Подъем в пропасть

Глава 1

Погода поменялась очень быстро – вместо разгоряченного воздуха, несущего в себе мельчайшие частички пыли и песка из Пустошей, подул прохладный, несущий хоть какую-то свежесть, ветерок. Следом за ним пришла прохлада – намного температура не упала, но после жаркого дня даже такой малейший перепад казался резким похолоданием. Небо пока еще слабо, но начало затягиваться тучами, формирующимися еще довольно далеко отсюда. Скорее всего, будет гроза и ливень – не позавидуешь ночной смене, которой выпадет «счастье» нести службу под извергающимися с неба сильными струями. И никуда от этого не деться: все они выполняют почетную функцию, неся дозор на стенах, высматривая противника, который может подкрасться и напасть, используя темноту как прикрытие.

Стоящий у кромки высокой и толстенной стены Димка окинул взглядом лежащую впереди местность и гордо расправил плечи: мало кто считает несение дозора стоящей службой, но ведь именно дозорные могут засечь приближающуюся орду мутантов и поднять тревогу! И тем самым спасти не только множество жизней, но и, возможно, целое человеческое поселение!

Ни для кого не секрет, да и в школе этому учат, что лет сто пятьдесят – двести назад произошла то ли генная, то ли техногенная, то ли все разом и сразу, катастрофы. А следом за ними еще несколько катастроф мирового масштаба, которые выкашивали людей чуть ли не миллионами. Мир – таким, как он был до этого – перестал существовать в считанные годы. Многие плодородные земли превратились в безжизненные пустыни, на местах колышущихся прежде лесов теперь раскинулись пустоши, по которым рыскают орды мутантов, которых наплодили получившие необратимые изменения в генах обычные люди. Еще задолго до катастроф во всем мире наблюдалось повальное рождение генетических уродов, и чем дальше, тем более сильные мутации происходили. Если в начале они выражались не особо значительно и рожденные с мутациями дети практически ничем не уступали детям без мутаций, то с каждым не только поколением, но и рожденным младенцем дела обстояли все хуже и хуже – деградация и недееспособность были налицо. Вскоре стали рождаться дети, больше похожие на животных или даже каких-то монстров, нежели на людей. К тому моменту, когда на мир обрушились катастрофы, в нем уже на одного полноценного и абсолютно здорового ребенка рождалось несколько десятков мутантов. Причем не было никакой четкой предрасположенности к зачатию генетического уродца – они могли родиться у абсолютно здоровых родителей, у которых многочисленные и тщательные обследования не выявляли никаких отклонений в организмах. Разумеется, подобная статистика означала лишь одно – вырождение человечества. А произошедшие вскоре катастрофы поставили точку во всем этом.

Несмотря на череду всевозможных катаклизмов, выжили многие, но совсем мало среди них было людей – таких, какими они были ранее: не имеющие генетических мутаций, не терзаемые хроническими болезнями, сохранившие в чистоте свой организм. Остальное население состояло из генетических уродов, зачастую либо умственно неполноценных, либо настолько покореженных мутациями, что являлись недееспособными. И как стоило их называть, кроме как мутантами, кем, по сути, они и являлись? Нужно заметить, что многие из них настолько приспособились к своим мутациям, что казалось, они вовсе не являлись для них помехой. Мутанты сбивались в огромные – так они дополняли друг друга – толпы и нападали на хорошо защищенные поселения людей, которые выживали среди ставшей враждебной природы.

Разумеется, что не все среди обезображенных генетическими мутациями уродов были безмозглыми тупицами, которыми двигала лишь ненависть к Чистым, как они прозвали людей, укрывшихся за высокими защищенными стенами, и, благодаря всевозможным технологиям, сумевших уберечься от мутаций и прочих заражений. Среди мутантов немало было и неплохо развитых умственно – именно такие и являлись основной проблемой людей: они, благодаря своему интеллекту, быстро становились лидерами среди различных племен мутантов и даже умудрялись сплотить их в слабо организованные, но огромные орды, справиться с которыми было непросто даже опытным солдатам человеческих Анклавов. Но даже не численность подобных орд являлась угрозой жалким остаткам человечества, а то, что развитые индивидуумы пытались обучить более низкоразвитых сородичей кое-каким военным премудростям. Благо, что подобные «умники» жили совсем недолго, их жизненный путь был намного короче по сравнению даже с простыми мутантами, и они умирали прежде, чем достигали каких-либо успехов в своих начинаниях. Собранная ими орда, пожирая все вокруг, словно саранча, уходила в поисках пропитания во все стороны, и люди, перебив при нападениях на свои Анклавы нескольких тысяч особо глупых, прущих на пулеметы особей, вздыхали с облегчением. Но вскоре где-либо появлялся очередной «умник», который пытался повторить дело предшественников, доведя его до завершения. Чистые сопротивлялись этом как могли: стравливали племена более-менее разумных мутантов между собой, проводили тщательно спланированные операции по устранению таких особей, проводили дерзкие войсковые операции, сокращая популяцию уродцев…

