Такая разная любовь

Солнечная девочка

Валери улыбнулась в зеркало. Поправила легкие золотистые кудряшки, настойчиво лезущие в глаза, и подхватила ключи с комода в прихожей.

Летнее платье приятной прохладой ласкало подолом колени, босоножки надежно обхватили ноги, тонкими ремешками обвивая лодыжки, в сумочку нырнул телефон и карточка.

Валери счастливо зажмурилась.

Она любила лето. Тот чудный отрезок, когда прохлада весны уже ушла, а знойная жара еще не наступила.

Валери любила жизнь.

– Мам? – девушка постучалась в дверь этажом ниже.

– Валери?

Из коридора вышла женщина. Спокойное, даже холодное выражение лица, смягчилось при виде дочери. У Эммы были такие же золотистые волосы, только в отличие от дочери, гладкие и шелковистые. И многие ухажеры покупались на ее молодую прекрасную внешность, пропуская мимо ушей то, что у Эммы уже взрослая дочь.

– Можно взять духи? – Валери просяще похлопала длинными ресницами.

– Милая, ты же знаешь, что да. – улыбнулась мать уголками губ, и тут же чуть свела брови. – Будь осторожнее, Валери. Набережная…

– Полна людей, и не все из них хорошие. Я знаю, мамуль. Но ведь и не все плохие! – обезоруживающе улыбнулась девушка, стягивая со специальной полки маленький флакончик.

Эмма хмыкнула. Взглянула на ее выбор.

– «Зимняя роза» тебе не пойдет. Возьми «Флер души». – она протянула дочери другой флакончик.

– Спасибо, мам. – улыбнулась девушка. – Жаль, я не унаследовала твой талант к тонкому искусству красоты.

Королева индустрии ароматов и косметики лишь покачала головой, проводя рукой по светлым кудряшкам своего солнышка.

– Ты унаследовала от меня цвет волос и глаза, Валери. – она легонько дернула за выбившийся локон и беззлобно проворчала: – А от отца эти неуемные кудри и слишком открытую душу.

– И дар. – грустно улыбнулась девушка.

– И дар. – согласилась мать. – Ладно, иди, подыши свежим воздухом. Мне еще нужна будет твоя помощь вечером.

– Опять совет директоров тупит? – понимающе кивнула та. – Хорошо, мам, загляну после прогулки.

Валери пшикнула в воздух, окунулась в облачко аромата, и выскочила за дверь. Эмма лишь покачала головой. Ее дочь была так прекрасна, как цветок. И столь же хрупка. Но Эмма знала, как знала и Валери, что жизнью надо наслаждаться, а не прятаться. А потому стойко и со смирением обе принимали удары судьбы.

Для Эммы таким ударом стала смерть мужа.

Женщина коснулась пальцами фотографии на стене, позволяя себе лишь этим выразить всю ту глубину чувств, которые сейчас испытывала.

“Ледяная королева” – так ее называли в молодости. “Императрица красоты” – называли сейчас. Люди слепы. И Эмма предпочитала не рассказывать всем и каждому, что она не холодная статуя, а всего лишь женщина, не умеющая показывать свои эмоции. Лишь один единственный человек в ее жизни сумел увидеть это. Увидеть и влюбиться в нее еще сильнее.

Ричард был неугомонным, как его смоляные кудри. Он жил и радовался жизни постоянно. Каждый миг он проводил в движении, как будто не мог остановиться. Лишь однажды он замер – когда увидел ее. Столь же холодную, сколь и красивую, девушку с печальными глазами.

Рик влюбился навсегда и бесповоротно. И любил так же, как жил – сильно, живо, смело, принимая свою жену такой, какая она есть.

Рик был изобретателем. Не потому что так дар велел, а лишь по призванию души. Дар у него был совершенно другой. Такой простой и такой страшный. Тот, что унаследовала ее маленькая принцесса.

Дар знать.

Ричард говорил Эмме, что это похоже на отражения в зеркалах, похожие, но такие разные. Валери объяснила чуть понятнее.

– Это как паутинка, мам. – говорила она, грустно улыбаясь. – Ее плету не я. Я лишь вижу, как повернутся линии в очередной развилке. Она объемная, дублирующаяся и такая хрупкая! Одно неверное движение и рисунок станет страшным, некрасивым. Но я не могу видеть весь узор, только ту часть, что принадлежит мне.

– Ты видишь будущее? – спросила у нее тогда Эмма.

– Я знаю последствия выбора. – ответила ей Валери. – Знаю, что если ты выберешь сегодня свой обычный способ презентации, все получится как и всегда. А если решишь рискнуть, то твоя паутинка вильнет в другую сторону, но тоже будет успешной. Просто по-другому. Впрочем, на нас с тобой это особо не повлияет. Это только твой выбор, мам, и только тебе решать, куда повернуть.

– Но ведь каждый выбор рождает новую ветку событий, так?

– Да. Поэтому и говорю, что это невозможно объяснить одним измерением. – пожала плечами Валери.

– А почему хрупкая?

– Человеческие жизни так легко оборвать. – вздохнула ее девочка и на ее глазах блеснули слезы.

И Эмма догадалась.

– Рик… Твой отец знал, что погибнет?

– Я уверена, что он бы выбрал другой путь, если бы это было возможно.

– Возможно для него, или для нас? – перехватило дыхание у женщины.

И Валери лишь улыбнулась сквозь слезы.

О чем думал возлюбленный супруг на самом деле, Эмма уже никогда не узнает. И она не уверена, что хочет знать. А Валери не скажет. Упрямство у ее дочери тоже было от отца. Мягкое, но непоколебимое.

* * *

Набережная, утонувшая в солнечных лучах, была прекрасна. Выложенная светлым камнем, она казалась еще ярче, будто сошла с акварельных картин. Валери любила это место. Именно в такие моменты оно было сказочным. А еще она знала, что здесь познакомится с тем, кто ей полюбится на всю жизнь.

Поэтому, когда ветерок игриво сорвал с ее головы шляпку, Валери лишь с улыбкой проводила ее взглядом. Ровно до чужой ловкой руки.

– Спасибо. – улыбнулась она мужчине, что поймал головной убор. – Она мне нравилась. Было бы жалко потерять.

– Я рад, что сумел помочь. – спокойно ответил он. – Аристарх.

– Валери. – чуть склонив голову, улыбнулась девушка.

– Рад знакомству.

Паутинки натянулись. Выбор был сделан.

* * *

– Мы можем отказаться, милая. – Эмма с затаенной тревогой смотрела на дочь. – В конце концов, обмен молодым поколением между нашей страной и королевством Нарис всегда был добровольным.

– Не можем. – улыбнулась легко Валери, разглядывая фотографии с кратким досье. – Выбираем мы, выбирают и они. – она провела ладошкой по папкам. – Каковы шансы, что наши выборы совпадут?

Женщина лишь покачала головой.

– Он. – девушка протянула ей листок с фото.

– Принц? – Эмма вскинула бровь, вчитываясь в информацию. – Не наследный, имеет две старших сестры. Мать – правящая Королева. Ты уверена, что тебе это нужно? Дворец – гадюшник тот еще. Похуже индустрии красоты.

– Все меняется. – пожала плечами Валери. – Не мне нужно, мам. Им нужно. Не обязательно быть кем-то важным, чтобы сделать большое дело.

Эмма нахмурилась. Ей не нравилось то, о чем говорила ее девочка. Но спорить она не стала. Знала, что бесполезно.

– Скажи… – после недолгого молчания заговорила она. – Ты будешь с ним счастлива?

Валери молча кивнула. И поджала губы, грустно смотря на мать. Та тяжело сглотнула, но все же задала еще один вопрос:

– Ты будешь… нет… он будет любить тебя?

