Селия

Глава 1

– Ну, что, он сделал тебе предложение перед отъездом? – возбужденно зашептала подбежавшая ко мне Айша, пока ее родители раскланивались с очередным высокородным семейством.

– Нет, – шепнула я подруге в ответ, стараясь ничем не выдать свои истинные чувства.

– Ну вот, я так ждала, – удрученно протянула та, не обращая внимания на мою показную невозмутимость. – Почему он тянет, а, Сели?

– Если бы я знала! – буркнула я тихо, опуская глаза. – Обещал вернуться через несколько дней.

Заметив мой поникший вид, Айша сразу же негромко затараторила, чуть отвернувшись от гостей:

– Не переживай! Он точно влюблен в тебя по уши, это сразу видно! Наверное, Калеб хочет дождаться твоего совершеннолетия, когда ты станешь настоящей хозяйкой и дома и самой себе.

Я нежно улыбнулась, вспоминая нашу последнюю встречу и ощущая уже такое привычное сердцебиение при мыслях о «нем»:

– Возможно. Поскорей бы! Ох, Айша, мне станет плохо, точно тебе говорю, когда Калеб признается…

– Тогда я снабжу тебя ароматной солью! – хихикнула подруга, качнув сумочкой. – Для этого и ношу.

– Успокоила, – улыбнулась я в ответ, подхватывая девушку под локоть, чтобы направиться в Главный зал, заметив, что чета Дансон закончила общение и намеревается влиться в поток приглашенных на званый вечер Его Величества.

С тех пор, как моих родных не стало, именно родители Айши сопровождали меня на всех светских мероприятиях, ведь двоюродная тетушка хоть и считалась опекуном, но была слишком стара для подобных увеселений. Никто особо не знал, но с 15 лет я сама занималась практически всеми делами поместья, официально скрываясь за именем управляющего. Слишком умные девицы никогда в Свете не приветствовались.

Приходилось соответствовать.

Сегодня вечер был посвящен возвращению Черного Ворона с очередной победой, верного и жуткого пса Его Величества, а точнее тиру Хакону Доэрти, прославленному генералу Трех войн, оставляющему кровавый след на тех землях, куда отправлял его Король.

Беспощадный, властный, непоколебимый, жестокий – такими эпитетами награждали в обществе еще молодого мужчину. Естественно, если только он не мог Вас услышать. Не существовало того смельчака или дурака, рискнувшего бы не почтительно заговорить с Черным Вороном.

Прошуршав юбками, мы заняли положенные места в Зале, оставив широкий проход, ведущий от резных торжественных дверей, к сверкающему трону. Громыхнул оркестр и по блестящему паркету застучали четкие долгие шаги и, словно повеяло холодом. Высокая мужская фигура вся в черном невозмутимо проследовала мимо гостей и слегка склонила такую же черную голову, мотнув удлиненными прядями.

– Мой Король, – прозвучал низкий голос.

Только тиру Доэрти было позволено не гнуть спину перед царственной особой и смотреть на всех свысока.

– О, генерал, ты вернулся с Победой, не так ли!

Услышав веселый и довольный голос Его Величества, я перестала прислушиваться, заскользив взглядом по гостям.

«Как жаль, что Калеб уехал…»

Все терпеливо ожидали завершения официальной части, когда, совершенно неожиданно, Вечер пошел не по привычному сценарию, во всяком случае, для меня.

– Ну, что ж, Хакон, – вновь заговорил Георг V. – Позволяю выбрать тебе дополнительную награду за твои заслуги. Проси!

– Ваше Величество, я подумал, что пришло время жениться, – отвечающий был абсолютно спокоен, в отличие от моментально зашептавшегося зала и заметно оживившегося монарха.

– Вот как! И кто же твоя избранница? – заинтересованно уточнил Король наклоняясь вперед к генералу.

– Селия Барлоу.

