Ателье борьбы со злом

Пролог!

Зло и добро – выдуманные людьми понятия. Куда проще жить, если делишь мир на чёрное и белое: легче найти виноватого, легче найти друзей, легче найти своё предназначение. Однако то, что люди называют добром или злом – лишь сила, что проникает в наш мир сквозь трещины. Проникает из места, что издревле известно человечеству из религиозных текстов – ада, чистилища, «той стороны». Название не имеет принципиального значения. То место – сосредоточение вселенской силы, что, по стечению обстоятельств, недоброжелательна к людям. Как мы уничтожаем вредителей и сорняки, так они уничтожают нас. Очень хочется верить в то, что раз есть «злое» место, то есть и «доброе». Однако – нет, источник силы лишь один.

Акума Стилхорт об этом ещё не знает. Он живёт в мире неотличимом от нашего до мельчайших деталей кроме одной: в его мире существует настоящее зло. Демоны, суккубы, призраки и пугающие монстры.

Именно с незнания и начинается его история. Осознанием же она закончится…

Глава 1: Ателье борьбы со злом!

Красный галстук, чёрный пиджак, строгие брюки и ежедневные транквилизаторы, что помогают потрёпанной психике – билет в новый мир, в который я так давно стремился, но никогда не знал почему. Несколько бесконечно долгих лет я познавал искусство борьбы со злом, чтобы наконец стать дезолятором. Дезоляторы – люди, выбравшие смертельную профессию, наше предназначение – уничтожение всевозможных чудовищ. Обязательным условием для поступления в академию является стопроцентное отрешение от прошлой жизни с помощью амнезии. Проще говоря, нам стирают память. Мы – люди, что пожертвовали своим прошлым, настоящим и будущим, не имея даже представления, почему мы так сделали. К нам идут только те, чья мотивация сильна настолько, что они готовы о ней позабыть – лишь бы добиться цели. Всё, что я помню о себе и своей жизни, произошло в академии борьбы со злом: тысячи часов изучения всевозможных разновидностей чудовищ, сотни синяков, вывихов и трещин в костях, полученных на занятиях боевыми искусствами, литры слёз пролитых от эмоционального насилия, пролитых ради благой цели – потерять страх, смерти друзей от внезапных нападений и жестоких экзаменов. Я преодолел всё это ради сегодняшнего дня, ради следующей минуты.

Я повернул в узкий переулок, разрезающий два высоких кирпичных здания. Справа – переполненный мусорный бак, запах которого, кажется, отпугивает даже крыс, слева – обоссанные картонные коробки, промятые под грязным телом бомжа, спереди – то, что притягивает мой взгляд и заставляет колени танцевать дикой дрожью. Вход в Ателье борьбы со злом, что является глухой металлической дверью болотно-зелёного цвета. Больше никаких вывесок, звонков или табличек, нет даже отверстия для ключа. Попасть туда можно только с помощью пароля – сложной комбинации из ритмичных ударов разной скорости и силы. Ещё несколько метров.

– Тук-тук, стук-тук. Стук-Тук. Тук-стук, – проговариваю про себя пароль.

Остался один шаг, поднимаю руку, но что-то меня останавливает. Бесшумная, однако лишь для «обычного» человека, походка за спиной и гнетущее ощущение опасности. «Скрытник обыкновенный, подкласс городской, – проносится в голове, – бить в печень, затем в ноги и отрезать голову.» Я медленно опускаю руку, тянусь за посеребрённым кинжалом в кожаных ножнах, что на ремне. Нащупываю мизинцем рукоять и резко разворачиваюсь. Сердце в миг замирает, накатывает бесконечное волнение и тревога. В нескольких сантиметрах ото лба уверенно зависло широкое дуло револьвера.

– На пол! – уничтожающе громко процедил мужчина, чьего лица я не успел рассмотреть, и качнул пистолетом вниз.

