Врата Шараака

Глава 1

Меня зовут Нагорная Лидия Сергеевна. Мне 32. И я работаю уборщицей номеров в отеле, горничная я, в столице нашей необъятной. Устраивалась на подработку, но как это часто бывает, осталась тут, на уже, без малого, пять лет. Нравится мне тут работать, ага, очееень. Не выразить моего восторга в словах, хоть танцуй. Чем мы и занимаемся с Наськой, когда драим засраные постояльцами комнаты. Но рассказ мой будет, не об этой великолепной профессии, а о том, как я имела неосторожность сказать одной даме, в метро грубость. Обозвав ее, ведьмой. Господи прости мне мою не толерантность. Она была африканкой. Я не имела ни чего такого, просто вырвалось. Когда она чуть не столкнула меня на пути, подъезжающего электропоезда. Кто бы знал, что я как в воду глядела, и она действительно оказалась ведьмой. При чем, очень недовольной, в тот момент. Вот меня и выкинуло в этот, мать его Эллидор. Мир, наполненный магией, некромантией и разными тварюками.

Вот я стою на перроне, а вот уже посреди леса. В каких – то лохмотьях. То ли платье, то ли длинная рубаха, затянутая под грудью – на веревку! На ногах, какие – то непонятные полуботинки, больше похожие на носки с подошвой и шнурком. Осмотревшись по сторонам, я поплелась вперед, или назад, какая к черту разница. Шла я около часа, может больше, начало темнеть и холодать. Зубы стучали, не попадая друг на друга, а пальцы онемели. И вот когда я уже была готова, отдать Богу душу, в дали, я увидела, какой – то огонек! И почти побежав, направилась к нему. Подойдя ближе, увидела мужиков, в каких – то средневековых шмотках. – Пф, ролевики. – подумала я и вышла к костру. Они вытаращились на меня, как на какую – то гориллу и схватились за топоры.

– Э, э, мужики. Вы чего? – отступая внутрь леса, пятилась я. Но прежде чем договорила, они кинулись на меня, и побежала я, куда глаза гладят, а глядели они не очень в темноте и поэтому, не придумав ни чего лучше. Забралась на первое попавшееся дерево и затаилась. Они подошли к дереву, с горящими поленьями из костра и начали, оглядываться.

– Говорил я вам, этот лес, гиблый, тут всякой нечестии полным полно. А вы со своими поисками сиянцевой руды, совсем ума лишились. Да ни какие деньги мне жизнь не купят.

– Ой, хватит ныть Рунар, за ночь одна единственная появилась и то ты обосрался. Пошли обратно. – Сказал верзила побольше, остальных мужиков.

– фууууух, психопаты, какие – то. – Истерично хохотнув, прошептала я.

– Ага, и не говори, 15 лет тут вишу, а таких первый раз вижу. – Сказал кто – то позади меня, медленно я повернула голову и увидела девушку. Точнее то, что от нее осталось. А осталось мало, всего – то голова и обглоданная грудная клетка. Орать я не могла. Выпучив глаза, уставилась на нее. – Ой, только не говори, что ты неупокоенных не видела. – Сказала она мне, бегущей в неизвестном направлении.

Бежала я бежала, и запнулась, ну надо же! В темноте – в лесу, какая новость! Больно ободрав ногу, села я на пригорочек. На который то и завалилась. И начала причитать: – вот жеж сука, ааааа. А эта, что это вообще такое было? Как оно говорило? Челюсть то отвалилась, один язык болтался. – Теперь зубы стучали не только от холода. Посидев так чуть – чуть, затянула ноги под платье. И, скрючившись, облокотилась на какою – то каменюку. Она оказалась теплой. И я провалилась в сон. Проснулась от того что, что – то шкрябло мою ногу. Открыла глаза, увидела перед собой, на половину вылезшего из могилы скелета.

– Помоги, раз подняла. – Недовольно пробурчал он пустым ртом. Челюстью? В общем, тем, что у него там было.

