Злые вороги грозят России! Медлить нельзя!! Время ее героев… Том 6. Герои России той поры от Сабанеева до Фролова-Багреева

Автор выражает благодарность дизайнеру А. Грохотову за создание обложки, своему старинному другу, замечательному русскому художнику-иллюстратору Вячеславу Люлько

за иллюстрации в книге и сотруднице Ridero

Ксении Ложкиной за участие в подготовке книги.

Дизайнер обложки Александр Грохотов

Иллюстратор Вячеслав Люлько

© Яков Николаевич Нерсесов, 2024

© Александр Грохотов, дизайн обложки, 2024

© Вячеслав Люлько, иллюстрации, 2024

ISBN 978-5-0064-9491-6 (т. 6)

ISBN 978-5-0064-7036-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

N.B. В ходе Отечественной войны 1812 года Москва сгорела, но потом – Варшава, Берлин и Париж стали НАШИМИ!!!

Поскольку сегодня «сексуально-раскрепощенно-разнузданная» Гей-ропа гламурненько-подловатенько мельтешит и «мельтешит» [особо в лице «раздухарившегося» патентованного ЛГБТешника (ЛГБТ – экстремистская организация, запрещенная в РФ!), а по совместительству еще и… президента гонористо-гоношистых французов (и афро-французиков всех «мастей и калибров») – любителей безопасных «сафари-стрелялок» на территории бывшего СССР), пафосно-кичливо рядящегося в потертую шинель бывалого «генералабонапарта» (в одно слово и с маленькой буквы)!] перед еще пока не вставшим на могучие задние лапы и грозно зарычавшим РУССКИМ МИШКОЙ, который никогда не спрашивал, не спрашивает и не будет это делать – КАК ЕМУ ЖИТЬ – то явно надо повторить подвиг наших предков!!!

Вот и проверим: остались ли там еще крутые мужики (до которых так падок слабый пол всех времен и народов!) или только «будуарные мужчинки» для взаимных изысканных утех!?.

Так их ехидно «величают» знающие толк в ГМД разных калибров и, утонченные дамочки-«дегустаторши-коллекционерши» глубоко бальзаковского возраста и, готовые уже на «фсё» бабёнки-разведёнки-вдовушки и, возрастные девульки, все еще никак не «пымавшие дичь» в свои уже изрядно изрядно потасканные «тенёта» – потертые «ножны» любви!

НЕ ТАК ЛИ!?.

«На войне – как на войне: там сантименты не в цене…

ВОЙНЫ в «белых перчатках» не ВЫИГРЫВАЮТСЯ!!!

В НИХ принимаются… ПАРАДЫ!!!

СКАЗАЛ «А» – ГОВОРИ И «Б»…

Не пора ли вспомнить очень доходчивое и ёмкое государево «Слово и Дело»!?

Ну и…

«Пойдем, братцы за границу,

Бить Отечества врагов.

Вспомним матушку-царицу,

Вспомним век ее каков!»

(путеводное четверостишье из «Преображенского марша» гвардейца-преображенца Сергея Мар`ина).

Светлой памяти моих родителей-искусствоведов – Иды Тарасовны Нерсесовой, Николая Яковлевича Нерсесова и бабушки, зам. Зав. Кафедры в Академии Общественных наук при ЦК КПСС, к.и. н. Зои Антоновны Астапович, крепко знавшей военную историю, ПОСВЯЩАЮ…

Человек растет с детства.

(древнеперсидская поговорка)

…боль, перенесенная в детстве, как правило, не проходит бесследно.

(житейская мудрость)

Мы живем один раз, но если жить правильно, то одного раза достаточно…

(древнеперсидская поговорка)

Не дай нам/Вам бог жить в эпоху перемен.

(древневосточная мудрость)

Все дело в мгновении: оно определяет жизнь.

(Кафка)

Мой долг передать все, что мне известно, но, конечно, верить всему не обязательно…

(Геродот)

Свет показывает тень, а правда – загадку.

(древнеперсидская поговорка)

Мысль любит тишину.

(сугубо авторское «оценочное» суждение)

…От героев былых времен

Не осталось порой имен.

Те, кто принял смертный бой

Стали просто землей и травой…

Только грозная доблесть их

Поселилась в сердцах живых.

Этот вечный огонь нам завещанный одним,

Мы в груди храним.

Погляди на моих бойцов —

Целый свет помнит их в лицо.

Вот застыл батальон в строю…

Снова старых друзей узнаю:

Хоть им нет двадцати пяти,

Трудный путь им пришлось пройти

Это те, кто в штыки поднимался как один,

Те, кто брал Берлин!

(фрагмент текста краткой версии легендарной военно-патриотической песни Евг. Аграновича – Рафаила Хозака «Вечный огонь/От героев былых времен…» из культового х/ф «Офицеры». )

Сабанеев, Иван Васильевич

(1772—1829) – генерал от инфантерии (12 декабря 1823 г.).

Происходил из дворян Ярославской губернии. Родился 30 января 1772 г. в семье майора артиллерии Василия Тихоновича Сабанеева (-1802) и его супруги княжны Александры Матвеевны Ухтомской.

7 января 1787 г. записан на военную службу капралом лейб-гвардии Преображенского полка.

Образование получил в Московском Университете.

1 января 1791 г. приступил к действительной службе капитаном Малороссийского гренадёрского полка, в том же году волонтёром присоединился к Молдавской армии, был определён в 1-й батальон Бугского егерского корпуса.

Принял участие в боевых действиях конечного этапа русско-турецкой войны 1787—1791 г., 28 июня 1791 года отличился под командованием фельдмаршала Николая Васильевича Репнина в сражении при Мачине, за что удостоен Высочайшей благодарности.

Участвовал в подавлении Польского восстания 1794 г. под предводительством генерала Костюшко (1746—1817), отличился при штурме Варшавского предместья Праги.

После переформирования 5 февраля 1797 г. егерских корпусов назначен в состав 13-го егерского полка.

В составе корпуса генерала Андрея Григорьевича Розенберга (Diderich Arend Rosenberg) (1739—1813) принял участие в Итальянском и Швейцарском походах Суворова, сражался при Треббии, Нови и на Чёртовом мосту, где ранен пулей в грудь, награждён чином майора, в бою 19 сентября 1799 г. при Альтдорфе был ранен пулей в руку, после чего оставлен вместе с другими ранеными в Глариссе на «милосердие французов» (Суворов написал письмо генералу Массена с просьбой обойтись с ранеными по правилам чести), был взят в плен и отправлен во Францию.

До заключения мира в 1801 г. содержался в качестве военнопленного в Нанси.

После возвращения в Россию вернулся 2 марта 1802 г. к активной службе подполковником 12-го егерского полка.

Представил проект о введении рассыпного строя в русской армии, ставший основанием для «Руководства стрелкового учения».

В 1803 г. принял участие в поход за Кубань.

6 января 1805 г. вышел в отставку «из-за ран и по болезни».

В 1806 г. занимался организацией ополчения Ярославской губернии.

5 января 1807 г. возвратился к службе и 5 февраля в чине полковника возглавил 3-й егерский полк в Восточной Пруссии.

В составе авангарда князя Петра Ивановича Багратиона сражался против французов при Альткирхене, Гутштадте, Гейльсберге и Фридланде, где получил штыковое ранение в лицо.

Во главе 3-го егерского полка участвовал в русско-шведской войне 1808—09 г., сражался при Куопио и Алаво, где ранен пулей в правую ногу, отличился при переходе по льду Ботнического залива, в делах при Севаре и Ратане.

26 ноября 1809 г. – генерал-майор.

16 февраля 1810 г. – шеф 7-го егерского полка.

Принимал участие в русско-турецкой войне (1806—12), сражался при Силистрии, Шумле, Рущуке, Батине и Журже, особо отличился при штурме Разграда.

7 марта 1811 г. – дежурный генерал.

29 декабря 1811 г. – генерал-лейтенант.

В качестве уполномоченного от России участвовал в мирных переговорах в Бухаресте.

В кампанию 1812 г. после соединения Дунайской и 3-й Обсервационной армии назначен начальником штаба 3-й Западной армии адмирала Павла Васильевича Чичагова, участвовал в делах при Локачах, Лосне, а также в сражении при Березине.

В 1813 г. под командованием генерала Михаила Богдановича Барклая де Толли принимал участие в осаде и штурме Торна, в сражениях при Бауцене, Дрездене, Кульме и Лейпциге.

В 1814 г. – при Бриенне, Арси-сюр-Об, Фер-Шампенуазе и Париже.

После заключения мира награждён 30 тыс. рублей.

В ходе Второго похода во Францию в 1815 г. командовал 27-й пехотной дивизией, участвовал в блокаде Меца и в боях против партизан в Вогезских горах.

После возвращения в Россию назначен командиром 6-го пехотного корпуса 2-й армии на Юге России.

12 декабря 1823 г. – генерал от инфантерии.

…Между прочим, он был близко знаком с Александром Сергеевичем Пушкиным, который часто навещал его дом в Тирасполе, считается, что именно от Сабанеева Пушкин услышал рассказ, послуживший основой сюжета повести «Метель»…

С 1825 г. проживал в Одессе и внёс большой вклад в благоустройство курорта Пятигорска (источник в верхней части Горячей горы получил название Сабанеевского).

…Кстати, он был женат на дочери священника Пульхерии Яковлевне Шиповской, урождённой Борецкой, от которой детей не имел…

По свидетельству мемуариста Фёдора Фёдоровича Вигеля (1786—1856) «Сабанеев был маленький, худой, умный и деятельный живчик. Не думая передразнивать Суворова, он во многом имел с ним сходство»,

Декабрист Владимир Федосеевич Раевский (1795—1872) отзывался о генерале так: «Росту не более 2-х аршин и 3-х вершков, нос красный, губы отдутые, глаза весьма близорукие, подымающиеся и опускавшиеся, как у филина, рыже-русые волосы, бакенбарды такого же цвета под галстух, осиплый и прерывистый голос, речь, не имеющая никакого смысла, слова без связи. Он говорил с женою (которую отнял у доктора Шиповского), с адъютантами, как будто бы бранился. Человек желчный, спазматический и невоздержанный – он выпивал ежедневно до 6 стаканов пунша, и столько же вина, и несколько рюмок водки».

Умер обладатель орд. Св. Георгия IV-го кл. (2 августа 1809 г.) («В воздаяние отличнаго мужества и храбрости, оказанных во время сражения 3 мая при кирке Шелефте против шведских войск, где, невзирая на полученную в продолжении сей кампании в ногу рану, понес все трудности необычайного перехода по заливу и, будучи отряжен для преследования неприятельского обоза, догнав оной, разбил конвой его прикрывающий и взял несколько пленных»), Св. Георгия III-го кл. (24 ноября 1809 г.) («В воздаяние отличного мужества, храбрости и благоразумной распорядительности, оказанных в сражении против шведских войск 7 августа при Сефаре, где первый, вступя в действие, сбил неприятеля с занимаемой им важной высоты, а потом, командуя большею частью войск, немало способствовал к одержанию победы и 8-го при атаке на Ратанскую гавань, командуя колонною, много способствовал успеху»), Св. Александра Невского с алмазами (1812 г.), Св. Владимира 1-й ст., Св. Анны 1-й ст. с алмазами, прусского орд. Красного Орла 1-й ст., австрийских орд. Леопольда 2-й ст. и Марии-Терезии 3-й ст., а также Золотой шпаги «За храбрость» с алмазами 25 августа 1829 г. в Дрездене по дороге из Карлсбада в Одессу в возрасте 57 лет.

Похоронен на Старом кладбище в Одессе.

Сабанеев, Иван Васильевич

(30.1.1770 – 25.8.1829, Дрезден, Саксония) – генерал от инфантерии (12.12.1823).

Выпускник, между прочим, Московского университета.

Начал свою воинскую карьеру еще на войне с турками в 1787—91.

Затем продолжил в ходе усмирения восстания поляков в 1792—94 г.

Был под началом А. В. Суворова в Италии (Нови) и Швейцарии в 1799 г. (Урзерн – пулевое ранение в грудь, Чертов мост, Альтдорф). Под Муттенталем Сабанеев получил серьезное пулевое ранение в левую руку. Был оставлен в Гларусе, попал в плен, побывал во Франции.

Там он досконально изучил революционную тактику французской пехоты – правила ведения боя в рассыпном строю. Вернувшись на родину, сумел добиться введения этого «французского ноу-хау» в рядах русской армии.

Служил в егерях. Командовал 12-м Егерским полком.

Уже в кампании 1807 г. против Наполеона он отличается не раз (Альткирхен, Гутштадт – Золотая шпага «За храбрость»; Фридлянд – ранение штыком в лицо!).

Столь же хорош он и в боях со шведами в 1808—09 (Куопио, Алаво – пулевое ранение в правую ногу, переход по льду к Аландским о-вам, Севар и Ратан – ор. Св. Георгия IV-го и III-го кл. – сразу два «Егория» за одну войну, редчайшее явление!), становится генерал-майором.

За успехи в войне с Турцией в 1806—12 (Силистрия, Шумла, Рущук, Журжа) его производят в ген.-лейтенанты.

Он по-прежнему «на коне» и в Отечественную войну 1812 г. (нач. штаба 3-й Зап. армии адмирала П. В. Чичагова; Березинская операция, где он скорее «опростоволосился», чем отличился в противостоянии с кирасирами Думерка).

В Заграничных походах русской армии 1813—14 (Торн, Кенигсварт, Баутцен, Дрезден, Кульм, Лейпциг, Бриенн, Арси-сюр-Об, Фер-Шампенуаз и Париж).

Потом Сабанеев три года служил у М. С. Воронцова в оккупационном корпусе во Франции – в «Мекке мирового шика и соблазна той поры» – Париже.

А спустя 10 лет уже генерал от инфантерии Иван Васильевич Сабанеев тихо и мирно ушел в свой Последний Солдатский Переход – а мир Боевых Тревог, Трудных Походов и Славных Побед!

Сабир, Иосиф Иосифович

(1782—1864) – генерал-майор (2 марта 1813 г.).

…Он – был внебрачным сыном российского вице-адмирала испанского происхождения Осипа Михайловича де Рибаса (Joseph de Ribas) (1751—1800) (семейное предание утверждает, что матерью Иосифа якобы была императрица Екатерина II-я!?)…

Родился 2 февраля 1782 г. в Санкт-Петербурге.

Получил блестящее домашнее образование, владел русским, немецким, французским и итальянским языками, отлично знал арифметику, фортификацию и тригонометрию.

5 января 1790 г. зачислен на военную службу сержантом Днепровского приморского гренадёрского полка.

3 мая 1791 г. – прапорщик.

В 1795 г. определён на бригантину «Архип», на борту которой совершил круиз от Николаева до Одессы, а затем крейсировал по Чёрному морю до Евпатории.

26 января 1797 г. переведён в 1-й батальон Черноморского гренадёрского корпуса.

В мае 1797 г. произведён в капитаны Адмиралтейского батальона в Петербурге, занимался заготовкой леса и провианта для нужд Балтийского флота.

7 сентября 1799 г. – майор комиссионерной команды.

29 августа 1801 г. определён в Таврический гренадёрский полк с назначением инспекторским адьютантом начальника Лифляндской инспекции князя Сергея Фёдоровича Голицына (1749—1810).

2 апреля 1806 г. – подполковник.

Принимал участие в кампании 1806—07 г. против французов.

Сражался при Голымине и Ландсберге, отличился в сражении при Эйлау, где «во всех опасностях под сильными выстрелами неприятеля оказал себя отлично храбрым и неустрашимым», сражался при Гуттштадте, Гейльсберге и Фридланде, где по свидетельству барона Леония Леонтьевича Беннигсена «не только следовал с господином генерал-майором принцем Евгением Вюртембергским даже в жесточайший огонь неустрашимо, но и быв употреблен мною для доставления в нужные места моих приказаний, под картечными выстрелами исполнил оные с такою точностью и рассмотрительностью, которые обнаруживают достоинства знающего своё дело офицера и рвение его к службе».

11 мая 1809 г. – адъютант генерал-губернатора Тверской, Ярославской и Новгородской губерний принца Георгия Петровича Гольштейн-Ольденбургского (Peter Friedrich Georg von Holstein-Oldenburg) (1784—1812).

15 июля 1809 г. – подполковник лейб-гвардии Семёновского полка.

6 февраля 1810 г. переведён с чином подполковника в лейб-гвардии Преображенский полк.

12 февраля 1810 г. – полковник.

3 августа 1810 г. – начальник 1-го округа водяных и сухопутных сообщений (Санкт-Петербургская, Новгродская и Тверская губернии).

2 марта 1813 г. – генерал-майор Корпуса инженеров путей сообщения.

…Кстати, с 31 января 1819 г. он был женат на Любови Сергеевне Яковлевой (1797—1854), от которой имел пятерых сыновей: Михаил (1820—1870), Сергей (1822—1838), Иосиф (1825—1831), Николай (1827—1890) и Константин (1830-)…

29 марта 1820 г. вышел в отставку с мундиром и пенсионом полного жалования.

Умер кавалер орд. Св. Владимира 4-й ст. с бантом (26 апреля 1807 г.), Св. Владимира 3-й ст. (14 марта 1812 г.), Св. Анны 2-й ст. и прусского орд. «Pour le Merite» 17 декабря 1864 г. в Санкт-Петербурге в возрасте 82 лет.

Похоронен на католическом кладбище под храмом Посещения Пресвятой Девой Марией Елизаветы.

Саблуков, Николай Александрович

(1776—1848) – генерал-майор.

Происходил «из дворян греческого исповедания». Родился 1 мая 1776 г. в Санкт-Петербурге в семье сенатора и члена Государственного совета Александра Александровича Саблукова (1749—1828) и его супруги Екатерины Андреевны Волковой (-1820).

С рождения был записан в лейб-гвардии Преображенский полк.

Получил великолепное домашнее образование.

Затем был отправлен за границу, где в совершенстве изучил немецкий, французский и английский языки.

В 1790 г. в возрасте 14 лет поступил на действительную службу вахмистром лейб-гвардии Конного полка с назначением ординарцем генерал-фельдмаршала князя Николая Ивановича Салтыкова (1736—1816).

1 января 1792 г. – корнет.

С 1795 по 1796 г. путешествовал по Европе, где слушал лекции по философии и этике.

1 июня 1799 г. – полковник, командир эскадрона лейб-гвардии Конного полка.

29 сентября 1801 г. по собственному прошению уволен в отставку с производством в генерал-майоры и уехал в Англию.

…Кстати, с 1803 г. он был женат на мисс Юлиане Ангерстейн (Juliana Angerstein), детей не имел…

После возвращения в Россию в 1806 г. определён начальником Комиссариатского отделения в Морское министерство.

В 1807 г. – начальник счётной экспедиции Адмиралтейств-коллегии.

В 1809 г. оставил должность и вновь удалился в Англию, где оставался до 1812 г.

С началом Отечественной войны 1812 г. подал прошение о принятии на службу.

8 августа 1812 г. определён состоять по армии, при преследовании отступающей Великой Армии находился при генерале бароне Фёдоре Карловиче Корфе, участвовал во многих авангардных делах, отличился в сражении под Красным.

29 марта 1813 г. вышел в отставку с правом ношения мундира и исполнял поручения российского правительства по получению британских субсидий.

Умер кавалер орд. Св. Иоанна Иерусалимского, Св. Анны 2-й ст. с алмазами, Св. Владимира 3-й ст. (1812 г.) и Золотой шпаги «За храбрость», автор «Записок» об эпохе Павла I-го, опубликованных в «Русском архиве» в 1869 г., в Санкт-Петербурге 20 июня 1848 г. в возрасте 72 лет.

Похоронен на кладбище Фарфорового завода (в 1930-е годы прах генерала перенесён на Лазаревское кладбище Александро-Невской лавры).

Салагов (Сологашвили), Семён Иванович

(1756—1820) – генерал-лейтенант (16 апреля 1801 г.), сенатор (14 июля 1800 г.), князь.

Происходил из грузинского княжеского рода. Родился 24 мая 1756 г., получил домашнее образование.

21 августа 1771 г. в возрасте 15 лет поступил на военную службу подпрапорщиком Севского пехотного полка.

Принимал участие в боевых действиях русско-турецкой войны 1768—74 г.

Отличился в сражениях при Силистрии, Гирсове и Шумле.

24 ноября 1774 г. – полковой адъютант.

7 марта 1778 г. – полковой квартирмейстер.

Участвовал в Польской кампании 1784—84 г.

4 августа 1784 г. переведён в Черниговский легкоконный полк с производством в поручики.

24 сентября 1784 г. – обер-аудитор.

Во время путешествия императорицы Екатерины II-й по Крыму был вместе с 1-м эскадроном полка командирован для встречи и эскорта императора Иосифа II-го (1741—1790).

23 января 1786 г. – флигель-адъютант.

23 августа 1787 г. – генерал-адъютант в чине премьер-майора.

Участвовал в русско-турецкой войне 1787—1791 г.

В 1788 г. успешно вёл переговоры с трёхбунчужным пашой Гассаном о сдаче крепости Хотин, за что 22 июня 1789 г. награждён чином подполковника.

С 22 июня 1789 г. состоял при главнокомандующем Кавказской линии генерале от кавалерии Петре Абрамовиче Текели (1720—1793) для секретных поручений и переговоров с горскими народами.

С началом русско-шведской войны 1789—90 г. командирован в Финляндию для заведования поставками продовольствия.

28 июня 1791 г. – обер-кригс-комиссар. Представил проект о найме подвод и транспортировании армейских предметов, сэкономивший казне более 1 млн. рублей, за что 28 июня 1792 г. произведён в полковники с назначением в Сумский легкоконный полк.

16 июля 1797 г. – генерал-майор, шеф Смоленского драгунского полка.

22 апреля 1798 г. по Высочайшему повелению уволен от службы с повелением явиться в Санкт-Петербург, где на аудиенции с Павлом I-м услышал, что «его отставка произошла по ошибке и что он впредь может надеяться на милости Его Величества».

9 сентября 1798 г. – командир лейб-гвардии Гусарского полка.

12 января 1800 г. вышел в отставку с мундиром и пенсионом полного жалования.

19 февраля 1800 г. – генерал-аудитор.

14 июля 1800 г. – сенатор.

16 апреля 1801 г. – генерал-лейтенант.

8 сентября 1805 г. – президент Генерал-аудитората.

12 апреля 1812 г. – непременный член Совета военного министра.

Во время Отечественной войны 1812 г. занимал пост председателя Комитета по устройству Санкт-Петербургского ополчения.

Умер кавалер орд. Св. Иоанна Иерусалимского, Св. Владимира 4-й ст. (1790 г.), Св. Владимира 3-й ст. (2 сентября 1793 г.), Св. Владимира 2-й ст. (1808 г.), Св. Анны 1-й ст. с алмазами (1802 г.) и Св. Александра Невского (24 апреля 1809 г.) 12 февраля 1820 г. в Санкт-Петербурге в возрасте 63 лет.

Похоронен на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры.

Салтыков, Иван Петрович

(28 июня 1730 – 14 ноября 1805) – генерал-фельдмаршал (1796), московский главнокомандующий в 1797—1804 гг., граф.

…Он – единственный сын генерал-фельдмаршала Петра Семёновича Салтыкова – знаменитого победителя прусского короля Фридриха II Великого фельдмаршала графа Петра Семеновича Салтыкова (1698—1772)…

Будучи выходцем из родовитой семьи (императрица Анна Иоанновна звала деда Салтыковых «мой кузен» – ее отец, русский царь Иван V, был женат на Салтыковой!), пользуясь связями, быстро продвигался в чинах.

Службу он начал в возрасте 15 лет в лейб-гвардии Семёновском полку с рядового.

В 1758 г. состоял при императорском дворе в чине камер-юнкера.

За время Семилетней войны (1756—63) отличился при взятии Кенигсберга и Эльбинга, в сражении при Цорндорфе.

После заключения мира произведён в генерал-майоры и получил от Петра III ор. Св. Анны 2-й ст., а в коронацию Екатерины II – александровскую ленту.

В 1-ю войну с турками (1768—74) генерал-поручик Салтыков под знамёнами Румянцева участвовал в битве при Кагуле. Присутствовал при взятии Хотина. Начальствуя тяжёлой кавалерией, обратил на себя внимание храбростью, отмеченной «Егорием»II-го кл. (наградой полководческого формата!) и Золотой шпагой с алмазами.

По окончании войны генерал-аншеф Салтыков командовал корпусом в польских провинциях.

В 1784 г. назначен был генерал-адъютантом и главой двух наместничеств – Владимирского и Костромского.

…Кстати сказать, Иван Петрович был женат на графине Дарье Петровне Чернышёвой (1739—1802), дочери дипломата П. Г. Чернышёва, имел от нее трех дочерей и единственного сына: Прасковья Ивановна (1772—1859) – фрейлина, в 1795 г. вышла замуж за сенатора Петра Васильевича Мятлева (1756—1833), их сын – известный поэт-юморист Иван Мятлев; Екатерина Ивановна (1776—1815) – фрейлина с 1795 г., умерла девицей; Анна Ивановна (1777—1824) – фрейлина, в феврале 1800 г. вышла замуж за сенатора графа Григория Владимировича Орлова (1777—1826), сына В. Г. Орлова – из семейства знаменитых екатерининских «переворотчиков». Она была привлекательной и умной женщиной. По болезни постоянно пребывала за границей, в Париже имела литературный салон. Умерла бездетной во Франции. Пётр Иванович (1784—1812), с 1799 г. камергер. Кавалер ор. Св. Георгия IV-го кл. и Св. Владимира 4-й ст., был тяжело ранен в Аустерлицком сражении. В Отечественную войну 1812 г. он сформировал собственный гусарский полк (названный Салтыковским), пожертвовав значительную частью своего состояния на его вооружение. Ежедневно навещая в лазаретах больных солдат, заразился горячкой и в 28-летнем возрасте скончался в чине полковника холостым…

В 1780 г. для поправления здоровья семейство Салтыковых поехало за границу; они посетили Берлин, Дрезден, Брюссель. Супруги жили три месяца в Лондоне и провели больше года в Париже, где делали такие огромные долги, что русский посланник при французском дворе в письмах к графу С.М.Воронцову называл их «бесчестьем всей нашей нации».

