Задача первая: учиться!

Глава 1. О том, как я соглашаюсь на сомнительную поездку

Закрыв рабочую почту, я глубоко вздохнула и улыбнулась. Повезло. Нет, серьёзно, опять повезло. Анфиса смотрела исподлобья, её такие ситуации всегда бесят. А сидящая рядом кудрявая Ленка только посмеялась. Она лёгкая и независтливая, поэтому мы с ней хорошо сдружились, несмотря на разницу в возрасте. А вообще мне с людьми не так просто сходиться, потому что мне патологически везёт. Думаете, это такой шикарный жизненный бонус? Тут как посмотреть. С одной стороны, приятно приходить на остановку и тут же садиться именно в свою маршрутку. С другой – мало вокруг людей, которые могут искренне порадоваться тому, что ты выиграла в лотерею. В восьмой раз.

Вот и сейчас Томас повздыхал в ответ на моё щебетание и срочно отгрузил десять пар сапог. С бесплатной доставкой. Одной из дочек нефтедобывающей компании внезапно понадобились десять пар очень редких сапог, ни у кого в наличии их не было, но я настолько оперативно договорилась о поставке, что их уже отгрузили вместе с другой партией товара, и приедут они в Москву на следующей неделе. В общем, купила я их по 63 евро за пару (забрала у Томаса со склада остатки, как раз десять пар, которые оказались скидочными и неприкаянными), а продаст их Дмитрий Геннадьевич по 27 тысяч 544 рубля и 17 копеек. Вот такая конвертация по внутреннему курсу нашего комдира. Почему-то он торговал товарами исключительно вот с такими неровными ценниками, видимо, для солидности.

Дмитрий Геннадьевич – это наш коммерческий директор. Хваткий мужик с железной печенью, который уже исколесил весь Дальний Восток и Крайний Север страны. В конторе он бывал наездами и уже через неделю офисного труда желание прибухнуть с кем-то из отделов техники безопасности или снабжения очередного предприятия гнало его обратно на севера. Но в связи с тем, что из своих запоев он привозил многомиллионные спецификации на поставки, ценили его очень высоко. Работу он любил до одури, разбирался в спецодежде потрясающе, а запои себе смиренно прощал, скорбно признавая своё и мировое несовершенство.

Его заместителем и была Леночка, которая обладала двумя несомненными талантами: быстро и чётко выполняла все поставленные задачи и умела разгадывать пьяную речь Дмитрия Геннадьевича. Причём никто не мог понять, как именно ей это удавалось. Бывает, звонит он из очередной командировки:

– Э…чка, ик! э-э-э… псафка бург, ик! да?

– Добрый день! На «Ямбург» я отгрузила неделю назад, думаю, что через пару дней уже будет на месте. Что-то еще?

– Ик… ки …же?

– Да, защитные очки тоже отгрузила, я вам там коробку оранжевым скотчем пометила, чтобы вы не искали.

Вот так они и общались. Самое интересное, что ни разу Лена не ошиблась в том, что ему требовалось. Иногда он слал фотки, где на размокшей салфетке разными почерками кто-то вывел странные каракули. Мы в офисе называли их бухироглифами. Любую алкописьменность она оперативно расшифровывала, формировала в ответ коммерческое предложение и отправляла сразу в виде факса или письма. Иногда Дмитрий Геннадьевич не мог чётко сформулировать, кому именно адресовать коммерческое предложение, поэтому просто высылал селфи с нужным персонажем. Эти задачки Ленка тоже щёлкала как орешки.

Потянувшись и посмотрев на часы, я предложила:

– Девчонки, пойдём обедать, сил уже нет никаких.

– Да, – принюхалась Ленка, – там, кажется, пирожки сегодня.

– Или беляши, – весомо добавила Инна.

Беляши мы тоже уважали.

– Вам лишь бы жрать, – раздражённо бросила Анфиса.

Она уже вторую неделю сидела на диете, поэтому мы не обиделись. Периодически каждая из нас проходила этот этап, когда мнилось, будто пятая точка станет меньше, если отказаться от сладкого и мучного. То ли мы отказывались слишком ненадолго, то ли дело ещё в чём-то, но пятая точка только росла, а вместе с ней росли раздражительность и желание убивать.

Всего нас в кабинете сидело семеро, и назывались мы отделом закупок. Нашей начальницей значилась Леночка и, по-хорошему, сидеть бы ей в отделе продаж, но ей у нас больше нравилось, поэтому она числилась заместителем по закупкам. Все запросы от Дмитрия Геннадьевича обрабатывала всегда только она. Когда кому-то на почту приходило письмо «для Лены», его тут же переправляли ей. По синей лавочке Дмитрий Геннадьевич обычно не мог вспомнить её адрес электронной почты, поэтому писал первому попавшемуся сотруднику. Кстати, других Лен в компанию принципиально не нанимали, взяли пару лет назад одну тёзку, так она чуть не сорвала важную поставку, когда получила такое письмо. Вины её, конечно, в этом никакой, но Дмитрий Геннадьевич упёрся рогом, и девушку уволили, выплатив хороший бонус.

Начальницей Лена была исключительно номинальной, поэтому мы прекрасно дружили, общались и получали на совещаниях абсолютно на равных. Чаще, конечно, похвалу, но и нагоняи случались.

Когда я уже накинула лёгкий приталенный пиджак поверх платья, в кабинет зашёл молодой мужчина. Слегка запутавшись в рукаве, я не сразу его рассмотрела. Только отметив, как жадно пожирала его глазами Анфиса, обернулась.

Сердце пропустило три удара, а желание глупо захихикать стало просто непереносимым. Из дальнего угла кабинета хихиканье таки раздалось, видимо, Инна с Танькой не сдержались. Вообще, кабинет у нас просторный, но с появлением этого индивида он сразу сжался до размеров подсобки.

– Здравствуйте, коммерческий отдел дальше по коридору, – максимально вежливо сказала ему я, пока рядом замерла Ленка с дебильным выражением лица. Оставалось только рот открыть, и картина «Колхозник при виде Ленина» стала бы полной.

А посмотреть было на что. Высоченный красавчик, косая сажень в плечах, пепельноволосый, с янтарно-карими глазами, взгляд которых не отрывался от моего лица. Тонкая тёмно-синяя водолазка обтягивала всю его могучую анатомию самым провокационным образом. Бедный, наверное, не смог найти нужный размер. Джинсы плотно облегали мускулистые ляжки. Интересно, это к нам стриптизёры за СИЗами пожаловали? Что ему тут нужно? Лабораторные очки, чтобы бабы слюнями не забрызгивали? Или сапоги противоскользящие, чтобы на этих слюнях ноги не разъезжались? А то джинсы-то лопнут!

В общем, не жизнь, а сплошные трудности. Он, наверное, и мусор в маскхалате выносит, чтобы соседки не кидались на амбразуру его возмутительной сексапильности.

– Извините, у нас обед. Коммерческий отдел дальше по коридору, – чуть раздражённо повторила я.

Немного рассердила реакция девочек на этот образчик мужской красоты, того и гляди пол закапают… а в столовой, между прочим, пирожки. И их сейчас раскупят более расторопные коллеги.

– Обед? Тогда пообедаешь со мной? – полностью проигнорировав моё предложение отправиться в коммерческий отдел, ответил стриптизёр.

Голос у него, естественно, был глубокий, низкий и приятный до мурашек. Гадство какое-то, а не голос!

– Извините, у нас закрытая столовая, только для сотрудников, – вежливо ответила я.

– Тут рядом есть ресторан, – ответил он.

И тут я поняла, что водолазка слишком туго обтягивала ему шею, передавливая ток крови к голове. Наше предприятие находилось в промзоне. Рядом не то что ресторана – замызганной шаурмячной не было. Вообще ничего не было, даже тротуара. Ближайший островок цивилизации – проходная завода с неизменной вахтёршей Зинаидой Павловной.

– Рядом – это где? В Твери? – саркастически поинтересовалась я, за что удостоилась семи взглядов: одного удивлённого мужского и шести осуждающих женских.

– Можно и в Твери, – покладисто кивнул стриптизёр.

Я скривилась. Ну не люблю настолько красивых мужиков. Будучи жуткой собственницей, в жизни не выдержу отношений с парнем, при виде которого у большей части женского населения возникает желание отдаться прямо на месте.

– Извините, это шутка, – набрав в лёгкие воздуха, пояснила я.

– Смешная, – без эмоций согласился он, и Инна хихикнула.

Краем глаза я заметила, что улыбается не только она.

– А вот я не занята и с удовольствием разведала бы, где тут у нас ресторан недалеко, – томно проворковала Анфиса.

Эк её приложило. То ли от голодной жизни, то ли от вида нашего визитёра, который, кстати, до сих пор загораживал проход. На Анфиску он даже головы не повернул, а я мысленно выругалась. Игнорирует её он, а нервы трепать она будет мне.

– Вот как прекрасно сложилось! Берите Анфису и с ней обедайте. А мы пойдём в столовую, пока там пирожки не раскупили.

– Думаю, что уже раскупили… – очнулась наконец Ленка.

– Как тебя зовут? – проигнорировав моё гениальное предложение, спросил стриптизёр.

– Лейла Ахмедовна, заместитель начальника отдела закупок, – представилась я. – А вы по какому вопросу?

– Видимо, по вопросу закупок, – задумчиво ответил он, продолжая сверлить меня взглядом.

Девушка я, конечно, видная, но лучше бы он меня видел издалека. Например, из Новосиба.

– Тогда приходите после обеда, вас проконсультирует Инна, – нахмурилась я, а в помещение попытался войти Дмитрий Геннадьевич.

– Извините, разрешите протиснуться, – жизнерадостно пробасил он посетителю и таки проскользнул в отдел. – Девочки, почему не на обеде? Лена, что там с отгрузкой на Астрахань?

– Уже почти собрали, до конца дня будет готово. Там небольшая пересортица на складе, но всё уже выяснили и положили правильные позиции, я проконтролировала.

– Хорошо, тогда марш на обед, сегодня короткий день, нечего тут рассиживаться. А вы к кому?

Комдир явил визитёру харизматичную улыбку, уже прикидывая, о чём с ним можно было бы выпить. Серая рубашка натянулась на округлом животе, а в мутно-голубых глазах мелькнул задорный огонёк.

– К Лейле Ахмедовне, – наконец оторвал взгляд от меня странный посетитель. – Прошу вашего разрешения похитить её до конца дня. По вопросу закупок.

Я улыбнулась, ожидая, как ловко комдир сейчас отбреет красавчика. У него с нахалами разговор короткий. Дмитрий Геннадьевич тряхнул седеющей шевелюрой и беззаботно улыбнулся.

– Айн момент, любезный. Лейла, по сапогам же всё решено уже? – он вопросительно посмотрел на меня, пришлось кивнуть в ответ. – Тогда свободна до понедельника, нечего в офисе стулья протирать, если вся работа сделана. А вы оставьте, пожалуйста, визитку. Будем хоть знать, кто похититель. И приглашения на свадьбу прислать не забудьте!

Комдир подмигнул визитёру, чем вызвал шок у меня, а у Анфисы – гримасу зависти. Взяв визитку, начальник подхватил меня под локоток, буквально впихнув в стриптизёра и заставив потерять равновесие. Я едва не рухнула в объятия незнакомца. Тот глубоко вздохнул, поймал, аккуратно придержал за талию и повёл рукой, пропуская остальных на выход. Пока я приходила в себя, подбирая слова, девочки двинулись из кабинета гуськом. Отпрянуть от красавчика уже не получилось бы, не устроив давку в проходе между столами.

Стоило коллегам покинуть кабинет, как красавчик посмотрел мне в глаза, растянул губы в совершенно шальной улыбке и, продолжая придерживать за руку, двинулся к двери.

– А моё согласие вам что, не требуется? – заартачилась я на выходе из здания, когда уже немного очнулась и поняла, что меня в неизвестном направлении ведёт какой-то незнакомый двухметровый мужик.

Хотя подозревать его в намерении изнасиловать, наверное, глупо. К таким девчонки обычно сами в постель прыгают.

– Требуется, но не думаю, что смогу его получить в этой обстановке.

– То есть вы считаете, что дело в обстановке? – фыркнула я.

– Конечно, а в чём ещё? – так искренне удивился он, что я не выдержала и рассмеялась.

Он тоже улыбнулся в ответ, но причины для веселья у нас явно были разные.

– Так. Во-первых, отпустите мою руку! Во-вторых, скажите, куда вы пытались меня утащить? В-третьих, объясните, кто вы такой?

– Мы с тобой идём обедать. Я всё объясню. Тебе ничего не угрожает.

В его словах чувствовалась такая уверенность, что я мысленно махнула рукой. Ну что он мне сделает в людном месте? Покусает? Последний раз я ходила на свидание почти полгода назад, так почему бы и нет? Деньги есть, хватит даже на самое фешенебельное московское заведение, с работы отпустили аж до понедельника. Ну и зачем сопротивляться? При самом плохом исходе у меня просто появится новая история о дурацком свидании. Видимо, почуяв слабину, он аккуратно направил меня в сторону клиентской стоянки. На улице оказалось зябко, и я невольно поёжилась.

– Замёрзла? Подожди, в машине согреешься, – заметил он, и я как-то даже растерялась от такой заботы.

