Отпусти меня…

Глава 1

Монотонный голос объявил станцию, и София подняла глаза от книги. Вагон барселонского метро был полупустой, раннее утро буднего дня еще не успело разбудить темпераментных испанцев. София огляделась и снова окунулась в свою книжную историю, но снова монотонный голос заставил ее отвлечься. Она расправила затекшие плечи и шею и осмотрелась. Ее внимание привлекла книга в руках девушки, сидящей напротив. Яркая обложка и наличие бумажного издания, а не смартфона, уже, само по себе, вызвало интерес. Во всем вагоне только два человека перелистывали бумажные страницы, София и эта загадочная «книга напротив». Соня стала рассматривать заинтересовавший ее объект. Девушка, заметив, как София старательно пытается рассмотреть название книги, дружелюбно повернула к ней страницу с названием и улыбнулась. София ответила ей улыбкой и застенчиво опустила глаза, но через мгновение они обе, как по команде, уставились друг на друга уже с абсолютно озадаченным выражением лица. Какое-то время они сидели неподвижно, как под гипнозом. В этот момент монотонный голос объявил станцию Софии, и она пошла к выходу все также смотря на особу с интересной книгой. Чуть не споткнувшись у выхода, Соня немного вернулась в реальность. Она засунула книгу в рюкзак и даже сняла наушники, настолько была сосредоточена на увиденном.

Дорога до дома казалась вечностью, София вбежала в дом и кинулась к деревянному комоду оливкового цвета. Несколько минут она потрошила все ящики, выкидывая их содержимое на пол. Наконец достала огромную папку с фотографиями и пошла на веранду. Осень радовала прекрасной погодой, солнце не жгло и не причиняло дискомфорта, оно ласкало и согревало своим нежным теплом. Апельсиновый сад наполнился ярко-оранжевыми плодами, которые поблескивали в лучах. Такой яркий вид открывался с террасы, насыщенное осеннее небо вливалось в морскую гладь, зеленые деревья дарили тень, апельсины манили своим ароматом. Соня бросила папку с фотографиями на стол, нарвала свежей мяты и заварила свежий фруктовый чай. Уютно устроившись в кресле, она достала свои фотоснимки и принялась их разглядывать. Каждая деталь казалась ей важной: разрез глаз, цвет, форма бровей и губ, волосы… Неужели в жизни бывает такое сходство?! Соня снова попыталась воспроизвести в памяти лицо девушки с книгой. Весь день она чувствовала какое-то возбуждение и волнение от этой встречи, но делиться своими эмоциями и впечатлениями ей не хотелось. Она ощущала странную таинственную нить, которую ей не терпелось размотать и докопаться до истины.

На следующий день Соня снова поехала на станцию метро с романтичным названием «Fontana». Вагон был переполнен людьми и ни одной девушки с длинными светлыми волосами и книгой София не встретила. Разочарованная она вернулась домой и решила оставить эту встречу без продолжения.

Прошло несколько недель, Соня опять ехала в метро, погруженная уже в новую историю на английском языке. Она старалась читать как можно больше книг, переведенных на английский. Живя в Барселоне, она отточила свой уровень испанского до совершенства, а вот владение английским языком практически не требовалось, он стал забываться. С близкими Соня общалась на родном языке, на испанском – везде, кроме дома, а на английском она читала книги. Ей казалось, что такое чтение очень полезно для мозга, чтобы не стать заложницей Альцгеймера или вовсе не впасть в маразм и деменцию на старости лет, которая не так и далеко. Стук вагона и чтение клонили в сон, Соня периодически «клевала носом» и в какой-то момент все-таки задремала, уронив книгу на пол. Ее разбудил женский голос: «Por favor» – произнесла девушка и положила в руки Сони ее чтиво. София не сразу включилась в ситуацию, вежливо ответила: «Gracias» и взяла свою потерю. Потом, как будто опомнившись, вскочила и выбежала за девушкой, выходящей из вагона, крича ей вдогонку: «Espera! Espera? Por favor! » «Да остановись ты наконец!» – в сердцах выдала Соня. После этой фразы девушка действительно остановилась и резко повернулась к Софии. Ее губы растянулись в невероятно добродушной улыбке, глаза радостно засияли, и она произнесла фразу, которая не позволила им в этот раз потеряться в испанском метро. «Вы говорите по-русски?!» Соня потеряла дар речи и даже не сразу сообразила на каком языке ей продолжать беседу с этой очаровательной незнакомкой. Название ее книги также было на английском, в вагоне метро она обращалась к ней на испанском, а сейчас, улыбаясь, она произносит родные слова.

Девушки поднялись по длинному эскалатору и присели за столиком в кофейне. Они обе не сводили глаз друг с друга, но не понимали, как начать разговор. Наконец Соня набралась смелости и произнесла: «Вы же понимаете, что это не просто так?! Я имею в виду наше невероятно сходство, а теперь еще и владение русским языком!» Длинноволосая девушка кивнула, протянула руку и представилась: «Алекса, то есть Александра». В ответ Соня назвала свое имя и предложила перейти на «ты», так как разговор намечался длинный. Скованность в вопросах и ответах постепенно исчезала, они как будто допрашивали друг друга с пристрастием, о том, как оказались в Барселоне, о том какие у них корни, возраст, семейное положение, место жительства, братья, сестры, а главное родители! Александра много рассказывала про маму, младшую сестру и отчима, с которым жила в России, но ни слова про своего отца. Их оживленную беседу прервал телефонный звонок. Алекса извинилась и сообщила, что ей срочно нужно бежать. Возникла неловкая пауза, но девушка, немного поколебавшись, взяла телефон Сони и набрала на нем свой номер. «Мы обязательно должны с тобой еще раз встретиться! Обязательно! Слышишь!» – с этими словами она удалялась от кофейни быстрым шагом, было заметно, что она и правда очень спешила.

Соня осталась сидеть за столиком в полной растерянности, она молча смотрела в кофейную чашку, потом резко взяла и перевернула ее на блюдце. Гуща медленно растекалась по белой глянцевой поверхности, создавая какой-то рисунок. Соня оставила перевернутую чашку и попросила счет. Расплатившись, она медленно и аккуратно придвинула блюдце и стала рассматривать картинку, которую так искусно создала коричневая жижа. Соня вертела тарелку пытаясь уловить знаки. И вот оно! Точнее он! Профиль, который она не спутала бы ни с кем другим: высокий лоб, достаточно крупный нос и очки… Отец! Так явно он предстал в ее мыслях, да, именно с таким выражением лица, которое она сейчас отчетливо видела на белом фарфоре.

