Агентство «Барс»

АГЕНТСТВО «БАРС»

НАЧАЛО ПОСЛЕ КОНЦА

В этой жизни всему есть начало, всему есть конец.

В пятьдесят лет меня отлучили от государства, бесцеремонно и цинично отправив из органов государственной безопасности на пенсию по выслуге лет. Но я не чувствовал себя пенсионером и потому был обижен и растерян: что делать дальше? Весь смысл моей жизни заключался в службе, в оперативной работе, в этих бесконечных нарядах, засадах, явках с агентурой, доверенными лицами.

Всё! Финиш!

Что делает мужик, когда не видит выхода? Правильно, пьет. И я запил. Я видел, как по всей республике плодится беспредел, насилие, творится беззаконие, и простому человеку негде найти защиту. А я, кто всегда боролся за справедливость, кто мог быть полезным обществу, оказался не у дел.

Не знаю, как долго бы я пил и чем бы все это закончилось, если бы однажды я не разозлился по-настоящему.

Да что же это, черт возьми, мы даем каким-то подонкам столкнуть себя в яму! Нет, полковник госбезопасности Дастан Темиров – хоть и в отставке, но все же боевой офицер, который не привык сдаваться без боя. Если государство не может защитить своих граждан от криминального беспредела, то я их стану защищать. В конце концов, это моя профессия и призвание. А самое главное – я жив! После смерти есть жизнь – она в борьбе.

Так родилось частное детективное агентство «Барс».

А как же, старый, седой – но барс! Это я о себе. Аутотренингом приходится заниматься каждый день, потому что сомнений больше, чем успехов, но я упрямо верю в удачу – без такой веры ничего не добьешься. Дело новое. Я, можно сказать, первый в Казахстане официально зарегистрированный частный детектив. Поскольку первый, то нет еще на этот счет никаких ни законов, ни положений. Это в Англии частному сыску столько лет, что даже открыт музей Шерлока Холмса. Я же рад и тому, что удалось арендовать комнату под офис в старом городском Доме школьников. Вид у нее не ахти какой презентабельный, зато в районе, где прошла вся моя сознательная чекистская жизнь. Миллионов на евроремонт я ещё не нажил —клиент к моему агентству пока относится настороженно —но я счастлив, что обращаются ко мне чаще всего люди среднего достатка или интеллигенты, которые отчаялись разрешить свои проблемы через государственные учреждения, заваленные делами, а на частные разборки у них денег нет, да и не привыкли эти граждане к двусмысленным поступкам – они хотят, чтобы все было по закону, без криминала – вот и идут ко мне. А я уж в силу своих возможностей стараюсь помогать, решать, казалось бы, неразрешимые, задачи. Потому не грех иногда почувствовать себя этаким барсом…

Разные люди приходят, у всех свои проблемы. Вот женщина, мягко говоря, не первой молодости, страшно волнуясь и стыдясь своих чувств, просит выяснить, не изменяет ли ей муж. Вот угон автомобиля. Тьма жалоб на должников. Такое впечатление, что в городе все должны друг другу и не могут рассчитаться без посторонней помощи.

Но бывают случаи и покруче…

Зазвонил телефон.

– Агентство «Барс». Темиров у телефона.

В ответ энергичный прокуренный женский голос:

– Я по рекламе. Вы, действительно, официальное детективное агентство?

Что ж, вполне обоснованный скепсис – все-таки для республики в целом новинка. Договариваемся о встрече в моём скромном офисе.

Женщина, как и договорились, пришла на следующий день. Внешность у нее, надо сказать, весьма примечательная: средних лет дама не то азиатской, не то кавказской национальности – в нашей знойной республике такое случается! По неодолимой привычке старого опера я сразу же окрестил её «Шахиней». Было в ней нечто властное, царственное. Она уверенно прошла к столу, вальяжно развалилась на стуле, не отводя от меня испытующего взгляда. «На Шерлока Холмса явно не тянет! – мысленно говорил я за нее. – И кабинетик бедноватый, обои не мешало бы заменить, мебель разнокалиберная, наверняка, из запасов скряги-завхоза!» Но я решил вести себя так, словно принимаю ее в министерских апартаментах, вспомнил один из своих отрепетированных пронзительных взглядов, которыми всегда славились чекисты, подражавшие отцу – основателю службы «железному Феликсу». То-то же! Занервничала. Отвела глаза, которые словно вмиг погасли. В задумчивости, или, скорее всего, для демонстрации, завертела в руках супердорогие солнцезащитные очки в роговой оправе, очень и очень солидные. Предположив, видимо, что произвела такими роскошными очками на меня убийственное впечатление, сказала-приказала, властно сверкнув азиатско-кавказскими очами:

– Мне нужно, чтобы вы поймали убийцу моего сына и предоставили мне возможность и соответствующие условия остаться с ним наедине. На полчаса. И все!

