Млечный Путь

Пролог.

1455 год от Великого Переселения.

Человечество колонизировало и освоило новые пригодные для жизни планеты.

На многих других небесных телах построены ресурсодобывающие станции, где живут и работают десятки, сотни, а иногда и тысячи человек.

Не прекращаются безуспешные попытки вырваться за пределы Млечного Пути к соседней галактике, чтобы расширить среду своего обитания и продолжить развитие прогрессивного человеческого рода.

До сих пор в родной галактике не найдена ни одна планета с формой жизни сопоставимой по разуму с человеком.

Земля практически опустошена. Оставшись без ресурсов бедные народы продолжают вести на родной планете в основном дикий племенной образ жизни, занимаясь сельским хозяйством, охотой, собирательством и прочими примитивными видами деятельности.

На Земле осталось лишь одно более или менее устойчивое государство, расположившееся на территории бывшей России в европейской и северной её части, ибо климат, температурный режим, иные факторы не благоприятствуют жизни в других уголках планеты.

Сегодня миром правят три влиятельных государства. И если два из них имеют собственные обитаемые естественные планеты, без учёта множества больших и малых колонизированных небесных тел, то домом третьей являются огромные передвижные станции.

Государства на своих планетах используют местное время. Однако, для единства межпланетного летоисчисления или при нахождении в другой звёздной системе, а также на международных мероприятиях или в судах, люди используют земные часы и календарь. Такое летоисчисление и время называют классическим, земным или Галактическим. Меры длины остались прежними. Существует также общий Галактический – или Международный – язык , который изучают во всех цивилизованных странах. Разумеется, существуют и деньги Галактики (Кредит Млечного Пути, или Галактический кредит), эмиссия и регулирование курса которых осуществляется международным советом, куда входят все признанные государства Млечного Пути.

Глоссарий.

Высшая раса.

Условное название загадочного народа на неизвестной планете где-то у края Млечного Пути.

О них практически ничего не известно, кроме того, что они обладают некими сверхвозможностями.

Либерия.

Имеет федеративное устройство с уникальной системой рейтингов, управления и функционирования общества.

Расположена во Внешнем Рукаве Млечного Пути на одноимённой планете.

Находится на расстоянии в 48000 световых лет от Земли на Галактической долготе 27’. До центра Галактики 25000 световых лет.

НРВ – Народная Республика Востока.

Самая большая по численности армии и территории, а также колонизированным небесным телам страна.

Центавос – столица государства, находящаяся на одноимённой планете в рукаве Щита-Центавра на галактической долготе 326’ в 50000 световых лет от Земли и 25000 световых лет до центра Галактики.

НРТ – Независимая Республика Та́у.

Уничтожена.

Была расположена на планете Та́у, находящейся на орбите солнцеподобной звезды Та́у Кита́ в созвездии Кита.

Расстояние до Солнечной системы около 12 световых лет. Первая колонизированная, но полностью покинутая человечеством планета.

Сегодня служит напоминанием всему миру об опасностях, исходящих от бесконтрольных технологий.

НСЗ – Независимый Союз Землян.

Единственное сохранившееся государство на Земле.

Земля – третья планета солнечной системы, которая находится в Рукаве Ориона, расположенного между рукавом Стрельца и рукавом Персея Млечного Пути. Расстояние до центра Галактики составляет около 27000 световых лет.

В настоящее время жизнь на Земле по большей части находится в упадке.

ОКО – Организация Космического Объединения.

Родная планета природного происхождения отсутствует. Основной орган управления располагается на массивной искусственной передвижной станции. Точное местонахождение неизвестно.

ООК – Организация по Освоению Космоса.

Всемирная организация по поддержанию мира и сотрудничества между странами.

Генеральный секретарь избирается на пять лет и преимущественно заседает в Либерии.

Ювента – обитаемая планета (спутник) с анархическим обществом, расположенная у края Рукава Лебедя.

Находится в 35000 световых лет от Земли на галактической долготе 330’. Расстояние от центра Млечного Пути – около 15000 световых лет.

Глава 1. Андрей.

Весна 1455 года от Великого Переселения.

Либерия.

– Добрый день. Как вы себя чувствуете?

– Добрый. Чувствую себя хорошо. И, похоже, лежу на больничной койке.

– Так и есть. Это государственное учреждение, оборудованное по всем стандартам министерства здравоохранения. Меня зовут Эрис. Я ваш лечащий врач.

– Андрей. Приятно познакомиться.

– Андрей? – переспросил доктор после некоторой паузы.

– Что вас так удивило?

– Хм… Весьма редкое имя.

– Мои родители были немного консервативны, тут я с вами согласен, – произнёс с улыбкой Андрей.

– Вы пробыли в коме два земных месяца. Помните, что случилось?

– В коме? Два месяца? Но… – удивился молодой человек, даже не обратив внимания на странное уточнение: «земных».

– Вы получили серьёзную травму головы во время аварии. Все остальные органы в порядке. Хотя часть из них пришлось заменить.

– Какие органы? – не веря своим ушам, медленно спросил Андрей.

Несколько секунд Эрис смотрел в одну точку неподвижным взглядом. И, как бы читая из подсознания, ответил.

– Селезёнку, одно лёгкое, мышцы и кости левой руки, и левую ногу до колена. Все остальные части тела получили незначительные травмы и успешно регенерировали.

На этот раз настала очередь Андрея смотреть на доктора неподвижным взглядом. Затем Андрей огляделся вокруг. Всё действительно напоминало больничную палату. Удобная койка с белоснежным бельём, которую окружала ширма то ли из бумаги, то ли из пластика, или какого-то другого материала. Около головы расположен незнакомый аппарат, больше напоминающий огромное яйцо с датчиками и плоским экраном. Впрочем, экраном это можно было назвать весьма условно. Скорее – пластинка света в десяти сантиметрах от основной части яйца.

Приглушённый свет. Хотя никаких ламп видно не было. Такое чувство, что комната была просто наполнена светом из ниоткуда.

Бледно-зелёные стены. Окон и дверей Андрей тоже не заметил. Возможно, они были за ширмой. Но место, где оказался Андрей, было очень для него необычным и даже чуждым. И уж точно не похоже на захолустную провинциальную лечебницу. Андрей был из богатой семьи и подумал, что родители постарались бы определить его в лучшую больницу страны. Или он оказался в одной из палат НИИ им. Склифосовского?

– Я слышал, что Склиф – лучшая больничка, оборудованная по последнему слову техники. Но не думал, что он настолько хорош.

– Как вы сказали? Склиф? – удивился врач.

– Институт Склифосовского. Ведь сюда же обычно привозят людей с серьёзными травмами после аварий, ранений и других неприятностей.

– Вы шутите – значит идёте на поправку. Это хорошо, – сказал доктор, покопавшись в воспоминаниях.

– Я отлично себя чувствую. Видимо, два месяца отдыха пошли мне на пользу.

– Мы всё ещё не умеем сканировать мысли. Мозг человека пока что остаётся для современной медицины загадкой. Несмотря на то, что остальные части тела мы научились полностью заменять или подвергать стимулирующей регенерации. Поэтому я бы хотел задать вам несколько простых вопросов, которые смогут прояснить, насколько хорошо и правильно работает ваш мозг. Мы намеренно отключили вас от сети. Ваш чип сейчас находится в спящем режиме. Не удивляйтесь, информация из глубин всемирной паутины недоступна.

– Да, у меня смартфона то нет в руках, какой тут интернет, – показав открытые ладони неуверенно сказал Андрей.

– Похоже вы любите древнейшую историю. Видимо, как и ваши родители, – задумчиво произнёс Эрис и стал серьёзнее.

В голове была каша. О чём вообще говорит этот человек в белом халате? Какие органы? Какая замена органов и регенерация? Он сказал: «чип»? Насколько помнил Андрей, несмотря на активную пропаганду тотального контроля, до всеобщего чипирования пока дело не дошло. Вряд ли за два месяца мир мог измениться настолько. Вспомнились лозунги политиканов с трибун: «Представьте себе, как удобно жить в мире единого электронного документа. Всего двадцать лет назад наши бумажники распирало от десятка разных удостоверений, бумаг, множества банковских и дисконтных карт. Сегодня мы выходим на улицу с одним лишь смартфоном и небольшой пластиковой картой. Это очень удобно.

А теперь представьте себе возможность расплачиваться в любом магазине прикосновением руки, открывать электронные замки без привычных ключей. Вы никогда не потеряете и не забудете дома свою ID-карту. Сможете проходить через турникеты общественного транспорта или бизнес-центров даже не останавливаясь. Компьютер сам считает ваш чип.

При возникновении несчастного случая, врачам не придётся делать дополнительные анализы, теряя драгоценное время на выяснение хронических заболеваний, аллергий или группы крови. Уйдут в прошлое трагедии, связанные с заблудившимися в лесу грибниками или погребёнными под снегом альпинистами, так как GPS всегда будет работать на автономном питании. Поиск людей после стихийных бедствий сведётся к быстрому и эффективному сканированию спасателями завалов строений. Это без сомнений позволит спасти много жизней…».

– Не сказал бы, что когда-либо вообще увлекался историей, – ответил Андрей первое, что пришло в голову.

– Итак, ваше полное имя?

– Лебедев Андрей Владимирович.

– Дата вашего рождения?

– Пятнадцатое июля две тысячи пятого года.

– Сколько вам полных лет?

– Двадцать пять. Видимо, уже исполнилось, пока я находился в коме.

– Место вашего рождения?

– Город Москва.

– Государство рождения?

– Очевидно, Российская Федерация, – скорее оскалился, чем улыбнулся, Андрей.

– Что произошло непосредственно перед аварией, вы помните?

– Да, я был в кафе с девушкой. Потом я вышел… и… – Андрей задумался на минуту. – Да, на Пушкинской. В центре. Мне написала подруга и потом пригласила в клуб. И я вышел на улицу… Был ураган…

– Так, ясно. Я оставлю вас ненадолго. С вашего позволения, я зайду попозже, и расскажете поподробнее, что было в тот вечер.

– Конечно, полежу пока здесь.

Доктор ещё раз пристально взглянул на молодого человека, развернулся и вышел, оставив Андрея наедине со своими мыслями и догадками.

Глава 2. Вей.

Начало 1455 года от Великого Переселения.

С минуты на минуту начнётся очередная высадка на недружественную планету, расположенную на орбите двойной системы звёзд с условным названием U-1480.

Экстремальные условия на планете не позволяют находиться человеку на поверхности без скафандров или иных средств защиты.

Ландшафт скалистый. Растительность редкая. Разнообразие животного мира умеренное и слабо изучено. В ходе разведки выявлено агрессивное поведение отдельных представителей фауны. На планете, предположительно, имеется Ресурс.

Миссия десанта: закрепиться в точке высадки, обеспечить безопасную работу геологов. Провести дополнительную разведку местности.

Вей, как и остальные полтора десятка таких же бойцов на корабле, оружие получит уже после приземления. Им нет доверия. Пушечное мясо. Их основная их задача – проводить зачистку труднодоступных мест: пещер, зарослей, ущелей, иных территорий, невидимых с воздуха или сканерами.

К отряду штрафников, в числе которых состоит и Вей, прикреплены несколько облачённых в экзоскелеты бойцов с пулемётами и гранатомётами, а также бронированная машина поддержки. Основная цель последних состоит в защите тылов, гостеприимной встречи врага из укрытий, куда отправляется отряд штрафников, и, конечно же, для мотивации этих самых штрафников. Периодически у отпетых уголовников возникает жгучее желание повернуть ствол в сторону надзирателя. Однако такие поползновения быстро и жёстко пресекаются по законам военного времени. Чаще всего подобные мысли приходят в голову зелёным необстрелянным новичкам или тем, кто окончательно потерял рассудок в ходе тяжёлых столкновений с противником.

Вооружение у штрафников, как правило, не способно нанести серьёзный урон «тяжёлым» солдатам поддержки отряда. Даже если и удастся справиться со всеми тыловыми бойцами подразделения и чудом завладеть машиной поддержки, тут же отправляется сообщение всем надзирателям, солдатам, офицерам и иным лицам, участвующим в задании. Всех оставшихся штрафников, если это не наносит критического ущерба операции, загоняют в клетку на десантном корабле, и необходимые силы отправляются на подавление взбунтовавшихся. При этом зачастую не разбираются, кто зачинщик и виновник, а ликвидируют весь отряд штрафников. Переговоры не ведут. Это придаёт дополнительный стимул другим не допускать побоища.

Все понимают, что цена жизни таких преступников находится на самом последнем месте. Ведь сюда попадают только за особо тяжкие преступления.

Учитывая то, что государство постоянно ведёт захватнические войны, правительство справедливо решило: отправлять на полное гособеспечение в тёплые тюрьмы отпетых негодяев резона нет. Гораздо лучше, чтобы они искупали свои злодеяния в интересах родной республики. Единицы заслуживают доверие после многочисленных боёв или тяжёлых работ в опасных зонах. И ещё меньше возвращаются к нормальной жизни. Чаще всего это дорога в один конец.

– Пятиминутная готовность! – раздался низкий голос капитана из динамиков десантного отсека.

Командир десанта – здоровый офицер по имени Чжин – встал спиной к выходному люку, практически полностью его загородив своим скафандром внутри чёрного матового экзоскелета. Лица видно не было за зеркальным забралом шлема. Рукой подал сигнал на включение внутренней связи на общем канале.

– Мы высаживаемся на возвышенности. Сначала выходят две машины из отряда штрафников. За ними отряд ВКС Центр – занимает позиции вокруг корабля. Отряды Юг, Запад и Восток выходят на точки на расстоянии от ста до двухсот метров от места высадки. По обстановке. За ними остальные восемь штрафных в составе отряда Север. Пятеро – в резерве на корабле. Зачистка по стандартному плану по команде старшего офицера. Наши сканеры засекли несколько крупных животных по всем направлениям. Немного представителей фауны средних размеров. Все они проявляют повышенную агрессию, – и через пару секунд резко добавил: – Вопросы?

– Нам пушки снова под занавес дадут? – с нотками дерзости подал голос один из новоиспечённых штрафников – боец со светло-коричневым квадратом на спине серого скафандра для обозначения принадлежности.

Все штрафники экипированы специальными скафандрами с ограниченным запасом батареи для поддержания жизнедеятельности. Они также оснащены резервным аккумулятором, запускаемым удалённо командиром подразделения. Это позволяет контролировать спецконтингент и придаёт им дополнительный стимул охранять старшего надзирателя всеми силами. Ибо если он будет убит, никто не сможет включить резервы и продлить жизнь штрафникам. Как правило, боекомплект выдаётся из расчёта проведения одной зачистки. Ровно на такой же период хватает и заряда основного аккумулятора. После выполнения поставленной задачи, отряд штрафников возвращается к машине поддержки, где запасы восстанавливаются или выдаётся новая экипировка.

– Штрафникам оружие будет выдано на позиции перед зачисткой по команде. Боекомплект на сто пятьдесят выстрелов.

– На сколько? Мы даже ввязаться в бой не успеем, как останемся с голым задом! Нам потом их камнями что ли добивать? – выкрикнул тот же боец и тут же получил профилактический тычок локтём в бок от старшего товарища по имени Ли.

Даже сквозь непрозрачное стекло читался презрительный взгляд Чжина, который несколько секунд молча смотрел на нерадивого бойца. Справившись с желанием подойти и обрушить тяжёлый приклад на пустую голову болтливого наглеца, командир спокойно сказал:

– По данным разведки, нашим противником будут не стайные или немногочисленные группы мелких и средних панцирных зверей. Нам пока не известно, способна ли их естественная броня выдержать прямое попадание. Поэтому советую целиться в стыки панциря или незащищённые места, такие, как глаза. И не мешайте работать пулемётам. На позициях будут курсировать автоматизированные дроны. Прошу не путать их с крылатыми животными.

– ПНВ? – спокойно уточнил Ли, повернувшись к Чжину.

– Перед началом зачистки приборы ночного видения будут включены и продолжат работу в автоматическом режиме, – басовито ответи тот.

Из динамиков раздался голос капитана:

– Минутная готовность. На точке высадки чисто.

Вей закрыл глаза, неторопливо и глубоко втянул носом воздух. Одновременно с этим отключил приёмник внешних звуков. Прислушался к ровному медленному стуку своего сердца. Глубоко на задворках сознания поплыли тусклые образы: очертания аллеи с нависающими над дорожкой фиолетовыми кронами родных деревьев. Залитая светом яркой материнской звезды трава казалась абсолютно голубой из-за густых зарослей весенних цветков омвиники. Вей стоял, наслаждаясь теплотой погожего дня и запахами цветущих растений вокруг. Слышалось пение пушистых рыжих пускалит, дружно сгрудившихся на ветвях. Через мгновение бархатные ручки закрыли ему глаза и послышался нежный голос. Он обернулся и крепко обнял свою девушку, буквально ощутив лёгкое прикосновение её губ на шее.

Громкий командный голос из динамиков скафандра вернул бойца в грубую реальность, которая тут же откликнулась болью в сердце. Глубокие раны на нём снова заныли.

– У нас три с половиной часа на выполнение операции!

Десантный отсек залило красным светом.

Вей скривился от беспомощной злости.

– Первыми выходят Ли и Вей! – голос командира резанул уши бойца.

Им не привыкать. Они пережили не одну операцию на разных планетах, и были одними из самых опытных бойцов штрафного подразделения. Во избежание нежелательного сплочения преступных элементов, в головах которых непрерывной тягучей массой текут крамольные мысли, боевой отряд чаще всего не повторялся по составу, однако Ли уже не в первый раз участвовал в операциях вместе с Веем. Надзиратели сознательно это допускали, так как Вей и Ли пока не давали повода усомниться в их намерениях. Оба имели военную подготовку и эффективно работали в паре.

Десантный корабль немного тряхнуло, и загорелся оранжевый свет, что означало готовность к выходу. Нижняя часть десантного люка начала медленно опускаться, и полумрак отсека прорезала полоска яркого света.

Забрало скафандра тут же затемнилось, защищая глаза от ослепляющих лучей. Сейчас на небе виднелись оба светила. Большее из них стремилось к горизонту. Температура окружающей среды хотя и заметно спала, но по-прежнему была невыносимой для человека без защитного обмундирования. Большинство животных прятались в укрытии до наступления вечера, пока одна из материнских звёзд не уйдёт за горизонт. Перед взором Вея предстала каменистая поверхность планеты. В нескольких сотнях метров он увидел отвесные скалы с рядом пещер у самого основания. Они и были сегодня их главной целью. Люк опустился на твердь, и тут же загорелся зелёный свет. Бойцы сгрудились перед выходом.

– Вперёд! – крикнул командир и пихнул Вея в спину.

Боец неторопливо выбежал на поверхность планеты, ощутив тяжесть движений из-за повышенной гравитации. Камни разных размеров беспорядочно усеивали пространство вокруг. Мелкая пыль ржавого цвета тут же налипла на обувь и скафандры. Краем глаза штрафник заметил несколько дронов, быстро разлетающихся в разные стороны. Пробежав ещё несколько шагов, он услышал за спиной длинную очередь крупнокалиберного пулемёта, установленного на десантном корабле. Вей вздрогнул и увидел, как кусками разлетается оранжевая плоть животного, высунувшегося из-за укрытия. Представитель местной фауны был размером с сарай.

Позади застучали подошвы тяжёлых экзоскелетов солдат ВКС, занимающих оборону вокруг светло-серого летательного аппарата. На фюзеляже виднелись крупные надписи, недвусмысленно указывающие на принадлежность военной машины.