Я медленно стал поднимать руки и опускаться на колени, пачкая новые брюки о грязный асфальт. Человек сделал полшага вперёд, а шершавое дуло, обжигая металлическим холодом, упёрлось мне чуть выше переносицы. Опустившись на колени, я посмотрел вперёд.

Кто это? Обычные твари оружием не пользуются, значит вампир? Зачем ему ставить меня на колени? Простой гражданский, что увидел недешёвый костюм и захотел ограбить?

– Кто такой? Отвечай! – приказал мужчина.

– Да, я тут просто…

– Значит не ходячий и не проклятый. Что тут забыл?

Если он знает о существовании ходячих и проклятых, значит, он тоже дезолятор. Наверняка подумал, что я высокоуровневый и раскрыл конспирацию их отделения.

– Зло не сдаётся, но и ты – не один, – начал я.

– Нечего плакать, дезолятор – един, – парень улыбнулся, закончив негласный девиз, и убрал револьвер в кобуру. – Сразу бы сказал, что ты из наших. Акума Стилхорт?

– Под дулом пистолета не так просто разговаривать. Акума Стилхорт, только прибыл, – ответил я, поднимаясь с колен.

– Кристофер Руд, старший дезолятор северного отдела, – Кристофер протянул мне руку, а я с радостью её пожал. – Ты уж извини. Я чуть было не прострелил тебе затылок, слишком уж ты подозрительно сюда шёл. – совершенно спокойно проинформировал он, а затем рассмеялся.

– Я так и подумал.

Кристофер, на вид, чуть старше меня. Большие синяки под глазами и запущенная щетина, длинные брюнетистые волосы, собранные в косу, мятые синие джинсы и такая же мятая, но белая рубашка. Он выглядит очень усталым, словно работает семь через один и совсем не спит. Об этом свидетельствует заметный тремор всего тела и, особенно, кистей. Удивительно, но револьвер, направленный на мою черепушку минуту назад, совсем не дрожал. Значит он достаточно опытен, чтобы в нужный момент забыть обо всём и выполнять работу.

Под пристальный взор коллеги я «настучал» свой пароль, затем мы поменялись ролями. Наконец, дверь пшикнула и распахнулась, тогда мы оба окончательно убедились в том, что мы – «свои». Нас встретил златовласый мужчина:

– О, Крис, привет! – поздоровался он, а затем посмотрел на меня и поднял бровь.

– Привет, привет. Это Акума, новенький, – Кристофер глянул сначала на меня, а затем на блондина. – А это – Джони, мой помощник.

Джони сделал шаг назад, пропуская нас внутрь Ателье. Дубовый паркет встретил меня мягким скрипом, с потолка свисают лампы «под старину», а по коридору, из одного кабинета в другой, то и дело пробегают люди с бумажками в руках – работа кипит. Кажется, все тут очень заняты.

– Ты закончил отчёт по последнему делу? – обратился Кристофер к своему помощнику.

– Почти… – Джони виновато опустил глаза.

– Тогда иди и заканчивай, а я проведу Акуме экскурсию и познакомлю с боссом, он сегодня, кстати, в хорошем настроении?

– Лучше, чем обычно. Хотя, сам знаешь, – буркнул Джони и убежал по своим делам.

Мы с Кристофером прошли вперёд, минуя несколько кабинетов, завернули за угол и зашли в небольшую пыльную комнатушку. На столах и полках тоннами лежат пожелтевшие папки с документами, что слабо освещаются настенными лампами. Здесь совсем нет окон, а их места занимают многочисленные трофеи голов чудовищ и надписи под ними на деревянных дощечках. Один из них сильно меня впечатлил, я подошёл поближе: «Кристофер Руд – чёрт среднего уровня, огненный подтип. 19.03.2007».

– Неслабо этот гад меня тогда! Вон, даже шрам остался, – заметив мой интерес, сказал Кристофер и закатал рукав.

