Good offer: какого чёрта

Глава 1. Никчёмная жизнь Тимоти Жук

С предыдущего места моей работы я уволился два месяца назад по одной простой причине… вернее, по одной из двух причин: мои коллеги были идиотами, или идиотом был я. И пока я определяю, чьих именно способностей не хватило, чтобы я продолжал работать на должности pr-менеджера одного известного автомобильного завода, я устроился работать в торговый центр рядом с моим домом.

– Если бы ты знал, как тяжело я тебя рожала, ты бы не мыл полы по ночам в своих этих Европах, – кричала мать в трубку телефона, пока я методично водил тряпкой по кафельному полу португальского торгового центра.

«Какая красивая плитка, эти голубые птички на рисунке или прыгают друг через друга, или совершают непристойные действия, на которые всем португальцам совершенно фиолетово», – думал я, пока моя мать продолжала кричать в трубку.

– Немедленно возвращайся! – продолжала она, – У дяди Димы есть место на заводе. Деньги хорошие и работа не бей лежачего.

– Кого не бить? – спросил я, внезапно переключившись с мыслей о плитке на телефонный разговор, – Хотя, потом расскажешь, мне уже пора. Мам, я потом позвоню. Beijinhos. Adeus.

Я слышал, как это знакомая и родная мне женщина всё ещё отчаянно кричала в трубку, но мне действительно пора было возвращаться домой, а плитка с птицами была наполовину грязной.

Спустя пятьдесят семь плиток с птичками я вырвался на свободу, отметив рабочий день в тетрадке. Местный охранник молча курил на лавочке рядом с главным входом. Мы обменялись молчаливыми рукопожатиями, и я направился в дом напротив, ожидая, как моё уставшее тело грузом бухнется на кровать, растворившись в ней на какое-то время.

– Ei amigo, – крикнул охранник, – можешь выкинуть ещё эти газеты в мусорку?

– Да, – ответил я, протягивая руки к пачке газет, мысленно решая понесу ли я их домой или же пойду до мусорки, пройдя лишние триста метров туда и обратно.

«И откуда у него эти газеты» мог бы сказать я, но не сказал, потому что моих знаний португальского было слишком мало, чтобы вести разговоры о высоком, ну или о том, почему охранник сидел с пачкой газет у входа, дожидаясь, когда выйду я, вместо того, чтобы просто закинуть их в ближайший мусорный бак самостоятельно.

Желание поскорее прилечь победило в этой неравной битве, и стопка газет с примечательным названием «Empregos para todos» отправилась в мои апартаменты на пятом этаже старенького португальского дома с энергетическим сертификатом D. Этот сертификат означает не более, чем то, что на более приличное жильё у нас не было денег и несколько месяцев в году мы не вылазим из шерстяных носков и курток даже дома.

«Бум» что-то грохнулось на пол и разбилось, как только я открыл дверь квартиры.

– Катя? – громко крикнул я.

– Тим, – раздался женский голос из кухни, – не пугайся, я снимаю видео.

Я глубоко вздохнул и закатил глаза. И когда я научился закатывать глаза? На вопрос «от кого?» я прекрасно знал ответ, но «когда?».

Кухня находилась на пути в спальню, а это значит, что путь к кровати не был таким уж простым, как мне казалось ещё десять минут назад. Я вздохнул ещё раз, натянул улыбку счастливого мужа и человека на лицо и пошёл по прямой.

Стоп. Что это?

– Катя, почему на кухне столько осколков? – спросил я, глядя на усыпанный маленькими стёклышками кафельный пол.

– Я же сказала, что снимаю видео, – удивлённые глаза, которые раньше казались мне безумно красивыми, таращились на меня из глубины кухни, – Я делаю вид, что стакан упал случайно из-за того, что я такая неуклюжая. Смешно же, правда? Не мешай, пожалуйста. Из-за тебя теперь придётся бить еще один стакан.

– Катя, – громко сказал я, сдерживая ту злость, которая в мгновение вспыхнула внутри, – Ты купила стаканы, чтобы разбить. Хорошо, это я в силу своей профессии понимаю, но я не понимаю, почему ты покупаешь стаканы, когда у одного из нас работа с мизерной зарплатой, а у второго её нет совсем.

– Во-первых, Тим, блогерство – это работа, – начала она, – А, во-вторых, я умоляла тебя не увольняться с прошлой работы. Но ты сам виноват, что ушёл, мог бы делать, как они просят, и проблем бы не было.

– Во-первых, Катя, имя твоего мужа Тимоти, а не Тим, а во-вторых, котики и единороги не должны быть в рекламной кампании автомобилей премиум-класса, – взорвался я.

– Вот видишь, это всё твоё упорство, Тим. Ты просто не можешь признать, что ты не прав, а я из-за этого мучаюсь.

И вот я опять вздыхаю, это уже третий раз за пять минут. Надо просто согласиться, что я женился на дуре, и дать ей дальше бить стаканы, лишь бы она не разбивала мне мозг.

Я спокойно перешагнул через осколки, которые вылетели в коридор, и направился в спальню опустошённый. В такие моменты в моей голове всё выключается, и я вхожу в режим энергосбережения. Мой доктор называет это депрессией, а вот психолог, соглашаясь с доктором, добавляет, что это нормально, и называет это тем самым режимом энергосбережения, советуя лежать в кровати, если очень хочется. Такой психолог мне по душе, но уже не по карману, поэтому в особенно отчаянные моменты я просто вспоминаю наши разговоры.

– Ты испортил мне видео! – из кухни донёсся истеричный голос, – Осталось всего два стакана. Знаешь, сколько они стоили?

«Конечно, я знаю, сколько они стоили в твоём любимом шведском магазине посуды, ты же платила с моей карты», – подумал я, но, как вы вновь могли догадаться, ничего не сказал.

После громкого хлопка двери в спальню я наконец-то упал всем своим телом на мягкую поверхность. В последнее время это чувство было гораздо лучше секса и всего, что в принципе происходило в моей жизни.

– Ты так и будешь весь вечер валяться? – раздался всё тот же истеричный голос в моей голове.

В комнате включился свет, и Катя в своём шелковом халате, да ещё и с огуречной маской на лице, вошла в комнату.

– Нет, правда, ты так и будешь валяться? Я уже второе видео снимаю, а ты просто лежишь, Тим?

– Я ищу работу, – ответил я, пытаясь открыть глаза хоть на чуть-чуть.

– Как? Посылая сигналы в космос?

Катя уставилась на меня, а я уставился на неё, пытаясь понять, что она от меня хочет. Мозг, не желающий переносить ещё одного разговора о поисках работы, тут же нашёл решение, и мои руки схватили пачку газет, принесённых из торгового центра.

– Видишь, – я начал трясти газеты, словно шейкер, – я ищу. Просто задумался и уснул. Можешь не мешать мне, знаешь, как сложно сосредоточиться и перевести эти объявления.

– Хорошо, – её тон изменился на ласковый, – удачи тебе, котик.

– Отстаньте уже от меня с вашими котами, – вновь вспылил я, вспомнив о рекламной кампании, из-за которой ушёл с работы, – Уйди, пожалуйста.

Дверь в комнату закрылась, после чего также быстро закрылись и мои глаза. И я был уже готов погрузиться в сон, но перед моими глазами стояло лицо Кати с этой странной огуречной маской.

– Отстань от меня, – вслух произнёс я и сел на кровать.

Как бы сильно меня ни раздражала в этот момент жизни Катя, искать работу всё же было нужно. Денег хватало на три месяца аренды квартиры, если, конечно, Катя не перестанет бить стаканы, а дальше нас ждало возвращение домой или комната на окраине города.

В первой газете я не нашёл ничего дельного, кроме охраны медицинского центра в нескольких кварталах от нашего дома, но это не совпадало с моим текущим графиком. Я обвёл ручкой объявление и почувствовал себя героем сериала. Конечно, проще бы было сесть за компьютер и поискать все объявления онлайн, но для этого пришлось бы идти в гостиную, а там меня ждало «ужасное чудище с огурцами на лице».

Во второй газете я нашёл несколько вакансий в отделе продаж, требовались люди с отличным знанием английского. Эти объявления я тоже обвёл, хотя идея взаимодействовать с людьми меня не очень прельщала.

Но, как только я открыл третью газету, мой взгляд тут же привлекло единственное объявление, написанное не на португальском.

«Ищем pr-менеджера/переводчика в международное туристическое агентство. Официальное трудоустройство, страховка и хорошая зп по договорённости. Офис рядом с домом, где бы вы ни жили. Приятный и разносторонний коллектив. Гибкий график, но возможны переработки. Требования: опыт работы в pr, знания языков и географии, знак зодиака – дева (обязательно). Для подачи своей заявки отправьте письмо на почту по адресу Porto, Avenida ….».

Удивительно, но это объявление идеально подходило мне, несмотря на то, что было весьма странным. Я ещё раз обвёл это объявление ручкой, положил газету на тумбочку и вновь провалился в свой прекрасный сон, ощущая себя человеком, который выполнил миссию на сегодня.

Утром будильник затрещал на всю комнату. Кате нужно было вставать в шесть утра на йогу, а мне отправляться на поиски работы. По утрам Катя казалась мне более милой, чем по вечерам. Иногда я искренне не понимал, почему она так сильно бесит меня вечером. И, хотя психолог миллиард раз объяснил, как депрессия сказывается на моих с Катей отношениях, я всё ещё пытался понять на более практическом уровне, куда ушла любовь и ушла ли она.

Катя поцеловала меня и покинула квартиру. Утренние часы я называл «персональным временем», единственным моментом в моих никчёмных буднях, когда я делал то, что хотел, и никто меня не осуждал.

Если быть откровенным, я бы предпочёл провести своё «персональное время» за игрой на компьютере, так как уже несколько дней мой игровой герой не спасал галактики, но сегодня день был расписан по минутам.

Шаг первый – обновить и распечатать резюме. Пришлось добавить пару строк о том, что я переводил деловые встречи международного уровня на автомобильном заводе. Отчасти это была сущая правда, ибо мой начальник не очень хорошо говорил на английском, да и вообще разговаривал, поэтому приходилось периодически переводить его мысли с «менеджерского» на человеческий язык.

С географией у меня было не очень, но кому это нужно в современном мире. При этом я отлично знал самые популярные курорты, Катя то и дело скидывала мне места и горящие туры в luxury отели. А также, пока Катя умоляла меня поехать куда-нибудь, я активно наблюдал за аккаунтом бывшей одногруппницы Алины, которая ездила куда-нибудь несколько раз за месяц.

Так, погоди, а какой у меня знак зодиака? Третье сентября – это… Это дева. Странный пункт в объявлении о работе, конечно, но я уже ничему не удивляюсь со всеми этими современными трендами.

В целом резюме готово. Только вот что значит «офис рядом с домом, где бы вы ни жили». Удалёнка, наверное. Я не сторонник удалённой работы, я предпочитаю надевать костюм, ехать в толпе до офиса, пить чашечку кофе, садиться за компьютер, иногда отвлекаясь на встречи и не всегда уместные шутки с коллегами, обедать в ресторанах рядом с офисом, а ближе к зарплате в столовых или приносить с собой, после обеда смотреть ленты новостей, а потом ехать в ещё большей давке домой.

В рабочей рутине есть какая-то основа, но, в то же время в моей профессии есть то, что делает будни разнообразными. И если бы не эта реклама котов в автомобилях, я бы продолжал наслаждаться стабильностью своей жизни на том проклятом автомобильном заводе.

Катя ещё не вернулась, когда я закрывал ключом деревянную дверь и спускался с третьего этажа.

– Bom dia, – сказал я соседкам на лавочке рядом с домом и поспешил покинуть их как можно скорее.

Всё-таки во всех культурах и у всех народов есть что-то одинаковое, просто в разных формах. И пока я шёл до торгового центра, в котором работал, и ждал, когда продавец печатного салона вернётся, закончив свои важные дела, я размышлял о том, что такого есть в Португалии, что есть практически во всех странах. Помимо большого числа бабушек и похоронных агентств, мне в голову так ничего и не пришло, но мысль могла бы быть интересной.

Распечатав два листа резюме и купив конверт, я направился к почтовому ящику у чёрного выхода. Если бы я не работал в этом торговом центре и не выносил бы ежедневно мусор через эту дверь, я бы в жизни не догадался искать почтовый ящик здесь.

– Может, стоит поехать в центр Порто, чтобы лично отдать письмо и создать приятное впечатление? – на мгновение подумал я, но мой мозг тут же привёл множество аргументов, почему я должен остаться в нашей маленькой квартире в пригороде и не тратить силы, а, что самое главное, деньги на билет.

Я вышел из торгового центра счастливый. Мне казалось, что жизнь удалась. Мне уже представлялось, как мы с Катей переезжаем в центр Порто, как я хожу на работу и создаю самую привлекательную рекламу для туристических поездок. Даже успел подумать, какие скидки на туры для сотрудников турагентства, а также подумал, что со временем могу бронировать все горящие туры и отправлять туда Катю. Все-таки где-то внутри я очень хотел, чтобы она была счастлива, и ее блог развивался с космической скоростью.

Я решил, что такое событие, как отправка первого за последние несколько недель резюме – это отличный повод прогуляться до ближайшего парка и покормить уток, но моё решение омрачили коты.

– Что?! – воскликнул я, увидев баннер рядом с парком, на котором красовались рыжий кот за рулём синего автомобиля с откидным верхом и чёрная кошечка на пассажирском сиденье, – Они сделали это.

Лично я не имел отношения к этой кампании, но тот самый «испанский стыд» накрыл меня с головой. И вместо того, чтобы думать сейчас, каким будет моё будущее в туристическом агентстве, я думаю, кто рисовал этот баннер, и как его одобрила адекватная часть руководства компании.

Мой день явно испорчен. И вот я сижу в парке, кормлю чаек вместо уток белым хлебом, вернее, белым круассаном, купленным у входа, и думаю о том, как и почему этот мир сходит с ума. И пока я размышлял, могу ли найти в этом мире своё место, и не лучше ли было бы стать чайкой, телефон в моём кармане зазвонил и мгновенно развеял мысли.

– Так, это точно Катя, – подумал я, – надо собраться с мыслями и сказать ей, где я, что я делаю и когда буду дома.

К моему удивлению, на экране телефона высветился незнакомый мне номер телефона.

– Тимоти Жук? – спросил женский голос на другой стороне.

– Да, – ответил я, – а кто спрашивает?

– Туристическое агентство «Галактика восемь», – продолжила женщина, – Вы отправили свое резюме, и мы готовы пригласить вас на собеседование.

– Уже? – от неожиданности спросил я.

– Что уже? – непонимающе ответила женщина.

– Вы уже получили моё резюме? – все еще недоумевал я, – Но как это возможно, я положил его в почтовый ящик не больше часа назад.

– Мы пользуемся услугами быстрой доставки, – ответила женщина, – Если вы готовы прийти на собеседование, то через час мы ждём вас в офисе восемь торгового центра Bom dia.

– Но там нет такого офиса, – сказал я, вспоминая номера всех офисов торгового центра, в котором я ежедневно мыл полы, – Все офисы имеют две цифры в номере.

