Отец подруги. Его невинная игрушка

Глава 1

– Саша, в третью ВИПку! – выкрикивает Таня и, пронесясь мимо меня, влетает в туалет.

– Опять тошнит, – произносит Марина, подойдя ко мне. – Давай, третья ВИПка, – добавляет и всовывает мне в руки поднос с напитками.

– Но я там ни разу не была, – выдавливаю шокировано.

– По лестнице наверх, третья слева. Вперед, Саш, такие гости ждать не любят.

Схватившись за края подноса, аккуратно иду к лестнице. Лавирую между пьяными гостями, пытаясь не обращать внимания на стробоскоп.

В этот клуб я устроилась три дня назад. Вообще я хотела в ресторан при клубе, но там место освободится только через месяц. Так что придется это время поработать тут.

Подхожу к охраннику, стоящему у подножья лестницы. Он смотрит на меня, я – на него. Я молчу, а он вопросительно кивает.

– Я должна какой-то пароль назвать? – спрашиваю, а он усмехается.

– Куда идешь?

– В третью VIP-кабинку.

Отступив, пропускает меня на лестницу, и я поднимаюсь.

На VIP-этаже совсем другое веселье. Девушки гламурнее, мужчины развязнее.

Мысленно подобравшись, подхожу к третьей кабинке. За столом только трое мужчин, но напротив кабинки танцуют пара девушек, развлекая гостей.

Подойдя к столику, здороваюсь, но на мужчин не глазею. Меня еще при приеме на работу предупредили, что это запрещено. Хотя жутко интересно посмотреть.

Пока расставляю напитки, бросаю украдкой взгляд на одного из мужчин и замираю. Он смотрит в ответ. Но не так робко как я.

Его взгляд прожигает. Даже мурашки по коже бегут. Темные, как ночь глаза, сканируют мое тело и лицо. И мне внезапно начинает казаться, что я совсем голая.

Как только последний стакан касается столешницы, и я убираю поднос, этот мужчина резко хватает меня за талию и усаживает себе на колени.

Мои глаза становятся просто огромными. На несколько мгновений я даже замираю, не зная, как вести себя. Будь я просто на улице с таким же железным подносом, просто огрела бы его по голове. Но мне нельзя терять эту работу! Я отчаянно нуждаюсь в ней.

Пытаюсь соскользнуть с колен мужчины, но его хватка железная.

– Какая сочная лялька, – произносит он, и огромная ладонь ложится мне на попку.

– Отпустите, – прошу.

– Сколько? – задает он вопрос, и эта же лапища ныряет мне под юбку.

Внутренности сковывают холодом. Пытаюсь деликатно убрать его руку, но ничего не выходит. Он просто нагло трогает меня, не стесняясь даже своих друзей.

– Да пустите же вы! – начинаю упираться сильнее. – Не трогайте! Я сейчас охрану позову!

Моя угроза вызывает только его смех. Раскатистый, довольно громкий. Он от души смеется, слегка запрокинув голову и блеснув идеально белыми зубами.

– Просто назови цену, – произносит мне на ухо так четко, что я слышу его даже сквозь грохочущую музыку.

– Я не знаю! Вас надо рассчитать?

Он снова смеется, а я не могу понять, что такого смешного сказала.

– Детка, я не прошу чек, я спрашиваю, сколько ты стоишь.

– Я не продаюсь! – выпаливаю, задыхаясь от возмущения и снова пытаюсь выкрутиться. Упираюсь свободной рукой в его предплечье, но эту глыбу не сдвинуть с места. – Я не такая!

– Тут все такие, – хмыкает он. – Каждая официантка продается. Ну? Так сколько? Давай. Даже не буду трахать тебя. Отсосешь, и разойдемся.

Мои щеки вспыхивают так сильно, что их аж покалывает.

Я бьюсь в стальной хватке мужчины. И даже если в самом начале этот жгучий брюнет показался мне красивым той мужественной красотой, от которой подгибаются коленки, то сейчас… Сейчас он мне кажется монстром. Чудовищем, от которого я не могу отбиться, как бы ни пыталась.

Я уже задыхаюсь, но он все не выпускает меня.

– Да я не продаюсь! – восклицаю громче. Мне уже плевать, привлеку ли я внимание других посетителей.

Но мужчины за столом весело болтают, а девушки продолжают крутить задницами у балюстрады VIP-зоны.

Наконец я догадываюсь просунуть руку и больно ущипнуть мужчину за бок. Он инстинктивно дергается, размыкая объятия. Я использую этот шанс, чтобы вскочить с его коленей. Бросаю быстрый взгляд. Вижу, как он хмуро сверлит меня своим и поджимает губы. А потом усмехается, и эта усмешка мне совсем не нравится.

Развернувшись, убегаю. Чуть ли не кубарем спускаюсь вниз и врываюсь на кухню. С грохотом бросаю на железный стол поднос. Упираюсь в край столешницы руками и, согнувшись пополам, пытаюсь восстановить дыхание.

Сердце грохочет где-то в горле, но я даже в пятках чувствую его эхо.

– Только не говори, что ты тоже беременная, – недовольно произносит Марина, подойдя ко мне. Я молча качаю головой. – А чего ты такая странная?

– Мужик… – задыхаясь, произношу я. – Там мужик в ВИПке. Зажал меня и пытался… Сказал, что мы все тут продаемся. Хотел, чтобы я… Ужас! – восклицаю. – Козел!

– В третьей ВИПке? – переспрашивает Марина вкрадчиво. – А что за мужик? Во что одет?

Выпрямляюсь и смотрю на коллегу.

– Не знаю, не присматривалась. Рубашка черная, – припоминаю. – Татуировка на шее.

– Ох ты ж… – раздается со стороны входа.

Поворачиваю голову и упираюсь взглядом с легка бледную Таню.

– Что? – спрашиваю.

– Это был босс.

– Босс? – спрашиваю, но чувствую, как волоски на затылке шевелятся. – Какой босс?

– Наш босс, дурында, – хмыкает Маринка. Ей как будто нравится, что я в таком раздрае. – Владелец клуба. – Она смеется. – Тебе пиздец, подруга, – бросает и, взяв чистый поднос, выходит.

В этот момент дверь снова открывается, и на кухню буквально влетает администратор клуба, Игорь.

– Уволена к ебеням! – ревет он, тыча в меня пухлым пальцем. Его лицо красное, глаза выпучены. Я даже непроизвольно делаю шаг назад, настолько шокирована его выражением лица. – Пошла отсюда!

– Что? Я? – спрашиваю шокировано. – Нет, пожалуйста, – начинаю умолять. – Я не могу потерять работу.

– Ты отшила Гордея Анатольевича! – выкрикивает он, срывая голос. – Он в ярости!

– Нет, – качаю быстро головой. – Мы просто не так поняли друг друга, – тараторю.

