Тоннельный синдром. Книга 2: Право на силу

Часть 1. Глава 1. Адская баня

Ну и как Вы думаете, где наше мудрое начальство устроило баню? Ну разумеется в нашей бывшей камере! Той самой, где у нас Петька в баке с питьевой водой плавать изволил… Ее у нас бессовестно отжали. "В связи с необходимостью". Закон Метро: зад поднял – место потерял! А мы тут уже сколько не появлялись? Вот и да! Оружие и прочее полезное барахло по прямому указанию начальства, «заботливо» перенесли на общий склад и закрыли на замки в той самой комнате, куда мы разместили наши последние трофеи. Ну хоть не пропало ничего! А, учитывая наши барыши, мы могли позволить себе с комфортом разместиться на любой станции анклава. Тем более, хороших знакомых у нас было великое множество. А баня – да! Более адского сооружения для усиленного потоотделения я не встречал. До посещения этого заведения мое воображение рисовало свежеструганные деревянные стены и липовый полок, шайку, шипящие камни на каменке…. А вот вам дулю по всей морде: баня была в духе местного андеграунда. Сталкерско-диггерская. Стимпанковская баня. Струганое дерево, конечно, присутствовало, но, в силу общего его дефицита, его было ровно столько чтоб не пригореть (пардон) задницей к металлическим листам и кафелю пола. Из дерева были сделаны частые решетки на полу и стенах. Ну и полок.

– А зачем столько железа внутри? – спросил я, оглядывая стены покрытые металлом.

– А метал жар отражает. Обратно. И помещение быстрее прогревается. И тебя с двух сторон прогревает, – ответил Володька. – В соседнем помещении печь на мазуте работает и специальный компрессор гонит чрезвычайно горячий воздух из другого помещения на цельнолитой корпус – и далее по кругу обратно в камеру горения. Получается вроде газового конвектора. Такой замкнутый цикл позволяет разогреть рабочий корпус до очень высокой температуры. А на нем каменка приспособлена булыжники греть. А печь и компрессор в свободное от банных процедур время на литейном производстве трудятся. Есть у нас мастера художественного литья… Правда, для литья кроме мазута еще и уголь нужен.

Каменка обильно парила, а ребристый корпус конвектора аж светился в полутьме малиновым светом. По стене змеились медные и латунные трубки с вентилями и манометрами. Володька резво подкрутил один, и малиновое сияние чуть снизило интенсивность. Банное помещение прогревалось быстро, наполнялось паром и гулом голосов. Забытые ощущения поднимали настроение в прямой пропорции к растущей температуре.

– А веники предусмотрены? – спросил Шиберман, почесывая волосатую грудь.

– Ага. Из синтетического волокна. Лавсан с какой-то еще химией… – Володька плеснул из ковша на каменку. В низкий потолок ударил пар. Володька ухватил подобие метелки из голубых лоскутов на короткой ручке и, обмакнув в тазик с водой, принялся гонять воздух от радиатора по помещению. – До двухсот градусов держат, надо только в воду обмакивать. И мочалки из него тоже.

Волны горячего воздуха ударили в живот, прокатились по плечам и коленям. Отразившись от стен покрытых железом вернулись и запрыгнули на спину. Уши свернулись трубочкой. По хребту побежали крупные огненные «мурашки».

– Ы-ы-ы! Как горящая кошка на спину прыгнула. – Сквозь зубы прошипел Петька.

Жар прибывал. Кожу покалывали сотни иголок. Пот тек ручьем. Все шипели и с чувством ругались. Один Дон невозмутимо нахлестывал себя веником из лоскутков. Петьке частично доставалось горячего воздуха от мечущегося веника и он тихонько ныл. Я помаленьку притерпелся. Шиберман освоился настолько, что истребовал себе веник и активно им заработал. Проказа, очутившийся между двух веников, заерзал и попытался было слинять, но, убоявшись утраты банного авторитета, передумал. Уселся на пол в тазик и плескался там, блаженствуя.

–Может у вас и пиво есть, неправедным путем нажитое? – спросил Валера

–Пива нет. Есть хреновуха. А пути у нас праведные, – ответил Володька.

– Кто вам сказал таких глупостей? – подал голос Шиберман. – И с каких времен производство и потребление алкоголя, является праведным путем? Из всех пороков, потребление алкоголя наименее соответствует пути величия духа.

– Так может вы и от хреновухи откажетесь? После бани-то? – Удивился Володька. – Ради величия духа, так сказать…

– Не откажемся, а то воспарим прямо в космос от собственной святости, и эти железяки поганые, что нас под землю загнали, простыми кувалдами раздолбаем. Такая жизнь для нас слишком проста. А жизнь – не цель. Жизнь – это путь!

– Мудрено.

– Естественно. К тому же, вы старались, на стол собирали… Неуважением к хозяевам будет отказ от трапезы! Кстати, баня общего пользования или для элиты?

–Общего, но не дешёвого: двадцать патронов в час. За воду – отдельно по счетчику. Абы кому не по карману. Вы-то, конечно, люди не бедные, можете себе позволить.

– Можем конечно, особенно как приглашенные гости. Вы ж нас пригласили. И в баню и за стол. А это подразумевает угощение за счет приглашающей стороны. Нет?

– Не беспокойтесь. Час оплачен, а дальше уже по вашему желанию. И стол вас ждет. За наш счет.

– Тогда я предлагаю закругляться с мытьем и парилкой, ибо водой не смоешь грязь с души! А я сейчас все равно с вашей хреновухой согрешу…

Мы б еще погрелись, но, повинуясь зову Шибермана, отправились завершать банные процедуры. К слову сказать, вместе с мытьем уложились в пятьдесят восемь минут. Хронометр у Шибера в голове, не иначе!

После бани я почувствовал себя лет нам десять моложе. Пусть ее устройство даже близко не подходило к классическим канонам производства бань, свою функцию она отлично выполняла. А именно мыла и парила. Каждый мародер имеет право париться за право не быть напаренным! Такой вот слегка подкорректированный афоризм товарища Нагиева из какой-то далекой телепередачи я озвучил своим товарищам – и они со мной согласились: имеет. Факт!

– А мазута много у вас? – Спросил я у Володьки, озабоченный возможной ограниченностью такого полезного ресурса.

– Аж две цистерны железнодорожных на запасных путях стояли в депо. Мы их потихоньку в резервные баки перекачиваем. Обидно будет, если разбомбят.

– Уж лучше на благое дело пожечь, чем разбомбят. – Согласился я.

Праздновать было предложено на складе стоматологов – точнее, всего того что стало им принадлежать. А добра они заработали-натаскали прилично! А если к этому добру прибавить оборудование зубного кабинета, то Володька с приятелями становились по местным меркам настоящими богачами. Ну, зубодеры никогда не пропадут…

Стол был скромен даже по местным меркам. Объяснялось это, в первую очередь, нежеланием стоматологов демонстрировать излишнюю роскошь обитателям станции, которые периодически, под разными предлогами, навещали зубодеров. Рискни Володька выставить на стол что-либо деликатесное, как завтра же последует революционный костер, на который его потащут зубными щипцами за … ну, вы меня поняли. И правильно! Нечего жировать, когда народ на станциях не досыта ест. Нет, голода не было: и пайки, и доля от общего «улова», и вознаграждение за труды начислялись справедливо. Но «выеживаться» было сильно не принято. На всех станциях Анклава и примыкающих к ним новых станций «оранжевой» ветки царила социалистическая законность и относительная справедливость. От каждого – по способностям, каждому – по труду. Недееспособных и малолетних в обиду не дадим. Как при СССР. Только собраний партийных не было. И правильно, лишнее это: групповая цель – она и в Африке групповая цель. Или, например, под землёй…

А вот на недавно «отрытой» соседней с Ленинским проспектом Шаболовке нравы были несколько другие. Говорили разное: вроде и наемный труд там процветал, и «крыши», и «разборки» всякие случались. Тут не знаю наверняка. Будет оказия сбегаю-посмотрю.

Ита-а-а-а-к! Стол был в наличии и пусть скромно, но накрыт: сухари-консервы всякие, грибы маринованные, вобла. Обещанная хреновуха. Задов. Не в смысле блюда, а в качестве приглашенного руководства! Мохов с Беляево тоже здесь. Пожалуй, погорячился я насчет партсобраний. Будет «официоз». Сейчас вам Чебурашка скажет речь! Мария тоже здесь. Ну хоть не бегать не искать ее. Сидит скромненько, улыбается.

– Привет!

– Здравствуй. Где ты бегаешь? Я заждалась.

– В баню занесло.

– О! Ну и как баня?

– Замечательно. Пахнет вместо березовых веников мазутом, но в целом справляется.

– А чего меня не взял? Я тоже париться люблю.

– Там пять с половиной мужиков была компания. Пошла бы?

–С половиной? А!.. Петька?

– Ну да.

– Нет. Таким составом не пошла бы. Я бы вдвоем согласилась, хотя это по местным меркам роскошь.

– Ты после ужина свободна?

– Нет, к сожалению. Груз для госпиталя формируем.

– Жаль. Такая вымытость пропадает…

– А ты прогуляйся со мной до депо, – засмеялась Мария. – Поохраняешь.

– А дальше?

– Дурак ты, Максим. Кто ж про это спрашивает?

– Про это молчат да вздыхают?

– Точно.

Тут прибыл Митрич с приятелями-летунами. Одного я уже знал – Андрюхой зовут. Второй представился как Паша и тут же внаглую принялся осыпать Марию комплементами.

– Максим, притащи мне из следующего поиска пистолет! – Сказала Мария, лучезарно улыбаясь. – Ужас как надоели поклонники…

– Да чего далеко бегать, – я достал из кармана разгрузки «Парабеллум». – Подойдет?

Паша как-то внезапно утратил интерес к происходящему, потому что Мария с хищным воплем «Ага!» схватила пистолет в руки. Паша просто – раз! И куда-то делся…

Митрич засмеялся. А, поскольку в этот момент угощал себя рюмочкой хреновухи, еще и закашлялся.

– Так его, кота мартовского! – Откашлявшись и отдышавшись сказал пилот. – Я ему тоже внушенье сделаю. Ишь, лезет к почти замужним дамам!

– «Почти замужняя дама» будет благодарна…

Вопреки моим ожиданиям, ни Задов ни Мохов не проводили политинформации. Просто поздравили нас с успешным выполнением задачи и предложили выпить за боевую удачу.

Рядом с Задовым я увидел Володьку и Шибермана и по кислому выражению лица начальства окончательно пришел к выводу, что наш подземный маркетолог знает свое дело. Целиком поглощённые дележом «наследства диверсантов», они не заметили, как мы с Марией выскользнули из-за стола и отправились в депо.

Глава 2. В ружьё!

– Сова! Открывай, медведь пришел! – гремел голос Шибера у входной двери.

Когда тебя будят по утрам – это скверно и хочется бросаться тапками. Когда при этом норовят вытащить из-под теплого женского тела – я могу плеснуть кипятком. А если вспомнить дороговизну подземной гостиницы, в которой мы с Марией остановились на ночь, я вполне оправдываю открытие огня. Время-то оплачено! Но Шиберману я мог простить многое. За его полезность и маркетинговый кругозор.

Натянув штаны и ботинки, я выглянул в общий коридор. Предприимчивый Задов (узурпатор власти на станции Калужская), отгородив часть бомбоубежища и разделив его на блоки, превратил помещение в подобие гостиницы. У меня, правда, в довоенном мире санузел был больше, но нынче привередничать не приходится, и комнатка размером три на три метра, со стенами из собранного на пожарищах города кирпича, была роскошью. И стоила двадцать «патриков» в сутки. Вообще, многие товары и услуги, предлагаемые на станциях, оплачивались патронами. Такова была генеральная линия руководства, которое не гнушалось брать процент со всех предпринимателей и с большинства крупных сделок. Надо ж снабжать боеприпасами охрану станции! Да и резервы создать не грех…

Шиберман был деловит, но благодушен.

– Иерусалим наш! Без меня вас бы обобрали как лохов!

– И до чего удалось договориться?

– Мы отдаем десять процентов ходовых боеприпасов. Остальное наше.

– Это как так? У начальников было твердое желание отжать процентов семьдесят от всего.

–Так и было поначалу, но я предложил им аренду и немного увлекся. Напомнил, что они у вас помещение под склад забрали, то да сё… Одно за другое цепляется. Предложил им в аренду любое оружие ходовых калибров и боевую оптику. Взамен – услуги и товары на оговоренную сумму в патронах. А в случае порчи и утраты арендуемого имущества нам положена компенсация.

– Ты, часом, договор не напечатал?

– В шести экземплярах.

–Эва как, – удивился я. – И куда с ним в случае провала твоей финансовой схемы? В какой суд?

– Вы тут-таки сильно отстали от жизни. Так обычно и бывает, если на первое место вы ставите не получение прибыли, а плотские утехи. Но я вас полюбил всей душой и открою ма-а-аленький секрет: на днях будет принято решение о создании единого контрольного органа – Финансового совета. Он объединит все станции и обяжет к строгому соблюдению договоров. Договоров, составленных именно в той форме, в которой составлена наша милая бумажка. Договора будут заключатся либо с руководством станций, либо при нотариальном участии руководителей станций. А на тех, кто будет нарушать договора, накладут санкции. Вплоть до исключения из торговых отношений или пробития с ноги в голову с конфискацией органов на шашлык или чисто посмеяться. Там пока не определились…

– Откуда ты это знаешь и каким образом плотские утехи могут способствовать утрате информационных каналов?