Но на планете, кроме вечно враждующих людей и мутантов, жили также и другие выжившие. Дикие почти не отличались от Чистых и практически не имели или имели минимум мутаций – непонятно, как мутанты не изничтожили их поголовно. Дикие жили обособленно, не особо крупными племенами, вооружались примитивным оружием – высокие технологии прошлого были им недоступны, возле Анклавов Чистых практически не появлялись, разве что изредка можно было встретить кого-либо из них. В основном это были изгои, изгнанные из племени за что-либо, и не принятые в других племенах. Тем не менее, они являлись такими же мутантами, как и те, чьи тела были перекошены чудовищными мутациями. Употребляли в пищу мясо диких зверей и животных, которых, разумеется, также не обошли стороной мутации, пили воду из открытых источников, вполне сносно чувствовали себя среди отравленных зарослей мутировавшей флоры. Для Чистых же все это несло смерть…

Казалось бы, что Чистые – малочисленные, окруженные со всех сторон враждебной флорой и фауной, почти постоянно подвергающие нападениям мутантов, обречены на вымирание. Но они, вопреки всему, живут! Да, заперты в Анклавах, словно в резервациях, многое с момента уединения пришло в негодность, но они все же, в отличие от тех же, например, Диких, умели сохранить не только знания, но и технологии. И многие из существующих человеческих центров производят что-либо, и даже торгуют между собой. Люди обеспечены работой, электричеством, питанием, медициной, жилыми помещениями, у них есть оружие и даже тяжелая техника, боеприпасы к ним многие Анклавы производят сами. Работают школы, имеются библиотеки, научные и исследовательские центры, даже имеется общая локальная сеть, открытая для каждого жителя, в которой можно ознакомиться с постановлениями Правительства, узнать новости и даже изучить Архивы, которые составлялись с самого наступления Хаоса. А стало все это возможным лишь потому, что еще перед наступлением Хаоса – как прозвали в простонародье случившиеся катастрофы и беды, последовавшие после них – многие правительства различных стран обеспокоились происходящим и провели масштабные исследования. А по их результатам, весьма и весьма печальным, принялись возводить убежища для людей, чтобы спасти их. Разумеется, места для всех не хватило, к тому же многие из людей уже имели в себе какие-либо отклонения, такие как «спящие» мутации или скрытые заболевания – для подобных лиц Центры, как тогда назывались нынешние Анклавы, были закрыты. И правильно! Центры строились лишь с одной целью: сохранить человечество в своем виде, без болезней и мутаций. И какой был бы в этом смысл, если бы они были открыты для всех, в том числе и носителей мутаций? Чтобы через несколько поколений население Центров состояло бы из таких же уродов, что сейчас бегают в Пустошах! Так что Димка был полностью согласен с проводившимся тогда отбором – продолжать человеческий род должны были только чистые! Что уж говорить – стоило признать, положа руку на сердце: вон даже сейчас, у абсолютно «чистых» в каком уже поколении время от времени все же рождаются мутанты.

Хотя ходили слухи, что на самом деле все было немного не так, как принято считать. Говорили, что строительство Центров правители задумали не для спасения людей, а самих себя, и что отбор проводился не по принципу «чистоты» генов носителя, а вовсе по другим, непонятным Димке принципам: власть имущие, их приближенные, шестерки и воинские подразделения, чтобы охранять всех вышеназванных. И что Дикие – это потомки тех, кого просто не пустили в Центры, хотя они являлись «чистыми», не имеющими никаких явных и скрытых мутаций или болезней. И что именно поэтому Дикие так похожи на Чистых… Эти слухи опровергали на официальных правительственных ресурсах и страницах, называя их клеветой и бредом. И предлагали распространителям этих слухов записаться в какой-либо рейд в Пустоши, чтобы найти подтверждение своим словам, и не бросаться ими, не имея никаких доказательств. Только вот желающих принять предложения Правительства почему-то не находилось, и руководство в таком случает советовало заткнуться и лучше заняться чем-нибудь полезным для своего Анклава. Димка был согласен с этим: можно говорить что угодно, поливая грязью кого угодно, зная, что имеешь продовольственные нормы; что находишься под охраной несущих службу солдат; понимая, что за тебя и твою жизнь – так как Анклавам важен каждый его гражданин – радеют на самом руководящем верху. Правительство решает немалые проблемы – нужно обеспечить жителей питанием, работой, договориться с другими Центрами о бартере, и не просто договориться, но и добиться самой выгодной для себя цены или курса, по которому будет проходить обмен. Генералитет продумывал защиту Анклава, создание и размещение поясов обороны, решал проблемы с вооружением и снаряжением солдат, укомплектованием рейдов и караванов достаточным количеством охраны для безопасности, и очень большое количество других проблем…

Сам Димка, у которого не было родственников, имевших какого-либо отношения к руководству или их «шестеркам», как говорили «недоброжелатели» в общей сети, остался круглой сиротой в шесть лет. Тогда, после отражения нападения огромной орды мутантов Анклав понес тяжелейшие потери не только в материальном плане – количество погибших защитников, что ценой собственной жизни до последнего защищали родной Центр, не давая кровожадным уродам прорваться за последние линии обороны, исчислялось тысячами. Среди них был и его отец… Мать умерла еще раньше, Димка вообще не помнил ее. Дед его, как и отец, был военным, командовал каким-то подразделением, которое сопровождало рейды по добыче сохранившихся в законсервированных перед самым наступлением Хаоса складах высокотехнологических деталей и запчастей. В одной из таких экспедиций он и сгинул…

