Англичанка

***

Город утопал в зелени, кроны деревьев соприкасались над дорогой, создавая прохладную тень.

А Тимофей, как всегда, опаздывал на свою любимую работу, и как доводилось чаще некуда, сейчас он пробегал сквозь оранжерейную аллею, расположенную притык к Москва-Сити, залетая в офис, в последнюю минуту, перед самым началом рабочего дня.

– Опять опоздал? – недовольно, но всё же как-то мягко и даже с иронией спросил его Артемий Андреевич, сидевший во главе стола совещательного кабинета, уже под завязку забитого другими сотрудниками.

Тимофей приходился уроженцем Новосибирска и уже более года жил в Москве, трудясь рекламным менеджером в компании Артемия Андреевича Лактионова. Он был очень благодарен ему, хотя бы за то, что тот взял его на работу, раскрыв в Тимофее талант, дав возможность нехило зарабатывать и стать тем самым, первым Москвичом, из всего своего семейного древа.

Артемий Андреевич совсем не одобрял его опозданий, но всё-таки отчасти был лоялен к Тимофею, так как не раз убеждался в его честности. Однажды, даже устроил ему проверку. Сговорил своих подчинённых подтолкнуть того на “халтурку”, на что тот ответил решительным отказом, даже узнав, какую сумму получит, если поучаствует.

– Да не трясись ты, как желе на выдаче, – сказал ему тогда Назар, – никто не узнает.

– Ну так если никто не узнает, идите, я вас не держу, и если уж на то пошло, я тоже ничего не знаю! – ответил ему Тимофей, разведя руками.

– Понимаешь, тут такое дело, ты уже в доле, следовательно, и в деле, – утвердительно заметил Назар, – ты же знаешь о нашем плане, так что всё…

– Ну, ведь я и не знаю, будете ли вы его исполнять, или просто придуриваетесь! – заявил он, – так что, я думаю, стоит закончить этот разговор.

Проверка была пройдена, но всё же Артемий Андреевич, мудро решил сохранить это в тайне.

– Чтоб не зазвездился, – сказал он позднее Назару, и остальным, фирменно улыбнувшись.

***

«Ах, как прекрасен Петербург, когда я там ни разу не был», – высветилось в рекомендациях на экране телефона Пелагеи, вызвав на её лице невольную улыбку.

Это был особый экземпляр человека, не поддающийся не то что бы логическому пониманию, а более космическому обоюдно внятному мнению. Ничего и никому не было понятно в её душе и в том числе и во внешности. По сути, внешне это была весьма милая двадцатичетырёхлетняя девушка среднего роста, с карими или голубыми глазами, а какими именно, наверно в зависимости от "фильтра". Обладающая квадратной формой лица, обрамлённой худыми, чуть выступающими скулами. Всегда с почти завитыми кучерявыми волосами, и в толи овальных, толи квадратных, толи полу квадратных – полуовальных очках. А фигура её говорила сама за себя следующее – «насколько всё же бывают люди худы – но стройны! Когда она в одежде, может казаться что ей так и идёт статус "кожа, да кости", а одень её во что-нибудь открытое, и всё окажется на своих местах, и никаких крайностей, а вполне стройные линии, укладывающиеся в аккурат столь весьма небольшого веса».

Пелагея в свою очередь была учителем английского в одном из наивысших институтов Санкт-Петербурга. При всём уважении и почтении старших коллег, эта работа уже немного наскучила её душе. Ей хотелось больше свободы, а нежели этого счастья, – ржаветь среди пыльных полок винтажного здания.

Этим утром, как и было обыденно в её жизни, Пелагея выгуливала свою собачку на мостовой, вдоль величественной Невы. Как вдруг со стороны реки прилетела какая-то страшная мушка, впечатавшись в правую линзу Полиных очков. Она тут же смахнула её, но та неугомонная букашка вовсе не собиралась униматься, и всем своим летучим поведением начала донимать Пелагею. Та в свою очередь начала отмахиваться из-за чего выронила из рук поводок, звонко ударившийся своим металлическим карабином об мощёную мостовую. Собачка тут же рванула вперёд, напрямик в сторону проезжей части.