Сначала повисла тишина, а потом все окружающие резко повернулись ко мне. Вроде бы рядом потрясенно ахнула Айша.

Я плохо понимала, что происходит, побелев и повторяя про себя: «Это ошибка! Это только ошибка!»

Его Величество откинулся на спинку трона:

– Неожиданно, но выбор достойный. Тира Барлоу, подойдите же к нам.

Не посмев ослушаться, я качнулась вперед и сделала несколько неуверенных шагов под колючими взглядами толпы разряженных гостей. Вместе со страхом и изумлением во мне начала просыпаться настоящая ярость.

«Что он себе позволяет, Гадкий Воробей! Словно я вещь какая-то!»

Дошагав до трона и сделав положенный по правилам этикета глубокий реверанс, я почтительно опустила глаза, проговорив:

– Ваше Величество, – ожидая развития ситуации.

Тир Доэрти даже не посмотрел в мою сторону.

– Хм, красива и молода, – уверенно сказал Георг V изучив девушку. – Только, когда вы успели сговориться?

Я поспешила заговорить первой:

– Мой Король, боюсь, что мы с тиром даже не были представлены друг другу.

Лицо Его Величества приняло удивленное выражение:

– Даже так! Ну что ж, юная тира, конечно, неволить мы вас не станем, но поскольку вы не связаны ни с кем словом, то я разрешаю генералу за вами официально ухаживать. Это будет интересно. Да будет так, свободны!

Я присела в еще одном реверансе с идеально прямой спиной, чуть ли не колотясь от злости, и мы вместе с Черным Вороном направились к остальным гостям, которые расступались перед нами, словно перед прокаженными. Достигнув ряда мягких бархатных кресел, мужчина повернулся ко мне, кинув резкие слова:

– Завтра я Вас посещу.

И коротко поклонившись, быстро покинул Зал. Я так ни разу не подняла на него глаз, молча терпя унижение и комкая ладонями шелковую юбку платья.

«Ты не разрушишь мою жизнь! Не теперь!»

Подбежавшая Айша с дрожавшими губами схватила меня за руки:

– Боже, Сели! Что теперь будет?! А как же Калеб и ты…

Но я только нахмурившись, упрямо мотнула головой:

– Мы еще посмотрим!

И направилась к выходу, не в силах более находиться среди гудящей толпы.

« Если бы Калеб был здесь, он бы точно меня защитил. Что за невыносимая ситуация!» – гоняла по кругу я невесёлые думы, настраивая себя на боевой лад и черпая силы в нашей взаимной любви.

«Даже Король признал бы все достоинства моего избранника перед этим чертовым Вороном!» – в мыслях я очень часто не была слишком уж мила и позволяла некоторую резкость.

Даже откинув мои чувства и необъективность, Калеб Торнтон был выдающимся мужчиной, всеобщим любимцем, имеющим опыт участия в одной из военных компаний, из которой он вернулся героем и теперь занимающим высокий и почетный пост советника в столь молодом возрасте. Кажется, они с Вороном были ровесники. Но разве их вообще можно было сравнивать!

У Калеба было все: чувство юмора, изумительные манеры, начитанность, обаяние, золотистые искорки в глазах, теплый смех, внимательность, пушистые русые волосы, к которым хотелось прикоснуться. И то, как он смотрел на меня…

Мои щеки невольно покраснели.

Калеб ухаживал очень нежно и пусть заветные слова не были произнесены, но ожидание от этого становилось все более томным и терпким. И потом, любой, кто был знаком с языком цветов, не мог не обрадоваться и не смутиться, получив букет с азалиями или с прозрачно-акварельными васильками.

Мне пришлось насильно остановить мечты, так как коляска, запряженная вакханами уже останавливалась около главного крыльца усадьбы и мне вновь пора было становиться деловой и серьезной. Только рядом с Калебом я превращалась в вылитую глупышку, размякая, словно ягодный кисель и на самом деле, мои чувства были намного сильнее, чем я позволяла себе показывать.