В 1788 г. возобновившаяся война с Турцией снова призвала Салтыкова в ряды войск, и он ознаменовал себя повторным взятием Хотина.

В 1790 г. Екатерина вверила ему командование финляндской армией и по заключении Верельского мира пожаловала звание подполковника гвардии Конного полка и алмазные знаки ордена св. Андрея.

В качестве военачальника Салтыков отличался больше храбростью, чем полководческим талантом.

Будучи у него в подчинении, Александр Васильевич Суворов – самый известный ёра среди екатерининского генералитета – разгадал особенности его характера и разыгрывал перед Иваном, роль простоватого служаки. Салтыков благоволил к своему подчиненному. Когда же победы Суворова стали слишком громкими, Салтыков превратился в его недоброжелателя. Известен его отзыв: «Суворов только практик и не знает тактики». На это последовал убийственный ответ: «Я не знаю тактики, да тактика меня знает, а Ивашка не знает ни тактики, ни практики. С военным делом незнаком и сам ему неизвестен». Впрочем, это весьма в духе, так сильно раздражавшегося на своих антагонистов, соперников в гонке по карьерной лестнице, дико ревнивого до воинской славы «Русского Марса».

Разногласия с П. А. Румянцевым заставили его в 1795 г. выйти в отставку, однако в следующем году, «взлетевший» на наконец освободившийся после смерти его властной матшуки престол, Павел I снова призвал его на службу, переименовал в генералы от кавалерии и назначил шефом Кирасирского полка, киевским генерал-губернатором, генерал-фельдмаршалом и генерал-инспектором над всей кавалерией.

В конце 1797 г. граф И. П. Салтыков получил должность московского генерал-губернатора, которую некогда занимал и его отец. Фактически все бразды правления узурпировал любимец императора Павла – полицеймейстер Эртель. Граф Иван Петрович оставил за собой лишь командование военными парадами и блеск представительства. Москвичи долго потом вспоминали его пышный и расточительный образ жизни.

Смерть жены в 1802 г. стала для Салтыкова тяжёлым ударом и, окончательно расстроив его здоровье, побудила удалиться на покой.

В 1804 г. он испросил отставку и переселился в Петербург в дом своего зятя Мятлева, где вскоре скончался в возрасте 75 лет.

Похоронен подле отца в родовом поместье Никольское под Ростовом.

Один из богатейших вельмож своего времени, граф Салтыков особым умом не отличался, но мог быть сметлив и хитроват когда это требовалось, был большим сибаритом, жил по-барски широко, имел многочисленную, но хорошо одетую прислугу, дорогие экипажи, красивых лошадей, блестящую сбрую, любил кутежи и женщин.

…Впрочем, главной его страстью была охота, которой он посвящал всё свободное время, имея до ста человек псарей…

Будучи очень гостеприимным и в целом добродушным (это его качество отмечали все современники) хозяином, Салтыков в своей усадьбе Марфино под Мытищами каждый день за обедом и ужином накрывал обильный и вкусный стол на 60 персон, а каждое воскресенье съезжалось к нему на бал несколько сот человек. Частный театр и многолюдные выезды на охоту стоили очень больших денег. В итоге граф Салтыков оставил своему единственному сыну шестнадцать тысяч крестьян, в том числе, тысячу двести человек дворовых людей, и… два миллиона восемьсот тысяч долга. Так бывает…

Что до военных дарований генерал-фельдмаршала Ивана Петровича Салтыкова, то храбрый и простой в общении, он не обладал талантом полководца, хотя и пытался играть первые роли…

Так то же бывает…

Салтыков, Николай Иванович

(31 октября 1736 – 16 мая 1816, Санкт-Петербург) – генерал-фельдмаршал (8.11.1796), граф (1790), светлейший князь (1814).

Николай Иванович – официальный воспитатель великих князей Павла Петровича, Александра и Константина Павловичей и родоначальник княжеской ветви многочисленного рода Салтыковых, в большей степени был царедворцем, чем военачальником, хотя и сражался на трех войнах, но по компетентному мнению наблюдавших его современников остался «паркетным фельдмаршалом».

…Кстати сказать, именно его венценосный воспитанник Павел Петрович, став императором Павлом I, в знак признания былых военных заслуг сделал его генерал-фельдмаршалом, хотя Салтыков вышел в отставку, не имея сорока лет от роду, и последний раз был на поле боя за четверть века до этого назначения…

Его отец генерал-аншеф Иван Алексеевич Салтыков, был сыном троюродного брата императрицы Анны Иоанновны. Мать, графиня Анастасия Петровна Толстая, приходилась внучкой петровскому сподвижнику П. А. Толстому. Более того, печально памятная «Салтычиха» была женой его дяди Глеба Алексеевича.

Николай Салтыков начал службу рядовым лейб-гвардии Семёновского полка, вступив в который в 1748 г., вместе с отцом участвовал в походе русского корпуса на Рейн.

Во время Семилетней войны (1756—1763) не единожды сражался с пруссаками. После победы при Кунерсдорфе именно его послали в Санкт-Петербург с донесением главнокомандующего П. С. Салтыкова о победе, что поспособствовало его производству в полковники. В 1761 г. под началом Румянцева он осаждал Кольберг. Сменивший на российском престоле свою тетку Елизавету император Пётр III произвёл Салтыкова в генерал-майоры.

В 1763 г. ему довелось «сходить» в Польшу во главе отряда, состоявшего из трёх пехотных и одного кавалерийского полков, отправляемого в Польшу для поддержания партии Чарторижских, которым грозила опасность от приверженцев короля Августа III. До военных действий дело тогда так и не дошло, и Салтыков, проявивший тогда большие дипломатические способности по «умиротворению» бунташных поляков, вернулся с вверенными ему войсками в Россию с отличными рекомендациями от своих вышестоящих начальников.

Позднее он еще не раз «ходил» в Польшу с войсками и каждый раз, действуя очень дипломатично (порой, очень не громко «побряцав оружием»), ухитрялся решать все проблемы миром.

В результате в 1766 г. за свою эффективную службу ему жалуют ор. Св. Анны, а в 1768 г. – чин генерал-поручика.

Затем Салтыков принял участие в русско-турецкой войне 1768—1774 гг.

В 1769 г. вместе с князем Голицыным осаждал и брал Хотин, в частности, отвечал за рекогносцировку. Командующий остался им доволен и Екатерина II жалует ему ор. Св. Александра Невского.

На этом военная деятельность Н. И. Салтыкова благополучно заканчивается и после трехгодичного лечения от тягот военной службы за границей в Берлине и Париже, начинается его невероятно успешная «дворская» карьера.

Поправив пошатнувшееся было здоровье, вернувшийся Николай Иванович в апреле 1773 г. производится в генерал-аншефы, становится вице-президентом Военной коллегии с повелением находиться при наследнике цесаревиче Павле Петровиче вместо отодвинутого в сторону графа Никиты Ивановича Панина.

Поначалу Павел с недоверием принял человека, приставленного матерью наблюдать за ним. Однако этот прирождённый царедворец умел отлично приспособляться к самым затруднительным обстоятельствам. В отличие от большинства близких к Павлу людей, Салтыков пользовался одинаковым расположением, как невероятно властной императрицы, так и её болезненно самолюбивого законного и уже совершеннолетнего наследника, а также, по мере сил поддерживал между ними добрые отношения.

Вместе с великим князем Павлом Петровичем он посетил в 1776 г. Берлин, где состоялось обручение того с племянницей прусского короля принцессой Вюртембергской, а в 1781 и 1782 гг. сопровождал великокняжескую семью в её путешествии по Европе под псевдонимом князей Северных.

В 1781 г. его назначают генерал-адъютантом.

24.11.1782 г. Екатерина II наградила Салтыкова ор. Св. Андрея Первозванного и произвела в подполковники одного из двух самых элитных лейб-гвардейских полков – Семеновского полка (где сама была единственным полковником, как впрочем, и других л. гв. полках), назначив сенатором и членом Совета при своей венценосной персоне.

В марте 1784 г. императрица поручила Николаю Ивановичу воспитание своих внуков великих князей Александра и Константина. Это назначение сильно возвысило его в глазах света, тем более что, по словам Ф. Ф. Вигеля, «старый царедворец, желая в будущем еще более умножить кредит свой, маленьких наследников престола умел окружить малолетными же сыновьями своими, близкими и дальними родственниками».

Отлично изучив к тому времени придворную «науку», ушлый дипломат Салтыков заботился главным образом о том, чтобы приучить своих воспитанников к лавированию между противоречивыми требованиями властолюбиво-царственной бабки и засланного ею в Гатчину самовольного и амбициозного родителя (кстати, засидевщегося в ожидании отцовского престола, урузпированного его матерью). Некоторые биографы возлагают ответственность за уклончивый и скрытный нрав Александра I именно на его наставника Салтыкова. Во всем другом, он, судя по отзывам современников, не был столь же «компетентен».

21.5.1788 г. воспитатель венценосных персон Н. И. Салтыков получил ор. Св. Владимира 1-й ст.

В 1790 г., в дни празднования мира со Швецией, Николай Иванович становиться графом Российской империи, а затем получает 5 тыс. крепостных душ на присоединенных к России польских территориях. За воспитание великих князей ему был подарен дом в Санкт-Петербурге, 100 тыс. руб. и 25 тыс. руб. годового пенсиона. Он заменяет отсутствующего Потемкина на посту вице-президента Военной коллегии. После смерти последнего в 1791 г. его назначают исполняющим обязанности президента Военной коллегии.

Принято считать, что именно Салтыков, весьма посодействовал сближению стремительно стареющей, но все еще охочей до альковных ласк императрицы-«бабушки» Екатерины с очередным красавчиком в ее богатой на видных мужиков «коллекции», Платошей Зубовым, которому выпала сомнительная, но такая выгодно-«доходная» честь последним «вкушать увядшие плоды ее женского сада». В последние годы долгого царствования влияние его достигло при дворе своего зенита. «Вообще, кроме тех дел, в которых он сам с удивительным искусством умудрялся не принимать участия, ничего не происходило при современном ему дворе, в чем он так или иначе не был замешан своими интригами», – свидетельствовал о том времени граф Ф. Г. Головкин.

…Между прочим, абсолютно все (вплоть до близких родственников, в частности, по супружеской линии) современники невысокого, худощавого, чуть сгорбленного, длинноносого, с живыми умными глазами, с всегда осклабленным в улыбке лицом, с высокой старомодной напудренной прической, в зеленом военном мундире на распашку, постоянно рефлекторно (смешно!) поддергивающего штаны, слегка прихрамывающего, а потому с палочкой, очень вежливого и крайне лукавого, алчного и притворно набожного Николая Ивановича отмечают в своих мемуарах его совершенно особую уклончивость, исключительную хитрость, неповторимое умение жить и ладить с людьми самых несхожих характеров вплоть до венценосных особ…

Вступив на престол, император Павел I в знак уважения произвёл графа Салтыкова 8.11.1796 г. в чин генерал-фельдмаршала с назначением президентом Военной коллегии, а в 1799 г. поручиком и гофмейстером ор. Св. Иоанна Иерусалимского. Однако реального влияния на дела при своём воспитаннике граф не имел, поскольку как военный не котировался не только у А.В Суворова, но и среди других военных авторитетов той поры: он, повторимся, брал «другим».

Современники утверждали, что, когда «паркетный фельдмаршал» Николай Иванович Салтыков докладывал императору дела высшей государственной важности, то всегда поддерживал господствующее мнение (своего рода «мэйнстрим»), «в делах же, собственно ему порученных, управляем был письмоводителем, а в домашних супругою неограниченно…».

…Кстати сказать, в домашних делах «паркетный фельдмаршал» действительно полностью подчинялся влиянию своей жены (с 1762 г.) Натальи Владимировны, урождённой княжны Долгоруковой (1737—1812), дочери князя Владимира Петровича и княжны Елены Васильевны Хилковой. У них родились три сына: Дмитрий Николаевич (1767—1826), слепой от рождения, действительный камергер, отец коллекционеров Петра и Алексея Салтыковых; Александр Николаевич (1775—1837), тайный советник и Сергей Николаевич (1777—1828), действительный тайный советник…

Александр I в день своей коронации удостоил графа своим портретом, украшенным алмазами.

С началом наполеоновских войн Салтыкову было поручено управление комитетом учрежденного земского войска.

В суровую годину «Грозы 1812 года» с 29 марта он – председатель Государственного совета и Комитета министров. (Выше был только любимый «бабушкин внук», наилукавейший царь Александр I.)

Во время Заграничных походов русской армии в 1813—14 гг., когда Александр I находился при армии, Салтыков фактически выполнял в России функции регента.

После возвращения царя в Санкт-Петербург его возводят 30.8.1814 г. в княжеское достоинство Российской империи с титулом светлости.

Спустя пару лет, не дожив до 80 лет всего лишь полгода, один их самых ушлых царедворцев богатейшего на бурные события екатерининско-павловско-александровского времени Николай Иванович Салтыков скончался.

Н. И. Салтыков – ярчайший пример, как пользуясь очень высоким происхождением и столь же высокими связями, нужно делать стремительную карьеру при дворе: граф, светлейший князь, генерал-фельдмаршал, президент Военной коллегии, председатель Государственного совета и Комитета министров, и наконец воспитатель двух таких разных императоров – Павла I и Александра I…

А в военном деле он действительно соображал еще меньше, чем его более известный в военной среде родственник Иван Петрович Салтыков.

Николай Иванович брал другим…

И это тоже надо уметь…

Салтыков, Петр Семенович

[11 декабря 1698/1700, Никольское-Салтыково, Ярославская губ. – 26 декабря 1772 (6 января 1773) Марфино, Московская губ.] – генерал-фельдмаршал (1759), в ходе Семилетней войны (1756—1763) был главнокомандующим русской армии в 1759—60 г., граф.

Происходил из знаменитого рода Салтыковых. Петр Семенович был сыном Фёклы Яковлевны Волынской и генерал-аншефа С. А. Салтыкова (которого племянница Петра Великого императрица Анна Иоанновна называла не иначе как mon cousin).

В 1714 г. недоросль Салтыков был зачислен рядовым на службу в гвардию и отправлен во Францию для изучения морского дела, однако расположения к этому, по-видимому, не имел и вернувшись в Россию, служить во флоте не стал.

Волею судеб он, все же, окажется в армии и очень легко пойдет вверх по служебной лестнице, чему во многом способствовала его близость к царскому двору.

Императрица Анна Иоанновна, по матери Салтыкова, охотно продвигала по службе даже дальних родственников. Она была благодарна жене Петра Семёновича за то, что в 1730 г. та приложила руку к провалу замыслов «верховников» отодвинуть от управления страной петровскую племянницу.

…Кстати, Салтыков очень выгодно женился на княжне Прасковье Юрьевне Трубецкой (1704—1767) – сестре генерал-прокурора Н. Ю. Трубецкого. Когда верховники задумали ограничить власть Анны Иоанновны, «сия жена хитрая нашла способ, быв при надзираемой императрице, наедине ей записку о начинающихся намерениях сообщить». В знак благодарности при коронации императрица утвердила её в звании статс-дамы, а 19 января 1732 г. пожаловала с мужем и всей семьей в графское достоинство. У Петра Семеновича и его супруги родились сын и трёх дочерей: Иван Петрович (1730—1805) – генерал-фельдмаршал, московский генерал-губернатор, с которым так ръяно конфликтовал «русский Марс» А. В. Суворов, похоронен подле отца; Анастасия Петровна (1731—1830), была замужем за Пётром Фёдоровичем Квашниным-Самариным (1743—1815), президентом Юстиц-коллегии, действительным тайным советником; Варвара Петровна (1734-?), была замужем с 1754 года за князем Василием Борисовичем Голицыным (1729—1771); Екатерина Петровна (1743—1817), статс-дама, кавалер орд. Св. Екатерины 1-го кл., была замужем за действительным тайным советником и сенатором графом Андреем Петровичем Шуваловым (1742—1789)…

Гвардейский капитан П. С. Салтыков оказался причислен ко двору Анны Иоанновны в чине действительного камергера и в 1732 г. вместе с отцом стал графом.

А уже в 1734 г. будучи зрелым мужчиной и генерал-майором, Петр Семенович впервые оказался на войне, возглавив часть армии под командованием фельдмаршала Миниха в зарубежной кампании, целью которой было свержение с польского трона Станислава Лещинского.

Вступление на престол Елизаветы Петровны повлекло за собой удаление Салтыковых из столицы, кроме Пётра Семёновича, который находясь в день переворота во дворце в качестве дежурного генерал-адъютанта, сумел-таки повести себя так, как надо и остался при дворе.

А его супруга Прасквовья Юрьевна с декабря 1741 г. стала статс-дамой императрицы Елизаветы Петровны, с пожалованием портрета.

В 1742 г. Салтыков (к тому времени получивший звание генерал-поручика) побывал на русско-шведской войне под командованием генералов Ласси и Кейта¸ который вскоре перейдет на службу к прусскому королю-полководцу Фридриху II. За свои боевые заслуги он получил в награду Золотую шпагу с бриллиантами.

После окончания войны со Швецией Салтыков получил назначение командиром Псковской дивизии, дислоцировавшейся на украинских землях и стал генерал-аншефом.

В 1756 г. его переводят в столицу Российской империи, Санкт-Петербург, командиром Шуваловского корпуса.

Семилетнюювойну (1756—1763) Россия начала не очень удачно: Гросс-Егресдорф и Цорндорф – оказались кровавыми, но неэффективными и главнокомандующим в 1759 г. было решено сделать вместо Виллима Виллимовича Фермора природного русака 59-летнего Петра Семеновича Салтыкова.

Именно он смог придать новый толчок развитию этой затяжной войны в пользу союзников – русских и австрийцев. Своими большими познаниями в военной стратегии, последовательностью в своих действиях и немалым боевым опытом он доставил немало неприятностей прусскому королю. Новый командующий имел приказ координировать свои действия с австрийцами и двинул свои войска по направлению к р. Одер, чтобы соединиться с ними.

Салтыков хоть и слыл медлительным, но, будучи человеком отнюдь не робкого десятка, прусского короля-полководца не боялся и терпеливо ждал своего часа, надеясь вынудить Фридриха принять бой в невыгодных для него условиях.

По началу прусский король пытался прикрыться от русских заслоном под началом генерала фон Дона, но тот лишь отступал, не давая сражения. Сменивший его генерал Воберснов тоже не справился с поставленной задачей. Разъяренный Фридрих обозвал его законченным алкоголиком, нерешительным растяпой (скорая гибель под Пальцигом «спасет» Воберснова от королевской расправы) и заменил на своего любимца напористого генерала Карла-Генриха фон Веделя (1712—1763), поставив трудную задачу: не пропустить русских за реку Одер.

Бравый Ведель понял жесткий приказ своего короля слишком прямолинейно и 12 (14) июля 1759 г. Стремясь перекрыть русским путь на Одер, 27-28-тысячная прусская армия (в том числе, 10 тысяч конницы) при поддержке 100 пушек в невыгодных для себя условиях опрометчиво дала бой 39-40-41-тысячным (данные разнятся) войскам Салтыкова (в том числе, 12,5 тысяч кавалерии) с 248 орудиями близ деревни Пальциг на реке Одере.

…Кстати сказать, в западной исторической литературе сражение под Пальцигом известно как битва при Кае (по названию деревни Кай, ныне деревня Кийе в Польше), где находилась исходная позиция войск Веделя…

Салтыков переиграл врага с пугающей легкостью, причем, показал всей Европе, что русские с холодным оружием «на ты»…

Накануне сражения Ведель с 15 эскадронами гусар и драгун предпринял рекогносцировку, причем, провел ее небрежно. Он дал себя убедить в том, что русские не собираются покидать своего лагеря в Лангмейле. План его состоял в том, чтобы напасть на колонну русских на марше, по дороге в Кроссен. При этом, он намеревался раньше русских занять выгодную позицию на высотах у Пальцига, не предприняв ничего для её разведки. А противник опередил его, заняв Пальцигские высоты в 13:00.

Поле будущего сражения находилось между деревней Пальциг и ручьём Эйхмюлен, и было с трёх сторон (север, запад, юг) окружено лесом. Пальциг лежал на западном склоне возвышенности, на востоке плавно спускающейся к ручью Эйхмюлен, на юге круто обрывающейся к лощине Цаухергрунд. Берега ручья сильно заболочены, поэтому ручей можно было перейти лишь в двух местах, вброд у Эйхмюле и по мосту в районе Гроссмюле. Мост с возвышенности у Пальцига не был виден: его заслонял холм под названием Шмидеберг.

В целом, позиция у Пальцига, была весьма выгодна для обороны. Заняв ее, русские обнаружили, что пруссаки уже движутся в их сторону.

<<…Салтыков поставил вперед дивизию Фермора, занявшую позицию от Цаухергрунда до пути к переправе у Эйхмюле, слева от неё – корпус Александра Михайловича Голицына (18 (29).11.1718 Або, Великое герцогство Финляндское – 8 (19).12. 1783 Санкт-Петербург) и лёгкую кавалерию Готтлоба Курта Генриха (Готлиба-Генриха) фон Тотлебена (Тоттлебена, Тодлебена) (21.12.1715, родовое имение Тотлебен неподалёку от Бад Лангензальца в Тюрингии, Священная Римская империя – 20.3.1773, Варшава). За ними встала дивизия Вильбоа, кирасиры Петра Дмитриевича Еропкина (1724—1805, Москва), а в резерве – полк Демику. Артиллерия была разделена на 8 батарей, из них 6 оказались расположены на правом фланге, как наиболее угрожаемом.

В 14.30 построение к бою было завершено.

Переправившись через ручей и заняв Шмидеберг, Ведель обнаружил перед собой русских. В полной уверенности, что он имеет дело лишь с авангардом, а не со всей армией Салтыкова, он приказал атаковать фланги русской позиции: генералы Мантейфель и фон Гюльзен на правом фланге против левого фланга русских, Штутергейм – на левом против правого фланга. Одновременно, отряд Каница был послан в обход, в тыл русским, с тем, чтобы очистить Пальциг от противника.

Атака была начата без артиллерийской поддержки.

Мантейфель и Гюльзен попали сразу под жестокий лобовой огонь русской артиллерии, одна за другой отчаянные атаки пруссаков были отбиты с большими потерями. Максимум чего им удалось достичь – стал прорыв Гюльзена к центру русской позиции, где дело решилось в ожесточённой рукопашной схватке. Мантейфель был тяжело ранен. Не лучше обстояли дела и у Штутергейма, он был разбит в первой же атаке на правый фланг русских. А попытка обойти русскую позицию слева и вовсе потерпела неудачу еще в самом начале. Тогда Каниц, не сумевший совершить этот маневр, постарался ещё раз атаковать русских со стороны Шмидеберга, но опять безуспешно.

Видя, что слева ему уже ничто не угрожает, Салтыков усилил правый фланг. Здесь состоялась одна из последних ожесточённых схваток сражения: кирасирской бригаде Шорлемера удалось прорваться до расположения второго эшелона русских. Правда, тут ее встретили «братья по оружию» – кирасиры Еропкина, а затем еще и подняли на штыки гренадеры – Демику пал сраженный…

К 19 часам бой завершился убедительной победой русских…>>

Это, так сказать, по-армейски «лаконично-доходчивая» версия сражения под Пальцигом.

А вот – ее «развернуто-беллетризированный» (патетико-патриотический) вариант, причем, без навязчиво-поясняющих комментариев…

<<…Под покровом темноты Салтыков ловко обошел Веделя и быстро занял позиции позади болотистых лощин, умело прикрыв с флангов две свои пехотные линии кавалерийскими заслонами, а артиллерию расположил сзади для ведения навесного огня. Особенно хорошо был защищен правый фланг русских, но именно за ним Салтыков расположил почти всю свою резервную кавалерию. При этом он приказал загодя разрушить переправу через реку и поджечь деревню: обе располагались на дальних подступах перед его левым флангом. Тем самым, он не позволил правому крылу наступавшего неприятеля во время выйти на ударные позиции

…После внушительной артподготовки, нанесшей русским немалые потери, Ведель бросил свои войска по узким лощинам во фронтальную штыковую атаку. Ее отбили – играючи. Поставленные сзади и оставшиеся незамеченными пруссаками русские гаубицы повели мортирную стрельбу через головы своей непоколебимо стоявшей пехоты…

Педант Ведель снова двинул пехоту вперед! Ее опять отразили. Еще дважды он методично отправлял на русские штыки батальон за батальоном, но обратно уже никто не возвращался…

Не помог и фланговый обход…

Не выручила и кавалерия: кирасир тоже подняли на штыки и они отхлынули с большими потерями…

Только теперь Салтыков сам перешел в наступление, бросив во фланг пруссаков Чугуевский казачий полк. Следом, мерно набирая скорость, глубоко взрывая дерн мощными подковами, поскакала тяжелая кавалерия…

Кривыми саблями и тяжелыми палашами русские всадники прорубали просеки в прусских рядах…>>

Впервые русские одержали победу ценой меньших потерь: 4.8 тыс. (4.791—4.798), в том числе, 173 (166) офицера: 894 убитых, в том числе, 1 генерал, 15 офицеров (2 штаб-офицера, 2 капитана, 11 субалтернов.), 3.904 (3.897) раненых (из них – 1 генерал, 1 бригадир, 158 (151) офицеров (из них – 4 полковника, 4 подполковника, 6 майоров, 36 ротмистров и капитанов, 32 поручика, 69 подпоручиков и прапорщиков).

А вот пруссаки лишились от 6.800 до 8.148 тыс. чел. [в последнем случае: 4.269 убитых (в том числе, 1 генерал, 48 офицеров), 1.868 раненых (из них – 2 генерала, 171 офицер), 605 пленных (в том числе, 1 полковник,15 обер-офицеров), 1.406 дезертировавших], 14 орудий, 4 знамени, 3 штандарта.

Впрочем, для пруссаков есть и иные «показатели»: 9—12 тыс. чел.