– Белла, стой! – прокричала Поля взволнованно, и побежала за ней.

Этот маленький шпиц ещё никогда так быстро не бегал. Пелагея неслась со всех ног, чуть не сбивая встречных прохожих, совсем не способных додуматься помочь ей словить её собачку.

И вот, когда они оба, уже почти на равных достигли дороги, Белла вдруг повернула вправо и уже мелкой семенящей и бравой походкой продолжила свою прогулку на пешеходной дорожке, в отличие от своей хозяйки, что совсем не сумела затормозить, да ещё и вдобавок споткнулась об бордюр, чебурахнувшись посреди проезжей части, чуть не попав под колёса резво несущихся автомобилей, сальтанув на противоположную часть дороги.

И как только ей всё же удалось, наконец, мягко приземлиться, чуть ли не лицом, на очередной мощёный участок пешеходной зоны, с Поли слетели очки и как по льду махом проскользнули под заграждение, плюхнувшись в Неву, только и оставив свою владелицу на бренном берегу, смотреть, как её окуляры уносит течение, куда-то вдаль, вперёд, к приключениям, куда бы, с радостью, отправилась и сама Пелагея Фёдоровна.

А Белла тем временем, недолго думая, махая своим хвостиком, обернулась, взглянув на Полю, и тявкнув на свою хозяйку, поплелась дальше.

***

– И таким образом в моём лице некоторые индивидуумы хотели бы найти дурака, – именно такими словами продолжал Артемий Андреевич своё совещание, внимательно следя за каждым присутствующим, особенно за Тимофеем, что так и строчил в своей маленькой тетради, озвученные директором мысли.

Иногда он прибавлял темп, а иногда и вовсе снижал его до минимума, забавно наблюдая за хватко дёргающейся шариковой ручкой Тимофея, так и скользившей своим пишущим узлом по новому и новому листку бумаги.

Совещание было закончено в срок. Все понемногу стали расходиться. В кабинете осталось лишь пять человек, для сдачи своих завершённых проектов, среди которых был и Тимофей.

– Ну что ребята, – подытожил Артемий Андреевич, после последней презентации, – вы все конечно молодцы, и справились со своими задачами в срок, но есть ещё одна работёнка после отпуска.

– Что за дело? – спросил Сева, что сидел к нему ближе всех.

– Да дело, в целом не сложное, но для него необходимы определённые навыки.

– А поподробнее? – спросил Спиридон.

– Вот здесь, – сказал Лактионов, тыкнув в Лондон на карте, что чудесной инсталляцией простиралась по всей боковой стене кабинета.

– Англия значит, – прошептал Назар.

– Петров, – обратился Артемий Андреевич к Тимофею, – английский знаешь.

– Да, – встрепенулся он, встав с места, – учу.

– Вот и славно, сейчас значит едешь обратно в свой Новосиб, так как в Москве для тебя, как и для всех, много отвлечений. Учишь от туда свой Английский, три раза в день, ой тьфу, в неделю, ну или в день, по сути, тоже не помешает. Я слышал, ты уже с кем-то занимаешься по видеосвязи?

– Да, есть такое!

– Короче, на днях скидываешь мне его, ну или её, кто там у тебя не знаю, контакты, я заключаю с ней договор, и всё как есть тебе оплатиться. Сейчас июль, за три месяца управишься, а в конце я тебя проэкзаменую. Как отпуск пройдёт, я тебе пришлю что-нибудь по удалёнке. Ну а в октябре за бугор, не подведи, – сказал он, пожав ему руку.

– Хорошо, будет выполнено, – согласился Тимофей.

– А теперь все свободны! – скомандовал Лактионов через секунду, вновь развернувшись к своей карте.

***

– Как же всё это меня задолбало, – толи прокричала, толи прошептала, толи и вовсе ментально выпустила свою мысль в космическую вселенную Пелагея, сидя за своим преподавательским столом в пустой институтской аудитории.

Откинув в сторону последнюю проверенную тетрадь, она уткнулась своим весьма юным взглядом в окно, залитое вечерним солнечным светом, будто уже предвкушая начало долгожданного отпуска. Она совсем и не заметила, как в класс ввалился математик, будучи мужчиной лет тридцати, что, как и Пелагея и многие другие учителя их института был весьма молод.

