выклянчиваешь. В чем сложность купить себе пачку?!

– Я помогаю тебе сократить потребление сигарет, чтобы ты не заработал себе рак еще до того, как тебе исполнится 21, – добродушно заявил Даня.

Я швырнул в него свою пачку.

– Гребаный халявщик! – раздраженно проворчал я. – И какого хрена так долго?

– Не переживай, Лех, скоро все закончится, – сообщил мне Даня, прикуривая сигарету.

Я начал сжимать и разжимать кулаки, не зная, почему от этих слов у меня неприятно зазвенело в ушах.

Скоро все закончится…

Глава 4

POV Ксюша

Почему он не мог просто оставить меня возле аудитории, не напугав моих одногруппников до полусмерти, я так и не поняла. Может быть, это был его способ показать свое превосходство над ними, простыми смертными. Может быть, он хотел таким образом показать, что он здесь Бог.

А еще было бы неплохо, если бы он отказался от своих грандиозных планов на меня.

Но помимо прочего, я еще и думала о том, зачем предложила приготовить для него обед.

Зачем я это сделала?

Что было в тот момент в моей больной голове?

Когда я увидела в его глазах то, что истолковала как беспокойство, даже когда они смотрели на меня пытками и смертью, что-то во мне изменилось.

Что-то серьезное.

Но какое еще беспокойство могло быть у Орлова? Разве такое вообще возможно? Он вообще мог чувствовать что-то, кроме гнусности, жестокости и раздражения?

Боже, мне казалось, что я вот-вот сойду с ума.

Когда я освободилась от своих бессмысленных размышлений, я огляделась в поисках Ульяны, но ее нигде не было. Я закусила нижнюю губу и задумалась, где она могла быть. Наверное, она уже на полпути из страны.

Или, возможно, она уже мертва.

Эта мысль невольно пришла мне в голову, заставляя меня вздрогнуть.

Стану ли я соучастником этого преступления? Понесу ли я за это наказание? И почему, черт возьми, Орлов до сих пор на свободе, если он убивает людей направо и налево?

Я покачала головой. Моему воображению нужно было перестать рисовать настолько ужасные сценарии.

Я пыталась сосредоточиться на лекции, но мои мысли все время возвращались к Ульяне. Ее друзья тоже волновались. Они то и дело поглядывали на пустующее место рядом с собой и пытались дозвониться до нее.

Где она была?

Наконец пара подошла к концу и я тяжело сглотнула. Я взяла сумку и вышла одной и первых, но не потому, что хотела того, а потому что была вынуждена торопиться, в отличие от моих одногруппников.

И всё из-за него.

Он уже ждал меня снаружи, прислонившись к стене рядом с дверью. Все его внимание было обращено к телефону в его руке. В коридоре было безлюдно и я подавила в себе воспоминание о фильме ужасов, который смотрела в прошлом месяце, где главную героиню преследовал по универу псих с топором.

– Я здесь, – удалось мне тихонько вымолвить.

Он поднял голову и посмотрел на меня. Его пристальный взгляд нервировал меня, а его великолепное лицо было пугающе пустым. Я затаила дыхание и стала ожидать его следующего шага, надеясь, что он не разрубит меня на импровизированные кусочки топором, спрятанным за спиной. Он выпрямился и убрал в карман свой телефон.

Он поманил меня пальцем, и я, не задавая лишних вопросов, подошла к нему ближе. Тогда он взял меня за руку и мы начали выходить из здания университета. Я хмуро смотрела на наши сцепленные руки, пока мы шли к его мотоциклу. И, должна была признать, что мне нравилось чувствовать свою руку в его. Этот жест вызвал у меня теплое покалывание и чувство… защищенности.

О Боже… Я не должна была это чувствовать.

Он хулиган! Чудовище! Я не должна к нему привязываться.

Но он был таким красивым, властным, горячим.

Нет, плевать… Горячим он был или нет, он все равно был Алексеем Орловым. Самым пугающим хулиганом нашего университета. Хотя и не единственным, не стоило забывать про его друзей.

Я отогнала эти безумные мысли в сторону и сосредоточилась на поисках Ульяны. Мне нужно было расспросить его о ней. Ульяна просто пыталась спасти меня от ужасной участи, но если бы ее избили или убили, то это была бы сугубо моя вина.

Однако Ульяне не стоило предлагать мне помощь, если при первой же опасности она подалась в бегство.

– М-можно кое-что спросить?… – я ткнула Орлова пальчиков в спину, пока он готовил свой мотоцикл, и подождала, пока он обернется на меня. – Т-ты… ты знаешь, где Ульяна?

– Откуда мне знать? – спросил он, невозмутимо подняв свою бровь.

– Ее не было на парах сразу после вашей встречи, – объяснилась я, нервно вцепившись в свою сумку.

Он пожал плечами и продолжил надевать свой шлем. От его спокойствия и безразличия мое настроение поднялось. Если он не знает, где она, значит, он ничего ей не сделал, верно?

Он протянул мне шлем и в этот раз я надела его сама.

– Ты же правда не знаешь, где она? – настойчиво, но осторожно вновь уточнила я.

Его руки замерли на руле и он медленно повернул голову в мою сторону. У меня тотчас зазвонило в ушах, а колени начали подрагивать при виде мрачного выражения лица Орлова.

– Я же сказал, что не знаю, – отрезал он.

– Д-да, но… – я судорожно сглотнула.

– Но что?!

– Н-ничего! – пискнула я. – Забудь, что я что-то говорила.

Он еще немного поглазел на меня, пока я пыталась не упасть в обморок от волнения, а затем резко рявкнул:

– Залезай уже, блять.

Я тотчас запрыгнула на его мотоцикла и обняла его за талию. Как только я была готова, он завел мотоцикл и выехал со стоянки университета. Он отвез меня домой, молча проводил до двери и подождал, пока я войду, прежде чем уехать.

Я опустилась на пол, скатившись прямо по входной двери, с глубоким вздохом.

О Боже, это было очень страшно. Он сам был очень страшным.

Сегодня я получила новый урок. Я никогда, никогда не должна говорить с ним первой, только если он сам не начал разговор. Неизвестно, что бы он сделал, если бы я его разозлила. Он мог послать своих головорезов избить или убить меня. Мог же?

Когда мое сердце вернулось к нормальному ритму, я поднялась с пола и подхватила свою сумку.

Направляясь в свою комнату, я кое-что поняла.

Я пережила свой первый день в качестве девушки Алексея Орлова без единой царапины, если не считать потрепанную психику.

Один день пройден, но сколько еще я продержусь?

POV Ксюша

На следующий день Ульяна была в универе. Вздохнув с облегчением, я подглядывала за ней во время пары, пока она болтала с подругами. Я хотела поговорить с ней, хотела узнать, все ли с ней в порядке после вчерашней стычки с Орловым, но решила этого не делать.

Что, если она подумала, что я опасна из-за связи с Орловым, и не хотела больше иметь со мной ничего общего?

Будет, скажем так, неприятно.

Как бы Ульяна меня ни раздражала, она все равно была для меня, может, и не лучшей подругой, но просто подругой. Да даже просто единственным во всем универе человеком, который общался со мной. Если не брать в расчет Орлова, от общения с которым я была бы рада отказаться. Я бы скучала по Ульяне, если бы она больше не захотела со мной общаться.

Ульяна заметила, что я смотрю на нее, и я тут же отвела взгляд в сторону. Я услышала приближающиеся шаги и вздрогнула, когда моя книга вновь оказалась вырвана у меня из рук.

– Что это за украдкой бросаемые взгляды, ботаник?

Я нахмурилась, когда Ульяна наглым образом устроила свой зад, прямо на моей парте, а не на скамье. В аудитории вмиг стало тихо и я готова была поклясться, что одногруппники стали подслушать нас.

– Ты как? – прошептала я, глядя на нее.

Она выдохнула и начала крутить мою книгу в своих руках.

– Я в порядке.

– Ты вчера куда-то резко пропала, – я бросила на нее недоверчивый взгляд, не очень то веря ее словам.

– Я просто испугалась, – ответила она со смешком. – Я не ожидала, что он будет там, – Ульяна бросила на меня беглый взгляд, а затем спросила: – Как ты вообще выдерживаешь близость с ним? Я бы на твоем месте, при его появлении, бежала бы сломя голову прочь. Что я в общем-то вчера и сделала.

Я пожала плечами.

– Поверь, когда он рядом со мной, мне тоже трудно удержаться от желания закричать или упасть в обморок. Но это вряд ли как-то спасет мою жизнь, так что мне нужно просто смириться. И я процессе этого…

– Ты бы знала, как мне было страшно, – негромко призналась Ульяна. – Я даже не могла уснуть прошлой ночью. Я думала о том, чтобы забросить универ и больше никогда сюда не возвращаться, но это просто не по мне. Я же не трусиха.

Я хотела было заметить, что ее вчерашнее бегство от Орлова было немного трусливым, но не стала.

– К тому же он точно не стал бы уродовать всю эту красоту, верно? – добавила она, указав на себя.

– Конечно, нет, – ответила я, подыграв и закатив глаза, а затем вырвала книгу из ее рук.

Почему я беспокоилась за нее, было выше моего понимания. Она была в полном порядке.

– Уля, – позвала ее подруга, которая, кстати, была старостой группы, и с отвращением посмотрела на меня. – Тащи свою задницу сюда.

Ульяна по-детски высунула язык, прежде чем спрыгнуть с парты.

– Не обращай внимания на Таню, – пробормотала она, глядя на меня. – Мы дружим еще со школы, и она не очень-то любит привлекать новых людей в нашу компанию.

Я кивнула в ответ и она, хмыкнув, оставила меня одну. Я наблюдала, как Таня начала гневно шептаться с Ульяной, в то время как другие их подруги кивали в знак согласия. Ульяна нахмурилась и что-то начала шептала ей в ответ.

Я отвернулась, когда Таня вновь посмотрела на меня с упреком в глазах. Это было нехорошо. Не стоило портить отношений со старостой. Хотя я и не понимала, в чем она обвиняет меня. Я не лезла к Ульяне, по крайнее мере, первой. И не я затеяла всю эту кашу.

Во всем виноват Орлов.

Они должны были смотреть с укором на него, а не на меня.

Наступило время обеда. Я вновь не дышала, пока шла с Орловым к нашему обычному месту в кафетерии, которое теперь уверенно закрепилось за нами. Он был не в духе с самого утра, прямо с момента, когда мы встретились у моего дома. Он не разговаривал со мной и хотя этому я была рада, это было слишком странно, слишком неловко и слишком страшно. Просто слишком. Должно быть, он все еще злился на меня за вчерашнее.

Я с тревогой наблюдала, как Орлов открывал контейнер с обедом, который я приготовила для него.

Сначала я не знала, что ему приготовить. Но так как он был парнем, то я решила, что огромный американский сэндвич, с ветчиной, беконом, сыром и овощами между двумя кусочками поджаренного хлеба вполне подойдет.

Я даже не хотела думать, что он со мной сделает, если ему не понравится моя стряпня.

Я затаила дыхание, когда он сделал первый укус. Он медленно прожевал и проглотил, прежде чем откусить еще раз.

Я не удержалась и спросила:

– Вкусно?

Орлов проглотил и посмотрел на меня.

– Очень.

Я чуть не взвыла от гордости за свои кулинарные способности и счастья. Я научилась готовить еще в раннем детстве. Мои родители постоянно уезжали в командировки, оставляя меня на произвол судьбы. Но я никогда прежде не готовила для кого-то другого. И как бы страшно мне не было готовить для Орлова, сейчас я поняла, что возможность накормить его чем-то вкусным сделала меня счастливой. Видимо, я любила, когда мои кулинарные способности удостаивались высокой оценки. Даже если оценивал мое творение сам Алексей Орлов, самый страшный хулиган университета.

И какое бы угрюмое настроение ни было у него сегодня утром, оно улетучивалось по мере того, как он ел. Я буквально чувствовала, как он расслабляется.

И как бы странно это ни было, но я предпочитала счастливого Орлова сварливому.

Теперь я могла сосредоточиться на своем салате. И я уже не могла дождаться, когда закончится этот день. От одной мысли о том, что завтра выходной, мне хотелось смеяться и плакать одновременно от счастья. Я не могла дождаться утра, чтобы проснуться и удобно устроиться на кровати с книгой, попивая горячий кофе.

А главное – я не могла дождаться своего выходного дня без Орлова.

Я поднесла ко рту вилку салата, чтобы скрыть свою ухмылку, грозившую вот-вот появиться на моих губах.

– Кстати, у нас завтра свидание. Я тебя приглашаю.

Вилка выпала из моей руки прямо в контейнер, когда я услышала эти слова.

– Что? – спросила, едва дыша.

Он отпил купленный в кафетерии чай, прежде чем ответить:

– Я сказал, что приглашаю тебя завтра вечером на свидание. Я заеду за тобой в семь.

Мысль о том, что у меня был день свободы от Орлова, лопнула, как воздушный шарик.

Я хотела сказать, что ни за что на свете не пойду с ним на свидание завтра вечером.

Я хотела сказать, что ни за что на свете не позволю ему везти меня туда, куда он запланировал.

Я хотела сказать, что ни за что на свете не позволю себе остаться с ним наедине вечером, потому что все плохое обычно происходит с наступлением темноты.

Но вместо этого я просто сидела и бездумно кивала.

– Все нормально? – его глаза сузились, глядя на меня.

Паника, которую я испытывала, должно быть, отразилась на моем лице.

Я должна была взять себя в руки!

– Д-да, да… Нормально. Просто замечательно, – пробормотала я. – Что мне… что мне надеть?

– А что, блять, девушки надевают на свидание? – его губы дернулись в ухмылке.

Я закрыла глаза в отчаянии.

Свидание. Мы с Орловым собирались на свидание. Завтра…

О, ужас! Мы с Орловым собирались завтра на свидание!

И откуда мне знать, что надевают девушки на свидание? Я никогда не была на свидании!

– Ксюша, – я услышала свое имя как будто из-под воды, но, несмотря на то, что я его слышала, я никак не реагировала. – Ксюша! – услышала я снова, на этот раз намного резче.

Я вздрогнула и открыла глаза.

– Что?

Орлов скрупулезно изучил мое лицо, а затем спросил:

– Ты уверено, что с тобой все в нормально?

Мне хотелось крикнуть ему в лицо, что это совершенно не так. Что понятие "нормально" пропало из моей жизни с его появлением.

Но мне просто нужно было успокоиться.

Все будет хорошо.

Со мной все будет хорошо.

Я должна была просто посмотреть на ситуацию с другой стороны. В конце концов, у меня наконец-то будет первое свидание, да еще и с очень горячим парнем, хотя он и пугал меня до чертиков.

– Да, – ответила я.

Он продолжал изучать меня, а я, не дыша, смотрела на него в ответ. Я увидела, как дернулся уголок его губ, после чего он невозмутимо продолжил есть свой обед. Мне же захотелось воткнуть в него свою вилку. Слишком кровожадно и совершенно не смешно.

И чтобы унять свое желание, я ожесточенно воткнула вилку в помидорку черри из своего салата. Ну, хоть что-то…

POV Леша

Я не был уверен, почему сделал это. Я не планировал приглашать Ксюшу на гребаное свидание, но мысль о том, что я проведу целый день без нее, сильно разозлила меня.

Я решил посчитать это всего лишь частью плана. В конце концов, мне же нужно было контролировать и отслеживать ее передвижения. Это было лучше, чем посылать кого-то из друзей стоять у ее дома или сидеть в машине, следя за Ксюшей.

А свидание – это совмещение приятного с полезным.

И тот бутер, который она для меня приготовила.

Бля-я-я…

Я так давно не ел домашней еды. Обычно заказывал еду на дом или ужинал с пацанами той же самой заказной едой.

Ксюша была не только красивой, с прекрасными глазами, манящими губами и телом, но и умела вкусно приготовить. Полный набор.

Она была идеальна.

Счастливчиком будет тот парень, который начнет с ней встречаться.

Потому что я был пиздец как уверен, что это буду не я.

Я услышал, как распахнулось окно дома, выходящее на задний двор, где я и находился. Я повернулся и столкнулся с удивленным взглядом друга. Даня, не церемонясь, вышел на улицу прямо через окно, покидая дом с шумной музыкой и громким смехом. Он плюхнулся на садовый диван рядом со мной и быстро прибрал к рукам, бутылку пива, стоящую на столике.

– Что ты здесь делаешь? – спросил меня Громов.

– Где? В своем доме? – съязвил, приподнимая бровь.

Друг закатил глаза и шумно выдохнул.

– Я имел в виду, что ты делаешь здесь один, пока все остальные находятся внутри?

Я неопределенно пожал плечами. Если бы я сам знал… Все, что я знал – это то, что мне нужно было побыть в тишине от своих пьяных и шумных друзей.

– Череп решил устроить завтра вечеринку у себя дома, – сообщил Даня. – Он девчонок новеньких пригласил. Заберешь меня завтра, ладно? У меня тачка все еще в ремонте.

Я отхлебнул пива и ответил:

– Неа, я не поеду.

– Почему?

– У меня свидание.

Глаза Дани расширились от удивления.

– Это типа шутка такая?

Я не стал ничего отвечать, но и взгляда своего в сторону не отвел.

– Да по-любому это какой-то прикол, да? – Даня нервно хмыкнул и подскочил на ноги. – Не, погоди… Орлов, ты сейчас серьезно?! Ты же не хочешь сказать, что идешь на свидание с ней?

Я по-прежнему не отвечал.

– Серьезно, блять?! – Громов был настолько ошарашен, что мне даже смешно стало. – Ты реально собираешься пойти на свидание? Ты хоть знаешь, что такое свидание? Или что люди делают на нем? Потому что я знаю, что ты никогда на них не ходил и, в общем то, не собирался.

– Дань, это просто свидание, а не вышмат, – проворчал я. – Ты просто ведешь девушку в какое-нибудь приятное место и надеешься, что в конечном вы окажетесь в твоей койке, верно? Ты всегда так делаешь.

Но Громов, казалось, не слышал меня. Я наблюдал за тем, как глаза Даня расширились еще больше, а потом его снова понесло:

– И тебе придется завести с ней разговор. Тебе придется говорить, Лех. Говорить! Открывать рот и произносить слова.

– Я, блять, знаю, как разговаривать, Дань. Я ж не идиот.

– Ты хоть знаешь, как вести разговор с девушкой? Тебе придется рассказывать ей о себе. Или слушать, как она рассказывает о своих домашних животных, цвете маникюра и бывших парнях.

– Ксюша мало говорит. У нее нет домашних животных, она не делает маникюр, и я уверен, что у нее никогда не было парня, раз она спросила меня, что ей надеть завтра вечером.

Даня бросил на меня еще более ошеломленный взгляд.

– И Ксюша согласилась?

В моей памяти промелькнуло ее испуганное лицо, отчего я чуть не рассмеялся.

– Она была о-о-очень рада, – сказал я с язвительной ухмылкой. – Она чуть в обморок не грохнулась от радости.

Даня разразился смехом и этот звук подействовал мне на нервы так сильно, что захотелось плеснуть пивом в своего друга, чтобы тот заткнулся.

– Тебе ведь это всё нравится, да? – спросил Громов, когда наконец затих.

Я лишь пожал плечами, не зная, что ему ответить. А Даня, довольно ухмыльнувшись, сказал:

– Я рад, что ты взял ее на себя.

– Почему? – спросил я, припоминая, что еще вчера друг истерил по этому поводу.

– Не знаю, – настала очередь Дани пожимать плечами. – Просто ты впервые за много лет выглядишь таким… спокойным.

Я выпрямился, оттого как резко напряглось мое тело, когда я почувствовал острую боль, пронзившую все мое нутро.

Я стиснул зубы, пронзая друга свирепым взглядом.

– Даже не думай об этом.

– Я и не собирался. Я просто говорю то, что вижу, – услышал я невозмутимый и даже довольный тон друга. – И мне, честно сказать, нравится видеть тебя таким.

Мне тоже нравилось чувствовать себя таким.

Но, блять, это было совсем не то, что я должен был чувствовать.

Я совершал серьезную ошибку, непросительную. И понимал это. Я должен держаться от Ксюши как можно дальше, пока все не закончится. Быть рядом для контроля и не больше.

– Не могу дождаться встречи с ней. Ты ведь познакомишь нас с ней?

Я хмуро посмотрел на друга.

– Не думаю, что наше дело займет так много времени, чтобы вы с ней успели познакомились.

– А вдруг? Все может быть. Ну так, ты познакомишь нас?

– Вряд ли.

– Орлов, да ладно тебе, не ломайся, – Даня вновь устроился рядом со мной, сжимая мое плечо и ухмыляясь.

– Вы ее до инфаркта напугаете, – проворчал я.

– А ты, блять, ее не пугаешь, да? – с укором спросил он, приподняв бровь.

Я уставился на него, прежде чем ответить:

– И я тоже ее пугаю.

Даня тихо хмыкнул и сделал глоток пива. Мы погрузились в уютную тишину, разреженную разве что постукиванием колец Дани по стеклу бутылки. Мои мысли в это время снова начали блуждать в поисках некой голубоглазой девушки, отчего я снова начинал злиться на самого себя.

Мне нужно было перестать думать о ней.

– Лех, – вдруг отозвался Даня усталым тоном, заставив меня посмотреть на него. – Что ты будешь делать, когда все закончится?

Та же боль пронзила мое нутро, снова, но на этот раз острее.

– Ничего, всё просто закончится, – ответил я, поднося бутылку к губам.

– Так просто?

– Да.

Даня уставился на меня, его губы были плотно сжаты, а глаза излишне обеспокоены. Затем он покачал головой, словно считая меня идиотом, что слегка разозлило меня. Но я решил оставить это без внимания.

– Так ты завтра вечером на тачке поедешь? Я еще не решил свою проблему. Мне же надо как-то до Черепа добраться.

Я покопался в кармане и бросил ему ключи от машины.

– Не поцарапай.

– Ты на мотоцикле за ней поедешь? – недоверчиво уточнил он. – А если она вечером замерзнет? Давай махнемся, ты на тачке, а я…

– В последний раз, когда я разрешил тебе взять его, ты чуть не разбился, – перебил друга, припоминая ему ту аварию. – Так что, нет. Ты либо берешь тачку, либо пешком, автобус, такси – выбирай, что ближе тебе по душе. А если Ксюша замерзнет, то я с радостью согрею ее.

– Хрен с тобой, – Громов покачал головой, поднимаясь на ноги. – Ладно, я пойду к остальным.

– Проследи там, чтобы Влад, как в прошлый раз, не наблевал мне на диван. Он всё также не умеет пить.

– Как скажешь. И имей в виду – я хочу получить полный отчет о твоем свидании.

– Я тебе ни хрена не скажу, – ответил смеясь.

Даня ответно рассмеялся и, хлопнув меня по плечу, оставил одного на заднем дворе со своими мыслями.

Что я буду делать, когда все закончится?

Я опустил глаза на плитку под ногами.

Дане не нужно было задавать мне этот глупый вопрос. Я не собирался задерживаться с Ксюшей. Мне, по большей части, было плевать на нее. Она была лишь частью нашего плана. Она была лишь средством достижения цели.

Какими бы ни были красивыми ее кристально-голубые глаза…

Я взял бутылку и сделал глоток. Я принялся вглядываться в темноту, ничего не видя и стараясь ничего не чувствовать.

Затем я со всей силы швырнул бутылку в ближайший забор. Раздался грохот, как от выстрела из ружья. Выстрела прямо в мою голову…

Глава 5

POV Ксюша

Когда раздался внезапный телефонный звонок и я ответила на него, то услышала это:

– Ты что?!

Я вздрогнула, отводя телефон от уха. Даже на расстоянии от динамика я все еще могла слышать, как сильно негодовала Ульяна.

– Я сказала, что мы с Орловым идем на свидание, – ответила я и снова вздрогнула, когда она пронзительно закричала мне прямо в ухо. – Ульяна! Перестань кричать!

Раздалась короткая тишина, во время которой у меня неистово звенело в ушах. А затем Ульяна вновь обрела дар речи:

– Я сейчас приеду к тебе. Скажи мне свой адрес.

Без всяких колебаний, я сообщила Ульяне свое место жительства, а затем линия резко оборвалась. Я в недоумении уставилась на телефон в своей руке, внезапно почувствовав тревогу.

Возможно, это была плохая идея.

Я устало упала на диван, потирая сонные глаза и сильно зевая. Прошлой ночью мне не удалось сомкнуть глаз после бесконечного ворочания. Мысли о свидании с университетским хулиганом не давали мне покоя.

Я беспокоилась о том, что надеть. Я беспокоилась о том, как выглядеть презентабельно. Я беспокоилась о том, что у меня даже не было косметики, за исключением одинокой туши. У меня даже не было помады!

Наконец, когда солнце взошло, я придумала, как решить свою дилемму. Я решилась написать Ульяне, единственному человеку, к которому я могла обратиться за помощью в такой ситуации. Поэтому я отыскала ее в чате нашей группы и, без каких-либо предисловий и формальностей, написала – "У меня вечером свидание с Орловым". Именно после этого сообщения я удосужилась от нее звонка, а теперь была вынуждена ждать ее у себя в гостях.

Дожидаясь прихода Ульяны, я решила прибраться в доме, как это обычно делала мама, будучи помешанной на чистоте и порядке. Я быстро прибралась в прихожей, гостиной, кухне, своей комнате, проигнорировав разве что родительскую спальню.

Через десять минут раздался звонок в домофон, а затем и в квартиру. Я открыла ей дверь и мой рот распахнулся от удивления.

Я тут же пожалела, что позвонила ей.

Ульяна была в майке на тоненьких бретельках, черных джинсах, высоченных босоножках и с солнцезащитными очками на голове. Но не это меня в Ульяне напугало, а то что ее руки были заняты тяжеленными пакетами, с неизвестным содержимым, а ее сумка через плечо выглядела так, будто вот-вот лопнет. Она отпихнула меня с дороги и прошмыгнула внутрь квартиры. Я тяжело вздохнула, закрывая за ней дверь и упираясь о нее головой.

Кажется, это была фатальная ошибка.

Это была очень, очень плохая идея.

– Посмотри на себя! – я обернулась и увидела, что Ульяна с отвращением смотрела на мой внешний вид, сложив руки на груди. – Ты даже душ еще не приняла! Ты совершенно не готова, а до свидания осталось всего четыре часа!

– Так вот зачем ты пришла, да? – протянула я, понимая всю глубину своей обреченности. – Чтобы помочь мне подготовиться к свиданию?

– Разумеется, но я не думала, что ты настолько безнадежна. Хотя, я должна была догадаться.

Прежде чем я успела ответить что-то язвительное, Ульяна схватила меня за руку и силой затащила в ванную комнату, захлопнув за мной дверь. Я проворчала, оттого какой раздражающей и властной Ульяна была даже в чужом доме, и все же приняла душ. Убедившись, что я чиста, свежа и вкусно пахну, как никогда прежде, я вышла из душа, завернувшись в махровое полотенце.

Зайдя в свою комнату, я резко остановилась прямо на пороге.

Одежда, которая точно принадлежала не мне, была разбросана по моей кровати, а на туалетном столике лежала гора чужой косметики. Ульяна в это время уже стояла с моим феном в руке, ожидающе глядя на меня

– Садись, ботаник, – сказала она, указывая на кресло от туалетного столика перед ней.

– Я начинаю жалеть о том, что позвонила тебе, – честно призналась я, сильнее фиксируя полотенце на своей груди.

– Не драматизируй. Я нужна тебя и ты это понимаешь.

– Я же не совсем неумеха. Как-нибудь бы собралась без посторонней помощи, – тихонько пробормотала.

– А, по-твоему, из нас двоих я неумеха? – огрызнулась Ульяна, бросая на меня возмущенный взгляд.

– Нет, – я села на предложенное место и посмотрела на огромное количество косметики. – А мы же не будем слишком сильно меня красить? Обойдемся тушью и, может быть, блеском для губ?

– Если у тебя все продумано, зачем ты заставила меня прийти к тебе? – язвительно спросила Ульяна.