– На третьем этаже за синей дверью, – ответила женщина с явным раздражением.

– А-а-а-а-а… там может быть, – сказал я.

– Тогда ждём вас через час. Приходите в зелёном деловом костюме, – сказала женщина и повесила трубку.

– Но…

Я так и не успел задать ей свои вопросы, а вопросов, как вы понимаете, было множество. Для начала, что за совпадение, что собеседование пройдёт именно в том торговом центре, где я работаю. Если их офис там же, то я буду рад избавиться от проблем с поиском нового жилья, так как это действительно большая проблема с учётом того, что в Португалию понаехали такие, как я.

Не меньше меня волновал вопрос, почему в зелёном деловом костюме. К счастью, из двух костюмов – чёрного и зелёного, я мог выбрать, и именно зелёный был чистым. Но что, если бы не мог, где бы я за час успел найти зелёный костюм.

И, давайте начистоту, не нравятся мне встречи, организованные в последний момент. Это то, за что я ненавидел удалёнку: встреча могла прилететь в календарь за пятнадцать минут, а ты на середине другой встречи или, что хуже всего, другого сериала лежишь неумытый под пледом. И хотя, в середине рабочего дня я, безусловно, только работал, всё же ставить эти встречи в последний момент – некрасиво по-человечески.

– Até lá, чайки, – крикнул я, бросая им остатки круассана, – Пожелайте мне удачи.

Как сумасшедший я добежал до дома, за три минуты принял душ, надел зелёный костюм и уже искал свои чёрные ботинки.

– Катя, ты видела мои ботинки, – крикнул я, зная, что Катя в этот момент в спальне медитирует.

– Тим, ну ты же знаешь, медитация, – крикнула Катя, – всё сбил.

– Катя, у меня собеседование через пятнадцать минут. – кричал я, продолжая искать ботинки, – Я уже опаздываю.

Катя мигом выпрыгнула из спальни.

– Собеседование? – спросила она с удивлением, – Куда? Кем?

– Пиарщиком в туристическое агентство, – ответил я, – и переводчиком. Кать, ну где ботинки?

Катя подошла ко мне, посмотрела в том же месте, где я только что искал, и достала пару начищенных кожаных ботинок.

– Спасибо, – я быстро поцеловал её и выбежал из квартиры.

– Удачи, – крикнула Катя, – я буду держать за тебя кулачки.

Через пять минут я уже стоял рядом с синей дверью на третьем этаже. Мне всегда казалось, что за ней выход на крышу, да и к тому же никто никогда не говорил мне мыть этот этаж, а это странно, если там располагаются офисы.

Я уверенно постучал в синюю дверь. Никто не открыл. Подождав минуту, я дёрнул ручку сам. Дверь открылась, и, к моему удивлению, передо мной предстал современный коридор в сером цвете и с голубыми лампами.

В коридоре было тихо. Я прошёл до третьей двери слева, на которой красовался номер восемь, и постучал. В очередной раз никто не открыл, и я решил, уже немедля, открыть дверь сам.

Есть миллиарды вариантов, что можно увидеть, когда входите в офис, ну или хотя бы переговорную комнату. Я мог увидеть просто пустую комнату, мог увидеть странного человека, например, без одежды или с усами, как у таракана. Да, я такого видел однажды. Кстати, мог увидеть рой тараканов, стаю уток или чаек, имитацию пустыни или же морского котика в юбке. По классике за дверью могли быть страшный клоун, жуткая сцена убийства, зомби или апокалипсис. И в этот момент у меня был бы единственный вопрос: «Что здесь происходит?». Но, знаете, что увидел я? Я увидел рыжего кота за рулём игрушечного автомобиля.

Мои глаза округлились. Я вытаращил глаза на кота, который смотрел на меня не менее удивлённым взглядом, положив свои пушистые лапки на руль синего авто с откидным верхом. Он был точь-в-точь как кот из рекламы. И в этот момент в моей голове крутилось: «Какого хрена!».

– Мяу, – сказал кот.

– Здравствуйте, – сказал я на автомате, с трудом осознавая, что я говорю с котом.

Странно, не правда ли. Реальность вернулась в мой мозг, но вместо того, чтобы искать объяснения или бежать подальше отсюда, я искал дверь, за которой мог бы находиться кто-то из менеджеров.

Конечно, я слышал про все эти проверки в компаниях с разрывом шаблонов, но почему кот за рулём? Я стоял посреди совершенно белой комнаты, глядя на белую деревянную дверь, в которую я вошёл, и на белую деревянную дверь, в которую мне предстояло войти.

Среди «красных флагов» при приёме на работу, о которых я прочитал кучу статей и посмотрел безумное множество видео, ещё никто ни разу не упоминал котов, а тем более на автомобилях. Считать ли вообще это красным флагом? А что, если это не красный флаг, а задумка компании, согласно которой проверяют твою адекватность. Но тогда насколько адекватна эта компания? Тоже странно.

И пока я размышлял о том, является ли вся эта ситуация странной, добавляя кота в список первого «красного флага», посреди комнаты раздался женский голос:

– Тимоти Жук, пройдите, пожалуйста, в переговорную комнату.

На секунду мне даже показалось, что это кот говорит. Я поймал его на том, что его рот шевелился в такт последнему слову, а взгляд упорно смотрел на меня.

– Хорошо, – кивнул я коту и засмеялся, – Расскажу Кате, подумает, что я свихнулся.

Я постучал в белую деревянную дверь, повернул ручку и вошёл в комнату. Эм-м-м-м… в красную комнату. Я не шучу, не просто интерьер был красным, из интерьера был лишь стол и два стула, чёрные, к слову сказать. Но все стены, потолок и двери были кроваво-красного цвета.

– Здравствуйте, Тимоти, присаживайтесь, – сказала женщина в красном платье с большим цветком розы на груди, – Я как раз открыла ваше резюме.

– Здравствуйте, – ответил я и послушно побрёл в сторону стула, продолжая глазеть по сторонам.

– Дайте мне минутку, – сказала женщина, – Я изучу ваше резюме. Не успела ознакомиться с вашим, наверняка, очень богатым опытом.

Конечно же, минутка превратилась в пять, но это дало мне возможность не только попробовать осознать значение этой красной комнаты, но и рассмотреть женщину поближе.

Она была идеально сложена, но в то же время отвратительна. Женщина сгорбилась над столом, её волосы, забранные в пучок, были сальными, а запах от неё больше напоминал запах кошачьего корма.

«Возможно, это был её кот, поэтому от неё так пахнет», – подумал я.

– Кстати, вы видели кота? – спросила женщина, не отрываясь от резюме, – Этот кот не мой, если что.

«Если вы читаете мои мысли, подмигните два раза», – мысленно произнёс я, уставившись на женщину и наклонившись к ней чуть ближе, чтобы успеть заметить, как она мне подмигивает.

Да и чёрт с ним. Не схожу ли я с ума? К моему счастью, женщина никак не отреагировала.

Странно было приглашать меня на собеседование и не ознакомиться с резюме, но, с другой стороны, я отправил своё резюме чуть больше пары часов назад.

– Интересно, – сказала женщина, глядя в резюме, – очень впечатляет.

Я улыбнулся и добавил плюсик к её карме. Конечно же, все мы любим, когда нам делают комплименты. И даже выдавленные из себя комплименты, которые начальство использует в качестве «сэндвича», делают своё дело и повышают настроение.

– Вы проработали с этим тупицей Раулем пять лет? – женщина внимательно посмотрела на меня и начала одобрительно кивать, – Впечатляет.

– И не говорите, – ответил я, – сам не знаю, как я продержался так долго.

Стоп. Во-первых, в моём резюме ничего не сказано про Рауля, и уж тем более про то, что он тупица. Во-вторых, разве так ведут себя на собеседовании? Или это ещё одна проверка «на вшивость», и я не должен был так про него говорить.

Я наклонился ближе к столу и внимательно посмотрел на эту женщину в красном. Со стороны всё это выглядело очень эпично. Я как школьник выглядывал из-под высоченного стола, неосознанно спрятав свои руки между колен. Женщина с другой стороны стола сделала это же самое. Как две испуганные птицы мы смотрели друг на друга с подозрением и совершенной оторванностью от взрослой реальности.

– Откуда… вы знаете… Рауля? – с недоверием произнёс я, но с полным ощущением, что я поймал преступника на месте преступления.

– Он… мой… двоюродный брат, – с такими же паузами, как я ответила женщина, словно передразнивая меня.

– Ясно, – чётко ответил я и откинулся на спинку стула, ожидая, когда она дочитает моё резюме.

– Вы нам подходите, – сказала женщина, положив бумагу на стол, – Если вы готовы перейти ко второму этапу собеседования, то я расскажу, что будет дальше.

– Я готов, – ответил я и резко встал со стула и раскинул руки в стороны, как павлин, привлекающий к себе внимание.

Наверное, любой нормальный человек давно бы сказал «до свидания» и вышел за дверь, но я решил, что мне очень интересно, как будет выглядеть собеседование дальше, а уж тем более, какой будет работа, если всё начинается так интересно.

Меня самого пугало то любопытство, которое разгоралось внутри. И пока мой мозг в спешке собирал аргументы и искал ниточки, за которые нужно дёрнуть мои руки и ноги, чтобы я бежал отсюда, моя душа ликовала.

Понимаете ли, люди с депрессией, а особенно, люди на антидепрессантах живут в полном спокойствии. И если во время депрессии всё плохо и ничего не интересно, то на антидепрессантах всё хорошо, но всё также ничего не интересно. Полнейший штиль. И когда через этот штиль пробивается буря эмоций, волнения и возбуждения, ты, словно наркоман, не можешь его игнорировать.

Я всегда был сторонником того, что лучше сгореть за секунды, как спичка, чем никогда не пытаться быть огнём. Хотя плохой пример со спичками. Человек все же не одна спичка, а целый коробок. Но мысль вы поняли: я за то, чтобы по максимуму использовать свои спички.

Вернёмся. Красная комната. Я стою, как солдатик, по стойке смирно, но с поднятыми вверх руками. Женщина в красном платье вылупилась на меня.

– Идеально подходите! – сказала она и тоже встала со стула, раскинув руки в стороны.

И чтобы мы не стояли как два идиота и дальше, я решил опустить руки и поправить галстук.

– Проходите в красную дверь, – указала она рукой, немного промахнувшись направлением, но вполне понятно, – Там вас ждёт межга… междугородний экспертный совет. Некоторые из них полнейшие идиоты, но не обращайте внимание. Вам не придётся работать с ними. Только с женщиной, она ваш будущий начальник. А собеседование с командой будет самым последним этапом.

– Извините, – повернулся я к ней уже на полпути к двери, – А чем занимается компания, в которой я буду работать.

– Если… будете работать, – поправила она меня, – организацией туристических поездок и бизнес-туров для богатых… особей… женского и мужского пола.

Я развернулся и поднял брови. Что бы это могло значить? Но, пока мысль о сказанном ей, причинах и следствиях не закрутилась в моей голове, я успел открыть дверь.

Оранжевый свет комнаты мгновенно ослепил меня. И если вы думаете, что меня сложно удивить, то эти ребята постарались на славу. Представим: посреди комнаты висит большое круглое кресло-гамак, сделанное в стиле макраме из белых ниток. Полукругом расставлены пять оранжевых кожаных массажных кресел, в которых сидят четыре мужчины и одна женщина в пляжных костюмах, попивая коктейли.

Как только я вошёл в комнату, мужчина справа, тут же поставил свой коктейль на столик рядом, неуклюже встал из своего массажного кресла и направился в мою сторону.

– Прекрасный загар, – подумал я.

– Спасибо, – сказал мужчина.

– За что? – удивлённо спросил я, потому что до этого не произнёс ни слова.

– Ааа… за то, что пришли к нам. У нас давно не было никого на собеседовании с… от вас, – сказал мужчина и тихонько подтолкнул меня к креслу-гамаку в центре комнаты, – Присаживайтесь. Мы хотим, чтобы собеседование прошло совершенно легко и непринуждённо. Так сказать, расслабленно.

Я забрался в гамак, который висел на уровне метра от пола. В любой другой ситуации я бы чувствовал себя униженно, понимая, что пять человек смотрят, как я к верху задом пытаюсь залезть на эту высоту, но в этой ситуации, внутри меня всё больше и больше разгорался огонь любопытства.

Я сидел в гамаке, как пятилетний мальчик в зелёном костюме. Кстати, нужно будет спросить их, почему на собеседование нужно было прийти именно в зелёном костюме.

– Красивый костюм, – сказала женщина, небрежно снимая солнечные очки, – Зелёный – наш корпоративный цвет.

– Они как-то читают мои мысли, – подумал я однозначно, – Как вы это делаете?

Конечно же, никто не ответил на мои размышления. Было бы глупо ожидать, что с ума сошли они, а не я.

– Тимоти, – начала женщина, – я признаюсь вам честно, коллегам не очень интересно общаться, потому что вы никогда в жизни не будете работать с ними. Но я всё же представлю их, раз они здесь. Коллега номер один…

Женщина указала на мужчину, который встретил меня с улыбкой и проводил к гамаку, но уже лежал с закрытыми глазами в массажном кресле, почёсывая колено.

– Это руководитель HR-службы, – продолжила женщина, – После подписания контракта вы больше не увидите его никогда.

– Приятно познакомиться, – кивнул я, почувствовав, как моя уверенность быстро исчезает.

– Коллега номер два, – она указала на мужчину справа от неё, который лежал на животе и за всё время ни разу не повернулся к нам, – директор по инновациям.

После этих слов она посмотрела на него, но не увидев реакции, закатила глаза и перевела взгляд на мужчину слева.

– Коллега номер три, – она указала на мужчину в чёрных очках и чёрном пляжном костюме с рыжими маленькими усиками, больше напоминающими обычный треугольник, а также огненно-рыжими волосами, которые были больше похожи на взрыв.

– Добрый день, Тимоти Жук, – медленным голосом, словно чуть зажёванная пластинка, сказал мужчина, – Интересно посмотреть на представителя вашего рода.

Что бы это значило? Катя вот работает с родом. Психолог мой работает с родом. Я вот пытаюсь узнать, какая у меня родовая задача, и кто где в родовой ветке накосячил, чтобы я так жил. Что ему интересно посмотреть? Не налажал ли я и не очернил ли свою родовую линию?

– Что именно интересно? – спросил я, неожиданно вспомнив, что я не маленький мальчик в кресле-гамаке, а взрослый мужчина в зелёном костюме.

– Он просто много пьёт и странно выражает свои слова, – сказала женщина и указала на пол рядом с его массажным креслом.

Там стояли с десяток опустошённых коктейльных стаканов, и валялось множество рюмок из-под шотов. Я посмотрел в глаза коллеге номер три, но его взгляд был вполне трезвым, а это означало, что пьёт этот коллега номер три давно и регулярно, раз такое количество алкоголя никак на него не влияет.

– Да, я очень пьян, – сказал мужчина вполне трезвым голосом и разлёгся в кресле, – ваш алкоголь плохо усваивается в моей системе.

– Это наш директор по безопасности, – продолжила женщина, – с ним вы периодически будете видеться, но, надеюсь, он будет выражать свои мысли чётче и не будет таким подозрительным. Не правда ли?

