Корыта Франца Иосифа. Идеальный Российский императорский флот

© Алексей Николаевич Кукушкин, 2024

ISBN 978-5-0064-9570-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вступление

Читая литературу посвященную Российскому Императорскому флоту постоянно наталкиваешься из всех источников на информацию, как в нем было всё плохо продумано и устроено. То корабли перетяжеленные сидящие глубоко в воде, да так, что верхняя кромка броневого пояса скрыта под водой. То скорость у кораблей под Андреевским флагом недостаточная и обогнать корабли неприятеля не представляется возможным. То снаряды почему-то на вооружение приняты легкие с малым содержанием взрывчатого вещества, которые даже попадая в корпуса не причиняют серьезных повреждений. То матросы не обученные, а капитаны и офицеры, мягко сказано, безынициативные.

Связи надежной между кораблями нет, от слова совсем, больше флагам доверяют и посыльным миноносцам. Зачем то Тихоокеанский флот был сконцентрирован в Порт-Артуре не понятно. Готовились пятьдесят лет к крейсерским операциям на английских коммуникациях, а пришлось воевать рейдерами к кильватерном бою, против самых современных эскадренных броненосцев своего времени, стенка на стенку.

Много недостатков было и на верфях. Малые мощности заводов, проекты скопированные не с самых новых английских и французских образцов, мало специалистов чертежников, мало пневматического и электрического инструментов, все приходилось делать в ручную, текучка кадров, зачастую приходиться использовать крестьянский труд на зимнее время, постоянные изменения проектов строящихся кораблей вызывали всевозможные неудобства и нарекания, а также затягивание сроков постройки.

Но давайте, хотя бы на страницах этой книги, представим, что Российский императорский флот стал образцовым. Верфи Санкт Петербурга управляются опытными мастерами, недостатка средств, на оплату труда высококвалифицированных кадров, не имеют, много на рабочих местах находится всевозможного инструмента как пневматического, так и электрического. При заводах созданы отличные конструкторские бюро, готовые по щелчку пальцев создать любой мыслимый проект, а подрядчики в очередь стоят за забором, в ожидании дешево продать качественный материал, требуемый для постройки судов. Чтобы кто-то, где-то украл, хоть в большом, хоть в самом малом нет и в помине. Про такое никто и не слышал.

Корабли в процессе эксплуатации на флоте не только совершают положенные процессы подготовки в стрельбе, эволюциях, борьбе за живучесть, но и по возможности модернизируются на частных заводиках, а средства Морское министерство всегда находит, так как казна полна и жаловаться грех.

В бою кораблями будет управлять толковый адмирал с младшим флагманом, которые изберут наилучшую дистанцию и тактику действия соединений кораблей под Андреевским флагом.

Для чего это нужно? Ведь в мире не бывает ничего идеального. Любое яблоко может иметь червоточинку, а статуя, даже самая красивая – трещинку. На мой взгляд, чтобы лучше понять, к чему требуется стремиться, а также в боях выдуманных и предположенных понять логику действий и научиться предугадывать возможные варианты развития событий, чтобы в жизни реальной видеть ситуацию на перед. Учиться не на своих ошибках, а на чужих, пусть и взятых из смоделированных ситуаций. Ведь причинно-следственная связь, а также законы физики и многие другие соблюдаться будут неукоснительно.

Вы скажете такого не может быть? Мне надоело читать различную литературу про недостатки флота и я решил подобный образцовый мир создать и представить его Вашему вниманию…

1890 год

Контр-адмирал Степан Макаров склонился над чертежами вверенных ему броненосцев. Кому как не ему, знать их характеристики. Ведь основную силу Практической эскадры Балтийского моря, а он является младшим флагманом данного соединения, составляют три броненосных корабля типа «Император Александр II», названные так, в честь отца действующего императора Александра III и отца его родного брата, генерал-адмирала Российского императорского флота Великого князя Алексея Александровича.

Перед Степаном, на дубовом столе, в его кабинете, расположенным в лицевом доме на Моховой 7, лежали два проекта кораблей, являющихся становым хребтом отечественного флота. И пусть император и генерал-адмирал чистокровные немцы, даже анекдот Макаров вчера в кабаке такой слышал:

Однажды император Александр III пригласил к себе двух знаменитых русских историков Петра Бартенева и Сергея Соловьева.

– Скажите, – обратился он к Бартеневу, – кто был настоящим отцом императора Павла I?

Бартенев вздохнул и грустно ответил:

– Сергей Салтыков…

– Ну, слава Богу, – перекрестившись, сказал царь. – Значит мы – русские!

Потом задал тот же вопрос Соловьеву.

– Отцом императора Павла I, – ответил профессор, – был законный супруг императрицы Екатерины Алексеевны император Петр III.

Снова перекрестившись, Александр III сказал:

– Ну, слава Богу, значит мы – законные!

Но его служба на немцев не была зазорной, так как служил он в первую очередь Российской империи, а в ней, уживались: швед и русин, грек и немец, француз и поляк, грузин и финн. Все народы дополняли сильные и слабые стороны характеров и темпераментов друг друга. Именно в дружбе и взаимодействии была сила Российской империи. Как у организма человека скелет является точкой опоры всего организма, так и в империи такой точкой опоры являлся офицерский корпус и русский народ, состоящий из русинов.

Сейчас Макаров был занят тем, что попив чаю с малиной, как он всегда любил делать после обеда, примерно через часик, смотреть на характеристики достраивающихся кораблей и представлять, как они поведут себя в возможно, будущем, реальном морском сражении.

Броненосный корабль Император Александр II

Броневой пояс, на трех броненосцах типа «Император Александр II», составлял 12-дюймов брони «компаунд». Более того, нос и корма были защищены броней, как на полуброненосном фрегате типа «Минин», листами брони в 4,5-дюйма. Палуба в центральной части, носу и корме, составляла один дюйм, под ней имелась внутренняя палуба толщиной 3/5-дюйма, а броневые башни имели прикрытие в 10-дюймов брони. Двигалась махина, получившаяся чрезвычайно большой в 12000 тонн, двумя машинами по 6600 л/с, до максимальной скорости в 16 узлов. Длинна корабля составляла 449 футов1, ширина 80 футов, осадка в 25 футов и 7 дюймов.

Особенно привлекла внимание Степана и артиллерия вверенных ему кораблей, так как ему птичка на хвосте принесла, что вскоре освободиться должность главного инспектора морской артиллерии, а он на этом месте может принести не только огромную помощь Российской империи, но и супруге Капитолине, чтобы на тряпки побольше заработать, а также, на все те блага, на которые его благородная дама привыкла рассчитывать.

Орудия, установленные на броненосцах типа «Император Александр II», калибром 12-дюймов и длинной ствола 35 калибров, перезаряжалось медленно и неторопливо, каждые 100 секунд, так его еще надо было и навести на цель. Бронебойный снаряд выполненный из стали весом 437-кг выстреливался со скоростью в 617 м/с, что обеспечивало снаряду, с черным порохом, энергию в 83 МДж, а бронепробитие на 2500 метрах составляло плиту железа в 22-дюйма. Башню обслуживали целых 90 человек. Они подавали снаряды и заряды, заряжали орудия, наводили их на цель и совершали еще множество вспомогательных операций. В общем, обеспечивали всю жизнедеятельность башни. Фугасный снаряд 12-дм орудия, весил 314-кг и выстреливался со скоростью в 664 м/с, что давало энергию в 69 МДж. Для фугаса была не существенна кинетическая энергия, главное было попасть в цель, а броню он на дальности 2500 метров пробивал всего в 4,5-дюйма железа.

Степан взял другой чертеж, на этот раз броненосца типа «Екатерина Великая», названный в честь немки на российском троне. Броня борта у корабля была точно такой же толщины, как на броненосце, построенном для Балтийского театра военных действий, а именно 12-дюймовая, палуба тоже толщиной была в дюйм, ну а корма и нос бронированы были 3-дюймовым «компаундом», а не в 4,5-дюйма, запаса водоизмещения не хватило. Снаряды калибром 12-дюймов поставлялись на Черноморские броненосцы не из Перми, а из Царства Польского, в нем было сильно влияние Франции, поэтому стальной кованный бронебойный весил тяжелее, а именно 582-кг с 17,5-кг черного пороха, выстреливался с 542 м/с и обладал энергией 85,5 мегаджоулей. Тонкостенный стальной фугас весом 419-кг с 33,5-кг черного пороха, выстреливался со скоростью в 583 м/с и обладал энергией 71 МДж.

«Как странно, – подумал Макаров, – империя одна, артиллерия одна, а боеприпасы разные, даже с этого начинается бардак у нас».

Утомившись сидеть над чертежами он велел подать экипаж и выехал в Кронштадт прямо по намерзшему льду, осмотреть вмерзшие в него корабли, вечную беду Российского императорского флота.

К первому кораблю, по наторенному санному пути подъехал к броненосному кораблю «Император Николай I», которым командовал, его старый знакомый, капитан 1-го ранга, Яков Аполлонович Гильтебрандт.

Макаров взошел на борт корабля, оркестр сыграл «восхождение», так как Степан являлся младшим флагманом Балтийского флота, в звании контр-адмирала и после приветствия экипажа, а его было 632 души, Макаров и Гильтебрандт прошли в капитанскую каюту:

– Скучно мне стало дома сидеть, – произнес Степан, – душа в море проситься, а море то все замерзло, вот взять бы корабль с окованным носом, да сломать все льды и выйти до того места, где он заканчивается, а там холодное, но свободное ото льда море, ветер, волны.

– Я когда на клипере «Разбойник» служил и на броненосном фрегате «Владимир Мономах», так мы тонкий лед носом ломали близ Владивостока, но соглашусь, опасно это, требуются корабли специализированной постройки, читал тут книгу новую, будто еще Петр I, в начале мая 1710 года во время перехода от Кронштадта к Выборгу приказал трём кораблям русской эскадры, а именно шнявам: «Лизет», «Феникс» и «Дегас», пробиваться к уносимым в море нескольким судам, чтобы спасти их. Сам Пётр в течение всей ночи испытывал различные способы борьбы с ледяными полями, костры на них жечь или взрывать2.

– Сам же знаешь, брехня все это, – ответил Степан, – ты сам немец, государь наш немец, генерал-адмирал немец, лишь я русский, как сейчас называют, а раньше были русины. Петр I лишь для неграмотных крестьян был нашим, а в Англии он звался Георг I, именно он и завоевал государство, свергнув династию Русских царей и уничтожив поместную систему землевладения оставшуюся от великой Османской империи.

– Тсс, тсс, – произнес оглядываясь Яков Аполлонович, – и у стен есть уши, давай про морские дела поговорим.

– Изволь, я знаю «Гангут» и «Император Николай I» еще здесь в Кронштадте в лед вморожены, а еще крейсера: «Герцог Эдинбургский», «Минин», «Генерал-Адмирал» и «Князь Пожарский», способные дать скорость на узел большую, чем три броненосца, которые еще только снаряжаются в далекие плавания.

30 августа 1880 г. Корабли Тихоокеанской эскадры и Сибирской флотилии в бухте Владивостока: на переднем плане – два буксирных парохода, пароходокорвет «Америка»; справа – броненосные фрегаты «Минин» и «Князь Пожарский», клипера «Вестник», «Разбойник», «Крейсер»; вдали – пароходы Добровольного флота

Командир броненосца поглядел на стену, на которой висела фотография и спросил:

«Помнишь Степан, как наш флот безраздельно господствовал на всех морях и океанах, а сейчас чего, если сейчас во Владивостоке, тоже вмороженные в лед стоят четыре наших броненосных крейсера: „Владимир Мономах“, „Дмитрий Донской“, „Память Азова“ и „Александр Невский“ с канонерками „Кореец“ и „Манчжур“, а также бронепалубный „Витязь“ с пятью миноносцами, то у империи Цин уже построены двадцать шесть броненосных крейсеров, пусть маленьких, но германской постройки, да еще и сорок пять миноносцев, а у японцев три броненосца, семь броненосных крейсеров, пятнадцать бронепалубных и восемнадцать миноносцев. Превосходство над нашим флотом по всем статьям».

– Не стоит усугублять ситуацию Яков Аполлонович, на Дальнем востоке дикие народы, что маньчжуры, что японцы, что корейцы. Одним флот построили немцы, вторым англичане, корейцам американцы помогают. Сами только в море вышли, как будто сложные игрушки в руки детей доверили, мы знаем сильные и слабые стороны тех и других, так что драматизировать не стоит. Наши верфи отлично работают и оснащен. Руководство всеми тремя, большими судостроительными предприятиями Санкт Петербурга, поручено талантливому администратору Михаилу Ильичу Кази, бывшему директору Балтийского завода. Именно он и помог наладить производство, повысить качество работ и быстро ввести в строй весь наш флот, так что, сейчас, наверняка, будут вскоре введены еще корабли.