Изумленный столь неординарным предложением, я мог думать уже лишь о том, что же она может сделать с этим неизвестным мне человеком за эти полчаса? И ни на что другое уже не мог переключиться. Отлично осознавая, что со стороны смотрюсь до неприличия нелепо, старался сохранить хотя бы пронзительность взгляда.

Она по-своему расценила мое замешательство:

– А-а, понимаю! Вы боитесь преступить закон, так?

– Вы правильно понимаете. В любом случае нарушать закон я не собираюсь. Перед вами советский офицер, а не рэкетир.

– Я заплачу любые деньги. Подумайте.

Клеопатра, по-видимому, уже избавилась от гипнотического воздействия моего взгляда и ощутила прилив собственных сил. Интересно, что она собирается всё же с ним сделать за каких-то полчаса? Ну, хватит! Пора инициативу брать в свои руки.

– Так-так-так, давайте все-таки начнем со знакомства. Расскажите все по порядку.

Толково, без лишних слов и эмоций моя царственная клиентка изложила суть дела. Этой весной ее единственного сына убил должник, бывший одноклассник. Сейчас он в бегах, полиция особых усилий к его розыску не предпринимает.

Ей доподлинно известны адреса, по которым периодически появляется убийца – остается только организовать засаду.

На том и расстались: она готова заплатить любые деньги, ну а мне следует подумать.

Смотрел я вслед статной женщине, похожей на восточную правительницу, а в голове вертелся один и тот же вопрос: и что же она собирается с ним сделать за эти полчаса?

АЛЧНОСТЬ

Жара набирала силу.

Прохлада, проникающая через открытую дверь с лестничной площадки, постепенно превращалась в суховей. Гулко хлопнула дверь на первом этаже, затем послышались топот и шарканье шагов, а уж потом тихий голос мужчины и тяжелое дыхание, очевидно, грузной женщины. Клиенты. Постучались, вошли, так и есть, высокий худой мужчина и тучная женщина европейской национальности, как оказалось брат с сестрой.

Говорил в основном брат. Его сестра, женщина неопрятного вида, вначале только шумно отдувалась. Отдышавшись, начала вставлять реплики, состоящие в основном из междометий и словечек типа: «вот змея!», «ну-ты, фу-ты, царица какая!» Но под строгим взглядом брата на миг осекалась и затуманенным взглядом обводила пространство кабинета, словно опасаясь появления нежелательных свидетелей.

Картина вырисовывалась фантастически жуткая. Три друга детства, один из которых был мужем клиентки, в свое время основали частную фирму. До поры до времени процветали, отстроили себе особняки, приобрели иномарки. И вдруг несчастья посыпались одно за другим. От непонятной болезни скончался муж, директора фирмы убили на собственной даче, а третий учредитель бросил все и уехал в Россию. Осталась одна главная бухгалтерша Елизавета Васильевна Морина, которая прибрала к рукам все богатства, переоформила на себя фирму и теперь купается в роскоши.

Воображение детектива рисовало отравление неизвестным ядом, наемных убийц, наезды, шантаж. Вот так главбухша! Настоящая мадам Вонг.

Бедная вдова хотела заполучить свою долю от общей стоимости предприятия, и потому они явились ко мне.

Я пока слабо представлял, с чего начать, но, как сказал один великий полководец, главное – ввязаться в бой, а там посмотрим.

Тут же составили официальный договор, определили сумму гонорара, скрепили подписями, ударили по рукам.

Что ж, лиха беда начало. Кажется, с голоду не умрем.

Вечером, когда в открытые окна прямо с гор потянуло прохладой, я по старой привычке набросал в рабочей тетради план работы не только на завтра, но и на последующие дни.

Встал из-за стола, сладко потянулся и вновь задумался: что же все-таки Шахиня собиралась с этим бедолагой сделать? Вот прилипла зараза!