– У тебя только один шанс, Саша! Быстро в кабинет босса! На коленях, блядь, вымаливай прощение! Что хочешь делай! Но знай, что я тебя защищать не буду!

Сделав судорожный вдох, покидаю кухню и иду в направлении кабинета босса. Я там ни разу не была, потому что на работу меня принимал Игорь. Да и Гродея этого Анатольевича никогда не видела. Откуда мне было знать, что этот мужик мой начальник? Да даже если и так! Разве это дает ему право без моего согласия лезть ко мне под юбку?!

Но мне как воздух нужна эта работа. Поэтому придется договариваться.

Остановившись у массивной деревянной двери, стучу.

– Войди! – доносится с той стороны.

Опустив ручку, на негнущихся ногах захожу в кабинет владельца клуба.

Глава 2

Снова тяжелый взгляд.

Прожигающий до костей. Заставляющий ноги дрожать.

Сцепляю перед собой руки и останавливаюсь прямо у двери.

– Закрой дверь и подойди ближе, – раздается низкий голос.

Короткий и четкий приказ. У меня даже не складывается в голове, что можно ослушаться. Я просто делаю так как говорит Гордей Анатольевич.

Закрываю дверь и делаю несколько шагов, останавливаясь в центре кабинета.

Его владелец облокотился на край стола. Руки в карманах.

Сейчас мне удается немного лучше рассмотреть мужчину.

Раза в два старше меня. Короткая, темная, аккуратно подстриженная борода. Стильная прическа; губы, сжатые в упрямую полоску. Мне кажется, не сжимай он их так, их можно было бы даже назвать красивыми.

Крупная накаченная фигура. Черная рубашка, которая не обтягивает, как вторая кожа, но подчеркивает явно выраженный рельеф мышц. Длинные ноги в черных брюках, до блеска начищенные туфли.

Все в этом мужчине идеально. Все, кроме характера. И глаз.

Нет, глаза тоже потрясающие. Но взгляд… он заставляет дрожать. Хочется убежать и спрятаться. Такое ощущение, будто Гордей Анатольевич видит меня насквозь. Хотя он же предположил, что я продаюсь, а это совсем не так.

Я нуждаюсь в деньгах, это правда.

Мне удалось выиграть грант на обучение в самом крутом столичном ВУЗе. Но бесплатное обучение – это чудесно. Только вот в столице еще нужно как-то прожить. Мама совсем не может мне помогать. Она зарабатывает копейки на своей ферме. Ей самой едва хватает. У нее еще и бабушка моя на руках с инвалидностью.

Так что мне приходится крутиться самой, чтобы оплачивать общежитие, питание и проезд. Еще и скоро похолодает, а у меня даже сапожек нет. Так что работа мне и правда сильно нужна. А если учесть, что я почти на мели, так жизненно необходима.

Сглатываю, когда мой взгляд возвращается к лицу владельца клуба, и наши глаза встречаются.

– Ну так что, Александра? – задает он вопрос.

А я тушуюсь. Потому что ничего конкретного он не спросил, и я не знаю, как ответить. К тому же, хочу сгладить конфликт, но как, сама не знаю.

– Прошу прощения, что ущипнула вас, – произношу еле слышно, и чувствую, как опять краснею.

– Только за это? – густые брови мужчины подскакивают.

– А за что еще? – ошарашено спрашиваю.

– За то, что отказала, например, – произносит спокойно, склонив голову набок.

– Что? – Возмущение поднимается откуда-то из желудка и рвется на поверхность. Сердце подскакивает следом за ним. – Я не обязана вам… с вами…

– Ты согласилась на эту работу, так что… – он разводит руками, как будто озвучивает такой очевидный факт.

– Я согласилась на работу официанткой, а не проституткой! – восклицаю возмущенно.

– Аккуратнее с выражениями, – строго произносит он.

– Простите, – тушуюсь. Аура мужчины настолько тяжелая и подавляющая, что мои колени начинают трястись еще сильнее. – Но я правда устраивалась только официанткой.

– Раздевайся, – командует он.

– Что? Нет, – качаю головой и пячусь назад.

– Давай. От тебя не убудет, – добавляет, проводя зубами по нижней губе. – Трахну тебя. Может, тогда станешь посговорчивее.

– Нет. Я не согласна! – Голос немного срывается из-за нервозности.

Бросаюсь к двери, но мужчина оказывается быстрее меня. Впечатывает меня в деревянное полотно грудью, а сам прижимается сзади. Я чувствую, как мне в поясницу упирается его твердость, и паника накрывает с новой силой.

У меня такой шок, что я даже на время теряю голос. Просто не могу выдавить из себя ни звука. Только открываю и закрываю рот, как рыба. Хватаю воздух пересохшими губами, но ни слова не могу произнести.

– Никто, – рычит мужчина. Хватает меня за подбородок и поднимает мою голову так, что приходится вывернуть шею. – Никто не говорит мне “нет”, Александра. Ни в этом клубе, ни в этом городе. И если я хочу какую-то сучку, я ее выебу, поняла?

От его грубых, пошлых слов по телу проходит дрожь. Колючие мурашки рассыпаются по коже. Внутренности просто покрываются коркой льда. Я перестаю дышать и даже уже не пытаюсь выдавить из себя хоть какой-то звук.

– И если я сказал, что хочу тебя, я тебя возьму, ясно? И лучше тебе согласиться и запрыгнуть на мой член добровольно. Потому что в противном случае вместо оргазмов ты можешь получить душевную травму.

– Вы… изнасилуете меня? – наконец удается выжать из себя сиплое.

Слышу тихий смех.

– Я не насилую, Саша, – отзывается он. – Я делаю так, что женщины сами приходят ко мне и умоляют их трахнуть. Но способы не всегда им нравятся. Говорят, сильно задевает гордость. Так что? Раздеваешься?

– Нет, – тихо отвечаю. – Пожалуйста. Прошу вас. Отпустите меня. Я уйду и больше никогда не появлюсь в вашем клубе. И вообще не попадусь вам на глаза.

– Хм, интересная идея. Обещаешь?

– Что? – не сразу понимаю, о чем он спрашивает.

– Обещаешь не попадаться мне на глаза?

– Обещаю.

Это будет осуществить довольно легко. С такими, как Гордей Анатольевич, я не могу пересечься нигде. Ну, кроме таких мест, как его клуб, конечно. Но он мог бы меня и не заметить, не зайди я в VIP-зону клуба.

Сейчас я мечтаю только вырваться отсюда и бежать без оглядки. Я найду другую работу! Завтра же найду! Только бы сбежать из цепких лап этого чудовища, которое считает, что ему все можно.

Меня уже всю трясет от страха. Пусть только отпустит меня. Пусть не передумает.

– Тогда так, – наконец заговаривает Гордей Анатольевич, а потом втягивает мой запах у виска. – Если ты дважды попадешься мне на глаза в ближайший месяц, я тебя трахну. Если пройдет месяц, а я тебя не увижу, считай, что игра закончилась.

