Луций Апр Книга 2 «Деция»

ЛУЦИЙ АПР – 2. «Деция»

1

Я не любитель и не поклонник морских путешествий. Плавать на кораблях приходилось – в Британии служил, но то было другое: четыре – пять часов и весь переход. Но! Плавал всегда на тяжело груженных военных кораблях, поэтому и качка была несущественная. Один раз, правда, попал в шторм – запомнил на всю жизнь. Моряком я бы точно не пошёл служить, не моё это.

«Деция» – небольшой корабль – либурна, с двенадцатью парами вёсел, с закрытой палубой и богатым парусным вооружением – при попутном ветре эта малышка летела по волнам, как ветер. Вот только болтало это судёнышко даже при небольших волнах просто беспощадно. Ну, что ж, скорость – это главное для почтового корабля. Но мне от этого было не легче – первые несколько часов плаванья я держался молодцом, а вот потом меня развезло – блевал я так часто, что вскоре просто слёг без сил.

Триерарх корабля, пожилой уже мужчина, видевший, наверное, всё в своей долгой жизни моряка, дал мне кусок ржаного хлеба, густо посыпанного солью и посоветовал не лежать и не стоять, а сидеть. А к вечеру и вовсе посадил меня на лавку к гребцам – как ни странно, но тяжёлый монотонный труд веслом вернул мне почву под ногами и я довольно быстро привык к качке. Далеко в море мы не отдалялись, а плыли вдоль берега – по крайней мере, хоть и в дымке голубоватого тумана берег за бортом просматривался всё время.

Погода нам благоприятствовала – ветер был практически постоянно попутный и волнение на море не сильное. Ближе к вечеру мы причаливали к берегу, вытягивали нос корабля на песок, разбивали несколько палаток, ужинали и ложились отдыхать, выставив караулы. С утра мы снова выходили в море.

Через четыре дня, в полдень, мы доплыли до Сицилии, вошли в гавань и пришвартовали корабль на стоянке имперских военных и почтовых кораблей.

Триерарх отпустил команду в город до утра, а сам остался на корабле с десятком матросов, которые занимались выгрузкой и погрузкой разных казённых грузов.

– Завтра утром, солдат, мы выходим в море, не опоздай, а не то будешь добираться до Африки уже как сумеешь – предупредил меня триерарх. – Оружие и амуницию свою оставь на корабле – в городе не любят вооружённых людей. Кинжала тебе будет достаточно, в основном это для твоей уверенности, потому что если бандиты местные захотят тебя убить, то точно убьют и ограбят, и меч тебе не поможет. Поэтому мой тебе совет: ходи по приличным местам, в баню сходи, в таверне хорошей разместись на ночь, а пойдёшь в лупинарий, то тоже выбери его подороже, в хорошем месте и с чистыми девками. Да, и ещё – на рынок ходить не советую – обчистят и не заметишь, Сиракузы этим славятся. Короче: не расслабляйся, не ходи по злачным местам и завтра не опоздай к выходу в море. Давай солдат, член, смотри, не сотри!

Город был большой и красивый. И кипел жизнью. Я прошёлся по прибрежным улочками – камни домов и мостовой, казалось, были выбелены солнцем и морскими ветрами. Нужно было что-нибудь поесть, перекусить, хоть на скорую руку – со вчерашнего вечера я съел только кусок хлеба и горсть инжира.

Найти трактир оказалось непросто – я побродил немного и решил зайти в первую попавшуюся булочную – благо этих заведений было много и на каждом углу. На вывеске над тяжёлой старой дверью была нарисована дымящаяся булка, красиво, кстати, нарисована.

Дверь за мной без скрипа закрылась, но громко звякнул колокольчик над дверью и я оказался в достаточно тёмном большом помещении с одним окном, вернее – прорезью в толстой стене, забранной ржавой решёткой. В булочной было прохладно и вкусно пахло свежей выпечкой – по всей видимости сама пекарня находилась в соседней комнате, откуда и тянулся этот вкусный аромат.

В комнате стоял длинный стол из потемневших от времени досок, десяток высоких табуретов вокруг него, затёртых одеждой посетителей до блеска. В глубине комнаты виднелась деревянная стойка с горками глиняной посуды. На стене расположились полки с выставленными на них кувшинами разных калибров. Всё просто и понятно: здесь едят и пьют. И я, сейчас, в это знойное полуденное время, оказался единственным посетителем булочной.

Я присел на табуретку и стал рассматривать многорожковый маслянный светильник, жёлтым пауком расположившемся на закопчённом до черноты бревенчатым потолком.

– О! У меня гость! – раздался рядом весёлый и сочный женский голос. Я чуть не вздрогнул от неожиданности – хозяйка булочной бесшумно появилась передо мной. Красивая, крепкотелая женщина лет сорока – сорока трёх. Её тёмные волосы были собраны в тугой узел, лёгкая туника еле скрывала высокую грудь, крепкие руки и широкие бёдра хозяйки.

