Клуб 27. Кобейн, Хендрикс, Шакур, Уайнхаус и другие

Против целого мира

© Бута Е., 2024

© ООО «Издательство Родина», 2024

Пролог

Есть такая американская сказка о плюшевом ослике, который однажды очень сильно захотел стать настоящим. Он приходит к волшебнику и просит его это устроить, на что волшебник лишь с грустью качает головой и рассказывает, что сперва нужно будет пройти так много испытаний, что лучше сразу отказаться от этой затеи. Придется пережить долгие годы мучений. Вместо глаз пришьют пуговицы, а шов на боку разойдется, и его криво зашьют некрасивыми черными нитками. Много лет придется провести в коробке с другими игрушками, а потом кто-то достанет ослика и возьмет с собой. Будет казаться, что с ним снова захотели поиграть, но в этот день новый хозяин обязательно забудет ослика в парке.

– И вот тогда, я приду к тебе и снова спрошу: Ты все еще хочешь быть настоящим? – заканчивает свой рассказ волшебник.

Джимми Хендрикс. Неудержимый

1969-й год. Ньюкасл. Великобритания

«Но когда власть любви превзойдет любовь к власти, настанет мир на земле».

Джимми Хендрикс

Джими[1] Хендрикс выходит из здания ночного клуба A’Gogo и спешит к припаркованной возле черного входа машине. Как только он садится на заднее сиденье, сидящий сбоку человек надевает ему на голову мешок и с силой бьет в живот. Музыкант не успевает как-то среагировать. В следующую секунду ему делают укол, и Хендрикс отключается на несколько ужасных часов.

Дальнейшее остается в его памяти одним, очень долгим ночным кошмаром, в которой очерченная штрихами реальность наполняется чудовищами его сознания. Машина останавливается на окраине города, возле какого-то ангара, который не использовали по назначению лет двадцать. Когда Джими вытаскивают из салона, он пытается сопротивляться, но еще один меткий удар в живот исправляет ситуацию. Хендрикса избивают, связывают, вкалывают еще одну дозу наркотиков и оставляют один на один с кошмарами.

Джими пытается понять, почему с ним это происходит, но ничего не приходит в голову. Ни одного врага в Соединенном Королевстве у него нет. У него нет ни долгов, ни связей с криминалом, но парни, которые его похитили, совершенно точно знают, кого они похитили.

Часы превращаются в дни. До Хендрикса долетают обрывки разговоров, где-то вдалеке со скрипом открывается и закрывается дверь. В какой-то момент начинает казаться, что похитители забыли о его существовании, но как только Джимми начинал приходить в себя, кто-то подходит к нему со шприцом или порцией таблеток. Так продолжалось пять дней, а потом Джими слышит знакомый голос с забавным акцентом.

– Развяжите его и отнесите в машину, – командует этот голос.

Это музыкальный продюсер и владелец клуба Майк Джеффри, с которым Джими познакомился не так давно и обещал подумать над тем, чтобы заключить контракт о сотрудничестве. Похоже, теперь у него просто нет выбора.

«Да, я слышал, что в Лондоне его кто-то украл, накачал наркотиками и издевался несколько дней, а потом Джеффри пришел и спас его, как фея. Он чувствовал себя обязанным и боялся даже заговорить о расторжении контракта. Я все эти истории слышал, в том числе и от него, но никто ведь никогда не задавался вопросом: кто организовал это похищение и кому это было нужно? О выкупе не шла речь. Да и как этот Джеффри узнал о том, где его держат?»

(Билли Кокс, музыкант и друг Джими Хендрикса)

Джими Хендрикс появляется на свет в 1942-м году в семье Эла и Люсиль Хендрикс. Его мать – представительница коренного населения Америки, а отец – темнокожий рабочий из Ванкувера. Они встречаются на танцах в Сиэтле в 1941-м году, а в 1942-м, когда Люсиль уже беременна первенцем, Эл уходит на фронт. Родители Люсиль начинают помогать ей с воспитанием ребенка, которого нарекают Джоном, а девушка от усталости и безысходности начинает частенько захаживать в полупустые и поросшие паутиной бары с липкими столами, плохой музыкой и дешевым виски.

Джеймс Маршалл (Джими) Хе́ндрикс (1942–1970) – американский гитарист-виртуоз, певец и композитор. В 2009 году журнал «Time» назвал Хендрикса величайшим гитаристом всех времен.

«Музыка не врет. Если в этом мире что-нибудь и изменится, то только благодаря музыке»

(Джими Хендрикс)

Когда Эл возвращается с фронта, ни родители, ни друзья не знают, куда делась Люсиль с ребенком. В итоге их удается найти в доме полузнакомых людей, которые уже собирают документы на усыновление ребенка. Эл забирает Люсиль с ребенком к себе, требует, чтобы сыну сменили имя на Джеймс и находит себе работу. Люсиль вскоре беременеет вторым ребенком, Эла увольняют, а владелец дома, который они арендуют, требует, чтобы они немедленно освободили помещение.

Один дом сменяется другим. Семья кочует по Сиэтлу несколько лет, пока слава о неблагонадежности этих арендаторов не начинает катится впереди них. Люсиль рожает еще троих детей, но их почти сразу отбирают органы опеки и отправляют на усыновление, а до Джими с братом они не добираются только потому, что они большую часть времени живут у бабушки с дедушкой.

В 1952-м родители Джими наконец разводятся. Эл старается взять себя в руки и устраивается садовником, а Люсиль уже ничего собрать не пытается. Суд отдает опеку над детьми отцу, и это окончательно подкашивает женщину. Воспитанием Джими в основном занимается бабушка. Нора имеет идеальный слух, а в юности она была актрисой водевилей, поэтому по вечерам она при любой возможности рассказывает Джими и Леону о великих композиторах и разных музыкальных жанрах.

