Ильза Первозванная. Первая Мертвая царевна. Легенды русского севера

ГЛАВА 1 Елена Прекрасная

Девица занималась важным делом, перебирала ячменную крупу на кашу. Отделяла зерна, и уже приготовила котёл с водой, замочить их для варева и доброй похлёбки. Дед Хорь не спеша готовил дрова для дома, обрубая сухие ветки на растопку. Баба Зая неспешно ткала на станке, вставляя уток в рядно. Одеты нарядно и ухожены были оба. Хорошие полотняные одежды, меховые безрукавки согревали, что бы не озябли на ветру. Да и обувка, ладная и толковая на ногах у каждого, всё было с толком и к месту.

Теперь пожилые люди снова могли радоваться, ушла из их дома печаль, вылечила их обоих приёмная дочка. Сидела бабка, и нарадоваться не могла на Елену.

– Что бы мы без тебя делали, внучка? – произнесла пожилая, но и не старая женщина.

– И мне с вами веселее. Скучно всё одной, да одной, – неожиданно произнесла девица, – да и брат что-то пропал… Давно не кажется! Я и искала, искала… А где он, сердешный, и понять не могу.

– Придёт, конечно придёт, – пожилая женщина положила ласковую руку на плечо девушки, – только вот, одно не пойму, что со мной? – и Зая как-то хитро улыбнулась, и погладила свой живот.

Элла, или Елена, или Алёна, это уж кто как её называл, посмотрела на лицо Заи, на руки, на бившуюся жилку на шее, отложила уж законченное дело в сторону. Неспешно ополоснуда руки в деревянной лоханке, отёрла о полотенце. Присела рядом, словно прислушиваясь.

– Непраздна ты… Понесла дитя. Видишь, услышали вас Боги, благословили. Уж скоро и родишь.

– Да как же…

– Так теперь всего в доме в достатке и здоровьем, не обижены. Верно ли? И вот, из Саргата мне передали, – и Элла положила а стол тяжёлый кошель.

Распустила завязки, а он был полон малых золотых колец. Каждое весом всего в две доли, но можно было на одно такое кольцо корову на торге получить, а за шесть- малого лосёнка. В каждой усадьбе держали приручённых ещё сызмальства сохатых, и ездили на них верхом. Правда, привыкал лось лишь к одному, кто их с детства выкормил.

Но, большими были помошниками по хозяйству лесные великаны, далеко по лесам могли носить на себе своих седоков. Чужаки, вот, ездили на конях, но с усмешкой смотрели на такое сибирцы- лось, куда сильнее и смелее коня, и никого не боится. И, уж год назад, Елена тоже завела себе лосёнка. Вначале, смешной такой был, на тонких ножках бегал за хозяйкой, поившей его молоком из соски. Но быстро рос, и превратился в могучего властелина леса. И на нём Елена добиралась на нём до Саргата и даже до Варты. Ну, в Гандвик, понятно, на лодье ходила, по Великой реке Оби.

– Да, спасибо тебе доченька. Всё равно, ты мне, да и мужу, родная доченька, – и женщина поцеловала Елену в белую щёчку.

Вроде бы и привыкла, что их воспитанница холодна, а тут её словно морозом обожгло. Зая испуганно схватилась за живот, со страхом глянула на девушку. Но та лишь подняла на неё свои льдистые глаза и сказала:

– Нет от меня зла, сама это знаешь. Никогда не было и не будет. Особенно для вас, и ты это ведаешь. А ребёнок родится уж скоро, через месяц или чуть позже. Сын у вас с Хорем будет, и не один… А потом и ещё трое родится. Это я точно знаю.

– Ох ты как! С тобой к нам счастье в дом пришло, Елена!

– И мне с вами хорошо, да спокойно. Глядишь, и найду пропавшего брата!

– Верно, так всё и будет! – спокойно ответила женщина, – А что же люди забегали? Да не иначе войско домой возвратилось? Эй, Хорей, глянь, что там?

Но знахарка сама поднялась с лавки, глянула на себя в зеркало, и осталась довольна сделанным. Подвела губы свёклой, щёки-морковным отваром, румян на скулы- и вот, не отличишь её от местных людей. А то ведь поначалу и дети от страха кричали, за мамкины юбки прятались, как видели её белое, как снег, лицо. И то, непохожа была обликом Елена на людей из Оума.

– Пойду на околицу, посмотрю… – чинно проговорила девица, – а то суета какая-то.

Поправила на голове платок, витые золотые браслеты, в виде змей, что удерживали рукава расшитой рубахи. Глухо звякнуло и ожерелье, сделанное из чеканного золота, подарок из Гандвика. Да и на косе красавицы висела золотая лунница. Каждый, кто не ведал, кто она, сразу бы опознал великую ведунью по браслетам и вышивке на богатой одежде.

Только встала она на высокое крыльцо, осмотрелась. Нет, не было видно войска. Но повсюду пылили верховые люди, возчики гнали тяжело гружёные повозки к крепости. Туда же спешили целые семьи, с детьми и стариками. Впрочем, юнцы с щитами и копьями шли к валу города, и седые мужчины, при медном оружии, спешили туда же. А тут, и забухало медное било на высокой башне крепости, предупреждая всех о опасности. Девица осмотрелась, не понимая пока, в чём же дело? Но, тревожно стало на сердце.

– Да что случилось? – крикнула Елена, не понимая.

– Погибло сибирское войско, ведунья! В осаду садимся, от чужаков! Теперь надежда только на Варту и Гандвик! – прокричал ещё совсем мальчишка, с луком в руках, и двумя колчанами полными стрел, за плечами, – хорошо, что ты с нами, Елена Прекрасная! С тобой и любая рана не страшна!

– Да помолчи ты, Юрей! – оборвал его пожилой воин, – не гневись на него, девица! На твою помощь уповаем! Так ничего, удержимся!

– Всегда я с вами! – крикнула она в ответ.

Почувствовала, как ярость словно поднимается к её сердцу, к голове, и не может больше себя сдерживать. Поспешно вернулась в дом, упала на колени перед сидевшими на лавке Хореем и Заей.

– Вы мои вторые родители, – произнесла ясно она, – простите, коли что было не так. Идти мне, видно, самой надо… В бой. Вернусь ли, так и не знаю…

– Да что же это с тобой, девица? Опять к тебе приступило? – ответила женщина, прикрывая свои дрожащие губы платком.

Было от чего боятся. Стало иссиня-чёрным лицо Елены от дикой ярости. Видела Зая такой свою девочку лишь однажды, когда по неведению на них, на дальней дороге напали лихие люди. Да только увидели её лицо, как в страхе и убежали.

– К старейшине да ведуну пойду, за разрешением своё войско собрать. Тех, кто за мной пойти не испугается! А вы, в крепость идите. Всё хорошо будет, не сомневайтесь!

Она вышла из избы, поправила платье да охабень, и свистом подозвала своего сохатого. Шершень подбежал, и склонил рогатую голову перед хозяйкой. Елена вскочила на лося, и поскакала к старейшине города. Народ на улицах столбел, кто-то отворачивался, прятал своё лицо. Облик ведуньи уже внушал ужас, а не почтение или там уважение. Именно ужас, просто дикий ужас был теперь на лицах жителей города Оума. Чёрное лицо, обрамлённое серебрянными волосами у этой всадницы, не могло не напугать. Уноты не посмели задержать её сохатого, могучего Шершня, и она так верхом во двор усадьбы и въехала. Разом спешилась у высокой лестницы, ведущей в жилое.

– Подержи, – кинула поводья уздечки уноту.

Тот лишь поспешно кивнул. Пёс старейшины, Гладкий, один не испугался, а кинулся ластится к девице, потёрся сам лобастой головой о её колено.

– И тебе привет, – Елена поерошила его шерсть между ушами.

Спокойно, как своя, открыла резную дверь и вошла без стука в терем старейшины Окаста. Тот сидел на ларе, повесив голову, и оплакивая павших сыновей. Рядом сидел и ведун Рист, глядел на образы предков в красном углу терема, словно просил у них помощи. Но те лишь глядели на потомков, не мигая и не опуская вырезанных из дерева очей. Только тени играли на искусно исполненных ликах, делая их так похожими на живых.

– Долго говорить времени нет, старейшина. Разрешишь мне побить войско чужаков так, как я смогу. И, точно, попрекать меня не станешь? – говорила Елена строго и без экивоков…

– Да как же это сделаешь?

– Сделаю, а как- то моё дело. Ну что?

Рист же молчал, не понимал в чём дело. Знал немалую силу знахарки, но что та собралась сделать, урузуметь не мог. И отчего лицо так посинело? Не спросил, подумал, может быть, дело в обычае.

– Делай Елена, что хочешь, бери чего надобно для дела ратного!, – и стукнул посохом старейшина, утверждая своё слово.

– А не нужны ли тебе провожатые, ведунья? – уважительно спросил Рист.

– Благодарна я за твою заботу. Но управлюсь. И если возьму себе помошников, то тех, кто мне надобен!

– Как пожелаешь, травница! Но опасно, уже разъезды чужаков наши воины видели.

– Ничего, не помешают. Подари мне, полную волокушу дубья дубового!

– Бери, что надобно, девица!

Удивились ганты, увидев караван Елены. Но, раз сказал старейшина Окаст, значит, так тому и быть. Два оленя ташили странный груз для Елены по дороге. Не понимали воины, стоявшие стражей, куда направилась их знахарка-спасительница?

ГЛАВА 2 Властительница Царства Мёртвых

Шла она два дня, по лесным тропам. Теперь ей было всё одно, что день, а что и ночь. Не ведала она усталости, как и её олени в упряжке, тащившие нелегкий груз, да и сохатый, словно новых сил набрался, неутомимо вышагивал по тропе, на границе степи и леса. Трава выросла здесь высоченная, не могла налюбоваться девица на такую красоту. Но тут, словно её обожгло изнутри. Она слезла с седла и повела своего Шершня в поводу. Тот не упирался, хотя шёл неохотно, всё фыркал и тряс головой.

– Да и мне не по сердцу это место, сохатый. Но видишь, иду… – тихо сказала она.

Но вот, учуяла девушка бранное поле. Да и как его не учуять? Вороны в небе вьются, лисицы лают, да волки воют. Навалены горы были убитых, много, очень много мёртвых тел. Девушка, послала своего сохатого галопом, и скакала недолго, и очутилась на месте битвы. Лежали здесь убитые ганты, обобранные и раздетые. Ведунья одним знаком пальцев отогнала ворон, и поднялась вверх чёрная стая, закрыв крыльями солнце. Елена чуть прикрыла глаза, осмотрелась… Прошла вдоль и поперёк, вздохнула тяжело и закричала страшным голосом Елена Прекрасная, опять явив себя на земле:

– Вставайте!

Раздался ужасный её крик, отразившийся от холмов и лесов, и словно побежавший вдаль, по речной долине.

Говорили потом, что от страха тогда приседали быки на задние ноги, волки забивались в дальние дубравы, и только вороны вились над воинством девицы, ибо почувствовали запах мертвечины. Но, улетели и они, ведь трупный смрад словно ветром сдуло, и над этим полем разнёсся запах луговых цветов, словно бежала сама смерть с этого места.

А случилось то, что не видел никто много тысяч лет. Поднялись мёртвые ганты, молчаливо смотрели друг на друга, словно и не понимали, как попали сюда. Брат смотрел на брата, друг на друга, дружинник-на воеводу. Вышел вперёд и сам царь, Дуптун. Преклонил он колени перед спасительницей, и протянул свою корону, золотой обруч о двенадцати лучах. И всё все встали на колени.

– Идите домой, в Оум и Саргат, передайте весть, что я теперь сражаюсь за эту землю. Дана она в мой удел! – и подняла руки над собой Елена.

И смотрела новая Повелительница, повернув на воскрешенных свой Чёрный и Страшный лик, но ганты, гуси-лебеди, не двигались с места, только бритыми лбами коснулись сырой земли. Они Просили, и Елена не могла им отказать. Подошла, звеня золотыми браслетами, и одела на свои серебрянные волосы корону, уложив под неё косы. Упал на золото луч ярого солнца, и таким огнём засияла корона, будто горел сам свет на челе Елене Прекрасной.

И тогда поднялись ганты с колен, послушные её воле, и двинулись обратно.

***

Сама же Царица, рыскала вокруг, рядом с полем боя, словно зверь лесной, Нашла и себе оружие- большой серп из кованой меди, с острейшим краем. Сменила малую рукоять на древко от копья. Покрутила в руках, да так, и будто ветер застонал, да заохал. Получила девица тяжкое и страшное оружие в свои руки. И которым можно было и рубить, и колоть! Но, не всё же ей одной делать? Нужны были ей помошники, но не советчики, а только слуги верные…

И вот, она заметила громадный курган из свежей земли. Вырос этот холм, будто сам собой, и чужаки прикрыли его сверху даже дёрном. Это было то место, в котором находники погребли своих десять тысяч убитых. Не удалось им от меня укрыться, подумала Елена. Словно рана, разомкнулись её синие губы в злой улыбке. Не собиралась она ни мановать, ни хастами силу Богов приманивать, не нужно ей это было. Ведь это она сама была этой силой. Лишь подняла руки над собой, ладонями вперед. Рукава рубахи выскочили из браслетов, упали до самых плеч, и черны были сейчас её руки, как и лицо. Она смежила веки, почувствовала, как бьётся её сердце, как будто трепещет кровь в жилах и рвётся наружу, почти закипая. Открыла глаза, и стала земля на холме, словно живой, полезли из неё оживлённые силой Царицы Мертвецы. Отбрасывали в стороны сильные руки почву, твёрдую и жёсткую, давно не видевшую дождей, прорывая себе ходы наружу. Но и эти неживые, копошащиеся в земле, словно муравьи, вылезли из своего муравейника воздать славу Подземной Царевне. Не были они больше людьми, а лишь мёртвыми телами, взятыми её силой, что бы сослужить страшную службу. Это стояли перед ней оживлённые чужаки, ставшие теперь её необоримым войском.

– Встаньте передо мной! – тяжким, низким голосом приказала Елена Прекрасная неживым.

И те встали перед ней, встав плотной толпой. Как стена выстроилась, из неживых тел, смрадная и страшная. Но, это было её войско, источник власти и силы. Ибо всякий знает, что власть лишь на силу ратную опирается, а больше и ни на что.

– Возьмите в руки дубье!

И каждый из мертвецов был теперь вооружен. Объехала Елена этих воинов, послушных её воле. Теперь у неё была и Сила, и не было никого, кто бы мог сравниться с ней.

– Вперёд!

Вскочили мертвецы по её Слову, и по её Слову взяли оружием разное дубьё, что привезла волокуша старейшины. Была она довольна этим, но, следовало и поспешить, каждая минута была дорога.

Чуяла она сама, тот путь, по которому шли громадные рати чужаков. Не скрылись от её глаз ни следы волокуш, ни комья земли, выбитые копытами коней. А Мёртвые шли за ней неутомимо, повинуясь лишь движением рук Повелительницы, словно те были детскими куклами, с привязанными к ним верёвочками. Упрямо вышагивали, не смотря перед собой. Перебирались через холмы и овраги, через кочки и буераки. И висела над этим войском, словно пришитая, целая туча серых ворон, огласивших землю своим карканьем. И закатилось солнце, спряталось за серые тучи, словно не хотело смотреть на всё это. Но, Елена торопилась, вела своего сохатого рысью, а Мёртвое воинство и не думало отставать.

