Теория и практика инъекционной карбокситерапии. Т. 1. Эстетическая и антивозрастная медицина

История метода, или Путь длиной в несколько веков

Фраза «Жизнь зародилась при высоком содержании углекислого газа и, возможно, чтобы продлить себе жизнь и сделать ее максимально здоровой, нужно вернуться к первоисточнику», которую я однажды услышала, перевернула мою жизнь как врача-косметолога и стала ключевой для понимания мной многих процессов в человеческом организме.

Современная медицина имеет в своем распоряжении огромный арсенал для диагностики и лечения различных заболеваний. Мы с вами живем в эпоху не только передовых технологий, но и удивительных открытий, позволяющих по-новому взглянуть на хорошо известные методы, дающие возможность человеческому организму вернуться к самообновлению и самоизлечению за счет восстановления физиологических процессов. И метод карбокситерапии – именно тот метод, который позволяет нам делать эти открытия.

Медицина ХХІ века – это использование уникальных, полимодальных, патогенетических возможностей терапии, среди которых карбокситерапия (лечение с помощью углекислого газа – СО₂) является одной из широко применяемых медицинских технологий [1]. Карбокситерапия – метод лечения и профилактики, основанный на применении диоксида углерода (СО₂) в газообразном виде.

Применение СО₂ имеет долголетнюю историю во многих медицинских областях. Сначала применение осуществлялось опытным путем, постепенно перешло на солидную научную базу. На протяжении многих десятилетий проводились дискуссии по поводу применения диоксида углерода в практической медицине. Сегодня имеется большое количество научных работ по поводу его использования инъекционным и неинъекционным образом в различных ее областях. Конечно, сложно проследить весь этот путь, поскольку история изучения углекислого газа невероятно интересна, а история применения углекислого газа для лечения различных человеческих страданий насчитывает века, возможно и тысячелетия. Но для меня поиск информации на эту тему стал невероятно увлекательным и захватывающим путешествием. Как обычно говорят писатели, путешественники, преподаватели и другие любители поговорить: «Усаживайтесь поудобней, я начинаю».

Уже стало традиционным рассказывать, что «в древние века в купальнях применялись газовые испарения вулканических сольфатар. В Европе, например, это пещера Байя в Неаполе. Позднее углекислый газ использовался вместе с сероводородом». Надо сказать, что «новые страницы в научных исследованиях углекислого газа для лечения заболеваний были открыты не одним человеком, а многими талантливыми людьми, чьи работы стали известны далеко за пределами их государств». Одним из первых применил СО₂ с лечебными целями Гиппократ (460—370 гг. до н. э.), который назначал своим пациентам с дерматологическими и другими болезнями ванны в источниках, обогащенных углекислым газом.

Можно считать, что первый официальный источник, посвященный лечебному эффекту углекислых вод, – это книга Томаша Йордана из Клаузенбурга «О водах хогитедлных или Моравских теплицах», изданная в Оломоуце, датированная 1580 г. Томаш Йордан, как свидетельствует история, был «земский врач Моравского маркграфства, эпидемиолог и бальнеолог» [2].

По имеющимся данным, тема лечения углекислым газом, да и сам углекислый газ, интересовала многих ученых. Среди них известны А. Либавиус, Я. Б. Гельмонт, Роберт Бойль, Антуан Лавуазье, Д. Блэк, Д. Пристли, которому принадлежит заслуга определения свойств углекислоты, Г. Кавендиш и многие другие.

То есть на данный момент мы можем совершенно официально заявлять о том, что лечебный эффект углекислого газа известен 444 года (около 450 лет) и в интересе к нему были замечены самые известные ученые, жившие в разные века. Предлагаю вспомнить их имена и заслуги. Мировая карбокситерапия должна помнить своих героев.

Андреас Либавиус (1550—1616) родился в Галле, Германия. Проявив в детстве большой интеллект, поступил в Виттенбургский, а затем и в Йенский университет, где изучал философию, историю и медицину. В 1581 г. он получил академическую степень магистра искусства и был назван поэтом-лауреатом. В 1588 г. он поступил учиться в Базельский университет и получил степень доктора медицины. Вскоре после этого он стал профессором истории и поэзии в Йенском университете. В то же время он также руководил диспутами в области медицины. В 1591 г. он стал врачом городского совета Ротенбурга, Либавиус был наиболее известен тем, что практиковал алхимию и написал книгу под названием «Алхимия», один из первых когда-либо написанных учебников химии. Алхимия была ранней наукой, целями которой были преобразования материи, такие как превращение неблагородных металлов в золото. Алхимики также пытались найти эликсир жизни, который позволил бы им вылечить все болезни. Либавиус верил, что его исследования в области алхимии помогут дальнейшему прогрессу в области медицины. Его исследования в области алхимии привели ко многим новым открытиям в химии. Он открыл методы получения ряда химических веществ, таких как соляная кислота, сульфат аммония и хлорид олова. Известно, что он изучал углекислый газ еще в 1597 г., называя его кислым спиритусом. За 25 лет (1591—1616) Либавиус написал более 40 работ в области логики, теологии, физики, медицины, химии, фармации и поэзии.

Ян Баптист ван Гельмонт (1579—1644) – фламандский врач и химик. Ян Баптист ван Гельмонт был химиком, физиологом и врачом из Брюсселя. Он работал сразу после Парацельса и расцвета ятрохимии, Получил медицинскую степень в 1599 г. Он практиковал в Антверпене во время великой чумы 1605 г., после чего написал книгу под названием De Peste («О чуме»). В 1609 г. он получил докторскую степень по медицине.

Ван Гельмонт считал, что воздух и вода были двумя примитивными элементами. Огонь он явно отрицал как элемент, а земля таковой не является, потому что ее можно свести к воде. Ван Гельмонт считается основателем пневмохимии, поскольку он первым понял, что существуют газы, отличные по своему виду от атмосферного воздуха, и, кроме того, изобрел слово «газ». Он вывел слово «газ» от греческого слова хаос (χᾰος). Он впервые использовал слово «газ» для описания состояния материи и установил четыре вида газов: монооксид углерода (угарный газ), диоксид углерода (углекислый газ), закись азота (веселящий газ) и метан.

Ван Гельмонт заметил, что масса древесного угля уменьшалась, когда он сжигался, потому что масса оставшейся золы была меньше массы используемого древесного угля. Его интерпретация заключалась в том, что остальная часть древесного угля превратилась в невидимое вещество, которое он назвал газом, или spiritus sylvestre («лесной дух»). В 1648 г. Ван Гельмонт открыл «сильвестровый» газ (бесцветный газ со слегка кисловатым запахом и вкусом). Он был обнаружен в пещерах, копях, погребах, а также в некоторых минеральных водах – и процесс его выделения описывался весьма поэтично: «Воды сна выделяют дикий воздух». Он понял, что его «сильвестровый газ» (углекислый газ), выделяемый при сжигании древесного угля, был таким же, как при брожении сусла, газа, который иногда делает воздух пещер непригодным для дыхания. Один из важнейших экспериментов ван Гельмонта – попытка установить, откуда растения получают массу для своего развития. Для этого он взял иву, засыпал в горшок почву и посадил саженец. В течение пяти лет ученый поливал дерево только дождевой водой. По завершении эксперимента он обнаружил, что масса дерева увеличилась примерно на 74 кг, а масса почвы уменьшилась незначительно. Основываясь на результатах взвешиваний, ван Гельмонт сделал неверный вывод из своего открытия – он утверждал, что дополнительный вес получен из воды и почва не является строительным материалом для роста дерева. Позднее ученые смогли установить, что необходимый дереву углерод получается после поглощения растением атмосферного углекислого газа.

Джозеф Блэк (16 апреля 1728 – 6 декабря 1799) был шотландским физиком и химиком, известным своими открытиями магния, скрытой теплоты, удельной теплоемкости и углекислого газа. Он был профессором анатомии и химии в Университете Глазго в течение 10 лет с 1756 года, а затем профессором медицины и химии в Эдинбургском университете с 1766 года, преподавая и читая лекции там более 30 лет.

Как и большинство экспериментаторов XVIII века, концепция химии Блэка была основана на пяти принципах материи: воде, соли, земле, огне и металле. Он добавил принцип воздуха, когда его эксперименты показали присутствие углекислого газа, который он назвал неподвижным воздухом, тем самым внося свой вклад в химию пневматики. Открытием СО₂ было положено начало новой отрасли химии – пневматохимии (химии газов). Химическая формула углекислого газа СО₂ была определена им в 1754 году. А названия углекислого газа, которые использовал Блэк, были весьма разнообразны: двуокись углерода, углекислый газ, оксид углерода, диоксид углерода, угольный ангидрид, углекислота. Он установил, что известковый минерал мрамор (карбонат кальция) при нагревании разлагается с выделением газа и образует негашеную известь (оксид кальция). В 1754 году он обнаружил, что при смешивании растворов карбоната кальция с кислотами выделяется газ, который тяжелее воздуха и не поддерживает процессы горения. Когда газ вводили в раствор гидроксида кальция, он мог образовывать осадок. С помощью этого явления Джозеф Блэк показал, что углекислый газ содержится в дыхании млекопитающих и выделяется в результате микробиологической ферментации. Его работа доказала, что газы могут участвовать в химических реакциях, и внесла свой вклад в дело теории флогистона.

Генри Кавендиш (10 октября 1731 – 24 февраля 1810) был английским натурфилософом и ученым, химиком-экспериментатором-теоретиком. Член лондонского Королевского общества (1760) [4], иностранный член Парижской академии наук (1803). Английский физик и химик, создатель газовой химии.