Я хотела сказать ей, что она пришла по собственной воле, но не стала. Вместо этого я вздохнула и постаралась расслабиться, пока мне сушили волосы. Я закрыла глаза, вдохнула и выдохнула, чтобы успокоить нервы, и не успел опомниться, как задремала из-за прошедшей бессонной ночи.

Когда я проснулась, Ульяна уже закончила творить с моими волосами. Однако она не позволила мне увидеть себя и заставила повернуться спиной к зеркалу, чтобы начать наносить мне макияж. Когда она закончила и с ним, я повернулась и в недоумении уставилась на себя.

Пришлось признать, что Ульяна проделала неплохую работу. Я выглядела очень даже неплохо. Она сделала легкий макияж, почти как я и просила, хотя и использовала чуть больше косметических продуктов, чем тушь и блеск. Этот макияж подчеркнул мои глаза, сделав их визуально больше, чем они есть на самом деле, мои губы стали нежно-розовыми с легким блеском, а мои обычно неухоженные волосы превратились в легкие блестящие волны, которые струились по спине и плечам.

– Ульяна, это потрясающе, – вздохнула я в благоговении.

– Я знаю, – ответила она с самодовольной ухмылкой. – И зови меня Уля.

– Уля, я чувствую себя красивой.

– Ты и есть красивая. Я просто подшучивала над тобой, когда говорила, что ты не такая, – Ульяна обняла меня со спины и мы обе уставились на мое отражение в зеркале. – Знаешь, – продолжила она, – я чувствую волнение за тебя даже тогда, когда не должна.

– Почему? – я взглянула на нее, подняв свои уложенные брови.

– Ты же вернешься живой с этого свидания?

Я хотела ударить ее за испорченный настрой, но вместо этого опустила глаза.

– Спасибо за веру в лучшее, Уля.

– На всякий случай, оставь родителям прощальную записку.

– Я не расскажу тебе о нашем свидании, если ты продолжишь в том же духе, – предупредила я ее.

Она бросила на меня взгляд, полный насмешливого недоумения.

– Ты уверена, что останешься в живых, чтобы рассказать мне хоть что-нибудь?

– Всё, я тебе точно ничего не расскажу.

– Ладно, ладно, – она тихонько рассмеялась. – Я замолкаю.

Дальше мы спорили о том, что мне надеть. Уля хотела, чтобы я надела наряды, которые заставили бы меня чересчур оголить декольте или выставить напоказ мою пятую точку. Наш спор перерос в ругань, пока она наконец не сдалась под моим напором. В конце концов мы остановились на красивом топе, джинсах и каблуках. Откуда у Ульяны были туфли моего размера, я не знала и делиться со мной этой тайной она не стала.

Примерив выбранный наряд, я повернулась к зеркалу во весь рост и вздохнула, увидев себя.

Это была не я.

Я выглядела сексуально, как не выглядела никогда. Мне это нравилось.

Но это была не я.

Топ был потрясающим. Он был бежевого цвета и корсетного типа, с v-образным вырезом и ощутимым намеком на мою грудь, на чем ожесточенно настаивала Ульяна. Рванные джинсы же, наоборот, были свободного кроя, светло-голубого цвета. Подобным выбором мы смогли подчеркнуть изгибы моего тела, о которых я могла даже и не подозревать.

– Немного тесновато, – сказала я Ульяне, пытаясь подтянуть топ повыше.

– Прекрати, – она тут же шлепнула меня по рукам. – Это потому, что у тебя грудь больше моей. И попа тоже. Не надо ничего подтягивать. Ты свою грудь будешь прятать в универе под своими несуразными вещами, а сейчас не смей этого делать. Это преступление – прятать такую грудь!

Я тяжело вздохнула и оставила затею подтянуть топ, чтобы чуть больше скрыть оголенное декольте. А затем я попыталась пройтись на каблуках и, убедившись, что не упаду в них, я подошла к своей шкатулке с украшениями и открыла ее. Если я и не любила выставлять на показ свою фигуру и выделяться из толпы, то украшения я обожала.

Ульяна помогла мне выбрать подходящие аксессуары к наряду. Мы остановились на паре серьг-протяжек с бриллиантами, которые родители подарили мне на день рождения в прошлом году.

Затем Ульяна слишком обильно побрызгала меня своими духами, отчего я едва не задохнулась, торопливо отходя от нее.

Я снова подошла к зеркалу и с тревогой посмотрела на себя. Все это было не по мне. Но мне это нравилось, хоть в то же время я и начинала волноваться.

Потому что мне было интересно, что об этом подумает Орлов.

– Я же хорошо выгляжу? – спросила я Ульяну.

– Конечно, хорошо, – она мягко улыбнулась мне. – Ты выглядишь как принцесса.

– Ага, – насмешливо ответила я.

– Я больше не беспокоюсь о тебе, – она ухмыльнулась и откинула мои волосы на плечо. – Не думаю, что у него, нашего местного Волан-де-Морта, поднимется рука обидеть такую принцессу. Теперь он станет думать о том, как залезть к тебе в трусы, – веселым тоном заявила Ульяна, подмигивая мне.

– Замолчи, – нахмурилась я, начиная краснеть от смущения. – Он еще даже не целовал меня.

Глаза Ульяну расширились, а ее рот приоткрылся.

Я не должна была этого говорить. Я не должна была этого говорить!

– Ты хочешь, чтобы он тебя поцеловал, да?

– Нет, – без промедления ответила я.

– Ты хочешь, чтобы он тебя поцеловал, – утвердила она, посмеиваясь. – И я уверена, что он захочет поцеловать тебя после того, как увидит, как сексуально ты сегодня выглядишь. Я так тебе завидую!

Я нахмурилась, когда она завизжала и захлопала в ладоши. От этого я пуще прежнего начала волноваться.

Что, если он собирался поцеловать меня сегодня вечером? В книгах, которые я читала, свидания обычно проходили именно так.

Конечно, там были поцелуи. Много поцелуев. С языком и всем остальным!

Мысль о поцелуе с Орловым вызвала у меня приятную дрожь.

Ульяна начала вести лекцию о поцелуях и тогда я решила, что давно пора ее выгнать. В конце концов она ушла сама, взяв с меня обещание, что я расскажу ей все подробности нашего свидания.

А я в свою очередь взяла с нее обещание, что она обратится в полицию, если не получит от меня звонка позже вечером. Перестраховка еще никогда никому не вредила.

Чтобы отвлечься от мыслей о предстоящем свидании с Орловым, я взяла с полки случайную книгу и начала читать ее. Но когда я наткнулась на особенно жаркую сцену поцелуя в книге и представила, что это мы с Орловым целуемся, я закрыла книгу и стала работать ею, как веером, чтобы остудить разгоряченные щеки.

Что, если он действительно меня поцелует? Должна ли я буду поцеловать его в ответ? Я взвыла в голос от этой мысли.

А если он хотел меня поцеловать, почему он до сих пор этого не сделал?

Звук мотоцикла, под окном, заставил меня подпрыгнуть.

О Боже! Он уже здесь!

Я сглотнула, еще раз взглянув на себя в зеркало и бросилась прочь из комнаты. Как только я добралась до прихожей и взяла свою джинсовку, раздался стук в дверь. Я тяжело вздохнула, почувствовав, как у меня затряслись колени, распахнула дверь и посмотрела на него.

Я не могла говорить, не могла двигаться.

Я могла только смотреть.

Боже, Боже, Боже!

Он выглядел просто великолепно. Сегодня он был еще больше горяч, чем обычно. На нем была кожаная куртка, белая рубашка, джинсы и черные ботинки. Его красивые серебристо-серые глаза были прикованы к моим, впиваясь в меня так, как он никогда не смотрел на меня раньше.

Дыши, Ксюша, дыши.

С усилием воли я взяла себя в руки, улыбнулась Орлову и понадеялась на то, что он не заметил, как сильно я взволнована.

– Привет, – тихо сказала я.

Его взгляд прошелся по мне, задержался на моей груди, а затем опустился ниже. Затем он сделал это во второй раз. И в третий.

Дыши, Ксюша, просто дыши.

Когда его глаза вновь встретились с моими, в них мелькнуло восхищение, которое очень быстро скрылось за непроницаемой маской.

Затем он просто сказал:

– Пойдем.

Я медленно выдохнула и мысленно поблагодарила Ульяну за ее помощь в сборах. Орлов помог мне надеть джинсовку, взял меня за руку, как делал это всегда, и направился вниз по лестнице, выводя меня на улицу к сверкающему мотоциклу. Я вздрогнула, когда он завел его, и крепко прижалась к его спине.

Обратной дороги уже не будет…

Прошло минут тридцать, прежде чем Орлов припарковался на месте под запрещающим парковку знаком. Я уставилась сначала на знак, потом на ветхое здание, к которому мы приехали.

Я ненадолго задумалась о том, чтобы указать ему на то, что здесь нельзя парковаться. Но решила, что это невыполнимая задача, потому как Орлов вряд ли бы послушался меня.

Пока он вел меня к зданию, кожа на моей спине, под его большой ладонью, неистово горела. Прежде чем я начала паниковать и думать, что это старое место станет местом моей погибели, Орлов открыл дверь и втолкнул меня внутрь.

Мои глаза с удивлением окинули внутреннее убранство. Интерьер оказался неожиданно приятным, учитывая состояние здания снаружи. Стены были выкрашены в белый цвет и украшены фотографиями людей в черных рамках, которые явно наслаждались здешней едой. Столы были накрыты белыми скатертями. Все открытое взору пространство было заполнено людьми, сидящими за столиками. А кто-то стоял возле хостес, ожидая освобождения столиков. Должно быть, это место было популярным.

Хостес заметила нас и направилась к нам, не обращая внимания на остальных ворчливых ожидающих. Она была довольно молодой, может даже моей ровесницей или чуть постарше. Ее губы были вишнево-красного цвета, первые две пуговицы ее униформы были призывно расстегнуты, открывая глубокое декольте, а ее глаза смотрели на Орлова с явным желанием и вожделением.

– Столик, как обычно? – спросила она, улыбаясь с излишней теплотой.

Я почувствовала, как ревность, чистая и кислотная, пронзила меня. Должно быть, Орлов здесь завсегдатай, если хостес была знакома с ним. Отчего-то мне захотелось вцепиться ей в волосы. Он явно был со мной, а она вела себя так, будто меня здесь не существовало, посылая ему кокетливые взгляды.

Я была удивлена, насколько сильно это меня беспокоит.

– Нет, – Орлов обнял меня за плечи и притянул ближе к себе. – У меня свидание. Я бронировал уединенный столик.

Глаза хостес расширились, прежде чем она посмотрела на меня с чистой завистью. Мне хотелось рассмеяться ей в лицо и сказать, что да, девочка, он мой. Только мой.

О чем я вообще думаю?!

Хостес повернулась и направилась в заполненный людьми ресторан. Мы с Орловым последовали за ней. Она отвела нас в самый дальний угол, где был свободный столик, и заносчиво сообщила, что наша официантка скоро подойдет к нам. Орлов снял свою куртку и я сделала то же самое, изо всех сил стараясь не смотреть на его перекатывающиеся мышцы под белой рубашкой.

Мой взгляд остановился на татуировке на его запястье. До этого момента я не замечала ее, потому что впервые увидела его без куртки или худи. Это была татуировка в виде цветка. Нет, розы, выполненная черными чернилами. Я перевела взгляд на другую татуировку на его шее и смогла различить лепестки рисунка, выглядывающие из воротника его рубашки. Должно быть, это еще одна татуировка с розой.

Прежде чем я успела задуматься о значении его татуировок, он взял мою джинсовку и пододвинул для меня стул. Я села, быстро пробормотав слова благодарности. Затем он сел напротив, спиной к стене.

Тишина.

Я взглянула на него и решила, что пора взять себя в руки и попытаться заговорить.

– Здесь очень мило, – сказала я ему, теребя край скатерти на столе, а затем решила впервые обратиться к нему по имени: – Алек…

– Леша, – перебил он меня, прожигая своим взглядом.

– Л-леша, ты часто здесь бываешь?

Его взгляд переместился с моих губ на глаза и он кивнул. Я заметила, что его серебристо-серые глаза, казалось, смеялись надо мной, когда я смотрела в них. Я наклонила голову, чувствуя, как покраснели мои щеки.

Появилась официантка и я вздохнула с облегчением, оттого что она смогла прервать наш с Орловым зрительный контакт, от которого мне было жутко неловко.

Затем на меня вновь накатила волна раздражения. Как и хостес, официантка не сводила своего взгялда с Орлова, а то как она облизывала губы, глядя на него…

Ревность воспылала во мне настоящим огнем.

Леша сделал заказ за нас двоих – бургеры и пиццу, не спросив моих предпочтений. Но мне было все равно. Я все еще смотрела на официантку, кипя внутри, когда она придвинулась еще ближе к Леше и сделала так, чтобы ее грудь оказалась на уровне его глаз. А затем она ушла, соблазнительно покачивая бедрами.

Взглянув на Лешу, я заметила, что он совсем не смотрел на нее. На мгновение мне показалось, что его взгляд застыл на моей груди, но потом он встряхнул головой и откинулся на спинку стула. Не знаю почему, но мне показалось странным, что он не посмотрел на нее.

– Похоже, ты знаешь здешних девушек, – вымолвила, с трудом сдерживая раздражение.

– Я же часто здесь бываю, – отозвался он, пожимая плеча.

– И это единственная причина? – спросила я, не успев подумать. Его глаза сузились, и я, заикаясь, продолжила: – Я имею в виду… Ты же с-секусуальный, а они очень д-даже привлекательные.

– Ты считаешь меня сексуальным? – одна из его бровей медленно взмыла ввысь.

Я покраснела и не знала куда деть свой взгляд. Леша наклонился вперед, опираясь локтями на стол и сверля меня напряженным взглядом.

– Ответь на вопрос.

– Да… – прошептала я, опустив взгляд.

– Глаза, Ксюша.

Я быстро подняла глаза на него.

– Ты считаешь меня сексуальным?

Я была уверена, что он наслаждался тем, что мучил и смущал меня.

– Да, считаю, – сказала я тоненьким голоском.

– Что? Я тебя не слышу.

– Да, ты сексуальный. Даже очень, – сказала я громче на выдохе.

К моему ужасу, официантка подошла как раз вовремя, чтобы услышать мое заявление о сексуальности Леши. Мое лицо вспыхнуло огнем. Девушка оскалилась в кошачьей ухмылке, поставила наши напитки на стол и удалилась. А мне захотелось умереть от стыда.

Леша пододвинул ко мне мой стакан с соком и сказал:

– Вот. Похоже, тебе не помешает выпить. Ты покраснела.

Я сделала глоток, хотя больше мне хотелось сгореть от стыда или провалиться сквозь землю.

– Что ты хочешь на обед в понедельник? – спросила я, стремительно меняя тему.

Он пожал плечами, но не ответил.

– А ты умеешь готовить? – спросила я.

– Неа, – он покачал головой.

– Кто-то готовит для тебя?

Дрожь пробежала вдоль моего позвоночника, когда его лицо стало холодным и раздраженным. Его глаза переместились в сторону, а брови сошлись в хмуром выражении. Я напряглась и замолчала. Когда принесли нашу еду, я переключила внимание на нее, чтобы избежать гнева Орлова. И обнаружила, что еда здесь, несомненно, потрясающая.

Леша уже почти доел свой бургер, когда я снова попыталась заговорить, нарушая самое первое правило – "Не начинать разговор первой".

– Не могу поверить, что я никогда не была здесь, – сказала я ему и уловила опасение в собственном голосе. Я прочистила горло и продолжила: – Здесь очень вкусно.

Он перевел взгляд на меня, а потом сказал:

– Не так вкусно, как готовишь ты.

Напряжение покинуло мои плечи и я забыла о страхе, когда мои губы изогнулись в широкой ухмылке.

– Правда? – спросила я, все еще сияя от его комплимента.

– Да.

– Тогда я сделаю для тебя еще один сэндвич в понедельник, – пообещала я и его губы дрогнули в полуулыбке. – Надеюсь, тебе понравится.

– Мне понравится все, что ты приготовишь, – Леша принялся за пиццу и я ненадолго отвлеклась на его аппетит. Одним только бургером можно было накормить двух человек, но Орлову, видимо, было мало. – Ты живешь одна?

Я несколько раз моргнула от неожиданной смены темы.

– Нет. Я живу с родителями. Обычно они заняты на работе и не бывают дома раньше позднего вечера. А сейчас их и вовсе нет дома из-за командировки.

Я хотела спросить его о том же, но боялась, что он снова замкнется в себе.

– Ты ведь переехала сюда ради поступления?

– И да, и нет. Компания отправила моих родителей сюда для выполнения проекта, поэтому мы и переехали. Хотя и до этого известия я присматривалась в этому университету.

– Это, наверное, неприятно? – спросил он, слегка наклонившись ко мне. – Переезжать в другой город, оставляя всех своих друзей?

– Да, – призналась я тоненьким голоском. – Было очень неприятно. Но у меня, можно сказать, не было выбора. А что насчет тебя? Ты жил здесь всю свою жизнь?

Его губы вновь сжались в тонкую линию, и я тут же поспешила сменить тему:

– Ты любишь пасту? Я готовлю просто убийственную пасту. Тебе стоит попробовать.

– Попробую, если ты ее приготовишь, – ответил он, смотря на меня изучающим взглядом.

Я еще раз улыбнулась ему, прежде чем продолжить есть. В итоге, между нами установилось комфортное молчание.

Время от времени он задавал мне вопросы о себе, а я отвечала на них. В ответ я спрашивала, какие блюда он любит, чтобы приготовить их. И выяснила, что он не привередлив, лишь бы было мясо.

Мне нравилось, что его глаза всегда были прикованы ко мне и не отвлекались на симпатичных официанток, которые постоянно мелькали возле нашего столика, пытаясь привлечь его внимание. Мне нравилось, что его, казалось, интересовало каждое слово, вылетавшее из моих уст, как будто оно имело какое-то невероятное значение. И мне нравилось, как непринужденно я себя с ним чувствовала, совершенно забыв о том, что когда-то боялась его до смерти.

После ужина мы с Лешей вышли из ресторана и он повел меня в парк неподалеку, где было до безумия красиво. Мы сели на скамейку и я вздохнула от того, как романтично это выглядело со стороны.

Я прижалась к нему, чувствуя себя безопасно и уютно. Его рука обнимала меня, моя голова лежала на его плече, одна его рука играла с моими волосами, а другая – держала мою.

Я знала, что не должна была так уютно чувствовать себя рядом с ним, но ничего не могла с собой поделать. А еще его тепло, которое передавалось мне, успокаивало как ничто другое.

Все, что Леша сделал для меня сегодня вечером, заставляло меня поменять мнение о нем. Он мне понравился таким, каким был сейчас.

Это умозаключение должно было напугать меня, как и все эти чувства, пробуждающиеся во мне. Но почему-то совершенно не пугало. Словно так и должно было быть.

Я перевела взгляд на Лешу, что заставило его посмотреть на меня сверху вниз.

– Почему я? – тихо спросила.

Его тело вмиг напряглось. Я прикусила губу, когда его глаза стали жесткими и нечитаемыми.

Он снова закрылся от меня.

Но потом его губы сложились в улыбку, которая вызвала трепет моего сердца. Она была очень красивой.

Это было самое прекрасное, что я когда-либо видела.

– Почему не ты? – наконец заговорил он, и мое быстро бьющееся сердце замерло.

Затем он наклонился и впился взглядом в мои губы. У меня перехватило дыхание. Он провел рукой по моей щеке, его большой палец провел по линии скулы. Мои губы слегка разошлись, сердце громко забилось в груди. Его глаза метнулись к моим, словно ища разрешения. Я медленно закрыла глаза и, почувствовав прикосновение его губ к своим, вздохнула.

Это был мой первый поцелуй, и он был потрясающим.

Это было лучше, чем я могла себе представить. Это было лучше, чем я когда-либо мечтала.

Леша целовал меня медленно и нежно, а я целовала его в ответ.

Не успела опомниться, как оказалась лежащей на скамейке, а его тело нависало над моим, пока его губы нежно ласкали мои.

Я задохнулась, когда его язык коснулся моего, и услышала его стон. Поцелуй стал поистине страстным и всепоглощающим, с каждой пройденной секундой становясь всё более напористым. Я тихонько хныкала, чувствуя жар и слабость, стремительно распространяющиеся во всем теле.

Потом резко все закончилось. Леша отстранился от меня, сел и закрыл глаза. Его дыхание было тяжелым и неровным. Я тоже медленно села, внезапно почувствовав напрашивающееся на выход слезы.

– Прости, – прошептала я сдавленным голосом.

Орлов открыл глаза и удивленно посмотрел на меня, все еще оставаясь таких же хмурым.

– За что? – спросил он.

К моему ужасу, по моему лицу все же начали течь слезы. Я сжала руки в кулаки и отвернулась от Леши, пытаясь скрыть боль.

– Я… наверное, сделала что-то не так. Это был мой первый поцелуй. Прости.

Он тут же потянулся ко мне и притянул меня к себе на колени. Я всхлипнула и услышала его глубокий вздох.

– Ксюш, ты не сделала ничего плохого, – он заставил меня посмотреть на него и большими пальцами смахнул слезы с моего лица. – Если бы я не остановился, то потерял бы контроль над собой. Я бы трахнул тебя прямо здесь.

Я почувствовала, как мое сердце испуганно замерло. Я тут же напряглась в его руках.

– Блять, ты же не думаешь, что я собираюсь тебя изнасиловать?

– Нет! – я неистово затрясла головой. – Я просто… Я не думала о том, что у нас будет… Ну, ты понял, – закончила я с разочарованным вздохом.

– Секс?

Я отвернулась от Леши, сильно засмушавшись. Он уложил голову между моей шеей и плечом, заставив меня взвизгнуть от неожиданности. Орлова начало трясти и я обеспокоенно взглянула на него.

– Леш?

Затем я услышала его смех. Я поняла, что он смеется надо мной. И все страшные мысли о сексе с ним улетучились.

– Ты смеешься надо мной, – разочарованно пробормотала я.

Он поднял голову и я столкнулась с его лукавыми глазами.

– Я не смеялся, – ровно ответил он, хотя его глаза выражали противоречие его словам. – И, Ксюш, я никогда не трахаю девушек, которые этого не хотят. Поэтому я подожду, когда ты этого захочешь, – добавил он с опасным блеском в глазах, который заставил меня нервно сглотнуть. – А пока давай продолжим то, чем мы занимались.

И он тут же накрыл мои губы своими, даже не позволил что-либо ответить. И я поддалась этому поцелую. Я поддалась ему…

POV Леша

Я не должен был целовать ее. Я должен был отвезти ее домой сразу после ужина, но не хотел, чтобы вечер заканчивался. И я сам себе удивлялся, что продержался так долго, не попробовав ее губ.

Но когда она подняла на меня свои встревоженные глаза и спросила, почему именно она, я почувствовал, как эти два слова выжглись раскаленной печатью на моей душе. Но и более того, на них среагировал мой член, тут же завладев моим разумом.

Когда я ответил ей, ее лицо озарилось удивлением и стало таким нежным и теплым, заполнив ту пустоту, которая, как я думал, никогда больше не заполнится в моем сердце.

Но это была ошибка. Огромная, гребаная ошибка.

Я понял, что это была ошибка, когда Ксюша еще только открыла мне дверь, представ в невероятно сексуальном наряде. Она была прекрасна. Сногсшибательна.

Понял это, когда она рассказала о себе и своей семье, а я рассказал немного о себе, чего, блять, никогда не делал.

Понял это, когда увидел, как улыбка озарила ее лицо, и понял, что ее смех был музыкой для моих ушей.

Понял это, когда она прижималась ко мне, словно кусочек недостающего пазла.

Когда я поцеловал ее, то чуть не совершил еще большую ошибку. Колосальную, мать вашу!

Блять.

Это могло закончиться катастрофой.

– Лех, ты убьешь его!

Я тут же отпустил шею парня, которую тот крепко сжимал. Он упал на колени передо мной, покраснев и закашлявшись. Не раздумывая, я с размаху ударил его ногой в грудь, отчего тот рухнул на землю.

Я подошел к Дане и сказал:

– Хватит с него. Я ухожу отсюда.

– Я с тобой, – ответил друг. – Я зайду к тебе? Мне нужно смыть кровь с себя, прежде чем идти на встречу со Викой.

Я кивнул ему, а затем ненавистным взглядом посмотрел на ублюдка, корчащегося на земле в муках. Сможет ли он добраться до города в таком состоянии – меня мало волновало. А потому я безразлично напрвился на выход.

– Лех, что с тобой? Тебя явно что-то беспокоит, – спросил Даня, пока мы шли в сторону моей машины.

Ксюша.

Она меня беспокоила и доводила до чертиков одним своим присутствием в моей жизни.

– Ничего, – ответил я, пожав плечами.

– Думаю, я знаю что.

– А я думаю, что нет.

– Это ведь не какая-нибудь голубоглазая девчонка, м? – спросил друг, ухмыляясь.

– Я поцеловал ее.

Я остановился, когда Даня с недоумением нахмурился и посмотрел на меня.

– Что ты сделал? Поцеловал?!

Я кивнул, застыв на месте, готовый отражать удары Дани, если тот начнет размахивать кулаками. Я пойму, если это произойдет. Поцелуй с Ксюшей не входил в наши планы. Но я в любом случае не собирался получать за это по роже.

Однако, вместо того чтобы разозлиться, как я ожидал, Громов тихонько присвистнул, а затем спросил:

– Ну, и как все прошло?

Как все прошло? Это было охренительно. Это был, безусловно, лучший поцелуй в моей жизни.

– Хорошо, – сказал я беззаботно, хотя знал, что все далеко не так хорошо.

Даня покачал головой и оскалился в своей обычной бесящей ухмылке.

– Она классно выглядела, да? – спросил он через некоторое время.

– Ты, блять, издеваешься?! – прорычал недовольно. – Вы с Владом были там.

Друг разразился смехом, который эхом отдавался в темноте. Когда он закончил, то сказал:

– Ну подумаешь, мы немного последили за вами, проверяя все ли у вас в порядке. Мы все равно свалили, как только вы зашли в рестик.

Я тяжело вздохнул, оттого в каком игривом настроении пребывал Громов, издеваясь надо мной. А у меня было не настолько прокаченное терпение, чтобы долго выслушивать Даню и не заткнуть его парочкой хороших ударов.

Я уже взялся за ручку двери своей машины, как раздался звонок на телефон. Я вынул его из кармана и приложил к уху, оперевшись спиной о дверь тачки.

– Лех.

Моя спина напряглась, когда я услышал жесткий голос Черепа на другом конце телефона.

Ухмылка на лице Дани померкла, когда он увидел выражение моего лица, и он наконец перестал дурачиться.

– Что? – спросил я.

– Я знаю, кто он.

В ушах зазвенело, а кулаки вмиг напряглись.

Я знал, что это произойдет, ждал, когда это произойдет. Но какая-то часть меня надеялась, что это произойдет позже. И это не давало мне покоя.

– Ты уверен? – обратился я к Черепу. – Ты, блять, уверен, что это он?!

– Да, Лех. Я не стал бы звонить, если это было бы всего лишь гребаное предположение.

Я проигнорировал порицание в тоне Черепа.

– Ты сможешь его забрать сейчас?

– Неа, есть свидетели. Он сейчас на хате своей девчонки. Что делать?

– Приезжай ко мне домой, – приказал я. – Поговорим там.

– Понял.

Я сунул телефон в карман, чувствуя, как ярость накатывает на меня волнами. Я пытался контролировать ее, пытался усмирить, но получалось откровенно паршиво. Даня смотрел на меня обеспокоено и напряжено. Мне точно нужно было успокоиться.

– Череп узнал, кто он.

Голова Дани дернулась назад, а глаза сузились.

– Блять… – пробормотал он. – Что ты собираешься делать?

Я положил обе руки на крышу тачки и закрыл глаза.

Ксюша, ее прекрасная улыбка, ее мелодичный смех и мягкое, податливое тело, пронеслись в моем сознании.

Твою мать!

– Что мы делаем? – я открыл глаза, выпрямился и ответил: – То, что мы делаем всегда.

Даня долго смотрел на меня, а затем все же кивнул.

– А что насчет Ксюши?

– Я порву с ней, когда мы поймаем этого урода, – пробормотал я, сжимая руки в кулаки.