– И ни чего я тебя не поднимала, – пятясь на корячках назад, оправдывалась я.

– Как же не поднимала, – поставил он руки на свой таз, – пришла на мою могилу, кровь пролила, о помощи попросила.

– не просила – все еще ползя назад, оправдывалась я, – какую могилу? – Посмотрев, на теплую каменюку, я увидела, что это вовсе и не каменюка, а надгробная плита. С одной лишь надписью: не воскрешать!

– Ну, так, подсобишь? – спросил скелет.

– нее, я это, пойду. – Встала я и хотела опять бежать.

– ээээ, стой, я ж теперь твой фамильяр, а ты мой некромант. Все, пакт крови. Ты без меня не сможешь, а я без тебя.

– некромант, я? – ткнув в себя пальцем, спросила я у скелета.

– ну да, при чем, довольно сильный. Простой маг меня бы не поднял. Тут сильная магия мертвых нужна. А ты как будто не знаешь, или сейчас все такие? – он постучал себя костяшками пальцев по черепу, и раздался глухой звук. – Вот жеж, землю то вытряхнуть надо! – с этими словами он снял череп с костяной шеи и начал его трясти. Что было дальше, я не знаю, так как кукуха моя, сказав адьюс, улетела, оставив меня безсознания. Пришла я в себя уже ближе к полудню, на спине у этого костяного, он нес меня в только ему известном направлении.

– и куда ты меня тащишь? – тихо пропищала я.

– Как куда? На капище. Надо все официально, перед Богами подтвердить, именами обменяться. Чтоб связь была сильной. Ты меня, кстати, как назовешь?

– А как надо? – скелет повернул голову на 180 градусов и уставился на меня, – я, что, сам могу имя выбрать?

– Выбирай, – сглотнув, сказала я. Скелет опустил меня на ноги и радостно заскакал на месте, гремя костями. Если бы не было страшно, было бы смешно.

– Тогда назови меня, как при жизни звали! Брален! А я тогда тебя…

– Так стоп, у меня уже есть имя! – уставилась я на 2х метрового костяного.

– Так – то не то имя, это твое настоящее, духовное. А это будет защитное.

– Плевать, меня зовут… – договорить я не успела, он закрыл рот мне своими костяными пальцами.

– Ни кому не говори истинное имя, что ты как дитя. Забыла, что с именем могут сделать!

– Что? Назвать? – захихикала я. Убирая его руку от лица. Так стоп! А че это я хихикаю. Валить надо от этого костеногова. – В общем, я тут подумала, пойдука я. Поищу людей.

– Сначала имена! – схватил он меня за руку и потянул дальше в том же направлении что и шел.

– А ну отпусти, – я рванула руку на себя. И на моей руке сжимая пальцы, повисла его. Он вытаращил на меня свои пустые глазницы. Я на него свои. Махнув на меня оставшейся рукой, он пошел вперед. Я стала его догонять. – Забери, а? – он продолжал идти молча. – Нет ну ты что, обиделся? Не обижайся, забери. Мне, моих, хватает. Зачем мне третья? – расцепив костяные пальцы, я протянула ему его руку. Он взял, приложил к локтю и, та снова прилипла на место. Зашагал дальше. Мне стало как то жалко этого костяного. И я поплелась за ним. В животе начались песни китов в период сезона размножения.

– Если хочешь есть, чего не убьешь живность какую? – остановился, наконец, таки!

– Чем? Пальцем? – съехидничала я.

– Ну да, – поставив руки, на таз, произнес он.

– Как?

– Ну как? Ты же можешь не только поднимать, но и забирать. Вот и забери. Он посмотрел по сторонам, о! Вон на ветке сидит глушанка. – ткнул пальцем в сторону от меня. Я повернулась в том направлении, куда он показывал, и там действительно сидела птичка, вроде наших перепелок, только с хвостом подлиньше и ногами побольше. Я вернула взгляд обратно на костяного.

– Я не умею!

– Как это не умеешь? Это ж азы практики!