Раздалась короткая очередь, и камни полетели в разные стороны. Ещё один зверь – размером с бегемота, но скорее похожий на огромного броненосца с Земли – решил больше не высовываться из низины. Два дрона зависли над ним и начали сканировать со всех сторон. Без сомнения, это несколько раздражало приземистое четвероногое существо. Но атаковать незваных гостей оно не спешило. Собрав информацию, один из дронов улетел прочь. Другой – взмыл ввысь точно по вертикали, зависнув в неподвижности. Солдат ВКС получил от дрона координаты врага и тут же передал их на самонаводящийся гранатомёт. Тот не заставил себя ждать и выплюнул смертоносный снаряд, точно поразив цель.

Летающие разведчики доложили, что в пределах безопасной зоны угроз не обнаружено.

Вей похлопал по спине Ли и крикнул:

– Пошли!

Группа штрафников в составе отряда Север заняли точку как раз рядом с местом, где недавно прятался здоровый чёрный зверь. Части его тела, панциря и редкой шерсти были разбросаны по каменистой поверхности и сиреневым кляксам растений.

В нескольких десятках метров виднелись входы в пещеры. Проёмы окружали невысокие сухие кустарники с длинными шипами на ветках. Дроны доложили о движении внутри. Предположительно, некрупные животные. Два пулемётчика расположили свои орудия в сторону пещер для прикрытия и ведения огня по целям.

Послышалось приближение машины поддержки, выбивающей мелкую крошку из-под всех шести огромных колёс.

– Отряд Восток на позиции! – послышалось из динамиков на общей волне.

– Отряд Юг на позиции! У нас чисто! – продолжили докладывать штурмовики.

– Отряд Запад на позиции! Наблюдаем в нескольких сотнях метров двух крупных зверей. Агрессию не проявляют.

– Ликвидировать! – раздался металлический голос командира штурмовиков.

Длинная очередь крупнокалиберного пулемёта машины поддержки отряда Запад уничтожила одного зверя на месте, а второго повергла в неуклюжее бегство. Перебирая когтистыми лапами и ударяя о поверхность планеты конусообразным чёрным хвостом тот поднимал за собой клубы ярко-рыжей пыли, словно пытался создать дымовую завесу. Заработали станковые пулемёты бойцов ВКС. Животное пробежало ещё несколько шагов по инерции и рухнуло, пробороздив каменистую поверхность.

– Чисто! – доложил командир отряда Запад.

– Север на позиции! – раздался голос командира отряда штрафников.

– Доклад по готовности к зачистке! – скомандовал Чжин.

Десять штрафников скучковались около машины поддержки.

– Итак, у нас три мелкие и три большие пещеры. Внутри движение. Количество и состав зверья нам не известен. Ваша задача пройти все пещеры до конца и уничтожить всё, что движется. Через полтора часа внутри каждой из них должно быть чисто и безопасно, как у моей бабушки дома. Ни одна тварь не должна нанести хоть какого-то ущерба нашим геологам, когда они войдут туда. Отвечаете своей никчёмной головой. Основного заряда скафандров на полчаса работы. Если не успеете, добавим ещё из резерва по обстановке. Камеры включены. Заходят по пять человек в каждую мелкую пещеру слева. Старшие пятёрки Вей – левая пещера – и Ли – вторая слева.

После этого командир отряда Север переключился на волну ВКС и продолжил давать инструкции своим бойцам. Вей не слышал, что именно говорит их командир. Но по опыту знал, что после зачистки, штрафников отправят обратно на десантный корабль и запрут там в специальном отсеке. Солдаты ВКС ещё раз тщательно прочешут все пещеры и только после этого будут заходить геологи. Последние, разумеется, просканируют местность на предмет основного Ресурса, поиск которого не прекращается ни днём, ни ночью. Если он не будет найден здесь или его количества окажется недостаточно для развёртывания добывающей станции, десант в полном составе отправится в другое место, потенциально содержащее Ресурс. Параллельно геологи зафиксируют наличие других полезных ископаемых и отправят информацию в соответствующее министерство Республики. И те уже установят целесообразность колонизации планеты.

Так продолжится до тех пор, пока геологии при помощи десанта не исследует всю планету. После чего отправятся на следующую.

Пока Народная Республика Востока не вернёт себе былое величие, подобная захватническая политика не прекратится.

Двести лет назад НРВ была разделена на две части. Жажда власти руководства самой могущественной и засекреченный службы Республики привела к расколу государства. Предательство невиданных масштабов фактически ограбило народ и страну. С тех пор мир перестал быть однополярным, что, безусловно, порадовало другие государства, но повергло в ярость высшие чины НРВ. Усилилась пропаганда в СМИ в стремлении отомстить и снова стать первой страной Галактики.

Но Вею было на это плевать. Нет, его время ещё не пришло. Сегодня главная его задача – выжить. Он должен сохранять холодное спокойствие в ходе выполнения поставленной задачи. Желание отмщения за личную тотальную несправедливость, бросившую его в пучину кровопролитных войн, пожалуй, сегодня оставалось главным стимулом к существованию.

– Получить оружие! – раздался голос командира отряда Север.

Откинулся небольшой люк на левом боку десантной машины. Десять автоматов располагались в один ряд стволами вверх. Защитные скобы, удерживающие оружие, разошлись в разные стороны. Бойцы штрафного отряда быстро разобрали угловатые стволы, проверили готовность оружия к использованию, распихали магазины по подсумкам.

Всё это время в двух десятках метров на штрафников было направлено дуло пулемёта одного из надзирателей. Стандартная процедура.

Командир разделил бойцов на две пятёрки и крикнул: «На позицию!». Десять человек трусцой устремились ко входам в пещеры.

Немного восстановив дыхание, Вей осторожно зашёл первым. Через несколько шагов виднелся узкий скальный проход. Бойцы неторопливо двигались вперёд. Взору открылся естественный коридор, уходящий влево. На стенах и потолке показались разноцветные наросты. Красные, белые, чёрные кляксы напоминали причудливый лишайник. Один из бойцов легкомысленно провёл рукой по поверхности, размазывая напитавшие дефицитную влагу растения. Вей укоризненно на него посмотрел и шёптом напомнил, что любое прикосновение к неизвестному растению или животному может стать последним в его бесславной жизни. Суровые условия на планете сделали местные живые организмы весьма агрессивными.

Ещё несколько шагов вперёд, и всё приобрело зеленоватый оттенок – включился ПНВ. Судя по возрастающему разнообразию флоры, температура здесь была заметно ниже, чем снаружи. Вей взглянул на датчики – так и есть. Очевидно, местная фауна пережидает дневное пекло в подобных местах. После захода одного из светил, животные выбираются наружу для охоты и поиска пропитания. Вей нутром чувствовал, что скоро его группа снова увидит обитателей этой планеты, которые вряд ли будут рады гостям.

Командир пятёрки увеличил чувствительность звукового приёмника. Впереди за изгибом послышалось монотонное шуршание. Вей оглянулся на остальных бойцов. Они расположились по стенкам, направив стволы вперёд. Повернув голову обратно, Вей увидел в проёме шестиногое существо. Оно быстро покачивалось из стороны в сторону на тонких лапках словно богомол. Тем не менее больше походило на гигантского термита с Земли, всё тело которого было усыпано редкими волосками. Изогнутые усы прощупывали пространство перед собой, а мощные шипастые жвала несколько раз устрашающе сомкнулись и разомкнулись. Голова с длинным мощным шипом на лбу резко наклонилась, и непрошенные гости сразу же заметили ярость всех пяти глаз хищника.

– Контакт! – коротко произнёс Вей и нажал на спусковой крючок. Угловатую морду насекомого разнесло в разные стороны. Тягучая зеленоватая слизь потекла по стенам и потолку.

Некоторое время бойцы стояли неподвижно, напряжённо выцеливая незримого противника. Наконец, из проёма показалось ещё одно существо. За ним полезли другие. Раздались короткие очереди. Пещеру заполнил стрёкот автоматов. Люди попятились, выпуская снаряды в наступающих насекомых.

– Назад! – заорал Вей.

Стремительно лезли всё новые и новые существа, скрежеща хитиновыми жвалами друг об друга. Бойцы отступали, отстреливаясь уже по текущей на них массе.

Один из бойцов в панике побежал наружу и споткнулся о камень. С размаху ударился об острый угол, разбив визор шлема скафандра. Вей увидел наполненные ужасом глаза бойца. Стоя на коленях, он отчаянно пытался напитать лёгкие ядовитым воздухом. Лицо исказилось гримасой нестерпимой боли. Боец застучал по своей груди кулаком. Откинув автомат в сторону, другой рукой судорожно силился закрыть трещины на визоре. Глаза лезли из орбит. Вей подхватил бедолагу и поволок наружу, отстреливаясь свободной рукой.

Боец в агонии ёрзал пальцами по шлему и груди, издавая нечеловеческие хрипы и свисты своими лёгкими. Вей понимал, что парню больше ничем не помочь. Даже если вытащить его наружу, они не успеют добраться до машины поддержки, где возможно свободно дышать и находиться без скафандра. Извивающееся тело бойца вывалилось из рук Вея, отдавшись жуткой судьбе.

Волна шелестящих изогнутыми лапками насекомых накрыла бедолагу с головой. Четверо штрафников выбежали из пещеры и отпрыгнули в разные стороны. Плотный оглушительный огонь пулемётов выбивал осколки камней и разносил в разные стороны ошмётки леденящих душу хищников…

Глава 3. Блез.

Начало 1455 года от Великого Переселения.

Земля.

«Они говорят, что мы живём в многополярном прогрессивном мире. В мире, где любые глобальные вопросы решаются за столом переговоров. Без былых кровопролитных войн. Что теперь каждый может высказать свою точку зрения, вынести на обсуждение позицию любого народа, которая будет услышана» – начал свою речь к нации бессменный президент Независимого Союза Землян (НСЗ) – Блез Войт.

Лидер НСЗ, одетый в строгий костюм, сидел на деревянном стуле с высокой спинкой. На большом столе перед ним мерцала тонкая полоска экрана компьютера.

«Все эти лозунги были бы справедливы из уст благочестивых правителей. Но не будем путать желаемое с действительным».

Блез выдержал короткую паузу и продолжил в уже более эмоциональной форме:

«Они опустошают планеты, уничтожают природу, варварски грабят народы. Называют это расширением горизонтов человечества и прогрессивным развитием. Что добилась власть Народной Республики Востока? Порабощения других наций! Бескомпромиссной колонизации других планет! Бесконечного выкачивания ресурсов из любых небесных тел в стремлении к ещё большей власти! Прикрываясь идеями прогресса, они превратили людей в ходячих роботов с человеческой головой».

Президент был убеждён, что безграничное вмешательство в человеческий организм противоречит самой его природе. Безусловно, если стоит вопрос выживания, мы можем пользоваться достижениями науки и медицины. Но это не должно превращаться в соревнование с естественной эволюцией. Бросая вызов вселенной, она обязательно ответит ещё бóльшими испытаниями.

Блез любил вспоминать древний миф об Атлантиде.

Пока атланты сохраняли своё естество, божественную природу, их не интересовало богатство и власть. Добродетель стояла превыше всего. Однако крупицы несовершенства грубого тела изуродовали непогрешимую суть. Гордыня словно отрава глубоко поселилась в сознании Атлантов. Великий народ посягнул на непререкаемое верховенство богов. Атланты начали не просто ставить себя выше богов, они бросили вызов могуществу и совершенству. За что нарекли на себя праведный гнев и непреодолимые испытания. Легендарное государство возвело высокие неприступные стены. Обнесло свои владения глубокими рвами. Защищало свой город могучими воинами. Атланты пытались противопоставить себя безупречности природы. Однако разгневанные боги преподнесли им неразрешимую задачу, погрузив остров в океан.

Блез верил, что могущественная Атлантида успела построить непроницаемый купол над городом. И, несмотря на то, что весь остров отправился на дно океана, Атланты до сих пор живут под толщей воды. Неспособные вырваться из холодного и мрачного заточения, они навечно остались наедине со своим тщеславием.

В назидание другим, эта легенда до сих пор напоминает роду человеческому и всем иным существам о тщетности борьбы с совершенством природы.

Где та грань, за которой тело, напичканное компьютерными технологиями и с искусственной плотью, уже не принадлежит человеку? Способен ли он управлять им? Естественны ли химические процессы во всём теле, если оно состоит из роботизированных органов и конечностей? Что посылает в главный орган сигналы к действию? Искусственный интеллект, поддерживающий сложную систему обмена информацией между частями тела? Или душа, которая, возможно, уже была заменена суррогатом?

Пока Блез у власти, он не позволит превратить своих граждан в бездумные машины. Несмотря на открывающиеся при этом возможности купаться во власти, он понимал, что в любой момент это может обернуться против него самого. И назад уже пути не будет.

Следующие слова президент произнёс даже с какими-то лёгким отвращением:

«Их тела – груда металла и синтетики, обтянутая в кожу. С молодых ногтей им рассказывают о слабости их беззащитного организма, любая травма которого может привести к непоправимым увечьям и даже к смерти. Бросая природе вызов, они обрекают себя на вечную борьбу. Почти сразу после достижения совершеннолетия, каждый гражданин обязан лечь под нож трансплантологов. С этого момента он уже не принадлежит себе. Не такой жизни заслуживает наш народ!».

На лице Войта на мгновение появилась слабозаметная улыбка. Затем он нахмурился и решил напомнить зрителям, чем живёт НРВ, как она зарабатывает, какая их главная продукция отправляется на экспорт по всей Галактике:

«Что несёт миру Республика Востока? Она торгует смертью, разрушениями. Это главный оружейный завод Млечного Пути. Практически любое оружее, которое вы видели в своей жизни, сделано в НРВ. Огромные машины, неповоротливые звездолёты, загрязняющие наш космос и небесные тела самыми вредными веществами – тоже их рук дело. Они пренебрегают здоровьем не только своих детей, но и природой чужих планет. Растения и животные без остановки тысячами, миллионами гибнут под их снарядами, гусеницами. Во всём цивилизованном мире эта самая милитаризированная нация. Все граждане без исключения военнообязанные. На протяжении всей жизни люди этого государства регулярно призываются на участие в агрессивных войнах. Если меня спросят, кто олицетворяет сатану, я без сомнения назову имена».

Лидер нации пристально посмотрел в камеру, взглядом, полным презрения. Откинулся на спинку и снова заговорил:

«Мы часто слышим, как им противопоставляют другую страну. Но взгляните на либерианцев. Они называют это свободой. А по факту не имеют никакой тайны частной жизни. Сведения обо всех событиях, о каждой личности и окружающем мире попадают в общую сеть. Любой может этим воспользоваться в корыстных целях. Неокрепшие подростковые умы не всегда способны отличить правду от лжи. Доступ к информации о насилии или сексуальной раскрепощённости развращает их. Изобилие мнений порой ничем не подкреплённых, создаёт ложное представление об окружающей действительности. Не просто хорошо образованные граждане, коими все мы с вами являемся, а только признанные специалисты имеют моральное право освещать такие важные темы. Противопоставление либерианцев Республике Востока справедливо лишь когда это касается техники исполнения. Если НРВ превращает людей в роботов, то либерианцы создают биокукол. Практически все части их тел выращены искусственно. Внутренние органы меняются, как в машинах по мере износа. Их дети выращиваются как растения в специальных контейнерах. Учреждения по рождению детей создают плод по компьютерным кодам. Обобщая данные, корректируют особь человеческую исходя из внутренних убеждений развращённых родителей, если их вообще можно таковыми называть. Или общего народного воспитания. Скорее даже общественного мнения. Без личности. Без сути. Без собственных уникальных целей. Они скорее гонятся за рейтингами, выпячивая их на всеобщее обозрение».

Народ Независимого Союза Землян верит своему лидеру и проникается его речами. Хотя и не имеет доступа ко всемирному информационному пространству. Все СМИ подконтрольны правительству и подвергаются тщательной цензуре. Самые важные и необходимые сведения преподносятся под нужным углом.

Каждому жителю планеты на предсовершеннолетие полагается подарок от правительства. Комплект из домашнего приёмника визуальной информации и персональный переносной карманный гаджет. Он же является удостоверением личности, средством для безналичных расчётов, электронным ключом, социальной картой, коммуникатором и так далее. Любой подросток мечтает поскорей обрести этот символ свободы, открывающий двери во взрослый мир. Будучи базовой моделью, гаджет знакомит счастливого обладателя с удобством и функциональностью устройства. При достижении совершеннолетия, полноправный гражданин самостоятельно выбирает, в какую часть тела, кроме основного блока в голове, вживляется точная копия электронного помощника. Исходя из своих предпочтений, он также определяет набор жестов, звуков и эмоций для вызова той или иной программы. В зависимости от времени суток, сезона, погоды, местоположения, состояния здоровья носителя и других внешних и внутренних факторов, чип предлагает или принудительно запускает необходимые процессы, что исключает потребность в дополнительных настройках. При возникновении угрозы жизни или здоровью, программа подскажет носителю, что необходимо предпринять в той или иной ситуации.

Президент НСЗ медленно сцепил пальцы на руках, положив их перед собой. И с неприязнью на лице продолжил:

«И, конечно же, третье всеми известное государство. Впрочем, это слишком почётное слово для компании перевозчиков. Они называют себя объединяющими народы. Но суть их обратна. А цели направлены на разобщение. Лишь жажда власти движет их умами. Предательство, которое они позволили себе совершить двести лет назад ещё долго будет в памяти людей всего мира. Именно Организация Космического Объединения разделила человечество. Заставила чувствовать себя зависимыми от прихоти руководства этой компании. Суть предателей и казнокрадов никогда не уйдёт из их умов. Множество соглядатаев ОКО раскидано по всей Галактике. В каждой стране мира, на всех заселённых планетах агенты ведут разведку и наблюдают за происходящим. Информация о любом мало-мальском событии тут же отправляется в аналитический центр ОКО. Конечно же, они называют тотальную слежку «наблюдениеми за мировыми тенденциями в целях обобщения данных и создания новых коммерческих предложений». Однако все мы знаем, что ими движут стремления уничтожения экономических соперников и потенциальных предателей. Таких же, как они сами. До конца своих дней они будут жить в страхе, что кто-то вонзит острый карающий нож им в спину или найдёт новые источники Ресурса. Тогда они потеряют власть и станут заурядной компанией по перевозке. Одной из многих. Как раньше. Если вообще выживут в условиях честной конкуренции. На протяжении всего времени своего существования они держат в строжайшем секрете их основное место по добыче Ресурса. Как только эта информация станет известна кому-либо ещё, ОКО потеряет своё положение, а её руководство отправится под расстрел. Ведь именно так они поступили в своё время со всеми, кто обладал такими данными сразу после успешной разведывательной миссии. Был жестоко убит практически каждый, кто прикоснулся к тайне. И сегодня они диктуют всему миру условия перемещения по Галактике, считая космос своим. Все страны мира пытаются добиться от них благоразумия. Всемирная Организация по Освоению Космоса готова взять на себя установление единых справедливых правил, оставив ОКО общее управление. Но последние не готовы подчиняться никому, считая это низменным уделом слабых. Любые конструктивные и разумные предложения мирового сообщества ОКО считает недостойными своего внимания. Маниакальная алчность, жажда власти и безграничное лицемерие – это всё, что им интересно».