Сняв накидку и передав ее дворецкому, я сразу прошла в комнату тети Люси, слабо улыбающейся мне из глубины кружевного чепца и лежавшей в постели уже в ночном наряде.

– Детка, как ты? Как прошел ужин? – послышался тихий голос.

Я подошла и мягко прикоснулась губами к сморщенной щеке:

– Все прекрасно, тетушка. Вы ведь меня знаете, – вернула улыбку я.

– Да, ты всегда была умницей. Горжусь тобой!

В горле застрял комок и в памяти замелькали картинки с Вечера, но я сдержалась:

– Спасибо и спокойной ночи.

– Сладких снов, Селинушка.

Я тихо закрыла за собой дверь, понимая, что вновь должна решать все сама.

Глава 2

На следующий день я была настроена максимально решительно и бескомпромиссно. Выбрала самый закрытый и строгий наряд, состоящий из темно-синей плиссированной юбки и серой блузы с высоким воротником до самого подбородка. Затянула волнистые волосы в узел и принялась ждать.

Ровно в 12 часов в дверь постучали и пока дворецкий приветствовал гостя, я вышла в холл, храня непроницаемое лицо. Генерал был как всегда в черном и я непроизвольно заметила с долей удивления, что он имел довольно худощавую фигуру, не похожую на обычных грузных вояк, хотя укороченный камзол не скрывал развитых мышц. В руках у мужчины был стандартный букет из темных алых роз с неприятной желтой ленточкой, сразу выдающей магазин, в котором он был приобретен.

Я чуть нахмурилась и взглядом сделала знак Берту, нашему уже очень пожилому дворецкому, проработавшему в усадьбе всю жизнь, удалиться. Черный Ворон шагнул вперед, и я усилием воли заставила себя не отшатнуться от него.

– Добрый день, тира, – без улыбки поздоровался генерал и протянул мне букет.

– Добрый, – ответила я, но даже не пошевелила и пальцем, чтобы принять цветы, продолжая спокойно и нагло смотреть гостю прямо в лицо.

Тот чуть едко и насмешливо скривил один уголок губ и громко хлопнул ароматным подарком по столу, находившемуся рядом, оставляя его там демонстративно лежать.

– Полагаю, нам стоит поговорить, – произношу и разворачиваюсь, всколыхнув оборками, направляясь в Персиковую гостиную.

Тир Доэрти проследовал за мной, храня тяжелое молчание и скорее всего пребывая в «небольшом или даже в очень большом изумлении», как нас учили элегантно выражаться мистрисс, преподающие этику.

«Пресмыкаться не собираюсь!»

Мы чинно и красиво сели друг напротив друга, расположившись на мягких диванах с цветочной обивкой. Я с прямой спиной и сложив руки на коленях, а Ворон свободно откинувшись и положив одну ногу на другую. Внимательные глаза все еще хранили усмешку, его лицо можно было легко назвать благородным и даже изящным за счет тонкого носа и высоких скул, но едкие складки около рта и старый шрам, пересекавший правую бровь, рассказывали совсем иную историю. Было похоже, что этот человек не знает, что такое живые эмоции или движения души.

– Тир Доэрти, – заговорила я. – Должна сразу Вам сказать, что мои чувства уже принадлежат другому человеку, поэтому, не смотря на искреннюю благодарность за ваше внимание, принять ухаживания с вашей стороны я никак не могу. И не намерена.

Генерал недолго помолчал и спокойно ответил на мою заготовленную речь, ломая сюжет:

– Я знаю.

– Что?! – вырвалось у меня. – Тогда, зачем…

Смотрела я с некоторым возмущением на холодное мужское лицо.

– Хмм, зачем… – протянул Ворон, якобы задумчиво поднимая глаза к потолку, но затем, жестко собираясь в комок. – Я отчетливо вижу, что в настоящее время пытаться объясниться с вами бесполезно, поэтому вы обо всем узнаете самостоятельно сегодня вечером. Будьте готовы к шести, мы совершим небольшую прогулку.