– Какой практики? Я до вчера кости только в кабинете биологии видела, и со мной они не разговаривали! – и тут меня озарило. – Может я в дурке, и все это мне кажется? Тогда почему нога болит? А это, потому что она к кровати привязана и натерлась! Я под галопиридолом! Это все мои галлюцинации!– разводя в стороны руки, нарисовала воображаемую радугу. – Точно. Так, а ну – ка, ущипни меня! – протянула я руку скелетону, и он больно ущипнул меня. Но я так и не очнулась. А лишь зашипела от боли.

– Странная ты, какая то! То не умею, это не знаю. Где училась то?

– В МГУ.

– Где? Первый раз о такой школе слышу.

– Какой школе, трухлявый, это же УНИВЕРСИТЕТ! – психанула я. Видимо от голода.

– Что такое университет?

– Так подожди, а где я вообще? И как сюда попала?

– Ну как ты меня нашла, я не знаю, а вот где мы я тебе скажу, мы в Эллидоре!

– Где? Это где вообще? Далеко от Москвы, что – то я не помню такого города в России.

– Какой город, это мир! – вскинув руки, произнес он. И мы опять уставились друг на друга. Потом одновременно сели, скрестив ноги под себя. И облокотились на правые руки. Через некоторое время, скелетон начал свои предположения.

– Я когда то при жизни слышал про отправленцев, их из их мира выкидывали, за какие – то проступки. И они оказывались в нашем мире. Может ты одна из них?

– Ты про попаданцев? Такие, только в книжках бывают. – Вспоминая красивые обложки, продолжила я его предположения. – А с другой стороны, у нас некромантов нет. Про магию только в сказках да книжках пишут. Да и птиц таких я не видела, хотя это может новый вид. И одежда у тех ролевиков странная была, потасканная какая то, как будто они в ней постоянно ходят. Хрен знает, может и правда накосячила… ТААААК, стоп, вспомнила, я же ту тетку обозвала!

– Если она ведьма, то легко могла тебя изгнать сюда.

– Ну, выглядела она точно, как ведьма. Вся, в каких – то татуировках, символах и кулонах. Злобная, до жути.

– Дааааа уж, вот я, влип. – Он хлопнул себя по лбу. – Это мне теперь тебя всему учить, все объяснять!

– Чейто, это звучит как оскорбление! Вообще – то я способная! – обиженно пробормотала я.

Вдруг он резко подскочил и с каким – то энтузиазмом посмотрел на меня. – Хотя, есть у меня одна идея! Поможем друг другу, ты сможешь домой вернуться, а я… А я тебе помогу! В благодарность за воскрешение! Договорились?

– И как ты мне поможешь? – недоверчиво всмотрелась я в пустые глазницы, он почесал черепушку, – с обрыва, какого скинешь? Нету тела, нету дела?

– Нет, что ты, сопровожу до города Шараака, к вратам его, пройдешь через них, загадаешь желание, и оно сбудется!

– А, ага. И я такая, сразу прям поверила! Может там еще на одной левой ноге надо проскакать? Пальчики скрестить.

– Нет, только истинно желать того, чего просишь. Всем сердцем.

Я окинула снизу вверх двухметровые останки и, поднявшись, согласилась, – Ладно уж, веди. Все равно, у меня ни каких идеей. Доверюсь тебе. Как там тебя говоришь?

– Брален.

– а меня…

– … А тебя я назову Маристель.

– Фу, ну нет, зови меня…

– … последний раз говорю, имя свое не называй ни кому. Ибо зная имя твое, можно душу твою себе подчинить. И твоими руками дела свои править. Был тут у нас один чародей, пол страны поработил, зная их имена. Потом войну развязал… люди погибли…

– Ладно, ладно, я поняла, как птичку кокнуть. – Повернула я голову в сторону дерева, она там так и сидела, наблюдая за нами, – тупая какая – то, если честно птаха.

