Потерянный светлячок

***

Конец августа. Последние летние дни, и ночь уже дышит прохладой. Костер чуть гаснет и тут же вспыхивает с новой силой, жадно пожирая подкинутые сухие ветки.

Искры разлетаются и меркнут в темноте. Яркое пламя освещает лица парней и девчонок. Как хорошо просто сидеть и смотреть на огонь…

– Не хватает только страшных историй, а то мне кажется, наши девушки заскучали. Алекс, расскажи что-нибудь или просто придумай страшную сказку, – просит Марк приятеля.

Алекс задумался, он положил в костер пару свежих поленьев, подтолкнув их прутом ближе к центру костра:

– Я знаю одну историю, но это не сказка, все реально и произошло как раз недалеко от этих мест, хотите?

– Да, пожалуйста, хотим страшилку, – девчонки подвинулись ближе к костру.

– Ну, хорошо, – Алекс поднял горящий прут и взмахнул им в воздухе, как волшебник магической палочкой. – И так, история начинается!

***

Раннее летнее утро, по живописной загородной дороге мчится серебристый Форд Мустанг. За рулем мужчина средних лет, гладко выбритое немного пухлое лицо, слегка вьющиеся светлые волосы, серые глаза за полупрозрачными стёклами брендовых очков, белоснежная рубашка и такая же белоснежная улыбка. Рядом, на переднем сиденье, мужчина чуть постарше, с короткими зачесанными назад темными волосами и аккуратной голливудской бородкой, тонкие правильные черты лица и жёсткий, проницательный взгляд холодных, как лед, голубых глаз – взгляд человека, привыкшего отдавать приказы и не терпящего возражений. На заднем сиденье молодая симпатичная девушка, её длинные, гладкие как шелк волосы собраны в высокий конский хвост, коротенькое небесно-голубое платье и плетеные сандалии на стройных загорелых ногах.

Мужчина за рулем известный телеведущий – звезда вечерних шоу, а для друзей просто Макс, рядом его старший брат Влад – глава одной из влиятельных политических партий, а на заднем сиденье Натали, девушка младшего брата, просто красивая девчонка, удачно оказавшаяся в нужном месте в нужное время. Они едут в загородный дом матери братьев.

– Макс, а опусти крышу, погода такая чудесная, – девушка откинула голову, подставляя лицо яркому солнцу, и прикрыла глаза.

Влад склонился над ноутбуком, внимательно изучая что-то на экране.

– Прекрати немедленно, мы же договорились – никакой работы! Можешь ты отвлечься от всего хоть на пару дней?! – Макс возмущенно взглянул на брата.

– Хорошо-хорошо, – Влад улыбнулся, черты его лица смягчились, мгновенно превратив жесткого руководителя, не прощающего ошибок, в просто успешного красивого мужчину. Он отложил ноутбук и развернулся, с любопытством разглядывая девушку, усмехнувшись про себя, что еще немного и девушки брата смогут легко дружить с его дочерьми.

– Натали – звучит так по-французски, – произнес он шутливым тоном, – интересно, что привело тебя в наши скромные края?

– Я приехала учиться, а Натали в честь бабушки, это и грузинское имя тоже, – девушка улыбнулась и положила руку на плечо Макса.

– Натали – будущий социолог, – в голосе Макса прозвучали нотки гордости.

– Очень интересная профессия, – Влад попытался вспомнить, на кого училась последняя девушка его брата. Кажется, это был факультет журналистики, а перед этим психолог, а до этого философия… И каждую Макс показывал матери, как кот с гордостью тащит на хозяйский порог очередную убитую мышку.

– И чем планируешь заниматься после института? – продолжил он, не отводя взгляда от немного смутившейся Натали.

– Ну, это… разными там исследованиями… какими-то, – вопрос явно застал девушку врасплох.

– Социологическими? – с улыбкой подсказал Влад.

– Точно! Со-ци-о-ло-ги-чес-ки-ми, – смеясь повторила она.

– Макс, не забудь остановиться у поляны. Натали, у нас с братом традиция – букет полевых цветов для мамы, только не из магазина, а как в детстве собираем сами.

– Ой, это так мило, можно я помогу вам?

– Ну конечно, потом выпьем по чашке кофе и примерно через час мы на месте.

***

Солнце светило всё ярче. Автомобиль двигался мимо березовой рощи, высокие стройные стволы сливались в белые длинные полосы. Неожиданно лес начал редеть, и Макс остановился, припарковав машину на обочине. Сквозь тонкие стволы взору открылась широкая поляна, за которой яркий лиственный лес уступал место темному хвойному, и на смену молодым березкам шли высокие мощные сосны. Поляна, наполненная мягким светом, была полна цветов – белые лепестки ромашек соседствовали с синими васильками и ярко-розовым иван-чаем. Натали порхала как бабочка, и Влад невольно залюбовался ее тоненькой фигуркой, подумав: «Что-что, а вкус у брата безусловно есть».