После этих слов эти двое взглядом просверлили дырки друг в друге, и женщина вновь перевела своё внимание на меня. Напряжение и скрытая агрессия между этими двумя явно витали в воздухе.

– Ну и коллега номер четыре – это наш футбольный тренер.

– Что, простите? – спросил я, пока мужчина, который улыбался и дышал, словно собака, радостно вылупился на меня.

– Я ваш футбольный тренер, – сказал мужчина один в один, как сказал бы пёс на его месте, если бы умел говорить.

Мне казалось, что он ещё добавит «гав» к своим словам и лизнёт меня в щеку. И чем дольше я смотрел на него, тем больше он напоминал лабрадора, которого мы с Катей оставили у родителей при переезде.

– Ааа-а-а, – начал я, – собственно, зачем на нашей встрече футбольный тренер?

Не то, чтобы меня не волновали другие персонажи этой встречи, включая прекрасного модератора, но для чего при собеседовании на позицию pr-менеджера и переводчика в туристическое агентство может понадобиться футбольный тренер.

– Наше офисное здание, – начал он в своём стиле, – имеет одну из лучших футбольных команд.

– И? – спросил я, опережая его ответ.

– Нам нужны новые игроки, – продолжил коллега номер четыре, – И я слышал, что в Португалии хорошо играют в футбол.

– Да, в Португалии футбол – самый популярный вид спорта, но, я не играю в футбол. И я не португалец.

– Но, вы же сейчас живете в Португалии, – сказал мужчина и ещё больше убедил меня в том, что сходств с псом у него гораздо больше, чем с обычным человеком.

– Да-а-а-а, – растянул я, как будто, если я буду говорить медленно, то он лучше поймёт, – но, мой переезд в Португалию не сделал меня чемпионом мира по футболу.

– Вы даже чуть-чуть не играете? – разочарованно спросил пёс.

– Даже близко к футбольному полю не подходил, – ответил я и покачал головой не менее разочарованно.

– В таком случае коллега номер четыре, вы можете уйти, – сказала женщина.

– Можно я останусь и доем десерт, – сказал коллега номер четыре, радостно посмотрев на женщину.

– Вот бы у него был хвост, – подумал я, – как бы забавно он сейчас им вилял, подлизываясь к женщине из-за десерта.

– У нашего вида нет хвоста, – прозвучало в моей голове, пока я пристально смотрел на коллегу номер четыре, который также пристально начал смотреть на меня.

Так, первым делом, когда выйду из этой психушки, напишу своему психологу. Плевать на деньги, я точно схожу с ума.

– Продолжим, – сказала женщина, – в целом, вы нам подходите. И если у вас нет вопросов, то мы приглашаем вас на следующий этап.

Ох, да. У меня накопилась пара вопросов для вас, господа. Держитесь.

– Для начала, – сказал я и на секунду задумался, что же я хотел узнать бы для начала, чтобы и они немного сошли с ума, – Я хотел бы спросить, потому что для меня это принципиально важно. Я могу работать только в стеклянном офисе. Полностью стеклянном, так чтобы и потолок и пол были стеклянными, чтобы я видел всё, что происходит вокруг, но все вокруг не видели, что происходит в моём офисе. И одна стена должна быть обязательно с видом на море и горы, а другая с видом на мою улицу, чтобы я мог следить за Катей. Этажом ниже в кабинете должны работать только мужчины, и у них должен стоять телик, чтобы смотреть футбол.

В этот момент коллега номер четыре высунул язык и начал радостно улыбаться.

– А надо мной, – добавил я, – должно быть бесконечное звёздное небо, погодой которого я могу управлять.

– Хорошо, – сказала женщина, – мы подготовим вам офис, если вы пройдёте третий этап собеседования. В принципе, это старая коробочная модель офиса, ничего необычного.

Мои брови поднялись сами по себе, им, как и мне, казалось, что ответ не должен был быть таким.

– И я хочу зарплату семь тысяч евро, – я скрестил руки на груди, понимая, что на большие сумасшедшие выдумки мой мозг просто не способен, и эту битву «кто кого заставит охренеть больше» я все равно уже проиграл.

– Для вашего города это много, – сказала женщина.

– Но вы же видите в моём резюме, что я того стою, – ответил я и наигранно подмигнул ей, – Плюс все налоги сверху.

– Хорошо, – сказала женщина и сделала пометку в моих бумагах, – Семь тысяч евро в неделю плюс налоги. Договорились.

– Кх, – поперхнулся я, – простите, э-э-э-э, мне показалось, или вы сказали семь тысяч евро… в неделю?

– Да, у нас понедельная оплата, – ответила женщина, – Каждую пятницу перед выходными вы будете получать свою зарплату.

– А бонус? – вконец обнаглел я.

– Бонус обсуждается в начале работы, когда мы определим с вами наши первые стратегические и тактические задачи.

– Куда идти? – спросил я и начал слазить со своего кресла-качалки, представляя, как семь тысяч евро уже лежат в моём кармане.

– В оранжевую дверь справа, – сказала женщина и, продолжая пристально смотреть мне в глаза, указала длинным пальцем на дверь.

Какие противные длинные пальцы, подумал я, хотя сама женщина была очень даже симпатичной. Она выглядела как модель из журнала для взрослых: блондинистые волосы, наверное, голубые глаза и безупречная фигура, особенно грудь. Надо будет Кате описать её по-другому, начну с этих противных длиннющих пальцев и загибающихся оранжевых ногтей.

– Тимоти, – сказала женщина и сняла очки, глядя на меня, как я и думал, голубыми глазами, – вы очень привлекательный мужчина. И этот костюм безупречно подчёркивает вашу красоту.

– Спасибо? – почему-то я ответил ей вопросом, словно сам не зная, что отвечать.

Женщина подмигнула и несколько раз дёрнула своим противным пальцем, указывая мне на дверь. Я кивнул ей в ответ, улыбаясь как идиот, и направился к двери.

Я повернул оранжевую ручку и не понял, как уже оказался в жёлто-зелёной комнате. Стены были жёлтыми, а вот стол, стул, кушетка и халат были зелёными.

– Ти-мо-ти, – по слогам произнёс моё имя мужчина с длиннющей зелёной бородой, – Здравствуйте. Присаживайтесь.

– Здрасьте, – сказал я и немного наклонил голову, чтобы удостовериться, что то, что я вижу, это действительно правда.

Передо мной стоял мужчина на три головы меня выше, а я, на секундочку, ростом метр восемьдесят. Его зелёная борода обвивалась вокруг шеи, плавно переплетаясь в дредах, а маленькие круглые очки,больше похожие на очки для плавания, впивались в его лицо, словно уже срослись с ним.

– А вы кто? – спросил я, не желая «присаживаться», пока не узнаю, с кем имею дело.

– Доктор, ветеринар, психиатр, космонавт, тренер и ваш лучший друг, – идеальным дикторским голосом продолжал говорить зелёный человек.

– А я к вам пришёл… зачем? – спросил я, всё ещё пытаясь уложить в своей голове увиденное, не то что услышанное.

– Потому что мы берём на работу только физически и психически здоровых, – запнулся доктор, загадочно глядя на меня, и, словно ища у меня помощи, чтобы подобрать нужное слово.

– Людей? – добавил я, продолжая его мысль.

– Верно, – сказал он и показал мне большой палец, при этом не сжимая кулака, а лишь наполовину согнув пальцы.

– Что же, приступим, – сказал я и лёг на кушетку, всё ещё думая о семи тысячах евро в неделю.

– Ох, простите, Тимоти, – сказал доктор, – но, это моё место. Садитесь на стул, пожалуйста.

– Ага, – кивнул я и поднялся с кушетки, пристально наблюдая, как доктор направляется к этому безумно удобному и мягкому чуду техники, на котором я только что лежал.

Ситуация выглядела странно. Я в жёлтой комнате в самом центре сижу на зелёном стуле. Рядом со мной на зелёной кушетке в зелёном халате лежит доктор, который планирует сейчас проводить осмотр. Внезапно он поворачивается набок, подпирая свою голову одной рукой, и смотрит на меня сверху вниз.

– Скажите «а», – внезапно сказал доктор.

– А, – вылетел резкий звук из моего рта.

– Хорошо, – ответил доктор.

– Пропойте «у-у-у-у», – продолжил доктор, пока из меня вырывались странные звуки.

– У-уууууу, – пропел я, то ли свистящим, то ли девичьим голосом.

– Нет, нет, – остановил меня доктор и сел на кушетку, – у-у-у-у. Понимаете, вот отсюда, из вашего чрева.

– Из чрева? – с сарказмом переспросил я и сжал свои губы, не желая выдавать больше звуков.

– Да, из вашего нежного чрева, – сказал доктор не менее нежным голосом и загадочно улыбнулся, после чего ситуация перестала казаться мне безопасной.

– У. У. У. У, – сказал я, пытаясь вытащить это «у» изнутри, словно сова, которая не понимает, что вообще здесь происходит.

– И-де-аль-но! – сказал доктор и снова лёг на кушетку, – Можете проходить вот в ту дверь. Вы полностью здоровы.

– Это всё? – переспросил я.

– Да, – ответил доктор, – но, если вам понравилось, мы можем повторить последний тест.

– Нет, – ответил я, – Я спешу.

Я встал со стула и направился к двери. Ручка, как назло, не поворачивалась, и я начал дёргать ее в разные стороны, чтобы поскорее открыть дверь.

– Я помогу, – сказал доктор, встал с кушетки, направился ко мне и обхватил мою руку своей огромной ручищей.

Мы вместе повернули ручку двери, пока он держал мою руку, а я старался не смотреть на него.

– Спасибо, – ошеломлённо сказал я и запрыгнул в следующую комнату, пытаясь скорее закрыть за собой предыдущую.

– Это что-то интересное, – подумал я, увидев комнату.

Стены комнаты были сделаны полностью из сенсорных экранов или с использованием какой-то другой технологии: по ним словно жидкий пластик вперемешку текли зелёный, голубой, синий и фиолетовый цвета. Я потянул палец к одной из стен, и жидкий пластик немного потянулся к кончику моего пальца.

– Круто, – сказал я, но никто, очевидно, меня не услышал.

Я подошёл к белому столу посреди комнаты, на котором лежала гигантская стопка бумаг. По объёму больше походило на все тома «Войны и мира», напечатанные крупным шрифтом. Надеюсь, что это не он, ибо и в рамках школьной программы эту задачу я не смог осилить.

Рядом со стопкой бумаг лежал лист, на котором крупными буквами было написано: «Уважаемый Тимоти Жук. На столе вы видите ваш контракт. Изучите его внимательно и подпишите. После этого наши коллеги придут к вам, чтобы ввести в курс дела и рассказать о старте работ. Вы также можете выбрать опцию «Консультация по контракту». Для этого подпишите соглашение о неразглашении, и наши коллеги придут вам на помощь».

Я ещё раз посмотрел на эту стопку бумаг:

– Мне точно нужна консультация!

Взяв лист, который лежал в самом верху контракта, я, не читая, подписал соглашение о неразглашении.

«Бум». И в комнате, словно это был фокус с дымом и появлением, оказалось ещё два человека.

Хм. Вернее, человек и…

– Охренеть, – вскрикнул я, – Охренеть!

Я вскочил со стула и, сам того не замечая, забрался на него как ребёнок. Передо мной стояли улыбающийся человек и рыба. Да, это не ошибка, передо мной стоит рыба в человеческий рост.

– Добро пожаловать, – сказала рыба, глядя на меня в упор.

– Я же говорил, что для начала лучше принять более нормальную форму, более приемлемую, собаки, например, – сказал мужчина в зелёном костюме и шагнул ко мне, – Успокойся, всё хорошо. Я тоже человек и я всё сейчас расскажу, но для начала проверю твой уровень шока.

После этих слов мужчина в зелёном костюме направил на меня свои часы и провёл по мне лазерной указкой, светящейся из этих самых часов.

– Нормально, нормально, – сказал мужчина и одобрительно покачал головой, – Мой уровень шока был гораздо выше, когда меня приняли на эту работу.

– Что за хрень? – я спросил у мужчины, стараясь не смотреть на рыбу, хотя мои глаза автоматически смотрели на её улыбающийся рот.

– Успокойся, – сказал мужчина, – Тимоти, меня зовут Рави Кумар.

И в этот момент я заметил не только акцент этого мужчины, но и его совершенно индийскую внешность. Рави был приятным мужчиной, примерно моего возраста, с бородой и длинными усами, завивающимися на кончиках. На его руках были нанесены рисунки хной, а от него самого пахло пряностями и благовониями.

– Рави, – всё ещё испуганно говорил я, слезая со стула, – Что здесь происходит, и почему…

Мы оба посмотрели на рыбу.

– Почему эта рыба разговаривает? – продолжил я шёпотом.

– Тимоти, – улыбнулся Рави, – Ты, один из трёх людей, которого удостоили чести работать в межгалактических офисах.

– Где? – спросил я, но тут же понял, что меня больше волнует другой вопрос, – Почему?

– Большая часть людей не выдерживает этого и сходит с ума, – ответил Рави, – Люди слишком слабые и ограниченные особи. Когда эволюция дойдёт до момента осознания большинством, и люди будут свободны в своих мыслях и действиях, если к тому времени они не уничтожат сами себя, то мы расширим штат. Но, пока лишь мы втроём на это способны. Поздравляю!

Я замер, наверное, как это делает большинство животных в опасности, чтобы не привлекать внимания, но моё сердце колотилось с бешеной скоростью, словно поезд, набирающий разгон.

Рави смотрел на меня с улыбкой, но глаза всегда говорят больше, а его глаза смотрели на меня с сожалением.

– Уоп, – внезапно произнесла рыба, – простите, эти жабры вынуждают меня создавать эти странные звуки.

– Сальмон, – сказал Рави с раздражением, – прими свою форму.

– Нет, – крикнул я, не зная, что именно меня ожидает, – Останься так.

– Прими хотя бы форму собаки или кошки, – сказал Рави и нажал на часы, после чего рыба исчезла.

– Куда она делась? – спросил я, разглядывая комнату.

– Это он, – ответил Рави, – и он здесь. Сальмон меняет воплощение, а это процесс не для слабонервных. Ему сначала нужно снять кожу, трансформировать её, а потом надеть обратно.

Рави однозначно не знает, как работает воображение. Я тут же представил весь этот процесс и сморщился.

– Можно без подробностей, – сказал я.

– Ой, прости, – Рави направил на меня свои часы, из которых вылетела пыльца прямо мне в нос, – Отключил воображение.

– Сделал что? – переспросил я.

– Отключил твоё воображение, – повторил Рави, – Сейчас Сальмон выглядит как кусок кровавого жёлтого мяса, похожего по текстуре на губку для мытья посуды, а по форме он напоминает торт.

– Что?

– Торт, – ответил Рави, – Получилось представить?

– Нет, – в этот момент я чётко осознал, что моё воображение исчезло. Слова Рави прозвучали как ещё одно сумасшествие, но не вызвали в моей голове никакой картинки.