Вся кожа от его правого плеча до локтя изуродована пугающим ожогом, поверхность кожи плохо восстановилась и стала похожа на калейдоскоп из шрамов, а бицепс украшает почерневший участок в форме треугольного кончика, что характерен для чёртов среднего и высшего уровней.

– Ох… – ужаснулся я. – Я только низших мочил. И одного начального, на экзамене.

– Успеешь ещё! – улыбнулся Кристофер. – Вот, собственно, твоё рабочее место. Располагайся.

Я осмотрелся. В кабинете четыре стола и столько же стульев.

– Какое из?

– Да… Любое. Все погибли, недавно, – он заметно помрачнел. – Я поэтому пушку то на тебя и навёл, испугался. Недавно нам из восточного отделения сообщили, что к нам перебрался высокоуровневый некромант. А до этого оборотни устроили засаду, семерых наших перебили. Альфа третьего класса.

– Неужели с четырьмя лапами? – удивился я.

– Да… Двумя ударами десятерых скосил. Олимпия с ним разобралась, что нас спасло, но он ей чуть руку не вырвал. Времена сейчас неспокойные.

– А кто это?

– Точно! – Кристофер хлопнул себя по лбу. – Ты ж не знаешь её, пойдём познакомлю. Эй, Алюшь, начальство у себя? – крикнул он в коридор.

«Да!» – донёсся женский голос. Кристофер развернулся, а я последовал за ним. Кирпичные стены северного отдела веют стариной и уютом, кажется, что здесь ты в полной безопасности. Спустя несколько десятков метров мы остановились у двери, табличка на которой гласит: «Высший дезолятор северного отдела – Хирузен Дей’дзьо».

– Он иногда бывает не в духе, но мужик хороший, – предупредил меня Кристофер и постучался.

– Войдите, – ответила старческая хрипотца из кабинета.

Мимолётное ощущение потустороннего пронеслось мимо меня, как только дверь в кабинет открылась. Мы зашли внутрь. Первое, что бросилось в глаза – единственное, пожалуй, на всё Ателье настоящее окно, из которого ярко светит живой солнечный свет. Справа от окна висит полутораметровая катана, а рядом с ней удивительно красивая сая¹. Настолько длинный меч – крайне смертоносное оружие, особенно если выковано из дьявольских подков, однако оно лишает носителя мобильности и подойдёт далеко не в каждой схватке, таким может пользоваться человек либо бесстрашный и крайне искусный, либо безумный. «А, может, и то и другое вместе.» – подумал я, посмотрев на владельца этого меча: пожилой дедушка с белоснежными волосами и стильной бородкой, собранной в хвостик, что ему очень идёт. Его «стиль» хорошо дополняет белоснежный плащ и яркие азиатские черты лица. Справа от стола – стоит девушка с перевязанной правой рукой, по всей видимости – Олимпия. Её я разглядеть не успел:

– Кто такой будешь? – спросил дедушка, поглаживая бородку.

– Новенький, вы про него рассказывали, уважаемый Хирузен, – представил меня Кристофер.

– Волки воют на луну, а дикие кролики грызут барсуков… – задумчиво ответил Хирузен. – Назови любое число от одного до десяти, Акума.

– Один, – почти моментально ответил я, совершенно не поняв смысл слов старика.

– Хорошо… Мне нравится твоя решимость, – дедушка задумался и вновь стал чесать свою бородку. —Познакомься, это Олимпия Сансет. Моя правая рука.

Я перевёл взгляд на девушку и замер, совершенно не имея возможности его оторвать: как она удивительно красива! Нежные черты лица и девственно чистая кожа, чёрные волосы, что поглощают весь свет, падающий на них, боевой корсет, выразительно подчёркивающий её бюст и худенькие ножки, скрывающиеся за обсидиановым решетом чулок. Она плавно зашагала в мою сторону, словно разрезая воздух.

– Рада знакомству! – произнесла она обволакивающе нежным голосом, глядя мне прямо в глаза, а затем хитро улыбнулась.