– Утехи должны быть тоже направленны на конечную цель. Тогда вместо потерянного времени к обоюдному удовольствию добавляется и полезная информация. И «Ша!». Я уже ответил тебе на оба твоих вопроса.

– Шифруешься?

– Совсем чуть-чуть.

Ожила рация Шибермана, моя, соответственно, «зафонила» и взвыла. Шибер поморщился:

– Не понял, повтори…

– Повторяю, по Калужской объявлен общий сигнал «Стихия». Боевым группам собраться у четвёртого блокпоста. Повторяю: «Стихия», четвертый пост.

Я забежал в комнату, быстро оделся и схватил автомат (трофейный «Sig-550» калибром 7.62х39мм). Застегивая «разгрузку», сказал:

– Маша, нас собирают. Тревога на четвертом – это в правом тоннеле от нас к Беляево. Оденься и будь готова убегать в сторону Прфсоюзной . Черт их знает, что у них произошло.

Еще раз назовешь меня Машей – пристрелю. Я Мария! – Рассерженной кошкой зашипело одеяло.

Мария выпростала из-под одеяла руку и прицелилась в меня пальцем.

– Это так принципиально?

– Просто это разные имена.

– Учту,– засмеялся я. – Ну, я побежал.

– А поцеловать?..

Шиберман, ожидая меня, топтался, как боевой бегемот. Тоже, кстати, с «зигом». А что, калибр родной, конструкция – слегка измененный «калаш», швейцарское качество. Да и магазины от «калашмата» подходят.

– Долго ждать вас приходится. Пробежимся?

– Нафига?

– Может там уже товарищи гибнут?

– Да стрельбы не слыхать.

– А их в ножи взяли!

– Тогда они лохи и так им и надо. С автоматом в руках быть зарезанным – это нужно либо спать на посту, либо быть полным «бельмондо». Таких не жалко…

Говорилось все это в шутку и шаг мы максимально прибавили. Однако опасения были напрасны: никто не резал горло постовым черкесским кинжалом, не метал отравленные сюрикены-звездочки и не плевался тухлыми рыбными иголками из духовых трубок. Под дулами автоматов стояли три тщедушных азиата. Один, в черных мятых и перемазанных брюках и такой же куртке, блестел хитрыми черными глазами и, несмотря нам свой потрёпанный вид, держался с большим достоинством. Двое других сгибались под тяжестью огромных рюкзаков и были похожи на двух муравьев, несущих куски сахара.

К четвертому посту подбегали новые группы, но Шиберман выгонял всех из тоннеля, опасаясь наличия взрывчатки в рюкзаках пришельцев. Разрешил подойти только Хамстеру и Дону. Наведя порядок, Дон и Шибер подошли к азиатам и заговорили с ними на неведомом мяукающем языке. Впрочем, вскоре они перешли на русский. Оказалось, предводитель узкоглазых неплохо его знал, но смешно коверкал слова и понимать его было сложновато. Поэтому просто перескажу своими словами…

Глава 3. Ши Ван Дан

Пришельцы оказались вьетнамцами: ещё в девяностых они приехали в Россию – кто на учебу, кто на работу. Но после распада Союза всем пришлось устраивать свою жизнь по-новому. Кто-то начал торговать на многочисленных рынках, кто-то трудился в швейных мастерских, клепая «фирменные» кооперативные джинсы, кто-то занимался явным криминалом. В результате самые бесстрашные (или не самые умные) «сели», кто-то вернулись на родину, а некоторые и вовсе сгинули. Но те, кто выжил и наладил жизнь, потихоньку поднимались в своем статусе и «выписывали» к себе друзей и родню. Согласитесь, вполне обычная история мигрантов? Некоторые уже проживали в собственных или съемных квартирах, но большинство ютилось в разных общежитиях. Не потому, что бедствовали, а в силу привычки к компактному проживанию. Их гоняла полиция и различные службы города, но к таким мелочам вьетнамцы давно привыкли. Как и привыкли эти проблемы решать…

Наши визитеры проживали в пятиэтажном общежитии на Белопольского. А в подвале «общаги» постройки шестидесятых годов находилось старое бомбоубежище. Оно часто меняло хозяев: поначалу принадлежало заводу игрушек «Кругозор», затем было продано и использовалось как склад. В последнее время продуктовый. Тут-то и случилась первая атака. Дураков среди вьетнамцев не оказалось, и все, кто был дома (а я напоминаю тем, кто не знал, что это было утро субботы), мигом оказались в убежище.

Тут еще надо слегка коснуться темы подобных общежитий для тех кто никогда их не посещал. Представите себе длинные коридоры, от которых отпочковываются в обе стороны маленькие комнатки, помимо жуткого количества спальных мест, тут же возятся дети сушится белье, в огромном количестве складируются вещи, купленные домовитыми обитателями для отправки на свою малую родину для последующей перепродажи. Вообще, в коридорах обычно хранятся вещи, которые в комнатах не помещаются. Например, мотоциклы в ящиках. Ну или холодильники. В результате коридор превращается в запутанный лабиринт, где в межвещевом кривом тоннельчике шмыгают как мышки вьетнамцы.

Естественно, уцелевшие после бомбежек обитатели «бамбхауса» (как его вьетнамцы ласково называли между собой) не желали подвергать опасности свое добро и вся материальная польза с пяти этажей общежития плавно перетекла в подвал. Влезло не все, и тогда местный предводитель Ши Ван Дан (а он как раз сейчас перед нами и стоял) призвал соотечественников вспомнить Сайгон и подземные тоннели Ку Чи, где 25-я пехотная дивизия США знатно огребла овердофига рипнутых.

Сказано – сделано! Раздобыв ломы, лопаты и слегка придав инструменту нужного апгрейда, бойцы Ши Ван Дана выломали в стене бомбоубежища проход и углубились в грунт. Опыт приходил пропорционально вынимаемому грунту, и через три месяца под землей было много ходов и помещений. Ши Вон Дан, применив незаконченное строительное образование и вспомнив рассказы дедушек о строительстве подземных ходов, сам разработал систему крепежей кровли и методику орудования лопатой. Они давно знали, что в метро скрывается куча народу, но желали оставаться своими среди своих и на контакт не шли, а лишь наблюдали. Так они засекли опыты Шибермана со взрывчаткой…

– Нам няда всрывчатка много. Дай мняться или работать.

– А зачем вам взрывчатка?

– Хуароший дела. Стена-камень ломать. Ломом саибался уже. Капать лехкий, даже когда камни… Стена-камень ломать – три раза умирать.

– А куда вы копаете?

– Воронцофская метро…

Вон оно чего! Станция метро Воронцовская была построена совсем недавно и первой угодило под удар. Практически сразу ее полностью разрушило. Если бы ее откопать, можно было бы сделать Калужскую новым перекрестком с выходом на линию второго кольца – Зюзино и улицу Новаторов… Мечты-мечты!

– Станция засыпана полностью. Даже если ее откопать – рухнули перекрытия: она не будет укрытием. Да и времени и сил уйдет куча, – сказал Задов, который незаметно подошел сзади. Ахтунг, Задов сзади!.. Каламбур, однако.

– Времяу наше тратим мы. Откапывать станцию не нядо. Нядо сквозной проход и выходы к вам и нам. И технически помещения откопать нам там будет. Откопаем – жить будемя. – Голос Ши Вон Дана иногда срывался на квакающие и мяукающие интонации, но говорил он понятно. – Плату за проход брать. Небольшую.

– Взрывчатку не дадим, – сразу обозначил позицию Задов. – Покажите, где и что взрывать, мы вам сами взорвем.

– Прям так-таки и сами? Лично? – Ехидно спросил Шиберман, намекая, что в договоре не было ни слова ни о минах, ни о взрывчатке.

– Ну я от нашего общего имени сказал, -начал выкручиваться Задов. – Вы ж не откажете старику?

– А это зависит от некоторых факторов, – Шиберман нагнетал доброжелательность и ехидство одновременно. – И поскольку Вы говорите от нашего имени, то я от вашего имени тоже сказать позволю.

Шибер повернулся к Ши и, слегка поклонившись, спросил:

– Договорчик заключим?

Задов махнул рукой, мол, «заключай». Правда, тут же спохватился:

–Только интересы «Калужской» чтоб мне блюли.

Мы обещали блюсти…

Глава 4. Что вьетнамцу хорошо – туда русский не пролезет

– Всем покинуть тоннель, – командовал Дон в мегафон (Дон-мегафон, чёт я аж прслезился от еле сдерживаемого смеха. Нервное, видимо…). – Кто не спрятался – я не виноват. Если вы не заткнули уши и меня слышите, то это, скорее всего, последнее, что вы слышите своими ушами без слухового аппарата.

– А зачем столько предосторожностей, – спросил я. – Мы ведь далеко отошли?

Мы с Шиберманом были в интерактивных наушниках, которые транслировали в уши все звуки и шумы, но до определенного уровня громкости. Если звук был выше нормы, хитрая электроника его приглушала. Таким образом можно было стрелять, взрывать и работать отбойным молотком на рок концерте, не рискуя оглохнуть, но при этом разговаривать с собеседником, даже не повышая голоса.

– В качестве небольшой научной лекции в рамках ликвидации безграмотности, могу вам сказать, что на свете есть много наук. И там, в них, есть физика. А уже в ней – физика взрыва. Так вот, под водой, на воздухе и в тоннеле взрыв распространяется по-разному. Есть еще схемы танкер-сухогруз, но вам пока не туда. Потом расскажу. Вам сейчас-таки в тоннель. Вы печки топили?

– Где?

–Ни "где", а чем! То есть не в пруду, а дровами… Так вот, там присутствует такой эффект, как тяга. И если в тоннеле присутствует хотя бы небольшой уклон, она там тоже появиться.

– Тяга?

– Тяга. И тяга вытянет взрывную волну на поверхность, а вместе с ней – и продукты горения. Видели может, из трубы печной языки пламени вырываются? Так вот, это она. И я, по-моему, вам уже об этом рассказывал.

– А по-моему нет.

–Ну да и ладно. Я, признаться, устал языком молоть: половину ночи с вьетнамцами договор заключали…

– Приготовиться! – Отдал команду Дон.

Я перевел рукоятку подрывной машинки в проверочное положение и нажал обрезиненную шляпку. Послушно мигнул проверочный светодиод. Линия готова.

– Готов! – Я поднял руку вверх.

– Огонь!

Рукоятку в боевое положение. Перевернул машинку и, уперев в колено, ударил свободной рукой по шляпке. Громыхнуло. Из тоннеля вырвались клубы серого дыма. Кисло запахло сгоревшей взрывчаткой.

– Вот так, раз за разом, и сделаем из тебя взрывника, – сказал Шиберман. – А пока сматываешь линию – просчитай, сколько потребуется тротиловых шашек для разрушения тридцатисантиметровой железобетонной стены с образованием отверстия около метра в диаметре. Заодно прикинь безопасное расстояние и количество образующихся газов.

– Легко,– сказал я, доставая из кармана реанимированный подземными умельцами угловатый смартфон. – Вот, гляди, правильно?

– Вроде примерно да. А как это ты исхитрился?

– А мне Мишка-программер все твои формулы в кучу собрал и приложение написал. Видишь – выбираешь дерево, бетон или сталь, далее – профиль материала и размеры шва или отверстия. Приложение само находит формулу и выдает готовый результат. Мы пол ночи проверяли. Работает.

– Ну, это не считается. Взрывник должен головой считать. Опыт копить. Мозгам не давать застаиваться!

– Обязательно. Но для проверки годится. Ты ведь и сам патроны не столбиком складывал, а на калькуляторе.

– Оно конечно… А вообще – прикольно. Толково придумано. Как раньше не додумались в телефон поставить? Ведь похожие компьютерные программы были.

– Да наверняка делали, только не афишировали. Военные же – они как дети: где-то недоедят, где-то недоспят, но зачеты сдадут. А с приложением – какие зачеты? Смысл весь теряется.

– Имеет место такой карамболь…

Мы подошли к месту подрыва: в целом нормально, но не особо чисто. Кое-где арматуру не перебило, да и куски бетона на ней висели. Но Вандам (так мы прозвали Ши Ван Дана) остался доволен. По его команде вьетнамцы гидравлическими кусачками перекусили арматуру и вытащили обломки бетона. Теперь предстояла задача определить направление до тоннеля, прокопанного вьетнамцами. Вплотную к бетону им подкопаться было нельзя – взрыв мог вызвать обрушение тоннеля. И теперь им предстояло точно определить направление и копать навстречу друг другу. Такая вот технология… Вандам что-то сказал по-вьетнамски.

– Внимание всем! Режим «тишина». Звучит громкая музыка – остальные молчат.

Ши Ван Дан достал медицинский стетоскоп и начал прослушивать земляную стену. Края отверстия накрыли сложенным брезентом, чтобы, лазая взад-назад, копатели не ободрали ребра об остатки арматуры и острые бетонные края. Из своих сверхмощных рюкзаков вьетнамцы достали копательные принадлежности. Очень интересными были лопаты: обычная, только чуть более короткая, чем мы привыкли, штыковая лопата имела две перпендикулярные перемычки, одну на конце ручки, другую – почти у самого штыка. Надев наколенники сделанные из автомобильных покрышек и налобные фонарики, вьетнамцы как два крота ударами лопат принялись расширять земляную нишу. Когда стоя стало работать невозможно, один из «кротов», подстелив «пенку», улегся на спину и выжидательно посмотрел на Вандама. Тот, слушая через стетоскоп стену, лазерной указкой задал направление и отшатнулся наружу, что бы не мешать. Взяв лопату за верхнюю перекладину руками и уперевшись в нижнюю босыми пятками, вьетнамец принялся наносить удары штыком лопаты в земляную стену. Когда он останавливался и отдыхал, его напарник прямо по своему товарищу залезал в нору, руками насыпал в мешок выкопанный грунт и вместе с "подарком" вылезал обратно. Ши Ван Дан протирал лицо копателя влажной губкой, слушал стену, затем следовала короткая команда на вьетнамском, «лазерное целеуказание» – и все повторялось по-новой. Примерно через тридцать минут работающий «крот» вылез из норы, кровлю укрепили сваренной из мощного стального уголка кольцевой подпоркой, и в дыру полез его сменщик.