Громов выглядел так, словно собирался сказать что-то еще, но я открыл тачку и забрался внутрь, не оставив ему шанса. Мои руки судорожно сжались на руле, пока я ждал, когда Даня сядет в машину.

Да, я собирался порвать с ней. Я должен был быть счастлив, что все закончится. Больше не нужно будет играть роль ее парня. Но был ли я счастлив? Черт его знает…

Но я все равно брошу ее и прекращу этот спектакль.

Приняв решение, с тяжелым сердцем и острой болью, пронзившей грудь, я завел мотор, когда Даня все же уселся на пассажирское сиденье.

Глава 6

POV Ксюша

Быть девушкой Орлова было все равно что кататься на американских горках.

Он был непредсказуем, как штормовая погода. Неизвестно, когда он превратится в страшного горячего хулиганаили не очень страшного, но все равно горячего хулигана.

Иногда он мог быть очень даже милым. Хотя я и не предполагала, что в нем была эта черта характера, ведь милый парень и грозный университетский хулиган – кажутся несовместимыми вещами. Но все же он был таким, отчего сердце бешено стучало в груди, а дыхание перехватывало, отчасти от страха, но в основном потому, что милый Леша – это зрелище, на которое можно смотреть вечно.

Но иногда он мог быть настоящим придурком. Он очень и очень сильно бесило меня.

Он ведь был и грубым со мной. Мне казалось, будто Орлову нравилось заставлять меня бояться его. Честное слово, ему словно нравилось мучить и пугать меня до смерти. Это была та сторона Леши, которая мне не нравилась. Но больше всего мне не нравился его страшный, пугающий взгляд. Я даже не хотела думать о взбешенном Орлове, потому что это было совершенно не то зрелище, которое кому-либо хотелось увидеть.

Мне трудно было подавить свои зарождающиеся чувства к нему, когда он был милым.

И легко, когда он вел себя как полный придурок.

Но чаще всего его поведении было сочетанием сладкого и отвратительного, отчего мне хотелось либо рвать на себе волосы от негодования, либо вздыхать от безудержного счастья.

Когда наступил понедельник, я была уверена, что после всего произошедшего накануне вечером, между нами многое изменится. Может быть, это было потому, что я чувствовала, что между нами завязалась особая связь. А может, из-за того, что он так нежно обращался со мной на свидании.

Я сказала себе, что смогу справиться с Орловым. Он был страшен только на словах и слухах, без дела. Хотя порою и от одного его взгляда мне хотелось плакать, я убедила себя в том, что все будет хорошо.

Возможно.

Надеюсь.

Но как же я ошиблась.

Я уже была готова выйти из квартиры, как услышала стук в дверь. Я тут же побежала открывать, так как знала, что Леша не любил меня ждать. Но как только я это сделала, он тут же схватил меня за талию и притянул к себе. Его губы впились в мои, выбивая из меня дыхание. Я застыла в его объятиях, широко раскрыв глаза от удивления. Но это было так мило и так нежно, что мои глаза медленно закрылись, и я начала целовать Лешу в ответ.

Это было так потрясающе. Так возбуждающе.

Когда он вернул меня домой после нашего свидания, я судорожно соображала, какой будет наша встреча в понедельник. Но я и предположить не могла, что он вот так накинется на меня с поцелуями.

Я должна была остановить его, как минимум из страха оказаться застуканными соседями по лестничной клетке. Что они подумают обо мне, увидев целующеюся в такую рань?

Но мне было все равно.

Я думала только о его поцелуе. Мне хотелось, чтобы этот поцелуй никогда не заканчивался.

Спустя, казалось, целую вечность, Леша оторвался от моих губ и я почувствовала, как его лоб прижался к моему. Я медленно открыла глаза, задыхаясь от поцелуя, который потряс мой мир. Он тоже открыл глаза.

– Привет, – прошептала я и его губы дрогнули.

И тут же я заметила, как тяжело он дышал. Наше дыхание смешалось, но никто из нас не отстранялся, продолжая обнимать друг друга.

– Ага, – прошептал он.

Его руки стали еще крепче сжимать меня, а его глаза сильно потеплели.

Леша еще раз быстро поцеловал меня, прежде чем отпустить. Я чуть не упала, все еще ошеломленная его невероятным поцелуем. Его рука взяла мою, когда Орлов потянул меня на улицу к своему мотоциклу.

– Поехали, пока я не решил увезти тебя к себе домой, а не в универ, – услышала я его хриплый голос.

– Ты хочешь, чтобы я прогуляла пары? – спросила я с неподдельным удивлением в голосе.

Он оглянулся на меня и обжигающе ухмыльнулся. Его глаза пробежались по моему лицу и от их движения у меня в животе начались забавные ощущения.

– Я хочу, чтобы ты лежала подо мной, обхватив меня ногами. И это произойдет, если ты сейчас же не сядешь на мой мотоцикл.

Никогда в жизни я не двигалась так быстро. Хорошая мотивация – залог невероятного успеха!

*****

Во вторник я уже передумала.

Я не могла справиться с Орловым. Ни за что! Он был излишне пугающим и общение с ним могло довести меня до сердечного приступа.

Это почти произошло, когда я, вместе с группой, направлялась в нужную аудиторию и вдруг увидела Лешу, разговаривающего с двумя парнями, которые выглядели так же опасно, как и он. Я совершенно необдуманно затормозила, чтобы посмотреть на Лешу, пока остальные мои одногруппники скорее направлялись на пару, которая должна была начаться с минуты на минуту.

Но я сделала серьезную ошибку, остановившись под зовом любопытства, которое не смогла вовремя обуздать. Я не знала, ходил ли Леша на занятия и никогда не спрашивала его об этом. Поэтому увидеть Орлова не только утром перед парами, в обед и после пар – было странно.

Я наблюдала за парнями, которые были рядом с ним. У одного из них были темные коротко остриженные волосы, а на пальцах – серебряные кольца. Он был одет так же, как и Леша: худи, разве что другого цвета, темные джинсы и кроссовки. Только на нем еще были зеркальные очки-авиаторы.

Другой парень был немного ниже их обоих, с темно-русыми волосами и был одет в синюю ветровку с капюшоном, черные джинсы и кроссовки. Он выглядел бы как обычный студент, если бы не пирсинг на нижней губе.

Вскоре к ним присоединился еще один парень, и я сглотнула, увидев его ненормально развитое телосложение. Его плотная белая футболка обтягивала массивную грудь, а на его плечах, руках и бедрах виднелись рельефные мышцы. Его каштановые волосы были короткими и торчали торчком, на нем были рваные джинсы и массивные черные ботинки. Он возвышался над ними троими, что о многом говорило, поскольку ни один из них не был, скажем так, миниатюрным.

Блондин заметил, что я смотрю на них, и, должно быть, сказал это Леше, потому как тот резко обернулся на меня. Наши взгляды встретились и паника мгновенно охватила меня.

Ой-ей… Нехорошо дело.

Я начала быстро идти к аудитории. Сердце застряло прямо в горле.

Что, если они обсуждали что-то личное, например, кто будет их следующей жертвой? А тут я случайно сбила их…

Но прежде чем я успела войти в двери, чья-то рука обхватила меня за талию, развернула и прижала спиной к стене. Я ахнула, почувствовав, как Леша прижался ко мне всем своим телом. Мои испуганные глаза сфокусировались на нем и холодок пробежал у меня по спине при виде выражения его лица.

Он был зол.

– Ты только что притворилась, что не заметила меня?! – прорычал он своим глубоким, пугающим голосом, прищурив глаза.

– Я не видела, – пролепетала я, снизойдя до лжи.

Я с тревогой наблюдала за тем, как его лицо менялось с разъяренного на очень и очень разъяренное.

– Чушь собачья!

– Правда, – продолжала я нагло врать, пытаясь подавить дрожь в голосе. – Я тебя не видела.

Он долго изучающе смотрел на меня, пока я старалась не потерять сознание и не задохнуться от страха.

– Я опоздаю, – прошептала я, оглянувшись на аудиторию.

– Я отпущу тебя, – я опустила глаза и вздохнула с облегчением. – Но сначала накажу.

Прежде чем я поняла, что Леша собирался сделать, его рука обхватила меня за шею сзади, а его губы прильнули к моим. Я задохнулась от удивления и почувствовала, как его язык напористым тараном проник в мои приоткрытые губы.

А потом он резко всё прекратил и я едва не застонала от протеста. Но когда я услышала за его спиной гомон и смех, я тут же побледнела от осознания.

Он только что поцеловал меня в универе, да еще и на глазах у своих друзей!

– Вот что будет, Ксюша, – прошептал Леша и я в глубоком замешательстве уставилась на него. – Каждый раз, когда ты будешь мне врать, я буду тебя целовать. В любое время. В любом месте. Так что лучше подумай дважды, прежде чем снова решишься солгать мне.

Моя грудь быстро поднималась и опускалась, в то время как я потеряла способность соображать.

Он это серьезно?!

– Все нормально, Ксюша? – с издевкой спросил он.

Нет. Нет, не все нормально. Ничего не нормально!

Мне удалось кивнуть и он подарил мне еще один захватывающий дух поцелуй, прежде чем исчезнуть. Его друзья исчезли вслед за ним. Я сделала паузу, чтобы успокоить дыхание, и повернулась, чтобы войти в аудиторию.

Я остановилась и мое тело замерло, когда кровь прилила к щекам.

Его поцелуй был так хорош, что я забыла о своих одногруппниках, наблюдающими за мной из праздного любопытства. Все они видели, как Орлов накинулся на меня с властным поцелуем. На их лицах появились понимающие ухмылки, а Ульяна даже показала мне большой палец вверх.

Господи, я хотела сгореть со стыда!

Наступила среда, а вместе с ней пришло новое осознание.

Леша был чертовой грозовой тучей. Когда он не дразнил меня или не пугал, он всегда был задумчив и серьезен. И когда он был в таком настроении, это волновало меня больше, чем когда он пугал меня до дрожи.

Я также узнала, что Леша был очень трогательным, и это было настолько мило, что вызывало трепет на душе и сердце. Он всегда держал меня за руку, когда мы были вместе. Теперь, вместо того чтобы сидеть напротив меня во время обеда, он всегда садился рядом со мной. Казалось, ему нравилось трогать и играть с моими волосами. При каждом удобном случае, когда мы оставались наедине, и на том спасибо, он всегда целовал меня и крепко сжимал в своим крепких объятиях.

Во время обеда Леша был в одном из своих самых мрачных настроений, и я могла сказать, что он был рассеян. Он постоянно проверял свой телефон и на его лице было расстроенное выражение. Он молча ел еду, которую я для него приготовила, пасту с курицей и грибами в сливочном соусе, и время от времени клал свою руку на мою, легонько сжимая ее.

Я молчала, беспокойство грызло мое нутро. К этому времени он должен был сказать мне, что еда, которую я для него приготовила, была великолепной, и я бы смущенно поблагодарила его за столь высокую оценку, но этого не происходило.

Периферийным зрением я увидела, как Ульяну и Таню зашли в кафетерий. Ульяна ухмылялась, глядя на меня, в то время как Таня открыто выражала свое недовольство. Я выпрямилась и одарила Улю улыбкой, она подмигнула мне в ответ и последовала за Таней.

– В чем дело?

Я подскочила и посмотрела на Лешу, который смотрел в ту же сторону, что и я только что. Его глаза опасно сузились.

– Ни в чем, – ответила я.

– Это была не та самая Ульяна? Та, о которой ты говорил, что она милая?

– Д-да, – пробормотала я уже более нерешительно и трусливо.

Леша перевел взгляд обратно на меня, заставляя поежиться.

– Она улыбалась тебе.

– Я видела.

– Ты рассказала ей о нашем свидании.

Я стала нервно теребить рукав свитера, обдумывая свой ответ. Я действительно рассказал Ульяне о нашем свидании, еще в понедельник утром на перерыве. Она загнала меня в угол в женском туалете, а затем долго и слезно ныла о том, что я нарушила свое обещание и не рассказала ей о своем свидании с Орловым. В вечер после свидания я лишь отправила ей короткое сообщение о том, что жива, а затем проигнорировала все входящие сообщения и звонки, избегая рассказа со всеми подробностями.

Но когда она пригрозила, что забаррикадирует нас обоих внутри туалета до той поры, пока я не поделюсь своей увлекательной историей прошедшего свидания, я сдалась.

Когда я рассказала ей о том, как хостес и официантка пытались флиртовать с Лешей, она выглядела искренне возмущенной.

Когда я рассказала Уле о том, как Леша заставил меня вслух сказать, что он сексуальный, она так громко смеялась, что мне захотелось на этом закончить свой рассказ.

Но я все же продолжила и рассказала ей о том, что теперь собиралась готовить Лешу обеды в универ на постоянной основе, что заставило ее мило улыбнуться.

А еще я рассказала, как он отвел меня в тот чудесный парк.

Но я не рассказала Уле о том, как странно ревновала Орлова к флирту других девушек, как мне было комфортно рядом с ним, отчего исчез всякий страх, как сильно мне понравилась улыбка Леши. Всё это я утаила от Ульяны и совершенно в этом не раскаивалась.

Но главное – я рассказала ей о нашем поцелуе. Тогда Ульяна завизжала так громко, что я выскочила из туалета так быстро, как только могла, и стала игнорировать ее до конца того самого дня, что было непросто, поскольку Ульяна могла быть доставучей.

Мои щеки загорелись от воспоминаний. А Леша в это время начал проявлять нетерпение. И я бы хотела солгать, но помнила последствия, которые стали бы меня ожидать за это дело.

Я затаила дыхание, а потом пролепетала:

– Она умоляла меня рассказать ей, – когда его глаза вспыхнули от раздражения, а губы сжались в тонкую линию, я тут же пошла на попятную. – Она правда умоляла меня. И она моя подруга, так что я должна была ей что-нибудь рассказать. Но я не рассказала ей всего. Клянусь!

Он посмотрел мимо меня и я увидела, как сжались его челюсти. Я прикусила губу и уронила виноватый взгляд.

– Я не должна была ей ничего рассказывать. Прости, – прошептала я с дрожью в голосе.

– Ксюш, замолчи, – пробормотал Леша и оперся локтем о стол, подбородком о кулак, а затем наклонился к моему лицу. – Ты рассказала ей, как накинулась на мои губы?

Я на секунду выпала из реальности от удивления с его слов.

– Я этого не делала! – возмутилась я.

– Еще как делала.

– Но это же ты поцеловал меня первым! – напомнила я, начиная сомневаться в собственной здравости.

Серебристо-серые глаза Леши сверкнули, и я сразу поняла, что он настроен на дразнящий лад.

– Ты глазами умоляла меня поцеловать тебя.

– Я этого не делала!

– Делала. Ты была так возбуждена, что почти позволила мне трахнуть тебя на скамейке.

Я почувствовала, как к моему лицу подступил румянец от его грязных слов. Как хорошо, что за соседними от нас толиками никто не сидел, иначе я бы умерла от смущения. Ведь Леша говорил со мной совсем не шепотом.

– Кстати, твои губы были восхитительны.

О Боже…

Пожалуйста, кто-нибудь заткните его!

В его глазах плясали черти, когда он смотрел на меня сверху-вниз. Он наклонился к моему уху, и, клянусь, мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

– Я хочу поцеловать тебя прямо сейчас.

Я откинулась назад и уставилась на него во все глаза. Он это серьезно?! Я начала открыто паниковать. Неужели он забыл, что в кафетерии полно людей, которые украдкой смотрят на нас? Я думала, что Леша не станет целовать меня в универе, если я не стану ему врать!

Пока я сидела, замерев, Леша выпрямился, не сводя с меня глаз. Я настороженно уставилась на него, гадая, какой будет его следующая игра. Я была рада, что он перестал быть задумчивым, но справляться с его дразнилками тоже было невесело.

Мой взгляд скользнул к еде и мне в голову пришла гениальная идея. Прежде чем он успел что-либо предпринять, я набросилась на еду, набивая рот. Если мой рот будет забит, то он, наверное, и не подумает меня поцеловать, верно? Будем надеяться…

Когда я пыталась затолкать кусок хлеба в рот, его рука остановила мою.

– Ксюша, твою мать, остановись. Подавишься ведь, – я услышала, как он недовольно пробормотал, но его голос при этом прозвучал забавно.

Подавиться? Отличная идея. Почему я до этого сама не додумалась?

– Если ты думаешь, что это остановит меня от того, чтобы поцеловать тебя прямо здесь и сейчас, то ты ошибаешься.

Мне удалось проглотить еду и прохрипеть:

– Ну нет, пожалуйста.

– Ты была права.

Я нерешительно посмотрела на него, сопротивляясь желанию закрыть рот руками.

– В чем? – с опаской спросила я.

Он кивком указал на принесенный мной контейнер с обедом, который теперь был пуст.

– Ты делаешь убийственную пасту.

На моих губах появилась улыбка и я смущенно пробормотала:

– Спасибо.

– А теперь поцелуй… – прохрипел он, наклоняясь ко мне.

– А теперь пора на пару! – воскликнула я, посмотрев на экран телефона. – Время!

Леша недовольно выдохнул, но послушно встал из-за стола и повел меня к аудитории.

POV Леша

Я уже не был уверен, что играл какую-то роль с Ксюшей.

И это выводило меня из себя.

Я начинал сходить с ума, когда дело касалось ее. У меня совершенно не было времени на это. Но она морочила мне голову, проникая под самую кожу. И с каждым днем она проникала все глубже и глубже, прорывая себе путь внутрь.

А я позволял ей.

Блять, блять, блять!

Я изо всех сил старался не поддаться искушению. Мать вашу, я пиздец, как старался. Но с каждым поцелуем, с каждой улыбкой, которую она дарила мне, с каждым прикосновением и объятием во мне что-то зажигалось.Это было похоже на огонь, разгорающийся внутри, согревающий пустоту, которую, как я думал, полностью контролировал. Это был огонь, который, помимо прочего, обжигал мне грудь, потому что я знал, я, блять, знал,что Ксюша не предназначена для меня.

Я был зол, когда забирал ее в четверг утром. Зол на себя за то, что позволил ей зайти так далеко, и зол на своих парней за то, что они так медленно работали. Каждый день, когда мы так и не выполняли план, был днем, проведенным с Ксюшей, и еще одним днем попыток удержать себя от совершения глупых ошибок, которых я не мог себе позволить.

Ксюша, должно быть, почувствовала, в каком хреновом настроении я был, потому что, открыв дверь, она сразу же притихла. Она всегда была тихой. Но что-то всегда отражалось в ее глазах. Что-то, чего я не совсем понимал, но что бы это ни было, это касалось меня.

– Доброе утро, – сказала она своим мягким, мелодичным голосом.

Я ничего не ответил, но мне и не нужно было отвечать, мой поцелуй вышел довольно самодостаточным.

Ксюша была прекрасна этим утром.

Впрочем, она всегда была прекрасна для меня.

Я отстранился, развернулся к своему мотоциклу и покачал головой. Мне нужно было сосредоточиться на своей роли. Мне нужно было как можно скорее покончить с этим, нужно было убраться из ее жизни. Ей нужно было убраться нахуй из моей дерьмовой жизни. Потому что она заслуживала лучшего.

Я так глубоко задумался, что едва не пропустил прикосновение мягкой ладони к своей. Я резко вздохнул и посмотрел на нее сверху-вниз. Ксюша держала меня за руку, стараясь не отставать.

В моей груди тотчас разлилось тепло, подобно лаве.

Она никогда не касалась меня первой. Никогда. Хреновое настроение, в котором я пребывал, рассеялось в одно мгновение, и я почувствовал, что начал расслабляться, как всегда, когда она была рядом со мной.

Ксюша больше не пыталась проникнуть внутрь меня, она уже была внутри.

А я был в заднице.

Когда она увидела, что я смотрел на нее, она обезоруживающе улыбнулась.

Да, я был в полной заднице.

День прошел, и это знание засело у меня и в голове, и в груди. Это было отстойно, потому что я просто играл роль. А еще отвратительно было то, что я все время думал, каково это – быть с ней по-настоящему, не потому что я должен был притворяться ее парнем ради достижений своей цели, а потому что я хотел, чтобы она была моей девушкой.

С этими мыслями я направился в сторону ее аудитории. Но я остановился и нахмурился, увидев пустое пространство.

Блять.

Я достал из кармана телефон и, прочитав полученные сообщение, вздохнул с облегчением. Влад следил за Ксюшей, по моему наставлению, и сообщил мне ее местоположение, добавив, что мне стоило поторопиться, так как он хотел поскорее оказаться дома, чтобы развалиться на диване и поиграть в свою игру. Я вздохнул и направился в сторону кафетерия, на ходу отправляя Рябинину подтверждающее сообщение.

Заметив Ксюшу, я остановился и принялся изучать ее. Она сидела за столом, держа в руках книгу и выглядя совершенно поглощенной тем, что читала.

Я молча подошел к ней и взглянул на обложку.

Мои брови сошлись на переносице в замешательстве от увиденного. Весь разворот книги был обернут белой бумагой, словно она специально сделала так, чтобы скрыть обложку того, что читала. Я бесшумно сделал шаг вперед и остановился, оказавшись у нее за спиной. Я начал читать страницу, на которой она находилась.

"С утонченной медлительностью он отодвигается назад, а потом снова входит в меня – со всей силы. Я опять вскрикиваю, и он замирает.

– Еще?

– Да, – выдыхаю я.

Я не сдерживаю стоны. Мое тело принимает его в себя… О-о, как приятно.

– Хочешь еще?

– Да! – умоляю я."

Она, должно быть, просто охренела.

– Что, блять, ты читаешь?! – возмущенным тоном спросил я.

Ксюша испуганно подскочила и ее книга полетела на другой конец стола. Она повернула голову и испуганно посмотрела на меня. Ее лицо было бледным, а губы приоткрытыми. Затем я с весельем наблюдал, как ее лицо медленно становилось ярко-красным.

– Я-я… – заикалась она. – Как т-ты узнал, г-где я?

Я двинулся, чтобы поднять книгу, но Ксюша оказалась быстрее и проворнее. Она схватила книгу и молниеносно засунула ее в свою сумку. Я чуть не рассмеялся в голос. Лицо Ксюши было бесценным в этот момент, и я знал, что это будет очень весело.

– Ксюша, – прорычал и ее лицо стало еще краснее, если это вообще было возможно.

– Преподаватель отпустил нас пораньше и я не знала, стоит ли ждать тебя в аудитории, – начала она бессвязно рассказывать. – Все уже ушли.

– Ксюша!

– Я-я решила подождать т-тебя здесь. Прости, если тебе пришлось меня искать, но я не знала, где т-ты.

Я наклонился и положил руки по обе стороны от нее на стол, фиксируя ее на месте и не давая ей вырваться из моей клетки.

– Ксюша, отдай мне, блять, эту книгу.

Ксюша выглядела так, словно хотела разрыдаться, но она знала, что лучше не бросать мне вызов. Я наблюдал, едва сдерживая улыбку, как она медленно достала из сумки книгу и протянула ее мне. Мои глаза пробежались по названию, а затем я застонал и в недоумении опустил голову.

Чертовы "Пятьдесят оттенков серого".

Я вспомнил, как Влад пришел ко мне домой с копией этой книги и смеялся до упаду, потому что его отчим застал одну из его сводных сестер, которой на тот момент было всего 12 лет, за чтением этой книги, чему собственно сильно разозлился. Даня тогда начал читать ее вслух, а Влад с Черепом чуть не умерли со смеху.

Какого хрена Ксюша читала ЭТО?

И, блять, у меня даже член дернулся при мысли о том, что милая Ксюша читала подобные истории.

Я устроился рядом с ней и увидел, как она вздрогнула.

– Ты читаешь порно? – спросил я с серьезным выражением лица, хотя мне хотелось рассмеяться.

– Это не порно, – решительно возразила она. – Это любовный роман.

– Там какая-то извращенная ебля, Ксюша, – возразил, указав на книгу. – Ты все время читаешь подобную чушь?

Ксюша стыдливо опустила глаза и прикусила губу. Я воспринял это как "да" и ухмыльнулся. Я наклонился и приблизил к ее покрасневшему от стыда уху. Она вздрогнула, отчего моя ухмылка стала еще шире.

– Ксюш, если хочешь, то мы можем воспроизвести некоторые из этих сцен.

Я услышал ее вздох и член снова дернулся от этого звука.

– На самом деле, ты можешь выбрать любую книгу и сцену, а я позабочусь обо всем остальном, – пробормотал я, касаясь губами ее уха. – Если ты хочешь грубости, я дам тебе грубость. Но я могу попробовать и нежность.

Ксюша быстро отстранилась от меня, ее лицо достигло пика красноты, а ее дыхание участилось до запредельной нормы.

– В следующий раз я буду читать научную фантастику! – пролепетала она.

И я больше не смог сдерживать себя. Я разразился громким, заливистым, а главное – искренним смехом.

– Что смешного?

Я оторвал взгляд от бутылки, которую держал в руке, и посмотрел на Даню.

– Что? – спросил я, не понимая вопроса.

– Ты улыбался, – сказал Громов, ткнув в меня пальцем. – Так, что смешного?

Я крепче сжал бутылку и повернул голову, чтобы оглядеться по сторонам. Даня и Влад сидели на диване, а Череп расположился на кресле напротив. Все они смотрели на меня с недоумением на лицах.

Блять.

Я был так поглощен мыслями о том, что произошло сегодня днем, что забыл, где находился и с кем. Это была одна из причин, по которой мне нужно было вычеркнуть Ксюшу из своей жизни. Даже когда ее не было рядом со мной, она все равно отвлекала меня.

– Ничего, – ответил я на вопрос друга.

– Ты уверен? – глаза Дани пристально сузились, пытаясь подловить меня на лжи. – Ты вообще слышал хоть слово из того, что только что сказал Череп?

Мое настроение в мгновение ока испортилось.

– Да, слышал. Значит, нам остается только снова ждать?

– Да, – недовольно хмыкнул Череп.

Даня нахмурился и сказал:

– Ненавижу ждать, – затем он повернулся к нашему темноволосому другу, сидящего рядом с ним, который молча наблюдал за нашим обменом мнениями. – Владос, что думаешь, он ответит на сообщение?

– Что я думаю? – Рябинин уперся локтями в колени, изучая фотографии на кофейном столике. – Неа, не ответит.

– Ему же хуже, – заявил я, откидываясь на спинку кресла. – Кто за ним сейчас присматривает?

– Да так, пару наших шестерок, которые готовы работать днем и ночью, лишь бы получить наше одобрение.

Я кивнул, принимая этот ответ.

– Этот ублюдок скользкий как ухо, – прокомментировал ситуацию Череп.

– Ты хотел сказать, скользкий как угорь? – спросил, тяжело вздыхая.

– Это одно и то же.

Я издал еще один многострадальный вздох, закатывая глаза. Даня и Влад в это время поджимали губы, пытаясь сдержать смех, так и рвущийся наружу.

– Ухо и угорь – это, блять, не одно и то же, Череп, – все же сказал Громов, с трудом глотая смех.

– Да какая разница?! – искренне возмутился Череп. – Хоть ухо, хоть Игорь, – он то ли оговорился, то ли и впрямь затупил, но это вызвало прорыв Дани и Влада, которые заржали на весь дом. Даже я не удержался от усмешки.

– Сам ты Игорь, тупица, – говорил Даня в перерывах между смехом, держась за живот. – Это угорь, рыба такая.

– Я так и сказал, – парировал Череп, явно будучи недовольным такой реакцией друзей.

Но его слова вызвали у Дани и Влада еще более громкий смех, на что я лишь закатил глаза. Затем я допил остатки пива, встал и направился на кухню за новой порцией. Услышав грохот, я медленно выдохнул и помолился о терпении, в котором так нуждался.

Что, блять, они опять сломали?!

Я вернулся к парням и увидел опрокинутый кофейный столик. На лице Черепа было самодовольное выражение, а Влад пытался сдержать смех, удерживая разъяренного Даню. Когда Даня увидел, что я вернулся в гостиную, он вздохнул и спокойно опустился на диван.

Я занял свое место, а затем уставшим голосом спросил:

– Что случилось?