– Дай Бог, – перекрестился Гильтебрандт, хоть и был лютеранином, как многие в системе управления Российской империи3.

– Ты мне лучше расскажи про средний калибр на твоём броненосном корабле, – попросил Макаров.

– Так промежуточный калибр представлен четырьмя 9-дюймовыми/30-калиберными пушками, половиной дюжины 6-дюймовых/35-калиберных орудий и дюжиной 3-дюймовых/27-калиберных орудий Круппа. Какая установка тебя больше интересует? Про все рассказывать не буду, больно долго и муторно.

– Ни про какую не рассказывай, у старшего артиллериста твоего корабля спрошу, а аппараты для пуска самодвижущихся мин ведь имеются? – поинтересовался Степан.

– Конечно, в полной исправности, четыре, калибром 15-дюймов, мина может идти со скоростью 25 узлов, матросов требуется для обслуживания пятнадцать человек.

– Сам то как думаешь, можешь броненосец на столько близко к неприятелю подвести, чтобы мину пустить?

– Подходить не требуется, они сами к нам, как мухи, на кое что, слетятся, их надо будет расстреливать и, по возможности, кормой становиться, чтобы винтами чужие мины в сторону отталкивать.

До поздна просидел Макаров у старого друга и больше никуда не поехал, хоть его и ждали на других кораблях Практической эскадры, да и дома Капитолина с детьми тоже заждалась, но он, как приличный отец семейства уделил и им время.

На следующий день, вся семья Макаровых чинно прогуливались по весеннему Петербургу. День выдался на удивление теплым. Дети играли в салки, весело смеясь. Они прошлись по Лиговскому проспекту, свернули на набережную Мойки и вышли к Михайловскому дворцу. Степан был в форме, люди его узнавали, офицеры здоровались, а младшие офицеры отдавали честь.

– Папочка, зайдем в кондитерскую? – запыхавшаяся дочка Александра, вся красная подбежала к отцу.

– Александра, на кого ты похожа?! Ты юная дворянка, а не дочка прачки, – супруга Капитолина недовольно поджала губы.

– Милая, она всего лишь ребенок. Пусть играются, – Степан поцеловал руку жены. – Конечно зайдем. Где-то тут была прекрасная кондитерская.

Из кондитерской семья вышла под счастливое щебетания Александры и сына Вадима, которые обсуждали какие интересные пирожные они купили. С кремом, шоколадом и любимые мамины корзиночки с персиковым джемом. А папа взял странные пирожки с капустой. Дети недоуменно на него посмотрели, ведь из кучи сладостей папа выбрал именно их. На их недоуменные взгляды Степан ответил:

– Это вам мои хорошие, хочется сладкого да побольше, а я человек простой не понимаю я то, чем и не наешься толком.

Когда они вернулись домой служанка Агафья, девушка двадцати лет, приехавшая из далекой Мологи, уже все накрыла и семья села обедать.

Вечер был посвящен играм с детьми: в салки, карты и все что придумывали неугомонные дети. Так как перед долгой разлукой они хотели максимально запомнить моменты проведенные с отцом. Когда няня, выписанная из Англии, мадам Элен, бальзаковского возраста, увела детей спать, то Капитолина нежно погладила плечи мужа. Это была не любовь, а скорее привычка. Свою первую любовь Капитолина вспоминает в дождливые, одинокие вечера. С грустью смотря на Степана она вспоминает слова матери:

«Выбирать мужа нужно с умом дочка, любовь не купит тебе новые платья, и не обеспечит тебе достойную жизнь».

Степан был видным мужчиной, контр-адмирал, что еще надо. Да не очень знатен и совсем не богат, но это пока. Муж оказался добрым и семейным, о ней заботиться и детей любит. Лучшей партии тогда не нашлось. Но не о таком мужчине она мечтала. Ей снился в сокровенных снах: красивый, элегантный блондин с маленькими кудряшками и голубыми глазами. Утонченный мужчина, который постоянно одаривал бы ее комплиментами и дарил цветы, цитирует поэтов и писателей. Душа Капитолины жаждала общения, а Степан этого дать не мог. Женщина с тоской слушала рассказы мужа о работе, про шторма и торпеды, как он топил турецкие транспорты на Черном море и испытывал снаряды на полигоне…

Но, мысленно она представляла как ей читают стихи: Горация, Овидия, Шекспира и Мольера или же Лермонтова, Пушкина. От дурных мыслей ее отвлек нежный поцелуй в руку…

Тем временем, Великий князь Алексей Александрович, назначенный генерал-адмиралом Российского императорского флота еще своим отцом Александром II, беседовал в своём дворце с Управляющим морским министерством Николаем Матвеевичем Чихачевым, так как тот принес ему программу постройки сразу десяти броненосных крейсеров, собственной разработки4:

– Как это ты так надумал? – неторопясь произносил Алексей Александрович слова, ведь он был немцем, и даже думал по немецки, хоть этот язык был еще и не общепринят, так как, разные регионы Германии говорили каждый на своих диалектах. Общего у них было гораздо меньше, чем даже в русском и украинском языках.

– Так так и надумал, – сидя за столом, за чашкой чая, рассказывал шестидесятилетний флотоводец сорокалетнему генерал-адмиралу, которого назначили на этот пост лишь потому, что Алексей был сыном Александра II, – мой предшественник какой то ерундой занимался. Я слава Богу, как взял бразды правления в свои руки два года тому назад, то назначил грека Кази начальником не только над Балтийским заводом, а над всеми строительными предприятиями Санкт-Петербурга. Именно тот, в раз, достроил все три броненосца, дела на которых до него, шли не шатко, ни валко.

– Это я оценил, уважаемый Николай Матвеевич, да и доход государства подрос, каждый месяц тратим на военно-морскую деятельность до 18 миллионов рублей в месяц.

– С подобной суммой Вы маханули Ваше высочество, ведь требуется тратиться на подготовку личного состава, пароходы Добровольного флота, судостроение и судоремонт.

– Сколько у нас на флоте вообще моряков? – поинтересовался Алексей Александрович.

– По моим данным, – порылся в бумагах Чихачев, – где-то 18865 человек.

– Расскажи мне по флотам, где и сколько? – потребовал Великий князь информации и еще себе чаю у официанта дежурившего за дверью.

– Извольте, – еще порылся в бумагах Управляющий Морским министерством, – непосредственно на кораблях у Российского императорского флота, откомандированных на Дальний Восток 1200 человек, на Черном море 4524 моряка и на Балтике 3565 человек, всего непосредственно на кораблях 9289 человек.

– Получается, что на берегу, в резерве еще есть 9576 рыл, которые зря казенные харчи проедают, так что на новых моряков тратиться смысла не вижу.

– Вы видите выгоду, где только можно, – допустил лесть перед непосредственным начальником Морской министр, – так что на счет моих десяти броненосных крейсеров? Экипажи ведь для них есть.

– На кой ляд они тебе сдались? Наш Черноморский флот, на данный момент, сильнейший на море. Практическая эскадра Балтийского моря, стоит признать, слабее Германского, ведь у них семь броненосцев, а у нас лишь три, а против их одиннадцати броненосных крейсеров у нас в строю находиться восемь.

– То то и оно. Предлагаю заложить три больших броненосца по 10000 или 11000 тонн, как получится, а в малых эллингах, трех наших ведущих верфей, требуется заложить четыре броненосных крейсера, по 4000 тонн, типа «Адмирал Нахимов» с 8-дюймовыми орудиями, этакие маленькие броненосцы, остальные можно заложить, как построят эти или заказать за рубежом во Франции или Англии.

Броненосный крейсер «Адмирал Нахимов»

– Хорошо у тебя голова варит, – согласился с подчиненным Алексей Александрович и подумал:

«В конце концов, если подчинённый рвение к службе проявляет, то зачем свой зад рвать, стоит лишь одобрить или не согласиться с мнением подчиненного».

– Рад стараться, тут за дверью родственник моей французской жены ожидает, да Вы его знаете, Дю Буи, он долго не рассуждал, взял у у англичан проект их самого нового корабля «Трафальгар», да перерисовал, можем таких и заложить на верфях. Пригласить?

– Зови, пусть идет, да вели шампанское подать, чай этот, хоть и хорош, но поперек горла уже стоит, – распорядился генерал-адмирал и с ехидством заметил, – у тебя жена француженка! Есть у тебя вкус Чихачев и в удовольствиях знаешь ты толк.

Вошел интеллигентного вида француз в пенсне, возрастом лет пятьдесят, развернул чертежи, что-то повесил на стену и стал рассказывать:

«J’ai travaillé avec Émile Bertin lui-même (Я работал вместе с самим Эмилем Бертеном)».

– Je sais que tu étais son apprenti (Знаю ты у него в подмастерьях был), – Великий князь говорил по французски лучше самого Дю Буи, так как жизни своей без Франции не представлял, – из уважения к этой стране, что нас приютила, и Николаю Матвеевичу давайте перейдем на русский язык.

Дю Буи поморщился, но с акцентом стал рассказывать про детище своих конструкторов:

«Корпус броненосца, который предлагаю назвать, „Наварин“, в честь славной победы совместной англо-франко-русской эскадры в 1827 году, предлагаю максимально расширить до 88 футов, при длине 449 футов, а осадка будет составлять всего 23 фута и 3 дюйма, против изначальной ширины в 80 футов и осадки почти в 26 футов».

– С таким излишне широким корпусом не повториться той же истории, что и с яхтой «Ливадия», которой волны били в днище, да так, что оно треснуло и пришлось в Испании ремонтировать? – осведомился Шестаков, он подразумевал, что его новый родственник проходимец, типа графа Калиостро5, но жесткая воля Михаила Ильича Кази, грека по национальности, заставит его трудиться как раба на галерах.

– Мои конструктора учли подобный печальный опыт. Корабль сможет пройти Морским каналом в Санкт Петербурге, а бронирование будет составлять традиционный 12-дюймовый пояс из «компаунда», нос и корма будут лишены бронирования, а палуба будет защищена плитами в дюйм толщиной, так как попадания в нее маловероятны.

– Что со скоростью хода и дальностью плавания? – поинтересовался Морской министр.

– Шестнадцать узлов, а дальность 2000 миль, так что на дальние переходы рациональней кораблю еще угольщик придать, – ответил француз, – но для Балтики сгодиться.

– Не Ваша забота, куда я эти корабли буду направлять! – закипел Алексей Александрович.

– Прошу прощения месье, – извинился Дю Буи.

– Что с защитой артиллерии, ведь Вы, как я вижу в корпус водоизмещением в 11700 тонн, запихали две двухорудийные башни под орудия 12-дм/35-калибров и целых десять 6-дюймовых/35-калиберных пушек, – поинтересовался генерал-адмирал.

– Так сами башни я защищаю 12-дюймовой броней, а барбет 10-дюймовой, а казематы среднекалиберной артиллерии только 4,5-дюймовым слоем «компаунда», именно такой стоит на броненосных крейсерах.

– Неплохо, – согласились оба экзаменатора.

47-мм или 1,5-дюймовое орудие Гочкиса

– Еще ставлю шесть 4,2-дюймовых/28-калиберных пушки Круппа и шестнадцать 47-мм орудий Гочкиса, для отстрела заблудших миноносцев, – к восторгу собравшихся проговорил Дю Буи, – более того, у меня, после установки четырех аппратов для пуска самодвижущихся мин еще остается 260 тонн водоизмещения, а экипаж обещает состоять из 716 моряков.

– На сколько мы можем улучшить броню палубы в оконечностях? – спросил Чихачев.

– До двух дюймов, – уверенно ответил Де Бюи, видимо, это была ожидаемая домашняя заготовка.

– Ответь мне француз, почему в Вашем флоте используются одноорудийные башни, а мы сидим на двухорудийных? – поинтересовался Великий князь, – если нам на новый броненосец поставить аналогичные, то за три минуты мы классический броненосец выпустит восемь 12-дюймовых снарядов, а с двумя одноорудийными башнями шесть, за шесть минут шестнадцать и двенадцать, за десять двадцать четыре и восемнадцать, или меньше всего на 25 процентов.

– Смелое решение, – согласился француз, – но куда вес то девать? В оборону уходить? Носовой и кормовой броневые пояса дополнительно ставить? Давайте не будем пугать обывателя, проект и так хорош, а по деньгам выходит всего на 9 миллионов рублей, причем с моими скромными комиссионными по 44 тысячи рублей, с каждого корабля.

