Я тебе не изменял, любимая!

Глава 1

– Что-то ты сегодня, Мариш, сама не своя, – смотрю на подругу, не понимая, что могло заставить ее мяться и молчать.

Это очень странно, учитывая, что с самого первого дня, как я оказалась в одном детском доме с ней, друг у друга были только мы. И я не привыкла подругу видеть такой. Обычно она трещит без умолку, рассказывая обо всем.

Маринка отворачивается к окну, и я понимаю, что она не только молчит те десять минут, что мы здесь находимся, но и отводит взгляд.

Тоже смотрю на красно-оранжевый закат и вспоминаю, как мы с подругой в детстве точно так же сидели у казенного окна, мечтая о будущем.

– Марин? – зову ее уже с беспокойством. – У тебя что-то случилось? Не молчи, пожалуйста, а то я всерьез уже переживаю.

– У меня всё хорошо, Милена, – отвечает она, кивнув официанту, который принес нам кофе, в знак благодарности. – Я на прошлом дежурстве выезжала в гостиницу на Краснопрудной, – начинает Марина рассказывать. – Там постоялец заявил, что его обокрали, но, оказалось, он сам по пьяной лавочке потерял портмоне, в общем… Черт, не о том я.

Вот и я думаю, что Марину вряд ли бы так расстроил рядовой выезд, коих у нее на день может быть несколько. Подруга, если не ошибаюсь, в лет двенадцать решила, что будет криминалистом, когда к ней в руки попал первый детективный роман. К мечте она шла упорно, зубрила днями и ночами – и все у нее получилось.

– Марина, так в чем дело? – тороплю я подругу, вижу же, что гложет ее что-то.

– Милена, там был Тимофей, – наконец выдает она и с облегчением выдыхает, словно сбросила с плеч тяжкий груз.

– В гостинице? – уточняю я.

– Он входил в номер… с девушкой, – аккуратно продолжает Марина. – Причем он меня видел и узнал, конечно. Мне вообще ситуация показалась какой-то странной. Он приложил ключ-карту, пропустил свою спутницу вперед, заметил меня. В его взгляде было узнавание, но он только посмотрел и вошёл следом за ней. И я бы не сказала, что он испугался, увидев меня. Ему как будто было все равно. Хотя Тимофей прекрасно понимал, что я могу все рассказать тебе. А даже не могу рассказать, а точно расскажу.

Пока Марина говорит, я чувствую, как начинает ныть в груди, даже вдох сделать больно. Мой муж с какой-то девушкой в гостинице… Какое этому может быть объяснение? Вывод напрашивается только один. Но я не верю. Не верю, что мой муж мог поступить так со мной.

– Когда это было? – тихо интересуюсь, поднимая чашку с блюдца, но тут же ставлю обратно, потому что руки трясутся.

– Позавчера вечером, в половине восьмого, – уверенно отвечает Марина, и я не сомневаюсь, что во времени она не ошибается – это профессиональное.

Вспоминаю тот вечер. Тимофей мне позвонил около семи, я как раз накрывала стол к ужину. Сказал, чтобы мы с дочкой не ждали его. Срочная встреча с инвесторами, и как надолго она затянется, он не знает. Вернулся только к полуночи, ужин не разогревал, принял душ и сразу лег спать.

Так вот какие у него инвесторы…

– Милена, воды? – Марина всматривается в мое лицо. – Ты побледнела.

Странно, что вообще под стол не упала, потому что воздуха мне уже катастрофически не хватает, состояние мое близко к обмороку.

Нет, это не мог быть Тимофей. Может, мужчина, похожий на него. Но Марина уверена, тем более заметила, что он узнал ее.

– Воды без газа. И побыстрее, пожалуйста, – просит подруга официанта. – Милена, не молчи.

– Он пришел поздно позавчера, – говорю я, но из-за нарастающего в ушах звона сама себя не слышу.

Марина наливает в стакан принесенную воду и придвигает ко мне. Сжимаю его так, что пальцы белеют, делаю несколько глотков, хотя зубы отбивают чечётку о стекло.

– Милена, – подруга вздыхает, – мы можем сейчас что угодно нафантазировать, но не проще ли просто поговорить с Тимофеем? Хотя мне кажется странным, что он до сих пор не рассказал тебе какую-нибудь историю, учитывая, что видел меня.

Ей кажется странным, а у меня никак в голове не укладывается. Я-то думала, что у нас прекрасная семья, в которой нет места лжи и изменам. А может, я просто ничего не хотела видеть? Нацепила розовые очки, видела только то, что хотела видеть, верила в то, во что хотела.

Я выросла в детском доме, поэтому неудивительно, что идеализировала ту семью, которую мы с Тимофеем создали. Господи, как же больно… Мне будто в груди раскаленной кочергой орудуют.

– Я поговорю с ним, – киваю, повторяя про себя, что надо собраться.

В этом я с Мариной полностью согласна. Я не собираюсь накручивать себя, строить версии и медленно сходить с ума от собственных мыслей. Сегодня же поговорю с мужем, когда он вернётся с работы.

Мы ведь всегда обо всем разговаривали. И если у Тимофея появилась другая женщина, то можно было по-человечески сесть и рассказать мне об этом, а не таскаться по гостиницам. Хотя сколько случаев, когда мужчины ходят налево, но при этом с женами разводиться не спешат, потому что им так удобно.

Усмехаюсь этой мысли. Мне все восемь лет казалось, что я не удобная, а любимая. Неужели я все сама себе придумала? Неужели я живу в собственной иллюзии? Никогда не казалась себе настолько наивной и никогда не считала своего мужа лицемером. И ведь не было ни намека, ни следа, указывающего на измену.

– Милена, тебе за Дариной пора, – напоминает Марина. – А мне на дежурство.

Делаю ещё пару глотков воды и киваю. Дочку из бассейна надо забрать в нормальном состоянии, а не погруженной в мысли о возможной измене Тима.

– Поехали, я тебя до метро подброшу, – говорю подруге и, расплатившись по счету, поднимаюсь.

– Милена, – поворачивается ко мне Марина, едва мы садимся в машину, – я не хотела стать причиной разлада в вашей семье. Прости.

– Ты здесь совершенно ни при чем, – невесело усмехаюсь, качая головой. – Не ты же насильно тащила в гостиничный номер Тимофея. И не ты ему поставляла девиц.

Произношу во множественном числе и задумываюсь. А сколько их было? Становится так мерзко, что хочется стереть кожу в кровь, чтобы отмыться от этого ощущения.

– Звони, Милена, если захочешь поговорить. До встречи, – говорит Маринка, когда я торможу около метро.

– Пока, – на автомате киваю и двигаюсь в сторону спорткомплекса, где занимается дочь.

Когда уже ищу место на парковке, звонит телефон. На экране высвечивается фотография мужа и надпись “Любимый”.

– Слушаю, – отвечаю и понимаю, что выходит слишком резко.

– А почему так официально? – смеётся Тимофей в трубку. – Ты уже забрала Дарину?

– Только приехала за ней, – а сейчас выходит очень сухо, и муж улавливает изменения в моем привычном тоне.

– Милена, все нормально? – спрашивает он обеспокоенно. – Ты сама на себя не похожа.

“Не по телефону”, – уговариваю себя не задавать вопросы насчёт гостиницы прямо сейчас.

– Дома поговорим, – сжимаю руль так, что обмотка скрипит под пальцами. – Тим, мне пора за Дариной.

Муж, кажется, ещё что-то говорит, но я сбрасываю звонок. Телефон оставляю в машине и иду в здание. Дочка привыкла, что я встречаю ее на входе, куда тренер провожает своих подопечных после занятий.

– Мама! – звонкий голос дочери заставляет меня улыбнуться.

Забираю у нее сумку, машинально проверяю, хорошо ли Дарина высушила волосы, пока идём до машины, слушаю, как прошло занятие.

– А как ты смотришь на то, что ужин у нас сегодня будет в кафе? – предлагаю я. – Например, пицца?

– А папа с нами? – тут же спрашивает дочь.

К Тимофею она очень привязана. Отец он отличный и, несмотря на усталость в тяжёлые дни, дочери всегда старается уделить внимание.

– Я думала, мы вдвоем, – говорю, понимая, что Дарине не терпится и отцу рассказать о своих успехах в бассейне.

– Давай тогда пиццу домой закажем и втроём посидим, – просит она.

– Хорошо, – согласно киваю. – Поехали домой.

Только вряд ли даже ради дочери я смогу делать вид, что ничего не случилось. Но и при ней разговор с Тимофеем не завести.

Глава 2

Дома я сначала ухожу в ванную, потом сажусь к ноутбуку, сказав, что мне срочно надо настроить рекламу для нового клиента. По взгляду мужа вижу, что у него ко мне много вопросов, но он при Дарине тоже не спрашивает меня ни о чем.

Сосредоточенность на рабочих моментах помогла мне привести и мысли в порядок. Сейчас я точно знаю, с чего начать. И, главное, без истерики. Может, на самом деле у Тимофея найдется объяснение?

Маринка говорила, что он видел ее, но не испугался, не засуетился. А человек, который чувствует за собой вину, именно так бы себя и повел.

Закрываю ноутбук, когда Дарина желает нам спокойной ночи и уходит в свою комнату.

– Жду тебя на кухне, – говорит мне Тимофей, выключая телевизор.

Он, кажется, на самом деле не понимает, какая муха меня сегодня укусила, и хочет объяснений.

Муж уходит, слышу, как включает воду, потом щелкает чайник. А я сижу, барабаня пальцами по закрытому ноутбуку, и думаю, что через пару минут моя семейная жизнь может рухнуть. Восемь лет… Восемь лет я была самой счастливой женщиной на свете. Девочка, выросшая в детском доме, получила то, чего у нее никогда не было. Семью… До встречи с Тимофеем у меня была только Марина, которую я считала не просто подругой – сестрой. Потом замужество, рождение Дарины. Я не думала, что можно быть настолько счастливой. И можно не начинать с Тимофеем этот разговор, но жить во лжи я не хочу. Лучше отрезать сразу, чем медленно поедать себя.

