Записки наивного дракона

"Фаренгар Дазус"

У Фарри сад и двухэтажный особняк,

Что окружен стеной высокой и калиткой.

Не каждый местный городской дракон бедняк

Бассейн большой имеет, что обложен плиткой.

Костёр, беседка, стулья есть тут и мангал.

Сад, водоём находятся на корте заднем.

Даст толстый модный глянцевый читать журнал.

Шашлык предложит вам хозяин ароматный.

Снаружи задержались мы, пойдёмте внутрь.

Камин, диван, немного кресел, стол кофейный.

Ждут гостя несколько отборных вкусных блюд.

Несёт, держа в зубах корзинку, ты не смейся.

Поблажку дай ведь Фаренгар дракон ферал.

Не станет пачкать белоснежные подушечки.

Подача, как красивый строгий ритуал,

Чтоб принести вам с кофе, чаем, соком кружечки.

Олений сочный стейк и остренький том ям.

На стол напиток подан свеженький молочный.

Цвет щек от крайней остроты коль стал румян

Поможет погасить огонь драконий срочно.

Есть кухня, а санузел с ванной совмещён.

Удобно, что не нужно бегать между ними.

Повыше спальня, кабинет, ну и балкон.

Кровать же с балдахинами весьма большими.

Компьютер мощный и широкий монитор.

Работать помогают в мягком прочном кресле.

Раскрыть тем для поэзии большой простор.

Там вдохновенья набирается маэстро.

Лабораторию хранит сырой подвал,

Алхимия и магия ему подвластна.

Он там меч световой сиреневый собрал.

Дракон и мастерский джедай весьма опасный.

Он может Силой в стенку мощно оттолкнуть,

Поджарить молнией, заставить подчиниться.

На меч свой лазерный обратно притянуть.

Не бойтесь если вы не в латах прочных рыцарь.

Вы всё ещё по прежнему желанный гость.

Экскурсию для гостя он решил устроить.

За вас готов он выпить горький крепкий тост,

Пусть даже вы по формам явный гуманоид.

Гостеприимный, добрый в общем-то дракон.

Хранит в шкафах десяток высохших скелетов.

Аккумулирует заряд вольт миллион.

Скрывает неудобных тайн полно, секретов.

"Ученик дракона джедая"

Крылатого не станет в год дракона.

Для всех чешуйчатых то будет боль.

В Империи давненько нет закона.

Он был сокровищем, а станет ноль.

Им не понравились его основы,

А ему порядочность людей.

С тех пор на нем железные оковы,

Он Фарри был гораздо всех мирней.

Всю жизнь свою он был лишь пацифистом,

Но палачи не слушали – казнить.

Он был несостоявшимся артистом,

Приказ сухой, жестокий – обнулить.

Дракон джедай был городской легендой.

Его так просто не остановить.

Увы, однако не бессмертной.

Те начали из лазеров палить.

Два световых меча и антро форма.

Но трудно победить их бред и хаос.

По крайней мере он отбил их норму,

В ситха тьму совсем не обращаясь.

Снаряды во врагов отбить несложно.

Увы, но не всесильна Соресу.

От бластеров весьма надёжна,

Но лазером попали по хвосту.

Он стал тогда очередным джедаем

Из тех, что серые, а Ваапад,

Что только с тьмою в сердце достигаем

Лишь некоторые ситхи победят.

О доме и спокойствии мечтая

Он перестал соперников жалеть,

И каждого эффектно расчленяя,

Дракону не мешали чтобы впредь.

За жизнь свою и время он сражался,

Жестоко разрубая, как мясник.

Один лишь человек в живых остался.

Винтовку бросив, шлем снял штурмовик.

Он был, как Фарри, тоже девиантом

И увидел в нём потенциал,

Решив не следовать слепым командам.

Дракон учеником его избрал.

С тех пор они летали по вселенной

И вместе защищали справедливость.

Человек грустил о жизни бренной,

Спустя года забыв про боязливость.

"Крошилово в роще"

Когда-то древом я была единым,

Ветвями грустно спущенным к земле

И расположенным посередине

Березняка, хранящим птиц в дупле.

