Дело о сбежавшем трупе

Размер шрифта: 13

Erle Stanley Gardner

Perry Mason: The Case of the Runaway Corpse

* * *

Глава 1

Делла Стрит, секретарша Перри Мейсона, вошла в личный кабинет адвоката и сказала:

– В приемной ожидают две женщины. Говорят, что им нужно немедленно попасть к тебе.

– Какой у них вопрос, Делла?

– Они не желают это обсуждать с какой-то секретаршей.

– В таком случае просто скажи им, что я не могу их принять.

– Это довольно странная пара, – сообщила секретарша.

– В каком смысле?

– Они пришли с чемоданами, то и дело поглядывают на часы. Очевидно, торопятся на поезд или самолет и считают, что обязательно должны попасть к тебе на прием перед отъездом.

– Как они выглядят? – спросил Мейсон, которому стало любопытно.

– Миссис Дейвенпорт – серая мышка, тихая, робкая, ничем не примечательная молодая женщина, которая хочет оставаться незаметной.

– Сколько ей лет?

– Под тридцать.

– И очень похожа на мышку?

Делла Стрит кивнула.

– А вторая? – спросил Мейсон.

– Если я сказала, что миссис Дейвенпорт очень похожа на мышку, я должна описать миссис Энсел, как очень похожую на кошку.

– А ей сколько лет?

– Пятьдесят с чем-то.

– Мать и дочь?

– Возможно.

– Милая и преданная дочурка натерпелась от изверга-мужа, – высказал предположение Мейсон. – Приехала ее мамаша, чтобы его урезонить, а зятек обозвал ее нехорошими словами. И мамаша с дочкой покидают зятя и мужа навсегда и хотят, чтобы их права защитили.

– Возможно, – согласилась Делла Стрит. – Но в любом случае это странная пара.

– Скажи им, что я не занимаюсь семейными делами, – попросил Мейсон. – Пусть не теряют здесь время и быстро идут к какому-то другому адвокату, пока не улетел их самолет.

Казалось, что Делле Стрит очень не хотелось уходить из кабинета адвоката и передавать посетительницам его слова. Мейсон взял несколько писем из стопки с пометкой «Срочно», которые Делла Стрит положила ему на стол, потом поднял на нее глаза.

– Ты хочешь, чтобы я их принял, – произнес он обвиняющим тоном. – Тебе любопытно. Ох уж это женское любопытство! Выполняй, что я сказал, Делла.

Секретарша послушно вышла из кабинета, но не прошло и тридцати секунд, как она вернулась.

– Ну? – спросил Мейсон.

– Я сказала им, что ты не адвокат по семейным делам и не занимаешься семейными спорами, – сообщила Делла Стрит.

– А они что сказали?

– Та, которая похожа на мышь, не произнесла ни слова.

– А та, которая похожа на кошку? – спросил Мейсон.

– Она заявила, что это дело об убийстве, а ей известно, что ты как раз любишь дела об убийствах.

– Они все еще ждут? – уточнил Мейсон.

– Ждут. Та, которая похожа на кошку, просила тебе сказать, что они опаздывают на самолет.

– Ладно, – согласился Мейсон. – Приглашай кошку с мышкой и их делом об убийстве. Теперь мне самому стало любопытно.

Делла Стрит быстро вышла из кабинета адвоката и через несколько секунд распахнула дверь из приемной. Мейсон услышал звук шагов, потом чемодан ударился о книжный шкаф. В кабинет вошла стройная, застенчивая на вид женщина с чемоданом в руке. Смотрела она в пол и только на мгновение подняла глаза, чтобы поздороваться, потом тихонечко пробралась по стеночке к стулу с прямой спинкой и уселась на него. В это мгновение послышался грохот еще одного чемодана – им с силой саданули по двери. В кабинет вошла женщина постарше, уронила чемодан с грохотом, посмотрела на наручные часы и объявила:

– У нас ровно двадцать минут, мистер Мейсон.

– Прекрасно, – улыбнулся Мейсон. – Пожалуйста, присаживайтесь. Насколько я понимаю, вы – миссис Энсел?

– Да.

– А это миссис Дейвенпорт? – спросил Мейсон, указывая на молодую женщину, которая сидела, сложив руки на коленях.

– Все правильно, – подтвердила Сара Энсел.

– Ваша дочь?

– Нет, что вы! – воскликнула Сара Энсел. – Мы познакомились всего несколько месяцев назад, до этого ни разу в жизни друг друга не видели. Она много путешествовала с мужем, жила за рубежом. Он горняк, занимается разработкой месторождений полезных ископаемых. А я жила на Востоке, в Гонконге. Я ее тетка, но мы не являемся кровными родственницами. Муж моей сестры приходился ей дядей.

– Значит, я ошибся, – признал Мейсон. – Я правильно понял, что вы хотите проконсультироваться со мной по делу об убийстве?

– Да.

Мейсон задумчиво и изучающе смотрел на двух женщин.

– Вы когда-нибудь слышали про Уильяма С. Делано? – спросила миссис Энсел.

– Это вроде был известный бизнесмен? Работал в сфере горнодобывающей промышленности?

– Все правильно. Я говорю как раз про него.

– Если не ошибаюсь, он умер.

– Полгода назад. Муж моей сестры, Джон Делано, был его братом. И Джон, и моя сестра уже умерли. Мирна, то есть миссис Эд Дейвенпорт, которую вы видите, – это племянница Джона и Уильяма Делано.

– Понятно. Теперь, может, вы мне расскажете, в чем дело и о каком убийстве идет речь?

– Муж Мирны, Эд Дейвенпорт, написал письмо, в котором обвиняет Мирну в том, что она планирует его убить.

– Кому он отправил это письмо?

– Пока еще никому. Оно адресовано окружному прокурору или полиции – мы точно не знаем, кому именно. Оно должно быть отправлено в случае его смерти. В нем он обвиняет свою жену в отравлении Гортензии Пэкстон, другой племянницы Делано, которая унаследовала бы большую часть денег Уильяма, если бы осталась жива. Эд Дейвенпорт имеет наглость утверждать, будто Мирна подозревает, что он знает о том, что она якобы натворила, и, возможно, планирует отравить и его. Это вопиющая наглость и абсолютная глупость! Но он хочет, чтобы в случае его смерти было проведено тщательное расследование.

Мейсон с любопытством взглянул на миссис Дейвенпорт, которая сидела абсолютно спокойно и пока не произнесла ни звука. Однако, почувствовав его взгляд, она подняла глаза, затем снова опустила ресницы и продолжила рассматривать свои руки в перчатках.

– Что навело его на подобные мысли? – спросил Мейсон. – У него есть какие-то основания для подобных обвинений, миссис Дейвенпорт?

– Конечно, нет! – воскликнула Сара Энсел.

Мейсон продолжал смотреть на миссис Дейвенпорт.

– Большую часть времени я провожу в саду, – наконец заговорила она. – У меня есть опрыскиватели с химическими растворами и другие средства для уничтожения паразитов. Они очень ядовиты. Мой муж невероятно любопытен. Я дважды предупреждала его, чтобы не прикасался к жидкостям и прочим средствам, которыми я пользуюсь. Возможно, это и навело его на мысль. Он крайне неблагоразумный и безрассудный человек. Время от времени у него появляются навязчивые идеи, и, если он что-то вбил себе в голову, разубедить его невозможно.

– Он невротик, – объяснила Сара Энсел. – Пьет он. То в депрессию впадает, то у него вспышки ярости. А потом у него появляются странные идеи.

– Как я вижу, ситуация непростая, – заявил Перри Мейсон. – Мне нужно побольше узнать о положении дел. Но, насколько я понял, вы торопитесь на самолет?

– Все правильно. Нас ждет такси. Шофер четко назвал нам время, поэтому я и сказала, что у нас только двадцать минут, иначе опоздаем. У нас билеты на одиннадцатичасовой самолет до Фресно.

– Может, раз такое дело, вы полетите следующим рейсом и… – хотел предложить Мейсон.

– Мы не можем. Эд умирает.

– Вы имеете в виду Эда Дейвенпорта, мужа этой молодой женщины?

– Да, конечно.

– И он оставил письмо, которое нужно передать в правоохранительные органы в случае его смерти?

– Вы все правильно поняли.

– Это осложняет дело, – заметил Мейсон.

– Вот именно, – нетерпеливо сказала Сара Энсел.

– От чего он умирает? – поинтересовался Мейсон.

– От разгульной жизни! – рявкнула Сара Энсел.

– Может, вы все-таки попытаетесь поподробнее обрисовать мне, как обстоят дела? – попросил Перри Мейсон.

Сара Энсел поудобнее устроилась в большом кожаном кресле, предназначенном для клиентов. Ее суетливые движения, скорее, свидетельствовали об агрессивном настрое, а не желании расслабиться.

– Вам придется слушать очень внимательно, потому что времени повторять у меня не будет, – предупредила она.

Мейсон кивнул.

– Моя секретарша, мисс Стрит, будет все записывать, чтобы я потом мог еще раз изучить обстоятельства дела.

– Уильям С. Делано был очень богатым человеком и при этом очень одиноким. В последние два года его жизни с ним жила его племянница Горти, то есть Гортензия Пэкстон. Он медленно умирал и знал это. По завещанию почти все наследовала Горти. Она ухаживала за ним. Это была невероятно трудная работа. Она написала Мирне, и Мирна с Эдом приехали помогать ей за ним ухаживать. После того, как они какое-то время пожили там, Горти серьезно заболела. Через неделю она умерла. Тогда Эд Дейвенпорт ничего не сказал. Но позднее он заявил Мирне, что, по его мнению, Горти была отравлена. Никто не знает, откуда у него в голове появилась такая мысль. Но подобное типично для Эда Дейвенпорта – невротика, эгоиста и безмозглого упрямца.

– А на самом деле какая была причина смерти? – спросил Мейсон.

– Переутомление. Ее смерть стала ужасным ударом для Уильяма. Она была его любимицей. Он собирался завещать ей четыре пятых своего состояния и одну пятую Мирне.

– Вам он ничего не оставил, миссис Энсел?

– В конце концов, кое-что оставил. Мы с ним никогда не ладили. Но после смерти Горти он изменил завещание.

– Кажется, вы уверены, что мисс Пэкстон умерла по естественным причинам.

– Безусловно. Она подцепила кишечный грипп. Он сейчас свирепствует повсюду. Но Горти так устала, была в таком изможденном состоянии, что ее организм просто не мог сопротивляться.

– Вы видели ее перед смертью?

– Я приехала, чтобы помочь, как только услышала о ее болезни. Я оказалась в доме за три или четыре дня до ее смерти, но потом не стала долго задерживаться. Уильям Делано меня до смерти раздражал, я с ним ругалась и ссорилась. Мирна уверяла, что со всем справится, ведь была еще экономка, и они наняли сиделку. Поэтому я уехала.

– А когда вернулись?

– Вскоре после смерти Уильяма.

– Проводилось ли вскрытие после смерти мисс Пэкстон?

– Конечно, нет. Пришел врач, подписал свидетельство о смерти. Горти похоронили, и никто ничего такого не думал, пока Эд Дейвенпорт не стал всех доставать. Есть хотите знать мое мнение, у него просто не все дома. Но скорее, он пытался отвлечь внимание от того, что сделал с деньгами Мирны. У Эда время от времени появляются безумные идеи, а теперь он дошел до того, что написал письмо, которое нужно вскрыть в случае его смерти. У этого дурака высокое давление. Он может умереть в любую минуту, но тем не менее он написал это подлое письмо. И теперь неизвестно, что может случиться после его смерти. Я не представляю!

– Где находится письмо?

– Где-то в его конторе.

– А где контора?

– В Парадайсе.

– Что это за место?

– Это небольшой городишко недалеко от Чико, в северной части штата. Контора находится у него в доме. Они с Мирной там жили какое-то время после возвращения из Южной Америки. Эд там по дешевке приобрел шахту. После того, как они с Мирной перебрались в Лос-Анджелес, чтобы жить с Уильямом, Эд переделал тот дом в Парадайсе под офис своей горнодобывающей компании. То есть он говорит, что это офис. Две комнаты переделаны в кабинеты, но есть еще спальня и кухня. Он там проводит много времени. Иногда уезжает на неделю, иногда на две. С тех пор, как я стала жить вместе с Мирной, Эд большую часть времени проводит в этом доме, который называет своей конторой – строит из себя горнорудного магната, крупного бизнесмена. Или он путешествует по стране.