– Ну что, куда поедем? – спросил он её, пародируя английский акцент, обойдя её сзади, и облокотившись об стул.

– Не твоё дело, together, – ответила она в своём фирменном стиле, поскольку имела весьма оригинальную привычку использовать английские слова в своей повседневной речи.

А далее уже ничего не сказав, она лишь молча вышла в коридор, захватив с собой телефон, оставив математика в аудитории одного. Тут подошли и другие учителя, а в аудиторию тем временем начали заходить студенты из очередной группы.

– Павел Юрьевич, а что вы здесь делаете? – спросила его одна из студенток, – у нас сейчас вроде должен быть английский, а не математика!

– Да, знаю, я здесь по делу, – ответил он, опешив, будучи и до того не менее озадаченным столь частыми, да и наверное завсегдатыми отшиваниями своей коллеги.

Выйдя в коридор, он вновь вцепился в Пелагею своим взглядом, что молча, и даже задумчиво, стояла возле подоконника, переписываясь с кем-то в своём телефоне.

– А ну-ка, с кем ты там переписываешься? – спросил он Пелагею, выхватив телефон из её рук.

– А ну отдай, – взъерепенилась она, как было в её натуре.

Но математик лишь мигом отбежал от неё, закрывшись в аудитории.

– Началось, – сказала завуч, что стояла в конце коридора, – уже сами учителя, а всё ещё как дети.

– Слышь чё, а ну отдай! – взвизгнула она вновь, больно бумкнувшись своим плечиком об дверь, да так, что она слетела с петель, и на ней самой, как на ковре самолёте, Поля влетела в класс, придавив упавший на пол мелок, от чего на всю аудиторию разлетелась белая пыль.

– Екарный бабай, – промолвил один из студентов, тоже спародировав английский акцент.

– А ну стой! – отряхиваясь от меловой пыли, прошипела она, встав на четвереньки, озираясь вокруг закатыными глазами, поверх запылённых очков.

– Она меня убьёт, – пикнул Паша, прижавшись к противоположному двери окну.

– Беги, – свирепо прошептала Пелагея Фёдоровна, вскочив и помчавшись в его сторону, как героиня из фильмов ужасов.

– Нет, нет, а-а-а, – запаниковал математик, прыгнув под парты, направившись к выходу, роняя за собой стулья, будучи полностью уверенным, что Поля в погоне за ним, не отбрасывает их в стороны, а ловит и разгрызает на мелкие куски.

Выкатившись из аудитории, тот помчал по коридору, звонко свистя своими кроссовками.

– Костян, спасай меня, она меня сожрёт, – будучи как-то сам совсем не уверенным в своей убедительности бросил он ему, проносясь мимо.

– Так просто отдай ей её телефон и всё, – вслед ответил ему физик, уже предвкушая, как скоро по близости пробежит и сама Пелагея.

– Ах да, точно, – резко остановившись, пропыхтел Пашка, кинув её телефон в Костины руки, скомандовав, – лови, тебя она не тронет, наверное…

Костя в следующую же секунду, когда Паши уже не было на этаже, с ужасом обнаружил, что его ладони, всё же поймали её смартфон.

– Она у меня за спиной? – прошептал он, вопрошая Светлану Андреевну, только что вышедшею из учительской, чуя как взбитое юное дыхание било ему в затылок, так уж незаметно тихо подобравшейся к нему со спины Пелагеи.

– Вроде да, ты это, не шевелись, кажись не заметит! – саркастично выдала завуч.

– Поль, я-я-я, не я, – зазаикался он, как обнаружил, обвившую его, как змея, руку Пелагеи, что резким, как молния движением выхватила у него свои телефон.

– You're free now, – мяукнула Поля, отпятившись от него, и направилась обратно в свою аудиторию.

– Фух, – выдохнул он, направившись в учительскую медленными шажочками, и плотно прижавшись к двери, чуть было, не выбив её, заскочил внутрь.

***

– Как это так? – поражённо спросил Тимофей.

– А вот так, – ответила ему его репетитор английского, Юлия Игоревна, разговаривая с ним по видеосвязи, – я уезжаю на острова, месяца на три, а там интернет, сама не знаю, будет или нет, и я не могу ручаться за его качество, так что придётся отложить наши занятия.