Он известен своим открытием водорода, который он назвал «легковоспламеняю-щимся воздухом». Он описал плотность такого воздуха, в котором при горении образуется вода, в статье 1766 года «Об искусственных выбросах воздуха». Кавендиш получил углекислый газ растворением мрамора в соляной кислоте. Он обнаружил, что выделяющийся газ может сохраняться до одного года под слоем ртути, не теряя эластичности и химических свойств, быстро взаимодействует с щелочами, но при этом обладает растворимостью в воде, частично соединяется с нею, образуя угольную кислоту. Г. Кавендиш первый обратил внимание на то, что водный раствор двуокиси углерода имеет приятный кислый вкус. Он продемонстрировал в Королевском научном обществе стакан «чрезвычайно приятно искрящейся (шипучей) воды, едва ли отличной от Сельтерской воды» и получил за это золотую медаль общества. Это было первое практическое применение диоксида углерода. Подобный случай приписывается и Пристли.

Антуан Лоран Лавуазье (26 августа 1743, Париж – 8 мая 1794) – французский естествоиспытатель, основатель современной химии.

Лавуазье окончил коллеж Мазарини (1761) и юридический факультет Парижского университета (1764). Одновременно изучал естественные науки.

Основные достижения:

• В начале 1770-х годов выполнил систематические экспериментальные работы по изучению процессов горения, в результате которых пришел к выводу о несостоятельности господствовавшей в то время теории флогистона.

• В 1774 году получил кислород и разработал основы кислородной теории горения.

• В 1783 году совместно с Ж.-Б. Мёнье доказал сложность состава воды, установив, что вода состоит из кислорода и «горючего воздуха» (водорода).

• В 1789 году издал «Начальный учебник химии», основанный на кислородной теории горения и новой химической номенклатуре.

• Ввел в химию строгие количественные методы исследования.

• В 1789 году на основе экспериментальных исследований количественного состава веществ и соотношения масс реагентов и продуктов реакции Лавуазье сформулировал закон сохранения массы.

Лавуазье положил начало применению физико-химических методов исследования к биологии.

В 1789 году совместно с К. Бертолле и другими учеными основал одно из первых химических периодических изданий – журнал Annales de сhimie.

В 1793 году Антуан Лоран Лавуазье был арестован, обвинен в «в заговоре с врагами Франции против французского народа, имевшем целью похитить у нации огромные суммы, необходимые для войны с деспотами» и приговорен к смерти. Ни громкая слава, ни реальные заслуги перед Францией, ни заступничество бюро искусств и ремесел не спасло его.

Антуан Лоран Лавуазье изучал углекислый газ в рамках своих исследований о процессах горения и окисления.

В 1772 году Лавуазье начал ставить опыты, в которых тщательно взвешивал взятые и полученные вещества. Один из первых результатов – обнаружение увеличения веса при горении серы, фосфора, угля. Затем также были изучены явления обжигания металлов.

В 1774 году Лавуазье описал свои опыты и сделал вывод, что воздух состоит из двух газов, один из которых соединяется с веществами при горении и обжигании. В статье 1775 года ученый специально рассмотрел природу образующихся при горении газов, особенно углекислого газа.

Лавуазье также занимался всесторонним изучением химической стороны дыхания и тех изменений, которые при этом происходят с воздухом. Он доказал присутствие в выдыхаемом воздухе того же углекислого газа, который образуется при горении (статья о Лавуазье в журнале «Химия», №37/2004).

В книге Г. Зеленковой «Карбокситерапия» упоминается, что точные свойства СО₂ установил А. Л. Лавуазье. Также указывается, что именно он целенаправленно в терапевтических целях стал использовать чистый углекислый газ в 1720 году на курорте Пирмонт. И этот факт не может быть принят, так как Лавуазье еще не жил в это время. Жаль, что эта информация неоднократно копировалась другими авторами.

Джозеф Пристли (1733—1804) – британский священник-диссентер, естествоиспытатель, философ, химик, общественный деятель. Вошел в историю как выдающийся химик, открывший кислород. Основные научные работы Пристли были посвящены химии газов. Он создал ряд приборов для изучения газов. Вот некоторые из его открытий.

В 1771 году Пристли открыл фотосинтез, обнаружив, что воздух, «испорченный» горением или дыханием, становится вновь пригодным для дыхания под действием зеленых частей растений.

Именно в этом году повторно открыл и углекислый газ. Наблюдая на местной пивоварне за тем, как при брожении выделяются пузырьки, он задумался, из чего они могут состоять. Затем Пристли предположил, что газ должен хорошо растворяться в воде, и установил емкости с водой над готовившимся пивом. Увидев, что вода зарядилась, ученый установил, что в пузырьках находится углекислый газ.

В 1771 году он сделал ценнейшие выводы о роли углекислого газа в дыхании растений. Ученый заметил, что зеленые растения на свету продолжают жить в атмосфере этого газа и даже делают его пригодным для дыхания.

Джозефу Пристли удалось создать первую газированную воду в 1772 году, переведя серную кислоту в известковый раствор и растворив полученный диоксид углерода в стакане с водой. Джозеф Пристли изготовил первую в мире бутылку газированной воды, и через некоторое время он представил доклад о свойствах газированной воды в Королевском научном обществе. Там же он наглядно продемонстрировал партию содовой газировки по его собственному рецепту – «Пирмонтская вода». После этого и началось распространение газированной воды по всему свету, а Пристли был удостоен медали лондонского Королевского общества.

В 1772 году Пристли, действуя разбавленной азотной кислотой на медь, впервые получил монооксид азота – «селитряный воздух». В 1772—1774 годах Пристли впервые получил хлороводород – «солянокислый воздух» и аммиак – «щелочной воздух». В 1774 году Пристли, нагревая окись ртути, выделил кислород – «бесфлогистонный воздух».

Кроме химии, его исследования относятся также и к оптике. Пристли – автор книги «История и современное состояние открытий, относящихся к зрению, свету и цветам» [3], опубликованной в 1772 году.

И́ржи Про́хаска (10 апреля 1749 – 17 июля 1820) – чешский анатом, физиолог и окулист. Про него известно много интересных фактов.

В возрасте 18 лет он получил степень доктора философии и тогда же приступил к изучению медицины в Праге. Получив степень доктора медицины в 1776 году, сделался помощником профессора анатомии Йозефа Барта.

В 1778 году, после многих анатомических работ, он стал профессором в Вене, но скоро перешел профессором анатомии и глазных болезней в Прагу, где основал анатомический музей и напечатал много анатомических исследований.

В 1779 году опубликовал труд «О структуре нервов», в котором автор сделал описание нервной системы и указал на функциональное значение морфологического различия между передними и задними корешками спинномозговых нервов.

В 1785 году И. Прохаска дал СО₂ название «мефитический газ» (Мефитис – античная богиня, охранявшая от вредных испарений), почему, собственно, он и попал в список часто упоминаемых в книгах по карбокситерапии ученых.

В 1791 году он вновь перешел в Вену профессором анатомии, физиологии и глазных болезней, оставаясь в этом звании до 1819 года. Иржи Прохаска имел обширную практику по офтальмологии, произвел свыше 3 000 операций катаракты и основал в Вене превосходный анатомический музей, купленный у него правительством за 6 000 флоринов. В ряду его многочисленных печатных трудов видное место занимает «Disquisitio anatomico physiologica organismi corporis humani ejusque processus vitalis» (1812). Знаменитый венский анатом Гиртль говорит, что Прохаска был единственный венский анатом, который оставил глубокий и продолжительный след своей научной деятельности. Он был выдающийся мыслитель, и только много времени спустя после его смерти удалось усвоить новые начала, которые он положил в основу изучения науки [4].

В книге Г. Зеленковой «Карбокситерапия» (2015) упоминается, что в 1777 году Д. Бехер раскрыл характер газа и его коммерческое применение. К сожалению, никакой информации об этом ученом мне не удалось найти. Буду очень признательна, если кто-то из вас укажет достоверный источник. Также Ганна Зеленкова упомянула профессора К. И. Гейдлера, который в 1819 году впервые опубликовал свои научные исследования о положительном влиянии газовых ванн на человека. Публикацию 1819 года, к сожалению, найти не удалось, но мне стало известно, что Гейдлер-Гейльборн, Карл Иосифович фон (1782—1866) написал врачебный путеводитель по Мариенбаду («Мариенбад с его учреждениями и лечебными средствами»: Врачеб. путеводитель по Мариенбаду, сост. д-ром К. ф. Гейдлер-Гейльборном, практ. врачом при Мариенбад. водах: Пер. с нем. / [Предисл.: д-р Н. Козлов]. Санкт-Петербург: типо-лит. А. Е. Ландау,1887,114 с). В разных публикациях можно найти имена и других ученых, например Уильяма Браунригга, который обнаружил связь между углекислым газом и угольной кислотой гораздо раньше. Есть информация, что в 1823 году Гэмфри Дэви и Майкл Фарадей сжижали углекислый газ, увеличив давление [5].

Известно, что первое описание твердого углекислого газа принадлежит Андриену Тилорье, который открыл в 1834 году герметичный контейнер с жидким углекислым газом и обнаружил, что при самопроизвольном испарении происходит охлаждение, с образованием в результате твердого СО₂ [6].

Федор Аристович Струве (1816—1885) – российский ученый датского происхождения, доктор классической филологии, профессор римской словесности и древностей Казанского и классической филологии Новороссийского университетов.

Струве изучал минеральные природные воды и искусственные воды, доказав, что натуральные воды образуются путем выщелачивания горных пород. В 1820 году он основал первое заведение по приготовлению искусственных минеральных вод в Дрездене, а в 1823 году – в Берлине. После этого ученый учреждал такие заведения в разных государствах, в том числе и в России.