А стриптизёры, оказывается, неплохо зарабатывают! Увидев новенькую BMW M8 ярко-синего цвета, я чуть не присвистнула.

– И как, зимой клиренса хватает? – поинтересовалась я.

– Не знаю, я зимой на другой езжу, – бросил он, открывая для меня пассажирскую дверь.

Какие мы галантные, надо же. Представив его на уазике посреди сугробов, я села в машину и пристегнулась. Он сел рядом и завёл мощный мотор. Спустя короткое время мы выехали на трассу, проехав мимо как минимум трёх ресторанов.

– Там… мы только что проехали три ресторана, – начала нервничать я.

Зачем этот красавчик утянул меня с работы? Чтобы молча увезти на другой конец географии?

– Они не очень хорошие.

– С чего вы взяли? – удивилась я.

Не только стриптизёр, но и ресторанный критик? Надо же, какой разносторонний тип. Небось, ещё и политолог, и вирусолог, и психолог, и нумеролог, и орнитолог-гинеколог.

– Нет, но по запаху чую, – ответил он.

Батюшки, ещё и одоролог!

– И куда мы едем? – скептицизм в таких количествах я давно никому не отгружала.

– В хорошее место.

– И вы меня потом отвезёте обратно домой?

– Обязательно. Как только ты об этом попросишь, – ответил он, не отрывая взгляда от дороги.

Какое-то время мы ехали молча, а потом я всё-таки решила проявить любопытство. Не скептицизмом единым, как говорится.

– А чем вы занимаетесь?

– Недвижимостью.

– Работаете в агентстве?

– Можно и так сказать, – каждую фразу он словно выталкивал из себя, казалось, что говорить ему тяжело.

– А я как раз присматриваю квартиру в Зеленограде. Накопила на первый взнос. Может, вы мне что-то порекомендуете? Застройщиков, на которых обратить внимание. Или, наоборот, опасаться. Если вы работаете в этой сфере.

– Я не занимаюсь квартирами, в основном промышленными и коммерческими объектами.

– Ясно. Я в общем-то уже сама начала присматриваться, но страшно как-то. Столько историй про чёрных риелторов, про какие-то махинации, даже не знаешь, чему верить. Одни друзья говорят, что если ипотека, то банк сам всё проконтролирует, другие предлагают каждую букву проверять. Может быть, у вас хотя бы юрист грамотный есть, которого вы могли бы рекомендовать?

– Тебе не нужна квартира в Зеленограде.

– Что, простите? – я аж поперхнулась от такого заявления. – По-моему, там мило. Есть очень симпатичные улицы. Мне больше нравится, чем в Москве. Вернее, там тоже есть хорошие районы, но они мне уже не по карману. Я сама квартиру покупаю, без помощи, поэтому ценник имеет значение.

– Сама покупаешь? А как же мать? – он впервые обернулся ко мне.

Странно, почему он спросил про мать, а не про обоих родителей?

– Мама погибла, а с папой я очень редко общаюсь и просить у него ничего не стану. Я работаю уже четвёртый год, откладываю. И в лотерею выиграла.

– Сколько тебе лет?

– Двадцать три. А вам? – почему-то я упорно не хотела говорить ему «ты», хоть он и выглядел довольно молодо, вряд ли старше тридцати.

– Мне больше, – буркнул он и замолчал.

Мы неслись сквозь осенний день, обгоняя машины. Я уже жалела, что согласилась на эту авантюру – помолчать могла бы и дома, без риска попасть в ДТП. Хотя незнакомец вёл машину уверенно. Возможно, он ещё и автогонщик. Наконец мы свернули с трассы и проехали через странные ворота с КПП. После них дорога стала идеально гладкой, с аккуратной разметкой, ни ямки, ни мусора вдоль трассы. Первый же указатель удивил: название посёлка было написано на двух языках, на русском и неизвестном, отдалённо напоминающем то ли арабский, то ли иврит. От основной дороги то и дело лучами отходили съезды, издалека виднелись недешёвые современные дома.

– Это какой-то элитный посёлок? – решила я нарушить тишину.

– Можно и так сказать, – ответил он и снова замолчал.

У него что, слова платные?

– А где мы находимся, вы здесь живёте?

– Мой дом там дальше, в глубине. Мы в национальном парке Завидово.

– Я не знала, что тут есть посёлки. Всё выглядит очень ухоженно.

– У нас особые условия проживания.

– У нас – у кого?

– Понятно, у кого.

Класс! Объяснил так объяснил. Не в бровь, а в таз!

Ещё минут десять ехали в тишине. Он сосредоточенно вёл машину, а я изо всех сил старалась не захлебнуться сарказмом.

Бред какой-то получается. Вот какой смысл было ехать? Разговаривать он явно не хочет, тяну из него клещами каждое слово. Смотреть на его прекрасный профиль? А резон? Машина, конечно, приятная, да и пахнет тут очень хорошо, чем-то едва уловимым, знакомым. Но в остальном…

– Так приятно пахнет, но не могу понять, чем. Это ароматизатор у вас такой в машине?

– Нет, – отрезал он и широко улыбнулся.

– А вы всегда такой разговорчивый? Прямо слово вставить некуда, – поддела я.

Он коротко хохотнул и отвечать вообще не стал, следил глазами за дорогой. Я тоже уставилась в окно. Завёз меня в чёртову глухомань, сюда такси в случае надобности будет стоить как чугунный мост.

– Куда мы едем?

– Почти приехали.

– Это радует. Если честно, то я не ожидала, что вы так далеко меня увезёте, – упрекнула я, хотя особого волнения не испытывала. Лёгкое раздражение – да.

– Это особенное место.

Что-то не верится мне, что он недвижимостью занимается, там всё-таки надо с людьми уметь общаться, а ему с такой коммуникабельностью только и вертеться вокруг шеста. Молча. Не обязательно вести философские беседы, чтобы тебе в трусы напихали много денег.

Хотя это я, конечно, зря. Не походил мой внезапный похититель на того, кто станет заниматься чем-то подобным.

Тем временем мы подъехали на парковку у странного здания в модернистском стиле. Ни вывески, ни опознавательных знаков. Лишь лес отражается в затемнённых стеклах. Стены отделаны серым и шоколадно-коричневым камнем, фасад выглядит современно. Только вот это не ресторан.

– Извините, вы говорили, что мы едем в какое-то заведение. Обедать, – обернулась я на визитёра.

– Да, мы приехали.

– Куда? Тут ни вывески, ни указателя.

Он повертел головой и немного удивлённо ответил:

– И правда нет вывески. Как-то не обращал внимание. Но это ресторан. Для своих.

– И кто эти свои? Каннибалы-дегустаторы? – разозлилась я. – Знаете, я передумала! Я не голодна! Отвезите меня домой, пожалуйста.

– Это ресторан. Просто без вывески, – терпеливо начал объяснять он.

– Действительно, это же настолько типично для ресторана! Они, как правило, максимально скрывают свою деятельность, чтобы никто не догадался! – съязвила я и скрестила руки на груди.

Лёгкое раздражение потяжелело и оформилось в недовольство.

– Хорошо. Жди здесь.

Он вышел из машины, оставив меня одну, и скрылся в недрах неопознанного объекта недвижимости. Спустя буквально минуту из дверей выскочили два молоденьких парня-официанта – один с подносом, на котором стоял пустой фужер, а второй с меню и винной картой. Оба замерли в шаге от машины. Следом вышел незнакомец. Открыл пассажирскую дверь, протянул мне меню и карточку, на которой значилось: «Ресторация». И номер телефона снизу. Всё.

– Добро пожаловать. У нас сегодня на обед предлагается дичь в клюквенном соусе, форель на гриле, ломтики лосося в соусе терияки, утка с апельсинами… – затараторил парнишка с фужером.

Выглядел он очень молодо, но ростом и комплекцией не сильно уступал моему сопровождающему. Второй официант стоял молча, создавал массовку, но ростом тоже вышел на ура. Почему я так акцентирую на этом внимание? Я сама для девушки довольно высокая, метр семьдесят семь. И парни мне нравятся такие, чтобы голову приходилось запрокидывать, но высокие воздыхатели почти не попадаются. А какие попадаются, кроме роста ничем похвастаться не могут. Вот как с незнакомцем: внешность многообещающая, а толку чуть.

Он, кстати, протянул руку, приглашая вылезти из авто и почтить своим присутствием секретный ресторан. Вздохнув, я сдалась. И не знаю, что сыграло большую роль в решении: голод, любопытство или желание посетить дамскую комнату.

Глава 2. О психах и странностях

«Похититель», имени которого я до сих пор, кстати, не знала, поддержал под локоток и галантно открыл дверь, за которой действительно оказался ресторан. Заведение встретило приятными запахами, ненавязчивой музыкой и лаконично оформленным вестибюлем в коричнево-бежевой гамме. На входе висело большое зеркало, и я не могла не отметить, что смотримся мы со стриптизёром на удивление гармонично. Он же лишь мазнул по обстановке взглядом и повёл меня вглубь полупустого зала. Стоило войти в помещение, как я едва сдержала возглас удивления. Со стороны парковки здание выглядело одноэтажным, но сейчас стало понятно, что оно нависает над жёлто-зелёным морем леса. Противоположная от входа стена – полностью стеклянная – открывала взору шикарный пейзаж.

– Как красиво! – невольно вырвалось у меня.

– И готовят хорошо. Я же говорил, что это особенное место.

Нас усадили в самом углу, подальше от других посетителей. Столик вроде и находился в общем зале, но был скрыт кисеей из металлических бусин, висящих на тонких нитях до самого пола. Импровизированный полог выглядел стильно, столик сквозь него едва просматривался, обстановка получалась интимной. Спутник пододвинул стул, усадив меня лицом к лесу. Сам сел не напротив, а почти рядом, сбоку от меня.

– Вам подать меню? – уточнил официант.

– Мне дичь, как обычно. А тебе, Лейла?

– Утку с апельсинами, пожалуйста. И можно апельсиновый сок свежевыжатый?

– Конечно.

– Да, и принеси что-то из закусок. Мы голодны, – добавил стриптизёр.

– Всенепременно, – парень подобострастно кивнул, а я едва не фыркнула. Не хватало ещё добавить «Ваша светлость» или что-то подобное.

– Вы часто тут бываете?

– Чаще, чем где-либо ещё, – ответил мой спутник.

– Очень приятное место. И вид потрясающий. Оно давно открыто?

– Да, очень. Здесь ещё два нижних зала.

– Это какой-то закрытый клуб?

– Для всех, кто здесь живёт.

– То есть сюда кто угодно может приехать?

– Кто угодно, кто живёт на территории. Мы её называем Резервацией.

– Ресторация в Резервации, – улыбнулась я.

– Именно, – кивнул он, не уловив иронии.

– Извините, а где здесь дамская комната?

– Я провожу.

Стриптизёр-риелтор грациозно поднялся, подал руку, отодвинул стул и вывел из-за стола, чуть коснувшись спины в районе лопаток. В общем, если он так соблазняет, то я могу и соблазниться. Ощущать себя объектом ухаживаний было приятно, смущала только странная привычка тыкать и скрытность. По сути, он ничего о себе не рассказал. Да и обо мне не спросил.

Проводив, он остался за дверью, а я вошла в шикарную отделанную белым мрамором уборную. Мама всегда говорила, что о заведении нужно судить по туалету. Так вот, кажется, я впервые в жизни попала в по-настоящему шикарное место. Всё вокруг сверкало белизной, чистотой и дороговизной.

Быстро приведя себя в порядок и сделав свои дела, я помыла руки и подмигнула своему отражению. Чуть легкомысленное для офиса светло-бежевое платье с кружевной отделкой я дополнила голубым пиджаком из тонкой шерсти, маминым любимым. На талии серебристый поясок, на ногах шоколадного цвета полусапожки без каблука. То, что нужно для начала осени.

Поправила косу и проверила макияж. Внешностью я пошла в мать, она у меня русская, а вот сама я Лейла Ахмедовна Абду́ллина, по отцу. Веселит когнитивный диссонанс у людей, которые в дополнение к вполне себе восточным фамилии и имени видят мой крайне типичный рязанский улыбчивый пряник. Да, я родилась копией мамы: светло-русая с чуть курносым носом и славянскими чертами лица. От отца достались очень густые волосы (к сожалению, не только на голове) и пухлые губы. Так что с внешностью мне… пара-пара-пам… повезло!

Мама была настоящей красоткой, даже после сорока пользовалась огромным успехом у мужчин. С одним из своих любовников она и попала в аварию, в которой не выжил никто. Её гибель стала настоящей трагедией, потому что мама была для меня в первую очередь подругой. Родив в девятнадцать, хорошей матерью она так и не стала, но, будучи подростком, я с удовольствием носила её платья, обсуждала с ней мальчиков и таскала её косметику. Она научила меня быть с одной стороны женственной, а с другой – жёсткой и пробивной. Сама она никакой карьеры так и не построила. Сначала долго жила на обеспечении отца, а когда тот решил жениться на девушке помоложе, отказалась работать «за копейки». Жили мы в контрастном мире очень дорогих сумочек и очень дешёвых продуктов. Так уж вышло, что мамины ухажёры охотнее снабжали её брендами, чем качественной мясной вырезкой.