– Ну как, как я могу их отложить, через три месяца я должен быть уже в Лондоне.

– Ты уж извини меня Тим, я уже не никак не смогу отложить эту поездку и тем более теперь уделять нашим занятиям столько времени.

– А с кем мне заключать договор, кто будет готовить меня, Лактионов готов предложить вам хорошие…

– Это не вопрос денег, – перебила его Юлия Сергеевна, – уже всё решено, но я знаю, кто может тебе помочь. Моя знакомая из Петербурга. У них там целое комьюнити. Выберешь себе нового репетитора.

– А ели я потом к вам не вернусь?

– Ну, если ты к тому времени поедешь в Лондон, зачем тебе тогда понадобиться репетитор. Короче, мне уже пора, так что я побежала. Ещё раз перед отбытием напишу. Давай пока, see you later.

– See you later, а как же знакомая… – не успел он спросить, как та уже сбросила видеозвонок.

– Фух, – выдохнула репетитор с облегчением, поспешно нажимая на крестики выключения приложения видеоконференции.

– Вот это поворот, и что же теперь делать? – озадачено подумал Тима, уставившись своим взглядом то в окно, то в потолок, то и вовсе на собственное отражение в экране потухшего ноутбука.

***

– Ты точно все решила? – спросила Полю химичка Лера, пока та собиралась домой.

– Да, всё, – сухо ответила Пелагея.

– И как же ты всё это провернёшь.

– А я уже провернула, подала рекламу о репетиторстве по видеосвязи.

– И думаешь, она сработает?

– I don't know, но и другого плана у меня – don't have.

– Как же меня умиляют твои английские вставки в повседневную речь, – взявшись руками за щёчки, и мило улыбнувшись, сказала Лера.

– Привычка, – щёлкнув пальцем, брякнула Поля.

– Ну почему, скажи мне, почему, зачем всё это? Вся эта постоянная беготня от привычного уклада жизни. Вот я к примеру, всего на два года тебя старше, а меня всё устраивает. Вот скоро может замуж, рожу, а там и на пенсию. А ты, ты же высококвалифицированный носитель иностранного языка, тем более коренная петербурженка, – выговорилась ей Лера, когда они уже шли по коридору в сторону лестницы.

– Мне скоро двадцать пять лет, – заметила ей Пелагея, показав на себя пальцем, будто сильно горюя, – а я ещё ни разу не целовалась, bitch, it everyone.

– Ну ведь это не важно…

– Важно, понимаешь, важно, это мне важно, если кому-то что-то в его жизни не важно, это ещё не значит, что кому-то другому это тоже не важно. Мне важно моё, тебе твоё, и твоё не моё, и моё не твоё.

– Но ведь твоё это твоё, а моё это моё!

– Вот именно! Ведь, к примеру, тебе совсем не интересно, как звучал бы наш с тобой столь запутанный диалог на английском, и меня так же маловероятно заинтересуют опыты с трёхмерной таблицей наисложнейших элементов, – сказала она, уже спускаясь по лестнице, оставив свою коллегу на этаже.

– А как же твои любимые студенты? – крикнула ей вслед химичка.

– Heck there, нахрен, all together! Всё ровно учиться не хотят никто, семиклассники и то целеустремленнее.

– Ты можешь хоть ругаться не по-английски?

– Привычка, чтоб её слон съел, – недовольно ответила Поля, скрывшись на лестнице.

***

– Ну давай же, давай, – будто уже кричала она от безысходности, позже вечером, всё обновляя и обновляя страницу своего объявления о репетиторстве, наблюдая как количество просмотров так и оставалось без изменении.

Тем временем Тимофей, наконец, дождался обещанной ссылки от Юлии Игоревны, и тут же перейдя по ней, угодил на главную страницу сайта объявлении.

– Сынок, подойди пожалуйста, – окрикнула его мама, зовя помочь ей принести стремянку на кухню.

– Щас иду, – ответил он, случайно нажав на мышке колёсико, от чего курсив понесло в самый низ страницы объявлении.

