Я – зомби. Жизнь после

Глава 1

Когда же наступит ночь? Когда наконец можно будет покинуть свое неуютное убежище, представляющее собой полуразвалившийся, прогнивший, деревянный домишко? До наступления темноты на улицах города показываться нельзя, потому что днем там снуют люди. Живые. Бррр… Меня передергивает от отвращения от одной лишь мысли о людишках с их розовыми лицами, мерзкими звуками, вылетающими из горла. Не такими, как у нас, протяжными, горловыми "ррр", приятными слуху, а ужасными, складывающими в слова и предложения. И почему они все время болтают, не умолкая ни на минуту? Это, пожалуй, самое неприятное в живых. А вот мозги – очень даже приятное. Свежие, вкусные, сочные…Ммм… Скорее бы ночь. Скорее бы полакомиться свежатиной. Главное, чтобы хоть кто-то остался на улице после заката, хоть кто-то из людишек не успел спрятаться в своей норке. В противном случае снова придется объединяться с другими зомби и идти на штурм жилой части города. А это опасно, потому что охотники не дремлют. Да и другие зомби по сравнению со мной настоящие мастера своего дела. Так что не факт, что мне достанется хотя бы кусочек свежего мозга. А драться с опытными зомби я не стану. Я хоть и умерла, но рассудка ещё лишилась не до конца, и понимаю, что не тягаться мне с другими. Теми, кто сильнее меня во много раз. Ещё бы, они уже давно стали ходячими мертвецами, а я новичок. Можно сказать, несмышленыш. Я и поняла-то не сразу, что умерла. Мне для этого понадобилось поймать пулю от злобного охотника на зомби, несколько тычков вилами от местных, а о криках, которые издавали людишки при моем появлении, и вспоминать не хочется. В результате я догадалась, что со мной что-то не так и нашла укрытие – старый, покосившийся домик. Здесь и сижу пока не стемнеет. Наблюдаю за светом, проникающим сквозь широкие щели между досками крыши, иногда охочусь на мышей. Но скорее не ради пропитания, а от скуки. Потому что мозги у них отвратительные на вкус и не дают того эффекта, что человеческие, даже на сотую долю.

Живых животных в нашем городе давно уже не осталось, да и люди на грани истребления. Что будет дальше, я не знаю. Наверное, голод. А потом… Возможно ещё одна смерть. Только на этот раз самая настоящая. Полное разложение, без возможности восстановиться.

Наконец, сквозь щель в крыше я увидела, как солнце потихоньку прячется и наступают сумерки. Но выходить ещё рано. Нужно дождаться наступления настоящей темноты. Такой, в которой живые видят хуже, а мы – зомби, нет. Вот и главное преимущество ночной охоты.

Я сидела на полуразвалившиеся диване посреди дома с заколоченными старыми досками окнами. Другие зомби сюда не суются, потому что местечко, мягко сказать, так себе. Оно не защитит в случае нападения ни от охотников, ни от прочих неживых. Да и от солнечных лучей укрывает плохо. А от них мертвая плоть портится быстрее. Так что велика вероятность совсем зачахнуть. Но я не унываю. Есть один способ поддерживать в своем теле "здоровый дух"даже для таких, как я. Все очень просто – нужно есть свежие мозги. Желательно человеческие. Чем чаще это делать, тем меньше разлагается тело. А порой даже восстанавливаются повреждённые ткани.

Я взглянула на свое бедро, где виднелся след от пули, которую я схлопотала от совсем ещё молоденького охотника. Он и стрелять-то толком не умел. В противном случае мне пришлось бы не сладко. А так, походка немного под портилась, да в месте ранения плоть загнила ещё сильнее. Но я не жалуюсь. Намного хуже было бы, попади пуля, допустим, в лоб. Тогда пришел бы конец моим воспоминаниям, которые иногда всплывают в моем неживом мозгу, и ещё, возможно, мыслям. А кому хочется быть неразумным? Уж точно не мне. Мои мысли и воспоминания – это все, что у меня есть, не считая лютого желания поглощать человеческие мозги.

Резкий звук на крыше заставил меня отвлечься. Я с любопытством воззрилась на прореху в черепице, надеясь, что там наверху птица.