– Он разобьет мне сердце, мам. – грустно улыбнулась ее солнечная девочка, глядя на фотографию красивого мужчины. – Любить? Будет. Но не сразу. Иногда, чтобы начать ценить, нужно… – она резко замолкла, отведя глаза.

И Эмма не выдержала.

– Нет! – она вскочила с места, стараясь дышать глубоко. Перед глазами стоял другой взгляд и другая улыбка. Она уже видела это выражение лица когда-то. – Если ты должна будешь погибнуть в этом королевстве, пусть даже ради чего-то большего, то… нет…

Женщина дышала, стараясь успокоить дрожь в руках. Солнце язвительно светило в окна. Как будто бы все хорошо. Как будто бы ее девочка только что не сообщила ей о собственной смерти.

Теплые ладошки обвили ее талию. К лопаткам прижалась кудрявая голова.

– Мам, я знаю. – прошептала Валери, крепко обнимая ее. – Я знаю. Папа ведь так же ушел. Но здесь по-другому.

– О чем ты? – хрипло выдохнула Эмма.

– Я не вижу окончательного результата. – пояснила девушка. – Это будет уже не мой выбор. Я… возможно буду не в состоянии. Но знаю, что ты мне будешь нужна. Если я не смогу говорить, по какой-либо причине, рассказать о моем даре должна будешь ты.

– Кому?

– Ему. – Валери обогнула ее, глядя прямо в глаза. – Только ему.

Мать только кивнула, давая молчаливое обещание. И девушка ярко улыбнулась.

– А я ведь уже с ним познакомилась! – воскликнула она, на всякий случай отскакивая от матери подальше. – Он хороший! Немножко гордый и недоверчивый впрочем, но это поправимо.

– И когда только успела? – Эмма потёрла пальцами виски.

– На набережной. – пискнув довольно Валери выскочила, хлопнув входной дверью, чтобы мать не успела ее поймать.

Женщина застыла, глядя ей вслед.

–И что же мне с тобой делать? – растеряно вымолвила она, на миг выпадая из образа снежной королевы.

И тут же сосредоточенно свела брови. Хорошо. Раз уж ее дочь уже все решила, осталось только свести переживания и осложнения к минимуму.

Эмма снова посмотрела на фотографию принца.

– Аристарх. – холодно произнесла она в пустоту. – Я уже хочу тебя ненавидеть.

* * *

Валери мечтательно улыбалась, глядя на закат, открывающийся ее взору. Пять минут назад на электронную почту комиссии, отвечающей за обмен поколениями, улетело ее согласие и досье выбранного человека.

Если Аристарх согласится, и также выберет ее, то им предстоят еще несколько встреч, приём в посольстве и оглашение результата.

Но Валери уже знала, как все пройдёт.

Она знала, что понравилась принцу, как и он ей. Ещё там, на набережной. Знала, что он купился в первую очередь на внешность и покладистый характер. Знала, что он не воспринимает ее всерьез.

И да. Она все ещё была уверена в своём выборе. А потому не сказала матери, что был ещё и другой вариант. Вариант, где ей не придётся рисковать собой. Вариант, где ее будут любить больше чем самое ценное сокровище.

Там, в другой ветке реальности, Валери бы тоже была счастлива. Но при этом пуста. Ее жизнь была бы ровной и спокойной. Скучной. Настолько, что это и не жизнь вовсе.

Вот только вопреки всему, девушка, яркая и тёплая, точно весеннее солнышко, предпочла рискнуть.

Не ради себя. И даже не ради Аристарха.

Ей предстоит… впрочем, она ещё узнаёт, что ей предстоит сделать. Сейчас не стоит заглядывать так далеко. Паутинки так хрупки и так тонки, что могут запутаться и порваться…

«Дзинь»

Девушка подошла к компьютеру. А быстро ответила комиссия.

«Совпадение выбора». – гласила яркая надпись.

«Ниже предоставлены контакты для общения и встреч».

Для безопасности кандидатов, встречи никогда не проходили наедине. Молодые люди могли выбрать любые места из предоставленного списка, будь то кафе, театр, или библиотека. Валери решила выбрать небольшое кафе для их первого со дня встречи разговора.

Людей здесь было довольно немного. Да и в целом атмосфера располагала к серьезному разговору.

– Рада видеть вас, Аристарх. – приветливо улыбнулась Валери, подходя к столику. – Я не опоздала?

– Здравствуйте, Валери. – легко склонил голову молодой мужчина. – Нет, что вы, все в порядке.

Девушка поправила нежно-голубую юбку и устроилась напротив. Ее ясный взгляд с тщательно скрытым весельем блуждал по лицу принца, пытаясь угадать его настроение. Впрочем, если не знать о статусе этого человека, то никто не назвал бы его принцем. Джентльмен, да. Красивый классической мужской красотой, да. Закрытый, очевидно состоятельный, аристократичный.

Но без показухи.

Валери это нравилось. Популярности и софитов ей хватило. Отблески сияния матери не могли не затронуть дочь. Особенно, учитывая то, что девушка с ранних лет помогала той с управлением компанией. Так что Валери умела держаться с достоинством перед СМИ и высокопоставленными людьми, но при этом никогда не задирала нос и не светила ложной скромностью.

Самое интересное, что Аристарху, внимательно прочитавшему досье выбранной кандидатки, понравилось то же самое.

И на вторую встречу он окончательно убедился, что Валери – именно та девушка, что ему нужна. Прекрасная, элегантная, умная и добрая. Она станет прекрасной принцессой.

Свадьба ненаследного принца Королевства Нарис и дочери “Императрицы красоты” состоялась через полгода. Паутинки дрогнули, сплетаясь между собой. Развилок почти не осталось. Выбор закреплен.

* * *

– Как же здесь красиво! – восхищенно выдохнула Валери, въезжая в королевство.

Прожив всю жизнь возле моря, Валери никогда не видела горы вблизи. Величественные, они возвышались над головой, словно подпирая тяжелый небосвод.

Аристарх довольно улыбнулся.

– За этой грядой еще есть наши земли. И там – равнины. Бескрайние степи, Валери. Повсюду, куда падет твой взгляд.

– Ари, это восхитительно! – его юная жена в этот момент была похожа на маленькую восторженную девочку, но мужчине это почему-то лишь нравилось, хотя он и не любил инфантилизм. – Твое королевство прекрасно!

– Наше Королевство, Валери. – приобнял он девушку. – Оно теперь и твое тоже, моя принцесса.

– А?

Валери забавно порозовела от смущения и опустила глаза. Ей все еще было непривычно вспоминать о своем новом статусе.

А Королевство Нарис действительно было прекрасно. Современно и в то же время в духе аристократии. Валери очень нравилось это сочетание.Правда, из-за этого и люди были очень гордые в большинстве своем. Впрочем, ее как третью принцессу приняли спокойно. Народ.

Валери, конечно, готовилась к тому, что королевская семья примет ее холодно, но на деле это все равно оказалось очень неприятно. Нет, никаких издевательств, но взгляды и поведение кричали громче любых слов. Аристарх не знал об этом. При нем королева и старшие принцессы вели себя прилично, а наедине Валери ему никогда не жаловалась. Впрочем, ее признали как жену сына и брата, хоть и не особо уважали, не считая ее происхождение достойным.

– Ты обычная богатенькая девчонка. – бросила Валери Ее Величество. – Красивая мордашка еще не все. И вся твоя показная скромность меня раздражает.

Обидно, конечно, но девушка старалась сосредоточиться на своей цели. Она знала, что кто-то попытается убить королеву. Кто и как именно – она не знала. Лишь то, что это произойдет.

* * *

– Не трогайте это! – вскочила Валери с места.

– Что ты себе позволяешь? – удивилась Ее Величество.

– Фрукт, что вы взяли, не ешьте его, пожалуйста! – взмолилась Валери, глядя на очищенный светлый кусочек, отливающий нежно-фиолетовым цветом. – Он может быть ядовит!