– Могу ли я спросить, как так получилось, что вы плотно вписались в общую картину? – перебил Мейсон. – Вы теперь живете в доме Делано? Насколько я понял, особой любви между вами и Уильямом Делано не было. Вы…

– Но я полюбила Мирну! По новому завещанию мне принадлежит одна пятая большого дома Уильяма. Я не позволю Эду Дейвенпорту выставить меня из моего собственного дома. Когда я увидела, как он обращается с Мирной, я ужасно возмутилась, но старалась ни во что не вмешиваться. Я знаю свое место. Разве я что-нибудь говорила, Мирна? А сегодня утром нам сообщили, что Эд в Крэмптоне и…

– И он там заболел? – уточнил Мейсон.

– Именно это я и пытаюсь до вас донести – он умирает, и у нас осталось всего несколько минут. Вы только подумайте! Человек написал дурацкое письмо, которое должны отправить властям в случае его смерти, и он в нем обвиняет собственную жену в убийстве!

– В письме написано именно это?

– Это очевидный вывод.

– А вы знаете, что в этом письме, миссис Дейвенпорт? – спросил Мейсон, поворачиваясь к второй посетительнице.

Мирна отвечала так тихо, что ее слова было трудно расслышать:

– Он сам мне так сказал. Он разозлился и обвинил меня в отравлении Горти, а поскольку я, по его словам, знаю, что он об этом догадался, то он не чувствует себя в безопасности.

– Сейчас мистер Дейвенпорт находится в Крэмптоне? – уточнил Мейсон.

– Да. Он поехал туда из Парадайса и заболел. Он в мотеле. Врач очень беспокоится за него – считает, что Эд не выживет.

– А если выживет? – спросил Мейсон.

– Наверное, мне не стоит давать никому советов, – заговорила Сара Энсел. – Мирна может поступать как хочет, но если кто-то спросит мое мнение, то могу сказать: Эд Дейвенпорт присвоил ее денежки и соединил их со своими. Я абсолютно уверена, что он собирается ее обобрать. Я знаю, что сделала бы я, будь я на месте Мирны.

– А если Эд Дейвенпорт умрет? – спросил Перри Мейсон.

Сара Энсел посмотрела на Мирну Дейвенпорт.

– Если он умрет, то письмо будет передано окружному прокурору, и тогда бог знает что может произойти, – сказала Мирна Дейвенпорт своим тихим, почти неслышным голосом.

– Что вы хотите от меня? – спросил Мейсон.

– Раздобудьте это письмо, – буквально выкрикнула Сара Энсел.

Мейсон улыбнулся и покачал головой.

– Боюсь, что в этом я вам помочь не могу.

– Почему нет?

– Не могу же я его украсть.

– Но в нем содержится клевета, – заявила Сара Энсел.

– Тем не менее, пока Эд Дейвенпорт жив, письмо является его собственностью, – объяснил Мейсон.

– А после его смерти?

– Несомненно, он оставил указания, чтобы письмо отправили в полицию.

– Дело в том, что все имущество, которым он владеет, является общим, – пояснила Сара Энсел. – Оно было приобретено на деньги Мирны, хотя Эд Дейвенпорт и манипулировал финансами так, чтобы никто не догадался, откуда взялись эти деньги.

На лице у Мейсона появился интерес.

– Предположим, он все-таки умрет. Мирна как вдова сразу вступает в право собственности. Так? – уточнила Сара Энсел.

– Для управления имуществом и сохранения его, пока не назначен другой управляющий имуществом, – пояснил Мейсон.

– Значит, она имеет право на письмо.

– Продолжайте, – предложил Мейсон с улыбкой.

– Я думаю, что будет несправедливо, если это письмо попадет в руки полиции и окружного прокурора, а Мирна не будет знать, что в нем.

– Конечно, многое будет зависеть от того, как письмо написано или, скорее, кому адресован конверт – полиции, чтобы они вскрыли его в случае смерти Дейвенпорта, или секретарше с указанием отправить содержимое по почте окружному прокурору в случае смерти Дейвенпорта.

– А по закону есть какая-то разница? – спросила Сара Энсел.

– Возможно, – кивнул Мейсон. – Я сейчас не готов ответить на этот вопрос.

Сара Энсел внезапно встала с кресла.

– Дай мне твой ключ, Мирна, – потребовала она.

Не говоря ни слова, Мирна протянула руку в перчатке и отдала Саре Энсел ключ, который, как оказалось, сжимала в ладони. Миссис Энсел, в свою очередь, пересекла кабинет и положила ключ на стекло, которым был покрыт письменный стол[1] Перри Мейсона.

– Что это? – спросил Мейсон.

– Ключ от конторы в Парадайсе.

– Что мне с ним делать? Что вы хотите от меня?

– Мы хотим, чтобы вы нашли это письмо в случае, если Эд Дейвенпорт умрет.

– Есть ли хоть доля правды в обвинениях Эда Дейвенпорта?

– Не говорите глупостей! Мирна и мухи не обидит. Она приехала помогать Горти. Обе девушки работали как проклятые. Горти умерла исключительно из-за переутомления. Все просто и понятно.

– А мистер Делано?

– Он умирал уже несколько месяцев. У него с сердцем было плохо. Врачи давали ему полгода жизни, а он целый год протянул. Он бы и дольше продержался, если бы не смерть Горти. Это его доконало.

– Тогда почему бы не позволить отправить письмо? – спросил Мейсон. – Если обвинения Дейвенпорта настолько абсурдны, почему бы не объяснить все это полиции?

Женщины переглянулись, а сигнал был передан так быстро, что Мейсон не успел его уловить и понять.

– Ну, так как? – спросил он.

– Дело в том, что не все так просто, – объявила Сара Энсел. – Имеются осложняющие обстоятельства.

– Какие? – спросил Мейсон.

– Кто-то позвонил коронеру. Это был анонимный звонок. Звонивший предложил коронеру проверить обстоятельства смерти Гортензии Пэкстон. Это явно был какой-то любитель совать нос не в свое дело, если только звонил не Эд Дейвенпорт. Но из-за этого звонка могут возникнуть сложности.

Мейсон обдумал сказанное.

– Мирна – жена Эда Дейвенпорта, – снова заговорил он. – Если он станет обвинять ее в отравлении Гортензии Пэкстон, то рискует деньгами, которые его жена унаследовала и которыми, как я понял, он пользуется. Вы об этом подумали?

– Мы подумали. А Эд нет. Он вообще не думает. Он реагирует. В его действиях нет логики. Зачем было писать такое дурацкое письмо, в особенности, если он знает, что в любую минуту может отбросить копыта?

– Вероятно, у него психопатический тип характера, – высказал свое мнение Мейсон.

– Он просто ненормальный. Никогда не знаешь, что он выкинет. Он может убить нас обеих. Если бы он узнал, что мы сейчас тут с вами беседуем, то точно убил бы.

Мейсон внезапно принял решение.

– Давайте договоримся так, – объявил он. – Если Эд Дейвенпорт умрет, я попытаюсь выяснить, что он написал в этом письме. Если, на мой взгляд, окажется, что письмо написано психопатом, я изучу дело, и если все будет в порядке, я передам письмо миссис Дейвенпорт. Если же в деле окажется что-то подозрительное, я передам письмо полиции, но при этом постараюсь сделать так, чтобы они действовали помягче, не наседали и у всех была возможность представить свою версию.

– Знали бы вы Эда Дейвенпорта! – воскликнула Сара Энсел. – Это эгоист и невротик, которого интересуют только его собственные дела, собственные болезни, собственные чувства. И при этом он еще очень хитер.

– Вы не слишком давно знаете мистера Дейвенпорта, – напомнил Мейсон.

– Я успела узнать его достаточно хорошо, – огрызнулась Сара Энсел. – Я говорила с Мирной, и я не вчера родилась, мистер Мейсон.

Мейсон о чем-то задумался, потом резко повернулся к Делле Стрит.

– Делла, подготовь доверенность, которую подпишет Мирна Дейвенпорт. Она уполномочивает меня представлять ее в связи с любыми делами, касающимися семейных отношений или имущественных прав и предпринимать такие действия, которые я сочту уместными для защиты указанных имущественных прав. В случае смерти ее мужа (отметь, что на момент подписания доверенности он тяжело болен) я уполномочен представлять миссис Дейвенпорт при решении наследственных вопросов в целях обеспечения соответствующих имущественных прав. Я уполномочен действовать от ее имени и в ее интересах при вступлении в права собственности, причем это касается имущества любого рода, типа и с любыми характеристиками, и я имею право делать все, что посчитаю нужным для соблюдения ее интересов.

Мейсон перевел взгляд на Мирну Дейвенпорт.

– Вы готовы подписать такую доверенность?

Ему ответила Сара Энсел:

– Конечно, она ее подпишет.

Однако Мейсон продолжал смотреть на Мирну Дейвенпорт. Наконец она встретилась взглядом с Мейсоном и произнесла тихим голосом:

– Конечно, мистер Мейсон. Мой муж больше не любит меня. Его интересуют мои деньги, и он крадет их. Прямо сейчас он пытается наложить лапу на принадлежащее мне имущество и так все запутать, что, возможно, распутать все, что он напридумывал, нам уже не удастся никогда.

Сара Энсел взглянула на часы.

– Ну, чего мы еще ждем? – спросила она.

Перри Мейсон кивнул Делле Стрит.

Глава 2

В тот же день в начале четвертого телефонистка, работавшая на коммутаторе в конторе Перри Мейсона, позвонила Делле Стрит и сообщила, что мистеру Мейсону звонят по межгороду из Крэмптона. Абонент утверждает, что звонит по крайне важному делу.

– Я возьму трубку, Делла, – кивнул Мейсон секретарше. – Но ты слушай разговор по параллельному аппарату.

Мейсон снял трубку, и когда его соединили, он услышал голос Сары Энсел, спорящей с телефонисткой. Она явно была раздражена и не желала долго ждать.

– Мейсон у аппарата, миссис Энсел, – произнес адвокат.

– Давно пора было подойти! – рявкнула женщина. – У нас тут одни неприятности, а ваша телефонистка дурака валяет и…

– Я вас слушаю, – перебил Мейсон. – О каких неприятностях вы говорите?

– Он умер.

– Дейвенпорт?

– Да.

На мгновение воцарилось молчание.

– Мирна ужасно переживает, – продолжала Сара Энсел. – Хотя он оставил завещание, по которому все получает она. Это самое меньшее, что он мог сделать при сложившихся обстоятельствах.

– Когда он умер? – спросил Мейсон.

– Примерно пятнадцать минут назад. Все это время я пыталась вам дозвониться. Эта ваша телефонистка…

– Так, давайте вначале про письмо, о котором вы говорили, – опять перебил Мейсон.

– Дом в Парадайсе находится на Крествью-драйв. У «Юго-западных авиалиний» есть рейс до Чико. В Чико возьмете напрокат автомобиль, оттуда до дома всего двенадцать миль[2], причем по хорошей заасфальтированной дороге. Дом найти нетрудно, и лучше, если вы не станете никого ни о чем расспрашивать. Так что слушайте меня, я вам все объясню. Поезжайте по главной улице города, потом поверните налево на Олив-роад. У подножия возвышенности будет резкий поворот на Вэлли-вью, немного проедете по ней и снова налево, теперь на Крествью-драйв. Вам нужен последний дом по правой стороне.

– В доме никого нет? – уточнил Мейсон.

– Никого. Секретарши тоже не будет. Вы там найдете… Простите, больше не могу говорить. До свидания.

И она повесила трубку. Мейсон тоже положил трубку на рычаг и посмотрел на Деллу Стрит.

– Поедешь в Парадайс? – спросила секретарша.

Мейсон кивнул.

– И что ты собираешься делать, когда доберешься до этого дома?

– Буду представлять интересы миссис Эд Дейвенпорт.

– Начнешь искать конверт?

– Попробую.

– А потом?

– Это зависит от того, что окажется в письме, – ответил Мейсон. – А пока закажи билеты на самолет, Делла.

Через десять минут Делла Стрит сообщила, что есть прямой рейс до Сан-Франциско, там удобная стыковка с рейсом «Юго-Западных авиалиний». Самолет прибудет в Чико в семь пятьдесят.

– Закажи два билета, Делла, и собирайся, – велел Мейсон.

– Два? – переспросила она.

– Думаю, что в этой передряге мне не обойтись без свидетеля, – заметил Мейсон.

Глава 3

Самолет DC-3 сильно трясло после того, как он вылетел из Мэрисвилла и проносился над небольшими поселениями, которые можно было распознать только по скоплению огней, над темными плодородными рисовыми полями и яркими огнями Оровилла, затем он начал снижение над Чико и наконец приземлился на взлетно-посадочной полосе в этом городе.