* * *

Наутро в условленном месте я встретился с ограбленными коварной бухгалтершей клиентами. Фамилия их Нечаевы. День обещал быть жарче вчерашнего, и толстуха-вдова еле дышала, а ее братец обмахивался газеткой, но, увидев меня, они поспешно вышли из машины, радостно приветствуя частного детектива. Наверное, их тоже увлекла романтика детективного жанра. Сам же детектив собран и напряжен, как гончая перед охотой.

Предприятие находилось где-то недалеко за городом. Свернув с трассы, мы долго петляли по узкой извилистой дороге, вдоль которой тянулись бесконечные бетонные заборы.

Подъехали к обшарпанным железным воротам, почему-то закрытым в разгар рабочего дня. Демонстрируя своим неспортивным клиентам ловкость и смелость вчерашнего рейнджера, я лихо перепрыгнул через кювет, не смотря на то, что в пяти метрах был оборудован импровизированный мостик. Кулаком, когда-то разбивавшим кирпичи, постучал в ворота, которые оказались запертыми.

Территория оспариваемой фирмы имела унылый вид. Двор сплошь зарос бурьяном. Производственный корпус чернел неоштукатуренными стенами. В дальнем углу лежал на боку автокран. Царившие вокруг беспорядок и запущенность напоминали Зону из фильма «Сталкер».

Со стуком открылась дверь синего вагончика, показалась миловидная старушенция с каким-то безвинно-ироничным выражением лица. На хищницу она мало походила. Но, памятуя о том, что в тихом омуте черти водятся, не стал расслабляться.

После полумрака вагончика она подслеповато всматривалась в незваных гостей. Узнала, наконец, Нечаевых, понимающе подняла-опустила брови и как-то обреченно, не проронив ни слова, нырнула в свое убежище.

Я снежным барсом прыгнул следом, как в блиндаж противника. Представляясь, по привычке зачем-то вытащил свое пенсионное удостоверение и рассмеялся над своим смешным поступком. Рассказал ей, зачем мы здесь.

Елизавета Васильевна с какой-то болезненной тоской в глазах покорно выслушала и, ничему не удивившись, стала отвечать на мои вопросы. Звучало убедительно. Что ж, действительно, жизнь есть жизнь, судьба непредсказуема. Смерть приходит то в виде бандитов-грабителей, то неизлечимой болезни. К тому же, выходило так, что моя клиентка, то есть Нечаева, получила от фирмы гораздо больше материальных благ, нежели другие учредители, в том числе дети убиенного директора.

Естественно, мои спутники так не считали. Посыпались взаимные упреки, подсчеты, кто сколько чего приобрел. Дальше – больше. Стали перечислять затраты на похороны бывших друзей. (Господи, прости нас, грешных!)

Вот уже женщины плачут, а мы с Нечаевым курим. Но нет, все сызнова: спорам и взаимным упрекам не видно конца.

Тут с Елизаветой Васильевной случился сердечный приступ, и мне пришлось откачивать ее. Шерлок Холмс и доктор Ватсон в одном лице! О-о, ребята, на сегодня хватит… Что-то от моей воинственности не осталось и следа. К машине возвращались понурые и хмурые.

Чуть погодя, отдышавшись бьющим в открытые окна автомобиля теплым воздухом, сестрица Нечаева вкрадчиво спросила:

– Ну, какое впечатление?

– Тягостное! – не задумываясь ни на мгновение, ответил я. – Что-то ваша старушка не похожа на мадам Вонг.

Наступило напряженное молчание, лишь монотонно урчал мотор да сопел глубоко задумавшийся водитель.

Мне стало тошно, и тут вновь вернулась эта навязчивая мысль: «Все-таки, что же Клеопатра хотела бы с ним сделать за полчаса?»

* * *

Итак, я иду на первое ночное дело!

Пока было светло, сориентировался на местности, уточнил адрес, определил точки наблюдения.

Не успел пройтись по смежным дворам, заранее наметив варианты отходных путей, как на город навалилась темнота.

Смолкли вопли детишек-акселератов, с фырканьем разбежались кто куда автомобили, неистово застрекотали цикады.

Прожит еще один день, отпущенный Богом, впереди ночь. Кому-то ночь отдыха, кому-то ночь любви, а мне ночь бдения и размышлений. Тяжело не от физической нагрузки, тяжело привыкнуть к мысли, что отныне я наемный сыщик. Хотя что тут плохого? Вон полковник Сосновский на барахолке свадебными платьями торгует, а все мои друзья – однополчане по частным фирмам прислуживают. Жизнь рухнула, но не закончена. Мое спасение – благодарные глаза клиентов.