Струве также проводил на себе опыты, принимая ванны с газом СО₂. Его перу принадлежат наблюдения и описание изменений характера ревматических заболеваний до и после лечения минеральными водами (источник – «Википедия»).

Последующие исследования и открытия, которые внесли огромный вклад в изучение СО₂ и механизмов, лежащих в основе карбокситерапии, в конце XIX – начале XX века связаны с трудами таких ученых, как Холдейн, Вериго, Бор. И они заслуживают не только уважения, но и того, чтобы о них написать подробно и достоверно.

Джон Скотт Холдейн (3 мая 1860 – 15 марта 1936) – шотландский физиолог, член лондонского Королевского общества, иностранный член Национальной академии наук США. Учился в Эдинбургской академии, в Эдинбургском и Йенском университетах. В 1884 году получил степень доктора медицины. С 1887 года работал на кафедре физиологии Оксфордского университета – ассистентом, а затем профессором. В 1897 году был избран членом лондонского Королевского общества, в 1905 году – членом совета Нью-колледжа Оксфордского университета. Руководил физиологическими лабораториями в Донкастере (с 1912 года) и Бирмингеме (с 1921 года).

В 1911 году возглавил высокогорную экспедицию на пик Пайкс (штат Колорадо), положившую начало исследованиям по приспособлению организма к экстремальным условиям. Занимался вопросами охраны труда шахтеров, изучал влияние влажности воздуха на переносимость организмом высоких температур. Разработал новый метод декомпрессии, создал основы профилактики кессонной болезни. В 1933 году участвовал в создании и испытании первого высотного скафандра. Является одним из создателей учения о дыхании человека, о его регуляции и роли в этом процессе углекислого газа. Автор эффекта Холдейна.

Эффект Холдейна – свойство гемоглобина, впервые описанное Джоном Скоттом Холдейном: «Оксигенация крови в легких вытесняет углекислый газ из гемоглобина, что увеличивает удаление углекислого газа. Следовательно, насыщенная кислородом кровь имеет пониженное сродство к углекислому газу». Таким образом, эффект Холдейна описывает способность гемоглобина переносить повышенное количество углекислого газа (CO₂) в состоянии, не содержащем кислород, в отличие от состояния, насыщенного кислородом. Высокая концентрация CO₂ способствует диссоциации оксигемоглобина.

Ученый исследовал токсическое действие окиси углерода, разработал методы борьбы с отравлением этим газом. Впервые определил состав альвеолярного воздуха у человека с помощью созданного им газоаналитического аппарата (аппарат Холдейна). Результаты своей научной деятельности Холдейн обобщил в следующих книгах: «Методы анализа воздуха» (Methods of Air Analysis, 1912 год); «Организм и окружающая среда на примере физиологии дыхания» (Organism and Environment as Illustrated by the Physiology of Breathing, 1917 год); «Новая физиология» (The New Physiology, 1919 год); «Философские основы биологии» (The Philosophical Basis of Biology, 1931 год); «Дыхание» (Respiration, 1935 год) (источник – «Википедия»).

По мнению Холдейна, терапевтическое действие от добавления углекислоты к вдыхаемой газовой смеси при гипоксии также в определенной степени связано с эффектом Вериго, являющимся основным механизмом газообмена в тканях который принят всеми карбокситерапевтами как основной механизм действия карбокситерапии, связанный с именами описавших его ученых.

Эффект Вериго – Бора

Эффект Вериго – Бора связан с повышением оксигенации тканей под влиянием повышения концентрации CO₂ и величины pH на процесс связывания и высвобождения O₂ из гемоглобина. «В периферических тканях с относительно низким значением pH и высокой концентрацией CO₂ сродство гемоглобина к O₂ падает, и наоборот, в легочных капиллярах выделение CO₂ и сопутствующее этому повышение pH крови приводит к увеличению сродства гемоглобина к O₂».

Это явление первым открыл белорус Бронислав Вериго в 1892 году.

Вериго Бронислав Фортунатович (1860—1925)

Родился в Витебской губернии, закончив в 1877 году Витебскую гимназию.

Образование: Санкт-Петербургский университет (1882), Военно-медицинская академия (1886). Работал в научных лабораториях под руководством И. М. Сеченова и И. Р. Тарханова. С 1894 по 1914 год преподавал в Новороссийском университете (Одесса). С 1917 года до конца жизни заведовал кафедрой физиологии в Пермском университете. В 1920 году стал деканом медицинского факультета. В 1920-х годах руководил Пермским биологическим научно-исследовательским институтом. Автор трудов по электрофизиологии, профессор физиологии Новороссийского (1894—1914) и Пермского университетов (1917—1925).

Этот гениальный русский физиолог впервые установил факт влияния углекислого газа на способность крови связывать кислород, описав эффект, названный его именем.

В 1892 году он впервые установил зависимость степени диссоциации оксигемоглобина от величины парциального давления углекислоты в крови. Он выяснил, что на связывание кислорода гемоглобином очень сильное влияние оказывает pH и концентрация CO₂: при присоединении CO₂ и ионов H+ способность гемоглобина связывать O₂ снижается. Действительно, в периферических тканях с относительно низким значением pH и высокой концентрацией CO₂ сродство гемоглобина к кислороду падает. И наоборот, в легочных капиллярах выделение CO₂ и сопутствующее ему повышение pH крови приводит к увеличению сродства гемоглобина к кислороду. Это влияние величины pH и концентрации CO₂ на связывание и освобождение O₂ гемоглобином и называют эффектом Вериго – Бора [7].

Говоря проще, уменьшение СО₂ в крови повышает связь кислорода и гемоглобина и затрудняет поступление кислорода в клетки. Уменьшение СО₂ крови (гипокапния) вызывает уменьшение кислородного притока в ткани и приводит к кислородному голоданию тканей – гипоксии. То есть Вериго еще в 1892 году (132 года назад!) дал самое четкое обоснование того, что в основе гипоксии лежит гипокапния, а гиперкапния может способствовать уменьшению гипоксии, причем, заметьте, без всяких усилений и обострений этой самой гипоксии. Но потребо-валось более ста лет, чтобы факт «гипокапния вызывает гипоксию» заново открыли и об этом заговорили современные ученые. Совершенно непонятно, откуда пришло описание, которое часто использовалось в публикациях европейских авторов, что «введение СО₂ усиливает гипоксию, и поэтому карбокситерапия работает как гомеопатический метод, усиливая гипоксию».

Только через 12 лет, в 1904 году, по закону парных случаев этот же эффект, что открыл Вериго, был вновь открыт датским коллегой Христианом Бором и вошел в историю под названием закона Вериго – Бора. Именно этот закон указывается как основополагающий для лечебного применения углекислого газа (то есть карбокситерапии).

Поскольку этот эффект был отмечен двумя исследователями независимо друг от друга: русским физиологом Б. Ф. Вериго, который это сделал первым (1892), и датским физиологом Бором (Ch. Bohr, 1904), правильнее называть его эффектом Вериго. В статьях, публикуемых за рубежом, большинство авторов обозначает это явление как эффект Бора, т. к. работа Б. Ф. Вериго мало кому была известна. О ней упоминают только Дж. Холдейн и Пристли [8].

Кристиан Харальд Лауриц Петер Эмиль Бор (1855—1911) был датским врачом, отцом физика и нобелевского лауреата Нильса Бора.

Свою первую научную статью «Om salicylsyrens indflydelse på kødfordøjelsen» («О влиянии салициловой кислоты на переваривание мяса») он написал в возрасте 22 лет. Он получил медицинскую степень в 1880 году, учился у Карла Людвига в Лейпцигском университете, получил степень доктора философии по физиологии и был назначен профессором физиологии в Копенгагенском университете в 1886 году.

В 1904 году Кристиан Бор описал явление, теперь называемое эффектом Бора, при котором ионы водорода и углекислый газ гетеротопически снижают сродство гемоглобина к кислороду. При снижении pCO₂ в альвеолярном воздухе и крови сродство кислорода к гемоглобину повышается, что затрудняет переход кислорода из капилляров в ткани. Это регулирование повышает эффективность выделения гемоглобином кислорода в тканях, таких как активная мышечная ткань, где при быстром метаболизме образуются относительно высокие концентрации ионов водорода и углекислого газа. Кстати, Бора трижды номинировали на Нобелевскую премию – в 1907 и 1908 годах за работы по химии дыхания, связанных как раз с открытым им эффектом. Но Кристиану Харальду Бору не повезло, в отличие от его ученика, который был его студентом, помощником в исследованиях и, как выяснилось, соавтором [9]. О, сколько же интересных открытий вас ждет в ближайшее время! Но чуть позже, а сейчас вернемся к нашим ученым.

Имя этого ученика Бора – Шек Август Стринберг Крог (15 ноября 1874 – 13 сентября 1949), который впоследствии серьезно опередил своего учителя, поскольку он лично получил Нобелевскую премию по физиологии и медицине 1920 года «За открытие механизма регуляции просвета капилляров (for his discovery of the capillary motor regulating mechanism)». Похоже, что есть основания для включения в название эффекта Вериго – Бора и третьего имени. Все началось тогда, когда Крог в 19 лет поступил в Копенгагенский университет изучать медицину и физику. Первым его исследованием, еще в качестве студента, стало изучение насекомых: он занялся личинками коретры – рода некровососущих комаров. Личинки его хорошо известны аквариумистам: они продаются в качестве корма для рыбок. Уже в этом исследовании студент Крог сделал свое первое важное изобретение – микротонометр, позволяющий точно измерять парциальное давление газа, растворенного в жидкости (фактически это давление газа, которое он создавал бы сам по себе в том же объеме, заполняя его единолично).