Как только отгремел развод с отцом, мама выяснила, что ничего из совместно нажитого имущества ей не причитается. Всё оказалось записано на братьев отца, родителей отца, его дядьёв и даже на охранника. Конфликт у них вышел знатный, а причина в том, что отец на самом деле разводиться не планировал. Он всего лишь хотел взять вторую молодую жену, что в его кругу – дело обычное. Мама, естественно, на такое не согласилась и в итоге получала алименты на подростка в размере трёх тысяч рублей.

На работу она так и не устроилась, слишком избалована оказалась сытой жизнью. Трудиться администратором в салоне за зарплату, которую раньше в этом же салоне оставляла за один день, мама наотрез отказалась. А образования и навыков у неё не было. К счастью, выводы она сделала правильные, поэтому мне внушила необходимость учиться и строить карьеру. Я и сама это прекрасно понимала. Отстояв одно лето промоутером на уличной жаре, прониклась идеей трудиться в прохладном офисе. Маме тоже частенько везло, поэтому, несмотря на то, что в жизни она ни дня не проработала, настоящей нужды мы не испытывали. Если ей приваливали деньги, то она умела их откладывать, и на самое необходимое нам хватало.

Выйдя из дамской комнаты, я с удивлением обнаружила стриптизёра, который как ни в чём ни бывало подпирал ближайшую колонну. Боялся, что сбегу или заблужусь среди двух туалетных кабинок?

– Вы обещали рассказать о себе, – напомнила я, когда мы сели обратно за столик. Меня уже ждал сок, а спутника – стакан газированной воды с ломтиком лимона. – Я даже не знаю, как вас зовут.

– Артур. А что обо мне рассказывать? И так всё понятно, – безапелляционно заявил он. – Лучше расскажи, как тебе работается с людьми. Тяжело?

– Почему тяжело? У меня очень интересная работа, да и не так много общения с людьми, кстати. В основном с коллегами, да по телефону или почте с поставщиками, таможней или специалистами по сертификации, – я пожала плечами. – Но вот в командировки интересно ездить, я уже дважды была в Германии. В этом году ещё в Швецию поеду, если всё получится.

– И как, понравилось в Германии? – со снисходительной улыбкой спросил он.

– Да, красиво, только времени на экскурсии не хватило.

– А я думал, что ваши не любят Германию.

Я удивлённо уставилась на стриптизёра. Интересно, что он имел в виду? Кто наши? Русские? После Великой Отечественной? Так уже больше семидесяти лет прошло. И потом, почему «ваши»? А он тогда кто по национальности?

Пока осмысливала его странный ответ, Артур ко мне принюхался. Наклонил голову к шее, заставив инстинктивно отпрянуть, и сделал несколько коротких вдохов-выдохов.

– Что вы делаете? – возмутилась я, когда отодвигаться стало уже некуда и появился риск свалиться со стула, если еще хоть чуть-чуть отклониться в бок.

– Я уже говорил, что ты потрясающе пахнешь? Просто умопомрачительно. Я всегда думал, что эти разговоры преувеличены, но нет.

– Что? Слушайте, вы меня смущаете и ведёте себя странно.

– А чего ты ожидала, Лейла? – посмотрел он мне в глаза.

Лицо Артура находилось так близко, что я впервые смогла рассмотреть его в деталях. Такой редкий цвет радужки, словно лесной мёд с золотистыми искорками. Надо же, никогда не видела такого цвета глаз, издалека они казались более карими…

Официант принёс закуски, разрушив неловкий момент. Я сразу ухватила за хвостик креветку, торчащую из крошечного вафельного стаканчика. Внутри – начинка из спелого, сочного авокадо. Вкус просто божественный. Постаравшись жевать помедленнее, потянулась к следующему угощению. Ладно, может он и псих, но место красивое. И действительно нереально вкусно готовят. Пообедаю и уеду на такси.

А когда рядом еда, диалог можно и не поддерживать.

– Так чего ты ожидала, согласившись на обед со мной? Ты же всё понимаешь.

Что?! Лично я ни черта не понимаю!

– Что понимаю? – прожевав, спросила я.

Он одарил меня таким взглядом, словно у меня рога выросли.

– Ты хочешь, чтобы я сказал?

– Что сказал? – спросила я тише, почему-то почувствовав себя набитой дурой.

– Хорошо. Лейла, я хочу, чтобы ты стала моей парой, – заявил он, пристально глядя мне в глаза. – Я сам удивлён, что всё так получилось. Ты же понимаешь, что я ни за что бы добровольно тебя не выбрал, но ты знаешь, как мы устроены. Выбора у меня нет.

– В смысле добровольно бы не выбрал? Из-за внешности?

– Причём тут внешность? Ты очень красивая. Я о другом. И если честно, удивлён, что ты решилась со мной поехать. И, конечно, рад, что ты не отказала сразу.

После этих слов он по-хозяйски закинул руку на спинку моего стула и придвинулся ближе, погладив большим пальцем по щеке. От его прикосновения по телу побежали маленькие мурашки. Не удовольствия – паники! Кажется, я нарвалась на какого-то богатого и красивого психа.

– Будь моей парой, ведьмочка, я сделаю для тебя всё, – он говорил низким грудным голосом, словно обволакивая сознание. – Чего ты хочешь?

– Конкретно сейчас? Есть.

Словно по мановению волшебной палочки принесли основные блюда. Момент как нельзя лучше. Я уже говорила, что мне везёт?

Остаток обеда мы провели в тишине, я лихорадочно соображала, как лучше выпутаться из этой ситуации, чему очень мешал гастрономический экстаз, в который меня погрузила еда. В общем, не знаю, как другие, а конкретно этот псих очень неплохо питается. Порцию принесли огромную, я осилила лишь половину, остальное попросила завернуть с собой. Артур же съел кусок мяса не меньше килограмма на вид, отполировал закусками с креветками и даже заказал бутерброды с бужениной. Мужик он, конечно, здоровый, но даже для его габаритов – это перебор. Своей уткой делиться с ним не стала, слишком она хороша для всяких разных психов.

– Десерт?

– Спасибо, но нет. Я бы хотела вернуться на работу. Вспомнила, что не отправила один важный запрос. За такой промах начальство по головке не погладит, поэтому лучше поехать и доделать. Я думаю, вы заняты, наверняка у вас много дел, поэтому возьму такси. Так даже лучше будет, удобнее.

– Такси сюда не сможет приехать, Лейла, неужели ты не знаешь? – выгнул он бровь. – Пойдём прогуляемся?

– По лесу? Я не одета для прогулок на природе.

– У меня в машине куртка есть.

– Спасибо, но мне правда нужно вернуться на работу, – натянуто улыбнулась я.

– Я тебя не понимаю. Зачем ты тогда вообще поехала со мной? Позабавиться?

Он нахмурился, и мне стало не по себе. Кто опаснее психа? Злой псих! Тем временем пространство вокруг словно сгустилось и начало давить. Артур смотрел пристально, не мигая, и суровое выражение его лица пугало не на шутку.

– Поехала… н-ну, познакомиться, – еле выдавила я. – Но вижу, что взаимопониманием… не пахнет. Мне лучше уйти. Спасибо за обед. Давайте попросим раздельный счёт. Я сама за себя заплачу.

Давление схлынуло так же внезапно, как и возникло. В зале началась суета, люди спешно покидали места, а работники оперативно и, главное, молча заворачивали еду на вынос. Спустя буквально пару минут ресторан опустел, а моё недоумение плавно перетекло в ошеломление. Куда я попала? Что происходит?!

– Ты права. Со взаимопониманием проблемы.

Он взглянул с такой тоской, что стало даже его жалко. Такой красивый, молодой, высокий – и совершенно не в ладах с кукухой. Вот почему вся моя удача вечно на мужиках и заканчивается?

– Извините, если я чем-то вас расстроила, я правда не понимаю, чего вы от меня ожидали.

– В идеале? – усмехнулся он. – Надеялся, что ты позволишь себя хотя бы поцеловать, не пойдёшь на поводу у стереотипов, дашь мне шанс.

– Артур, на поводу у каких стереотипов? – возмутилась я. – Совершенно вас не понимаю! Сначала вы разговариваете через губу, отвечаете односложно, уклончиво, а потом обвиняете меня в каких-то глупостях. Да, я не хочу целоваться с малознакомым мужиком, о котором я знаю лишь то, что его зовут Артур и он занимается коммерческой недвижимостью. Обо мне вы совершенно ничего не спросили. Следовательно, я вам тоже не особо интересна. И весь этот разговор – просто какой-то сюр. Какие шансы, какие стереотипы? Мы знакомы два часа от силы! Я понятия не имею, ни кто вы по национальности, ничего. У меня никаких национальных стереотипов нет. Я сама наполовину азербайджанка, просто внешне так и не скажешь, потому что на отца совсем не похожа.

Он посмотрел на меня как-то странно, словно первый раз увидел.

– А почему ты должна быть на отца похожа?

– Потому что есть такое понятие как доминантные и рецессивные гены, – спокойным тоном заговаривала ему зубы я, судорожно прикидывая, как потехничнее выбраться из этой переделки. – У большинства знакомых, если отец южанин, то дети на мать мало похожи. Вот, к примеру, у вас глаза карие, а у меня голубые. Тут шансы у ребёнка пятьдесят на пятьдесят, но волосы, скорее всего, тёмные были бы.

– У наших с тобой детей не могли бы быть голубые глаза, – удивлённо возразил он, впиваясь взглядом мне в лицо. – Лейла, мои гены априори сильнее, поэтому у нас были бы только мальчики, похожие на меня.

Артур с такой уверенностью это сказал, что меня даже на секунду пробрало. Ну что я, в самом деле? Надо было сначала о погоде, а потом давать дёру!

– Ну почему только мальчики? – ещё более натянуто улыбнулась ему. – Я недавно читала статью о вероятностном распределении пола будущего ребёнка. Раньше считалось, что пол определяется только отцом и вероятность одинаковая, но по новой статистике от матери это тоже зависит, есть новые исследования, что чем старше мать, тем больше вероятность родить девочку. До двадцати пяти скорее будет мальчик, а, например, после тридцати пяти с вероятностью шестьдесят процентов – девочка.

Когда я закончила говорить, за столиком воцарилась мёртвая тишина. Артур сидел с настолько странным выражением лица, что я невольно поёжилась. Обратно в его компании точно не хочу возвращаться, нужно придумать, как улизнуть. Зал, как назло, уже опустел, вряд ли получится найти попутку хотя бы до Клина. Зачем я вообще о детях заговорила? Что если этого психа такими разговорами не напугаешь? Он же явно не типичный инфантил из Тиндера. Может, он даже не сбежит, если сказать, что я поскорее замуж хочу? И какие у меня тогда остаются варианты женской самообороны?

– Лейла, скажи, кто я? – задал он максимально странный вопрос.

«Псих!» – было бы моим первым вариантом, но не стоило его злить.

– Мужчина, – прошептала я беспроигрышное.

Даже если он считает себя рептилоидом, то вряд ли женской особью.

– И?

– И агент по недвижимости? – вжала я голову в плечи.

– И?

– И… Артур.

– И?

– И человек.

– Человек? – ошарашенно спросил он.

Артур несколько секунд изучал моё лицо, а потом расхохотался так, что бусины в кисее недовольно зазвенели. Веселье было ему к лицу – черты обрели озорную детскость, и даже захотелось улыбнуться в ответ, но я сдержалась. Обаятельный псих – это ещё хуже, чем отталкивающий!

– Хорошо, а ты тогда кто? – отсмеявшись, спросил он.

– Я девушка. Лейла. Тоже человек.

Это вызвало повторный взрыв хохота, после чего Артур подхватил меня под локоть и потащил на выход.

– Лейла, милая, ты, наверное, думаешь, что я полный псих?

Бинго! Какая прозорливость!

– А я не псих, просто идиот, но чертовски везучий идиот. Пойдём, я тебе должен кое-что показать, думаю, после этого у тебя будет очень много вопросов, но вряд ли они будут касаться моей адекватности, – откровенно веселился он, а я уже начала закипать всерьёз.

В чём дело-то?!

У большого зеркала при входе Артур на секунду остановился и встретился со мной взглядом в отражении. После чего снова рассмеялся, искренне и открыто, словно сбрасывая напряжение.

– Два человека, ага. А вон тот парень, он тоже человек? – задорно спросил он и ткнул пальцем в высокого щёголя, облачённого в дорогой костюм.

Щёголь как раз входил в ресторан. Услышав последнюю реплику, он оскалился и остановился в дверях в ожидании ответа.

– Ну да, человек, – растерянно сказала я.

Теперь они захохотали вдвоём, а мне стало совсем дурно. Если одного психа я ещё могла себе объяснить, то группу буйно помешанных в дорогих шмотках – точно нет.

– Стас, привет. А ты, оказывается, человек. Не знал, не знал, – со смехом заметил Артур.

– Артур, чёрт, сам не знал. Может, теперь в Питер съезжу, погуляю вдоль Невы, – откровенно издевательским тоном ответил щёголь, а я разозлилась окончательно.

Да в чём их проблема?!

– Позволь представить, моя пара, Лейла, – мгновенно став серьёзным, сказал Артур.

Стас смешно вытаращился, затем втянул воздух ноздрями и впился глазами в моё лицо.

– Пара? Но она же…

– Да. И, кажется, не в курсе, – рука Артура скользнула мне на талию, а лицо зарылось в волосы.