– Чего пожелаете, господин? – спросила булочница, присаживаясь на соседний стул. Она была красива, эта женщина, очень красива. Правильные черты лица, большие тёмные влажные глаза, блестевшие в полумраке, красиво очерченные полные губы, длинная шея, слегка тронутая морщинами, которые совсем её не портили. От женщины пахло горячим хлебом, жизнью и желанием.

– Поесть бы чего. Если есть, то дай похлёбки какой с мясом – после небольшой заминки ответил я.

Булочница, явно довольная произведённым на меня впечатлением, тоже немного задержалась с ответом, внимательно разглядывая меня и улыбаясь, слегка приоткрывая рот с красивыми крепкими зубками. Так искренне заинтересованно, откровенно и смело меня давно женщины не рассматривали. И мне было приятно.

– Вот и хорошо! Я только закончила готовить чудесную баранью похлёбку. Она хороша! Хвалят её посетители и всегда требуют. А рыбы ты хочешь? Есть прекрасная жаренная рыба, жирная и вкусная – пальчики оближешь.

– Нет, я рыбу не люблю. Лучше овощей дай, любых.

– Самых лучших – сама хожу рано утром на рынок за продуктами, так что всё свежее – прямо сегодня с грядки. Сейчас, посиди, я мигом всё приготовлю и подам. В это время, обычно, посетителей мало, поэтому отдохни немного. Вот тебе вино, выпей для аппетита и поднятия настроения. Вино отличное, лучшее, что есть у меня. Булочница подала мне на стол небольшой кувшин и глиняную кружку. – Отдыхай. Я быстро.

Вскоре передо мной на столе появилась большая миска с дымящейся похлёбкой с большими кусками мяса, хлеб и большое блюдо с овощами и зеленью. Так же быстро хозяйка принесла мне ложку и нож.

– Ешь, мужчина. Можно, я посижу возле тебя?

Я молча кивнул, приступая к еде. Присутствие этой женщины мне нравилось, хотя, я с армии не любил разговаривать за едой, а только слушал, не вникая в смысл обеденной болтовни моих солдат.

– Можно спросить тебя? – поинтересовалась хозяйка булочной, подперев подбородок кулачком.

– Спрашивай .

– Ты, похоже, солдат?

– Да, бывший. В отставке я.

– Извини меня за любопытство – а в Сиракузы ты приехал присмотреться, чтобы осесть или по торговым делам?

– Да нет, я здесь проездом.

– В Африку идёшь?

– Да

– Вот так всегда – лучшие мужчины пролетают мимо меня, как ласточки мимо дома.

– А почему ты думаешь, что я тоже из лучших? – удивился я, с аппетитом уплетая мясо.

– Вижу. Чувствую – спокойно ответила булочница. – Я хорошо знаю вашего брата, видела всякое в своей жизни.

– А что семья твоя? Ну, муж, дети?

– Семья? Брат старший со своими домашними, в городе живёт, вот и вся моя семья. Муж был, да погиб в море, давно уже. А детей, вот, боги не послали. Так что живу и радуюсь тому, что имею. Вот, булочная моя, например. Я здесь тружусь с раннего утра и до позднего вечера, каждый день, из года в год. И мне нравится. И людям нравится, как я готовлю. И цены я не задираю, потому, что мне хватает доходов, а людей кормить я люблю. Ой, что – то заболталась я, пойду на кухню лепёшки из печи вытащу, а то пережарятся. Ты ешь, солдат, ешь! Если захочешь, я ещё похлёбки тебе принесу.

Женщина встала, с явным сожалением, что не удалось ещё поболтать и отправилась на кухню. Её роскошные бёдра и крепкая задница, обтянутые тонкой тканью туники, красиво покачивались при ходьбе.

Я налил себе вина и продолжил обедать, невольно думая об этой красивой и вкусной, даже на вид женщине, только что сидевшей рядом так близко, что я чувствовал её свежее дыхание.

Это хорошо. Мне нравится это состояние, когда я снова возвращаюсь к реальной жизни, наполненной светом, вкусной едой, безопасностью и такими вот женщинами, от которых пахнет свежими булочками и взаимным желанием.

Хозяйка вернулась, когда я закончил обедать. Убрала со стола посуду на кухню и вернулась со свежей булочкой на тарелке и куском сыра.

– Вот, солдат, съешь это чудо прямо из печи, а я тебе ещё вина подам. Ты торопишься куда?

– Нет, не тороплюсь. А булочку твою я съем с большим удовольствием.

Хозяйка принесла ещё кувшин вина и кружку.

– Можно и я с тобой выпью вина? Жарко как -то…

– Конечно, я буду рад. – кивнул я и положил на стол денарий.