Я начал искать образы, водя глазами по комнате, но видел лишь эти странные стены и Рави. У меня появилось ощущение, что из моей головы просто достали огромный комок мыслей и переживаний и вернули в реальность. Мне казалось, что я только что был пьян, и вот сейчас мой мозг медленно возвращается в то состояние, когда я способен мыслить трезво. Но это чувство касалось не только моего воображения сейчас, все мои страхи и переживания были выкинуты из жизни вместе с этими картинками.

Я почувствовал себя свободным.

– Круто, – сказал я, – Что это? Это надолго?

– Нет, – ответил Рави, – временный эффект. Пара часов по земным меркам. Это пыльца страуса.

– Страуса? У вас есть говорящие страусы?

– Нет, обычные. Привезли пару столетий с Земли, но, чтобы они не были такими опасными, немного доработали. И для пользы добавили пыльцы.

Все слова Рави звучали в моей голове, как полный бред, про который мне хотелось узнать больше, с каждой новой фразой мне становилось всё интереснее.

– А как можно доработать страуса? – спросил я, – Скрестить?

– Нет, – улыбнулся Рави, – Программирование на уровне ге…

– А-а-а-а, – сказал Сальмон из пустоты, – Мы не можем ему ничего рассказывать, пока он не подпишет контракт.

– Точно, – ответил Рави, – Извини, что подверг тебя риску.

– Какому?

– Очистить человеческую голову от лишних воспоминаний – это большой риск и всегда чревато последствиями. Несмотря на то, что останется всего пара родинок на коже, в самой голове будет много изменений. Местные ребята не сильно заботятся о качестве таких процедур на человечестве, так как мы очень сильно размножаемся и плюс-минус одна особь – это не так критично, но для человека после неправильной чистки начнётся настоящий ад. Мы называем это мигрень чаще всего, хотя на самом деле, просто плохо проведённая процедура.

– А это уже не секретная информация, по-твоему? – спросил я, понимая, что меня может ждать, а также ощущая, как возвращается воображение, – И почему моё воображение возвращается? Ты же сказал пара часов.

– На Земле уже прошло несколько часов, – ответил Рави.

– Как? – в этот раз мой мозг и скорость реакции сработали слаженно и привели меня мгновенно к новому умозаключению, – Я столько времени уже провёл на собеседованиях, сколько же тогда прошло на Земле?

– Чуть меньше двух дней, – ответил Рави, – Но, не переживай, мы вернём тебя в ту же точку времени.

Слова Рави успокоили меня и зародили приятную мысль о том, что путешествия во времени существуют, а значит, моя вера в этот неумолимый, но, пока не доказанный человечеством факт, всё же подтвердилась.

– Путешествий во времени нет, – сказал Сальмон, – мы не можем вернуть тебя или меня, или Рави в прошлое, но можем вернуть тебя в то время, в которое ты вышел из своего пространства в межгалактический офис. Рави, убери это.

Рави ещё раз нажал на часы и Сальмон появился перед нами в образе рыжего котёнка.

– Почему? – практически взвыл я, хватаясь руками за голову.

Не знаю, относилось ли моё разочарование к тому, что путешествий во времени нет, или же к тому, что Сальмон выбрал образ этого дурацкого рыжего кота, но я точно знаю, что моё разочарование было неподдельным, словно все эмоции в один момент выплеснулись наружу.

– Тим, тебе же нравятся рыжие коты, – удивился Сальмон.

– Во-первых, нет, – я встал со стула и начал тыкать пальцем в Сальмона, – Во-вторых, перестаньте читать мои мысли. В-третьих, я тебе не Тим, а Тимоти.

С этими словами я развернулся и огромными тяжёлыми шагами направился в сторону двери, которой… уже не было.

– Где дверь домой, Рави, – разъярённо сказал я.

– Тимоти, – улыбнулся Рави и совершенно по-индийски покачал головой, – её нет. И не будет, пока ты не подпишешь контракт.

– Я не подпишу, – мгновенно ответил я.

– Отлично, – сказал Сальмон, – Давно хотел сам провести перезагрузку.

– Нет, – крикнул Рави с испуганными глазами, – Тимоти просто нужно подумать. Сальмон, дай нам минутку.

– Рави, я не буду думать, – сказал я, – В этом цирке я работать не буду.

– Тимоти, – Рави подошёл ко мне чуть ближе, искоса посмотрел на Сальмона и начал чуть шептать, – Если ты откажешься, тебе проведут первичную чистку. Не такую болезненную, но всё же. На Земле ситуация будет выглядеть так, как будто ты попал в аварию и потерял память. А для достоверности Сальмон выберет, какую часть твоего тела сломать, но так, чтобы ты мог после этого функционировать.

Я с ужасом посмотрел на Сальмона в образе кота и представил, как он ломает мне руку или ногу.

– Но, – добавил Рави, – Из плюсов, мы подкинем тебе лотерейный билет, как будто ты выиграл тысячу евро.

– Рави, – со страхом в голосе шептал я, – У меня нет страховки, эта тысяча евро не покроет расходы на восстановление.

– Да, знаю, – огорчился Рави, – Такие расходы не индексировали уже лет тридцать или сорок. Но, что есть, то есть.

Я смотрел на Рави и Сальмона огромными глазами, полными недоумения. Выбирать лучшее из худшего отвратительно, но выбора не делать этот выбор совсем не было.

Глава 2. Всё не как у людей

Знаете, как дрожит душа? Именно тот момент, когда дрожит не только тело, но именно душа. Ощущалось это чувство как никогда. Я смотрел на Рави, в чьих глазах читалось явное беспокойство, говорящее мне лишь об одном верном решении. В то же время я смотрел на Сальмона, милого пушистого кота в человеческий рост, он расплывался в улыбке и, как мне показалось, потирал свои пушистые лапки, чтобы запустить перезагрузку.

Принимать решение, когда ты точно знаешь, что оно неправильное, даже если оно лучшее – всегда тяжело. Я стоял минут пять в размышлениях, потом сел за стол и схватился за волосы, глядя на стопку бумаг этого чёртового контракта.

– Что я должен знать, Рави, – разочарованно спросил я, – прежде чем подписать этот контракт?

Рави улыбнулся и с облегчением посмотрел на меня.

– Тимоти, несколько основных моментов. Но главный в пункте 312.3.

Пролистав контракт почти до середины, я отыскал этот пункт. Мои руки давно вспотели, но заметил я это лишь сейчас, оставляя водяные сальные следы на листах бумаги. Я невольно повернул голову в сторону, чтобы принюхаться, не начал ли я сам издавать неприятные запахи в этом жарком зелёном костюме.

– Ах да, – сказал Сальмон, – у меня с собой есть парфюм с запахом солёных орешков.

– Что? – в недоумении спросил я.

– С запахом солёных орешков, – улыбнулся Сальмон и протянул мне маленькую треугольную капсулу.

– Что это? – я вытаращил глаза на пилюлю.

– Это местный парфюм, – ответил Рави, взяв таблетку и протягивая мне, как будто если это сделает он, то я с радостью проглочу пилюлю, – Попробуй, мой любимый аромат.

– Я не буду это есть, – как маленький ребёнок ответил я, отодвигая подальше от себя протянутую руку Рави.

– Не нужно есть, – сказал Рави и засунул себе парфюм в ухо, – Оно действует через любое соприкосновение с телом, но лучше нос или ухо.

Моё лицо сразу же сморщилось. Я однозначно не был готов засовывать что-либо в какую-либо часть моего тела и решил, что проигнорирую это предложение и вернусь к пункту 312.3. Но…

– Сальмон, – с яростью произнёс я, понимая, что Рави и Сальмон слышат каждую мою мысль, – Прекрати читать мои мысли. Ты не имеешь право.

– Вообще-то, имею, – улыбнулся Сальмон, пока я искал глазами поддержку у Рави.

– Имеет, – Рави покачал головой в своей индийской манере, – Почти все в межгалактических офисах могут читать мысли других. Особенно если особи относятся к наименее развитым формам.

– Ты тоже читаешь мои мысли? – уже с интересом спросил я.

– Да.

«Рави, и Сальмон два межгалактических идиота», – мысленно произнёс я, ехидно улыбаясь и глядя Рави прямо в глаза.

Сальмон улыбнулся, свёл свои пушистые лапы в треугольник перед собой и постучал пальцами, как будто что-то замышляет.

– А-а-а, – внезапно вскрикнул я, когда почувствовал удар током в ухо, – Что это?

– В наших коллективах нельзя обзывать и унижать друг друга, – сказал Сальмон, – Если кто-то из коллег думает, что его дискриминирует или унижают, он может использовать свои ежедневные личные наказания, а когда они закончатся, он может обратиться к администрации и попросить еще.

– Это сделано для того, чтобы ты мог мгновенно выплеснуть свою злость на коллегу, и в дальнейшем это не вредило работе и ты не накапливал в себе негативные эмоции, – добавил Рави, опережая мои мысли.

– Но, если ты ударил меня током или сделал ещё что-то, разве это не разозлит меня больше прежнего?

– Нет, – ехидно ответил Сальмон, – ты же не знаешь, кто из нас это сделал, а идиотами ты назвал нас обоих.

В этот момент я понял всю гениальность этого изобретения. Ох, если бы оно было доступно на Земле, Рауль бы страдал каждую минуту, которую приходилось страдать мне от его глупостей и недостатка образования.

– Нет, Тимоти, – ответил Рави, – Использование этой технологии ограничено, не более трёх раз в неделю. А ещё, тебе нужно будет делать это так, чтобы твой коллега ничего не понял, даже если ты это делаешь просто потому, что тебе он не нравится.

– Хорошо, – с явной угрозой в голосе произнёс я, – Но, Сальмон, прекрати читать мои мысли. Если так будет продолжаться, то я отказываюсь от контракта. Как я буду работать, если каждый сможет слышать, что я думаю.

– Нет, нет, – засуетился Рави, – как только ты получишь персональный пропуск, никто из нас уже не сможет читать твои мысли, только служба безопасности.

– Что за персональный пропуск, – сказал я, – И как я узнаю, что человек… эм-м-м… существо передо мной – это служба безопасности?

– У службы безопасности треугольные зрачки, – сказал Сальмон, и в этот момент я заметил, как Сальмон лежит на полу.

– Что он делает? – спросил я у Рави.

– Я думаю, что у него рабочий звонок, – ответил он.

– Но у него нет компьютера.

Рави усмехнулся:

– Тимоти, здесь всё по-другому работает. Персональный пропуск – это и есть твой компьютер, телефон, лифт, машина, столовая, туалет, это ключ от всех доступных тебе мест и прочее.

После этих слов Рави задрал руку и показал мне татуировку коровы на своём запястье. Я долго смотрел на его татуировку, пытаясь понять, что бы она значила.

– Корова – это священное животное в Индии. Не так ли? – спросил я, не найдя логичного объяснения тому, почему Рави вдруг начал показывать мне свои татуировки.

– Да, – ответил Рави, но уже с ноткой раздражения, – И это персональный ключ, который выглядит как татуировка на людях.

– У всех корова? А что, если я не хочу? Я могу выбрать рисунок? – спросил я, – И эту татуировку можно будет потом убрать?

– Нет. Да. Нет.

– Почему? – ответил я, понимая, что Рави уже надоело со мной возиться.

– Мне не надоело, – ответил Рави, – Просто немного ностальгирую по временам, когда сам был на твоём месте. Вообще, процедура удаления есть, но организм человека слишком слаб, чтобы пережить её, поэтому нам запрещено это делать.

– Но, если я больше не захочу работать в этой компании?

– Тебе нужно будет найти другую работу в межгалактических офисах.

Чем больше Рави говорил, тем больше я задумывался, не совершаю ли я ошибку, с одной стороны, и как же всё это интересно с другой стороны. Я смотрел на корову на запястье Рави, как на нечто пугающее и открывающее все двери мира.

– Сделай себе кота, – сказал Сальмон, который неожиданно встал с пола и взял меня за запястье.

Его мягкие, пушистые лапы были настолько нежными, что я невольно протянул руку и погладил их. Мы оба неоднозначно посмотрели друг на друга.

– Очень пушистая шерсть, – сказал я, пытаясь избежать неловкости, – В целом, я люблю котов, но в связи с последними событиями, не очень.

– Могу удалить из твоей памяти эти события, если хочешь, – сказал Сальмон, уже протягивая руку с часами.

– Нет, – ответил я, – И почему я должен сделать татуировку, а у Сальмона часы. И у тебя часы.

– А нет, – сказал Рави, – это так, для декораций. Чтобы тебе не было странно, что пыльца страуса, например, вылетает из татуировки.

Я улыбнулся. Странным был уже тот факт, что пыльца страуса существует, что со мной говорила рыба, которая стала котом, что кто-то читает мои мысли и может наказать меня удалённо. После всего, через что я прошёл на этом собеседовании часы на лапе кота уже не казались такими странными. Кажется, Рави и сам уже давно потерял представление о том, что нормально, а что нет.

И хотя вопросы в моей голове не заканчивались, я решил всё же вернуться к пункту 312.3, чтобы поскорее вернуться домой и рассказать Кате. Весь пункт был напечатан большими заглавными буквами:

«312.3. ЛЮБАЯ ОСОБЬ, ПРЕДСТАВЛЯЮЩАЯ ЦИВИЛИЗАЦИИ, КОТОРЫМ ЗАКРЫТА ИНФОРМАЦИЯ О СУЩЕСТВОВАНИИ ДРУГИХ ВИДОВ И ЦИВИЛИЗАЦИЙ, НЕ ИМЕЕТ ПРАВА РАССКАЗЫВАТЬ СЕБЕ ПОДОБНЫМ О СУЩЕСТВОВАНИИ МЕЖГАЛАКТИЧЕСКИХ ОФИСОВ, ДРУГИХ ГАЛАКТИК И ЖИЗНЕЙ В НИХ».

– А если я не смогу сдержаться и расскажу Кате, например? – спросил я, – Вы просто не знаете Катю, она не успокоится, пока я ей все не расскажу.

Конечно, я давно уже ничего не рассказывал Кате, но только потому, что вообще никому уже ничего не хотел говорить. Я помню вечера, когда я возвращался домой с работы, и мы с Катей смеялись вместе над тем, что со мной происходило. Мне хотелось поделиться каждым моментом, который остался в памяти, даже если это было просто впечатление о том, как какой-нибудь коллега пролил на кофе на рубашку, или же о том, каким красивым было небо в окнах офиса.

– Не получится, – улыбнулся Рави, – Я пробовал. Вместо слов из твоего рта, будут вылетать странные звуки, вот и всё.

– А если я напишу? – я начал искать варианты, как обойти систему.

– Тоже не получится. Вместо букв, будут каракули.

– А если нарисую? Или зашифрую послание Кате?

– Тим, – прервал меня Сальмон, – ты можешь даже не думать над вариантами. Как только в твоём мозгу появится мысль об этом, включится механизм защиты.

– Этот пункт понятен, – я кивнул, будучи уверенным, что любую систему, в том числе и эту можно обойти, просто никто ещё не придумал, как это сделать.

Рави улыбнулся, он понял ход моих мыслей. Всё-таки и в моей, и в его культуре есть эта черта – находить обходные пути.

