Участь проводника (S.T.A.L.K.E.R.)

Пролог

Кто он – сталкер? В чем его сущность? Ради чего он существует? Что движет им? Ради каких немыслимых благ он готов идти туда, куда человек в здравом уме не сунется не за какие коврижки?

По-видимому, это люди с особым складом ума, собственным отношением к действительности. Большая часть сталкеров обитающих в «Зоне отчуждения» хоть единожды пытались или хотя бы думали о походе к четвертому энергоблоку Чернобыльской атомной станции. Говорят, что нашедшего исполнитель желаний ждёт то, что он заслуживает. Не мало бродяг канули в лету пытаясь приблизиться к заветному камню грёз.

Но в любом правиле есть исключения. Таким исключением является часть сталкеров топчущих грунт и бетон «Зоны отчуждения» не с целью разгадки тайны ЧАЭС, а по причине личной выгоды, моральных, материальных или еще каких-нибудь, ведомых только им самим, причин.

К таким сталкерам относился Ильдар Мансуров, в прошлом «краповый берет» войск специального назначения РФ. А в уже всеми забытом прошлом обычный парень отличник физ. подготовки, принятый военкоматом города Казани в особые войска по причине отменного здоровья и отличных показателей. В его биографии были всевозможные командировки по горячим точкам, куда Россия посылала своих лучших (как им поясняли) солдат. Разгар войны в Ичкерии, Буденновск 95-го в составе группы «Альфа», и в финале, в составе той же группы, ранней осенью у стен школы в Северной Осетии…

После чего вручение уже не первых медалей из рук В.В.П., премии, отпуск, санатории, улыбки и сочувствующие речи глав инстанций по поводу того, что именно в последнюю боевую операцию, по дикому стечению обстоятельств, погиб его сын в той самой школе, когда были расстреляны старшеклассники в одном из кабинетов. Именно туда за год до этих событий уехали его жена и сын после развода. Всё это было в другой «мирной» жизни Ильдара, сталкера по прозвищу Афганец, который после вести о второй катастрофе в Чернобыле рванул в «Зону отчуждения», чтобы удалиться от этого безумного мира, где он не умел ничего, кроме военного дела и сходил с ума от воспоминаний. И никто из его бывшего начальства не знал, где он и каким образом попал на охраняемую территорию. Но это был уже другой вопрос, такой же, какой мучил (или же они притворялись) комендантов с блокпостов, не имеющих понятия (по их словам), что за трупы постоянно вывозились из «Зоны отчуждения», и что за деятельность проходила на охраняемых ими участках.

Попав в эту самую «Зону отчуждения» Афганец мог сделать выбор между скитаниями по кишащим тварями областям вокруг четвёртого энергоблока, носить хабар, торговать или воровать. Но тем же самым занималось большинство сталкеров-одиночек. Тогда он переквалифицировался в менее распространенную профессию, так же связанную с навыками, изученными в специальных тренировочных центрах и на полях локальных боёв. И если большая часть сталкеров мечтала попасть на территорию ЧАЭС, то «работники» этой профессии занимались ничем иным, как выполняли контракты и на гонорары позволяли себе всё, что могли пожелать. Однако Афганец не забывал о том, что за другой стороной блокпостов и колючей проволоки живет его бывшая жена, и через местного торговца по очень хорошему знакомству перечислял часть средств на большую землю с помощью вездесущей WesternUnion, не забывая и о родителях.

Глава 1

В старом заброшенном хорошо обустроенном то ли бункере, то ли просто в подвале, сидело три человека. Металлическая, пуленепробиваемая дверь от входа в «пристанище» была закрыта изнутри на засов. Электричество присутствовало, что означало работу генератора, или же хитрую «сборку» из артефакта и комплектующих для генерации электричества из даров ЧАЭС. Стены убежища были голыми, кое-где висели агитационные плакаты времён СССР.

Разговор намечался конфиденциальный. Одним из присутствующих был Афганец, вторым был хозяин данного «коммерческого» учреждения торговец Падре, третьим инкогнито с большой земли (лицо его скрывала балаклава). Между ними шел разговор о заключении контракта. Падре при этом выступал как посредник.