Итак, отлаженная система разведки в русских войсках наряду с полководческим талантом Салтыкова помогла им избежать опасности, поставив Веделя в крайне неблагоприятные позиции для атаки. Несмотря на это и заметное численное превосходство неприятеля пусский генерал, однако, решил атаковать русские войска. Салтыков в этом сражении поставил войска отрядами в две линии, разместив их на вершине и приказав из этого положения начать массированный обстрел находящихся ниже пруссаков, в том числе, пушками-единорогами, способными стрелять выше голов солдат своих войск и наносившими страшный урон находившимся в невыгодном положении прусским солдатам. Однако, несмотря на тяжёлые потери, пруссаки попытались было предпринять штыковую атаку с целью прорвать линию противника. Русские не только усилили и без того сильный артиллерийский огонь, но и ответили штыковой контратакой. Атака Веделя застопорилась. Салтыков только этого и ждал и перешел в общую контратаку, в результате которой в рядах пруссаков, загнанных в ловушку, начался хаос.

Сражение при Пальциге завершилось полной победой русских войск.

Кроме того, победа под Пальцигом подняла боевой дух русских войск и укрепила их веру в нового командующего, своего русского по духу и стойкости.

Более того, после этой победы появилась прекрасная возможность идти прямо на Берлин до которого оставалось не более 80 км, но союзники русских на той войне австрийцы не были в этом заинтересованы и не поддержали Салтыкова на этом направлении. Хотя последний уже готовился бросить вперед авангард отменно зарекомендовавшего себя на той войне генерала Румянцева.

Армия Салтыкова продолжила путь к реке Одер и в итоге встретилась там с австрийским корпусом генерала Эрнста Лаудона. После объединения русско-австрийские войска заняли город Франкфурт-на-Одере, создав этим прекрасную возможность для австрийского фельдмаршала Леопольда Дауна осуществить скоординированную атаку всеми силами союзников на Берлин, чтобы положить конец войне. Однако нерешительность и медлительность Дауна привели к тому, что союзники упустили эту возможность, а Фридрих II тем временем быстро отвёл свою армию на север, за реку Одер, к северу от Франкфурта-на-Одере, чтобы отрезать союзникам, России и Австрии, путь к отступлению и затем атаковать их.

Узнав о поражении его Веделя под Пальцигом, Фридрих II понял, что пришла пора окончательно взять дело войны с русскими в собственные руки.

Он успел соединиться с отступавшими остатками разбитой армии Веделя и 1 (12) августа 1759 г. его 48-тысячная армия (35 тыс. пехоты или 53 бат. и 13 тыс. кавалерии или 93—95 эскадр.) с 200—240 (из них 114 тяжелые; данные сильно разнятся) пушками приготовилась вступить в одно из самых знаменитых сражений Семилетней войны с 41 тыс. русских (68 пех. бат., 14 кавалер. полков), в том числе, 33 тыс. регулярных войск и 8 тыс. чугуевских казаков и калмыков, при поддержке 200 орудий во главе с Салтыковым и 18.523 австрийцами (6 пех. полков, 33 эскадр.) с 48 орудиями под началом смекалистого и энергичного Лаудона. Последний, когда-то не принятый на военную службу заносчиво-норовистым прусским королем Фридрихом, теперь всячески доказывал тому его непростительную ошибку.

Противникам предстояло сойтись на восточном берегу реки Одер напротив Франкфурта – у деревни Кунерсдорф в Силезии (ныне Куновице на западе Польши) в 4 км на восток от города Франкфурт-на-Одере – на перпендикулярно тянувшейся с запада на восток цепи холмов.

Союзники расположились на трёх господствующих высотах, отделённых друг от друга оврагами и болотистой низиной. Эта позиция, защищённая рядом окопов и батареями, стоявшими на вершинах холмов, была достаточно сильной и выгодной для обороны и в то же время создавала трудности для вражеских атак.

Русский главнокомандующий планировал заставить прусскую армию наступать на расположенный на пересечённой местности левый фланг союзных войск, измотать здесь в боях его силы и затем, прочно удерживая центр и правый фланг, перейти в общее наступление.

<<…Ранним утром 1 (12) августа 1759 г. армия Фридриха навела мосты через р. Одер и переправилась на другой берег. Работы по укреплению левого фланга русских позиций на господствующих высотах ещё не были закончены, когда стало ясно, что битва неминуема.

Уже в 9 часов утра прусская артиллерия, умело расположенная и легко достающая русские позиции, открыла огонь по левому флангу, только через час ей ответила русская артиллерия. Размещенная за деревней, в низине, плохо подготовленная, она стала легкой мишенью для прусских пушек и гаубиц. Большинство прислуги погибло, не успев сделать даже единого выстрела.

Заметив, что левый фланг не достаточно укреплен, Фридрих II ок. 11 часов утра отдал приказ численно превосходящими силами атаковать левый фланг русской армии. И вот неприятельские батареи уже захвачены. Русским пришлось отступить так, что деревня, находившаяся до битвы посередине их войска, оказалась позади пруссаков. Салтыков вынужден был всё время подтягивать к центру дополнительные силы главного резерва и часть войск правого фланга.

Все складывалось к победе прусского оружия: противник уже овладел всеми левофланговыми русскими батареями (большинство орудий вернутся союзникам в конце боя) и 5 тыс. пленными. На радостях Фридрих поспешил послать рапорт об этом в свою столицу.

Тем временем жара и продолжительный изнуряющий бой сделали своё дело, войска устали до изнеможения.

Несколько раз войска прусского короля пытались взять крутую высоту Шпицберг. Правда – безуспешно, поскольку русский командующий успел переместить резервы с высоты Юденберг. Стремясь любой ценой переломить ход сражения в свою пользу, Фридрих II бросил в бой свою кавалерию, считавшуюся тогда образцовой в Европе. Однако рельеф местности ограничивал её маневренность и ей не удалось правильным образом развернуться для атаки. Пришлось пруссакам отступить под градом пуль и картечи. Хотя драгуны принца (Е. Ф. Г.? или Ф.Е.?) Вюртембергского, все же, прорвались на Шпицберг, но русские сбросили их оттуда картечью.

В результате всех этих неистовых атак сразу несколько прусских генералов получили ранения, сам король был на волосок от смерти, золотая готовальня, лежавшая у него в кармане, защитила грудь от пули, лошадь под ним убило ядром.

В азарте боя Фридрих бросил в бой свой последний резерв – лейб-кирасиров, которых порубили чугуевские казаки, а командира – оглушенного и израненного – уволокли в плен.

Видя, что вражеские резервы полностью исчерпаны, русский командующий отдал приказ об общем наступлении оставшихся русских частей, к которым присоединились союзники-австрийцы. Пруссаки кинулись назад к мостам, где случилось нечто библейское: все давили всех…

После битвы у Фридриха в строю осталось всего ок. 3 тыс. чел., из всех захваченных у противника левофланговых орудий только 16 попали в Берлин, остальные орудия оказались в руках у энергично преследовавших пруссаков австрийцев, помимо еще и 8 прусских пушек, что пруссаки не успели вывезти во время ретирады…>>

Это, так сказать, по-армейски «лаконично-доходчивая» версия «рапорта» о кровавом побоище под Кунерсдорфом.

А вот в ее «развернуто-беллетризованном» (патетико-патриотическом) варианте «вырисовываются» некоторые очень занимательные детали…

<<…Обладая заметным численным преимуществом, союзная армия заняла позиции на трех господствующих над местностью высотах, отделённых друг от друга оврагами и болотистой низиной, явно приглашая прусского короля атаковать ее первой. Причем, с северо-запада – со стороны Франкфурта. Защищённая рядом траншей и батареями, стоявшими на вершинах холмов, позиция эта была сколь сильной и выгодной для обороны, столь и неудобной для атаки со стороны врага.

Правда, расположению русских войск не хватало глубины и они были вынуждены тесниться вокруг вершин холмов.

Первоначальный план Салтыкова, возглавившего союзные войска, заключался в том, чтобы заставить прусскую армию наступать укреплённый и расположенный на пересечённой местности левый фланг союзных войск, измотать в боях его силы и затем, крепко удерживая центр и правый фланг, перейти в общее наступление. Расположенные по склонам холмов артиллерийские батареи могли вести круговой и перекрестный огонь. С одной стороны зайти в тыл не позволяла лесисто-болотистая местность, а с другой – целая цепь озер и проток.

В целом позиция была выбрана умело (лучшего в окрестностях Франкфурта было не найти) и противнику предстояло проявить все свое искусство маневра, чтобы добиться успеха.

Правда, прусский король предпочитал всегда действовать не стандартно, порой, не все у него при этом получалось, но головоломки своим противникам он создавал регулярно. Причем, решать их надо было тут же, поскольку Фридрих II отличался невероятной стремительностью в атаке и времени на раздумья почти не оставлял.

Вот и на этот раз он умудрился переиграть своих визави: через своего агента в русской армии он был хорошо осведомлен о ее сильных позициях. Именно поэтому он не собирался атаковать врага оттуда, откуда его ждали, а отдал приказ совершить неожиданный ночной обходной марш-маневр, чтобы выйти на неприятеля чуть ли не с тыла.

…Еще не рассвело, как над русскими позициями пронесся тревожный крик: «Пруссаки!!!»

Это Фридрих, которого ждали с фронта, как и при Цорндорфе, в предрассветных летних сумерках снова сумел, используя складки местности, ловко обойти проблемный левый фланг русских и скрытно сосредоточив войска, приготовился к атаке, стремясь прижать их к реке и отрезать путь к отступлению!

Все-таки, в искусстве маневра в открытом поле с Фридрихом в ту пору тягаться было очень трудно! Умел он выжать из позиции максимум и, еще не начав сражения, забрать инициативу в свои руки! Пройдет полвека и этим же будет отличаться другой гений полководческого искусства – Наполеон Бонапарт!

Опять, почти как при Цорндорфе, пришлось союзникам срочно переворачивать фронт на 180 градусов: левый фланг стал правым и, наоборот! К тому же, теперь в случае поражения русским действительно отступать было некуда: Одер оказался у них позади!

Но они не растерялись…

Передовым прикрытием союзников командовал генерал-поручик граф Вильбоа.

Левый фланг на небольшом холме Мюльберг, примыкавшем к густому лесу и прорезанный глубоким оврагом защищали 5 полков слабо обученных новобранцев. Ими командовал один из учеников легендарного австрийского полководца недавнего прошлого принца Евгения Савойского, князь и будущий фельдмаршал Александр Михайлович Голицын – сын одного из самых талантливых петровских полководцев – Голицына Михаила Михайловича-старшего и дочери видного дипломата Петра Великого князя Б. И. Куракина. Его поддерживала мощная 80-пушечная батарея. (Правда, по другим данным она не была столь грозна!?) Позади него находились болота. С трех сторон Мюльберг обступали высоты пригодные для размещения вражеской артиллерии.

В центре, через овраг Кунгурд, на большом холме Гросс-Шпицберг расположились лучшие силы русских – 2-я ударная дивизия (порядка 17 конных и пехотных полков) генерала Румянцева.

Под его началом тогда оказались такие известные в будущем военачальники, как генерал-поручики – граф Пётр Иванович Панин (1721, Вязовна, Мещовский уезд, Калужская провинция, Московская губерния – 15 [26].4.1789, Москва) и князь Каспер Любомирский, (9.5.1724, Полонное – 6.6.1780, Звягель), генерал-майоры – князь Василий Михайлович Долгоруков Крымский (1.7.1722 – 30.1.1782, Москва), Племянников, Еропкин и бригадир, граф Яков Александрович Брюс (1732 – 30.11. (11.12.) 1791, Санкт-Петербург).

Тут же находилась и ставка Салтыкова.

9 полков Фермора занимали правый фланг на самом высоком холме Юденберг (Жидовская гора). Именно он отвечал за корректирование огня всей многочисленной русской артиллерии, в том числе, «секретных» шуваловских гаубиц. И хотя именно отсюда было легче всего отступать, но как раз эту господствовавшую над всем полем сражения позицию было приказано удержать любой ценой.

Вся австрийская пехота Лаудона стояла позади правого крыла, в глубоком резерве. Здесь же расположилась вся союзная кавалерия – всего 71 эскадрон. Вести ее в бой должен был удалой Лаудон.

Некоторые историки склонны полагать, что создание столь сильного резерва было новшеством в боевой практике тех лет и именно он решит исход этого кровопролитного боя.

…Между прочим, по всему получалось, что именно голицынская позиция была слабейшей в союзной армии. Складывалось отчетливое впечатление, что Голицын-младший отдается на заклание врагу!? Тем более, что поначалу развитие событий именно на этом фланге русских будет принимать катастрофический характер. (Любопытно, но долгое время считалось, что нечто похожее сложилось спустя полвека и с диспозицией русских войск на левом фланге под началом Багратиона на Бородинском поле. Не исключалось, что тогда Кутузов намеренно жертвовал этим своим крылом, делая из него некую «приманку» для Бонапарта, в расчете, что он там увязнет и положит свои лучшие силы? При этом «старая лисица севера» Михаил Илларионович специально сосредоточил свои главные силы справа, как бы дезинформируя врага, в расчете использовать их в ходе битвы, в том числе, и как резерв. На самом деле, там было не все так просто! Но, это уже совсем другая история и о ней я рассказал вам в другой в моей книге «Свет и Тени» Спасителя Отечества М. И. Кутузова – см. интернет ресурсы.) И хотя Салтыков во время среагирует на внезапно нагрянувшего с тыла прусского короля, перевернув фронт вокруг своей оси, но он по-прежнему будет укреплять позиции Румянцева и Фермора, а не Александра Голицына, как бы, создавая из него и его рекрутов сладкую приманку для Фридриха. Впрочем, об этом чуть позже, как и о тактических «ухищрениях» «иконы» №2 русского полководческого искусства Михаила Илларионовича Кутузова – большого мастера «запудрить» неприятелю мозги «мудрой бездеятельностью»…

…Как только прусский король вышел на рубеж атаки и в рассеивающемся тумане смог воочию рассмотреть весь фронт русских, он окончательно понял, насколько опасен этот русский командующий, разгромивший его старину Веделя. Салтыков расположил свои войска так искусно, что даже теперь, когда прусский король, казалось, обошел его с фланга, позиция русских по-прежнему оставалась очень выгодной. Деревня, пруды, окружающие леса давали массу преимуществ обороняющимся и мало чего для атакующих.

По всему выходило, что это явно не тот случай, когда следует начинать «косую атаку» – излюбленный тактический прием прусского короля. Но «военная машина» уже была запущена, а прусский король был из тех, кто не любил отказываться от задуманного плана сражения.

Прусская пехота была выстроена в две линии. Большая часть кирасирской конницы под началом Зейдлица встала на левом фланге. Только здесь местность позволяла ей развернуться для фронтальной атаки.

В 11.30 умело расположенные на Третинских высотах и горе Малый Шпиц, легко достающие русские позиции, 200 пушек Фридриха открыли ураганный огонь по их левому флангу!

Левофланговая русская артиллерия смогла ей ответить только через час! Размещенная за деревней, в низине, плохо подготовленная, она стала легкой мишенью для прусских пушек и гаубиц. Большинство прислуги погибло, не успев сделать и единого выстрела.

Весь командный состав прусской армии давно уже был в седлах на самой вершине холма Малого Шпица. Среди пестрых генеральских мундиров резко выделялся на белом в яблоках скакуне по кличке Сципион, осунувшийся и исхудавший от передряг и невзгод король-неряха, в вечно замызганном, до неприличия затертом черном сюртучке. Головы генералов, в густо напудренных париках, в присутствии Его Королевского Величества по этикету были обнажены; один король-«солдат» – в шляпе – в своей, «пережившей» десяток сражений, знаменитой треуголке – чем-то сродни столь же легендарной треуголке, но иного фасона, Наполеона Бонапарта…

…Фридрих знал, что самый слабый фланг у русских – левый и собирался обрушить именно сюда свои самые сильные полки. Но прежде он попытался обмануть Салтыкова, напав на правый фланг неприятеля в расчете, что тот бросит туда свои подкрепления и, тем самым, лишит себя возможности свободно маневрировать своими резервами. Русские мгновенно среагировали на атаку своего правого крыла, но… только (!) небольшой частью своих резервных сил. Поняв, что его маневр разгадан, Фридрих оставил сковывать правофланговых русских лишь незначительную часть своей кавалерии…

…Тем временем, под плотной завесой порохового дыма и взметнувшихся клубов пыли на левый фланг Голицына «косой атакой» – под углом в 45 градусов – на загляденье красиво пошла закаленная прусская пехота: синие мундиры с красными, зелеными, белыми отворотами, высокие медные кивера и треуголки. Под глухой рокот барабанной дроби она маршировала тремя идеально ровными шеренгами, грозно ощетинившись, зловеще поблескивавшими в ласковых лучах утреннего солнца, штыками, еще не обагренными русской кровью. Высокие, плотные гренадеры шли как на параде – плечо к плечу, крепкой сплоченной стеной. Однако скоро неровности местности и густые виноградники преобразовали стройные шеренги в гигантские зигзаги…

Когда кто-либо из этих молодцов-«роботов» падал, сраженный пулей, строй не нарушался, ряды тотчас же смыкались и вся эта непоколебимая, грозная стена продолжала так же неуклонно катиться вперед подобно «паровому катку», грозя раздавить все, что попадется ей на пути.

Останавливаемая хриплыми окриками капралов, она давала стройный залп и, на ходу зарядив ружья, достигла подножия холма, на котором стояли мало обстрелянные новобранцы генерала Голицына. Здесь прусская «стена» снова дала дружный залп по ждавшей своего смертного часа русской пехоте. В ответ первая шеренга русских опустилась на колено, выставив вперед ружья…

С этого мгновения началась непрерывная залповая стрельба с обеих сторон, и вскоре пороховой дым стал столь плотным, что противники уже не видели друг друга. Передний ряд русских пехотинцев вел огонь с колена, второй ряд – стоя, с плеча. Погибших тут же заменяли новые солдаты. Страшный рев и густой черный дым «шуваловских» единорогов перекрывал всю остальную канонаду…

Прорвавшихся на вершину холма гренадер Фридриха встречали в штыки, сходились в рукопашной… Брошенные на подмогу новобранцам Голицына пехотинцы генерала Панина скоро растаяли в пороховом дыму…

Все смешалось…

Дрались один на один, жутко, остервенело. Это уже была не классически выверенная битва, а примитивная резня. Никто не хотел уступать, никто не просил пощады. Ее попросту не давали. Прусский король перед боем приказал не давать русским пардону. Они ответили ему тем же…

Вот все и «наматывали всем кишки на штыки»!

Плотно ложившиеся на Мюльберге прусские ядра почти не знали промаха, сражая как чужих, так и своих, превращая в «свежий фарш»…

Когда наконец отборные потсдамские гренадеры овладели позициями левого, наиболее слабого русского фланга, то установили там свои батареи и начали губительный обстрел вдоль фронта русских. Пятнадцать русских батальонов были рассеяны, а 42 орудия – заклепаны. Командующий флангом князь Александр Михайлович Голицын получил тяжелое ранение и выбыл из строя еще задолго до конца сражения. Остаткам русских пришлось отступить так, что деревня, находившаяся до битвы посередине их войска, оказалась позади пруссаков. Ближе к вечеру прусские войска овладели всеми левофланговыми русскими батареями (то ли 70, то ли 80 пушками; данные разнятся) и захватили 5 тыс. рядовых в плен.

Фридрих, только-только получивший радостную весть от принца Фердинанда Брауншвейгского о столь важной победе последнего над французами при Миндене, сделал ответный ход! Уже не сомневаясь в своей победе над русскими, он послал гонца в столицу и брату Генриху с радостной вестью. Но он явно поторопился: русская армия «пошатнулась, но отнюдь не упала».

Жара и продолжительный изнуряющий бой сделали свое дело, прусские войска устали до изнеможения. К тому же, Салтыков сумел-таки развернуть свои войска, сидевшие на холмах, словно на жердочке, поперек фронта и под шквальным огнем переброшенных на новые позиции прусских батарей отражать атакующего через овраг Кунгурд неприятеля.

Более того, главное уже было сделано.

Принявшие основной удар прусской армии и раздавленные численным превосходством полки новобранцев Голицына выполнили свою трудную роль: стойким сопротивлением – они мужественно гибли целыми шеренгами – измотали наступавших.

Оставшиеся в живых, отошли на центральный холм под защиту еще не вступавших в бой гренадер Румянцева. Атакуемым с фронта и с левого фланга, им предстояло выстоять.

Условия местности на левом фланге русских (болото за их спиной) не позволяли прусскому королю ввести в дело свою кавалерию и закрепить успех. К тому же, стремясь с фланга разрезать и, без того узкий, боевой порядок русских, Фридрих сильно сузил фронт атаки и его пехота из вымуштрованных ровных линий сбилась в глубокую колонну. Как потом «отчитывался» перед своей государыней Салтыков «сделав из своей армии колонну, устремился всею силою сквозь армию Вашего Величества до самой реки продраться». Это оказалось очень невыгодно для нее.

Во-первых, в колонне она не могла использовать большую часть своих ружей, а скорострельная стрельба всегда была самой сильной стороной наемной прусской пехоты.

Во-вторых, большие толпы прусской пехоты скопились в овраге, штурмуя центральные позиции русской армии, и теперь их истребляли смертоносным огнем мортирных бомб «шуваловских» единорогов, «швырявших» «горящие» снаряды через головы своих солдат. В их задачу входило уничтожение моста между озерами и поджог деревеньки Кунерсдорф.

В-третьих, его солдаты и офицеры были уже давно в самом пекле боя и в их действиях не было ни утренней свежести, ни победного порыва!

Загодя, еще когда пруссаки штурмовали позиции князя Голицына, Салтыков предвидя отход своего левого фланга, начал переброску своей артиллерии с центра и справа на новые позиции против своего же левого фланга. Прусский король успел переместить на захваченный им Мюльберг лишь часть своей легкой артиллерии. Тогда как его тяжелые дальнобойные пушки остались на исходных, чересчур удаленных от нового места боя позициях. Существенного влияния на ход сражения они уже не оказывали. Так предусмотрительность русского полководца сыграла большую роль в ходе сражения. Скажется и большая глубина боевых порядков русских войск – «сущая курочка» непрерывно перебрасывала с Юденберга войска на Гросс-Шпицберг и умелое маневрирование артиллерийским огнем Фермором.

В столь узком месте, каким оказался холм Мюльберг «косая атака» Фридриха II оказалась малоэффективна: прусский король так и не смог использовать во всю мощь свои превосходящие силы пехоты и конницы.

Обороняться на узком месте всегда легче, чем атаковать! Теперь ему по сути дела приходилось начинать все сначала.

…Фронтальную атаку на центр русских позиций – Гросс-Шпицберг – который теперь стал флангом, король повел лично! Там – на «Голгофе» прусской армии – творилось нечто библейское!

Картечная шрапнель от первыми вставших на его пути солдат генерал-поручика Панина, в мгновение ока срезала всех адъютантов Фридриха. Половина разодетой свиты в напудренных париках была перебита или ранена ружейным огнем и гранатами русских. Под королем был убит, прошедший с ним все его кампании, белый в яблоках конь по прозвищу Сципион. Фридрих вернулся из той «эпической» атаки на… простой солдатской кобылке! В нескольких местах прострелен мундир, а свою знаменитую треуголку – окуренную порохом «участницу» стольких походов и сражений – он потерял: ее сбило русское ядро! И вот уже более двух веков она хранится в Государственном Эрмитаже в Санкт-Петербурге, как ценнейший военный трофей…

Гросс-Шпицберг был густо усеян телами королевских гренадер. Русские так и не поддались ни на шаг. Их ужасные единороги продолжали равномерно изрыгать на пруссаков груды ядер и смертоносной картечи. Изнуренные, забрызганные кровью пехотинцы возвращались ни с чем, ни смея поднять глаза на своего короля. Во многих полках уже сменилось по несколько командиров. Разгрома не получилось, хуже того – не получилось ничего! Король, занервничав, стал допускать непростительные для своего дарования ошибки…

Словно обезумев, погнал он снова свои войска в атаку!

Затем в третий раз!!

Потом в четвертый!!!

Штыковыми контратаками гренадеры генерала Берга и князя Долгорукого, все время подкрепляемые Салтыковым резервами генерала Панина и бригадира Брюса, раз за разом отбрасывали осатанело рвавшихся на гору храбрых пруссаков. Обратно возвращались уже не люди, а какие-то обезумевшие ошметки кровавого мяса…

Совсем потеряв рассудок, Фридрих неврастенично бросил с юга в пекло центральной позиции русских свою козырную карту – кирасир, драгун и черных гусар прославленного фон Зейдлица! Вздыбив коня и салютуя палашом своему королю, бесстрашный рубака, мрачно усмехнулся:

– Это наша последняя атака, господа! Удачи всем, кто вернется из нее!

…Грозная лавина лучшей конницы Европы, взметая клочья покрытого пороховой гарью дерна и окровавленный песок, в обход горящего Кунерсдорфа понеслась в свою последнюю атаку…

Берега кунерсдорфских прудов мгновенно расцвели тысячами разноцветных мундиров, запестрели вороными, серыми, гнедыми и булаными конями. «Старина» Зейдлиц не ошибся: рванувшиеся было на противника, его удальцы вынуждены были постоянно лавировать между прудами, сбросили скорость, и попали под шквальный огонь вражеской артиллерии. Узкие проходы между прудами с каждой минутой все больше и больше загромождались трупами людей и лошадей. Черные гусары, шедшие последними, перепрыгивали через эти препятствия на своих легких вороных скакунах. Быстро потеряв темп и стройность боевых порядков, сотни кирасир, драгун и гусар утратили свою ударную силу…

Наперерез рассыпавшимся по всему склону прусским кавалеристам плотной стеной аллюром скакали, ведомые генерал-поручиком Румянцевым, русские кирасиры на огромных белых конях. В багровых лучах предзакатного солнца зловеще блеснули взметнувшиеся вверх клинки длинных палашей и кривых сабель. А затем все потонуло в столбах, взметнувшей к небу желтой пыли и сизых тучах сгоревшего пороха, криках, стонах и ругани с треском и грохотом налетевших друг на друга кавалерийских лавин…

Понеся большие потери, великолепная прусская кавалерия, покатилась назад. Прославленный Зейдлиц был тяжело ранен. Командир кирасир подполковник Бидербее попал в плен к казакам. От его могучих кирасир остались «рожки да ножки»!