– Ничего, – пробормотал Громов, прокручивая свои кольца. – Череп просто ведет себя как конченный придурок.

– Это я-то придурок?! – вновь возмутился Череп, самодовольно лыбясь. – Кто только что пытался втащить мне из-за своей Вики, которая на моих глазах садилась в тачку какого-то богатого ублюдка?

Даня сверкнул опасным взглядом в сторону своего друга.

– Что мешает тебе соврать, чтобы отыграться на мне? – парировал он.

– Я не знал, что ты так сильно увлекся Викой, – заявил я, открывая бутылку пива.

– Я и не увлекся. Она просто отлично соображает, и, как минимум из-за этого, мне бы не хотелось ее терять.

– Может, и не потеряешь, – фыркнул Рябинин.

– Нет, – Даня уверенно покачал головой. – Если у этого ублюдка денег больше, чем у меня, значит, я Вике больше не нужен. Гребаная сука! Хрен с ней, забыли, – отрезал он, а потом перевел взгляд на меня, желая сменить тему: – Так, почему ты улыбался? Я не думаю, что это новость Черепа тебя так обрадовала. Это как-то связано с Ксюшей?

– Я застал ее сегодня за чтением, – сказал я, усмехнувшись.

– И? Я ж сказал тебе об этом еще в первый день сбора информации о Ксюше, что она читает. Даже слишком много, как по мне.

Я покачал головой, посмотрев на друга.

– Но ты не говорил мне, что она читает грязную порнуху. Сегодня днем я застал ее за чтением "Пятидесяти оттенков серого".

– Ну ни хрена себе! – воскликнул Влад в недоумении.

– Я сказал ей, что готов заняться с ней чем-нибудь извращенным, как в этой книге, а она ответила, что отныне будет читать научную фантастику.

Парни разразились смехом так сильно, что едва не начали кататься по полу. Череп даже умудрился пролить свое пиво на пол, отчего я возмущенно рявкнул на него. А он лишь пожал плечами, но я знал, что потом Череп все уберет. Иначе я надеру его здоровенную задницу, чего он однознано не хотел.

– Ты уже трахнул ее? – услышал я вопрос Влада, отчего моя челюсть тут же сжалась.

– Ты еще слишком молод, чтобы говорить о трахе, парень, – отрезал Даня.

– Заткнись, ты всего на год старше меня.

– А Владосу все равно нравятся дамочки постарше, – усмехнулся Череп. – Так что, он в том самом выигрышном возрасте для соблазнения милф.

– Ты не ответил, – напомнил мне Рябинин, старательно игнорируя издевки своих друзей.

– Нет, – резко ответил я.

– Серьезно?! Ты не прикалываешься?! – Влад усмехнулся, откровенно удивляясь моему ответу. – После того шоу, которое вы устроили возле аудитории в начале недели, я был уверен, что вы уже сделали это.

– Я так не думаю, – вклинился Череп. – В последнее время у Орлова было хреновое настроение. Серьезно, тебе нужно потрахаться.

– Может, хватит об этом? – спросил нахмурившись.

– Тебе надо кого-нибудь трахнуть, – со знанием дела заявил Череп, упрямо стоя на своем. – Я знаю нескольких девчонок, которые с удовольствием тебя трахнут. Они даже будут готовы заняться с тобой БДНМ. Хочешь, я им позвоню?

– Во-первых, это БДСМ, придурок, – вмешался Даня, указывая на него своим бокалом. – А во-вторых, Леха теперь парень одной девушки, которой покорно хранит свою верность.

– Погоди, – брови Влада поползли вверх. – Ты хочешь сказать, что все это на самом деле?! Я просто пошутил, когда спросил, трахались ли вы уже.

– Нет, это не так, – я посмотрел на своих друзей, и то, как я это сделал, заставило их поежиться. – Я просто отыгрываю свою роль, как мы и планировали.

– Ага, конечно, – хмыкнул Даня.

– Если тебе есть что сказать мне, то я весь, блять, во внимания!

Громов поднял руки вверх и изобразил заведомое отступление. Влад и Череп ничего не сказали, но внимательно смотрели на меня. Я уже подумывал выгнать их нахрен из дома, как вдруг зазвонил телефон. Я еще раз бросил на друзей сердитый взгляд и встал, уходя к окну и не мигая смотря на экран.

Пиздец какой-то.

Ночь становилась все более и более хреновой.

– Кто это? – спросил Даня.

Я бросил на него короткий взгляд и соизволил ответить:

– Старик.

На лице друга появилась озабоченное выражение, а затем он спросил:

– Он должен навестить тебя, да?

Кивнув и снова обратив внимание на телефон, который снова зазвонил, я положил трубку, не потрудившись ответить на звонок, потому что не хотел разозлиться еще больше.

Я уставился в уличную темноту, стараясь не думать о причине звонка, и, уперевшись руками в подоконник, крепко зажмурился.

Затем в голове промелькнули мысли о Ксюше и ее смущенном личике. И, блять, как же приятно было снова улыбнуться.

Прошло слишком много времени с тех пор, как я искренне улыбался. Слишком, блять, много.

Быть с ней всегда было так приятно…

Потом я протрезвел, осознав, что скоро потеряю ее.

И чем больше я думал об этом, тем больше мне не нравилась эта мысль.

Глава 7

POV Ксюша

Я никогда в жизни не хотела никого убивать, пока не встретила Орлова.

Бросив на него косой взгляд, я пожалела, что убийство является противозаконным. Леша ел сэндвич, который я для него приготовила, и мне хотелось, чтобы он им подавился, а потом упал замертво.

Я стиснула зубы, чтобы не закричать, когда в голове прокрутилась череда вчерашних событий, и крепко зажмурилась, когда воспоминания всплыли в памяти против моей воли.

Больше никогда не буду читать! Никогда!

Я не должна была читать "Пятьдесят долбанных оттенков серого" в универе. Боже, я вообще не должна была брать ее с собой! Но мне стало так скучно ждать Лешу, а это была единственная книга, которая была у меня в сумке.

Всю дорогу до моего дома его тело сотрясалось от подавляемого смеха, а потому мне приходилось бороться с желанием спрыгнуть с его мотоцикла и покончить с собой.

А перед уходом, он поцеловал меня с улыбкой на губах, продолжая посмеиваться и качать головой. И как же сильно мне хотелось пнуть его. Придурок…

Потом я вспомнила, как он выглядел, когда смеялся, и мое сердце болезненно сжалось.

Леша улыбался довольно редко, но всякий раз, когда он улыбался, он был просто великолепен. Но его смеющееся лицо было еще прекраснее. Несмотря на свое унижение, я не могла не смотреть на него, настолько была ошеломлена тем, что видела.

Честное слово, все, о чем я могла тогда думать – как бы я хотела влюбиться в него.

Но когда он не перестал смеяться, я начала жалеть, что не была способна на убийство.

Я вздохнула и стала надеяться, что сегодня Леша будет со мной любезен, но этого слова, очевидно, не было в его словарном запасе. Когда он заехал за мной, то продолжал улыбаться. И хотя от этого зрелища у меня подкосились колени, мне все равно хотелось пнуть его да побольнее.

Весь день я пыталась заставить его молчать. Я знала, что это не сработает, потому что, во-первых, я всегда вела себя тихо рядом с ним, а во-вторых, он был не из тех, кем можно было командовать. Леша знал, что раздражал меня, и, казалось, он этим наслаждался. Я старалась не позволять ему действовать мне на нервы, но он уже всерьез истощил мое терпение.

– У меня есть для тебя подарок, – услышала я его слова и моя спина напряглась от смеха, прозвучавшего в его тоне.

Я повернулась, чтобы посмотреть на него, когда он положил между нами бумажный пакет. Его губы при этом подозрительно подрагивали.

– Что это? – спросила я, уставившись на пакет.

Леша наклонил голову, призывно улыбнулся и сказал:

– Открой и посмотри.

Я бросила на него настороженный взгляд, прежде чем сделать то, что он сказал. Я открыла пакет, заглянула внутрь, и тут же мои глаза расширились, а дыхание застряло в горле.

Боже, Боже, Боже!

Это была книга. И какая! “Право на спящую красавицу”! Это был эротический роман, первый из трилогии, печально известный своей жесткой порнографией и БДСМ всех мастей, по сравнению с которым "Пятьдесят оттенков серого" покажутся милой диснеевской сказкой.

Учитывая тот факт, что я прочитала два эротических романа в качестве эксперимента, чтобы узнать, нравится ли мне такое. А затем пришла к выводу, что все таки нет, мне больше не хотелось читать такого рода книги когда-либо еще.

Я глубоко втянула воздух, крепче прижимая пакет к груди.

– Леш, – застонала я на выдохе.

– Что? – его лицо было бесстрастным и холодным, но в серебристо-серых глазах читался озорной блеск. – Я увидел ее в книжном магазине и сразу же подумал о тебе.

Я ничего не ответила, но сердито уставилась на него. Как он мог быть таким несносным со мной?

– Ты что, злишься на меня? – он нахмурил брови, глядя на меня в ответ, а я лишь отвернулась, гордо вскину подбородок. – Ну и? Я жду.

– Чего? – пришлось вновь обернуться на него.

– Разве ты не собираешься поблагодарить меня?

Я вздохнула, а потом вымученно сказала:

– Спасибо.

Он наклонил голову, в его глазах отразилось веселье, и у меня зачесалась рука дать ему смачную пощечину.

– За что спасибо?

Он действительно наслаждался моими мучениями.

– Спасибо за… – мой голос звучал сдавленно, поэтому я сглотнула и начала заново: – Спасибо за книгу. А теперь, позволь мне просто убрать ее…

Он наклонился еще ближе ко мне, и я подавила вздох.

– Я хочу, чтобы ты мне ее прочитала.

Я уставилась на него, разинув рот и вытаращив глаза. Ни за что на свете!

– Ты ведь прочтешь мне ее, правда? – продолжил настаивать он.

– Ты издеваешься надо мной?! – выпалила я. – Мне даже не нравится…

Я закрыла рот, когда его глаза сузились, а челюсть сжалась.

– Знаешь, я не из тех, кто дарит подарки просто так и кому попало, – сказал он и я вздрогнула. – И если ты так отреагировала на мой подарок, то, наверное, мне, блять, больше не стоит тебе что-либо дарить.

Я хотела сказать Леше, что его подарок предназначался для того, чтобы смутить меня, а не для того, чтобы сделать счастливой, как положено подаркам, но гнев, исходивший от него, заставил мои плечи опуститься в знак поражения.

– Прости, – прошептала я, пытаясь успокоить его.

– Ты это сейчас серьезно?! – спросил он все тем же жестким тоном.

– Да, – без сомнения ответила я. – Мне правда жаль.

– Это мало что меняет, – заявил он, по-прежнему оставаясь рассерженным.

Он отвернулся от меня и я начала паниковать. Разъяренный Леша был вреден для моего здоровья, главным образом потому, что я не хотел лишаться собственной жизни.

Я нерешительно положила руку ему на плечо, но он отмахнулся от нее. Тогда я подвинула свой стул, чтобы оказаться ближе к нему, но он отодвинулся следом.

Он молча продолжил есть, в то время как мое сердце бешено колотилось от чувства вины.

Затем мой взгляд остановился на пакете с книгой, лежащей у меня на коленях. Я прикусила губу, когда мне в голову пришла нелепая идея.

Ладно, что ж…

“Взобравшись на Спящую Красавицу, Принц раздвинул ей ноги, впился пальцами в рыхлые белые бедра. Потом, стиснув в руке одну грудь, вошел в Красавицу.

Приподнял ее навстречу себе, прижался губами к ее губам. Нарушил ее невинность, языком проник ей в рот и грубо ущипнул за грудь.

Принц жадно посасывал губы Красавицы, словно забирая себе ее жизнь. Когда в нее ударила струя его…”

Книгу резко вырвали из моих рук. Я моргнула и подняла глаза на Лешу, который хмуро смотрел на меня.

– Что? – спросила я.

– Какого хрена ты ее читаешь? – потребовал он ответа.

– Ты сказал, что хочешь, чтобы я ее прочитала. Я просто пыталась выразить свою признательность за подарок, который ты мне сделал. Но если ты так отреагировал на мою признательность, то, наверное, мне больше не стоит тебя за что-либо благодарить.

На лице Леши отразилось искреннее удивление от моей дерзости. Я прикусила губу, чтобы сдержать грозящую вырваться наружу улыбку.

– Теперь ты издеваешься надо мной?!

Все веселье улетучилось, когда я мгновенно вспомнила, кто такой Орлов.

Как я могла забыть?

И, кажется, теперь он собирался устроить мне настоящий ад за мою выходку.

– Нет, – ответила я.

Он наклонился, положил руку мне на затылок и притянул к себе.

– Что ты…?! – только и успела вымолвить я, прежде чем он поцеловал меня, крепко и влажно.

Когда его губы отпустили мои, его рука исчезла, и он, как ни в чем не бывало, вернулся к еде, снова удостаивая меня смущению перед другими студентами, косящимися в нашу сторону.

– Зачем ты меня поцеловал? – прошипела я, чувствуя, как кровь приливает к лицу. – Я же не солгала тебе!

– Потому что хотел, – он равнодушно пожал плечами, а потом нахально спросил: – Или мне нельзя целовать свою девушку?

Я долго смотрела на него, а потом сдалась, шумно выдыхая.

Я думала, что, ответив на его слова, добьюсь прекращения его дразнилок, но реальность обернулось против меня самой. С моей стороны было глупо думать, что я смогу справиться с ним.

Очень глупо!

Он взглянул на меня, взял мою руку и положил ее себе на бедро. Он сжал мою руку и я снова вздохнула, но уже по другой причине.

Затем я продолжила есть свой обед, пока перерыв не подошел к концу.

*****

Таня продолжала бросать на меня неприязненные взгляды, пока мы работали над нашим проектом. По счастливой случайности преподаватель, распределяя нас для работы по парам, выбрал для меня девушку, которая больше всех меня недолюбливала.

После того как препод объявила моего партнера по предстоящей работе, в аудитории раздался общий облегченный выдох, и я поняла, что они все поголовно до ужаса боялись оказаться в паре со мной. А я то думала, что они уже перестали меня бояться. Но не тут то было…

Таня бросила на меня еще один сердитый взгляд, и я низко опустила голову, стараясь не обращать на нее внимания, пока набрасывала идеи на бумаге.

Судя по тому, что я слышала и знала о Таня, она была одной из самых способных студенток нашего универа. Она была не только старостой нашей группы, но и представителем университета за выдающиеся заслуги.

Она была неулыбчивой, почти суровой на вид, в отличие от своей лучшей подруги Ульяны, которая всегда была жизнерадостной и энергичной.

У Тани были длинные прямые черные волосы и карие глаза. А еще она была очень красива.

– Как насчет этого? – наконец заговорила я, протягивая ей свои наброски по проекту.

– Это хрень полная! – огрызнулась она, прочитав мои записи. – Все, что ты написала – хрень! Скажи мне, Ксюша, у тебя вообще мозги есть?

Я проглотила гневный ответ. Даже не дав мне объяснить, она просто забраковала все мои идеи.

Я бросила взгляд в сторону Ульяны. Это была ее вина. Во всем виновата она. Поймав мой взгляд, Уля извиняюще улыбнулась и пожала плечами.

Хмыкнув, я и перевела взгляд обратно на Таню. Она смотрела на меня, сжав губы в четкую тонкую линию.

Наклонившись вперед, я тихо спросила:

– Таня, почему ты так ко мне относишься?

Ее брови поднялись в притворном замешательстве.

– Я только что сказала тебе, что твои идеи – полная хрень. Я не говорила про тебя.

– Да скажи ты уже как есть! – прошипела я, перенимая ее раздражительность.

– Ты думаешь, что можешь мной командовать?! – резко отрезала она. – Я не боюсь тебя только потому, что ты встречаешься с ним! Или я должна склониться перед вами голову, ваше королевское высочество?! Должна ли я просто закрыть рот и позволить вам использовать хреновые идеи для нашего проекта?!

Я отстранилась от Тани, надеясь, что расстояние пойдем нам обеим на пользу.

– Это из-за Ульяны? – спокойно спросила я.

Я заметил, как ее сердитый взгляд потускнел, и она отвела глаза в сторону.

– Да, дело в ней, – пробормотала я, сделав собственный вывод.

– Оставь Улю в покое, – она вновь сердито посмотрела на меня. – Держись от нее подальше.

– Разве не ты должна была сказать это ей, а не мне?

– Я говорила! – сказала она в отчаянии. – Но Уля…

– Да, я понимаю, – продолжила я, когда Таня не нашлась со словами. – За то короткое время, что я ее знаю, поняла, что она делает только то, что хочет и считает нужным. Она приходила ко мне и разговаривала со мной, даже когда я давала ей понять, что она меня раздражает.

– Да, в этом вся Уля, – Таня вымученно фыркнула. – Она рассказала мне о твоей ситуации с Орловым, но мне плевать на тебя. Меня волнует только Уля. Неужели она сама не видит, насколько ты опасна? Неужели она забыла, на что способен Орлов? Я не хочу, чтобы она пострадала из-за тебя.

Я набрала в легкие побольше воздуха, Когда глаза начало щипать от резкости ее слов, я опустила взгляд, начиная быстро моргать.

– И ты! – пришлось снова посмотреть на Таню, когда она вновь заговорила. – Тебе следовало бы подумать получше, прежде чем начать встречаться с ним.

– У меня не было и нет выбора, – тихо сказала я ей. – Это была не моя инициатива, а сугубо его. Боже, да я даже не видела его ни разу до той самой встречи в кафетерии. Я думала, Ульяна сказала тебе.

Ее губы скривились в отвращении. Затем она перечеркнула одним большим крестом все идеи на моем листе.

– Рассказала, – ответила она сквозь стиснутые зубы. – Но мне все равно не нравится, что Уля общается с тобой. Ты ведь понимаешь меня?

Я прикусила губу и кивнула. Ее расчетливый взгляд пробежал по мне и я постаралась не вздрогнуть под ним.

– Тогда, я буду продолжать убеждать Улю не общаться с тобой. А ты постарайся держать себя и Орлова подальше от нее, – она вернула мне лист. – Но твои идеи все равно бредовые.

Я тяжело вздохнула, обреченно кивая.

– Давай воспользуемся твоими.

– Ага.

Я не ругалась матом, но одним литературным словом я все же могла мысленно ее обозвать.

Сука…

А затем я смирилась с ее высокомерными указаниями. Через некоторое время я признала, что она была права.

Мои идеи были куда хуже идей, предложенных ею.

А в таком случае, я была уверена, что нас ждал зачет и легкая пятерка.

Я была смертельно уставшей, когда выключила свет и забралась под одеяло.

Дразнилки Леши в сочетании с обвинениями Тани вымотали меня до предела. Я плотнее прижала к себе подушку, обнимая ее, как делала это обычно, и глубоко вздохнула. Завтра было воскресенье, и, поскольку Леша никуда меня не пригласил и не позвал, я намеревалась почитать и просто поваляться дома в заслуженном от всех одиночестве.

Я уже начала закрывать глаза от сонливости, когда зазвонил мой телефон. Сонно и раздраженно вздохнув, я взяла его с прикроватной тумбочки. Еще больше я разозлилась, когда увидела на дисплее вызов от неизвестного абонента в такой поздний час. Неизвестный абонент, но звонивший мне далеко не первый раз.

Мог ли этот день стать еще хуже из-за этого звонка?

Я раздумывала над тем, чтобы ответить или сбросить. И все же я приняла звонок, но на другом конце линии никто не ответил, а затем и вовсе повесил трубку.

Через пару минут вновь раздался звонок от этого же абонента и я снова приняла вызов, приложив телефон к уху.

Кто знает? Может, на этот раз кто-нибудь заговорит.

– Алло? – отозвалась я сонным тоном.

Никто не ответил. Снова. Я вздохнула и уже собиралась завершить разговор, как вдруг что-то услышал.

Нахмурившись, я поднесла телефон ближе к уху. Затем я поняла, что это было.

Дыхание.

На линии кто-то тяжело дышал. Дыхание было мужским и прерывистым, как будто он бежал.

– Алло? Кто это? – спросила я.

Он не ответил.

– Алло? – протянула я, пытаясь достучаться до человека.

И он вдруг застонал. От этого звука у меня кровь застыла в жилах. А затем он вновь сбросил вызов. Я медленно села, настороженно озираясь и глядя на телефон, сведя брови вместе.

Что это было?

Телефон зазвонил снова, на дисплее высветился все тот же неизвестный абонент. По коже побежали мурашки, а руки начали дрожать. Никогда прежде он не звонил так много раз за одну и ту же ночь.

Никогда.

По глупости я снова ответила на звонок.

– Что вам нужно?!

Он ответил стоном, который прозвучал устрашающе.

Я сразу же повесила трубку и тут же сжалась от ужаса. Вздрогнула, когда телефон зазвонил снова, но на этот раз я не ответила. Он продолжал звонить, звонить и звонить, а я продолжала сбрасывать, пока мое сердце колотилось, как бешеное.

Мои руки дрожали, пульс стучал в висках, а глаза испугано бегали по комнате. И только когда я подумала, что все закончилось, он зазвонил снова.

Я сжала кулаки, страх в один миг улетучился, а гнев сразу же встал на его место.

– Оставьте меня в покое! – закричала я в трубку.

Я тяжело дышала, ожидая ответа.

– Ксюша, какого хера?!

Внезапное облегчение захлестнуло меня и на глаза навернулись слезы. Это был Леша. Услышав его голос, мне сразу же стало лучше.

– Леша? – спросила я, чтобы удостовериться.

– Да! А теперь скажи – что это было, блять?!

Я включила свет настольной лампы, смахивая слезы, прилипшие к ресницам.

– Ничего.

– Ксюша!

– Откуда ты знаешь мой номер?

– Ты забыла, что ты моя девушка?! – нетерпеливо ответил он. – Конечно, я знаю твой номер. А теперь скажи мне…

– Так это был не ты? – я слышала, как срывается мой голос, и знала, что он тоже это слышит. Я прочистила горло и продолжила: – Ты не звонил мне до этого?

– Нет, это первый и единственный раз, когда я позвонил тебе. Что у тебя там происходит?

– Значит, это был не ты, – прошептала я.

– Ксюша, ответь на мой долбанный вопрос! – прикрикнул он. – Что, блять, происходит?

– Мне поступают какие-то жуткие звонки, – ответила я, вытирая слезы тыльной стороной ладони. —Я не знала, что это ты позвонил. Прости, что накричала на тебя.

– Когда они начались, эти звонки?

– С начала занятий, уже больше месяца как, – ответила я, чувствуя, как страх застывал в моих жилах, наконец-то осознав, в какой опасности я находилась. – Раньше каждый вечер было по одному звонку, и никто ничего не говорил, когда я отвечала. Эти звонки прекратилось в день нашего с тобой знакомства, но сегодня они возобновились. Он снова звонил мне и…

– Как ты узнала, что это был “он”?

– Я слышала его, – прошептала я.

– Слышала?! Ты же сказала, что он ничего не говорил.

– Сегодня он тяжело дышал в трубку. И как будто стонал… Я не знаю.

– Блять! – рявкнул он гневно, но я точно знала, что его недовольство не было направленно на меня. – У кого есть твой номер?!

– У Ульяны, у Тани, как у старосты, да и каждого из нашей группы. И, наверное, все.

– Ты сейчас одна?

– Да, – я прикусила губу, чтобы не дать всхлипу вырваться наружу. – Я заперлась и сижу вот.

– Ты в порядке?

Я закрыла глаза и глубоко вздохнула.

– Д-да.

– Ксюша.

– Правда, я в порядке.

– Блять, Ксюша, – рявкнул он в трубку.

– Мне страшно. Я так испугалась, – призналась я, реагируя на его гнев. – Но это пройдет, я успокоюсь.

Последовала долгая пауза, во время которой я не находила себе места, ощущая сильную дрожь во всем теле. А потом Леша все-таки сказал:

– Ладно. Ложись спать.

Затем он повесил трубку, прежде чем я успела что-то сказать. Мои губы задрожали, когда я убрала телефон обратно на тумбу и свернулась калачиком, обняв свои колени и прижав их к груди. Меня захлестнул страх, разочарование и боль.

Я тут же разрыдалась.

POV Леша

Я застыл от гнева, борясь с собственным самообладанием. После начал гневно расхаживать по комнате. Но все никак не мог выбросить из головы слова Ксюши и дрожь в ее голосе.

Я закрыл глаза, чувствуя себя встревоженным.

А все из-за того что я испугался за нее, почувствовав ее страх на своей шкуре. Ее слова вклинились в мой мозг, терзая его, и я больше не мог контролировать свой гнев.

– Блять! – я швырнул телефон через всю комнату, увидев парочку, целующуюся на диване Черепа, и заставив их выбежать вон. – Тупой ублюдок!

– Ты чего? – спросил Влад, появляясь рядом со мной.

Даня тоже пришел на мой крик.

– Лех, в чем дело?

– У него есть ее номер! – мой голос был низким и напряженным от гнева и тревоги. – Как, блять, он узнал ее номер?!

– Может, она сама дала его? – предположил Рябинин, стискивая челюсти.

– Она этого не делала! – я гневно провел рукой по волосам. Мне хотелось что-нибудь сломать, хотелось причинить кому-нибудь боль. – Ксюша сказала, что он звонил ей задолго до того, как я с ней познакомился. Он молчал, но сегодня, блять, она его услышала!

– Что он сказал? – спросил Даня.

Я едва ли не со свистом повернулся к другу.

– Он ничего не говорил! – рявкнул я. – Ксюша сказала, что он дышал и стонал ей в трубку. Она не поняла, почему, а я, блять, понял! – я схватил кружку, попавшую под руку, швырнул ее в стену, разбивая на миллионы осколков, а потом прорычал: – Этот ублюдок дрочил себе на ее голос!

– Твою мать… – пробормотал Влад себе под нос.

– Вот именно! – тут же огрызнулся я. – Твою мать! Какого хера он смог зайти так далеко без нашего ведома?!

– Успокойся, Лех, – призвал меня к спокойствию Громов.

Я поднял телефон, который, к счастью, упал на диван, не разбившись, и ткнул в него пальцем.

– Громов, она сейчас, блять, до смерти напугана! А ты хочешь, чтобы я успокоился?!

Он что-то пробормотал себе под нос, а потом, покачав головой, обратился к другу:

– Влад, позови Черепа и скажи ему, что вечеринка окончена. Поинтересуйтесь у тех, кто следит за этим ублюдком, где он сейчас находится.

Рябинин кивнул, а я в это время пытался справиться со своей яростью, глядя, как он отправился на поиски Черепа. Я почувствовал, как Даня положил руку мне на плечо, и перевел взгляд на него.

– Лех, а ты ведь всегда был таким спокойным, что бы ни происходило, но с Ксюшей… – он замолчал и убрал руку с моего плеча. – Иди к своей девушке. Я обо всем позабочусь.

Я застыл на секунду, а затем, оставив Даню на месте, со всех ног помчался на улицу к своему мотоциклу. Я даже не потрудился надеть шлем, чтобы не терять драгоценное время. Я слишком сильно торопился, чтобы размениваться на эту мелочь.

Пока я ехал, в голове всплывали воспоминания, которые, как я думал, были заперты в глубоких недрах моего мозга. Воспоминания о крови, открытых ранах и синяках. Воспоминания о криках, слезах и боли от всего этого.

Блять!

Не сейчас!

Только не сейчас!

Усилием воли я выбросил все из головы, не собираясь зацикливаться на прошлом. То, что произошло, больше никогда не повторятся. И я собирался сделать все, чтобы этого не произошло!

Направляясь к Ксюше, я понял, что начал подчиняться своим чувствам, а не разуму.

Я думал, что уже все решил для себя. Я ведь не собирался еще сильнее углубляться в отношения с Ксюшей. Думал, что больше не стану делать ненужных глупостей. Но, блять, я не мог просто спокойно сесть и оставить Ксюшу в таком состоянии одну.

Я переживал за нее. Наконец я признался себе в этом. Но это было все, что я собирался к ней чувствовать. В конце концов, Ксюша была важной частью плана, чтобы выследить этого гребаного ублюдка, за которым мы охотились. Я был вправе беспокоиться за нее.