– Других очень важных пунктов нет, – сказал Рави, – Но ты можешь дочитать контракт и задать вопросы, мы готовы на них ответить.

Я посмотрел Рави прямо в глаза и покачал головой, что заметно ободрило его. Мы оба не были готовы к тому, чтобы я перечитывал весь контракт здесь и сейчас.

Взяв ручку, я поставил подпись на контракте.

– Отлично, – сказал Сальмон и взял меня за руку ещё раз, – Какой рисунок хочешь? Я нанесу и загружу контракт в твой…

– Давай называть это пропуск, – добавил Рави, – Я не знаю ни одного аналога этому на Земле.

– Так, – начал думать я, но мысли летали бесконечным роем в моей голове, не выдавая никакой картинки.

Я посмотрел на Рави, потом посмотрел на Сальмона, чья кошачья голова была непропорционально большая, и тут же в моих мыслях возник яркий образ того самого кота из рекламы на автомобиле. Мой мозг зацепился за эту мысль, создал связь с необходимостью придумать себе татуировку и выдал воображению чудесную картинку маленького кота, сидящего за рулём автомобиля и смотрящего на меня через лобовое стекло.

– Готово, – с радостью вскрикнул Сальмон.

– Что? – я выпрыгнул из своих мыслей и вернулся в эту реальность, – Что готово?

И в этот момент, улыбающийся во все тридцать два зуба, вернее, во сколько-то там кошачьих зубов, Сальмон указал мне на моё запястье, на котором красовался рисунок кота в автомобиле, точь-в-точь как я представлял его себе секунды назад в своём воображении.

– Сальмон, я убью тебя, – тихо и сквозь зубы произнёс я.

– Согласно пункту 793.5, ты не имеешь права угрожать мне, поэтому я могу получить компенсацию за угрозу в размере одного процента от твоей еженедельной зарплаты, – ответил Сальмон и прикоснулся своим кошачьим пальцем к моей новой татуировке.

– Если я тебя убью, то никакой компенсации ты не получишь, – продолжал я, яростно смотря Сальмону в глаза, – Что это за фигня на моём запястье? Как я, взрослый мужик, объясню этого кота в автомобиле людям? Да хотя бы Кате?

После этих слов Сальмон ещё шире улыбнулся и снова начал тянуть свою пушистую лапу к моей руке.

– Стой, – Рави отодвинул от меня лапу Сальмона, – Эта угроза является частью предыдущей, если ты воспользуешься этим снова, я обращусь к администрации, и они аннулируют в том числе уже осуществлённые отчисления.

– Какие отчисления? – я с удивлением посмотрел на Рави.

– Проверь баланс своего счёта, – Рави сжал губы в извинительной улыбке и сморщил лицо, – Один процент от еженедельной зарплаты списан с твоего аккаунта.

– Но я же даже не получал ещё зарплату, – ответил я, – Как можно что-то списать?

– Пункт 793.5 «списания компенсации производится незамедлительно со счёта угрожающей стороны, чтобы избежать дальнейшего негатива и продолжения конфликта». Кстати, очень эффективная мера, Тимоти, как только увидишь списание денег, сразу не захочешь продолжать, – добавил Рави.

Я достал телефон из кармана и увидел сообщение о списании семидесяти евро.

– Семьдесят евро?! – практически взвыл я и угрожающе посмотрел на Сальмона.

– Один процент от твоей зарплаты, – Сальмон пожал плечами.

«Ааааа, – мысленно прокричал я и сжал пальцами переносицу, – Что за придурок этот Сальмон, так бы и вырвал ему его кошачьи лапы».

Но как только я произнёс эти слова в голове, сердце заколотилось с бешеной скоростью, потому что на кону стояли ещё семьдесят евро. Я испуганно посмотрел на Сальмона, потом на Рави, но никакой реакции не последовало.

– Вы не можете теперь читать мои мысли? Верно? – аккуратно спросил я.

– У нас больше нет доступа, – ответил Рави.

Слова Рави были песней для моих ушей. Как будто я только что стоял голый, и меня видели насквозь, но не только видели, но и могли управлять мной.

– Я надеюсь, Сальмон, что больше никогда тебя не увижу, – прошептал я сквозь зубы.

– Каждый день, – ответил Сальмон, улыбаясь, – Мы будем видеться каждый день. В туристическом агентстве будем работать в одной команде: ты, я, наш бухгалтер Стик и Рафа.

– Вы уже виделись с Рафой на втором этапе собеседования, – добавил Рави, – Кажется, Рафа представляла тебе остальных участников встречи.

– Эта женщина с противными длинными пальцами? – спросил я и сморщился.

– Да, – ответил Рави, – Только у этого вида нет пола, но ты можешь называть Рафу, как хочешь. В межгалактических офисах пол и гендер не принципиальны. Есть планеты с несколькими полами, есть всего с одним полом. У нас это не особо важно.

Если честно, я не хотел обсуждать эту тему с Рави и Сальмоном. Тема гендеров, политики и прочее совершенно не волновала меня: я ненавижу обсуждать такие вещи, потому что в них нужно разбираться, а разбираться в чем-либо у меня последние годы просто не было сил.

– Хорошо, – я поднял руку и покачал головой, чтобы дать понять, что не желаю это обсуждать.

Я ещё раз посмотрел на Сальмона, глубоко вздохнул и, наконец, встал со стула, на котором просидел всё это время. Пусть будет так, как будет.

– Что дальше? – спросил я, – Я выхожу на работу завтра?

– Сегодня, – ответил Сальмон.

– Я познакомлю тебя с нашим специалистом по обучению, – добавил Рави, – который познакомит тебя с офисом и твоими новыми коллегами.

После этих слов Сальмон щёлкнул пальцами, и мы все втроём оказались в радужном пузыре. Мне казалось, что я твёрдо стою на ногах, но пола не было. Пространство, в котором мы находились, было совсем небольшим, чуть прозрачным, и переливалось разными цветами радуги.

– Где мы? – спросил я.

– В лифте, – спокойно ответил Рави, – Посмотри на свою татуировку.

Я посмотрел на руку: поверх татуировки высвечивались меняющиеся цифры. Переведя свой взгляд обратно на Рави, я всё ещё стоял в недоумении.

– Это этажи меняются, – ответил Рави, и мне на секунду показалось, что раздражение в его голосе сменилось на принятие мысли, что я могу оказаться полнейшим идиотом, которого зря взяли работать в межгалактические офисы.

Я покачал головой и опустил глаза.

– На каком этаже наш офис? – спросил я уже с меньшим энтузиазмом, – И как мне выбрать нужный этаж?

– На восьмом, – ответил Сальмон, – Мы пока не можем себе позволить платить аренду на верхних этажах, но мы можем там обедать.

– Чтобы выбрать этаж, просто подумай о нём, – сказал Рави, – Для передвижений внутри офиса, достаточно просто подумать о месте, в котором хочешь оказаться. Но для путешествий между разными офисными зданиями и планетами нужен лифт и допуск в эти здания и планеты.

Я кивнул. В этот момент внутри меня начало нарастать что-то странное, безумный страх овладел мной, моя грудная клетка начала подниматься всё чаще, дыхание стало тяжёлым, а мысли превратились в большой сплющенный комок, который давил на меня с невероятной силой. Я упёрся обеими руками в колени, пытаясь захватить как можно больше воздуха.

– Мне не хватает воздуха, – произнёс я, будучи уверенным, что из-за смены атмосфер я не могу дышать.

– Это всего лишь паническая атака, – сказал Рави, взял меня за руку и приложил свой палец к моей татуировке.

Я в мгновение выпрямился, как будто ничего не происходило. Я с удивлением смотрел на Рави. Панические атаки стали частым гостем в моей жизни после отмены моих антидепрессантов, но почему-то именно сейчас я не смог распознать это чувство.

Рави, понимая, что я сейчас буду задавать вопросы, сыграл на опережение:

– Тимоти, как только мы выходим за пределы наших атмосфер и энергетического поля планет, – он говорил со мной, как с маленьким ребёнком, пытаясь объяснить как можно понятнее, – Особенно когда мы оказываемся в межгалактических офисах, которые защищены от изменения энергетического пространства теми, кто в них находятся.

– Какого поля? – перебил я Рави, пытаясь сформулировать уточняющие вопросы, но у меня так ничего и не получилось.

– В общем, я снял блоки в твоём энергополе, чтобы не было панических атак и ты не чувствовал себя так депрессивно.

– Спасибо, это навсегда? – спросил я, ощущая, как моё тело наполняется лёгкостью.

– Нет, – улыбнулся Рави, – на Земле ты вернёшься в привычное энергополе, и всё будет так же, как было.

Это заключение Рави меня разочаровало, но ненадолго. Спустя несколько секунд мы уже стояли в большом стеклянном пространстве восьмого этажа.

К моему удивлению, я не удивился ни на каплю. Это был вполне обычный open space, в центре которого стояла кофейня и несколько диванчиков, а по периметру офиса стояли столы и стеклянные кабинки, где работали люди.

– Рави, но ты же сказал, что в межгалактических офисах работает только три человека? – спросил я.

– Ах, точно, – ответил Рави, – Мы не убрали защиту. Сальмон, сними, пожалуйста.

Сальмон ехидно посмотрел на меня, и ещё одна волна тока пробежала по мне так, что от боли я скрючился и зажал глаза.

– Ауч, – спустя несколько секунд я поднял голову, чтобы осмотреться вокруг.

Огромное пространство, переливающееся разными цветами, предстало передо мной. Вы когда-нибудь видели песчаные картины, которые переливаются в какой-то жидкости, когда их переворачиваешь. Стены офиса были точь-в-точь как эти картины. В правой части офиса стены были немного светлее, и яркий жёлтый свет вперемешку с голубым ослеплял взгляд. Этот свет плавно перетекал в радужную палитру и переходил в сине-фиолетовый рисунок в левой части офиса. Этот тёмный рисунок больше напоминал бесконечное звёздное небо, вселенную, которую обычно рисуют на всех картинках.

– Вау, – сказал я и вытаращил глаза.

Стены казались мне такими бесконечными и такими реальными, как будто я могу выйти за пределы стен офиса и продолжить гулять по галактике, куда бы я ни пошёл.

– Интерьер староват, – сказал Сальмон, почти зевая, – Но, как я и сказал, на более современные офисы у нас пока не хватает ресурсов.

– Это очень круто, – добавил я.

– Люблю особей низшего класса, – сказал Сальмон и похлопал меня по плечу, – вас так легко удивить.

После этих слов Сальмон направился к одному из столов, а я наконец-то увидел, что люди, которые ещё недавно ходили по офису, превратились в нечто совершенно разное.

На диванах рядом с кофейней сидело несколько… ммм… персонажей, напоминающих руку, но с шестью пальцами без ногтей. Даже по размеру они были почти как рука, хотя, может быть, раза в два побольше, примерно как рука гиганта. Три пальца у каждого свисали вниз с диванов, значительно не доставая до пола, два пальца держали кофейные стаканчики, идеально подходящие им по размеру, а на одном из пальцев было что-то больше похожее на бородавку, в центре которой двигались зрачки.

В какой-то момент я осознал, что все эти руки смотрят на меня так же пристально, как я на них.

– Это крули, – шепнул мне на ухо Рави, – лучше отвернись. Очень злопамятные и впечатлительные. Большая часть из них работает с документами и финансами. Они же начисляют зарплаты. Я однажды поругался с крулем из своей бухгалтерии, и они мне почти полгода не начисляли зарплату, потому что, как они сказали, были неполадки в трансфере на Землю. Но я знаю, что это не так. Я спросил у Алисы, она сказала, что всё получила вовремя.

– И что ты сделал? И кто такая Алиса? – также шёпотом спросил я.

– Я извинился перед крулем, принёс ему кофе из Индии, они большие любители этого напитка.

– А кофе придумали мы или инопланетяне? – удивлённо спросил я.

– Не зови их так, – Рави округлил глаза и начал говорить ещё тише, – Они очень обижаются на это слово. Зови пришельцы. Я называю их господа, им очень нравится.

– Так что с кофе? – добавил я, пока мы разглядывали остальных, – И кто такая Алиса?

– Кофе с земли, – ответил Рави, – Местные очень подсели на кофе, это у них своеобразный энергетик, им дает в разы больше энергии, чем нам. А Алиса – это третий человек с Земли. Она примерно лет пять назад вышла на работу, но последние два месяца она заблокирована. Ее должны вернуть в офис через пару дней, я вас познакомлю.

– За что её заблокировали?

– Потом расскажу, – ответил Рави, взял меня за руку и потащил вправо, – Видишь тех ребят, похожих на брёвна, это звитли.

– Звитли? – переспросил я, но так и не получил ответа.

И пока Рави тянул меня в сторону звитлей, я пытался разглядеть их как можно подробнее. Они действительно были похожи на деревья, по крайней мере, издалека. Два огромных бревна, раза в три выше моего роста стояли с кружками кофе справа от меня. Чем ближе мы приближались к звитлям, тем чётче я мог разглядеть их особенности.

Тело звитлей было не таким деревянным, как казалось на первый взгляд, оно было мягким, я бы даже сказал бархатным, и когда они смеялись, ствол их тела сгибался. Ворсинки бархата, которые к самой верхушке становились все длиннее и были больше похожи на волосы, в этот момент тряслись от смеха. В самом низу у звитлей было много толстых отростков, которые были похожи то ли на ноги, то ли на руки. Несколько отростков, которые были значительно длиннее остальных, держали кофе.

Когда мы с Рави подошли к паре звитлей, они повернулись к нам, и на их, я так думаю, лице, расположенном на одном уровне с нами, появилась улыбка. Как ни странно, но большинство особей, которых я успел разглядеть, имели одну одинаковую черту – глаза. Они могли не иметь рот, нос, уши, руки и всё остальное, но у них были глаза. Я даже видел летающий глаз размером с футбольный мяч.

– Ах, Рави, – жующим голосом сказал один из звитлей, – давно тебя не видел.

– Много дел, Кер, – ответил Рави, – Знакомьтесь, это Тимоти Жук, новый сотрудник туристического агентства. Он тоже с Земли.

В этот момент звитли вытаращили на меня глаза, а шум вокруг меня, внезапно прекратился. Я обернулся и увидел, как сотни глаз таращились на меня из разных углов офиса.

– Приятно познакомиться, Тимоти Жук, – сказал второй звитль, – Большая честь увидеть экземпляр эволюции.

– Можно с вами сфотографироваться, – сказал голос снизу, доносящийся из маленького квадратного кого-то, похожего на пудинг, – Спасибо, отличная фотка.

– Но я не… – начал я.

– Ему достаточно было твоего секундного молчания, чтобы сделать фото с тобой, – тихо сказал Рави.

Вокруг нас стали собираться инопл… пришельцы, которые смотрели на меня, как на божество, сошедшее с небес.

– Рави, что здесь происходит? – спросил я, прижимаясь к Рави, как невинная девушка, которой грозит опасность.

– Так, всем разойтись по своим местам, – властный женский голос донёсся из толпы.

Все в то же мгновение разбежались по разным углам, а передо мной стояла та самая женщина, которая проводила собеседование.