Я медленно поднялась со своего крайне неудобного ложа. Осторожно ступая по дощатому полу, добралась до стены, и уже по ней ловко вскарабкалась на потолок. Оттуда выглянула на улицу, просунув голову сквозь щель.

На крыше действительно была птица, только вот не живая, как я надеялась, а такая же хищница в поисках добычи, как и я. Ворона, повернув голову набок, внимательно осмотрела меня единственным красным глазом и, не найдя достойной своего внимания, улетела.

Я же некоторое время оглядывала окрестности, подмечая где и кем можно поживиться. Но в моем районе живых давно уже не осталось. Впрочем, зомби сюда тоже захаживали крайне редко. В своем нежитие я была крайне одинока. Но за те пару месяцев, что я провела в новом состоянии, я так и не решилась завести друзей среди представителей своего вида.

Спустившись обратно на полуразвалившийся диван, я продолжила ждать. Крайне неинтересное занятие, скажу я вам. Особенно, когда ты не имеешь возможности скоротать время посредством сна. Для зомби эта функция недоступна, ведь мы не живые.

Мне оставалось лишь одно – покопаться в своих собственных, пока ещё не разложившихся мозгах, в поисках воспоминаний из прошлой жизни – живой жизни.

Глава 2

Они всплывали в моей памяти урывками, какими-то нелепыми моментами, словно кадры из дешёвой мыльной оперы.

Некий блондин со смазливой до неприличия физиономией чаще всего присутствовал в обрывках моих воспоминаний. По всему выходило, что при жизни мы были парой. Глупо хихикали, сидя за рядами длинных столов среди толпы таких же как мы молодых людей, целовались под звездным небом, в тени деревьев и везде, где придется. От этих воспоминаний я чувствовала непривычное тепло в области небьющегося сердца. Скорее всего это тепло было всего лишь фантомом, частью воспоминаний. Таким же как боль, которую я не чувствовала. И прочие ощущения недоступные неживым, не считая безудержного голода. Вот он как раз-таки был самым настоящим. И, пожалуй, единственным, что я могла чувствовать после смерти.

Но были и другого рода воспоминания – темные, словно грозовые тучи, сгущающиеся над головой. Они уже не были связаны с тем голубоглазым блондином, в которого я была без памяти влюблена при жизни. Это были отрывки из моей профессиональной деятельности. Я не была парикмахером, воспитательницей в детском саду или клерком в офисе. Мой род деятельности заключался в другом. Я посвятила свою жизнь медицине. Только вот не спасению жизней, как все прочие представители этой профессии, а изучению возможностей человеческого тела. И, пожалуй, из всего, что мне удалось выудить из своего мозга, я и была той, из-за кого все началось.

По крайней мере, одно конкретное воспоминание именно на это и указывало.

Белоснежная палата, заставленная стеллажами с инструментами и лекарствами, посреди неё стоит кушетка. И к ней прикован мужчина средних лет. Я вспомнила отвращение, которое испытывала к данному небритому субъекту. Он не был хорошим человеком, и я это знала. Оттого мне не было совестно за то, что я собиралась сделать.

Немного поколебавшись, я снова взглянула на мужчину, щиколотки и запястья которого были накрепко привязаны к кушетке. Также ровные металлические полоски удерживали ноги выше колена, стягивали грудную клетку и голову. Таким образом он не мог не то что вырваться, даже пошевелиться не представлялось возможным. Но сейчас мужчина не пытался сделать ни то, ни другое. Он был погружен в медикаментозный сон.

Ни к чему медлить, если я уже все и так решила. Схватив со стола шприц, я ловким движением набрала в него прозрачную жидкость. Протянула укол верх иглой перед лицом и с упоением наблюдала за тем, как по острию скатываются мелкие капли. Возможно, вот он мой час славы. А может быть и нет. Но не попробуешь, не узнаешь. Я решительно подошла к неподвижному телу пациента и вколола препарат прямо в шею.

Несколько секунд ничего не происходило и, разочарованно вздохнув, я уже собралась уходить, как вдруг мужчина дернулся и резко распахнул черные, словно ночь, глаза. В них плескалась ненависть, но я не удивилась. Повторюсь, тот, кто лежал на кушетке, не был хорошим человеком. Его и человеком-то можно было назвать с натяжкой. Разве тот, кто отнимал чужие жизни за деньги достоин лучшей участи, чем стать подопытным для кучки молодых талантливых профессоров медицины?