В тот самый момент, как я захотел ответить, отбившись от кисло-сладкого аромата её духов, ударившего в нос, динамики ударили пронзительным писком: «Срочный вызов, полуночный переулок 12, астральная сущность.» Лицо Олимпии моментально потеряло всякое спокойствие:

– Крис, бери с собой новенького и бегом на вызов.

– Не рано ему на астральную? – встревоженно спросил Кристофер.

– Самое то! Одного я тебя не отпущу в любом случае, – отрезала Олимпия.

Глава 2: Ужасающая поездка!

Мы быстро вылетели из кабинета высшего дезолятора и направились в оружейную:

– Ты на чём специализируешься, кстати? – обратился ко мне Кристофер, стоя у стеллажа с расходниками.

– Кинжалы и огнестрел, – ответил я, осматривая оружейную. – У вас тут не густо.

Комната, что гордо носит название «оружейная», является лишь небольшой кладовкой. Ассортимент здесь соответствующий: большинство мечей либо заржавело, либо имеют значительные сколы, один боевой топор с трещиной на рукоятке, несколько щитов разных форм и два револьвера значительного двенадцатого калибра, одним из таких мне как раз недавно угрожали.

– Чем богаты, – улыбнулся Кристофер. – Возьми вон «крушителя бошек».

– Кого?

– Револьвер, дедок их так называет, – брюнет наклонился к нижнему ящику. – Что мы берём на астральных?

– Высокочастотные гранаты, в основном, и «рогатки», если они, конечно, имеются.

– Молодец, лови, – Кристофер выпрямился и бросил мне два небольших кубика с кнопкой и предохранителем на верхней грани. – Пользоваться умеешь?

– Тут одна кнопка! – возмутился я.

– Ну смотри, – старший дезолятор вновь рассмеялся. – А «рогаток» у нас совсем немного осталось, и те – на крайний случай, то ли демонов меньше убивать стали, то ли центральный отдел стал нас совсем обделять.

Закончив в «оружейной» мы вышли в гараж, где нас уже ждала потрёпанная мазда жёлтого цвета, и выехали на улицу. Кристофер сел за руль, а я на переднее.

Северное отделение располагается в промышленном районе, в его юрисдикцию входит несколько заводов, складских территорий и ближайший пригород, куда мы и направляемся. Поскольку на заводах люди обычно не ночуют, а днём большинство монстров боится выходить на свет, происшествий здесь случается не так много, по крайней мере, так мне описали моё новое место работы на определении.

– Переживаешь? – видимо устав ехать в тишине, спросил Кристофер.

– У дезоляторов нет страха, – ответил я заученной фразочкой из академии.

– Это если вкинуться столбняком, а ты, вроде, без него в машину сел.

Вспомнив про существование красных таблеточек, я стал судорожно хлопать себя по карманам. Чёрт! Первый рабочий день и первая же ошибка – забыл транквилизаторы. Я заметно покраснел, что до слёз рассмешило моего водителя.

– Да ладно тебе! Я угощаю, возьми в бардачке.

Через несколько секунд я нащупал искомый объект в захламлённом ящичке. Прозрачная баночка полная вытянутых овальных капсул с пульсирующей жидкостью пурпурного цвета внутри окончательно выбила меня из колеи:

– Боюсь, – сказал я и выдержал небольшую паузу, собираясь с мыслями. – Боюсь настолько, что, кажется, у меня сейчас начнётся паническая атака! Я же даже не знаю, почему я этим занимаюсь! Почему решил бросить всё и пойти в дезоляторы! Что такого в моей жизни приключилось, что я, двадцатипятилетний лоб, бросил всё и попёрся убивать чудовищ?!

Кристофер посмотрел на меня глазами полными понимания, затем надолго уставился вперёд, сквозь лобовое стекло – на дорогу. На несколько минут машиной завладела гробовая тишина, словно никто никогда в мире и не умел ни издавать звуки, ни слышать их.