Не нужен этому воинству был ни сон, ни еда. Не нуждались ни в тепле, ни в удобном ночлеге. Да и сама Елена больше не хотела ни есть, ни спать, а видела ночью, не хуже, чем днём. И точно- не была это просто девушка- а явилась во всём блеске своей славы сама Подземная Царевна. Ибо только ей, да её светлому брату послушны Мёртвые- ведь это мертвецами правит в Пекельном Царстве Элла- Елена Прекрасная.

И повела свою рать к Оуму, который осадили чужаки. Мёртвым не нужен отдых, и во тьме видят они, как днём, и пришла к городу Елена всего за полдня вместо трёх дней.

А воинство чужих встало рядом с Оумом, разбило громадную стоянку, огородившись волокушами и повозками. Чёрный дым поднимался над их юртами. Слышала она чужую гортанную речь, видела и воинов, вставших на страже.

Елена дала себя увидеть, и заметила, как за ней погнались. С десяток воинов на невысоких лошадках. Догнать Шершня они не могли, а она уложила на земли своего сохатого, и спряталась в кустах, наблюдая. Погоня приблизилась, и всадники осматривали перелесок. Царица перехватила рукоять оружия, взяв поудобнее, и бросилась на них, подобная разъярённой медведице. Двое успели выстрелить в неё из луков, да только она даже видела эти стрелы, и легко увернулась. В два удара она обезглавила обоих стрелков. Кровь ручьём ударила на густую траву, тела ещё бились в судорогах, а Царица снова рубила и колола. Чужаки пытались защищаться, но их движения казались ей ужасно медленными, вялыми. Ещё трое были убиты. Остальные попытались её окружить, кидали в неё дротики. Да где там! Рядом с Еленой из земли торчали уже с десяток древков, да ни одно острие не задело даже одежды девицы, уже почти сплошь залитой чужой кровью.

– Это демон! Бежать надо! – крикнул один из чужаков.

– Не демон, а Властительница. – закричала в ответ Елена, – И бежать поздно. Это моя Земля, и я вас всех убью, всех до последнего!

Она видела, как с ужасом смотрят эти всадники на её чёрное, яростное лицо, как задрожали руки, с трудом удерживающие поводья храпящих коней. Её синие губы разомкнулись в усмешке, и она прыгнула вперёд. Била быстро и точно, лишив голов двоих, а троих ударами древка, сбросила на землю. Ремнями связала упавших, сильно и немилосердно. Те лежали без чувств, закатили глаза к небу. Надо было напугать, крепко напугать пленных.

Елена раздумывала недолго. Взяла свой нож, висевший на поясе, ещё один ремень, и быстрым ударом пробила одну из отрубленных голов. Продела ремень через рану, огладила гладкими быстрыми пальцами кожу мёртвого лица, чуть оцарапав смуглую кожу чужого своими длинными чёрными ногтями. И то, стали ногти, как лезвия острейших ножей. Попробовала, поиграла она этим своим жутким орудием, сводя и разводя пальцы рук, и осталась довольна. И мёртвая голова открыла глаза, а губы свернулись в жуткой улыбке, так, что язык вывалился наружу. Ещё обе головы оказались на ремне, а затем Царица надела на шею себе эту чудовищную перевязь.

– Теперь уж не смолчите, точно, – прошептала Елена.

Пробуждение оставленных жить не было милосердным. Пара ударов каждому под рёбра крепкой ногой Царицы заставила их подняться на ноги.

– Тянуть долго не буду. Сколько воинов пришло?

– Наше воинство больше, чем песчинок в Великой пустыне! – усмехнулся самый пожилой из воинов.

– Шутить времени нет, – заметила Царица, сверкнув своими ледяными глазами, – отвечать быстро!

– Великий предводитель Такрат в эти земли привёл союзное войско. И мы победим! – заметил усмехаясь, самый молодой, – а я тебя не возьму в свою юрту даже младшей женой!

– Да и ладно, – спокойно, почти по слогам, проговорила Елена, – так я и не набивалась.

Затем, спокойно, не торопясь, так, что бы этот воин почувствовал, принялась отрывать у него руку. Она никогда раньше бы и лягушку не обидела, но тут… Человек кричал страшно, пытаясь вырваться. Да проще было бы вылезти из под двадцатипудового камня, чем освободиться из её рук. Она откручивала и поворачивала, пока с противным хрустом не оторвался сустав локтя, а затем не лопнула кожа. Она держала чужую руку, с которой капала кровь, и вдруг, этой рукой с размаху ударила по лицу самого старого из воинов.

– Говори, а не то я тебе так голову оторву!

Со лба и носа стекали струйки крови, и было видно, что человек дрожит. Лишённый руки всё лежал на земле, и кричал от боли, судорожно поджав под себя ноги.

– Ты сильна… Всё равно ты получишь ответ. В войске Такрата двадцать тысяч воинов, а в обозе шестьдесят тысяч. Он решил переселится сюда, на эти богатые земли.

Елена оценила слова воина, и то, что он не просил о пощаде. Она сознавала свою силу и власть, и знала, чем пронять любого. Жизнь и Смерть- вот что даёт Власть и что подчиняет любого. Царица усмехнулась своим мыслям. Но, надо было дело делать…

Она схватила лежавшего на земле, сдернула с него остатки рубахи, оставив обнажённым по пояс. Затем, не торопясь, приставила оторванную руку к окровавленной культе. Смотрела в глаза этого человека, а тот не мог от страха опустить свои. Дело было сделано…

Чужаки, не веря своим глазам, смотрели на небывалое. Да, отрубить руку- видывали такое. Ну, оторвать- так и медведь рвёт… Но что бы обратно приставить руку, и она словно приросла обратно? Не верили они происшедшему, даже своим широко открытым глазам. Оба трогали руку товарища, его самого.

– А теперь убирайтесь к себе, – резко сказала Елена Прекрасная.

Все трое неуверенно поклонились, упав на колени и быстро поднявшись. Поймали своих лошадей, сели верхом, и порысили к стоянке, иногда оглядываясь на Царицу.

Елена знала людей, и понимала, что они сейчас чувствуют. Она показала свою силу и власть над ними, а более всего, то, что она может Всё. Отпустив пленных, была уверена, что теперь все находники будут только и говорить о таком чуде, о излечении, о приращённой неведомым колдовством руке.

Но, немного она сомневалась в себе. И, летавшая вокруг её головы муха сильно так досаждала. Жужжала и жужжала. Но, буквально одно движение её длинных ногтей-ножей правой руки, и всё закончилось. Видела, как муху рассекли её чёрные ногти, и только несколько маленьких остатков, и серебристые крылышки упали в траву. Царица в задумчивости поглядела на свои руки, на ногти-ножи. И подумала вдруг:

«А может быть, надо было голову этому оторвать, а не руку? Для наглядности… Но нет, так бы сразу умер, боли не почувствовал. А тут, быть может, осознает, научится и чужую боль понимать. Только, их Такрат всё одно их убьёт. Что бы меньше говорили…»

Она побежала к своему сохатому, ожидавшему хозяйку. Шершень сразу потянул свою морду к её рукам, ожидая получить лакомство. И не ошибся, ржаной сухарь оказался на его шершавом языке. Лось довольно захрустел, а Елена опять оказалась на спине своего любимца. Рядом, так и стояло её Мёртвое войско, которых не мог победить никто.

Теперь, почитай, чужаки уже были разбиты, оставалось лишь вбить в землю их останки.

ГЛАВА 3 Её колода

Царица вольно ехала на Шершне, осматривая то место, откуда удобнее было бы напасть на чужаков. Главное, пространство было сухим, ни ручья, ни речушки рядом не было. Ручей был за стоянкой находников, и оттуда они брали воду. Сухо и удобно, место отличное, хоть коров выпасай. Хотя нет, коровы воду любят, опомнившись, припомнила Елена. Но вот, в кустах, совсем рядом, услышала шорохи. По запаху, судя, это были свои. Не могла Елена не подшутить над незадачливыми воинами. Спешилась, шла тихо, словно стелилась ужом между веток

И точно, было здесь четверо парней и три девицы, с луками-стрелами и копьями, одетыми по-охотничьи, в кожаную промасленную одежду. Один на коленях сидел, натягивая тетиву на кибеть своего лука.

– Кто вы есть? – вскричала она.

Парень оглянулся и упустил тетиву, а кибеть с размаху ударила по лбу этого «счастливца». Тот схватился за лоб обеими руками. Девки сразу рассмеялись, не сдержавшись. Смогла бы засмеяться сама Елена Прекрасная – так бы и засмеялась.

– Так мы ганты, сражаемся с врагами. Прошла весть, что ты наше войско воскресила.. А не возьмёшь ли ты, Повелительница, и нас в свою рать? – спросил один из них, – Здесь молодцы и славницы отважные собрались. Всё храбрости немалой, никогда врагов не боялись! Тивда, Хвыля, Сысой, Тан, Вайя, Апта и Прия. А меня вот, Сысоем зовут!

На каждого дюжий Сысой показал, называя имена. А того, что себе голову разбил, Тивдой звали. Елена спокойно положила ему на лоб свои ладони, разом унимая кровь.

– Что, не болит теперь?

– Нет, Царица! И слышали мы, что оживила ты всю рать гантов?

– Так и что? – спокойно ответила она.

– Чудеса… – пробормотал этот ладный юноша, – посмотреть бы на такое!

Царевна чуть призадумалась услышав эти слова, но затем её речь потекла спокойно и плавно, как тихий ручеек:

– Только Мёртвые в моём войске. Но если не боитесь, испейте моей крови, и тогда не изведаете больше смерти. Сильнее станете, во много крат. А мне только Бессмертные помошники надобны!

Все переглянулись, и поясно поклонились Повелительнице, соглашаясь со своим нелёгким жребием. Елена же перед глазами своих воинов разрезала вену на запястье, и струей ударила её кровь в братину. Сысой и Прия разом зажмурилась… Но не красная, а светлая, как вода, была кровь Царицы. И пали ниц храбрецы, поняв, кто перед ними.

– Пейте кровь мою, и будете вечно в моём Царстве, – прошептала Елена, – Но не сможете больше среди Смертных жить, таково моё непоколебимое слово! Станете наособицу, вне племени и рода, без семьи вековать!

И хотя тучи скрыли солнце, и стал накрапывать мелкий дождик, но золотая корона Повелительницы сияла, будто сама собой. Не сразу витязи смогли сделать этот шаг трудный. Казалось, вот, всего глоточек сделай- ничего такого страшного… Но, будто в сердце, в голове, каждого повисли эти слова: « не сможете жить среди Смертных». Встала перед избранными прошлая жизнь, много в которой было плохого, но и хорошего. А пройдёшь на шаг дальше – навсегда к ней путь закроется. Но ведь так хотелось каждому увидеть Золотое Царство Земной Царицы! Велик соблазн! Каждый многое слышал о том месте, в дивных рассказах, но и увидеть желали наяву воины и поляницы это место!

Первым решился Сысой. Отпил глоток, и будто опьянел разом, ноги подкосились, и упал витязь на бок, подогнув под себя ноги. Следом отпил из общей чаши Тивда, а за ним, Прия, Вайя и Апта. Немного погодя Хвыля и Тан допили досуха. Вот уже лежали на траве Семь тел, бившихся в агонии. Судороги прекратились, словно одни мертвые были перед ней. Но вот, начали предавшиеся ей стали открывать глаза, исходить кашлем.

– Голова гудит, словно с похмелья, – усмехнулся Тивда, – крепка кровь твоя, забористей старого мёда, Царица!

– О, Кащей всегда и всё на мёд мерит! – засмеялась Прия.

– Так пиво брусничное и позабористей бывает! – не согласился Хвыля.

Все из них отпили крови Бессмертной Повелительницы, ихора, и упали наземь замертво, умерли, а встали уже Бессмертными.

– В бою вам смерть не писана. И умереть теперь не сможете, если только захотите. Пойдёмте со мной, покажу я вам свою Рать, – прояснила Елена Прекрасная.

Села Царица на сохатого, а Семеро побежали за ней. Думали, что тяжело им будет, но нет, теперь не ведали усталости. Так, пробежали они восемь вёрст, словно прошли сто шагов.

– А вот и воины мои преданные! – указала на Мертвецов Елена, – не перечат, во всём слушаются, наград не просят!

Бессмертные, постарались и вида не подать. А Сысой снял шапку, поклонился в пояс повелительнице, и произнёс простые слова:

– Послужим тебе Царица! Верой и Правдой! Не пожалеешь, что нас на службу царскую!

– Не только мне, а всей Русской Земле, всей Сибири-матушке!

***

Толком никто и не знал правда, насколько велика Русская Земля. Но, соседи называли и землёй Эллы-Елены, Илеей или Элос, а кто и Улусом. И за Камнем страна та стоит, и за Обью. А Русская- так от того, что верили в Старшего из Богов- Единого, Белого или Раса. Тоже, каждый знал, что боги белые, и кровь у них прозрачная. Так на языке ханза один-един- раз, всё звучит одинаково, и означает одно и тоже. А Сибирь- по имени одного из племен ханза-гантов, сиверов или северов, тоже, кто как говорил.

ГЛАВА 4 Битва Мёртвого войска с пришельцами

Шли, шли мёртвые рати не зная усталости, и подгонять никого не надо было. Царица же посылала Бессмертных разведать, что там, впереди. Пару раз приходили с пленным, а допрос Сысой вёл. Очень это ему понравилось, власть показывать. Да и силу свою тоже. Попривык руки-ноги людям, как мухам, отрывать. А приканчивал языков Тан, смирившийся со своей участью. Даже завёл себе бронзовую секиру-лунницу, что бы быстрее жизнь прекращать. Не мучил никого зазря.

– В переходе от нас, Царица войско Таркатово, – торжествующе сказал Сысой.

– Идём сейчас же, пока чужаки своих не хватились.

Хотелось слово ввернуть в ответ Бессмертный витязь, показать свои умения в воинском деле, но вовремя смолчал. И то, что он знал такого, чего не ведала сама Царица?

– Ты Сысой, с Вайей, на левое крыло. Тивда и Прия на правое, Тан и Хвыля в центре, а при мне Апта останется. Помните, только из луков враговмөбейте. Теперь вы много сильнее любого смертного. А на копьях, да на палицах, не ратоборствуйте. Поняли?

– Так а чего не понять? Яснее ясного, – за всех согласился Тивда.

Апта осталась у седла Царицы, а остальные- побежали, куда им было указано.

– Вперёд! Бегом! – страшным и диким голосом закричала Елена Прекрасная

Вот, её Рать двинулась вперёд. И то, Мёртвые бежали без устали, куда быстрее коней. Тяжкое и страшное зрелище! Почти неслышные, молчаливые, воины бегут, не обходя препятствий, легко перебираясь через сучья упавших деревьев, заросли орешника, густую поросль леса. Ничто не могло остановить их.

Бой начался ночью. Царица бросила рати вперёд сразу, как только получила вести от Бессмертных. Но, три сотни решила оставить при себе, на всякий случай.

***

Тивда готовил тяжёлый лук к битве. Ну, как готовил… Раньше он помогал себе и ногой, а теперь враз устроил оружие, мигом накинув жильную тетиву. Посмотрел, и остался сам собой доволен. Вышло всё на диво хорошо!

– Слишком легко? – посочувствовала Прия, – Непривычно?

Она тоже со своим луком управилась быстро. Часто посматривал на пригожую поляницу витязь. И красива ведь была, и нравом неплоха, и умом выделялась.

– Всё стало теперь очень просто… Непривычно! – с сомнением проговорил Тивда, стараясь понять сам себя, – держись за мной в бою!

Но тут раздался уже слышанный ими страшный крик Царевны, от которого даже кони чужаков падали на колени. Звук подымался вверх, подобно волне, и низвергался вниз, словно страшный водопад, призывая и направляя. Бессмертные приготовились стрелять.