– Да что же это такое, мне завтра уже за расчётом идти, перед коллегами за свой уход проставляться, а у меня ещё не одного ученика нет, а-а-а, – рассвирепела она, – почему так несправедлива и непредсказуема жизнь???

– О, – удивился Тимофей, вернувшись в комнату, уставившись в экран компьютера, на котором уже зияло объявление Пелагеи, что было самым последним из всех, и три тысячи пятьсот двадцать седьмым по счёту в самом низу страницы объявлении.

– Эх, – выдохнула Пелагея с отчаянием, опустив лицо на клавиатуру, как вдруг пиликнуло чьё-то сообщение в чате её профиля.

– Здравствуйте, – написал ей Тимофей.

– Здравствуйте, – ответила ему Пелагея.

– Я нашёл ваше объявление, вы репетитор английского языка?

– Да, я репетирую, то есть преподаю, если вы это имели ввиду.

– А что по вашей профессиональности, в объявлении написано, что вы преподавали в университете.

– Да, но готова ещё репетиторствовать. Категория выше C2.

– Отлично, я бы хотел бы…

– Да, пишите, что бы вы хотели?

– Понимаете, я изучал английский, но мне его нужно срочно подтянуть за три месяца, встречаясь хотя бы по три дня в неделю. По деньгам я так думаю, мы очень выгодно с вами договоримся. Вопрос лишь в том, сможете ли вы потянуть такой интенсив, я надеюсь?

– С интенсивом нет никаких проблем, – дрожащими руками била она по клавишам, – я полностью свободна и готова вас принять!

– Отлично! – также мандражируя написал он ей, – тогда я скину ваши контакты своему боссу, он с вами всё обсудит.

– Хорошо, давайте, буду очень рада, – отписалась она, чуть не прыгая на месте.

Вечером Лактионов связался с Пелагеей, и отправив к ней на дом своего представителя из Петербурга, заключил с ней договор. Первая видеовстреча с Тимофеем была назначена на следующий день. Но только теперь, вновь гуляя со своей собачкой, Пелагея осознала, за какую ответственность она взялась.

– Да, деньги то неплохие, – подумывала она, медленно плетясь за Беллой вдоль Невы, – ну а вдруг он какой-нибудь не обучаемый? На что только не пойдёшь ради принципа.

***

Следующий день удался с лихвой. Проставившись перед коллегами Пелагея мирно покинула институт. Как свободный лектор она ещё оставалась числиться в институте, но как преподаватель была уже полностью отправлена в "свой мир".

– Ну что, нашла кого? – спросила её Светлана Николаевна, во время чаепития.

– Да, есть один ученик, – созналась Пелагея.

– Ученик? – удивились коллеги.

– Небось какой-нибудь молодой паренёк? – спросила химичка

– Да, какой-то парень. Сегодня вечером первое занятие, – подтвердила Поля.

– И ты этим проживёшь?

– Да, и ещё как! Его начальник заключил со мной договор, и теперь у меня есть отличная прибавка к моей будущей пенсии, – весело улыбнувшись, ответила она.

Пришла домой она уже чуть-чуть подшофе, потому что сама по себе по жизни была непьющей, а директриса всё-таки как-никак настояла на лишнем бокальчике шампанского.

Завалившись в квартиру, цепляясь обо всё подряд, она пылко защёлкнула барашек дверного замка, и косясь то в право, то в лево, весело подскакивая на месте, направилась в спальню. Под нами путалась Белла, петляя кругами, всё так же потряхивая своим задорным хвостиком. Встав перед кроватью по стойке смирно, она достала из кармана свой телефон, и подняв его высоко к потолку, посмотрела на время.

– Так, – выпучив глаза, произнесла она, – мы договорились в девять по Новосибу, у меня будет пять, значит, время ещё есть, – сказала она, поставив будильник на полчаса, и плюхнувшись на свою, взбитую ещё с утра, подушку.

Через полчаса, в течение которого Поля блуждала в своём сверх головокружительном полусне, прозвенел будильник, и встав, как по команде "Подъём", она побрела отмокать в ванну. Сбросив с себя всё, Поля залегла в ванну, включив горячую воду, не переключив смеситель на кран, а пустив на себя свежую струю из душевой лейки.