Сиэтл – безрадостное захолустье Западного побережья. Все те, в кого есть деньги, уезжают в Сан-Франциско, а люди с амбициями – в Лос-Анджелес. Сиэтл навсегда остается удивительно провинциальным, овеваемым холодными ветрами Канады, городом на задворках страны. На его широких улицах с одноэтажными домами есть свое очарование в спокойствии и дружелюбии жителей. В Сиетле образца 1950-х почти ни у кого нет денег, но и озлобленной нищеты на улицах тут нет. По телевизору без конца идет реклама готовых завтраков, подержанных автомобилей и недорогих домов с белым забором. Всем вокруг хочется верить в то, что эта реклама для них. Обычно, правда, у людей хватает денег разве что на завтраки.

Джими отправляется в муниципальную среднюю школу штата Вашингтон и оказывается в уникальном по меркам тех лет классе. За одной партой тут сидят белые, темнокожие, азиаты и мулаты. Даже сегодня такую школу сложно найти, а в то время еще в силе большинство сегрегационных законов, но не в Сиэтле.

Всех детей в этой школе объединяет одно – они из совсем небогатых семей. Впрочем, даже по этим меркам, семью Джими и Леона сложно назвать благополучной. Люсиль иногда подрабатывает уборщицей, но большую часть времени проводит в дешевых барах. Иногда она появляется на пороге дома, где живут Джими и Леон и рассыпает ворох обещаний, которые никогда не будут исполнены. Отец периодически нанимается садовником, газонокосильщиком или уборщиком, а по вечерам тоже прикладывается к бутылке. Бывает, что он поколачивает сыновей или устраивает дебоши. Протрезвев, он хочет загладить вину, и устраивает хаотичные уроки воспитания. В один день он считает, что сыновья уже достаточно взрослые, чтобы работать, а в другой принимается проверять их оценки.

Летом 1957-го года Джими соглашается помочь отцу с работой и отправляется вместе с ним разбирать амбар со старьем для одном пожилой леди.

– Все, что хоть немного ценно – несите мне для гаражной распродажи. Остальное – на свалку, – дает она распоряжение.

Спустя несколько часов Джими натыкается на погрязшую в пыли и насекомых гавайскую гитару с одной-единственной струной. Когда он приносит ее пожилой леди, та с сомнением разглядывает ее и, поняв, что за нее вряд ли можно будет выручить больше доллара, предлагает Джимми оставить ее себе. После этого он каждый вечер проводит наедине с гитарой. Как ни странно, но почти сразу ему удается подбирать мотив, а вскоре он уже может сыграть пару популярных в те годы песен. Когда Эл видит, как его сын играет, он вдруг разражается скандалом и начинает бить сына по рукам.

– Левая рука от дьявола, тупое ты существо! – кричит он в припадке ярости.

Отныне Джими учится играть правой рукой. Он даже перенастраивает гитару под правую руку, но как только Эл отворачивается, назло начинает играть левой. Это помогает ему научиться своей уникальной технике игры и осваивать разные гитарные фокусы, которые всегда привлекают внимание толпы.

В феврале 1957-го года Эл приходит домой поздно вечером и говорит:

– Ваша мама умерла, и теперь ее придется хоронить.

После этого сообщения он тяжело опускается на диван в гостиной и засыпает. Спустя несколько дней, в субботу в 12 часов дня, должны состояться похороны женщины. Джими и Леон ждут этого дня, не вполне понимая, что происходит. Когда в субботу Джими напоминает отцу о похоронах, мужчина идет на кухню, достает бутылку дешевого виски и наливает три порции.

Джими и Леон в нерешительности подходит ко столу. Мужчина поднимает стакан и ждет, когда за ним повторят сыновья. Подростки послушно опустошают свои бокалы, и только затем Эл выпивает свою порцию виски.

– Вот так мужчины переживают потери, – удовлетворенно говорит он и отправляется к себе. Никто из них так и не приходит в тот день на похороны. Всю ночь Джими проводит наедине с воспоминаниями о матери, и все невыполненные обещания вдруг превращаются в гигантский ком невыносимой боли. С каждой минутой он все острее чувствует вину за то, что они так мало времени проводили вместе, так и не успели друг другу многого сказать, а теперь уже ничего невозможно исправить. Это чувство парализует его настолько, что он бросает школу. Сначала ему стыдно за то, что его не было на похоронах, потом – страшно из-за множества прогулов.

«До сих пор не могу поверить в то, что мы так и не побывали на похоронах, но тогда у нас это не вызвало вопросов. Отец просто налил нам виски, а потом отключился. Наверное, это оставило отпечаток на нашей дальнейшей жизни. Джими замкнулся в себе, и я видел, что с этого момента он буквально так и искал возможность уехать из Сиэтла навсегда»

(Леон Хендрикс)

Каждый день, вместо того чтобы идти в школу, он отправляется в дом приятеля. Мама одноклассника, которая знала Люсиль, с пониманием относится к Джими. Женщина всегда готова покормить подростка и не против его бренчания на гитаре. Однажды Джими удается устроиться на подработку в магазин, и на скопленные за две недели работы деньги, он покупает уже настоящую гитару, с которой не стыдно приходить на угол улицы и играть для публики. Он неплохо перебирает струны, но народ вокруг начинает собираться только в те моменты, когда он начинает исполнять трюки: закидывает инструмент за спину, извлекает из гитары какие-то неожиданные звуки или начинает пританцовывать.

Вскоре ему уже разрешают с парой приятелей выступить в одном из баров Сиэтла, где его замечает Билли Дэвис, к тому времени уже локальная знаменитость Сиэтла. Блюзмен начинает учить Джими игре на гитаре, а через пару месяцев подросток собирает свою первую музыкальную группу. Они играют по дешевым барам Сиэтла, получая за это по паре долларов в день. Этого обычно хватает на дешевый виски и ужин в забегаловке, но иногда им хочется больше веселья и скорости, и тогда они угоняют машины, чтобы покататься по холмам Западного побережья и бросить потом автомобиль где-нибудь на склоне горы. Джими меняет девушек как перчатки, а никакого другого способа впечатлить девушку, кроме гитары и прогулки на машине, он просто не знает. Несколько раз его останавливают полицейские на ворованной машине, но всякий раз отпускают, так как ему еще нет восемнадцати. В 1960-м году его снова ловят, но теперь все грозит действительно серьезными неприятностями: он уже совершеннолетний, а значит может отправиться за решетку на два года.

