Измена. Ты только моя

Глава 1. В галерее

– Я разочарован в тебе, Лина, – жестко, сквозь зубы произносит мой муж, застегивая рубашку на широкой мускулистой груди и пряча родовой амулет. – Я считал тебя разумной женщиной, а ты ведешь себя как истеричная девчонка.

В голосе за злостью сквозит боль и гнев. Сердце сжимается в ответ, ноет, в груди волнами разливается досада.

Уже полгода мы женаты, а я так не забеременела от него, хотя по тому, как сочетаются наши силы, это должно было случиться в первую же ночь.

Свет от свечи попадает на темные, как вороново крыло, волосы мужа и будто тонет в них. Под тонкой тканью сорочки, натягивающейся на широких могучих плечах, плавно перекатываются мышцы. В каждом движении сила, властность и категоричность.

Рэгвальд заправляет рубашку в брюки и застегивает их на узких бедрах, подчеркивающих мужскую красоту моего мужа. С первого дня, как я его увидела, поняла, что пропала. Влюбилась с головой и была неимоверно счастлива, что он ответил мне взаимностью, а наши родовые амулеты отозвались друг на друга. Но теперь…

Сижу на кровати, подтягиваю одеяло к подбородку, скрывая свою наготу. Рэгвальд раньше часами мог лежать и рассматривать меня. Но чем ближе к крайнему сроку, тем он быстрее покидает супружескую кровать, даже не глядя на меня.

– Ты знала, что я сегодня приду, и обязана была пойти к лекарю, – муж бросает на меня осуждающий взгляд, а зрачки золотых драконьих глаз на мгновение становятся вертикальными. – Почему мне сообщили, что тебя не было?

– Ты же знаешь, приезжал мой брат, – едва слышно отвечаю я. – Он бывает в городе очень редко…

– Сводный брат, – с рычанием отрезает Рэгвальд. – И ты хочешь сказать, что он тебе важнее, чем необходимость родить мне сына? Чем твой статус жены?

От его слов по коже пробегают мурашки, я испуганно подтягиваю колени к груди. Дракон хмуро пробегает по моему телу глазами, в которых вспыхивает и тут же гаснет та нежность, с которой он смотрел раньше.

– Но ты же знаешь, как мне плохо после лекаря. Я даже встаю с трудом, – пытаюсь объяснить я. – Мы не смогли бы потом встретиться с Ником.

Упоминание моего брата вызывает у дракона ярость. Он резко оказывается около меня, берет указательным и большим пальцами за подбородок и больно сжимает его:

– Если еще раз такое повторится, я буду считать, что ты делаешь это специально, и не буду ждать истечения срока. Ты знаешь, что тогда тебе грозит…

Рэгвальд отпускает меня, накидывает камзол и выходит из спальни, плотно закрыв за собой дверь.

Я остаюсь в пугающей, заставляющей дрожать тишине. Болезненный ком обиды в горле никак не хочет проглатываться, как я ни стараюсь. Хотя на кого мне обижаться? Только на себя. Рэгвальд прав: только посещение лекаря поможет мне подарить ему сына.

Ежусь от воспоминаний о том, как мне до тошноты плохо после лекаря. Раз в три дня. На протяжении уже пяти месяцев.

Как только стало понятно, что боги не даровали мне ребенка, меня заставили ходить к нему. Он с помощью каких-то артефактов работал с моими магическими потоками, усиливая совместимость. И ничего не помогало…

А недавно я заметила, что наши родовые амулеты все меньше реагируют друг на друга. Брат приезжал как раз для того, чтобы проверить, все ли в порядке с моим. Но наше общение очень быстро прервали: к Рэгвальду с дипломатическим визитом прибыла младшая наследница соседнего клана, мне обязательно нужно было ее встретить.

Вспомнила, что не сходила в лекарское крыло, только когда Рэгвальд пришел вечером в спальню. Он был почти нежен со мной, но потом просто взбесился, когда я подтвердила, что, действительно, забыла пойти к лекарю.

Тревога не дает мне уснуть. Я мну в руках одеяло, кусаю губы, пытаюсь выровнять дыхание. Но спокойствие не наступает. Что-то совсем не так.

Мне срочно нужно помириться с ним, успокоить его. Пообещать, что не пропущу больше лекаря.

Выбираюсь из кровати, натягиваю ночную сорочку, которую стащил с меня Рэгвальд, пеньюар и иду на террасу. Он всегда там бывает, когда хочет подумать: оттуда открывается вид на простирающиеся горы с зелеными долинами и снежными шапками вершин – владения нашего клана.

Именно там впервые засветились наши амулеты, там он сделал мне предложение, а я сказала “Да”, там мы сидели вечерами, мечтая о детях… Само место пропитано светом нашей любви. Мы непременно помиримся!

Рэгвальд, как раньше, обнимет и прижмет к себе, а потом мы снова помечтаем, чтобы стереть воспоминания о ссоре.

Прохладные, покрытые лаком доски холодят босые ступни. Спешу. Мои тихие быстрые шаги глухим эхом раздаются по ночному пустынному коридору. Какое-то время слышно только их.

А потом к ним примешиваются женские стоны и гулкий мужской рык, который я узнала бы из тысячи…

Глава 2. Приговор

Я замираю в полушаге и понимаю, что не хочу идти дальше. Мне просто страшно. Страшно убедиться, что то, что я услышала, – правда, что мне будет больно, что жизнь больше не будет такой, как раньше…

Но я упрямо заставляю себя сделать последние несколько шагов. Вхожу на террасу практически неслышно. Во всяком случае, Рэгвальд слишком увлечен, чтобы услышать меня. Потому что занят гостьей.

Он прижимает ее к стене, сжимая пальцами бедра и жадно целуя бесстыдно обнаженную грудь. Ее ноги обвиты вокруг его талии, голова запрокинута в наслаждении, а ногти впиваются в напряженные, бугрящиеся мышцы спины моего мужа.

С губ гостьи срывается животный прерывистый стон, Рэгвальд отрывается от ее груди, целует шею, а потом хрипло шепчет ей:

– Ты помогла мне вспомнить, что такое страсть. Я начинаю верить, что боги ошиблись, когда свели нас с Айлин. Я должен был встретить тебя раньше… Но я все еще могу исправить.

Этот шепот звучит громче, чем раскаты грома. Слова Рэгвальда раскаленным металлом заполняют мое сердце, из горла вырывается всхлип. Я делаю шаг назад, потом еще один, а затем убегаю в спальню, краем глаза замечая, что все же привлекла внимание Рэгвальда.

Сколько бы ни бежала, сколько бы ни пряталась, эта картина намертво въелась в мой мозг. Снова и снова я вижу перед глазами жаркие объятия и поцелуи моего мужа с другой женщиной. Страстные, неистовые, бесстыдные…

Но самое ужасное – это осознание того, что амулет Рэгвальда рядом с гостьей сверкал в разы ярче, чем со мной. Это может означать только одно: наш брак приговорен.

Утыкаюсь лицом в подушку и пытаюсь сдержать крик, раздирающий меня. Меня трясет от боли, страха и непонимания, что же мне делать дальше. Потому что я заранее знаю, что ничего хорошего меня теперь не ждет.

Слышу щелчок замка. Прохладный ветерок почти невесомо пробегает от окна к открывшейся двери. Раздаются уверенные шаги Рэгвальда. Он проходит к окну и останавливается.

– Что за истерика, Лин? – со сталью в голосе говорит он.

Я отрываю лицо от подушки и сажусь на кровати. С тоской смотрю на мужественную фигуру. Рэгвальд стоит, уверенно расставив ноги и убрав руки в карманы, и смотрит в темный проем окна. В стекле вижу его отражение. Нахмуренные брови, высокие скулы, жесткий взгляд. Мой дракон – сильный, волевой… Нет. Уже не мой.

Тело покрывают мурашки, глаза щиплет от слез. Смаргиваю, и первая капля, обжигая, катится по щеке.

– Я вас видела, – выдавливаю из себя.

– Понравилось? – едко ухмыляется Рэгвальд. – Все видела?

– Почему ты со мной так? – шепчу я, борясь с желанием подойти к мужу и уткнуться в его широкую грудь, чтобы он успокоил меня, как делал уже не раз. – За что?

– Ты прекрасно знаешь причины, Лин, – все так же глядя в окно, отвечает он. – Пока нет наследника, клан под угрозой. А ты не смогла мне его родить.

– Но это же временно, обязательно все получится, – я кидаюсь к нему и хватаю за руку.

Горячая, немного шершавая, твердая, до боли в душе знакомая. Рэгвальд равнодушно переводит взгляд на меня и наши руки. Его амулет едва заметно мерцает, показывая, что все же его магия откликается на меня.

– Ты же видела, как должны сиять амулеты? – он сжимает челюсти и произносит слова, которые звучат как приговор: – Не вижу смысла ждать окончания срока. О твоем новом статусе будет объявлено на ближайшем собрании совета – завтра вечером.

– Ты не можешь! – горло перехватывает от желания кричать, поэтому вырывается хриплый шепот.

– Только мне решать, что я могу, – взгляд Рэгвальда становится жестким, он подчиняет и ранит. – Собирайся, ты будешь спать в другом месте.

Это и есть приговор.

Глава 3. Сон

Муж выходит из комнаты, а я остаюсь все там же, у окна. Только завтра к вечеру это уже будет не моя комната. Не мой муж. А я… А кем буду я?

По объединенным законам Семи кланов жена главы клана, не понесшая в течение полугода после свадьбы, считается бракованной. После этого дракон получает возможность заключить новый брак, чтобы обрести наследника.

Но бывшая жена с мужем связана узами перед богами, и свободной она быть уже не может. Она становится его наложницей, служанкой, просто собственностью.

Каждая пара проверяется в Храме перед богами, чтобы их магии откликались друг на друга. Наши с Рэгвальдом не просто откликались, они усиливались при объединении. И все ждали моей беременности сразу же… Но ее не случилось. И снова, и снова… месяц за месяцем.