И что? Сирота оказался брошен? Вовсе нет. Руководство организовало детский дом, в котором воспитывались дети погибших героев. Там они получали неплохое питание, с ними проводились теоретические и практические занятия по обучению обращения с оружием – мало ли что их ждет впереди, а готовым защищать свой Анклав нужно быть всегда. Также они получали неплохое образование – все дисциплины изучались не хуже, нежели в обычной школе, а кое-чему уделялось более пристальное внимание. Например, истории, рассказывающей, что предшествовало Катастрофе, а затем наступлению Хаоса… Как благодаря мудрости тогдашних правителей и руководителей были произведены сложнейшие расчеты, предсказавшие предстоящие катаклизмы… Как и для чего на самом деле строились Центры, как они начинали работу и первые героические сражения с все больше заполонявшими планету мутантами, желающими уничтожить их… Примеров привести можно множество, так что тем, кто распространяет слухи, являясь на самом деле простым неудачником, не сумевшим в своей жизни добиться абсолютно ничего и потому, сгорая от зависти, поливает грязью тогдашнее и нынешнее руководство, можно было возразить, используя в качестве аргументов хотя бы факты из учебников. Правда, до открытой ссоры в сети не доходило: так, несколько минут поругались, гневно обвиняя и оскорбляя друг друга, и на этом все заканчивалось – кто-то из оппонентов покидал баталии. Жаль, что все, кто выступал с упреками и обвинениями в сторону правительства и генералитета, прятались под анонимными данными – иначе руководству можно было бы встретиться с ними вживую. Димка абсолютно не понимал подобной логики – если у тебя есть веские доказательства вины должностных лиц, зачем прятать лицо? Соберитесь все вместе, вас же не один десяток, обратитесь в канцелярию – вам наверняка пойдут навстречу и назначат встречу, на которой вы сможете высказать все представителям правительства или генералитета в глаза, приведите факты преступлений, доказательства вины! Если же нет ничего, кроме пустых слов, то зачем тогда впустую сотрясать воздух? Прав был генерал Меркулов, который и посоветовал «недоброжелателям» заняться полезным делом…

После окончания школы, Димка три года проработал простым рабочим, после чего, когда ему исполнилось семнадцать лет, решил поступить на военную службу. Рассудив, что на военной службе, несмотря на опасности, можно добиться гораздо большего, чем будучи простым рабочим Анклава. Да, они не ходят в рейды, не рискуют жизнью на первых линиях и поясах обороны, в случаях, когда необходимо покидать безопасные территории их жизненного пространства, всегда находятся под защитой военной. Разумеется, когда подходит очередная орда мутантов, которая, почти безостановочно штурмует укрепления людей, пытаясь прорвать оборону, рабочие также встают в строй – из них формируется так называемое ополчение, в чьи задачи входит помощь солдатам в отражении атак мутантов. Но, во-первых, подобное происходит нечасто, в, во-вторых, ополченцы находятся в тылу, на последних линиях, докуда мутанты прорываются очень редко. Так что рисковать как солдатам, рабочим не приходится. Но и максимум, на что может рассчитывать Димка, оставшись в рабочих бригадах, это дослужиться лишь до бригадира, и то это будет еще очень и очень нескоро… А до того момента ему придется гнуть спину с утра до вечера, выполняя одну и ту же монотонную работу, сходя с ума от рутины и однообразия каждого дня. Это не то, к чему стремится Димка. И совсем не, чего ему хочется. А хочется ему действительно много…

Димка оторвался от размышлений и окинул взором раскинувшуюся перед ним территорию Анклава. Далеко впереди виднелись постройки оборонительных поясов – небольшие приземистые капониры из бетона, в которых укрыты пулеметы и даже танки, оставшиеся не на ходу. Их используют как стационарные артиллерийские установки – у каждого из них рабочие пушки, и стреляют они довольно-таки на немалое расстояние. Разумеется, что снарядов – тех, что производились до Катастрофы – практически не осталось, поэтому все Анклавы пользуются теми, что производят сами, а сохранившиеся используют только при отражении нападения мутантов. Там также находятся военные, несущие дежурство и бдительно следящие за подступами. По сути, их вполне достаточно, но дозорные – такие как Димка сейчас – с высоты могут раньше заметить противника. Которого сейчас не было. И поэтому Димка вернулся к своим думам…