– Я никуда с вами не… – вскинулась я, воинственно задирая подбородок, но меня резко оборвали.

– О, можете взять с собой слуг, естественно. Но ваша девичья честь меня нисколько не интересует. Не прощаюсь, тира.

Договорив, генерал единым движением поднялся с дивана и стремительно пронесся к выходу, словно настоящая черная птица, не оставляя мне возможности что-либо возразить Я на эмоциях стукнула кулаком по подушке, но затем быстро и аккуратно ее поправила, возвращая дому достойный облик.

Не так я представляла себе эту встречу и диалог.

«Что ему от меня нужно? Как известно, любопытство сгубило кошку».

Посомневавшись еще некоторое время, но, взвесив безэмоциональность генерала и его неспособность к шуткам, я подумала, что мне ничего не угрожает и я должна выяснить, что происходит на самом деле.

Я не стала брать с собой предложенных слуг, ведь получив от Его Величества разрешение на ухаживание, никто не мог бы обвинить нас с тиром в непорядочном поведении, заметив на уединенной прогулке.

Доэрти лично проводил меня от крыльца до уже запряженной вакханы, нетерпеливо стучавшей копытцем, и легко взлетел на своего угольно-черного компаньона. Я по привычке погладила Рузу по серой шее, приговаривая «Красавица!» и тоже вскочила ей на спину, пусть и не так идеально, как генерал ранее. Мы тронулись в путь. Никто из нас не пытался поддерживать светскую беседу, храня чуть агрессивное молчание.

Через полчаса, подъехав сбоку к не самому популярному полудикому парку, Хакон спешился около кустов, оборачиваясь ко мне:

– Отсюда пойдем пешком и попрошу Вас не шуметь, тира.

Я благоразумно промолчала, заталкивая поглубже хлесткие слова:

– Я поняла.

И принципиально не стала ничего уточнять, привязав поводья к стволу дерева, шепнув верной Рузе: «Жди здесь» и направилась вслед за удаляющейся мужской фигурой. Внутри было довольно чисто, буреломом или чащей посадки нельзя было назвать, и мне не составило особого труда проходить между деревьев в своей амазонке, лишь следя за ее подолом.

Вскоре до нас начали долетать чьи-то голоса, и генерал двинулся непосредственно к источнику звуков, останавливаясь за грядой высоких скрывающих кустов. Подойдя ближе, я узнала по тембру одного из говоривших и с гневом повернулась к Ворону:

– Как вы посмели! Я не опущусь до откровенного подслушивания. Вы…

Мужчина негромко, но очень уверенно прервал меня:

– Тира, закройте рот, сделайте себе одолжение. Это касается именно вашей судьбы.

Почему-то глядя в прохладные болотно-зеленые глаза я молча повиновалась и аккуратно сдвинув листья, посмотрела через ажур веток на говорящих.

Калеб. А ведь утверждал, что уедет. И какой-то не слишком добропорядочный грубый мужчина рядом в поношенной одежде.

– … делать? Ты слишком расслаблен! – выговаривали моему Калебу.

– Тут совершенно ни о чем волноваться. Не мельтеши зря. Наоборот, все даже мне на руку.

– Но генерал!

– Вот именно. Эта глупышка только еще сильнее захочет ко мне, хотя уже и так влюблена, словно кошка. Стоит помариновать ее ещё немного.

– Ворон ничего не делает просто так.

– Ни в этот раз. Все будет очень чисто и красиво, позволю ей понаслаждаться пару месяцев после свадьбы, а потом трагически стану безутешным и очень обеспеченным вдовцом. Действуем по плану дальше. И…

Я отпрянула. Желудок заполнился свинцом, и так сложно стало дышать.

«Не здесь Селия. Не здесь».