А теперь, за три недели до окончания моего полугодового срока, случилось то, что случилось. Стоит закрыть глаза, я до сих пор вижу два переплетенных силуэта. В страсти. В удовольствии.

Не нужно было мне выходить на террасу, не нужно. Но разве было бы мне легче, если бы я не узнала?

Теперь просто больно и страшно от того, как в один момент из жены лорда Орланда, главы клана драконов Западных хребтов, я стану его наложницей, а он обретет право на новый брак.

С кем? С нашей гостьей?

Как же я это не заметила раньше? Ведь наши амулеты давно уже светятся не так ярко, как будто магии перестали тянуться друг к другу. Рэгвальд все реже приходил ко мне, чаще придирался по мелочам.

Порой я все еще видела в нем это… Ту самую нежность, которая была в начале. Но он как будто сам себя одергивал, останавливал, хмурился и обрывал разговор.

По щеке бежит слеза, я стираю ее тыльной стороной руки, беру с туалетного столика одно-единственное украшение – простой серебряный кулон с голубым опалом, который Рэгвальд подарил, когда мы сбежали ото всех и под иллюзией веселились на ярмарке.

– Госпожа Айлин, – в комнату заглядывает служанка. – Лорд Орланд приказал проводить вас в другую комнату.

Я грустно улыбаюсь, чтобы не показывать своей слабости, и следую за служанкой. Меня отводят одну из дальних комнат, четко дают понять: вроде еще не прислуга, но уже и не хозяйка.

Холодно: комнату никто не отапливал, а за окном уже осень. Пусто: безликие серые стены, белое покрывало, простая деревянная мебель. Но самое ужасное – это дыра в душе, которую просто невозможно ничем заткнуть.

– Ваши туалеты принесут утром, – служанка делает книксен и выскальзывает из комнаты. – Доброй ночи.

Доброй ли?

Как есть забираюсь на кровать и сворачиваюсь в комочек, пытаясь хоть так успокоить внутреннюю боль. Крепко сжимаю в руке кулон с опалом, и оправа врезается в ладонь, оставляя отметины на коже, и медленно засыпаю.

Его золотые глаза горят так, что, кажется, в них искрятся лучики солнца. Пожалуй, это единственное, что может выдать в нем властного и могучего лорда Орланда. Внешне он совсем молодой парень, просто вышедший со своей подругой на аттракционы ярмарки. Я тоже совсем не блондинка и вовсе не с голубыми глазами. Иллюзия не позволяет нам узнавать друг друга по внешности, но она и не главное.

Меня затапливает нежностью от того, как Рэгвальд проводит по моей щеке пальцами, склоняется к губам и шепчет:

– Как бы ты ни выглядела, я тебя всегда узнаю, – он мягко целует. – В тебе есть свет, от которого я просто теряю голову.

Потом Рэгвальд хватает меня за руку и тянет к карусели. Мы почти весь день проводим, развлекаясь на ярмарке, а к самому вечеру поднимаемся на одну из террас городка. С нее открывается потрясающий вид на жилые кварталы, украшенные к ярмарке огнями, и прилежащие земли долины Западных хребтов.

Рэгвальд обнимает меня сзади и крепко прижимает к себе. Мне так спокойно и так безопасно в его руках. Он немного отстраняется, а затем застегивает мне на шее маленький кулончик с голубым камешком-капелькой.

Я просыпаюсь от громкого стука распахнувшейся двери. Вздрагиваю и первые мгновения никак не могу понять, где я и что происходит. Еле разогнув затекшие от неудобной позы руки и ноги, присаживаюсь на кровати.

Передо мной стоит Рэгвальд, прожигающий во мне дыру глазами, а за ним в дверях маячит гостья. От этого внезапного появления сердце заходится как бешеное, а пальцы холодеют.

– Лин, это правда?

Глава 4. Обвинения

Я хмурюсь, потому что понятия не имею, о чем он говорит. Что правда? Рэгвальд недовольно смотрит на меня и делает шаг вперед.

– Айлин, – в голосе сталь и угроза. – В твоих интересах сейчас сказать правду.

Я честно даже не знаю, что он имеет в виду, но его пылающие огнем глаза вызывают прилив страха и оцепенение.

– Леди Делирия рассказала мне о твоей вчерашней встрече с Николасом, – Рэгвальд ждет, что я продолжу сама в чем-то признаваться. Но в чем?

– Да, Ник приезжал, потому что был в городе, – тихо говорю я то, о чем уже рассказывала. – Ты же знаешь, что брат – единственный, кто у меня остался из родственников.

– Сводный брат, – в очередной раз раздраженно напоминает Рэгвальд, как будто Ник одним своим существованием вызывает у него ярость. – Леди Делирия утверждает, что вы попросили всю прислугу покинуть комнату. И двери комнаты были закрыты.

Я удивленно распахиваю глаза и перевожу взгляд на гостью, стоящую все еще в дверях. В ее темных, как полуночное небо, глазах сверкает победный огонек, а на губах появляется усмешка. Это все она. Все же подстроено!

Неужели мне сейчас вменяют в вину то, что я встречалась со своим братом? Да, мы действительно попросили всех выйти, потому что Николас должен был проверить мой амулет, который пришлось бы снять. А это очень тонкий момент, об этом никто не должен знать.

– Даже не пытаешься отрицать? – бровь Рэгвальда поднимается. – Быть может, было правдой и то, что это был план – оставить меня без наследника, ослабить клан? А потом сбежать с хм… братом?

Я качаю головой и пытаюсь подобрать слова, чтобы хоть как-то защититься от несправедливых обвинений. Но что бы ни приходило в голову, все звучит как оправдание или отговорка.

– Ты же не можешь действительно верить в это? – пытаюсь я воззвать к разуму Рэгвальда. – Разве я давала хоть когда-то повод во мне сомневаться?

– Ты не выйдешь за пределы дома, – рычит Рэгвальд и поворачивается к служанке: – Распорядитесь из платьев моей жены оставить только домашние и проследите, чтобы она не покидала замка.

Служанка кланяется и исчезает в дверях.

– С тобой мы еще поговорим отдельно, Лин, – бросает мне перед выходом муж. – Жду тебя на завтрак в столовой.

Перед тем как закрыть дверь, Делирия посылает мне многозначительный взгляд. Она настроена решительно. Что же мне делать?

Служанка возвращается с несколькими домашними платьями, помогает мне переодеться и причесаться. Все происходит будто бы во сне, будто не со мной. Мне безумно хочется проснуться и понять, что увиденное мной – лишь кошмар, на который не стоит обращать внимания. Что Рэгвальд все еще любит, что…

Вселюбящие праотцы, помогите! Вы благословили наш брак, так отчего лишили меня радости материнства? За что?

Я ничего из украшений не забрала с собой. И не собираюсь, поэтому надеваю кулон с опалом и собираюсь спуститься в столовую, но… Как только я представляю, что увижу рядом Рэгвальда и Делирию, к горлу подступает тошнота. Нет уж, увольте.

Все утро стараюсь отвлечь себя от мыслей о том, что уже к вечеру я буду по статусу ненамного выше служанки, которая причесывала меня сегодня. Только она-то свободная, а я… навечно привязана к Рэгвальду.

А может, сбежать? Надо лишь весточку Нику передать. Он точно поможет.

Нет, вдруг муж передумает объявлять совету, а к концу срока у нас все получится? Но смогу ли я забыть…

На обед я тоже не иду. Да и есть не особо хочется. Меня бьет в нервном напряжении, мне все сложнее сосредоточиться. Не помогают ни книги, ни вышивка, а прогулка на террасе еще больше усугубляет мое состояние.

То место, которое мне было дорого самыми романтичными моментами с Рэгвальдом, теперь пропитано предательством. Поэтому я возвращаюсь снова в комнату и какое-то время просто сижу, глядя в одну точку.

Вздрагиваю от того, что открывается дверь. В комнату входит Рэгвальд и сразу же закрывает за собой дверь. Он слишком спокоен и лишь в его золотых глазах с вертикальными зрачками бушует пожар.

Поднимаюсь ему навстречу. Расправляю плечи.

– Тебя не было на завтраке и обеде, – с обжигающим льдом в голосе говорит он.

– Я не голодна, – в тон ему отвечаю я.

– Мне плевать, – муж делает еще один шаг ко мне и оказывается почти вплотную. – Если я сказал, что ты должна быть в столовой, ты должна там быть.

– Пока я не твоя наложница, ты можешь только просить, но не приказывать, – я вскидываю подбородок и оказываюсь лицом к лицу с Рэгвальдом.

Секунду он молчит, а потом резко запускает руку в мои волосы и впивается в губы.

Глава 5. Он в курсе

Его язык привычно врывается в мой рот. Но если раньше его ласка дарила мне наслаждение, то сейчас во мне все больше растекается яд предательства. Мне практически больно от каждого его прикосновения.

Боль не физическая, нет. Мое тело мне будто не принадлежит, потому что оно откликается на поцелуй Рэгвальда, ему нравится. Оно готово следовать за ласками мужа, быть ведомым и послушным, отдавать ему все, что потребуют.

Но я – нет! Я, как кукла, позволяю, но не отвечаю. И когда Рэгвальд понимает это, он тут же отстраняется. Его золотые глаза сверкают гневом, а ноздри хищно раздуваются.

– Ты был с ней, – гашу в себе крик, рвущийся наружу, и стараюсь говорить медленно и равнодушно. – Не прикасайся ко мне.

– Только мне решать, что делать, – практически рычит мне в лицо Рэгвальд.

В словах ярость, а в глазах боль. Что же ты делаешь, милый мой? А, главное, зачем? Стоит ли твоя цель наших страданий?

– Зачем тебе я? – Дыхание снова сбивается. – У нас нет детей. Отпусти.

Эти слова отзываются огненным всплеском в глазах Рэгвальда и его сжавшимися пальцами на моих плечах. Он разозлен и доведен до отчаяния. Оттого жесток. По крайней мере, я так хочу думать.

– Нас связали боги, – твердо, чеканя каждое слово, говорит мой муж. – И что бы ни случилось, ты моя. Ты всегда будешь моей.

Он ловит меня за подбородок и вглядывается в мои глаза.