Торговец Падре был, как и большинство его конкурентов или же лучше сказать партнёров, специалистом по купле – продаже, предоставлению услуг, заключению контрактов в «Зоне отчуждения». Его пристанище находилось на южной стороне Свалки, в развалинах строения, раньше видимо служившего то ли жилым комплексом, то ли военным объектом. Развалены, в некоторых местах, все еще напоминали жилые комнаты и прочие помещения, кое-где сохранились обои, что говорило о том, что до полного обветшания в здании кто-то жил. Охраной бизнесу Падре служили обычные рядовые сталкеры, не утруждающие себя походами за артефактами, а предпочитающие находиться на довольствии хозяина. Они тёрлись около входа, нещадно курили, пили кофе и энергетики, травили байки с анекдотами, грелись около костра. Помещение «логова» торговца было двухкомнатным, небольшого метража. В одной комнате заставленной всяким нужным хламом, инструментами и стеллажами, располагался кабинет торговца. Вторая же комната служила складом для товара: оружия, медикаментов, средств противорадиационной защиты и прочих принадлежностей, необходимых в этом ограждённым колючей проволокой мире. У стены, прикрученным к ней анкерами, покоился старомодный сейф.

Падре сидел за довольно большим «кабинетным» столом, принесенным видимо из НИИ или же административного учреждения. С краю стола напротив друг друга сидели Афганец и неизвестный ему человек. Инкогнито передал закрытый кейс торговцу, тот, открыв его, достал фото и документ. Передав их Афганцу, он так же кинул перед ним задаток некой суммы. Судя по тому, что Афганец взял все «своё» со стола и вышел, подав знак Падре, что хочет поговорить с ним наедине, контракт был заключен.

Оставив незнакомца в кабинете, Падре вышел в предбанник. Ожидавший его сталкер произнес не громко: – Только после завершения предыдущего контракта! Один день. Завтра приступлю к этому. На что Падре утвердительно кивнул и удалился обратно, перед этим отворив для Афганца дверь.

Сталкер вышел из бункера. Бросив взгляд на охрану торговца и стоящий рядом УАЗ с украинскими номерами и пропускными знаками особой важности, он направился в сторону Кордона.

Проходя известным ему безопасным путём, через час он без особых приключений добрался до конечной точки своего маршрута. Шуганув из дробовика одинокую плоть, Афганец вошел на территорию заброшенной пчелиной фермы. По округе, напоминая заваленные после урагана домики то тут, то там, валялись центрифуги для отжима мёда и деревянные улья. Осторожно пройдя сквозь двор, стараясь не попадаться на глаза неопасным и тупым мутантам, он забрался на небольшое строение с чердаком, где залёг в куче хлама, подстелив под себя ведавшую виды парусину.

***

Время тянулось к вечеру. Примерно через час на ферму являлась группа сталкеров – одиночек, которая находилась в поиске артефактов. Должно быть им надоело сидеть по барам и прочим «тошниловкам». Пошарившись спьяну в фермерском барахле, раскиданном по территории, и попинав центрифуги, сталкеры удалились. Ещё через полчаса Афганец услышал собачий лай и далёкие выстрелы. Видимо знакомая ему группа напоролась на стаю слепых псов. ПДА тихо пискнул, выдав информацию о гибели двух одиночек. Стало тихо, в данный момент кроме уродливых, но не особо страшных мутантов, типа плотей и мутировавших крыс или тушканчиков, вокруг никого не было.

Отложив в сторонку «Хищник» двенадцатого калибра, который он сжимал в руке на случай ближнего контакта с непрошенными гостями, Афганец снял с плеча «Винтарь» (оружие, с которым он имел дело со времен «первой чеченской». Устроившись удобно возле узкого окошечка, он направил его в сторону старого шоссе.

Примерно через пять минут со стороны Кордона на шоссе появился старый задрипанный «москвич». Ехала былая гордость советского автопрома не быстрее бега кабана – мутанта, освещая дорогу одной блеклой фарой в начинающихся сумерках.

Неожиданно, не доезжая ста метров до укрытия Афганца, у «москвича» треснуло стекло со стороны водителя и проехав еще метров сорок автомобиль уткнувшись в столб затих.

Спустившись с чердака и получив на ПДА новое сообщение: «Погиб сталкер – Андрей Шумахер. Причина смерти – пулевой ранение головы», сталкер направился в сторону Темной долины.

***

Занятием Афганца в «Зоне отчуждения» были заказные убийства. Но он не был членом клана «Наемники». Как и некоторая часть подобных ему сталкеров, прозванных остальными – «ронинами» – он являлся вольным исполнителем. Почему их так называли, было невдомек и самим чернобыльским «ронинам», ведь разница между ними и настоящими японскими «ронинами» была существенная. «Ну, раз так повелось, то пусть так и будет», – думали про себя «зоновские» самураи.

Вот например: понадобилось убрать какому-нибудь недовольному сталкеру обидчика. Самому убивать – кишка тонка, привлечь «Наемников» – требуются связи, да и стоят их услуги дороже. А так, найми «ронина» за небольшой хабар и все, дело решено. А что, например, делать, если среди «Наемников» случились разногласия, а самим мараться так же нет желания? Решение за «ронинами».