Разбогатеть, будучи военным, не так просто, хотя, при определенной доле везения, возможно. Хотя «богатство» в нынешних условиях понятие весьма специфическое – сейчас нет каких-либо бумажек или железок, которые существовали в старые, еще до наступления Хаоса, времена, которые люди обменивали на все, что им требовалось, и получали они их за выполнение своей работы. Эта система имела непонятную логику: работать ради получения этих самых бумажек и железок – вроде бы их называли деньгами – чтобы, получив эти самые деньги, обменивать их на какие-либо продукты. Димке, да и, наверное, всем сейчас более понятна и логична нынешняя система расчетов. Сейчас все завязано на пищевых нормах: работаешь – получаешь пищевые нормы, не работаешь – не получаешь. Все просто и понятно. Правда, есть еще категории, которым положена пища, даже если человек не работает – например, беременные или воспитывающие детей до трех лет матери. Калеки, получившие инвалидность при, например, выполнении боевых задач или защите территории от мутантов или важных работах на благо Анклава и его жителей. Но даже таким инвалидам предоставляется рабочее место – к примеру, инструктором или преподавателем. Но все же у военных есть неоспоримый плюс. Вернее, даже несколько. Во-первых, все они получают усиленный паек, в зависимости от сложности задач, которые выполняют. Во-вторых, те, кто входит в состав археологических рейдов, даже если это просто охрана, помимо усиленного пайка, получают процент с найденных богатств, если такое случается. А подобное пусть редко, но все же происходит. Разумеется, что за сто с лишним лет подобной практики все Анклавы провели тысячи археологических рейдов, призванных провести раскопки в местах расположения заводов, фабрик, крупных складов и даже военных баз прошлого, в надежде добыть сохранившиеся технологические «артефакты». Подобные рейды вычистили все даже малонаселенные города не только поблизости, но и на приличном удалении, забирая все, что могли найти, перебрав все практически по кирпичику. Так что теперь археологические рейды – это серьезная экспедиция, отправляющаяся, как правило, очень далеко. Прежде, чем организовать ее, руководство тщательно изучает предоставленные учеными и инженерами докладные, в которых они предоставляют свои заключения о целесообразности поисков. И лишь после длительного и кропотливого изучения правительство принимает решение – стоит ли собирать и отправлять археологический рейд. Удовольствие это, понятное дело, довольно рискованное и очень даже недешевое, потому никто не станет гонять за сотни километров технику, сжигая драгоценное топливо и боеприпасы. Мысли вновь вернулись к награде за подобные рейды, увенчавшиеся успехом. Как уже было сказано, единой валюты не существовало, но после оценки добытого экспертами все участники рейда получали некоторые проценты, своего рода бонусы, от ее стоимости. Эти бонусы хранились на счету каждого, их можно было копить или же потратить на что-либо, например, на увеличение пищевых норм, на дополнительные помывки или даже приобрести на них оружие и снаряжение. Нет, разумеется, военные обеспечиваются как оружием, так и обмундированием, но это все является собственностью Анклава и, когда выдается в пользование, то его стоимость понемногу высчитывается из бонусов или других привилегий, положенных каждому жителю. Но, если хочешь свое собственное, а, возможно, и вовсе что-то эксклюзивное, то никто не станет тебе запрещать делать это. Порой именно от этого зависит жизнь солдата, и никто не вправе запретить ему пользоваться более качественными оружием и снаряжением, которое, к тому же, является его собственностью. А если ты горишь желанием получить более качественное образование, стремишься стать ученым или инженером, то все снова в твоих руках: ты можешь потратить свои бонусы на обучение, вложив их в свое будущее. Которое было в твоих руках, Димка считал это правильным подходом. Хочешь обеспечить себя в будущем – работай на благо Анклава, копи бонусы, вкладывайся в себя, и когда-то достигнешь своей цели. Главный вопрос лишь в том, сколько бонусов ты можешь потратить…

Димка снова окинул внимательным взглядом лежащую в полутьме местность – все спокойно, не видно не только приближающейся орды мутантов, но даже и сколько-нибудь значимых по численности их отрядов. Как правило, мутанты в своем большинстве неполноценны физически или инвалиды, не способные нормально делать что-либо самостоятельно, поэтому у них развита взаимовыручка. Это, разумеется, касается только лишь тех, кто имеет какой-либо разум или же его зачатки. Те, что неразумны, подобны диким зверям… Димка взглянул на старые, исцарапанные часы – подарок на шестилетие от отца, сделанный им незадолго до того нападения орды мутантов. Единственная Димкина память об отце, чьего лица он почти что и не помнил, и его гордость: ни у кого из сверстников не было ничего подобного. До конца смены остался всего лишь час. Скорее бы смениться и покинуть, наконец-то, эту опостылевшую стену, на которой сейчас уже нещадно сквозило. Но он принялся стойко терпеть все невзгоды, выпавшие на его дежурство, с легким злорадством думая о том, что следующим дозорным предстоит нести службу под ливнем, который наверняка вскоре начнется: низкие тучи заполнили уже весь небосвод, и медленно, но уверенно ползли в его сторону. Отойти в сторону можно, но это не спасет от ветра и сквозняка, а если присесть, укрывшись от сквозняка, то можно пропустить появление дежурного офицера – по закону подлости, ему захочется проверить посты именно в эту минуту. Если его не увидят на посту, последствия будут серьезными: наверняка с позором выкинут со службы, что для Димки будет означать крест на всей его дальнейшей жизни и таких грандиозных планах. А они действительно были грандиозными…