Меня передёрнуло.

– Такое бывает? – спросил щёголь, который, кстати, тоже отличался высоким ростом. И глаза у него были такого же странного оттенка, с жёлтыми искорками.

– Кажется, да, – веселился мой спутник.

– Артур, давайте с вами договоримся так. Сегодня пятница, я уже очень утомилась, а мне бы ещё на работу вернуться. Я вызову себе такси, а вы тут поболтаете спокойно с вашим приятелем, – зло процедила я.

– Она считает, что я псих.

– Тебе, как обычно, фартит. Мало того, что красавица, так ещё и такая проницательная, – подмигнул Стас, весело глядя на меня.

– Вам не кажется, что невежливо говорить обо мне так, словно я пустое место? – вспылила я. – Немедленно уберите руку! Знаете, что? Я очень жалею, что дала согласие на этот обед. Заведение, конечно, приятное, но вот компания подкачала.

Освободившись, я сделала несколько шагов обратно внутрь ресторана, чтобы попросить официанта вызвать такси. Он наверняка знает, какие могут сюда проехать.

Два молодых официанта уже показались впереди, когда за спиной раздалось низкоголосое «Стоять!». В спину будто ударило взрывной волной. Едва устояв на ногах, я с ужасом увидела, как схватились за виски официанты. Повернувшись к Артуру, краем глаза отметила, что Стас прислонился к стене и морщится. А псих стоял посередине прохода, расправив плечи и излучая странную силу.

– Лейла, пойдём. Тебе не стоит меня нервировать. Нам нужно о многом поговорить.

Он протянул руку, но я лишь сделала шаг назад.

– Артур, я с вами никуда не пойду и не поеду, вы меня пугаете, – ответила тихо, но твёрдо.

Давление усилилось, в ушах зазвенело, но я отчаянно сопротивлялась. Спустя секунду всё прекратилось.

– А если так?

И меня окатило другой волной силы. На этот раз это было тягучее, горячее вожделение. Словно разогретая карамель растеклась по воздуху, делая его густым и пьянящим. Неужели это делает он? Но как?! Вместо того, чтобы упасть на колени и ползти к Артуру, как подсказывала звеневшая в воздухе сила, я сделала два шага назад. Сопротивляться было тяжело, но реально. Не отрывая взгляда от янтарно-карих глаз, я сложила руки на груди.

– Нет. Значит, вы не человек? И таким образом планировали что? Затащить меня в постель? Приказать? Предложить в качестве игрушки своим друзьям? Вы просчитались! На меня эта гадость не действует. А теперь я хочу, чтобы мне вызвали такси. Добровольно я никуда отсюда не уйду, а с вами никуда не поеду.

В холле ресторана повисла тишина. Артур явно не ожидал такого развития событий.

– Лейла, послушай, мы начали несколько не с той ноты. Я погорячился. Давай сядем, выпьем чаю и всё обсудим. У тебя наверняка много вопросов.

– У меня только один вопрос. Где. Моё. Такси? – ядовито прошипела я.

Артур сделал шаг ко мне, но я уже разозлилась настолько, что готова была расцарапать ему лицо.

– Я мог бы увести тебя силой, но предпочитаю договориться.

– Не люблю, когда мне угрожают!

Я старалась держаться спокойно, но внутри поднималась паника. Одна на вражеской территории, никто из персонала помогать явно не планирует, а выход перекрывает массивная туша психа. И где моё хвалёное везение? В этот момент в дверях показались четыре шикарно одетые пожилые женщины. Увидев в этом свой шанс, я кинулась к той, что вошла первой.

– Извините, отвезите меня, пожалуйста, в Зеленоград. Я попала в какой-то дурацкий переплёт, заплачу сколько вы скажете, – я вцепилась в её холёные руки.

На глазах выступили слёзы. Женщина оторопела, её подруги остановились.

– И что тут происходит? – её вопрос был обращён к Стасу.

– Артур встретил пару и перепугал её. А ещё у неё иммунитет к его зову.

Женщина перевела на меня круглые от удивления глаза.

– И когда вы познакомились? – деловито спросила она.

– Не знаю точно, часа два с половиной назад. Пожалуйста, отвезите меня в Зеленоград, – умоляюще посмотрела я на неё. – Я не знаю, как отсюда выбраться.

– Хорошо, конечно. Не переживай, детка, мы все через это прошли. Пойдём, я тебя отвезу. Девочки, видимо, сегодня без меня.

– Мы начнём, а ты смотри, Может, ещё успеешь на десерт, – благодушно рассмеялась одна из её подруг.

– Пойдём, как тебя зовут? – спросила пожилая незнакомка.

– Лейла.

– Очень красивое имя, а я Зоя.

– А по отчеству?

– Степановна. Но мне было бы приятнее просто Зоя, – улыбнулась она, мягко уводя меня из страшного места. Артур остался стоять, пожирая меня взглядом, но не делая попыток остановить. – А ты не больно-то зыркай, Артур. Если сам дурак, то кто тебе виноват? Обидел девочку, теперь думай, как исправлять.

От её слов меня заметно передёрнуло. Мысль, что он будет что-то исправлять, откровенно пугала.

– Извините, но я хочу внести ясность. Ни при каких обстоятельствах я не желаю вас больше знать, видеть и слышать. Пожалуйста, оставьте меня в покое!

Бросила на него последний взгляд через плечо. Артур ничего не ответил, и, сдаётся, слышать ничего не захочет. А ведь он знает, где я работаю!

Всю обратную дорогу мы молчали. Зоя уверенно вела машину, вбив адрес моей работы в навигатор. День уже подошёл к концу, когда мы доехали.

– Ты не руби с плеча, Лейла. Он просто встретил невероятно привлекательную женщину и ошалел от радости. Знаешь, что мой сделал? Похитил. Привёз к себе домой, а что со мной делать – не знал. Я от него сбегала раз десять. Последние пару раз уже чисто из спортивного интереса. Они очень хорошие мужья, верные, заботливые, любящие.

– Кто они? – сипло спросила я.

– Пусть Артур тебе сам объяснит. А ты просто выслушай.

– Я не хочу его больше видеть!

– Ох, девочка моя… Иногда мы, женщины, сами не знаем, чего хотим. Будь мудрее. Тебе очень повезло, ты просто пока ещё этого не поняла.

– В чём повезло? В том, что мною заинтересовался какой-то маньяк, который к тому же умеет давить на психику до звона в ушах? У меня чуть мозги не спеклись!

– Это он, конечно, зря. Но поверь мне, ему сейчас тоже несладко. Артур очень силён, а чем сильнее о… он, – запнулась она, – чем сильнее он, тем сложнее найти пару. И сдержаться.

– Он сказал, что сам добровольно такую, как я, не выбрал бы. И теперь у него нет вариантов?

Зоя окинула меня критическим взглядом.

– Конечно, такую красотку поди завоюй. Лейла, самое главное, ты можешь не волноваться, силой он тебя брать не будет. Вообще рядом с ним теперь наиболее безопасное для тебя место. Просто ты пока на это немного не с того ракурса смотришь.

– То есть я что, радоваться должна, что он меня не будет насиловать? А похищать, силой удерживать, угрожать – это, по-вашему, мелочи? – поражённо воскликнула я.

– Беги на свою работу и поговори с ним. Может, не сегодня, через пару дней. И помни, что ничего тебе он не сделает, наоборот, жизнь положит, чтобы тебя защитить в случае чего.

– Спасибо, конечно, но мне такая защита не нужна.

– А это уже не тебе решать, Лейла. В конце концов, не просто так же вы встретились.

– Спасибо за дорогу. Сколько я вам должна?

– Брось эти глупости, ничего ты мне не должна.

– Спасибо большое!

Я открыла дверь и вдруг увидела его машину. Захлопнула дверь и с ужасом посмотрела на Зою.

– Он просто приехал убедиться, что мы нормально добрались. Беги и удачи тебе.

Выбравшись из машины, я припустила в офис, сразу в кабинет генерального. Ворвавшись без стука, я застала его за распитием пятничного чая с Дмитрием Геннадьевичем. Тут-то меня и накрыло. Путано рассказала, что нарвалась на какого-то психопата, еле выбралась, что он преследует меня – вон, стоит у входа. Разревелась на плече комдира, размазав тушь по рубашке, сдавленно извинилась за причинённый ущерб. Начальство впечатлилось. За три с лишним года работы меня никто ни разу не видел плачущей. Напротив, я заслужила репутацию спокойного и уравновешенного человека.

Эвакуировали меня в итоге через окно, выходящее на противоположную сторону здания. Гендир подписал аж три недели отпуска, позвонил знакомой и забронировал горящую путёвку в Турцию с вылетом через шесть часов. Снаружи меня принял на руки водитель генерального, отвёз сначала домой, где я бездумно покидала какие-то вещи в чемодан, схватила зарядку, ноутбук и загранпаспорт.

Из дома мы стартовали прямо в аэропорт. К счастью, пробок почти избежали. Хорошо, что запасные ключи были у Ленки, ей я записала несколько истеричных голосовых сообщений и попросила забрать продукты из холодильника, а также хотя бы иногда поливать цветы. Ленка прониклась моим состоянием и тут же перезвонила:

– Да ладно тебе. Отдохнёшь, загоришь, в море накупаешься. Это как надо было гендира разжалобить, чтобы он тебя аж на три недели отпустил?

– Лен, он какой-то псих!

– Ты уверена? С виду нормальный и очень даже симпатичный. А что тебя глазами пожирал – так, может, это на твоей улице наконец перевернулся не грузовик с идиотами, а кабриолет с красавчиком. Кто мне жаловался на того лысеющего типа, который двадцать минут ждал сорок копеек сдачи и пошёл из-за них ругаться?

– Ну я.

– А кто ходил на свидание с парнем, который предложил залезть под стол и удовлетворить его орально прямо в кофейне?

– Тоже я.

– А кто два часа гулял по парку в дождь и выслушивал, что цены в Шоколаднице слишком завышены, а все меркантильные бабы так и ищут, как оставить его без последних трусов? Но его мама бдит, поэтому за два часа позвонила четыре раза и три из них громко спросила, когда он уже домой вернётся.

– Ты.

– Точно. Ладно, а этот? Который соврал, что он метр девяносто, а сам оказался на каблуках и с чубчиком, но всё равно ниже тебя сантиметра на два?

Я хихикнула.

– А тот, который спросил, есть ли у тебя красивая подруга, и сразу сообщил, что он секс-машина, и одной тёлки ему всегда мало? Что, разве это свидание было хуже?

– Нет, ты права. Не хуже. Но страннее – это точно. Он меня напугал, нёс какую-то околесицу про людей и нелюдей. Ладно, не знаю. Может, у него реально гипоксия из-за слишком узкой водолазки? Мы уже подъезжаем, так что напишу тебе, как устроюсь. Спасибо, Лен.

– Чао-какао и хорошо тебе отдохнуть! Хоть бока в тепле погреешь и на турков поглазеешь. А может и закрутишь курортный роман. Удачки, Лейла, держи меня в курсе! – весело отозвалась подруга и нажала на отбой.

Вот таким макаром ночью с пятницы на субботу я оказалась на борту самолёта. В Турции я не была, а в отпуск не ходила ни разу за время работы, так что, может, оно действительно к лучшему.

Прилетели мы уже ближе к утру, я была настолько вымотана дорогой, что чуть не забыла в аэропорту чемодан, села в чужой трансфер и долго не могла открыть карточкой дверь номера в отеле.

Спать завалилась прямо в одежде.

Глава 3. О свидании с лобстером

Пробуждение вышло неожиданно приятным. За окном по-летнему жарко светило солнце, а ещё из этого самого окна виднелось сине-зелёное необъятное море, покрытое мелкими белыми барашками. От невероятного зрелища я взвизгнула, подпрыгнула на месте и закружилась волчком. Номер мне достался просто шикарный: огромная кровать, нежно-кремовый ковёр на полу, рабочий стол и кресло у дальней стены, вместительный шкаф и просторная ванная комната с собственным джакузи. Если прибавить сюда панорамные виды на море и верхушки пальм, то можно понять овладевший мною восторг. Если так разобраться, то снова повезло, получился внеплановый отпуск. Конечно, я хотела отложить отпускные и отдохнуть дома, но пляж – это же лучше! А денег ещё заработаю.

Мысли о вчерашнем не давали покоя, но я гнала их прочь. Понятно, что столкнулась с какой-то чертовщиной. Видимо, я настолько перенервничала, что разговор с Зоей теперь помнила с трудом. На что она намекала? Что за чертовщина такая? И как он на меня умудрялся давить на расстоянии? Они что, реально не люди? Смешно… и страшно.

Понятно, что в книжках пишут всякое, но в реальности иметь дело с чем-то настолько чуждым желания не возникло. Как и любопытства. Напротив, хотелось бежать от этого на край света. Про все эти преследования и настойчивых самцов только в романах читать интересно, а в обычной жизни они пугают. К счастью, эта проблема осталась в Москве, поэтому я, как Скарлетт, могла подумать о ней потом.

Зайдя в ванную, хотела было улыбнуться отражению, но из зеркала смотрела опухшая девица с размазанной по лицу косметикой. Неужели вчера так и ехала в отель? Кажется, да. Какой позор! Волна стыда накрыла с головой, щёки заалели, что придало и без того ужасному виду некую зловещесть.