– Интересно… Они копают навстречу друг другу. А если промахнутся? Получим два тоннеля за те же деньги? – Спросил я.

– Ой какой бородатый баянище! К тому же, они не промахнутся. Ши ориентируется по звуку, который звучит из встречного тоннеля.

–Это я понял.

Еще полчаса продолжалась борьба с московской почвой. И тут куртку начал снимать Вандам. «Крот» свободной смены засуетился и вытащил из рюкзака портативный музыкальный центр.

Вандам занял место копателя. Ассистент включил первый трек. Ударили первые роковые аккорды…

…Небо Балтики давит свинцом,

Держит город за горло блокада!

Медный всадник и Ангел с крестом,

Батальонам подвозят снаряды…

Всякого я ожидал. Но то, что вьетнамцы слушали товарища Кипелова и вообще русский рок, было для меня полной неожиданностью! Хотя лично я выбор Ши Ван Дана полностью одобряю! Обрусели сыны Сайгона…

…Львы из камня, срываются с мест,

Чтоб с бойцами подняться в атаку-

Непокорных жестокая месть.

Наступленье! Крушение мрака!…

(С) Кипелов, «Непокоренный»

Ши Ван Дан пахал как дизель, его коллеги смотрели на него с безмерным уважением и только нажимали кнопки на акустическом устройстве, проматывая медляки, дабы шеф не снижал темп. Вытаскивать грунт и вытирать начальнику губкой лицо, впрочем, они тоже не забывали.

– Да они так себе свое метро выкопают! – Сказал непойми откуда просочившийся Петька.

– Вполне могут, – подтвердил Шиберман.

– Я тоже так научусь, – решил Петька. – И музыка у этих вьетнамцев прикольная.

– Ты стрелять научись сперва, -сказал Валерка. – Кто мне зачет по «Хеклеру» третий день торчит?

– А я готов. Когда скажете!

– А вот через час и пойдем. Я договорился…

С недавнего времени все владеющие оружием должны были подтвердить квалификацию сдав зачет. Это правило распространилось на все станции Анклава. Да и на многих других станциях было обязательным. Зачет включал в себя знание ТТХ и устройство оружия, имеющегося во владении, мер безопасности при обращении с ним же и выполнение стрелковых упражнений.

–Давайте, – сказал я. – И мы с Марией подтянемся. Ей тоже надо зачет по «парабеллуму» сдавать…

На том и разошлись.

Глава 5. Право на силу (Кэт)

– Ещё раз и спокойно: как это произошло? Не упуская деталей. – Кэт присела возле выжившего члена "фуражирной команды" и достала небольшой блокнот для заметок.

– Х-хорошо, конечно.... На нас напали неожиданно, положили двоих наших, – начал рассказ один из выживших. Все присутствующие – Кэт, Лоза и станционное начальство – придвинулись чуть ближе.

…Нападение было организовано по классике: неподалёку от входа на станцию – не слишком близко, чтобы дозор успел вмешаться, но уже в изученном группой добытчиков районе. Причём, изученной настолько, чтобы можно было расслабиться. Ну они и расслабились – да так, что в узком месте между развалинами очередного ЖК и "торгушкой" их с двух сторон прижали огнём к асфальту и стали методично в него же, в асфальт, вбивать.

– Они сначала Лёху уложили, – "добытчик" тыкнул на набросанную Катей схемку. – Вот тут, он у нас в "голове" шёл. Потом Витьку-Шурупа, он вот, сзади был…

– Получается, работали как по колонне с техникой, – задумчиво протянула Кэт. – Как будто сначала выбили первую и последнюю машины в колонне, чтобы её запереть, а потом – всех остальных.

– А смысл? – Удивился начстанции. – Транспорт есть далеко не у всех групп, но даже если и попадаются такие счастливчики, то уж в колонну собираться – себе дороже: с воздуха накроет – даже "мля" сказать не успеешь.

– А как их научили – так и работают. – Парировала Кэт. – Тем более, в узком месте, да группа с баулами и рюкзаками… Ты-то как выжил, герой?

Под пристальным взглядом девушки "герой" съёжился и выдавил нехотя:

– Я замыкающим шёл, заметил ювелирку, вот и… Отстал немного.

– Какая, в жопу, ювелирка?! – Взвился старший команд по "продовольственно-вещевому обеспечению станции" (Катя про себя окрестила его "Зампотыл"). – Какие, нахер, цацки? Район чёсаный-перечёсаный, нам нужны лекарства и жрачка, да даже гандоны из аптек – в них воду таскать можно, хотя бы! А в тебе, ссыкун малолетний, какой прок?

– Я шёл замыкающим…

– Да не "замыкающим" ты шёл, а хуи пинающим! – Припечатал Зампотыл. – Стране нужны герои, а пизда рожает идиотов…

– Я смотрю, служили? – Вмешалась в беседу Кэт, чуть закрывая собой лежащего паренька, который уже стал приобретать пунцовый оттенок.

– Прошу прощения, – сбавил голос "оратор". Да, замначштаба был тут… Неподалёку. Где – думаю сами догадаетесь: танкист я.

– Алабино?

– Так точно.

– Засада – не вина… Тебя, кстати, как зовут?..

– Саня…

– …не вина Саши. Ну положили бы его там с остальными – а толку? То, что раздолбай – не спорю, как поправится – отдам нашим на перевоспитание. За одног битого – двух небитых дают. Семьям и друзьям погибших пусть только сам всё расскажет – глаза в глаза, как оно было. А чтоб ничего не вышло ненароком, присмотреть бы?…

– Я с ним похожу по станции, как оклемается, – вызвался Зампотыл. – Заодно потолкуем. Понимаешь, о чём, Саня? Ювелир, итить тя в душу… Хорошо хоть, всё как было рассказал, есть всё же в тебе нормальные мужские качества.

Парень судорожно кивнул – да и деваться особо было некуда. Подошедший медик помог подранку подняться и потащил в сторону лазарета.

– Что с "находниками" делать-то будем? – подал голос начстанции. – У нас ещё три группы на поверхности работает – не ровен час и их встретят.

– Маловероятно, – отозвалась Катя. – Нападавшие ж не дураки, понимают, что сейчас дозоры будут усиленны, а в город может выйти группа. В поиск, так сказать.

– С усилением – согласен, но посылать никого никуда не буду! – Отрезал начстанции. – При всё уважении, но…

– А я про ваших и не говорила, – отзвалась Катя. – Группа будет наша.

– "Аргус"? – Удивился Зампотыл. – Я думал, они под Доном.

– Так и есть, – не стала спорить девушка. – Я говорила о группе Лозы.

– Не смешите! Этот гибрид института благородных девиц и кружка ОБЖ, который вы тут устроили…

Начастанции ещё не успел договорить, как лежащая на краю стола разделочная доска подлетела в воздух от удара Лозы и, кувыркаясь, приземлилась за его спиной, успев обзавестись парой заточенных шиферных гвоздей без шляпок, которые девушка успела в неё метнуть, пока остальные тихо офигевали от происходящего.

– Нифига себе, басню сократили… – Резюмировал Зампотыл. – Трюк, конечно, эффектный, вот только к реальному бою малопригодный. Но эффектный.

– К реальному бою мы тоже готовы, – отозвалась Лоза. – Вчера вся группа сдавала зачёты по огневой, тактике и рукопашке. А к вопросу о трюках… Андрей Витальевич, какой расстояние между гвоздями в доске?

– Пальца четыре, – буркнул начстанции, оглянувшись и покряхтев для порядка.

– А между глазами?

– Эээ… Такое же… Ёпт! И что, все так умеют?

– Да нет, конечно, – отозвалась Кэт. – Группа разбита на несколько подгрупп, в каждой есть снайпер, подрывник и медик. От тяжёлого оружия пришлось отказаться, зато все умеют работать тихо и незаметно. Ну и специализации у каждого свои… Так что, Виталич, даёшь добро на выход "благородных девиц" в свет?

– Хорошо, но под вашу ответственность! – скривился начстанции. – С учётом того, что вы для нас сделали…

– Идёт, – согласилась Катя. – Но по итогу – мы встретимся и обсудим их дальнейшие задачи. А то, знаете ли, не люблю. когда за косяки снимают стружку, а в случае успеха делают вид, что так и надо и говорить тут не о чем.

…Уже около входа в палатку Лоза подбежала к Кэт и выпалила:

– Спасибо! Я не подведу!

– Верю, – улыбнулась девушка. – Ты мне лучше расскажи, что за "домашнюю заготовку" ты Витальевичу изобразила? Он же там чуть ноли не сложил и ласты не склеил от душевных переживаний.

– Да я сама перепугалась, если честно. Мы с Корсаром…

– Угу… – Ехидно поддакнула Катя. – Я в курсе.

– Ой, да ну тебя! – Фыркнула Сашка. – Короче, он мне предложил пару фокусов выучить, мол, на всякий пожарный. В принципе, ничего сложного, тут больше на эффект неожиданности расчёт. Ну и на то, что накоротке особо и не промажешь. Вот и пригодилось.

– А если бы гвозди мимо пошли?

– Ну так я ж их сразу парой метнула, когда доска вверху была!

– А если б доска в нашего мудрого вождя прилетела?

– Вот и я потом как поняла! Но вроде пронесло…

– Угу, особенно пронесло Андрея Витальевича! Ладно, пойдём план выхода в поиск накидаем. Шанс заявить о себе – вещь хорошая, но без предварительной проработки и пары домашних заготовок типа твоей сегодняшней – жопа полная…

– Опыт?

– Опыт…

Глава 6. Контрзасадные действия

…Девушки шли шумно, пересмеиваясь звонкими голосами и чуть ли не поминутно делая привалы. Разнокалиберные стволы, частично на предохранителях, частично без пристёгнутых магазинов, вызывающе торчали притороченными к огромным туристическим рюкзакам. Асланбек довольно ощерился: похоже, сегодня его с братьями ждала не только богатая, но и сладкая добыча!

…"Борзые" появились в окрестностях станции, когда паника и взрывы первых дней улеглись и начались внутренние чистки рядов во всех анклавах и группах выживших: изгонялись беспредельщики и отморозки, насильники и убийцы. Это только в красивых голливудских боевиках такие отбросы чуть ли не создавали свои империи, в реальной жизни всё оказалось в разы прозаичнее – тех, кто обворовывал своих или устраивал резню пускали в расход без долгих колебаний. Причём, зачастую подручными средствами, чтобы не тратить пулю. Поэтому те, кто знал за собой грешки или, сорвавшись, раскрывал свою звериную суть, бежали и сбивались в стайки и стаи. Самой крупной как раз и руководил Шерхан.

Кем он был до Катастрофы никто точно не знал – то ли бизнесмен, то ли и вовсе политик – но как только стало ясно, что в каменные джунгли вернулся закон джунглей настоящих, флегматичного смуглого мужчину в дорогом костюме и седой бородой как подменили: появился и устрашающих размеров "свинорез" в набедренных ножнах, и зелёная налобная повязка с белой арабской вязью, и многочисленная "свита" из братьев, племянников и друзей знакомых. Всех их, невзирая даже на кровные узы и сложную систему межтейповых отношений, Шерхан гонял до седьмого пота и натаскивал на войну, как старый волк – слепых кутят. И, надо сказать, довольно успешно… Молодняк уже весь был повязан кровью, каждый называл себя не иначе, как "борз" ("волк" с чеченского – прим. автора; потому и "борзые"…) и в целом банда, которая разрослась уже до полнокровного взвода, прошла "боевое крещение", взяв в ножи несколько групп выживших на привалах, а недавно и вовсе расстреляв "туристов" на подходе к метро.

***

[ – Задача номер раз, – вещала Кэт собравшимся вокруг неё сосредоточенным девушкам. – Приковать к себе внимание, попутно – усыпить бдительность. Покажите максимальное раздолбайство, но достоверное! Никаких мини-юбок или косметики – нормальный камуфляж, но разномастный. Оружие разместить так, чтобы нельзя было быстро выхватить. Вас должны увидеть и решить взять "тёпленькими" для личных нужд, с оружием и ништяками. Это понятно?…]

***

– Шерхан, Шерхан, я – Асланбек, приём? – зашипел в рацию наблюдатель.

– Ты – ишак, повторяю, ТЫ – ИШАК! Никаких имён в эфире, только позывные… Говори!

– Вижу группу баб, идут к метро, – проглотив обиду, доложил "борзой". – Еле переваливаются, вооружены, но расслабились. Могу взять!

– Молодые?

– Да, студентки какие-то, судя по всему.

– Сиди на жопе ровно, наблюдай. Сейчас подскочим. Отбой…

***

[ – Задача номер два – вычислить наблюдателя, возможно, нескольких, и убедиться, что они заглотнули наживку. От их доклада зависят наши дальнейшие действия. В случае успеха – заходим на возможные маршруты выдвижения "борзых" и ждём. Благо, их там всего два возможных…]

***

"Волки" шли ходко, но вдумчиво: пара стрелков контролировала заднюю полусферу, "головняк" прощупывал дорогу перед основной группой на предмет растяжек и прочих сюрпризов, идущие по бокам жадно всматривались в провалы выбитых окон вдоль дороги. Чувствовалось, что Шерхан готовил костяк к чему-то большему, чем грабежи на дорогах.