– Прикажу немедленно растиражировать чертежи, да совету МТК принять проект и заложить на Новом Адмиралтействе, Балтийском заводе и Галерном островке по одному кораблю, – распорядился Чихачев.

Сам же Алексей Александрович направился к своему старшему брату Александру III. Попасть на аудиенцию удалось лишь дня через три. Тот всё здоровье поправлял пошатнувшееся, после крушения поезда двумя годами ранее. После взаимного приветствия и объятий, да о воспоминаниях об отце Александре II, братья перешли к обсуждению дела, на немецком языке, ведь оба были голштинских кровей:

– Хочу отдать распоряжение, заложить на наших верфях три новых броненосных корабля, – рассказал Алексей, – а в трех малых эллингах еще три броненосных крейсера, потянет казна?

– Почём сейчас корабли и броненосные крейсера? – поинтересовался Александр.

– Новые броненосцы которые мне предложил Чихачев, со своим протеже Дю Буи, обойдутся казне по 9 миллионов рублей за штуку, в месяц придется выложить примерно 640 тысяч, чтобы строить нормально и без задержек, а для постройки крейсера, уже отработанного проекта «Адмирал Нахимов», необходимо 420 тысяч рублей финансирования, а так как планируется к постройке, три первого чертежа и три второго, то министерство финансов я попрошу выделять 1 миллион и 60 тысяч рублей ежемесячно.

– Брат, нет ли тут ошибки? Ведь крейсер стоит в два раза дешевле корабля, а затраты на его строительство лишь на треть меньше?

– Ты не учел, что благодаря оптимизации всех наших верфей, расширения штата чертежников, комплектацией постоянного состава рабочих с большим количеством пневматического и электрического инструмента, мы стали строить корабли быстрее и качественно. Тем более, все договорились, – продолжил генерал-адмирал, – что когда корабль строиться, никаких изменений в проект вносить не стоит, а лишь когда походит, то через некоторое время можно заменить артиллерию и броню, так как места их установки сделать съемными.

– Отличная идея, думаю Вышнеградский6 не будет против, хоть и выступает за всяческую экономию, я даже своему сыну Николаю, когда ему исполнилось шестнадцать, шесть лет тому назад, отказал в собственном дворе и 300 тысячах годового дохода, так экономил, да на благо страны все сохранял.

– Ты мне то в уши не вливай, – ответил Алексей, – здесь не дал, так он у тебя в Англии да Дании, как сыр в масле катался, да все по Европам раскатывает. Думаешь там без денег будут принимать? За красивые глаза? Мне то хоть не рассказывай, знаю я что и сколько там стоит. Ты лучше скажи что в целом с нашей империей?

– Ты и сам многое знаешь, так как в нашем кругу мы делимся информацией, – ответил брату Александр, – валовый продукт 19 миллиардов, сравнимый с Итальянцами, Американцами, Империей Цин и Австро-Венгрией. У Германской империи 28 миллиардов, у Французов 33 миллиарда, а у Великобритании с их Сити, который как паук захватил все торговые связи в мире, вообще 48 миллиардов.

– Что мне до этих миллиардов? Ты мне про содержание флота расскажи, – попросил Алексей, – и как мне строить флот против Германии, – когда у нее валовый внутренний продукт больше чем у нас в разы.

– Мы же не одни будем, в случае чего, воевать, – возмутился Александр, – французы на суше помогут, англичане на море и победим, а точнее предотвратим войну, направим усилия на мирное развитие. С флотом все просто. Я и министр финансов Вышнеградский выделяем почти 250 миллионов в год, или 20,8 миллиона в месяц на все моря и океаны, ты из этой суммы, на обслуживание существующих пятидесяти кораблей, три миллиона выложить должен. Мне доложили, что твой полоумный начальник Кронштадтского порта Макаров, задумал переоборудование трех броненосцев, тех, что у него в лед вмерзли, это еще по два с лишним миллиона, но правда, месяца на три всего. На торговое мореплавание в идеале миллионов пять отдавать бы, чтобы и Дальний восток не забывать, ведь железную дорогу, после глобального катаклизма мы еще не расчистили, вот и закупаем в Англии пароходы, для связи с тем регионом.

– Я этому Макарову только про снаряды замечание сделал, что мол почему у нас на Черном море более тяжелые, а на Балтийском более легкие, так он сразу бурную деятельность развернул.

– Вот при встрече и спроси у него, зачем, он и так наш, без того не богатый бюджет тряханул, жена у него наряды дорогие любит, но на мздоимца он не похож, хоть и протащил в Артиллерийский комитет МТК Бринка7, но и тот вроде работает, – произнес Император.

– Если я прикажу на строительство флота еще три миллиона в месяц выделять, то на науку у меня останется лишь миллионов шесть, что покроет производство опытных образцов и разработку их всего на половину потребного, – ответил брату генерал-адмирал.

– Ну и нормально, воевать ни с кем, слава Богу, пока не собираемся, так что возможно и нормально, – проговорил Александр III и вновь взялся за свой больной бок, который мешал ему кутить в Англии, как он хотел.

Алексей Александрович, после разговора с царствующим братом, посетил управляющего всеми тремя крупными верфями Санкт-Петербурга Михаила Ильича Кази. Донес до него волю брата, и распорядился готовить на верфях место под новые корабли. Грек-судостроитель оказался мужчиной понятливым и после нескольких минут ковыряния в своём блокноте доложил:

«На Новом Адмиралтействе, есть возможность заложить в Большом деревянном эллинге броненосный корабль «Хиос», а в малом деревянном эллинге броненосный крейсер «Адмирал Лефорт»; На Балтийском заводе будет прервана традиция строить лишь броненосные крейсера и будет заложен броненосец «Патрас», в честь славного сражения Российской империи в Архипелаге и броненосный крейсер «Граф Орлов Чесменский»; на Галерном островке будут заложены и построены броненосец «Наварин» и броненосный крейсер «Адмирал Кроун».

– У меня есть еще в заначке небольшая сумма, – сообщил Алесей Александрович, – давайте на заводе принадлежащему Русскому обществу механических и горных заводов заложим четыре миноносца типа «Батум», а то уж больно идея привлекательная, подойти к борту вражеского корабля, и засадить в него самодвижущейся миной.

– Отличная идея, – согласился Михаил Ильич, который каждый день благодарил Бога, что ему досталась такая замечательная должность, – названия я им давно придумал: «Меч», «Тосна», «Гагры» и «Подвижный», Вы не возражаете?

– Не возражаю, мне вообще все равно, – произнес генерал-адмирал, – как долго строиться будут и сколько они стоить будут?

– Теоретически за девять месяцев, как мать носит дитя, должны управиться, – сообщил Кази.

– Не слишком ли долгий срок? – уточнил Алексей Александрович.

– Не очень. Ведь требуется создать кораблик водоизмещением в 200 тонн, стоимостью 200 тысяч рублей, с машинами и котлами локомотивного типа, мощностью в 2660 л/с, скоростью в 27 узлов и вооруженному парой 15-дюймовых аппаратов для пуска самодвижущихся мин. Справятся, и не такие строили, – приободрил Великого князя главный судостроитель Российской империи.

Тогда поеду Макарова вздерну, а то вздумал мне казенные деньги на свои бесплодные проекты тратить, не посмотрю, что отличился в годы Русско-Турецкой войны, да и потом мины на Босфоре ставил на разной глубине, дисциплина и приказ есть то незыблемое, на чем стоит Российский императорский флот, – произнес Алексей Александрович и вышел из кабинета грека.

Путь в Кронштадт у генерал-адмирала, на хорошем извозчике, занял примерно два с половиной часа. День стоял солнечный, а мороз был умеренный, в этот один из крайних январских дней 1890 года. Вскоре перед глазами Великого князя предстал Степан Осипович и тот уже приготовил домашнюю заготовку:

«Вы же хотели на трех броненосцах лишь артиллерию усилить чуть-чуть, а в результате я вижу добавлены и два дымохода, для носовой кочегарки, кормовой мостик перенесен ближе ко второй дымовой трубе, а орудий, если было, главный калибр трогать не будем: шесть 6-дм и дюжина 3-дм, то сейчас, по моим данным оставили Вы шесть 6-дм, восемь 4,2-дюйма и четырнадцать 3,4-дюйма. Как Вы это объясните?»

«Вы же сами велели снаряды не облегченные заказать, а как на Черноморских броненосцах. Вот я и все такие заказал, увеличение веса компенсировал уменьшением орудий среднего калибра, так как 4,2-дюймовая пушка стреляет в два раза чаще, чем 6-дюймовая и в результате если в минуту раньше выстреливали восемнадцать снарядов максимум, то сейчас девять 6-дм и две дюжины 4,2-дюймовых, весом аж 26-кг бронебойный и 19-кг фугасный».

«Мостик то зачем надо трогать было? Это же расходы дополнительные и время на переделку, а также материалы новые потребны», – поинтересовался Алексей Александрович.

«Я так и так пытался угол поворота орудий калибром 9-дюймов улучшить, никак по другому не получается, у меня и сейчас зимой работы ведутся, так что к навигации успеем, все будет сделано», – заверил Макаров.

«Но, Вы такой перечень материалов запросили, что, как будто новый корабль строите».

«Переделка соглашусь глобальная, но она того стоит, все учтено, до последней заклепки, – оправдался Степан Осипович, – ничего лишнего нет и не предвидится».

После разговора в кабинете начальника Кронштадтского порта, на которую Степан Осипович был назначен в прошлом году, Великий князь в сопровождении контр-адмирала осмотрел все три строящихся корабля, рассказал в кратце о решении заложить на верфях Петербурга три корабля и три броненосных крейсера, и отбыл обратно к себе во дворец.

Степан же на следующий день, проверив ход работ на кораблях вмороженных в лед, направился к своему другу Дмитрию Ивановичу – ученому и изобретателю, находящемуся в почтенном возрасте 56 лет.

Товарищи обнялись и седовласый учёный стал рассказывать:

«На науку у нас Степан вновь денег не нашлось, выделена лишь половина от требуемого. При таком раскладе, я вижу возможность лишь месяцев через пять, принять для Российского императорского флота „голосовые трубки со свистком“, чтобы во время боя команды отдавать, да и иметь запас пробок деревянных, основных калибров германского флота, чтобы заделывать пробоины от бронебойных снарядов».

«Ты рассказываешь не свои изобретения, а Морского технического комитета, ты же химик, что по твоей епархии, когда флот получит новые взрывчатые вещества?» – за чашкой чая с баранками, спросил Макаров.

«Тут все еще печальнее, я нахожусь лишь на середине исследований, так как международная кооперация темнит. Все страны мира хотят первыми перейти на новые пороха, да и коммерческий потенциал здесь огромен. Я вообще, опасаюсь за свою жизнь».

– Переезжай ко мне, в Кронштадт, там то я тебя точно в обиду не дам, – предложил Степан.

Потом друзья еще долго беседовали, про то, что поведал как Великий князь, а Менделеев рассказал о переписке с видными учеными мира и о том, что через год двигатель для самодвижущихся мин может быть новый изобретен.

В Феврале в Кронштадте, куда переехал Менделеев, все-же задержали одного шпиона, который под видом рабочего, устроился на ремонтирующийся корабль «Гангут», а под пытками признался, что работал на разведку Австро-Венгрии.

Осмотрел Великий князь и подводную лодку Джевецкого, перед своим отъездом в Париж, чтобы заказать себе небольшую яхту, для поездок из дворца в Кронштадт.

Лодка Джевецкого

В осмотре сопровождал его Управляющий морским министерством. И если Чихачев отнеся к субмаринам скептически, так как в детстве ему рассказывали про субмарину Шильдера с пороховыми ракетами Константинова, а сам он видел еще субмарину Александровского8, раздавленную на глубине тридцати метров, то Алексей Александрович зная про итальянскую лодку «Дельфин», французскую инженера Губе и испанскую электрическую субмарину офицера Исаака Пераля, всерьез озаботился данной проблемой. Его озабоченность вылилась в решение, заложить еще партию миноносцев, для защиты, как кораблей с крейсерами, так и транспортов, которые входят в порты и выходят, так как в океане встреча с такими малыми подлодками остается делом маловероятным.

Если отношения с Австро-Венгрией из за поимки шпиона стали более натянутыми, то англичане прислали в Кронштадт к Макарову трех офицеров, что-бы поглядеть, что-же этот «беспокойный адмирал» надумал модернизировать на трех броненосцах. Сам Степан Осипович, хоть и хотел закончить модернизацию к марту-апрелю, но работы велись более неспешно, нежели он рассчитывал, и как сказали ему наблюдающие за строительством офицеры:

«К концу мая дай Бог управиться».