Фридрих еще пытался спасти положение, направив с севера – со стороны болот – резервных драгун принца (Е. Ф. Г.? или Ф.Е?) Вюртембергского и гусар генерала Путткаммера на центр русской позиции. В смертельном порыве те взлетели на холм, но русская пехота генерала Панина и австрийская Лаудона, штыками, отбросила прорвавшихся, а орудийные залпы превратили их в горы свежего «фарша». Принц Вюртембергский вернулся весь исколотый, а Путткаммер и вовсе полег смертью храбрых. Сменивший их генерал Дубислав Фридрих фон Платен (23.8.1714 – 7.6. 1787) предпринял последнюю попытку шальным кавалерийским наскоком взять центр русской позиции и… не вернулся из этой последней бесплодной атаки пруссаков, но жив остался.

Остатки совсем недавно лучшей в Европе кавалерии во весь опор уносили ноги.

Только теперь русско-австрийские войска перешли в общее контрнаступление. С барабанным боем гигантской лавиной двинулась на отступающего врага придержанная опытным Салтыковым в резерве до поры до времени основная масса русско-австрийской кавалерии.

…Потерявший рассудок Фридрих оглянулся назад: там за его спиной, стояла лейб-гусарская сотня ротмистра Притвица – его личная охрана – бравые наездники на великолепных белых конях. Король не сказал им ни слова, он только вытянул руку, показывая, куда им скакать и где… умирать…

Они поскакали и почти все пали: кого порубили, а кого просто потоптали и лишь единицы – израненные, на окоровавленных лошадях, все же, вернулись…

Пруссаки повсюду были разгромлены и обратились в бегство… Преследование их свежими гусарами Лаудона и Тотлебена продолжалось до темноты… Но на большее союзники были не способны из-за больших потерь и усталости…

Фридрих II был в отчаянии. В бою под ним были убиты еще две лошади и вся его одежда была иссечена пулями, а он, словно заговоренный, не получил ни единой царапины. Возле него пали все адъютанты. В диком отчаянии, вонзив свою шпагу в землю, он скрестил на груди руки и прокричал: «Когда все бегут, я один остаюсь на месте! Неужели для меня здесь нет ни одного русского ядра!» И наконец ядро нашлось… оно на излете поразило его очередного (четвертого по счету) коня, а ружейная пуля ударила королю в бок…, но попала в золотую готовальню (табакерку?), которую король всегда носил в кармане мундира. В который раз в этом страшном бою смерть пощадила Фридриха. Жалкие остатки отступавших конвойных лейб-гусар капитана Притвица ценой своей жизни едва успели спасти его от казаков и русско-австрийских кирасир.

Правда, энергичного преследования организовано не было. Это спасло Фридриха, который послал в Берлин письмо с описанием всего случившегося.

Впоследствии возник миф о якобы присутствующих в том письме таких панических фраз: «Все потеряно! Спасайте двор и архивы! <<…>> Спасайте королевскую фамилию!.. Прощайте навеки…» А ведь всего несколько часов отделяло эту записку от посланной ранее в Берлин с известием о победе над русскими!

…Кстати, это был единственный случай, когда Фридрих на войне полностью утратил самообладание. По самым ошеломляющим сведениям, потери пруссаков равнялись – 25.623 человека, в том числе – 540 офицеров (1 генерал убит, 6 генералов ранено): 7.627 убитых (6.271 убитых и 1.356 пропавших без вести); 11.342 раненых, 4.599 (4.555 солдат, 44 офицера) пленных, 2.055 дезертировавших, 172 [85 полевых, 15 гаубиц, 72 полковых (3- и 6-фунтовых)] орудия [потеряны также все захваченные в начале сражения русские орудия – от 105 до 164)] 27 знамен и 2 штандарта.

На самом деле не все пропало!

Вскоре выяснилось, что хотя прусский король и потерял от 14 до 20 тыс. (по одним сведениям: из них 7.627 убитыми, в том числе, трех генералов и много офицеров – цвет его офицерского корпуса; 4.542 пленными, 2.055 дезертирами; по другим данным: 6.052 убитыми, 11.139 раненными, 1.429 пропавшими без вести и 2.055 переметнувшимися либо разбежавшимися) и массу боеприпасов (910.255 ружей и 1.250 палашей в армейском обозе), но у него, все же, уцелело 18 тыс. человек, а это – чуть меньше половины армии.

…Между прочим, сравнительно быстро на реке Шпрее у Фюрстенвальда ему удастся довести численность своей армии до 30—33 тыс., включая легкораненых, но способных держать оружие в руках…

Рассказывали, что после битвы Фридрих ночевал в полуразвалившемся крестьянском шалаше. Не раздеваясь, бросился он на клок соломы на голом полу. Всю ночь прусский король метался в бреду, отдавал команды, руководил, проклинал. Утром оставшиеся в живых приближенные едва его узнали. Это был… старик, чьи отрывистые, бессвязные, почти бессознательные речи показывали, что он близок к помешательству.

При Кунерсдорфе Фридрих совершил слишком много ошибок непростительных для полководца его класса. Он не провел обстоятельной кавалерийской разведки, не учел всех особенностей окрестностей Кунерсдорфа, слишком понадеялся на «косую атаку», которую в тех условиях применять было бесполезно. А русские – в очередной раз показали ему, что такое «стойкие оловянные солдатки», которых мало убить – их надо еще повалить…

Раньше прусский король ненавидел и презирал русских, теперь «старый Фриц» их стал бояться. В результате одержанной победы дорога для наступления союзников на Берлин оказалась «распахнутой». Пруссия оказалась на грани катастрофы.

Но он зря волновался – Елизавете Петровне уже недолго оставалось править Россией. Расхаживавший по Зимнем дворцу в окружении прусских капралов и сержантов, долговязый великий князь Петр Федорович, без пяти минут император России Петр III, считал Фридриха своим кумиром. Он разговаривал почти исключительно по-немецки, читал только прусские газеты, носил перстень с портретом Фридриха и открыто желал ему побить русских. Слыша о победах союзников над прусским королем, он только смеялся: «Это все неправда, мои известия говорят иное…»

Да и Салтыков не решился идти на Берлин до которого оставалось всего лишь 50 километров: союзная армия не получила достаточной помощи со стороны Австрии и понесла большие потери – 16.512 чел. Причем, основной урон пришелся на долю русских – 13.477: 2.614 убитыми и 10.863 раненными, в том числе, 566 офицеров; австрийцы – 2.291: 893 убитыми и 1.398 ранеными, в том числе, 116 офицеров.

Правда, по другим данным потери союзников могли быть чуть либо чуть ниже: 15.768 чел. – 3.507 убитыми, 12.261 раненными (682 офицеров, в том числе, ранены 3 генерала и 2 бригадира, контужен 1 бригадир); либо даже чуть выше – 16.818 чел.: 3.060 убитых (из них – 2.614 русских, 446 австрийцев), 1.150 пропавших без вести (в том числе, 703 русских, 447 австрийцев), 12.302 раненых (из них – 10.864 русских, 1.438 австрийцев).

…Между прочим, Салтыков в оправдание столь больших потерь в своем донесении императрице Елизавете Петровне писал: «Что делать! Король прусский дорого продает победы над собой!» А в кругу близких ему соратников философски констатировал: «Еще одна такая битва и я принужден буду сам доставить реляцию в Петербург»…

Оглушительная победа русских над Фридрихом при Кунерсдорфе – одна из самых ярких побед в славной истории русского оружия – произвела огромное впечатление во всех европейских столицах.

Если для Фридриха II битва при Кунерсдорфе чуть не стала настоящей катастрофой, то Салтыкову победа в ней дала уважение и почёт. Командующий за неё был произведён (18 августа 1759) в фельдмаршалы и награждён медалью с надписью «Победителю над пруссаками», которой потом наградили всех оставшихся в живых участников сражения. Австрийская императрица Мария Терезия преподнесла ему в подарок перстень с бриллиантом и портсигар, инкрустированный бриллиантами.

Сам победитель Фридриха Великого ясно осознавал свою роль в той знаменательной победе: «Это не я, матушка! Все это сделали наши солдатики!» – отвечал Салтыков императрице Екатерине II, пожелавшей увидеть победителя Фридриха Великого.

Кунерсдорф стал вершиной его полководческой карьеры. В этой битве он использовал традиционно русскую военную тактику – переход от жесткой обороны к стремительному наступлению.

Непоколебимая стойкость русских в обороне, умелое маневрирование резервами и артиллерийским огнем (навесной стрельбой русских мортир и единорогов) сыграли решающую роль в отражении методичных атак пруссаков.

Правда, через 4 дня после кунерсдорфского разгрома Фридрих с огромным изумлением и невероятным облегчением узнал, что русские и австрийцы не используют своей победы для нанесения завершающего удара и, вместо того, чтобы идти на Берлин, уходят в совершенно другом направлении. Воодушевлённый этим «репримандом неожиданным», прусский король пишет своему брату Генриху Прусскому, что случилось «чудо Бранденбургского дома» (под Бранденбургским домом подразумевалась прусская королевская династия – бывшие курфюрсты Бранденбурга.): враг, перейдя Одер, не решился на вторую битву, чтобы закончить войну, а ушел в сторону.

Так или иначе, но победы при Кунерсдорфе было не достаточно, чтобы русско-австрийская коалиция достигла окончательной победы. Отсутствие последовательности в действиях союзников, а также противоречившие один другому приказы, поступавшие из Вены и Санкт-Петербурга, фактически свели все достижения Салтыкова и Лаудона на нет. Австрийские военачальники неохотно шли на контакты с русской армией, опасаясь, что России может достаться вся слава после победы в войне. На Берлин союзники, как известно, не пошли, добить врага тоже не решились.

Во время боевых действий в районе Померании вся тяжесть боёв фактически лежала на плечах солдат Салтыкова, так как маршал Даун во время каждой из атак всячески уклонялся от необходимости координирования действий с русскими. Вскоре Салтыков поссорился с австрийским фельдмаршалом Дауном, который гнал вперед Салтыкова, а свои войска щадил, выделяя тому лишь 10-тысячный корпус Лаудона и 12-тысяч генерала Гаддика. Салтыков, заявил, что «если граф Даун не станет действовать наступательно, то российская армия непременно пойдет обратно в Познань» и, не мудрствуя лукаво, отвел свои войска на переформирование. Воевать в Силезии за интересы австрийцев он не собирался, боясь слишком далеко оторваться от своих продуктовых баз в Восточной Пруссии и Польше, более того, утратить их.

…Кстати сказать, Фридрих явно ошибался, когда говорил, что последствия Кунерсдорфа будут хуже, чем само поражение: он ставил себя на место врагов, а это оправдано только в том случае, если имеешь дело с равными. Салтыков же при всей своей смелости относился к тем полководцам, которым Ее Величество Капризная Госпожа Удача лишь изредка дарит славные победы, плодами которых они не успевают либо не умеют воспользоваться: «Не по Сеньке – шапка?». За кампанию 1759 г. Салтыков положил на полях Восточной Пруссии 18 тыс. русских мужиков (в том числе, убитыми и раненными 480 старших офицеров!), но войны так и не выиграл, да наверно в силу сложившихся обстоятельств и не мог…

Несогласованность и медлительность армий русско-австрийской коалиции давали прусскому королю отличную возможность действовать. Фридриху II удалось быстро реорганизовать свою армию и восстановить снабжение прусской армии.

В итоге боевые действия возобновились.

Уже 28 сентября 1760 г. генералу Курту Тотлебену с его 8-тысячным корпусом удалось войти в Берлин. Однако вскоре его корпус вместе с 11,5-тысячными войсками генерал-поручика Захара Григорьевича Чернышёва и 14-тысячным корпусом австрийского фельдмаршала Франца Ласси (1725—1801) [старшего сына известного русского генерала-фельдмаршала ирландского происхождения, графа Петра Петровича Ласси и брата российского генерала от инфантерии Бориса (Морица) Петровича Ласси (1737—1820)] отступили из города, чтобы соединиться с армией Салтыкова, когда стало известно о перемещении к Берлину сил Фридриха.

Салтыков испытывал в связи со сложившейся ситуацией большое разочарование. Из-за необходимости согласования между собой различных приказов, поступавших из Санкт-Петербурга и Вены, он оказался фактически не в состоянии своими силами организовать решительное наступление, которым мог бы разгромить Фридриха II. Оказавшись в клубке сложных дипломатических интриг, Салтыков под предлогом обострения грудной болезни по собственному прошению сдал команду обратно Фермору и в конце 1760 г. отбыл в Познань.

На этом его военная карьера по сути дела и закончилась: огромная ответственность придавила его?

В течение некоторого периода времени жизнь бывшего главнокомандующего протекала спокойно.

Император Пётр III, взошедший на престол в 1762 г., официально завершил войну с Пруссией. При новом императоре Салтыков оставался в бездействии.

Екатерина II в 1763 г. восстановила старого фельдмаршала на службе, наградив золотой шпагой, инкрустированной бриллиантами.

В 1764 г. Салтыков получил назначение сенатором и московским генерал-губернатором. Он возглавлял Московскую дивизию и являлся лицом, ответственным за Сенатскую контору города. Период нахождения Салтыкова на посту градоначальника отмечен позитивными изменениями в жизни Москвы. При нём было открыто множество новых почтовых отделений, проведена реконструкция Головинского и Коломенского дворцов. Был также капитально отремонтирован имевший до того множество повреждений мост через Москву-реку, отремонтированы Оружейная палата и рассыпавшаяся от ветхости Белогородская стена, ускорено получение строительных материалов для возведения Воспитательного дома (работы лично контролировала Екатерина II). В апреле 1764 г. Салтыков доложил в Санкт-Петербург об открытии Московского воспитательного дома. Стремясь обеспечить жителей города достаточным количеством пищи, он также снял запрет на ввоз хлеба и регулировал деятельность частных хлебопекарен. Он также ужесточил ввоз вина в Москву (количество достаточного для потребления городом алкоголя было оценено в 575 тыс. вёдер) и стремился искоренить азартные игры. В 1765 г. Салтыков участвовал в инициированной императрицей акции сжигания «вредных для общества» книг.

В 1771 г. в Москве вспыхнула эпидемия чумы и в условиях стремительного распространение заразы, волнений в народе, отсутствия войск и неодобрение при дворе мер, принимаемых им, хладнокровный в бою фельдмаршал Салтыков совершил роковую ошибку! То ли он растерялся, то ли психанул, но так или иначе, он уехал в свое подмосковное село Марфино. Хотя после убийства взбунтовавшимся быдлом архиепископа Амвросия победитель Фридриха Великого поспешил вернуться в Москву, но разгневанная императрица уволила его 13 ноября в отставку.

Участник трех войн – война за Польское наследство, русско-шведская война (1741—1743) и Семилетняя война, победитель самого Фридриха II Великого, генерал-фельдмаршал, граф Пётр Семёнович Салтыков ушел в свой Последний Солдатский Переход – Бессмертие – в возрасте 74 (75?) лет, 58 из них отдав армии, достойно прослужив трем царицам, или как потом спустя века съёрничал поэт Максимилиан Волошин «распутным бабам и хахалям ихним».

Похороны фельдмаршала прошли довольно незаметно. Московское начальство забыло даже оказать умершему должные воинские почести, пока граф П. И. Панин, оппозиционно настроенный к Екатерине II, не приехал в Марфино и сам не встал у гроба на дежурстве, в парадном мундире с обнажённым палашем, громко сказал: «До тех пор буду стоять здесь на часах, пока не пришлют почетного караула для смены».

Елизаветинский генерал-фельдмаршал (1759) Петр Семенович Салтыков, как и его единственный сын, павловский генерал-фельдмаршал (1796) Иван Петрович Салтыков, был погребён в Спасской церкви села Никольское Ростовского уезда, построенной в 1708 г., чьи могилы в советское время были вместе с храмом уничтожены.

За абсолютно неказистой внешностью Петра Семеновича Салтыкова скрывались здравый смысл, энергия, осторожность, хладнокровие, решительность и сообразительность в минуту опасности, умение видеть всю картину боя своими глазами, нестандартность действий и, конечно же, глубокое знание возможностей и психологии русского солдата. Долгие годы этот типичный кропотливый трудяга, буквально, по крупицам собирал «мозаику» своего военного искусства.

Его звездный час наступил в Семилетней войне, в которой он одержал самые крупные и яркие победы во славу русского оружия в этой одной их самых продолжительных общеевропейских войн XVIII века…

Свечин 2-й, Александр Сергеевич

(1755—1801) – генерал-лейтенант (27 января 1800 г.).

…Он – брат генерал-майора (23 января 1799 г.) Алексея Сергеевича Свечина 3-го (1755—1814)…

Происходил из дворян Тверской губернии. Родился 20 января 1755 г.

В 1766 г. в возрасте 11 лет поступил на военную службу в артиллерию, откуда был переведён в лейб-гвардии Измайловский полк, затем в лейб-гвардии Семёновский полк.

В чине капитана участвовал в русско-шведской войне 1788—90 г.

24 мая 1790 г. во главе роты Семёновского полка отличился при отражении нападения шведского отряда (4 тыс. чел.) генерала Армфельта (Gustaf Mauritz Armfelt) на Саватайпольский пост.

1 января 1795 г. – полковник, переведён в конно-гренадёрский Военного Ордена полк.

7 октября 1797 г. – командир Малороссийского кирасирского полка.

3 марта 1798 г. – генерал-майор, шеф Московского драгунского полка.

В 1799 г. под командованием генерала Александра Михайловича Римского-Корсакова сражался против французов в Швейцарии, отличился при прикрытии отступления русских войск после поражения при Цюрихе.

26 сентября 1799 г. под командованием генерала Александра Львовича Воинова прославился блестящими кавалерийскими атаками в сражении при Дисенгофене.

27 январ 1800 г. произведён в генерал-лейтенанты.

30 мая 1800 г. вышел в отставку.

Умер обладатель орд. Св. Георгия IV-го кл. (27 мая 1790 г.) («Во уважение на усердную службу при шведском наступлении 24 мая на Саватайпольский пост, когда отличным мужеством ободрил подчинённых и поспешествовал к получению победы») 18 марта 1801 г. в Санкт-Петербурге в возрасте 46 лет.

Похоронен на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры.

Свечин 3-й, Алексей Сергеевич

(1755—1814) – генерал-майор (23 января 1799 г.).

…Он – брат генерал-лейтенанта (27 января 1800 г.) Александра Сергеевича Свечина 2-го (1755—1801)…

25 февраля 1798 г. – полковник, командир кирасирского Военного Ордена полка.

23 января 1799 г. – генерал-майор, шеф Киевского кирасирского полка.

До 1805 г. состоял при командующем Провиантского депо военного комитета.

Умер 28 февраля 1814 г. в возрасте 58 лет.

Свечин, Никанор Михайлович

(1772—1849) – генерал-лейтенант (22 августа 1826 года),

…Он – двоюродный брат генерал-лейтенанта Александра Сергеевича Свечина 2-го и генерал-майора Алексея Сергеевича Свечина 3-го…

Родился 3 июля 1772 г. в селе Дубровка Новоторжского уезда Тверской губернии.

В младенчестве записан в лейб-гвардии Преображенский полк.

Получил домашнее воспитание.

Затем обучался в Благородном пансионе Твери.

22 января 1791 г. вступил на действительную службу подпрапорщиком лейб-гвардии Преображенского полка.

14 декабря 1798 г. – прапорщик.

Осенью 1805 г. в чине поручика принял участие в походе в Моравию, но из-за травмы правой руки, полученной при падении с лошадью с моста на лёд 10 ноября в Ольмюце, не смог участвовать в сражении при Аустерлице.

В 1806 г. занимался обучением рекрутов резервной армии в Вильно.

С 1807 г. служил в составе батальона лейб-гвардии Преображенского полка в Финляндии близ города Вазы.

Весной 1809 г. в чине гвардии капитана участвовал в боевых действиях против шведов.

27 января 1810 г. – полковник, летом того же года возглавил 2-й батальон Преображенского полка.

Участвовал в Отечественной войне 1812 г. в составе 1-й бригады генерал-майора барона Григория Владимировича Розена 2-го 5-го пехотного корпуса генерал-лейтенанта Николая Ивановича Лаврова 1-й Западной армии, отличился в сражениях при Бородино и при Спас-Купле, а также при преследовании неприятеля до Березины.

В 1813 г. сражался 20 апреля при Люцене и 8—9 мая при Бауцене, 16 августа 1813 г. в бою у селения Гисгюбель, находясь в авангарде войск графа Александра Ивановича Остермана-Толстого, стремительной штыковой атакой опрокинул неприятеля (граф Остерман-Толстой рукоплескал Свечину, восклицая «Браво!», а потом заявил ему, что «никогда не видел такой блистательной атаки» и подарил нижним чинам 2-го батальона 150 червонцев), в сражении под Кульмом 17 августа 1813 г. находился в жарком бою в течение 10 часов, а на следующий день участвовал в пленении корпуса генерала Вандамма, за что получил личную благодарность императора Александра I-го, австрийского императора Франца и прусского короля Фридриха Вильгельма.

15 сентября 1813 г. – генерал-майор, отличился в сражении при Лейпциге.

28 сентября 1813 г. – шеф Новоингерманландского пехотного полка в составе 12-й пехотной дивизии Польской армии генерала Леонтия Леонтьевича Беннигсена.

С 10 декабря 1813 г. по 16 января 1814 г. участвовал в составе отряда графа Иосифа Корниловича Орурка в блокаде крепость Бельфор, отличился 23 февраля 1814 г. в сражении при Краоне и 25—26 февраля в сражении при Лаоне, где командовал бригадой из Новоингерманландского и Алексопольского пехотных полков, 18 марта 1814 г., находясь в резерве, присутствовал при штурме Парижа.

1 сентября 1814 г. – командир 2-й бригады 12-й пехотной дивизии 5-го корпуса.

17 сентября 1815 г. определён по армии.

25 ноября 1815 г. – командир 2-й бригады 11-й пехотной дивизии.

С 28 апреля 1822 г. на время болезни генерала Егора Ивановича Властова временно командовал 2-й пехотной дивизией.

1 февраля 1823 г. – начальник 10-й пехотной дивизии.

22 августа 1826 г. – генерал-лейтенант.

С началом русско-турецкой войны 1828—29 г. его дивизия (Смоленский, Могилёвский, Витебский, Полоцкий пехотные полки; 19-й и 20-й егерские полки) была направлена к Дунаю в составе 3-го пехотного корпуса, принимал участие во взятии крепостей Кюстенджи, Мангалии, Шумлы и Варны.

13 февраля 1829 г. вышел по прошению в отставку с мундиром и пенсионом полного жалования.

…Кстати, он был женат на Екатерине Васильевне Энгельгардт, приёмной дочери генерал-поручика Василия Васильевича Энгельгардта (1755—1828)…

Умер кавалер орд. Св. Георгия IV-го кл. (10 декабря 1813 г.), Св. Анны 1-й ст. (1814 г.), Св. Владимира 3-й ст. (1813 г.), прусских орд. Красного Орла 2-й ст. (1813 г.) и Креста за Кульм 13 февраля 1849 г. в Санкт-Петербурге в возрасте 76 лет.

Похоронен в селе Дубровка.

Свечин, Николай Сергеевич

(1759—1850) – генерал от инфантерии (21 октября 1800 г.).

Образование получил в 1-м кадетском корпусе, откуда в 1782 г. выпущен поручиком в лейб-гвардии Преображенский полк.

С 1782 по 1785 г. вместе с полковником Алексеем Михайловичем Бушуевым и академиком Николаем Яковлевичем Озерецковским сопровождал внебрачного сына императрицы Екатерины II-й Алексея Григорьевича Бобринского в путешествие по России и Европе.

В 1789 г. – гвардии капитан.

В 1796 г. переведён в армию полковником.

В 1797 г. – генерал-майор.

С 1798 по 1800 г. исполнял обязанности обер-коменданта Санкт-Петербурга.

В 1798 г. – генерал-лейтенант.

…Кстати, с 1799 г. он был женат на Софье Петровне Соймоновой (1782—1857), детей не имел…

14 августа 1800 г. сменил графа Петра Алексеевича фон дер Палена на посту второго военного губернатора столицы.

Обладал репутацией «человека неподкупной честности, обладающего рыцарскими взглядами» и, получив от графа Никиты Петровича Панина и адмирала Осипа Михайловича де Рибаса предложение присоединиться к заговору против Императора Павла I-го, категорически отказался, предупредив последних, что не унизит себя доносом на них, но сделает всё возможное, чтобы нарушить их планы.

21 октября 1800 г. смещён с должности военного губернатора Санкт-Петербурга с производством в генералы от инфантерии.

26 октября 1800 г. – сенатор.

27 октября 1800 г. вышел в отставку.

С марта 1801 г. занимал пост генерал-провиантмейстера, был членом Комиссии по сокращению расходов на содержание армии.

В 1805 г. в связи с подчинением провиантского департамента генерал-интенданту армии вышел в отставку.

Во время Отечественной войны 1812 г. единогласным решением новгородского дворянства от 21 июля 1812 г. утверждён на должность начальника губернского Новгородского ополчения, которым командовал до 1814 г.

В ходе Саксонской кампании 1813 г. присутствовал при блокаде Данцига.

В 1815 г. уехал во Францию и с 1818 г. жил там с супругой постоянно.

В 1834 г. император Николай I-й повелел ему возвратиться в Россию, но Свечин отказался.

Умер 29 августа 1850 г. в Париже в возрасте 91 г.

Селифонтов, Михаил Петрович

(1780—1835) – генерал-майор (23 октября 1819 г.).

Происходил из старинного новгородского боярского рода, известного с XV-го в. Родился в селе Артемьево Мышкинского уезда Ярославской губернии.

С юных лет был записан в лейб-гвардии Гусарский полк.

29 апреля 1797 г. – унтер-офицер.

10 сентября 1797 г. – корнет.

9 декабря 1801 г. – поручик.

26 ноября 1806 г. – ротмистр.

Принимал участие в кампаниях 1805, 1806 и 1807 г. против французов.

Отличился в сражениях при Аустерлице, Альтенкирхене, Гейдельберге, где тяжело ранен в левую руку, и при Фридланде.