– Сразу видно – деревенщина морская. – надменно фыркнула старшая принцесса. – То, что он цветной, так это от обработки. Прежде чем помыть фрукты, их всегда обрабатывают специальным средством, если ты вдруг не знала.

– Да, но оно дает розовый оттенок, а не фиолетовый! – воскликнула Валери. – Пожалуйста, лучше проверьте еду, но не ешьте это сейчас!

Все за столом замерли. Переглянулись. И рассмеялись.

– Аристарх, уйми свою жену. – холодно взглянула на сына королева. – А потом научи отличать цвета и правилам этикета.

Принц извиняюще кивнул и обратился к девушке:

– Валери, милая, успокойся. Тебе наверняка показалось.

– Но нет же! – умоляюще взглянула на него та. – Пусть лучше я ошибусь, и меня потом накажут, но фрукты есть нельзя!

– Валери, если тебе не хватает внимания, я постараюсь уделять тебе больше времени. – как к маленькой обратился к ней Аристарх. – А сейчас успокойся и давай продолжим завтрак.

Валери, заметив, что королева все же намеревается взять с подноса очищенные фрукты, выскочила из-за стола.

– Что ты делаешь?

Поднос с фруктами полетел на пол, а Валери едва не плакала. Да уж, не так она хотела бы защитить королеву. Как же унизительно! А еще обидно от того, что никто не верит ей.

– Это уже выходит за все рамки! – возмутилась вторая принцесса. – Раз уж ты так уверена, то на, съешь сама! – и она протянула Валери кусочек, что успела наколоть на вилку.

Валери растерянно оглянулась на Аристарха. Тот покачал головой, глядя на сестру.

– Эри, это уже слишком.

– Ну пусть съест! – пожала та плечами. – Если ей станет плохо, успеем откачать. Если нет – она ошиблась и испортила нам завтрак.

– Для этого есть специальные люди! – рассердился принц. – Даже ошибка Валери не стоит того, чтобы так себя вести.

Ошибка?

Девушка сморгнула слезы и прислушалась к ощущениям. Что ж, если она сейчас просто уйдет, никто фрукты проверять и не будет. Опять развилка. И на этот раз выбор уж слишком призрачный.

Она протянула дрожащую руку и забрала вилку из рук второй принцессы.

– Валери?

Она откусила совсем маленький кусочек, в надежде, что это поможет избежать сильного отравления, но паутинки дрогнули, закрывая ее будущее. Что ж, все-таки не спастись. Остальное будет решать не она.

Тишину в столовой нарушил презрительный смешок первой принцессы.

– Так и знала. Ты ошиблась, невестушка. Что, неужели правда внимание привлечь хотела к своей персоне?

Валери подняла заплаканный взгляд на мужа. Тому было стыдно за ее поведение. Но ведь она не сделала ничего плохого! Она просто хочет защитить его же мать и королевство!

Валери неловко поклонилась и пошла прочь из залы.

– Простите, что испортила вам завтрак. – дрожащим голосом сказала она и вышла.

Аристарх покачал головой и поднялся из-за стола.

– Тебе стоит научить свою жену манерам. – фыркнула Алекс – старшая принцесса.

– А тебе – держать язык за зубами. – не остался в долгу Аристарх. – Это моя жена и моя семья. Не лезь к ней. Я знаю, какой язвой ты можешь быть. А теперь я пойду и узнаю, что привело мою тихую и вежливую Валери к сегодняшней выходке. И если я узнаю, что это вы, или ваши люди, дорогие сестрички, решили подшутить над ней, я этого так не оставлю.

Сестры промолчали, а королева задумчиво уставилась в стол.

– А ведь оттенок действительно отличается. – пробормотала она.

Со стороны коридора послышались крики слуг. Аристарх, услышавший их сразу после слов матери, побледнел еще сильнее и кинулся на звук. Королева нахмурилась. Неужели девчонка только что спасла ей жизнь?

– Вы обе – в свои комнаты. – приказала она дочерям. – И передайте слугам чтобы вызвали Рейндаля. Он лучший доктор во всем королевстве Нарис.

* * *

Она лежала на кровати такая бледная, недвижимая, как будто фарфоровая кукла. Золотистые кудряшки разметались по подушке. На ее лице не было привычной легкой улыбки, или легко нахмуренных бровок, когда Валери сердилась. Спокойное выражение лица мгновенно наложило отпечаток усталой серьезности. И Аристарх, сидя рядом, никак не мог понять, как он мог не верить ей. Той, что обещал быть рядом в горе и в радости. Клялся.

И предал. Не поверил. Позволил рискнуть своей жизнью. Предпочитал не замечать отношение своей семьи к собственной жене. Как он мог? Почему сейчас, без ее улыбки и ясных глаз так плохо? Почему? Разве он любил ее так сильно?

Похоже что да. Только не понимал.

Мужчина смотрел на свои руки и корил себя. Да только он понимал, что от этой вины его ничего не изменится. Валери так и будет лежать бесчувственно, когда лишь едва заметное движение груди доказывает, что девушка еще жива.

Доктору удалось вытащить ее из лап смерти. Но вот дальше – нет. Валери спала. И в любую минуту могла не проснуться.

– Что я должен сделать, чтобы помочь тебе? – устало выдохнул Аристарх, не выпуская из рук маленькую ладошку жены. – Как я могу искупить свою вину?

– Сделать выбор. – раздалось от двери.

Мужчина обернулся.

В дверях стояла Эмма. Как всегда идеальная. Уложенные в «ракушку» волосы, деловой костюм, прямая спина. Бесстрастное выражение лица. И лишь в глазах, таких же синих, как и у Валери, бушевали чувства.

Эмма прошла в комнату, садясь на кровать рядом с дочерью.

– Она говорила мне, что ты разобьешь ей сердце. – вымолвила она после недолгого молчания.

Аристарх не знал, что можно ответить на это.

– Говорила также, что должна будет чем-то пожертвовать ради твоего королевства, Аристарх. И я не понимаю. Никогда не смогу понять – почему. Впрочем нет, понять как раз-таки могу. С логической точки зрения. Принять не могу.

– Я не понимаю, о чем вы. – пробормотал растерянный мужчина.

– Когда-то Валери попросила меня кое о чем. – продолжила, как будто не заметив его реплики, Эмма. – Рассказать тебе о ее даре. Рассказать о том, что она знала об этом.

Женщина чуть нахмурилась. Ее рука потянулась поправить прядь волос, упавшую на лицо Валери, но непослушная кудряшка тут же вернулась на место. Эмма тяжело вздохнула, всего лишь на миг показывая насколько она устала и переживает.

– У Валери есть дар. – продолжила она. – Особый талант. И знать о нем должен только ты, как ее супруг. Как знала я – ее мать. Этот дар она унаследовала от своего отца. – женщина холодно взглянула на принца. – Она рассказывала тебе, как он погиб?

Аристарх нахмурился.

– Подробности нет. – покачал он головой вспоминая. – Лишь упоминала, что он… утонул, верно?

– Верно. – кивнула Эмма. – Не просто утонул. Он нырнул, чтобы распутать мотор, застрявший в водорослях у небольшого детского кораблика. Глубина была совершенно небольшой для взрослого человека. Особенно для того, кто умеет плавать. И вроде бы ничего такого, можно было послать другую лодку, да только неисправный винт запутался и в любой момент, от любой волны, сильнее легкого бриза… Простая физика. Резкое движение опрокинуло бы лодку. И мой муж нырнул, чтобы распутать его.

Аристарх побледнел, уже понимая, что произошло.