Духота. И ночью нет от нее спасу. Все окна настежь. Каждое освещенное окно – телевизор, неосвещенное – радио. В каждом окне своя жизнь. Едят, разговаривают, ругаются, храпят, а эти занялись любовью. Женщина стонет как-то буднично методично, привычно – наверняка, супруги с многолетним стажем. Я наблюдаю за окном кухни бухгалтерши Мориной. Она моет посуду.

Наконец-то закончила и зачем-то выглянула в окно (привычка или интуиция?), щелкнула выключателем.

Переберемся-ка и мы на другую сторону здания, где расположена спальня.

Не дай Бог, кто-нибудь выплеснет в окно помои.

Так, наше место не занято, продолжаем наблюдение. Довольно соблазнительная, пусть и немолодая женщина, ночнушка ей идет. Не подозревая о соглядатае, Елизавета Васильевна начинает усердно пипикать калькулятором.

Вваливается детина чуть менее двух метров ростом. С первых слов становится ясно – ее сын. И у них одна проблема: деньги, деньги, деньги. За квартиру надо заплатить, кроссовки продырявились, инсулин кончается, а в городе его вообще нет.

Мать переходит к главной проблеме: тетя Валя Нечаева наняла частного детектива, бывшего каэнбэшника.

– Ни черта себе, когда же она уже отстанет от нас?

– Она хочет, чтобы мы продали фирму и отдали ее долю. Только одного дура не понимает, кто же позарится на нашу рухлядь?

Враз навалились усталость и апатия.

И пошел вчерашний чекист напролом через кусты к своей верной подруге – иномарке черной масти.

* * *

Преодолевая последние ступени лестничного пролета четвертого этажа, почувствовал что-то неладное. Рывком открываю дверь своего, уже ставшего почти родным, кабинета – в лучах утреннего солнца, буквально затопивших все помещение, вдруг на меня угрожающе надвигается долговязая фигура, лица не разглядеть, потому как яркий свет слепит меня. Отступать поздно, вхожу, незаметно группируюсь в боевую стойку.

– Отставить, Дато! – разрывает тишину до боли знакомый голос.

От радости сердце чуть не выпрыгивает из грудной клетки – так называть и разыгрывать меня может только один человек на свете – мой друг детства Вовка Татаринцев, боевой подполковник уголовного розыска. Родились мы с ним в далеком северном селе Аиртау у озера с одноименным названием, и разными путями-дорогами оказались в Алматы. Я в системе КГБ – КНБ, а Владимир Иванович Татаринцев – в МВД. С раннего детства и до последнего времени всегда были вместе, и в радости, и в горе. Только в алкогольном угаре недавнего периода я забыл и друзей, и родственников. Слава Богу, еще не поздно, еще есть шансы выправить положение.

– А-а, Татарин, проклятый! А ты как здесь оказался? – от дружеских объятий трещат ребра.

– Разрешите доложить, подполковник Татаринцев намедни уволен на пенсию по выслуге лет.

– Поздравляю!

– Нашел с чем поздравлять!

– Поздравляю с назначением на должность заместителя директора по оперативной работе частного детективного агентства «Барс». Надеюсь, возражений не будет?

– Рады стараться, ваше благородие.

Боже мой, трепло, балагур, бабник, Вовка Татарин опять со мной…

Тут только замечаю брата с сестрицей Нечаевых, которые тихо и смирно сидели в сторонке.

Даже не знаю, с чего начать разговор с ними…

«Хапуги вы! С фирмы вы свое получили сполна. Особняк для вашего покойного мужа отстроили, кроме всего прочего. Это, конечно, братец настраивает требовать еще и еще», – хочется бросить им в лицо, но не скажешь. Пусть не видать мне гонорара, но аванс они заплатили приличный.

– Ну, как наши дела? – переходит в наступление братец. У сестрицы вытягивается шея, отчего количество жировых колец на ней становится на одно меньше.

– Давайте уточним, чего мы хотим от старухи? Баланс фирмы с отрицательным сальдо. Техники нет, оргтехники нет. Остались здание офиса и производственный корпус. Заказчиков также нет. Заставим ее продать квартиру, холодильник, телевизор и выплатить вам требуемую сумму?