Мейсон и Делла Стрит добрались на такси до центра города, где Мейсону повезло арендовать автомобиль с оплатой в зависимости от количества миль, которые они на нем проедут. Они нашли дорогу на Парадайс, которая практически сразу же пошла в гору.

Светила неполная луна, хотя и неярко, но освещая окрестности. У Деллы Стрит вырвался вздох восхищения при виде красоты окружающих пейзажей. Дорога проходила по краю обрыва, и путешественники заглянули в глубину каньона, где застыли древние потоки лавы, отбрасывая чернильно-черные тени.

Мейсон проехал мимо нескольких магазинов в центре поселка, отыскал дорогу, на которую следовало поворачивать, а потом без труда нашел резкий поворот, где требовалось снова свернуть налево.

По обеим сторонам дороги среди высоких сосен стояли современные жилые дома с зелеными лужайками перед ними. Здесь, на возвышенности, исчезли дым и смог, стоявшие в долине внизу, и, несмотря на лунный свет, звезды казались очень яркими. Виды были великолепными.

Делла Стрит сделала глубокий вдох.

– Какой здесь воздух, шеф, – заметила она. – Чистый, прозрачный, как хрусталь, пахнет сосной. А красота какая! Наверное, тут хорошо жить.

Мейсон кивнул.

– Интересно, дом Эда Дейвенпорта похож на эти дома?

– Через минуту узнаем, – ответил Мейсон, поворачивая налево.

Асфальт закончился, и они поехали по посыпанной гравием дороге мимо аккуратного домика, окруженного зеленым забором. Дорога кончилась, и они повернули направо на подъездную дорожку, тоже посыпанную гравием, которая петляла по небольшой сосновой рощице, мимо зарослей манзанитов, одиноких яблонь и груш, а потом внезапно вывернула к крыльцу дома, который, несмотря на то, что был погружен в темноту, каким-то образом хранил мирную домашнюю атмосферу.

Мейсон выключил фары, отключил зажигание, обошел машину и вслед за Деллой Стрит поднялся на крыльцо.

– Может, вначале лучше позвонить? На всякий случай, – предложила Делла Стрит.

Мейсон кивнул. Делла Стрит нажала на кнопку звонка большим пальцем в перчатке. Музыкальные трели прозвучали в глубине дома.

– Еще раз позвони, а потом попробуем ключ, – сказал Мейсон.

Делла Стрит позвонила во второй раз. Примерно через десять секунд Мейсон вставил ключ в замочную скважину. Замок щелкнул, Мейсон повернул ручку, и дверь раскрылась.

– Что дальше? – спросила Делла Стрит. – Включим фонарик или…

– Включим свет, – ответил Мейсон. – Если будем ходить по дому с фонариком, это будет означать, что мы проникли сюда тайно. А тайное посещение указывает на осознание вины. В конце концов, Делла, мы ввязались в игру, в которой очень мало знаем о других игроках. Черт побери, я даже не знаю, какие тут ставки и какой потолок.

– Но ставки высокие? – спросила Делла Стрит.

– Несомненно, – кивнул Мейсон, нащупывая выключатель.

Яркий свет залил прихожую, где стояла вешалка из дерева манзаниты и оленьих рогов для шляп. На полу лежал индейский коврик, стояли два грубо сколоченных стула, благодаря которым создавалась атмосфера простого жилища. На стене висело большое овальное и явно старое зеркало. Стены пропитались запахом хорошего крепкого табака. Создавалось впечатление, что тот, кто живет здесь, проводит много времени за курением трубки.

Мейсон вошел в левую дверь и зажег свет в большой гостиной, потом пошел дальше, зажигая свет в каждой комнате и осматривая их одну за другой. Делла Стрит следовала за ним по дому. Наконец все длинное, странно спроектированное одноэтажное здание стало светиться всеми окнами.

– Что дальше? – спросила Делла Стрит.

– А дальше мы просто начинаем работать в интересах миссис Дейвенпорт и действуем тут от ее имени. Фактически мы ищем письмо, которое, возможно, спрятано где-то здесь в доме. Вопрос в том, где именно?

– Мне кажется это глупостью, – призналась Делла Стрит.

– Что?

– Написать письмо, которое нужно отправить полиции или прокурору в случае его смерти, а затем где-то его спрятать и не оставить распоряжений об отправке.

Мейсон кивнул.

– Он должен был оставить какие-то распоряжения об отправке письма, – заявила Делла Стрит.

– Вот именно, – согласился Мейсон. – Поэтому мы начнем поиски с секретарского стола в его конторе.

– Я все равно не понимаю, – сказала Делла Стрит.

– Мы выполняем пожелания, вернее, указания нашей клиентки, – пояснил Мейсон. – По крайней мере, попробуем выяснить, в чем тут дело.

Мейсон выдвинул ящики металлического письменного стола, набитые различными канцелярскими принадлежностями и листами копировальной бумаги. Со дна одного из ящиков адвокат достал толстую папку с корреспонденцией, на которой значилось: «Входящие». Мейсон посмотрел даты некоторых писем и заметил:

– Похоже, секретарша Эда Дейвенпорта не особо утруждает себя регистрацией и подшивкой документов. Она точно не спешит с этим делом.

– Может, она ждала, чтобы набралось побольше писем, чтобы уже тогда заняться ими всеми сразу.

Мейсон перешел к правой стороне стола и обнаружил, что здесь все ящики заперты.

– Делла, у тебя есть пилочка для ногтей?

– Хочешь открыть замок?

Мейсон кивнул.

– Шеф, а мы имеем право туда лезть?

– Почему нет? – спросил Мейсон. – Мы ищем документы по поручению вдовы.

– Это выглядит как… ну… как вторжение в частную жизнь.

Мейсон взял пилочку для ногтей, которую ему протянула Делла Стрит, и занялся замком. Через пару минут послышался щелчок, и ящики с правой стороны стола открылись.

– Здесь личные вещи, – резким тоном сказала Делла Стрит.

– Вижу, – кивнул Мейсон. – Но мы ищем одну вполне определенную… Так, что это?

– Это запертая шкатулка, – сказала Делла Стрит.

Мейсон встряхнул шкатулку.

– Мне кажется, что в ней только один документ, – заметил он. – Не исключено, что это как раз то, что мы ищем. Несмотря на укоризненное выражение твоего лица, Делла, мое любопытство сильно перевешивает угрызения совести. А шпильки у тебя случайно с собой нет?

Секретарша покачала головой. Мейсон поковырял в замочке пилкой для ногтей.

– Мне нужно что-нибудь потоньше. Небольшой кусочек тоненькой проволочки подошел бы прекрасно.

– Где ты всему этому научился? – спросила Делла Стрит.

– Один клиент научил, – улыбнулся Мейсон. – Это был мой гонорар за его защиту в деле о краже со взломом.

– Полагаю, что благодаря тебе он был оправдан?

– Он вообще был невиновен.

– Да, конечно. А вскрытие замков он изучал на каких-нибудь заочных курсах.

– Это может показаться странным, но в том случае он на самом деле был невиновен, – сообщил Мейсон. – Умение взламывать замки у него из бурного прошлого. Ага, вот тут есть скрепка из отличной прочной проволоки. Нужно только ее разогнуть, вот так… теперь нужно просунуть ее в замочек, слегка повернуть и… Вот и все, Делла.

Мейсон открыл крышку шкатулки и достал толстый конверт из манильской бумаги. На оборотной стороне конверта твердым почерком было написано: «Вскрыть в случае моей смерти и передать содержимое властям», внизу стояла подпись: «Эд Дейвенпорт».

– А теперь, господин адвокат, объясните мне кое-какие тонкости закона, – попросила Делла Стрит. – Этот конверт является собственностью вдовы, принадлежит властям или является собственностью секретарши, в столе которой он был найден?

– Сначала мы взглянем, что в нем, – ответил Мейсон. – И только после этого я смогу ответить на твои вопросы.

– Может, лучше вначале на них ответить?

Мейсон улыбнулся и покачал головой.

– Мы должны узнать, что находится в конверте, Делла, перед тем как определять степень нашей ответственности.

Мейсон отправился в кухню, наполнил водой чайник и включил электрическую плиту.

– Ты определенно чувствуешь себя как дома, – заметила Делла Стрит.

Мейсон усмехнулся.

– Как известно, если за чайником присматривать, он никогда не закипит. Может, пока вернемся в контору и еще что-нибудь поищем?

Мейсон первым пошел назад в кабинет, порылся в столе Эда Дейвенпорта, просмотрел папки, пробежал глазами письма.

– Ты ищешь что-то конкретное? – спросила Делла Стрит.

– Я пытаюсь представить себе этих людей, – сказал Мейсон. – Очевидно, что Дейвенпорт очень доверял своей секретарше. Она выписывала и подписывала чеки. На счету в банке, здесь, в Парадайсе, лежит тысяча двести девяносто один доллар. Есть письма по вопросам, связанным с разработкой месторождений и добычей полезных ископаемых. И тут появляется один любопытный момент: некоторые письма адресованы миссис Эд Дейвенпорт, но отвечает на них мистер Дейвенпорт и совершенно определенно заявляет, что его жена будет делать, а что не будет.

– Значит…

– Понятно, что он с ней не советовался, – продолжал Мейсон. – Здесь у него лежат копии ответов, которые печатались под копирку. Судя по ним, на письма несколько раз отвечали в день их получения.

– Может, он с ней по телефону советовался?

– Это должны были быть междугородные звонки, а счет за последний месяц всего на сумму в двадцать три доллара и девяносто пять центов, включая федеральный налог, – ответил Мейсон.

– И все это время он боялся, что жена планирует его убить, а потом умер естественной смертью, – заметила Делла Стрит.

Мейсон вопросительно приподнял брови.

– Что, шеф? Ты же не… Шеф, неужели ты думаешь, что смерть не была естественной?

– Почему бы и нет? – спросил Мейсон.

– Но, боже праведный! Но тогда… что мы здесь делаем?

– Защищаем интересы миссис Дейвенпорт, – ответил Мейсон. – Но есть и такие вещи, которые мы сделать не можем. Мы не можем скрыть и не можем фальсифицировать улики, хотя на самом деле у нас нет возможности определить, что это улики, пока мы на них не взглянем, правда, Делла? Пошли, думаю, что чайник уже вскипел.

Мейсон вернулся в кухню. Там он очень осторожно распечатал конверт, держа его над поднимающимся из чайника паром, сунул в него руку, вытащил листы бумаги и развернул их.

Делла Стрит так резко и громко втянула в себя воздух, что этот звук оказался громче бульканья воды в продолжающем кипеть чайнике.

– Так, что тут у нас? – весело произнес Мейсон. – Шесть абсолютно чистых листов бумаги.

Делла Стрит оставалась женщиной и хозяйкой в любой ситуации. Не сводя взгляда с пустых листов бумаги, она протянула руку и выключила плиту, чтобы чайник больше не кипел.

– Что это значит? – спросила она и добавила через несколько секунд: – Как ты думаешь, здесь нет никакой тайнописи?

Мейсон отодвинул чайник в сторону, приложил один из листков бумаги к горячей варочной поверхности, прогрел его, затем стал поворачивать то в одну, то в другую сторону, чтобы свет падал на лист под разными углами.

– Конечно, здесь может быть какая-то тайнопись, которая обнаруживается только с помощью паров йода, но это маловероятно, – высказал свое мнение Мейсон. – С другой стороны, опасно думать, что здесь вообще ничего нет.

– Тогда какого черта этот человек все это сделал? Он оставил конверт с указанием вскрыть его в случае его смерти, а потом вложил в него только чистые листы бумаги! Зачем вообще было напрягаться?

– А это тот самый вопрос, на который мы должны найти ответ, – сухо заметил Мейсон.

– Что ты имеешь в виду?

– Кажется, в этой конторе был тюбик растительного клея, Делла?

Она кивнула.

– Прекрасно. Мы снова запечатаем этот конверт. Я думаю, что при сложившихся обстоятельствах мне следует проявлять осторожность, чтобы не оставить отпечатки пальцев.

Мейсон высушил клапан конверта над теплой варочной поверхностью, вернулся в контору, тщательно запечатал конверт, убрал в шкатулку, шкатулку вернул в ящик, а затем при помощи той же пилочки для ногтей снова запер ящики с правой стороны письменного стола.

– Шеф, похоже, что ты считаешь… – заговорила Делла Стрит, но вдруг запнулась.

– Что все случилось слишком своевременно? – подсказал Мейсон.

– Да, в некотором роде.

– Действительно, Эд Дейвенпорт умер и…

Его перебил резкий женский голос:

– Что вы здесь делаете? Кто вы такие?