Отмывшись, приняв душ и почистив зубы, приступила к разбору вещей. В общем-то, если не считать наличия двух офисных платьев и отсутствия пляжных тапок, собралась я неплохо. Даже крем от загара захватила.

Зарядив читалку, закачала туда «Хроники Амбера». Давно руки до них не доходили, а в отпуске самое то.

Намазалась, натянула шорты прямо поверх купальника и отправилась изучать территорию. Отель попался самый что ни на есть люксовый, это ж какая экономия! При раннем бронировании отвалила бы за него раза в два больше, а так даже на оплату аренды квартиры осталось. Море плескалось в двух шагах от отеля, но для ленивых были ещё бассейны, а также спа, два ресторана и магазинчик с разными мелочами, где рядом с шоколадками и корявыми магнитиками соседствовали тапки и футболки с псевдо-смешными похабными принтами.

Следующую пару часов до ужина я провела в абсолютном блаженстве, загорая, читая и купаясь. За ужином отписалась всем, что добралась удачно, выслушала гору наставлений и выключила телефон. Следующий день я тоже провела в ленивой неге.

В понедельник пришлось поработать удалённо, чтобы передать дела девочкам. Весь отдел уже гудел от сплетен. Дмитрий Геннадьевич только подливал масла в огонь, рассказывая, как я прибежала на работу в одной туфле и с ножом в спине. Девочки, конечно, не верили, но осторожно уточняли, все ли туфли у меня на месте и не болит ли под лопаткой. В обед мне написал генеральный, сказал, что обо мне справлялся некий Артур Волков, и его уведомили, что я уволилась. Он притаранил огромный букет неприлично дорогих роз, и наш женский коллектив растащил его по кабинетам. Несмотря на предпринятые попытки подкупа конфетами и вином, мою визитку ему не дали, номер тоже, а весь офис буквально звенел от любопытства. Даже складские работники пришли посмотреть на моего кавалера. Так его теперь все и называли: Лейлин ухажёр.

Меня во все это посвящали буквально в режиме онлайн, поэтому вскоре я была вынуждена выключить телефон и закрыть рабочую почту. На следующий день страсти немного улеглись, но бдительная Ленка заметила синий BMW на клиентской парковке.

Я отзвонилась всем, кто мог меня потерять, немного поболтала с Ольгой Петровной, старушкой, с которой меня связывали самые тёплые детские воспоминания. Так как бабушек у меня под рукой не было, то я всегда к ней тянулась. В детстве она работала в детском саду, а затем и в младших классах школы, где я училась. А потом так получилось, что мы жили по соседству.

– Алло, Ольга Петровна? Это Лейла.

– Лейка, егоза, как дела твои? Что-то голосок у тебя напряжённый, аль случилось чего? – нарочито просторечно заговорила Ольга Петровна. Она всегда так делала, когда была в хорошем настроении.

– Случилось, Ольга Петровна, я в отпуск уехала. Вот сижу в шикарном отеле, смотрю на море из окна.

– И вместо того, чтобы идти купаться, ты давай старухе звонить? Ох, Лейка, беги отдыхай, развлекайся. Три года пахала без продыху, заслужила. Мож, жениха какого встретишь?

– Да я тут уже встретила одного. Не знаю, как теперь отвертеться.

– А чего? Больно настырный?

– С виду красавец, высоченный, спортивный. Но странный, глаза такие необычные, жёлтые. И ведёт себя, как сумасшедший. Нюхал меня!

– Во дела! Ты от него, что ль, умотала? – ахнула Ольга Петровна.

– Да. Как-то напугалась, и вот я тут.

– А куда улетела-то? Далеко ли?

– Да нет, в Турцию по горящей путёвке, на курорт рядом с Анталией.

– Значит так, егоза. Ты отдыхай, ни о чём не переживай. Судьба – она сама всё по местам так расставит, что только диву дашься, как ладно всё складывается. Ишь ты, в Турции… Бывает же такое.

– И я вот тоже так подумала. Когда бы я ещё в отпуск вырвалась, если бы не он? А звоню я, собственно, предупредить, что останусь тут надолго, так что вы уж за меня не переживайте, всё хорошо. Как вернусь, забегу к вам обязательно с подарочками, но нескоро это будет.

– Да поняла я уж, можешь не объяснять. Удачи тебе, егоза, береги себя и всегда думай головой. Ты девка разумная, верю, что всё у тебя получится.

– Спасибо, Ольга Петровна! Обнимаю крепко-крепко.

– И я тебя обнимаю, егоза.

Попрощавшись, я вняла разумному совету и принялась отдыхать. А чем ещё заниматься в отпуске?

Во вторник пришло сообщение: «Привет. Я повёл себя очень глупо и хотел бы встретиться, чтобы поговорить и принести извинения. Артур».

Злобно рассмеявшись, кинула номер в чёрный список, выключила телефон и отправилась на пляж. Для всех входящих звонков у меня стоял автоответчик с номером Инны, поэтому за рабочие дела я не переживала. Уж как-нибудь осилят текучку, тем более что каких-то крупных сделок у меня сейчас не намечалось, а остальное было рутиной, с которой девочки и вдвоём справятся. А как вернусь, предложу им тоже по очереди отдохнуть.

Дни летели незаметно, Артур писал ещё дважды с разных номеров, в среду и четверг, а потом затих. Видимо, устал летать в чёрный список, бедняжка стероидная. Телефон я иногда включала, только чтобы посмотреть, кто пытался выйти со мной на связь. Сама же тем временем с огромным удовольствием тюленила на пляже. Знакомство свела с женщиной и двумя её дочками-подростками, с ними мы играли в теннис по вечерам. Теннисистки из нас так себе, но игралось весело. С ними же я съездила на пару экскурсий.

От мужчин шарахалась, да и не вызывали турки с горящими взглядами никакого доверия. Ко мне пытался подкатить обгоревший на солнце немец, но я с ним знакомиться не стала. Зудело внутри неприятие любых представителей мужского пола, оставалось надеяться, что временное. Я и раньше в этом вопросе отличалась переборчивостью, а теперь и подавно. А ведь с мужчинами как? Только начнёшь их всерьёз оценивать, как сразу становится понятно, что они того не стоят. А потом женихи кончаются, остаются только работа и возрастающее с каждым годом поголовье котов.

К концу второй недели я расслабилась до такой степени, что даже убедила себя: мне всё показалось! В конце концов, этому Артуру на мне свет клином не сошёлся. Конечно, с каждым днём становилось любопытнее, кто он такой, но внутренний голос настойчиво твердил: «меньше знаешь – крепче спишь». Так что я запретила себе прельщаться ореолом тайны и флёром загадочности. Старалась думать о странном психе как можно реже.

И это отлично получалось!

Именно поэтому, когда в пятницу читала на пляже и кто-то загородил солнечный свет, я сначала даже не поняла, что это сделали специально. В поле зрения возникли две изрядно волосатые мужские ноги. Из-под широкополой шляпы лежа на животе кроме ног ничего и не увидела. Да и париться особо не стала, даже самые настойчивые турецкие ухажёры отлипали через пять минут игнора. Но этот экземпляр оказался упорным, видимо, упрямство у мужиком напрямую коррелирует с волосатостью. Он сел передо мною на песок, явив взгляду две весьма мускулистые ляжки, синие шорты и кусочек очень аппетитного накачанного живота. Я же постаралась углубиться в приключения Корвина. Однако наглый индивид продолжал сидеть слишком близко, и это начало потихоньку раздражать.

Демонстративно проигнорировав его, я отгородилась шляпой и ушла купаться. Турки, конечно, иногда бывали очень назойливыми, но полный игнор с ними прекрасно работал. Они сначала злились, а потом отваливали.

Плавала не меньше получаса, а когда вернулась, то обнаружила наглые синие шорты развалившимися рядом с моим полотенцем и читающими мою книжку! Я рассмотрела широкую спину их обладателя, покрытую старыми едва заметными шрамами от ожога. Наверное, если бы владелец шорт просто лежал, то я бы постаралась его согнать. Но книжка… Зачем турку русская книжка? Вместо того чтобы отвоёвывать текстильную собственность и старую читалку, я сделала несколько шагов назад и припустила ко входу в отель. К счастью, на ресепшене меня уже хорошо знали. Попросив дать новый ключ и аннулировать старый, я получила желаемое и устремилась к себе в номер. Сердце бухало в груди, а я изрядно заволновалась. Ценного в пляжной сумке нет ничего: крем, чуток денег, салфетки да бутылка с водой. Из всего оставленного жалко только читалку, но пусть подавится.

С другой стороны, если Артур тут – значит, нашёл меня. Прилетел. И просто так не отвяжется. Такая одержимость, конечно, пугала, но ещё и немного, самую капельку, льстила. Если бы это был нормальный парень, а не псих, то я бы растеклась лужицей от такого поступка.

– Лейла, я знаю, что ты в номере, – раздался вежливый стук в дверь, – и понимаю, что ты не горишь желанием общаться… Но мне очень нужно с тобой объясниться, правда.

Зашагав по номеру, я просчитывала свои варианты. А их особо не было. Если уж он сюда приехал, то придётся, видимо, с ним разговаривать. Сидеть в номере ещё полторы недели безвылазно я не смогу. Можно, конечно, пожаловаться на ресепшен, но кто помешает ему подкараулить меня в другом месте?

– Хорошо, я с вами поговорю. Встретимся в кафе на пляже. Займите один из столиков поближе к воде.

– Спасибо, Лейла, что ты согласна на разговор. Но есть кое-что, что мне хотелось бы тебе показать. Лично. Я обещаю, что не причиню тебе вреда.

– Так же, как обещали отвезти меня обратно, едва я об этом попрошу?

– Если быть объективными, я не отказывался тебя отвезти, ты уехала сама.

– Знаете, вся эта ситуация очень по-разному выглядит с наших сторон. Думаю, что вам лучше уйти. Встретимся за ужином, если вы так настаиваете, я выслушаю вас один раз. Надеюсь, что после этого вы оставите меня в покое.

– Я буду ждать тебя внизу, в шесть будет удобно?

– Хорошо.

Остаток времени до ужина я потратила на то, чтобы успокоиться и собраться с мыслями. С одной стороны, он просто маньяк, мне стоит обратиться в полицию. С другой – как поступила бы я, если бы мне нужно было поговорить с другим человеком? Вот позарез нужно, а он выключил телефон и умотал в другую страну? Не знаю. Мелькала ещё на краю сознания мысль, что не всё так просто… Что я чего-то не знаю и не понимаю. Но я её гнала горящим веником.

Кроме того, если уж быть до конца откровенной с собой, то внимание как минимум льстило. Не могу сказать, что хоть кто-то ради меня до этого делал нечто особенное. Артур не вызывал неприязни, да что уж там, он был чертовски привлекателен, и, если бы не странное поведение, кто знает, как бы всё обернулось.

Он говорил о каких-то стереотипах, предполагал, что я знаю что-то такое, что заставит меня его оттолкнуть. Интересно, что? И его странный вопрос: «кто я?». И смех его друга, и эта странная шутка про Питер. Что они имели в виду? Раз уж приволокся сюда, пусть отвечает.

Надев максимально затрапезную майку, я уже собралась на выход, но кинула взгляд в зеркало и в последний момент переоделась в любимое летнее платье. Чтобы продемонстрировать отсутствие интереса, не обязательно выглядеть как пугало так ведь?

Предзакатное солнце клонилось к горизонту. Столик явно приготовили специально, даже ширмой отгородили от остального кафе так, чтобы было видно только море, зелень и небольшой кусочек пляжа. Сверху между пальмами растянули какой-то балдахин, а песок и стол усыпали лепестками роз. Вот поганец! Выглядело это всё настолько красиво и романтично, что две какие-то девицы уже селфились на фоне столика, накрытого белоснежной скатертью. Артур стоял лицом к морю, заложив руки за спину, и его могучая фигура на лазурном фоне смотрелась просто потрясающе.

Одетый в светло-голубую льняную рубашку с коротким рукавом, он обернулся, когда до столика мне оставалось шагов десять. И улыбнулся. Сердце предательски пропустило пару ударов, сделало кульбит и сладко замерло. А я смотрела и не могла отделаться от мысли, что всё это как-то слишком круто и приторно-красиво. Надо ли говорить, что моё любимое летнее платье было светло-голубого оттенка, и мы сейчас выглядели точь-в-точь как пара с какого-нибудь буклета о медовом месяце? Зрители оценили.

Артур протянул мне руку, сделав несколько шагов навстречу. Наверное, предполагалось, что я вложу в неё свою ладошку и со стоном упаду в его объятия. Вместо этого я скрестила руки на груди и посмотрела на него исподлобья.

– Ведьмочка, – обаятельно улыбнулся он, чем вызвал восхищённый «ах» у досужих зрительниц.

На меня смотрели десятки женских глаз, в которых читались одновременно зависть и восторг. Зная, что как минимум половина из них русскоговорящие, я не стала стесняться.

– Не надо так смотреть, он переспал с моей сестрой, – уверенно соврала я в сторону аудитории, чем вызвала сначала удивление, а потом смешинки в его глазах.

– С обеими сёстрами, мамой и бабушкой, – бархатным голосом добавил он, а я от неожиданности хихикнула.