– Я не знаю, – наконец начал он. – Я не знаю, Акум, можно? Меня можешь Крисом. Не знаю совсем. Я тоже боялся. Сильно-сильно… Ещё даже сильнее, чем ты. И я тоже, как ты понимаешь, ничего не помню. Такая уж у нас, у дураков, судьба, – Крис нервно хихикнул. – Но это пройдёт.

– Когда?! – тут же выпалил я.

Теперь глаза полные грусти и сожаления, он снова посмотрел на меня, а затем уставился под колёса. Ответил только спустя добрых двадцать минут, когда мы уже приехали к одинокому дому, что стоит на самом конце последней улицы небольшого коттеджного посёлка. Он заглушил мотор и забрал у меня банку из рук.

– Знаешь, из чего эти таблетки делаются? – он достал одну ампулу и стал крутить её меж пальцев. – Из суставных частей големов. У нас они редко встречаются, поэтому закупаем на западе. Обходиться в копеечку, не суть. Знаешь, что этих големов разводят? Находят одного большого, привязывают к нему бедную кошечку или собачку, обязательно беременных, и сбрасывают его в вольер к вивернам, чьи крылья, сам знаешь, острее и прочнее любого ножа. А эти летучие твари фанатеют от беременных животных. Они разрубают голема на части, ударяя в самые мягкие – суставные части… Сука! А я ведь очень люблю животных… – Крис ударил по рулю. – Из частей голема вырастает несколько его копий, затем их переплавляют в эти ампулы и всё по новой. Типа будешь спокоен, как камень и против монстров помогает, – он откинулся на подголовник и проглотил таблетку, выражение его лица изменилось, стало спокойным. – Съешь одну, потом расскажу тебе о том, когда пройдут все твои страхи.

Я проглотил таблетку, слегка поморщившись от осознания её природы, и посмотрел на Криса. Стало спокойнее, сердцебиение выровнялось. Эти – куда мощнее, чем те, которыми нас пичкали в академии.

– Страх пройдёт, когда тебе будет нечего бояться. Сначала умрут близкие, обязательно, может, даже, ты зарубишь меня под влиянием мощного психонавта. Затем ты узнаешь, что единственное, что ты в своей жизни любил, как я, например, кошек, ежедневно оскверняется во имя благой цели. Затем, в какой-то момент, ты поймёшь, что ничего тебя больше «тут» не держит и ты готов умереть. Будешь претворяться, что всё нормально. Плакать от потери друзей. Чаще будешь смеяться, вон, как я. Но… – он пронзительно посмотрел на меня, что усугубило влияние его холодного голоса. – Но в один момент ты поймёшь, что в глубине твоей души ничего больше не осталось. И единственное, что держит тебя в этом проклятом мире – память тех, кто отдал за тебя свою жизнь, и невинные гражданские, которых ты, по долгу службы, обязан спасать.

Хорошо, что монолог Криса я услышал под влиянием столбняка, ведь, кажется, что иначе – я бы умер на месте от осознания своего будущего.

– Но ведь наша цель – убийство монстров, а не спасение гражданских, – заметив противоречие, возразил я.

– Выкинь эту дурь из головы. Всё не так просто, как тебе кажется. Убийство монстров – цель Ателье, а твоя – спасение невинных. Поклянись!

Эти слова перевернули что-то глубоко внутри меня:

– Клянусь.

– Вот и отлично, – Крис по-доброму улыбнулся. – Анекдот хочешь? – и рассмеялся.

А мне стало страшно, ведь я понимаю, почему этот, на первый взгляд – «добряк», так часто смеётся. Мы вышли из машины. Небольшое дуновение холодного ветра на секунду словно выдуло моё сознание из тела, я ощутил себя листиком, сдутым с дерева, почувствовал свободу. И вдруг осознал очень важную вещь, в тот момент я словно ожил и понял: хочу узнать кто я такой, найти свою цель, вновь полюбить жизнь. Капля дождя вернула меня назад. Я снова Акума Стилхорт – младший дезолятор, а не беззаботный листик.