Банда прошла мимо "пятёрки" Лозы, ничего не заподозрив, и девушка подала Кэт условный сигнал, несколько раз зажав и отпустив тангенту на трофейной "радейке".

***

[ – Самая острая часть – контакт: вас будут брать на испуг, а вы должны испугаться. Завизжать, обоссаться, остолбенеть – покажите максимальную беспомощность! Даже спокойный взгляд глаза в глаза может заставить их вожака что-то заподозрить. Поэтому – смотреть в землю и не делать резких движений.]

***

– Стоять, бля! Руки, руки! Бросай, сука, а то выебу!!! Стоять!!!! – На разные голоса завыла стая, бросаясь к девушкам. "Жертвы" испуганно заметались по полянке, кто-то остолбенел, одна и вовсе сразу заревела, плюхнувшись на пятую точку и размазывая грязным кулаком по лицу злые слёзы. "Волки" радостно загоготали, а примеру первой последовали остальные девушки. Внезапно все "клуши" синхронно завалились лицом вперёд, укрывшись стремительно разваливающимися рюкзаками, а потом по периметру "стоянки" стали срабатывать СВУ-шки…

***

[ – Ваша задача – стянуть их в одну кучу, оглушить и добить максимально быстро. Поэтому по периметру поляны – скрытно установить фугасы Лучше – накануне ночью: не верю, что они "проверяются" настолько хорошо, но мало ли… Поражающие элементы – щебёнка, гвозди, любой мелкий железный хлам. Группу "Рюкзачки" – нарядить в броники скрытого ношения, а сами рюкзаки распороть и обшить пластинами так, чтобы быстро раскидывались в подобие корыта, плитами внахлёст, чтоб ни одно говно железное не проскочило!]

***

… Ни один "борзой" не уцелел: по оглушенным и контуженным бандитам сразу после серии "бабахов" из окрестных кустов, подвалов и развалин методично заработали глухие хлопки "Саёжек": в каждой "пятёрке" девушки получили чёткую задачу провести "контроль в голову" всем упавшим, не пытаясь анализировать, попал ли кто-то ещё в неподвижное (чаще – ещё дёргающееся и агонизирующее) тело.

– Темпу, темпу, темпу! – Кричала Кэт в микрофон гарнитуры. – Доклад!

– Пятёрка "Лозы" – ноль!

– Пятёрка "Тихой" – ноль!

– "Рюкзаки" – статус?

– "Рюкзаки" – без потерь! – Доложила старшая "студенток"

– "Контроль-два"! – Скомандовала Кэт. – Вперёд!

Вынырнув из укрытий, девушки рванули к окровавленным холмам тряпок и мяса, которые ещё недавно были "волками". Внезапно куча тел посередине развалилась и из неё, рыча раненым зверем, выкатился Шерхан: то ли повезло, то ли изначально так и было задумано, но от пуль и взрывов его укрыли тела "товарищей"…

– Цель! – Крикнула Лоза, на бегу досылая патрон в патронник. Остальные поддержали её одиночными хлопками, но плотности огня явно не хватало – Шерхан, перемазанный в своей и чужой крови, был уже перед ней.

– З-заберру с сссобой, ссука!!! – Прошипел он, бешено вращая глазами. – Ссссу… Аааааааа!!!!

Два шиферных гвоздя-"двухсотки" с отрубленными шляпками синхронно выпорхнули из рук девушки, утонув в налитых кровью белках глаз Шерхана. Тот успел сделать ещё один шаг, прежде чем рухнул и затих. На поляне раздавались методичные хлопки одиночных выстрелов: "контроль-два" шёл полным ходом…

Глава 7. Вульфенштейн

Трофеев, на удивление, оказалось прилично: небольшая мощность самодельных «бабах-бакшишей» и малый вес всего того, что разлетелось по окрестностям после взрыва, оставили целым всё оружие «борзых» и большую часть снаряги. Ну, не «камки», ясное дело, но те же бронепластины – вполне себе были пригодны для использования… Главное – отмыть от крови.

– Лоза, Тихая – сбор! – скомандовала Катя. – «Рюкзаки» – пакуемся и готовимся к отходу, «энпэ-один» и «энпэ-два» – продолжаем «держать» сектора.

– Что дальше, Кэт? – подойдя, уточнила чуть бледная Лоза.

– Чего белая такая? Зацепило?

– Не, – мотнула головой девушка. – Я это… Гвозди вытаскивала, чёт малость проблевалась.

– Ну сильна, подруга! – Опешила Тихая. – Я тут ещё от пострелух не отошла, а ты… Ну вообще, жесть!

– А они у меня счастливые, – смутилось Лоза. – Выручают уже второй раз. Нельзя такое оставлять!

– Аргумент, – согласилась Кэт. – Но для первого раза – хоть в Лютую тебя переименовывай, ей-Богу… Хорошо. Что у нас с призовой частью нашей авантюры?

– Семь «калашей»-«пятёрки», два-«семёрки», – начала перечислять Тихая. – Зачем только «семёрку» тащили – не понятно, у них всех 7,62*39 от силы на пару магазинов наберётся. «Сайга-12» – четырнадцать штук, также под 12-й калибр – десяток обрезов. С ними вообще загадочно! Я так понимаю, все пистолеты, которые мы нашли, были оружием их комсостава – к слову, пять штук, ПМ… А вот обрезы, видимо, были оружием для боя на коротких дистанциях у рядовых. Единственное, что радует, – всё оружие чищено и в исправном состоянии.

– Ещё бы, – хмыкнула Лоза. – Судя по тому, как шли, их нормально гоняли – со всей военно-пролетарской ненавистью…

– Бронежилетов у них было только четыре, два – без пластин на спине, – продолжила Тихая. – Шлемы – дешёвый китайский пластик, типа страйкбольных, ну и они были на головах, так что… Сами понимаете, – девушка виновато развела руками.

– Понятно, – с притворной скорбью на лице выдохнула Кэт. – Дала отмашку на контрольные выстрелы учебными патронами, так вы пошли прикладами добивать!

«Светлый и добрый» юмор немного разрядил обстановку – всё же, боевое крещение выдалось довольно кровавым и не одна Лоза, когда схлынул адреналин, пошла перекрашивать окрестные кусты содержимым желудка. А так ничего, вроде и жуть, а вроде и повод улыбнуться какой-никакой… Правда, ввиду нервяка, некоторые из услышавших пассаж про приклады и вовсе закатились в хохоте, но уж лучше такой выход нервного напряжения, чем долгое и мучительное переваривание увиденного в себе.

«Опыт, мать его!.. Спасибо бате за науку…» – Вздохнула про себя девушка, на автомате оттирая керамбит от крови. Заметив это, Тихая уточнила, глядя уважительно на командира:– Наблюдатель?..– Двое, – отозвалась Кэт. – Первого удалось снять тихо: зашла со спины, левую руку забила ему в глотку, а правой – резанула, где вам на днях Корсар показывал… А вот второго уже пришлось снимать, когда пальба началась. Благо, он запаниковал и заёрзал, как кабан в зарослях укропа.– Кэт? – Тихонько позвала девушку Лоза. – Тут на главном планшетка была с документами. И вот…На руке у девушки лежала записка. Дата, время, схематично набросанный маршрут, позывные – одним словом, весь расклад на недавно погибших «фуражиров» со станции.– Та-а-ак, – протянула Катя. – И кто же у нас там такой молодец и «настоящий друг»?– Думаю, надо бы навестить Сашу на станции, – нехорошо прищурившись, предложила Тихая. – Который Ювелир.– Успеем, – ответила Кэт. – Отобью сейчас Крику шифровку, он сегодня на связи дежурит, а нам ещё надо бы дойти до их логова: там и наших ребят вещи могут быть, и ещё что-то полезное для станции…В итоге часть группы с трофеями повела домой Тихая, а Кэт с пятёркой Лозы, покопавшись в офицерском планшете Шерхана, выдвинулись к базе «бородатых бойков».– .. .У, суки мнительные! – Ругалась Кэт, снимая очередную растяжку на подходе к двери в неприметный подвал в одних из многочисленных развалин многоэтажки. – Уже пятая! И от кого, спрашивается?!– От таких же, как и они? – Предположила Лоза, мониторя окрестности.– Однозначно, – согласилась девушка. – Борз борзу – борз! Почти латынь… Только не латынь.Наконец, последний привет от шерханова воинства был снят – и группа двинулась к двери.Заходили по всей науке, ибо, как сказала Катя, «учения никто не отменял – это раз, и сюрпризы могут быть – это два!».– Нудишь совсем как Дон, – не удержалась от шпильки Лоза.– Да, – согласно кивнула девушка. – Вот только, в отличии от него, я не буду испытывать моральных терзаний, когда отвешу тебе подзатыльник. Девочка девочку бить может -это я тебе как командир говорю!– Ой, всё!..Впрочем, юмор и пикировки были позже – сам заход в помещение был выполнен на твёрдую «четвёрку»: чётко, с нарезкой углов и без пробежек перед стволами друг друга. Только не так быстро, как хотелось бы Кэт.«С другой стороны», – призналась сама себе Катя. – «Девчонки молодцы: ни одна не затормозила, никто не полез под пули, действуют как на занятиях… Грех жаловаться! Ну а косяки мы подправим – всё приходит с опытом!».Сам схрон оказался забит, преимущественно, тем же, что обычно приносили на станцию многочисленные группы добытчиков: консервы, медицина, тёплые вещи.Импровизированная оружейка оказалась почти пустой, если не считать недостающих на месте боя задних плит от броников. И…– Мать моя женщина! – Восхищённо выдохнула Лоза. – Это же СВД! Да ещё и с оптикой!..– Ну, почти, – чуть охладила её пыл Кэт. – Это «Тигр» – карабин хороший, конечно, но боевому стволу уступит: шаг нарезов другой, ресурс ствола ниже… Хотя внешне – очень похож.– Па. Е. Бать. – Честно призналась Лоза. – Я всегда хотела СВД, ещё когда пешком под стол бегала. У папы был такой на фотографиях, когда он только приехал из своей первой командировки. Он там такой загорелый стоял на фоне гор, в «полёвке»… Я готова хоть сейчас начать учиться!– Инициатива, знаешь ли… – Хмыкнула Кэт. – Ладно, не важно. Для начала давай посмотрим, что тут с ЗИПом и патронами.К огромной радости Лозы, нашлось всё. Вернее, ВСЁ: помимо хорошей «люпольдовской» оптики в наличии был и кондовый, ещё советский, армейский «ночник», десяток магазинов, подсумки, чехлы, комплект для чистки, «баллистол»…– А я, кажется, знаю, почему ты себе сможешь оставить карабин без зазрения совести, -задумчиво протянула Катя, глядя на это богатство. – Это ж всё хранилось тут не просто так, да и принадлежало явно не рядовому «бойку». Ты смотрела «Маугли» в детстве?– Ну да…– Помнишь, как там тигра звали?– Шерхан… А!– Вот тебе и «а», экспроприаторша, – показала ей язык Кэт. – Классику учить надо! Завалила «Тигра» – получила его «Тигр» как трофей. Так что даже если Виталич будет претендовать на что-то, занимай круговую оборону и начинай шипеть. Желательно, со шкафа!Саша хотела было снова ответить своим традиционным «ойвсёем», но передумала, а только махнула рукой и крепче прижала к себе «почти СВД» со всем к ней прилагающимся. Вопросов о том, кто и что понесёт на базу, в принципе, ни у кого в группе не возникло…

Глава 8. Пострелухи и Силиконовый Кот (Макс)

Мы с Марией специально прошли кружным путем: я хотел ей показать работу подземных вьетнамских «землероек». Но оказалось, что общее количество отрытого грунта позволило «Вандамовской тройке» углубиться в тоннельчик настолько, что они были еле видны в его глубине. Даже не видны, а угадывались по мечущемуся отблеску фонарей… Зато мощь «метальных» рифов отчетливо и громко раздавался в глубинах тоннельчика:

… Дай жару…

чтобы знали – дай жару…..

…чтобы знали, как делать дело…

Пока не заржавело…

Где мужчины «в металле»,

Где характер орла и поступь тигра,

Измельчала порода, пляшут враги!

Мы из праха восстанем,

Мы не станем играть в чужие игры….

Быть уродами моды нам не с руки!

(С) Ария, «Бой продолжается»

– А они точно вьетнамцы? – Спросила Мария, с удивлением рассматривая стены тоннельчика. – У меня старший брат такое слушал. И папа…

– Натурально, мадам! – Ответил я. – Самые настоящие. И я полагаю, они тут неслабо обживутся. Вон как лопатами машут… Куда там вашему Стаханову! Знаешь, кто такой Стаханов?

– Конечно! Это такой отважный гном, который воевал под знамёнами Торрина… Макс! Мне тридцать, а не пятнадцать.

– Извини, ты просто очень молодо выглядишь. Сбивает с толку.

– Боже! Купи ты себе пособие какое-нибудь или Шибермана попроси научить – совершенно у тебя комплементы не получаются.

– А чего не так-то?

Мария улыбнулась, но не ответила. Мы пошли дальше. За блокпостом, ведущим в депо, уже был выставлен пост контроля стрельб. Значит оцепление уже на местах. Всё по взрослому! На контроле стоял известный всему анклаву персонаж…

– Знакомься, Мариночка, это Костя. Известный также как Силиконовый кот.

– Вы когда-нибудь закончите? – Жалобно спросил Константин – худющий двадцатипятилетний парень с жуткими косыми шрамами через всю физиономию.