– Какая игра? – спрашиваю дрожащим голосом.

– В кошки-мышки, сладкая Саша, – произносит он низким голосом прямо мне в ухо. – И ты теперь моя мышка. Моя игрушка.

– Вы… вы собираетесь выслеживать меня?

– Нет. Так будет неинтересно. Положимся на судьбу, хоть я в нее не верю. Но такие наивные девочки, как ты, любят всю эту поебень со знаками судьбы, правда? Вот и проверим, благосклонна ли она к тебе. Игра началась. Беги, Саша.

Сказав это, он отстраняется, а я дергаю ручку двери и, не оборачиваясь, вылетаю из кабинета. Подальше от этого пугающего мужчины, этого клуба и перспективы быть пойманной чудовищем.

Глава 3

На следующий день я сижу в кафетерии университета и пялюсь в окно. Пальцы на автомате удерживают ложку, которой я помешиваю кофе с молоком.

В голове то и дело крутятся слова Гордея Анатольевича.

– Если ты дважды попадешься мне на глаза в ближайший месяц, я тебя трахну.

Вот вроде нам и перескаться-то негде. Мы птицы разного полета. Но что-то такое гложет внутри. Нечто похожее на предчувствие. Как будто я уже знаю, что, еще не вступив в игру, уже проиграла.

Еще и с работой такая засада.

Даже если меня не уволят из клуба, добровольно я туда не вернусь. Ни в сам клуб, ни в ресторан, куда хотела пойти работать. Потому что там я рано или поздно обязательно столкнусь с владельцем этого развлекательного комплекса.

Вздохнув, подпираю подбородок ладошкой и рассматриваю стекающие по стеклу капли дождя.

– Сашка! – слышу голос справа и вздрагиваю.

Рука вздрагивает, и я случайно выдергиваю ложку из кофе. Несколько капель разбрызгивается, к счастью, не попадая на белоснежную блузку моей подруги Евы. Я бы никогда не рассчиталась с ней за такую дорогую одежду.

Ева вихрем врывается в мою меланхолию и, чмокнув меня в щеку, приземляется напротив. Небрежно бросает дизайнерскую сумку на соседний стул и заглядывает в мою чашку.

– Что пьешь?

– Кофе, – озвучиваю очевидный ответ.

– Фу, он тут отвратительный, – кривит свой очаровательный носик.

– Нормальный, – отвечаю.

Мне особо не с чем сравнивать. Когда жила с мамой, вообще пила цикорий. Так что вкус любого кофе для меня как божественный напиток.

У Евы, уверена, была возможность попробовать больше хороших напитков. Ее папа крутой бизнесмен, и моя подруга родилась с серебрянной ложкой во рту.

Завидую ли я ей? Наверное, немножко завидую ее беззаботной жизни. И не верьте тем, кто говорит, что не завидует более состоятельным друзьям. Это ложь. Все завидуют. Только кто-то со злостью, а кто-то, как я, радуется, что хоть у кого-то есть возможность не заморачиваться хлебом насущным.

– Ты что-то кислая, – говорит подруга, всматриваясь в мое лицо.

– Меня вчера уволили с работы.

– Так ты же только устроилась. За что?

– Отказалась спать там с одним, – отмахиваюсь.

– Посетитель?

– Нет, владелец клуба.

– Вот сволочь! – восклицает подруга. – И что будешь делать дальше? Хочешь я тебе денег подкину?

– Нет-нет, ты что? – тараторю, широко распахнув глаза. – Я найду новую работу.

– Слушай, ну если надо, не стесняйся. Все равно я на всякую ерунду это трачу. Ну ты совсем поникшая, – смягчается она и накрывает мою руку своей. – А давай после пар завалимся ко мне, а? Посмотрим какой-нибудь фильм, поедим вредностей-вкусностей, а потом я отвезу тебя домой.

– Неудобно как-то, – качаю головой.

Соблазн велик. Хотя бы один вечер провести как настоящая студентка. Пожить пару часов беззаботной жизнью, забыв о своих невзгодах.

– Что за глупости? – улыбается Ева. – Мы знакомы уже целых четыре месяца, а ты до сих пор не была у меня в гостях! Соглашайся.

Мы с Евойпознакомились на вступительных экзаменах. Эта зажигалочка сразу привлекла к себе внимание всех присутствующих в коридоре перед аудиторией. Она громко поздоровалась, спросила, как заходим: по списку или по очереди, а потом принялась болтать со мной.

С первого дня мы как-то стали дружны. В еву невозможно не влюбиться. Она как яркое пламя. Самая жизнерадостная из всех моих знакомых. И я подпитываюсь от нее этой светлой энергией. И, конечно, я с радостью провожу с ней столько времени, сколько у нас получается.

– Ладно, – выдыхаю и тоже улыбаюсь.

После пар мы с Евой садимся в ее красивую мятную Ауди ТТ и мчим по городу. По дороге заскакиваем в супермаркет, где подруга покупает какие-то вредности, от одного вида которых выделяется слюна. Потом заказывает доставку суши, и мы снова в дороге. Я хотела разделить с Евой траты, хоть мне это не по карману. Но подруга отказалась.

– Считай, что это просто мое гостеприимство. Знаешь, как раньше столы накрывали, принимая гостей. Это то же самое. Только вместо оливье и винегрета я поставлю на стол чипсы, сладости и суши, – смеется она.

Дом, в котором живет моя подруга, кажется огромным. Мы заезжаем на роскошную территорию со множеством газонов, аккуратно подстриженных деревьев и кустарников, и паркуемся у порога.

Заведя меня в дом, Ева показывает мне первый этаж. Я восхищенно обвожу взглдом современную стильную обстановку. Все выглядит так, будто этот дом создавался специально для съемок интерьерного журнала.

Потом мы вместе готовим на кухне попкорн, раскладываем по мискам закуски. Ева наливает из кувшина лимонад в наши стаканы, и мы решаем остаться в гостиной дождаться суши.

– А твой папа не будет против, что ты привела гостя?

– Гость, – поправляет она меня. – За гостя он бы мне шею свернул, а его самого прикопал бы в нашем саду. Папа очень ревностно относится к моему общению с парнями. Считает, что мне даже рановато сексом заниматься, прикинь? Я в шоке. И да, он не будет против. Да и дома бывает так редко, что я иногда успеваю забыть, как он выглядит, – смеется подруга, и я подхватываю ее смех. – Так что ты решила с работой? Хочешь поговорю с папой? У него пара развлекательных комплексов в городе. Есть рестораны и оулинг-клуб. Он мог бы взять тебя на работу.

– Ой, ну что ты? Неудобно. Я завтра сама поищу. Даже если у твоего папы есть вакансия, наверняка об этом есть объявление в сети.

– Неудобно спать на потолке, – парирует подруга, – одеяло падает. А спросить всегда можно. Так что я спрошу.