Составление букета, однако, превратился в серьезное мероприятие, и Натали с видом флориста начала собирать цветы и разноцветные травинки, давая задания братьям на поиск нужных и отбраковывая недостойные экземпляры:

– Я не хочу дарить веник или стог сена, в хороших цветочных магазинах, кстати, и полевые цветы теперь есть, можно было заехать и купить красивый букет.

– Ну я же объяснил, дело не в букете, – немного раздраженно ответил Макс.

– И потом это уродство будет в гостиной стоять, – не унималась Натали.

– Все! – сказал Влад, – я слишком стар, чтобы прыгать по лужайке, делайте, что хотите, а я подожду в машине.

Он закурил, с интересом наблюдая за Максом, которому явно тяжело давались приседания и наклоны, он уже с трудом поспевал за Натали. Слабость к хорошей кухне и неприятие каких-бы то ни было физических нагрузок, оставили свой отпечаток на некогда стройной фигуре Макса. Влад не без удовольствия дотронулся до кубиков пресса, не заметных под свободной футболкой, и улыбнулся. Пара тренировок в зале и бег по утрам ни при каких условиях не вычеркивались из его еженедельного плотного графика.

Наконец Натали с маленьким, но вполне симпатичным букетом выбежала к машине, прогулка явно пошла ей на пользу, украсив безупречную золотистую кожу лица легким румянцем. Сзади, стараясь не отставать, шел Макс, Влад с трудом сдержался от смеха. Пухлое лицо Макса покраснело и блестело от пота, волосы прилипли ко лбу, а через расстегнувшиеся пуговицы рубашки был виден небольшой, но уже заметно заплывший жирком, живот. Влад протянул брату бутылку воды, и взглядом указал на катастрофу, образовавшуюся в просвете между пуговицами. Они уже сели в машину, собираясь продолжить поездку, как вдруг Натали вскрикнула, остановив Макса:

– Подожди! Что это? – она приподнялась на сиденье, указывая куда-то на другую сторону дороги.

Там, сквозь деревья были видны металлические ворота с поблекшей красной звездой и выкованным огромным цветком, сверху погнутые ржавые буквы гласили: «Пионерский лагерь ГВОЗДИКА».

– Это наш старый пионерский лагерь, мы с Максом отдыхали там, когда были совсем маленькими, Макс помнишь?

– Да, сейчас это довольно грустное зрелище.

– А что с ним случилось? Он закрыт? – Натали пыталась разглядеть, заросшую деревьями и кустарником, территорию лагеря.

– Да, как и большинство пионерских лагерей, – ответил ей Влад.

– А почему?

– Потому что пионерские лагеря принадлежали каким-то предприятиям, например «Гвоздика» был лагерем от крупного металлургического завода. Этот завод, как и многие промышленные гиганты не смог пережить лихие 90-е. После развала СССР не стало и пионерской организации, а за ней и пионерских лагерей, – объяснил Влад.

– В конце концов, лагерь остался без хозяина и постепенно превратился просто в «заброшку», – подытожил Макс.

– Заброшка?! Настоящая?! Мы должны посмотреть! – сказала Натали голосом, не терпящим возражений.

– Малыш, мы и так задержались, нужно ехать, да и там заперто наверное, сядь же ты, – Макс безуспешно пытался успокоить вскочившую девушку.

– Ну пожалуйста, мы быстренько, неужели вам ни капельки не интересно? –

она сменила тактику, прикинув, что Влад вряд ли будет выполнять её указания.

Макс смотрел на Влада, ища поддержку у старшего брата, он только успел отдышаться от прошлого приключения и явно не хотел ввязываться в новое.

– А, давайте, – Влад усмехнулся, взглянув на Макса, который явно не ожидал такого подвоха.

Не дав возможности брату возразить, он быстро вышел из машины и, откинув сиденье, подал руку Натали. Она с благодарностью одарила Влада обворожительной улыбкой и с проворностью горной козочки выпрыгнула из машины, последним, бросив злой взгляд на брата, выбрался Макс.

***

С дороги лагерь казался просто частью леса. Вдоль ограды плотно росли сосны и ели, закрывая от любопытных взглядов призрак советского детства. Подойдя ближе, Натали с радостью обнаружила, что несколько прутьев были сломаны, образовав довольно значительный проход, через который они легко попали на давно заброшенную территорию. Пройдя немного, троица вышла на широкую дорогу с потрескавшимся от времени асфальтом. По краям плотно, как колонны, стояли вековые сосны, вверху их ветви практически сплетались, заслоняя небо, и даже в светлый день не пропуская солнечный свет. Дорога вела вглубь лагеря, вдоль нее с обеих сторон на погнутых, изъеденных ржавчиной, металлических подставках были установлены огромные портреты.

– Смотри, Влад, это же аллея героев, – прошептал Макс.