Приехав к дому и быстро влетев на нужный этаж, я стал ожесточенно тарабанить в дверь. За ней послышались робкие шаги, потом пару секунд тишины, а затем дверь распахнулась. Ксюша предстала в темной прихожей, одетой в пижаму, в виде тонкой рубашки и штанов. Ее волосы были собраны в беспорядочную шишку на макушке.

Я не сразу осознал, что затаил дыхание при виде нее.

С ней все было в порядке.

Я попытался успокоить колотящееся сердце, глядя на Ксюшу.

Она была цела и невредима.

Наконец мое дыхание выровнялось.

– Что ты здесь делаешь? – прошептала она, выходя из квартиры, ко мне на лестничную клетку.

Когда она оказалась под тусклым светом и мои глаза встретились с ее, то тут же понял, что она ни хрена не была в порядке. Тон ее голоса был холодным и безэмоциональным. Ее лицо было безжизненным, глаза красными, а щеки мокрыми с небольшими красными пятнами. Ее лицо и губы было мертвецки бледными.

У меня все сжалось внутри, а затем во мне начала стремительно подниматься волна ярости, с которой я стал бороться, не желая напугать Ксюшу еще больше.

– Я был неподалеку, решил заехать, – солгал.

Она опустила глаза и тихонько пробормотала:

– Ясно.

– Иди сюда, – мягко приказал я, испытывая непреодолимую потребность прикоснуться к ней и почувствовать ее своей кожей.

Она не стала спрашивать, почему. Она всегда была такой, делала все, что я ей говорил, не задавая вопросов. Я не был уверен, что мне это нравилось. Я вообще теперь во многом не был уверен.

Не говоря ни слова, я обнял Ксюшу и вдохнул ее цветочный аромат.

Я услышал, как она тяжело выдохнула, а затем прижалась ко мне еще сильнее. Мы стояли так некоторое время, просто наслаждаясь друг другом.

– Ты хочешь куда-нибудь пойти? – спросил я позже.

Она подняла голову и посмотрела на меня.

– Сейчас?

– Да.

Я наблюдал за тем, как она принимала решение. Я мысленно обрадовался, когда с лица Ксюши исчезло то пустое выражение, которое совершенно ей не шло. Даже когда она молчала, Ксюша была выразительна, а под робостью, которую она изображала, скрывались сила и мужество, которые она редко демонстрировала.

– Хочу, – наконец ответила она, кивнув. – Я только джинсовку возьму.

В мгновение ока, не отдав отчета своим действиям, я снял с себя косуху. А уже в следующую секунду я облачил Ксюшу в нее. Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, пока я застегивал на ней молнию.

– Закрой дверь, – сказал я и Ксюша послушно выполнила мой наказ. – Так куда ты хочешь пойти? – спросил я после, снова притягивая ее к себе.

Ксюша наклонила голову, размышляя над этим вопросом.

– Мы можем пойти парк. Он здесь недалеко.

Она выглядела взволнованной, а потому сейчас я был готов согласиться с любой ее идеей.

– Хорошо, идем.

– А еще мы можем зайти по пути в круглосуточный магазин и купить мороженное.

Я уставился на нее. Она хотела мороженого, когда на улице была не самая теплая осенняя ночь. Но какой же до безумия очаровательной она была в этот момент.

– Если ты хочешь, то, конечно, зайдем.

– Спасибо, – пролепетала она, припадая к моему боку.

Ее улыбка появилась, как солнце, взошедшее на горизонте, осветив ее лицо так, как я еще не видел. Увидев ее улыбку, я почувствовал, как в груди что-то болезненно сжалось. Раньше такого у меня не было.

Мы пошли в магазин, Ксюша все это время была у меня под боком, приобнимая меня за талию. Я купил ей мороженое и ее предвкушение заставило меня усмехнуться.

Затем мы пошли в парк, пока Ксюша беззаботно шла рядом, я глазами сканировал полумрак на предмет возможной опасности, но все было более чем безопасно.

Когда Ксюша захотела покачаться на качелях, я хотел было воспротивиться этой детской шалости, но все равно сделал это ради нее. И если бы кто-нибудь из моих друзей сейчас увидел нас, то я бы непременно столкнулся с позором и подколами до конца своих дней.

Сначала я помог Ксюше сесть на качели, а затем занял свое место рядом с ней.

Я напрягся, когда от моего движения качели пришли в движение, но мягкое тело Ксюши, прижавшееся к моему боку, и моя рука, обхватившая ее плечи, заставили меня немного расслабиться. От каждого движения качели раскачивались, и у меня начинало сводить живот. С детства ненавидел качели, но продолжал сидеть на них.

– Насчет того звонка… – заговорила она, нарушив тишину.

– Ксюш, не думай больше об этом, – я поцеловал ее в макушку и крепче обнял. – Просто заблокируй этот номер и все.

Она подняла голову.

– Хорошо.

Я забрал из ее рук палочку от мороженного и бросил ее в мусорную урну в нескольких метрах от себя. Ксюша явно впечатлилась моей меткостью. А затем она при мне заблокировала контакт этого ублюдка.

После Ксюша одарила меня еще одной улыбкой, от которой в груди жалобно заныло.

Ксюша прижалась щекой к моей груди и сдвинулась с места, отчего качели затрещали. Я вздрогнул и тотчас услышал ее тихий смех. Тогда я крепче стиснул Ксюшу в своих объятьях, заставляя ее пискнуть.

Когда раздался звонок на мой телефон, я раздраженно закатил глаза, от того как нелепо был испорчен романтичный момент. Свободной рукой я вытащил телефон из кармана джинсов и взглянул на дисплей, прежде чем ответить.

– Да?

– Лех, у тебя все в порядке? – спросил у меня Даня.

Я протяжно вздохнул и остатки гнева во мне улеглись.

– Да.

– Ты все еще с ней?

– Да.

– С ней все в порядке?

– Кажется, да, – я увидел, как Ксюша зевнула, и решил, что пора возвращаться. – Я позвоню тебе позже. Ксюша вымоталась.

– Вымоталась? – Громов усмехнулся на другом конце линии. – Ты ее что, все-таки трахнул?

Я ничего не ответил и повесил трубку.

Ксюша снова зевнула и я провел рукой по ее спине.

– Пора возвращаться. Ты устала.

– Хорошо, – пробормотала она, уставшая и опустошенная.

Я помог ей слезть с качелей и взял ее под руку, после чего мы отправились к ней домой. Когда мы оказались у порога, Ксюша сняла с себя косуху и отдала ее мне. Я надел ее обратно и тут же почувствовал аромат Ксюши на себе.

Бля-я-я…

– Спокойной ночи, Леша, – прошептала Ксюша.

Затем она встала на цыпочки, обвила руками мою шею и нежно поцеловала. Это был первый раз, когда она стала инициатором поцелуя, и, блять, мне почти все понравилось.

Почти…

– Что это было? – грубо спросил я, когда она отстранилась.

Ксюша моментально нахмурилась.

– Поцелуй на ночь.

– Нет, Ксюша. Вот это поцелуй на ночь.

Мои руки крепко обхватили ее, а затем я поцеловал ее, очень мягко, очень влажно и очень глубоко. На вкус она была, как шоколад того самого мороженого, такая же сладкая и такая же вкусная. Она коснулась моего языка своим, и я застонал ей в рот.

Она медленно убивала меня.

Ее тело прижалось ко мне, заставляя член затвердеть в считанные секунды, и я знал, что если не остановлюсь сейчас, то никогда уже не остановлюсь. Я поднял голову и уткнулся лицом в ее шею, вдыхая ее аромат.

Ради нее я готов был на все.

Осознание прогремело в голове выстрелом.

Я отстранился и отпустил ее. Ксюша не заметила, произошедшей во мне перемены, все еще будучи ошеломленной поцелуем. Она повернулась и с третьей попытки попала ключом в замочную скважину двери, а затем она повернулась, чтобы снова посмотреть на меня.

– Спасибо, Леш, – прошептала она с улыбкой, прежде чем войти в квартиру и закрыть за собой дверь.

Я понял это в тот момент, когда она произнесла эти два слова.

Я понял это в тот момент, когда она улыбнулась мне.

Блять, я понял это, когда бросился к Ксюше, чтобы убедиться, что с ней все в порядке.

Пиздец.

Я был официально в полной заднице.

Я вышел на улицу и подождал, пока в ее комнате погаснет свет, чтобы убедился, что она легла в постель. Я ждал, пока в моей голове прояснилась одна вещь.

– Твою мать, – выдохнул я, закрывая глаза. – Я облажался…

Мне нравилась Ксюша.

Она пиздец, как мне нравилась.

И это не было притворство роли, это было по-настоящему…

Глава 8

POV Ксюша

– Так, давай-ка разберемся, – сказала Ульяна, выключив звук в фильме, который мы смотрели. – После того как ты рассказала ему о тех жутких звонках, он пришел и повел тебя есть мороженное?

Я кивнула.

– А это интересно, – пробормотала она себе под нос. – Кто бы мог подумать, что в этом страшном красавчике есть хоть капля заботы.

– Я тоже удивилась, – сказала я, обхватив руками свои колени. – После того как он резко прервал звонок, я подумала, что я ему безразлична. Но он пришел, что было совершенно неожиданно.

Уля в четвертый раз закинула ноги на кофейный столик, отчего я вмиг нахмурилась, глядя на эту картину.

Мама очень дорожила этим столиком, потому что он был антикварным. И если бы с ним что-нибудь случилось, то мама стала бы страшнее и Орлова, и всех его друзей вместе взятых.

Уля вздохнула и, увидев выражение моего лица, убрала ноги.

– Я не знала, что у Орлова есть сердце, – сказала она, произнося фамилию Леши шепотом. – После всех тех историй, которые я слышала…

– Я тоже слышала слухи о нем, – вмешалась я, убирая руки с колен, чтобы придвинуться к ней ближе. – Но, кажется, он совсем не подходит под их описание. Да, он устрашающий на вид, и его хмурый взгляд может заставить человека упасть в обморок, но я никогда не видела, чтобы он совершал что-нибудь такое, о чем говорилось во всех слухах. Я никогда не видела, чтобы он избивал кого-нибудь. Кто-нибудь вообще это видел?

– Ну, откуда-то эти слухи же взялись, – Уля пожала плечами. – Значит, кто-то его все же застукал с поличным за этим делом. Слушай, может, он делает это тайно. Он же не так часто появляется в универе.

– Тогда он бы хоть раз был запачкан кровью, – парировала я, игнорируя ее слова. – Поверь мне, я все время проверяла. Все поголовно говорили, что он постоянно участвует в драках, но я никогда не видел никаких доказательств этого. А ты?

– Ну, нет, но…

– Может, эти слухи всего лишь ложь. Возможно даже он сам пустил эти слухи для своей репутации.

– Во всех слухах есть доля правды, – заявила Уля.

Я разочарованно вздохнула и откинулась на спинку дивана.

– Люди видят то, что хотят видеть, – пробормотала я, а после меня вдруг осенило: – Если он большой и устрашающий, это еще не значит, что он всегда был хулиганом! Может, этому что-то поспособствовало. Ты знаешь, в какой школе он учился? Может, кто-нибудь в универе учился с Лешей и знал его раньше. Он же мог и не быть хулиганом в школе. Вдруг он был пай-мальчиком, а потом… Потом у него что-нибудь случилось, – осознав, что я слишком сильно углубилась в свои предположения, я вернулась к изначальному вопросу: – Так, ты знаешь в какой школе он учился?

Ульяна нахмурилась в раздумье.

– Да, в моей, – она ответила, а я сразу же распахнула рот от шока. – Но я узнала о нем только за год до окончания школы. Он избил какого-то парня, Бог знает по какой причине, и заработал тогда эту самую репутацию. Таня должна знать больше меня. Она всех учащихся нашей школы знает лучше меня. Мне, в общем то, дела до них особого не было.

Дело дрянь.

Потому что расспросить об этом Таню я не могла.

– Плохо, что ты не знаешь, – надулась я. – Очень плохо.

– Почему ты так хочешь знать это? – спросила Уля.

– Я просто хочу знать, что произошло на самом деле. Что в этом такого? Он ведь не с рождения такой, он стал им, но почему? Возможно, с ним что-то случилось.

Лицо Ульяны стало мрачным и я впервые увидела ее такой.

– О-о-о, ботаник, – прошептала она, смотря на меня с неким сожалением. – Он тебе нравится, да?

– Я не понимаю, о чем ты, – я намеренно отвела взгляд в сторону.

– Нет, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, – Ульяна покачала головой. – Ты пытаешься найти в нем хорошее, пытаешься отделить его от плохих слухов. Не отрицай этого, – сказала она, когда я покачала головой. – Я знаю, что ты не считаешь меня своей подругой, но я все же здесь, в твоем доме. Ты доверяешь мне и спрашиваешь мое мнение. Он тебе нравится, ботаник.

В горле застрял болезненный комок, и я с трудом его проглотила.

Это была правда.

Он мне нравился, даже несмотря на то, что он все еще был пугающим Алексеем Орловым, самым страшным студентом универа.

Я поняла это в тот момент, когда открыла дверь прошлой ночью и обнаружила его снаружи.

Я поняла это, когда он заключил меня в объятия и крепко прижимал к себе, пока мой страх не исчез.

Я поняла это, когда увидела возмущенное выражение его лица, выказав желание посидеть на качелях. И поняла, когда он все таки сделал это ради меня.

Он мне нравился. Очень сильно нравился.

– Я пытаюсь не любить его, – прошептала я ей. – Раньше, когда я думала о нем, мне становилось так страшно, что я почти не могла дышать. А теперь я не могу дождаться, когда снова увижу его.

– Не стоит этого делать, – сказала мне Уля, свирепо нахмурившись. – Даже если он невероятный красавчик, он все равно опасный тип, ботаник. Ладно, может, Орлов не такой уж и монстр, как я изначально думала, когда боялась, что он пережует тебя и выплюнет. Но, судя по всему, это не так. Раз он заботится о тебе, своей девочке.

Я поджала губы.

– Он все еще тот самый хулиган, который держит в страхе весь универ. Мы не знаем, чего можно ожидать от него самого, от его друзей, врагов и так далее. С тобой может случиться что-нибудь плохое, если ты продолжишь с ним встречаться.

Я до боли прикусила губу.

– Ты должна видеть его таким, какой он есть на самом деле, ботаник, а не таким, каким ты его себе представляешь в своей влюбленной голове, – голос Ульяны был мягким и одновременно укоряющим.

– Ему никогда не стать тем парнем из книг, по которым ты пускала слюни весь прошлый год. Он никогда не будет рыцарем в сияющих доспехах, принцем на белом коне, который спасет тебя. Он не будет рядом с тобой вечно.Потому что он не просто какой-то парень, он Орлов…

Мои губы приоткрылись, когда боль пронзила меня изнутри. Я сжала руки в кулаки, пытаясь побороть нахлынувшие лавиной чувства.

Уля не должна была говорить мне все это. В глубине души я понимала, что мы с Лешей, не будем вместе всегда. Мы ведь не в сказке, чтобы любить друг друга до гроба и умереть в один день…

И это меня очень сильно расстраивала и пугало.

Меня пугали собственные проклятые чувства, которые я начала испытывать к нему. Это пугало меня, потому что я боялась потерять Лешу, если он вдруг решит, что я ему больше не нужна.

– Но это всего лишь болтовня Тани. Я просто процитировала ее слова, – внезапно сказал Уля, обхватив меня за плечи. Я растерянно посмотрела на нее и она усмехнулась. – Таня всегда была пессимисткой. Я пыталась смотреть на жизнь под ее углом, но мне, знаешь ли, не понравилось.

– Ты идиотка, – сказала я на выдохе.

– Ну спасибо, ботаник, – хмыкнула Уля и продолжила: – В общем, я не очень-то верю в эту чушь. Зато я верю в романтику, в счастливые случаи, в “и жили они долго и счастливо”. Поэтому я буду болеть за вас, ребята.

Мои губы изогнулись в широкой улыбке.

– Будешь болеть за нас?

– Ага, – ответила она, а затем поморщилась. – Но это не значит, что я хочу с ним познакомиться. Я буду дистанционно болеть за вас.

Я усмехнулась с ее слов, но точно знала, что была не намерена знакомить Лешу с Улей. Затем я посерьезнела.

– Я считаю тебя другом, Уля. Ты сумасшедшая и порою надоедливая, но все равно я рада, что ты стала моей подругой.

– Значит, теперь мы правда лучшие подружки? – спросила она, вздернув свои идеальной формы брови.

Я уставилась на нее, стараясь не рассмеяться. Затем я вспомнила вчерашний разговор с Таней и веселье вмиг улетучилось. Как бы я ни хотела выполнить ее просьбу – держаться подальше от Ули, – я не могла этого сделать. Мне нужно было с кем-то разговаривать, с кем-то, кто мог выслушать меня, иначе я могла сойти с ума.

И именно Ульяна была лучшей кандидатурой на эту роль. Тем более когда ее не нужно было просить о разговоре, как сегодня, когда она просто внезапно появилась на пороге моего дома, требуя разъяснений.

– Не думаю, что Тане это понравится, – честно ответила я. – Но если ты не против, мы можем ими стать.

– Она одумается, – парировала Уля, закатив глаза и махнув рукой.

– Похоже, я ей сильно не нравлюсь, да? – спросила, уронив взгляд.

– Нет, дело не в тебе. Тане вообще мало кто нравится. Так мы теперь действительно лучшие подружки, ботаник?

Я грозно нахмурилась и шумно выдохнула.

– Нет, если ты не перестанешь называть меня ботаником.

– Окей, Ксе-ни-я, – ответила она, умышленно растягивая мое имя по слогам. Она рассмеялась, когда я еще раз бросила на нее свой суровый взгляд. – Итак, есть еще какие-нибудь новости о нашем великом и прекрасном Алексее Орлове? У вас уже был секс?

– О, ужас! – воскликнула я, с отвращением отталкивая от себя новоиспеченную подругу. – Перестань спрашивать меня об этом!

– Секс – это не ужас, Ксюша, – сказала она авторитетным голосом. – И это совершенно нормально для пар заниматься сексом. Могу поспорить, что в постели он просто зверь.

Я потянулась к пульту и включила звук телевизора, делая его в разы громче, чем было до этого. Хотя я была рада, что драма закончилась и мы подтвердили нашу дружбу, я больше не собиралась спрашивать у Ульяны совета по поводу отношений, если она продолжит вести себя так… непристойно.

Я услышала ее смех и посильнее стиснула зубы.

Может, мне все-таки стоит пересмотреть свое решение стать подругами?

По мере того как фильм продолжался, мои мысли все чаще возвращались к Леше и поцелую, который он подарил мне прошлой ночью. Я привыкла к его жестким, восхитительным поцелуям, но что-то изменилось. Он был медленным, изысканно нежным и долгим. Это было похоже на отчаяние, словно он боялся, что я растворюсь в воздухе. И его объятия. Они были такими крепкими, словно он не хотел отпускать меня.

Может быть, это было просто принятие желаемого за действительное? Может быть, мне просто показалось?

Уля была права. Я хотела верить, что он не тот парень, о котором ходили те страшные слухи. Я хотела верить в то, что в нем есть что-то хорошее.

Я тяжело вздохнула и Уля сжала мою руку крепче. Затем мы продолжили вместе смотреть фильм.

Наступило утро понедельника, а вместе с ним меня ждал очередной ужас.

Стоило заглянуть в свою зачетку и увидеть уверенный трояк, как я зажмурилась и вдохнула воздух поглубже. Это не могло быть правдой. Я открыла глаза и застонала вслух. Тройка все еще была на месте.

Синдром отличницы стал душить меня, а по возвращении мамы – душить станет меня и она, будучи обладательницей того же самого синдрома.

Когда настало время обеда, я обессилена запихнула зачетку в сумку и направилась к двери. Леша уже стоял на своем месте и, увидев его, я почувствовала, как грусть стала отпускать меня. Леша скользнул взглядом по моему лицу и я слегка улыбнулась ему.

– Ты голоден? – спросила я.

Он кивнул и взял меня за руку. Мы молча пошли к нашему месту в кафетерии. Я взглянула на Лешу, который был все таким же задумчивым, каким был с самого утра.

Я не позволяла себе беспокоиться о его поведении. Было очевидно, чем именно он был так загружен.

Он думал о той ночи, и я была уверена, что он собирался разобраться с этим. То как Леша настороженно вел себя в тот вечер, как он заботливо сегодня провожал меня до аудитории, сканируя глазами каждого студента, говорило о том, что он не даст меня в обиду.

Когда мы добрались до места и сели, я достала из сумки контейнер с сегодняшним обедом. Я протянула Леше приготовленный для него сэндвич и по его мимолетной реакции на лице поняла, что ему заранее понравился мой выбор. Я откусила свой и все мои мысли мгновенно рассеялись.

– Две четверки, одна пятерка, – услышала я его внезапные слова и напряглась. – И тройка. М-да, Ксюша.

Я медленно повернула голову и ахнула от увиденного. Леша с невеселой ухмылкой на лице изучал мою зачетку.

Мой взгляд устремился к сумке и я снова ахнула. Я забыла закрыть ее, что и послужило соблазном для Леши. Затем я выхватила зачетку из его рук и мои щеки запылали румянцем.

– Тебе стоит перестать читать порно, Ксюша, – бесстрастно сказал он, возвращаясь к еде. – Было бы лучше заняться учебой.

– Я… я… это была просто глупейшая лабораторная по “Основам литературоведческих исследований”! – заявила я, оправдываясь и крепко сжимая в руках зачетку. – И я не читаю порно.

– Не могу поверить, что ты получила трояк по литературоведческим исследованиям, – пробормотал он, покачав головой. – Ты так много читаешь литературного порно, что должна была написать лабораторную закрытыми глазами на высший бал.

– Я не читаю порно. Тем более, литература и литературоведческое исследования – это разное, – прошептала я, понуро опустив голову и затолкнув свою зачетку как можно глубже в сумку.

– Да что ты говоришь…

Я услышала, как он хмыкнул, и посмотрела на него, не скрывая своего раздражения. Он же смотрел на меня с улыбкой, играющей на его притягательных губах, от которой меня как будто обдало жаром. Я начала улыбаться ему в ответ, как вдруг услышала чей-то голос позади нас:

– Орлов!

Я почувствовала мгновенную перемену в его настроении еще до того, как успела разглядеть выражение его лица. По моему позвоночнику пробежал холодок. Его глаза пылали гневом, а челюсть сжалась так сильно, что проступили несвойственные его лицу углы. Его сердитый взгляд скользнул куда-то за меня.

Я уставилась на Лешу, недоумевая и ужасаясь. Он так сильно напугал меня внезапной сменой своего настроения, что я начала дрожать.

Что происходит?

Леша, должно быть, почувствовал, что я испугалась, потому что его взгляд вернулся ко мне. Его глаза смягчились, когда он взял мою руку и нежно сжал ее. Страх улетучился и я смогла медленно выдохнуть. А затем он снова повернул голову и я проследила за его взглядом.

– Даня, – пробормотал Леша негромко и с нотками гнева. – Что ты здесь делаешь?

Я пригляделась к подошедшему парню и поняла, что это был тот самый друг Леши, с которым он стоял у спортзала в тот день со злополучным поцелуем у всех на глазах. Он все еще был одет как Леша, их различали разве что кольца на руках.

Глаза, Данила, скользнули по мне, прежде чем он осторожно ответил:

– Ты не отвечал на звонки, поэтому пришлось идти за тобой сюда. Все ждут тебя. Нам пора.

На лице Леши промелькнула короткое недовольство. Я с тревогой наблюдала, как он крепко зажмурил глаза и сжал челюсти, прежде чем кивнуть.

– Ксюша, – я вздрогнула, когда Леша заговорил и открыл глаза. – Это Даня, мой друг, – сказал он, жестом указывая на своего друга с лицом, лишенным эмоций. – Даня, это моя девушка – Ксюша.

– Лучший друг, – проворчал Данил, поправив Лешу и подмигнув мне. – Я его лучший друг. Приятно наконец-то познакомиться с тобой, Ксюша.

– Громов, – проворчал Леша. – Сейчас, блять, не время.

Он вздохнул и бросил на Лешу тяжелый взгляд.

– Тогда я жду тебя на стоянке.

Леша кивнул и Данил ушел, ничего больше не сказав. Я смотрела ему вслед, пока беспокойство грызло мое нутро. Леша привлек мое внимание, когда встал, увлекая меня за собой.

– Я ухожу, – сказал он, а затем крепко поцеловал меня в губы. – Но я все равно заберу тебя после пар, хорошо?

– Куда ты идешь? – спросила я, не подумав, и увидела, как потемнел его взгляд. – Я… то есть… Да, хорошо, я буду ждать тебя.

Он кивнул и, окинув взглядом мое лицо, еще раз поцеловал меня, наплевав на посторонние взгляды, на которые и я сама уже не обращала внимания. А затем он просто взял и ушел.

Я села обратно, совершенно сбитая с толку.

*****

У меня сдали нервы, пока я ждала Лешу на стоянке. Выражение его лица перед отъездом напугало меня, но я была полна решимости вести себя с ним жестко. Возможно, у него что-то случилось, непросто же так он отреагировал на новость друга о том, что им куда-то пора. Что бы у него не случилось, я собиралась была быть рядом с ним и при необходимости утешить его.

В конце концов, я была его девушкой.

Звуки подъезжающего мотоцикла заставили меня обернуться. Я вздохнула с облегчением, узнав мотоцикл Леши. Он припарковался чуть поодаль от меня, снял шлем и перекинул ногу с мотоцикла. Он начал приближаться ко мне и на моих губах появилась улыбка, но вскоре она исчезла, когда мои глаза заметили что-то на его костяшках. Я почувствовала, как кровь отлила от лица.

О Боже… Слухи все-таки оказались правдой.

Нет, нет, нет…

Его руки были в ссадинах, с них стекала кровь. Даже на его одежде приглядывались темные капли бурого цвета. Когда он подошел ближе, его настроение ударило меня как пощечиной. Я отпрянула назад, и страх, который, как мне казалось, я потеряла перед ним, появился вновь.

Орлов был зол. Нет, не просто зол. Он был в ярости.

И выглядел он так, будто с трудом контролировал себя.

Я сделала шаг назад, подняв руки, чтобы защититься от его ярости. У меня на глаза навернулись слезы, оттого как сильно он меня пугал. Его глаза сузились от моих действий, и он остановился, перестав наступать на меня.

– Садись на мотоцикл, Ксюша, – прорычал он. – Сейчас же!

Я бы хотела воспротивиться и помчаться прочь, но вместо этого бросилась выполнять его приказ. Обойдя Орлова стороной, я трясущимися руками схватилась за шлем, принимаясь надевать его. Мое тело напряглось, когда Леша потянулся к своему шлему, находящемуся рядом со мной. Я опустила взгляд, и как только он сел на мотоцикл, я забралась на него следом.

Всю дорогу я не прикасалась к Леше и, казалось, ему было все равно. Он довез меня до дома и подождал, пока я слезу с мотоцикла, прежде чем уехать, не сказав ни слова и даже не поцеловав меня на прощание.

Это было и к лучшему. Как только он уехал, я бросилась домой, пытаясь побороть тошноту от испытанного страха. Я закрылась в квартире и оперлась спиной на дверь.

Он правда был монстром, которым его все считали.

Невольно вспомнив кровь на его сбитых костяшках, меня снова начало тошнить. Я бросилась в ванную, к раковине, чтобы умыть лицо холодной водой.

Я из всех сил старалась не заплакать.

Он был чудовищем. Только чудовище, монстр, садист может получать удовольствие от чужой боли.

И разве мне это нравилось? В горле застрял сдавленный всхлип. Разве это нормально, что мне нравился парень, который был хулиганом? Монстром? Чудовищем? Больным психопатом?

Разум желал, чтобы я перестала встречаться с Орловым и сделала все, что в моих силах, чтобы он больше не приблизился ко мне. Но мысли о том, что я могла потерять его, причиняли мучительную боль моему сердцу.

Он действительно никогда не станет принцем из моих книг.

Громкий стук в дверь вывел меня из задумчивости. Я смахнула слезы и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Еще один громкий стук заставил меня двинуться к двери.