– Ты не ела сегодня. Сейчас пойдешь в столовую и поешь. Я распоряжусь, чтобы тебе накрыли, – приказывает Рэгвальд. – Ты меня поняла?

Я до скрипа сжимаю зубы и киваю: мое сопротивление ничего не даст. Не переубедит Рэгвальда и не сделает меня счастливой женой или свободной женщиной.

– Вот и умница. – Он отпускает меня, бросая на меня последний тяжелый взгляд, и выходит из комнаты.

Я, едва сдерживая дрожь в коленях, сажусь на кровать.

“Бежать,” – единственная мысль, набатом бьющая в моей голове.

В зеркале напротив уставшая, отчаявшаяся девушка с полными слез голубыми глазами. Но кое-что привлекает мое внимание – мой амулет. Он впервые за долгое время сияет. Не просто едва теплится светом, а именно сияет. Это заставляет сомневаться, стоит ли решаться на отчаянный поступок, но я все же пишу письмо брату.

“Николас, все вопросы потом. Сейчас мне нужно сбежать. У меня нет другой надежды. Лишь ты”, – быстро, немного неаккуратно и с парой клякс. Но это и неважно.

– Леди Айлин, – в дверях появляется служанка. – Лорд Орланд распорядился проследить, что вы спуститесь в столовую.

Робко, не поднимая глаз, лопочет она. Все верно. Пока что я ее госпожа, и ей странно вот это все “проследить”. Будто я ниже ее по иерархии. Не хочу доставлять ей неудобств.

– Милая, – я беру ее за руку, а она даже вздрагивает и преданными глазами смотрит на меня. – Я все сделаю, уже иду в столовую, не переживай. Но у меня к тебе большая просьба. Возьми эту записку и отправь моим личным голубем. Только обязательно прямо сейчас.

Вкладываю в ее пальцы свернутую записку и выхожу из комнаты. Девушка кивает и исчезает в стене через ход для прислуги. Очень удобно: вошел в стену – и путь сократил, и под ногами у хозяев не путаешься.

По полумраку коридора спускаюсь в столовую, залитую лучами послеполуденного солнца. Оно еще не клонится к закату, но среди его лучей уже начинают проскальзывать рыжевато-ржавые.

Длинный стол. Много стульев… И я одна в огромном гулком помещении.

Мне действительно накрыли, но, будто издеваясь, не на моем законном месте жены, а где-то в центре стола, где обычно сидят хорошо, если друзья семьи, а не просто случайные гости. Быстро же.

Сажусь на указанное место, принимаюсь за еду, преодолевая то, что чувство голода так и не появилось.

– Наша милая мышка все-таки решила выползти из своей норки, – раздается голос от входа. – Не боишься попасть в мышеловку?

Немного писклявый голос отражается от мраморного пола и улетает под расписной потолок с лепниной. Я до побеления костяшек вцепляюсь в вилку и нож, пытаясь найти в них якорь, чтобы сохранить спокойствие.

– И вам, леди Делирия, доброго дня, – я улыбаюсь, а на душе расплывается черное пятно неприязни.

– Ох, кто-то пытается сохранить образ хозяйки, хотя сидит уже на другом месте? – Она идет ко мне и продолжает меня провоцировать.

Темные глаза светятся изнутри пугающим, будто бы потусторонним светом. Говорят, что праотцы наградили их клан, клан Квиландов, способностью общаться с мертвыми, брать магию из-за грани. Никто не подтверждал, но никто и не опровергал эти легенды.

Делирия идет ко мне, плавно покачивая крутыми бедрами, которые не скрывал их традиционный наряд. В ее руках веер с острыми наконечниками на каждой спице – оружие дам Квиландов.

– А что не с нами? – Женщина обходит меня и садится рядом, очень вульгарно закидывая ногу на ногу. – Боишься посмотреть правде в глаза и понять, что твой муж, точнее, пока что твой муж уже всецело принадлежит мне?

– Лорд Орланд не может принадлежать никому, – возражаю я, впихивая в себя какой-то безвкусный кусок мяса. – Лишь ему кто-то может принадлежать.

– Ох, да ладно вот этого всего, – отмахивается Делирия. – Ты мне лучше расскажи, ты уже выучила, как ему в постели нравится больше всего? Или полугода было мало?

Ее вопрос заставляет меня поперхнуться. Я вытираю губы салфеткой и пытаюсь ею же прикрыться, чтобы было не так сильно заметно, как покраснели мои щеки. А Делирия и не думает останавливаться.

– Хотя куда уж тебе, ты же в последнее время так слаба, что хорошо, если просто ноги раздвинуть можешь, – она разражается хохотом. – Тоскуешь по своему братцу? Я бы по такому тоже тосковала. Но бедный Рэгв! Жить с женой, которая любит другого. Не волнуйся, я полечу его несчастное сердечко. Ну и еще что-нибудь обязательно придумаю.

Я смотрю на нее, а в груди все холодеет. Змея. Жестокая, хладнокровная и жалящая. И убеждаюсь: мне нет места в этом доме, пока она тут. Словно в ответ на мои мысли открываются двери, и входит лакей.

– Леди Айлин, вам послание, – он с поклоном отдает мне крошечную записку на подносе.

Как же быстро!

“На террасе перед началом собрания”, – кратко и по делу. В стиле Ника.

По телу, заставляя меня мелко дрожать, разливается колючий страх. Но если не сейчас, то… не думаю, что мне представится шанс.

Погружаясь в свои сомнения, забываю, что рядом Делирия. Она ерзает и тянется вперед, чтобы увидеть, что же мне написали. Обойдется!

Откладываю столовые приборы: есть, когда не чувствуешь вкуса, – то еще удовольствие. Смотрю на большие часы над дверью и, даже не возвращаясь в комнату, иду на террасу – время поджимает. Успею ли? Осталось всего пять минут.

Делирия смотрит на мои действия и будто бы прикидывает, что я собралась делать. А потом ее словно прошибает осознанием. Перестав следовать за мной, она резко сворачивает и бежит к залу заседаний совета.

Я ускоряю шаг, практически перехожу на бег. Выскакиваю на террасу и вижу, как вдали мелькают золотистые отблески на крыльях Николаса. Только бы успеть! Перелезаю через перила и слышу, как за спиной звучат тяжелые шаги, которые я точно узнаю.

Рэгвальд в курсе и спешит сюда.

Глава 6. Однажды – навсегда

Звук шагов все громче, а золотой дракон все еще далеко. В это мгновение я очень жалею, что моими родителями были простые маги, а не драконы. Я не могу, как мой брат, перекинуться в большого ящера и взлететь.

Могу только рухнуть вниз камнем, но этот полет будет очень и очень недолгим. Непроизвольно смотрю вниз, и голова идет кругом. Земля где-то там, так далеко, что перехватывает дыхание. Ладони потеют, а пальцы сильнее сжимаются на перилах.

Всегда была трусихой, даже близко подходить к краю боялась. А тут даже перелезла! Усмехаюсь собственным мыслям.

Ветер треплет волосы и платье, поднимает подол, вызывает волнение в душе, растекающееся дрожью по всему телу. Пристально вглядываюсь в приближающегося дракона, а потом оглядываюсь и встречаюсь глазами с Рэгвальдом. Он идет широкими твердыми шагами, но, когда видит решимость в моем взгляде, переходит на бег.

Следом за ним семенит Делирия. Вот уж кого мне не понять. Зачем она побежала звать Рэгвальда? Неужели только чтобы потешить себя моим унизительным положением? Вспоминаю, как женщина разговаривала со мной в столовой. Возможно. Не хочу давать ей такого шанса.

Сердце заходится в волнении, в голове полный сумбур.

“Боги не ошибаются”, – крутится заученная и вдалбливаемая в голову фраза. Боги – нет, а вот люди и драконы – да. Только за ошибки дорого приходится расплачиваться и очень больно.

У меня один шанс. Если сейчас я не сбегу, второго не предоставится. Рэгвальд сделает все, чтобы удержать меня.

– Лин! – кричит мой муж. – Не смей!

Он произносит что-то еще, но его слова тонут в раскатистом бое часов на главной башне. От неожиданности вздрагиваю, и пальцы соскальзывают с перил, а я по инерции падаю вниз.

Зажмуриваюсь. За короткое мгновение в голове проносится куча мыслей о том, что счастлива, что в моей жизни была любовь, что все наверняка могло бы быть иначе, что если это кошмарный сон, то я точно проснусь…

Слышу громкий рев дракона и вместо твердой поверхности земли врезаюсь в упругое тело дракона, который смягчает мое падение своим маневром.

Мои ладони ложатся на теплую шероховатую чешую. Под ней чувствуется, как плавно и могущественно перекатываются мощные мышцы. С каждым взмахом крыльев мы поднимаемся все выше.

Мне бы хотелось надеяться, что меня поймал брат. Но я так часто летала на драконе Рэгвальда, что у меня нет ни малейших сомнений, кто сейчас несет меня на себе.

Открываю глаза, только чтобы убедиться: подо мной обсидиановый дракон, очень раздраженный и злой. Он взлетает выше, чтобы приземлиться на Драконьей башне, названной так именно из-за того, что туда удобнее всего спускаться драконам.

Оглядываюсь, чтобы убедиться, что Ник в порядке и додумался улететь без меня: у меня не вышло. С богами не спорят.

Но, похоже, у моего брата другое мнение: золотой дракон уверенно подлетает к нам и с помощью обманного маневра заставляет Рэгвальда резко уйти вниз, не дает приземлиться на башне. Обсидиановый дракон рычит и нападает на золотого.

Закусываю от волнения губу. Не хочу их драки, не хочу напрасных жертв.

Ник тоже издает рев и пролетает так, чтобы иметь возможность взглянуть мне в глаза. Он кивает мне и уходит вниз. Я в детстве видела, как так делали, когда Ник играл со своими друзьями.

Я знаю, что мне нужно делать. Но мне страшно до разноцветных мушек в глазах. Аккуратно поднимаюсь на ноги и до того, как Рэгвальд успевает что-то понять, спрыгиваю с него, чтобы быть подхваченной золотым драконом.