– Ну, это легко, – потер он руки, – ты должна поднять руку и почувствовать ее тепло. Вставай. – Поднял он меня на ноги, и поднял мою руку своей, выставляя ее вперед. – Давай. Чувствуй.

Я закрыла глаза и попыталась почувствовать тепло живого тела, но живот урчал так, что скоро нас почувствует какой – нибудь хищник, вспомнилась та половинка девушки, что висела подвешенной за шею на дереве. Опустив руку, повернулась к костяному. – Я тут, буквально перед тобой мертвячку одну встретила, половину ее, она со мной говорила, неупокоеную, почему?

– Потому что ты некромант, другие бы, ее не слышали. А ты что, упокоить ее захотела? Я думал, ты есть хочешь.

– Хочу, – насупилась я, – только не чувствую я ни какую теплоту.

– А ты думала, просто все будет? Тренируйся! А я пойду, хворост поищу. – И он ушел в противоположном направлении, оставив меня с этой тупицей наедине, я о себе!

– Ну что, птаха, тебе каюк! – я подняла руку вверх и начала прислушиваться к ощущениям. Ничего, еще раз, пусто, только прохладный ветерок щекотал кожу. И вдруг я почувствовала какую – то вонь, закрыв нос левой рукой я все пыталась сконцентрироваться. И тут руку обдало теплым ветерком, ПОЛУЧИЛОСЬ! Снова обдало, ветерком, так стоп. Что за монотонный ветерок. Да это же чье – то дыхание! Я открыла глаза, передо мной стоял какой – то недомедведь. Морда, немного более вытянутая, чем у обычного медведя, с мощной челюстью и большими острыми зубами. Его глаза светились ярким желтым цветом. Шерсть густая и шершавая, с переходами, от темно—коричневого до серого цвета. Я рванула от него в сторону костяного, но его нигде не было, за то был пруд, в который я с размаху занырнула, в надежде, что чудовище не пойдет за мной. И оно не пошло, понюхав воду, и чуть попив, оно ушло обратно в лес, а чуть левее вышел костяной. С охапкой хвороста и стал сооружать кострище. Что – то там побубнел, и огонь вспыхнул. Я так и стояла в воде, наблюдая за ним.

– Вылазь, гримбрак ушел, а в этой воде водятся зуборезы. Он потому и не полез, в воду. Жить хочет. – Дважды просить меня не пришлось, вылетела как пробка от шампанского. И сев возле огня, чуть не расплакалась. Костяной начал ржать надо мной, – Ты бы себя видела, хахахаха, пролетела как скорцекрыл. А за тобой, хахахаха, гримбрак. Хахахаха.

– Смешно ему, ушел, бросил меня одну. Хотя мы оба уже знаем, что я не отсюда, бросил на произвол судьбы. – Все же расплакалась. Он замолчал, потом встал и куда – то ушел в лес, чтож прекрасно, пусть еще какая тварь меня попробует на вкус. Раздался треск ломаемого дерева, и костяной вышел с длинной заостренной палкой. Молча, прошел мимо меня по направлению к пруду и, войдя до середины бедра, остановился. Затаился, резко воткнул палку в воду. Повернулся, одной лишь головой на меня, поднял на палке, какую – то рыбину. Как оказалось, это и был зуборез. Рыбина, имела обтекаемое тело, длинной сантиметров 30. Покрытое гладкой, блестящей чешуёй, которая переливалась в оттенках синего и зелёного. У нее были длинные тонкие плавники и заостренный хвост. А в пасти двойной ряд зубищ. Через полчаса я уже наевшаяся валялась на спине, на вкус рыбка была, как наш карась. Вкусно, но не солено.

Костяной осматривал меня своими пустыми глазницами. – Я тут подумал, необязательно нам с тобой имена давать друг другу, раз ты домой хочешь. Ты уйдешь, а я потом ни кому больше служить не смогу. Да и вообще, еще не дай Бог, Фирдос решит подшутить над нами. И соединит наши души. В общем, к капищу не пойдем. Пойдем к ближайшей деревеньке, раздобудем тебе одежду нормальную, а то выглядишь так, как будто тебя Мракалисса всю ночь гоняла.