Более того, тщательное исследование Степаном Осиповичем модернизируемых кораблей Балтийского флота, показало, что лишь «Император Александр II», удалось построить, каким-то чудом, без перегрузки, а его систершип «Император Николай I» был перегружен на триста тонн, а «Гангут», строительство которого ускоряли, как могли, и за весовой дисциплиной не следили, вообще был перегружен на семьсот тонн, а броневой пояс своим верхним краем касался воды.

Сроки постройки кораблей и броненосных крейсеров, обещанные Михаилом Ильичем Кази тоже сдвинулись вправо, как только стал понятен объем, всего того, что необходимо было заказать для сооружения трех корпусов в 11700 тонн и трех корпусов водоизмещением в 4000 тонн.

Потуги генерал-адмирала в конструкторском бюро Невского завода привели к созданию миноносца «Ласточка» водоизмещением в 200 тонн, скоростью всего в 25 узлов, малой осадкой и увеличенной шириной, и всего с одним аппаратом для пуска самодвижущихся мин, но зато с семью 47-мм пушками Гочкиса, которые были способны, как растерзать миноносец врага, так и расстрелять замеченную под водой субмарину.

Алексей Александрович, как мужчина деятельный, решил построить четыре таких корабля на Балтийском море и четыре на Черноморском, они могли как служить флагманами отрядов миноносцев, так и просто охранять более крупные корабли от любых покушений. Только экипаж, на миноносцах типа «Ласточка», в связи со скромными размерами был ограничен восемнадцатью моряками и миноносец. Соответственно, он мог либо двигаться и пускать мину, или двигаться со стрельбой из мелкокалиберной артиллерии. Но мины пускать уже было из моряков некому, все были заняты. Своим конструкторским почином генерал-адмирал поделился со старшим братом. Александр III, до каких то миноносцев снисходить не стал ответив фразой: «Если считаешь нужным строй конечно», а сам выразил озабоченность поведением дипломатов из Австро-Венгрии в целом и флота в частности.

– Опасаться флота Двуединой монархии нам не стоит, – ответил брату генерал-адмирал.

– Ну ведь у них базы на Адриатическом море. Корабли KuK (Кайзеровского и королевского флота) могут выйти из него и захватить несколько наших коммерческих пароходов! Помимо экономического ущерба ведь и политический резонанс последует, так как все будут знать, что мы наше торговое судоходство защитить не с в состоянии, – ответил император.

– Почему не в состоянии? – удивился Алексей Александрович, – сейчас лед сойдет и отправлю пару броненосцев и несколько крейсеров в Средиземное море, пусть порядок наводят.

– Хорошо бы еще из Черного моря направить наши сильные броненосцы, – мечтательно произнес Александр III, – но эти проклятые договоры Лондонский 1871 года и Берлинский 1878 года не дают нам выходить из «нашего моря».

– Римляне называли подобным названием море Средиземное, – улыбнулся младший брат.

– Наша империя лишь осколок Великого Рима, чью историю сейчас не сочиняет лишь ленивый, – произнес император.

– Ты же знаешь, что правила существуют, чтобы их нарушать, давай я взойду на борт одного из броненосцев Черноморского флота, на второй ты, на третий сын твой Николай ему 22 года уже. Мы под своими штандартами выйдем через проливы. Ни одна сволочь нас не остановит, а если вякнет какая либо пушка, сотрем с лица земли вместе с укреплением, на котором она установлена.

– Отличный план, но ты все-же проконсультируйся у Чихачева или ещё у кого либо, из каких сил состоит флот Двуединой монархии, чтобы не бравировать напрасно, я тебя разумеется на убой не пошлю, но терять броненосцы, да и вообще корабли не стоит, у нас их и так не много.

– Хорошо брат, наведу справки и прикажу разведать, что у них на флоте и как, – согласился Алексей Александрович.

Чертёж торпеды Александровского, 1875 год

– Возможно, вместо австрийца Уайтхеда, самодвижущиеся мины заказать у нашего Александровского, ведь он душой радеет за свое дело, ни куда не сбежит и условия не ставит, да и гонорар просит умеренный, как я помню, всего 3000 рублей получил за свой патент, в то время, как Уайтхеду более миллиона отвалили.

– Дельно говоришь брат, поэтому ты и Император с большой буквы.

– Тогда возможно, миноносцы с тремя аппаратами для пуска мин заложить можно будет, в честь меня? – уже совсем вошел в дела флота Александр III, а так далеко брат пускать его не хотел и ретировался.

Генерал-адмирал вновь, через пару дней, посетил чертежную мастерскую Русского общества механических и горных заводов, но сколь не колдовали чертежники над кульманами но три аппарата для пуска мин, разместить в существующем корпусе не смогли, получался лишь уже знакомый «Батум», выполнить волю императора ни у кого не получилось.

Распрощавшись с господами-инженерами, Алексей Александрович, олицетворявший собой настоящего русского богатыря, направился к начальнику Кронштадтского порта, так как знал, что тот по своей инициативе собирает данные по всем флотам мира и всегда знает, где какой корабль находиться и базируется.

После приветствия Великий князь поинтересовался у Макарова: «Что ты знаешь о флоте Двуединой монархии? Грозен он или нет? Больно дерзко себя ведут подчинённые Франца-Иосифа, тот забыл доброту, которое явило ему российское оружие в 1849 году9, вероятно, надо бы напомнить».

– Австрийцы, а венгров на флот на пушечный выстрел не подпускают, тратят на флот меньше чем мы, процентов на тридцать, но у них нет таких протяженных морских коммуникаций, как у нас, поэтому вопрос бюджета не столь важен. Тоннаж флота у них 224 тысячи тонн, в то время, как у Российского императорского 113 тысяч. Броненосцев у них десять, а броненосных крейсеров целых двадцать семь».

– Ой запугал, на твой взгляд, победить то их можно каким либо образом? – поинтересовался высокопоставленный гость, – как они базируются, есть данные?

Австро-венгерская военно-морская верфь в Пуле, между 1890 и 1900 годами

– При входе в Адриатическое море, находиться 1-я эскадра флота Двуединой монархии, в составе броненосца и пяти броненосных крейсеров, которые у австрийцев, скорее всего, похожи на броненосцы 2-го класса, типа наших «Адмиралов Нахимовых», в четыре тысячи тонн, а также три бронепалубных крейсера и одного миноносца.

– Идем дальше. Что там базируется у второго крупного порта Франца Иосифа? Я имею ввиду у Сплита? – Алексей Александрович отлично знал географию не только Адриатического и Средиземного морей, а практически всех морей омывающих Евразию.

– Здесь размещена центральная эскадра флота KuK, в составе броненосца, пяти броненосцев 2-го ранга, трех бронепалубных крейсеров и одного дежурного миноносца, который используют больше на посылках, нежели оттачивают навыки скрытной атаки неприятеля.

– Что там у Полы, которая расположена практически на самой границе с Италией?

– Я не рассказал Вам, Ваше Высокопревосходительство, – подчеркнуто вежливо обратился Макаров, видимо ожидая подобного и к себе отношения, – на стапелях в Сплите стоят три броненосца и семь броненосных крейсеров, а в Поле еще броненосец и семь броненосных крейсеров.

– Вот! – Устремил палец в небо Великий князь, – из всего огромного их флота, в море способны выйти лишь шесть броненосных кораблей и дюжина (любил генерал-адмирал это французское словечко, означающее двенадцать подобных предметов), броненосных крейсеров или броненосцев 2-го класса, как Вам будет удобно.

– Вы не дослушали Ваше Высокопревосходительство, – промолвил Макаров.

– Я понял главное, наши три броненосца с Балтики и четыре из Черного моря разобъют их посудины при любом раскладе, – восторженно произнес Великий князь и после еще обсуждения малозначительных вопросов удалился.

В конце февраля встретился он и с Управляющим морским министерством и потребовал заложить разом восемь миноносцев типа «Ласточка» и еще восемь «Батумов», по четыре каждого вида, на Черноморский и Балтийский флоты.

– Побойтесь Бога Алексей Александрович, наши верфи работают на пределе. Постройка четырех «Батумов» обойдется в месяц обойдется в 136 тысяч рублей, а Ваш проект «Ласточка» более дорогой, он 147 тысяч рублей в месяц требует.

– Не расстраивайся, Государь и министр финансов делают всё возможное для флота и в месяц у нас профицит на 2 миллиона 480 тысяч рублей, при том же уровне расходов, что в январе, в заначке у нас 7,5 миллиона рублей, на случай поломки какого либо судна или экстраординарных расходов, так что выполняй.

– Так стапелей то нет, – взмолился Чихачев.

– Миноносцы для Балтйиского флота можно на верфи Крейтона10 в Або заказать, а на Черном море прямо на открытом стапеле верфи РОПиТ построить.

– Ваша взяла, – согласился скряга-управляющий, – отдам необходимые распоряжения, там только рады будут нашим распоряжениям.

– Твой протеже11 справляется? – вновь употребил французское словечко Алексей Александрович.

– Да, как может, уже корпус «Наварина» набран на 4,5%, установлено до 500 тонн стали, через 21 месяц обещают закончить, к концу следующего 1891 года, а стоящий рядом броненосный крейсер «Адмирал Кроун», он и там помогает, готов на шесть процентов и будет готов к лету следующего года.

– Поживем-увидим, – многозначительно произнес Алексей Александрович.

В марте, в столицу Российской империи пришли сведения, о дружбе Венесуэлы с Британской империей, а дипломаты, из ведомства Николая Карловича Гирса, улучшили отношения с Германской империей, путь не намного, но данный факт был более важен для Российской империи, нежели далекая Венесуэла.

В начале первого весеннего месяца, когда зима ещё свои права не отдала, в Архангельске учреждена община сестёр Красного Креста, а ближе к концу месяца, а именно в начале третьей декады (20 марта) – ушёл в отставку Отто фон Бисмарк, первый канцлер объединённой Германской империи, и все усилия Российских дипломатов, направленные на улучшение отношений между странами, пошли коту под хвост.

В апреле, лед уже стал освобождать, вмороженные в лед корабли, как в Кронштадте, так и во Владивостоке. На всех кораблях флота Российской империи готовились к дальним походам. Перед Управляющим морским министерством появились данные, что не очень дружественные правительства второстепенных морских держав: Австро-Венгрии, Японии и Чины, хотели приобрести, по дешевке, через подставных лиц, кое-что из запасов Российского императорского флота. На что были приняты весьма жесткие меры, вплоть до отсылки причастных людишек в Сибирь и ликвидации обнаруженных лазеек, с целью недопущения растраты казенного имущества.

Управляющий морским министерством – Николай Матвеевич Чихачев, прибыл к Великому князю на аудиенцию рассказать о данном инциденте и пообещал, как усилить контроль за сохранением запасов флота, так и то, что новая, относительно передовая технология именуемая: «голосовые трубки со свистком», будут испытаны уже в следующем месяце – мае, а защита внутренних элементов специально подготовленными пробками, под диаметр снарядов всех флотов мира, к июню. Более того, по словам Николая Матвеевича, есть шансы, к концу лета получить фугасные снаряды с носовым взрывателем CNF, взрывающиеся практически сразу после попадания, что повысит возможность зажечь корабль противника даже случайным попаданием, лишь бы оно пришлось во что-то воспламеняющееся. Но учитывая, что дерева на кораблях, как Российской империи, так и всех других стран было очень много, то ничего сложного и не было.

Великий князь сомневался, в необходимости их внедрения, так как считал снаряд с донным взрывателем более лучшим, по своим боевым возможностям, но в целом, остался доволен вложенными инвестициями, как за прошлый год, так и половину этого.

В мае пришли вести из: Германии, Италии, Австро-Венгрии, Испании, что во всех странах морские расходы растут не пропорционально велико, так как все страны вооружаются семимильными шагами. Данное обстоятельство обусловлено тем, что появилась техническая возможность, связанная с увеличением выплавки стали в мире, возможность её транспортировать на любую верфь и насыщения самих судостроительных предприятий станочным парком. Да и банки научились не только финансировать крестьян, дворян и буржуазию, но и промышленность. Причем, прибыль от последней превысила предыдущие доходы, так что милитаризация всех стран нарастала.

Как и обещал Чихачев, свистки на медных трубках, проходящих внутри корабля, принятые в Российском императорском флоте, способствовали организации внутренней связи на каждом судне. Более того, Управляющий морским министерством подсуетился, заплатил сверхурочные, часть пробок заказал на стороне и весь флот был обеспечен пусть примитивной, но защитой от протечек, для неразорвавшихся снарядов, оставляющих идеальные круглые отверстия. Теперь, после пробития корпуса судна, например 16-см снарядом, находящимся на вооружении Австро-Венгерского флота, требовалось лишь забить деревянный чепик в сталь, а вода смочит его, деревяшка разбухнет и надежно прикроет место пробития. Оставалось только законопатить и покрасить.