Назначенному адвокату жаль вчерашнего подростка, и он договаривается с судьей о сделке: парень идет в армию, а дело закрывают.

– Это же шанс посмотреть на то, как живут люди, сделать карьеру, о чем тут вообще думать?! – увещевает его мужчина, и Джими соглашается.

Вскоре Джими прощается со своей девушкой, оставив ей на память свою гитару, и отправляется на учебную базу 101-й воздушно-десантной дивизии. Джими никогда не хотел быть военным, поэтому на базе пытается саботировать примерно все, что можно, а через пару недель пишет отцу письмо с просьбой сходить к его бывшей девушке, забрать гитару и отправить ее на адрес базы. С того момента, как в его руках появляется инструмент, он окончательно утрачивает интерес к службе и играет на гитаре все свободное время. Сослуживцам нравится, как он играет, но фанатичная любовь Джими к инструменту, вызывает у них насмешки. Парень по имени Билли Кокс тоже любит играть на гитаре, поэтому вскоре Джимми с Билли начинают выступать в барах Теннеси каждые выходные.

По воспоминаниям сослуживцев, он был худшим десантником на свете. Если Джими отправить на вахту, через пятнадцать минут он будет спать на посту. Если поручить ему покрасить дом, через полчаса он будет с приятелем играть на гитаре, а измазанные в краске кисти и валики засохнут и затвердеют на солнце так, что придется выкидывать все инструменты. Начальство страшно недовольно Джими из-за того, что он совершенно не хочет соблюдать субординацию и выполнять приказы, а самое главное, за то, что он показывал дурной пример другим солдатам. В конце концов, он повреждает лодыжку при прыжке с парашютом и его благополучно комиссуют. Через неделю Джими вместе со своим приятелем Билли и вполне здоровой лодыжкой выступает в барах Теннеси. Впоследствии выяснится, что никаких документов о полученной травме на базе нет, но Джими будет упорно всем рассказывать про лодыжку.

«Никогда не забуду тот день, когда мы получили документы и деньги, и стали наконец свободными людьми, да к тому же еще и богатыми. У меня было 2500 долларов, на которые было в планах жить еще год или два. Вечером мы пришли в бар и купили всем выпить, а потом попросили повторить. К утру у меня осталось что-то около 400 долларов. Я никогда не умел обращаться с деньгами».

(Джими Хендрикс)

В Теннеси Джими и Билли начинают играть концерты, но вскоре Хендрикса быстро замечают и приглашают выступить сначала с одной группой, потом с другой. Вскоре он едет в гастрольный тур с одной из начинающих групп и останавливается уже в Нью-Йорке. Музыканту везде не дают играть то, что он хочет, и это невероятно раздражает. Сначала владелец клуба просит вести себя поскромнее и не одеваться так ярко, затем группы, с которыми он выступает, просят его не перетягивать на себя одеяло, но в конце каждого концерта все взгляды зрителей все равно всегда прикованы к гитаре Хендрикса. Он играет на ней зубами, закидывает за спину и начинает играть вслепую и выбивает из нее искру. Наблюдая за этим действом, людям кажется, что они присутствуют на каком-то шаманском ритуале, и это ужасно не нравится другим музыкантам. И вот он уже играет в легендарном зале Apollo в Гарлеме, закидывает гитару за спину и продолжает играть то одной рукой, то другой. Кажется, что это дается ему так же просто, как и обычная игра.

– У этого парня уже есть продюсер? – спрашивает кто-то за кулисами, когда Джими в очередной раз заводит толпу своей гитарой.

Это Артур Ли. С ним Джими заключает свой первый контракт, вслед за которым последует контракт с Эдом Чалпиным. Они требуют от него записей, чем больше, тем лучше. Джими понимает, что у него нет права облажаться, и хочет каждую запись сделать идеальной, а каждое выступление – неповторимым. Это неизменно приводит к скандалам. Продюсеры требуют от него скорости, а Джими гонится за качеством. Обычно страдает в этом противостоянии личное время на девушек, веселье, еду и сон.

– Будет лучше, если в следующий раз будет побольше трюков, – говорит ему кто-то после концерта, и это выводит из себя. Он хочет делать такую музыку, которая будет восхищать и завораживать, а не трюки, как уличный фокусник или ручная мартышка.

The Jimi Hendrix Experience (Th e Experience) – британско-американская рок-группа в формате пауэр-трио, образованная в Вестминстере, Лондон, в сентябре 1966 года. В ее состав входили: Джими Хендрикс, барабанщик Митч Митчелл и басист Ноэль Реддинг.

«Мне было двадцать лет. Я взял гитару и отправился в Лондон с десятью шиллингами в кармане. Я собирался устроиться на работу, когда увидел в Melody Maker, что Эрику Бердону нужен гитарист. Я сразу поехал и сыграл в клубе под названием Phone Booth. Там был Чес Чендлер, а мимо проходил Эрик Бердон – настоящие звезды! Чес спросил меня, с кем я играл раньше, а я сказал, что с Джонни Киддом. Я правда у него играл – на его гитаре в туалете его гримерки…»

(Ноэль Реддинг)

Джими взрывается, скандалит и разрывает отношения то с одной группой, то с другой, пока вдруг не понимает, что ему просто негде и не с кем играть. Он невероятно востребован, буквально не вылезает из студии и клубов, меняет девушек одну за другой и покупает все более странные и яркие костюмы, но денег у него всегда ровно столько, чтобы купить виски и дешевый ужин в закусочной. Они куда-то испаряются. Проценты, текущие расходы, и опять проценты. Люди вокруг него начинают мямлить что-то несуразное всякий раз, когда он заводит разговор о деньгах, рекламе или телевидении. Все вокруг говорят, что нужно знать свое место и не требовать большего, чем могут ему дать. Никто не будет платить темнокожему парню больше, никто не пустит его на телевидение и никому не интересно, какую там он музыку пишет. Так продолжается до тех пор, пока Хендрикс не оказывается в районе Гринвич Виллидж и его взгляд не натыкается на вывеску Café Wha.