А Мёртвые ринулись вперёд, прямо на лагерь чужаков. Тивда поднял лук, и принялся сбивать стрелами сторожей, так и не успевших поднять тревогу. Бессмертный не сразу привык к тому, что видит ночью, как днём, а стрелы, пущенные им из его лука, летят в три раза дальше, Сила его стала просто невероятной! Да и Прия стреляла без промаха, а поражая чужаков, сгрудившихся около повозок. Те сначала не понимали, откуда на них падают стрелы, затем, пытались укрыться за тяжёлыми щитами. Но, не было им спасения! Бессмертные опустошили колчаны быстро, и теперь могли лишь смотреть на бой, но не участвовать в нём.

Мёртвые разили не переставая, не уставали и ничего не боялись. И были много быстрее любого человека, и скоро становище превратилось в груду обломков волокуш, возов, юрт, саней, и на вбитых в землю, разорванных в клочья чужаков. Чужаки старались боится храбро, но где им было удержаться! Понемногу их воинство подавалась назад, давая доагоценные минуты, что бы могли спастись женщины и дети.

Прия рванулась вперёд, схватив щит и свою палицу. Бежала она быстро, витязь и не успел удержать поляницу.

– Ты куда? – успел крикнуть Тивда.

– В схватку! – был её краткий ответ.

Бессмертный побежал следом. Теперь, он словно не чувствовал своего тела, настолько ему было легко двигаться. Казалось, ещё немного, и он бы смог взлететь, настолько сильным Тивда себя ощущал. Витязь подпрыгнул, стараясь миновать груды щепок, и лужи крови, которые оставались от истребленных людей. Здесь, над становищем, стоял непрерывный людской крик, скорее-страшный вой ужаса, раздирающий уши и мозги, тех, кто слышал подобное.

Прия билась впереди, палицей. Длинный шест с насаженном на него резным каменным навершием был страшен в умелых руках. Поляница била и на коротке, и во всю длину рукояти, не брезговала и хитрым тычком уложить неповоротливого противника. Вокруг неё уже лежали с сотню убитых и умирающих, как один из чужаков бросил копьё, угодившее ей в живот. Она согнулась, и упала. Тивда заревел, как раненый медведь, и бросился вперёд, разбрасывая неприятелей. Сила была просто невероятной. Он крушил чужаков поднятым им бревном десятками. Но тут, внезапно потемнело в глазах, словно свет в мгновение погас. И разом все прекратилось.

***

Елена Прекрасная внимательно смотрела за битвой. Мёртвые справлялись неплохо, давили и давили чужаков, не давая им оторваться и сбежать. С досадой и приметила, что двое Бессмертных ринулись в сечу, и быстро сгинули в этой кутерьме.

Тяжко было управлять Мёртвыми, ведь они были подобны пчёлам в улье, а Елена была их царицей. Так что толпились кругом Мёртвые вокруг Царицы. Пора, кажется, пора было вмешаться и самой в сечу, что бы напугать Такрата и его присных, и показать, кто тут госпожа.

Она поправила свою сияющую корону, поудобнее перехватила рукоять оружия, разящего серпа на длинной рукояти.

– И нам пора в бой, Апта. Держись около моего Шершня!

– Я не отстану, Царица!

И предводительница войска подняла руки над собой, призывая Мертвецов, стоявших рядом. И тут сама Елена подняла вскачь своего сохатого, а за ней побежали Мёртвые на становище чужаков. Апта бежала рядом, не отставая ни на вершок. Не было заметно, что устала или запыхалась поляница, и ни капли пота не было ни на висках, ни на лбу.

Шершень ринулся вперёд, разбрасывая могучими рогами чужаков, и топча их копытами. Елена же рубина и колола без устали, прикрывая и Апту от вражьих ударов. Перед ними образовался целый завал из погибших и ещё стонущих раненых. Лежали мёртвые на раненых и умирающих, и эта страшная горка ещё стонала и шевелилась.

Царица, не слезая с созатого, поддела тело краем серпа, проверяя, жив, или умер чужой воин. Но нет, ей только показалось, кажется… Но тут один, не выдержав напряжения, не смог дальше лежать под мертвецами, поднялся и побежал. Апта догнала его в два шага, и разом разбила беглецу затылок своей палицей.

Но, Елена приметила, что большой отряд чужаков успел покинуть становище. Все шли верхами, без возов, налегке. Догнать же этих беглецов, но бросить остальных, Елена не могла.

ГЛАВА 5 Дар Бессмертия

Елена глянула опять на поле битвы и смерти. Земля просто превратилось в кровяное озеро, ведь ими истреблено было двадцать тысяч мужчин, женщин и детей. Никто не спасся, кроме бежавших. По знаку Царицы село на землю её неживое войско. Бой, кажется, закончился.

Да Мертвецы не понимали ничего, и не различали, кто там перед ними. Подчинялись лишь своей Повелительнице. Единственное, Бессмертных они отличали, обходили стороной.

– Апта, надо будет добычу собрать. Нечего взятому с боя добру пропадать.

– Займусь этим, царица!

Поляница сняла нарядную одежду, надёв старьё. Апта принялась обдирать тела, укладывая добро в кучи, а обнаженные тела бросала поверх разбитых волокуш. Дело двигалось быстро. Маленькая кучка золота, большая- меди, и громадные- годной одёжи и обувки.

Сысой и Вайя закинули щиты за спины, палицы несли на плечах, о чюм-то весело переговаривались. За ними шли Хвыля и Тан.

– Так, кажется и всё? – с надеждой в голосе произнес Тан, – а Прия и Тивда в бою сгинули. Но тела мы несём! Не бросили ведь своих. – похвалил витязь сам себя.

И то, на носилках тащили они два тела, своих погибших в битве товарища. Сказать честно, ошеломлены этим были все оставшиеся. Ведь Елена говорила, что Бессмертными стали? А тут вот, двое уде погибли!

– Вот, надо Апте пособить, – добавил Сысой, – да что теперь сделаешь для Прии и Тивды? Им всё одно света больше не видать. Надо нам ещё и Царицу найти!

– Я пойду, стада отгоню, – вспомнил о важном Тан, – богатую добычу взяли! Теперь, лишь бы не разбрелись коровы!

Но тут четверо Бессмертных увидели Елену Прекрасную сплошь залитую вражьей кровью, с её страшным оружием, серпом на длинной рукояти, всё крепко сжатой в руке. Не заметили сразу из-за целого вала тел убитых чужаков, скрывших всадницу. На её шее висела перевязь с пятью человеческими головами, которые Елена в ярости просто оторвала от ещё живых тел. Бессмертные подходили к Елене Прекрасной с разных сторон, заметив теперь величественную всадницу. Подошла, закончив свою работу, и Апта, с окровавленной палицей и побитым щитом.

– А где ещё двое? Тивда и Прия? Что такое? Как посмели нарушить мой приказ?

– Да так вышло. Никто и не знает, что получилось, Царица, – и Сысой встал на колени, – ты уж прости нас… Но, мы их нашли. Вот, Тану помогали и мы нашли!

Товарищи принесли тела, и положили перед Царицей. Елена оглядела ледащих на земле Бессмертных. Прия была убита копьём в живот, другому, Тивде- отрубили голову. Сысой осторожно положил её к шее трупа, залитом кровью.

– Вот для чего я и приказала так волосы носить, -и она показала на косицу на затылке Тивды, – ухватится удобно…

Она обошла убитых, иногда бросая, быстрый взгляд на Бессмертных. Ледяные глаза Царицы порой сверкали от ярости, а иногда, Сысой это заметил, лучились добротой.

– Вы храбро бились, маловерные, – изрекла Элла, – но сказано же – «В бою вам смерть не писана», – и соскочила с сохатого, вытащила наконечник из тела, и не гнушаясь крови, измазав в ней свои серебристые волосы, снова приставила голову к телу Тивды.

Бессмертные в молчании так и стояли на коленях, опустив головы. Что скажешь? Погибли их соратники, дело такое, клятвеннк может пасть за вождя. Нет в этом стыда. Ну, а если и не стали Бессмертными, так силу получили невероятную, как сейчас размышлял Сысой.

Подобного и не видел никто… Первой ожила убитая от раны в живот Прия. Сначала у неё затряслись руки и ноги, затем она села, на землю, ничего не понимая, но скоро очнулась, и даже шрама не осталось на месте глубокой раны.

– Ты жива! – воскликнул радостно Хвыля, – а мы уже собрались тебе дубовую колоду готовить!

– Обождать придётся, – ответила поляница, ощупывая свой живот, – а больно было- то как! И померла не сразу…

Но её глаза заметили недвижимое тело витязя. Повернулась вмиг, словно и не было тяжкой раны. Тут верно, ей в глаза соринка попала, и она поспешно прикрыла ладонью глаза.

– Не печалься, – сказала Елена, – скоро уже оживёт… Если Хвыля тело не перепутал!

Витязь переглянулся с Сысоем и Аптой, а те только пожали плечами. Тан положил на землю оружие, и собрался бежать к месту битвы. Одна Вайя лишь была спокойна, и даже улыбнулась.

– Так а что я-то! – с уверенностью заявила поляница, – Тан сказал, что это точно тело Тивды… Рисунок на плече, рыба-кит, ведь его же!

– Надо нам рисунки на кожу набить, что бы сразу нас отличали, – проявил смекалку Тан, – и что бы общий мотив был, и, для каждого какой-то отдельный знак. Что бы уж и не перепутать! Так вернее будет!

Царица только усмехнулась, услышав такие слова. А, Прие и не до смеху было. Поляница подошла ближе к телу Тивды. Голова уже приросла к шее, будто пустила корни, как свежий саженец на грядке. Наконец, и этот витязь потянулся, и встал. Правда, ноги витязя подкосились, но Прия поймала его, подставив руки.

– Что-то голова кружится… Не пойму, отчего… Только увидел, как ты на землю упала, – говорил витязь, – так гостинчик у меня для тебя… – и он достал красивый серебряный браслет.

– Спасибо, – и поляница одела его на правое запястье, – и тебе от меня, – и отдала кинжал чёрной бронзы с рукоятью из зуба Индрик-зверя, – он прямо волшебный. Удачу приносит!

– Ну ладно, хватит вам миловаться! – крикнул Сысой, – надо добычу собрать! Пока тела не закостенели!

Урок этот был тяжёлый, грязный, да нудный. Собирать ценное с тел. Царица уехала чуть дальше, по своим делам, а они копошились тут. Руки у всех по локоть в крови были. Но, усталости и рядом не было. Так, в семером всех и обобрали. Сысой занялся тем, что обтерев свои руки о траву, принялся увязывать всё собранное в тюки, используя сыромятные ремни чужаков. Тан и Хвыля помогали, как могли. А Тивда таскал трупы. Устать не устали, но попачкались сильно.

– Надо бы ополоснуться, – глубокомысленно заметил Хвыля, оглядев себя.

– Вода в ручье холодная, – не согласилась Апта, – а то и заболеем. Всё же почти уж осень.

– Нас ничто не возьмёт. Никакая хворь, – лихо заявил Тивда, и побежал к ручью, срывая на ходу заскоруслую от крови одёжу.

Кинулся с разбегу в воду, аж задохнувшись от холода. Нырнул, с наслаждением смывая с себя кровь и пот. Полегчало сразу, правда, и холод чувствовался.

– Ну что? Не зябко?

Услышал рядом знакомый голос. Рядом плескалась Прия, сосредоточенно смывая кровь с живота, груди, ног и лица. Пытался отвернуться Тивда, но уж больно красива была поляница. Стройные, женственные бёдра, грудь, так и манившая его взгляд. Хотя, красоты рядом стоявшей Апты тоже. Но, тут вдпуг почуствовал звонкий удар по своей спине, даже задохнулся от неожиданности.

– Нечего на других пялится! – заявила Прия, – так и я хороша же? Или нет?

– Глаз не оторвать! – ответил Тивда и заработал жаркий поцелуй.

Не ожидал такого витязь. Но поляница, ухватив его за руку, повела из ручья. Подхватив свои пожитки оба спрятались в кустах неподалёку. Прия устроилась на его коленях, и долго целовала возлюбленного. Тивда чувствовал касание мягкой груди красавицы, её нежных рук, и сам не мог оторваться от девичьих упругих бёдер, стройной спины и сладких зовущих к себе губ.

Возвратились все попозже, когда солнце к полудню поднялось. Сысой сидел у костра, варил похлёбку. Рядом, на раскладном кресле расположилась Елена. С доброй улыбкой на снежно-белом лице встретила три пары.

– Вы всё верно поняли… Любовь и Смерть- вот вокруг чего вся жизнь крутится, И нет на всём Свете ничего важнее! Ну, а пировать потом станем, как находников разобьём! Но, и о деле не забывайте. Приглядывайте за стадами, что мы отбили и взяли у чужаков. Скотину к Оуму погоним, вернем нашим людям награбленное.

Изрекла такие слова Царица, и замолчала надолго. Сама Повелительница не ела ничего, пила лишь мёд. Словно и этого напитка ей было довольно.

Сысой же неспешно раздал деревянные миски да ложки. Запах стоял от варева, просто необыкновенный. Тивда почувствовал, как оголодал за целый день. Но, засмотрелся на языки костра, поднимавшиеся к небу.

– Чего думаешь? – вмешалась в его думу Прия, – ешь давай, а то остынет!

Сама же поляница вовсю работала ложкой. Он присел рядом, попробовал угощения, и похлёбка оказалась ещё лучше на вкус, чем на запах. Хороша была оленина с перловой крупой, ох и хороша! Так, за едой, всё происшедшее за день для Тивды забылось. Кроме Прии, конечно.

ГЛАВА 6 Понять и подумать

Так Бессмертные, из колоды Елены, и поняли её силу. Но впереди их ждал ещё бой, да не один. Все думали, что они за чужаками кинутся, добьют их войско, но, Повелительница решала всегда по- иному, на свой лад. Она осмотрела то место, где укрылись рати чужаков. И ров ведь успели вырыть широкий, и земли насыпать для вала, и трудов не пожалели тыном огородится. Не ленились, видно, что здорово испугался вождь Такрат!

Объезжала это место Царица не спеша, не торопила своего сохатого. А Шершень держался молодцом- гордо держал голову с ветвистыми рогами, вышагивал уверенно, копыта не скользили по глинистой, свежеотрытой земле. Видела она вражьих бойцов за тыном, а они пытались достать её стрелами. Но, лишь бессильно втыкались они в мягкую землю, не нанося вреда. Тут и зарокотали бубны, а шесты с какими-то чучелами из меха высоко поднялись над укреплением. Видно, в дело иноземные шаманы вмешались, пытались отогнать её, испугать. Да, что-то духи чужаков на её земле слабоваты были, не совладали. Только зря свои снадобья шамана истратили. Ехала дальше Елена Прекрасная. Но, приметила камешек добрый, на вид, так в пуда два, не больше. Она слезла с сохатого, не поленилась нагнуться, ухватила его одной рукой, и швырнула в шаманов, высунувшихся из-за тына. Гранитный валун летел быстро, со свистом, и ударил в неразумных, только кровь в разный стороны брызнула. Разом этот убийственный камень лишил жизни пятерых заклинателей духов. Страшным криком ответили чужаки, да что Елене были чьи-то вопли? Но, надо было ей вернуться к своей колоде. Но, была довольна собой, что опять смогла страху нагнать на врагов.

Глянула Царица и на своё Мёртвое войско, ещё добавила в ряды новых бойцов из только что убитых чужаков. Но, сложно было найти неизуродованные тела. Нашла всего сотни две годных, их и подняла для боя.