Зинаида и Алексей

Алексей Александрович оторвавшись от финансовых дел, где он увидел доход в месяц от «своего» ведомства в 3 миллиона рублей в месяц и проверив кубышку в 12 миллионов, вспомнил свою любимую Зину, которая обладала «лучистой красотой». Внизу живота стала образовываться приятное томление, а взгляд падал на часы, в ожидании вечера, когда ее муж напьется и можно будет побеседовать с избранницей наедине, о весьма пикантных темах, которые она была не прочь продемонстрировать.

Ситуация в мире все более накалялась. В Болгарии и Греции православные люди взялись за оружие, подстрекаемые английскими и французскими агентами влияния, впрочем, и российскими тоже. Так как, потаскать каштаны из огня, было любимой забавой правительств во все времена. Население Болгарии и Греции стали бунтовать против законной власти Османской империи. Флот Болгарии созданный недавно Рожественским представлял собой собрание слабых кораблей, самым мощным из которых была яхта «Александр I» и две миноноски «Бычок» и «Черепаха», подаренные русскими братушками.

Болгарский военный корабль «Александр I», предназначен за княжеская яхта в мирно время

На флоте Греческой республики было все гораздо серьезнее. Основными кораблями являлись два броненосца 2-го ранга береговой обороны, построенные во Франции, а также пять крейсеров бронепалубных, небольшого водоизмещения. Так как флот Османской империи вообще на море не появлялся, даже незначительные силы греков, буквально господствовали в Черном и Эгейском морях.

Главный командир Кронштадтского порта и одновременно выполняющий обязанности военного губернатора Кронштадта – Макаров кусал локти и всячески подгонял рабочих на кораблях, которые, не смотря на небольшой объем работ, все возились и возились с тремя броненосцами, как с малыми детьми, устанавливая то одно, то другое, то переделывая уже сделанное.

Великий князь Алексей Александрович, пребывал в крайней степени нервного напряжения, даже отказал Зине пару раз провести с ней вечер, так как, оставив в резерве флота один миллион рублей в месяц, очутился в минусе на шестьсот тысяч, как только флот вышел в море, и начал потреблять большее количество угля, а офицерам и матросами стало выплачиваться повышенное жалование.

Чихачев тешил обещаниями генерал-адмирала, что скоро его Морской технический комитет разработает проект бронепалубного крейсера в 3500 тонн водоизмещения, а ля улучшенная «Рында» и в больших броненосцах можно будет установить в бортовой батарее орудия калибром до 7,5-дюйма, что обещает отличный поражающий эффект от их применения.

Начало лета 1890 года, встретило мировое сообщество известием о войне между державами первой величины, ими оказались Соединенные Штаты Америки и Испанское королевство. Мир разделился, на тех, кто поддерживает первых и вторых. Государствами которые поддержали США оказались: Российская империя, Британия, Франция, Германия, Австро-Венгрия и Италия, в то время, как Испанию поддержали лишь страны азиатские – Япония и империя Цин.

В условиях усиливающегося напряжения на мировой арене, Нидерланды потянулись в военном и экономическом плане, к близким им по духу Германской империи, компактная Бельгия к, находящейся через пролив, Великобритании, тем самым показав традиционный разрыв между близкими территориями. Многоязычная Австро-Венгрия практически полностью приостановила всяческие контакты с империей Российской, как поставку самодвижущихся мин, что было наиболее чувствительно в военном отношении, так и всяческие другие сношения, вплоть до культурного обмена. Были отменены концерты и выставки.

Эскадра Российского императорского Балтийского флота, под командованием Шмидта Владимира Петровича, державшего свой флаг на броненосном фрегате «Адмирал Нахимов», 10 июня, подошла к берегам Швеции.

Флот данной страны, представлял собой жалкое зрелище. Никакого противодействия эскадре, направляющейся к берегам Британии и Бельгии, оказать не имел ни малейшей возможности. Эскадру отправил лично Алексей Александрович, как с целью демонстрации флага, так и тренировки личного состава в суровых условиях Немецкого моря.

Владимир Петрович, прохаживаясь по мостику «Нахимова», видел и другие корабли своего отряда: «Генерал Адмирал», «Герцог Эдинбургский», «Минин», чуть всегда вырывающийся вперед на своих котлах Бельвиля и «Князь Пожарский»12.

Броненосный фрегат Князь Пожарский.

Мористее, от кильватерной колонны броненосных крейсеров, внушавших уважение уже всем своим видом, шел крейсер 2-го ранга «Витязь» и минные крейсера «Всадник» с «Гайдамаком».

В учебном бою, у берегов Норвегии, (понаблюдать пригласили много норвежцев и самого короля Хокона VII13) который решил разыграть вице-адмирал Шмидт, крейсера встали строем фронта, для того, что бы эффективнее использовать огонь носовых 8-дюймовых орудий. Их бронебойные снаряды весом 117-кг, вылетающие каждые тридцать секунд, весьма эффективны против любого противника, а если враг решиться пустить миноносцы на отряд, то их встретят мелкокалиберные орудия минных крейсеров.

В отличие от флота Балтийского, два отряда флота Черноморского, в начале июня прибыли по назначению. Вторая бригада кораблей Черноморского флота, под командованием контр-адмирала Дикова Ивана Михайловича, в составе броненосцев: «Екатерина Великая» и «Синоп» с четырьмя канонерками: «Кубанец», «Уралец», «Терец», «Черноморец» и бронепалубными крейсерами: «Память Меркурия» и «Ярославль», а также минными крейсерами «Казарский» и «Лейтенант Ильин» прибыла на рейд болгарской Варны. Российских моряков здесь приняли, как дорогих гостей, так как война за независимость Болгарии окончилась всего пятнадцать лет тому назад. Многие граждане этой страны, испытывали искреннюю благодарность ко всем русским в целом и именно прибывшим на кораблях, в частности. Праздники, с застольем и фейерверками, продолжались до утра.

Первая бригада броненосных кораблей Черноморской эскадры, под флагом вице-адмирала Пилкина Константина Павловича с самыми современными кораблями: «Чесма» и «Георгий Победоносец», а также семи миноносцев типа «Батум», прибыла к берегам Греции. Она бросила якоря близ Афонского монастыря. Проливы ей помогли пройти Великие князья, которые были на борту кораблей. Монахи поставили на эскадру свежую провизию.

– Здесь уже было морское сражение, – начал читать лекцию молодым лейтенантам вице-адмирал Пилкин, – в начале этого века эскадра Сенявина, на виду у храмов Афонской епархии разбила флот Султана Османской империи, и тем самым, защитила все православное население Греции.

– Но ведь флот был не Российский императорский, а Римской империи Германской нации, – осмелился поправить вице-адмирала один и великих князей, пятнадцатилетний Кирилл14.

– Мы часть той Великой империи, главная часть, на кораблях на 80% служили русские матросы и офицеры и лишь незначительное количество англичан, французов и немцев и то большей части Остзейских из Курляндии, так что не занимайтесь буквоедством, это наша победа, – убедил присутствующих Константин Павлович.

Контр-адмирал Макаров, после ухода старшего флагмана Балтийского флота на пяти броненосных крейсерах, применил все свои возможности: где требовалось улучшить финансирование – деньги, а где вопрос можно было ускорить кулаками – простой зуботычиной. Он быстро добился завершения ремонтных работ на трех броненосцах Российского императорского флота типа «Гангут», без бюрократии и проволочек и теперь был готов отправиться на них в Средиземное море, так как климат Петербурга ему решительно не нравился.

Степан Осипович агитировал капитанов трех броненосных кораблей и всех офицеров, направиться, сперва, к южным портам Франции: Марселю и Тулону, а затем и вообще, в пасть ко льву, в Адриатическое море. Начать следовало, по его словам, с первой базы Австро-Венгерской империи, чтобы прекратить провокации по отношению к Российской империи. Макаров понимал, что приказ есть приказ, его выполнят, но когда сами офицеры желают побед и торжества своего государства, то это совсем другое дело.

Великий князь Алексей Александрович, его в данном решении младшего флагмана Балтийского флота всячески поддерживал, так как в бюджете Морского министерства, благодаря усилиям императора и министерства финансов, образовался и профицит в 2 миллиона 135 тысяч рублей в месяц, и профинансировать данный эскадренный выход возможность имелась. Да и Двуединая монархия оборзела на каждом шагу. Выражалось это не только в том, что корабли Франца Иосифа перестали выражать уважение и салютовать кораблям под Андреевским флагом, а заводы прекратили поставки самодвижущихся мин, но и банально транспортные пароходы отказывались перевозить граждан Российской империи, спрашивая паспорт и не продавая им билеты.

Макаров долго собираться не стал, и так готовился всю зиму, собрал капитанов кораблей: Скрыдлова («Гангут»), Юрьева («Александр II») и Гильтебрандта («Николай I»), вместе с ними решил выдвигаться и не посрамить славу российского оружия, в сопровождении с восемью миноносцами.

Макаров прочитал в газетах, перед выходом всей его эскадры в море, что в Великобритании спустили на воду броненосец типа «Центурион» — ослабленный броненосец 2-го класса, для службы в отдаленных морских станциях, ну а про другие страны он и читать подробно не стал, так как все плелись в фарватере британской военно-морской мысли. Только у французов было кое-что интересное, но сейчас Степану было не до них, так как подготовка к походу, трех кораблей, занимала все его время и даже на прощание с детьми и женой Капитолиной времени не оставалось.

Схема броненосца типа «Центурион»

В июле газеты Соединенных Штатов, которые читали, как Алексей Александрович, так и Николай Матвеевич, разразились критикой к своему адмиралу Ричарду Тейлору, в связи с большими расходами на содержание флота.

– Как они могли забыть, о ведущейся войне с Испанцами? – удивлено проговаривал Великий князь слегка пьяному мужу Зины – Евге́нию Максимилиа́новичу Рома́новскому 5-му герцогу Лейхтенбергскому.

– Беда в подобном отношении не только на флоте США, но и в Австро-Венгрии, Японии, тем более, американцы вообще должны быть довольны, так как захватили у Испании три транспорта, в то время, как потеряли янки лишь один.

– Финансисты и сенаторы США хотят и рыбку съесть и кое куда сесть, – поправила мужчин Зинаида, знаток в этом деле, и позвала всех играть в карты на желание, которых у нее было ой как много.

В рабочее время, на прием к Алексею Александровичу прибыл Чихачев и доложил, что во Франции, откуда родом его новая, молодая супруга, разработаны: броня целиком состоящая из стали с добавлением никеля, новая конструкционная сталь для корпусов кораблей, а также французы опробовали более легкую котельную установку.

– Надо бы использовать подобные изобретения и для наших строящихся кораблей, – предложил Управляющий морским министерством.

На что, Великий князь проскрипел зубами, но после длительных обсуждений и дискуссий, улучшил обеспечение отечественной науки средствами с 75 до 85 процентов, больше возможности, на данный момент не имелось.

Управляющий морским министерством, уделил самое пристальное внимание проекту нового английского броненосца, так как перед ним стояла совершенно другая задача, нежели перед Макаровым, а именно реализация судостроительной программы 1881 года. Программа предусматривала постройку для Балтийского флота десяти броненосцев, из которых, на данный момент построено три. Еще три находится на стапелях в Санкт Петербурге. Итого шесть. Но шесть это не десять! Для Черноморского флота, судостроительной программой 1881 года, запланировано построить шесть броненосцев. В данный момент, лета 1890 года, четыре броненосных корабля 1-го ранга в строю, а два еще даже не заложены. Но так как, бюджет флота был пуст, то он приказал в Севастополе, как временную меру, заложить еще шесть миноносцев типа «Батум», как самый дешевый на данный момент проект, для компенсации возможных потерь флота в будущем.

«В случае благополучного разрешения ситуации у берегов Греции, на следующий год, можно миноносцы перебросить на Дальний восток», – подумал Чихачев, и подписал необходимое распоряжение о начале постройки шустрых корабликов.

Но за событиями, начавшейся внезапно, хотя американцы давно поддерживали сепаратизм на Кубе, как деньгами, так и оружием давно, внимательно наблюдал Генерал-адмирал. Он получил сообщение из Тенерифе, от своего человека, что к острову приблизилась американская эскадра, чего раньше никогда не бывало, в составе сразу трех броненосцев 2-го класса, броненосного крейсера, бронепалубного и миноносца. Командовал эскадрой Уильям Томас Сэмпсон, хороший моряк и смелый человек.