Аудитория замерла в шоке.

– И прабабушкой, – добавила я, вздёрнув подбородок.

– У неё очень красивая прабабушка, – он пожал плечами и примирительно улыбнулся, чем окончательно сразил случайных наблюдательниц.

– Правда, дементная и ходит под себя, – мстительно фыркнула я.

– Но всё ещё полна шарма и обаяния, – одарил он меня голливудской улыбкой.

Вас когда-нибудь сносило волной шёпота? Странное ощущение, скажу я вам. Тем не менее, от нас отстали, и Артур плавно указал на одно из мест той самой протянутой рукой, которую я не взяла. Надо же, как изящно. Можно подумать, что так и было задумано. Позёр! И чего он от меня хочет?!

Сев за столик, я огляделась. Вынуждена признать, что тут было не просто красиво, а до душевной дрожи прекрасно. С наших мест виднелось только море, ветерок трепал ткань балдахина, скрывая другие звуки, а на столе в вазах мерцали свечи и благоухали свежие цветы. Я скептически проигнорировала глянцевый романтизм и дрожать душой отказалась наотрез.

Пока сверлила его обворожительную улыбку недовольным взором, нам начали приносить еду.

– Ты уже сделал заказ? Решил за меня? Предпочитаю выбирать сама, не буду есть то, что заказал ты, – сердито бросила я, переходя на ты и раздражаясь всё сильнее от вида его довольного лица.

Вот бесит, гад!

– Не будешь? Ни лобстеров, ни кальмаров, ни суп из креветок, ни запечённые с сыром мидии?

Лобстеров, конечно, хотелось. И кальмаров. И всего остального. Глядя на моё замешательство, он ещё сильнее развеселился, чем окончательно разозлил. Даже голод немного отступил.

– Итак, что тебе от меня нужно? Уложить в постель? Думаю, что ты уже перешёл границы разумного, уверена, что в Москве полно девушек, которые с удовольствием удовлетворят твоё любое желание, и не придётся тратиться на лобстеров.

– Мне не нужна любая девушка, нужна ты, – с улыбкой ответил он.

– И чем же я такая особенная? Тем более, ты сам сказал, что никогда меня бы не выбрал.

– Я много чего сказал лишнего, лучше бы молчал, – тяжело вздохнул он. – Видишь ли, я попал в глупую ситуацию. Думал, что ты знаешь больше, чем есть, наворотил дел, не разобрался, напугал тебя. И за это я прошу прощения. Давай поедим, а потом выберем место, где нас никто не сможет услышать, и я расскажу тебе всё по порядку. О себе, о тебе, о том, чем ты такая особенная. А пока ешь, разговор будет долгий.

Сейчас, когда он говорил спокойно и размеренно, напряжение потихоньку отпускало. Еда была очень вкусной, вот только одно блюдо он понюхал и вернул обратно на кухню. Хотя, на мой взгляд, каждый кусочек на нём выглядел исключительно лакомо.

– Ты любишь море? – спросил он через какое-то время.

– Я первый раз его вижу вживую, до этого никогда не была. Мне очень нравится. Шум волн, запах.

– А я больше люблю лес. Там запахов намного больше, интереснее, но зиму можно и в тепле проводить, если хочется.

– Ты не любишь зиму?

– Мне нравится осень. Лес такой яркий, ароматы насыщенные. Я грибы люблю собирать, кстати.

Я удивлённо на него посмотрела. Вот уж кто не производил впечатления грибника.

– Что? Люблю пасту с белыми грибами, на шампуре их жарю так, что пальчики оближешь.

– Как при таких гастрономических радостях ты поддерживаешь фигуру? По три часа в день в зале занимаешься?

– Нет, это просто повезло с генетикой, можно так сказать. Вообще, я люблю не только есть, но и готовить.

Я подозрительно сощурилась. Судя по тому, что он рассказывает, где-то должен быть здоровенный подвох. И чем больше я узнаю этого Артура, тем хуже обстоят дела. Мускулистый красавчик-богач с идеальной улыбкой и любовью к готовке? Что он мне ещё расскажет? Что любит мыть посуду, пылесосить после работы и гладить женские рубашки?

– Убираться тоже любишь?

– Нет, – рассмеялся он, – для этого у меня есть работники по дому. Газон тоже стричь не люблю, предпочитаю, когда за меня это делает кто-то другой.

– А я люблю запах свежепостриженного газона.

– Да, запах приятный. Видишь ли, запахи вообще имеют для меня очень большое значение.

– Больше, чем вкусы?

– Больше, чем вкусы, цвета, звуки. Самое важное чувство. А для тебя?

– Не знаю, никогда не задумывалась, – пожала плечами.

– Если бы у тебя осталось только одно чувство, то каким бы оно было?

– Осязание, наверное, – смутилась я.

Разговор внезапно стал каким-то слишком личным, и я предпочла отпить немного сока, чтобы заполнить паузу.

– Почему?

– Потому что можно зажать уши и не слышать, закрыть глаза и не видеть, заткнуть нос и не нюхать, но нельзя перестать ощущать мир. Это как-то слишком дико.

– Никогда не думал, что быть несогласным с кем-то может быть настолько интересно, – задумчиво протянул он.

К моменту, когда принесли лобстера, я решила, что сопротивление бессмысленно. Слишком любопытно стало узнать, какой он на вкус.

– Я съем лобстера, но только потому, что сама бы тоже его заказала. А не потому, что ты выбрал, – прозвучало как-то по-детски, в моей голове гораздо весомее получалось.

Хотя какая разница? Съем лобстера, выслушаю и пойду в номер, а он пусть думает обо мне, что хочет.

– Очень приятно, что у меня получилось угадать твоё желание, – наградил он меня ещё одной голливудской улыбкой.

Позёр и подхалим!

Отвечать не стала, сосредоточилась на еде, потому что она того стоила. Минут на пятнадцать выпала из реальности, то борясь с прочным панцирем и скользкими щипчиками, то выковыривая мясо не такой уж удобной палочкой с раздвоенным кончиком. Вкусно, конечно, но после еды сделала для себя вывод, что это как с семечками – больше возня, чем питание.

После морепродуктов нас ждал лёгкий десерт из мангового мусса. Блаженство! Можно даже эту довольную рожу напротив потерпеть ради такого. Я вообще на него старалась не глядеть. Делала вид, что еда в тарелке и бушующий в облачном небе закат занимают меня куда сильнее.

Ужин подошёл к концу. Сытая, довольная и отяжелевшая, я откинулась на спинку стула и посмотрела на воду. В наступающих сумерках море потемнело, светлые барашки волн были видны уже только ближе к берегу. Небо окрасилось во все оттенки розового, а ветерок стал холодить кожу. Я нервно сглотнула. Появилось ощущение, что это последний вечер моей нормальной жизни. Не знаю, откуда пришло понимание: то, что он мне откроет, изменит всё.

Глава 4. О новых исторических подробностях

– Пойдём вдоль берега? В той стороне никого нет, – он мягко потянул меня в сторону пустого пирса, закинув за плечо рюкзак. – Можно я возьму тебя за руку?

Наверное, если бы он сделал это без спроса, то руку я бы выдернула. Но вопрос показался очень трогательным и лёг между нами словно мостик: этот массивный мужчина мог бы схватить меня и повалить на песок, что уж там. Самообороной я никогда не занималась, ширину его спины видела сегодня днём на пляже, противопоставить мне ему было бы нечего. Но, вместо того чтобы взять силой, сломить, подчинить, он спрашивал. Я растерялась и кивнула. Думала даже, что он не заметит, но он молча взял мою ладонь горячими пальцами и погладил чувствительную кожу. Так, держа за руку, он довёл меня до пирса, молча достал из рюкзака два пледа. Один толстый расстелил, чтобы мы сели, а второй, потоньше, накинул мне на плечи.

Честно? Стало ужасно неловко и приятно. Готовился, диверсант.

Небо гасло в последних отблесках невероятного заката. Тёмно-лиловые полосы облаков ластились к горам. Кажется, я такого ещё не видела. Или это в компании с ним всё казалось иным?

– Лейла, дело в том, что я не совсем человек. Вернее, не так. Ты не совсем человек, а я совсем не человек.

Чего-то такого я и ожидала, кроме того момента, что я, видите ли, не совсем человек. А кто, репа? Ладно, послушаем дальше. Я поджала губы и выразительно вздохнула.

– Когда-то очень давно мои предки ушли из своего мира в поисках лучшего места. Видишь ли, среди нашего вида высокая конкуренция за самок. В какой-то момент самцы, которые остались не у дел, ушли сюда, где они оказались совместимы с самками коренного населения. Но не всё так просто. Нам пришлось очень сильно измениться, ассимилироваться, чтобы прижиться тут. Часть способностей осталась, часть изменилась, а часть отпала за ненадобностью. Мы эволюционировали, чтобы жить здесь. Нас очень мало, единицы по сравнению с людским населением, едва ли наберётся тридцать тысяч. Хотя если учесть, что изначально пришли лишь четыреста, то за тысячи лет мы смогли укрепить позиции и развили наш вид. Но ограничения остались. Наш вид всегда был приспособлен к тому, чтобы размножаться только в паре и только с единственной, избранной парой. Это одна из основ нашей жизни. Для каждого из нас найти такую пару – счастье. И в поиске мы ориентируемся по запаху. Ты для меня пахнешь сразу всеми самыми лучшими вещами на свете, я даже не смогу описать, насколько сильно мне нравится просто находиться рядом с тобой. Если честно, то я едва сдерживаюсь, чтобы не начать приплясывать, – он улыбнулся и подмигнул, я смутилась, но тоже улыбнулась в ответ.

– А почему ты сказал, что я не совсем человек?

– Когда мои предки пришли на Землю, мы нарушили равновесие. Мы были сильнее, одарены магически и не стали скрывать своей природы. И это подстегнуло проявление способностей у местного населения. В ответ на нашу магию пришла другая сила. Появились ведьмы и ведьмаки. Мы воевали. Вы защищались, считали, что мы силой уводим ваших женщин, что иногда было правдой. У нас появился зов. А вы открыли, что ведьма в паре с человеком родит ведьму, но слабенькую, а вот в паре с ведьмаком она даст сильное потомство, в том числе одарённых мальчиков. Спустя какое-то время наше пребывание тут оказалось под угрозой, настолько сильными стали ваши способности, настолько невыгодными оказались наши условия размножения, – вздохнул он, делая паузу.

– Почему невыгодными? – осторожно спросила я, наблюдая за буйством закатных красок.

– Со своей парой я могу иметь двух сыновей. Это предел. Но пару я должен встретить, добиться её внимания, расположения, зачать и защитить детей. Ведьма же может рожать хоть каждый год от любого ведьмака, ей не обязательно быть с ним даже знакомой. Со временем вы обособились, защищая свою линию и свой вид. Потеряли из внимания, что стали слишком сильно отличаться от людей. Но они вам быстро напомнили. В итоге о нас забыли, началась охота на ведьм. Людей со способностями выискивали, уничтожали, пытали. Нашим видам пришлось заключить перемирие и бросить силы на защиту от людей. Нет, дружбы между нами быть не могло, мы всё ещё слишком разные, но оба наших вида ушли в тень, заняли наблюдательную позицию. Наступил паритет.

– Ты считаешь, что я ведьма? – удивилась я, догадавшись к чему он ведёт.

– Не считаю, Лейла, я это знаю, – он глубоко вздохнул и посмотрел мне в глаза. – Представь мой шок, когда я пришёл осмотреть здание, которое выставили на продажу, и почувствовал запах пары. Далёкий, еле уловимый. Я обшаривал каждое помещение, пока не нашёл тебя. В этот момент я был в экстазе. Видишь ли, чем сильнее способности, тем сложнее найти пару. Эта пара должна подходить по многим параметрам. Когда речь идёт о по-настоящему мощном даре, как у меня, то дать потомство может только очень сильная пара. В твоём случае ещё и магически одарённая. Это на самом деле логично, но я таких пар знаю лишь единицы, и это было скорее в прошлом, в летописях. Мы выросли с тем, что наши виды враги. Когда я осознал, что моя пара – ведьмочка, то растерялся. Тем более что ты повела себя странно, проявила холодность, но не враждебность, согласилась поехать со мной. Я и предположить не мог, что ты не знаешь ничего ни о своих способностях, ни о нас. Не знал, чего ждать: того, что ты посмеёшься, начнёшь торговаться, издеваться? Понимаешь, встретив пару я становлюсь сильнее, но беззащитнее. И одержимее, если уж называть вещи своими именами. Могу думать только о тебе, хотеть только тебя. Мы сейчас сидим рядом, а у меня пальцы буквально гудят от желания обнять, хотя бы прикоснуться.

– Я не имею никаких способностей, Артур, – мягко ответила я. – Ты можешь ошибаться на этот счёт?

– Так уж и не имеешь? И дела никогда не идут по-твоему, ты не управляешь, пусть и бессознательно, событиями в своей жизни? Не пропускаешь автобус, который должен попасть в аварию, не оказываешься в нужном месте в нужное время? – улыбнулся он.

– Мне просто везёт. Но это с детства.

– Конечно, везёт. Ты не развивала способности, поэтому пока это просто везение, но уверен, что если тебе будет угрожать настоящая опасность, смертельная, то ты ударишь силой. Она в тебе есть.