Мейсон обернулся.

В дверном проеме стояла высокая симпатичная молодая женщина. Не дожидаясь ответа, она резко развернулась и выбежала из кабинета. Мейсон слышал ее быстрые шаги, а потом из гостиной донесся звук крутящегося телефонного диска. Мейсон улыбнулся Делле Стрит, подошел к письменному столу, на котором тоже стоял телефонный аппарат, и снял трубку. Он услышал женский голос, кричавший в трубку параллельного аппарата:

– Соедините меня с полицией! Немедленно! Меня зовут Мейбел Нордж, я нахожусь в доме Дейвенпорта на Крествью-драйв. Грабители вломились в дом. Немедленно пришлите полицейских.

Мейсон повесил трубку. Вскоре он услышал, как хлопнула входная дверь.

– Она вызвала полицию? – Делла Стрит вопросительно приподняла брови.

Мейсон кивнул.

– Сколько им понадобится времени, чтобы сюда приехать?

– Кто знает? – пожал плечами Мейсон. – Вероятно, не так и много.

– Мы попытаемся выбраться отсюда?

– Конечно, нет. Мы останемся и побеседуем с ними.

Мейсон устроился на вращающемся кресле за столом Эда Дейвенпорта и закурил сигарету.

– Шеф, почему бы нам не покинуть дом через черный ход? – нервно спросила Делла Стрит.

– Наша взятая напрокат машина стоит у парадного входа, – напомнил Мейсон. – Эта молодая женщина уже, несомненно, записала номер. Она вошла в дом так спокойно, потому что там стоит машина, а во всем доме горит свет. По коридору она, вероятно, шла на цыпочках. Я, кстати, услышал, как она представлялась по телефону. Ее зовут Мейбел Нордж. Это секретарша Дейвенпорта. Нам ничего другого не остается, как ждать здесь и сохранять самообладание. Выбора у нас нет. Если подумать, то мы ведь оставили за собой такой широкий след. А бегство будет означать признание вины.

– Тем не менее что-то мне в этом деле очень не нравится, – призналась Делла Стрит.

– До сих пор мы делали то, что от нас ждали, – напомнил Мейсон. – Теперь постараемся быть немного более независимыми.

– Что ты имеешь в виду? Ты…

Они услышали звук приближающейся сирены.

– А вот и полиция, – сказал Мейсон. – Хорошо работают. Молчи, Делла, и не делай резких движений, потому что они могут оказаться нервными и сразу схватиться за оружие.

Они снова услышали, как хлопнула входная дверь, звук голосов, потом тяжелые шаги. Мужчина с жетоном на лацкане пиджака и пистолетом в руке осторожно заглянул в комнату и довольно произнес:

– Попались, голубчики!

Мейсон откинулся на спинку вращающегося кресла, продолжая сидеть за столом, вынул сигарету изо рта, выпустил дым и поздоровался:

– Добрый вечер. Проходите и присаживайтесь.

Полицейский остался стоять в дверях, держа пистолет в руке.

– Кто вы и что вы здесь делаете? – спросил он.

– Я Перри Мейсон, адвокат. Позвольте представить мою секретаршу, мисс Стрит. Меня наняли для того, чтобы взять на себя ведение дел от лица вдовы Эдварда Дейвенпорта.

– Он мертв? Он мертв? – закричала девушка.

Мейсон кивнул.

– Значит, его убили! – выкрикнула она.

– Полегче! – с укором посмотрел на нее Мейсон. – Вас, несомненно, потрясла эта новость, но не следует бросаться такими дикими обвинениями.

– Значит, вы представляете миссис Дейвенпорт? – уточнил полицейский.

– Да.

– У вас есть доказательства?

– Она дала мне ключ от этого дома и доверенность, – ответил Мейсон, достал доверенность и протянул полицейскому.

Полицейский посмотрел на девушку.

– Вы знаете этих людей, мисс Нордж? – спросил он.

Она покачала головой.

– Насколько я понимаю, вы секретарша мистера Дейвенпорта и именно ваши инициалы – М. Н. – стоят на документах? – уточнил Мейсон.

– Меня зовут Мейбел Нордж, – представилась она. – И я на самом деле секретарь мистера Дейвенпорта. Если он умер, то я… я должна кое-что отдать полиции.

– Правда? – спросил Мейсон.

– Мистер Дейвенпорт предвидел это, – сообщила она.

– Что «это»?

– Что его убьют.

– Убьют? – воскликнул Мейсон.

– Вот именно, – рявкнула Мейбел Нордж. – И я должна кое-что отдать полиции в доказательство этого.

– Давайте, представляйте ваши доказательства, – согласился Мейсон.

Она подошла к секретарскому столу.

– Так, секундочку! – остановил ее Мейсон. – Что вы там собираетесь делать?

– Достану то, что хочу вручить полицейскому.

Мейсон улыбнулся и покачал головой.

– Нет, так дело не пойдет, – с упреком произнес он.

– Что вы хотите этим сказать?

– Вы не должны здесь ни до чего дотрагиваться.

– Но вы же здесь и до всего дотрагивались!

– Я имею на это право, – пояснил Мейсон. – Я представляю интересы жены. Она сейчас владеет половиной имущества, и это не оспаривается. Вторая половина перейдет к ней по наследству.

– Как вы… вы…

– Что вы волнуетесь? Относитесь ко всему проще, – сказал Мейсон.

Полицейский спрятал пистолет в кобуру.

– Давайте спокойно со всем разберемся, – предложил он и посмотрел на Мейбел Нордж. – Что вы хотели мне сказать?

– Она его убила, – уверенно заявила секретарша Дейвенпорта. – Он знал, что она попытается это сделать, и оставил конверт с доказательствами, которые могут быть использованы против нее.

– Что вы имеете в виду под «он оставил»? – уточнил Мейсон.

– Он отдал его мне.

– И велел хранить?

– Мистер Дейвенпорт сказал мне, что, если умрет, я должна вскрыть конверт и проследить, чтобы бумаги, которые в нем лежат, были переданы полиции.

– Вы вскрывали конверт до смерти мистера Дейвенпорта?

– Конечно, нет.

– Значит, вы не знаете, что там?

– Ну… только то, что он мне говорил.

– А он вам говорил, что лежит в конверте?

– Он говорил, что… В общем, он сказал достаточно, чтобы я поняла: он может умереть в любую минуту. Он предполагал, что это может случиться.

– Ничего удивительного, – заметил Мейсон. – У него было высокое давление, атеросклероз и, насколько я понимаю, еще и проблемы с почками. Врачи говорили ему, что он может умереть в любую минуту. Я думаю, что для человека естественно подготовить все на случай…

– Это не такое письмо! Он написал о своих подозрениях.

– Откуда вы знаете?

– Из того, что он говорил.

– И что он говорил?

– Он говорил, что в случае его смерти я должна вскрыть этот конверт и проследить, чтобы полиция получила документы, но если кто-то попытается заполучить письмо, пока он еще жив, я должна его уничтожить.

– Другими словами, он сохранял контроль над письмом?

– При жизни – да.

– А если бы он захотел, чтобы вы вернули ему это письмо, вы бы это сделали?

– Да, конечно. Это же его письмо.

– Где оно? – спросил Мейсон.

Мейбел Нордж уже собралась ответить, но вдруг передумала и заявила:

– Я достану его, когда потребуется.

Мейсон зевнул.

– Возможно, достанете, – кивнул он и повернулся к полицейскому. – Давайте опечатаем дом, чтобы никто ничего не мог отсюда взять. Это особенно важно, учитывая тот факт, что мисс Нордж заявляет о наличии письма, в котором могут содержаться какие-то обвинения. При сложившихся обстоятельствах нужно закрыть доступ в дом.

– Вначале я возьму письмо, – решительно заявила Мейбел Нордж. – Я распечатаю его прямо сейчас и передам содержимое конверта полиции.

– Вы этого не сделаете, – улыбнулся Мейсон.

– Это еще почему?

– Ваша работа здесь закончилась в день смерти мистера Дейвенпорта. Вы вели его дела, работали у него по найму, являлись его представительницей. Но смерть Дейвенпорта положила всему этому конец, хотя, конечно, у вас осталось право на компенсацию. Но права к чему-либо здесь прикасаться у вас больше нет.

– Подождите минутку, – вмешался полицейский. – Я плохо знаю законы, но не хочу, чтобы отсюда исчезла какая-то улика.

– Вот об этом-то я как раз и говорю, – ответил Мейсон. – Я предлагаю вам запереть все двери и опечатать их, а поскольку очевидно, что у мисс Нордж есть ключ…

– А сами вы как сюда попали? – спросила она у Мейсона.

– Я уже говорил, что у меня тоже есть ключ, – объяснил адвокат. – У меня ключ миссис Дейвенпорт.

– Она не стала бы давать вам ключ. Я знаю, что не стала бы.

– Что ж, офицер, миссис Дейвенпорт не стала бы давать мне ключ, потому что так утверждает эта девушка, – улыбнулся Мейсон. – Поэтому я не мог воспользоваться ключом и попасть сюда. А значит, меня здесь нет. Не обращайте на меня внимания.

– Если имеется письмо, которое мистер Дейвенпорт оставил с указанием вскрыть в случае его смерти, и если в этом письме имеются сведения, которые помогут понять, как он умер, то лучше забрать это письмо и передать его окружному прокурору, – заявил полицейский.

– Дело в том, что никто не знает, содержатся ли в этом письме какие-либо обвинения какого-либо лица и какие-либо подсказки. В этом конверте может лежать завещание и вообще что угодно.

– Давайте взглянем на него, – предложил полицейский. – Вы представляете жену, я представляю закон. Секретарша покойного тоже здесь. Давайте вскроем письмо.

– Никто не имеет права вскрывать это письмо, пока на это не получено разрешение жены, – заявил Мейсон.

– Как с вами сложно! – воскликнул полицейский.

– Никаких сложностей, если вы действуете по закону. Как вас зовут?

– Сидней Бум, я из конторы шерифа. Эта территория не является частью штата. Это самостоятельный округ.

– Прекрасно, – кивнул Мейсон. – Вы хотите все делать по закону или не хотите?

– Конечно, я собираюсь поступать по закону.

– Прекрасно, – повторил Мейсон. – Все, что находится в этом доме, является общей собственностью супругов. Вдова, пережившая своего мужа, владеет половиной и владела ею и раньше. Это была и есть ее собственность. Вторая половина перейдет к ней после официальной процедуры получения права на наследство. Технически она имеет право на эту часть и сейчас. Но формально право собственности будет подтверждено только после получения права на наследство и уплаты долгов.

– Я не знаю, что там говорится в законе, но я хочу уладить дело прямо сейчас, – объявил Бум. – Если здесь имеются какие-то улики, я не хочу, чтобы они пропали.

– Вот в том-то и дело, – кивнул Мейсон. – С другой стороны, если там не улики, а какие-нибудь ценные бумаги, я хочу быть уверенным, что они не исчезнут из дома.

– Я не понял. Вы о чем говорите?

– Откуда мне знать, что в том конверте, который следует вскрыть после смерти мистера Дейвенпорта, не лежит завещание? – спросил Мейсон. – Или там могут быть ценные бумаги, которые он хотел передать своей секретарше. Там могут лежать наличные деньги. Мы же не знаем.

– Лучший способ узнать – это вскрыть конверт и посмотреть.

– С другой стороны, там могут оказаться документы, имеющие отношение к имуществу, – продолжал Мейсон. – Крайне важные документы, содержимое которых нельзя разглашать посторонним лицам, поскольку это конфиденциальная информация.

– Но он же отдал письмо своей секретарше.

– Он не отдал письмо, а просил его сохранить. Мисс Нордж сама признала, что если бы мистер Дейвенпорт попросил вернуть письмо в любое время, то она сразу же отдала бы его ему назад.

– Я не это имела в виду, – вмешалась Мейбел Нордж. – Я говорила, что он отдал мне его для передачи в полицию в случае его смерти.

– Так он велел передать его в полицию? – уточнил Мейсон.

– Письмо нужно вскрыть в случае его смерти.

– Он не велел отдавать его полиции?

– Ну… я не помню точно, что он говорил.

– Вот видите, – сказал Мейсон.

– Она записывает, – Мейбел Нордж показала на Деллу Стрит. – Она записывает все, что мы говорим.

– Вы возражаете против этого? – спросил Мейсон.

– Мне кажется, что это нечестно.

– Почему? Или вы хотите изменить что-то из того, что сейчас говорили, после того как у вас будет возможность обдумать все как следует?

– Вы ужасный человек.

– Многие так думают, – признал Мейсон.