***

Дорога по Тёмной долине была не проста. В отличие от Кордона здесь находились большие скопления аномалий и стаями сновали мутанты. Если после последнего выброса путь между аномалиями был уже протоптан, да и детектор тоже не зря болтался на рукаве – сообщая о возможны неприятностях – то вот с монстрами дело обстояло куда хуже. Так по пути Афганцу пришлось занимать оборону на прогнившем кузове древнего КамАЗа и отбивать атаку стаи слепых псов, дабы не стать их очередной жертвой. В этой ситуации очень кстати пригождался носимый везде с собой обрез от американского помпового дробовика.

Необходимо обратить внимание на то, что Афганец в условиях Зоны был неплохо экипирован. Для «работы» и вынужденных перестрелок с другими сталкерами или серьезными порождениями «Зоны» у него имелся бесшумный «Винтарь» с оптическим прицелом, для отстрела мелких мутантов – дробовик, а также на все случаи жизни – итальяно-американский пистолет с глушителем.

Так же «ронин» не пренебрегал ношением гранат и прочих купленных у торговцев «интересных» приспособлений.

***

Добравшись до исследовательского центра или какой-то фабрики (Афганец не напрягал себя изучением и запоминанием названий всех многочисленных, когда-то приносивших людям пользу предприятий) облюбованной бандитами, он помахал рукой стоящему на шухере гопнику и вошел в помещение. «Ронинов» в отличие от «Наемников» просто так не трогал никто, кроме фанатиков из «Монолита» и «Грешников». Обратное могло случиться только в случае, если его попросту не узнавали, что происходило достаточно часто, так как практически каждый заказчик предпочитал иметь дело только с парочкой доверенных «ронинов». Бывало так, что и сами «ронины» не знали друг о друге и большинство сталкеров тоже не догадывались об их деятельности. Нанимали же их через торговцев. Иногда тот, кто нанимал «ронина», даже не знал его в лицо и не встречался с ним никогда.

Поднявшись на второй этаж мимо выцветших стен и безучастных сталкеров-бандитов, повернув по коридору налево, Афганец постучался в дверь с глазком. За той стороной двери кто-то встал, как показалось с кресла и посмотрел в глазок. Через мгновение дверь отворилась и перед сталкером возник высокий и крепкий «секьюрити», который узнал Афганца и пустил его, открыв вторую дверь ведущую из тамбура, позволив войти в кабинет босса. В конце просторной комнаты за столом сидел главарь местных бандитов и по совместительству торговец Инструктор. «Ронин» подошел к нему и молча пожал руку. Вокруг, как это было привычно, находился всевозможный хабар, консервы, питание, амуниция. В громадном и тяжёлом сейфе покоилось оружие. «И как только эту «дуру» запёрли сюда» – подумал Афганец. Он сел за стул и начал ждать.

Инструктор, пощелкав по клавиатуре своего компьютера и поставив напротив чего-то галочку, открыл ключом металлический ящик в нише стола, отсчитал определенную сумму и вручил её «ронину». Получив деньги Афганец пожал руку торговцу и направился к выходу. На улице он вдохнул по вечернему свежий, но загрязненный радиационной пылью воздух. «До выброса еще пять дней – думалось ему, – можно привести себя в порядок и начать выполнение следующего контракта».

Глава 2

Афганец оборудовал себе убежище близ северной части Свалки, в глуши пролесков и топей. В первый год своего нахождения близ Чернобыльской АЭС он потратил на это не мало сил и времени, а место своего будущего пристанища нашел в один из походов в сторону Припяти за артефактами, с помощью которых намеревался улучшить свою защиту от аномалий. Большой, сухой и давно не использовавшийся сливной коллектор Афганец приметил не сразу, настолько густо местность вокруг него была покрыта растительностью. Пробираясь сквозь валежник и кусты он набрёл на бетонированный свод, около которого валялись ржавые железяки. Внутри свода находилось круглое отверстие чуть менее человеческого роста. Туда сталкер и зашёл из любопытства. Пройдя метров двадцать пять внутрь и убедившись, что бетонное сооружение подземных коммуникаций накрепко завалено изнутри вечным хламом, образуя таким образом пещеру, «ронин» принялся обживать место, каждый раз проверяя сохранность своего жилища на предмет обитания там других сталкеров или существ, но каждый раз там было тихо, сухо и спокойно. Повезло так повезло. Конечно, был один существенный минус – радиометр сообщал о неблагоприятном фоне, но на этот случай Афганец носил с собой артефакт «Выверт». Мутантов вокруг было не много, так как в здешнем глухом месте практически нечем было поживиться вечно голодным тварям.