В гадание на кофейной гуще Соня верила еще с молодых лет. Когда-то они с подругой отдыхали в городе Сочи в небольшом гостевом доме. Много всего произошло в то время, много было сомнений, любви и разочарований. Хозяйка гостевого дома – пожилая армянка гадала им на кофейной гуще. Тогда это казалось больше развлечением, сначала они пили густой горький кофе, переворачивали свои чашки и ждали. Потом тетя Нарине брала каждое блюдце и подолгу разглядывала. А дальше было самое интересное – она рассказывала о будущем, было так таинственно… Никто в это не верил, просто делали вид, чтобы не обидеть тетю Нарине. Но когда все, что она предсказала сбывалось, становилось страшно. А сбылось действительно многое, кроме того, для чего еще, вероятно, не пришло время.

София сфотографировала рисунок на блюдце и вышла из кофейни. Ей так хотелось с кем-то поделиться, рассказать об этой встрече, о разговоре, о своих подозрениях и мыслях по поводу такого внешнего сходства. Она даже достала телефон и собиралась набрать номер, но вдруг задумалась о том, как отреагируют ее близкие. Только вся семья успокоилась и обрадовалась тому, что София, последнее время, прибывала в хорошем самочувствие, перестала испытывать неприятные симптомы, прошли паники и истерики, забылось чувство страха и вины, вообще из жизни исчезла тяжелая история, связанная с отцом. А тут снова разговоры, воспоминания, да еще и профиль из кофейной гущи! Нет, они точно расстроятся и направят ее к психологу, решат, что это отголоски прошлой болезни снова вмешиваются в ее жизнь. Придется распутывать этот клубок самой, а вот потом, когда все станет известно, только тогда, а может и нет…

Соня открыла записную книжку и внесла новый контакт из последних набранных звонков. В графе имя она указала: «Александра. Метро», а дальше много вопросительных знаков. Соня спешила домой, ей хотелось составить план действий, который поможет ей докопаться до истины, ведь в простое совпадение она точно не верила.

Каждый день начинался и заканчивался одинаково, Соня гипнотизировала телефон, но контакт «Александра. Метро» не звонил. Прошло две недели, а девушка так и не вышла на связь. Соня не могла поверить, что ей не интересно, не важно, даже появились тревожные мысли, что с Алексой что-то случилось. В какой-то момент до Сони дошло, что она не перезвонила в тот день и у Александры просто нет ее номера! Она посмотрела на часы, вечер, но еще не поздно, можно набрать. Руки немного тряслись, в груди было волнительно, как будто она приоткрывала потайную дверь, за которой неизвестность, но она так манит! На том конце, после первого гудка, она услышала: «Hola!» Соня откашлялась и заговорила на русском. Оказывается, Александра с таким же нетерпением ждала ее звонка, также расстраивалась и все время смотрела на телефон, который молчал две недели по причине Сониной рассеянности. Девушки договорились утром встретиться на набережной и принести с собой фотографии своих родителей, хотя бы те, которые смогут найти.

День выдался благоприятный, около моря было много людей, летние веранды в кафе были переполнены. Такой теплой осени не было давно, даже купальный сезон все еще продолжался, на пляже было много туристов. Они сели за столик и заказали напитки, им не терпелось поделиться. Алекса достала файл с фотографиями и стала эмоционально рассказывать про всех людей, изображенных на снимках. Не было только фотографии ее отца. Александра рассказала, что все снимки, на которых был запечатлен ее отец, остались у мамы и где-то спрятаны. У нее были только фотографии бабушки и дедушки, которых она никогда не видела. Соня трясущимися руками взяла карточки. Сомнений не было, на фотоснимках она увидела знакомые лица. Такие же фотографии, много лет назад, ей подарил отец. София достала похожие фото и растерянно спросила: «А ты видела своего отца? Знаешь, как он выглядел?» Александра кивнула, а Соня протянула ей перевернутую карточку. Алекса неуверенно взглянула на лицо, изображенное на фото. Несколько минут прошли в абсолютной тишине, девушка смотрела на фотографию потом на Соню, и так несколько раз. Соня не думала, что эта тайна, вот так просто, будет разгадана, но от этой правды ей стало тошно и больно. Нет, эта девушка совсем не причем! Ее существование, ее возраст – вот, что шокировало сейчас Соню. Она робко спросила: «Когда твой день рождения?» Александра спокойно назвала дату, не подозревая, что может последовать за ее словами. Соня изменилась в лице, выбежала из кафе даже не попрощавшись.

Глава 2

Конечно все заметили, что Соня стала нервная, расстроенная и озадаченная, но делиться своими переживаниями она не спешила. Ей бы самой уложить это в своей голове. Она сидела на пляже, кидала мелкие камни в воду и провожала взглядом волны. Как же так?! Как такое возможно?! Как осознать, что у нее есть сестра, о которой она даже не подозревала. Кто же ответит теперь ей на все вопросы?! Соня пыталась найти объяснения, выстроить цепочку событий, вспомнить поведение отца в тот период, отношения с матерью Риты. Не было даже никаких намеков, подозрений или поводов подумать о таком. И может никогда бы и не узнали о его другой стороне, если бы не эта судьбоносная встреча. Соня заплакала, она не понимала, что именно расстраивает ее сейчас. Еще одна тайна отца, еще один повод тревожить свою память. Несколько дней София снова и снова перебирала все эти мысли, рассматривала фотографии, много думала и часто плакала, оставаясь одна. Не может быть такого, что из-за этой девочки отец так относился к Софии? Соня была уверенна, что отец всю жизнь любил только ее маму, а оказывается все совсем не так?! Но ведь она не знает никаких подробностей, она даже не расспросила Алексу, просто убежала. Соне стало стыдно за свое поведение. Она старшая сестра, а повела себя как глупая, истеричная особа. Она не выслушала, не поинтересовалась, не вникала, просто сбежала, как последний трус. Соня теребила в руках телефон, убеждая себя в том, что нужно исправлять свои ошибки, находить силы и смелость решать проблемы, а не прятаться от них.