Ник делает сложный кульбит, чтобы уйти от нападения Рэгвальда, и устремляется к границе города. Там, за его пределами, брат может построить портальный переход, чтобы мгновенно оказаться за множество километров от этого места.

Наш полет становится похож на детские догонялки, но только в воздухе и с моей жизнью на кону. Несколько раз Нику приходится спускаться к самым шпилям домов или резко, почти вертикально взмывать в небо.

Все, чем я могла ему помочь, – это вцепиться в его гребень и крепко держаться на спине. Хотя и это время от времени кажется невероятным.

Раньше город казался мне небольшим, всего несколько кварталов до крепостной стены, но сейчас кажется, будто их сотни. Мы летим и летим, а они все не кончаются. Сжимаю пальцы на гребне и молюсь праотцам. Боги не ошибаются.

Как только мы перелетаем за крепостную стену, золотой дракон выдыхает пламя, формирующее воронку, в которую мы влетаем. Оглядываюсь напоследок. Меня буквально поглощает взгляд оранжево-золотых глаз Рэгвальда, наполненный болью. За секунду до того, как обсидиановый дракон должен был влететь в портал, он захлопнулся, а вслед нам донесся рев отчаяния.

Нас выкидывает над лесом в каких-то предгорьях. С высоты драконьего полета я не узнаю местность, но доверяю Нику. Он наверняка выбрал самое безопасное сейчас место.

Сделав небольшой круг, золотой дракон приземляется на опушке леса, спускает меня со своей спины и перекидывается в человека. Я порывисто обнимаю его. Он гладит меня по волосам, а потом помогает дойти на ватных ногах до поваленного бревна и сесть.

– Ну, а теперь рассказывай, на что ты меня сейчас подбила?

Я тяжело вздыхаю и рассказываю ему о гостье, ночной сцене и планах мужа.

Он терпеливо выслушивает, не проявляя никаких эмоций и только вырисовывая палкой на земле причудливые узоры.

– Я не могу поверить, Ник. У меня получилось, – я не знаю, плакать мне или радоваться. – Мы же можем найти способ разорвать связь?

На его губах появляется грустная ухмылка, а он поднимает на меня тяжелый взгляд.

– Ты не можешь быть свободной, Лин, – Ник качает головой. – Если ты однажды вышла за дракона, ты навсегда принадлежишь дракону.

Глава 7. Нашел?

Огонек надежды, который еще немного теплился, окончательно гаснет.

– Но почему так, Ник? – я, конечно, знала об этой традиции, но, наверное, все же верила, что ее можно обойти. – Если у него новая жена будет, я-то ему зачем?

Брат садится рядом и притягивает мою голову к себе, успокаивающе гладя по волосам.

– Потому что мы драконы, Лин, – как само собой разумеющееся говорит он. – Если в наши закрома попадает сокровище, мы уже его никому не отдадим. Даже если это милая домашняя ведьмочка.

– Но получается, что боги ошиблись, связав наши амулеты?

Я не понимаю, совсем ничего не понимаю!

– Боги не допускают ошибок, – уверенно произносит Ник. – Значит, так должно быть.

– И что мне теперь делать? Возвращаться? Становиться той, с кем спят по настроению? Сидеть взаперти и терпеть издевательства Делирии? – высвобождаюсь из рук брата и даже отодвигаюсь немного, изображая недовольство.

– Я такого не говорил, – усмехается Ник. – Но если Рэгвальд тебя найдет, то будет иметь полное право забрать с собой. Где бы ты ни была, даже в другой стране.

Очень не по-женски ругаюсь, а мой брат хохочет.

– Тебе смешно, да? – хмурюсь и надуваюсь окончательно. – Я люблю его.

Произношу вслух и понимаю, что это правда. Сердце, несмотря на все случившееся, плавится от мыслей о Рэгвальде. Чувствую тепло амулета. Вот опять. Где было это тепло, когда я была рядом с мужем?

– Но я не хочу возвращаться наложницей, я не хочу видеть, как в нашу с ним спальню входит другая женщина, – я даже всхлипываю. – А если я вернусь, то так и будет.

– Ну-ну, – Ник хлопает меня по плечу. – Я же сказал “если”.

Поднимаю взгляд и вижу, как он улыбается.

– То есть…

Он кивает:

– Именно. – Брат встает и разминает плечи. – Мы переждем несколько дней в городе. Я как раз соберу необходимые компоненты для артефакта иллюзий.

– Артефакта? Зачем, если для этого обычно хватает заклинания?

Не хочу в город, не хочу в люди. Он меня найдет…

– Заклинания хватает на пару-тройку часов. Ну или если заклинатель очень сильный, то на полдня максимум, – менторским тоном выдает Ник. – А тебе, если хочешь скрыться, придется носить иллюзию постоянно. Поэтому нужна специальная подпитка.

– В город обязательно? – надеясь, что все-таки можно обойтись без этого, спрашиваю я.

Брат кивает и перекидывается в дракона. Я послушно залезаю к нему на спину, хотя ноги все еще дрожат от усталости, и мы взмываем в небо, чтобы приземлиться на одной из башен маленького городка на границе между кланами.

Место очень удобное, потому что кланы в таких поселениях имеют меньший авторитет, тут скорее в почете выгода и умение делать деньги на пустом месте. Народу разношерстного – тьма тьмущая, все разные, нет никакого единства в нарядах. Поэтому гораздо проще затеряться в толпе.

Мы спускаемся по винтовой лестнице в какую-то конюшню, где Ник “одалживает” плащ, висевший на крючке, и накидывает его мне на плечи, а на голову капюшон.

– Тут, конечно, чего только не видели, но твои потрясающие золотые кудри привлекут слишком много мужского внимания, – объясняет брат, когда я очень удивленно смотрю на него. – И не всегда такого, как ты подумала, моя испорченная сестричка. Твои волосы можно очень дорого продать.

Я фыркаю, но все же слушаюсь: вдруг тут будет кто-то из знакомых Рэгвальда, узнает, передаст… От этой мысли передергиваю плечами. Нет, не хочу возвращаться.

Ник договаривается о том, что мы какое-то время поживем у одной немолодой особы, любезно предоставлявшей комнаты. Увидев сумму, которую ей предлагает мой брат, она откидывает все возражения в духе “Неженатым парам не сдаю” и “Не нужно делать из моего дома бордель”. Тем более что Николас берет в аренду сразу все комнаты.

– Я буду улетать ночами, – уверенно говорит Ник. – Не забывай, что, помимо тебя, на моих плечах весь клан. Так что не скучай, я тут видел хорошую для этой странной особы библиотеку.

Я выбираю крошечную комнату с кроватью и камином на втором этаже. Тут очень удобно прятаться от всего мира, рассматривая огонь, танцующий в очаге.

Так проходит пара-тройка дней. Я сижу в комнате, читаю и думаю о будущем. Мысли крутятся об одном и том же: о Рэгвальде, о том, что он сейчас делает. Объявил ли он о том, что теперь я лишь наложница? Ищет ли? Или уже всецело поглощен своей новой женой?

От этой мысли сердце начинает биться быстрее, а грудь будто сжимают. Дышать сложно, а из глаз сами собой льются слезы.

Спускаюсь, только чтобы поесть, потому что хозяйка продолжает кидать на меня осуждающие взгляды. А порой и бурчит что-то откровенно обидное. Неприятно, но я готова с этим мириться, лишь бы обрести какое-то иное будущее, а не стать наложницей.

– Затворница, – в комнату заходит Ник. – Я понимаю твое желание не показываться на глаза никому, но кое-что тебе придется все же сделать, даже если я смогу наложить на тебя долгосрочную иллюзию.

– Что?

– Платьев себе купить! – Ник щелкает меня по носу. – И мы пойдем с тобой сейчас, пока за окном эта погода и народа на улицах практически нет. И нет! Возражения не принимаются.

Мне не хочется ничего, я боюсь любого выхода на улицу. Но Ник все же вытаскивает меня.

Накрапывает дождик, а утоптанные тропки постепенно превращаются в грязную мешанину. В городе пахнет сыростью. Кажется, что все прочие запахи дождь намертво приколотил к земле. Даже вокруг трактиров нет привычных аппетитных ароматов.

Подол платья, в котором я сбежала, мгновенно становится мокрым, тяжелым и каким-то коричнево-серым. Ну, правильно, домашнее платье совсем не подходит для прогулок по дождливым улочкам.

Ник оказывается совершенно прав в том, что мне нужна одежда. Как и в том, что прохожих в такую погоду почти нет на улицах. И только в торговом квартале еще есть такие же странные посетители, как мы. Ник оплачивает мне три платья: дорожное, для прогулок и еще одно домашнее – и распоряжается доставить их по адресу, где мы остановились.

Но все это временно. В любом случае мне лучше тут не оставаться жить.

– Что с артефактом, Николас? – озабоченно спрашиваю я, перепрыгивая через очередную лужу. – Он получается?

– Угухм, – уклончиво отвечает Ник и отвлекается на витрину какой-то лавки. – Вот прямо сейчас, может, и решу последнюю проблему. Стой здесь и никуда не уходи.

Он тут же скрывается в дверях антикварной лавки, а я остаюсь мокнуть. Хотя, надо сказать, мое случайное приобретение из конюшни очень хорошо спасает от дождя.

Стою, рассматривая все ту же витрину, которая так заинтересовала Ника, мысленно поторапливаю его и чувствую себя очень неуютно. По телу пробегает мелкая дрожь, будто бы я замерзла.

Чисто механически оглядываюсь и сталкиваюсь с до боли знакомым оранжево-золотым взглядом.

Глава 8. Браслет

Рэгвальд.

Он стоит на другой стороне дороги, у лавки сапожника. На нем расстегнутый плащ без капюшона, поэтому струи дождя стекают за шиворот, пропитывают сорочку, которая липнет к широкой рельефной груди. Прядь влажных темных волос прилипла к лицу, мне так и хочется убрать ее.