Глава 3: Дом!

Астральная сущность – подвид духа, что отличается способностью вселяться в предметы, обретая их характеристики и, в некоторых случаях, способность управлять ими. Может быть совершенно безобидным, если вселяется, например, в подушку или смертоносным, если проникает в кухонный нож. Ещё одним важным отличием является то, что астральные сущности зачастую чрезвычайно хитры. Против этих чудищ хорошо работают низкочастотные волны, что нарушают их единство с телом, и отлично «рогатки» – однозарядные пистолеты с небольшими иголками, выпиленными из демонических рожек. Демонические рога – редкие артефакты, добываемые из демонов высшего уровня. Демоническая энергия концентрируется в рогах и уничтожает или наносит серьёзный урон любому монстру, что ниже по «дьявольской» иерархии – любому монстру.

– Надо ж ещё было название такое дать, Полуночный переулок, – возмутился Крис, как только мы подошли к забору.

Ориентировка на астральную сущность пришла из центрального отдела, там, с помощью огромного механизма – потустороннего компаса, чья поверхность покрыта драконьими чешуйками, которые вибрируют при возникновении потусторонней энергии ,и математики, что позволяет с погрешностью в десять-двадцать метров вычислить местонахождение новой трещины, и распределяются вызовы. В этот раз пробоина оказалась где-то внутри ветхого деревянного дома, чьи окна давно разбиты, краска со стен облезла, а полуметровый решётчатый забор из металлических прутиков – подкошен. На небольшой территории перед домом распластал свои ветви многолетний дуб. Чуть глубже – небольшой ангар для садовой утвари, а на его крыше скрипит заржавевший флюгер в форме петуха. Как банально!

Кристофер прикоснулся к калитке, от чего та грохнулась вперёд, подняв вязкие облака грязного песка.

– Пожалуй, тут давно никто не живёт, – предположил я.

– Астральные любят людей. Должно быть здесь кто-то недавно занимался чем-то нехорошим. Бомжи? Или, может, сектанты… – начал угадывать Крис.

Стоило мне переступить условный порог поломанной калитки и двумя ногами оказаться на участке дома, я испытал необъяснимое волнение. По телу поползли мурашки, я почувствовал, словно кто-то за нами наблюдает. Может, на меня так повлияла настырная ворона, изучающая посетителей непутёвого дома сидя на дереве, может, то, что солнце спряталось за деревья, а, может, я в очередной раз уловил энергию монстра, что нередко случалось со мной в академии. Меня хвалили, говоря, что это редкий дар и мне следовало бы его развивать. Ага! Знали бы они, как страшно вдруг услышать голос болотника или разъярённого домового, не говоря уж о дьяволёнках, чей голос похож на настырный скрип школьного мела о доску.

– Чувствуешь? – спросил я.

– Очень. Раз тревога пробивает даже сквозь столбняк, значит, ситуация не из лучших. Быстрее начнём, быстрее закончим, – согласился мой напарник, вынимая «крушителя бошек» из кобуры. – Пошли.

Я вооружился своим кинжалом и уверенно, насколько это только возможно, зашагал в сторону двери, осторожно осматриваясь по сторонам. Как только мы вышли из машины я заметил, что пропал ветер, с ним пропали и запахи природы, приятно щекотавшие рецептору в носу. Природа обходит это место стороной, должно быть, сущность не начального уровня. Я глубоко вдохнул. Как и думал: воздух обжигающе никакой: не сухой и не влажный, словно ты и не дышишь совсем. На выдохе появился рвотный рефлекс. Кристофер постучал в дверь, а затем прикрикнул:

– Есть тут кто? Старший дезолятор северного отдела, Кристофер Руд и мой помощник, Акума Стилхорт, – он обернулся ко мне. – Ни разу мне ещё никто не отвечал…

Этот раз не стал исключением, мы подождали ровно минуту, а затем хлипкая деревянная дверь обвалилась под натиском сильного удара моего сапога. Я уже хотел сделать шаг, но Крис вытянул руку, преграждая мне путь.