Немного подался вперёд. Ближе к зрителю. Как бы напирая на него:

«Наверняка, вы спросите, почему же воинственные солдаты Народной Республики Востока не разорвут в клочья заносчивых негодяев? Почему не насладятся вкусом мести и не вернут себе то, что принадлежит им по праву? А только продолжают поставлять им оружие и машины. Или зачем либерианцы до сих пор снабжают ОКО своими последними электронными и биологическими разработками, раз так воодушевлённо выступают в поддержку идеи Организации по Освоению Космоса? В первую очередь, в силу своего тотального лицемерия и страха открыто отстаивать свои принципы. А уже во вторую – из опасений утраты связи с внешним миром. Ведь только ОКО обладает преобладающими возможностями к быстрому перемещению по Галактике. В их руках почти все транспортные звездолёты и основные запасы Ресурса. Каждого, кто попытается сверх квоты отправить в межзвёздное плаванье свой коммерческий транспорт ждёт или уничтожение или топливный бойкот со стороны главного перевозчика. Мы не боимся открыто говорить правду в глаза любому мировому игроку. И мы остаёмся единственной страной, к которой ОКО сами засылают гонцов, и никогда не решатся бойкотировать».

Блез Войт занял кресло президента 26 лет назад. На протяжении своего правления, он неоднократно подтверждал своё право занимать эту почётную и в то же время ответственную должность. Через год заканчивается его очередной срок по новой Конституции. Он уверен, что достоин и дальше править страной. Ведь за время его главенства уровень жизни народа повысился. Экономика показывает стабильный рост. Преступность сократилась. Социальная сфера улучшилась. Безработица свелась к минимальным значениям. По крайней мере, именно так ему докладывали снизу, и в таком же ключе заявляется с трибун на всю Галактику.

Первое лицо государства немного развёл руками, показав открытые ладони. Этот жест демонстрирует искренность и благие намерения. Затем расположился поудобнее и сначала с добротой в голосе, а затем уверенными рубящими фразами заговорил вновь:

«Весь мир тоскует о своём доме. Пусть многие и не понимают причин, почему их как магнитом тянет к нашей планете. Ведь только мы можем по праву называть себя истинными потомками человечества. Мы доказали всему миру, что чтим память наших предков, и достойны называться людьми. Наши прародители были вынуждены бежать с Земли, которая стала неспособна обеспечить всем необходимым почти десять миллиардов человек. Несмотря на тотальное загрязнение Земли, случившееся глобальное потепление, превращение планеты в необитаемую пустыню и вырождение многих организмов, мы смогли её возродить. Поколениями мы создавали условия для комфортного здесь проживания и добились этого. Теперь весь мир стоит в очереди за нашей продукцией. Её израненное тело снова дарит всему миру бесценные блага. И если в других государствах это роскошь, позволить себе которую могут только очень богатые бизнесмены или большие чиновники, то в нашей стране они доступны каждому гражданину и в любом количестве. Остальные же всю жизнь довольствуются лишь синтетическим суррогатом. Натуральное сельское хозяйство, лёгкая промышленность, искусство и наука – наша главная и незыблемая гордость. Крепкое здоровье и долголетие дарит нам сама природа. И мы не нуждаемся в искусственном вмешательстве в наши тела, ум и душу. Мы свободная нация. Всегда таковой и останемся».

Глава Независимого Союза Землян любил говорить со своим народом. Быть его наставником. Он не сомневался, что граждане любят его и готовы слушать речи часами. Однако в соседнем зале уже собрались высшие чины государства для проведения очередного совещания. Все ждали только президента.

Глава 4. Макс.

Весна 1455 года от Великого Переселения.

Либерия.

– Вызывали? – спросил Макс, заглянув в дверь своего начальника.

– Джонсон! Заходи, садись, – с улыбкой на лице сказал руководитель одного из подразделений Службы Безопасности Либерии.

Макс уверенной походкой прошёл вглубь просторного кабинета Тони Бернса, протянул ему руку через стол. Несмотря на разницу в чине, звании и почёте, полковник встал перед рукопожатием со своим подчинённым. Бернс относился с большим уважением к Максу, к его подходу и талантам в работе, понимая, что для достижения конечной цели должны сложиться воедино множество факторов, событий, удачных стечений обстоятельств. Отдельные же направления деятельности Джонсона вообще заставляют постоянно сомневаться в происходящем. Зачастую ему приходится иметь дело с разного рода психами и фантазёрами, при взаимодействии с которыми сам постоянно боишься свихнуться или поверить в их безумную ересь.

– Как съездил? Удалось выяснить что-то новое? – попросил Бернс отчитаться Макса о проделанной работе накануне.

– Пусто. Ничего для нас стоящего. Снова в молоко, – не без сожаления ответил Макс.

Джонсон вчера вечером вернулся из служебной командировки в целях отработки вероятного иностранного агента.

– Передал его нашим коллегам из отдела по контрразведке и забыл, – добавил Макс.

В его задачи не входило выявление и отработка чужих разведчиков или шпионов по соответствующей линии. Более того, в целях сохранения конфиденциальности проведения мероприятий в рамках своих непосредственных обязанностей, Джонсон имел право не раскрывать взятых в оборот иностранных агентов до тех пор, пока это существенно не угрожало безопасности страны. Макс даже мог немного помочь таким личностям, если это было оправдано выполнением поставленных перед ним задач. Безусловно, по возможности, Джонсон старался накормить их дезинформацией или подкинуть абсолютно бестолковые данные. Как и в этот раз: отправил агента ОКО туда, где он вряд ли когда-либо найдёт что-то стоящее. Впрочем, получил Макс тоже абсолютно бесполезные для него сведения. Хотя и представляющие некоторый интерес для сослуживцев. Но теперь это уже их радость и головная боль.

– Ясно, – смотря прямым уверенным взглядом на Джонсона произнёс его начальник. – В нашем направлении приходится перелопатить сначала тонны песка прежде, чем удастся отыскать жемчужину. Так, вроде, говорили на Земле?

– Песок просеивали золотоискатели, насколько я знаю, – с сомнением в голосе произнёс Макс и уставился в одну точку. Очевидно, отправился на просторы всемирной паутины.

– Так, ближе к делу. Что там с твоими осведомителями? Есть какие-нибудь от них интересные новости?

– Ничего такого, что заслуживало бы особого внимания.

– Я о твоём втором направлении, – уточнил начальник. – Как там дела у наших таинственных переселенцев?

– Я понял. Большинство доносчиков отправляют меня к каким-нибудь гадалкам, фокусникам и шарлатанам, – улыбнулся половинкой рта Макс. – И сколько ещё народ будет верить этим проходимцам? Казалась бы, в век полной и открытой информации, при всеобъемлющей системе рейтингов всё равно находятся те, кто неустанно тащит им деньги. И ладно бы просто воспринимали общение с ними как шоу, так верят же…

– Но ведь находятся и такие, кому веришь ты, – с прищуром заметил Бернс.

– Да, среди всего этого бесполезного мусора всё же попадаются ценные экземпляры. И самое трудное: отделить фантазию от реальности. Обычно здесь помогает отключение собеседника от всемирного информационного пространства и заострение внимания на деталях и мелочах. Любопытно, они искренне верят в то, что говорят, но зачастую напрочь забывают свою историю через какое-то время. Они забывают даже то, что у нас был разговор с ними, – Макс задумался на несколько секунд, снова пытаясь найти ответ на таинственные недолгие подмены личности человека. Затем добавил: – Я не могу пока понять закономерность и причины их поведения. Временны́е отрезки всегда разные: от нескольких минут до нескольких недель. Кстати, о всемирном информационном пространстве. Почти никто из них не может к нему подключиться. Я проверял. Когда ты, практически, родился с чипом в башке, ваше взаимодействие становится на уровне рефлексов. А здесь полное непонимание, как этой штукой пользоваться.

– Как они реагируют на видеозаписи вашего разговора?

– Я не раз им их демонстрировал. В основном, шокируются. Как бы ты, Тони, отреагировал на сообщение о том, что у нас была личная встреча и беседа позавчера?

– У нас её не могло быть, так как ты находился далеко отсюда.

– Вот и они не могут

– Ты уверен, что не борешься с ветряными мельницами? – с серьёзным видом спросил Бернс. Но, заметив некоторую досаду на лице Джонсона решил немного смягчиться. – Никогда не понимал, почему это выражение так крепко засело в умах людей. Абсолютно сумасшедший персонаж совершал несуразные вещи на протяжении всего своего приключения. Но почему-то именно этот короткий эпизод так запомнился поклонникам произведения.

– Этот вопрос я задаю себе регулярно. И так же регулярно нахожу аргументы, что эти истории – не плоды фантазии несправляющегося мозга человека с безграничным объёмом получаемой информации. Все они имеют общие корни, общие подробности.

– Почему ты не думаешь, что все они черпают свои легенды из одного информационного ресурса? Сегодня это проще, чем налить себе кружку горячего травяного напитка.

– В первую очередь, я оцениваю не слова, а их поведение. Их жесты, движения, речевые обороты и тому подобное. Я почти всегда на какое-то время отключаю своего внутреннего переводчика и слушаю их, так сказать, в оригинале. Иногда возникает такое чувство, что им тяжело произнести отдельные слова просто потому, что их мышцы языка не привыкли к этим словам.

– А чему ты удивляешься? – Спросил Тони. – Если они, по большей части, говорят на родном языке, а тебе решили поведать свою ересь, как ты говоришь: «в оригинале».

– Согласен. Только очень уж у некоторых из них складно получается. Как будто они действительно учили язык. Ведь отключены же во время нашего разговора от чипа, который помогал бы им всецело. А раз отключены, но при этом свободно владеют древним языком, значит много практиковались и мышцы лица должны были натренировать. А тут, будто впервые в жизни произносят отдельные слова. Как с синтетической кашей во рту.

– Так ведь, большинство из них пережили какие-то аварии или серьёзные травмы. Повреждается мозг. Отключаются мышцы, – Бернс немного подался вперёд как бы прислушиваясь к собеседнику.

– Это было бы справедливо, если бы они все получали черепно-мозговые травмы. Только доктора далеко не всегда их фиксируют. Самому не хочется в это верить. Кажется, что все они действительно жили в прошлом и каким-то образом оказались в нашем времени.

– Ты имеешь ввиду, их сознание жило в прошлом?

– Душа, разум, как угодно. Тело, так сказать, местное, а сознание – чужое.

– У вас совпадают с доктором наблюдения.

– С каким доктором? – не понял Макс.

– С которым ты сегодня должен будешь встретиться и пообщаться с его пациентом. Вот подробности, – Тони отправил Максу информацию о проведённой беседе с начальником больницы.

Джонсон уставился в одну точку. Со стороны могло показаться, будто система оперативного работника зависла, не обращая внимания на внешние команды. На самом деле Макс бегло просматривал полученные данные.

– Интересно, – наконец произнёс он. – Надо бы поторопиться. Пока он не вернулся и не забыл, чего он там наговорил доктору.

– Два месяца, – показав два пальца, напомнил полковник.

– И это ещё интереснее, – нетерпеливо заёрзал на стуле Макс.

– Да, ты не срывайся пока с места. Бедолагу как раз ещё часа три будут тестировать, – спокойно сообщил Бернс, кинув взгляд на напольные часы. – Без возможности каких-либо с ним контактов.

Несмотря на век тотальной компьютеризации, Тони любил настоящие антикварные вещи из прошлого. Особенно такие, как эти механические часы с крупными цифрами и серыми стрелками, неспешно идущими по кругу.

Суровому внутри и дружелюбному снаружи, знающему цену времени, начальнику доставлял удовольствие тот факт, что он может потратить минуту-другую, чтобы совершить обряд взвода пружины в часах. В эти мгновения он старался не думать ни о чём. Лишь созерцание фактического действия. Своего рода медитация, позволяющая немного разгрузить голову, прекратить мысленный хаос, обуздать беспокойный ум.

– Ясно, – немного успокоился Макс и опять откинулся на спинку стула. – Кстати, я не заметил в пакете данных, котором ты мне отправил несколько минут назад, упоминаний о том, что пациент как-то проявлял себя до фиксации выхода из комы. Это, в общем-то, логично. Значит, он мог стать моим «клиентом» буквально вчера. Совсем не обязательно, что всё время, проведённое в коме, он уже находился в чужом теле. Его сознание, вернее.

– Приборы ни разу не зафиксировали остановку сердца, пока он был в бессознательном состоянии.

Макс несколько секунд пытался понять сказанное его начальником, потом спросил.

– Почему ты думаешь, что переселению всегда предшествует остановка сердца?

Джонсон прямым изучающим взглядом впился в лицо Бернса, сосредоточенно стараясь не упустить ни одной мельчайшей реакции его тела.

Такой профессионал, как Тони Бернс, впрочем, способен контролировать практически любые реакции своего организма на внешние факторы. Да, и оснований не доверять своему начальнику у Макса не было. Однако что-то вызывало беспокойство, машинальное подозрение.

Вероятно, всё, что хоть немного кажется ему непонятным мгновенно вызывает настороженность и приводит нервные клетки в боевую готовность. В его работе это более, чем полезное качество. Выработанное годами и во многом позволившее ему не только добиться таких успехов по службе, но и элементарно сохранить свою шкуру в целости и сохранности.

– Вот и скажи мне, предшествует или нет. Ты же ведёшь это направление, – Бернс уверенно откинулся на спинку, наблюдая за реакцией своего подчинённого.

Макс отвёл взгляд и снова занялся своими мыслями.

– Должен быть момент перехода от одного состояния мышления в другое. Из настоящего в прошлое. Как правило, это происходит в тот момент, когда человек приходит в себя после случившегося, – начал размышлять Джонсон вслух. – В редких случаях изменению сознания ничего с виду не предшествует. Сами они, разумеется, тоже не могут ничего сообщить о событии, произошедшем с ними тут – в настоящем.

Тони спокойно и с интересом наблюдал за ходом мыслей Макса.

– При этом большинство рассказывали мне, что попали в какую-то передрягу, типа, аварии, падения или нападения, – Макс выделил «на», произнося последнее слово. – Некоторые просто спали или шли, или бежали, или занимались спортом или сексом… В общем, в их жизни в тот момент не происходило ничего особенного. И корреляция между событием из прошлого, о котором они упоминают, и событием из настоящего – отсутствовала.

– Что ты имеешь ввиду? – не понял Тони.

– Например, они рассказывали, как только что попали в какую-то неприятность, опасную для жизни. Но это не означает, что в настоящем она тоже имела место. Недавно один такой переселенец поведал, что шёл по обочине поздним вечером. Крупными хлопьями валил снег. Холод. От которого пришлось укутаться в несколько слоёв одежды, шапку на глаза натянуть. Ветер завывал аж крика не слышно и постоянно норовил прорваться сквозь щели в одежде. Видимость такая, что через три метра даже силуэтов не различить. Вдруг за спиной послышался топот лошадей и грохот повозки. Только оглянуться и успел. А вот увернуться уже не удалось…

– Да. У нас тут ни снега, ни лошадей не сыщешь при всём желании, – согласился Тони.

– Большинство и знать не знают, что на Земле до сих пор существуют эти ездовые животные.

– Так и есть, – снова кивнул Бернс.

– Бедолага был крайне растерян и долго недоумевал, как это я перед ним материализовался без звука. Называл меня соглядатаем окаянным.

– А это была всего лишь твоя голограмма…

– Вот именно. Абсолютно стандартная и банальная. Хоть и не люблю я в таком виде на людях появляться, но время не позволяло. Иначе бы точно не успел с ним поговорить. Мне сообщили о нём из одной столичной больницы и почти сразу законнектили. Успел буквально за несколько минут до того, как он вернулся в себя. Кстати, в том же лечебном заведении, где сейчас Андрей находится. Так же его зовут? – Макс несколько секунд молча смотрел в одну точку. – Андрей. Всё верно.

– Институт Травматологии Номер Один.

– Он самый, – подтвердил Джонсон.

На этот раз взгляд Бернса расфокусировался и стал неподвижным не некоторое время.

– Не припоминаю, чтобы ты мне докладывал о вербовке там кого-то из медперсонала.

– Это тот самый хирург, которому мы год назад исправляли рейтинги. В это лечебное учреждение он был прикомандирован ненадолго для повышения квалификации. И сразу такая удача.

– Молодой провинциальный парень, испортивший себе репутацию неудачной операцией, после которой пациент, действительно, немного двинулся умом. Редкий случай, – начал припоминать полковник..

По неопытности или в силу неудачного стечения обстоятельств, весьма перспективный доктор мог до конца жизни забыть не только о карьере врача, но и остаться с тёмным пятном в рейтинге на долгие годы. Оказавшись буквально на пороге срыва, парень был готов на всё.

Внезапное же появление Макса, он воспринимал как подарок судьбы, как второй шанс. На самом деле, их «случайное» знакомство оперативником было запланировано заранее исключительно с целью вербовки.

В результате, Джонсон получил верного, послушного и умеющего держать язык за зубами осведомителя, который прекрасно понимал, что любое неверное движение отправит его на дно практически мгновенно.

В стране полностью открытой информации о всех и каждом невозможно совершить какое-то непотребство и остаться безнаказанным. В таком обществе человек, можно сказать, с рождения начинает заботиться о своей репутации. Чтобы к совершеннолетию у него был крепкий фундамент и хороший старт к формированию своего рейтинга.

Всё началось в далёкой древности, когда люди самостоятельно начали выставлять себя на всеобщее обозрение. С возникновением Интернета появилась возможность простого и разнообразного взаимодействия людей друг с другом. Мир двигался в сторону глобализации семимильными шагами.

Весьма популярными стали всяческие социальные сети. Сначала люди делились там своими мыслями, фото, информацией о себе, публиковали новости и черпали их от других. Затем стремление к одобрению переросло для многих в навязчивую идею. Погоня за наиболее успешными публикациями для одних превращалась в смысл жизни во имя удовлетворения собственного тщеславия и эго, а для других – возможность саморекламы и получения материальных благ.

Мерилом «качества» личности становилось количество друзей и, так называемых лайков, которые был способен привлечь пользователь.

Чем больше френдов и лайков, тем уважаемее человек. Что характерно, в какой-то момент это становилось и индикатором к действию. Незнакомец охотнее лайкнет публикацию уважаемого человека, даже если она не сильно-то ему понравилась. Он скорее поверит в то, что сам чего-то не понимает, чем пойдёт наперекор толпе.

Очевидно, на основе опубликованных материалов: фото, описаний, комментариев, оценок окружающих, друзей и прочее, можно было вполне справедливо сформировать мнение о человеке, о его интересах, талантах, характере, надёжности и так далее. То есть после изучения информации делались выводы о вероятном взаимодействии и возможных точках соприкосновения, вырабатывалась субъективная оценка степени доверия к индивиду.

По сути, соцсети в результате превратились в досье на себя любимого собственными руками. Где-то правдивым, где-то приукрашенным.

Со временем такая информация стала одной из составляющих, так называемой Big Data. Весьма примитивной по сегодняшним меркам. Как, впрочем, все технологии на своей заре. Однако это стало первым кирпичиком в построении идеального общества либерианцев.