Перво-наперво он хотел стать известным. Для начала хотя бы в своем Анклаве. Чем ты более известен, тем более сложные задачи тебе доверяют, следовательно, это дает более высокий шанс найти что-то действительно стоящее, что принесет просто большое количество бонусов. Затем необходимо перенести свою известность намного дальше – так, чтобы его знали уже во многих Анклавах и часто обращались за помощью, разумеется, плата за нее будет тоже немалой. Воображение рисовало Димке, как он выкашивает толпы прущих на него мутантов из огромного крупнокалиберного пулемета. Все защитники бросили свои позиции и пытаются укрыться за внутренними линиями обороны – все, кроме него. В итоге потоки уродцев иссякают, он опускает пулемет с дымящимся от перегрева стволом пулемет на землю и вытирает с лица пот, наблюдая, как к нему бегут спасенные им жители… Димка слегка махнул головой, отгоняя фантазии и продолжил обдумывать свои планы. В принципе, он обдумал их уже, наверное, тысячи, если не десятки тысяч раз, но все равно возвращался к ним в своих думах. Жаль, что он сейчас всего лишь в штате гарнизона, подразделения которого несут службу за пределами охранных поясов. Их не задействуют ни в охране караванов, ни, тем более, охране рейдов, а это значит, что путь к богатству и славе у Димки еще очень долог. Но ничего! Он не отступится от своего! После отбора и стажировки он все же сумел попасть на службу, пусть и в гарнизон – наивно было бы полагать, что его сразу же, едва всучив оружие в руки, отправят на сверхсложное мероприятие. Полгода уже за плечами, еще полгода и он подаст рапорт на перевод его на внешний пояс обороны – придется потратить еще как минимум год на службу, но зато потом будет намного больше шансов перейти на более высокую ступень в армейской иерархии. Вообще, в Анклаве воинская каста разделялась на несколько своего рода подразделений – воинская карьера начиналась с гарнизонной службы. Своего рода трамплин, откуда, при желании и стремлении, можно было начать военную карьеру. Кого-то это устраивало, и они служили в гарнизоне практически всю свою жизнь – за пределы Анклава не ходят, не участвуют в боях с мутантами в Пустошах, почти что покой и безопасность. Да, они получают обычные пищевые рационы и минимум бонусов, но, с другой стороны, мертвым это все не нужно. Следующей ступенью являлось подразделение охраны внешнего пояса охраны, опоясывающего территорию Анклава по всему периметру. Именно оно, вернее, его бойцы, принимали на себя первые атаки мутантов при нападении, уничтожая их сотнями, выигрывая время занять посты на внутренних линиях обороны. Служба на Поясе, хотя и была рисковой, все же не являлась чем-то запредельно опасным – риск погибнуть был именно в то время, когда из Пустошей выплескивались очередные орды мутантов, которые, обезумев, неслись на крупнокалиберные пулеметы, невзирая на потери, стремясь любой ценой добраться до столь ненавистных им Чистых. В другое время службу можно было даже назвать вполне себе спокойной. Следи за окрестностями в оба, не расслабляйся, да отстреливай иногда заходящих за запретку мутантов – кто-то из них делал это по неосторожности, кто-то в поисках избавления от мучений, терзавших всю жизнь… Из охраны внешнего Пояса обороны можно было, постаравшись, попасть в штурмовую роту – уже элитное подразделение, из которой начинался путь к славе и богатству. Именно бойцы штурмовой роты охраняют торговые караваны, отправляющиеся в другие Анклавы; именно они охраняют археологические рейды на всем их пути; они же и проводят карательные рейды против особо ретивых мутантов, доставляющих Чистым неприятности и головную боль. Да, риск велик, но и привилегий несравненно больше в отношении вышеназванных подразделений. Штурмовая рота получает пожизненные двойные пищевые нормы; имеет более качественное оружие и снаряжение (хотя тут нужно сделать отступление: почти все штурмовики, которых видел Димка за свою жизнь, не пользовались выдаваемым им снаряжением, так как имели все свое, зачастую изготовленное по спецзаказу) – повышенные проценты бонусов позволяли им это; при успешных археологических рейдах им полагались проценты с добытых богатств; ух уважают и даже немного боятся. Говорили, что от постоянных сражений с мутантами и практически безвылазного нахождения в Пустошах, посреди враждебной флоры и фауны, постоянно наблюдая гибель товарищей и гражданских, которых они охраняют, они трогаются умом и никто не знает, что у них творится в голове. Наверное, именно поэтому их подразделение располагается отдельно от всех. Мало кто из подростков не мечтал бы служить в штурмовой роте, но попасть туда дано не каждому – отбор в касту профессионалов-штурмовиков, говорят, настолько жесткий, что из десятка, а порой и двух, желающих попасть к ним, пройти его удается лишь единицам. Выше штурмовой роты разве что разведчики – совсем небольшое подразделение, которое практически все свое время проводит за пределами Анклава. Разведка ситуации в пустошах; сбор информации о готовящихся нападениях мутантов; выявление появления новых развитых предводителей мутантов, собирающих вокруг себя орду; розыск сохранившихся мест, где могли сохраниться технологические артефакты прошлого; составление карт и поиски любых документов прошлого – все это неполный список того, чем занимаются разведчики. Разумеется, привилегий у них намного больше, чем даже у штурмовой роты – большие, по сравнению со всеми, проценты бонусов: все потому, что им положены аж тройные пищевые нормы. Но, так как они большинство времени проводят вне территории Анклава, то паек им заменили на бонусы – не тройные, конечно, но тоже немалые. Таким образом, пока они рыскают посреди пустошей, им на счет капают бонусы. К тому же, если археологический рейд, отправленный по их координатам, увенчается успехом, они также получают увеличенный процент бонусов от добычи. И это помимо тех, что положены им за службу! Совсем неплохо – именно будучи разведчиком, можно быстрее, чем все остальные накопить на свою мечту! Информации о них было немного, и с уверенностью сказать что-либо о них было сложно, большинство из того, что муссировалось населением, было слухами. Например, что разведчики не подчиняются никому, кроме то ли Президента, то ли кому-то из приближенных к нему высших чинов; и выполняют они только лишь задания выше озвученных лиц, а все остальные офицеры не властны над ними, кроме того, при необходимости, воинские подразделения обязаны оказать помощь разведчику и даже на время перейти в его распоряжение! Вот это Димке подошло бы как нельзя лучше! Выполняешь работу так, как считаешь нужным; никто не стоит над душой; получаешь бонусы всегда, а когда находишь что-либо стоящее, их процент многократно увеличивается! К тому же имеешь право подчинять себе почти что любое воинское подразделение, отодвинув их командира в сторону…