– Я не знаю всех деталей механики. Но, как мне объяснили, там была деталь, регулирующаяся вручную. Именно ее держал Рик. Столько, сколько мог. Каждое мгновение ожидая, что винт распорет ему руки. Направляя лодку к берегу. И все почти получилось, он продержался до отмели. Но он уже начинал терять сознание, руки ослабели, и он попал под винт. Его не порезало, нет, тот крутился не так быстро. Лишь ударило по голове. – Эмма смотрела в никуда, будто вновь провалившись в тот страшный день. – Это заметили не сразу – спасали перепуганных детей. А когда увидели, было уже поздно.

Женщина вынырнула из воспоминаний, снова глядя на мужчину холодным колючим взглядом.

– И больше всего на свете, я боялась, что мою дочь, мою солнечную девочку, постигнет та же участь. Что дар видеть будущее приведет ее к смерти. Она знала, что окажется на грани. Она знала, что ты причинишь ей боль. А еще она знала, что без ее этого поступка, Королевство, простые люди, твоя семья, Аристарх, обречены.

– Она спасла королеву. Она спасла мою мать. – непослушными губами произнес мужчина, только сейчас осознавая, к чему могла привести гибель правящего лица. Да и не только ее. Ведь блюдо с фруктами было общим.

Его дыхание сбилось, сердце заколотилось как бешеное. Аристарх лишь крепче вцепился в ладошку Валери, глядя на нее отчаянными глазами. Мужчина склонил голову, зажмурившись.

– Что я должен сделать? – глухо спросил он. – Валери что-то говорила про это?

– Хм… – Эмма внимательно смотрела на него, видя как сбываются слова дочери. – Ничего конкретного. Сказала лишь что все зависит не от нее, а от кого-то другого. И наказала поведать тебе о ее даре. Видишь ли, она видит лишь то будущее, что зависит от ее решений. Это даже не совсем видение. Она называет их «паутинками».

– Множество веток реальностей, зависящих от чьего-то выбора. – пробормотал Аристарх.

– Что? – слегка удивилась Эмма. – Ты понял?

– Только сейчас. – не поднимал головы принц. – Выбор и последствия оказались связаны самым странным образом.

– О чем ты? – нахмурилась женщина.

– В той лодке был я. – наконец поднял голову мужчина. – В той лодке, детском кораблике, который спас важ муж. Там был я. Мне было двенадцать. И я не умел плавать. Перевернись лодка, я бы утонул.

– Он знал. – прошептала Эмма, осознавая всю запутанность этой истории. – Ричард знал. Еще тогда он понял, к чему может привести твоя гибель. Понял, что вы с Валери будете связаны! Все могло поменяться много раз. Чужой выбор непредсказуем, увидеть можно только последствия! – женщина растерянно смотрела на дочь. – Я не знала, что Ричард может видеть настолько далеко.

– Никто не должен узнать о даре Валери. Ее используют, если узнают. Не хочу. Не позволю больше ей так рисковать. Мы будем искать выход вместе, возможно я сумею ей помочь, увидь она что-то серьезное.

Эмма внимательно посмотрела на него.

– Она могла бы привести королевство Нарис к процветанию, какого еще не было никогда в истории. Она могла бы сделать королевство Империей.

– Какую цену она заплатит за это? – выплюнул Аристарх. – Вновь будет лежать бездыханная? Или умрет, сделав меня императором? А может погаснет, видя последствия этих решений наяву? Нет. Мне не нужна такая власть. У меня есть еще сестры, вот пусть они и разбираются с королевством. Матушка, благодаря Валери, тоже будет здравствовать. А я…

– Что – ты?

– А я возьму Валери и уеду. У меня есть земли, удаленные от столицы и больших городов. Я заберу ее в особняк, где о ней будут заботиться. А когда Валери очнется, мы поедем путешествовать. Туда, куда она сама захочет.

Взгляд Эммы как будто слегка потеплел. Она даже тонко улыбнулась, самыми уголками губ, почти незаметно.

И в этот момент послышался тихий вздох. Оба замерли, резко повернувшись к Валери. Вздох повторился.

Валери открыла глаза. Перевела чуть мутный взгляд с матери на мужа и улыбнулась. Как раньше. Своей, пусть еще слабенькой, но такой солнечной улыбкой.

Бесконечный лес

– Таша, ты опять свой лес рисуешь? – сестра заглянула в студию, протягивая мне ароматный кофе.

– Ты же знаешь, я хочу туда.

– В Вечный Лес? – Стелла пожала плечами. – Чокнутая. Оттуда же не возвращаются.

– Те, кто заходит слишком далеко. – буркнула я, вновь выводя зеленые линии на холсте. – Все знают эту истину. По одной тропе пришел…

– … По той же и уходи. Да, я тоже знаю. – перебила сестра. – И все равно каждый год кто-то не возвращается.

– И ты думаешь, что это буду я? – я отхлебнула из кружки и поставила ее тут же, на столик с красками.

– Зная тебя – вполне возможно. – покачала она головой и забрала кофе со столика, переставив в другую сторону.

– Спасибо. – улыбнулась я ей, заметив это.

Ну да, моя не очень хорошая привычка. Если поставлю кружку рядом с красками, могу и кисточкой туда залезть. Бывало пару раз. Что еще хуже – выпью же, увлеченная рисованием.

На холсте уводила в чащу светлая тропка. Вечный Лес. Бесконечный Лес. Проклятый Лес. Как его только не называли. Одно знали точно – есть вход, нет выхода. Сплошные деревья упирались в горную гряду, а та – в океан.

Когда он появился? Почему все приборы сбивались буквально в двух километрах вглубь Леса? Почему над ним невозможно было пролететь на вертолете, самолете и прочем летающем транспорте? Никто не знал. Несколько лет назад попробовали в очередной раз исследовать Лес. Они продержались два месяца, а потом свернули всяческие исследования. Ходили слухи, что Вечный Лес обладает собственным сознанием. Но это были лишь слухи, потому что опять же, подтвердить никто не мог.

Но он был. И он помогал людям, если те соблюдали правила:

Первое и самое важное: по какой тропе пошел, по той же вернись.

Второе: идешь – иди прямо, не сворачивай. Каждый раз можешь идти в разные стороны от границы, но если пошел – иди прямо. Всегда. Иначе потеряешься и тебя не найдут.

Третье: доверяй чувствам.

Третье правило было самым странным, но также самым рабочим. Люди, бывало, останавливались у самой границы и поворачивали назад. Даже если очень хотели там побывать. А другие, кто мог до одури бояться Леса, наоборот, говорили, что их как-будто тянет прогуляться по тропинкам.

Около леса был построен небольшой городок. Люди работали там и жили, как и во всех других городах. Но все же они были из тех, кто не боялся ходить в Лес, кто доверял ему.

Как раз они и приносили остальным дары Леса. Ягоды, цветы, лекарственные растения. Только так.

В Вечном Лесу не было замечено ни одного животного. В Вечном Лесу не срубили ни одного дерева. Что было с самыми первыми людьми, которые попытались это сделать, история мрачно умолчала. Но люди откуда-то знали – нельзя. Ни единого деревца.

Лес позволил построить на границе несколько домиков. Их можно было арендовать на несколько дней, если пожелаешь. Там были все удобства, даже электричество и интернет. Проводной, конечно же. Но только там. Сеть в Лесу не ловила, телефоны не работали.

Иногда в Лес приезжали дети-аллергики. И им становилось лучше. Лес любил детей. Они никогда не терялись. Даже если нарушали правило хождения по одной тропке.

Реальный миф. Опасное и такое притягательное чудо. Я читала, что иногда людей, которые приезжали к границе, Лес «звал». Едва уловимое ощущение, как рассказывали те потом.

Я находилась в пяти месяцах пути от Вечного Леса. И он мне снился. Каждую ночь, вот уже несколько недель, он не отпускал меня. Я хотела туда, я должна была попасть туда, мне надо!