– Рафа, – сказал Рави, – у вас новый образ? Впечатляет.

– Да, мне тоже нравится, – ответила Рафа и посмотрела на меня с улыбкой, – Тимоти, через двадцать земных минут жду вас в офисе.

– Хорошо, – ответил я, потеряв дар речи.

Что-то в голосе, поведении и манерах Рафы пугало меня и превращало в трусливого кролика, которого подают на подносе с яблоками к ужину. Я смотрел на то, как она элегантно уходит в другую сторону, но её длиннющие пальцы свисали почти до колена и пугали меня, я тут же искривил лицо и повернулся обратно к звитлям.

– Рави, думаю, что я не успею посмотреть офис. Через двадцать минут…

– Земных минут, Тимоти, – сказал Рави и указал мне на татуировку, – подумай о времени.

Я подумал о том, сколько сейчас могло бы быть времени, и на моём запястье высветилось один час двадцать минут, а внизу светилось время двадцать три часа и сорок две…сорок три… минуты медленно сменялись на запястье.

– Что это значит? – с удивлением спросил я.

– Это значит, что тебе пора на встречу, – все еще с раздражением ответил Рави, – По местному времени у тебя есть пара минут. Потом найди Кера.

– Почему нельзя было сказать местные минуты? – ворчливо добавил я, –  Как найти Кера?

– На карте на твоей руке, – все еще что-то прожевывая, ответил Кер и поклонился Рави.

Рави махнул мне рукой, и мы направились вслед за Рафой.

– Удачи, – сказал мне Рави рядом с закрытым офисом Рафы, – Если захочешь выпить кофе или спросить о чём-то, ты знаешь, как меня найти.

После этих слов он улыбнулся, и перед ним открылся портал, в котором стояло несколько человек. Спустя минуту я понял, что он вызвал тот самый лифт, на котором мы сюда приехали, шагнул внутрь и исчез. Меня же в этот момент охватила паника, потому что теперь рядом не было ни Рави, ни какого-никакого Сальмона. Был я и совершенно неизвестный мне мир не людей.

Я аккуратно постучал в дверь, но уже после второго стука оказался внутри кабинета Рафы.

– Почему вы всё время используете телепортацию? – спросил я, – Я же мог просто войти.

– Тимоти, – Рафа посмотрела на меня исподлобья, – Ты же не хочешь быть изгоем и пользоваться устаревшими технологиями. Привыкнешь. И не смей больше стучать в дверь, заходи по-нормальному.

– Как? – с толикой отчаяния в голосе сказал я, – Я не знаю как.

Рафа ещё раз пристально посмотрела на меня и глубоко вздохнула. После этого она встала из-за стола и направилась в мою сторону.

«Как интересно, – подумал я, начиная оглядывать обстановку, – Несмотря на то, что это совершенно другой мир, они все еще не придумали ничего лучше, чем наши письменные столы. Или это мы заимствовали у них письменные столы».

Пока Рафа направлялась ко мне, я успел заметить несколько интересных вещей. Например, стены комнаты были похожи на голубоватый туман, в котором что-то шевелилось, как будто летало множество золотистых мух. Я присмотрелся поближе.

– Смотришь на велиерн? – шепнула мне на ухо Рафа, – Красивые, не правда ли?

Я кивнул и отвёл от них взгляд, что оказалось большой ошибкой. Теперь я смотрел в упор на лицо Рафы. В приближении её глаза не были голубыми, они были похожи на дымку, в которой, как мне казалось, крутилось нечто чертовское, как будто ад сконцентрировался в зрачках, а оттуда пытались выбраться обречённые люди.

Рафа немного сморщилась, посмотрела с недоверием и направилась к стене:

– Посмотрите на неё, – она взяла одну из велиерн за маленькую ножку, – Такая маленькая и беспомощная, а делает столько полезных дел в нашем офисе.

Я подошёл чуть ближе и увидел маленькую девушку с золотыми волосами, которая по размеру была не выше, чем две фаланги указательного пальца. Но у неё были огромные красивые чёрные глаза, которые, почему-то с ненавистью смотрели на меня.

– Это Олга, – сказала Рафа, – Одна из ваших прародительниц.

– Эм-м-м, – недоумевая произнёс я и ещё раз посмотрел на Олгу.

– Они жили на Земле задолго до появления вашего рода, – сказала Рафа и швырнула Олгу обратно в стену, – Но, люди, уничтожили всех велиерн.

– Почему?

– По невнимательности. Один неуклюжий шаг и вы убили десятки велиерн, – улыбнулась Рафа, – Из жадности. Велиерны похожи на золото, которое, кстати говоря, является единственной валютой почти во всех вселенных. Поэтому они работают преимущественно в туманных офисах, чтобы никто на них не наступил и случайно не раздавил.

– Может быть, это тогда так было, – сказал я, – А если сейчас их вернуть, мы будем более осторожны.

– По последнему исследованию внимательность людей снизилась, а жадность стала выше, так что не думаю, что это хорошая идея. И к тому же люди ненавидят тех, кто умнее, талантливее и живёт дольше, – сказала Рафа, – а велиерны гораздо более развитая раса, только слишком доверчивая. Это их и убило.

Я еще раз посмотрел на туманную стену с глубоким чувством стыда.

– Где они живут сейчас? – спросил я в надежде, что велиерны нашли лучшее пристанище, чем моя планета.

– В офисах, – добавила Рафа, – К сожалению, у большинства рас есть похожие черты, как и у людей. Мы несколько раз переселяли их на разные планеты, но когда численность достигал критической массы, нам пришлось поселить их в инкубаторах, а потом переселить в офис.

Я сделал ещё несколько шагов к туманной стене. По маленьким островкам, напоминающим облака, прыгали человечки с золотыми волосами. Они были точь-в-точь как люди. Но самая общая черта скрывалась не в том, что у них были руки, ноги и голова, а в том, что их лица были совершенно угрюмыми. Олга стояла на одном из облаков со скрещёнными руками и заплаканными глазами. Она смотрела на меня со всей ненавистью, которая только могла быть в её маленьком теле.

– Предатель, – крикнула она писклявым голосом и показала мне средний палец, после чего скрылась в толпе других велиернов.

– Тимоти, – властным голосом сказала Рафа, – Завтра у нас будет группа туристов на Землю, как раз в Порто, вы вместе с Сальмоном покажете им город и людей.

– Хорошо, – кивнул я, понимая, что я не могу больше задавать вопросы, ответы на которые мне просто-напросто сложно осознать, – А сегодня?

– Кер продолжит онбординг, – с удивлением посмотрела на меня Рафа, – У вас есть три часа, чтобы погрузиться в дела офиса, так что не стойте здесь, как истукан, или как там вы говорите.

– Хорошо, – послушно сказал я и направился к выходу, – А сколько часов длится рабочий день?

– Пять, – ответила Рафа, уже копаясь в каком-то мусоре на её рабочем столе, – Мы не изверги. В конце концов, у всех должна быть своя личная жизнь. Надеюсь, что скоро перейдём на четырёхчасовой рабочий день, уже три столетия согласуем новый закон.

– Окей, – кивнул я и продолжил свой путь на выход.

– Тимоти, – уже нежным голосом сказала Рафа, – Вы ничего не забыли.

– Нет, – покачал я головой.

– Как вы должны выходить из офиса?

– А-а-а, – я тут же вспомнил, что она говорила, но так и не понял, как это сделать, – Надо подумать о том, что я выхожу из вашего офиса в общее пространство?

– Верно, – Рафа кивнула и улыбнулась, – Мне тут же придёт уведомление, что вы хотите уйти, я одобрю ваш выход, и вы уже в общем офисе.

«Хочу выйти из этого офиса в общий зал», – мысленно произнёс я и через секунду уже стоял по другую сторону двери.

– Ауч, – вскрикнул я.

Мне не очень нравились эти телепортации. Каждый раз в ухе что-то сильно стреляло, но в этот раз стало ещё и невыносимо больно.

– Погоди, – жующим голосом сказал Кер, который, как оказалось, стоял рядом с офисом, – Это, скорее всего, фики, они не выносят телепортаций и умирают. После гибели они становятся в миллионы раз больше, то есть из микроскопичных размеров становятся размером с семечку.

Кер тут же взял меня за ухо одной рукой… или ногой. Все, что торчало у Кера внизу его ствола, судя по всему, было и руками, и ногами. И все они вытягивались на нужную ему длину и превращались в нужную форму.

– Ауч, – ещё раз вскрикнул я, чувствуя, как в моём ухе что-то происходит, – Что ты делаешь?

– Это фики, – Кер показал мне одну из своих рук, которая была похожа на ватную палочку с крючком на самом конце. На крючке висело маленькое жёлто-зелёное тельце.

Осознание того, что он только что достал нечто из моего уха, а также того, что он залез в ухо собственной трансформированной рукой, вызвало у меня рвотные позывы.

– Погоди, – сказал Кер, и его рука тут же превратилась в ведро, – Если станет плохо, вот тебе чаша, выплюнь туда содержимое желудка.

– Нет, спасибо, мне хорошо, – сказал я.

Мне действительно стало лучше, как только я представил, как меня начинает рвать в руку Кера, которая превратилась в ведро.

– Боже, дай мне сил, – произнёс я и покачал головой.

Моя голова уже разрывалась от объёма услышанного и увиденного, а впереди меня ждало ещё три часа познания нового мира, совершенно непонятного и нелогичного.

– Он занят, – сказал Кер.

– Кто?

– Бог, – ответил Кер, – Не проси его попусту о помощи, не отвлекай. Идём, я тебе всё покажу.

Не скажу, что я человек верующий, в церкви не хожу, даже молитв не знаю, но ношу на груди крестик. В постсоветском пространстве крестик есть почти у всех, ибо родители наши и их родители выбрали путь веры. А что ещё им оставалось после девяностых и всего, что происходило в их жизни.

– Кер, какая у тебя религия? – спросил я, зацепившись за мысль о вере моих родителей.

– Религия? – Кер замычал и закатил глаза, – А-а-а, религия. У нас нет религий.

– Но ты же веришь в Бога, – с удивлением ответил я и почесал свою щетину.

– Верю, но моей расе не нужна для этого религия, – ответил Кер и улыбнулся, – Мы знаем, что Бог есть, он в… скажем так, в совете директоров межгалактических офисов.

От осознания того, что Бог существует, моё сердце и сознание запрыгали на месте от радости. Ещё одна загадка, покрытая сомнениями и не имеющая доказательной базы только что открылась мне. Бог есть. Он существует. И я когда-то смогу с ним встретиться.

Я шёл, как маленькие ребёнок, улыбаясь всем вокруг. В какой-то момент мы вышли из центральной части офиса и пошли по коридору. Мимо нас по стене проезжали маленькие пустые тележки, больше похожие на формы, в которых пекут хлеб.

– Что это? – спросил я у Кера, наконец прекратив размышления о Боге и перейдя к разглядыванию офиса, – И куда мы идём?

– Мы идём в пункт управления обучением, – своим размеренным голосом сказал Кер, – А это старая система доставки всего, что хочешь.

– Кер, – начал я честно, – Мне кажется, что ты хороший человек… эмм… вернее, звить.

– Звитль, – поправил меня Кер.

– Я хочу сказать, что мой мир совершенно другой, и мне просто нужно больше деталей. Не только показать, но и рассказать. Что доставляют этой системой доставки? Как ей управлять? Мне мало просто знать, как это называется, я хочу ещё и знать, как это работает.

– Точно, – ответил Кер, – у тебя есть два варианта. Я могу загрузить тебе знания, но следующие несколько дней у тебя будет несварение, так что ты совсем ничего не сможешь есть, а могу рассказать всё. Понадобиться, буквально тридцать восемь часов для первичного усвоения.

– Оф-ф-ф, – вздохнул я, не в силах сдержать эмоции от того, что мне предстоит ещё один сложный выбор.

Представьте, что вам сказали, что загрузят энциклопедию в голову, но вы не сможете следующие пять дней спать, например. Или что вам дадут идеальную фигуру в мгновение, но вы будете рыдать следующие пять суток, не прекращая, так что глаза опухнут от слёз, и вы даже не сможете видеть. Что бы выбрали вы: быстрый результат или мучения?

Мой мозг уже кипел, поэтому я решил, что невозможность нормально есть в течение пары дней – это лучше, чем сломать свой мозг, пытаясь связать всю информацию воедино. Я помню, как, начиная работать, каждый раз мне приходилось собирать знания по кусочкам в одну систему. Новые люди, чьи имена, должности и особенности характера нужно запомнить, чтобы не нажить себе врагов, новые процессы, которые, казалось бы, должны быть одинаковые у всех, но при этом в каждой компании разные, новые инструменты. Меняя компанию, ты меняешь не просто работу, ты немного перестраиваешь своё мировоззрение, а это сложная задача для любого человека. А с учётом того, что мы еще и наименее развитая раса, ну или одна из, как вообще можно не сломаться от такого количества информации.

– Я, пожалуй, остановлюсь на первом варианте, Кер, – сказал я, но моя тревога при этом начала лишь нарастать с огромной силой.

– Хорошо, – Кер кивнул, просунул один из своих отростков внутрь тела, что заставило меня поперхнуться, и достал оттуда пластиковую фигурку рыжего кота.

– Вы издеваетесь? – спросил я, – Почему этот рыжий кот преследует меня повсюду.

– Но ты же любишь котов, – сказал Кер, – Сальмон опубликовал клик, в котором он встречает тебя в виде кота, и ты мило улыбаешься.

– Этот Сальмон… – начал было я, но вспомнил, что если опять назову его идиотом и буду угрожать, то могу получить наказание или потерять ещё семьдесят евро, – Где он это опубликовал?

– У нас есть экосистема Amnesi, в которой мы делимся новостями и дружим. У меня там две тысячи пять подписчиков. Ох, – Кер неожиданно вздрогнул, запрыгал на месте, и все его ножки зашевелились от волнения, – можно, мы сделаем клик, Тимоти. Ну, пожалуйста.

– Да-а-а-а, без проблем, – ответил я.

– Готово, – сказал Кер и перестал шевелиться совсем, словно застыл.

– Кер, – осторожно сказал я спустя полминуты, – Ке-е-е-ер, ты меня слышишь?

– Ой, прости, – сказал Кер, всё ещё пребывая в возбуждении, и снова начал шевелиться, – У нашего клика уже пятьдесят тысяч просмотров, представляешь? Ты очень популярен, Тимоти.

– Я что?

– Ты популярен. В Amnesi у тебя уже триста тридцать восемь миллионов подписчиков. Я очень жду, когда ты выложишь свой первый собственный клик. Все ждут. А хочешь сейчас вместе со мной?

– Постой, Кер, – нервно улыбаясь, сказал я, – Но я не хочу иметь страницу в социальных сетях или экосистеме.

Я и правда не хотел иметь никаких дел с публичным представлением моей личности, да и мне не хотелось смотреть на то, как прекрасно живут другие, пока я нахожусь на самом дне своей жизни. Несмотря на весь мой опыт, я отлично понимал, что, вынося свою жизнь на публику, я сам себя подсаживаю на крючок.