Этот маленький и не самый популярный бар нельзя назвать очень престижным местом, но тут частенько бывают звезды. Они заходят сюда провести вечер в спокойной обстановке просто потому, что кафе располагается рядом с несколькими популярными клубами и студиями звукозаписи. После того, как Джими однажды выступает здесь, владелец разрешает ему делать все, что угодно.

– Пока ты нравишься публике, делай все, что вздумается, – добродушно бросает владелец заведения. Он платит фиксированную сумму за концерт и оставляет все чаевые музыкантам. Не самые лучшие условия для белых артистов, но черные о таком не могли в те годы и мечтать. Вскоре Хендрикс собирает свою группу Jimmy James and the Blue Flames и начинает выступать с концертами собственной группы.

– Ты же понимаешь, что никогда здесь не добьешься настоящего успеха? Не обижайся, но зеркало не обманешь. Тебя признают только в том случае, если ты приедешь сюда звездой. Или же всю жизнь проиграешь в заштатных клубах, – говорит Хендриксу Чес Чендлер, недавно ушедший из группы Monkeys.

Они с Чесом пересекались еще в Теннеси, а с тех пор, как встретились где-то на Манхэттене, стали лучшими друзьями. К тому моменту Джими уже очень устал от того, что его воспринимают везде, как дрессированную мартышку, сбежавшую из цирка уродов. Никому нет дела до того, что он там играет, все хотят видеть на сцене цирковые трюки от парня в цветной рубашке и с пышной шевелюрой на голове. Все ему говорят, что он талантлив, приглашают куда-то, требуют записать что-то, но настоящий успех с телевидением и автографами теряется в табачном дыму дешевых баров.

Чес уговаривает Джими оставить свои неуклюжие попытки добиться успеха в темных залах Café Wha и уехать в Великобританию, где у него есть много знакомых, которые помогут с рекламой и пиаром, а главное, там никому не придет в голову не пускать его на телевидение из-за цвета кожи. На дворе середина 1960-х. Мартин Лютер Кинг вовсю ездит по стране и говорит свои пламенные речи, Малкольм Икс собирает свою армию. Буквально все вокруг борются за свои права: геи, феминистки, темнокожие, студенты… Всем вдруг потребовалось право голоса, хотя еще несколько лет назад по всему югу Америки невозможно было найти мотель или бар, в котором бы согласились бы обслуживать темнокожих, а женщины боролись за право быстрее выйти замуж, а не за то, чтобы не тратить свою жизнь на поиски мужа вовсе. Во всем этом есть один нюанс: ничто из этого не попадает на экраны телевизоров. Разве что в конце выпуска новостей какой-нибудь корреспондент вдруг рассказывает об очередных протестах или росте мелкого воровства в очередной коммуне хиппи. Есть список утвержденных и проверенных темнокожих, которых в рубрике «Цирк уродов» иногда показывают по телевизору, но молодой и безумный гитарист в подозрительно ярких рубашках и с дикой прической на голове не имеет ни единого шанса на то, чтобы его пустили на ящик. Простые американцы из средней Америки не должны знать о его существовании, для них существуют десятки кантри-групп, гастролирующих по стране, или Jackson Five, на худой конец.

В мае 1966-го года Джими приезжает в Лондон. Чес знакомит его со странным парнем по имени Майкл Джеффри и всей музыкальной сценой Лондона, которой ужасно интересно, что это за странный парень с афро на голове. Хендрикс производит впечатление ужасно скромного, интеллигентного парня, которому общение дается с большим трудом. Юной лондонской хиппи Кэти Этчинггем хочется выяснить, какой на самом деле этот парень, и у них с Джимми вспыхивает роман, который продлится целых два года. Самые долгие отношения в его жизни. Скромные и зашоренные девушки с Западного побережья Штатов не хотели даже думать о том, чтобы встречаться с парнем, за которого не выйдут замуж. Оставалось лишь два пути: разбивать сердца простушек или проводить ночь с какой-нибудь странной хиппи из коммуны. Джимми предпочитал придерживаться смешанной стратегии, но даже не надеялся встретить девушку, которая будет понимать его музыку и принимать образ жизни. Кэти не из тех, кто колесит в трейлере с музыкантами, но всегда рада повеселиться, когда Джими возвращался в Лондон.

«У нас были очень странные отношения. Он производил впечатление крайне стеснительного человека, который не осознает своего звездного статуса и отчаянно пытается всех развеселить. Не знаю ни одного человека, кто бы мог отзываться о Джими как-то иначе, как о хорошем парне. Мне стало любопытно, и я первой к нему подошла. Мы оба были влюблены, но создавалось впечатление, что ему не хватает слов, ему было страшно к кому-то привязываться. Я тогда подумала, что все дело в том, что он недавно с кем-то неудачно расстался».

(Кэти Этчингем)

Чес требует, чтобы Джимми поскорее подписал контракт с ним и с Майклом Джеффри, чтобы можно было приступить к работе. Майкла Джими практически не знает, но, как выразился Чес, «у него достаточно денег для раскрутки». Джеффри ведет себя как гангстер, ходит в деловых костюмах и производит впечатление человека, не очень-то разбирающегося в роке. Хендрикс потихоньку набирает себе группу The Jimi Hendrix Experience, начинает выступать по клубам, а когда в одной музыкальной хронике его имя пишут с одной буквой «м», так веселится, что просит теперь писать его имя только так.

Контракт с Чесом и Майклом Джеффри Джими подписывает накануне европейских гастролей. К тому моменту он уже локальная знаменитость Лондона. К нему все подходят с предложениями о сотрудничестве, преданные фанаты всегда приносят на концерт что-нибудь запрещенное, а какие-то люди в деловых костюмах подходят с разговорами о бизнесе и деньгах. Едва справившему двадцатилетие Джими все это не слишком интересно. Он отмахивается от скучных разговоров до тех пор, пока однажды ему на голову не надевают мешок и не отвозят в один из ангаров Ист-Энда. Спустя пять дней туда приходит Майкл Джеффри, говорит о чем-то с людьми, которые все это время накачивали его наркотиками и грузит Джими в машину, чтобы отвезти его в гостиницу. С тех пор, Хендрикс навсегда в долгу перед сомнительного вида продюсером с криминальным прошлым. Он ни о чем не просит, но Джими сам понимает, что уже не имеет права не подписать контракт.