Изначально бо́льшая часть собираемой информации использовалась в основном крупными компаниями в целях продажи своих услуг или товаров, а также организациями в рекламной сфере. Последние адресно предлагали всю известную о человеке информацию: чем увлекается, какие сайты в Интернете посещает, какими маршрутами чаще всего передвигается, какой транспорт использует, какие вещи привлекают больше всего и тому подобное. В то время существовали законы о персональных данных, раскрытие которых было возможно только с согласия самого человека, а также по запросам соответствующих государственных органов. Сегодня такой перечень крайне мал. Однако до Великого Переселения включал в себя, например, полное имя, дату рождения, идентификационный номер налогоплательщика, сведения об имуществе, движениях денежных средств по счетам, состояние здоровья, сведения о совершённых преступлениях и многое другое. В настоящее время это кажется абсурдным, смешным и противоречащим принципами открытого рейтинга.

Например, в древности существовали такие понятия, как государственная, врачебная или коммерческая тайна.

Сегодня, пожалуй, лишь первая частично сохранилась. Да, и та, в основном, касается расследований преступлений или предотвращения утечки ценной информации за пределы Федерации.

Любой чиновник Либерии – лишь менеджер, но не властьимущий индивид. Вся его деятельность и жизнь так же открыта, как и любого другого гражданина страны. А планируемые действия – проходят предварительное одобрение населения того или иного региона или страны в целом. Никто – включая Генерального менеджера – не способен пойти наперекор мнению большинства в угоду собственным интересам или иллюзорным представлениям о целесообразности.

Генеральный менеджер выбирается Парламентом в целях реализации глобальной стратегической направленности наиболее важного в данный момент вектора развития на определенный период. Кандидатами становятся наиболее авторитетные руководители самых успешных предприятий по итогам экономических показателей при достаточном уровне счастья работников этой организации.

Показатели всех предприятий публикуются и имеют открытый доступ, а их руководители всеми силами стараются улучшить качество продукта и снизить его стоимость.

Любой житель Либерии вправе опротестовать авторитет кандидата на пост Генерального менеджера. В случае же превышения допустимых пределов негативных оценок от граждан, уже избранный менеджер слагает полномочия, и на его место назначается новый. Более того, подобная ситуация немедленно отражается и на рейтинге нерадивого руководителя. И тут даже никакого расследования не надо проводить. Все сведения общедоступны.

В результате, государство есть не власть сильнейшего, а управляющая процессами организация во главе со сменяемыми менеджерами направлений, вечно стремящимися привнести дополнительное благо. Человек – такое существо, которое очень быстро привыкает к хорошему. И то, что ещё насколько лет ему казалось верхом желаний, сегодня – обыденная реальность. Своими характером и оценкой потребитель сформировавшегося тут общества бесконечно двигает прогресс, требуя максимального благополучия и процветания.

Особняком, разумеется, стоит Служба Безопасности Либерии. Самая закрытая на сегодняшний день организация планеты.

Частично скрывают от чужого взора также состояние организма, выраженное в нарушении его нормальной жизнедеятельности. При этом сведения о заразных болезнях являются полностью открытыми. Начиная от простудных, чтоб остальные соблюдали дистанцию, и заканчивая венерическими, чтоб партнёр ненароком не столкнулся с сюрпризами.

Учитывая нынешний уровень медицины, наличие вышеназванных заболеваний скорее признак безалаберности и лени, чем постыдная проблема, ибо излечение, как правило, происходит в считанные дни или даже часы. Кроме всего прочего, и для носителя это может оказаться сюрпризом. От того, чтобы подхватить какую-то бактерию или вирус, никто не застрахован. И когда это произойдёт тоже не всегда можно предугадать. И раз уж такое случилось, наиболее здравым было бы не подвергать опасности других. По крайней мере, предоставить им выбор: рисковать, уповая на собственный иммунитет или кошелёк, либо держаться на безопасном расстоянии.

Разумеется, по-прежнему остаются сложные болезни, с которыми человечество борется по сей день. Особенно, принимая во внимание переезд на новое место жительство, где миллиарды лет формировались свои микроорганизмы. И всего-то за несколько веков человеческий организм не способен установить с некоторыми из них мирный симбиоз. На подобные эволюционные процессы зачастую уходят сотни тысяч лет. Любому гражданину Либерии предоставляется право скрыть неизлечимые и безопасные для окружающих болезни, чтоб не получать в копилку эмоции сочувствия. Подобными недугами долгое время оставались онкология и аллергии. Совершенно не опасные для окружающих, однако, доставляющие массу неприятностей носителю. Нынешняя медицина справилась с ними, научившись у вирусов. Взяв за основу принципы последних, человек теперь способен перепрограммировать нездоровые клетки.

Коммерческая тайна – понятие примитивной экономической модели. Абсолютно весь технологический процесс производства и формирование цены товара открыты для потребителя. Стоимость каждого элемента продукта определяется исходя из сложности процесса и временных затрат. Важнейшим же мерилом по-прежнему остаётся эмоциональная составляющая. Чем тяжелее человеческому организму даётся тот или иной процесс, тем выше награда. Безусловно, на стоимость непосредственным образом влияют предварительные подготовительные мероприятия. Такие, как общее образование, повышение квалификации, приобретение навыков, общее доверие к направлению деятельности.

Подобный подход исключает борьбу за пространство, коего более, чем достаточно для каждого. Невозможно снизить цену на продукт за счёт каких-то махинаций, обмана или подмены составляющих, деталей, этапов и так далее. Ложь, манипуляции сознанием, насильственная монополизация остались в прошлом. Цена – полностью прозрачный показатель вложенных трудов и качества.

Одним из немногих закрытых коммерческих процессов является уникальное изобретение, собственнику которого даётся справедливый срок на развитие и улучшение. Через некоторое время оно представляется на всеобщее обозрение, и каждый может стать конкурентом, предложив лишь более совершенный продукт. Либерианцы, однако, весьма благодарный народ, отдающий предпочтение первооткрывателю при прочих равных.

Полная прозрачность информации о личности позволяет жить с окружающими людьми и природой в полной гармонии. Почувствовать свободу, когда нечего скрывать и лгать кому-то. Ложь отнимает много энергии. Двигаясь с ней под ручку, постоянно требуется помнить, кому и что ты сказал, какие давал обещания и дарил надежды. Без неё же нет необходимости выдумывать себя такого, какого тебя хотят видеть. Нет мишуры и глянца снаружи и пустоты внутри. Все именно такие, какие они есть на самом деле. Мир становится разнообразнее, а люди – личностями. Прекращается жизнь в иллюзиях и фантазиях. Домыслы и мнимые истины остаются на обочине сознания.

С момента совершеннолетия запускается рейтинг. И каждый подросток готовится к этому моменту с нетерпением. Воспринимает это как переход во взрослую ответственную жизнь.

Разумеется, первые несколько лет – три, если быть точным – достигший совершеннолетия гражданин получает «скидку». Его рейтинг изменяется с замедлением. То есть в случае какой-то ошибки по неопытности, программа притормаживает оценочное падение на пятьдесят процентов. Однако совершив поступок угодный, молодой человек или девушка получает уже шестьдесят процентов. Подобный позитивный перекос придаёт дополнительную мотивацию в устремлениях совершать благие дела.

Изначально система рейтингов была построена на совершении строго определённых поступков: перевёл бабушку через дорогу, получи плюсик «в карму», нахамил соседу в общественном месте – поплатись парой-тройкой баллов.

В первую очередь, алгоритм оценивал поступки исходя из закона и морали. Оценки ставили и окружающие по образу и подобию древних лайков и дизлайков. Или с использованием любимой стобалльной шкалы. Программа рассчитывала количество положительных и отрицательных отзывов о человеке и присваивала ему усреднённый показатель по итогам определённого периода.

Такая система, однако, периодически приводила к необъективным суждениям, так как некоторые хитрецы умудрялись накрутить себе лайков. Существовали даже специальные клубы по созданию положительного образа личности, как их называли. В определённом месте собирались сотни или даже тысячи человек и просто обменивались лайками, параллельно употребляя увеселительные препараты.

Когда человек, наконец-то, научил искусственный интеллект верному чтению эмоций, система формирования рейтингов кардинально изменилась. Оценки стали максимально справедливы. Ушли в прошлое, так называемые объективно определённые поступки. Их и так никогда не существовало, а теперь даже само это понятнее кануло в лету. Это позволило обществу самостоятельно определять, что такое хорошо, и что такое плохо в настоящее время.

При любом контакте человека с человеком, каждый из них испытывает какие-то чувства и эмоции по отношению друг к другу. Такие из них как радость, удовлетворение, восхищение, симпатия, нежность, облегчение, уверенность и так далее, конечно же, добавляет плюсиков в копилку, а злость, раздражение, страх, отвращение, стыд, тоска и тому подобные – наоборот – понижают общую оценку.

Существуют и внутренние индикаторы, влияющие на рейтинг. Они, разумеется, оказывают незначительное влияние, однако при затяжном их присутствии в человеке, оставляют на шкале видимый отпечаток. Например, присутствие постоянного чувства зависти, гордыни, гипертрофированного эгоизма, лени или, напротив – оптимизма, энтузиазма, спокойствия, увлечённости – добавляют соответствующих пунктов.

Ценности сегодня кардинально отличаются от прошлых. Если раньше мерилом благосостояния был материальный достаток, то сегодня в первую очередь люди стремятся к богатству эмоциональному – сколько человек испытал или подарил эмоций. Безусловно, в погоне за счастьем некоторые хитрецы первое время увлекались химическими катализаторами. Наркотическими или психотропными веществами, выражаясь простыми словами. Однако достаточно быстро личные чипы приобрели способность разграничивать стимулирующие вещества в организме и снижать влияние ложных эмоций на рейтинги. В мире свободных взглядов и поведения никто не против употребления безвредных по современным меркам веществ, оказывающих влияние на организм. Вспоминать же древние наркотики, типа, алкоголя, конопли, кокаина, ЛСД или, упаси Верховный Разум, героина вообще пошло и глупо. Да, эти вещества приводили к изменению сознания, новому взгляду на мир или бесконечной эйфории: человек мог чувствовать безграничную любовь внутри и по отношению к себе. В период популяризации наркотиков было написано множество научных, псевдонаучных, эзотерических и просто развлекательных трудов. Однако сегодня все поражаются историческим фактам, когда врачи прописывали морфий от кашля, а психотерапевты – амфетамин от депрессии.

Раньше люди выбирали товар исходя из оценок и отзывов покупателей. Зачастую даже цена не могла исправить подорванную репутацию. И нерадивому продавцу приходилось начинать бизнес практически с начала. В современном мире люди просто сторонятся индивидов с низкими рейтингами. При этом закрыть предыдущую страницу жизни и перевернуть на новую – чистую – возможностей уже нет. Для исправления ситуации потребуется много – очень много тяжёлого и кропотливого труда. Каждый куёт себе ад или рай своими же руками. А судьи им – окружающие.

В законодательстве закреплено право на частичное сокрытие сведений, которым чаще всего пользуются затворники или абсолютные интроверты. Однако тёмные пятна не лучшим образом отражаются на общественном доверии. И каждый это прекрасно осознаёт, выбирая вечное одиночество.

– Тони, с твоего позволения, – начал вставать Макс, – я бы хотел ещё по дороге к Андрею навестить одного осведомителя из ОКО. Он никогда не разговаривает с голограммой. Только с глазу на глаз. Опасается прослушки.

– Конечно, – коротко бросил Бернс и поднялся, чтобы пожать руку подчинённого.

Макс направился к выходу, а Тони – к своим антикварным часам, чтобы взвести пружину.

Оперативник быстрым уверенным шагом добрался до лифта по разветвлённому коридору. Многие даже шутили по этому поводу: такие запутанные помещения в Службе Безопасности Либерии созданы для того, чтобы вражеский шпион заблудился, попади он сюда. На самом деле здание спецслужбы было построено достаточно давно и несколько раз расширялось и перестраивалось, какие-то строения присоединялись, и между ними прокладывали подземные ходы. В целях безопасности на контрольных точках всего здания находятся датчики, считывающие программный код, зашитый в чипе каждого сотрудника. И если сюда зайдёт какое-то неуполномоченное лицо, тут же понимается тревога, и незваного гостя встретят крепкие ребята, часть из которых будет из металла внутри и кучей неорганических деталей в голове. При этом в некоторые помещения могут зайти только те сотрудники, коим по долгу службы находиться тут необходимо. Остальным же сначала вежливо напомнят о недопустимости пребывания в таких помещениях, а если сотрудник не осознает ошибку, ему навстречу выдвинутся всё те же ребята из службы собственной безопасности.

Вся структура СБЛ создана таким образом, чтобы никому доподлинно не было известно, чем занимается его сослуживец в данный момент. Если только ему не велено этого знать в рамках возложенных задач. Любой сотрудник Службы Безопасности всегда начеку. Всегда с подозрением смотрит на происходящее. И всегда готов к приказу на проведение оперативных мероприятий в отношении любого из своих коллег или даже его задержание. Считается абсолютно нормальным взаимное наведение справок друг о друге в случае необходимости. Каждый должен быть уверен в том, с кем ему вдруг придётся выполнять весьма рискованные и засекреченные задания. Ни у кого не должно быть сомнений, что его коллега чист перед законом. При этом совершенно не имеет значения, в каком чине или звании находится тот, кого собираются проверить. Никто не станет потом упрекать в недоверии или таить обиду.

Несмотря на безупречное воспитание, крепкую психологическую устойчивость, чувство повышенной морали любой сотрудник Службы Безопасности всё равно остаётся человеком, которым свойственно ошибаться и совершать глупости. Стоит, однако, отметить, что случаи предательства здесь происходят весьма редко.

Макс – один из тех, кого можно назвать эталонным гражданином Либерии. Он родился и вырос на этой планете в семье действующих сотрудников СБЛ. Иными словами, является потомственным защитником отечества.

Как и полагается истинным либерианцам, Джонсон был выращен не в утробе матери, а в специальной искусственной матке без участия живого организма. По желанию родителей, их семя и яйцеклетка были взяты за основу без предварительной корректировки. Однако в процессе развития плода на каждом этапе ему помогали стать лучше. Уже в первые недели выявились, так называемые битые звенья в ДНК, которые для ребёнка неизбежно выльются в физические отклонения разной степени тяжести. Для современной медицины такой пустяк не является неразрешимой задачей, поэтому, как и положено, макромолекулу сразу же привели в надлежащий вид. Начиная с третьей недели занялись цветом глаз, придав им зелёный оттенок в честь прадедушки; чертами лица, сделав их более мужественными; пропорциями всего тела. И повзрослевшим он получился скуластым, темноволосым и широкоплечим красавцем.

К концу второго месяца наступает самая важная часть процесса, в ходе которого происходит непрерывное наблюдение за развитием у плода головного мозга. Тщательно анализируются чуть ли ни все задействованные молекулы, фиксируется нехватка или избыток каких-то элементов. На основе полученных данных осуществляется активное насыщение организма будущего ребёнка необходимыми веществами для того, чтобы важнейший орган стал максимально эффективным и функциональным.

Заложить в дитя на этапе искусственного вынашивания будущие темперамент или характер до сих пор не представляется возможным, однако сеять зёрнышки для последующего их взращивания в процессе воспитания всё же немного научились.

Таким образом шаг за шагом вместо рандомизированного экземпляра к выходу на свет готовят если и не совершенного, то, по крайней мере, гораздо более приспособленного и перспективного человека.

С молодых ногтей Макс пренебрегал детскими утехами, предпочитая науки. Его регулярно записывали в различные кружки и спортивные секции. Затем лицей с уклоном на логику, языки и гуманитарные науки.

Очевидно, в семье государственных служащих СБЛ с безупречным послужным списком рос патриот своей родины, устремления которого направлены на поддержание сложившихся политических и общественных устоев. Поэтому высшее образование он получал в Академии СБЛ на факультете по подготовке оперативного состава в области контрразведывательного обеспечения безопасности.

Диплом с отличием открыл перед Максом двери в однин из лучших отделов СБЛ под руководством опытнейшего начальника, с которым связывала давняя дружба его родителей. Не один пуд соли был съеден отцом Макса вместе с Бернсом в ходе совместных оперативно-розыскных мероприятий во всех уголках Млечного Пути.

Благодаря своей врождённой цепкости и талантам Тони пошёл на повышение и продолжил службу, двигаясь по протоптанной стезе. Джонсон старший, однако, устал от бесконечной беготни и командировок и отправился в Академию на преподавательскую должность. Мать Макса по-прежнему трудится в Аналитическом управлении СБЛ, по большей части, работая с предоставляемыми другими подразделениями материалами.

За время службы Джонсон зарекомендовал себя как ответственный и весьма продуктивный офицер, успешно реализовавший не один десяток оперативных разработок. Исключительная стрессоустойчивость, острый ум и безоговорочное почитание сложившейся в Либерии общественно-политической системы, ни разу не давали повода усомниться в его эталонной преданности родине и службе. Никогда родителям не было стыдно за сына.

Макс провёл рукой у датчика, и лифт за считанные секунды поднялся на крышу. Машина уже была на месте и готова к вылету. Ещё до того, как прыгнуть на переднее сидение, Макс построил маршрут до места встречи со своим осведомителем. Как только дверь захлопнулась, машина плавно начала движение, издавая лёгкий гул моторов.

Буквально через пятнадцать минут расстояние в пятьдесят километров было успешно преодолено. За это время оперативник успел освежить в памяти наиболее примечательные сведения об осведомителе. Основания для вербовки и сотрудничества, а также взаимных интересах. О его образе жизни, семейном положении, привычках и предпочтениях. О родных и близких друзьях. Любимых шоу и животных. Словом, вспомнил всё, что сделает его желанным собеседником, другом и просто вежливым человеком. Набросал план беседы и поставил напоминание о наложении маски и последующем отключении чипа.

У каждого сотрудника Службы Безопасности Либерии есть возможность отключения не только своего но и чужих чипов. При этом сторонний наблюдатель воспринимает временной пробел, как сон. Немного вздремнуть после обеда – вполне допустимое событие.

Повлиять на работу электронных устройств чужой страны тоже не является непреодолимой задачей, так как Либерия – практически, галактический монополист по продаже самых совершенных и надёжных электронных устройств. В полевых условиях без специального оборудования сделать это, конечно же, невозможно. Но специалисты технического отдела справятся без особых проблем. Нет ни одной страны, кто не пользовался бы продукцией Либерии. И ОКО – не исключение. Разумеется, их служба безопасности тоже на зря свой хлеб ест. Поэтому общение с осведомителем всегда проходит в полной сетевой тишине. И приходится рассчитывать только на память, опыт и профессионализм оперативного работника. Учитывая же сферу деятельности осведомителя, он так же без труда способен просканировать наличие включённых электронных устройств в непосредственной близости. И если таковые имеются, вежливо намекнёт, что они должны быть выключены.

С этими мыслями Макс припарковался на стоянке многоэтажного торгового центра, отключил свою геопозицию, чип и все средства связи. Прошёл всё здание насквозь постоянно проверяя нет ли за ним хвоста. Вероятность последнего была настолько низкой, что Джонсон даже успел пару раз почувствовать себя глупо. Тем не менее безопасность лишней не бывает. В месте наибольшего скопления людей Макс запустил маску на все свои электронные приборы, включая чип, обретя образ обычного банковского клерка.

Разумеется во всех общественных местах по-прежнему осуществлялось и видеонаблюдение, которое многие жители воспринимают как атавизм. Ведь все передвижения и действия граждан фиксируются на работающие вокруг сотни датчиков, чипов, роботов и тому подобное. И вероятность одновременного выхода их из строя или отсутствие у человека какого-либо вживленного или носимого электронного устройства настолько мала, что никто даже её и не обсуждает.