Захожу в кухню, когда муж разливает кипяток по чашкам. Смотрю на его спину, обтянутую серой футболкой, на короткий ёжик волос на затылке. Сердце снова даёт о себе знать тупой болью. Я же так его люблю… Неужели этого было мало?

– Ты во мне сейчас дыру просверлишь взглядом, – оборачивается он, держа в руках чашки с чаем. – Ты хотела поговорить, но за вечер двух слов мне не сказала. Значит, не хотела при Дарине. В чем дело, Милена?

Тимофей, поставив чашки на стол, выдвигает стул, предлагая мне присесть. Сам садится напротив. Все так же, как и всегда. Сколько раз мы сидели здесь и разговаривали. И муж никогда не пытался уйти от наших вечерних посиделок – ему нравилось меня слушать, рассказывать самому обо всем, до последних мелочей. Да, в нашей семье ничего не замалчивалось, наверное, поэтому мы никогда и не ссорились.

– Тим, ты мне изменяешь? – спрашиваю прямо, наблюдая за реакцией мужа.

Не дышу в ожидании ответа. Тимофей медленно поднимает на меня взгляд, смотрит удивлённо, скорее даже как на умалишенную.

– Милена, у нас запоздалый кризис семи лет? – не даёт прямого ответа. – С чего такие мысли? Я дал повод усомниться в себе?

Он выглядит искренним и как будто на самом деле не понимает, откуда я это взяла.

– Ты не давал, – в этом плане даже спорить не буду. – Марина позавчера тебя видела в гостинице. В “Марриотте” на Краснопрудной. Ты входил в номер с девушкой. Ты, если не ошибаюсь, в тот день с инвесторами встречался.

– Я? – Тимофей даже пальцем в грудь себе тычет. – Маринка своими реагентами не надышалась? Не был я ни в какой гостинице. Мы сидели в ресторане на Шмитовском проезде. Милен, Марина что-то перепутала.

Я верю ему. Муж выглядит искренним, но и подруге лгать незачем. А ведь я была готова к тому, что Тимофей признается, потому что против свидетельских показаний, так сказать, не попрешь. Но нет… Он доказывает обратное, да так, что я начинаю сомневаться в адекватности Маринки.

– Она уверена, что ты её узнал, – выкладываю последний козырь. – Хочешь сказать, что Марина на тебя наговаривает?

– Да не может быть… – Тимофей задумчиво потирает подбородок, уже не глядя на меня.

И у меня складывается впечатление, что эти слова он говорит не мне – это как мысли вслух. Вот сейчас точно странно. То ли Тим на самом деле что-то скрывает, то ли у меня паранойя.

– Я не хочу, чтобы мы дошли до скандалов, обвинений и всего того, что плохо повлияет на нашу дочь, – мой голос срывается, хоть я и пытаюсь говорить спокойно. – Если у тебя кто-то есть, если ты меня больше не любишь…

– Милена, – прерывает меня Тимофей, – я люблю тебя, я счастлив, что сразу ты появилась в моей жизни, потом Дарина. И я бы никогда не смог сидеть с тобой вот так, смотреть тебе в глаза и лгать. Неужели ты меня не знаешь?

Сейчас я чувствую себя виноватой. Будто бы обвинила мужа без оснований. Но я видела, что и Марина говорила правду. Ей-то придумывать зачем?

Обхватываю голову руками, не понимая, что вообще происходит. Или муж мне лжет, или подруга.

– Тимофей, – я едва сдерживаю слезы, – я просто хочу знать правду. Ты не понимаешь, что я почувствовала в тот момент, когда Марина сказала… У меня сердце из груди вынули, я дышать не могла. Но да, я тебя знаю, поэтому и разговариваю с тобой открыто. Однако…

– Ты не веришь мне, – заключает муж. – Мы восемь лет женаты, почти девять знакомы, но я так и не заслужил твоего доверия. Да, я помню того колючего ёжика, с которым познакомился. Ты боялась подпустить к себе кого-то близко, и это понятно, учитывая твою историю. А Марина… Ты не думай о ней плохо, может, она действительно ошиблась. Знакома ты, Милена, конечно, дольше с ней, чем со мной, она же тебе как сестра. Я не хочу говорить, что Маринка что-то придумала специально, но…

Тимофей замолкает, но мы привыкли за столько лет понимать друг друга с полуслова. То есть сейчас вывод такой, что ошиблась Марина? Специально или случайно – непонятно. Или меня Тим так заговорил, понимая, что я хочу ему верить, хочу сохранить семью, которой у меня никогда не было.

– Мы за все годы, проведенные вместе, впервые говорим о таком, – я поднимаюсь и подхожу к окну. – И раньше Марина никогда не говорила, что видела тебя с кем-то где-то. Почему сейчас?..

– То есть лгу я, да, Милена? – Тимофей начинает раздражаться. – Я в последний раз повторяю: в гостинице не был, тебе не изменял. Мне что сейчас сделать, какие доказательства представить? Мы в тупике, да? Ты не знаешь, кому верить.

И он чертовски прав. Я в растерянности. Но Тим столько лет… Или был осторожен, или был только со мной. Я склоняюсь ко второму варианту.

Оборачиваюсь и кладу ладони мужу на плечи, а потом обнимаю и целую в шею. Я верю ему. С самого начала нашего разговора верила каждому слову. Да, объяснений может быть много. Возможно, это был кто-то похожий. А Маринка не первый год катается по местам преступлений, обращая внимание не на людей, а на улики. Может, это был кто-то из тех, с кем она столкнулась по работе, но не запомнила. Кто-то, очень похожий на Тимофея…

Вероятность маленькая. Даже мизерная. Но муж так убедителен. Он не отводит взгляд, не мнется. Я знаю ложь – с самого детства, сколько себя помню, видела ее достаточно. Даже самый хороший детский дом – это все равно школа выживания. И единственная девочка, которая попала туда, когда я уже прошла эту школу, стала моей подругой. У нас никогда не было секретов, мы с Мариной делились всем. Она не могла спустя двадцать лет впервые мне солгать. Значит, она действительно думает, что в гостинице был Тимофей. Но и муж убедителен.

– Я верю, что вы оба говорите правду, – наконец разбираюсь в своих внутренних противоречиях. – Произошла какая-то ошибка. Тим, но я вижу, что ты чем-то обеспокоен. Не хочешь поделиться?

– Нечем мне делиться, Милена, – муж, кажется, выдыхает, когда я говорю, что верю ему. – Ты просто верь мне. Я тебя никогда не предам. Наша семья – это моя жизнь.

И моя тоже… Я живу ради мужа и дочери. И потерять свою гавань равносильно смерти. Да, я не растворилась в них, но они тоже моя жизнь.

– Тим, если вдруг… – мои же слова меня режут без ножа. – Если вдруг ты полюбишь или просто захочешь другую женщину, то скажи мне об этом.

– Уверен, что этого не произойдет, потому что в моей жизни есть только одна женщина. И это ты, Милена.

Глава 3

Я очень хочу верить мужу. И я ему верю. Но каждый день ловлю себя на том, что прислушиваюсь к его телефонным разговорам, осматриваю одежду и принюхиваюсь к ней, когда забрасываю в стиральную машину.

Это ненормально! Я становлюсь параноиком и понимаю, что все равно сомневаюсь в своем муже. Тим меня убедил в тот день, но если зерно сомнения заброшено, то оно начнет прорастать. И прорастает…

А я не могу так. Тимофей видит, что я дерганая, что отодвигаюсь ночью от него, не хочу близости, но не настаивает.

Я схожу с ума и свожу с ума, кажется, мужа и дочь. Изменения в моем поведении заметили все.

Провожаю Тимофея и Дарину. Вроде бы обычный день, такой же, как и предыдущие, но меня ломает изнутри. С Мариной мы не созванивались несколько дней, и сейчас самое время.

– Милена, я только уснула, в шесть утра на вызов ездила, – стонет она в трубку.

Пора бы привыкнуть, что у подруги график ненормированный, тем более она часто берет ночные. Как сама говорит: а что мне делать, молодой да незамужней?

– Извини, я позже перезвоню, – говорю, но Марина перебивает:

– Да уже встаю за кофе. Если своих проводила, то приезжай. И тебе сделаю.

– Через двадцать минут буду, – уговаривать меня не надо. – Жди.

За два дня я чуть не довела себя до ручки. И ведь вроде бы все складно, все понятно – ошиблась Маринка, всякое бывает. Но червячок сомнения грызет и грызет.

Неужели Тимофей мне лжет, причем так уверенно, как будто сам верит в то, что говорит?

Но после разговора с ним я с Мариной больше не виделась, даже не созванивалась. И сейчас я,кажется, хочу услышать, что она ошиблась, было темно в коридоре или ещё что.

Старенький дверной звонок бьёт своим жужжанием по ушам, его, кажется, слышно на весь подъезд. И ведь помню, что Марина просит стучать, но тут по инерции нажала на кнопку.

– Милена, ты издеваешься? – подруга открывает дверь и пропускает меня. – Этот звонок пора вырвать с корнем. И у тебя же ключи есть.

Эта квартира – наше общее приобретение. Марина продала свою комнату в коммуналке, которая удивительно сохранилась до ее совершеннолетия. Наследство от бабушки, которая воспитывала подругу после смерти родителей, но недолго. Мне же выделили, когда отправили на вольные хлеба, не жилье, а его подобие. И, продав наши халупы, мы купили вторичную полуторку, где сейчас и живёт Марина.

– Ключи где-то в столе лежат, я даже не подумала, – прохожу и сбрасываю обувь. – Так что насчёт кофе?

– Сейчас организуем, – кивает подруга. – А тебя три адские гончие преследовали?

Отличная аллегория. Мне кажется, что именно так я себя последние дни и чувствую.

– Марина, я так больше не могу! – едва не падаю мимо стула, но содержимое сумочки рассыпается по полу.