Через пару месяцев Хендрикс уже выступает перед ревущей толпой в Мюнхене (а это ФРГ). Неизбалованная такой музыкой публика буквально ревет к концу сорокаминутного выступления, а несколько человек успевают пробраться на сцену и уже готовы скинуть музыканта в бушующее море толпы. Начинается потасовка, и Джими, чтобы унять смельчаков вдруг поднимает свою гитару над головой и с силой разбивает ее о пол сцены. Публика в диком восторге. Джими уходит, а зрители так никогда и не догадаются о том, что все это не было запланировано.

– Надо бы почаще что-то такое устраивать, – говорит ему Чес, разглядывая из-за кулис все еще ревущую от восторга публику.

С тех пор, все большие концерты Джими заканчивает тем, что разбивает гитару, а ее обломки подхватывает и разносят по городам Европы зрители, преумножая тем славу Хендрикса. Через пару месяцев он выступает в зале Astoria в Лондоне. Это сборный концерт для многих артистов. Чес понимает, что сегодня есть шанс сделать нечто по-настоящему впечатляющее. В Лондоне уже поговаривают о «дикаре с Барнео», который имеет свойство разбивать гитару в конце выступления.

– Чем их поразить? – задается Чес риторическим вопросом, глядя на то, как собирается публика перед концертом.

– Жалеете, что не можете поджечь свою гитару на сцене, да? – с долей сарказма говорит ему кто-то из устроителей.

Чес оборачивается на него и внимательно смотрит на случайного собеседника, а в следующую минуту Джими уже просит кого-то сбегать за жидкостью для зажигалок. Вечером того дня Джими Хендрикс прямо из концертного зала едет в ближайшую больницу с обширными ожогами рук, но никто не жалеет о сделанном. Уже на следующий день все передовицы газет визжат о невероятном «Дикаре с Барнео». На концерты Хендрикса валят толпы людей, которые хотят посмотреть на дикого и безумного гитариста. После выступлений Чес и Майкл везут его вместе с музыкантами в студию звукозаписи, где они сутками записывают и сводят треки для альбома, а потом едут в аэропорт, чтобы в следующем городе повторилось все то же самое. Музыканты группы нее выдерживают такого ритма и начинают пользоваться допингом, и вскоре продюсер Джими Майкл Джеффри подзывает одну из симпатичных девушек в клубе, дает ей немного волшебного порошка и просит подойти и познакомиться со звездой. И это работает. После ночи с той девушкой Хендрикс буквально мчится на студию, чтобы записать что-то очень важное, а вечером, на концерте, ему просто нет равных.

Они возвращаются в Штаты на пару недель ради фестиваля в Монтерее. Там Джими исполняет уже заранее подготовленный номер. На протяжении сорока минут темнокожий парень в ядовито-желтой рубашке и с безумным афро на голове доводит толпу до безумия. Все происходящее в какой-то момент начинает напоминать шаманское действо. И в тот момент, когда публика ждет оглушительных финальных аккордов, он бросает гитару на пол, падает на колени и начинает поливать гитару какой-то жидкостью, когда та еще издает свои финальные звуки. Завороженный происходящим фотограф Эд Караефф умудряется протиснуться прямо к сцене и просит подругу подтянуть валяющийся в углу стул. Все вокруг стоят и зачарованно смотрят на сцену, поэтому никто не мешает перемещению стула возле сцены. Эд вскакивает на стул в тот самый момент, когда на сцене вспыхивает пламя. Он буквально в футе от Джими и в паре дюймов от языков шаманского пламени на теле шипящей от усилителей гитары. Эду удается сделать несколько снимков, которые впоследствии будут признаны главными рок-фотографиями всех времен и окажутся на обложке Rolling Stone.

Одна белая девушка в тот день привлекает внимание Джими. Она поет голосом темнокожей блюзовой певицы и в каждой ее ноте чувствуются боль и одиночество. Девушка выступала в тот день прекрасно, сорвала аплодисменты, но отчего-то никто даже не удосужился ее записать. Самое удивительное, что девушка от этого даже не расстроилась. По крайней мере, днем она не устроила по этому поводу истерику, а сейчас смотрела концерт вместе со всеми с совершенным восторгом в глазах.

– А почему их не снимали? Нельзя повторить их выступление? – спрашивает Джими у одного из организаторов, и парень обещает попробовать организовать им повторное выступление. Этот эпизод впоследствии пересказывал Сжм Эндрю из группы Дженис Джоплин, которому тоже пересказал кто-то из знакомых, поэтому невозможно сказать, насколько правдоподобен был этот рассказ. Сам Джими лишь пару раз в интервью упоминал прекрасный голос Джоплин.

На дворе 1967-й. Год, который изменил весь мир, и полностью перекроил лицо Америки. Джими устал от безумной Европы и хочет вернуться домой, чтобы быть первым, кого арестуют на протестах против бессмысленной и глупой войны во Вьетнаме, чтобы побывать на каком-нибудь крутом антивоенном рок-фестивале и выступить наконец по телевидению, потому что теперь никому уже не придет в голову отказать ему в этом. Они с группой регулярно ездят в Штаты на концерты, но большую часть времени проводят в Европе. В Штатах творится настоящее безумие, в котором хочется участвовать, но Джими должен записать альбом, отыграть еще несколько десятков концертов, записать еще один альбом, и еще… Его песни во всех мировых чартах, после каждого концерта возле его гримерки собирается целая толпа девушек, готовых ради него на все, а Майклу Джеффри приходят тысячные счета за аренду студий звукозаписи.

Джими Хендрикс и Кэти Этчингем.

«Когда я умру, продолжайте слушать мои пластинки»

(Джими Хендрикс)

Усталость копится в нем, превращаясь в страшную болезнь, пожирающую его изнутри. Иногда он чувствует себя настолько уставшим, что просто не в силах заставить себя выйти из номера отеля, но потом он убеждает себя в том, что у него нет права спустить все на тормозах, и едет на студию, чтобы записать свой третий альбом. Музыканты группы и Чес устали не меньше от всего этого безумия, но в студии Джими без конца требует нового дубля. Один трек они записывают по сорок раз, но Джими всегда кажется, что можно сделать лучше.