Есть еще одно подразделение, но о нем еще меньше достоверной информации, чем о разведчиках. Это специальная рота охраны, которая охраняет правительство и генералитет. Несут службу в правительственном бункере, расположенном в центре Анклава под землей, на поверхности практически не появляются, а если это и происходит, то случается очень и очень редко. Так что о них Димка ничего точно сказать не мог… Первоначально Центр или Анклав, как его теперь называют, предусматривал собой подземный бункер глубиной в несколько этажей, в котором должны были укрыться люди от плодившихся в геометрической прогрессии мутантов и бушевавших тогда болезней и прочих зараз. Но, во-первых, места в бункере на всех не хватило, а, во-вторых, ученые того времени, приложив неимоверные усилия и проделав огромную работу, сумели добиться поставленных целей, а именно – сделать витавшую в воздухе заразу безопасной. Что позволило людям поселиться не только в самом бункере, но и на поверхности возле него, обнеся территории вокруг защитным поясом по периметру и приспособив пространство для технических нужд, а также расположив казармы и прочие жилые помещения. С тех пор так и повелось – в бункере на постоянной основе проживали ли Президент и члены правительства, а также генералитет. Что по мнению Димки, было вполне правильно и логично: все они являются «мозгом» Анклава и должны находиться в безопасности, а живя практически на работе, они затратят минимум времени для прибытия на свои посты в случае какой-либо серьезной опасности. Где-то там же, в бункере, расположен ядерный реактор, который и питает энергией весь Анклав – при строительстве предки позаботились и снабдили своих потомков несколькими небольшими, но достаточно мощными реакторами. В самом бункере Димка, как и никто из рабочих бригад, с кем ему пришлось работать в прошлые годы, никогда не был. Вообще, если честно, он и не горел желанием попасть в него – ну что может быть хорошего в тесном, душном замкнутом пространстве, в котором, к тому же, сильное перенаселение? Об этом рассказывал представитель правительства, который время от времени все же выбирался из душного подземного мешка и общался с простым народом. Тем не менее, бункер не является чем-то запретным и недостижимым для простого человека: любой, кто совершил подвиг – например, спас Анклав от уничтожения, или что-то подобное, мог рассчитывать на личное жилье внутри бункера в качестве благодарности и признания его деяний. Подобные помещения выдавались на самых верхних уровнях бункера, ближе к поверхности. Правда, Димка все же предпочел бы получить ее в бонусном эквиваленте. Ну зачем ему нужна каморка в шесть квадратов, пусть и своя? Выделить большую квадратуру правительство не может, а ютиться в маленькой комнатке… уж лучше, имея достаточно бонусов на счету, приобрести собственное жилье на поверхности. Там квадратура помещения может составлять аж двадцать квадратных метров! Но и бонусов на приобретение таких апартаментов требуется, разумеется, немало…