В 1902 году Крог совершил первую свою экспедицию в Гренландию, где как раз и научился измерять парциальное давление кислорода и углекислого газа в морской воде – соленой и немного похожей на кровь. В 1903 году Крог получил докторскую степень: его работа по изучению клеточного и кожного дыхания лягушки заслужила всеобщее одобрение. Он обнаружил, что кожное дыхание у лягушки относительно постоянно, а легочное изменяется и регулируется вегетативной нервной системой. Надо сказать, что к тому времени теория дыхания существовала лишь в зачаточном состоянии, и в начале XIX века боролись две парадигмы. Чтобы разобраться в них, нужно вспомнить, что дыхание – это обмен кислородом и углекислым газом между клетками и окружающей средой. В момент вдоха кислород поступает в кровеносную систему – капилляры легких – через мембрану так называемых альвеол, легочных пузырьков. Потом кислород начинает свой метаболический путь, запуская огромное количество окислительно-восстановительных каскадов. Итог всегда один: образуется вода, энергия и углекислый газ, который поступает из тканей в кровь, из крови в альвеолы и во время выдоха уносится из тела.

Сторонники первой парадигмы (Бор был в их числе) считали, что мембрана между альвеолами и капиллярами активно выделяет кислород и углекислый газ в ту или иную сторону (то есть, по сути, легкие – это своеобразная железа, выделяющая кислород и CO₂), а сторонники второй говорили, что в этом процессе нет особой физиологии, а лишь сплошная физика. То есть переход газами мембраны – это обычная диффузия. И прежде чем мы скажем, как решился этот вопрос в лаборатории Бора, нужно обязательно упомянуть еще одного человека – жену Крога. Все-таки без женщин и научная жизнь не так захватывающа и не столь эффективна.

В тот же год, когда Бор и Крог открыли эффект Бора, в лабораторию пришла работать Марта Йоргенсен, молодая и талантливая девушка. Уже через год, в 1905 году, она стала женой Августа Крога. Большинство последующих работ Крог сделал с ней вместе. Это была очень счастливая пара соратников. Мари Крог, например, сопровождала мужа в их экспедиции в Гренландию в 1908 году, в которой супруги изучали влияние исключительно мясной диеты на обмен веществ и дыхание у эскимосов. Забегая вперед, скажем, что, так и не получившая премии, супруга Крога в итоге ушла в нутрициологию и стала самым хорошим специалистом по питанию в Дании. Интересно, что одной из сложнейших и кропотливых работ семейной пары стала попытка доказать правоту своего шефа. Но в 1909 году вышла статья Августа и Мари Крог, которая показала, что альвеолярное парциальное давление кислорода выше артериального легочного. А это означало, что Бор неправ и дыхательные газы переходят через мембрану только благодаря диффузии.

Во второй декаде XX века Крог стал всемирно известен. Его работы по дыханию принесли ему почет и славу, а в 1916 году еще и профессорскую кафедру зоологии Копенгагенского университета (Крог параллельно занимался сравнительной физиологией, изучая разнообразие функций у разных организмов, и считается едва ли не основателем этой области науки). Будучи профессором, Крог занялся физиологией капилляров – тем, как работает «конечная станция» в транспорте кислорода к клеткам.

В отличие от артерий и вен, стенки которых состоят из нескольких слоев, стенки капилляров – это один слой клеток. Именно через них происходит обмен между кровью и тканями кислородом, углекислым газом, питательными веществами и продуктами метаболизма. Крог уже знал, что капилляры «открываются» и «закрываются» не синхронно, не в сердечном ритме. Знал он и то, что при любом увеличении кровотока в связи с повышением артериального давления возрастает и капиллярный кровоток. Крог предположил, что площадь стенок работающих капилляров (то есть «открытых»), так называемая капиллярная поверхность диффузии, напрямую зависит от того, сколько организм в данный момент потребляет кислорода. Экспериментируя с языком лягушки, физиолог увидел, как во время работы мышцы языка капилляры становятся хорошо видны в обычный микроскоп, а в покое они становятся невидимыми. Чуть позже студент Крога под чутким руководством учителя нашел и «управляющую компанию» капилляров – специализированные клетки Руже (перициты) в капиллярной стенке. У открытия был не только теоретический характер. Поскольку функция клеток Руже регулируется в том числе и температурными факторами (это тоже открыл Крог), то именно его работы привели к применению гипотермии, заметно снижающей смертность при операции на открытом сердце.

Нобелевская премия Крога была абсолютно заслуженной. И никак не заставила снизить его уровень научной активности. Уже в 1922 году Крог активно изучал только что открытый инсулин, и, поскольку у Мари был диабет, он начал организовывать лаборатории по производству и изучению инсулина в Дании. Он исследовал клеточные мембраны и дыхание насекомых, активно интересовался историей науки и языком пчел.

«Крог был великолепным экспериментатором и изобретательным создателем научных приборов, однако его опыт и любовь к красивым методикам никогда не заслоняли для него фундаментальных научных проблем» – пожалуй, лучше физиолога Арчибальда Хилла и не скажешь об этом замечательном человеке (первоначально опубликовано на портале Indicator.Ru).

Вот так появляются новые подробности открытия эффекта Вериго – Бора, в котором участвовали и другие ученые. Все это теснейшим образом связано с изучением функционирования капилляров микроциркуляторного русла, окислительно-восстановительных процесов, процессов гипокапнии и гипоксии, старения, карбокситерапии. Но это будет уже позже.

А пока… поскольку доказанное научное первенство принадлежит Вериго, то будет правильно называть этот эффект именно его именем – эффект Вериго. Но эффект Вериго – Крога тоже звучит отлично! Не правда ли?

В эти же годы изучали углекислый газ и другие ученые. Данные о том, что изменения уровня углекислого газа в крови влияют на тонус дыхательных путей, были впервые сообщены Эйнтховеном в том же 1892 году. Он описал, что вдыхание высоких концентраций углекислоты (смеси, богатые СО₂) вызывало бронхоконстрикцию у собак, что было подтверждено на различных моделях собак, подверженных нормоксической гиперкапнии.

Виллем Эйнтховен (21 мая 1860 – 29 сентября 1927) – выдающийся нидерландский физиолог, медик, физик, основоположник электрокардиографии, лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине 1924 года «За открытие механизма электрокардиограммы».

Сэр Джозеф Баркрофт (26 июля 1872 – 21 марта 1947) – британский физиолог, более всего известный исследованиями дыхательной функции крови. Член лондонского Королевского общества (1910), иностранный член Национальной академии наук США (1939).

В 1896 году окончил Кембриджский университет, получив степень доктора медицины, и сразу же начал активную научную работу по изучению гемоглобина. В мае 1910 года был избран членом Королевского общества, в 1922 году ученый был награжден Королевской медалью лондонского Королевского общества, в 1943 году – медалью Копли, в 1935 году был посвящен в рыцари, в 1938 году избран почетным иностранным членом Американской академии наук и искусств.

В 1936 году номинировался на Нобелевскую премию по физиологии и медицине за исследования в области дыхательной функции крови и функций селезенки. С 1925 по 1937 годы Джозеф Баркрофт возглавлял кафедру физиологии в Кембридже.

Биохимический механизм, определяющий развитие эффекта Вериго, долгое время оставался недостаточно изученным. Дж. Баркрофт в течение 9 лет (1910— 1929) исследовал эффект Вериго и совместно с Л. А. Орбели установил определенную зависимость величины сдвигов кривой диссоциации оксигемоглобина от величины pCO₂ и pH крови.

Ими было установлено, что сдвиг кривой диссоциации оксигемоглобина зависит как от изменений pH среды, так и от специфического действия углекислоты. Сэр Джозеф Баркрофт также получил известность тем, что в своих опытах очень часто использовал самого себя в качестве подопытного. Так, во время Первой мировой войны, когда он был призван на Королевскую инженерную опытную станцию, он проводил эксперименты с удушающими газами, подвергая себя воздействию цианида водорода. Однажды он в течение семи дней просидел в небольшой стеклянной камере, чтобы рассчитать минимально необходимое для выживания человека количество кислорода, а в другой раз закрылся в камере с настолько низкой температурой, что упал в обморок.

Баркрофт также занимался изучением свойств кислорода на большой высоте, поэтому организовывал восхождения на пик Тенерифе (1910), Монте-Роза (1911), перуанские Анды (1922).Во время Второй мировой войны он был призван в Портон в качестве консультанта по химическому оружию [10].

Орбели Леон Абгарович (1882—1958) – российский физиолог, академик АН СССР, АН Армянской ССР, АМН СССР, член Германской академии естествоиспытателей «Леопольдина», Герой Социалистического Труда, генерал-полковник медицинской службы.

Основные исследования Л. А. Орбели были посвящены физиологии нервной системы. Он развивал учение о нервизме, выявил адаптационно-трофическую функцию симпатической нервной системы, изучил механизмы спинномозговых координаций и влияние подкорковых нервных центров на функционирование коры больших полушарий головного мозга.

Под руководством Л. А. Орбели в СССР произошло становление авиационной медицины и физиологии подводных погружений. Он стоял у истоков работ по созданию средств медицинской защиты от ядерного оружия.

С 1962 года АН СССР учреждена премия имени Л. А. Орбели за работы по эволюционной физиологии.

Петр Михайлович Альбицкий (1853 – 1922) – русский патофизиолог, исследователь теплообмена, кислородного голодания, влияния на организм углекислого газа.

В 1884 году защитил докторскую диссертацию на тему «О влиянии недостатка кислорода во вдыхаемом воздухе на азотистый обмен у собак».