– Скажите, вот вы просыпаетесь, завтракаете, отправляетесь на студию и играете концерт вечером? Как вы находите в себе силы, чтобы заставить себя отправиться на студию на следующий день?

– Мне… Требуется усилие, чтобы проснуться.

(Из интервью Джими Хендрикса. 1969 год)

«Я докажу им, что не «дикарь с Барнео», а лучший в мире музыкант», – без конца повторяет он, но каждый день перед концертом его находит очередной корреспондент и спрашивает:

– Какие трюки вы исполните сегодня, Джими?

– Что значит трюки? Война во Вьетнаме тоже трюк. Бомбы и сотни жертв тоже большой трюк. Все в мире только трюк.

(Из интервью Джими Хендрикса, 1969 год)

Его бесконечно раздражает, что все вокруг не слушают музыку, а ждут, когда он закинет гитару за спину и начнет играть вслепую, или устроит на сцене небольшой пожар. И все же каждый раз, выходя на сцену, он превращается в другого человека, в неистового шамана над толпой. Про человека на сцене невозможно подумать, что в жизни он говорит тихим голосом и любой комплимент в свой адрес всегда превращает в шутку, чтобы сгладить неловкость. После концерта отодвинутая в сторону усталость затапливает его как снежная лавина, и ему уже сложно заставить себя проснуться, но он все равно хочет сделать еще пару дублей для нового альбома Electric Ladyland.

Оказываясь в номере отеля, он падает на кровать, зная, что нужно проспать хоть несколько часов, но чем сильнее он себя в этом уговаривает, тем ярче в памяти воспоминания дня. Ему кажется, что сейчас он лучше понимает, как нужно было записать тот трек, но сил, чтобы отправиться на студию уже нет, и эти воспоминания начинают отравлять ему сон, а затем – жизнь. Он не может ни заснуть, ни проснуться.

– Попробуй эти на ночь, помогают, – говорит ему Майкл Джеффри, протягивая упаковку сильного снотворного, и поначалу таблетки действительно работают, но, со временем, их требуется все больше.

По воспоминаниям других музыкантов группы, Джеффри с завидной регулярностью подсылает к Джими кого-то с порцией «волшебного порошка» или «пурпурного тумана», популярного в те дни. Конечно, Джими пробует примерно все. Большинство психоделиков в те дни не просто легальны, но считаются чем-то вроде витаминки, волшебным стеклышком, очищающим твою жизнь от мусора. Хендрикс пробует то одно, то другое, но после пары «бэд-трипов», к неудовольствию Джеффри, начинает отказываться от «подарков фанатов». Дело не в особенном моральном облике, просто наркотики пугают его. Джими хочет всегда и все контролировать, и в первую очередь себя. Все эти таблетки, марки и порошки лишают его контроля, парализуют и заставляют встретиться один на один со всеми своими страхами, а их у него много. Тебе остается только наблюдать и раз за разом переживать свои самые страшные кошмары до тех пор, пока не кончится действие препаратов. Он ненавидит все это. Даже сны он не выносит по той же самой причине: там он не способен что-то изменить и как-то повлиять на ситуацию. Зато снотворное может помочь избежать снов вовсе. Ты просто проваливаешься в черную яму, а просыпаешься утром… еще более уставшим, чем вечером накануне.

Первым не выдерживает Чес. Он продюсирует альбом, а записывать по сорок дублей одной только гитары – выше его сил. Музыканты группы раздражаются из-за того, что Джими не обращает на них никакого внимания. Их сессии записывают с первого дубля, как бы плохо они не играли. Все это приносит очень много денег, но по контракту, львиная часть доходов уходит Джеффри, а Чес получает не больше Джими, и в итоге в конце записи он просто говорит:

– Дальше без меня.

Группа едет в свой последний тур по Европе и Канаде, прежде чем вернуться в Штаты. По дороге они без конца скандалят из-за отсутствия денег, десятков перелетов за месяц и пристрастия Джими к алкоголю. Выпивка превращает скромного парня в бешеного зверя, который только и ищет, с кем бы подраться. Это вечно приводит к конфликтам с организаторами выступлений, но ужасно радует журналистов.

По прилете в Канаду Джими просят пройти досмотр, в ходе которого находят пакетик с порошком. Хендрикс вспоминает встреченную накануне девушку, с которой он провел ночь. Она вполне могла оставить подарок, который сейчас может превратиться в уголовный срок.

Несколько часов в аэропорту его допрашивают, но затем отпускают.

– Сделайте любые анализы, в моей крови ничего кроме алкоголя не будет, зачем мне везти сюда эту дрянь? – возмущается он, и анализы это подтверждают. Таможенная служба сжаливается над ним и отпускает, но в прессу все же просачиваются слухи о скандале с Джими Хендриксом и наркотиками в одном предложении.

В последний раз они играют в «Альберт-Холле» в Лондоне. На тот момент Джими уже самый высокооплачиваемый рок-артист в мире. Сотни таблоидов буквально молят группу об интервью, и никто не понимает, почему двое музыкантов уходят из группы на самом пике успеха.

Джими возвращается в Штаты в феврале 1969-го года. Хендрикс уверен, что вернется уже в совсем другую страну после всех этих протестов и беспорядков 1967-го. Он совершенно убежден в том, что теперь ему откроют дверь на телевидение с центрального входа, но он ошибается примерно во всем. Ничего не изменилось. Никогда ничего не меняется. Телевидение осталось все таким же глупым и бессмысленным. Там все также играют веселые песенки белые кантри-певцы, а темнокожие выступают в рубрике «цирк уродов». Про беспорядки слышали лишь студенты и странные хиппи, а в центральной Америке до сих пор не слишком рады темнокожим в барах. Про Джими пишут в газетах и журналах, но никто не собирается приглашать его в эфир. Мало ли, чего можно ожидать от парня в цветной рубашке и с афро на голове. Его не стоит оставлять один на один с американцами. На самом деле все на телевидении уже не столь регламентировано, но так описывает ситуацию Джеффри, у которого попросту нет никаких контактов с телевизионщиками.