За несколько секунд с телом пациента произошел ряд изменений. Глазницы полностью заполонила чернота, вены набухли. Сначала крупные артерии начали значительно выступать на теле, извиваясь под кожей, словно змеи. А затем и мелкие вены потемнели и стали заметны. Они создали некий причудливый рисунок на теле мужчины, словно он был вовсе не человеком, а атласом, испещренным крупными реками и их притоками.

Мужчина начал кричать, и я отпрянула от кушетки. Он судорожно глотал воздух, дёргал руками и ногами, а потом затих.

Я выругалась сквозь зубы, не в силах сдержать разочарования. Снова неудача. Но на этот раз произошло хоть что-то…

Скрежет за стеной вырвал меня из воспоминаний. Но прежде чем проверить, кого принесло в заброшенный район и мой не уютный домишко, я взглянула на свои руки с синюшной, омертвевшей кожей и проступающими сквозь нее темными, практически черными венами.

«Определенно при жизни я была одной из тех, кто стал причиной зомби-апокалипсиса», – пришла я к неутешительному выводу и бросилась к двери встречать незваного гостя.

Глава 3

Ночное зрение – одна из привилегий тех, кто уже распрощался с жизнью. Пожалуй, это было тем единственным, что мне нравилось в новой форме моего существования. Именно благодаря возможности видеть в темноте, я первой определила, что моим гостем (О, чудо!) был настоящий живой человек. Каким ветром занесло эту трепетную большеглазую, длинноволосую лань в трущобы я не представляла, но отпускать ее не собиралась. Осторожно, чтобы не спугнуть добычу, я отошла от входной двери. Приметив забитое досками окно, я отодвинула одну из них, висевшую на ржавом гвозде, и беззвучно проникла во внутренний дворик. Так же тихо на цыпочках прошла вдоль дома и подкралась к девушке сзади. Она меня не замечала до последнего, пока синюшная рука с проступающими сквозь кожу безобразными венами не схватила добычу за длинные волосы. С силой я потянула ее на себя. Девушка вскрикнула и попыталась вырваться, но не тут-то было. Отпускать свою единственную жертву, так удачно явившуюся на ужин, я не собиралась ни за что. Повалив трепыхающуюся изо всех сил девушку на землю, я ловко прыгнула на нее и сдавила череп руками. Послышался характерный хруст ломающихся костей. Крик жертвы стих, а я почувствовала запах крови и свежих мозгов. Камнем, который лежал рядом с телом девушки, я продолжила раскалывать череп, после чего изъяла из него сочные мозги. Впилась в них зубами и с наслаждением поглотила все до последнего кусочка. Вытерла рот рукавом, вероятно по привычке, сформированной еще при жизни, и с долей наслаждения и какого-то неприятного, скребущего чувства внутри уставилась на обездвиженное, изуродованное тело еще совсем недавно такой красивой девушки. Я почувствовала, как по венам растекается приятное тепло и наполняет меня силой, опьяняя и заставляя хотеть большего.

Останавливаться на этом я не собиралась. Раз уж охота так удачно началась, значит, сегодня мой день. Спрятав тело первой жертвы в кустах малины, я двинулась в направлении города. Старалась держаться в тени домов. Люди в такое время меня не увидят, а вот другие зомби вполне. Так что нужно быть осторожнее. Мозги, которые я совсем недавно с удовольствием поглотила, сделали меня сильнее, но не настолько, чтобы соперничать с опытными зомби. Если во мне почувствуют конкуренцию, могут и разорвать на куски. В городе снуют зомби-одиночки, такие же, как и я. Они очень ревностно защищают свою территорию и добычу. Не хотелось бы нарваться на одного из них.

Помимо одиночек еще были несколько групп со своими вожаками и закрепленными за ними территориями, которые они защищают как от конкурентов, так и от охотников. К одной из таких «банд» я иногда прибивалась во время охоты, но доля перепадала мне не всегда, ведь я не одна из них. Хотя бы не прогоняют, и на том спасибо. Зато во время таких вылазок по ночному городу в рядах опытных (и не только) зомби я набралась необходимых навыков, которые сегодня смогла удачно применить. И это был первый случай, когда мне не пришлось делиться добычей. И сейчас я во всей красе ощутила, что значит напитаться силой. Ткани моего тела начали регенерировать. Кожа стала менее синюшной, нагноения подсохли, а в суставах появилась небывалая подвижность. Было ли мне жаль жертву? Возможно. Но не настолько, чтобы отказаться от ее свежих, сочных мозгов. Все же инстинкты сильнее чувств, отголоски которых все еще бродили в чертогах моей памяти.