– Кто такая эта Мракалисса? – повернув голову к костяному, спросила я.

– Это зловещий дух, обладающий длинными, темными когтями, – он изобразил своими костлявыми пальцами когти, – которыми она может пронзить даже самую прочную броню. Ладно, пошли, опасно тебе в лесу ночевать, надо людей искать.

– А как их искать?

– ТЕПЛО ДУШ НАДО ПОЧУВСТВОВАТЬ, я же говорил учиться, а не с хищниками наперегонки бегать. – Начал прикрикивать на меня, трухлявый.

– Че орешь, то? Я по – твоему, чем занималась, стояла там с закрытыми глазами. Концентрировалась. Пока не почувствовала, как мне в руку эта страшила дышит.

Костяной взвыл, – и как ты меня – то смогла поднять? Ты же даже такой сильный энергетический сигнал не почувствовала! АААААА! – обхватив череп руками, поплелся вдоль пруда, из которого вытекала тонюсенькая речушка. Махнул мне, следовать за ним, и пошел молча.

К вечеру мы все еще были в лесу, и все так же топали вдоль речушки, костяной молчал. Иногда нес меня на спине, когда я требовала отдохнуть.

– Мне вот интересно, как ты говоришь? У тебя же ни губ, ни языка нет. – Он остановился.

– Точно, я ведь говорить то не должен. Только сильная магия речью наделяет. И разумом. – Он сел, опустив ноги в речушку. – Это значит, что тебя просто надо научить, потенциал то есть. Амулетик мож, какой прикупить надо. – Потом окинул меня взглядом. – Ага, купить. Если только своровать.

– Я воровать не буду. Надо как то заработать денег.

– Как, ты же даже не умеешь ни чего! Ладно, пошли, там что – нибудь придумаем.

Уже глубокой ночью мы вышли на поляну, в центре которой стоял старый дом с покосившейся крышей. Костяной сразу двинул к нему, жестом показывая, мне ждать на месте. Спорить с ним я не стала и, озираясь по сторонам, затаилась на самом краю леса. Он тихо подошел к домику и заглянул в пустое окно, залез в него. Я уже начала паниковать, когда дверь со скрипом открылась, и он вышел из нее, – пошли, здесь пусто, можно переночевать.

Я тут же побежала к домику. Он состоял всего из одной комнаты, посередине был очаг, над которым на цепи весел чугунный котелок. У дальней стены стояла койка, на которой лежало сено. Частично разметавшееся по полу ветром, гуляющим из открытого окна. Брален снял котелок и пошел к водоему. Через полчаса он вернулся с охапкой хвороста и полным котелком воды. Повесив его на место, разложил хворост под ним, и произнес: «Ignis!» Тут же заплясали маленькие язычки пламени, и зажегся огонь. Я присела рядом и вытянула руки, что бы согреться, а он начал собирать сено с пола и складывать его на кровать. – Спать будешь тут, завтра придумаем, что – нибудь, получше. – Возражать я не стала, так как устала знатно. Столько я в своей жизни ни разу не ходила. И уж тем более не бегала. Поэтому свернувшись калачиком, уснула до самого утра. Открыв глаза, я увидела, уже знакомые кости. Брален так и сидел у огня, изредка подкидывая новую партию дровишек в огонь. И я заметила, что в его пустых глазницах появились маленькие огоньки. Он поднял их на меня, и я подскочила на кровати. – У тебя глаза горят!

– Как горят? – Ошарашено уставился он на меня.

– Ну, так, огонь внутри черепушки твоей. – Ткнула пальцем я в сторону его глаз.

Он ткнул своим костлявым пальцем внутрь своего глаза, – Ни чего не чувствую, все так же. Хотя, если он появился, значит, ты мою душу в мои кости призвала. А не в другие. Так что это успех, моя повелительница. – Приложив руку к груди, он поклонил мне голову. – Может, попробуем еще раз, почувствовать души живых?