В августе Чихачев получил сообщение из конструкторского бюро Балтийского завода письмо, выражающее готовность верфи спроектировать и построить бронепалубный крейсер водоизмещением в 3500 тонн, а из внешнеполитических сообщений пришла нота о вступлении Швеции, у берегов которой толпами проходят корабли Российского императорского флота, в альянс с Германской империей и размещения заказов на постройку кораблей для флота, в который некогда давно входил корабль «Васа», но это не точно…

Корабль «Васа» поднятый в гавани Стокгольма, нос и корму ему приделали сами шведы

Великий князь Алексей Александрович, в августе, сидя в своем кабинете, в первой половине дня, прочитал донесение Чихачева о закладке восьми миноносцев типа «Батум» и решил вновь вызвать его к себе:

– Ваше Высокопревосходительство, я прибыл незамедлительно, как только получил сообщение о вызове, – вытянулся в струнку Управляющий морским министерством.

– Как прикажете это понимать? – Великий князь потряс письмом от Чихачева, – я весной сего года, лично спроектировал новый тип миноносца «Ласточка» с одним аппаратом для пуска мин, считая это количество достаточным для гарантированного поражения любого корабля, а Вы упорно закладываете предыдущий тип «Батум», словно игнорируя мои усилия в деле увеличения артиллерийской мощи наших миноносцев.

– Мои действия обусловлены не какими то подковерными интригами, – стал оправдываться пожилой вице-адмирал, – просто в Севастополе имелись в наличии аппараты для пуска мин Уайтхеда в необходимом количестве двадцати штук, один правда не исправен, хоть отношения у нас с Австрийцами испорчены донельзя, но мы приобрели их заранее. Флот Габсбургов решил заблокировать вход в Адриатическое море, постоянно патрулируя там силами двух броненосцев и трех крейсеров.

– Не бывать этому, я уже приказал Шмидту и Макарову прибыть в пролив, навести орудия и разобраться с наглецами. А там, как получиться, или замириться с австрийцами, или пустить пару их кораблей на дно.

– Вы знаете, есть такой анекдот:

«Ползут два белых кирпича, а на встречу им два красных кирпича. Один из красных говорит другому, давай их побъем. Второй красный отвечает: „А вдруг они нас?“. Первый говорит: „А за что?“ Вот так и у нас с Австро-Венгрией, множество непониманий рождают вражду и злобу».

– Были же славные времена графа Орлова-Чесменского, – произнес Алексей Александрович, – наш флот славно действовал в Адриатике, потом были походы Ушакова к берегам острова Корфу.

– Во времена императрицы Екатерины Великой, корабли грека Кацониса, как раз и снаряжались в порту Полы, так как это был один из портов Римской империи Германской нации, а сейчас, когда мы все порознь, то и начинаем перед друг другом силу показывать.

– Разделяй и властвуй, – процитировал лозунг римских императоров Великий князь, – поживем-увидим. В данный момент бригады кораблей Черноморского флота Пилкина и Дикова, в составе двух броненосцев каждая, образцово действуют у берегов Греции и Болгарии.

– Может отправить их мириться с Австро-Венгрией? – предложил Чихачев, – так как корабли Балтийского флота еще проходят Ла-Манш, тот канал в меловых скалах Британии который промыло катаклизмом и отделило остров от континента.

– Британцы заложили для Бельгии броненосец «Цезарь», нового типа «Центурион», надо и нам сконструировать нечто подобное с большой дальностью плавания, но и про качество подготовки машинных команд не стоит забывать, так как, у броненосца империи Цин, под названием «Чин-Йен» вообще оказалась сломана одна из паровых машин, так как в нее что-то попало и масло закончилось, именно по причине отвратительной подготовки машинистов.

– Я буду все контролировать, – заверил Николай Матвеевич, – у нас же с Вами разделение обязанностей, Вы фактически выполняете роль морского штаба ликвидированного в 1860 году, когда и распалась единая Европейская империя, под названием Римская империя Германской нации (ее история отнесена на 1167 лет в прошлое), а в империи Российской, его никогда и не существовало.

– Тогда прикажу отправить весь наш флот к берегам Двуединой монархии, я думаю горе-моряки Франца Иосифа, на своих корытах, от страха попрячутся в портах Адриатики, а затем запросят мира. Мы сможем учинить им второй Синоп, войдя в гавань или прямо с рейда расстрелять неприятельские корабли.

Почтовая марка России посвященная Синопскому сражению

– Из уважения к Вам я отдам приказ заложить еще три миноносца «Ласточка» в Кронштадте, на Пароходном заводе, думаю справятся месяцев за шесть, котлы локомотивного типа поставим, три аппарата для пуска мин из Севастополя доставим, пока санкции действуют, двадцать одна 47-мм пушка на складах также имеется.

– Премного благодарен за уважение к моей персоне и моим усилиям по укреплению родного флота, – чуть склонил голову Алексей Александрович, – а то вот состоялось сражение между тремя бронепалубными крейсерами США и подобным количеством испанских крейсеров. Испанцы ушли с дырами в бортах, а были бы у них миноносцы, в достаточном количестве, хлебать бы морские волны пришлось уже янки.

– Нам необходимо закончить операции флотов до зимы, – предупредил Чихачев, – так как в зимние месяцы порты Балтики замерзают и встает лед.

– Ни беда, – махнул рукой Великий князь, – у нашей родственницы Ольги перезимуют в Греции, волноваться не стоит, она всех приютит и обогреет.

После совещания Алексеем Александровичем была направлены телеграммы в Грецию и Болгарию, где русские моряки уже всю чачу выпили, предписывающие двум бригадам кораблей Черноморского флота направляться в Адриатическое море для демонстрации Андреевского флага, флоту Двуединой монархии. Но телеграммы четко предписывали: «На провокации австрийцев не поддаваться».

В сентябре Великий князь, читая газеты уже в Париже, узнал, о чрезмерных расходах французов и австрийцев на свой флот, а также вскрыл письмо от Чихачева, где тот докладывал о готовности спроектировать новый броненосный корабль с 10-дюймовыми основными и 7-дюймовыми орудиями в казематах, как ему было велено.

«Этому кипучему человеку дай что-то спроектировать и построить не проверенное, – подумал Великий князь, – вот американцы развязали настоящую крейсерскую войну и захватили четыре испанских парохода, вот это дело, нам бы так».

Более всего беспокоило Алексея Александровича, что корабли созданные при его непосредственном участии, пошли все на Средиземное море. Адмиралы Балтийского моря Шмидт с Макаровым объединили свои эскадры и сейчас идут на траверзе Лиссабона курсом на юг. Командир 1-й бригады броненосцев и всего Черноморского флота Пилкин уже прибыл в южную часть Адриатики и искал себе базу на побережье Италии, а 2-я бригада броненосцев Черноморского флота, под флагом контр-адмирала Дикова шла на соединение с ним.

Великий князь понял, что отправив весь флот на юг, он сам остался в Петербурге, без достойного его персоны корабля 1-го ранга, хотя бы крейсера, не на пароходе же ему в море выходить или миноносце. Нет, в пекло он не рвался, в рубку броненосца, но идти в стороне, где снаряды падают, но не точно, показывая этим недалеким адмиралам и капитанам, что нужно было делать, будоражило его ум. Для такого корабля требовалась большая дальность плавания, хорошая скорость, не менее двадцати узлов, можно было обойтись лишь броневой палубой и кучей скорострельных орудий.

Сорокалетний Алексей направился в конструкторское бюро Дю Буи, верфи принадлежавшей Франко-русским заводам и застав у директора-француза, талантливого русского ученого-самоучку Титова, строившего «Витязя» и «Рынду», с порога, после формального приветствия начал разговор:

– Мне требуется яхта-крейсер, на которой я могу руководить морскими сражениями.

– В пекло то зачем лезть, Ваше Высокопревосходительство, – удивился Дю Буи, – ведь для этого адмиралы есть, которые за медальки готовы жизнь положить на алтарь Отечества.

– Настоящий у нас генерал-адмирал, – восхитился Титов, – не в Париже собирается отсидеться, а флотом Российским руководить, как Петр I, хоть и болтают про него всякое, что немец, но по духу – россиянин.

– Так и я немец, а Дю Буи француз, ты русин или великоросс и что с того? Вместе империи служим, как греки, шведы, финны и татары, все в одной лодке, под названием Российская империя. Показывайте, что у Вас есть.

– Вот, самый свежий проект крейсера, водоизмещением в 3500 тонн, обводы стремительные, будто у миноносца, а скорость оптимальна, как раз узлов на двадцать, чтобы за любым броненосцем можно было поспеть.

– Тогда, берем его, палубу настилаем в дюйм броневой сталью, а под нее вторую кладем толщиной в 3/5 – дюйма. Надстройку ставим не стандартную в 60 тонн, а улучшенную в 69 тонн, с которой обзор лучше и мостики шире, а кормовую самую комфортную в 42 тонны, так как обычные мачты с марсом весом в 30 и 36 тонн, мне не нравятся, четыре дымовые трубы ставим, чтобы КПД машинно-котельной установки составляло более ста процентов.

– Титов все старательно записывал, пытался тут-же рисовать на бумаге, в голове вспоминая вес механизмов, а Дю Буи советовал.

9-фн пушка (4,2-дюйма или 107-мм) образца 1877 года

– В качестве орудий главного калибра хочу использовать отлично зарекомендовавшие себя 4,2-дюймовые или 107-мм орудия, у которых 26-кг бронебойный снаряд и 19-кг фугасный, а в качестве противоминного, хочу разместить 2,9-дюймовые (75-мм) орудия Кане, которые только-только вышли из конструкторского бюро с 15-кг бронебойным и 11-кг фугасным снарядами и скорострельностью в 6,5 выстрелов в минуту, при нормальной, прицельной стрельбе.

– Скорость будет составлять 21 узел, дальность 8300 миль экономическим ходом, – сообщил Де Бюи.

– Бронирование скромное, – сообщил Титов грызя карандаш, – палуба один дюйм, но орудия прикроем двумя дюймами, а рубку вообще 3 1/2-дюйма, чтобы Вашу персону сохранить от осколков и случайных попаданий, хотя, скажу честно, контузия обеспечена.

– Не воевать я на нем собираюсь, а командовать, – напомнил присутствующим Великий князь, не забыв отметить умеренную стоимость крейсера, в 1 миллион 828 тысяч рублей, и приказав доделать чертежи в лучшем виде.

Он надумал заложить два крейсера. Под названием «Светлана» для Балтийского флота, а «Зоя» для Черноморского. Чем-то новый крейсер был похож на тип «Лейтенант Ильин», своими 4,2-дюймовыми орудиями, но у него было всего четыре аппарата для пуска мин, а не восемь, как у минного крейсера, но скорость больше была на три узла, мачт для дублирования сигналов тоже имелось, как надо.

Человек предполагает, а Бог располагает и все факторы, в сентябре 1890 года сложились против генерал-адмирала. На верфи Русского общества механических и горных заводов были спущены на воду четыре миноносца: «Меч», «Тосна», «Гагра» и «Пронзительный», еще четыре должны быть закончены в следующем месяце, до образования льда в Санкт-Петербурге. Еще четыре миноносца были собраны в Севастополе, но строить крейсер водоизмещением в 3500 тонн, было решительно негде. До спуска трех броненосцев типа «Наварин» оставалось еще восемь месяцев, а трех броненосных крейсеров типа «Адмирал Нахимов» еще четыре. Да и денег, в положительном балансе Морского министерства пребывало всего 48 тысяч рублей. Много средство уходило на закупки провизии и угля для кораблей, направлявшихся и уже действовавших, в Средиземном море. Так еще и требовалось закупленные товары доставить к месту базирования кораблей Российских эскадр к побережью Италии. Как доложил Чихачев, великому князю требовалось для нормальной постройки бронепалубного крейсера-яхты типа «Светлана» не менее 183 тысяч рублей в месяц. Так что, Генерал-адмирал решил подождать, с реализацией своей мечты – стоять на палубе крейсера, рядом с которым падают перелеты и командовать флотом. Ведь еще у адмирала Ушакова было подобное репетичное15 судно «Полоцк», которое передавало сигналы с флагмана на другие корабли эскадры, а все новое, это хорошо забытое старое.

Шхуна «Полоцк»

Морякам на русских кораблях, шедших в море Адриатическое, было наплевать на горя и чаяния генерал-адмирала, так как есть очень хотелось регулярно, три раза в день, и они ждали транспорты с провизией, как манну небесную. Голодать никто не собирался.