Её войско от боя не уменьшалось, а только росло. Мановала, расставляя своих безмолвных слуг у вражьих укреплений, ставила так, что и мышь не могла проскочить. И, приказала напоследок:

– Убивать всех чужаков, кто попытается из этого места сбежать или подойти!

Молчали Мёртвые воины, но знала Елена, что выполнят они её приказ!

***

– Теперь в Оум вернемся. А Мертвые здесь, в перелеске, у тына чужаков остануться. Умельцы мне очень нужны, что бы вас ещё сильнее сделать… Есть тут одна задумка! – объяснила, но не всё, Елена.

Никто и спорить с предводительницей не собирался. Понятно, что знает Госпожа как лучше сделать, значит, так тому и быть. Что тут обсуждать? Правда, не поняли Бессмертные ничего, что хочет Елена?

– Чую, ещё два войска у чужих осталось… Умельцы мне нужны! В Оум идём! – повторила она, – да и вы, своих сохатых в поход захватите. Пригодятся! Куда быстрее двигаться станем!

Шли всю ночь. А наутро приблизились к громадному валу Оума. К ним подъехал разъезд из четырёх воинов, на сохатых. Стражники смотрели сначала настороженно, затем узнали Елену.

– Привет тебе Царица! Рады очень, что пришла!

– И я тебя рада видеть, Ливен! Нам старейшина нужен! Дело срочное, и оннь!

– Сейчас и провожу. Звонко! – стражник обратился к товарищу, – за старшего останешься! Да гляди во все глаза!

– Всё исполню, не сомневайся!

– Пойдёмте со мной! Сохатого лучше бы здесь оставить, – попросил Ливен Царицу.

Знала Елена, что немного места в крепости, и с готовностью покинула седло. Оружие своего из руки не выпускала, а ожерелье из голов, так и украшало её наряд.

– А это моя колода, Бессмертные, со мной пойдут, – как о должном предупредила Повелительница.

– Как скажешь. Ты в своей власти, госпожа. Пойдёмте, гости дорогие!

ГЛАВА 7 Царица Сибирской земли

У моста через ров они снова встретили стражакёьдвенадцать бойцов. Но, те сразу узнали Царицу, и поясно поклонились. Бессмертные прошли по мосту, в арку обширных ворот, и засмотрелись… Да и было отчего. Снаружи ведь город был больше похож на громадный заросший травой холм, лишь сверху с высокой башней, и деревянной оградой для лучников, а внутри… Обширная улица шла кругом вдоль внутренней стены. А в стене, в самом холме, были устроены небольшие жилища, наподобие пчелиных сот, с окнами и дверями. Целых два этажа было жилых, а нижний- хозяйственный. И, с внутреннего двора, поставлены удобные всходы наверх. И Тивда заметил, как хозяйки во дворе набирают воду в одно из четырёх колодцев, а потом несут к себе, для своих семей. Готовили пищу же тоже внизу, в хозяйственных помещениях, Здесь же трудились и ремесленники, занимаясь важным делом для города.

– Вот как… – только смог и произнести Тивда, – но, тесновато тут… Тяжеловато долго жить… Неудобно, толкотня какая…

– Зато, безопасно, – проговорил деловитый Сысой, уже осмотревшийся в этом месте.

Город встретил избранных бойцов настороженно, но радостно. Люди восторженно зашумели, встречая Елену.

Впереди шла дочь волхва Риста, Ильза, с караваем хлеба на золотом подносе. Поклонилась славница, отдавая дань почтения. Только вот не ела ничего Елена Прекрасная. Поэтому, поцеловала троекратно она девицу, и каравай Сысою отдала.

А за ней, показали себя и вятшие люди города. В нарядной одежде, с посохами в руках, склонили головы трое старейшин Оума- Лин, Окаст и Дуптун. Стояли тут славные воеводы Престольного града, Кинтал и Горд, тоже восставшие из мёртвых, и их лучшие двенадцать воинов.

– Пройди, Повелительница, тебя ожидают! – важным голосом произнёс Дуптун, теперь ставший старшим из старейшин в стольном граде.

– Да, Повелительница, займи своё место на Белом Троне! – добавил Рист, – просит тебя весь народ! Сделай милость!

Смотрели Окаст и Лин на знак власти, блиставший на голове Елены. Глянули тут на Дуптуна и Риста, с досадой на лицах оба молчали. Но, побоялись пойти против. Видели, что родовичи и воины с восторгом приветствуют Елену Прекрасную.

– Слава Елене Прекрасной! – крикнул Лин, и повернулся к простомутго

– Слава новой Царице! – пытался перекричать соперника Окаст.

Сверкала огнём корона на голове повелительницы. Раньше бы никто и не понял, как это, девица-и на Белом Троне? А сейчас все закивали согласно со словам волхва, низенько так поклонились! Елена только посмотрела на своих, оглянулась, словно поддержку искала.

– Позовите моих приёмных родителей. Батюшку Хоря да матушку Заю. И им честь воздайте! – громко объявила Елена.

Заметила, как волхв Рист толкнул своего унота, и тот бегом кинулся выполнять приказ. Ну, как бы и не приказ, а её волю. И вот, с той стороны, где толпились простые родовичи, вывели Заю и Хоря. Те, словно и не узнавая, глядели на названную дочь. Тогда сама Елена подошла к ним, низко поклонилась, едва не задев лучами короны утоптанную землю главной площади Оума.

– Так я вам благодарна, моим новым родителям, – произнесла Царица, и снова поклонилась, – навеки всем обязана! Встаньте вы, будьте со мною рядом!

– Да чего уж… – прошептал Хорь, поправляя свою шапку, – виданное ли дело… Да уж, доченька, вся земля только о твоих подвигах и говорит!

– Рады мы очень, что всё хорошо с тобой. А я, вот, и пирогов спекла, – и Зая подала малую корзинку с гостинцами.

– А это вам, возьмите, – и по знаку Елены Сысой вложил в руки Хоря объёмистый кошель, – что бы всё хорошо было!

Царица пыталась улыбнуться, но ледяное её лицо будто закаменело. Не могла она больше смеяться. Тогда она просто поцеловала обоих родителей по очереди. Приметила, как Дуптун и Рист зашептались, а заметив её взгляд, поклонились. И уноты волхва подвели Хоря и Заю к шествию, и встали они позади неё, впереди Бессмертных. Рист поднял посох, и пошли все к царскому терему.

А впереди неё быстро встали четверо стройных унотов в белых одеждах, с нефритовыми секирами и связкой розог на плечах. Не охранять или защищать должны были эти отроки Царицу, а лишь что бы честь оказать новой Повелительнице. Вятшие люди, с торжественными лицами, тоде шли за Еленой Прекрасной. А позади всех встали двое музыкантов, и наигрывали задорный мотив, на рожках и на дудке. Так и двинулось это шествие в отдельно стоявший терем посередине крепости Оума.

Тивда смотрел на это, внимал, да помалкивал. Сроду ведь такого не видывал! Да ему откуда видеть подобное, выросшему в деревеньке рыбаков, стоящую в два дневных перехода от Престолъного града. Да и другие, из их колоды, тоже раньше и не бывали за валами крепости. На торг приезжали, бывало, а вот поглядеть на такое, а особенно-на Царский Терем, никому не случалось.

Молчали и другие Бессмертные, поддавшись торжеству момента. А терем и вправду был хорош, словно из сказки! Весь изукрашен был резьбой снаружи и изнутри. Словно живые, бежали олени, орлы скользили в безбрежном синем небе Даже потолок усыпан был звёздами, сработанными из чеканного золота!

Уноты открывали высокие двери, и все вошли в Большую залу. Зажгли светильники, что бы придать величия этим мгновениям. Все замерли, затихли, не отрываясь смотрели на пустое пока Царское место.

Волхв Рист и старейшина Дуптун за руки возвели Елену на Белый трон, тут ударила плясовая музыка! Уноты в белом и с топорами встали почётной стражей. Рист положил у трона огромный пук хлебных колосьев нового урожая в знак богатства и желания счастья. А старейшины Окат и Лин подняли свои жезлы, словно утверждая свершившиеся.

– Выкатить мёд и пиво из городских запасов! – крикнул старейшина Окаст.

– Пусть праздник придёт в каждый дом! Раздать по мере зерна! – добавил Лин, ударив в пол посохом.

Радовался весь град, что обрели люди истинную Царицу! Раскрыли широко двери царского терема. К ней понесли детей, благословить, и кого подлечить. Она сидела на кресле спокойно, и принялась за привычное дело. Колода Бессмертных же стояла чуть поодаль, не зная, чем себя занять. Оружие теперь было закрыто за дубовой дверью, в личной кладовой Царицы. Переминались с ноги на ногу, потели, в поднесённых им собольих накидках. Тан всё вздыхал, не знал куда руки деть.

– Что скажешь? – тихо произнёс Сысой, – опять рвёшься секирой помахать? Мало голов у чужаков срубил?

– Жарко здесь как-то, неуютно мне – пожаловался Тан, – в бою куда веселее!

– Хватит уж других задирать! – так же негромко сказал Хвыля, – всё тебе неможется? Занять себя нечем?

– А чем тут себя займёшь? – уже с недобрым выражением проговорил Сысой, – Так вот, волхв этот, Рист, с его унотами… А меня пять лет назад в обучение он не взял, побрезговал… То ли я рожей не вышел, то ли мои мать и отец бедными оказались, не смогли гостинца ему дать!

– Да что ты? – испуганно сказала Апта, – да разве за мзду в уноты берут?

– И за немалую… Не меньше как в молодую тёлку, или в пару колец золота. Ну, да и мы и так повыше их всех поднялись. Кто такие для нас теперь волхв Рист да старейшина Дуптун? Нет никто – и звать никак…

– Потише… – заметил Тан.

Тивда же и ушам не поверил. Давно он знал Сысоя, ходил с ним и на рыбные ловли, и на охоту, и лес сплавляли в Гандвик. И с купцами ходили, весельщиками. Остёр всегда был на язык Сысой, но предан клятвам и товарищам. А в такое, что столько в себе держал этот соратник, Тивда поверить не мог. А рядом, в радостн шумели люди, поверившие в избавление находников, в силу новой Царицы и её неустрашимого воинства. Да и в них тоже, Бессмертных витязей.

– А теперь всех к столам просим! Праздник в городе! Достали служители из подвалов громадные зкорчаги с мёдом и пивом! – радостно произнёс Дуптун.

Заметили вятшие люди, что в добром расположении духа Царица, вздохнули с облегчением. И то, кто уж в Оуме не знал, что разом воскресила их Царица, единым разом больше трёх тысяч человек! А раз подняла из мёртвых, так и убить сможет! Понимали это вятшие, хоть и не говорили вслух.

Вздохнула Елена, положила руки на подлокотники своего сидения, и кивнула волхву, подзывая того к себе.

– Что скажешь, Царица? – сразу спросил Рист, складывая ладони на животе.

Весь просто во внимание превратился этот человек. Смотрел на неё подобострастно, едва глазами не ел, глсмотрель, ядел как на образ божий. А Елена помнила, как себя вёл этот вятший с простыми родовичами. И на козе к такому не подъедешь, вечно раздут от спеси.

– Умельцы надобны, – напомнила Елена о деле, – По коже, и медники хорошие, кто хитрые замки делать умеет. Самой мне дело не сделать.

– Да сами к тебе придут! Не сомневайся! Покажу тебе самого Акаста. Тот горазд по всякому делу, большого ума и умелости человек. Он, уж точно сделает, всё что тебе нужно. Любую тонкую работу выполнит.

– Лучше сам отведи меня, мудрый волхв. Так оно вернее станет. Срочное ведь дело.

Тут волхв Рист повёл Царицу к этим толковым ремесленникам. Сразу им Елена отдала золото из взятой с боя добычи. Не сама конечно, а Сысой по её знаку выложил на стол четыре тяжких мешочка, заполненными золотыми самородкам. Золото, затянутое в замшу, глухо звякнуло.

Работники, дело пока не прекратили, один из кузнецов вставлял раскалённую проволоку в отверстие, и стал быстро осаживать её молотом. Вышла отличная петля для дверей. Царица посмотрела на умельцев, занятых важным делом у наковальни и верстака.

Но, те наконец, умельцы повернули головы, заслышав и увидев незваных гостей. Инструмент из рук они выпустили, и ожидали, что им скажут. Умелец снял с себя кожаный фартук, рукавицы с рук, поклонился. Он подошёл ближе к гостям и поклонился.

– Вечер добрый, Царица! – произнёс он.

– Вот, плата за сложное дело. Я вам на песке чертеж сделаю, – проговорила она, – и таких восемь пар надо. Ты, говорят, умелец Акаст? На все руки молодец? Правда это?

Тут мужчина, средних лет, чуть сутулый, но все равно высокий, в задумчивости потёр себе подбородок. Переглянулся с товарищами, и загадочно улыбнулся. Красила его эта улыбка.

– Ну, не на все, – начал говорить умелец, – да кое-что сделать смогу. Вот мне Сутей с Громом помогут. Оба хваткие, толковые, праадпюкакое дело, конечно. Ладью за день мы не сладим! – пошутил он.

– Так берётесь? Или нет? – стала терять терпение Царица, – тороплюсь.

– Что же? Работа непростая, да и плата большая. Добрая замша у нас есть, и бронза хорошая имеется. Сладим Царица, не беспокойся! Рисунок сделай!

.Ну а Елена, просила подать ей поднос с песком, и на нём принялась тонким стилом выводить рисунок того, что требовалось. Но, из-за сложности потребовалось сделать четыре рисунка. Умельцы встали рядом, переглядывались.

– Поняли? Для дела надо, не для безделицы. Чужаков добить в из укрытии. Засели высоко, просто так до них не добраться! – пояснила Елена.

– И мерки надо взять с каждого. А то руки затекать будут, – заметил Акаст.

– И на меня тоже, и на всю Колоду мою. Сама приду, и их пришлю, когда скажете.

– Поторопимся, дело важное. Всё в три дня исполним, не сомневайся! Да только, – и он сомнением глянул на Царицу, – что для дела, так такие люди раз в десять должны быть сильнее обычных? А то и в двадцать?

Рада бывала Елена тогда, когда удавалось с толковыми или добрыми людьми поговорить. Сразу ведь лучше становилось, и на душе и в сердце. Но, только покрутила она свой браслет на запястье и сказала, не ответив:

– Умён ты, умелец Акаст. Всё на ходу понимаешь.

ГЛАВА 8 Ильза и Бессмертные

Ильза опять делом занималась. Трудилась при знахарке Немье, той, кто с детства её воспитывала, когда матушка и братья в Гусиную землю отправились. Упала тогда на землю гантов лихоманка, излечил многих волхв Рист, а своих родных не смог спасти, видать, не суждено было.

Сейчас же девица трудилась, травы каменным пестом растирала. И то, всякий знает, что не годится медь для такого дела, и известняк оьычный тоже, потому как крошится. Для этого добрые камни нужны, ну, как нефрит, к примеру. И, дядька Акаст сработал для Немьи и для неё две чаши хороших и два песта, что бы зелье варить.

Сама знахарка хлопотала над глиняным горшком, в котором собиралась запаривать травы. Приготовила-и в печь отправила.

– Запоминай, такое зелье, от простуды в печи три дня держать надо. Потом, уж перелить, и дать в силу войти, а хранить в прохладном месте. Но, не больше трёх дней, сила уйдёт.

– Так и ивовая кора помогает, бабушка?

– Так Ильза и есть. Да этот сбор лучше, хоть сложнее. После него быстрее выздоравливают.