Я встала с постели, тело затекло, мышцы ныли. Потянувшись, я прошла мимо него, он проводил меня взглядом, крутя головой на своей костяной шее. – Ты куда?

– Пойду, умоюсь что ли. Да ополоснусь, не подглядывай!

– Ага, меня ж как раз юные дамы интересуют, есть же чем портить!

Выйдя из домишки, я направилась к речушке, пройдя совсем немного вглубь леса, разделась и начала мыться, пригляделась в отражение, а там не Я! Какая та совсем молоденькая девчушка, лет 17, с черной косой, и как это я вчера, на это, внимание не обратила? Я то, крашеная блондинка! Тело у меня теперь тощее, хотя грудь ни че такая, да и бедра. Красотка! – Хотите похудеть! Спросите меня, как? – расхохоталась я, натягивая лохмотья на место и подвязывая веревкой. И тут я почувствовала, какую – то теплоту слева на дереве. Обернулась и начала присматриваться, готовая, дать деру в любой момент, встречаться с недомедведем снова не хотелось. Но на дереве появилось маленькое животное. Немного крупнее куницы, с длинным, пушистым хвостом и большими выразительными глазами, как у лемура. С зелено—коричневой шерстью. Оно громко зашипело и я, испугавшись, резко выставила руки вперед, и зажмурилась. Боясь, что оно кинется на меня, но вместо этого оно рухнуло на землю. Я подошла поближе и ткнула его ногой. Мертвый. Аккуратно подняв его за хвост, я пошла к Бралену, вдруг оно съедобное?

Костяной ходил у края леса и, увидев меня быстро приблизился, – Я думал, тебя уже гримбрак сожрал. Что это? Где ты его взяла? Тухляк собираешь? – ткнул он в сторону тушки.

– Ни какой, это, не тухляк! Оно сдохло, прямо на моих глазах. Просто рухнуло с дерева и все. – Он взял зверька за шкирку.

– Может он больной был?

– Не знаю, я уже собиралась идти обратно, как почувствовала что – то сбоку, повернулась, а там он. Я напугалась и оно упало.

Он посмотрел на меня, – значит, ты его убила, только не поняла, как! Ощущения хоть запомнила?

– Ну, тааак, не очень. – Ответила я, ему. Он всплеснул руками, и тушка заболталась в его руках как какая – то тряпица.

– Я займусь им, а ты иди, посиди, поприслушивайся к себе. Вдруг чего получится?

Так мы и поступили, он пошел в дом, а я прошлась по опушке и, найдя старый пенек, уселась на него, скрестив ноги под себя. Закрыла глаза. Сколько так просидела не знаю, но вот начала что – то чувствовать. Или слышать. Как шум, только где – то под землей. Как какое – то течение, или это речушка неподалеку шумит так? Нет, что – то другое! Но что? Не понятно. Снова начала прислушиваться.

– Ну как? Получается? – спросил, наклоняясь к моему уху костяной. Я подпрыгнула и, запутавшись в ногах, рухнула на живот.

– Ты что! Больной что ли? Меня так инфаркт убьет, придурок! – отряхиваясь, поднималась я.

– Я все приготовил, иди, ешь. – Обиженно он направился в избушку. Я пошла следом. В котелке варилось мясо, костяной накидал туда какой – то травы, и веточек.

– Отравить меня захотел? – недоверчиво принюхалась я.

– Сначала попробуй, потом ругай. – Снимая с огня котелок и ставя его передо мной, обиженно проговорил он. Пахло варево замечательно, наткнув на заостренную палочку мясо, я попробовала. Вкус был потрясающий, или может мне это от голода показалось. Мясо отдавало какой – то специей, орехового вкуса. Немного паприкой и еще чем то. Наевшись, я все таки извинилась перед костяным. И мы пошли на улицу, снова пытаться научить меня чувствовать жизнь в других телах.

Глава 2

Гд