Джеффри надеется на то, что Джими сразу приступит к записи нового альбома, но вместо этого он напивается по вечерам в барах и собирается домой, в промозглый и ветреный Сиэтл.

Продюсер еще несколько месяцев назад предложил Джими вложится в открытие клуба, но по возвращении Джими предлагает переделать его в студию звукозаписи. Ремонт практически опустошает карманы Джими, и он перестает что-либо понимать. Он ведь самый оплачиваемый рок-певец в мире, почему у него нет денег даже на ремонт собственной студии?

Они с Джеффри начинают ругаться по самым разным поводам, но Майкл всегда вовремя замолкает и уходит, бросив на стол упаковку со снотворным, без которого Джими уже не представляет жизни. Джеффри хочет, чтобы Джими засунул свое мнение куда подальше, воссоединился с группой и начал наконец работать, но ни у кого из музыкантов уже нет ни на что сил. Майкл все же уговаривает их выступить в полном составе на фестивале в Денвере, а потом соглашается с отпуском на шесть недель. Джими покупает билет на самолет и летит в промозглый Сиэтл, чтобы вернуться с триумфом, а не попрощаться. Его отец, брат и даже соседи замечают, насколько уставшим он выглядит, но никому не приходит в голову предложить ему помощь. Он напивается, глотает таблетки без конца, знакомится с девушками и снова пьет. Ровно так и должен вести себя рок-певец.

В августе 1969-го года Хендрикс и его группа должны выступить на Вудстоке. К тому моменту это главный фестиваль в стране. Здесь не просто играют музыку, здесь буквально создается свобода. Все самые прогрессивные люди страны собираются под открытым небом, чтобы услышать лучших музыкантов и услышать о том, что они думают. Джими с группой долго готовился к этому событию. Они должны закрывать фестиваль, и это невероятная ответственность, из-за которой он перестает спать вовсе. Джими, к своему удивлению, замечает, что белая девушка с голосом Ареты Франклин превратилась за несколько лет в настоящую звезду. Он даже подходит к ней, чтобы восхититься ее голосом, но оказывается, что она уже не в состоянии принять комплименты.

Три дня на фестивале Джими с группой веселится, пьет и употребляет все, что может помочь не заснуть, не пропустить что-то важное, ведь оно здесь происходит каждую секунду.

Они должны закрывать фестиваль в двенадцать ночи, но концерт все затягивается, а Джими отказывается выходить не последним. Он должен закрывать фестиваль, и не имеет значения, в какое время ему придется это делать. Проходит еще восемь часов. Солнце успевает согреть Вудсток первыми лучами. Из первоначальных 400 тысяч человек не спит только 30, когда выходит Джими и начинает играть. Он завершает сет, сумев растормошить всех, кто был в округе. И вот в финале он подходит к краю сцены и начинает играть на гитаре мелодию, которую здесь знает каждый. Сонные, пьяные и не вполне адекватные молодые люди в цветных рубашках, свободных платьях и с тысячей фенечек на руках вдруг понимают, что это та самая мелодия. Это гимн. Этот человек на сцене вдруг говорит им, что они не маргиналы и ничтожества, при виде которых приличные семьи переходят на другую сторону улицы или презрительно кривятся, делая вид, что от них дурно пахнет, они точно такие же граждане этой страны, что и все. Просто их не показывают по телевизору. 400 тысяч никому не нужных людей в одном месте. Зал стихает, и тут звуки гимна начинают перемежаться «трюками». Джими имитирует звуки подлетающего самолета и бомбардировки, звуки взрывов и пуль. Все тут же вспоминают о том, что за тысячи километров отсюда американские войска сжигают напалмом целые деревни, оставляют рвы, наполненные трупами ни в чем не повинных людей и бомбят города Вьетнама. И это их страна. Все эти люди привыкли считать себя отбросами общества и лишними людьми, но сейчас их стало слишком много, чтобы от них могли все так же отмахиваться. Хиппи на этом фестивале имеют точно такое же право на гимн, как и добровольцы, которые сейчас тренируются на многочисленных военных базах. Очень много трюков на фоне гимна, сыгранного на электрогитаре.

На следующий день Хендрикса приглашают на вечернее шоу в прайм-тайм. Ведущий называет его лучшим гитаристом в мире.

– Ну, по крайней мере, лучший гитарист из те, кто сидит на этом стуле, – шутит Джими, а ведущий уже спрашивает его про исполнение гимна.

Джими уже знает, что за эту выходку он может сесть в тюрьму, но успевает сказать:

– Это ведь и есть Америка сегодня.

– Но мы должны вспомнить, что Джими ведь наш парень, ты ведь служил в армии США, я правильно помню? – успевает ввернуть ведущий, и дальше Джими остается лишь оправдываться за свою службу в армии.

После этого выступления о Джими узнает вся Америка. Он хочет выступать со своей новой группой Band of Gypsys, но все трещит по швам. Они без конца ссорятся, а Джеффри убеждает его воссоединится и снова стать Jimi Hendrix Experience.

– В последний раз. Закончите альбом, отыграете тур, и потом будете думать, – убеждает его Джеффри.

И он соглашается. В последний раз. Они работают над альбомом Cry of Love, едут в тур по Европе, где играют на крупнейших площадках мира. Все чувствуют, что Джими на пределе. Он ведет себя также, как и всегда: находит девушек на одну ночь, много пьет, а чтобы заснуть, ему требуется несколько таблеток снотворного. Наутро он всегда чувствует себя еще хуже, чем вечером накануне.

Джими Хендрикс и Майкл Джеффри. Нью-Йорк. 1969 г.

Последним пунктом перед возвращением в Лондон у них стоит Западная Германия. 5 и 6 сентября они должны выступать в Фемарне, где проходит фестиваль любви и мира, но пятого разражается дикий ливень, а там обустроена сцена практически без навеса. Вся техника буквально плавает в воде. Выступать в таких условиях означает умереть от электрического тока. Джими выходит на сцену и извиняется за отмену концерта. Когда на следующий день он выходит на сцену, кто-то с издевкой ему кричит:

– Не боишься дождика?