– Таш, тебе Рей звонит. – снова зашла в комнату Стелла. – И не забудь, ты должна вечером поговорить с Милой. Психиатрия, конечно, не ее специализация, но все ж, она у нас – гений медицины.

– Не гений, а вундеркинд всего лишь. – пробормотала я, поморщившись. – Привет, Рей! – поздоровалась я в трубку.

– Рисуешь?

– Да не, закончила уже. – я действительно убирала кисти и закрывала краски, радуясь, что человечество изобрело беспроводные наушники и голосовое управление. – Увидимся сегодня?

– Снова лес? – тихо спросил он.

Я поджала губы, вздохнув. Оглядела залитую солнцем студию, увешанную цветными, черно-белыми, эскизами и гиперреалистичными картинами, на которых было только один сюжет. Лес.

– Давай прогуляемся сегодня. Можем выбрать что-то тихое.

Спасибо, Рей. Ты чувствуешь мое настроение даже через телефон.

– Давай на набережной. – наконец ответила я.

– Хорошо, через час?

– Да.

Я отключила телефон и снова вздохнула, поправляя выбившиеся из пучка волосы. За окном день был в разгаре. Ну да, я начала рисовать на рассвете, как только проснулась. И не вставала из-за мольберта семь часов. Пожалуй, Стелла права, надо посоветоваться с младшенькой.

Нас в семье было трое. Стелла – самая старшая и самая ответственная. В конце концов, она растит нас с Милой десять лет, с тех пор как погибли родители. Прогресс прогрессом, а от глупой случайности на дороге никто не застрахован. Никто не виноват, кроме обледеневшего куска дороги из-за внезапных морозов. А асфальту претензии не предъявишь.

Стелла, на наше с Милкой, счастье, к тому моменту была уже совершеннолетней. К двойному счастью – весьма умной и перспективной выпускницей юридического. Так что после недолгих проволочек, нас отдали ей.

Я знаю, как Стелла все вывезла. Она пахала на работе почти круглосуточно, обеспечивая нам школу, садик и няню на то время, пока ее не было дома. А выходные проводила с нами, уделяя все то немногое время, что у нее было.

Я родителей помнила хорошо, в конце концов, мне было двенадцать. А вот Миле – всего лишь около пяти. И для нее Стелла заменила мать.

Именно она заметила мою страсть к рисованию и оплатила художку. Именно она поняла, что интерес у Милы к биологии человека, не потому, что она увидела мои школьные учебники, а потому что наша маленькая сестра – гений. Да, чтобы я ни говорила вслух, но я тоже горжусь ею. В свои пятнадцать лет Мила является – немыслимо! – практикующим доктором. Пока в педиатрии, ко взрослым ее редко пускают. Не потому, что она плохая, нет, по навыкам и знаниям ее можно вообще в хирургию отправлять опыта набираться, а потому что взрослые до сих пор частенько смотрят на возраст доктора.

А худенькой пятнадцатилетней девочке, каким бы признанным гением она не являлась, солидности все ж не хватает. Спасибо толерантности на возраст, что хоть практиковать дали.

Многое раньше было. И мы с Милой срывались – подростковый возраст он такой, да, – и Стелла, которая очень уставала как морально, так и физически. Главное, что сейчас все хорошо. Мы живем в одном доме. Как Мила подрастет, продадим этот и разъедемся по разным. Но пока нам и так хорошо. Все равно каждый живет своей жизнью и другим не мешает. При этом мы встречаемся в одном месте, в одном доме, и не тоскуем друг по другу.

У меня есть студия, у Стеллы – звукоизолированный кабинет, у Милы – своя лаборатория. Да, мы убили очень много времени для того, чтобы каждой было комфортно.

А еще у меня есть Рей.

Мы вроде как встречаемся. На деле же – больше дружим. Да, нам хорошо вдвоем, мы иногда целуемся, чаще обнимаемся и гуляем вместе. Нам удобно вместе. Наверное, поэтому и решили встречаться, чтобы не было неловкостей при случайных поцелуях. Но мы не любим друг друга. И оба об этом знаем. Нет у нас той страсти, или пресловутых бабочек в животе, как у других парочек.

Рей знает обо мне все. Терпит мои загоны, когда я пропадаю на неделю, запираясь в студии, не отвечая ни на звонки, ни на стук в дверь. Кстати, именно поэтому у меня здесь всегда есть раскладушка, а также запас сухпайков и воды. А то сдохла бы уже.

Я же спокойно переношу его холодность. Ну, это для других – холодность. Просто Рей малоэмоционален. За все те три года, что мы знакомы, я еще ни разу не видела на его лице какой-либо сильной эмоции. И поначалу это здорово сбивало с толку, если честно.

А еще Рей может быть довольно эгоистичен. Если он не хочет, он делать не будет. Даже если этого хочу я, или кто-то из его друзей. Если же ему все равно – то, может и сделает. Будь то поход в кино, или погонять на мотиках.

Так что да, мы встречаемся, мы такие и нас все устраивает. А еще у нас есть договоренность, что если из кто-то из нас влюбится, серьезно, по-настоящему, то мы расстаемся спокойно, без всяких сцен.

Я гляжу на себя в зеркало. Комбез, заляпанный краской, невнятный пучок, на голове и жуткие круги под глазами. Так, за час я, в принципе, сумею привести себя не в отличный, но в приличный вид точно. А вот что с кругами делать?

– Стелла, одолжи замазку свою для лица! – кричу я через весь дом, зная, что сестра наверняка услышит. – Пожалуйста!

Сестра недовольно выглядывает с кухни.

– Таша, это называет консилер. – в очередной раз напоминает она. – И он лежит на комоде в прихожей.

– Спасибо! – я подлетаю к сестре, чмокая ее в щеку.

Ну забываю я постоянно про эти названия! Замазка и замазка.

Да, в этом отношении я совершенно не девчонка. А еще мне очень повезло с генами и организмом. Всем нам повезло. Ни у меня, ни у Милы не было подростковых проблем с кожей, а папа с мамой наградили красивыми мордашками.

Так что декоративной косметикой пользовалась Стелла, да Мила иногда, чтобы солидности себе добавить. Мне же всегда было все равно на это. Я ж художница. Я и так вижу, что симпатичная. Да и после нескольких часов рисования на холсте вырисовывать что-то еще и на себе не хотелось совершенно. Так что пользовалась я только этим… как его… консилером, вот! И то, только тогда, когда круги под глазами делали из меня полузомби. Учитывая, что я в последнее время еще и сплю не очень хорошо, то видок был тот еще.

Сменить комбез на джинсы и топ с клетчатой рубашкой, переплести волосы в новый пучок, слегка повыше и поприличней, захватить любимый рюкзак с неизменным скетчбуком и карандашами внутри, и вперед!

На улице распускались цветы. Я вдохнула глубоко воздух. Приятненько. Все такое цветущее, зелененькое. Прям как во сне. На миг голова закружилась, а перед глазами встало другое лето. Тонкая дорожка, вьющаяся среди деревьев, уводящая куда-то в чащу. Светлые полянки. Бабочки. Белые. И как будто что-то тянет туда, вперед. И я почти делаю шаг, когда рядом слышится визг тормозов и громкий сигнал.

Кто-то дергает меня за руку.

– Ой! – я отскакиваю от проезжей части и оборачиваюсь. – Рей?

Тот молча смотрит, задерживая взгляд на моем лице.

– Ты в порядке? – наконец спрашивает он.

Я уже успеваю сообразить, что произошло и нервно улыбаюсь парню.

– Да. Спасибо, что спас от переломанных ног. – вырывается какой-то истерический смешок. – Прости, я… задумалась.

По глазам вижу – не верит. Знает, что опять произошло.

– Опять всю ночь Вечный Лес снился? – спрашивает он и мне остается только согласно пожать плечами.