20 декабря 1807 г. «за полученной раной уволен со службы полковником с мундиром и пенсионом полного жалования».

Во время Отечественной войны 1812 г. вступил в Ярославское ополчение и возглавил 1-й конно-казачий полк (600 сабель).

Принимал участие в Заграничных походах 1813—14 г., отличился при блокаде крепости Ландау.

…Между прочим, младший брат генерала, Алексей Петрович Селифонтов принимал участие в Заграничных походах в чине майора 1-го конно-казачьего полка Ярославского ополчения, под командой генерал-майора Александра Ивановича Чернышёва отличился с боях с 16 по 28 сентября 1813 г. против вестфальских войск короля Жерома при Касселе, за что 11 января 1814 г. награждён орд. Св. Владимира 4-й ст. с бантом…

После окончания боевых действий Михаил Петрович обратился в июне 1814 г. с ходатайством о переводе 1-го конно-казачьего полка на положение регулярного и содержания его за счет губернии, чтобы молодые люди могли поступать в военную службу «не отделяясь далеко от домов своих», но его инициатива была отклонена, хотя офицерам полка «за отличную службу» был оставлен общевойсковой казачий мундир.

23 октября 1819 г. указом императора Александра I-го награждён чином генерал-майора: «Известно и ведомо да будет каждому, что мы Михайла Селифонтова, который нам полковником служил, за оказанную его в службе нашей ревность и прилежность в генерал-майоры всемилостивейше пожаловали и учредили, повелевая всем нашим подданным оного Михайла Селифонтова за нашего генерал-майором надлежащим образом признавать и почитать. Дана в Сантк-Петербурге, лета 1819, октября 23-го дня».

…Кстати, с 13 октября 1824 г. он был женат на Наталье Сергеевне Волынской (1804—1827), от которой имел сыновей Николая (1825-) и Сергея (1826—1883)…

С 21 декабря 1832 г. до самой смерти исполнял обязанности предводителя дворянства Ярославской губернии.

Умер кавалер орд. Св. Анны 3-й ст. (5 апреля 1806 г.), Св. Анны 2-й ст. с алмазами (22 января 1814 г.) («В воздаяние Вашей ревностной службы, примерного мужества и неустрашимости, коими Вы отличились в сражении против французских войск 15—29 октября 1813 года под Фробергом и Борном, находясь всегда впереди и подавая пример подчиненным»), Св. Владимира 4-й ст. (1807 г.) и прусского орд. «За заслуги» (Pour le Merite) (1807 г.) 27 июня 1835 г. в Ярославле в возрасте 55 лет.

Похоронен на кладбище при родовой церкви в селе Введенском-Клыкове.

Селявин, Николай Иванович

(1774—1833) – генерал-лейтенант (22 августа 1826 г.).

Происходил из дворян Московской губернии.

В 1790 г. в возрасте 15 лет поступил на военную службу сержантом Екатеринославского гренадёрского полка.

В 1794 г. определён адьютантом в штаб генерал-аншефа князя Григория Семёновича Волконского (1742—1824).

19 февраля 1797 г. – подпоручик Азовского мушкетёрского полка.

Под командой Суворова участвовал в Итальянской и Швейцарской кампаниях 1799 г., командовал ротой, отличился в сражении 19 сентября 1799 г. при Муттентале, после чего был оставлен для надзора за русскими и французскими тяжелоранеными и попал в плен. Через полтора года получил свободу и возвратился к службе.

В 1803 г. награждён чином капитана с назначением в Свиту Его Императорского Величества по квартирмейстерской части.

Участвовал в кампании 1805 г. против французов в качестве инспекторского адьютанта генерал-квартирмейстера графа Петра Корниловича Сухтелена (Jan Pieter van Suchtelen) (1751—1836), находился в сражении при Аустерлице.

Принимал участие в русско-шведской войне 1808—09 г.

12 ноября 1810 г. – начальник 1-го отделения Канцелярии Свиты Его Императорского Величества по квартирмейстерской части.

15 сентября 1811 г. – полковник.

Сначалом Отечественной войны 1812 г. состоял при князе Петре Михайловиче Волконском (1776—1852) в Главной квартире 1-й Западной армии, после отступления в Дрисский лагерь возвратился в Петербург и присоединился к действующей армии в качестве дежурного генерала Главного штаба Его Императорского Величества только в декабре 1812 г.

В ходе Заграничных походов 1813—14 г. участвовал в разработке планов и диспозиций всех основных сражений.

8 октября 1813 г. – генерал-майор.

После окончания боевых действий продолжал служить по квартирмейстерской части.

22 августа 1826 г. – генерал-лейтенант.

14 ноября 1826 г. назначен вице-президентом Кабинета Его Величества и руководил работами по созданию Дворцовой площади.

Умер обладатель орд. Св. Георгия IV-го кл. (13 февраля 1823 г.), Св. Владимира 2-й ст. (1818 г.), Св. Анны 1-й ст. (1821 г.) с алмазными знаками (1826 г.), Белого Орла (1832 г.), австрийского орд. Леопольда 2-й ст., прусских орд. Красного Орла 2-й ст. и «Pour le Merite» и баварского Военного орд. Максимилиана Иосифа 2-й ст. в Санкт-Петербурге 6 октября 1833 г. в возрасте 59 лет.

Похоронен на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры.

Сенявин, Алексей Наумович

(1722—1797) – российский адмирал Флота (10 июля 1775 г.).

Родился 5 октября 1722 г. в семье вице-адмирала Наума Акимовича Сенявина (1680—1738) и его супруги Ненилы Фёдоровны Языковой (1688—1738).

5 сентября 1734 г. поступил на службу в военно-морской флот с чином мичмана.

В 1735—39 г. в качестве адьютанта отца участвовал в русско-турецкой войне в составе Днепровской флотилии.

В 1739 г. переведён на Балтийский флот.

Принимал участие в русско-шведской войне 1741—43 г. и в Семилетней войне 1756—63 г., где командовал линейным кораблём «Святой Павел».

В 1760 г. отличился при блокаде Кольберга.

…Кстати, в том же 1760 г. он женился на Анне Елизавете фон Брауде (1733—1776), от которой имел пятерых детей: Анастасия (1760-), Екатерина (1761—1784), Мария (1762—1822), Григорий (1767—1831) и Анна (1768—1820)…

В 1762 г. вышел в отставку в чине капитана 1-го ранга.

В 1766 г. возвратился к активной службе в качестве генерального казначея Адмиралтейства.

В 1768 г. произведён в контр-адмиралы с назначением возродить Донскую флотилию, предназначенную для содействия сухопутным войскам на побережье Крымского полуострова.

В 1769 г. – вице-адмирал, участвовал в боевых операциях в Крыму.

В 1773 г. во главе Донской флотилии овладел крепостями Керчь и Еникале, чем закрыл турецкому флоту вход в Азовское море.

В 1774 г. отразил нападение превосходящих турецких сил на Керченский пролив.

10 июля 1775 г. – адмирал Флота, принимал активное участие в строительстве Черноморского флота.

В 1788 г. вышел в отставку по состоянию здоровья.

В 1794 г. возвратился на службу с назначением членом Адмиралтейств-коллегии.

Умер кавалер орд. Св. Александра Невского (1771 г.), Св. Анны 1-й ст., Св. Андрея Первозванного (1794 г.) и Св. Владимира 1-й ст. (1795 г.) 11 августа 1797 г. в Санкт-Петербурге в возрасте 74 лет.

Похоронен на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры.

Сенявин, Дмитрий Николаевич

(1763—1831) – российский адмирал Флота (1826 г.).

…Он – племянник адмирала Алексея Наумовича Сенявина (1716—1797)…

Родился 6 августа 1763 г. в деревне Комлево Боровского уезда Калужской губернии в семье вице-адмирала Николая Ивановича Сенявина.

В 1773 г. определён в Морской шляхетский кадетский корпус в Санкт-Петербурге.

В 1777 г. – гардемарин, совершил два учебных плавания по Балтийскому морю, затем служил на Черноморском флоте.

В 1779 г. в составе эскадры контр-адмирала Степана Петровича Хметевского (1730—1800) на корабле «Преслава» отправился к берегам Португалии для защиты нейтрального судоходства.

1 мая 1780 г. – мичман, служил в Атлантике.

В 1782 году переведён на Азовскую флотилию с назначением на корвет «Хотин».

В 1783 г. – лейтенант, флаг-офицер контр-адмирала Фомы Фомича Мекензи (Thomas MacKenzie) (-1786), принимал участие в строительстве Ахтиарского порта в Севастополе.

В 1786 г. командовал пакетботом «Карабут», на борту которого курсировал между Севастополем и Стамбулом.

В 1787 г. – капитан-лейтенант.

С началом русско-турецкой войны занимал пост флаг-капитана при командующем Черноморского флота адмирале Марко Ивановиче Войновиче (1750—1807).

В ходе осады Очакова осуществил на корабле «Полоцк» успешную диверсию к берегам Анатолии, где уничтожил 11 турецких торговых транспортов, нападал на турецкие порты, сжёг склад на берегу и взял пленных.

В 1789 г. – капитан 2-го ранга, офицер для особых поручений свиты князя Григория Александровича Потёмкина.

Сражался при Фидониси, после чего направлен в Санкт-Петербург с известием о победе (Екатерина II наградила его золотой табакеркой, осыпанной бриллиантами и наполненной червонцами).

С 1790 г. командовал последовательно боевыми кораблями «Леонтий Мученик», «Святой Владимир» и «Навархия Вознесение Господне», на борту которого «оказал храбрость и мужество» в сражении 31 июля 1791 года у мыса Калиакрии. В том-же году возглавил линейный корабль «Святой Александр Невский», четыре кампании крейсировал в Чёрном море, отличился в сражении близ Варны.

В 1796 г. – капитан 1-го ранга, командир 74-пушечного линейного корабля «Святой Пётр».

В 1798 г. в составе эскадры адмирала Фёдора Фёдоровича Ушакова (1745—1817) участвовал в боевых действиях в Архипелаге, отличился при взятии 2 февраля 1798 г. крепости Святой Мавры и при штурме 20 февраля 1799 г. о-ва Корфу.

В 1800 г. – капитан генерал-майорского ранга, начальник Херсонского адмиралтейства и порта.

В 1803 г. – командир порта в Севастополе.

В 1804 г. – командир Ревельского порта на Балтике.

В 1805 г. – вице-адмирал.

10 сентября 1805 года возглавил эскадру из 6 кораблей, направленную из Кронштадта в Средиземное море.

18 января 1806 г. прибыл на Корфу и принял командование над всеми русскими сухопутными и военно-морскими силами, действующими против французов в Средиземноморье. Возглавлял вторую Архипелагскую экспедицию в Далмацию и Черногорию.

2 марта 1806 г. совместно с черногорцами захватил крепость Бокко-ди-Катарро.

В начале июня 1806 г. очистил от французов Брено, безуспешно пытался овладеть Рагузой.

19 сентября 1806 г. захватил Кастель-Нуово.

С началом русско-турецкой войны оставил часть сил для обороны Корфу и в феврале 1807 г. во главе эскадры из 8 линейных кораблей и фрегата отплыл в Эгейское море, где в марте совместно с английским флотом блокировал Дарданеллы, а 10 марта 1807 г. захватил о-в Тенедос. 10—11 мая 1807 г. одержал победу над турецким флотом в Дарданелльском сражении, а 19 июня 1807 г. – в Афонском сражении, что вынудило турок подписать 12 августа 1807 г. Слободзейское перемирие.

После заключения Тильзитского мира передал французам Ионические о-ва.

В сентябре 1807 г. отплыл в Россию, но вследствие сильнейших штормов вынужден был 30 октября 1807 г. укрыться в порту Лиссабона, где был заблокирован британским военно-морским флотом. 24 августа 1808 г. Сенявин сдал англичанам корабли на хранение, а 5 августа 1809 г. экипажи на транспортах были отправлены в Россию.

После возвращения на родину попал в опалу и по приказу императора Александра I-го переведён в 1811 г. на должность командира Ревельского порта.

Во время Отечественной войны 1812 г. получил отказ на просьбу о зачислении в действующую армию, занимался подготовкой канонерских лодок и обеспечивал переброску корпуса генерала Фаддея Фёдоровича Штейнгеля (1762—1831) из Финляндии в Ригу.

В апреле 1813 г. вышел в отставку.

В 1825 г. вернулся на службу в звании генерал-адьютанта и с назначением командующим Балтийским флотом.

В 1826 г. – адмирал Флота и сенатор.

В 1830 г. окончательно вышел в отставку.

Умер кавалер орд. Св. Георгия IV-го кл. (1788 г.), Св. Анны 2-й ст. и Св. Александра Невского с алмазами 5 апреля 1831 г. в Санкт-Петербурге в возрасте 67 лет.

Похоронен в Духовской церкви Александро-Невской лавры.

Сен-При, Эммануил Францевич

(Guillaume-Emmanuel de Guignar de Saint-Priest)

(1776—1814) – генерал-лейтенант российской службы (21 октября 1812 г.), генерал-адъютант (14 сентября 1810 г.), виконт де Сен-При).

Родился 29 апреля 1776 г. в Константинополе в семье графа Франсуа-Эммануэля де Гиньяр де Сен-При (Francois-Emmanuel de Guignar de Saint-Priest) (1735—1821) и его супруги графини Вильгельмины Констанс фон Людольф (Wilhelmine Constance von Ludolf) (1752—1807).

Образование получил в Университете Гейдельберга.

В 1790 г. эмигрировал вместе с отцом из Франции.

В 1792 г. поступил в Армию принцев.

3 февраля 1793 г. принят на российскую военную службу с чином поручика и назначением в Артиллерийский и Инженерный шляхетский кадетский корпус.

15 декабря 1795 г. переведён в лейб-гвардии Семёновский полк.

14 августа 1799 г. вышел в отставку с чином капитана и вступил в эмигрантский корпус принца Конде (Louis-Joseph de Bourbon, Prince de Conde) (1736—1818) в качестве адьютанта герцога Ангулемского (Louis-Antoine de Bourbon, duc d`Angouleme) (1775—1844).

31 мая 1801 г. вновь принят на российскую службу с чином полковника лейб-гвардии Семёновского полка.

20 февраля 1805 г. – командир лейб-гвардии Егерского батальона.

Участвовал в кампании 1805 г. против французов, отличился в сражении при Аустерлице, где потерял лошадь, убитую под ним.

12 июня 1806 г. – командир лейб-гвардии Егерского полка.

В ходе кампании 1806—07 г. был тяжело ранен картечью в правую ногу в сражении при Гутштадте.

9 ноября 1809 г. – шеф 6-го егерского полка.

В рядах Дунайской армии участвовал в боевых действиях русско-турецкой войны 1806—12 го., командовал отдельным отрядом (Малороссийский гренадёрский полк, Нарвский и Козловский мушкетёрские полки, 6-й егерский полк, Стародубский и Лифляндский драгунские полки, рота конной артиллерии), отличился в сражении при Батине и при взятии крепости Базарджик.

14 июня 1810 г. – генерал-майор.

С 29 августа по 1 сентября 1810 г. возглавлял осаду крепости Систово, сражался при Ловче, а после взятия Сельви назначен командиром 22-й пехотной дивизии.

14 сентября 1810 г. – генерал-адъютант.

С началом Отечественной войны 1812 г. занял пост начальника Главного штаба 2-й Западной армии, сражался под Миром, Салтановкой, Смоленском и Бородино, где получил тяжёлую контузию и смог возвратиться в строй только в конце года, занимался делами пленных и учреждением для них госпиталей в Вильно.

21 октября 1812 г. – генерал-лейтенант.

Участвовал в Заграничных походах 1813—14 г., находился при блокаде крепости Глогау, командовал авангардом корпуса генерала Михаила Андреевича Милорадовича (1771—1825) в сражениях при Люцене, Бауцене и Рейхенбахе.

С августа 1813 г. командовал 8-м пехотным корпусом, во главе которого отличился в сражении при Лейпциге.

В 1814 г. сражался при Майнце и Реймсе. 17 марта 1814 г. в сражении при Лаоне тяжело ранен ядром в плечо и руку с раздроблением грудной клетки.

Умер кавалер орд. Св. Георгия IV-го кл. (24 февраля 1806 г.) («В воздаяние отличного мужества и храбрости, оказанных в сражении 20 ноября при Аустерлице против французских войск»), Св. Георгия III-го кл. (23 ноября 1810 г.) («В воздаяние подвигов отличного мужества и храбрости, оказанных в сражении против турецких войск 23-го июля при Шумле»), Св. Георгия II-го кл. – награда полководческого масштаба! (8 мая 1814 г., посмертно) («За отличие в сражении при Реймсе 1-го марта 1814 года»), Св. Александра Невского, Св. Иоанна Иерусалимского, Св. Владимира 3-й ст. (1807 г.), Св. Владимира 2-й ст. (1811 г.), Св. Анны 1-й ст. (1811 г.), прусского орд. «Pour le Merite» и Золотой шпаги «За храбрость» с алмазами от ран 29 марта в возрасте 37 лет.

Похоронен в кафедральном соборе Лаона.

Сен-При, Эммануэль (Мануил) Францевич де

(29.4.1776, Константинополь – 17.3.1814, Лаон) – генерал-лейтенант (21.10.1812), генерал-адъютант (14.9.1810), французский эмигрант, роялист из корпуса принца Конде, аристократ, выпускник знаменитого Гейдельбергского университета, граф.

С 1795 г. состоял на русской службе, начав после Артилл. и инж. шляхетского кадетского корпуса с элитного гвард. Семеновского полка.

Будучи человеком храбрым, он, порой, лично водил солдат в штыки, геройски сражался под Аустерлицем (ор. Св. Георгия IV-го кл.) и Гутштадтом.

В малоизвестном широкой публике, но памятном для очевидцев и участников бою с Неем под Пассаргой в мае 1807 г., когда Багратион вытеснил последнего за реку, полковник Сен-При, кинувшись с образцовым лейб-Егерским полком в атаку, схлопотал от соотечественников такую картечную рану в берцовую часть левой ноги, что навсегда остался хромоногим.

Правда, его брат Людвиг (Людовик) – подпоручик русской армии – и вовсе не вышел из того боя: французская пуля пронзила ему грудь на вылет.

Столь же смел он был и под началом Ник. Мих. Каменского 2-го под Батином, когда он шел во главе одной из колонн в победной для русского оружия битве с турками.

Эммануэль Францевич Сен-При был приставлен царем в самом начале Отечественной войны 1812 г., как начальник штаба к командующему 2-й Зап. армией непростому по характеру «неучу» генералу Петру Ивановичу Багратиону. Последний, действительно не получил классического военного образования – он был выдающимся самоучкой, генералом-практиком. По некоторым данным Сен-При исправно доносил о каждом его шаге государю-императору.

Так или иначе, но грузин и француз сработались (Мир, Салтановка, Смоленск) и в Бородинском сражении, как и его знаменитый «подопечный», Сен-При получил тяжелое ранение – контузию и… Золотую шпагу «За храбрость».

В ходе Заграничного похода русской армии 1813—14. (Глогау, Лютцен, Баутцен, Рейхенбах, Лебау, Бишофсверде, Лейпциг, Кобленц, Майнц) за взятие Реймса он получил ор. Св. Георгия II-го кл. – награду полководческого масштаба!

Тогда же его смертельно ранило и 38-летний Сен-При умер в г. Ланне, будучи похоронен на родине, в возвращении на которую ему в свое время категорически запретил Наполеон Бонапарт, борьбе с которым Эммануэль Францевич Сен-При и посвятил всю свою оставшуюся жизнь…

Примечательно, это этот, порой «непрозрачный», исторический персонаж оказался в отечественном кинематографе («Багратион») 1985 г. фигурой второго плана, по контрасту оттенявшей положительные черты характера главного героя – одной из культовых фигур во всей истории русской армии.

Сеславин, Александр Никитич

(1780—1858) – генерал-лейтенант (17 августа 1820 г.).

Происходил из дворян. Родился в селе Есемово Ржевского уезда Тверской губернии в семье отставного поручика и городничего Ржева Никиты Степановича Сеславина (1756—1826) и его супруги Агапии Петровны (1755—1798).

Образование получил во 2-м кадетском корпусе.

18 февраля 1798 г. выпущен на действительную службу подпоручиком лейб-гвардии Артиллерийского батальона.

Принимал участие в кампаниях против французов в 1805 и 1807 г., отличился в сражении при Гейльсберге, после окончания боевых действий вышел в отставку.

В 1810 г. присоединился волонтёром к Молдавской армии и сражался с турками на Дунае, участвовал во взятии Разграда и Шумлы, получил контузию в правое плечо с раздроблением кости при штурме Рущука, награждён чином капитана.

12 декабря 1811 г. – адьютант генерала Михаила Богдановича Барклая-де-Толли.

В начале Отечественной войны 1812 г. участвовал в сражениях при Кочергишках, Островне, Смоленске и Дубине, 23 августа 1812 г. ранен пулей в ногу в бою под Гриднёвым, отличился в сражении при Бородино, а с началом партизанской войны возглавил отдельный летучий отряд, действующий в районе Боровска.

10 октября 1812 г. первым обнаружил выступление Великой Армии из Москвы в сторону Калужской дороги и тотчас оповестил об этом главнокомандующего, благодаря чему российские войска успели преградить французам путь у Малоярославца.

Принимал участие в освобождении Вязьмы и в пленении отряда генерала Ожеро (1772—1836) (1 100 чел. пехоты, два эскадрона конных егерей) у Ляхово, сражался при Борисове, Ошмянах и Вильно, где ранен пулей навылет в левую руку.

31 октября 1812 г. – полковник, командир Сумского гусарского полка.

19 ноября 1812 г. – флигель-адъютант.

В кампанию 1813 г. состоял в Богемской армии под командой генерала Петра Христиановича Витгенштейна, сражался при Дрездене.

За отличие в сражении при Лейпциге награждён 15 сентября 1813 г. чином генерал-майора.

В 1814 г. сражался при Бриенне, Ла-Ротьере, Лаферте-сюр-Об, Арси-сюр-Об и Фер-Шампенуазе.

Затем во главе отдельного отряда поддерживал сообщение между главной армией и армией фельдмаршала Блюхера (Gebhard Leberecht Blucher) и сумел прервать снабжение Парижа продовольствием.

После заключения Парижского мира состоял при начальнике 1-й гусарской дивизии, затем получил бессрочный отпуск для излечения ран.

17 августа 1820. уволен со службы с мундиром, пенсионом полного жалования и производством в генерал-лейтенанты.

Был известен суровыми казарменными порядками, которые установил в своих имениях – о своих крестьянах отзывался как о «более злейших неприятелях, нежели те, которых карал на русской земле в знаменательную эпоху 1812 года».

Умер кавалер орд. Св. Георгия IV-го кл. (5 ноября 1812 г.), Св. Анны 1-й ст., Св. Владимира 3-й ст., Св. Иоанна Иерусалимского, австрийского военного орд. Марии Терезии, прусского орд. Красного Орла 2-й ст. и Золотой сабли «За храбрость» 25 апреля 1858 г. в своём имении Кокошкино Ржевского уезда в возрасте 78 лет.

На могиле генерала высечен отрывок из поэмы Василия Андреевича Жуковского «Певец во стане русских войнов»: «Сеславин – где не пролетит, с крылатыми полками, там брошен в прах и меч и щит, и устлан путь врагами».

Сеславин, Александр Никитович

(1780, с. Есемово, Ржевского у., Тверская губ. – 25.4.1858, там же) – генерал-майор (15.9.1813).

Его отец, Никита Степанович Сеславин, вышедший в отставку поручиком, был мелкопоместным помещиком и ржевским городничим.

В 1798 г. его, вместе с братом Николаем, выпускников Арт. и инж. шляхетского корпуса (в ту пору там директорствовал известный екатерининский генерал от артиллерии Петр Иванович Мелиссино (1730—1797) – деятельный и толковый вояка), по особому распоряжению проявившего к нему симпатию императора Павла I (Сеславин оказался племянником того самого Сеславина, что служил у него в образцово-показательной, гатчинской команде) командируют в гвардейскую артиллерию. Правда, Николая – в конную роту, а нашего героя – пешую. Они так и прошли в царском указе: Николай Сеславин (или 1-й) и Александр Сеславин (или 2-й).

Тогда это был новомодный вид войск и служить в нем было очень престижно: щегольский красный мундир с черными бархатными лацканами, с золотым аксельбантом, в шляпе в белым плюмажем, белоснежных лосинах в обтяжку и гусарских «сморщенных» сапожках со шпорами любой молодец выглядел ухарем и удальцом! Быть гвардейским офицером при Павле, означало в любой момент оказаться на вахтпараде в немилости! Истошный и сиплый вопль императора «Под арест его!» в ту пору мог означать финал офицерской карьеры! Но Сеславин-младший «рожден был хватом: слуга – царю, отец солдатам» и сумел произвести на сурового и не всегда однозначного Павла такое благоприятное впечатление, что за примерное исполнение адъютантских обязанностей его награждают ор. Св. Иоанна Иерусалимского – восьмиконечным Мальтийским крестом, который мало у кого из его сверстников был. Казалось, все идет как нельзя лучше, но благоволившего к Александру Сеславина императора убивают и на престол всходит его сын Александр I – очень «непрозрачный» «наш ангел» – любитель «полумер».

Цари меняются, но служба остается и блестящий гвардейский поручик ведет столь присущую тогда гвардейцам в Петербурге «красивую жизнь» – жизнь… в долг! Средств не хватает совершенно, к тому же, в чинах он не растет, и в начале 1805 г. наш герой подает в отставку и покидает Северную Пальмиру. Она, конечно – не столица мирового соблазна, Париж и, тем не менее, покутить с «легкими кулевринами» на любой вкус и цвет было где!