В последующие пять лет вел исследования по влиянию углекислоты на организм, изучал обмен веществ при голодании и откармливании.

С 1886 года читал приват-доцентский курс лекций по патологии дыхания. Ни одно из исследований Альбицкого этих лет не было своевременно опубликовано. Но в 1911 году вышел его основной труд «Об обратном действии (о следствии) углекислоты и биологическом значении СО₂ обычно содержащейся в организме». Работа была признана классическим сочинением и премирована Академией наук [11].

Важно, что в начале ХХ века русский ученый и физиолог П. М. Альбицкий в своих трудах отмечал, что значение углекислого газа недооценено: он, так же как и кислород, является одним из важнейших элементов живой системы. Кислород и углекислый газ не являются абсолютными антагонистами, в живых системах О₂ и СО₂ в определенных соотношениях проявляют себя как синергисты, обеспечивая оптимальное течение окислительных процессов в тканях.

Именно Альбицкий выдвинул гипотезу, согласно которой pCO₂ в крови является важнейшим регулятором интенсивности окислительных процессов в тканях. Он обнаружил, что при вдыхании высоких концентраций СО₂ скорость метаболи-ческих процессов понижается. Этим, в частности, может быть объяснено наркотическое действие высоких концентраций углекислоты во вдыхаемом воздухе. При снижении ранее повышенной pCO₂ скорость обменных процессов возрастает. В случае развития гипоксии возникающая гипервентиляция (учащение дыхания, приводящее к вымыванию СО₂ – гипокапнии) приводит, с одной стороны, к повышению содержания кислорода в крови, а с другой – к снижению поступления его в ткани. Повышенное содержание кислорода в крови уменьшает возникающий при гипоксии цианоз кожи и слизистых оболочек, однако не улучшает состояние организма. При этом необходимо иметь в виду, что гипервентиляция (гипокапния) приводит не только к проявлению закономерностей эффекта Бора, но и к сужению кровеносных сосудов, преимущественно сосудов головного мозга, что само по себе может быть причиной кислородного голодания (гипоксии). Так мы еще раз убеждаемся, что ученые XIX – XX века указывали гипокапнию причиной гипоксии.

П. М. Альбицкий продолжал изучение кислородного голодания и влияния на организм углекислоты до 1917 года: им были проведены калориметрические исследования по газообмену и теплообмену при кислородном голодании и по влиянию температуры среды на его развитие; изучено влияние недостатка кислорода на эмбриогенез; влияние избытка углекислоты на газообмен, теплообмен, теплорегуляцию и температуру тела, нарушения обмена веществ при полном и неполном голодании, при питании углеводами, «сберегающее» действие жиров и углеводов пищи на расходование в организме белка и нарушение обмена при минеральном голодании. Было изучено происхождение амилоида и условия его образования в организме. При помощи точнейшего по тем временам калориметра системы В. В. Пашутина было исследовано теплопроизводство человека, выяснена динамика изменений теплопродукции и теплоотдачи при приступе малярийной лихорадки.

П. М. Альбицкий развил три теоретические обобщения:

1) учение об углекислоте как важной биологической константе, играющей роль физиологического тормоза и регулятора интенсивности окислительных процессов; 2) значение нормального развития различных метаболитов в крови и тканях для авторегуляции и нормального течения промежуточных процессов обмена;

3) учение о «критических дозах» и «критических точках» в действии на организм различных вредных влияний.

В 1918 году вышел его второй капитальный труд «Односторонность и ошибочность современного физиологического учения», получивший высокую оценку современников [12].

Александр Федорович Лебедев (1882—1936) – выдающийся русский естествоиспытатель, советский почвовед-гидрогеолог, профессор, человек с удивительной и трагической судьбой, внес большой вклад в развитие микробиологии и почвоведения. Он вошел в историю микробиологии открытием у бактерий хемосинтеза за счет использования водорода и открытием гетеротрофной фиксации углекислоты, далеко опередившим развитие науки. Его основополагающий вклад в развитие почвоведения связан с созданием теории происхождения почвенных и грунтовых вод.

В 1921 году российский биолог А. Ф. Лебедев показал, что гетеротрофные организмы (в том числе некоторые бактерии и грибы) способны усваивать углерод из CO₂, обеспечивая накопление до 10% всего углерода организма в виде органического вещества. Так им был открыт эффект ассимиляции углекислоты гетеротрофными организмами, а позднее доказана способность клеток как простейших, так и высших животных, включая и человека, использовать углекислоту для синтеза углеводов, белков, жиров и нуклеиновых кислот. Однако этот процесс обычно маскируется гораздо большим количеством CO₂, образуемого в результате дыхания.

Александр Иванович Опарин (18 февраля (2 марта) 1894 – 21 апреля 1980) – советский биолог и биохимик, создавший теорию возникновения жизни на Земле из абиотических компонентов; академик АН СССР (1946; член-корреспондент с 1939), Герой Социалистического Труда (1969). лауреат Ленинской премии.

Сущность теории Опарина – постулирование закономерного характера возникновения жизни в результате длительного процесса химической эволюции соединений углерода, приведшей к образованию различных, в том числе и полимерных, органических соединений, и последующего действия естественного отбора на уровне формирующихся из этих соединений многомолекулярных образований – обособленных от внешней среды, но постоянно с ней взаимодействующих предбиологических структур [13].

Результаты экспериментальных исследований подтвердили положение А. И. Опарина о том, что фиксация углекислоты является процессом совершенно универсальным, а потому и очень древним, заложенным в самой основе организации обмена веществ у всех живых существ. «Уникальность физиологического значения углекислоты определяется тем, что она участвует в реакциях биосинтеза важнейших компонентов клетки: липидов, углеводов, белков, азотистых оснований нуклеотидов, а значит, и нуклеиновых кислот».

В 1933 году с помощью изотопного метода американские биологи Г. Вуд и Ч. Веркман подтвердили эту способность.

Максим Федотович Гулый (3 марта 1905 – 23 мая 2007) – известный советский ученый, один из основателей советской биохимии, организатор науки. С 1932 года деятельность М. Ф. Гулого связана с Институтом биохимии им. А. В. Палладина. На протяжении почти 40 лет Максим Федотович руководил отделом биосинтеза и биологических свойств белка. В 1972—1977 годах возглавлял институт, а затем выполнял почетную функцию советника при его дирекции.

В 1957—1963 годах М. Ф. Гулый избирался вице-президентом Академии наук УССР. Одна из работ Максима Гулого – книга «Роль углекислоты в регуляции обмена веществ у гетеротрофных организмов» [14].

Моисей Ефимович (Мовша Хаимович) Маршак (23 сентября 1894 – 1977) – советский физиолог. Заслуженный деятель науки РСФСР (1946). Член-корреспондент Академии медицинских наук СССР (1957).

В 1919 году окончил медицинский факультет Московского университета.

С 1924 по 1933 год был заведующим лабораториями гигиены и физиологии труда Института охраны труда. С 1933 года заведовал лабораторией климатофизиологии, а затем до 1972 года – лабораторией физиологии дыхания и кровообращения (последовательно находившейся в составе Всесоюзного института экспериментальной медицины, Института физиологии АМН СССР, Института нормальной и патологической физиологии АМН СССР). Одновременно с 1938 по 1949 год заведовал кафедрой физиологии Института физической культуры. Является пионером изучения механизмов регуляции регионарного кровообращения (1948—1970).

Его известные научные труды: «К регуляции дыхания, кровообращения и газообмена» (1948), «Физиологические основы закаливания организма человека» (1957), «О регуляции регионарного кровообращения» (1961), «Физиологическое значение углекислоты» (1969) [15], «Регуляция дыхания» (1973).

Совершенно очевидно, что мировая история открытий в области углекислого газа неразрывно связана с именами великих русских и советских ученых. И я надеюсь, что эта информация станет достойным дополнением к той истории карбокситерапии, которую написали до меня.

Карбокситерапия:

факты, события, научные исследования второй половины XX века

Анализ доступных международных публикаций позволяет проследить этапы роста интереса к применению углекислого газа в различных направлениях медицины. В первую очередь в психиатрии в виде углекислотно-кислородной ингаляционной терапии [16—23].

Как оказалось, углекислотно-кислородная ингаляционная терапия (CDT) с 70% кислорода и 30% углекислого газа, по-видимому, не имела большого значения при лечении психозов, тяжелых обсессивно-компульсивных и ипохондрических реакций. Но CDT была полезным дополнением к психотерапии, вызывая быстрое высвобождение бессознательных подавленных воспоминаний и аффектов (абреакция), тем самым сокращая продолжительность психотерапии. Исследователи указывали, что CDT способна вызывать улучшение некоторых невротических симптомов. Но основной трудностью CDT являлась усиливающаяся тревога, которую она вызывала, что заставляло многих пациентов преждевременно прекращать лечение. Механизм действия CDT оставался неизвестен. эти годы активно проводились клинические исследования эффективности карбонаркоза при биологической терапии функциональных заболеваний [20, 21], большое для того времени количество публикаций по применению СО₂ для лечения неврозов, заикания, панических атак, наркотической и алкогольной зависимостей. Но, к сожалению, сохранены только данные о наличии таких работ, а сами статьи недоступны к прочтению [22—30, 32, 33, 34]. Поэтому процитирую одну из доступных к изучению статей [31]: «CO₂ ингаляционная терапия оказывает благоприятный эффект при различных неврозах и психосоматических состояниях, особенно при состояниях тревоги, фобических реакциях, некоторых плохо выраженных состояниях напряжения и таких состояниях, как спастический колит и мигрень. Она выходит за рамки диагностики, но не имеет большого значения при психозах и прочно установившихся обсессивно-компульсивных состояниях. Терапия CO₂ особенно хорошо сочетается с психотерапией модифицированного аналитического типа и облегчает ее проведение. Механизмы заживления не слишком четко поняты, но разрушение патологических отражающих контуров в нервной системе, по-видимому, является важным действием CO₂. Возможно, не менее важным является устранение подавленного эмоционального „материала“, который имеет тенденцию высвобождаться при торможении высших кортикальных центров во время ингаляций. Суггестивные эффекты CO₂ минимальны и преходящи и играют незначительную роль в процессе заживления. Как правило, самому терапевту желательно пройти хотя бы краткую серию ингаляционных процедур CO₂. Субъективные переживания, вызванные таким образом, обостряют его осознание невербальных чувств, которые часто высвобождаются под действием газа, и значительно повышают его способность помогать пациенту справиться с бессознательными чувствами, всплывающими на поверхность ближе к концу лечения». За четырехлетний период автор этой статьи назначил в общей сложности около 7500 процедур CO₂ серии из 290 пациентов. Оценка клинических результатов первых 100 пациентов, которые кажутся репрезентативными для всей группы, показывает, что 42% могут быть классифицированы как «значительно улучшенные», 39% – как «улучшенные» и 19% – как «Неулучшенные». Таким образом, терапию наркозом CO₂ можно считать важным методом лечения различных типов неврозов и психосоматических состояний. Во многих случаях она приносит терапевтическую пользу сама по себе, но обычно наиболее эффективна в сочетании с психотерапией [31].