– Ладно, пойдем. – отмахиваюсь от неловкой темы, но все же уточняю: – Я поговорю сегодня с Милой. Может, она что подскажет.

Мы идем молча. Так же молча покупаем булку хлеба для уток, почему-то вечно голодных, несмотря на толпы подкармливающих их людей. Солнце светит почти в глаза, и я немного щурюсь, цепляясь за худи Рея, чтобы не упасть.

Наконец мы садимся на лавочку, пялимся на воду, и молчим. Рей ломает в пакете хлеб на мелкие кусочки, чтобы было удобнее.

– Прости. – наконец говорю я. – Я знаю, как задолбала вас всех этой темой.

– Давай съездим. – поворачивается ко мне вдруг парень и я глупо хлопаю глазами.

Он шутит?

– Куда?

– В Бесконечный Лес. – спокойно уточняет Рей.

И я по его карим глазам вижу – не шутит. И это отчего-то слегка пугает. Горло внезапно перехватывает. Голос сбивается. И на глаза, от переизбытка эмоций, наворачиваются слезы. И единственное, что я могу сделать, это вцепиться в него, почти забравшись на колени, обнимая так крепко, как только могу. Голос дрожит от охвативших эмоций, как дрожат и руки.

– Спасибо. – шепчу тихо в ткань на плече. – Спасибо.

Я чувствую, как Рей обнимает меня в ответ, придерживает одной рукой. Но, оказывается, не вижу, как он чуть хмурится и в его глазах роятся тревожные мысли. Я не вижу, что он беспокоится за меня.

* * *

Мы сидим за столом вчетвером. Я, Стелла, Мила и Рей. Вообще-то, Рея тут не должно быть, но я попросила сестер, чтобы он присутствовал при разговоре. По хорошему, разговор планировался только между мной и Милой. Но вышло как вышло.

Передо мной дымится какао – Мила запретила на ночь кофе пить, – перед остальными чай. Посерединке сиротливо стоит блюдо с закусками. К нему еще никто не притронулся.

– Что ж, пожалуй, нарушу это неловкое молчание. – хмыкнула я, когда в какао закончились зефирки. – Как вы все уже знаете, у меня есть навязчивая идея – попасть в Вечный Лес. Эта идея снится мне и не отпускает вот уже несколько недель. – я замолчала делая вдох и опуская голову. – Я собираюсь туда съездить.

– Что? – уставилась на меня Стелла. – Таша, это…

– Подожди. – прервала ее Мила, внимательно глядя на меня. – Я так понимаю, что есть что-то еще?

– Это я предложил Таше поехать вместе. – выдал вдруг Рей.

– Серьезно? – Стелла перевела на него взгляд. – Рей, а ты уверен? Не стоит идти у нее на поводу, если что.

– Не в этом дело. – спокойно пожал плечами парень и повернулся ко мне. – Таша, что произошло сегодня на переходе? – задал он вдруг вопрос.

– Об этом я и хотела сказать. – пробормотала я, слегка раздражаясь. – Но вы все не даете этого сделать. В общем, Лес теперь мне не только снится. Я вижу его и днем.

– Как галлюцинации? – нахмурилась Мила.

– Возможно. – я неловко пожала плечами. – Вот вроде бы я здесь, а через мгновение вижу Лес. Он расстилается передо мной так явно, как будто я уже там. Я вижу тропинку среди деревьев. Она зовет меня вперед. Кто-то зовет меня туда. Я чувствую это – потребность пойти. И в этот миг совершенно забываю о том, что мгновение назад была где-то в другом месте.

– Именно поэтому ты едва не шагнула на дорогу? – тихо спросил Рей, не отводя пристального взгляда.

Пришлось нехотя кивнуть.

– Я не собиралась кидаться под машину, если что! – попыталась я оправдаться. – Там, в видении этом, я просто пошла по тропинке. Думаю, что даже если бы горел зеленый сигнал, ничего не изменилось бы.

– Таша, это уже серьезно. – нахмурилась Мила. – Не то, чтобы раньше не вызывало беспокойства, но такие провалы… Приходи к нам в больницу.

– Засунешь меня к психотерапевту? – хмыкнула я.

– Засуну тебя на КТ головного мозга! – рявкнула сестра неожиданно строго.

Ух! Я аж поежилась.

– Не хочу. – тихо ответила я ей, спустя несколько минут обдумывания предложения. – Лес существует уже очень долго. Если бы мы о нем не знали, или он был бы самым обычным местом, я бы согласилась пройти обследование. Но Вечный Лес – не шутка. Я думаю, что он зачем-то зовет меня.

– Зов – это слухи. – отрезала Мила. – А даже если и есть какие-то ощущения, то они возникают только на границе.

– Я в больницу не пойду. По крайней мере, сейчас. Если после поездки в Бесконечный Лес все будет продолжаться, тогда – да, соглашусь на обследование. А до тех пор – ни за что!

– Таша, как ты не понимаешь? – злится сестра. – Такие симптомы могут быть у весьма серьезных заболеваний мозга! Рей, ну хоть ты скажи ей! – в отчаянии поворачивается она к моему парню.

Но Рей был до странного спокоен. Он лишь чуть хмурится, что-то обдумывая.

– Я не думаю, что это какая-то болезнь. – отвечает он, глядя на Милу. – Но ты права, это может быть опасно. Поэтому я еду с Ташей. – он усмехается, поворачиваясь ко мне, это едва заметно, и только я знаю, что это добрая усмешка. – Должен же за тобой хоть кто-то присмотреть.

Мила едва слышно рычит от его слов. Но больше ничего не говорит. Потому что я взрослая и совершеннолетняя. И пока я не представляю опасность для окружающих или не в отключке, она не может насильно заставить меня пройти обследование. Но ее гнев вызывает у меня лишь умиление. Потому что я знаю – сестренка просто любит и беспокоится за меня.

Мы решаем с Реем решаем отправиться прямо на следующий день. И в эту ночь я впервые сплю спокойно.

* * *

Меня больше не выключает в опасных местах. Но я все же изредка проваливаюсь в видения. Спасибо, что лишь на мгновения. Лес как будто напоминает о себе такими вот картинками. В последние разы я даже понимаю, что это именно видение.

– Ты улыбаешься во время этих приступов, ты знала? – однажды спрашивает Рей.

Мы едем в электричке. У меня в наушниках играет музыка, и я уверена, что он задал свой вопрос очень тихо – то ли, чтобы не смущать, то ли просто размышлял вслух.

Но я услышала. Не знаю как и почему. Но услышала. И нет, я не знала.

– Сильно жутко выглядит? – так же тихо спрашиваю сама.

Рей смотрит нечитаемым долгим взглядом.

– Как будто ты нашла истинное счастье. – наконец отвечает он. – Тихое. Спокойное.

И я вдруг понимаю, что ему немного грустно. Но почему?

– Эй, – тяну его за рукав, легонько улыбаясь. – что бы там ни случилось, мое счастье – это когда мои родные и близкие в порядке. И, если ты вдруг не знал, ты тоже входишь в их число.

– А друзья? – неожиданно ярче улыбается парень.

– Наши с тобой? – я вскидываю брови, хмыкая. – Будем честными, они не особо-то и друзья. Так, хорошие приятели. Я уверена, что за время нашего путешествия, они напишут пару раз и успокоятся. Нет, они скоро забудут о нас. И не сказать чтобы я тоже буду скучать.

– Прямая как палка. – со смешком выдает он.

Я лишь пожимаю плечами. Ну а что? Правда ведь! Из тех, за кого я буду переживать – сестры и Рей. Все. И то, Рей просто потому, что мы встречаемся уже очень долго и я привязалась к нему. Он – мой друг. Как я уже говорила – любви особо нет, но и волноваться о нем я буду, да. Вот такая вот загадка.