– Тихо, молодой. Не спеши. Обойдём периметр. Запомни, главный вход – всегда ошибка.

– Почему? – спросил я, делая шаг назад.

– Астральные хитры, часто устраивают там ловушки.

– А дверь мы тогда зачем выбили?

– Дать гаду знать, что мы пришли. Он будет ждать нас с парадного, а мы посмотрим из окон. Знаешь как дед говорит? Где медведь спит, там скунс не пердит! – смех Криса отразился от стен пыльного коридора.

Кажется, я начинаю понимать эти извращённые поговорки. Только вот, почему всегда про животных? Кристофер пошёл обходить дом по правую сторону, там, где дуб, а я – по левую. Мы договорились встретиться на противоположной стороне и зайти в запасной вход, что частенько бывает в таких домах. На моём пути встретилось два заколоченных досками оконных проёма: одно в комнату и ещё одно, совсем крохотное, на высоте двух метров, что, вероятно, ведёт в уборную. Ничего необычного не встретилось.

– У меня тоже пусто, – сказал Крис. – Но тут есть подвал, я нашёл вентиляционную решётку в фундаменте.

Дверь во второй дверной проём уже была кем-то выбита, поэтому мы без лишнего шума оказались внутри дома. Кристофер включил фонарик. Наш отряд оказался на кухне, что стало понятно по наличию раковины и небольшого столика. В доме творится полная разруха: по полу разбросаны доски, бычки и пивные бутылки, обои содраны, а за потолочные углы воюют разноцветные плесневые цивилизации.

– Гранату включим по центру дома, – предложил Крис.

Я молча согласился и зашагал вглубь дома. Что-то вдруг скрипнуло, а я инстинктивно сделал широкий взмах кинжалом в пустоту. Может крыса? На улице совсем стемнело, поэтому с каждым шагом и каждой минутой в доме становится темнее. Появился едкий запах чего-то сгнившего. Я вышел в ещё один коридор и осмотрелся, затем наконец понял устройство этого дома. «Вертикальный» коридор от входной двери упирается в «горизонтальный», вместе они образуют букву «Т» и соединяют шесть помещений, по три с каждой стороны: кухню, три комнаты и два небольших закутка, один из которых – туалет, а другое, скорее всего, ведёт в подвал. Я достал свой фонарик и резко заглянул в туалет – там не осталось даже самого важного: самого унитаза. Кристофер, в это время прикрывавший меня со спины, мельком заглянул в ближайшее жилое помещение, а затем закрыл межкомнатную дверь, ведущую туда. Мы переглянулись, после чего я шагнул в точку пересечения коридоров – самый центр дома. Дыхание заметно участилось, воздух тут спёртый и вязкий. Крис подошёл ко мне и спиной прижался к моей спине, теперь наш угол обзора составляет порядка 240-280 градусов. Я сунул руку в нагрудный карман и нащупал там банку «столбняка» и звуковую гранату. Затем снял прозрачную крышку предохранителя и нажал на кнопку. Писк, практически недоступный человеческим ушам, начал разлетаться по дому. Мы замерли и перестали дышать. Тишина. Хруст пола под ногами ощущается, как пушечный выстрел, а скрип флюгера на улице кажется диким воем голодной гончей.

– Кухня, коридоры и туалет – чисто, – спустя тридцать секунд сказал Крис. – По очереди откроем двери в жилые комнаты, но, кажется мне, что нам придётся спускаться в подвал.

«Чёрт! Только не это…» – взмолился я. Однако ещё через минуту мои опасения подтвердились. В одной из комнат стоял одноразовый мангал и копоть на потолке, а в другой нас ожидал труп большой крысы, из пуза которой выползло несколько тараканов, стоило нам зайти внутрь. Теперь мы светим фонарями в полуоткрытую дверь, а оттуда на нас смотрит крышка тяжёлого люка с аутентичным металлическим кольцом.