– Спасибо, – с улыбкой произношу. – Я буду очень благодарна за помощь.

– Ну и он может присмтореть за тобой. Чтобы всякие уроды к тебе не приставали на работе. Ты красавица, вот и липнут всякие уроды. О, папа приехал! – внезапно выкрикивает она, и я слышу звук мужских шагов в прихожей.

– Точно не будет ругаться? – шепчу.

– Он у меня золото, вот посмотришь.

Я поднимаю голову как раз в тот момент, когда в гостиную заходит мужчина. Тот, кого я надеялась больше никогда не увидеть. Тот, кто пообещал меня… если встретит дважды за тридцать дней. И по коварной улыбке на его лице я понимаю, что он прекрасно помнит о своем обещании и уже начал отсчет.

Глава 4

Подскакиваю с дивана и замираю, сжимая в руке запотевший стакан с лимонадом. Глазею на отца подруги и не могу поверить в то, что вижу перед собой того самого мужчину из клуба. Владельца клуба. Того, кому пообещала не показываться на глаза. Ого, кто обещал трахнуть меня, если увидит дважды за месяц.

А на его лице как будто написано: “Попалась”.

Хочется сбежать. Исчезнуть. Провалиться сквозь землю. Все, что угодно, только бы не стоять в его доме и не хлопать испуганно ресницами.

Сглатываю и делаю тщетные попытки слиться с обстановкой. Он слишком быстро меня заметил и слишком пристально смотрит, чтобы у меня был хоть малейший шанс сделаться незаметной.

Судя по его взгляду, мне конец. Не знаю, как скоро он наступит, но то, что финал близок, я не сомневаюсь.

– Папочка! – подбегает к нему Ева и, поднявшись на носочки, целует в щеку. Он не сводит с меня тяжелого взгляда. – Познакомься. Это моя подруга Саша. Я рассказывала тебе о ней.

Прищурившись, Гордей Анатольевич сверлит меня глазами.

Проходится обжигающим взглядом от макушки и до пят. Я чувствую, как от этого краснеет лицо и даже уши. Все тело покрывается мурашками, а мелкие волоски на коже встают дыбом.

– Приятно познакомиться, – произносит мужчина.

Кажется, он жутко недоволен тем, что застал меня в своем доме. Интересно, почему? Он ведь сам хотел, чтобы я попалась ему. Наверняка хотел. Иначе зачем бы он выдвигал мне такое условие?

А вот мне становится жутко. В его глазах я вижу столько обещаний, что внутренности холодеют.

– И мне, – произношу еле слышно и делаю несколько больших глотков лимонада.

– Мы с Сашей решили ненадолго зависнуть у нас. Ей в общаге будет скучно. А еще ее вчера в клубе какой-то придурок обидел, – выдает подруга, и мои щеки вспыхивают еще сильнее.

– Придурок? – хмыкает отец подруги и впивается в меня еще более интенсивным взглядом.

Я облизываю пересохшие губы, тут же привлекая к ним внимание Гордея Анатольевича.

– Ага. Пристал, представляешь? Предлагал ей переспать с ним за деньги. Вот урод, – возмущается Ева, а я мысленно прошу подругу замолчать.

– И что Саша? – спрашивает мужчина, а потом сжимает губы и играет желваками.

– Ущипнула его, представляешь? Молодец, я считаю! Я бы еще в промежность коленом двинула!

– Хорошо, что не двинула, – произносит он обманчиво тихим голосом.

– Почему это хорошо? – хмурится подруга. – Такие, как он заслужили получить по я…

Она обрывается на полуслове, когда ее отец бросает на Еву хмурый взгляд.

– Потому что это дезориентирует всего на пару секунд. Зато пробуждает в мужчине ярость, – цедит он. – Надо применять приемы самообороны, которым я тебя учил, – добавляет он.

– Но Саша ими не владеет, наверное. Но знаешь, что хуже всего? Этот подонок оказался владельцем клуба, в который она только устроилась работать. И теперь у нее нет работы. А она ей очень нужна. Может, ты возьмешь ее к себе?

На этих словах стакан выскальзывает из моих пальцев и скользит вниз. Как в замедленной съемке наблюдаю, как посудина соприкасается с полом и разлетается на мелкие осколки вокруг моих ног.

– Не двигайся! – тут же рявкает отец Евы.

Я поднимаю на него испуганный взгляд. И в этот момент в дверь звонят.

– Это суши! – восклицает Ева и разворачивается в сторону прихожей. – Пап, помоги Саше! – выкрикивает и убегает на улицу, чтобы забрать доставку.

Гордей Анатольевич тычет в меня пальцем.

– Не двигайся с места!

Развернувшись, выходит из гостиной. А я стою, словно приклеенная к полу. Боюсь пошевелиться. Но не из-за стекла. У меня такое ощущение, что если я еще раз ослушаюсь отца подруги, он меня просто… не знаю… отшлепает. И это будет крайне неловко.

Гордей Анатольевич возвращается через секунду уже обутый. Стекло хрустит под подошвами идеально начищенных черных туфель. А я, как завороженная, смотрю в хмурое лицо отца Евы.

Подойдя вплотную, он подхватывает меня на руки. Успеваю только ахнуть, как оказываюсь в стальном кольце больших рук мужчины.

Он выносит меня из гостиной и двигается куда-то по коридору.

– Куда вы меня несете? – спрашиваю, боясь даже прикоснуться к отцу подруги. Прижимаю ладони к груди, чтобы не соприкасаться с ним ни одной лишней частью тела.

– Придурок, значит? – спрашивает низким голосом, в котором сквозит угроза.

– Я не… подождите. Поставьте меня, пожалуйста, на пол.

– Подонок. Бедную девочку заставлял спать с ним за деньги.

– Не заставлял, – поправляю его. – Предлагал.

– Ну что за сволочь, да, Саша?

– Я не говорила ей, что это вы, – поясняю. – Поставьте меня на пол! Я уйду. Уеду домой.

– Уедешь обязательно.

– Куда вы меня несете?

Гордей Анатольевич молча толкает дверь и заносит меня в чисто мужской кабинет. С темными стенами, большим подсвеченным баром за стеклом и стильной мебелью.

Подходит к столу и усаживает меня на край. А потом… рывком раздвигает мои ноги и тут же вклинивается между ними.

Резко дернув за бедра, впечатывает в свой пах, и я ахаю от испуга. Прямо в промежность мне упирается большой, твердый бугор. Сглатываю, поймав тяжелый взгляд мужчины.

Замираю. Сердце, пропустив удар, заходится в бешеном ритме, перекрывая кислород. Отец подруги хватает мои волосы на затылке и оттягивает, заставив меня задрать голову. Приближает свое лицо к моему, и я чувствую его горячее дыхание на моих губах.

– Трахнуть раз и забыть, – шипит он. – Дай мне это сделать.