Интересно, что разными исследователями предпринимались попытки даже «интраспинального» введения углекислого газа для достижения эффекта карбошока [36].

Таким образом, 50-е годы прошлого века были чрезвычайно активными с точки зрения изучения очень сильной гиперкапнии в виде карбонаркоза в клинической психиатрии, а также активное начало исследований возможностей подкожных инъекций подогретого диоксида углерода в ангиологии [37] и углекислых ванн в кардиологии [38] для нарушения коронарного кровообращения [39].

Стал изучаться фракционный метод введения диоксида углерода [40], были опубликованы исследования по использованию диоксида углерода для предотвращения фибрилляции желудочков во время внутрисердечных операций в условиях гипотермии [41]. Все более глубокими становились исследования и все более интересными выводы о возможностях применения газовых ванн при коронарной недостаточности и инфаркте миокарда [42].

На этот период приходятся и первые опубликованные работы по применению углекислого газа у пациентов с сахарным диабетом [43, 44].

Интерес представляют работы 50-х и 60-х годов, объясняющие облегчение симптомом церебрального ангиоспазма у пациентов с артериальной гипертензией и атеросклерозом сосудов головного мозга под воздействием диоксида углерода [45,46,47,48].

Советскими врачами Э. И. Раудамом, А. Е. Кассиком (1968) было предложено лечение кислородной недостаточности ткани головного мозга на острой стадии инфаркта головного мозга [48].

В конце 60-х и в 70-е годы все больше работ советских ученых в области исследования действия диоксида углерода на внешнее дыхание [49], газового состава крови в ткани головного мозга нейрохирургических пациентов [50], при геморрагических инсультах и кислородотерапии [51].

Стали появляться рекомендации по медикаментозному лечению цереброваскулярных заболеваний [52], разрабатывалась концепция терапии углекислым газом у пациентов ревматологического профиля [53].

О. Э. Мейер (1970) заявил об эффективности углекислотной терапии заболеваний пародонта с использованием Parodentospray [54,55,56].

Началось экспериментальное применение и определение возможностей лазера на углекислом газе в хирургической практике [57, 58].

Серьезным прорывом становятся исследования Н. А. Агаджаняна, А. В. Сергиенко (1970) устойчивости к острой гипоксии после различных периодов воздействия среды с высоким содержанием углекислого газа [59].

Николай Александрович Агаджанян (28 января 1928 – 27 декабря 2014) – советский и российский физиолог, академик РАМН (1993), почетный академик АН Республики Башкортостан (1991), доктор медицинских наук (1968), профессор (1970), заслуженный деятель науки РФ (1998), заслуженный работник высшей школы, отличник здравоохранения, академик Международной академии астронавтики (1983), Международной академии наук (1988), член-корреспондент АМН СССР (1986), академик и член президиума Российской экологической академии (1992), академик РАЕН (1999), Академии полярной медицины и экстремальной экологии человека (2000), Нью-Йоркской академии наук (1994), почетный профессор НИИ авиационной и космической медицины (1996), почетный профессор Российского университета дружбы народов, почетный доктор Архангельской государственной медицинской академии (1997), Ставропольского государственного университета, лауреат премии Правительства РФ (2007), имеет звание «Соросовский профессор».

В 1951 году окончил лечебный факультет Дагестанского государственного медицинского института. Был зачислен в аспирантуру Института физиологии АМН СССР. Но в связи с призывом в армию, был отправлен в Институт авиационной медицины ВВС (Научно-исследовательский испытательный институт авиационной и космической медицины). В 1957 году на военном факультете при Центральном институте усовершенствования врачей защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата медицинских наук по теме «Влияние разреженной атмосферы на двигательные оборонительные рефлексы и некоторые вегетативные функции». В 1968 году в Институте медико-биологических проблем Министерства здравоохранения СССР защитил диссертацию на соискание ученой степени доктора медицинских наук по теме «Физиологическое обоснование общего давления и кислородного режима в обитаемых кабинах летательных аппаратов».

Место работы: научный сотрудник, начальник лаборатории Института авиакосмической медицины ВВС (1951—1963), заведующий лабораторией, отделом Института медико-биологических проблем Министерства здравоохранения СССР (1964—1981), заведующий кафедрой (1981—1998), почётный профессор (с 1999 года) Университета дружбы народов (РУДН). Одновременно он сопредседатель научных советов «Краевая патология и распространенные заболевания в Башкортостане», «Здоровье населения Республики Башкортостан: национальные приоритеты в медицине и здравоохранении».

Научные направления работы: адаптация человека к условиям полета в космосе, хронофизиология, адаптология и экология человека, этническая физиология, гипоксия и гиперкапния. Изучал на животных влияние экстремальных условий полета на летательных аппаратах, на человеке выявлял резервные возможности организма при выходе из строя системы жизнеобеспечения. Сам он неоднократно участвовал в подобных исследованиях в качестве добровольца. Организовав ряд научных экспедиций в регионы Центрального Тянь-Шаня, Памира, Кавказа, а также в Антарктиду (станция «Восток»), он доказал, что высокогорная адаптация повышает резистентность организма не только к гипоксии, но и к целому комплексу экстремальных факторов: высокие температуры, большие физические нагрузки и т. д. Принимал непосредственное участие в подготовке и медицинском обеспечении первых космических полетов человека (в Институте проходили подготовку Ю. А. Гагарин и весь первый отряд будущих космонавтов).

Дальнейший прогресс в изучении и применении углекислого газа прекрасно описан В. Г. Сосновским (2007) в его диссертации [60].

«В настоящее время на углекислый газ ученые-медики смотрят как на мощный физиологический фактор регуляции многочисленных систем организма; дыхательной, транспортной, сосудодвигательной, выделительной, кроветворной, иммунной, гормональной и др. (Н. М. Воронин, 1963; H. A. Агаджанян, 1978; H. A. Агаджанян, А. И. Елфимова, 1986; H. A. Агаджанян и соавт., 2001). Появились способы и устройства (гиперкапникаторы), позволяющие создавать повышенные концентрации СО₂ во вдыхаемом воздухе, используемые для повышения общей резистентности организма (С. П. Лысейков и соавт., 2005).

Погружением человека в воду с повышенным содержанием CO₂ можно значительно повысить его работоспособность и восстановить функции после чрезмерного утомления (H. H. Сиротинин, 1963; В. Т. Олефирсико, 1971; A. Е. Смирнов-Каминский, 1977; Ф. З. Меерсон, 1993), улучшить утилизацию кислорода тканями (H. A. Агаджанян, 1972; H. A. Агаджанян и соавт., 2001). В последнее время активно внедряется методика «сухих» углекислых ванн, при которых тело человека (за исключением головы) помещается в газовую среду со 100%-ным содержанием углекислого газа (В. П. Жиров, 1983; B. П. Мещанинов и соавт., 2000). Посредством таких процедур удается получить положительные физиологические эффекты у пациентов с заболеваниями сердца, сосудов, гипертонической болезнью и др. (М. Ф. Гулый и соавт., 1978; В. В. Портной, 1983; С. С. Нуркиева, 1992; И. В. Рау, 1994; Е. А. Теияева, 1994; Н. А Агаджанян, Р. Б. Стрелков, А. Я. Чижов, 1997; Е. М. Жеребкер, 2005). Однако проведение таких процедур требует «погружения» пациента и его тела в газовую среду с достаточно большим газотоком (до 15—20 л/мин). Кроме того, при таком варианте использования «сухих» углекислых ванн иногда наблюдаются нежелательные эффекты, особенно со стороны гемодинамики (К. Ф. Закощиков, С. О. Катин, 2005). Имеющиеся в литературе данные о достаточно высокой проницаемости кожных покровов к углекислому газу (В. Кочергин, И. Башалан, 1937; Н. М. Петрунь, 1958; В. А. Березовский, 1975; Э. П. Титовец, 1998; H. А. Агаджанян и соавт., 2001) позволяют предположить, что при воздействии углекислым газом на ограниченные участки кожных покровов можно будет ожидать ряд положительных эффектов. Этот момент приобретает особое значение при различных нарушениях трофики кожных покровов, как это имеет место « к примеру, при диабетических нарушениях в нижних конечностях» [60].