Однажды смолкли трели птиц полночных,

Лес притаился, чувствуя гостей,

Людей не без намерений порочных,

И взявших бензопилы помощней.

К утру остались лишь пеньки от рощи.

Когда меня пилить настал черёд,

Мне повезло, что ствол был очень тощим.

Покалывание, к земле полет.

Шум разбудил хранителя лесного:

Лиловый меч попал машине в бак,

Устроив в роще барбекю взрывного,

Испепелив десяток бедолаг.

Последние набросились в атаку,

Но меч вернулся вовремя, сияя.

Людишки долго будут помнить драку,

Где Фаренгар рычал, их расчленяя.

Собрав их души в камни, проклиная,

Деревья, спиленные оживил,

Людей дух в наказанье заключая.

Сойдет им в качестве могил.

"Чрезмерная забота или полная свобода?"

Ночью я выглядывал из-под крыла

Друга на луну – злодейка подманила

Светом. Я пошёл, куда она вела –

Резко вниз к обрыву, но крыло закрыло

Путь стеной. А если б друг меня пустил,

Никогда себе ошибку б не простил.

Помню, в клетку из железа я попался,

Клюнув на клубнично-кремовый пирог.

А фетюк-охотник жизнь мою пытался

Оборвать. Его я вместе с клеткой сжёг.

Понял я: чрезмерную заботу лучше

Потерпеть, чем абсолютную свободу

Получить и после быть в амбаре тушкой.

Съестного запасом быть кому охота?

"Драконьи слезы"

Мы думали, что на вершине пищевой цепи,

Вальяжно рассекая по небес густым просторам,

Вдыхая аромат свободы, как в родной степи,

Пока под боком незаметно кралось тихо горе.

Наемники взялись за арбалеты и мечи,

Алхимики пообещали сундуки с камнями

За части разные драконов, и как палачи,

Отстреливали, все несли, не брезгуя костями.

Высовывая мордочку с небес из облаков,

Невольно став свидетелем событий столь кровавых,

Дракончик Фарри слезы проронил на грунт лугов,

Что растворились, как в бурлящей и кипящей лаве.

И в каждом месте появился радужный дракон,

Вобравший силу всех стихий, безжалостно карая

Людей, переливаясь ярко, как хамелеон,

Дотла сжигая их деревни, сёла, города.

Последний человек на свете на колени пал,

Радужки испарились, цель исполнив благородную.

И лапкой Фарри человека в землю мягко вмял,

Победу огласив, драконов объявив свободными.

"Записки наивного дракона"

Вижу; впереди цветёт сирень.

Лепесток – отборный аметист.

Я на бок прилёг под кроны тень,

Под её крылом чтоб чай попить.

В чай, как в зеркало, сирень смотрелась.

Ураган внезапно зашалил.

Кудри пышные бы облетели,

Злюку если б не остановил.

Лепесточки в чай мне угодили:

Парочка балет в нём танцевала.

Вдруг меня идея осенила.

Встав на лапки, ветку отломал я.

Улетел от кроны хладной тени.

Дома заварил чай из сирени.

Пригласил отведать всех друзей.

С тех пор было множество гостей.

Не смогли ответить что вкусней.

Модным чай из лепестков сирени стал –

Каждый нагловато цену надувал.

Как ни странно, то ещё был щедрый сброд

По сравненью с тем, кто основал завод.

Планы грандиозны: в чае монополия.

Основателя ждала мадам виктория.

Отовсюду выбили привычный чай.

Быстро (через век) нашли родной мой край,

Даром, где я чёрным всех людей поил.

Вскоре взвод из иностранцев привалил.

Пуль, лимонок много я от них огрёб,

Целились со знаньем дела – метко в лоб.

Ночь. Они ушли, разрушив всё за час.

До свидания, бурлящей жизни джаз.

"Металлы"

Людей несложно поделить на сплавы

Из ценных и недорогих металлов.

Титан иль медь, определяют нравы,

А также небольшой букет талантов.

Судьба – подобна крепкой наковальне,

И кузнецу, что твёрд и неподкупен.

Его намеренья ко всем нейтральны.

Но по душе хорошие поступки.

Вставляя палки, бревна вам в колёса,

Он проверяет нашу жизнь на прочность.