– Ой, что ты? Это много. Ты, или цен не знаешь на еду, или просто щедрый такой.

– Ни то, и не другое. Просто я благодарен тебе за вкусную еду и доброе слово.

Мы выпили по несколько глотков вина. Хорошее вино, хотя немного терпкое, видно, из Испании.

– Испанское? – спросил я, разглядывая красивое лицо женщины.

– Да, испанское. Я держу его для себя и для особых гостей – оно мне очень нравится. Наши вина слабоваты и кислые. А это вино я пью даже не разбавленное, понемногу, для удовольствия.

Женщина отломила кусочек булочки, съела и довольно кивнула:

– Удалась выпечка сегодня. Хороший, значит, будет день.

А потом она внезапно спросила:

– Хочешь меня, солдат? Я в долгу не люблю оставаться.

Я молча выпил ещё несколько глотков вина. Ведь и правда – я хотел эту женщину.

– Да. Но где? – в свою очередь спросил я.

– Здесь и сейчас. Я только дверь закрою.

Моё сердце гулким мощным молотом забилось в груди.

Загремел дверной засов и женщина вплотную приблизилась ко мне, глядя на меня снизу своими блестящими и влажными от желания глазами.

– Как тебя зовут? – спросил я, осторожно приподняв лицо женщины за подбородок.

– Мелетия. Мелетия, дочь Хионии из Сиракуз – ответила женщина, потянувшись ко мне губами.

– Мелетия… Сладкое имя какое! – я осторожно прикоснулся губами ко лбу женщины.

– А ты… как тебя зовут, солдат?

– Луций. Просто Луций – я легко поцеловал женщину в губы.

– Луций! Луций! – Мелетия впилась в мои губы нежным и страстным поцелуем и её властный язычок завладел моим языком. Как она целовалась, эта женщина! Как вкусно целовалась Мелетия, дочь Хионии из Сиракуз!

Мои руки жадно изучали роскошное тело женщины: её крепкую грудь с налившимися от возбуждения сосками, её крепкие бёдра и попу, её, такие соблазнительные красивые сильные плечи. Мелетия в свою очередь крепко обнимала меня и прижималась ко мне всем телом, отстранявшись на мгновение, когда моя рука проникала между её ног. Мы тяжело и часто дышали, непрерывно целовались, и тесно прижимались друг к другу. Казалось, это продолжалось вечность, или я так хотел, чтобы это продолжалось бесконечно долго. Но хотелось большего, хотелось полного обладания этой женщиной.

Я хотел Мелетию так же остро, как и она хотела меня – я видел и чувствовал это каждой фиброй моей души. Наверное, я так хотел только одну женщину в своей прежней жизни – рыжеволосую Гранию, Гранию дочь Фергюса из далёкой Британии, как давно это было!

А сейчас в моих руках плавится, как золото в горниле, эта черноволосая гречанка и я тоже растворяюсь в бурном потоке её желания.

– Стой! Остановись, Луций Прошу тебя! – женщина вдруг мягко отстранилась от меня. – Я сейчас.

Мелетия метнулась на кухню и через минуту уже была рядом со мной, держа в руках кувшин и небольшой медный таз.

– Что это? – недоуменно спросил я.

– Сейчас узнаешь, солдат – Мелетия наклонилась, расстегнула пояс на моей тунике, аккуратно положила на стол мой кинжал и кошелёк, потом быстрым движением сняла через голову мою тунику и села передо мной на колени, пододвинув к себе кувшин и таз.

– Какой красавец! – восхищённо произнесла женщина, прикоснувшись рукой к моему члену, устремлённому в небеса. – А теперь я его помою, страдальца твоего – видишь, как он извёлся от желания познакомиться со мной поближе.

Я молчал, ошарашено наблюдая за руками Мелетии. А женщина тем временем налила из кувшина что-то в таз и я узнал кисловатый запах вина.

Мелетия принялась омывать меня, тщательно протирая тело белой тряпицей. Потом, вдоволь выкупав меня, она взялась за мой член, умелым движением руки открыв головку, внимательно изучила её, довольно кивнув, обмыла член ещё раз вином и нежно взяла его в рот. Я вздрогнул от неожиданности, но мгновенно включился в игру, запустив пальцы в волосы женщины, ритмично и властно притягивая её голову к себе. Это было великолепно, но долго продолжаться не могло, и женщина, почувствовав возросшее напряжение моего члена, поднялась с колен, сбросила свою тунику, представ передо мной полностью обнажённой. Мы опять стали целоваться, сливаясь друг с другом в одно тело страсти. И вот я отстранился, развернул женщину с столу, наклонил и любуясь её красивой попой, вошёл в её лоно, быстро и неумолимо. Мелетия вскрикнула, но не от боли, боли и не могло быть, потому что её лоно всё текло от возбуждения и желания – Мелетия вскрикнула, как мне показалась от восторга и радости.