Медицинское применение СО₂ в ХІХ – ХХ столетии до появления термина «карбокситерапия» сводилось в основном к использованию смесей газов (СО₂ и О₂) при наркозе (ингаляционно) и в бальнеологии. Развитие современных медицинских технологий дало возможность появлению новых методов использования инъекций СО₂ (внутрикожных, подкожных), что существенно дополнило и расширило практическую значимость карбокситерапии как метода лечения при многих заболеваниях [61].

Итак, в XX веке исследователи очень активно изучали механизмы действия высоких концентраций углекислого газа на организм человека [62].

Было установлено, что при концентрации углекислого газа выше 0,1% возникает ощущение духоты: общий дискомфорт, слабость, головная боль, снижение концентрации внимания. Также увеличивается частота и глубина дыхания, происходит сужение бронхов, а при концентрации выше 15% – спазм голосовой щели. При длительном нахождении в помещениях с избыточным количеством углекислого газа происходят изменения в кровеносной, центральной нервной, дыхательной системах, при умственной деятельности нарушается восприятие, оперативная память, распределение внимания [62].

В XX веке было установлено, что углекислый газ является одним из парниковых газов, вследствие чего должен участвовать в процессе глобального потепления. Но было также установлено, что углекислый газ влияет на кору головного мозга, дыхательный и сосудодвигательный центры, отвечает за тонус сосудов, бронхов, обмен веществ, секрецию гормонов, электролитный состав крови и тканей, а значит, опосредованно влияет на активность ферментов и скорость почти всех биохимических реакций организма. Методы лечения углекислым газом стали считаться методом повышения жизнеспособности и устойчивости к гипоксии и другим повреждающим факторам окружающей среды.

Итак, к концу XX века можно было подвести определенный итог. XX век ознаменовался развитием интереса к применению СО₂ в лечебной практике сердечно-сосудистых заболеваний, методом лечения нарушений микроциркуляции и состояний, вызванных этим нарушением (отеки, целлюлиты, диабетические осложнения).

При изучении воздействия СО₂ на мягкие ткани было зафиксировано локальное уменьшение адипоцитов, на что обратили внимание специалисты из Института пластической хирургии Университета Сиены (Италия) в начале 90-х годов прошлого века. Они выяснили, что под воздействием СО₂ происходит разглаживание кожи при целлюлите. Это дало толчок для дальнейшего изучения и применения карбокситерапии в области эстетической и антивозрастной медицины.

XX век стал и началом применения новых способов терапии углекислым газом, в том числе инвазивного способа карбокситерапии, который хорошо был и остается известен под названием «газовые уколы» в европейских странах и советским людям, выезжавшим на европейские бальнеологические курорты, и только к 2000 году этот метод обрел другое название, которое сейчас хорошо известно уже во многих странах мира, в том числе и в России. Метод называется инъекционная карбокситерапия.

Библиография

1. Бунятян Н. Д., Дроговоз С. М., Кононенко А. В., Прокофьев А. Б. Карбокситерапия – одно из инновационных направлений в курортологии. Вопросы курортологии, физиотерапии и лечебной физической культуры. 2018; 95 (5):72—76.

2. Зеленкова Г. Карбокситерапия. 2019.

3. Priestley Joseph. XIX. Observations on different kinds of air // Philosophical Transactions of the Royal Society of London. – 1772-01-01. – Т. 62. – С. 147—264. – doi:10.1098/rstl.1772.0021. Архивировано 12 октября 2020 года.

4. Wurzbach D. C. v. Prochaska, Georg (нем.) // Biographisches Lexikon des Kaiserthums Oesterreich: enthaltend die Lebensskizzen der denkwürdigen Personen, welche seit 1750 in den österreichischen Kronländern geboren wurden oder darin gelebt und gewirkt haben. – Wien: 1856. – Vol. 23. – P. 333.

5. XVIII. On the application of liquids formed by the condensation of gases as mechanical agents (EN) // Philosophical Transactions of the Royal Society of London. – 1823-12-31. – Т. 113. – С. 199—205. – ISSN 2053—9223 0261—0523, 2053—9223. – doi:10.1098/rstl.1823.0020.

6. Joost Mertens. Du côté d’un chimiste nommé Thilorier // L’Année balzacienne. – 2003. – Т. 4, вып. 1. – С. 251. – ISSN 0084—6473. – doi:10.3917/balz.004.0251.

7. Verigo B. F. Quelques remarques relatives en memoire de m.m. https://archive.org/details/b22420307/page/12/mode/2up.

8. Холден Дж. С. и Пристли Дж. Г. Дыхание, пер. с англ., М. – Л., 1937, библиогр.: Ваrcroft J. The respiratory function of the blood, v. 1, pt. 1, Cambridge, 1925.

9. Bohr C., Hasselbalch K. u. Кrоgh A. tiber einen in biologischer Beziehung wichtigen Einfluss, den die Kohlensaurespannung des Blutes auf dessen Sauerstoffbindung ausubt, Skand. Arch. Physiol., Bd 16, p. 402, 1904.

10. Баркрофт Джозеф // Большая советская энциклопедия: [в 30 т.] / под ред. А. М. Прохорова. – 3-е изд. – М.: Советская энциклопедия, 1969.

11. Альбицкий П. М. Об обратном действии или «последействии» углекислоты и о биологическом значении СO₂ обычно содержащейся в организме // Изв. Воен.-мед. акад., т. 22, №2, с. 117, №3, с. 227, №4, с. 357, №5, с. 601, 1911; Вериго Б. Ф. Основы физиологии человека и высших животных. – Т. 1—2, Спб., 1905—1909.

12. Большая медицинская энциклопедия (БМЭ) / под редакцией Б. В. Петровского, 3-е издание, – Т. 4.

13. ВЕСТНИК РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК, 1994, т. 64, №5, с. 432—447

14. Гулый М. Ф., Мельничук Д. А.. Роль углекислоты в регуляции обмена веществ у гетеротрофных организмов. АН УССР, Инcтитут биохимии им. А. В. Палладина. – Киев: Наук. думка, 1978. – 243 с.: ил.; 22 см.

15. Маршак М. Е. Физиологическое значение углекислоты [Текст] / Акад. мед. наук СССР. – Москва: Медицина, 1969. – 144 с.: ил.; 20 см.

16. FRANK J. A. A CRITICAL EVALUATION OF CARBON DIOXIDE OXYGEN INHALATION THERAPY IN MENTAL DISORDERS //American Journal of Psychiatry. Vol. 110, nо. 2. August, 1953.

17. HOPKINS G. W. Carbon dioxide therapy in psychiatric patients // Mil Med. 1956, May; 118 (5): 497—501. PMID: 13308881.

18. FREEMAN T. Some comments on views underlying the use of ether and carbon dioxide in psychotherapy // Br. J. Med. Psychol. 1952, Sep 12; 25 (2—3): 148—55. doi: 10.1111/j.2044—8341.1952.tb00797.x. PMID: 12987594.

19. FRANK J. A. A critical evaluation of carbon dioxide oxygen inhalation therapy in mental disorders // Am. J. Psychiatry. 1953 Aug;110 (2): 93—103. doi: 10.1176/ajp.110.2.93. PMID: 13065521.

20. QUARTI C., RENAUD J. La carbonarcose; thérapeutique biologique des maladies fonctionnelles [Carbonarcosis; biological therapy of functional diseases] // Anesth Anal. 1955 Apr;12 (2): 286—305. French. PMID: 15444787.

21.LaVerne A. A. Carbon dioxide therapy, healing, and air pollution. A more effective rapid coma technic for psychiatric disorders // Behav Neuropsychiatry. 1970 Jun-Jul; 2 (3): 6—25. PMID: 4913154.

22. Leake C. D. Prologue and epilogue of carbon dioxide therapy. Carbon dioxide as a physiological agent. Behav Neuropsychiatry. 1973 Feb-Sep; 4—5 (11—12, 1—6): 10—2. PMID: 4583771.

23. SIMON W., HOPKINS G. W. Autonomic nervous system tests in carbon dioxide inhalation therapy // J. Clin Exp. Psychopathol. 1953 Oct-Dec;14 (4): 176—83. PMID: 13130676.

24. ARTHURS R. G., CAPPON D., DOUGLASS E., QUARRINGTON B. Carbon dioxide therapy with stutterers // Dis. Nerv. Syst. 1954 Apr;15 (4): 123—6. PMID: 13151021.

25. WEAVER O. M., PETERSON D. B., ANDERSON W. H. Carbon dioxide therapy of psychoneuroses // Dis. Nerv. Syst. 1951 Dec;12 (12): 355—61. PMID: 14906157.

26. SIMMS L. M., COHEN S., ABRAMSON J. L. Carbon dioxide inhalation therapy in psychiatric conditions // N. Y. State J. Med. 1954 Jan 15; 54 (2): 244—7. PMID: 13119910.

27. VISSER J. J. Zuurstof-koolzuurbehandeling bij neurosen [Oxygen-carbon dioxide therapy of neuroses]. Ned Tijdschr Geneeskd. 1954 Aug 28; 98 (35): 2468—9. Dutch. PMID: 13203688.

28.ODENWALD R. P. The use of carbon dioxide in treatment of neuroses // Med. Ann. Dist. Columbia. 1954 May; 23 (5): 251—4; passim. PMID: 13153485.

29. STILLER R. Carbon dioxide as a useful tool in the treatment of neurotic disturbances // Ill Med. J. 1957 May;111 (5): 243—6. PMID: 13415652.