Я молча качаю головой, глядя в бездонные темные глаза. И без того резкие черты лица мужчины еще сильнее заостряются. Он проводит зубами по нижней губе, а потом резко подается вперед и впивается в мой рот поцелуем.

Глава 5

Я задыхаюсь от шока и неверия, что он вот так просто целует меня. Не церемонится. Врывается в мой рот горячим языком, заражая своим вкусом. Как будто яд впрыскивает. От него все мое тело мгновенно слабеет, и меня бросает в жар.

Внизу живота скручивает мощным вихрем, и по нему растекается тепло.

Я знаю, что должна оттолкнуть его. Но мое тело этого не хочет. Почему, черт побери?!

– Саш! – раздается из прихожей, и Гордей Анатольевич резко отшатывается от меня.

Смотрит безумным взглядом со смесью ярости. А я чувствую, как мое лицо горит адским пламенем. И ничего не могу сделать, чтобы скрыть свой шок и внезапно накатившее на меня возбуждение.

Сильное. Мощное. Настолько поглощающее, что я уже пылаю.

– Саш! – повторяет Ева, и ее отец хватает меня за руку.

Резко сдергивает со стола, заставляя встать на дрожащие ноги.

– Иди к ней, – рычит со злостью. – В следующий раз, когда увижу тебя, трахну так, что будешь визжать. Не смей попадаться мне на глаза. Пошла! – рявкает в конце.

Оббегаю его и несусь прочь из кабинета Гордея Анатольевича, насквозь пропахшего его терпким парфюмом. Запах настоящего мужчины. Взрослого. Знающего, чего он хочет, и напролом рвущегося осуществить задуманное.

– Где ты была? – спрашивает меня подруга. – Ого! Что с лицом? Ты вся красная.

– Я… мне… – теряюсь и блуждаю взглядом по стенам коридора, на которых развешаны картины с абстракцией. – Мне лучше уехать.

– В каком смысле? – Брови подруги взлетают вверх. – Мы же только приехали. И суши вот привезли, – говорит она и поднимает вверх бумажный пакет. – Не выдумывай. Ты из-за папы, что ли? – Я киваю, не в силах произнести ни слова. Ева фыркает. – Он что-то обидное тебе сказал? – спрашивает и впивается в меня взглядом прищуренных глаз.

– Нет, дело не в этом. Просто… Мне кажется, ему не понравилось то, что ты привела меня домой.

Ева отмахивается и закатывает глаза.

– Не обращай внимания. Он не всегда такой суровый. На самом деле он у меня классный. Если бы еще с парнями разрешал тусоваться, цены бы ему не было.

Ева хватает меня под руку и тащит на кухню.

– Так, ты берешь попкорн и вот этот поднос, – командует подруга. – А я – напитки и суши. Будем смотреть фильм в моей комнате. Кстати, я недавно такой анонс классный видела. Там такая рома-а-антика, – тянет она, закатывая глаза.

– Ева, там стекло осталось, – указываю на гостиную.

– Сейчас папа скажет горничной, она придет уберет, – отмахивается подруга. – Бери, – командует, вручая мне в руки поднос и миску с попкорном.

Берет остальное, и мы под щебет Евы идем к лестнице со стеклянной балюстрадой. Поднимаемся, как я внезапно начинаю ощущать, как горят мои спина и попка. Поворачиваю голову и сталкиваюсь взглядом с темными глазами. Взгляд стоящего на углу Гордея Анатольевича настолько тяжелый, что у меня подкашиваются ноги. Или не из-за этого? Как бы там ни было, мне становится тяжелее идти. Но от того, как сильно хочется сбежать, я ускоряюсь.

Перед тем, как на самой вершине лестницы сойти с нее и свернуть за угол, еще раз бросаю взгляд вниз, но отца подруги там больше нет. Мне точно нужно сбежать из этого дома, иначе я так и буду трястись весь остаток дня.

По моей просьбе мы смотрим комедию. Сейчас я не смогу переварить слезливый фильм. Я и так на грани истерики из-за последних суток. То эта встреча в клубе, то дома у подруги. Стало слишком много ее отца в моей жизни. Это пугает и заставляет постоянно быть в напряжении.

Только вот поцелуй не выходит из головы.

Губы до сих пор горят от его наглого вторжения. А на языке сохранился вкус отца подруги. И его не перебить ни соевым соусом, ни лимонадом, ни даже острыми чипсами.

Когда фильм заканчивается, подруга предлагает поиграть в настольные игры. Ими у нее заставлена целая полка. Но я качаю головой.

– Уже темнеет, мне пора возвращаться.

– Ты вообще могла бы остаться у меня на ночь! – радостно восклицает Ева. – Устроили бы пижамную вечеринку! О, точно! Классная идея, да?

– Ева, нет, – отказываюсь с сожалением в голосе.

Остаться ночевать в доме ее отца – это худшая идея, которая могла прийти в голову моей подруге. Она, конечно, не знает, почему я отказываюсь. Но я ни за что не соглашусь на такое. Я же не усну, зная, что через пару комнат от меня спит ее отец. А если он решит ночью зайти и осуществить задуманное? Ну нет. На такое я точно не пойду!

Встаю с огромной кровати подруги и потягиваюсь. От долгого лежания мышцы затекли.

– Я только воспользуюсь туалетом, а потом уеду.

– Я тебя отвезу, – говорит подруга, тоже поднимаясь.

– Да я доберусь, – спорю.

– К нам сюда автобусы не ходят, так что я все же отвезу. Да не парься, мне не сложно.

– Ладно, – соглашаюсь. Спорить с Евой все равно бесполезно. Из нашей короткой дружбы я уже поняла, что если она что-то вбила себе в голову, то ее не переубедить.

Воспользовавшись туалетом, возвращаюсь в комнату. Ева уже снова переоделась, и теперь крутится перед зеркалом в полный рост, рассматривая свою обтянутую джинсами попку. Довольно цокает, улыбается и разворачивается на выход.

– Готова?

– Да, – киваю.

– Тогда поехали.

Захватив бежевый плащик, подруга вместе со мной выходит из спальни.

Мы спускаемся вниз, и я замираю, глядя на то, как из гостиной выходит отец подруги. На нем черные джинсы, такого же цвета рубашка, поверх которой идеально сидящий пиджак.

– Далеко собралась? – строго спрашивает он Еву.

– Отвезу Сашу в общагу.

– Я сам отвезу. Оставайся дома.

– Ну па-а-ап, – тянет она.

– Ева я все сказал. Мне все равно надо ненадолго вернуться в центр, так что я могу докинуть твою подругу.

От его предложения волоски на всем теле становятся дыбом. Остаться одной в машине с этим… чудовищем? Да я лучше пешком отсюда добегу. Какое расстояние? Километров десять? Я добегу. Только бы не садиться в его машину.

– Я… – начинает Ева, но ее телефон в руке жужжит, и она бросает взгляд на экран. Поднимает голову, а потом, нахмурившись, снова смотрит на гаджет.