– И все-таки это не снимает вопрос об уликах, – упрямо гнул свою линию полицейский. – Я не знаю, что здесь происходит, но эта молодая женщина, которая тут работает, утверждает, что имеется конверт, и этот конверт нужно вскрыть в случае смерти мистера Дейвенпорта, и что в нем содержатся сведения, которые помогут…

– …арестовать того, кто виновен в его убийстве, – уверенно закончила фразу Мейбел Нордж.

– Теперь вы утверждаете, что его убили? – спросил Мейсон.

– Вполне может быть.

– Но вы точно не знаете?

– Я знаю, что он этого ожидал. Это могло произойти.

– Но вы также знали, что он тяжело болен и лечился?

– Ну, да.

– И что его предупреждали, что с таким давлением и состоянием артерий он может в любую минуту сыграть в ящик?

– Он не делился со мной всеми своими личными проблемами.

– Но подозрениями по поводу своей жены делился?

– Ну… не совсем так.

– Значит, вы не знаете, что в этом письме? У вас есть только предположения?

– Я знаю, что я думала по поводу его содержания. Мы все можем прямо сейчас это выяснить.

– Где письмо? – спросил Бум.

– У меня в столе, в запертой шкатулке.

– Достаньте, – велел Бум.

– Минутку, – вмешался Мейсон. – То, что вы собираетесь сделать, неправильно и незаконно.

– Я рискну, – объявил полицейский. – Я проверю, чтобы эта женщина не взяла из письменного стола ничего, кроме письма, но если там действительно есть письмо, я прослежу, чтобы с ним ничего не случилось. Я не знаю, кто вы такой, но очевидно, что вы представляете интересы вдовы. И вы очень быстро приступили к работе.

– И, вероятно, очень хорошо, что я это сделал, – сказал Мейсон, дружелюбно улыбаясь. – Я пытаюсь сохранить имущество.

– На что вы намекаете?

Мейсон кивнул на Мейбел Нордж, которая в эту минуту отпирала правую часть стола.

– Что она делала здесь в такое позднее время?

– Она здесь работает.

– По ночам? – спросил Мейсон.

Полицейский нахмурился.

– Так что вы тут делали?

– Я… я проезжала мимо и увидела свет, – заявила Мейбел Нордж.

– Куда вы ехали? – спросил Мейсон.

– Просто проезжала мимо.

– Эта дорога кончается тупиком, – заметил Мейсон.

– Ну и что? Я просто проезжала поблизости.

– И собирались сюда? – спросил Мейсон. – Или уже были здесь?

– Это не ваше дело! – огрызнулась она.

– Значит, заходили сюда, – сказал Мейсон и повернулся к полицейскому. – Она была здесь. Но никакого дела у нее здесь быть не могло. Какая работа в такое время? Что же она тут делала?

– Так, дело получается скверное и запутанное, – заметил полицейский. – Я не хочу ввязываться в неприятности.

– Вы прямо сейчас в них ввязываетесь. Как только вы дотронетесь до какого-либо предмета в этом помещении, у вас начнутся неприятности.

Полицейский подошел к Мейбел Нордж и встал рядом с ней.

– Не смейте трогать здесь ничего, кроме этого письма, – велел он ей. – Где оно?

– В шкатулке в этом ящике.

– Хорошо. Я заберу это письмо.

– Шкатулка заперта, – сообщила Мейбел Нордж, открывая ящик.

Бум взял шкатулку в руки и осмотрел.

– Она не заперта, – объявил он.

– Я думала, что заперта. Она должна была быть заперта.

Бум открыл шкатулку и посмотрел на конверт.

– Советую вам не прикасаться к этому конверту, – предостерег Мейсон.

Бум посмотрел на конверт, лежавший в шкатулке, затем медленно закрыл крышку.

– Как вы считаете, что с ним следует сделать?

– Передать суду как часть имущества.

– А если с ним что-то случится?

– Проследите, чтобы не случилось.

– Вы хотите сказать, что я должен…

– Именно это я вам и втолковываю, – кивнул Мейсон. – Заприте шкатулку. Отнесите ее в суд. Пусть судья вскроет шкатулку, когда будет проходить заседание по утверждению завещания, в присутствии налоговых инспекторов, которые будут оценивать наследуемое имущество.

Мейбел Нордж топнула ногой. В глазах у нее стояли слезы. Она явно была в отчаянии.

– Вскройте его немедленно, идиот!

Мейсон неотрывно смотрел в глаза полицейского.

– Предположим, в конверте лежат деньги? Например, тысячедолларовые купюры, которые он хотел подарить своей секретарше в случае своей смерти? Вы хотите нести ответственность за вскрытие конверта? Отвечать придется перед судом, который будет заниматься утверждением завещания. Вы уверены, что суд и оценщики поверят вам на слово? Как вы докажете, сколько там было денег? А если вас обвинят в том, что прихватили парочку тысячедолларовых купюр? Вы знаете, что говорит закон о вскрытии сейфов? Вы не имеете права их вскрывать. И банк не имеет такого права. Шкатулку нужно опечатать и вскрывать только в присутствии оценщика из налоговой инспекции, который будет заниматься оценкой наследуемого имущества.

– Он все правильно говорит, – заявил Бум, поворачиваясь к Мейбел Нордж.

– Дурак! – взорвалась она.

Бум побагровел.

– Повторяю вам: жена планировала убить мистера Дейвенпорта. Он знал об этом. В этом конверте лежат улики, которые свяжут ее с еще одним убийством.

Мейсон пожал плечами.

– Под вашу ответственность, – сказал он полицейскому. – Мне лично неприятностей не хочется.

– Да открывайте же его, наконец! – закричала Мейбел Нордж. – Неужели вы не видите, что он просто морочит вам голову, чтобы не дать добраться до тех улик, которые мистер Дейвенпорт хотел вам передать?

Полицейский взял конверт в руки.

– Подождите минутку, – остановил его Мейсон. – Вам совсем необязательно слушать мои советы. И девушку не нужно слушать. У вас же есть окружной прокурор. Вот и позвоните ему. И спросите у него, что вам делать.

– Дельная мысль! – обрадовался Бум и пошел к телефону.

– Передайте ему мое предложение, – продолжал говорить Мейсон. – Я считаю, что конверт нужно вскрывать только в присутствии оценщика из налоговой инспекции, который будет заниматься оценкой наследуемого имущества. Также, если вы опасаетесь, что с содержимым конверта что-то может случиться, он должен быть сдан на хранение. Я предлагаю вам надежно обеспечить его сохранность.

– Что вы имеете в виду?

– Письмо лежит в шкатулке. Положите шкатулку в сейф. Но вы должны проявлять большую осторожность и проследить, чтобы никто даже не касался конверта и уж тем более его содержимого.

– Он нарочно болтает, чтобы отвлечь вас от выполнения ваших обязанностей. Не позволяйте ему вас отвлекать! – закричала Мейбел Нордж. – Открывайте конверт и доставайте доказательства.

Мейсон зевнул.

– Как это утомительно! Я не собираюсь с вами пререкаться. Я хочу лишь, чтобы конверт доставили в окружную прокуратуру. А для этого нужно принять элементарные меры предосторожности, чтобы конверт раньше времени не вскрыло никакое неуполномоченное на это лицо.

– Дайте мне наконец поговорить с прокурором! – рявкнул Бум.

Он снял трубку, а когда его соединили с окружным прокурором, сообщил:

– Говорит Сидней Бум. Я сейчас в Парадайсе. Извините, что беспокою в такое позднее время, но у меня срочный вопрос. Умер Эд Дейвенпорт. Я сейчас разговариваю с адвокатом, который утверждает, что уполномочен заниматься имущественными вопросами. В конторе Дейвенпорта оставлено письмо, которое нужно вскрыть в случае его смерти. Адвокат, представляющий интересы вдовы, утверждает, что никто не имеет права его вскрывать, кроме как в присутствии оценщика из налоговой инспекции, который будет заниматься оценкой наследуемого имущества… Нет, оно не адресовано полиции. На конверте просто написано: «Вскрыть в случае моей смерти и передать содержимое властям».

– Скажите ему, что письмо было отдано мне и находилось у меня, – влезла Мейбел Нордж.

– Оно находилось не у вас, а в вашем письменном столе, – поправил ее Мейсон. – А вы здесь больше не работаете.

– Да замолчите же, наконец! Как я вас ненавижу! – крикнула девушка.

– Охотно верю, что это так и есть, – заявил ей Мейсон.

– И скажите окружному прокурору, что какая-то женщина записывает все, что здесь говорится, – добавила Мейбел Нордж, обращаясь к полицейскому.

– Тихо! Мне ничего не слышно! – прошипел Бум.

Какое-то время Бум слушал, что ему говорили, потом снова заговорил сам:

– Адвоката зовут Перри Мейсон… О, вы про него слышали?.. Да, мне имя тоже кажется знакомым… Да, все так и есть… Он не возражает, чтобы конверт, который лежит в шкатулке, хранился у вас в сейфе, пока его не вскроют в суде в присутствии судьи и оценщика. Он предполагает, что там деньги… Хорошо.

Бум положил трубку.

– Конечно, вы, мистер Бум, лично несете за этот конверт ответственность, – сказал Мейсон.

– Да, я забираю эту шкатулку под свою ответственность.

– Вы доставите ее в прокуратуру и передадите окружному прокурору?

– Да, я прослежу, чтобы она попала к окружному прокурору.

– Вы прямо сейчас ее отвезете?

– Нет, у меня еще много дел сегодня. Завтра отдам ему. Прокурор сказал, что с этим можно подождать до завтра. Но я приму меры, чтобы с конвертом за это время ничего не случилось.

– Ну что ж, – вздохнул Мейсон. – Я возражаю против того, чтобы вы забирали конверт, но раз вы так настаиваете, я ожидаю, что вы проследите, чтобы конверт никто не вскрывал.

– Я забираю его с собой, – объявил Бум. – На всякий случай мне нужна ваша визитка. Но если вдруг окажется, что вы не представляете вдову… Хотя вы же адвокат. Не мне вам объяснять про вашу ответственность.

– Вы абсолютно правы. Мне не нужно это объяснять, – весело произнес Мейсон. – Вот моя визитка.

Сидней Бум отправился к своей машине, держа шкатулку под мышкой.

– Я еду с вами, – объявила Мейбел Нордж.

Делла Стрит подождала, пока не хлопнула входная дверь, затем посмотрела на Перри Мейсона.

– Быстро сними чайник с плиты, – велел Мейсон. – И протри его какой-нибудь тряпкой, чтобы на нем не осталось никаких отпечатков пальцев. И по ручкам тоже тряпкой пройдись. Они могут вернуться, а если увидят чайник на плите, то могут и сообразить, чем мы тут занимались.

Делла Стрит бросилась в кухню, вернулась через несколько минут и доложила:

– Все в порядке.

– Замечательно, – кивнул Мейсон. – Гасим свет и уходим.

– Шеф, эта секретарша может уговорить Бума вскрыть конверт.

– Надеюсь, что не сразу, – ответил Мейсон. – Наша главная проблема, Делла, заключается в том, чтобы к письму не прикасались до тех пор, пока клей полностью не высохнет. Если же его попытаются прочитать в ближайшее время, то поймут, что конверт вскрывали над паром, а потом снова заклеили.

– Боюсь, она все-таки уговорит Бума его вскрыть.

– Не раньше, чем он доберется до окружного прокурора.

– Хочешь поспорить? – предложила Делла Стрит.

Внезапно тишину прорезал телефонный звонок. Мейсон посмотрел на Деллу Стрит.

Телефон продолжал звонить.

– Отвечать будем? – спросила Делла Стрит.

Мейсон кивнул.

– Сними трубку, Делла. Отвечай уклончиво. Вначале постарайся выяснить, кто звонит.

Делла Стрит подняла трубку.

– Алло! – произнесла она, потом молчала несколько секунд, слушая, наконец сказала: – Да. – После этого она прикрыла микрофон рукой и шепнула Мейсону: – Звонят из Бейкерсфилда, из уличной телефонной будки. Слышно, как бросают монетки.

– А как-то представились? – уточнил Мейсон.

– Телефонистка сказала, что этот номер вызывает Бейкерсфилд, номер без указания лица, – сообщила Делла, потом резко сняла руку с микрофона. – Алло!

Некоторое время она явно слушала в растерянности, затем схватила карандаш и что-то записала на листке бумаги. Потом Делла Стрит недоуменно взглянула на Мейсона.

– Алло! Алло… алло… Говорите! Девушка, нас, кажется, разъединили. Я разговаривала с Бейкерсфилдом… Вы уверены?

Делла Стрит положила трубку на рычаг.