– Да, по ней мы выйдем прямо к центру лагеря, это главная дорога, – также тихо ответил Влад, вспоминая атмосферу этого места.

Здесь всегда было мрачно и тихо, бегать и кричать было запрещено, но даже без запрета это место не располагало к играм. Независимо от того шел ты к воротам или возвращался в лагерь, пионеры-герои наблюдали за тобой. Их взгляды были полны решимости и непоколебимой веры в, казалось тогда, незыблемые идеалы, на шее у всех повязан красный галстук. Максу никогда не нравилось это место, а он напротив любил ходить по аллее, вглядываясь в суровые детские лица на портретах, читая истории их жизни и смерти – обычно зверские убийства с фотографиями или зарисовками. Он вспомнил, как читал и перечитывал их снова и снова, переходя от портрета к портрету, как рассказы ужасов. Первый портрет, Павлик Морозов, зверски убит его же собственным дедом, как смутно помнилось Владу из уроков истории. Парень с огромным лбом и жестко сжатым ртом смотрит, как будто прямо тебе в глаза, от его взгляда по спине бежали мурашки. Под нарисованным лицом фотография – два трупа, Павлик и его младший брат, исколотая грудь Павлика, и неестественно вывернутое тело его младшего брата, их одежда пропитанная кровью и рассыпавшиеся вокруг алые ягоды из плетеных корзинок…

– Здесь так мрачно и даже страшно, – звонкий голосок Натали выдернул Влада из потока странных, нахлынувших воспоминаний, – а кто все эти герои, что они сделали?

Не дождавшись ответа, она подбежала к одному из портретов:

– Ой, Макс, там повешенная девушка, на фото под портретом!

– Да, она была партизанкой, там еще были описания пыток, ее жги огнем и насиловали, ей выкололи глаза, а потом повесили, она ничего не рассказала, место и правда жуткое, пойдемте быстрее, – ответил ей Макс, ускоряя шаг.

– Но это ужасно, вы на это все смотрели, сколько лет вам было? – Натали поравнялась с Максом.

– Мне почти семь, а Влад уже переходил во второй класс, мы были в младшем отряде.

– И дети здесь гуляли? – Натали не могла поверить и с сомнением смотрела на Макса и Влада.

– Да, когда было свободное время, отведенное для прогулок.

– Что значит свободное, а остальное время? Я думала, дети здесь просто отдыхали.

– Нет, дети здесь жили по очень строгому расписанию с утра до самого вечера. День начинался с подъема под звуки горна, потом зарядка, линейка и поднятие флага, завтрак, уборка комнат. Потом разные отрядные мероприятия, обед, тихий час, потом занятия спортом, ужин, вечером кино или дискотека. Макс, я ничего не забыл?

– Еще вечерняя линейка, флаг каждый вечер опускали, – добавил Макс.

– В свободное время ходили в библиотеку, кружки, я занимался авиа моделированием, – вспомнил Влад.

– А ты? На какой ты кружок ходил? – спросила Натали Макса.

– Макс тогда увлекся лепкой, – ответил за брата Влад.

– Как интересно! И что он лепил?

– Это был кошачий период в его творчестве, – засмеялся Влад, – я потом дома еще долго натыкался на пластилиновых кошек.

Наконец аллея закончилась, и дорога уперлась в мраморную лестницу. И спустя годы она выглядела торжественно и даже величественно. Поднявшись, они оказались на плацу с флагштоком, рядом здание с надписью «Клуб». Когда-то прекрасное белоснежное строение с колоннами выглядело жутко, на стенах ломтями свисала штукатурка, оголяя кирпичную кладку, как будто кожа трескалась и отваливалась, выставляя напоказ коричнево-красные каменные мышцы и скелет металлических балок.

Плац был выложен бетонными квадратными плитами. Главное место в лагере теперь заросло травой, флагшток проржавел и наклонился, готовый упасть в любую минуту.

– Влад, а помнишь, как раз в неделю нам выдавали ножницы, и мы подрезали траву между плитами под самый корешок, но за неделю упрямые сорняки прорастали вновь.

– Да, борьба человека с природой закончилась его полным поражением.

***

– Странно, – подумал Влад, он никогда не вспоминал то лето в лагере.

Все это казалось давно забытым, выброшенным из памяти, как и другие мелкие события, но нет, оказывается это просто где-то припрятано, в каком-то дальнем уголке сознания, но стоит только потянуть за краешек – и вот все начало всплывать в памяти, сперва какими-то обрывками, постепенно окрашиваясь подробностями и даже эмоциями. Как когда заходишь в холодную воду, ты дрожишь и неохотно проверяешь ее кончиками пальцев, потом идешь глубже и глубже, вода обволакивает тебя и уже не кажется такой холодной, и вот ты уже с восторгом погружаешься в нее. Он уже был рад, что поддался искушению подколоть брата и поддержал безумную идею Натали.