Доэрти собирался начать беседу, но, увидев разом побелевшее лицо девушки с яркой мукой, сквозившей во всех чертах, невольно осекся. Он очень давно не чувствовал ничего похожего и сейчас что-то дрогнуло внутри него.

Сочувствие? Сопереживание?

Страшные слова.

Я сделала еще пару шагов назад, ни в силах отвести глаза от ряда кустарника, разделившего мою жизнь на две половины.

«Уйти, хочу уйти отсюда…»

– Тира, нам надо обсудить… – раздался голос Хакона.

Но я лишь бессильно шепнула непослушными холодными губами:

– Завтра.

И развернувшись, почти побежала к Рузе, стирая первые слезы, побежавшие по щекам.

Мы пронеслись до усадьбы вихрем, благо вакхана знала дорогу, поскольку я могла лишь прижиматься к ее шее, ничего не различая сквозь стоявшую влагу в глазах. А затем, вбежав по лестнице на второй этаж, закрыться в своих покоях, падая на постель, и скрючиваясь в комок боли и отчаяния, прижимая подушку к лицу, чтобы заглушить рыдания, вырывавшиеся из самого сердца.

«За что? Почему? Как я могла не понять?» – билось в голове, сменяясь картинами протянутой руки в танце, смеха на прогулках, поцелуев в ладонь и моих наивных мечтаний о нашем общем счастливом, ярком будущем.

Практически с истерическим смехом сквозь слезы, я вытянула из книги спрятанный шелковый платок со сделанной ранее собственноручно вышивкой «Селия Торнтон» и кинула его в горящий камин на пламенеющие угли, наблюдая, как обугливается мечта маленькой девочки о первой истинной прекрасной любви.

«Да, Селия Торнтон…»

Снова горько улыбнулась я. Как часто за последние месяцы в мыслях я примеряла на себя его фамилию.

«Доигралась, дурочка. А еще считала себя мудрой и независимой!»

Я плюхнулась на пуфик рядом с камином с некрасиво сгорбленной круглой спиной, складывая руки на коленях ладонями вверх и вглядываясь в пересечение линий судьбы. Внутри осталось ничего: ни сил, ни эмоций, ни каких-либо устремлений.

«Надо ложиться спать…»

Глава 3

Собираясь на следующий день на вроде бы обещанную встречу, у Хакона были серьезные опасения, что ему не откроют двери или скажут, что хозяйка не принимает. Вездесущий Фрон конечно же успел крикнуть в спину, чтобы Доэрти непременно купил букет. Пожилой повар, ранее служивший в личном отряде генерала, затем вышедший в отставку и не имеющий собственной семьи, переехал жить к бывшему начальнику, и теперь был излишне воодушевлен новостью о том, что Хакон посещает «благородную юную девицу из хорошей семьи».

«Мда, цветы…» – хмыкнул про себя генерал, направляясь в поместье Барлоу.

Дверь ему открыли и проводили в знакомую гостиную, где уже находилась тира, но контраст между девушкой, что он видел сегодня и ее вчерашним образом был оглушающее разителен. Бледное лицо, глубокие серые тени под потухшими и немного припухшими глазами. Точно тень от некогда яркого и дерзкого человека.

И эта перемена произошла его руками.

«Нет! Не моими, а руками Калеба!» – зашептала внутри привычная ярость.

Я заметно вздрогнула от того, как неприятно заледенело лицо генерала при виде меня, но сделала приглашающий жест рукой:

– Приветствую. Присаживайтесь, пожалуйста.

Мужчина опустился на диван, храня молчание и словно собираясь с мыслями, его взгляд пробежался по обстановке и наткнулся на учебники на столе по экономической теории и Журнал учета поместья, которые я по неосторожности забыла спрятать после того, как пыталась утром отвлечься в цифрах.

– Простите за беспорядок, домашние дела, – я собрала материалы и передвинула ближе к себе, отворачивая корешки с названиями от генерала.