Димка посмотрел на старые часы. До конца смены осталось каких-то двадцать минут. Которые будут тянуться намного дольше, чем все предыдущие минуты его дежурства. Вот почему так? Когда, например, ждешь, когда тебя сменят с этой донельзя надоевшей и опостылевшей стены, то время едва идет. А когда необходимо сделать что-то важное, то минуты бегут с невероятной скоростью, даже порой кажется, что они ускоряются. Непроизвольно вырвался тяжелый вздох – для достижения всего задуманного потребуется ни один год, а хочется получить все как можно скорее. Ожидать, пока пройдут годы, Димка не стал – уже давно он штудировал всевозможные архивы древности, изучая малопонятные карты и атласы, фотоснимки, оставшиеся со времен до наступления Хаоса, пропадая в свободное время в библиотеке Анклава. Он даже, скрепя сердце, потратил большую часть бонусов из своих скромных сбережений на углубленные курсы по истории, надеясь, что это поможет ему в поисках какого-либо законсервированного места, где полно артефактов прошлого и до которого никто за полтора-два века не сумел добраться. На курсе истории профессор Яковлев очень интересно и доходчиво рассказывал про различные технологии, которых достигли люди до того, как на мир обрушился Хаос. Про всевозможные заводы и фабрики, на которых по этим технологиям собирали и производили всевозможные высокотехнологические аппараты и технику. Про то, что перед самым наступлением Хаоса многие из подобных объектов не просто были закрыты, но и тщательно законсервированы: на весь мир обрушились катастрофы, и вплотную заниматься вывозом всего имеющегося в наличии не было ни средств, ни времени, ни сил… Вот именно такой объект Димка и мечтал найти. Какой-нибудь склад, о котором все забыли, а отметкам на старых картах не придали значения. На которые обратит внимание он, вычислив координаты этого места, а на основании его доклада туда будет отправлен археологический рейд, в состав которого он обязательно должен войти как нашедший это место хранения археологических богатств, потому что помимо бонусов, полагающихся за находку подобного хранилища, ему будут положены бонусы и за участие в рейде. И, скорее всего, за одну ходку все найденное не получится вывезти, поэтому правительство будет вынуждено снарядить два или три, а еще лучше, четыре рейса! И только за эти рейсы Димка получит столько бонусов, сколько в гарнизонной службе за несколько лет!

… – Уснул, что ли, солдат? – раздался голос, заставивший Димку вздрогнуть. А затем недовольно скривиться: надо, размечтался! Да так сильно, что не только не заметил, как истекли оставшиеся до конца смены минуты, но и даже не услышал шаги поднимающегося на стену сменщика. Но тот не заметил этого недоразумения: – Если понравилось здесь находиться, я могу и уйти. Постоишь здесь еще одну смену!

– Никак нет… – промямлил Димка, поняв, кто пришел его сменить.

Вместо привычного сослуживца – такого же рядового, как и он сам – на стену поднялся лейтенант Ермолин, командир одного из подразделений гарнизонной службы. Говорили, что ранее он служил в штурмовой роте, но во время нападения огромной орды мутантов на Анклав в ожесточенной битве потерял руку. С большим трудом и потерями атаки уродцев удалось отбить, а Ермолина, ставшего вдруг инвалидом, получившего инвазивность и непригодным к дальнейшей службе ни в штурмовой роте, ни на внешнем охранном поясе, перевели на службу в гарнизон, поставив командовать каким-то небольшим подразделением. Сделано это было за его заслуги: перед тем, как в бою лишиться конечности – которую, по одним слухам, ему заживо отгрыз какой-то мутант, и, по другим, он сам ее отпилил, когда она оказалась прижатой бетонным перекрытием обрушившегося ДЗОТа – он в одиночку сдерживал атаку мутантов, прикрывая занимавших позиции сослуживцев и бегущих к орудиям артиллеристов. Если бы что первые, что вторые, не успели бы занять свои места, Анклаву пришлось бы намного тяжелее… Инвазивных солдат в Анклаве было мало, но они все-таки имелись. Это были те, кому «посчастливилось» получить раны от зубов или когтей мутантов, вследствие чего внутрь организма попадали либо слюна, либо кровь мутанта, которые, как общеизвестно, являлись смертельными для чистого человека. Но не все умирали после подобного, а разбрасываться и без того скудными людскими ресурсами было невыгодно никому, к тому инвазивными в основном являлись бойцы штурмовой роты, то есть ветераны, прошедшие не одну схватку с мутантами и хорошо знавшими их повадки и тактику, да много всего другого! Поэтому инвазивных, если они не являлись распространителями инфекций, оставляли в своем же подразделении, изредка, как это было с Ермолиным, их переводили на другую службу.

Димка еще раз внутренне восхитился благородством правительства: несмотря на то, что про бойцов штурмовой роты ходит множество ужасных слухов, лейтенанта не бросили, дали должность, предоставили возможность продолжать службу, назначив командиром среди обычных людей. Димка понимал, что штурмовики – это тоже обычные люди, но слишком уж много он о них наслушался страшилок и слухов, которые, как известно, на пустом месте не образуются. Еще больше страшилок и всевозможных, порой уж абсолютно невероятных, едва ли не мистических, ходило лишь про инвазивных. Выяснять же, что из всего услышанного правда, а что нет, у него не было абсолютно никакого желания.

– Тогда сваливай отсюда, солдат, пока я не передумал! – низкий хриплый голос Ермолина показался Димке больше похожим на звериный рык, и он, холодея от страха, постарался как можно быстрее покинуть стену, дабы не злить лейтенанта.