Мужчина смотрит прямо на меня, вглядывается, как ищейка, которая только напала на след. Капюшон надежно скрывает мои волосы и лицо, поэтому он точно не может меня видеть. Но… может меня почувствовать, учитывая то, как горит мой амулет.

По телу пробегает холодок и заставляет вибрировать каждую частичку меня. От испуга дыхание сбивается, а пакеты падают из моих рук. Видимо, это и привлекает внимание дракона окончательно.

Рэгвальд делает шаг на дорогу, но тут между нами, как специально, проезжает экипаж, на время скрывая меня от моего мужа. Я срываюсь с места и торопливым шагом иду вниз по улице. Уже совсем не обращаю внимания на лужи и грязь.

Боюсь оглянуться, но мне это и не нужно: я чувствую, что Рэгвальд следует за мной.

Если до этого дождь казался удачным обстоятельством – людей мало, большинство в плащах, поэтому риск быть замеченной невелик, о сейчас я бы очень хотела оказаться где-то в толпе, чтобы затеряться.

Ныряю в один из проулков, в надежде спрятаться. Но продолжаю слышать за спиной уверенные шаги.

Как он нашел меня? Как смог оказаться тут так быстро? И, главное, что мне теперь делать?

Выныриваю из сумрака проулка и попадаю на оживленную площадь. Судя по количеству экипажей и нескольким дилижансам, они отсюда отправляются и сюда прибывают. Народ мокнет под дождем, но толпится, шумит и создает такую необходимую мне суету.

Многие дамы стоят под зонтами. Господа по большей части терпеливо сносят небесные потоки. Но, к моему счастью, то тут, то там мелькают плащи, похожие на мой. Значит, у меня есть шанс затеряться, сделать так, чтобы Рэгвальд меня не нашел, не смог воспользоваться своим правом и вернуть.

Перед тем, как шагнуть в толпу, не выдерживаю, оборачиваюсь. Муж перехватывает мой взгляд и сжимает пальцы в кулак, ускоряя шаг. Глаза горят смесью раздражения и целеустремленности.

Он явно настроен поймать, забрать, а вот что дальше – совсем неясно.

Протискиваюсь между людьми к центру площади, потом резко меняю направление. Оглядываюсь, сначала не вижу его рядом, а потом замечаю его возвышающуюся над всеми макушку буквально в нескольких шагах от меня. Бегу дальше, придерживая капюшон и тихо извиняясь перед людьми, когда случайно задеваю их.

Вдруг среди народа слышится возмущенный женский голос:

– Что вы себе позволяете?

Машинально замираю и поворачиваюсь на этот вскрик. Сквозь толпу видно, что Рэгвальд держит за предплечье девушку примерно моей комплекции и немного старше меня, но в очень похожем плаще. Но в общем-то на этом наше сходство заканчивается, потому что когда Рэгвальд сдергивает с нее капюшон, оказывается, что она жгучая брюнетка с мило вздернутым носиком и пухлыми розовыми губами.

Мне так нравится этот образ, что я решаю попросить Ника сделать мне именно такую иллюзию.

По площади проносится раздраженный получеловеческий-полудраконий рык, а Рэгвальд окидывает взглядом толпу. Я скрываюсь за ближайшим экипажем, пригнувшись, перебегаю к следующему, а потом пускаюсь вниз по улице так быстро, как ноги бегут.

Периодически оглядываюсь, но погони за собой не замечаю. Зато вместо этого врезаюсь в крупную фигуру и из-за этого чуть не опрокидываюсь назад на пятую точку. Меня поддерживают за локти уверенные руки.

Поднимаю глаза и сквозь пелену страха всматриваюсь в мужчину. Его голос доносится сквозь грохот сердца в ушах:

– Лин, все хорошо? – голос знакомый, фокусирую взгляд. – Ты куда уезжала?

– Ник? – Я пытаюсь отдышаться и осматриваюсь. – Он тут! Он нашел меня!

– Т-ш-ш. – Брат посильнее натягивает на меня капюшон. – Кто? Ты про кого?

– Рэгвальд. Он на площади, – я указываю рукой туда, откуда я только что убежала.

Ник сжимает челюсти, ловит экипаж и называет вознице адрес нашего дома. Точнее, того места, которое я временно называю домом.

– Ты уверена, что он тебя видел? – спрашивает брат, потирая подбородок.

Я киваю и обхватываю себя руками. Меня пробирает озноб и жуткая усталость. Вот это я сходила за платьями!

Ник обхватывает своими крупными медвежьими руками и прижимает к себе, согревая. Совсем как в детстве. К тому моменту, как экипаж подъезжает к дому, я немного успокаиваюсь.

Сняв у входа плащ, я поднимаюсь к себе, стягиваю грязное, ставшее почти неподъемным от впитавшейся влаги платье и остаюсь в одной сорочке. Меня спасает только камин, который я умудряюсь быстро разжечь.

Если Рэгвальд нашел меня один раз, то теперь непременно найдет снова. Тем более, что он знает, где меня искать.

Мне бы очень хотелось верить, что Рэгвальд хочет меня найти, чтобы вернуть домой, попросить прощения. Чтобы было все так, как раньше, до той кошмарной ночи. Но это уже невозможно. Есть ли вообще для нас дорога назад?

Дальше бежать уже некуда – за городом только небольшой лес и граница с Керниолией, страной оборотней. Мне туда не попасть без документов.

– Лин, не спишь? – раздается тихий стук в дверь.

Я поднимаюсь, стаскиваю с кровати плед и заворачиваюсь в него. На пороге стоит Ник. Отхожу на шаг в сторону и пропускаю его в комнату.

– Прости, я не должен был вообще ни на минуту оставлять тебя одну, – вздыхает Ник.

– Зато мы теперь знаем, что он меня нашел и теперь будет ловить, – я пожимаю плечами и отмахиваюсь.

Что уж теперь перемалывать это. Надо просто делать выводы.

– Да. А еще у меня есть хорошие новости, – Ник достает из кармана медный браслет с сине-фиолетовым камнем и протягивает мне ладонь. – Дай мне свою руку.

Я немного хмурюсь, но брату доверяю. Кладу свою кисть в его пальцы, а он одним легким движением застегивает браслет на моем запястье.

– Сейчас просто подумай, как бы ты хотела выглядеть и пусти немного магии в камень. – Он накрывает мои пальцы своей огромной горячей ладонью. – Умница. А теперь подойди к зеркалу.

Я жмурюсь, вспоминаю яркую брюнетку на площади, а потом распахиваю глаза, глядя на себя в зеркале.

Глава 9. Домик

На секунду пугаюсь, что ничего не вышло. Но нет. Из зеркала на меня смотрит молодая девушка с волосами цвета вороньего крыла, эффектными карими глазами, опушенными густыми ресницами, выразительными бровями и пухлыми губами.

Я сама себя не узнаю и даже немного пугаюсь сначала. Плед выскальзывает из моих рук и падает к ногам. Ник поднимает его и накидывает мне на плечи.

– Эффектное перевоплощение, однако, – ухмыляется он. – Я бы даже не подумал, что это можешь быть ты.

– Я старалась, – пожимаю плечами. – Но это так непривычно…

Дотрагиваюсь кончиками пальцев до лица, пробуя, настоящее ли оно. Никак не могу поверить. Аж дух захватывает!

– Это было бы прекрасно и достаточно, чтобы скрыться от других, – хмурится Ник. – Но Рэгвальд знает, что ты в городе. Теперь его будет вести амулет. Мы его можем скрыть, но это приглушит твою силу. Ты готова?

– Я за последние полгода уже попрощалась со своей силой, – пожимаю плечами. – Она так плохо откликалась, что мне казалось, что я теряю ее.

– Полгода? – Ник сдвигает брови еще сильнее и задумывается. – Еще до свадьбы?

– Я бы сказала, что первый раз почувствовала накануне. Но тогда подумала, что переживаю, поэтому… – отмахиваюсь. – Может, действительно, боги против нашего с Рэгвальдом брака, оттого так и получилось.

– Тогда бы клятвенные руны не вспыхнули, – Ник поджимает губы и качает головой. – Что-то тут не так. Погоди… Ты говоришь, последнее время вообще силу не чувствовала?

Он разворачивает меня к себе лицом и берет в руки мой амулет. Мне становится немного больно, в груди как будто немного пощипывает, потому что беспроблемно до него может теперь дотрагиваться только Рэгвальд.

– Я чувствовала, но так слабо, будто у меня ее крохи. Особенно после врача. Но я себя в принципе не очень хорошо чувствовала, – я морщусь, но позволяю Нику проверить. Кому это доверить, если не ему. – Уставала от его процедур.

– Хм, – задумчиво тянет он. – Но, если все так, как ты говоришь, Рэгвальд не должен был нас найти. Мы слишком далеко.

– Сейчас будто бы стало лучше, – признаюсь я. – Вчера вот даже поболтала с вороном на подоконнике. Такой милый…

Ник переводит взгляд с амулета на меня и никак не комментирует. Задумчиво отходит к окну.

– Хорошо. – Он опирается на подоконник и вздыхает. – Если ты действительно хочешь скрыться от мужа, есть два варианта. Первый – мы ослабляем твой амулет, но тогда ты останешься без силы. Либо второй вариант – мы маскируем его моей силой. И тут другая проблема… Но с ней я буду разбираться сам.

Я закусываю губу и с сомнением смотрю на Ника. Мне не хочется создавать для него неудобства. Но я только-только снова начала чувствовать животных. Мир снова стал приобретать краски.

Брат оборачивается и внимательно смотрит на меня.

– Не волнуйся, это временно. Сейчас мы тебя скроем, я нашел тебе прекрасный домик, на днях будут готовы документы. – Он приобнимает меня, успокаивая и разрешая мои внутренние конфликты.

Ник выходит из комнаты, а потом возвращается с небольшой плетеной сеточкой из золота. Он достает свой амулет, кратко касается его и переносит на сеточку, потом сеточку надевает на мой амулет. Тут же чувствую, как в тело будто вторгается чужеродная магия.

Становится страшно, потому что очень похоже на то, что я чувствовала у лекаря. Только там было намного жестче.