Укрепив вход кирпичами, арматурой, обрезками труб, листами железа, а потом кое-как залив это все строительным раствором, найденным в подвале какого-то небольшого сельсовета в Темной долине, Афганец приволок выдранную из чердака дома низенькую дверь и вставил на место подготовленного проема. При этом с самого края «баррикады» он оставил маленькое окошко для притока воздуха. Понимая, что данная конструкция служит больше для уюта, нежели реальной защиты, оставив некое подобие тамбура, он дополнительно соорудил решётчатый вход, найдя подобный в одном из гаражных кооперативов, поэтапно перенеся нелёгкую ношу под покровом сумерек. Все эти действия по устройству собственной «штаб – квартиры» Афганец провел за две недели, при этом изрядно рискуя попасть на обед стае огромных крыс – мутантов, обитающим около Припяти. Но упорство и соблюдения мер безопасности помогли «ронину» достигнуть поставленной цели.

Теперь же он спокойно шел к своему бункеру, чтобы отоспаться и привести в порядок снаряжение. Минуя знакомые ему места и проверяя показания Детектора Аномалий и Детектора Жизненных Форм, Афганец осмысливал предстоящее задание. Изучив фото человека, которого предстояло устранить, он принялся осматривать документ, содержащий сведения о цели задания. Конечно, сообщать «ронину» кто приговоренный, род его деятельности и зачем стоит его устранять никто не собирался. Описано было лишь предполагаемое место обитания цели в «Зоне отчуждения», его приметы и возможные перемещения.

Направляясь мимо свалки и заметив аномалию именуемую в справочниках о Зоне как «Холодец», хотя самому Афганцу больше нравилось называть эту зеленую шипящую субстанцию «Киселем» или же уничтожителем документов, сталкер кинул в нее все бумаги, касающиеся задания. Аномалия, поблагодарив своим шипением Афганца, смачно уничтожила попавшие ей на обед бумаги.

Возвращаясь по знакомым тропам и примечая свои вешки Афганец посматривал на Детектор Жизненных Форм. Его смутило движение около своего «дома». ДЖФ реагировал на два объекта, казавшиеся странными: один из них находился в относительном спокойствии, а второй проявлял прыть, перемещаясь кругами и зигзагами неподалеку о первого объекта. Сойдя с привычной тропы Афганец обогнул кривой мутировавший куст сирени, похожий на огромный банный веник с черными бутонами. Так открывался отличный обзор на полянку перед коллектором. Замерев у дерева «ронин» заметил у входа, снующего взад-вперед псевдобобра – огромную тушу, покрытую коростой, размером с рысь, и обгрызенным хвостом – «мухобойником».

Псевдобобёр сновал около входа, поглядывая на него, будто пытаясь узнать, как туда проникнуть, но делал он это странно, словно пытаясь ускользнуть от нацелившегося на него дула автомата, кончик которого «ронин» заметил в том самом окошке, служившем вентиляцией. В схроне был человек. Это обстоятельство совершенно не понравилось Афганцу, так как появление человека здесь, в глухом месте между Свалкой и Припятью, да еще и в обустроенном коллекторе, было чрезвычайно странно. Хотя, если вдуматься, на что он рассчитывал, если однажды набрёл на коллектор сам?..

Дуло автомата, пытавшееся поймать на мушку псевдобобра, с треском выплюнуло град пуль, но цели так и не достигло. Тем временем мутант, огрызнувшись, попытался впрыгнуть в окошечко, из которого велась стрельба. Афганец, не дав ему это сделать, выстрелом из дробовика разорвал тушу мутанта надвое и перекатился к толстому дереву, замерев.

Невозможно было предугадать последующие действия стрелка. «ронин» застыл в новой позе и на новом выбранном для наблюдения месте. Наступила тишина. Как известно, тишина в Зоне – жуткая вещь. И видимо, именно из-за своей жути, тишина и не дала стрелку, притаившемуся в коллекторе, хладнокровно просидеть эти минуты, которые вне Зоны показались бы блаженными.

– Кто здесь…?! Кто стрелял…?!– Голос из коллектора звучал с дрожью, сливаясь с эхом, вибрировал. Казалось, что хозяину голоса не более шестнадцати лет от роду.

–Покажись…! Я…я не буду стрелять, если ты… покажешься мне с опущенным оружием. – Снова раздалось со стороны схрона.