Командующий Черноморского флота Российской империи – Пилкин Константин Павлович, под постоянной угрозой нависшей опасности, от не самого слабого на Адриатике флота Двуединой монархии, объединил свои силы с младшим флагманом практической эскадры Черноморского флота Диковым Иваном Михайловичем и грозно фланировал от Сплита до Котора.

Константин Павлович приказал расчехлить орудия, на вверенных ему судах Черноморского флота и быть готовыми к возможному бою. Точно так же, поступали корабли и Австро-Венгерского флота, который выставил подобное количество кораблей, как у русских, чтобы соблюсти паритет, придуманный еще с зарождением линейной тактики, в годы становления флота парусного, когда против каждого корабля линии выходил корабль противника. Маневром пренебрегали. Сражались по-рыцарски, один на один. Побеждал тот, кто сумеет продержаться дольше и нанести врагу большие повреждения.

Даже итальянцы подогнали три своих броненосных корабля с шестью минно-торпедными канонерскими лодками, прикрытыми бортовой броней и сразу девятью миноносцами, чтобы если что, не отказать себе в удовольствии и понаблюдать за возможным боем. Они то сами уже огребли от флота Двуединой монархии, в 1866 году или двадцать четыре года тому назад, у острова Лисса, потеряв два броненосца из дюжины участвующих в сражении и шестьсот человек личного состава16. Теперь думали, что достанется эскадре Российского императорского флота или наоборот, повержены будут корабли Двуединой монархии?

Битва при Лиссе. Картина Карла Фридриха Серенсена

В Санкт-Петербурге, изобретен ученым Александровским, который получил средства из бюджета Морского министерства, новый торпедный двигатель, который был быстрее чем у Уайтхеда на треть, но на треть сокращалась и скорость, немного точность и шанс не подрыва, но и заметить быструю самодвижущуюся мину в воде неприятелю было сложнее.

О новинке сообщил генерал-адмиралу все тот-же Чихачев Николай Матвеевич. Но Великий князь думал о чем-то о своем и сразу спросил:

– Что испанцы? Теряют свои транспорты?

– Как не терять, в прошлом месяце сразу два парохода флаг поменяли с рохигуальды, на звездно-полосатый, – доложил Чихачев и попытался вернуть мысли начальника в конструктивное русло, – наш Балтийский флот прошел Гибралтар и сейчас проходит море Альдебаран, разделяющее Испанию и Марокко.

– Испанцы больше не вступали в перестрелку с янки? – вновь спросил генерал-адмирал, заботясь более делами ведущейся в далеке войны, глядя в бумажки по финансам флота где в плюсе было 90 тысяч, а ему надо было в два раза больше.

– Стороны активно маневрируют, янки перегоняют свои броненосцы с западного побережья на восточное, так как у них заведено, чтобы два строить на Атлантическом побережье, а один на Тихоокеанском, – рассказал что знал Николай Матвеевич.

– Нам бы тоже так завести, здесь в Петербурге мы должны строить три корабля большого водоизмещения и три среднего, на Черном море, как минимум два большого в Николаеве и два среднего в Севастополе, а на Дальнем востоке, хотя бы один среднего, пусть и будем все поставлять через всю территорию Российской империи, но дело того стоит.

– Как прикажете Ваше Высокопревосходительство, – поддакнул Чихачев, – я одно время был сторонник вообще оттуда все вооруженные силы вывести и флот в том числе, что бы бюджет государства сэкономить. Но, побывав там лично, увидел дипломатию канонерок в действии. Да от кого, от империи Цин. Я решил утереть нос макакам и стал ратовать за посыл на Дальний восток кораблей с Балтийского моря.

– Еще то будем миноносцы закладывать? – спросил генерал-адмирал, – в Севастополе сейчас комплектуют две «Ласточки» («Поти» и «Внимательный») и два «Батума» («Поражающий» и «Янчихе»).

– Предлагаю две «Ласточки» еще построить, – согласился Чихачев, – на большее пока средств нет и минных аппаратов тоже всего лишь пара.

– Я тебе говорил, что мой проект «Ласточка» пригодиться когда нибудь. Вот сейчас Уайтхед перестал поставлять аппараты для пуска мин, а на отечественных заводах производство еще не освоено. Строй, – приказал Алексей Александрович, – пусть называются «Биорке» и «Селезень», может в будущем будет с деньгами получше, вот тогда и заживем.

В ноябре, всем морякам в Средиземном море стало ясно, что до весны, а то и лета следующего года они не вернуться домой. Офицеры и матросы стали обживать порты острова Корфу и близлежащих островов, активно демонстрируя Андреевский флаг, как это было во времена Ушакова и Сенявина.

Чихачев вновь попросил аудиенции у Алексея Александровича, старался прибывать каждую неделю, и должил:

– Ваше Высокопревосходительство артиллерийский отдел МТК разработал новый снаряд, не с донным взрывателем, а с носовым, теперь фугасные снаряды взрываются сразу и вызывают жуткий пожар на всех деревянных конструкциях, матросских койках и парусах. Главный артиллерист Бринк, опробовал на полигоне, составил подробный отчет извольте прочесть.

– На словах расскажи, – повелел генерал-адмирал.

– Бревенчатый сруб обшили сталью, имитирующей борт корабля без брони, так один снаряд ударил и на половину корпуса всего вошел и большая часть осколков и взрыва раздвинула стальные листы, а второй прошел через стальной лист полностью, внутри взорвался, так сруб даже развалился, хоть и дубовый был, а затем весь выгорел, потушить не смогли.

– Дурень ты, я тоже что-то смыслю, если раньше снаряд мог пробить броню, даже фугасный, то сейчас это по сути, тонкостенная бомба, да взорвется, да, что-то сгорит, но корабль будет потушен, не исключено, что набежавшей волной.

– Зато дешевле снаряды получаются на 15%, вот это же здорово, – не унимался управляющий, – начальная скорость выше, точность.

– Поживем-увидим, можно такие на мой экспериментальный крейсер поставить, когда я начну его строить, – согласился Алексей, – я слышал янки поднаторели в пиратстве и сразу четыре транспортных корабля испанцев захватили, фактически установив блокаду Кубы.

– Это цветочки, Пилкин телеграммой из Бари докладывает, что Австро-Венгры не унимаются, орудия на наши корабли наводят и даже иногда стреляют поверх, вроде бы салют, но с боевыми снарядами.

– Быть по-видимому войне, – произнес генерал-адмирал, допивая чашку чая и думая о приятной встрече с Зиной сегодняшним хмурым ноябрьским вечером:

«Молодая женщина поет и танцует, поддерживает беседу и вообще делает все то, что бы мне с ней и ее подругами было максимально интересно».

– Если сейчас эскадра Балтийского флота на театр военных действий прибудет, то может одумаются и прекратят безобразия? – озвучил мысль Чихачев.

– Не прекратят, так как, кто раз страх потерял, то так и будет продолжать, – высказался великий князь, – а они не только страх, но и разум потеряли.

– Тогда предлагаю озаботиться судостроением, – Николай Матвеевич подумал о чем-то и стал перекладывать бумаги в своей папке, а потом продолжил: «Крейсер „Светлана“ предлагаю во Франции заложить, на верфи Форж Шантье, что в Гавре, бюджет их устраивает, про дисконт еще какой-то говорили, но я не понял», – намекнул Чихачев, чтобы шеф сам там на верфи поговорил.

– Прикажи начать работы, а пока строят, успеем новыми снарядами ее оснастить, мне Менделеев обещает до конца года её закончить, в формуле нитроглицерина я не разобрался, из хлопка что-то, но очень мощная.

– Надо непременно строить Ваше Высокопревосходительство, так как Германская империя и Нидерландам броненосец начала сооружать и шведам три броненосца береговой обороны комплектует, причем, кораблики то всего в четыре тысячи тонн, но на корме установлена башня, как на броненосце с 10-дюймовыми орудиями.

– Мы и строим, три броненосца типа «Наварин», в дополнение к трем имеющимся типа «Гангут», через полгода будут спущены на воду, а три броненосных крейсера типа «Адмирал Нахимов» я распоряжусь и зимой спустить на воду, чтобы эллинги освободить. Любого врага встретим достойно и не посрамим честь Андреевского флага.

– Это как зимой? Отродясь такого чуда не было, – удивился, видавший многое Чихачев.

– Лед кострами подогреют, раздолбят и будет место для корпусов. Требуется то всего метров двести, да ширину не большую и спустят на воду броненосные крейсера, а потом и вооружат, – рассказал Алексей.

Обрадовал Менделеев новой взрывчаткой на основе хлопка и превыми кто должен был быть вооружены новыми снарядами с новой взрывчаткой стали крейсера-яхты «Светлана» и «Зоя» заказанные во Франции. Строители обещали набрать корпус и изготовить машины за десять месяцев, так что оставалось лишь ждать.

Крейсер «Светлана»

Хитрые французы подружились с Султаном Османской империи, подослав ему в гарем своих профурсеток, и даже заложив для флота империи один миноносец. Так как османы из за слабости своего флота не могли прекратить подвоз оружия и контрабанды на Крит, да и вообще Архипелаг контролировали слабо, то вопрос усиления собственного флота, с помощью французских специалистов назрел весьма остро.

Эскадры Российского императорского флота, к декабрю, установили морскую блокаду Австро-Венгрии и война фактически уже шла, так как эскадры снабжались провизией и вином исключительно от захваченных трофеев с протестами Австро-Венгрии, что и позволило сэкономить бюджет и заложить два новых крейсера-яхты.

Алексей Александрович сидел в своем кабинете под новый год, тут же крутилась кокетка Зоя, в своем соблазнительном платье и болтала о новом колье, на которое у нее не хватает, для полноты коллекции, в Великий князь зачитывал вслух: донесение о разработке в Японии новых 16-дюймовых аппаратов для пуска мин; то что англичане для бельгийцев еще броненосец создают; австро-венгерский флот ввел в строй броненосец Zrinyi и теперь в строю четырнадцать броненосцев и тридцать три броненосца береговой обороны.

– Как много, – взмахнула руками Зоя Богарне, – мой герой ты же не собираешься с ними сражаться? Я слышала, на каждом корабле врага до тысячи снарядов, и где гарантия, что хоть один не попадет в твой корабль?

– Для этого, моя милая, на кораблях есть броня, – привлек кокетку к себе Великий князь, – снаряд взрывается на ней и он не оказывает на наш корабль никакого эффекта, как моя рука не может проникнуть через твой корсет.

– Но твоя рука может поднырнуть под подол или начать расстегивать платье? – игриво предложила девушка.

– Так и снаряды или подныривают под броневой пояс, или два-три расшатывают броню, листы тяжелой обшивки срываются в воду, а следующий снаряд влетает в утробу судна противника, – Алексей легко освободил Зину от верхнего наряда.

– Оказывается как просто морское дело, – прильнула к нему девушка, – и я что-то смылю в нем. Не такое оно и сложное.

Затем, после бурных телодвижений, он лежал и рассуждал в кровати, глядя на потолок: «Еще четыре года тому назад, в далеком 1886 году, австро-венгерское Морское ведомство приняло решение привести в порядок свой флот. План состоял из замены самых старых кораблей новыми и оснащении менее устаревших новыми механизмами и артиллерией. В результате в период с 1 января 1887 года по 31 декабря 1890 года, численный состав боевого флота возрос на 24% с 76 до 100 кораблей. В строй были введены два новых броненосца, два новых бронепалубных крейсера, три минных крейсера и несколько миноносцев. Теперь в строю флота находилось четырнадцать броненосцев и тридцать три небольших бронированных броненосных крейсера, шесть бронепалубных и минных крейсеров, два речных монитора, десять неброненосных фрегатов и корветов, шесть канонерских лодок, семь миноносцев различных типов. В постройке находилось больше десятка кораблей».

– О чем думаешь любимый? – вновь привлекла его Зинаида к себе.

«Надо бы убраться от берегов Адриатики нашим кораблям, чтобы конфузии не вышло? – промелькнула мысль в голове у Алексея, – но как побитыми уходить, должны же мои моряки утопить кого то».

– Тем более, смещен сам командующий флота Двуединой монархии Готфрид фон Тегетгофф, а кем его заменят, еще до конца не понятно, – продемонстрировала свою осведомленность Зинаида Богарне, которая глупышкой совсем не была, хотя и казалась, когда ей это было выгодно.

«Австро-венгры назначили командовать флотом Людвига Максимилиана – способного моряка, – сообщил в ответ Великий князь, мы как-то пересекались на очередных смотрах и маневрах, вероятно престарелый Франц Иосиф не хочет замирится с нами, раз градус напряжения поднял на такую большую высоту».