Этот ритуал откопали в каких-то древних фолиантах. Он должен был раскрыть глубинные слои моей магии, чтобы обеспечить зачатие. Каждый раз меня погружали в полубессознательное состояние, а выныривала я оттуда с трудом и болью. И с надеждой, что вот теперь-то точно получится. И ничего не получалось…

– Потерпи чуть-чуть. – Брат кладет мне на щеки ладони и вглядывается в глаза. – Сейчас пройдет, и ты перестанешь ее чувствовать. Моей магии там мало, через неделю-две развеется.

Я киваю и глубоко дышу, пока все ощущения не сменяются легким покалыванием и онемением.

– И что? Я теперь для него невидимка? – спрашиваю я.

– Да, – усмехается Ник. – Но, судя по тому, как быстро он тебя нашел, очень желанная невидимка. Ты должна понимать, что он не остановится.

– Он тебя видел, – говорю я, вспоминая, как золотой дракон смог унести меня. – У тебя проблем не будет?

Николас расплывается в хитрой улыбке.

– Он умный глава клана, Лин, – Ник смотрит на камин. – Свои семейные проблемы он не будет выносить на всеобщее обозрение. Поэтому не переживай. А при личной встрече мы найдем о чем поболтать.

Я провожу остаток вечера в кресле у камина, накручивая на палец непривычно темные волосы, и прямо там же и засыпаю.

А просыпаюсь от того, что мне зябко и тоскливо. За окном сереет начало нового дождливого дня, в камине догорели остатки поленьев, а спина затекла от неудачной позы для сна.

– Лин, – слышится стук в дверь и голос брата. – Нам лучше пораньше покинуть город. Документы мне принесли. Жду тебя внизу.

Я наскоро умываюсь, снова пугаясь своего отражения. Нужно привыкать. Собираю дорожную сумку, накидываю плащ. Хозяйки нет, но это и к лучшему: не нужно объяснять, как одну девушку мой брат заменил на другую.

Мы доезжаем на экипаже до крепостной стены, выходим из города, потом он превращается в дракона, и мы отправляемся в сторону границы со страной оборотней.

Картинки меняются одна за другой, пейзаж под брюхом дракона мелькает невеликим разнообразием: пашни, луга, тонкие ленты речушек, перелески. Один сменяет другой, пока, наконец, не начинается огромное лесное море, простирающееся до самого горизонта, куда ни взгляни.

Кладу руку на спину брата. Давно не практиковалась, вдруг получится.

“Почему мы летим сюда?” – спрашиваю я.

Услышит ли?

“Слышу, – с довольным рыком отвечает дракон. – Там, рядом с границей, есть необычное место. Там невозможно найти ни человека, ни животное. Они будто исчезают для всех окружающих. Идеальное место, чтобы спрятаться”.

Мне становится немного страшно. А что, если там прячутся преступники?

“Не бойся, я уже проверил окрестности. Там на несколько миль только лес и ни единой разумной души”, – успокаивает меня Ник.

“Надолго?”

“Пока не найду другой способ”, – фыркает дракон и начинает снижаться.

Мы приземляемся у небольшого домика на поляне в тени густых елей. Что ж, здравствуй, милый дом.

Одноэтажный деревянный сруб с несколькими небольшими окошками, высоким крыльцом и плотно уложенной, надежной соломенной крышей. Небольшие сени переходят в просторную столовую с кухонькой в уголке и дверью в уютную комнатку-спальню. Вот и все богатство.

– Обживайся. – Ник помогает растопить очаг. – В подвале запасы еды на пару недель. Неподалеку есть родник и озерцо. Я вернусь завтра.

Он обнимает меня, выходит из дома и с прыжка превращается в золотого дракона, резко взмывающего в небо.

Я остаюсь одна. В чужом доме. Под чужой личиной. С чужими документами и чужой судьбой. Зато со своей магией и надеждой, что будущее будет светлым.

До темноты кручусь по дому, обустраивая быт. Делаю все что угодно, чтобы не думать о том, где мой муж и с кем. Зачем искал меня?

Поэтому от усталости просто валюсь на кровать и отключаюсь.

Ветер развевает волосы. Они сверкают золотом в лучах солнца, заливающего своим светом все вокруг. Под нами белеют пушистые облака, в которые Рэгвальд ныряет время от времени, словно в воду, а потом выныривает, расплескивая их ватную белизну вокруг.

Легко, свободно, счастливо. Кладу свои светлые пальцы на абсолютно черную спину дракона.

“Люблю!” – мысленно говорю ему я.

“Моя!” – чувствую ответ дракона.

Он взмывает выше, закручивает головокружительную петлю и, пронзив облака, устремляется на небольшое плато на вершине горы. Прижимаюсь к спине дракона всем телом, чтобы не упасть. Чувствую его мысленную хитрую ухмылку:

“Что? Испугалась? Я с тобой!”

Верю. Знаю.

Он приземляется на поверхность земли, помогает мне спуститься, а потом превращается в человека. Я оглядываюсь. Кажется, мне не хватает широты души, чтобы впитать все, что вижу вокруг. Рэгвальд подходит ко мне, обнимает и шепчет на ухо:

– Я тебя найду, обещаю тебе.

Глава 10. В лесу

Просыпаюсь от веселого щебета птиц и запаха лесных трав, которые врываются через открытое окно. А в теле ощущение такое, что меня на самом деле только что обнимал Рэгвальд. Нежно, так, как это было перед свадьбой. Когда чувства настолько яркие и большие, что кажется, тебя просто не хватит, чтобы их вместить.

Вытираю ладонями влажные щеки и какое-то время лежу, рассматриваю деревянный потолок. Надо будет побелить, пространства сразу станет больше. А еще подумать, где бы взять ткани, чтобы сделать хотя бы простенькие занавески на окнах.

Конечно, все эти мысли служат только для того, чтобы отвлечь себя от того, что больше всего ранит, что заставляет сердце болезненно сжиматься. Точнее, кто…

Привожу себя в порядок, все еще привыкая к новому облику. Брат предупредил, что артефакт работает постоянно, даже ночью. Никто не сможет застать врасплох. Но все же нужно раз в две недели снимать браслет на сутки и возвращать себе настоящий облик, чтобы восстановить мельчайшие магические потоки, завязанные на внешности.

Не очень часто и ненадолго. Тут, в лесном домике, с этим вообще проблем не будет.

Платья, которые мне купил Ник, как нельзя лучше подходят сейчас. Закрытые, под самую шею и с длинным рукавом, но из тонкой хлопковой материи. Такие, чтобы закрывать браслет, обеспечивающий меня иллюзией, и амулет, но чтобы было не жарко.

Еще раз перечитываю документы человека, которым теперь стала я.

Селена Вюрт, 23 года. Ведьма, травница. Вдова.

Подданная Керниолии. Свободная.

По легенде я вслед за мужем-оборотнем поехала в приграничные леса. Муж погиб во время урагана, и с тех пор я тихо и мирно живу в лесном домике, никого не трогаю, мужчинами не интересуюсь, зарабатываю на жизнь травничеством и лечением животных.

Знаний и умений мне на это вполне должно хватить, поэтому я даже не переживаю.

Ник сказал, что недели на две мой кулон скрыт для Рэгвальда, поэтому в ближайшее время я надеялась сделать несколько заговоренных сборов трав и отнести в деревеньку на границе. Заодно немного узнать, что в мире происходит.

Но все мои планы нарушает несколько дождливых дней подряд. Мне приходится сидеть в домике, потому что сыро и непролазно в лесу.

Зато ко мне частенько стали заглядывать сойки и белки. У большинства я просто чувствовала эмоции, лишь с магическими животными и вторыми ипостасями двуликих я могла общаться.

После свадьбы с Рэгвальдом я совсем стала забывать, как это, понимать животных. Грустнее всего становилось, когда я осознала, что я перестала слышать дракона мужа.

Пару последних раз, когда мы летали с Рэгвальдом, дракон мне пытался что-то сказать, но я чувствовала только его эмоции в виде запредельной тоски и ощущение опасности. Но уже никак не могла понять, что он хочет. Видимо, заранее прощался, потому что знал, что у меня не получится родить наследника для его драконьей души.

Неловко дергаю ножом и режусь. Больно! Сегодня вечером я особенно рассеянна. На душе совсем неспокойно. Ник обещал прилететь, но его все нет. Могло ли его что-то задержать? Или это из-за того, что он все же своей силой мой амулет замаскировал?

Лес шумит и как будто стонет, даже ночные птицы притаились в ветвях деревьев и молчат. Я закрываю на ночь створки окна, но все равно не комфортно.

Когда я засыпаю, до меня доносится истошный вой, полный боли и бессилия. Он пробирает меня до самых костей. Я еще раз мысленно проверяю, закрыла ли я на ночь дверь, и проваливаюсь в тяжелый сон, в котором я убегаю от чего-то серого и безумно опасного, что может разорвать в клочки просто ради своего удовольствия.

Просыпаюсь на рассвете, когда первые лучи солнца едва-едва начинают проникать сквозь плотные ряды деревьев. Сердце бешено колотится, а я не могу понять почему. Как будто я на самом деле бежала.

За окном впервые за несколько дней нет ни одного намека на дождь. Лес оживает и наполняется звуками. Мне бы успокоиться, но душа не на месте. Отвлекаю себя обычными утренними делами, но тревога только усиливается.

Перебираю в голове, отчего это может быть? Рэгвальд выследил меня? Нет, тогда бы он уже выломал эту дверь. С Ником беда? Возможно, но куда бежать, чтобы помочь?

Ответ приходит со стайкой соек. Они возбужденно кружат у моего дома и намекают, что нужно пойти за ними.

Накидываю шаль и выхожу. Птицы уводят меня вглубь леса по едва заметным тропкам, мимо непролазных буреломов. Наверняка сама не смогу вернуться, все так быстро мелькает мимо. Придется просить о помощи.

Наконец, щебет птиц становится особенно громким. Я подхожу к тому месту, над которым они кружат, – там лежит раненый песец. На его белоснежной шкурке растекается ярко-красное пятно. Кидаюсь к нему. Жив. Сойки тут же рассаживаются по веткам и наблюдают за тем, что я буду делать.