Но вот трубы пропели «В поход!!!» и Александр Сеславин оказывается на своей первой войне, к тому же, войне с самим Наполеоном – в ту пору (в «нулевые годы» начала XIX в.) неким мессией Бога Войны на земле, своего рода Последним Демоном Войны! Его командируют в десантный корпус граф П.А.Толстого – в первую очередь человека придворного (дипломата в 32-й степени) и только потом – военного (генерал-адъютанта). Его войскам надлежало «беспокоить» «корсиканское чудовище» в Ганновере. Правда, повоевать на самом деле ему так и не удалось: Россия проиграла на поле Аустерлица – главной авансцене той войны. Но «нет худа – без добра» – Александр сумел подружиться с двумя влиятельными молодыми преображенскими офицерами: капитаном Михаилом Воронцовым и его двоюродным братом, поручиком Львом Нарышкиным – супругом всесильной фаворитки императора Александра I несравненной красавицей Марией Антоновной Нарышкиной (в девичестве Четвертинской; при виде которой все иужчины сначала замирали в восторге, а затем вспонимали, что на этом свете они существуют для того, чтобы делать себе подобных!). Богатство и знатность позволили им оказаться в том морском походе на высоких должностях: первый был начштаба корпуса, а второй – адъютантом командующего. И, тем не менее, оба с радостью приняли в свою кампанию нашего героя и дружба между ними (особенно с Нарышкиным) продолжалась всю жизнь.

Вернувшегося на родину Сеславина 2-го (его брат Николай поучаствовал в Аустерлицком фиаско русского оружия!), переводят из гвардейской пешей артроты в аналогичную конную.

А потом развязывается новая война с победоносным Наполеоном —кампания 1806—07 в Польше и Пруссии. В сражении при Гейльсберге Александр не только получает боевое крещение, но и проявляет недюжинную выдержку и талант артиллериста. Его орудия подпускают атакующего врага на предельно короткую дистанцию и по-ермоловски (в ту пору подобной лихостью отличался другой выдающийся артиллерист – Алексей Петрович Ермолов!) расстреливают его картечью в упор. Лишь серьезное ранение в грудь (сколько еще их будет у нашего невозмутимого артиллериста Милостью Божьей!) заставляет Сеславина покинуть поле боя, а затем и выйти (подобно брату Николаю) в отставку на лечение пошатнувшегося здоровья. Скажем, что ему так и не удастся вылечиться до конца: горловое кровотечение со времен первого ранения будет преследовать Сеславина всю жизнь.

Но в 1810 г. он снова в действующей армии и доблестно воюет с турками под началом Николая Михайловича Каменского-младшего (или 2-го). Благодаря знакомству с корпусным командиром, генерал-адъютантом царя и шефом кавалергардов Ф. П. Уваровым, Сеславин со своей конной артиллерией на первых ролях. За Разград ему жалуют ор. Св. Анны 2-й ст. За бои под Шумлой, хоть и неудачные для русского оружия, его производят в штабс-капитаны. Безуспешный штурм Рущука принес Александру Никитовичу чин капитана и еще одно тяжелейшее ранение: турецкая пуля, выпущенная в упор, раздробила ему правое плечо и с тех пор он уже никогда не мог полностью поднимать руку – только сгибал в локте.

После длительного лечения на Минеральных кавказских водах (его сильно донимало горловое кровотечение) Сеславин, обладающий заслуженной репутацией боевого офицера, попадает в адъютанты к Барклаю-де-Толли. Последний очень придирчиво выбирал к себе в ближайшее окружение подчиненных. Уже тогда Сеславин, будучи близок к Барклаю, смог одним из первых оценить всю глубину его стратегического замысла, предложенного П. А. Чуйкевичем и А. И. Чернышевым: отступать в глубь необозримых просторов российской империи, пока враг не оторвется от своих стратегических тылов, не обессилит и его можно будет начать гнать обратно в Западную Европу, причем, уже малой кровью!

Наполеон начинает войну с Россией и Сеславин, снова воюет. Свои главные подвиги он совершит именно в «Грозную годину 1812 года»!

Рискуя жизнью, он не только постоянно развозит донесения (в частности, выводит из окружения отряд другого будущего героя Отечественной войны 1812 года генерала И. С. Дорохова), но и смело сражается, как в жарком деле и под Кочергишками (у генерала Корфа) и под Островно (у генерала Остермана-Толстого) и под Какувячино (у генерала Коновницына). С тех пор Сеславин постоянно в огне. Его артиллеристы действуют выше всяких похвал: Витебск у генерала Палена (за него Барклай представляет своего адъютанта к полковнику), Смоленск-Гедеоново-Лубино у генерала Коновницына (золотая сабля «За храбрость!»), Гриднево (пулевое ранение в ногу и он всю оставшуюся жизнь прихрамывает!), Колоцкий монастырь – вот славные вехи его ратного пути к Бородино! Везде он в гуще событий, всегда хладнокровный и расчетливый. Все его непосредственные командиры (известные боевые генералы) давали ему блестящую характеристику: «…первый во всех опасностях и из сильнейшего огня выходил… последним».

С недавно простреленной, еще толком не зажившей ногой, он участвует в героической обороне Курганной батареи, в знаменитых контратаках сначала пешим с Ермоловым с Кутайсовым (последнего тогда убили), а потом и верхом – с Кавалергардским и Конногвардейским полками под началом самого Барклая-де-Толли, на захваченную французами батарею Раевского. Потери с обеих сторон были таковы, что лошади без седоков бегали вокруг целыми табунами! Лишь один он из 12 адъютантов Барклая-де-Толли вышел из той сечи на своем верном Черкесе без единого ранения, и это с неполноценной правой рукой! За Бородино он получает своего единственного Георгия – IV-го кл., зато очень престижного среди младших офицеров!

После сдачи Москвы французам в конце сентября он через уважительно относившегося к нему генерала Петра Петровича Коновницына обращается с просьбой к Кутузову о создании «летучего» отряда для борьбы с врагом диверсионно-партизанскими методами. Долго ждать не пришлось: уже 30 сентября его приглашают на обед к главнокомандующему и в послетрапезной беседе Михаил Илларионович лично вручает ему предписание действовать во фланг и тыл неприятельской армии. Для этого ему дают 250 казаков и эскадрон гусар Сумского полка. Наличие сумских гусар – опытных вояк – позволяло ему вести боевые действия в режиме регулярной войны, а летучие донцы были незаменимы в аванпостной службе. Начинается новый этап в военной карьере все еще капитана (приказ Барклая о полковнике застрял в армейских канцеляриях!) Сеславина – диверсионно-партизанский.

Первое крупное дело случилось уже 4 октября у селения Бекасово на Новокалужской дороге. Затем последовало горячее дельце с крупным отрядом генерала Орнано в Вяземах на Можайском тракте. Уже 6-го вместе с Фигнером сеславинцы предпринимают попытку вновь атаковать Орнано – на этот раз у Фоминского, но неудачно. Именно Сеславину удалось первым обнаружить, что Великая армия начала отступать! Он ловко просочился через вражеские аванпосты и привез ценного языка – унтер-офицера Старой Гвардии, который поведал, что наполеоновская армия уже четыре дня, как покинула Москву и идет через Боровск на Малоярославец, а оттуда – на Калугу, где располагались основные боевые и продовольственные запасы русской армии!

Став «глазами и ушами» армии Кутузова, Сеславин во многом способствовал успешным действиям русских против отступающих французов. Вскоре он получает под свое начало еще два эскадрона Ахтырских гусар и роту 20-го егерского полка и даже два конных орудия: порадел бывшему артиллеристу Милостью Божьей другой артиллерист от Бога – сам Алексей Петрович Ермолов. Теперь в составе трех родов войск он мог более эффективно «докучать» неприятелю! Совершая смелые рейды по тылам противника, он (порой, на пару с Фигнером) участвует в освобождении Вязьмы. Затем они соединяются с Денисом Давыдовым и Орловым-Денисовым и в бою под Ляховым заставляют капитулировать двухтысячную бригаду бригадного генерала Ожеро (не путать с маршалом Ожеро!). В перерывах между боями он систематически информирует Кутузова о положении и направлении отступления противника, причем предлагает свои соображения по активизации истребления. Сегодня кое-кто не исключает, что если бы к нему прислушались, то Великая армия могла бы быть истреблена полностью! Но это все – в теории, а на практике, всем рулил «старый лис севера» (так Кутузова раздраженно величал Бонапарт), который предпочитал действовать так, как ему подсказывала его манера ведения войны: «большим дракам» он предпочитал искусный маневр и военную хитрость. Идя навстречу Чичагову и Витгенштейну, Сеславин сходу ночью берет Борисов. А затем судьба поманила его шансом войти в историю с Большой Буквы! Вот как это было!

Мороз в тот день перебрался за отметку в 30 градусов. Сеславинцы налетели на пехотную дивизию Луазона, спрятавшуюся от стужи по домам в Ошмянах. Кавалерия, как водится в таких случаях, вволю намахавшись сабельками, через час вынуждена была оставить город: без пехоты удержать Ошмяны не представлялось возможным. Буквально на час Сеславин разминулся в Ошмянах с небольшим кортежем Наполеона, уже бросившего в Сморгони агонизирующие остатки его некогда Великой армии. На «всех парах» в дормезе, поставленном на санные полозья, под именем герцога Винченцкого (Армана Коленкура) Бонапарт понесся через заснежено-морозную Святую Русь на запад «срочно по делам» – в Париж! А если бы Александр Никитович знал о том, что вот-вот здесь пролетит обледеневший кортеж самого Бонапарта!? Но случилось то, что случилось: «Часы судьбы» Наполеона еще не остановились и он счастливо разминулся со смертельной опасностью.

Как бы в «отместку» за «промашку» с Бонапартом Сеславину подфартило с атакой на Вильно. А подоспевший авангард русской армии лишь закрепил успех сеславинцев. Но именно в том, последнем бою войны 1812 года Сеславин получит свою очередную тяжелую рану: пуля, пройдя навылет, раздробит ему левую руку. Так, ставший к тому времени за взятие Ляхова полковником, командиром Сумских гусар и флигель-адъютантом государя, Александр Никитович Сеславин, «благодаря тяжелым ранениям в обе руки заслужил» особую привилегию «никогда и ни перед кем не только не снимать шляпы, но и не подносить руки к козырьку, так как движение руки вверх были для него исключительно болезненны».

Он продолжит свои ратные подвиги уже после лечения в Заграничном походе. Скорее всего, это случилось уже после 10 августа. Он и его гусары не раз отличались в кровавых рубках предшествовавших Дрезденскому сражению. В одной из них случился страшный эпизод: французскому драгуну снесли саблей голову, но его труп остался сидеть в седле «как влитой» и еще долго «всадник без головы» продолжал носиться среди сражающихся, будоража и заводя их на смертный бой! Под Дрезденом Сеславин со своими гусарами, как и вся союзная армия, вынужден был отступать: под аккомпанемент проливного дождя Последний Демон Войны в последний раз в той кампании показал всем, что «клыки его крепки, а зубы остры»!

…Кстати сказать, незадолго до решающего сражения под Лейпцигом Александр Никитович Сеславин успел немного подлечиться в знаменитых целебных минеральных источниках Теплица. Местные горячие ванны несколько облегчили его страдания. Еще больше поднял ему настроение высочайший указ о производстве его в генерал-майоры. В 33 года он стал-таки генералом, правда, очень дорогой ценой: увечные руки всю оставшуюся жизнь будут напоминать ему почем – подлинное, а не паркетное генеральство…

А затем последовала знаменитая многочасовая кавалерийская «карусель» под Либертвольквицем в окрестностях Лейпцига. Тогда с обеих сторон ожесточенно рубились не менее 14 тысяч кавалеристов! Естественно, не обошлось и без гусар генерал-майора Сеславина. Не раз и не два он лично водил своих удальцов в атаку. Было что-то эпическое в той кровавой сече, где шикарные гусарские ментики заалели обильно пролитой кровью, но сеславинцы так и не дали себя опрокинуть ни вражеским драгунам, ни кирасирам, ни карабинерам. Не пропустил Сеславин и Лейпцигского сражения. В награду за все ему жалуют бриллианты к уже имевшейся «Аннушке» 2-й ст.

Потом мы увидим его во Франции. Здесь он во главе полуторатысячного конного (сумские гусары с донскими казаками) отряда при трех конных орудиях снова бьется с врагом под Бриенном, Ла-Ротьером, Лаферт-сюр-Обом, Арси-сюр-Обом и Фер-Шампенуазом. На него посыпались награды – российская («Аннушка» 1-й ст.), австрийская (ор. Марии-Терезии) и прусская (ор. Красного Орла).

…Кстати, в Петербурге объектом «охоты» светских прелестниц становится израненный красавец-генерал Александр Никитович Сеславин. Строгий мундир гвардейской конной артиллерии с блестящим шитьем и черным стоячим воротником и Георгием IV-го кл. вместе с редким среди русских военных крестом Мальтийского ордена (его первой наградой, дарованной скупым на пожалования покойным Павлом I) очень шел к его подтянутой сухощавой фигуре, болезненно-бледному с обостренно-резкими чертами лицу, обрамленному вьющимися темно-русыми волосами, лихо по-гвардейски закрученными вверх усами, согнутой в локте руке на черной перевязи. «Время незабвенное! Время славы и восторга!» еще не закончилось, а романтический взгляд к раненному воину во все времена был присущ слабому (а на самом деле «всесильному») полу! Вальсировать наш чрезвычайно скромный, даже застенчивый и обаятельный в своей физической ограниченности герой не мог и оголтелые дамочки на нем просто висли как гроздья винограда, но все их усилия были бесполезны. Александр Никитович Сеславин так и остался холостяком. Скорее всего, он, как и многие из его поколения военных, на самом деле был женат на Кровавой Ликом и Ужасной по Натуре, девке по имени Война! Хотя и у него был шанс обрести семейное счастье в лице некой юной Катеньки – сестры его невестки Софьи Павловны, жены брата Николая, давно вышедшего в отставку. Но, как говорят в таких случаях – не сложилось! Правда, остались дети от… крепостной любовницы, которую он все-таки завел на склоне лет: как-никак старый гусар, начинавший артиллеристом Милостью Божьей…

Из-за обилия ран (простреленные руки и ноги; частые горловые кровотечения) Сеславин оставляет свою 1-ю гусарскую дивизию, выходит в отставку и вынужден лечиться на целебных водах за границей. Даже стесненный в средствах (порой ему было нечем расплатиться за срочную операцию или 27 дней оставаться без обеда!), Сеславин много путешествует по Европе: Германия, Франция, Италия, Испания, Англия. Так в частности, он прошел маршрутами и легендарного Ганнибала, когда тот переваливал через Альпы и через Сен-Готард, где с боями прорывался его великий соотечественник «русский Марс» и через Сен-Бернарский перевал, где шел по пути к Маренго Наполеон! В Италии Сеславин объездил все места сражений Итальянской кампании Суворова 1799 г.

На родине он уже никому не нужен. Эту горестную мысль он понимает, когда возвращается в 1820 году в Россию. Генеральского жалованья – 1800 рублей в год – не хватало ему на жизнь, достойную героя Отечественной войны 1812 года и 20-летней службы. Александр I с учетом заслуг генерала перед царем и Отечеством дал ему в аренду на 12 лет казенное имение, 8 тысяч единовременно на лечение, часть долгов принял на себя. Но этим и ограничился…

Дальше – больше: Александр Никитович Сеславин, отличавшийся свободою суждений, попал под надзор тайной полиции. Отношения с новым императором Николаем I у него не сложились: Сеславин при всех его несомненных достоинствах был человеком болезненно-самолюбивым и обидчивым! Он неудачно попытался перестроить на современный лад свое небольшое помещичье хозяйство, переименовал родовое имение в Сеславино. ней у на жизнь, достойную героя Отечественной войны 1812 года и рова 1799 г. сти семейное счастье в лице некой юной Катеньк

Последние 35 лет своей долгой жизни, герой Отечественной войны 1812 года, генерал-майор в отставке Александр Николаевич Сеславин прожил замкнутой жизнью небогатого русского помещика, терзаемый многочисленными ранениями (порой отказывали руки!), обидой на возвышение тех, кто не имел его заслуг перед Отечеством в суровую годину «Грозы 1812 года», одиночеством (все его настоящие «братья по оружию» либо уже давно полегли на полях сражений или сошли в могилу) и трагическим известием о позоре столь близкого его сердцу русского оружия в Крымской войне 1854—1855 г. Порой он брался за перо, писал о былом, но прогрессирующая слепота давала о себе знать.

Бессмертная слава к Сеславину, не позволявшему себе жестокости по отношению к пленному врагу (но поровшему своих крепостных!), придет к нему, как это часто водится в таких случаях, только после его тихой смерти от инсульта в апреле 1858 года в возрасте 78 лет!

Александр Никитович Сеславин был подлинным Героем Своего Времени – «Времени незабвенного! Времени славы и восторга!»…

Сибирский 1-й, Александр Васильевич

(1779—1837) – генерал-лейтенант (12 декабря 1824 г.), князь.

Родился 8 ноября 1779 г. в семье генерала от инфантерии Василия Фёдоровича Сибирского (1745—1816) и его супруги Олимпиады Гавриловны.

При рождении записан на службу в лейб-гвардии Преображенский полк.

1 января 1791 г. произведён в капитаны с зачислением в Московское комиссариатское депо.

4 марта 1795 г. переименован в майоры Черноморского гренадёрского корпуса.

2 марта 1800 г. – полковник, командир Ахтиарского гарнизонного батальона.

30 января 1805 г. – командир Апшеронского мушкетёрского полка.

8 сентября 1805 г. – командир Нарвского мушкетёрского полка.

Участвовал в кампании 1805 г. против французов, отличился в сражениях при Кремсе и Аустерлице, где трижды ранен пулями в левую ногу и захвачен в плен французами.

До 1807 г. содержался в качестве военнопленного в Люневиле.

После возвращения в Россию принял участие в русско-шведской войне 1808—09 г

С 22 июля 1808 г. – шеф Могилёвского мушкетёрского (с 1811 г. – пехотного) полка, отличился в сражении при Оравайсе и при взятии Торнео.

14 апреля 1809 г. – генерал-майор.

1 августа 1809 года – бригадный командир.

В ходе Отечественной войны 1812 г. командовал 2-й бригадой 5-й пехотной дивизии 1-го отдельного пехотного корпуса генерала Петра Христиановича Витгенштейна, участвовал в боях под Свенцянами, Якубовым, Клястицами, 7 октября 1812 г. контужен осколком гранаты в правую ногу при штурме Полоцка.

В течение Саксонской кампании 1813 г. сражался при Люцене, Бауцене и Рейхенбахе, где был тяжело ранен неразорвавшейся гранатой в локоть правой руки с раздроблением кости, до заключения мира находился на излечении в Варшаве, затем возглавил 1-ю бригаду 5-й пехотной дивизии.

С 22 июля 1816 г. по 4 января 1817 г. – командир 1-й бригады 16-й пехотной дивизии.

17 января 1818 г. – командир 18-й пехотной дивизии.

12 декабря 1824 г. – генерал-лейтенант.

1 января 1827 г. определён состоять по армии.

Умер кавалер орд. Св. Георгия III-го кл. (4 сентября 1812 г.) («В воздаяние отличных подвигов мужества и храбрости, оказанных в сражении против французских войск 5 и 6-го августа при Полоцке»), Св. Анны 1-й ст., Св. Владимира 2-й ст., прусского орд. Красного Орла 2-й ст. и Золотой шпаги «За храбрость» с алмазами в 1837 г. в возрасте 58 лет.

Похоронен в Киеве.

Сибирский 1-й, Александр Васильевич

(1779 – 1837) – генерал-лейтенант (12.12.1824).

…Он – князь, потомок последнего сибирского хана Кучума, сын генерала от инфантерии князя В. Ф. Сибирского…

Будучи полковником сначала Апшеронского, затем Нарвского пехотных полков, впервые на войну с наполеоновской Францией попал в 1805 г., при Аустерлице был ранен (тремя пулями в ногу) и оказался в плену.

Его младший брат подполковник, князь Сибирский 2-й и вовсе геройски погиб на той войне – в жесточайшем бою под Кремсом, Александр Васильевич вышел из него живым.

Затем участвовал в русс.-шведской войне 1808—09 (Оровайс, Торнео).

В войну 1812 г., уже в чине генерал-майора, он состоял в корпусе графа П. Х. Витгенштейна (Свенцяны, Якубово, Клястицы, Полоцк – контузия осколком гранаты в правую ногу и ор. Св. Георгия III-го кл.),

Участвовал в Заграничном походе русской армии (Лютцен, Баутцен, Рейхенбах – тяжелое ранение в правую руку) – затем стал командиром пехотной бригады и дивизии.

Сибирский, Василий Фёдорович

(1745—1816) – генерал от инфантерии (29 октября 1799 г.), князь.

Происходил из благородной татарской семьи, ведущей род от последнего сибирского хана Кучума. Родился в семье князя Фёдора Васильевича Сибирского (1717—1758) и его супруги Марьи Сергеевны.

При рождении был записан в гвардию.

Участвовал в русско-турецкой войне 1768—74 г.в чине поручика лейб-гвардии Измайловского полка, отличился в Архипелажском морском походе и в десантной операции в ходе сражения при Чесме.

В 1771 г. – капитан.

В 1779 г. произведён в полковники с назначением к статским делам.

23 августа 1784 г. – обер-кригскомиссар.

В 1789 г. – бригадир.

В 1793 г. произведён в генерал-майоры с назначением состоять при Комиссариатской экспедиции.

В 1798 г. – генерал-лейтенант, служил в Московском комиссариате и Высочайшим указом был награждён 5 тыс. десятин земли в Санкт-Петербургской, Тамбовской, Тверской и Казанской губерниях в вечное и потомственное владение.

29 октября 1799 г. – генерал от инфантерии.

5 февраля 1800 г. указом Императора Павла I-го отставлен от службы «за беспорядки и злоупотребления по комиссариатской части» – 26 марта 1800 года по докладу генерал-аудитора на имения князя наложен секвестр, а сам он лишён всех чинов, дворянского звания, знаков отличия и отправлен в ссылку (30 сентября 1800 г. Высочайшим указом земли князя Сибирского в Санкт-Петербургской губернии возвращались в казённое ведомство с обращением в оброчные статьи).

После вступления на престол императора Александра I-го князю 14 марта 1801 г. возвращены чины, орденские знаки, дворянское достоинство и конфискованные имения.

20 апреля 1801 г. переименован в действительные тайные советники и назначен сенатором.

С 9 марта 1803 г. присутствовал в 5-м департаменте Сената в Москве.

29 января 1805 г. – в 6-м уголовном департаменте.

С 23 марта 1808 г. – во 2-м отделении 6-го департамента.

21 мая 1808 г. уволен от службы по прошению с сохранением пенсии полного оклада.

…Кстати, он был дважды женат: первым браком – на Варваре Александровне Собакиной, вторым браком – на Олимпиаде Гавриловне Сибирской, от которой имел сыновей Александра и Сергея…

Умер обладатель орд. Св. Георгия IV-го кл. (17 июля 1773 г.) («За атаку под Чесьмою форштадта и прогнание неприятеля») и Св. Владимира 4-й ст. 12 ноября 1816 г. в возрасте 71 года.

Сиверс 3-й, Егор Карлович

(1779—1827) – генерал-лейтенант (29 марта 1825 г.), граф.

…Он – племянник генерал-поручика Якова Ефимовича Сиверса (1731—1808)…

Родился 18 августа 1779 г. в Вендене в семье лифляндского дворянина и офицера, надворного советника Карла Эберхарда Сиверса (1745—1821).

Образование получил в Пажеском корпусе.

29 января 1798 г. из камер-пажей выпущен на военную службу в лейб-гвардии Измайловский полк.

11 октября 1799 г. – штабс-капитан.

16 ноября 1800 г. – капитан.

9 декабря 1801 г. вышел в отставку и продолжил образование в Университетах Геттингена и Дерпта.

19 апреля 1806 г. возвратился на военную службу с производством в полковники 1-го пионерного полка.

Принимал участие в войне 1812 г., командовал «всеми инженерными и путей сообщения офицерами» 1-го пехотного корпуса генерала Петра Христиановича Витгенштейна, участвовал в сражениях при Клястицах и на реке Свольне, отличился в сражениях 17 августа и 18 октября 1812 г. под Полоцком.

3 января 1813 г. – генерал-майор.

17 февраля 1813 г. – шеф Сапёрного полка.

В ходе Саксонской кампании 1813 г. занимал должность начальника инженеров корпуса генерала Михаила Богдановича Барклая де Толли, сражался при Буацене, Люцене и Дрездене.

В октябре 1813 г. прикомандирован к прусскому блокадному корпусу под Эрфуртом.

Во время Французской кампании 1814 г. занимался восстановлением фортификационных сооружений крепости Форт-Луи, городов Ножана и Лангра.

29 января 1814 г. принимал участие в сражении при Бриенне.

После окончания боевых действий назначен командующим инженеров 1-й армии.

30 июня 1816 г. – управляющий Инженерными училищами.

25 октября 1817 г. – председатель Комитета по составлению учебных пособий для кантонистов.

29 марта 1825 г. – генерал-лейтенант.

…Кстати, он был дважды женат: первым браком – на Шарлотте Тизенгаузен, вторым браком – на Эмилии фон Крюднер, имел сына и пятерых дочерей…

Умер кавалер орд. Св. Владимира 2-й ст., Св. Анны 1-й ст. с алмазами, австрийского орд. Леопольда 2-й ст., прусских орд. Красного Орла 2-й ст. и за Военные Заслуги (Pour le Merite) 18 июня 1827 г. в возрасте 47 лет.

Похоронен на Смоленском лютеранском кладбище Санкт-Петербурга.

Сиверс 3-й, Егор (Георгий) Карлович

(Георг Иоахим Александр) (16.8.1778/17.4.1784, Венден Рижской губ. – 18.6.1827, С.-Петербург) – генерал-лейтенант (29.3.1825), граф.

…Он – младший брат генерал-лейтенанта (27.1.1813) Карла Карловича (Карл Густав) Сиверса 1-го (8.11.1772 – 18.3.1856) и самый молодой из трех известных военачальников Сиверсов времен наполеоновских войн…

Происходил из лифляндских дворян.

Выпускник Геттингенского и Дерптского ун-тов.

Впервые понюхал пороху он в войну 1812 г., будучи в составе 1-го пех. корп. П. Х. Витгенштейна, прикрывавшего петербургское направление. Сражался под Клястицами, на Свольне, Полоцком и стал генерал-майором.

В кампанию 1813 г. он был под Баутценом, Лютценом, Дрезденом.