Александра повела себя более разумно и сдержано, хотя и ей было не легко воспроизвести в своей голове реальность происходящих событий. Но все же она снисходительно отнеслась к эмоциональному срыву старшей сестры и предоставила ей возможность еще раз поговорить. Они встретились в том же кафе и снова долгое время молчали. Александра первая прервала эту неловкую тишину: «Я понимаю, что тебе неприятно от этой ситуации, ты возможно испытываешь ревность и негодование, ведь он твой законный отец, а оказывается есть я. Может ты думаешь, что он уделял мне много времени, заботился обо мне, общался… из-за этого ты испытываешь обиду?» Алекса вопросительно смотрела на сестру, но Соня продолжала молчать. «Тогда я скажу тебе, что ничего подобного не было. Он не принимал участия в моей жизни, не противился моему рождению, но и не испытывал особой радости. В помощи не отказывал и даже провожал меня в школу в первый класс по настоянию мамы. Я плохо помню его в детстве, лишь какие-то фрагменты. Потом была огромная пауза, мама вышла замуж, родилась моя младшая сестра и он исчез из нашей жизни. Где-то за полгода до смерти он захотел встретиться со мной, может предчувствовал что-то. Я приехала к нему в гости, мы долго беседовали, но я так и не получила ответы на свои вопросы. Он больше рассказывал о бабушке и дедушке и вот тогда подарил мне фотографии. О тебе он не говорил никогда! Он так и не смог объяснить мне зачем все это было, как относился ко мне, почему все так вышло…Так что не ревнуй и не переживай, если сложить все наше общение, то получится что у меня был отец всего лишь несколько недель за всю жизнь! Понимаешь?» София, как никто понимала, что значат эти слова, как это иметь отца всего лишь несколько недель в жизни: «Понимаю, лучше, чем ты думаешь, понимаю». Соня заревела и уткнулась лицом в ладони. Алекса робко погладила ее по плечу, стараясь успокоить: «Не плачь пожалуйста, я понимаю, что сейчас не подходящая ситуация, место и время, но… если когда-нибудь ты сможешь рассказать мне о нем…» Соня подняла голову и крепко прижала сестру, они разревелись вместе и долго стояли обнявшись. «Расскажу, конечно, только тебе и смогу рассказать все, как было, как чувствовала! Мы не просто так встретились, я верю в судьбу». Соня показала фотографию в телефоне с кофейным профилем отца. Александра согласилась, что сходство определенно есть. Они договорились, что Алекса приедет к Соне в гости в выходные, когда дома никого не будет и они спокойно смогут пообщаться.

София суетилась, убирала дом, пекла вишневый пирог, приготовления к встрече сестры шли полным ходом. И вот он, долгожданный звонок! Соня подбежала к двери и неловко обняла сестру. Девушки прошли по дому и саду, Соня с гордостью рассказывала, как все это создавала сама, сколько труда, сил и нежности вложено в этот апельсиновый сад. Как мечтала она именно о таком доме, как сбылись ее мечты, но что этому предшествовало! Александра рассматривала всякие мелочи с любопытством, как будто пыталась за что-то зацепиться, найти что-то интересное для себя, что-то связанное с отцом. Ей не терпелось услышать, узнать об отце именно из уст такой же дочери, как и она. Саша настраивалась на длинную историю, которая объяснит, как две девушки, рожденные от одного отца и не подозревавшие друг о друге, встретились в вагоне барселонского метро…

Глава 3

Будильник звонил противно и настойчиво, мелодия звучала так пронзительно, от нее хотелось спрятаться, заткнуть уши, она вызывала тошноту и чувство страха. София с трудом открыла глаза и потянулась за телефоном, выключив его на пять минут. Как не хотелось вставать, она долго не могла заснуть перед поездкой в больницу. София плелась на кухню за чашкой кофе, в груди уже вовсю буйствовала тревога, смешиваясь с чувством отвращения к самой себе. Налив огромную кружку, она уставилась в окно…рассвет, часы показывали пять утра, тихо и еще не так душно. Некоторое время София, не отрываясь смотрела на шоссе, провожая взглядом отдельные машины, кофе остыл, и она выпила его залпом. Взяв в руки упаковку антидепрессантов, София несколько раз прочитала название и бросила на стол: «Нет, не сейчас! Я справлюсь!» Руки тряслись, а в глазах уже блестели слезы. Она встала под горячий душ и разревелась, вода заглушала плач, хотя ее и так бы никто не услышал, она совсем одна. Этот утренний ритуал продолжался много времени, но сегодня она должна взять себя в руки, привести в порядок свою внешность и придушить тревогу. Огромных усилий требовалось ей, чтобы хоть на мгновение заставить замолчать мысли, бушующие в голове, провоцирующие симптомы в теле и невыносимое желание закончить все раз и навсегда. Она старалась не обращать внимание на головокружение, тошноту, слабость в ногах и раздирающее сердцебиение. Каждый вдох казался последним, а выдох срывался на истерику. Ком в горле не давал возможности произнести ни слова, да и говорить их было некому. София достала длинное легкое платье, собрала влажные волосы в красивый высокий хвост, надела на худощавые руки жемчужный браслет и элегантные часы. Чуть нежной туалетной воды…все остальное скроет медицинская маска, заплаканные глаза спрячет под солнечными очками. Взглянув на время, София поняла, нужно поторопиться. Она быстро сварила овсяную кашу, переложила ее в термос, собрала бутерброды, чай, фрукты и предметы гигиены. В шесть пятнадцать она вышла из дома с огромным тяжелым рюкзаком и через двадцать минут уже подъезжала к старой кирпичной пятиэтажке на окраине города. На лбу крупными каплями появился холодный пот, руки тряслись, а сердце сбивалось с ритма, паника! Паника, что сейчас она не увидит его, поднимется на третий этаж, а может нет…может он лежит на лестнице?! Может ему стало плохо! Может он умер еще ночью! Может! Может! Может! Голова закружилась, руки побелели на руле. Машина повернула на узкую дворовую дорожку, и Соня выдохнула. Несмотря на скверное самочувствие, он уже сидел на лавочке рядом с подъездом, его пунктуальность даже сейчас удивляла, никого кроме него на улице не было. Раннее прохладное утро, невероятно тоскливое и пасмурное. Он ждал, низко опустив голову и тяжело дыша, потом с трудом поднявшись сел в машину. Пакет с медицинскими документами и значок инвалида, все что он носил с собой. София взглянула на его старые ботинки на шнурках и сильно растянувшиеся джинсы, потом посмотрела на исхудавшее измученное лицо, очки с треснутым стеклом и грустные голубые глаза. «Папа, как прошла ночь? Снова беспокоили боли и температура?» Отец кивнул и глубоко вздохнул, София поняла, что говорить ему тяжело и не стала доставать расспросами, что он в ужасном состоянии было очевидно. Она перевела разговор на отвлеченную тему и что-то тихо рассказывала ему всю дорогу до больницы. София бегом поднялась на третий этаж и заняла очередь в процедурный кабинет, потом вернулась за отцом. Они сидели и тихо беседовали, София достала термосы из рюкзака и аккуратно стала уговаривать отца поесть, как маленького ребенка. Она билась за каждую ложку каши, за глоток чая, сейчас эта ложка была равна одному дню его жизни. Они понимали это оба, и каждый старался изо всех сил.