– Хорошо, допустим, только допустим, что я ведьма. Но если нас так мало, то разве не должны обо мне знать? Искать?

– Должны по идее, тем более что ведьма ты не слабая. Не знаю, почему так вышло. Где ты родилась?

– В Москве. Мама приехала сюда из Питера, познакомилась с папой и вышла замуж. Родилась я.

– А твоя бабушка?

– Я не знакома ни с кем из маминой родни. Она когда-то говорила, что они с бабушкой сильно поссорились, мама чем-то её разочаровала, – я замерла во внезапном озарении. – Мама сказала, что у неё не было способностей! – прошептала я.

– Похоже на правду. Твоя мама не унаследовала способностей, а твоя бабка-ведьма не потерпела рядом неодарённую дочь. Та сбежала в наш город, родила от человека, конечно, дочку, похожую на себя как две капли воды. У вас, ведьм, всегда так. А дальше ты получила способности, что редко, но всё же бывает. Детей, не унаследовавших способностей, называют безда́рками. Это грубое слово вполне отражает, как ваши относятся к тем из своих, кому повезло меньше. Я когда-то читал, что у двух безда́рков есть довольно высокий шанс на одарённое потомство, но силы в детях будет не очень много.

– А у меня много?

– Сложно сказать, но я бы оценил как прилично. Но это скорее понятно по тому, как ты сопротивлялась, а не по виду.

– То есть я сопротивлялась, потому что ведьма? А обычная девушка поползла бы к тебе на коленях? – закусила я губу.

– Против обычной девушки было бы глупо применять силу, слишком высок шанс навредить. Но вы сопротивляетесь нашей силе и зову. Поэтому, когда я понял, что ты хочешь сбежать, психанул и решил немного надавить. Думал, что силы хватит, чтобы переубедить.

– И не хватило? – ехидно спросила я.

– И побоялся давить сильнее, когда стало понятно, что ты не такая уж слабенькая ведьмочка.

– А зов? Что это и для чего?

– Зов – это способность, которую наш вид развил уже тут, на Земле. Некое конкурентное преимущество. Представь, обычно женщина может выбирать из сотен или даже тысяч мужчин. Чем она красивее, тем больше выбор. А мне подходит только одна. Для тебя я ничем не более особенный, чем другой высокий и спортивный парень на хорошей машине. Ты же для меня – единственная, с кем я могу иметь значимые отношения и детей. Чтобы сравнять шансы, мы используем зов. Вызываем желание в выбранной женщине, привлекаем её к себе. С зовом всё ощущается по-особенному, это как маленькая гарантия того, что выбранная пара не убежит в лес в поисках другого мужчины, – хмыкнул Артур.

– И он не работает на других девушек?

– Нет, только на пару. Я никогда раньше его даже не применял, получилось как-то само собой. Только у него есть обратная сторона.

– Какая?

– Тебе так легко удалось от меня убежать просто потому, что меня скрутило бешеным, неконтролируемым желанием. Я знал, что откат есть, но испытал его впервые, так что пока я приходил в себя и разгонял круги перед глазами, ты уже улизнула в компании Зои.

– Так тебе и надо, – рассмеялась я.

– Согласен. Вообще глупо получилось, конечно. Но если честно, то мало у кого встреча с парой гладко проходит. Мы немного дуреем от радости и совершаем глупости. Я был искренне уверен, что уж со мной-то ничего подобного не случится, – погладил он меня по руке. – Но я рад тому, что тебя встретил. И тому, какая ты. Извини, но пока тебя не было, я собрал небольшое досье.

– Небольшое?

– Коротенькое. Страниц на сорок, – беззаботно пожал плечами он.

– Сталкер. И мачист.

– Кто?

– Загугли мачизм и сталкинг. Не удивляйся, если там твоя фотка будет в статье, – поддела я.

И он загуглил.

– Всё так плохо?

– Да уж не очень хорошо. И что теперь?

– Теперь? Буду за тобой ухаживать, пока не добьюсь благосклонности. У меня вариантов больше нет.

– А у меня какие варианты?

– Самый приятный: сдаться. Я буду очень хорошим мужем, верным, заботливым.

– И подвох в чём? В ревности? Что-то мне подсказывает, что, заимев долгожданную пару, ты так просто не сдашься, предложишь жить в богатом и красивом доме с охраной по периметру, рожать детей и не отсвечивать?

Он замолчал и долго смотрел на то, как вода разбивается о камни у подножия пирса.

– Судя по тону, тебе такой вариант не подходит, – наконец проговорил он.

– До тринадцати лет я в таком и жила вместе с мамой. А потом отец решил, что хочет вторую жену, молоденькую. Когда мама не согласилась, то оказалась вместе со мной на улице без жилья, работы, образования и с ворохом брендовых шмоток, которые нельзя было продать даже за треть потраченных на них денег. Я не говорю, что виноват только отец. Она дала ему власть над собой, он этой властью воспользовался, когда представилась возможность. Думаю, что отец хотел доказать ей, что без него она ничего не стоит… или проучить. Не учёл маминого упрямства. Так что до тринадцати лет я росла в райском саду, а после – в холодных однушках на первых этажах с соседями-маргиналами. И сумела сделать для себя выводы.

– Ты поэтому хочешь купить квартиру сама? – вздохнул он.

– Я хочу иметь профессию, работу, востребованность. Чтобы мои жизненные условия не зависели от чьего-то настроения.

– Даже если я перепишу на тебя часть недвижимости, например? Видишь ли, ведьмочка моя, история твоих родителей будет кардинально отличаться от нашей в том, что я точно не захочу вторую жену. Ни помоложе, ни постарше. Для меня до конца жизни будешь только ты.

– Не слишком ли много пафоса для пары часов знакомства? И потом, не надо навешивать на меня подсознательную вину за твоё возможное одиночество, если я вдруг решу, что ты мне не подходишь. Не надо на меня давить. Историю ты мне, конечно, красивую рассказал, но может это неправда? Какие у тебя есть доказательства?

– То есть зов для тебя был недостаточным доказательством? – вздёрнул брови он. – Без проблем, как раз с доказательствами у нас сложностей не будет никаких. Лейла, ты уже поняла, к какому виду я принадлежу?

– Могу только предполагать. А люди про вас знают?

– Да. Мы поддерживаем идею о нашем существовании на краю культурного сознания. Даже книжки заказываем, фильмы спонсируем.

– Но зачем? – удивилась я.

– Затем, чтобы потенциальная пара не падала в обморок и не лишалась рассудка при виде нас настоящих. Прецеденты были, и много. Поэтому сдобрили правду парой легенд, щедро присыпали сказочными атрибутами и получили желанный в женском сознании образ. Даже странно, что наши предки до этого не додумались.

– У них просто интернета не было, – я забрала руку из цепких пальцев. – И что из этого правда? Метка тоже есть?

– Есть. Метка – это особый этап отношений пары. Её получится поставить, только если женщина тоже этого захочет. Поэтому иметь пару без метки – это не то чтобы позор, но несколько унизительно. Словно сообщать всему миру, что твоя женщина тебя не любит и не хочет.

– И когда ставится метка?

– Обычно в первую совместную ночь, но в любом случае только тогда, когда женщина к этому готова.

– А как же все эти истории про похитил, покусал?

– А это уже не мы придумываем, – пожал плечами он. – Если честно, то иной раз такого понапишут, что шерсть дыбом. Не понятно, кому было бы приятно иметь рядом затравленную, измученную, изнасилованную женщину. Кто вообще может такого захотеть?

– Зоя сказала, что её муж похитил, и она десять раз сбегала.

– Да? А я знаю эту историю как ту, в которой он десять раз её отпускал. Лейла, ведьмочка моя, у всех это происходит по-разному. Есть ли желание взвалить на плечо, утащить к себе, подчинить, покусать? Глубоко внутри есть, но я не животное. Даже в звериной ипостаси я не смогу причинить тебе вред. А будучи человеком понимаю, что это гнилой путь. Да, есть психологические техники, есть тот же стокгольмский синдром, но это не то, чего я бы хотел для себя и тебя. Не тот путь, по которому я хотел бы идти.

– А если я откажу? Пойдёшь?

– Надеюсь, что нет. Этот путь – дно. До тех пор, пока у меня есть хоть капля самоуважения, я по нему не пойду.

– А если я погибну? Ты останешься без пары?

– Скорее всего. Поэтому своих женщин мы склонны слишком сильно оберегать. Но может быть перестройка, может быть и вторая пара, особенно если первую потерял молодой о… – он замялся, подбирая слово.

– Оборотень. Да? Речь же о них?

Он кивнул.

– Если молодой оборотень потерял пару, то через десяток лет он может смириться, перестроиться, встретить кого-то ещё. Тут многое зависит от того, насколько глубокой была связь, от силы самого оборотня.

– А ты, значит, сильный?

– Да. Очень.

– Но хотя бы молодой?

– К сожалению, не особенно.

– Да? А выглядишь ничего так, песок не сыпется.

– Стараюсь держаться поближе к пляжу, чтобы было не так заметно, – серьёзно ответил он, а я рассмеялась.

И так меня разобрало, что я не могла успокоиться, сложилась пополам и не могла остановиться, видимо, так выходили эмоции сегодняшнего дня.

– Да ладно тебе, не настолько смешно я и пошутил.

Это вызвало у меня новый приступ хохота, даже слёзы из глаз потекли. Утираясь заботливо предоставленным пледом, я вдруг подумала: наверное, нет ничего страшного в том, что он оборотень. Сама-то я ведьма. И живу как-то. В то, что я не такая, как все, приходилось поверить. Были в моей жизни моменты, которые заставляли задуматься, что сказка о колдовской силе может быть правдой…

Глава 5. О новых лицах и обстоятельствах

– У меня вопрос. Вот если я ведьма, то может быть такое, что я сделаю человеку плохо?

– Конечно. И не только человеку. Оборотню с тонкой душевной организацией ты способна причинить невыносимые страдания. По себе знаю, – сделал он серьёзное лицо.

– Это несомненно, просто интересно. У меня был один случай, ещё в школе. Меня одноклассник позвал в гости. Я не подумала плохого, пошла. Там была его сестра и какие-то друзья, но старше. Сестра быстро куда-то ушла, я осталась с ними одна, и сразу как-то стало неуютно, захотелось уйти, но они меня не отпустили. Начали задирать, толкать, кофту порвали, – я вдохнула поглубже, собираясь с мыслями.

– Хочешь, мы их всех найдём и ноги переломаем? Или шеи. Я серьёзно.

Он посмотрел так проникновенно, что я поняла: да, найдёт, переломает, а потом в лесу закопает. И стало немного страшно, но ещё и очень приятно. Видимо, не самых высоких моральных качеств я человек, если мне такие предложения греют душу.

– Да я сама справилась. Видишь ли, их тогда понос разбил. Всех. А туалет один. Я ужасно испугалась, дверь не сразу смогла открыть, в общем, частично увидела. Одноклассник в больнице потом лежал, похудел сильно. Перевёлся в другую школу, потому что при виде меня у него это повторялось. У тех других парней тоже. Потом уже дошли слухи, что они не только ко мне так приставали. А может и не только приставали. Но я тогда была уверена, что это как-то со мной связано. Что я не то чтобы сама это сделала, но из-за меня всё произошло.

– Скорее всего, это так проявились твои способности. Хороший способ защиты. Проклятье острого поноса, – хмыкнул он.

– Скажешь тоже. Артур?

– Да?

– А покажешь? Ну, то есть как это выглядит? Ты волк?

– Заяц, – задумчиво бросил он в воду маленький камушек.

– Заяц? – изумлённо протянула я.

Почему-то принять тот факт, что он оборотень, оказалось легче, чем то, что он заяц.

– А почему Волков тогда? – недоумённо спросила я.

– А потому что я очень грозный заяц, – свёл он брови на переносице и по-заячьи дёрнул носом. От неожиданности я рассмеялась и чуть не свалилась в воду, но он придержал, прижав к себе. – Да волк я, волк. Шучу. Ты бы видела своё лицо. Вообще, мы, конечно, не совсем волки, но из земных зверей больше всего на них похожи, да. А ипостаси у нас две: боевая и звериная. Какая тебя интересует?

– Обе, – завороженно прошептала я, почти не замечая того, что придержать-то он меня придержал, а руки потом не убрал. – А это больно, перекидываться?

– Да, но недолго. Чем сильнее зверь, тем быстрее и больнее трансформация. Но все привыкают. Показать?

– Если тебе будет очень больно, то не надо, наверное.

– Я привык. Но тут дело не только в этом. Мы оборачиваемся лишь при очень близких людях, Лейла, потому что в миг оборота мы довольно беззащитны. Кроме того, здесь не самое удачное место.

– Нужно пойти в отель, в комнату?

– Нет, там ещё хуже. Нам нельзя оборачиваться в людных местах. Если только никого нет в радиусе километра.

Мысленно прикинув расстояние до ближайшего здания вдалеке, я повернулась к нему.

– А если не видно, то как узнать?

– Я чую.

– Чуешь людей на расстоянии километра?

– Если они долго не мылись, то больше, – подмигнул он, а я широко распахнула глаза, судорожно вспоминая, когда последний раз купалась.

– Хорошо, смотри. Всё равно темно уже и никто ничего не увидит.