Ещё через полчаса хмель полностью выветрился, и девушка направилась на кухню, выпить чаю и ещё раз проштудировать начальный курс.

Видеоконференция началась. На экране Пелагеи появился молодой человек её возраста, с весьма наивной внешностью, и совсем простым укладом комнатной обстановки. В свою очередь на его экране высветилась сама Поля, одетая в винтажную классическую блузку, вся намакияженая с ещё слегка влажными волосами.

– Здравствуйте Тимофей, – поздоровалась она с ним по-русски.

– Добрый вечер, – поприветствовал он её в ответ.

– Что ж, начнём…

***

– Честно говоря, не знала, что всё так запущено, но постараюсь что-нибудь с вами сделать, – заявила Пелагея Тимофею, в завершении их первого занятия, – только вот, скажите честно, вы что, совсем не занимались английским, или ваша предыдущая репетитор вас почти ничему не учила?

– Нет, она хорошо преподавала, может это я плохо учил.

– Yes, не то слово, ну что ж, встретимся послезавтра, разберите пока, что я дала вам сегодня, но главное вы поняли, если вы сами по-настоящему не захотите освоить язык, за вас это никто не сделает, – сказала она с каменным лицом, попрощавшись, – so long, see you later.

– So long, – попрощался с ней Тимофей, как окно конференции уже само свернулось по инициативе Пелагеи Федоровны.

В квартире Поли настала тишина, и ещё где-то полминуты она зырила в монитор своего компьютера, сквозь очки, отражающие его свет, проверяя, точно ли выключилась конференция, чтобы Тимофей не услышал, как она тут же воскликнула: «О господи, какой болван, он же ничего не знает!».

А Тимофей тем временем лёг спать, всё думая: «Какая же в целом она интересная женщина, а может даже девушка, так всё лаконично и просто объясняет, а голос, такой молодой, прям как у фандаббера».

Так и пролетели две с лишним недели. Тимофей старался учить всё, что задавала Пелагея, но пока только читал без выражения, что очень злило её, ведь она задавала выучить наизусть, «Чтобы выработать "speaking"», – говорила она, но как бы то ни было, дело продвигалось.

Как вдруг, вечером понедельника третьей недели, когда Тимофей уже спал, раздался звонок.

– Привет Тим, это Лактионов, – услышал он в трубке.

– Да, слушаю вас, Артемий Андреевич, – сонно ответил Тимофей.

– Ты, небось уже спишь, не разбудил?

– Да ничего страшного, что вы хотели?

– Да тут такое дело, короче, долго объяснять, дуй в Питер, есть срочная представительская работа для тебя, Назар уже там, завтра с утра тебе придут билеты, вечером отправляешься, с проживанием всё решили, а по работе тебе Назар всё на месте объяснит.

– Да, конечно, только почему я?

– А какая тебе разница, где работать, у тебя что, дел невпроворот?

– Да нет, нет. Я готов, просто у меня же английский, хотя и в Питер я не против отправиться.

– Бери с собой комп, там и поучишь. Короче, ты всё понял?

– Да, конечно!

– Ну тогда жди с утра корреспонденцию, всё давай, спокойной ночи!

– Да, конечно, и вам доброго вечера, – попрощался с ним Тимофей, как связь тут же прервалась.

«Ну и ну, – подумал он, лежа на боку, – в сам Петербург, ничего себе. Значит в Москве для меня много отвлечений, а в Петербурге их значит мало. Ну и Артемий Андреевич, что ж, ладно».

***

Через полутора суток Тимофей уже сходил с тропа Питерского аэропорта. Назар встретил его и почти ничего не говоря сунул того в первое попавшееся такси, вручив листок с адресом и ключи, буркнув:

– Вот тебе квартира, сегодня устраивайся, а завтра утром мы с ребятами за тобой заедем, и прямиком в офис!

– Ага, спасибо, понял! – ответил Тимофей, и уже через полтора часа был на необходимой улице, но дома, адрес которого был указан на листе, перед ним не оказалось.