Из морского технического комитета доложили Великому князю и Чихачеву, о возможности размещения, на кораблях 1-го и 2-го рангов, не простого минного вооружения, так как на всех уже были установлены и аппараты для пуска мин и небольших мин заграждения, а вообще, огромных мин с торчащими ртутными трубками, хоть это и опасно, но это дешевый и эффективный способ уничтожения вражеских кораблей.

Вместе с Чихачевым, Зиной и ее мужем Евгением царских кровей, Алексей Александрович отправились по замерзшей Неве, на санном экипаже участвовать в спуске на воду броненосных крейсеров Российского императорского флота: «Адмирал Лефорт», «Адмирал Кроун» и «Граф Орлов Чесменский», все типа «Адмирал Нахимов».

В церемонии участвовал посол от Норвегии – Фредерик Георг Кнут Дуэ, его напоили до такой степени, что заставили, на слабо, подписать союзнический договор. В данной реальности уния Норвегии со Швецией распалась в прошлом году. Молодой король Хокон VII, на столько был впечатлен маневрами Российского императорского флота у норвежских берегов, что отправил посла в Петербург с самыми широкими полномочиями.

Новый морской министр Австро-Венгрии попытался было улучшить отношения с моряками Российского императорского флота. Он прекратил провокации, с наведением орудий на корабли под Андреевским флагом и выстрелы через них, а также попытки таранов и неосмотрительных подходов миноносцев, но адмиралы Пилкин и Шмидт считали себя уязвленными, уже состоявшимся подобным поведением. Им хотелось морального удовлетворения. Немаловажной стороной вопроса являлась и те товары, которые изымались с Австро-Венгерских кораблей, грузилась на пустые угольщики, которые затем шли в Грецию. Там это все продавалось, по законам призового права, а деньги делилось, согласно законам этого же права, существовавшего еще в единой империи и неукоснительно соблюдавшегося всеми моряками разных сейчас стран.

После церемонии спуска трех броненосных крейсеров Балтийского флота, где все замерзли, Алексей Александрович пригласил спутников в свой дворец:

«Вообще год прошел продуктивно, – стал хвастать Зине, Великий князь, – бюджет империи вырос с 19 миллиардов до 23,7, а суммарные расходы на все наши флоты с 18 миллионов в месяц, до 26,5. Убыла, правда, из моего ведомства почти тысяча моряков, по болезни, старости или инвалидности, зато определили сколько нам народу надо готовить. Примерно сто человек в месяц, для поддержания оптимальной численности».

– Адмирал ты мой Нельсон, – погладила его Зина, – я слышала ты себе две яхты во Франции строишь, пригласишь покататься и испытать?

– Разумеется дорогая, – убедил избранницу Алексей, – одну даже твоим именем назвал, а вторую не обижайся «Светлана», в память о том корабле на котором ходил через моря и океаны.

– Я не дура, – улыбнулась Зина, – само имя Светлана придумал поэт Жуковский, а в его дочку, твою фрейлину, которая была чуть старше тебя ты был влюблен, я все знаю, но не ревную, ведь это дела давно минувших дней, а опыт как плотских утех, так и преодоления душевных переживаний, он всем необходим.

– Нельсоном тоже зачем меня называешь, он был адмиралом совершенно другой империи, которая разбилась на крупные осколки, как большое блюдо из фарфора и в одном из таких осколков-империй мы и живем.

Днем, перед Алексеем Александровичем, предстал Чихачев и решено было обсудить, какие корабли заложить в малых каменных/деревянных эллингах, после спуска трех броненосных крейсеров:

– С одной стороны можно заложить еще три броненосных крейсера типа «Адмирал Нахимов», – предложил Управляющий морским министерством, – верфи задачи свои знают, строительство будет обходиться 400 тысяч рублей в месяц, но наших денег хватит нам на два корабля.

– На один, – поправил коллегу генерал-адмирал, – я на конец-то приказал выделить деньги на подготовку специалистов для флота и за примерно такие же деньги будут готовить 105 человек в трех классах: минном, артиллерийском и машинном.

– Еще есть вариант построить крейсер-яхту, на подобие тех двух, что заложены во Франции.

– Наши верфи построят ее втридорога, все привезут оттуда же, и просто соберут, да еще и перегрузят, – ответил Алексей, – так не хочу, да и так много яхт зачем нужно? Требуется разработать новый проект, с усиленной защитой палубы и уменьшением размеров кают, тогда это будет неплохой разведчик при эскадре.

– Что делаем то? – вновь поинтересовался Чихачев, всегда ожидающий четких приказов от вышестоящего начальства.

– Закладывай броненосный крейсер «Адмирал Попов», раз лучшего ничего нет, на Галерном островке у Дю Буи, он мне помог как-то, вот пусть моя награда ему будет.

До конца года войны между Российской и Австро-Венгерскими империями не произошло, хоть обстановка на Адриатике была более чем, взрывоопасная.

1891 год

Начало года ознаменовалось столкновением русского миноносца «Або» с испанским «Деструктором», 11 января, в результате чего в Мадрид, была послана нота, чтобы испанцы убирались из Адриатики, ко всем чертям, раз дистанцию соблюдать не умеют.

Посыльное судно «Илим» (бывший миноносец №108, бывший «Або»)

«Пусть лучше свои транспорты охраняют. Корабли янки захватывают уже чуть ли не каждый, который идет на Кубу», – сказал как то на приеме Чихачев.

Рациональное зерно, в Великом князе, победило его низменные чувства и он решил усилить финансирование науки и производства, направленные на улучшение флота Российской империи еще на пару миллионов рублей в месяц, доведя показатель обеспеченности ученых до 3/4 потребности с половины, которая выделялась ранее. Оставался ещё миллион в профиците бюджета Морского министерства, что на взгляд генерал-адмирала было достаточным запасом на случай всяких неожиданностей.

В феврале к Алексею Александровичу попали сведения, о том, что подданные испанской королевы не даром гаспачо хлебают и испанские крейсера захватили два парохода янки в Атлантическом океане и еще четыре в Карибском море, причем один из них, оказался свой, который был захвачен американцами ранее.

В первых числах марта посол императора Франца Иосифа – Франц I17, ультимативно потребовал аудиенции от Александра III, на что был послан к черту, и ему было повторены слова императора, что Российская империя имеет лишь двух надежных союзников, армию и флот. Причитания посла в приемной, о нарушении судоходства, препятствию в развитии Двуединой монархии, были просто проигнорированы и Франц Иосиф объявил, через того-же посла о начале военных действий между империями.

Случившийся европейский конфликт затмил вяло ведущиеся где-то на периферии боевые действия между Испанией и США. Многие страны поддержали Российскую империю, в их число вошли: Англия, Франция, Германия, США, а Италия, Япония, Испания (они в марте вновь потеряли четыре транспорта) и лишь Чина, не осознавая важность возникшего момента, поддержали австрияков.

Чихачев доложил, что благодаря массовой постройке броненосных крейсеров, типа «Адмирал Нахимов» удалось модернизировать турельные цилиндры у орудийных башен18, тем самым, на немного, улучшилась поворачиваемость орудий.

К Алексею Александровичу прибыл норвежский посол – Фредерик Георг Кнут Дуэ, тот самый, который по предложению молодого Хокона VII заключил ранее союзный договор, с предложением построить на российских верфях два миноносца типа «Батум» за предоплату в 100 тысяч рублей и доплату через шесть месяцев, в 554 тысячи рублей.

«Деньги сами в руки идут, ведь стандартная цена миноносца 200 тысяч, а тут прибыль в 254 тысячи рублей с пары», – подумал Алексей Александрович и произнес: «Мы будем рады выполнить заказ».

Затем, он с послом еще долго разговаривал об напряженной обстановке в мире, посетили ресторан и театр, познакомил посла с Зиной Богарне и её мужем Евгением19, с которым посол напивался, не раз, до поросячьего визга.

Начало войны с Австро-Венгрией ознаменовалось установлением греческого контроля над Критом, это им было компенсацией от потерянного Севастополя в 1831 году, когда по окончании Войны за независимость, территорию принадлежащую Османскому султану, населенную греками и армянами хотели включить в состав молодой Греческой империи, но император, тогда еще единой Римской империи Германской нации – Николай I провел зачистку, под видом чумы, выселил всех из города и заселил православным населением.

Обрадовался Алексей Александрович и «дождю из золота», пролившемуся на флот. Так как, было еще более увеличено финансирование, до почти профицита в 9 миллионов рублей в месяц, что было немыслимо ранее и приходилось считать каждые сто рублей, а тут уже и тысячи не всегда считали.

Великий князь с Чихачевым решил строить во Владивостоке не просто док, а полноценный судостроительный завод для сборки кораблей водоизмещением до 5000 тонн. Этот проект, по ценам начала 1891 года, оценивался в 27,3 миллиона рублей. Реализация займет пару лет. В месяц требуется выделять 1 миллион 140 тысяч рублей, что было вполне по силам в текущем моменте. Большую сумму освоить физически было невозможно, так как материалы приходилось везти из Англии и США, а рабочая сила была китайская. На три миллиона подняли финансирование всех разработок до полного удовлетворения всех запросов ученых Российской империи, а на малом деревянном эллинге Нового Адмиралтейства и малом каменном эллинге Балтийского завода заложили броненосные крейсера «Адмирал Кремер» и «Адмирал Лунд».

«Первые апрельские залпы»

В апреле эскадра кораблей Черноморского флота, вице-адмирала Пилкина Константина Павловича, державшего свой флаг на «Георгии Победоносце», самом современном броненосце типа «Екатерина Великая» и контр-адмирала Дикова Ивана Михайловича, державшего свой флаг на минном крейсере «Лейтенант Ильин», повстречали у берегов Далмации бригаду кораблей Австро-Венгерского флота. Корабли Российского императорского флота выполняли здесь волю генерал-адмирала, о демонстрации силы и флага, а австрийцы, в составе броненосца Schone и броненосных крейсеров/броненосцев 2-го класса: Sebenico, Carinthia, Kaiser Karl VI20, Lustenau, Styria и Sankt Georg, вышли им на перерез, выполняя волю Франца Иосифа, о недопущении присутствия кораблей под Андреевским флагом в водах Адриатического моря. Будто забыли австрийцы, что раньше их здесь шли эскадры Орлова и Ушакова, а Королевство Далмация было сформировано из части Иллирийских провинций Французской империи, территории которых были возвращены Габсбургам по условиям Венского конгресса в 1815 году.

Отряд кораблей флота Двуединой монархии, под командованием контр-адмирала Морица, намеревался совершить очередной обстрел, поверх мачт и труб русских кораблей, но терпение и миролюбивость внезапно закончились и враги нарвались на неприятности.

Австрийский корабль был замечен, с флагмана Пилкина, на дальности в 48 кабельтовых. Был замечен один крупный броненосец. Он шел курсом на юг. Прямо на эскадру Российского императорского флота. Рявкнули орудия правых носовых башен броненосцев «Георгий Победоносец» и «Чесма». Каждое из них выпустило по 419-кг фугасному снаряду, по обнаруженному противнику. Снаряды легли с небольшим недолетом и лишь распугали рыб.

Вице-адмирал Пилкин обратился к командиру броненосца «Георгий Победоносец» Кологерасу, греку по национальности:

– Леонид Константинович не пройти ли Вам в рубку? Меня то старика убьют не жалко, но управление броненосцем и всем следующими кораблями, потеряно не будет, просто идите прямо, стреляйте и одолеем австрияков.

– Наоборот, Константин Павлович, раз вы эскадрой командуете, то и с моим кораблем легко управитесь, тем более есть старший офицер. Свои обязанности на ять знает, так что направляйтесь Вы в боевую рубку, под прикрытие 9-дюймовой брони и не спорьте.

– Я старший по званию, – не унимался Пилкин, – тогда пойду на кормовой мостик со своим штабом, оттуда флаги поднимают и командуют всем нашим Черноморским флотом, по крайней мере одним выстрелом нас с Вами не прихлопнут.

– В кого мы стреляем? Как Вы считаете? – поинтересовался командир корабля.

Броненосный корабль «Георгий Победоносец»

– Видимо броненосец врага мы на такой дистанции заметили, – сказал Константин Павлович, которому в этом году шел шестьдесят пятый год.

– Здоровый зараза, десять тысяч тонн водоизмещения, вот и заметен, – может миноносцы отправим и поглядим, как он тонуть будет?

– Канонеркам и миноносцам иметь ход десять узлов, – распорядился вице-адмирал, специально, что-бы они отстали и не мешали вести перестрелку, – попрактикуемся в стрельбе сами, пока цель большая и одиночная, если вздумает уходить, то миноносцы его враз догонят и утопят. Всего доброго, честь имею, пошел я на кормовой мостик.