Он расстегнул ворот рубашки и стянул её через голову. На фоне чернеющего неба его тело выглядело шикарно, так и хотелось потрогать. Развитые мышцы плеч, могучая грудь, узкая талия и кубики. Никогда не видела в реальной жизни настолько красивого мужчину.

– А вы все такие? – завороженно спросила я, глядя, как он развязывает шнурки на поясе.

– Какие такие? – с интересом посмотрел он.

– Ну такие… – распахнула я глаза пошире.

– Всё ещё не понимаю.

– Ну высокие, мускулистые, красивые… – с каждым словом я говорила всё тише, но он услышал.

– Ага, должны же у нас быть конкурентные преимущества по сравнению с другими мужчинами?

– То есть Зова вам мало? Артур, подожди, ты что совсем будешь раздеваться?

– А ты когда-нибудь видела волка в трусах?

– Видела, в «Ну, погоди!», – я улыбнулась в ответ.

– Если смущаешься, то отвернись.

– А если я буду подглядывать?

– То я постараюсь не ударить в грязь лицом, не запутаться в собственном исподнем и не упасть голым задом на пирс.

– То есть, если я не буду подглядывать, ты всё вышеперечисленное сделаешь?

– Конечно, я тут вообще-то волнуюсь. Первый раз раздеваюсь в присутствии пары, а она даже смотреть не хочет, – шутливо поиграл бровями он.

– Я бы, наоборот, волновалась, если бы ты смотрел, – рассмеялась я.

Он резко выпрямился, оставшись в одних боксерах и строго взглянул на меня.

– Нужно срочно проверить!

– Размечтался. Кстати, я когда тебя первый раз увидела, то подумала, что ты стриптизёр. Но сейчас вижу, что на поприще раздеваний за деньги ты бы много не заработал, – съехидничала я.

– Это ещё почему? – возмутился Артур.

– Ну как же? – я невинно похлопала ресницами. – Ни танца, ни пластики, минута – и готово. Даже трусы не нарядные. Без рюш.

Он скрестил руки на груди, расставил ноги пошире и посмотрел на меня с прищуром.

– А ты нарываешься, ведьмочка.

– А у меня характер паршивый, надо было лучше принюхиваться.

– Хм. Говорят, с женщинами такое бывает от недостатка внимания. Так я обеспечу, и посмотрим, может, характер и выправится.

– Надежды юношей питают… – пожала я плечами.

Артур тем временем взялся за резинку боксеров и медленно, глядя мне в глаза, потянул вниз. Выглядело это всё до того привлекательно, что по коже пронеслась стайка мурашек. Не выдержав, я спрятала лицо в ладонях и захихикала. Несколько мгновений было тихо, а затем громко фыркнул зверь. Я подняла лицо вверх и посмотрела. В первую секунду по телу прошла волна оторопи и страха, но зверь спокойно стоял в отдалении.

Боевая ипостась походила на некоторые изображения оборотней: большая волчья голова на могучем теле, широченная шея, антропоморфная фигура в узлах мышц, покрытая густой шерстью графитового цвета. Монстр стоял на двух ногах и был явно гораздо крупнее Артура в человеческом образе. Интересно, откуда он берёт массу? Могучие руки заканчивались острыми и изогнутыми, как серпы, когтями. Сам зверь был около двух с половиной метров ростом, ноги больше походили на лапы и тоже заканчивались когтями, но уже покороче.

– Ты меня понимаешь? – хрипло спросила я. Он спокойно кивнул в ответ. – Можно подойти и потрогать?

Он кивнул ещё раз, фыркнул и сделал шажок навстречу. Поднявшись с одеяла, я на нетвердых ногах подошла к нему и коснулась жёсткой, как леска, шерсти. Наверное, такая должна защищать в бою. Монстр тем временем встал на колени, и моё лицо оказалось напротив его морды. Глаза были умными, янтарно-карими. Глаза Артура на морде чудовища. Наверное, именно они и примирили меня со всей этой невозможной ситуацией. Я робко погладила его по морде и почесала за ушком, чем вызвала искреннее удивление.

– Нельзя?

Монстр в ответ фыркнул и чуть прижал к себе когтистой лапой, аккуратно коснувшись спины.

– Покажи зубы.

Он медленно оскалился, продемонстрировав огромные клыки, а потом высунул ярко-розовый по-собачьи смешной язык, и я прыснула в ответ.

– А хвост есть?

Оборотень отрицательно помотал головой, но я уже аккуратно обошла его по кругу и даже хлопнула по поджарому заду.

– Ладно, а теперь волка покажи, я отвернусь.

Глядя на море, дала Артуру возможность поменять ипостась и дождалась, пока в руку не ткнётся большой влажный нос. Волк тоже получился огромным. Крупнее лабрадора раз в пять, он в холке был мне по грудь. У волка шерсть оказалась мягче, но цвет остался прежним. Его я тоже погладила и почесала за ушком, а он покрутился и показал, что на этот раз хвост имелся. Да ещё какой!

– Очень красивый волк! Хорошо, я поняла и поверила. Оборачивайся обратно.

Отвернувшись к воде, я долго стояла в тишине, прислушиваясь к плеску волн и шуршанию одежды. Медленно дышала и осознавала, что этот симпатичный парень с хорошим чувством юмора и завидным ростом – оборотень. А я, кажется, ведьма. Вместо адекватной реакции – истерики, отрицания или падания в обморок, я почему-то рассмеялась. Затем почувствовала, как его руки скользят по моим от локтя вверх до плеч. Он подошёл совсем близко и мягко притянул к себе, наклоняясь к моей шее и жадно втягивая воздух. Смех застрял в горле, уступив волнению.

– Ты очень смелая ведьмочка.

– Ты очень красивый волк.

Артур прислонился ещё ближе, а затем обнял меня, плавно, но неуклонно вжимая в своё тело. Я ощутила, насколько он напряжён, и захотела отпрянуть в безотчётном испуге, но он удержал и нежно укусил меня за мочку уха, заставив волну желания взметнуться от низа живота к щекам, а кровь забурлить под кожей горячими пузырьками.

– Ты даже представить себе не можешь, как восхитительно пахнешь, – его голос, низкий, чуть охрипший, пробирал до самых глубин. – И как сильно я хочу тебя поцеловать.

Ошеломлённая, я замерла, глубоко дыша, прислушиваясь к новым для себя ощущениям. Интересно, он это спланировал? Испугал, впечатлил, развеселил, ошарашил, а теперь – возбуждает? Тут никакой выдержки не останется сопротивляться! Да и желания это делать я в себе больше нащупать не смогла. Значит, правда. И первое свидание получило своё объяснение. Не псих. Оборотень. Это хуже или лучше?

– Артур? – робко обернувшись, я взглянула в его янтарные глаза. – Я ещё не… понимаешь, я не… я не хочу, чтобы… чтобы зашло дальше поцелуев.

– Я обещаю, что всё будет тогда и так, как этого захочешь ты сама, – жарко прошептал он мне в ухо, а я откровенно поплыла.

Длительное воздержание отрицательно сказывается на неприступности! Вот я и поддалась соблазну. Сам соблазн был совершенно не против такого расклада и только крепче притянул к себе.

Губы Артура мягко, но настойчиво коснулись моих, руки прижали к груди, и я отдалась на откуп его ласкам. О, мне было не просто хорошо. Мне было умопомрачительно, сказочно, невероятно хорошо. Такое ощущение, будто он чувствовал, как нужно целовать, как касаться языком, как сжимать в горячем кольце рук.

Поэтому, когда он дёрнулся и одним движением задвинул меня за спину, я бы свалилась с пирса, если бы Артур не удержал. Слишком резким оказался переход от горячего томительного удовольствия поцелуя к суровой реальности, где из пустоты перед нами возникли пять фигур. Возникли прямо из воздуха, а на поверхности пирса вспыхнула и погасла затейливая пентаграмма.

– Не бойся, вреда они не причинят, только нервы потрепят, – шепнул мне Артур, но волнение всё равно заметалось в груди.

– А кто это у нас тут такой хвостатенький обернулся в людном месте? – с противной интонацией пропела одна из фигур, явно женская. Хотя они все были похожи на женские, роста невысокого, руки-ноги тонкие, а лица в наступившей темноте рассмотреть непросто.

– Я в своём праве, Злата. Свидетелей нет.

– А как же вон та девица за твоей спиной, слегка пропахшая… оборотнем?

– Моя пара.

Фигуры дёрнулись и наклонились друг к другу, зашептавшись за спиной предводительницы.

– Мы должны убедиться, что она находится тут добровольно и не имеет повреждений. Покажи свою пару, Волков, – потребовала Злата. – Что-то с трудом верится, что ты её нашёл.

– На каком основании я должен вам что-либо показывать?

– На основании приказа о патрулировании, конечно.

– И давно русские ведьмы патрулируют в Турции, Злата?

– А мы тут теперь учимся и преподаём, не знал? Школа новая в Стамбуле, температура тут осенью поприятнее, чем в Питере. Мы вообще-то всех ваших отслеживаем, кто сюда прилетает. Нечего лясы точить, Волков, покажи свою пару, – зашипела ведьма.

– Злата, бери своих учеников и вали туда, откуда выползла. Я в своём праве и никого тебе предъявлять не обязан. Хочешь – пиши жалобу в Трибунал, по официальному запросу я её покажу. Ты же знаешь порядок.

– Не обязан предъявлять, если на ней есть метка. Но вот незадача, я метку не чувствую. Поэтому девочку придётся показать. А мы её запомним, в реестр внесём, воспитательную работу проведём, о последствиях отношений со зверьём уведомим, статистику предоставим. Всё в рамках Соглашения, волосатик, – нараспев ответила она.

От её тона, манеры говорить и прозвищ, которыми она награждала Артура, меня покорёжило, а руки сами сжались в кулаки. До чего же мерзкая гадина! На пирсе воцарилась тишина, и только звуки волн разбивались о напряжение, разлитое вокруг.

– Лейла, по правилам я не должен им отказывать. Не бойся, никакого вреда они не причинят. Ни на какие личные вопросы ты отвечать не обязана, можешь просто показаться.

Он нашёл мою руку и сжал ладонь. Сделав шаг в сторону, я наполовину вышла из-за его спины.

– Представься, – раздался повелительный мужской голос. Ого, тут и парни, оказывается, есть.

– Лейла Абду́ллина.

– Ты тут добровольно находишься, угрозы, давление со стороны оборотня поступали? – спросил он.

– Нет, я тут добровольно.

– Зачем он обернулся?

– Я попросила.

– Мы хотели бы пригласить тебя на собеседование касательно противоестественной связи, в которую ты собираешься вступить, – издевательским тоном проговорил ведьмак.

– Я могу отказаться от этого собеседования?

– Можешь, но это было бы глупо. Гораздо лучше иметь информацию из разных источников.

– Если уж решила стать… волчьей подс… пастилкой, то хоть знать будешь, что к чему, – мерзко захихикал третий голос, кажется, всё-таки девичий.

– За оскорбления вы ответите, Злата, – прорычал Артур.

– Ну что ты, Волков, какие оскорбления, только комплименты! – ядовито ответила она.

Главная ведьма скривилась и наконец перевела взгляд на меня. До этого она глумливо наблюдала за Артуром, видимо, ситуация доставляла ей настоящее наслаждение. Я же не отказала себе в удовольствии показать ей средний палец. Глаза у неё расширились, а рот приоткрылся от удивления. Кажется, меня признали за свою.

– Какого чёрта? – хрипло вытолкнула она из себя. – Ты же… ты же.

– Ведьма? – я улыбнулась ей в ответ. – Ага.

– Но ты не состоишь на учёте!

– А что, обязана? Не помню, чтобы меня об этом уведомляли. И вообще, ты что всех ведьм знаешь?

Злата продолжила таращиться на меня.

– Ты вообще чья? У нас нет никаких Абдулаевых! – взвизгнула одна из девиц.

– Я сама по себе, отдельно. И тоже не Абдулаева, кстати, – фыркнула я в ответ.

– Тебе нужно встать на учёт, понятно? Ты должна пойти с нами, – сверкнула глазами Злата.

– А если не встану на учёт, то что будет? И кому это я успела задолжать?

– Трибуналу. Слышь, не хами, а то мы рапорт подадим, и ты лишишься способностей за сокрытие, – снова влезла девица с противным голосом.

– Сокрытие чего и от кого? Я в первый раз слышу про Трибунал, способности и всё такое прочее. И о том, что сама я ведьма, узнала примерно час назад. Артур, это что, правда?

– Нет, ведьмочка моя, насколько мне известно, уведомлять обязана о рождении ребёнка со способностями мать, а в случае обнаружении неучтённой ведьмы из людей при первом контакте должен быть соблюдён протокол. Так что рапорт в Трибунал действительно стоит подать. Они же тебе угрожали лишением способностей за отказ с ними идти, если я правильно расслышал.

– Правильно, – скрестила я руки на груди.

– А там вроде что-то про доброжелательность, полное представление по рангам, налаживание контакта, предоставление исчерпывающих пояснений… Я в ведьмачьих делах мало разбираюсь, но составить рапорт помогу и свидетелем выступлю. Метки на Лейле ведь действительно пока нет, поэтому вполне могу свидетельствовать в её пользу, да, Злата?