– Но, сейчас в Оуме сама Елена. Она излечит любого!

– Так бывает, что и нет её. И что делать станешь?

Но тут в дверь постучали, и на пороге стоял пригожий молодец. Ильза узнала его, один из колоды Елены, настоящий витязь. Ладный, высокий, но, худощавый такой, не статный. Но, вежество знал, снял шапку, её держал в левой руке.

– Так с чем пожаловал добрый молодец? – спросила его Немья, зыркнув исподлобья.

– Так по делу. Краска нужна, рисунок на коже набить. Ну и трав каких, что быпрсле и не болело.

– Не болело, не болело! – заворчала знахарка, – иди ты, гостюшка с миром, не отвлекай.

– Да дело ведь важное!

– Дело-то нехитрое, да сам не справишься. Ума не хватит!

– Так за труды вот, – и положил витязь на стол четыре золотых кольца, – мы с пониманием!

– Ишь ты… – и Немья прищурилась, словно видела что- то за новом гостем, – так Ильза тебе рисунки и набьёт. Лёгкая у неё рука, куда как лёгкая! И боли не почувствуешь!

– Да занята я… – пробормотала Ильза, пытаясь избежать такой доли

– Сходи солнышко, развейся, – стала убеждать Немья, – А то всё в каморке у меня сидишь целыми днями. Всё с травами да травами. С людьми поговори малость!

Попала она в обучение к знахарке давно, лет уже пять назад. Вправду сказать, поначалу и не хотела, да старейшины города смогли принудить даже волхва Риста, её отца, отдать под пригляд знахарки. Стали замечать за ней чудное…

***

– Ильза, убери свою козу, она мне пройти не даёт! – крикнул закуп Отар, откладывая метлу, – вишь, даже этого не боится!

– Я сейчас! – крикнула девчонка.

Она храбро кинулась к рогатой проказнице, ухватив за рог и повела к сараю.

– Ишь ты, чего надумала! Вот, пошли в сарай – приговаривала она.

А работник лишь качал головой, да опять принялся неспешно выметать двор. Дел у него было немало, да и хозяин Рист- потачек не давал. Ну, а Ильза при деле, выгоняла со двора усадьбы скотину, где уже ожидал пастух Чопра.

– Но чего? Опять твоя коза домой сама прибежит? Смотри, а то не возьму с собой.

А его пёс, здоровенный и пушистый Ярко, подбежал здороваться к Ильзе, встал на задние лапы, положил передние на плечи девочки, лизнул её в нос и потёрся об ногу. Затем, вернулся к хозяину.

Коза же посмотрела хитрыми глазами, да опустила голову с рогами, наставя их на пастуха.

– Прекрати! Живо! – приказала Ильза, – он тебя на луга водит, где хорошая трава! А ты что?

Коза подняла глаза на хозяйку, словно всё поняла, и миролюбиво помахивая хвостом, отправилась к стаду.

– Что ты с ней говоришь? – удивился пастух, – она же глупая?

– С чего бы? Всё соображает. Только говорить надо с умом.

– Правда, тебя и пёс мой принял за свою, а к чужим и близко не подходит… Странно всё… Ну, до вечера!

А вечером гуляла Ильза с подругами у усадьбы, в куклы они играли да цветы собирали. Ну а тут, мальчишка, сын старейшины Оката, Плист да братишка его Фокей, стали задираться.

– Чего ты мимо ворот нашей усадьбы ходишь? Вот, у себя и играй, – говорил так Плист, и гордо подбоченился.

Не хотела Ильза звать своих братьев на помощь. Не больно любила такие вот драки. Но, щипавшая траву у канавы её коза, резко подбежала да ударила по заднице Плиста, да так, что едва его портки на землю не упали. Фокей замахнулся палкой, но коза нагнула голову, надвинула рога. И мальчишки, вопя и причитая, убежали с улицы.

Ильза погладила козу по голове, та мекнула, и получила в награду от хозяйки ржаной сухарь из сумы.

– Да ты ведьма, не иначе, – пробормотало Липа, дочь медника и её подружка, – пойдём мы… Вита, Найя, пошли отсюда!

– Девочки, куда вы? – спросила Ильза, и расплакалась, – чего я сделала?

***

Вот, после того случая, и определили Ильзу под надзор знахарки Немьи. Мало ли что? А то, с такой силой могут и злые духи повредить девочке. А так, знахарка её выучит, да охранит от бед, тогда польза всему граду будет. Так вот старейшины и порешили. А волхв Рист не встревал. И верно, теперь к нему страждующие чаще обращались, раз такая дочь у него. И вятшие люди к словам прислушивались, не обходили вниманием. Правда, теперь, как матушка померла, то отец к вдовушке одной стал захаживать, Канье. Но, девица понимала, как же батюшке без женской ласки? Делала вид, что не замечала ничего. Так вот подумала, и идти расхотелось.

Неохотно поднялась Ильза, уложила травы и краску в плетеную из соломки корзинку с крышкой. А также и кожаный кошель с иглами, для рисунков на живой коже.

– Ну что, пошли! – громко сказала она пришедшему в келью витязю.

Тот с радостью кивнул. Они вышли на деревянный крытый настил, у комнат-сот на втором этаже крепости, где жила знахарка. Мимо прошли люди, здоровались с Ильзой, узнавая славницу. Как и с витязем тоже. Прошли к сходу, к ступенькам, ведущим во двор дома-крепости. Наверх поднималась женщина с вёдрами с водой, Тивда не задумываясь, помог поднести, и вернулся к Ильзе.

– Вроде и не воинское дело, воду носить? – усмехнулась славница.

– Так и в витязи вышел недавно, с неделю назад. Ништо, уже Царица пояса за это не лишит! – просто ответил юноша.

С одобрением поглядела на юношу девица, но не сказала ничего. Да и зачем? Едва ведь знакома была с этим воином Царицы.

Правда, она часто с Еленой раньше говорила, а то и вечеряла за ягодным взваром или шитьём, но теперь вспоминать о том не хотелось. Сейчас Елена Царица всех земель, и навязываться ей в подруги Ильза не хотела.

Знахарка пошла за ним, к самому Дворцу, что стоял в середине града. Но, вошли не в главные ворота, а в небольшую дверцу. Впрочем, и то, сделанную богато-с медными петлями, а не из ивовых ветвей, как в простых домах.

– Здесь у нас покои, и баня, – объяснял витязь, – вот, и наша колода!

За столом сидели шестеро, в воинской одежде, витязи и поляницы. Троей юношей и трое девушек. Перед ними стояла золотая братина и золотые же ковши.

– А, Тивда! А кого ещё привёл? Ещё себе девицу высмотрел? – сказал один из витязей.

Но, сидевшая на краю стола поляница не оценила шутки, и ударила маленьким но жёстким кулачком по столу так, что тот подпрыгнул вверх, вершка на два. Ильза аж обомлела. Витязи же легко поймали посуду, взлетевшую вверх, да так, что на пол ни капли не упало. Тивда держал обеими руками ендову.

– Хватит тебе Сысой! – проговорила одна из поляниц, – а ты, Прия, успокойся!

– Уже я спокойна, Апта. Спасибо. А ты чего пришла? – спросила славница у гостьи.

– Так я- Ильза, дочь Риста. Ученица знахарки Немьи, помочь вам пришла.

– Так нам помощь больше не надобна! – заметил названный Сысоем, – нет, никакая хворь нас не возьмёт! И непобедимы, нет никого нас сильнее!

– Да ты легче говори… Припомни, Елена три дня назад как всего лишь ведуньей была. А теперь… – проговорил другой витязь.

– Точно, Тан… А может быть, и ты Царицей станешь, славница?

– А то как Боги решат. Ну что, я ведь по делу к вам пришла, а не на безделицу! Показывай, чего надобно, а скащки я и потом услышу!

– Как скажешь… Ну, пойдём что ли? – и Сысой обратился к витязям.

Приметила Ильза, что этот витязь, самый статный из всех, главенствовать любил. Да и норовом был, не то что бы очень…

– Тряпицы нужны, да мочало! – напомнила знахарка.

– Всё уж принесли. Да на нас всё зарастает быстро, не тревожься! – заметил Тивда.

– Точно, и главное, это голову не потерять. Верно, дружок? -опять встрял Сысой.

А Тивда отчего-то покраснел, но промолчал, потрогал себя за шею. Но вся встрепенулась, подалась вперёд Прия, шедшая рядом. Тан же приобнял своего приятеля Сысоя, и тот утих. Ильза помалкивала, но, слегка удивилась, как подобрала себе свиту Елена. Ну, да не её дело было Царицу судить. Уноты дворца открыли двери, и они оказались в предбаннике, где стояли лавки, и приготовлены квас в жбанах и деревянные ковши.

– Вот и рисунки, – и Сысой положил на стол, – эти, для нас, витязям такие сделаешь. Потом, и поляницам набьёшь.

Юноши стали снимать рубахи, оставшись ло пояса обнажёнными, в замшевых штанах и мягких сапогах. Ильза глянула на изображения. Тут имелся орёл, с широкими крыльями, ворон, разинувший клюв, сохатый, с ветвистыми рогами, и волк, с ощеренной пастью.

– И каждому на спину и грифона, – добавил Тан, – какого – сама решишь.

– Так грифон же Гусиную землю сторожит да Пекельное Царство?

– Для нас всех то в самый раз встанет, славница, – усмехнулся Тан.

Ильза присела на лавку у окна, и дневной свет помогал ей делать нелёгкую работу. Руки затекали, но и вправду, ранки на коже витязей словно впитывали краску, не краснея и не воспаляясь. Но, понятно, дело было не быстрым. И припомнила теперь каждого, по его зверю, на првом плече каждого. Сысой-орёл, Тан-ворон, Хвыля- сохатый, а Тивда- Серый Волк. Одного не поняла-если такие воины знатные, так и в боях бывали. А не было на их телах шрамов, просто не единого!

– Большая ты мастерица, Ильза, – поблагодарил Тан, – вот тебе и подарок! За труды! Возьми, сделай милость!

И положил на стол тонкий золотой браслет, с оголовьями в виде змеиных разинутых ртов. Отказываться не стала девица, да и к чему?

– Ну всё, витязи! Оставьте тут девиц одних! Без вашего пригляду! – уперев руки в боки, строго заявила Апта.

– Да как скажешь, славница! – с усмешкой кивнул Сысой, – пойдёмте, верно, уже и трапеза нас ожидает. Время обеда!

– Пошли, Хвыля, Тивда! Нам здесь пока не рады! – заявил Тан, одевая рубаху.

Так юноши покинули славниц, Апта мигом закрыла дверь на задвижку. Проверила ещё, крепка ли?

– Да из них любой дверь косяком вынесет, на раз! – улыбнулась Прия, снимая фартук, а затем, скинула и башмаки.

– Ништо, приличия, дело такое… – не согласилась славница, и сама стала поспешно раздеваться.

– А нам, вот такие рисунки набей, – и Вайя показала листы выделанной кожи.

Нарисовано красиво было, умедо и убористо, берёзовым углем. Ильза поглядела, и кивнула, соглашаясь.

– А всем вместе- Солнце и Луну, змей на предплечьях, на бёдрах сохатых, что бы бегать быстрее. Так как-то, – припомнила Прия.

– Прии на плечо- рысь, Вайя желает змею, а мне, так дикого гуся, – добавила Апта, – не забудешь?

– Всё сделаю, как желаете.

Славницы разделись, оставшись без одежды, а Ильза принялась за дело. Поначалу удивлялась, думала, что воительницы почти как юноши, но нет, хороши да приятны собой, только может, постройнее домашних славниц, непривычных к походам. Но и на их телах заживали ранки от игл почти сразу. Удивлятся уж не удивлялась знахарка.

– Ну, всё, пойду я… – проговорила Ильза, поднимаясь с лавки, – устали руки…

– Верно это. Так первое дело, от усталости- баня. Натоплено уж хорошо. А мы тебя и угостим.

– Да я…

– Как отказываться- не дело! – весело проговорила Прия, звонко хлопнув себя по коленке, – стесняешься, что ли? Так вбане мы, не на торжище?

Тут уж нельзя было отступать, и Ильза покидала на лавку свою одёжу, распустила косу.

– Вот, давай медов пока попробуем!

И Апта разлила по ковгам ставленый мёд. А потом, в дело пиво пошло, Ильза почуствовала, как в её голове сильно зашумело, и она таки прилегла в парной.

– Чего это она, спит что ли? – возмутилась Прия.

– Сомлела… – и Вайя поправила, уложмв на лавку, соскользнувшую руку девушки.

– Так давайте, и мы ей рисунки набьём. А что? Считай, знахарка добрая, о том весь Оум знает!

Мёд и пиво шумели ещё в голове славниц, и они принялись за дело. Расстарались, да так, что и на руках, и ногах, на спине, везде укрпсили славницу. И грифонами, и змеями, и бегущими оленями. Только вот, позабыли, что Ильза не была одной из них, не пила Ихора, живой воды. И впала в беспамятство. Слишком уж сразу все рисунки на её кожу нанесли.

– Худо дело… – прошептала Апта, – надо за Еленой бежать. А что она сделает с нами???

– Да мы всё одно, переживём, – тихо сказала Вайя, – а Ильза и умереть может…

– Всё, я одеваюсь, и побежала. Выпустите меня! А обратно, я три раза постучусь!

И Прия резво нарядилась в свою одёжку, и выбежала из бани. Апта клала на лоб знахарки влажные полотенца, пыталась давать нюхать острые снадобья, но нет, девица так и не открывала глаз. Но вот, три удара в дверь, Вайя раскрыла дверь, а на пороге стояла Елена, с черным от ярости лицом, но также сверкавшими голубыми глазами.

– Чего вы тут творите? – резко произнесла она.

– Да так… Глупо всё вышло… – опустив голову, промямлила Апта.

Царица увидела тело, накрытое покрывалом. Ни говоря ни слова, положила ладони на лоб славницы. Так резко вздохнула, закашлялась, и открыла синие глаза. Глянула на себя, и едва не разрыдалась.

– Да чего же это!

– Так в знак твоих умений, девица, – ласково произнесла Елена, – как же люди узнают, кто ты есть? А здесь, каждый знак значение имеет и все- на твою пользу.

– Ну, если только так…

– Да я ещё слышала, как отцу своему помогала, припасы в граде разместить, так, что бы каждое зёрнышко сохранить!

– Так старалась я… Войско же побитым было…

– И тебя при себе оставлю, обучу, как должно, – обнадёжила Ильзу Царица, – И умна ты, и сердцем чиста, незлобива! Многое, многое тебе открою! А вот, в знак моей милости, – и одела на средний палец девицы золотой перстень, – а, через час приходи!