Еще не открыв, я поняла, кто стоял по ту сторону. Я практически чувствовала его, ощущала его присутствие. Но как бы мне ни хотелось притвориться, что я не слышу его стука, желание увидеть его пересилило весь здравый смысл.

Эти противоречивые чувства сводили меня с ума.

Поэтому я позволила своему сердцу принять решение, игнорируя яростные крики своего разума. Я отперла замок и открыла дверь.

Леша даже не дал мне шанса собраться с мыслями, когда шагнул ко мне, заставив отступить назад. У меня перехватило дыхание, когда я увидела, как он принялся осматривать обстановку коридора, границу которого он раньше не переступал. Его лицо было жестким, бесстрастным, непреклонным.

Я не знала, зачем он здесь. Я больше не знала, что мне с ним делать. Я просто хотела, чтобы он ушел, исчез из моей жизни.

Нет.

Подождите…

Я продолжала наблюдать за ним, пока лед медленно сковывал мое сердце.

Действительно ли я хотела, чтобы он ушел и оставил меня?

Прежде чем я успела ответить, глаза Леши встретились с моими, и я всем телом напряглась. Его серебристо-серые глаза, в отличие от остального лица, не были лишены эмоций. В них по-прежнему была злость, но она сменилась чем-то другим, когда наши взгляды встретились.

У меня перехватило дыхание.

– Ксюша, – прошептал он, но я не пошевелилась, не произнесла ни слова. Я просто продолжала смотреть на него. – Мне не следовало срываться на тебе, – продолжил он и в его тоне прозвучало сожаление. – Я просто был не в себе.

Мои губы распахнулись, а глаза расширились от удивления. Я не ожидала услышать подобного.

Странное тепло проникло в мои жилы, растопив только недавно застывший лед. Это самое тепло окутало мое сердце.

– Ксюша, иди ко мне.

Он распахнул руки в пригласительном жесте, а я посмотрела на его костяшки пальцев. Они все еще кровоточили. Тогда, вместо того чтобы пойти к нему, как я всегда делала, когда он звал, я отвела взгляд и отвернулась.

А затем и вовсе пошла прочь от него.

POV Леша

Я смотрел, как Ксюша уходила от меня, чувствуя, как все мои внутренности сжимались от этого вида. А затем дикая боль пронзила мою грудь. Меня начало словно разрывать на части.

Я терял ее.

Осознание ее потери причиняло мне еще большую боль, от которой хотелось завыть в голос.

Блять, я терял ее!

Провел руками по лицу и сел на сидушку прихожей. Затем опустил руку и наклонился вперед, упершись локтями в колени и вытянув руки перед собой.

Я сидел и смотрел на свои руки, вспоминая, как треснула кожа на костяшках пальцев, когда я нанес первый удар тому ублюдку, за которым мы охотились.

Я сидел и смотрел на свои руки, вспоминая, как он сплюнул кровь, прежде чем заорал от боли.

Я сидел и смотрел на свои руки, вспоминая, какое удовлетворение испытывал, наблюдая за тем, как мои друзья по очереди избивали этого ублюдка.

Затем я сжал руки в кулаки, не обращая внимания на вспышку боли. Руки ужасно болели, как и всегда, когда я заканчивал дело. Но сейчас, боль в груди перекрикивала боль в руках, она была сильнее.

Дело было сделано. Все было кончено.

Я, блять, понимал это!

Но почему я не хотел этого?

Я не мог впустить ее в свою жизнь. Я не должен был ее впускать. Мы не были предназначены друг для друга.

Боль снова пронзила мое сердце, когда эти мысли пронеслись в голове.

Я едва не рассмеялся в голос.

У меня не было сердца. И уже давно…

Когда Даня спросил меня перед отъездом к Ксюше, собирался ли я покончить со всем этим теперь, когда все закончилось, я ответил утвердительно. Я должен был. Но я не знал, где найти в себе силы, чтобы оставить ее.

Именно поэтому я вернулся. Если я собирался покончить с этим делом, то должен был сделать это как можно скорее, иначе уже никогда не отпущу ее. Я закрыл глаза и поднял руки, чтобы помассировать ноющие виски.

Блять, я не хотел отпускать ее!

Звуки приближающихся шагов, заставили меня поднять глаза. Ксюша, держа в руках аптечку, направлялась ко мне. Она не удостоила меня взгляда, зато я, наоборот, не мигая уставился на нее. Она села на пол передо мной и открыла аптечку.

Я тут же возненавидел надежду, зародившуюся во мне. Я вообще ненавидел надежду. Она была последним прибежищем глупцов и слабаков.

Но сейчас я цеплялся за нее. Почти отчаянно.

Я не проронил ни слова, пока Ксюша обрабатывала мои раны, и даже не поморщился, когда она залила мои руки перекисью водорода. Я смотрел на нее, пока она молча и осторожно заботилась о моих ранах. Когда она закончила туго обматывать мои руки бинтами, то медленно подняла на меня свои голубые глаза.

Боль, разъедавшая мою грудь, растворилась, и на смену ей пришло знакомое жжение.

Ксюша молча смотрела на меня, ее взгляд был прямым и непоколебимым. Ее ясные голубые глаза говорили мне то, во что я не смел поверить. Они пробудили во мне что-то такое, чего я не чувствовал уже много лет.

Она все еще держала мои перебинтованные руки и мой взгляд упал на них. Жжение в груди стало еще жарче и я прерывисто выдохнул.

Я видел выражение ее лица, когда она впервые увидела мои руки. Оно выражало страх. Чистый, неподдельный, искренний страх.

Я прочел на ее губах слово, которое она не могла заставить себя произнести. Монстр. Она считала меня монстром.

Я чувствовал все исходящие от нее эмоции, когда она сидела на моем мотоцикле, не прикасаясь ко мне. Но сильнее прочих выделялось отвращение, направленное исключительно на меня.

Но все же она была здесь, рядом.

И хотя она наконец увидела меня настоящего, монстра, притворяющегося человеком, она не убежала.

Ксюша осталась.

Она говорила мне глазами, что никуда не собиралась уходить.

Во мне всколыхнуло облегчение. Я отнял от нее руки и обхватил ее лицо, поглаживая щеки. Она закрыла глаза и прильнула к моим рукам.

И я потерял всякий контроль над собой.

Я обхватил ее талию и приподнял так, чтобы она оказалась у меня на коленях, прижавшись ко мне всем телом. Я накинулся на нее с поцелуем и тихо застонал, когда наши губы встретились. Она была мягкой, податливой и сладкой на вкус. И своими поцелуями она давала понять, что она моя. Что она действительно принадлежит мне.

Я углубил и без того глубокий поцелуй, нуждаясь в этом, и она позволила это.

Ксюша была моей. Она – моя…

Она отдавала мне всю себя и я позволил этому произойти.

Блять, я позволил ей это.

И плевать, к черту последствия!

Я не был уверен, к чему это все приведет. Но зато точно знал, что это еще не конец.

*****

Я припарковал мотоцикл и перекинул ногу через него. Сняв шлем и миновал ворота, я оказался на плохо освещенном огромном участке земли, являющейся собственностью Черепа. Не успел я войти в дом, как услышал громкую музыку, веселый смех и сильный запах алкоголя.

Я, не теряя времени, пошел за выпивкой. Громов смотрел на меня из глубины комнаты и на его лице читалось явное разочарование. Я схватил бутылку и направился к дивану, где Даня отдыхал в гордом одиночестве, но не раньше, чем выключил музыку.

– По какому поводу вечеринка? – спросил я, усаживаясь на другой конец дивана.

– Нет никакой вечеринки, – серьезно ответил Громов – По крайней мере, у нас двоих. Но Череп с Владом устроили свои частные вечеринки в других комнатах, – как раз в этот момент из соседней комнаты послышались смех и стоны, от которых Даня поморщился, а затем продолжил: – Они просто выпускают пар. Им это нужно после…

– Я ее не брошу, – перебил я друга, не сводя глаз со своих перебинтованных рук.

Когда Громов ничего не ответил, я поднял голову и посмотрел на него. Друг уставился в телевизор, показывающий какую-то порноху, и, казалось, погрузился в свои мысли.

– Ты меня слышал? – спросил я грубым тоном. – Я сказал, что не брошу Ксюшу.

– Я услышал тебя и в первый раз, – спокойно ответил Даня. – Да, ты можешь так сделать.

– Я не спрашивал у тебя разрешения, – пробормотал я, мрачно усмехнувшись.

Друг повернулся и перевел на меня свой взгляд, выражение его лица было достаточно серьезным.

– Но тебе нужна моя поддержка и она у тебя есть.

– Ты ожидал этого, да? – я заскрипел зубами. – Ты, блять, знал, что я не брошу ее после того, как все закончится. Да?!

Даня устало вздохнул.

– Орлов, я твой лучший друг. Конечно, я знал это. Все знали – Влад, Череп, я, мы разговаривали об этом.

– Чего, блять?!

– Мы ж не идиоты. Ну, может быть, Череп и идиот, но суть в том, что ты улыбался и смеялся. Нам сразу понятно стало в чем дело, а точнее в ком.

Я ничего не сказал, переваривая полученную информацию.

– А еще ты стал не таким мрачным, как раньше, – продолжил Даня. – И ты больше не отрываешь нам головы, когда мы выводим тебя из себя. И…

– Да, да, я понял, – огрызнулся. – Я стал слабым и жалким.

– И ты даже шутил, – добавил Громов, усмехнувшись и потратив последнюю каплю моего терпения.

Я швырнул подобранный с дивана пульт в Даню, но лучший друг, привыкший к подобным закидонам, легко увернулся от летящего в себя снаряда.

– Лех, ты не слабый и уж тем более не жалкий, – сказал после паузы друг. – Ты стал сильнее, потому что теперь у тебя есть появилась другая цель в жизни.

Гнев сжал мое сердце, сильно и болезненно.

– Громов, заткнись, – предупреждающе зарычал я.

Но он проигнорировал мой угрожающий тон и продолжил:

– Она – причина, по которой ты вновь стал человеком. Благодаря ей ты снова можешь хоть что-то чувствовать. Из-за нее…

Я взмахнул кулаком и ударил Даню в челюсть. Бутылка, которую держал Даня, упала на пол, разбиваясь и разбрызгивая во все стороны свое содержимое. Двери в другие комнаты одновременно распахнулись от поднятого шума.

Громов потер покрасневшую челюсть и тихо рассмеялся.

– Вы что, подрались? – вышел к нам Рябинин и занял место на диване между ними.

– Отвали, – огрызнулся я.

– У кого-то паршивое настроение, – прокомментировал Череп, выходя из своей комнаты с девкой под боком. – Привет, Леха. Знакомься, это Крис. Это ее подружки, – заявил он, указывая на ее сиськи, вываливающиеся из майки. – И она сегодня свободна. Хочешь, она поднимет тебе настроение?

Девка, быстро пробежавшись по мне взглядом, захихикала, показывая, что была бы не прочь со мной развлечься. Вот только, сегодня она уверенно шла нахер.

– Сорян, Череп, – взял слово Даня. – Но вы с Владосом должны мне бабки. Платите, сучки! – радостно взвизгнул он.

Влад с Черепом завыли в голос от разочарования и меня мгновенно осенило.

– Вы, придурки, ставили на меня?! – прорычал я с гневным недоверием.

Рябинин обменялся взглядом с Даней, а затем они оба молниеносно поднялись с дивана.

– Кажется, у нас пиво закончилось, – быстро протараторил Влад, направляясь к двери. – Пойду принесу еще.

– Я помогу тебе, – поддержал его Громов.

– Я отнесу Крис обратно в постель, – Череп стал уводить свою пьяную подругу в комнату. – Ее нужно уложить спать.

– Уроды! – рыкнул я на них.

А уже в следующую секунду все двери стремительно закрылись. Все разбежались как тараканы от меня. Я раздраженно выдохнул и откинул голову на спинку дивана.

Они знали. Все это время. И они позволяли мне издеваться над собой, пока я якобы пытался сделать все правильно.

И это, блять, мои друзья! Они делали ставки на меня, как на какого-нибудь жеребца в скачке! Уроды!

Но чуть позже, когда гнев поутих, я позволил себе улыбнуться.

Потому что я точно знал, что не собирался расставаться с Ксюшей.

Глава 9

POV Ксюша

– Что ты здесь делаешь?

Я подняла глаза, услышав вопрос, наверное, адресованный мне. Ульяна смотрела на меня сверху-вниз, нахмурив брови. Я опустила глаза и закрыла книгу, за чтением которой меня и застали.

– У нас же окно, вот я и решила почитать, – пробормотала я.

– На улице? На холоде? – парировала она мои слова таким тоном, будто сочла меня чокнутую. – Ксюша, заходи внутрь, а то еще заболеешь.

На самом деле, я неспроста решила мерзнуть на улице. Но это было всяко лучше, чем слышать перешептывания студентов и слышать их презрительные слова в мой адрес.

– Иди в библиотеку читать.

Нарушить концентрацию всех, кто там находился, и увидеть их плохо скрытое презрение? Нет, спасибо.

– Или пойдем хотя бы со мной, – когда я так ничего и не ответила, Ульяна спросила: – Ксюша, ты меня слышала?

Я вздохнула и посмотрела на нее снизу-вверх.

– Да, Уля, я слышала. Но я хочу побыть здесь, на свежем воздухе. И мне совсем не холодно, – но тут на нас подул холодный ветерок и по телу пробежала неконтролируемая дрожь. Тогда на ее лице появилось четкое сомнение в моих словах. – Мне правда не холодно.

Она закатила глаза, схватила за руку и оторвала от полюбившейся скамейки. Я попыталась воспротивиться, но сдалась, когда она усилила свою хватку. Я позволила Уле тащить меня за собой, потому что была физически и эмоционально истощена. После всех тех ужасных вещей, которые я услышала сегодня утром, было трудно продолжать притворяться, что я непроницаема, безразлична и равнодушна.

Уля привела меня к кабинету студенческого комитета, доступ к которому имели только представители универа. Она втащила меня внутрь и закрыла за собой дверь. Я же стала изучать пространство, в котором оказалась впервые. Комната служила некой базой для представителей каждой группы. Судя по кипам папок и файлов, которыми были устланы все столы и стеллажи, они, должно быть, были очень занятыми студентами, хотя в данный момент внутри никого не было.

– Что она здесь делает?

Я резко обернулась и тут же напряглась. Внутри все-таки кто-то был. Таня сидела за столом, заваленном кипами бумаг, и хмуро смотрела в мою сторону.

О-о-о не-е-ет…

Затем она перевела свой хмурый взгляд на Ульяну.

– Ты сказала, что будешь здесь, поэтому я и пришла, – Уля взяла стул, приставила его за стол Тани и жестом пригласила меня занять соседнее от нее место.

Мускулы на лице Тани стали подрагивать от недовольства.

– А она?

– Ты сказала, что тебе нужна помощь в выполнении скучных заданий для студсовета, – сказала Уля, взяв стопку бумаг и пододвинув ее ко мне. – Она – твоя помощь.

Я тяжело сглотнула и почувствовала, как мои плечи сникли.

И судя по взгляду, которым Таня одарила Ульяну, она была крайне возмущена. Если бы взглядом можно было убить, Уля была бы уже мертва.

– Ты могла бы мне помочь, – процедила Таня сквозь стиснутые зубы.

Ульяна подняла руки, демонстрируя свои ногти, со свежим маникюром ярко-розового цвета.

– Я сделала их только вчера. И я точно не хочу их испортить уже сегодня.

Таня стала смотреться еще более устрашающе, а потому я стала с опаской наблюдать за ними.

– Что… Что я могу сделать, чтобы помочь тебе? – заговорила я, пытаясь предотвратить убийство Ульяны ее же лучшей подругой.

Но когда Таня устремила на меня свой убийственный взгляд, я тут же пожалела о своем геройстве. Она взяла степлер и толкнула его через весь стол в мою сторону, заставив меня подпрыгнуть на стуле.

– Бери по одному листу из какой стопки и скрепляй их степлером, – приказала она командирским тоном. – И у тебя нет права на ошибку, печатать новые бумаги никто не станет, – закончила она пугающим тоном.

Я тут же принялась за дело, выполняя ее приказ. Воцарилась тишина, было слышно только шуршание бумаг и работу степлера. Через некоторое время я украдкой взглянула на Таню. Она все еще хмурилась и что-то писала на листе бумаги. Тогда я взглянула на Ульяну. Она закинула ноги на стол и беззаботно подпиливала свои и без того идеальной формы ногти.

На мгновение мне захотелось превратиться в гигантское чудовище и проглотить ее целиком. У нее несравненный талант в раздражении других людей.

Я покачала головой в ответ на ее глупость и вернулась к работе. А ведь я могла сейчас читать книгу и забот не знать, если бы не она…

Громкий шум заставил меня повернуть голову. Дверь в библиотеку распахнулась и на пороге показалась девушка, громко разговаривающая с компанией, следующей за ней. Но стоило ей увидеть меня, как она покраснела, отступила назад, врезавшись спиной в своих друзей, и с громким хлопком закрыла дверь.

Я повернулась обратно к столу, оказавшись в недоумении. Таня же сильно нахмурилась, глядя на дверь, а Ульяна с обеспокоенным выражением лица посмотрела на меня.

– Что это было? – спросила Таня, не отрывая взгляда от двери.

– А ты не слышала новостей? – спросила Уля, убирая ноги со стола.

– Я бы не спрашивала, если бы слышала, – Таня перевела тяжелый взгляд на подругу.

– Все только об этом и говорят, – Уля прищелкнула языком. – Прошлой ночью Гоша Тодошев был избит до полусмерти.

Взгляд Тани скользнул ко мне и я опустила взгляд, внезапно обнаружив, что нудная работа по скреплению бумаг внезапно стала невероятно интересной.

– Серьезно? – услышала я ее слова. – И все думают, что это сделал парень нашей тихони?

Я прикусила губу и стала скреплять бумаги быстрее и ожесточеннее.

– Да… – неохотно ответила Ульяна.

Таня замолчала, а я осмелилась взглянуть на нее. Она смотрела на бумаги на своем столе с выражением лица, которое я не могла понять.

– Скатертью дорога, – услышала я тихие слова Тани.

– Что? – переспросила Ульяна, то ли не услышав, то ли не поняв подругу.

Таня громко вздохнула и обратила свой недовольный взгляд на Улю.

– Я сказала, убирайся, если не собираешься помогать.

– Это не то, что ты сказала! – возразила она.

– Ты собираешься помогать или нет?

– Но мои ногти! – Ульяна комично захныкала.

– Как же мне хочется тебя придушить!

Я думала, что Ульяна раздражала только меня, но, похоже, ее лучшая подруга разделяла мои чувства.

– Ты не можешь так поступить! Что подумают твои родители, узнав, что их примерная доченька совершила убийство?

Таня покраснела от злости, а я подавила смешок. Она всегда казалась спокойной и собранной, но, видимо, Уля обладала способностью разрушать ее безупречное самообладание.

Я подперла подбородок ладонью, поставив локоть на стол, и с завистью наблюдала за ними обеими. Я тоже хотела такой дружбы.

Тяжело вздохнув и покачав головой, я отогнала эту глупую мысль. Мне и так повезло, что Уля захотела со мной дружить, хотя Таня и не разделяла этого желания. Нужно довольствоваться тем, что имеем…

А пока я продолжала смотреть на них, в моей голове начали роиться совсем другие мысли.

Леша…

Я закрыла глаза.

Я все еще помнила холодное выражение его лица, напряженность его тела, свежую кровь на костяшках пальцев, пылающий гнев.

Но даже тогда, когда я до ужаса боялась его и боялась за себя, я все равно впустила его.

Я впустила его не только в свою квартиру, но и в свое сердце.

Я позволила своему сердцу управлять мной. Я позволила сделать выбор своему сердцу, а не здравому смыслу. Я позволила своему сердцу выбрать Лешу, даже если он мне совершенно не подходил.

Даже когда он был совсем не похож на парня моей мечты.

Когда я вернулась к нему, взяв аптечку, он сидел, уперев локти в бедра. Выйдя из-за угла, я окинула его взглядом. Он смотрел на свои руки, его волосы частично закрывали глаза.

И тут меня осенило.

У меня ком встал поперек горла, когда я увидела его.

На его лице отражалось беспокойство, печаль, страх и… и, казалось, он выглядел сломленным.

Леша выглядел сломленным. Алексей Орлов… Сломленный… Разве такое было возможно?

Когда я стала приближаться к нему, его взгляд скользнул в мою сторону и я намеренно отвела глаза. Если бы я посмотрела на него, в его прекрасные глаза, и все, что я представляла о его гнетущих чувствах, оказалось бы неправдой, я была бы опустошена.

Ведь если бы я была права, то можно было бы считать, что он испытывал ко мне те же чувства, что и я к нему.

Я опустилась перед ним на колени и открыла аптечку. У меня заныло в груди, когда я осмотрела повреждения на его руках. Руках, которые всегда нежно обнимали меня, которые ласкали мою шею при поцелуях и часто гладили мои волосы.

Он не проронил ни слова, пока я обрабатывала его руки, и даже не поморщился, терпеливо вынося всю боль. Когда я закончила, то сделала глубокий вдох и, наконец, подняла на него глаза.

У меня перехватило дыхание, когда я прочитала его взгляд.

Его серебристо-серые глаза были потемневшими и напряженными. Затем он заключил меня в свои сокрушительные объятия и поцеловал, отчего облегчение, казалось бы, медленно охватило его. Все мои сомнения рассеялись, когда я оказалась в его объятиях.

Может быть, я была глупа.

Может быть, я была наивна.

Может быть, я была безумна, раз любила парня, который был жестоким монстром, но мне было все равно.

Он нравился мне слишком сильно, чтобы я могла от него отказаться. Я думала, что теперь не смогу жить без него.

Я уже приняла для себя решение.

Неважно, кем он был на самом деле, он все равно оставался Лешей.

Моим Лешей…

– Ксюша? – голос Ульяны прорезался в моем блуждающем разуме.

Я подняла голову и несколько раз моргнула, прежде чем сфокусировалась на том, что было передо мной. Таня и Ульяна смотрели на меня с одинаково хмурыми лицами.

– О чем ты задумалась, что так сильно раскраснелась? – спросила Уля.

Я уставилась на нее, а она ухмыльнулась и продолжила:

– О-о-о, а вы, ребята, наконец, занялись сексом, да?

У меня отвисла челюсть от ее предположения.

Неужели она всерьез затронула эту тему, да еще и в присутствии Тани?

– Ради Бога, Уля… – возмущенно пробормотал Таня.

– Что?

– Нельзя просто так спрашивать людей, был ли у них секс. И, кроме того, ты что, не знаешь сексуальную репутацию Орлова?

Я повернулась к Тане.

– Какая репутация? – мягко спросила я, а затем осмелилась предположить… – Он… бабник?

Таня недовольно сморщила нос.

– Может, и не прям бабник, но и точно не девственник. Парочка наших студенток бывали в его койке.

– И что? – вмешалась Ульяна: – Какая разница, что было раньше? Может, теперь он завяжет со своими похождениями и посвятит себя одной Ксюше.

– Что он сделает?! – нахальным тоном переспросила Таня, вздернув свои брови.

– Ты поняла, что я имею в виду, – парировала Уля, закатив глаза.

Я чувствовала, как горели мои щеки от этих разговоров о сексе. И о том, каким бабником был Леша.

– И, кроме того, если у них случится секс, то для нее все станет еще намного хуже.

– Почему? – спросила я, прогоняя смущение.

Таня посмотрела на меня так, будто видела насквозь.

– Ты ведь девственница, да?

На моих щеках вспыхнул еще больший жар.

– Ч-что? – заикаясь, переспросила я. – Как ты узнала?

Таня закатила глаза и глубоко вздохнула.

– Любой может догадаться, что ты девственница. Готова поспорить, ты ждешь парня, который заслуживает того, чтобы ты вручила ему столь ценный подарок. А еще ты ждешь идеального парня, который сразит тебя наповал и осыплет словами любви.

Я ошеломленно уставилась на нее.

Потому что она была права.

Я ждала правильного парня, идеального парня, парня моей мечты.

– Так ты отдашь свою девственность парню с печально известной репутацией, который трахает все, что движется?

В груди защемило от ее слов.

Я даже не задумывалась о девушках, с которыми Леша спал до меня. Или с кем у него были отношения.

Ульяна бросила взгляд в мою сторону.

– Я слышала другое. Это его приятель Данил Громов трахает все что движется, а не Орлов. Он просто хулиган, если верить слухам, а вот Громов – студенческая шлюха.

Лицо Тани заметно потемнело, когда Уля упомянула имя Дани. Я на мгновение даже забыла о боли в сердце, так как во мне проснулось любопытство.

– Но я думала, что Данила в универе боятся также, как и Лешу, – вымолвила я, не сводя глаз с Тани, и заметила, как она поджала губы.

– Его боятся, но в основном потому, что он дружит с Орловым, – ответила Уля. – На самом деле девчонки обожают Данила и хотят его трахнуть. И Лешу они тоже хотят трахнуть, даже несмотря на то что он их до смерти пугает.

– Все парни одинаковы, – ненавистно ответила Таня.

– Да ладно тебе, – отозвалась Уля, закатив глаза. – Если твой первый парень был мудаком, это не значит, что все парни одинаковые, – затем она повернулась ко мне. – Не волнуйся, Ксюш. Я уверена, что с Лешей твоя девственность в безопасности.

Я тихонько застонала, устав от этой темы.

– Мы можем больше не говорить о моей девственности?

– Хорошо, – Уля накрутила на палец прядь своих волос. – Тогда мы можем поговорить об этом в другой раз. Вместо этого мы с Таней можем развлечь тебя историей о том, как мы недавно потеряли наши конспекты из-за одних придурков.

Таня бросила на нее суровый взгляд.

– Этого не произойдет, Ульяна.

Уля откинула голову назад и громко рассмеялась. Но когда Таня бросила в ее сторону ручку, она испуганно вскрикнула, а затем снова разразилась смехом.

– Я в туалет, – сказала она, продолжая смеяться. – Скоро вернусь.

Я бросила на нее испуганный взгляд. Она что, собиралась оставить меня наедине с Таней?!

Но она проигнорировала меня и выскочила из быстро кабинета. Тогда я скатилась под стол и продолжила скреплять бумаги, мысленно проклиная ее.

– Что-то с тобой сегодня не так.

Я подняла голову.

– Что? – спросила я, подумав, что ослышалась.

Неужели Таня заговорила со мной?

Она пристально посмотрела на меня, а затем ответила:

– Ты кажешься другой. Ты не похожа на то испуганное тихое создание, которым была раньше. Что-то в тебе изменилось.

Я уставилась на нее широко раскрытыми глазами.

Как она могла видеть меня насквозь?

– С чего ты это взяла? – прошептала я. – Что во мне изменилось?

– Твой взгляд, он стал решительным. Я еще на первой паре это заметила, когда ты вошла в аудиторию, как будто готова была послать всех нахрен. Я слышала, что произошло вчера. Еще до рассказа Ульяны, – продолжила она ледяным тоном. – И я думала, что ты будешь перепуганной до смерти. Но это не так. Сейчас ты ведешь себя так, будто тебе все равно.

Это потому, что мне действительно было все равно.

Меня не волновало, что все скажут о Леше и обо мне.

Я уже приняла для себя решение, которое наверняка изменит мою жизнь. Как только я поняла, что уже влюбилась в него, стало ясно, что поворачивать назад уже поздно. Признаться, я боялась, боялась неизвестности, боялась будущего…

Но еще больше я боялась потерять его.

Таня сузила глаза, глядя на меня. Затем они расширились и ее челюсть отвисла.

– Серьезно?! Ты влюбилась в него, да?

Я поморщилась в ответ.

– Ты что, глупая? – огрызнулась она. – Неужели у тебя и вправду мозгов нет, Ксюша? Почему ты влюбилась в такого, как он? Ты должна была…

Дверь открылась и вошла Ульяна, что-то напевая себе под нос и глядя на экран своего телефона. Таня поджала губы и с отвращением покачала головой. Я же с облегчением вздохнула, увидев, что Уля выбрала лучшее время для возвращения.

После я старалась не смотреть на Таню, продолжая работать.