Оказывается таксист остановил своё авто за пять кварталов до необходимого места, и Тимофей недолго думая открыл 2ГИС, и быстро сориентировавшись куда идти дальше, направился к новому месту своего проживания. Как интересны, оказались, эти новые, для его глаз, кварталы, с вечно пронизывающими их насквозь арками и просто напичканными рустовкой стенами.

Озираясь по сторонам, он шёл заворожённый, хоть этой совсем неприметной, и даже не центральной улицей, не замечая, наверное, совсем ничего и никого на своём пути.

Вдруг ни с того ни с сего, нежданно-негаданно, на горизонте появилась Пелагея, видимо вновь идущая из своего института, несущая в руках огромную стопку учебников и различных светских книг, что тоже не видела перед собой абсолютно никого. И лишь её фирменный беретик, который она носила практически постоянно, и почти никогда не расставалась с ним, немного возвышался над стопкой перечисленной литературы.

Они прошли мимо друг друга, в расстоянии сантиметра, смотря в разные стороны, и резко остановились. Тимофей уткнулся в свой телефон, а Поля решила поправить очки и ещё раз перехватить стопку своей мини библиотеки.

И тут они неожиданно развернулись в сторону друг друга, в результате чего произошло непоправимое столкновение. Учебники разлетелись во все стороны, и даже пара из них подскочили к небу, шлёпнувшись на головы плюхнувшихся на землю своими пятыми точками, напротив против друг друга, Пелагеи и Тимофея.

– Ой, простите, я вас не заметил, – пытаясь встать, тут же замолвил Тима, через секунду увидев, и осознав, что перед ним сама Пелагея Фёдоровна.

– Ты куда прёшь, шалопай? – выкрикнула Поля, смахивая с лица, приземлившуюся на неё книгу, тут же с неудержимым толи удивлением, толи и вовсе как-то бесясь от факта увиденного, выдавила, – Петров, ты?

– Пелагея Фёдоровна? – вопросил он в ответ, – ой, я и не знал что вы такая…

– Какая?

– Маленькая, – сказал он, забывшись, – точнее, я хотел сказать, иная, то есть, не такая, как в компьютере.

– Вот уж спасибо! И вообще, что ты здесь делаешь? – спросила она, когда они уже встали на колени, и собирали её книги.

– Я прибыл сюда по работе, – скромно ответил он ей, – а вы тоже здесь где-то недалеко…

– Не твоё дело, – как-то заглушая в себе вскипевшую грубость, загадочно ответила она.

Дальше шли они молча. Поля шла всё вперёд, показывая всей своей походкой, как ей не нравилась вся эта ситуация случившаяся со столкновением.

– Дальше я сама, отдай, – скомандовала она, забрав у Тимофея, порученные нести ему книги.

– Ну почему, мне не тяжело.

– Ага, ещё не хватало, чтобы такой болван как ты, "в кавычках" конечно, знал, где я живу.

– Ну мне вроде…

– Я всё сказала, увидимся на занятиях, – протараторила она, заскочив со своими книгами куда-то в проулок.

– А мне вроде туда же, – сказал Тимофей, оглянувшись, но уже не увидел её в одночасье исчезнувшей в скопище арок.

***

А следующий день столь привлекательный своим многообразием мог бы привлечь внимание памяти кого угодно, но не самих участников данных событий.

Назар и Тимофей, как ни в чём не бывало, отправились в пригород Питера на междугородной электричке. Проезжая мимо густо заросших сочными травами полей, огранённых величественными деревьями, на самом интересном месте их вагон пересёкся с встречным поездом.

В окне замелькали лица, сменяющие друг друга с визуально кажущимся эффектом постепенного замедления. Толстые, худые, стройные, красивые, стандартные и даже манекеноподобные рожи, также смотревшие напротив и будто всматривающиеся именно в Тимофея, пронеслись как ложа передвижного театра, умчавшись в хвост обратного пути.

Ну и этого было недостаточно. Как раз за секунду до пересечения с окном, из которого зырили наружу Тимофей и Назар, к стеклу повернулась Пелагея Фёдоровна, и пересеклась с ним своим безудержно удивлённым взглядом.

Тимофей аж подскочил со своего места, пытаясь всмотреться уже наискось окна, уплывающей вдаль обратки.

– Что ты там увидел? – вспыхнул Назар.