– Вы предпочитаете метод Брика или Лагерфельда? – прилетел вопрос, пока я складывала книги в стопку и на который честно ответила, будучи размякшей и находясь со вчерашнего вечера не в своей тарелке.

– Брикса, он точнее.

Ответила и покраснела, поняв, что невольно выдала свой маленький секрет:

– Мне так говорили, сама я не сильна в точных науках, – сделала смешную попытку оправдаться я.

– Естественно, – с иронией отозвался Доэрти, давая понять, что нисколько не поверил последней фразе. – Итак, ближе к делу.

В сердце снова кольнуло. Станет ли легче однажды?

– Полагаю, для начала, мне следует принести извинения за излишнюю резкость того, как я вчера преподнес вам события…

– Нет, не стоит! – не удержалась я, не желая говорить о своих эмоциях. – Вы все-таки спасли мне жизнь, и я должна быть благодарна. Независимо от ваших побуждений.

Да, у меня не было романтичных и воздушных замков в голове о том, что все произошедшее было сделано ради «прекрасной» меня.

– Мне импонирует ваша стойкость и проницательность, тира. Я не рассчитывал на подобную удачу и буду признателен за дальнейшую помощь.

– Помощь в чем? – с долей удивления уточнила я.

Голос генерала стал звенящим от сдерживаемой злости:

– В сборе доказательств двуличия Калеба Торнтона и всего того, что он успел совершить. Несколько лет я тайно веду личное расследование, чтобы предоставить материалы Королю, но этот суче…, простите, действует очень аккуратно и идеально заметает следы.

«О, да тут целая кровавая вендетта! Что же он сделал тебе лично, Черный ворон?»

Мои мысли текли вяло и отстраненно, спокойно добавляя к образу Калеба новые жуткие черты, о которых я не догадывалась, будучи… как он тогда сказал? Будучи «влюбленной, словно кошка». На губах расцвела горькая усмешка, и Доэрти внимательно посмотрел на собеседницу:

– Тира?

Я поняла, что задумалась слишком глубоко и вернула себя в реальность.

– Что именно вы от меня хотите? – устало спросила.

– Во-первых, для общества я продолжу за вами ухаживать, что позволит нам поддерживать связь и обмен новостями. А во-вторых, я прошу вас не разрывать сейчас контакты с Торнтоном и сделать вид, что все идет по его плану. Это даст мне время и усыпит его бдительность.

Услышав последнюю часть, я нервно сжала руки в комок, переплетая пальцы и опуская глаза, чтобы негромко сказать:

– Не думаю, что у меня получится.

– Это продлится недолго, – не позволил мне отступиться Ворон. – Я уверен, что сегодня-завтра он захочет с вами встретиться и поговорить. Вам всего лишь надо вести себя как обычно, естественно.

– Как обычно… – повторила я, переводя взгляд в окно.

«Да ты просто железный чурбан и сухарь!» – подумалось с возмущением, но вслух я сказала:

– Хорошо.

– Тогда, буду ждать от вас записку, – поднялся мужчина и с легким поклоном вышел из комнаты.

«Снова не попрощавшись».

После того, как хлопнули двери, я прошла в Главный зал и застыла перед парадным портретом родителей в золоченой раме, задирая голову к стене. От отца мне достались серые глаза и подбородок, а от мамы волнистые каштановые волосы.

Я все смогу, пора брать себя в руки.

«Без вас так тяжело…»

Генерал не зря был великим стратегом и, как он и предрек ранее, скоро мне вносили на блестящем подносе цветущую ветку шиповника с привязанной к ней запиской от Калеба, в которой он просил разрешения заехать и справиться о моем самочувствии.

Первые минуты я безучастно смотрела на содержимое подноса, как на ядовитую змею, не желая прикасаться ни к чему, что имело какое-либо к Нему отношение.

«Противно!»