Юная знахарка залюбовалась дорогим подарком. Смотрела, наклоняя колъцо и так и этак, любуясь блеском отличной полировки и самим знаком на перстне. Грифон бил крыльями, разинув клюв на золоте дорогого украшения. Успокоилась Ильза, да и рисунки на коже после излечения Царицей больше не болели. И, знахарка оделась и направилась к выходу. Не видела Ильза, к своему счастью, или несчастью, как укоризненно смотрела Елена на своих поляниц, и как те виновато склонили головы в знак своей оплошности. А Царица посмотрела вслед уходившей славнице. По сердцу пришлась ей Ильза, давно к ней приглядывалась. Толковая, умом быстрая, не злая, к людям приветливая. И то, нужна ей будет помошница… А потом Елена вдруг вспомнила, как три года назад пришла она в эти земли…

ГЛАВА 9 Елена в поисках брата

Оказалась она в этих местах, на берегу Оби, непонятно как. Сама, сказать честно, это не припоминала. Будто из головы все воспоминания стёрли. Вот, словно тёрка из кадки в бане упала, да всю память и унесло, раз- и нету её. И искать не получается. Села она тогда на берегу озерца, пригорюнилась, и всё на воду смотрела, свободную от ряски. Зацвела вода, тепло ведь так стало. А девица подложила ладонь под щёку, да так и смотрела на воду, свободную от мелкой озёрной травки. Словно могла эта вода что-то ей рассказать: Нет, уже точно сама Царица Небесная должна была ей помогать…

Лицо помыла, да и дальше пошла. А время, так к осени шло, прохладно. Сделала она себе шалаш неплохой, словно знала всё об этом умельстве. Но, есть уже хотелось, отправилась рыбу ловить. Присмотрела жердь неплохую, годную для такого дела, обточила ножом остриё, и встала не бережку. Так места красивые оказались, глаз не оторвать, так понравились Елене. Густые кусты смородины на том берегу просто укрыли, спрятали крутой подъём, а дальше, росли высокие сосны, казалось, достававшие вершинами до неба. Слышно было, как стрекочут птицы на деревьях, словно передавая какие важные вести.

Так глялела, и глядела, и чуть добычу не упустила. Мелькнула в чистой воде блестящей чешуей рыбина. Но, девица шустрая, враз ударила, не промахнулась. Острога зацепила большую форель, а добытчица не упустила, осторожно и умело подняла её из воды, и положила на траву. Но тут, заметила, что несёт быстрым течением кого-то. А ей и словно в сердце кольнуло, стала чего-то припоминать, да времени раздумывать уж не было. Кинулась в холодную воду. Сначала, аж кожу обожгло, но затем славница быстро погребла наперерез. Ухватила за клок шерсти, потащила к камням, думала, что это ребёнок в меховой шубке, в реку упал. А тот как заревёт, как зарычит! Елена прямо обомлела, и выпустила из рук свою находку. Так, вереща, медвежонок и кинулся в кусты. А Елена вздохнула, да принялась сушить мокрую одёжку над едва горевшим костром. Выжала, постаралась, почти досуха, что бы быстрее всё высохло, и не замёрзнуть вечером, а особенно, в ночь. Волосы даже распустила, мокрые были насквозь. Но, зато зверёныш не погиб, успокоила она себя. А тут, заодно, и готовкой занялась- рыбину глиной облепила, и в золу под костёр закопала. И, заметила, что и гнуса нет рядом, порадовало это девицу. Прошлась к шалашу, а там, рядом, как заревёт… Ну, испугалась Елена, конечно, а побежать, не побежала. Без одежды куда побежишь? А тут к её ноге ткнулся меховой комочёк, и обратно кинулся в кусты. Правда, из этого, так сказать, убежища показалась здоровенная и сосредоточенная морда мамаши этого медвежонка. Косолапая подошла ближе, шумно втянула воздух, и бросила три здоровенеые рыбины, которая держала в пасти. Затем, ткнулась носом в ногу девицы, словно познакомилась, кивнула, прямо по-человечьи, и ушла.

Так сразу полегчало на сердце у Елены. Как там говорится, в одной пословице, злой слегка: « не делай добра, не получишь в ответ…». Нет, не зла конечно, но, было ей сейчас, скажем, немного зябко. Что бы отвлечься, принялась рыбины потрошить, да готовкой занялась. И тут, опять, в её памяти, словно дверка малая открылась… И она тихо произнесла, то, что в себе так долго носила:

– Где же ты, мой братик родненький!

***

– О чём призадумалась, Царица? Уж вечер, да и ко сну пора, – спросил со всем вежеством унот Билькар,

Схватилась за подлокотники Елена, резко повернула нна длинном древке, стоявшем у трона. Вздохнула поглубже, постаралась успокоится, тогда и ответила, подбирая каждое слово:

– Иногда накатывает. Да ты не беспокойся, отрок. Дело, это обычное у каждой, а у меня, частое. Распорядись, что бы мёду мне принесли. Устала чего-то…

– А волхв Рист прислал вам сенную девку. Зовут её Тадья. Уже твои покои убирает.

– Поблагодари волхва. Я тронута такой заботой.

Но, зря волновалась. Разумный всё же парень Билькар оказался. И резвый, и толковый. Делал всё по уму, а не так, абы как. Вот, и скамеечку удобную для ног принёс, и чашку приличную, да и подушки для трона мягкие раздобыл. А Тадья? Сенная девка Ристова? Ну что же, подумала Царица и чуть скривила в улыбке губы.

– Всё исполню! – произнёс громко произнёс Билькар, вмешиваясь в мысли повелтельницы.

А уноты с топорами всё стояли рядом, берегли покой Повелительницы. Понятно, что для чести службу несли, не для чего-то ещё. В воинском деле юноши не были ещё сильны. А, Елена и имена отроков запомнила, почти сразу как ей Дуптун назвал. Который, самый высокий- Елан, с рыжей шикхой, прядью волос на затылке- Новик, с курносым носом- Юкка, – а тот, последний- Зубок. Возрастом и не больше шестнадцати лет было. А она, так своего братца и не нашла, за эти три года. А, почитай, всю Сибирь объездила, городки, деревни, и Саргат, и Варту, Гандвик, и Оум тоже.!

Вспомнила вдруг, поглядев на своё ожерелье из человечьих голов. Улыбались Мертвые вечной улыбкой, а на лавках, слева и справа, сидели её Бессмертные, советники и воины. А старейшины сидели напротив неё, смотрели и молчали.

– Так вот, Царица, так и приговорили мы, по твоему решению… – начал Дуптун, – На средства взятой добычи надо припасы купить, в Варте и Гандвике. Рыбы солёной и вяленой. Зерна взять негде, не обессудь.

– Понимаю. Зиму и на рыбе люди проживут. Так что придумали ладно. Через неделю в поход уйду, ты за иеня, Дуптун, останешься. А детей да отроков кто наставляет? Хотела бы посмотреть.

– Наставник Савир с помошниками справляется. Взрослые, все же при деле, так наставник их обучает уму да разуму.

– Поглядеть надо.

Тут же все с лавок полнялись, и Бессмертные и старейшины. Да и уноты с топорами у трона встали в ряд. Ожидали, что бы Царицу проводить, честь по чести.

– Одна дойду. Вы тут о делах поговорите. Где и как разъезды поставить, что бы опять чужих не проморгать у наших пограничных камней. И, если люди болеть начнут, тут же мне скажите. Излечу, что бы поветрия не случилось. А мне детских гостинцев мешок приготовьте, для ребятишек. Лучше, сладких орехов.

– Сейчас и принесу! – сразу вызвался исполнять Билькар.

И то, как к детям без подарков идти? Порадовать ведь всех нужно, без этого никак нельзя. Помнила про такое Елена, и сама не знала, почему и откуда. Но, решила, что правильно так сделать. Старейшины лишь помалкивали, лишь один напомнил о себе.

– Обсудим. Решим это непременно, о защите Оума. Всё сделаем, как надо! – медленно проговорил Дуптун.

***

Место это, где детей наставник обучал, Царица почти сразу нашла эти кельи по веслому смеху и шуму. На лавочках у стены сидели девочки, с нарядно сделанныи тряпичными куклами, в кресле напротив них, отдыхала знахарка. Елена это сразу поняла, по вышивке на женской рубахе, и по- особому повязанному платку на голове, с рожками. Сама Царица так сроду головной убор не носила, и удивлялась, к чему так. Пока Немья не объяснила: « Это, красавица, что бы быть похожей на Царицу Небесную. Она ведь, тоже с рожками!». Елена только сейчас почти улыбнулась, да отчего-то потрогала лоб, но нет, к счастью, рогов не почувствовала.

– Царица Елена! Царица Елена! – увидев её, подбежали к ней девочки.

Окружили они её, и повели к себе, усадили на лавку. А она принялась одарять гостинцами- орехами, варёными в меду. С благодарностью вспомнила она унота за нужное рвение. Заметила, что и одной девчушки, как и у всех, с выстреженной головой, и несколькими локономи на затылке и висках, подвязана левая рука.

– Подойди ко мне, – подозвала её Елена, – садись ко мне, – и усадила к себе на колени, – как тебя зовут?

– Олла, – и она улыбнулась своим беззубым от выпавших молочных зубов ртом, – какая ты холодная! Я одеяло принесу! – прошепелявила девочка.

– Да я всегда так, – успокоила новую знакомую, – дай-ка я тебе руку полечу…

Царица положила ладонь на повреждённую руку. Олла сначала пыталась отдёрнуться, видно, что от холода, но затем и успокоилась. А потом довольно заулыбалась, обняла и поцеловала Елену в щеку.

– Всё, не болит теперь… Спасибо!

– А из мальчишек видела кого, с волосами как у меня?

Девочка с удовольствием погладила пепельные локоны Царицы, наморщила лобик, и кивнула головой.

– Есть один. Так это Самир. Он часто девочек обижает.

– Я с ним поговорю. Приведи его сюда.

– Попробую, – неохотно пообещала Олла, и соскочила с её коленей.

Помнила о главном Елена, уже три года как помнила. О том, что должна найти потерявшегося своего братишку. Везде искала, да найти не смогла.

И вот, Олла за руку привела маленького огольца. Тот шёл сейчас смирнёхонько, не буянил, и вовсю тарашил свои голубые глаза на Царицу.

– Сядь рядом! – попросила его Елена.

Сейчас она должна узнать, почуствовать, он это или не он? Не этот ли мальчишка её брат? Она чуть подвинулась, взяла его руку. Тот, в туже секунду едва не дал стрекача, заметив, как враз почернели глаза Елены. Даже рот открылся от удивления.

– Не бойся… – тихо приказала она.

Нет, не он, как сразу с досадой поняла она. Помнила, что чувствовала, когда касалась руки пропавшего брата. Словно холодные иглы вонзались в её кожу, а затем и страшным огнём горела голова. Ну, а затем, словно все боли, пустые мысли, огорчения, всё будто ключевой водой смывало.

– Ты веди себя добрее, Самир, – попросила она мальчика, – боги злых и жестоких не любят.

– Так они же славу дают, значит, и возвышают храбрецов.

– И так и не так. Замечают добрых, чистых сердцем и снисходительных. Только таких и приближают к себе. Зачем всесильным богатство? Всё и так в их власти. Но, они только ждут, что люди станут лучше. Пусть немного, но лучше. Как и в сказке говорится, когда Иван-царевич искал Елену Прекрасную. Путь в тридевятое царство ему открылся только тогда, когда он показал, что чист сердцем. Помог волчице, медведице и орлице. А потом, и они ему пособили…

Мальчишка сидел рядом и внимал наставлениям. Старался запомнить и понять. Если так, то многое могло из него получится. И хорошее, и не очень.

– Понятно… – прошептал Самир, – и я не стану больше за волосы Оллу дёргать! Пойду, меня ждут уже.

– И друзьям своим орехов возьми, да побольше, – Елена протянула оставшиеся орехи в меду, – ну, и сам поешь.

Она всё же решила посмотреть и на других ребятишек. Здесь, под присмотром наставника и занимались делом мальчишки. Дети сидели на длинных простеньких лавках, вокруг наставника. Тот им увлеченно показывал чертеж на выделанной коже. Как заметила Елена, изображён был Оум и участок реки рядом. Но, никого схожего со своим братом Царица не приметила, и не почувствовала его присутствия. Мешать не хотела, и быстро ушла.

Девочка же стояла, и ждала её. Елена подошла, нпо головке Оллу, и, не особо задумываясь, сняла со своей руки один из браслетов, и надела на ручку девочки.

– На память обо мне. Носи на счастье, – поцеловала её, и ушла в свой терем.

ГЛАВА 10 Волхв Рист и его дочь Ильза

Ильза всё уснуть не могла, так и сидела в своей келье. Иногда опять ощупывала свои рисунки на коже, смотрела на изукрашенные предплечья. Вышло всё странно, не по обычаю. Ведь не прошла ещё испытаний, на умения знахарские, а отличия-уже обрела. Что теперь Немья скажет? Об этом, правда, и думать не хотелось. Но, прилегла на лавку, где ожидали её лучшие ночные советчики- перина, одеяло и подушка, Она скинула домашние туфли из мягкой кожи-и прилегла. Наконец, и сон пришёл, и смогла девица передохнуть от случившегося сегодня.

Но, видения долго мучили, и непонятные. То одно, то другое. Ужас какой-то. Один мужчина, закованный в цепи, по её приказу катал вверх по горе громадный камень. Почти вкатывал на площадку, но срывался валун, и снова и снова продолжалась эта работа. Ещё один, обвитый медными цепями, никак не мог напиться. Только опустится а вода уходит, принося несчастному жуткие страдания. А закончилось тем, что сидела она на царском троне, с зеркалом в руке. Погляделась в него- а её лицо чёрное и страшное, высунула язык-и тот чёрный, и зубы- острые, как бритвы…

Вскочила с лавки в мокрой насквозь ночной рубашке, скинула её, быстро ополоснулась водой из корчаги, и опять оглядела себя. По бедрам вились змеи, скрещивая треугольные головы у лодыжек. Здесь же словно рос остролист, причудливым узором закрывая икры. На плечах нашли своё место грифоны, а бока словно поддерживали два волка, разинув громадные пасти. Она только вздохнула, опять умылась, и одела свежее белье. Снова легла, надеясь всё-таки уснуть, отдохнуть за тяжёлый день. Но, не вышло, так и толко проворочалась до рассвета.

– Вставай, дитятко. Пора. К завтраку спускайся! – сказала сенная девка.

– Спасибо, Дита, – ответила та, и быстро поднялась.

Да, держали купленных слуг в тереме Риста. Сама знала Ильза, что не получалось держать хозяйство одним. Все ведь в семье волхва от горячки умерли. Вот и взял семье Рист закупов, четверых. Скотника, его жену, кухарку. И Диту с мужем, тот по дому хозяйство вёл. А здесь, в крепости, занимали они четыре кельи. В большую, что горницей называли, она и вошла. За небольшим столом уже сидел отец. А перед ним две деревянные плошки, с перловой кашей и солониной.

– Садись, есть пора, – добродушно произнёс глава этой, совсем малой семьи.

Сейчас волхв был в простой одежде, полотняной из серого обычного холста. Только вышивка на правом плече, говорила, кто он есть. Ну, и понятно, длинные, хотя уже и седые волосы. В отличие от обычного родовича, вятшие мужи волос не стригли. И, была на подбородке, как знак достоинства, подстриженная борода. Скулы же подбриты были начисто, как должно.

– Так что, уже и в милость к Царице вошла? Люди говорили, что благосклонна к тебе Елена.

– Кажется… И вот, без искуса, ведуньей сделали, – и она оттянула рукав своей рубахи до плеча.

– Знатно! – сразу повеселел Рист, – а Немье-знахарке я быстро рот прикрою, если начнёт на тебя напраслину возводить. Я то разволновался, как Дуптун власти лишился. Могли и нас в старейшинах не оставить, но Елена, – и он в щнак почтения поднёс кулак правой руки ко лбу, – воскресила павших… А то бы и Лина, и Оката скинули бы с резныз кресел живо, а то и посохов лишили.

– Так ты же волхв, батюшка?

– Это знахарки да ведуньи с богами и духами разговаривают. А волхвы помогают людям мудрости набраться, да наставления не растерять, по Правде жить. А старейшим волхвом могли бы и Самельда поставить. К нему ведь издавна воеводы Оума Кинтал и Горд склонны. Мое учение дескать, не больно разумно! Ну а теперь, – и он радостно рассмеялся, – вот они у меня где! – и волхв едва не сломал липовую ложку, сжав кулак, – мы с Дуптуном посадили на трон Царицу. А против неё, а значит, и против нас, никто и пикнуть не посмеет! Ведь и павших воскресила! И чужих победила!