– Походу, – выдохнул Тима, медленно присев обратно на своё место, – Пелагею Федоровну.

– Кого? – спросил Назар, будто не расслышав.

– Пелагею… Федоровну. Репетитор мой. По английскому.

– А она что, отсюда?

– Да, я даже лично с ней познакомился.

– Она чё, тебя, у трапа самолёта встречала?

– Вроде бы нет. Шел по улице, и так как твой таксист высадил меня, далеко не там, где мне было нужно, я решил пройтись пешком, и нечаянно напоролся на неё, несущую целую стопку книг. Столкнулись… А дальше и познакомились, так сказать уже лично.

– А сколько ей лет?

– Не знаю, вроде столько же, сколько и мне.

– Это судьба! – заявил Назар саркастично, вальяжно развалившись на спинке своего сидения.

– Скажешь тоже, она столько всего знает, а я?

– Я тебе так скажу, знать то знает, но что такое настоящая взрослая жизнь знают немногие. Вот если она это знает, тогда всё в порядке, ну а если ты этого не знаешь, то не судьба.

– Не понимаю, о чём ты, я просто был шокирован увидеть её здесь.

– Да, конечно, рассказывай мне больше, поэтому и пялился в окно, – весело защебетал Назарка, пародируя сцену, – «Ох, где ты моя любимая учительница, как бы встретить мне тебя в сети дорог твоих».

– Короче, говори что хочешь, – закончил он их разговор, на довольно раздраженной, но всё же дружелюбной ноте.

И что же тут поделать, ведь день задался совершенно иным, нежели планировался. К обеду назначенную встречу перенесли обратно в город. Через два часа вновь в пригород. А ещё через час обратно в город, в самую дальнюю часть северной столицы.

Тимофей с Назаром так и ездили туда-сюда до самого вечера, полностью уверенные, что либо у руководства этой встречи в подчинений личный реактивный самолёт, либо они и вовсе сидят в той самой точке, где и должно состояться предначертанное совещание, и просто напросто решили сделать дополнительную экскурсию для Тимы, Назара и ещё для пары десятков сотрудников из других компаний.

Ну вот они уже ехали в последнюю назначенную точку своего неоднозначного маршрута, встретившись в вагоне с другими своими коллегами по этому проекту, что тоже как и они весь день петляли по бескрайним железным дорогам великой страны.

За окном уже начинался закат, как в дали вновь забрезжила обратка, только уже естественно направляющаяся обратно из города. Тимофей вновь пересёкся своим взглядом с ней – Пелагеей Федоровной, безмолвно помахав ей рукой, совсем не понимая, как это возможно.

– Хотя, возможно, в чём собственно проблема, куда едет, туда и хочет! Ой, то есть наоборот, куда хочет, туда и едет, – подумал он, – совпадение, не более.

Пелагея в своё время лишь задумалась:

– Чего это он, разъездился туда-сюда, а кто учить будет, что я ему задавала?

***

Они всё же прибыли на мероприятие всей своей большой компанией, придя ровно за пять минут до начала. Конференция проходила своим обыденным чередом, отражаясь в сонливых глазах этих самых горе-попутчиков, итак уставших за целый день почти бесполезных поездок, что включали в себя лишь любование одним и тем же пейзажем, и появлением нового убеждения, что руководству естественно иногда, если уж не ошибаться, так уж точно доводить своих подчинённых до весьма чётких мыслей по типу: «А нахрен мы вообще это делали?».

Встреча закончилась прощальными словами организатора и аплодисментами многочисленных участников и присутствующих, после чего Тимофей, наконец мог спокойно вздохнуть, ведь всё что ему сейчас хотелось, это лишь завалиться спать и не вставать до самого утра, но этому ещё не скоро суждено было сбыться.

– Всё, я погнал, – сказал Тимофей Назару, прощально пожимая руку.

– Куда?

– Спать! Ну, в смысле на квартиру, устал, как собака.

– Да ты что, а как же концерт? – возразил Назар, сам еле стоя на ногах.

– Какой концерт?

– Обычный, нам уже билеты взяли, – ответил Вася, один из тех самых двадцати, с которым, как и со всеми остальными, они познакомились ещё в поезде.