Учти, что ты не должен свесить носа,

Вскрыть затаённую внутри порочность.

В конце душа твоя, как самурая

Доспехи и катана засияют.

"Изумрудик"

Осколок – часть огромного кристалла,

Что откололся от родных общин.

Он наделен большим потенциалом.

Не сдавшись, он нашел себе рубин.

Оказывается, таких немало.

Росло под боком братство из камней.

И каждый был под ним под одеялом,

Показывая, кто в чем хорошей.

Но захотел зеленый камень платы

За покровительство и дом, очаг.

В постели камни стали скучноваты.

Покинули зеленого во мрак.

Затраты на любовь дороже денег.

Подобные эмоции бесценны.

"Сундук с Лирой"

Сокрыто под таинственным плащом

Несметное богатство в сундуке.

Замку эльфийскому не страшен взлом,

Так что откроешь лишь ключом в руке.

Но как же быть, когда ты жалкий вор?

Надеть на спину плащ, примерить жизнь

Владельца. А кто знает? Вдруг актер?

Подобный труд нельзя не оценить.

Но ты, конечно, как осёл упрям,

Начхать хотел на тяжкий труд чужих.

Попробуй заглянуть в любой карман.

Не видел мир таких плащей смешных.

Под крышкою томился инструмент,

Нетронутая Лира из легенд.

"Плутон"

Когда-то жизнью я благоухал –

Покрыт был океанами – водой,

Что согревал ядра, как звёзд, накал,

Что было скрыто под сырой землёй.

Любило Солнце мне тепло дарить.

Я близок был к сестре моей – Земле,

Пока не прилетел метеорит,

Фатальный шрам оставив на челе,

Что сбил с орбиты облого пути.

Тогда меня пленил большой Нептун.

Без Солнца воды обратились в льды

И стали бурым кимоно из дюн.

Но у Нептуна был я не один

Из спутников, скорей я был, как гость.

Столкнувшись на орбите со вторым,

Я потерял вес радикально – торс.

Как жалкий отрешённый льда кусок,

Вдали от Солнца я не приуныл.

Покуда вечность был я одинок,

Такой порядок стал мне даже мил.

Чьё сердце – льдина, трудно оскорбить,

В любви забыть на вечность произвол.

Оно – иридиевый, крепкий щит.

Я очень рад, что это приобрёл.

"Цикл"

Желтея, листья липы облетают,

Их провожают времени ветра.

Ничтожное легко всё умирает,

И наступает нового пора.

То, что исполнило свой долг, став былью,

Не станут поколенья забывать,

А будут помнить подвиги былые,

Напишут не один большой трактат.

Всё, что угодно, может стать отжившим:

Чему всю жизнь всем сердцем доверял,

И даже друг, однажды спину защитивший,

Быть может, вас сто лет назад предал.

В таком ключе жизнь предстаёт унылой.

Ушедший друг, как пройденный этап,

И из него урок усвоить – сила,

Поможет что воздвигнуть к мечтам трап.

"Апгрейд"

С родной гитарой выходя на сцену,

Ты радовал толпу, слух услаждал

Аккордами и песнею душевной,

Букеты роз мешками собирал.

Спустя самопожертвованья годы,

Усыпанные лепестками роз,

Расстроилась гитара без ухода,

Обиделась, от грусти "свесив нос".

Висела в память прошлому трофеем,

Но не жалела ложе, струны, пыль.

Хозяин изредка вздыхал над нею,

Да и на стол рабочий положил.

Настроил филигранно точно струны,

Салфеткою протёр все уголки.

Но было мало и достал он тюнер -

От напряженья лопнули колки!

Добившись в деле результатов славных,

Не стоит что-то дальше улучшать -

Вдруг сделаете вовсе неисправным?

Охота ль вещь драгую вам сломать?

"Затмение любви"

Чтоб выразить любовь, не нужно слов:

Достаточно усесться на кушетке

У фортепьяно и с тобою вновь

Жена останется на чай в беседке.

Да в Венской школе я был виртуоз,

Увы, вторая часть не зацепила.

И разразился в тишине вопрос:

"Зачем аккордный проигрыш включил ты?"

От критики сонату защитил

Пассажами поспешной третьей части.