Более того, большинство покупателей присутствовали тут в виде голограмм. И некоторые из них выглядели совсем не так, как в жизни. Впрочем, нынче это не имеет особого значения.

Во время любого разговора большинство даже не обращает внимание на внешность собеседника. Лицо, как правило, никто не запоминает, так как общается скорее со сгустком информации, а не с телом. У каждого жителя планеты во время общения формируются и всплывают рейтинги, подсказки, визуальные картинки, аудиосообщения внутреннего помощника.

Люди обмениваются не словами, а образами и эмоциями. За период даже длительной беседы иногда устами произносится лишь несколько слов, остальное время происходит взаимодействие с помощью электронных устройств. Отправляются записи пережитых ситуаций с полным погружением собеседника вместо длительного их описания несовершенным языком.

За тысячу лет психологическая подоплёка посещения торговых центров не изменилась, несмотря на возможность вообще не выходить из дома.

Спустившись на несколько этажей Макс пересёк торговый зал и на выходе прыгнул в такси. Сбросил координаты. В ответ услышал роботизированное бодрое приветствие и пожелание приятного пути. Взглянув сквозь стеклянные окна уплывающего здания, оперативник увидел немолодую и, видимо, небогатую пару с низкими рейтингами и печальными лицами.

Макс не успел прочитать их историю, но понимал, что их жизни скорей всего обречены. Они не успеют исправить рейтинги до глубокой старости. И чем дальше, тем меньше шансов быть полезными окружающим и найти хорошую работу. Точка невозврата пройдена. Они уже за перевалом, подняться обратно на сторону зелёной долины уже не хватит сил.

Отсутствие достаточного количества галактических кредитов не позволит им обновить свои органы и продлить жизнь. Значит век их недолог. Подобная картина вызывала у Макса двоякие чувства. С одной стороны ему было жаль стариков. С другой – каждый сам себе хозяин. И неспособность человека позаботиться о собственной судьбе лишь подтверждает правило: любой поступок будет иметь строго определённые последствия. Плохие гены, социальный статус, роковой случай – термины прошлого. Всё абсолютно справедливо. Любое наказание и награда неотвратимы. Это знает каждый ребёнок.

Оперативник снова просмотрел короткий отрывок информации о стариках и не увидел векторных всплесков рейтинга, которые присущи тем, кто разово ошибся. Их оценочная история была равномерной как шар, надуваемый воздухом. Со всех сторон он был, практически, гладкий. Это означало лишь то, что эти люди планомерно и осознанно совершали неприемлемые поступки, вызывали негативные эмоции и не стремились исправить сложившуюся ситуацию.

Что ж, они сами сковали свою судьбу. И теперь пожинают плоды. Грусти поубавилось. Прагматичность утвердилась внутри и снова встала во главе концепции мышления Макса.

Через несколько минут Джонсон стоял перед дверью квартиры недорогого многоэтажного здания. Осмотрелся. Потрогал рукой тёмный квадрат посредине двери. Через секунду силовое поле сначала стало прозрачным и ещё через пару мгновений растворилось.

Несмотря на жильё экономкласса, тут стояли относительно неплохие и современные электронные устройства. Впрочем, до центрального бизнес-центра ему, как до Ювенты на корабле с прямоточным термоядерным двигателем. Знаменитое здание полностью состояло из независимых силовых полей. Питалось энергией внешнего пространства и наполняющих его частиц: материнской звезды, радиации, тепла, людей. То есть всем, что эту энергию производило. По технологичности ещё никто не переплюнул этот верх инженерной и научной мысли, поражающий многих жителей и гостей планеты.

Оперативник неторопливо зашёл в скромное помещение. Продвинулся дальше в спальню. Из ванной раздался приятный женский голос: «Привет, милый! Я так по тебе соскучилась. И уже почти готова».

Макс сел на краешек кровати и отправил чип в спящий режим, предварительно «накормив» его гормонами. Секс – одна из немногих возможностей временного отключения вживлённого электронного устройства. Люди резонно посчитали, что в этом деле должна сохраниться интимная составляющая. Безусловно, просто взять и отключить его силой мысли было невозможно, дабы исключить злоупотреблений со стороны тех, кто хотел бы прекратить запись своей жизни в корыстных целях. Человек может дать сигнал, а программа среагирует на количество гормонов и чувство вожделения. Если она посчитает, что их недостаточно или присутствуют определённые негативные эмоции, то отключаться не станет. Подобное поведение искусственного интеллекта позволяет зафиксировать факты проституции или, упаси Верховный Разум, изнасилований.

Особый смысл в этом театре для отключения чипа, в общем-то, отсутствует, ибо у оперативника и так есть возможность в любой момент пропасть со всех радаров одной лишь командой.

«Так глупо и поверхностно», – проскочила вольная мысль у Джонсона в голове. Действительно, не составит особого труда выяснить всю фальшь происходящего в случае такой необходимости. Однако для поверхностных оправданий вполне достаточно.

Да, и инструкции нарушать не хотелось. Позволив себе хоть раз пренебречь правилами, превратишься в одного из тех, с кем их служба призвана бороться.

Макс посидел с минутку на мягкой кровати и прошёл в гостиную; наполнил стакан синтетическим соком листьев дерева вирту с витаминами и сел в кресло.

Джонсон нередко проводил встречи в этой конспиративной квартире, которая номинально числилась в собственности одной девушки из числа гражданских, давно покинувших планету.

Легенда посещения этого места неизменна и продиктована влечением мужчины и женщины друг к другу. Большинство соседей принадлежали к классу низкорейтинговых и редко интересовались занятиями тех, кто жил рядом.

Через некоторое время тонким слухом оперативник уловил, как открылась входная дверь, в которую кошачьей поступью вошёл человек. Это был осведомитель.

Проделав аналогичную процедуру с голосом из ванной комнаты и отключив электронные устройства, он вошёл в гостиную. Несколько секунд они безмолвно смотрели друг на друга. Затем синхронно достали брелоки из карманов, сообщившие им об отсутствии в радиусе десяти метров каких-либо включённых принимающих или записывающих электронных устройств.

Джонсон выложил свой на стол. Осведомитель молча взял его и отнёс оба брелока в другую комнату. Только после этого традиционного ритуала, мужчины поприветствовали друг друга.

– Неужели ваша служба безопасности не способна засечь твои манипуляции с чипом, Тит?

– Обижаешь. Я, конечно, консультирую их по работе внутренних электронных устройств, но разве я похож на самоубийцу, чтобы раскрывать им все секреты? – ответил риторическим вопросом гражданин ОКО.

– Наверняка, ты не единственный их специалист.

– Наверняка. Но я один из немногих, кто настолько досконально изучил чипы. И, я тебя уверяю, есть пара багов, о которых не догадываешься даже ты.

– Интересно было бы о них услышать, – Макс растянулся в дружелюбной улыбке и немного подался вперёд к собеседнику, давая понять, что он само внимание.

– При всём уважении к тебе, уж прости, но не об этом я хотел побеседовать.

– Надеюсь, ты посвятишь меня в это раньше твоей службы безопасности?

– О, будь уверен, что эти напыщенные неблагодарные роботы все равно не оценят мои труды по достоинству. А, возможно, ещё и отправят меня служить на край Галактики, чтоб кроме механических существ рядом на многие парсеки никого не было.

– О твоей любви к ним я наслышан. И я помню о своих обещаниях, нарушать которые не в наших традициях. Ты всегда сможешь получить в Либерии убежище, новую личность и достойную работу, если они крепко возьмут тебя за одно место, – Макс откинулся на спинку и отпил ещё немного белого сока.

– Спасибо, что не забываешь о наших договорённостях, – осведомитель немного склонил голову.

– Сколько мы не виделись? Без малого два года? Я уж было начал переживать, не случилось ли что с моим лучшим внештатным сотрудником.

– Ой, Макс, не преувеличивай. Мы оба знаем, как называют таких как я: обычный стукач, преследующий свои шкурные интересы в сотрудничестве с вами.

– Узнаю циничного Тита. Рад тебя видеть. Где пропадал столько времени?

– Находился в длительной командировке, если так можно выразиться. Кстати, о ней я и хотел поговорить с тобой.

– Обнаружили какие-то новые богатые ресурсами планеты? – заинтересовался оперативник.

– Не совсем. В последнюю нашу встречу ты дал мне задание на поиск нескольких ваших коррумпированных чиновников, что в вашей стране достаточно нетипичное явление, – Тит взглянул на Макса.

– Да, было такое. Мы также неоднократно делали запросы в адрес вашей службы безопасности относительно их возможного нахождения на бортах ОКО. И несмотря на очевидные данные, нам отвечали отрицательно.

– Насколько мне известно, они ещё и чипы взламывали.

– Верно, – подтвердил Макс. – Серьёзное преступление в нашем государстве.

– Я их обнаружил. Они отправились на Ювенту. Как раз именно в тот период, что ты называл. Их дальнейшая судьба мне неизвестна. Они либо остались там, либо сменили внешность и внутренние электронные устройства, затем отправились куда угодно.

– Ты уверен? Всех троих?

– Да, я обнаружил их по системам слежения: индивидуальным кодам, лицам, эмоциям. Совпадение стопроцентное.

– Они летели одним рейсом? С ними был ещё кто-то? Какое-то сопровождение, контакты на корабле?

– Двое отправились одним бортом. Располагались в соседних каютах. Вели себя достаточно спокойно. Ничего необычного. Разве что буквально через несколько дней после отправления пришли в казино, взяли фишек на солидную сумму и быстро их спустили. Без сожаления. Отыграться даже не пытались. Эмоциональный фон был ровный. Как будто специально хотели оставить там свои кровные. Остальное время вели себя, как обычные пассажиры бизнес-класса. По крайней мере, беглым взглядом по записям ничего особенного я не обнаружил.

– А третий?

– Третий летел в одиночестве другим рейсом. Позже. Так же спустил в казино примерно похожую сумму кредитов аналогичным способом. Пару раз за время полёта ещё заходил туда поиграть с переменным успехом. Примечательных контактов я не заметил. Сексуальные утехи в расчёт не беру. Хотя, кто знает, чем они там реально занимались. Правило интимной жизни у нас тоже соблюдается, как ни странно.

– Казино – отличный способ неофициально оплатить услуги по их перевозке в режиме инкогнито. И не придётся потом объяснять никому, за что ОКО получила от коррупционеров столько денег. Старый трюк. И до сих пор рабочая схема, – сказал Макс и после небольшой паузы спросил: – Это всё?

Осведомитель задумался на несколько секунд, видимо, вспоминая ещё что-то важное. Потом произнёс.

– Эмоциональный фон был нестабильным у третьего. Он заметно нервничал весь полёт. Видимо, потому и находил спасение то в азартных играх, то в женщинах, то в увеселительной синтетике.

– Надеюсь, ты захватил с собой материалы?

Тит пристально посмотрел на Джонсона изучающим взглядом.

– Ты мне не веришь?

– Я верю тебе. И почти не сомневаюсь, что твои уникальные алгоритмы и непревзойдённая наблюдательность вряд ли могли пропустить что-то важное. Но нашим аналитикам будет тоже приятно разобрать всё по кусочкам и покопаться в деталях. Хотя, они вряд ли могут сравниться с твоими навыками.

Осведомителю, как всегда, ласкала слух эта неприкрытая лесть. Его самолюбие в эти моменты испытывало наслаждение. Вероятно, питание лестью, похвалой, ощущение собственной неповторимости и профессионализма, которые предоставлял ему Макс, являлись не последней причиной для сотрудничества. Нелюдимый Тит. Гениальный мизантроп. Не умеющий заводить друзей и поддерживать с ними хорошие отношения. Циник и горделивец. Не исключено, что он и сам понимает, как оперативник нашёл к нему подход и на каких слабостях играет. Но тоска по обычным человеческим тёплым отношениям была сильна порой. Тит скучал по дружбе. Пускай и по расчёту. И стремился быть полезным максимально долго. Чувствовать себя нужным и знать, что будут рады видеть результаты его деятельности.

– Макс, хоть я и ответственно подхожу к любому делу, которым занимаюсь, но не готов смотреть несколько месяцев шоу: «Из жизни пассажиров». Я модифицировал свой алгоритм распознавания и анализа поведения. Успешно протестировал его. Дальше мне стало скучно, уж прости.

– О чём я тебе и говорю. Пусть рутиной занимаются те, кому она доставляет удовольствие, – улыбнулся оперативник.

– Разумеется, я принёс материал. Он на внешнем носителе в моей куртке в коридоре.

– Хорошо.

Осведомитель встал, подошёл к окну, за которым простирались каменные джунгли одного из самых технологичных городов мира. Деловые и жилые небоскрёбы скрывались за облаками. Часть строений переливалась отражениями светлого дня в силовых полях окон. Несколько оживлённых уровней воздушных дорог символизировали деловую атмосферу, царящую в столице Либерии. Тит провёл пальцем вдоль края окна и махнул рукой у сенсорного крохотного датчика. Силовое поле тут же изменилось, превратившись в мелкую сетку. Свежий ветерок потянулся в комнату. Тит шумно втянул носом сухой воздух и улыбнулся. Большую часть времени он проводит на борту корабля и не успевает насладиться ни натуральной атмосферой, ни планетарными красотами.

– Надеюсь, мы найдём их следы даже через столько времени, – прервал оперативник созерцания осведомителя.

Тот повернулся не сразу и сказал:

– Я понимаю твоё негодование. Но раньше не мог сообщить. Только вернулся на Либерию. А передавать это через коллег, сам понимаешь…

Макс приподнял брови, показывая своё удивление. Тит не из тех, кто любит оправдываться, потому никак не стал реагировать на мимику собеседника и продолжил.

– Через несколько дней после нашей последней встречи я отправился в свой стандартный рейс на Ювенту. Как ты знаешь, я работаю с роботами, андроидами и прочими бездушными тварями; слежу за стабильностью работы электроники. Забавно, но другой робот не всегда способен распознать проблему своего собрата и устранить её. Я знаю, что их интеллект искусственно притупляют, но всё равно каждый раз изумляюсь. Разумеется, постоянно провожу тестирование программного обеспечения и проверяю его на наличие багов. Хожу около границ дозволенного, если так можно выразиться, проверяя пределы возможностей механических существ. Если обнаруживаю их уязвимость, самостоятельно её устраняю, если на то хватает знаний. Короче, ни у кого никогда не возникает никаких предубеждений, если я вмешиваюсь в программный процесс любой машины. И пока я искал связи с твоими подозреваемыми, поставил дополнительное оповещение на распознавание лиц, похожие сценарии, эмоции и так далее. Системы слежения, к которым у меня есть непосредственный и полный доступ, фиксируют всё происходящее круглые сутки.

– Похожие сценарии? – не понял Макс.

– Ну, да. Их же было трое. И мне надо было понять, существуют ли похожие сценарии их поведения, общие контакты, совпадают ли эмоции при общении с другими пассажирами или персоналом.

– Ты же сказал, что не обнаружил ничего примечательного, – с подозрением произнёс оперативник.

– А речь и не о них, – Тит вернулся в кресло

Макс не стал его прерывать.

– В результате я увидел любопытных пассажиров. Вернее, типов пассажиров. Заданный мной алгоритм распознавания закономерностей в типах, эмоциональном фоне и поведении выявил, что периодически на борту оказываются немногочисленные группы граждан Либерии с безнадёжно низкими рейтингами. Людей в возрасте – будучи только на первом круге органики – инвалидов, непримиримых анархистов, если их можно так назвать, мелких правонарушителей. Все они всегда были в сопровождении типичного представителя нашей могучей службы безопасности. Я долго не мог понять, какова ценность этих бедолаг. Изгои, без особого имущества, связей, секретов. Иными словами, абсолютно бесполезные с точки зрения привлечения к сотрудничеству или материального обогащения. Можно было бы предположить, что они летели на Ювенту, чтобы очиститься от рейтингов и начать новую жизнь хоть там, хоть на любой другой планете. Но зачем это нужно нашей СБ?

– И зачем же? – уточнил оперативник.

– Это, по-прежнему, является для меня загадкой. Но есть пара теорий.

– Так… – протянул Джонсон, всё ещё не улавливающий ценности получаемой информации.

– Как мне удалось позднее выяснить, пассажиры в основном располагались в резервных каютах, питались из запасов для персонала, пользовались минимальным набором благ. При этом эмоциональный фон говорил о вселившейся в них надежде и скорой её реализации. То есть они двигались к мечте.

– И что это значит? – Макс легонько потряс головой, показывая своё непонимание.

– Это значит, что они явно шли не на убой и ко вполне осознанной цели. А их перелёт осуществлялся за счёт ОКО. То есть они ни кредита за него не заплатили. Несмотря на то, что это огромный смешанный лайнер, который способен перевезти около миллиона тонн груза, никто не желает брать на борт бесплатных путешественников. Путь от Либерии до Ювенты занимает примерно три месяца. В течение этого времени люди должны что-то есть, где-то спать, тратить ресурсы на гигиену и другие потребности, развлекать себя, в конце-концов. Ты и сам знаешь, какова цена перелёта. Можно, конечно, и с собой взять чемодан синтетической пищи… И тем не менее.

– Знаю, – согласился Джонсон, кивнув.

– Но самое интересное начинается дальше, – Тит выдержал паузу по Станиславскому с лёгкой улыбкой на лице. – Однажды меня поставили на рейс с Ювенты, которого нет ни в одном расписании. Корабль без номера и не закреплён ни за одним портом. То есть этого корабля как бы не существует. Корабль – призрак.

– И куда же он летел?

– Летел он к самому краю Галактики.

Макс смотрел на осведомителя и никак не мог уловить, не связано ли его повествование с каким-нибудь сюжетом из мультфильма. Корабль – призрак. Край Галактики… Оперативник знал, что Тит нелюдимый, немного чокнутый, но гениальный техник и программист.

– Тебя как-то предупреждали о полёте или готовили к нему? – уточнил Макс.

– Нет. Моё распределение, если так можно выразиться, было незапланированным сюрпризом для меня и для команды корабля, которая всю дорогу относилась ко мне с каким-то подозрением. Как к чужаку. По легенде, мы перевозили груз, специалистов и информацию по заказу Народной Республики Востока. По крайней мере, именно так мне объяснили цель полёта. Заставили подписаться под предупреждением о неразглашении, а также обязали по возвращении из рейса удалить из внутреннего чипа всю полученную информацию в ходе полёта.

– Разумеется, это только подогрело твоё любопытство, – скорее утвердительно сказал Макс.

– Естественно, – расплылся в улыбке осведомитель.

– И, зная тебя, смею предположить, что ты умудрился скрыть от проницательных сотрудников СБ заранее скопированные о полёте данные.

– Ну, конечно, – чувства Тита о собственном величии начали подкрадываться к верхней границе, за которой уже зиждело зазнайство. – Правда, на этот раз я так глубоко и завуалированно всё это хозяйство запрятал, что сам не сразу обнаружил. Зато потом как с горки скатился от нахлынувших воспоминаний.

Макс позволил осведомителю немного насладиться собой и искупаться в приятных воспоминаниях о пережитых событиях. Оперативник знал, что Тит неоднократно в мыслях оказывался в ситуации, как он виртуозно обыгрывает Службу Безопасности ОКО. И каждый раз наслаждался этим.

– После этого тебе никто подробностей не сообщал и не предлагал пойти на второй круг? – прервал паузу Джонсон.