– Ева, я доберусь, – произношу. – Спасибо, – это уже ее отцу. – Я сама доеду.

– Саш! – восклицает Ева. – В твоей общаге пожар.

Глава 6

Я замираю, и мои глаза становятся огромными. Подскакиваю к обуви и быстро натягиваю свои кроссовки. Хватаю с вешалки куртку и пытаюсь натянуть. Но от нервозности постоянно роняю ее на пол.

Отец Евы поднимает ее и помогает мне наконец засунуть руки в рукава.

– Поехали, – сухо произносит он.

– Я с вами! – выкрикивает Ева и быстро прыгает в свои белые сникерсы.

Мы втроем выходим на улицу. В другой ситуации я бы сопротивлялась, чтобы Гордей Анатольевич вез меня, но сейчас я в таком состоянии, что мне плевать. Я и бегом побежала бы, только бы добраться до общежития и узнать, что с моими вещами. У меня нет возможности купить новые.

– Что там случилось? – спрашивает отец Еву, когда мы усаживаемся в его огромный джип. Заводит машину и выезжает со двора.

– Не знаю толком. Просто в чате со старостами парень на курс старше написал о том, что в первой общаге пожар, – отвечает подруга. Поворачивается лицом ко мне, и на ее лице появляется сочувственное выражение. – Все будет нормально, Саш. Не переживай. Ты же не одна.

Сморгнув набегающие слезы, благодарно киваю. А когда Ева отворачивается, сталкиваюсь взглядом с ее отцом в зеркале заднего вида. Он мрачный, но сейчас мне плевать на чувства этого мужчины. Я просто хочу как можно скорее добраться до места и понять, что делать дальше.

Мы мчим по городу и уже через полчаса оказываемся на месте.

Здание окружено студентами и пожарными машинами. Кто-то в халате, кто-то в шортах, футболке и тапочках, а кто-то одет по погоде.

Здание все еще тушат.

Я бросаюсь вперед, но отец подруги хватает меня за талию и оттягивает назад.

– Если там есть газ, может рвануть, – говорит он, удерживая меня в стальной хватке своих рук. – Побудь тут, я все узнаю.

Когда он отпускает меня, подруга обнимает за плечи, глядя на дым, который валит из трех окон.

– Это в кухне, – говорю, указывая на окна.

В горле клокочут рыдания, потому что кухня совсем рядом с моей комнатой. И почему именно на моем этаже произошел пожар?! Хотя какая разница? Пожар это в принципе плохо.

Гордей Анатольевич разговаривает с комендантом общежития, а потом возвращается к нам.

– Возгорание на кухне, – говорит он. – Кто-то решил покурить, пока готовил, но вспыхнула занавеска.

– Кто вообще вешает занавески на кухне? – фыркает Ева.

– Комнаты не пострадали, – продолжает ее отец, – но очень задымлены. Всех, кто живет на этом этаже, будут расселять по другим. Но мест на всех не хватит, общежитие почти под завязку.

– Саш! – выкрикивает кто-то, и я поворачиваю голову.

Навстречу мне бежит моя соседка по комнате, Оля. Она в одном халате и с полотенцем на голове. Оно норовит слететь с ее волос, но она придерживает махровую ткань руками.

– Что случилось?

– Ой, да кто-то не выключил газ, – говорит она взволнованно. – А потом кто-то другой попытался зажечь плиту. И вот, – она показывает на общежитие.

– А мои вещи?

– Вещи в порядке, комнаты не загорелись. Только все провонялось дымом. Слушай, я договорилась с девочками с первого этажа, они приютят меня на время, пока на нашем будут проветривать. Ты, может, поговори с комендантом, чтобы переселила тебя, пока еще есть место.

Согласно кивнув, бросаю взгляд на Еву и бегу к коменданту.

– Елизавета Петровна, – зову ее, и она поворачивается. Хмуро смотрит на меня. – А можно меня куда-то переселить?

– Ты из какой комнаты? – бросает раздраженно.

– Сорок восьмая.

– Ох, – вздыхает она. – Где ж мне для целого этажа взять место? Ладно, жди. Как пожар потушат, будем разговаривать.

Возвращаюсь к Еве и ее отцу.

– Ну что там? – спрашивает подруга.

– Надо ждать, пока пожар потушат, тогда комендант будет решать, кого и куда переселить.

– Но уже почти ночь! – восклицает подруга.

– Вы поезжайте домой, – говорю я. – Спасибо, что подвезли меня. Дальше я сама.

Гордей Анатольевич в этот момент отходит в сторону, чтобы поговорить по телефону.

– Опять его блядь звонит, – недовольно кривится Ева.

– Кто?

– Девка его, – бросает раздраженно. – Любовница.

– Оу.

– Ага, – кивает подруга и кривит губы. – Не мог себе нормальную найти.

– А ты с ней знакома?

– Нет. Видела раз.

– И что? Какая она?

Зачем, черт побери, мне эта информация? Но какое-то странное чувство раздражения заставляет грудную клетку дребезжать.

– Ну такая… гламурная вся. Типичная соска. Ой, да фиг с ней, – отмахивается подруга, а я внимательнее смотрю на широкую спину Глеба Анатольевича.

Пытаюсь понять, почему меня так зацепила информация о том, что у него есть женщина. Ну это же логично и закономерно. Он мужчина красивый. Даже если поступает как подонок, я не могу отрицать, что он… соблазнительный. С этими своими широкими плечами, пронзительным взглядом и чувственными губами, которые целуют так,что подкашиваются ноги.

Так, стоп! Кажется, меня не в ту сторону понесло.

– Ну надо что-то решать, – деловито заявляет моя подруга, отрывая меня от рассматривания ее отца. Ставит руки в боки и окидывает взглядом практически потушенное здание общежития. – Слушай, а, может, ты сегодня переночуешь у меня? А завтра придешь в общагу и узнаешь, что там с переселением.

– Нет-нет, я дождусь, – качаю головой.

– Не выдумывай, Саш. Нам завтра на первую пару. Комендант доберется до студентов не раньше полуночи. Потом пока переселишься, пока устроишься на новом месте, уже и собираться на пары. А так хоть поспишь.

– Ева, нет, – отказываюсь с горячностью. Бросаю взгляд на Гордея Анатольевича, который уже закончил разговор и идет к нам. – Твой папа будет против.

– А мы сейчас у него спросим.

– Ева, прошу, не надо, – хватаю подругу за руки и легонько дергаю, чтобы она посмотрела на меня, но подруга уже решительно глазеет на своего отца. – Ева…

– Мне надо уезжать, – говорит Гордей Анатольевич, подойдя ближе.

– Пап, можно Саша останется у нас на ночь? – выпаливает она, а я крепко зажмуриваюсь.

Глава 7

Я вижу, как Гордей Анатольевич сжимает челюсти. Как на ней играют желваки. Мне даже кажется, что слышу скрип его зубов. Но это я точно себе надумала.