Потом была война во Франции и управление инженерными училищами в С.-Петербурге.

Сиверс 2-й, Иван Христианович

(Георг Иоахим Иоганн)

(1774, Киль, Голштиния – 10.1.1843, Севастополь) – генерал-лейтенант (22.8.1826).

Из лифляндских дворян, воспитывался в Арт. и инжен. шляхетном кадетском корпусе.

Будучи в лейб-гвардейском Арт. батальоне был произведен в генерал-майоры.

Он участвовал в составе корп. А. М. Римского-Корсакова в походе в Швейцарию.

Кампанию 1812 г. прослужил начальником артиллерии 3-й Обсервационной армии, преследовал отступающие остатки Великой армии.

Свой ор. Св. Георгия IV-го кл. он получил за 25 лет беспорочной службы.

Был произведен в генерал-лейтенанты и уволен от службы с мундиром и пенсионом полного жалования.

Сиверс 1-Й, Карл Карлович

(Карл Густав)

(8.11.1772, им. Альт-Оттенгоф Вольмарского у. Лифляндской губ. – 18.3.1856, Москва) – генерал-лейтенант (27.1.1813), граф из лифляндских дворян.

…Он – брат Е. К. Сиверса и самый «звездный» из трех Сиверсов…

Выпускник Арт. и инжен. шляхетного кадетского корпуса.

Начал свою военную биографию с Польской кампании 1792 г.

Потом воевал против турок в 1806 г.

Затем – против французов в 1806—07 г.

Совершил поход в Галицию в 1809 г. в корпусе ген. С. Ф. Голицына, когда Россия изображала из себя союзника Бонапарта, воевавшего с Австрией.

Отечественную войну 1812 г. он встретил командующим 4-м резерв. кавкорпусом в составе 2-й Зап. армии Багратиона (Могилев, Салтановка, Смоленск, постоянные арьергардные бои до прибытия на Бородинское поле, Бородино – ор. Св. Георгия III-го кл., бои при отступлении к Москве – Можайск, Татарка, Красная Пахра и Чириково).

Потом он оказывается в корпусе П. Х. Витгенштейна и на этом его боевая карьера по сути завершается, но статская еще продолжалась долго, причем, очень долго…

Сиврес, Яков Ефимович

(1731—1808) – генерал-поручик (1771 г.), российский политический деятель, действительный статский советник (1781 г.), граф (8 апреля 1798 г.).

Родился 19 августа 1731 г. в Везенберге в Эстляндии в семье небогатого дворянина Ефима Ефимовича Сиверса.

Был определён писцом в Коллегию иностранных дел.

Затем служил при русском посольстве в Копенгагене и Лондоне, где изучил британское право, экономику, английский, французский и итальянский языки.

После возвращения в Россию определён 2 января 1756 г. на военную службу с чином премьер-майора.

Принимал участие в Семилетней войне 1756—63 г.

Сражался 19 августа 1757 г. при Грос-Егерсдорфе, произведён в подполковники Невского пехотного полка.

В сентябре 1757 г. – полковник.

14 августа 1758 г. участвовал в сражении при Цорндорфе, в должности обер-квартирмейстера армии отличился при осаде Кольберга.

С 1759 по 1760 г. состоял секретарем прусско-русской Комиссии по размену пленными.

3 марта 1763 г. вследствие расстроенного здоровья вышел в отставку с чином генерал-майора.

20 апреля 1764 г. сменил Степана Фёдоровича Ушакова на посту губернатора Новгорода, занимался размежеванием земель, учреждением Сельскохозяйственного Общества, мерами по сохранению лесов, соляным делом, торфом, каменным углем, управлением казёнными крестьянами, дорогами, школами и рекрутской повинностью, составил ряд проектов по управлению губернией, которые впоследствие вошли в губернские инструкции и в Полное собрание Законов.

В 1771 г. – генерал-поручик.

в 1774 г. – директор водных коммуникаций, руководил реконструкцией Вышневолоцкой водной системы.

9 августа 1777 г. – генерал-губернатор Новгорода, Твери и Пскова., принимал деятельное участие в составлении «Учреждения о губерниях, большое внимание уделял сословным вопросам – указывал на необходимость создания среднего класса как опоры государства, а также на уничтожения подушной подати, убеждал Екатерину II-ю в том, что улучшение быта крепостных людей должно служить исходной точкой всех внутренних реформ.

14 июня 1781 г. вследствие конфликта с Григорием Александровичем Потёмкиным вышел в отставку в чине действительного статского советника и удалился в своё имение в Лифляндии.

24 ноября 1792 г. возвратился к активной службе с назначением чрезвычайным и полномочным посланником в Польше.

В 1793 г. принимал деятельное участие в Гродненском сейме и много содействовал Второму разделу Речи Посполитой.

С 1794 г. проживал в Санкт-Петербурге.

22 декабря 1796 г. – сенатор, главный попечитель Воспитательных домов.

27 февраля 1797 г. – управляющий водных коммуникаций, занимался проведением соединительного канала между Волховом и устьем реки Мсты, названного 17 июня 1804 г. Сиверсовым каналом.

9 мая 1800 г. уволен от службы «по прошению его, за старостью и болезнями, с жалованием по чину».

…Кстати, он был женат на своей кузине Елизавете Карловне Сиверс, от которой имел трёх дочерей…

Умер кавалер орд. Св. Андрея Первозванного (19 октября 1793 г.), Св. Владимира 1-й ст. (1793 г.), Св. Анны 1-й ст. и Св. Александра Невского (1775 г.), прусского орд. Чёрного Орла (1793 г.), Коммандор французского ордена Св. Лазаря Иерусалимского (1799 г.), один из учредителей Вольного Экономического Общества 23 июля 1808 г. в имении Бауенгоф в возрасте 76 лет.

Сипягин, Николай Мартемьянович

(1783/85, Костромская губ. – 10.10.1828, Тифлис) – генерал-лейтенант (22.8.1826), генерал-адъютант (2.4.1814) и флигель-адъютант (14.7.1811).

Уже в 20 лет в 1805 г. он оказался в пекле одного из самых неудачных сражений во всей истории российской армии – под Аустерлицем (ранение пулей в правую руку и контузия в бок).

Прошло менее двух лет ему снова не повезло: после Гутштадта и Гейльсберга он участвует в очередном фиаско русского оружия – на этот раз под Фридляндом в 1807 г.

В 1812 г. он состоял при особе Великого князя Константина Павловича, но во время Бородинской битвы, начиная с боя за Шевардинский редут, был в подчинении у Багратиона. Потом он перешел под начало Кутузова, а в ходе преследования остатков Великой армии, уже будучи в отряде Милорадовича, сражался под Вязьмой и Красным.

Во время Заграничных походов 1813—14 г. русской армии Николай Мартемьянович служил начальником штаба авангардного корпуса Милорадовича, особо отличившись под Дрезденом, Кульмом (Кульмский крест), Теплицем, Лейпцигом, Арси-сюр-Об и Парижем (ор. Св. Георгия III-го кл.).

По окончании войн с Наполеоном Сипягин был начальником штаба Гвардейского корпуса и основал «Военный журнал».

С 1819 г. он командовал 6-й пех. див., а потом и сводной див. 5-го пех. корп.

Закончил Николай Мартемьянович Сипягин свою военную карьеру, а за одно и жизненный путь на посту Тифлисского военного губернатора весьма рано – в 43 года от банальной простуды в ходе русс.-персидской войны 1826—28 г.

Примечательно, что этот персонаж из русской военной истории пару раз оказался фигурой второго плана в отечественных кинофильмах, но очень мало похожим на свой прототип.

Сысоев 1-й, Алексей Гаврилович

(1755-) – генерал-майор (6 декабря 1812 г.).

Происходил «из офицерских детей Войска Донского». Родился в станице Грушевской.

В 1773 г. поступил на службу рядовым казаком.

В 1800 г. – войсковой старшина.

11 июля 1805 г. возглавил сформированный им казачий полк (5 сотен) своего имени и присоединился к армии Кутузова.

Принимал участие в кампании 1805 г.

Сражался 3 ноября при Голлабрюне, 4 ноября при Шенграбене, 8 ноября при Рауснице и 13, 14 и 16 ноября при Вишау, в сражении при Аустерлице совместно с Донским казачим полком войскового старшины Фёдора Фёдоровича Мелентьева 3-го был прикомандирован к австрийскому авангарду фельдмаршал-лейтенанта барона фон Кинмайера.

В 1806 г. Донской казачий полк Сысоева 1-го вместе с полком войскового старшины Дмитрия Михайловича Киселёва 2-го состоял в 8-й дивизии генерал-лейтенанта Петра Кирилловича Эссена 3-го 3-го корпуса генерала от инфантерии Фёдора Фёдоровича Буксгевдена и нёс кордонную службу на границе с Австрией, участвовал в боевых действиях против французов, сражался 15 декабря при Макове и 18 декабря при Забьеле Пилики.

13 июля 1806 г. его полку пожаловано Георгиевское знамя с надписью «За подвиг при Шенграбене 4 ноября 1805 года в сражении 5-тысячного корпуса с неприятелем, состоявшим из 30 000».

Принимал участие в кампании 1807 г. в составе авангарда генерал-майора Михаила Богдановича Барклая де Толли.

Сражался 12 января при Либштадте, 13 января при Морунгене, 14 января при Нейгове, 15 января при Бартынге, 16 января при Миломлине и Бибишвальде, 17 января при Розентале, 18 января при сёлах Старые Пруссы и Новые Радзоне, 19 января при Любау, 23 января при Янкове и Вольфсдорфе, 24 января при Голиве и 25 января при Ландсберге.

Затем поступил в корпус генерал-лейтенанта Матвея Ивановича Платова, в рядах которого сражался при Эйлау, Бартиздорфе, Витиштейне, Орнете, Квейце, Лейннаве и Фреймарке.

28 февраля 1807 г. передал командование полком своему сыну Василию Алексеевичу Сысоеву 3-му (1774—1840) и возвратился на Дон.

В 1809 г. – подполковник.

12 июня 1810 г. – полковник.

6 декабря 1812 г. – генерал-майор.

Сысоев 3-й, Василий Алексеевич

(1774—1840) – генерал-лейтенант (6 декабря 1828 г.).

Родился в станице Грушевской в семье казачьего офицера, будущего генерал-майора (6 декабря 1812 г.) Алексея Гавриловича Сысоева 1-го.

1 июня 1786 г. поступил на службу рядовым казаком полка Леонова.

Участвовал в русско-шведской войне 1788—90 г., был дважды ранен штыковыми ударами.

В 1792 г. сражался с польскими конфедератами, произведён в сотники.

В 1794 г. состоял в казачьем полку Киреева, принимал участие в подавлении восстания Костюшко, отличился при штурме Варшавского предместья Праги, за что награждён чином есаула.

В 1798 г. – войсковой старшина.

В 1799 г. служил в казачьем полку Орлова.

В 1800 году – в казачьем полку Иловайского 8-го.

В 1805 году определён в казачий полк своего отца и принял участие в кампании против французов. Сражался при Голлабрюне, Шенграбене, Рауснице, Вишау и Аустерлице.

В кампанию 1806—07 г. сражался при Макове, Либштадте, Морунгене, Нейгове, Бартынге, Бибишвальде, Розентале, Любау, Вольфсдорфе, Ландсберге, Эйлау, где был ранен саблей в голову, при Бартиздорфе, Витиштейне, Орнете, Квейце, Лейннаве и Фреймарке.

28 февраля 1807 г. заменил отца в командовании полком, названным 28 апреля его именем и сражался при Бардунгене, Коте, Щитне, Вилленберге, Бишовштейне и Шимпомпеле.

С 1808 г. в рядах Молдавской армии участвовал в боевых действиях против турок на Дунае и в Валахии, отличился в боях при Рассевате, Татарице, Бурдоне и Котове, где взял 400 пленных, сражался под Браиловым, при Кюстенджи, Рассевате, Силистрии, Базарджике, Шумле, Систове, при блокаде крепостей Журжи и Слободзеи, где командовал отрядом из 6 казачьих полков и пленил 2 800 турок.

В 1809 г. – подполковник.

14 июня 1810 г. – полковник.

В январе 1812 г. переведён из Молдавской армии в состав казачьего отряда генерал-майора Николая Васильевича Иловайского 5-го 2-й Западной армии генерала от инфантерии князя Петра Ивановича Багратиона.

В ходе Отечественной войны 1812 г. сражался под Миром, Городищем и Быховым; в бою при Могилёве нанёс поражение вражеской кавалерии, взял в плен полковника, 20 офицеров и более 200 нижних чинов; в бою при селе Спасском разбил 5 неприятельских кавалерийских полков, захватив в плен 24 офицеров и 28 рядовых; отличился в сражениях при Бородино и Тарутино, где отбил 19 орудий (награждён ежегодным пенсионом в размере 1 500 рублей); в сражении при Малоярославце командовал бригадой из трёх казачьих полков и захватил 18 пушек; при Колоцком монастыре во главе 4-х казачьих полков и двух орудий обошёл левый фланг неприятельского арьергарда, ударил по вражеской колонне, истребил более двух батальонов пехоты, взял обоз, 20 орудий, 5 знамён и более 300 пленных; в бою при Полоцке захватил 80 пленных и 2 знамени; 26 октября 1812 года получил ранение при нападении на село Марково.

6 декабря 1812 г. награждён чином генерал-майора.

9 января 1813 г. получил отпуск и отправился для излечения ран на Кавказские минеральные воды, вследствие чего в Заграничных походах 1813—14 г. участия не принимал.

В 1817 г. возвратился к активной службе с назначением на Кавказ.

В 1818 г. сражался против чеченцев на реке Сунже.

В 1819 г. участвовал в кампании в Имеретинской долине, затем снова сражался в Чечне и получил пулевое ранение в ногу при взятии Добаи-юрта.

В 1827—28 г. служил в рядах Черноморского казачьего войска, где выказал замечательные административные способности в процессе переселения казаков на Кавказскую укреплённую линию.

В 1828 г. переведён в Грузию.

С началом русско-турецкой войны присоединился к действующей армии на Балканах в качестве походного атамана Донского Войска. Отличился в боях близ Ени-Базара и при блокаде крепости Шумлы.

6 декабря 1828 г. – генерал-лейтенант.

В 1829 г. участвовал в осаде крепости Силистрии, отличился в сражениях при Кулевчи и Сливно, где его казаки захватили множество пленных, три орудия и знамя, участвовал во взятии Андрианополя.

В ходе Польского восстания 1831 г. снова исполнял обязанности походного атамана и участвовалв преследовании разбитых польских войск вплоть до границ Пруссии, получил два штыковых ранения, сабельный удар в голову, рану пикой в руку и пулей в ногу (пожалован императором Николаем I-м 3 тыс. десятин земли в Ставропольской губернии).

Умер кавалер орд. Св. Георгия IV-го кл. (5 августа 1807 г.) («В воздаяние отличного мужества и храбрости, оказанных в сражениях против французских войск при селе Коте и мельнице Присово, где, командуя полком, поступал с неустрашимостью и будучи впереди ободрял тем подчинённых»), Св. Георгия III-го кл. (15 ноября 1811 г.) («В воздаяние отличнаго мужества и храбрости, оказанных в продолжении минувшей кампании против турецких войск»), Св. Анны 2-й ст., Св. Анны 1-й ст., Св. Владимира 4-й ст., Св. Владимира 3-й ст., Св. Владимира 2-й ст., прусского орд. «За заслуги» (Pour le Merite), а также Крестов «За Прагу», «За Эйлау» и «За Базарджик» 7 сентября 1840 г. в возрасте 66 лет.

26 августа 1904 г. Высочайшим указом генерал Сысоев 3-й назван вечным шефом 2-го Донского казачьего полка, переименованного во 2-й Донской генерала Сысоева казачий полк.

Сысоев 3-й, Василий Алексеевич

(6.12.1828) (1772/74, станица Грушевская Войска Донского – 1839/40) – генерал-лейтенант.

Служил в казачьих войсках, сын штаб-офицера Донского казачьего войска Сысоева 1-го.

Служить Василий Алексеевич начал 1 июня 1786 г. казаком в полку Леонова.

В 1788—90 гг. принимал участие в русско-шведской войне и в одном из сражений получил две штыковые раны.

В 1792 г. он сражался в Польше с конфедератами и за отличие получил чин сотника.

Через два года он снова в Польше и, состоя в полку Киреева, сражался с повстанцами Костюшко, под началом Суворова штурмовал Прагу (предместье Варшавы; Золотой крест в награду) и был произведён в есаулы.

В 1798 г. он стал войсковым старшиной и в следующем году был переведён в казачий Орлова полк, а с 1800 г. состоял в полку Иловайского 8-го.

В 1805 г. Сысоев состоял в казачьем полку своего отца (Сысоева 1-го) и сражался с французами при Шенграбене.

В кампании 1806—07 гг. в Восточной Пруссии Сысоев уже командовал своим именным полком (Прейсиш-Эйлау – ранение саблей в голову; Золотой крест за Прейсиш-Эйлау).

5 августа 1807 г. его награждают ор. Св. Георгия IV-го кл. (№782 по кавалерскому списку и №1796 по списку Григоровича – Степанова).

Потом была русско-турецкая кампания 1806—12 гг. (Браилов, Кюстенджи и Силистрией, за отличие его производят в подполковники; Базарджик (Золотой крест за Базарджик), Шумла и Систов – чин полковника; Журжа и Слободзея.

15 ноября 1811 г. его удостаивают ор. Св. Георгия III-го кл. (№224 по кавалерским спискам).

В Отечественной войне 1812 г. ему довелось сражаться под Миром, Городищем, Быховом, Могилевом, Спасское, Бородино, Тарутино, МалоярославцемПолоцк, Марково, где он был ранен)

6 декабря 1812 г. его производят в генерал-майоры.

…Между прочим, именно с ним связан один очень любопытный эпизод из Отечественной войны 1812 г. Стоя под Тарутиным в сентябре 1812 г., русские и французы из авангарда Мюрата нередко бравировали друг перед другом. Так, однажды как всегда расфуфыренный Мюрат намеренно оставив своего пеструю свиту в отдалении, в одиночестве выехал на пригорок и принялся на виду у русских внимательно рассматривать их расположение. Василий Алексеевич, в ту пору еще не генерал, вскочил на своего резвого горского серого скакуна и с одной нагайкой во весь опор понесся к маршалу-щеголю-храбрецу. Мюрат заметил угрозу довольно поздно – он слишком увлекся обзором русских через подзорную трубу и, все же, сумел пустить своего чистокровного арабского скакуна с места в карьер в сторону своей свиты. (Спрашивается – зачем он бросился наутек? Ведь он был блестящий фехтовальщик? Тем более, что он слыл «Королем храбрецов!» Вот в чем вопрос!? – прим. Я.Н.) Влетевший на пригорок на полном ходу, Сысоев погнал лошадь вдогонку. Мюрату оставалось до своих чуть более версты. Зрелище было захватывающим: два скакуна – словно две выпущенных из мощного лука стрелы летели – одна вдогонку другой. Несколько минут оба всадника неслись вровень, причем, русский, привстав на стременах, держал занесенную над спиной наполеоновского маршала казацкую нагайку, словно намереваясь хлестнуть ею лучшего наполеоновского кавалериста. Но так и не ударил гордость французского оружия: маршальская свита уже кинулась на выручку своему предводителю и Сысоев предпочел придержать свою лошадь, мало-помалу отставая и лишь грозно помахивая нагайкой и понося маршала-бахвала так, как это умел делать казак… по-французски. Потом французы еще долго выказывали русским офицерам свои претензии по поведению казачьего офицера, публично грозившего отхлестать самого Мюрата! В общем, то ли быль, то небыль, но, так или иначе, без этих рассказов бывалых героев минувших дней не обходится ни одна военная история! Впрочем, каждому – свое или, jedem das seine…

Из-за проблем со здоровьем в Заграничных походах русской армии в 1813—14 участия не принимал, лечась на Кавказских минеральных водах.

По окончании войн с Наполеоном Вас. Алексеевич Сысоев еще долго служил в армии, принимал участие в Кавказской войне (против чеченцев), в русс.-турецкой войне 1828—29, в подавлении Польского восстания 1830—31.

Кавалер престижных российских наград, в том числе, двух ор. Св. Георгия (III и IV-го кл.), участник 9 военных кампаний (с 1788 по 1831 гг.), неоднократно раненный штыками пулями, саблями и пикой в том числе дважды в голову генерал-лейтенант Василий Алексеевич Сысоев 3-й скончался в возрасте 67 лет (более полувека из них отдав армии) в 1839 г.

Современники и очевидцы подвигов выходца из «штаб-офицерских детей Донского казачьего войска» В. А. Сысоева считали его одним из лучших офицеров Войска Донского, а ведь там удальцов было более, чем достаточно…

Скалон, Антон Антонович

(1767—1812) – генерал-майор (15 октября 1800 г.).

Происходил из французского дворянского рода де Скалон (de Scalon), переселившегося в Россию в 1710 г. Родился 6 сентября 1767 г. в Бийской крепости Томской губернии в семье генерал-поручика Антона Даниловича Скалона (1720—1777).

В 1775 г. в награду отцу за активное участие в подавлении Пугачёвского бунта, записан в лейб-гвардии Преображенский полк солдатом.

В 1777 г. произведён в подпрапорщики с переводом в лейб-гвардии Семёновский полк.

13 января 1783 г. в возрасте 15 лет приступил к действительной службе поручиком Сибирского драгунского полка.

В 1786 г. – капитан.

В 1793 г. – майор.

В 1797 г. переведён в Иркутский драгунский полк.

9 мая 1798 г. – подполковник, командир Иркутского полка.

11 марта 1799 г. – полковник, командир драгунской бригады Сибирской инспекции.

11 апреля 1800 г. – шеф Сибирского драгунского полка.

15 октября 1800 г. награждён чином генерал-майора.

30 марта 1802 г. назначен шефом Иркутского драгунского полка.

Он был одним из любимцев Императора Павла I-го, который называл генерала «мой сибирский Скалон».

27 ноября 1802 г. по личной просьбе «уволен от службы с ношением мундира».

26 апреля 1806 г. возвратился к активной службе.

С 1807 по 1808 г. командовал войсками Сибирской инспекции, после чего руководил их выводом на западные границы Империи (зимний переход шести регулярных сибирских полков на Волынь был совершён в образцовом порядке «с особым сбережением людей»).

В 1810 г. – командир 10-й драгунской бригады (Сибирский, Иркутский и Оренбургский полки).

В 1811 г. присягнул на вечное подданство России.

В ходе Отечественной войны 1812 г. состоял в 3-м резервном кавалерийском корпусе генерал-майора Петра Петровича Палена 3-го 1-й Западной армии.

В сражении 5 августа 1812 г. при Смоленске контратаковал у Раченского предместья дивизию генерала барона Брюйера (Jean-Pierre-Joseph Bruguiеre, dit Bruyere) (1772—1813) и был убит картечной пулей в возрасте 44 лет.

8 августа кавалер орд. Св. Георгия IV-го кл. (26 ноября 1811 г.), Св. Владимира 3-й ст. (1809 г.), Св. Анны 2-й ст., а также Золотой сабли «За храбрость» (1798 г.). похоронен у Королевского бастиона Смоленской крепости «с отданием всех приличествующих его чину и воинскому подвигу почестей, с ружейными и артиллерийскими залпами, в присутствии Наполеона»…

Скобелев, Иван Никитич

(1778—1849) – генерал от инфантерии (10 октября 1843 года) и военный писатель.

…Он – дед знаменитого военачальника, генерала от инфантерии Михаила Дмитриевича Скобелева, известного как «Белый генерал»…

Родился в деревне Новиковка Ставропольского уезда Оренбургской губернии в семье сержанта-однодворца.

В 1792 г. в возрасте 14 лет поступил на военную службу в 1-й полевой Оренбургский батальон.

В 1795 г. произведён в вахмистры с переводом в Оренбургский драгунский полк.

В 1804 г. – прапорщик Уфимского пехотного полка.

В 1806 г. – подпоручик, принимал участие в формировании 26-го егерского полка.

В 1807 г. сражался против французов в Восточной Пруссии, отличился в сражении при Петерсвальде, после чего назначен полковым адьютантом.

Участвовал в русско-шведской войне 1808—09 г., в бою при Сарвике отбил пять зарядных ящиков и пленил 72 неприятельских солдат во главе с офицером, в бою при Кирке Коуртане получил сильную контузию в грудь и потерял два пальца правой руки, затем сражался под командой генерала Николая Николаевича Раевского против турок на Дунае, во главе двух рот егерей 26-го полка был прикомандирован к отряду полковника Якова Петровича Кульнева, отличился при взятии крепостей Силистрии и Шумлы.

В 1810 г. в чине капитана «уволен по прошению от службы, за ранением и увечьем с мундиром и пенсионом полного жалования», служил полицейским приставом с Санкт-Петербурге.

Участвовал в Отечественной войне 1812 г. в качестве адьютанта Кутузова, за отличие в сражении при Бородино награждён чином майора, сражался при Тарутино, Малоярославце и Красном.

16 декабря 1812 г. произведён в подполковники с переводом в лейб-гвардии Литовский полк.

20 января 1813 г. – полковник.

После смерти князя Кутузова сопровождал его останки в Петербург, а затем возвратился к действующей армии.

Участвовал в Заграничных походах 1813—14 г., отличился при осаде Майнца и в сражении при Реймсе, где спас раненого генерала Эммануила Францевича Сен-При.

6 октября 1817 г. – генерал-майор, командир 3-й бригады 2-й гренадёрской дивизии.

…Кстати, с 1817 г. был женат на дочери помещика Надежде Дмитриевне Дуровой, от которой имел дочь Веру и сына Дмитрия, генерал-лейтенанта, отца знаменитого военачальника, генерала от инфантерии Михаила Дмитриевича Скобелева, известного как «Белый генерал»…

25 июня 1829 г. – генерал-лейтенант, командир 3-й пехотной дивизии.

Принимал участие в подавлении Польского восстания 1831 г., командовал 3-й бригадой гренадёрской дивизии и резервными дивизиями 1-го, 2-го и 3-го корпусов, в сражении при Минске был тяжело ранен ядром в левую руку, которую пришлось ампутировать прямо на поле боя (во время операции генерал, сидя на барабане, продиктовал свой знаменитый приказ по полку: «Для меча и штыка к защите славы святого нам Отечества, и трёх по милости Божией оставшихся у меня пальцев с избытком достаточно»).