– Нет. Я же говорю, моё появление на борту было вынужденным и не очень-то желанными. Стечение обстоятельств.

Посчитав, что Максу будет интересно снова услышать об уникальности судьбы Тита, тот продолжил.

– Так, обо всём по порядку. Когда мы прибыли на Ювенту полтора года назад, корабль-призрак стоял в порту. Как я позже выяснил, два штатных техника после нескольких непрерывных и монотонных рейсов решили немного развлечься. Ну, и отправились в незабываемое путешествие по злачным местам столицы. То ли однообразное времяпрепровождение на корабле, то ли короткая память так на них повлияли. Короче, в одном из увеселительных заведений они сцепились с какими-то местными разгорячённым отморозками. В результате стычки, эти два дохляка отхватили так, что их увезли оттуда ногами вперёд.

– Неприятно, конечно, – коротко прокомментировал Макс.

– Наверное. Но им уже всё равно. Не помню, говорил я тебе или нет: даже на такой громадине, как межзвёздный лайнер ОКО, одновременно находится не больше трёх-пяти техников. На этом призраке было троё: эти бедолаги, плюс молодой подмастерья. Короче, лететь при таком некомплекте никто не решился. Ждать не могли несколько месяцев замены, так как расписание поджимало. И абы кого они брать на борт не желали. В итоге рассудили так, что лучше они возьмут одного профессионала, чем двух необлётанных юнцов.

Тит снова сделал короткую паузу, дабы подчеркнуть свою неповторимость.

– И через сколько вы отправились?

– Буквально через пару дней после того, как я провёл полное тестирование всех электронных систем, приборов и роботизированных экземпляров, а также хоть чему-то научил бездарного молодого помощника. Кто его вообще поставил на эту должность? – возмутился осведомитель. – Так и останется мальчиком на побегушках.

Оперативник не стал прерывать поток негодования, пропустив его мимо ушей. Включился лишь в тот момент, когда Тит перешёл к более интересной части пересказа своего полёта.

– Когда я наконец освоился на новом месте, и у меня появилось свободное время, я решил проверить контингент живого груза. И сначала не поверил своим глазам. Многие пассажиры, на которых я обратил внимание в своих прошлых наблюдениях, оказались именно на этом борту. Причём часть из них уже была перечипована, у кого-то изменилась внешность, а кто-то остался прежним, видимо, не успев подготовиться.

– Подготовиться к чему? – решил уточнить Макс.

– Правильней сказать: не успели подготовить. Не знаю. К переезду их бренного тела на другую планету. Несколько тысяч человек. Вот именно таких, как я описал тебе чуть раньше. Когда наш межзвёздный лайнер коснулся твёрдой поверхности, его уже встречали автобусы для организованной транспортировки пассажиров. Меня наружу не пустили. Даже нос высунуть из двери не дали. Зато мне попалась на глаза любопытная запись одного андроида, внезапно отключившегося во время разгрузки. Забегая вперёд, скажу, что ни одна запись других железных разумных существ не сохранилась. Вопреки всем инструкциям по хранению данных наших неодушевлённых помощников в течение нескольких лет, вся информация с них была удалена подчистую. А этот отключился раньше зачистки. После того, как мне удалось вернуть его к жизни, тот открыл передо мной новую загадочную картину: нашу желанную делегацию встречали какие-то местные шишки. И одним из них оказался брутальный мужчина с Либерии, покинувший её примерно за год до этого в роли неполноценного низкорейтингового персонажа первого круга телесных органов.

– Думаешь, он наконец нашёл своё место в этом мире?

– Нет, я думаю, это был уже не он. Кто-то другой в его теле. Ничего не осталось в его внутреннем мире от прежней жизни. И это не просто новое чипирование и искусственное создание новой личности. Старая личность в новом теле.

– Откуда такая уверенность?

– Я не первый день на свете и посвятил, без преувеличения, годы на создание своих безупречных алгоритмов, – недовольно огрызнулся Тит.

– Скинешь мне данные по людям с Либерии, которые были доставлены на эту загадочную планету?

– Конечно. Почти все люди, кто попал в поле зрения андроида выглядели здоровыми без каких-либо признаков старения. Кроме того прилетевшего живого груза. Но среди прибывших была и дюжина гостей из числа последнего круга телесных органов. Серьёзных дядек, которых встречали с большим почётом и уважением. Точно не скажу, откуда они. По ним я тоже передам тебе данные. Мне самому крайне интересно, кто это такие. И буду тебе очень признателен, если ты поделишься со мной вашими выводами на этот счёт.

Последние слова Тита прозвучали, как ультиматум. Макс не стал спорить и заверил осведомителя, что любопытство последнего будет удовлетворено по мере возможности, когда придёт время.

Некоторое время Макс со своим осведомителем сидели в полной тишине, погрузившись в раздумья.

– У тебя есть информация, какой груз оказался на борту для транспортировки назад? – нарушил молчание оперативник.

– Груза почти никакого не было. Только провиант из свежих местных растений и десяток лощёных персонажей второго круга телесных органов. Их поведение, эмоциональный фон, размеренные движения и уверенные взгляды явно свидетельствовали, что они далеко не последние по значимости люди в Млечном Пути. Кем они являются можно только гадать, выстраивая фантастические теории заговоров сильных мира сего.

– Любопытно, – с недоверием произнёс Макс. – То есть ты хочешь сказать, что на планету доставили кучу живого мусора, а на обратном пути грузовые отсеки были практически пусты?

– Именно так. Макс, откуда в тебе столько неприязни и цинизма к своим согражданам?

– Они сами сформировали такое отношение. На основе всеобщей оценки, сковали объективный ореол вокруг себя. Их никто не заставлял катиться под откос. То, что они в результате оказались в липкой жиже отвращения, исключительно их заслуга.

– Ну, ты же понимаешь, что ваша система несовершенна. Она как конвейер по созданию приспособленцев. И не может быть объективных оценок. Лишь коллективное субъективное.

– Не будем придираться к словам. Напротив, каждый гражданин Либерии – неповторимая личность. Система рейтингов свела на нет лицемерие, ложь и несправедливость. Практически, искоренила преступность и коррупцию. Сделала людей свободными. Дискриминация ушла в прошлое.

– Несомненно, это большой шаг вперёд на встречу всеобщего благоденствия. Но как же быть с великими научными открытиями? Только неординарные личности, мыслящие вопреки общественному мнению, способны на революционные прорывы в науке. Вспомни гонения на инакомыслящих в неразвитых обществах. Начиная с зарождения цивилизаций, сквозь средневековье и постиндустриальную эпоху или непосредственно перед Великим Переселением. Что и говорить про дальнейшие разработки в период колонизаций. Сократ поставил под сомнение всеобщую веру и в результате выпил яд. Джордано Бруно был сожжён на костре за «ересь», которая и поныне признана наукой несомненной. Альфред Бриз! Он породил новую эпоху человечества, позволив ему покорить целую Галактику. Его научные теории о возможности путешествовать быстрее скорости света навели столько шума в научной среде. И где он закончил под давлением всего этого научного сообщества? Его изгнали, отправив на обочину бытия. Сегодня же во всех школах мира изучают его работы. Масса не способна принять гениальный ум. Всякий усомнившийся в общественных устоях, будет признан инакомыслящим. Его рейтинг тут же пойдёт ко дну. Ваше система рейтингов тормозит науку! – В сердцах закончил свою мысль Тит.

– Мы живём в век абсолютно открытой информации, – парировал Макс. – Любой человек способен проверить сведения и провести объективную оценку мыслей и действий другого.

– Но будет ли он это делать? Люди слишком ленивы и эгоистичны, чтобы заниматься поддержкой идей, идущих вразрез сложившихся устоев. Более того, нет никакого цензурирования всеобщей информации. Существует куча укоренившихся штампов. Люди склонны к фантазиям и мифам, в которые они искренне верят.

– Цензура и фильтрация информации противоречат постулатам свободы.

– Закон Парето никто не отменял. Восемьдесят процентов социальной общности всегда будет идти в ногу с массовым мышлением, заблуждаясь в истинности суждений.

– Именно для этого в нашем государстве существует институт поддержки неординарных умов. Каждый может обратиться к научному совету, изложив свои изыскания. Он будет выслушан, его труды будут тщательно изучены. И если они окажутся заслуживающими внимания, рейтинги безусловно станут откорректированы.

– Получается, ограниченный круг властьимущих берёт на себя ответственность вершить судьбы гениев. Ни это ли олицетворение лицемерия и лжи?

– Не будем путать выстроенный годами грамотный менеджмент со средневековыми представлениями об образе мышления.

– Это есть почва для коррупции. Группа избранных в любом случае исходит из субъективных оценок, основанных на собственных представлениях о бытии.

– Коррупция возможна лишь в больном обществе. Эти «избранные», как ты их назвал, проходят строжайший отбор временем и обществом. Они безупречны в своём воспитании и поведении. Они не способны порочно мыслить в силу своей непоколебимой эмоциональной устойчивости и чистоты ума.

– А как же отсутствие рейтингов у вашего брата? Вы заочно ставите себя выше остальных, выше вашей же совершенной системы. Позволяете себе субъективизм, верша судьбы других.

– Нам дано право корректировать систему рейтингов в силу исполнения долга перед обществом. Далеко не каждому негодяю может понравиться то, что мы мешаем реализации его порочных замыслов. Это абсолютно справедливо. Не мы так решили. Граждане Либерии наделили нас такими полномочиями. Это их выбор. И мы с ним живём. И всеми силами стараемся ни при каких обстоятельствах не подорвать их доверие. Напомню, что в нашем основном законе закреплено право граждан на свержение любой власти диктатуры с оружием в руках. Эта норма послужила основанием к искоренению угнетения, как такового. Создала другую систему менеджмента всякого направления развития нашего государства. У нас нет самодуров. Лучшие умы – интеллектуальная элита – способны разобраться в этих вопросах оптимальным образом.

Из соседней комнаты раздался писк, прервав беседу.

– Что это? – насторожился Тит.

– Это будильник. Мне пора ехать, – спокойно и с улыбкой ответил Макс. – С удовольствием продолжил бы нашу занимательную дискуссию при следующей встрече.

– Пожалуй, мне будет что ещё противопоставить твоей непоколебимой любви к вашей системе.

– Конечно, буду рад, – оперативник учтиво склонил голову. – Заодно, напомню, что у нас есть специальные анклавы, где отсутствуют рейтинги, и люди живут совершенно свободно без строгих правил и полноценного доступа к всемирной сети. Но об этом в следующий раз.

Собеседники одновременно поднялись и направились к выходу. Осведомитель передал небольшое электронное устройство Максу.

– Тут все интересующие тебя данные.

– Спасибо. На связи.

Они крепко пожали друг другу руки.

Макс вышел первым, оставив Тита ещё на некоторое время в одиночестве.

Оперативник загрузил маршрут до лечебного учреждения, где предстояло встретиться с необычным пациентом – Андреем.

После того, как за Максом закрылась дверь, Тони подошёл к часам, чтобы взвести пружину. Открыл крышку. На обратной её стороне виднелась цитата из одной древней книги:

«Время надвигается не с земли, оно надвигается из-под земли. Время принадлежит Сатане; его, как клубок, нечестивый носит в своём кармане, разматывая соответственно своему пониманию экономии, неуловимому для нас, и его приходится себе отвоёвывать. Потому что если от Бога можно потребовать и даже получить вечность, то противоположное вечности – время – мы можем взять только у Сатаны…».

И сноска: «Хазарский словарь».

Бернс перечитал фразу и заходил по кабинету размышляя.

Правильно ли он поступил, оставив нетривиальное дело у Джонсона? Его целеустремлённость, хватка, острота ума и блестящее умение работать со своей агентурой наверняка приведёт к успеху. Тони в этом почти не сомневался.

А как он мог поступить иначе? Ведь Джонсон изначально сам накопал необычный материал. Причём доложил об этом лишь в тот момент, когда картина уже приобретала хоть какие-то очертания. Пусть блёклые и неоднозначные, однако уже позволяющие выстраивать какие-то логические цепочки и цепляться за полученные факты. То есть на руках Макса были не просто неподтверждённые слухи или какая-то аморфная каша несвязных умозаключений.

Как и подобает хорошему оперативнику, Джонсон сначала нарыл, затем проверил, потом перепроверил и только после этого доложил руководству, дабы то не смотрело критичным взором и не утруждалось раздавать очевидные советы и поручения. В такой ситуации передавать другому сотруднику это дело или безапелляционно рубить его было бы, по меньшей мере, странно.

Но есть и очевидные плюсы. Рано или поздно кто-нибудь из его коллег наверняка бы занялся необычными появлениями людей из прошлого. А тут вся информация официально стекается к Бернсу, который сможет регулировать процесс, направлять подчинённого по нужному пути. Любой, кто попытается зарегистрировать полученные материалы в систему, будет уведомлен, куда они отправляются, и в чьём ведении находится расследование. И дальнейшая разработка пойдёт только при координации Бернеса и под его началом.

Джонсон всецело доверяет Тони, считает его наставником и другом, поэтому не станет вести двойную игру или проявлять самодеятельность. Если только не подорвать его доверие, чего, разумеется, допустить никак нельзя. Иначе, кто его знает, на столе какого большого генерала в таком случае появятся новые подробности.

Сам Тони тоже не торопился докладывать наверх. Незачем пока кого-то посвящать в столь деликатный вопрос. В секретной службе есть золотое правило: «поменьше говори, побольше слушай». Если же кто-то из старших по должности спросит, всегда можно ответить, что каких-то однозначных выводов делать ещё рано, и негоже большим чинам раньше времени забивать голову тем, что может в результате оказаться пустышкой.

Тони подошёл к антикварному книжному шкафу из цельного деревянного массива, который был подарен друзьями после одного из путешествий на Землю. Родная планета человечества снова изобиловала элитными деревьями: Амарант, Сандал, Эбен. А местные мастера творили из него настоящие шедевры.

Время.

С самого детства он регулярно думал об этой форме протекания физических и психических процессов. Тони интересовался временем и никогда не хотел соглашаться с тем, что в этом бесконечном мире людям отведена настолько малая часть. Всё его существо кричало и противилось человеческой слабости, которая не позволяла справиться с ним.

Да, человечество шагнуло очень далеко в развитии, и было способно продлить жизнь с помощью биотехнологий и роботизации. Либерия является передовой страной в сфере регенерации и обновлении телесной плоти. Каждому даётся возможность пройти несколько кругов обновления человеческого тела. Однако до сих пор учёные не смогли добиться полной его замены, и рано или поздно старение брало верх, приводя к смерти. Единицы могли похвастаться четвёртой сотней лет жизни. И даже они в результате приходили в упадок, не справляясь с психическим истощением.

Люди современности могли бы всё знать, ведь у них есть неограниченный доступ к всемирной сети, откуда они в любой момент способны получить исчерпывающую информацию о чём угодно. Можно было бы подумать, что человек стал верхом совершенства, обладая столь обширными знаниями. Но вся проблема в том, что память и интеллект человека имеет свой максимум, за пределы которого выйти невозможно даже усиливая их за счёт искусственных процессоров. И чем взрослее становился человек, тем сильнее увядают его способности.

Тони открыл дверцу, достал с полки древнюю бумажную книгу. Раскрыв её на середине, он поднёс источник знаний к лицу и полной грудью вдохнул завораживающий запах.

Язык предков сильно отличался от нынешнего. Однако встроенный в чип переводчик позволял без труда понять текст. Тони начал читать монолог одного из героев рассказа:

«Есть теория. Всё, что в этом мире происходило, происходит или будет происходить на самом деле уже есть независимо от того, в какой момент это появилось в собственном – субъективном – восприятии.

Все события в этом мире уже есть. Нет, они не произошли. Они просто есть. Завоевание физическими формами приоритетного влияния на человеческое сознание приводит к их восприятию в качестве преобладающих в нашем мире. В силу этого не всегда удаётся достичь правильной интерпретации объективной реальности. Однонаправленность мироощущения препятствует свободному исполнению воли в пространстве.

При этом время есть лишь длящееся перемещение от одной событийной точки к другой. В качестве побочного эффекта на пути возникают бесполезные физические объекты, не имеющие индивидуального смысла. Фон. Который, однако, создаёт иллюзию течения жизни.

В итоге невозможность достичь событийной точки обусловлено сбоями в работе ума, ограниченного линейностью работы по заложенному шаблону. Более того, близорукость и медлительность этого ума приводит к убеждённости в отсутствии иной возможности достижения того или иного события, кроме как последовательное движение по заложенному сценарию.

Тысячи лет назад люди думали, что перемещение в пространстве быстрее лошади губительно для человеческого организма. Через века муссировалась идея о том, что если двигаться быстрее скорости света, попадёшь в прошлое. Или будущее. Смотря от чего отталкиваться. Однако обогнать фотон невозможно, в принципе, говорили они. Только если поместить его в среду замедляющую его перемещение.

В будущем в ходе осознания законов природы, все вышеназванные идеи станут выглядеть просто абсурдными. Однажды мы совершим межзвёздные полёты со скоростью явно превосходящей полёт фотонов. И это никак не повлияет на время, в котором мы оказываемся. Время субъективно. И речь не только в его восприятии в какой-то ситуации.

Мы все живём в этом времени. Человек не может стать хозяином времени, оно всегда берёт верх.

Всё, что мы видим, слышим, вдыхаем, осязаем и вкушаем подвластно времени. Оно здесь царь. И пока оно с нами не наиграется, не отпустит. Оно играет с нами как хочет: то дает свободу, то снова набрасывает свои путы, из которых очень сложно выбраться. А когда наиграется, накинет последнюю сеть и затянет. Лёгкие и сердце сожмутся, превратятся в кашу, процеженную сквозь зубы времени. Исход всегда один: время проглотит.

Мы живём под его властью в этом мире, мы полностью принадлежим ему. Оно определяет, когда уйти от нас навсегда.

Однако мы пришли из вечности, которую никто не может просто так у нас отобрать! Кто хозяин вечности, в которой мы целиком и полностью растворены? Кто определяет, когда мы окажемся во времени? Распрощавшись с одной жизнью, мы тут же приветствуем жизнь новую. И где конец этого цикла?

Если нет конца, значит нет и времени!».

Тони закрыл книгу, поставил на место, закрыл дверцу шкафа. Подошёл к окну и с улыбкой обратил взор на небо. Бернс наслаждался мыслью о том, что он научился требовать и даже получать время.

Глава 5. Катрина.

Весна 1455 года от Великого Переселения.

Ювента.

– Алекс, слышишь меня? Давай наверх! – прокричала в микрофон возбуждённым голосом Катрина.

– Куда наверх? Мы уже на предельно допустимой высоте! Нас арестуют! – запротестовал молодой человек.

– По моей команде! – проигнорировала девушка вполне справедливые аргументы Алекса.

– Ты чокнулась? Мы здесь как на ладони! Да и датчики местоположения нас с потрохами сдадут! – раздался из наушников возмущённый голос её друга.

– Так, ты со мной или ты струсил? Есть отличная идея! А с датчиками мы как-нибудь разберёмся. Вернее, уже разобрались, не дрейфь!

– Что ты опять задумала? Мы же просто хотели полетать по дорогам. И уже налетали на кучу штрафов за превышение скорости, – не переставал канючить Алекс.

Катрина знала, что он её не бросит. Будет возмущаться, пытаться её отговорить от очередной безрассудной идеи, но пойдёт до конца. Потом может даже обидеться, но через какое-то время станет воодушевлённо рассказывать друзьям, какую экстремальную выходку устроила молодая бестия в этот раз.