– Кто это был? – спросил Мейсон.

– Когда я ответила, послышался мужской голос, – сообщила Делла Стрит. – Звонили из телефонной будки в Бейкерсфилде, телефонистке назвали только номер, без фамилии абонента. Потом этот мужчина сказал: «”Тихоокеанские палисады”, мотель в Сан-Бернардино, тринадцатый домик». Сразу же после этого связь оборвалась. Я подумала, что нас разъединили, но телефонистка сказала, что он повесил трубку.

– Черт побери! – воскликнул Мейсон. – Он не представился?

– Нет. Сказал только одну эту фразу.

– Звонили из уличной будки и телефонистке назвали только номер?

– Да.

Мейсон поднялся с кресла и принялся мерить шагами помещение. Делла Стрит с беспокойством наблюдала за ним.

– Что случится, если Мейбел Нордж убедит Бума вскрыть конверт? – спросила она.

– Тогда нам придется туго. Когда конверт откроют, решат, что я забрал оттуда страницы, содержащие улики, подозрения, выводы и обвинения, уничтожил их и заменил чистыми листами бумаги.

– А можно определить, что конверт вскрывали над паром? – поинтересовалась Делла Стрит.

– Конечно. А анализ клея на клапане покажет, что он из этого тюбика, а не тот клей, которым обычно смазывают клапаны конвертов при их изготовлении.

– И что тогда?

– Если против нас выдвинут обвинение, мы окажемся в округе, где у нас нет друзей, где на нас будут смотреть с подозрением и где власти могут начать уголовное преследование на основании лишь одних подозрений, – объяснил Мейсон.

– Этим эвфемизмом ты хочешь сказать, что нас арестуют? – улыбнулась она.

– Может, меня.

– В таком случае не лучше ли нам…

Снова зазвонил телефон. Мейсон кивнул Делле Стрит. Она взяла трубку.

– Алло… да… – Она прикрыла микрофон рукой и спросила: – Нам могут звонить из Фресно, шеф?

– Выясни, кто звонит.

– Кто говорит? – спросила Делла Стрит, выслушала ответ и посмотрела на Мейсона: – Миссис Дейвенпорт.

Мейсон кивнул, и Делла Стрит передала ему трубку.

– Алло! – произнес адвокат.

– Это мистер Перри Мейсон, адвокат?

– Да.

– Минутку. Вам звонит миссис Дейвенпорт.

Еще через несколько секунд Мейсон услышал бесцветный и монотонный голос Мирны Дейвенпорт.

– Мистер Мейсон, случилась ужасная ошибка. Он ушел.

– Кто ушел?

– Мой муж.

– Сара Энсел уже сообщила мне, что сегодня днем он покинул наш мир и… Минутку, вы что-то другое хотите сказать?

– Я хочу сказать, что он не умер, а ушел. На самом деле он ушел, как уходят. Ногами.

– То есть он не умер?

– Нет, мистер Мейсон, и именно это я и имею в виду. Он не мертв и никогда не умирал. Это какая-то ошибка. Он просто ушел.

– Куда? – спросил Мейсон.

– Я не знаю.

– Когда он ушел?

– Я даже этого не знаю. Он сел в машину и уехал.

Мейсон с трудом сдерживал ярость.

– Что вы затеяли? Какое дело вы пытаетесь провернуть? Сара Энсел четко сообщила мне, что Эд Дейвенпорт умер. Это было сегодня около трех часов дня. Она заявила, что он умер примерно за пятнадцать минут до ее звонка.

– Но мы на самом деле так думали. Так сказал врач. Мы все думали, что он умер, но он всего лишь лежал без сознания. Мы не знали, как вас предупредить, пока вы не доберетесь до Парадайса, и вот теперь я звоню по этому номеру… Мы в страшном замешательстве и не знаем, что делать, так как…

– Вы сейчас где?

– В аптеке, но мы собираемся уезжать. Вернемся в Лос-Анджелес.

– Не надо возвращаться в Лос-Анджелес, – сказал Мейсон. – Садитесь на первый самолет, поезд или автобус до Сан-Франциско – на тот, на который сможете купить билеты. На ближайший рейс! В Сан-Франциско отправляйтесь в аэропорт, там поднимайтесь на галерею и ждите меня. Вы поняли?

– Да.

– Вы сделаете, как я сказал?

– Мне нужно спросить тетю Сару.

– Где она?

– Стоит рядом.

– Ну так спрашивайте побыстрее, – нетерпеливо велел Мейсон.

Адвокат продолжал сжимать трубку, чувствуя на себе обеспокоенный взгляд Деллы Стрит, затем в трубке снова прозвучал голос Мирны Дейвенпорт:

– Хорошо. Мы сделаем, как вы сказали.

– Ни с кем не разговаривайте. Если кто-то начнет задавать вам вопросы, не отвечайте. Это относится ко всем без исключения. Вы поняли меня? Ко всем.

– Я понимаю, что вы мне говорите, но не понимаю почему.

– Неважно почему. Просто делайте так, как я сказал.

Мейсон повесил трубку и с сердитым видом направился к выключателю.

– В чем дело? – с беспокойством спросила Делла Стрит.

– Похоже, мы стали жертвами обмана. И как все было красиво придумано! – покачал головой Мейсон.

– Насколько я поняла, Эд Дейвенпорт не умер? – уточнила Делла Стрит.

– По последним данным, он очень даже жив и куда-то удрал. Нельзя исключать, что он прямо сейчас находится на пути сюда. Или это он звонил из Бейкерсфилда и передавал зашифрованное сообщение.

– И в каком положении ты сейчас оказался с точки зрения закона?

– В положении человека, который взял на себя решение вопроса с наследуемым имуществом до того, как наследство вообще появилось. Я стал копаться в имуществе «покойника», пока человек был еще жив.

Делла Стрит с минуту обдумывала слова адвоката, затем пошла в кухню, убедилась, что там все стоит так, как было, когда они только появились в доме, протерла все места, которых они могли касаться и оставить отпечатки пальцев, потом выключила свет.

Мейсон ждал ее у входной двери.

– Поехали, Делла.

– Куда?

– Назад в Чико. Вернем машину и улетим первым рейсом или уедем первым поездом. Еще нам нужно позвонить в «Детективное агентство Дрейка» и попросить Пола Дрейка послать пару своих сотрудников подежурить у «Тихоокеанских палисадов», этого мотеля в Сан-Бернардино. Пусть последят за тринадцатым домиком и сообщат Полу, кто в него заселится. Также нам нужно попросить Пола выследить мистера Дейвенпорта. Вперед, Делла!

Глава 4

Перри Мейсон и Делла Стрит вошли в здание аэропорта в Сан-Франциско без пятнадцати три ночи.

– Иди вперед, – Мейсон кивнул на галерею. – Осмотрись и, если они там, махни мне. Если заметишь за ними слежку, махать не надо. Тогда просто спускайся обратно. Расскажешь мне, что заметила. Главное – хорошенько осмотрись.

– Как я узнаю, следит за ними кто-то или нет?

– Дай мне знать, если кто-то сидит поблизости и старательно читает газету или журнал, то есть делает вид, что читает, хотя очевидно, что его интересует что-то другое. Мне не хотелось бы попасть в ловушку.

Делла Стрит поднялась по лестнице, через несколько минут спустилась и сообщила:

– Шеф, там на самом деле сидит мужчина, старательно читающий газету.

– А две женщины там есть?

– Да, но они крепко спят. Головы у обеих откинуты назад, глаза закрыты.

– Делла, ближайший рейс на Лос-Анджелес в три ноль пять. Возьми четыре билета. Мы как раз успеваем на него. Я пойду будить женщин. Если за ними следят, мы с этим все равно ничего не можем поделать.

Мейсон поднялся по лестнице. Мужчина, который увлеченно читал газету, спокойно перевернул страницу, сложил газету вдвое и продолжил чтение.

Мейсон прошелся по галерее, вернулся назад, потянулся, зевнул и устроился рядом с Сарой Энсел, которая тихонько похрапывала. Голова Мирны Дейвенпорт лежала на плече у Сары Энсел, и она спокойно спала.

Адвокат коснулся руки Сары Энсел. Женщина слегка дернулась из-за того, что кто-то потревожил ее сон, но не проснулась. Мейсон бросил взгляд на человека, который читал газету, затем снова коснулся руки миссис Энсел. Сара Энсел вздрогнула и проснулась.

– Извините, – небрежно произнес Мейсон и сунул в рот сигарету. – У вас спички случайно не найдется?

Женщина сердито сверкнула глазами, потом узнала адвоката и пробормотала:

– Я… я… как же…

– Могу я предложить вам сигаретку? – спросил Мейсон.

Мужчина с газетой по-прежнему был погружен в чтение, но голоса Мейсона и миссис Энсел разбудили Мирну Дейвенпорт.

– Ой, здравствуйте! Я… – открыла рот миссис Дейвенпорт.

Мейсон нахмурился, призывая ее к молчанию.

– Дамы, спичек у вас не найдется?

Мирна Дейвенпорт достала зажигалку, Мейсон прикурил.

– Большое спасибо, – поблагодарил адвокат, потянулся, зевнул, поудобнее устроился в кресле и тихим голосом сообщил Саре Энсел:

– Есть рейс на Лос-Анджелес в три ноль пять. Моя секретарша Делла Стрит сейчас покупает билеты. Она встретит вас у выхода на посадку с посадочными талонами и незаметно передаст их вам. Садитесь в самолет. Там поговорим.

Мейсон снова зевнул, посмотрел на часы, прогулялся по галерее, посмотрел вниз и получил сигнал от Деллы Стрит о том, что с билетами все в порядке.

После этого адвокат с беззаботным видом дошел до самого конца галереи, снова посмотрел на часы у себя на запястье, уселся в кресло, откинулся на спинку и закурил с задумчивым видом, при этом внимательно наблюдая за Сарой Энсел и Мирной Дейвенпорт, которые в эти минуты спускались по ступенькам.

Читавший газету мужчина поднялся, подошел к перилам и как бы невзначай поднял правую руку. После этого он вернулся на свое место.

Мейсон встал, направился к лестнице и неторопливо спустился в зал отправления. Он очень точно рассчитал время и добрался до нужного выхода на посадку за две минуты до его закрытия. Посадка на самолет, вылетающий в три ноль пять, заканчивалась.

Делла Стрит ждала его с билетом и посадочным талоном.

– Обе дамы на борту? – спросил Мейсон.

Она кивнула.

– Пошли и мы, – сказал Мейсон.

Они вошли в самолет, и им удалось занять места позади Сары Энсел и Мирны Дейвенпорт. Сара Энсел повернулась, собираясь что-то сказать Мейсону, но тот почти незаметно покачал головой и откинулся на спинку кресла.

Пассажиры пристегнули ремни. Загудели двигатели, и большой самолет медленно начал руление по длинной взлетно-посадочной полосе, добрался до места начала разбега. Одновременно взревели все четыре двигателя, звук был оглушительным. Большой самолет начал разбег и вскоре оторвался от земли. Через несколько мгновений огни Сан-Франциско уже были внизу, самолет описал широкий круг над городом и взял курс на Лос-Анджелес.

– Долго же вы сюда добирались! – сердито сказала Сара Энсел, повернувшись к адвокату и Делле Стрит.

– В сельской местности, куда нам пришлось отправиться, закрывают дороги в девять часов вечера, так что добирались с трудом, – ответил Мейсон, но Сара Энсел не уловила сарказма.

– Что вы вообще задумали? Зачем вы заставили нас бежать, будто двух преступниц?

– У вас чемоданы с собой?

– Нет.

– А где они?

– Мы отправили их отдельно. Мы же не знали, что вы хотите.

– Отлично, – кивнул Мейсон. – Раз вам не нужно таскать с собой багаж, вам будет гораздо легче передвигаться. Теперь расскажите мне подробно, как было дело. Давайте поменяемся местами. Делла, сядь с миссис Дейвенпорт. Миссис Энсел, пересаживайтесь назад ко мне.

Они поменялись местами и, кажется, при этом не привлекли внимания других пассажиров, большинство из которых постарались поудобнее устроиться в креслах и хоть немного поспать.

– Наклонитесь к моему уху, – попросил Мейсон. – Постарайтесь говорить потише. Ну, что там у вас случилось?

– Вам вкратце? – спросила она. – Или…

– Вначале расскажите самое основное, – ответил Мейсон. – Потом я буду задавать вопросы и выясню интересующие меня детали.