Сегодня я решила снова попытать счастья в групповой охоте. Все же к одиночной вылазке в жилую часть города я была не готова. Даже несмотря на то, что чувствовала себя как никогда сильной, опыта у меня было мало. А жить (если то, что происходит сейчас со мной, можно назвать жизнью) хотелось, как никогда. Тем более теперь, когда я прочувствовала всю прелесть эффекта человеческого мозга. Ну а встретить еще одного живого отбившегося от группы человека на улицах города второй раз за ночь было бы слишком даже для такого удачного дня, как этот.

Территория, принадлежащая необходимой мне банде, находилась неподалеку от моего убежища. Близкое соседство стало причиной выбора именно этой группы зомби. По каким таким причинам остальные участники банды объединились вместе, мне было неизвестно. И вряд ли когда-нибудь я узнаю правду, ведь неживые не могут разговаривать. Лишь издавать горловые звуки, похожие на рычание диких животных. Но и вести светские беседы с себе подобными не было ни малейшего желания. Одной мне было бы спокойнее и проще, если бы не необходимость питаться. Вот здесь пока мне было в одиночку не справиться.

Я свернула в ближайшую подворотню и наткнулась на группу зомби. Сперва испуганно отпрянула в тень здания, но затем узнала парочку тех ребят, с которыми уже доводилось охотиться.

Все снова складывалось как нельзя лучше. Не пришлось часами бродить по району в поисках так необходимых мне для охоты зомби, как и не пришлось сталкиваться с враждебными индивидуумами. Своей в этой группе я не была, но отчего-то меня не прогоняли. Возможно, все дело в том, что вожак позволил мне остаться еще в первую случайную встречу, бросив на меня всего лишь один единственный беглый взгляд. Не прогнал и не велел сделать это своим подчиненным, а значит, можно остаться. Скорее всего, я не выглядела опасной, вот он и решил, что вреда от меня не будет. Впрочем, и внимания от главаря зомби я больше ни разу не удостоилась. Но для меня этот возвышающийся над остальными на целую голову ходячий мертвец был очень интересен. Причин было несколько. Во-первых, сначала я подумала, что мужчина живой – настолько его тело и ткани хорошо сохранились. Все вплоть до волос и одежды. И лишь абсолютное равнодушие к нему, как к объекту питания, натолкнуло меня на мысль, что передо мной такой же зомби, как и прочие. После я увидела насколько он хорош в деле. И насколько другие зомби благоволят своему вожаку. Но все равно меня не покидала мысль: сколько нужно съесть мозгов, чтобы выглядеть как живой человек? Второй причиной повышенного внимания к вожаку выбранной мной стаи зомби было стойкое ощущение, что мы уже встречались. Я была почти на сто процентов уверена, что знала этого черноволосого широкоплечего мужчину с хмурым взглядом при жизни. Но вот кто он и где мы могли пересекаться, никак не могла вспомнить. К тому же предводитель зомби меня не признал. Это могло означать, что его мозг не сохранил воспоминаний обо мне. Либо я настолько изменилась, став зомби, что меня просто-напросто невозможно узнать.

Глава 4

Жилая зона располагалась отдельно. Зомби же селились в руинах некогда красивого города. Обломки многоэтажек перекрывали дороги, где прежде сновали стройным потоком разноцветные автомобили. Витрины магазинов были разбиты, а товары разграблены мародерами. Вывески и фонари не включали, отчего город казался пустым и безжизненным. Когда все только началось, местные власти, пытаясь справиться с зомби-апокалипсисом, сперва подключили военных, а затем, когда поняли, что сил людей в камуфляже недостаточно, устроили бомбёжку. Взрывами, конечно, удалось уменьшить популяцию ходячих мертвецов, но не настолько, чтобы все закончилось благополучно. Нас было слишком много. А людей становилось с каждым днём всё меньше и меньше. В этой войне мертвых против живых или же наоборот живых против мертвых, мы одерживали верх. Только вот хорошо это или плохо, я пока не поняла. Знала лишь одно – нельзя допустить, чтобы люди были истреблены совсем. Но когда тобой овладевает жажда пропитания, ничего с чувством голода не поделаешь. Инстинкты берут верх, а насытить организм зомби невозможно. Человеческие мозги хочется всегда, и совершенно неважно сколько уже их ты вкусил за день. И сегодня я это почувствовала на собственном опыте.