Секрет в том, что когда я приступил

К началу, то произошло несчастье:

Жена к другому от меня ушла,

Оставив от любви лишь горку тла.

"Корабль любви"

Весь внешний мир, как ванна кислоты,

Мир внутренний способной в миг разъесть.

Без хим. защиты нам не обойтись,

Устои собственные чтоб сберечь.

Любовь одна из них, надёжный плот,

Дающий плавать в океане слез.

В тумане свет – от рифов упасет,

Согреет в антарктический мороз.

Но гнев и зависть, словно бы бензин,

Сжигающий кораблик наш дотла.

Иной грешок, как поле водных мин,

И не дай бог, одна чтоб взорвалась.

Ключ золотой на дне морском лежит,

Зарыт меж строк в песочке аметист.

"Лупа"

Позолоченная рукоять,

Хитро отчеканенный узор,

Линза властная приоткрывать

Микромир из нитей, крошек, пор.

Без неё графолог лучший слеп.

Мелкие детали ускользнут,

Как хрусталь падёт в жемчужный снег.

Метод не проникнет точно в суть.

Зачастую ветер в голове

Сводит с первым встречным колесом.

И в свиданьи первом волшебстве

Приглашаем в наш уютный дом.

Чрез года растают все мечты.

Летний вид заменят льда мазки,

На окне засушатся цветы,

Облетят у розы лепестки.

Выучить неплохо наизусть:

Приукрашен нежный человек.

Лучше лупой на него взглянуть,

И её хранить, как оберег.

"Осенние мотивы"

Хрустит под лапками златой ковёр:

Дорожка чтобы встретить осень знатно.

Листочки клёна все, как на подбор.

А лес приветствие готовит тайно.

Листочки красные, как огоньки.

Издалека – рубиновые гроздья.

И греют словно пламня язычки.

Спасают дерево в сезон морозов.

Возьмём листочек клёна – повернём:

Он белоснежный, чистый, как бумага.

А на пергаменте найдём таком

Стихи, записки, несколько загадок.

А на деревьях золотой наряд?

Портной у них ремесленник добротный.

Жаль, что он ненадолго – на парад,

Да и изделие ручной работы.

А сам я не остался в стороне:

Взял инструмент и сделаю подарок.

Дарила осень вдохновенье мне,

А я в ответ, чтоб было не задаром.

"Предназначение"

Хрустит под лапкой вафельная корка снега,

И крапает, и щиплет тельце зимний дождь.

Спиной я словно ощущаю тяжесть неба.

Путь впереди и на дорогу не похож.

Чрез дни и ночи я наткнулся на ущелье,

А впереди был шаткий и прогнивший мост.

Конечно, как дракон, легко перелетел бы,

Но устрашал туманный брошенный погост.

Тогда я в лёгкий горный ветер обратился,

И надо мною возвышался острый горный пик.

Мост позади от дуновенья развалился.

Пути назад не стало – духом я не сник.

Как ураган, поднявшись на горы вершину,

Возвысив к Солнцу свой жужжащий меч пурпурный.

За много лет я наконец-то стал счастливым,

Ведь впереди долина чистых рек сумбурных.

С моим предназначеньем тяжки взмахи крыльев,

Но обуздать и следовать ему я смог.

Неслыханная поэтическая сила -

В мгновенье превращаться в лёгкий ветерок.

"Расцвет"

Потрескиванье дров, гул вьюги за окном,

Не слышно голосов и топот ног гостей.

Казалось бы, заброшенный ничейный дом,

Но Фарри здесь на протяженьи жизни всей

Судьбою суждено прожить в твореньи дни,

И в бесконечных поисках средь слов себя.

А одинокими ночами снятся сны,

Что боги слов отпустят Фарри, как раба,

Что доблестно им разумом своим служил,

И собственный мысли излагать готов,

Ведь господинам он отдал немало сил,

Киркой махая в тёмных шахтах смыслов, слов.

Настал тот день, повисла в доме тишина.

Исчезла в кабинете Фарри на полах

Разорванной бумаги и измятой тьма,

Не тонут боле лапки в листиков горах.

Остался только на столе большой квадрат,

Что выделяется средь пыльного стола.