– Тимоти, во-первых, иметь профиль в экосистеме – это социальное обязательство каждого из нас, которое регулируется межгалактическими законами, а, во-вторых, наша социальная экосистема отличается от ваших социальных сетей. Я покажу.

В этот момент в ушах вновь зазвенело, и мы оказались в той самой комнате, где я впервые встретил Рави и Сальмона. Я смотрел, как я сидел на стуле, словно испуганный попугай, Рави наводил на меня свои часы, а Сальмон улыбался в своём образе кота. Всё казалось так реалистично, как будто я снова стою в этой комнате, только у комнаты не было стен, справа стояла бесконечная толпа инопланетян, которые улыбались, хлопали, что-то выкрикивали и кидали золотые шарики в Сальмона, исчезающие на подлёте, а слева стояла угрюмая толпа тех, кто показывали неприличные жесты, плевались, высовывали языки, а часть из них была просто серой дымкой.

– Кто это? – спросил я, – Их не было на этой встрече, я их не видел.

– Ты и не мог их увидеть, ты только мог почувствовать их энергию, но вы, люди, не очень чувствительны к таким вещам, – сказал Кер и положил мне один из своих отростков на руку, – Справа те, кому нравится клик Сальмона, ты можешь видеть их эмоции. Ооо, вот ещё один кинул Сальмону денежную подачку.

– Ты имеешь ввиду, задонатил денег?

– Да, точно, – задумавшись произнёс Кер, – Задонатил. Я перепутал значения слов, уж очень похожи по смыслу. А слева те, кому не нравится.

– А что это за серые… фигуры, – я никак не мог подобрать слов.

– Это те, кто не хотят показывать своих лиц, – ответил Кер и положил ещё одну свою руку мне на плечо, – Но, не беспокойся, друг, у каждого есть только одна анонимная эмоция в день. И эти эмоции не копятся, поэтому нужно использовать их с умом.

– А почему мы здесь, а не в одной из этих групп, – сказал я.

– Потому что мы, как и они, – после этого Кер обернулся, – ещё не выбрали эмоцию, мы просто наблюдатели.

Я обернулся вслед за Кером. За нами стоял бесконечная толпа, которая во множество раз превышала тех, кто был справа и слева. Все они просто глазели с широко открытыми глазами на происходящее.

– Ты будешь оставлять эмоцию? – спросил Кер.

– Нет, – однозначно и немного разочарованно спросил я, – Как отсюда выйти?

– Просто прими решение, что пришло время выходить, – немного разочарованно сказал Кер, – Ой, погоди, давай зайдём в твой профиль.

– В профиль? – не успел сказать я, как мы поднялись над комнатой.

Я смотрел на происходящую ситуацию сверху. Так, обычно, показывают в фильмах, когда душа покидает тело. Рядом с комнатой было множество других комнат, большая часть из которых светилась красным, оранжевым и зелёным, и лишь некоторые были голубыми, фиолетовыми и серыми.

– Что это? – спросил я.

– Так, смотри, – ответил Кер, довольный, что знает ответ, – Это всё клики, где тебя запечатлели. Цветные – это клики с разными эмоциями, в основном положительными, а серые – это заблокированные, потому что там не очень хорошие эмоции. Ты можешь зайти, посмотреть и разблокировать, если желаешь. А вверху…

Я посмотрел вверх и увидел большую цифру и маленький золотой ноль.

– Ого, уже семьдесят два миллиона подписчиков, – восторженно сказал Кер, – Может быть, ты разместишь пост со мной, Тимоти?

– Хорошо, – согласился я, – Но я не знаю, как это сделать.

– Просто подумай об этом моменте и моргни три раза, – прыгая от счастья, сказал Кер.

Я посмотрел на Кера, потом на цифру вверху и моргнул три раза. Внезапно всё вокруг затряслось, словно началось землетрясение, вокруг нас взорвалось множество салютов, а приятный женский голос сказал: «Поздравляем вас с первым кликом».

– Смотри, смотри, это мы, – счастливый Кер начал прыгать ещё выше от радости, – Это же мы!

Я посмотрел вниз. В самом центре под нами появилась новая комната, которая раздвинула все остальные по краям, но в отличие от остальных она была просто белой. В этой комнате я и Кер смотрели на огромные цифры вверху.

– Ой, и посмотри, – сказал Кер, – Подачки тоже начали расти.

Я поднял голову и золотой ноль превратился в золотой шарик, увеличивающийся в размерах.

– Кер, а как я могу вывести деньги оттуда? – спросил я, понимая, что этот золотой шарик скоро вырастет до огромных размеров.

– Никак, – ответил Кер, – Но ты можешь использовать их на различные услуги в офисе. Например, если тебе нужен стол или стул, ты можешь выбрать.

– Стоп, – ответил я, – а зачем мне нужен стол или стул, разве в офисе этого уже нет?

– Тимоти, конечно, нет, – ответил Кер в тоне «не задавай глупых вопросов», – Я купил свой первый стол спустя три недели. И то, мне пришлось конвертировать свою зарплату в золото, чтобы добавить. Но, звитлям очень сложно достичь популярности. Оооо, смотри, смотри.

Комнаты под нами в мгновение изменились, как и цифры над нами. Теперь там светилось девяноста две тысячи и был небольшой золотой шарик.

– Тимоти, – воскликнул Кер, и все его маленькие ножки и ручки обнял меня в огромный кокон, – Я стал популярен, я теперь популярен.

Я понял, что мы оказались в профиле Кера. Где-то внутри я был рад за Кера, но мне очень хотелось вернуться туда, где мы начали. Я подумал, как здорово было бы выйти отсюда и больше не заходить. Мои мысли воплотились в реальность, и мы вновь стояли в коридоре, по которому маленькой цепочкой тянулись тележки.

Кер выпустил меня из своих объятий, всё ещё продолжая смотреть на меня с восхищением и благодарностью.

– Кер, почему я так популярен? – спросил я, – Из-за того, что нас всего трое с Земли?

– Нет, Тимоти, – ответил Кер, – Ты – пример эволюции, которых не было уже давно.

– А как же Рави и эта девушка, Алиса? – спросил я, – Они же тоже с Земли.

– Да, они тоже были популярны, – ответил Кер, – Но у них это было от рождения. Их родители, сами того не подозревая, вступили в связь с другой расой, что дало им возможность эволюционировать. А ты – пример другой эволюции, которая произошла внутри тебя во взрослом возрасте.

– Но, со мной ничего не происходило, – удивлённо ответил я и усмехнулся, – Если не считать депрессию.

– Тимоти, ты просто ещё не знаешь, как много с тобой произошло, – Кер ещё раз обнял меня, но уже меньшим количеством своих рук отростков, – Давай я загружу сначала базовую информацию, а потом расскажу всё остальное.

Кер в очередной раз засунул свою руку внутрь и достал всё того же рыжего кота из пластика. Я глубоко вздохнул, понимая, что мне уже не отвязаться от этой истории с рыжими котами.

Я протянул руку, и пластиковый кот упал мне на ладонь слизкой тянущейся массой. Он напоминал мне желейных мишек, которых я обожал в детстве, но по запаху был похож на кинзу.

– Лучше засунуть в ухо, так быстрее дойдёт, – сказал Кер, – Но можно просто проглотить.

Я решил не рисковать и забросить кота в рот. Я не стал пережёвывать, просто проглотил одним махом. Это было ещё одной моей ошибкой. Слизь зацепилась за зубы и растянулась внутри меня до желудка. В горле стоял ком, слизь не двигалась ни в одну, ни в другую сторону. Я прислонил руки к шее и начал кашлять, воздуха стало мало. Кер стоял рядом и лишь смотрел на мои мучения. В моих глазах начали бегать маленькие точки, сигнализируя, что я вот-вот потеряю сознание, потом потемнело, и последнее, что я слышал – это был грохот моего собственного тела.

В темноте вдруг начали появляться звёзды, я протянул к ним руку, надеясь достать, они казались мне такими близкими и такими тёплыми. Я ощутил холод, взглянул вниз, на мне были плавки и ласты. Я свёл руки и потёр предплечья, чтобы согреться. Я начал медленно приближаться к звёздам, которые становились все больше и больше, а со временем превратились в кучу маленьких рыжих котят, танцующих танец живота на звёздном небе. Я почувствовал, как моё тело начало двигаться в такт их движениям, посмотрел на свои руки, но вместо рук были рыжие лапы. От испуга я начал потирать лапы, пытаясь смыть с себя шерсть, но всё ещё  продолжая танцевать танец живота. Я закричал.

– Тимоти, – я услышал вдали голос Кера, – Тимоти, ты в порядке?

Я открыл глаза, передо мной стоял Кер с испуганным взглядом.

– Ты в порядке?

– Да, – я встал и поправил костюм, – Эти противные маргариски, их нужно уметь правильно употреблять, лучше бы и правда засунул в ухо.

В этот момент я замер, осознав, что теперь я знаю, что желейных котиков называют маргариски, что мы в окологалактическом коридоре, что Кер – представитель одной из самых приятных рас в галактике, а за окном во вселенной летают мои любимые чайки, потому что мы сейчас в ореоле ностальгии, а это значит, что всё, о чём я сейчас скучаю, будет появляться за окнами коридора.

– Ну вот, пожалуйста, – ответил я, увидев за окном летающую женскую фигуру с селфи-палкой, – Катя.

– Твоя самка? – спросил Кер.

– Жена, – вздохнул я, – Буэээ.

Мой живот закрутило с такой силой, что мне показалось, будто внутри включили миксер, чтобы перемешать все мои органы. Утренний бутерброд и круассан, который я делил с чайками, вышли из меня со скоростью света.

Кер подставил одну из его рук, которая напоминала ведро.

– Так и знал, что не нужно трансформировать обратно, – улыбнулся Кер, – Жаль, конечно, что квест не получится.

– Какой квест, – с кислым выражением лица спросил я и вновь наклонился над рукой Кера, – Буэээ.

– Вы на Земле любите игры, – улыбался Кер, – Я приготовил обучающий квест. Ты должен был ходить по разным офисам, искать определённых коллег и задавать им вопросы.

Я еле стоял на ногах и чувствовал, что силы вот-вот покинут меня. Если бы я знал, что мне будет настолько плохо, я бы выбрал квест и кучу часов обучения.

– Давай в следующий раз, – сказал я, держась за Кера, – Я могу вернуться домой?

– Да, – ответил Кер, – я уже сообщил нашей hr-службе, что ты успешно прошёл обучение, но по причинам здоровья я отправлю тебя домой. Вот, возьми.

Кер протянул мне огромную зелёную капсулу размером с бутылку воды.

– Выпей, это поможет, – сказал он.

– Точно, – я взял бутылку и прислонился губами к боковой поверхности, после чего вода сама начала заливаться мне в рот.

Вода была приятного мятного вкуса с примесью свекольного отвара, а значит, это был стабилизатор состояния.

– Спасибо, неплохой стабилизатор, – сказал я и протянул капсулу обратно.

– Возьми с собой, – ответил Кер, – Завтра в восемь утра ждём в офисе.

Я улыбнулся и подумал, что хочу оказаться дома. Передо мной открылся портал в лифт. Я зашёл в переливающееся пространство и закрыл глаза. Слава богу, я был один, мало кто ездил в лифте в сторону Земли. Спустя несколько минут я оказался в спальне.

Я упал на кровать в своём зелёном костюме, не снимая обуви. Я поднял запястье вверх, на руке высвечивалось двенадцать с небольшим. Я вернулся в то же время, в которое зашёл на собеседование. Значит, Катя придёт ещё не скоро.

Глаза закрылись, и я провалился в глубокий сон.

Глава 3. Съешь ещё этих сладких паштел де ната

– Тим, – женский голос пронзительно зазвенел в ушах, разрушая последние остатки сна, – Откуда эта татуировка? Ты пьян?

– С чего ты взяла? – пробормотал я, еле открывая глаза, но тут же почувствовал, что содержимое моего желудка собирается покинуть моё тело, – Буэээ.

– Тимоти, – серьёзным тоном сказала Катя, с отвращением смотря на меня, – Ты опустился до этого? Пьёшь посреди дня? Я не думала…

И в этот момент Катя, как и все женщины в трудной ситуации, пустила в ход самое мощное оружие – слёзы. Она села на кровать рядом со мной, закрыла своими тонкими руками лицо и начала медленно рыдать. Я давно уже понял первое правило: если Катя не может говорить сквозь слёзы и выдаёт слова, задыхаясь, пытаясь набрать как можно больше воздуха, то ситуация серьёзная.

В моей голове пока ещё только складывались причинно-следственные связи, но я уже подползал поближе к Кате, чтобы обнять её. Второе правило в поведении с женщинами: в любой непонятной ситуации обнимай женщину, пока она не успокоится.

Я обнял Катю, а она положила руку мне на колено. Это был знак готовности к примирению.

– Тим, – спустя несколько минут непрерывного потока слёз, Катя начала разговор сама, – Почему ты продолжаешь падать на дно, пока я так искренне пытаюсь вытащить тебя и нас оттуда?

Её вопрос был намного глубже, как и сама Катя. Эта девушка, которая снимала глупые видео и улыбалась, несмотря ни на что, пыталась любыми доступными ей способами вытащить меня со дна. И да, она раздражала жутко в эти моменты, но она единственная боролась за меня, пока сдались все, даже я сам.

Когда я принял факт, что у меня депрессия, вернее, когда психолог настоял на моём посещении психотерапевта, и да, это совершенно разные специальности. В тот момент Катя поступила так, как должен был поступить любой любящий человек, она дала мне время и пространство, будучи со мной рядом.

«Так не должно быть, – внезапно подумал я, понимая, что вместо отвращения к Кате, которое копилось все это время, появились уважение и благодарность, – Вернее, так и должно быть, но как я мог измениться настолько за этот короткий промежуток времени?”

– Тимоти, – сказала Катя, – Я развожусь с тобой.

– Что значит… – хотел было начать я, но моё тело сопротивлялось любой попытке сделать что-то большее, чем лежание на кровати, – Буэээ.

Меня вырвало Кате на хлопковый голубой костюм. Катя округлила глаза, в них в мгновение разгорелся огонь ярости. Она резко встала с кровати, махом снесла всё, что стояло на тумбочке, и кинулась в коридор.

Катя никогда ещё не вела себя так, а значит, что она не шутит по поводу развода. Я еле отыскал капсулу, которую дал мне Кер, чтобы хоть немного успокоить организм, хотя бы на время. Вывернув свой желудок ещё раз, я, наконец, нашёл эту злосчастную зелёную бутылку и отпил несколько глотков. Стало легче. Я спрыгнул с кровати и направился в коридор.

Катя в слезах бегала по дому в одном нижнем белье, закидывая вещи в чемодан.

– Милая моя, успокойся, – говорил я, пытаясь поймать её на ходу, – Давай поговорим.

– Ааа, вот теперь ты хочешь поговорить, – крикнула Катя в ответ, – После всех этих лет, после унижения, после того как ты вытирал об меня ноги, смотрел на меня свысока, не любил, не хотел…

В этот момент Катя остановилась напротив меня и посмотрела на меня глазами, полными разочарования.