– Да ладно, не обращай внимания, – успокоил его я и сменил тему. – Гляжу, ты нашим добром разжился?

В руках у Кота был Зиг из наших запасов – точь-в-точь как мой.

– Руководство станции выдает теперь охране…

– Береги. О штрафных санкциях вас предупредили?

– А как же! Под роспись – и за утрату, и за поломку.

– Вот таким образом и наведём порядок! – Глубокомысленно заметил я. Костя не оценил.

Мы свернули в боковой коридор и потопали к тиру. Мария спросила:

– А почему Силиконовый Кот?

–Видишь ли, в мирное время Костя жил с престарелой мамой и здоровенным наглым мейн-куном по кличке Плюха в малогабаритной двушке недалеко от метро. И грызла его поедом идея обогащения. Много бизнес-идей рождал мятежный мозг Костика, но все они оказались провальными. И вот однажды ранней весной, когда Плюха в очередной раз стащил и попытался приспособить для сексуальных утех его, костикову, меховую шапку, снизошло на парня озарение. Ты, может быть, слыхала о силиконовых куклах для взрослых?

– Ну, доходила информация…

– Так вот, Косте пришло в голову сделать такой продукт для домашних питомцев, дабы уберечь от изнасилования шапки, ноги и иные предметы, дорогие хозяевам пушистых созданий. Кто ему сказал, что за подобные изделия будут хорошо платить – тайна. Но засела мысль в буйну голову…

Первое изделие Костя произвел сам: скрутил из проволоки скелет, слепил из скульптурной глины тулово с головой, сделал гипсовую форму по модели и, вставив проволочный скелет, залил силиконом. Глазки там стеклянные, шерстью искусственной обклеил, отверстия соответствующие выпилил лобзиком… Даже «мурчалку» электронную вставил. По готовности – предоставил изделие Плюхе. На апробацию. И поначалу здоровенный дымчатый «мэнский енот» был в восторге, но очень недолго. Силикон – вещь очень непрочная и быстро рвется при нагрузках. В результате проволока скелета вылезла наружу в самый неподходящий момент и чувствительно ужалила котика в самую нежность. А поскольку кот остановился не сразу, то не единожды. Сказать, что Плюхе это не понравилось – ничего не сказать. Обида пополам с праведным гневом затопили его восьмикилограмовое тело и потребовали отмщения. А Костик в это время ролик снимал для ютюба. Аль для тиктока… В рамках PR- компании, так сказать. Ну и получил когтями по всему «фейсу». А шрамики от когтей воспалились. Теперь так и ходит, «жертва леопарда». Рассказал он эту историю под «большой стакан», теперь и сам не рад: вся станция потешается…

Зачет по «огневой» мне понравился. Не в смысле сдавать, а как он был организован. Для начала соискателей распределили по инструкторам и погоняли по теории и разборке-сборке. Вот всегда армейский термин «сборка-разборка» у меня вызывал легкую неприязнь и недоумение, ведь сначала оружие надо разобрать на составляющие и лишь потом собрать. А у вояк всегда наоборот было! Тут же все понятно, разобрал – собери. И чтоб лишних деталек не осталось… Затем – доложить о имеющемся оружии. Назвать тактико технические характеристики. Принцип работы. Разобрать, объяснить своими словами назначение частей и их взаимодействие. Выслушать, где и в чем ты не прав и доложить меры безопасности. В основном, меры безопасности базировались на текстах различных "федераций практической стрельбы", но были и новшества. Михалыч подошел к вопросу просто: сначала отобрал командиров-инструкторов, которые провели между собой соревнования по стрельбе и тактике, причем упражнения каждый мог предложить свои. Затем из лучших собрал Совет, который установил правила и нормы подготовки, и все отработали эту учебную схему. К всеобщему сожалению, из-за скромного ресурса боепитания стреляли мало. Но это тоже дало определенный результат! Все старались над каждым выстрелом и не было пустой траты патронов. Да, в конце концов, им и не к соревнованиям готовится надо было, а научить людей азам хотелось. В результате «диванные эксперты» отсеялись очень быстро, а остались те, кто мог научить и хотел научиться – а этот было весьма актуально, поскольку последнее время участились стычки с бандами мародеров, бродячими собаками и прочей нечистью. Сигналы о таких стычках шли постоянно…

Мы, как исполняющие обязанности разведдозоров, в этих стычках не участвовали, но доказали свою "стрелецкую" состоятельность и во время боев с бандитами, и на Академической, и в стычках с диверсантами, поэтому зачетов могли не сдавать, но, во избежание лишней болтовни, прошли все по кругу: и матчасть сдали, и стрельбы.

Те, кто сдал зачет, получал право, подкрепленное особым штампом в паспорте, на ношение оружия на территории станций анклава и на участие в коллективной мародерке. Однако были и те, кто не мог или отказывался учиться стрелять по общей методе, мол «А ружо моё, собственность – и отбирать не имеете права, вот!». Таких со станций не гнали, но оружие им разрешалось доставать из чехлов только на поверхности. И ходили в поиск они сами по себе. Недолго…

Первыми на рубеж открытия огня вышли Шиберман и Дон. Молниеносно отстреляв по десятку патронов, они без единого промаха повалили все мишени и сорвали аплодисменты присутствующих.

Мишени, раз уж зашел разговор, были стальные, отлитые на местном производстве, сталь для которых выплавляли в той самой печи, которая обогревала баню, и представляли из себя стальные шары размером чуть больше человеческой головы. Эдакие гири на ножках! Они легко падали от точных попаданий и практически не повреждались выстрелами. Разумеется, бронебойными боеприпасами в тире не стреляли.

После "аргусов" выступили мы с Марией. У девушки оказался настоящий талант – она лишь один раз «смазала» по последней мишени из «парабеллума», а я из трофейного FN и вовсе «на отлично» выступил. Закончив упражнение, мы отошли в «тыл» и вместе с остальными принялись сетовать на дефицит боеприпасов. Фраза «Мне б побольше патронов, я б вам показал…» была здесь самой популярной.

Шиберман и Дон тихо посмеивались.

Глава 9. В начале славных бед

Тут на сцену вышел Петька. Бойко протараторив «Меры безопасности на рубеже», ТТХ пистолета пулемета «Хеклер унд Кох» модели МР-5 PDW, он раскидал трофейный механизм на составляющие и так же споро собрал его обратно, лишь ненадолго запнувшись с установкой пружинно-затворного блока. Вышел на рубеж стрельбы и толково отстрелялся по «шарам».

Среди присутствующих я заметил несколько ребят Петькиного возраста. С момента наших похождений, авторитет Проказы заметно укрепился среди его «фанов». Его потертый камуфляжик и маленькие берцы вкупе с боевым пистолетом не давали покоя юным горячим головам: они таскались за ним повсюду, гомонили и создавали массу проблем.

Однако сегодня они выглядели необычно смирно и дисциплинированно. Стояли малой шеренгой и глядели на Петьку молча, как солдатики в строю. Закончив упражнение, Петька обратился к инструктору.

–Пал Иваныч, а мож… то есть, разрешите в порядке исключения я дам по разу выстрелить ребятам, под вашим контролем разумеется?

– Ну если по разу, и твоими патронами…

Дальше произошло несусветное. Петька выкрикивал имена или прозвища пацанов и те, еще вчера бывшие неуправляемой кучкой, едва не строевым шагом выходили на рубеж, брали в руки Петькин «Таурус» и выполняли строго один выстрел. Посте чего шкет ставил пистолет на предохранитель и четко возвращался на свое место в шеренге.

Толпа затихла. Пули двадцать пятого калибра методично находили цель и звонко опрокидывали стальные шары. Последний малец вернул пистолет и сделав четкий поворот занял свое место в строю.

– Кругом! На место постоянной дислокации – брысь! – Скомандовал Петька, и строй, не торопясь, потопал в тоннель.

– Что это сейчас было? – Спросил Шиберман.

– Так они давно ходят, просят пострелять, – ответил Проказа. – Ну я и сказал, мол, «Приходите, по-военному стоите строем смирно и не гомоните, тогда упрошу инструктора…». Ну и «холостил» с ними, как дядька Хамстер учил. Чтоб не стыдно за них было!

– А цель какая?

– Буду свой отряд создавать. Юношеский боевой автономный разведческий спецназ! Сокращенно – «Юн. Барс»

– Мля! Дожили… – Закатил глаза Шиберман. – Теперь придется вместо одного охламона с целой группой детского сада возится.

– Чего сразу «возится»? Мы полезными можем быть. Вон, в Отечественную войну сколько пионеров-героев было?

– Ты себя с ними не ровняй. Тебе над дисциплиной еще работать и работать. Одна утка твоя чего стоит!

– Но в утку-то он попал, – заметил я. – Охотник. Добытчик, можно сказать.

– И нарушил прямой приказ, – взвился Хам.

– Но попал в утку-то. А вы ее скушали.

Мы рассмеялись

– А дисциплину я подтяну, чесслово. Нас Дядька Дон стрелять научит, а дядька Шибер – взрывать все. Теть Марина – бинтовать и всякую медпомощь оказывать.

– Не научат. – Отрезал Дон. – Мы задачу выполнили и будем возвращаться. Как Шиберман закончит демонтаж ракет и подготовку к транспортировке – отчалим в расположение. Часть оружия и снаряжения тоже заберем с собой. Так что будут вас местные кадры воспитывать. Вон, Валера с Максимом вполне уже освоились. Но ты не журись, хлопчик! Будете старательными – и все у вас получиться. Наделаете еще славных дел…

– Ой, боюсь не дел, а бед! – Вздохнул Шиберман.

– Пусть бед, зато славных же! – Воспрял духом командир будущего отряда «Юн. Барс» и добавил, подумав:

– Вот вы, дядька Хамстер, про утку вспомнили. Охотником меня назвали. А можно я вместо «Проказы» теперь стану «Хантер»? А то несолидно перед пацанами как-то даже…

– Такое имя заслужить надо. Да и право называться отрядом – тоже. Работайте, молодой человек, а там обчество решит, как вас называть и какие задачи вам поручить.

Вот умеет Шиберман расставить все точки над «ё»! Наставник молодежи… Жаль будет, если они уедут. Первоначально возникшее недоверие к ним у меня постепенно сменилось на чувство защищенности, и к сегодняшнему моменту я уже почти жалел о возможном расставании. Возникало чувство сродни синдрому тоннеля. Когда под землей – безопасно. Когда рядом А.Р.Г.У.С. – надежно.

Ну да ничего. И сами справимся. Да и не сегодня же они уедут? Нет?..

Глава 10. Бенефис (Кэт)

…С начальником станции спорили до хрипоты: тот упёрся и слышать не хотел ничего о присвоении группе Лозы какого-то официального статуса. Бандитов положили? Молодчинки! Схрон взяли и даже медицину почти всю на себе притараканили? Умнички! Трофеи себе оставить хотите? Да на здоровье! А вот «автономку» дать и свободный график работы – хер там…

– Да вы поймите, – пыхтя и краснея лицом, подбирал слова Андрей Витальевич. – Ну сложились звёзды, не убили никого из девок и не снасильничали. Плохо чтоль? Хорошо же… Раз повезёт, два повезёт – а потом – херак! – и не повезёт. Только к тому времени, как оно случится, тут уже полстанции из женского населения возомнит себя Зенами-королевами воинов. Посмертно… Дурной пример заразителен!

– Дурной пример, значит… – Процедила Катя. – Значит, как терять группы и не иметь времени, желания и людских ресурсов на разведку ближайшей территории – это у нас «всё хорошо, просто мир жестокий» и «так вышло, не повезло», а как подготовить с ноля подразделение, а потом успешно провести боевое слаживание с попутным уничтожением вооружённого бандформирования без единой потери – это «дурной пример». Так?

– А хоть бы и так! – С вызовом ответил начстанции. – Война – мужское дело, а…

– …Наше дело – стирать и щи варить? – Закончила за него Катя.

– Нет, конечно, – начал выкручиваться Виталич. – Просто, как бы, не все могут и готовы… Опять же, ммм… Бандиты могут запугать и…

Кэт выложила на стол записку с приметами и позывными недавно погибших сталкеров.

– Как думаете, – задушевным голосом поинтересовалась девушка. – Зачем «борзым» было в спешке описывать наших ребят с грузом?

– Ну, донесение? – Предположил Виталич.

– Донесе-е-ение… – Протянула Кэт. – Тогда плохое оно какое-то, не полное: одного человека в нём не хватает. Мистика, да? Да и написано оно хоть и в спешке, но без ошибок и на русском.

– Слили группу, выходит?

– Факт, – согласно кивнула Кэт. – Тем более, уж простите, но какое к хренам собачьим «донесение», если уже наладилось производство кустарных радеек? И несколько из них, к слову, группа Лозы тоже притащила…

– Да это-то тут при чём?

– Да при том, – зазвенел сталью голос девушки. – Что в списке головорезов Шерхана нет только одного человека, зато прописаны приметы остальных. И, по странному стечению обстоятельств, он отстал по очень нелепой причине, странным образом вступил в бой, но так, что его не убили и не поймали, хоть и ранили, а потом вернулся на станцию. И знаете, что? Сдаётся мне, что это его «поймали и запугали». Может, пообещали «снасильничать»? – Передразнила Катя Виталича.

– И ты мне это только сейчас рассказываешь? Да он же мог…

– Ничего он не мог, – перебила его Кэт и добавила чуть громче:

– Тихая, заходи!