Подхватив дочь под локоть, он отводит ее в сторону. Я вся сжимаюсь. Это ведь не моя была идея! Тогда почему он сверлит меня настолько тяжелым взглядом, что я содрогаюсь? Говорит с Евой, а смотрит на меня!

Она что-то отвечает. Спорит, недовольно фыркает. А потом обнимает его и что-то бормочет в лацкан его пиджака. Подняв голову, Гордей Анатольевич выдыхает и приобнимает дочь за плечи.

Когда они возвращаются, я начинаю первой:

– Я дождусь тут.

Но одновременно со мной Ева выпаливает:

– Ты едешь к нам!

Смотрю на ее отца, и у меня начинают трястись поджилки. В его взгляде столько обещаний, что меня не покидает ощущение, будто живой из их дома я не выберусь. По крайней мере, цельной.

– Только на одну ночь, – предупреждаю подругу.

– Конечно-конечно, – радостно щебечет Ева и, взяв меня под локоть, ведет обратно к машине своего отца.

Обратная дорога проходит поспокойнее. Я настолько измотана переживаниями, что просто откидываюсь на спинку, устраиваясь затылком на удобном подголовнике, и прикрываю глаза.

– Я высажу вас у ворот, – слышу бархатный голос через какое-то время, и понимаю, что уснула. Почему-то сейчас мне нравится слышать то, как говорит отец подруги. Этот голос странным образом обволакивает и дарит какое-то ощущение спокойствия. – Мне надо уехать. Буду, скорее всего, утром. Не забудь запереться и включить сигнализацию.

– Опять к этой? – раздается недовольный голос подруги.

– Я просил тебя не влезать в мою личную жизнь, – сухо произносит Гордей Анатольевич.

А я внимательно прислушиваюсь к их диалогу. Казалось бы, ну какое мне дело до общения дочери с отцом? И все же почему-то упоминание его личной жизни слишком уж живо меня заинтересовало.

– Почему ты в мою можешь влезать, а я в твою – нет?

– В качестве жены я ее не приведу в наш дом. А то, с кем у меня отношения, не должно тебя волновать. По крайней мере, пока это тебя не затрагивает.

Ева фыркает, но ничего не отвечает.

Наконец машина останавливается, и я открываю глаза.

– Саш, выгружаемся, – говорит подруга и спрыгивает с высокой подножки.

– Одна ночь, – произносит ее отец, и я сталкиваюсь с ним взглядами в зеркале заднего вида.

Что он имеет в виду? То, что я останусь в его доме всего на одну ночь? Или напоминает о своем желании провести со мной ночь?

– Ну ты идешь? – спрашивает Ева, распахнув мою дверь.

– Прости, запарилась с ремнем, – отвечаю и отстегиваюсь.

Высаживаюсь из машины, даже не бросив еще один взгляд на Гордея Анатольевича. Потому что то, как он смотрит на меня… как пожирает меня глазами… Мне тяжело выдержать это. Сложно противостоять ему. Не потому что я могу сдаться. А потому что у меня такое ощущение, будто он уверен: рано или поздно секс между нами случится.

Мы заходим в дом и сразу поднимаемся наверх. Ева заводит нас в свою комнату, и я плюхаюсь на кровать. Настроение на нуле, если не ниже. Ничего не хочется. Только свернуться калачиком, немного поплакать над тем, как я разнесчастная, а после уснуть до самого утра без сновидений. Но у моей подруги другие планы.

Она подходит к большим раздвижным дверям из темного стекла, за которыми скрывается роскошный гардероб. Стоит раздвинуть створки, как в комнате загорается свет, освещая полки и вешалки, подставки под обувь и сумки.

Ева разворачивается и ставит руки на створки. В глазах подруги уже пылает адское пламя.

– А знаешь что? – произносит и слегка прищуривается. – Раз уж мы остались одни дома, давай устроим себе маленький праздник.

– Праздновать нечего, – уныло отвечаю я.

– Будем праздновать… что ты не была в общежитии на момент пожара. Всегда есть, что праздновать! Было бы желание!

– А если его нет?

– А если нет, будем искать!

Подруга буквально влетает в свой гардероб и начинает хватать вешалки с платьями. Отбрасывает то, что ей не нравится, а остальное вешает себе на руку. Склонив голову набок, я наблюдаю за тем, как Ева перебирает свои роскошные наряды, и начинаю улыбаться.

Это занятие настолько захватывает подругу, что она начинает пританцовывать даже без музыки.

– Вместо пижамной вечеринки мы с тобой устроим гламурную! – выкрикивает Ева, выставляя вперед руку с платьем и оценивающе оглядывая его.

– Ева, может мы просто посмотрим кино?

Подруга качает головой.

– Кино мы уже смотрели. Теперь пришло время повеселиться по-настоящему!

Ева выходит из гардероба, держа в руках два платья. Одно черное с какими-то вырезами. Второе красного цвета из струящейся ткани.

– Выбирай, – предлагает подруга.

Я качаю головой, но тычу пальцем в сторону черного платья.

Ева отдаёт мне вешалку, а рядом со мной на кровать кладет красный наряд, после этого возвращается в гардероб и начинает водить пальцем по рядам туфель.

– Вот эти отлично подойдут! – восклицает подруга и несет ко мне чёрные туфли на высокой шпильке.

– Ева, тебе не кажется что это слишком?

– Слишком будет провести весь вечер в пустом доме и не повеселиться, – отзывается подруга и идет назад в гардероб, чтобы выбрать туфли для себя.

Спустя час мы идем вниз в гостиную, потому что там, по словам Евы, более совершенная акустическая система. А еще аппарат для приготовления коктейлей и больше места для танцев.

Одеждой все не ограничилось. Ева решила, что нам нужны макияж и прически. Конечно, подруга и за это дело взялась с таким рвением, что у меня просто не осталось шанса на сопротивление. Я так благодарна ей за то, что позаботилась обо мне, когда я оказалась в сложной ситуации, что отказать я просто не могу.

Наши туфли цокают по наверняка дорогущему паркету, пока мы идем в гостиную. Тут Ева сразу запускает аппарат с коктейлями и идет к стереосистеме. А я подхожу к машине, которая готовит для нас напитки, и с интересом рассматриваю ее. Даже не знала, что такое существует.

С момента, когда первые аккорды песни нарушают тишину гостиной, мое настроение меняется. Мы с Евой пьем безалкогольные, но безумно вкусные коктейли, танцуем, скачем, кричим песни, срывая горло.

Периодически, когда отдыхаем, я ловлю себя в отражении зеркала на стене и кручусь, любуясь созданным подругой образом. Волосы завиты и ниспадают роскошными локонами мне на плечи. Макияж неброский, но он выгодно подчеркивает и мои большие глаза, и пухлые губы, и высокие скулы. Туфли делают ноги просто бесконечными. А платье… Те самые вырезы по бокам на талии, а также довольно нескромное декольте подчеркивают все мои природные прелести, и даже немного опошляют образ. Но в пределах дома подруги это не страшно. Особенно когда ее отца нет дома.