30. SCHUFF B. El tratamiento de las neurosis con las mezclas de anhidrido carbónico en altas concentraciones [Treatment of neurosis with mixtures of carbon dioxide in high concentrations]. Prensa Med Argent. 1954 Dec 17; 41 (51): 3722—4. Spanish. PMID: 13237047.

31. MORIARTY J. D. Evaluation of carbon dioxide inhalation therapy // Am. J. Psychiatry. 1954 Apr;110 (10): 765—9. doi: 10.1176/ajp.110.10.765. PMID: 13138755.

32. La Verne A. A. Carbon dioxide therapy (CDT) of addictions. PDM. 1973 Jan-Dec; 4—5 (9—12; 1—8): 63—82. PMID: 4802418.

33. Carbon dioxide therapy (CDT) of heroin, methadone addictions, and alcoholism. Critique. Behav Neuropsychiatry. 1973 Feb-Sep; 4—5 (11—12, 1—6): 1—8. PMID: 4795823.

34. GOLDENBERG L. R. Tartamudez; aportaciones a su tratamiento mediante el anhidrido carbónico [Stuttering; carbon dioxide therapy] // Dia Med. 1953 Aug 3; 25 (49): 1242—4. Undetermined Language. PMID: 13083444.

35. Gorman J. M., Martinez J., Coplan J. D., Kent J., Kleber M. The effect of successful treatment on the emotional and physiological response to carbon dioxide inhalation in patients with panic disorder // Biol Psychiatry. 2004 Dec 1; 56 (11): 862. doi: 10.1016/j. iopsych. 2004.08.016. PMID: 15576063.

36. BRAGE D. Carboencefaloshock; producción del shock catalépsico por el carbógeno intrarraquideo [Carbon dioxide shock therapy; production of cataleptic shock by intraspinal injection of carbon dioxide] // Sem Med. 1952 Jul 3; 101 (1): 10—11. Undetermined Language. PMID: 12995039.

37. DESCHAMPS P. N. Injections sous-cutanées de gaz carbonique et de gaz carbonique thermal en angéiologie [Subcutaneous injection of carbon dioxide & thermal carbon dioxide in angiology] // Angeiol Ann Soc Fr Angeiol Histopathol. 1958 May-Jun; 10 (3): 5—8. French. PMID: 13559745.

38. REINSTEIN H. Die Therapie im Herzheilbad, eine Synthese biologischer und klinischer Heilmittel [Therapy with a heart curing bath, a biological synthesis and clinical therapeutic] // Hippokrates. 1957 Nov 15; 28 (21): 679—83. German. PMID: 13480713.

39. Laane EIa. Primenenie gazovoi smesi kislorod-vozdukh, obogashchennoĭ uglekislym gazom, dlia lecheniia bol’nykh s narusheniiami koronarnogo krovoobrashcheniia [Use of an oxygen-air gas mixture enriched with carbon dioxide for treating disorders of the coronary circulation] // Ter. Arkh. 1972 Dec; 44 (12): 96—9. Russian. PMID: 4666362.

40. SELINGER Z. Fractional method of carbon dioxide administration // Dis. Nerv. Syst. 1954 Jan;15 (1): 30. PMID: 13127726.

41. LEWIS F. J., NIAZI S. A. The use of carbon dioxide to prevent ventricular fibrillation during intracardiac surgery under hypothermia // Surg. Forum. 1956; 6: 134—7. PMID: 13391437.

42. LINDENBERG H. Klinische Beobachtungen über das Verhalten des Kreislaufs unter Behandlung mit Kohlensäuregasbädern [Clinical aspects of blood circulation in treatment with carbon dioxide baths] // Arch Phys Ther (Leipz). 1957 Mar-Apr; 9 (2): 103—10. German. PMID: 13445136.

43. FELD M., FREEMAN P., HOFFMAN F. V. Carbon dioxide and nicotinic acid for prolonged insulin сoma // Dis Nerv Syst. 1957 Apr;18 (4): 138—41. PMID: 13414609.

44. LITTERAL E. B., WILKINSON W. E., KOLMER H. S. Jr., BENHAM W. D. Prevention of protracted insulin coma by carbon dioxide and oxygen // Dis. Nerv. Syst. 1956 Apr; 17 (4): 123—7. PMID: 13305464.

45. JOHNSON A. S. Autogenous carbon dioxide for the relief of symptoms suggesting cerebral angiospasm // N. Engl. J. Med. 1953 Jan 29; 248 (5): 194—6. doi: 10.1056/NEJM195301292480506. PMID: 13013516.

46. Meyer J. S., Gotoh F., Takagi Y. Inhalation of oxygen and carbon dioxide gas. Effect on composition of cerebral venous blood // Arch. Intern. Med. 1967 Jan;119 (1): 4—15. PMID: 6015835.

47. Bajer A., Kameník A. Zmeny hemodynamiky mozku u hypertenzní choroby a mozkové arteriosklerosy a jejich odraz v elektrické aktivitĕ mozku za vdechování cistého kyslíku (I) za vdechování smĕsi kyslíku s kyslcníkem uhlicitým (II) [Changes in hemodynamics of the brain in hypertension and cerebral arteriosclerosis and their reflection in the electrical activity of the brain during inhalation of pure oxygen (I) and during inhalation of a mixture of oxygen with carbon dioxide (II)]. Vnitr Lek. 1968 Sep;14 (9): 833—40. Czech. PMID: 5697936.

48. Раудам Э. И., Кассик А. Е. Лечение кислородной недостаточности ткани головного мозга на острой стадии инфаркта головного мозга (эффект вдыхания смеси кислорода и углекислого газа, метаболизирующегося в головном мозге) // Журнал неврологии и психиатрии им. С. С. Корсаковой. 1968; 68 (7): 1002—8. PMID:5696416.

49. Мельничук С. П. О значении диоксида углерода и его концентрации в воздействии нарзанных ванн с диоксидом углерода на внешнее дыхание // Вопросы курортологии, физиотерапии и лечебной физкультуры. 1966. Май-июнь; 31 (3): 236—41. PMID: 5993377.

50. Потапов А. А., Сировский Е. Б., Маневич А. З., Федоров С. Н. Результаты масс-спектрометрических исследований напряжения кислорода углекислого газа и кровотока в ткани головного мозга нейрохирургических пациентов. Ж. Вопр. нейрохирургии им. Н. Н. Бурденко. 1979; (1): 20—6. PMID: 425773.

51. Белокуров Ю. Н. Напряжение кислорода в ткани головного мозга при геморрагических инсультах и изменения в нем во время кислородотерапии // Вопр. нейрохирургии. 1969. Март-апрель; 33 (2): 39—43. PMID: 5785100. Русский.

52. Presthus J. Medisinsk behandling av cerebrovaskulaere sykdommer [Medical treatment of cerebrovascular disease]. Tidsskr Nor Laegeforen. 1972 Jun 10; 92 (16): 1089—94. Norwegian. PMID: 4556683.

53. Baláz V. Diskusia du koncepcii uhlicitej liécby [Concept of carbon dioxide therapy]. Fysiatr Revmatol Vestn. 1971 Oct; 49 (5): 227—33. Slovak. PMID: 5165938.

54. Meyer O. E. Der Paradentospray [The Paradentospray]. SSO Schweiz Monatsschr Zahnheilkd. 1970 Apr; 80 (4): 379—80. German. PMID: 5266399.

55. Meyer O. E. Die Kohlensäure-Behandlung der Parodontopathien mit dem Paradentospray [Carbon dioxide therapy of periodontal diseases using the Parodentospray]. DDZ. 1970 Sep; 24 (9): 419—23. German. PMID: 5271813.

56. Meyer O. E. Authentische Information über das Behandlungssystem mit dem Paradentospray [Authentic information on therapy using the Paradentospray]. ZWR. 1970 Nov 25; 79 (22): 987—90. German. PMID: 5273943.

57. Polanyi T. G., Bredemeier H. C. Experimental carbon dioxide laser surgery of the vocal cords. Eye Ear Nose Throat Mon. 1973 May; 52 (5): 171—2. PMID: 4696120.

58. Orłowski T., Domaniecki J., Badowski A., Struzyna J., Dumański Z., Puzewicz Z., Kapuścińska-Czerska W. Zastosowanie skalpela laserowego CO2 w praktyce chirurgicznej [Use of carbon dioxide laser in surgical practice]. Pol Tyg Lek. 1978 Oct 16; 33 (42):1637. Polish. PMID: 212723.

59. Агаджанян Н. А., Сергиенко А. В. Устойчивость к острой гипоксии после различных периодов воздействия среды с высоким содержанием углекислого газа / Доклад Академии наук СССР. 1970, май;191 (2): 487—90. PMID: 5457955.

60. Сосновский Д. Г. Корригирующее влияние высоких концентраций углекислого газа при локальном воздействии на кожные покровы на фоне гипергликемии. Автореферат диссертации. 2007.

61. Zenker S. Carboxytherapy – carbon dioxide injections in aesthetic medicine. Dermal rejuvenation. 2012: 42—50.

62. Мансуров Р. Ш., Гурин М. А., Рубель Е. В. Влияние концентрации углекислого газа на организм человека // Universum: технические науки: электрон. научн. журн. 2017. №8 (41). URL: https://7universum.com/ru/tech/archive/item/5045 (дата обращения: 06.05.2024).

История и современность

В предыдущей части я постаралась максимально подробно установить историческую последовательность от открытия до глубокого изучения действия углекислого газа.

В настоящее время в мировой практике карбокситерапии используются разные варианты его терапевтического применения: сухие углекислые ванны (СУВ), ванны с газированной водой (CB), вдыхаемый CO₂ или гиперкарбия (IH), внутрибрюшинная инъекция CO₂ (IP), внутриартериальные вливания газированных растворов в опухоли, газ CO₂