Наивный простачок… Афганец подобрался ближе к входу. В голове у него крутилось множество вариантов развития событий. Можно было попробовать закинуть в окошко шумовую или даже боевую гранату, но был и другой вариант: почему бы не завязать разговор?

– Знаешь, бродяга! А ведь именно ты находишься сейчас на чужой территории, – «ронин» говорил с неким сарказмом в голосе, – И выйти без оружия должен тоже ты!

Минутная тишина на раздумье и засевший в коллекторе чужак, сопровождаемый скрипом дверных петель, выскочил наружу и, бросив автомат, упал наземь пузом вниз, сложив руки за головой. Подобная выходка удивила Афганца, но раз ситуация вышла благоприятно именно в его сторону, значит на это были основания. Вид лежащего навзничь солдата (судя по нашивкам РА и камуфляжу) был жалок: рваный, забрызганный грязью и кровью китель, «убитые» облепленные грязью кирзовые сапоги, нахлобученная кое-как фуражка.

Подойдя к солдату, Афганец рывком поднял его с земли, подхватив свободной рукой автомат. Впихнув бедолагу обратно в коллектор, и, войдя сам, он закрыл дверь на засов.

Допрос обещал быть с пристрастием. Сначала «ронин» хотел провести дознание по воинскому уставу, но тут же осек себя, так как в Зоне это было неуместно. Здесь не следовало спрашивать звание и личный номер, в данном месте все решалось более грубо.

Усадив пленника на ящик из – под тары, служивший отличным стулом в условиях Зоны, и врезав пощечину, Афганец задал вопрос: – Итак, салага… Кто ты и откуда?

Чумазое лицо с большими светлыми глазами, глядевшими на «ронина», проронило слезу. В глазах читались ужас и досада. Видно, зря дознаватель отвесил такую увесистую оплеуху.

– Вот только не плачь! Не поможет тебе это, – Афганец потянул солдата за шкирку, но потом, отпустил и, снизив тон, продолжил. – Давай выкладывай всё о себе, как сюда попал. В общем, всё по порядку.

Утерев слезу и поправив фуражку, солдат начал свой рассказ: – Я – рядовой… Миротворческого батальона… Российской Армии… Илья Лазаренко…

…Рассказ был долгим, утомительным, и малозначимым. Но Афганцу потребовалось выслушать только с десяток предложений в рассказе, чтобы понять: рядовой Лазаренко способен помочь ему в выполнении заказа. А если точнее, то одно обстоятельство из рассказа солдата, заинтересовало «ронина»: как выясняется, «посчастливилось» рядовому Лазаренко занять место водителя УАЗа сопроводительной колонны в глубокий рейд. Цель рейда была засекречена для личного состава. Но было ясно, что везли они одну важную особу, некого офицера из верхушки командования. А конечный пункт, судя по карте маршрута, был бункер на территории,именуемой Радар. Доставив объект и передав его, соблюдая приказ командования, группе других сталкеров (у них не имелось знаков отличия), колонна отбыла обратно к гарнизону. На обратном пути, пересекая Свалку в районе блокпоста группировки «Долг», колонна получила уведомление о том, что в ближайшее время произойдет очередной прорыв мутантов по направлению от востока Свалки в сторону бывшего завода «Росток». Увеличив скорость, колонна, двигаясь по шоссе в сторону Кордона, практически благополучно миновала заставу «Долга». «Должники», при этом уже занявшие оборону по отражению атаки мутантов, пропустили колонну наиболее дружественной им в Зоне коалиции. Но, к сожалению, прорыв мутантов начался как раз тогда, когда хвост колонны проезжал мимо заставы. Разъяренное зверье на огромной скорости устремилось на северо-запад. Едущий в конце колонный УАЗ, управляемый рядовым Лазаренко, был сбит налетевшим на него мутировавшим кабаном.

Перевернувшийся УАЗ все-таки встал на колеса. Рядовой Лазаренко, дабы уйти с линии огня («Долг» уже отчаянно отстреливал мутантов), съехал с шоссе и помчался на восток. Контуженый солдат, не разбирая пути, проехал около двух километров и, въехав в пролесок, свернул левее, после чего, УАЗ, налетевший на аномалию «Карусель», был вышвырнут в овраг, где, прокатившись на боку, так и остался лежать. Полуживой Лазаренко, выбравшись из покореженного внедорожника и забрав свой уставной «калаш» из искорёженной кабины, припустил в сторону топей, не представляя, куда движется. В оглушенном состоянии он, словно в голливудском фильме, добрался именно туда, куда в обычных обстоятельствах не попал бы. Рухнув без чувств в убежище Афганца, солдат так и пролежал пару часов, пока его не разбудил псевдобобёр.