– О чем опять задумалась? – легонько толкает под руку Рей.

– Да так. Об отношениях. – пожимаю я плечами. – Странная штука.

Ответом мне служит лишь чуть насмешливый взгляд и покачивание головой.

– Нам скоро выходить. – напоминает парень.

И правда, электричка начинает притормаживать, а за окном виднеется река. До Леса можно добраться двумя способами. Один – долгий. Он занимает до полугода. Потому что нужно сделать огромную петлю по дороге, по которой максимум можно проехать на машине. С чем это связано и почему нельзя проложить железную дорогу, или совершить перелет, я не знаю. Не интересовалась раньше. Просто как факт – месяцы в пути почти все время на своих двоих.

Но был и другой путь – на пароме через реку. Эту реку очень хотелось назвать морем, настолько большой она была. Но нет – река. Она начинала свое движение в той горной гряде, куда упирался Лес, и вливалась в океан. Построить мост стало возможно только в самом ее узком месте. Здесь же, куда прибыли мы с Реем, было одно из самых спокойных мест для переправки на пароме. Дальше по течению сделать это было невозможно. Скорее всего река тоже являлась какой-то частью леса. Потому что связанных с ней странностей хватало. Впрочем, проявлялись они редко, и их списывали на случайности и несоблюдении техники безопасности на воде.

Я чувствовала, что все равно придется путешествовать по длинному пути, но хоть попытаться стоило.

Мы с Реем заселились в один из тех мотелей, что россыпью устилали все побережье, так как приехали вечером, а паром отправлялся только следующим утром.

– Пойдем прогуляемся? – предложила я парню.

Тот обвел номер взглядом, видимо определяя для себя, что ничего интересно там нет, и кивнул.

У нас в городе была набережная. Но там были лишь небольшие озера, искусственные, созданные людьми. Здесь же набережная была другая. Действительно, словно около моря стоишь. Разве что не слышно того особого, соленого воздуха, какой бывает у морей.

Но вода завораживала. Рябь от легкого движения ветра приковывала взгляд. Настолько, что аж затошнило, а голова закружилась. Странно. Меня вроде бы никогда не укачивало от воды. Наверное, устала.

– Пойдем в номер. – попросила я Рея.

Тот тут же уставился на меня своим изучающим взглядом. Брр. Не люблю, когда он так делает – ощущение, что тебя вскрыли на операционном столе без наркоза.

– Рей, глаза. – попросила я, чуть прищурившись.

– А, да, прости. – ровно ответил он и чуть отвел взгляд. – Но что с твоим голосом?

– О чем ты?

– Я на мгновение решил, что ты сейчас в обморок грохнешься и мне придется тащить твою бесчувственную тушку в ближайшую больницу.

– Эй! – возмутилась я, легонько ударяя его в плечо. – Это было грубо! И вообще, я тебе что, хрупкая принцесска, в обмороки падать? Никогда не теряла сознание, даже когда открытый перелом на обе руки поймала.

– Что? – вскинул брови Рей. – Когда это такое было? Ты не рассказывала.

– Ну… – я замялась, отводя взгляд. – Не самое лучшее поведение в бытие подростком привело к печальным результатам. Не хочу рассказывать об этом глупом и позорном случае. И то, единственное, чего я тогда боялась, это не Стеллы и не боли, а того, что больше не смогу рисовать.

– Погоди… – Рей нахмурился, вспоминая. – Это о тебе тогда новости трубили? Девочка, расписавшая граффити верх водонапорной башни?

Я поморщилась.

– Да. – призналась, глядя в сторону. – Я ж говорю, дура была. Самое глупое, что свалилась я, когда уже слезала.

– С башни. – медленно проговорил Рей. – Без страховки. С рюкзаком, полным баллончиков с краской. Со здания, на которое ты забралась тупо по стене?

– Ну-у… – как бы там ни было, пришлось признаваться до конца: – Мы поспорили. Ладно, я поспорила, что сделаю это.

– Ты нарушила несколько законов, когда полезла туда, ты в курсе? – усмехнулся все еще удивленный Рей.

– Знаю. – я передернула плечами, вспоминая последствия. – Если что, у меня Стелла – законник. Мне тогда хорошо так влетело. Но сестренка вывезла. И меня вытащила. Граффити сделали достоянием уличной культуры города, Стелла выдала городу денежную компенсацию, я пообещала ей никогда больше такого не совершать и два года отпахала на благо города.

Рей промолчал. Мы медленно прогуливались по дороге в направлении мотеля, когда он вдруг остановился.

– Погоди. – парень повернулся ко мне. – Что ты там говорила про два открытых перелома и сознание?

Вот черт.

* * *

Я понимала, что со мной что-то не так, но списывала все на нервы. Вокруг была толпа людей, в конце концов, всем нужно было ну ту сторону. Я могла нервничать, ожидая посадки, боясь того, что у меня из рюкзака что-то вытащат, да мало ли. В общем, я придумала себе тысячу причин того, что у меня едва заметно дрожали руки. Придумать причину для прошлого ночного кошмара я не смогла.

Рей косился на меня все утро. С того самого момента, как проснулся от моих криков и какое-то время не мог меня разбудить.

– Может, ты все-таки расскажешь мне, что тебе снилось? – наконец не выдержал он. – И не надо говорить, что не помнишь, ты до сих пор дрожишь.

Я вздохнула. Рей, ты иногда бываешь таким внимательным, что аж бесит.

– Я не помню. А дрожу от ветра. Что-то я подмерзла.

Парень скептически огляделся. Ну да. Кроме меня, закутанной в кофту, все остальные пассажиры щеголяли в футболках и майках. Сегодняшним утром река была тиха как никогда. Штиль. Ветра не было вообще. Молодец, Таша, ты уже даже врать начала, да еще так по-дурацки.

– Сделаю вид, что поверил. – пробормотал Рей.

Это утро действительно выдалось жарким. Люди уже тихо возмущались, сетуя на солнце и отсутствие хоть какого-то освежающего ветерка. А я продолжала дрожать. да что ж такое! Кстати, Рею я не совсем соврала. Я действительно не помнила содержание ночного кошмара. Только страх. И боль. И холод.

Этот холод как будто проник в меня, внутрь, и морозил теперь изнутри. Надо с Милой созвониться, пусть посоветует какие-нибудь успокоительные что ли?

– Таша? – позвал Рей.

Я перевела на него взгляд и изображение как-то поплыло. Что за… В поле зрения попала река. И я уже не смогла отвести взгляд. Сердце колотилось как бешенное, а дыхания стало резко не хватать. Что? Я не… не понимаю… Как больно!

– Девушка, что с вами? – послышались восклицания людей вокруг.

Так, мозг, работай, пожалуйста! Еще немного продержись!

Я вцепилась в Рея, поддерживая себя вертикально лишь с его помощью. Руки едва слушались, а от боли, нарастающей где-то под ребрами, едва получалось дышать.

– Уведи меня на… берег… – едва сумела выдавить слова.

Он тут же подхватил меня на руки. Ох, порадовалась бы, если б не было так плохо. А то ведь не допросишься на ручках покататься.

– Мы сходим. – бросил Рей паромщику. – Таш, держишься?

Я разлепила мокрые от слез глаза.

– Да. – дышать стало чуть легче, да и боль такая резкая отступила, став ноющеей. – Вроде лучше, можешь отпускать.

– Лежи уже. – буркнул мне парень хмуро. – Лучше скажи, кому звонить, Миле или в местную скорую?

– Только Миле. – выдохнула я. – Не надо местным, мне уже гораздо лучше.

Боль отступила окончательно, осталась лишь страшная слабость. Глаза закрывались, дико захотелось спать, но я старалась бороться с этой сонливостью.