– Похоже, Эд Дейвенпорт выехал из Парадайса в воскресенье, в полдень, – начала свой рассказ Сара Энсел. – До этого он звонил Мирне. Сообщил, что выезжает и переночует в дороге. Вероятно, он ночевал во Фресно, потом снова тронулся в путь и доехал до этого маленького городка, Крэмптона, который находится в тридцати или сорока милях от Фресно. Там ему стало плохо. Вообще-то я думаю, что плохо ему стало еще до того, как он туда добрался, но в Крэмптоне он слег окончательно и дальше ехать уже не мог.

– Чем он болен? – спросил Мейсон.

– Точно сказать нельзя. Я к этому как раз веду. Он сильно пьет. У него высокое давление, а с таким давлением нельзя пить. Но он явно пил, да еще и съел что-то не то. В общем, ему стало очень плохо. Он остановился в мотеле в Крэмптоне и спросил, есть ли в городе врач. Хозяйка мотеля сказала, что их там целых три, и дала ему адреса. Эд позвонил одному из них – доктору Ренолту. Врач сразу же приехал и решил, что Эд серьезно болен. Это было между восьмью и девятью часами утра. Теперь я думаю, что Эд в предыдущий вечер остановился во Фресно и кутил там всю ночь, вероятно, с какой-то женщиной. Не исключено, что она ему что-то подлила или подсыпала, чтобы он вырубился, а потом обчистила.

– Откуда вы это знаете? – спросил Мейсон.

– Я еще до этого не дошла! Вначале я вам расскажу, что там случилось. После того как приехал доктор Ренолт, Эду стало совсем плохо. Доктор Ренолт позвонил нам и сказал, чтобы срочно приезжали, потому что Эд в очень тяжелом состоянии. Ему было так плохо, что врач даже не пытался перевезти его в больницу. Ближайшая больница во Фресно. Он сказал, что попытается вызвать сиделку, но с медперсоналом плохо, медсестер не хватает. Тогда он подумал, что хорошо бы вызвать Мирну – чтобы она сразу же приехала и ухаживала за больным.

– Рассказывайте дальше, – подбодрил Мейсон.

– После того как мы побывали у вас в конторе, мы сели на самолет до Фресно, там взяли напрокат машину и поехали в этот мотель в Крэмптоне. Эд и в самом деле оказался очень плох. Насколько я поняла, его сильно рвало и он то и дело терял сознание. Врач поговорил с нами и велел звонить ему, если что. Он сказал, что через час снова заглянет. Мы остались с Эдом, и он вскоре заснул. Казалось, ему стало полегче, но все равно он был очень серьезно болен. Пока он спал, я пошла в свой домик. Мирна осталась с Эдом. После того как я привела себя в порядок, я вернулась в домик, снятый Эдом, и сменила Мирну. Почти сразу же Эд стал задыхаться. Ему не хватало воздуха.

– И что вы сделали? – спросил Мейсон.

– Я побежала к телефону звонить врачу. Он пришел почти сразу же. Он сказал, что все очень плохо, и послал меня в аптеку за каким-то лекарством. Мирна в это время принимала душ, но сказала, что быстро оденется и сама сбегает за лекарством. Но она вернулась слишком поздно – Эд скончался. Тут выяснилось, что Эд успел сказать врачу что-то такое, что вызвало у него подозрения. Врач гневно смотрел на нас, запер домик, в котором лежало тело Эда, и заявил, что нам придется подождать шерифа, коронера и окружного прокурора. Врач заявил, что из-за каких-то обстоятельств, связанных со случившимся, он не может подписать свидетельство о смерти и нужно будет проводить вскрытие. Он даже намекнул, что, по его мнению, Эда убили.

– И что вы сделали? – опять спросил Мейсон.

– Ну, я не слишком-то обращала внимание на всю эту болтовню, – призналась Сара Энсел. – При первой же возможности я пошла на другую сторону улицы к телефонной будке и оттуда позвонила вам. Потом я вернулась и попыталась утешить Мирну. Конечно, она не слишком убивалась. У них с Эдом дело шло к разводу. Он уже для нее ничего не значил – эмоциональная связь нарушилась. Но вообще это, конечно, был удар, и мне хотелось ее поддержать. Смерть любого человека – это шок, и для бедняжки все случилось неожиданно.

– Продолжайте, – подбодрил Мейсон.

– Как я уже сказала, врач запер домик. Как он выразился, «опечатал место происшествия». Нас с Мирной он проводил в наш домик, задал несколько вопросов, а потом вызвал коронера. Тот явился примерно через час в сопровождении заместителя окружного прокурора и заместителя шерифа. Они устроили настоящий допрос врача, спрашивали о том, что Эду могли подмешать в питье, чтобы он отключился. Врач отдал им ключ от домика. Заместитель шерифа открыл дверь, зашел, и тут оказалось, что Эд, вероятно, пришел в себя, вылез в окно и уехал.

Мейсон тихо присвистнул.

– Вот именно, – кивнула Сара Энсел. – Конечно, эти официальные лица очень разозлились. Похоже, у них и раньше возникали какие-то сложности с доктором Ренолтом. На этот раз они были просто вне себя от ярости.

– А что сказал доктор Ренолт?

– Он стоял на своем. Он заявил, что Эд был мертв, и он точно знал, что мертв. Он даже намекнул, что мы, вероятно, каким-то образом избавились от тела, чтобы не производилось вскрытие. Он совершенно определенно дал понять, что мы боимся вскрытия. Он так считает!

– Рассказывайте дальше. Мне нужно знать всю историю до конца, – сказал Мейсон.

– Конечно, доктор Ренолт продолжал настаивать, что тело куда-то перенесли. Заместитель шерифа отправился опрашивать людей из других домиков и наконец нашел человека, который видел, как Эд вылезал из окна, потом сел в машину и уехал.

– Черт побери! – воскликнул Мейсон.

– Вот именно, – кивнула Сара Энсел. – Вероятно, ему стало гораздо лучше. Тот человек сказал, что Эд был в пижаме и вылез из заднего окна. Какая-то машина стояла за домиком. Эд сел в нее, завел и уехал. Неизвестно, чья это машина. Получается, что Эд ее угнал, потому что его собственная осталась стоять на стоянке.

– Он был в пижаме?

– Так сказал тот свидетель. Разумеется, он удивился. Потом он решил, что, вероятно, кто-то из постояльцев сбегает от правоохранительных органов, потому что узнал, что готовится облава и…

– Этот человек находился достаточно близко, чтобы узнать того, кто вылез из окна? Он сможет опознать Эда Дейвенпорта по фотографии? – перебил Мейсон.

– Боже, нет. Он находился примерно в ста футах[3]. Он просто видел вылезавшего из окна мужчину. Он уверен, что мужчина был в пижаме. Пижама с красным рисунком. У Эда действительно есть такая. Услышав это, мы хотели до вас дозвониться, но вы уже выехали в Парадайс, и мы не знали, как вас поймать. Мы оставили для вас сообщение в аэропорту Сан-Франциско на случай, если вы там окажетесь, но очевидно, что вы его не получили. Поэтому мы подождали, пока вы доберетесь до Парадайса, позвонили по телефону Эда и наконец смогли вас поймать.

– Так, минутку, – сказал Мейсон. – Ответьте мне еще на один вопрос. А как вы узнали, что Эда обчистили?

– Ах, да! Я до этого еще просто не дошла. У него в вещах нашли сорок пять долларов ровно. За домик в мотеле он расплачивался очень потрепанной пятидесятидолларовой купюрой. Эд сильно пил. Он знал, что его могут в любую минуту обчистить, если он напьется, и поэтому всегда имел при себе пятидесятидолларовую купюру – носил ее под кожаной стелькой в правом ботинке, чтобы было на что добраться до дома, если его ограбят. В карманах у него не нашлось никакой мелочи, вообще ни одной монетки, только эти сорок пять долларов. Это была сдача, которую ему дали в мотеле. Домик стоил пять долларов.

– Но зачем ему было вылезать в окно? – продолжал допытываться Мейсон. – И как он мог это сделать, если ему было так плохо, как утверждал врач?

– Если честно, я думаю, что этот врач просто не хочет признаваться, как там дела обстояли на самом деле, – заявила Сара Энсел. – Вы же знаете, что когда человек умирает, врачи делают укол прямо в сердце – используют сильные стимуляторы. Я думаю, что доктор Ренолт сделал Эду такой укол, но не стал ждать, пока он подействует. Ему не терпелось оттуда уйти и расспросить нас. Вероятно, Эд успел ему сказать что-то такое, что убедило врача, будто Мирна виновна в его плохом самочувствии и смерти. И, конечно, теперь врач думает, что мы спрятали тело или каким-то образом уничтожили его и что из окна могла вылезать Мирна. Вначале влезла в окно, в домике переоделась в пижаму, потом вылезла. Если хотите знать мое мнение, я считаю, что врач ошибся. Он решил, что сердце Эда остановилось, вколол ему адреналин или что-то подобное, а потом ушел. Эд пришел в сознание, а этот сильный стимулятор придал ему достаточно сил, чтобы встать с кровати и подойти к двери. Когда он понял, что его заперли в домике снаружи, он запаниковал, выбрался в окно, сел в первую машину, которую увидел, и уехал. Глупо думать, что такое хрупкое создание, как Мирна, могло двигать тело. И еще и вытащить в окно? Это абсурд! В любом случае нам-то что бояться вскрытия? Эду стало плохо задолго до того, как мы приехали в мотель.

– Где его вещи? – спросил Мейсон. – Одежда? Багаж?

– Все забрал помощник шерифа. Официальное расследование еще продолжалось, когда мы уехали. Ключ от домика тоже у него, и он его запер. Мы поехали во Фресно, позвонили оттуда вам. Вы велели нам лететь в Сан-Франциско, что мы и сделали. Помощнику шерифа мы сказали, куда он сможет послать вещи Эда после того, как они закончат разбираться с этим делом.

– Где, по вашему мнению, находится Эд Дейвенпорт?

Сара Энсел пожала плечами.

– Конечно, он не может долго разъезжать на машине в пижаме, без денег и водительского удостоверения… – высказал свое мнение Мейсон.

– Пьяные порой проделывают очень странные вещи, – заметила Сара Энсел. – Мирна рассказывала, что, когда Эд выходит из запоя, он ведет себя как сумасшедший. Такое вытворяет…

– Его остановят, – настаивал Мейсон.

– Конечно, остановят. Контора шерифа связалась с дорожной полицией, а те разослали предупреждения всем постам, чтобы искали человека в пижаме за рулем автомобиля. Для него небезопасно находиться на дороге.

– Врач считает, что он может потерять сознание или…

– Врач считает, что он мертв, – твердо заявила Сара Энсел.

– И Эд Дейвенпорт сказал врачу что-то такое, что тот с подозрением отнесся к Мирне?

– Очевидно, что так оно и было. Во всяком случае, врач расспрашивал Мирну о конфетах.

– Каких конфетах?

– Ну, Мирна говорила, что у Эда бывают запои. Обычно он не ест конфеты, но он обнаружил, что если он наестся конфет, когда на него накатывает желание выпить, это желание пропадает. Насколько я понимаю, на этот раз на него накатило, когда он еще не добрался до Фресно, и он принялся есть конфеты. Конфеты были у него с собой как раз для такого случая.

– Что за конфеты? – спросил Мейсон.

– Вишни в шоколаде со сладким сиропом. Мирна рассказывала, что после того, как он съест несколько таких конфет, у него пропадает желание выпить. Но уж если начался запой, ему не остановиться, пока весь не пропитается алкоголем.

– Так, у меня есть предложение, – сказал Мейсон. – Вон там впереди имеются свободные места. Мы с мисс Стрит туда пересядем. Когда приземлимся в Лос-Анджелесе, я хочу, чтобы вы с миссис Дейвенпорт вышли первыми. Сразу же берите такси и поезжайте домой.

– А почему бы нам не поехать на автобусе? Есть же автобус от аэропорта до города. А уже там можно взять такси.

Мейсон покачал головой.

– Я не хочу, чтобы вы ехали на автобусе и даже по его маршруту. Я хочу, чтобы вы сразу же взяли такси.

– Почему?

– Потому что хочу проверить, не следят ли за вами, – пояснил Мейсон.

– С какой стати кому-то за нами следить?

– Потому что за вами могли следовать, когда вы летели в Сан-Франциско. Да и в конторе шерифа во Фресно могли решить, что за вами нужно приглядывать.

– С чего вдруг? Какое им вообще дело до нас? Это абсурд! В конце концов, они же должны понимать, что Мирна не виновата в том, что Эд Дейвенпорт ушел в загул, а какая-то баба ему что-то подсыпала или подлила в стакан. Мирна-то тут при чем?