– Ну-у, зачем вы так утрируете? – смущается братец.

А у меня внутри все кипит. Как дальше вести дело? Как убедить этих охваченных алчностью несчастных людей поумерить свои аппетиты? Придется долго и упорно убеждать их. Хорошо, что я теперь не один, есть с кем разыграть маленький импровизированный спектакль.

– Да, дамы и господа, прошу знакомиться. Мой заместитель Владимир Иванович Татаринцев. Он только приступает к выполнению своих обязанностей, поэтому давайте введем его в курс дела.

Разъясняю ситуацию, тщательно подбирая слова, сдерживая эмоции. Уверен, никто не сможет усомниться в бесстрастности моего повествования. Владимир поначалу недоуменно хлопает длинными загнутыми ресницами (предмет моей полувековой зависти), затем врубается и брезгливо морщится.

Ну, что ж, так и будем вести парочку, отвлекая на себя их энергию и жажду наживы, иначе они могут обратиться к рэкетирам, и тогда уже не сдобровать бедной Елизавете Васильевне.

Аллея из вековых карагачей рассекает сквер Алдара-косе по диагонали, а вокруг таинственно шуршат о чем-то своем мачтовые ели. Мужественные, иссеченные морщинами времени южные дубы рассеянно шелестят резной листвой.

Здесь прохладно в любую жару.

Резвятся дети, галопом мчатся счастливые до глупости, откормленные, ухоженные на зависть бродячим псам породистые доги за брошенной хозяином палкой.

Из окна моего кабинета жизнь кажется безмятежной, и я радуюсь тишине, лету, густой тени деревьев на моей алматинской Бейкер-стрит. Однако благодушествовать мне не дают.

Несмотря на изнуряющую жару поток клиентов не прекращается. Вот еще одна примета смутного времени: много ограбленных, одураченных, а кому пожалуешься, кто заступится? Может, детективное агентство «Барс» и в самом деле чего-то стоит? Так, наверное, думают и идут к нам.

Вдруг дверь кабинета резко распахнулась, и даже звонко ударилась о стену. Высокая, дородная блондинка прошествовала к столу, шурша каким-то замысловатым шелковым платьем неземного цвета. Синие глаза ее выражали досаду. «Неужто уже разочаровалась?» – кольнула неприятная догадка. Черт возьми, не могу удержаться от откровенного восхищения очаровательной клиенткой. Ей, похоже, не привыкать к подобной реакции посторонних мужчин. Вполне сознательно она позволила мне вдоволь наглазеться на нее, между тем и сама перевела дух.

Почему про такие брови говорят «соболиные»?

Надо будет спросить у жены. Крупные губы – это уже не губы, а плоть, жаждущая страсти. М-да-а, начинается криминальная новелла…

Голос у нее оказался отчего-то слегка приглушенным, я ожидал мелодичного, грудного. Но зато зовут-то ее как! Это же не имя, это же симфония!

Эсмеральда Ариэлевна Шейхисламова, собственной персоной. Директор магазина с не менее звучным названием «Альтаир». История с ней произошла препаршивая. Помните, деньги, еще советские рубли, начали резко девальвировать? Все кинулись во что-нибудь их вкладывать. У нее же была реальная возможность скупать ювелирные изделия. Тогда не все могли себе это позволить. М-да-а, о чем это мы? Так вот, насобирала она небольшой мешочек всевозможных колец, серег, браслетов. Ну, естественно, разные там бриллианты, жемчуга, другие камешки, которые сегодня, как вы понимаете, всё ещё в цене… И вот на днях она обнаружила, что мешочек этот исчез из шифоньера, где все эти годы преспокойно лежал.

Бывают ли дома посторонние?

Да нет, муж давно как умер, сын учится за границей. Приходят три самые близкие подруги, что работают вместе с ней. Господи, прости, нет, что вы, на них невозможно и подумать! Что ж, вы правы, или полная откровенность, или на этом расстаемся. Конечно, есть друг, более пятнадцати лет как знакомы. Но это святой человек. Более подробно? Пожалуйста. Осмотр места происшествия? Да ради Бога, когда вам удобно? Завтра с утра? Договорились! До свидания, вернее, не прощаемся.

Не прощаемся, красавица, не прощаемся…

Сердце отчего-то не в меру распрыгалось, мышцы стонут от напряжения. Десяток отжиманий по старой привычке, бой с тенью, сеанс медитации.