*****

Я лежала на диване, чувствуя себя овощем.

Когда Леша ушел, одарив меня умопомрачительным поцелуем, мне показалось, что все мои кости размякли. Теперь я теребила подол футболки и улыбалась как дурочка.

Месяц пролетел как в тумане. И это был замечательный месяц.

С того момента, как я узнала, что слухи оказались правдой, мои отношения с Лешей изменились.

Он по-прежнему любил дразнить меня, заставляя беситься и краснеть, но он стал более ласковым и теплым. Еще он стал более требовательным к моему времени, всегда появляясь без предупреждения у меня дома и приглашая меня на ужин. А всякий раз когда я замечала его в универе, Леша всегда манил меня пальцем к себе, чтобы я подошла, а затем целовал, даже когда вокруг были преподаватели и студенты.

Он словно полностью освободился от всего, что мешало ему быть со мной по-настоящему. Что касалось меня, то я наслаждалась каждым мгновением его внимания и ласки. Я хотела быть с ним все свое время. Я понимала, что привязывалась к нему все больше и больше. И хотя поначалу мои чувства сильно пугали меня, сейчас я уже не заботилась о последствиях.

На самом деле, мне следовало попытаться заглушить, подавить свои чувства. Или хотя бы взять их под контроль.

Но я жила во сне.

Сон, в котором я была принцессой, а он – принцем, нуждающимся в спасении. Обратная сказка, но оттого не менее увлекательная.

Я приподнялась, услышав дверной звонок. Знала, что только один человек мог прийти ко мне без предупреждения.

Я торопливо расчесала пальцами свои волосы и поправила футболку. Когда снова раздался звонок, я поспешила к двери с широкой улыбкой на губах.

Я открыла дверь, думая, что это был Леша.

Но это был не он.

Это были мои родители.

– Ксюшенька! – воскликнула мама, неистово обнимая меня. Папа в это время стал заносить в квартиру их чемоданы, улыбаясь мне робкой улыбкой. – Ксюшенька, мы вернулись!

Я могла только разинуть рот от ужаса.

POV Леша

– Твой телефон звонит без остановки.

Я вытер мокрые волосы полотенцем и, надев одни лишь боксеры, направился на кухню. Даня сидел за столом и громко жевал. Когда он запихнул в рот очередную ложку хлопьев, этот звук начал действовать мне на нервы.

– Твой телефон все еще продолжает звонить, – повторил Громов.

– Правда? – саркастически уточнил я. – Я не мог услышать его из-за того, как громко ты здесь жрешь.

Даня ехидно ухмыльнулся, а я поднял телефон, лежащий на столе. Мое выражение лица тотчас стало холодным и раздраженным.

Блять…

– Это твой отец, да?

– У меня нет отца, – пробормотал я, выключая телефон и кладя его на место.

Даня снова принялся громко жевать.

– Какого хрена ты все еще здесь?! – рявкнул я. – Я думал, ты не собирался оставаться у меня на ночь.

– Я и не собирался, заснул на диване, – ответил он с набитым ртом. – Тебе стоит ответить.

– Нет, – уверенно ответил я, покачав головой.

– А если это срочно?

– Как будто мне есть до этого дело.

Громов раздраженно вздохнул, а я закатил глаза к потолку. Затем взял с холодильника бутылку воды и пошел в сторону своей спальни.

– Эй, Лех, – крикнул мне в спину Даня. – Ты обещал познакомить нас с Ксюшей.

– Ты уже познакомился с ней, – парировал я через плечо, не сбавляя шага.

– Но я хочу встретиться с ней снова. Влад с Черепом тоже хотят с ней познакомиться.

Я приостановился и обернулся.

– Почему? – сурово спросил я.

– Любопытство, – Громов беззаботно пожал плечами. – Да и пора бы нам уже встретиться с девушкой, за которой мы следим несколько недель. Разве нет?

Я прищурился, глядя на друга, который пытался меня одурачить. Они наверняка просто хотели вывести меня из себя.

– Я подумаю об этом.

– Приведи ее на вечер покера на следующей неделе.

– Я сказал, что подумаю.

Я отбросил полотенце, оказавшись в своей комнате, и взял одежду из шкафа. Натянул джинсы и уже собирался надеть футболку, как услышал, что дверь открылась.

– Громов, твою мать! – прорычал я на своего друга, который ухмылялся от уха до уха, опираясь на дверную раму. – Какого хрена тебе теперь надо?!

Он медленно поднял руку и показал мне мой же телефон.

– Тебе пришло сообщение от Ксюши.

Я нахмурился и направился к своему другу.

– Ты взял мой телефон? – раздраженно спросил я.

– Мне нужно было позвонить Владу, чтобы он приехал и забрал меня, – объяснился Даня. – А мой телефон сел в хлам. Я же не знал, что придет сообщение от твоей девушки.

Я выхватил телефон у Дани из рук и посмотрел на экран. Мои брови нахмурились еще сильнее, когда я прочитал это самое сообщение.

Какого хрена?!

– Думаю, твою девушку уже начало тошнить от твоей физиономии, – услышал я голос Дани.

Я ударил его локтем в живот, заставив его застонать от боли.

– Орлов, блять, – прошипел он.

– Убирайся из моей комнаты.

– Как скажешь, засранец.

Я угрожающе шагнул к нему и Даня буквально выбежал из комнаты, быстро закрыв за собой дверь. Я поглубже вздохнул, чтобы успокоиться, а затем еще раз перечитал сообщение Ксюши.

“Доброе утро, Леша. Мне сегодня нужно пораньше в универ. Поэтому можешь не забирать меня. Увидимся позже.”

Кровь начала закипать в жилах. Я бросил мобильник на кровать и быстро оделся.

Увидимся позже? Серьезно?!

С ней что-то точно было не так, и я собирался выяснить что именно.

Я поднял телефон, убрал его в карман и вышел из спальни, где встретил Даню, который смотрел утренние мультфильмы, растянувшись на диване. Он поднял голову, когда я подошел к журнальному столику, чтобы взять ключи.

– Куда ты идешь? – спросил он.

– К Ксюше.

– Я думал, она сказала…

– Не лезь не в свое дело, мать твою, – огрызнулся я.

Я обогнул стол и пнул Даню по ноге, просто потому что мне так захотелось.

Друг стал крыть меня матами, а я подобрал свой шлем и шлем Ксюши, прежде чем вышел на улицу.

Мое настроение испортилось еще больше, когда я увидел, что к дому подъехала машина Влада. Я направился к своему мотоциклу, на ходу надевая шлем, и тут же сел на него. Я окинул друга коротким взглядом, прежде чем отъехал от своего дома. У меня не хватало терпения выносить Рябинина с его глупыми ухмылками и понимающими взглядами. У меня были дела поважнее, чем затевать с ним драку.

Мои друзья в последнее время не давали мне покоя. А поскольку мне не хотелось идти к Ксюше с кровоточащими костяшками и снова пугать ее, я сопротивлялся желанию повалить этих ублюдков на землю и выбить из них всю дурь.

Блять, а как же сильно мне этого хотелось…

Но я не собирался предпринимать никаких насильственных действий, пока не получу подтверждение того, что Ксюша не передумает и не сбежит от меня к чертовой матери.

Пиздец.

Я не думал, что наступит время, когда меня станет волновать, что думали обо мне другие люди. И мне было все равно на посторонних людей, но мне было не все равно, когда дело касалось Ксюши.

И я не мог поверить, как легко мне было с ней.

Я не мог поверить, что чувствовал себя совсем по-другому, когда находился рядом с ней, как расслаблялся и успокаивался.

Я не мог поверить, как Ксюша изменила меня с тех пор, как появилась в моей жизни.

Это было просто полнейшим безумием, то как она так на меня повлияла. Но в глубине души я боялся, что испорчу ей жизнь.

Я был парнем с самой плохой репутацией в универе, которого все сторонились, от которого шарахались, как от прокаженного.

Мое прошлое было мрачным, кровавым и жестоким, и я боялся, что это прошлое может настигнуть меня.

Но Ксюше не о чем было беспокоиться. Я собирался сделать все возможное, чтобы защитить ее от моего прошлого, защитить ее от меня самого.

И, например, защитить ее от моего плохого настроения, потому что я каждое утро забирал свою девушку в универ, а сегодня она вдруг захотела, чтобы я этого не делал.

С чего бы вдруг?

Я выжал газ, заставив мотоцикл сердито зареветь. Лучше бы приехать до того, как она выйдет из дома, иначе мое настроение грозилось стать еще хуже.

Я добрался до дома Ксюши и направился прямиком к ее двери, сдерживая раздражение. Я дважды постучал и подождал, пока она откроет дверь. Когда прошла целая вечность, а она все еще не появилась на пороге, я снова торопливо постучал.

Дверь открылась, когда я уже собирался позвонить ей, чтобы убедиться, что она все еще дома. И голос, не принадлежавший Ксюше, шокировано пробормотал.

– Господи!

Я поднял глаза от телефона, который держал в руке. Двое людей, похожих на Ксюшу, стояли в дверях, на их лицах читался полный шок.

Мой взгляд упал на Ксюшу. Она стояла позади них и переминалась с ноги на ногу, сцепив руки перед грудью. Ее лицо сильно побледнело, когда наши взгляды встретились.

Я чуть не рассмеялся, увидев ее встревоженное выражение, но постарался принять безразличное выражение лица. И тут мне в голову пришла дьявольская мысль.

Расплата.

Глаза Ксюши расширились, как будто она буквально услышала мои мысли. Она умоляюще покачала головой, глядя на меня. Я ответил ей едва заметным подмигиванием и ее лицо стало идеальным примером воскрешения из мертвых.

Затем я расправил плечи и повернулся лицом к ее родителям.

Глава 10

POV Ксюша

Я смотрела в потолок и слушала Тейлор Свифт, мечтающую о том, чтобы поскорее вернуться в декабрь. До этого я слушала Бруно Марса, который клялся, что поймает гранату, и Эда Ширана, который хотел напиться, когда проснется.

Не зря я полжизни потратила на изучение английского. Это однозначно того стоило, как минимум для того, чтобы понимать текст любимых песен.

Я повернулась, чтобы посмотреть на часы на прикроватной тумбочке. Было пол седьмого вечера. Мои родители были дома уже почти два часа.

Я надеялась, что прослушивание музыки поможет мне успокоиться, потому что чтение с этой задачей не справилось. Но и музыку ждал тот же итог. Я просто не могла выбросить из головы тот факт, что мои родители были дома.

Перекатившись на кровати, я схватила подушку с изголовья и использовала ее, чтобы заглушить свой отчаянный крик.

Мои родители были дома!

Я не рассказала им о том, что у меня в кои то веки появился парень. Я не сказала им, что мой парень был грубоват на вид и очень сексуален. Я не сказала им, что мой парень – Леша, главный хулиган университета!

Я съежилась, мысленно представив первую встречу Леши, в амплуа плохого парня с татуировками и разбитыми костяшками, и моих родителей, чопорной мамы и слишком заботливого отца.

О Боже…

Мои родители убьют меня.

Раздался стук в дверь и я услышала мамин голос.

– Ксень, ты занята?

Я убрала подушку от лица и села на постели.

– Нет, мам. Ты что-то хотела? – отозвалась я, немного задыхаясь от крика.

– Ужин готов.

Я моргнула в недоумении. Я не помнила, чтобы я готовила ужин, и не помнила, чтобы мама заказывала доставку еды.

– Что значит "ужин готов"?

– Это значит, что я уже накрываю на стол.

О-о-о… Нехорошо это…

– Ты приготовила ужин? – я поморщилась от этой мысли, а потом начала подниматься с кровати. – Мам, ты приготовила?

Я услышала мамин смех через дверь и меня тотчас начало подташнивать.

– А ты выйди и узнай.

Я надеялась, что ответ на мой вопрос будет отрицательным.

Я громко вздохнула, когда за дверью послышались ее удаляющиеся шаги. Что-то было не так. Родители должны были приехать не сегодня, а на следующей неделе. Слава Богу, они не застали меня целующейся с Лешей на пороге.

Выйдя из своей комнаты, я направилась на кухню. В гостиной я застала папу, который нервно вышагивал по комнате. Он остановился и улыбнулся, когда я подошла к нему.

– Мама приготовила ужин? – спросила я его.

Его улыбка тут же сникла и он тяжело вздохнул. Папа обнял меня и поцеловал в макушку, а затем ответил:

– Надеюсь, что нет.

– Я все слышала! – крикнула мама из кухни и я почувствовала, как папа напрягся. – Идите уже к столу, – продолжила она елейным голосом.

Мы скривились, посмотрев друг на друга и, смирившись с судьбой, поплелись на кухню. Мама стояла у стола в фартуке, ухмыляясь нам триумфальной улыбкой. Мы с папой синхронно застонали, увидев блюдо на середине стола, накрытое непрозрачной крышкой. Голубые глаза мамы вспыхнули, а ухмылка стала еще шире, когда она, крутанувшись на месте, отвернулась к холодильнику.

– Папа, что ты наделал? – прошипела я шепотом, пока мы стали обреченно занимать свои места за столом. – Ты снова разозлил маму?

Он посмотрел на меня с притворной обидой.

– Ксюш, неужели ты обо мне такого мне? Я не сделал твоей маме ничего плохого.

– Но она готовила! Она готовит только тогда, когда расстроена, обижена или зла. Что ты сделал?

Прежде чем папа успел ответить, мама вернулась к столу, с громким стуком ставя тетрапак с соком на стол и берясь за кружки. Расправившись с соком, мама стала ходить вокруг стола, расставляя столовые приборы, и каждый раз, когда она оказывалась рядом с папой, он заметно вздрагивал.

Мне же только оставалось смотреть на своих родителей глазами дочери.

Светлые волосы мамы были собраны в высокий хвост, на ней была ее любимая блузка, шорты и пушистые черные тапочки. Мама выглядела подтянутой и молодой. И она всегда выглядела потрясающе, даже если ее будили прямо посреди ночи. А еще она была хорошей матерью.

Был в ней лишь один изъян – она совершенно не умела готовить. Точнее, не умела хорошо и вкусно готовить.

Отец же был крупным и высоким. Его широким плечам могли позавидовать многие мужчины его возраста. У него были каштановые волосы, карие глаза и очки в тонкой оправе, с которыми он крайне редко расставался. На нем была помятая футболка и такие же шорты. Он был неряхой и немного забывчивым, но он был одним из лучших работников в их компании. Он всегда улыбался, а еще обнимал так, как не обнимал никто другой.

Но сейчас он не улыбался. И было понятно почему…

Мама стала медленно поднимать крышку, которой было накрыто ее блюдо. Мы с папой затаили дыхание, ожидая, что же это будет. Когда стало видно этот кулинарный “шедевр”, у меня отвисла челюсть и широко распахнулись глаза.

Разве еда должна быть полностью черной? И что это были за серые комки? Это точно еда, а не отрава?

– Папа, – прошептала я, наклоняясь к нему. – Папа, что ты сделал?

– Ничего! – прошептал он в ответ.

– Папа!

Он сглотнул, отчего его кадык дрогнул.

– Я забыл о нашей вчерашней годовщине свадьбы.

Я поджала губы и зажмурились, пытаясь незаметно побороть шок от услышанного.

– Тогда неудивительно, что мама так злится на тебя, – пробормотала я себе под нос. – Я же отправила тебе сообщение вчера утром, напомнила о годовщине, чтобы ты не забыл. Как же так вышло?

– Зарядка сгорела и я никак не мог зарядить телефон. А когда все-таки смог и увидел твое сообщение, было уже поздно.

Мама громко прочистила горло и мы с папой молниеносно выпрямились. Она улыбнулась нам обоим пугающей улыбкой, от которой мы оба затряслись как мыши перед удавом, а после мама заняла свое место рядом с папой.

Ее глаза переместились на него и стали неторопливо сужаться, превращаясь в крошечные голубые щели.

– Ты собираешься есть, милый? – спросила она обманчиво милым тоном.

– Да-да, сейчас, – папа начал накладывать в свою тарелку мамину стряпню. – Ух ты… Выглядит очень вкусно…

Он замешкался на несколько мгновений, отчего мамин взгляд стал еще яростнее. Наконец, он отправил вилку в рот. Мы с мамой стали смотреть и ждать, пока он прожует и решится проглотить эту массу.

– О, как вкусно, – выдохнул он, с трудом жуя. – Очень вкусно…

Затем он замолчал, на его глаза навернулись слезы. Он резко подскочил со своего места, опрокинув стул, и бросился в туалет. Я застыла, когда услышала доносящиеся из коридора рвотные позывы.

Мой взгляд упал на маму. Она с самодовольным выражением лица встала и, прихватив папину тарелку и жутковатое на вид блюдо, отправилась к помойному ведру.

В это самое мгновение раздался звонок в дверь и мама обернулась на меня.

– Ксень, это, должно быть, доставка, – сказала она мне. – Забери, пожалуйста. Деньги лежат в прихожей.

Я выдохнула с невероятным облегчением и пошла встречать курьера.

Как от сердца отлегло…

Папа стоял на коленях на полу рядом с мамой, гордо восседающей в своем кресле, и признавался ей в своей безграничной любви с букетом роз и золотым браслетом, который он достал Бог знает откуда. Мама все еще злилась, но, как мне показалось, уже смягчилась. Я усмехнулась и помчалась в свою комнату, оставив родителей в гостиной улаживать их ссору.

Я стала готовиться ко сну, напевая себе под нос какую-то мелодию. Я так соскучилась по родителям, что была безмерно рада их возвращению, ведь прошло почти два месяца с нашей последней встречи. Потом я вспомнила, что забыла рассказать им о Леше, и вся моя радость тут же исчезла.

Я хлопнула себя по лбу ладонью.

Во время ужина я пыталась найти возможность сказать родителям, что у меня появился парень, но изо рта не вырвалось ни звука, и в итоге я так ничего и не сказала.

А что я собиралась сказать им? Я принялась расхаживать по своей комнате, покусывая ногти. И как мне сказать Леше, что мои родители вернулись домой?

Что, если Леша придет в ярость от этой новости?

Что, если Леша подумает, что я прячу его от родителей и стыжусь?

Я плюхнулась прямо на кровать и закрыла лицо обеими руками.

У меня появились серьезные проблемы.

Я совершенно не была готова к этому.

Я запрокинула голову и некоторое время смотрела в потолок. Затем я решила немного поспать в надежде, что завтрашний день даст мне ответы, которые мне были так нужны. Хотя я не была уверена, что это произойдет, поскольку Леша был очень непредсказуем.

На следующее утро я ерзала на стуле за обеденным столом. Моя голова была опущена, а палец дрожал, когда я нажимал кнопку отправки сообщения на своем телефоне. Я прикусила губу и стремительно бросила его в сумку, словно он начал обжигать меня.

– Ксень, ты, кажется, сама не своя сегодня.

Я подняла голову. Мама смотрела на меня с беспокойством на лице, отчего меня начало мучить чувство вины.

– Что случилось? – продолжила она.

Я перестала кусать губу и сглотнула, переведя взгляд на открытое окно. Моя паника нарастала с каждой пройденной минутой семейного завтрака.

– Ничего, мам, – пробормотала я.

– Это мальчик?

Мои глаза снова метнулись к ней.

– Что?

Она взяла с общей тарелки блинчики, которые, к счастью, приготовил папа, и вновь обратилась ко мне:

– Мальчик, Ксень. Ты была рассеянной во время ужина вчера вечером. А сейчас ты приготовила две порции еды в универ, – мама указала на стол, где стояло два контейнера, которые еще не были сложены в сумку, и я мысленно отвесила себе пощечину за то, что не убрала их. – Ты с кем-то встречаешься?

Папа подавился, услышав вопрос. Тогда мама постучала ему по спине, а я поспешно налила ему воды.

– Что?! – спросил он, отпив. – Наташа, о чем ты говоришь? Ксюша с кем-то встречается?

– Я-я… – заикалась я, пытаясь ответить, но мама опередила меня.

– Именно поэтому я и спрашиваю ее, Толя. Ксюша находится в том возрасте, когда девочки начинают интересоваться мальчиками. И уже давно. Просто посмотри, какие книги она читает.

Пожалуйста, кто-нибудь, убейте меня.

Мое лицо начало гореть. Я откинулась на спинку стула и сложила руки на груди, пытаясь прикрыться ими, зная, что это перерастет в новую ссору, судя по выражению лиц моих родителей.

– Это же просто книги! Они совершенно безобидные. И моя Ксюшенька не будет встречаться. Я ей не позволю.

– Что значит "не позволю"? – мамин голос начал повышаться.

– Мою малышку не обидит какой-то парень, которого она едва знает! – возмущенно выпалил он. – А если он татуированный мальчишка? – я вздрогнула от того, как точно попал папа. – А если у него на уме только одно?

– Вообще-то… – начала оправдываться я, но меня перебил стук в дверь.

Я застыла подобно статуе.

О, нет…

Я начала учащенно дышать, как при панической атаке.

– Кто это? – спросил папа, поворачиваясь верхней частью тела в сторону двери.

Я попыталась подавить панику и с трудом сглотнула.

– Э-э…

Мамины глаза, которые никогда ничего не упускали, сузились на мне.

– Есть что-то, что нам нужно знать, Ксюша?

Раздался еще один стук. На этот раз нетерпеливый.

Мама и папа обменялись взглядами и одновременно встали. Я пискнула, когда они направились к входной двери. Я поплелась за ними, ломая руки.

О Боже. О Боже! О Боже!!!

Я была ни жива ни мертва.

Папа открыл дверь и мое сердце сжалось от ужаса.

– Господи! – воскликнула мама.

Я выглянула из-за родителей. Перед ними стоял Леша с выражением легкого удивления. Я начала переминаться с ноги на ногу, пытаясь подавить крик, рвущийся из моего горла.

Глаза Леши встретились с моими и кровь отхлынула от моего лица. В его глазах промелькнул озорной блеск, отчего меня прошибло от ужаса.

О, нет…

Лучше бы он не думал шутить со мной на глазах у моих родителей.

Он подмигнул мне и у меня защемило в груди. Я почувствовала, что была близка к потере сознания. Затем он перевел взгляд на моих родителей.

О Боже… Он действительно собирался сделать это!

Я проскользнула между родителями, чтобы добраться до Леши, надеясь помешать ему сделать то, что он задумал. Я встала перед ним, подняв руки в защитном жесте. Мои родители застыли на месте и я внутренне поморщилась.

– М-мама. П-папа, – мой взгляд метался туда-сюда по их ошеломленным лицам. – Я должна вам кое-что сказать.

Я взглянула на Лешу. Он казался отрешенным от всей этой ситуации, но я видела, как подрагивал уголок его губ.

– Это Леша. Он… – я сделала глубокий вдох, а затем резко выпалила: – Он мой парень.

Я услышала, как зубы моих родителей заскрипели, когда я произнесла эту фразу.

– Леша, это мои родители, Наталья Васильевна и Анатолий Геннадьевич, – кротко закончила я.

Мои родители синхронно моргнули. Их взгляды обратились к внешности Леши. Они принялись рассматривать его, начиная с кроссовок, рваных джинсов, белой футболки, кожаной куртки, заметной татуировки на шее и заканчивая стоическим выражением на красивом лице.

Леша ничего не сказал, глядя на них в ответ, а мне хотелось, чтобы он это сделал.

Неужели он не понимал, что мои родители находились на грани паники, которая могла с легкостью вытечь в настоящее недовольство?

Внезапно его рука обхватила меня за плечи и притянула к себе. А затем у меня от изумления отвисла челюсть, когда он произнес следующие слова:

– Привет, мама. Привет, папа.

Скажите мне, что я ослышалась.

Пожалуйста, скажите, что я ослышалась!

Но сочетание шока и ужаса на лицах моих родителей подсказало мне, что он действительно произнес эти слова.

– Посмотрите на время! – почти закричала я. – Нам уже пора идти.

Я неохотно оставила Лешу и поспешила вернуться в квартиру. Схватив контейнеры с обедом, я запихнула их в сумку и торопливо выбежала обратно. Я поцеловала своих неподвижных родителей и направилась к Леше.

Я подтолкнула его, чтобы он наконец сдвинулся с места.

– Пока, мама! Пока, папа! – крикнула я через плечо.

Родители по-прежнему молчали и я решила воспользоваться этой заминкой и совершить наш побег.

Я стремглав спустилась по лестнице, протащив за собой Лешу и пулей вылетели из подъезда. Но когда я увидела мотоцикл, то испуганно остановилась.

Ситуация стала набирать катастрофические обороты.

Сделав пару шагов к мотоциклу и подняв глаза на свой этаж, я заметила выглядывающих из окна родителей.

Дело дрянь…

Я суетливо схватила шлем и всучила его Леше с такой силой, что он уж отшатнулся.

– Давай, давай, давай, – подгоняла я его, в это же время быстро надевая свой.

Но Орлов лишь скрестил руки на груди и уставился на меня, продолжая бездейственно стоять на месте и держать шлем в своих руках.

– Но я еще не получил свой утренний поцелуй, – нагло заявил он.

– Получишь его в универе, – злобно процедила я, пытаясь остановить себя от желания самой сесть за руль этого чертова мотоцикла. – Пожалуйста, давай просто уедем!

Он сдержал ухмылку, садясь на мотоцикл и ожидая, пока я сделаю то же самое. Когда мы стали выезжать из моего двора, я оглянулась. Мои родители все еще выглядывали из окна и смотрели нам вслед. Я раздосадованно застонала и уткнулась лицом в спину Леши.

Когда мы подъехали к университету и остановились на парковке, я рассеянно отметила, что мы приехали довольно рано. Эта сторона парковки всегда была свободна из-за Леши, но на другой стороне всегда не было ни единого места, а сейчас там было припарковано всего несколько машин.

Уля как-то сказала мне, что большинство студентов с машинами каждое утро спешат попасть в универ пораньше, чтобы припарковаться подальше от места Леши. Единственные машины, оказывающиеся припаркованными рядом, принадлежали студентам, которые опоздали занять безопасное место, отчего у них попросту не оставалось другого выбора.

Они по-настоящему боялись Лешу и это начало казаться мне чрезмерным.

Я соскользнула с мотоцикла и подождала, пока Леша заглушит его. Когда он снял шлем, я заметила, как его губы продолжали подрагивать, отчего во мне вспыхнуло раздражение.

Если бы у меня была возможность отвесить ему крепкую затрещину, я бы это обязательно сделала.

К сожалению, у меня ее не было. Поэтому я вздохнула и стала ждать, когда он начнет открыто смеяться надо мной.

Раздался звук уведомления, пришедшего на мой телефона, и я поспешно полезла в сумку. Моя рука начала дрожать, когда я увидела, что пришло сообщение от мамы:

“Вечером нас ждет серьезный разговор, Ксения”.

Я стала раздраженно стучать телефоном по лбу. Мама называла меня полным именем, только когда злилась, очень сильно злилась.

И что мне теперь делать? Как я буду объясняться?

Как я собиралась пережить испанскую инквизицию моей матери?

Чужая рука выхватила у меня телефон, а затем я почувствовала, как меня обняли за талию. Я подняла глаза. Леша принялся читать мамино сообщение, прижимая меня к себе.

Прочитав, он усмехнулся. Его взгляд переместился на меня и его веселье вмиг улетучилось. А когда он перевел взгляд на мой сильно нахмуренный лоб, сказал:

– Ксюши, больше так не делай, – попросил он, прежде чем нежно поцеловал меня в лоб, тем самым разглаживая его.

Я тут же кивнула и зарылась лицом в его грудь. Напряжение в моем теле медленно стало исчезать, когда Леша крепче обнял меня и поцеловал в висок. Когда я подняла голову, его губы накрыли мои. Я тут же потребовала большего, и он покорно углубил поцелуй, пока у нас обоих не перехватило дыхание.

– Твои родители кажутся хорошими, – прошептал он мне в губы.

Я в ужасе отстранилась от него.

– Нет, это не так, – выдохнула я. – Мама строгая и жестокая, когда злится. А папа невыносим, когда слишком сильно опекает меня.

Уголок его губ растянулся в ухмылке и он снова кротко поцеловал меня.

– Ладно, но перестань беспокоиться о своих родителях, – приказал он и, взяв за руку, повел меня в сторону универа. – Вместо этого беспокойся об учебе.