– Ещё одно великое войско у чужаков осталось.

– Ничего, моя девочка! Она и их в порошок сотрёт! А я, я умею быть полезным! Даже необходимым! Елене с моей помощью править проще станет.

– Зачем ей твоя помощь? Она всесильна! И у неё Бессмертные слуги имеются? – с сомнением произнесла Ильза.

– Мала ты ещё… Елена оценит, как я могу быть предан. Мои уноты многое знают, а ещё больше – выведывают и доложат. У меня есть свои уши и в Саргате и Варте, в Грустине и даже в Гандвике. И что говорят, и что думают, обо всём смогу известить Повелительницу. И ты ей ко двору пришлась, доченька. Сразу видно, родная кровь! Порадовала ты меня, Ильза!

Дочь волхва только вздохнула, ничего не ответив, и принялась доедать кашу. Отец был совершенно неисправим, и жаждал власти и величия, не останавливаясь перед хитростями.

***

Трапеза закончилась ягодным узваром, до которого волхв был большущий охотник! Рист с любовью смотрел на свою дочь, единственное дитятко, оставшееся ему на радость после страшной горячки, пришедшей в Оум. Видно, наказан он был за прегрешения. Но, Ильза выжила, а значит, боги видели, что он старается для всего люда, что бы больше богатела страна гантов. Ведь это он получил Лина и Оката создать большой запас зерна. Но всякий тяжёлый случай, если недород придёт к ним на Обь. А вот, и война их ударила и хоть сожжены посевы, но есть припасённый хлеб для каждого, и никто больше не будет голодать. А Бессмертные Царицы пригнали огромные стада, отбитые у чужаков. Вернула достояние единоплеменникам Елена, да ещё с большим прибытком. Вместо одной пропавшей коровы каждый получил две. Куда как все довольны! А воеводы Оума уже готовят рать в помощь войску Елены Прекрасной, эти ожившие Кинтал и Горд. Почти полторы тысячи воинов снарядили.

Обо всём этом раздумывал Рист. А ещё более о том, как бы всё так и осталось, что бы властвовала Царица, да сидела на троне в Оуме, а не в Саргате, а паче того в Варте или Грустине. Будет у них царское место, так и торг самый богатый в Оуме будет, добрые товары купцу првезут сюла… Да и он, волхв Оума, старшинством станет всегда выше волхвов других городов. И, это справедливо, как сам себе сказал Рист.

Но, надо было делать всё по уму, так, что бы все считали, что так само собой вышло. И ведал, что умён волхв Саргата Асан, но надеялся его обойти. Главное, не дать ему в Оум приехать, что бы не смог переговорить с царицей. Да ещё ведь был неукротимый Зия Медведь, троюродный брат Дуптуна. Которого обошли в славе, не дали сесть на Белый трон. Старейшины Саргата, Тимай и Хиан, властные и сиьные предводители, сейчас верно, в обиде, что их не позвали в Оум, когда на трон Елену Прекрасную сажали…

Раздумывал неторопливо так Рист, и, как паучок в тёмном углу, быстрым пальцами плёл свои узелки. Проверил ещё раз, не упустил ли чего? Нет, остался сам собой доволен. Надо было связать послания для вятших людей Саргата, суметь убедить, а то и умело доказать свою правоту. Но, самое главное, что воскресила Елена и павших саргатцев, и теперь те, с воеводой Салимом, уж точно вернулись в город. А значит, надо ждать гостей. Надо было упредить Асана, Тимая и Хиана… Не хотел Рист, что бы волхв из Саргата перед глазами Елены оказался. Вот и приготовил пять посланий, уложив на окрашенных охрой веревках чёрные узлы. А затем, концы верёвок запечатал своими печатями, дабы не расплёл кто, не извратил письма. Всё сделав, встал волхв с кресла, держа в руке масляный светильник. Открыл дверь, и крикнул:

– Кто из унотов, ну-ка, сюда!

В дверь влетел Папай, глядя на наставника заспанными глазами. Но, толковый был отрок, быстрый разумом. Сразу сообразил, что нужен наставнику, потер лицо, поклонился. Воззрился, теперь вопросительнов чё, мол дело. Тут повесил волхв на плечо юноши суму.

– Здесь пять посланий, для Зии Медведя, Хиана и Тимая старшин, и для воеводы Салима. А еще- волву Асану. Езжай в Саргат, и в пути не мешкай. В помошники возьми Ватея. Но всё, поторопись!

– Всё сделаю, учитель! – и унот покинул келью волхва.

Успокоился Рист, налил себе из жбана смородинового кваса в ковшик, и с удовольствием выпил. Глвное, упредил, что Елена Прекрасная теперь Белая Царица в их земле. Снова сделал полный глоток, посмотрел в тёмный угол через пламя светильника. А там, где роились чёрные тени, словно блеснуло лицо его доченьки, а на голове её сверкала золотая царская корона…

***

– Ильза, тебя добрый витязь ожидает! – опять оторвала её сенная девка от дела, – Сысоем назвался!

Волосы гребнем узорчатым расчесывала славница. И то, выросли длиной почти до бедер, трудов немало на них уходило. Вот и сейчас, укладывала свои пшеничные, шустые волосы, ровными прядями, свила их как надо, укрепила накосниками, что бы не упали в беспорядке. Не пойдёшь же со двора, какой- то расстрепой! Почти уж закончила, посмотрела Ильза на свои труды.

– Зови, пость сам зайдёт! – наконец решилась девица.

И тут опять загляделась на своё сокровище, крамоту небесную. Она всё смотрела на это гнездо светло – голубых кристаллов, проводила пальцами по их острым граням. Можно было долго любоваться на игру лучей солнца, преломлявшихся, и падавших уже голубым светом на стены горницы. Опять такой красой всё заиграло, просто расцвело! Сокровище имело свою старую историю. Ещё дед деда маленькой Ильзы нашёл его среди Уральских гор, когда шёл в маленькую заимку.

Привела посланца сенная девка, да и оставила у открытой двери. А тут, словно вспомнив, сказала :

– К батюшке зайди, звал тебя!

– Подожди меня, добрый молодец, быстро вернусь! – попросила гостя славница.

Вскочила с лавки, и прошла мимо. Но, пришедший смотрел вовсе не на неё. Его взгляд будто примёрз к тем кристаллам. Потянулся к ним, словно к живым, залюбовался игрой света на синих гранях. Сысой взял в руки сросшиеся камни, и не мог выпустить их из рук.

Ильза вышла из кельи, а когда вернулась, пропал гость, словно его и не было. И сокровище пропало. Кинулась славница к знахарке, за советом. Бежала стремглв, зашла в её келью, уже задыхалась.

– Да что с тобой, красавица? – спросила знахарка, поглядев на испуганную ученицу.

– Такое дело… Один из витязей Царицы, Сысой, взял и унёс те старинные кристаллы, что прадед в Уральских горах нашёл… Чтоьже делать? Ведь, татьба случилась, худое лело!

Не сказала Ильза, что «украл». И то, может быть, просто полюбоваться витязь взял. Тяжко было обвинить в дурном такого славного воителя! А знахарка погладила по голове славницу, обняла, стала успокаивать.

– Хорошо, что юноша их забрал… Теперь проклятие падёт на его голову, – тихо произнесла у самого её уха старая Немья, – больше не будкт умирать младенцы в вашем роду, и мучить неведомые хвори. Всё кончилось…

– Я найду его, я сообщу, – прошептала Ильза, кинувшись к двери.

Повернулась так быстро, что едва не упала на некстати подвернувшимся плетёном половике.

– Да постой ты! – и знахарка ухватилась за её руку мёртвой хваткой, не оторвать, – сам он выбрал свою судьбу. И он выбрал эти камни, и камни его. Непростые они, и любому, обычному, человеку в руки не дались бы. Значит, так они и решили, что уйти от тебя хотят. А тебе, девонька, не след тому мешать! Бывает так, что-то вышло-значит, так и правильно…

Долго раздумывала над таким уроком наставницы Ильза, наконец, утёрла платком глаза и тихо сказала:

– Кажется, я поняла…

Но, Ильза не заметила стоявшего здесь, за лестницей человека. Он прикрыл плащом лицо, словно его лицо сильно стыло под ветром.

ГЛАВА 11 Умельцы Оума

Сутей и Гром у наковальни всё трудились, ладили хитрый скелет из прутков, сделанных из медного сплава. Те хитрые присадки, к уральской меди, были главным секретом Акаста. Дпвали большую прочность гибкость и упругость. А затем, уноты протянули нагретые прутки через волочильные доски, и сделали нужное число заготовок. Потом, сработали нужное число сочленений, вставок и ремней. А сделали всё хорошо, шарниры и петли работали исправно. Акаст лично всё проверял, не желал опозорится.

– Почитай, все запасы на это истратили. Надо будет в Саргат посылать, за присадками для меди. И, все шарниры извели, – недовольно проговорил Сутей.

– Такую работу нам ещё никто не предлагал! – проговорил в ответ Гром, – сами ещё гордится станем, что такое сотворили!

Акаст же снова проверял, ладно ли все работает. Влезал в каждое устройство, сам сгибал всякую рукоять. Не давал уж трое суток покоя ни себе, ни другим. Выбивались из сил умельцы, но никто не хотел отстать от такого дела. А Акаст рад был этому, знал, что честолюбив каждый человек, работающий своими руками и головой. Хочется и перед другими блеснуть, показать своё умельство! А теперь и ходил Акаст по огромному помещению гоголем. Что вот, сумел всех презойти!

Но, не давал покря себе- старался почуствовать, как и на спине это изделие сидит, ладны ли ремни на груди, легко ли их подогнать под каждого. Наконец, кивнул головой, принимая работу помошников. Неспешно так, бочком попятился к стене, и прикрыл рогожами. Потом, ещё за краешки холст подёргал, подвернул, что бы ничто наружу не высовывалось.

– Большое мы дело свершили, небывалое… Теперь, и перекусить не грех…

Ученики принесли яства да питьё- рыбные пироги и ягодный квас. Ели умельцы степенно, без жадности. Чинно вкушая умелую стряпню бабки Адоты. Все в Оуме знали, что никто лучше неё пирогов не ладит. И то, хоть и шестой десяток стряпухе, а на диво толковая была женщина, годная по всякому хозяйству. Не говорили, пока не опустошили деревянный нарядный расписной поднос, очистив его от угощения.

– Теперь, и замшей пора заниматься. Прикрепим к каркасу, а затем, и лебедиными перьями обклеим. Вот, красота кая выйдет! – с удовольствием вещал Акаст

– А к чему перья? Толку в них немного? – не понял Сутей.

– Елена так решила. Работу нашу видела, ещё золота прибавила.

– Тогда конечно. Царице виднее, конечно, – не стал оспаривать Гром.

И умельцы принялись раскладывать тонку замшу на полу, прикидывая, как раскроить получше. Дело спорилось, трудились рук не покладая, до позднего вечера. Осмотрел сделанное сам Акаст, погладил механизмы, и замшу, словно те могли порадоваться лаской. Улыбнулся радостно, и попросил, будто у живых :

– Завтра не подведите!

ГЛАВА 12 Гуси-Лебеди

Время перед рассветом тянется долго, кажется, что не скоро поднимется в небесную высь ярое солнышко. Но здесь, в гриднице, словно никто и не замечал темноты, не были зажжены ни сальные свечи, ни светильники, заправляемые унотами ароматным маслом. Хотя, сидели здесь семеро, и не спеша цедили питье из своих деревянных ковшей. И закусывали сладкими ржаными, на меду, пряниками. Тут отворилась низкая дверь, хлопнув полотном о косяк, да так, что жалобно скрипнули медные петли. Не повернув своих голов сидевшие, сидели, как ни в чём не бывало.

– Ну всё, орлы мои, соколы сизокрылые! Хватит гулять! – жёстко проговорила Елена, войдя в горницу витязей.

А за госпожой стояла, опустив голову, сенная девка. А за ней, и Ильза. Приодела служанку Царица в богатую одежду из тонкого полотна, подарила душегрейку из меха волка. Выглядела теперь Тадья куда лучше прежнего.

Бессмертные повскакали с лавок, и то- не просто вошёл вождь их ватаги, а сама Царица, Повелительница всей Сибири! Как ей честь не оказать?

– Так заснуть не можем, – пожаловался Сысой, – а так, всё и веселее! И пиво не пьём, только вот квас. Билькар ещё корчагу ягодного принёс.

– Ладно… – почти смилостивилась Елена, – но целых два месяца к вам сон не придёт. А затем, на две седмицы уснёте. Так что если в дальнем походе сон к вам подойдёт, убежище на дереве ищите, что бы враги вас не достали.

– Точно, буду как совушка, в дупле спать! – пошутила Апта.

– Ну, сова, не сова, а клюв -тоже немалый вырос! – не смолчал Сысой.

И вправду, хоть и мила была Апта, с приятным лицом, голубыми глазами, пунцовыми губами, а нос у девицы был с немалой горбинкой. Только не обиделась Апта на едкие слова, а засмеялась, и что-то шепнула на ухо Вайе, своей подруге. Тут, обе принялись потешаться над Сысоем. Заливались просто смехом, и так, хитро, глядели на витязя. Пока тот не покраснел лицом.

– Ну, хватит! – прервала Елена такое веселье, – Седлайте сохатых, и езжайте на Чёрный холм у Оума. Я, с Ильзой, чуть позже доберусь. Ожидайте нас там!

Вышли три девицы, а витязи в смятении переглянулись да и поляницы не были спокойны.

– Послушай, Тан, а чего Царица нас орлами да соколами называла? Да ещё и сизокрылыми? – смущённо проговорил Хвыля. – Или задумала чего?

– Да кто знает… Может, так похвалила? – добавил Тан, допивая квас из ковша, – Тивда, что думаешь?

– Да чего думать. Узнаем. Наше дело всё одно- служить Царице. Лучше себе ненужными мыслями голову не забивать.

– Прямо волхвом-наставником стал твой любый, – поддела Прию Вайя.

– Дело говорит Тивда. Всё одно не умрём, так и бояться нам нечего, – ответила, поправив браслет на руке поляница.

– Задумала что-то Елена Прекрасная. Небось, дочь волхва. Ильза, ей наговорила о нас всякого. Вон, как на нас смотрела! – объяснял Сысой, – подозревает в чём-то… Она девица непростая, дочь волхва Риста, а тот известный по всей Оби умник…

– На тебя и смотрела, витязь, – поддела его Апта, – уж не знаю, чем ты ей приглянулся? Или сделал что? Может, предложил, а она и отказалась? – и славница рассмеялась.

– Хватит везде плохое искать. Собираться надо! – добавил Тивда.– да нам теперь и волхвы и старейшины не указ! Что скажет Царица, то и ладно!

Сысой же схватил свою шапку да в расстройстве бросил на стол, едва не уронив ендову с питьём на пол гридницы.

***

В ложбинке паслись сохатые, объедали молодые ветки на деревьях, а сами Бессмертные расселись на холме, подложив под себя ноги калачиком. И то, привычная ведь поза для любого всадника, с просто «притертыми» к седлу ногами. Так каждый из них мог сидеть хоть целый день.

– Давно мы уж здесь, а Царицы всё и нету? – обеспокоилась Вайя, – может быть, что важное случилось? А мы тут, всё на травке разлеглись!

– Оно вед понятно. Она же теперь с любезной её сердцу Ильзой. И быстро добраться сюда не может.