Я не спешу собирать. Смотрю на раскрывшуюся пудреницу, ключи от машины, другие мелочи. Маринка вздыхает и, присев на корточки, поднимает с пола на стол мои вещи.

– Я уже жалею, что рассказала тебе, – вздыхает она. – Тимофей заверил, что его даже близко возле той гостиницы не было и это я ошиблась?

И снова в точку. Не зря Марина работает в МВД, пусть и не следователем.

– А ты уверена, что это был он? – с какой-то призрачной надеждой спрашиваю, хотя подруга бы не утверждала, если бы у нее были сомнения.

– Тебе станет легче, если я скажу, что ошиблась? – Маринка говорит ровно и спокойно, но мне это не помогает.

Да, хоть кто-то из нас должен сохранять холодную голову. Да не подруга подозревает мужа в измене, так что ей волноваться и истерить нет смысла. Это у меня, возможно, семья рушится.

– Мне уже вообще не станет легче, – пора признать очевидное. – Я верю Тимофею, верю тебе…

– Но сомневаешься в обоих, – заканчивает Марина мою мысль. – Я даже не знаю, что тебе предложить. Может, проследить за ним? Хотя если ты говоришь, что веришь ему, то это будет неправильно. Но и такой дерганой ходить неправильно. Ты вообще на себя в зеркало смотрела, когда выходила из дома? Под глазами темные круги, взгляд, как будто тебя несколько дней подвергали средневековым пыткам.

Жёстко, но правдиво. Вот такую Марину я привыкла видеть. Бьёт не в бровь, а в глаз. Теперь я понимаю, как ей сложно было мне сказать, что она видела Тимофея в гостинице.

И я ведь хотела поговорить откровенно с мужем, чтобы не мучиться, не сходить с ума, но это все равно происходит. Слова не помогут, если уже проросли зерна сомнения.

– Я почти не сплю, – рассказываю подруге. – Не могу просто. Я была так уверена, что мы поговорим и все разрешится. Но Тимофей приходит домой, а я высматривают на его одежде чужой волос, след тонального крема или помады. Пытаюсь уловить запах незнакомого парфюма. Когда приходят оповещения на телефон, я замираю, прислушиваюсь к телефонным разговорам. У меня самая настоящая паранойя, Марина. И сколько я так выдержу?

Всего ничего времени прошло, а я уже на грани. Понимаю, что дальше будет только хуже. Эти вечные подозрения, сомнения. И Дарина чувствует, что атмосфера в доме изменилась. Как бы я ни хотела оградить дочь, но это не получается.

– Ты уже не выдерживаешь, – заключает Марина, прижимая мою голову к своему четвертому размеру. – Милена, я даже представлять не хочу, что ты чувствуешь. Я помню, как ты всегда мечтала о большой семье, но при этом боялась доверять. Помню, как Тим пробивал твою броню, как ты оттаивала. И я думала, что именно с этим мужчиной ты будешь счастлива.

– Я и была счастлива восемь лет. Видимо, лимит на счастье закончился, – отстранившись от подруги, вытираю побежавшие по щекам слезы. – Наверное, я Тимофею надоела.

– Ты сама себе противоречишь, Милена, – Марина качает головой.

А ведь она права. Я запуталась. Боже мой, как же я запуталась. То я говорю, что верю Тимофею, то теперь уверенно заявляю, что он мне изменил, потому что я ему надоела.

И что мне делать? Разводиться? Если нет доверия, то и жить вместе незачем. Но если я ошибаюсь… то одним решением перечеркну всё.

Разрушить все намного проще, чем строить. И кто это начал? Тимофей или я со своим недоверием?

Муж оказывается лёгок на помине. Хотя у него по идее икота вообще не должна проходить, учитывая, что я думаю о нем двадцать четыре на семь.

“Я сегодня задержусь. Надо встретиться с заказчиком”, – читаю сообщение, и внутри снова поднимает голову подозрение.

С заказчиком ли?

А потом мне снова кто-то из знакомых скажет, что видел моего мужа неизвестно где и непонятно с кем.

– Марин, а посиди вечером с Дариной, – прошу я, костеря себя мысленно на чем свет стоит.

– Я про слежку несерьёзно, – мгновенно понимает мои намерения подруга. – Милена, ты чего? – она берет мой телефон и читает. – Может, это действительно встреча с заказчиком. А если Тимофей заметит твою машину, то уже ты будешь виноватой. Ты не шпионка, Милена, так что завязывай с подобными идеями. А дальше что? Попросишь меня посодействовать в прослушке? Поставишь отслеживающую программу на его телефон?

Марина, конечно, права. У меня точно крыша едет.

Как мне вообще подобное в голову взбрело? Сколько раз я получала подобные сообщения, ни разу не засомневалась в правдивости слов. Заказчик так заказчик, инвесторы так инвесторы.

А сейчас… Все изменилось, пора это признать.

Глава 4

У Маринки сижу, пока не приходит время ехать за Дариной в школу. Привожу себя в порядок, замазываю синяки под глазами, на которые указала подруга.

– Вот теперь намного лучше, – одобрительно кивает она. – Ты просто красавица.

– С лица воду не пить, – вспоминаю народную мудрость, закалывая по бокам выбившиеся пряди. – Спасибо, что выслушала, Марин. Не скажу, что стало лучше, но хоть выговорилась.

– А может, я с тобой поеду? Возьмём Дарину, сходим в парк или в кино, – подруга явно пытается меня отвлечь и не хочет оставлять одну. – Все равно уже не усну.

Октябрь в этом году выдался теплым, запоздалое бабье лето, поэтому против прогулки я ничего не имею. Маринка быстро собирается, и мы вместе едем за Дариной. Сегодня у нее занятий в бассейне нет, поэтому мы охватываем программу максимум: и парк, и кино, и кафе, и даже шоппинг. Отвозим домой начавшую зевать Марину, прощаемся, и я сама понимаю, что устала.

Тимофея дома ещё нет. Заказчик же… Помогаю дочери с заданием на завтра, собираем сумку в бассейн на завтра, и я отправляю ее в ванную, потом иду сама и ложусь, так и не дождавшись мужа.

“И на ужин ничего нет”, – проносится мысль, когда я уже засыпаю.

Привычка, выработанная годами, никуда не исчезла.

Дверь в комнату я не закрыла, поэтому сквозь сон до меня доносится голос Тимофея. Нащупываю на тумбочке телефон. Четыре утра… Заказчик, однако, моего мужа основательно задержал.

Поднимаюсь и иду в сторону кухни, где горит свет. Тим стоит спиной ко мне и разговаривает по телефону. И кому ещё не спится в такое время?

– Нет, она мне нужна завтра, – тихо говорит он. – Это не важно. Да, хорошо. После обеда? Договорились.

Телефон летит на стол, следом раздается тяжёлый вздох мужа.

– Устал? – спрашиваю, обозначая свое присутствие.

Тимофей вздрагивает и оборачивается. Выглядит действительно уставшим, что неудивительно, учитывая время.

– Извини, если разбудил, – он снимает пиджак и вешает на спинку стула. – У меня за городом машина встала, пока дозвонился до круглосуточного сервиса, пока они приехали. Спать хочу, умираю просто. А вставать уже через несколько часов. Почему ты так на меня смотришь?

– Как? – не понимаю я. – Словно не верю тебе?

Всякое случается, и машины ломаются, конечно, тоже. Понимаю, что неделю назад я бы посочувствовала мужу, предложила перекусить и ложиться спать. А сейчас… В данный момент я вообще не могу разобраться в своей реакции на объяснения Тима.

– Милена, ты опять? – муж качает головой. – Честно говоря, у меня просто нет сил спорить сейчас с тобой, – он указывает на свой телефон, лежащий на столе. – Можешь посмотреть звонки, последние два в автосервис. Номер можешь проверить на их сайте.

После этих слов он уходит в ванную, а я, недолго погипнотизировав взглядом смартфон, ухожу обратно в спальню. Лежу с закрытыми глазами, но сон уже не идёт. Через десять минут матрас рядом прогибается, в нос бьёт запах геля для душа.

– Мы так и продолжим, будем жить как соседи в коммуналке? – спрашивает Тим. – Мы не разговариваем, ты ведёшь себя странно. Это все из-за того недоразумения с гостиницей?

Недоразумение… Вот что это для Тимофея. А для меня самый настоящий камень преткновения.

– Я уже не знаю, что и думать, – поворачиваюсь к нему. – То эта гостиница, то ты приходишь домой под утро и говоришь про машину.

– Давай я попробую достать записи с камер в гостинице, – вздыхает муж. – Правда, ещё не знаю, как это сделать… А хотя есть у меня в полиции один майор знакомый, может поспособствовать. Но пока спокойной ночи.

Тим быстро засыпает, а я, поворочавшись с полчаса, поднимаюсь и иду на кухню с ноутбуком. За работой время пролетает незаметно. Отрываюсь от экрана, когда звонит будильник на моем телефоне.

Завтрак, сборы в школу, на работу – обычное утро, привычное.

– Ты сегодня никуда не собираешься? – интересуется у меня Тимофей, на ходу допивая вторую чашку кофе. – Можно я возьму твою машину?

– Бери, – киваю в сторону прихожей. – Ключи на этажерке. Когда твоя будет готова?

– После обеда, – не путается в показаниях муж, то же самое он говорил ночью по телефону. – Кстати, сможешь ее из сервиса забрать? Я позвоню, когда будет готова.

– Хорошо, – соглашаюсь, выходя из кухни, чтобы проводить мужа на работу, а дочь в школу.

Целую Дарину на прощание, а Тим привычно тянется ко мне и оставляет поцелуй на щеке.

И только когда я остаюсь дома одна, вспоминаю, что муж говорил ночью про камеры в гостинице. Если он такое предложил, то уверен, что на записи его нет.

Может, потому, что я вчера поговорила с Мариной, а может, потому, что Тимофей был убедителен, но сегодня я не накручиваю себя.

Занимаюсь домашними делами, потом снова сажусь за работу. Тим звонит около трёх, наверняка насчёт машины.