Дверь распахнулась: на пороге, в нелепой и скрюченной позе, стоял Саша-Ювелир, а его руку с рычагом на локоть держала хрупкая на вид девушка в сером мешковатом камуфляже с пыльными разводами. В паре шагов от них, слева и справа, стояли ещё две «выпускницы Института благородных девиц имени Кэт», как их прозвали местные остряки, и «держали» сектора. Ну и за скрюченным бедолагой до кучи присматривали, чтоб не дергался…

– Ну, охуеть! – Лаконично выразился начстанции. – Пардоньте за мой французский, но – охуеть.– После ликвидации вооруженного бандформирования экстремистского толка на территории Москвы, -менторским тоном начала девушка. – Был организован досмотр личных вещей убитых на предмет выявления возможных связей с местными жителями. В его ходе на теле полевого командира боевиков были обнаружены документы, в которых, среди прочего оказался список личного состава группы сталкеров, убитых накануне. Анализ текста показал, что список не полон, а представляет собой, скорее, перечень целей для ликвидации. Кроме того, в списке отсутствовал «выживший». По горячим следам, старшая группы с позывным «Лоза» передала информацию дежурному по связи в группе Дона. Затем группа разделилась – Лоза в составе шести бойцов выдвинулась на разминирование схрона (схема минирования также была найдена на теле командира «борзых»), её заместитель – позывной «Тихая» -вернулась на станцию с захваченным у боевиков вооружением и средствами связи, а потом произвела задержание подозреваемого совместно с дежурной офицерской группой «Аргуса». В ходе допроса «Ювелир» сознался, что ранее был пойман мобильным отрядом «борзых» во время одиночной вылазки и, под угрозой физической расправы, передал информацию о готовящейся экспедиции своей группы. В ходе операции – у нас ни одной «двухсотой» или «трёхсотой», банда ликвидирована, выявлен предатель из числа подопечных Зампотыла, взято более сорока единиц оружия, возвращены украденные ресурсы и взят склад банды…

На протяжении всего монолога Андрей Витальевич сидел и хмуро переводил взгляд с девушек на поскуливающего предателя. Тихая сохраняла на лице скучающее выражение, стоящий за её спиной арьергард и вовсе, казалось, наблюдал только за телодвижениями Саши-Ювелира. Кэт, закончив говорить, выжидательно смотрела в лицо начальнику станции, который избегал встречаться с ней глазами. Наконец, когда пауза затянулась сверх всякой меры, Витальич тяжело вздохнул и резюмировал:

– С этого момент группа «Лозы» переходит на собственный график боевых дежурств и выходов на поверхность. Все девушки в её составе освобождаются от хозяйственных работ и питаются в столовой наравне с группами, добывающими ресурсы на поверхности. Приоритет на первую медицинскую помощь при ранениях, доступ к оружейке – всё на общих для таких же групп основаниях. Надеюсь, я не пожалею…

– Ну что там?.. Что он сказал?! Как прошло? – Вернувшихся Кэт и Тихую окружили взволнованные девушки.

Улыбнувшись, Катя подняла вверх большой палец – по тоннельным сводам хлестнул торжествующий визг. После того, как страсти улеглись, Лоза подошла к Кате и крепко сжала её руку, шепнув «Спасибо!».

– А что с этим… Ювелиром? – спросил кто-то из девушек.– Виталии хотел, чтобы мы его ликвидировали, – отозвалась Кэт. – Я отказалась: одно дело в бою, другое – вот так…– И на чём порешили? – спросила Лоза.– Будет суд, – отозвалась Тихая. – Прилюдно, чтобы вся станция видела. Судить будут родственники погибших: у одного из них остались жена и сын, у другого – брат.– Почему-то мне кажется, что на адвоката ему можно не надеяться, – отозвалась Лоза…

Глава 11. Дела домашние (Дон)

…При входе на станцию мы с Шиберманом оказались окружены красотой. Буквально! Следом за нами через импровизированный КПП спускалась пятёрка «боевичек», а внизу их ждали ещё пять девушек – все вооружённые и экипированные. Шибер прищурился и вкрадчиво поинтересовался у одной из них, судя по висящему на плече «Тигру», снайперу одной из пятёрок:

– Милая девушка, позвольте мне-таки уточнить родословную и непростой жизненный путь «Саёжек» в руках Ваших подруг? К полосатому хищнику, коим Вы владеете, вопросов не имею, его усы мне не знакомы. А вот за остальное хотелось бы услышать что-то кроме «ой, всё!».Стоявшие рядом «боевички» прыснули в кулаки, но быстро справились со смешками, а невольная собеседница Шибермана, порозовев кончиками ушей, обозначила своё отношение к ситуации:

– «Сайга-410» – штатное оружие сводной группы под моим руководством. Родословную у карабинов я не спрашивала, ибо ещё не выработала привычку общаться с неодушевлёнными предметами. Ну а непростой жизненный путь – это к Кэт.– А она тут каким боком замешана? – Предчувствуя ответ, спросил я.– А она как раз и…-Дон!

Мне навстречу… Ну, пусть нам! Но приятнее всё же «мне» … Нам навстречу быстрым шагом шла Катя. Не дойдя пары шагов, остановилась и выжидательно посмотрела на меня, мол, здороваться будем или как? И если будем – то как? Тем более, что мы невольно оказались окружены благодарной публикой: неистребимый женский интерес к происходящему вкупе с умением чувствовать искорки напряжения там, где их ещё вроде бы и нет, был вечен и неистребим. Ай, была не была!

Шагнув вперёд, я слегка приобнял девушку – вроде как по-товарищески (врагами мы точно не были, не так ли?) и совершенно искренне признался:

– Нифига не понятно, но очень интересно – что у нас тут за реформы? Пойдём, расскажешь?– Пошли, – быстро согласилась Кэт. – Шибер, загляни к Крику, я там у него расписалась в книге выдачи оружия за всё, что тебя может заинтересовать. Ну и немного пополнила с девчонками арсенал.– Вот это вот нормальный армейский подход, – выдохнул Шиберман. – Есть бумага с подписью – есть и ответственность сторон! А значит, ничто не пропало, никто не забыт и ничто не забыто…

Оставив напарника выступать перед несчастными, которые ещё не подозревали, что их ждёт экскурс в историю Древнего Рима, дебри эталонных одесских хохмочек и ТТХ оружия всех сталкеров в радиусе ста метров (возможно, что и больше – у Шибера с собой был бинокль!), мы с Кэт пошли в «командирский уголок», который за время моего отсутствия, надо признать, изменился в лучшую сторону: появились удобные кресла, стало как-то светлее (новые лампы или просто пыли меньше?), а на рабочей карте появились отметки и надписи, сделанные аккуратным почерком.

– Ну и что это было? – Требовательно спросила Катя.– О, мы с Шибером думаем, что по Москве нанесли массированный удар с наземных и надземных платформ, которые…– Я про встречу в вестибюле, – уточнила девушка.

Чёрт, чёрт, чёрт! Никогда не умел разговаривать на такие темы. Чувствуешь себя как сапёр на минном поле – только без миноискателя, щупа и с повязкой на глазах.

– Ну, я был рад тебя видеть, немного растерялся и в целом понял, что мне не хватало общения с тобой?

Сапёр сделал осторожный шаг, а потом замер и…

– Звучит убедительно, но вопросительная интонация всё портит…

БУММММ!!! Сапёр подорвался!

– … но я тоже, если уж говорить на чистоту, рада, что ты вернулся целый, а не по частям.

Сапёр подорвался, но мина была учебной, так что парень будет жить!

…Мы проговорили несколько часов: я рассказал про наши находки, Макса с Проказой, стычки с диверсантами, а Катя – про своё невольное участие в борьбе за права женщин в постапокалиптическом мире, подготовку группы «Лозы» и зачистку банды Шерхана.

– Зачистку?! – Подскочил я, как ужаленный. – А эта банда ленивых расп… бойцов невидимого фронта тут зачем консервы переводит? Крик, Дизель, Корс…

– Дон, – серьёзно посмотрела мне в глаза Катя. – Парни тоже не сидели сложа руки, у них на дальних подступах к станции случился свой головняк. Я точно не знаю, сами расскажут… Но пойми правильно: мы или доказываем, что имеем право быть сильными, либо…

– «Если ты не можешь быть сильным, то зачем тебе быть»? – Процитировал я Робертовича.

– Вот-вот, – согласилась Катя. – Цой жив потому, что прав.

– Но мне бы правда не хотелось, чтобы ты рисковала жизнью, – вырвалось у меня. – Ни больше, чем это необходимо, ни просто в принципе.

– Потому что я – очень хорошая собеседница? – Лукаво улыбнулась девушка.

– Именно так! – Подтвердил я её правоту, расплываясь в ответной улыбке.

Увы, дальше беседа не сложилась – в закуток вбежал Корсар и выпалил:

– Тревога! Прошёл сигнал «Прорыв-1» с ТСО внешнего периметра в Северном тоннеле!

Мы с Кэт переглянулись, она подобралась и, схватив гарнитуру своей радейки, затараторила:

– Лоза, со своими – в штаб, Тихая – на оборну жилых сектров. Идём по тяжёлому…

– Куда?!

– Я справлюсь, беги к своим!

Завыла сирена оповещения, а затем отрубился свет. Пиздец, романтика!…

Глава 12. Вождь краснокожих (Макс)

Второй день подряд меня выдергивают из постели – Маришка молчит, но скоро ей это наскучит, тем более, что сегодня она уходит с караваном медикаментов на Академическую: пришло время переправлять отобранную медицинскую пользу в расположенный там госпиталь. А она именно за ними и прибыла, а вовсе не затем, что бы со мной тут возлежать, хотя одно другому не мешает на мой взгляд… А я тоже лишен возможности без дела валяться – для того меня и подняли ни свет ни заря и отправили в тоннель к вьетнамцам!

С этим тоннелем еще одна хохма вышла: когда вьетнамцы прорылись навстречу друг другу, гордый Вандам явился доложить об этом Задову. И даже предложил назвать данный тоннель именем такого большого начальника. Михалыч оторопел и отказался, но в народе похихикали и все-таки обозвали тоннельчик сначала «Проходом Задова», а потом и вовсе – «Задним проходом». И вот тут, совершенно внезапно, у кого-то из отцов-командиров возникла потребность залезть в эту дыру и провести разведку на предмет уточнения всяческих вопросов. Вот интересно: вопросы обычно возникают у начальства, а ответы на них давать должны мы! С другой стороны, под боком дыра в неизвестность – может, целый мир по нынешним меркам, а мы о нем ничего не знаем. Непорядок!

Сперва предложили нам с Валерой, но Хамстер предложение побыть «земляным червяком» отверг с негодованием. Оно и понятно – он хотя и худющий, но довольно широкоплечий и длинный. Другое дело я! Но я лезть в нору тоже не горел желанием. Я вам не Форест Гамп, которому «всегда было куда пойти и всегда было чем заняться»… У меня может своих дел полно?! Мне вон Шиберман целый список закрепленного добра оставил… Проверить надо? Надо! Да еще я конспектов по взрывотехнике тетрадку исписал за ним. Учить надо? Обратно надо!

И тут вылез наш инициативный фельдмаршал сопливого войска. Разумеется, Петька! А вы кого ждали?

– Я могу пролезть. Я маленький и сильный. А могу и еще пару своих друзей взять – мы всюду проберемся и можем даже на камеру снять!

– А что, это мысль, – сказал Задов. – Только нельзя их одних отпускать… Макс! Будь человеком, прогуляйся с ними? Я б сам – за милую душу, но не пролезу туда. А за нами не заржавеет!

– За вами еще тринадцать кило С-4 ржавеет! Которыми я стенку в тоннеле рвал.

– Так вы сами цену не назначаете! Мы с милой душой…

– Ладно. Полезу в нору! Только завтра с утра. У меня Мария уезжает сегодня, проводить хочу.

– А ты, Петька, выбери из своих кого понадежнее и поставь задачу на подстраховку тебя.

– Будет исполнено. – Солидно пробасил мальчишка.

Это надо было видеть, какого пафоса, какой дрожи нагнал Петрушка на свое войска, ставя задачу! Театр кабуки! Наш мелкий сидел на спальном мешке и протирал ветошью Хеклер, а вокруг него сидели соратники и жадно ловили каждое его слово. А Петька, морща лоб говорил, вздыхая:

– Вот, братцы. Иду, можно сказать, в первый самостоятельный поиск. Со специальным заданием. Макс еще со мной, но у него своя задача. А мне предстоит непростое дело. Но говорить о том не буду – военная тайна! Нужен мне помощник ("Ага, блин – приспешник!"), но такой, чтоб я положится на него мог в тяжелую минуту. И сейчас я думаю, кто из вас достоин… Кто выдержит. Это тяжкий выбор для командира ("Ну прям Ковпак! Как есть – Сидор Артемьевич! Сейчас в Карпаты пойдем. Штурмовать!"). Вот думаю Андрюху взять… (на ноги поднялся худой темноволосый пацан лет двенадцати) или, может быть, Семку…(подскочил рыженький крепыш). Тяжкий выбор…. Ладно! Оба пойдете, с Михалычем я решу. Кто лучше себя проявит – будет моим заместителем! ("Вот жук! Ребятишки теперь просто обязаны пуп рвать!..") Пойду насчет оружия для вас договорюсь… ("читай – выклянчу").

Посмеиваясь, я отправился к Марии: надо было помочь ей собраться и подготовить отъезд. В хлопотах прошел остаток дня. Маришка всплакнула, требовала от меня навещать ее в госпитале и обещала в свободное время заскакивать ко мне. «Угроза» была вполне выполнимая, ибо регулярное сообщение между станциями было уже налажено – три раза в день дрезины совершали челночные рейсы между станциями. Прощание было недолгим, подгонял график отправки груза. Но пришла пора расставания, и, затарахтев моторчиком, дрезина потащила поклажу в темноту тоннеля.