А что мне делать-то? Не брошу же я его тут.

В голову сразу приходят воспоминания, как однажды, летая, мы с Рэгвальдом нашли раненого лисенка. Мы забрали его с собой, вылечили и выпустили. А потом Рэгвальд неделю возил меня в то самое место, и мы играли с лисенком, как старые добрые знакомые.

От этих мыслей на душе становится тепло, а сердце наполняется уверенностью, что песца надо спасать. И что я смогу это сделать.

Кое-как сооружаю из веток настил, затаскиваю туда зверя и следую за птицами, которые показывают дорогу обратно. Она кажется в разы дольше. Я устаю, пока доволакиваю животное до домика и устало опускаюсь на траву у крыльца.

– Ну и что мне с тобой делать? – рассматриваю несчастного песца.

Он как будто слышит меня и тяжело вздыхает. Но ни глаз не открывает, ни ухом не ведет. Жалко.

Я поднимаюсь в дом, достаю из закромов травы для обработки ран. Заливаю их кипятком и тщательно растираю, чтобы как можно больше веществ перешло в жидкость.

Пока обрабатываю раны, зверь тихонечко рычит, дергается, но сил на что-то большее у него не хватает.

– Ну потерпи, малыш, – глажу его по белоснежной шерсти. Кровь я уже смыла, поэтому на боку была видна только некрасивая рваная рана. – Мне придется немного подштопать тебя. Но у тебя же быстро все заживет. Да, малыш?

В ответ чувствую недоверие и возмущение, которые перекрываются бессилием. Была бы у него возможность, он бы сбежал отсюда, не лежал вот так послушно. Но деваться-то некуда.

Слегка, насколько мне это позволяла магия, обезболиваю края раны и туго их стягиваю.

Пока вожусь со зверем, незаметно проходит весь день. В траве начинают стрекотать сверчки, а по лесу покрывалом растягивается прохладный вечерний воздух. Ловлю себя на мысли, что тревога, которая съедала меня с утра, незаметно растаяла. Теперь, наоборот, было спокойно, словно произошло что-то очень хорошее. Чудо.

Сначала решаю укрыть животное пледом и оставить на улице. И даже уже ложусь спать, но потом меня начинает сильно мучить совесть. Я встаю и с ворчанием и выступившим на лбу потом затаскиваю его в дом, устраивая в углу кухни.

– Ну, надеюсь, ты будешь хорошим лисом и не захочешь напасть на меня ночью? – я почесываю его за ухом и слышу благодарный рык. – О, я погляжу, ты уже выздоравливаешь?

Сны в эту ночь решили дать мне отдохнуть. Поэтому, когда я просыпаюсь утром, я от радости не сразу замечаю очевидную вещь. С кухни доносится грохот кастрюль и стук ложек о них.

Глава 11. Слеп

Рэгвальд.

Я трое суток летел практически без остановки и по зову амулета. Приземлялся, только когда дракон совсем был готов отключиться. Я даже не разбирал, куда лечу, потому что знал: мне туда.

Как только за Айлин и ее золотым драконом захлопнулся вход в портал, думал, разорву всех на мелкие клочки. Совет разогнал, всю стражу грозился под трибунал отправить. Но они-то тут при чем?

Дракон в голове ревел так, что я едва слышал свои слова. Его сокровище украли. Нет, не так. Сокровище сбежало!

За этой пеленой ярости я напрочь забыл, что еще утром хотел объявить, что брак с Айлин будет аннулирован, а она станет наложницей. Это все в голове не укладывалось. Откуда вообще эти мысли взялись? У нас еще больше половины месяца.

Распорядился по всей территории клана искать Айлин, но уже тогда знал, что нет ее рядом. Она далеко. Так, чтобы я не мог сразу ее достать, вернуть, запереть в замке.

Демоны бы побрали этого ее братца. Делирия и некоторые члены совета клана не раз намекали мне, что между ними не только братские чувства, но и что-то большее. Но я их не раз видел вместе, видел, как Лин смотрит на меня, а как на Николаса.

Я все это знал, но, когда она не пошла к лекарю, чтобы пойти к брату, да еще и уединилась с ним, червяк сомнений превратился в огромного удава и готов был меня удушить. Но дракон с ним справился.

Или нет?

Сейчас, стоя на булыжной мостовой, покрытой лужами, чувствуя, как по мне стекают потоки воды, я чувствую подвох. Я смотрю на тонкую, хрупкую фигуру в капюшоне, боязливо оглядывающуюся вокруг, и кажется, будто я не видел ее очень-очень давно. Я скучал, как будто и не она вовсе была со мной рядом все эти полгода. Дракон согласно рычит.

Девушка вскидывает голову, встречается со мной взглядом и тут же устремляется по улице. Кидаюсь за ней, но словно сами боги против того, чтобы я ее догнал. На моем пути постоянно возникают препятствия: то экипаж, то компания пьянчуг, то… я вообще теряю, куда она делась.

Ведет амулет. Он отзывается, печет грудь. Если бы не был прикрыт, уверен, что видел бы его ослепительное сияние. Практически идеальный отклик магии, благословение богов.

Ар! Горгулья задница, куда же она делась? В толпе народа на экипажной станции вижу тот самый плащ с капюшоном, легко добираюсь до нее, потому что люди, видя дракона, расступаются. Ловлю ее за руку, сдергиваю капюшон… Не она!

Амулет будто теряется. Словно его специально “отводят”. Пока ищу в толпе глазами Лин, понимаю, что сбежала. Снова.

Я чувствую куда. Иду за ней, точнее, уже бегу. Снова теряю направление. А потом в один момент я вообще перестаю чувствовать ее.

Ощущение, как будто у меня украли половину мира. Амулет холодит грудь, остывая под дождем, а внутри – звенящая пустота.

Поднимаю на уши весь городок: за ворота приказано не выпускать ни одной блондинки (благо, что в городе это большая редкость), люди главы к утру проверяют каждую гостиницу, каждый постоялый двор и переходят к домам, где сдают комнаты в аренду. Оказывается поздно: одна хозяйка говорит, что были у нее двое, но на рассвете ушли. Но за ворота блондинок не выходило.

Дракон разъяренно рычит: Айлин нет в городе, он чувствует ее, но найти не может.

Совладав с драконом и со своей злостью от досады, отправляюсь в Храм, где мы заключали брак с Лин, к нашему жрецу, хранящему брачные руны. Если у кого и есть ответы, то только у него.

Он встречает меня уже на крыльце – Видящего не застанешь врасплох. Высокий, худой. Настолько, что даже свободное белоснежное одеяние не скрывает худобы. Его белые волосы заплетены в косу, а бесцветные глаза хоть и слепы, но смотрят в самую душу.

– Долго же ты летел ко мне, – спокойным, даже ледяным голосом говорит он.

Очередные сутки в полете, пустота внутри и усталость настроения мне не прибавили.

– Мне нужны ответы, – рычу я. – Где она?

– Все ответы в тебе, Рэгвальд, – отвечает он. – А вопросы ты должен задавать не мне – другим. Только правильные.

– Не юли, Видящий, где Айлин? Я ее не чувствую. – Мне не нравится то ощущение, которое примешивается к злости. Оно неприятно на вкус, отдает горечью.

– Только ли сейчас? Ты давно слеп, – жрец смотрит мне прямо в глаза. – Как и твой амулет. Боги не ошибаются. У тебя есть время только до полнолуния, чтобы найти ее. Не успеешь – не вернешь.

Глава 12. Песец

Стук кастрюль повторяется. Значит, не показалось. Кто-то проник ко мне в дом… Но кто? Воры? Дикие звери?

Ник рассказывал, что здесь территория, на которой можно спрятаться. Возможно, это все-таки кто-то из беглых преступников. Увидел домик, решил поживиться…

Нервно оглядываю комнату в поисках хоть чего-то мало-мальски похожего на оружие и буквально боюсь дышать. А вдруг меня услышат? Сердце колотится, как крылья мелкой птахи, быстро-быстро. Кладу руки на грудь, чтобы приглушить, – кажется, что этот стук даже в кухне слышно.

Может, через окно? Но куда? И кто знает, может, там, на улице, поджидает еще кто-то? Что, если вор не один? И это мне еще повезло, что они не зашли в спальню.

Но там в кухне… песец! Он же там совсем один и ранен. А если это дикие звери? Они же тогда его не пожалеют!

Сползаю с кровати, заворачиваюсь в плед и вооружаюсь метлой, которую принесла сюда накануне. Вдруг кто-то мелкий из зверей, тогда смогу прогнать.

Хмурюсь и ловлю себя на мысли: я настолько отвыкла чувствовать животных, что забыла, что почти вернула себе эту способность. А сейчас за стеной зверей я не чувствую. Совсем. Кто же там?

Делаю глубокий вдох и выдох, считаю до десяти, рывком открываю дверь:

– Прочь отсюда, буду защищаться! – выпаливаю я первую пришедшую на ум фразу.

Раздается шипение, и по кухне расползается запах подгоревшего кофе. Я застываю на месте: у очага стоит высокий широкоплечий молодой мужчина с длинными светлыми волосами. Он практически голый, если не считать какой-то тряпки, обмотанной вокруг его бедер.

Я не хочу, но взгляд невольно цепляет и рельефный пресс, и развитые грудные мышцы, и объемные руки… Смущенно отворачиваюсь и чувствую, как краснею.

– Прошу вас покинуть мой дом! – требую я, выставляя вперед метлу, а у меня самой поджилки трясутся. – Вы не имеете права тут находиться!

Уже не вижу его, но мускулистое тело просто впечаталось в сетчатку глаза. Если этот громила решит мне доказать, что он вполне себе имеет право в этом доме жить, то я просто не смогу ему ничего противопоставить.

– Прошу прощения, если я напугал вас, – низкий, чуть хрипловатый голос очень соответствует его обладателю. – Не хотел. Кофе будете?

Вопрос, искренне говоря, ставит в тупик. Кофе? Этот неприлично выглядящий мужчина предлагает мне на МОЕЙ кухне кофе? У меня вырывается нервный смешок.