– Милена, я в СМС тебе сброшу адрес автосервиса, – говорит он, а на фоне слышен офисный гул. – Я Дарину сам из продленки заберу и отвезу в бассейн.

Про гостиницу ни слова. То ли сам забыл, то ли думает, что я забыла. И снова этот противный комарик под названием подозрение начинает звенеть над самым ухом.

Интересно, а что чувствует Тим, если он на самом деле не виноват? Его должно ранить мое недоверие. По крайней мере, если бы он меня обвинил в измене без причины, я бы была раздавлена.

Я впервые за последние дни себя поставила на место мужа и задумалась: а что бы сделала я? Тоже бы пыталась доказать, что не верблюд, как говорится.

– Милена? – зовёт меня Тимофей.

Я так ушла в свои мысли, даже забыла, что разговариваю с мужем по телефону. Сейчас фон изменился. Кажется, Тим вышел на улицу.

– Да, я слышу тебя, – говорю ему. – Хорошо, я заберу машину. А ты куда-то едешь сейчас?

– У меня небольшая накладка с поставщиком, надо решить, так что поеду разбираться, – поясняет муж, но тут же добавляет, видимо, поняв, что не его поставщики меня интересуют: – Милена, мой знакомый пытается. Скоро позвонит. И когда ты убедишься, что меня там близко не было, я с чистой совестью смогу подать на развод, сказав в суде, что жена мне не доверяет. Все, счастливо, я сажусь за руль.

Не дождавшись моего ответа, Тим отключается, а я в удивлении смотрю на темный экран, как будто он мне может что-то объяснить.

Развод? Кажется, я Тимофея сильно задела. Может, к черту эти записи с камер?

Или же он… Это вариант, конечно, мне совершенно не нравится, но может быть и такое, что Тим специально пытается мне внушить чувство вины, чтобы я отказалась от этой идеи.

Получив сообщение с адресом, через полчаса заказываю такси, чтобы выдвинуться на другой конец города за машиной Тимофея.

Водитель попадается не болтливый, и под тихо звучащую в салоне музыку я начинаю дремать на заднем сиденье.

Я даже не сразу слышу, что у меня звонит телефон, и вибрация в сумке под ладонью не чувствуется. Все же надо больше спать, а то пара бессонных ночей напоминает о себе.

И снова звони мне Тимофей, хотя я была уверена, что Маринка на кофе-брейке решила поболтать.

– Да, – отвечаю на звонок.

– Милена, – муж вздыхает, словно у него для меня неприятная новость, – записи с камер они хранят три дня, потом они автоматически стираются, чтобы освободить место для новых.

Значит, ничего не поделаешь. И мне даже ответить на это нечего.

Глава 5

Про развод Тимофей больше не заговаривал. А я молчала о своих подозрениях. Не то чтобы я продолжила жить с мужем ради дочери или потому, что не хотела что-то менять в своей жизни. Я на самом деле все больше убеждалась, что произошла какая-то дурацкая ошибка.

Тим никак себя не компрометировал. Я продолжила присматриваться, прислушиваться, но ничего. Значит, пора заканчивать со своей паранойей.

Сегодня муж возвращается домой раньше обычно в крайне возбуждённом состоянии. Открывает меня от пола и начинает кружить по кухне, не боясь, что я жирной лопаткой, которой только переворачивала котлеты, испачкаю его пиджак.

– Тим, ты чего? – не понимаю я, когда муж наконец отпускает меня.

– Милена, я такой контракт подписал, – делится он своим успехом. – С администрацией, представляешь? Мы в Подмосковье займёмся работой, за которую бодались все фирмы того же профиля. Но тендер выиграли мы.

– Поздравляю, – улыбаюсь я, вспоминая о котлетах. – Если бы я знала, что приготовила что-то особенное по такому случаю.

– Кстати, – говорит Тим, ослабляя галстук, чтобы снять его, – я почему так рано и приехал. Сегодня вечером нас пригласили на банкет по этому поводу. Хотя скорее это показательное выступление, чтобы собрать побольше денег.

– Очередной рассадник лицемерия? – тихо спрашиваю, но муж меня слышит.

– Поверь, это ещё вполне ничего, – усмехается он на пороге ванной. – Все хотят заработать, Милена. Марина сможет с Даринкой посидеть или вызовем няню?

– Я наберу Марине, – говорю, потянувшись в карман за телефоном.

Что-то мы с подругой в последние дни особо не разговаривали. Так, могли написать друг другу пару сообщений, поинтересоваться, как дела. Марина пропадала на работе, потому что коллега ушел на больничный, я тоже получила несколько новых заказов – не до встреч нам было.

– Алло, – немного отстраненно отвечает подруга, обычно у нее такой голос, когда она пялится в микроскоп.

– Привет, Марин. Работаешь? – интересуюсь я, выключая плиту и выходя на лоджию.

– В поте лица, – подтверждает она. – Ещё два часа и домой. Только в кулинарию заскочу, чтобы купить хоть что нормальное поесть, а то я на сухпайке за последние дни гастрит скоро заработаю.

– Видишь, – смеюсь я, – прямо звёзды сошлись. У меня домашний обед готов.

– О как! – если Марина и рассматривала очередную улику в микроскоп, то сейчас точно отвлеклась. – А Тим не будет против? Я вроде как разлад в вашу семью внесла.

Тимофей ни разу не обвинил мою подругу в злом умысле, ни разу не сказал, что она специально его оболгала. Хотя зачем это ей? Муж настаивал на том, что Марина просто ошиблась.

– Не будет, он сам предложил тебя поэксплуатировать, так что я с корыстной целью, – признаюсь и, понимая, что подруга ждёт, продолжаю: – У Тимофея важный проект, и нас пригласили на мероприятие…

– А я отлично проведу вечер в компании Дарины, – понимает она. – Жди, Милена, а мне пора бежать. У нас тут новый опер просто атас, достал весь отдел, как будто кроме его дел других нет. Надо отправить ему результаты экспертизы.

– Спасибо, Марин, – успеваю сказать, прежде чем подруга вешает трубку.

А ведь мы с Тимом давно никуда вместе не выбирались. Дарина, ее занятия, работа – все как-то времени не находилось. И сейчас хороший повод выгулять новое платье, которое я даже сама не поняла как купила, когда мы с Мариной ходили по магазинам.

– Я думал, ты уже в салон побежала, – Тимофей сегодня просто светится от счастья, – а ты мерзнешь на лоджии.

– Она утепленная, если ты не забыл, – напоминаю я, и странным образом настроение Тимофея передается мне. – Ты же съездишь за Дариной? – перехожу к будничным вопросам. – Марина через два часа заканчивает, ее тоже можно забрать.

– Значит, у нас ещё есть время.

Муж вздергивает брови и играет ими, а глаза прямо горят. Он притягивает меня к себе за талию и целует в шею.

– Тимофей, мне ещё надо в салон, о котором ты упомянул, – упирая руки ему в плечи, говорю шутливо. – Ты же не хочешь, чтобы твоя жена выглядела хуже остальных?

Муж отстраняется, улыбается, глядя на меня, но в глубине его глаз плещется горечь. Опять между нами что-то не то. И чтобы избавиться от этого неловкого чувства, я упорно начинаю искать номер ближайшего салона, возвращаясь в кухню. Окно на укладку находится через полчаса, я иду в душ, понимая, что с укладкой не смогу, и переодеваться. Слышу, что Тим возится на кухне, наверняка делает себе кофе.

– Я ушла, – кричу мужу из прихожей, проверяя, все ли взяла: телефон, ключи, кошелек.

– В семь выезжаем, – не выходя из кухни, отвечает он.

В салоне провожу больше времени, чем планировала. Пока парикмахер укладывает волосы, администратор предлагает услуги визажиста, которая сейчас свободна. Макияж занимает ещё час, поэтому домой я приезжаю, понимая, что у меня есть время только для того, чтобы переодеться.

Захожу в квартиру и слышу смех дочери. Заглядываю на кухню – они с Мариной уплетают котлеты с картошкой и салат за обе щеки, не забывая запивать вишнёвым компотом.

– Мамочка, – Дарина с восхищением смотрит на меня, – ты такая красивая! Правда, тетя Марина?

– Ага, – кивает подруга, – я прямо влюблена. И в твои кулинарные способности тоже.

– Спасибо, девочки, – улыбаюсь я. – А где Тимофей?

– Папа пошел переодеваться, – сообщает дочка, и я, погладив ее по голове, иду в комнату.

Тим как раз застегивает ремень на брюках, когда я открываю дверь. Задерживает взгляд на мне, так и не заправив кожаный конец в петлю.

– Милена… ты прекрасно выглядишь, – наконец находит слова.

– Спасибо, – улыбаюсь на комплимент и открываю шкаф, чтобы достать платье. – Ты уже готов?

– Да, – отвечает Тимофей, подхватив с кровати пиджак. – Жду тебя.

Только муж выходит, как в дверь проскальзывает Маринка, вызываясь мне помочь с платьем. На самом деле ей хочется хоть немного поговорить наедине перед нашим уходом.

– У вас, я смотрю, все налаживается? – шепотом спрашивает она. – Это хорошо, – сама же отвечает. – Я, кстати, даже удивилась, что Тимофей за мной заехал. Но он действительно не винит меня ни в чем, а вот я всё больше и больше. Мне уже кажется, что тогда у меня после ночного дежурства глюки начались, а остальное я сама додумала.

– Мариш, – выбирая подходящий клатч, обращаюсь к подруге, – я не знаю, что тогда было, но вспоминать об этом сейчас не готова. Думаю, что действительно недоразумение.

– Милена, потом поболтаете, – слышу за дверь голос Тимофея, и мы с Маринкой выходим в гостиную.

Я не так часто выбиралась с мужем на подобные мероприятия, да и он сам не любитель подобного, поэтому каждый раз немного волнуюсь. В первый раз я вообще чуть в обморок не упала. Откуда девочке из детского дома знать, как себя вести? Но поддержка Тима меня спасала всегда, должна помочь и сейчас.