Остаться на еще одну смену, хоть и не хотелось, он бы смог, выдержал бы, но не это самое страшное. Может, слухи про то, что инвазивные, получив в свою кровь кровь мутантов, испытывают сильную жажду, которую можно утолить лишь свежей теплой кровью, правда? Как и то, что теперь они пьют кровь мутантов, получая в последующем от этого зависимость и уже не могут без нее обходиться? Если да, то что помешает Ермолину наброситься на Димку, перерезать глотку и утолить жажду крови? Его, кстати, кровью? Димка, конечно, не мутант, но кто знает этих штурмовиков – может, на крайний случай, им и кровь обычного человека подходит, если они долгое время не получают крови мутантов? То, что Ермолин время от времени уходит на внешний Пояс, знали все. Но вот что он там делает? Может, для того и ходит, чтобы вдоволь напиться мутантской крови?! Димка попытался припомнить, когда лейтенант покидал внутренний периметр и не смог, поняв только, что давно. В таком случае у него вполне может быть жажда крови! Справиться с лейтенантом не получится: относительно недавно он своими глазами видел во время учений – в штурмовой роте все помешаны на тренировках, как Ермолин одной рукой сумел справиться с двумя полноценными своими подчиненными. Не став испытывать судьбу, Димка поспешил покинуть стену, оставив инвазивного лейтенанта в одиночестве…

Сидя в пустой столовой, неспешно попивая уже второй стакан кипятка с сиропом-подсластителем, Димка снова призадумался. Первоначально он хотел поесть не спеша – находящимся на дежурстве солдатам положены полуторные нормы – и затем отправиться в казарму. Но, когда перед ним оказалась тарелка ароматной жидкой субстанции, называемой кашей, он вдруг почувствовал, насколько проголодался и почти что сам не заметил, как умял первую порцию. Добавочную половину порции он ел уже не торопясь, но много ли потребовалось времени, чтобы разделаться с ней? И вот теперь он думал над тем, что ему делать в казарме. До отбоя еще почти два часа, которые он может потратить по своему усмотрению. По сути, свободное время давалось на то, чтобы привести себя и свое обмундирование в порядок, да только он, стоя на стене, не особо-то и пачкался. И Димка решил посетить Архив – поковыряться в старых картах и атласах, просмотреть какие-либо старинные документы: вдруг ему повезет, и он обнаружит что-либо интересное? Которое, к тому же, в последствии окажется и весьма важным?

Спустя двадцать минут Димка уже сидел за старым одноместным, но довольно широким столом, обложившись картами и атласами. Многие из них за долгие годы своего существования стали уже ветхими, и, если бы не старания старика Митина – старого, сморщенного, полностью выбеленного сединой, едва передвигающегося старичка, которых почему-то называл себя «архивариусом» – они наверняка бы превратились в труху. Митин же старался, как мог, поддерживать их хоть в сколько-нибудь возможной сохранности, склеивая, скрепляя, порой даже за свой счет – он расплачивался с пришедшими из рейдов солдатами своими бонусами, выкупая у них тонкие металлические скрепки. Правда, большинство военных отказывались брать оплату, старались найти и безвозмездно принести старику все необходимое для работы. Именно благодаря старому «архиварусу» Димка получил доступ к старым и донельзя затертым картам – даже по их виду можно было понять, что они были выпущены едва ли не перед самым наступлением Хаоса, если еще не раньше. Очень подробные, с указанием практически всех зданий, которые в то время стояли в городках – Димка не знал, какого масштаба они были, но он позволял рассмотреть все дома, вплоть до их номеров и прочесть названия улиц. Отношение к этим картам было двоякое: с одной стороны, на этих картах имеются указания всего того, что за полтора века было уничтожено, засыпано песком или же перетряхнуто практически по крупинке. Более современные карты составлялись намного позже, постоянно добавляясь новыми данными, но на них уже не были указаны такие подробности, к тому многие городки, не говоря уже о поселках, просто отсутствовали на них ввиду полного уничтожения и разрушения по каким-либо причинам. Положив рядом старые карты и современные, было сложно представить, что на них изображена одна и та же местность.

Димка вошел в сеть и посетил страницу археологического департамента – несмотря на отсутствие в данный момент каких-либо рейдов и экспедиций, там всегда производился набор добровольцев на подобные мероприятия. Когда придет время, их кандидатуры будут рассматриваться в первую очередь. Димка состоял добровольцем как минимум в десятке различных мероприятий, которые так и не были осуществлены, но он не падал духом, и продолжал записываться всюду, где был открыт набор. Если повезет, то он попадет в состав научной экспедиции – это уже плюс ему, а если повезет еще раз, то снова окажется в составе очередной экспедиции. Попасть в следующие будет уже проще: какой-никакой, а опыт у него уже будет иметься. Имея опыт работы в пустошах в составе рейдов и экспедиций, будет проще попасть в кандидаты в штурмовую роту. Ну или хотя бы сократить срок службы в гарнизоне…

Димка вздохнул, завершая регистрацию на участие в каком-то очередном исследовательском мероприятии, сдал карты Митину и направился в свою казарму. До отбоя оставалось полчаса, но он, как сменившийся с наряда, имел право не дожидаться его, чем и воспользовался. Отметившись у дежурного по подразделению, прошел в свой кубрик и, раздевшись, улегся на свою койку, укрывшись тонким одеялом.