Весь зал начинает смеяться и улюлюкать. Джими отыгрывает сет и в бешенстве уходит со сцены. Несколько дней он не может заснуть даже со снотворным. Ему кажется, что все рухнуло, хотя у него уже случались неудачные выступления, и даже намного хуже того, как прошел концерт в Фемарне.

Спустя несколько дней они возвращаются в Лондон. Вместе с Джими летит Моника Данеманн, фигуристка, с которой он познакомился в туре. Вернувшись в Лондон, он договаривается о встрече с Чесом Чендлером, чтобы обговорить рабочие вопросы и выяснить, чем грозит расторжение контракта с Джеффри, благодаря которому самый оплачиваемый рок-музыкант в мире может себе позволить разве что выпить в баре. Они с Чесом отправляются в рейд по клубам Сохо, в одном из которых Джими даже снова выходит на сцену. Он все еще чувствует себя ужасно, но завтра ему не нужно ни в аэропорт, ни на студию звукозаписи. Распрощавшись с Чесом, Джими с Моникой едут к себе в отель. Ему впервые за долгое время можно просто поспать. Даже нужно. Вот только память без конца подбрасывает какие-то эпизоды тура, которые он проигрывает в голове раз за разом, и ни Моника, ни алкоголь, ни снотворное ему не могут с этим помочь. Калейдоскоп воспоминаний затягивает, и он решает принять еще одну таблетку. Моника презрительно смотрит на вспотевшего и пьяного бойфренда, а затем уходит в другую комнату. Где-то через полчаса она услышит хрипы, но решит, что Джими тошнит, и в бешенстве подтянет к себе одеяло. Наутро выяснится, что Джими Хендрикс умер той ночью, захлебнувшись рвотными массами. В его крови не будет обнаружено следов каких-либо веществ, только немного алкоголя и пара таблеток снотворного. Ему было 27 лет. Майкл Джеффри, которого все обвиняли в доведении певца до той стадии истощения, которая его убила, умер спустя пару лет в 1973-м году при очень странных обстоятельствах.

Джими Хендрикс фактически вырос без матери. Его отец-алкоголик привык переживать все эмоции с помощью выпивки. Это сделало мужчину грубым, безэмоциональным и непредсказуемым. В их семье не было принято как-либо проявлять эмоции, кроме как при помощи алкоголя, а для Джими это было очень травматично. Будучи очень эмоциональным ребенком, он при этом страстно желал одобрения отца, брата, коллектива, хотел всем понравиться и для всех быть удобным. В какой-то момент в его руках оказалась гитара, и он вдруг понял, что есть нечто, в чем он может быть лучшим. До этого момента он всегда чувствовал себя хуже остальных: его семья беднее самых бедных, он темнокожий, а на его рубашке то не хватает пуговиц, то пятна чернил на манжетах.

Гитара помогает Хендриксу выражать эмоции и становится буквально частью его самого, продолжением его руки и способом разговаривать с миром. Здесь кстати весьма символично, что в конце своих выступлений он начинает сжигать собственный инструмент. И он делает на нее ставку All In, ставит на кон всю свою жизнь. Он сознательно отказывается от учебы, работы, друзей и любых близких отношений, ради одной только возможности играть на сцене то, что считает нужным. Естественно, он очень нервно воспринимает, когда кто-то со стороны пытается вмешаться в его способ говорить с миром.

Джими ненавидит все новое и боится учиться чему-то, особенно если есть вероятность, что в этом он не будет лучшим. Из-за этого ему пришлось отказаться от всякого рода близких отношений. В ранних интервью он часто упоминал, что его интересуют лишь музыка и девушки. Он был бесконечно влюбчивым человеком, легко формировал привязанности, но безумно боялся появления чувств. В своих записях он постоянно упоминал про влюбленность в Кэти Этчингем, но не позволял себе встречаться с ней чаще пары раз в месяц, так как она могла отвлекать его от работы. Эта сверхфиксация помогала ему концентрироваться и совершенствоваться в своем деле, но постепенно привела к обсессии. Каждое следующее выступление должно быть лучше предыдущего. Каждая следующая запись должна поразить еще больше. Он уже физически перестал справляться с поставленными задачами, и тогда начал помогать алкоголь. Он стал для него еще одним способом проявлять эмоции. Порция виски помогала ему выместить накопившуюся агрессию, а потом списать все на действие спиртного. Сверхконцентрация на работе вместе с алкоголем привели к хронической депрессии в весьма запущенной стадии. У него начались проблемы со сном из-за обсессивного желания сделать лучше, переделать запись, доказать всем свое мастерство… Все это привело его к крайнему истощению, из которого вполне могли бы вытащить друзья или девушка, но близких и авторитетных людей в его окружении попросту не оказалось. Его ставка сыграла, но приз его убил.

Дженис Джоплин. Некрасивая

Январь 1963 года. Техасский университет в Остине

«Если, хиппи верят в то, что мир может стать лучше, то битники знают, что лучше не станет, и говорят: “Да пошел этот мир к черту, будем отрываться и хорошо проводить время”».

Дженис Джоплин

Уставшее январское солнце щедро рассыпает сегодня свои лучи по Техасу. Веселая молодая девушка в возмутительно драных джинсах, яркой рубашке с жилеткой и чисто техасской шляпе идет по узкой дорожке университетского городка и что-то очень оживленно рассказывает шагающему рядом хмурому парню. На нее то и дело оборачиваются и начинают хохотать. Чеду Холмсу это уже начинает не нравиться. Он замечает несколько человек, листающих какой-то журнал, и не может объяснить, почему вдруг это начинает его нервировать.

– Чертов студенческий журнал. Каждый год там устраивают что-то вроде конкурса талантов, – поясняет девушка.

– Тогда ты точно победила во всех номинациях, – натужно шутит Чед, пытаясь отогнать от себя необъяснимую тревогу за Дженис. Девушка вдруг вскидывает голову в шляпе и машет кому-то.

Трое студентов Техасского университета оживленно обсуждают новый выпуск журнала. Каждый год здесь перед Рождеством проводят конкурс и объявляют лучших и худших студентов по разным номинациям, иногда серьезным, а иногда – не очень. Сегодня вышел этот главный выпуск, и его уже прочитали практически все.