– Опять переживаешь? – улавливает изменения муж. – Милена, ты красивая и уверенная в себе женщина. Почему ты всегда забываешь об этом? Тем более это встреча не с местными олигархами, а всего лишь с чиновниками.

Улыбаюсь, чуть расслабляясь. Чиновников я видела много. Они часто ходили со скучающим видом по детскому дому, пока директриса рассказывала, что нам нужно ремонтировать. За этими воспоминаниями не замечаю, как мы останавливаемся.

– Прошу, – Тимофей галантно открывает мне дверь и подаёт руку.

Улыбаюсь, выходя из машины, и тут же слышу, как женский голос зовёт по имени моего мужа, а он чертыхается едва слышно сквозь зубы.

Глава 6

Тимофей напрягается. Я это чувствую, потому что он сжимает мою руку сильнее, чем нужно.

– Тим? – смотрю на его окаменевшее лицо, а затем перевожу взгляд на женщину за его спиной.

– Добрый вечер, мама, – наконец муж берет себя в руки и оборачивается, приобнимая меня. – Не знал, что вы вернулись.

Мама? Эта женщина, которой на вид едва сорок, – мать моего мужа? Нет, я, конечно, знала, что у него есть родители. Только вряд ли кто поверит, что за восемь лет брака я их ни разу не видела. Тим говорил, что они уехали из страны, хотя на эту тему вообще не любил распространяться. Я пыталась аккуратно расспрашивать, Тимофей только вздыхал, потом рассказал, что не поддерживает с ними отношения. Мне было не понять, как можно не общаться с родителями, и я хотела помирить мужа с родителями. Думала, может, рождение внучки их как-то сблизит, но… Пару раз я слышала, как Тимофей разговаривает с матерью по телефону, с отцом – никогда.

– Вот так встреча, сын, – так увлеклась разглядыванием свекрови, что не заметила, как рядом с ней появился мужчина.

Вот сейчас даже не стоит спрашивать о степени родства. Внешнее сходство с моим мужем не заметит только слепой.

– Отец, – кивает Тимофей, но довольно холодно и сдержанно, пожимает руку. – Это моя жена, – представляет меня. – Милена.

Так странно знакомиться в такой обстановке с родителями мужа, ещё и через восемь лет. Но, может, это шанс для них и Тимофея? Я искренне и открыто улыбаюсь, но в ответ получаю только кивки. Отец Тима окидывает меня равнодушным взглядом, но в следующую секунду я будто становлюсь для него пустым местом. В женском взгляде больше любопытства, но оно умело скрыто под светской маской.

– Здравствуйте! – вежливо говорю. – Очень рада наконец с вами познакомиться, – говорю, чтобы затянувшееся молчание не вызывало ещё больше напряжения – его и так можно ножом резать.

Кажется, это не взаимно. Не понимаю, что я успела сделать свекрам, но я им явно не нравлюсь. Тимофей берет меня руку.

– Нам пора, – холодно бросает. – Идём, Милена. Все вопросы оставим на потом, – шепчет мне почти в самое ухо. – Побудем здесь немного, сверкнем лицами и уедем.

Он точно определил, что вопросов у меня много. Я ведь своих свекров даже на фото никогда не видела. Они меня, получается, тоже. Но ведь Тимофей иногда разговаривал с матерью. Неужели ей не интересно было, как живёт ее сын, как выглядит внучка?

Тим не отходит от меня ни на шаг, хотя его постоянно хочет кто-то украсть на минутку, чтобы обсудить что-то важное. Иногда я замечаю среди гостей его родителей, но больше мы не разговариваем.

Просто сверкнуть лицами не получается. Мы задерживаемся почти до одиннадцати, плюс ещё дорога обратно. В итоге домой попадаем к полуночи. Я первым делом направляюсь в комнату дочери и, заглянув, вижу, что они с Маринкой уснули вместе.

– Поговорим? – спрашиваю у мужа, заходя в нашу спальню.

– О родителях? – догадывается он. – Давай не сегодня. Да и ты все знаешь. Мы почти не контактировали.

– Ты ни разу не назвал причину, – настаиваю я.

– Не захотел вливаться в бизнес отца, – говорит Тимофей, отходя к окну и поворачиваясь ко мне спиной. – Ему это не понравилось, он пытался давить, потом заявил, что если не будет так, как он сказал, то сына у него больше нет. Я не собирался прыгать перед ним на задних лапках и ушел заниматься тем, что нравится мне. Отец хотел, чтобы я управлял, пока он налаживает все за границей, но в итоге пришлось нанять человека.

– Я слышала пару раз, как ты разговаривал с матерью, – хочу понять в принципе, что у мужа с родителями за отношения.

– Да, мы иногда созванивались, – не отрицаем Тим. – Мать мягче отца, хоть и поддерживала его всегда, ни разу слова против не сказала. И, предугадывая твои мысли, прошу, Милена, не пытайся помирить меня с родителями. Они прожженные бизнесмены, а в бизнесе нет места сентиментальности, даже если дело касается семьи. Хотя мою даже язык не поворачивается так назвать.

Нет, все же мне этого не понять. И не потому, что у меня не было семьи, а потому, что это… неправильно. Неужели нельзя договориться как-то? Сесть и поговорить?

– Может, они как раз и приехали помириться, – предполагаю я. – Просто не знают, как сделать первый шаг. Наверняка в курсе, каких успехов ты добился. Я бы гордилась таким сыном.

– Милена, у нас было слишком много разногласий, – говорит муж таким тоном, что я понимаю: разговор окончен.

Утром Тима рядом нет, в квартире тихо. Выходные же, будильник поэтому не звонил. Набросив халат, выхожу из комнаты. Дарина с подругой ещё спят. Возвращаюсь за телефоном и звоню мужу.

– Доброе утро, – отвечает он после первого же гудка.

– Доброе, – говорю я. – А ты где?

– Милена, – ласково объясняет он, – с таким проектом у меня теперь будет ненормированный график. Я постараюсь до обеда все закончить и провести вечер с тобой и Дариной.

– Понятно, – киваю, хотя Тим видеть меня не может. – До вечера.

Я собиралась как-то ненавязчиво продолжить разговор о неожиданно появившихся родственниках. Они не удивились, когда он представил меня своей женой. Конечно, они были в курсе, что их сын женат! Иначе это был бы вообще какой-то сюр. Тимофей же и мне говорил, как их зовут.

Лариса… Викторовна? Да, точно Викторовна. И Олег Юрьевич.

Они смотрели на меня так… Будто меня нет. Будто я пятно на дорогом пиджаке, которая непонятно как там оказалось. Может, я себе это уже придумываю – как оказалось, фантазия меня может завести довольно далеко.

– Ты сейчас яйца не в омлет превратишь, а в пену, – отвлекает меня от мыслей Маринка, появившись в кухне с вороньим гнездом на голове. – О чем задумалась? Только не говори, что вчера что-то случилось. Кстати, а Тимофей ещё спит или уже и по выходным работает.

– Работает, – подтверждаю я. – И да, случилось.

– Минуту, – подруга поднимает указательный палец, – я приведу себя в порядок, и ты мне все расскажешь.

Марина ненадолго уходит в ванную, я как раз успеваю сделать нам кофе, и через десять минут мы уже за столом. Рассказываю о встрече с родителями Тимофея, глядя, как округляются глаза подруги, о нашем разговоре с ним, когда мы вернулись домой. И к концу моего повествования Марина уже не удивлённая, а задумчивая.

– Знаешь, Милена, тебе не кажется странным, что в вашей семейной жизни что-то начало не ладиться, когда вернулись его родители? – спрашивает подруга, я же не понимаю, к чему она клонит. – Может, на мне сказываются одинокие вечера, проведенные у телевизора, но чего только не случается. Если ты говоришь, что на тебя они не обратили никакого внимания, то какой напрашивается вывод? Думаю, что они недовольны выбором сына. Сейчас, конечно, двадцать первый век на дворе, но крупные бизнесмены занимаются слиянием капиталов или поправляют свое материальное положение за счёт выгодно заключённых браков собственных детей. Варварство какое-то, конечно, но очень похоже на политические союзы, которые заключались раньше.

– Ты точно телевизора пересмотрела, – отмахиваюсь я, поднимаясь и выключая омлет. – Они же меня даже не знают. Может, вчера просто был неподходящий момент. Да и вообще, – усмехаюсь, – ещё скажи, что они знали, будто моя подруга будет в гостинице, наняли актера и разыграли спектакль. Вот это точно не для серьезных людей. Так что давай не будем больше фантазировать, тем более на голодный желудок.

Глава 7

– Папа пришел! – услышав, как хлопнула входная дверь, Дарина выныривает из-под моей руки и бежит в прихожую.

Машинально бросаю взгляд на смарт-часы. Пятнадцать минут четвертого. Как и обещал, чуть после обеда.

Тимофей что-то говорит дочери, слов я не разбираю, а через минуту муж вместе с Дариной на руках входит в гостиную.

– Милена, а как ты смотришь на то, чтобы махнуть за город? В тот домик, что мы снимали прошлым летом на годовщину? – предлагает Тим.

Неожиданно. Но улыбка невольно появляется на лице, когда я вспоминаю те выходные. Маринка меня буквально выталкивала из квартиры, заверяя, что все у них с Дариной будет хорошо. Я понимала, что девочка моя уже взрослая. Другие матери отрывают от себя детей намного раньше, оставляют с бабушками, дедушками, тетями, но у нас родственников, кроме пропадающей в своей лаборатории постоянно Марины, нет, работа у меня удаленная, поэтому дочь всегда была со мной. А тогда надо было оставить ее почти на двое суток. Я хотела отказаться, но потом посмотрела на такую уже взрослую Дарину и поняла, что она так быстро выросла и только я этого, кажется, не заметила.

Те выходные я помню до сих пор. Особенно мне запомнился наш разговор о том, что пора бы подумать о расширении нашей семьи и жилплощади заодно. Я была не против, ведь всегда хотела большую семью – годы одиночества в детстве сказались, не иначе.