– Может, еще с пирожками его предложите? – фыркаю я.

– А вы хотите? – озадаченно говорит мужчина и начинает хлопать шкафчиками. Опять же на МОЕЙ кухне.

Меня раздирает негодование, я стукаю по полу метлой:

– Что вы, к орочьему заду, творите?! – у меня вырывается неприличное для женщины моего социального статуса ругательство.

Хотя какой у меня уже статус? Вдова какого-то оборотня? Ну… можно и ругаться.

Я снова бросаю на мужчину взгляд и еще больше заливаюсь краской. Прислоняю к бровям ладонь как козырек, прикрывая глаза, чтобы не смотреть.

– Ищу муку, яйца и… что там еще для пирожков надо? – заявляет незваный гость.

Я окончательно сдаюсь, осознавая абсурд ситуации.

– Оденьтесь…

– Что? – удивленно спрашивает мужчина.

– Говорю, что мне не пристало видеть обнаженного мужчину, а тем более с ним разговаривать, – продолжая прикрываться рукой, говорю я.

– А, это, – как будто первый раз об этом подумав, спохватывается он. – Хм… Возможно, у вас найдется что-то подходящее? А то при обороте мы теряем одежду, и…

Стоп, что? Я резко перевожу взгляд в угол, где должен был спать песец, а потом забываю о стеснении и во все глаза пялюсь на мужчину:

– Вы же не хотите сказать, что…

– Все правильно, вы мне вчера спасли жизнь.

Все-таки песец…

Глава 13. Должен остаться

Вот это я спасла. Оборотня. А ведь Ник говорил, что вблизи никого нет. И что теперь?

Ну… в первую очередь…

– Я пойду поищу одежду, – опускаю глаза в пол и скрываюсь в спальне.

Захлопываю дверь и прислоняюсь к ней спиной. Голова кругом от таких новостей. Что мне с ним делать? Не могу же я просто так его выгнать? Хотя что мне мешает? Это же мой домик, я живущая в уединении вдова…

Когда я перебирала вещи в домике и раскладывала свои, я натыкалась на пару мужских рубах и брюк. Не знаю, откуда они здесь, но сейчас очень будут кстати. Кидаюсь к шкафу, копаюсь в его недрах.

Через пыхтение и бухтение нахожу одежду, которую старательно засовывала подальше. Хватаю, собираюсь выйти и понимаю, что сама все еще в ночной сорочке.

Ох, стыдно-то как… Мало того, мужчина голый, так я сама стояла перед ним в неподобающем виде. Что бы на это подумал Рэгвальд, если он мое общение с Ником посчитал подозрительным?

Закусываю губу и качаю головой. Амулет тут же начинает реагировать, светиться. Я испуганно прикрываю его рукой. Да, конечно, Ник сказал, что тут, в лесу, меня не найти совсем, но что, если мои мысли как-то притягивают его? Содрогаюсь при воспоминании о том, какая участь меня ждет.

Пока переодеваюсь, заставляю себя думать о том, что мне нужно сейчас же одеть и отправить этого песца восвояси, потом все-таки добраться до ближайшего поселения и просто больше никого не спасать. Отличный план.

Только он разбивается о добродушное выражение лица песца, который уже накрыл на стол, выставив чашечки с кофе и пиалочку с вареньем, которое, похоже, нашел в подвале.

С одной стороны, то, что он вот так по-хозяйски распоряжается в моем доме, подбешивает, а с другой – это так приятно. Не вежливое исполнительное обслуживание в замке, а желание сделать приятно и “от души”.

Это так подкупает, что я решаю отложить разговор о том, чтобы прогнать песца, на потом.

– Вот, – протягиваю я ему одежду и решаю соответствовать своей легенде. – Тут одежда моего покойного мужа. Примерьте, возможно, что-то будет вам впору.

Он забирает и выходит из домика. Фух… Я уже боялась, что он тут решит переодеваться. Сажусь за стол и начинаю задумчиво накручивать прядь на палец.

Нет, оставаться он здесь, конечно, не может. Но рану его мне точно нужно осмотреть и только потом уже требовать, чтобы мужчина покинул мой дом. Если, конечно, моей помощи ему больше не требуется.

А красиво на стол накрыл. Нашел и кофейные чашки, и блюдечки. Салфетки вон даже достал. Так мило.

Входная дверь открывается, на пороге возникает песец, уже одетый. Что рубаха, что штаны ему слегка узковаты, поэтому натягиваются и еще больше подчеркивают тренированное тело.

– Ну, вроде бы ничего, – разводит руками песец. – Теперь, наверное, я могу представиться. Меня зовут Керни, и я теперь в неоплатном долгу перед вами.

Он делает галантный поклон и присаживается рядом за стол.

– Селена Вюрт, – представляюсь я именем, записанным в бумагах. – Вдова. Была бы рада, если бы кто-то помог моему мужу, как я помогла вам вчера.

Оборотень кратко хмурится.

– Сочувствую вашему горю.

Мы приступаем к завтраку. Сначала разговор не клеится, а потом как-то переходит в русло простых и банальных вещей, таких, как любимая погода, детские шалости и ежедневные дела.

После завтрака я осматриваю рану уже на человеческом теле. Благодаря хорошей регенерации оборотней, ее края уже схватились, но в одном месте все же есть нагноение. Промываю, обрабатываю.

Керни терпит молча, сжав челюсти. Но вывод у меня остается неутешительный: он какое-то время поживет со мной.

Глава 14. Серебряный олень

– Давно вы живете одна? – собирая дрова и разглядывая почти полную поленницу, спрашивает меня Керни.

Я тоже бросаю на нее взгляд. Ник хорошо позаботился обо мне, поэтому идеально наколотые дрова аккуратно сложены в поленнице почти под самый потолок. Наверное, это очень странно для вдовы, которая живет без мужа хотя бы полгода. Но вряд ли мой брат мог предположить, что я тут встречу какого-нибудь… песца.

Но если так подумать, несколько дней назад я вообще не могла предположить, что окажусь где-то в забытом богами лесу, скрываясь от своего собственного мужа. От этой мысли становится очень тоскливо. До такой степени, что хочется на все наплевать и сбежать отсюда уже к нему. Только я боюсь снова встретить не своего Рэгвальда, за которого выходила замуж, а этого чужого мужчину, который будто бы занял его место.

– Не очень, – размыто отвечаю я и отвожу глаза.

– Я не хотел затронуть больную для вас тему, – хмурится Керни и несет дрова в дом. – Просто мне показалось сначала, что тут… Как это сказать… Вообще не жил мужчина. Но…

Песец понимает, что продолжает ту же тему, тяжело вздыхает и качает головой.

– Все-все, – поспешно говорит он. – Больше не буду. Это все мое неуемное любопытство, из-за которого я и пострадал.

Мужчина усмехается и поправляет волосы, которые собрал в хвост и перевязал кожаным шнурком.

– Кстати, да, – теперь пришла моя очередь быть любопытной. – Как вы получили эту странную рану? У оборотней почти всегда все затягивается моментально. А тут мало того, что вы сами зализать… Ой, простите… Залечить ее не смогли, так она еще и после обработки все равно начинает гноиться.

Керни трет лоб, поджимает губы, будто раздумывая, говорить ему или нет, но потом все же рассказывает:

– Я был на охоте и увидел вдалеке серебряного оленя, – взгляд песца становится мечтательно-отрешенным. – У нас про таких говорят, что они плетут и переплетают судьбы. Вот я и не смог удержаться, помчался за ним, но… Оказалось, что это, скорее, он за мной охотился. Мы петляли и бегали долго, а когда я опомнился, было уже поздно. Он пропорол своими рогами мой бок и буквально исчез.

Серебряный олень? Первый раз про такого слышу. В стране драконов о таком не знают, хотя, получается, он был на нашей территории.

– Когда я уже лежал и готовился к встрече с предками, появились вы, – он, наконец, вернулся в реальность. – Как Сияние Луноликой. Если бы я вас не видел сейчас, я мог бы поспорить, что у вас светлые волосы.

Я отвела взгляд. Они у меня такие и есть. Возможно, животная сущность оборотней может видеть глубже, сквозь иллюзии.Тогда мне нужно быть аккуратнее в общении с Керни, иначе вся моя маскировка окажется под угрозой.

Непроизвольно рука ложится на грудь, туда, где под платьем спрятан родовой амулет. С облегчением выдыхаю, понимая, что песец точно не видит его. Иначе бы понял, что к оборотням я имею очень посредственное отношение. Зато прямое к драконам. Точнее, к одному совершенно определенному дракону, который теперь ищет меня повсюду.

Амулет опять начинает нагреваться. Так! Срочно пора думать о чем-то другом. И Керни дает мне повод.

Он пристально рассматривает меня, будто пытаясь заглянуть в мои мысли, понять, что я скрываю. А потом внезапно выдает:

– Быть может, олень вел меня к вам?

Глава 15. Советы

Рэгвальд.

Стою перед окном, думая о том, как стремительно растет серп луны. До срока, обозначенного Видящим, чуть менее двух недель, а я понятия не имею, где искать Айлин. Я должен ее найти, вернуть. Чтобы она была рядом со мной.

Закрыть эту зияющую пустоту в груди практически невозможно. И с каждым днем она становится все больше. При мысли об Айлин амулет вспыхивает, жжется. А думаю я о ней так часто, что уже привык к обжигающему прикосновению металла на груди.

Раздается стук в дверь. Не наглый, которым стучит высшая знать. Не робкий, которым стучит прислуга. А твердый, уверенный, по-военному строгий. Кто-то из моих людей.

– Входите, – я возвращаюсь от окна за свой стол.

Действительно, в кабинет входит один из тех, кого я посылал следить за братом Айлин. Он останавливается непосредственно перед столом и передает бумаги с отчетами.

– Николас Сайланд после возвращения не покидал территорий клана. Он занимался текущими делами. Если это важно, он отрицает все сплетни о том, что он собирался жениться, – докладывает разведчик. – Нет никаких намеков, что он как-то связывается с леди Айлин.