– Знаешь, Тим, я лучше промолчу, – с невероятной мудростью в голосе произнесла Катя, – пока я не сделала тебе больно.

– Катя, – я схватил её за предплечья и притянул к себе, теперь уже из моих глаз текли слёзы, – Пожалуйста, говори что хочешь, что тебе вздумается. Я готов услышать всё, только не уходи, умоляю тебя.

Катя замерла. Я видел, как она все ещё смотрит на меня любящим взглядом. В её глазах появился огонёк надежды, она открыла рот, чтобы что-то сказать, но её губы и лицо начали двигаться в ускоренной перемотке, а я начал растворяться в радужной оболочке, отдаляясь от своего тела.

Бум. Спустя несколько минут этого хаоса, пока картинки Кати, квартиры и меня смешивалась с радужным цветом, я оказался в офисе Рафы.

– Какого чёрта, Рафа! Верните меня обратно, – со всей злостью, которая только у меня была, произнёс я, – Вы не можете просто так вытаскивать меня из…

– Ты что, плачешь? – спросила Рафа, но, не дожидаясь ответа, продолжила, – Сможешь поплакать и поговорить с Катей, когда вернёшься с работы. И Тим, поставь себе уведомление для работы, чтобы не опаздывать. Сегодня штрафа не будет, но только потому, что ты мне сильно нравишься. Если разведётесь с Катей, я открыта к отношениям.

Мои глаза округлились, а брови невольно поползли вверх. Я хотел было сказать Рафе, что её поведение, как начальника неприемлемо, но в моей голове внезапно всплыла информация про штраф в два процента от зарплаты за опоздание на работу. А также я уже знал про штрафы за «возражения начальству, если они сочтут их раздражающими», «некорректное обращение с клиентами», «употребление домашней еды и любой еды с твоей планеты без специального разрешения», «за лизание конечностей в общественных местах», «за слишком долгие споры без результата», «за засорение ореолов своими мыслями», «за высказывание идей вне твоей зоны ответственности и компетенций, если не спрашивают», да вообще за всё, что могло бы быть хоть кому-то неудобно. И это я ещё не говорю про штрафы за общение с отдельными расами в принципе или за общение не в том тоне.

– Вытри слёзы, – сказала Рафа, – На вашей планете мужские особи не должны плакать. Сальмон ждёт тебя, группа почти прибыла. Ты подготовил тур в Порто?

– Нет, – ответил я, – Я даже не знал…

– Разве я не сказала вчера?

– Нет.

– В таком случае импровизируй, – Рафа помахала длиннющими пальцами, выгоняя меня из кабинета, – Иди уже.

Я направился в сторону двери, вытирая глаза руками и думая о том, что говорила мне Катя несколько секунд назад. Если быть честным, я даже немного порадовался, что у меня появилось время, а значит, появилась возможность продумать стратегию разговора.

– Тим, – крикнула Рафа вдогонку.

– Что? – сказал я с раздражением, как подросток, и обернулся, но в ту же секунду вспомнил про штрафы и утихомирил пыл.

– Как ты должен выходить? – с не меньшим раздражением сказала Рафа.

Я не стал ничего отвечать. Я лишь представил Сальмона, чтобы оказаться рядом с ним, подальше от этого кабинета.

– Какого чёрта? – девчачьим голосом закричал Сальмон, который в этот раз стоял посреди маленького бассейна с серебристой жидкостью.

– Почему ты все ещё кот? – спросил я.

– Почему ты оказался без разрешения в моём туалете? – возмущённо ответил Сальмон.

Я ещё раз огляделся. Мне нравились моменты, когда я понимал происходящее вокруг, но мне не очень нравилось, что я понимал это, слишком поздно. Именно поэтому я стоял сейчас посреди туалета, в котором Сальмон испражнялся в контейнер для очистки лимфы, очень похожий на бассейн. Это отличительная черта ворберсов – они ходят в туалет раз в неделю, это занимает не более получаса, но они полностью очищают свой организм от токсинов.

– Сальмон, извини, – сказал я.

– Ничего страшного, – ответил Сальмон, – я вычту процент, когда выйду.

– Не надо, – разочарованно сказал я, – только ты, пожалуйста, не доставляй мне сегодня проблем. И вообще, если за каждый чих списывать зарплату, то я буду работать в убыток.

– Рави так работал первое время, – сказал Сальмон, игнорируя мою просьбу, – но не очень долго, через две недели он уже начал получать зарплату, а вот Алиса очень милая, она такая хорошая, почти не допускала ошибок.

Пока Сальмон говорил про Алису, в его глазах начали крутиться гипнотические иллюзии.

– Что с тобой происходит? – спросил я, не зная ответа на этот вопрос, его почему-то не было в моей голове.

– Я влюблён в Алису, – ответил Сальмон, – Разве не понятно?

Разговоры про Алису однозначно вызывали у меня интерес. Вопросов было больше чем ответов. Кто она? Откуда? Что такого она сделала, что её отстранили от работы? И почему обнулили ее социальный аккаунт в Amnesi?

В целом, в межгалактическом офисе мой мозг соображал гораздо лучше, особенно сегодня, да и желудок уже не крутило. А когда моя голова работает на полную, мне всегда приходят гениальные идеи.

– Сальмон, у меня есть к тебе деловое предложение, – начал было я и невольно улыбнулся своей хитрой улыбкой, – Что, если ты поможешь мне освоиться в этом офисе, избежать штрафов, а я расскажу тебе, как подкатить к Алисе?

– Зачем мне к ней подкатывать? – Сальмон вытаращил на меня свои глаза, – Разве я не могу к ней просто подойти?

– Это мы на Земле так говорим, – добавил я, понимая, что реализация моего плана будет не самой простой, – Я имею в виду, что я расскажу тебе, как понравится Алисе.

– Ты правда это сделаешь? – Сальмон посмотрел на меня с восторгом и подплыл чуть ближе.

– Да, я знаю несколько секретов общения с женщинами.

– Тогда идём, – ответил Сальмон и вылез из контейнера.

Серебристая лимфа продолжала стекать с его кошачьей шерсти на пол.

– Куда? – недоумевая спросил я, – Ты же ещё не закончил процесс.

– К нашей группе туристов. Я записал тебя гидом, хотел тебя подставить совсем немного, чтобы ты опоздал и провел ужасную экскурсию, потому что ничего не знаешь. Но, так как сейчас у нас с тобой есть договор, я должен тебе помочь.

– Но почему? – ответил я, – Разве я сделал тебе что-то плохое?

– Ты должен был сделать первый клик в Amnesi вместе со мной, а не с Кером. А ещё, Рафа раньше любил меня, а теперь тебя, он даже не стал менять свой облик. И вообще, Земля очень популярна для инопланетных туров, у тебя есть больше знаний, а значит, больше преимуществ стать сотрудником года в нашей компании.

– Но нас всего два менеджера, – ухмыльнулся я.

– Вот именно, – Сальмон посмотрел на меня более доброжелательно, – Но сейчас нет причин воевать с тобой. Я готов отдать своё звание лучшего менеджера за Алису.

Я закатил глаза и последовал за Сальмоном, который направлялся в окологалактический коридор, оставляя за собой серебряный след.

Мы прошли несколько ореолов, прежде чем оказаться на месте. Сальмон не мог телепортироваться, потому что процесс очищения ещё не был завершён, а это и без телепортаций весьма болезненный процесс.

В маленькой водяной комнате нас ждала семья из четырёх риголей. Старший риголь был похож на потомка слизней и тираннозавра, но с пушистой желтой головой. Рядом с ним стояли три маленьких копии, раза в два меньше, чем их родитель.

Как только они нас увидели, они начали гоготать как гуси. Это меня немного испугало и ввело в ступор. Я знал, что они так радуются, но, во-первых, в реальности это выглядит жутко, так как в процессе гоготания из их головы вываливается пять или шесть языков, а, во-вторых, я не видел ни одной причины так радоваться, по крайней мере, пока Сальмон не начал их успокаивать.

– Так, всё, тихо, – сказал Сальмон, собирая риголей детей вместе, – Тимоти будет сегодня вашим гидом, это правда.

– Сальмон, – тихо спросил я, дёргая Сальмона за хвост, что ему однозначно не понравилось, – Почему я их не понимаю?

– Их никто не понимает, – сказал Сальмон, – они же ещё дети. Нужно просто предполагать по их поведению. А судя по тому, что они уже наделали десятки кликов с тобой, они рады именно твоему появлению.

– И я очень рад, – сказал старший риголь, протягивая мне маленькую лапку тираннозавра, – Я Сфукуфс.

– Тимоти, – я протянул руку в ответ, но Сальмон тут же стукнул меня по руке, останавливая меня от прикосновения к риголю.

– Извините, Сфукуфс, у Тимоти ещё нет иммунитета.

– Да, да, конечно, – ответил старший риголь и отошёл неуклюжими движениями подальше от меня.

Иммунитет мне действительно был нужен. При прикосновении к риголям без иммунитета я мог запросто оказаться в местной больнице. Из минимальных симптомов могли бы быть позеленения на коже и временная потеря зрения, а вот появление таких же пяти или шести языков в дополнение к моему могло иметь достаточно серьёзные и необратимые последствия.

– Вы заказали персональную экскурсию на Землю на целый день, и выбрали город Порто, родину вашего кумира – Тимоти Жука.

– Да-а-а-а, – дружно ответили риголи.

– Мы будем первыми, кто отправится с Тимоти на Землю, – хлопая короткими лапками, которые совсем чуть-чуть не доставали друг до друга, добавил Сфукуфс, – Я продал дом ради этой поездки.

– Сделали что? – удивленно спросил я, округлив глаза.

– Продал дом, – сказал Сфукуфс, – Он достался мне от бабушки.

Я посмотрел на Сальмона, а Сальмон пожал плечами. Я знал, что риголи – не самые умные существа, хотя даже у них есть доступ к знаниям о других планетах, но мне было искренне жаль, что ради однодневной экскурсии на Землю вместе со мной, он продал целый дом. На их планете дома стоят столько же, сколько стоило бы купить небольшой город на Земле.

– Есть ли у вас предпочтения или пойдём по стандартной программе? – спросил Сальмон, прерывая моё молчание, – Что вы хотели бы посетить, где побывать?

– У Тимоти дома, – радостно добавил Сфукуфс, – Мы же можем побывать у Тимоти дома?

– К сожалению, – добавил Сальмон, – Единственные места, где вы не можете побывать, это дома сотрудников межгалактических офисов.

– Тогда я хочу побывать дома у какой-нибудь старушки с кошками.

– Целый день? – недоумевая, спросил я.

– Да, – ответил риголь, – Будет так забавно.

– А как же достопримечательности? – добавил я.

– Не очень интересно, – ответил Сальмон, – половина достопримечательностей на Земле была построена при нашем участии, так что этим никого из нас не удивить.

– А ещё, хочу полетать на чайке и увидеть осла.

– Я же всё правильно понимаю, Сальмон, – почесывая подбородок, переспросил я, – Мы будем целый день в чьём-то доме, потом пойдём летать на чайках и смотреть осла?

– Верно, – ответил Сальмон, – Экскурсия будет просто бомба. Но можем поменять местами.

Я всё ещё не понимал, почему пришельцам так интересна жизнь людей. Каждый из них в любой момент мог и самостоятельно оказаться на Земле, получив специальный пропуск. В целом, никто из людей не видел их, лишь некоторые ощущали их присутствие. По сравнению с другими планетами и видами, технологии человечества были прошлым веком, а назвать людей забавными или интересными я не мог.

– Отправляемся к донне Фатиме, – сказал Сальмон, и перед нами открылись двери радужного лифта, – заходим, заходим, пять минут, и мы будем в Порто.

Пять минут вместе с риголями казались мне бесконечностью. Риголи в упор смотрели на меня, периодически открывая рот с восхищением, а Сальмон не переставал говорить об Алисе.

– Сальмон, почему туры на Землю так популярны? – спросил я, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.

– Эмм, – Сальмон немного занервничал и опустил глаза вниз, пытаясь подобрать правильный ответ.

– Человечество – исчезающий вид, – продолжил за него Сфукуфс, – Ещё одно или два столетия, и вы сами себя уничтожите.

Я посмотрел на Сальмона, который, в свою очередь, начал улыбаться своей идиотской кошачьей улыбкой.

– Тимоти, когда виды перестают эволюционировать, – начал Сальмон, всё ещё подбирая слова, – Они сами себя уничтожают, или их уничтожает наш совет директоров.

– Ты можешь называть их витаморты, я знаю, кто они такие, – я перебил Сальмона.

– Но, не переживай, – Сальмон положил на меня свои пушистые лапы, – Они посмотрели динамику и решили оставить вас, чтобы вы сами пришли к финальной точке.

– Но, Сальмон, – не желая мириться с этой новостью, спросил я, – Популяция Земли растёт с невероятной скоростью, а не уменьшается.

– Это первый признак того, что вид не развивается, – отмахнулся рукой Сальмон, – Мы прибыли.

Радужный лифт открыл вход в квартиру донны Фатимы. Мы увидели маленькую квартирку из двух спален, в одной из которых жили семь кошек, гостиной и узкой кухни, где также стояла стиральная машина и беговая дорожка, завешанная одеждой и полотенцами.

Донна Фатима была ещё той барахольщицей, чем очень напоминала мою маму. На маленьком балконе валялась куча коробок из-под доставки товаров. Судя по надписям на них, донна Фатима заказывала эти товары в магазинах на диване. Вдоль большой стены квартиры стоял огромный стеллаж, а у стены напротив стояла старинная корпусная мебель из ДСП, у каждой советской семьи так было, видимо, и у португальской тоже.

Я бы назвал атмосферу её квартиры – творческий беспорядок. Все полки были завалены тряпками, книгами, сувенирами, одноразовыми пластиковыми контейнерами, вазочками и вазами, давно не использованными массажёрами и сахарницами, проводками, вычурной бижутерией и прочими безделушками. Казалось, что только от присутствия этих вещей можно задохнуться, а судя по слою пыли и кошачьей шерсти на них, это место не было самым приятным для нахождения.

Риголи тут же ринулись с восторгом осматривать все эти безделушки, пока Сальмон разлёгся на диване в окружении остальных котов. Коты тут же начали тереться о Сальмона, выказывая ему свою благосклонность.

– Сальмон, разве они нас видят? – спросил я, будучи уверенным, что никто не должен видеть нас на Земле.

– Да, – ответил Сальмон, поглаживая чёрного кота, – Коты с другой планеты, прекрасный вид, очень мудрый и понимающий. Ты только посмотри, как гениально они поработили человечество, никто из вас даже не догадывается об этом.

Я с недоумением и недоверием посмотрел на котов, которые теперь смотрели на меня.

– Он нам однозначно не нравится, – сказал серый кот, и все семеро начали шипеть на меня, выгибая спины.

– Вы мне тоже теперь не нравитесь, – ответил я, – Но, Сальмон, почему я не знаю об этом виде?

– Ты же не думал, что тебе загрузили полную версию знаний? Очень большой риск, что ты сойдёшь с ума. На Земле знаешь, сколько всего с других планет? Не знаешь, правильно. И хорошо, что ты будешь осмысливать это постепенно.