– Мамочка, поехали, – уговаривает меня Дарина, вырвав из воспоминаний.

– А не поздно для загородных поездок? – смотрю за окно. – Не май на дворе.

– Там же есть все условия. Да и завтра ещё тепло для осени будет. Сходим на озеро, пожарим шашлык, а сегодня посидим у камина. Честно, надоела эта городская суета, – вздыхает муж. – Тем более неизвестно, как у меня со следующей недели с графиком.

– Мамочка… – дочь смотрит умоляюще.

– Давно мы никуда все вместе не выбирались, – улыбаюсь я. – На сборы полчаса.

А почему бы и нет? Может, эта поездка снова сблизит нас? Как бы то ни было, как бы ни создавали видимость, но между нами появился разлом, который мы никак не можем залатать. Тим уверенно доказывает, что ни в какой гостинице не был, Маринка уже сама в себе сомневается, а я все никак не могу забыть.

– Ура! – радостная Дарина бежит в свою комнату.

– Много с собой не бери, – говорю ей вдогонку.

Собираемся мы даже быстрее. Через двадцать минут выходим из квартиры, наперебой оговаривая, что нам нужно купить в магазине. Даже я как-то воодушевилась этой поездкой. Ехать недалеко, но зато мы будем только нашей семьёй, отдохнем на природе. А уж как Дарина радуется… Только ради этого стоило поехать.

В этом году она пошла в школу, и мы, конечно, стали меньше времени проводить вместе. Ещё и два-три раза в неделю у дочери бассейн, поэтому у нас есть несколько часов по вечерам. А сейчас Тимофей с этим проектом неизвестно когда будет появляться. А ведь у него ещё есть и другие, пусть не такие крупные, но каждому надо уделить внимание.

– Пожарим зефирки? – в магазине Дарина останавливается у стеллажа с маршмеллоу.

– Конечно, – соглашается Тим и бросает в тележку несколько упаковок. – Тебе куриные бедра, как обычно? – смотрит на меня. – И шампиньоны.

– А тебе свиную шею и баклажаны, – киваю я.

Простой и, казалось бы, ничего не значащий разговор в магазине, как скрепляющий состав, начинает латать трещину в нашей семейной жизни. Тимофей всегда был внимателен к мелочам, все запоминал: от любимых цветов до вкусовых предпочтений. Он никогда не лгал мне, делился своими планами и успехами, мы даже вместе смеялись, когда Тим рассказывал, как ему некоторые клиентки строили глазки. И после всего, через что мы прошли, он пошел налево? Не верю, что он так легко все перечеркнул.

Да, есть для мужа одна тема, где он немногословен. Его родители… И у меня до сих пор в ушах звенят слова Маринки, что, возможно, причиной разлада стала я. Мне-то казалось, что Тимофей не говорит о родителях, потому что это слишком болезненно для него. Но если это не так? Если он не хотел просто меня расстраивать? В любом случае родители и возможная измена, в которой я всё больше сомневаюсь, никак не взаимосвязаны.

По дороге Дарина рассказывает нам о занятиях в бассейне, о школе, о том, какой фильм они вчера смотрели с Мариной. Все же нам не хватает общения. Я смотрю на пожелтевшие и местами уже голые деревья, потемневшие обочины. Странное время года – осень.

Смотришь на улицу – и что-то такое щемящее появляется в груди. Будто нечто, чему мы не придавали значения, уходит безвозвратно. И осознание потери приходит только сейчас, когда оно ускользает сквозь пальцы с лёгкой утренней дымкой, с каждым опавшим листком, со ставшим ниже небом.

В городе это не так остро ощущается. А вот за городом… Выйдя из машины, вдыхаю полной грудью и понимаю, несмотря на, скорее всего, последние теплые дни: осень берет свои права.

– Как красиво! – Дарина с восхищением осматривается и подбрасывает ворох разноцветных листьев.

– Это мы ещё на озеро не ходили, – подмигивает Тимофей, закрывая багажник. – Сейчас замаринуем мясо и пойдем.

Дом для нас подготовили: террасу от листьев расчистили, котел отопления включили, камин чист, рядом с ним дрова и пакет угля для мангала.

Мы с Дариной осматривает домик, пока Тим возится на кухне. Шашлык всегда делает он – это незыблемое правило. После мы идём на озеро, которое мне запомнилось не таким. Сейчас оно выглядит не таким гостеприимным и ласковым, как летом, но эта холодная красота тоже привлекательна.

Что-то меня сегодня на природную философию потянуло, однако при этом мне дышится легче, настроение с нотками ностальгии, но хорошее.

Позже при свете фонаря я сижу на террасе с кружкой чая и наблюдаю, как Тим и Дарина возятся возле мангала. Смотрю на них, и улыбка не сходит с моего лица. В последнее время меня не покидала мысль, что мы сохранили только иллюзию семьи, но сейчас я чувствую, что мы и есть настоящая семья.

Набегавшись на свежем воздухе и плотно поужинав, Дарина рано начинает зевать. Она себе уже застолбила кровать в треугольной мансарде с большим окном в изголовье, поэтому из последних сил крепится, чтобы не уснуть внизу на диване.

– Малыш, иди спать, – глажу ее по голове, которую она всё больше склоняет к моему плечу. – Мы с папой тоже скоро пойдем.

– А я видел в кладовке удочки, – подхватывает Тимофей, – так что рыбалке утром быть, но придется рано подниматься.

– И уху сварим на костре? – сонно уточняет дочка.

– Сварим, – обещаю я.

Клюнув в щеку сначала меня, потом Тима, она уходит наверх, а мы в тишине продолжаем сидеть напротив камина.

– Или сюда, – муж приподнимает руку.

Между нами расстояние – место, где сидела дочь. Я, улыбнувшись, придвигаюсь к Тиму и кладу голову на его плечо, а он меня обнимает и перебивает волосы.

Уютно, надёжно, тепло – все эти ощущения вернулись. Так хорошо мне было только с ним. Родительской ласки я не почувствовала, в детском доме для сантиментов не место, а с Тимофеем я нашла свою гавань.

– Тим, мы же всегда были откровенны друг с другом? – начинаю аккуратно разговор, но от простого вопроса грудь мужа под моей рукой напрягается.

– Были – это глагол прошедшего времени, – отвечает неопределенно, но тут же добавляет: – Я и сейчас с тобой откровенен, Милена.

Чуть приподнимаю голову, чтобы смотреть на его лицо. Тимофей смотрит на камин, он кажется расслабленным, но я слишком хорошо его знаю. Даже больше – я его чувствую.

– Твоя ссора с родителями была как-то связана со мной? – даже не дышу в ожидании ответа.

– Я тебе говорил, что много чего было, – наконец вздыхает Тим. – Но причина сводилась к одному: я не хотел жить так, как мне диктовали. Где работать, на ком жениться…

– Значит, все же я не подходила в качестве твоей жены твоим родителям, – делаю вывод.

– Ты подходишь мне, – уже с небольшим раздражением говорит муж. – Я тебя люблю. И мы будем жить так, как посчитаем правильным мы, – делает акцент на последнем слове, – а не кто-то другой. Поверь, ты сама была бы не рада, если бы мы общались с моими родителями. Отец бы уже давно распланировал и жизнь Дарины. А я этого не хочу, потому что она должна сама выбрать профессию, хобби, мужа.

– А тебе отец жену подбирал? – спрашиваю, раз уж Тим разоткровенничался.

– Даже подобрал и поставил меня перед фактом, – усмехается он. – Из семьи одного известного политика. Слава богу, она оказалась вполне адекватной. Я ей даже помог уехать в Стамбул, где она построила успешную карьеру модели. Сейчас уже по подиуму не ходит, обучением молодых девчонок занимается. А я женился на любимой девушке, у нас родилась дочь, и моему безграничному счастью нет предела. Эй, Милена, – Тим словно тоже меня чувствует, – ты ни в чем не виновата, не накручивай себя. Поверь, я далеко не первым понял, что мой отец тот ещё тиран.

Разговаривать после этих слов муж больше не намерен. Он перемещает руку с моих волос на затылок, а второй мягко касается подбородка и целует. Сразу едва касается губ, будто спрашивает разрешения, но, получив его, становится более настойчивым. Тим тянет меня на себя, я перебрасываю ногу, и мы оказываемся лицом к лицо.

– Как хорошо, что мы сюда приехали, – шепчу мужу в губы. – Я больше не буду в тебе сомневаться и никому не поверю, только собственным глазам и ощущениям.

– Спасибо, родная, – отвечает Тимофей, поднимаясь вместе со мной и направляясь к комнате. – Мне было так больно оттого, чтобы ты во мне сомневалась.

– Прости, – зарываюсь пальцами в его волосы.

Извинялась я долго и со вкусом. Мы соскучились друг по другу и полночи будто заново узнавали друг друга. Каждое прикосновение мужа вызывало мурашки и сладостное тянущее ощущение. Каждый поцелуй – глоток воздуха, которого хотелось захватить побольше, как будто я только выплыла на поверхность.

Я не могу надышаться своим мужем, как и он мной. Все его движения, касания наполнены любовью и страстью.

И, засыпая на груди Тима в абсолютном блаженстве, я понимаю, что этот мужчина на самом деле меня любит, что он не изменит своему выбору, потому что это не в его характере.

Я же его знаю… И как могла в нем сомневаться?

Глава 8

Утром рассматриваю обитый вагонкой потолок, на которой есть небольшие трещинки, сделанные специально, вроде как под старину. Как хорошо, что мои все заделаны. Улыбаюсь этой мысли и вспоминаю, что утром муж с дочкой собирались на рыбалку.

Я даже не слышала, как они уходили. И не спросила, во сколько собираются возвращаться. Рыба, если не ошибаюсь, клюет до определенного времени. В любом случае завтрак готовить надо, хотя уверена, что Тим взял что-то с собой. Бутерброды, например.