Ненадолго оставив отца в холле, София побежала оформлять недостающие документы для проведения химиотерапии. Она шла по длинному узкому коридору, стараясь не смотреть на людей, сидящих на жестких банкетках по обе стороны. София прекрасно знала, что может увидеть в этих лицах: боль и отчаяние, дикий страх смерти, слезы от бессилия перед этой коварной болезнью, страдания, а хуже того – полное безразличие, сидящих рядом родственников. Сколько раз она видела, как молодые здоровые парни привозили своих пожилых больных родителей и с полным отвращением к «этой публике онкобольных» пытались спрятаться за экранами телефонов. Но нельзя их осуждать! Каждый пытается пережить эту историю, пусть и косвенно коснувшуюся его. Кто-то фальшиво улыбается, пряча слезы и кричит: «Я буду бороться! У меня прекрасный настрой!» София точно знала, какая дикая зловещая тревога скрывается за этими оптимистичными фразами. Но самые тяжелые лица «смирившиеся», они знают, что все уже случилось и тихо ждут своей участи. Да, они приезжают в больницу, получают лечение, но их глаза уже умерли, в них пустота и обида: «Почему это случилось со мной? За что?» Такие пациенты приезжают одни, или их привозят социальные службы. Они не напрягают близких и смиренно принимают свой одинокий и жалкий конец. Но всех этих людей, разных по социальному статусу, финансовому достатку, интеллекту, жизненной позиции и внешности объединяет одной – боль! Боль душевная и физическая! Ее нельзя описать словами, нельзя почувствовать. Боль от того, что не сделали, не смогли, не успели или не захотели, боль от разочарования в собственных чувствах и поступках. Сколько мыслей и эмоций у столпившихся за дверью процедурного кабинета! Теперь у них есть время оценить, обдумать, а вот шанс изменить уже дается не всем.

Но есть искорки на этом темном небе, их немного, но когда встретишься глазами с такими, то невольно улыбнешься и мысленно пожелаешь им справиться. Чаще всего это женщины, они просто не могут себе разрешить, а точнее позволить своему страху и боли вмешиваться в их жизнь. Они знают, что на них держится весь их маленький мир. Они наделали много ошибок, сбились с пути, но сделали это настолько искренне, ради кого-то или чего-то. Они были так уверены, что поступают правильно. И эта болезнь как передышка, как повод остановиться, задуматься, попробовать разобраться. В этих вонючих коридорах, в ожидании тошнотворной химии, с платком на голове, прикрывающим лысину, они вдруг начинают чувствовать вкус жизни, что оказывается умеют рисовать, или хотели научиться играть в теннис, может хотели увидеть Байкал…столько всего, а что же мешало?! Казалось, все эти бытовые заботы о детях, о близких, работа, все это было так важно! Да, важно! Но совсем не правильно откладывать собственную жизнь и давить упреками близких, что ради них они пожертвовали своими лучшими годами. Совсем необязательно не замечать рассветы и пропускать летние закаты, можно наслаждаться снегопадом и теплым дождем, шуршать осенними листьями и не искать повод для прогулки. Сейчас они подолгу отсутствуют дома, но ничего не изменилось и мир не рухнул. Дети сами ходят в школу, делают уроки, греют обед. И оказывается им не идет на пользу бесконечная гиперопека матери. Муж, наконец, перестал быть эгоистом и научился готовить себе завтрак. На работе нашлись сотрудники способные выполнить часть ее работы, а ей казалось, что она незаменима, если не она, то производство встанет раз и навсегда! Чаще всего такие женщины гиперответственны, они стараются быть идеальными везде и для всех, бояться обидеть или почувствовать чье-то недовольство. Но в душе они несчастны, понимают, что лезут из кожи вон, а их все равно не ценят, не любят, не уважают, просто пользуются их безотказностью и чрезмерной услужливостью. А что дальше?! А дальше в их душе растет огромное разочарование и обида. А обида – это болезнь. Не для кого не секрет, что чаще такие услужливые женщины вырастают из маленьких незамеченных, ненужных детей, не получивших в детстве ни тепла, ни ласки, ни заботы. Они так стараются это изменить, так мечтают стать для кого-то значимыми, необходимыми. Разными способами пытаются получить эту недостающую любовь и не замечают, как создают нездоровую атмосферу вокруг себя. Они взваливают на себя непосильную ношу, стараются стать незаменимыми, они всем помогают, идут навстречу, пренебрегая своими желаниями. Не получив ожидаемой реакции, чувствуют пустоту и обиду. Обвиняют всех вокруг, а что же слышат в ответ: «А мы тебя об этом не просили!» или «Могла бы сказать, что не хочешь!» А могла ли?! Именно в этом и проблема, что не могла. Такая женщина не может сказать слово нет, боится отказать. Страх, что от нее отвернуться…как в детстве, она снова будет одна. Вот такой замкнутый круг, она измотана, недооценена, обижена, а теперь еще и больна…Сейчас у нее появилось время, она встречает таких же недолюбленных взрослых девочек в стенах больницы, они искренне делятся своими горестями и начинают понимать, что же сделали не так.