Всё начиналось относительно безобидно. Хотели просто покататься на редких экземплярах спортивной техники. Протестировать её. Пролететь с ветерком над родным городом, полюбоваться им с высоты птичьего полёта. Заодно слетать на водоём искупаться в жаркий день, коих на планете случается не часто. Но, как обычно, этой взбалмошной девчонке стало скучно.

Освоившись с особенностями байколёта она выкрутила ручку газа и понеслась на бешеной скорости, лавируя в потоке других летающих транспортных средств по дорогам общего пользования. Пусть сегодня общенациональный праздник и выходной, и дороги достаточно свободны. Пусть они летят на самом верхнем уровне, где и без того всегда немного других машин. Пусть девяносто пять процентов других участников движения передвигаются на автопилоте и по предсказуемой траектории без резких перестроений. Но разгоняться на ручном управлении до подобных скоростей всё же весьма опасное мероприятие. Если в большинстве машин пассажир находится в защитной капсуле из специального сплава, который выдерживает огромные нагрузки при столкновении, защищая человека от серьёзных травм, то здесь они практически сидели на двигателях верхом всего лишь в мотоэкипировке. Пусть в современной и весьма неплохого качества, но она не способна полностью защитить тело пилота.

Катрина сфокусировала взгляд на встроенный в визор шлема полупрозрачный экран, на котором мерцал навигатор с их местоположением.

– Приготовься! – крикнула она в микрофон.

– И зачем я снова на это подписался? – скорее себе задал вопрос молодой человек, принимая удобную позу для резкого манёвра.

– Видишь облако прямо?

– Вижу! Чтоб тебя!

– Как только влетим в него, резко уходим вверх и вправо! Над ним ещё одно облако. И нам точно в него. И так пока не наберём четыре тысячи.

– Выключи датчик видимости! – крикнул Алекс, влетев в облако и резко дёргая руль.

– А, чёрт! – выругалась девушка, отключая принудительное радиоизлучение байка при низкой видимости. – Хорошо, что они у нас белые.

Через пару минут байкеры оказались в нужной точке, преодолев около трёх тысяч метров по вертикали и превысив тем самым допустимые нормы полётов по высоте в четыре раза.

Перед их взорами открылись бескрайние просторы их родной планеты. Большой город стал похож на ворсистый ковёр посреди уходящей за горизонт коричневой пустыни. Зелёное озеро вдалеке на фоне каменистого ландшафта казалось лужей после дождя. Девушка очень любила «кушать» своими ярко-голубыми глазками природные красоты. Ей никогда не надоедало смотреть на них с большой высоты. Редкие дороги для наземного транспорта больше походили на маленькие нити, на кровеносные сосуды, питающие твердь планеты полезными веществами.

Не видно ни конца, ни края череде огромных кучевых облаков, смотря на которые сверху, хотелось прыгнуть в их пушистую перину и нежиться в мягкой прохладе во время знойного дня.

Молодые люди снизили скорость, наслаждаясь открывшимися видами. Так привычно и в то же время так необычно находиться над облаками, а не под ними. И не важно, сколько раз они переживали это. Именно на такой высоте начинаешь понимать величие природы, её совершенство и сбалансированность. Ощущаешь себя маленькой песчинкой в огромном мире.

Бытовые мысли или мелкие проблемы покидают ум, оставляя место букету положительных эмоций.

– Как же красиво! – закричала счастливая девушка, подняв визор шлема, внутрь которого ворвалась прохладная свежесть.

Катрина шумно втянула воздух носом и растянулась в довольной улыбке. Отпустила руль, раскинув руки как крылья. Подняла голову к яркому небу и зажмурилась, позволяя лучам весенней материнской звезды немного согреть кожу. Затем посмотрела на сияющее светило на небе и, конечно же, чихнула.

– Будь здорова, – подал голос Алекс, вернув молодую особу к реальности.

– Спасибо. Я не знаю, почему это каждый раз происходит.

– Аллергия на радиацию, наверное, – произнёс с улыбкой молодой человек.

Девушка хихикнула и вытянула руку вперёд.

– Теперь двигаем на юг, вон к тому озеру. И прибавь газу, пока дальнобойщики нас не сбили, – уже немного спокойнее сказала Катрина.

На средней высоте – между городскими дорогами и воздушными коридорами для пассажирского транспорта дальнего следования – обычно пролегают пути средних и больших грузовых машин и товарных составов, осуществляющих поездки между городами. Здесь запрещены полёты малых гражданских транспортных средств. Тем более байков. Их могут элементарно не заметить на огромной скорости и, врезавшись, разбросать по всему небу.

Трафик в этой части междугороднего воздушного пространства редкий, и находиться тут относительно безопасно.

– Есть, капитан! – делано серьёзно выпалил Алекс.

– Интересно, какая максималка у этих игрушек? – Катрина задорно взглянула на молодого человека, с хлопком закрыла стекло шлема и до отказа вывернула ручку газа.

Алекс плотнее сжал коленями свой байк, прижался к нему грудью и постарался не отставать от уходящей в точку подруги.

Несколько минут они выясняли максимум, на который способны эти спортивные аппараты. Наверное, если бы кто-то из них решился резко поднять голову над ветровым стеклом или выставить вбок руку, как минимум, получил бы растяжение, и утро начиналось бы с регенерирующей мази для мышц.

– Ну, вот мы и на месте, – переводя дух от захватывающего полёта сообщила Катрина.

– Двигаем вниз купаться?

– Ага, летим купаться… – как-то загадочно ответила Катрина.

– Правда, мне уже не то, чтобы сильно жарко после полётов на такой высоте.

– У тебя когда-нибудь случались отказы двигателя машины во время полётов?

– Не-ет…

– А видел когда-нибудь, как это происходит?

– Ну, когда учился вождению, нам имитацию устраивали. Сам иногда в сети практикую присутствие ради понимания, что делать в экстремальной ситуации. А ты чего решила про это вдруг вспомнить?

– Значит, в курсе, что в наши мотокомбинезоны встроены два сверхлёгких парашюта, которые автоматически приводятся в действие при падении с байка или отказе его двигателя?

– Знаю, конечно. В мотошколе же тренажёры стоят. И пока мы десять раз не пережили отказ двигателя на разных высотах и не продемонстрировали нашему инструктору доведённый до автоматизма навык, фигушки он поставил нам зечёт. Плюс ежегодная переаттестация. Зачем, правда, она нужна – не ясно. Вероятность отказа двигателя или ДТП ниже, чем захлебнуться слюной во сне.

– А про то, что на высотах между транспортными коридорами парашют приводится в действие не сразу? Например, между городским и дальнобойными коридорами три тысячи метров разницы. И с четырёх тысяч метров бедолага, потерпевший крушение, находится в свободном падении до полутора тысяч.

– Вот про это я, честно говоря, не слышал. А зачем так сделано?

– Во-первых, для сокращения времени в небе, так как погодные условия могут быть разными. Если на поверхности планеты штиль, это совершенно не означает, что наверху нет ветра под двести километров в час. И несмотря на то, что купол вполне себе управляемый, унести ветром может за много-много километров. И если ты окажешься в туче или огромном облаке, то лучше, чтобы она или оно не подсосало тебя ещё выше, где элементарно не хватит кислорода. Тебя это – жирдяя, – касается меньше, конечно же, а вот для меня вполне может стать проблемой.

– В каком это я месте жирдяй? – обиженным голосом спросил Алекс.

– Это единственное, что тебя забеспокоило в моём монологе? – рассмеялась Катрина.

– Нет, но… – попытался возразить Алекс, но был бесцеремонно перебит девушкой.

– Моих сорока килограмм, плюс вся экипировка ещё на шесть кило не очень то много в случае появления сильных восходящих потоков и плотного ветра. Хотя площадь парашюта и подбирается исходя из размера мотокомбинезона.

Справедливости ради стоит упомянуть, что на Ювенте гравитация составляет семьдесят девять процентов от земной. Поэтому окажись Катрина на Земле весы показали бы немногим более сорока восьми килограмм.

– Откуда ты всё это знаешь? – недоумевал молодой человек.

– Изучила вопрос перед нашей аварией.

– Перед чем?

– Мы с тобой попадём сейчас в аварию.

– С кем? – подозрительно озираясь, спросил Алекс. От этой девки можно было ждать любого сюрприза.

– Иначе если байки обнаружит полиция до того, как они вернутся на исходное место или если спалят нас одиноких с распущенными парашютами на озере, то лучше иметь легенду.

– Ты с ума сошла? – не выдержал Алекс. – Они нас на раз-два вычислят по датчикам, а потом вытряхнут из наших карманов всё самое ценное!

– Да не переживай ты так, – легкомысленно отмахнулась девушка. – Отвязаны датчики от наших комбинезонов. Байки потеряют нас сразу же, как только мы катапультируемся с них.

– С чего бы это?

– Потому что я попросила это сделать перед вылетом.

– Как ты вообще уговорила владельца пойти на такое?

– Просто я сильно ему нравлюсь. И почему бы не воспользоваться ситуацией?

– Что-то мне это нравится всё меньше и меньше, – начал злиться Алекс.

– Да, не ревнуй ты так. Я же с тобой, а не с ним тут. Да и в курсе он, что ничего ему не светит. Стар он слишком и не в моём вкусе. А помогает потому, что ему нужны качественные тестовые полёты и он просто хороший человек.

– Ага, контрабандист со стажем. Прям святоша бескорыстный, – не унимался парень.

– Слушай, давай не будем портить друг другу настроение на ровном месте.

Некоторое время молодые люди насупившись молчали, разглядывая красоту природы. Белые пушистые облака на фоне голубого неба. Яркие лучи заливали поверхность планеты и согревали её. Под километрами пространства – небольшой водоём, окружённый на несколько сотен метров зелёной сочной флорой.

Естественная жизнь на этой планете только возрождается и представлена в виде растений, бактерий и мелких многоклеточных. Эволюция ещё не успела создать животных после серии глобальных катаклизмов, произошедших миллионы лет назад. Состав воздуха практически сопоставим с земным, поэтому нахождение людей на поверхности без специальных приспособлений не составляет никаких проблем. Примерно так же, как если бы вы жили в горах выше трёх с половиной тысяч метров.

Когда человек поселился здесь, вместо условного буквенно-цифрового обозначения небесному объекту дали красивое имя – Ювента в честь древнеримской богини юности.

Хотя, Ювента является одним из спутников газового гиганта, местные жители продолжают называть её планетой.

По официальной версии астрономов, она была когда-то планетой – странником, свободно путешествующим по космическому пространству. В один прекрасный момент оказалась притянутой звездой, затем столкнулась с газовым гигантом и стала его спутником, оставив свой посильный многовековой вклад в необъятные кольца на материнской планете. Сколько времени она путешествовала в космосе, откуда прилетела, как долго находилась в Млечном Пути, пока движение её не прервалось,– до сих пор остаётся загадкой и вызывает жаркие споры среди учёных.

Одни утверждают, что Ювента не могла пролететь такое расстояние по прямой траектории сквозь всю Галактику, практически к её центру, так как обязательно была бы притянута каким-то другим массивным небесным телом гораздо раньше. Считают, что она, вероятно, покинула орбиту другого светила после взрыва сверхновой в пределах Млечного Пути. Или её родная звёздная система пережила столкновение с другими подобными себе объектами Галактики, что в центре Млечного Пути происходит достаточно регулярно.

Другие – в качестве аргумента напоминают, что естественное возникновение в нашей Галактике Ресурса невозможно. Это исключительно подарок извне. Тогда откуда на Ювенте ему было взяться, если она «местный житель»?

Бесспорным является тот факт, что находится она тут уже около двух миллиардов лет, и сейчас переживает спокойные для себя времена.

Любопытно то, что Ювента – спутник, постоянно находящийся при этом в обитаемой зоне в отличие от своей материнской планеты, которая вечно холодная. Очередная загадка вселенной.

Ювента сегодня – это каменистая пустыня с океанами, реками и озёрами. Небольшие растения только завоёвывают себе пространство на расстоянии считанных километров от водоёмов.

Человек начал освоение Ювенты около двухсот пятидесяти лет назад после того, как здесь был обнаружен Ресурс. Добывающие станции крупных корпораций из разных стран появлялись как грибы после дождя. Вокруг них тут же строились небольшие населённые пункты.

Хрупкий мир среди конкурентов сохранялся лишь надеждами на избыток полезных ископаемых. Однако в связи с допущенными ошибками геологов, количество Ресурса оказалось сильно преувеличено. Когда это выяснилось, для большинства стран Ювента сразу потеряла стратегический интерес. Прибыли от реализации продукции хватало в основном на самообеспечение. Разработка новых, как выяснилось – мелких – месторождений стала неоправданно дорогой и бессмысленной.

Народная Республика Востока предпочла сохранить монополию на Ресурс не огнём и мечём, а практически стопроцентной скупкой сырья у местных корпораций по выгодным ценам.

Ресурс сравнительно быстро закончился, превратив жизнь на Ювенте бесперспективной. Те, кто смогли покинуть планету, сделали это сразу, как только крупные корпорации по добыче объявили о прекращении своей деятельности здесь. Большинство наёмных сотрудников было брошено, по сути, на произвол судьбы. Достаточно бедное своими полезными ископаемыми небесное тело делало дальнейшее её освоение экономически нецелесообразным.

Оставшиеся на планете мелкие Ресурсодобывающие компании не могли обеспечить работой всех жителей. Хотя местное население и сократилось почти вдвое.

Правительства же ведущих стран мира были озабочены ситуацией с переделом сфер влияния, когда ОКО объявило о независимости и концентрации Ресурса в своих руках. Небольшим государствам и без того хватало забот. Правители всех стран предпочли просто забыть о существовании Ювенты и её населении.

Подрыв сформировавшейся экономики на небольшой планете привёл к серьёзному упадку уровня жизни. Сильная зависимость от экспорта Ресурса сократила доходы в разы. Денег на покупку необходимой продукции с других планет стало катастрофически не хватать.

Какое-то время пребывание на планете сводилось к лишь поиску пропитания и средств для обогрева. Ведь на Ювенте примерно в течение трети годового цикла царствуют минусовые температуры. Отсутствие же животных и большого количества растений на суше сильно осложняют решение этих жизненно важных вопросов.

Оставшиеся добывающие компании продолжали продавать Ресурс новому монополисту – ОКО. Создав неприступные анклавы, они отмахивались от людей за пределами своих территорий.

Запасы синтетической пищи и топлива быстро заканчивались. «Одной водорослью не наешься», – повторяли простые люди. Нарастали вооружённые столкновения между жителями планеты.

В результате, осознав свою незавидную судьбу, ювентиниане были вынуждены самоорганизовываться и сформировать собственную государственность.

Так, группа наиболее разумных воинственных и сильных представителей рабочего класса резонно предположила, что при отсутствии у них постоянного источника средств к существованию они долго не протянут.

Собрав всех, с кем смогли договориться и сконцентрировав оружие и технику в одних руках, они двинулись на захват Ресурсодобывающих станций, руководство которых было совершенно не готово к тому, что разрозненные кучки оборванцев способны на вооружённый захват их предприятий.

В конце концов эти «оборванцы» смогли завоевать себе все станции на планете и заявить об образовании нового суверенного государства – Республика Ювента.

По мере истощения Ресурса планета постепенно превратилась в перевалочный пункт нелегальных грузов и пристанище для всякого сброда. Разумеется, тут не обошлось и без крупных дельцов незаконного бизнеса, беглецов с других планет и искателей наживы за чужой счёт.

Органические и электронные наркотики, оружие, подделка документов, транзитные финансовые операции и отмывка грязных денег, легализация любой краденой техники, обнуление чипов или их перепрограммирование, изменение внешности, новая биография, хакерские услуги – вот лишь небольшой перечень направлений деятельности местного люда.

Связующее звено с внешним миром – ОКО – прекрасно знало, что из себя представляет Ювента, и чем тут занимаются. Но бизнес есть бизнес. Звонкая монета открывает двери в любые космопорты.

– Ну что, консерва, готов к приключениям на то самое место, которое тебе больше всего нравится в моём теле? – весело произнесла Катрина.

– Как будто моя готовность что-то изменит, – буркнул Алекс, немного успокоившись.

Из молодого человека иногда вылезал наружу гордый нрав, чаще всего дремлющий где-то глубоко в подсознании. Поэтому Алекс вздохнул с облегчением, когда его подруга потушила конфликт своим обаянием.

Он нередко задавался вопросом: девушка такая милая потому, что она всегда такая внутри и оттого так притягательна, или она лишь нашла ключ от его сердца и теперь беспардонно им пользуется? Как бы то ни было, он любил её. То ли потому, что она позволяла это делать, умело подогревая чувства. То ли, действительно, ведёт себя искренне, и их внутренние вибрации совпали.

Впрочем, неблагодарное это дело – пытаться разложить по полочкам то, что творится в женской голове. Зачастую хотя бы даже потому, что они и сами до конца не понимают происходящее там.

Букет противоречивых эмоций вкупе с драгоценной россыпью разнообразных мыслей, сдобренных телесной красотой и быстрым умом – примерно такое краткое описание дал бы Алекс Катрине. Хотя, если б он посмел высказать это ей в лицо, точно удостоился бы колкости и упрёка за столь малое количество положительных качеств этой милой девушки.

– Так, слушай мой план: мы встаём параллельно и плавно набираем скорость до двухсот километров в час. После чего закручиваем двойную спиральку, прижимаясь попками байков друг к другу и по команде жмём на аварийное покидание воздушного судна.

– На счёт спиральки ты же пошутила?

– Да. Просто разлетаемся на пару десятков метров и резко впечатываемся друг в друга.

– Так, а теперь расскажи свой реальный план, – потребовал Алекс.

– Залезь в бардачок под рулём, там лежит небольшой брелок. Эта штука дублирует один из аварийных датчиков, – с этими словами Катрина достала свой.

– Так, и что надо с ним сделать? – спросил молодой человек, покрутив белок в руке.

– Датчик запрограммирован на столкновение, при котором он катапультирует водителей подальше от погибающих транспортных средств. Надо будет просто шлёпнуть их друг об друга. И затем наслаждаться свободным падением.

– И зачем такие сложности? Нажали бы на кнопку аварийного покидания и всё, – с непониманием произнёс Алекс.

– Ещё раз тебе повторяю: ты потом что будешь рассказывать блюстителям порядка?

– Да, их тут днём с огнём не сыщешь, – развёл он руками. – Но лучше худая легенда, чем никакая. Тут ты права.

– То-то и оно. Кстати, через несколько секунд после того, как выпадешь из байка, отпружинит маленький вытяжной парашютик, чтоб ты всегда был повёрнут задом к небу. Так что не пытайся перевернуться.

– Это ещё зачем? – удивился Алекс.

– Затем, что парашют твой находится за спиной. И как ты думаешь, что будет если ты во время начала его раскрытия окажешься пузом вверх?

– Хм, видимо парашют раскроется в меня, – проявил чудеса логики молодой человек.

– Точно! Так и встретишься воланчиком с планетой со скоростью двести километров в час.

– Не очень радостная перспектива, – согласился без пяти минут скайдайвер.

– Да, не мандражируй ты. Современные системы устроены так, что парашют раскроется даже если ты будешь кубарем катиться по облаку, – легкомысленно махнула рукой Катрина. – А встроенный в костюм компьютер распознает, насколько твоё состояние позволяет управлять куполом. Если ему покажется, что ты больше похож на одноклеточного, введёт в действие примитивный круглый парашют. Без горизонтальной скорости. Где открылся, там и приземлился.