Одеваюсь и, выйдя из комнаты, направляюсь прямо в кухню. На столе лежит телефон Тима – видимо, забыл. Да ещё и так торопился, что не заблокировал.

“Мировая серия европейского покера проходит в Лондоне с 15 по 29 октября…”

Это я только взглядом зацепилась за заголовок открытой в браузере статьи. Странно… У Тимофея есть такая привычка – листать утром новостную статью, но вряд ли бы он открыл такую статью. Он больше следит за курсом валют, изменениями в налоговом законодательстве, да банально даже прогнозом погоды. Но вряд ли бы Тима заинтересовал какой-то турнир в Лондоне, тем более по покеру. Ладно бы ещё Олимпийские игры. А пристрастия к картам или другим азартным играм я за ним не замечала. Может, случайно открыл?

Скорее всего, так и есть.

Нажимаю боковую клавишу, и экран гаснет, но тут же снова загорается. В превью висит сообщение от абонента “Мама”.

“Прошу, встреться с отцом до нашего…”

Открывать полностью я не стала. Если муж захочет, то расскажет сам. Я пообещала вчера себе и ему, что буду доверять. Поэтому занимаюсь завтраком, включив на своем телефоне музыку, и даже не слышу, как мои любимые возвращаются в домик, пока Дарина не прибегает ко мне, чтобы похвастаться уловом.

– Мама, мама! – возбуждённо тараторит она, а глаза блестят. – Смотри, – трясет железным ведерком, – мы с папой поровну поймали.

– Какая ты молодец, – хвалю я дочь, и это слышит присоединившийся к нам Тим.

– А я? – с наигранной обидой спрашивает он и целует меня в щеку.

– И ты, подхалим, – шутливо бью его полотенцем, но тут мой взгляд падает на телефон мужа. – Тебе там сообщение пришло.

Тим берет гаджет в руки, с абсолютно бесстрастным лицом читает и снова блокирует.

– Папа, а уху на костре будем варить? – спрашивает Дарина. – Как в походе, ты рассказывал.

– Конечно, – теперь муж улыбается. – Вот позавтракаем и начнем готовиться. Рыбу надо почистить, овощи, развести огонь… Жаль, что такие короткие выходные получились.

Согласна с Тимофеем. Здесь есть только мы втроём. И мне это так нравится. Ни работы, ни клиентов, ни шума мегаполиса, ни постоянной суеты.

– Давайте завтракать, – приглашаю я к столу. – Заодно расскажете, как порыбачили.

Пока мы едим, Тимофей ни слова не говорит о сообщении матери. Думаю, из-за Дарины. Но как только я становлюсь к раковине мыть посуду, а дочка просит недолго посмотреть обучающие видео, муж берет полотенце и становится рядом со мной вытирать тарелки.

– Мать писала, – сообщает он мне. – Просит, чтобы я с отцом встретился до их отъезда в Израиль. Правда, я не знаю зачем.

– Может быть, стоит их выслушать? – смотрю на Тима. – Может, они хотят помириться, но не понимают, с какой стороны подступиться.

Он усмехается и качает головой. Да, пусть Тимофей своих родителей знает лучше меня, но иногда обстоятельства могут изменить взгляд на ситуацию. Возможно, именно так и произошло с моими свекрами.

– Не знаю, Милена. Но даже если я соглашусь, ничего хорошего от этой встречи не жду, – наконец отвечает мне Тим. – Могу предположить, отец выставит какое-нибудь новое условие. Например, если я не вернусь в семейный бизнес, то все его состояние пойдет по завещанию на спасение амурских тигров.

– Но Олег Юрьевич выглядит вполне ещё крепким мужчиной, – не понимаю, при чем тут наследство. – У него, что ли, проблемы со здоровьем?

– Да у него, сколько я себя помню, гипертония была, – Тимофей убирает последнюю тарелку и, вздохнув, прижимает меня к себе. – Два микроинсульта, правда, давно. Но он тогда уже составил завещание, только раза два, если не больше, переписывал. Милена, давай остатком этого дня насладимся. И договоримся, что это не место для подобных разговоров. Только для отдыха, смеха и… удовольствия, – шепчет последнее слово мне в самое ухо.

Обнимаю мужа в ответ и молчу, дав понять, что полностью с ним согласна. И больше до отъезда мы не говорим о его родителях. Мы верим уху, пьем какао с теми самыми зефирками, которые остались после вчерашней жарки.

Осень на улице, но мне так тепло. Мы все давно столько не смеялись, кажется. И время до вечера пролетает незаметно. Уже пора уезжать, но так не хочется.

– Мы ещё сюда вернёмся, – говорит муж, заметив мой взгляд, полный сожаления, когда мы начинаем отдаляться от домика.

– А когда? – тут же оживляется Дарина.

– Точно не скажу, малышка, – пожимает Тим плечами. – Может, на новый год отключим телефоны и отметим втроём.

– Для меня главное, что вы рядом, – улыбаюсь я, но какое-то нарастающее чувство тревоги беспокоит меня по мере нашего приближения к городу.

Правда, я о нем забываю, когда мы попадаем в квартиру. Дарине завтра в школу, надо ещё разобрать наши вещи из поездки. Пока все сходили в ванную, пока я приготовила лёгкий ужин. Снова свежий воздух и ранний подъем на рыбалку сморили дочку в непривычное время.

– Тим, ты ещё долго будешь сидеть? – захожу в кухню, где муж сидит, глядя в телефон, а перед ним кружка с уже остывшим чаем.

– Что? – поднимает на меня взгляд Тимофей, и его хмурое лицо тут же разглаживается.

– Спать не идёшь? – спрашиваю устало и цепляюсь за поисковую строку.

“Список участников чемпионата Европы по покеру”.

И снова странности. Значит, та статья была не случайно открыта.

– И давно тебя интересуют игры? – киваю на телефон в руках мужа.

– Игры меня не интересуют, – спокойно отвечает Тим. – Ты права, идём спать. Мне утром на объект ехать, хочу лично проверить, как начнут подготовку. Но Дарину в школу отвезу.

Отключаюсь я моментально, но сегодня меня уже привычно обнимает теплая рука. Я и сама не понимала, как мне этого не хватало.

Привычное утро понедельника проходит в штатном режиме. И только я хочу открыть ноутбук, проводив своих на работу и в школу, как слышу мелодию звонка, доносящуюся из спальни. Конечно, думаю, что это Маринка. В выходные не звонила, потому что перед отъездом я написала ей сообщение, что мы уезжаем.

Но номер незнакомый. Удивившись, кто может звонить в такую рань, поднимаю трубку:

– Слушаю.

– Милена Леонидовна, – раздается приятный мужской голос, – меня зовут Дмитрий Васильевич, я директор нового ресторана, и мне вас посоветовали как хорошего специалиста по настройке рекламы.

– Очень приятно, – вежливо отвечаю, хотя удивлена, потому что обычно мне пишут по работе. – Вам удобнее по телефону обсудить по телефону обсудить техзадание и рекламный бюджет?

– Нет, мне бы удобнее было обсудить все с вами лично, – вообще вводит меня в ступор потенциальный клиент. – Чтобы вы познакомились с местом, которое вам предстоит рекламировать.

Такого в моей практике ещё не было. Обычно нам хватало интернет-общения. Но у всех свои причуды. А когда Дмитрий Васильевич озвучивает сумму и я прикидываю в уме свой процент, то соглашаюсь:

– Диктуйте адрес.

Странный клиент. И сам директор решил договориться. Но ладно, у всех свои причуды.

Глава 9

– Дмитрий Васильевич, – звоню я директору ресторана, когда подъезжаю к зданию и дёргаю закрытую дверь, – я приехала.

– Обойдите справа от главного входа, там будет служебный вход. Я вас встречу, – отвечает он.

Снова недоумеваю. Надо будет не забыть Тимофею рассказать о таком странном заказе. Возле служебного входа как раз стоит машина, которая отгружает товар, так что искать не приходится.

Единственный мужчина в костюме при моем приближении улыбается и кивает, когда я подхожу к нему. Лично мы никогда не встречались, но номер я сохранила, а сейчас в каждом мессенджере фотографии. Так что можно сказать, что заочно познакомились.

– Милена, здравствуйте, – вежливо приветствует меня директор. – Можно же отбросить отчество?

– Можно, – киваю я.

Я вообще привыкла, что по отчеству ко мне не обращаются. Начинают обычно сообщения со слов: “Здравствуйте, Милена. Я бы хотел(а)…”

Кстати, откуда он вообще мое отчество знает? В объявлении я его точно не указывала.

– Может, хотите кофе? – Дмитрий Васильевич приводит меня в зал, и мы устраиваемся за столиком.

– Нет, спасибо, – я открываю блокнот, чтобы сделать пометки. – Давайте перейдем к техзаданию. Хотя, – осматриваюсь, – у вас наверняка есть свой маркетолог. Как я вижу, интерьер не из дешёвых. Ценник в меню, предполагаю, выше среднего по городу. И вы берете человека со стороны, чтобы запустить рекламу.

– Да вы прямо Шерлок Холмс! – смеётся Дмитрий Васильевич. – Милена, я вам предложил работу. Вы согласны заняться рекламой ресторана? Кстати, владелец не собирается останавливаться на одной точке.

– А вы? – все ещё пытаюсь прояснить ситуацию, которая с самого утра кажется мне странной.

– Я лишь наемный работник, – правильно понимает мой вопрос директор. – Мое дело – организовать рабочий процесс и сделать так, чтобы ресторан приносил прибыль.

– Я поняла вас, – киваю. – Давайте все же обговорим детали, и я быстрее приступлю к работе.

В принципе, мне и ехать не стоило. У Дмитрия Васильевича задание уже полностью сформулировано. Даже уточняющих вопросов не требуется. И все это можно было обговорить по телефону. Но, видимо, у директора слишком много свободного времени. Когда все записываю, оставляю адрес электронной почты, чтобы мне прислали несколько оригинальных фотографий, которые ещё нигде не были засвечены.