Все. Детектив снова в форме.

* * *

Нет, никогда, наверное, не привыкнуть к полной свободе, не научиться валяться до полудня в постели, если всю жизнь вставал до зари по будильнику.

Как только первые солнечные лучи скользнули по лицу, я немедленно проснулся. Вроде бы и сон продолжается, перед глазами калейдоскоп спонтанных картин, а в то же время сознание фиксирует все происходящее вокруг. Вот заверещал будильник в комнате дочери Сабины, куда тотчас устремился в надежде на утреннюю прогулку Туман – славный представитель карело-финской лайки. Где-то в глубине двора затянула свою арию молочница: «Смета-а-на, свежая сме-е-та-а-на! Домашняя сметана по триста пятьдесят!»

* * *

Подъем! Как говорится: кто рано встает, тому Бог дает. Ежедневная утренняя зарядка, завтрак и вперёд, меня ждёт госпожа Шайхислямова.

А все-таки, что Клеопатра хотела сделать с этим парнем за полчаса, а?..

Боже мой! Прямо с лестничной площадки начинается нескромная демонстрация повышенных материальных возможностей. Входная дверь квартиры стилизована под крепостные ворота. Звонок заливается соловьиной трелью. Прихожая обшита полированными плитками дуба, по периметру тускло мерцают бронзовые канделябры.

Кондиционер позволяет Эсмеральде Ариэлевне расхаживать по квартире в ослепительно белой брючной паре. Встретила хозяйка будто бы радушно, но чувствуется какая-то внутренняя настороженность.

Эсмеральда Ариэлевна (Господи, как бы ее покороче и попроще называть?) повторяет историю с инфляцией, девальвацией, вложением свободных средств, демонстрирует платяной шкаф, открывает какие-то ящички, полочки, показывает, где так беспечно, я бы сказал безответственно хранила свои сокровища. Осмотр места происшествия естественно никаких результатов не дал. Никаких следов, никаких зацепок.

Красавица с соболиными бровями продолжает ворковать, а я пытаюсь обозначить круг наиболее близких людей, вхожих в дом, выявить лиц, на которых может пасть подозрение.

Все то же: три подруги, с которыми проработали более двадцати лет, начав с должности рядовых продавцов.

Друг… Ну, это неинтересно. Муж погиб в автокатастрофе после трех лет счастливой жизни. Сын уже два года стажируется в Америке (я об этом уже слышал). Более подробно о друге? Ну, что вы, это, повторяюсь, святой человек. У него своя семья. Раз настаиваете, пожалуйста, Окороков Александр Васильевич…

Ах, женщина, женщина!

– Эсмеральда Ариэлевна! Или мы работаем на полном серьезе – вы честно и обстоятельно отвечаете на все мои вопросы, или же на этом расстаемся.

– Вы правы, прошу прощения…

– Тогда, пожалуйста, фамилии, имена, адреса, места работы подруг, друзей, родственников…

Работы прибавляется, но у меня теперь есть Вовка Татарин, и я почувствовал себя сильным и всемогущим.

* * *

На другой день после ночного бдения меня с постели поднял настойчивый до нецензурной брани телефонный звонок.

Оказалось, что звонит Эсмеральда Ариэлевна. Не сразу-то и узнал ее. Понятия «хриплый», «приглушенный», «панический», «истерический» голос в данном случае ничего не выражают. Это был предсмертный стон разодранной медведем лани, точнее не скажешь. С трудом удалось выяснить одно: на Эсмеральду Ариэлевну совершено разбойное нападение в ее собственной квартире, чудом осталась жива…

Третий раз нажав на кнопку дверного звонка, услышав очередную трель соловья, я вплотную приблизился к подсматривающему стеклянному глазку и постарался придать своему лицу самое добродушное выражение.

Тяжелая металлическая дверь медленно открылась.

– О-о, наконец-то, – почти шепотом произнесла Эсмеральда Ариэлевна и, буквально вцепившись в меня, втащила в прихожую. Странно, в квартире порядок, нет никаких следов схватки. Только синева глаз роскошной хозяйки излучала скорбь и немой укор: «За что?»

– Вы представьте, Дастан Темирович, менты отказались возбуждать уголовное дело. Говорят, нет состава преступления, так как нет факта самого ограбления.