София опустила глаза и ускорила шаг. Отец сидел в той же позе, его голова, казалось, касается колен, так низко он опускал ее. Что в его голове?! Боль, тяжесть, разочарование или сожаление? София присела рядом и взяла его за руку, он взглянул на нее из-под очков и застыл в этом мгновении. Нет! В его глазах растерянность и мольба о помощи. Он держал за руку дочь, так крепко впервые в жизни, только ее хрупкая ладонь держит его на этом свете. Он понимал, что стоит отпустить и все закончится, он был так напуган и потерян, ждал каждого ее слова с надеждой. София привыкла видеть в его глазах строгость, претензию, укор, безразличие, злость, разочарование, все что угодно, только не страх. Сейчас это взгляд ребенка, который что-то натворил и не знает, как исправить, он смотрит с надеждой на прощение и помощь. София нежно гладила его по руке, снова и снова уговаривая поесть. Сердце разрывалось от боли и отчаяния. Она не могла уже ничего изменить. Не могла найти выход. Его просто нет!

На табло загорелись цифры, София проводила отца в процедурный кабинет, а затем вышла на улицу. Она села в тени и смотрела в одну точку, вокруг бродили обреченные лица и силуэты в белых халатах. Солнце как будто прожигало насквозь, ветер приносил запахи лекарств и мертвых тел, такие были у нее ассоциации. София повернулась к зелени, мечтая вдохнуть аромат листьев и перебить зловещий аромат смерти. Она глотнула воды, которая встала в горле. Не хотелось ничего, кроме того, чтобы этот ад закончился. Но закончится он мог только смертью… Сколько же времени им дано? Что будут испытывать они в этот короткий отрезок времени, наполненный физической болью, истошными криками души, но сблизивший их даже больше, чем отца и дочь? Что успеют сказать они друг другу, захотят ли поделиться, тем что переживали долгие годы? Будут ли сожалеть?

В груди стало так больно, что София с трудом смогла встать. Медленно она подошла к церкви и задыхаясь шагнула в прохладное помещение. Единственное, что держало ее на плаву – ее вера. Хотелось орать, выдрать на себе волосы, избить, исцарапать…причинить себе дикую физическую боль, чтобы заглушить внутренние вопли. Она прижалась лбом к стеклу иконы и молилась, умоляла о помощи и прощении. Поставив свечу, Соня смотрела на пламя, оно успокаивало. Из забвения ее выдернул телефонный звонок, София взглянула на экран и побежала к процедурному кабинету. Сердце выдавало двести ударов в секунду и добивало экстрасистолами. В голове бежали мысли одна за другой: «Как он перенес капельницу? Что с ним? А вдруг он умрет по дороге домой? А вдруг она не справится? А вдруг…А вдруг!» Мысли донесли ее до третьего этажа, с ужасом в глазах она искала отца. К ее удивлению, он спокойно и бодро вышел из кабинета и улыбаясь сказал: «Ну я готов ехать домой и хочу есть». Его взгляд ожил и на лице появилась еле заметная улыбка. Еще несколько часов назад он лежал на каталке, похожий на живой труп, а сейчас идет своими ногами к машине и поддерживает беседу. София, проходя мимо церкви, мысленно поблагодарила.

По дороге домой они разговаривали, как хорошие знакомые. Это может показаться странным, но так не откровенничали они никогда. Сейчас между ними не было претензий, обиды, злости, впервые за долгие годы между отцом и дочерью рухнула стена, которую они возводили день за днем на протяжении всех этих лет. Стена высотой в жизнь, через которую София не могла достучаться, об которую отбила всю душу и исцарапала свое сердце. Только сейчас, оставшись один на один со своей бедой, отец разобрал часть этой неприступной крепости. Отковыривать каждый кирпичик было мучительно и сложно, он отдирался вместе с кожей, оставляя кровоточащие раны. Он не мог, не хотел, не знал, не нуждался! Но жизнь заставила, нашла те обстоятельства и подвела его к ним, зажала в тиски, вынудила сблизиться двух, родных по крови, но таких далеких людей. Хотели ли они этого? Скорее всего уже нет, но судьба распорядилась иначе, оставив отца и дочь над пропастью, наблюдая свысока, как же проявят они себя, что смогут сделать, как переступят через гордость, злобу, обиду. Смогут ли протянуть руку через трясину высокомерия, недопонимая и отчужденности. Каждый из них винил другого на протяжении всей жизни. У каждого была своя правда, свои поводы, свои аргументы и своя огромная боль в сердце.

Уже несколько раз кто-то свыше давал понять обоим, что пора приструнить свои амбиции и норов, перестать обвинять друг друга и хоть немного пересмотреть свою позицию. Но отец не отступал от своих принципов никогда, а София копила обиду в сердце. Сегодня, как будто оба знали, что это конец! И если не сейчас, то уже никогда ничего не изменить. В этой беседе они хватались за любую тему, только бы успеть рассказать, поделиться или узнать…

Глава 4

Красивая, молодая, успешная девушка София! Нет, сейчас речь идет не о ней, а о ее маме. Мать Софии была невероятно энергичная, уверенная в себе, целеустремленная и немного эгоистичная личность. Хоть чуть-чуть бы этих качеств не помешало самой Софии. Это совсем не случайность, что мать и дочь были носителями одного и того же имени.