– На это дело можно смотреть с разных точек зрения, – пояснил Мейсон. – Судя по тому, что вы мне рассказали, здоровье Дейвенпорта сильно подорвано. Из утверждений доктора Ренолта следует, что Дейвенпорт находился в шоковом состоянии, причем настолько плохом, что врач посчитал его мертвым. Теперь давайте предположим, что Эд Дейвенпорт на самом деле уехал в пижаме, украв чью-то машину. Вполне вероятно, что он вскоре мог потерять сознание и умереть. Или он мог попасть в дорожно-транспортное происшествие. Если при этом он получил какие-то травмы, то при низкой сопротивляемости его организма любая травма может оказаться фатальной.

– Но я все равно не понимаю, как кто-то может посчитать нас виновными в том, что он вылез из окна. Это вина врача. Эд находился без сознания. Я не знаю, что там было – обморок или что-то еще, или он просто рухнул от усталости, а этот дурак врач вколол ему адреналин или другой стимулятор прямо в сердце. Это же крайняя мера. Последняя отчаянная попытка вернуть человека к жизни, если остановилось сердце. И этот дурак должен был убедиться, подействовал его препарат или не подействовал, перед тем, как уходить из домика.

Мейсон кивнул в задумчивости.

– Конечно, мы все оказались в неприятном положении, – продолжала Сара Энсел. – Вы находились в Парадайсе в полной уверенности, что Эд мертв. Подумать только, что могло бы случиться, если бы он вернулся в Парадайс и обнаружил, что вы роетесь в его бумагах. Он же ненормальный, он мог все что угодно сделать! Мы ужасно перепугались, что вы там можете нарваться на неприятности.

– Я и нарвался, – сообщил Мейсон.

– Что случилось?

– Ничего особо серьезного, – ответил Мейсон. – Я вам обеим расскажу об этом после того, как мы окажемся в Лос-Анджелесе. Я должен посмотреть, что нас там ждет. А пока не волнуйтесь и постарайтесь успокоить и миссис Дейвенпорт.

– Она уже в порядке. Но, мистер Мейсон, мы должны что-то для нее сделать. Я абсолютно уверена, что Эд Дейвенпорт присвоит ее денежки, как только сможет. Ее саму деньги не волнуют, ей бы только свои цветочки выращивать и…

– Какая сумма из наследства Делано уже была выплачена? – перебил Мейсон.

– Распределена только часть. Насколько я понимаю, чуть больше ста тысяч, но деньги продолжают поступать. В дополнение к этому Эд Дейвенпорт получил какие-то деньги, представив подписанную ею бумагу. Ей он заморочил голову, сказал, что это просто формальность, но мне-то подобные штучки хорошо знакомы! Я не вчера родилась на свет и в людях разбираюсь!

– Да, согласен с вами, – кивнул Мейсон. – Но пока давайте немного расслабимся. Когда приземлимся в Лос-Анджелесе, берите такси и поезжайте домой, а если ничего не случится, приходите в мою контору к половине третьего.

Мейсон встал, коснулся плеча Деллы Стрит и повел ее к двум свободным креслам в передней части салона.

– Ну? – спросила Делла Стрит, когда Мейсон усадил ее у иллюминатора, а сам устроился рядом.

– Ты слышала наш разговор? – поинтересовался Мейсон.

– Большую часть. Как я поняла, Эд Дейвенпорт закутил и ему пьяному что-то подсыпали или подлили, а потом обворовали. Ему стало плохо, он потерял сознание. Врач сделал ему укол, от которого Дейвенпорт пришел в себя. Он обнаружил, что дверь заперта снаружи, и решил, что кто-то пытается его задержать. Он вылез в окно, сел в чью-то машину и уехал.

– Куда? – спросил Мейсон.

– Возможно, домой.

– Домой ему не доехать, ведь к делу подключили дорожную полицию. Всем патрульным передали, чтобы искали мужчину, который едет в машине в одной пижаме.

– А ты что об этом думаешь? – спросила Делла Стрит.

Мейсон улыбнулся.

– Кое-что зависит от того, что Пол Дрейк смог выяснить про мотель в Сан-Бернардино, и очень многое зависит от того, что произойдет, когда мы приземлимся в Лос-Анджелесе.

– Ты считаешь, что за ними следили до самого Сан-Франциско?

Мейсон кивнул.

– Ими интересовался тот мужчина, который читал газету в аэропорту?

– Я думаю, что он был из полиции, – заявил Мейсон. – Но поскольку у нас до приземления еще есть время, давай поспим хоть несколько минут.

С этими словами Мейсон нажал на кнопку, опускающую кресло.

– Но я же теперь не смогу заснуть! – воскликнула Делла Стрит.

– И чем ты будешь заниматься?

– Обдумывать случившееся.

– Подожди часика полтора, и у тебя найдется гораздо больше вопросов для обдумывания, – сказал Мейсон сонным голосом.

Глава 5

Самолет опустился на взлетно-посадочную полосу, и пилот начал руление к зданию аэропорта.

Мейсон и Делла Стрит наблюдали, как Сара Энсел и Мирна Дейвенпорт вышли из терминала и взяли такси. Как только машина выехала со стоянки и встроилась в поток движения, за ней тронулась другая машина, с длинной антенной, явно принадлежавшая не частному лицу, а какой-то организации. До этого автомобиль с антенной стоял на стоянке.

– Вот оно, началось, – сказал Мейсон.

– Полиция? – спросила Делла Стрит.

Мейсон кивнул.

– Чего они ждут? Почему они их сразу не арестуют? – не понимала Делла Стрит.

– Они хотят узнать, что женщины будут делать.

– А мы что станем делать?

– Возьмем два такси.

– Два?

Мейсон кивнул.

– А не дешевле хотя бы до города доехать на одной машине?

– Конечно, дешевле, – согласился Мейсон. – Но две машины больше сбивают с толку.

– Я должна буду смотреть в оба и определить, следят за мной или нет?

– Конечно, нет! – воскликнул Мейсон. – Ты – невинная душа. Устраивайся поудобнее на сиденье, откинься на спинку. У тебя был длинный и трудный день, и теперь ты едешь домой. Дома прими ванну, поспи несколько часов, пока сама не будешь готова ехать в контору или пока я тебе не позвоню.

– А ты в это время чем намерен заниматься?

– Приму душ, побреюсь, переоденусь и посмотрю, что происходит, – ответил Мейсон.

– Полагаешь, что что-то должно случиться?

– Во всяком случае, я этому не удивлюсь.

– Что ты все-таки намерен предпринять?

– Может быть – только может! – я съезжу в «Тихоокеанские палисады», в этот мотель в Сан-Бернардино.

– Зачем?

– Тот, кто занимает тринадцатый домик, вполне может что-то знать про Эда Дейвенпорта, – ответил Мейсон.

– О-хо-хо! – воскликнула Делла Стрит и добавила через несколько секунд: – Предположим, знает. Что тогда?

– Может, я с ним поговорю. Мне хотелось бы выработать линию поведения. А для этого нужно больше информации, – заявил Мейсон.

– Как я понимаю, поспать тебе не удастся?

– Если придется ехать в мотель, то нет. Но я никуда не поеду, пока Пол Дрейк не сообщит мне, что в интересующем нас домике кто-то живет.

– Почему ты меня с собой не берешь?

Мейсон решительно покачал головой.

– Тебе, девушка, обязательно нужно поспать, хоть немного. В скором времени ситуация может обостриться.

– А ты не думаешь, что у всего происходящего имеется какое-то простое объяснение? Эд Дейвенпорт, возможно, отправился кутить дальше и…

– Простое объяснение, конечно, возможно, – перебил ее Мейсон. – Но в этом деле есть и осложняющие факторы. Так, вот такси. Садись, Делла. Деньги у тебя есть? Хватит на оплату поездки?

– Хватит.

– Отлично. Увидимся позднее.

Мейсон помахал ей на прощание и еще некоторое время стоял, потягиваясь, зевая и глядя на огни города.

Со стоянки выехала еще одна машина с антенной, явно с представителями правоохранительных органов, и последовала за такси, увозившем Деллу Стрит.

Мейсон махнул еще одному такси, устроился в салоне и мужественно сопротивлялся непреодолимому желанию оглянуться. Он смотрел строго вперед и ни разу не проверил, следует или не следует за ним машина полиции.

Когда такси остановилось у его многоквартирного дома, Мейсон расплатился с водителем, поднялся в квартиру и принял душ. Затем он надел халат и позвонил в «Детективное агентство Дрейка». Ответил ночной дежурный.

– Говорит Перри Мейсон, – представился адвокат. – Как я предполагаю, Пол Дрейк сейчас находится в объятиях Морфея?

– Он ушел из агентства далеко за полночь, – сообщил дежурный. – Он велел, если вы позвоните, передать вам отчеты, которые поступили по делу из Сан-Бернардино.

– Так, что там? – спросил Мейсон.

– Наши сотрудники отчитывались по телефону. Судя по добытой ими информации, тринадцатый домик забронировали по телефону в воскресенье вечером. Звонили из Фресно, звонивший представился Фрэнком Л. Стэнтоном. Он сказал, что собирается приехать поздно вечером в понедельник, ему потребуется домик, и специально попросил его не запирать, чтобы не будить администратора из-за ключа. Он предупредил, что может появиться только между двумя и тремя часами ночи, то есть уже фактически во вторник, а домик ему понадобится на два дня. Он поинтересовался, сколько стоит снять домик, ему ответили, что шесть долларов в сутки. Он сказал, что пойдет на телеграф и перешлет двенадцать долларов за два дня.

– И переслал? – уточнил Мейсон.

– Да.

– Что известно об этом Стэнтоне?

– Полчаса назад, когда наш сотрудник звонил с отчетом, Стэнтон все еще не появился, хотя развитие событий там, вероятно, вас заинтересует.

– И что там происходило?

– На месте работает еще одно детективное агентство.

– Ожидают Стэнтона?

– Вероятно, да.

– Что за агентство?

– Пока мы не можем сказать с полной уверенностью, но, похоже, это Джейсон Л. Бекемейер, частный детектив из Бейкерсфилда.

– Как вы его опознали? – спросил Мейсон.

– Но номеру машины. Его автомобиль стал первой зацепкой. Затем мы запросили словесный портрет Бекемейера, и описание совпало с внешностью того человека, который ведет наблюдение. Пятьдесят два года, рост пять футов и семь дюймов[4], весит около ста восьмидесяти фунтов[5]. Невысокий, коренастый, бочкообразная грудь.

– Вам удалось выяснить, что его интересует?

– Судя по всему – кто поселится в тринадцатом домике.

– Ваши сотрудники считают, что он наблюдает именно за этим домиком?

– Они не уверены, но думают, что за ним. Все остальные домики заняты.

– Пусть ваши люди наблюдают дальше, – распорядился Мейсон. – И пошлите еще одного человека следить за Бекемейером. Закончив работу, он, вероятно, отправится звонить с отчетом. Меня очень интересует номер, по которому он будет звонить. Ему придется это сделать из телефонной будки. Может, ваш сотрудник увидит, какой номер он будет набирать.

– Если только так. Определить телефонные номера при звонках из будки довольно сложно, но мы попробуем.

– Обязательно попытайтесь это сделать, – сказал Мейсон. – И вот еще что. Я сейчас работаю по делу с участием некоего Эда Дейвенпорта. Предполагалось, что он умер вчера в Крэмптоне. Правда, дело осложнилось тем, что труп вылез в окно и уехал в неизвестном направлении. Необходимо узнать, где он был и чем занимался вечером и ночью накануне своей «смерти». Вероятно, он был во Фресно. Думаю, что полиция не станет особо напрягаться. Они явно будут искать Эда Дейвенпорта по журналам регистрации. Скорее всего, они ничего не найдут, потому что он наверняка регистрировался под другой фамилией. Кстати, это может быть та, которую использовал человек, бронировавший домик в мотеле в Сан-Бернардино. Так что не исключено, что он назывался Фрэнком Л. Стэнтоном. В таком случае мы можем опередить полицию. Пусть ваши партнеры во Фресно начинают искать Фрэнка Л. Стэнтона. Если потребуется, пусть этим занимается дюжина людей. Мне нужны результаты, кроме того, мне нужно, чтобы все делалось конфиденциально. Справитесь с такой задачей?

1 В годы действия романа в США (как, впрочем, и в СССР) письменные столы покрывали листом стекла, если стол был не в лучшем состоянии. Таким образом скрывались дефекты, и он выглядел намного лучше.

2 1 миля = 1609 м.

3 1 фут = 30,48 см.

4 1 дюйм = 2,54 см.

5 1 фунт = 453,59 г.

Продолжить чтение