Охота выдалась славной. Сначала по пути нам попалась группа людей. Совсем молоденькие. Подростки, которые, скорее всего, вырвались из-под опеки взрослых и решили пощекотать себе нервишки ночной прогулкой по пустынным улицам города. Вооружены были лишь парочка парней, но их пули не могли повлиять на исход боя. Они застревали в неживых телах зомби, не причиняя особого вреда. Мы шли напролом, не обращая внимания на попытки дрожащих от страха подростков отстреливаться.

Мне ранений удалось избежать, ведь стрелять безусые юнцы толком не умели. Тем более я была в задних рядах, как одна из самых слабых зомби. Впереди же шли самые сильные и матерые, среди которых был и вожак.

Рычание, отчаянные крики жертв, звук ломающихся костей – все слилось воедино. Жажда заполучить хотя бы кусочек заставила броситься вперед. Благодаря тому, что некая отчаянная красавица случайно забрела ко мне домой сегодня и угостила хозяйку(меня) своей плотью, я была довольно сильна. Мне удалось прорваться сквозь ряды зомби. Я оказалась среди самых сильных мертвецов, внешним обликом так похожих на живых. Но стоило только мне потянуться к одной из жертв, как сильная рука схватила меня за шиворот и с легкостью приподняла над землей. Я понимала, что поступила безрассудно, но ничего не могла с собой поделать в этот момент. Эти свежие, сочные мозги, находящиеся в еще теплых телах людей, так и манили. Я попыталась вырваться из крепкого захвата, чтобы продолжить начатое, но не тут-то было. Тот, кто схватил меня, был во много раз сильнее. Я издала разочарованный рык, понимая, что лишилась добычи раз и навсегда. С десяток свежих мозгов достанутся другим зомби, я же по собственной глупости оказалась не у дел. Болтая ногами в воздухе, я подняла взгляд на того, кто так беспощадно лишил меня ужина, и столкнулась со свирепым взглядом бесцветных глаз. Инстинкт самосохранения заставил втянуть голову в плечи и притвориться невидимкой. Но куда уж там, если я осмелилась влезть на территорию самого вожака.

Он смотрел на меня внимательно, чуть прищурив глаза. Изучал, впитывал каждую черточку моего лица, словно смаковал долгожданную встречу. И я поняла страшное: он тоже узнал меня. Только вот похоже, в отличие от меня самой, мужчина помнил все, что произошло. И судя по тому с каким злобным наслаждением он меня осматривал, вряд ли мы были добрыми друзьями при жизни. Скорее кровными врагами, чье положение резко поменялось. Я была полностью во власти предводителя зомби. Он мог с легкостью разорвать меня на куски, но отчего-то не стал этого делать. А я была почти на сто процентов уверена, что такие мысли посещали его. Но вместо этого вожак опустил меня на землю и, издав горловой рык, подтолкнул в сторону только что растерзанной жертвы.

Не веря своей удаче, я опустилась на четвереньки и, рыча от удовольствия, вгрызлась в свежие мозги. Откусывала смачные куски, быстро пережевывала и проглатывала. Никто не остановил меня, позволив съесть все до последнего кусочка. А после я вернулась в задние ряды и сделала вид, что ничего не произошло. Просто стояла и с наслаждением ощущала, как сила наполняет каждую клеточку моего тела. Смотрела, как кожа на руках становится более гладкой и приятной на вид. И все это в то время, пока остальные зомби с грозным рычанием делили оставшуюся добычу.

Глава 5

Затем была еще одна жертва. Отчаянный до легкого безумия охотник-одиночка, посчитавший себя бессмертным или же неуязвимым. С такой оравой зомби он точно не ожидал встретиться, в противном случае прихватил бы что-то посерьезнее двуствольного старого ружья. Или же, наоборот, специально вышел на улицы города с явным намерением завершить свою никчемную жизнь в лапах врагов. Разделаться с седым, прихрамывающим на левую ногу мужичком ничего не стоило. Не успела я порадоваться очередной удаче, как главарь лично расправился с ним.