Четвертый курс института заставлял много времени уделять учебе и активной общественной деятельности. Софии нравилось быть ответственной, способной и значимой. Она была отличным организатором, часто помогала в деканате, обзавелась огромным количеством нужных знакомых и полезных связей. Еще один год и она получит красный диплом, никто в этом не сомневался. Мать Софии очень гордилась ей и ставила в пример младшей сестре. Несмотря на прилежное поведение и идеальную учебу София очень любила шумные институтские компании с вином и весельем. Летние выезды «на картошку», поездки за город, институтские капустники, это было ее стихией. София прекрасно пела, играла на гитаре, ее чувство юмора не оставляло равнодушным окружающих. Жарким июньским днем большая компания собралась на пикник в честь окончания четвертого курса. Именно этот день изменил дальнейшую судьбу успешной девчонки. Одногруппник Софии привел с собой младшего брата, который с трудом закончил первый курс и слонялся без дела. Для всех осталось загадкой почему внимание одной из самых способных и красивых девушек университета привлек нахальный молодой человек с сомнительной репутацией и плохой успеваемостью. Они прекрасно провели время, много разговаривали, смеялись. Молодой человек был осведомлен о том, кем являлась София, как безупречно учится и какие у нее связи в деканате. Он быстро смекнул, что она может быть ему полезна, учитывая его неутешительные результаты к окончанию первого курса. София слишком увлеклась этим парнем, а он, встречаясь с ней, не пренебрегал общением с другими девушками. Даже сама она не могла объяснить, что так тянет ее в эту любовную историю. Чем чаще они виделись и общались, тем больше росло чувство в ее сердце и какая-то невероятная, просто навязчивая мысль стать единственной для этого ловеласа. Окружение Софии недоумевало, что произошло с уверенной в себе эгоисткой, за которой увивались толпы завидных ухажеров. Теперь все ее мысли заняты только мальчишкой – первокурсником! Никакие советы, разговоры и убеждения не смогли изменить ее отношение к нему. Она прекрасно все понимала, знала о его интрижках и о том, что связался с ней ради учебы, а не любви. У Софии была цель, к которой она шла, не принимая во внимание ненужные мелочи.

На протяжении полугода София старалась расположить к себе возлюбленного и понемногу ей это удавалось. Сначала они стали больше проводить времени вместе, готовясь к экзаменам. Ему нравилось, как София объясняет, помогает ему в учебе. Через некоторое время появились результаты в «зачетке» и уважение к Софии. Еще немного усилий, внимания и настойчивости и отношения стали ближе и теплее и наконец то, что удержит его рядом навсегда – беременность! Да, их близость зашла так далеко за короткое время. София была у цели, но к ее разочарованию, нахальный первокурсник не впечатлился известию о ребенке и продолжил свою жизнь без изменений, прямо сообщив о нежелании жениться. Такого поворота девушка не ожидала, но отступать не собиралась. Пришлось достать все козыри, включая руководство института и родителей. Под давлением матери Софии и угрозой отчисления, эту «счастливую» пару связали узами брака. Это событие отдалило их друг от друга, появилось раздражение и подавленность. София снова набралась терпения, она знала, что все получится. С этого дня она окружила супруга такой теплотой и заботой, которую он никогда не получал. Его суровая и жесткая мать не давала детям возможности почувствовать себя любимыми и обласканными. И вдруг для кого-то он стал центром вселенной, тем самым очагом, который хотят хранить, оберегать, подпитывать любовью и теплом. Именно он, ничем не примечательный мальчишка, почувствовал свою значимость, свою необходимость. Его сердце стало оттаивать, появилось ощущение благодарности, уважения и привязанности к жене. Возможно больше никто и никогда не полюбит его так, как она, может есть смысл дать шанс этим отношениям?! Он искренне захотел попробовать создать крепкую семью, может, основанную не на любви, но на уважении, доверии и перспективах. Любовь и страсть имеют свойство проходить со временем, и что останется? Он серьезно задумался над сложившейся ситуацией и решил подвести все плюсы и минусы этого союза. К положительным моментам он отнес успехи в учебе, София так великолепно объясняла, что смогла вызвать искренний интерес к образованию. Не маловажным фактором стал подарок матери Софии – двухкомнатная квартира в столице. Перемены в нем самом, он стал серьезнее, увереннее, появились цели, а главное возможности в карьере. Он был уверен, что к ответственному семьянину будет более уважительное отношение и более серьезные предложения. К плюсам можно было добавить и саму Софию, она красива, умна, великолепная хозяйка, всегда мила и обаятельна. Она душа компании, с ней не стыдно появиться в любом обществе. У нее есть чувство вкуса, она смогла превратить неприметного худощавого парня в застиранной рубашке в солидного, перспективного, привлекательного мужчину. Они во многих вопросах находят общий язык, а если нет, то она соглашается с ним, не спорит. Ребенок…ну а что?! Это тоже плюс! Отцовство придаст ему образ надежного и ответственного, что важно для карьерного роста. Да и вообще, у него будет сын! Это однозначно плюс. А что же отнести к минусам? Общение с другими женщинами, но это уже стало не так необходимо. Чем серьезнее он становился, тем меньше смотрел на молодых, легкомысленных особ.

День за днем этот «принудительный» брак стал расцветать. Уважение и благодарность жене стали перерастать в теплоту и заботу с его стороны. Стоит отметить, что оба искренне старались и подбрасывали в очаг, пока еще, щепочки доброты, внимания, заботы и они разгорались. Когда беременность перешла уже на более поздние сроки, муж очень помогал по дому, старался максимально быть полезным. Ему пришлось перевестись на вечернее отделение и устроиться на работу. Он чувствовал уважение коллег благодаря своему семейному статусу.

Именно сейчас на этот неустойчивый, только зарождающийся союз обрушилось жестокое испытание. Сохранить ребенка Софии не удалось. Он и не думал, что это горе станет для него настолько глубоким, не понимал до конца, как успел привязаться к жене и будущему сыну. Его боль от потери еще неродившегося малыша, усиливалась переживанием за Софию. Ему казалось, что она должна испытывать еще более сильные болезненные чувства, чем он. Как пережить самому и помочь ей справиться?! Он не отходил от жены ни на шаг, ловил каждое ее слово, боялся прикоснуться к ней, но в то же время хотел прижать как можно ближе и сильнее. Буря эмоций и ощущений перемешались у него внутри, только одно он осознавал очень отчетливо, его чувства к ней теперь искренни, он дорожит ей, боится потерять, он переполнен нежностью, ее боль для него важнее, чем его собственная. Это любовь…теперь взаимная.