В 1832 г. назначен ответственным за военные поселения, затем занимал посты члена Генерал-аудитората, инспектора резервной пехоты в Нижнем Новгороде, коменданта Петропавловской крепости, директора Чесменской богадельни и члена Комитета о раненых,

10 октября 1843 г. – генерал от инфантерии, шеф Рязанского пехотного полка.

По свидетельству Фаддея Венедиктовича Булгарина (1789—1859): «Иван Никитич Скобелев был во всех отношениях человек необыкновенный, и можно смело сказать, истинный представитель русской народности: умный, смышлёный, находчивый, храбрый, истинный христианин, преданный душевно престолу, любивший пламенно Отечество и всё отечественное, благотворительный и хлебосол. Таков первообраз Русского характера, когда к нему не пристала чежеземная плесень, а об Иване Никитиче можно сказать, что он был русак чистой крови, самородное русское золото, без всякой примеси».

Умер кавалер замечательного наградного «иконостаса» – орд. Св. Георгия IV-го кл. (3 мая 1814 г.), Св. Георгия III-го кл. (18 августа 1831 г.), Св. Александра Невского (1842 г.), Св. Владимира 4-й ст. (1808 г.), Св. Владимира 3-й ст. (1814 г.), Св. Владимира 2-й ст. (1834 г.), Св. Анны 4-й ст. (1807 г.), Св. Анны 3-й ст. (1809 г.), Св. Анны 1-й ст. (1826 г.), Белого Орла (1835 г.), прусского орд. «За заслуги» (Pour le Merite) (1813 г.), а также Золотой шпаги «За храбрость» (1808 г.), автор работ «Подарок товарищам, или переписка русских солдат в 1812 году, изданная русским инвалидом Иваном Скобелевым» (1833 г.), «Беседы русского инвалида или новый подарок товарищам» (1838 г.), «Письма из Бородина от безрукого к безногому инвалиду» (1839 г.), а также пьес «Кремлев – русский солдат» и «Сцены в Москве в 1812 году» 19 февраля 1849 г. в Санкт-Петербурге в возрасте 70 лет.

Похоронен в Петропавловской крепости.

Скобельцын, Николай Николаевич

(1789—1864) – генерал-лейтенант (3 апреля 1849 г.).

Происходил из старинного дворянского рода, известного с XVI-го в. Родился в семье Николая Семёновича Скобельцына и его супруги Ирины Александровны Тырковой.

22 февраля 1810 г. вступил на военную службу подпрапорщиком лейб-гвардии Семёновского полка.

В начале марта 1812 г. – прапорщик.

9 марта 1812 г. в рядах лейб-гвардии Семёновского полка выступил из Санкт-Петербурга в поход, под командой полковника Фёдора Николаевича Посникова в составе 1-й бригады генерал-майора барона Григория Владимировича Розена 2-го Гвардейской пехотной дивизии 5-го пехотного корпуса генерал-лейтенанта Николая Ивановича Лаврова принимал участие в отступлении от Вильно до Бородина, в генеральном сражении участвовал в отражении атак французской кавалерии на центр русской позиции, 6 октября 1812 года сражался при Тарутино, 11 октября 1812 года под Малоярославцем, затем участвовал в преследовании неприятеля до границ Российской Империи.

Принимал участие в Заграничных походах 1813—14 г., отличился при переходе через Неман, Вислу, Одер и Эльбу, сражался 30 апреля 1813 г. при Люцене и 8—9 мая 1813 г. при Бауцене, с 19 сентября по 19 ноября 1813 г. участвовал в блокаде крепости Модлин, после чего определён в Резервную армию.

В июле 1814 г. возвратился в Россию.

В 1831 г. – полковник, командир Староингерманландского пехотного полка, отличился при подавлении Польского восстания.

28 января 1838 г. – генерал-майор, командир 2-й бригады 1-й гренадёрской дивизии.

3 апреля 1849 г. – генерал-лейтенант.

В 1856 г. вышел в отставку с мундиром и пенсионом полного жалования.

Умер обладатель орд. Св. Георгия IV-го кл. (25 декабря 1831 г.), Св. Анны 2-й ст., Св. Анны 1-й ст., Св. Владимира 3-й ст. (1833 г.), Св. Владимира 2-й ст., Св. Станислава 1-й ст. и Белого Орла в 1864 г. в своём имении Торошковичи Лужского уезда в возрасте 75 лет.

Похоронен на кладбище Преображенской церкви.

Соймонов, Михаил Фёдорович

(1730—1804) – российский государственный деятель, генерал-майор (1763 г.), действительный тайный советник (1796 г.), сенатор.

Родился 15 мая 1730 г. в Москве в семье вице-адмирала, гидрографа и картографа, сенатора Фёдора Ивановича Соймонова (1692—1780).

В 1738 г. в возрасте 8 лет определён в гимназию при Академии наук.

В 1742 г. записан в артиллерию бомбардиром и отдан для обучения в Московскую артиллерийскую школу.

В 1749 г. выпущен на военную службу унтер-офицером.

Служил под началом своего отца, занимавшего пост Сибирского губернатора, участвовал в проведении гидрографических, геодезических и карто-графических работ на реке Шилке.

В 1753—54 г. принимал участие в Нерчинской экспедиции, возглавлял строительство в Нерчинске пяти оборонительных земляных бастионов, награждён чином поручика.

В 1763 г. – обер-прокурор 3-го департамента Сената, генерал-майор.

В 1764 г. – управляющий Берг-коллегии.

В 1771 г. составил план учреждения Горного училища, утверждённый императрицей Екатериной II-й в 1773 г.

С 1773 по 1776 г. и с 1796 по 1801 г. исполнял обязанности директора Горного училища и на этом посту подготовил устав и учебную программу, назначил основных преподавателей, построил при училище специальный рудник и лаборатории, основал музей и библиотеку, издательство и типографию.

В 1772 г. отправился в Петрозаводск для реорганизации пришедших в упадок Олонецких заводов, посетил большинство рудников Карелии и определил их состояние.

В 1776 г. – главный директор Департамента Горных и Монетных дел.

В том-же году отправился за границу для поправления здоровья и возвратился в Санкт-Петербург только в октябре 1777 г.

С 1797 г. – Главный директор Берг-коллегии и Монетного департамента, лично руководил разработками Олонецких и Нерчинских свинцово-серебряных месторождений, добился организации государственных «рудоискательных» партий.

9 ноября 1800 г. по его предложению Император Павел I-й издал указ о введении института «непременных работников».

В 1801 г. вышел в отставку.

В 1802 г. – член Совета Екатерининского училища, главный попечитель Воспитательного дома.

…Кстати, он был женат на Екатерине Алексеевне Исленьевой…

Умер обладатель орд. Св. Андрея Первозванного, Св. Александра Невского и Св. Анны 1-й ст. (1771 г.) 17 октября 1804 г. в Серпухове в возрасте 74 лет.

Похоронен на кладбище Высоцкого монастыря.

Соколов, Павел Аполлонович

(1774—1852) – генерал-майор (1848 г.).

…Он – двоюродный дядя поэта Константина Николаевича Батюшкова (1787—1855)…

Родился 29 июня 1774 г. в семье отставного майора Аполлона Степановича Соколова (-1802) и его супруги Фёклы Михайловны Ярославовой (1750-).

Получил превосходное образование и в юном возрасте поступил на военную службу.

В 1804 г. – майор Каргопольского драгунского полка барона Фёдора Ивановича Меллера-Закомельского 2-го.

Принимал участие в кампании 1806—07 г. против французов, в составе 2-й дивизии графа Александра Ивановича Остермана-Толстого сражался при Пултуске и Эйлау.

Во время Отечественной войны 1812 г. вступил в Ярославское ополчение и возглавил 1-й пехотный казачий полк, участвовал в обороне дороги из Москвы к Угличу и Кашину, в походе через Тверь в Смоленскую губернию на Сычёвку.

В 1813 г. отличился при блокаде крепости Данциг.

С 11 декабря 1826 г. по 14 января 1830 г. занимал пост предводителя дворянства Пошехонского уезда.

3 января 1834 г. награждён чином подполковника с назначением в Корпус жандармов в Вологде.

Служил посредником в сношениях между Александром Сергеевичем Пушкиным и шефом жандармов Александром Христофоровичем Бенкендорфом по вопросу издания произведений поэта.

В 1838 г. – полковник.

В 1848 г. – генерал-майор.

29 апреля 1849 г. вышел в отставку и был избран почётным членом Вологодского губернского попечительства детских приютов.

…Кстати, он был женат на княгине Александре Яковлевне Козловской, от которой имел пятерых сыновей: Михаил, Николай, Леонид, Дмитрий и Александр…

Умер кавалер орд. Св. Георгия IV-го кл. (1847 г.), Св. Владимира 4-й ст. (1835 г.), Св. Станислава (1843 г.) с Императорской короной (1845 г.), Св. Станислава и Св. Анны 3-й ст. (1847 г.), член-корреспондент Императорского вольного экономического общества (1829 г.) 1 апреля 1852 г. в селе Никольском Ярославской губернии в возрасте 77 лет.

Спиридов, Алексей Григорьевич

(1753—1828) – адмирал Флота (1799 г.).

Родился 6 октября 1753 г. в семье адмирала Григория Андреевича Спиридова (1713—1790) и его супруги Анны Матвеевны Нестеровой (1731-).

В 1760 г. поступил в Морской шляхетский кадетский корпус.

С 1761 г. сопровождал отца во всех морских кампаниях в чине гардемарина.

В 1763 г. – мичман, служил на Балтийском море.

В 1768 г. – лейтенант, командир трёхмачтового галиота, на борту которого совершил поход из Кронштадта в Ригу.

В 1769 г. участвовал под командой отца в экспедиции в Средиземное море, получил контузию при десантной высадке у Корона, «за достоинства и хорошие способности» назначен адьютантом генерал-аншефа графа Алексея Григорьевича Орлова, на борту линейного корабля «Три Святителя» отличился в Чесменском сражении, после чего был отправлен в Санкт-Петербург с известием о победе.

В 1770 г. – адъютант вице-президента Адмиралтейств-коллегии графа Ивана Григорьевича Чернышева, командир придворных яхт.

В 1771 г. – капитан-лейтенант, служил в Средиземном море.

В 1772 г. участвовал в посольстве князя Григория Григорьевича Орлова в Молдавию.

В 1777 г. – капитан 2-го ранга, командир линейного корабля «Азия».

В 1779 г. – капитан 1-го ранга, командир линейного корабля «Вячеслав».

Участвовал в экспедиции контр-адмирала Степана Петровича Хметевского в Северный океан.

Затем последовательно командовал линейными кораблями «Азия» и «Святой Георгий Победоносец» в Средиземном море.

В 1784 г. – контр-адмирал.

В 1785 г. командовал эскадрой (2 линейных корабля, 7 фрегатов) при переходе из Архангельска в Кронштадт, держал флаг на борту линейного корабля «Мстислав».

Участвовал в русско-шведской войне 1788—90 г., в составе эскадры адмирала Самуила Карловича Грейга сражался при Гогланде, Свеаборге, Эланде, Красной Горке и Выборге.

В 1792 г. – командир Ревельского порта.

В 1793 г. – вице-адмирал.

В 1799 г. награждён чином адмирала Флота с назначением главнокомандующим Ревельского порта.

В 1803 г. – военный губернатор Ревеля.

В 1811 г. – командир Архангельского порта и военный губернатор Архангельска.

В 1813 г. вновь возглавил Ревельский порт.

…Кстати, он был женат на Екатерине Фёдоровне Швебс, от которой имел четверых детей: Алексей, Екатерина, Мария и Софья…

Умер обладатель орд. Св. Георгия IV-го кл. (26 ноября 1791 г.), Св. Анны 1-й ст. (1797 г.) и Св. Александра Невского (1807 г.) в Ревеле 18 марта 1828 г. в возрасте 74 лет.

Спиридов, Григорий Андреевич

(1713—1790) – адмирал Флота (4 июля 1769 г.).

Родился 18 января 1713 г. в Выборге в семье коменданта города майора Андрея Алексеевича Спиридова (1680—1745) и его супруги Анны Васильевны Коротневой.

В 1723 г. в возрасте 10 лет поступил на морскую службу волонтёром.

В 15 лет сдал экзамены по навигационным наукам и был направлен на Каспийское море гардемарином, плавал от Астрахани до берегов Персии, командуя гекботами «Святая Екатерина» и «Шах-Дагай».

С 1732 г. служил в Кронштадте, произведён в мичманы.

В 1738 г. отличился в морских боях против турок в составе Азовской экспедиции Донской военной флотилии.

В 1741 г. командирован в порт Архангельска, откуда совершил переход до Кронштадта на одном из новопостроенных кораблей.

В 1750 г. – командир Императорских яхт.

В 1754 г. – капитан-лейтенант, занимался организацией доставки корабельного леса из Казани.

В 1755 г. – член Комиссии по рассмотрению регламента флота.

В 1756 г. – ротный командир Морского шляхетского кадетского корпуса.

Участвовал в операциях Балтийского флота в течение Семилетней войны 1756—63 г., командовал линейными кораблями «Астрахань» и «Святой Николай», в 1761 г. возглавлял десант (2 тыс. чел.) при осаде Кольберга.

В 1762 г. – контр-адмирал, командир Ревельской эскадры.

В октябре 1764 г. – командующий Ревельского порта.

В декабре 1765 г. – командующий Кронштадского порта.

С началом русско-турецкой войны 1768—74 г. назначен командиром эскадры (7 линейных кораблей, фрегат, бомбардирский корабль, 4 пинка, 2 пакетбота, 2 галиота и бот), предназначенной для диверсий против турок в Средиземном море.

4 июля 1769 г. произведён в адмиралы Флота.

18 июля 1769 г. отплыл из Кронштадта, имея флаг на линейном корабле «Святой Евстафий Плакида» капитана 1-го ранга Александра Ивановича Круза.

24 июля 1770 г. атаковал турецкий флот (17 линейных кораблей, две каравеллы, два фрегата – 15 тыс. чел., 1.430 орудий) в проливе между островом Хиос и входом в Чесменскую бухту и после ожесточённого боя вынудил его уйти в Чесменскую бухту под защиту береговых батарей, причём был потоплен турецкий флагман «Реал Мустафа».

В ночь на 26 июля 1770 г. подверг блокированный турецкий флот атаке брандеров, в результате чего сгорело 15 линейных кораблей, 6 фрегатов и более 40 др. судов; были захвачены 66-пушечный линейный корабль «Родос» и пять галер; потери турок составили 11 тыс. чел.; русские потеряли 11 чел.

Адмирал Спиридов докладывал в Санкт-Петербург: «Слаба Богу и честь Всероссийскому флоту! С 25 на 26-е неприятельский флот атаковали, разбили, разломали, сожгли, на небо пустили».

После сражения в течение трёх лет адмирал господствовал в Греческом архипелаге, соорудил морскую базу на острове Парос, откуда действовал на коммуникации противника из Стамбула в Грецию, в 1772 году распространил активность российского флота на восточную часть Средиземного моря от Ионических островов до побережья Египта, производил диверсии на турецкие крепости и порты в Эгейском море.

26 ноября 1774 г. вышел в отставку «по болезни».

…Кстати, он был женат на Анне Матвеевне Нестеровой (1731-), от которой имел шестерых детей: Андрей (1750—1770); Матвей (1750—1829); Алексей (1753—1828); Григорий (1758—1822); Дарья (1761—1805) и Александра.

Умер кавалер орд. Свя. Александра Невского (17 июля 1769 г.) и Св. Андрея Первозванного (1770 г.) 8 апреля 1790 г. в Москве в возрасте 77 лет.

Похоронен в семейном склепе церкви села Нагорье Переславского уезда Владимирской губернии.

Спренгтпортен, Георг Магнус

или Шпренгпортен, Егор Максимович

[16 декабря 1740, Борго (Порвоо), Финляндия – 13 октября 1819, Санкт-Петербург] – шведский военачальник и политический деятель, перешедший на российскую службу, генерал от инфантерии, граф, генерал-губернатор Финляндии в 1808—09 г.

Его отец Магнус Вильгельм Спренгтпортена – сподвижник Карла XII, проведший 14 лет в плену в Тобольске, умер через три года после рождения сына, в 1744 г.

В 1752 г. Эльза Катарина Спренгтпорт (урожд. Ульфспарре аф Броксвик) определила 11-летнего сына в стокгольмский кадетский корпус в Стокгольме.

Спустя четыре года он уже на службе в Свеаборге в чине унтер-офицера.

В 1757 г. он попадает на Померанскую войну: ему везет он служит адъютанте в штабе, а затем оказывается в элитной части под командованием своего брата Якоба Магнуса Спренгтпортена.

В 1761 г. его производят в капитаны.

После войны он достаточно долгое время оставался без постоянной должности, выполняя время от времени различные разведывательные задания, в том числе, в приграничных областях Швеции, составляя мнение о ведении боевых действий в условиях этих районов.

Лишь в 1770 г. Спренгтпортена производят в майоры и направляют в лёгкий драгунский полк под начало его брата. В этом же году его жалуют в бароны.

Затем он совершает очень рисковый «маневр»: примыкает к своему брату Якобу Магнусу Спренгтпортену, поддержавшему в 1772 г. государственный переворот Густава III. Он помог брату склонить гарнизон Свеаборга на сторону нового короля. За это новый король произвёл его в подполковники, а на следующий год он получил звание полковника и должность командира лёгких драгун.

Позднее именно ему поручили разработку планов обороны Финляндии на случай войны с Россией. Особое внимание уделялось мобильности легких войск в условиях лесной местности с обилием водоёмов, огневой мощи и стрелковым навыкам, а также использованию особенностей ландшафта. Более того, он даже устроил в своём служебном имении на собственные средства неофициальную кадетскую школу для мальчиков, снискав тем самым уважение не только своих подчинённых, но и всего финляндского офицерства.

Однако его отношения с королём вскоре начали ухудшаться. Густав III испытывал подозрения к своему энергичному подчинённому. Спренгтпортен все правильно понял и очень во время попросился у короля в поездку в Европу для изучения военного искусства. Он побывал в Петербурге, Париже, Польше и Пруссии. Уже во время этого путешествия Георг Магнус поссорился с королём из-за нехватки денег на командировку. В 1780 г. он направил королю прошение об отставке, которое также было удовлетворено. После этого он попытался было отправиться в Америку, чтобы поддержать борьбу американцев за независимость, которая в тот момент была в самом разгаре, однако эти попытки не увенчались успехом. Тогда ему пришлось вернуться на родину.

Спренгтпортен стал задумываться об отделении Финляндии от Швеции при помощи России. Во время своего путешествия он увидел всю мощь России и понял, что Швеции вряд ли удастся долго удерживать Финляндию. Очевидно, сказался и успешный исход войны за независимость США и о попытках американцев создать демократическое государство. Всё это породило мысль о независимом финляндском государстве, которое находилось бы под защитой России. У него даже появляются единомышленники. Однако, среди народа, эта вольнолюбивая идея не нашла поддержки из-за страха перед Россией.

…Кстати сказать, первая жена Спренгпортена – Анна Елизавета Глансеншерн – умерла в 1785 г., оставив единственного сына Магнуса Вильгельма (1772—1801), который умер холостым. После смерти сына Георг Магнус, надеясь на продолжение рода, женился снова – на Варваре Николаевне Самыцкой (ум. 1850)…

В 1785 г. Спренгтпортен уехал в Голландию, где собирался сражаться против Австрии, владевшей Бельгией.

В начале 1786 г. он передал российскому послу в Голландии памятную записку по финляндскому вопросу и роли в ней России. Об этом было доложено Екатерине II и российскому послу в Швеции. Тоже самое он проделал, вернувшись в Швецию: передал российскому послу написанный на французском языке проект, касавшийся независимости Финляндии.

Вскоре Екатерина II предложила ему перейти на российскую службу. И уже сентябре 1786 г. он прибыл в Петербург. Ему были пожалованы титул камергера императорского двора, звание генерал-майора русской армии и большое денежное вознаграждение.

В 1788 г. Густав III начал войну против России.

Спренгтпортен попытался было сагитировать своих сторонников к отделению Финляндию от Швеции, но безуспешно. Зимой 1788—89 гг. Он разработал план боевых действий русской армии на следующее лето. Спренгтпортен лично участвовал в боевых действиях, в частности, в сражении при Поррассалми. В феврале 1790 г. надворный суд в Або заочно приговорил его к смертной казни за государственную измену.

После войны Спренгпортен подолгу жил за границей.

Павел I произвёл его в генералы от инфантерии.

Через два года он, будучи посланником Павла в Голландии, занимался освобождением русских солдат, попавших в плен к Наполеону на Корфу и в Италии.

В 1802 г. он возглавил экспедицию, снаряжённую по приказу Александра I, которая должна была «объехать с целью военно-стратегического осмотра Азиатскую и Европейскую Россию».

В 1805 г. Спренгпортен представил императору пространную записку с предложением об автономии Финляндии в рамках Российской империи и о воссоздании Королевства Польского.

С началом очередной войны со Швецией – в 1808—09 гг. – Спренгтпортен вновь «на коне».

Именно по его плану боевых действий русская армия начала наступление и перешла границу. Ему было предложено участвовать в завоевании Финляндии в качестве военного, но он отверг это предложение. В начале войны он состоял дипломатическим советником при графе генерал Ф. Ф. Буксгевдене, но затем их отношения расстроились: Спренгтпортен был сторонником создания финляндской автономии, а Буксгевден добивался присоединения Финляндии к России в качестве обычной провинции.

В начале февраля 1808 г. Спренгтпортен генерал-губернатор Финляндии Многие соотечественники не доверяли ему, считая его предателем. Рассорившись с новым главнокомандующим генералом Б. фон Кноррингом, подал прошение об отставке с поста генерал-губернатора.

За свои заслуги перед Россией Спренгтпортен получил графский титул, а еще раньше несколько российских орденов: ор. Св. Анны 1-й ст. (21.04.1789), ор. Св. Иоанна Иерусалимского большой крест (20.09.1800) и ор. Св. Александра Невского (11.07.1801).

В конце жизни Спренгтпортен почти полностью отошёл от дел. Зимой он жил в своём доме на Васильевском острове, а летом – в своем имении Хиетала в окрестностях Выборга.

Умер Георг Магнус Спренгтпортен в 78 лет, оставив мемуары.

Ставраков, Семён Христофорович

(1764—1819) – генерал-майор (21 ноября 1812 г.).

Происходил из дворян «греческой нации православного вероисповедания». Родился в местечке Омельник Кременчугского уезда Полтавской губернии в семье отставного поручика Христофора Ставракова.

22 октября 1783 г. в возрасте 19 лет поступил на военную службу капралом Козловского пехотного полка.

10 мая 1789 г. переведён в Таврический гренадёрский полк с производством в сержанты.

Принимал участие в боевых действиях русско-турецкой войны 1768—74 г., сражался при Килии, Бабадаге и Мачине.

В 1794 г. участвовал в подавлении восстания Костюшко (1746—1817), отличился в сражениях 8 сентября при Крупчицах, 15 октября при Кобылке и при штурме 24 октября Варшавского предместья Праги.

8 сентября 1794 г. – прапорщик.

15 ноября 1794 г. переведён в Фанагорийский гренадёрский полк и зачислен в штаб Суворова «регистратором канцелярии».

21 апреля 1795 г. – подпоручик и личный секретарь Суворова.

27 октября 1796 г. – поручик, исполнял обязанности секретаря канцелярии в штабе Суворова в Тульчине, а после расформирования штаба подал в отставку.

17 января 1797 г. уволен от службы с чином штабс-капитана.

11 февраля 1799 г. возвратился к активной службе с назначением адъютантом Суворова, при котором находился во всех сражениях Итальянской и Швейцарской кампаний, в том числе при Бергамо, Кассано, Маренго, Тидоне и Нови, награждён чином майора.

После воцарения императора Александра I-го назначен 18 июля 1801 г. в Свиту Его Величества по квартирмейстерской части.

В ходе кампании 1805 г. исполнял обязанности бригад-майора при штабе Михаила Илларионовича Кутузова, сражался при Кремсе и Аустерлице, где был ранен пулей в правую ногу.

В 1806 г. – подполковник.

Участвовал в кампаниях 1806—07 г. против французов, состоял при штабе генерала Леонтия Леонтьевича Беннигсена в сражениях при Эйлау, Гутштадте, Гейльсберге и Фридланде, где получил пулевое ранение в правую руку.

В 1808—09 г. сражался против шведов в Финляндии.

В 18 октября 1808 г. – полковник.

С 1811 г. находился при штабе Молдавской армии.

С 5 марта 1812 г. – комендант Главной квартиры 1-й Западной армии.

Во время Отечественной войны 1812 г. сражался при Островно, под Смоленском, Бородино, Тарутино, Малоярославцем, Вязьмой, Красным и на Березине.

21 ноября 1812 г. – генерал-майор.

В ходе Заграничных походов 1813—14 и 1815 г. занимал пост коменданта Главной квартиры действующей армии, находился в сражениях при Люцене, Бауцене, Дрездене, Кульме, Лейпциге, Бриенне, Ла-Ротьере, Бар-сюр-Об, Арси-сюр-Об и при взятии Парижа.

После окончания боевых действий служил с 11 января 1816 г. генерал-вагенмейстером Главного штаба и инспектором военных госпиталей (с 22 января 1816 г.).

Умер кавалер орд. Св. Георгия IV-го кл. (20 мая 1808 г.) («В воздаяние отличнаго мужества и храбрости, оказанных в сражении против французских войск 29 мая при Гейльсберге, где, находясь при дежурном генерале генерал-майоре Фоке, шел вместе с кавалерией в атаку на неприятеля и служил примером неустрашимости; 2 июня при Фридланде, быв посылаем с приказаниями, исполнял сии с успехом и особенною ревностию, сверх того в сем последнем сражении, собрав большое число рассеянных людей, построил их против неприятеля»), Св. Иоанна Иерусалимского, Св. Анны 2-й ст. с алмазами,