– Открывай, я кину туда гранату, – почти приказным тоном сказал Крис.

Я потянул за «обруч» и люк, скрипя и поднимая пыль, раскрылся. Кристофер тут же бросил туда звуковую гранату, а я отпустил ручку. Грохот от падения крышки люка, тишина, тишина, а затем грохот и металлический лязг.

– Попался, гад! – обрадовался я и вновь открыл люк.

Под нами свисает ржавая вертикальная лестница с десятком ступеней – глубокий оказался подвал. А ещё: там совершенно темно!

– Время действия гранаты – две минуты. Спускаемся. Кто первый?

Мы, почти моментально и не сговариваясь, разыграли в «су-е-фа». Его «камень» на мои «ножницы». Первый – я. Так даже лучше, буду закаляться. Я зажал зубами фонарик и ступил на первую ступеньку. Вдруг хруст и сильный ветер. Старая лестница не выдержала моего веса и обвалилась. Я больно приземлился на левую ногу, не удержал равновесие и приложился головой обо что-то мягкое и склизкое. Фонарик выпал из зубов, откатился и стал светить в стену. Сверху донёсся крик: «Акума, твою мать!», а затем грохот – люк закрылся. Одиночество, тёмный подвал, гнилостный запах и чудовище, скрывающееся во тьме.

Глава 4: История одного человека!

Первые десять секунд после падения я стонал со сжатым от боли в угрожающую гримасу лицом. Затем боль немного отступила и я смог открыть глаза. Свет фонаря, отражаясь от стены освещает только треть подвала слева от меня, а я лежу в полной темноте. Чем тут так мерзко пахнет? Последний приступ головокружения прошёл, и я отполз к фонарю с таким желанием схватить его, словно это последняя бутылка воды в мире бесконечных пустынь. Я крепко сжал резиновую рукоять, но поворачивать фонарик пока не стал: сейчас, пока фонарь светит в стену меня окружает, хоть и пугающая, но темнота, а, как только я его поверну, я увижу то, что может в ней скрываться. Хотя, с другой стороны, будь в этом проклятом подвале что-нибудь, что было бы способно меня убить за эти двадцать-тридцать секунд замешательства, разве я остался бы в живых? Отвратительная до рвотных позывов вонь заставила меня повернуть фонарик чтобы узнать, что же там так противно пахнет. Бойлер, ржавые трубы, стиральная машинка, упавший металлический шкаф на полу, а рядом с ним тысячи различных болтиков, инструментов, проводочков, баночек и других «дачных» приблуд, что покупаются один раз в жизни, а затем до внуков валяются на полках таких вот шкафов. Дальше – маленькая комнатка, занимающая примерно треть подвала и железная дверь ведущая в неё, дряхлая лестница из-за которой я тут и оказался, звуковая граната и… Господи! Разлагающийся труп человеческого подростка с объёмной вмятиной от моей головы в районе живота. Всё тело покрыто странной слизью и трупными червями, что прибыли на пир. Череп пробит стальным штырём, а в ступни и места, где когда-то были голени, а сейчас свисают штаны, вбиты ржавые гвозди. Под телом разлита запёкшаяся кровь, рядом – свечи и рисунок, напоминающий неумело нарисованную пентаграмму. Точно – это дело рук сектантов.

Ещё не успев окончательно разобраться в том, что я увидел, моя рука рванула к баночке со «столбняком» и я принял сразу две капсулы. Я наконец смог вздохнуть полной грудью – видимо, эти таблетки ещё и обезболивают. Я стал приходить в себя.

– Акума! Ты там как, живой!? – донёсся до меня голос Криса. – Люк, чёрт бы его побрал, заклинило. Не могу открыть. Я вызываю подмогу!