Я нашел Валерку и мы отправились на стрельбище, лично проконтролировать, как отобранные Петькой пацаны осваивают выданное оружие. Со слов Хама, Петька добился своего и мелким-таки выдали стволы, а сейчас они проходили инструктаж перед стрелковой тренировкой.

– Вот, перед вами образец народно-подземного творчества, "Наган-223", – громко вещал Леха-Большой, бригадир производства. – Изготовлен из сигнального револьвера «Блеф» путем замены ствола на самодельный из сломанного СКС. Таких у нас пара. Специально для вас. Какие есть вопросы?

– А почему "223"? – Спросил Петька.

– Потому, что статья раньше была такая в Уголовно кодекса. Незаконное изготовление переделка и ремонт оружия. Понял?

– Так точно!

– Калибр – 7.62 миллиметра, стреляет самодельными пулями или мелкой дробью. Вставляете сюда капсюль, насыпаете порох, устанавливаете пыж и пулю, замазываете отверстие парафином. Так семь раз.

– Так его перезарядить – неделя уйдет!..

– Не уйдет: в комплекте два барабана и смена их весьма легче происходит. Сейчас показываю, как разбирать и назначение деталей, потом приступаем к стрельбам.

Подошел Ши Ван Дан и принялся объяснять, какая необходима экипировка.

– Резина нужна. От колес автомобиля. Наколенники и на локти делять.

Свободные от стрельб члены «Юн.Барса» метнулись в темноту и притащили старую покрышку. Ши захохотал:

– Гюлюпий. Тут смотри что написан! Металокорта! Проволока внутри. Поломается – наружа полезет. Тряпочный нада. Пошли – ходить. Вместе смотреть.

"Этот день похоже никогда не кончится…" – Подумал я.

– Валер, проконтролируй мелких, мне подремать надо перед выходом. Но пусть долго не торчат тут – выходим рано…

Глава 13. Глубина (Макс)

Не бойся заблудится в темноте

И захлебнуться пылью не один ты!

Вперед и вниз! Мы будем на щите –

Мы сами рыли эти лабиринты!

(В.С. Высоцкий. Гимн шахтеров)

Темень сырой норы. Фонарь раздавлен. В глаза, рот, уши набивалась земля. Задыхаясь, я пытался выбраться из под пыльной, пахнущей вскрытой могилой массы. Вбивая клинок ножа в твердый, почти непроницаемый пол своего спонтанного склепа, я безуспешно пытался подтянуться и вырвать свое тело из земляного плена. Внезапно пальцы ухватили металл крепежной опоры, я рванулся и… проснулся. Приснится же такое! Настроение вконец испортилось. А сейчас идти в тот самый тоннель, который мне только что снился… Выбрался из-под одеяла, поплескался в тазике, принялся одеваться. В соответствии с рекомендациями Ши, оделся в плотный спортивный костюм, укрепив штаны на организме подтяжками. Сверху натянул мастерку (олимпийку). На голову – легкий пластиковый шлем для хоккея с приклеенным фонариком. На ноги – легкие тряпичные берцы с высокой шнуровкой. Ношенные, не разберешь какой фирмы. «Криспи» кажется… С внутренней стороны на левую щиколотку – самодельную кобуру с «Таурусом», близнецом Петькиного. Предпочел бы свой FN, но он очень широкий – мешать будет. В качестве «длинного» ствола взял АКСу. О запасных магазинах речи быть не может – их просто некуда цеплять. Все, что будет висеть на поясе , бедрах, спине – будет цепляться за стены норы и мешать продвижению. А если случится завал и придется пятится назад – и вовсе закупорит выход. Да! Нож – конечно! Небольшой кинжал с обоюдоострым клинком. На запястье левой руки его… Рукояткой к ладони. И прям поверх ножен – скотчем его поплотнее. Вроде готов. Пора.

Около «Заднего прохода» собралась небольшая толпа – так даже, не толпа, а легкая тусовка. «Юн. Барсовцы» тоже были здесь. За глаза их ласково называли «барсики»… Ши Ван Дан давал последние наставления:

– Бояться не надо. Опоры здесь кровлю держат плотно. Может только какой ком провалиться. Тогда пяитьсся, если на голову, и вперед ползти – если на ногу. Я первый иду. Потом большой (Ши указал на меня) потом Фу (палец уперся в одного из вьетнамцев), потом «маленикий Босс» Петька. Потом его мальсики. Потом Нгок (палец указал на второго вьетнамца). Не суетится, не паниковать. Если что случиться, мы вернемся и вытащим. Понятна?

Петька и его шпанята дружно закивали пластиковыми шлемами, на которых были укреплены фонарики. У Андрюхи и Семки на впалых животах висели кобуры с револьверами. Стволами перпендикулярно движению. То есть вбок. Дабы не шмальнуть куда не следует. Петька взял свой «Кипарис».

– Начинаем движение! – Сказал Ши.

И первым нырнул в нору…

Помнится, герой Брюса Уиллиса, в первом «Крепком орешке» жаловался, освещая себе зажигалкой «Zippo» дорогу по вентиляции, мол, тесно и грязно ему. Зажравшийся, капиталистический неженка! Нет, ползти по ровной оцинкованной жести и капризничать? Сюда б тебя, мартышка голливудская! (Я Джона МакКлейна имею в виду, а не Брюса. Брюсу- уважуха!)

Короче говоря, ползти по этой кишке было не просто тяжело, а тяжело до невозможности. Мне ж не восемнадцать! Да и тоннель был не прямой, а изобиловал поворотами, подъемами и спусками. По ребрам, спине и животу царапали камешки, ляжки и плечи больно встречались с ребрами стоек-опор. Если бы не наколенники и налокотники, я бы уже выл в голос. Но все заканчивается. Подошвы кроссовок ползущего передо мной Ши внезапно пропали. Идущий на десятиметровой глубине тоннель выплюнул меня в просторную камеру, объемом около ста тридцати кубических метров. Ши подал мне руку, помогая выбраться из норы.

– Эта мы промахнулись немнога, – сказал он. – Когда мимо друг друга копать стали. Слышим – музыка уже не впереди а сбоку. В бок копать надо, а то мимо попадем… Копаем-копаем – и встретились. Вот и получилась большая комната. Это тоже хорошо. Потом здесь пост охраны поставлю. Туалет выкопаем, нары сделаем…

Не успел я как следует отряхнуться и привести себя в относительный порядок, как из норы высунулся улыбающийся Фу. За ним сразу полезли «барсики». Вот чертенята, они даже не запыхались, а я весь насквозь мокрый – хоть выжимай! Отдохнули, попили воды. Появился Нгок и сразу уполз в противоположную нору.

– Нгок пойдет, доложить о нашем приходе. Дальше нора шире и укреплена лучше. Быстрее пойдем. Ну, пошли – хватит отдыхать!

И снова потянулись земляные стенки норы. Кое-где торчали корни и выступали каменные осколки, но Ши был прав: ползти стало легче – нора была уже около полутора метров в диаметре. По правой стороне, по ходу нашего движения, змеились укрепленные в стене провода. В боковых ответвлениях были комнаты-каморы, наполненные жидким желтоватым светом. Оттуда иногда неожиданно высовывались плохо различимые в темноте лица, что-то кричали и махали руками. Я кидался в них малыми комками земли и кричал:

– Уйдите треклятые! Без вас страшно, а ну как обоссусь?

Ши Ван Дан, хихикая, полз впереди. На большой овальной площадке, где кучкой лежали копательные инструменты, он остановился и, развернувшись ко мне, сказал, указывая на ответвление тоннеля:

– Отсюда роем на «Воронцовская». Загляни.

Я заглянул: довольно широкая пещера через метров пять поворачивала направо почти под прямым углом.

–Это чтоб когда подрывать взрывчатка будем, волна взрыва не обрушила основные проходы. Тут будет несколько гасящих волну поворотов.

– А как пробитое отверстие в бетоне потом найдете?

– Перед взрывом положим на пол стальной трос, по длине всего тоннеля, а потом, ориентируясь по нему, откопаем и тоннель и пролом.

– Толково придумано. А мы еще после закладки взрывчатки часть тоннеля у бетона завалим грунтом. Это снизит риск обрушения тоннелей.

– Да. Я тоже так думал… Ну, полезли дальше.

– Долго еще?

– Ты как маленький, – засмеялся Вандам.

Нора чувствительно пошла под уклон. Скоро мы оказались в основном тоннеле: это было грандиозное сооружение длинной с железнодорожный вагон, стены и свод которого были обложены кирпичом. Ши похлопал по кирпичам ладонью.

– Поразительно, сколько вам кирпича удалось уложить. – Сказал я

– А знаешь какая толщина стен? – Спросил Ши.

– Какая?

– Четыре метра. – С гордостью сказал вьетнамец.

– Не может быть.

– Почему не может? – Обиделся Ши. – В тоннелях Ку Чи центральный тоннель тоже был с четырехметровыми стенами и тоже на глубине четырнадцати метров. Выдерживал тяжелые бомбы и снаряды крупнейших калибров. А отсюда можно в бомбоубежище нашего общежития попасть.

– А чем кирпич закрепляете?

– Пласт глины откопали. Оттуда носим. А камни с поверхности таскаем, из разрушенных зданий.

На скамье сидело десяток рабочих с лопатами и пили чай. Это была дежурная группа «откапывателей» на случай завала после бомбардировок. Тут же находились три женщины неопределенного возраста, которые присматривали за десятком детей.

– В основном тоннеле только дети от трех до семи лет. Самые маленькие в «ань нюп», а кто постарше – уже работает. Землю убирает, воду носит. Обед помогает готовить. Крыс гоняет на складе. Крыс муного! Их всегда было муного…

Очевидно, что с каждым днем общения с нами из речи Ши постепенно пропадали мяукающе-квакающие интонации, а сама речь становилось более правильной. Убедительной. Но в четыре метра кладки над головой я не верил…

– А что тут у вас еще есть?

– Кладовые, мастерские, глиняный карьер, – перечислял Ши. – Повыше будет кухня, гончарная мастерская. А в глубину – жилые помещения и…. угольный карьер.

– Уголь отрыли? По Москвой? Да ну тебя, Ши! Здесь что, Донбасс?

– Зачем Донбасс? Уголь везде есть, просто мало его и нерентабельно копать. Донбасс угля много. Экскаватор копай. Здесь мало. Но мы наткнулись.

– Может и нефть найдете? – Ехидно спросил я.

– Нефть лопатой не найдешь. Нефть бурить надо. А где бурить, знаешь? А-ааа! Не знаешь!

Послышался веселый гомон и в основной тоннель вывалились «барсики».

Впереди топал недовольный Петька.

– Извините за задержку, Макс. Андрюха отстал – в кухню свернул. На запахи.

– Ну, не потерялся – и хорошо.

– Так он мало того, что отстал, он еще и сок там какой-то выпил.

– Так меня тетка сама там угостила! Гадость лютая. – Оправдывался Андрюха, пьянея на глазах.

Ши всплеснул руками и полез в дыру. Я обнюхал Андрюху. Точно – самогон. С какими-то вкусовыми добавками, но он, родимый! Фу повел за собой незадачливого диггера и уложил его на топчан. Укрыл старой дубленкой. Я подошел и вытащил у пацана из кобуры револьвер. Появился Ши.

– Это старая Ксуань виновата. Она подслеповата, а ваши мальчики по габаритам почти как наши взрослые мужчины. А мальчик не виноват. Он думал сок.

– Это не мальчик, а мой боец, – сказал насупившийся Петька. – Сёмка, займи пост рядом с ним и никуда не выпускай с кровати.

– Есть.

– Вернемся – будем с ним решать, как наказать. А проснется, передай – еще один залет и вышибу из отряда. Не в игрушки играем.

Эва как! А совсем недавно от Петькиных проказ стонали две станции. Ну, Беляево и Калужская точно стонали… И вот теперь, ты посмотри на него… Буденный! Вершитель судеб.

– Ну-ка, Петька, давай отойдем.

Мы отошли в дальний конец основного тоннеля и я присел на какой-то ящик.

– Скажи мне, милый ребёнок. Кто тебя командиром назначил и какого хрена ты пацанами рулишь?

– Так они сами меня выбрали-назначили. Меж собой – как самого опытного.

– А командиром чего?

– Отряда нашего, «Юн. Барса».

– А мы сейчас где?

– На задании. В поиске.

– А старший кто?

–….. Вы, – помедлив, выдавил Петька.

– Вот я еще раз услышу, что ты распоряжения отдаешь через мою голову – поползешь в расположение. Я понят?

– Так точно.

– Кстати, ты что про своих ребят сказать можешь? Сколько их, как фамилии, с кем живут на станции?

– Ну, как звать знаю… Мало, в общем.

– Плохо. Если хочешь стать хорошим командиром – заведи на каждого досье. Хоть страничку из блокнота. Как жил до войны, в каких кружках и секциях занимался. С кем сейчас живет. Понял?

– Понял.

– Пошли.

Мы вернулись к топчану. Андрейка спал, как младенец. Сёмка нес вахту.

– Занимаете тут пост оба. Пока не вернусь. Мне надо осмотреться в бомбоубежище и попробовать выйти на поверхность. Вас покормят – я договорюсь, где туалет вам покажут. В дальнейшем ждем здесь до окончания проходческих работ и выполняем строго мои приказы. Без команды не чихать. Спать по очереди. Следить за сохранностью оружия и стеречь это бухое туловище как полковое знамя. Револьвер этого пьяницы забираю с собой. Все понятно?