Но, пересилив себя, я развернула тонкий лист дорогой бумаги, благоухающей терпкими благовониями. Раньше я бы даже тайно прижалась к бумаге лицом, чтобы поглубже вдохнуть волнующий аромат. Идиотка! Но теперь меня буквально подташнивало от знакомого запаха.

Я присела за трюмо и летящим почерком написала короткую ответную записку о том, что буду рада видеть тира в своем саду и отдала ее посланнику.

«Приличия, приличия, господа».

Часа через полтора мне передали, что тир Торнтон ожидает в беседке, я по привычке остановилась около зеркала, поправляя локоны и сразу же себя одергивая: «Не для него!» и вышла в сад, развернув плечи.

Сквозь ажурные стены беседки светились русые волосы и я на миг замешкалась, собираясь с силами и пытаясь легкомысленно улыбнуться.

– О, милая Сели! – воскликнул Калеб кидаясь ко мне с намереньем схватить за руки, но я быстро прижала их к груди, якобы в волнении, потому что даже у моей выдержки были свои пределы.

– Я поспешил к Вам, как только узнал. Это чудовищно! – продолжал заливаться сладкоголосый соловей. – Как вы?

«Мой ход в нашей комедийной оперетте».

– Я так жалела, что вас не было в городе, – откликнулась я, незаметно увеличивая расстояние между нами. – Я так испугалась, все произошло очень неожиданно. И Его Величество!

– Да, да, я понимаю. Но драгоценная Сели…

– И боюсь, что продолжаю находиться в ужаснейшем волнении, – перебила я мужчину, патетически прикладывая ладонь ко лбу, как делали другие дамы. – Мои мысли и чувства столь сумбурны, что я не могу разговаривать! О-о-о, простите меня!

И прижав платок к сухим глазам, побежала обратно к дому огибая кусты жасмина.

Мне кажется, получилось достаточно «глупо» и романтично, в духе светского романа о любви. Пусть мои мысли и были циничны, но, прикрыв дверь, я все же прижалась к ней спиной, закрывая глаза и позволяя себе нормально глубоко дышать, успокаивая сердцебиение.

«Видеть его так близко. Та же улыбка, тот же взгляд, словно ты одна единственная в целом мире… Как все это мерзко!»

Чуть придя в себя, я написала более подробное письмо генералу, отчитываясь о своих действиях и о приезде Калеба. И получила вечером сдержанный ответ с приглашением завтра совершить официальную прогулку по городскому парку.

«Это будет новость дня, я уверенна. Жуткий Черный Ворон и бедная тира на вынужденном свидании».

Я прыснула и направилась выбирать подходящий случаю наряд, который будет затем обсуждаться во всех гостиных.

Глава 4

Генерал снова появился с пошлым букетом из бордовых роз, и я не смогла не нахмуриться, принимая подарок и говоря положенные слова благодарности, что не осталось незамеченным.

– Тира вы не любите цветы или я делаю что-то неправильно? – задал прямолинейный вопрос мрачный Ворон.

Я застегнула крохотную пуговку на левой перчатке и подняла глаза к мужчине:

– Я бы так не сказала, глубокоуважаемый генерал, но если позволите, подобные букеты чересчур банальны и не несут в себе никакого глубокого смысла. Пойдемте?

Гордо прошествовала я мимо высокой фигуры в черном и первая шагнула за порог. Сегодня я выглядела идеально от кончиков туфелек до маленькой шляпки на голове, завершающей образ молодой леди из высшего общества. Что тоже не ускользнуло от Доэрти, хотя он и не стал бы озвучивать мысли вслух. Но почему-то было приятно видеть ее цветущей и уверенной, особенно после болезненной и вымученной хрупкости при последней встрече.

Я оперлась на руку кучера и проскользнула в прогулочную карету, на которой сегодня и прибыл генерал. Мы ехали молча, глядя на городские пейзажи, проносящиеся за окнами.