А еще жутко раздражала эта ситуация. Что-то подсказывало мне, что коротким путем не получилось и придется идти в обход реки. Бесит. Почему именно сейчас? Долбанный организм, ты не мог потерпеть, пока паром не отплывет? И желательно куда-то на середину, чтобы на лодке обратно отправить не могли. И чем больше проходило времени, тем сильнее я злилась на себя. Перед мотелем мне показалось, что сил прибавилось достаточно. Ну или гнев и самокопание придали, не знаю.

– Поставь меня, пожалуйста. – тихо попросила я Рея.

Он засомневался, но все же послушался. Я вошла в здание и подошла к стойке. Девушка-администратор удивленно посмотрела. Ну да, мы выехали из номера всего час назад.

– Наш номер еще свободен? – хмуро спросила я.

– Эм… да. – растерянно отозвалась та.

Тошнота снова подобралась к самому горлу. Я тяжело сглотнула, проталкивая этот комок, мешающий дышать, куда-то обратно в желудок.

– Просто закрепите его за нами еще на несколько дней. – резко произнес Рей, подхватывая меня под локоть и утаскивая к лифту.

Он молчал, но я как будто кожей чувствовала его злость. Черт. К раздражению на собственную слабость прибавилось чувство вины. Не думаю, что Рею хотелось возиться с заболевшей мной. А то, что я заболела, я уже понимала довольно отчетливо. Правда, чем именно, пока не представляла. Мы молчали до самого номера. А когда вошли, я едва заставив себя разуться, тут же прошла к кровати, и упала на нее, бессмысленным взглядом уставившись в потолок. Вот и что мне теперь делать?

Перед глазами вновь встали узкие тропинки цветущего зеленого Леса. Ну почему я просто не могу сразу оказаться там? Почему?

– Таш, что-то болит? – услышала я тихий голос Рея.

Он присел на кровать, аккуратными касаниями стирая слезы. Что? Я плачу? Стоп… почему я все еще вижу Лес? Но и Рея слышу. Я попробовала разлепить губы, те слушались плохо и ощущались онемевшими.

– Я в Лесу сейчас. – неожиданно четко, хотя и хрипло, смогла сказать я. – Рей, я… в видении. Или в галлюцинации? Где… – дыхание снова сбилось, я уже ничего не понимала. – Рей!

– Спокойно. Я рядом, чувствуешь? – он крепко сжал мою ладонь и я вдруг вернулась в реальность. Рывком. Просто моргнула и вот уже сижу на кровати в номере, а передо мной парень, с глазами полными беспокойства. Нет, я не могу так. Я отодвинулась, обхватывая себя руками.

– Вызови Милу и уезжай. – бросаю я ему. – Прости. Я хотела, чтобы это путешествие, вызванное моим бзиком было чуть более интересным. Но, как видишь, я начинаю приносить проблемы. И самая главная в том, что я не остановлюсь.

– Таша…

– Нет, ты не обязан! Если хочешь, отправляйся сам, если нет – просто брось меня и езжай. Я заболела. Не знаю что это, но это будет приносить проблемы и я не хочу, чтобы ты…

– Заткнись и слушай. – перебил парень.

– А? – у меня аж слова все пропали.

Но Рей был серьезен как никогда. Я видела это в его взгляде, выражении лица, в руках, в какой-то момент обхвативших мои ладони.

– Когда мы начали встречаться, мы с тобой установили определенные правила, помнишь? – я кивнула. – Так вот, одно из них – мы расстаемся, если один из нас влюбиться в кого-то по-настоящему. Все остальное нас с тобой устраивало. Но ты помнишь второе правило?

А. Ну да. Разговоры.

– Говорить. – вторит моим мыслям Рей. – Мы обещали друг другу говорить, если что-то не так, или нам нужна поддержка. Не молчать. А теперь слушай и запоминай, Таша. Ты – моя девушка. И это было мое желание – поехать с тобой в Лес. Ты никогда не просила меня об этом, и если что, я жуткий эгоист, ты знаешь это. Так вот, мое эгоистичное желание – оставаться с тобой рядом и нести за тебя ответственность, как твой парень, поняла?

Я снова кивнула.

– Можешь считать это чем угодно. – продолжил он. – Хоть желанием потешить эго, хоть жаждой контролировать зависящего от меня человека, да хоть внезапно воспылавшей страстью, я…

Я не выдержала и прыснула на последних словах. Рей замер. Ну да. Страсть.

– Прости. – попыталась я успокоиться, но не получалось.

Хихиканье так и рвалось из груди. Похоже, это нервное. Впрочем, Рей на миг задумался и тоже хмыкнул.

– В общем, ты поняла. – уже спокойнее подытожил он.

– Да. – я улыбнулась и добавила тихо: – Спасибо.

– Ладно. – совсем немного, лишь краешком губ улыбнулся Рей. – Отдыхай пока. Я пошел Миле звонить.

Я прикрыла глаза. Сейчас в теле не чувствовалось ничего, кроме оглушающей слабости. И вот что это было? Почему мне вдруг так резко стало плохо? Откуда этот панический страх, что возник и пропал за несколько минут? Почему так больно было?

И ведь это болело не сердце. Я однажды перепила кофе с энергетиками – потому мне их и ограничили – и словила легенький приступ. Так что я знаю, что такое сердце. И это было явно не оно. Желудок? Нет, он совершенно по-другому болит, это я тоже знаю. Ладно, пусть Мила разбирается. А я пока посплю. Очень хочется спать…

* * *

Этот воздух был удивительным. Чистым как никогда. Наполненным ароматом трав. Каким-то… нездешним? Не удивительно, в конце концов, это был Вечный Лес.

Я вновь шла по узкой тропинке. Трава приятно щекотала босые ступни, оставляя на них капельки росы.

Таинственное утро отнюдь не хотело быть тихим. Отовсюду то и дело слышалось пение птиц. Откуда, главное? Ведь ни птиц, ни животных в Лесу не водилось? Или водились, но не показывались?

Впрочем, сейчас мне было все равно. Главное – я шла вперед. Тропа вела и вела меня, нигде не сворачивая. И я понимала, что она ведет меня куда-то, где я должна быть. Почему и зачем – я пока не понимала. Солнце светило сквозь деревья и мне казалось, что еще далеко. Путь не кончался и откуда-то пришло ощущение, что я еще очень далеко от конечной цели.

Я остановилась.

Тогда что мне делать?

“Иди”

Что?

Это звучало где-то внутри. Как будто я сама себе ответила. Но это был не внутренний голос.

– Таша… – послышался далекий голос. – Просыпайся, сестренка.

И тут я поняла вдруг, что вообще-то сплю. И меня будят. А просыпаться ой как не хотелось! Но уже все. Стоило только осознать все, как я открыла глаза, краем сознания улавливая как будто чей-то смешок. Рядом была Мила. Моя мелкая и любимая сестренка, которую сейчас хотелось немножко прикопать.

– Ты не могла прийти на пять минут позже? – пробормотала я недовольно. – Я сон не досмотрела.

Но Милка сверкала встревоженными глазами и не улыбнулась.

– Что-то случилось? – приподнялась я на кровати, разминая затекшее тело.

– Ты у меня спрашиваешь? – наконец отмерла сестра. – Это ты у меня спрашиваешь, что случилось? – вдруг разозлилась она. – Это не тебе звонит напуганный Рей, который просит приехать как можно скорее, потому что его девушку, а по совместительству и мою сестру, скрутило панической атакой настолько, что та чуть не откинулась! Это не ты бросаешь все и летишь незнамо куда, чтобы приехать и понять, что твоя сестра не просыпается! – на одном дыхании выпалила Мила. – И ты спрашиваешь что случилось?

Стоп. Что-то я не поняла.

– Мил, погоди. – я нахмурилась, пытаясь осознать, что именно меня зацепило. – Но ты же меня разбудила, верно? Почему ты говоришь, что…