И он был прав, невольно напомнив мне о том трояке за лабораторную. Первую тройку за все время обучения в универе.

Я вздохнула, подумав, что госпожа Удача вновь повернулась ко мне спиной.

Леша оглянулся на меня и начал замедлять шаг. Он обнял меня за плечи, а я, не раздумывая, обняла его за талию.

Мне всегда нравилось, как он обнимал меня. В такие моменты мне казалось, что мы идеально подходили друг другу. Словно находиться в объятиях друг друга – это была самая естественная вещь на свете.

В тот же миг все мои тревоги постепенно рассеялись и я со вздохом растворилась в его объятьях.

POV Леша

Я стоял, прислонившись к стене задней части университетского корпуса и не сводя глаз с Дани. Громов курил в нескольких метрах от меня, и хотя обычно мне было наплевать на это, сейчас мне было трудно игнорировать необычную нехватку энергии у лучшего друга.

– Что с тобой? – спросил я, когда Даня начал тереть висок свободной рукой.

– Я могу спросить тебя о том же, – он опустил руку и повернул голову, чтобы посмотреть на меня. – Ты опять не в духе.

Я заметил, как Даня ловко уклонился от моего вопроса, а потому и прищурился.

– Видимо, я всегда не в духе, – ответил он, решив оставить все как есть.

– Но не в последнее время, – возразил Даня, едва заметно улыбнувшись. – Так ты выяснил, почему Ксюша не хотела, чтобы ты ее забирал?

– Ее родители были дома, – я ухмыльнулся.

Брови Дани взлетели вверх и он начал тихо посмеиваться.

– У нее не было выбора, кроме как представить меня им. Но когда они увидели меня, то выглядели так, будто вскоре может понадобиться приезд неотложки.

– Надеюсь, обошлось без нее?

– Ага, что даже удивительно, учитывая, что я назвал их мамой и папой.

Даня согнулся пополам, а его смех перешел в настоящую истерику.

Я предполагал, что знакомство с ее родителями будет интересным, и, честно говоря, так оно и было.

Ксюша очень походила на свою мать. У них был одинаковый цвет волос, одинаковые голубые глаза и одинаковые черты лица. Но ее мать была высокой и стройной, в то время как Ксюша – невысокой и фигуристой, очень фигуристой.

Пока Ксюша, заикаясь, представляла меня родителям, я внимательно изучал ее отца. И то, что я увидел, мне не понравилось.

Совсем не понравилось.

Ее отец возвышался над своей семьей. Он был крупным и мускулистым, хорошо слаженным для своего возраста. А его руки, сжатые в напряженные кулаки, говори о его неприязни ко мне.

По его убийственному взгляду, который он бросил в мою сторону, я понял, что не понравился отцу Ксюши.

Огромных усилий мне стоило молча стоять с невозмутимым лицом, контролируя жгучее желание забрать Ксюшу и увести подальше, наплевав на всё.

– Держу пари, ее отец хотел выбить из тебя всё дерьмо.

В голове тотчас пронесся образ, который я торопливо уничтожил, дабы не успеть никому причинить вреда из-за этого.

– Нет, – проворчал я. – Он выглядел так, будто хотел разорвать меня на части.

– Этого же не случится? – Даня озабоченно нахмурился, вмиг теряя все свое веселье. – Да?

– Не знаю, – я же лишь пожал плечами.

Громов продолжал пристально смотреть на меня, прежде чем покачал головой с явным разочарованием.

– Значит, как я понимаю, Ксюша не будет присутствовать на вечере покера на следующей неделе, – сухо заметил он.

– Нет.

– Ну бля…

Я посмотрел на время и оттолкнулся от стены.

– Время обеда. Мне пора идти.

Даня перестал хмуриться, и его лицо заметно просветлело.

– Можно я пойду с тобой?

– Нет, блять, – отрезал я, огибая угол здания.

Но, вместо того чтобы отвязаться, Громов последовал за мной.

– Да ладно тебе, – заныл он. – Если ее родители разлучат вас, то я так и не успею с ней познакомиться.

– Если бы ты и впрямь беспокоился на этот счет, то вел бы себя иначе, – проворчал я, толкая входную дверь в универ.

– Я просто знаю, что ты этого не допустишь, – подтвердил он таким уверенным тоном, что я не мог не ухмыльнуться. – Но должен же я как-нибудь уболтать тебя познакомить нас.

– Я все равно не подпущу тебя к ней.

– Эй, а что там делает твоя девушка? – неожиданно спросил Даня, указывая налево.

Я мотнул головой в ту сторону, куда указывал Громов, и заметил пустую аудиторию с одиноко сидящим там преподавателем.

Блять. Я не мог поверить, что повелся на этот тупой развод.

Когда я повернулся, чтобы высказать Громову все что я о нем думал или врезать по его шутливой роже, друг уже бегом поднимался по лестнице на второй этаж.

Вот же придурок!

Я последовал за ним с намерением набить ему морду, но Даня был уже на полпути к Ксюше, которая стояла у аудитории, дожидаясь меня.

– Эй, Ксюша! – услышал я голос Громова.

Блять!

Даже издалека я увидел, как расширились глаза Ксюши, когда она увидела приближающегося Даню.

Я стиснул зубы и ускорил шаг.

– Я Даня, помнишь меня? Друг Лехи, – услышал я снова слова Громова, когда был уже почти рядом с ним.

– Я-я…

Взгляд Ксюши метнулся в сторону и нашел меня. В ее глазах тотчас считалось облегчение. Мне хотелось врезать своему лучшему другу по челюсти за то, что он напугал Ксюшу. Но даже когда она бросилась ко мне и крепко обняла, я не простился со своей мыслью. Позже Громов все-таки нарвется на мой кулак. Сейчас же я обнял Ксюшу за плечи и посмотрел вниз.

Ее тело было прижато к моему, щека прижата к моей груди, а губы напряжены.

Она настороженно наблюдала за Даней краем глаза. Я нежно и осторожно сжал ее плечи, пытаясь успокоить. Я понял причину ее испуга. В последний раз, когда Даня предстал перед Ксюшей, я вернулся к ней с кровоточащими костяшками.

– Леха хотел, чтобы я присоединился к вам за обедом. Правда, Лех? – Громов подошел и встал рядом со мной, у этого придурка даже хватило наглости толкнуть меня в бок локтем. – Он сказал, что хочет, чтобы я, его лучший друг, получше узнал его девушку.

Я уже открыл было рот, чтобы послать его нахер, когда почувствовал, как тело Ксюши расслабилось в моих объятьях. Я опустил взгляд и увидел, как преобразилось ее лицо. Она повернулась лицом к Дане и выражение ее лица стало в разы ярче. Ее глаза заблестели от восторга, а на губах заиграла милая улыбка.

Она выглядела довольной.

Счастливой.

Я застыл на месте и смотрел на нее, как зачарованный. И я был не единственным, на кого подействовали ее чары. Даня тоже смотрел на нее так, словно никогда раньше не видел. Тогда я стал бороться с желанием скрыть ее улыбку от друга и от всего мира. Ее улыбки должны были принадлежать мне и только мне, а не какому-то придурку, вроде Громова…

– Конечно, – сказала Ксюша Дане своим тихим голоском. – Давай пообедаем вместе.

– Твою ж… – простонал я себе под нос, в то время как Громов торжествующе ухмылялся.

Затем я хмуро посмотрел на своего друга, тем самым сказав, чтобы тот вел себя прилично, иначе ему потом прийдется плохо. Его улыбка стала еще шире, прежде чем он поплелся за нами хвостом в кафетерий.

Мы подошли к своему столу, заняли свою сторону, а Даня уселся напротив.

– Если бы я знала, что ты будешь есть с нами, то приготовила бы тебе что-нибудь, – извиняющимся тоном сказала Ксюша, доставая из сумки наш обед.

Тогда Даня взглянул на меня и ответил:

– Не волнуйся. Леха сказал, что собирается поделиться…

– Только посмей прикоснуться к моей еде, – предупреждающе рыкнул я и это была далеко не пустая угроза. И он это знал.

Громов поднял руки вверх, выдавая свое мирное отступление, и рассмеялся.

– Ладно, пойду, что-нибудь возьму себе.

Я удивленно вскинул брови. Даня никогда не заходил в кафетерий. Я даже не знал, заходил ли он сюда с тех пор, как мы поступили сюда, не считая прошлого раза, когда он искал меня. И Громова моя реакция однозначно позабавила.

Когда Даня ушел, я наклонился вперед, оперся локтем о стол, поднял руку и коснулся щеки Ксюши.

– Ты все еще беспокоишься из-за своих родителей? – спросил я, проведя большим пальцем по ее скуле.

Ее улыбка померкла, а взгляд скользнул в сторону.

– Нет.

– Глаза, Ксюша, – тихо приказал я и она неохотно снова встретилась с моим взглядом. – Хочешь, я пойду с тобой и поговорю с твоими родителями?

Ее лицо смягчилось, по губам даже скользнула легкая улыбка, а затем она ответила:

– Нет. Все будет хорошо, не переживай.

Все мое тело напряглось, когда в голову пришла непрошеная мысль. Я почувствовал, как что-то тяжелое сдавило мне грудь, и я неосознанно начал злиться.

– Они же не причинят тебе вреда? – спросил я сквозь стиснутые зубы.

Ксюша так ужаснулась моей мысли, что у меня отлегло от груди и я позволил себе расслабиться.

– Нет, – ответила она, подтверждая ложность моих опасений. – Боже, нет, – она смотрела на меня снизу-вверх, и в ее глазах читалось открытое беспокойство. – Они никогда не причинят мне вреда. Никогда, Леш.

Мои глаза пробежались по ее лицу. Она действительно говорила правду и ее лицо подтверждало это. Я медленно и облегченно выдохнул, потому что если Ксюша солгала, я не знал, что делать, чтобы уберечь ее.

Моя рука скользнула вниз и задержалась на ее шее, не забыв провести пальцами по ее мягким шелковистым волосам. Ксюша поддалась мне навстречу и ее губы мягко и трепетно коснулись моих.

Охренительно сладко.

Мне нравилось, что Ксюшу никогда не целовал никто, кроме меня. И я обнаружил, что у меня хватило терпения научить Ксюшу, как это делать, и показать, как мне нравилось. Быстро и жестко, как я обычно делал это с безымянными, а иногда и безликими девушками до встречи с ней.

Но Ксюша была слишком хороша для этого дерьма.

Она была слишком хороша для меня самого.

Я бы продолжил целовать ее, если бы не услышал чье-то хмыканье. Я оторвался от манящих губ Ксюши и, повернув голову, заметил Громова, который сидел напротив нас и нехотя орудовал вилкой в своей тарелке.

Он ухмыльнулся, когда наши глаза встретились.

– Не обращайте на меня внимания, продолжайте. Просто представьте, что меня здесь нет.

Ксюша тут же покраснела и спрятала лицо в изгибе моей шеи.

И этот мудак был моим лучшим другом…

Я уставился на Громова, своим свирепым взглядом обещая ему скорейшее возмездие. Даня поджал губы, чтобы не расплыться в улыбке и не выбесить меня еще сильнее.

– Громов, хочешь на десерт получить по своей наглой роже?

Ксюша внезапно встрепенулась, оторвалась от моей шеи и уставилась на меня встревоженным взглядом.

– Леш, я принесла шарлотку на десерт. Хочешь?

Даня издал сдавленный звук, похожий на проглоченный смех, и мне захотелось наброситься на него прямо через этот стол. Но вместо этого я подавил свой гнев и сосредоточился на своей девушке.

– Позже, Ксюш. Я не хочу испортить обед, который ты приготовила.

Я снова услышал приглушенный смех и тонкий кашель при слове “испортить”. Задрав голову к потолку, я взмолился о терпении, так сильно необходимом мне в эту самую минуту. Я всерьез подумывал о том, чтобы убить своего лучшего друга.

– Дань, ты поел?

– Нет еще.

Я медленно опустил взгляд на него.

– Думаю, да, ты поел, – угрожающе тихо сказал я, пригвоздив Громова мрачным взглядом.

Глаза Дани чуть расширились, прежде чем он уронил вилку в тарелку с недоеденным обедом и поспешил встать.

– Лех, я же просто прикалывался. Блять… – тихо пробормотал он, а затем взглянул на мою девушку. – Ксюша, мне пора.

Я раздраженно наблюдал, как Ксюша улыбалась Дане. Снова.

– Если ты предупредишь меня, когда в следующий раз будешь обедать с нами, то я что-нибудь приготовлю для тебя, – пообещала она Громову.

И тогда мое лицо по-настоящему окаменело. Черта с два она это сделает! Она не станет утруждать себя и готовить для моего тупоголового друга.

Даня, должно быть, прочитал мои мысли, потому как его ухмылка стала широкой и дерзкой.

– Обязательно, Ксюх, – отозвался он и подмигнул ей. – До скорого.

Ксюша тихонько попрощалась и стала смотреть ему вслед. А когда она повернула голову, ее губы изогнулись в легкой улыбке, которая означала, что она что-то задумала.

Расплата…

– Твой друг, – начала Ксюша, пронзая меня своими блестящими глазами, – показался очень милым. Он мне понравился.

– Ешь, Ксюша, просто ешь, – процедил я сквозь зубы.

Она опустила голову, но я уловил на ее лице самодовольную ухмылку. Отомстила мне, значит, за выходку с ее родителями. Ну ладно…

Я уставился на свою девушку, на довольное выражение ее лица, и что-то внезапно пронзило левую сторону моей груди.

И тут я понял, как сильно мне нравилось обедать с Ксюшей. Не из-за ее домашней еды, которая была безумно вкусной, а потому что, обедая с ней, я чувствовал себя умиротворенным. Цельным. Живым…

Даня был прав. Ксюша была причиной того, что я снова мог чувствовать себя живым. Именно она вдохнула в меня жизнь, и именно благодаря ей мне хотелось просыпаться по утрам, когда в прошлом я просто хотел, чтобы все закончилось, растворилось в черноте, погрузилось во тьму.

И хотя я не верил в то, что это продлится долго, я собирался сделать все возможное, чтобы так оно и было.

Глава 11

POV Ксюша

– Я не могу в это поверить. Я не могу в это поверить!

Я прикусила губу, виновато опустив глаза. Мы с родителями находились на кухне, где велся тот самый серьезный разговор. Мама сидела напротив меня, а папа расхаживал по комнате позади нее.

– Как долго ты была вместе с этим парнем? – услышала я вопрос мамы.

Костяшки моих пальцев побелели, когда я сжала сложенные на коленях руки. Я бросила быстрый взгляд на нее. Она была спокойной и собранной, в отличие от моего отца, который был весьма взволнован и напряжен. Мамино лицо было пустым, но глаза, устремленные на меня, были настороженными, очень настороженными.

– Почти два месяца, – ответила я.

– Два месяца?! – выпалил отец. Он остановился и резко повернулся ко мне. – И когда ты собиралась сказать нам, что у тебя появился парень?

– Я пыталась сказать вам вчера за ужином, но я…

– Вчера вечером?! – суровым тоном перебил папа. – Почему ты не сказала нам в те разы, когда мы звонили, чтобы узнать, как ты? Неужели ты надеялась, что мы никогда не узнаем?

– Нет! – воскликнула я. – Просто выслушай меня, я все объясню. Я…

– И насколько хорошо ты его знаешь? – отец вновь оборвал меня. – Ксюша, этот парень выглядит опасным. Сколько ему лет? Двадцать? Двадцать один? У него же даже уже есть татуировки! Почему родители позволили ему это сотворить?

– Толя, успокойся, – вмешалась мама, переведя свой взгляд на отца. – И сядь.

Папа тяжело дышал, глядя в глаза моей матери. Затем он вздохнул, сел рядом с ней и уперся локтями в стол, устало потирая свое лицо.

– Наташ, а если она сейчас заберет документы из универа? – спросила папа у мамы. – Переведется в другой, по закону она имеет право перевестись в другой вуз даже посередине учебного года. Так она окажется подальше от этого парня.

Я почувствовала, как мое тело напряглось и грудь сдавило, а затем я прошептала:

– Что…?

– Не говори ерунды, – парировала мама, нахмурившись. – Она уже привыкла к этому месту, к одногруппникам, преподавателям.

– Мне все равно! – отрезал он. – Привыкнет к другому месту, другим одногруппникам и преподавателям. Может, в новом месте ей даже больше понравится.

В панике у меня участилось сердцебиение.

Нет…

Они не могли вот так вершить мою судьбу.

Нет, нет и еще раз нет.

Я всегда и во всем слушалась родителей, но теперь, когда я наконец-то обрела друга и даже парня, я не собиралась подчиняться.

– Нет!

Слишком поздно я поняла, что выкрикнула свой отказ. Глаза родителей резко метнулись ко мне. Мама нахмурила брови, а папа выглядел ошарашенным. Я судорожно вдохнула. Я не была из тех, кто перечил своим родителям, но пришло время сделать исключение.

– Нет? – спросила мама, сцепив пальцы в замок и оперевшись на них подбородком.

Это был слишком знакомый жест, означавший, что она соизволила уделить мне все свое внимание. Я едва не прикусила язык со страха, но я должна была ответить и заставить их понять меня.

– Я не заберу документы, – тихо сказала я, не сводя глаз с матери. – И я не переведусь в другой вуз, потому что не хочу начинать все сначала, – я перевела взгляд на папу. – Я никогда прежде не жаловалась, но это ужасно, папа. Это ужасно – оставлять друзей и пытаться завести новых, которых в итоге мне также придется оставить и забыть. Сколько раз мы переезжали из-за вашей работы? Сколько раз я меняла школы? Сколько раз, не успев даже привыкнуть, срывалась в другое место? Больше я этого не хочу.

На глаза стали наворачиваться слезы, а в носу – щипать. Я сглотнула огромный ком в горле и продолжила:

– У меня только недавно появился друг. Весь прошлый курс я была сама по себе, одна, как изгой, как отшельник. И ты не представляешь, как это ужасно. Я не хочу переживать это снова.

– Ксень, – выражение лица моего отца стало виноватым. – Ксень, ты должна была нам сказать.

– Я не хотела, чтобы вы чувствовали себя виноватыми за все те многочисленные переезды. Я смирилась с этим, но каждый раз, когда мы переезжали, каждый раз, когда вы оставляли меня одну, чувствовала себя все хуже и хуже. Меня это измотало и уже давно, – я почувствовала, что мои руки начали подрагивать. – Я не хочу больше этого. Я устало от этого.

– Но Ксюша… – мама тяжело вздохнула.

– И он не “этот парень”, – мой голос начал срываться, а слезы было все труднее контролировать. – Его зовут Леша. И я скажу вам прямо сейчас, что он – одна из причин, почему я хочу остаться в этом универе. Папа, ты всегда говорил мне никогда не судить людей, а сам осуждаешь Лешу, даже не попытавшись узнать его, – мои глаза стали поистине умоляющими. – Мам, пап, я редко о чем-то вас прошу. Но, пожалуйста, доверьтесь мне в этом. Пожалуйста. Я уверена в нем…

Папа пытался сохранить суровое выражение лица, но я знала, что мои слезы уже начали топить его лед. Мама же смотрела на меня непроницаемым взглядом, и не было похоже, что она согласиться с моей просьбой. Мое сердце упало куда-то в самый них и я опустила взгляд обратно на свои руки.

Я чувствовала, как мое сердце разрывалось. После всего, через что мы с Лешей прошли, все пошло прахом, потому что мои родители не одобрили наших отношений.

Ну и что мне оставалось делать? Выбирать между родителями и Лешей?

Так не могло быть. Не могло!

Потому что если бы мне пришлось делать выбор, это было бы самым ужасным из того, что мне приходилось делать в своей жизни.

– Ксень, я хочу, чтобы ты подтянула учебу.

Я моргнула и подняла голову.

– Что? – непонимающе переспросила я.

Выражение лица мамы немного смягчилось, когда она заговорила вновь:

– Я сказала, что хочу, чтобы ты основательно взялась за учебу. Ты вполне можешь претендовать на диплом с отличием, если приложишь к этому немного усилий. Если возьмешься за учебу, то я и слова не скажу тебе насчет этих отношений. Но если твои оценки останутся такими же или даже ухудшатся, то я не позволю тебе видеться с этим парнем. Это мое условие.

– Наташа, – начал протестовать отец, но мама подняла руку, призывая его к молчанию.

– И сегодня утром твой папа сказал мне, что ему не понравилась твоя езда на мотоцикле, так что больше никаких мотоциклов.

Мой язык прилип к небу, а сердце учащенно забилось в груди. Я выпрямила на своем месте, а мои глаза расширились.

Мама… давала мне свое благословение на мои отношения с Лешей?

– И еще мы хотим встретиться с ним за ужином завтра вечером.

Отец сгорбился и на его лице отразилось поражения. Потому что в нашем доме слова моей матери были практически законом. Так что у него не было ни малейшего шанса переубедить ее. Вот что значит глава семьи…

Мне же хотелось прыгать от радости. Хотелось закричать во все горло от восторга.

Но я просто кивнула и опустила голову, чтобы скрыть свою восторженную улыбку.

– Спасибо, мама! Я клянусь, что стану учиться усерднее. Спасибо!

– Еще слишком рано для благодарности, – мамины глаза опасно сверкнули. – Если нам с твоим отцом не понравится то, что мы увидим завтра за ужином, то ни о каком продолжении ваших отношений речи идти больше не будет.

Мое счастье вмиг рассеялось. Отец заметно оживился, а я нахмурилась. Его выражение лица стало самодовольным.

Угадайте, кто больше не будет его любящей дочерью?

– Ладно, мам, – согласилась я, неуверенно кивнув.

Мама вздохнула и откинулась на спинку стула, окинув меня пристальным взглядом.

– Хорошо, можешь быть свободна. Когда папа приготовит ужин, я тебя позову.

– Я? – изумленно спросил ее папа.

– Какие-то проблемы? – мама склонила голову набок и вздернула бровь.

Папа мгновенно вскочил на ноги.

– Как насчет тушеной картошки с курицей?

Я встала, когда папа принялся за головку. Поцеловав маму в щеку, я пошла в свою комнату, искренне поблагодарив небеса за решение матери.

Надеюсь, завтра они не обратят внимания на внешность Леши, а увидят хорошего парня, который слишком серьезно относился к их дочери.

И я надеюсь, что они никогда не узнают, кем он был в универе. Потому что, если я и принимала Лешу таким, какой он есть, то родители точно не захотели бы видеть рядом со мной хулигана. Этот секрет я собиралась унести с собой в могилу.

Я закрыла дверь своей комнаты и прислонилась к ней спиной.

Завтра мне придется столкнуться с еще одной серьеной проблемой.

Заставить Лешу вести себя прилично.

Леша спокойно воспринял приглашение моих родителей на ужин. Он даже не выглядел обеспокоенным.

Хотелось бы и мне иметь такую же уверенность.

Я хотела предупредить его о своих родителях, но не была уверена, что он отнесется к моему предостережению спокойно. Он мог рассердиться за мое сомнение в нем. Поэтому делать я этого не стала, веря в его благоразумие без всяких предупреждений.

Когда на следующее утро Леша приехал за мной, мои родители все еще были в постели. Быть может, они давали мне время побыть с Лешей, а может, просто не хотели видеть его до ужина. В любом случае я была рада этой отсрочке.

Леша, не теряя времени, по приезде в универ стал расспрашивать меня о прошедшем разговоре с родителями. И я вкратце рассказала ему о родительских условиях, умолчав о том, что они хотели, чтобы я забрала документы из университета. Хотя Леша все равно понял, что я что-то от него скрывала, но, к счастью, не стал допытывать.

А когда он узнал о запрете на мотоциклы, то даже глазом не моргнул. Я думала, что эта новость могла расстроить Лешу, но когда он появился после пар и привел меня на парковку, расстроилась только я одна.

– Почему ты остановилась? – спросил Леша, сжав мою ладонь.

– У тебя есть машина? – спросила я, глядя на одинокий блестящий черный автомобиль в нескольких метрах от нас.

– Да. Что не так?

Я смутно припомнила, как он упоминал о своей машине, и тяжело вздохнула, внезапно почувствовав себя расстроенной.

– В чем дело, Ксюш?

– Ни в чем, – покачала я головой. – Все нормально.

Я возобновила свой замерший шаг, но Леша остановил меня, потянув назад.

– Мы не сдвинемся ни на сантиметр, пока ты не скажешь мне, что не так, – бескомпромиссно заявил он.

– Леш, все нормально. Правда, – отозвалась я, начиная сильно краснеть.

– Ксюша.

– Правда, Леш.

– Я же вижу, что это не так, – он нахмурился.

– Ну, Леша…

– Твою мать, Ксюша!

– Просто мне нравилось обнимать тебя, пока мы ехали на мотоцикле! – выпалила я на одном дыхании, а затем вырвала руку из его хватки и быстрым шагом направилась к машине.

Ну почему я выглядела как одержимая парнем малолетняя девчонка?!

Извращенная, одержимая, глупая девчонка!

Я услышала усмешку Леши за спиной и ускорилась, но он быстро настиг меня. Властные руки обхватили меня и крепко прижали к своему телу, а вскоре я почувствовала, как Леша уткнулся лицом мне в шею.

У меня перехватило дыхание.

– Ксюша, хочешь, чтобы я нарушил условие твоей матери? – спросил он, обжигая кожу шеи своим дыханием.

Я даже не ожидала, что он подчинится диктату моей матери, но на деле все оказалось именно так. Кто бы мог подумать, что самый страшный хулиган университета ради отношений со мной станет подчиняться чьим-либо условиям.

– Нет, – прошептала я на выдохе.

– Тогда садись в машину, – он поцеловал меня в шею и сжал меня последний раз в своих объятьях, прежде чем отпустить.

Он открыл дверцу машины для меня и я скользнула внутрь. Я пристегнула ремень безопасности и стала с любопытством изучать автомобиль изнутри, пока Леша огибал его, чтобы добраться до водительской стороны.

Как и его мотоцикл, его машина кричала о дороговизне. И хотя я не разбиралась в машинах, даже не могла отличить одну марку от другой, я точно знала, что это была дорогая машина. Вот только откуда у Леши такие финансовые возможности?

Сев за руль, Леша повернулся ко мне.

– Готова?

Нет, я не была готова, но мне хотелось как можно скорее покончить с этим делом. А потому я уверенно вымолвила:

– Да.

Леша выехал задним ходом с парковки и, вклинившись в поток машин, взял мою руку. Он притянул ее к себе и начал поглаживать мои пальцы, тыльную сторону ладони, запястье и так по кругу, не отрывая своего взгляд от дороги.

Он беспокоился за меня и пытался меня успокоить.

С моих губ сорвался тихий вздох и я отвернулась к окну, пытаясь унять разбушевавшиеся нервы. Если бы только мои родители знали, каким милым и заботливым был Леша, они бы точно не были столь категоричны насчет наших отношений.

После, как мне показалось, самой короткой поездки до моего дома, Леша припарковался прямо напротив моего подъезда. Мое сердце начало бешено колотиться в груди. Еще немного и я могла бы услышать треск собственных ребер.

Я трусливо прикусила нижнюю губу.

– Перестань волноваться, – пробормотал Леша, оттягивая большим пальцем мою нижнюю губу от зубов.

– Ты уверен, что хочешь идти на ужин? – спросила я.

Он обхватил меня обеими руками за шею и притянул к себе, пока наши лица не оказались совсем рядом.

– Да, – пробормотал он. – Перестань уже беспокоиться обо мне.

Как будто я могла…

– Или ты беспокоишься о своем отце?

– Я больше беспокоюсь о том, что о тебе подумает мама, – пробормотала я, старательно не встречаясь с ним взглядом.

Его руки на моей шее дрогнули от моих слов. Я подняла глаза как раз в тот момент, когда он наклонил голову и коснулся губами моих губ. Затем Леша отстранился, вышел из машины и направился к моей двери, пока я беззастенчиво смотрела на его прекрасный профиль.

Я не хотела выходить, и Леша, должно быть, прочитал мои мысли, потому как он тяжело выдохнул, наклонился и буквально вытащил меня на улицу. Он торопливо закрыл дверь и с помощью брелока запер машину, фактически предоставляя меня на растерзание собственной судьбе.