– Постараюсь не терять сознание, – закончил её мысль Алекс.

– Постарайся расслабиться. Особенно не напрягай конечности. Иначе всю дорогу будешь волчком крутиться. В свободном падении даже напряжённая ладошка превращается в мощный руль. Вспомни, как ты на скорости высовываешь из окна машины руку и ловишь ей потоки воздуха.

– Буду стараться, – неуверенно произнёс парень.

– Ладно, приземляемся напротив вон того островка на озере. Как управлять куполом ты и сам знаешь, – Катрина пристально взглянула на своего друга.

Несмотря на кажущееся легкомыслие и жажду к приключениям, девушка всё-таки переживает за Алекса. Будем честны, он ей не просто друг. И она не готова приносить в жертву ни его, ни свои чувства к нему.

– С этим проблем не возникнет, – приободрился Алекс. – Не зря же нас в мотошколе гоняли на тренажёрах.

– Вот и отлично, – с улыбкой произнесла Катрина и послала парню воздушный поцелуй.

Она вплотную подлетела к байку своего друга, зажала белок между большим пальцем и ладонью.

– Дай пять, дорогой! – крикнула девушка.

Они шлёпнули датчики друг об друга, и в тот же миг под возмущённые писки байков были отброшены в разные стороны.

Катрина визжала от восторга. Огромный букет эмоций переполнял всю её душу и тело. Их настолько много, что понять, какая ярче – невозможно. Попытки организма напомнить о таком чувстве, как страх вызывают лишь мысленные возгласы: «не мешай, сейчас не до тебя!». Девушка жадно поедала глазами открывшуюся картину. Твердь Ювенты неумолимо приближалась. Дыхание перехватывало. Потоки набегающего воздуха шумели в ушах. Неописуемое ощущение свободы перемешалось с пониманием того, что шагнуть назад уже не получится даже если что-то пойдёт не так. Инстинкт самосохранения боролся со здравым смыслом и уверенностью в надёжности оборудования, стремящейся к ста процентам. Адреналин заливал организм, который пытался найти возможность устранения угрозы. От этой груды противоречивых переживаний хотелось визжать.

Рывок!

Душа устремилась в пятки. Цифры высотомера на визоре шлема перестали бешено сменять друг друга. Катрина подняла голову и увидела над собой оранжевый прямоугольный купол. Сердце колотилось, конечности потряхивало. Девушка во весь голос завизжала от восторга. Улыбка занимала бо́льшую часть её лица.

Новоиспечённый скайдайвер потянулась к стропам управления. Сдёрнула их с липучек и продела ладошки в специальные петли. Покосилась на данные высотомера: «1350… 1345… 1340…». Затем закрутила головой в поисках своего друга.

Тот находился в нескольких сотнях метров от неё. В динамиках слышались его счастливые вопли:

– Это было круто! Это было очень круто!

Затем последовали нечленораздельные короткие фразы в попытках описать только что пережитое. Катрина расхохоталась. Искренним звонким девичьем смехом.

– Ух! Да! Это лучшее, что я когда-либо испытывала в своей жизни!

– Согласен! Сколько мы падали? Секунд сорок? Пятьдесят?

– Типа того.

– Они пролетели как одно мгновение! Это надо обязательно повторить! Прям сейчас! Полетели обратно в гараж! – захлёбывался чувствами Алекс.

Девушка снова засмеялась. А потом начала петь. Громко, с чувством. Свою любимую песню. Закончив сольный концерт, она снова посмотрела на высоту: «550».

– Пятьсот метров, – сообщила она своему другу.

– Вижу, – подтвердил он, будучи немного ниже неё из-за разницы в весе и, соответственно, загрузки парашюта.

– Помнишь, что садиться надо против ветра?

– Конечно. Только вот как бы узнать, в какую сторону он сейчас дует?

– Не беспокойся. Как только опустишься до трёхсот метров, увидишь красную, а потом и зелёную стрелку на своём визоре, – успокоила его Катрина.

– Точно! – шлёпнул себя по голове Алекс. – Вся виртуальная теория, видимо, выветрилась пока падал.

– Тогда напомню тебе и про построение «коробочки» приземления…

– Это я не забыл, – перебил её молодой парашютист. – Сто метров, поворот, сто метров, поворот. Перед приземлением соединить обе ноги вместе, немного согнуть их в коленях. За несколько метров до встречи с планетой «сделать подушку», потянув обе стропы управления на себя, чтобы перевести вертикальную скорость купола в горизонтальную. Приготовиться к перекату.

– Ты прям как по учебнику, – хихикнула девушка и услышала, короткий писк в ухе.

Триста метров. Пора начинать выстраивать траекторию приземления. Катрина развернула парашют по ветру. Справа почти под девяносто градусов находилась небольшая чистая и ровная поляна. Девушка внимательно следила за направлением купола, цифрами высотомера и красной стрелкой, указывающей вправо.

Ещё один короткий писк в ухе сообщил ей о том, что до земли двести метров. Катрина плавно потянула за правую стропу управления, развернув парашют на девяносто градусов. Сердце снова начало биться чаще. Алекс уже вышел на прямую и готовился к приземлению.

Через несколько секунд она увидела, как он «делает подушку», стукается ногами о почву и кувыркается, потеряв равновесие.

«Хорошо, что он в полном экипе», – мелькнуло в её голове.

Длинный писк в ухе сообщил, что она всего в ста метрах над Ювентой. Ещё один поворот вправо под прямым углом. Красная стрелка направления ветра сменилась на зелёную и показывала прямо. Значит, всё верно.

Молодой человек поднялся и замахал рукой, сообщая, что с ним всё в порядке. Катрина не обращала на него внимания, сосредоточившись на точке приземления. Поверхность планеты побежала под ногами. Девушка потянула вниз обе стропы управления. Ноги коснулись твёрдой почвы. Катрина сделала несколько шагов и уверенно встала без намёка на падение.

Алекс уже бежал к ней навстречу с довольной физиономией и с парашютом в охапку. Без лишних слов подхватил её и закружил вокруг, чудом не запутавшись в стропах и ткани парашютной системы.

Она скинула свой шлем, повисла на шее Алекса и впилась в его губы. Чувство эйфории почти расплёскивалось из организмов. Если бы сейчас была ночь, их лица залили бы окружающее пространство ярким светом от счастья.

– Ты не представляешь, как это было классно, – сказала Катрина, не отрывая влюблённого взгляда от своего парня.

– Да, это вряд ли с чем-то может сравниться.

– Я уже давно мечтала попробовать. Но кроме виртуального суррогата в нашей дыре ничего подобного не предлагают.

– Действительно, странно, почему так мало народу устраивает подобные выходки.

– Ничего странного, – отмахнулась девушка. – Большинство лучше залезут в виртуальную капсулу или нацепят на худой конец шлем присутствия, чем оторвут свой ленивый зад от дивана и сделают что-то интересное.

Катрина оглянулась по сторонам, окинула взглядом небо. И, не обнаружив признаков блюстителей порядка, начала собирать парашют.

– Я удивляюсь, как человечество до сих пор не выродилось с таким подходом.

– Что ты имеешь виду? – не понял Алекс.

– Я имею виду, что люди даже реальными сексом перестали заниматься. Хотя это одна из базовых потребностей любого животного: еда, сон, безопасность, половое влечение…

– А никто это влечение и не отменял. Виртуальный мир стирает границы. Зачем лишний раз выходить из дома, если капсулы полностью удовлетворяют все эти потребности? – не согласился молодой человек, наматывая стропы парашюта на руку.

– Ну, это же не жизнь, а её имитация! Никакая искусственная химия из капсулы всё равно не сравнится с настоящими ощущениями.

– Находясь в капсуле, наш мозг не понимает, что находится в виртуальном мире. Он переживает всё точно так же, как если бы это происходило на самом деле. В организме протекают точно такие же химические процессы.

– Именно поэтому ты сейчас визжал от восторга, да?

– Наверняка, я визжал бы так же, будучи в капсуле.

– Тогда предлагаю тебе до конца дней заниматься сексом через капсулу или свой дурацкий шлем! – выпалила девушка.

Чего-чего, а эмоций этой бестии не занимать.

Алекс неоднократно позволял себе виртуальные плотские утехи. В том числе, в период их отношений с Катриной. Хотя партнёрами его всегда были боты. Физическое наслаждение сопоставимо с реальным. Порой даже сильнее, дольше и ярче. С компьютерной программой чувствуешь себя более раскрепощённым. Делаешь именно то, что хочется самому, не обращая внимания на любовника и его желания. Можно воплотить абсолютно любые фантазии. Более того, физические ощущения возникают в мозгу, а значит и кульминация процесса происходит благодаря химическим обменам в организме. Физиологическое состояние тела теперь не имеет значения. И нет никаких ограничений на количество повторений. Особенно учитывая возможности искусственного поддержания жизнедеятельности организма в капсуле сколь угодно долго. Пища поступает в организм, как через капельницу. В отличие от мышей, над которыми ставили эксперименты в середине двадцатого века до Великого Переселения, умереть от голода будет гораздо сложнее. Так, получив возможность стимулировать «центр удовольствия», они забывали о приёме воды и пищи и в конечном счёте умирали от истощения.

Но что делать с психологическим удовлетворением? Как быть с воспоминаниями? С ощущениями, что это было не взаимное влечение, а лишь суррогат, выдуманный самим собой или программой.

Ведь каждый хочет быть любимым. И секс – одно из проявлений любви, близости и искренности, взаимного доверия, социальной связи, удовлетворения потребности в близости, нужности. В каких-то случаях это ещё и механизм расположить человека, влиться в компанию, подружиться, потешить свои эго и гордыню.

Компьютер создаёт лишь копию. Пусть абсолютную. До мельчайших подробностей. Где передаются все ощущения: визуальные, слуховые, кинестетические.

Подобные рассуждения и действа могли бы показаться мерзкими и неприемлемыми, например, в Народной Республике Востока, где люди зажаты в своих комплексах и консерватизме. Но не на Ювенте. Пожалуй, это единственное, что Катрина действительно любила в родной стране: полная свобода от предрассудков.

В этом мире не существует ни одного поступка в вакууме. Который был бы однозначно правильным или абсолютно неприемлемым. Например, убийство. На первый взгляд, поступок весьма скверный. Но что, если оно вызвано защитой своего дома, семьи от грабителей и негодяев? Или полицейского, защищающего беззащитных граждан от беспринципных гангстеров? Стоило бы лишить жизни учёного, разработавшего оружие массового поражения, которое погубит миллионы душ? Однако это оружие является также сдерживающим фактором, останавливающим агрессора от нападения. Нет, не может быть действия априори плохим или хорошим.

Животные по своей природе полигамны. Пусть человек разумен и способен к рассуждению. Но он также способен на формирование надуманной морали или созданию новых религий.

Как бы то ни было, девушка считает глупым проявление ревности к «настенному постеру». Её любимый никогда не сможет посвятить себя компьютерному алгоритму, с которым нет будущего в совместной жизни. А значит, и беспокоиться не о чем.

Алекса порой умиляло, когда Катрина злилась в такой манере. Хотя он ей об этом не смел рассказывать, но скрыть свои чувства полностью был не способен. Подобная реакция всегда вызывала противоречивые эмоции в девушке. С одной стороны, это злило её ещё больше, так как она тут не в шута играет. Но с другой – появлялось осознание, что он любит её всю без остатка, какая она есть на самом деле и при любых своих проявлениях.

– Я никогда не смогу отказаться от твоего прекрасного тела и живой близости, – примирительный тоном произнёс Алекс. – Вряд ли я перенесу, если с тобой, упаси Великий Разум, что-то случится, и мне придётся остаток дней провести в капсуле, общаясь с твоим виртуальным клоном.

Алекс всегда чувствовал что-то необъяснимое, когда его любимая девушка уезжала куда-то далеко. Да, они регулярно общались с помощью разных средств коммуникации. Однако ощущение того, что их некая незримая связь утончилась не покидало его. Каждый раз молодой человек задавался вопросом, не выдумывает ли он какую-то чушь и пытается обрамить её в некие изотерические теории?

– Вот и не спорь тогда со своей женщиной! – укоризненно, но с улыбкой ответила Катрина.

Молодой человек подошёл к ней и обнял. Затем осторожно погладил по спине, нежно поцеловал.

Через пару минут они собрали парашюты, засунули их в чехлы и направились в сторону озера.

– Хорошо, что срок переукладки парашюта у меня наступает через три недели. Считай, бесплатно его применил, – Алекс уселся на густую невысокую травку на берегу.

– А я обычно в середине зимы отдаю на техобслуживание свою экипировку. И кататься на байке в холоде мне не нравится, – Катрина поёжилась. – Я лето люблю. Не создана я для холода. Меня прям коматозить начинает.

– К сожалению, на нашей планете низкие температуры царствуют достаточно долго, – грустным голосом сказал молодой человек.

– Я пла́чу от этого и всегда с ужасом представляю себе, что снова придётся почти девять месяцев одеваться, как капуста и передвигаться малыми перебежками из одного помещения в другое.

– Зато у нас есть множество зимних развлечений, например…

– Не хочу я никаких зимних развлечений, – перебила его Катрина. – Я хочу в страну вечного лета. Пожалуй, полная свобода действий, непередаваемая красота нашего неба и ты – всё, что меня останавливает, чтобы не собрать чемоданы прям сегодня.

– И куда бы ты хотела отправиться?

– Я не знаю. Мне всё равно. Там, где тепло. Давай уедем отсюда? – девушка посмотрела на своего парня глазами, полными безысходности.

– Ну, я не то, чтобы в восторге от происходящего на Ювенте… – неуверенно начал Алекс. – Мне тоже тут не всё нравится. Даже не знаю. У меня сейчас большой проект. Я же тебе рассказывал.

– Рассказывал, – грустно подтвердила Катрина. – И когда он закончится?

– Меня только недавно в него пригласили. Я не смогу точно сказать, сколько до его завершения. Честно говоря, не уверен, что он вообще быстро завершится.

– Но ведь твоё постоянное присутствие на Ювенте же не обязательно?

– Пока мы должны работать в тесном контакте и с минимальной временно́й задержкой сигнала. Если я окажусь на другой планете, это сильно осложнит рабочий процесс.

– Этот проект действительно так для тебя важен? – не прекращала девушка. – Что в нём такого особенного по сравнению с миллионом подобных?

– Он на самом деле весьма качественный, поистине масштабный и очень перспективный. Аналогов на настоящий момент не существует. В том числе и потому, что несколько крупнейших АйТи компаний наконец смогли договориться и объединили усилия. Я многого ещё о нём не знаю, но не перестаю восхищаться и удивляться, насколько глобальный и детальный создан виртуальный мир. Иногда кажется, что в нём собраны все люди, когда-либо жившие на Земле.

– Почему на Земле? Это же глухомань, куда залетают лишь редкие заблудившиеся корабли.

– Нет, я про Землю до Великого Переселения, – пояснил Алекс.

– То есть это что-то, типа, исторической виртуальной реальности?

– Можно сказать и так. Вероятно, позже мы будем расширяться на другие планеты, но пока только детализируем прошлое, постепенно удаляясь назад ото дня, когда человек покинул родную Землю.

– И что же уникального в вашем мире?

– То, что все остальные подобные виртуальные миры – лишь вымысел. У нас же всё основано на реальных событиях и людях. То есть в систему загружаются все возможные данные о жившем человеке. Учитывается всё: его внешность из фото и видео в социальных сетях тех времён, его манеры, голос, привычки, предпочтения и так далее. Прослеживаются его передвижения, наиболее частые связи с другими людьми через коммуникаторы, которые всегда были при них, а позднее – примитивные чипы. Собирается информация о переговорах и сообщениях через эти коммуникаторы, о том, какие он делал покупки, как и сколько зарабатывал. Если какая-то информация отсутствует, наш компьютер моделирует её. Например, если речь идёт уже о совсем глубокой древности. Там всё сложнее. То есть мы можем проследить практически всю жизнь человека, его близких, друзей. Это огромные данные. Ты даже не представляешь, какие объёмы информации обрабатываются ежесекундно.

– Насколько я знаю, далеко не во всех странах одобряют подобное вмешательство в личную жизнь, – заметила Катрина.

– Именно поэтому все персонажи в «Земле До» жили до Великого Переселения, – молодой человек сделал акцент на слове: «до».

– «Земля До»?

– Да, так называется наша виртуальная реальность. Так вот, по законам всех стран и международных конвенций любые данные, в том числе, о частной жизни до Великого Переселения являются полностью открытыми. Я тебе больше скажу и по большому секрету. Наши представители периодически летают на Землю за образцами ДНК людей и животных тех времён. Это позволяет создать абсолютную копию персонажа. Вплоть до его болезней и всём геноме. Пока речь идёт только об известных людях и случайных образцах из массы данных того времени. Но это пока.

– Обалдеть! – удивилась девушка повествованию своего молодого человека. – И что, можно вселиться в кого угодно?

– Совершенно верно! – с гордостью воскликнул Алекс. – Сначала ты выбираешь время, в котором хочешь оказаться. Затем место: страну, город. Пол, характер, внешний вид. Да, всё, что угодно. Описываешь, кем ты хочешь стать, в чьей шкуре побыть. Либо запрашиваешь собственную копию того времени.

– И я просто буду смотреть кино от первого лица?

– Почему же просто кино? Ты станешь жить там. При этом «Земля До» предлагает несколько вариантов. Например, «Оффлайн-копия», где ты единственный игрок, а все остальные люди вокруг будут в тех местах, где они реально находились в тот момент. Если ты никак с ними не пересекаешься, они делают всё то же самоё, что и делали. Либо же станут подстраивать своё поведение исключительно под тебя, реагируя на твои действия. С учётом особенностей своего характера. То есть ты будешь в этой реальности таким вымышленным пупом Земли. Практически, как в управляемом сне.

– Я смогу делать там всё, что пожелаю? – начала проявлять интерес Катрина.

– Абсолютно. Будь там хоть доброй феей, хоть кровожадным тираном.

– Класс! – порадовалась девушка.

– Следующий вариант – «Оффлайн-личность». Ты там тоже единственный игрок, но уже вселившийся в кого-то конкретного. И тут становится гораздо интереснее. У тебя уже появляется история, и события вокруг будут разворачиваться такие же, как у той личности. С тобой станут контактировать друзья, враги, случайные люди. Будут узнавать на улице и так далее. И что самое крутое: капсула как бы внушит тебе характер и образ мышления твоей новой личности и постарается поддерживать эти ощущения. Чтоб ты даже мыслила, как твой или твоя компьютерная избранница. Тут, конечно, возникает некоторая опасность, что ты настолько сильно погрузишься в виртуальную реальность, что напрочь забудешь, кто ты есть на самом деле. При этом боты тоже не осознают, что они компьютерные программы. Ощущают себя полноценными личностями. То есть даже намёка не жди от них.

– И как долго это может продолжаться?

– Сколько пожелаешь. Жизнедеятельность поддерживается в капсуле до тех пор, пока это не начинает вредить твоему организму или психике. Нервное истощение тоже опасно. Ведь нейроны головного мозга не перестают работать в режиме, так называемого пассивного бодрствования. Именно поэтому в любой капсуле существует принудительное отключение системы в случае превышения пределов безопасного в ней нахождения. У всех тело и психика разные.