– Я сейчас вернусь! – выкрикивает Ева, стараясь перекричать музыку. – У меня такие офигенные короны есть! Мы же королевы! Надо соответствовать!

Сказав это, подруга цокает каблуками к лестнице.

Музыка сменяется, и теперь играет какая-то чувственная мелодия. В совокупности с приглушенным светом в гостиной она создает очень интимну атмосферу.

Закрываю глаза и, подняв руки вверх, начинаю плавно двигаться под музыку. На губах играет улыбка, пока я раскачиваюсь в такт потрясающей мелодии. Меня уносит куда-то далеко. Туда, где в животе порхают бабочки, а кожа покрывается мурашками под тяжелым, пронзительным взглядом мужчины.

Ощущения становятся какие-то слишком реальные, и я распахиваю глаза.

На входе в гостиную стоит отец подруги и сверлит меня тем самым тяжелым, пронзительным взглядом.

Глава 8

Гордей

Бесит!

Она бесит. Моя тяга к ней бесит.

Не могу перестать думать о ней. Идиот. И зачем я ее поцеловал? Хотел припугнуть. Оттолкнуть, чтобы исчезла из моей жизни. И тот финт с двумя столкновениями я придумал ради этого. Решил, что она будет избегать меня и не попадется мне на глаза. Значит, я никогда больше ее не увижу.

Я был уверен, что если она больше мне не попадется, забуду о ней. В конце концов, я и видел-то эту девку раз в жизни в течение пяти минут.

Но какова зараза, а? Ущипнула меня в клубе. Меня это тогда жутко позабавило. Никто никогда не отказывал мне. Но нашлась и такая, кто готов был сражаться со мной любыми способами. Для меня это настолько новые ощущения, что даже стало интересно.

И все равно я не собирался больше видеться с ней и, уж тем более, целовать. Это был просто импульс. Ее запах вторгся в мои ноздри. Ощущение нежной кожи под пальцами. И все. Дальше я не думал, просто сделал то, чего хотелось в моменте.

Кажется, именно в тот миг все пошло не так. Ее вкус отравил мой язык. Ворвался в мой организм и теперь мучит его жаркими фантазиями.

Еще и этот невинный, испуганный взгляд. Переворачивает все внутри. Заставляет тело каждый раз реагировать. Бросает в жар.

Как пацан, честное слово.

Давно возбуждение не накатывало на меня так неожиданно, что мне трудно это контролировать.

Черт подери, как так вышло, что она подруга моей дочери?!

Ева что-то рассказывала о своей подруге, но я слушал вполуха, а теперь не могу вспомнить, что именно она говорила. Вот сейчас бы я внимал.

Нет! Надо выбрасывать девчонку из головы. Вон даже на любовницу забил, так пробрало.

Телефон звонит. Смотрю на экран. Там имя моего временного развлечения, Таисии. Скривившись, отвечаю на звонок.

– Говори, Тай, – произношу сухо.

– Котик, а ты сегодня разве не приедешь? – мурлычет в трубку.

– Нет, – отрезаю раздраженно. Вздыхаю. Тая не виновата, что меня пробрало от малолетки. Смягчаю тон. – И я просил не обращаться ко мне по этим звериным кличкам.

– Прости, – виновато отзывается Таисия. – Гордей, я ждала тебя. И все еще жду. Заказала ужин.

– Мне некогда, – отрезаю. – В другой раз. Я позвоню.

Сказав это, сразу прерываю звонок. Ненавижу объясняться и напоминать людям о наших договоренностях. Сказал же четко: я сам буду звонить. Нет, все равно наяривает каждый вечер. Может, пора сменить любовницу? Кажется, Тая начала думать, что мы в отношениях.

Выпиваю остатки кофе одним глотком и окидываю взглядом свой клуб. Между столиками VIP-зоны снуют официантки в коротких юбках и топиках. Я знаю, что работающие у меня девушки довольно часто подрабатывают, предоставляя клиентам сексуальные услуги. Я в это не вмешиваюсь, но они предупреждены, что делают это на свой страх и риск и вне пределов моих заведений. К тому же, их "подработка" не должна мешать основной работе. Проще говоря, никакой ебли в туалетах моего клуба и его темных углах.

Интересно, почему Саша не согласилась? Мне казалось, все официантки занимаются этой херней. Наверное, это одна из причин, почему я стараюсь оградить дочь от таких мест, как этот клуб. И пашу, как проклятый, чтобы у Евы было все необходимое, и она избежала участи этих девочек зарабатывать своим телом.

– Гордей Анатольевич, может, вы хотите еще чего-нибудь? – спрашивает официантка, подойдя ко мне.

Прохожусь взглядом по ее соблазнительному телу, едва прикрытому униформой. Она принимает более выгодную позу, чтобы казаться привлекательнее.

Сжав челюсти, коротко качаю головой. Встаю и, застегнув пуговицу на пиджаке, ухожу. Проверив ресторан с другой стороны от клуба, еду домой.

Раз уж у меня сегодня нет настроения трахаться, поеду домой и высплюсь.

Паркую машину в гараже, а, когда выхожу из нее, слышу музыку в доме. Неужели Ева устроила вечеринку? Не может быть. Она всегда спрашивает, не против ли я.

Захожу в прихожую, и музыка просто оглушает. После клуба это не критично, но за время дороги мои уши уже успели привыкнуть к тишине.

Дойдя до гостиной, застываю на месте. Хмурясь, смотрю на то, как в полумраке комнаты извивается соблазнительное тело. Волосы Саши, ниспадая на плечи, шелковым покрывалом ложатся на обнаженную кожу плеч и ласкают ее, танцуя вместе с девушкой.

На ней абсолютно пошлое платье с вырезами на талии и такой длины, что стоит ей еще чуть потянуться вверх, я смогу рассмотреть ее нижнее белье. Интересно, какое? Вряд ли там кружево именитых марок. Скорее всего, что-то простенькое и хлопковое. От мысли о том, как тонкий трикотаж обнимает сочные розовые губки, член за секунду наливается кровью и долбит в ширинку.

Саша плавно подкручивает бедрами, еще сильнее разгоняя мое возбуждение. Высокие каблуки визуально делают ее ноги бесконечными. Стройная фигурка с округлой попкой и плавной линией бедер. Подруга моей дочери не тощая, но и не полная. Она…сочная. Такая, которую хочется гладить, кусать, вылизывать, пока эта сочность не брызнет соком.

Подхожу немного ближе, прожигая девушку тяжелым взглядом. Даже я сам чувствую вес этого взгляда. Им я уже раздел ее, загнул над спинкой дивана и трахнул так, что она не только брызгает соками, но и кричит, срывая голос, кусает свои сладкие губы до крови.