София испытывала совсем другие чувства, о которых он даже не догадывался. Да, она была подавлена своим физическим самочувствием, но боль от потери ребенка была сильно преувеличена супругом. Она не осознала своего положения, ребенок не поменял ее мышление. Она мало уделяла внимания правильности ведения беременности, легкомысленно относилась к рекомендованному режиму. София редко посещала врача, проходила обследования под давлением и уговорами. Иногда позволяла себе бокал вина или пару сигарет, не заботясь о последствиях. Для нее беременность так и осталась лишь поводом, предлогом, наживкой, рычагом давления. Не смогла она почувствовать зарождение новой жизни, значимости, проникнуться любовью и материнской нежностью к малышу. Сейчас ее переживания были связаны с потерей возможности удержать около себя супруга, вдруг теперь он захочет уйти! Вот это для нее самое страшное горе! Ее опасения были напрасны, муж, как никогда раньше, был привязан к ней. Потеря ребенка невероятно сблизила их, такой провальный принудительный брак, вдруг стал самым крепким, уверенным, доверительным и искренне трепетным друг к другу.

Глава 5

Оправившись от несчастья, они начали все с чистого листа. Теперь эта пара стала образцом для подражания. Оба занялись карьерой, образованием, в свободное время увлекались путешествиями, открывали для себя мир. Достойный заработок позволял многое. В семье царила поддержка, взаимная забота и простота общения. Они не обижались, не замыкались в себе, любую проблему и недопонимание старались озвучить и разобрать сразу. По вечерам делились произошедшими событиями, помогали друг другу в решении поставленных задач. Домашние дела делили поровну, не считаясь какая работа мужская, а какая женская. Они всегда держались за руки, как влюбленные на свидании. Восемь лет длилась эта идиллия семейного счастья, лишь иногда окружающие омрачали ее вопросами о детях. У Софии за это время так и не проявились материнские чувства и желание иметь детей, а он так и не нашел в себе смелости снова заговорить на эту тему, хотя искренне мечтал о ребенке. Он был еще очень молод, а вот София начала замечать, что разница в возрасте, пусть и не такая большая, но становится заметной. Ей скоро тридцать, и разговоры о детях и поздней беременности все чаще доносятся до нее.

Как ни старалась она избежать, но все же, судьба распорядилась вновь дать ей шанс стать матерью. В этот раз она крайне ответственно подходила к своему положению, все обследования, анализы, режим…все было безукоризненно. Муж не давал ей и на секунду устать или перетрудиться. Если есть на свете эталон будущего отца, так это был он! Единственное и самое главное, чего не появилось, так это любви в ее сердце. Она переживала напряжение и страх, какую-то бесконечную настороженность и волнение. Да, она не показывала этого окружающим, всегда мило улыбалась и гладила округлившийся живот, но в душе испытывала такие муки, чувство вины, что не может полюбить малыша, что боится его и, как бы страшно это не звучало, не хочет рожать этого ребенка. Все же и так было прекрасно в ее семье, лучше быть не может! А с рождением ребенка случатся перемены, вдруг муж будет уделять больше внимания ребенку, их отношения перестанут быть такими трогательными?! Им не нужен кто-то третий! Даже, если это их собственный ребенок! Она смотрела в глаза супруга, такие сияющие и счастливые, когда он слушал сердцебиение малыша, одновременно радовалась и ревновала к еще неродившемуся ребенку. Однажды в ее голове пробежала жестокая мысль о том, что все может повториться…и тогда уже точно он никогда не заговорит с ней о детях, и они будут только вдвоем до конца своих дней! А будут ли счастливы? А может он бросит ее, выберет другую, способную родить ему потомство?! Нет! Она не сможет жить без него, а значит должна родить этого ребенка, раз уж это сделает его счастливее, а дальше будь что будет!

Конец марта выдался нестабильным в плане погоды. Снег сменяло солнце, ветер сбивал с ног, влажность, серость и уныние. Через грязные окна чернели деревья, слякоть или гололед, все уже было не в радость. Измотанные зимними холодами и пасмурным небом, все ждали весеннего солнца и тепла, но погода давала порадоваться лишь на мгновение и снова засыпала город мокрым снегом. София еле ползала по квартире, маясь низким давлением и слабостью, спину ломило от боли. Длинные бессонные ночи, тошнота и усталость. Эта беременность окончательно выбила ее из сил, лицо покрылось прыщами, отеки, лишний вес. Она мечтала, чтобы это скорее закончилось, а впереди еще как минимум шесть недель. Верхняя одежда уже не налезала на большой живот, а покупать новую не хотелось, да и лишних средств на это не было. Супруг все больше пропадал на работе, стараясь обеспечить жену и будущего малыша. Он сильно похудел, брался за всевозможные подработки, стал выглядеть усталым и несчастным. Что сделала с ними эта беременность! Из цветущей, красивой, свободной пары они превратились в изнуренных людей, мечтающий только о сне и отдыхе. Забыты веселые компании, путешествия, впечатления. Осталась бесконечная гонка за деньгами, ответственность и переживания. Об отпуске не могло быть и речи, его повысили в должности и нужно было зарекомендовать себя с лучшей стороны.

Софию разбудил телефонный звонок, она с трудом поднялась из кресла и неторопливым шагом пошла на кухню. Телефон замолчал и тут же снова зазвонил. София мысленно выругалась и взяла трубку. Ее лицо побелело, горло пережала стальная проволока, ноги стали ватными, и она опустилась на стул. Не сказав ни слова, она положила телефон, закрыла лицо руками и заревела во весь голос. Именно так застал ее супруг, он кинулся к ней, прижал к себе, а потом стал осматривать, испугавшись, что с ней что-то случилось. Она крепко прижалась к его шее и прошептала: «Мама умерла».