– Вот, телеги! И большие, о четырёх колёсах! – заметила остроглазая Прия, – везут сюда что-то!

Телеги были и на двух колесах, и на четырёх, сделанных для большого груза. Тащили же их всегда волы. Поэтому, совсем не быстро вращались колеса таких повозок. Хотя и огромные животные были неутомимы и сильны, но шли они всегда очень не быстро.

Ждать, пока телеги поднимутся на холм, пришлось долго. Колёса повозок скрипели, попадая в выбоины. Уноты погоняли волов, что бы те шли хоть чуточку быстрее. А Елена с Ильзой ехали позади этого поезда.

– Вот и приехали, Акаст! – радостно крикнула Елена.

Умелец важно и со значением кивнул головой. А Сутей и Гром подошли ближе, и глядели, не опуская взора на Бессмертных. Те приблизились, с интересом наблюдая, что же будет? А Царица и не скрывала своего восторга. Видно, немало сил и своей души вложила в это дело. Она подбежала к Акасту, тот откинул рогожу, и тут же принялся помогать крепить ей за спиной чудной механизм. Ильза стояла рядом, и помалкивала. Но, было видно, как изменилось лицо девушки, как она удивлена. Да и было чем удивляться!

Елена Прекрасная обзавелась крыльями. Громадными, красивыми, как лебединые.

– Ты, Царица, попробуй, сначала невысоко оторваться от земли. Удобно ли механизм под тебя настроен? – озабоченно говорил Акаст.

– Сейчас всё и проверим! Не сомневайся, дедушка! Всё получится, не сомневайся, умелец!

Тадья кинулась помогать. Елена продела руки в крепления, ухватила рукояти, полностью раскрыла крылья. Затем, подняв голову, высоко, на сажень подпрыгнула с места, и тут же взмахнула крыльями. Стала подниматься, делая круги над холмом.

– Вот, славница… Что сила делает, – пробормотал Акаст стоявшей рядом Ильзе.

– А я так смогу? – зачарованно проговорила она.

– Нет, откуда! Они же сильнее смертных людей в тридцать раз. Мы так подняться не сможем, – немного грустно объяснил умелец.

***

А Елена теперь просто купалась в небе. Почти, как птица. Сначала, сложно было научиться держать равновесие, ноги словно её перевешивали. Но затем, всё пошло, как надо. Сил вполне хватало, она не чувствовала напряжения или усталости. Взмах крыльями- и она поднялась выше. А те, кто внизу остались, казались маленькими, меньше муравьишек, ползающими по земле. Чуть сгибая руки, научилась поворачивать, влево, и вправо, да так, что ветер холодил её лицо.

Недалеко был Оум. Елена крутанулась в воздухе, резко поднявшись вверх, опустившись едва не до земли. Она слышала крик умельцев, её колоды. Те думали, что она разобьётся, но нет, опять мазнула крыльями, поднялась высоко и полетела к Оуму. Высота была теперь, сажен в сто, не меньше.

Хорошо было наблюдать отсюда весь город. Вот, высоченная вал-стена, обиталище людей и их защита, а в центре- её терем. Такой ведь маленький, когда сверху смотришь! Елена видела, как высыпали на площадь люди, кричат, показывают на неё пальцами. Она ещё заложила круг, облетела город, затем, заглянула на пристань, где рыбаки и торговцы были заняты важными делами- готовили лодьи к дальнему пути. А кто, уже и рыбачил, ставя сети для водной добычи. Да, с такими крыльями, она может видеть всё, как решила Елена, и никто от её глаз не укроется. И, ведь до Варты можно всего за день долететь, как подумала Царица, а до Гандвика всего за пару дней! Куда как удобно! Но, пора было и возвращаться. Елена опять резко повернулась, едва не свалившись вниз, но резко замахала крыльями, и выправилась. А там, и близкий путь к Чёрному холму!

***

– Да где же она? – снова зашептала Ильза.

– Не беспокойся, славница! Вот, смотри, и царицыны крылья! Их сразу узнаешь! Вишь, как в небе блестят! – напрашивался на похвалу Акаст.

– Прямо золотом!

– Так золотом снизу и покрыты. Перья я вызолотил. А как красиво вышло!

– Кто же выше тебя умельством, Акаст? Да и нет никого, по всей Оби, на Урале, а то и по всей Сибири! – без доли шутки вымолвила Ильза, – небывалое ведь случилось!

Умелец был очень рад похвале, да и не скрывал этого. С удовольствием поклонился славнице, затем поправил одёжу, чтобы и выглядеть построже, да повиднее.

– А вот, и Царица! – крикнула Апта.

И точно, блистающие золотом крылья блеснули около холма, Елена сделала круг, затем, хлопнув крылами, убирая скорость, прыгнула на твёрдую землю, попав прямо рядом с Акастом и Ильзой. Она освободила руки, а крылья так и торчали за спиной, как у лебедя, когда тот скользит по водной глади.

Гром с Сутеем подбежали к Елене, думая, чем помочь. И то, разом- с земли на небо, а затем, снова идёт по зелёной траве, как небывало! Но нет, Елена шла спокойным шагом, лицо её сейчас было пронзительно белым, не почерневшим. Не испугалась, нев ярости сейчас была Царица, а просто очень рада.

– Спасибо, умельцам! Вышло всё, на диво хорошо. А в небе-то, каково оказалось… И представить, и подумать не могла! – с радостью вымолвила Елена.

– Прямо как соколица! – похвалил её Гром.

Простенько так, сказал, как-бы прямо, без затей. Да умелец и сам был такого характера резкого, даже отчаянного, за что его все так и любили.

– Нет, как лебедь белая… Но, с золотыми крыльями! Глаз от неё не оторвать… – сказал, словно сказитель, Сутей, – Тут точно. Ни отнять, не прибавить!

Елена сейчас с удовольствием выслушала похвалы. Но, сделала знак согнутыми пальцами Сысою. Тот знал тайный язык, хасты, когда разговаривают, не открывая рта. Кивнул, и побежал к пасущимся сохатым. Взял небольшой мешочек, и встал рядом с Царицей.

– Вот, Акаст, это тебе за умение и прилежание, – и положила мешочек в руку умельца.

Тот, сразу согнулся до земли под таким весом, едва не выронив дар. Ошарашенно улыбнулся, не думая скрывать радость. Бессмертные довольные этой шуткой, расхохотались.

– Так что же это? – спросил умелец

– Ты же знаешь, почитай, только одно в мире имеет такую тяжесть. Мешочек же небольшой?

– Благодарю, Царица! Богатый дар…

– Надеюсь, что с нами в поход пойдёшь, со своими помошниками. Крылья- вещь это непростая, и мало ли, починить придётся…

Видно было, как обрадовали такие слова Акаста. Понятно, не хотел сам в спутники набиваться. А приглашение- так это и дело другое!

– Сам собирался просить о этом, Елена. Но, ты сказала раньше. Быстро соберусь, со всей снастью а вами поеду.

– Правда, привыкнуть вам будет надо, к виду моих Мёртвых воинов. Ну да ничего, всё и образуется. Ладно… Теперь черёд и моих Избранных… Кто первый?

Хотели все, но быть первым получилось у Сысоя. Не у всех так выходило, но у этого витязя это было обычным. Не зря старался быть впереди всех из колоды. И сейчас, он с гордостью смотрел, как Акаст лично подгоняет ремнт.

– Помни! Натянуто должно быть жёстко, – и умелец поправил ремень, подтянув и как надо поправив, – иначе, в воздухе, на скорости, просто может вырвать тебя из этого хитрого устройства. Осторожен будь, ты, всё же, не птица, а человек! – увещевал Акаст, – и вот, самый край крыльев опробуй, как сгибается? Видишь, там спереди лезвия из чёрной бронзы. Сможешь рубить и резать врагов! Это-твоё оружие!

– Ничего умелец, управимся! Я, вот, помню, как сделал свой первый челнок. Вот была задача! Не то что сейчас! И не перевернулся, рыбу на нём ловил хорошо, – хорохорился Сысой.

Правда, переминался с ноги на ногу витязь, расправляя крылья. Поглядел неуверенно на грудные ремни, затем и на Царицу.

– Ну, если готов, начинай. Припомни, как я взлетала! Ногами толкайся что есть силы! – напомнила Елена.

Но, пальцем проверила сейчас остроту лезвий на своих крыльях, и продев руки в ремни, попробовала посгибать. Выходило и вправду, неплохо. И там, где у соколов и воронов маховые перья, у них имелись острия кинжалов. Да, орудие получалось страшнейшее…

– Сейчас, точно взлетит! – заявил Тан.

– Нет, испугался маленько, – не стерпела Апта.

– Может, лучше с пригорочка? – предложил Хвыля.

Но вот, пока разговоры шли, Сысой сразу решился. С места высоко подпрыгнул, сразу саженей на десять, и принялся махать крыльями. Сила, как говорится есть, ума-не надо, и взвился он сажен на триста, так, что его еле видать стало.

***

– Ладно, – пробормотала Елена, и сама поднялась в небо.

Только она летела толково, без суеты, набирая высоту кругами, так что поднималась помедленнее. Чувствовала, как на высоте свистит ветер, и холодит лицо. Впорхнула, как бабочка, в прогал между двумя висевшими белыми облачками. Сама удивилась- с земли они казались такими плотными, явственными, а здесь – просто громадные и густые сгустки непроницаемого тумана. И, заметила, что её крылья чуть намокли, покрывшись дождевыми каплями. Но, зато приметила Сысоя, делавшего круги над облаками, видно, слегка потерявшегося.

– Здесь я, витязь! Просто привыкнуть надо! – крикнула она, – держись за мной, делай, как я!

– Уже недалеко! – крикнул он, – красиво то как! А люди, сверху не больше муравьишек!

– Вперёд, надо спустится ниже облаков!

И она, чуть поджав левое крыло, резко повернула, не теряя из вида и подопечного. Впрочем, тот схватывал всё разом, на лету. И, держался за ней, не отставая. Они, парой, облетели город, вызывая восторженные крики его жителей. Опять целые толпы высыпали наружу, желая увидеть такое зрелище.

– Ладно, надо возвращаться! – крикнула Елена витязю.

Тот и не ста оспаривать приказ. И, через пару минут, они уже приземлились на холме. Елена сложила крылья, и подошла к Бессмертным.

– Теперь буду подниматься с каждым. Ну, а в конце дня, попробуем вместе взлететь, и действовать согласованно. Надо просто привыкнуть.

И, теперь Царица вела в воздухе каждого по очереди. Сначала Апта, за ней Тан, потом Вайя, Хвыля. Поднялись без происшествий и Тивда с Прией.

Видно было, как понравилось Бессмертным, это новое. Да, они получили теперь и крылья, вдобавок к вечной жизни и невероятной силе. У все Семеро раскраснелись, видно было, как рады и взволнованы. Уноты принялись расставлять закуски. Ничего такого, оленья солонина, ячменный хлеб и квас. Билкар умело управлялся с помошниками, все сделали быстро. Так, на траве, все и трапезничали. Елена пила лишь мёд. Сама смотрела и за колодой, и за умельцами, что бы ссор не было. Но нет, спокойно всё обошлось.

После, они поели, и Елена дала всем отдохнуть. Сама, не отрываясь, смотрела на небо, как бы ветер не поднялся. Но нет, только веяло потихоньку, листья на ветвях лишь шумели чуть-чуть, трава сгибалась немного, ничто не предвещая бури.

Сама нногда держалась за ремни. Но нет, грудь не резало, не стесняло. Акаст подогнал всё хорошо. Встала, прошлась не спеша. Потом вдруг вдела руки в крепления, проверила, как пальцы рук управляют окончаниями крыла, как позвякивает на них бронза.

– Ну что, Гуси-лебеди? Отдохнули? Сейчас опять летим. Подойдите сюда!

– Сейчас. Царица! – крикнула Вайя, одевая свои крылья, – идём уже.

Елена встала у раскладного стола, на котором было поставлено деревянное блюдо с песком.

– Вот, такой строй в небе. Или такой.

Она начертила сначала клин, а затем, и линию, наклоненную в сторону. Здесь она деревянной палочкой вывела всех восьмерых, изобразив жирными кружками с знаками рун, обозначавших имена Бессмертных

– Так я не такая толстая, – выдала вдруг Вайя.

– Да ещё полнее, – опять влез Сысой.

– Прекрати, – тихо сказала Елена, и её лицо вдруг почернело от ярости.

Но, витязь ничего не заметил, или сделал вид, что не заметил. Он отошёл, налил себе квасу и выпил. Чёрные, как тьма, глаза, следили за Сысоем.

– Вернись! – было сказано Царицей очень резко и зло, так, что другие попятились.

– Сейчас допью и подойду! – дал витязь ответ.

Никто с ним не спорил. Просто, Елена взмахнула крылом, и острейшая бронза мигом отсекла спорщику голову. Тело постояло с пол секунды на ногах, и рухнуло на землю, выбросив из себя целый ручей крови. Голова теперь лежала на траве, глаза непонимающе таращились в небо.

– Чего? – крикнула не своим голосом Цприца, – забыли, кто я для вас? Так я напомнила! Вы- мои Гуси-Лебеди! И золотом вас за службу осыплю, а за непослушание, как гусятам, шеи сверну! Помните и вы ваши клятвы!

Ильза только тяжело сглотнула, посмотрев на такое. Бездыханное тело ослушника лежало перед ней, не дышало и не шевелилось. Бессмертный был мертвее мёртвого, разом ушла его сила, дарованная Повелительницей. Бессмертные разом примолкли, замолчали. Никто и не ожидал, что наказание булет таким быстрым и беспощадным. Но, дочь волхва так не могла. Нет, помнила, что Сысой утащил её драгоценность. И вот, наказание его и постигло. Но не желала славница его гибели. Нет, не желала, и всё.

– Царица, прояви теперь и снисхождение к падшему, – начала она, – прости ему его вины, как и я прощаю.

– Так он и перед тобой провинился? – спросила Елена и её губы искривились страшной гримасой.

– Да. Нанёс мне обиду. Но я не держу на него зла. Зачем же множить на земле плохое?

– Что же, – и чернота с лица Царицы разом отступила, словно впиталась в кожу, – прощу его. Ради тебя, добрая, праведная душа. Пусть так впредь и будет.

– Что? – спросил, не понимая, Акаст.

– Что не попросит у меня человек с добрым сердцем, так ему и воздасться! Ну что Тивда, бери голову этого охальника, и приставляй на место!

Витязь мигом ухватил за окровавленную косицу голову, и положил к шее, крепко прижав. Ждать пришлось долго. Но вот, сначала сжались ноги мертвеца, затем руки замолотили по земле, и открылись глаза Сысоя.

– Я разве… – произнёс он.

– Я тебя убила. По моей воле ты вернулся с Гусиной земли. По просьбе Ильзы. – вещала со скрежетом в голосе, будто вращала мельничными камнями Царица, – Решай. Или, будешь выполнять мои приказы, или я тебя на мелкие части порублю, да в реку сброшу. А тогда уж не оживёшь, не воскреснешь!

– Не стану больше супротив твоей воли идти, Царица, – приговорил витязь, низко опустив голову, – отпусти вину мою! Впредь уж не стану супротивничать!

– Ладно… Так и будет. Но знай, если что, слово я своё сдержу! А пока, смотрите на рисунок. Так и в бою станем строй держать! Вот, и главное, ближе трёх саженей друг к другу не подлетать, что бы крыльями не побиться. Исполнять всякий мой приказ. Все ли поняли?

Промолчали витязи и славницы, опасаясь сейчас хоть рот открыть. Только покивали головами, соглашаясь со словами Повелительницы. А Сысой и глаз не поднимал.