– А что есть?

– Попытка ограбления.

– Что все-таки произошло, пожалуйста, с самого начала и поподробнее?!

На днях Эсмеральда Ариэлевна задумала провести ремонт сантехники, по этому поводу обратилась в некую частную фирму. Вчера приезжали её специалисты, провели обмеры, составили смету, а сегодня должны были прийти рабочие. (Час от часу не легче, круг изучаемых увеличивается не по дням, а по часам.)

Когда около девяти часов утра позвонили в дверь, Эсмеральда Ариэлевна без каких-либо сомнений или же подозрений открыла ее.

На площадке стояли трое неизвестных мужчин. Ближний, в полицейской форме, втолкнул ее обратно в прихожую. Второй моментально заклеил ей рот скотчем, связал руки. Все произошло настолько неожиданно и молниеносно, что она не успела не то, чтобы крикнуть, а даже пикнуть. Непрошеные гости тут же натянули на лица маски, после чего подтащили хозяйку к дивану и насильно усадили.

Тот, что в форме, зловеще спросил:

– Где деньги, сука? Оставим в живых, если отдашь добровольно.

Несчастная женщина движением глаз дала понять, мол, как же она может ответить, когда ее рот залеплен.

– И надо сказать, Дастан Темирович, страха я, как ни удивительно, не испытывала. Была только досада, как же эти прохвосты прознали, что в доме хранится большая сумма денег, естественно, в долларах. Ведь только накануне я продала за ненадобностью квартиру и два автомобиля сына.

Ничего другого не оставалось делать и, когда отлепили скотч, она показала на шифоньер и сказала:

– Там, в пальто…

Из соображений предосторожности Эсмеральда Ариэлевна все деньги хранила в застегнутом на булавку кармане старенького пальто, в целях маскировки небрежно валявшегося в дальнем углу платяного шкафа.

В это время вдруг настойчиво позвонили в дверь. «Капитан» на цыпочках подошел, прильнул к глазку и нарочито сонным голосом спросил:

– Кто там?

– Бригада из фирмы «Асар».

– Сейчас, оденусь.

– Вы пока открывайте дверь, а мы еще сварочный аппарат поднимем, – крикнули рабочие и побежали вниз.

Негодяи вновь залепили рот беспомощной женщине, сдернули с плечиков первое попавшееся в шифоньере пальто, сунули его в пакет и рванули к двери. Через секунду послышался топот ног сбегающих по лестнице бандитов.

Когда двое рабочих ремонтной фирмы неторопливо вошли в прихожую и увидели хозяйку в столь экзотическом виде, то первым их порывом было развернуться на сто восемьдесят градусов и бежать что есть сил. Но они быстро одумались и помогли Эсмеральде Ариэлевне освободиться от пут. Она позвонила в полицию.

Сотрудники РОВД приехали минут через сорок.

И опять вошли трое неизвестных мужчин, один в форме капитана полиции, двое в штатском.

Штатские все время молчали и бесцеремонно шарили жуликоватыми глазками по всем углам и закоулкам, иногда по-хозяйски щупали понравившиеся вещи, словно приценивались.

Капитан с порога, не здороваясь, буквально напал на потерпевшую. Вот люди, мол, пошли, запускают кого попало, а потом полиции покоя нет. На кой черт глазки ставят, если не смотрят в них, не спрашивают, кто пришел. Таким образом, разговаривая практически сам с собой, он брызгал слюной, беспрестанно расхаживал по комнатам без малейшего толка. Долго поучал капитан, слушать его было невозможно. Эсмеральда Ариэлевна несказанно обрадовалась, когда из всего сумбура уловила, что на этом их миссия заканчивается, и они уходят. Никаких дел нет и не будет, потому как фактически ограбление-то не состоялось.

А если все же состоится? Вот тогда и будем вести конкретный разговор. Короче, до свидания.

Ну и ну! К сожалению, это уже не ново, пора и привыкнуть.

– Итак, уважаемая Эсмеральда Ариэлевна, что будем делать?

– А что скажете, то и будем. Только на вас и надежда.

– Давайте-ка, приготовим по чашке кофе и повторим весь разговор сначала. Попытайтесь вспомнить и воспроизвести все детали, малейшие штрихи. А потом я вам скажу, что делать…

* * *

Итак, в первый круг подозреваемых входят три подруги, друг, покупатели квартиры и автомобилей.