Мне досталась небольшая часть свежего мозга неудачливого охотника на зомби. Но я была и этому рада. Для меня сегодня был настоящий пир. Я чувствовала, как тело становится сильнее, а мысли более ясными. Азарт охоты в стае заставлял двигаться быстрее, острее ощущая свою принадлежность к новому виду. Какого быть человеком я хоть и не очень отчетливо, но все же помнила. Но больше я таковой не являлась. Теперь я зомби. Неживое существо, лишенное всех чувств и желаний, помимо неудержимой жажды поедать человеческие мозги.

Впервые за время своего перевоплощения я ощутила потребность быть с себе подобными. «Что, если не возвращаться в свое убежище на окраине города, а остаться с ними? – задавалась я вопросом, пока мы шныряли по жилому кварталу в поисках следующей жертвы. – Возможно, как бы это странно не звучало, среди этих свирепых, разлагающихся трупов я найду свое место? » Предводитель позволил наравне с сильными зомби разделить добычу, а это, скорее всего, означало, что меня приняли в стаю. Так не воспользоваться ли предоставленным шансом? Я бы непременно так и поступила, если бы не ощущение, что при жизни мы с вожаком были не в ладах. Что если он до сих пор точит на меня зуб и решил поквитаться каким-то изощренным способом? Я отогнала прочь эти нелепые мысли. В конце концов, мы же зомби. А какие интриги могут быть у ходячих мертвецов, если единственным нашим желанием является поедать человеческие мозги?

Бетонные здания были окружены забором из колючей проволоки. На металлических шпилях некоторых из них были нанизаны головы зомби. Вероятно, людишки считали, что таким образом смогут отпугнуть нас. Но не тут-то было. Похоже, они не до конца понимали природу мне подобных. У нас отсутствовали такие чувства как страх, сострадание и прочая белиберда, свойственная живым. Инстинкт самосохранения, конечно, присутствовал, но он практически отключался, когда на горизонте появлялся носитель так необходимого нам мозга. Почему именно эту часть человеческого тела мы употребляли в пищу, я не знала, но, вероятно, причина все же была. Должно быть, в нем находилось что-то, способствующее регенерации пораженного неизвестным вирусом, ядом или мутагеном тела. По крайней мере, это было бы вполне логичным объяснением необузданной жажды употреблять в пищу мозг человека.

Интересно мои товарищи тоже задаются этим вопросом? Я окинула взглядом хмурые лица с перекошенными челюстями зомби задних рядов, в числе которых я находилась. Нет, на интеллектуалов они мало походили. Хотя откуда мне знать, что скрывается за непрезентабельной внешностью рычащих жертв людских экспериментов? Я и сама была одной из них. Только вот, что произошло со мной, почему я попала в их ряды, если была одной из ставящих те самые опыты врачей, никак не могла вспомнить.

От размышлений меня отвлек рев с первых рядов. Я встрепенулась, как и прочие, кто находился рядом. Сам вожак отдавал приказ, а звук его «голоса» и грозный вид вызывали особый трепет среди зомби. Предводитель внушал окружающим животный страх, и я не была исключением. Я вытянула шею и протиснулась между двумя парнями в потрепанной, рваной одежде, чтобы лучше рассмотреть, что творится в первых рядах. Главарь зомби протянул руку в сторону окруженного высоким металлическим забором здания и, оскалив окровавленные зубы, утробно рычал. Судя по всему, он давал приказ брать дом штурмом.

Я и сама ощущала, что внутри консервной банки, неподалеку от которой мы находились, скрывается настоящий клад в виде пары десятков носителей человеческого мозга. Но выстоим ли мы против такого количества людей? Все зависело от того насколько мощное оружие есть у защитников этого здания и умеют ли они с ним мастерски обращаться.

Я бы предпочла вернуться в убежище, завершив охоту на такой хорошей ноте, как поимка охотника на зомби. Но моего мнения никто не спрашивал, а покидать стаю сейчас, означало, что я так и не влилась в их ряды, не стала частью команды. Быть одиночкой мне надоело, поэтому, издав победный рев, как и мои товарищи по охоте, я в числе прочих бросилась на штурм здания.

Глава 6

Возвр