Все заботы о похоронах муж взял на себя, София была подавлена, ее самочувствие было крайне неблагоприятным. Такой стресс не прошел бесследно, появились боли в животе, еще большая слабость и головокружения. Муж настаивал на госпитализации, но София наотрез отказывалась лечь в больницу до похорон матери. Погода испытывала ее на прочность, температура снова опустилась до глубоких минусовых отметок, ветер пронзительно срывался на вой в своих порывах. Черные деревья ложились на землю, не способные сопротивляться мартовскому ветру. София стояла у могилы в грубом тяжелом пальто, которое не застегивалось до конца, пыталась прикрыть грудь пуховым платком, но ветер яростно срывал его, оголяя заплаканное лицо и душу. София продрогла до самых кончиков волос, она чувствовала лед на своих щеках и такой же лютый холод в груди. На поминках София не выдержала и выпила большой бокал красного сухого вина, внутри побежало тепло и такое счастливое чувство расслабленности. Как давно она не испытывала таких ощущений. На мгновение ей стало безразлично происходящее, в голове помутнело и стало приятно и хорошо. София улыбалась, медленно проваливаясь в сон. По дороге домой ее сильно рвало, все тело жгло огнем, а голова кружилась, как на каруселях. Казалось, действие вина уже могло пройти к этому моменту, но симптомы только усиливались. Муж с трудом дотащил Софию до кровати и помог ей раздеться, дотронувшись до нее, он понял, что у нее жар. Градусник показывал тридцать девять и восемь, в какой-то момент она начала бредить и отключилась. София пришла в сознание уже в больнице, в палате было темно и только свет из коридора падал в маленькое окошко над дверью. Она попыталась встать, но тело было свинцовое, тихо заплакав София звала на помощь. Соседка по палате, услышав ее стоны, побежала в поисках врача или медсестры. В полубреду София видела, как пришел кто-то в белом халате, сделал укол и поставил капельницу, она снова отключилась. Утром ситуация не изменилась, температура по-прежнему держалась около тридцати восьми, продолжалась рвота и головокружения. Супруга не пускали в отделение, сообщая ему краткую сухую информацию о том, что все под контролем, состояние стабильное. Капельницы, антибиотики, уколы…через пять дней температура спала, но боли в груди усилились, а слабость не давала возможности дойти даже до туалета. За эту неделю София видела мужа только один раз, молодая медсестра сжалилась над ними и разрешила увидеться, в отсутствие врача. Они долго и неподвижно сидели обнявшись, слезы Софии падали крупными каплями на его плечо. Он нежно успокаивал и подбадривал, что скоро все пройдет, нужно немного потерпеть и набраться сил. Он привез ей гранатовый сок и фрукты, но она даже видеть ничего не могла. Проводив ее в палату, они никак не могли попрощаться, все держались за руки и так глубоко и долго смотрели друг другу в глаза. Муж зашел в ординаторскую и стал задавать вопросы о самочувствии Софии, ему не нравилась эта ситуация, становилось беспокойно, что вирусная инфекция так долго не проходит, а состояние Софии не улучшается. Врач уверенно отрапортовала, что организм ослаблен беременностью, как всегда, все под контролем, не стоит волноваться и еще через пару дней Софию отпустят долечиваться домой. Температура уже повышается только вечером, а слабость – это абсолютно нормальная реакция на вирус и лечение в ее положении, на восьмом месяце беременности. Супруг уехал из больницы в тревожном состоянии и с твёрдым намерением пообщаться с главным врачом больницы. Взяв отгул на работе, в восемь утра он уже сидел в кабинете главврача. Пожилой крупный мужчина с низким голосом заверил его, что возьмет ситуацию под свой личный контроль и даже предложил пройти вместе к Софии, чтобы удостовериться о ее стабильном самочувствии. Они прошли по длинному коридору в палату, Софии не было… «Ну вот, а Вы переживали, уже бегает где-то Ваша жена!» – обратился он к супругу. В палату вошла испуганная медсестра и вытянулась, как струна при виде главного врача. Заподозрив неладное, врач глазами указал на пустую койку и вопросительно поднял брови. Медсестра дрожащим голосом пролепетала, что у этой пациентки внезапно началась родовая деятельность и ее перевели в реанимацию. Лицо главврача стало серым и суровым, он быстро вышел из палаты и направился в другую сторону отделения. Супруг Софии не отставал и почти бежал за ним. Около дверей с надписью «РЕАНИМАЦИЯ» врач повернулся к мужу и попросил ожидать здесь. А дальше время остановилось! Около пяти часов супруг провел под дверями этого отделения. Он молился, ругался, изнывал от неизвестности, снова просил о помощи, потом затихал. Наконец вышли врачи и медсестры, у всех были испуганные и мрачные лица. «У Вас родилась дочка, но она очень слаба, так как недоношенная, мы переводим ее в детское отделение и будем наблюдать» – сухо и как-то безразлично произнес врач. Супруг как будто и не услышал этой фразы, его интересовала София! «К сожалению, Ваша жена впала в кому, сейчас мы делаем все возможное, чтобы стабилизировать ее состояние. На фоне вирусной инфекции у нее развилась пневмония и начался отек легких, она находится на искусственной вентиляции. Пока это все, что я могу вам сообщить». Потом он протянул бумажку с номером своего рабочего телефона и заверил, что супруг может звонить ему в любое время. Выйдя из больницы на ватных ногах, он сел на ступеньки, казалось, он и сам впадает в кому от услышанного и произошедшего. Он заплакал так тихо…от бессилия, от того, что ничего не может сделать, помочь. Сейчас он отдал бы весь мир за нее! Вытерев рукавом мокрое лицо, он резко вскочил и побежал, для окружающих его вид казался невменяемым. Не замечая гололеда, слякоти, ветра и мокрого снега, людей, транспорта и домов, он бежал! Остановился только у дверей кабинета своего начальника, зашел без приглашения и стал рассказывать, кричать, просить, умолять. Он знал, что у руководителя хорошие связи, есть знакомые в лучших столичных больницах. Спокойно выслушав супруга, руководитель набрал номер и некоторое время описывал ситуацию кому-то на том конце провода, потом уточнил все личные данные Софии и положил трубку. Он подошел к мужу, по-дружески положил ему руку на плечо и заверил, что сегодня же Софию перевезут в лучшую больницу. Весь день он провел в ожидании, обрывал телефоны главврача, своего руководителя и справочные обеих больниц. Вечером он уже сидел в реанимации около кровати жены. София не приходила в сознание, теперь ее состояние было не просто стабильное, а стабильно тяжелое. Муж держал ее за руку и смотрел на бледное лицо, оно было в трубках, руки исколоты капельницами. Тяжелые веки не давали надежды на то, что она откроет глаза. Еще никогда в жизни ему не было так больно от своей беспомощности, он хотел оказаться здесь вместо нее, мысленно просил прощения за все, что причинил ей. Если бы он только мог что-то исправить! Она так нужна ему, она его мир, его жизнь! Медсестра попросила его выйти из палаты, так как уже было очень поздно: «Завтра Вы снова сможете приехать, Вам разрешили посещение в любое время». Он никак не мог отпустить ее руку, но настойчивая женщина все-таки выпроводила ее из палаты.