Директор меня провожает до самой машины, даже открывает дверь, когда я снимаю авто с сигнализации. И снова мне все это кажется странным, будто он не наниматель, а старый знакомый. Ну, может, человек просто сверхвежливый, а я тут придумываю черт знает что.

Попрощавшись с Дмитрием Васильевичем, еду домой и приступаю уже непосредственно к работе, а не к разговорам о ней. Директор ресторана оперативно сбросил мне фотографии зала, и, прогнав их через поисковик, не нахожу совпадений. В принципе, наверное, зря я волновалась. Хочет человек выслужиться перед работодателем, вот и старается. И деньги уже перевел. А после перевода написал, что всегда будет рад видеть меня в ресторане. И, конечно, скидку пообещал внушительную.

Закрыв ноутбук, смотрю на часы и звоню Тиму. Муж сбрасывает, но через пять минут перезванивает.

– Прости, Милена, занят был, – говорит устало. – Что-то срочное?

– Я хотела спросить, во сколько ты сегодня. Мне такой заказ подвернулся, ты не представляешь, Тим, – не терпится рассказать мужу. – Думала, мы втроём отметим.

– Я не знаю, – вздыхает муж. – Сейчас приехали заказчики из Твери, тоже госслужащие, сказали, что им посоветовали меня. Думаю, от тех из администрации.

– Из Твери? – удивляюсь я. – У них своих фирм мало, что ли, там? И ты хочешь сказать… – догадываюсь я.

– Скорее всего, мне придется поехать в Тверь и самому оценить фронт работ, – подтверждает мою догадку Тимофей. – Думал вечером сказать, но раз уж ты позвонила…

– Хорошо, вечером поговорим, я поеду за Дариной, – смотрю снова на часы. – Хотя, нет, лучше прогуляюсь до школы.

– Я постараюсь закончить побыстрее, – обещает Тим. – Прости, меня ждут.

Меня тоже ждёт дочь в продленке. Переодеваюсь в спортивный костюм и выхожу из квартиры. И только заворачиваю за угол дома, как меня кто-то зовёт.

– Милена! – слышу за спиной и машинально оборачиваюсь.

Меня догоняет девушка из соседнего дома. Мы иногда пересекались на детской площадке, так и познакомились. И ее сын пошел в ту же школу, что и Дарина, но в параллельный класс.

– Привет, – улыбаюсь, когда Жанна подходит.

– Давно не виделись, – говорит она. – Я вот младшую в сад отдала, на работу вышла, вообще времени нет. Это твой муж работает днями и ночами, а мой смену отпахал – и все. Гараж, диван и пиво.

– В смысле днями и ночами? – не понимаю я. – У Тимофея тоже график, он старается больше времени с семьёй проводить.

– Да? – Жанна даже останавливается. – Значит, это был не он.

– Где был? – смотрю на соседку, а у самой даже дыхание перехватывает.

Опять какое-то совпадение? Недоразумение? Так, стоит сразу послушать Жанну, а потом уже делать выводы.

– Я же на заправке работаю, – начинает она объяснять. – Как-то в ночь работала, на позапрошлой неделе, так Тимофей с целой компанией приезжал. Меня, кстати, и не узнал. Это было около часа ночи, я и подумала, что по работе. Может, какие клиенты или партнёры.

Позапрошлая неделя… Не припомню, чтобы Тим… А хотя было дело. Тимофей говорил, что с поставщиками встречается. Может, и заезжал машину заправить.

Но снова после слов Жанны появляется мерзкое чувство в груди. Я вроде бы понимаю, что машину заправлять надо, работать тоже, но не слишком ли много совпадений? А ведь раньше я на подобное не обращала внимания, потому что всецело доверяла мужу. А сейчас, получается, доверие подорвано?

Нет, я же все для себя решила. И Тим доказал.

Он мне не изменяет, черт подери!

– Да, поставщики, – киваю, понимая, что Жанна ждёт ответа.

Мы как раз доходим до школы, так что разговор приходится прекратить. И обратно с Жанной я уже идти не хочу. Не хочу слушать. Такое впечатление, что я одна слепа, а все вокруг знают о моем муже больше меня. Но люди любят и преувеличить, и додумать.

Забираю Дарину, и домой мы идём не той дорогой, которой я шла к школе. Дочь рассказывает об уроках – ей так интересно, и учитель умеет увлечь.

– Мама, ты грустишь? – Дарина сжимает мою ладонь.

– Нет, – качаю головой, выдавливая из себя улыбку. – Думаю, что мы с тобой готовить будем. Может, Марине позвоним? А то папа поздно сегодня будет.

И ведь Жанна мне ничего особенного не сказала, но я жалею, что встретила ее. То есть мне нравится ничего не замечать? Но все только слова. Слова Марины, слова Жанны против слов Тимофея. Я своими глазами ничего не видела.

– Папа в последнее время очень занят, – говорит Дарина, и меня эти слова без ножа режут.

Даже дочь заметила. Как-то занятость Тимофея нарастала постепенно, поэтапно, и, видимо, я одна этого не замечала.

И ведь если я заведу с мужем этот разговор, то он скажет, что предупреждал меня о встрече с поставщиками, что это был обычный ужин, а мое недоверие снова ранит. Только что мне делать с этим недоверием? Я, кажется, снова готова довести себя до грани.

– Папа работает, – говорю дочери. – У него сейчас очень важный проект.

– Давай поедем к Марине, – просит дочь. – И вместе что-нибудь приготовим. А папа, когда освободится, нас заберёт.

Главное, чтобы это было сегодня…

Глава 10

“Мы у Марины. Если не слишком поздно освободишься, то забери нас”, – пишу первым делом сообщение Тимофею, когда мы оказываемся у подруги в квартире.

– Я назначила девичник и забыла об этом? – спрашивает Маринка, смеясь. – Чувствуйте себя как дома.

– А давай сделаем картофельные оладьи? – просит Дарина, звонко целуя подругу в подставленную щеку.

– Ну, это мы легко. Как раз пока мы с мамой приготовим, ты успеешь уроки сделать, – Марина уговаривать умеет, правда, много в начале первого класса не задают.

Весь сентябрь у них даже уроков толком не было. Как говорила нам на собрании учительница, этот месяц посвящен знакомству со школой и системой обучения. А уже только с октября пошли полноценные уроки, но много не задают. В первом классе вообще домашних заданий не должно быть, но классный руководитель сказала, что она все равно задаёт понемногу, ведь это исключительно для детей и лучшей адаптации в будущем.

Дарина, когда пошла в школу, читать уже умела, хотя они по русскому языку и проходят буквы в первом классе. Вот и сейчас она схватила книжку с рассказами, совсем не по школьной программе, сказав, что не дочитала про дружбу собаки и кота.

– Давай-ка займем твои ручки и расчистим голову, – берет Маринка меня под руку и ведёт в кухню. – Что опять хмурая? Только не говори, что с Тимофеем проблемы.

– Тише, – прикладываю палец к губам. – Голос у тебя, что можно концерты давать, а вот стены тонкие. Ещё Дарина услышит.

– Значит, дело действительно в этом, – уже вполголоса говорит подруга. – Что на этот раз?

– Да вроде бы ничего, – вздыхаю я и сажусь чистить картошку. – Соседка сказала, что видела Тимофея на заправке ночью. Наверное, это было тогда, когда он с поставщиками встречался.

– И? – не понимает подруга. – Он же предупреждал, что с поставщиками встречается.

– Да, – соглашаюсь я. – Но что-то меня все равно тревожит. Не могу даже разобраться, что именно. Кажется, во всем разобрались, все наладилось, но до конца не отпускает.

– Ладно, – немного подумав, кивает Маринка, – думать мы можем что угодно, я уже говорила об этом. Давай действовать.

– Каким образом? – усмехаюсь я. – Следить за ним? На это можно не один день потратить. Да и это так отвратительно.

– Конечно, лучше самой сходить с ума, – не может подруга удержаться, чтобы не съязвить. – Я придумаю что-нибудь. А ты завязывай с картошкой, а то я потом неделю буду драники есть.

Только мою и вытираю руки, как звонит телефон. Неужели Тимофей уже освободился? Или сейчас скажет, что забрать нас не сможет?

– Да! – отвечаю на звонок.

– Милена, через полчаса, может, минут сорок смогу вас забрать, – говорит муж, а я понимаю, что подсознательно ждала другого.

– Приезжай, заодно поужинаем, – предлагаю я. – Дарина заказала у Маринки драники.

– Против Маринкиного шедевра ничего не имею против, – смеётся Тим в трубку, и я тоже улыбаюсь.

Вот ещё недавно черт знает о чем думала, одна мысль была хуже другой, а сейчас, поговорив с мужем меньше минуты, уже уверена, что снова себя накрутила почем зря.

Кухонный комбайн за пару минут превращает картофель в кашу, Маринка достает сковороду, и как раз к нам присоединяется Дарина.

– Ты вовремя, малышка, – говорит подруга. – Сейчас первая партия тебе достанется.

Я уже забываю о том, что Марина хотела что-то придумать, глядя, как дочка уплетает один блин за другим. Мы смеемся, разговариваем, ждём Тимофея – и все подозрения и сомнения насчёт верности мужа испаряются как по мановению волшебной палочки.

Только надолго ли? Неужели если это засело внутри, то уже не избавиться? Как же я хочу, чтобы все было как раньше. Но при этом слепой по собственному желанию я не хочу быть.

– Папа приехал? – спрашивает Дарина, когда звенит дверной звонок.

– Я открою, – поднимается Марина. – Привет, – слышу ее голос уже из прихожей. – Выглядишь уставшим, пойдем, Тим, кормить тебя будем.

Муж, поздоровавшись с нами, заходит в ванную и вскоре потирает руки, глядя на горку драников.

– Вот это удачно вас, девочки, занесло в гости, – улыбается Тимофей и смотрит сначала на меня, потом на Дарину с такой любовью, что я едва ли не лужицей готова растечься. – Кстати, Марин, а ты не хотела бы несколько дней погостить у нас?