– Так точно!

Когда я вернулся, выполнив часть поставленных перед собой задач, на топчане храпела вся троица. Я вытащил из рук Петьки «Кипарис» и вытянул из кобуры Семки револьвер.

– Не трог ружо… – Сквозь сон бормотал рыжий Семка, но так и не проснулся.

– Я тебе с утра дам «ружо»! – Сказал я ему. И пошел спать.

Глава 14. Утро стрелецкой казни

Сквозь сон я услышал шорох. Вообще подземелье было наполнено звуками – тут тебе и шаги, и далекие взрывы, и удары лопаты и кирки, крики… Всё разносилось в сыром воздухе подземелья.

Но этот шорох был совсем рядом. Я чуть приоткрыл веки. Так и есть: три «гавроша» пришли выручать свое оружие. Решили, пока я сплю, у меня его скоммуниздить, чтоб оправдать свои косяки. А не тут-то было! Я предпринял кое-какие шаги…

Рыжий Семка, углядев один из револьверов, рукоять которого торчала из-под старого одеяла, потянул его на себя. У него бы получилось, если бы я не зажал ствол револьвера в тисках, которые снял с верстака и спрятал под одеялом. С чудовищным грохотом тиски упали на лист жести, заботливо подложенный мною накануне. Ударом ноги я опрокинул доску, которая упала и перегородила выход из норы, и с воплем «Ага! Бля!» вскочил на ноги.

Мальчишки с воплями кинулись в нору выхода и врезались макушками в доску. Хорошо? в шлемах были.//

– Ну что? «бар-Сучата», решили начальство поиметь? Мало того, что спали на посту, оружие просрали, так еще и командира пришли обокрасть? Вы представляете, что с вами на станции сделают, когда все узнают? Кирдык вашему отряду. Будете на цепочках сидеть, как шавки. А ты, командир хренов, успел покомандовать? Ну и будет с тебя…

– Так вы первый у нас оружие свистнули, – плаксиво выдал Сёмка.

– Не свистнул, а конфисковал во избежание его утраты в боевой обстановке лицом, допустившим нарушение правил караульной службы. А за то, что ты сейчас сказал про «свистнули», получишь отдельно.

– Так может, дядька Макс, накажете нас сами, а говорить на станции не будете?

– Предлагаешь мне правила нарушить? И как вас наказывать? В угол ставить? Так нету у вьетнамцев углов. Круглые норы…

– Может, ремнем? – Выдавил Андрюшка.

– Нету у него ремня, подтяжки одни. – Быстро произнес Петька.

– Можно и подтяжками. Они тоже кожаные. Если по голой заднице.

– Молчите, дураки, – застонал Петька. – Чего вы ему подсказываете?!

Я засмеялся.

– Никто не собирается вас драть ремнем и тем долее подтяжками. Мне они еще пригодятся. И промолчать на станции я не смогу. Зато я могу вам прямо сейчас дать задание, связанное с большими физическими нагрузками в воспитательных целях, по выполнении которого смогу доложить: «Был косяк у ребятишек по неопытности, но упорным трудом в особо тяжелых условиях они заслужили прощение. Осознали свои ошибки и впредь будут не только сами следить за соблюдением боевой дисциплины, но и требовать того же от своих товарищей!»

–Да, мы согласны! – Сказал Петька. И его шпанята закивали головами.

– Тогда идем искать Вандама.

Но Ши нашел нас сам. Показал, где можно умыться и принес хлеба с мясом. С мясом!

– Откуда мясо Ши?

– Вы ешьте, я побегу. Дел много…

– Ты погоди бежать. Надо дело одно сделать!

Я изложил Ши Ван Дану суть своей просьбы. Тот отнесся с пониманием. Хотя и с сомнением.

– А точно хочешь их на вынос грунта поставить? Работа тяжелая.

– Точно хочу. Пусть ползают в твоих катакомбах с небольшой нагрузочкой в виде мешочка с грунтом. Но слышь, Ши, больше пяти кило пусть их не нагружают. Пацаны еще.

– А зачем тебе?

– Во-первых, освоятся в тоннелях, во-вторых, отработают косяк со сном на посту. И, в-третьих, потренируются перед доставкой взрывчатки. Я ее не потащу – застряну. А они помалу, кило по три – по четыре и натаскают, сколько мне надо, чтоб стену взорвать…

– Ты очень мудрый, – с уважением сказал Ши. – Все сделаю как надо.

Глава 15. О братьях наших меньших

Мальчишки, старательно пыхтя, вытаскивали мешочки с землёй из норы. Надев широкие лямки наискосок через плечо и грудь, они пропускали буксировочный конец между ног, а уже к концу крепился мешочек с грунтом. Я и Ши внимательно следили за состоянием пацанов (Ши иногда даже пульс щупал). При малейшем намеке на возможное переутомление, шпанят отправляли отдыхать, но мелкие прониклись идеей освобождения совести через ударный труд. Приходилось давать им «перекур» в приказном порядке. Наконец объявили обед. Я велел «барсикам» принимать пищу, а по окончании оставаться на месте и ждать меня, настрого предупредив, что больше никакой самодеятельности не потерплю, равно как и малейших нарушений дисциплины.

Сам же я отправился по приглашению Ши Ван Дана на осмотр угольного шурфа. Вообще-то шурф – не совсем правильное название, насколько я понимаю. Обычно шурфы «бьются» с земной поверхности на небольшую глубину, а тут – дыра в полу подземного тоннеля. Здоровая, около трех метров в диаметре, она находилась в центре шарообразной норы. Вокруг дыры громоздились деревянные бревна стоек-подпор.

– Дерева мало, – сказал Ши вздохнув. – Мы уже все в окрестностях подобрали. А уголь – не земля, его лучше деревянными стойками крепить, с металлическими вставками, иначе кровля заиграет. Мы уже вглубь выбрали весь, а в стороны – дерево нужно, кровлю крепить.

– А много его тут?

– Немного. Тонн пятьсот. Тут еще выходы угля есть метрах в сорока. Но разрабатывать можно только вниз. Я говорил. Дерева не хватает… А так – на наш век должно хватить. Потом, глядишь, еще найдем.

– Обвалиться здесь все, если рядом рванет, что потяжелей.

– Обвалиться – обратно раскопаем. Главное, что бы людей не завалило. Людей жалко. Угля муного, глины муного. Людей мало.

– Ну с деревом мы попробуем помочь. Есть варианты! Договоримся…

– Будет хорошо.

– А вот хотел спросить, как у вас кухня работает, на угле?

– Канеченна. – Пожал плечами Ши.

– А куда дым?

– Дымоходы копаем, сверху ручным буром бурим, когда нет бомбежки. Потом из глины кирпич делаем, печь кладем.

– Поразительно, сколько вы всего успели за полгода.

– Пости семь месяцев.

–И правда, летит время. И еще спросить хотел тебя, мясо откуда у вас?

Ши замялся. Потом сказал:

– Понимаешь, к нам народ разный прибился, и узбеки есть, и корейцев несколько. Русских не было пока. Так корейцы по нашему примеру откопали себе в нашей системе несколько ходов.

– Не продолжай. Мы собаку съели?

– Ну да. Только ты мальчишкам не говори. Расстроятся. Плакать будут. Корейцы целую ферму устроили. Ловят бродячих собак покрупнее. Кормят чем придется. Те потомство приносят. Давно уже…

Я представил себе картину разделки дворовых бобиков на стейки и меня передернуло.

– Блииин! Чего ты раньше не сказал? Мы б с собой консервов взяли.

– Консерва и у нес есть. И даже мука и сухое молоко. У нас же в «ань нюп» продуктовый склад был.

– Так какого хрена?

– Не было хрена. Горчичный соус был!

– Не придуривайся – что, нельзя было банку тушенки ребятам открыть?

– Я думал, вам понравится.

– Нету на тебя Гринписа.

– И хорошо. – Ответил Ши.

Из дыры бокового ответвления выполз Фу и что-то мяукнул.

– Закончили подготовительные работы в тоннеле. Можно взрывать. Полезли?

Я вздохнул и полез в дыру.

Добрались довольно быстро, у меня уже появилась определенная сноровка. Тем более, что свой автомат и оружие «барсиков» я оставил в сейфе у Ши. Петляя в системе волногасящих поворотов тоннеля, я подумал, что один хрен, не получится взорвать большим зарядом: колебания почвы могут вызвать осыпь грунта далеко от места взрыва. А рвать бетон постепенно малыми зарядами – никаких детонаторов не напасешься. Надо думать! Однако вскоре я оказался в большой камере, дальняя стена которой заканчивалась бесформенным нагромождением бетона, из которого в разные стороны торчали пруты арматуры. Ши и Фу пыхтели рядом.

– Значит так: надо убрать эти аматурины и молотками посбивать вот эти наплывы бетона. Иначе заряды не разместить.

– Сделаем.

– Нужна монтажная пена и листовая медь. Потолще. Вот тут подходящая поверхность. Можно попробовать квадрат выбить. Где- то восемьдесят на сто получится. Или даже больше.

Ши извлек из кармана матерчатый портновский метр:

– Девяносто пять на сто пять.

– Еще лучше.

– Медь зачем?

– Попробую кумулятивный профильный заряд сделать, чтоб меньше взрывчатки ушло. Соответственно, меньше риск серьезных обрушений.

– Делал такие?

– Только маленькие. Но основные принципы мне Шиберман рассказал.

– О! Шиберман – великий человек. Большая голова! Всё знает.

Похоже в метро начинается «Культ личности Шибермана». Где они сейчас с Доном, интересно?.. Наверное, уже отбыли. Ну, ничего, даст Бог – свидимся.

Записав необходимые размеры на клочке бумаги, мы с Ши отправились искать необходимые материалы. Подозвав Петькину команду, я составил записку Володьке с требованием выдать мне через «барсиков» взрывчатку и средства подрыва. Петьке продиктовал подробные инструкции, как упаковать и доставить взрывчатку.

Ши притащил пластину меди. Долго выпрямляли ее молотком, вырезали из нее нужный профиль, гнули на куске арматуры. Наконец я был удовлетворен качеством изделия и полез примерять его к цели. Арматуру уже убрали и наплывы бетона сбили. Конечно, нужно было бы пробурить бетон, чтобы знать его точную толщину, но у нас не было настолько мощного инструмента и я рассчитывал исходя из толщины той стенки, которую мы пробили с Шибером.

Прибыли «барсики». Притащили взрывчатку и записку от Валеры. Я прочел и отозвал Петьку в сторонку.

– Чего от тебя Задов хотел?

– Дядь Макс, я не виноват! Оказывается, Михалыч в мою каску скрытую камеру вставил. Мы как на станцию прибыли, он сразу меня к себе потащил – докладывай, мол! А сам вызвал Мишку-программиста и он ее из моей каски и вытащил. Маленькая, с мой палец. Только у них все равно много увидеть не удалось. Мы когда с ребятами от вас убегали (Петька хихикнул), я башкой об доску треснулся. Она и сломалась. Видно только как вначале по норе ползем – и все.

Михалыч – козел! Козлов – к ответу! А если бы вьетнамцы подозрительными да мнительными оказались? И обшмонали нас как следует? А потом на всякий случай здесь живьем закопали? И мне ни слова не сказал. Вернусь – устрою ему разбор.

– Ладно, Петька! Это мой вопрос. Вы ползите в центральную галерею и сидите там, пока не позову. Сейчас трос проложат и я взрывать поползу.

– Ага, есть!

Собирать заряд я решил на месте, поэтому попросил Ши доставить всё необходимое к месту подрыва, и пополз в нору. Полз и опять поминал привередливого Джона МакКлейна из «Крепкого орешка»: уж очень мне нелегко давались подземные метры! Внезапно в темноте норы сверкнули две зеленые искры глаз. «А-а-а-а! Демоны!» – Подумалось мне. Воображение нарисовало картину встречи с жутким созданием преисподней. Рука тянулась к щиколотке за пистолетом, тело помогало, как могло, искривляясь буквой «Зю», но проклятая нора не давало ему свободно сгибаться. Еще и трос стальной под животом царапался.

Когда же я исхитрился вытащить пистолет, передо мной сидел, вылизываясь, тощий черный котяра.

– Люцифер ты мохнорылый! Нельзя же так людей пугать! И нечего шастать в местах взрывных работ…

Я протянул руку и почесал коту за ухом. Тот благосклонно позволил. Затем повернулся и, задрав хвост, потопал прочь. Я приналег на локтевые и вскоре выполз во взрывную камору. Кот сидел посредине и глазел на меня с ленивым вопросом в глазах: «Жрать дашь?»

– Не дам! – Огрызнулся я, но, протянув руку, взял кошака. Тот не сопротивлялся. Я нашарил в боковом кармане спортивных штанов завёрнутый в салфетку бутербродик с остатками мяса. Прости, неведомый собакен! Кот оживился и стал тыкаться носом в салфетку. Заурчал.

– На, ешь, нечисть с кишками!..

– Ва! Это кто тут?

– Это – подземный стимул диареи! Перепугал ты меня…

– Кота найти в подземелье – очень хорошая примета. И ценятся они у нас. За кошку много дать могут полезного. Продашь?

– Даром забери, я что ему, хозяин?

–Ты нашел. Он твой. Однако, откуда он здесь – вход под наблюдением?..

– Надо осмотреться, наверняка здесь нора какая.

И точно: у самой кромки земляного пола чернело малое отверстие. Очевидно, когда протаскивали трос, по которому должны были откапывать тоннель после взрыва и последующего обрушения, его шуршание по бетону привлекло кота и он отрыл себе проход. А значит, имеет место быть частичное обрушение стенки. Возможно…